Зима. Впервые за многие годы в Зоне наступила настоящая зима. Со снегом и холодом. Но несмотря ни на что, это очень красиво.

Совсем рядом, в нескольких метрах от меня, в снегу видно практически ровное круглое пятно. Гравитационная аномалия. Многие сталкеры здесь не остановились бы, но не я. Я часто ночую возле аномальных полей. Здесь безопаснее всего.

Тихо потрескивает костерок, выбрасывая в ночное, неожиданно чистое небо яркие, красновато-оранжевые искры. Тени от пламени пляшут по моему комбинезону, по цевью автомата, по рюкзаку. Капюшон скрывает мое лицо. Нет, не совсем лицо. Волчью морду.

Я один из немногих волков в Зоне. Не волк, не человек. Что-то среднее. Мы появились среди людей всего несколько десятилетий назад. Но «мы» – не значит я. Я еще очень молод.

Большинство людей там, за Периметром, презирают таких как я. Не смотря на все законы, приравнивающие нас, антропоморфов, к людям, нас ненавидят. Потому что мы другие.

До сих пор идут споры, как правильно нас называть. Я ведь был не самым глупым. Чтобы хоть как-то самоутвердиться, я усердно учился. Canis Lupus Homos или Homo Lupus. Либо к людям мы ближе, либо к волкам. Ха, бред. Бессмысленные попытки найти нам место. Но мы уже его себе нашли.

Зябко передернув плечами, я посильнее укутался в плащ. Еще одно преимущество перед людьми – таким как я, хватает комбинезона. Если холодно, как сегодня, можно вытащить утепленный водонепроницаемый плащ. Людям бы понадобился спальник.

Тихая ночь. Зима вообще выдалась очень тихая. Почти полностью пропали мутанты. Появились новые артефакты, аномалии стали более заметны. Выбросы стали происходить реже – не чаще одного раза в две недели. Тихая жизнь в подмерзшей Зоне.

Но глуп будет тот, кто ослабит бдительность. Тихий шорох в подлеске, хруст свежевыпавшего снега. Мои пальцы осторожно обнимают рукоять «Абакана», его цевье. Автомат уже взведен, а на предохранитель я его почти не ставлю.

Но ложная тревога. Всего лишь еще один сталкер. Судя по ушкам, торчащим из дырок в капюшоне – тоже волк.

– Мир вашему костру, – у пришедшего был тихий, неожиданно мягкий голос.

– И вам не болеть, – я пристроил потревоженный автомат у рюкзака. Незнакомец присел рядом, не напротив. Явный знак, что он хочет поговорить.

Хотя… да, все-таки незнакомка. Комбинезон перешитый, лапы, тоже в беспальцовках, тоньше и изящнее, хвост, обмотанный тряпками, длиннее и толще. Толще, потому что пушистее.

Но по четким движениям видно – это бывалый сталкер. Сталкерша… У нас все не как у людей. Волчицы мало чем уступают волкам.

– Куда путь держишь, Черногривый? – неожиданно начала она. Я невольно вздрогнул. Мало кто знает мое второе прозвище.

– К Бару, на Росток. Бармен просил Снежок принести, – не таясь, ответил я. Человеку бы я соврал, но волку никогда. Этим мы и отличаемся от людей. Среди бандитов, наемников и других подобных гадов нет ни одного из нас.

– Покажешь? Не находила таких еще, – волчица подтащила к себе рюкзак и вытащила из него контейнер для артефактов. Усиленный, для незнакомого хабара. – А тебе свою находку покажу.

– Почему бы не показать, – я вытащил из кармана самый обычный на вид снежок. Только абсолютно ровный, какой я всегда мечтал слепить. Волчица недоверчиво покосилась на меня. – Поэтому их и не находят. Никто не обращает внимания на маленькие комочки снега рядом с Воронками.

– А… свойства? – она с опаской посмотрела на комочек, который я держал в фактически голых лапах.

– Я только одно нашел. Таким снежком можно запросто вырубить кровососа. На вес он всего ничего, а бьет как ядро пушечное. Случайно обнаружил, на меня оная тваринка кинулась, ну а я Снежком. Голову тому комару и разнесло на кусочки, как от пули разрывной.

– Я слышала подобные рассказы… думала, брешут, а оно вон как получается…

– У меня их штук двадцать. Их самому можно сделать, ежели времени не жалко, и Воронка рядом.

– Расскажешь, как?

– Это показывать надо.

Самый обычный вечер у костра. Зимний вечер. В Зоне. Месте, где люди друг другу режут глотки, лишь бы урвать кусочек пожирнее да подороже. А волки… волки здесь живут. Друг рядом с другом, помогая, подсказывая. Делясь хлебом и хабаром. Нам это не кажется странным.

Морозное, ярко-белое утро я встретил, закутавшись в плащ по самые уши и сидя спиной к костру. Волчица, которую звали Аляска, спокойно спала рядом. Меня, естественно, заинтересовала причина столь странного прозвища. Как выяснилось, все было очень просто. Она была обладательницей белых волос. Поэтому и носила черную бандану.

Легкий ветерок, неожиданно подувший с севера, потревожил костерок, и тот лизнул пламенем мой плащ. Сразу потянуло паленым пластиком, и я в спешке стал растирать ткань снегом.

Моя возня не прошла незамеченной. Сначала волчица осторожно пошевелила ушами, торчащими из капюшона, а затем и выглянула из-под плаща.

– А я до этого момента не верила в то, что говорят у костров, – тихо зевнув, проговорила она, приседая.

– В смысле, что я умудряюсь выбраться из самой задницы? – хмыкнув, спросил я, осматривая поврежденный участок плаща.

– Нет. В смысле, что ты находишь задницу даже у ДОЛГа под боком, – улыбаясь, ответила Аляска.

– Подумаешь, плащ подпалил… и вроде, не только плащ… – я задумчиво смотрел на дырку в ткани.

Неподалеку тихо ухнул Трамплин, словно подтверждая мои опасения. Волчица посмотрела на меня широко открытыми глазами.

– Мы что, все это время у аномалии были?

– У поля аномалий. Тут Трамплинов штук десять. Ты что, только что их заметила? – я указал на пятно в снегу, ровное, как от дна гигантского стакана.

– Я когда к костру подхожу, детектор отключаю. Не знала, что ты такой.. эм… – она замялась, пытаясь подобрать подходящее слово.

Я молча улыбнулся и посмотрел вверх. Небо. Бледно-голубое небо уже целую неделю радует каждого обитателя Зоны своей чистотой. Нет вечных тяжелых, мрачных, свинцово-серых туч, нависающих над головой, нет даже облачка. Чистое небо. Как же я отвык от такой красоты здесь, в Зоне. За рядами колючей проволоки, пулеметов, ДОТов и других элементов Кордона забываешь, что есть другой мир. Мир, в котором не надо постоянно обдумывать каждый свой шаг, вскидывать автомат при каждом шорохе, прятаться, обходить смертельно опасные ловушки. Место, размером с планету. Большая земля. Земля за Периметром…

– Ты меня слушаешь? Грива? – мягкий, тихий голос вывел меня из раздумий, вернув в реальность. Холодную реальность зимы.

– Прости, задумался. Много думать вредно для здоровья… – вздохнув, я подтянул к себе тяжелый рюкзак и открыл его. – Предлагаю отобедать старой доброй тушенкой, пока костерок не потух.

Волчица тут же вытащила маленький котелок, бутылку воды и сухпаек. Я же выложил две банки тушенки.

– Знаешь, что делать? – спросил я и, дождавшись утвердительного кивка, встал, взяв в лапы «Абакан». – Я сейчас вернусь, надо кое-что проверить.

Замерзший лес встретил меня гробовой тишиной. Еще одна особенность зимы. Куда-то пропали все звуки леса, начиная от голосов мутантов и заканчивая звуками аномалий. Но терять бдительность нельзя ни в коем случае, иначе рискуешь лишиться самого дорогого. Жизни.

Я остановился у небольшого сугроба. Присел возле него на корточки, положив автомат цевьем на плечо. И лапой смахнул тонкий слой снега.

– Ну, привет…

Припорошенный снегом, на стылой земле лежал грубо сколоченный крест. Тут же, рядом виднелись почти истлевшие обрывки старого противогаза и проржавевший АКМ. Все, что осталось от моего старого друга.

Тихо вздохнув, я присел рядом, облокотившись о ствол дерева, и прикрыл глаза.

– Ну как там, за Гранью? Лучше, чем в Зоне? Наверняка лучше…

А у нас сейчас зима. Не та, к которой ты привык, нет. Тут снег кругом. Все белое… Стало очень тихо. Лиманск даже на месте стоит, представляешь? Артефакты новые, то се…

Я тебе принес вот один. Не смотри, что неброский. Может, тебе он понравится…

Не открывая глаз, я вытащил из кармана Снежок и положил рядом с крестом. Вздохнул, тяжело, протяжно. И ведь никто больше не знает об этом месте. Никто больше не придет помянуть моего старого друга. У него даже прозвище было солидное. Альфа. Первый волк, пришедший в Зону. Первый. И умер он первым. Тихо умер, во сне. Спасибо Зоне, что дала этому сталкеру такую легкую смерть.

– Ладно, друг. Мне пора. Покойся с миром, и пусть земля тебе будет пухом.

Легкий морозец наверняка щипал лицо людям, но мне и в этом повезло. Мех на морде неплохо защищал от этой напасти. Но надо вставать, время в таких местах всегда течет странным образом.

Вышел к костру я уже после того, как Аляска поела, и теперь она сидела спиной к костру, чутко водя ушами по сторонам. Мое приближение она явно давно заметила, но не придала значения. Значит, либо обоняние еще сохранилось, либо успела рассмотреть.

– Ты долго, полчаса уже прошло, – чуть обернувшись, сказала она. Я, тихо кряхтя, уселся у костра и вытащил из кармашка рюкзака ложку. Потрепанная, исцарапанная стальная ложка служила мне уже не один год.

– Там, где я был, время искажено. Вот и задержался, – ответил я, пробуя супчик. На мой взгляд, волчица чуть переборщила со специями, но это скорее из-за моей привычки экономить каждую крупинку соли. А так, в целом и по частям, очень даже вкусно.

Медленно черпая ложкой, я не прекращал прислушиваться к звукам. Но, как и всегда, в этой части леса очень тихо. Многие сталкеры уже прозвали это местечко Пустырем, а некоторые осведомленные окрестили Норой. В смысле, моей норой. Никто не рискует ночевать прямо посреди нескольких аномальных полей. Ведь кроме Трамплинов, тут есть и Воронки, и Карусели. Интересно, почему волчица сюда сунулась?

Вскоре котелок опустел, и я вычищал его внутренние стенки кусочком хлеба. Я, кроме ложки, никакой посуды с собой не беру. Не столько из-за жадности к весу, сколько из-за необходимости всю эту утварь мыть. Это сейчас хорошо, можно почистить чистым (во всех планах) снегом, а так… лучше тушенку есть.

Постепенно мороз стал слабеть, смещаясь в сторону незаметного. Я стал собираться в путь.

– Тебе куда, Аляска? – спросил я, закидывая за спину рюкзак и закидывая снегом костер.

– Да все туда же, на Росток, – ответила она, тоже собираясь. Неожиданно для себя я заметил на прикладе «калашникова» какой-то рисунок.

– Ну ка, дай взглянуть… – я когтем указал на приклад автомата. Волчица без вопросов протянула мне «калаш».

Присмотревшись, я понял, что это был за рисунок.

– Откуда у тебя это оружие? – я внимательно посмотрел в глаза Аляске, пальцем ощупывая гравировку в форме воющего волка.

– Нашла на Складах, валялся у дома в деревне кровососов. Ее недавно зачистили, и я решила посмотреть, может, осталось чего, – спокойно ответила она, хмуро смотря на автомат в моих лапах. – Что-то случилось?

– Да. Это оружие одного из наших.

Волчица все-таки вздрогнула. Автомат достался ей разряженным, лежащим в окружении стреляных гильз. Но крови не было, поэтому она решила, что автомат выбросили, чтобы взять что-то получше. Иногда сталкерам приходиться бросать старое оружие.

– И не похоже, что его убили… – задумчиво пробормотал я, отщелкивая рожок.

Первое, что бросилось мне в глаза – патроны были явно меньше тех, на которые был рассчитан магазин. Тут же я вспомнил, что Серок ходил не с обычным семьдесят вторым «калашом», а с сорок седьмым. И патроны были соответствующие.

– Ты ведь не стреляла из него, да? – я вытряхивал патроны из рожка на ладонь.

– Не пришлось, а что? – волчица недовольно посмотрела на меня.

– Этот надо заряжать семьсот шестьдесят вторыми, а не пятьсот сорок пятыми, – ответил я, протягивая Аляске горсть патронов. Посмотрев на выражение мордочки волчицы, я вздохнул. Дурацкая привычка. – Семь шестьдесят две надо, вместо пять сорок пять. Так понятнее?

– Так – да, – Аляска сбросила патроны в кармашек разгрузки и приняла разряженный автомат. – Достать бы эти раритеты…

– Достанешь. Шепну одному мужику – будут тебе патрончики по нормальной цене, – я вытащил из кобуры свой АПС и протянул волчице. Оставить сталкера без оружия – все равно, что убить его.

– У тебя много связей, да? – Аляска пристроила автомат на правом плече, зацепив за специальные зацепы на рюкзаке. Пистолет в ее лапе казался слишком большим.

– Да вроде достаточно, – хмыкнул я, поудобнее перехватывая «Абакан». Затем надел белую накидку, вытащенную еще во время разговора. Новая спутница так же решила немного замаскироваться. – В путь.

Кивнув, волчица пристроилась за моей спиной. Я сделал несколько шагов и, приметив, что она автоматически старается наступать в мои следы, не торопясь пошел по еле заметной тропинке. Детектор аномалий, включенный в режиме вибрации, тихим дрожанием оповещал о неприятных сюрпризах, правда, находящихся на более менее безопасном расстоянии. Но особой нужды в нем не было, аномалии отмечали свое присутствие пятнами в снегу. Их было легко выделить из общего белого фона, но предосторожность не помешает. Она вообще никогда не мешает, предупреждая о сюрпризах Зоны. Жаль, что эти сюрпризы слишком убойные.

Накрепко выученный маршрут от Норы к Бару позволял не пользоваться ПДА, что было не рекомендовано мне как проводнику. Ведь сейчас я был именно проводником, идя наиболее безопасным путем из всех возможных. Тем более что волки для этого больше всего подходят благодаря хорошему обонянию (которое, правда, с годами сильно притупляется), слуху и самое главное – чувству опасности. Именно оно зачастую позволяет обойти опасное место, на которое не реагируют датчики. Вот сейчас, что заставило меня обойти маленький бугорок? Таких вокруг много, но нет – надо обойти именно этот.

Вновь поднялся легкий ветерок, который, однако, не принес с собой никаких запахов. Ни запаха сырости, ни кисловатого запаха ржавеющего металла. Зона словно уснула, укутанная в снежное покрывало, как и должна засыпать природа зимой.

Бледная синева неба уже не так радовала, как в первый раз. В тот день, после сильного бурана, лучи солнца впервые за многие месяцы пробились сквозь свинцовую завесу. Но и это был не конец. Через несколько минут небо было абсолютно чистым. В тот день все сталкеры впервые поняли, что что-то изменилось. Но лишь они радовались чистому небу. Для всех остальных это было всего лишь погодным явлением. Ведь ни один бандит, всю жизнь грабивший одиночек, не сможет оценить такого подарка.

Снег тихо хрустит под подошвами ботинок, выписывающих странные петли среди деревьев Рыжего леса. Хотя, сейчас этот лес можно назвать белым. Снежные шапки накрывали каждое деревце, создавая ощущение, что ты находишься в самом обычном лесу. Иногда в снегу виднелись цепочки странных следов. Звериные тропы. Почти такие же, как и на Большой земле, с той лишь разницей, что местная фауна сама не прочь сами поохотиться на человека или волка.

Но пока все тихо. Иногда и я, и Аляска материмся сквозь зубы, проваливаясь в глубоком снегу. Бармен обещал организовать снегоступы, но кто его знает, когда они появятся в его ассортименте.

– Стоп, – я предостерегающе поднял левую лапу. Волчица тут же застыла на месте, даже, кажется, дышать перестала. Я подал ей знак: «Медленно отойди назад». Тихий хруст снега оповестил, что команда была выполнена.

Я же медленно присел на одно колено, ловя ушами каждый звук и прижимая автомат прикладом к плечу. Чутье предостерегало, что впереди что-то опасное. И судя по звукам, это что-то двигалось к нам.

«Ложись на землю», – знаками приказываю я, тоже распластываясь на снегу. Белая накидка позволила мне слиться с окружающим фоном, а автомат я пока быстро припорошил снегом. Надо будет потом перекрасить в зимний камуфляж, черный «Абакан» слишком заметен.

А в следующее мгновение Зона доказала, что она отнюдь не спит.

С трудом ворочаясь в глубоком снегу, совсем рядом протащилась туша, которую обходили абсолютно все сталкеры. Не столько из-за страха, сколько из-за жалости к и так скудному боезапасу.

Псевдогигант. Огромная каплевидная масса на мощных руках и маленькими ножками. То, что передвигался этот перецыпленок именно на руках, знали уже абсолютно все. Вот только проблем это не уменьшало.

«Только не паникуй, не паникуй», – билась в моей голове всего одна мысль, адресованная Аляске. Если она сейчас начнет стрелять – придется бежать от мутанта, причем бежать быстро. А в Рыжем лесу подобный маневр равняется как минимум серьезной шишке на лбу от столкновения с деревом. А в худшем случае, угодишь в одну из мин, щедро рассыпанных Зоной.

Но волчица явно была опытным сталкером. Не запаниковала, не вскрикнула. Вообще не произнесла и звука. А я тихо молился, чтобы мои ботинки сорок четвертого размера не выглядывали из-под накидки. Псевдогигант-то точно не откажется узнать, что это за черные подметки из снега торчат, а мне мои задние лапы пока еще очень дороги. Слава Зоне, я не забыл навесить на хвост грузик. Конечно, волк с этаким грузилом на хвосте выглядит комично, но зато меньше шанс зацепить пуховой конечностью какую-нибудь аномалию.

Как всегда в момент опасности мозги трудились намного усерднее. Но более менее безопасная позиция направляла всю эту вычислительную мощь не в то русло. Мне сейчас надо думать о том, как выбраться из этой, не побоюсь этого слова, колоссальной задницы, а не о комичности вида волка с грузилом на хвосте.

Но задница, не найдя ничего съедобного, грузно потащилась прочь. Через пятнадцать минут я разрешил себе пошевелиться, а волчица уже потихоньку подползала ко мне.

– Вот это я понимаю задница… размером с Луну. Только выть на нее как-то не тянет…

Дальнейший путь вышел более спокойным. Несколько псевдособак, получивших по пуле, стайка слепышей, почти сразу давших деру, аномалии и легкий ветерок. Что это по сравнению с прятками с псевдогигантом? Так, мелкие напасти.

До Военных складов мы добрались ближе к вечеру. Сказалась длина обходного пути, огибающего недавно образовавшееся пси-поле, а так же черепаший темп. Я бы смог через него пройти, а вот Аляска… боюсь, ей бы там основательно снесло крышу.

Склады встретили нас все той же тишиной, прикрытой белым снежным одеялом. В деревню кровососов я заходить отказался напрочь, сказался один неприятный случай.

Мы довольно быстро прошли мимо занесенного снегом остова запорожца, быстренько проскочили разрушенный хутор. Шли вдоль дороги, к небольшой стоянке сталкеров, что была неподалеку от базы анархистов. Но останавливаться там можно будет лишь в том случае, если кроме нас у костра остановится еще кто-нибудь. В противном случае, придется зайти к фрименам, а вести к ним Аляску не хотелось.

Но у Зоны были свои планы. Резкая, оглушающая головная боль подкосила меня, и я рухнул на колени, стиснув зубы и прижав ладони к ушам. Волчица тут же вскинула пистолет, выискивая контролера, но я лишь помотал головой.

– Выброс, – кое-как выдавил из себя я после того, как боль утихла. – Еще минут десять в запасе есть.

Следующие две-три минуты я лихорадочно изучал подробную карту Складов в ПДА, пытаясь найти укрытие, находящееся как можно ближе. Единственное подходящее место было в шести минутах бегом.

– Успеем, – выдохнула волчица, выпрямляясь. Я тоже встал с корточек. А затем мы побежали.

Бег в сумерках по Зоне – дело для самоубийц. Наплевав на осторожность, я включил звуковой сигнал детектора и скинул капюшон с головы, чтобы иметь лучший обзор. Но все равно мы чуть не влетели в Электру, расположившуюся на припорошенной снегом дороге.

Затрещав и зашипев, словно гигантская змея, аномалия выбросила в пространство радом с собой сноп ярко синих молний. Несколько лизнули меня, вызвав спазмы мышц, и я, не удержавшись на не сгибающихся лапах, рухнул мордой в снег. Вспышка боли на этот раз чуть не вырубила меня.

Тут же меня дернули за воротник, пытаясь поднять. Быстро вскочив и не обращая внимания на текущую из разбитого носа кровь, я вновь рванул вперед, держа автомат за цевье.

Небо постепенно наливалось багряно-красным заревом, стал доноситься грохот, словно от мощного землетрясения. Раздался тягучий плач сирены, оповещающий всю Зону о приближающемся Выбросе.

А мы все бежали. Начала трястись земля, все вокруг то размазывалось, то обретало невероятную четкость, то темнело, то становилось настолько ярким, что болели глаза.

Внезапно Аляска споткнулась, и я еле успел схватить ее за шиворот. Из-под окрасившегося в багряные цвета снега торчал металлический люк.

– Здесь! – пытаясь перекричать грохот стонущей земли, прокричал я. А затем схватился за тяжелую крышку, закрывающую вход в подвал. Но она подниматься не хотела. Волчица тут же принялась помогать мне. Но и вдвоем мы не смогли поднять неподдающийся кусок металла.

– Отойди! – нащупав под снегом проржавевшие петли, я вскинул автомат и двумя короткими очередями разнес их. Потом левой лапой отбросил люк и, дождавшись, пока в открывшемся канале исчезнет волчица, нырнул туда сам. Вернуть люк на место я все-таки не забыл.

Как только металлический круг вернулся на место, грохот сразу стих. Я надел налобный фонарь и включил его, выставив яркость на минимум. То же самое сделала и Аляска.

Бетонный подвал, в котором мы укрылись, был совсем небольшим. Но в то же время, он был сухим и абсолютно пустым. Воздух был свежим, что говорило о вытяжках. Судя по форме, это место было чем-то вроде бомбоубежища.

– Откуда ты знал об этом месте? – волчица присела у стены, облокотившись на нее. Я сел напротив.

– Не знал. Увидел на карте люк, и решил, что как минимум это выход к подземным коммуникациям, – я снял с пояса флягу с водой, и сделал несколько глотков, промочив горло, а затем смыл кровь с разбитого носа. Сердце все еще бешено билось в клетке груди, но это остаток адреналина.

– Ты как? – Аляска посмотрела на мою окровавленную морду.

– Жить буду, а остальное неважно.

Костер разводить мы не решились из-за опасения задохнуться. Поэтому, мы расстелили плащи и улеглись на них, выключив фонари. В абсолютной темноте подвала не было видно даже кончика носа, что уж говорить о противоположной стене, даже если она была всего в трех метрах от тебя.

Сон не шел, и чтобы хоть как-то заполнить тишину, я спросил:

– Зачем ты пришла в Пустырь?

– Надеялась посмотреть на местную легенду, причем живую.

– Это я-то легенда? – в темноте раздалось булькающее фырканье.

– Ну да.

– Очень смешно.

– По крайней мере, ты один из немногих, кого знает каждый обитатель Зоны.

– Сидоровича тоже каждый обитатель Зоны знает, но он не легенда. Бармена все знают. Воронина, Лукаша. Но легендами их никто не зовет, хотя Воронина стоит.

– Ну… ладно, твоя взяла. А кто ты?

– Я всего лишь еще один волк-сталкер. Нас уже около двух десятков.

– Ты волчиц не считаешь, верно?

– А вас много?

– Десяток есть.

– Теперь ясно, чему именно завидуют люди.

Насмешливое «фырк» раздалось с другой стороны.

– Если встретятся Черный сталкер и Черногривый, они случайно вызовут Сатану.

– Не смешно…

– Потому что про тебя?

– Потому что неправда. Сатану вызвать мы не сможем, а вот пару чертей – точно. Зеленых.

– А говорят, что ты не пьешь.

– Не пью. Но если начну – напьюсь в стельку.

– Начать сейчас не желаешь?

– А ты у нас пьющая?

– Нет, но начать не против.

– Вот доберемся до Бара, а там… посмотрим.

– С тебя бутылка.

– Дамам надо уступать.

– А платить самец должен.

– Сама ты самец, – раздался тихий смех. – У цивилизованных волков говорят «Мужчина».

– Да ну тебя, мужчына. Самец как-то солиднее звучит.

– И пошлее.

– А что пошлого?

– Спроси у людей, я без понятия.

– Да ну их. Они злые.

– Не все.

– Но многие.

– Будешь спорить с женщиной?

– Я спорил даже с Сидоровичем, что мне какая-то там женщина…

– А если эта женщина отстрелит тебе кое-что?

– Тогда спорить будет нечем.

– Э?

– А ты про что?

– Ну…

– А я нет.

– Читаешь мысли?

– Не-а, наугад.

– Тьфу, Предсказамус Настрадамус.

Широкая улыбка появилась на моей морде. Со стороны волчицы раздался тихий протяжный зевок. Я тоже не удержался, а так как ничего не было видно, без зазрений совести зевнул во всю свою немаленькую пасть.

А ведь раньше Выбросы были мощнее. И спать даже в бетонном бункере было невозможно. Но то ли зима сказывается, то ли еще что-то, но заснул я быстро и накрепко.

Есть всего одна причина, которая заставляет вскакивать ни свет, ни заря, даже если вокруг сплошная тьма. Внутренние часы. Именно они заставили меня шумно вдохнуть и продрать глаза лишь для того, чтобы вместо тьмы сна увидеть тьму подвала. Затекшее тело тут же отреагировало на пробуждение. Каждая мышца в срочном порядке требовала размяться.

Нашарив налобный фонарь, я включил его, не надевая. Широкий неяркий конус света высветил темно-серые бетонные стены, такой же потолок и неясную черную кучу у противоположной вертикальной плоскости. Отчетливо пахло немытой шерстью. Ну, это еще нормально, пятидневная ходка превратит любого сталкера в черти что, а волка – вообще в непонятную кучу меха и комбинезона. Особенно это меня касается, из-за быстрорастущей шерсти.

Неясная куча материи оказалась Аляской, закутавшейся в плащ. Капюшон с банданой сполз, поэтому стало отчетливо видно белые волосы волчицы. Они очень резко выделялись на фоне светло-серого меха.

От издевательски светящего в глаза света Аляска тут же проснулась и присела, потирая глаза лапой.

– Грива, ирод мохнатый… – проворчала она, недовольно смотря в мою сторону. Я выключил фонарь.

– То, что мохнатый – верно. Но я пока не ирод, – зевнув, я встал, поправляя капюшон. Затем сложил плащ и убрал его в рюкзак. Волчица тоже принялась собираться.

Негласно мы решили потерпеть и поесть уже после того, как выберемся на поверхность.

Пока я проверял детектор и ПДА, Аляска, взяв АПС, полезла проверять ситуацию снаружи. К счастью, металлические скобы, заменяющие лестницу, не проржавели окончательно и вес волчицы выдержали.

Я только-только закрепил всю аппаратуру и надел рюкзак, как услышал взволнованный, если не сказать паникующий, голос Аляски.

– Грива… Тут это… Люк поднять не могу, – она стояла точно под люком и смотрела вверх.

– Черт, только этого нам не хватало, – скрипнул зубами я и, повесив автомат на плечо, поднялся сам. Неприятное предчувствие тут же кольнуло меня.

Так и есть. Крышка поднималась на сантиметр-полтора и упиралась во что-то.

– Мои поздравления. Люк занесло снегом.

– И что делать?

– Подожди.

Для начала я уперся ботинками в скобу, лапами в люк и попытался выпрямиться. Люк не поддался. Скрипнув зубами, я приложил все силы, что у меня были, но вместо люка зашевелилась скоба.

– Тьфу. И гранатой нельзя, оглохнем на всю жизнь… Хотя… у тебя есть бируши? – я полез в карман разгрузки.

Кивнув, волчица вытащила нечто, напоминающее наушники.

– Затыкай уши, – я первым выполнил свою команду и, вытащив рожок с бронебойными, перезарядил «Абакан».

Сделав круглые глаза, Аляска забилась в самый дальний угол и прижала ладонями уши к голове.

– Дорогая отмычка выходит, эх… – я задрал ствол вверх и перевел автомат в режим одиночного огня.

Пуля со стальным сердечником легко пробивала проржавевший металл не слишком толстого люка, тем более что стрелял я чуть ли не в упор.

Через минуту я, уже окончательно оглохший, добил последний патрон в магазине, нарисовав пулевыми отверстиями неровный круг. Затем, закинув автомат за спину, я снова поднялся по лестнице и с силой врезал ладонью по железке. Из дырок посыпался мелкий, словно песок, снег. Вздохнув, я вновь повторил свою недавнюю попытку вытолкнуть люк наружу.

Отчетливо захрустел ржавый металл, крышка стала приподниматься дальше. Ликуя, я вдруг понял, что выдавливаемый кусок железа неожиданно потяжелел, и продолжал набирать в весе. Чертыхаясь, я чувствовал, как выворачивается металлическая скоба из стены.

Короткое чувство падения, резкий удар по лапам, и мой мат, почти сразу же заглушенный целой горой снега. Чувствительный удар железным кругом в нагрудную бронепластину тут же отошел куда-то на задворки сознания.

Не в силах даже головы повернуть, я лишь мысленно матерился и просил, чтобы не засыпало Аляску. Иначе сдохнем ведь, сдохнем самой тупой из всех смертей во всей чертовой Зоне.

Мысли метались по всему сознанию, как пули. Но не успел я окончательно запаниковать, как моих пальцев коснулась чья-то лапа.

– Грива, ты точно псих, – в который раз уже повторяла Аляска. После того, как меня откопали и мы выбрались на поверхность, я не нашел в себе силы даже сказать что-нибудь. Просто лежал, смотрел на бледно-голубое небо и улыбался.

Ветер приносил с собой мелкие снежинки, которые путались в шерсти на моей морде, оседали в складках комбеза белым налетом. Не хотелось шевелиться, не хотелось думать. Лишь смотреть в небо, с которым я всего минуту назад успел попрощаться. Господи, как же хорошо жить…

Крайний Выброс принес не просто много снега. Им занесло все вокруг, намело метровые сугробы. Практически все исчезло под ослепительно белым покрывалом. Лишь верхушки деревьев торчали из снега. Нам еще повезло, что люк занесло не слишком сильно.

Когда же мы все-таки нашли в себе силы продолжить путь, выяснилась одна неприятная деталь. Снег полностью скрыл многие аномалии, и под, казалось бы, ровной поверхностью мог скрываться неприятный сюрприз.

Болты по понятным причинам отметались. Искать палку для щупа было делом долгим и неблагодарным. Вздохнув, мы вытащили детекторы и осторожно пошли дальше по маршруту. Мне, как ведущему, пришлось в буквальном смысле рисковать собственными ботинками.

Но какие бы меры мы не принимали, все равно оставался шанс попасть по самые уши. К «счастью», в этот раз я отделался лишь сильным испугом.

Чувство опасности буквально взвыло, я встал как вкопанный, но все равно поздно. Снег передо мной как будто взорвался, когда сработал Трамплин. Громко матерясь, я полетел спиной на снег, перевернулся через голову и замер, наполовину зарывшись в сугроб.

После этого инцидента я еще целый час вздрагивал при любом хлопке и тихо матерился сквозь сжатые зубы.

До Бара мы дошли уже ближе к вечеру. Заброшенный завод встретил не только ощетинившимися стволами Долговцами, но и расчищенными улочками. Из некоторых ангаров по-прежнему доносилась игра гитары, тихие разговоры сталкеров.

– Проходи не задерживайся, – буркнул охранник у входа в «100 рентген». Ничего не изменилось.

В баре было довольно шумно и людно. Присутствовали и четверо волков, стоящих у дальнего столика. Мы с Аляской присоединились к ним.

– Здоровья, Ган, Аляска. Какими судьбами? – произнес один из них, серый волк с черным ошейником.

– И тебе здоровья, Грэй. Все теми же, – ответил я. Неказистое прозвище объяснялось просто – Грэй был одним из первых волков, пришедших вслед за Альфой.

– Эх… как и обещал, с меня заказ, – темно-коричневый невысокий волк тут же направился к стойке, ловко маневрируя между другими сталкерами. Ветер. В последнее время все чаще Винд. А еще некоторые с завистью звали его Блохой.

Два других волка, доселе молчавших: Лекс и Рода. Давно устоявшаяся пара «напарник-напарница». Лекс – темно-серый, среднего роста. Рода – бежевого окраса, ниже своего напарника.

– Мы уж думали, ты того. ПДА твой отрубился, после Выброса не включался, – вернувшийся Винд тащил сразу пять бутылок – две с водкой, две с пивом и одну с лимонадом – и шесть стаканов.

– Не, прост в подвале схоронился. На бункер похож, мелкий, правда, и пустой. И засыпанный снегом, – подумав, добавил я. Объяснять ничего не надо было, после такого-то снеговала.

– А кто-то обещал пить научиться, когда до Бара дойдет, – хитро прищурившись, поведывала Аляска. Все волки тут же посмотрели на меня, при этом Грэй и Винд выпучили глаза. Я невозмутимо взялся за бутылку водки

– И не только я, – на этот раз все уставились на Аляску.

– Э… братцы и сестрицы, думаю, ради такого дела стоит отчалить в какой-нибудь тихий и уютный ангарчик с костерком, – Винд с задумчивым видом осмотрелся. – А то напьетесь, и пол бара порушите.

С некоторых сторон стали доноситься сдавленные смешки. На Большой земле шанс встретить пьющего волка равен нулю. Поэтому никто доподлинно не знал, как на волка подействует алкоголь. Узнали. В тот день Альфа вернулся с крупным хабаром и на радостях позволил уговорить себя выпить.

Пятерым сталкерам и двум должникам в тот день пришлось лечить переломы, а самого Альфу, дико воющего на весь бар, привязывать за все конечности.

Это было бы печально, если бы умные люди не перевели все в шутку.

– Волка водкой не пои, волк и водка – эт враги, – хмыкнул стоящий рядом сталкер и присосался к бутылке с пивом.

– Вот напьюсь, и к тебе приду, – шутливо пригрозил я человеку. Тот даже не оторвался от бутылки.

Коллективно перестав обращать внимание на окружающих, мы тут же принялись болтать о всякой ерунде, пить, кто что захочет, травить анекдоты. В общем, делать все то, что запрещено делать во время ходки.

– У могилки был? – спросил Лекс, смотря в пустой стакан. Я кивнул.

– Подарок оставил. Кстати о подарках… я сейчас.

Залпом осушив стакан (все равно там обычный лимонад) я как ледокол стал пробираться к стойке. Но добравшись до нее, не обнаружил Бармена.

– Он у себя. Сказал передать, чтоб ты к нему сразу шел. Людно.

Кивнув стоящему в стойки пареньку, я направился в комнатку за ней.

Комнатка была небольшой. Здесь стоял стол, пара кресел, шкаф и сейф. Стены покрывали древние обои и какие-то плакаты. На одном из кресел сидел Бармен.

– Здоровья, Грива. Сходил за снежком? – он указал на второе кресло, куда я сразу же сел. Рюкзак положил рядом.

– Здоровья. Сходил, – я вытащил из рюкзака целлофановый пакет и вытащил из него белый шарик. Мягко опустил на середину стола. Бармен взял артефакт в руки и осмотрел его. Вопросительно посмотрел на меня.

– Стены не жалко? – дождавшись утвердительного кивка, я продолжил. – Кинь в нее. Можешь несильно.

Хмыкнув, торговец метнул артефакт в стену, противоположную от стойки. Глухой, но мощный звук удара кувалды о бетон сопутствовал появлению в стене серьезной дыры. Прикинув на глазок, я решил, что шарик ушел в толщу стены сантиметров на шесть.

– Тридцать за штуку, – тут же назвал цену Бармен. Я покачал головой.

– Кроме меня их никто больше не находит, – человек задумался лишь на секунду.

– Тридцать пять.

– Сорок и рука о лапу.

– Тридцать восемь и не проси больше.

– Лады, – я пожал руку Бармену и развернул пакет. – Готовь семьсот шестьдесят тыщ.

– СКОЛЬКО?!

Вышел из комнаты я без Снежков, но с кругленькой суммой. К счастью для Бармена я решил уступить и сбросить цену до шестиста тысяч. Кто-то покрутит у виска, но с учетом предложенной взамен скидки я могу спокойно послать этих умников подальше.

«Так. Осталось разобраться с патронами для Аляски», – подумал я, осматривая Бар. Приметив человека, сидевшего ближе всех к нашему столику, я направился к нему.

– Здоровья, – встав напротив него, сказал я. Тот выглянул из-под глубокого капюшона.

– А, Грива. По глазам твоим волчьим вижу, не за патрончиками пришел. Ну, не для себя, – хмыкнув, он взглянул в сторону Аляски, со скучающим видом смотрящей в свой стакан.

– Семьсот шестьдесят вторые? – тут же перешел к делу я.

– Хм… По пятке за пачку, – тут же отозвался он. Я помрачнел.

– Пятьсот сорок пятые по двести идут, а тут пятьсот. Не потолстеешь?

– Ты же знаешь, я тебе по себестоимости. На Большой земле они дешевы, да. Но, увы, в Зоне такие не в ходу. Но если удастся сбить цену – я собью, ты ж меня знаешь, Грива.

Я вздохнул. Я очень хорошо знал этого парня. В то же время для всех он оставался простым новичком. Только Бармен да Воронин знали, что этот безымянный сталкер снабжал амуницией всех волков в Зоне. Никому не нравилось, что он это делал в обход всех торговцев. Но идти против волков не хотелось гораздо сильнее.

– Лады. Попрыгунчиков принес?

– А то. Три штуки, как и просил, – сталкер протянул мне коробку. В ответ я незаметно вытащил из кармана три тысячи и отдал их торговцу.

Кивнув, тот вновь спрятался в тени капюшона.

ВОГ-25п, они же попрыгунчики. Жутко дорогие гранаты для подствольника, но очень эффективные.

– Так. Аляска, завтра подойдешь вон к тому парню. Скажешь, от меня. Приготовь по пять сотен за коробку. Не делай такие глаза, сам в шоке, – мрачно говорил я, посматривая по сторонам. – Это еще дешево. Может быть, будет дешевле, но не особо надейся.

– Хорошо, – вздохнув, волчица вытащила было АПС из кармана, но я ее остановил.

– Оставь себе.

Стоящие у столика удивленно посмотрели на меня.

Забыл сказать. Есть у волков некоторые странные для людей обычаи. Например, этот. Если один волк дарит другому оружие (но не нож) – он как бы предлагает ему стать напарником. Можно отказаться от подарка, это не считается дурным тоном. Но если уж принял – считай, напарник надолго.

– Спасибо… – неуверенно пробормотала Аляска, принимая кобуру от АПС. Не стандартную, а кожаную.

– Раз уж все вопросы решены, предлагаю коллективно занять ангарчик и напиться до потери сознания, – Ветру явно не терпелось увидеть нас, напившихся до воя.

Наша довольно шумная компания быстро нашла пустующий ангар. Судя по лежащему снегу, тут никого не было.

Первым делом мы расчистили площадку вокруг ржавой бочки, набросали в нее дров, найденных неподалеку, и разожгли костерок.

Первая порция огненной воды была в штыки воспринята как организмом, так и сознанием. Судя по выражению морды Аляски – ей было не легче. Что тут поделать, пить сразу водку – это надо быть психом. Как волк в Зоне.

Уже после второй начались провалы в памяти, а после четвертой дальнейший вечер напрочь вылетел из головы. Единственное, помню, что выли два волка. Один довольно низко, а вот второй высоким, чуть визгливым голосом.

Новый день начался с неприятного. А именно – жуткой головной боли. Мысли путались, мешая друг другу, слова с трудом обретали смысл, кое-как доползая до кувыркающегося сознания. Пить, как говорится, для лечения я отказался наотрез, вытащил из аптечки пару таблеток анальгина и проглотил их.

– Выглядишь неплохо. Для начала, – добродушно ухмыляясь, сказал Грэй, рассматривая меня в упор. В ответ я с тупым выражением морды изучал знакомую мне серую морду, которая почему-то маленько «плыла», как при контузии.

– А что, хуже бывает? – с трудом ворочая языком, спросил я. Под действием анальгина жутковатый клубок мыслей стал медленно распутываться.

– Ты даже не представляешь, насколько. Нам еще повезло, на волков алкоголь действует чуть слабее, иначе бы ты сейчас валялся ни живой, ни мертвый. О, героиня наша проснулась, – прокомментировал Грэй тихий стон со стороны. – Она тебя перепила, кстати. Должен ей сотню.

Не успел я хоть что-то сказать, как сталкер подмигнул и свалил из поля зрения. Я что, поспорил вчера на что-то?

«Перепила. Должен сотню. Так… Что значит, она меня перепила?!» Я несколько диковатым взглядом осмотрел ящик, полный пустых бутылок. Сколько ж мы выдули вчера?

Тихий хрип вывел меня из раздумий. Открутив крышку фляги, я сначала глотнул сам, а затем протянул ее волчице. Не смотря на то, что всем известно, что я таскаю во флягах простую воду, Аляска сначала принюхалась к содержимому.

Через пятнадцать минут мы были если не в полном порядке, то хотя бы относительном. Зона приветствовала нас ярко-синим небом, по которому то тут, то там плыли белые пушистые облака.

– Сегодня Зона красивее, чем раньше, – задумчиво пробормотал я, смотря в небо. Волчица медленно кивнула.

– Была бы она такой вечно… – вздохнув, она закинула за плечи рюкзак и взяла в лапы потертую «Гадюку», которую я вытащил из нычки. В виду отсутствия патронов для ее «калаша», я решил выдать ей в довесок к АПС этот легкий пистолет-пулемет. Хорошее оружие, я с таким ходил, когда проблемы с патронами для Абакана случились внезапно.

– Нет ничего долговечнее временного, – поправив капюшон, я перехватил «Абакан» поудобнее и направился к восточному выходу с Ростока. Направлялись мы в Темную Долину, после Выброса там часто можно найти интересные артефакты. Но есть и минус – активизируются бандиты, ставя засады на нашего брата.

Долговцы на блокпосте чуть не прожгли нам комбезы на спине своими взглядами. Что поделать, для них мы лишь очередные мутанты, правда, порожденные не Зоной, а Большой землей. Пожалуй, только это позволяет нам более менее спокойно ходить среди них. И если в Баре нас еще терпят, то на самой базе лучше быть тише мышей.

– Суровые ребята, – буркнул я, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Из-за меня, – Аляска старалась идти строго за мной, но в виду того, что я больше ее раза в два, ей было ничего не видно.

Я лишь тихо хмыкнул, посмотрев по сторонам. Пожалуй, уже вся Зона знает, что я один из немногих волков, кто нашел общий язык с самим Ворониным. Однако это не значит, что остальные должники рады меня видеть на базе, да еще и разговаривающим с генералом. Но все же, лучше должники, чем анархисты. Для этих «фрименов» вообще никаких законов нет. Ну, или есть, но я их в упор не вижу.

– Что-то радостного лая не слышно, – пробормотал я, переходя через небольшой ров с косо установленными шипами по шаткому мостику. И в самом деле, обычно здесь крутится большое количество слепых и псевдопсов, а сейчас ни одного не то, чтобы не видно – даже не слышно.

– Грив… там химера… – волчица осторожно потыкала меня прикладом МР-5 и указала в сторону кустов, что росли двадцатью метрами правее от нас. Немного притормозив и взглянув в ту сторону, я кивнул.

– Да, химера, – и тут же пошел дальше, чем обескуражил Аляску.

– Ты что? – она то шла следом, то порывалась рвануть назад, к блокпосту. Все-таки химер мало кто видел, а легенды о них – она другой страшнее. Но я даже не обернулся.

– Если бы химера хотела напасть – мы бы ее до самого нападения не увидели. А так, она явно сытая, и ей то ли лень за нами гнаться, то ли.. меня помнит.

При моих последних словах Аляска споткнулась и лишь чудом удержала равновесие. Ну что тут сказать, не каждый знаком с Доктором, что на Болотах живет. Ну а мне дважды повезло – он меня еще и с химерой познакомил. Правда, это случайно вышло, и мне тогда чуть новые штаны не понадобились… Но зато я узнал кое что о повадках этих хищниц.

– В общем, не кипешуй, даст Зона – химеры нас не побеспокоят. Ты лучше во-о-он туда посмотри, – я коротко указал стволом автомата в сторону небольшого светящегося пятна, мелькающего меж деревьев. – Это, дорогая моя, полтергейст. Опомниться не успеешь – получишь чем-нибудь тяжелым по затылку. Двигаемся медленно и печально, авось не заметит.

Волчица тут же замедлилась настолько, что сразу отстала от меня на несколько шагов. Я усмехнулся про себя. Может быть, это и был полтергейст, но от нас до него самое малое – сотня метров. Даже для такого существа это слишком большое расстояние.

Многие сталкеры бы у виска у меня покрутили, но на то я и Ганлок, чтобы быть несколько двинутым. Все-таки слухи обо мне имеют серьезную и правдивую основу.

– Грива… – сзади донесся очень и очень тихий голосок Аляски. Я повторно усмехнулся, не ограничившись на этот раз лишь своими мыслями.

– М? – не оборачивался я не потому, что был невежлив, а потому, что я ведущий, проводник то-бишь. Смотреть на дорогу мне как-то важнее… Хм, снова счетчик щелкает.

– Ведь это был не полтергейст, верно? – она поправила защитные очки, которые используют все волки, и я в том числе. Воздух Зоны очень и очень пагубно воздействуют даже на глаза людей, а для нас ходить без очков смерти подобно. Хорошо сейчас, воздух довольно чистый, но перестраховаться стоит, тем более после Выброса.

– А вот Доктор его знает, – я коротко пожал плечами. Сзади донесся облегченный выдох. – Не забывай про остальные подарки.

– Да иди ты.. за хабаром, – волчица коротко фыркнула. Я же тихо засмеялся, не забывая смотреть по сторонам.

– Надевай намордник, что-то щелкает сильно, – я быстро нацепил висящий на груди противогаз. За него мне пришлось отвалить кругленькую сумму, ибо пользоваться древними собачьими противогазами мне не хотелось – пришлось заказывать.

После вчерашнего случая с Трамплином детектору я уже не доверял. Но, как известно, на одном чутье по Зоне не походишь, поэтому я отломал с чистого дерева ветку и стал использовать ее как щуп. Как уже выяснилось, толщина снега над аномалиями редко превышала десять сантиметров. Хотя мне очень не хотелось активировать какую-нибудь из них.

К счастью, нам везло. И до Свалки мы дошли довольно быстро, что было малость странно. Опять, наверное, глюки с пространством.

Долговцы на своем посту выглядели несколько уставшими. И я даже знаю, почему. Расчищать пост от снега, тем более в таком количестве – дело долгое и нудное.

Я подошел к одному из долговцев, стоящему с Абаканом наперевес. Узнать парня с очень интересной кличкой Крейсер было несложно – прямо под привычной нашивкой с изображением эмблемы долга была пришита еще одна, с изображением когтя.

– Здоровья, братишка, – сняв противогаз, я встал рядом, по привычке стараясь держать всех в поле зрения.

– И тебе не хворать, Гривастый, – парень усмехнулся и щелчком отправил сигарету в сугроб. – Куда уши навострил?

– В Темную. Там как, бандюки не шалят? – я без какой-либо боязни повесил автомат на плечо. Аляска встала рядом и принялась проверять и подтягивать ремешки разгрузки.

– Ведать этого, увы, мне не дано. Но вот что я тебе скажу, малыш, если бродяки не врут, а им врать нет резона, то туда шли анархисты. В экзоскелетах шли, – Крейсер вытащил из пачки еще одну сигарету, сжал ее губами, но закуривать не стал. И да, он единственный, кто имеет право называть меня «малышом». Если будет время – расскажу, почему.

Сейчас меня больше интересовали анархисты. В экзоскелетах. Не слишком ли круто? И какой эскадрой они смогли дойти до Свалки в обход Дикой и Ростока? Стало быть, что-то очень крупное наклевывается. А если крупное – то мне там делать нечего, а уж Аляске – тем более.

– Оке, братишка, – вздохнув, я надвинул капюшон по самый нос. В Темную идти не хочется, но и назад, к Милитари, идти нельзя. И это не из-за расхожей легенды, что идти назад тем же путем нельзя, сколько из-за нежелания столкнуться с еще более крупными силами свободовцев.

– В общем, дилемма. Либо идем дальше, на Темную, либо на Милитари возвращаемся, – отойдя чуть в сторонку, поведал я волчице.

– А почему бы не наведаться на Кордон? – выдвинула идею Аляска.

– Можно и на Кордон. Тем более что при таких-то высотах снежных хабар искать смысла нуль, – я задумчиво потер бровь. А почему бы и нет? Немножко отдохнуть от напряжения, сходить к Кордону, который можно считать этаким Зоновским курортом. Может, и волков новых встретим. Хотя насчет последнего – навряд ли. Весть о появлении нам подобных в Зоне разлетается со скоростью болта, запущенного из Трамплина.

Подул легкий ветерок, принесший с собой ворох блестящих, похожих на снежинки, пылинок. Тут же завибрировал ПДА, предупреждая о повышении фона.

Надев противогазы (респираторы нормальные на волков найти еще сложнее) мы негласно решили идти к Кордону. На этот раз долговцы спины взглядами нам не жгли, сказалось влияние Крейсера. Вот до сих пор не пойму, за какие заслуги ему дали такое прозвище? Ладно, мое окутано еще большей тайной.

Путь до Кордона был, пожалуй, одним из самых безопасных, но исключительно в плане аномалий и мутантов. Повышенный (по местным меркам) фон на Свалке был явлением повсеместным. В довесок, бандиты постоянно устраивали засады на брата сталкера, словно на зверя. А эти представители рода людского плевать хотели на разницу между волком и человеком.

Я внезапно замер на месте. Аляска при этом среагировала несколько запоздало и чуть не врезалась носом мне в спину. На вопросительный тычок в спину я среагировал несколько странно, по крайней мере, для волчицы. А именно дернул плечом и ухом, словно отгоняя ее от себя. А затем очень медленно перевел автомат в режим непрерывной стрельбы. К счастью, у «Абакана» флажок переводчика режимов находится рядом с рукоятью, в самый раз переключать пальцем, да и бесшумно это. Хотя в некоторые моменты это минус.

Излишне внимательно осмотревшись, я посмотрел на примеченную еще минутой назад «воронку», кивнул, словно для себя, и свернул с привычной тропы на идущую в сторону Темной. Аляска с решительным непониманием на морде пошла следом. Лишь после того, как мы скрылись за очередной кучей фонящего металлолома, я позволил себе вдохнуть.

– Фримены. Чую, не просто так эти наркоши за нами увязались, – я с грустью в глазах вогнал в дуло подствольника гранату ВОГ-25п. Но в таких ситуациях не экономят.

– Между нами ведь негласный договор о ненападении? – волчица повертела в лапах МР-5, осматривая его.

– Пакт пактом, но… – договорить мне не дали. Сухая трещотка винтовок, судя по всему амерских М-16 или им подобных, заставила нас обоих резко упасть в снег.

Мы переглянулись. Готов поспорить, волчица тоже очень хотела покрутить пальцем у виска, но сейчас было не до этого. Цепочка попаданий неумолимо приближалась к нам, сопровождаемая соответствующими звуками. Нас попросту пытались выгнать на открытое пространство.

Но на то мы и волки, чтобы делать все не так, как положено. Вместо того, чтобы убегать от выстрелов, мы с Аляской дружно и даже как-то синхронно рванули вперед. Опешивший от такой наглости стрелок прекратил стрельбу всего на пару секунд, но этого нам хватило, чтобы.. буквально провалиться сквозь землю. Точнее, под снег, в подземелья.

– Ффух, почти пропали… – я привалился к стене, тяжело дыша. Аляска беспокойно металась по туннелю, то и дело вскидывая пистолет-пулемет к плечу.

– Почему, почему, почему, – бормотала она, мельтеша у меня перед глазами. Я поднял неожиданно тяжелую лапу, чтобы протереть глаза, но почувствовал очень знакомый запах.

Волчица неожиданно встала, как вкопанная и резко развернулась ко мне. Свет от налобного фонаря тут же ослепил меня, и я чисто рефлекторно прикрыл глаза ладонью. Точнее, попытался. На этот раз я даже пальцем пошевелить не смог.

– Почти, говоришь… – охрипшим от волнения голосом прошептала она. Я медленно посмотрел вниз, на свою грудь. Комбинезон был черным от крови. Моей крови.

Я озадаченно уставился на свои ладони. Они блестели от влаги. Картинка перед глазами расплылась.

Холодно. Очень холодно. Слишком холодно!

Резко открыв глаза, я чуть ли не подскочил. Только сил не хватило. Кому-то смешно, а мне голой (пусть и мохнатой) задницей на бетонке лежать!

Так. Стоп. Почему кроме битнов на мне вообще ничего нет?!

– Тише, тише, лежи, – знакомый голос звучал успокаивающие, а мгновением позже перед моим носом появилась кружка с чем-то. – Пей.

Я покорно открыл пасть, но тут же пожалел об этом.

– Тише, тише, – волчица сочувственно похлопала меня по плечу. Лекарства, они вкусными не бывают.

– Какого.. черта я голый?!

– А такого, что твой комбез весь в крови. Тут был кран с чистой водой, так что через часик-другой получишь вещи назад и чистыми. И ты не голый, я не извращенка, – Аляска потрепала меня по плечу и ушла к костерку, разожженному у вытяжки.

Пробурчав что-то про извращенное сознание волчиц-сталкерш, я подтянул свои трусы (единственную деталь одежды, не считая бинтов) и подполз к костру, согреться. Тут был расстелено армейское одеяло, не очень толстое, но достаточно большое, чтобы закутаться по кончики ушей. Что я и сделал.

– Фримены – те еще уроды. Разрывными стреляли, – волчица протянула мне мешочек. По ощущениям, в нем были осколки пуль.

– Сама вынимала? – я посмотрел на Аляску. Та помотала головой.

– Душе спасибо скажи своей, сами выпали. Где ты такой нашел? Он же не фонит вообще, – она потыкала когтем мне в бинты, под которыми я обнаружил артефакт. Я пожал плечами.

– Я же из второго поколения. Тогда артефакты другими были, – я зябко поежился. Не потому, что мне было холодно, нет. Просто будучи почти полностью раздетым, с волчицей я чувствовал себя.. ладно, чего юлить, стесняюсь я.

Костерок под землей, в туннеле. Совсем не то, что на поверхности. Треск поленьев отражался эхом от бетонных стен, отчего становилось жутковато и хотелось схватиться за автомат.

– Откуда дерево взяла?

– Да с поверхности. Тут люк неподалеку.

Я хмыкнул, продолжая кутаться в плед. Что-то не так с мозгами у меня. Ибо, почему я только теперь заметил, что Аляска сидит в одной майке и коротких шортах?

Моего заинтересованного взгляда она не могла не заметить.

– Я пока тебя выковыривала, сама вся испачкалась. Пришлось тоже отправить на чистку.

Я тряхнул мордой, приводя мысли в порядок. Интересно, зачем все эти хлопоты? Впервой что-ли возвращаться залитым кровью, неважно, своей, или чьей-то еще? Чувствую, что вечер будет интересным.

Туннель был тих. Нет, не совсем так. Он был словно мертв. Лишь потрескивание костра, да шуршание ткани развеивало тишину. Мертвую, как сухое дерево, жадно пожираемое пламенем.

Я снял бинты и подхватил падающий артефакт. Небольшой ярко-голубой шарик почти перестал испускать свет. Но ничего, минут десять – будет светиться как лампочка в абажуре.

Я посмотрел по сторонам. Туннель. Прямой, как стрела, и черный, как вороненая сталь. Тишина оглушала, появлялось ощущение, словно ты оглох. И лишь очередной треск полена развеивал это ощущение, и то, ненадолго. Странное место… Откуда эти туннели под Свалкой? И ладно бы, если здесь лежали рельсы. Но их нет. Как нет и малейшего намека на ответвления или изгибы. Стоит потом исследовать эти туннели, вдруг это короткий путь между уровнями?

Из размышлений меня выдернуло ощущение легкой тяжести на плече. Следуя порыву, я мягко обнял волчицу за плечи. Та лишь улыбнулась.

Я прикрыл глаза. Может, хватит Зоны? Может, стоит выбраться на Большую землю, вместе с Аляской? Деньги на первое время точно будут, а там можно устроиться…

Нет. Это уже не моя жизнь. Прошедший Зону не сможет жить на Большой земле. И дело даже не в скуке или однообразии. Если проходил по Зоне пару месяцев – может и вернешься назад, и забудешь о Зоне. Но если за твоими плечами годы… нет. Нет ни одного шанса.

Вновь мои размышления прервались. Волчица мягко коснулась моей щеки кончиком носа. Я посмотрел на нее. Белые волосы резко контрастировали с серым мехом. Ярко-голубые глаза, изящные линии мордочки… что она забыла в Зоне?

Вновь я повиновался порывам. Наши носы соприкоснулись… а за ними и наши губы.

Ночь только начиналась.

ПДА показывал десять часов утра. Метры бетона и земли не позволяли просочиться в туннель сигналам спутника, поэтому точное местонахождение нам было неизвестно.

Мы лежали на тонком пледе, накрывшись еще одним. Я – на спине, смотря в потолок. Она – прижавшись ко мне. Лапой я мягко прижимал ее к себе.

Уже больше, чем просто друзья и напарники. Мы – не люди, мы не меняем спутников жизни, когда захотим. Но ни я, ни Аляска нисколько об этом не жалеем.

– Бета, значит… – она решила продолжить наш разговор. – Альфа был самым первым… первое поколение… Но ведь ты был не вторым? Были и другие.

– Другие почти сразу погибли, либо ушли. Из второго поколения осталось три волка, включая меня.

– А твое имя – А… – но я прижал палец к ее губам.

– Не стоит говорить имя даже здесь. Зона везде имеет уши, – я мягко почесал волчицу за ушком, отчего та зажмурилась.

– А говорили, что ты не помнишь прошлой жизни…

– Я и не помню. Только имя всплыло, только что.

– Странный ты, Грива, очень странный.

– Кто бы говорил, – я лишь усмехнулся. – Давай, вставать пора. К вашему сведению, время сталкеров наступило четыре часа назад.

– Сейчас, – Аляска потянулась, откидывая одеяло и бесстыже открывая себя моему взору.

Я же с преувеличенной грустью смотрел на обрывки своего нижнего белья.

– Я уже говорил, что ты – дикое зверье?

– Дай подумать.. раза четыре точно.

– Вот тебе пятый для комплекта – ты бесстыжее дикое зверье.

– Ну-ну, – фыркнув, она начала одеваться. Мне же пришлось достать из рюкзака запасные трусы и одеть их. В который раз я уже похвалил себя за запасливость.

Пятнадцать минут спустя мы уже стояли в полной готовности и думали о дальнейшем маршруте. Правда, Аляска по большей части лишь задавала вопросы, как сторонний наблюдатель.

– Почему на Кордон?

– Фримены хорошо меня знают, пересекались часто. Я всегда, повторюсь, всегда уходил от погони на север, вглубь Зоны. Там и схронов больше, и искать сложнее. Тем более, я волк. Отключу ПДА – ищи свищи по всей Зоне.

– А на Кордон ты никогда не уходил?

– Я уже говорил. На Кордоне много, по меркам остальных уровней конечно, народу. Засветиться намного проще.

– Значит, в Песочницу?

– Да. Да и сталкеров там намного больше. Одно дело – воевать с горсткой волков, и совсем другое – со свободными сталкерами. Фримены обкуренные, конечно, но не до такой степени.

– Чем же ты им насолил, Грива? Солями урана?

– Да нет, – я коротко засмеялся, – просто несколько раз я утаскивал артефакты из-под носа их групп. Года два назад это было, но они обещали оторвать мне хвост и запихнуть мне его куда подальше.

– Ган, ты стопроцентно псих и камикадзе.

– Да уж не новость.

Поверхность встретила нас ярким солнечным светом и белоснежными полями. Правда, картину немного портили следы вчерашнего обстрела и пятна крови. Судя по тому, что по нам не открыли огонь, охотники уже ушли.

– Давай, – я вытянул волчицу из туннеля. – Все, теперь стволы в зубы и бежим.

– Какой именно? – невинно улыбаясь, поинтересовалась Аляска.

– Ты не самец, шутить ниже пояса, да и не время. Все, ходу.

Кордон оказался не настолько заснеженным, как Свалка и уж тем более – не как Милитари. Пораскинув мозгами, я предположил, насколько много снега должно быть в центре, и решил не пугать самого себя.

– Красота… только птички не поют, – Аляска шла за мною буквально след в след, на автомате водя стволом МР-5 по сторонам.

– Сейчас как запоют птички… пяти с половиной миллиметрового диаметра.

– Не, таких птичек не бывает. Колибри и те меньше.

– Я не шучу. Видишь, воон там, черные кружком сидят? Это бандиты. Вооружены чем попало, самое лучшее, что можно найти у большинства – укороченные калаши. Но тут у большинства сталкеров оружие еще хуже.

– Грива, кого ты учишь, а? – волчица ткнула меня когтем в спину.

– Я? Ну, тебя, наверное. Ты видишь тут другую Аляску?

– Да, на карте мира.

– Боюсь, эта Аляска понимает только по-английски.

– Да знаю я, я сейчас без всяких фрименов тебе хвост откушу.

– Если тот, что сзади – обидно, но не слишком критично.

– А я тот, что спереди!

– Тише, а то слепышей напугаешь до потери пульса. Их тут за хвосты отстреливают.

Аляска затихла. Примерно двадцать минут я слушал лишь хруст снега под подошвами да завывание ветра, когда неожиданно раздалась очередь из автомата. Мы упали мордами в снег и быстро расползлись, пользуясь белыми плащами для маскировки.

– Мля, куда эти фраера делись?!

– Я че, знаю?! Мож в сугробы зарылись!

– Мля, это ж волки были!

– Ты че, тупой?! Че им тут делать?!

– Ну, накаркал, – констатировал я, переводя автомат в режим стрельбы одиночными. Аляска подползла ко мне, стараясь не светиться пистолетом-пулеметом.

– Что делать будем?

– Что-что… завалим нескольких, может повоем маленько, они и отстанут.

– Выть-то зачем?

– Половина населения Зоны верит, что если волк начинает выть – он зовет подмогу. Это во времена второго поколения практиковалось, сейчас это не требуется.

– А в чем смысл?

– Да боятся они нас, боятся. На двоих броситься – еще ничего, особенно если оравой в полдюжины стволов, а как с тремя и больше – все, убегают.

– Выть когда?

– Я начну – подхватывай.

Выть, к счастью, не пришлось. Стоило мне сделать пару очередей из Абакана, как те запаниковали.

– Мля, Ганлок это, зуб даю!

– Да поняли уже!

Понаблюдав за спешным отступлением криминальных элементов общества, я фыркнул.

– Вот ведь… Как узнали?

– Из одиночек ты один с Абаканом ходишь.

– Это даже не интересно…

– Накаркаешь.

– Эх… уже…

Количество бандитов теперь переваливало за два десятка. Откуда такая банда? Они что, со всей Зоны стеклись?

Но еще больше меня удивило то, что эта группа атаковала уже молча и.. слаженно, что-ли? Прятки за всеми доступными укрытиями, короткие очереди в нашу сторону, из-за которых мы и головы поднять не могли.

– Назад, в лес.

К счастью, мы не успели уйти далеко от довольно большого леса, в котором можно укрыться от пуль. Отползти достаточно быстро не получалось, поэтому мы вскочили и рванули в укрытие.

– Вон они! Вали их! – к счастью, чуда не произошло. Бандиты как были плохо организованной толпой, так ею и остались.

Плотность огня уже зашкаливала, когда мы нырнули в лесную тень. Тут же тревожно завибрировали счетчики Гейгера, сигнализируя о повышении фона.

Я посмотрел назад, вглубь леса.

– Нашел.

– Что?

– Источник. Т-72.

Ржавый танк, не понять как оказавшийся в лесу, мог бы послужить хорошим укрытием. Если бы не одно «но». Фонило от тушки так, что вибрация стала сплошной. С включенным звуком прибор бы пел на высокой ноте.

Развернувшись в сторону наступающих бандитов, я оценил численность противника еще раз. И со вздохом стал целиться из подствольника. Еще с фрименовской атаки у меня была заряжена ВОГ-25п.

Мягкий снег не позволил гранате подскочить на заданную высоту, но все равно эффект был неплохим.

А затем пришла пора коротких очередей. МР-5 Аляски пока молчал – не его дистанция. Отсечка по два патрона, пятнадцать очередей на магазин. В принципе, на оставшихся бандитов должно хватить. Должно было. Однако шальная пуля все решила.

Она попала в правое плечо и то, по касательной, вырвав клок материи с шерстью и мясом. Но от боли я не смог достаточно хорошо прицелиться и растратил больше половины магазина впустую. Поэтому я, не пытаясь перезарядить автомат, отдал его Аляске. Та уже не сплоховала, и расстреляла оставшихся бандитов, как в тире.

– Хорошее оружие. Верное. Пусть и старое, – я сидел у ствола дерева и поправлял повязку на плече. Абакан у волчицы на шее выглядел как пулемет. Такое вот соотношение размеров.

– Не бойся, отдам, как только плечо заживет, – Аляска привязала поверх повязки Душу и наложила сверху еще бинтов.

– Подсумки с патронами забери пока. Мне и АПС сейчас хватит, – кряхтя, я встал на лапы, и закинул на плечи два рюкзака – свой, и Аляски.

– Ппшник возьми.

– Тяжело?

– Нет, не честно.

– Все нормально.

Дальше шли молча. В лесу требовалось на сто процентов включить слух, и мы оба это знали.

Но Зона, похоже, решила окончательно от меня избавиться.

Резкий порыв ветра сбил меня с лап и с силой ударил о ствол дерева. Сознание мигнуло, но не отключилось.

– Назад! – я бросил волчице оба рюкзака и вцепился в дерево. – Не подходи!

– Что про…

Дослушать мне не удалось. Очередной порыв заглушил все звуки своим ревом. Я почувствовал, как мои лапы отрываются от земли, а меня самого разворачивает вокруг дерева.

«Вот ведь… Новая аномалия?» Чутье подвело. Позади меня пульсировал сгусток ослепительно-белого света, который и втягивал в себя все в радиусе пары десятков метров. Когти заскребли по замерзшей коре дерева, и я понял, что не удержусь.

Очередной порыв, но на этот раз от аномалии, сорвал меня с опоры, а затем меня стремительно утащило в самый центр. Я ожидал боли, агонии. Но меня резко выбросило обратно, и я с огромной силой врезался затылком о какой-то камень. Последним, что запечатлело сознание, был осенний лес.