Первое сентября. День умирающего лета. День лжи, притворства и фальшивых улыбок. Первый день осени, официально открывающий врата ада под названием школа. Многие ли из них могли похвастаться тем, что рады - непритворно, по-настоящему рады началу нового учебного года? Всем этим ранним побудкам, домашним заданиям и неизбежной встрече с такими личностями, что отравляют жизнь всех обитателей «нижней половины ступенек» на лестнице школьной иерархии?

Для скромных обитателей самых нижних ступеней первое сентября – официальный траур. Поминки по безвременно ушедшему лету. Похороны гордости, кремация чувства собственного достоинства… Что угодно - только не праздник.

Ну а для всех остальных – наоборот, прекрасный повод увидеться с друзьями-приятелями, поделиться сплетнями, похвастаться тем, как провёл лето. Да и самому заодно послушать, кто где был и что делал.

Для неё это было одновременно и печалью и радостью: с одной стороны – за три месяца каникул немного соскучилась по единственному другу, а с другой – нестерпимо хотелось, чтобы первый день занятий наступил когда-нибудь …попозже. Например – завтра. Или послезавтра. А ещё лучше через неделю.

Высокая, немного нескладная кошка рыжей масти бережно несла пышный душистый букет в хрустящей прозрачной упаковке. Неторопливо помахивая портфелем, она брела в направлении школы, поглядывая на купающихся в лужах птиц, на всё ещё по-летнему жаркое солнышко и покрытые затейливой лепниной фасады старинных домишек. Н-ск был маленьким патриархальным городишком, облик которого ещё не изуродовали современные высотки и зеркально-стеклянные кубы офисных центров. Этаким царством лепнины и балюстрад, узких горбатых мостиков утопающих в зелени скамеек. Ничто не нарушало царившего здесь размеренного покоя и неги. Ничто, кроме…

- Искра! – запыхавшийся серый кот вылетел из-за угла старинного, приземистого дома с причудливо украшенным фасадом. Чуть не врезавшись в какого-то старшеклассника, он опасливо шарахнулся в сторону, едва не выронив при этом портфель и выданный мамой букет.

Вскочив на высокий бордюр, он относительно ловко пробежал по нему пару шагов, но быстро утратив равновесие, начал крениться и раскачиваться то в сторону усаженного цветами газона, то в сторону подпиравшей бордюр лужи. И чем отчаяннее горе-акробат балансировал портфелем и выписывал затейливые коленца, тем сильнее получался крен на следующем шаге. Ни дать ни взять наглядная иллюстрация геометрической прогрессии в действии.

Через пару-тройку опасных моментов, незадачливый бегун смирился и предпочёл остановить опасное раскачивание, добровольно ступив в лужу.

Воды оказалось по щиколотку.

Досадливо поморщившись, он обречённо вздохнул, пожал плечами и зашлёпал к ней. Прямо по луже, не обращая более внимания на промокшие сандалии и летящие во все стороны брызги.

- Привет. – Запыхавшись от спешки, Эдгар нервно улыбнулся и шмыгнув носом.

Развязанный шнурок на левом ботинке, наполовину выпростанная из-под брючного ремня рубашка. Оторванный погончик, неряшливо встрёпанная шевелюра и многочисленные следы столкновения с асфальтом или стенкой дома. Ничего необычного, типичный Эдгар-стайл. Если не считать промокших ног.

- Привет. – Искра покосилась на остающиеся за ним мокрые следы и укоризненно вздохнула. – Ты ноги промочил.

Прозвучало немного раздражённо и глупо. Совсем не так, как она представляла себе их первую фразу после той дурацкой размолвки, результатом которой и стало её несколько скоропалительное решение укатить из города куда подальше.

- А, пустяки. – Эдгар досадливо отмахнулся. – Ты где была все лето? Я раз десять за тобой забегал, а…

- У бабушки в деревне.

- Ну блин… всё лето? – возмущённо фыркнул и пошёл рядом, раздосадовано косясь на неё краем глаза и помахивая пухлым тяжёлым портфелем.

Будучи редкостным лентяем и растеряшей, Эдгар по обыкновению хранил в нем все учебники разом. Просто потому, что смотреть каждый день расписание уроков и укладывать только нужные книги ему было лень. Зачем, если можно носить всё скопом и не париться, что что-нибудь забудешь? А уж сколько времени можно сэкономить на всех этих расписаниях и укладывании-вынимании нужного-ненужного!

- Между прочим это не я тогда надулась и обиделась! - Напомнила Искра. – И вообще я заходила предупредить перед отъездом, но кого-то не было дома.

- Да я всего-то на день отошёл, а ты… ты чёрте куда укатила на целых три месяца!

- Не черте-куда, а к бабушке! И вообще… можно хотя бы сегодня без этих разборок?

- Можно. – Эдгар насупился и молча зашагал рядом.

Приближение школы и уплотнение бредущей к ней толпы начало привычно сковывать язык и мысли. В классе они с Эдгаром были первыми в списке - если читать его с конца.

Одноклассники постоянно поддразнивали парочку с самых первых лет. В младших классах бедный Эдгар вынужден был за неё заступаться. Ну - насколько позволял его омега-статус. Раз за разом его благородные порывы заканчивались весьма плачевно, но он всё равно продолжал.

Ближе к старшим классам, когда у неё наконец обозначилась грудь - ситуация изменилась с точностью до наоборот. Теперь школьные хулиганы хоть и оттягивались на них время от времени, делали это как-то… помягче что ли. И без непосредственного контакта, словно преодолевая смущение и боязнь. Осознав волшебную силу груди, она порой подчёркивала свою взрослость двумя кусками ваты. Бедняга Эдгар по-прежнему отгребал за них двоих, но теперь в роли заступника всё чаще выступала она.

- А я… представляешь – иду сейчас, никого не трогаю… - с трудом восстанавливая дыхание и поминутно с подозрением оглядываясь по сторонам, заговорщицки начал Эдгар. – Иду себе, иду… И тут он – бац!

- Кто – он? – Погруженная в свои взрослые думы, Искра оглядела и с наслаждением понюхала собственный букет.

- Я влево – и он влево! Я вправо – и он вправо!

- Да кто, кто «он»-то? – раздражённо переспросила кошка.

- Он? Ну… такой… с меня примерно. Пацан какой-то. – Эдгар растерянно посмотрел на неё, словно сбился с мысли и вообще смутно припоминал детали происшествия, о котором рассказывал. – Чёрт… что-то я…

Он сбился с шага и растерянно хмурясь, почесал затылок, словно с трудом припоминая детали приключения.

Вопросительно глядя на товарища, Искра выразительно приподняла бровь, как бы подбадривая.

- А… а потом эти типы, они следом выскочили… И он меня ударил. Представляешь – ни за что! Просто взял и… – Он со вздохом указал на себя неопределённым жестом, словно разом объясняя всю свою потрёпанность и неряшливость. – А мама так старалась… С утра всё начистила-нагладила…

Эдгар сокрушённо вздохнул, а Искра по-новому оглядела его одежду. Помимо обычных для него помятостей и потёртостей, поверх обычной неряшливости и впрямь имелись явные следы столкновения и неоднократных падений.

- А потом, прикинь, я такой встаю… Только за портфелем потянулся, как эти типы…

- Типы? – Искра обменялась кивком с припозднившейся учительницей математики и с лёгким недоверием обернулась к нему.

- Ну да. Здоровенные такие. Портфель пнули, а меня… обратно уронили. Как мешок с мусором. Ни слова не сказали даже! А я гляжу – у одного глаза такие… бешеные-бешеные, аж жуть! Сплошняком чернота, словно не глаз, а…

- Что? – Искра недоверчиво покосилась на приятеля, пытаясь осмыслить его странный рассказ. – Погоди, это ты мне сейчас сон пересказываешь?

- Да нет же! Только что, за углом буквально! Как вспомню - аж мурашки по спине!

- А потом?

- Ну… они все убежали, а я собрал, что рассыпалось, и дальше пошёл.

- Да ладно? – Небось, это опять Ник и компания тобой в неваляшку играли? – Искра ехидно покосилась на насупившегося приятеля.

- Ещё чего! Эти придурки вообще с другой стороны двора ходят. – Эдгар обиженно засопел, разглядел вдали упомянутую компанию и поморщился. – Помяни черта…

Она проследила направление его взгляда и разглядела неразлучную троицу, многие годы терроризировавшую их класс. К счастью именно здесь и сейчас опасаться им было нечего - вокруг было слишком много учеников, спешащих на торжественную линейку и некоторые даже с родителями. Н-ск был небольшим городком и значительная часть старшего поколения некогда училась в тех же самых школах, что и их отпрыски. И потому многие родители вполне охотно заглядывали на торжественную линейку и выпускной бал – просто для того, чтобы повидаться с педагогами, перекинуться парой слов, поблагодарить за все хорошее и вместе повспоминать, как они ещё совсем недавно и сами сидели за этими партами.

Иногда Искра находила этот обычай трогательным и даже сама подумывала стать учительницей… Но порой, стараниями Ника и компании его прихлебателей школу хотелось забыть, как страшный сон.

Заприметив их с Эдгаром, троица хулиганов переглянулась и негромко переговариваясь меж собой, противно захихикала, не делая, впрочем, попыток приблизиться.

- Придурки. – С неприязнью прокомментировал Эдгар, незаметно для подруги переводя дух. – Ишь скалятся. И чего их на второй год не оставили?

- Не обращай внимания. – Искра приветливо улыбнулась географичке и потянула кота в направлении, где виднелись знакомые лица.

Девятый Б собирался почти у самого крыльца, под бойким руководством учительницы химии, по совместительству бывшей и их классным руководителем. Низкорослая пышнотелая собачка, несмотря на почтенные годы энергичностью могла дать фору любому из них. Из-за плохого зрения она носила на носу очки с толстенными линзами, за которыми её глаза казались карикатурно огромными и словно бы немного косыми. Ещё несколько лет назад это их дико смешило, потом попривыкли.

- Искра, Эдгар… - Химичка приветливо кивнула новоприбывшим и посторонилась, пропуская их к остальным.

До начала линейки оставалось минут пятнадцать и возле учительницы собрались уже почти все. Большинство учеников новоприбывших не замечали, а то и подчёркнуто игнорировали. Но кое-кто, находящийся «в середине пищевой цепочки» и ниже – кивал вполне приветливо и даже улыбался.

Выбирая моменты, когда на неё никто не глазел, Искра с интересом изучала знакомые лица. За лето изменились не многие - разве что Пётр прибавил ещё пару кило, да у предприимчивого Митяя появилась какая-то новая «чудо-продукция», которую выдр шёпотом пытался впарить Василине и Максу вопреки шиканью и одёргиваниям Кати. Суетливый выдр крутил в цепких пальцах нечто напоминающее гибрид указки и ручки, а Василина и Макс снисходительно слушали, рассеянно разглядывая предмет торговли. К покупке они особого интереса не выказывали, от чего выдр горячился и всё громче расписывал достоинства своего товара.

Кошка и заяц, атакованные неутомимым предпринимателем, считались богатенькими и именно с них Митяй начинал свои рекламные эскапады всякий раз, как у него появлялась какая-нибудь новая фиговина.

- Да вы посмотрите, посмотрите! Первоклассная сталь! А в колпачке ещё магнитик, которым можно подбирать всякую закатившуюся в трудно доступные места мелочь. – Тоном телеведущего вещал выдр. Уронив монетку на асфальт, он раздвинул ручку-указку, намереваясь продемонстрировать её в действии, но прежде чем магнитный кончик хотя бы приблизился к монетке, та исчезла в цепких ладошках носившихся вокруг младшеклассников.

Подруга Митяя обычно поддерживала и поощряла его «коммерческую жилку», но сейчас, за несколько минут до линейки? В первые же минуты начала учебного года?

- Мить, отстань от них! – сердито шипела Катя и пыталась оттащить его за локоть. – Прекрати хоть щас-то!

- А че такого? Хорошая же ручка! И недорого, почти даром! – Митяй с негодованием вырывался, заставляя Катьку прикладывать все большие и большие усилия, пока их возня не привлекла укоризненный взгляд учительницы. Потенциальные покупатели, явно забавляясь суетой коротышек-выдр переглядывались и сдержанно улыбались.

- Митяй! Катя! – протолкавшись поближе к суетливой парочке, зашипела на них Светка. – Ну-ка прекратите! Анфиса Григорьевна уже смотрит!

Словно в подтверждение своих слов, белка тотчас льстиво улыбнулась «классной» и вновь уставилась на расшумевшуюся парочку образцово-показательным своим «суровым взглядом».

Выдры обменялись последней порцией тычков и виновато потупились.

Светка была старостой класса чуть не с первого же учебного года. Зубрилка и задавака, она легко втиралась в любимчики почти ко всем учителям школы, не гнушаясь ни топорной лести, ни тягой публично и во всеуслышание обличать проштрафившихся. Поначалу над ней смеялись и относились с издёвкой, но уже классу к третьему её странная власть неожиданно окрепла. И теперь сердитых Светкиных окриков стали опасаться почти также сильно как учительских. Робела в её присутствии даже хулиганская троица. Ну, не то чтобы робела, скорее – чуть посдержанней…

Большинство одноклассников Искры белку воспринимало как некую неизбежность, досадное погодное явление, от которого невозможно избавиться и можно только смириться.

Образцово-показательная Светка охотно вызывалась добровольцем в любой «общественной деятельности», состояла в школьной дружине, вела журнал дежурств и вообще была в каждой бочке затычкой, шикая и одёргивая одноклассников по поводу и без, задолго до того как недовольство выразит сам учитель. При этом вдобавок норовила «организовать» вслед за собой и всех неосторожно подвернувшихся под руку. За это Светке доверялось не только носить журнал с отметками, но и в последние пару лет – даже самостоятельно отмечать в нем прогульщиков. А это была уже вполне реальная власть – одна из её школьных разновидностей.

Тем временем к их учительнице время от времени подходили все новые и новые родители, некоторые из которых вели за руку совсем мелких детишек, которым лишь предстояло открыть для себя такое явление, как школа.

Взрослые поздравляли, обменивались из года в год не меняющимися ритуальными фразами и почтительно раскланиваясь, исчезали в пёстрой шумной толпе.

Галдящая ребятня из младших классов то и дело носилась и путалась под ногами, воспринимая старших учеников чем-то вроде мебели и почти не обращая на них внимания - неосторожно врезаясь с разбегу, пританцовывая вокруг, как возле неодушевлённого препятствия и даже порой бесцеремонно толкаясь или хватаясь за одежду.

- Ну-ка брысь отсюда! – молчаливо возвышавшийся с краю, Ник внезапно отвесил наиболее наглому рыжику чувствительный щелбан.

- Ай! – Бельчонок отпрыгнул на безопасное расстояние и потёр пострадавший лоб: - Уууу, дылда!

Погрозив обидчику кулаком, парнишка благоразумно нырнул в толпу. Игнорируя осуждающие взгляды одноклассников, волк меланхолично отвернулся и поглубже засунув руки в карманы, равнодушно перекатил во рту неразлучную с ним зубочистку.

Из школы донёсся короткий троекратный звонок, возвестивший о начале построения.

- Строимся! Ребята, строимся! – химичка похлопала в ладоши, привлекая внимание класса. – Николай, Толик, Марик! Побыстрее, пожалуйста!

Она неодобрительно нахмурилась при виде неспешно и вразвалочку приблизившейся троицы. Вызывающе неторопливые, хулиганы вальяжно продефилировали на отведённые классу места, грубо и явно намеренно задев по пути Женю и Фиму. Лис и ослик недовольно поморщились, но как-либо ещё выразить своё недовольство не рискнули.

Класс кое-как выстроился на отведённой ячейке плаца в три шеренги. Учительница заняла позицию чуть впереди и с краю, а на центр освободившегося пространства вышла директриса Эльвира Вениаминовна.

Сухощавая, чопорная лиса тихонько откашлялась и строгим взглядом обведя учащихся, образовавших вокруг неё подобие квадратной подковы, начала речь.

- А у нас, пока некоторые по деревням болтались, в парке отдыха новый аттракцион поставили. – Прошептал ей на ухо Эдгар.

Искра едва заметно улыбнулась, пытаясь одновременно уследить и за речью директрисы и не обидеть кота, которому тоже приспичило поболтать в самый неподходящий момент.

– На выходных сходим. – Стараясь не слишком двигать губами, прошептала она.

- Угу. – Эдгар с одной стороны был явно рад долгожданной встрече, с другой – его всё ещё распирало недовольство и претензии по поводу её трёхмесячной отлучки и той «непогашенной» обиды, на которой они в тот раз расстались.

В конце концов - после трех месяцев разлуки можно было и как-то получше порадоваться встрече, а то и, наконец, извиниться!

Искра и сама испытывала некое смущение и неловкость, но вины за собой не ощущала ни капли. К тому же объясняться здесь и сейчас, в окружении кучи одноклассников, казалось ей слишком неуместным. Да и совсем уж игнорировать приветственную речь директрисы было совсем уж невежливо и невоспитанно.

А Эдгар рассеянно смотрел на зачитывающую приветственную речь директрису и то и дело косился в сторону погруженной в свои мысли подруги. Косился то с интересом и нескрываемой радостью встречи, то уже в следующую секунду сердито и даже обижено. Он ей такую новость сообщил, а она «угу!». Не пойти чтоль никуда на выходных?

- А ещё у соседского Вальки велосипед сломался. Представляешь, этот идиот на нем с горки съехал… и прямо в качели… Все лето с гипсом проходил, да и велосипед всмятку. – Вторая попытка разговорить Искру успехом тоже не увенчалась.

- Бедняга. – Кошка сочувственно покосилась на приятеля, словно это он проходил все лето в гипсе и вдребезги разбил велосипед. – Выздоровел хоть?

Внезапное сочувствие подруги к малознакомому ей Вальке тоже раздражало. И плевать, что иного ответа на подобные вести ожидать было и вовсе глупо.

- Да идиот просто. – Эдгар раздражено передёрнул плечами. Разговор шёл неловко, скомкано и словно бы натужно. Совсем не так непринуждённо и …тепло, как это обычно бывало.

Все его лихорадочные попытки придумать какую-нибудь особо интересную тему для беседы приводили лишь к бессильному осознанию, что за все лето знаменательных событий в Н-ске произошло ровным счётом ни разу. Ну – если не считать новой карусели «Ромашка», установленной в городском саду ещё в июле.

В Н-ске вообще никогда ничего не происходило.

Сама же Искра также не горела желанием поведать ему про деревню, а выпрашивать её самолично, Эдгару не позволила гордость. Во всяком разе не сейчас, когда она должна – да, должна, должна! – сама проявить хоть капельку внимания. К нему, а не к этой пафосной тётке, год от года вещавшей им примерно одно и то же. Заученную, набившую оскомину сказочку про билеты в жизнь, необходимость и важность знаний, соблюдения дисциплины и тому подобную дребедень. При том что полкласса - все равно идиоты, не способные написать диктант без ошибок!

Эдгар вздохнул и решил надуться. В конце концов – он честно пытался и не его вина, что…

Торжественная часть праздничной «линейки» кончилась и к собравшимся в центре учителям со всех сторон под аплодисменты учащихся понесли букеты.

Первой разумеется была Светка, приготовившая сразу два букета – один директрисе, другой – классной руководительнице. Остальные притащили по одному букетику – кто совсем скромный, кто попышнее.

Макс с гордостью вручил Анфисе Григорьевне огромный, даже на вид тяжёлый букет роз, цена которого наверняка могла потягаться со всеми букетами из их класса, не считая разве что не менее пышного подарка от Василины и как обычно примазавшейся к ней Ольги. Лисица всегда крутилась рядом с доверчивой Васькой, изображая лучшую подругу и не забывая непринуждённо наслаждаться всеми благами, какие только доступны единственной дочке известного городского мецената.

Вот и сейчас, при вручении букета – «спонсировала» его покупку Васька, а поздравительную речь зачитывала Оля.

Ученики по очереди подходили и вручали цветы, возвращались в строй, пропускали следующих. Первый ряд, второй… Отчего-то этот процесс напомнил Искре то, как мама распускала старый свитер – исчезающие петельки высвобождали нитку, кончик которой словно сам бегал от края до края. С той лишь разницей что нить там сматывалась в клубок, а тут – сама собой возвращалась обратно.

Искра с Эдгаром стояли в самом конце третьего ряда, левее разместились Алиски-двойняшки, Вика, Фима и упомянутая уже троица - Ник, Марик и Толик.

Стремительно приближалась их с Эдгаром очередь и Искра немного нервничала. Не то чтобы этот процесс сулил какие-то неприятности, но… просто даже на краткий миг оказаться под перекрестьями взглядов всего класса и кучи соседних было для неё несколько смутительно.

Подошла очередь их ряда и начиналась она с Толика. Неповоротливый и неуклюжий медведь внезапно застеснялся и замешкался, никак не желая покидать своё место и тащить букетик учительнице. Переглянувшиеся приятели ехидно улыбнувшись тут же выпихнули его вперёд.

Недовольно обернувшись на приятелей, Толик закосолапил к учительнице и неловко сунул ей букетик несвежих гвоздик. Слегка помятый, лишённый какой бы то ни было подарочной упаковки.

Удивлённо взглянув на подношение, учительница географии тем не менее вежливо кивнула и почти тут же получила ещё два точно таких же подозрительных подношения – от Ника и Марика.

- Э, да они ж это прям с клумбы нарвали… - Не очень думая о последствиях, озвучил свою догадку Эдгар. – Там перед школой клумба такая…

По закону подлости, поражённый своей догадкой, произнёс он это вполне вслух, а вот шепотки и разговоры на тот миг внезапно почти стихли. И роковые слова в этой спонтанной паузе прозвучали неожиданно громко и отчётливо. Настолько, что, кажется, донеслись даже до директрисы. Лисица нахмурилась, а Анфиса Георгиевна смутилась так, словно это она сама, собственными руками «прополола» школьную клумбу.

Передние ряды фыркнули, а кое-кто из параллельных классов так и вовсе расхохотался в голос, разразившись едкими шуточками.

Осознав свою ошибку, Эдгар оцепенел и затравленно покосился на Искру.

Возвращавшийся с вручения своего «контрабандного» букетика, Марик злобно прищурился, ткнул в его сторону и выразительно, с оттяжкой, провёл по собственному горлу большим пальцем – «ты покойник!».

Сглотнув слюну, вмиг ставшую густой и тягучей, Эдгар обречённо уставился вдаль, стараясь не замечать ни скрестившихся на нем угрожающих взглядов хулиганской троицы, ни мимолётных сочувственных или ироничных взоров из первого и второго рядов одноклассников.

- Вот блин… - совсем тихо, себе под нос чертыхнулся кот. – Замечательно день начинается.

- Да ладно, ну что такого… - Искра неодобрительно покосилась на мрачно шушукающихся оболтусов. - Подумаешь… Давай просто спрячемся после урока и переждём когда они уйдут. Или отпросимся пораньше?

Эдгар покосился на неё, мрачно вздохнул и не ответил.

По окончанию линейки все двинулись в класс. Стараясь сохранять приличную дистанцию меж собой и злобной троицей, они с Искрой старательно прятались в поле зрения учительницы. Как своеобразный луч безопасности, рассеяно скользил по лицам и затылкам и пока она глядела в их сторону немедленной расправы можно было не опасаться.

Сама Анфиса Григорьевна как чудесный спасительный островок, неспешно плыла по лестнице, окружённая ватагой учащихся и с трудом удерживая несколько букетиков лично. Основную часть «жертвоприношений» тащили Светка и Ольга, усердно пытавшиеся завести с ней непринуждённую беседу. Не потому что соскучились, а лишь для того, чтобы лишний раз поддержать и продемонстрировать всем окружающим свой статус «приближенных и доверенных».

И если у многоопытной Светки это и впрямь выходило, неловкая Ольга в силу неопытности частенько съезжала на темы, вызывавшие у Анфисы Григорьевны молчаливое досадливое неодобрение.

Расправа состоялась на следующей же перемене. Географичка коварно вышла, оставив несчастного кота на растерзание хулиганам, немедленно потянувшихся к их с Искрой парте.

Возможно, смирись Эдгар со своей участью омежки, в этот раз он отделался бы лишь парой унизительных, но не столь уж болезненных тумаков и щелбанов, но начинать первый же день учебного года с унижений и смирения? Да ещё на глазах всего класса и тем более - Искры? Той, которую не видел целых три месяца, которую ждал все это время с болезненным, мнительным нетерпением? Гадал, отчего она даже не предупредила о своём внезапном отъезде, сто, двести раз представляя их разговор после встречи, её виноватый вид и сбивчивые извинения… И вот нате! Сначала эта глупая беготня странных черноглазиков, потом – дурацкая лужа… и как финальный аккорд – нависающие над ним здоровяки из Никовой компашки. Полный комплект полосы препятствий «оба-на-лузер-шоу».

Неожиданно для себя самого Эдгар внезапным броском сорвался со своего места и прошмыгнув мимо опешивших хулиганов, метнулся в коридор. Не ожидавшая такой прыти, троица на миг замерла, затем с криками бросилась следом.

- Стой! Хуже будет!

- Кому сказано!

Топоча тяжёлыми ботинками они понеслись за Эдгаром, оглушительно стукнув о стенку со всей дури распахнутой дверью.

На несколько секунд в классе повисла тишина, затем кто-то нервно хихикнул, кто-то отпустил тупую шуточку про прямую взаимосвязь быстроты бега и целостности задницы, а кто-то сочувственно вздохнул. Сочувствующих в классе было немало - в той или иной мере почти каждый из них рано или поздно становился объектом выходок Никовой тусовки, но предпочитал пережить это унижение в гордом одиночестве.

Тщательно следя, чтобы жертвы не объединились против их компании, троица хулиганов безраздельно властвовала в классе на протяжении многих лет.

Да, порой перегнув палку они удостаивались визита к директору и угроз быть исключёнными, порой – неприятных разговоров с родителями кого-то из особенно пострадавших, но большинство учащихся просто вздыхали и терпели, радуясь, что излюбленным объектом унижений и издевательств для троицы оставался несчастный Эдгар и ещё пара совсем уж безобидных ребят.

Замешкавшаяся Искра выскочила следом, но что может отдельно взятая девчонка? К тому же топочущая компания уже скрылась из виду и затерялась где-то в переходах старинной, похожей на дворец школы.

За годы преследований и изобретения все новых и новых способов «сбросить хвост», Эдгар превратился в настоящего знатока закоулков и альковов, кратчайших путей и маршрутов, которыми можно быстрее погони достичь главного выхода или нескольких тайных, известных ему одному укрытий. Одним из таких укрытий служила пожарная лестница в торце левого крыла, неподалёку от кабинета труда. Мало кто знал и обращал внимание, но наполовину скрытое позади неё окно, в отличие от большинства других окон первого этажа – открывалось.

Запирал окно специальный паз, в котором трудовик почти спрятал простенький железнодорожный замок. Раздобыв нужный ключ, не раз и не два благодаря судьбу и Михалыча лично, в особо неудачные дни Эдгар использовал это окно как аварийный выход.

Впрочем, как назло именно сейчас просто так убежать было крайне некстати.

Во-первых вредина Светка тут же отметит ему прогул, о котором рано или поздно узнает мать… А во вторых - в школе оставался портфель, набитый не только учебниками но и парочкой крайне интересных и ценных книжек, лишь вчера добытых на полках библиотеки.

Искра, конечно, вполне догадается прихватить его портфель с собой, а там он мог бы заскочить к ней и после уроков, но… Что будет если портфелем завладеют эти придурки? В лучшем случае переломают ему все карандаши и ручки, нарисуют в тетради несколько пахабных каракулей… А в худшем… В худшем попросту порвут что-нибудь ценное и вышвырнут. И ладно, если тетрадь! Новую купит. А вот книжки… Книжки было жалко.

Чёрт, и зачем он вообще побежал? Ну получил бы пару зуботычин, ну дернули бы за ухо или хвост… Глядишь, на том бы все и успокоились… А сейчас – разгорячённые затянувшейся погоней, эти придурки чего доброго наваляют ему по полной программе. Особенно если загонят в какой-нибудь укромный уголок без лишних свидетелей.

Эдгар опасливо выглянул в коридор третьего этажа, чутко повёл ухом, но топот преследователей пронёсся этажом выше. Если сейчас вернуться в класс и спокойно дождаться там перемены… вернутся ли туда придурки раньше, чем придёт учительница и прозвенит звонок? А что, было бы неплохо… Вроде как даже издевательски… И фигня, что за это рано или поздно ему достанется отдельно!

Топот преследователей стал громче и он со вздохом шмыгнул за дверь. Затих, затаил дыхание в тесном пространстве, образованном настежь открытой дверью и стенкой лестничной клетки.

Выскочившая следом погоня, ненадолго замерла буквально в шаге от него – из последних сил сдерживая порывистое дыхание Эдгар панически замер.

- Черт, куда он делся?

- Вниз!

- Вверх!

- Надо разделиться!

- Да нет, вверх не успел бы! Давай на второй!

Троица преследователей запрыгала по ступенькам, а Эдгар облегчённо выдохнув, осторожно выглянул из своего укрытия. Как оказалось – поторопился. Зловредный хитрован Марик, вместо того чтобы покорно и тупо следовать за своим предводителем, приостановился на втором пролёте лестницы и с подозрением таращился на дверь.

Одновременно сорвавшись с места, они понеслись по коридору, едва не сшибая нерасторопную малышню из младших классов.

Расстояние опасно сокращалось и рука Марика уже пару раз пугающе чиркнула пальцами по его спине, как Эдгар вильнул в сторону, по касательной врезался в стенку и с усилием оттолкнувшись, рикошетом ушёл в сторону – на площадку второй из центральных лестниц, пронизывавших школу на стыке центральной её части с обоими крыльями.

По инерции проскочив дальше, более крупный Марик зло выругался, затормозил и побежал обратно, заметно отстав и на глазах выдыхаясь.

Стремясь во что бы то ни стало увеличить отыгранное расстояние, Эдгар запрыгал по лестнице, перелетая через пять-шесть ступенек и без посторонней помощи рискуя переломать себе обе ноги.

Миновав ближайшую дверь, он порывисто оглянулся и шмыгнул за следующую. Выскочивший в коридор преследователь –предварительно заглянул за ближайшую к нему створку, мрачно чертыхнулся и без особой надежды поплёлся вниз. Вторую дверь к немалому облегчению затаившегося за ней кота, Марик проверять не стал.

Выждав для верности почти минуту и досчитав до сотни, Эдгар скрючился и выглянул из своего укрытия на уровне пояса.

- Ты чего тут прячешься? – прозвучавший у самого уха голосок раздался столь внезапно, что он дёрнулся и пребольно ударился затылком о рукоятку.

- Ой… блин… ничего я не прячусь! – беглец потёр пострадавшую макушку и смерил хмурым взглядом подкравшегося бельчонка. На вид четырёх- или пятиклашка – мелочь ещё. – Мы просто играем. Кыш отсюда!

- Да? – Бельчонок отступил на пару шагов и вдруг заорал, показывая на него пальцем: - Эй, а он здесь, я нашел!!! Я нашел!

Выругавшись, Эдгар метнулся прочь. Пробежав коридор, обернулся, переводя дух и обречённо глядя как зловредный бельчонок показывает в его сторону запыхавшемуся Николаю.

- Я нашел, я нашел! А меня возьмёте?

- Мал ещё! – Волк отвесил мерзкому мальчишке профилактический щелбан и кинулся за Эдгаром.

Сорвавшись с места, загнанно хрипящий кот из последних сил заковылял вверх по лестнице, молясь, чтобы навстречу не выбежал очередной преследователь.

- Стой, кому сказал! –Пролётом ниже вякнул не менее сильно запыхавшийся Ник. В отличие от кота, он был куда более физически развит, но пробежки явно не были его коньком. – Хуже будет!

Эдгар на миг испытал малодушное желание сдаться, вытерпеть все, здесь, без свидетелей. Вытерпеть, и вернуться в класс, старательно делая вид, что ничего особенного не случилось… Но – подобное они уже проходили, а делать вид, что ничего не стрялось с подбитым глазом и разорванной рубашкой не так уж просто. Да и предел терпения у разгорячённого погоней преследователя, похоже достиг пика. И Эдгар побежал снова. Побежал так быстро, как только мог.

Увы, сегодня явно был не его день - едва нырнув в переход третьего этажа, беглец налетел на Толика. Неуклюжий но сильный, медведь попытался сгрести его за шиворот, но вместо этого едва успел ухватить за плечо. Пожертвовав вторым погончиком рубашки и попутно несильно получив по уху, Эдгар вырвался и рванул прочь.

В такие моменты он в каком-то роде даже ощущал себя отнюдь не жертвой, а скорее охотником. Обитателем джунглей, которому знаком каждый куст, который знает о своих владениях все от и до, каждую кочку, каждую ямку. Он задыхался, но бежал из последних сил, стараясь максимально увеличить расстояние меж собой и погоней и гадая где же затаился третий преследователь. Ведь разбежавшиеся в разные стороны хулиганы представляли опасность куда большую, чем бегущие за ним послушной «змейкой». Открывшееся «второе дыхание» позволило бы легко измотать врага погоней, убегая от него куда дольше, чем способны выдержать насквозь прокуренные лёгкие обидчиков. Уж что-то, а бегать их стараниями ему приходилось частенько!

Выскочив на развилку, кот привалился к стенке и судорожно завертел головой, пытаясь выбрать наиболее безопасное направление: влево или вправо? Вверх или вниз?

Шныряющая вокруг мелюзга огибала его на почтительном расстоянии, а позади, в том конце коридора, из которого он только что выбежал, спустя почти минуту появились запыхавшиеся Ник и Толик.

- Стой! – без особой уже надежды прохрипел волк и тяжело опёрся о колени ладонями. – Хже.. бдет!

Эдгар упрямо помотал головой и заставив себя отлипнуть от стены, продолжил бег.

Ближайшим спасительным укрытием для него мог стать один из широких подоконников коридора. Ведь если запрыгнуть на него и прижаться к стенке, то никто наспех заглянувший в рекреацию не заметит тут ничего подозрительного. С другой стороны, если его все же успеют увидеть, он окажется в ловушке. В тупике, спастись из которого можно разве что забившись в туалет и отчаянно удерживая дверцу с той стороны. Увы – туалет для него стал бы ещё одним, куда более катастрофическим тупиком. Подобное препятствие Ник нейтрализует без особых усилий, а уж здоровяк Толик и вовсе распахнёт дверь одной левой. Даже если он, Эдгар, вцепится в рукоятку обоими руками и упрётся ногой в стенку. Что последует потом – и подумать страшно.

Озверевшая троица, оказавшись наедине с жертвой в тесном туалете и при полном отсутствии свидетелей, может выкинуть что угодно. От «водолаза» до куда более неприятных штук, о которых Эдгар старался не думать.

Нет, подоконник не вариант.

Тем более перемена подходит к концу, того и гляди кто-то из возвращающихся в класс учителей увидит и наорёт за то что забрался с ногами. Наорёт и прогонит туда, где злорадно ухмыляясь, будут поджидать его мучители. А значит – остаётся лишь в наглую пробежать этажом ниже, шмыгнуть на лестницу с которой все началось и понадеяться проскочить у них под носом прежде, чем преследователи догадаются об истинном смысле его манёвра.

Рисково… но кто не рискует, тот… Ох, лучше бы он не рисковал и просто выбежал из школы. Дождался где-нибудь за углом звонка и вернулся на урок уже позже! И пусть бы заработал замечание учительницы, пусть бы унижено лепетал и извинялся под её строгим взглядом…

Из дверного проёма на спасительной лестнице, омерзительно ухмыляясь, появился Марик. С противоположного крыла, из проёма, ведущего на другую такую же лестницу, показалась отставшая часть погони.

Лихорадочно пятясь, Эдгар неловко упал и под смех запыхавшихся хулиганов, кинулся все же в рекреацию. Умом он вполне понимал, что лишь сам, все глубже и глубже загоняет себя в угол, но ничего не мог с собой поделать. Из последних сил промчавшись расстояние до туалета, он шмыгнул внутрь и заметался по тесному, разделённому на кабинки и писсуары помещению. Три кабинки, три писсуара. И дверца чего-то типа чулана, глухого страшноватого помещения, закрывавшегося на шпингалет. Обычно в подобных местах хранились всякие поломойные принадлежности – мятые ржавые ведра, рваные тряпки и видавшие виды швабры. Словом – ничего такого, что имело бы смысл запирать и прятать, но тем не менее для порядка дверцы подобных чуланчиков всегда запирались на шпингалет.

Шпингалет!

Припомнив один полезный фокус, Эдгар торопливо откинул щеколду и прислушиваясь к неспешно приближающимся голосам преследователей, опасливо заглянул внутрь. Тряпки, швабры, ведра, немного осклизлых, почему-то влажных стен без какой бы то ни было штукатурки и затхлый, до мурашек вдоль спины пугающе спёртый подвальный запах. Обречённо вздохнув, он выдернул из рубашки нитку и на манер небольшого аркана набросил его на «затвор» щеколды. Длины хватило как раз на то, чтобы забравшись в чулан, удержать сложенную вдвое нить кончиками пальцев. Затаив дыхание, Эдгар потянул нить на себя, молясь чтобы та выдержала сопротивление шпингалета и благополучно сдвинула «затвор» щеколды в нужное положение. Шпингалет был отнюдь не мощный, да и открыть его не составило бы никаких проблем и первоклашке… Но ставка была не на это. Закрытый снаружи шпингалет – это как табличка «никого нет дома». Если конечно у этих тупиц хватит мозга понять, что он вряд ли мог бы закрыть себя на щеколду. До его маленькой хитрости с ниточкой они-то по любому не догадаются…

О том как будет выбираться, Эдгар в тот момент не думал.

Замерев в неудобной позе между нагромождением вёдер и швабр, загнанный в угол кот затаил дыхание и прислушался. В ушах после пробежки оглушительно шумело и пульсировало, а сдержать сиплое порывистое дыхание стоило невероятных усилий, но кое какие звуки снаружи сквозь все это разобрать вполне удавалось.

- Ну че, ботаник, капец тебе! – возвестил кто-то из троицы, пинком распахивая дверь и вваливаясь в туалет.

- Опа… а где он?

Хулиганы протопали вглубь, донёсся растерянный стук пинками открываемых кабинок.

- Хм… Ну не в окно же он вылез? – недоверчиво протянул кто-то. – Второй этаж же…

- Может – в чулан забился? – предположил, кажется, Марик.

- В чулан? Да не… смотри – щеколда закрыта.

- Ну и что? Давай посмотрим?

- Да ну тебя… Ты ещё в туалетный бачок загляни, вдруг он там в акваланге сидит…

Троица рахохоталась, а Эдгар с колотящимся сердцем осторожно и медленно, совсем тихо выпустил жгущий лёгкие воздух.

Стоять в позе изрядно накренившегося вопросительного знака было дико неудобно, мгновенно уставшие ноги настойчиво требовали переменить неудобную позу и он, помедлив, решился. Осторожно перенёс вес с левой на правую и всё бы ничего…. Если бы коленка не зацепилась о какое-то ведро и чёртова жестянка едва слышно, но вполне отчётливо шкрябнула по кафелю.

- Тихо! – шикнули снаружи. – Слыхали?

- Ага.

- Я же говорил, этот глист в чулане!

Эдгар мучительно зажмурился и едва не захныкал от обиды и бессилия. Вот сейчас, сейчас с таким трудом и изобретательностью задвинутый шпингалет отщёлкнут и в открывшейся двери появятся три ненавистные, довольно скалящиеся рожи. И он – добыча в праздничной упаковке, не хватает лишь бантика!

Он стиснул прижатые к груди кулаки, не то в своеобразной молитве, не то почти дозрев оказать хоть какое-то символическое сопротивление. Но пространство в тесной каморке было настолько малым, что даже толком замахнуться тут было негде. Не то чтоб наклониться и подхватить ведро или тряпку.

Прижатый к груди кулак вдавил в ребра какой-то небольшой упругий прямоугольник. Эдгар машинально запустил пальцы в кармашек рубашки и недоумённо нащупал что-то прямоугольное и податливое. Ластик? Но как эта штука туда попала?

- Открывай! – решительно распорядились за дверью и пойманный кот на мгновение решил было, что эта фраза относилась к нему.

- Нихрена, сам открывай! – возразил голос Марика.

- Трусишка… ты что, боишься, что выскочит бабайка? – глумливо фыркнул Ник.

- Ничего я не боюсь. Просто не хочу! – возразил Марик.

- Эх, все-то самому делать приходится. - С наигранной грустью хихикнул волк. – Три, два…

Эдгар зажмурился так отчаянно, что заболели веки. Стиснутые кулаки онемели, а заполошно бьющееся сердце болезненно трепыхнулось и дало сбой. Оглушительно пульсирующая в ушах кровь на миг заглушила все звуки, уступив лишь подозрительно кратко тренькнувшему звонку.

«дзы…» и тишина.

Тишина.

Тишина?

Эдгар недоуменно открыл один глаз, затем второй. В каморке по-прежнему было темно и неуютно, пахло плесенью и влажными тряпками. Но за дверью было тихо. Он мучительно проглотил застрявший в горле сухой комок и вслушался, боясь поверить в чудесное спасение. Ничего.

Ничего, кроме идеальной, ватно-удушливой тишины. Абсолютной, совершенно непроницаемой тишины.

Затаились и ждут когда он покажется сам? Но… почему оборвался звонок? Обычно дежурные всегда звонили трижды. «Дзыыынь, дзыыыынь, дзыыыыыыынь»

А сейчас…

«Может я внезапно оглох?».

Выждав ещё пару минут и не дождавшись снаружи ни малейших звуков, кот осторожно толкнул дверь. Едва слышный шорох дерева о дерево и почти не различимый скрип петель в окутавшей его противоестественной тишине прозвучали подобно раскату грома. Аж мурашки вдоль загривка.

Стараясь не слишком дрожать, Эдгар сглотнул ещё раз и осторожно ступил на кафель. Чутко поводя ушами, на цыпочках двинулся к двери и опасливо выглянул в коридор.

Тишина. Абсолютная, ватная, пугающая тишина. Ощущение, словно тебя с ног до головы завернули в толстый слой ваты, упаковали и запечатали в футлярчик и поставили на полку в герметичном сейфе.

И свет. Относительно бодренькое осеннее солнышко в лазурном небе внезапно сменилось болезненной желтовато-серой хмарью, какая бывает порой поздним вечером в зимнее время года.

С колотившимся сердцем он вышел в коридор, прислушался вновь.

Накатила паника. Что-то было не так. Неправильно, невозможно… Перебегая от двери к двери, Эдгар прикладывался ухом то к одной, то к другой, но везде царила полная, абсолютная тишина. Настолько полная и абсолютная, что собственные шаги казались внезапно пугающе громкими и неуместными.

Набравшись смелости, он распахнул дверь одного из классов и сунул нос внутрь. По идее здесь и сейчас тут должен был идти урок, вон – даже тетрадки на партах разложены и портфели стоят… Но – никого. Совершеннейше, абсолютнейше никого!

Может быть они все просто сговорились? Вот взяли и сговорились, спрятались… решили его разыграть? Безумная мысль. Всей школой? И кого – ладно бы директора или завуча… но его?

Вытаращив глаза, Эдгар забегал от двери к двери в любую секунду надеясь увидеть где-нибудь тесно сбившуюся толпу школоты, поджидающую его, чтобы расхохотаться зло и обидно, потыкать пальцами, регоча над его испуганной рожицей, обозвать всякими обидными словами и закидать грязными тряпками.

Испуганный кот почти бегом проверил десяток аудиторий, но ни в них, ни даже в учительской и – святая святых – директорском кабинете – никогошеньки не было.

Эдгар панически замер и с подозрением щурясь, двинулся к ближайшему окошку.

п.с. предвидя резонный вопрос фанатов "Краденого мира" о том какого фига новый опус, вместо ускоренного окончания старого... поясню - на скорости написания КМ наличие параллельного опуса никак не сказывается, вот чесслово :)

..и да, если кто не допер - это тоже многостраничное (хоть и не столь долгое как КМ) произведение. будет примерно с обычную книжку. главы будут добавляться по мере выхода