Раннее утро, ещё тихая улица, автобусная остановка, уже густо заполненная гражданами нашей необъятной страны со всеми её регионами, ждущими первого утреннего автобуса, который уже не спеша ползёт по дороге. Прошло пятнадцать лет почти ничего не поменяли: по дорогам ездят всё те-же пропахшие бензином и громыхающие отваливающимися частями, на замусоренных и разрисованных остановках всё так-же ждут трудящиеся, над которыми как и прежде висит облачко табачного дыма. Всё как всегда. Вот подъезжает старенький икарус, чихая из выхлопной трубы чёрным дымом; в кучке на остановке возникает оживление: подбираются сумки, выбрасываются бычки, бойкие бабульки пробиваются к краю — поближе к дверям уже остановившегося автобуса. Сонный и небритый водитель как-бы нехотя жмёт держащуюся на изоленте кнопку и двери с противным скрежетом открываются. Его можно понять — бабушки вваливаются, гомонят, за ними начинается толкучка, ещё не до конца проснувшиеся пассажиры путаются в ценах, а он в сдаче... Всё как всегда. Почти. Когда большая часть народа втискивается в салон в поредевшей толкучке начинают мелькать хвосты и уже сильнее бросаются в глаза уши. Когда икарус, раздутый от обилия набившихся в него трудящихся, уже отъезжает, можно приметить чью-нибудь недовольную и сонную морду, прижатую к стеклу из-за давки. Никого это уже не удивляет, это стало обычным как, к примеру, панки где-нибудь в подворотне. А ведь всего два года как в наше многонациональное государство влилась новая даже не национальность — раса. "Антропоморфы" — так назвали учёные этих существ, почти поровну сочетающих в себе человека и зверя. Ничего не знающий о них человек может выдвинуть несколько версий появления ни мало не гадая: правительственный эксперимент, вирус, работа безумного хирурга, инопланетяне... А ведь всё было по другому, хотя многие версии в этом по участвовали. А пошло всё с одного мало кому известного моряка...

--Где-то в Атлантическом океане.--

-Берег, берег, как слышно?

-Слышим вас хорошо, докладывайте.

-У нас встали двигатели, сейчас держимся на продувке. Похоже неполадки в реакторе. К расчётному времени не дойдём.

-Вас поняли. Через восемь часов по вашим координатам прибудут ремонтники и буксир.

-Принято. До тех пор постараемся устранить неисправность своими силами. Конец связи.-

Радист снял громоздкие наушники и выглянул в узкий коридор, прокричав туда:

-Санёк, топай к капитану, он подтверждение даст.-

Из соседнего помещения выбрался, протиснувшись через узкий проход, рослый мужик с гаечным ключом, торчащим из кармана и руками, чёрными от смазки. Он гулко протопал мимо радиорубки коридору, направляясь к капитанскому мостику, однако капитан сам перехватил его на пол пути.

-Алекс, вот тебе ключ — иди в реакторную и разберись что там. В прочем сам всё знаешь...

-Угу.-

Техник с не очень большой охотой пошёл по узким коридорам, пока не добрался до двери-отсечки, за которой располагался реакторный отсек. Рядом с ней был закрытый на ключ шкаф, в котором располагалось положенное по правилам защитное снаряжение. Александр отпер его и, выполняя предписанные действия, облачился в потрёпанный временем противорадиационный костюм, прицепил к поясу ящик дозиметра, проверил давление в баллонах. Всё в норме. Несколько не очень сложных операций и толстая дверь отперта, затем снова закрыта — шлюз должен был оградить остальную часть помещений от возможной утечки. Шипение — внутренняя шлюзовая дверь отпирается, за ней довольно просторное, по сравнению с остальными, помещение, по большей части занятое цилиндром реактора, лесами и системой контроля. Именно к ней и направился моряк. Активация, диагностика, данные, данные, данные: излучение, температура, мощность, сигналы от частей и так далее. "Значит накрылась система механического введения топливных элементов в среду. А если попробовать ручной запуск?" Мужчина спустился по вертикальной лестнице вниз, обошёл реактор и отпер ключом приборный щит, отвечающий за подачу энергии. В нём находилось несколько кнопок и пара рубильников, рычаги. Выбор пал на единственный нужный, который не спеша пошёл вниз под уверенной рукой ремонтника. Послышалось тихое жужжание привода. Всё как и положено — введение началось, а значит скоро пойдёт реакция и завертится турбина. "Ещё пара секунд и..." Завыла сирена, протяжно взвыли аварийные приводы, экстренно убирая штыри из реакционной среды, защёлкали запоры. Алекс судорожно взобрался по лестнице, подбежал к приборной доске. На табло крупным шрифтом значилось: повреждение труб подачи воды, утечка заражённой воды в реакционный отсек. И действительно, только сейчас в помещение начала просачиваться вода. Гейгер нервно затрещал, заводя стрелку уже на жёлтую среду. Техник чертыхнулся и бегом направился к шлюзу, который надёжно отрубил его от опасности, затем шланги облили дезактивирующим раствором и выпустили. Дальше — скинуть одежду и бегом на мостик — по инструкции.

-Капитан, у нас затопление реакторного отсека! Пробой трубы! Надо заводить вспомогательные дизели, продувать цистерны и всплывать!

-У нас недостаточно солярки чтобы всплыть — еле-еле на генератор хватает чтобы обеспечивать это корыто электричеством! Однако всплывать надо. Все по местам — продуваем носовые цистерны!-

Пол под ногами слегка накренился, послышалось некоторое бульканье, грохот чего-то упавшего. Продув носовых был экстренным случаем для быстрого всплытия, однако уже на половине глубины капитан дал команду продувать и кормовые, чтобы уравновесить лодку. Плеск — подлодка вырвалась на поверхность океана и стала слегка покачиваться на волнах, явственно, хотя и не катастрофично, давая крен на левый борт. Это событие ознаменовалось прощальным вяком сирены — дизель то-ли сжёг всю соляру, то-ли заглох. Включились аварийные красные лампы.

-Всем — пройтись по отсекам, достать наших и гнать на внешнюю палубу. Тут мы можем пойти ко дну вместе с лодкой.-

Приказ был выполнен быстро, в прочем капитан вышел как и полагалось — последним. Теперь весь экипаж располагался на скользкой, накренённой палубе подлодки. Как и было условлено, через несколько часов подплыл корабль с ремонтниками, однако, выяснив состояние лодки, они остались поджидать буксир, а места на катере уступили экипажу. Спустя несколько минут судно уже направлялось в Калининград.

--НИИ где-то в Германии--

-Шольц, где, по вашему, наш новый образец?!

-Не могу знать...

-Герман, мы выяснили!

-Говорите.

--Медцентр в Калининграде--

Пока экипаж с повреждённой подводной лодки проходил положенное в данном случае полное мед обследование, совет из нескольких врачей, через кабинеты которых уже прошли, и главврача обсуждал довольно серьёзные новости:

-Из тех что прошли через мой кабинет четверо подверглись воздействию радиации. Трое из них имеют лёгкий малую дозу после контакта с водой.

-Их после обследования — под усиленный дезактивационный душ, накормить радиопротекторами и дать йоду активного. В общем знаете. Что с четвёртым?

-Доза почти смертельна. Как держится — не понятно. Организм крепче стали... Одним словом — моряк.

-Так, его прямо сейчас в изолированную камеру, накачать транквилизаторами и... Там вчера завезли партию препаратов. Найдите что-нибудь.-

Персонал засуетился, медсестра вместе с лором побежали на склад — разбирать новые коробки, несколько санитаров было выслано за больным. Там его аккуратно выловили, и последнее что помнил Александр до того как отключиться — добрую улыбочку доктора, который делал какую-то "прививку". Дальше дело происходило уже в изолированной камере, со всеми мерами предосторожности, защитными костюмами и зажимами для конечностей на столе. Медсестра подтащила несколько маленьких коробочек с ампулами. Врач посмотрел надписи и скептически спросил:

-Что это?

-Больше ничего не было...

-Но это-же неизвестно что!

-Ну сказали что экспериментальное для таких как-раз дел...

-Кто сказал?

-Сан Саныч...

-А он всё знает, да?!

Тут ввалился главврач в защитном костюме и быстрым шагом направился к столу, оттесняя хирурга.

-Давайте делайте! Или мне шприц отдайте!

-Но эти лекарства нельзя смешивать! А это вообще неизвестно!

-Уйдите, если у нас скончается от неоказания должной помощи подводник, то квартальной премии нам не видать как своих ушей!! Ясно?!

Тишина в ответ, потому главврач один за другим вколол внутривенно содержимое четырёх одноразовых шприцев технику.

--НИИ в Германии--

-Как вы могли это допустить?! Как я вас спрашиваю?!!

-Но мы...

-Да, мы фармацевтическая компания, но как, как?!

-Кто-же знал что эти русские грузчики возьмут со склада ту коробку?..

--Закрытый исследовательский центр под Калининградом--

Александр очнулся от прохлады и того, что был в незнакомом месте: слишком светло для подлодки и слишком мягко для железной койки в казарме, при этом из одежды, судя по всему, была только какая-то белая пижама на размер больше нужного (и где только такую достали), да одиноко стоящие у ножки кровати тапочки, которые подводник увидел резко сев и опустив взгляд, после осмотра помещения. Типовая смесь палаты и одноместной камеры, разве что из большого (пусть и забранного решёткой) окна открывался вид на березняк и поляну. У окна стояла тумбочка, рядом у стены столик, стул. На столе стояла советская лампа и лежала стопка листов и карандаш. На стене рядом с кроватью — умывальник и раковина. Под кроватью, как это не смешно, ночной горшок. Стены равномерно бледно-зелёные, типовой "казённой" расцветки, потолок белый, пол бетонный и лампочка под потолком, загнанная в плафон. Выключатель, к счастью, имелся. А вот ручка на толстой железной двери — нет.

В это время в соседней комнате, имевшей из мебели только стол, заставленный приборами, да кресло оператора, шёл небольшой совет. Ответственный за пациента, врач по фамилии Ивашов, ходил из угла в угол, монотонно, в такт шагам, зачитывая сообщение коллегам:

-Этого пациента доставили к нам вчера вечером. Как вы все знаете, он попал под облучение, фактически признанное смертельным, однако летального исхода не произошло. В медцентре ему вкололи большое количество препаратов, полный список которых так и не установлен. Результат заставил тамошнее руководство перенаправить больного сюда. Причины таковы: обследуемый не приходит в сознание, при этом в организме начинают происходить бурные реакции на некоторые стандартные препараты, либо протекают спонтанные изменения неизвестного характера. На данный момент...

-Показатели возрастают! Он просыпается!-

Ивашов тут-же замолк и первым подскочил к столу, вперившись глазами в монитор, на котором отображался просыпающийся моряк.

-Люба! Возьмите двух санитаров и принесите ему поесть. Заодно осведомитесь... В прочем нет, я иду тоже.-

Только Александр успел нацепить тапочки на плохо слущающиеся ноги, как дверь скрежетнула засовами и приоткрылась. В образовавшуюся щель сначала протиснулись два детины — явные санитары, а следом суховатый мужчина с козлиной бородкой и дородная женщина, судя по всему то-ли медсестра, то-ли ответственная за питание. Прежде чем Сухопарый открыл рот, первым вопрос в лоб задал подводник:

-Я изолирован?

-Нет, что вы...

-Значит изолирован. За что? У меня тяжёлая инфекция? Лучевая болезнь?

-Нет... Почти. У вас некоторые отклонения в реакции организма на обычные препараты.

-И всё?

-Это может быть опасно для жизни.

-Ну... Ладно, согласен. Что вы хотели спросить?

-Я? Ах... Как вы себя чувствуете?

-Голова мутная как с бодуна... Ещё руки и ноги плоховато слушаются. В остальном вроде приемлемо.

-Есть хотите?

-Нет, не особо.

-Другие пожелания?

-Да, пожалуй... Если можно — передайте начальству что...-

Тут комната качнулась, объекты поплыли, лица смазались в невнятные пятна и больной рухнул в кровать, благо что не успел подняться. Дальнейшее для него было кромешной тьмой, лишь изредка нарушаемой короткими моментами или отрывками то-ли снов, то-ли подслушанных во сне разговоров. К примеру два голоса: Сухопарого доктора и чей-то довольно приятный, пусть и с некоторым акцентом, спорили на повышенных тонах:

-Что вы от нас хотите?

-Передайте его в наше ведомство, вы не...

-Ни в коем случае нельзя!

-Но вы не понимаете! Герр Ивашов, ваш комплекс на обладает аппаратурой для исследования генокода, а тут такой случай, что без него нельзя. Вы понимаете, что такие эксперименты загибались на эмбриональной стадии и проводились только на соматических клетках! А тут полный явно полное смещение...

-Я сказал нет! Это окончательный ответ, уважаемый...-

Сова темнота — кромешная, безмолвная, длящаяся мгновение, сравнимое с вечностью, и снова в эту пустоту врывается голос Сухопарого:

-Да, да, сейчас исследуемый крайне на стабилен, потому находится в статичном положении. Да, препараты подобраны надёжно, он не проснётся до конца перевозки в подмосковный НИЦ...-

И опять темнота, только вот на этот раз всё было не так.

--Где-то под Москвой.--

Александр очнулся от тряски, причём тряски довольно привычной: он лежал на заднем сиденье УАЗа, с порыкиванием скачущего по бездорожью. Пахло бензином и летней ночью, а ещё машинным маслом, кожзаменителем и потом. Как и в любом армейском "козле". Прикинув свои ощущения, моряк остался неожиданно доволен: тело слушалось, голова была ясна, да ещё тепло и удобно — судя по поверхностному осмотру его снарядили в общевойсковую форму... И только тут в голову забрела шальная, но дельная мысль: "А что я здесь делаю, и где это самое здесь?" Тело резко дёрнулось вверх, приходя в вертикальное положение, но в этот момент джип подлетел на ухабе и затылок больно ударился о крышу. Невольно матюгнувшись подводник себя выдал, и пассажир, сидящий спереди, обернулся к нему. Это был лысенький, жилистый мужчина довольно приличных лет, в очках, одетый в докторский халат, однако из под халата проглядывал камуфляж бундесвера. Голос его был довольно приятный, с лёгким акцентом, и вроде-бы знакомый:

-О, герр Серов, вы очнулись! Позвольте представиться — Генрих Шольц, учёный и врач. Прошу простить за знакомство в столь необычных условиях, однако мне пришлось вас... украсть у моих российских коллег. Дело в том что они понятия не имеют что с вами, а я имею и могу помочь. Ну или попытаюсь... Прошу вас молча подождать до того как мы приедем, тогда я вам в подробностях всё расскажу. Обещаю.-

Украденному больше ничего не оставалось как послушно заткнуть вопросы по глубже и ждать остановки. К слову ждать её пришлось порядка двух часов, и всё это время машина шла по пересечённой местности на порядочной скорости с потушенными фарами. Наконец, когда транспорт, рыкнув в очередной раз, остановился и выпустил пассажиров, сразу уехав, Алекс повернулся к Шольцу и в лоб спросил:

-И что-же со мной?

-Подождите вы, молодой человек, давайте пройдём ко мне и там уже я вам всё наглядно покажу.-

Это звучало немного странно, поскольку в свете луны ясно виднелся окружающий пейзаж: поле с редкими рощицами, пара низинок с болотцами, кое-где кусты, и никаких строений в зоне видимости. Тем не менее Генрих, оставивший свой халат в машине и теперь стоявший в армейской форме Германии, сделал пару шагов в сторону, что-то поковырял в траве и поднял кусок дёрна вместе с небольшим люком, жестом пригласил Серова спуститься вниз, затем залез следом и прикрыл крышку, задраив засов. Теперь они стояли у начала винтовой лестницы, которая уходила на добрый десяток метров вниз и упиралась в толстую железную дверь-отсечку. Путь вниз освещал фонарик в руке немца, шедшего впереди и то и дело что-то бормотавшего себе под нос. Так до самой двери, где, после введения длинного кода, активации карточки, поворота большого, двустороннего, кованого ключа, и совместного отпирания, наконец не забрезжил свет. Теперь, после всего этого, а также запирания двери на несколько замков, учёный повернулся к молодому человеку:

-Значит вы хотите знать что с вами? Идите за мной, а я пока буду рассказывать. Итак, вы знаете о генной инженерии?

-Ну кое что...

-Перескажу вкратце и самое нужное нам: генетический код содержит в себе, в зашифрованном виде, все сведения о строении организма — от цвета глаз до устройства скелета. Благодаря последним разработкам стало возможно менять "значения" участков этого кода на нужные человеку, однако пока это, в связи с толерантностью и прочими вещами, применяется очень скудно, почти не изучается в масштабном разрезе и идёт только на изменение соматических клеток неизлечимо больных детей на эмбриональной стадии. Ферштейн?

-Да.

-Гут. Это в целом в науке. Наш институт в Германии проводил разработку нового препарата, который, сугубо теоретически, должен был стать лекарством от рака, однако он неожиданно пропал. Как выяснилось его, вместе с другими препаратами, сделанными на заказ. погрузили в грузовик, идущий в Калининградский медцентр, а тут как раз туда поступили вы с тяжёлым облучением, но по какой-то неясной причине ещё живой. И вот, в результате многочисленных ошибок со стороны мед персонала, вошедшие в химическую реакцию препараты, да и радиация, вызвали до сих пор неясный процесс — у вас постепенно меняется генетический код, и к чему это приведёт пока не ясно.

-Можно несколько вопросов?

-Яволь.

-Вы меня... украли?

-Дело в том что мои коллеги, ваши соотечественники, не имеют представления даже близко о том что будет происходить, и, возможно, ужаснувшись происходящему... ликвидировали-бы вас.

-А вы имеете представление?

-От части да. Но не до конца...

-Не до конца?

-А вы что хотели? Мы с вами будем посмотреть что будет дальше, и насколько будет плохо.

-Мы? А кто ещё?

-Никого. Дело в том что мои коллеги из Германии тоже против всей затеи... Ладно, не будем о грустном — прошу!-

Шольц указал приглашающим жестом на стул у стола, стоящего в помещении, чем-то напоминающем кухню. Вскоре уже был готов нехитрый обед из скоропортящихся продуктов, которые требовалось съесть первыми.

--Офис Фирмы в Германии--

-Коротко.

-У нас пропал сотрудник. Заведующий отделом генетических исследований — Генрих Шольц. Это очень ценный кадр, но не это главное. Дело в том что одновременно у нас пропал ещё один препарат, не тот что мы просили вас найти прежде...

-Короче.

-Надо найти сотрудника, забрать препарат и... устранить утечку информации. Предположительно он сейчас...

-В России.

-Откуда вы знаете?

-Это наша работа. Оплата?

-По вашим расценкам.

--Бункер Шольца--

Александр мыл посуду на кухне бункера, поглядывая на часы. Шла уже третья неделя его пребывания в этом месте, больше напоминающем санаторий чем лабораторию своим устройством. Каждый день был непринуждённо расписан: выход на поверхность, прогулка, анализ крови, беседы, психологические тесты и сон. Свободного времени хватало, потому всё выглядело довольно обыденным и даже не серьёзным. Сейчас, к примеру, оставалось где-то пять минут до последнего за день анализа крови, а затем можно было до самого сна заниматься чем угодно, в том числе сидеть в сети, доступ в которую имелся в этом необычном укрытии. Домыв посуду Серов, не дожидаясь положенного времени, пошёл в единственную в комплексе комнату, действительно отдающую наукой — лабораторию. Немец, уже копавшийся там, готовя довольно громоздкую аппаратуру к обработке данных, лишь жестом попросил подождать, не имея возможности оторваться от очень тонкой работы. Когда всё было настроено, пробы взяты и у обоих выдалось свободное время, Алекс задал вопрос, который повторял постоянно:

-Ну, что нового?

-Ничего, мой нетерпеливый друг, пока что изменения хоть и идут, однако последствий или хотя-бы следующее изменение я предсказать не в силах... Вижу хотите спросить что-то ещё?

-Да. Гречка. Мне показалось, или она сегодня имела немного другой вкус?

-Ох, я, я, просто немного новой приправы засыпал. Кулинарный эксперимент маленький. А теперь пора спать...

-Да, спокойной ночи, док.-

Так закончился очередной день. А за ним ещё один, и ещё... Всю гречку уже съели, и не только её, генный код постепенно менялся, однако это ни к чему не вело, и Генрих до сих пор не мог предсказать что же будет дальше. Так и шло, пока в один обычный вечер Серову вдруг не поплохело за ужином. Шольц бережливо проводил его до комнаты, однако ещё на пол пути бывший моряк потерял сознание.

--Офис Фирмы в Германии--

-Мы вас вызвали чтобы сообщить: ваш сотрудник был обнаружен и захвачен нашей группой оперативного реагирования.

-Замечательно! Значит вы привезли препарат?

-Нет. Генрих Шольц не имел при себе ничего кроме фонаря, спичек и пистолета, из которого он тяжело ранил двоих бойцов.

-Так где-же наш препарат?!

-Неизвестно. Ответ на данный вопрос господин Шольц не давал даже под воздействием специальных средств.

-Подождите, почему вы говорите о нём в прошедшем времени?

-Вчера он скончался. Остановка сердца, причём, судя по всему, добровольная.

-Что-же теперь делать...

-Наши группы усиленно прочёсывают сектор, где был обнаружен учёный, пока на этом всё.

--Бункер-лаборатория--

Александр начал приходить в себя постепенно, и в первую очередь от того что у него ужасно чесался нос. Чесался он как-то неправильно, однако в затуманенном сознании сам факт того что он чесался требовал мер, вне зависимости от того, что и как. "Если чешется — чеши" — шептал разум, и тело пыталось повиноваться, однако это было не так просто: чтобы почесать нос, требовалось поднять руку, а это очень сложное и тяжёлое дело. Работая на 1% от нормы, мозг постепенно отыскивал по одной нужные мышцы и напрягал их, заставляя поднять непослушную, тяжёлую как бетонная свая, руку, и плавне перевести в нужное положение, что тоже вызвало затруднение: пронося руку "над подбородком", разум встретил неясное препятствие, но не стал вникать и просто поднял конечность чуть выше, пока не достиг нужного места и не поскрёб его. Чесаться перестало, однако в замен раздражению пришла боль, которая постепенно нарастала, по мере того как просыпались нервные окончания. Вместе с болью пришли и ощущения времени, пространства, а также самочувствия. Ситуация в заторможенной голове вырисовывалась такая: вокруг темно, тело лежит на спине, спина лежит на жёстком столе и между столом с спиной пониже поясницы что-то мешается, однако терпимо. Также было явно тепло, тихо, но немного непривычно. В чём выражалась непривычность мозг допетрил значительно позже: нервные сигналы приходили оттуда, где их быть не должно было вообще. То есть абсолютно. С этой мыслью Серов открыл глаза, тем самым принуждая успевший отвыкнуть от работы мозг под напрячься и выйти на стандартную производительность, что, правда, сопровождалось лёгким головокружением и стуком в ушах. Перед глазами предстал потолок, а точнее — без теневая лампа, висящая под потолком. Несмотря на кромешную мглу она как-то различалась на тёмном фоне. Как и нос, который теперь болел. Блуждающий взгляд зацепился за эту деталь и долгую минуту её изучал, пока не убедился в очевидном факте: нос был не похож на нос. Ну во всяком случае на тот который был. Решив отложить самоизучение на потом очнувшийся снова скользнул взглядом вокруг: из темноты выныривали знакомые предметы, говорившие о том что это лабораторная комната, а точнее — операционное отделение, расположенное за ширмой, сейчас сдвинутой в сторону. Закончив с определением места, Алекс принялся за осмотр себя. Первым делом вверх была поднята уже освоенная рука, осмотр который принёс интересные данные: во первых рука была волосатая. Точнее сказать даже мохнатая или шерстяная, и это было видно даже в темноте. Во вторых на свободных от шерсти местах были утолщения, которые пожалуй точнее всего описывались словом подушечки. Ну и неконец венчали каждый палец внушительные когти, метод крепления которых в темноте был не ясен. Первая мысль по этому поводу была "Хорошо ещё что пальцев пять.", и только потом в голову ворвались вопросы вроде "Какого лешего?!". Ситуацию спасло присущее моряку хладнокровие: он загнал все вопросы подальше и принялся продолжать изучение. Следующим на очереди стал нос, который, после тщательного ощупывания, оказался мордой. В прочем ощупывание вообще показало странные результаты: вытянутая морда, чувствительный нос, внушительные клыки, крупные уши, строение черепа, широко поставленные глаза... Всё это как-то не переваривалось и не поддавалось логическому объяснению, однако пока этого объяснения и не требовалось. Дальнейшее обследование показало следующее: руки на месте, грудная клетка тоже, живот присутствует, в паху тоже вроде всё в порядке, и бёдра на своих местах. Смущало разве то обилие шерсти, но это было проблемой второстепенной. Чтобы продолжить обследование требовалось хотя-бы сесть, а это было весьма и весьма сложно, что, впрочем, не являлось аргументом для Александра, который решил для себя всё-таки сесть. И если он решил, то выполнит. Мозг лихорадочно принялся перебирать мышцы, пока не собрал все центры управления в пучки по новой и не заставил руки сначала переться в стол локтями, затем, как на домкрате, поднять тело наполовину, потом распрямиться с упором на ладони и подняться окончательно, уже переводя нагрузку на позвоночник. Вся операция по приведению торса в вертикальное положение заняла порядка пяти минут, однако в конце концов была успешно завершена. Теперь появилась возможность не только ощупать себя, но и осмотреть. Осмотр не только подтвердил уже имеющиеся факты, но и добавил несколько новых: ноги тоже были на месте, хотя стопы и немного сменили своё устройство. Несколько — пока было неясно. Главный же факт определял причину неудобства: сидеть на собственном хвосте довольно неприятно. Дальнейшие 30 минут прошли в раздумьях на тему: "Что я есть и что мне делать.", и закончились только тогда, когда Серов нашёл в себе достаточно сил чтобы свесить ноги со стола и подняться, придерживаясь за стену. Стена его довела до выхода в коридор, где слегка пахло горелой проводкой. По этому запаху он и пошёл, пока не уткнулся рукой в электрощит, где, по памяти, перевёл рубильник аварийного питания вверх, замыкая цепь. Вспыхнул свет, который резко ударил по чувствительным глазам, и рефлекс вздёрнул руки прикрыть их, что в свою очередь привело к падению.

--На просторах Интернета--

-Привет Бёрн.

-Здрям, Ал! Ну, что сегодня расскажешь?

-Даже не знаю... Темы правительственных заговоров исчерпаны, конец света тоже поднадоел... Может о будущем?

-Мя не знаю... А в каком вопросе?

-Ну давай в излюбленном тобой — о морфах и тд.

-О, давай!

--Бункер--

Прошло две недели и Александр уже вполне освоился, привык и больше не мучился от неудобства. Вопрос почему всё произошло его не волновал — он помнил что его генетический код менялся, и принял как очевидное тот факт, что он в результате стал таким. Единственный вопрос который его действительно беспокоил — где Генрих, и почему он оказался на операционном столе. В прочем и эти вопросы ему не так уж хотелось решать: жизнь такая, какая она есть. его вполне устраивала, тем более что он наконец вскрыл доступ в интернет и частенько зависал на форумах, в частности на тех, которые относились к субкультуре "фурри", основанной на отождествлении себя с антропоморфными зверями, одним из которых Серов, по сути, и являлся. Среди членов этой культуры у него уже появилось несколько знакомых, с которыми он мог часами болтать о разной всякой ерунде, чем, собственно, и занимался. Где-то в начале третьей недели пребывания в бункере Алексу попался на глаза ранее незамеченный сетевой диск, приписанный с другого компьютера, стоящего в кабинете Шольца. Пароля на нём не стояло, поэтому подключиться к содержимому не составляло труда. Из содержимого по началу ничего не привлекло, поскольку большая часть была отведена под диаграммы, графики и подсчёты, однако папка "дневник" заставила курсор притормозить, поскольку сулила возможность раскрыть тайну пропажи доктора. Внутри оказалось всего три текстовых документа, один из которых был прикрыт паролем и именовался "?". Два других находились в свободном доступе, однако в них были лишь краткие содержания совместных бесед, которые и так были известны. Пароля Ал не знал, однако попытка — не пытка, и когти застучали по клавиатуре. Как не странно, но с третьей попытки пароль подошёл, и доступ был открыт.

" Со времени начала экспериментов я не раз разочаровался в Александре Серове и чуть было не решил всё прекратить, однако здравомыслие взяло верх, и теперь я рад этому: изменения генного кода прекратились, не вызвав существенных сдвигов внешне, однако знать об этом подопытному не стоит. Теперь полученная база как нельзя лучше подходит для внедрения препарата №2, пусть и есть шанс летального исхода.

Сегодня препарат №2 был поглощён подопытным, хотя и вызвал вопросы. Действительно, по сути лекарство без вкуса и запаха, однако с гречневой крупой получился горьковатый привкус. Надо учесть на будущее.

Действие препарата не вызывает сомнений — перестройка структуры ДНК идёт полным ходом и набирает обороты. Существенно улучшился аппетит, что ставит вопрос — хватит-ли запасов провизии до конца эксперимента. Надо провести расчёт.

С целью предотвращения вопросов подопытный сегодня был усыплён удвоенной дозой снотворного и переведён в постельный режим, с постоянным поддержанием состояния покоя и внутривенным введением питательных веществ.

Изменения перешли границу внутренних и наконец проявляются внешне! Укрепились мышцы, кости тоже набирают прочность, хотя что-то подсказывает что это не конец, а только начало.

Проклятие! Препарат вызвал совсем не ту мутацию что требовалось, и теперь эксперимент грозит провалиться с треском. Вместо идеального солдата получился какой-то полу зверь, и что теперь делать — не ясно.

Физические возможности существа достаточно перспективны, несмотря на не соответствующий внешний вид. Возникнут много проблем, однако исследование будет продолжаться. Новое оборудование доставят со дня на день.

Завтра подопытный будет выведен из состояния сна, поэтому сегодня будет проведена последняя фаза — трепанация черепа и внедрение системы контроля поведения. Но перед этим стоит продышаться и забрать последние инструменты из леска в паре километров от бункера."

На этом дневник и оканчивался — Шольц не вернулся с прогулки. Александр несколько раз перечитал документ, находясь в состоянии ступора от прочитанного, и только раза с шестого к нему начало приходить понимание, а вместе с ним и злость на учёного, который использовал его в своих целях. Однако злоба быстро затухла, оставив место раздражению, которое, в прочем, тоже улеглось. Насущно вставал вопрос о другом: где достать еду, запасы которой подходили к концу. Изучив карты, имеющиеся в бункере, Серов пришёл к выводу что Шольц в своё время выбрал идеальное место для бункера — в радиусе 20 км ни одной деревни, сплошная закрытая территория, на которой некогда базировались подземные пусковые шахты и командные бункеры. Из этого следовало что тащить за раз еду на месяц из магазина тяжело и проблемно, к тому же добивал факт внешнего вида — местные жители скорее всего просто долбанут с двустволки по прямо ходящему волку. Был ещё вариант, но с ним приходилось идти на риск.

--Закрытый чат в сети--

-О, Ал пришёл! Хау!

-Здоров.

-Хайюшки!

-Дря)

-И вам привет, ребята. Тут такая проблема... В общем я не могу выходить из дома, а провизия кончилась. Неудобно просить, но не могли бы вы прикупить? Отблагодарю чем смогу.

-Да в чём вопрос? Конечно подвезём! Говори чего, и адрес, а мы уж соберём, верно я говорю?

-Конеш.

-А то!

-Ага)

-В общем надо консервов недели на две, желательно вроде круп с мясом, знаете такие. Ну и по мелочи хозяйственное. А адрес... Это надо на электричке ехать до остановки Ерёминка, потом на Северо-Запад где-то 20км по полю, там у озера на Север ровно завернуть и ещё метров 500 до опушки...

-Ну и даль... Но ты не думай, лично я всё равно приеду раз такая беда у товарища!

-И я с тобой, Бёрн.

-Яр с вами ребята!

-Я тоже поеду!

-Ну спасибо! Только в тайне лучше всё это содержать, я немного скрываюсь... Ладно?

-Могила!

--Офис Фирмы--

-К нашему великому сожалению мы доносим до вашего сведения что вынуждены прекратить выполнения условий по контракту.

-Но почему?!

-Расходы превышают допустимые пределы при нулевом результате, поэтому без пересмотра условий договора, а точнее размера оплаты, Фирма отказывается продолжать поиски.

-У нас бюджет тоже не резиновый! Сейчас я не могу дать наш ответ, поэтому предлагаю обсудить это через неделю.

-В таком случае через неделю операция и будет продолжена. При условии что вы удовлетворите наши условия, конечно.

--Опушка леса где-то в глуши--

На опушке расположились привалом четверо молодых людей приблизительно одного возраста — 25 лет, или близ того. В общем-то они довольно разительно отличались друг от друга, но и кое-какие общие черты вполне можно было уловить, если постараться. Пока трое парней отдыхали, скинув тяжеленные рюкзаки, девушка копалась в простеньком навигаторе. Судя по выражению её личика агрегат не оправдывал её ожиданий и даже более того — отказывался работать напрочь. Наконец, сдавшись, она обратилась к одному из мужчин:

-Стал, иди сюда! Этот твой навигатор чушь несёт!-

Небритый, заросший парень в очках, отзывающийся на кличку Стал, нехотя поднялся и, взяв из рук девушки прибор, принялся там что-то настраивать, однако тоже через несколько минут сдался, выключив и убрав его в карман.

-Бред какой-то... Никаких данных, хотя мы должны быть отлично видны. Настройка правильная, всё остальное вроде тоже в порядке. Дома разберусь. Яр, где мы сейчас?-

На зов вскинулся другой, выглядящий типичным потёртым походником, в камуфляже и с волосами, собранными в хвост:

-Наконец-то спросили и меня. В общем-то мы пришли: вон за теми берёзками уже место встречи. Но думаю здесь даже лучше будет — нас никто не возьмёт в оборот если что и вообще...

-Эй, Яр, что ты всё время паришься? Кому мы нужны?

-Кому-никому, а можем пригодиться. Да и что-то мне не нравится всё это... Ни следов жилья, ни тропинок. Тишь да гладь. Не обманули-ли нас часом?-

Тут поднялся третий и последний из парней — типичный, ничем не примечательный, кроме паталогической честности в глазах. Он недовольно посмотрел на Яра и воскликнул:

-Ал не стал бы нас обманывать! Я его знаю, и доверяю! И вообще...

-Всё, Бёрн, утихни, понял я. Нус что, пошли? У кого там спутниковый телефон и номер Алекса?

-У меня..

-Вот и отзванивайся давай.

Девушка, которая владела телефоном, набрала номер адресата и, спустя некоторое время в трубке послышался слегка хрипловатый голос:

-Да?

-Это Ксю, мы с ребятами уже близ озера. Ты где?

-Уже? Да, да, скоро подойду. Минут пять, не больше. Телефон далеко не убирай... Хотя нет, лучше передай Бёрну.-

Аппарат перекочевал из рук в руки.

-Это Бёрн, привет.

-Привет, дружище. Ты мне доверяешь?

-Конечно!

-Тогда ничему не удивляйся.

-Эээ... Это ты к чему?

-Так, просто запомни — не удивляйся и держи себя в руках. И остальных тоже.

-Ну... Ладно, буду... А ты?..-

В трубке послышались гудки, и все уставились на недоумевающего организатора сего мероприятия.

-Ну, что там?

-Говорит через пять минут будет. Пошли.

-Окей, двинулись.-

Все взвалили рюкзаки на плечи и двинулись в указанную сторону, при этом один лишь Яр был не доволен, хотя и молчал, поскольку Бёрн резко реагировал на его скептицизм. Вскоре путники добрались до условленного места и снова встали лагерем, отдыхая. Все сидели расслабившись, наслаждаясь прохладой, которой тянуло от озера, плеском воды и щебетанием птиц.

--Контора--

-Мы рады что вы смогли договориться со своим начальством о средствах. Теперь ваше дело получит больший разворот, и люди приступят прямо... сейчас.

-Когда будут результаты?

-Думаю скоро. Мы получили некоторые данные, позволяющие думать что мы напали на след этого таинственного препарата и того, кто рядом с ним.

-То-есть?..

-Да, похоже он был применён.

-О господи...

--Место встречи--

Первым, надо отдать ему должное, среагировал Яр. Может на звук, может ещё на что, но бывалый лесовик тут же принял упор на колено и вскинул свой "обрубок винтовки". Увидев это все запоздало повернулись в сторону, куда смотрел парень. В тени, отбрасываемой густыми деревьями, растущими на опушке, из-за дерева вышел кто-то в халате, цвет которого издалека вполне можно было характеризовать как белый. Пока расстояние было порядочным, Яр продолжал целиться, однако когда неизвестный вышел на свет с поднятыми руками, опустил винтовку.

-Ребят, похоже это Ал.

-Ага, заметно. Только какого он в сьюте?

-Ну может чтоб не спутали...

-Ага, как-же. Хм... Что-то странноватый сьют, реалистичный больно.-

Такой приглушённый диалог шёл, пока Александр не спеша приближался к группе, в прочем, когда до него оставалось всего метров пять, Яр снова вскинул свой ТОЗ, чем вызвал у всех порядочное удивление и даже некоторый шок.

-Ты Ал?

-Да. Опусти ружьё...

-Бёрн, что он говорил по телефону?

-Ну, будет через пять минут...

-И всё?

-Ничему не удивляться... Или как-то так...

-Не удивляться говоришь? Не удивляться значит?! Ну ладно...

-Яр, ты чего?

-Чего, чего... Пусть этот волчара объясняет, какой он Ал, и вообще откуда он такой взялся.-

Повисла пауза, поскольку все находились в некотором замешательстве от поведения парня с винтовкой. Наконец Бёрн из себя кое-как выдавил:

-Ал, так ты...

-Да. Можно сказать я — антропоморф. Реальный...

-Гонишь!

-Можете проверить.-

Стал решил воспользоваться предложением и бегло ощупал Алекса. Результат его слегка шокировал, поэтому он тихо ушёл за спину Яру, усевшись там у рюкзака.

-И что теперь? Как, откуда?

-Может сначала представимся?

-А, ну да... Я Бёрн, с ружьём — Яр, вон там — Стал, а это Ксю.

-Я Ал, но думаю это и так все поняли. Очень приятно. Может пойдём и поговорим за чаем? Благо его у меня хватает.

-А почему нет?-

И атмосфера как-то сразу разрядилась: ружьё перешло на предохранителе за спину, рюкзаки были взвалены на плечи и все последовали за новым необычным знакомым. В прочем марш продолжался не так долго — вскоре Серов остановился в поле, принявшись шарить в траве. К удивлению остальных через минуту уже был открыт люк вниз, а потом начались и вовсе неожиданные впечатления...

-Ал, что это за место?

-Это? Лабораторный комплекс одного доктора, который пропал и... Давайте потом, по порядку? Сейчас просто — это мой дом.

-Н-ну ладно.-

После процедуры спуска, прохода дверей и снятия амуниции все наконец собрались за столом на кухне(Шольц был запаслив, потому и стульев на складе было порядочно), и, попивая чай, выслушали историю превращения(которую приводить тут не будем — она описана выше)

-...вот так вот. Ну, спасибо что привезли поесть, а то запасы под конец вышли.

-Слушай, а можно у тебя пару дней в гостях побудем?

-Почему нет? Места хватит, а я только рад буду общению.

-Остальные будут?

-Ага.

-Буду, конечно.

-И я.

-Значит решено?

-Решено!

--Контора--

-Зачем вы пригласили меня на этот раз?

-Думаю вас заинтересуют наши последние данные. Мы вычислили точный регион поисков.

-Да? Можно узнать — как?

-Просто. На определённом участке электросети имеются некоторые потери энергии при отсутствии видимого потребителя. Также в том секторе два дня назад бесследно исчезли четверо молодых людей. Ну и напоследок мы обнаружили в архивах одного специфического агенства по застройке упоминании о каком-то проекте в этом регионе.

-И что это даёт?

-В течении недели наша фирма обещает предоставить вам цель ваших поисков. Либо результат работ Шольца, что тоже вас должно удовлетворить.

-Да-да, конечно.

--Бункер--

Несмотря на все свои изначальные убеждения, группа молодых людей всё же далеко не сразу привыкла к облику своего нового друга, и окончательно расслабиться смогли только на второй день. В целом это было не сложно объяснить: попытайтесь представить, что у вашего собеседника при беседе видны крепкие клыки по паре сантиметров, да и вообще привыкнуть к мимике такого вот собеседника довольно проблемно, и связано это по большей части просто с человеческой психикой и устоями мира. Сомнительно чтобы кто-то раньше беседовал с волком. Так или иначе, но вскоре всё уже стало казаться привычным. Бёрн и Стал беззлобно подшучивали над товарищем, Ксю часто хихикала по поводу хвоста, и лишь Яр оставался слегка отрешённым, разговаривая не очень часто и на отдалённые темы. Вероятно его, как походника со стажем, чуть больше других напрягали внушительные клыки и когти. Два дня прошли по большей части в дискуссиях, обсуждениях и расспросах — ребята набирались впечатлений, узнавая из первых рук каково это, быть антропоморфным зверем. Но вот два дня закончились.

-Ребят, я так рад что вы приехали...

-Мы тоже! Но, увы, пора. Вот кое-какие дела уладим, и сразу же снова заедем, уже, скажем, на неделю.

-Мальчики, можно я останусь? Меня вроде ничто не тянет...

-Ну нет. Знаем мы тебя. Ты же его затискаешь до смерти, если вас наедине оставить! Потому поедешь со всеми. Нус.-

Волк проводил своих друзей до опушки, где они едва ли не слёзно распрощались. Яр перед уходом угрюмо огляделся, подождал, когда все отойдут, развернулся и показал Алу два пальца, ткнув в лес, затем показал на глаза и сделал круговой жест. После этого он прибавил шаг, догоняя остальных. Александру были понятны знаки походника: смотри кругом, за тобой следят. Двое.