НОЧНЫЕ ЛЕГЕНДЫ

Bahumat

Давайте я расскажу вам о том, что произошло много лет назад, в дни моей молодости, - о легенде, которая стала реальностью...

Я знал одного индейца, Кайли, который жил недалеко отсюда, - вон там, на заросших лесом холмах. Он был очень хорошим и неглупым человеком, и обладал умением с одного взгляда определить, что ты за человек. Иногда я даже удивлялся тому, что с этим индейцем у меня сложились такие хорошие отношения. Он говорил, что у меня хорошее и доброе сердце, хотя я себя считал самым обычным.

Да... он был умным человеком, как я уже говорил, и знал множество легенд об этих лесах, - удивительных легенд! Иногда я приглашал его к себе только для того, чтобы послушать его истории о том, Как Койот Женился На Скво, или Как Ворон Нашел Себе Жену. Ты говоришь, что никогда их не слышал? Как жаль... но ничего, в следующий раз я расскажу вам.

Ладно... на чем я остановился? Ах да, уже вспомнил...

Тогда, почти тридцать лет назад, здесь были только леса и прерии. Ни дорог, ни людей, - никого, с кем можно было бы поговорить. Я только начинал обживаться здесь, когда после нескольких лет тяжелой работы на железной дороге, взял здесь участок земли. Жизнь здесь сначала была очень трудной, уж поверьте мне. Но в моем сердце была надежда, а сам я был юн и силен.

Три года я пахал землю, и со временем познакомился с индейцем Кайли, а также с лесным народом. Что за народ, ты спрашиваешь? Нет, это не люди как ты или я. Кайли был прав, когда говорил, что здесь больше людей чем просто людей. Тут ведь есть еще и животные. Ты говоришь, что не понимаешь? Как жаль... возможно однажды, сынок, ты сможешь это сделать...

Так или иначе, я познакомился с животными, которых вокруг было полным-полно. Некоторые из них были дружелюбными, некоторые странными, и большинство из них были похожи на нас: всего боялись, но в то же время были чертовски любопытными. Вот как эти проклятые вороны. Ооо, это очень умные птицы! Стоит им увидеть твой взгляд, - и они уже знают, что ты задумал.

Но эта моя история про лис, - самых хитрых маленьких негодников из всех, которых ты когда-либо видел. Они постоянно совершали набеги на мой курятник, и воровали моих цыплят. Буквально изводили меня, честное слово! Я часто пытался подстеречь их ночью, с фонарем и заряженным ружьем, но всякий раз, когда я был там, они не приходили...

Как раз в то время Кайли заглянул мне в гости. Да, в то время он был уже немолод, но педвигался еще довольно резво. Весь словно сплетенный из сухожилий, и очень сильный человек, - как и большинство индейцев, которых я встречал в своей жизни.

Вобщем, за бутылкой солодового виски я рассказал ему о своей проблеме с лисами...

И пусть ваши родители не говорят, что все индейцы пьяницы, и готовы на все ради огненной воды! Большинство из них ведут себя лучше, чем белый человек, уж поверьте мне!

Но после того, как я рассказал ему о том, как с ружьем подстерегал лис, Кайли буквально осатанел! Это ужасно напугало меня, потому что за исключением того случая, когда пьяный лесоруб попытался выгнать его из его дома, я никогда не видел его в ярости.

Сердито глядя на меня из-под нахмуренных бровей, он спросил меня, почему, как я думаю, лисы приходят за моими цыплятами? Я сказал, что не знаю, но возможно просто потому, что они лисы? Он покачал головой, и сказал мне, что они просто берут свою справедливую долю, - ведь я взял их землю, чтобы вспахать ее.

В ответ на это я расхохотался, назвав его старым сумасшедшим простаком, на что Кайли лишь улыбнулся. Он сказал мне, что смех не поможет разрешить мою проблему, и это заставило меня тут же заткнуться.

Поскольку я пользуюсь их охотничьими угодьями, сказал он, то должен поделиться с лисами тем, что у меня есть - и тогда проблема будет решена.

Я лишь пожал плечами, вскоре забыв его слова, - но после пропажи еще восьми куриц и петуха, решил, что нужно что-то предпринять, иначе лишусь всех своих цыплят...

Я пошел к хижине Кайли, смиренно попросил у него совета, - и попыхивая трубкой, старый индеец объяснил, что мне придется отыскать их логово, и разделить с ними свое богатство.

Я пробормотал себе под нос, что как только найду их логово, то просто налью туда кипящего масла, - но взгляд Кайли тут же заставил меня выбросить эту мысль из головы. Он сказал, что если я не поделюсь с лисами, то у меня никогда не будет покоя на этой земле. Я кивнул, запоминая его инструкции, и пошел домой, молясь богам о том, чтобы все это не оказалось просто розыгрышем...

Следующий день я провел в поисках логова. А потом еще один, и еще...

Поиск проклятой лисьей норы занял у меня целых пять дней, но когда я нашел ее, то знал, что лиса там, внутри - воздух у входа буквально потрескивал от напряжения. Радостно завопив, я помчался домой, чтобы сделать все необходимые приготовления...

Зарезав вечером одного цыпленка, я ощипал перья, но оставил на месте внутренности - так сказал Кайли. Положил тушку в миску, почти до краев наполненную куриной кровью, я пошел в лес, - обнаженный и босиком, при свете луны...

После сопровождаемых проклятиями недолгих поисков я снова отыскал логово, расстелил неподалеку от него одеяло, и уселся на него, поставив миску в десяти футах перед собой.

И принялся молча ждать, дыша медленно и спокойно.

Я ждал долго. Поднялась луна, на небо высыпали звезды. Надвинулись тучи, закрывая луну, и ушли так же незаметно, как и появились. В ночной тишине ухнула сова, а я все ждал, неподвижно сидя в лунном свете, ожидая появления лис. Луна зашла, на небе остались только звезды...

Первым сигналом для меня стало тихое царапанье и приглушенный писк. Я знал, что они чуяли запах куриной крови, а также ощущали мое присутствие снаружи. И вот, наконец, очень медленно, - медленнее, чем движется часовая стрелка на часах, - из норы высунулась маленькая острая мордочка.

Я замер, и попытался как можно полнее расслабиться, дыша спокойно и размеренно.

Ухо лиса дернулось, но его взгляд ни на мгновение не отрывался от меня.

Мы оба ждали. Я знал, что лиса и ее щенки проголодались, потому что слышал урчание в их маленьких животах, и их голодное пищание. Но я продолжал сидеть, расслабленный, пытаясь даже не моргать. На мгновение лис обернулся, а потом вдруг зарычал на меня, слегка оскалившись. Но я не отреагировал, и когда лис понял, что я не бросаю ему вызов, он смирился. Вскоре рядом появилась голова лисицы, и теперь они уже оба продолжали наблюдать за мной.

Сейчас я расскажу тебе немного о глазах лис, малыш. Они не такие, как у других зверей, о нет! У этих маленьких существ глаза сверкают словно алмазы, словно яркие самоцветы с солнечным огнем внутри. Они прекрасны! Можно часами смотреть в них, в этот желтый огонь, и кажется, что они хранят тысячи тайн, и что они улыбаются, потому что знают то, чего не знаешь ты. Во всяком случае, так мне кажется...

Мы сидели так час или два, просто глядя друг на друга, и пытаясь понять, о чем думает каждый из нас. Казалось, что эти мгновения тянутся бесконечно. Свет зари подкрасил небо на востоке ярко-оранжевым и синим, знаменуя начало нового дня. Мне очень хотелось пить, но я знал, что если сейчас шевельнусь, то разрушу это мгновение. И поэтому продолжил ждать...

Наконец голодные лисы набрались смелости, и осторожными шагами приблизились к миске. Они с опаской смотрели на меня, следя за каждым движением - но я не двигался, лишь продолжал наблюдать за ними.

Наконец самец открыл пасть, и, осторожно взяв тушку из миски, отнес ее своим детям. Самка задержалась еще на пару минут, глядя на меня, и лакая из миски кровь. Затем рыжей молнией она скрылась в норе, - посмотреть, как там ее малыши.

Наконец я смог потянуться и зевнуть, вполголоса желая лисам удачи. Радостное урчание насыщающихся малышей было тем "спасибо", которое мне было нужно.

Вобщем, должен вам признаться, старый Кайли был прав. С той ночи не пропало ни одного цыпленка! И даже больше того, - неделей позже я увидел хорька, который уже почти забрался в курятник, - но прежде чем я успел схватить ружье, появился один из тех лис, и набросился на него! После короткой схватки этот лис преследовал маленького вредителя. После этого случая лисы начали каждую неделю получать по одному яйцу, а каждый сезон - по цыпленку.

Постепенно они привыкли ко мне, постоянно обрабатывающему землю мотыгой и небольшим плугом. У меня не было коня и не было денег, чтобы купить его, поэтому мне приходилось все делать самому. Я часто видел лис играющими на восточном лугу, - в том месте, где у меня сейчас колодец. Иногда я видел их у речки; они утоляли жажду, а их щенки иногда даже купались.

Они совсем перестали меня бояться, и иногда, когда я сидел, читая или что-то вырезая из дерева, кто-то из них приходил навестить меня, и лежал прямо у меня на веранде. Иногда, когда я обедал или ужинал в поле, я предлагал им пару лакомых кусочков. Один из младших ел прямо у меня из рук, хотя и был готов умчаться при малейшем движении. Обычно это смакование деликатесов прерывалось пронзительным тявканьем их мамочки, после чего они стремглав неслись к ней, и скрывались из виду.

Лисичка очень нравилась мне. Кроме забавных листообразных отметок на ушах, у неё на боках были симпатичные серебристые полоски. Прикасаться к себе она не позволяла, и сколько я ее не подзывал, никогда не брала у меня еду. Она пресекала любые попытки приблизиться к ней, хотя всегда была первой, кого я видел, и уходила последней. Часто после утренней охоты она спала на моей веранде, свернувшись в пушистый клубок. Если в такой момент я приближался к ней, она тут же просыпалась, и с тявкающим лаем бросалась в кусты. Иногда ее не было по несколько дней, но потом она снова появлялась на веранде.

Кайли тоже был рад видеть их. Каждый раз, заходя ко мне, он улыбался при виде лис, и обращался к ним 'маленький брат' или 'маленькая сестра'. Они держались от него на расстоянии, но я знал, что он им тоже нравится, потому что они всегда встречали его приветственным лаем. Кайли был рад видеть, что я так хорошо поладил с ними, а я всегда находил время поблагодарить его за тот его совет.

Когда он впервые увидел, как один из лисят ест у меня с рук, он нахмурился и спросил, не пытаюсь ли я их приручить. Я покачал головой, и сказал, что просто следую его совету, и делюсь со своими соседями. Он улыбнулся, кивнул, и сказал, что именно так все и должно быть.

Та ночь была невероятно интересной.

Мы с Кайли сидели до самого рассвета, рассказывая истории и анекдоты, и пили из фляг картофельный самогон моего собственного производства. Поскольку я так заинтересовался лисами, он нашел время рассказать мне все старые легенды о них, которые он знал, - Как Лис Получил Свой Хвост, Как Лис Обманул Ворона, и еще множество других. Вторую ты даже мог слышать от своих родителей, только вместо Карибу они сражаются за сыр или за что-то подобное.

А потом он рассказал мне другую историю, - о духе зверя, который на одну ночь может ожить и посетить человека, если он этого захочет, а человек этого достоин.

Жарким шепотом он рассказывал мне о том, как Медведь однажды посетил его деда после того, как тот убил его в поединке с одним копьем.

Дед, который был великим охотником, наткнулся в лесу на медведицу с медвежатами, и испугал их. Медведица бросилась на него, и он ударил ее копьем, всего лишь защищаясь. Но удар оказался удачным, и он ее убил.

Дед был поражен и ошеломлен тем, что остался жив, поэтому, приведя себя в порядок, он начал молиться, обращаясь к Духу Медведя, вознося ему благодарность за его милосердие. И именно потому дед (его звали Дымный Камень), стал заботиться о малышах медведицы. Они были еще совсем маленькими, и искали запах своей матери.

Дымный Камень оказался перед дилеммой: благодаря подарку медведицы у него было более чем достаточно мяса, но ее щенки могли погибнуть. И тогда он сделал то, что посчитал правильным: он привел щенков домой.

Его жена была очень удивлена, увидев возвращающегося мужа, который тащил на волокуше тушу медведя и вдобавок еще двух медвежат! Она громко закричала, и созвала всю деревню посмотреть на это зрелище. Никогда еще старейшины не видели ничего подобного, но они согласились с тем, что Дымный Камень поступил правильно.

В ту ночь все жители деревни собрались вокруг костра, и вознесли хвалу Дымному Камню, и Духу Медведя. Шаман объявил, что Дымный Камень должен сам заботиться о детенышах, и что когда они станут достаточно взрослыми, он должен увести их далеко от лагеря и людей.

Дымный Камень с готовностью взял на себя это задание, и успешно вырастил медвежат. Через несколько месяцев они стали большими и толстыми, и были готовы охотиться сами. И перед тем днем, когда было решено расстаться с ними, Дымный Камень вместе с женой помолился, желая хорошей жизни как для себя, так и для медвежат.

Вскоре после как Дымный Камень с женой легли спать, у входа в палатку послышалось царапанье по шкуре, служащей дверью вигвама. Индеец пригласил посетителя войти, и был поражен, когда внутрь вошел кто-то большой, похожий на стоящего на задних лапах медведя, - но в то же время и на человека. Его одежда и краги были расшиты блестящими бусинами, и такими сильными амулетами, которые мог носить только Главный Шаман!

Дымный Камень не знал, что ему делать! Он растолкал уже спавшую жену, и приказал ей побыстрее поставить чай, так как пришел Дух Медведя. Он пробормотал сбивчивое приветствие, очень нервничая в присутствии почтенного гостя, и боясь, что Медведь пришел наказать его.

Медведь тепло улыбнулся, принял чай, и попросил Дымного Камня успокоиться. Он сказал ему, что тот поступил правильно, чем очень порадовал Медведя. И за спасение жизни маленьких медвежат предложил ему любую награду на выбор.

Дымный Камень на мгновение глубоко задумался, а потом ответил, что все, чего он желает, это чтобы медвежата, которых он вырастил, выросли сильными и здоровыми, и простили его за убийство их матери.

Медведь был доволен. Он наклонился вперед, обнял Дымного Камня, и поцеловал его в обе щеки. Дух сказал ему, что они не только обязательно выживут, но с этих пор все потомки Дымного Камня будут друзьями Медведя, и могут никогда не бояться его.

Затем Медведь и Дымный Камень пили чай. Наконец Медведь попрощался с индейцем и его женой, шагнул в ночь, и растворился в воздухе...

Еще несколько часов Дымный Камень с женой сидели в своем вигваме, дрожа от благоговения, а потом он побежал будить соседей, чтобы рассказать им о случившемся, а его жена начала торопливо готовить чай для всех...

На этом Кайли закончил свой рассказ, а я, осознав, что уже почти рассвет, предложил ему переночевать у меня. Он снисходительно принял мое предложение, и мы легли спать.

Лето подходило к концу, и лисы с малышами процветали. В конце концов щенки разбрелись, начав охотится и познавать жизнь самостоятельно. Вместе с Кайлом мы подняли тост, попрощавшись с щенками этого года, и пожелали лисам еще больше малышей в следующем...

Однажды, где-то в середине зимы, я начал замечать следы чьей-то обуви примерно в миле на запад от моих полей. Кто бы это ни был, он явно не знал, что поблизости находится моя ферма. Пойдя по этим следам, я нашел несколько проволочных петель. Естественно, мне не очень нравилась то, что ловушки находились так близко лисам, но я не мог указывать человеку, где ему ставить свои ловушки, пока он не заходит на мою территорию моей собственности.

Пожав плечами, я вернулся домой, и несколькими дням позже, отнеся очередного зарезанного цыпленка к логову (который был съеден почти без опаски со стороны лисиц), я предупредил их про ловушки. Конечно, я понимал, что они не смогут понять меня, - но в любом случае от этого мне стало легче, - а они, с удовольствием сжевав цыпленка, даже пару раз ласкались ко мне...

Ночью я проснулся от воя. Сонно приподнявшись на постели, я мгновенно проснулся от гулкого грохота отдаленного выстрела. Схватил свое ружье, и даже не обувшись, я выскочил наружу. В сотне метров от моей хижины, опустив ружье, из ствола которого еще сочилась струйка дыма, стоял человек в меховой куртке и снегоступах. Метрах в пятидесяти в стороне на снегу извивался темный силуэт, над которым в холодном воздухе поднимался пар, и доносилось тихое поскуливание. Это было лис-самец, который лежал всего в нескольких метрах от того места, где, как я знал, находится вход в логово. "Так близко к безопасности..." - подумал я.

Сдерживая ярость, я направился туда с оружием наготове, незаметно заряжая его.

Судя по всему, этот человек был охотником. Он повернулся в мою сторону, явно не замечая выражения моего лица, потому что счастливо улыбнулся, и попытался заговорить со мной. Он сказал что "избавил меня от вредителя", и может помочь мне расправиться и с остальными, - словно это было честью для меня. Но его радостную болтовню словно отрезало, когда он увидел направленный на него ствол...

Глядя ему прямо в глаза, я едва слышным голосом приказал ему убираться с моей земли, а не то пристрелю его на месте. Он спросил, в чем проблема, ведь это всего лишь лис - вредное животное. Мой палец на спусковом крючке задрожал, и я стиснул зубы, даже не пытаясь объяснять ему, почему эти лисы так важны для меня. Я знал, что он не поймет...

В итоге я ограничился тем, что разрешил ему забирать тушку лиса, но сказал, что если он когда-нибудь ступит на мою землю или приблизится к лисам, то больше не стану с ним разговаривать. Я предупредил его, что достаточно неплохо стреляю, и не дам ему легкой смерти, а подстрелю, и оставлю мучиться в агонии несколько часов, прежде чем он умрет.

Он был ошеломлен, и с возмущением ответил, что это ведь всего лишь лисы, а не домашний скот. Этот человек ушел очень рассерженным, но мне было все равно.

Убедившись, что он действительно ушел, я вернулся в свою хижину, и дал волю слезам. Сквозь рыдания я слышал протяжный тоскливый вой лисички, и рыдал еще сильнее. Я проплакал большую часть ночи, пока наконец не заставил себя заснуть. И даже сон не был убежищем, с кошмарами, которые мучили меня...

На следующий день ко мне зашел Кайли, чтобы узнать как у меня дела, - он слышал выстрел прошлой ночью. Я рассказал ему о случившемся, и он разделил мою скорбь. Индеец был явно поражен тем, что я настолько сильно переживаю из-за лиса, но он был рад, что я это чувствую.

Следующие два мы провели дня вместе, подавленные и хмурые...

Зима продолжалась, и я все чаще заглядывал к логову, навещая лисичку. Я все-таки дал ей имя, назвав Листоушкой, - из-за меток у нее на ушах. Думаю, от этого мне было легче. Потеря партнера была для нее тяжелым ударом, и я видел это. Зима была слишком суровой и морозной, и я постоянно приносил ей еду, какую мог отдать, и наградой мне было то, что она выжила...

В первый по-настоящему теплый день весны я зарезал цыпленка, и снова, обнаженный, направился к логову освещенный лунным светом. Расстелив одеяло, я как обычно поставил перед собой миску, предлагая лисичке угоститься ее содержимым.

Ночной ветерок был теплым, на небе ярко сверкали звезды. Лунный свет отражался в куриной крови, и луна в миске была рубиново-красной.

Я негромко позвал лису, желая ей удачи и благополучия, и ее голова выглянула из логова. Прежде чем выбраться наружу, она зевнула, затем села перед миской, взглянула на меня - и я снова ощутил, глядя на звезды, отражающиеся в ее глазах, прикосновение скрывающихся за ними тайн...

Затем она опустила голову, и начала есть, аккуратно отрывая небольшие кусочки, и с наслаждением их пережевывая. Неторопливо поев, лиса взяла тушку и отнесла ее в логово, после чего вернулась - на этот раз ко мне. Она снова села, и наклонив голову, смотрела мне в лицо, пока я тихонько бормотал ей добрые пожелания и ждал, удивляясь, что заставило ее приблизится ко мне.

Листоушка почесала ухо, снова поднялась... и невероятно удивила меня, ступив на одеяло, и улегшись снова, прижавшись к моему бедру!

Некоторое время я боялся даже дышать, не желая разрушить таинство этого мгновения. Это был первый раз, когда Листоушка подошла ко мне так близко, и настолько доверилась мне!

Нерешительно подняв руку, я тихонько погладил ее по голове большим пальцем, не уверенный в том, станет ли она это терпеть. Ее глаза внимательно следили за ее движениями, но она не возражала, и даже не шевельнулась. Охваченный благоговением, я сидел, тихонько почесывая ее голову, а потом медленно погладил ее ушки.

Она благодарно вздохнула, закрыла глаза, - и на ее мордочке появилась улыбка! Я едва мог дышать, такой восторг охватил меня в это мгновение! Осмелев, я начал поглаживать ее по спине и бокам, - и сначала нервно вскинув голову, через несколько мгновений она закрыла глаза и успокоилась...

Эта ночь длилась, казалось, целую вечность. Минут через десять напряженную тишину нарушило ее тихое похрапывание, и мне пришлось сдержать себя и не рассмеяться от облегчения - слишком уж неожиданно это было!

Я провел всю ночь, лаская и почесывая Листоушку, и боясь, что если остановлюсь, этот чудесный сон закончится, и я проснусь. Но это был не сон!

На рассвете она наконец проснулась, встала, и с удовольствием потянулась. Ласково лизнув мое колено, лисичка отправилась в лес, на свой утренний обход, - а я, сонно зевнув, подобрал одеяло, и вернулся домой, чтобы уснуть самым сладким за всю мою жизнь сном. Я проспал весь день, и видел прекрасные сны...

Проснувшись вечером, я приготовил ужин, и открыл книгу (кстати, она называлась "Логово порока", дети. Возможно когда вы подрастете, я покажу ее вам). Откупорив бутылку яблочного бренди, которое варил для себя сам, я устроился поудобнее.

То, что произошло потом... ну... я даже не знаю. Возможно, причиной всего была книга, возможно бренди, а может, все было именно так, как я это помню, - но для меня это не имеет значения...

Все началось с тихого царапанья и вежливого покашливанья за дверью.

Я поднял голову от книги, и уже собирался встать, чтобы узнать, кто это, как дверь открылась, (что было странно, потому что я был уверен, что запер ее), и в дом вошла лиса. Ну, не совсем лиса, наверно...

Попробуй себе представить, малыш: возьми тело юной девушки, и покрой его лисьим мехом, - так, как он покрывает тело обычной лисы. И представь на этом теле голову и морду лисы, - только большего размера, - так, чтобы она соответствовала телу. Не надо поеживаться, дети. Она была совсем не страшной! На ее мордочке была ласковая улыбка, и у нее были лисьи глаза, которые говорили, что мне нечего бояться. На ней была одежда из украшенной бисером оленьей кожи, какую носят индейские женщины.

Я был ошеломлен ее внешностью. Любые мысли, которые у меня были, исчезли, сметенные магической силой ее облика!

Она посмотрела на меня, улыбнулась, а затем мягким голосом спросила, не откажусь ли я от компании.

Дрожа, я молча встал с кровати, и с трудом сумел сесть за стол напротив нее. Мои руки и ноги дрожали так, дети, что можно было подумать, будто началось землетрясение.

Несколько раз я пытался заговорить, прежде чем сумел выдавить заикающееся "Д-д-даааа..."

Она ласково улыбнулась, глядя на мои дрожащие руки, и спросила меня, неужели она так меня пугает? Я отрицательно покачал головой, и наконец сумел спросить ее, кто она такая. Она весело рассмеялась, и спросила меня, неужели я и правда не узнаю ее? Я уже хотел было сказать, что нет, когда заметил на ее левом ухе отметину в виде листочка. Узнав ее, я охнул, и это стало для нее ответом.

"Но как это возможно?!" - спросил я.

Она покачала головой, и ответила, что важно не как, а почему. Потому что, сказала она, я никогда не пытался приручить ее, никогда не пытался схватить или задержать ее, оберегал ее и щенков. Потому что защитил от охотника. Потому что заботился о ней...

Она наклонилась вперед, и взяла мои ладони в свои. Я увидел, что у нее почти человеческие руки, только покрытые коротким мехом, с мягкими подушечками вдоль внутренней стороны пальцев и ладони. Она приблизила губы к моему уху, и прошептала: "Спасибо тебе!"

Ее теплое дыхание коснулось моей шеи, когда она прошептала, что есть еще одна причина, почему она пришла. Уже наступила весна, а у нее до сих пор не было партнера...

Пару мгновений я просто не мог понять, - а потом у меня в буквальном смысле отвисла челюсть!

Заикаясь, я что-то забормотал и покачал головой, ошеломленный тем, что она сказала и предложила. Наконец я сумел спросить, может это шутка, - но она лишь торжественно покачала головой.

Потрясенный, я встал из-за стола, и прошелся по комнате. Я пытался что-то ответить ей, или хотя бы оторвать от нее взгляд, - но не мог этого сделать. Она была так красива, и ее желание было буквально осязаемо. А еще я ощущал ее запах; приятный, мускусный, который казался и знакомым, и в то же время таким далеким...

Пока я ходил, она поднялась из-за стола, и встала у меня на пути. Ее тонкие руки с узкими ладонями потянулись вперед, и тихонько сжав мою голову, она заглянула мне в глаза. И большего было не нужно...

Прежде чем я это осознал, мои руки уже обнимали ее, ее - меня, и до утра эта ночь стала только тьмой, теплом, и любовью...

Она разбудила меня рано утром, и в предрассветной тьме мы снова любили друг друга. Напоследок она прошептала мне на ухо, что теперь я всегда буду другом лис, как и мои будущие дети. Им не нужно будет бояться лис, и они будут присматривать за моими детьми так же, как и за собственными малышами. Я прижал её к себе, и пообещал ей тоже самое. А когда наступило утро, она ушла...

Прошла весна, наступило лето, но я больше не видел Листоушку.

Однако я не волновался; судя по ее следам, она перенесла логово подальше от хижины, на лучшие для охоты земли. Вскоре к ее следам присоединились следы малышей - как со временем и к моим.

Не помню точно, в какую ночь это случилось, когда я впервые нашел маленького лисенка, свернувшегося на коврике у двери. Глядя на выражение его глаз, когда он бесстрашно вошел в мою хижину, и свернулся рядом с печью, я вспомнил слова Листоушки, сказанные мне той ночью...

Я назвал его Плющом, потому что его нос имел такую же отметку, как у Листоушки. Он жил и рос со мной, иногда исчезая на месяц в вольных землях, но тем не менее он всегда возвращаясь.

Три года спустя я встретил любовь своей жизни, и мы поженились. Она похоронена там, под яблоней, рядом с Плющом. Сердце, ну, вы знаете...

Там же похоронены еще три лисы: Листоушка, Снежнохвостый, и Краснолапый. Снежнохвостый и Краснолапый тоже появлялись у нас на пороге тогда, когда у меня с женой появлялись дети. Каждый из наших малышей рос со своим лисьим братом; не как с домашним питомцем, а как с братом или сестрой.

И вы, мои внуки, пожалуйста, помните об этом! Я знаю, ваши родители уже не очень верят в это, и что однажды вы тоже перестанете. Но в следующий раз, когда вы увидите лису в зоопарке или в лесу, остановитесь, и тихо пожелайте ей всего самого лучшего, как каждую весну это делаю я. Потому что они - ваша семья. Никогда не забывайте об этом.

Аи-яй-яй-яии! Брат Лис, направляй меня своим хвостом и глазами! Своей удачей, быстротой и умом! Я вижу все твоими глазами!

Аи-яй-яй-яии! Сестра Лиса, мать всего рода! Дай мне терпение своего сердца, и своим духом благослови меня!

Аи-яй-яй-яии! Дух Лис, я молюсь тебе, и пою славу тебе! Лес поет славу тебе! Вокруг костра бьют барабаны! Бьют в такт твоему сердцу, Дух Лис! Аи-яй-яй-яии!

Перевод - Redgerra

Редакция - Algol