Дождь. Она вспомнила - именно так называлось это погодное явление. Дождь - это вода, которая падает с неба... Да... Когда долго летишь по космосу, так долго, что дни кажутся месяцами, а месяцы - годами, отвыкаешь от обычного, повседневного, «планетарного» смысла вещей. Для тебя солнце - это не название небесного светила, ближайшего к планете, а просто синоним слова «звезда». Ты забываешь прикосновение травы к подушечкам твоих лап, ты забываешь про ветер, шевелящий твою шёрстку, ты не различаешь дневной свет и ночную тьму, потому что ни того, ни другого в космосе нет... А вот теперь... Теперь Вальша всё вспоминала. Понемногу... Жаль только, что воспоминания приходили к ней в такой неподходящей обстановке.

Она лежала на спине и видела тёмные, свинцовые тучи, что затмили собой небо чужой планеты. Видела она их через дыру в днище своего корабля, сейчас это самое днище превратилось в палубу, пол стал потолком, потому что корабль перевернуло вверх тормашками. Боли не было, хотя волчица прекрасно знала - эта аварийная посадка без серьёзных ран не обошлась. Она лежала, боясь шевельнуться, потому что не чувствовала ни своего хвоста, сломанного почти у самого кольцевого выреза форменных брюк, ни задних лап, одна из которых, левая, вывернулась под неестественным углом. Верхней части тела, вроде бы, досталось меньше. Форменная серая куртка с золотыми полосами, на плечах оказалась порвана и в разрезе на груди видна белая ткань исподней рубашки, но никаких следов крови нет. Почему-то отсутствие ран между её пусть и небольших, но притягательных для самцов холмиков, успокаивающе действовало на волчицу. Ни в одном приключенческом романе, что она читала ещё маленьким детёнышем, не было ни слова о том, чтобы потерпевший крушение осматривал свои главные достоинства самки или самца. А ведь как они важны... Да... Важны.

Похоже, у неё уже бред начался. Ну и ладно.

Она и сама не знала, как так получилось, что они рухнули на эту проклятую планету. «Стрела» спокойно летела по дуге от Терры к Андорре - от одной планеты антропоморфов к другой, по пути изучая близлежащие скопления планет и звёзд. На борту кроме неё был ещё человек из Солнечной Системы, венерианец в четвёртом поколении, Горняков Андрей... Её второй пилот, вместе с ней заканчивавший курсы космолётчиков. Их треугольный корабль как раз закончил облёт одной дикой звёздной системы, изучить которую они должны были в рамках последнего своего испытания - и так уж так вышло, что приборы не заметили бродячий обломок спутника связи. Для космического корабля любой мусор опасен, тем более для старой раздолбайки вроде "Стрелы". Вот и всё... Удар в область левого крыла, экстренное срабатывание системы пожаротушения, проклятия Андрея, чужая планета, стремительно накатывающаяся на пластик их кабины... «Стрела» не была боевым или исследовательским кораблём, это специальное тренировочное судно, которое не рассчитано на то, чтобы на полной скорости влетать на обломки. Спутник перебил цепь питания от запасных баллонов с "вязкой" плазмой к двигателям, корабль потерял курс и, прежде чем пилоты успели отключить автопилот, двинулся прямиком к планете. А потом стало слишком поздно... Андрей пытался ещё выправить их полёт, пытался опуститься на регулируемом выхлопе из кормовых дюз - а вместо этого их перевернуло и ударило об землю. Как раз кабиной... Если бы не действия человека, может, всё закончилось бы иначе - но кто же знал...

Удар. Это было последним, что она запомнила перед пропастью беспамятства. И вовсе не чёрной - красной, даже ярко-красной, словно томатный сок... Хотя нет, ещё краснее. И вот их корабль, ещё дымясь, лежит на земле планеты SD-7-BR-2D, став настоящим склепом для пары молодых пилотов, которым так никогда и не получить гордого звания «космолётчики» официально.

Лёжа на потолке кабины, спиной на растрескавшемся от удара псевдопластике, Вальша не нашла взглядом тела друга и сокурсника. Может, и к лучшему. Достаточно того, что она твёрдо знала о его гибели - она ведь видела ещё до жёсткой посадки, как его голова болталась на сломанной шее, словно у игрушки, называемой «китайским болванчиком»... Папа когда-то привёз ей с Земли такого... Странно, но его смерть никак пока не отразилась на ней, она даже плакать не стала. Скорее всего, это от шока. Потом она будет выть о нём Лунные Песни, до боли стискивая зубы и зажмуривая глаза... Если, конечно, прежде не завоет о себе самой, когда боль от ран, ушибов и переломов разольётся по всему её телу.

...Дождь заканчивался. Капли воды стекали по вытянутым, как у мёртвого насекомого, лапкам-амортизаторам «Стрелы», по её изодранному днищу и падали с заострённых крыльев на землю, усеянную обломками. Вальша слизнула с морды капли влаги, но тут же поморщилась и сплюнула их - вода, если это была вода, оказалась с сильным вкусом ушной серы. Вальша никогда не пробовала ушную серу, но ей показалось, что вкус у неё точно такой же... А впрочем, зачем ей вода? И так ясно, что если ты не в силах двинуть задними лапами, то у тебя перебит позвоночник. А если у тебя перебит позвоночник - на чужой планете в паре-тройке парсеков от родной звёздной системы у тебя нет никаких шансов выжить. Даже с новейшими препаратами. Хм, странно... Сколько она уже лежит? Минуту? Час? День? И при этом приобрела ясность в мыслях, но не получила свою порцию боли. Почему? Вопрос риторический, конечно, важно другое - пока боль не пришла, нужно было действовать. На «Стреле» из огороженных помещений были лишь камбуз, туалет, двигательный отсек и кабина - аптечка со всевозможным набором лекарственных средств находится в последней, только вот она закреплена над пультом, и дотянуться до неё было невозможно...

- Дура.

Голос был спокойный и чёткий, но он не принадлежал ни ей, ни Андрею. Вальша прижала уши к голове, вновь расслабила их - но голос больше не повторился.

- Почему дура? - спросила Вальша чужую планету. И сама же ответила. - Потому что сейчас верх внизу. И я внизу. То есть наверху. И я брежу. И буду тут лежать, пока не сдохну, а аптечка находится всего в паре метров от меня и смеётся надо мной и моей тупостью...

Вот оно что! Аптечка! Вальша осторожно задрала голову и подняла глаза - серый ящичек, прикрученный над приборной доской, находился даже не в паре метров, в метре максимум! Так близко!

Вальша попробовала пошевелить правой задней лапой. Ей это удалось. Повезло, что она родилась террийкой - у пальцеходящих фурри-андоррцев лапки тоненькие, как спички ломаются... Вот уж их эволюция наградила... Зато они не брезгуют переходить на четверолапие и тогда тем, кто привык ходить на двух лапах, остаётся лишь постараться не слишком отставать. А, впрочем, будь она хотя бы и андорркой - что бы изменилось? Всё равно она точно так же бы осторожно перевернулась бы на бок, стиснув зубы, когда волна острой, ошеломляющей боли, прокатилась от хвоста по всему позвоночнику и застряла где-то в мозгу. Признаться, боль её даже обрадовала - по крайней мере, у неё целый позвоночник, а это уже плюс, да какой! А сломанная лапа - ничего, главное... Ай!

Она вскрикнула и вовсе не так, как было описано выше - её дикий русский мат пополам со старым наречием волков Терры разнёсся над планетой, когда она неосторожно повернулась. Боль пришла - и теперь она отлично чувствовала свою сломанную лапу, потому что ослепляющая боль так стянула её тело, скорчив самку в позу эмбриона, что она несколько минут не могла заставить себя распрямиться. И всё-таки заставила. Скуля от боли - всё равно ведь никто не слышит! - она вонзала когти в пластик и карабкалась вперёд. Когти скользили или притуплялись - псевдопластик не такая вещь, чтобы его можно было легко пробить. Сломанный хвост болтался где-то слева и каждое его движение приносило волну боли, от которой самка только и могла, что замереть на месте и взвыть, задрав морду к ничуть не посветлевшему небу. Про лапу было лучше и не вспоминать, она и так напоминала о себе слишком часто.

Вальша не знала, за сколько минут она подползла к чёрной коробочке. Скорее всего, на это ушло не меньше получаса. А может, всего пару минут - главное не это. Дрожащими лапами она ощупала крышку, скользнула к магнитному замку, надавила ладонью* на кнопку и тут же содержимое коробки вывалилось на псевдопластик. Вальша оскалилась - победа! Схватив в лапу небольшую красную коробочку, она когтём сдвинула маленький рычажок и едва ли не с наслаждением достала шприц длиной всего в её указательный палец. Иголку она немедленно вогнала себе в левую переднюю лапу, чуть повыше кисти, надавила на поршень, затем достала шприц и остатки болеутоляющего ввела себе в бедро сломанной лапы. Ощутив, как приятное тепло разливается по телу, Вальша положила коробочку, в которой оставалось ещё два шприца, рядом с собой, и приподнявшись, легла спиной на приборную панель.

Подняв взгляд, она вскрикнула. От удивления и омерзения, потому что прямо над ней висел Андрей.

При входе в атмосферу «Стрела» тряслась, словно в лихорадке. Что уж случилось с человеком, было непонятно, но теперь-то Вальша прекрасно видела, что привязной ремень был пристёгнут кое-как. Результат - сильный удар о приборную доску, а может, и об кресло, хруст ломающихся шейных позвонков и всё... Экран локатора перед ним разбит, а вся морда, то есть лицо, у человека в крови - видимо, он ещё живым или уже мёртвым ткнулся в экран. Ужасная смерть. Впрочем, её будет похуже.

Она отвела взгляд от человека и стала расстёгивать куртку. Осторожно сняв её и положив слева от себя, Вальша стянула рубашку через голову и принялась ощупывать своё тело. Шерсть свалена, но кровью не покрыта - хорошо. Проверяя целостность рёбер, Вальша вдруг ощутила под пальцами непонятную мягкость. Она нажала посильнее и откинула голову. Что же, когда она ползла, боль в хвосте затмевала даже боль в лапе, не то что сломанное ребро... Могла и не заметить. Кстати, а что там с хвостом?

Она осторожно повернулась и взяла в лапы хвост. Поразмяла его подушечками, благо ничего особого уже не чувствовала. Сломан он оказался в двух местах, причём так сломан, что любой врач покачает головой и скажет, что хвост легче отрезать, чем выправить. Ну и ладно, хвост - ерунда. Без него будет даже лучше - особенно сидеть в пилотском кресле... А вот с левой лапой плохо. Чтобы понять, насколько именно, Вальша тут же закатала штанину, стараясь не обломить до конца и так уже настрадавшиеся когти. Лапа ей не понравилась окончательно, когда она увидела выпученность, по которой нетрудно было понять, что это выпирает сломанная кость. Волчица даже не стала снимать ботинок - просто опустила штанину и закрыла глаза.

Интересно, сработала ли система отправки экстренного оповещения? Если да - помощи ждать дня два, не меньше. Если нет... Впрочем, разницы никакой. Почему-то у Вальши усилилось ощущение - живой ей с этой планеты не выйти. А вообще, что она знает об «СД-семь?». Планета средних размеров, "Земного типа" по общекосмическому реестру, четыре материка и океан. Разумного населения нет, зато полно диких животных. Если они упали на том небольшом рыжем пятне, которое Вальша видела из космоса - а то, что они рухнули в пустоши, Вальша поняла по тому, что вокруг их корабля был лишь жёлтый песок и более ничего - то это значит, что твари из раскинувшихся неподалёку джунглей вполне могут полюбопытствовать, что это там валяется. «СД» - планета неисследованная, но знания о ней кое-какие имеются. И местных обитателей Вальша видела в книгах. Хм... Как это глупо - выжить после падения на планету и умереть от зубов какой-то местной твари.

У неё не было оружия. Единственный бластер на двоих был у Андрея, она даже видела кобуру, но её сознание не цеплялось за неё. Обыскать тело мёртвого друга - ну уж нет.

Вдруг она ощутила... Запах. Странный запах. Что-то кислое... Как лимон - даже во рту слюна появилась. Вальша задрала голову.

Чёрное тело жирной твари, похожей на сороконожку, только всего с восемью лапами, упало на пол - то есть, на псевдопластик кабины. Подняв уродливую округлую голову без глаз, но со страшными жвалами, чудовище стало медленно идти вперёд, подползая к волчице. Вальша едва не рассмеялась. Она-то боялась смерти - а вот она, в виде хищного мерзкого насекомого! Как всё просто и легко.

- Ну, иди сюда, - тихо проговорила Вальша. - Иди-иди.

"Сороконожка", или, лучше сказать, "восьминожка" пошла. Только не к ней, а налево, по псевдопластику к потолку-полу, и по нему - к Андрею. Вальша зарычала от злобы - хитрая тварь, решила полакомиться ещё тёплым мертвецом!

- Иди сюда! - яростно выкрикнула волчица. - Иди сюда, сука!

Восьминожка спокойно подползла к человеку и стала карабкаться на него. Вальша зарычала, пошарила лапой рядом с собой и вдруг ощутила в ладони какую-то капсулу из аптечки. Размахнувшись, она кинула её в монстра, но восьминожка даже не обратила внимания на удар по спине. Забравшись на человека, она спокойно стала объедать его лицо. Вдруг раздался треск, тело Андрея оборвало ремень и рухнуло вниз вместе с хищником, придавив его своим весом. Восьминожка с диким визгом стала извиваться под человеком на расстоянии вытянутой лапы от Вальши. Волчица вскрикнула, но не от страха и омерзения, а от боли - резко привставав, она перенесла вес на здоровую лапу и рухнула как раз возле человека. Пасть восьминожки извивалась в каком-то дюйме от её плеча, когда волчица вытащила из кобуры Андрея бластер и наставила его на монстра. Раздалось шипение и воздух наполнился ароматом жареной курицы - восьминожка дёрнула головой, превратившейся в котлету с румяной корочкой, и уронила её на человека. Вальша брезгливо поморщилась и рукояткой бластера отодвинула монстра.

- Готово... - проговорила она.

Кое-как Вальше удалось вернуться в прежнее положение - спиной к приборной доске, с медикаментами под боком и с ворохом одежды рядом с собой. Вколов себе вторую дозу обезболивающего, она взяла куртку, накинула на себя и прикрыла глаза, засыпая. Правда, так и не выпустив из лапы бластер.

Заснуть ей так и не удалось. Жажда дала о себе знать уже через пару минут после того, как она позволила себе расслабиться. Волчица с тоской подумала о кухне, до которой добраться у неё не было ни единого шанса. Там очиститель воды и полный холодильник... Только двигаться не хотелось совершенно. Как будто кухня находилась где-то за сотни километров от неё, а не в метре от кабины. А может, попробовать?

Вальша вздохнула. Встать у неё не получится, это определённо - во-первых, не за что ухватиться, во-вторых потом ей не допрыгать по скользкой поверхности псевдопластика. Придётся опять ползти. Она накинула куртку, не застёгивая её, сунула в карман последний шприц и таблетку антисептика, которую планировала запить водой, и извиваясь, поползла к выходу из кабины. На этот раз ползти было легче, но, правда, ей пришлось потратить время на то, чтобы обогнуть тело человека - Вальша не могла себе позволить проползать по нему.

Оказавшись в коридоре, тёмном и пустом, Вальша ухватилась за ручку двери, подтянулась и проползла дальше. Здесь вполне можно было бы встать, но волчица гораздо лучше чувствовала себя в горизонтальном положении. Её беспокоило лишь одно - как бы за время её отсутствия не заявились ещё восьминожки, или кто похуже... Но пришлось пока смириться с этим. Вода была ей нужна гораздо больше, чем мёртвое тело человека...

Она замерла, поняв, о чём сейчас подумала. Вцепившись зубами в пол, он же потолок, Вальша остервенело зарычала, как будто собиралась оторвать металл. Как можно было так подумать!

Удар и быстрый-быстрый цокот позади она услышала отчётливо. Что-то рухнуло на псевдопластик и теперь карабкалось к ней. Вальша оставила в покое потолок, подняла бластер и синим лучом превратила ещё одну восьминожку в курочку Гриль. Приподнявшись, волчица толкнула дверь в кухню и проползла дальше.

Кухня была небольшой - раковина, фильтр над ней, холодильник и маленький столик, он же ящичек для продуктов, не требующих заморозки. Если бы работала система аварийного освещения, Вальша бы заметила осколки от микроволновки на полу - а так она поняла об этом, когда в её правую лапу вонзилось что-то острое. Зарычав, волчица осторожно вытащила треугольный обломок и теперь стала ползти осторожней, не отрывая лап от потолка. Хорошо ещё, что вся "мебель" прикручена к полу...

Или плохо.

Вальша задрала голову. Чёрный силуэт фильтра был виден прекрасно, но как до него добраться? Волчице в который раз за последние несколько минут захотелось завыть от отчаяния - но она переборола это чувство. Оставляя чёткий кровавый след, потому что осколок основательно рассадил ей ладонь, волчица стала осторожно подниматься по стене. стараясь не двигать сломанной лапой. Идея была идиотской - ей удалось дотянуться до верхней части фильтра, но подниматься дальше, не используя обе задние лапы, было бессмысленно. Вальша почувствовала, как отчаяние охватило её. Как бы сейчас ей хотело расстрелять из бластера этот проклятый фильтр!

Вдруг её уши дёрнулись. Отпустив фильтр, она упала на осколки, которые тут же впились в её брюки, спину и лапы, но волчица не обратила на это внимания, а наставила бластер на дверь, где появился знакомый силуэт.

- Задолбали! - крикнула она, нажимая на спусковой крючок.

Третий за сегодняшний день абориген дополнил коллекцию поджаренных тварей.

"А вдруг это одна и та же?" - подумала Вальша, приподнимаясь и запуская лапу в карман куртки. - "Что если она регенерирует?"

Вальша достала последний шприц, вогнала его в лапу, ввела всю дозу и облегчённо выдохнула. Всё. Плевать на осколки, травмы и восьминожек. Она отряхнула лапы друг об друга, как будто избавлялась от снега, а не от стекла. Затем подняла бластер, прицелилась в фильтр и выстрелила. Безрезультатно - фильтр нужно было сначала включить, чтобы из него полилась вода. Ну и чёрт с этим. Вальша перевела прицел на холодильник, поднялась до его основания и стала стрелять по дверце морозильной камеры.

Лёд растаял давно. Видимо, на этой чёртовой планете уже не один час они валяются. Вальша, кое-как поднявшись и балансируя на одной лапе, поводила внутри морозилки, скинула куски замороженного мяса и кашу из котлет, затем размахнулась и ударила кулаком по двери. Слёзы нахлынули на неё - волчица сползла на пол, облизнула мокрую переднюю лапу и, уткнувшись в неё мордочкой, зарыдала.

Её рыдания прервались вполне ожидаемо - стуком лапок и мерзким скрипом.

- Да сколько можно?! - рявкнула Вальша, пристрелив четвёртую тварь.

* * *

Она вернулась в кабину, по пути расстреляв ещё трёх насекомых. То, что они сделали с телом человека, описанию не поддавалось. Стараясь не смотреть на него, Вальша села неподалёку, посасывая кусок сырого мяса. Бластер, энергии которого осталось всего на два заряда, она положила рядом с собой.

Дождь собирался вновь. Вальша посмотрела на небо, которое, казалось, вечно будет оставаться серым, доела мясо и подняла бластер. Покрутив его в лапах, волчица подняла оружие и почти не целясь выстрелила в очередную тварь. Настырное насекомое завалилось в кабину и первые капли дождя застучали по его ядовито-зелёному брюшку.

Вальша усмехнулась. Боль возвращалась, действие препаратов кончилось. Но оставлять себя на съедение этим монстрам она не станет, нет. Не дождутся.

Она подняла голову и высунула язык. Капля с тошнотворным вкусом... Хорошее название для какого-нибудь романа. Обязательно она его напишет, если выберется отсюда... Обязательно...

Вальша проваливалась туда, откуда не возвращаются. Она хорошо понимала это. Чем больше становилось боли, тем меньше у неё оставалось сознания. Поэтому она подняла бластер, прислонила его ко лбу и коротко улыбнулась. Может быть, после их гибели какой-нибудь властный дурак поставит курсантам различных училищ нормальные корабли с системой, которая поможет выжить им в таких вот аварийных ситуация.

Последняя восьминожка на её счету упала перед Вальшей. Волчица даже и глазом не повела. Просто прислонила бластер не ко лбу, а к нижней челюсти, а сама подалась вперёд, подставляя голову твари. И когда восьминожка кинулась к ней с явным намерением откусить голову, волчица выстрелила... После чего отбросила прочь разряженный бластер и откинулась на стену.

- Извиняюсь, но я пока не хочу умирать, - хмыкнула она, смотря на тело восьминожки. - Не сейчас...

Дождь прекратился также внезапно, как и начался.