ВНИМАНИЕ, РЕДАКТИРУЕМЫЙ ТЕКСТ!!!
Вы можете редактировать этот перевод, улучшив его качество.
Для этого нужно кликнуть курсором на фразу, которую желаете исправить, и в появившемся окне сделать это, подтвердив изменение нажатием кнопки "ОТПРАВИТЬ".
Если в ходе редактирования увидите теги примерно такого вида - - не стирайте и не изменяйте их - иначе из текста пропадут имеющиеся в нём рисунки!
Дополнительную информацию можно посмотреть, кликнув по кнопке "детали" на переходной странице раздела "Мастерская Гайки".
Для желающих заняться редакцией всерьез вот ссылка на очень полезный в этом деле сайт:
https://context.reverso.net/перевод/английский-русский/Freestone

Ну хоть одну фразу отредьте! Разве это много?




Храбрость Ратхи (пятая книга серии "Имеющие Имя")
Clare Bell



Глава Первая

Дрожь возбуждения пробежала по телу Ратхи, когда она начала медленно подкрадываться, ощущая контролируемое напряжение каждого мускула. Шерсть на её животе задевала землю, травинки щекотали ноги, кончик хвоста покалывало от желания дернуться - но она сдерживалась...
Лошадь по кличке Полосатик вскинула голову и махнула хвостом, настороженно оглядываясь по сторонам. Движения Ратхи замедлились до такой степени, что казалась, вообще замерли - но при этом она всё равно двигалась.
Полосатик резко повернула шею, запрокинув голову и уши назад.
Ратха стояла неподвижно, пока пастух не успокоился, затем ускорила шаг, перенося свой вес с одной ноги на другую, ставя каждую прямо перед следующей и двигаясь так плавно, что ей казалось, будто она плывет по траве-зеленоглазая река золотисто-коричневого цвета.
Приблизившись к танцующим задним копытам Полосатика, вдыхая его острый от пота запах, Ратха задрожала от желания броситься, прыгнуть и повалить свою жертву на землю. Она сделала долгий медленный вдох - как учил её пастуший учитель Такур, - подавила свое желание и поползла вокруг Полосатика, кружась перед ней.
Полосатика были новичками в Имеющих Имя стадах. Эта лошадь была коричневой, с темно-коричневой гривой и хвостом. Ратха повернула голову и перевела взгляд с его перевязанных передних лап на трехпалые ступни. Эти копыта отличались от копыт маленьких даплбеков, за которыми клан издавна ухаживал. Средний палец ноги Полосатика, заключенный в одно копыто, был больше, а боковые пальцы-дальше от земли. Это копыто обладало гораздо большей силой, чем ноги Дэ-пиплбека. Ратха много раз уклонялся от него, и другие пастухи были посланы растягиваться.
Полосатик хрюкнул и заржал, его ноздри раздулись от её запаха. Сидя на корточках, Ратха подняла подбородок и посмотрела на лошадь, пытаясь поймать и удержать её взгляд. Словно почувствовав её намерение, полосатик встал на дыбы, его передние лапы рассекли воздух, а хвост взмахнул боками. Она снова замерла, выжидая.
Когда Полосатик упала, она сама набросилась на его пристальный взгляд. Он снова уклонился от неё, закрыв глаза и наклонив голову, показывая ей только свою щетинистую гриву.
Она знала, что Полосатика были умнее, чем дэпплбеки; теперь её взгляд был бы беспомощно заключен в тюрьму дэпплбека.
Такур предупреждалеё, что Полосатика умны, что большая голова обладает более живым и хитрым умом. Подавив свое разочарованное рычание, Ратха издала несколько хриплых Рыков, которые были почти лаем.
Эти звуки произвели желаемый эффект. Полосатик навострил уши, поднял голову и открыл глаза. её глаза снова нашли пристальный взгляд Полосатика, и на этот раз она поймала его. Животное напряглось, словно собираясь драться, но фыркнув и топнув ногой, Полосатик не смогла отвести взгляд от Ратхи. Он застыл почти неподвижно, только его шкура дрожала.
Ратха почувствовала, как торжество усиливает её сердцебиение и углубляет дыхание. Она была так близко, что могла протянуть руку и постучать передней лапой по одной из передних ног лошади.
Снова нахлынуло желание, которое угрожало толкнуть её на плечи лошади, вонзив зубы в её шею. В своем воображении она уже была на Полосатик, чувствуя, как жесткая прямая грива встает дыбом в уголках её рта. Часть её уже чувствовала, как бархатно-мохнатая кожа сопротивляется, растягивается, а затем разрывается под остриями её клыков, мышцы шеи напрягаются и изгибаются точно так, чтобы её клыки скользили между шейными костями и умело разделяли их, в то время как кровь жертвы пульсировала на её языке...
Внешне Ратха вздрогнула, но все же не сводила глаз с лошади, в то время как внутренне она отбросила эти чувства в сторону. Нет, такая лихорадочная атака была не в духе Имеющих Имя. Она уже много раз вступала в эту внутреннюю битву, когда училась детенышем у Такура, и позже, когда приступила к своим обязанностям пастуха. Даже когда она отбирала пастушьих животных, она не позволяла инстинктам выходить из-под контроля.
Ратха использовала свое разочарование и желание, свирепо выплескивая их через свои глаза. Лошадь теперь была так же неподвижна, как если бы она уже была в её смертельных объятиях. Мышцы и сухожилия на её передних ногах дрожали от желания вогнать когти глубоко в плоть.
Она поднялась с корточек, встала на задние лапы и почти нежно положила одну переднюю ногу на плечи лошади, а другую-на затылок. Несмотря на все её старания, зверь вздрогнул, но прежде чем он успел вырваться, Ратха хлопнула его другой передней лапой по нижней стороне шеи.
Теперь Ратха использовала свои когти, но только для того, чтобы удержаться, когда она отталкивалась назад задними ногами, чтобы вывести из равновесия Полосатик и перевернуть её. Теперь она была так близко к лошади, что не могла выдержать её пристального взгляда, но в этом больше не было необходимости. Он впадал в то оцепенение, которое обреченная жертва часто себе позволяла.
Вместо того чтобы впиваться когтями и зубами в затылок Полосатика, Ратха использовала давление и трение своих подушечек в сочетании с её весом и её опытом в точном знании того, как и где толкать, чтобы опрокинуть зверя.
Словно в трансе, Полосатик опустилась на колени. Ратха забралась ещё выше, используя свой вес, чтобы прижать лошадь к животу. Она легла поперек животного, одной передней лапой удерживая на расстоянии передние ноги лошади с их опасными копытами. Она обернула вторую переднюю лапу вокруг головы лошади, скручивая её так, чтобы горло оставалось открытым.
Чувствуя, как сердцебиение Полосатика с глухим стуком проникает сквозь его ребра в её собственное тело, Ратха наклонила голову, и челюсти начали открываться. Сердцебиение было сильным на шее существа, заметно встряхивая кожу над большими сосудами и освобождая глубокое искушение в Ратхе укусить глубоко и сильно.
Вместо этого она открыла рот, широко разинув его, и стиснула зубы, готовясь к инстинктивному укусу в горло. С горячим запахом лошадиного пота в носу, она крепко зажмурилась, стараясь не кусаться, чувствуя, как сжимающиеся челюсти под глазами и по бокам лба дрожат от напряжения.
Зеваки - Такур и молодые волчата, учившиеся у него пастушьему искусству, - притихли, словно почувствовав в ней внутренний конфликт.
Медленно, неторопливо она подняла голову, чувствуя, как кожа её морды скользнула назад по зубам, а рот закрылся. Она сглотнула слюну, которая наполнила её рот, оставаясь сверху Полосатика, в то время как молодые люди пронзительно кричали свои похвалы и Такур добавил свою более глубокую ноту. Их крики казались ей странно приглушенными, как будто они были вдалеке или её уши были приглушены.
Она хотела заговорить с ними, сказав: "Вот как вы убиваете Полосатик", но чувство, более сильное, чем просто биение сердца, глухо стучащее в груди, удержало её голос.
Что-то, чего Ратха не понимала, заставило её нежно лизнуть шею лошади, прежде чем она вытащила лапы из-под её шеи, поднялась с её тела и быстро отступила назад. Полосатик подняла голову, затем резко встала на ноги. Прежде чем лошадь сделала шаг, Такур и несколько старших волчат окружили её.
Пока Ратха смотрела, как они возвращают полосатого в стадо, она сильно встряхнула своей шкурой, как будто ей нужно было сброситьеё, чтобы подготовиться к возвращению мантии Имеющиего Имя лидера клана. Сегодня, напомнила она себе, её роль была более скромной: приглашенный пастух-наставник.
Она изо всех сил пыталась избавиться от путаницы между древним охотником и по имени пастух. Возможно, это чувство было сильнее сегодня, потому что её лидерские обязанности забрали её из пастбищ. Интенсивная практика вернула ей навыки, но не полный контроль над её инстинктами.
Медвежата и их учитель возвращались. Ратха подняла голову, теперь уже слыша отдельные голоса вместо общего шума.
- Самцовы, может быть, и способны одолеть Полосатика, но я никогда не смогу этого сделать, - сказал обескураженный самочий голосок.
- Вот почему я попросил Ратху показать тебе эту технику, - услышал Ратха голос Такура. Он потрусил к ней пружинистым шагом, его бакенбарды раздувались от гордости. Запах и зрение подсказали Ратхе, что сегодня утром он особенно хорошо привел себя в порядок. Металлические медные блики на его меху мерцали на солнце. Он потерял свою зимнюю куртку, покрытую перьями на ногах, и его стройные конечности были чистыми, а тело подтянутым и худощавым.
Его запах имел мускусный оттенок, напоминая Ратхе, что названный брачный сезон не за горами. Ей хотелось с наслаждением потереться рядом с ним и закинуть хвост ему на спину. Вместо этого она ограничилась ласковым поглаживанием головы и повернулась к обескураженному юноше, наконец обретя дар речи.
- Малышка, - сказала она детенышу, - это правда, что отбраковку скота труднее проводить самкам-пастухам, особенно со Полосатиком. У нас не так много веса и мускулов, как у самцов.
- Тогда как же я это сделаю?
Ратха мягко объяснила, как она зависит от точности и равновесия, а не от чистой силы, чтобы сбить зверя вниз.
- Но ты же особенный, вождь клана, - сказал волчонок. - Ты не просто самка, ты... -
- Как пастух, я ничем не отличаюсь от любого из вас, - сказала Ратха, глядя детенышу в глаза. - Когда я был в твоем возрасте, мне приходилось бороться с падениями, даже с яблоками. А однажды олень с тремя рогами загнал меня на дерево.
- Нет, правда? - спросила волчица, широко раскрыв глаза, и другие присоединились к ней, морща носы в неверии, что простой пастуший зверь может терроризировать укротителя Красного Языка, Подателя нового закона, вождя их клана.
- Да, действительно. Спроси Такура.
Детеныши сгрудились вокруг своего учителя, который ответил им, а затем прогнал их прочь, сказав им пойти попрактиковаться в пристальном взгляде с трехрогими оленятами, пока он не позовет их.
Ратха смотрела, как они спотыкаются и уползают прочь, задаваясь вопросом, знают ли они, что она получила навоз между своими подушечками и грязь на своем шкура, как и все остальные.
- Пусть они немного почитают тебя, - тихо сказал Такур. - Это помогает им, особенно маленьким самкам.
- Они хорошо справляются в этом сезоне, - задумчиво произнесла Ратха. - Трудно поверить, что совсем недавно Меоран запретил всем женским детенышам заниматься скотоводством.
- Кроме одного, - ответил Такур.
Потому что ты боролся за меня. Ты бросил ему вызов, чтобы тренировать меня. Ты был рядом со мной, когда я сверг его тиранию.
- Я могу ответить на остальные вопросы медвежат. Иди вздремни на залитой солнцем скале, годовалочка, - сказал он, называя её своим старым именем.
У неё было для него новое имя, но она не решалась им воспользоваться. Возлюбленный.
Или, возможно, это было не так уж и Ново.
- Пусть ты поешь из ляжки и поспишь в самой сухой берлоге, вождь клана, - официально сказал он и вернулся к детенышам.
Она посмотрела ему вслед, слегка опустив бакенбарды в безмолвном вздохе, а затем решила последовать его совету.
* * *
Проснувшись, Ратха растянулась на залитом солнцем камне посреди луга. Она почувствовала, как поздний весенний ветерок взъерошил её рыжевато-золотистый мех от кончика хвоста до затылка. Тепло разлилось по её меху, и запах высыхающего песчаника смешался со свежестью молодой травы.
Зевнув так, что у неё задрожал язык, Ратха вытянула передние ноги через край кровати. Ветерок щекотал шпоры усов на её передних лапах, дразнил волоски в ушах и шелковистый бархат по краям. Он играл с более длинной шерстью на кончиках её ушей, дергая её за нос и усы бровей.
Повернув голову, чтобы посмотреть в другую сторону, она увидела, что утро всё ещё гоняется за каплями росы на траве.
Она села, лизнула переднюю лапу шершавым языком и потерла мордой. Она кругами терла нос и за ушами, облизывала языком короткие оборки и кремовый мех на груди.
Вдалеке Ратха услышала приглушенный стук копыт по траве, смешанный с визгом детенышей. Она повернула голову против ветра, навострив уши. Она приподняла носовые бакенбарды, слегка приоткрыв рот, чтобы уловить запахи. Запах сменился вкусом в чувствительном месте на небе, когда она прикоснулась к нему языком.
Запах и аромат в сочетании со звуком говорили Ратхе, что Такур всё ещё был на лугу со своей группой полувзрослых детенышей. Теперь они работали с трехрогими оленями вместо Полосатика.
Ратха знала, что давным-давно её соплеменники были охотниками, но они научились приручать и пасти трехрогих оленей, пятнистых лошадей и других зверей, которых когда-то преследовали. Поскольку они должны были хорошо знать друг друга, чтобы сотрудничать, они нуждались и ценили имена. Они также научились ценить свет в глазах детеныша, который означал, что тот сможет ясно мыслить и хорошо говорить.
Подняв голову, Ратха прищурила зеленые глаза от яркого солнечного света. Посмотрев вниз, она увидела отпечатки лап на влажной почве внизу.
Она знала, что залитая солнцем скала стояла не только в центре окружающего луга, но и в центре жизни клана. Названные использовали его как Место встречи и почетное место для своего лидера.
Среди всех этих отпечатков лежала чистая площадка, где камни окружали всё ещё тлеющую кучу пепла. Это было гнездо Красного Языка, огненной твари, которую она привела к своему народу.
Она поморщилась, вспомнив, как клан не давал ей спать допоздна прошлой ночью со своими спорами и воплями в свете костра. Она позволила всем высказать свое мнение. Хотя она была ещё молода, но по опыту знала, что хороший вождь клана должен скорее слушать, чем говорить.
Подобрав под себя задние лапы, Ратха приподнялась на передних лапах. Передний коготь зацепился за песчаник. Кончик её хвоста раздраженно дернулся. Языком она исследовала свою лапу и обнаружила не совсем пролитый внешний слой когтя. Используя маленькие острые резцы между клыками, она откусила его.
Песчаник песчаника скрипел под её подушечками, когда она вытянула передние лапы, согнула спину и позволила себе хорошо потянуться. Она наслаждалась ощущением своего тела: её длинные мощные задние лапы, которые бросали её в стремительную атаку на стадного зверя; её тонкие, но мускулистые передние лапы, которые могли обернуться вокруг шеи животного и потянуть его вниз. её шея и плечи придавали силу её укусу, но передние четвертины были достаточно гибкими, чтобы она могла лизать большую часть её спины.
её длинные задние лапы слегка приподнимали заднюю часть тела над передними, так что спина плавно опускалась от бедер к плечам. Когда Ратха скакала галопом, она чувствовала изгиб и изгиб своего позвоночника, что придавало её шагам дополнительную длину.
Она подумала о пастухе-учителе и его месте в клане. Переход от охотников к пастухам помог названным, но другие воспользовались этим изменением. Налетчики из собственного рода Ратхи, но лишенные самосознательного дара по имени, напали на стада. Безымянные далеко превосходили клан численностью и могли опустошить стадо, доведя Имеющих Имя до голодной смерти. Детеныши кланов должны были быть хорошо обучены тем способам, которые поименованные использовали для защиты и защиты своих животных.
Снова думая о Такуре, она заметила далекую вспышку утреннего солнца на его медной шкуре.
Ратха смотрела на силуэты, движущиеся на фоне неба и деревьев на краю луга. Она увидела, как пятнистые ученики-волчата врываются и выходят из маленького обучающего стада трехрогих оленей, а Такур мчится рядом, выкрикивая указания. Другие детеныши практиковались в том, как пристально смотреть на молодого оленя.
Один из детенышей мгновенно превратился в пушистый комочек, когда агрессивный полувзрослый самец сломил взгляд детеныша и бросился в атаку. Запах и привкус запаха страха детеныша заставили Ратху напрячься, но Такур уже нырнул в воду и погнал оленя прочь. Она смотрела, помахивая хвостом, как он встал перед ней с оскаленными когтями и зубами. На мгновение он бросил ему вызов своим раздвоенным носом-рогом и зубчатыми рогами, а затем отступил.
"По крайней мере, ему не придется убивать животное", - подумала Ратха, снова вспоминая тот день, когда трехрогий олень едва не победил её. Такур не позволил этому оленю жить с его опасным знанием, что он может бросить вызов своим названным хранителям. Он быстро превратился в мясо клана.
С более близкой части луга, скрытой кустарником, донесся ещё один шум, сопровождаемый странными запахами и клубами пыли. Ратха не могла видеть источник, но медные мехи и крики годовалого детеныша говорили ей, что старшие пастушьи ученики отрабатывали свои навыки на кожистом зверенышке с ногами, похожими на молодые деревья.
Она вспомнила, как впервые увидела одно из этих существ. Сначала у неё мелькнула странная мысль, что они были сложены задом наперед, потому что хвост на их задах был гораздо менее впечатляющим, чем тот, что свисал с их лиц и развевался перед их клыками.
Это” мордой-хвост " ствола было столь же впечатляющим, как это выглядело, как некоторые из Имеющих Имя узнал, будучи внезапно выдернут из земли и бросил в терновый куст. Именно благодаря этому звери и получили свое имя.
Названные решили начать медленно с детских мордочек-хвостиков, но даже так, огромные, шумные младенцы держали пастухов занятыми. Молодые мордохвосты использовали свои куполообразные головы, а также свои хоботы, и многих Имеющих Имя пастухов боднули сзади и отправили кататься по лугу.
Ратха прислушивалась к разнообразным крикам, воплям и выкрикам команд и думала: - Такур, похоже, теряет терпение, но он никогда этого не делает.
Ветер переменился, принеся Ратхе ещё один запах, едкий и пепельный.
Детеныши, пастушьи стада и стычки с безымянными разбойниками-вот и все, что мы знали. До тех пор...
Она посмотрела вверх по ветру, на источник запаха. Из открытого леса, окаймлявшего луг, в небо поднимался дым. Ратха почти могла представить себе, что она видит мерцание огня сквозь листья. Она посмотрела вниз на остатки костра, оставшегося от предыдущего вечера.
Дрессировка детенышей, уход за стадными животными и борьба с мародерами были жизнью поименованных, пока молодая самка-детеныш не осмелилась принести что-то новое в клан.
Кожа Ратхи покрылась мурашками, как будто в её шерсть упали хлопья горячего пепла и тлеющих угольков. Она вспомнила жуткое, почти живое существо, которое приручила и назвала “своим созданием". - Даже при том, что клан не видел огненного цвета так же хорошо, как они видели другие оттенки, пламя сияло достаточно интенсивно, чтобы они могли назвать его Красным Языком. Теперь он горел на факелах, которые несли Имеющие Имя Хранители огня, и в сторожевых огнях, которые отпугивали безымянных назад. Он обладал странной силой, которая согревала и защищала, но в то же время пугала, искушала и развращала. Старый способ когтей и клыков уступил место новой силе огня. Вспомнив об этом, Ратха почувствовала, как её бакенбарды приподнялись и раздвинулись, а губы раздвинулись в полуулыбке, а уши прижались. Хотя она и не желала этого, смерть старого кланового тирана Меорана и её собственное восхождение к лидерству положили начало переменам.
Сторожевые костры, походные костры, берлога кочегара, вырытая на лугу, сбор леса и уход за Красным Языком стали называться этим путем.
Шелест листвы поблизости и нарастающее чириканье напомнили Ратхе о других, более мягких изменениях. её уши и усы расслабились, когда она увидела маленького проворного альпиниста, спускающегося с молодого деревца. Существо цеплялось за ветки пальцами рук и ног с плоскими ногтями вместо когтей. Подняв голову и балансируя длинным кольцевым хвостом, он направил на неё свою острую морду. Из-под черно-серой маски на лице на неё смотрели нежно-озорные желтые глаза. Хохлатые черные уши навострились. Она ответила на это чириканье своим собственным голосом и позвала: - Иди ко мне, маленький трилинг.
Похожее на Лему существо спрыгнуло с молодого деревца в высокую луговую траву. Высоко подняв окольцованный хвост, он подпрыгнул к залитой солнцем скале и уселся на её краю. Он склонил голову набок, широко раскрыл свои большие глаза на Ратху и сказал:
- Славный Ратхари, - похвалила она, опустив голову, чтобы дерево могло взобраться ей на затылок. Он запустил свои пальцы в её мех. Они были слегка липкими на ощупь.
Ратха часто ловила себя на том, что разговаривает со своим отпрыском, хотя и знала, что Ратхари не может говорить, по крайней мере на языке клана. Древесный зверь действительно реагировал на различные звуки голоса Ратхи, а также на то, что его называли волнами лапы и хвоста.
- По крайней мере, ты не можешь капать на меня фруктовым соком, - сказала Ратха, обнюхивая своего маленького компаньона. - У этого дерева нет спелых плодов.
её усы развеселились, когда она вспомнила, как Такур часто ел перезрелые осенние фрукты, превращая свою шерсть в липкое месиво.
Как Ратха принесла в клан новое существо, так и Тхакур, в виде остроносого пушистого шарика с кольцевым хвостом, которого он назвал “Ари” после того, как тот поднял шум.
Ари оказалась самкой и теперь была матерью и бабушкой всех трилингов, которые были компаньонами членов клана. Деревце Ратхи, Ратхари, тоже было женским, но не имело детенышей.
Не все Имеющие Имя держали трилингов, но Ратха и другие, кто это делал, чувствовали, что их маленькие друзья приносили дополнительное богатство в их жизнь. Древесное общество оказывало успокаивающее воздействие на часто беспокойную природу Имеющих Имя существ.
"Трилинги могут предложить больше, чем просто товарищество", - подумала Ратха, когда Ратхари побежал вверх по склону её спины, чтобы почистить Беспокойный участок у основания хвоста. Дерево чирикнуло, когда её пальцы погладили кожу Ратхи. Она нашла несколько клещёй и с удовольствием съела их.
Когда Ратхари закончил, она привела себя в порядок с помощью шквала быстрых, коротких ударов, а затем выжидающе присела на затылке Ратхи. - Да, ты прав. Пора возвращаться к остальным.
Ратха развернулась, подняла переднюю лапу, чтобы сделать шаг вниз. Когда она опустила его, то почувствовала, как шипастый Ус за её лапой погладил грубый камень. Она коснулась камня наружным краем своей ступни, перекатывая ступню внутрь и используя похожие на усы волосы между подушечками, чтобы оценить поверхность под ногами, прежде чем надавить на неё всем своим весом. Она сделала элегантный, но важный шаг, не задумываясь, как и все остальные из её вида. Тхакур, который часто думал о таких вещах, сказал, что такая походка не позволяла названному тяжело наступать на все, что могло бы под ними провалиться.
Шелест травы под ногами привлек внимание Ратхи. Она увидела шеренгу самок клана, несущих крошечных детенышей, и почувствовала запах молока. Некоторые пятнистые юнцы свисали за шкирку с челюстей своих матерей или помощников, другие спотыкались или бегали сзади, а некоторые даже сидели на кошачьих плечах и спинах. Впереди шла поджарая самка песочного цвета с легкой вялой передней лапой, огненно-короткими бакенбардами, длинным коническим хвостом и зелеными глазами. Как и у самой Ратхи, у новоприбывшей был белый мех вокруг усов и черное пятно позади них. Темные линии слез бежали от уголков её глаз вдоль носа, возвращаясь к уголкам рта, чтобы присоединиться к черным пятнам по обе стороны её морды. её нижняя сторона тоже была белой, от хвоста до горла и нижней челюсти.
Это был Фессрана, вождь хранителей огня, который ухаживал за Красным Языком. Она также была подругой Ратхи и, в этом сезоне, матерью. У неё было два пушистых голубоглазых медвежонка: один сидел у неё на плечах, а другой свисал изо рта.
Ратха почувствовала, как её деревяшка быстро поднялась на задние лапы, когда она наклонилась с залитой солнцем скалы, чтобы поприветствовать Фессрана и носильщиков.
- Ты выращиваешь маленьких деревяшек, чтобы они уселись на тебя? - Поддразнила его Ратха.
Фессрана, как всегда нетерпеливый, не хотел отпускать детеныша и вместо этого попытался заговорить с полным ртом пятнистой шерсти.
- Мммм… Бира, - прошипел Фессрана молодой самке, стоявшей позади неё, - возьми этого маленького сына даплбека.
Подняв длинное перо своего хвоста, красно-золотая Бира взяла на себя ношу Фессрана. У неё были пятна на морде, следы от слез, а под ними-более светлый цвет кожи. А ещё у неё на затылке сидело дерево.
Лидер хранителей огня дважды чихнула и потерла нос испачканной углем передней лапой. Отметины на её лице подчеркивали её гримасу.
- Не могу поверить, что он уже линяет, - услышала Ратха жалобу подруги. - Рррраатчоо!
- Эй, паленые бакенбарды, - поприветствовала их Ратха. - А что, уже пора выводить помет?
- Хо ты сам, вождь клана. Да, новая детская закончена. - Вздернув хвост и слегка обострив свой запах, что сказало Ратхе, что Хранитель огня был слегка раздражен, Фессрана добавил: - Я не думаю, что ты вспомнил, что собирался помочь нам этим утром.
- Я уже говорила, что вы не давали мне спать прошлой ночью, - возразила Ратха. - И я всё ещё хочу поговорить с Преследующей Чертополох.
Фессрана фыркнула, и Ратха поняла, что это был не просто волчий мех у неё на носу.
- Решение принято, и мы его выполним. Я не понимаю, почему мы должны продолжать копаться в этом снова и снова.
- Да, но я все равно хотел поговорить с ней.
- Ну, даже если она и твоя дочь, она не собирается ничего менять, - сказал Фессрана, облизывая её песочного цвета шкура.
"Особенно то, чего ты хочешь, паленые бакенбарды", - подумала Ратха полувлюбленно и полукисло.
- На этот раз мы идем по верному следу, - возразил смотритель костра. - Позволение Истинному Голосу и его охотничьему племени использовать Красный Язык хорошо для них и для нас. Ты был прав, когда заставил нас спасти его. Это ещё один шаг по лучшему пути.
Ратха постаралась ответить мягко.
- Я знаю, Фессрана, но мы уже совершили несколько ошибок. Я больше ничего не хочу.
Фессрана остановилась, чтобы прихлопнуть пару детенышей, играющих в пятнашки вокруг её передних ног.
- Я рада, что ты это делаешь, Ратха, - сказала Хранительница Огня, и её голос стал мягче. её морда расслабилось, а морщины от слез разгладились. - Я представляю себе, как будут светиться глаза их детенышей, когда они свернутся калачиком возле Красного Языка, в безопасности и тепле.
"Даже если свет в их глазах отличается от света в наших", - подумала Ратха. - Просто будь осторожен. А что касается переезда наших детенышей в новый питомник, то я вам не нужен - вы прекрасно справляетесь.
- Мы выбрали хорошее место. Он защищен, но достаточно открыт, чтобы детеныши могли бегать и прыгать. Мы также можем принести несколько трехрогих оленят и пятнистых жеребят для игр с детенышами. Так что они привыкают к стадным животным. - Она сделала паузу. - Это была идея Такура.
Детеныш, шаркающий вокруг ног Фессрана, заставил её подпрыгнуть.
- Йоу, ты маленькая дочь даплбека! Вождь клана, радуйся, что в этом году у тебя не было помета. Бира, давай отнесем эту группу в детскую, пока они не заставили меня залезть на дерево.
- Я приеду навестить тебя, - предложила Ратха.
- Но только ты один. Ни Тхакур, ни кто-либо другой из самцов, а то кому-то ещё могут порвать уши.
- Фесс, ни один самец клана не причинит вреда детенышу.
- Ты знаешь это, и разумная часть меня знает это, но материнская часть меня просто сходит с ума. У Биры тоже так бывает. Мы все такие.
Ратха позволила своему взгляду скользнуть вдоль линии Имеющих Имя самок, пробуя их запахи. Там был молочный слой, но она ловила и наслаждалась их индивидуальными запахами. Фессран: пряный, острый с едким налетом сажи и пепла. Бира: солнце-теплая земля и кора корицы. Драни: травяные ости, платан, конский навоз. Чика, старшая дочь Фессрана: цветущая с легкой фруктовостью гордости в своем первом помете. У матерей и помощниц первого помета была чистая свежесть юности, у старших, пропитанных и состарившихся своими собственными запахами, были более глубокие, темные, насыщенные запахи.
Закрыв на мгновение глаза, Ратха окунулась в ароматы своих друзей. Когда она открыла их, то увидела, как поднялись усы и расширились ноздри, когда другие самки попробовали её в ответ. Она знала, что от её запаха не пахнет молоком материнства, и ей было немного грустно.
Фессрана мягко, но решительно обхватила пятнистого преступника за шею и подняла волчонка. Ратха заметила короткую, мягкую, серебристую мантию из меха, которая образовывала гребень прямо за его ушами и спускалась вниз по спине. Она уже видела это раньше у поименованных литтерлингов, и некоторые хранили его даже после отнятия от груди. Те, у кого это было, часто имели более длинные ноги и могли бегать быстрее.
Когда Фессрана поднял его, малыш мяукнул, пошлепал большими лапами, а затем покорно свернулся калачиком. Ратха понюхала его, уловив в детском аромате зарождающийся запах мужественности.
Фессрана двинулся прочь вместе с другими названными самками, каждая из которых несла одну или несколько визжащих или широко раскрытых нош. Вскоре они ушли.
Ратха снова уселась на залитую солнцем скалу, пока Ратхари ухаживал за ней. Наряду с клещами и блохами, древесный зверь мог каким-то образом выбрать и избавиться от тревожных мыслей Ратхи. Один, однако, остался.
Да, я был бы похож на Фессрана, если бы у меня был ещё один помет. Интересно, смогу ли я когда-нибудь это сделать.



Глава Вторая

Кустарниковые сойки метались взад и вперед по лесной тропе, дразня предводителя Имеющих Имя. Их переливающиеся синие перья сверкали на солнце. Их хриплые насмешки и соблазнительный запах вызывали у Ратхи желание прыгнуть и сбить их с ног. Она знала, что даже близко не подойдет, но её нижняя челюсть дрожала от возбуждения.
Она крепко стиснула зубы, чтобы прекратить этот стук. У неё были другие обязанности, и она не могла отвлекаться на дерзких соек. Она опустила взгляд на тропу и пошла дальше, но какая-то её часть отчаянно хотела этих птиц, и её челюсть задрожала от желания.
Про себя она тихонько упрекнула себя за глупость. Это был не первый случай, когда врожденные порывы соблазнялиеё, и уж точно не последний. Иногда ей казалось, что их двое, и каждая из них борется с другой: огнедышащий Сталкер и холодный, отстраненный мыслитель.
Пройдя дальше по тропе, Ратха остановилась, чтобы загрести когтями ствол дерева и собраться с мыслями, прежде чем продолжить свою утреннюю охоту. Ей было приятно потягиваться, а солнце согревало спину. Высоко подняв трепещущий хвост, она попятилась к дереву, обрызгала его и принялась скрести задними лапами.
Сегодня Ратхари с ней не было. Ратха попросила Биру взять дерево, пока она будет патрулировать.
Продолжая молча переставлять одну лапу за другой, она думала о том, что принесет ей этот день. В последнее время она не видела ни пастуха Бунди, ни его друга Мишанти. Она раздраженно завиляла хвостом в сторону. Те два странных зверя, которых нашел Бунди, уже были огромными и не подавали никаких признаков замедления своего роста.
Как он и Мишанти заполучили эту пару, она не была уверена, и почему она позволила двум пастухам держать их, она тоже не знала. В то время эти существа были жалкими - осиротевшими и голодными, едва ли больше даплбека. Теперь они превышали размер взрослого мордохвоста и вполне могли удвоить его.
Ну, на самом деле, призналась она себе, она действительно знала, почему позволила Бунди и Мишанти оставить животных себе. По правде говоря, эти двое были не очень хороши ни в чем другом. Бунди, хотя Такур и старался изо всех сил, был слишком неуклюж и легко отвлекался на классические пастушеские приемы Имеющих Имя. Мишанти, воспитанный Преследующей Чертополох на морском берегу, был ещё слишком молод и не успел привыкнуть к своему клану.
Возможно, именно это сходство и привлекало их друг к другу. Теперь Бунди относился к Мишанти как к младшему брату. Бунди, однажды раненный огнем и оставленный с ожогами на шее и плече, обычно был замкнут и угрюм. Появление мишанти привлекло его внимание и заставило забыть о собственных проблемах. Погоня за живым Мишанти по лугу и вверх-вниз по деревьям также придала Бунди больше сил и скорости.
Мишанти также извлек пользу, став менее мятежным и непослушным. Он также мог говорить лучше, хотя в его речи всё ещё были остатки странной фразы Преследующей Чертополох.
Когда пара друзей нашла этих двух осиротевших существ около земли клана, Ратха поняла, что их привязанность к сиротам будет слишком занята, чтобы они могли попасть в беду.
Она рационализировала свое решение, включив его в более широкую схему увеличения и диверсификации клановых Стад. Первоначально она планировала отбраковывать животных, когда они подрастут, но мольбы Бунди и Мишанти заставили её задержаться.
Благодаря заботе и хорошему кормлению, осиротевшие животные росли так быстро, что, прежде чем Ратха поняла это, они были слишком большими, чтобы отбраковывать их. Чтобы взять их сейчас, потребовались бы все поименованные, и Ратха сомневалась, что даже это число сможет совершить чистое убийство. Это было бы грязно и неприятно. Ей также не нравилась мысль о том, что Бунди и Мишанти будут кричать ей в уши ещё несколько дней.
Позволение этим существам жить под присмотром детей ничего не повредит, а у Имеющих Имя было много других пастушьих животных. Возможно, эти твари даже размножатся.
Когда Ратха вышла на поросшую травой поляну, звук ломающихся веток заставил её поднять голову. Волосы у неё на затылке встали дыбом, а глаза расширились. Настороженный охотник внутри заставил Ратху быстро отступить назад, прежде чем она успела взять себя в руки.
Слегка смутившись от такого испуга, Ратха наклонила голову и быстро провела языком по передней ноге. Потом она посмотрела снова.
В названном языке почти не было слов, чтобы описать двух серо-коричневых зверей, пасущихся на верхушках деревьев. Они были гористыми. Они даже немного походили на горы, со слегка наклоненными спинами от крупа до плеч, вытянутыми шеями, увеличивающими наклон и несущими восходящую линию к огромным, массивным, лошадиным головам.
Она понятия не имела, что это за звери. Однажды она видела носорога, низко сидящее кожистое животное с головой, похожей на те, что двигались среди ветвей высоко над ней. У этого животного был рог на носу. А эти-нет, просто выпуклость над верхней губой.
её уши повернулись на звук протяжного скрежета и грохота. - Она прищурилась. Звери не просто пожирали листья или ветки, они хрустели целыми ветвями. Значительная часть кроны дерева уже исчезла. Ратха быстро изменила свое мнение о существах, не причиняющих никакого вреда. Если они будут продолжать в том же духе, то могут просто съесть верхушку каждого дерева в лесу.
- Не бойся, вождь клана, - раздался откуда-то сверху громкий вой. - Грохочущие люди очень нежны.
Ратха внутренне ощетинилась от этого слегка насмешливого тона, но даже не позволила себе дернуть хвостом.
Один из Громовых зверей опустил голову и пристально посмотрел на Ратху. Он всё ещё жевал. Мягкий чавкающий звук заставил её прижать уши. Это было так же отвратительно, как и жевание любого другого пастуха, и гораздо громче.
Однако глаза громовержца были мягкими, в отличие от покрасневшего раздраженного взгляда носорога.
- Они могут быть нежными, но я все равно не хочу, чтобы на меня садились. - Ратха встала на задние лапы, прищурившись, чтобы найти Бунди на верхушке дерева. - Где ты, Бунди, маленький сын трехрогого?
Она заметила знакомую бледно-коричневую пятнистую фигуру, лежащую на ветке дерева и облизывающую лапу. Рядом она заметила ещё одну, меньшую и более отчетливо различимую фигуру, лежащую на той же ветке.
Крякнув, громоотвод, смотревший на Ратху, начал жевать ветку, на которой сидели два друга, забыв теперь обо всем, кроме еды. Пока Ратха наблюдала, существо жевало свой путь к Мишанти и Бунди. Сук раскачивался и дрожал, когда животное рвало его. Зверь использовал свою длинную верхнюю губу почти как палец дерева, чтобы оторвать ветки. Мишанти выглядел встревоженным, его шерсть встала дыбом, а лапы раздвинулись, когда когти вонзились в кору.
Бунди, однако, выглядел расслабленным, лениво развалившись на ветке и опустив хвост вниз. С блаженно закрытыми глазами и медленно двигающейся массивной челюстью громовержец пожирал ветку Бунди. Ратха почти не сомневался, что Бунди успеет пошевелиться, прежде чем он тоже съест его, или же толчки сбросят его с ветки дерева.
Когда челюсти грохочущего зверя оказались на расстоянии меньше хвоста детеныша от Бунди, а ветка раскачивалась, словно подхваченная бурей, Банди поднял голову, зевнул и похлопал лапой по огромному носу зверя. - Убирайся, отрыжка, - сказал он, когда огромные лошадиные уши дружелюбно захлопали, а морда исчезла.
- Рыгнуть? - спросила Ратха, снова балансируя на задних лапах. Зверь перестал небрежно жевать, опустил голову и громко рыгнул. Смутно удовлетворенное, существо щелкнуло нелепо маленьким хвостом, пошевелило лошадиными ушами и принялось уничтожать другую ветку.
- Отрыжка-это самка! - крикнул Бунди вниз. - Другой - это самец. Я зову его Ворчун.
Ратха отскочила в сторону, когда большая масса навоза Гранта шлепнулась вниз, едва не задев её.
- Сначала мы выбрали "Мусорщик", но там чего-то не хватало. Глаза Бунди были полузакрыты, усы веером расходились от носа. Отметины на его лице подчеркивали легкую кошачью усмешку. В исходящем от него запахе было что-то самодовольное.
- Этот жалкий недоразвитый коротышка наслаждается этим, - с негодованием подумала Ратха. Она подняла заднюю ногу и встряхнулаеё, как будто наступила на эту дрянь, хотя на самом деле это было не так.
- Спускайся! - крикнул а она. - Мне нужно поговорить с вами обоими.
Мишанти начал спускаться с дерева. Однако Бунди взобрался на ветку, которую жевал отрыжка, бесстрашно подошел к огромному носу и запрыгнул на него. Помахав хвостом, он прошелся по верхней части морды громовержца над глазами, затем пробрался между ушами. Он прошелся по задней части шеи, пока отрыжка продолжал просматривать страницы, как будто в этом не было ничего странного. Когда он спустился со спины и добрался до основания хвоста, отрыжка испортил ему представление, резко сев, отчего земля под лапами Ратхи задрожала. Бунди нырнул носом вниз в депозит Гранта. Когда он вылез из машины и отряхнулся, Ратха показала ему язык. Мишанти спустился по стволу хвостом вперед, выглядя и благоухая довольным собой.
- Вы оба можете пойти умыться в ручье, но сначала выслушайте меня, - сказала Ратха.
- Да, вождь клана, - ответили они хором.
- Ты же знаешь, что я хочу, чтобы встреча пастухов для Истинного Голоса прошла хорошо. А вы двое готовы?
Бунди поморщился, отчего его слезы сморщились. - Такур гонял нас повсюду, пока у нас не заболели подушечки. Мы приехали сюда, чтобы уйти от него. Да, мы готовы.
Мишанти вмешался с высоким писком: - мы очень готовы.
- Просто скажи спасибо, что я не прошу тебя показать мне это прямо сейчас, - сказала Ратха, стараясь говорить строго, но понимая, что это ей не удается. При виде и запахе Бунди, удрученного и покрытого навозной коркой, ей снова захотелось высунуть язык.
- Пошли, Мишанти, - нетерпеливо сказал Бунди. - Обычно я не возражаю против того, чтобы на меня попадал навоз пастухов, но эта штука действительно липкая и вонючая... - Он сердито посмотрел на гранта.
- Надеюсь, ты успеешь помыться до того, как покажут стадо! - крикнул а ему вдогонку Ратха. - Я не хочу сама тебя мыть. - Два хвоста исчезли прежде, чем она успела закончить фразу.
Удовлетворенная, Ратха продолжила свою прогулку, пока не достигла места, где лес открывался, уступая место кустарнику и лугу. Здесь протекал ручей, воды которого были испещрены пятнами солнца и тени.
Она уловила дождливую свежесть текущей воды и прошла мимо небольшого пруда, который расцвел со стороны ручья, как цветок со стебля. Она знала, что это не естественная часть ручья. Его выкопали Такур и Преследующей Чертополох.
Она обошла вокруг пруда, пытаясь заглянуть в воду, не ослепленная отражениями. В бассейне было полно свободно плавающих рыб и вялых мертвецов, привязанных к затонувшему бревну. Связь пруда с ручьем была искусно устроена так, что вода из ручья могла течь внутрь, но живая рыба не могла выбраться наружу.
Привязанная рыба принадлежала Преследующей Чертополох, которую привезли из её Приморского дома и поместили в специально вырытый пруд, чтобы она оставалась прохладной и аппетитной. Попытки её дочери добавить морепродукты в названную диету имели несколько неоднозначные результаты. Океанские рыбы становились крупнее и мясистее пресноводных, но их запах и вкус были сильнее.
И Чертополох, и Бира ловили живых вольных пловцов, пятнистую серебристую форель и усатых грязеедов. Этот пруд поддерживал их свежесть и легкодоступность.
- Куда бы ни пошла Преследующая Чертополох, она все меняет, - вспомнила Ратха. Чертополох помогла спасти Истинного Голоса, лидера клана охотников за мордой-хвостом. Это событие было много полных сезонных поворотов в прошлом, но оно всё ещё оставалось острым в памяти Ратхи.
Она подумала о своей дочери, представив себе упрямую, заостренную мордочку с зелеными, как море глазами и запахами волн, водорослей и чаек. Глаза на ней когда-то казались мутными и тусклыми, лишенными названной глубины и ясности. Теперь взгляд Преследующей Чертополох был острым, а её остроумие, если и не слова, то уж точно не уступало ни одному из членов клана. Только легкая хромота передних лап напоминала ей, что однажды она укусила, искалечила и бросила этого детеныша в безумной разочарованной ярости. Именно Такур нашел Чертополох, научил её говорить, а затем вернул в клан.
Ратха иногда удивлялась, как такой сильный и сильный дух, как у Чертополоха, может обитать в таком забавном, странного цвета маленьком теле. Только в отметинах на лице и более светлой нижней части тела Чертополох напоминал Имеющиего Имя. Все остальное было покрыто пятнами ржавчины, загара и черноты, что заставило Ратху понять, почему Чертополох когда-то называла себя Тритон, в честь медлительной саламандры.
Чертополох росла, но её раннее изгнание и борьба за выживание остановили его. Увечная нога, однако, заживала вместе с другими, более незаметными ранами.
Не желая думать о прошлом, Ратха снова обратила свое внимание на пруд. Раки ползали по усыпанному гравием дну, кормились когтями, карабкались друг на друга, ввязывались в быстрые драки и отстреливались внезапными взмахами хвостов.
Она знала, что раки были делом рук Такура. Он любил полакомиться речными краулерами и предпочитал их свежими. Всякий раз, когда он ловил несколько штук, он клал их в этот пруд-накопитель.
Идея Чертополоха о хранении рыбы в целом имела успех, хотя иногда Раки Тхакура решали перекусить океанской рыбой. Он мог бы решить эту проблему, устроив в клане банкет из раков. Она вспомнила экзотический сладкий вкус мяса, когда осторожно вынимала его из раковины передними зубами и языком. От одного этого воспоминания у неё потекли слюнки. Ратха оглядела Рой речных краулеров и облизала свои щеки.
Чуть дальше, на краю луга, ручей бежал широко и мелко, образуя удобный брод. Ратха перешла на другую сторону, чувствуя, как холодная вода растекается по её передним пальцам до самых кончиков пальцев на ногах. Гравий катился под её подушечками и застрял между пальцами ног, так что ей пришлось остановиться и почистить ноги.
Луг был так густо зарос высокой травой, что Ратхе пришлось вытянуть шею, чтобы посмотреть поверх него. Толпа бабочек окружила её нос. Их трепетание щекотало ей усы, заставляя их подергиваться.
Она навострила уши, прислушиваясь к отдаленным голосам Такура и его учеников-пастухов. Она также поймала высокие, но всё ещё медные мехи молодых лиц-хвостов и увидела брызги влажной травы и грязи.
Ратха пробиралась по высокой траве, пока не достигла места, где пышная весенняя поросль была выпасена. Теперь она могла видеть, как Такур и его ученики звенят молодыми мордами-хвостами. Более старый детеныш пытался поддержать маленького слона, используя названный пристальный взгляд вниз, но существо не позволяло ученику-пастуху пристально смотреть на него. Он танцевал, удивительно ловко передвигаясь на своих древесных ногах, покачивая головой, размахивая стволом и поднимая ещё больше грязи и травы, чтобы бросить их. Молодой студент, чьи пятна постепенно переходили в серо-голубые с более темной полосой вдоль спины, был забрызган грязно-коричневыми и зелеными пятнами. Судя по прицелу маленького слона, к тому времени, когда он либо сдастся, либо получит контроль над мордой-хвостом, детеныш будет в основном грязного цвета.
- Быть абсолютно грязной, похоже, один из недостатков именуемой жизни, - весело подумала Ратха, вспоминая недавнее погружение Бунди.
Сквозь шум она слышала, как воет Такур.
- У тебя сильная воля, малыш. Используйте его; пусть он выходит через ваши глаза. Не позволяйте существу даже думать, что оно может убежать от вас.
Драка стала ещё гуще, Мордехай и его будущий хозяин были скрыты летящей грязью и мусором. Тяжелый запах грязи от морды-хвоста пропитал воздух.
Ратха изменила свой путь, чтобы избежать встречи с этими двумя, и направилась к Такуру. Она слегка отскочила в сторону, чтобы увернуться от комка грязи, который врезался в землю перед ней.
Медвежонок-ученик, не обращая внимания ни на что, кроме мятежного мордохвоста, ввинчивался в летящую грязь, решительно рыча. Молодой клыкастый бросился вперед, оглушенный ударом хобота, его короткая косичка торчала прямо вверх. Серо-голубой детеныш нырнул и распластался, но не сводил глаз со своей добычи. Он был полностью покрыт комками грязи и травы.
Оба противника остановились, молодой мордохвост с одной тяжелой передней лапой поднялся, чтобы растоптать своего мучителя, хобот свернулся над его головой. Детеныш скорчился, застыв на месте, с застывшим хвостом, всё ещё пристально глядя на жертву.
Ратха почувствовала критический момент, момент, когда хороший пастух был создан или потерян. Она почувствовала, как её сердце забилось сильнее, а дыхание стало глубже. Оба противника держались, словно в равновесии.
Затем клыкастый медленно поднял одну заднюю ногу, отступая назад. Студент шагнул вперед, его зелено-золотые глаза были напряжены. Мордохвост уперся ногой, перенеся её вес, а затем был вынужден опустить переднюю ногу, чтобы продолжить движение.
Внезапно мордохвост развернулся, наклонив голову и хлестнув себя по туловищу. С молодым пастухом позади него мордохвост побежал прочь, в то время как вопли приветствий раздались от Такура и других. К нему присоединилась Ратха.
Когда зверь остановился, малыш снова встал перед ним, отталкивая его назад. На этот раз существо даже не пыталось убежать. Он опустил голову, волоча кончик хобота по земле, хлопая ушами.
Студент, хотя и потрепанный и измученный, снова приблизился к молодому Таскеру, заставляя его поворачиваться то в одну сторону, то в другую. В качестве последнего жеста он сильно встряхнулся, обрызгав шкуру мордохвоста грязью, которую тот бросил в него.
- Хватит, Эшон! - позвал Такур, и ученик гордо вернулся к нему, задрав голову и хвост, его аромат был насыщен триумфом.
Когда Ратха подошла к пастуху-учителю, она увидела ещё одного детеныша, готовящегося к повороту вместе со зверем.
- Нет, пусть морда-хвост отдохнет, - сказал Такур своему классу и добавил: - Мне нужно поговорить с Ратхой. Мы ещё попозже потренируемся. Иди и ложись в тени.
- Очень хорошо, - сказал он промокшему от грязи Ашону. - а теперь уходи. Продолжай работать над своим взглядом. Вы должны поймать пристальный взгляд существа в тот момент, когда вы решите приблизиться к нему. А теперь иди сполоснись в ручье, пока эта штука не затвердела.
Когда ученики затрусили прочь, размахивая хвостами, Ратха соприкоснулась носом с Тхакуром. Она вдохнула мускусный мед его запаха и потерлась о его бок от плеча до основания хвоста, выгибая свой собственный хвост вверх и лениво перебрасывая его через его спину.
- У Имеющих Имя есть самый лучший пастуший учитель на свете, - промурлыкала она.
- Это помогает, когда у тебя есть хорошие ученики, - промурлыкал Такур в ответ, шлепая своим длинным хвостом поперек её.
Ратха потянулась, выставив вперед передние лапы, в то время как её спина склонилась. - Я думал, что Ашон слишком робок, чтобы пасти морду-хвост.
- Я тоже так думал, но он меня удивил.
- Кстати, об обучении пастухов: Бунди и Мишанти сейчас в лесу со своими грохочущими штуковинами, если ты хочешь, чтобы сегодня кто-нибудь из них был.
- Нет, я уже достаточно натаскал их. В любом случае, у них нет такой большой роли в завтрашнем собрании. - Он помолчал, приподняв усы. - Я полагаю, Истинный Голос и его люди придут?
- Преследующая Чертополох сказала, что они придут.
- Хорошо.
- Такур, как ты думаешь, они поймут, что мы делаем? - спросила Ратха после ещё одной паузы. - я думаю, они поймут, что мы делаем.
У неё были веские причины задуматься. Истинный Голос был огромным самцом, который вел свое племя в охоте на мордобоя. Хотя свет в глазах охотников был столь же сильным, как и у Имеющиего Имя, он был странно обращен внутрь. Люди Истинного Голоса, казалось, пребывали в трансе, который Преследующей Чертополох называл “выслеживанием снов".
Вместо послушания и верности, которые связывали Имеющих Имя друг с другом и их предводителем, охотники были связаны друг с другом и Истинным Голосом странной эманацией, которая исходила от него. Они называли это "песней", хотя казалось, что она передается не только слухом, но и обонянием. Он пронизывал каждую часть жизни охотника за мордой-хвостом, контролируя каждого охотника так, что у них больше не было ни способности, ни свободы делать сознательный выбор.
Подружившись с молодым охотником мужского пола, Чертополох привела его в клан и помогла пережить огромную перемену от охотника-ловца снов к самосознательному члену клана, которая была навязана ему с близкой смертью Истинного Голоса. Самец, названный Тихим Охотником, теперь был намеченной парой Чертополоха.
Голос Такура вернул Ратху из быстрого полета её мыслей. - С Чертополохом и Тихим Охотником там, чтобы интерпретировать, я думаю, что правда поймет эту идею.
- Я тоже на это надеюсь. Я хочу помочь им познакомиться с нами, чтобы мы научились доверять друг другу. - её уши дернулись, и она мрачно уставилась на траву. - Жаль, что я не могу говорить с Истинным Голосом напрямую. Чертополох и Тихий Охотник хорошо справились, но слышать ЕГО Слова сквозь них-это не совсем одно и то же.
- Ну, если ты хочешь поговорить о вкусе мяса или остроте зубов, то можешь, - ответил Такур, и Ратха понял, что он вспоминает свой опыт общения с племенем Истинного Голоса. Он был разочарован, узнав, что охотники использовали язык только для самых элементарных вещёй. - Все остальное должно прийти через песню.
- А я к нему глуха, хотя и пыталась учиться у Чертополоха.
- Я проделал то же самое с Тихим Охотником и Чертополохом, но я всё ещё так же глух к песням, как и ты. - Такур помолчал, покусывая коготь. - Возможно, нам просто нужно признать, что есть пути, по которым мы не можем идти.
- Почему же Истинный Голос должен быть таким?.. - дистанционный? Неужели он думает, что он настолько выше своего народа? Или настолько больше, чем Имеющие Имя?
Такур пристально посмотрел ей в морду.
- Ты пахнешь так, словно ненавидишь его, Ратха.
- А я знаю. Я знаю, что это не имеет смысла, но я действительно знаю. Я чувствую себя так, словно он сидит на высоком месте и смотрит на нас с презрительной усмешкой. Я бы чувствовал себя лучше, если бы мог просто поговорить с ним от усов до усов. В конце концов, наши народы используют один и тот же базовый язык.
- Да, но мы используем его совсем по-другому. Ратха, твои чувства честны. Должен признаться, я и сам испытывал подобное чувство, так как меня немного избаловал вождь клана, который на самом деле слушает меня. - Он сделал паузу. - Помните, однако: мы не можем делать никаких предположений о том, как чувствует себя Истинный Голос или почему он действует так, как он делает.
- Я просто хочу, чтобы он хотя бы попытался спуститься к нашей ветке на дереве, - проворчала Ратха.
- Или до него, или на него с другой такой же высоты.
Ратха подняла глаза на Такура, благодаря его за терпение. - Может быть, я действительно не учился на нашем опыте в прошлом сезоне. Я просто не могу избавиться от чувства, что Истинный Голос намеренно изолирует себя от нас. Почему он даже не пытается поговорить со мной?
- Понять это новое племя очень трудно, - ответил пастушеский учитель. - Я не знаю, Может ли Истинный Голос или кто-то из его людей понять, чего ты хочешь, Ратха.
- Я действительно хотела найти другой клан, подобный нашему, - сказала она, стараясь, чтобы её голос не дрогнул. Вместо этого мы получили этих незнакомцев, которые, кажется, все время ошеломлены и даже не могут думать самостоятельно. - Она сделала паузу. - И я решил помочь им...
- И ты решил помочь им, - согласился Такур. - Так почему же Истинный Голос не может быть немного более благодарным?
- Да. Я знаю, что они дали нам мясо для мордобоя и несколько молодых животных, но это не так...
Такур пристально посмотрел на неё. - Ты хочешь, чтобы они отдавали себя сами. Вы хотите, чтобы Истинный Голос отдал себя.
- А почему бы и нет? Мы готовы это сделать. Я знаю, что это так, и я постараюсь. Я просто хочу дружить с ним.
- Отдача своего" Я” означает, что у человека есть "Я", которое он может отдать, - ответил пастуший учитель. - Истинный глас и его народ могут и не знать.
- Ратха поморщилась. - Ты совершенно прав. Я действительно не могу вцепиться в это своими когтями. Я все время спрашиваю, как они могут ходить, говорить, есть, растить детенышей, иметь племя, иметь свет в глазах и не иметь себя?
- Не так, как мы, - ответил Такур. - Я думаю, что все их племя вместе образует в некотором роде очень мощное "я".
Ратха беспокойно расхаживала по комнате, проводя хвостом по бокам. - Я хочу сделать то, что лучше всего, но не могу, если не понимаю. Как я могу идти по пути, который не вижу и не чувствую?
- Доверие, - ответил пастуший учитель, и растущее тепло в его запахе соответствовало растущему золоту в его глазах. - В самом себе, в том, что ты считаешь правильным. И в тех двоих, кто несет твои добрые слова и пожелания: Чертополох-охотник и Тихий Охотник.
Ратха хотела возразить - почему все должно быть так сложно, так запутано, как лоза, душащая дерево? Но вместо этого она опустила глаза и сказала: - Я постараюсь смотреть на это без обиды, Такур.
- Это уже большой шаг на нашем пути.
- Только я чувствую себя так, будто споткнулась", - подумала Ратха.
- Пастушеский учитель, твои слова помогли мне. Я чувствую себя лучше, так что не буду отрывать вас от ваших пастушьих учеников. Не заставляйте их работать слишком усердно.
- Я буду здесь, если понадоблюсь, - ответил Такур.
Соприкоснувшись на прощание носом и махнув хвостом, Ратха продолжала свой обход.
* * *
После полудня, когда сгустились тени и зашло солнце, Ратха вернулся, разыскивая Такура.
В другом углу луга, ближе к границе леса, она остановилась, её глаза расширились от любопытства, а усы и хвост задрались вверх. Перед ней открылась странная маленькая сцена. В тени большого живого дуба Преследующей Чертополох, Такур и их детеныши деловито что-то делали. Когда Ратха приблизилась, она уловила запах сухой кожи от трехрогих, пятнистых и полосатых шкур, лежащих скомканными и жесткими на земле. Несколько детенышей чистили и размягчали кожу по бокам своими языками.
Чертополох и её отпрыск, Биари, склонились над оленьей шкурой, делая что-то, чего Ратха сначала не заметила. Когда она подошла ближе, то увидела, что Биари использует свой палец, чтобы расширить отверстие, которое кто-то укусил в шкуре. Подстрекаемый Чертополохом, деревяшка взял полоску, обгрызенную или оторванную от другой шкуры, и просунул один конец в отверстие.
Оставаясь спокойной, Ратха наблюдала. Биари тянула за проткнутый конец до тех пор, пока он не стал достаточно длинным, чтобы закрутить и закрепить петлей полоску вокруг себя. Он проделал это несколько раз, а затем потянул за оба конца так, чтобы полоса была надежно прикреплена к шкуре.
Рядом Такур и его деревяшка Ари делали то же самое, хотя и медленнее.
- Ашон, - позвал Такур, - иди сюда и откуси мне пару дырочек. Твои клыки острее моих.
Детеныш подошел и сделал то, что просил Такур, используя клык с одной стороны, чтобы прокусить кожу.
- Я могу использовать свои когти, - сказал Такур, взглянув на Ратху, - но это займет больше времени. Эти шкуры очень жесткие.
Ашон и несколько других детенышей действовали как дыроколы, перемещаясь между рабочими по шкурам и кусая везде, куда указывал коготь.
На мгновение Ратха была озадачена тем, что они делали, но затем она вспомнила предыдущий разговор с Такуром.
- Да, мы делаем шкуры для верховых животных, о которых говорили, - сказал он. - Мы договорились, что не сможем удержать старших волчат от попыток удержаться на брыкающейся спине пятнистого оленя, поэтому мы с Чертополохом придумали, как сделать шкуры, чтобы обернуть их вокруг животных. Шкуры дают детенышам возможность держаться, не цепляясь за лошадей.
Ратха вспомнила, как в первый раз попыталась вскарабкаться на пятнистую спину и как в результате бешено нырнула, когда животное попыталось сбросить её с себя.
Она также помнила, как ругался Такур, увидев кровавые следы когтей на боку и боках лошади. Он пытался отбить охоту у медвежат, указывая, что это не только вредит стадным животным и может повредить молодым всадникам, но и подрывает тренировку, которую он пытался привить. Он сказал, что всадники стали слишком возбуждены и что эта деятельность пробудила в них жажду убийства, которую должен контролировать хороший пастух.
Но Такур столкнулся с традицией верховой езды среди волчат. Все так делали, когда были в этом возрасте. Детеныши всегда так делали и будут делать. Даже Такуру в конце концов пришлось пойти на компромисс. Вот так оно и было.
- Покончил вот с этим, - резко сказала Чертополох. - Биари нуждается в отдыхе. Лапы устали.
- Может быть, тебе стоит попробовать первую прокладку, прежде чем делать больше, - предложила Ратха.
- Я возьму даплбек, - ответил Такур. - Ратха, не присмотришь ли ты за Ари на несколько хвостовых волн?
Почувствовав, как дерево Такура забирается ей на плечо, она обнюхала одну из готовых шкур. Обычно Имеющие Имя волочили шкурки в сторону или рвали их для прорезывания зубов детенышей, чтобы пожевать.
Такур вскоре вернулся, ведя перед собой маленькую трехпалую лошадь. Этот зверь, как знала Ратха, был одним из его подручных животных. Это была опытная и спокойная маленькая кобылка, привыкшая к тому, что её гоняют по пастбищу неуклюжие новички.
Такур и Ари обернули вокруг головы коня длинную полосу кожи, прямо за ушами. Чертополох с Биари на плече ухватилась за свободный конец своей челюсти.
- Хорошо, пусть она не шевелится, - сказал Такур, когда они с Ашоном принялись подтягивать одно из своих созданий и сажать его на спину лошади. Это было неловко, и Ратха присоединилась, чтобы помочь.
Кобыла беспокойно зашевелилась и фыркнула, когда шкура была накинута на её спину и затем закреплена сплетенными из дерева путаницами.
Умение плетения клубней, которым овладела Чертополох, и особенно Биари, становилось очень полезным для клана. Эти затянутые клубки могли связать все, что угодно, от дерева до мокрой рыбы. Они также могут быть привязаны к вещам, чтобы предметы можно было вытащить или поднять. Ратха вспомнила, как важно было это умение для спасения Истинного Голоса с того уступа, где он упал.
Названные экспериментировали с этими клубками струн и раньше, но никогда не останавливались на конкретном способе их изготовления. Чертополох и её деревяшка нашли повторяемый метод, который привел к тому, что узлы оставались крепкими.
- Вчера мы испробовали несколько способов удержать его, - объяснил Такур. - Это, кажется, работает лучше всего.
Ратха внимательно следила за тем, как они запутали и перепутали полоски, так что две из них оказались под брюхом кобылы, одна поперек груди, а другая сзади, под хвостом.
Кобыла только хрюкнула и моргнула, когда грудь, живот и казенные ремни были туго затянуты. У Чертополоха действительно были некоторые проблемы с животом. Ратха подумала, что они были тугими, но когда она посмотрела снова, они висели свободно.
- Ударь её головой в живот! - приказал Такур Чертополоху. - Она затаила дыхание.
Когда Чертополох это сделал, кобыла со свистом выдохнула вдыхаемый воздух. На этот раз пупок остался подтянутым.
Такур отступил назад, склонив голову набок и внимательно наблюдая за результатом.
- Немного великоват, но достаточно хорош. Теперь нам нужен детеныш.
- Предложил Эшон. Ратха помогла Такуру поднять его на кобылу, а Чертополох держала лошадь.
- Не отпускайеё, - сказал волчонок, слегка нервничая. Его запах приобрел легкую соленость от пота на лапах. - Я никогда раньше этого не делала.
- Не будем, - ответила Ратха. - Это просто чтобы посмотреть, сработает ли он.
- Охотник за мордой-хвостом испугался даплбека? - Чертополох дразнил Эшона.
- Одно дело-пасти животных. А вот ездить на них-совсем другое дело, - возразил волчонок.
Ратха и Такур попятились назад. Ашон уселся на кобылу, вцепившись когтями в её шкуру.
- Он немного великоват для неё, - заметила Ратха. - Он должен быть на одном из Полосатикских кольтов.
- Сначала это, - твердо сказал Такур, и Ратха согласилась.
Стиснув зубы, Ашон ухватился за ремень, который низко лежал на шее и плечах лошади.
- Я чувствую себя хорошо, - сказал он, его голос был приглушен кожей между зубами. - Я не собираюсь падать.
- Подвинься немного, - сказал Такур.
Эшон переступил с ноги на ногу. Шкура осталась на месте.
- Хорошо, что он не соскальзывает. Ладно, малыш, ложись.
Эшон спрыгнул с седла, и девушка, наклонив голову, дружески подтолкнула его локтем.
- Давай сделаем ещё несколько таких шкур и примерим их на других пастухов, - предложил Такур. - Ратха, а ты как думаешь?
- Я думаю, что вы все сделали очень хорошо, - ответила она, впечатленная этим достижением. Продолжайте работать с ним.
Когда они снова взялись за дело, Ратха откланялась и снова принялась за обход.
Она наслаждалась часто поразительной изобретательностью своего народа. Вполне возможно, что именно это качество поможет им пройти через все это, а не сила, решительность или даже защита Красного Языка.


Когда солнце опустилось ниже, Ратха пошла с Такуром и двумя детенышами, Мишанти и Ашоном, к стаду даплбеков. Лошадям нравилась смесь солнечного света и тени на краю луга.
Такур остановился и ткнул носом двух волчат вперед. - Каждый из вас, выбери себе дэпплбека.
Мишанти наморщил нос и прищурился так, что на его лице появились морщинки от слез, когда он пристально посмотрел на животных. Он скользнул лапами вперед, согнув спину и закинув хвост за спину, пока тот почти не коснулся его плеч. Затем он принял свое решение, подняв лапу в воздух, чтобы показать пальцем. - Вот этот. Запахи прирученные. Выцветшие пятна, Грива в белых крапинках.
- Эшон?
Волчонок сел и спокойно оглядел стадо. - Светло-коричневая кобыла с черными ногами.
Очевидно, детеныши делали выбор, основываясь на своем опыте. У отобранных животных были видны небольшие царапины-шрамы на плечах, боках и заднице.
Дэпплбеки были ленивы и не склонны бежать сломя голову. Вместе Ратха и Такур вошли в табун и легко отделили одну лошадь от другой. Затем они передали каждый из них детенышу, который его сорвал. Ратха наблюдала, вдыхая запах сухой травы, похожий на запах лошади, как медвежата упражнялись в своем пастушьем мастерстве, по очереди загоняя каждого олененка к старому дубу. Там трилинги привязывались к защитной шкуре и удерживающему ремню.
Ратха держался поближе к Мишанти, а Такур наблюдал за Ашоном, чтобы убедиться, что намеченные волчата не воспылали духом и не сбежали от молодых пастухов.
- Держу пари, что твоя пятнистая спина сбивает тебя с ног, - поддразнил Ашона Мишанти. Ратха заметила, что речь маленького детеныша стала лучше, более понятной. Он пользовался клановыми интонациями и терял некоторые странности, которые перенял у Чертополоха.
- Держу пари, что ты наступаешь себе на хвост, - поддразнил его Эшон. Он был выше и стройнее Мишанти, хотя на самом деле был моложе. Ашон был одним из сыновей Драни от её последнего помета. Хотя откуда у него взялся этот шелковистый цвет фона и серебристые наклоны на лице и ногах, Ратха понятия не имела.
Детеныш будет прекрасен, когда его пятна полностью исчезнут. Его появление заставило Ратху подумать о двух детенышах мужского пола из её первого и единственного помета. Братья и сестры Преследующей Чертополох-сейчас они уже почти взрослые. Ратха на мгновение задумалась, как они выглядят и пахнут. Их запах был бы похож на её и Чертополоха, но с отчетливыми мужскими вариациями.
её уши вернулись назад и опустились от острого укуса печали, но она отбросила это чувство прежде, чем оно успело овладеть ею. Возвращение Чертополоха было неожиданным подарком; найти любого из её братьев было бы ещё более маловероятно.
Ратха быстро перевела свое внимание обратно на Мишанти. Он отвлекся, позволив своей пятнистой спине бродить и щипать траву. Она трусила рядом с лошадью, бросая на неё многозначительный взгляд, чтобы дать ей понять, что она наблюдает, даже Мишанти не было видно.
Несмотря на учение Такура и его терпение, Мишанти просто не был очень хорошим пастухом. Она была благодарна Ашону за то, что он стал прекрасным пастухом, возможно, даже достаточно хорошим, чтобы стать учителем, как Такур. Та демонстрация с мордой-хвостом была более чем впечатляющей, и Ратхе нравился дух детеныша. Ашон также уделял все свое внимание тому, что он делал. Его пятнистая спина двигалась быстро, без малейшего намека на блуждание.
Когда отряд подошел к старому дубу, несколько других студентов-пастухов осторожно держали каждую лошадь передними лапами, а трилинги привязывали ремни под её брюхом, под хвостом и поперек груди. Хотя лошади вскидывали головы и визжали, удерживающий ремень надевался им на уши и спускался вниз по короткой гриве, покоясь на плечах.
Мишанти очень хотел взобраться на борт, но Ратха задержал его, заставив присоединиться к другим молодым пастухам, чтобы окружить лошадь и сопроводить её на площадку для верховой езды. Эшон наблюдал, как его задрапированная шкурой пятнистая спина тоже была окружена кольцом и сдвинута. Детеныш выглядел спокойным, но Ратха видела, как кончик его хвоста подпрыгивает в траве, словно загнанная в угол мышь.
Оба волчонка с трудом сдерживали возбуждение, следуя за своими лошадьми. Ратха и Такур следовали за ними на небольшом расстоянии. Ещё больше Имеющих Имя присоединились к ним, любопытствуя о том, что происходит.
- Хорошо, - объявил Такур, когда они подошли к выставочной площадке. - А теперь обрати внимание. Особенно ты, Мишанти, - предупредил он, увидев, что волчонок смотрит через низкую траву на собравшихся зевак.
- Знай правила, - проворчал Мишанти.
- Все равно слушай, - прошипела Ратха.
Тхакур повторил инструкцию. Детеныши соревновались в парах, и тот, кто упал на землю первым, был проигравшим. Брошенный всадник должен был благополучно увести свой хвост с арены, оставив пятнистую спину на съедение пастухам. Когти можно было погрузить только в защитную прокладку. Царапая или кусая лошадь, волчонок будет дисквалифицирован, как и попытка поцарапать лошадь своего противника. Было разрешено случайное столкновение, но не преднамеренное.
Едва дождавшись команды Такура, Мишанти и Ашон поскакали к своим седельным сумкам. Пастухи крепко держали каждого зверя, пока Ратха поднимал Мишанти за шкирку, затыкал лапой ему рот ремнем безопасности и следил, чтобы тот надежно устроился на своей подстилке. Такур сделал то же самое с Ашоном.
Ратха быстро заговорил с Мишанти. - Помни, если он станет слишком диким, или даплбек Эшона окажется слишком близко к твоему, прыгай.
Даплбек-держатели раздвинули обоих животных. Это позволит свести к минимуму вероятность столкновения на старте.
- Ты готова? - Закричал Такур, - уходи!
Пастухи перед каждой парой детенышей-даплбек быстро отступили. Каждая маленькая лошадка вырвалась на свободу под одобрительные возгласы публики. У обоих волчат были сторонники, которые ободряюще завывали.
- Держись за него, Мишанти! - Среди голосов Ратха услышала голоса Фессрана и Чертополоха.
- Ашон, покажи этой дочери даплбека, которая пастух! - Этот крик был от Такура. Ратха решила подбодрить обоих медвежат и добавила свой голос к общей суматохе.
Конь серого волчонка встал на дыбы и нырнул, подбросив в воздух задние лапы своего всадника. Ашон вцепился передними лапами, клыки детеныша глубоко вонзились в удерживающий ремень, а хвост завертелся для равновесия.
Конь мишанти был скорее бегуном, чем оленем, но пастухи преградили ему путь, заставив вернуться на арену. Затем он решил соскрести Мишанти с дерева, но детеныш был готов. Крепко вцепившись когтями в подушечку, Мишанти свесил свое тело с противоположной стороны. Когда пятнистый конь попытался оттереть его с противоположной стороны, волчонок повис в другой стороне.
Он чуть не потерял хватку и даже перестал удовлетворенно ухмыляться, когда пятнистый олень подпрыгнул, пытаясь ударить детеныша о низко нависшую ветку. Он распластался на земле, едва избежав того, чтобы его раздавили.
Пятнистая спина Ашона дергалась тугими кругами на негнущихся ногах, раскачивая голову детеныша взад и вперед, но он держался с той же решимостью, которую проявил, управляя молодым мордохвостом.
A " Yeharrrooo!” он был вырван из Мишанти, когда его конь подпрыгнул и изогнулся под ним. Он встал на дыбы, размахивая своими четвероногими лапами и выдергивая передние когти Мишанти. Он откинулся назад на своем блокноте, и удерживающий ремень вырвался из его рта. Маленькая лошадка вскинула пятки и опустила голову, стоя на передних лапах. Благодаря брыкающейся стойке пятнистого оленя хвост и задние лапы детеныша резко соприкоснулись с крупом лошади. Мишанти парил высоко в воздухе, кувыркаясь и визжа.
Ратха наблюдала за ним с открытым ртом. Он приземлится гораздо тяжелее, чем она ожидала. Ай!
Однако арка его полета привела его на дерево. С грохотом он приземлился на покрытую листвой крону и отскочил на несколько ветвей, пока дерево раскачивалось.
Взмахом усов позже Ратха также увидела, как Эшон покинул своего скакуна и полетел вперед между ушами даплбека. К счастью, он раздвинул ноги и приземлился на них.
Под аккомпанемент оглушительных аплодисментов пастухи подхватили двух Дэ-бэблов и вывели их с арены.
Ратха увидела, как Тхакур подбежал к дереву Мишанти. Детеныш уже медленно отступал, крича что-то, что Ратха не могла расслышать из-за другого шума. Она увидела, как Мишанти вскочил на спину Такура и оседлал его, когда пастушеский учитель вернулся к Ратхе.
- Прости, Мишанти, - сказала она. - Эшон победил.
- Нет… - пробормотал Мишанти. - Придется приземлиться на землю, чтобы закончить. Правила не говорят о посадке на дерево.
Такур оглянулся на волчонка через плечо.
Ратха воспользовалась этой возможностью, чтобы подразнить пастушьего учителя. - Он совершенно прав. В правилах ничего не говорится о деревьях.
- Тогда нам придется его сделать. Удар по дереву - это то же самое, что удар по земле.
- Но не для этой поездки, - настаивал Мишанти. - Он не касался земли до тех пор, пока не появился Эшон.
- Да, но ты успел соскочить со своего седла ещё до того, как Ашон был сброшен с него, - поморщился Такур, когда Мишанти слезла с его спины. - Детеныш, правило, запрещающее чесаться, относится ко мне так же, как и к дэпплбекам.
- Ладно, теперь меняй правила, но я все равно победил.
- Он прав, пастуший учитель.
- У него их слишком много… - проворчал Такур. Столкнувшись с такой решимостью, пастушеский учитель капитулировал. - В порядке. Вы оба выиграли. Вы оба можете снова пойти против кого-то другого. - Понял?
Бакенбарды весело приподнялись, Ратха оставила его и продолжила свой обход.


Глава Третья

Луг был большой и неправильной формы, с небольшими участками, отгороженными кустарником и низкими деревьями. В одном из таких углов Ратха обнаружил Черфана, охранявшего стадо трехрогих оленей, а его напарник на этот день, рыжеволосая Бира, присматривал за сторожевым костром неподалеку.
Бира была необычным и поразительным цветом для Имеющих Имя, которые имели тенденцию быть оттенками коричневого и коричневого, некоторые со слабыми пятнами, которые сохранились от их детства. Цвет длинного меха Биры был наиболее интенсивным на её спине, темно-золотой с красными и оранжевыми кончиками. Единственным её тщеславием был красиво украшенный перьями хвост.
У Биры на спине сидели два деревца. При приближении Ратхи один из них начал подпрыгивать от возбуждения.
- Вот она, - сказала Бира подпрыгивающему деревцу, когда смотритель костра и Ратха соприкоснулись носами и скользнули друг по другу.
- У Ратхари были какие-нибудь неприятности? - спросила Ратха, когда маленькая самка перепрыгнула со спины Биры на затылок Ратхи.
- О нет. Она просто навещала Черфари, пока я присматривал за огнем.
Черфари был новым деревцем Биры. Она самоотверженно отдала своего первородного отпрыска, Биари, Преследующей Чертополох, когда дочь Ратхи нуждалась в нем, чтобы привязать веревки к Истинному Голосу во время спасения. Бира назвала его в честь своего бывшего супруга Черфаном, потому что он ей нравился, но она также любила подразнить его.
Новый напарник Биры был из второго помета, который произвела на свет Ари, первый отпрыск этого дерева. На морде Ари уже пробивалось несколько седых волосков, но она была все так же оживлена. Ратха задумалась, как долго живут трилинги. Она надеялась, что у Такура и Ари будет ещё много совместных сезонов.
Уходя, она почувствовала, что Ратхари начал гладить её затылок, и пошла дальше.
В другой части луга она обнаружила главное стадо яблоневых оленей. Молодые жеребята играли друг с другом, вставая на дыбы и играя ногами с четырьмя пальцами. Их потный запах мокрой шерсти смешивался с запахом свежей травы. Мондир и Драни наблюдали за этими животными. Серо-коричневый Мондир был ровесником Ратхи и тренировался вместе с ней под руководством Такура. Кареглазый Драни был на несколько сезонов старше и родился под властью Меорана. Она поразила Ратху, попросив обучить её быть пастухом. Она хотела дать клану больше, чем просто детенышей, хотя они тоже были важны для неё.
Такур уделил Драни внимание один на один, поскольку она была более зрелой и дисциплинированной, чем его ученики-детеныши. Оба получили удовольствие от этого процесса, и Драни стала преданным пастухом, который лучше всего работал с яблонями; она любила маленьких лошадок и была нежна с ними.
Ратхе не нужно было внимательно осматривать стадо. Доверившись двум пастухам, она быстро обнюхала лошадей и уехала.
Затем она сделала частичный круг по земле клана, остановившись, чтобы потереться подбородком о саженцы, оставляя свой запах. Большие деревья она скребла когтями и опрыскивала, оставляя сообщение, что это была территория клана.
С Ратхари на шее она закончила свой круг и трусцой побежала обратно к центру территории Имеющих Имявдоль уходящей тропы, которую она выбрала.
Она уже приближалась к логову клана, когда гневный шквал нарушил мирную сцену.
- Даааарррр! Мне все равно, почему эта тварь сунула свой нос в мою берлогу, Мишанти! Убери его!
Ратха уже догадывалась, почему Фессрана завопил. За поворотом тропинки она увидела двух Громовержцев, Ворчавших и Рыгавших. Отрыжка небрежно жевал очередную верхушку дерева, а Грант опустился на колени, уткнув огромную морду по самые глаза во вход в только что вырытое логово. Полузакрытые глаза гранта внезапно расширились, и его голова дернулась назад настолько, что пятнистая фигура Мишанти проскользнула мимо его лица.
За детенышем последовал нарастающий вой Фессрана. Грохочущий человек высунул нос из норы и попятился назад. Он пошатнулся и пошатнулся, когда земля под его массивной задней ногой уступила ему дорогу. Ратха поморщилась. Грант прошел сквозь крышу другого логова. К Фессрану присоединились ещё более возмущенные крики. - Убери отсюда эту штуку!
Ратха коротко поблагодарила духа-хранителя, присматривающего за заблудившимися детенышами и выросшими животными, за то, что они не кричали от боли. Большинство берлог были пусты, так как Имеющие Имя не пользовались ими весной и летом.
Она уже собиралась нырнуть в воду, хотя и не совсем понимала, что делать, когда услышала за спиной чей-то вздох.
- О, нет.
Это был Бунди. Он рывком проскакал мимо Ратхи и вскочил на ближайшее дерево, крича на Мишанти, который пытался взобраться на огромную переднюю ногу отрыжки.
- Ах ты, маленький шарик из дерьма Дэ-Глебов! Ты знал, что Грант попытается последовать за тобой туда.
Бунди с поразительной ловкостью спрыгнул с дерева на круп ворчуна и вскарабкался ему на голову по спине. Шипя и хлопая огромными ушами, он заставил громадного зверя неуклюже развернуться, но не раньше, чем его передние лапы снова погрузились в воду. - Ратха поморщилась.
Вопль Фессрана становился все громче, когда Хранительница Огня выскочила из разрушенного входа в Мишанти, схватив его зубами за хвост. Он резко высвободился и метнулся вверх по шее отрыжки, оставляя за собой цепочку царапин. Грохочущий человек только слегка вздрогнул; Мишанти не проник сквозь толстую кожу. Как и Бунди, Мишанти ударил его по ушам и получил тот же результат; Рыгун повернулся и тяжело побежал за ворчуном. Фессрана, чей запах обжигал, а вся шерсть встала дыбом, оскалила зубы и пронзительно завизжала на отступающих разрушителей берлог.
- Я разорву ваши шкуры, жалкие вы оправдания для морды-хвоста! Я только что закончил копать это логово. Бунди! Мишанти! Тащи сюда свои тощие хвосты!
Ратха, зная, что лучше не перебиватьеё, позволила Фессрану кричать до тех пор, пока она не начала задыхаться. Очень большое облако пыли повисло в воздухе в направлении беглецов.
Фессрана повернулся и пристально посмотрел на Ратху. - И ты тоже, вождь клана. Ты позволил этим двум детенышам оставить их себе... эти штуки! Ты должен был их отбирать. Я бы предпочел иметь их мясо в моем желудке, чем их неуклюжие ноги через крышу моей берлоги...
- Фесс, успокойся. Я помогу тебе заново оформить вход.
Фессрана бросил её уханье в сторону огромной дыры, которую оставил Грант. - Это логово принадлежало Такуру, и он не будет счастлив.
- Он им не пользуется, - терпеливо заметила Ратха. - А что касается отбраковки этих тварей, то ты уж постарайся.
- Это уже не в первый раз, - сказал Фессрана, её мех снова начал расплываться, исчезая запах гнева. - Два дня назад эта отрыжка сунула свой нос в берлогу Биры, когда та спала, и чуть не спугнула её до полусмерти.
- Ладно, ладно. Я поговорю с Бунди и Мишанти.
- Пусть они сами роют себе логова, чтобы эти твари их топтали. - Фессрана всё ещё был раздражен, но уже начал успокаиваться. Быстрыми движениями языка она лизнула передние лапы, испачканные пеплом, и встала.
- А ты не думал о том, чтобы включить моих Кочегаров в шоу пастухов? - спросил Фессрана. - Новый древесный отпрыск Биры может делать некоторые впечатляющие вещи с Красным Языком.
- У каждого будет своя роль.
- Но они же пастухи, а не пожарные.
Ратха почувствовала разочарование.
- Фесс, прости меня. Это шоу должно познакомить другое племя с нашими обычаями.
Фессрана фыркнул. - Красный язык - это наш путь. Ты, как и все мы, это знаешь.
- Конечно, я знаю. Но я хочу быть осторожным с ним. Ты же знаешь, как мое создание изменило нас. Мы должны быть очень осторожны в выборе того, как и когда мы познакомим его с Истинным Голосом и его людьми. Как бы сильно я не хотел дружить с ними, мы должны признать, что они могут быть мощной угрозой.
- Рррр, полагаю, ты прав, вождь клана. И все же было бы забавно, если бы Бира с факелом вскочила на одного из укротителей даплбеков.
- В следующем сезоне, - пообещала Ратха и добавила, - Я не хотела перегружать правдолюбку слишком большим количеством новых впечатлений. Попытка понять наши пути будет достаточно запутанной для его народа. Я хочу сделать по одному отпечатку лапы за раз.
- И ты хочешь поднять лапу и почиститьеё, прежде чем снова опустить. - Бакенбарды Фессрана расслабились.
- Ты же понимаешь, - с облегчением сказала Ратха. - Хороший.
В глазах Хранителя огня появился легкий дразнящий блеск.
- Я собираюсь проверить огненное логово, вождь клана. При условии, что эти грохочущие твари не затоптали и его тоже. Я-то думал, что мордашки-это беда, но тут такое дело... - Она отошла, всё ещё ворча себе под нос, но Ратха знала, что на самом деле она не была так уж расстроена.
Ратха и её отпрыск тоже взбили себе шерсть, обменявшись взглядами. Фессрана оставил недосказанным только одно-как Ратха собирается уберечь грохочущих от срыва завтрашнего пастушьего шоу. Ну, она была лидером клана, так что ей придется это выяснить. Она опустила голову и пошла искать двух озорников и их подопечных.


Она обнаружила преступников глубоко в лесу, на краю земли клана. Оба сидели на головах своих Громовержцев, Мишанти теперь на хрюканье, Бунди на Рыганье. Все выглядели и пахли недовольно. Отрыжка начал разрушать ещё одну крону дерева. Мишанти вздрогнул, когда Ратха приблизился; Бунди только покорно посмотрел на неё и плюхнулся на голову отрыжки, свесив лапы прямо за глаза грохочущего человека.
- Я не поднимусь, - многозначительно сказала Ратха.
- Рад, что ты не Фессрана, - сказал Мишанти, ударив передним лапом по уху своего зверя. Грант опустил свою длинную шею. Для Ратхи движение громовержца было похоже на падение дерева. её тело хотело улететь прочь, но решимость удержала её на месте.
- Я могу достать Фессрана, если ты хочешь, - сказала она сквозь стиснутые зубы, глядя на Ворчуна.
- О нет, мы прекрасно обойдемся и без этого.
Краем глаза Ратха заметила, как Бунди соскользнул с огромной спины отрыжки и приземлился без происшествий. Ворчун передал Мишанти вниз, на уровень Ратхи, и полувзрослый детеныш слез, пока грохочущий осматривал Ратху. Она могла справиться с его мягким взглядом, и его дыхание не было неприятным, но когда неожиданно Длинный фиолетовый язык вытянулся и попытался лизнутьеё, она отступила, двигаясь с трудом.
Повелительно махнув хвостом, она подозвала Бунди и Мишанти.
- Мне очень жаль, вождь клана. - сказал Бунди, опустив глаза. Он провел когтем по земле. - Просто мы им очень нравимся.
- Много, - добавил Мишанти. Он посмотрел на Ратху, склонив голову набок. - У нас неприятности? Две большие неприятности?
- Ты собираешься их отбраковать или прогнать? - спросил Бунди, и в его запахе послышалась печаль.
- Нет, если ты поможешь мне держать их подальше от Истинного Голоса и его соплеменников, - ответила Ратха, не говоря уже о том, что все Имеющие Имя вместе не смогут отогнать зверей, не говоря уже о том, чтобы уничтожить их. - Они следуют за тобой все время, не так ли?
Бунди покачал усами в знак согласия.
- Ну, если ты останешься здесь с ними во время демонстрации пастуха, это может сработать, - предположила Ратха.
- Мы должны участвовать в шоу, - сказал Бунди.
- А тебе и не надо бояться.
Глаза Бунди расширились. - Но мы хотим им быть. Ты же не собираешься нас прихлопнуть, правда?
- Если это единственный способ уберечь ваши существа от полного уничтожения, я так и сделаю. Если только у вас нет другой идеи.
- Замани их в ловушку, - сказал Мишанти. - Высокий каньон, нагромождение больших камней.
- Неужели ты думаешь, что любая груда камней, которую мы могли бы сделать, была бы для них чем-то большим, чем просто кучка гальки? - Презрительно спросил Бунди.
- Я собираюсь положить эту добычу прямо перед тобой, - сказала Ратха. - Я не позволю вашим громкоговорителям испортить это представление. Это слишком важно как для нас, так и для людей Истинного Голоса. Если это означает, что вы оба вышли из шоу, тогда вы есть, и это все.
- Аррр, - хором проворчали Бунди и Мишанти. Затем Бунди пристально посмотрел на Мишанти. - Грант и отрыжка останутся здесь, даже если с ними будет только один из нас.
- Ты и я, мы оба в шоу, - возразил Мишанти.
- Только не вместе. Ты можешь быть здесь, пока я буду делать свою пастушью часть, а потом я приду заменить тебя, и ты сможешь пойти делать свою. - Бунди повернулся к Ратхе. - Вождь клана, если вы устроите все так, что я буду в конце, а Мишанти-в начале, тогда мы сможем это сделать. Пожалуйста.
- Я всё ещё могу вносить изменения, - сказала она, заметив внезапную тревогу в его глазах. Очень важно, чтобы Бунди присоединился к нам в шоу. - Он заботится об этом так же сильно, как и о рокотунах, - прошептала какая-то её часть. - Хорошо, я сделаю это, даже если мне придется спорить с Фессраном. Ты уверен, что сможешь сдержать хрюканье и отрыжку? Это будет означать много бегать взад и вперед.
Мишанти поморщился. - Может быть, ты выставляешь напоказ нас и грохочущих. Тогда не надо бежать.
- Хороший прыжок, Мишанти, но без улова. Ворчун и отрыжка должны остаться здесь.
- Тогда беги. Бунди все равно становится слишком толстым. Нужно бежать.
- Я не слишком толстый, - взорвался Бунди, бросаясь на своего напарника. Короткая суматоха закончилась тем, что Бунди уселся на Мишанти сверху. Под лапами и брюхом Бунди виднелся только кончик хвоста полувзрослого детеныша и кончики его усов, но мишанти всё ещё был жив, хотя и приглушенно. - Они тоже слишком толстые. Хлюпая меня!
- Хватит детенышей играть! - Рявкнула Ратха. - Не заставляй меня гнать ворчуна и рыгать Красным Языком!
Бунди слез с Мишанти, и оба сели, соответственно наказанные. - Ратха пригладила свою шерсть.
- Вы двое убедитесь, что ворчун и отрыжка останутся здесь. Если ты не сможешь, Я пошлю Фессрана с Хранителями огня, чтобы они привели мои приказы в исполнение. Я вас правильно понял?
Две пары бакенбард качнулись в знак согласия.
- Увидимся завтра на выставке, - сказала Ратха. - При условии, что эта идея сработает.
- Так и будет, - хором ответили оба.
Когда Ратха начала грести в том направлении, откуда пришла, она услышала, как Банди сказал: - только потому, что ты тощий маленький речной краулер, это не значит-ой, Мишанти! Яррр, рыгай, прекрати это...
Ратха ускорила шаг. Ей нужно было подготовиться - завтра она будет очень занята.




Глава Четвертая

Названные по имени вставали рано и ели немного. Ратха видел, как Бунди и Мишанти, которые остались на ночь со своими громовержцами, по очереди ели мясо, рыбу и куропаток: один ел, а другой следил, чтобы Громовержцы оставались на краю клановой земли.
Ратха, умывшись после того, как набрала в рот воды из ручья, заметила усилия этих двоих. Может быть, всё будет хорошо в конце концов.
Она надеялась на это, так как была определенно готова наслаждаться жизнью. Она ткнула в нос свежевымытым Бунди и отправила его смотреть за грохочущими людьми. Он отошлет Мишанти назад, так как у этого юноши была ранняя роль в пастушьем шоу.
И Преследующая Чертополох, и Тихий Охотник будут выступать в качестве переводчиков, но они также попросили принять участие в шоу. Ратха знал, что сделает Тихий Охотник, поскольку главный пастух, Черфан и Такур давали ему некоторые указания. Чертополох, однако, сказал, что она планировала что-то немного другое, чем просто презентация навыков новичка, которые она изучала.
Чертополох и Тихий Охотник прибыли намного раньше основной массы людей Истинного Голоса. У Чертополоха были свои деревья, Биари, а также короткий моток виноградной лозы.
Хотя Ратха, когда она была маленькой, часто представляла себе, какими будут её детеныши, она никогда не могла предсказать Преследующей Чертополох. Даже Костожеватель, Безымянный, но одаренный отец Чертополоха, часто удивлялся вслух, откуда у детеныша взялись её глаза цвета морской волны, ржавчина, черная шкура и жилистое маленькое тельце. Даже низкорослый Чертополох, который она терпела после того, как Ратха ранила её в приступе разочарованной ярости, не мог полностью объяснить её маленький размер. Свет в глазах, который так ценили Имеющие Имя, пришел слишком поздно. Ратха была слишком нетерпелива и боялась, что её спаривание с безымянным самцом испортило её потомство.
Теперь глаза Чертополоха, когда-то затуманенные, сияли от Имеющиего Имя дара. Они светились так, словно были солнечными лучами, видимыми сквозь зеленую морскую воду.
Тихий Охотник, избранник Чертополоха из племени охотников за мордой и хвостом, был светлым самцом без особых отметин, если не считать пятен на морде и коричневых полос от слез на лице. Его медово-карие глаза и терпеливый характер были подарком названному от его собственного народа.
Любой, кто видел вместе Преследующую Чертополох и Тихого охотника, знал бы, что у них было особое партнерство, более глубокое, чем обычное влечение, которое притягивало партнеров друг к другу.
Мех у Чертополоха был чистый и блестящий. Тихий Охотник также, очевидно, приложил немало усилий к своей ухоженности; каждый волосок был на месте, и от него пахло сильно и уверенно.
Ратха была в восторге от вида молодой пары и ещё больше от счастья своей дочери. Она превратила формальное приветствие с прикосновением к носу в ласковое поглаживание и скольжение по голове, чувствуя, как хвост дочери хлопает по её спине.
Тхакур прибыл немного растрепанный, поскольку в последнюю минуту ему предстояло решить, кто с какими животными будет работать, и следить за тем, чтобы презентации проходили гладко и без происшествий.
Все согласились, что веселые манеры и громкий голос Черфана должны были сделать его диктором шоу.
Ратха заметила Фессрана, Драни, Биру и Мишанти у забора из свайного кустарника, который они соорудили накануне вечером для демонстрации охоты на скотоводов. У Фессрана и Драни не было деревьев, как и у Мишанти, но Черфари Биры и одолженный Ратхари помогли быстро закончить забор.
Когда пришло время для прибытия гостей, Ратха послал им навстречу эскорт, который должен был сопровождать их. В него входили как переводчики, так и сам Черфан.
Ратха чувствовала, как возбуждение нарастает среди остальных членов клана, и она призналась, что тоже это чувствует. Это событие было бы весело и привлечь два племени ближе друг к другу.
Взгромоздившись на залитую солнцем скалу, Ратха вытянула шею, чтобы впервые увидеть Истинного Голоса и его людей. Внизу она услышала вопль Фессрана: - твой хвост выглядит прекрасно, Бира. Тебе не нужно снова ухаживать за ним...
Другие Имеющие Имя голоса смешивались с треском деревьев и ревом, уханьем и ржаньем животных, которых Такур и его ученики держали наготове для представления.
Истинный Голос шагал во главе своей группы, по бокам от него стояли Чертополох и Тихий Охотник. Его походка была легкой и гибкой, показывая, что он полностью оправился от своих почти смертельных ран. Его серая шерсть блестела серебром. Позади него стояла старая самка, в которой Ратха узнала погнутые бакенбарды, и ещё одна, которую звали зуб-сломанный-о-кость. Остальные развернулись веером вокруг него, напомнив Ратхе, что охотники за мордой-хвостом составляли большую группу, чем её клан. Это племя когда-то было грозной угрозой и может быть снова.
У некоторых из них были такие длинные клыки, что большая их часть торчала из пасти.
- Напоминает мне старого Шонгшара, - услышала Ратха шипение Фессрана. - А как они едят с этими штуками? Могут ли они открыть свои рты достаточно широко?
Другая группа остановилась, и Ратха увидела, что Истинный Голос смотрит на неё снизу вверх. Другие пристальные взгляды последовали за ним.
Ратха села и подняла подбородок, подавляя сильное желание быстро облизать её шерсть. Она надеялась, что выглядит так же впечатляюще для Истинного Голоса, как и он для неё.
Пока клан занимал свои места по одну сторону залитой солнцем скалы, Чертополох и Тихий Охотник показывали охотникам мордохвоста на другую. Ратха попросила всех сесть так, чтобы она могла видеть лица и передние лапы, а также хвосты и спины. Со своего насеста она хорошо видела собравшихся.
Ратха наблюдала за Чертополохом и заметила, что её дочь двигается странно, медленно, плавно, как она иногда делала, находясь в трансе, когда общалась с Истинным Голосом. Неужели она уже говорит с ним через эту таинственную песню? Неужели она так глубоко погрузилась в свой транс, что не успеет выйти из него вовремя, чтобы принять участие в представлении?
Ну, если бы она этого не сделала, это не было бы такой уж большой проблемой. Гораздо важнее было иметь Преследующей Чертополох в качестве переводчика, а не участника. Но Чертополох будет разочарована, А самой Ратхе было любопытно узнать, что же собирается подарить её дочь.
С вершины солнечной скалы раздался голос лидера клана, успокаивающий и успокаивающий Имеющих Имя, а также приветствующий их гостей.
- Мы, люди по имени, снова приветствуем вас во время вашего повторного визита. Мы уже показали вам некоторые из наших путей. Многие из них похожи на вас, но многие другие. Сегодня мы покажем вам, как мы живем, держа и ухаживая за животными, а не охотясь на них. Мы надеемся, что то, что вы видите здесь сегодня, поможет вам понять нас. - Ратха сделал паузу, позволив двум переводчикам донести её смысл до Истинного Голоса и дать свой ответ.
Это был Тихий Охотник, а не Чертополох, который повысил свой голос. - Слушатели песни приветствуют тех, кто сохранил верный голос. Обмен путями ожидается с интересом.
- Здесь есть еда, если кто-то из ваших людей пожелаетеё, - предложила Ратха.
- Песня утолит один из его голодовок, - ответил другой лидер через спокойного охотника. - Это признание и удовольствие.
- Не совсем благодарность", - подумала Ратха, но, возможно, достаточно близко. Она задумалась, не было ли любопытство одним из желаний песни. А что там ещё было?
Она спрыгнула вниз, приблизилась к Истинному Голосу и официально коснулась его носа. Его запах был сильным, мускусным.
- Пусть песня об Имеющих Имя зародится внутри, - сказал Истинный Голос, на этот раз через Чертополох.
- Пусть ты поешь из ляжки и поспишь в самом сухом логове, - ответила Ратха, произнося ритуальное приветствие клана. Она подождала, пока Чертополох переведет её слова в Истинный Голос. её дочь сидела устрашающе тихо и неподвижно, подняв морду, раздув ноздри и глядя вдаль. Как она это сделала, было для Ратхи загадкой, но Чертополох явно общался с вождем другого племени.
Названные и их гости по-прежнему занимали отдельные площади. Единственное смешение пока было между Преследующей Чертополох и Тихим Охотником, которые теперь облизывали щеки друг друга и тихо разговаривали. Они заняли свои места, усевшись по обе стороны от Истинного Голоса. Скоро они помогут ему и его людям понять, что показывает им клан.
Ратха также вернулась на свое место на залитой солнцем скале. Она задавалась вопросом, смогут ли, даже несмотря на помощь переводчиков, Истинный Голос или его люди понять грядущее событие. У неё всегда было неприятное чувство, что эти люди сильно отличаются от Имеющих Имя. Теперь, находясь рядом, ощущая их запах и имея возможность внимательно наблюдать и сравнивать их со своим кланом, она чувствовала, что различия усиливаются.
Это было не то чувство, которое она любила или хотела, по крайней мере, не та её рациональная часть. Но она не могла отрицать ни истинности, ни глубины своих чувств.
Обернувшись к своим соплеменникам, она заметила Черфана, который уже вскарабкался на скалу рядом с раскаленной солнцем скалой.
- Охотники за мордой-хвостом и певчие, вы пришли сюда не только учиться, но и наслаждаться. - В звучном голосе Черфана было столько же тепла, сколько и силы. - Мы готовы, пастуший учитель? - спросил он Такура.
- Да, - последовал ответ.
Черфан снова повернулся к толпе именитых и их гостей. - Мы показываем эти методы выпаса сначала с самыми простыми и легкими, а затем более сложными. Именно так мы учим наших детенышей. - Он остановился, чтобы переводчики могли общаться с Истинным Голосом, а затем сказал:-чтобы показать, что эти навыки могут быть освоены теми, кто не родился в клане, вот ваш собственный Тихий Охотник с одной из наших лошадей dappleback.
Ратха увидел, как Истинный Голос наклонился вперед, его глаза расширились.
Тихий Охотник двинулся к краю площадки для выступлений. Пастухи отпустили коня, который рысцой подбежал к центру, махнул хвостом и выглядел немного скучающим. Ратха знала, что этот даплбек был ещё одним из опытных животных Такура.
Тихий Охотник, хотя и был очень новичком в Имеющих Имя способах, превратил умение и контроль охотника с мордой-хвостом в умение пастуха. В целях безопасности Ратха поставил поблизости пастуха Мондира.
Тихий Охотник приблизился к маленькой лошадке прежде, чем животное заметилоеё, но вместо того, чтобы заставить пятнистую спину вздрогнуть и убежать, он начал пробираться к ней сзади. Он держался низко, входя в поле его зрения очень осторожно и медленно. Он был терпелив, позволяя собственному любопытству существа притянуть его к себе.
Затем он начал давить на маленькую лошадку, используя свое присутствие, чтобы сдвинуть её в одну сторону, а затем в другую. Он прошел вперед, повернул его по кругу, а затем сделал его обратно, используя очень похвальную версию названной техники фиксации взгляда. Затем он передал его пастуху клана, помахал хвостом собравшимся и удалился, выглядя спокойно довольным.
Поймав взгляд Такура, Ратха заметила, что он тоже выглядит довольным своим выступлением.
- Это должно помочь правдолюбу убедиться, что наши обычаи не так уж странны", - подумала она.
Затем в выставочную зону рысцой вбежало небольшое стадо пеганок. Фессрана, Бира и Драни вприпрыжку выехали на поле, сопровождаемые важно шагающим Мишанти. Работая вместе, они окружили дэпплбеков. Мишанти хорошо использовал свою скорость, бросаясь вперед, чтобы остановить потенциальных бродяг, в то время как другие держали стадо плотно и двигались. Каждый пастух вырезал отдельных животных и маневрировал ими к кисточному загону, используя камыши и финты, чтобы попасть внутрь. Поведение мишанти было несколько необычным: он так быстро погнал одну маленькую лошадку, что она перепрыгнула через забор из кустов, вместо того чтобы войти в загон.
Когда он, казалось, решил сделать это снова, Фессрана наклонился и поднял его за шиворот. Остальные трое подхватили сумки и повели их в окруженный кустарником загон.
- Молодец, - прогремел Черфан. - Хотя это и не входило в наш план, верно, Фесс? Теперь наш пастушеский учитель исполнит что-то новое, что он совершенствовал. Thistle-chaser покажет свою собственную вариацию с помощью её treeling, Biaree. Во-Первых, Такур.
Она снова обратила свой пристальный взгляд к Истинному Голосу. Она заметила, что он наклонился вперед с интересом, и его глаза загорелись любопытством.
Но это была не та черта, которую он разделял со своим народом. Они были внимательны, но не поглощены происходящим. Их подлинное очарование было обращено внутрь; вместо этого они воспринимали странную сущность, исходящую от Истинного Голоса, который называл её “песней".
Это была не "его песня". - Мне казалось, что она существует почти независимо от него. Несмотря на то, что он был непосредственным источником, он казался таким же захваченным этим, как и другие. Это было похоже на реку, впадающую в бассейн и затем снова выходящую, но разделенную на множество более мелких притоков. Он был впуском, они-оттоком, но все они купались в текущей воде.
её собственный Чертополох каким-то образом сумел уловить характер песни, когда она сказала: - Это поет через него. Те из его рода, давно умершие, поют через него. - Она также сказала: - это не просто слух. Не просто слух-слух. Или нюхать нос, или пробовать на вкус язык, или касаться усов. Это все так, но есть и нечто большее. Она находится у меня за глазами. Я больше не тот, кто стоит за этими глазами.
Как упорно сама Ратха боролась, чтобы понять, преодолеть инстинкт отстранения, отступления, отрезания. её выбор шел вразрез с её чувствами, когда она приказала клану спасти Истинного Голоса с уступа, где он упал. Сейчас она всё ещё чувствовала этот конфликт.
Она заметила, что племя Истинного Голоса больше походило друг на друга, чем сам клан. На названной стороне медная шкура Такура контрастировала с бледно-песочным мехом Фессрана; богатая красно-золотая шкура Биры и её оперенный хвост блестели на травянистом фоне. Шелковый сине-серый Ашон, голова и ноги в ореоле сверкающего серебра; темно-сепиево-коричневый цвет Черфана; смесь белого, коричневого, коричневого и ржавого Чертополоха; собственный олененок Ратхи, золотой и кремовый; и другие цвета кожи и глаз были столь же индивидуальны, как и каждая личность.
Но сломанный зуб на кости и погнутые усы вполне могли поменяться шкурами и при этом выглядеть все так же пятнисто-серо-коричнево. Возможно, были некоторые незначительные различия в оттенках или рисунках, но кроме буйных цветов клана, эти различия были незначительными. Единственным, кто вообще выделялся, был Истинный Голос.
Она отбросила эту мысль и снова сосредоточилась на шоу.



пятая глава

Затем появился Черфан, Такур взял на себя роль диктора, пока большой пастух выступал. На дисплее Черфана был изображен трехрогий олень, и ему пришлось наступить на У-образный носовой Рог зверя, чтобы держать его голову опущенной, а рога подальше. Хотя и не было ничего необычного, это было очень хорошо сделано, и Черфан заслужил вопящие аплодисменты, которые он получил от стороны Имеющих Имя.
За Черфаном шла Преследующая Чертополох, держа на затылке свое древовидное Биари. В одной маленькой руке биари держала свернутую в кольцо лозу, а другой крепко обмотала мех Чертополоха. Пастухи выпустили на волю пятнистую кобылу.
Дерево низко пригнулось между плечами Чертополоха, когда она пробиралась по траве брюхом вниз. Ратха задумалась, не попробует ли её дочь посмотреть вниз. Чертополох выбрала классическую технику, используя свой взгляд цвета морской волны, чтобы обездвижить пятнистую спину, пока она не смогла обхватить передними лапами шею лошади. Она потянула животное на себя, но Ратха была поражена, когда её дочь не схватила её за горло.
Вместо этого Чертополох распласталась на животном, прижимая его к Земле. Биари спрыгнула с её спины, увернувшись от копыт лошади. Поставив заднюю ногу за круп пятнистого оленя, Чертополох подтолкнула задние ноги вперед, одновременно используя переднюю лапу, чтобы ударить передние ноги назад, пока оба набора не пересеклись. Биари вскочила на самый верхний скакун и обвила виноградной лозой скрещённые прутья. Затянув его потуже, дерево завязалось узлом, а затем отскочило обратно на затылок Чертополоха. Когда Чертополох слез с седла, кобыла осталась лежать на боку, связав ноги вместе. Несмотря на все усилия, пятнистый конь не мог убежать. Наконец он лежал, измученный и тяжело дышащий.
Ратха прислушалась к голосам пастухов клана. Они были впечатлены таким способом сдерживания зверя, чтобы пастух, который сделал захват, не должен был продолжать бороться с животным или убивать его. Как Чертополох сочетала умение Биари вязать узлы со своими новыми пастушескими способностями, Ратха понятия не имела. Наблюдая за происходящим, она решила, что её дочь внесла в клан ещё один ценный вклад. Однако использование Чертополохом дерева было настолько странным, что пастухам кланов могло потребоваться некоторое время, чтобы понять и принять это.
Ратха задумалась о реакции Истинного Голоса. Неужели он думает, что деревья и виноградные лозы можно использовать для охоты на мордочников? Нет, техника Чертополоха гораздо лучше работала на более мелких животных, таких как дэпплбэкс.
Она представила себе, что Истинному Голосу будет трудно понять Преследующей Чертополох. Из всех Имеющих Имя индепендентов Чертополох был самым индивидуалистичным. Никто бы никогда не подумал, что она также может достичь Истинного Голоса достаточно хорошо, чтобы перевести песню охотничьего племени в речь клана.
Ну, у неё есть Тихий Охотник в качестве партнера. Это не только Чертополох, но и они вдвоем.
Задаваясь вопросом, что охотничье племя думает об этой выставке, она оглядела их количество. И снова она была поражена тем, как похожи члены другого племени по сравнению с кланом.
Эти различия могут быть даже больше, чем она думала, подумала Ратха. Чертополох и Такур забавлялись мыслью, что Имеющие Имя не видят красных и оранжевых цветов так же хорошо, как их отпрыски. Такур предположил, что можно собрать несколько красноватых плодов, которые имеют одинаковые оттенки (по крайней мере, для Имеющих Имя глаз), но имеют различную степень зрелости. Заглушая обоняние деревца, возможно, разбрасывая поблизости сильно пахнущие листья, можно было бы показать, что самые спелые плоды выбираются деревцами по глубине их розового цвета.
Для Ратхи было странно думать, что она, возможно, не видит истинного цвета тлеющих угольков в пламени или жгучей интенсивности роскошного меха Биры.
Интересно, как выглядит Бира для деревца, подумала Ратха. Возможно, только у Такура и Чертополоха хватило воображения задать такой вопрос.
А она сама? У неё вполне могло бы хватить воображения, но возможности потакать ему были ограничены. Она должна была уделять больше внимания практическим вопросам, таким как были ли опасны различия между её народом и народом Истинного Голоса.
Когда Ратха указала носом на мордохвостых охотников, закрыла глаза и позволила запаху завладеть её вниманием, она заметила, что тема сходства между ними продолжалась от вида к запаху. У людей Истинного Голоса почти не было индивидуальных запахов, только следы. Доминирующим запахом был настоящий голос, и даже его чистый запах не охватывал его группу. У них был свой племенной запах: наполовину настоящий голос, наполовину другой. Такур называл это запахом песни, хотя выбор слов казался ему путаным и противоречивым.
Но запахи своего собственного народа Ратха легко различала, даже если это были Такур, Бира, Чертополох или кто-то ещё, кто катался в самом сильном навозе пастухов. Даже Тихий Охотник, перемещаясь из племени Истинного Голоса в её клан, развил больше своего индивидуального запаха, а также Имеющиего Имя группового запаха. Теперь он был достаточно силен, чтобы Ратха могла почувствовать его вкус в воздухе, который проходил мимо чувствительной области на небе её рта. Она слегка позавидовала Чертополоху и перевела взгляд на Такура.
Она также поймала себя на том, что слегка морщится, чтобы уловить запах и вкус пастушьего учителя. Она наклонилась и вычистила переднюю лапу, чтобы отвлечься от этих мыслей.
Такур последовал за Чертополохом. Он продемонстрирует необычную пастушескую тактику. Хотя Имеющие Имя пастухи неохотно признавали это, некоторые животные не могли быть пристально разглядываемыми в подчинении или легко пойманными. Молодые трехрогие часто были слишком быстры и проворны, чтобы поименованные могли поймать и удержать их взгляд.
Ратха заерзал на залитом солнцем камне. Такур уже некоторое время работал над этой новой техникой захвата, но держал её в секрете, пока не смог усовершенствовать.
Теперь он был готов. Он стоял в стороне от арены, почти на расстоянии вытянутого хвоста от стороны Имеющих Имя. Напротив него Фессрана, Драни и Бира держали трехрогого олененка. Фессрана обернула передние лапы вокруг шеи оленя, а Драни держал хвост и крестец. Бира положила обе передние лапы на пятнистую спину молодого оленя, используя свой вес, чтобы успокоить животное.
Она увидела, как Такур подобрал под себя задние лапы и опустил голову. Уловив сдерживаемое возбуждение в его запахе, Ратха испытала сильное желание вытащить передние лапы, поднять задние лапы, опустить грудь и застонать от тоски. Она быстро подавила это желание.
Такур поднял переднюю лапу, вытянул когти и бросил на них быстрый взгляд, обращая особое внимание на коготь росы. Любопытствуя, Ратха села, вытянув шею. Названные не часто пользовались когтем росы, по крайней мере, в стадах.
Мышцы на боках Такура дрожали и напрягались.
Он резко дернул хвостом вверх, давая знак трем самкам выпустить олененка.
Ратха подумала, что он сейчас бросится вперед, используя свою скорость, чтобы сбить олененка с ног, Прежде чем тот успеет сделать хоть шаг. Вместо этого, пока молодой олень нервно стоял, помахивая хвостом, Такур опустился на траву и начал охоту.
Олень перешел на высокую шагающую рысь, пастухи свободно окружили животное, чтобы не дать ему убежать слишком далеко. Они не хотели, чтобы животное подумало, что оно действительно может убежать.
Такур ускорил свой шаг, его плечи и бедра были единственными частями тела, видимыми в высокой траве. Его стебель превратился в быстрый шаг, рысь, а затем в скачущий галоп, олень бежал впереди него.
На мгновение олень рванулся вперед, и Ратха подумал, что Такур сейчас потеряет его. Меньше чем через мгновение он набрал полную скорость, его спина сгибалась и выгибалась, его стремительные шаги несли его к пяткам олененка.
Олень бежал изо всех сил, петляя и уворачиваясь, но Такур не отставал, размахивая хвостом, чтобы сохранить равновесие. Ратха увидела, как мелькнула его передняя лапа, полностью вытянув вперед коготь росы. Он нанес удар и зацепил оленя за внешнюю сторону скакалки, выбив из-под неё задние лапы. Каменоломня упала, опрокинувшись на бок в мешанине мельтешащих копыт и завесе пыли, гальки и вырванной травы. И жертва, и охотник упали вместе, рыхлая земля дождем посыпалась на них.
Сделав змеиный выпад, Такур оказался на олене, ныряя, извиваясь, уворачиваясь от копыт, ища горло. Дыхание Ратхи участилось. Может быть, он собирался убить ее?
Когда грязь и пыль осели, Ратха увидела, как он присел, обхватив предплечьями шею олененка, раскрытыми челюстями сжимая нижнюю сторону горла, осторожно поворачивая голову назад и в сторону. Легкая судорога в уголках его рта сказала Ратхе, что он сдерживается, борясь с желанием укусить глубоко.
Аплодисменты раздавались медленно, потому что на лицах многих из Имеющих Имя людей были написаны изумленные и озадаченные выражения. Когда он все же появился, то вырвался со стороны клана с нарастающим ревом, который вибрировал сквозь залитую солнцем скалу, где сидела Ратха.
И сталкер, и его жертва стояли совершенно неподвижно, пока шум толпы не стих. Затем Такур отпустил оленя и попятился. Бира, Фессрана и Драни уже приближались. Олененок ошеломленно сидел, словно его всё ещё держали, потом рывком поднялся на ноги. Трое охотников на оленей окружили молодого трехрогого и забрали его.
Такур резко повернулся, взмахнув хвостом в воздухе. Ратха знала, что Такур никогда не расхаживал с важным видом, как некоторые самцовы клана, но он был близок к этому. Его походка была полна изящества и гордости, подбородок поднят, глаза горят.
Снова счастливый кошачий вой и завывания вырвались со стороны клана и, казалось, фонтаном хлынули в деревья.
"Тхакур-это тот, кто несет в себе истинный дух Имеющиего Имя", - подумала Ратха. Она присоединилась к аплодисментам до тех пор, пока у неё не пересохло в горле. Когда он исчез, она услышала голос Черфана, говорящего: - и это был наш пастуший учитель, показывающий новейшую технику захвата, которую он разработал. Он сделал это, не причинив особого вреда тому олененку. Как ты это сделал?
Какое-то движение на стороне Истинного Голоса привлекло внимание Ратхи. Это был Чертополох и Тихий Охотник, склонившийся к вождю другого племени и тихо говоривший с ним и друг с другом. - Истинного Голоса наклонился вперед на передних лапах, прищурив глаза и напряженно глядя на меня.
Высоко подняв хвост, Такур трусцой подбежал к предвестнику, заняв место рядом с Черфаном на невысоком выступе рядом с раскаленной солнцем скалой.
Ратха слышала его учащенное дыхание после погони и легкое напряжение в голосе, когда он пытался говорить громче.
- Я позаимствовал эту идею у некоторых длинноногих безымянных, которые охотились на зубца оленя. Я попробовал его на наших оленятах, и это сработало.
- Я думаю, что для того, чтобы заставить его работать, потребовалась некоторая практика, - ответил Черфан.
Пастушеский учитель глубоко вздохнул.
- Конечно, так оно и было. К тому времени, как я все правильно понял, я уже порядком запыхался.
Закончив свою роль, Такур спрыгнул с выступа, оставив Черфана объявлять следующее событие-состязание между детенышами, кто дольше продержится на брыкающемся животном. Ратха, видевшая это уже несколько раз, присела на корточки, когда Такур проходил мимо залитой солнцем скалы, и попросила его сесть рядом с ней.
Пока внимание толпы было сосредоточено на следующем событии, Ратха соприкоснулась носами с Тхакуром, а затем скользнула рядом с ним, перекинув свои хвосты через спины друг друга. Она наслаждалась мгновением купания в его аромате, а затем заговорила с ним. - Пастуший учитель, это было потрясающе! Может ты научишь этому детенышей?
- Да, но я скажу им, что мне не нравится сбивать зверя таким образом, если только другие методы отбора не работают. Это немного грубовато для этих существ. Такур выставил заднюю ногу вперед и свернулся калачиком, выщипывая комки грязи между раздвинутыми пальцами ног. - И ты становишься очень грязным.
Ратха слизнул с его бока грязные потеки. Попробовав соль минералов, она проглотила её. Она выплюнула жесткую траву, а затем села, закинув свой длинный хвост на ноги.
- В этом нет ничего нового для имени.
Она заметила, что Такур слегка усмехнулся, услышав в её голосе иронию. Когда он лег рядом с ней, одной ногой касаясь основания её хвоста, она почувствовала волну тепла, проходящую через неё, вытягивая пот из её подушечек и кожи носа. Брачный сезон ещё не наступил. Может быть, её жара наступит раньше?
Она отвлеклась, наблюдая за брыкающимся соревнованием. На этот раз это была связь между Ашоном и Мишанти, и последнего не нужно было бросать на дерево.
- Ему уже лучше, - заметил Такур, наблюдая, как Мишанти поднялся и вприпрыжку побежал за своим конем. - Может быть, есть какие-то вещи, в которых он будет хорош.
- Разъезжая верхом на оленьих упряжках и загоняя Громовержцев, - ответила Ратха слегка кислым голосом.
Такур извинился и сказал, что должен помочь подготовить следующую пару всадников. Он спрыгнул вниз с раскаленной солнцем скалы. Ратха почувствовала, как волна тепла отступает. Нет, у неё ещё не было течки.
Её взгляд вернулся к людям Истинного Голоса.
"Одно можно заменить другим",- подумала она, - "но это ничего не изменит".
Такур однажды сказал ей, почему, по его мнению, они так сильно отличаются друг от друга. Это было потому, что они начали возделывать землю вместо того, чтобы охотиться на свою добычу. Охотники должны были сливаться с окружающей обстановкой. Цвета и узоры шкурок оставались неизменными от человека к человеку и между поколениями. Тот, чей цвет шкура выделялся, долго не протянет.
Необходимость соответствовать фону была гораздо меньше для пастухов. Выделяясь из толпы, он даже помогал очаровывать и запугивать пастухов, делая их более управляемыми. Свобода от ограничений охотника позволяла поименованным выбирать себе партнеров по красоте, а также по способностям и темпераменту. Эта тенденция повлияла на цвет глаз, а также шкуры. Глаза кланов варьировались от агатовой синевы новорожденных детенышей до всех оттенков серого, зеленого, желтого, золотого янтаря, меда, ореха, меди и темной сепии.
Какая-то часть её всё ещё не могла поверить, что различия между охотниками за мордой-хвостом Истинного Голоса и названными не были чуждыми. Возможно, импульс, который заставил её протянуть руку, чтобы помочь, а не навредить, был, в конце концов, ошибочным. Внутренний голос продолжал шептать ей, что её выбор всё ещё может привести к трагедии. Он всё ещё шептал, заставляя её искать среди людей Истинного Голоса любые признаки инициативы или индивидуальности.
К своему удивлению, она действительно обнаружила крошечные искры от него. Она видела его среди полувзрослых, годовалых и некоторых старших детенышей. В некотором смысле, черты, которые были так глубоко похоронены в их природе, пробились наружу. Она видела глаза, которые расширялись и сияли от желания увидеть больше, уши поворачивались и двигались вперед с желанием услышать больше, хвосты хлестали от нетерпения узнать больше, чем просто песня. Именно тогда молодежь народа Истинного Голоса стала напоминать молодежь по имени.
Как будто сила внутри песни знала, что ей бросают вызов, она реагировала. Искры в этих юных глазах вспыхнули лишь на мгновение, прежде чем они превратились в тлеющие угольки, а затем потемнели.
При виде этого затухания у Ратхи защемило сердце. Какое право имел Истинный Голос или та странность, исходящая от него, ошибочно названная "песней", чтобы задушить или задушить это крошечное пламя? Это было все равно что видеть пустые глаза на лицах Имеющих Имя литтерлингов. Это просто случилось. Это угасание души было преднамеренным действием.
Душевная боль Ратхи сменилась гневом. Почему она так упорно пытается понять то, что было явно не так? Почему она так упрямо не замечает зла? Она обладала силой уводить подростков, которые всё ещё держали в себе обещание самого себя, от власти, которая поглотит их.
Принимая среди нас спокойного охотника, мы не давали ему погасить свое пламя. То же самое можно сделать и с детенышами охотников за мордой-хвостом, а нам нужно больше помет.
"Но если я слепа", - подумала она, - "то Такур и Чертополох тоже слепы? Может быть, то, что я считал мудростью, не желает видеть? Неужели это у меня зрение подводит?"



Глава Шестая

Перед следующим выступлением наступил короткий перерыв. Ратха увидела, как хвост Преследующей Чертополох развевается в воздухе, говоря, что она хочет поговорить с матерью.
Ратха спрыгнула со своего насеста, чтобы встретить дочь. Они встретились и потерлись лбами. От Чертополоха исходил приятный запах-здоровый и солоноватый, свежий, как ветер с морского пляжа. - У Правдолюбки есть вопросы, - резко сказала Чертополох.
Ратха позволила отвести себя назад через толпу к серо-белому лидеру. Наблюдая, как Чертополох легко идет впереди неё, Ратха увидела, что её дочь теперь шла без малейшего следа хромоты. Когда они добрались до Истинного Голоса, Ратха начала говорить с ним, но Чертополох подняла лапу, останавливая её.
Чертополох и Тихий Охотник сидели очень тихо, закрыв глаза, прижав уши вперед, как будто прислушиваясь к чему-то далекому, подняв носы, как будто чуя что-то слабое. Истинный Голос пристально смотрел на обоих своих переводчиков, но он также, казалось, смотрел на что-то ещё за ними.
Тихий Охотник открыл глаза, тихо заговорил с Чертополохом, а тот повернулся к Ратхе и сказал:..
- Я имею в виду, Истинный Голос чувствует удовольствие от того, что ему показывают, как мы держим и ухаживаем за нашими животными.
- Скажи правдивому голосу, что мы рады, что он и его племя пришли. Это приведет к лучшему пониманию между нами.
Она увидела, как Чертополох коротко вздохнула, словно эти слова было трудно перевести.
- Песня должна знать, - сказала Чертополох тихому охотнику, - что она есть... удовольствие от его прихода. То... дух Имеющиего Имя желает течь рядом с песней так, чтобы знание смешалось в обоих.
При последних словах Чертополоха Тихий Охотник поморщился, как будто это было слишком трудно.
Глаза Ратхи расширились. Так вот что она сказала?
- Ладно, только не” и то, и другое, - поспешно сказала колючка. - Взглянув на Ратху, она добавила: - сон не знает, что значит “и то, и другое". Нет слов для обозначения вещёй во многих частях. Только для вещёй в одном месте.
Она повернулась к Тихому охотнику.
- Скажи: 'так что знание льется вместе, как вода.’
"Это было немного неловко, немного чересчур по-Чертополоховому", подумала Ратха, но тихий Хантер показал согласие.
Он снова сидел совершенно неподвижно с закрытыми глазами, но Ратха чувствовала, как меняется его запах. Превращения были такими тонкими и быстрыми, что она не могла уследить за ними. Время от времени Тихий Охотник касался Истинного Голоса и говорил с ним простыми словами, смешанными с мягким пением, которое было где-то между бормотанием и мурлыканьем. Для ушей Ратхи этот звук был странно красивым, и она хотела ему подражать. Чертополох присоединилась к Тихому охотнику, её голос звучал в контрапункте и спускался к нему.
Это произвело странный эффект на Ратху, изменив её восприятие момента так, что все казалось замедленным и скользящим. Это было настолько чуждо ей, что дрожь пробежала от кончика её хвоста до затылка, заставляя её хотеть трястись, чтобы избавиться от этого.
Таким образом, способ, которым эта “песня” осуществляется через запах, и прикосновение, а также звук, подумала Ратха.
Она снова обрела дар речи.
- Чертополох, это правда-в-голосе... я имею в виду песню... - понял?
Снова последовал обмен репейником с Тихим Охотником, а затем и включение Истинного Голоса. Для Ратхи этот процесс, казалось, занял целую вечность, но часть её чувствовала, что на самом деле он был быстрее, чем называемая Речь.
Чертополох вернулся с ответом.
- Показ, обмен принимаются и признаются.
- Полагаю, это означает "да". - Ратха не смогла сдержать язвительной нотки, прозвучавшей в её голосе.
- Так и есть.
- А как насчет вопроса Истинного Голоса?
- Насчет ' практики. - Такуру пришлось "практиковаться", чтобы учиться. Сон не знает, что это значит.
У Ратхи снова отвисла челюсть, но она быстро пришла в себя. - Ты же знаешь, что это значит, Чертополох. Когда мы начинаем что-то делать, мы часто совершаем ошибки. Чтобы узнать правильный путь, мы должны делать это снова и снова.
Чертополох молча смотрела на неё, и её взгляд казался немного грустным.
- Это не слово для "ошибки".’ Это не значит "правильно". - Нет слова "неправильно".’
- Ты хочешь сказать, что Истинный Голос никогда не ошибается? - Ратха знала, что в её голосе прозвучало недоверие. - Это не совсем так. Тебе пришлось спасать его, когда он упал со скалы.
- Ошибки случаются, когда песня не слышна, - сказала Чертополох. - Или когда происходящее выходит за пределы того, что знает песня.
- Ты хочешь сказать, что Истинный Голос и его люди не ошибаются. Что у них нет идеи о неправильном или правильном пути.
- Песня не портится, когда она находится в пределах того, что она знает. Нет никакого неправильного пути, правильного пути или чего-то ещё, кроме пути песни.
- Вы хотите сказать, - осторожно начала Ратха, - что когда Истинный Голос имеет хотя бы краткий опыт с чем-то, он и его люди могут повторить это успешно.
- Да. То, что он видит, он может сделать. Даже если всего лишь мельком. И не только его одного. Все. Через песню.
- Значит, они никогда ничего не практикуют? Как только Истинный Голос видит, что что-то сделано, они все знают. Они больше никогда ничего не делают неправильно?
- Да. Так что не надо тренироваться, как мы. Песня - это как хороший учитель или лидер в голове.
- Такой хороший учитель, что ученик никогда не ошибается и не ослушается, - мрачно подумала Ратха. Они не могут ослушаться, потому что у них нет никакой концепции делать что-либо, кроме того, что эта песня-вещь приказывает. Мне это действительно не нравится.
её чувство отвращения неожиданно переросло в ненависть. Ей вдруг захотелось избавиться от этих “гостей".
Она всё ещё могла изменить то, что сделала, когда названный спас вождя другого племени, подумала она. Возможно, ей не придется причинять вред Истинному Голосу или кому-то из его людей. Она просто могла спокойно сказать ему через двух своих переводчиков, что его народ и её народ просто несовместимы и должны жить отдельно.
Она знала, что это послание ударит глубже, чем клыки, по тем двоим, кто его нес. Если бы Чертополох и Тихий Охотник были разлучены, что-то в каждом рухнуло бы и умерло. То же самое произойдет, если Тихий Охотник будет изолирован от своего народа, а Чертополох-от своего.
А что, если Ратха должна был заставить их расстаться, прогнав другое племя с Красным Языком? А что это сделает с Чертополохом-охотником?
Я не могу ранить её так сильно... снова. Или я сам. Почему я вынужден сделать этот выбор?
- Ещё нет, - прошипела какая-то её часть. Вы не знаете, действительно ли охотники могут делать то, что утверждает Чертополох.
Ратха поняла, что Истинный Голос и Тихий Охотник всё ещё ждалеё, но ей пришлось повалить эту добычу на землю, прежде чем она убежала.
- Чертополох, - начала она, - я не могу поверить, что эти охотники могут сделать что-то совершенно в первый раз, потому что Истинный Голос видит это.
У Чертополоха было тонкое заостренное личико, но оно могло выглядеть необычайно упрямым. - Надо верить, мама. Так что ты понимаешь. - Она сделала паузу. - Хочешь доказательств? Хотите, чтобы Истинный Голос показал вам? Ничто другое не заставит вас поверить? Так ведь?
- Да, - прорычала Ратха. Она ждала, пока Чертополох совещался с Тихим Охотником, формируя послание для Истинного Голоса. В конце концов, Чертополох снова повернулся к Ратхе.
- Песня говорит, что это будет видно. Пусть пастухи приведут ещё одного олененка. Песня повторит то, что только что сделал Тхакур.
- Истинного Голоса? Он достаточно быстр?
- Не совсем голосом, - сказала Чертополох. - Сон выбирает другую-моложе, быстрее.
Теперь напряженное любопытство овладело Ратхой. - Хорошо, я попрошу пастухов принести ещё одного олененка. - Она посмотрела на Чертополох. - Вы уверены, что это не розыгрыш? Может быть, люди Истинного Голоса уже используют этот способ сбивать зверей вниз.
Глаза Чертополоха говорили "нет". - Это не трюк. Охотники за мордой-хвостом не бегают за маленькими скачущими костлявыми тварями. Не стоит того. Не хватает мяса.
Ратха ненадолго оставила Чертополох и остальных, а сама обратилась с просьбой к пастухам. Она также попросила Черфана объявить небольшое изменение в последовательности событий. Их гости собирались устроить собственную выставку.


И снова стройная, гибкая фигура встала на краю арены, в то время как Имеющие Имя пастухи держали трехрогого олененка. Однако на этот раз фигура была не медной, а черной, как ночь. Глаза у него были такие бледные, сине-зеленые, что издали казались белыми.
Ратха, снова взгромоздившись на залитую солнцем скалу, недоумевал, почему Истинный Голос не выбрал одного из своих многочисленных пятнистых серо-коричневых последователей. Откуда взялась эта тень?
Тень имела очертания молодого самцовы, и запах, донесшийся до неё с легким ветерком, подтверждал её пол. Чернокожий коснулся Носов настоящим голосом, прежде чем занять исходное положение. Возможно, он был одним из сыновей вождя.
Вполне возможно, что только линия Истинного Голоса имела свободу варьироваться от тусклого цвета кожи тех, кем они управляли.
Ратха почувствовала, как кожа на её морде начала сморщиваться, губы отодвинулись от клыков. Вот ещё один пример власти тирана над своими подчиненными. Ещё один Меоран, ещё один Шоншар.
Она быстро потерла нос лапой, чтобы скрыть начавшееся рычание, пока подавляла его. Хотя она тоже была лидером, она поклялась, что будет править, если её будут уважать и любить, а не бояться. Хотя это намерение было сильно напряжено в прошлом, теперь оно работало.
Истинного Голоса, однако, не было Шонгшара. Она никогда не видела, чтобы он бил или хотя бы угрожал кому-то из своих людей. Он был необычайно нежен с ними, даже больше, чем она с теми, кого так звали. Его мягкость, казалось, странно противоречила его абсолютной власти.
Краем глаза она заметила какое-то движение, и внимание Ратхи снова вернулось к полю. Она видела, как задние лапы черного самцовы опустились ниже и напряглись. Чернокожий так же быстро взмахнул хвостом, как это сделал Тхакур.
На мгновение Ратхе захотелось выплюнуть приказ, останавливающий представление. Позволить охотнику напасть на дикого зверя клана было рискованно. Если она действительно не понимала этих охотников, то не знала, что они будут делать.
Именно потому, что ей нужно было знать, она хранила молчание.
Пастухи ответили на сигнал черного охотника, освободив олененка.
Ратхе показалось, что она снова наблюдает за пастушьим учителем, когда черный охотник опустился в крадущуюся ловушку. Он подался вперед, ставя одну лапу перед другой. Трехрогий, немного старше и более опытный, чем добыча Такура, уже отскочил от позиции освобождения. Пастухи должны были двигаться быстро, чтобы удержать его в пределах своего кольца.
Это не совсем то же самое, что погоня Такура, подумала Ратха. Это было тяжелее.
Черный самец перешел со стебля на рысь, а затем на галоп. За то время, пока она переводила дыхание, он не только наступал на пятки оленю, но и наступал ему на пятки, точно так же ударяя и зацепляя скакательный сустав когтем росы. Карьера рухнула вниз, и черный лег на неё, ища и хватая за горло.
Ратха судорожно сглотнула. Это должно быть какой-то трюк, подумала она. Как мог этот малыш в точности повторить то, на что лучшие из Имеющих Имя пастухов потратили свою бесконечную практику?
- Он сделал это точно так же… - пробормотала она себе под нос.
- Нет, вождь клана, - раздался голос рядом с её ухом. Такур тихо вскочил рядом с ней. - Он сделал это ещё лучше.
- Как можно... ? - Ратха запнулась, потом прищурилась. - Ждать. А что он сейчас делает?
Вместо того, чтобы замереть на месте, чернокожий продолжал бороться с оленем, заставляя его запрокинуть голову далеко назад. Ратха внезапно поняла, что охотники были так же способны, как сказала Чертополох, и даже больше. Ей не следовало этого допускать. Она почувствовала внезапную панику. Запах, а также зрение подсказали ей, что кровь начала окрашивать челюсти чернокожего, когда его клыки погрузились внутрь. Олень закричал.
- Нет! - Ратха взвыл над растущим беспокойством среди Имеющих Имя зевак. Истинный Голос и его люди не сводили глаз с молодого самца и его борющейся добычи, как будто ничего не слышали.
Она воспользовалась своим положением на залитой солнцем скале, чтобы найти свою дочь. - Чертополох! - воскликнула она хриплым голосом. - Он убивает олененка. Пусть Истинный Голос остановит его!
Она увидела, что Фессрана и Бира уже атаковали чернокожих, их глаза горели недоумением и гневом. Чертополох в тревоге повернулась к Истинному Голосу, но глаза олененка уже остекленели, тело расслабилось, голова упала. Задние лапы в последний раз пнули его, а потом онемели и затихли.
Ярость поднялась в Ратхе от неожиданной и ненужной резни. Взглянув на Такура и принюхавшись, она поняла, что он тоже расстроен.
- Стой! - она услышала, как он зарычал на Биру и Фессрана, которые, казалось, намеревались разорвать черного самца в клочья. Убийца быстро повернулся на задних лапах, волоча вялый захват в челюстях. По зову Такура Бира замедлила шаг, но Фессрана этого не сделал. - ты сын навозоедающего, костедробильного брюхоногого твари! - закричала она, прыгая на чернокожего с оскаленными клыками и когтями. Ратха спрыгнула с раскаленной солнцем скалы, но Такур был уже далеко впереди неё.
Одним рывком головы чернокожий развернул тело олененка и резко повернулся к нападавшему на него кочегару. Кровь брызнула из разорванного горла, когда он бросил тело на Фессрана, сбив её с ног и отбросив прочь.
Прежде чем Хранительница Огня смогла снова подняться, Такур оказался рядом с ней, вцепившись зубами в её загривок и потянув назад. Чернокожий стоял над своей добычей, хвост начал хлестать, мускулы перекатывались, уши прижались.
Ратха искала Преследующей Чертополох. её дочь была уже на полпути к ней. Когда они встретились, Чертополох пробралась обратно через толпу к Истинному Голосу, который поднялся от шума. Ратха увидела спокойного охотника с беспокойством в глазах, быстро и тихо говорившего с серым вожаком. Тихий Охотник также использовал хвостовые волны и жесты лап, без сомнения, в сочетании с тонкими изменениями запаха, которые он использовал раньше.
- Пытаюсь объяснить ему” - выдохнула Чертополох, подтверждая впечатление Ратхи, что Тихий Хантер пытается объяснить то, что произошло, и успокоить не только правдивого человека, но и окружающих его людей. - Пытаюсь сказать, что здесь и сейчас убивать нельзя.
Когда они достигли Истинного Голоса, Тихий Охотник повернулся к ним и сказал: - он не понимает, почему Имеющие Имя сердятся, но он остановит черного.
Истинный Голос уже смотрел на арену, не сводя глаз с черноты. Он издал громкий скрежещущий рык, который вернул молодого самца к охотникам, опустив хвост и глаза. Олененок всё ещё лежал на поле, и клан начал собираться вокруг него. Рядом Такур боролся с разъяренным Фессраном, заставляя его подчиниться.
- Отпусти меня, и я скормлю этому брюхоногому его же собственные кишки! - Ратха услышала приглушенный вой смотрителя костра.
Ратха знала, что ей нужно взять ситуацию под контроль, прежде чем она перерастет в драку. - Бира, - позвала она, - уведи всех с поля боя.
Бира, в развевающемся красно-золотом плаще, уже была в действии, окружая своих собратьев по клану, собирая и успокаивая их. Ратха облегченно вздохнула, благодарная за то, что теперь она была свободна и могла задавать вопросы правдивым голосом. Рядом с ним стояли два его переводчика.
Коротко посовещавшись с Тихим Охотником, Чертополох повернулась к Ратхе. - Истинно-голосовые вопросы, почему убийство хищного животного вызывает столько шума.
- Этот олененок был одним из наших пастухов, а не добычей. - Ратха попыталась смягчить резкость своего голоса.
- Он спрашивает, зачем посылать охотника выслеживать, если не убивать?
Ратха подавила желание заскрежетать зубами от досады. - Я думал, он просто хочет показать нам, на что способен его народ.
- Да, но он говорит, что стебель пропадает зря, если его не убить. Он спрашивает, Может ли черный взять олененка?
- Разве он не понимает, что убивать без причины тоже расточительно?
Ратха встретилась с обеспокоенным, но неумолимым взглядом Истинного Голоса. Казалось, он зациклился на мысли, что стебель должен заканчиваться добычей, независимо от того, был ли охотник голоден или сыт. Она задавалась вопросом, не было ли это ещё одним проявлением инстинкта убийства в её сородичах, с которым ей часто приходилось бороться, работая со скотоводами клана.
И все же она могла и хотела контролировать его. Истинный Голос был так же умен, как и она. Свет в его глазах сиял так же сильно, как и у неё, даже если он отличался от того, что было у Имеющиего Имя.
- Это все песня, - тихо сказала Чертополох. - Как только это началось, оно должно завершиться.
Все это разрушало терпение Ратхи. - Чертополох, я знаю, что вы с Тихим Охотником делаете все, что в ваших силах. Но я должен заставить истину понять, что он и его люди-гости. Пока они находятся на земле клана, они должны уважать пути клана, как мы пытались уважать их.
- Они кое-что допускают, - сказала Чертополох, - но только не это. Не тогда, когда добывают добычу. В песне говорится, что есть только один путь. И больше никого.
- А ты не можешь сказать ему, что это должна была быть просто демонстрация? - Это шоу? Она смотрела, как её дочь снова совещается с Тихим Охотником, который, в свою очередь, перевел сообщение на Истинный Голос. Когда Чертополох снова повернулась к ней, на маленьком заостренном личике было написано смирение.
- Нет слов для "шоу", нет слов для "демонстрации", так же как нет слов для практики. Они действуют, чтобы делать, а не притворяться. - Она сделала паузу. - Это моя вина. Попросил его сделать это, потому что я разозлился на тебя. А не следовало бы. Ещё один Чертополох-месиво.
- Чертополох, нет. То, что случилось-не твоя вина. - Ратха лизнула дочь в лоб и легонько стукнула по нему своей рукой. Это действительно больше похоже на Ratha-беспорядок, подумала она. - В некотором смысле это не так уж и важно. Черный убил только одного олененка.
- Но это плохо. Он не мог заставить песню понять, почему фаун нельзя убить здесь и сейчас. Песня слишком жесткая.
Хотя сама она никогда бы так не сказала, Ратха согласилась с оценкой своей дочери. Она знала, что другие ждутеё, пока она говорила с Чертополохом. Это осознание обострилось. Она не могла остановиться, чтобы разобраться в этом. Не сейчас. Люди Истинного Голоса становились беспокойными, и многие из Имеющих Имя выглядели обиженными.
- Подожди, - вдруг скомандовала Чертополох. Она прислушалась к тихому голосу охотника, а затем издала короткий стон отчаяния. - О, нет. Теперь Истинный Голос спрашивает, не было ли недостаточно черного стебля с олененком. Он спрашивает, Может ли это быть сделано снова, с другим животным?
- Нет! - Это слово вылетело из уст Ратхи прежде, чем она успела его откусить. - Ни в коем случае. Одного расточительно забитого оленя вполне достаточно. Скажи правду что это... сбор... все кончено. Мы должны подумать о том, что произошло.
Очевидно, Чертополох и Тихий Охотник сумели донести это до Истинного Голоса. Его люди собрались вокруг него и приготовились уйти. Ратха попросил Биру вежливо сопроводить их с территории клана.
- Простите, что снова спрашиваю, - сказала Чертополох, когда гости начали расходиться. - Лидер хочет знать, может ли черный взять убийство?
- Да, - отрезала Ратха. - Я не хочу смотреть на это, но не говори правду.
Истинный Голос и его люди отошли в удлиняющиеся тени. Ратха взглянула на заходящее солнце. Как и он, она была измотана, готовая провалиться в темноту.
Названные встретятся завтра, вокруг Солнечной скалы. Нам, возможно, придется отогнать Истинного Голоса и других с Красным Языком, как мы должны были сделать в самом начале. Да, я действительно был слеп.
Ратха заставила себя смотреть, как чернокожий подошел к своей жертве, схватил её за шею и потащил прочь.



Глава Седьмая

Когда Ратха проснулась, ей не терпелось выбраться из своей берлоги. Затем она вспомнила, что произошло на пастушьем шоу. её уши обвисли, а усы опустились. Ей хотелось свернуться калачиком в гостиной и зарыться носом в хвост, надеясь, что она никому не понадобится.
Я не могу просто так отступить, ругала себя Ратха. Она несла большую часть ответственности за то, что позволила без всякой надобности убить молодого трехрогого. её дочь тоже немного родила. Если бы Чертополох так меня не дразнил...
Ратха превратила гримасу сожаления в зевок, стряхнула сухие листья с меха и вышла из берлоги. Рассвет отбрасывал новые тени на влажную от росы траву. Она села в тусклом утреннем свете в нескольких шагах от своей берлоги. Вдыхая свежий утренний воздух, она почувствовала себя немного лучше. А мытье поможет.
Она уже сделала себе морда и вытягивала шею, чтобы сделать спину, когда два запаха и две тени присоединились к её запаху. Чертополох и Тихий Охотник выглядели немного помятыми, как будто они волновались больше, чем спали.
- Пожалуйста, закончи свой груминг, - сказал Тихий Охотник, чем заслужил, как заметила Ратха, нетерпеливый взгляд Чертополоха. Он терпеливо принялся лизать Чертополоху затылок.
- Я ценю вашу любезность, - ответила Ратха, зная, что им обоим срочно нужно поговорить с ней. Молодые люди ухаживали друг за другом, пока Ратха выполняла свою задачу как можно быстрее.
- Я знаю, тебе нужно поговорить о том, что случилось вчера, - сказала она, когда Чертополох открыла рот. Тихий Охотник взмахнул усами в безмолвном "да".’
- Пусть он идет первым, - сказала Чертополох, толкая его локтем. Тихий Охотник начал говорить.
- Лидер клана, вот этот... очень жаль, что стадное животное было напрасно убито. Есть и другое чувство... больше, чем печаль. Другое чувство заставляет этого человека желать, чтобы он не был из тех, кого ведет Истинный Голос. Вот этот... Я... я не знаю, как назвать это чувство. Это заставляет меня задыхаться, хотя я ничего не ел. Это заставляет меня опускать голову и волочить хвост, хотя я и не устал.
Ратха поняла, что он обращается к ней как к человеку, более опытному в Имеющих Имя способах мышления и чувств. Она вспомнила, какую огромную пропасть он пересек не так давно. То, что он сумел приспособиться к названным и перенять способы, которые поначалу были ему невероятно чужды, говорило о его решимости.
- Я пыталась помочь ему с этим, - тихо сказала Чертополох. - Не могу... всё ещё не умею думать словами.
Ратха посмотрела на подавленного молодого самца, желая обхватить его лапами, как будто он был детенышем. - Тихий Охотник, у нас есть слово для этого чувства, но ты не должен его использовать. Ничто из того, что ты сделал, не причинило нам вреда и не рассердило нас. Не имеет значения, что ты пришел из другого племени. У тебя такое же настоящее имя, как если бы ты родился среди нас. И ты подарил моему Преследующей Чертополох великое счастье.
Некоторое напряжение покинуло спокойное морда Хантера, когда он посмотрел на Ратху, затем на Чертополох, которая потерлась лбом о его лоб.
- Это чувство ослабевает, - сказал он, - но ещё немного остается.
- Ты ищешь слово "стыд, - ответила Ратха. - Ты стыдишься того, что сделали Истинный Голос и черный.
Тихий Охотник, казалось, попробовал это слово на вкус, пробуя его на язык и в уме. - Да, - сказал он наконец. - У этого слова правильное звучание. Дождь падает, тяжело на меха, тянет вниз так, что голова падает и ноги замедляются. Да, мне стыдно... из них.
Ратха не знала, что сказать дальше. Она могла бы сказать, что он покинул племя охотников и его старые обычаи, что ему не нужно стыдиться за них. Однако это было не совсем так. Тихий Охотник всё ещё нуждался в возвращении, чтобы купаться в таинственной силе песни Истинного Голоса. Чертополох последовала за ним, но не столько из желания, сколько от тоски.
- Они всё ещё часть тебя. - Ратха снова обрела голос. - Тихий Охотник, мы все познали стыд. Мы все стыдились какой-то своей части, лежащей внутри или вместе с другими. Когда мы не понимаем эту часть, мы боимся и стыдимся её. Много раз, когда мы знаем это лучше, когда мы понимаем, почему, плохое чувство начинает уходить. Все это может никогда не исчезнуть, но становится лучше.
- А это тоже часть того, чтобы быть названным? - спросил Тихий Охотник. - Жить в одиночестве по ту сторону очей... с такими чувствами?
- Не одна, - яростно перебила его Чертополох. - Никогда в одиночку!
Тихий Охотник, казалось, оживился, когда Чертополох скользнула рядом с ним, опустив свой хвост ему на спину и проведя им по нему в долгой ласке.
- Знай, что все это для тебя в новинку, - промурлыкала она. - Если ты будешь сопротивляться, Я помогу.
По тому, как Тихий Охотник положил свой хвост на хвост Чертополоха, Ратха поняла, что он будет рад её предложению.
- В твоей матери очень много от тебя, - сказал Тихий Охотник Чертополохе. - Вы оба даете этим словам утешение. Я чувствую...
- Лучше, - закончили за него мать и дочь.
Ратха расслабилась, думая о том, чтобы привести в порядок то единственное место на своем боку, которое она не получила к своему удовлетворению. Однако у тихого охотника возник ещё один вопрос.
- То же самое и с гневом, - сказал он. - Вместо того чтобы злиться на моих людей, ты постараешься узнать их получше. Чтобы ты все понял. Вы не почувствуете гнева. Мне не будет стыдно.
Ратха обнаружила, что стоит с открытым ртом. - Ну, это и есть идеалы. Мы не всегда можем до них добраться. Это все равно что прыгать по ветру на ветку. Иногда вам помогает ветер, а иногда нет. Но я обещаю, Тихий Охотник, мы сделаем все, что в наших силах.
- Она сделала паузу. - У вас есть ещё какие-нибудь вопросы?
- Нет, но может ли Тихий Охотник сказать ещё что-нибудь?
Ратха подняла хвост в знак согласия.
- Вот этот... нет... Я... я потерял свою мать, когда был маленьким. Я был слишком стар для любой самки, чтобы принять его. Много ночей я был один и дрожал, съежившись, пока дул ветер. А теперь у этого мех потяжелел. Я больше не дрожу от ветра с равнины. Другие малыши так и делают, даже те, у кого есть матери. Некоторые умирают. Существо клана, Красный Язык, производит большое тепло. Пожалуйста, пусть малыши разделяют его.
- Значит, ты просишь меня поступить так, как я первоначально намеревалась, - сказала Ратха. - Пусть мои Хранители огня принесут Красный Язык твоим соплеменникам.
- Да, если это можно сделать так, чтобы зло, случившееся вчера, не повторилось снова.
- Ты имеешь в виду, что Истинный Голос может быть предотвращен от злоупотребления нашим даром, если я решу дать его.
- Да. Этот человек знает, что найти такой способ будет трудно. Этот также знает, что ты и твой клан делали трудные вещи.
- Мы тоже твой клан, - не удержалась Ратха. Тихий Охотник имел свое собственное простое красноречие, даже в его ошибках с названным языком. Эти ошибки были похожи, но не такие же, как у Чертополоха, давая каждому уникальный голос.
- Если бы это было возможно, - сказал Тихий Охотник, пристально глядя в глаза Ратхи, - то оба они были бы моим кланом.
Ратха почувствовала, как её собственные глаза расширились. Каким-то образом этот молодой человек требовал от неё даже больше, чем любой из Имеющих Имя, даже Чертополох. Интересно, знает ли он, о чем спрашивает? Она почувствовала одновременно благоговейный трепет и потрясение от того доверия, которое он ей оказывал.
- Я благодарна тебе за твою честность, Тихий Охотник, - наконец ответила она.
- Вот этот... Я... пойду на место встречи, чтобы вы с Чертополохом могли поговорить наедине,
Чертополох подошла к ней и села, пока они оба смотрели, как уходит Тихий Охотник.
- Что-то во мне шепчет, что он может вырасти в лидера великой мудрости", - подумала Ратха.
Чертополох подняла на неё глаза цвета морской волны, сияющие огнем. - Я не могу сказать это так же, как ты, мама, но это так... просто... хорошо.
- Если ты счастлива с ним, это хорошо. - Ратха глубоко вздохнула. - Итак, вы хотели поговорить со мной перед собранием.
- Также хотелось бы видеть Тихого охотника у обоих кланов, - начала Чертополох. - Знай, что это будет трудно. И это тоже опасно. Боюсь того, что может случиться, если мы разделим Красный Язык. Может быть, даже больше боится, чем Тихий Охотник. - Она остановилась, посмотрела вниз на свои лапы, затем вверх, упрямый блеск появился в её глазах. - Чувствую, что этот Красный Язык слишком опасен, чтобы делиться им с самого начала. Когда Истинног и другие видят хранителей огня, они делают то же самое, только лучше, как Тхакур и трехрогий олененок. Как и убийство-они не будут просто хватать и тянуть вниз, они не смогут остановиться. Что-то плохое случится, например, убийство фаун, когда это не нужно. - Понял?
- Я тоже так думаю, - сказала Ратха.
- Люблю Тихого охотника, но не могу с ним согласиться в этом. Нужно использовать что-то ещё, чтобы объединить два племени вместе. Песня слишком мощная и... слепой... для использования Красного Языка.
- Чертополох, если честно, я чувствую то же самое. Я ненавижу то, как этот Истинный Голос вцепляется в умы его народа и выворачивает их, как будто ломает шею пастуху.
- Тогда ты не будешь этого делать. -
- Я пока не могу этого сказать, Чертополох. Если бы мой выбор коснулся только меня, или только меня и тебя, я мог бы, но он затрагивает так много. Есть и другие вещи, а также.
- Какие ещё вещи? - спросила Чертополох, и её усы начали топорщиться.
- Ну, вы сказали, что песня Истинного Голоса очень хороша в том, что она знает. Красный язык-не из таких.
- Я тоже ничего не знала о нападении пастухов, - возразила Чертополох.
- Да, но тру очень хорошо знает охоту. Несмотря на то, что этот черный кусака повторял почти все, что делал Такур, он всё ещё охотился, а не пас стада.
Колючка склонила голову набок.
- Неужели слова борются с чувствами внутри тебя? Слышно, как он скребется и воет.
Какое-то мгновение Ратха не знала, что сказать. Она также хотела бы, чтобы Чертополох не был таким проницательным.
- Да, - наконец ответила она. - Но они должны сражаться.
- Потому что ты лидер клана.
- Потому что я такая, какая есть, Чертополох.
Она заметила, что солнце становится теплее, а тени короче. - Собрание скоро начнется.
- Я могу говорить на нем? - спросила Чертополох, когда Ратха начала поворачиваться. Она почувствовала, как хвост Чертополоха осторожно коснулся её спины.
- Да, и ты, и Тихий Охотник. У каждого будет своя очередь, но так как я говорил с вами обоими перед собранием, пусть другие идут первыми.
Хвост Чертополоха поднялся в знак согласия, а затем шлепнулся поперек хвоста Ратхи. Они скользили рядом друг с другом, обмениваясь ласками и запахами.
- Ты как Тихий Охотник, - прошептала ей на ухо Чертополох.
"В этом ты можешь не соглашаться с нами обоими, но все равно любить нас", - подумала Ратха, чувствуя мех на лбу своей дочери. Волосы встречались и смешивались, находя свой путь через и мимо друг друга к чувствительной коже.
Бок о бок они отправились на собрание. На полпути колючка остановилась, помахивая хвостом взад-вперед. Ратха почувствовала нерешительность. - Тебя что-то ещё беспокоит?
- Думаю, ты будешь злиться на меня. За то, что ты сказал правду-в-голосе, это должно показать тебе, на что способны его охотники. Дразнил тебя. А не следовало бы. Заставил фаун умереть. Извиняюсь.
- Я злилась на тебя, - сказала Ратха, когда они зашагали вместе. - Может быть, я и сейчас немного нервничаю.
- Это можно понять. Я должен больше думать, прежде чем нападать. Не делайте так много Чертополоха-месиво.
- Мы кое-что поймали из этого инцидента, хотя я и не хочу в этом признаваться.
Чертополох изогнула хвост, озадаченно глядя вверх.
- Мы бы узнали о "слепоте" песни позже, возможно, после того, как дали людям Тру возможность использовать огонь. Я предпочитаю знать это сейчас.



Глава Восьмая

Вместо того чтобы сидеть на залитом солнцем камне, Ратха решила присесть на более низкий выступ поблизости. Этим утром она хотела быть со своим народом, а не наверху. Прибывший клан расселился вокруг скалистого выступа. Когда мать и дочь подошли к собравшимся, Чертополох отстала от Ратхи.
- Нет, оставайся рядом со мной! - приказала Ратха.
Когда восходящее солнце прогнало росу, Имеющие Имя расступились перед Ратхой и Чертополохом. Ратха заметила на его лице легкое удивление, смешанное с одобрением. Она была рада, что Чертополох заслужила право почетно идти рядом с матерью. Клан окружил эту пару, потирая лбы и облизывая лица. Все поименованные были там, кроме Мишанти, который присматривал за грохочущими, и старшей дочери Фессрана Чикки, которая присматривала за маленькими детенышами в детской.
Ратха перебралась через скалу, а рядом с ней-чертополох. - Она начала медленно, почти тихо. - То, что произошло вчера на собрании, вызывает тревогу. Это повлияет на наше решение, стоит ли делиться Красным Языком с людьми Истинного Голоса.
Она посмотрела на Фессрана, который сидел рядом с Бирой, а вокруг неё-Хранители огня. Затем взгляд Ратхи обратился к Такуру, Ашону и другим ученикам-пастухам, а затем к Черфану и работающим пастухам. - Фессрана, я бы хотела сначала услышать от тебя, - сказала Ратха, снова переводя взгляд на хранителей огня. Когда черный охотник убил олененка, ты был в ярости. Это изменило ваше отношение к тому, чтобы поделиться Красным Языком?
- Нет, это не так, вождь клана. Даже несмотря на то, что Тхакуру пришлось сесть на меня, чтобы я не разорвал этого кусающегося убийцу, я всё ещё верю, что мои Хранители огня могут безопасно разделить с ними Красный Язык.
- Как мы можем предотвратить то, что произошло вчера? - Хрипло спросил Черфан. - Да, на этот раз это был олененок, но в следующий раз это может быть взрослый трехрогий, полосатый или... -
- Вчерашняя ошибка, - прервал его рыжеволосый командир Кочегаров, - заключалась не в том, что мы показали свое пастушеское мастерство. Это было в том, чтобы позволить охотнику на самом деле получить свои когти на нашем пастухе. Это не произойдет с Красным Языком, если только хранители огня будут заботиться о пламени.
Ратха увидела, как головы повернулись, чтобы обменяться взглядами. Фессрана, очевидно, сделал сильный довод. - Бира, - сказала она, указывая носом на рыжевато-золотую молодую самку, чей пушистый хвост обвивал её ноги. - Ты хорошо поступил вчера, когда предотвратил драку. А ты как думаешь?
- Если мы поместим по нескольку Хранителей у каждого костра, чтобы никто не вмешивался в это дело, я соглашусь с Фессраном. Тихий Охотник говорил о том, что поросята дрожат на ветру. Я чувствую, что было бы неправильно не помочь им, - ответила Бира.
- Могут ли Хранители костра охранять его? - Этот вопрос задал Мондир. Рядом с ним Кхуши, сын Фессрана и тоже пастух, поднял свои бакенбарды в знак поддержки.
У кареглазого Драни появилось предложение. - Если мы сохраним Красный Язык на земле клана и приведем сюда маленьких детенышей другого племени...
Прежде чем Ратха успела остановить Фессрана, лидер хранителей огня фыркнул. - Разве тебе не надоело таскать с собой наших собственных поросят, Драни? Мех между моими зубами делает все, что я ем, похожим на детенышей волос.
- Кроме того, - добавила Бира, - разве матери охотников позволят нам находиться рядом с ними?
- Тогда их матери могут привести их сюда, - сказал Драни, отказываясь отступать.
- Бира пристально посмотрела на Фессрана, - это неплохая идея.
- Не все матери так поступят, - тихо сказал Тихий Охотник. - Если ты сделаешь его более трудным, им будут пользоваться все меньше людей. Детеныши все равно будут дрожать.
Пока они говорили, Ратха вращала ушами, вбирая в себя все мнения. Она была согласна с Бирой. Позволить племени охотников за мордой-хвостом прийти к Красному Языку на землю клана было бы безопаснее. Неужели они вообще должны это допустить? Она искала глазами Такура, который до сих пор почти ничего не говорил.
- Пастуший учитель? - спросила она.
Такур сел немного прямее. - Я часто смотрю на вещи более широко. В принципе, у нас есть только два варианта. Мы либо делим ваше существо с мордохвостыми охотниками, либо отрицаем его. Если мы решим поделиться, мы должны знать риски и подготовиться к ним. Нет никакой промежуточной точки.
И снова Ратха увидела, как головы повернулись, а глаза встретились. Она слегка оскалила зубы, чтобы заглушить любые помехи.
- Если мы не поделимся, то должны принять то, что означает это решение, - продолжил Такур. - У этого племени охотников сильная воля. Если им достаточно нужен Красный Язык, они его возьмут. Единственный способ предотвратить это-полностью отделиться от них.
Ратха почувствовала, как у неё слегка отвисла челюсть. Такур обычно был не из тех, кто цепляется за такие острые линии. Он также, однако, не был тем, кто избегает встречи с неудобным или неприятным.
- Это не тот вкус, которым я наслаждаюсь, - услышала она голос Такура. - Мы будем либо искать новый дом для себя и своих стад, либо использовать Красный Язык, чтобы отогнать охотников. - Он перевел взгляд на Преследующей Чертополох и Тихого охотника. - Такой выбор был бы трудным, особенно для тех двоих, которые только что пришли к нам.
- Ты хочешь прогнать охотников с помощью Красного Языка? - спросил Фессрана. - Это не похоже на тебя, Такур.
- Я этого не говорил, - терпеливо ответил пастуший учитель. - Только если мы выберем ту ветвь тропы, мы должны идти по ней.
Ратха подождал, пока Такур соберется с мыслями, чтобы продолжить. её взгляд упал на Биру, которая выглядела так, словно ей нужно было что-то сказать. - Такур, ты можешь подождать, пока я закончу? У Биры что-то есть.
Такур согласился, и молодой Хранитель Огня встал, плавно изогнув хвост и распустив усы веером. Иногда Ратха завидовала ровному характеру Биры. - Почему ты думаешь, что ответ лежит только по одну сторону когтистой линии? - спросила Бира у Такура. - Держать здесь Красный Язык, пока охотники греют своих детенышей, значит быть осторожным.
- Верно, но это все равно выбор, которым можно поделиться. Вы правы: это может снизить риски, но риски подобны блохам, они никогда не уходят полностью.
- А иногда они кусают тебя там и тогда, где ты меньше всего этого ожидаешь", - подумала Ратха.
- Я также думаю, что мы должны позволить Чертополоху и Тихому охотнику говорить, - спокойно сказала Бира. - Если мы действительно решим отделиться от охотников, это повлияет на них больше всего.
Тихий Охотник тоже поднялся, кончики его ушей дрожали. - А вот эта будет... я бы... сделай все, что я могу, чтобы убедить Истинного Голоса не делать ничего плохого с даром клана. Если эти два племени должны быть разделены, мы с Чертополохом будем страдать.
- Идея Драни хороша, - сказала Чертополох, когда настала её очередь говорить. - Хотя я был бы ещё более осторожен. Может быть, начать медленно, когда охотники придут только к одному гнезду Красного Языка на земле клана. И все пожарные наблюдают за ним.
- Тогда позже, если это сработает, два, - сказала Фессрана, кончик её хвоста мелькнул в растущем возбуждении. - Я готов начать очень медленно и отступить, если понадобится.
- Разве это не решение вождя клана? - спросил Мондир, взглянув на всех остальных, затем на Ратху. - Я имею в виду, что она может слушать нас, но она должна выбирать.
- Да, вы возложили на меня эту ответственность, - ответила ему Ратха. - Но это настолько важно, что я хотел бы, чтобы клан согласился, насколько это возможно. Если вы не можете, я сделаю выбор.
Она заметила много одобрительных взглядов, несколько неуверенных. Она позволила им поспорить, но не позволила разговору стать слишком жарким. Такур и Чертополох остались в стороне.
- Возможно, мы очень осторожно опускаем лапы, но мы всё ещё выбираем путь, - сказал пастуший учитель. - Чертополох прав насчет своей крайней осторожности. Даже если мы в конце концов согласимся, мы должны помнить о рисках и быть готовыми к ним.
- Просто просыпаться каждый день рискованно, - сказал Фессрана. - Пастушеский учитель, не будь старой лягушкой в грязи.
Такур только терпеливо вздохнул.
- Похоже, мы близки к согласию, - сказала Ратха. - Для Имеющиего Имя это необычно, но я не буду в этом сомневаться.
Она чувствовала, как рядом беспокойно шевелится Чертополох. - Продолжайте, - попросила Ратха.
- Одно гнездо Красного язычка, - сказала Чертополох. - Здесь. Со всеми хранителями огня.
Через круг Ратха увидела, как Фессрана сморщила нос.
- Фесс? - спросила она.
- Я сказал, что мы должны идти осторожно, а не ползти. - Фессрана помолчал. - Хорошо, хорошо, я согласен. Я думаю, что мы скоро увидим, насколько хорошо это работает и может двигаться быстрее.
- Тогда” - Ратха встала, распушив шерсть, - мы разделим Красный Язык, но начнем с одного огненного гнезда на земле клана. Если возникнут хоть малейшие проблемы, мы остановимся. - Она сделала паузу. - Решение принято. Мы начнем завтра же. Это-воля поименованных.
Голоса клана вторили её голосам. - Такова воля поименованных.
- Хорошо, - сказал Фессрана, когда она встала и потянулась. - Мой язык начинает уставать.
- Твой язык никогда не устает, - поддразнил его Черфан, стукнув головой в бок смотрителя костра. Она ответила ему ударом когтя в ножнах, и он ответил ей тем же. Двое повалились на землю, игриво кусаясь, как детеныши.
Ратха встряхнулась. - У меня устали уши. Я хочу выпить, принять ванну и вздремнуть. Убирайтесь отсюда, все вы, - насмешливо проворчала она, отгоняя их прочь, как заблудших детенышей.
Вместе с Чертополохом она отошла в сторону, радуясь, что сумела привести клан к согласию. Это было редкое достижение, и она почувствовала гордость, хотя и устала. Рядом с ней зевнула Чертополох, и Ратха обнаружила, что широко раскрыла рот.
- Ты совершенно прав. Это была тяжелая работа, - сказала она. Оба отошли в сторону, размахивая хвостами.
Д - Д...
На следующий день Фессрана и Хранители огня с помощью своих древесных отпрысков развели костер на краю земли клана, ближе всего к территории охотников. Тихий Охотник и Преследующая Чертополох пошли сказать правдивому голосу, что его народ может прийти этой ночью и привести своих детенышей.
Вокруг костра едва хватало места для всех пришедших. С помощью Чертополоха и Тихого охотника Фессрана, Бира и другие Хранители огня расположили посетителей так, что маленькие детеныши и их матери были ближе всего к огню, затем более старые детеныши и старейшины, а затем беременные самки. Когда Ратха пришла к костру, она увидела Истинного Голоса, сидящего сзади вместе с другими взрослыми.
Ратха тоже заметила необычную тишину. Она не слышала никаких разговоров, только звуки младенческих медвежат, кормящихся грудью от своих матерей, или хриплое дыхание очень старых. Поначалу другое племя колебалось, но когда названный показал правдивым голосом, что костер в безопасности, они приблизились.
Каждый вечер Бира и несколько хранителей огня держали своих гостей в безопасности, пока другие Хранители огня и их дети не готовили огонь. Прежде чем подпустить к себе другое племя, строители огня надежно спрятали своих отпрысков деревьев в ближайших ветвях. Ратха не думала, что их гости будут настолько грубы, что съедят деревяшку, но воспоминание о напрасно убитом трехрогом преследовало её.
Через несколько дней она заметила во время своего вечернего визита, что люди Истинного Голоса принесли дрова. Она испытывала смешанные чувства по этому поводу. Вклад охотников облегчил бремя сбора дров для хранителей огня, что Фессрана приветствовал. В то же время этот поступок показал, что Истинный Голос и его люди теперь знают, что нужно Красному Языку. Ратха добавила ещё одну предосторожность, попросив пастухов помочь Хранителям огня, увеличив число членов клана, наблюдающих за своими гостями.
Она не видела черного олененка-убийцу у костра и подумала, что Истинный Голос, должно быть, избавился от него. Через несколько дней Бира сообщила, что убийца оленят действительно появился. Она также сказала, что будет внимательно следить за ним.
Любопытство привело Ратху к общему костру позже той же ночью. Она видела черного охотника только издали.
Ни один из других охотников за мордой-хвостом не носил больше чем след или оттенок черного. Более светлые, более пыльные цвета шкуры и узоры лучше скрывались на открытых равнинах. Ратха однажды столкнулась с совершенно черной самкой среди безымянных во время своих путешествий с костоедом, но это была единственная самка. Хотя названное Луговое и лесное жилище имело более широкий спектр цветов, ни одно из них не было сплошным черным.
Подойдя ближе, Ратха с удивлением обнаружила, что убийца оленят тоже не был абсолютно черным. Несмотря на то, что его Полуночная шкура была рассеяна очень слабо, белоснежные волосы лишь на мгновение уловили свет костра, так что казалось, будто крошечные звезды вспыхнули и погасли в его шкура, когда его мышцы задвигались под ним. С одной стороны, седые кончики волос были достаточно близко, чтобы они, казалось, соединялись в призрачные линии, как будто мех был задрапирован паутиной.
Ратха никогда не видела таких отметин. Ей было интересно, отражается ли свет костра от песчинок в его шкура. Однако когда она смотрела, как он ухаживает за ней, узор оставался неизменным.
Его глаза тоже были странными, переходя из бледно-голубых в ещё более бледно-зеленые, когда он повернул свою гладкую голову в свете костра. Ратха видела подобные глаза только у тех, у кого шерсть была совершенно белой.
Она почувствовала себя странно очарованной и в то же время отталкиваемой. Кто же он такой? Родился ли он среди охотников за мордой-хвостом или присоединился к ним позже? Был ли он сыном Истинного Голоса? Она ничего не могла сказать по его запаху, в котором преобладал запах группы охотников. И все же что-то внутри подсказывало ей, что он не совсем такой, как они.
Это впечатление исходило от его глаз, наконец решила Ратха. Хотя они смотрели на него так же мечтательно, как и другие охотники, время от времени в их взгляде появлялась резкость, такая же быстрая и интенсивная, как мерцание в его шкуре. Может быть, поэтому он казался застенчивым, отворачиваясь от прямых взглядов и не поднимая глаз?
В то же время она чувствовала, что мимолетная интенсивность следовала за ней, когда она не смотрела. Это почти заставило её попросить хранителей огня запретить ему сидеть у костра, но что, если он был сыном Истинного Голоса и, возможно, следующим в очереди на лидерство. Она хотела было заговорить с ним, но Бира сказала, что не слышала его слов.
Ратха не могла позволить ему отвлечь её. её роль в наблюдении за разделением огня требовала её полного внимания. её эмоции странно метались из одной крайности в другую. Когда она пришла на место костра, то почувствовала, как её согревает вид детенышей, уютно свернувшихся в сиянии Красного Языка. Тогда она была горда тем, что преодолела более жестокие инстинкты, которые использовали бы огонь не для того, чтобы согреть, а чтобы опалить.
Однако она не могла избавиться от мучительного сомнения, которое не отпускалоеё, когда она оставалась одна. Неужели она поступила правильно? Хватит ли её предосторожностей, чтобы предотвратить ещё одну трагедию? Действительно ли она стремилась к высшим интересам Имеющих Имя, или ей нужно было подружиться с другим племенем, которое в конечном счете предало бы её собственное?
Сила огня, способная помочь или причинить вред, была велика, но ещё больше он вызывал радикальные изменения в тех, кто его использовал. Жизнь с огнем вскрыла неиспользованный потенциал внутри Имеющиего Имя добра или зла. Что же тогда огонь сделает с теми, чей потенциал может быть ещё сильнее? Что он может выпустить внутри True-of-voice или песни? Дружба или вред? В её сознании образ детенышей, спящих у костра, чередовался с воспоминанием о черном охотнике, убившем олененка.
Она не могла спорить с тем, что именно её народ, а не их лидер, сделал окончательный выбор. Да, она воздерживалась от того, чтобы навязывать им свои чувства, но она могла каким-то образом подтолкнуть их к преждевременному решению.
Была ли её попытка дотянуться до него знаком зрения или слепоты? Возможно, ей следовало прислушаться к инстинктивному отвращению, которое всё ещё иногда вспыхивало в её животе. Столь же сильным было её чувство, что обращение к этим незнакомцам было правильным.
Как и сказал Тхакур, следы лап уже были на тропе. Впереди был только один путь. Если бы она двигалась с предельной осторожностью, принимая все мыслимые меры предосторожности, этого было бы достаточно.



Глава Девятая

Ратха с трудом могла поверить, что после многих ночей, проведенных у костра вместе с племенем Истинного Голоса, ничего страшного не произошло. Фессрана и кочегары вскоре попросили разрешения развести ещё один костер рядом с первым. - Сначала держите его маленьким, - сказала им Ратха.
Посетив и осмотрев оба места для костра, она обнаружила, что Фессрана и Бира делают именно то, что она просила. Во всяком случае, они были ещё более осторожны. Единственное изменение заключалось в том, что охотники начали приносить не только дрова, но и мясо морды-хвоста.
- Я думаю, Истинный Голос понимает, что создание и уход за Красным Языком требует больших усилий, - сказал Фессрана во время одного из визитов лидера клана. - Пока что совместное использование Красного Языка с охотниками идет очень хорошо.
Ратха чувствовала, что она могла бы немного расслабиться, если бы добавление второго костра не вызвало никаких проблем. Она подождала, прежде чем дать Фессрану разрешение расширить этот второй костер.
Даже если Истинный Голоси его племя не выражали никакой благодарности, кроме предоставления пищи и топлива, Ратха принял это ограничение. Вид свернувшихся вместе детенышей, уютных и теплых, был приятнее слов. Некоторые детеныши были из Имеющих Имя семей, особенно те, что принадлежали к Хранителям огня.
И Фессрана, и Бира поощряли Имеющих Имя детенышей играть и спать среди охотничьих детенышей. Ратха одобрила это, согласившись, что две пары детенышей могли бы лучше понимать друг друга, если бы росли вместе.
- Мы возлагаем на них большие надежды, - тихо сказала себе Ратха, наблюдая, как один из младших сыновей Драни сонно гладит детеныша охотницы, который лизнул его в нос. Оба были так похожи в своих волчьих пятнах, что Ратхе пришлось изучить узор усов, чтобы отличить их друг от друга. Даже их запахи не были такими уж разными. Это смешение молодых убедило Ратху, что она ведет Имеющих Имя по имени по правильному пути.
Это также помогло Ратхе наблюдать, как Преследующей Чертополох и Тихий Охотник нежно ухаживают друг за другом. Они открыли этот путь, доказав, что двое из очень разных миров могут встречаться и любить. Их детеныши будут представлять собой помесь пастуха и охотника; их назовут мыслителем и певцом. Эта мысль помогла облегчить старую боль от того, что случилось с самой Преследующей Чертополох и её потерянными братьями и сестрами.
Когда Истинный Голос попросил через Чертополох и Тихого охотника развести костер на земле охотников, Ратха долго и напряженно думала, прежде чем приказать Фессрану развести небольшой костер. Она попросила Биру взять на себя руководство этим лагерем, так как Фессрана был занят этими двумя делами на земле клана.
Одним из первых, кто приблизился к новому огню, был черный убийца оленей. Когда Ратха посетила это место с Ратхари на спине, она увидела черное шкура, а также Биру, Тихого охотника и несколько других людей. Ратха почувствовала, как в животе поднимается тревога, заставляя её уши дергаться назад, а шерсть на затылке вздыматься вверх. Лежащий на спине Ратхари напрягся и присел на корточки. Бира, ещё больше покраснев в свете костра, соприкоснулась носом с Ратхой и тихо сказала:
- Вождь клана, черный приходил сюда с тех пор, как мы основали это гнездо Красного Языка. Он же ничего не сделал. Он просто сидит и смотрит.
Ратха поздоровалась с Тихим Охотником, который присматривал за разными детенышами. Он, казалось, наслаждался ими, потому что обмывал одного из них языком. Ещё один малыш боролся с его ногой, в то время как двое других охотились за его хвостом.
"Хорошая подготовка", - подумала Ратха, - "к тому, чтобы обзавестись собственной семьей."
Она оставила его среди извивающихся тел, размахивающих лапами, писков и негромкого рычания. Усевшись рядом с Бирой, Ратха почувствовала прикосновение шкуры Хранителя огня к своей собственной. Ратхари соскочил с её спины на спину Биры, зачирикал и принялся ухаживать за Шерфари. Взгляд Ратхи почти неохотно переместился на полуночную фигуру, которая скорчилась в стороне.
- Я думала выгнать его, но на самом деле не хотела, - сказала Бира. Пока Бира говорила, Ратха чувствовала, как бакенбарды молодого Хранителя огня щекочут ей ухо. - Это не его вина, что Истинный Голос выбрал его, чтобы убить олененка. Эти весенние ночи всё ещё холодные. - Ратха слушала, изо всех сил стараясь не дергать ухом. - Если ты прикажешь мне прогнать его, вождь клана, я так и сделаю.
- Нет, - ответила Ратха, не желая портить великодушие Биры. - По крайней мере, пока нет.
- Он вообще не разговаривает. Я не слышал, чтобы он издавал хоть один звук. Я называю его Ночь-которая-ест-звезды, потому что его черная шерсть поглощает маленькие белые искорки.
"Ночь-которая-ест-звезды", - подумала Ратха, глядя на одинокую фигуру, чьи бледные сине-зеленые глаза смотрели прямо в сердце огня. Вымышленное имя Биры показалось ей странным, даже глупым, но, наблюдая за черным охотником и видя, как призрачные пятнышки появляются и исчезают в его мехе, она тоже сочла его уместным.
- Конечно, мы не должны называть его как-нибудь, если мы... -
- Ш-Ш-Ш, Бира. - Ратха понизила голос. - Ночь может остаться... на время. Мне очень интересно, что с ним.
Она позволила своим согнутым задним лапам перевернуться так, что она лежала в полусогнутом положении на одном боку, в то время как Ратхари вскарабкался на её ребра. Расставив передние лапы, она скрестила задние лапы и потянулась, вытянувшись так, чтобы огонь согревал ей всю длину живота. Несмотря на то, что она делала это много раз, она всё ещё удивлялась способности своего существа выдыхать тепло.
Таким же образом устроилась и Бира, повернув голову и передние лапы к Ратхе. Дерево Биры, Черфари, спало у неё под подбородком. Детеныш неуклюже пробирался от Тихого охотника к Бире В поисках полного соска. Ратха смотрела, как Бира обвилась вокруг поросенка, как она сама когда-то обвивалась вокруг маленького Преследующей Чертополох и своих братьев. Чертополох вернулся к ней; вернется ли кто-нибудь из остальных?
Она прислушивалась к мурлыканью Биры и тихому бульканью-фырканью-чмоканью сосущего детеныша. Глядя на Биру, она вспомнила, как все это было: то, как тянуло её к животу, как теплое молоко текло через её соски в рот крошечным мохнатым тельцам, как тепло и покалывание отдавалось эхом возбуждения от спаривания, но больше всего, когда она смотрела вниз на свою семью, ей хотелось погрузить их в бесконечную, безграничную любовь. Пока они не были вырваны из неё, но не врагом, а её собственной слепой опустошающей яростью, когда она узнала...
Ратха напряглась; её глаза были зажмурены так сильно, что она почувствовала, как глазная жидкость поднимается под веками и собирается в углах, чтобы просочиться вниз по каналам с каждой стороны носа. Нет, я не буду об этом думать!
Она открыла глаза, слегка задыхаясь от нахлынувших чувств. У неё снова был Чертополох, и эти когда-то затуманенные глаза цвета морской волны теперь были настороженными и внимательными. Этого было достаточно. Этого должно было быть достаточно.
Вес маленького жилистого тела и слабый запах деревьев подсказали Ратхе, что Ратхари почувствовал её страдания. Тонкие руки обвились вокруг её шеи, и она почувствовала, как хохлатые уши деревьев прижались к её щеке, маленькие осторожные руки погладили её мордой. Она уткнулась носом в Ратхари, а затем быстро повернула голову и посмотрела на Биру. Молодая мать была так поглощена кормлением своего детеныша, что не заметила реакции Ратхи.
Почему я об этом думаю? Я думал, что эти чувства давно умерли, но они просыпаются. Почему?
"Потому что сейчас почти брачный сезон, навоз для мозгов!"- отругала она себя.
Но Такура здесь даже нет. Впрочем, это не имеет значения. Я могу иметь любого самца из клана; спаривания никогда не случались. - Нет, с тех пор как пожевал кости.
Она стряхнула с себя задумчивость и отвлеклась, наблюдая за ночными-кто-ест-звездами. Рэтари свернулась калачиком у груди раты и спала на её передних лапах.
"Ночь-которая-ест-нашего-олененка" - подумала она, пытаясь найти убежище в приступе раздражения. Это продолжалось недолго, и она поймала себя на том, что пристально наблюдает за ним.
Хотя время от времени наступала ночь, чернильный мрак его шкура создавал и уничтожал белые искры, его взгляд оставался неподвижным, устремленным на огонь. В этих глазах что-то шевельнулось, поднимаясь и опускаясь, как беспокойное море. Его глаза казались такими же далекими и мечтательными, как и у других охотников, но время от времени Ратха замечала в них остроту, даже более сильную, чем свет в глазах членов клана. Оно мгновенно исчезло, как и белое пятно на его меху. Ратха моргнула и подумала, что звезды в мехе и глазах существовали только в её воображении.
Она решила, что он, должно быть, сын Истинного Голоса, возможно, наследник серого. Но если это и была ночь, то он не выказал никакого понимания огня, как Истинный Голос. И он никогда не говорил, даже на том низкорослом полуязыке, которым пользовалось племя охотников.
Открыв рот и слегка высунув язык, Ратха попыталась уловить его аромат. Доминируя над запахом группы охотников и маскируясь горящим огнем, она могла только чувствовать запах и вкус достаточно, чтобы дразнить её. Она снова попыталась сделать глубокий вдох через нос и рот. Она научилась усиливать свое обоняние, захватывая воздух высоко в самой тонкой и чувствительной части носа и удерживая его неподвижно, пока она продолжала дышать через рот. Закрыв глаза, она сосредоточила внимание на своем обонянии, пробуя каждую часть захваченного воздуха на малейший след запаха, который мог бы показать больше о ночных-кто-ест-звездах.
Должно быть, он услышал, как изменилось её дыхание, когда она попыталась определить его по запаху, потому что он повернул голову и быстро взглянул на неё, прежде чем вернуться к огню. Его взгляд был одновременно более ледяным, чем самый холодный ветер, и в то же время более горячим, чем самое яростное пламя Красного Языка.
Тепло-пот исходил от кожи носа и подушечек лап Ратхи, затем остыл и высох.
Кто же он такой? А кто он такой? И почему он так на неё действует?
Она оставила свои расспросы, попрощавшись с Бирой и остальными, уложила сонного Ратхари на спину и продолжила путь к месту пожара на земле клана. Там она поговорила с Фессраном и легла. С гнездящимися в её меху деревцами она спала в сиянии Красного Языка.


Она проснулась от звука шуршания и щелканья, сопровождаемого тихим, но нарастающим ревом. Он создавал сильный свет, который Ратха могла видеть даже сквозь закрытые веки. Моргнув, она увидела, что Бира и её Черфари-деревяшка идут подкармливать огонь. Небо всё ещё было черным, переходя в фиолетовое в направлении восхода солнца.
Ратха перекатилась с боку на живот, стараясь не раздавить Ратхари. Она покусывала переднюю подушечку пальца, которая зудела. Она почувствовала привкус соли, вспоминая свои ощущения от предыдущего вечера. Украдкой оглядевшись в поисках ночи, она вспомнила, что покинула другой очаг, и смутилась.
Здесь не было никого из людей Истинного Голоса, только пастухи клана и Хранители огня спали рядом с ней. Среди них были Преследующей Чертополох и Фессрана.
- Ещё рано, вождь клана, - сказала Бира, и её отпрыск добавил пронзительное чириканье. - Я пришел взять вахту Фессрана, чтобы она могла поспать.
Ратха вытянула подбородок и широко зевнула, выпятив язык. Ратхари устроился на затылке Ратхи, когда она спросила Биру, куда ушли охотники.
- Вчера вечером Чертополох сказала мне, что Истинный Голос ведет самых способных охотников за мордой-решкой. Его люди уедут на несколько вечеров, так что нам не придется разводить столько костров. Как раз достаточно для матерей и стариков. Я заставил другое огненное существо умереть, так как оно нам не понадобится. Потом я привел сюда всех, кто там был.
Бира толкнула локтем свое дерево, мурлыча просьбу. Черфари ответил, вставляя несколько палочек в Красный Язык, а Бира присела рядом и принялась его тренировать. Пока они работали, Бира радостно помахала своим пышным хвостом, но осторожно отвела его в сторону от пляшущих языков пламени.
Ратха сонно облизала нос, слегка поморщившись от привкуса соли и там тоже. Она была рада, что ночь-которая-ест-звезды ушла и будет отсутствовать ещё несколько дней. Ей не нравились чувства, которые он вызывал в ней.
Холодный предрассветный воздух заставил Ратху подойти поближе к костру и устроиться рядом с Бирой. Рядом храпел Фессрана, насвистывая каждый раз, когда она вдыхала.
- Спи дальше, вождь клана, - сказала Бира. - Я займусь этим огненным существом.
Ратха лежала на боку, поджав хвост между передними лапами, а кончик его был под подбородком. Она уже начала погружаться обратно в сон.


С правдивым голосом и большей частью своего племени вдали, Ратха могла бы уделять больше внимания своим собственным людям. Она совершила свое обычное патрулирование и разметку, присоединилась к Такуру, помогая пастухам, и убедилась, что Бунди и Мишанти не дают громовержцам топтать ещё какие-нибудь норы. У трехрогой оленихи были трудные роды, и Ратха присутствовал при них, когда Драни и Такур присутствовали. У оленихи были близнецы, и пока оленята шатались на своих ходулях, их шерсть всё ещё была мокрой и колючей, Ратха носила их, благодарная оленихе за то, что она не только заменила убитого оленя, но и увеличила трехрогое стадо на одного. Это событие ободрилоеё, и она наслаждалась днями, которые прошли, пока люди Истинного Голоса ушли.


Ветер объявил, что охотники возвращаются поздно вечером. Это принесло богатый мясной запах, который говорил об успешном убийстве. Она также несла в себе кожистый, высохший навозный запах живых лиц-хвостов вместе со следами молочного запаха, который идентифицировал животных как телят.
Поименованных не нужно было уговаривать следовать за Ратхой к месту пожара на земле охотников. Она была рада видеть рядом с собой Преследующей Чертополох. - Они принесут нам мясо морды-хвоста, - сказал Черфан, облизывая свои отбивные, когда он сел, ожидая Истинного Голоса и своего возвращающегося оркестра.
- Они также приносят нам больше молодых клыкастых, - сказал Такур, шагая по другому флангу Ратхи. - Эти звери будут держать моих учеников-волчат в бегах.
- И не только твои ученики, - поддразнила его Ратха, зная, что сам Такур будет неистово метаться вокруг, не давая своим ученикам пронзить себя клыками, растоптать или огреть дубинками.
Фессрана и Бира принесли факелы, чтобы снова зажечь костер. Другие пожарные принесли дрова. Чертополох и другие помогали Ратхе убирать траву и сорняки, расчищая место вокруг гнезда Красного Языка. Ратхари тоже помог, а потом снова вскарабкался на Рату. Высокая трава на этой открытой равнине чувствовалась и пахла суше, чем трава на лугу клана. Она знала, что Красному Языку нравится эта сухость, и он жадно пожретеё, распространяясь без всякого контроля.
Они уже наполовину закончили, когда послышалось громкое ворчание. Ратха увидел, как Такур поднялся на задние лапы, пристально глядя вдаль.
- Аррр, они привезли с собой молодых мордочников, но звери уже уходят!
Ратха прыгнула к нему и приподнялась, чтобы посмотреть поверх высокой травы. Ратха узнала Истинный Голос и ночь-которая-ест-звезды. Она также увидела группу молодых мордохвостов, вырвавшихся из рук своих похитителей. Охотники были обременены сырым мясом, которое они несли в своих челюстях, и не могли действовать достаточно быстро, чтобы остановить зверей.
Когда звуки суматохи достигли её ушей, Ратха поняла, что молодые мордохвостки бегут прямо к названному и Красному Языку.
- Навозные черви! - она услышала, как выругался Такур, бросаясь вперед. - Они ведут себя как глупые пупырники; их привлекает Красный Язык!
Даже когда она бросилась за ним, призывая остальных поименованных следовать за ней, у неё мелькнула вспышка памяти, очертания маленькой лошади, в ужасе вставшей на дыбы перед Красным Языком, но парадоксально повернувшейся, чтобы броситься в огонь. Почему некоторые существа бежали к Красному Языку, а не от него, Ратха не знала.
Грохот шагов превратился в раскаты грома. Вырисовываясь из позднего полуденного тумана, серые силуэты заполнили её зрение. Рыча: - Чертополох, беги! - она оттолкнула свою дочь от опускающейся ноги. Кожу на хвосте Ратхи покалывало, когда она расчесывала волосы бутылкой. Пока Ратхари цеплялся за её спину, Ратха нырнула под кожистое брюхо, получила удар коленом, удар головой и, наконец, вырвалась из рук животных. Лихорадочно озираясь в поисках Чертополоха, она обнаружила, что её дочь в безопасности с Бирой.
Вокруг неё названный вскочил с распростертыми лапами, когтями и оскаленными клыками, пытаясь остановить паническое бегство. Фессрана поймал одного из зверей за хвост. Он развернулеё, и её шерсть дико ощетинилась. Древовидная Биари Чертополоха висела у неё на шее, подбирая с земли камни и швыряя их. Они не имели большого эффекта, пока острый камень не ударил одного из них в мордой-хвост в глаз.
Молодой зверь хлестнул себя по хоботу, затрубил и метнулся поперек пути своих собратьев. Пронзительно вопя, клыки повалились на землю бесформенной кучей.
Ратха вскочила, стряхивая с себя пыль и издавая боевой клич. Теперь Правдоголосый и другие охотники бежали рядом с поименованным, пытаясь окружить и отбить беглецов.
В суматохе два маленьких клыкастика отскочили друг от друга, и один из них с треском проломил гнездо Красного язычка, бросив тлеющие угольки в сухую траву. Младенец поспешил прочь, отчаянно колотя хоботом по осыпавшемуся на спину дождю искр и пепла.
её нос наполнился зловонием обожженной морды-хвостовой шкуры, Ратха завертелась, когда дым, а затем пламя вырвалось из травы за поляной. Вздымаясь с угрожающим треском, огонь распространился так, словно лился вдоль основания травы. Он высоко подпрыгнул, радуясь своей внезапной свободе.
Ветер подбросил пламя ещё выше, взметнув его над выжженной травой. Дым кувырком валил на поименованных и охотников.
Он вцепился в горло Ратхи, укусил её за глаза. Лежа на спине, Ратхари чихнул и закашлялся. В сером водовороте Ратха заметила фигуру, которая поначалу была похожа на Тхакура, но когда ветер раздвинул дымовую завесу, стало видно, что это ночь-которая-ест-звезды.
Он пригнулся, прижав уши, ныряя от дыма, но его глаза оставались на морде-хвостах, которые отступали от дикого огня, гонимые жарой. Вместо того чтобы помочь другим охотникам и поименованным в поимке животных, ночь осталась сидеть на корточках, пристально глядя на языки пламени, рвущиеся к перепуганным мордам-хвостам. Внезапно его уши повернулись вперед, а глаза расширились, напомнив Ратхе детеныша, который наконец-то узнал то, что долго пытался понять.
её собственные уши прижались и вернулись назад. её зубы, Казалось, обнажились сами собой, и она не осознавала, что начинает хрипло рычать в своем горле. Ночь-которая-ест-звезды резко встрепенулась, а затем уставился на неё своим пристальным взглядом. Она напряглась, готовая встретить его, если он бросится на неё. Вместо этого он опустил голову и попятился назад в дым, исчезая.
Ратха стояла неподвижно, подняв одну лапу, не обращая внимания на жало пепла в её шерсти и удушливый дым от шока неожиданной встречи.
Рядом с ней появилась ещё одна фигура. На этот раз это был Такур.
- Вождь клана, следуйте за мной, - сказал он. Ошеломленная, она побежала за ним галопом, а Ратхари толкал её в спину, пока воздух не прояснился. Вместе они сделали широкий круг позади линии огня, приведя их к основной группе смешанного клана и пастухов, окруживших испуганных таскеров.
Ратха снова присоединилась к драке, освеженная чистым воздухом, так что её грудь больше не болела, а ноги не были налиты свинцом. С Ратхари, вцепившимся ей в затылок, она металась между ними, выкрикивая команды и инструкции. Она видела, как Истинный Голос движется среди его людей, но ему не нужно было кричать. Он касался только Носов, и тот, к кому он прикасался, казалось, терял страх и обретал знание о том, что ему или ей нужно было сделать, чтобы заставить морду-хвосты отойти от огня.
- Пусть горит! - крикнул а Ратха. - Это не может зайти так далеко. Там есть ручей и болотистая местность в направлении ветра вниз. Красный язык побежит туда, а потом умрет.
Медленно, а затем ещё быстрее, по мере того как их захватчики обретали контроль, мельтешащие передние хвосты были вынуждены отступить в безопасное место, а затем направиться обратно на луг на земле клана. Чертополох, закопченный и грязный, но невредимый, бежал рядом с Ратхой. Позади них полыхал лесной пожар, выплевывая в наступающие сумерки все новые черные тучи.
Когда они добрались до луга, молодые мордохвостки успокоились, увидев других представителей своего вида. Ратха приказал пастухам держать их кольцо, пока клыки не успокоятся. Животные, измученные полетом и пересохшие от дыма, жадно пили воду из ручья, протекавшего через луг. Они сосали воду хоботами и брызгали ею в рот.
Ратха дал правдолюбу понять через Чертополох, что его охотники могут остаться на ночь на земле клана. Или, если они пожелают, вернуться на свою землю, в то место, которое не пострадает от огня. Огонь скоро должен был погаснуть на болотах.
Истинный Голос, как она и ожидала, предпочел уйти, оставив свое племя. Однако прежде чем уйти, охотники сложили мясо, которое у них ещё оставалось, оставив его для Имеющих Имя.
- Наверное, он хочет перегруппироваться и подвести итоги", - подумала Ратха. Ей нужно было сделать то же самое - и она сделала это, подойдя к каждому члену клана и посмотрев, не ранен ли он или она. Она обнаружила на удивление мало травм. Опаленный мех, покрытые волдырями подушечки пальцев, кто - то всё ещё кашлял от большого количества дыма, пепел в ушах и несколько растяжений-но никаких серьезных ожогов, глубоких порезов или сломанных костей. Они потеряли только один или два передних хвоста, а с оставшимися было более чем достаточно справиться.
Пока Такур с помощью Драни ухаживал за слаборанеными, Ратха наблюдала, испытывая глубокую благодарность за то, что никто из них не был убит или искалечен.
Только одно беспокоило её сейчас, когда она сидела на залитом солнцем камне в прохладе позднего вечера. Она вспомнила, как черный охотник сидел на корточках, наблюдая, как мордохвосты отступают перед стеной огня. Именно это понимание осветило его глаза.
Но что именно понимала ночь?



Глава Десятая

Когда охотники-ловцы снов нашли убежище на своей родной земле, названная жизнь вошла в знакомые колеи. Зная, что приближается брачный сезон, Ратха велела пастухам отстреливать стада и запасать пищу. Хранители костра собрали достаточно дров, чтобы разжечь костры, которые горели в течение многих дней. Попав в горячку спаривания, её народ будет слишком рассеян.
На этот раз некоторые члены клана не будут вовлечены в неё. Матерей с очень маленькими детенышами лихорадка не забирала. Дети Фессрана были уже достаточно взрослыми, чтобы она могла им стать. Мишанти присматривал за громовержцами, пока его друг Бунди ухаживал за ними. Преследующей Чертополох будет среди первых охотников, призывающих к тишине. Ратха будет бороться с последствиями своего собственного жара, чтобы увидеть, что все идет хорошо для её дочери. Только тогда она позволит лихорадке забрать её.
- Как будто у тебя был выбор, - Фессрана фыркнул, когда Ратха рассказала подруге о своих планах на следующий день. - Теперь ты старше, и жара будет сильнее. Поверь мне, я знаю.
Вместо того чтобы прошипеть что-то в ответ, Ратха соприкоснулась носами с Фессраном и ушла, держа Ратхари на плече, намереваясь патрулировать местность. Она обнаружила, что плывет к краю луга, где пастушеский учитель обучал старших учеников, как обращаться с новыми мордами-хвостами.
Взглянув в дальний конец луга, Ратха увидел, что Такур закончил свой сеанс. Он прогнал своих учеников, поднял с куста свою деревяшку Ари и побежал к Ратхе.
Такур выглядел таким же гибким и стройным, как если бы он всё ещё был молод, и двигался легко, словно поедая землю. Ратха поймала себя на том, что ей нравится смотреть на него, на то, как солнце блестит на его медной шкуре, на его сильные, стройные мускулы и быструю походку. Даже исчезающий шрам на его щеке и тот факт, что у него не хватало нескольких когтей на одной ноге, только придавали ему больше уникальности и делали его более привлекательным для неё, чем любой другой самец клана. Наблюдая за приближением Такура, Ратха в отчаянии растопырила когти, разрывая землю под ногами. Он-тот, кого я хочу больше всего как супруга. И он-тот, кого я не могу иметь.
Когда пастушеский учитель добрался до Ратхи, его древесный отпрыск, Ари, подпрыгнул, чтобы увидеть Ратхари. Такур весело высунул язык, когда два деревца сбились в кучку для быстрого разговора матери и дочери.
- Хо, Такур. Пусть ты поешь из ляжки и поспишь в самой сухой берлоге, - сказала Ратха, действительно имея в виду слова, которые обычно произносились в ритуале.
- Благодаря тебе и хранителям огня Фессрана, я делаю и то и другое. Хотя, между нами говоря, вождь клана, Я предпочитаю печень.
- Иди посиди со мной в тени и Назови меня годовалым, как раньше.
Одним прыжком Такур оказался рядом с ней и лизнул её в затылок. На мгновение его запах ошеломилеё, и она задалась вопросом, не будет ли у неё жара. Если так, то она знала, что Такуру скоро придется изгнать себя, как он делал это каждый брачный сезон. Его наследие было наполовину безымянным, и любые детеныши, которых он произвел на самку клана, могли лишиться Имеющиего Имя света в своих глазах. Такие рождения только приносили трагедию и уже случались слишком много раз в клане. Она вспомнила Шонгшара и его безмозглого отпрыска на Бире. Несмотря на их тусклые глаза, Шонгшар любил их, и то, что он увез их в изгнание, превратило его в тирана. Ратха понимала, что Такур не осмелится взять на себя риск рождения детенышей с глазами зверя, особенно с ней. Но это не заставило её желать его меньше.


Ночь... со звездами.
Темнота подкралась вчера днем. Прячется. Наблюдающий. Он больше не подходил близко к огненному гнезду. Не хочу, чтобы меня видела рыжевато-золотистая самка или песочная. Но самое главное-не рыжеватый.
Эти глаза видят яркую лижущую тварь, облизывающую языком ночь. Тепло-да, свет-да, но ещё больше...
Лапа покоится на небольшом выдолбленном бревне от упавшего дерева. Конец был закрыт. Внутри зашуршал песок. Говорящие не знают, что лапки обладают таким умом. Поющий человек не знает, что уши внутри могут выбирать, слышать пение или нет. Теперь они не выбирают, и все молчит, кроме того, что говорит внутри.
Глаза внутри видят картины, и они движутся, как это ночное черное тело будет двигаться, без шума, к яркости, которая кусает глаза.
Теперь больше картинок, рассказывающих о том, что видели глаза снаружи, когда вчерашний день поблек. Детеныши двуххвостой толстокожей жертвы, бегущей к огненному гнезду. Их запах страха горяч и едок в носу, наполняя рот солью и кислотой, заставляя тело напрягаться. Кожу под шерстью покалывает.
Страх и восхищение, заставляющие толстокожую молодую добычу приближаться, но все же отталкивающие их. Заставляя толстокожую молодую добычу путаться, нападать легче.
Внутри язык и нос ощущают мясной привкус. Картины рассказывают о меньшем количестве пролитой крови охотников, меньшем количестве криков боли от ран, нанесенных клыками.
Песня и певец остались довольны.
Ещё нет. Не сейчас. Сейчас - для спокойствия.
Мышцы болят от желания прыгнуть. Когда же, когда же красно-золотой отвернется от огненного гнезда? Ветер доносит запах самки песочного цвета. Красно-золотой поворачивается, поднимает нос, навостряет уши. Иди, иди красно-золотой, и встреться с песчаной шкурой, оставляя путь открытым для горящей вещи.
* * *
Теперь - за стремительность. Челюсти захватывают выдолбленное с конца закрытое дерево. Она тяжелая от песка. Только несколько говорящих спят на дальней стороне. Опустите голову, почувствуйте, как вес песка тянет на челюсти и зубы. Сияние, лижущее ночное небо, не может поглотить песок, только дерево. Светящиеся яйца у его основания будут жить в песке, если их кормить.
Подкрадывайся поближе. Сузите глаза от ослепительного блеска, от Жара, который обжигает. Протяните руку в гнездо за светящимися яйцами, положенными пламенем. Используйте когти, а не подушечки, и готовьтесь к жгучей, бьющей боли. Песня не может изгнать боль, потому что уши внутри неё закрыли её.
Лапы двигались как в тумане, прежде чем слезиться, щуря глаза. морда взрывается жаром. Выцарапывайте светящиеся оранжевые и черные яйца. Сметите их в засыпанное песком бревно. Вонзите зубы в горькую кору, чувствуя, как вздуваются волдыри на коже носа, подушечках передних лап, подбородке, щеках... отчаянно хочется, чтобы песня унесла боль, но её не слышно, не должно быть слышно.
Запах говорит, что красно-золотой и песчаный плащ возвращаются. Хорошо, что смуглянки с ними нет. Мышцы запускают это тело свободным от мучений. Ночной ветер охлаждает жжение, но его прикосновение усиливает боль.
Хочу утешения от этой песни. Я не могу этого допустить, потому что певец узнает о светящихся яйцах в засыпанном песком бревне. Певец узнает о том, что толстокожая добыча одновременно притягивается и отталкивается лизающей небо тварью.


Теперь они бежали, а огненные яйца прятались в бревне между челюстями. Теперь он бежал не только от двух возвращающихся самок и от цепляющего глаза света, но также от песни и певца.
Теперь это для расстояния, тишины, мех сплющен, чтобы держать в запахе. Для поиска пищи для украденных кусочков света и кормления их древесиной, чтобы они остались живы.
Теперь остается только ждать, пока певец вновь не возжаждет толстокожей добычи. Теперь для этого шкура, которое глотает звезды, чтобы быть поглощенным самой ночью...


Ратха дремала на залитой солнцем скале после утреннего патрулирования, когда почувствовала, что рядом с ней поднялись два члена клана. Она почувствовала запахи Биры и Фессрана. Резкость их запахов подсказала ей, что они оба расстроены. Она заставила себя полностью открыть глаза и повернулась мордой к двум пожарным. Беспокойство спустилось по её спине к основанию хвоста.
- Я подожгу ему кишки, а потом заставлю съесть их, - прорычал Фессрана. - Бира, перестань выглядеть как прихлопнутый детеныш. Это была не твоя вина. Ты покинул гнездо Красного Языка только для того, чтобы соприкоснуться со мной носом.
- Я полагаю, что он и есть наш черный палач, - сказала Ратха, стараясь говорить мягко.
- Я позволил ему остаться. - Бира с несчастным видом посмотрела на Ратху. - Он только наблюдал. - Помнишь? Ты же видел. Я думал, что каждый должен быть в состоянии согреться.
Ратха тоже опустила голову и погладила Биру по щеке. - Нет ничего плохого в том, чтобы быть добрым, - сказала она. - Нам нужно больше, а не меньше.
Бира закрыла глаза, и её дрожь утихла. - Ты же понимаешь. Вы тоже очень добры, вождь клана.
- Ты помогала мне учиться", - подумала Ратха.
- Ратха права, - хрипло добавил Фессрана. - Это не твоя вина. Я на тебя не орал и не собираюсь, так что подними свои бакенбарды.
- Ты можешь рассказать мне, что случилось? Черный охотник возился с Красным Языком?
- Да. Ты же знаешь, как мы с Черфари расставляли дрова. Мы хотели бы сделать его аккуратным. Когда я вернулся после приветствия Фессрана, там все было в беспорядке и кто-то копался в углях.
- Он пытался стереть свои следы, - добавил Фессрана, - но промахнулся, и старый орлиный глаз тут же заметил их. Он порвал свою переднюю подушечку для пальцев ног в куске дерьма вместе со мной и Бирой, и эта отметина была так же очевидна, как хвост на морде клыкастого.
- Вождь клана, все было бы не так плохо, если бы он просто испортил огонь. Но я думаю, что он украл некоторые из них.
- Бира, ты уверена? - спросил Фессрана.
- Там есть голый участок, где не хватает углей и тлеющих угольков. Я тебе покажу.
- Я верю тебе, Бира, - сказала Ратха.
- Я не знаю, как он это сделал. Если бы он использовал факел, я уверен, что мы бы увидели пламя. Мы были не так уж далеко, и когда я покидаю гнездо Красного Языка, то часто оглядываюсь назад.
Взгляд Ратхи переместился на Фессрана.
- Ты пробовал и другие способы нести мое существо.
- Да, но ни один из них не сработал по-настоящему. Мы все время возвращаемся к факелам. То, что мурашит мой мех, как ночь могла придумать способ сделать это, когда мы не можем? Это ведь у нас должны быть мозги, верно?
- Не знаю, Фесс. Если он охотник за мордой-хвостом, то у него есть эта их песня и настоящий голос. Мы оба видели, что они могут сделать.
- Извините меня, вождь клана, - сказала Бира тихим, но решительным голосом. - Когда он смотрел на Красный Язык, ему не всегда казалось, что он слушает их песню. Ты ведь тоже это видел, вождь клана?
- Да, это так, - сказала Ратха, подавляя искушение не признаваться в этом. - И это было мое решение позволить ему остаться.
- Ну, тогда не терзай себя за это, - сказал Фессрана.
- Да, если мне понадобится когти, без сомнения, ты это сделаешь. - Ратха беспокойно расхаживала по комнате. - Мы должны хорошенько подумать об этом. Если черный охотник взял Красный Язык, он намеревается использовать его.
- Как он мог что-то знать?.. ? - начал было Бира.
Ратха резко повернулась, взмахнув хвостом в воздухе. - Это не имеет значения. Мы должны найти его и забрать Красный Язык обратно. Мы также должны рассказать правдивым голосом, что произошло. Фессрана, ты собираешь группу слежения, так как знаешь отпечатки пальцев черного. Бира, найди Преследующую Чертополох и Тихого охотника. Пусть они знают, что случилось, и отправить их к Истинному Голосу. Попроси его помочь нам найти Отступника, пока ночь никому не навредила. Я позову Такура и присоединюсь к тебе.
Фессрана вскочила, её усы ощетинились.
- Мы доберемся до этого брюхонога!
- Векс, - Ратха помолчала. - Не убивай его, пока нет другого способа остановить его. Мы должны выяснить, почему он это сделал.
- Поверь мне, вождь клана, - ответил Фессрана. Затем Ратха посмотрела на Биру, которая сказала: - Я потушила свой костер и принесла Чертополох, - и ускакала прочь, Фессрана последовал за ней.
Ратха смотрела им вслед, думая:
"Я часто боялась, что у нас украдут Красный Язык. Теперь это произошло. Она поймала себя на том, что задыхается, а затем встряхнула шкурой и замедлила дыхание. Она не могла терять время в панике.

"Такур, ты мне нужен. Пожалуйста, будь там."

В дальнем конце луга она обнаружила пастуха-учителя со своими учениками и учебными животными. Как только он услышалеё, он отослал младших волчат обратно к их матерям и попросил Черфана и пастухов взять на себя заботу о старших детенышах и животных. Страх ускорил её шаги, и Ратха побежала рядом с Такуром к хвосту, ведущему к Земле охотников. По дороге они присоединились к Преследующей Чертополох и Тихому охотнику. Бира забрала у каждого из них по дереву, пообещав спрятать их в безопасном месте. Ратха согласилась с Бирой, что эта задача не для трилингов.
Не было никакой необходимости искать Истинный Голос. Он и его люди встретились с поименованными на границе охотничьей территории. От торжественного взгляда его глаз у Ратхи все внутри сжалось.
Тихий Охотник и Чертополох приблизились к главарю серых охотников, но напряженность в его взгляде вернула их обратно. Он явно не хотел разговаривать.
Не говоря ни слова и не жестикулируя, он резко повернулся, оглянулся назад, его глаза приказывали ей и её имени следовать за ним.
Ратха медленно повела своих людей за ним. Такур шагал рядом с ней, чуть позади и так близко, что его бакенбарды касались её плеча. Тихий Охотник шел так близко к Истинному Голосу, как только мог, в то время как Преследующей Чертополох занял ту же позицию, что и Тхакур на противоположной стороне Ратхи.
Ратха надеялась, что это был не следящий отряд Фессрана, который нечаянно причинил неприятности, вторгнувшись на землю охотников слишком внезапно.
- Я не думаю, что это был Фессрана, - тихо сказал Такур. - Мне очень жаль, но то, что вы пытались предотвратить, уже произошло. Мы уже не единственные, у кого есть Красный Язык.
Ратхе оставалось только наклониться вперед, навстречу ветру, и идти дальше, гадая, что она и её люди там найдут. Судя по выражению лица истинно-говорящего, это было не то, что он приветствовал.
Неужели черный Отступник устроил пожар, уничтоживший охотничьи угодья другого племени? Или ещё хуже?
Их целью был каньон, который прорезал пологие холмы к востоку от равнины охотников. Сначала Ратха увидела его издалека, клубящийся дым, который вырывался из устья каньона. Когда они подошли ближе, она ступила в воду ручья, который был серым и мутным от пепла. Ручей стекал вниз из каньона. Стряхивая с ног грязь-пепел, она вдыхала запах и слышала огонь.
Когда они подошли ближе, она увидела, что её существо стало диким и бушует в сухих, наполненных смолой соснах, которые заполняли эту выемку в земле. Это было уже не пламя, а буря пламени, создающая свой собственный сильный ветер вверх по каньону.
Обволакивая и пожирая кусты и деревья, огненная буря издавала звук уже не шипящий и не ревущий, а сотрясающий землю гром. Оно не оставляло после себя почерневших скал или пней, но сжигало и взрывало целые деревья, превращая их в угли и пыль, которые сгущали воздух. Ратха попятилась назад от ветра, который пытался сбить её с ног и втянуть в огненную бурю. Она поднесла кончик хвоста почти к самому уху, а бакенбарды-почти прямо к лицу.
В отчаянии она подумала о Фессране. Неужели она послала своего друга в этот водоворот?
Истинный Голос отвел свою группу в сторону, подальше от самого сильного ветра. Ратха и названный последовали за ним. Он стоял неподвижно на небольшом возвышении. Ратха, всматриваясь сквозь клубящийся дым, увидела серовато-коричневую куртку Тихого охотника, колыхавшуюся среди коричневых и серых пятен охотников. Он уходил из Истинного Голоса и шел к ней. Преследующая Чертополох присоединилась к нему, когда он добрался до клана.
Ратха, обшаривая окружающие холмы в поисках Фессрана и следопытов, заметила какое-то движение и уловила знакомые запахи. Вскоре Фессрана и её спутники были уже достаточно близко, чтобы все разглядеть. Они были покрыты пеплом и сажей, но никто из них не выглядел раненым. Как бы ей ни хотелось выбежать и поприветствовать хранительницу огня и её искателей, ей необходимо было услышать, какие новости Тихий Охотник принес от Истинного Голоса.
- Такур, - тихо сказала она ему, - познакомься с Фессраном и убедись, что все в порядке.
Пастушеский учитель ушел ещё до того, как она закончила рассказ. Она повернулась мордой к спокойному охотнику. Выражение его морды тоже было серьезным, почти суровым.
- Истинный Голос говорит этому, что самки-охотницы поймали мордохвостов в этом каньоне. Затем появился Красный Язык и заполнил каньон. Самки-охотницы больше не возвращались.
Ратха сглотнула, пытаясь унять сухость и скрежет в горле.
- А правда-в-голосе посылала кого-нибудь на поиски? Есть ли шанс, что эти самки сбежали?
- Нет. Песня была разорвана их предсмертными криками. Их съел Красный Язык.
- Один охотник? - Два? - Несколько штук? - Ратха заставила себя спросить.
В ответ Тихий Охотник сел, поднял обе лапы и раздвинул пальцы ног.
Ратха снова повернула голову ко входу в каньон. Она могла видеть пламя, прыгающее по каменным стенам. Воздух наверху мерцал волнами жара. Скоро в каньоне не останется ничего живого, ничего движущегося, кроме оседающего пепла и тлеющих углей, разваливающихся на части.
Ратха заметила, как Фессрана протискивается между другими членами клана.
- Это был он, - выдохнула она, когда добралась до Ратхи. - Мы пошли по его следам сюда. Этот щенок гиены, кусающей живот, выпустил Красный Язык.
- Фессрана, Тихий Охотник говорит, что многие охотники из другого племени погибли в этом огне.
- Я учуял запах горелой шкуры морды-хвоста, - ответил Хранитель Огня. - Я все гадал, почему эти твари оказались в каньоне. Значит, их загнали туда охотники, а потом этот черный дьявол устроил пожар?
- Да, случайно или намеренно.
- Рррр, если бы я была правдивой в голосе, я бы просто сошла с ума.
- Ну, я надеюсь, что это не так, так как мне нужно поговорить с ним и рассказать ему, что произошло.
Когда она повернулась, чтобы позвать Тихого охотника и Чертополоха, то услышала, как Фессрана прорычал: - ночь-которая-ест-звезды, РАРР! Это скорее ночь-которой-не-хватает-мозгов.
- Боюсь, что все наоборот, Фесс. Во всяком случае, у ночного-кто-ест-звезды слишком много мозгов. Если бы он этого не сделал, мы бы не попали в такую передрягу. Кто же он, клянусь пламенем Красного Языка?



Глава Одиннадцатая

С пеплом, просачивающимся сквозь её мех и всё ещё неприятно горячим под её ногами, Ратха сидела, окруженная названными. Здесь присутствовали и другие члены клана, потому что она послала гонца за теми, кого можно было спасти от пастушьих стад и детенышей. Огненная буря утихла, но дым и пепел стали гуще, чем когда-либо. Она не горела за пределами каньона, потому что врывающийся ветер теперь загонял её глубже в скалистую расселину.
Она не видела, чтобы Красный Язык так бесновался с тех пор, как лесной пожар принес “ее существо” в клан. Это заставило её осознать, насколько непредсказуемым и опасным он был, и как близкое знакомство с ним сделало Имеющиего Имя беспечным.
Ратха посмотрел в другую сторону, сквозь дымку, туда, где Истинный Голос сидел в окружении своего племени. Рядом были Чертополох и Тихий Охотник, с закрытыми глазами, задрав носы, бессловесно разговаривая с Истинным Голосом через тайну, называемую только "песней".
- Я родилаеё", - подумала Ратха, - но я совершенно глуха ко всему, что она может услышать. Как такое может быть? её дары, должно быть, передавались по линии жующих кости, а не по моей. Если бы он был всё ещё жив, смог бы он достичь Истинного Голоса?
Часть её хотела презрительно фыркнуть. Если и был когда-нибудь независимый, непочтительный сын гончих трех рогов, то это был её первый помощник. Она слишком хорошо помнила это медно-смуглое морда с янтарными глазами. Он был похож на дом Такура, потому что оба они были братьями. Но у Тхакура никогда не было сардонического выражения лица жующего кости, которое лишь ненадолго смягчалось заботой и страстью.
И хотя она позволила этой мысли промелькнуть лишь на мгновение, она вновь вызвала старую боль в животе. Как же она любила жующего кости, рейдера и одинокого человека, каким он был, и как мучительно было потерять его. Он был убит в давней битве между кланом и безымянными.
Именно тогда Такур вложил пылающую ветку ей в зубы, хотя она отказалась бы от неё, если бы принятие не означало выживания её народа. И теперь она заново узнавала, что означает этот выбор.
И снова её взгляд отыскал Чертополох и спокойного охотника. её дочь всё ещё сидела с закрытыми глазами и поднятой мордой. Теперь она вся дрожала. Так же как и Тихий Охотник. Что же Истинный Голос говорил этим двоим?
Ратха стиснула зубы, чувствуя, как верхние клыки скользят по нижним, а маленькие зубчики между клыками режут друг друга ножницами. её сильная воля помогла ей пройти через столько испытаний - и через это тоже.
Чертополох и Тихий Охотник встали, коснулись Носов настоящим голосом, повернулись, посмотрели на неё, вернулись. Она заставила себя подождать, пока пара подойдет к ней. Оба выглядели потрясенными. Чертополох периодически вздрагивал. Флегматичный Тихий Охотник не дрожал, но мех шел вдоль его спины и хвоста. Он тоже выглядел озадаченным.
Он заговорил первым, отвечая на выжидательный взгляд Ратхи. - Вот этот, этот... Я... - спросил Истинный Голос о черном Пожирателе звезд. Ответ был странным.
- Как же так?
- В песне говорилось, что пожиратель звезд был известен, но теперь его больше нет. Он не поет об этом. Оно никогда больше не будет петь о нем. Он ушел из этой песни.
- Коготь-разорви песню! - Прошипела Ратха. - А ты не спрашивал, найдет ли Истинный Голос Отступника, чтобы мы могли забрать Красный Язык обратно? Тогда он может делать с этим черным палачом все, что захочет.
- Я пытался, - спокойно сказал Тихий Охотник. - Это единственный ответ. Для Истинного Голоса черный охотник больше не существует, поэтому он ничего не может сделать.
- Больше не существует? - Ты хочешь сказать, что ренегат мертв?
- Нет, хотя вполне может быть. Это означает только то, что Истинный Голос не может достичь его.
- Тогда мы должны найти его сами. Аррр! - Ратха почувствовала, что её хвост хочет хлестнуть, и твердо поставила на него переднюю ногу.
- Сначала нам надо кое-что сделать. - Более спокойный голос принадлежал Преследующей Чертополох. - Ратха пристально посмотрела на свою дочь, а затем опустила глаза, чтобы избежать скрытого вызова. - Что?
- Красный язык в каньоне-скоро он умрет. Истинного Голоса спрашивает что-то жесткое.
Ратха ждала ответа. - Чертополох усилила свой голос, чтобы он не дрожал. - Хочет, чтобы мы остались, помогли найти мертвых, отдали их... - Она остановилась, мех между её бровями сморщился. - Трудный для понимания. Может быть, Чертополох-ошибка. Говорит, что хочет, чтобы мы им помогли отдать... - в воздухе?
Ратхе хотелось запрокинуть голову и завыть от отчаяния. Она чувствовала себя так, словно была окутана этой сводящей с ума тайной, как будто нити обвивались вокруг неё, пока она не была обездвижена, заключена в кокон. Ей хотелось действовать, прыгать, царапаться, кусаться, рвать на части...
- Полегче, годовалый. - Это было плечо Такура, его слова успокаивали её.
- Это все равно что пытаться укусить туман, - проворчала она. - Я не могу до него добраться.
Она поймала на себе взгляд Чертополоха. - У меня тоже были трудные времена. Как будто перебираюсь через быстро бегущую воду, но нахожу камни, на которые можно наступить. Один камень, правда-в-голосе хочет, чтобы мертвых нашли и принесли. От его народа... и мы тоже.
- Мертвые, что ли? Вы имеете в виду тела? Чертополох, там ничего не останется! Вы же видели, как дикость Красного Языка совершенно раздирала деревья. Что же могло остаться после этого?
- Из некоторых охотников-ничего. Но другие не сгорели. Карабкались по стенам каньона. Вверх по деревьям. Умер от жары, от дыма, - сказала Чертополох. - Ждите с Истинным Голосом. Когда красный язычок окончательно ложится, надо искать.
- Мы должны найти Отступника. Или убедиться, что он мертв. Мы не можем гоняться за своими хвостами, копаясь в золе, чтобы найти их... - Ратха не могла продолжать. Образы в её голове были достаточно плохими, и она боялась, что реальность окажется ещё хуже.
Она перевела взгляд с Чертополоха на Тихого охотника. Его спокойный взгляд скорее успокаивал, чем тревожил, но содержал в себе то же самое послание. - Этот, по крайней мере, должен присоединиться к поискам. Я должен помочь тем, кто был и остается моим народом.
Ратха на мгновение отвлеклась, когда Фессрана вошел в группу и подошел к ним. - Ну что ж, вождь клана, - сказал кочегар, очевидно услышав часть разговора, - могло быть и хуже. Истинный Голос, возможно, хотел отомстить, убив некоторых из нас.
- Если он имеет в виду это как наказание, то да. Вы действительно хотите полный рот... ? - Ратха замолчала. - Векс, продолжай искать черного охотника. Берите все, что вам нужно. Мы должны удержать его от того, чтобы он снова выпустил Красный Язык.
Помахав испачканной в саже лапой, Фессрана добавила ещё одного Имеющиего Имя к своей поисковой группе, в которую уже входили Бира и другие Хранители огня. Она взяла Чертополоха, предоставив тихому охотнику роль переводчика, и сказала, что Чертополох так часто бывал на охотничьих землях, что из всех Имеющих Имя ей больше всего знакомо это место. Тихий Охотник мог бы знать это лучше, но молодой друг Чертополоха чувствовал, что ему нужно присоединиться к поискам мертвого охотника. Ратха была благодарна, что обычно нетерпеливый и требовательный лидер хранителей огня будет уважать это.
Затем Ратха и названный уселись ждать, пока огонь не погаснет сам по себе. Самым трудным для неё было ждать. Слишком много мыслей теснилось в её голове, воспоминания о том, как она нашла Красный Язык, принесла его в клан, как убила старого вождя клана Меорана, воткнув зажженный факел ему в челюсть. И тут она почувствовала себя победительницей. Теперь же это заставило её содрогнуться, и она вдруг очень сильно захотела утешиться своим деревом.
Такур, казалось, почувствовал её смятение, потому что он покинул свое гнездо в пепле и подошел к ней.
- Такур, что же я наделал? Я думал, что след, который привел нас к Красному Языку был сделан, но это не так. что за невыносимая вещь придет дальше? Может быть, мне не стоило этого делать. -
- Тогда мы бы погибли, вождь клана, - ответил он, коснувшись бакенбардами шерсти на её щеках. - И все наши неприятные мысли с нами. - Он лизнул её в затылок, и от его запаха у неё закружилась голова. - О, нет. Не это. Не сейчас...
Словно почувствовав, как он действует на неё, он двинулся вниз по ветру, оставаясь достаточно близко, чтобы успокоить, и достаточно далеко, чтобы не отвлекать.
- Годовалый, - сказал он, - если это поможет, я верю, что ты проведешь нас через это, и нам станет лучше.
Его слова вызвали у неё желание сморщить нос, но все же это коснулось её бедной части и успокоило её. - Это большая вера, пастуший учитель.
- Вера, основанная на знании тебя, - просто ответил он.
Она пошевелилась. - Будет очень трудно вытащить этих мертвецов из каньона. Мой нос и мой язык не будут любить меня за это. И зная, что это было мое существо, которое убило их. Я боюсь, что когда я возьму их в руки, они просто развалятся, как мертвые угли... как это сделал Меоран, когда Красный Язык наконец отпустил его...
- Тогда я был рядом с тобой. Я буду рядом с тобой завтра. - Он сделал паузу. - Не бери все это на себя, годовалый. Вы сделали все, что могли, чтобы предотвратить это. Если и есть вина, то она лежит на том, чья шкура поедает звезды.
- Он... он... - ты очаровал меня, Такур. Я ничего не могу с этим поделать. Он притягивает меня, как Красный Язык притягивает ошеломленного даплбека. Как это может быть, когда он причинил столько зла, а я его ненавижу? Я свалил бы его с ног одним ударом в горло, но мне нужно знать, кто он и откуда пришел.
- Я думал, ты веришь, что он был сыном Истинного Голоса.
Она повернулась и пристально посмотрела в изумрудные его глаза. - Этого не может быть. Только не после того, что он сделал со своим народом.
- Может быть, это был несчастный случай. Может быть, он пытался помочь, и огонь ушел от него.
- Помочь? - На этот раз она недоверчиво сморщила нос.
- Они охотились в том каньоне за мордой-хвостом. Помнишь, как несколько дней назад клыкастые бросились в огонь? Ты сказал мне, что та ночь была там и наблюдала. Может быть, он думал, что сможет помочь охотникам, нарисовав морду-хвосты или управляя ими.
Ратха сидела и размышляла. - Это правда, Такур. Я видела выражение его глаз. Он понимал, что огонь может сделать с животными.” И я увидел это, но не смог ничего сделать.
- Если ночь-которая-ест-звезды жива и находится там, он может испытывать такую же сильную боль, как и ты сейчас. Это ещё одна причина, чтобы найти его.
- Ну, его "помощь" вызвала беспорядок, который я должен очистить. Уродливый, и я думаю не только о трупах в каньоне. Я надеюсь, что Фессрана сможет найти ночь-которая-ест-звезды. Мне нужно знать, почему и как он это сделал.
Ратха легла, уткнувшись носом в хвост, но долго не могла заснуть.


Утром Фессрана и её поисковая группа вернулись, нервно перебирая хвостами. Они не нашли никаких следов ночных-кто-ест-звезд, никаких запахов, никаких следов ног, ни единого волоска. В Бире было небольшое выдолбленное бревно, часть которого сгорела, но всё ещё содержала песок и пепел. Она взяла его в рот и положила перед Ратхой.
- Я думаю, что ночь использовала это, чтобы сохранить Красный Язык живым. Посмотрите на следы зубов на нем.
Моргая со сна, Ратха изучала находку Биры.
- Если он действительно использовал это, и теперь у нас есть это, означает ли это, что у него больше нет Красного Языка?
- Он мог бы сделать или найти другое полено и подбросить в него углей, - сказал Фессрана, прерывая ответ Биры. - Нет, мои внутренности говорят мне, что у него всё ещё есть детеныши Красного Языка. Ты была права, Ратха. Этот черный палач слишком умен. Зевок заглушил последние слова Хранительницы Огня, и она распахнула пасть и выгнула язык, кончик которого свернулся между двумя её нижними клыками.
Ратха уставилась на остатки ночного полого огнемета, лежащего между её лапами. Его обугленная кора напомнила ей о предстоящей задаче: найти тех, кто был убит огнем.
- Береги это, - сказала она наконец, перекатывая бревно обратно к Бире.
Она почувствовала на себе взгляд Фессрана и подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
- Ратха, - резко сказала её подруга, - позволь мне возглавить охоту на мертвых. Ты берешь поисковую партию и ищешь ночь. Может быть, у тебя получится лучше, чем у меня.
- И я был бы избавлен от запахов, зрелищ и вкусов тех, кого убило мое существо. Ты сделаешь это для меня?
- А почему бы и нет? Я видел подобные вещи. Я стал старше, жестче, злее, и это меня не беспокоит.
На мгновение у Ратхи возникло искушение принять предложение Фессрана. Она боялась ужасной работы, которая маячила впереди. Но она знала, что Хранитель Огня тоже возненавидит эту задачу, даже если она покажется и ничего не скажет. В этой испачканной сажей песчаной шкуре и этих обожженных огнем глазах таилась доброта, которая была глубже, чем полоска безжалостности или поверхностная твердость. Она не хотела повредить этот хорошо спрятанный, но драгоценный запас.
- Нет, Фесс. Красный язык - Мое Творение, и это моя задача. Отдохни немного, а потом, пожалуйста, если сможешь, выведи поисковую партию снова.
Фессрана помолчал, выдержав взгляд Ратхи, как будто она собиралась возразить, но затем она опустила голову, прошмыгнула мимо Ратхи в молчаливом признании и отошла. Бира последовала за ним, держа в зубах ночное полено с огнем.
Ратха быстро привела себя в порядок, но этого было достаточно, чтобы избавиться от пепла на меху. Несколько последних ударов, и она была готова встретить Новый день и своих людей, которые просыпались и собирались вокруг неё.
- Истинный Голос попросил, чтобы мы помогли найти тела охотников, убитых Красным Языком. Любой, кто чувствует, что не может этого сделать, может вернуться на землю клана, особенно молодые. Я не просто буду руководить поисками, я буду работать среди вас.
- Почему мы должны это делать? - спросил Черфан. - Это не мы устроили пожар. Это сделал палач оленей.
- Мы делаем это, потому что Истинный Голос попросил. Да, мы не разжигали огонь, но мы несем ответственность за его Укрощение и сохранение. - Она сделала паузу. - Вы можете быть свободны, если хотите, Гердер.
- Нет. Я могу ворчать и чихать, но я помогу тебе, Ратха. Только не проси меня лазить по деревьям. Я слишком большой для этого.
Она выбрала самых молодых членов клана. - Вы, полувзрослые, должны быть избавлены от этого. Возвращайся на землю клана и жди нас там. Бунди, ты их веди.
- Вождь клана, позволь мне остаться и помочь, - неожиданно попросил Бунди.
- Но почему же?
- Потому что я почувствовал прикосновение Красного Языка. Из-за этого, - сказал Бунди, поднимая голову, чтобы показать шрамы от ожогов, которые спускались по его шее и плечу.
Потому что ты знаешь, какую боль испытывал мертвый охотник, прежде чем мое существо лишило его жизни.
Ратха перевела дыхание. - Тогда ты можешь остаться, Бунди. Ашон, ты ведешь старших волчат обратно. Иди к Драни. Она заботится о своих няньках.
Серебристо-серый малыш собрал своих сверстников и отправился на землю клана.
Затем Ратха нашла Преследующей Чертополох и Тихим Охотником, попросив их подойти к группе Истинного Голоса, чтобы они могли узнать, куда следует доставить мертвых. Чертополох хотела остаться с именем и работать вместе с матерью.
- Нет, мне нужно, чтобы ты пошла с охотниками, - твердо сказала ей Ратха.
Чертополох был упрям. - Я так же силен, как Фессрана. Не будет болеть живот от запахов. Если, может быть, последуете за вами как лидер клана, нужно взять на себя те же обязанности.
- Чертополох, я знаю, что ты согласна. А сейчас мне нужно, чтобы ты пошел с охотниками и не спорил.
- Тогда не будем спорить. Будем делать.
Ратха потерлась лбом о лоб дочери, и они только начали подумывать о том, что однажды загонщик Чертополоха может возглавить Имеющих Имя, когда Ратха стал слишком стар и слаб. Поначалу это казалось нелепым, но по мере того, как Ратха наблюдала, как растет Чертополох, оправляясь от ран, полученных в детстве, и, самое главное, развивая свой характер, эта возможность становилась все сильнее.
Чертополох потерся рядом с ней ласковым шлепком хвоста, а затем присоединился к Тихому охотнику, который ждал неподалеку. Оба направились через разделяющее их расстояние к Истинному Голосу и племени охотников. Ратха лишь на мгновение задержала на них взгляд, баюкая радость, которую подарила ей молодая пара, а затем отпустила её.
Она повернулась к остальным членам клана.
- Мы начнем со входа в каньон. Расположитесь так, чтобы мы ничего не пропустили.
Опустив головы и ссутулив плечи, названный двинулся вверх по опаленному огнем каньону. Ратха была в центре, и они растянулись по обе стороны от неё. Несколько охотников подошли и присоединились к ним, заполняя пробелы. Ратха заметила, что Такур занял место с подветренной стороны от неё и на расстоянии двух позиций, чтобы его запах не отвлекалеё, но он всё ещё мог говорить с ней.
В неподвижном воздухе висела тяжелая дымка.
Первое тело, которое они нашли, не было обожжено или повреждено жарой. Охотник лежал на её боку, как будто она заснула.
- Убит дыханием Красного Языка, - сказал Такур.
Ратха почувствовала едкий запах дыма у себя в горле. Иногда она становилась такой густой, что заставляла её кашлять и задыхаться.
Тело могло быть нетронуто, но Ратха знала, что смерть была такой же ужасной, как и любая другая в каньоне.
- Поставь его там, где мы сможем найти его на обратном пути. Нет смысла тащить его вверх и назад, - проинструктировала Ратха.
Они наткнулись ещё на двоих, оба были убиты дымом. Ратха узнала это мордой, но не могла вспомнить имя.
- Погнутые бакенбарды, - тихо сказал Такур. - Я знал её. Я возьму её с собой.
Я тоже её знал. Совсем чуть-чуть.
Прежде чем Ратха успела пошевелиться, Черфан схватил за шиворот другого. - Все может быть не так плохо, как я опасался… - пробормотал он сквозь набитый мехом рот.
- Просто отложи их в сторону, - сказала Ратха, игнорируя ощущение спазма в животе. - С первой же. - Она прислушивалась к тихим звукам, когда Такур и Черфан тащили убитых прочь. Она не стала смотреть.
Шеренга поименованных и охотников осторожно двинулась вверх по полу разрушенной выемки в земле.
Когда они нашли ещё несколько мертвых охотников, Черфан признал, что был неправ. Все было так плохо, как он и опасался, и даже хуже.
Ратха видела, как безымянные были ранены или убиты её существом, но никогда не понимала, как кости могут быть настолько искривлены интенсивным жаром, как плоть и кожа могут быть зажарены, опалены, обуглены в уродливую черную корку, которая кровоточит, когда она разрывается.
Растущее оцепенение в её сознании предлагало ей побег, но она решила не делать этого. Вместо этого, она заставила свои чувства принять все это, запредельно горький вкус обуглившейся корки, покрывавшей тела, то, как она ломалась под её клыками и хруст песка в зубах. Едкий, едкий запах въедался ей в нос. её глаза затуманились так, что она не могла сказать, было ли красное под коркой, когда она рассыпалась, всё ещё пылающим углем или когда-то живой плотью.
Рядом с ней кого-то вырвало, и этот запах присоединился к другой мерзости.
Она напрягла живот, чтобы её не вырвало. Ощущение оцепенения снова возникло, но на этот раз она прогнала его с яростью против черного Отступника. Это был он, а не она. Он воровал угли из сторожевого костра, прятал их и ухаживал за ними, а потом пытался использовать их, чтобы помочь охотникам поймать и убить мордохвостов. Этот ад, который окружал её сейчас, был создан им, а не ею. Она представила себе, что сделает с ним, если поймает, добавив к выраженным намерениям Фессрана несколько своих собственных.
Она сделала щит из своего гнева и набросила его на себя, желая, чтобы он затвердел и защитил её от всех других чувств, но даже когда она раздула пламя гнева, она почувствовала, что оно дрогнуло. Мысли, которые она вызвала из своего гнева, начали отталкиватьеё, а затем вызывали тошноту, пока она тоже не начала рвать и пускать слюни на землю.
её воля заставила дрожащие ноги двигаться, вытянуть шею, открыть рот, чтобы она могла сжать зубы следующего убитого, но в её пронзительном видении появилась лапа, остановившая её. Сначала она подумала, что это Такур - и да, он стоял рядом, - но лапа принадлежала Бунди.
- Вождь клана, позволь мне взять этого, - сказал пастух, и вспышка памяти подсказала ей, почему он был в очереди искателей.
Ужасная вещь была вырвана из её поля зрения и из её носа. Она могла только благодарно вздохнуть, так как её хвост стал таким тяжелым, что она не могла поднять его в знак признательности. Теперь рядом с ней стоял Такур, поддерживая её.
- Я сомневаюсь, что это поможет тебе, годовалый, но Истинный Голос тоже не уклонился от этой обязанности.
Почувствовав языком едкую поверхность своих клыков, Ратха склонила голову набок. Такур был прав. Истинный Голос был на одной линии с другими охотниками. Пока она смотрела, он нашел ещё одного своего мертвеца и теперь лапалеё, пытаясь перевернуть. Это была нелегкая задача, потому что жара укоротила связки у неё на спине так, что она согнулась так, что её затылок касался основания хвоста. её застывший рот был открыт, обнажая зубы, которые были почти саблями. Один из них был сломан, линия разлома зажгла ещё одно воспоминание Ратхи. Зуб-сломался-о-кость.
Она наблюдала за Истинным Голосом. Он положил тело так, чтобы он и другой охотник могли поднять его. Хотя это была борьба, он двигался так нежно, так осторожно, так... почтительно... эта Ратха почувствовала, как у неё перехватило горло. О чем он думает, что чувствует? Понимает ли он, почему это произошло? Неужели он ненавидит ночь-которая-ест-звезды? Ненавидит ли он теперь клан и планирует ли отомстить им?
- Ты можешь идти дальше, Ратха? - Тихо спросил Такур.
Она смогла и сделала это, снова заняв свое место в шеренге. Такур закатился в пепел, скрывая свой запах, чтобы оставаться рядом с Ратхой, не отвлекая её.
Она видела людей Истинного Голоса, работающих рядом с её собственными, и задавалась вопросом, что они думают и чувствуют.
Последнее тело лежало на дереве. Истинный Голос обошел опаленную сосну, глядя вверх. Ратха видел, что он хочет взобраться на неё, но, как и Черфан, он был слишком велик.
- Сейчас принесу, - сказала она. - Я ещё ничего не сделал. Позволь мне хотя бы это сделать.
- Я принесу Чертополох, - сказал Такур. - Она скажет правдивым голосом, что ты хочешь сделать.
- Разве она не ушла с охотниками?
- Нет, они ещё не уехали.
Все ещё борясь с оцепенением, которое хотело заманить её в его комфорт, она подошла к дереву, погрузила свои когти в чешуйчатую кору и начала подниматься. Высоко подняв передние лапы и стоя на задних ногах, она обняла дерево, глубоко погрузив передние лапы. Изогнувшись в дугу позвоночника, она подняла свои задние когти и закрепила их. Освободив передние лапы, она использовала силу своих задних лап, чтобы подняться по стволу. Она повторила захват передней конечности, чувствуя, как сухожилия на верхней части передних лап натягиваются под её весом, когда когти погружаются внутрь. Повиснув на передних лапах, она подпрыгнула на задних лапах, сняла тяжесть с передних и снова вскочила. Используя это ограничивающее движение, она поднялась на ветви.



Глава Двенадцатая

Красный язык не лизал эту сосну так глубоко, как многие другие. Оказавшись над зоной обугливания, Ратха увидела зелень и почувствовала запах сосновых иголок. Над ней, частично зажатая между веткой и главным стволом, стояла неподвижная фигура, чей хвост болтался и раскачивался, когда восхождение Ратхи заставляло раскачиваться дерево. Охотник забрался высоко в отчаянной попытке спастись от огня, но все равно погиб.
Теперь Ратха должна была продираться сквозь ветви, поднимаясь по спирали вверх по дереву, пока не доберется до свисающего хвоста. С ворчанием и ещё одним усилием она поднялась на уровень тела. Она видела, что этот охотник был только наполовину взрослым, едва вышедшим из детеныша. Стараясь не обращать внимания на то, как эта мысль скрутила ей живот, Ратха схватила его за шиворот и потянула. По крайней мере, этот не был обожжен, и он был более гибким, но каким-то образом он застрял в дереве. Затем Ратха увидела передние лапы и когти, глубоко вонзившиеся сквозь кору в заболонь. Она представила себе, как раскачивалось бы дерево, хлещущееся от набегающего ветра. Задыхаясь от ужаса, молодая охотница цеплялась бы за него до тех пор, пока смерть не заморозила бы её когти в несокрушимой хватке.
Не глядя ему в мордой, Ратха снова попыталась дернуть его за загривок. Нестоящий человек. Ей придется отпустить ноги, а это означало, что придется откусывать глубоко вонзившиеся когти. Совать нос в чужие дела не получится, и она может сломать себе клык.
Ратха глубоко вздохнула. Запах сосновых иголок был запахом жизни, который пережил нападение огня, и это придало ей силы воли, чтобы начать эту ужасную задачу. Она должна была взять всю ногу в челюсти, маневрировать языком и использовать боковые зубы, чтобы откусить каждый коготь близко к пальцу ноги. Это была медленная и трудная задача. Если бы охотник был жив, это причинило бы ей сильную боль, потому что Ратха должна была резать чувствительную плоть.
Она освободила одну ногу и была уже на полпути сквозь когти другой, когда почувствовала, что Коготь, который она резала, двигается у неё во рту. Вздрогнув, она отпрянула назад, ошеломленная осознанием того, что молодой охотник, возможно, всё ещё жив.
Она быстро повернулась так, чтобы видеть его мордой. Облизнув его шершавым языком, она почувствовала, как затрепетали ресницы, и снова откинулась назад, чтобы открыть глаза. Один из них так и сделал, едва прорезав щель, но это показывало, что там всё ещё была жизнь.
Ратха сглотнула, её горло внезапно сжалось. Ей было трудно говорить, но она должна была это сделать. - Отпусти свои когти. - Ты меня слышишь? Я пытаюсь сбить тебя с ног, но не могу, если ты не отпустишь.
Теперь уже трепетали оба веки, и морщинки от слез сморщились в гримасе боли.
- Мне очень жаль. Извините. Я не хотел причинить тебе боль. Убери свои когти назад, чтобы я мог сбить тебя с ног.
Она увидела, как одна нога дрожит от напряжения, потом другая. Когти были слишком глубоко вонзены. Обхватив переднюю лапу своими челюстями, она потянула, в то время как молодой охотник напрягся, стараясь не чувствовать вкуса крови, сочащейся из остатков когтей, которые она откусила.
Передняя лапа оказалась свободной. Дрожа, Ратха набросилась на другую, но когда когти вырвались, передняя лапа обмякла у неё во рту. Она снова посмотрела на его мордой, но увидела, что жизнь ускользнула вместе с когтями.
Ратха закрыла глаза и попыталась унять дрожь, которая постепенно перешла в волны дрожи. Это было все, что она могла сделать, чтобы не оставить тело и не спуститься с дерева, но она обещала правдивым голосом привести молодого охотника вниз.
Глубоко вонзив свои когти, она схватилась за загривок, чувствуя, как кожа и волосы мертвеца становятся жесткими. Она вытащила тело из развилки, где оно застряло. Ей пришлось продираться сквозь ветви, пока она спускалась вниз по дереву.
её зубы болели, а ноги дрожали, когда она была уже на полпути вниз. Она испугалась, что уронит тело, когда услышала и почувствовала, как кто-то поднимается к ней. Такур.
- Я помогу, - сказал он, и его морда оказалась рядом с её мордой, его зубы сомкнулись в кустах, принимая вес от её челюстей.
- Она... она всё ещё была жива. Когда я начал освобождать её... она всё ещё была жива, и я прокусил её когти, чтобы вытащить оттуда... А я и не знал... а потом она умерла... А я и не знал, Такур! А я и не знал...
Теперь Ратха хотела ощутить успокаивающее онемение, но после того, как она столько раз отталкивала его, оно уже не возвращалось. её чувства казались острее, чем когда-либо, разбитые вдребезги ужасом, от которого она не могла убежать.
Он прижал её к дереву, не в силах пошевелиться, пока она не увидела, что Такур движется внизу, пятясь вместе с телом молодого охотника. Она увидела, как его уши прижались к земле, а мышцы шеи напряглись от напряжения, но он сумел поднять глаза, несмотря на тяжесть в челюстях. Это было выражение его глаз, а не слова, которые, наконец, вырвали её из объятий, и она бросилась вниз головой вниз по дереву, почти падая. Ей удалось приземлиться на ноги, которые угрожали подломиться, и она отшатнулась в сторону, когда Такур положил тело перед Истинным Голосом.
- Это было в последний раз, годовалый, - сказал он, вернувшись к Ратхе. - Дело сделано.
Ратха изо всех сил старалась устоять, чтобы не дрожать от холода, который сотрясал её ноги. - Истинный... Истинного Голоса... не подумаю, что это я... много... о лидере... если я пойду вниз... - Подержи меня.
- Он ушел, Ратха. Я попросил его взять мертвого и уйти. Это были простые слова. Он все понял.
Ратха рухнула и сжалась в комок, позволив судороге овладеть собой. Она закрыла морда лапами, но не могла остановить ни криков детеныша, которые срывались с её губ, ни вздымающихся боков. Она чувствовала себя так, как будто всё ещё была на дереве, вкус кровоточащих обрубков когтей был резким и колючим во рту, наблюдая, как зеленые глаза исчезают, становясь серыми в смерти.
- Последнее, что она знала, это боль, которую я причинила, - прошептала Ратха.
- Ты не хотел этого, - мягко ответил Такур. - Оставь это, годовалый.
- Я не могу, я в ловушке, один, внутри с ним. Помоги мне, Такур! - воскликнула она, когда ужас охватывал её снова и снова.
Сквозь дрожь она почувствовала, как он обвился вокруг неё, обхватил её тяжелыми успокаивающими лапами, положил свой хвост наеё, дыша ей в мордой, облизывая щеку...
- Я никогда больше не подниму свой Красный Язык против кого-то из моего рода, - поклялась она, всё ещё борясь с ужасом в своем сознании.
Затем она смутно почувствовала, что кто-то ещё лег рядом с ней. И ещё один из Имеющих Имя, а потом ещё один. Они даже приподнялиеё, проползли под ней, чтобы поднять с земли. Ещё больше людей пришло, и она была окутана ими, вдыхая запах их меха, чувствуя их тела, их силу и глубину их заботы.
Она не была уверена, был ли это голос Такура или другого из Имеющих Имя, или, возможно, даже все они говорили вместе.
- Ты не один такой. Вы никогда не будете одиноки. Мы, твой народ, с тобой, окружаем тебя собой, ибо Ты нам дорог.
Постепенно она почувствовала, как дрожь перешла в дрожь, а затем затихла. Память о смерти молодого охотника всё ещё жила в её сознании, но уже не так остро, не так холодно, не так режуще.
- Ратха? - раздался голос у неё над ухом.
- Я... Теперь я могу это вынести, Такур... Дай мне встать...
- Отдохни немного. Истинный Голос и другие забирают своих мертвых туда, где они будут отданы в воздух. Они идут медленно, так что спешить некуда.
Ратха последовала его совету, погрузившись в дремоту. Она проснулась, когда кто-то прижался к её боку.
- Бунди, убери свою ногу с моего глаза, - прорычал Черфан.
- Я не могу, кто-то сидит на мне. Ууу...
- Чей это хвост торчит у меня из носа? - кто-то ещё пожаловался, и другой голос сказал: - успокойся, ты её разбудишь...
- Она проснулась, - выдавила из себя Ратха. - Она чувствует себя лучше и хочет встать.
Названные по имени отцепились от защитной пантерной груды, которую они соорудили вокруг своего лидера. Ратха была раздавлена несколько раз различными лапами, прежде чем она вывернулась.
- Первое, что я хочу, это выпить, - сказала она, встряхивая своей шкурой. - А потом мы последуем за Истинным Голосом.


Когда Ратха снова обрела равновесие и выпила немного воды, что придало ей сил, она повела поименованного в том направлении, куда ушел Истинный Голос и его племя. Некоторые члены клана несли мертвого охотника, либо на спине, либо в зубах. Фессрана и её спутники присоединились к ним, всё ещё не в силах найти ночь-которая-ест-звезды.
По тому, как смотритель костра смотрел на ношу клана, Ратха могла сказать, что она испытала облегчение, избавившись от этой задачи.
- С тобой все в порядке? - спросила её подруга, её запах был полон беспокойства. - Ты пахнешь так, словно пережила что-то плохое. Ты тоже выглядишь немного неуверенно.
Ратха стукнулась головой с Фессраном, чувствуя, как уши и брови подруги соприкоснулись с её собственными. - Был и остался, но сейчас мне уже лучше. Я расскажу тебе больше позже.
- Я видел Истинного Голоса и его банду, поднимающуюся на ту вершину, которую вы видите на востоке. Если вы хотите, я могу показать вам, чтобы вам не пришлось их отслеживать.
Ратха приняла предложение подруги, радуясь, что Фессрана снова рядом.
- А где же Такур? - спросила Фессрана, поворачивая голову.
- Сзади, кочегар, - последовал его ответ. - Я остаюсь здесь, потому что несу одну из них. Да и Черфан тоже.
Фессрана сморщила нос так, что показались верхушки её клыков. - Тьфу. Я буду держаться подальше от вас обоих, пока мы не доберемся туда, куда направляемся.
- Вот и хорошо. Ты останешься впереди с Ратхой, - отозвался Такур.
- И не потому, что от меня воняет золой? - Насмешливо отозвался Фессрана.
- И это тоже.
Пока они шли, Хранитель огня слегка подтолкнул Ратху локтем, показывая дорогу. Земля под ногами пошла под уклон, и равнина уступила место кустарнику и кустарниковому дубу. Оглянувшись через плечо, Ратха увидела простирающуюся внизу равнину охотников, а вдалеке-более зеленые холмы с открытыми лесами и луга земли клана. Она надеялась, что скоро сможет вернуться туда, наблюдая за детенышами, играющими в детской, и взрослыми, играющими на лугу, учась управлять стадными животными. Она также надеялась, что члены клана, которые всё ещё охраняли их во время её отсутствия, не столкнулись с какими-либо проблемами.
На равнине охотников она увидела и других животных: группы мордохвостов, разбросанных по траве, стада прыгающих антилоп и пасущихся диких оленей.
Вскоре и дуб, и сосна затеняли тропу, а потом остались только сосны с грязью и сухими иголками под ногами. По мере того как поименованный поднимался все выше, деревья становились все реже, а тропа-все более каменистой. Ратха думала, что Истинный Голос поднимется до самого верха, но вместо этого она увидела большого серого вождя и его племя, остановившихся перед огромным наклонным гранитным столом. Он был затенен соснами и потрескался от солнца и дождя. Там, где сиял солнечный свет, гранит создавал маленькие искорки, которые появлялись и исчезали, когда Ратха поворачивала голову. Над склонившимся гранитным склоном на склоне горы возвышался скальный выступ. Воздух был сухим, но все же свежим, а небесное окно синим от клочков облаков. На его фоне Ратха видела кружащихся и скользящих птиц с распростертыми огромными крыльями.
Удар по плечу Фессрана заставил её снова опустить взгляд. Она увидела, что люди Истинного Голоса заняли свои места в полукруге вокруг стола. Те, кто нёс тела, подошли к столу и забрались на него. Там они сложили свою ношу, будучи такими же осторожными и заботливыми, как Истинный Голос, когда Ратха наблюдала, как он помогал поднять сломанный зуб на кость.
Хотя она не отдала никакого приказа, Такур и Черфан подошли и присоединились к тем, кто забрался на стол. В тишине, нарушаемой только шипением ветра, она услышала хруст крошащегося гранита под их подушками. Когда они взбирались на разбитую скалу, их когти царапали, и Ратха слышала их тихое ворчание от усилий. Когда они достигли изрезанной трещинами плоской поверхности, два самца клана помогли друг другу разгрузить свою ношу таким же осторожным способом, как и охотники. Вскоре все мертвые были уложены на землю. Носильщики удалились, присоединившись к своим товарищам, которые теперь сидели в свободном полукольце вокруг стола.
Ратха уловила движение, мелькнувшее в уголке одного глаза. Повернув голову, она увидела идущую к ней Чертополох. её дочь коснулась носа, а затем сказала: - истинно-голос рад, что ты пришла. - И я тоже. Там есть места для тебя, видишь? Хочет, чтобы вы все здесь поделились песней для мертвых.
Ратха посмотрела. Чертополох был прав. Охотники оставили места для Ратхи и Имеющих Имя. Они взяли их, медленно и молча. Чертополох сидел напротив Фессрана, на другом боку Ратхи.
- И что теперь? - тихо спросил Фессрана.
- Шшш. Мы ждем, - ответила Ратха.
Со своего места она посмотрела на возвышающийся гребень, который образовывал одну сторону стола. Он заслонил ей вид сверху, хотя, если бы она напрягла шею, то смогла бы мельком увидеть его.
Чего же мы ждем? - Удивилась Ратха. Неужели мы будем просто сидеть здесь, пока мертвецы гниют и сохнут под солнцем? Может быть, именно это они имеют в виду, говоря: - даешь их в воздух?
Ответ пришел в виде тяжелых закрылков над головой. Большой ястреб с яростными глазами-бусинками пронесся над столом и приземлился на скале. Он уставился на стол, двигая своей пернатой головой вокруг в быстрой серии рывков. За ним последовал ещё один, тоже приземлившийся на скале. Потом третий.
Все больше людей собиралось наверху, скользя вниз по открытой спирали, когда Такур и Черфан вернулись из-за стола и заняли места рядом с Ратхой. Ястребы на скале качали головами, чистили клювы о когти и махали крыльями друг другу. Один из них поплыл вниз и приземлился.
Ратха почувствовала, что морщится от отвращения. Затем, когда ястреб подпрыгнул и снова приземлился на что-то более высокое, так что Ратха могла видеть его голову и открытый клюв, гримаса превратилась в рычание. Жалкие стервятники, нарушающие покой мертвых, подумала она, желая, чтобы кто-нибудь прогнал их прочь, но ни Истинный Голос, ни кто-либо из его племени не двинулись с места. её мышцы напряглись, и она уже собиралась вскочить на стол, когда тяжелая нога шлепнула её по хвосту и придавила его.
- Нет, годовалый! - прошипел ей в ухо чей-то голос. На какое-то мгновение ей захотелось прыгнуть, и она попыталась вырваться. Затем она затихла, не желая прерывать бдение охотников. Сбитая с толку, она повернула голову к Такуру и прошептала: Эти пожиратели падали собираются разрушить все, что задумал Истинный Голос.
- Ратха, они-часть того, что он задумал, - тихо прошептал Такур. Мертвые отдаются в воздух. Птицы небесные.
Сначала Ратха отказалась ему верить. Инстинкт заставил её броситься на хищников, отгоняя их так же, как она бы преследовала их от убийства. Ей было противно позволить им приземлиться и питаться мясом убитого стада. Позволить или даже поощрить пожирателей падали на мертвецов своего собственного племени было немыслимо, но Истинный Голос, казалось, делал это. Это было все, что она могла сделать, чтобы не выбить свой хвост из-под лапы Такура. Она чувствовала, как мышцы её бедер дрожат и подергиваются от инстинктивного желания напасть.
её уши дернулись назад, желая прижаться. Это было отвратительно, отвратительно, чуждо. Как это может быть правдой-о-голосе... и как мог Такур это понять?
- Годовалый, они делают то же самое, что и мы, когда хороним тех, чей дух покинул их. В каком-то смысле это лучше, быстрее, и кости остаются чистыми.
Ратха всё ещё не была убеждена, но ей хотелось сидеть спокойно. Ещё больше ястребов приземлилось, теперь к ним присоединились орлы и кондоры. Край стола скрывал из виду все, кроме их подпрыгивающих голов. Что касается запахов, то ветер дул ей в спину, принося только запахи гор: теплый камень, земля, смешанная с сосновыми иголками, корой деревьев и листьями. Ветер также избавил её от этих звуков, и она не стала напрягаться, чтобы увидеть что-нибудь ещё из того, что происходило на гранитном столе. Того, что она могла видеть, было достаточно.
Чтобы отвлечься, она посмотрела на охотников. Все они сидели с поднятыми головами, закрытыми глазами и задранными носами. Они навострили уши, дрожа от напряжения, но ни один звук не долетал до Ратхи, кроме шума ветра и гор. Она посмотрела на Преследующей Чертополох, который тоже сидел, задрав нос и закрыв глаза.
- Опять эта их странная "песня", - подумала Ратха. По серьезному выражению лица Чертополоха она поняла, что это траурная песня. Нежеланная зависть охватила её. Почему она и другие члены клана были исключены из этого? Они сыграли в этом свою роль. Истинный Голос попросил их прийти. Почему охотники теперь молча скорбели, не позволив названному участвовать? Почему среди всех рожденных в клане только Преследующей Чертополох обладал способностью слышать его?
Она посмотрела на своих людей. Они ответили на её пристальный взгляд с выражением недоумения, даже раздражения. Только Такур выглядел спокойным, и даже его глаза смотрели вопросительно.
А потом, очень тихо, Ратха действительно что-то услышала. Слабый звук, который заставил её уши задрожать, поворачиваясь, чтобы поймать его. Такой мягкий, но необъяснимо мощный. Оно уже приближалось... да, от Истинного Голоса. Этот звук не был ни воем, ни визгом, ни рычанием, ни другими кошачьими звуками, которые издавал её вид. Это был чистый тон-низкий, резонирующий, растущий. Он начал колебаться, а затем взмыл ввысь. Он раздулся от горя, а затем погрузился на глубину, почти недоступную слуху Ратхи. Когда он исчез, Ратха поймала себя на том, что ей хочется, чтобы он снова вырос. Даже когда его сила почти причиняла боль её ушам, она хотела только услышать больше. Она не знала, был ли это траур, ярость, ликование или мрачность, и догадывалась, что это было все это, или ничего, или даже больше.
Она едва могла оторваться от него на мгновение, чтобы взглянуть на свой народ. Даже такой короткий взгляд сказал ей, что они были так же поглощены этим, как и она. И Чертополох, глаза которого теперь были широко открыты от изумления, слышал как внутренние, так и внешние проявления песни.
Затем она услышала другой голос-более высокий, другой тон-и затем третий. Другие охотники открыли рты, их голоса слились воедино. Но самым странным для Ратхи было то, что ни один из голосов не сталкивался с лидерами. Все это, казалось, гармонировало, поддерживая и усиливая центральную тему песни. Пока она слушала, у Ратхи возникло ощущение, что чего-то не хватает, образовались пустоты, замолкли голоса. Как она могла сказать, она не знала, но часть её прошептала, что это были голоса убитых огнем мертвецов, которые заполнили бы пустоту.
Именно так охотники оплакивали смерть своих соплеменников.
Новый голос вошел в песню, прокладывая свой собственный путь среди переплетающихся линий и вспомогательных тем, но никогда не пересекаясь, никогда не бросая вызов. Это был Чертополох, поющий так, как никогда не слышала её Ратха, высоко, чисто, почти пронзительно чисто.
Но даже так, Ратха знала, что то, что она могла слышать, было лишь малой частью того существа, которое окружало группу, а теперь и её тоже. Опьянение могло исходить и от запаха, и пока Ратха коротко преследовала эту мысль, поток запахов, столь же сложных, как и вокальный хор, изменяющихся, постоянно меняющихся, но каким-то образом Объединенных, создал песню запаха в её носу и песню вкуса на её языке. Мех на её теле поднялся в ответ на прикосновение-песня на её коже. Цвета и формы закружились перед её глазами, когда зрение тоже нашло свою песню.
В каждой из этих песен чувств были пробелы, пустоты, пустые места, отсутствующие голоса и отголоски утраты, которые говорили об уходе, горе и глубоком желании, чтобы песня снова была целой. Но она оставалась несовершенной, необходимые голоса, темы, контрапункты всё ещё отсутствовали, и в этом Ратха находила своего рода принятие изменений, потерь, смерти, завершенности, что делало песню ещё более красивой и неотразимой.
Песня пронизывала все её чувства, усиливаясь до тех пор, пока она не поняла, что больше не может этого выносить, но её голод только усилился.
Внезапно он прекратился, оставив звенящую пустоту, в которую Ратха должна была бросить звук, образ, запах, вкус самой себя, своей собственной индивидуальности, чтобы заполнить её.
Она моргнула, открыла глаза, не сразу поняв, кто она такая. её рот был открыт в крике, который затих в её ушах, когда она продолжила просыпаться. её глаза напряглись, чтобы разглядеть что-то в сумерках вокруг неё, и она задалась вопросом, сохранила ли песня её зрение. Затем она увидела слабый отблеск медленного заката на Западе и поняла, что наступил вечер. Была уже почти ночь, а она даже не могла вспомнить, как прошел день.
Рапторы уже уходили. Как только она повернула голову обратно к гранитному столу, последний из них прыгнул в воздух с хлопком и шелестом крыльевых перьев. Затем, тяжело, словно отягощенный, он отлетел в сторону. Одна кость скатилась с гранита и упала на гравий у её ног. Он был сорван так чисто, что в свете восходящей луны казался застывшим и красивым.
Воздух поглотил то, что было убито Красным Языком. То, что двигало фигурами охотников, теперь будет подпитывать полет ястреба, строительство гнезд, вылупление птенцов, которые вырастут в молодых ястребов, которые однажды снова спустятся к этой гранитной плите, чтобы поесть. Устрашающий, ужасный, но важный цикл будет продолжаться, забирая всех, кто сидел здесь сейчас.
Это был, в конце концов, подходящий способ отметить и признать переход.
Кто-то положил мягкую лапу на бок Ратхи. Чертополох.
- Теперь ты понимаешь? - спросила её дочь.
Ратхе было трудно говорить. - Я только сейчас начинаю понимать. - её челюсти раскрылись в зевке, когда усталость нахлынула на неё. Она также услышала звук других зевков. Она ничуть не удивилась. Это был долгий, напряженный день. Наконец все было кончено и поименованные могли вернуться на родную землю.
- Чертополох, иди рядом со мной на обратном пути, - сказала Ратха.
- Если ты упадешь, я смогу тебя поддержать, - предложила Чертополох.
- Я ценю это, но это не то, что мне нужно.
- Поговорить по дороге? О птицах и мертвых охотниках?
- Это уже ближе.
Ратха повернулась, чувствуя, что дочь поворачивается вместе с ней, и пошла вниз по тропе, ведущей к Земле клана. Ратха позволяла своему хвосту качаться с каждым шагом её задних лап.
- Чертополох, я совсем запуталась. Иногда, когда я наблюдаю за Истинным Голосом и его племенем, я чувствую, что они невероятно отличаются от нас.
- Когда их удерживает песня, - ответила Чертополох. - Или когда они так хорошо охотятся за мордой-хвостом. Или когда они делают трудные вещи без практики. Или, может быть, когда они отдают своих мертвых падальщикам?
- Да. Потом я думаю о том, как они оплакивали погнутые усы, сломанные зубы на кости и других, и я чувствую, что они не настолько отличаются. Мы оба чувствуем боль утраты, мы оба скорбим. Мы оба любим наших детенышей и делаем все возможное, чтобы заботиться о них. - Ратха сделал паузу. - Я смотрю на вас с Тихим Охотником и поражаюсь, как хорошо вы оба преуспели в клане. Наши племена не могут быть настолько разными внутри, если тот, кто родился в совершенно другом образе мышления и действий, может сделать такие огромные изменения.
- Он всё ещё говорит немного смешно, как и я. Но мне это нравится.
- Мне нравится, как ты говоришь, Чертополох. Выучите больше слов, да, но не меняйте способ их соединения. Все в клане говорят немного по-другому. Слушайте Фессрана, Черфана или Тхакура. Они говорят совсем не так, как я.
- Все остальные слова, кроме "пожиратель навоза” и "кусающий живот, - сказала Чертополох с кошачьей ухмылкой. - А разве у Фессрана не было другого выхода?
- Ну, она доставила мне много хлопот однажды, до того, как ты пришел в клан, но теперь она мой друг. Я расскажу тебе об этом позже.
- Насчет охотников и нас... - Начала Чертополох. - Они те же самые, но вырастают уже совсем другими. Вместо того чтобы каждый из них учился думать и говорить, они учатся позволять Истинному Голосу думать за них через песню. Вместо того чтобы учиться бодрствовать во время охоты, они учатся выслеживать сны.
- Ты считаешь, что это неправильно? - спросила Ратха, когда они зашагали вместе.
- Смешанные чувства, как и у тебя. Иногда бывает лучше, легче не думать все время, чтобы кто-то или что-то ещё это делал. Но иногда хочется решать за меня, не хочу, чтобы это делал кто-то другой. Не хотелось бы, чтобы правдивые голоса заставляли меня.
- А разве нет?
- Не ко мне.
- А как насчет остальных? - спросила Ратха.
- Но и не принуждает их к этому. В этом нет необходимости. Они не сражаются против него.
- Это не так... аррр... - сопротивляться? Это правильное слово?
- Сопротивляйся, - сказала Чертополох. - Да. Они не знают, что могут это сделать.
- И это тебя не беспокоит? Что у них нет выбора?
- Иногда. Иногда их очень много, особенно когда они встречаются с чем-то новым и застревают. Не хотелось бы на это смотреть. Печальный.
- Мне это тоже не нравится. Но если они не знают, что у них есть выбор, как же Тихий Охотник сбежал?
Ратха увидела, как Чертополох повернула голову и пристально посмотрела на неё своим пристальным взглядом цвета морской волны. - Он не сбежал. Он потерял песню. - Помнишь? Сон убежала от него, заставив его думать с открытыми глазами, как и мы. Сделать ему больно. Чуть не убил его.
Оба топали рядом, размахивая хвостами. Будучи меньше ростом, чем Ратха, Чертополох обладала более четким шагом, что заставляло её хвост качаться быстрее.
- Я все помню. Но он это сделал.
- Потому что он был молод, как и я. Молодые люди, думая, могут сгибаться, изгибаться, вытягиваться. Те, что постарше, думают сильно, но иногда слишком жестко. Я мог научиться именованным путям-говорить и думать по имени, потому что был ещё молод, когда Такур нашел меня. Если бы постарше, то всё ещё хромал бы по пляжу, поедая морские объедки. - Ратха уловила легкую нотку тоски в голосе Чертополоха, которая отразилась на её запахе. Она скучала по своему Приморскому дому, несмотря на тяжелую жизнь, которую вела там.
- Я скоро вернусь с визитом. Теперь здесь все потише. Возьмем Тихого охотника, покажем ему мореходных друзей, научим его плавать в волнах.
- Это должно быть весело, - весело сказала Ратха. - Но ты же знаешь, что скоро в клане начнется брачный сезон.
- Я буду здесь ради этого. Будем ловить рыбу и привозить обратно. Всего лишь короткая поездка.
- Хорошо. Хотя тебе и не обязательно быть здесь, я бы хотел, чтобы ты была здесь.
- Хочу быть здесь. Может быть, тебе нужна небольшая помощь, может быть, ты немного боишься новых чувств.
Некоторое время они шли молча.
- Значит, ты думаешь, что мы и охотники не так уж сильно отличаемся. Как ты думаешь, мы сможем жить вместе, не ссорясь?
Ратха услышала, как Тисл глубоко вздохнула. - Знай, что ты можешь захотеть сделать их больше похожими на членов клана. Также знайте, что вы знаете, что это было бы неправильно, чтобы попытаться. Жить вместе, может быть, но надо быть очень осторожным. Они-это они, а мы-это мы.
- Но детеныши есть детеныши, и это вселяет в меня надежду, мой детеныш, - уткнулась Ратха в нос дочери.
- Я тоже рада, что матери есть матери, - сказала Чертополох.

Теперь-за черноту внутри. Черное за пределами Черного. Темнее, чем это шкура, которое ест звезды. Чернее мертвых углей в каньоне. Так много певцов сгорело. Да и сама песня горела.
Мысли кувыркаются, как дым. Толстокожая добыча бежит в страхе. Охотникам нужна была толстокожая добыча. Эти челюсти, несущие бревно, в котором живет горящая тварь. Вот эти лапки, выскребающие его в сухие сосновые иголки. Зная, что толстокожая добыча боится его и что они попадут в когти охотников.
Не зная, что смерть побежит вместе с ним и заполнит каньон. Не зная, что песня будет обжигать, становись ужасной для той части внутри.
Теперь-за болезненные вопросы. За то, что спросили, что взяли челюсти, что выпустили лапы и почему песня всех чувств превратилась в черноту, в сажу и унеслась так, что эти лапы не могут собрать её обратно.
Этот ночной халат, который ест звезды, больше не известен Истинному Голосу, и это черный глубже, чем боль.
Теперь-за недоумение, за страдание.
А теперь-один.



Глава Тринадцатая

Несколько дней спустя Чертополох прогуливался по своему любимому пляжу во время отлива, держа на плече свое дерево Биари. Позади неё вышагивал её избранный партнер, Тихий Охотник. Она страстно желала показать ему это место, поскольку оно было и до сих пор остается драгоценной частью её жизни. Ратха сказала ей, что все спокойно и что она должна воспользоваться этой возможностью, чтобы уйти до того, как хаос брачного сезона войдет в жизнь клана. Она планировала вернуться как раз перед тем, как все начнется.
Впереди, в зарослях кустарника, который лежал высоко над дюнами, она услышала ржание даплбека. Маленькие лошадки не жили на морском побережье; она привезла этого даплбека с собой из земли клана.
Биари, лежа на спине, поскребла его бок дрожащей задней лапой, а затем приподняла бакенбарды, пробуя на вкус сильный соленый морской бриз. Он моргнул, не уверенный, нравится ли ему это.
Его умные лапы и растущая способность связывать вещи вместе под её руководством сделают эту поездку на пляж ещё более плодотворной, чем раньше. Биари, с помощью некоторых других деревьев, удалось сделать несколько мешковатых сетей, которые будут держать рыбу и другие морепродукты. Эти штуки были немного запутаны, но это была первая попытка, и они сработали, когда Чертополох опробовал их на запасенной рыбе в своем бассейне со стороны ручья. С некоторой помощью Такура ей удалось привязать эти плетеные сети к более старому, безмятежному седлу, похожему на те, что они делали для детенышей, когда ездили верхом на зверях. А потом ей нужно было что-то, чтобы вести лошадь. Она попробовала свои новые пастушьи навыки, и они работали, но было трудно заставить животное пройти какое-то реальное расстояние без того, чтобы пастух и угорь не устали. Веревка из виноградной лозы с узелками на деревьях вокруг шеи животного была намного легче, как для неё, так и для лошади.
Как только она убедилась, что животное не убежит и не заблудится, она положила несколько рыбок в сетные мешки и пошла по земле клана со своей лошадью, несущей рыбу. Правда, пастухи и пожарные бросали на неё озадаченные взгляды, но к этому она уже привыкла.
Дапплбек, похоже, не возражал. Она была тем же самым животным, которое Тихий Охотник использовал для демонстрации своих начальных навыков. Кобыла, вероятно, находила эту обязанность менее обременительной, чем быть загнанной и растерзанной вводным пастушьим курсом Такура, решила Чертополох. Лошадь ещё ни на что особо не возражала, хотя и слегка заржала, когда Чертополох закатил тяжелый камень на конец веревки и оставил пятнистую спину копаться.
Теперь она возвращалась за своей вьючной лошадью и нагружала сетные мешки рыбой, моллюсками и другими лакомыми кусочками. Она недавно обнаружила, что большие морские улитки были сочными и вкусными, когда выковыривали их из раковины и откусывали любые неприятные на вкус части. Теперь её улов ждал на берегу, зарытый в мокрый песок, чтобы сохранить его свежим и безопасным от других рыбоедов.
Когда они с Тихим Охотником добрались до зарослей морской травы и кустарника, где она оставила свою двуглавую кобылу, она с помощью Тихого охотника отодвинула стоявший на якоре камень в сторону. Взяв в челюсти свинцовую веревку, она щелкнула зубами и осторожно потянула.
Поначалу вести за собой дэпплбека было не так уж приятно. У зверя была покачивающаяся походка, и его голова подпрыгивала вверх и вниз с каждым шагом, иногда дергая за веревку. Однажды веревка прилипла к клыкам Чертополоха. Это было больно, но дэпплбек не имел в виду ничего плохого. Маленькие копытные ноги лошади щелкнули и заскрежетали по камню, в отличие от бесшумного падения кошачьих лап. Это тоже раздражало Чертополоха, но она уже привыкла к этому звуку и даже начала ему нравиться.
Пятнистая спина охотно пошла вперед, позволив Чертополоху провести её через груду камней, а затем по песку заднего пляжа. Она немного барахталась в рыхлом песке, но на мокром берегу чувствовала себя лучше.
Тихий Охотник оправдывал свое имя, но тишина вокруг него была полной, а не пустой. Она знала, что он наслаждался и ценил, когда ему показывали её мир, плескался с ней в соседней лагуне, где она научилась плавать, окунал лапы в приливные озера вместе с ней и гримасничал от удивления при виде бурлящей там жизни: щупальца морских цветов, которые втягивали себя в резиновые комки, когда лапа приближалась: крошечные драчливые крабы, которые сражались с чем угодно, включая пальцы спокойного охотника; и умопомрачительно окрашенные миниатюрные существа с пленчатыми или пернатыми жабрами, которые изящно дрейфовали по воде и не заслуживали того, чтобы их называли просто морем... пули. Эти двое выглядели так же часто, как и пойманные, потому что Тихий Охотник развивал живое любопытство к образу жизни, который жил в различных местах, и он не всегда был заинтересован в еде.
Чертополох согласилась с матерью, что это удивительно, что Тихий Охотник научился жить без песни, учитывая, насколько другие охотники зависели от неё. Она знала, что ему всё ещё нужно время от времени возвращаться к Истинному Голосу, чтобы освежиться в фонтане его потока. Как, впрочем, и она сама, хотя это желание было скорее желанием, чем потребностью. Она подозревала, что пока поименованный живет рядом с охотниками, он периодически возвращается в свое старое племя и она вместе с ним.
Она также использовала свой голос, свой запах вместе с движением в попытках воссоздать чувство песни для него. Время от времени ей удавалось это делать, но уловить его суть и аромат оставалось непросто.
- То, что ты можешь сделать, достаточно хорошо для этого, - сказал Тихий Охотник, подходя к ней. Он разделял один трюк её речи в том, что ни один из них не стремился использовать слова “я” или “меня”, за исключением тех случаев, когда они были с поименованными.
- Может быть и лучше… - пробормотала Чертополох сквозь свинцовую веревку во рту. - Хочу, но только для нас обоих. Хотите найти песню для внешних ушей, а также внутренних.
- Этот помнит, что часть его-вот это, - сказал её супруг и, повернувшись, медленно пошел по мокрому песку, шлепая лапами вниз, так что они издавали звуки в повторяющемся ритме. Шаг, пауза, шаг, пауза, шаг, пауза, шаг, пауза.
Чертополох шел рядом с ним, прислушиваясь к звукам, которые они издавали вместе. Когда шаги даплбека прервали их шаг, они изменили его, шагая в ногу с лошадью. Сделать это было немного трудно, но как только все три пары ног упали вместе, эффект был приятным, почти гипнотическим. Через некоторое время, однако, это стало немного скучно, и Чертополох сказал так.
- Тогда вот что” - сказал Тихий Охотник и изменил свой шаг так, чтобы шлепок его лап по песку звучал шаг, шаг, пауза, шаг, шаг, пауза.
Уши Чертополоха навострились вперед. Она нашла камень для свинцовой веревки дэпплбека, затем подошла к Тихому охотнику и начала подражать тому, что он делал. Вместе они пробовали разные аллюры, прислушиваясь к звукам, которые издавали их ноги, когда шли по мокрому песку, а также когда бежали рысью, галопом, подпрыгивали и скакали. Бьяри возражала против того, чтобы её качали на спине, поэтому она остановилась и позволила дереву уйти, чтобы поиграть в песке.
- Забавно, я никогда раньше не слушала шаги, - задыхаясь, проговорила Чертополох и резко остановилась. - А правда-в-голосе использует звуки ног?
- Нет, но у него такое чувство, что это так.
- Может быть, то же самое можно сделать и с голосом? Арр, Арр-Арр. Арр, Арр-Арр” - попробовала Чертополох и поморщилась. - Звучать глупо.
- Совсем немного, - ответил её супруг.
Она вернулась к лошади, откатила камень в сторону и взяла поводья. И снова они с Тихим Охотником пошли вместе, в одном темпе.
- Послушай ещё раз, - тихо сказал он.
Чертополох повернула голову и посмотрела на него.
- Не к нам и не к даплбеку, а к морю.
Чертополох остановилась и навострила уши.
- Продолжай идти с этим и слушай.
Озадаченная, она сделала так, как он просил, и тогда она услышала это: внутренний порыв и грохот волн как длинный, медленный контрапункт их шагам. Она вспомнила, что слышала эти слова, когда много лет назад шла по пляжу, но тогда они ничего для неё не значили. Она знала, что её разум спал, просыпаясь частично и только для того, чтобы выспаться, поесть и укрыться. Имя полностью пробудилоеё, обострилоеё, научило её радоваться не только своим ощущениям, но и растущей живости своей мысли.
Она, в свою очередь, помогла разбудить Тихого охотника, и он познал волнение эксперимента и открытия. В некоторых вещах он был лучше, и он вел, как делал это сейчас.
Он изменил походку и предложил ей следовать за ним. И снова свист и рев океана стали фоном для их шлепков лапами по мокрому песку. Над головой проплыла морская птица, биение её крыльев сливалось с потоком переплетающихся звуков.
Глаза Чертополоха расширились от удивления. Она наслаждалась этим переживанием и почувствовала внезапный трепет, когда взглянула на своего партнера и увидела восторг на его лице. Именно это заставило её добавить свой голос к остальным, заставив его взмыть вверх, подобно морской птице, а затем заколебаться, погрузиться и снова взлететь.
Она закрыла рот, когда увидела, что Тихий Охотник остановился и пристально смотрит на неё. Неужели её порывистый визг прервал гипнотический поток звуков, исходящих от их шагов и океана? Она почувствовала себя неловко.
- Я не хотела все испортить, - сказала она, опустив голову и закрыв глаза.
Она почувствовала толчок под подбородком и снова подняла голову.
- Ты не испортила его, - выдохнул он, и глубокий медово-карий цвет его глаз захватил её. - Нисколько.
Настоящее счастье нахлынуло на неё внезапно, когда он потерся рядом с ней и подтолкнул её к прогулке, а затем к такой же танцующей рыси на фоне прибоя и впадины океана. Она снова открыла рот и позволила радости хлынуть из легких через горло, с языка в небо, не заботясь о том, куда она летит и как высоко. Затем она услышала, как его голос смешался сеё, более глубокий, возможно, немного резкий от неловкости, но сильный и волевой.
Это заставило её подпрыгнуть и прыгнуть рядом с ним, пока они не упали вместе в кошачьей игре, заставляя летать песок. Чертополох встала и встряхнулась. - Не то, что делает Истинный Голос. Это не его песня.
- Это не имеет значения, - сказал Тихий Охотник. - Это заставляет его чувствовать себя очень хорошо. Это песня, но она не является Истинным Голосом. Это наш дом.
- Эта пара тоже чувствует себя очень хорошо, - промурлыкала Чертополох, обвивая и распутывая свой хвост вокруг его. Она вдруг подняла глаза, вспомнив о лошади, надеясь, что её не встревожил весь этот шум.
Она с облегчением увидела, что пятнистая кобыла всё ещё спокойно стояла, одно ухо вперед, другое назад, как будто ей было любопытно, что происходит вокруг. Свинцовая веревка змеилась вниз, уходя в песок.
- Она не заблудилась, - сказал Тихий Охотник. - Беги и пой вместе с этим парнем... со мной... снова.
С радостью это сделала Чертополох.


После этого они вдвоем играли в море, выкапывая из воды пряди вымытых водорослей и швыряя их друг в друга до тех пор, пока оба не оказывались под водой. Бросив свои украшения обратно в волны, мокрая пара вернулась туда, где Преследующая Чертополох похоронила свой улов. Она обнаружила, что Биари чистит себя на камне, но древесный детеныш отказывался садиться, пока шерсть Чертополоха не высохнет.
Она взяла седло, и Тихий Охотник помог ей наполнить сетчатые мешки по бокам, нагружая маленькую лошадку морским урожаем. Он бросил морского окуня, когда тот замахал хвостом ему в мордой, но сумел подхватить рыбу и закрепить её вместе со всеми остальными.
- Умный Тихий Охотник, - сказала Чертополох, высунув язык в кошачьем смехе. - Он быстро учится всему, даже таким странным вещам, как связывание рыбы в клубок нитей.
- Умница Чертополох, который научился сплетать нитки и надевать их на спину, - ответил Тихий Охотник, издавая глубокое мурлыканье.
- Чертополох и Биари, - поправила она. - Я не мог обойтись без дерева.
Тихий Охотник обнюхал Биари, которая попыталась ухватиться за горсть усов.
- У тебя тоже может быть дерево, - сказала Чертополох.
Самец посмотрел с сомнением. - Этот человек не уверен насчет трилингов. Их глаза горят умом, они двигаются быстро, но они не говорят и не слышат песен. Этот человек не уверен, что хочет быть рядом с таким существом.
- Тихий Охотник, ты забавный, но милый. Почему так важно, может ли дерево говорить или они могут слышать такие песни, которые можем мы?
- Может быть, этот человек ошибается и нуждается в большем знании о древянах. А они поют?
Она мягко похлопала его по лицу, снова рассмеявшись кошачьим смехом. - Биари не умеет петь. Просто визжит.
Тихий Охотник посмотрел на дерево. - Странное животное.
- Ты, - мягко возразила Чертополох, - и есть то самое странное животное. Все равно люблю тебя. - Она уговорила Биари сесть на высохшее, но всё ещё соленое плечо. - Придется привыкать к деревяшкам. Может быть, даже захочется один.
- Этот ещё подумает об этом. Но пока ещё нет.
Взяв в руки поводок даплбека, Чертополох зашагала по пляжу, направляясь к более высоким дюнам и кустарнику за ними. Вместо того чтобы идти впереди неё, как это делали самцовы клана со своими самками, Тихий Охотник предпочел идти рядом с ней.
Выбравшись из песка, они направились к тому месту, где должно было взойти солнце, и Чертополох знала, что это направление приведет её обратно к Земле клана. Солнце уже начало клониться к закату, и Чертополох надеялся добраться туда до позднего вечера.
Они перешли на легкую трусливую рысь. Дэпплбек, казалось, был готов не отставать. Чертополох догадалась, что лошадь наслаждается прогулкой после того, как последние несколько дней бездельничала на пляже. Более ухабистый темп мог бы заставить несколько рыб выпасть из сетных мешков, но они были быстро заменены. Один большой моллюск сломал свою раковину, но Чертополох и Тихий Охотник откусили кусочки и пошли дальше, освеженные. Они болтали и шутили, чтобы время в пути шло быстрее. Тихому охотнику было любопытно, почему клан дал древянам имена, но не назвал пастухов. Чертополох этого не знала, но догадывалась, что в клане только называют существ, которых они не собираются есть.
- Но мы же не едим этого даплбека, - заметил Тихий Охотник.
- Тогда, возможно, у него должно быть имя, - ответила Чертополох. - Ты сам подумай об этом.
Оживленная дискуссия продолжалась вдоль тропы, через лесистые холмы, в более открытую лесистую местность. Они приближались к охотничьей равнине, и Чертополох спрашивала своего партнера, зачем именно тихому охотнику нужно знать, может ли каждое новое существо, с которым он столкнется, петь или слышать какую-то правдивую песню, Когда кто-то появился на тропе перед ними.
Сумерки окрасили новоприбывшего в темно-серый цвет, и Чертополох не узнал никакого запаха, кроме запаха группы охотников. На мгновение ей показалось, что это был Отступник ночь-которая-ест-звезды, но рядом с ней Тихий Охотник сказал:.. Я... Я... знать его. Это не убийца черного оленя. Дай мне потрогать тебя носом.
Чертополох ещё крепче зажала поводок уздечки во рту и уперлась ногами, чтобы удержать норовистую лошадь. Она надеялась, что этот охотник не решил, что её дэпплбек и его груз морепродуктов могут быть легкой добычей.
Она зарычала, но её партнер оглянулся через плечо, поморщившись, чтобы успокоить её. Затем, подняв хвост в знак приветствия, он подошел к другому, который стоял неподвижно, темно-зеленые глаза сузились до щелочек.
- Этот чует, что он не нападет, - сказал Тихий Охотник Чертополоху.
- Мне не нравится выражение его глаз. - Ты уверен? - Прошипела в ответ Чертополох, всё ещё сжимая зубами свинцовую веревку.
- Да.
Она подавила свой собственный инстинкт, чтобы напасть. Самое лучшее, что она могла сделать, это держаться за лошадь и не дать ей убежать. Ей хотелось быть достаточно близко, чтобы почувствовать настроение вновь прибывшего, но она не могла приблизиться.
Она смотрела, как Тихий Охотник и другой охотник встретились в полутьме. Оба хвоста были подняты, вопросительно помахивая, когда их носовые кожи соприкоснулись. Чертополох слышала, как её партнер вдыхает запах другого самцовы.
Хвост Тихого охотника напрягся. Его голова откинулась назад серией рывков, заставляя его снова упасть на круп и задние лапы. Его шерсть встала дыбом, и он задыхался в панике. Другой охотник нырнул в сторону, быстро оглянулся на раненого самца через плечо, а затем скользнул прочь.
Первым побуждением Чертополоха было погнаться за незваным гостем и ободрать ему уши. Даже если она не видела, как он поднял лапу, он явно сделал что-то плохое, чтобы успокоить Хантера. Она потянула груженую пятнистую спину вперед, чтобы дотянуться до своего партнера. Теперь он сидел, опустив голову, зажмурив глаза, прижав одну лапу к носу, мех всё ещё стоял дыбом. Она бросила поводок, положила на него заднюю лапу и обеспокоенно лизнула его. - А что это такое? Он тебя ударил? И что же он сделал? - Внезапная горечь его запаха встревожила её и заставила метнуться от плеч к корням хвоста, словно дерево.
Тихий Охотник поднял голову, но вместо того, чтобы встретиться с ней взглядом, он сидел неподвижно, и выражение его глаз говорило ей, что он снова обратился внутрь себя, как и тогда, когда она впервые встретила его. Она вдруг возненавидела эту призрачную вуаль, затуманившую красоту его медового цвета глаз.
- Да проснись же! - она взвыла. - Расскажи мне, что случилось.
- Песня... Этот человек снова слышит Истинный Голос.
Сбитая с толку, она положила лапу ему на спину. - Но ты же хотела его услышать.
Тихий Охотник отшатнулся, испугав Чертополох. - Но не так, как он поет сейчас. Как он изменился в цвете. Суровый. Черный. Шипы. Когти. Клыки за глазами... - Он встал на дыбы, размахивая головой и хвостом в безумном исступлении. - Нет, этот не может уйти, должен уйти, почему он так поет, почему все стало таким мрачным, таким диким... ?
Он начал бегать взад и вперед, резко останавливаясь, затем снова поворачиваясь, убегая в другую сторону, затем остановился так резко, что споткнулся, как будто споткнулся. Теперь, не обращая внимания на лошадь, Чертополох схватила его за загривок, пытаясь остановить, но он с воем вырвался.
- Если Истинный Голос сделал тебе что-то плохое, Уилл разодрал ему мордой, - прорычала Чертополох, - Тихий Охотник, поговори со мной!
- Он тяжело дышал, прерывая свои слова. - Вот этот... надо найти других, кто именно... услышьте черноту, уныние... Заставляя его уйти, нет, не от Чертополоха...
Страх глубоко пронзилеё, пронзая, как боль. Он прыгал взад и вперед, мотая головой, как будто в агонии, а затем, взмахнув хвостом, бросился бежать, прежде чем Чертополох смогла поймать его.
И он исчез. Исчезла так бесследно, что даже листик больше не шелестел. Так что внутри Чертополоха воцарилась тишина, прежде чем в него ворвались горе и гнев. Она попыталась выследить его, но никаких следов не было, даже горького запаха страха. Она понятия не имела, в каком направлении он пошел.
Она звала его по имени, пока хрипота не сделала её голос резким, а затем закричала так резко, что у неё перехватило дыхание. Затем она замолчала, отчаянно надеясь, что он вернется и потереться об неё, и всё будет так, как было раньше.
Она огляделась вокруг, гадая, что же произошло. Она уловила запах другого охотника, всего лишь дуновение, но этого было достаточно, чтобы сказать ей, что странная “песня”, передаваемая частично запахом, была такой же, как и всегда, по крайней мере для неё. Никаких изменений в тоне или цвете, никакой унылости или темноты. Знание этого исключало одну мысль, а именно, что Тихий Охотник впал в неистовство, потому что Истинный Голос внезапно умер, и песня умолкла. Это уже случалось раньше, когда Истинный Голос падал со скалы и лежал рядом со смертью на уступе внизу. Все охотники, включая её самца, были поражены так сильно, что клан думал, что они умрут.
Нет, вождь другого племени был всё ещё жив и здоров, и вел себя так же, как и всегда. Так что же заставило Тихого охотника уйти? Чертополох была сбита с толку ещё больше, чем прежде, и её обоняние стало неистовым.
Ржание позади неё заставило Чертополох снова вспомнить о лошади и её ноше. Как бы ей ни хотелось продраться сквозь кустарник в поисках своей пары, она должна была вернуть эту лошадь в целости и сохранности. её усы всё ещё дрожали, она подобрала несколько пролитых рыб с тропы и положила их обратно в сетчатые корзины. Биари, больше не испытывая страха, вскарабкалась с её чресел на плечи, где он со вздохом устроился. С умирающей надеждой Чертополох позвала ещё раз, но когда сумерки остались тихими и безмолвными, она схватила зубами свинцовую веревку и начала спускаться по тропе вместе с дэпплбэком.
Когда она доберется до земли клана, то расскажет Ратхе, что случилось. Может быть, её мать знает об этом. Она могла бы попросить её послать поисковую группу, чтобы найти Тихого охотника и вернуть его обратно.
Она побежала вперед, стараясь не обращать внимания на печальную боль в груди, которая, казалось, пронзила её когда-то хромую переднюю ногу. Отбиваясь от застарелого тумана, окутавшего её глаза и разум, Чертополох ускорила шаг. Она была полна решимости выяснить, что случилось с её партнером и супругом. Она не успокоится и не даст покоя тем, кого зовут, пока не узнает.



Глава Четырнадцатая

Летом на земле клана медленно наступал вечер. Резкий полуденный ветер сменился легким ветерком, и на раскаленной солнцем скале было достаточно тепло, чтобы чувствовать себя неуютно. Ратха сидела в прохладной траве у его подножия, когда увидела приближающихся Бир и Фессрана. Их очертания были затенены, и Ратха узнала их только по блеску глаз и запахам.
По приказу Ратхи Хранители огня каждую ночь устраивали только одно гнездо для охотников на границе земли клана и охотничьей территории. Костер был небольшим и хорошо охранялся, хотя Ратха чувствовала, что даже это было рискованно. Ратха сделал это, потому что Бира страстно умоляла клан не прекращать помогать матерям охотников и детенышам. Ренегатская ночь-которая-ест-звезды, по-видимому, исчезла, что помогло Ратхе принять решение.
Бира выглядела обеспокоенной, Фессран-озадаченным. Когда Ратха спросил почему, Бира ответила, что в племени охотников происходит что-то странное.
- Часто у костра мы находим не только матерей и нянек, но и других детей. Я привык видеть некоторых молодых охотников мужского пола. Но за последние несколько ночей пришел только один человек. Он казался расстроенным, даже немного... безумие, говорить о том, что песня каким-то образом изменилась и "потемнела" для него. Я не видела его вчера вечером. Это может быть глупо, но я подумал, что должен сказать вам, прежде чем мы пойдём и разведем огонь.
- Это не глупо, Бира, - ответил Фессрана. - Я выслал разведчиков-пожарных, чтобы убедиться, что палача больше нет поблизости, и посмотреть, что происходит. Все молодые самцы в племени Истинного Голоса страдают от этого. Они бессвязно бормочут о том, как эта крысиная царапающая песня-вещь изменилась для них. Похоже, это их отталкивает. - Она взмахнула хвостом, когда Ратха встала и зашагала по комнате. - Похоже, с этими охотниками происходят ещё более странные вещи. Я бы предпочла снова повздорить с неназванным, - проворчала она.
- Я видела матерей и других самок, которые приходили к моему костру, - сказала Бира. - Они, кажется, не чувствуют никакой такой перемены. Я все же хотел бы сделать для них огненное гнездо, Если вы чувствуете, что это безопасно.
- Я... - Ратха вздрогнула, потом резко повернула голову и уставилась в сгущающиеся сумерки. - Преследующей Чертополох вернулся, - сказала она и отскочила от хранителей огня. Они последовали за ним.
По горькому запаху Чертополоха Ратха поняла, что на обратном пути что-то произошло. её ночное зрение подсказало ей, что шерсть Чертополоха была взъерошена, а прикосновение к носу показало, что усы её дочери дрожали от гнева и горя.
- О, Чертополох, - выдохнула Ратха, мечтая о том, чтобы она могла защитно свернуться вокруг своего детеныша, защищая свою дочь от новых ударов мира.
- Я вернула лошадь, - коротко ответила Чертополох. - Пропал Тихий Охотник.
Ратха подняла глаза, когда Фессрана и Бира догнали их. - Догадываюсь, - сухо ответил Фессрана. - Может быть, он начал выкрикивать какую-нибудь чушь о том, что песня становится черной, а потом бросил её в кусты?
- Откуда ты знаешь? - Чертополох подозрительно покосился на хранителей огня и сплюнул, - ты прятался, шпионил?
- Не поднимай на меня свой мех, малыш, - парировал Фессрана. - Нет, мы видели, как это происходило с другими молодыми томами в их племени.
- А другие? - спросила Чертополох, а затем замолчала, повернувшись к Ратхе. - Пожалуйста, помогите мне найти его. Знаю, что он имеет в виду. Отправляйте поименованных в поиске, спрашивайте Истинного Голоса. Просто верни его обратно.
- Я помогу тебе, Чертополох, - поспешно сказала Ратха. - Сначала мне нужно точно знать, что произошло.
Чертополох глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. - Возвращался с моря с лошадью и рыбой. Проезжает лик-хвостовая долина. Один из охотников племени выскочил впереди. Это была не Ночь-которая-ест-звезды. Был один Тихий Охотник знал. Так сказать. Потом, соприкоснулся носами с другими. Стал жестким, пушистый мех. Думал, что Тихий Охотник был ранен. Он говорил о переменах в песне. Клыки за глазами...
- А больше он ничего не говорил? - спросила Ратха, пока Фессрана и Бира смотрели на неё.
Отметины на лице Чертополоха ещё больше подчеркивали морщинки вокруг её глаз, когда она крепко зажмурилась. - А теперь вспомни. Сказал, почему он должен уйти, не хотел, не хотел оставлять меня, но должен был. Сказал, что ему нужно найти других, которые слышат черноту, уныние. А потом исчезла.
- Клыки за глазами... ? - Ратха услышала Фессранскую музу, в то время как Бира резко втянула воздух, шипя сквозь зубы на изображение.
- И вы не смогли его выследить?
- Никакого запаха. Должно быть, расплющенный мех, чтобы сохранить запах внутри. Мне его уже очень не хватает.
- Ратхе было больно слышать скорбные нотки в голосе Чертополоха.
- Послушайте, нет никакого смысла бродить в темноте, - сказал Фессрана. - Если уж мы собираемся говорить об этом, то почему бы нам не устроиться поудобнее у камина?
Чертополох снова сверкнул на Фессрана. - Не хочу чувствовать себя уютно у камина. Хочу найти Тихого охотника!
- Фессрана, иди найди Такура. Бира, пожалуйста, пусть Хранители костра разожгут небольшой костер в том же месте, что и раньше. Нас там будет достаточно, чтобы ничего не случилось, и мы сможем решить, что делать.
Оба пожарных ушли. Ратха успокоила дочь, сказав, что она сделает все возможное, чтобы найти спокойного охотника, но названный должен был действовать разумно, а не просто посылать разведчиков метаться по лесу. - Тихий Охотник очень важен для тебя, но я чувствую, что происходит нечто большее.
Они присоединились к двум кочегарам у небольшого костра. Фессрана тоже позвал Такура, и тот лежал в позе полусфинкса, повернувшись мордой к танцующему пламени, его медный мех отливал металлическим блеском.
Чертополох соприкоснулся с ним носом, а затем сел рядом. - Ищу Тихого Охотника. Видели его, пастуха-учителя?
- Да нет же, Чертополох. Я думала, что он был с тобой на морском берегу.
В разговор вмешалась Ратха. Она сказала мне, что с ним по дороге случилось что-то странное. Чертополох, расскажи Такуру все, что ты мне сказала.
Когда Чертополох закончила, Такур положил морду на тыльную сторону передней лапы. После некоторого молчания он сказал: - Хмррр. Всего лишь прикосновение к носу?
- Это все, что я почувствовала, увидела или услышала, - ответила Чертополох. - Ни когтя, ни шлепка, ни выпада, ни рычания. Затем Тихий Охотник исчез.
- Ты говоришь, что он почувствовал, как песня изменилась, стала черной, - задумчиво произнес Такур. - Ты тоже можешь услышать эту песню. Вы почувствовали в нем перемену?
- Я не очень хорошо это почувствовал. Хотя кое-что есть. Для меня ничего не изменилось.
- Как и для любого из старших самцов или самок охотников, если я правильно понимаю Биру и Фессрана.
Фессрана пошевелился. - Это вызывает у меня зуд между лопатками. Я не знаю почему, но это не очень приятный зуд.
Такур пристально посмотрел на Хранителя огня. Ратха также почувствовала что-то внизу на затылке, холод, который просочился вниз по её спине. - Я бы ещё больше забеспокоилась, если бы разведчики не доложили, что на территории охотников все спокойно.
- Они наблюдают только с одного края земли охотников. Если те, кто слышит почерневшую песню, уходят, наши разведчики могут не заметить этого, - заметил Фессрана.
- Тогда мы не уверены, что все пострадавшие-молодые самцовы. - Ратха подавила желание поваляться на земле, чтобы избавиться от ощущения мурашек на спине. Она была уверена, что это не блохи.
- Я больше всего общаюсь с охотниками с тех пор, как развожу у них костер, - вставила Бира. - Я уверен, что единственные, кто слышит эту песню как черную-это молодые самцовы.
- С чего бы это истинному гласу делать такое? - спросила Ратха. - Ему нужны сильные молодые томсы, чтобы охотиться мордой к хвосту. -
- Даже если самки-лучшие охотники, - перебил его Фессрана. - Ну да, это так, - настаивала она на раздраженном взгляде Ратхи. - По крайней мере, они приносят большую часть мяса.
- Может быть, мы как-то разозлили Истинного Голоса? - спросила Бира, склонив голову набок.
- Если бы он был в плохом настроении, зачем бы ему вымещать это на своих соплеменниках, Бира? - спросил Фессрана. - Мы те, на кого он мог бы напасть. Такур, ты можешь идти по этой невероятно извилистой тропе? Я не могу.
- При условии, что там действительно есть тропа, по которой можно идти, - сказал пастуший учитель. - Я уже говорил это раньше - мы не знаем, насколько правдив голос или его люди думают. Возможно, в том, что он делает, нет никакого смысла, по крайней мере, мы можем это понять.
- Осторожно спросила Ратха. - Они могут думать не так, как мы, но они должны разделять с нами некоторые чувства. Иначе зачем бы они попросили нас присоединиться к их прощальному собранию мертвых?
- Чтобы нам было плохо, - проворчал Фессрана.
- Нет, это не так, - возразила Ратха. - Ты же там был, кочегар.
Фессрана признал, что так оно и есть, и у неё сложилось впечатление, что Истинный Голос вовсе не пытается вызвать чувство вины.
Ратха, взглянув на Чертополох, увидела, что её дочери снова надоели все эти разговоры. Чтобы предотвратить ещё одно вторжение, она указала, что клан действительно не знает, что происходит. Следующим шагом было отозвать разведчиков, получить их отчеты и затем снова отправить их. Некоторые могли бы пойти с Чертополохом на её поиски Тихого охотника.
- А как насчет костра для охотничьих детенышей? - спросила Бира. - А можно мне его построить?
Ратхе не хотелось отвечать. - Да, Кочегар. В зависимости от того, что сообщат разведчики, это может быть последняя ночь. Вы можете сказать им, если хотите. Извините.
Бира провела бакенбардами по щеке Ратхи. - Ты всё ещё пытаешься быть добрым, вождь клана. Я уважаю это.
- Слишком много доброты может повредить нам. Вы должны это понять.
- Я знаю, - сказала Бира. - Я рада, что ты вождь клана, а не я. Взмахнув хвостом, Бира отправилась помогать Фессрану, а Такур вызвал разведчиков, чтобы узнать, что им удалось выяснить.


Ратха даже не заметила, что задремала, пока не почувствовала, как кто-то лизнул её сзади в шею, а потом ещё и ткнул когтем. Ещё до того, как она попыталась сфокусировать взгляд, она уже знала, что первый был из Такура, а второй-из Фессрана. Оба помогли составить резюме, которое просила Ратха.
Тихий Охотник всё ещё отсутствовал. Чертополох всё ещё бродил по городу с несколькими разведчиками. Молодые самцы всё ещё покидали племя Истинного Голоса. Единственной новой вещью было беспокойство, хотя это и подтверждало последние отчаянные слова Тихого Хантера. Отступники объединялись в небольшие группы. Они находили друг друга, становились братьями, будучи изгнанниками из песни. Тихий Охотник тоже говорил о том, чтобы найти подобное братство, но он ещё не присоединился к ним, хотя Такур чувствовал, что скоро это произойдет. Такур также полагал, что более мелкие группы объединятся в одну. Разведчики, прибывшие позже в тот же день, подтвердили его правоту.
- Пастушеский учитель, - сказала Ратха, когда они снова встретились на следующий день, - может быть, Истинный Голос как-то изменился, может быть, ушел... гнилой? Я знаю, что лидерство может делать такие вещи. Мне пришлось тяжело бороться с этим.
Прервав свой быстрый уход за шерстью, Такур сплюнул немного свободного меха. Ратха снова вскочила, прежде чем он успел ответить. - Сначала мы думали, что он плохой, а потом поняли, что он хороший. Может быть, он снова повернулся?
Такур перестал причесываться. - А ты думаешь, что есть.
становиться... - зло?
- Ну, ты же сама сказала, что он непредсказуем.
Пастушеский учитель посмотрел на неё, и она почувствовала странную грусть в его взгляде. - Годовалый, Истинный Голос может измениться, но идеи добра или зла принадлежат нам, а не им. Это вещи, которые ни Истинный Голос, ни его народ не понимают.
- Возразила Ратха, слегка прижав уши. Она чувствовала, что если примет слова Такура, то просто уплывет, и ей некуда будет поставить ноги. - Ты не прогоняешь своих собственных детей, ты не делаешь им намеренно больно, и ты не делаешь этого, если только в тебе нет чего-то неправильного, плохого... зло.
- Или если ты не настолько поглощена событиями, что чувствуешь, что у тебя нет выбора, - сказал Такур, пристально глядя ей в глаза.
Ратха почувствовала, как её зубы сжались. Справедливо ли было со стороны Такура бросить ей в морда её старую ошибку? Она не хотела ссориться с ним, хотя и сидела на своем ответе, заставляя себя сказать вместо этого: - ты думаешь, что у Истинного Голоса нет выбора в том, что он делает? Ты же не думаешь, что он злится... или зло?
- Что бы ни двигало им, однолетка, оно гораздо сильнее любого из них. - был ответ Такура.
- Мы не имеем права судить его?
- Нет, годовалый. У нас нет возможности судить его.
Ратха не могла сделать ничего, кроме как замолчать. Через некоторое время она сказала: - Почему у нас есть эти идеи... о добре и зле? Стада-нет, деревья-нет, безымянные-нет, вы говорите, что охотники-нет...
В ответ Тхакур провел когтем линию на земле. - Потому что мы бодрствуем, чтобы видеть различия в вещах и сознавать, что мы можем выбирать между ними. Мы видим противоположности, и они каким-то образом должны уравновешиваться, как ваш хвост и ваша голова, когда вы прыгаете на ветку.
Ратха изо всех сил старалась осознать и понять это. Вопрос мог показаться очень далеким и абстрактным, но она вдруг поняла, что это не так.
- Такур, ты растягиваешь мои мысли до боли.
- Хорошо, - сказал он и снова лизнул её в затылок, напоминая, что у неё есть тело и все это не просто мысли. - Я просто надеюсь, что это не будет слишком больно.


Чуть позже колючка вернулась с недовольным видом. Такур ушел, и там её встретила только Ратха.
- Я нашла Тихого охотника, но не могу до него добраться, - сказала Чертополох. - Ушел вместе с другими слушателями черных песен. Создание новой группы. Отдельно от Истинного Голоса.
- А ты не можешь пойти к Тихому охотнику и попросить его вернуться?
- Нет. - Голос Чертополоха был резок от разочарования. - Другие не подпускают меня к нему. - Завопил он, но ничего не ответил. Это на него не похоже. Может быть, его остановили?
- Это единственное, что приходит мне в голову. Он не стал бы держаться от тебя подальше по своей воле. Я знаю, что он не сделает этого. - Ратха посмотрела на свою дочь, мех которой был перепутан с палками и шипами, подушечки носили до волдырей, но глаза всё ещё были полны силы сокрушительной волны. Она одновременно жалела и удивлялась этому любимому упрямому существу, которое почему-то было её дочерью. - Чертополох, если нам придется освободить его силой, я обещаю, что мы это сделаем.
Чертополох позволила своим глазам закрыться. - Знаешь, что бы ты сделал для меня? И его тоже. Но не думаю, что это сработает. Чувствуйте, что происходит что-то ещё, а не Истинный Голос.
Ратха навострила уши так далеко вперед и так сильно, что мышцы по бокам её лица заболели. - А что это за "что-то ещё"?
- Даже не знаю. Но есть ещё кое-что. Не думайте, что охотники в новой группе могут больше слышать Истинный Голос. Слишком далеко.
Ратха почувствовала себя так, словно её снова сбили с ног. - Чертополох, из того, что ты мне рассказала, и из того, что я знаю, эти самцовы-охотники не могут существовать без песни Истинного Голоса. Может быть, Тихий Охотник и может, потому что мы учили его, но не других.
- Знай это, - сказала колючка.
- Как тогда... ? - Ратха запнулась.
- Возможно... новая группа уже есть... собственная песня?
- Ты можешь это почувствовать?
- Нет.
Ратха наступила на все остальные вопросы, которые ей ужасно хотелось задать. - Чертополох, ты совсем выдохлась. Иди отдохни, поешь и позволь Биари ухаживать за тобой. Другие разведчики скоро вернутся, и мы должны их дождаться.
На этот раз Чертополох не стала спорить. Она заковыляла прочь, чтобы собрать свое дерево, её хвост едва касался земли. Ратха видела, что она отдала почти все, что имела, в поисках того, кого любила. Чертополох бы так и сделал, если бы было что-то, что её действительно волновало. Возможно, быть таким целеустремленным было слабостью, бегущей к абсолютному истощению из-за страсти. Ратха знала, что когда-то она была такой же, но она научилась сохранять равновесие, ходить по комнате, сохранять равновесие. Она надеялась, что при этом не утратила той страсти, которая жгла её дочь, как Красный Язык.


А теперь - за бегство. Слушатели песен дали этой ночи черные звезды шкура, что он не может есть; красные звезды, которые высыхают, чтобы потускнеть на жесткой шерсти. Мех застыл также от пота между подушечками, которые бегали снова и снова.
Гнев слушателей песен воняет, взрывается и ослепляет. Их когти образуют красные звезды.
Эти глаза не могут искать охотничье племя, ибо оно расколото двумя истинными голосами и оба отталкивают пожирателя звезд.
Пожиратель звезд, который умрет, если не присоединится к чему-нибудь. Единственное, что осталось-это клан говорящих. Они дали жизнь другому, кто потерял песню, тихому охотнику.
Среди говорящих - желто-золотой мех. Глаза не хотят видеть желто-золотой мех. Сердце будет биться слишком быстро. И не только потому, что желто-золотой принес говорящим обжигающий дар. Желто-золотые лучи оставляли горящие следы внутри того, что когда-то жило в этом ночном черном шкура.
Черный мех поглотил звезды. Желто-золотое поглотило надежду.
Там должно быть что-то ещё, кроме клана желто-золотого меха. Там должно быть.


Вернувшиеся по имени разведчики видели то, что подтверждало странное предсказание Чертополоха. Было что-то новое в чисто мужской отколовшейся группе: ещё одно, похожее на Истинный Голос. Новый певец был самым старшим в группе, говорили разведчики, и его цвет лица и запах выдавали в нем одного из сыновей Истинного Голоса. Он был более темно-серым, чем его родитель, со слабыми вертикальными полосами вдоль боков, черным кольцом вокруг хвоста и белым на нижней челюсти, груди и ногах. Присутствие этого нового певца во всех смыслах было доминирующим в группе - запахи отдельных членов были погружены в него.
Чтобы избежать путаницы, разведчики начали называть этого человека новым певцом. Ратха продолжал использовать это имя, и вскоре это употребление распространилось.
Для Ratha появление нового певца добавило новых осложнений к нестабильной ситуации. Она чувствовала, что должна отступить и сконцентрировать свои ресурсы на земле клана. Как она уже сказала Бире, на земле охотников и вообще нигде, кроме названной территории, больше не будет согревающих костров. Если дела пойдут на лад, возможно, их удастся возобновить.
Она почти ожидала, что Бира запротестует, но молодой пожарный воспринял это в своей обычной спокойной манере. Она уже говорила тем, кто приходил к костру, что Имеющие Имя не могут поддерживать эту милость. Она объяснила почему, хотя и не была уверена, что они поняли. Она также надеялась, что если это дойдет до Истинного Голоса, он сможет действовать.
Помимо того, что они удвоили свои усилия по выполнению домашних заданий, Имеющие Имя также внимательно следили за старыми и новыми группами охотников за мордой-хвостом.
- Я не думаю, что новый певец и его банда смогут выжить, если не считать Истинного Голоса, - сказал Фессрана Ратхе через день или около того, когда клан начал усиленно следить за новой группой. - Они все одного возраста - у них нет ни одного старого, чтобы дать им совет, у них нет детенышей, и у них нет самок.
- Это та ночь-кто-ест-звезды с новым певцом?
В последний раз, когда я уловил его запах, он сказал мне, что теперь он был сам по себе; он потерял все следы своего первоначального группового запаха, и он не принял ни одного из новых. По правде говоря, я уже несколько дней не видел его, не улавливал его запаха и вкуса. Я думаю, что он ушел навсегда.
- Ну, это поможет предотвратить использование Красного Языка новым певцом и его бандой, - сказала Ратха, а затем оглянулась через плечо, когда Такур приблизился. Он сократил свои занятия по выпасу скота, чтобы помочь Ратхе и Фессрану.
- Поскольку некоторые пастухи работают разведчиками, - сказал он, соприкоснувшись с ними носом, - я передал некоторые их обязанности старшим детенышам, особенно Ашону.
- Хорошо, - ответила Ратха. - Нам нужно быть начеку, пока мы не узнаем, как эта новая группа охотников будет действовать в качестве соседей. - Она сделала паузу, а затем рассказала ему о предположении Фессрана, что группа нового певца рухнет и, вероятно, будет вновь поглощена племенем его отца.
- Этого не случится, - резко сказал Такур. - Нет, если новый певец хотя бы вполовину так силен, как его отец. Меня беспокоит тот факт, что у них нет самок.
- Может быть, Истинный Голос потерял так много людей в огне, что не смог никого отпустить, - предположила Ратха.
- Это тоже может быть частью дела.
- Тогда почему же он и его песня о поедании навоза прогнали молодых самцов, если они не могут выжить в долгосрочной перспективе? - Раздраженно спросил Фессрана.
- Ну, если они этого не сделают, это в конечном счете уменьшит угрозу для нас.
- Нет, если банда нового певца впадет в отчаяние и попытается добраться до Красного Языка или наших пастухов. Помните, что теперь у нас есть морда-хвосты. - Хвост Фессрана сделал несколько взмахов.
- Мы все знаем об этом и работаем, чтобы предотвратить это, - ответила Ратха.
Она увидела, как Такур повернулся к Фессрану. - Вы абсолютно уверены, что ни одна самка не присоединилась к группе Нового певца.
- За этим следят разведчики. Бира говорит, что она уверена, и ей можно доверять. - Фессрана глубоко вздохнула через нос.
- Почему вы оба всё ещё цепляетесь за этот вопрос? - спросила Ратха. - Если у них нет самок, это помогает нам.
- Я не уверен в этом, Ратха, - медленно произнес Такур.
- Я тоже, - добавил Фессрана. - Что-то в этом беспорядке действительно беспокоит меня, хотя я не знаю, что и почему.
Ратха внимательно посмотрела на обоих своих друзей. У Тхакура был такой вид, словно он начал складывать какие-то кусочки вместе и результат ему не понравился. Реакция Фессрана казалась более смутной и инстинктивной, как будто она знала, где находится ответ, но не могла его найти.
- Когда вы оба в чем-то согласны, это не совсем обычно, - сказала Ратха. - Это также заставляет меня хотеть сделать больше, но я не знаю, что именно. У нас есть все разведчики, которых мы можем освободить от обычных обязанностей.
- Отведите разведчиков назад, - внезапно сказал Такур. - Они нам здесь понадобятся.
- Фессран? - Взгляд Ратхи обратился к лидеру хранителей огня.
- На этот раз я с Такуром. Этот зуд между моими плечами становится все более отвратительным.
Ратха почувствовала, как её охватывает решимость. - Хорошо, я приму твой совет. Так что вы оба думаете, что угроза исходит не от Истинного Голоса, а от нового певца. И что если он ударит нас, то попытается схватить Красный Язык и скот.
- Учитывая, что мы не знаем, что думают охотники, мы должны предположить, что это было его намерение, - сказал Такур.
- Согласился Фессрана. - Мы должны защитить огонь и животных.
- Хорошо, пусть ваши разведчики-пожарные вернутся. Скажи Чертополоху, что я тоже хочу её. Такур, ты и Черфан заставите пастухов собрать всех пастухов на лугу. Фессрана, расставь сторожевые костры вокруг стада и огненного логова. Держи факелы наготове. - Ратха сделал паузу. - Мы не будем нападать первыми, но будем готовы, если это сделает новый певец.
Фессрана ушел, но Ратха попросил Такура остаться. - Пастушеский учитель, - сказала она, - я удивлена, что вы не предложили нам попробовать поговорить с новым певцом. Или истинно-голос, либо нет.
- Если бы это была только одна группа охотников, я бы так и сделал, - ответил он. - Иметь дело со вторым-это слишком много - это растягивает нас слишком тонко.
- Кроме того, у нас нет Тихого охотника. И Чертополох отвлекается. Слушай, если ничего не случится через несколько дней, я попытаюсь поговорить с настоящим голосом или новым певцом. Я не хочу набрасываться ни на то, ни на другое без причины. В то же время, мы не можем оставить себя уязвимыми для нападения.
- Разумно, но ответственно, - сказал Такур.
- Я училась у тебя, - тихо сказала Ратха.
- Это меня радует, годовалый. Я пойду приведу Черфана и займусь животными.


Напряженная тишина повисла в воздухе, пока Имеющие Имя готовились к неизвестному, но всё ещё занимались всем необходимым: медвежатами, животными и огнем. Ратха надеялась, что это продлится всего несколько дней, но она была готова к конфликту. Она старалась никого не злить и не волновать. Ошибка чересчур нетерпеливого факелоносца могла ввергнуть клан в нежеланную борьбу. Вместо этого она искала свое собственное спокойствие, соединяла его с решимостью и распространяла его среди своего народа.
Если новый певец сдержится, тогда, возможно, она сможет приблизиться к нему. И / или, возможно, Истинный Голос, прося его изменить песню, которая выгнала его сына и его сверстников, и принять их снова. Если Имеющие Имя непреднамеренно вызвали этот раскол в племени охотников, они могли бы помочь излечить его.
- Я не хочу, чтобы это помешало мне протянуть руку помощи", - подумала Ратха, наблюдая, как её клан занимается своими делами. Я также не хочу подрывать свой собственный народ.
Я должен прекратить гоняться за своим хвостом по этому поводу. То, что я сделал, правильно, и мне не нужно, чтобы Такур или Фессрана согласились, хотя я рад, что они это делают.
Я сделал то, что именуемые боялись делать раньше; я думал не только о нуждах нашего клана и оказывал помощь другим. Даже если нам придется временно отступить, обратившись к Истинному Голосу, и его люди будут правы. Возможно, когда-нибудь мы сможем распространить такую дружбу на безымянных.


Глава Пятнадцатая

Каждый день, который проходил без драки, был победой для Ратхи. Хотя она внимательно следила за новым певцом и его полностью мужской группой, она не видела никаких признаков того, что молодое племя хотело конфликта с названным. Это был пятый день после того, как она объявила тревогу, и она подумала, что может послать Преследующей Чертополох и эскорт, чтобы попытаться поговорить с новым певцом.
Может быть, все это пустяки, сказала она себе, лежа в полусфинксе на залитой солнцем скале и наблюдая за восходом утреннего солнца. То, что происходит между племенем Истинного Голоса и ренегатами нового певца, вероятно, не имеет никакого отношения к нам.
Ратхари зашевелился в теплой шерсти на животе Ратхи.
- А ты как думаешь? - спросила она своего трилинга. Существо издало то, что Ратха посчитала громадным зевком для маленького животного. - Удалось ли мне пройти этот хитрый путь с Истинным Голосом на одной стороне и новым певцом на другой? Разве я помогал другим, не причиняя вреда клану?
Начинало казаться, что так оно и было. День казался прекрасным, многообещающим. Тепло начало омывать залитую солнцем скалу, когда Ратхари вскочила на затылок Ратхи, устроилась поудобнее и начала приводить себя в порядок.
- Тебе удалось убедить своего друга и заместителя в том, что ты становишься слабоумным, разговаривая с деревяшкой? Да, это так.
Ратха резко повернула голову. Фессрана неторопливо шел к подножию раскаленной солнцем скалы.
- Хо, паленые бакенбарды, - поддразнила его в ответ Ратха. - А как обстоят дела на клановой земле?
- Ну что ж, мой вождь, все осталось так, как было вчера, и позавчера, и позапрошлым днем. Никто из наших странных соседей не пошевелился и даже не пикнул. Чтобы грубо перебить то... ААА... беседа, которую вы вели со своим деревом, я бы сказал, что да, вам снова удалось на цыпочках пробраться через крокодилов.
Ратха не смогла сдержать кошачьей усмешки. Фессрана определенно был в хорошей форме Этим утром.
- Ну, я с нетерпением жду, когда ты немного расслабишься, чтобы ещё немного поспать, - сказал Хранитель Огня, отвечая на вопрос Ратхи.
- Я успокоюсь после того, как улажу дела с новым певцом. Мы с Чертополохом сможем поехать туда завтра и поговорить с ними. Мы также восстановим спокойного охотника. Тогда я подойду к Истинному Голосу.
- А пока что Такур, Черфан, ты и я будем продолжать в том же духе. Я полагаю, что охрана Красного Языка и стада животных - это самые важные задачи?
- Так и есть, - ответила Ратха, стараясь придать своему голосу мрачную нотку, но ослепительная, игривая свежесть дня мешала ей это сделать. И она чувствовала облегчение и была вознаграждена за то, что преодолела ещё один барьер на пути Имеющиего Имя...
После патрулирования она вознаградит себя хорошей едой, тщательным уходом за собой и сном в тени старого живого дуба.
- Я думаю, что новая группа певца уже разваливается, - заметил Фессрана. - Они разбегаются; у него их не так много, как было вначале.
- Хорошо, но смотрите внимательно, - сказала Ратха.
Изящно взмахнув усыпанным пеплом хвостом, Фессрана развернулся, чтобы уйти.
- Просто подожди, пока не получишь дерево, - завопила Ратха.
- Мне не нужен ни один из этих сборщиков блох, - возразил Фессрана. - В отличие от некоторых людей, у меня нет никаких блох.
Ратха посмотрела вслед удаляющейся подруге. Если судить по Фессрану, все возвращалось на круги своя.
Я надеюсь, что единственная проблема, которая у меня есть после этого, - это то, что делать с громовержцами Бунди и Мишанти.
Она совершила свой обход, как и намеревалась, проверяя всех и выслушивая последние сообщения. Фессрана был прав. Новая группа певца, казалось, распадалась на части, её члены рассеивались, возможно, возвращаясь к своему родительскому племени. Вполне возможно, что вся эта ситуация разрешится сама собой.
Ратха была рада, что набралась терпения. Она чувствовала, что всё ещё молода для лидера клана, но становилась все более зрелой. Ей не нужно было набрасываться на вещи так быстро; она могла ждать, наблюдать и думать, прежде чем выбрать лучший ход.
Ратха подняла голову и почувствовала, как солнце согревает её мордой. Чувство удовлетворения нахлынуло на неё, вытесняя беспокойство. Она сделала все возможное для всех, даже если это было трудно. Никто, даже Чертополох, не мог требовать от неё большего. Она сделала это, не причинив вреда клану. Это было самое главное.
После еды и хорошего сеанса лизания шкур она сказала Фессрану, где она будет и что делать, если что-то случится. Затем, держа Ратхари на плече, она неторопливо подошла к старому дубу и устроилась среди листьев прошлого сезона, вдыхая их аромат и позволяя себе с наслаждением погрузиться в заслуженный сон.


- Ратха!
- Вождь клана!
- На нас напали!
Раздались два голоса, и это поразило Ратху. Почувствовав, что Ратхари схватил её за затылок, она резко подняла голову. - Она моргнула. Ещё мгновение назад она пребывала в приятной дремоте, а теперь, если верить тому, что она слышала...
Нет, этого не может быть. Кто-то пытался выкинуть какой-то трюк, или какой-то недоразвитый помет испугался. Запахи и голоса сказали ей, что эта пара-годовалый Мишанти и его старший друг Бунди, обострив её подозрения.
Она почувствовала, как пальцы Ратхари сжались в её меху, когда она вскочила с подстилки из листьев. Да, это снова были те ужасные двое.
Она посмотрела на них обоих, кончик её хвоста раздраженно дернулся. - Сейчас неподходящее время, чтобы пытаться одурачить меня...
- её голос замер. Оба партнера тряслись так сильно, что едва держались на ногах. Их зрачки превратились в узкие щелочки, а запах был едким от страха.
- Я не шучу, - дрожащим голосом произнес Мишанти, его слегка пятнистый мех ощетинился, когда Бунди задыхался, - захватчики, может быть охотники, может быть безымянные. Я не знаю.
Острый запах названной крови заставил Ратху искать дальше этих двоих. Ещё одна фигура, шатаясь, шла к ней, опустив голову и пошатываясь. Ей пришлось дважды оглядеться, прежде чем она узнала старшего сына Фессрана Кхуши под всеми порезами и царапинами. Его обычно добродушное морда выглядело изможденным и мрачным, а ребра тяжело вздымались. Бунди и Мишанти выбежали наружу и изо всех сил старались удержать его на ногах, когда он рванулся к ней.
- Удивил нас, - прохрипел он. - Он появился сзади, когда мы вели разведку...
- А где же твой напарник? - спросила Ратха, чувствуя, как пересохли её губы, и ей стало трудно говорить. Она знала, что Фессрана послал разведчиков парами.
- Мертвый. В горле-укус. Я сбежал и побежал предупредить тебя,
но... слишком поздно.
- Нет, ты все сделал правильно, Кхуши. Помогите ему добраться до ручья, вы двое, - сказала Ратха Банди и Мишанти.
Какое-то движение на лугу привлекло её внимание. К ней галопом мчался Фессрана, за ним-другие пожарные. Она не видела Биру.
У пламегасителей в зубах были зажаты факелы. У Фессрана не было Факела, но она выглядела разъяренной.
Ледяная полоса пробежала по спине Ратхи, и её ноги окаменели от шока. Это была не детенышеская игра.
Она почувствовала, как её малышка присела на корточки, готовясь к прыжку. Даже Ратхари знал об этом. Единственный, кого удалось застать врасплох, был вождь клана.
- Нападение? "Как это может быть?" - спрашивала она себя, даже когда бежала навстречу пожарным. Вот уже несколько дней она слышала, и не только от Фессрана, но и от других людей, что группа разбойников нового певца распадается - что они не в состоянии напасть ни на Красный Язык, ни на стада кланов.
Может быть, это снова голос истинного человека? Как он мог это сделать после того, как она так усердно работала, чтобы преодолеть первые ошибки? Да, Такур сказал, что названный не понимает, как думает предводитель охотников, но, конечно же, Истинный Голос не разрушит хрупкий союз, который начал строить клан.
Или это было внезапное нападение со стороны ранее спокойного безымянного? Ратха перебирала в уме возможные варианты, пока её ноги мелькали над луговой травой. У неё не было времени ругать себя за то, что она была застигнута врасплох. Это должно было прийти позже.
- Это новый певец, пусть черви съедят его глаза, - задыхаясь, сказал Фессрана. - Он обманул нас обоих, и мы ему поверили. Одурачил нас, как будто мы были детенышами! Я думал, что его банда кусачих уже распадается, но... -
- Векс, расскажи об этом позже, - огрызнулась Ратха. - Защищай огненное логово и Сторожевое пламя. Мы не можем потерять Красный Язык.
- Они охотятся не только за Красным Языком, - прорычал Фессрана. - Они нападают на пастухов. Я видел, что Такур, Мондир и Черфан ведут бой. Я побежал за пожарными. - Она замолчала, глядя на спотыкающуюся фигуру между двумя меньшими. - Мой сын Кхуши. Слава Красному Языку, что он вернулся.
- А другой разведчик нет, - сказала Ратха. - Иди в Кхуши. Я буду руководить хранителями огня.
С благодарным взглядом Фессрана отскочила вслед за раненым сыном. Ратха заняла свое место и пустилась в галоп, слыша за спиной грохот шагов и всплеск огня. Между её зубами не было Факела, потому что ей нужна была свободная челюсть, чтобы командовать.
Подобрав под себя задние лапы, она рванулась вперед, прислушиваясь к звукам битвы и раздувая нос, чтобы уловить запахи сражения. Острый привкус дикого отчаяния на её языке заставил Ратху растянуть свой бег до тех пор, пока она не почувствовала, что летит. Ратхари сжался между её плечами, руки наполовину обнимали её шею, ноги были широко расставлены по спине, пальцы рук и ног были туго обмотаны мехом.
Ратха понимала, что ей следует остановиться и спрятать деревца, но она не могла этого сделать: жизнь пастухов могла зависеть от её скорости и факелов хранителей огня.
Сторожевые костры, защищавшие периметр земли клана, всё ещё пылали и пылали высоко на ветру, созданном проходящими мимо хранителями огня.
Теперь она могла слышать драку-воющие рыки, дикие, брызжущие слюной вопли и визги. Впереди лежал низкий кустарник, а за ним клубилась пыль. В тумане она видела, как вздымаются спины, извиваются головы, бьющиеся, как змеи, зубы покраснели.
Не останавливаясь, она вышла из кустарника, и Хранители огня последовали за ней в реке сердитого меха и огня. Они рассыпались по обе стороны от неё, бросаясь на врага, размахивая головнями. Когда Ратха встала на дыбы и повернулась, выкрикивая приказы, она заметила бело-темно-серую шкуру нового певца среди бурлящей массы битвы.
Ратха сразу поняла, что пастух Черфан был главным противником нового певца. Вожак разбойников-охотников, рыча, прыгнул на большого пастуха. Черфан попятился ему навстречу, сверкая белыми зубами и когтями на фоне тяжелого коричневого плаща, с черными оборками на загривке, торчащими, как грива.
Даже вид огненных Хранителей, атакующих врага с факелами в руках, заставил содрогнуться от величественной битвы между новым певцом и Черфаном.
Сквозь глубокий рев Ратха услышала шлепок плоти, когда два мощных самца столкнулись. Это был не спарринг и не бокс лап. Стоя на задних лапах, они гребли и кусали друг друга в разрушительном шквале, а затем разваливались только для того, чтобы снова встать на дыбы и столкнуться. Мех и брызги крови летели вместе с пылью, поднятой боем.
Черфан был тяжелее, новый певец быстрее, но оба двигались с такой скоростью, что перед глазами Ратхи все расплывалось. Когти и зубы ударили, и она услышала, как рвется покрытая мехом кожа. Теперь один из них схватил другого за горло, но тот с глухим стуком отшвырнул в сторону, чтобы тут же снова врезаться. Теперь один нанес другому мощный удар передней лапой, заставив его отпрыгнуть назад, пошатываясь и хлеща хвостом для равновесия. Снова и снова охотник и пастух бросались друг на друга, отскакивая друг от друга с тяжелым ворчанием и дрожащей плотью.
Вокруг этих двоих вспыхивали другие драки, но именно эти два тяжеловеса привлекли внимание Ратхи, даже когда она выкрикивала приказы Хранителям огня.
Она подавила свое желание прыгнуть между двумя огромными самцами, зная, что ей нет места в этой борьбе. Любой из них мог отшвырнуть её в сторону, как детеныша.
С громоподобным ревом Черфан оттолкнул от себя нового певца с такой силой, что тот перевернулся и упал на бок. Сила удара большого пастуха также лишила его равновесия, и он упал на грудь. Оба вскочили на ноги, ссутулив плечи, глядя друг на друга, морды сморщились от оскала, обнажившего всю длину зубов.
Во время этой паузы в сражении другой охотник оторвался от своего противника, чтобы броситься на задние лапы Черфана, царапая когтями спину пастуха, в то время как новый певец снова попытался схватить Черфана за горло. Выгнув спину, извиваясь и царапаясь, Черфан сбросил их обоих. Ещё один охотник бросился в бой. Три соперника теперь прикрывали Черфана. Их удары были быстрыми и смертельными. С ещё одним леденящим душу потрясением Ратха увидела, что враг не пытается убрать самцов клана с дороги, чтобы они могли охотиться на стадо. Их намерением было не ранить или обратить в бегство, а затащить вниз и убить.
С ревом, почти столь же впечатляющим, как у Черфана, пастух Мондир бросился на нового певца, отбросив его в сторону. Светло-коричневый мех присоединился к облаку темно-коричневого и пятнисто-серого цвета. Мондир был не старше Ратхи, но у него были более тяжелые кости и более мощные плечи Имеющиего Имя самцовы, и он достиг своей полной силы в прошлом сезоне. Он был почти так же грозен, как Черфан, обладал молниеносной быстротой юности и жестоко использовал её против нового певца, разорвав плечо предводителя охотников.
Ещё больше отступников встало на сторону их предводителя, и теперь бой был жестоким, быстрым и диким, неистовым с намерением охотников убивать.
Прибыл Фессрана, схватил головешку и нырнул внутрь, сверкая глазами и Факелом. За ней следовал мокрый, покрытый розовыми пятнами Кхуши с Бунди и Мишанти. Несмотря на то, что молодой разведчик был ранен, он вступил в бой и добавил свой вес и мускулы к обороне Черфана.
Такур, как заметила Ратха, был достаточно умен, чтобы не связываться напрямую с большими негодяями нового певца. После нескольких точных ударов по охотникам он повернулся, чтобы собрать молодых самцов клана, которых оттесняли назад их противники.
- Ашон, Бунди, Мишанти, ко мне! - крикнул Такур, окружая их. - Они не пытаются убить тебя, просто прогоняют прочь! - Ратха видел, как он пригнулся и нырнул, вырвав царапающегося Мишанти из рук безнадежно более крупного противника и бросив его Бунди, который поднял его на дерево.
Завывая сквозь стиснутые зубы на древке пылающей ветки, Фессрана замахнулась своей головешкой на негодяев. Другие Хранители огня тыкали и кололи своими факелами, и зловоние горелой плоти и волос поднималось над битвой.
Жилистый самец-охотник напал на Ратху, давая ей цель для её гнева. Она бросилась на него всеми четырьмя лапами, разрывая ему живот, одновременно разрывая шею сбоку и царапая когтями глаза. С усилием он отстранился, и она, тяжело дыша, перекатилась на ноги.
Взвизгнув от боли и ужаса, разбойники попятились, но не бросились бежать, как это сделали безымянные налетчики. Что-то, казалось, заставило их вернуться в драку, заставило их игнорировать свой страх и свою агонию, чтобы снова напасть.
Атака огненосцев дрогнула, когда их глаза встретились, и способность врага противостоять Красному Языку быстро распространилась среди Имеющих Имя хранителей огня.
Это снова была та самая песня. Эта трижды проклятая, таинственная, пожирающая навоз песня.
- Уберите нового певца! - взвыл Такур. - Он их источник. Уберите его, и остальные побегут.
Ещё до призыва Такура охотники-Отступники начали строить живую стену вокруг нового певца. Как только Ратха, Фессрана и Хранители огня прорвали оборону, она снова сформировалась, сильнее и свирепее, чем когда-либо.
Сквозь шум Ратха услышала отчаянный крик, такой пронзительный, что она не узнала его. Она резко обернулась, думая, что один из Имеющих Имя был смертельно ранен. Вместо этого она увидела Биру, но не в битве, а на её краю. её уши были откинуты назад, рот открыт, но звук из её горла был не боевым криком, а криком ужаса.
- Они убивают детенышей! - Бира остановилась только для того, чтобы перевести дыхание и снова закричать, ещё громче. - Они нападают на детскую! Они убивают детенышей!
Ещё один шок прошел через Рату, подняв весь мех на её спине. Фессрана с дикими глазами выскочил из драки и приземлился рядом с Бирой. За ними последовали другие самки-Хранительницы Огня и пастухи.
- Нет! - Ратха взвыла, зная, что её силы внезапно и катастрофически разделились, но даже когда она позвала, её тело напряглось, чтобы броситься за Фессраном. Угроза молодости клана глубоко проникла в неё, как и во всех Имеющих Имя самках.
- Иди, вождь клана, - прорычал Черфан. - Мы с Мондиром сможем их удержать!
Ратха лихорадочно искала глазами Такура, но тот уже был рядом. Вместе они помчались за Фессраном.
Теперь недоумение добавилось к чувствам, бурлящим в груди Ратхи и сводящим её ноги с ума. Она думала, что враг пойдет за Красным Языком и стадными животными, а не за самцами клана и детенышами. Как и Фессрана с Тхакуром. Что же там происходит? Почему все идет так ужасно неправильно?
Все ещё слыша звуки первой схватки, она побежала рядом с Такуром в детскую, страшась того, что там увидит. Тяжесть ответственности и осознание своей ошибки застряли у неё в горле и сдавили грудь. Она не осмеливалась оглянуться, хотя и боялась за Черфана и Имеющих Имя самцов, которые всё ещё сражались вокруг него.
Она поймала взгляд Такура и сглотнула, - мы должны спасти... -
- Я знаю, годовалый, - ответил Такур свистящим и резким от бега голосом.
Вместе с ревом факелов из открытой расщелины детской поднялись шквалы. Испуганный визг детенышей, вонзившихся в Рату, вид мертвого поросенка, свисающего из пасти разбойника, довели её почти до безумия.
Она увидела, как Бира и Преследующей Чертополох защищают испуганную кучку детенышей от более агрессивных самцов-охотников, в то время как Фессрана и Хранители огня отбиваются от остальных. Прямо перед Ратхой один из ренегатов схватил мусорщика и начал трясти его. Нападавший был в серовато-коричневом шкура и с такими же золотистыми глазами...
- Спокойный Охотник!
Крик Преследующей Чертополох почти оглушил Ратху, и ещё одна белая волна шока чуть не сбила её с ног.
- Спокойный охотник, нет!
Чертополох превратился в полосу загара, белизны и ржавчины, бросаясь на Тихого охотника. - Нет, Не убивай ее! - Ратха услышала, как заплакала её дочь, и почувствовала боль в этом голосе. Увидеть своего суженого не только в группе ренегатов, но и в процессе убийства по кличке детеныш...
Она увидела, как морда её дочери напряглось, глаза застыли, лапа отдернулась назад, и Чертополох ударил Тихого охотника так сильно, как только мог, резко повернув его голову и заставив бросить детеныша. Плача и дрожа, поросенок попытался отползти, но Тихий Охотник снова попытался схватить детеныша. Не в силах пошевелиться из-за растущего оцепенения, Ратха смотрела, как Чертополох встает на её пути.
- Придется убить меня, чтобы заполучить этого детеныша.
Золотые глаза встретились с глазами цвета морской волны. Золото перемещалось, Мисти... мечтающий... под влиянием этой песни. Больше не контролируется Истинным Голосом, но новым певцом-отступником.
- Слышишь меня? - Прошипела Чертополох на Тихого охотника. - Придется убить меня, но я знаю, что ты этого не сделаешь.
Сквозь оцепенение Ратха почувствовала ещё один приступ страха. Он разрывал её зрение, делая его рваным. Он заморозил её ноги, даже когда она собрала их для прыжка. морда самцовы-дана начало искажаться в рычании, его лапа поднялась, когти обнажились.
Все остальное в Ратхе исчезло: недавняя схватка Такура с другим охотником, яркий факел Фессрана, отчаянная защита бирой детенышей, съежившихся в кольце её длинного хвоста... все, кроме Чертополоха и Тихого охотника.
Он может убить её. Если песня прикажет, он сделает это. Эта мысль заставила Рату вытянуть задние лапы, но её пружина была дрожащей и неуклюжей, ослабленной ранами, о которых она даже не подозревала. Она не дотянула до дочери и, как ни старалась, не смогла быстро добраться до неё.
Чертополох, беги. Пожалуйста, беги. Я не могу больше видеть тебя...
Каким-то образом время растянулось, делая события запаздывающими. Лапа Тихого охотника начала двигаться вперед, со всей силой его плечевых мышц позади неё. Удар мог обрушиться на узкую грудь Чертополоха или разорвать её.
Она скорее почувствовала, чем увидела, как Такур оторвался от своего противника и начал кружиться, но он тоже опоздает.
Когда лапа Тихого охотника набирала скорость, маленькая загорелая с ржавчиной нога уперлась в неё. Передняя лапа Чертополоха дрожала от напряжения, и Ратха подумала, что самец просто отбросит её в сторону, но его лапа замерла, а нога окоченела.
Чертополох так сильно прижалась носом к носу Тихого охотника, что мех на обоих носах сморщился.
- Нет, не Отступник. Не обязательно слушать эту песню. Вернись ко мне, Тихий Охотник. Возвращаться обратно.
Глаза самцовы расширились, а затем медленно прояснились. Он сосредоточился, пристально глядя в глаза Чертополохи. Ратха почувствовал отчаянную надежду, что его лапа упадет, и почувствовал прилив благодарности, когда это наконец произошло.
Голова Тихого охотника закатилась. - Он моргнул. Потом он посмотрел на дрожащего детеныша и вздрогнул, закрыв глаза. - А что это было?.. делать?
- Ш-ш-ш, это не ты, - сказала Чертополох. - Остановил тебя раньше...
Теперь глаза самцовы-дана расширились от ужаса. - Вот этот... этот пытался убить детеныша клана.
- Это сделала песня, а не ты. Здесь. - Чертополох подняла малыша и поднесла детеныша к глазам Тихого охотника. - Она не сильно пострадала.
Когда Такур приземлился, позади них раздался глухой удар. Ратха знал, что он бросился на Тихого охотника, но остановился в воздухе.
Все вернулось к нормальной скорости, и взгляд Ратхи расширился. И снова началась драка. Несколько ренегатов заметили, что Тихий Хантер пришел в себя; как ни странно, их головы встретились, и они нацелились на него.
Такур атаковал обоих, и тогда Ратха снова собралась с силами и полетела к нему. Краем глаза она заметила, что Бира взяла детеныша из рук Чертополоха, а затем и Чертополох, и Тихий Охотник присоединились к защите Биры от детенышей.
А потом снова началась суматоха борьбы: пыль, шерсть, визжащие носилки, трепещущие головешки и панические вопли. Ратха вскочила на ноги, пытаясь разглядеть сквозь суматоху, откуда доносятся команды самкам-хранительницам огня. Звук более глубокого Рева и огненная корона на факелах ободрили её. Приближались Черфан и пастухи, а также самцовы-пожарные.
Она увидела, как Такур пробирается сквозь бой к Черфану, и услышала, как он кричит: - Ты нашел нового певца!
- Мы отбились от этих отступников, - задыхаясь, сказал Черфан, - но это было нелегко, даже с Хранителями огня. Мы даже близко не подошли к Новому певцу - он всё ещё с этой крысоедной компанией. Я не знаю, что он будет делать дальше.
- Если они хотят сохранить свои шкуры, они побегут домой, - прорычал Мондир позади Черфана.
Враг явно не собирался следовать совету Мондира. В детскую хлынули новые охотники-Отступники. Ратха лихорадочно искала глазами Биру и детенышей. Она нашла их отступившими в небольшую ложбинку, где им помогали Драни, Преследующей Чертополох, Тихий Охотник и Фессранец с факелом в руках.
Она подскочила к Фессрану, схватила факел, предложенный ей другим Хранителем огня, и взмахнула им по злой дуге, отгоняя разбойника, который подполз достаточно близко, чтобы схватить детеныша за ногу. Он распластался и развернулся, чтобы бежать, но затем сделал странный рывок и бросился назад, чтобы попытаться снова, несмотря на страх в его глазах.
Она знала, что была свидетелем силы этой песни и тех, кто ею управлял. Она также знала, что источник был рядом, и пока она искала, она заметила темно-серую полосатую шкуру нового певца, теперь испещренную красными пятнами. Такур был прав. Чтобы победить в этой битве, названному пришлось убить или захватить нового певца. Она передала свой факел Бире, снова высвободив челюсти для команды, и велела Драни успокоить детенышей, пока Бира займет свое место хозяйки Факела. Она также велела тихому охотнику и Преследующей Чертополох остаться позади двух огненосцев и помочь Драни защитить детенышей, живое сокровище Имеющих Имя. Затем она развернулась и встала на дыбы, рыча: - самцовы клана, Хранители огня, Черфан, Такур и Мондир. - Ко мне!



Глава Шестнадцатая

Поименованные все бросились к Ратхе, когда она бросилась на охранника вокруг нового певца, решив прорваться через его защиту и погрузить свои клыки неоднократно в его горло, один укус за каждого Имеющиего Имя детеныша, который умер. Хранители огня встали на дыбы и бросились вперед, размахивая своими клеймами на спинах разбойников и тыча их в лица. Как бы сильно они ни были обожжены или покрыты волдырями, враг удерживал свои позиции, подчиняясь сильной силе песни, исходящей от их лидера.
Ратха понимала, что эти усилия слишком дорого обходятся поименованным и что даже могущественные самцы скоро истощатся.
- Мы не можем защитить детскую! - крикнул а она Бире и Фессрану. - Отведите волчат в огненную берлогу!
Такур, который вел Ашона, Бунди и других молодых самцов на острие битвы, вместе со своей группой направился к Фессрану и Бире. Две самки нагрузили молодых самцов всем мусором, который они могли унести, детеныши свисали у них изо рта, цеплялись за спины, бока и даже свисали с шеи. Ратха увидела, как Чертополох взял детеныша, начал передавать его тихому охотнику, затем заколебался и, наконец, отдал ему. Эшон был так занят своими младшими братьями и сестрами, что едва мог пошатнуться, но храбро пошел вперед. Бира остановила его, освободила от части груза и отослала прочь. Она последовала за ним, её факел трепетал на ветру. За ней последовали другие носильщики детенышей.
Как только началось спасение детеныша, Ратха предприняла ещё несколько попыток разорвать охрану вокруг нового Зингера, возглавив тяжелую атаку, состоявшую из старых пастухов и пожарных.
Она думала, что ей удалось прорваться, когда тыл линии, окружавшей вражеского лидера, начал рассыпаться. Он снова закрылся, заставив Ратху понять, что новый певец только что освободил часть своей основной защиты. - Что делать?" - был вопрос в голове Ратхи, но он быстро получил ответ, когда банда самцов-охотников вернулась к спасению детеныша. Уклоняясь от Фессрана, они окружили Драни, который только что отослал ещё одного волчонка. Вместо того, чтобы попытаться убить нескольких волчат, оставшихся в детской, они набросились на Драни, усмирилиеё, а затем потащили в неожиданном направлении - к центру земли клана.
Три налетчика отделились от своей банды, а затем, несмотря на предостережение Фессрана, устроили засаду на Биру, когда она вернулась, чтобы сопровождать другого носильщика, сбив её с ног и вырвав факел у неё из рук. Они потащили её в том же направлении, куда увели Драни.
Отступники снова сменили тактику, причем почти мгновенно. И снова Ратха почувствовала себя сбитой с толку, не зная, что задумал новый певец. Его охрана, казалось, распалась на части, но затем закрылась, посылая другую банду, чтобы снять и утащить другую самку-пожарника.
Скрежеща зубами от отчаяния, Ратха схватила упавший факел, вскочила на спины Мондира и Кхуши и, повернув голову, швырнула головешку над защитниками нового певца прямо на самого вражеского лидера. Он ударился, но отскочил, расплываясь в черный дым, когда откатился прочь. Но в тот же миг, когда он ударил, Ратха увидела и почувствовала, как по вражеским истребителям пробежала коллективная дрожь.
Расплывчатый вид песчаного плаща сказал Ратхе, что Фессрана видел то же самое и понял это. Прыгнув на Черфана, лидер хранителей огня встал на дыбы и бросил свой бренд в нового певца, попав прямо в него. Ещё одна, более глубокая дрожь пробежала по телу охотника-Отступника, заморозив некоторых из них, но новый певец пришел в себя.
Пока его воины выбивали пламя из его меха, даже бросаясь на него сверху, чтобы погасить его, новый певец подгонял свои силы к большей свирепости, ярость прыгала в его глазах.
Усилия Фессрана были кратковременными и эффективными, но они не остановили атаку охотника и оставили хранительницу огня без её Факела. Ратха уже прыгнула к подруге, когда Фессрана отскочил и приземлился, но пятнистые шкуры рейдеров преградили ей путь, когда разбойники окружили и сокрушили Фессрана. Воздух был наполнен рычанием, плевками и шипящими проклятиями, когда Хранитель Огня пришел в дикое волнение. Ратха могла видеть брызги крови, летящие над головами нападавших Фессрана. Она боролась, чтобы добраться до Фессрана.
Бросив отчаянный взгляд назад, Ратха увидела, что стойкая оборона противника превратилась в два крыла, изогнувшихся вокруг бушующего боя. Новый певец всё ещё находился под защитой одного крыла. Ратха услышала раздраженный рев Черфана, когда большой пастух обнаружил, что царапает воздух там, где только что был вражеский лидер.
Все больше вражеских банд набрасывалось на хранителей огня и пастухов, но они уклонялись от самцов, чтобы напасть на самок, которые были окружены и либо принуждены, либо утащены за шкирку.
Другие налетчики, казалось, убегали прочь, но в неверном направлении, все дальше углубляясь в землю клана.
Опасаясь, что они погонятся за носильщиками, Ратха отчаянно крутила головой, напрягая слух и зрение, чтобы уловить все, что происходило за пределами непосредственной схватки.
Она видела, как негодяи преследуют детенышей-спасателей, но вместо того, чтобы попытаться стащить их вниз и убить или вырвать детеныша, враг отрезал их, оттеснив к границам земли клана.
- Ратха, будь осторожна! - раздался пронзительный визг. Такур рванулся к ней, но оскаленные лица окруживших его бандитов заслонили его из виду. Они захватили всех самок, и вождь клана не был исключением.
Ратха позволила своему гневу превратить её в крутящуюся ярость, рубящую и царапающую когтями, рвущую и рвущую зубами. Когда ей пришлось остановиться, горло и грудь горели огнем, разбойники лежали вокруг неё, но ещё больше окружали её. Позади них она мельком увидела нового Зингера, молча командующего своими силами. Вид его разъярилеё, но, несмотря на ещё один дикий шквал, они приблизились и схватили её. Она чувствовала, как её ноги волочатся по траве, когда они тащили её вслед за Фессраном и Бирой.
Отчаяние захлестнуло её ярость, смешиваясь, чтобы сформировать отчаяние. Атаковать снова. Она снова потерпела поражение, как тогда, когда Шонгшар захватил власть над кланом и изгнал её. Нет. Нет. Она бы этого не приняла.
Дико вскинув голову, она заметила ещё больше разбойников, приближающихся к Преследующей Чертополох.
Только не моя дочь. Только Не Чертополох!
Она закричала, и этот звук заставил вздрогнуть даже её похитителей. Взбешенная, она вздымалась и брыкалась, возобновляя свою борьбу, чувствуя, как ломаются зубы врага, когда она рвалась прочь или врезалась в них.
Они повалили её на землю, придавив, откинув назад голову и вытянув шею. Она увидела, как к ней приближается Новый певец, склонив над ней голову. Острия острых зубов на её горле скользнули сквозь мех к коже. Дыхание новой певицы обжигало ей подбородок. Она почувствовала, как острия начинают вгрызаться внутрь, растягиваться, а затем прорываться сквозь кожу в менее сопротивляющуюся плоть.
Новый певец медленно закрывал рот, позволяя ей ощутить постепенное нарастание давления в его челюстях, наслаждаясь своим триумфом.
Ну и ладно. Так что это будет её конец. Гордый носитель Красного Языка, убитый изгнанниками из племени идущих во сне охотников. Нет, она была убита не только врагом, но и своими ошибками и неверными суждениями. Она сильно ошиблась. Она была недостойна возглавлять Имеющих Имя. Пусть лучше она умрет в зубах врага. Это было бы быстро и менее болезненно, чем смотреть, как её люди падают под новым Сингером. Более милосердно, чем быть изгнанной и наблюдать издалека, как её народ страдает от тирана, как они страдали при Шонгшаре.
Так что она умрет, а другой поведет Имеющиего Имя. Она была готова к этому. Она не вздрогнет и не закричит, как бы глубоко ни прорезались её зубы.
Внезапно зубы ушли в сторону, заставив её задохнуться от неожиданной боли. Затем рывком они вырвались на свободу. Звук рева Имеющих Имя самцов, а затем внезапная толкотня, заставили её понять, что она больше не была в когтях врага. Лапы перекатывалиеё, подставляя под себя ноги. Языки слизывали кровь с её горла. Внезапно она почувствовала вспышку негодования. Нет. Она была готова умереть. Она не могла вынести того, что сделала жизнь. Она хотела, чтобы новый певец выполнил свою задачу и устранил неудачу Имеющиего Имя лидера. Необходимость знать и смотреть в морда тому, что происходит с загонщиком Чертополоха, Фессраном, Бирой и другими из-за неё была невыносимой пыткой.
Над ней навис Черфан с окровавленным, но торжествующим мордой. - Я не собирался позволить ему убить тебя, вождь клана.
Затем раздался другой голос: Тхакур. - Ратха, ты свободна. - Ты можешь встать? Мы не нашли нового вокалиста, но мы вернули тебя, что более важно.
Она почти обрадовалась внезапной слабости от потери крови. Она дрожала на краю, желая нырнуть в эту обволакивающую темноту. Такур, ты ошибаешься. Ты не должен был тратить впустую свои усилия, чтобы спасти меня.
Она чувствовала, что с одной стороны её поддерживает Такур, а с другой-Черфан. Несмотря на уныние в её сердце, она заставила свое тело сделать то, что требовали от неё двое самцов и остальные её люди.
А где же остальные её люди? Она моргнула и заставила себя оглянуться. Она видела лица самцов клана, но самок там не было. Неужели враг убил их всех? Что же случилось с детенышами?
- У нас тут есть детеныши, - сказал Такур, отходя в сторону, чтобы показать ей детенышей в нежных объятиях их предков, братьев или дядей.
- Что случилось? - выдохнула Ратха... ?
- Новый певец передумал, - мрачно ответил Такур. - Снова. Мы сделали так, что ему было слишком трудно убить наших детей, поэтому он пошел по новому следу. Он просто хочет избавиться от нас, самцов клана; убьет он нас или прогонит, ему все равно.
- Но почему же? - Что он там делает? У меня голова идет кругом, Такур. Я не могу влезть в это ни когтем, ни зубом. Я мог бы сражаться с безымянными, когда они охотятся на наши стада. Я мог бы даже сразиться с Шоншаром, когда он захватит власть над кланом. Это Новый Певец... он все время крутится и вертится... Я чувствую, что каждый раз, когда мы нападаем на него, мы получаем полный воздух когтей. - Каждый раз, когда я пытаюсь понять его, мне кажется, что у меня между ушами стоит воздух.
- Годовалый, - сказал он, называя её своим старым именем, - я начинаю понимать. Я не могу объяснить тебе сейчас. Мы должны отвести детенышей в убежище, а потом забрать пастухов.
- Но Чертополох... Фессрана... Bira... - Ратха споткнулась.
- Они были живы, когда я видел их в последний раз. Если новый певец делает то, что я думаю, он их не убьет.
- Разве я единственная самка, которую они не забрали? - Ратха снова огляделась в поисках своей дочери, своих друзей, всё ещё не в силах смириться с тем, что они ушли.
- Да, вождь клана.
Ратха взглянула на Такура. - Он тщательно подбирал слова. Независимо от того, хотела ли она получить это задание или чувствовала себя достойной его, она всё ещё была лидером по имени. Что-то кричало в ней, призывая броситься на спасение захваченных по имени самок, но она знала, что немедленное выживание её народа зависит от спасения детенышей.
Она изо всех сил старалась выбросить черный туман из головы и подумать. - Мы должны найти безопасное место до того, как кто-нибудь из жуликов нового Зингера вернется. - Она заставила себя заговорить, обращаясь ко всем самецм клана. её глаза встретились с их, но только на мгновение, потому что часть её не могла вынести ни одного осуждающего взгляда, который мог бы пересечь их лица. - Я знаю одного, и это недалеко. - Она заставила себя говорить твердо. - Такур, ты тоже это знаешь. Помнишь, как мы стояли над водопадом, когда Шонгшар выкинул меня из дома, и там лежали склонившиеся камни?
- Да. - Мы пойдём...
Ратха знала, почему он остановился. И снова ей пришлось выдавливать слова из своего языка.
- Бери детенышей и следуй за мной. Поторопись, пока новый певец не пронюхал об этом. Как только детеныши будут в безопасности, мы вернемся за стадными животными.
- Я пойду поищу Тихого охотника, Ашона и Бунди и встречусь с тобой, - вызвался Мондир. Затем он пристально посмотрел на Ратху. Даже при том, что выражение его морды было мягким, оно, казалось, пронзило её в самой нежной части её чувств. - Мы ведь проиграли, не так ли?
- Пока да, - выдавила она наконец. - В долгосрочной перспективе нет, если мы сможем спасти наших поросят. - Она наклонилась и подняла детеныша, упавшего со спины своего отца, стараясь, чтобы её ноги не превратились в воду.
С ребенком в зубах она перешла на легкий галоп, Такур шел рядом, но немного позади неё, а остальные следовали за ней.
Она повела самцов клана по маршруту, который помнила. Казалось, это было так давно, хотя она знала, что это всего лишь несколько поворотов времен года. Она обогнула границы земли клана, поднялась по сосновому склону, затеняя трехрогую тропу, которая поднималась вдоль скалистого берега ручья. её спутники миновали огромную пещёру, где Шонгшар держал свой огненный танец, и воцарились, как раздутый тиран, над названными. Теперь водопад, который когда-то упал в свободном воздухе, прорвался сквозь крышу пещёры и сделал ещё один каскад из бывшего входа, его поток смыл предыдущий путь доступа.
Водопад смыл зло, в которое был превращен Красный Язык, и тех, кто сделал это извлечение. Когда Ратха поднималась мимо него, она пожалела, что не может быть такой простой, чистой решимости для угрозы, с которой она и названный теперь столкнулись. Эта ситуация была более сложной, её было труднее разделить на абсолютное добро и зло.
Она постаралась отвлечься от мыслей о прошлом. Что имело значение в этот момент, так это пушистый мяукающий сверток, который она держала за шкирку, а остальных несли за ней.
Красно-коричневая почва и сухие сосновые иголки смешались с хрустящей белой галькой, которая вскоре превратилась в камни, а затем в валуны между деревьями. Ручей становился все круче, от ручья до ручья, и сосновые ветви свисали так низко, что касались проходящих под ними Имеющих Имя спин.
Когда ручей свернул в сторону от земли клана, отряд Ратхи обнаружил, что они скачут вверх по все более узкому ущелью, а поток несется под ними. На мгновение она испугалась, что поток воды мог разрушить её прежнее убежище, сбросив серо-белый гранит вниз по руслу ручья. Нет, он был там, взгромоздившись на выступ впереди, сверкая в пятнистом солнечном свете, выглядя легким и приветливым для усталых ног.
Неся детеныша, она скользнула в расщелину, образованную серо-белыми пятнистыми плитами, прислоненными друг к другу. Она услышала, что Такур последовал за ней, а затем вышла из тени скалы в естественно охраняемый двор, образованный упавшим гранитом. Солнце согревало каменные скамьи, сосновые ветви качались над головой, и прохладный ветерок пробирался сквозь каменный лабиринт. Да, убежище было таким, каким она его помнила, хотя, возможно, во время своей борьбы она недостаточно ценила его.
Более темные серые скалы поглощали больше тепла от солнца. Здесь она и самцовы клана свили гнездо для своей пятнистой ноши. Мондир сделал так, как обещал - Ашон и Бунди теперь были с её группой вместе с детенышами, которых они несли. Мондир не нашел Тихого охотника, но ему удалось найти и привести Мишанти.
Конечно, вместе с Бунди и Мишанти, как правило, приезжали...
Нет. Ратха покачала головой. Грохочущие люди не могли преследовать нас здесь.
Словно по сигналу, снизу донесся громкий рев, за которым последовал второй. Ворчание и, как там её звали? Отрыжка.
- Ратха поморщилась. Это было абсурдно. Из всего перечисленного Имеющие Имя вещи были не нужны... Она сердито посмотрела на Бунди и Мишанти.
- Тебе лучше избавиться от этих тварей прямо сейчас, или... -
- Мы не думали, что грохочущие нас заметят, - запротестовал Бунди. - Мы думали о детенышах, а не о них.
- Увидел нас, пошел за нами, - вставил Мишанти. - Мы ничего не могли сделать, чтобы остановить их.
- Их шум приведет отступников прямо к нам, - прорычала Ратха, повышая голос. - Она повернулась к Такуру. - Пастушеский учитель, объясните этим двоим.
Бунди продолжал спорить. - А почему новый певец должен думать, что мы с ними? Он не знает, что они у нас есть. Для него они просто ещё один зверь.
- Бунди... - Начала Ратха, её голос упал до рычания, а уши прижались.
Она почувствовала, как кто-то коснулся её усов, и почувствовала запах Такура. - Успокойся, годовалый, - мягко сказал он. - Не набрасывайся на Бунди. Он прав - грохочущие нас не выдадут.
- Но они же такие шумные зануды, - начала было Ратха, но тут же осеклась. - Ладно, Такур. У нас есть более важные вещи, о которых нужно беспокоиться, чем пара глупцов -
- Мы все равно их успокоим. Пошли, Мишанти” - сказал Бунди, отползая в сторону и увлекая за собой своего друга.
- По крайней мере, они не могут подняться сюда и разнести это место в щепки, - проворчала себе под нос Ратха.
Что же касается Тихого охотника, то она не могла тратить усилий на его поиски. Названные были растянуты довольно тонко. Если он снова окажется под контролем нового певца, то будет скорее опасен, чем полезен. Он, наверное, ищет Преследующей Чертополох. Когда все стабилизируется, она будет искать и то, и другое.
К этому времени все Имеющие Имя уже были внутри. Они сложили носилки, которые несли, во временную детскую комнату. Черфан и Мондир свернулись вокруг детенышей, в то время как другие самцы расположились поблизости. Ратха была благодарна за то, что её отряд СПАС достаточно детей, чтобы окружить их двумя большими пастухами.
Несколько мусорщиков стукнулись головами о живот Черфана.
- Они голодные. - Мондир похлопал одного детеныша лапой. - Я никогда не думала, что скажу это, но лучше бы сказала... Ну, я хотел бы иметь молоко, чтобы я мог кормить их.
Несколько голов повернулись к Ратхе. - Не смотри на меня, - сердито сказала она. - Даже если я смогу сделать молоко, это займет несколько дней, а это слишком долго. Нам придется кормить их жеваным мясом.
- Я думаю, что какое-то время они будут в порядке, - мягко вставил Такур. - Нам нужно отдохнуть и подумать, что делать дальше.
- Я принесу им немного воды из ручья в рот, - предложил Эшон. Он встал и вышел. За ним последовали ещё несколько молодых самцов. Они переправляли детям воду из ручья, согревая её во рту. Детеныши слизывали жидкость с боков отцовских челюстей.
- Так кто же ест, а потом снова рыгает, чтобы накормить эту компанию? - спросил Кхуши. Он привел себя в порядок и теперь выглядел менее влажным и розовым.
- Хорошо, - сказал Черфан, зевая и смахивая с лица засохшую кровь. - У меня большой живот, и я не возражаю.
- Ты ешь так много мусора, что привык все отрыгивать, - сказал Мондир, ткнув его ногой в живот.
- У тебя тоже большой живот, - парировал Черфан. - Но это из-за твоего длинного рта у тебя неприятности. Ты помогаешь мне согреть их, ты можешь помочь мне накормить их.
- Успокойтесь, вы оба, - сказала Ратха. - Пусть детеныши спят. - Оба самца подчинились и вскоре присоединились к спящим поросятам. Ратха отодвинулась вместе с остальными, чтобы не мешать им.
- Вот уж никогда не думал, что увижу такое, - сказал Кхуши, усаживаясь рядом с Такуром. - Такой здоровяк, как он, пытается играть роль матери. - Он оборвал себя, помолчал, а потом сказал: - Жаль, что с нами нет моей матери.
- Я тоже скучаю по Фессрану, - тихо сказала Ратха. - И Чертополох, и Бира, и Драни, и все остальные. Если бы я этого не сделал...
Ратха почувствовала, как Такур прижался к ней, словно говоря: - не терзай себя, годовалый". Мы нуждаемся в тебе.
Она отстранилась в знак признательности, более чем благодарная за его молчаливую поддержку.
- Не обращай внимания, - сказала она всё ещё немного хриплым голосом. - Мы должны подвести итоги. Что у нас есть и чего у нас нет. Мне тяжело это говорить, но мы многое потеряли. В неразберихе боя мы потеряли Красный Язык и трилингов. Я думаю, что с деревцами всё будет в порядке - я почувствовал, как Ратхари прыгнул с моей спины на дерево, когда все стало диким.
- Я спрятал Ари в безопасном месте, - ответил Такур. - Она останется там, пока я не получуеё, надеюсь, скоро.
- Черфари и Биари сбежали, когда ренегаты захватили Чертополох и Биру, - добавил Кхуши, но тут же снова остановился. - Ой, прости меня, вождь клана... ’
Удар в живот Ратхи только начался, но она перенесла боль горя и сказала: - я не собираюсь говорить, что не скучаю по Чертополоху и что это не больно. Я делаю это, и оно делает. Плохо. Но я не собираюсь просить кого-то пощадить меня. Я думаю и надеюсь, что Такур прав - что моя дочь и все остальные ещё живы.
Такур поднял голову. - Я могу сказать вам, почему я так думаю.
- Я буду рад этому, пастуший учитель, но позже. Сначала нам нужно добыть мясо, чтобы прокормить детенышей, а это значит, что нам с Такуром придется охотиться.
- Это было так давно, не правда ли? С тех пор, как ты охотился? А вы не помните, как это делается? - Это было из Кхуши.
- Придется, - коротко ответила она. Она подошла к дремлющему Черфану, сказала ему, что собирается сделать, и снова дала ему поспать. Назначив Мондира ответственным за все время её отсутствия, она покинула убежище через расщелину. Такур последовал за ним.
Он сказал, что ловит рыбу лучше, чем охотится, и что в бурлящем ручье водится форель. Ратха сказала, что пойдет за куропатками, хотя она не была так хороша в преследовании их, как Бира. Если она найдет ящериц, то заберет и их тоже.
Она обнаружила, что хотя её сознание, возможно, и забыло технику охоты на птиц и другую мелкую добычу, её тело помнило. её уши задрожали, когда она услышала предательский шорох в кустах, и когда она услышала его, её тело опустилось в крадущуюся позу, оставляя часть её разума наблюдать.
Она была благодарна ему, потому что не получала никакого удовольствия от этой охоты, кроме знания, что она принесет пищу в желудки волчат.
В спешке она сильно покалечила свои уловы, когда делала их, но между ней и Такуром у неё было достаточно еды, чтобы прокормить детенышей, и ещё достаточно, чтобы прокормить себя и остальных.
- Я скучаю по Бире. Надеюсь, мне не придется учить Черфана охотиться, - сказала она, пока они с Такуром разбирали и очищали свои трофеи. - Он бы проломился сквозь кусты, распугивая все вокруг. Но мы не смогли бы спасти детенышей без него.
Когда они принесли еду обратно, широко раскрытые глаза, приподнятые бакенбарды и резкие запахи сказали ей, что все были голодны. Они все попятились и ждали, пока она и Такур кормили двух младших сестер всем, что могли удержать.
Она сказала им, что они не должны отрыгивать все, что едят для кормления детенышей-они должны держать некоторые вниз, так как они будут нуждаться в этом позже.
Пока Черфан и Мондир занимались этой грязной работой, она поделилась остальным с остальными.
- Давай, Ашон, ешь, - услышала она голос Кхуши.
- Рыба хорошая, - ответил волчонок, - но эта Птичья чепуха... на вкус он неплохой, но во рту кажется странным.
- Ну, привыкай к этому, малыш, или ты проиграешь его Мишанти.
- Или я, - проворчал Черфан, вытирая подбородок тыльной стороной лапы и поднимая голову от детенышей. - Эта компания просто ненасытна.




Глава Семнадцатая

Ратха думала, что у неё пропадет аппетит, но охота вернула его, по крайней мере, немного. И, возможно, смелый стеб среди Имеющих Имя помог ей поднять настроение.
Она была смелой, потому что чувствовала, что все, даже Бунди и Мишанти, в глубине души знали, как все плохо на самом деле. Одним ударом поименованные лишились всего, что они ценили и в чем нуждались: своей земли, своих пастухов, своего Красного Языка - даже все их самки, кроме одной, были захвачены в плен.
Новый Зингер занял огненное логово, источник всех клейм и походных костров. Захватив в плен Биру и Фессрана вместе с другими самками-хранительницами огня, он также нашел способ поддерживать огонь живым и использовать его, если захочет. Почему же тогда его банда захватила Чертополох, Драни и остальных, которые не были кочегарами?
Ответ возник из воспоминаний Ратхи о той битве и о том, что последовало за ней. её мех напрягся, когда она поняла, чего новый певец и его группа хотят от заключенных самок.
- Я так и думал, что ты скоро поймаешь эту добычу, - сказал Такур.
- Я такая глупая... я никогда об этом не думал... Все самцовы, никаких самок. Молодой Томс, жаждущий спариться. Вот так, не правда ли, Такур?
- Я не думаю, что именно глупость заставила тебя отказаться от этой идеи, - мягко ответил Такур и добавил: - У меня примерно такая же проблема, вот почему мне потребовалось так много времени, чтобы увидеть ответ.
Для нас спаривание-это больше, чем просто совокупление. Есть любовь, и в любви есть боль. Не только боль от потери того, кого вы выбрали, но и боль от того, что вы смотрите на молодых, которых вы родили, и видите глаза, которые никогда не увидят мир так, как вы, языки, которые никогда не заговорят, умы, которые никогда не смогут понять. И что тот, кого вы выбрали, навлек это на вас, или мог навлечь это на вас, не по своей вине.
Вот почему ни Такур, ни я не могли этого понять. Хотя я могу взять самца в сезон ухаживания, пока он сам себя изгоняет, ни один из нас не осмеливается любить.
Мы так похожи, так близки. Так вот почему он мне нужен? Я не могу думать об этом сейчас.
- Расскажи мне, что случилось, - попросила Ратха. - Спаривание является частью этого, но убивать детенышей?
- Вот так все и пошло, - начал Такур, когда остальные расположились рядом.
- Остановила его Ратха. - Подожди, мы должны выставить дозор. - Она поручила эту задачу Кхуши и Бунди.
- Я буду говорить достаточно громко, чтобы они тоже могли слышать, - сказал Такур и начал снова.
Поначалу Ратха не понимал, почему он рассказывал о таких эпизодах, как бегство морды-хвоста, пожар в каньоне, который убил охотников Истинного Голоса, и раскол в рядах другого лидера, который изгнал нового певца и других молодых самцов-охотников.
Затем, постепенно, она начала видеть сухожилия, которые связывали эти части вместе.
- Те, кто погиб во время пожара в каньоне, все были самками, - подчеркнул Такур. - Погибло много самок-охотниц. Несколько оставшихся самок были бы разорваны на куски как старыми, так и молодыми самцами, сражающимися за них. У Истинного Голоса не было выбора. Он должен был выгнать младших самцов. - Такур помолчал. - Я не говорю, что он сознательно решил это сделать. Я говорю, что что-то в нем или в песне подсказывало ему, что он должен это сделать.
- Так вот почему песня стала " черной” для тихого охотника и ему подобных… - пробормотала Ратха.
- А когда у тебя будет куча похотливых молодых томиков, как сказал бы мой милый Фессрана, - сказал Черфан, который проснулся и подошел к Мондиру, оставив детенышей спать в большой куче, - они отправятся к ближайшему источнику. И они это сделали. США.
- Как они могут это сделать? - Эшон сморщил свой юный носик. - Это звучит так странно. Мы не делаем таких вещёй.
Такур посмотрел на полувзрослого самца. Его голос стал глубже, призывая Ратху слушать внимательно. - Мы сейчас этим не занимаемся, Эшон. Но мы привыкли их делать.
За его словами последовала вибрирующая тишина, а затем протестующий гул.
- Что?
- Нет, мы бы никогда... -
- Где ты это слышал, пастуший учитель?
- Пусть говорит Такур! - приказала Ратха, хотя ей тоже хотелось возразить.
- Моя мать, Решара, сказала мне об этом, - продолжал Такур. Я верю ей, потому что все это имеет смысл. Ещё до правления Меорана, до Бейра и многих клановых вождей до него, когда поименованных было так много, что нам приходилось создавать отдельные кланы, наши пути были разными. Решара узнала это от своей матери, которая услышала это от своей собственной, и так далее. Мы научились пасти стадо вместо того, чтобы выслеживать, и наш вид процветал.
- Было ли такое время? - спросил Эшон, широко раскрыв глаза.
- Да, был, - ответил Такур. - Ещё до прихода безымянных. Это уже другая история. А сейчас важно то, что хотя наши люди говорили и думали, они были больше похожи на зверей, чем мы сейчас.
- А как это произошло? - спросил Кхуши. - Я имею в виду от того, чтобы быть животными до того, чтобы не быть животными?
- Так оно и было. Никто толком не знает, как это делается.
- Мы всё ещё звери. Посмотри на Черфана. - Это было от Мондира.
- Может быть, и так, - сказал Такур, когда большой пастух зевнул, прогоняя обиду, - но в нас есть что-то ещё.
- Продолжай, - сказала Ратха.
- Среди нас родилось больше самцов, чем самок. Старшие самцы получали самок, но им приходилось бороться за это право с младшими. Чтобы брачные бои не разорвали наши племена, вожди кланов были вынуждены вытеснять молодых самцов. Эти изгнанники из одного племени становились захватчиками другого, оттесняя старейшин этого племени и спариваясь с самками. Узурпаторы убивали всех детенышей, рожденных старыми самцами. Захватчики не хотели тратить силы на их воспитание, когда они могли иметь собственных сыновей и дочерей.
- Это имеет жестокий смысл, - сказал Кхуши.
- Так оно и было. В каком-то смысле мы были более жестокими, чем сейчас.
- Если это имело смысл, - спросила Ратха, - то почему мы остановились?
- Когда безымянные начали нападать на нас, наша численность упала. Мы не могли позволить себе убить или изгнать кого-либо из наших сородичей. Это, в частности, объясняет, почему мы отличаемся сейчас. Почему мы больше заботимся друг о друге и о наших детях.
- Так мы стали добрее. Чтобы выжить, - задумчиво произнесла Ратха. - Бира хотела бы это услышать. - Она сделала паузу. - Так что Истинный Голос и новый певец делают то, к чему привык наш клан.
- Да, потому что они такие же, как мы, хотя и пошли другим путем. Такур оглянулся на своих слушателей. - Так теперь ты понимаешь, что произошло?
- Пожар в каньоне убил слишком много самок-охотниц, - сказала Кхуши. - Но мы не разжигали костер - это было в ту ночь-кто-ест-звезды.
- Если бы мы не сохранили и не приручили Красный Язык, то пожиратель звезд не смог бы злоупотреблять им, - ответила Ратха. - Мы действительно несем некоторую ответственность.
- По правде говоря, это не имело значения, - продолжил Такур. - Чтобы восстановить равновесие, он изгнал молодых самцов, включая своего собственного сына, который стал новым певцом. Вот почему в их группе не было самок.
- Да, ты беспокоился об этом, - сказала Ратха.
- Итак, теперь, когда мы знаем, что нам делать? - спросил Черфан.
- Сначала, - сказал Такур, - мы составим план. А потом мы засыпаем. Ратха? - Он наклонил к ней голову.
- Согласилась она. С пищей в животе, Имеющие Имя были лучше способны думать. Они образовали неровный круг вокруг Ратхи и Такура, напоминая ей об утешительной куче пантер, которую они сложили вокруг неё, пока она страдала от горя и потрясения после пожара в каньоне.
Первым делом, сказала она, нужно было собрать как можно больше пастушьих животных и найти защищенное место для их выпаса. Охота могла бы накормить поименованных в случае крайней необходимости, но Ратха не хотела, чтобы её народ сбился с пути скотоводства.
- Э-э, вождь клана, - сказал Кхуши, - если банда нового певца захватила Фесса и других для спаривания, не должны ли мы сначала попытаться спасти их?.. ?
Ратха услышала, как остальные самцовы клана согласно зарычали. Мысль о том, что чужаки совокупляются с их самками, заставляла вздрагивать шерсть на их спинах.
От этого у Ратхи тоже волосы встали дыбом... мысль о том, что Чертополох будет принужден...
Нет, она не могла позволить эмоциям взять верх над собой. Ей нужно было подумать. - Она встала.
- Ренегаты не могут спариваться с Фессраном и другими, пока эти самки не войдут в течку.
- Откуда ты знаешь, что это не так? - спросил Мондир.
- Она махнула хвостом. - Потому что это не так. Ты бы точно знала, если бы это было так. Мы все приходим в сезон вместе.
Совсем рядом она почувствовала, как шевельнулся Тхакур, словно говоря: - может быть, сейчас тебя и нет, но ты уже близко". Одной этой мысли было достаточно, чтобы вызвать теплое покалывание в спине у основания хвоста. Стресс от нападения отогнал её жар, но он скоро вернется. Когда это произойдет, она будет менее чем бесполезна для поименованных, по крайней мере, как лидер. У неё было меньше времени, чем она думала.
- Хорошо, завтра мы пойдём за стадными животными, - объявила она. - А потом-наши друзья.
Все согласились и устроили вокруг медвежат кучку пантер, чтобы им было уютнее. Ратха, стоявшая ближе к центру, ценила поддержку и привязанность, но ей было жарко и зудно. Пробираясь наружу, она вышла через расщелину, ища прохладный ночной воздух. Она сказала Бунди и Кхуши, что берет на себя их дежурство и они могут идти спать. Они с благодарностью так и сделали, оставив Ратху наедине с облачным ночным небом и запахом сосновых шишек, сохнущих среди гранитной гальки.
Хотя она и была хорошим прикрытием для своих людей, теперь она резко упала. Она чувствовала себя оборванной, опустошенной и, самое главное, виноватой. Мысленно прокручивая цепочку событий, она находила ошибку за ошибкой. Самый большой из них был первым, кто решил спасти Истинного Голоса и вернуть его своему народу. Это казалось правильным поступком, но выбор сильно ранил Имеющиего Имя.
- А я сама себя гладила за то, что была такой дальновидной и великодушной, когда сделала это, - с горечью подумала она. Если бы она позволила Истинному Голосу умереть и племя охотников погибло, поименованный всё ещё был бы на земле клана, живя в безопасности, пася стада, обучая детенышей: все то, что значило для них больше всего. Там не было бы ни охоты на оленей, ни пожара в каньоне, ни сбора трупов, ни возникающего в результате дисбаланса, ни бродячих самцов, ни нападения.
Пытаясь дотянуться до других, она привела Имеющих Имя к катастрофе. Даже её существо, Красный Язык, не смог спасти их. Он тоже был потерян для неё, вместе с её землей, её дочерью и даже её деревом.
А кто как виноват? Ночь-кто-ест звезды, за кражу Красного Языка и поджог каньона? Возможно, немного. Его преступление было скорее неумелым, чем вредным намерением. Не Истинный Голос, ибо он не питал злобы к названному. Он действовал только по необходимости, когда изгнал молодых самцов и натравил на клан нового певца. Даже сам новоиспеченный певец, хотя он причинил клану столько вреда, что Ратха возненавидела его. Он всего лишь следовал вековому порыву размножаться.
Первый долг вождя-это забота о своем народе. Она предала этот долг. Она больше не заслуживала быть лидером. Другой мог бы сделать лучше.
Подобно облакам, ползущим по небу, поглощая звезды, Ратха чувствовала, как отчаяние овладевает ею, расплющивает, растворяет, пока её поникший подбородок и бакенбарды не опустились на лапы, а хвост безвольно повис над краем валуна, где она скорчилась.
Это было не в её характере-быть жестокой или грубой. Ей пришлось заставить себя быть строгой. Доброта пришла гораздо легче. Неужели она потакала себе за счет своего народа, идя по легкому следу? Неужели доброта и желание, чтобы о ней думали как о таковой, были всего лишь иллюзией, которая соблазнила её и её народ сойти с рокового скрытого края?
В глубине души она плакала от всей этой несправедливости. То, что она так сильно считала правильным - доброта, стремление к чему - то, взгляд за пределы-не было тем, что делало её лидером. Тираны Меоран, Шоншар-даже они были лучшими вождями, чем она. Какими бы жестокими они ни были, они скорее привели бы Имеющих Имя к триумфу, чем к разрушению.
Для клана было бы лучше, если бы она просто уползла. Она чувствовала, что над ней издеваются призраки тиранов, которых она считала побежденными. Может быть, они все-таки правы, полагая, что у самки нет сил руководить, что она всегда будет соблазнена мягкостью, добротой?
Она не осознавала, что позволила себе издать отчаянный крик, пока не почувствовала чью-то лапу на своем плече и кончики усов не коснулись её щеки.
- То, чем мы сейчас являемся, - произнес голос Такура, - не может управляться старым способом когтей и зубов или даже новым способом Красного Языка. Никогда не принимай доброту за слабость, Ратха. Доброта требует гораздо больше силы, чем жестокость.
В его голосе было больше, чем понимание или даже привязанность. Там была любовь.
Это заставило её сглотнуть, а затем задушить все отчаяние, которое разрывало и терзало её. Он молча слушал.
- Я не лидер. Я стала им только случайно, а потом осталась, когда ты вложил факел мне в рот, - простонала она. - С тех пор я только и делаю, что совершаю грубые ошибки. Я недооценил Шонгшара. Я был слеп к Истинному Голосу, и новый певец застал меня врасплох. - Она всхлипнула и вздохнула. - Я даже не могу нормально наблюдать, не отвлекаясь на свои чувства! Если бы кто-то пришел, они бы легко прошли мимо меня.
В ответ Такур повернул голову в одну сторону, туда, где стоял Ашон, казавшийся серебристым в лунном свете. Когда он повернул голову в другую сторону, она последовала за ним к Мондиру, сверкая глазами и навострив уши.
- Они спросили меня, нельзя ли им выйти и взять вахту. Они сами этого хотели. Они знают, что трудно сохранять бдительность, когда вы страдаете.
- Лидер не должен идти в такую кашу, - прорычала Ратха. - Если я страдаю, то заслуживаю этого. Посмотри, что я наделал.
- Да, посмотри, что ты наделал, - сказал Такур с легкой насмешкой в голосе. - Создал клан, где все могут говорить без страха и знать, что их услышат. Где все чувствуют себя в безопасности; где они могут использовать свои таланты, не будучи раздавленными; где они могут быть в безопасности, жить, спариваться, выращивать детенышей на свободе. Там, где я могу учить и расти со своими учениками, Фессрана может разглагольствовать, Мишанти может быть помехой, Преследующей Чертополох может быть упрямым, Бира может ухаживать за своим хвостом; но самое главное, вы создали клан, где мы можем быть самими собой. - Он остановился, чтобы перевести дух. - Ты же знаешь, как это ценно, Ратха. Я видел, как вы жестоко сражались за него.
Она почувствовала, как её ребра тяжело вздохнули. - Вы не должны доверять что-то ценное тому, кто спотыкается и теряет его.
- С каких это пор лидер не имеет права спотыкаться или падать? Только если у вас есть кто-то или что-то ещё, кто думает за вас, как охотники Истинного Голоса, может кто-то ожидать, что вы всегда будете совершенными. - Зубы Такура блеснули, когда он заговорил. - Ты можешь чувствовать, что все потеряно, Ратха, но мы не потеряли самое главное, и не потеряем, если только сознательно не откажемся от этого.
- Я чувствую, что должен просто отойти в сторону и позволить тебе или Черфану взять верх. Как единственная самка, оставшаяся среди вас, возможно, лучшее, что я могу сделать, это дать вам детенышей. Я даже не уверен, что смогу это сделать.
Такур присел перед ней на корточки, приподнял её голову носом и заглянул в глаза. Его глаза горели глубоким светом, который пробивался сквозь одеяло отчаяния, которое она набросила на себя. - Ратха, если ты действительно так считаешь, я не буду тебя отговаривать. Это был бы не я, кто ведет. Я учитель, а не лидер, и они это знают. Черфан мог бы, но он не настоящий лидер. - Такур помолчал. - Кроме того, ты не будешь по-настоящему счастлива, и мы тоже.
- В твоих глазах я всегда буду видеть вызов, - сказала Ратха. - Именно это сказал мне Меоран, когда я пообещал повиноваться ему, чтобы вернуться в клан.
- В одном он был прав, - мягко сказал Такур. - Да, в конце концов ты бы бросил ему вызов. Я бы не хотел встречаться с тобой мордой к лицу. Так же как и Черфан, и все остальные.
- Быть лидером испортило меня. Я не думаю, что смогу снова стать самкой клана, или даже просто хранительницей огня или пастухом.
- Ты могла бы, если бы действительно захотела, но я не думаю, что это так. Ещё нет. - Он сделал паузу. - Не принимай сейчас никаких решений. Заходите внутрь и отдохните. У тебя был сильный шок, и ты выдохся. Пусть все идет своим чередом.
Ратха почувствовала, как в глубине её рта нарастает зевок, и уступила ему. Поднявшись на ноги, она последовала за Такуром обратно в их убежище.
- Мы вернем Чертополох, - услышала она его голос, когда наконец позволила себе расслабиться и погрузилась в сон. - А ещё Фессрана, Бира и другие. Я обещаю.


Утром пришел приятный сюрприз. Ратха проснулась от радостного шума, раздавшегося снаружи каменоломни. К нему примешивался стук маленьких копыт. Вздрогнув, она вывалилась наружу, мех торчал во все стороны. Она увидела Мондира, Кхуши и Ашона, танцующих вокруг новоприбывшего и трех яблок. Неуверенная, она шмыгнула носом и тут же все поняла. Тихий Охотник вернулся, ведя за собой маленьких лошадок. Для затуманенных сном глаз Ратхи его спина выглядела немного странно, немного бугристо. Затем, когда её зрение сфокусировалось и она уловила больше запахов, она поняла, что это были за шишки.
Одна глыба отскочила от тихой охотницы и подпрыгнула к ней, возбужденно щебеча. Маленькие жилистые руки обвились вокруг её шеи, пальцы впились в мех, запах дерева окружил её. Ратхари!
Ратха была так поглощена возвращением своего дерева, что не могла больше ни на что обращать внимания. Наконец, оторвав взгляд от всех этих облизываний и обнюхиваний, она увидела, что Тихий Охотник вернул всех трилингов, даже Биари Чертополоха Тисл и Черфари Биры. С Ратхари, вцепившимся ей в затылок ещё раз, Ратха бросилась внутрь, чтобы разбудить Такура. Он вскочил на ноги и бросился в расщелину. Когда Ратха последовала за ним, она увидела, что он сидит на задних лапах, баюкая свое дерево между передними лапами, в то время как дерево лизало его морда так сильно, что он опрокинулся назад, усмехаясь от удовольствия.
У тихого охотника всё ещё оставалось два меховых шарика. Черфан неторопливо подошел, изогнув хвост. Он почувствовал запах Черфари. - Раз уж этот пожиратель насекомых знает мое имя, я возьму его с собой, пока Бира не вернется.
- А этот будет держать Биари для Преследующей Чертополох, - ответил Тихий Охотник.
- Я думал, тебе не нравятся трилинги, - сказал Черфан, когда Черфари осторожно обнюхала его, а затем быстро приняла решение и подпрыгнула к его затылку.
- Вот этот... Но мне было так плохо, когда я чуть не убил детеныша, что я почувствовал, что этот должен что-то сделать... Чтобы наверстать упущенное.
- Спокойный охотник, я так рада тебя видеть, - сказала Ратха, коснувшись его носа, а затем скользнув рядом с ним с хвостом. - И не только для того, чтобы вернуть трилингов. Мы скучали по тебе.
- А как ты умудрился протащить эти яблоки от самого луга сюда, наверх? - Мондир хотел знать.
- Их не было на лугу. Новый певец не присматривает за стадными животными, и они блуждают. После того, как мы нашли трилингов, этот человек наткнулся на этих лошадей.
- Тебя никто не видел и не преследовал?
- За этим человеком гнались, но погоня только заставила лошадей быстро бежать впереди меня.
- Тебе все равно пришлось собрать их и привести сюда, - сказал Ратха, всё ещё воодушевленный возвращением Ратхари. - И с древовидными тоже. Тихий Охотник, ты удивительный!
- Это заняло у меня всю ночь. А этот немного сонный, - признался он.
В последний раз с благодарностью лизнув его в мордой, Ратха попросила Мондира и Кхуши позаботиться о маленьких лошадках, а сама повела спокойного охотника внутрь, накормила его, а затем устроила его и Биари в самом удобном месте, которое смогла найти.
- Я знаю, что ты хочешь услышать о охотнике за Чертополохом, - сказал он, заставив сердце Ратхи внезапно подпрыгнуть. - Она и другие-новые певцы не относятся к ним плохо. Они напуганы, но не ранены, и их кормят. У нового певца есть Фессрана и Бира, делающие для него красные языковые гнезда. А этот прятался и видел. - Его золотые глаза потемнели и стали темно-янтарными. - Этот хочет получить Чертополох обратно. Я буду бороться за неё.
- Это время придет, - пообещала Ратха, наблюдая, как он закрывает глаза. И я буду рядом с тобой.


В тот же день Черфан и Тхакур возглавили отряд, чтобы поймать ещё больше заблудившихся пастухов. Ратха повел ещё одного смотреть на нового певца и его Имеющих Имя пленников.
Тихий Охотник был прав - ренегаты не обращались с самками клана плохо. Ратха не могла подойти достаточно близко, чтобы поговорить с кем-нибудь из пленников, но она и её отряд видели, что Фессрана поддерживал пламя в огненном логове живым. Бире даже разрешили под охраной собрать дрова и сложить их в очаге. Ратха очень внимательно следила за тем, как далеко Бире разрешалось заходить, и какие Отступники охраняли её во время этих поездок. Иногда Чертополох ходил с Бирой, чтобы помочь отнести дрова обратно.
Ратха вспомнила радостные танцы вокруг и через очаг, когда они только что выкопали его; поименованные и их отпрыски праздновали конец тирании Шонгшара. Теперь огненное логово и Красный Язык снова оказались под властью узурпатора. Как долго продлится припадок на этот раз, и сможет ли названный когда-нибудь снова танцевать вокруг огненного логова?
Мы будем. Я клянусь, что так и будет.
Такур и Черфан вернулись с несколькими другими пастушьими животными и нашли поблизости укромное место, где их можно было пощипать. Ратха вернулась с зарождающимся планом освобождения своих друзей от нового певца. Однако это должно было подождать до следующего дня, и Ратха всё ещё чувствовала себя опустошенной после предыдущих двух дней. Она собиралась обдумать свой план и обсудить его с Такуром на скалистом пороге убежища. Вместо этого, ещё до наступления сумерек, она уснула, всё ещё лежа на спине, оставив Такура сторожить её.



Глава Восемнадцатая

Ночь была теплой, и пастушеский учитель не видел причин прерывать сон Ратхи. Такур остался снаружи вместе с ней, молча прося, чтобы другие самцовы клана тихо обошли её или воспользовались другим входом в свое убежище.
Со своим собственным деревом, Ари, свернувшимся калачиком у его шеи, Такур слушал, как спит Ратха. Она издала странный звук, который он вряд ли назвал бы храпом. Это было больше похоже на писк или скрип, который она издавала во время вдоха и затем небольшого выдоха.
Он думал о том, что с ней случилось и почему, о том, что она сказала, о том, что сказал он. Он надеялся, что выбрал слова достаточно мудро, чтобы вывести её из отчаяния и дать ей надежду, в которой она так нуждалась.
- Годовалый", - подумал он, - ты ещё так молод, чтобы столько сделать". Это одна из причин, почему все так сильно ударило по тебе. Тихий Охотник, благослови его Господь, вернул Ратхари обратно. Ратха радовалась возвращению своего детеныша, но Такур знал, как легко она может снова впасть в парализующее отчаяние.
От её слов о том, что она допустила промах, у него перехватило горло. Это сделал бы кто угодно. Ни один из Имеющих Имя не имел никакого опыта общения с таким племенем, как Истинный Голос, врагом вроде нового певца или странными силами, которые тянули ситуацию, переворачивая все вверх дном и назад. Пытаться справиться со всем этим было все равно что поставить каждую ногу на отдельно катящееся бревно и пытаться удержаться на ногах. Вы должны танцевать как сумасшедшие, и Ратха танцевал дольше и лучше, чем он ожидал или надеялся.
Он посмотрел вниз на спящее мордой, изящный изгиб носа, изящные, но сильные очертания морды и челюсти, очерченные в лунном свете. Это пробудило в нем муки, которые были не только побуждениями к спариванию.
Ратха, как я хочу тебя, как я хочу быть с тобой, заботиться о тебе, защищать тебя от зла, дать тебе то, что тебе нужно, радоваться тебе, стоять рядом с тобой, пока ты держишь Красный Язык в своих челюстях и танцуешь с тобой вечно. Вместо этого, все, что я могу сделать, это предложить то, что иногда является мудростью, а иногда глупостью.
Он изучал отметины на её лице, желая нежно провести языком по линиям её слез. У всех Имеющих Имя были такие метки черного, коричневого или темно - янтарного цвета-они подчеркивали выражение на кошачьих мордах, так что намерение можно было прочитать издалека. Они были у всех, но было что-то особенное и прекрасное в том, как её глаза начинались во внутреннем уголке её спящих глаз, спускались вниз по сторонам её носа, затем S-образно изгибались, чтобы закончиться пятном белого меха позади её усов.
Он увидел изящную дугообразную линию, которая следовала за выпуклостью каждой брови, и более мягкие полосы, которые текли вниз по её щекам. Не слишком много-это придало бы ей полосатый вид, но она им не была; она была такого же цвета, как и я. И какой замечательный цвет. Даже бледный в лунном свете, её богатый золотой оттенок украл его дыхание, кремовый мех на её груди и животе заставил его захотеть прижаться к ней, как детеныш, и завернуться в его тепло.
Он знал, что это не были обычные мысли Имеющиего Имя самцовы. Самки были просто другими членами клана до брачного сезона, а затем их пьянящий запах привлекал самцов.
Нет, то, что он испытывал сейчас, было гораздо более визуальным, возможно, потому что он имел тенденцию использовать зрение больше, чем запах. Это было также гораздо более эстетично, так как он научился видеть и ценить красоту.
В названном языке не было слов для того, что он чувствовал сейчас, волна радости и страха была так сильна, что потрясла его до глубины души.
Однажды она спросила его о мужестве. Тогда у него не было хорошего ответа. Теперь он знал, что когда он купался в её глазах, запахе и звуках и дрожал так, что его усы вибрировали, мужество было силой, чтобы повиснуть над пропастью, независимо от того, как далеко она падала. Смелость - это сила для любви.
Слабый звук шагов произвел на Тхакура впечатление всплеска холодной воды. Это было все, что он мог сделать, чтобы не вскочить и не зарычать от возмущения. У него было так мало времени, чтобы побыть наедине с Ратхой, что это нечестное вторжение казалось оскорблением.
Он молча встал, словно защищая свою пару от назойливого самцовы. Шаги оставались тихими, но становились все ближе. Такур попытался уловить запах, но пришелец приближался с подветренной стороны. Он услышал, как заскрежетали зубы по дереву, и подумал, что это мог быть смотритель костра.
Он увидел полоску красного света на фоне темной фигуры. Красный свет стал Призрачным, как будто его накрыли. Над всё ещё неразличимой тенью пронеслась волна мерцания, за которой последовала ещё более глубокая тьма, поглотившая её. Один фланг, казалось, был затянут паутиной. Глаза открылись, их блеск был неземного бледного сине-зеленого цвета.
Ночь-которая-ест-звезды, понял Такур. Я думала, что он ушел, исчез. Что же привело его обратно?
Пастух подумал, что пожиратель звезд мог наткнуться на него по ошибке, но когда ночь приблизилась, Такур понял, что его приближение было преднамеренным. Первой реакцией Такура было хихиканье, но он увидел две вещи, которые заставили его остановиться. Во-первых, ночь что-то несла, что-то, что испускало интенсивный оранжево-красный свет. Во-вторых, то, как стояла ночь, и выражение его глаз сильно напомнили Тхакуру о его потерянном брате-Пожирателе костей.
Такур подумал о том, чтобы разбудить Ратху и остальных поименованных. Часть его хотела прыгнуть на этого загадочного незнакомца, выместив свой гнев на ночь, и пригласить Ратху и других сделать то же самое.
Вместо этого он стоял неподвижно, позволяя ночи сделать следующий шаг. Как бы ему ни хотелось бросить вызов пожирателю звезд прямым взглядом, он старался не смотреть на него.
Подобно теням, на которые он так походил, ночь текла из темноты, неся окутанное сиянием пламя. Сердце Такура подпрыгнуло. Не было другого источника такого света, кроме творения Ратхи, самого Красного Языка. Бира показала Такуру обуглившееся, заполненное песком полое бревно, которое она нашла, пока Имеющие Имя пытались выследить ночь.
То, что ночь принесла и положила перед Такуром, было ещё одним бревном, полным песка и живых углей. Пастушеский учитель не двинулся с места, пока пожиратель звезд не осторожно поднес бревно к Такуру. Очень медленно пастуший учитель поднял лапу и положил её на бревно, боясь, что подарок будет выхвачен обратно.
Почему ночь сделала это? Такур был сбит с толку, но ему не хотелось нарушать хрупкое равновесие между ним и пожирателем звезд. Только когда бревно и его драгоценное содержимое надежно покоились под обеими передними лапами, он поднял глаза ночью, почти ожидая, что он исчез.
Оставалась ночь, но он не смотрел на Такура. Вместо этого его взгляд остановился на другой фигуре, спящей рядом, теперь слабо освещённой исходящим светом. Хвост ночи дергался, создавая и поедая крошечные пятнышки света. Он сделал шаг к спящему лидеру клана.
Дар или нет, но Такур не собирался подпускать к Ратхе ни одного чужака, особенно того, чьи намерения были сомнительны. Подметая полое бревно под кустом, он двинулся, чтобы защитить Ратху, поместив свое тело боком между ней и пожирателем звезд. Он встретил пристальный взгляд собеседника. Бледность лунного света в глазах ночи заставила Такура вздрогнуть, но он узнал свет, горевший в этих глазах. Это был тот же самый свет, который он искал в Охотнике за Чертополохом и изо всех сил старался извлечь.
Глаза и сверхъестественная манера пожирателя звезд напоминать Такуру о его брате убедили Такура, что ночь была не только названа, но и родственницей пожирателю костей и самому Такуру. Теперь, когда групповой запах племени охотников исчез, запах ночи тоже говорил о родстве.
- Кто ты, пожиратель звезд? - Очень тихо спросил Такур, чувствуя, как подергивается кончик его собственного хвоста.
Ночь, однако, была тиха, выжидая. Он снова перевел взгляд с Тхакура на спящую Ратху, а затем встретился глазами с пастушьим учителем. Ночь очень сильно хотела чего-то. Запах и поведение пожирателя звезд говорили Такуру, что эта ночь не причинит вреда Ратхе.
- В порядке. Ты можешь подойти к ней, но не буди её. Она очень устала. - Такур отступил назад, открывая проход. Ночь бесшумно ступал по одному шагу, опустив голову, когда он приблизился к Ратхе. Такур не упускал ни малейшего изменения в запахе или движении пожирателя звезд, которое могло бы выдать изменение его намерений. Нет. Всю ночь Мне хотелось смотреть на Ратху и вдыхать её запах.
Принюхиваясь очень осторожно и кружась вокруг неё, словно плывя, ночь, казалось, полностью погрузилась в вид и запах вождя клана.
Такур надеялся, что никто из Имеющих Имя не проснется и не прервет эту странную, но трогательную встречу. Звезды в ночном шкура, казалось, на мгновение замерцали, прежде чем исчезнуть. Пожиратель звезд дрожал всем телом.
Такур почувствовал, как его голова медленно склонилась набок. Его внезапно охватило любопытство, но он боялся потакать себе.
Внезапно ночь закрыл глаза и отвернулся, напрягая задние лапы, словно готовясь прыгнуть в темноту.
- Подожди, - прошипел Такур. Ночь остановилась, объяснив пастуху, что пожиратель звезд понимает по крайней мере одно слово на языке клана.
- Ты что, совсем ничего не говоришь? - Откуда ты взялся?
Ночь либо не могла ответить, либо предпочла промолчать. Такур подозревал, что это последнее.
Он снова подумал о том, чтобы разбудить имя, но это был бы неблагодарный ответ за то, что сделала ночь. В результате возникшей суматохи полено, несущее огонь, могло быть сломано, а драгоценные угольки рассеяны. У Тхакура также было чувство, что ночь очень ценит его уединение и будет уклоняться за пределы досягаемости, если его нарушат.
- Мы ценим ваш подарок. Нам это очень нужно. Все, что случилось раньше... он прощен, по крайней мере, мной. Вы меня понимаете?
Усы пожирателя звезд приподнялись в знак согласия, но он по-прежнему хранил молчание.
- Пусть ты поешь из ляжки и спишь в самом сухом логове, ночь-которая-ест-звезды, - тихо сказал Такур.
Позже он мог бы поклясться, что увидел Эхо сардонической усмешки пожирателя костей, пробежавшее по губам ночи как раз перед тем, как пожиратель звезд исчез.
И реакция ночи на Ратху. Все это как-то складывалось, и Такур не был глупцом. Пока он будет держать это при себе. Когда вождь клана снова проснется в уютном пламени своего существа, она спросит, и Такур расскажет ей столько правды, сколько сможет.
Убедившись, что ночь полностью миновала, Тхакур высунул носом тлеющее бревно из его укрытия. Он разбудил двух самцов-хранителей огня и заставил их замолчать свои вопросы. Забрав у дремлющего Черфаря деревяшку Бира, он отдал его смотрителям костра и попросил их развести небольшой костер внутри убежища, чтобы согреть детенышей.
Несмотря на то, что Черфари был жестоко разлучен с Бирой, а затем ненадолго отдан новому и незнакомому партнеру и снова взят взаймы для выполнения этой задачи, деревяшка охотно согласился сотрудничать. Вскоре аккуратный маленький огонек уже мерцал внутри каменного навеса, который стал новым домом для Имеющих Имя.
С помощью Хранителя огня Тхакур отнес крепко спящую Ратху в убежище и положил её рядом с огнем. Она не шевелилась и не нарушала ритма своего тихого храпа.
Такур устроился рядом с ней, Ари прижалась к его боку. По какой-то причине, вещи начали искать по имени. Они пришли из самых неожиданных источников. Тихий Охотник вернул трилингов назад, а ночь-которая-ест-звезды вернула ей существо Ратхи. Если пожиратель звезд был тем, кого подозревал Такур, то ночь могла бы восстановить нечто ещё более ценное. Что бы ни случилось, на это потребуется время.
Такур решил, что не будет форсировать события, рассказывая Ратхе о своих предположениях. Во-первых, она не могла в это поверить. Какая линия произвела на свет призрачные сине-зеленые глаза ночи и звездообразную шкуру? Конечно же, не её. Такого плаща ещё никогда не видели в клане. Такур будет наблюдать и видеть, что произойдет дальше. Когда Ратха будет готова поверить, тогда и она поверит.


Потрескивание-шипение Красного Языка проникло в сны Ратхи. Здесь были также свет и тепло её существа, но также были и обугленные останки тех, кого её существо убило, и резкий вкус их сожженных трупов, когда она должна была утащить их прочь...
Она проснулась от внезапного толчка. Ужас исчез, но, к её удивлению, звук, свет и запах пламени остались. Она моргнула и наклонилась к огню. Это было по-настоящему.
Как... ? К дымному запаху примешивался запах Такура. Она повернула голову и посмотрела на него снизу вверх.
- Ночь-которая-ест-звезды. Я нашел его. Он убежал, но оставил это.
Ратха прищурилась, подозревая, что это ещё не вся история, но выражение лица Такура говорило, что ей придется долго уговаривать его, чтобы вытянуть из него ещё что-нибудь. Кочегар-самец пришел с деревом Биры на спине и охапкой дров во рту. Он поддерживал огонь, пока Ратха облизывала языком её лапу и смахивала сон с глаз.
Наблюдать за тем, как смотритель костра и деревяшка выполняют свои обязанности, было успокаивающим зрелищем, особенно когда названный образ жизни был так сильно поврежден. Каб-Мьюз заставил её оглянуться через плечо туда, где Черфан и Мондир кормили поросят. Один детеныш вскарабкался к Ратхе и стал тыкаться мордой ей в живот, ища молока. Она на мгновение пожалела, что не может их нянчить, но тут подошел Кхуши и подхватил детеныша обратно к его сородичам.
- Мы взяли ещё несколько бездомных животных, - сказал он. - Похоже, налетчики пока не обращают внимания на наших пастухов, но когда они проголодаются, то не станут этого делать.
Ратха встала и потянулась.
- Первыми животными, которых они возьмут, будут наши молодые морды-хвосты, поскольку это их обычная добыча, - сказал Такур из-за спины Кхуши. - Мы должны послать отряд за клыкастыми и любыми другими животными, которых сможем собрать, вождь клана.
Он намекал на то, что Ратха должна возглавить стадо спасателей, но у неё были другие идеи. - Сначала я хочу пойти с Тихим Охотником к Истинному Голосу.
- Но почему же? - спросил Кхуши.
- Потому что он-источник наших проблем. Он изгнал нового певца и других молодых охотников мужского пола. Если он возьмет отступников обратно в свое племя, они освободят других самок и оставят нас в покое.
Ратха услышала шипящий вздох Такура. - Я не думаю, что это сработает, Ратха. Даже если он поймет, чего ты хочешь, он не сможет исправить то, что было сделано.
После хорошего ночного сна Ратха почувствовала себя неуютно. - Я думаю, что он может, особенно с небольшим убеждением. - Она сделала паузу. - Такур, ты и Черфан ведете пастухов. Мондир, ты, один из хранителей огня, Ашон, Бунди и Мишанти остаетесь здесь и охраняете детенышей с Красным Языком. Тихий Охотник, пожалуйста, пойдём со мной.
Когда она проходила мимо Такура, он сказал: - Я не думаю, что это хорошая идея. - Его клыки показались, когда он говорил, давая ей понять, что он был раздражен.
- Ты же говорил, что не хочешь, чтобы я отказалась от руководства, - ответила Ратха. - Это лучшая идея, которая у меня была, так что я должен попробовать.
- Очень хорошо, но не жди многого. Я встречусь с тобой здесь в сумерках. - Он вышел из пещёры в сопровождении Черфана и других пастухов.
- Спокойный охотник, ты готов? - спросила она темно-коричневого самца с золотыми глазами. Приподняв его усы, она поняла, что так оно и есть.
Ратха выбрала двух факелоносцев, которые должны были сопровождать её к Истинному Голосу, а затем отправилась со своим отрядом поговорить с предводителем охотников.
Она привела факелоносцев, чтобы противостоять любому вызову, и была слегка удивлена, когда никто не пришел. Среди слушателей песен все, казалось, вернулось в норму. По её просьбе Тихий Охотник попросил одного из них вызвать Истинный Голос. И снова, к удивлению Ратхи, появился предводитель, окруженный группой пожилых самцов.
Используя спокойного Хантера в качестве посредника, она рассказала правдивым голосом, что, по её мнению, произошло, почему это произошло и что он может сделать с этим.
Пока она говорила, её раздражение росло. Она решила, что сейчас самое время задать вопрос, который она так долго откладывала.
- Как ты мог допустить такое, особенно после того, как мы помогли тебе и твоим людям? - она велела тихому охотнику спросить предводителя охотников.
Она смотрела, как самец-дан передавал её сообщение своим певучим голосом, меняя запахи, прикосновения, жесты и другие средства, которые он ранее использовал. Ратхе пришлось потрудиться, чтобы сдержать свое нетерпение. Ну почему он не может просто поговорить?!
- Истинный Голос говорит этому человеку, что его племя не сделало ничего плохого. - Тихий Охотник повернулся к Ратхе. - Что же касается возвращения изгнанников, то он не должен этого делать. Песня подсказала ему, что делать, и для него это правильно.
- Для нас это не так, неужели ты не можешь заставить его понять?
- Этот попробует, - сказал Тихий Охотник, но когда он снова повернулся к Ратхе, в его глазах было поражение.
- Скажи ему, - проговорила Ратха сквозь стиснутые от отчаяния зубы, - что новый певец и его банда причиняют вред нашим самкам, убивая их детенышей и удерживая матерей в плену. Это неправильно, и вы должны остановить их.
Как ни старался Тихий Хантер, он не мог донести смысл её слов до Истинного Голоса.
- Песня... я имею в виду Истинный Голос... не понимает, как он навредил вашему клану.
Ратха снова объяснила, как события привели к окончательному разрушительному результату. - Ты причиняешь боль нашим друзьям, потому что они не хотят быть пленниками, не хотят, чтобы их детенышей убивали или заставляли спариваться.
После очень долгого обмена репликами Тихий Охотник снова повернулся к Ратхе. - Вы должны понять, что для Истинного Голоса песня-это все. Быть одному за глазами, быть индивидуальностью-эта идея вне его досягаемости. То, что индивид хочет или в чем нуждается, для него ничего не значит, поэтому оно не может влиять на то, что он делает.
Ратха ненавидела то чувство, будто она плывет по течению, которое начиналось снова. Ей хотелось, чтобы все четыре лапы были прижаты к твердой земле.
- Скажи ему, что если он не остановит своего сына от преследования моего народа, то он попробует на вкус Красный Язык, - прорычала она. - Или он предпочел бы Слэш за Слэш? За каждого Имеющиего Имя детеныша, который погибнет, будет убито много охотничьих детенышей.
- Теперь он понимает, что ты чувствуешь, - сказал ей Тихий Охотник. - Но такие угрозы бесполезны, если он не может понять, чего вы хотите и почему.
- Рявкнула Ратха. - Неужели ты не понимаешь, Песнопевец? У нового певца есть моя дочь!
Что-то на мгновение ожесточилось в глазах Тихого охотника. - Я хочу вернуть Чертополох так же сильно, как и ты. Нападение на Истинный Голос ей не поможет.
Гнев Ратхи был на грани того, чтобы взять верх и потребовать, чтобы Тихий Охотник повиновался и перевел сообщение. Она хотела отомстить за страдания своего народа. Если Истинный Голос должен был убить нового певца, чтобы взять отступников под контроль, так тому и быть. Если он ничего не сделает, то познает гнев поименованных.
- Песня становится все более беспокойной, - сказал серовато-коричневый самец, его уши нервно дернулись. - Нас недостаточно, чтобы бросить ему вызов. Этот человек знает, что если песня разозлится, нас убьют. Мы должны идти. Пожалуйста, вождь клана.
Она встретилась взглядом с Тихим Охотником. Он просил её не выбрасывать его жизнь на ветер, но что бы она ни решила, он сделает. Затем пришла вспышка памяти. Каньон. Огненная буря. Умерший.
Почти вся воля Ратхи ушла на то, чтобы собрать нахлынувшие чувства и отогнать их прочь. Если она, Тихий Охотник и два факелоносца будут убиты, это не принесет ничего хорошего поименованным.
- Ты начинаешь говорить как Такур, - проворчала Ратха и неохотно приказала двум факельщикам повернуться. С тихим Хантером, следующим за ней, она отвернулась, возвращаясь по тропинке к их убежищу на берегу ручья.
Задумавшись, она ждала у костра возвращения Такура и пастухов. Она вытянула когти и провела языком по клыкам. Было время, когда руководить атакой с Красным Языком между её челюстями можно было отбросить все проблемы в сторону. Это время уже прошло.
Ближе к закату Такур, Черфан и пастухи вернулись с молодыми мордохвостками, несколькими трехрогими и несколькими яблоками. Она не удивилась, что Отступники съели несколько пастушьих животных. Она удивлялась, почему они не убили больше.
- Их больше интересует спаривание, чем еда. Они хотят быть там, когда у первой самки начнется течка, - сказал ей Такур. - Он сделал паузу. - Тихий Охотник сказал мне, что ты хотел угрожать Истинному Голосу огнем, но сдержался. Я благодарен тебе за это, вождь клана.
- Будь благодарен тихому охотнику. Он дал мне такой же совет, как и ты.
- Это был просто Тихий Охотник?
- Нет, - призналась Ратха. - Сразу после того, как я отдал ему приказ, я подумал об убитых огнем охотниках в каньоне. Это было коротко, всего лишь вспышка, но этого было достаточно, чтобы заставить меня колебаться, когда он воспротивился моему приказу. - Она положила нос на лапы. - Мне будет гораздо труднее использовать Красный Язык против других. Каждый раз, когда я думаю об этом, я чувствую этот вкус во рту, этот запах в носу, и я вижу, как эти обгоревшие тела разваливаются на части. И тот мертвый охотник на том дереве... - Она вздрогнула. - Я надеюсь, что это не так... покалечить меня как лидера.
- Я думаю, что вы просто будете искать другие альтернативы.
- Что меня беспокоит, так это когда их нет.
- Тогда ты сделаешь то, что должен, несмотря на свои чувства. Я верю в это, - ответил он.
Некоторое время Ратха молчала, глядя на огонь. её существо обладало такой силой, что могло не только помочь, но и причинить вред. - Ты нашел ещё какое-нибудь место для выпаса?
- Да. Эти грохочущие существа все-таки полезны. Они проели весь кустарник и повалили деревья, так что теперь растет новая трава. Там будет достаточно, чтобы прокормить стадо, по крайней мере на некоторое время.
Он сел рядом с ней у камина. Она смотрела, как он мерцает в его изумрудно-зеленых глазах.
Ратха почувствовала, что её голос перешел в рычание.
- Я хотел убить их детенышей, Такур. Месть за каждого Имеющиего Имя литтерлинга, которого убил новый певец. Я и сейчас так думаю.
Такур молчал.
- Месть была бы приятна, - сказал он, удивляя её. - У меня зубы ныют, чтобы порвать шкуру новому певцу. Я могу даже убить детенышей охотника, если ты прикажешь. Я видел, как умирали наши поросята.
- Затем...
- Я могу чувствовать это и не действовать в соответствии с этим, - сказал он. - Я знаю, что такая месть уничтожит нас. Мы ценим свет в глазах. У людей Истинного Голоса есть этот свет, хотя он и принял странную форму. - Его голос смягчился. - Ответные действия, убивая детенышей, не только будут стоить нам жизни, но и запятнают нас и все, чем мы пытаемся быть. Я думаю, ты понимаешь меня, вождь клана.
На этот раз молчала сама Ратха. Наконец она спросила: - кем мы пытаемся быть?
- Даже не знаю. Я надеюсь, что у меня будет шанс узнать это. И я надеюсь, что Истинный Голос и новый певец также получат этот шанс.
- Кажется, тебе так легко простить их.
Он лег рядом с ней. - Может показаться, что это так, но я борюсь не меньше, чем ты.
- Это что, ещё один вид мужества? - спросила его Ратха, когда он положил голову на лапы и позволил огню отразиться в своих глазах.
- Да, - сказал он. - Так и есть.




Глава Девятнадцатая

Ратха проснулась на следующее утро, почти веря, что возвращение трилингов и её существа было сном, пока не почувствовала, что Ратхари свернулся калачиком у её бока и тепло огня согрело её мордой. Это убежище казалось мне домом, мысль о котором вызывала смешанные чувства. Нет, дом - это земля клана. Дом также принадлежал Преследующей Чертополох, Фессрану, Бире, Драни и другим. Ратха была полна решимости освободить их.
Сначала она сообщит пленникам, что большинство их детенышей в безопасности. Используя узоры усов, она теперь знала, что поименованный потерял четырех поросят. У Фессрана было пятеро, и двое были убиты. Бира и Драни потеряли по одному человеку. Хотя матери оплакивали бы своих убитых детенышей, они бы утешились, услышав, что большинство детенышей всё ещё живы, о них заботятся отцы. Это дало бы пленникам то, в чем они больше всего нуждались - надежду.
Ратха подумала, Не послать ли с этим сообщением одного из Имеющих Имя, но не решилась. Любой самец, который приблизится к крепости нового певца, будет убит. Она была единственной самкой, оставшейся среди Имеющих Имя изгнанников. Такур мог бы возразить, что её потеря подвергнет их ещё большей опасности-и как лидера, и как самку детородного возраста.
Неужели он действительно видит правду, или его ослепляют чувства к ней? Несмотря на его слова, она знала, что он может вести за собой. Даже если Черфан станет вождем, Такур будет советовать и направлять его. Что же касается размножения, то она знала, что хочет только Такура. Да, она могла принять другого самца и сделала это, но каким-то образом её тело, потрясенное тем, что случилось с её первым выводком и первым помощником, никогда больше не производило детенышей. Так что, возможно, она не так уж и важна в этом смысле. Если бы она могла помочь пленникам и освободить их, то, возможно, служила бы ещё большему благу.
Она знала, что у неё и её друзей очень быстро заканчивается время. Судя по ощущениям в её теле, она чувствовала, что у неё и других Имеющих Имя самок начинается течка. Этого нельзя было ни отрицать, ни откладывать.
Ратха знала, что пленники будут бороться с непреодолимым желанием спариться, а также с наступающими самецми-отступниками.
Мои друзья и моя дочь не смогут устоять. Или если они это сделают, то будут убиты.
Она знала, что Фессрана наверняка будет сопротивляться, превратившись в брызжущую слюной ярость. Бира, у которой были детеныши помоложе, могла и не забеременеть, но она наверняка испугалась бы. В суматохе самец может попытаться взобраться на неё. И Чертополох-охотник... первая жара должна быть временем радости, а не наоборот... Ратха уткнулась носом в лапы, не в силах вынести эту мысль.
Я хотел бы, чтобы мы были подобны безымянному свидетелю или спящим охотникам, которые избавлены от предвкушения или страха.
Ратха знала, что она не может выбрать никого другого для этой задачи. Она была той, кто должен был уйти.
Она расправила свой мех, удерживая запах. Она не хотела, чтобы самцовы знали, как близко она была к тому, чтобы быть в сезон. Они не нуждались в отвлечении внимания. Она тоже не знала.
Она удивила Такура, согласившись возглавить следующую облаву на скотоводов. Чем больше животных они смогут добыть, тем лучше, так как это лишит отступников новой певицы легкой добычи и даст выжившим детенышам больше пищи.
Оставив Кхуши и Мишанти охранять детенышей, Ратха собрала Имеющих Имя самцов и повела их вниз по тропе.
Она держала свой хвост высоко поднятым, а её шаг был живым, чтобы убедить всех, что она оправилась от самобичевания, которое угрожало парализовать её. Они, в свою очередь, казалось, тоже обрели уверенность.
- Мы тут подкрадывались, брали бездомных животных, - сказала она группе, когда они ненадолго остановились, чтобы напиться у ручья рядом с каменистой тропой. - На этот раз мы отбираем то, что принадлежит нам. Мы идем за стадными животными на лугу.
Последовавшие за этим завывающие возгласы были приглушенными, но интенсивными, чтобы не спугнуть врага. Глаза блестели, зубы сверкали.
Отряд Ратхи обнаружил, что край земли клана открыт. Новый Зингер не выставил охрану по периметру. Это одновременно ободрило и смутило её. Это облегчило бы возвращение пастухов. В то же время, была ли небрежность нового певца признаком того, что Отступники уже были отвлечены брачной лихорадкой?
- Я рад видеть, что ты чувствуешь себя лучше, - сказал Такур у её плеча. Вздрогнув, Ратха отскочила в сторону. Волна тепла пробежала по её телу, сосредоточившись глубоко в животе, заставляя кружиться голову.
Не сейчас. Пожалуйста, не сейчас.
Она поймала озадаченный взгляд Такура и его неуверенное фырканье, но знала, что не сможет остановиться и все объяснить. Она побежала вперед, выбирая тропинку, где ветер уносил её запах прочь от самцов клана. Она могла только представить себе, как спасение стада превращается в безумие спаривания, как самцовы клана внезапно набрасываются друг на друга, сражаясь за неё.
К счастью, самцовы клана заметили пастухов и луг. Только несколько часовых наблюдали за стадными животными. Прежде чем стражники успели даже зарычать, Черфан, Мондир, Такур и другие бросились в атаку и сокрушили их.
- Быстро, пока они не предупредили нового певца, - прошипела Ратха. Черфан и Такур поспешили вперед, ведя за собой пастухов. Окружив животных, они резко ущипнули их за скакательные суставы, чтобы заставить двигаться. Загрохотали копыта, забрызгалась грязь, полетела трава. Масса трехрогих и пятнистых лошадей напряглась и потекла с луга. Это была не обычная облава, а почти паническое бегство.
Такур был в лучшей форме, увертываясь и бросаясь с невероятной скоростью, чтобы удержать животных на краю, чтобы они не разбились вдребезги. Сила и свирепость Черфана и Мондира заставили животных в тылу пробежать мимо тех, кто был впереди. Ратха помогала Такуру собирать стадо, одновременно выкрикивая приказы пастухам и высматривая слуг нового певца.
Враг приближался, атакуя со стороны огненного логова, но они двигались медленно и с опозданием. Большая часть стада хлынула с луга и теперь, подгоняемая пастухами, неслась прочь через границы клановой земли. Черфан и Мондир бросились на отступников, нотка радости в их Реве говорила Ратхе, что они приветствовали эту возможность нанести ответный удар.
Черфан встал на дыбы, опоясывая нападавших ремнями, словно прихлопывая полувзрослых детенышей. Он оглушил их ударами тела, достаточно мощными, чтобы опрокинуть дерево. Мондир приземлился на спину, сгреб плечи, полоснул по бокам. Даже Бунди пнул ногой более крупного соперника, отчего у того покраснел живот.
Ратха, пораженная мощью атаки, на мгновение подумала, что её силы могут обрушиться на самое огненное логово и вновь захватить сердце их земли.
Нет, там было слишком много налетчиков. Даже когда раненые нового певца бежали с поля боя, к ним присоединились другие.
Опасаясь, что хвостовой конец убегающего стада будет отрезан, а вместе с ним и поименованный, она крикнула дерущимся самцам, чтобы те оставили своих противников и помогли Такуру отломить конец стада. Она и пастухи развернули животных поперек пути надвигающегося врага, в то время как основная масса животных исчезла в вихре пыли.
Новый певец и его банда пришли в ярость, потеряв животных, и набросились на самцов клана, но те уже укрылись за стеной скачущих трехрогих, Полосатика и даплбеков.
Вскинув головы и выгнув шеи дугой, животные разбили фронт атаки отступников. Вражеские шквалы задохнулись в тишине, когда несколько отступников упали под топот копыт.
Следуя по тропинке, проложенной пастухами, Имеющие Имя пронеслись мимо и побежали за своими животными. Видя результаты превращения самого стада в оружие, Ратха снова подумал о том, чтобы перенести атаку в огненное логово и спасти пленников. Если бы она могла, то избавила бы себя от необходимости делать это в одиночку. Взвешивая шансы на успех, она понимала, что у неё недостаточно животных или пастухов, чтобы выдержать такое нападение.
А пока, думала она, вскакивая в галоп, который быстро уносил её прочь от разбойников, этого было достаточно, чтобы спасти стадных зверей.
- Клянусь помет Красного Языка, это было весело! - воскликнул радостно окровавленный Мондир, топая рядом с Черфаном. - Надеюсь, мы сможем сделать это снова, вождь клана!
Она ускорила шаг, обогнав более тяжелых самцов клана и поравнявшись с Такуром. Сделав широкую дугу в сторону от границы владений клана, она оглянулась назад, не увидела никаких признаков немедленной погони и приказала пастухам замедлить бег животных.
Она резко остановилась. Такур подошел к ней, приплясывая от возбуждения и торжества.
- Ты видел выражение их лиц, когда мы вырвали животных из их когтей? - воскликнул он.
- Отведите скотоводов вон к тем деревьям и дайте им отдохнуть. Затем отведите их на пастбище рядом с нашим убежищем, - сказала Ратха.
- Он склонил голову набок. - Я думал, ты ведешь, Ратха.
Она знала, даже если он этого и не знал, что блеск в его глазах был вызван не только ликованием от победы над скотоводами. Она была с подветренной стороны от него, и он уловил больше её запаха. У неё определенно была течка. Она могла сказать это по тому, как её зрение начало мерцать по краям.
И снова она отскочила в сторону. - Мне нужно кое-что сделать.
- Ратха, - начал он, делая шаг в её сторону.
- Не приближайся, - сказала она, её голос стал грубее. - Делай, как я тебе сказал. Скажи остальным, что я встречусь с ними позже.
Он знал, что она задумала. Она увидела выражение его глаз и вопрос: - А что, если ты не вернешься?
- Помоги Черфану повести остальных, - тихо сказала она, чувствуя непреодолимое желание потереться об него. Всего лишь растирание, но она знала, чем это может обернуться. Она отпрыгнула назад, превратив поток тепла в волну энергии, которая подняла и понесла её. Бросив взгляд назад, Такур заговорил с озадаченным Черфаном, а затем повел стадо дальше.
Наблюдая за ними, она почувствовала, как её горло сжалось, как будто это был её последний взгляд на них.
её усы и уши обвисли.
Может быть, и так.


Борясь с чувством срочности, Ратха спряталась на краю земли клана и ждала, когда утихнет возбуждение. Потеряв своих пастухов, новый певец должен был послать своих разбойников на охоту. Самые близкие лицевые хвосты, конечно же, были у Имеющих Имя. Такур, однако, сделал все, что мог, чтобы скрыть запахи клыкастых, смешав их с другими пастушьими животными, в том числе с громкоголосыми существами Бунди и Мишанти. Сам размер грохочущих заставит любого охотника дважды подумать, прежде чем приближаться.
Если я не вернусь, Такур станет вождем клана, и он будет лучшим из тех, кого когда-либо называли по имени.
Она больше не могла думать о тех, кого только что оставила позади. Ей понадобится вся её хитрость, чтобы проскользнуть сквозь охрану нового певца и добраться до огненного логова.
её знание родной земли сослужило ей хорошую службу, позволяя выбирать пути, не охраняемые отступниками. Какое-то время она ходила по лесу, карабкаясь и крадучись вдоль переплетенных ветвей, чтобы перебегать с одного дерева на другое. Всякий раз, когда она замечала кого-нибудь из незваных гостей, она замирала, пока они не проходили под ней.
Она уже собиралась перепрыгнуть через разделяющую их щель с одной ветки на другую, когда внизу зашуршали кусты. Она остановилась и съежилась, думая, что это всего лишь ещё один нарушитель спокойствия. Когда она посмотрела вниз сквозь листья, маленькая ржаво-бело-коричневая фигура появилась из укрытия, носом вниз к земле, поднимая упавшие палки под деревом.
Ратха вся ощетинилась от возбуждения. Чертополох-охотник! Невредимый и, по-видимому, одинокий. Неужели ей удалось сбежать?
Ратха ничего не могла с собой поделать. Она наполовину нырнула, наполовину упала головой вниз с дерева, соскользнув с хрустом в мертвые листья внизу. Чертополох, вздрогнув, уронила ветки, полураздетая, и уставилась на него широко раскрытыми глазами. её эмоции промелькнули сквозь изменчивую морскую зелень глаз: удивление, восторг, но затем страх. - Страх? Ратха почувствовала, как её собственные глаза расширились.
- Иди же! - Прошипела Чертополох, бросаясь на Ратху и заставляя свою мать вскарабкаться обратно на дерево. - Не в одиночку, не бесплатно!
Ещё до того, как Чертополох произнесла Все эти слова, кусты снова задрожали, и трое негодяев окружили её со всех сторон. Один из них отвел лапу назад, чтобы ударить Чертополоха. Ратха бросилась на перехват, её морда исказилось в гримасе.
- Нет, Мама! - Вскрикнула Чертополох, когда один из самцов повалил её на землю за задние лапы. - Не бороться. Они тебя заберут. - Беги!
Ратха почти не слышала крика дочери и не чувствовала, как кровь хлынула из двух полосок когтей на её плече. Красная ярость превратила её в крутящуюся, плюющуюся, режущую полосу когтей и зубов. Кровь и шерсть брызнули, когда самцы присели на корточки под яростным натиском девушки. Краем затуманенного глаза Ратха увидела, как Преследующая Чертополох борется, кусая массивные передние лапы, удерживающиееё, пытаясь вырваться.
Ратха нацелила свой следующий удар с обнаженными когтями на похитителя своей дочери, но прежде, чем она смогла завершить удар, двое из разбойников-самцов ударили её с двух сторон от центра, развернув в воздухе и бросив её в основание дерева. Несмотря на боль и головокружение, Ратха снова бросилась на них, кусаясь, царапаясь, разрываясь. Она не была уверена, чья кровь испачкала её к тому времени, когда двое самцов сбили её с ног и сели на неё. Ей было очень приятно слышать, как они тяжело дышат. Это был единственный звук, который они издали во время нападения.
Надеясь, что Чертополоху каким-то образом удалось спастись, она высунула голову из-под мужских лап и живота, ища свою дочь. Ещё один всплеск ярости привел её в отчаянное смятение, когда она увидела Чертополох, высоко поднятый за шкирку её похитителем, кричащий и царапающий воздух. Ей даже удалось поднять одного из самцов, но они вдвоем снова придавили её к земле.
Когда усталость истощила её гнев, Ратха поймала себя на мысли, что новая певица была настолько дьявольски умна, что использовала Чертополох в качестве приманки, чтобы поймать её. Нет, разбросанные по земле ветки говорили правду. Чертополоху разрешили собирать дрова для костра под охраной трех самцов. Это была просто случайность, что Ратха заметила свою дочь и была втянута во внезапную ловушку.
Она выла и плевалась, выкрикивая все оскорбления, которые могла вспомнить, возможно, даже придумав несколько. Она считала себя мишенью для своих оскорблений, потому что снова позволила своим порывам управлять собой.
Как же я мог сдержаться? какая-то её часть плакала. Она - мой детеныш, моя собственная дочь.
Самцовы были жутко терпеливы, позволяя ей выть, пока у неё не пересохло в горле.
- Ладно, - выдохнула она, - Ты меня душишь. Дай мне встать.
С последним решительным рывком оба негодяя соскочили с Ратхи. Она неуклюже и неуверенно поднялась на ноги, чувствуя острую боль от запекшихся ран на плече и потянувшийся мех, покрытый грязью, опавшими листьями и засохшей кровью. её ребра болели от сокрушительного веса двух самцов, и она подумала, что одно из них может быть сломано.
Когда она встала, восстанавливая дыхание, двое нападавших крепко обхватили её с обеих сторон, не давая возможности убежать. Мучитель Чертополоха поставил её обратно на ноги, отпустив шкуру, но удерживая её когтями, в то время как его зубы схватили основание её хвоста. Ратха боялась, что самец сразу же откусит ей хвост, но вместо этого он использовал свою хватку, чтобы контролировать Чертополох, зажимая её каждый раз, когда она пыталась сопротивляться, пока боль не заставила её остановиться.
Жгучий шлепок сзади по задним ногам заставил Ратху рвануться вперед, и двое негодяев рядом с ней заставили её продолжать спотыкаться.
Позади Ратхи тот, кто ударилеё, толкал Чертополох вперед, его хватка на хвосте заставляла её ходить крабами, а иногда только на передних ногах, когда он поднимал её задние лапы в воздух.
- Не делай этого! - Прорычала Ратха. - её передняя нога не выдержит этого.
Сделав ещё одну попытку, она ткнула локтем в бок одного из сопровождающих, заставив его резко зашипеть. В отместку он сильно прижался к ней бедрами, угрожая сломать ей таз.
Она опустила голову и позволила себя подтолкнуть, стараясь не слышать протестующих криков Чертополоха, когда её толкали и тащили.
Бросив взгляд в сторону, Ратха увидела, что её ведут в огненное логово. Возможно, она и пленница, но, по крайней мере, она нашла свою дочь и скоро присоединится к другим названным самкам.




Глава Двадцатая

Ратха впала в оцепенение, спотыкаясь между двумя своими пленителями. Когда они остановились, она рассеянно огляделась вокруг. В тусклом вечернем свете она увидела нового певца и его банду, лежащих в свободном кругу у входа в каминную комнату. Внутри круга горел небольшой костер. На фоне его свечения Ратха разглядела долговязую фигуру, присевшую на корточки, чтобы подбросить палочки в пламя. Фессран!
Фигура повернулась, фосфорно-зеленые глаза на мгновение вспыхнули, песочная шерсть казалась почти белой на фоне теней. Эта скорчившаяся фигура рядом, должно быть, Бира, а карие глаза, выглядывающие из-за спины Биры, должно быть, принадлежали Драни. Все самки клана теперь были здесь.
Стоя на краю круга, самец, державший охотницу за Чертополохом за хвост, дернул её вперед и бросил в центр круга, тряхнув головой. Она попыталась встать на передние лапы, но одна нога была согнута. Она упала, морщась от боли. Фессрана прыгнул и встал над Чертополохом, оскалив клыки и сверкая ими.
- Тронь её ещё раз, и я разорву тебя от горла до яиц, падальщик, - прошипела она. А потом она ткнулась носом в Чертополох. Ратхе было больно видеть, как её дочь обмякла, а почти зажившая передняя лапа снова вытянулась.
Она так усердно работала, чтобы иметь возможность использовать эту ногу, а вы, сыны брюхоногих, только что испортили её снова. Ну, посмотрим, как тебе это понравится.
Ратха опустила голову и вонзила клыки в мускулистое плечо одного из похитителей. Он взвыл и повернулся, таща её за собой и, наконец, швырнув в загон, вырвав её зубы из своей кожи. Она упала, выплюнула отвратительный на вкус комок плоти и меха и остановилась рядом с Фессраном.
- Хороший вход, - сказал смотритель, глядя на неё сверху вниз. - Ты откусил кусок от этого брюхоногого моллюска. Может, ты сломал какие-нибудь зубы?
Ратха села, опустив голову и прижав уши. - Нет, - сказала она, хотя корни её клыков пульсировали от боли, вызванной гаечным ключом, который им дали. Она оставила попытки принять во внимание свои травмы. Все болело.
её голова закачалась, когда она попыталась поднятьеё, и она упала на бок. её щека и бакенбарды упали на мех, а язык лизнул её в верхнюю часть лба. Чертополох-охотник.
- Твоя нога, - выдавила из себя Ратха. - Я видел, как они тебя бросили.
- Скрутил его. Может быть, растяжение. Но это не имеет значения. Тебе тоже больно.
- Твой комфорт помогает. Может ты поможешь мне перевернуться на живот? - Тисл осторожно толкнула её на грудь. Ратха с трудом подняла голову.
- Добро пожаловать на наше маленькое собрание, вождь клана, - в голосе Фессрана звучала ирония, но легкая дрожь в голосе заставила Ратху сосредоточиться и внимательно посмотреть на подругу.
Она прочитала историю сопротивления Фессрана против нового певца и его приспешников на разбитом лице, разорванных ушах и исцарапанных боках.
- Не все красное на моих зубах принадлежит мне, - прошипел Фессрана, скривившись. - Я собирал деньги со всех них. Приятно снова почувствовать твой запах, вождь клана.
- Фесс, послушай. Такур и другие самцовы клана выжили. У них есть несколько твоих детенышей. И у Биры, и у Драни тоже. Детеныши спрятаны, в безопасности со своими отцами. Мы потеряли всего несколько человек.
Что-то вспыхнуло в глазах Фессрана, заставляя её выглядеть менее избитой. - А сколько моих?
- Два. Мы пытались спасти его. -
- Ни слова больше, вождь клана. Двое живых-это лучше, чем я надеялся. Я думал, что потерял их всех.
- Я должен был связаться с тобой, Фесс. Чтобы рассказать вам и остальным -
- Ну так скажи Бире. Она хандрила с тех пор, как нас сюда впихнули. Бира, тащи сюда свой колючий хвост!! - завопил Фессрана. - Ратха здесь с некоторыми новостями.
- О нет, вождь клана, они и тебя поймали, - выдохнула Бира.
- Я просто не могла держаться от тебя подальше, - Ратха села, обхватив себя передними лапами, чтобы не задрожать. Когда остальные Имеющие Имя самки собрались вокруг неё с восклицаниями удивления, восторга и смятения, Ратха повторила свое сообщение.
Слух о том, что один из её отпрысков выжил, казалось, успокоил Биру и вывел её из летаргии.
- Я больше никогда не увижу никого из них, - тихо сказала она. - Или Черфан, или ты. Хоть мне и жаль, что тебя схватили, но я рада, что ты с нами, Ратха.
Она наклонилась, чтобы привести себя в порядок, что-то, чем она пренебрегала, судя по состоянию её меха.
Остальные выражали свои чувства, тершись о Рату, шлепая её хвостами и облизывая мордой. Она закрыла глаза, позволяя теплу дружбы успокоить её. На мгновение она забыла, что вокруг неё лежит новый певец и его соратники, каждый из которых ждет своей очереди к заключенным по имени самка.


Ратха присела на корточки рядом с Фессраном и Бирой, пока те ухаживали за костром. её раны были лучше, но её жар рос, так же как и огонь, поднимающийся над лесом. Эти ощущения было трудно игнорировать. Судя по изменениям в запахах других самок, то же самое происходило и с ними, даже с Бирой, несмотря на её недавний выводок. Ратха попыталась отвлечься, наблюдая за работой пожарных.
На этот раз Бира была единственной, кому разрешили собирать дрова.
Она наклонилась к Ратхе.
- Я нашла несколько сосновых веток, достаточно больших для факелов, - прошипела она. - Они лежат на дне поленницы, и у них достаточно сосновой смолы, чтобы оставаться горящими.
- Фесс? - Ратха повернула голову к подруге.
- Я готов к ещё одной драке.
Глубокий рык окруживших его самцов заставил Биру подпрыгнуть, а Фессрана отпрянуть назад.
- Им не нравится, что мы разговариваем вместе, - прорычал Фессрана. - Они слишком глупы, чтобы понять нас.
"Я в этом не уверена", - подумала Ратха, глядя на нового певца. Может быть, и другие тоже, но он-нет.
Она отвернулась от костра, настороженно прислушиваясь к звуку шагов за красным язычком пламени и к тому, как что-то волочилось по земле. Затем труп был брошен самкам.
- Они же нас кормят. Это падаль, но это мясо. - Фессрана наклонился, чтобы понюхать еду.
Ратха выплюнула свой первый кусочек. Он был довольно прогорклым, но не настолько, чтобы скрыть животное, от которого он пришел. - Это же три рога. Один из наших пастухов!
её гнев и тошнота поднялись вместе от этого негодования. Она тяжело сглотнула, прижав уши. Она знала, что самцы нового певца пировали от Имеющих Имя стад, но чтобы быть представленными с вонючими доказательствами...
- Это просто ужасно, - сказала Бира с набитым ртом.
- По крайней мере, он не червивый, - философски заметил Фессрана. Рядом с ней вздрогнули Бира и Драни.
- Ну, эти негодяи больше ничего не получат, - сердито сказала Ратха. - Такур и другие спасли стадо.
- Украл их прямо из-под усов нового певца? Арр! Вот из-за чего была вся эта суета. Мне бы очень хотелось на это посмотреть.
Ратха отвернулась от туши, но Фессрана остановил её. - Ешь, вождь клана. Он тебе ещё понадобится.
Ратха умудрилась съесть достаточно, чтобы наполнить её и оставить лежать.
Небо уже темнело к вечеру, отчего Красный Язык казался ярче. Ратха лежала на боку вместе с другими самками клана. Они стояли мордой к огню или друг к другу, чтобы не видеть блеска глаз, окружавших их.
- Пусть огонь догорит так низко, что тебе понадобится помощь, чтобы накормить его, - сказала Ратха Фессрану. - Тогда эти негодяи ничего не заподозрят...
- Пока мы не засунем Красный Язык им в глотки. Хорошая идея, вождь клана.
Ратху внезапно затошнило от слов Фессрана. Будут ли образы от пожара в каньоне всегда с ней, калеча её способность действовать?
Хотя её трясло, она встала и зевнула, пытаясь убедить наблюдавших за ней самцов, что слишком устала, чтобы что-то предпринять. её тело говорило ей, что это была правда. Она едва могла выдержать тот извилистый темп, который приняла у Чертополоха. Ей потребовалось всего несколько слов, чтобы рассказать дочери о своем плане. Точно так же Бира и Фессрана предупредили остальных.
Пока она ждала, когда костер догорит, она думала: - новый певец не может быть настолько умным, чтобы держать нас рядом с огнем. Он заслужил то, что получил.
Этот момент настал. Фессрана пошел к костру, позвал на помощь Ратху и Биру. Бира взяла сосновые ветки, положила их концами в огонь. Она и Фессрана стояли боком, закрывая от самцов вид её деятельности.
- Сейчас же! - Прошипела Ратха и нырнула к концу освещённой сосновой ветки, выдергивая её из огня. Меньше чем за один взмах хвоста, другие самки, даже Драни и Чертополох, схватили Головни, и Ратха прыгнула вперед, возглавляя атаку.
Она снова почувствовала прилив силы и торжества, когда её существо взревело от факела в её челюстях. Теперь самцы отступали, мяукая, как детеныши.
Плечом к плечу с Фессраном она побежала на нового певца, ожидая, что он пригнется, съежится и убежит. Но предводитель негодяев-охотников продолжал стоять на своем, его взгляд был холодным и напряженным. Он присел на корточки, но тот уже собирался прыгнуть на Фессрана. Новая певица нацелила свой удар не на саму хранительницу огня, а на её головешку, выбив её из челюстей и отправив катиться по земле, чтобы лежать и гореть бесполезно.
Как новый Сингер научился этой защите, Ратха не знала, но когда вражеский лидер окинул взглядом круг самцов, каждый из них быстро освоил ту же тактику. Сила этой песни. Снова.
Ратха встала на дыбы, пытаясь удержать факел от удара в лапы. Краем глаза она заметила, что Бира пытается сделать то же самое, но какой-то негодяй набросился на молодую хранительницу огня сзади, дернул её вниз, и ещё один самец рядом с ним отшвырнул головешку.
Несмотря на то, что враг боялся Красного Языка и выл от боли, когда Факел обжигал или поражал, сила песни, исходящей от их лидера, заставляла их встретиться с ней мордой к лицу и дать отпор. Всякий раз, когда один из них, намеренно или случайно, находил маневр, который работал против несущих огонь, это знание быстро распространялось на всех.
Фессрана, нашаривая свой факел, был окружен и подавлен. Бира, Драни и остальные спустились вниз следующими. Потом Чертополох и, наконец, сама Ратха.
Приспешники нового певца подобрали факелы и бросили их обратно в огонь.
Предводитель врагов стоял, глядя на побежденных самок с триумфом в желто-зеленых глазах. Он велел бросить их обратно в тюрьму, где решетки были тенями и сияли выжидающими глазами.
Ратха ожидала возмездия и приготовилась к побоям, но когда новый певец и самцовы лишь плотнее сомкнули свой круг, она была почти разочарована. Их похитители даже вернули их обратно к лагерному костру, так что самки могли бы устроить ещё одну атаку, если бы у них хватило духу попытаться.
Но никто этого не сделал. Они сбились в кучу на земле, Ратха защищал Чертополох, Фессрана защищал Биру и Драни, другие прикрывали своих товарищей.
Круг снова сжался, когда все самцы придвинулись ближе.
Самки отодвинулись в сторону от костра, образовав многоконечную звезду, сложив вместе задние лапы и вытянув вперед головы. Ратха разместила наиболее уязвимых, таких как Преследующей Чертополох, в центре звезды, защищая их со всех сторон. Они встретят любое приближение самцов с зубами и когтями.
Ни один из самцов не приблизился. Когда ночь стала темнее, Ратха услышала странный стон, перекрывающий потрескивание Красного Языка. Он исходил от самцов, которые теперь все сидели, наклонившись вперед в предвкушении. Стоны становились все громче и голоднее.
Ратха почувствовала, как растущее тепло в её чреслах вспыхнуло и распространилось по всему телу. её кожа стала очень чувствительной, что заставило её отойти от Фессрана с одной стороны и Биры с другой. Она заметила, что другие Имеющие Имя самки делали то же самое, ослабляя и ломая свою защитную звезду.
Самцовы завопили по-кошачьи, и сильный мускусный запах наполнил воздух. Бира вырвалась из группы. Она начала ходить взад и вперед, прижав уши.
- Вернись сюда! - Прошипела Ратха.
- Я просто не могу стоять спокойно, вождь клана. Мне слишком жарко и зудит. - Голос Биры был напряжен. - Этого не должно было случиться. Мои детеныши слишком молоды.
Ратха точно знала, что чувствует Бира. Она тоже боролась с непреодолимым желанием броситься на землю, тереться и кататься как сумасшедшая, чтобы заглушить покалывание на коже.
Как она ни старалась, Ратха не могла удержать своих друзей вместе. Звезда погасла, и все самки принялись расхаживать взад-вперед, свет костра играл на их волнистых спинах.
Самцовы обнажили зубы и высунули языки, приводя Ратху в бешенство.
- Прекрати это! - она закричала, отчасти понимая, что её требование было иррациональным. Она с воем бросилась на их линию, но так и не добралась до неё. Волны возбуждающего аромата встретили её и превратили её гнев в желание и отвлечение внимания. Цвета сияли и гипнотически танцевали в её глазах. Самец перед ней внезапно стал похож на Такура и так соблазнительно пах...
Она едва смогла оттолкнуться и, шатаясь, вернулась к своим друзьям. Волна ощущений всё ещё накатывала на неё и проходила сквозь неё, покачивая её на ногах. Все вокруг обретало золотой ореол и завораживающую красоту. Бира была так прекрасна в свете костра, что Ратхе захотелось потереться о молодого Хранителя огня.
Она изо всех сил встряхнулась, пытаясь собраться с мыслями. Она испытывала жар и раньше, но никогда ещё он не был таким ошеломляющим, таким пьянящим. - Она повернулась к Фессрану. Ему было трудно думать, не говоря уже о том, чтобы говорить.
- Что происходит, Фессран? - она справилась.
С мечтательным взглядом её подруга медлила с ответом. - Так и было... в жару раньше бывало... лидер клана.
- Но не так, как сейчас. Не так быстро, но и не так сильно... - Ратха замолчала, её язык был слишком вялым, чтобы произнести хоть слово. Даже в первый раз, когда она принимала Костоедку, ощущения не были столь сильными. Она чувствовала себя расплавленной, тяжелой, замедленной. Жидкий огонь тек, как густая лава, через её конечности, грудь, живот, воспламеняя места, где детеныши могли появиться на свет, вырасти, а затем пульсировать и вырваться наружу.
Ей вдруг захотелось быть полной, зрелой, тягучей, круглой, наполненной новой жизнью, растущей из семени, которое только самцовы могли дать ей. Это желание было настолько сильным, что часть её встревожилась.
Она с трудом заговорила, обнаружив, что её голос эхом отдается в ушах, сбивая её с толку ещё больше, чем прежде.
- Фесс, - взмолилась она, пытаясь разглядеть свою подругу сквозь туман в глазах. - Этот... Не... путь... мы...
Фессрана оглянулся на неё, золото и зелень появились и исчезли в глазах её подруги. - Из круга ухаживания... - выдохнула она. - Мне мама сказала...
- Ваза... что... ? Сбитая с толку, Ратха боролась с сияющим туманом, который, казалось, завладел её разумом.
- Мы... привык... делайте это уже давно... тому назад.
- Нет, Фесс, это тебе только кажется...
- Мы так и сделали, - настаивала Хранительница Огня, запинаясь и покачиваясь на ногах. - Не часто, но все же... мы так и сделали. Перед самым светом... оказался сильный... в наших глазах.
- Вовсе нет... подобный этому. - Язык Ратхи казался невероятно свинцовым, но хуже всего было то, что ей уже было все равно.
- Да... вот это да... - Слова Фессрана затихли, и её взгляд блуждал.
Ратхе пришлось поднять лапу и повернуть голову подруги, прежде чем Фессрана снова обратил на неё внимание. Казалось, прошла вечность, пока она вытаскивала по нескольку слов зараз из костра Хранителя. Остальные самки рыскали вокруг них.
Покачиваясь от резонирующего Эха её сердцебиения в ушах, Ратха начала понимать. Она почти могла представить себе его, Имеющих Имя самцов в круге, и самок в центре, резкое завывание, которое для неё начинало звучать странно красиво...
Таков был путь её рода до того, как они были полностью названы, до того, как они так глубоко заботились друг о друге. Прежде чем они должны были быть вместе отдельно от других, чтобы они могли потерять себя в расплавленном бархатном танце любовных ласк.
Эта мысль привлекла внимание Ратхи к самецм. Теперь они глубоко вдыхали, оттягивая уголки своих ртов назад, поднимая языки в гримасе запаха.
Ратха поняла, что пьянящий аромат в воздухе был не просто мужским мускусом. Она и остальные добавляли свои запахи в соблазнительное варево, притягивая своих пленителей ближе. Ратха попыталась пригладить свою шерсть, удерживая предательские запахи, но они становились сильнее, чем когда-либо, заставляя её голову плыть.
Что-то далекое внутри неё сжалось в страхе, в то время как остальная часть её тела, странно отстраненная, скользила взад и вперед, почти плывя.
Эта ужасная часть сумела пробиться сквозь туман, окутавший её разум. Это заставило её снова искать Фессрана, но единственный ответ, который она получила, был: - это... является... что... это делает круг ухаживания, Ратха.



Глава Двадцать Первая

Ратха изо всех сил пыталась удержать твердый комок страха и возмущения, но он каким-то образом растаял и растекся прочь.
Странный звук донесся до её ушей. Ей пришлось закрыть глаза и тряхнуть головой, прежде чем она поняла, что это плачет Бира.
- Я боюсь, - дрожащим голосом произнесла Бира. - Спаривание не должно быть таким. Черфан часто играл со мной, обнимал меня... Я не могу, я ещё не готова.
- Они будут ждать... пока ты здесь, - сказал Фессрана.
На мгновение Ратхе захотелось ударить лидера хранителей огня, но она не могла заставить свою лапу повиноваться. её хвост, однако, хлестал без приказа, и рот открылся в рычании.
- Я так и сделаю... никогда... быть готовым. Ни за что на свете... от... - их! - она сплюнула.
Даже когда Ратха заговорила, она выдала свои слова, впадая в древнюю лихорадку круга ухаживания.
- Они что, заберут нас отсюда? - спросил другой самочий голос, скрипучий от испуга.
- Но почему же? - Ратха слышала, как спросил Фессрана.
- Сопрягать. Но это не так... - я собираюсь взять нас с собой... прямо здесь, не так ли?
- Они должны дать нам какое-то уединение! - Голос Биры дрожал.
- И куда же? - последовал томный ответ Фессрана.
- За кустом или деревом. Внезапно придя в ярость, Бира ударила Фессрана когтями по лицу, напугав Ратху. - Тебе, может быть, и все равно, а мне все равно!
Каким-то образом Ратха остановила угрожающую драку. - Прибереги это для них, - прошипела она.
Бира повернулась к ней, её зрачки расширились от страха и мольбы. - её голос дрожал. - Только не здесь. Только не перед всеми этими глазами...
Фессрана молчал. Ратха не могла придумать, что сказать. Ощущения снова начали её погружать.
- Бира” - попыталась она утешить перепуганного молодого кочегара, - всё будет хорошо. -
- Нет, не будет! - Закричала Бира. Она пригнулась, словно готовясь к последнему отчаянному рывку, затем наклонила голову, схватилась зубами за хвост и зажала его между ног. Она выглядела одновременно храброй и нелепой.
Фессрана вздохнула и покачала головой.
Несмотря на приступы лихорадки, Ратха почувствовала, что дрожит от гнева и страха. Из своего предыдущего опыта она знала, что это не будет иметь значения, где она была, когда ударила полная сила брачного порыва.
Зная, что это не утешит Биру. Для молодого Хранителя огня, как и для многих других, спаривание и время между ними были очень интимными. Ратха знала, что она была среди них. Как она наслаждалась мгновениями, проведенными наедине с пожирателем костей, упиваясь расширением чувств, наслаждаясь неистовой радостью. Для неё, если не для всех поименованных, то для супруги было гораздо больше, чем родитель.
Эта мысль заставила её взглянуть на Чертополох. У её дочери не будет таких воспоминаний, чтобы смягчить грядущее насилие. Ратха так хотела, чтобы первый раз Чертополоха была наполнена нежностью и радостью. С Тихим Охотником так бы и случилось, но с этими самцами...
Она уже пробиралась к Чертополоху, когда с края круга выскочил один самец. Большой, сильный и вонючий, он бросился на самок и, к ужасу Ратхи, схватил её за затылок.
Бира сопротивлялась, извиваясь и ныряя. - Нет! - она закричала. - Я не буду спариваться с тем, кто убил моих детенышей!
Ратха никогда ещё не видела такого спокойного Хранителя огня. Даже в драках с безымянными Бира никогда не превращалась в ту красную, плюющуюся яростью, которую она видела сейчас.
Вместе с Фессраном, Драни и другими Ратха бросился на защиту Биры. Они отогнали запыхавшегося самца, а затем присели на корточки рядом с молодым Хранителем огня. Ребра Биры тяжело вздымались, а глаза смотрели дико.
- Меня зовут, - прошипела она. - Это неправильно, так неправильно. Я скорее разорву плоть своих чресел когтями, чем позволю кому-нибудь из них взять меня!
Ей удалось схватиться за живот, прежде чем Ратха и Фессрана успели схватить её за лапы. Они заставили её лечь, а потом, тяжело дыша, прижали к себе.
Ратха знала, что реакция Биры была не просто яростью из-за того, что её заставили. Бира уже знала, каково это-вынашивать детенышей помета с глазами зверя, но без Имеющиего Имя света. Ратха тоже знала об этом, да и Чертополох тоже.
Ратха присела на корточки рядом с Бирой, пытаясь успокоить её. - Ты это переживешь, Хранитель Огня. Мы с вексом будем защищать тебя так долго, как сможем. Когда Такур услышит, что меня схватили, он и другие самцы нападут и спасут нас. И если у вас есть детеныши, произведенные на вас силой, не отчаивайтесь. Спаривание вне клана не должно приводить к трагедии. Видишь, как я ошибался насчет Чертополоха.
Пока Ратха пыталась успокоить Биру, Чертополох подошла, стараясь не хромать, и встала по одну сторону от неё, в то время как Фессрана занял другую. Когда Фессрана проходил мимо Ратхи, она очень тихо прошипела: Никто из нас не будет сражаться с ними, когда придет время.
И снова Ратхе захотелось ударить Фессрана, но она знала, что старый Хранитель огня говорит правду.
Стоя боком к Фессрану и глядя на неё прищуренными глазами, Ратха услышала, как Бира умоляет: - я должна заботиться о том, кто берет меня-пожалуйста, это так неправильно...
Ратха почувствовала, как её хвост сжался от ярости. Она резко повернулась к Новому певцу и прорычала: - это бесполезно! Такое спаривание не возьмет и не удержит!
Ещё не закончив говорить, Ратха поняла, что ошиблась. То, как атмосфера круга ухаживания усилила её собственный жар, сказало ей, что спаривание будет продолжаться. Даже у самки, которая была бесплодна в течение последних нескольких сезонов...
её мозг снова прокрутил слова Фессрана. Окружение возбужденных и пахучих самцов усиливало не только это желание, но и рождаемость. Фессрана был прав, когда она сказала: - Это то, что делает круг ухаживания, Ратха.
Она взглянула на Чертополох и Фессрана, охранявших Биру. Может быть, саморазрушительные действия молодого Хранителя огня и не так уж безумны...
Нет. Она могла бы сделать это, когда была моложе и более импульсивна, но не сейчас. Вынашивание того, что она считала безмозглыми детенышами, не оборвало её жизнь и не оборвало бы, даже если бы это случилось снова. - Ты это переживешь, - сказала она себе, как уже говорила Бире.
Она увидела, как Чертополох присела рядом с Бирой, предлагая ей свое утешение. - Я тоже буду сражаться за тебя. Если они дадут тебе детенышей, и кто-нибудь из них будет таким же, как я, будет им другом, научит их.
Бира, успокоившись, сумела прошептать, что благодарна Чертополоху за эти слова. Ратха почувствовала прилив гордости за то, что её дочь, несмотря на собственную обиду, неуверенность и страх, была достаточно сильна, чтобы утешить кого-то ещё. Коснувшись носом и ударившись головой, она похвалила Чертополох.
Она повернулась мордой к окружающему кругу, чувствуя себя более способной противостоять этим нетерпеливым глазам. Пока она смотрела, в круге возникло какое-то волнение. Кто-то ещё приехал и занял свое место. Он вошел с другой стороны круга, позади костра, так что Ратха не могла видеть цвета его глаз или шкура. Свет костра, отражавшийся от его глаз, падал на неё с тревожащей силой. Это заставило Ратху задуматься, не он ли подойдет и возьмет её. Она попыталась уловить его запах, но он был настолько заглушен дымом костра и запахами ухаживания, что она не смогла. её глаза, однако, на мгновение остановились на нем, прежде чем она отвернулась.
Этот момент ещё не наступил. За пляшущими отблесками костра огнями самцы выли и переминались с ноги на ногу, выжидая.


Вернувшись в свое скалистое убежище над водопадом, самцовы клана собрались вместе в мрачном собрании. Они выпасали возвращенных пастухов и расставили разведчиков, чтобы предупредить о любых репрессиях. Такур чувствовал, что дела у Имеющих Имя идут лучше, пока темнота не накрыла убежище, и Ратха не появилась.
- Теперь нам придется охотиться за самками, - проворчал Мондир, усаживаясь рядом с маленьким пламенем, отбрасывавшим тени на обломки гранита их убежища. - Почему ты отпустилеё, Такур?
Такур, сидевший рядом с Черфаном, навострил уши, глядя на Мондира. Он устал от погони за стадными животными, и вопрос Мондира был задет слишком глубоко. - Я не видел, чтобы ты пытался её остановить.
- Довольно, - проворчал Черфан, который был назначен временным лидером клана и не хотел этой работы. - Мы должны выяснить, как вернуть её и остальных обратно. И огненное логово, и земля клана.
- Ну вот, опять у нас Красный Язык, - сказал Кхуши. - Если мы набросимся на нового певца с факелами, он и остальные побегут.
Такур поймал неуверенный взгляд Черфана. - Кхуши, эти захватчики не похожи на безымянных, - устало сказал пастуший учитель. - Благодаря нам они многое узнали об огне. Наша проигранная борьба с ними показала, как много они знали.
Такур посмотрел на землю между своими лапами, уже сильно скучая по Ратхе. - Узурпаторы не испугаются. Во-первых, у них есть Красный Язык. Во-вторых, у них есть Фессрана и другие Хранители огня. Новый певец может заставить самок дать отпор факелами, так что мы столкнемся с нашими собственными сестрами, дочерьми и подругами.
В группе воцарилось обескураженное молчание.
- А как насчет трилингов? - спросил Эшон. - Трилинги могут держать факелы, и они могут бросать вещи. Они могут лазить по деревьям и бросать камни.
- Мы могли бы использовать древесные твари, если понадобится, - пророкотал Черфан, лизнув деревяшку Биры так, что она чуть не промокла насквозь. - Но у нас их не так уж и много. Мне бы очень не хотелось, чтобы они пострадали или погибли.
Такур ткнулся носом в спину Ари и согласился с Черфаном, добавив, что он не считает правильным рисковать своими маленькими товарищами в такой попытке.
- Ну, если Красный Язык и трилинги уже вышли, то что ещё у нас есть? - Сердито спросил Черфан.
- Скотоводы! - послышался писк из неожиданного угла.
Мондир сделал гримасу отвращения, и несколько других самцов получили пренебрежительные взгляды на своих лицах. - О, это просто Мишанти, - сказал кто-то.
- Я думал, что он должен был спать с детенышами, - сказал кто-то ещё, и другие добавили, что это было дело клана и не место для полувзрослого коротышки, который не имел права быть в этом собрании, а тем более говорить.
- Он имеет право говорить, - прервал его Такур и повернулся к Черфану. - Теперь ты лидер. Решать.
- Пусть говорит мой друг, - сказал Бунди. - Иногда он довольно умен.
Черфан поднялся на ноги. - Мишанти, давай послушаем тебя.
Бунди подтолкнул Мишанти к центру собрания.
- Скотоводы, - сказал Мишанти, и в его голосе было меньше скрипа. - Ты рассказывал мне, как последняя часть стада чуть не попала в ловушку. Такур заставил животных растоптать вражеских охранников. Вы благополучно вывели стадо.
- Паническое бегство? - Черфан пристально посмотрел на Мишанти.
- Прямо через центр земли клана. Сбей этих брюхоногих тварей прямо с их лап.
- Я бы и сам об этом подумал, - ответил Такур.
- Чертополох тоже это сделала, когда спасла своих водяных лошадей. Когда я жила с ней. - Помнишь?
Такур помолчал, размышляя. Толпу скачущих пастухов было невозможно остановить, особенно если они появлялись в лагере врага без предупреждения. - Возможно, это и эффективно", - подумал он, - но трудно контролировать и направлять".
- Это было бы довольно мощно, особенно если мы положим наши морды-хвосты спереди. - Это было от Мондира.
- Если паническое бегство выйдет из-под контроля, звери могут затоптать огненное логово и убить самок, - сказал Кхуши.
- Тут он прав, особенно если морда-хвосты были впереди, - сказал Черфан в сторону Такура.
- Если это не удастся, мы потеряем зверей, которых только что поймали, - завопил кто-то ещё. - Стадо не спасет даже то, что мы поставим морду хвостом вперед. Эти охотники знают, как убить мордочника.
Дискуссия продолжалась, возбужденная и шумная. - Что нам нужно", - подумал Такур, - так это зверь, которого пираты не смогут убить, и которого мы сможем контролировать".
Мишанти пополз обратно к Бунди, ища укрытия от бури разговоров вокруг него.
- Вождь клана, - обратился Бунди к Черфану, - Мишанти хочет ещё кое-что сказать.
Когда детеныш заговорил писклявым голосом, в голове пастушеского учителя возникла идея.
- Рейдеры не могут убить наших громил. Используй их!
Реакция началась ещё громче, чем раньше.
- Эти штуки?
- Это не пастушьи животные, это катастрофа.
- Это самая глупая идея, которую я когда-либо слышал.
- Мишанти, пастухи не знают, как с ними обращаться. Или если их вообще можно контролировать, - сказал Такур, желая, чтобы малыш действительно нашел приемлемое решение.
Шум повторился снова, но на этот раз голос Бунди прорвался сквозь толпу.
- Ждать. Это сработает. Слушать.
Черфан заглушил шум, подняв тяжелую лапу, когда Бунди сказал: - Мишанти и я заставляем грохочущих идти туда, куда мы хотим, сидя на их головах и толкая их уши.
Болтовня стихла, когда Имеющие Имя самцы уставились друг на друга.
- Шататься по лесу-это одно, - презрительно сказал Мондир. - Мы собираемся устроить паническое бегство, малыш.
- Мы действительно ездим на них быстро, - вставил Мишанти. - Помнишь, как они разгромили наши берлоги? Мы быстро вытащили их оттуда. Но все равно попал в беду.
- Пастушеский учитель, - сказал Черфан, поворачиваясь к Такуру, - ты у нас специалист. Можно ли это сделать?
Такур уже поднимался на ноги, охваченный внезапной надеждой. - Мишанти, Бунди, покажи мне, как ты ездишь на своих громовержцах. Мондир, пойдёмте со мной и принесите факел, но не подходите слишком близко к этим существам. Остальные пусть остаются здесь.
В мгновение ока он выскочил из убежища, сопровождаемый Мишанти и Бунди, Мондир был последним, держа факел и держась на расстоянии.
Такур скакал так быстро, как только мог, не оставляя позади Бунди и Мишанти. Он должен был быстро выяснить, сработает ли эта идея.
Прибывающая луна освещала пастбище, на котором расположились спасенные пастухи. Среди них стояли два грохочущих человека, ворчащие и Рыгающие. Огромные, но безмятежные существа мирно смешивались с трехрогими, полосатыми и пятнистыми. Их головы вращались на огромных длинных шеях, как будто они высматривали более мелких пастухов. Когда грохочущие люди двинулись вперед, за ними последовала остальная часть стада.
Такур почувствовал прилив настоящей надежды. Если бы пастухи доверяли грохочущим птицам и следовали за ними, эта идея могла бы сработать. Не сбавляя шага, Мишанти и Бунди подозвали своих двух огромных коней. Лошадиные уши Громовержцев встали дыбом, и их глаза заблестели. Очевидно, они упустили то внимание, которое раньше получали от своих товарищей.
Опередив Такура, Мишанти и Бунди бросились через стадо к грохочущим людям. Оба вскочили на высокие передние лапы и вскарабкались на этих тварей, как на деревья.
Как только они уселись на массивные головы и были соответствующим образом встречены длинными языками, оба всадника-грохот показали Тхакуру, как работает слуховой аппарат. Грохочущие существа были поразительно послушны и удивительно проворны. Такур боялся, что некоторые из них могут быть растоптаны, когда Бунди развернет отрыжку, но грохочущий ловко избегал наступать на все, что движется. Скотоводы, похоже, знали, что грохот им не повредит. Несмотря на то, что они убрались с дороги, никто из животных не казался паникующим или даже ужасно обеспокоенным. Они тащились за громовержцами, как детеныши за матерью.
Мишанти принял свой грохот за лунный галоп. Хотя большие конечности двигались медленно, каждый шаг покрывал удивительно большое расстояние. По просьбе Такура каждый всадник-грохот продемонстрировал свои способности. Когда Бунди или Мишанти толкали или хлопали большими ушами вперед, зверь двигался вперед. Отодвиньте ухо в сторону, и гора повернулась. Потяните обоих назад, и существо осторожно перевернулось.
Такур был впечатлен не только тем, как справились два коня, но и тем, что Бунди и Мишанти смогли остаться на борту. - У них такая толстая кожа на голове, что они не чувствуют наших когтей! - крикнул Бунди вниз. - Мы научились держать равновесие так, чтобы нам не приходилось так часто использовать когти.
Прихлопнув оба уха, Бунди и Мишанти попросили обоих Громовержцев опустить головы, чтобы всадники могли слышать и говорить с Такуром.
- Я думаю, у нас есть шанс, - завопил пастуший учитель, вставая на дыбы. Он попросил Мондира привести остальных самцов клана, чтобы они стали свидетелями удивительной демонстрации.
Все они были не так впечатлены, как Тхакур, но согласились, что стоит попробовать. Когда Тхакур передал этот ответ двум всадникам-громовержцам, оба разразились радостными воплями.
- Йо-у-у! - прокричал Мишанти. - Подожди, пока Ратха не увидит это!
- Нам не придется долго ждать, - прорычал в ответ Такур. - Мы собираемся попробовать это сегодня вечером. Вы уверены, что можете остаться?
После некоторого обсуждения оба пилота рамблеров согласились, чтобы трилинги привязали их к своим огромным лошадям. Это удержало бы их от падения, даже если бы грохот споткнулся.
Такур почувствовал, как в нем нарастает возбуждение, когда Черфан повел остальных Имеющих Имя самцов готовиться к предстоящему паническому бегству. Мишанти был прав. Когда Ратха увидела это, она не поверила своим глазам. Только когда волна стервятников смыла нового певца и его банду. Затем он, Черфан и другие самцовы клана бросались в атаку, унося Ратху и её спутников на свободу.
Несмотря на все возможные ловушки, Такур чувствовал, что контролируемое паническое бегство сработает. Так и должно было быть, ибо у Имеющиего Имя не было другой надежды.



Глава Двадцать Вторая

Растущее рвение в мускусе окружающих самцов оказывало опьяняющее действие на Имеющих Имя самок, усиливая их чувства и делая их ещё более горячими и зудящими.
Большой пятнистый самец с серыми слезинками вышел вперед, выгнув шею и помахивая хвостом. За ним последовал ещё один.
Тотчас же первый повернулся и бросился на второго, опустив передние лапы в топоте, который расслышала Ратха. Оба вставали на дыбы и били друг друга, приплясывая взад-вперед, передние лапы яростно двигались, головы тряслись и извивались.
Самки бросились врассыпную, убираясь с их пути.
Рычание нового певца вернуло обоих соперников в круг. Вскоре три самца-охотника, привлеченные запахом самок, встали на дыбы и принялись бить друг друга. Бой, начавшийся как спарринг-матч, быстро становился интенсивным. Финты превращались в шлепки, затем оскаленные когти наносили удары по лицам и плечам. Металлический привкус крови добавился к пьянящим запахам, витавшим в помещёнии.
Ратха сосредоточилась на том, чтобы держать самок подальше от соперничающих самцов, но это было трудно, потому что она не могла сказать, где начнется драка. Названных самок часто сбивали с ног и отбрасывали в сторону.
Что ещё хуже, некоторые самки были одержимы гипнотическим эффектом запахов, звуков и особенно драк. Ратха поймала себя на том, что воображает, как Такур встанет на дыбы, чтобы отбиться от соперника, его затылок и загривок приподнимаются, лапы мелькают в тумане, зубы сверкают.
Ей пришлось стряхнуть с себя сон наяву. То, что происходило с ней, действовало и на других. Перемена в запахе Биры заставила Ратху посмотреть на молодого Хранителя огня. С воплем Бира бросилась на землю. Она извивалась на спине, проводя хвостом по животу до самых челюстей. Хотя она начала кататься и стонать, Бира вцепилась в кончик её хвоста, сильно кусаясь.
- Прекрати это! - прошипел Фессрана.
- Я не могу, запах слишком сильный, - простонала Бира, набив рот собственной шерстью. - Так жарко, все чешется...
- Попробуй, - Фессрана оскалила зубы, - или я почешу твой зуд.
Застонав и всхлипывая, Бира перекатилась на живот, всё ещё зажав хвост между зубами.
Ратха предостерегающе плюнула на Фессрана. Она успокаивающе положила лапу на Биру, хотя из-за жарких волн в глазах ей было трудно смотреть дальше носа.
Неподалеку Преследующей Чертополох свернулся в дрожащий клубок. Ратха согнала Чертополох и Биру вместе, охраняя их обоих от очередной драки между поклонниками, которая вырвалась из круга.
- Жаль, что здесь нет Тихого охотника. - Чертополох уткнулась носом в хвост и закрыла глаза. - Хочу его, хочу так сильно... - Облизывая затылок Чертополоха, Ратха увидела, как уши её дочери прижались друг к другу. - Я хочу его, но лучше бы его здесь не было. Если его поймают на новой песне певца, он может попытаться убить нас... как детеныши в детском саду. - Голос Чертополоха прервался. - Все ещё скучаю по нему, хочу его...
- Я уверен, что Тихий Охотник отправился в Такур. - Ратха попыталась успокоить дрожащий Чертополох. - Он будет с остальными, когда они нас спасут, Чертополох. Просто оставайся здесь. Я буду держать рейдеров подальше от тебя.
- Не люблю чувств. Слишком жарко, слишком кружится голова... Тело сходит с ума... Должно быть, со мной что-то не так... я не хочу хотеть... Не они... Ненавижу это!
- Чертополох, то, что ты чувствуешь, происходит со всеми нами. Это притягивает нас к нашим парам. С тобой все в порядке. Это просто так... это случилось в неподходящее время.
- Никогда больше не хочу эту штуку с жарой! - Прорычала Чертополох, отчего у Ратхи скрутило живот. Если это ранит Чертополох, она может никогда не взять себе пару, даже Тихого охотника.
Ратха не знала, что ещё сказать. Она склонилась над Чертополохом, прикрывая дочь своим телом. Самцам придется разорвать её на части, чтобы добраться до детеныша.
Чертополох шевельнулся под ней. - Одно хорошо, - произнес тоненький голосок из-под её живота. - Ты же со мной.


Материнская ярость, нахлынувшая на Ратху, не давала ей полностью отдаться жару, но в голове у неё все плыло. Она сопротивлялась, поднимая каждый волосок на своем теле, пока не подумала, что выглядит как дикобраз, но это только заставило её кожу покалывать и покраснеть.
Она поймала себя на том, что поворачивает голову, выискивая один особый запах в пьянящей смеси. Он исходил от пары светящихся Луной глаз, самцовы, который последним вошел в круг. Он был молод, стройен, соблазнителен и очень походил на Такура...
- Чертополох, ткни меня, - прошипела она.
Она услышала прерывистое дыхание дочери, а затем осторожный шорох за её передней ногой.
- Сильнее! Не позволяй мне вмешиваться в это.
Она была вознаграждена укусом когтей. Ратха сделает то, что должна. Она быстро наклонилась и уткнулась носом в макушку дочери.
Я помогу тебе пройти через это.
Она подняла голову на звук голоса Фессрана. Он звучал медленно и расплывчато, странно отдаваясь в её ушах.
- Посмотри на Биру, - услышала она голос Фессрана. - Ещё совсем недавно она держала хвост во рту, а теперь сидит на передних лапах и кричит, как похотливая королева.
Внимание Ратхи привлекли и другие звуки: стоны и вопли. Они исходили не только от самцов. И снова Ратха обнаружила, что её нос поворачивается к этим ярко светящимся глазам, и на этот раз ей пришлось остановить стон, вырвавшийся из её собственных челюстей.
- Мне неприятно это говорить, - сказала Фессрана, и в её голосе прозвучали желание и ужас, - но этот большой самец в центре пахнет ужасно хорошо для меня.
Оторвав свое внимание от лунноглазой фигуры в круге, Ратха заставила себя снова взглянуть на подругу. Теперь Фессрана и все остальные приобрели теплый, сияющий ореол. Даже самцовы в круге начали выглядеть более пушистыми и дружелюбными. Ратха с трудом заставляла свой язык складываться в слова. - Фесс, послушай меня. Что бы ни случилось, не вините ни себя, ни других.
- За что же? - промурлыкал Хранитель Огня. - За то, что принес нам все эти прекрасные большие тома?
И снова Ратхе захотелось вскочить и ударить её. - Если ты спаришься с ними и у тебя будут глупые молодые глаза, вини меня. Все это началось, когда я решил сохранить Истинный Голос и позволить его людям использовать Красный Язык. Фесс, мне так жаль.
На мгновение глаза Хранительницы Огня сфокусировались, когда она посмотрела на Ратху, и вождь клана увидел страх и отчаяние, скрытые далеко за завесой ленивой беззаботности.
Фессрана вздрогнула и опустила голову, словно от боли. - Ты не можешь причинить мне боль, - услышала Ратха её слова сквозь стиснутые зубы. - Слишком сильно, слишком подло.
- Может, для других и так, Фесс, но я-то лучше знаю. Я обещал Чертополоху, и я обещаю тебе-мы пройдем через это.
Она почувствовала, как Фессрана лизнул её в щеку. У Хранителя огня дрожал язык. Она резко отвернулась от Ратхи, затем встала, выгнув шею и опустив нос. - Перестань так хорошо пахнуть, ты, жрущий навоз сукин сын!
Ратха почувствовала, как её тело уходит из-под контроля. Она больше не чувствовала царапин на ноге Чертополоха. Это была не её воля, которая медленно развернулаеё, вытащила лапы наружу, больше не чувствуя под собой Чертополоха. Не по своей воле она согнула спину, подняла хвост и застонала от тоски.
- Я больше не могу бороться с этим, Чертополох, - прошипела она, отдернувшись назад, чтобы сплюнуть. Убирайся отсюда! - Беги!
- Некуда бежать, - прошипела Чертополох. - Остаться со мной. Помоги мне. Напуганный.
Ратха повернулась к кругу глаз, ища нового певца.
- Пожалуйста, - взмолилась она. - Отпусти Преследующей Чертополох. Она слишком молода. Ты можешь взять меня, но отпусти мою дочь.
Не было никаких признаков того, что новый певец или кто-то другой услышал её мольбу. Их глаза были сосредоточены на самках в кругу, их лица были искажены гримасой, которая была наполовину ухмылкой, наполовину рычанием.
Жар охватил Ратху в пламенеющем порыве, отталкивая её от дочери, обращая её к напряженным глазам и затененной фигуре. Круг, другие самки, даже Чертополох, больше не существовали для неё. Там был только светящийся ореол и он, в центре.
Она вдыхала его запах, находя или, возможно, воображая, Эхо запаха Такура.
Он встал и подошел к ней, выглядя стройным и сильным в свете нимба. Да, его запах и форма были такими же, как у Такура, но он напоминал ей о ком-то ещё, что частьеё, давно скрытая, хотела ещё больше.
Жевательница костей.
Нет. Этого не может быть. Жующий кости мертв. Она вцепилась в последние обрывки мыслей, сгорая дотла в своем тепле.
Самец придвинулся ближе, его запах плыл впереди него, окутывая Ратху.
Эти глаза такие же яркие, как у жующего кость.
В её глазах форма, казалось, мерцала с темным медным блеском, а глаза приобрели огненно-янтарный оттенок. Даже рот со сломанным клыком был таким же.
Часть её боролась против чуда, которое каким-то образом вернуло ей потерянного супруга. Большая часть её не задавала вопросов. Его движения были медленными, шелковистыми, плавными. Она поймала себя на том, что скользит ему навстречу, задыхаясь от его запаха, как задыхалась бы от воздуха, который поддерживал жизнь в её теле.
Прикосновение к носу было тем же самым, трение, хлопанье хвостом, и о сильный, восхитительный запах его. И не важно, что она однажды разозлилась на него за то, что он подарил ей детенышей с глазами зверя-она ошибалась насчет Чертополоха. Она будет лелеять любого детеныша, которого он ей подарит, особенно такого, как Чертополох. И то, что он молчал, тоже не имело значения; на этот раз он говорил не для того, чтобы говорить, а только для того, чтобы кататься в волнах радости, ощущая её мех и кожу рядом с тем, кого она так любила...
Теперь он был позади неё. её тело двигалось, оставляя все остальное позади. её спина согнулась, передние лапы выскользнули наружу, хвост поднялся, и она запела о своей тоске и любви.
Крик такой резкий, что он пробился сквозь завесу восхищения, заставил Ратху поднять голову. Она сразу это поняла. Чертополох.
Внезапно её возлюбленный отскочил от неё, прыгая и рыча, отгоняя другого самца, который бросился на Чертополох. Оба бойца поднялись на задние лапы, но это был не спарринг-поединок. Да, этот самец был более жевательным, потому что он защищал свою дочь мощным шквалом зубов и когтей, которые заставили его противника отшатнуться назад, грудь и морда были испачканы кровью. Оскалив зубы, её возлюбленный последовал за атакой, двигаясь быстро и яростно. Его противник споткнулся и завопил, карабкаясь крабами через круг, создавая брешь.
- Чертополох, иди! - Взвизгнула Ратха. Рядом с ней другой, более глубокий голос прошипел то же самое слово. Прежде чем предупреждение закончилось, Чертополох рванулась на свободу, уклоняясь от самцов, которые набросились на неё.
С последним проблеском черноты, ржавчины и загара Чертополох исчез. Ни один из самцов не попытался последовать за ней. Они были слишком поглощены другими названными самками.
Прилив благодарности Ратхи к своему возлюбленному сменился приливом желания. Он любил свою дочь, он освободилеё, и теперь, когда она была в безопасности, Ратха была втянута обратно в наполненную ореолом скорлупу, которая держала только их двоих.
Она в экстазе терлась о мощную стройность его тела, купаясь не только в его запахе, но и во всем его присутствии. Отдаленная часть её умоляла его заговорить с ней, ласкать её словами, но другая часть шептала, что слова не имеют никакого отношения к этому расплавленному взрыву чувств и эмоций, который бросил её в него.
Теперь она лежала на спине. Мордой, нависшее над ней, да, это было его мордой. Глаза, такие глубокие, без конца, и такова была сила света, сияющего из этих глубин.
Это был тот самый свет, которому отдавалась Ратха, даже когда она почувствовала, как самец перевернулеё, откинул в сторону её дрожащий хвост, уселся на неё сверху и нежно сжал её затылок зубами.



Глава Двадцать Третья

Такуру было немного неловко карабкаться на дерево, имея на борту двух птенцов, а Мондир следовал за ним по пятам, неся факел. Ари это тоже не понравилось, потому что она обернулась и зашипела на факельщика. Биари только крепче прижалась к нему, обмотав маленькие кулачки мехом. Такур услышал, как Мондир ворчит, держа во рту ветку.
- Теперь я сделал все, - прорычал молодой самец. - Я думал, что кормежка медвежат-это конец, но забрался на дерево с Красным Языком...
Такур быстро обернулся. - Мне нужен свет, чтобы убедиться, что Бунди и Мишанти привязаны к своим животным. Я достаточно хорошо вижу в темноте для всего остального, но я должен убедиться, что узлы крепко завязаны. Если нет, то Биари может их переписать.
Он взобрался ещё выше, а затем выглянул из своего укрытия. Факел Мондира осветил длинное пространство шеи с серой кожей. Голова по-прежнему была высоко поднята.
- Бунди, Мишанти, пусть грохочущие опустят головы! - крикнул он, задыхаясь.
Две огромные безрогие морды скользили сквозь освещённые огнем листья, неся своих всадников. Один пурпурно-серый язык высунулся и попытался лизнуть Такура. Бунди постучал отрыжкой между ушами, и язык отступил.
- В порядке. Бунди, ты первый. - Такур наклонился далеко от дерева, в то время как два деревца ненадолго оставили его ради ветвей. Цепляясь тремя парами когтей, он использовал их на одной передней лапе, чтобы потянуть за узлы, внимательно изучая их.
- Они выдержат, - объявил он. - Мишанти, приведи сюда Гранта. Торопиться. У меня болят пальцы ног.
Такур ещё раз внимательно осмотрел виноградные веревки, которыми Мишанти был привязан к голове Ворчуна.
- Связали меня так крепко, что я едва могу дышать, - запротестовал малыш.
- Мы же не хотим, чтобы вы оба упали. Если они ослаблены или ломаются, прыгайте к ближайшему дереву. Ты всё ещё можешь дотянуться до ушей Гранта? Хорошо. - Ты готова?
Бунди нервно кивнул своими бакенбардами.
- Готов, - дрожащим голосом произнес Мишанти.
Такур снова уселся на более надежный насест. Он не любил лазать по деревьям. Он был больше похож на бегуна. Подобрав обоих детенышей, он начал отступать. Внизу Мондир, который был лучшим лесорубом, даже с факелом во рту, развернулся и пошел головой вперед.
Когда Тхакур спустился вниз, он очутился в глухом столпотворении. Черфан и другие Имеющие Имя самцы приводили в порядок стадо. Мордашки-хвосты бегут-шли мимо, стволы раскачиваются. Мондир спрыгнул вниз, чтобы помочь Черфану затащить несколько молодых клыкастых на место по пятам за двумя громовержцами. Кхуши и Ашон привели Полосатика и скакунов, лошади встряхивали головами, топали ногами и фыркали. Три рога оленя были рядом, делает в центре, олени на внешней стороне. Наконец появилось ещё несколько лицевых хвостов, самых крупных, так что ренегатам нового певца будет трудно атаковать стадо с тыла.
Когда Черфан проходил мимо Такура, загоняя на место заблудившегося трехрогого, пастуший учитель услышал, как он прорычал: - это, должно быть, самая безумная вещь, которую мы когда-либо делали. Клянусь пламенем Красного Языка, я надеюсь, что это сработает.
Красный язык также будет частью нападения. Самцовы-Хранители огня присоединились к Мондиру, расположившись позади стада, по обе стороны от него. Их момент настанет, когда пастухи прорвут оборону налетчиков, открывая путь плененным самкам.
Я надеюсь, что Бунди и Мишанти не забудут разделить стадо, когда будут проходить мимо огненного логова.
Такур ждал, напрягая мышцы. Черфан, как временный лидер, даст стартовый сигнал. Ари сидела на затылке Такура. Он пытался спрятатьеё, но она не хотела расставаться с ним. Ни один из древесников не бросал своих партнеров, как будто они чувствовали важность предстоящей битвы. Теперь у Черфана был решительный Черфари, а у Тихого охотника-ратари и биари Преследующей Чертополох, который продемонстрировал новую способность к метанию камней. Двое других начали подражать ему. - И это у меня хорошо получается", - подумал Тхакур, когда завывание Кхуши выдало тот факт, что он стал тренировочной мишенью.
Глубокий рев Черфана прорезал топот и возню стада. - Как сказал бы мой дорогой Фессран” - завопил он, высоко подняв лапу, - давайте возьмем этих брюхоногих тварей!
От резкого движения его лапы, освещённой факелами, Громовержцы рванулись вперед, Их всадники толкали вперед уши своих лошадей. Первая группа лицеохвостов последовала за ним, когда стадо пришло в движение. Названные бросились на своих животных, начиная гнать их сквозь ночь. Рев морды-хвоста смешивался с визгом даплбека и ревом трех рогов. Огонь освещал облака пыли, которые поднимались за движущейся массой животных.
- Черфан прав", - подумал Такур, пустившись рысцой рядом со Полосатикаи, а Ари подпрыгивала у него на затылке. Это самая сумасшедшая вещь, которую мы когда-либо делали. Но если это сработает...
- Быстрее, - взревел Черфан, бросаясь на отстающего Полосатика. - Годунов! Иди туда, ты травоядный кусок... - Его заглушил нарастающий гром стада. Впереди Тхакур услышал хруст кустов и треск ломающихся веток-это ворчание и Рыганье прокладывали себе путь через лес. Та пара, которую Ратха позвал к себе страшных двоих, Бунди и Мишанти, погнала своих коней к границе владений клана. Те двое, которые были самыми бесполезными для клана, теперь стали самыми критичными. Если они поскользнутся или потеряют контроль, это может обернуться катастрофой.
Такур ускорил шаг, перейдя с рыси на легкий галоп. Рядом с ним вприпрыжку шел Тихий Охотник с двумя деревцами на спине.
- Этот возьмет Ари, - сказал Тихий Охотник, как будто почувствовав, что задумал Такур. Когда они скакали бок о бок, пастушеский учитель толкнул арию со спины к Тихому охотнику, тот вопросительно посмотрел на него и заколебался, но когда он снова толкнулеё, она подскочила к Тихому охотнику. - Эта обезопасит ее! - крикнул серовато-коричневый самец. Когда три деревца выстроились от затылка до основания хвоста, Тихий Охотник отступил назад.
Такур пришпорил коня и пустился в галоп. Теперь они были на земле клана, в лесу перед лугом. Впереди него кряхтение и отрыжка двигались как две скользящие горы, быстро покрывающие землю своими длинными шагами.
Теперь стадо находилось на лугу, набирая скорость и переливаясь через ручей, превращая воду в грязную массу, прилипшую к ногам Такура. Он не мог остановиться, чтобы встряхнуть лапами, но вместо этого прогнал грязь, заставив её отлететь от его ног.
Теперь шум больше не имел значения; на самом деле, чем больше, тем лучше. Такур разинул пасть в военном кличе. Помимо запахов пыли, пастухов и других Имеющих Имя самцов, к Такуру донеслась ещё одна смесь запахов: запахи круга ухаживания. Хотя он никогда этого не испытывал, в его сознании сформировались образы крадущихся, перекатывающихся, зовущих и позирующих самок. Самцовы сражались, кровь и мех наполняли воздух, в то время как другие пробирались мимо, чтобы схватить самку за затылок, потянуть её вниз и жадно забраться на неё...
Такур побежал быстрее, ароматы круга ухаживаний заполнили его нос и разум. Теперь он мог уловить групповой запах рейдеров нового певца и запахи самок в течке. Острая острота возбужденных самцов обожгла ему нос.
Ища один особый запах, он нашел его. Ратха. Смешиваясь с запахом другого самцовы.
Рычание Такура перешло в рев, идущий из глубины его груди, проходя через горло и удивляя даже его своей силой. Он прижал уши и перешел с галопа на быстрый бег, опьяненный и взбешенный бурлящими запахами, исходившими из круга ухаживаний разбойников.
Теперь он был уже не пастухом, управлявшим контролируемым паническим бегством, а решительным противником, бросившимся на защиту своей избранницы. Теперь он был на земле клана, на своей собственной земле, и чувствовал себя сильным и уверенным. Ни один из этих негодяев не взял бы Ратху. Она принадлежала ему.
- Пастушеский учитель, что ты делаешь? - завопил кто-то.” прозвучало лишь смутно в его ушах, когда он пробежал мимо бегущих лиц-хвостов и затем гладко шагающих Громовержцев. Он не обращал на это никакого внимания, чувствуя только жгучую ярость и тоску, а также напряжение и напряжение своих мускулов, Когда он бросился вперед огромными прыжками. Его спина сгибалась и выгибалась дугой, задние лапы качались так далеко вперед, что почти касались ушей, передние лапы тянулись к земле с фантастической скоростью, когда он бежал быстрее, чем когда-либо прежде.
Он был там, изумленные самцовы-охотники поворачивались в его затуманенном взоре, костер подпрыгивал, тени одиноких самок и пар, блеск рыжевато-золотистой шерсти и черной шкуры, которая двигалась и сверкала.
Такур ехал слишком быстро, чтобы остановиться, даже если бы захотел. Он превратил свой последний прыжок в прыжок, который вознес его высоко над головами ренегатов нового певца. Он выплыл на ринг, оскалив зубы и когти, бросаясь прямо на Ратху и покрытого ночной мраком соперника, который осмелился взять её.
Взмахнув хвостом, он врезался в эту пару. Он увидел, как поднялась голова Ратхи, и глаза её испуганно блеснули. Все закрутилось в вихре меха и когтей, когда все трое покатились. Он ударил задними ногами по черному плащу и обхватил предплечьями рыжевато-коричневое золото.
Нарастающий рев был не только возмущением черного узурпатора. Даже сквозь свою ярость и желание, он узнал звук Бегущего стада.
Он всё ещё катался, обхватив передними лапами Ратху, извиваясь и кувыркаясь. Земля содрогнулась, и грозовая буря панического бегства пронзила его насквозь. - В ужасе завизжала Ратха, и он обнаружил, что его голос присоединился к её. Сквозь размазанное зрение он видел огромные фигуры, поршневые ноги и опускающиеся ступни.
Не зная, как и почему, он повернулся вместе с Ратхой к тени, которая в мерцающем свете костра выглядела совсем не такой, как все остальные. Земля внезапно исчезла из-под него, и он упал, всё ещё держа Ратху, вниз по грязному склону, покатился и врезался в земляную стену.
- Такур? - она пискнула, но взрыв звука сверху заглушил Ратху. Он мог только крепче сжать её в объятиях, когда эти двое прыгали по комнате, надеясь, что нога грохочущего человека не пробьет крышу и не обрушится на них лавиной с хвостом-мордой.
Он обнаружил, что уткнулся носом в мех на её шее, а его зубы искали её затылок. её запах был чудесным, манящим, возбуждающим.
Его больше не волновала никакая опасность, которая угрожала ему. Гром над головой только возбуждал его. Он был здесь с тем, кого так долго любил, с бесконечным терпением и скрытым страданием.
Она чувствовала то же самое - он мог сказать это по её бешеному языку-поглаживая его шею, грудь, живот, основание хвоста, то, как она выдыхала его имя и как двигалась под ним.
- Такур, я хочу тебя. Я всегда хотела тебя.
Ратха, годовалый младенец, вождь клана, носитель Красного Языка, возлюбленный - как мне больно слышать это от тебя. Как я горю сейчас, и только ты можешь меня успокоить.
Они не слышали звуков снаружи и не чувствовали, как дрожит земля, потому что оба были в восторге друг от друга, Поющие вместе в дикой радости, отчаянно дрожа. Их ароматы смешались, и чудесный аромат окутал Ратху и Такура, когда они подошли ближе, чем когда-либо прежде, погружаясь друг в друга, запутавшись и очарованные своей потребностью. Оно становилось все более глубоким и страстным, пока Такур не исчерпал себя.
Он услышал, как Ратха вскрикнула и резко повернулась под ним. Инстинктивно он приготовился к её удару когтем по лицу, чувствуя, как напряглись мышцы её плеч. её лапа шевельнулась, но она остановилаеё, и только её бархатные лапы коснулись и погладили морда Такура.
Они обвились вокруг друг друга, каждый купался в ощущении меха другого, формы их тела, блеска их глаз, щеточки их усов.
Такур почувствовал прилив нежности, такой же сильный, как и брачный порыв. Он чуть не задохнулся, когда стал ласкать языком её голову, уши, ощупывать бакенбарды на глазах, затем ресницы.
Ратха, мой Ратха, пока мы живы.
- Да, я твоя, - прошептала она, как будто он произнес свои чувства вслух, а затем он почувствовал, что она расслабилась и её дыхание стало медленным и ровным. Сон захватил и его, и он погрузился в него, отдаваясь ленивому блаженству, которое, как он думал, никогда не узнает.
Вопрос о детенышах и названном огоньке в их глазах всплыл у него в голове. Теперь все изменилось. Они уже не были такими решительными и запретными, как раньше. Преследующей Чертополох определенно доказал, что детеныши из его рода и рода костоедов могут быть такими же умными и самосознающими, как и любые другие по имени. Если ночь-которая-ест-звезды и был, как подозревал Такур, братом Чертополоха из первого потерянного носилками раты помета, то блеск в его глазах показывал, что он разделяет её дар.
Такур заметил, что самые талантливые из них растут медленнее, чем менее одаренные. Сам он был медлителен, как волчонок, и он помнил, как другие долгое время считали его глупым и медлительным.
Суждение Ратхи о своих детях было слишком ранним. Она и сама была молода, с безрассудством юности. Теперь, когда она стала старше, у неё будет больше терпения. С тем, что он теперь знал, он мог направлять её. Какими бы дарами ни обладали или не обладали её детеныши, он знал, что будет нежно любить их.
Годы его изгнания закончились. Теперь он мог гордо и открыто стоять рядом с ней, как её партнер, помощник и, самое главное, как её супруг.



Глава Двадцать Четвертая

Поднимаясь из бархатной темноты, Ратха вдруг осознала, что лежит, прислонившись спиной к теплой груди, положив голову на внутреннюю сторону чьей-то передней лапы, а другая его нога покоится на её боку чуть ниже плеча. Нет, не просто кто-то. Ни один незваный гость в ночном одеянии, ни один из тех, кто жует кости во сне. Просто хороший, настоящий, сильный, теплый Тхакур.
Она слушала, как он дышит, глубоко и мощно, чуть медленнее, чем её собственный ритм, её дыхание было контрапунктом к его, мужскому и женскому в мягкой дыхательной песне.
На мгновение её жар остыл, и все, что она чувствовала, была удовлетворенная лень. Она старалась не шевелиться, наслаждаясь тишиной наедине с тем, о ком так долго мечтала и не смела.
В её голове крутились воспоминания: круг ухаживаний, ссорящиеся самцы и запоздалый гость с лунными глазами. Теперь она знала, что её разум превратил его в жующего кость человека и что она начала отдаваться ему. И все же это было странно. Даже при том, что он схватил её за затылок, вскарабкался на неё, начал наступать задними ногами и даже отбросил её хвост в сторону, он так и не завершил акт спаривания.
Она вспомнила свою горячую волну нетерпения, когда он замер над ней, но продолжал держать её за затылок. Нетерпение в его запахе смешивалось с чем-то ещё: мягким нежеланием, как будто он понимал, что она была кем-то, кого нельзя или не следует воспринимать таким образом. Нет, вовсе не прыжок Такура в брачный круг прервал их спаривание. Он уже остановился, но самец всё ещё склонился над ней, удерживая её.
Это не имело никакого смысла, если только он не защищал её только от других самцов, у которых не было таких колебаний. Нет, она, должно быть, вообразила себе это, точно так же, как она вообразила, что он жует кости.
Такур не был плодом разгоряченного воображения. Он был здесь, он был твердым, он был успокаивающим, он пах чудесно, он был её парой, и это было все, что имело значение.
Как бы ей хотелось удержать этот момент навсегда, прижав лапки к груди. Она попыталась успокоиться, но поняла, что пошевелилась, потому что его дыхание участилось, и он начал просыпаться.
Она почувствовала, как он слегка вздрогнул, проснувшись и обнаружив её в своих объятиях. На мгновение ей показалось, что он отстранился, но она почувствовала, что он снова расслабился, притянул её ближе и начал мурлыкать.
- Моя Ратха, - сказал он, и эти слова зажгли в ней трепет восторга. - Наконец.
- Мой Такур, - промурлыкала она, почти потерявшись в волне удовлетворения. - На всю оставшуюся жизнь.
Она чувствовала, что могла бы остаться с ним в этой обволакивающей тишине навсегда, но постепенно до неё начали доходить звуки снаружи. Она почувствовала, как он поднял голову и прислушался. Она сделала то же самое и отчетливо уловила голос по имени, спрашивающий о местонахождении вождя клана и пастуха-учителя.
- Это Черфан, - сказал её супруг, осторожно вытягивая переднюю ногу из-под её щеки, чтобы перекатиться на живот. - Он забыл, что является лидером клана, по крайней мере временно.
- Мы должны выяснить, что случилось” - сказала Ратха, но это было трудно закончить момент.
Такур нежно лизнул её в щеку и сказал, как будто знал: - таких будет ещё много.
Она встала, распушила шерсть. - Только один вопрос. Тот, что был со мной до твоего прихода. Это была ночь-кто-ест-звезды, не так ли?
- Да. Там было что-то странное. Он просто держал тебя, хотя и мог бы спариться.
Значит, Такур тоже это заметил! Это было не просто мое воображение.
- Конечно, мой взгляд на вещи был немного запутанным, - признался он.
- Такур, он освободил Чертополох. Он напал на другого самца, чтобы она могла убежать. Мне показалось, что я слышу, как он говорит Чертополоху идти. Как это может быть, если только -
- Он твой сын, Ратха. Твой и Костожевателя, брат Чертополоха.
Ратха успокоила возбужденные мысли, которые кружились в ней с глубоким долгим вздохом.“Вот почему я так легко могла подумать, что он жует кость. Его запах - он так сильно напоминал мне жевание костей."
- Ты разочарован, что - ?
- Тот, кто овладел мной сейчас, не жует кости? Нет, Такур! - Она потерлась щекой о его бок. - Да, я любила его, но никогда не знала так хорошо. Когда он умер, я создал образ, который остался со мной. Я сделал больше, чем он был на самом деле.
- Ну, он был необыкновенным, - тихо ответил Такур. - Я не виню тебя за то, что ты скучаешь по нему. Лучше бы он не умирал.
- Я больше не должна по нему скучать. Жующий кости всё ещё здесь. Он всё ещё жив. В вас. Теперь у меня есть вы оба. А живой человек ещё более драгоценен.
- У тебя тоже есть сын, если это та самая ночь. Если так, то он будет и моим тоже. Такур остановился. - Если мы сможем его найти. Я надеюсь, что не причинила ему вреда в драке, но я не совсем ясно думала об этом.
- Мой нежный Такур. Драка! Для меня, - поддразнила она.
- Я никогда не думал, что смогу так драться, но когда я увидел тебя посреди всего этого... - Он замолчал, когда шум снаружи стал громче.
- Нам лучше посмотреть, что случилось, - сказала Ратха, внезапно почувствовав себя виноватой и задаваясь вопросом, сколько времени прошло с тех пор, как стадо в панике пронеслось над их головами.
Она выбралась из огненного логова, чувствуя, как сжимается её живот и прижимаются уши, готовая к драке, если их всё ещё окружают новый певец и его Отступники. Вместо этого, когда она вышла, она была окружена запахами и телесными потертостями Имеющих Имя, как самцов, так и самок.
- Вождь клана!
- И куда же вы направились?
- Видели бы вы, как эти брюхоногие убегали, когда мы были здесь...
Когда Такур появился позади неё, его тоже поглотила живая волна меха, любви и возбуждения. Они все свалились вместе в извивающуюся кучку пантер.
- Подожди, - сказала Ратха, стараясь не быть раздавленной. - Ты хочешь сказать, что мы победили?
- Мы выиграли? - прогремел голос у самого её уха. - Вождь клана, это было все равно, что шлепнуть лапой по куче сонных мух, когда они разбегались в разные стороны. Наверное, нам не нужны были другие животные. Один взгляд на Громовержцев и новый певец чуть не выпрыгнул из своих полос. Пастуший учитель, это была блестящая идея!
- Это было не мое, Черфан, - услышала Ратха пыхтение Такура, когда он выбрался из кучи пантер и встряхнулся. - Это были Мишанти и Бунди, где они сейчас?
- Веду стадо обратно на луг, - весело ответил Черфан. - Земля клана снова наша!
- Никаких признаков ещё одного нападения? - спросила Ратха, неохотно высвобождаясь из трепещущих хвостов, растирая тела и облизывая языки своих друзей. её шерсть была совершенно взъерошена, но ей было все равно. Им было так хорошо снова быть вместе на своей родной земле.
- Я так не думаю, - пророкотал Черфан. - В последний раз, когда мы видели этих отступников, их хвосты исчезли. И все же мы выставим разведчиков.
- У нового певца не было времени даже подумать о своей навозной песне, не говоря уже о том, чтобы отправить её. - Это был Фессрана, который терся о Черфана. - Оооо, Ты большой мохнатый монстр, ты пахнешь так аппетитно...
Ратха вдруг вспомнила про волчат.
- Они прячутся в скальном укрытии у пара.
- Прежде чем мы начнем делать новых детенышей, нам лучше взять старых, - сказал Черфан. - Спокойный охотник, отдай Ратхе и Тхакуру их деревья и пойдём со мной. Мондир, Бира, Драни, и ты тоже. Фессрана, ты остаешься. Если ты уйдешь, мы никогда туда не доберемся.
С его отрядом на буксире, большой пастух пронесся мимо Фессрана, который рухнул на её круп с “Хммм. - Хранитель Огня повернулся к Ратхе и Такуру. - Так куда же вы оба исчезли? Я боялся, что все, что мы найдем от тебя, - это расплющенный мех в грязи.
- Мы упали в огненное логово. Хорошо, что грохочущие машины не пробили крышу, - объяснила Ратха. - Бунди и Мишанти, должно быть, увели их от этого места.
- Значит, на этот раз наши хвосты спасли те ужасные двое, - усмехнулся Фессрана. - Ну, может быть, я прощу их за то, что они разгромили мою берлогу.
- А где Чертополох-охотник?
- Спит в тихой охотничьей берлоге. Ну, на самом деле это старый Такур и Тихий Охотник отремонтировал его. Когда Чертополох убежала, он подбежал к ней, и я думаю, что вскоре они делали в том логове то же самое, что вы двое делали в огненном логове.
Ратха ощетинилась:
- Фесс!
Она повернулась к Такуру.
- Я думаю, что должен найти Чертополох. После того, что она пережила в кругу ухаживаний...
- Я думаю, что этот Тихий Охотник может дать больше, чем лекарство от этого, - ответил Фессрана.
- Я думаю, что мы должны оставить их в покое, - тихо сказал Такур Ратхе. - Если ты понадобишься Чертополоху, она сама придет к тебе. Я должен пойти на луг и проверить животных. И Бунди и Мишанти, возможно, потребуется некоторая помощь, чтобы отвязаться от своих грохочущих людей.


На какое-то мгновение жар её тела утих, и Ратха последовала за Такуром на луг, наслаждаясь ощущением того, что Ратхари снова едет верхом на её спине. На самом деле это был край луга, потому что Такуру пришлось найти несколько высоких деревьев, чтобы добраться до двух всадников-Громовержцев и помочь им спуститься. И Бунди, и Мишанти устали и одеревенели, но все равно благодарно похлопывали и гладили своих скакунов. Ворчание и отрыжка ответили их языками, единственная часть их, которая не раздавила бы их маленьких друзей. Ари, цепляясь за плечо Такура, когда он поднимался, и Ратхари, сидевший на Ратхе, когда она следовала за ним, быстро освободили двух всадников от веревок лозы, которые попали в ужасную путаницу.
Такур понес Бунди вниз, Ратха-Мишанти.
- Я знаю, что вы могли бы спуститься, - сказала Ратха паре, когда они снова достигли травы. - Но вы устали, и мы не хотим рисковать, чтобы вы оба, герои, упали.
Она увидела, как оба всадника-громилы обменялись удивленными взглядами и ухмылками, которые быстро превратились в зевки. Она и Такур отвели их обоих в тень под дуб и велели спать. Мишанти рухнул на Бунди, который схватил своего маленького друга в лапы. Они оба захрапели, а ворчун и отрыжка принялись копошиться на соседнем дереве.
- Эти ужасные двое, - задумчиво произнесла Ратха. - Кто бы мог подумать, что именно они спасут клан.
- Теперь у них есть репутация, которой они должны соответствовать, - ответил Такур. - Я прослежу, чтобы они это сделали.
Ратха уставилась на самочий грохочущий аппарат. Что-то в линии живота животного казалось немного другим. - Такур, я мало что знаю об этих зверях, но думаю, что у отрыжки будут детеныши...
Она посмотрела на него и поняла, что они оба думают об одном и том же. Ещё больше пожирателей деревьев. Ещё больше разрушителей логовищ. Но ещё больше гарантий, что новый певец или такой же, как он, будет иметь больше трудностей в преодолении территории клана.
- Может быть, тебе придется научиться ездить на громбере, - поддразнил его Такур.
- Я так не думаю. От этой мысли у меня кружится голова. - Услышав звук бегущих шагов, она резко обернулась. - Послушай, Черфан и остальные уже вернулись с детенышами.
По высокой траве луга рысцой пробежали Черфан, украшенный двумя выжившими Фессранскими детенышами; Бира, несущая свой собственный плюс своего детеныша Черфари; Мондир, несущий разнообразную связку, чье происхождение Ратха не могла вспомнить, и Тихий Охотник с Биари на затылке и клановым детенышем, нежно зажатым в зубах. Последней шла кареглазая Драни с маленьким сыном, прижавшимся к её шее, а в пасти у неё было пустое полено, набитое красными языковыми угольками. Ратха знала, что в этом бревне содержалось все, что осталось от подарка, который Ночь-кто-ест-звезды преподнесла по имени.
Дело было не в самом огне, потому что Хранители огня держали свои зажженные факелы, и теперь в каминном логове горел Новый огонь. Это была идея, техника, которая сделала огонь намного легче держать и нести. Фессрана и Хранители огня приветствовали бы все, что сделало бы их задачу менее трудной.
- Если ночь-которая-ест-звезды-мой детеныш, то он должен получить все мои дары, а может быть, и больше", - подумала Ратха. Я должен найти его.
Но не сейчас. Теперь предстояло обнюхивать и лизать детенышей, выяснять, кто из какого помета, отдавать их обратно матерям, а затем маршировать обратно в детскую, где каждый мог плюхнуться на землю, матери могли кормить своих детенышей, а остальные члены клана могли наблюдать и отдыхать, находя время подумать о событиях, которые произошли за последние несколько дней. Ратха лежала рядом с Такуром, гадая, когда же она сможет присоединиться к Бире, Драни и остальным, которые лежали в Тихом довольстве и кормили грудью своих детей.
Ратха слегка удивилась, когда в детской появился Тихий Охотник. Он был один, но с Биари на спине. Он не стал заходить внутрь, а направился по краю к Ратхе и Такуру.
- А где Чертополох? - спросила Ратха.
- Спит в безопасном месте. Эта книга только утешилаеё, помогла забыть о плохих воспоминаниях. Эта самка будет ждать, пока не поймет, что она готова и ничего не боится. Даже если ждать придется до следующего брачного сезона.
Она почувствовала, как с неё сняли груз, о существовании которого Ратха даже не подозревала. Она встретила взгляд спокойного охотника, увидела в нем всю глубину его заботы о Чертополохе и была глубоко благодарна ему.
Все ещё немного смущенный, он отвел взгляд. - Этот человек сделает для Чертополоха все, что в его силах.
- Я знаю, что ты это сделаешь, - ответила Ратха. - Я так рада, что ты пришел к нам, Тихий Охотник.
- Для этого человека это было нелегко. Потеря песни приблизила смерть. Если бы не Чертополох и ты, этот человек больше не ходил бы по жизни.
- Это я? - Ратха была поражена.
- Ты сделал выбор, чтобы сохранить источник песни. Даже забота Чертополоха могла поддерживать меня лишь некоторое время. Когда ты спас и исцелил Истинного Голоса, ты исцелил и меня тоже. Ты, Чертополох и все остальные - вы научили меня, насколько могущественна вещь, которую вы называете... доброта.
Удивление и благоговейный трепет заставили Ратху откинуться назад, понимая, что любые другие слова были бы неуместны.
- Вот этот... Я... теперь я вернусь к Чертополоху. Если ты ей понадобишься, можно я приду и заберу тебя?
- Да, конечно, - выдавила из себя Ратха. Она смотрела вслед уходящему тихому охотнику, её челюсть была слегка приоткрыта. Она почувствовала, как лапа Такура мягко коснулась её подбородка. Сглотнув, она закрыла рот.
- Ты всё ещё думаешь, что спасение правдивого голоса было ошибкой? - спросил Такур, когда она снова прижалась к нему.
- М-может быть, и нет, но мне нужно подумать о том, что случилось.
Она положила голову на лапы и смотрела, как детеныши играют в детской. Ратхари свернулся клубочком у неё под подбородком, тихо щебеча.
* * *
Ратха знала, что её первой задачей было убедиться, что Земля клана была в безопасности. Вместе с Такуром и Фессраном она патрулировала земли клана, готовая выследить и прогнать любую оставшуюся угрозу. Но она ничего не нашла. Все налетчики, включая нового Зингера, исчезли.
Она посылала более молодых самцов в качестве разведчиков, включая Ашона, Мишанти и других, которые ещё не были затронуты брачным сезоном. Они сообщили, что Отступники вернулись в родительское племя охотников. Это озадачило Ратху, пока Тихий Охотник и Такур не присоединились к разведчикам в набеге на территорию охотников. Тихий Охотник подобрался достаточно близко, чтобы уловить некоторые запахи, звуки и чувства, которые передавала таинственная песня Истинного Голоса.
Он больше не был ”черным" ни для него, ни для любого другого молодого самцовы. Кроме того, тот, кого поименованный называл “новым певцом”, больше не был, потому что он снова был со своим отцом, захваченный силой песни Истинного Голоса.
- Я не понимаю, - сказала Ратха тихому охотнику, когда они вернулись. - Почему Истинный Голос забрал отступников обратно? Когда я попросил его об этом, он отказался. В их племени всё ещё слишком мало самок и слишком много самцов. Почему же он передумал?
Тихий Охотник дал частичный ответ, хотя для Ратхи это было трудно понять. Мастерство спокойного охотника говорить по имени было натянуто этой задачей, и Такур должен был помочь ему объяснить.
В сущности, когда новый певец был буквально отброшен назад к Истинному Голосу паническим бегством, отец не мог не впитывать опыт своего сына. Теперь Истинный Голос понял, что его изгнание нового певца сделало с поименованным. Его сын и другие самцовы-ренегаты не только нападали на поименованных как на индивидуумов, они оскорбляли и разрушали дух клана, или то, что Истинный Голос понимал как “песню”, которая объединяла поименованных.
- Мне действительно все равно, как он думает об этом, - наконец сказала Ратха. - Важно то, что он понимает достаточно, чтобы действовать, и он это сделал. - Она подняла лапу и задумчиво лизнула её. - Но у него всё ещё есть проблема, которую мы вызвали. Смерть слишком многих самок в огне каньона.
- Когда она заговорила с Преследующей Чертополох, - начал Тихий Охотник, - она сказала, что хочет пожить некоторое время со мной, как охотник, и вырастить своих детенышей, как званых, так и певчих, как мы с ней. Если среди детенышей есть самки, это поможет. Конечно, это будет их собственный выбор, - добавил он. - Ни я, ни Чертополох не позволим принуждать наших дочерей, как это почти случилось.
- И как скоро это произойдет? - спросила Ратха, начиная беспокоиться. - Я имею в виду, что мне только что вернули Чертополох.
- На какое-то время нет. Вот это, Чертополох, и ты - мы можем решить вместе. Эта знает, что ты скучал по ней.
Тхакур, который все это время внимательно слушал, вступил в дискуссию.
- Есть и другие возможности. Мы могли бы ослабить этот дисбаланс, пригласив других молодых самцов-охотников пойти тем же путем, что и самка Чертополоха, чтобы изучить пути поименованных. Мы также можем усыновить самцов детенышей, если правда-о-голос хочет.
- Этот человек чувствует, что так и будет. Он вынужден искать ответ, но такой, который не повредит песне Имеющиего Имя.
- Если так, то мы можем работать с ним, - сказала Ратха. - Но он должен понимать, что мы не можем позволить его действиям повредить нам. Говоря это, она взглянула на Такура.
- Есть ещё кое-что, - сказал пастуший учитель, садясь и наклоняясь вперед. - Это глубоко задевает и тебя, и меня, Ратха, но мы должны поговорить об этом. Тихий Охотник, детеныши родились в клане, которого нельзя было вырастить так, как назвали. В прошлом мы были вынуждены изгнать и оставить таких подростков, что очень болезненно. - Он сделал паузу. - А я вот думаю, можно ли таких детенышей воспитывать как певчих. Примет ли это Истинный Голос?
Тихий Охотник долго молчал.
- Мы узнаем это, только попробовав, - ответил он наконец.
Ратха уже открыла рот, когда Такур повернулся к ней. - Годовалый, - мягко сказал он, называя её своим ласковым именем, - я не думаю, что это случится с нашими детенышами, но нет ничего плохого в том, чтобы думать о будущем. - Он сделал паузу. - Не только чтобы защитить молодых, но и нас обоих тоже.
- Согласилась она. Она никогда больше не хотела страдать от необходимости забирать детенышей со звериными глазами с земли клана и изгонять их, чтобы они жили или умирали, как им заблагорассудится. Было лучше, что у них появился ещё один шанс среди охотников за мордой-хвостом.
- Что бы мы ни делали, - заключила она, - если истина знает, что мы поможем ему вместо того, чтобы оставить его бороться, это само по себе поможет.
- Я сделаю все, что в моих силах, чтобы передать ему это послание. Я думаю, он поймет её мудрость, вождь клана, - сказал Тихий Охотник, прежде чем уйти и вернуться к Чертополоху.
Ратха заметила, как Такур склонил голову набок, наблюдая, как уходит Тихий Охотник. - У него всё ещё есть Биари на спине, - ответил пастуший учитель на её взгляд. - Я думал, он не любит трилингов.
- Я думаю, что это ещё одно изменение, которое он сделал. Он довольно легко приспосабливается, не так ли, Такур? Если среди охотников есть ещё такие, как он, то у нас есть все основания надеяться.


Прежде чем она позволила своему жару снова овладеть собой, Ратха отправилась в свою берлогу, чтобы серьезно подумать. Она позволила Ратхари остаться с Такуром и Ари, чтобы не отвлекать их от работы на деревьях. Нужно было ещё кое-что решить. Сказав Такуру, что она поговорит с ним позже, она лежала наполовину внутри, глядя на звезды, пытаясь решить вопрос о том, как два столь разных общества могут взаимодействовать, не причиняя вреда друг другу.
Даже не имея умысла, один мог нанести другому большой урон. Знание, которое было существенно или полезно для Имеющих Имя, могло обернуться опустошительным или трагическим, если оно было добыто охотниками. Впрочем, все было наоборот. Поступок, который был нормальным и естественным для охотников, мог обернуться серьезными последствиями для Имеющих Имя. Изгнание лишних самцов, что было когда-то сделано даже самим кланом, привело к нападению нового Сингера на клан.
Ратха вспомнила события, которые привели к падению Истинного Голоса со скалы и последующему спасению. Это имя тоже послужило толчком, когда он неосторожно показал охотникам, как убивать мордохвостов, сбивая их с обрыва.
То, что Такур сказал в самом начале, может быть, и правильно, что пастухи и охотники не могли жить так близко друг к другу. Изоляция тоже не была выходом. Узы были установлены, и их нелегко будет разорвать - Преследующей Чертополох и Тихий Охотник, например.
Это была трудная проблема, и Ратха знала, что не сможет решить её даже после долгих дней и ночей размышлений. Пережевывая ситуацию в своем сознании, как будто это был хрящевой кусок мяса, она начала видеть некоторые рекомендации, которые могли бы привести к преимуществам для Имеющих Имя и охотников.
Во-первых, расстояние. Охотники и Имеющие Имя ими люди не могли быть прямыми соседями. Расширение зоны нейтральной территории между двумя группами уменьшило бы непреднамеренный контакт. Ратха был готов сдвинуть границы клановой земли, чтобы помочь создать такую территорию. Она не знала, ответит ли Истинный Голос взаимностью, но он мог бы. Охотники были более кочевыми, чем Имеющие Имя, следуя за мордой-хвостом в миграциях на север и юг.
В следующий раз. Хотя её клан и охотники Истинного Голоса развивали своего рода дружбу, она была хрупкой и слишком легко разрушалась действиями и несчастными случаями, которые только что испытали обе стороны. У каждого из них были способности и способности, которые легко могли расстроить и повредить другому. У охотников за мордой-хвостом была таинственная песня Истинного Голоса, которую Имеющие Имя только начинали понимать. У клана был Красный Язык, в некотором смысле более мощный, но его было трудно контролировать и ограничивать. Обоим обществам, по мнению Ратхи, требовалось время, чтобы вырасти, как в плане замещёния чисел, так и в плане зрелости и проницательности.
В-третьих, контроль, основанный на уважении. Даже со временем и расстоянием контакт будет иметь место. Так и должно быть, потому что если Имеющие Имя и охотники полностью изолируются друг от друга, они могут снова начать думать друг о друге как о врагах. Ратха не хотела этого, и, как она подозревала, так же, как и Истинный Голос.
Если бы только те люди с опытом, которые развили уважение к другой группе, были допущены и поощрялись к тому, чтобы пересекать границы между двумя культурами, ограниченный контакт мог бы сработать. Среди Имеющих Имя Чертополох-охотник и Тихий Охотник были бы первыми. Их детеныши тоже, когда у пары была семья. Так же как и Тхакур, ибо её новообретенный супруг в достаточной мере продемонстрировал свою проницательность и мудрость.
Следующее имя, пришедшее ей на ум, удивило её. Бира. Это был молодой Хранитель Огня, который настаивал на доброте и разделении тепла огня. Хотя Бира была сильно напугана своим опытом в кругу ухаживания, Ратха знала, что Хранительница Огня была стойкой-она оправилась от других трудностей в своей жизни. Она также могла отделить самцов-отступников в своем сознании от остальных людей Истинного Голоса.
Ратха не решалась включить в список того, кто придет ей на ум в следующий раз. Сама.
Она знала, что ей всё ещё придется бороться с глубоко укоренившимися чувствами, прежде чем она сможет понять и принять обычаи охотников. Она вспомнила, какими чужими они ей казались, и как охотно она атаковала их огнем. Ей удалось сдержаться и все обдумать, но она знала, что её вспыльчивый характер всё ещё может навлечь на неё неприятности.
Вот где мог бы появиться Такур. Он мог бы направлять её и давать советы. Он был старше, опытнее и, главное, терпеливее. Он мог не только научить их многовековым навыкам выпаса скота, от которых зависели эти имена, но и привить им терпимость, доброту и проницательность. Более молодые детеныши с более гибким умом, полувзрослые члены клана, такие как Ашон и Мишанти, даже старшие Бунди, также могли бы стать мостами между охотниками, слышащими песни, преследующими сны и бдительными, осознанными, индивидуалистическими именами.
Ратха обдумала все это, тщательно упаковала в своем сознании, с правильными словами, жестами, интонациями, хвостовыми волнами и даже запахами, чтобы выразить это.
Оставалась ещё одна трудность, и она знала, что это будет самая трудная часть проблемы, которую нужно будет пережевывать.
Что она будет делать с этим Красным Языком? Если она разделит его, как уже начала делать, не отразится ли это снова на ней и её народе? Если бы она держала его строго для имени, это было бы правильно? Был ли какой-то центральный след, который мог бы свести к минимуму риски и выгоды для обоих?
Она зевнула. У неё уже начала кружиться голова от этих мыслей.
Сидя под глубоким ночным небом, она стряхнула с себя опавшую листву и принялась приводить себя в порядок. Треск ветки и тихие шаги заставили её остановиться и посмотреть вверх. К ним приближались две фигуры, одна из которых несла факел. Пламя отразилось на медной и красно-золотой шкурах. У Тхакура были свои деревья и Ратхари. Бира воссоединилась с Черфари. Пастушеский учитель подошел первым, и Ратхари спрыгнул со спины к Ратхе, но прежде чем он коснулся её носа, ему пришлось бросить охапку дров в свою пасть.
- Ты учишься быть пожарным? - спросила она, наполовину поддразнивая его.
- Я просто помогаю Бире.
- Вождь клана, - начала Бира, - я подумала, что ты захочешь развести небольшой костер возле своего логова. Я тебе его сделаю, если хочешь.
Ночь была не такой уж холодной, но Ратха обрадовалась мысли о ярком дружеском огне. Она также чувствовала, что Бира хочет поговорить. После того как Бира и её отпрыск построили и разожгли костер, Ратха предложила молодому кочегару лечь мордой к ней. Желая, чтобы Такур был рядом с ней, она похлопала по земле хвостом, и он уселся там.
- Я просто хотела сказать тебе и Такуру, что ценю то, что ты для меня сделал. И Чертополох тоже расскажи. Она была напугана, но всё ещё пыталась утешить меня.
Ратха подождала, давая Бире время разобраться в своих мыслях.
- Мне уже лучше, - сказала Бира. Мне всё ещё снятся эти ужасные самцовы из круга ухаживания, но я думаю, что они уйдут. Особенно с тех пор, как Тхакур добрался туда до того, как они спарились с любым из нас. - Она посмотрела на свои лапы, а затем резко сказала: - Я знаю, что совместное использование Красного Языка с матерями охотников и детенышами помогло вызвать все это, но... ..
- Продолжай, - попросила Ратха.
- Я всё ещё не чувствую, что это было плохо. Я хотел помочь охотникам.
- И у тебя всё ещё есть это желание.
- Да, даже после того, что случилось. - Она слегка улыбнулась кошачьей улыбкой. - Я что, сошел с ума, вождь клана? Катаясь с хвостом во рту, почесывая Фессрану мордой, а потом оборачиваясь и говоря, что я хочу построить красные гнезда для молодых охотничьих детенышей, я должен быть на дереве.
Ратха обменялся взглядом с Такуром.
- Бира, если ты забралась на дерево, то и я тоже должен быть там. Я думал о том же самом.
Глаза Биры расширились.
- Ты хочешь продолжить то, что мы делали? Разрешите мне развести костер, чтобы согреть их детенышей?
- Ратха помолчала. - Да, но не сразу. Нам нужно придумать, как это сделать, чтобы то, что случилось на этот раз, больше не повторилось. Я не могу сделать это сам - мне нужна помощь всего клана, включая тебя, Бира. - Она сделала паузу. - Мы можем воспользоваться этой возможностью, чтобы планировать. Теперь ночи теплее и не такие ветреные. Охотникам Красный Язык не понадобится до самой осени.
- Значит, вы готовы помочь им после всего, что случилось? - спросила Бира.
- Ну да, конечно, - ответила Ратха с кошачьей усмешкой. - Бира, я не могу давать абсолютных обещаний. Мы всё ещё нащупываем свой путь с охотниками. Если мы будем почтительны и осторожны, то сможем разделить мое творение, не причинив вреда ни им, ни нам. Когда брачный сезон Клана закончится, я намереваюсь снова встретиться с Истинным Голосом. Я скажу ему то, что только что сказал тебе.
- Я не могу просить о чем-то большем, чем это, вождь клана, - сказала Бира, и в её глазах появился довольный блеск. - А огонь какое-то время будет в порядке? Мне нужно пойти покормить детенышей в детском саду.
Мягко взмахнув хвостом, Бира встала и пошла прочь. Ратха подошла к небольшой поленнице и собрала несколько веток. Она вернулась и подбросила дров в костер.
- По какой тропе провело нас мое существо! - сказала она, осторожно кладя дрова в очаг зубами. - Как ты думаешь, что будет дальше, Такур?
Он вздохнул, но это был звук удовлетворения, а не беспокойства.
- Она придвинулась ближе к нему. Он положил на неё лапу. Гнездясь между ними, два деревца обнимались и ухаживали друг за другом.
- Моя Ратха и её храбрость, - сказал он.
- Но почему ты такой храбрый, Такур?
- Потому что ты узнала, что такое настоящее мужество, малышка.
- Я думал, ты мне сказал. Мужество - это риск быть добрым.
Он уткнулся носом ей в затылок, нежно дыша в её мех. - Это была только часть дела. Настоящее мужество-это снова быть добрым, после того как вы почувствовали, что ваша доброта была брошена вам в мордой. Чтобы рискнуть ещё раз, а то и в два раза больше, нужна особая сила.
Ратха чувствовала себя согретой огнем и своим супругом. Она сделала ещё один шаг вперед в обучении лидерству, хотя и не была уверена точно, когда и как.
- Такур, - сонно сказала она, - это не их вина. Я имею в виду настоящий голос и даже нового певца. Они делали то, что подсказывала им природа. Они не имели в виду того вреда, который причинили. - Она сделала паузу. - У них не было выбора. Я очень этому рад.
- Мы можем решить быть осторожными, и в то же время, мы можем решить протянуть руку помощи, - ответил Такур.
- Я знаю, что мы не можем предотвратить все ошибки. Что-то подобное может случиться снова, но я чувствую себя лучше подготовленным... и я постараюсь больше не быть таким суровым к себе.
В ответ он лизнул её в затылок. Его близость снова пробудила в ней жар. Ратхари и Ари, почувствовав, что происходит, бросились врассыпную. - Ратха озорно махнула хвостом. - Знаешь, чего я хочу сейчас?
- Я знаю, - сказал он, и его голос стал глубже от голода.
Сильной лапой он перевернулеё, и они оба упали в укрытие её логова.


КЛЭР БЕЛЛ

Клэр Белл-ученый, инженер и автор, чья работа привела её в Норвегию, чтобы построить электрические автомобили, на Таити для исследований, в Морской мир/Африку США, чтобы встретить гепарда, и в глубины предыстории, чтобы развивать серию Ratha. Она является автором ещё четырех книг о Ratha и The Named: Ratha's Creature, Clan Ground, Ratha и Thistle-Chaser (все из которых были лучшими книгами Ала для молодых взрослых) и Ratha's Challenge. Белл и её муж живут в горах к западу от Паттерсона, Калифорния, где у них есть свои собственные солнечная и ветровая системы.

Посетите её веб-сайт на www.Главная.компания Earthlink.