ДАЖЕ СМЕРТЬ...

Redgerra

Он стоял, прижимаясь к сильному плечу брата, с дрожью и одновременно с каким-то странным любопытством глядя вперед - туда, где над степью поднимались клубы пыли, превращаясь в огромную серую тучу.

Это приближались враги...

Тарин прижал уши и крепче сжал древко копья. Подняв голову, юный пес динго с надеждой взглянул на своего старшего брата Раста, который, нахмурившись, не сводил взгляда с грозной тучи, пытаясь что-то разглядеть у ее основания. Словно почувствовав взгляд младшего брата, он повернулся к нему, и ободряюще похлопал лапой по плечу:

- Не бойся, малыш! Я ведь рядом с тобой! - рослый мускулистый динго улыбнулся, блеснув острыми клыками. - И мы не пустим их в наш дом, даже если всем нам придется погибнуть!

Взгляд юного пса просветлел: он боготворил своего сильного, все знающего и умеющего брата, и знал, что если тот что-то сказал, - значит так все и будет.

Он улыбнулся, и вскинул копье:

- Да, Раст, мы остановим их! Мы будем убивать этих грязных гиен, и даже смерть не остановит нас!

Старший брат крепко сжал его плечо, и снова посмотрел вперед - зловещая туча стала ближе...

Раст не питал иллюзий: он знал, что трем сотням их воинов не выстоять против огромного войска явившихся из-за океана пришельцев, которое словно стая гигантской саранчи катилось по землям их родины, сжигая, истязая, убивая...

Они поклонялись злобной богине - рыжей кошке, огромную статую которой везли с собой. Всех захваченных пленников они медленно умерщвляли перед мордой этого изваяния, поливая их кровью его оскаленные клыки...

Пришельцы были больше и сильнее местного народа, а в бою с невероятной мощью орудовали огромными двулезвийными топорами на длинных рукоятях. Ходили они на двух лапах, но на дальние расстояния передвигались на четырех, притом с большой скоростью. Мало кто мог убежать от них, а их толстые кожаные доспехи было непросто пробить даже ударом копья...

Стиснув зубы, динго оглянулся. Вокруг него стояли те, кто взял в лапы оружие в отчаянной попытке защитить своих близких - или же погибнуть в бою, попытавшись прихватить с собой хотя бы одного врага - но не стать очередной жертвой для кошмарной богини пришельцев...

Раст повернулся, и посмотрел назад. Там, за грядой холмов, лежала долина его народа, земли его предков. Там были их жилища и их поля, с которых они трудолюбиво собирали урожай, каждую осень празднуя его окончание веселым пиром, и вознося благодарности богу солнца Сунту за его щедрые лучи, дарящие жизнь всему сущему...

А когда кто-нибудь из их народа умирал, его хоронили в той же земле, на которой он трудился всю свою жизнь, и проводником ему в иной мир был бог Торас - огромный черный койот, который отводил умершего в свое царство. О нем ходило много страшных легенд, которые темными вечерами шепотом рассказывали друг другу юные щенки, сами пугаясь своих слов, и испуганно кося глазами в ночную темень...

Динго скрипнул зубами, и уголки его пасти скривила невеселая усмешка; Торасу придется изрядно потрудиться, чтобы переправить в свои владения души тех, кому предстоит сегодня умереть...

Он взглянул на юного пса, который уже успокоился, полностью доверяя своему старшему брату, и теперь с детским любопытством вытягивал шею, чтобы что-то разглядеть через плечи стоящих впереди. Ему тоже предстоит сегодня умереть... и он, Раст, его старший брат, который всегда защищал его от мелких детских неприятностей, ничего не сможет сделать...

Взгляд динго затуманился, и он украдкой смахнул набежавшую слезу. Злясь на свою минутную слабость, пес сердито встряхнулся, выпрямился, и снова похлопал Тарина по плечу:

- Мы надерем им их пятнистые задницы!

Младший динго широко улыбнулся, доверчиво глядя на него карими глазами:

- Да, брат!

По рядам воинов прокатился шепоток, и все чуть подтянулись: перед строем появился тот, кто поведет их в бой - вождь Каор.

Этот пожилой динго с поседевшей на морде шерстью не был опытным воеводой - как и почти все, кто тут стоял, не были настоящими воинами. Но у него был большой жизненный опыт, острый ум, и потому ему доверили это дело - вести их в бой. Бой, в котором не суждено было выжить. И они все знали об этом...

Каор остановился перед рядами сжимающих в лапах оружие крестьян, хлебопашцев, плотников, и заговорил - негромко, но его услышали все:

- Братья мои! Враг уже близко, и наша участь решена... - он бестрепетно встречал взгляды сотен своих соплеменников. - Все вы знаете, что единственное, что мы можем сделать - это умереть, забрав с собой столько пришельцев, сколько сумеем...

Над трехсотенным войском стояла мертвая тишина: казалось, все перестали дышать когда вслух было сказано то, о чем все знали, но о чем страшно было даже подумать...

- Враги передвигаются слишком быстро, и наш народ не успеет создать армию, которая сможет разбить пришельцев - у нас просто нет опыта ведения войны. Но если мы не будем сопротивляться организованно, в конце концов гиены перебьют всех, - а если кто и уцелеет, то либо станет рабом, либо его принесут в жертву их кровавой богине...

По рядам псов пронеслось какое-то движение, и снова все замерло.

Каор окинул взглядом свое войско.

- Вы уже знаете, что совет старейшин наших племен решил, что единственным выходом будет встречать их армию отдельными отрядами, которые будут ослаблять ее, убивая и раня пришельцев. Наш отряд - пятый по счету.

По рядам воинов снова пронесся тихий шорох...

- Старейшины выяснили, что на наш остров высадилась только эта группа врагов - других отрядов обнаружено не было. Своих тяжелораненых гиены добивают, поэтому допросить пленных не удалось, но старейшины пришли к выводу, что скорее всего это группа религиозных фанатиков, приверженцев культа богини-львицы - так называется зверь, статую которой они тащат с собой. Возможно, их изгнал собственный народ, - мы этого не знаем, - но понятно одно: они не остановятся, пока не перебьют всех нас...

Каор окинул воинов взглядом, в котором слились и гнев, и гордость, и предсмертное спокойствие:

- И поэтому скажу вам только одно… - убивайте этих проклятых пришельцев - и пусть даже сама смерть не остановит вас!!!

Слитный вой трех сотен псов потряс воздух, и вверх взметнулся лес лап, крепко сжимающих оружие...

- Занять позиции!

Строй воинов рассыпался: предыдущие четыре дня тренировок не прошли даром, и теперь все отряды быстро занимали свои позиции.

Выбранная местность была идеальной для засады: находящиеся посреди широкого русла древней реки несколько холмов оставляли между собой только узкие - шириной в бросок копья - проходы, и армии пришельцев здесь неминуемо придется разделиться. В нужный момент засевшие в вырытых на этих холмах укрытиях отряды должны были вступить в бой разом, и бросившись со всех сторон на разобщенные группы гиен, посеять панику и неразбериху. Их главным заданием было захватить телеги с оружием и не подпускать к ним гиен, не давая им вооружиться, - а в это время главные силы атакуют почти безоружный тыл армии пришельцев. Конечно, когда те опомнятся, эти отряды будут окружены и быстро уничтожены, - но если каждый из воинов успеет убить хотя бы одного врага, - задание будет выполнено...

Тарин был в одной группе со своим братом, - их формировали так, чтобы рядом с совсем неопытными юношами был кто-то постарше, более опытный, - и юный динго и не мог бы желать лучшего...

Прикрыв укрытия сплетенными из лозы щитами, которые сверху маскировали сухая трава, ветки и песок, воины молча ждали команды атаковать. Наконец последние динго, тщательно заметая за собой малейшие следы, исчезли под землей...

Издалека донесся постепенно нарастающий гул, словно по равнине катился вал воды. Но это была не вода, - это был звук тысяч ударяющихся о высохшую землю лап незваных пришельцев, которые неровным галопом бежали на четырех, высоко подбрасывая зады...

Впереди бежало не меньше двух сотен крупных, - чуть не вдвое больше среднего динго гиен в полном боевом облачении, - кожаных доспехах, с топорами, крепко притороченными к спинам. Их задачей были принять на себя возможный удар и задержать врага, чтобы основные силы, которые следовали на расстоянии двух полетов стрелы, успели надеть доспехи и взять оружие, которое было сложено на больших телегах, передвигаемых упряжками из тридцати-сорока гиен.

Сразу за телегами следовала огромная платформа с множеством колес, на которой стояла статуя богини пришельцев. Не меньше пятнадцати локтей в высоту и сорока в длину, изваяние было вырезано из цельного куска огромного дерева, покрытого золотом. Огромная кошка словно приготовилась к прыжку; задние лапы подобраны, передняя часть тела прижата к земле, шея вытянута вперед. Злобный оскал морды львицы внушал ужас своей реалистичностью, а покрытые толстым слоем засохшей крови клыки напоминали о тех сотнях - если не тысячах жертв, которые были принесены ей...

Платформу тоже двигали гиены, упираясь в торчащие из бортов над колесами брусья, которых было не меньше полусотни. Следом за платформой двигалась остальная часть армии, а всего же пришельцев было не меньше двух тысяч...

Ничего этого сидевшие в засаде динго не видели. Они слышали только топот, скрип колес телег, рявканье и резкие возгласы гиен, похожие на хохот...

Передовой отряд гиен рассыпался между холмами. Часть их поднялись на задние лапы, взяв наизготовку широкие топоры с двойными лезвиями, остальные метнулись вперед, чтобы разведать территорию дальше. Внимательно осматриваясь по сторонам, разведчики старательно принюхивались, - но настойка особых трав, обычно применяемая охотниками чтобы отбить свой запах, помогла и сейчас, - гиены ничего не учуяли. Несколько уродливых помесей собаки непонятно с чем взбежали на холмы, осматривая окрестности. В этом было главное слабое место плана: - если бы кто-нибудь из них наступил на покрывающий укрытие щит, засада была бы обнаружена, - хотя именно для того, чтобы уменьшить вероятность такой случайности, в плетеные щиты были воткнуты кусты колючих растений...

Хитрость помогла; гиены, лапы которых не защищала никакая обувь, старательно обходили колючие кусты, - а вместе с ними и укрытия динго...

Наконец вернулись разведчики. Они подали знак, что все в порядке - и армия направилась дальше, разделяясь между холмами на отдельные потоки...

Морщась от проникающего в укрытие резкого запаха пришельцев, смешанного с приторным запахом гниющей на клыках изваяния крови, Раст и Тарин напряженно прислушивались к доносящемуся со всех сторон топоту и шуму. Морды находящихся в этом укрытии двадцати динго были напряжены, зубы стиснуты, а пальцы сжимающих оружие лап побелели так, что это было заметно даже сквозь шерсть. Все они ждали только одного - сигнала атаковать...

Из своего укрытия на вершине самого высокого холма Каор наблюдал, как армия пришельцев втягивается в узкие промежутки между холмами, и наконец телеги с оружием достигли нужного места...

- ДАВАЙ!! - выдохнул он.

Пес-сигнальщик поднялся из укрытия, и надувая щёки, затрубил в большой медный рог. Этот рог звучал и раньше - он звал жителей на праздник урожая, и услышав его, все радовались. И сейчас он тоже звал праздновать - но страшную, кровавую жатву...

Услышав сигнал, динго разом поднялись, отбрасывая плетенки, и с яростным воем бросились вниз - к телегам.

Несколько мгновений гиены пребывали в растерянности, не в состоянии понять, откуда взялись сотни воинов, с воинственным воплем несущиеся к ним по склону холма, но будучи опытными бойцами, они быстро опомнились, и ринулись к телегам за оружием....

Тарин несся вниз следом за братом, воя во все горло воинственный клич. Он не успел ни испугаться, ни толком разглядеть что-либо, как уже оказался возле самой телеги…

Вокруг стоял неистовый рев, визг, вой! Те гиены, которые успели схватить оружие, сейчас сражались с динго, - а псы, несмотря на всего несколько дней тренировок, успешно орудовали копьями.

Копье имеет одно важное преимущество перед мечом или топором: - оно длиннее. И хотя топоры пришельцев тоже имели длинные рукояти, в тесноте они не могли ими размахнуться, - а вот длинные и острые как бритвы наконечники копий мелькали в толпе словно жала змей, то и дело пронзая очередную жертву...

Дрожа всем телом, юный динго прижался спиной к борту телеги - и в этот момент из гущи схватки выкатился гиен, и бросился прямо на него. Скорее всего, он даже не успел разглядеть невысокого динго, - а Тарин, стиснув зубы и зажмурившись, изо всей силы ткнул копьем вперед...

Лезвие легко вошло во что-то мягкое, и даже сквозь стоящий вокруг неистовый ор и вой динго услышал странный звук, с которым гиен выдохнул из легких сразу весь воздух...

Тарин испуганно открыл глаза... и дико заорал от ужаса: морда гиена почти касалась его собственной. Враг с такой силой налетел на копьё, что нанизался на него почти до самых лап подростка, вцепившихся в его древко. Широко открытая пасть с мощными клыками нависла над юным динго, - но враг только снова выдохнул, а его лапы стиснули древко копья...

Для Тарина это было слишком. Он выпустил копьё, открыл пасть, собираясь снова заорать... но в это мгновение чья-то сильная лапа схватила его за шиворот, и одним рывком втянула на телегу!

Шлепнувшись на плотно уложенные тюки доспехов и оружия, юный динго еще мгновение только дико озирался по сторонам, не понимая, что произошло, - но увидев перед собой спину рослого пса, и узнав его единственную одежду, - плетеный кожаный ремень с красивыми узорами, который сам сплел в подарок своему брату, Тарин понял; это Раст втащил его на телегу. Кроме брата на телеге было еще с десяток динго; беспрерывно работая копьями, они не давали гиенам приблизиться к оружию. Вокруг телеги уже выросли груды тел, и враги карабкались уже по ним, скользя по выпущенным кишкам и лужам крови...

Тарин увидел рядом мертвое тело; голова пса была разрублена, но он продолжал крепко сжимать свое копьё...

Юный динго наконец опомнился. Он вскочил, потянул копьё из лап мертвеца, - и тот, словно узнав соотечественника, разжал мертвую хватку когтистых пальцев...

Выставив оружие вперед, Тарин встал рядом с братом.

Тот коротко глянул на него, кивнул, и всаживая копьё в очередного гиена, прохрипел:

- Молодец! Давай, помогай!

И когда наконечник копья юного динго вонзился в живот врага, его лапы уже почти не дрожали...

Гиены наконец пришли в себя: раздались резкие взвизги команд, и кольцо штурмующих отхлынуло. Спереди и сзади, где находились еще три или четыре телеги с оружием, донеслись такие же резкие вопли, - значит, те телеги также были захвачены динго...

Громко выдохнув, Раст осел на мешок с доспехами. Он поморщился, и только теперь Тарин увидел, что его брат ранен, - его грудь пересекал порез, - не очень глубокий, но вся шерсть на груди и животе динго была пропитана кровью.

- Брат!! - воскликнул юный динго, бросаясь к нему. - Ты ранен!

- Пустяки... - отмахнулся Раст, вынимая из кармашка на поясе деревянную трубочку с порошком останавливающего кровь камня. - Царапина, только выглядит страшно...

- Дай мне! - потребовал Тарин, забрал у брата снадобье, и начал осторожно втирать его в порез. Старший динго морщился, но терпел. Оказав брату первую помощь, Тарин по очереди перебрался к остальным динго. У двоих были неглубокие порезы на лапах, один лишился двух пальцев - но никто не был серьезно ранен...

Вернувшись к брату, Тарин отдал ему почти пустую бутылочку, и взглянул на гиен, которые стояли за окружавшим телегу широким кругом мертвых тел. Они уже начали понемногу растаскивать их, добивая ножами тяжелораненых, но не приближались на расстояние, на котором их могли достать копьем.

- Чего они ждут? - недоуменно спросил Тарин брата.

- Скорее всего, пока не подойдут те, у кого есть оружие, - негромко ответил тот, старательно вытирая древко своего копья оторванным от тюка с доспехами куском грубой мешковины.

- И что будет когда они придут? - юный динго поежился, с трудом сдерживая дрожь.

- Они убьют нас, - спокойно ответил Раст, вытягиваясь на тюках, чтобы дать отдых подрагивающим после дикого напряжения мышцам.

- Убьют? - переспросил Тарин, только сейчас начиная по-настоящему понимать, что скоро его жизнь закончится, и ничто не сможет этому помешать...

- Да, - ответил старший брат так, как он всегда отвечал младшему, - честно и прямо.

- Убьют... - прошептал юный динго, опуская глаза, и глядя на свое тело - ладное тело подростка, одеждой которому служил такой же плетеный ремень, как и у брата. Он поднял взгляд, и посмотрел на гиен, которые плотной толпой обступали их бастион. Грубая пятнистая шерсть, кривые лапы, короткие мощные челюсти, и маленькие глаза, угрюмо зыркающие на него из-под низких лбов...

- Но почему они хотят убить меня? - Тарин взглянул на брата, и тот увидел почти детское недоумение в его глазах - глазах подростка, еще не познавшего самки и еще не знающего, что иногда этот мир бывает очень жестоким...

- Наверно потому что считают, что должны принести в жертву своей богине всех, кто ее не почитает, - пожал плечами Раст, и поморщился от боли. - А вообще - кто знает, что у них в головах? - он плюнул в сторону гиен, и те злобно оскалили клыки.

- И мы не сможем остаться живыми? - тихо спросил Тарин, и его нижняя челюсть тихонько задрожала...

Его брат поспешно поднялся, и обнял юного динго:

- Тише... тише... успокойся. Это не так уж страшно. Ты же знаешь, что рано или поздно всем нам придется умереть, потому что так устроен этот мир, таким его создали боги... - Раст тихонько поглаживал младшего брата по голове - совсем как в недавнем детстве, когда тот прибегал к нему в слезах, поранив палец, или разбив коленку...

Тарин тихо всхлипнул:

- Я так не хочу умирать... - он поднял глаза, - а еще больше не хочу, чтобы умер ты!

- На все воля богов… - вздохнул Раст, продолжая почесывать брата за ушами. - Одним мановением лапы они могут оживить мертвых, уничтожить целую армию, превратить землю в цветущий сад, или выжженную пустыню... - помнишь те сказки о боге Торасе, которые я тебе рассказывал, когда ты был маленький? - Старший динго хихикнул. - Ты так пугался, что целыми ночами не мог спать, - а днем ходил как сонная муха!

- Да... - слабо улыбнулся Тарин, - если бы это было правдой, я бы попросил Тораса уничтожить всех этих гиен, и забрать их в свое царство мертвых... - он еще крепче прижался к груди брата. - И тогда бы мы смогли вернуться домой, к маме...

Раст прикусил губу, и отвернувшись, взглянул на стоящего рядом динго. Это был Ирет - одногодок Раста. Он жил по соседству, частенько забегал к ним в гости, и умел отлично печь хлеб...

Перехватив его взгляд, пес печально покачал головой:

- Жаль мальчишку...

- Проклятье... - почти простонал Раст, прижимая к себе младшего брата. - Я на все готов, только бы он остался жив!!

- Малыш прав - на все воля богов... - прошептал Ирет, поднимая и крепче сжимая копье. - А вот и они...

Он был прав - к телегам с оружием подходили воины-гиены из передового отряда. Они не смогли вовремя придти на помощь и помешать захватить телеги потому, что не смогли быстро пробиться сквозь толпу, скучившуюся в узких проходах между холмами. Но теперь они пришли...

Динго видели, как они окружили первую телегу. Оставаясь вне досягаемости копий, гиены несколько мгновений неторопливо прохаживались возле нее, а потом по чьей-то неслышной команде разом бросились вперед...

Защищавшая ту телегу пятерка псов ощетинилась копьями - но все кончилось очень быстро: пока копейщик отбивал удар одного топора, в промежуток между копьями проскальзывал другой гиен, и держа топор ближе к лезвиям, рубил по ногам. Теперь длина копья превратилась в помеху: невозможно было быстро отвести наконечник назад настолько, чтобы ударить врага, находящегося у самого борта телеги - и все динго погибли буквально за несколько секунд...

Гиены разразились торжествующим визгом и хохотом, приветствуя победу своих бойцов, а те не торопясь направились к следующей телеге...

На ней защитников было еще меньше - всего трое, и один явно был тяжело ранен - поэтому с ними гиены справились почти играючи.

Перебросившись несколькими визгливыми фразами, они направились к телеге, которую защищали братья и их товарищи...

- Все видели, как они действуют? - внимательно глядя на приближающихся гиен, громко спросил Раст. Псы утвердительно кивнули. - Я предлагаю сделать вот что; семеро отходят к середине телеги. Их цель - те, что стараются подобраться к самому борту. Остальные остаются на своих местах, и держат на расстоянии остальных. Все понятно?

Никто не возражал, и через пару мгновений воины заняли позиции так, как предложил Раст.

Тарин, которого он поставил подальше от борта телеги, смотрел на спину брата, и с гордостью думал о том, какой тот умный, - ведь его слушаются другие динго, - и даже те, что старше его! Юный пес крепче сжал копье, и вознес молитву богам, прося их об одном - пусть его брат останется жив...

Не меньше сорока гиен окружили телегу. Они двигались со спокойной неторопливостью опытных бойцов, уверенных в своих силах, и явно собирались повторить тот же прием...

Пронзительный взвизг-команда - и они разом бросились к телеге. Но на расстоянии удара копья часть из них резко остановилась, и взмахнули своим оружием, стараясь если не перерубить, так отбить копье в сторону - а другие, стелясь по земле, скользнули между копьями к бортам телеги...

Тарин увидел сначала уши, потом голову гиена, поднимающуюся из-за края. Оскалившись, тот коротко замахнулся топором, собираясь ударить по ногам Раста, который отвлекся, не давая приблизится второму ряду врагов, - и юный динго, впервые за весь этот страшный день ощутив непривычное для него чувство дикой ярости, всадил чуть ли не половину футового наконечника прямо в глаз гиена...

Тот мгновенно обмяк; его лапы подкосились, и он рухнул вниз, - а Тарин, едва успев выдернуть копье, снова ткнул им вперед и чуть в сторону, где появилась голова другого гиена. Его копье вонзилось тому в горло, - а долю секунды спустя наконечник копья Ирета ударил врага в плечо, не дав завершить удар по ногам другого динго...

Выдернув копья из тела падающего врага, псы переглянулись, и старший ободряюще подмигнул младшему:

- Молодец! Так держать!

Получив неожиданный отпор, атака гиен захлебнулась; оставив у телеги еще четыре трупа, они отошли назад.

Раст окликнул своих товарищей. Никто не был убит, только один динго получил скользящий удар по ноге, распоровший ее до кости, и теперь с помощью соседа, стиснув зубы и поскуливая от боли, перевязывал рану обрывками мешковины. Это не могло спасти его от смерти, но, по крайней мере, позволяло не истечь кровью и попытаться прикончить хотя бы еще одного врага...

Гиены не спешили повторять атаку. Приверженцы культа смерти, они все же не торопились умирать. Собравшись вместе, они начали что-то обсуждать на своем взвизгивающем языке. Через некоторое время один из них - скорее всего главарь, что-то провизжал, обращаясь к стоящей вокруг толпе. В ней зашевелились, куда-то побежали - и Тарин с удивлением и тревогой увидел, как гиены начали собирать копья динго, выдергивая их из трупов своих соотечественников и подбирая выпавшие из лап убитых псов...

- Ну вот и всё... - негромко произнес Раст, и Тарин посмотрел на него:

- Они хотят забросать нас копьями?

- Скорее всего...

Юный динго снова взглянул на гиен. Их воины принимали копья, примеривались, взвешивая их в лапах. Хотя это было довольно тяжелое оружие, а не легкие дротики, своими мощными лапами гиены вполне могли метнуть их на приличное расстояние.

А тут всего десяток шагов...

Тарин посмотрел на свое копье, и вдруг, свирепо оскалившись, с невероятной силой метнул его в толпу гиен!

Молнией мелькнув в воздухе, оно пробило толстые кожаные доспехи на груди комадира отряда, и до основания наконечника вошло в его тело...

Мгновение тишины... - а потом гиены дружно взвыли от ярости. В воздух взвились почти четыре десятка копий - и большая часть их была направлена в юного динго, который стоял на телеге, гордо выпрямившись, и широко улыбался...

- НЕЕЕЕЕТ!!!!! - раздался крик Раста, - и он бросился вперед в тщетной попытке спасти своего младшего брата...

Тарин успел увидеть перед собой его спину - и острия нескольких копий, которые выходили из меха, пронзив тело динго насквозь...

Сильный толчок сбил его с ног, и он упал, придавленный телом старшего брата. Ударившись затылком о тюк с топорами, юный динго еще успел почувствовать, как острый металл входит и в его грудь... а потом все погрузилось во мрак...

Над полем боя поднималась огромная луна, освещая своим бледным светом сотни тел, валяющихся беспорядочными грудами...

Верные своим законам, гиены прикончили всех тяжелораненых, и захватив для последующего жертвоприношения несколько израненных, но еще живых динго, двинулись дальше...

Тарин глухо застонал...

Страшная боль пронзила все его тело, когда он попытался шевельнуться, вдобавок на его грудь давила неподъемная тяжесть, которая едва позволяла ему дышать...

Он снова застонал, и с трудом приоткрыв один глаз, - веки были словно чем-то склеены, увидел то, что лежало на нем...

Это было мертвое тело его брата!

Юный динго застонал, и этот стон перешел в надрывный вой-плач, который взлетел над заваленной мертвыми телами долиной...

А потом Тарин мог только тихо плакать от горя и боли: вместе с телом брата, из которого по-прежнему торчали древки копий, его просто сбросили с телеги, как и тела других динго, и теперь он лежал под ним, приколотый к нему их наконечниками, и от потери крови не в силах даже приподняться...

А потом у него не осталось сил даже плакать, и юный динго просто молча лежал, глядя на диск луны, и тихонько почесывал за ухом брата - так, как всегда делал тот, когда утешал его...

Внезапно краем глаза он заметил какое-то движение, и с большим трудом сумел немного повернуть голову.

Среди мертвых тел неслышно двигалась высокая темная фигура, и Тарин как-то очень равнодушно удивился, - кто это мог быть? Для гиен она была слишком высокой и стройной, да и для динго тоже... - и вдруг в его голове мелькнула мысль, от которой он задохнулся, дернулся, и тихо взвизгнул от боли...

Острые длинные уши на голове пришельца шевельнулись. Он повернулся в сторону звука, - и Тарин с дрожью и одновременно с каким-то восторгом увидел его глаза, - узкие раскосые треугольники, в которых бурлило багровое пламя!

- Бог Торас... - прошептали губы умирающего динго.

И тот услышал его...

Высокая фигура мгновенно и неслышно оказалась рядом, и Тарин увидел его всего, освещенного светом полной луны.

Перед ним стоял черный койот, стройный, но с рельефной мускулатурой. Он был обнажен, и его шерсть блестела и переливалась в лунном свете...

Бог наклонился, и его огненные глаза заглянули в самую душу Тарина.

- Ты жив? - в негромком грудном голосе прозвучала нотка удивления. Он наклонился еще ниже, глядя в карие глаза юного динго. - А... теперь понимаю... - он выпрямился, и едва заметно усмехнулся. - Подобные тебе рождаются редко, и не я проводник их чистых душ... - он отвернулся, собираясь уходить.

- Постой!! - дернувшись, прохрипел Тарин. В его груди забулькало, но он сумел протянуть лапу в сторону бога смерти. - Ты можешь оживить моего брата?!

Торас обернулся, чуть приподнял бровь:

- Почему ты думаешь, что я это могу? Я же бог смерти, а не жизни!

Превозмогая боль, юный динго чуть приподнялся, опираясь на локоть:

- Когда я был маленьким, брат рассказывал мне истории, в которых говорилось, что ты можешь это сделать... и что одним движением лапы можешь уничтожить целую армию... - в глазах Тарина вспыхнула безумная надежда. - Прошу тебя, - убей этих гиен, спаси мой народ... мою маму! - в его груди захрипело, и из уголка пасти потекла кровь.

- Зачем мне это делать? - усмехнулся Торас. - Рано или поздно вы все умрете и окажетесь в моем царстве!

Юный пес обессиленyо опустил голову. Он понимал, как мелки его желания для всесильного бога, - но он так хотел, чтобы его брат снова был жив, а гиены больше не убивали его сородичей...

Тарин вскинул голову, - и черный бог снова удивленно приподнял бровь: взгляд умирающего пылал голубым сиянием - и это было не только отражение луны...

- Тогда помоги мне отомстить! - неожиданно твердым голосом произнес динго. - В легендах говорилось, что богам знакомо это чувство!

Несколько долгих мгновений Торас молча смотрел на юного пса, потом присел рядом с ним.

- Да... - тихо сказал он, задумчиво глядя куда-то вдаль. - Оно мне хорошо знакомо...

Бог вдруг протянул лапу, опустил ладонь на голову динго и легонько почесал его за ухом.

Тарин даже вздрогнул, - настолько это было похоже на ласку брата!

- МЕСТЬ... - почти прорычал бог смерти, и пламя в его глазах вспыхнуло еще ярче. - Хорошо! - вдруг сказал он, снова взглянув прямо в глаза динго. - А еще ты хочешь, чтобы твой брат был жив?

Тарин встрепенулся:

- Так ты можешь это сделать?!

Торас немного печально улыбнулся:

- Я ведь бог смерти - и значит властен над нею... но я не властен над жизнью... - ответил он, и, глядя в глаза динго, спросил: - Так ты готов ради мести врагу и ради жизни своего брата отдать свою душу, которая с самого твоего рождения была посвящена богу света и жизни Сунту, и войти в МОЙ мир?

- ДА!! - не задумываясь ответил юный пес. - Я готов!

- Хорошо... - тихо сказал Торас, и опустил лапу на глаза Тарина. - Да будет так!

Еще мгновение юный динго ощущал неожиданно мягкое прикосновение ладони бога, и уже почти привычную боль в груди... - как вдруг его пронзила ТАКАЯ боль, которую не испытывал никто из живущих на этом свете!

Сама его сущность, его душа вырывалась из еще живого тела, и потоками едва заметного сияния переливалась в лежащее на нем тело брата...

Торчащие из него древки копий вдруг зашевелились, выталкиваемые неведомой силой, и их наконечники медленно вышли из плоти. Глубокие раны затянулись, а через мгновение о них напоминал только слипшийся от крови мех...

Как только последний ручеек серебристого сияния влился в тело пса, оно зашевелилось, - и грудь Раста высоко поднялась, когда он вдохнул воздух, - снова после смерти!

Быстро вскочив, динго непонимающе оглянулся по сторонам: последнее, что он помнил - это летящие в него копья и боль, с которой они вонзались в его грудь...

Пес обеими лапами схватился за нее - но боли не было. И вообще: он чувствовал себя так, словно ему снова было четырнадцать...

ТАРИН!!!

Раст снова поспешно оглянулся по сторонам - и только теперь заметил стоящую в нескольких шагах от него темную фигуру.

Мгновенно нагнувшись, пес подхватил с земли копьё - одно из тех, что выпали из его груди.

- Ты кто?! - прорычал он.

Неизвестный шагнул к нему, - и динго похолодел, веря и не веря своим глазам...

- Твой брат сразу узнал меня, - негромко произнес черный койот, внимательно глядя на застывшего на месте пса. - Должно быть, ты очень хорошо описал меня ему...

Копье выпало из внезапно ослабевших лап Раста.

- БОГ ТОРАС?! - он снова оглянулся по сторонам - но его младшего брата нигде не было видно - ни живого, ни мертвого. - Скажи мне, где он?!

- Он в тебе, - просто ответил бог, и динго невольно взглянул на себя. - Твой брат отдал свою чистую душу ради того, чтобы ты мог жить и отомстить врагам, которые убили вас и еще многих из вашего народа. Его сила жизни воскресила тебя, а ненависть к врагам создала это, - койот протянул лапу вперед, и вложил в ладони Раста кинжал.

Сжав рукоять, динго поднял оружие к глазам.

Широкое лезвие было серебристо-белым словно застывший лунный свет, а шершавая рукоять, обтянутая шкурой песочно-рыжего цвета, лежала в его лапе словно лапопожатие друга... или брата...

На краях небольшой гарды находились два блестящих коричневых камня, - и глядя на них, Раст ощутил, как к его горлу подкатил комок: они были такими же чистыми и прозрачными, как глаза его младшего брата...

Динго прижал кинжал к груди, зная, что теперь никакая сила не сможет отнять у него то, что завещал ему Тарин...

- Теперь ты можешь спасти свой народ от истребления, - прозвучал тихий голос бога, и пес резко поднял голову:

- КАК?!

- Пока ты держишь в лапах этот кинжал, ни один враг не сможет ни увидеть, ни почуять тебя, - ответил Торас, и чуть наклонился к нему. - А плоть он режет не хуже любого другого оружия...

Черный койот выпрямился, - и через мгновение на поле боя остался только окруженный сотнями мертвых тел динго, обеими лапами прижимающий к груди кинжал...

Гиены остановились на ночь лагерем так, как это они делали всегда: в центре огромного круга из телег возвышалась статуя богини, а в промежутке пылали костры, на которых пришельцы готовили еду, и у которых они грелись.

Далеко за пределами лагеря широким кольцом расположились часовые; внимательно прислушиваясь, они шевелили круглыми ушами, и принюхивались к запахам, которые нес легкий ночной ветерок...

Один из них привстал на задние лапы, и чуть шевеля хвостом, несколько мгновений неподвижно стоял так, весь превратившись в слух - но кроме негромкого гомона засыпающего лагеря, в котором оставалось гореть только несколько костров, ничего не услышал. Успокоившись, он сел, щелкнул зубами, выкусывая блоху из меха на плече... а следующим его ощущением было входящее ему в сердце холодное как лед лезвие…

Лагерь засыпал, и до следующей смены часовых было еще далеко...

***

Раст сидел на земле, обессилено прислонившись к деревянному колесу огромной платформы, на которой стояла статуя львицы.

Поднималось солнце, и его лучи все ярче освещали внутреннюю часть кольца из телег, где не было заметно ни малейшего движения. Почти две тысячи мохнатых тел лежали на земле, и почти все - свернувшись в клубок: смерть застала их во сне.

Динго смотрел на учиненное им побоище, но не ощущал ничего, кроме неимоверной усталости. Он поднял кинжал, на лезвии которого не было ни единого пятнышка, хотя мех на обеих лапах Раста до самых плеч был пропитан свернувшейся кровью...

Глядя на оружие, динго негромко произнес:

- Мы сделали это, Тарин... мы спасли наш народ!

Он опустил лапу с кинжалом и нетвердо поднявшись на ноги, пес оглянулся по сторонам, потом повернулся назад. Лучи восходящего солнца ярко блестели на позолоченной поверхности статуи богини, которая злобным взглядом глаз с вертикальными зрачками уставилась на того, кто уничтожил всех ее приверженцев...

Раст снова поднял кинжал, и мгновение смотрел в прозрачные коричневые камни.

- Да... - сказал он, словно отвечая на чей-то беззвучный вопрос. - Я сделаю это...

Он подошел к краю платформы, схватился за один из брусьев, и с трудом забрался наверх.

Подойдя к самой морде чудовищного изваяния, динго несколько мгновений смотрел ему прямо в глаза.

- Больше ты никого не убьешь... - негромко сказал он. Схватившись за клык чудовища, пес забрался на морду львицы, приблизился к огромному глазу - и широко размахнувшись, с неимоверной силой всадил в него лезвие кинжала по самую рукоять!

На мгновение ему показалось, что статуя вздрогнула, словно оживая... а потом охнул и отдернул лапу от рукояти, которая вдруг раскалилась так, что невозможно было держать. Коричневые камни отпали от перекрестья гарды, но повинуясь внезапному импульсу, Раст успел подхватить их, чуть не свалившись с высоты в полтора своих роста...

Тем временем рукоять кинжала задымилась: кожаное покрытие превратилось в пепел, осыпавшийся вниз, и динго увидел раскаленный металл сердцевины, который прямо на глазах становился все светлее. Заслоняясь лапой от всё усиливающегося жара, Раст начал поспешно спускаться. Когда он спрыгнул на землю, рукоять кинжала уже сверкала словно яростная звезда, и над изваянием поднималась туча густого дыма...

- Пора убираться отсюда... - пробормотал сам себе динго, и перешагивая через лежащие тела, оскальзываясь в огромных лужах свернувшейся крови, поспешил прочь из мертвого лагеря пришельцев...

Он успел отойти всего на десяток бросков копья, когда позади раздался оглушительный треск.

Оглянувшись, Раст увидел, что деревянное изваяние треснуло по всей длине, и запылало, извергая огромные клубы дыма и огня. От неистового жара начали загораться окружающие лагерь телеги; мех на мертвых телах гиен дымно пылал, и они шевелились, словно оживая...

"Скоро от них ничего не останется..." - подумал он, и зашагал прочь от огромного погребального костра, в котором сгорало пришедшее на их землю зло...

Раст шел в сторону родной долины: - единственный выживший в этой битве динго, и в нем теперь жила душа брата, которой после его смерти предстояло попасть в мрачный мир Тораса, а не в мир света Сунту...

Но этой жертвой были оплачены многие тысячи жизней народа этого острова, которые теперь смогут жить, радуясь жизни, а не умирать в муках на жертовнике фанатичных пришельцев...

Когда вдали показались крыши домов родного селения, динго остановился, достал из пояса тряпицу, в которую были завернуты камни с гарды кинжала, и развернул ее.

Глядя в их так похожую на взгляд Тарина чистую глубину, Раст тихо прошептал:

- Ты всегда будешь в моем сердце, маленький брат!

20.01.2008.