Под личиной зверя. Книга 2. Обманутые надежды

Субботин Максим

Глава 1. Сердце Улья.

Сегодня небо казалось необычно высоким и чистым. И это несмотря на сгущающиеся сумерки. Ни одного облака, ни даже намека на легкую дымку - темнеющий бирюзовый океан, в который можно упасть и утонуть. Увидеть такое - большая редкость, если вспомнить, что климат Схрона славится частыми осадками. Разумеется, встречались области с пониженной влажностью, но на фоне остальной планеты они казались аномалиями.

- Хороший день, чтобы пересмотреть свою жизнь, не правда ли?

Вопрос задала та, кто нарекла себя Сердцем Улья - генерал скарабеев. Единственное существо во всем Улье, после Сверхсознания, кто обладает свободой выбора и собственным мышлением. Существо - в недавнем прошлом человек. Больше того - человек из другого мира. По странному стечению обстоятельств попав сюда, на Схрон, Сердце Улья осознала себя новой личностью. Осталась в прошлом Женя, слабая и тихая. Осталась в прошлом вяло текущая пустая жизнь. Благодаря Сверхсознанию, гостья из иного мира обрела силу и власть над легионами скарабеев. А те, в свою очередь, беспрекословно подчинялись своей новой повелительнице, готовые умереть, повинуясь ее желанию.

Невероятная мощь, необузданная животная ярость.

Но и противник достойный - человечество, укрывающееся за почти нерушимыми стенами, разящее огнем и сталью. Впрочем, даже обладая тысячами механизированных аппаратов и машин для убийства, люди все равно теряли позиции. На удивление быстро оправившись от первого удара Улья, они не выпустили ситуацию из-под контроля и даже одержали несколько значительных побед.

Что ж, Сверхсознание учло прошлые ошибки и просчеты. Улей - куда более маневренная и изменяемая структура, нежели Республика человечества. Нельзя на равных сражаться с самой природой, с сутью жизни и ее главным воплощением - Ульем скарабеев. Можно некоторое время сдерживать натиск, но когда-нибудь жизнь опрокинет стальные заслоны и возьмет свое.

И это время неумолимо приближалось. Не без помощи Сердца Улья. Иногда в борьбе с общим врагом могут оказаться полезными даже древние противники. Те, о ком галактика успела забыть. Но некогда изгнанным отщепенцам великой расы время, проведенное в заточении, позволило не только осмыслить избранный путь, но и накопить достаточно ненависти, чтобы ознаменовать свое возвращение реками крови. Крови не только людей, но и собственных собратьев.

Азгар Д'таг - непримиримые враги в прошлом и надежные союзники в настоящем. Впрочем, надежные ли? Пока они вели себя довольно сдержанно по отношению к Улью, но главный разговор еще впереди. Разговор, от которого зависит, совпадут ли дороги двух рас на пороге грядущих событий. Событий, которые вскоре раскаленным тараном обрушатся на действительность - зыбкую и дрожащую.

Злило одно - отсрочка столь важного для всего Улья разговора. Проклятые Азгар Д'таг не пожелали разрешить все вопросы немедленно, после уничтожения той горстки людей, которая по глупости оказалась не в то время, не в том месте. Болотистая долина приняла их тела с легкостью, следы недолгой схватки зарастут быстро. Но вряд ли Республика оставит это происшествие без внимания. А потому действовать надо быстро.

Что же теперь? Теперь она в сотне километров от долины, ожидает аудиенции. Как унизительно! Была бы ее воля - она бы сравняла ущелье Мустанга, уничтожила Азгар Д'таг и ту дыру, сквозь которую они возвращаются. Возвращаются благодаря ей! Ее усилиям! Но нельзя. Несмотря на всю свою мощь, возможности и свободу разума - воля ее принадлежит Сверхсознанию. Его приказы - истина, его приказы - откровение. И, тем не менее, червь несогласия и противоречия гнездился где-то в глубине сознания.

У ног Сердца Улья на коленях сидел человек. На его черной, плотно подогнанной по фигуре броне виднелись многочисленные царапины, вмятины и несколько рваных отверстий. Грязь и кровь замысловатыми разводами покрывали поверхность брони. Рэйф - элитный солдат Республики. Взять такого живьем - большая редкость и удача. Обладая пси-способностями, эти представители военной машины человечества настолько искусно маскировались, что могли свободно перемещаться по колониям скарабеев. Выследить такого диверсанта удавалось далеко не всегда. Тем ценнее его поимка.

Человек смотрел снизу вверх на Сердце Улья - и в его глазах не было страха. Без шлема, израненный, практически обездвиженный сетью ловчих пауков, он все равно не сдавался.

Все еще надеялся на спасение? Вряд ли. Не желал терять достоинства перед лицом врага? Как бы то ни было, но ситуация не могла не забавлять.

Человек сидел на плотном слое слизи. Здесь, вблизи инкубатора, ее поверхность успела покрыться шершавой коркой, способной выдержать относительно небольшой вес. Сам инкубатор возвышался в нескольких шагах за спиной Рэйфа: не самый большой, но уже вырастивший вокруг себя несколько логовищ, в каждом из которых зрели зародыши, или костяных гончих, или жнецов.

Несмотря на довольно скромные размеры, колония не была одиночной и входила в состав целой сети, состоящей из множества взаимосвязанных узлов. Каждый такой узел отвечал за выращивание существ определенного типа, а также имел различные сопутствующие строения-органы.

Под ногами то и дело мелькали черви-работники. Эти проворные склизкие твари, длиной в руку, рождались непосредственно в инкубаторе и служили единственной цели - поддержанию функционирования колонии.

Сердце Улья улыбнулась.

- Знаешь, я дам тебе право выбора, - проговорила она и закусила губу.

Лицо человека еле заметно дрогнуло.

- Выбор невелик, но, возможно, он разрядит обстановку.

Слабый мысленный приказ - и из-за ближайшего логова жнецов (кожистого основания, с плотно уставленными серо-зелёными коконами, опутанными сетью кровеносных сосудов) появились две явно человеческие фигуры, вслед за которыми, то и дело припадая к земле, следовал третий.

Сердце Роя с удовольствием отметила, как глаза человека, сидящего у ее ног, расширились.

- Узнаешь их?

Человек сглотнул.

Не узнать их было нельзя. Рэйфы - в прошлом. Теперь - солдаты и личная охрана генерала скарабеев. Они все еще не утратили черной брони, но тела их преобразились. Лица приобрели темно-зеленый оттенок, покрылись костяными пластинами. В глазах, окруженных почти черными кругами, горели алые огни. От основания лба и выше по всему черепу устремлялась цепочка острых шипов.

Еще недавно Сердце Улья не могла подчинить своей воле ни одного из Рэйфов. Эти люди, обладая пси-способностями, эффективно противостояли ее натиску. Но время идет, изменяется Улей, изменяются его составляющие. В том числе и она. Изначально имея куда больший пси-потенциал, нежели любой из людей, Сердце Улья продолжала развиваться. Она становилась сильнее, пусть не без помощи Сверхсознания. А потому разум Рэйфов более не представлялся ей темной, секретной коробкой.

- Удивлен? - прошептала Сердце Улья. - Сосредоточься - это и есть твой выбор, - она обернулась к троице. - Покажите...

Два бывших Рэйфа разошлись в стороны. Каждый из них держал в руке тонкую цепь, перемазанную в слизи. Цепи тянулись к ошейнику, закрепленному на шее их товарища. Внешне он почти не отличался от своих хозяев, но повадками напоминал скорее зверя. Сильно напуганного зверя.

- Я назвала его Шакалом, - прокомментировала Сердце Улья. - Один из многих неудачных экспериментов. Вы слабы. Ваш разум не способен вынести мощи Сверхсознания. Он разрушается.

Шакал, словно поняв, что говорят о нем, дернулся. Цепи на его шее натянулись.

- И это тебя беспокоит? - плененный человек смотрел с ненавистью.

Он переводил взгляд с одного Рэйфа на другого, но чаще останавливался на том, который беспокойно сидел на цепи. Тот, кто когда-то был гордостью диверсионных подразделений Республики, теперь самозабвенно копался в слизи, выискивая в ней мелких паразитов и тут же отправляя их в рот. При этом он издавал невнятные звуки, похожие на бормотание, но слов не разобрать.

- Уже нет, - улыбнулась Сердце Улья.

- Как тебе удалось обратить их?! Это невозможно! - человек явно хотел сказать что-то еще, но сдержался.

'Вот и интерес проснулся'.

- Вы слишком закостенели в своих убеждениях. Позволь, я развею некоторые из них. Разум человека действительно очень сложен. Вас можно взять под контроль, но даже тогда вы не видите истину. Но мы умеем ждать. Умеем приспосабливаться. Сумели и в этот раз, - она указала на Шакала. Тот самозабвенно тянул из уплотненной слизи толстого червяка. С искривленных в безумной улыбке губ капала слюна. - Он - ваше прошлое. Получив возможность подняться на новую ступень в развитии, он просто сошел с ума. Даже личинка соображает лучше него. Он не способен драться, не способен постоять за себя - продукт для компостного накопителя.

Сердце Улья говорила размеренно. Она могла бы проделать все быстро, но общение с человеком доставляло ей удовольствие.

- Они же, - она указала на двоих Рэйфов, - ваше будущее. Первые в своем роде. Только начало. Ты можешь стать третьим. Или присоединиться к Шакалу. Червей хватит обоим.

- Зачем ты спрашиваешь? - процедил пленный. - Неужели мои слова могут что-то изменить?

- А ты попробуй понять, - Сердце Улья опустилась перед человеком на корточки. Пристально взглянула ему в глаза. - У человечества нет шансов. Вы не в силах противостоять эволюции Улья. Так почему бы не воспользоваться предложением и не попытаться закрепиться в новом мире? В мире без людей.

- Кто ты?! - неожиданно выкрикнул пленный и подался вперед, отчего чуть было не опрокинулся. - Неужели не вспоминаешь свое прошлое? Или скарабеи прогрызли в твоей голове дыры, выжрали мозг?

- Ты самонадеян, как и все люди. Излишняя уверенность в собственных силах и в чужих слабостях погубит вас. Знаешь, я отлично помню свое прошлое. Каждую минуту. И эти воспоминания делают меня еще сильнее, лишний раз доказывают правильность выбранного пути. Не разочаровывай меня, Рэйф, - она приблизилась к нему так близко, что практически коснулась губами его лица. - Умение управлять пси-энергией ставит тебя выше обычных людей, вырывает из толпы. Благодаря своему дару, ты можешь заглянуть в будущее, оценить вероятности. Почему же ни один из вас даже не попытался этого сделать?

Человек нахмурился.

- Ты верно заметила, скарабей - вероятности! Будущее закрыто для всех - это многовариантная система, и ее нельзя решить однозначно. Хочешь убедить меня в обратном?! Хочешь сказать, что видишь будущее?

- Хочу, - усмехнулась Сердце Улья.

- Еще одна ложь. Твоя или Сверхсознания - не знаю. Да и какая разница?

- Я могу показать.

- Показать что? Бред извращенного сознания? Мир, населенный скарабеями?

- Глупый человечек. Ничего, сделать первый шаг всегда страшно. Я помогу тебе.

Пленный молчал, его лицо искривилось гримасой сильной неприязни.

- Ты сделал выбор, - Сердце Улья резко поднялась.

Правую руку обожгло острой болью. Процесс ассимиляции Рэйфов еще не был отлажен, а потому приносил некоторые неудобства. Подготовиться к нему заранее пока не удавалось.

Сердце Улья стиснула зубы. Потом рука станет словно чужой, нальется тяжестью и ненадолго перестанет подчиняться. Ускоренный, контролируемый процесс мутации - следующий шаг в собственном совершенствовании. Пройдет время - и все станет проще, а пока только терпеть.

Рука горела. Сердце Улья чувствовала движение жидкостей, изменение структуры тканей. Она отвернулась, чтобы человек не видел возможных эмоций на ее лице. Ни к чему проявлять слабость перед тем, кто вскоре станет твоим рабом. Пусть даже он не вспомнит этого момента.

- Добро пожаловать в новый мир, - развернувшись к человеку лицом, прошипела она и вскинула сжатую в кулак руку.

Вряд ли он увидел, как из-под пластины над костяшками пальцев показались четыре тонкие иглы. Беззвучное сокращение мышц - и иглы впились ему в лицо.

Короткий вскрик, человек опрокинулся на спину.

В отличие от уже привычного для Сердца Улья процесса, когда тело зараженного существа начинало изменяться, пока не превращалось в инкубатор для будущей колонии, в этот раз все шло иначе. Лицо человека напряглось, черты заострились. Сквозь побледневшую кожу стало видно, как дрожат мышцы.

Рядом звякнули цепи. Шакал оторвался от охоты за червями и наблюдал за корчами человека. В его глазах, до того пустых, мелькнула искра заинтересованности.

Сердце Улья подождала несколько минут. Человек у ее ног то затихал, то начинал метаться, мучимый жестокими судорогами. При этом из его горла вырывались гортанные хрипы, больше походившие на протяжный лающий кашель.

Сейчас разум несчастного бился в конвульсиях, атакуемый тем, что люди называли 'кошмарами'. Страхами, поднимаемыми с самого дна сознания человека. Вещество, содержащееся в выпущенных Сердцем Улья иглах, не только запускало процесс мутации, но и являлось сильным наркотиком. Именно благодаря ему, удалось блокировать часть способностей Рэйфов и тем самым не дать им сойти с ума в процессе ассимиляции.

Сердце Улья посмотрела на Шакала. Тот в возбуждении переступал с ноги на ноги, то и дело порывался приблизиться к бьющемуся человеку.

- Что это с тобой? - спросила вслух повелительница скарабеев.

Обращение двух предыдущих Рэйфов она проводила без присутствия безумца, потому столь странная реакция последнего заставляла задуматься. По всей видимости, какое-то соображение в его мозгах все еще осталось. Возможно, уродец не совсем потерян. Возможно, стоит обратить на него внимание и попытаться вытянуть из той грязи, в которой он с таким упоением копошился.

Разбрасываться Рэйфами, даже такими как Шакал, нельзя. Слишком редкие экземпляры. Сверхсознание оповестило все силы Улья скарабеев на Схроне о необходимости захвата Рэйфов живьем. Улов неплохой - трое менее чем за неделю. Правда, и потери соответствующие: две полностью выжженные колонии, и одна еще долго будет залечивать раны, оставшись без инкубатора и нескольких логовищ. И это не самые малые колонии.

Как бы то ни было, но о Шакале она подумает позже. Шансом реанимировать его, как боевую единицу, пренебрегать не стоит. Но сейчас главное - пленный. Самое время узнать его небольшие тайны.

Сердце Улья мысленно коснулась его разума: трепещущий, дрожащий в спазматических приступах ужаса. То, что надо. Никаких барьеров, никаких мыслей о защите. Нет обжигающей силы, которая готова уничтожить собственный разум. Но продвигаться все равно следует осторожно. Сердце Улья старалась действовать аккуратно и мягко, чтобы не повредить взбудораженный кошмарами разум человека. Излишне сильное давление - вот тебе второй Шакал.

Вряд ли таким способом получится узнать особенно секретные сведения. Как правило, Рэйфы самостоятельно устанавливали блоки на те или иные участки собственной памяти. Коснись их - сработает невидимая сигнализация, запустится механизм уничтожения данных. Все, как в компьютере.

Образы, слова, обрывки фраз, смутные воспоминания - все это шелестящим потоком обрушилось на Сердце Улья. Она продиралась сквозь них, шла в снежном буране, при этом впитывая мельчайшие крохи информации. Внезапно собственное сознание словно бритвой резануло. Образ, осколки информации. Даже не информации - слухов. Сердце Улья замерла, пытаясь выхватить из общей круговерти последнее, за что успела зацепиться. Тяжело, почти невозможно - словно поиски клочка записки в бесконечном ворохе бесполезной макулатуры. Но она все равно искала. Металась из стороны в сторону, выхватывала и отбрасывала целые пласты информации. Поиски отнимали много сил, да и человек начинал впадать в кому - подготовка к основному этапу его преобразования подходила к концу. Следовало торопиться.

Сердце Улья действовала на пределе своих возможностей. Она расщепила собственное сознание на множество отдельных поисковых щупов-зондов, которые вспарывали воспоминания Рэйфа. Наконец, ей удалось. Тонкая нить случайно услышанного разговора выделена и впитана.

Тяжело дыша, она вывалилась в реальный мир. Ноги дрожали, но не от усталости, скорее - от внутреннего напряжения. Правая рука не подчинялась, а в голове ритмично пульсировала тупая боль. Но теперь она знала. Похоже на то, что Республика, в лице 'Мантикоры', приняла Макса - ее мужа. Бывшего мужа, бывшего генерала Улья, ставшего предателем по вине все той же Республики. При воспоминании о нем в груди снова отозвалась пустота. Холодная, затягивающая пустота, от которой почти удалось избавиться.

В любом случае - информация ко времени. Сам факт принятия Макса людьми еще ни о чем не говорит. Скорее всего, они видят в нем лишь объект для исследований или источник получения информации. Им виднее. В конце концов, Макс больше чем наполовину все еще скарабей. Пусть и с человеческим мышлением. Он должен о себе позаботиться, хоть и потерял часть способностей.

Сердце Улья сплюнула алым, криво усмехнулась.

- Что ты задумал? - произнесла вслух.

В памяти Рэйфа будто алой нитью проскальзывала информация о каком-то инопланетном артефакте, на поиски которого собирается отправиться Макс. Артефакте, местонахождение которого известно не из расшифрованных древних записей, а было передано Максу самими Азгар Д'таг. Слухи или правда? Его боялись, ему не доверяли, но в то же время относились с каким-то непонятным ей уважением. Впрочем, причиной тому могло служить лишь то, что Максу удалось дважды уйти от 'Мантикоры'. Пусть во второй раз этому поспособствовало появление представителей Азгар Д'таг.

Неужели в рядах человечества столь велика разобщенность, что небольшая победа их недавнего врага способна сразу же вызвать переоценку приоритетов? На что они вообще надеются? Может достаточно встать в стороне и подождать, пока те, кто считает себя венцом природы, перегрызут друг другу глотки?

Сердце Улья засмеялась и закашлялась.

- Куда ты собрался, милый?

Слова давались с трудом, но боль в голове уже начала стихать.

Она взглянула на лежащего без сознания Рэйфа. Кожа на его лице пошла темными пятнами: процесс мутации начался.

Еще один солдат в ее личной гвардии. Пока небольшой, но вопрос пополнения теперь лишь дело времени.

'Как же их назвать?'

Дурная человеческая привычка - глупо. Но почему бы не сделать себе небольшое послабление? От одного-единственного названия никому не станет хуже, а она не перестанет быть генералом скарабеев. Генералом Улья.

Она мотнула головой, отдала мысленный приказ. Подконтрольные ей Рэйфы подхватили под руки собрата, поднесли к инкубатору. Живое строение тут же отреагировало: в его основании с протяжным чавкающим звуком раскрылась ниша, из которой медленно выползло несколько отростков. Каждый из них был испещрен десятками мельчайших присосок. Отростки ощупали предложенное тело, обвили его и затянули в нишу.

Дело сделано, теперь только ждать. Время терпит. Все равно больше материала для ассимиляции нет. Но даже трое - уже неплохо.

Сердце Улья подняла голову к небу - привычные тучи. Сколько же прошло времени? На лицо упали первые крупные капли.

Все возвращается на свои места.

***

В этот раз до ущелья Мустанга она добиралась по воздуху. Благо, Азгар Д'таг не теряли времени даром и активно зачищали прилегающие к горам территории. Возможно, Республика и хотела бы оказать новому противнику достойное сопротивление, вот только некем. Сверхсознание позаботилось, чтобы основные силы людей оказались скованы нескончаемыми атаками скарабеев. Благодаря этому шагу, весьма болезненному для Улья, новый союзник получил время, чтобы закрепиться на планете.

Скорее всего, Схрон придется отдать. Для Улья в нем больше нет надобности. Колонии на планете сжигали себя изнутри, пытаясь влить в уже потрепанные ряды скарабеев новые силы. Как долго еще удастся выдерживать натиск на позиции людей на том же безумно-высоком уровне? День-два, не больше. Если за это время изгнанники не решатся на необходимый Улью шаг... Впрочем, об этом варианте думать не хотелось. Да и зачем? Они не смогут отказаться!

Сердце Улья лежала в полупрозрачном подбрюшье Цеппелина - существа, способного в собственных внутренностях, переносить по воздуху небольшие грузы. Строго говоря - не во внутренностях, а в специальном отсеке, представляющем собой плотные наслоения кожи над специальной полостью.

Цеппелины появились в Улья довольно давно, но до сих пор представляли собой довольно неповоротливые создания. Они практически не имели брони в понимании боевых единиц Улья, а скорость полета не позволяла им уйти ни от 'Грифонов', ни от 'Немезид' Республики. В сущности, беспомощное существо. Чаще всего используемое Ульем (благодаря отличному зрению) в качестве наблюдателя. Бочкообразное тело Цеппелина усеяно многочисленными рецепторами и органами, напоминающими глаза. В результате сбора информации (на основе анализа различных излучений) Цеппелин формировал на удивление четкую картину местности.

Впрочем, Цеппелин вполне мог ненадолго увеличивать скорость полета. И увеличивать значительно. Правда, для этого он вынужденно производил необратимые изменения в собственном организме, что непременно приводило к довольно быстрой смерти. Не самый разумный ход, если бы не одно 'но': эта метаморфоза позволяла ему подниматься на огромные высоты, вплоть до геостационарной орбиты и даже выше.

Принцип полета Цеппелинов основывался на реактивном движении, чем в Улье скарабеев не мог похвастаться больше никто. Все тело живого транспорта окружала плотная мышечная ткань, имеющая вместительную полость почти в половину объема тела Цеппелина. В этой полости под давлением скапливалась газовая смесь, вырабатываемая организмом. Впоследствии смесь резко выбрасывалась через узкое сопло, снабженное специальным подвижным клапаном, что позволяло изменять направление движения. Такое подобие реактивного двигателя было очень экономичным и позволяло ненадолго развивать весьма высокие скорости.

Сейчас необходимости в наблюдении не было - за горизонтом следили сопровождающие свою повелительницу амфиптеры. А способность Цеппелинов выходить на орбиту и вовсе использовался крайне редко.

Ассимилированных Рэйфов, к сожалению, пришлось оставить в колонии. Несмотря на всю важность переговоров, присутствие потенциальных диверсантов скарабеев будет излишним. Не стоит раньше времени афишировать все свои возможности. Кто знает, во что выльется встреча со Старейшинами Азгар Д'таг?..

Путешествие до ущелья Мустанга заняло почти целый день. Большую часть времени Цеппелин затратил уже в горах. Жестокие порывы ветра кидали его из стороны в сторону, затягивали в стремительные вихри, обрушивали на камни, уносили высоко к облакам. Плотная кожа Цеппелина, имеющая толстую жировую прослойку, не пропускала холода. Оно и понятно - если существо способно пребывать в открытом космосе, то, что для него каких-то минус тридцать вкупе с пронизывающим ветром? Не более чем досадное неудобство. Хотя ветер все же способен доставить неприятности. И весьма большие.

Сердце Улья уже не раз успела пожалеть о собственном незавершившемся преображении. Еще немного - и она сможет самостоятельно держаться в воздухе. А пока вынуждена пользоваться услугами существа, более приспособленного для перелетов.

Хотя, болтаясь в относительно теплом подбрюшье, волей-неволей начинаешь сомневаться в целесообразности столь экстремального способа передвижения. Правильно, что во время диверсионной атаки на базу людей, расположенную где-то внизу в ущелье, основной упор она сделала именно на наземные войска.

К тому времени, когда Цеппелин совершил посадку в долине, Сердце Улья потеряла счет времени, да и ориентацию в пространстве. Перед соприкосновением с землей скарабей ненадолго завис в воздухе, а потом рухнул. Выбираясь из-под его туши, Сердце Улья ощущала судорожные мышечные сокращения. Цеппелин до конца выполнил поставленную перед ним задачу и умер, словно загнанная лошадь. Вот так - способность выдерживать большие перепады температур, давления и противостоять жесткому излучению еще не гарантирует выживаемость в борьбе с обычным ветром.

Повелительница скарабеев осмотрелась. За время ее отсутствия долина изменилась до неузнаваемости. Сразу видно: Азгар Д'таг вернулись всерьез и надолго. Воды под ногами больше нет. Недавно топкая, грязь подернулась коркой черного льда. Сердце Улья сделала несколько пробных шагов. Звук глухой, словно кто-то постучал по пустому, высохшему черепу. Голубые лучи пронизывали воздух, наэлектризованный до такой степени, что на лице ощущались легкие покалывания. Их источником все также служила центральная пирамида. Но если в прошлый раз они исходили из ее вершины, а потом впивались в землю, где тут же начинали набухать овальные провалы-порталы, то теперь лучи образовывали сложную, постоянно изменяющуюся систему. Они отражались от множества черных кубов, зависших над землей и вращающихся вокруг своей оси.

Вся эта световая система создавала не только наэлектризованность, но и заставляла воздух двигаться. Причем двигаться в строго определенном направлении - в том же, в каком крутились кубы. У самой земли движение еле ощущалось, на уровне роста Сердца Улья становились весьма заметными, а еще выше, вровень с горными пиками, превращались в настоящий торнадо.

Повелительница скарабеев запрокинула голову.

Воздушные вихри наливались чернильной мглой, но странное дело - не смешивались, образуя подвижную спираль, из глубины которой в стороны выстреливались ветвистые разряды молний.

Зрелище впечатляло. Но к чему такая показуха? Переживают, что вселенная не заметит их возвращения? Республика наверняка уже стягивает к планете силы.

Завывания ветра заглушали все остальные звуки. Сердце Улья покачала головой, присмотрелась. Долина жила, полнилась движением. Некоторых представителей Азгар Д'таг она уже видела, другие казались абсолютно незнакомыми. Ярким тому примером стали отливающие зеркальным блеском летательные аппараты, снующие вокруг торнадо. Их радиус вряд ли превышал четыре-пять метров. Формой они напоминали двухстороннюю секиру с сильно утолщенной рукоятью. Впрочем, полной уверенности в этом нет. Слишком быстро мелькали корабли. Даже глаз генерала скарабеев различал лишь размытые контуры.

Сердце Улья, приказав амфиптерам держаться в стороне, направилась к центральной пирамиде. Та по-прежнему парила над темным провалом, из которого и поднялась несколько дней назад. Чем ближе к пирамиде, чем ощутимее становился холод. Странно, раньше его здесь не было.

Ей никто не мешал, но и не набивался в провожатые. Рядовые Азгар Д'таг (хотя кто может сказать с уверенностью, какова иерархия в рядах изгнанников?) монтировали сложные конструкции, состоящие из множества прозрачных трубок. Здесь преобладали кубические формы без каких-либо украшений, но визуально очень легкие. Эта легкость достигалась за счет кажущейся воздушности и хрупкости основных используемых деталей - трубок.

Сердце Улья помнила: Азгар Д'ор почти никогда самостоятельно не занимались физическим трудом. Воину и философу не пристало опускаться до черной работы. В качестве рабочей силы использовались специальные автономные дроны. Похоже, время, проведенное вдали от дома, пошло Азгар Д'таг на пользу. Презрение к физическому труду улетучилось без следа.

Повелительница скарабеев усмехнулась. Возможно, только ради переосмысления места труда в своей жизни стоило проторчать несколько столетий на задворках галактики.

Но изменился не только подход к труду. Изменилась сама архитектура строений. Если Азгар Д'ор тяготели к монументальным стальным конструкциям, то изгнанники изобрели что-то абсолютно новое, не свойственное архитектуре и технологии древней расы.

Часть монтируемых конструкций была почти завершена, часть только закладывалась. Создавалось впечатление, что Азгар Д'таг работают одновременно над всеми конструкциями, постепенно переходя от одной к другой. Странный способ строительства: не закончил одно, взялся за другое. Принцип был бы понятен, если бы конструкции были связаны. Но нет: все в отдалении друг от друга, никаких видимых коммуникаций.

Мимо проплыл таядан - представитель древних, чья мощь образована слиянием двух сильных Азгар Д'таг. Клубящийся сгусток мрака с очертаниями торса, рук и головы, вырастающих прямо из чернильного облака. Очень опасный противник, одновременно живущий в двух мирах - в реальном и в мире Тени. В мире, дорогой познания которого и пошли Азгар Д'таг. В мире, о котором повелительницы скарабеев знала очень мало, но даже этих знаний хватало, чтобы понять: он ей не нравится. Изгнанники жаждали сохранить индивидуальность, но при этом готовы были отбросить оболочку плоти. Да, изначально Азгар Д'ор прибегали к сложным действиям, позволяющим им объединять сознания, при этом утрачивая телесную оболочку, но все равно оставаясь материальными созданиями. Так появились первые таяданы. Но ведь отступники идут дальше. И пусть за столетия заточения они все еще стоят в начале избранного пути, сам факт столь маниакального желания отрешиться от материального мира вызывал в Сердце Улья жесткое неприятие. К чему жить, если не в силах испытать обычные физические радости? Даже боль или страх иногда способны вернуть ощущение собственного 'Я'. Ощущение жизни. К чему приложить эфемерные знания, когда ты - лишь сгусток энергии? к чему стремиться?

Да, их практически невозможно уничтожить оружием людей. Да, они способны перерождаться в иных формах, иногда более могущественных, чем были до смерти. Но их все еще мало. Непозволительно мало для осуществления плана Сверхсознания.

Таядан скрылся за одним из вращающихся кубов, даже не взглянул на гостью из Улья, словно и не заметил.

Подобное отношение раздражало все больше. Что ж, она отплатит им той же монетой. Не сейчас, когда придет время...

Сердце Улья, внутренне собравшись, ускорила шаг. Нельзя показать, что ей холодно. Она - генерал скарабеев и не имеет права оказаться слабой.

Над головой продолжала раскручиваться спираль смерча. В ушах стоял протяжный гул.

У основания пирамиды Сердце Улья разглядела пять фигур. Они стояли на широкой площадке возле открытых порталов. Стояли и следили за ее приближением.

'Хоть кто-то заметил', - про себя усмехнулась повелительница скарабеев.

С каждым шагом идти становилось все труднее. Воздушные потоки обволакивали, воздвигали на пути упругую прозрачную стену. Дышалось с трудом. Ощущение, что мчишься на огромной скорости и не можешь сделать вздох - легкие разрываются.

Странно, не может быть столь резкого изменения скорости ветра. Еще несколько шагов назад он только овевал, а теперь готов расплющить. Какая-то аномалия? Неожиданно в голову пришло предположение постоянному перемещению Азгар Д'таг, возводящих конструкции. Возможно, аномалия перемещалась вслед за вращением черных кубов и торнадо. Одна большая связанная система. А если есть закономерность - ее можно выискать. И тогда идти станет легко. Жаль, что осознание этого пришло столь поздно. Возвращаться обратно нельзя ни в коем случае!

Шаг - мгновение отдыха. Еще шаг. Идти пусть медленно, но размеренно, не прилагая видимых усилий. Шаг - мышцы напряжены до предела. Потерять концентрацию, расслабиться - и падения не избежать. Шаг - взгляды Азгар Д'таг, непринужденно стоящих у пирамиды, обжигают. Сомнений нет - они оценивают ее. Но почему плащи, свисающие с их плеч, не колышутся? Шаг - давление воздуха исчезло столь внезапно, что Сердце Улья с трудом удержалась на ногах.

Как она могла забыть? Пирамида окружена силовым полем, которое не пробили ракеты Грифонов.

Азгар Д'таг, стоящие у пирамиды и ожидающие приближения Сердца Улья, внешне почти не отличались от собратьев, работающих в долине. Почти... Вроде бы те же древние высокотехнологичные доспехи, чья поверхность покрыта замысловатыми символами, а также множеством царапин, каких-то пятен и разводов, явно появившихся вследствие долгого использования доспеха. Те же лоскуты видавшей виды тканей, служащей теперь и плащами, и набедренными повязками, и обмотками для рук и ног.

Но все же было в них нечто такое, что заставляло насторожиться. Не трехметровый рост, не закрепленные на руках излучатели пепельных клинков, не пронзительные взгляды отливающих зеленым глаз. Что-то почти неуловимое. Спокойная холодная мощь, скрытая под ворохом истлевших тряпок и груды ржавых железяк.

- Ты сильна, скарабей, - раздался в голове тусклый голос, похожий на шепот старика. - Но не умна.

Сердце Улья ощерилась. Терпеть оскорбления она не собиралась.

- Мы готовы тебя выслушать.

Ничего, она запомнит каждое слово - и вернет все сполна.

- А где спасибо за спасение? - не смогла сдержаться повелительница скарабеев.

- Спасение? - не понял голос.

Телепатическое общение напрягало. Не знаешь - кто конкретно говорит с тобой из пятерки. Старейшины стояли, словно каменные изваяния - ни тени эмоций на застывших лицах.

- Или я насильно вырвала вас из вечной нирваны?

Старейшины переглянулись. Наверняка перебросились парой слов, а ей ничего не слышно. Не очень-то вежливо.

- Если ты думаешь, скарабей, что сделала нам одолжение - отбрось эти мысли. Мы идем в Тени. Она наш союзник и поводырь. Твой приход был предопределен. Ты - инструмент в руках Тени.

- Точно здесь можно сказать только одно: одиночество и изоляция не могут не сказаться на мозгах, - усмехнулась Сердце Улья. В конце концов, сколько можно потакать прихотям этих истуканов? Если она действительно всего лишь инструмент в руках какой-то Тени и все ее действия предопределены, то несколько слов ничего не изменят.

- Ты забываешься, скарабей.

Никаких эмоций, ни даже намека на раздражение.

- Улей не ищет ни покровителя, ни мудрого учителя с бесценными советами. Улей ищет союзника. Того, кто в силах отбросить прошлое и начать новую историю - с чистого листа. Жаль, что поиски проходят впустую, - Сердце Улья демонстративно развела руками. - Мир изменился. Новые игроки не станут преклоняться перед теми, кто властвовал в галактике много тысяч лет назад. Право на силу надо заработать и постоянно подтверждать. Вы способны подтвердить? Способны вырваться за пределы планеты? За пределы звездной системы?

Старейшины Азгар Д'таг продолжали хранить молчание.

- Если нет, то можете молиться своей Тени. Скоро здесь будут корабли людей. Они их называют 'Планетарными молотами'. Эдакие огромные груды железа, способные превратить планету в огненный кошмар. Уверена, Республика предпочтет уничтожить новую потенциальную угрозу в зародыше. Угрозу в вашем лице. Обычно люди не применяют столь кардинальных мер - планет, пригодных для их жизни, не так много. Но ведь у нас случай особенный. Не так ли? Они боятся вас. И уничтожат именно из-за страха.

- Азгар Д'таг не боятся смерти, скарабей. Наш путь простирается куда дальше целей Улья. Наши знания и мысли - часть Тени, часть вселенной...

- А еще твое кун-фу лучше моего... - перебила Старейшину повелительница скарабеев. Фраза всплыла в памяти сама собой. Наследие человеческого прошлого?

- Что?

- Ничего. Мне нужен ответ: Азгар Д'таг и Улей скарабеев союзники?

- Недостаточно информации для принятия окончательного решения. О приближении какой опасности ты говоришь?

- Мои слова останутся только словами. Они не получат подтверждения до того момента, пока не станет слишком поздно, - Сердце Улья сделала паузу, всмотрелась в лица старейшин. Наполовину скрытые лоскутами ткани, они не выражали никаких эмоций. Живыми на темно-фиолетовой коже оставались только глаза - зеленые и холодные, словно погружаешься в бездонный колодец. Но ни холод, ни бездонность не пугали повелительницу скарабеев. Она пыталась найти хоть что-то, помимо невыносимого высокомерия. Ничего! - Я могу помочь увидеть, - закончила фразу.

- Показывай.

- Не я - Сверхсознание. Если вы на это пойдете, конечно. Я всего лишь проводник.

Что-то промелькнуло в глазах Старейшин. Что-то неуловимое, но оттого не менее ценное. Не эмоция - всего лишь ее тень.

- Как можно ему доверять?

- Сами подумайте - как?! - не выдержала Сердце Улья. Слова прозвучали хлестко и презрительно. - Сумели создать эту вертушку, - она кивнула в сторону смерча, чья верхняя часть начала растягиваться в виде грибного зонтика. - Сумеете распознать правду и не поддаться внушению! В конце концов - спросите у своей Тени! Ваше решение?!

- Мы должны подумать...

- Нет! Сейчас! - Сердце Улья подалась вперед. - Или я уйду и уж точно больше не побеспокою вас.

- Хорошо. Ты покажешь сейчас. Но знай, скарабей, давление - не тот метод, который следует использовать во время диалога с Азгар Д'таг.

'Конечно... - про себя усмехнулась та. - Лучший метод - оторвать одному из вас голову и только потом приступать к диалогу'.

- Вы сможете задать вопросы, сможете получить ответы. Но главное - это видение Сверхсознания. Он сам выберет, что вам показать, потому не могу сказать - что вас ожидает. Насколько мне известно, раньше подобного прямого контакта не проводилось. Потому добро пожаловать на наш общий дебют. Я постараюсь свести на нет разницу в вашей физиологии и пси-возможностях. Но полной уверенности в благоприятном исходе контакта у меня нет. На риск иду и я, и один из вас. Вы это понимаете?

- Понимаем, - вперед шагнул один из Старейшин. - Что делать?

- Ничего. Взять меня за руку и ничего не делать. Возможно, начало контакта будет болезненным. Придется потерпеть.

Старейшина молча протянул четырехпалую когтистую руку.

Сердце Улья закрыла глаза. Она отлично знала, что аргумент с визуализацией видения Сверхсознания предъявить придется. Знала, но все равно старалась не думать о том, что ей предстоит испытать. Стать своеобразным заслоном между испепеляющей мощью Сверхсознания и разумом Азгар Д'таг. Возможно ли это в принципе? Должно быть, возможно. Иначе бы повелитель не бросил своего единственного генерала на верную смерть. На смерть без веской на то причины.

Несколько секунд сосредоточения, выбросить из головы все мысли, раздражение и уже укоренившееся отвращение к Азгар Д'таг. Пустота и тишина. Сколь желанны они после даже короткого общения с древними изгнанниками. Но наслаждаться одиночеством еще не время. Сначала завершить дело.

Сердце Улья потянулась к разуму Старейшины, держащего ее за руку. Физически его хватки она не ощущала, зато открытый и чуждый разум существа, издревле стоящего на совершенно иной ступени развития (не на более высокой или более низкой - полностью иной, параллельной), уже сейчас приносил болезненные ощущения.

Сознание будто пронзали десятки острых холодных разрядов. Разрядов, живущих собственной жизнью, находящихся в постоянном движении. И, что самое неприятное, - с каждым мгновением разрядов становилось все больше.

Ничего - это только начало.

С другой стороны Сердце Улья чувствовала присутствие Сверхсознания. Такого родного и понятного, но при этом смертоносного даже для нее. Его мощь обжигала животной жаждой жизни, сосредоточением той сущности, которая повелевает миллиардами существ, разбросанных по всей галактике.

Лед и огонь - две противоборствующие стихии. И ей - генералу скарабеев - предстоит встать между ними, не позволить уничтожить друг друга. Впрочем, беспокоиться за Сверхсознание не приходилось. Куда большей опасности подвергается она сама и Азгар Д'таг.

Собственное сознание металось в агонии. Оно то покрывалось искрящимися ледяными пиками, своей прочностью и остротой способными распороть лучшую броню стальных чудовищ Республики человечества; то утопало в потоках безбрежного лавового океана, чьи столбы раскаленного пламени поднимались на многие километры.

Ощущение действительности, целей мечущихся вокруг сил и даже собственного тела - исчезли. Сердце Улья замерла на самой грани бушующих стихий. Она даже не пыталась перебороть их или подчинить. Балансируя подобно искусному акробату, она скользила между огненным и ледяным безумствами. Скользила, создавая тонкую мембрану, способную не только сдержать две противоборствующие силы, но и позволить им обмениваться информацией.

Вряд ли обе стороны, встреться Сердце Улья с ними по отдельности, принесли бы столько проблем. Мощь Сверхсознания неизмеримо выше потенциала какого-то Азгар Д'таг, пусть даже Старейшины. Древний вряд ли выстоит даже перед ней - генералом скарабеев. Но удержать хрупкое равновесие оказалось куда сложнее, чем это представлялось. Медленно, то и дело чуть не срываясь на одну из сторон, она выстраивала прозрачное 'ничто', уходящее в бесконечность и выдерживающее удары обеих стихий.

А потом обе стороны будто замерли, окаменели, налившись непомерной тяжестью. Перед внутренним взором Сердца Улья пролегла ослепительно яркая полоса. Полоса пронзила мембрану и скрылась в бесконечности застывшего огненного безумства. Еще вспышка - и новая полоса, но уже в направлении ледяной пустыни.

Каждая вспышка, каждая полоса света несли какую-то информацию, но Сердце Улья оказалась не в состоянии ее фиксировать. Образы проходили сквозь нее, но не фиксировались мозгом.

Она стояла раздираемая на части, балансируя на острие тончайшего лезвия, не имея возможности вздохнуть или пошевелиться. Мерцание ярких вспышек стало постоянным. Оно не столько слепило, сколько вводило в состояние неопределенности, когда не понимаешь - кто ты и где находишься, а время не то останавливается, не то, напротив, бросается вперед с непостижимой скоростью.

Мембрана лопнула с таким звуком, будто где-то над головой раскололся огромный колокол. Тонкий пронзительный звук затопил сознание и выбросил в реальный мир.

Зрение фокусировалось медленно. В груди стоял отвратительный ком, рвущийся наружу. Голова кружилась. Хотелось заползти в какой-нибудь темный угол и там сдохнуть - в тишине и спокойствии.

Но тишины и тем более спокойствия ожидать не приходилось. В голове все еще звучали отголоски разлетевшегося на части колокола, а к ним уже присоединялись голоса Азгар Д'таг. Что они хотели, Сердце Улья пока понять не могла. Она стояла на коленях, опираясь на руки. Ноги дрожали, и попытаться подняться сейчас - выставить себя в еще более глупом свете.

Вот вам и генерал скарабеев - бейте кто хотите, даже не шелохнется.

- ... касается новой опасности? - наконец, смогла разобрать окончание вопроса.

- Что? - она села на колени, повела крыльями. Тело определенно оживало, в голове почти окончательно прояснилось.

- Он увидел все, что касается новой опасности? - повторил кто-то из Старейшин.

- Не знаю. Я была немного занята.

Кто именно из Старейшин участвовал в контакте со Сверхсознанием скарабеев, Сердце Улья понять не могла. Все пятеро снова стояли в ряд. Все в примерно одинаково рваных лохмотьях и одинаково поношенных доспехах, по наполовину скрытым мордам вообще ничего не понять.

Что ж, значит, доброволец со стороны изгоев перенес процедуру нормально. Остается понять, что он из нее вынес?

Неожиданный свистящий звук заставил Сердце Улья ненадолго отвлечься. Один из новых кубов, возведением которых не прекращали заниматься рядовые Азгар Д'таг, начал медленно подниматься над землей. На конструкцию, состоящую из прозрачных трубок, словно плеснули чернилами. Несколько больших разводов появились одновременно с разных сторон куба. Они сразу проникли глубоко в структуру конструкции, но при этом потеряли часть насыщенности, будто растворились в массиве прозрачного материала. В конечном итоге 'чернила' сконцентрировались в самом центре куба, собравшись непроглядно-темным шаром. Несколько раз куб вздрогнул, а потом шар внутри него взорвался сотнями тончайших черных кровеносных сосудов, в мгновение опутавших конструкцию целиком. Еще несколько секунд - и куб налился чернотой полностью, начал вращение в такт общему вращению активных объектов долины.

- Зачем это? - спросила Сердце Улья.

Она чувствовала силу, словно та вливалась в нее откуда-то извне. Мышцы сделались упругими и послушными. Но демонстрировать это Старейшинам она не торопилась.

- Точка исхода Тени, - последовал ответ.

- Это все объясняет, - усмехнулась повелительница скарабеев. - Могла и не спрашивать.

- Мы приняли решение.

- А как же время подумать?

- Не требуется.

Все попытки Сердца Улья задеть невозмутимых изгоев сводились к нулю. Ощущение, что общаешься с автоматом. Знания о Азгар Д'ор, вложенные в нее Сверхсознанием, не позволяли сделать однозначный вывод о причине столь глубокого самоконтроля. Раньше, во времена столкновения Улья и Азгар Д'ор (чье общество еще не исторгло из себя изгоев) последние не отличались железной выдержкой и отсутствием эмоций.

Да - раса древняя, гордая, до противостояния со скарабеями считавшая себя хозяйкой галактики. Но даже в новейшей истории, когда Азгар Д`ор стали технологически развитыми и повелевали пси, их не миновали внутренние войны. Судя по следам на некоторых планетах, которые удалось выискать скарабеям, гражданские конфликты внутри Азгар Д'ор носили циклический и весьма разрушительный характер. Огромные, плотно заселенные территории превращались в безжизненные пустыни - никакой пощады по отношению к собратьям.

Что стало блоком раздора для тех древних и, в общем-то, чуждых скарабеям войн, Сердце Улья не знала. Все изменилось только после пересечения двух великих рас. Азгар Д'ор резко сплотились и за все время противостояния ни разу не были замечены в междоусобице. Исключением стали Азгар Д'таг - неожиданно выплеснувшаяся группа недовольных новой стратегией развитий цивилизации в целом. Насколько знала Сердце Улья, в то время будущие изгнанники вели себя откровенно жестко не только по отношению к своим прямым врагам, скарабеям, но так же непримиримо обращались с собратьями. Иногда разногласия между ними возникали даже во время боевых действий. Причем зачинщиками, как правило, становились именно Азгар Д'ор. Абсолютно неуправляемая, хоть и малочисленная сила, вносящая раздор и нестабильность в общие ряды.

Что же с ними случилось? Что из некогда агрессивных и необузданных бунтовщиков вышибло прежние, да и вообще любые эмоции? Вопрос важный и он остается открытым.

- Я слушаю вас, - проговорила Сердце Улья, поднимаясь на ноги.

- Мы поможем Улью скарабеев. Но Улей должен обеспечить нас транспортом и огневой поддержкой. Высадка на планету Азгар Д'ор потребует многих ресурсов. Времени на подготовку нет - и потому основные этапы миссии остаются за Ульем. Мы вступаем в дело на фазе десантирования на планету. Это приемлемо?

- Да. С вашей стороны необходимы знания и обеспечение доступа к технологиям. Возможно, некоторая помощь при захвате наземных укреплений.

- Принимается, - все пятеро Старейшин одновременно склонили головы. - Каждая точка исхода Тени, - продолжил бесцветный голос, - формирует фронт Тени. Сформированный несколькими точками, фронт обеспечит ускоренный выход на орбиту планеты. Полагаем - это может оказаться полезным.

Сердце Улья нахмурилась:

- Приятная новость. Вы в силах обеспечить коридор выхода?

- Потенциально - да, но нам до сих пор неизвестны все стороны и особенности ведения боевых действий людьми. Пока они не показали ничего, что могло бы помешать нашим планам. Тем не менее, риск нам не нужен. Потому мы запрашиваем помощь.

- Не показали потому, что заняты Ульем. Но договорились - помощь будет. Время обсудить подробности перелета и атаки на планету Азгар Д'ор у нас еще будет. Пока я хотела бы поделиться одним опасением, - сказала Сердце Улья и легко раскинула крылья, наслаждаясь скрытой в них силой. Чем сложнее на ее пути задания, тем ощутимее становилась награда. Как оказалось, именно скачкообразное развитие давало наибольший прирост возможностей, каждый раз раскрывая новые внутренние резервы организма. Шаг за шагом - к вершине эволюции. А люди... люди застряли где-то далеко внизу у подножия!

Старейшины воззрились на нее с немым ожиданием.

- Есть информация, которая меня беспокоит. У людей недавно появился союзник. Не совсем обычный. Судя по всему, Азгар Д'ор каким-то образом удалось связаться с ним и передать некую информацию. Подробностей нет... но есть опасение.

Повелительниц скарабеев замолчала, ожидала реакции неразговорчивых собеседников.

- Продолжай, - послышался в голове ровный голос.

- Союзник должен отыскать какой-то артефакт. Какой - не знаю. Но ему точно известны координаты его расположения.

- Это невозможно. Ни одна из записей не хранит точных координат ни одного объекта. В этом нет необходимости. Азгар Д'ор не нуждаются в физических хранилищах данных. Дал-Ру - великая сила и проклятие. Но как бы ни выглядела Дорога Познания - она сосредоточение информации, накопленной поколениями.

- Вы не слушаете, - с нажимом произнесла Сердце Улья. - Азгар Д'ор вышли на связь. Никаких записей.

- Мало данных. Нужны подробности. Ты сказала, Азгар Д'ор не ответили на предложение Сверхсознания, что они погрузились в Дал-Ру. Это не вяжется с тем, что мы узнали сейчас. Где-то ложь.

- Или изменение чьих-то планов, - Сердце Улья говорила вкрадчиво, словно обралась к ребенку. - Возможно, ваши тюремщики узнали о возвращении нежелательных родственников. У них же есть система оповещения? Должна быть. Они не уничтожили вас тогда. На что решатся теперь?

- В твоих словах есть смысл, скарабей. Кто этот союзник? Его необходимо взять живым. Его знания могут оказаться полезными. Он один? Возможен контакт с другими людьми?

- Он такой же, как я. Только слабее. Лишен покровительства Сверхсознания. У меня нет уверенности, но выбор его в качестве объекта, с помощью которого можно общаться с людьми, думаю, не случаен. Хотя вряд ли речь идет о полноценном общении. Скорее - это единичная попытка. Пока единичная, насколько мне известно. Скорее всего, дело в его предрасположенности к манипуляциям с пси-энергией. Даже без покровительства Сверхсознания он значительно сильнее тех представителей человечества, кто пытается использовать пси.

- Каковы их возможности в пси-манипуляции?

- Самые поверхностные. Некоторую опасность представляют только так называемые Рэйфы. Их немного - войска специального назначения, диверсанты. Секрет эффективности в механических усилителях, частично имплантированных в тело, частично встраиваемых в скафандры. Без имплантатов они способны разве что ставить блокировку на собственные мозги.

- Тогда выбор Азгар Д'ор понятен. Ты доставишь нам этого союзника.

Сердце Улья с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. Самоуверенность космических бродяг поражала. Только-только выползли с помойки, а туда же - ведут себя, будто возложили на голову царский венец.

- У меня нет на это времени. Не забыли? Я должна заняться подготовкой экспедиции. Люди не станут спокойно смотреть, как крутится ваш фронт.

- Это бесспорно важно. Но оставить проявление активности Азгар Д'ор без внимания - опасно.

Показалось, или в голосе древнего действительно появилась нервная нотка?

- Уверена, когда мы обрушимся на планету Азгар Д'ор, у них не останется времени на контакты с людьми.

- Не стоит недооценивать противника. Мы в состоянии отслеживать межзвездные перелеты, но одного слежения недостаточно. Необходимо присутствие.

Так и есть - напряжение в голосе Старейшины нарастало.

- Я не могу разорваться. Мы не в состоянии организовать преследование - его засекут. Вы в силах организовать слежение? Сделайте это, узнайте координаты места, где будет вестись поиск артефакта. Возможно, мы сможем использовать их и при необходимости прыгнуть к планете.

- Возможно?! При необходимости?!

Фигура одного из Старейшин подернулась зыбким маревом. Он сделался полупрозрачным, а вокруг него появились размытые тени наподобие летучих мышей. Тени кружили, чуть не задевая самого Азгар Д'таг.

Остальные Старейшины разошлись в стороны. Происходило нечто странное. Сердце Улья впервые за все время переговоров почувствовала напряжение пси-энергии, исходящее от собеседников. Почувствовала ее движение и концентрацию. Не столь мощную, на какую способна она сама, но все же куда более серьезную, чем обладали рядовые Азгар Д'таг и уж тем более Рэйфы людей.

Что это? Ярость? Неужели в монолитной выдержке древнего появилась трещина? Сердце Улья ликовала. Они отлично держатся, если их о чем-то просить, но, когда сами нуждаются в помощи и не получают ее, выходят из себя. Это надо запомнить!

Между тем Азгар Д'таг словно вовсе выпал из реального мира, превратился в зыбкую тень, еле различимую в голубоватом свете. Зато 'летучие мыши' вокруг него, напротив, налились серым, стали плотнее. Сердцу Улья даже показалось, что она слышит отрывистые, стрекочущие выкрики.

Вокруг почти исчезнувшего Азгар Д'таг появилось какое-то силовое поле. Оно росло, и от его давления пришлось отстраниться не только повелительнице скарабеев, но и остальным Старейшинам.

- Что с ним? - медленно проговорила Сердце Улья.

Ответа не последовало.

- Я спросила: что с ним?!

- Тебе не стоит это знать, скарабей. Уходи. Наш договор в силе. Но союзника людей ты должна привести к нам. Это не обсуждается.

- Это невозможно.

- Тогда сделай так, чтобы он не остался один. Ни на мгновение. Ты должна быть рядом, должна в любой момент иметь возможность остановить его и тех, кто будет с ним. Пусть и не сама. Это в твоих силах?

- Да.

- Сделай это, скарабей. Необходимо выиграть время. Прямого столкновения с Азгар Д'ор нам сейчас не выдержать. Не стоит давать им шансов. А сейчас уходи. Быстро!

Снова эмоции, но на этот раз Сердце Улья не испытала недавнего ликования. Похоже, с проявлением эмоций у изгнанников связано нечто большее, чем дань собственному высокомерию. Нечто куда большее.

Трое Старейшин окружили собрата, превратившегося в тень, выставили перед собой руки. С раскрытых пальцев потекло тонкое пепельное марево, тут же окутавшее центральную фигуру Азгар Д'таг. Мечущиеся вокруг того 'летучие мыши' скрылись из виду, а очертания самого Старейшины обрели четкость. Затем все четверо начали медленно отходить к пирамиде.

- Займусь этим, - кивнула повелительница скарабеев. - Но есть одна проблема.

- Что еще?

Скорее всего, говорил последний оставшийся Азгар Д'таг. Он заслонил собой отходящих собратьев, переступил с ноги на ногу.

- Мой транспорт издох на подлете, - сказала Сердце Улья. - Кроме того - нам нужна постоянная связь.

Глаза Старейшины вспыхнули зеленым. Наверняка он уже жалел о заключенном союзе с Ульем и его надоедливым представителем, не умеющим держать язык за зубами.

- Идем! - пронеслось в голове Сердца Улья. - Не отставай.

Азгар Д'таг резко развернулся и широкими шагами направился к пирамиде, по дуге огибая собратьев. Сердце Улья успела заметить пару толстых коротких косиц, мотнувшихся на голове Старейшины.

Удивительно, почему она раньше не обратила внимания на эту особенность? Ведь именно эти отростки (отростки, не волосы) позволяли когда-то Азгар Д'ор общаться друг с другом через огромные расстояния. Насколько помнила повелительница скарабеев, обычно косицы Азгар Д'ор достигали длины до пояса и даже больше. Ни один представитель древней расы никогда бы добровольно не лишился нервных отростков. Зачем же Азгар Д'таг решились на столь странный и нерациональный шаг?! Добровольно ограничили себя в общении с сородичами. И это только первое предположение того, что произошло, когда они лишились нервных отростков. На деле возможны и другие потери.

Определенно, изгнанники удивляли все больше.

- Я жду, - голос в голове вывел Сердце Улья из задумчивости.

Старейшина стоял у одного из порталов пирамиды и пристально смотрел на гостью от скарабеев. Не говоря ни слова, та направилась к нему.

- За мной, - бросил Азгар Д'таг и скрылся в портале.

Повелительница скарабеев замерла, словно ударилась о стену. Перед ее глазами колыхалось матовое желтоватое мерцание. Ступить в него - и можно оказаться в любой точке галактики. Ведь именно отсюда выходили первые Азгар Д'таг, которых она выпустила. И пришли они, надо полагать, издалека.

Куда ведет этот прокол? В тюрьму изгнанников? Отличное место, чтобы познакомиться с бытом и условиями, которые столь сильно повлияли на их внешность и характер. Вот только знакомиться желания не возникало. А если ли выбор?

Можно просто развернуться и уйти. Вряд ли ее станут удерживать. Но что тогда?

Сердце Улья поплотнее прижала крылья к спине и шагнула в желтое мерцание.

Мгновение острой боли. Боли такой, что, если бы она продолжилась хоть немного дольше, впору лишиться сознания. Но краткого мига не хватило телу, чтобы в полной мере осознать момент перехода. Сердцу Улья показалось, будто она с огромной скоростью движется сразу во всех направлениях, а потом все кончилось.

Она стояла в тускло освещенном длинном зале. Вдоль коричневатых стен, у самого пола, мерно вертелись вокруг своей оси уже знакомые черные кубы. Правда, размерами они сильно уступали тем, что Сердце Улья видела в долине. Между кубами виднелись темные провалы дверных проемов, в которых изредка мелькали фигуры Азгар Д'таг.

Повелительница скарабеев присмотрелась пристальнее. Коричневый оттенок стенам явно давала ржавчина. Она громоздилась пластами: дотронься - и в руках останется ломкий кусок. В воздухе висела легкая дымка, поднимающаяся от пола.

Запах затхлого, застоялого воздуха, пронизанного металлическим привкусом, настойчиво лес в ноздри.

'Интересное место...'

По центру зала пролегала не особенно широкая полоса или тропа, прикрытая стальной решеткой. Под решеткой в прозрачных трубах искрились разряды серых молний. Впрочем, Сердце Улья не поручилась бы, что это действительно молнии. Разряды протекали на удивление плавно, словно в воде стремительно перекатывается субстанция, образованная тонкими светящимися нитями. Именно эти нити и давали весь свет в зале. По крайней мере, иных источников повелительница скарабеев не обнаружила.

В воздухе стояло тихое гудение.

- Идем, - прозвучало в голове.

Сердце Улья бросила взгляд в сторону. Старейшина Азгар Д'таг стоял здесь с момента ее прибытия, но не окликнул сразу. Дал минуту, чтобы осмотреться.

Какое радушие.

Они миновали несколько коридоров - узких и, несмотря на трехметровый потолок, все равно кажущихся низкими. И снова следы деградации конструкций: ошметки ржавчины, разрастающиеся трещины в массиве стальных стен, в местах сварки и вокруг заклепанных пластин, комья грязи под ногами.

Если это место действительно располагалось на планете изгоев, тогда дела Азгар Д'таг из рук вон плохо. В таких катакомбах долго не протянуть. Чтобы представители древней расы - надо отдать им должное, всегда отличавшиеся маниакальной тягой к чистоте, порядку и изящным линиям в архитектуре и строительстве, - опустились до жизни на уровне проржавевших катакомб? В это не верилось. Впрочем, сюда отлично вписывались те обноски, в которые были облачены Азгар Д'таг.

Не похоже, чтобы местные обитатели сильно старались продлить срок службы своего жилья. И уж тем более - приблизить его к тем роскошным залам и отсекам, что присущи расе прародителей - Азгар Д'ор. Неужели пресловутая Тень настолько исказила их вкусы и взгляды изгнанников?

Хотя...

Сердце Улья мотнула головой от осыпавшейся со стены ржавчины. Не может быть все так просто. Ведь она видела кубы. Они собраны из элементов, чей материал ей неизвестен. В самом простом случае - это тот же материал, из которого сделана прозрачная труба здесь, в зале, под полом. А также трубы в зале, где она активизировала пирамиду с порталами. Скорее всего, обеим этим конструкциям не одна тысяча лет. А с учетом того, что Азгар Д'таг выбрали собственный специфический путь развития, в отличие от их более многочисленных собратьев по расе, следует ожидать изменений не только в строительстве, но и в используемых материалах. Все же функции кубов вряд ли ограничиваются выработкой энергии или ее накоплением. Другое дело, что слишком уж не вязались черные кубы с обшарпанными, рассыпающимися и разваливающимися стенами узких коридоров. Словно два разных мастера, две разные расы на одной небольшой площадке.

Чушь!

Чтобы Азгар Д'таг с кем-то ужились? Даже недолгого с ними знакомства хватало, чтобы сомневаться в такой возможности.

Наконец они оказались в небольшой круглой комнате. Под полом полыхало неизменное для этого странного места серое свечение, у стен угадывались остатки стеллажей, но теперь они превратились в изъеденную ржавчиной рухлядь, частично покосились, а большей частью просто сложились бесформенными угловатыми кучами. В центре комнаты, под сферическим потолком из переплетенной арматуры и кабелей, было установлено нечто, завешанное дырявым тряпьем.

Старейшина подошел к занавешенному объекту и одним движением сдернул треснувшую ткань. Взору Сердца Улья открылось нечто непонятное. Объект состоял из металлического, на первый взгляд, основания в форме широко расставленных паучьих ног. На этом основании покоился прозрачный шар, внутри которого виднелось с виду удобное ложе, правда, предназначенное для существ явно большего размера, чем она сама. С верхней внутренней части шара свешивался набор перевитых между собой проводов, каждый из которых заканчивался подобием блестящего лезвия.

- Тебе сюда, - мысленно проговорил Старейшина, указав на ложе.

- Что это?

Странный аппарат явно находился в куда лучшем состоянии, нежели апартаменты его содержащие, но этот факт нисколько не способствовал доверию со стороны Сердца Улья. Еще не хватало добровольно залезть в какую-нибудь мозгопромывочную машину!

- Тебе в голову будет вживлен передатчик. Он позволит общаться с нами на расстоянии. В любое время. Практически без ограничений на внешние факторы.

- И кто на ней лежал до меня?

- Каждый из нас.

Старейшина повернулся, приподнял рукой косицы - и повелительница скарабеев разглядела в основании его черепа, заднюю часть которого покрывали плотные костяные пластины, небольшой инородный объект в форме полумесяца.

Как раньше его не увидела?

- Как ты себе это представляешь, изгнанник? - прошипела Сердце Улья. - Думаешь вот так просто копаться в моей голове? Ты даже не знаешь, кто я!

- Я знаю о тебе достаточно, чтобы говорить: ты успешно пройдешь операцию.

- С чего бы это? Я ведь даже не твоего вида!

- Ты еще ничего не поняла, скарабей?

- Объяснись, - ее глаза сузились, мышцы напряглись, словно перед прыжком.

- Тебе удалось обойти защиту, установленную Азгар Д'ор. Защиту, которая помимо всего прочего проверяет геном каждого, кто решится проникнуть в хранилище.

- Хранилище?.. - Сердце Улья чувствовала, как голова наливается тяжестью. Она начинала понимать, что хочет ей сообщить чужак, но отчаянно противилась неизбежному знанию.

- Назови его как тебе удобнее. Место, где ты открыла нам дорогу обратно в мир, который ждет.

- Да, обошла. В этом не было ничего сложного. Немного пошумело в голове. И всего. Ни к чертям защита!

Сердце Улья хитрила. Она отлично помнила, насколько сложно ей дался экзамен у каменного пьедестала с черным шаром. Ее проверяли, ее спрашивали. Вопросы сыпались со всех сторон, почти физически раня сознание. Ей было очень холодно, а под пронзительными взглядами неосязаемых экзаменаторов она почувствовала себя беспомощной и слабой.

И все равно она сделала то, во что уже почти перестала верить - обманула охранную систему.

- В твоих венах течет кровь Азгар Д'ор.

Сердце Улья впала в ступор. Ненадолго, но никогда прежде с ней такого не случалось. Освещение в комнате словно прибавило в яркости, тени от предметов удлинились, а мир наполнился протяжными завываниями, будто порывы ветра бьют в открытое окно.

- Это невозможно, - наконец, проговорила она.

- В этом ты права. Все наши исследования говорили о невозможности скрещивания наших видов. Но не ты ли говорила, что мир изменился? Сверхсознание нашло способ ассимилировать геном Азгар Д'ор. Ты не одна из нас. Ты - скарабей. Часть Азгар Д'ор в тебе ничтожно мала. Настолько, что наши собратья не могли предположить даже этого. И все-таки охранная система приняла тебя за свою.

- И поэтому сработает эта машина? - Сердце Улья указала на прозрачный шар.

- Да.

Голова гудела, и мысли ворочались с трудом. Постоянный запах металлической пыли только усиливал неприятные ощущения, скорее всего надуманные, но от этого знания легче не становилась. Вся выдержка генерала Улья куда-то вмиг исчезла. Перед Старейшиной стоял практически обычный человек, неуверенный и сбитый с толку.

- Долго все это будет продолжаться? - спросила просто, чтобы не молчать, уже стоя возле прозрачного шара.

- Нет. Система отработана, активизируется самостоятельно. Главное - расслабься.

- Я разве напряжена? - не сдержалась от колкости.

То, что повелительница скарабеев приняла за стеклянный шар, на деле оказалось чем-то вроде силового поля. Кресло, несмотря на то что рассчитано явно на большие габариты, действительно было удобным. Но вопросы удобства для Сердца Улья давно отошли на второй план. Сейчас ее больше заботили возможные последствия неизвестной ей операции.

- Начнем, - проговорила спокойным ровным голосом.

Она справится, иначе и быть не может.

Внутреннее пространство шара наполнилось удушливым газом. Сердце Улья вздохнула, закашлялась, ее тело вздрогнуло в кресле.

- Это нормальная реакция организма, - пояснил Старейшина. - Не надо противиться.

Повелительница Скарабеев сжала зубы, давя в горле кашель. Вскоре тот действительно прошел. Очертания комнаты вздрогнули и поплыли. Но эффект длился не долго. К тому времени, когда ее головы что-то коснулось, комната вновь вернулась на место.

- У тебя слишком высокий метаболизм, - послышалось в голове. - Операция все еще возможна, но будет болезненна...

- Делай, что начал! - прорычала Сердце Улья. Все происходящее ее уже порядком утомило.

- Не шевелись, насколько это будет возможно.

Несколько ярких вспышек перед глазами обернулись жуткой болью где-то в затылке.

Сердце Улья с силой ухватилась за края кресла, выгнулась. Голова запрокинулась назад. Боль немного стихла, но тут же вернулась снова. Нет, от нее не убежать, а значит - надо терпеть!

Она и терпела. Какая-то механическая дрянь, разработанная неизвестно кем и установленная неизвестно где, копается в ее голове, а она терпит.

Когда все закончилось, Сердце Улья без сил растеклась в кресле, чувствуя себя выжатой до предела. В затылке горело, мысли путались.

- Руки уже можно разжать.

Даже голос Старейшины приносил боль и казался оглушительным криком.

Повелительница скарабеев с трудом разжала сведенные судорогой пальцы. Приподнялась. В местах, где она цеплялась в жесткую обивку, образовались рваные дыры.

- И что? - спросила, глядя на стоящего без движения Азгар Д'таг.

- Очень высокий болевой порог, - сообщил тот. - Операция завершена. Думаю, тебе это будет приятно знать, скарабей: до тебя операцию без анестезии выдержало всего трое Азгар Д'таг.

- А что с теми, кто не выдержал? - повелительница скарабеев поднялась в кресле.

- Сошли с ума.

- Я тоже могла сойти?

- Да.

- Почему не предупредил?

- Ты перебила меня.

- Значит, я еще и виновата?!

Внутри Сердца Улья закипала ярость. Все эти игры в дипломатию явно не для нее! Она спрыгнула на пол. В затылке кольнуло, но терпимо. Основная боль уже ушла.

- Как работает эта штука в моей голове?! - спросила она, почти вплотную подойдя к Старейшине. В ее голосе звучали рычащие нотки - еще не угроза, но уже рык рассерженного хищника.

- Объясню по дороге.

И снова коридоры, снова ржавые стены и грязный пол.

- Для связи с нами тебе необходимо вызвать в памяти этот знак, - мысленно проговорил Старейшина.

Перед глазами Сердца Улья появилось изображение круга, насквозь пронзенного не то молнией, не то пепельным клинком.

- Вызвать в память знак и все? - спросила она, не очень веря в столь ненадежный способ.

- Да.

- И с кем я буду говорить?

- С нами.

- Сбои, ограничения, абонент не в сети?.. - усмехнулась Сердце Улья. - Чего можно ожидать?

- Ничего. Сбои невозможны.

- Надо проверить.

- Не сейчас. Когда будешь далеко.

- Странная система. Ненадежная. Имей в виду: если что - верну по гарантии.

Они снова стояли перед желтоватым мерцанием поверхности портала. За спиной - длинный зал с вращающимися кубами.

- Я остаюсь. Ты - уходишь, - сказал Азгар Д'таг. - Капсула доставит тебя к ближайшей крупной колонии. Не забудь о союзнике людей. Знать, что он делает и что ищет, - важно. Мы начинаем подготовку вывода экспедиционных сил на орбиту.

- Хорошо. Поддержка вскоре прибудет. Как только будете готовы к выводу сил, прибудет транспорт. К этому времени необходимо завершить все основные задачи. Я так понимаю - вы развертываете нечто вроде базового лагеря.

- Да.

- Поторопитесь. Потом это станет сложнее сделать. После нашего отлета планета остается в вашем распоряжении, Улей уйдет с нее. Думаю, тогда следует ожидать пристального внимания со стороны человечества. Будьте к этому готовы.

- Мы подготовимся.

- Тогда все.

Сердце Улья ступила в портал. Укол боли. Знакомое ощущение стремительного движения сразу во всех направлениях.

Она ожидала выйти на площадке возле пирамиды, но оказалась в бьющем откуда-то снизу потоке воздуха - шевелись, сколько хочешь, но с места не двинуться. Ловушка? В ушах стоял протяжный гул. Определенно, переход через прокол завершился. Но тогда где она? Почему не вернулась в начальную точку? Ошибка Азгар Д'таг или их расчет?

Вокруг, куда ни посмотри, - воздушная круговерть: воронка, расширяющаяся от основания кверху. Неужели она внутри смерча? Какой-то отблеск заставил посмотреть под ноги. Еще мгновение назад там не было ничего, а теперь, отливая зеркальным серебром, приближался корпус воздушного судна - вытянутый, словно веретено.

Сердце Улья попыталась уйти с траектории его движения - тщетно. Корабль двигался точно на нее. Когда до носа корабля оставалось не более нескольких метров - на его гладкой поверхности появились черные щели, быстро распавшиеся, подобно лепесткам цветочного бутона. На повелительницу скарабеев надвигался темный провал. Инстинктивно сгруппироваться, прижать к спине крылья. Секунда-другая, и она оказалось внутри. Тело погрузилось во что-то холодное и обволакивающее. Каждое новое движение давалось труднее предыдущего - субстанция быстро застывала, принимая очертания тела. Гул в ушах стих сразу, как только закрылись створки-лепестки.

Темнота.

Тишина.

Все тело словно в тисках, дыхание дается с трудом.

Ощущение нарастающей скорости. Огромной скорости.

Ощущение полной беспомощности. Отличный шанс начать доверять изгнанникам или умереть от их коварства. Что вероятнее? Вряд ли придется долго мучиться в ожидании ответа...

Глава 2.

Макс сидел за столом в столовой и неспешно ковырял вилкой в чем-то, напоминающем картофельное пюре. Бледно-желтая масса без комков и почти без запаха производила впечатление пластичной смазки, которую вполне можно использовать в двигателе автомобиля или какой другой техники. На вкус масса напоминала картофель, но перемороженный, ставший сладким.

Вот тебе и будущее. Еда мало того что ненатуральная, так еще и усилителей вкуса пожалели. И ведь это не какой-нибудь сухой паек или рацион рядового бойца, нет. Здесь, в лабораторном комплексе 'Мантикоры', кормили по высшему разряду. По словам Александра Найта, разумеется. На деле же в плане вкусовых ощущений выходило хуже, чем посредственно. Пища была богата белками, углеводами и дополнялась витаминно-минеральным комплексом, но получить от нее удовольствие не удавалось. Приходилось просто забрасывать в желудок, как в топку, свою порцию и не возникать.

Зато сама столовая выглядела очень стильно: цветовое решение в черно-белых тонах, точечная подсветка, плавные, изогнутые линии столов. Здесь вполне можно было бы организовать модный клуб с танцевальным залом и баром, благо места хватало, и наверняка бы он пользовался популярностью. Хотя столовая рассчитана мест на пятьсот, на деле здесь одновременно обедало не более полусотни человек. Макс еще ни разу не видел здесь не то что толчеи, но даже тесноты. Можно посидеть в одиночестве, и это не вызовет вопросов или нервозности со стороны бродящих в поисках свободного стола.

'Мантикора' действительно заботилась о своих людях. Даже здесь, далеко не на самой стратегически важной планете, в окружении скарабеев, она пыталась разнообразить их часы, проводимые вне рабочего места, тем самым стимулируя производительность труда. И ведь получалось. Насколько успел понять Макс за два дня пребывания в комплексе, персонал работал практически постоянно. В две, иногда три смены. Люди выдыхались и морально, и физически. А смена обстановки (яркие контрастные цвета или, напротив, спокойствие живой растительности) давала им хоть какой-то заряд бодрости.

Взвинченный темп жизни лабораторного комплекса почувствовал на себе и Макс: ему пришлось участвовать в постоянных анализах, тестах, опросах. Он двигался словно по замкнутому конвейеру, переходил из одной лаборатории в другую, от одной процедуре к другой. Стерильные белые палаты, тонкие иглы, разнообразное оборудование. На его вопросы отвечали вполне дружелюбно, но не углубляясь в детали. Главное, что он выяснил для себя: часть тестов и анализов направлено на тонкую настройку системы имплантатов. В то, что лаборантам удастся адаптировать человеческую разработку под организм скарабея, Макс не очень верил. Но пока готовится корабль - не сидеть же без дела.

Краем глаза он заметил тонкую фигурку девушки в бледно-голубом строгом халате-униформе. Та остановилась между столов, судя по всему, не решаясь куда-то присесть.

- Сади! - позвал Макс.

Девушка с подносом в руках вздрогнула, повернулась на окрик.

- Прости, не заметила, - улыбнулась, направляясь к нему. - Смотрю, ты не один. Не помешаю?

- Не у меня спрашивай, - пожал плечами Макс, кивая в сторону. - У него...

Кивнул он на большого черного кота с белым ухом, который с непринужденным видом улегся на противоположном краю стола.

- Как его зовут? - спросила Сади, усаживаясь так, чтобы не потревожить зверя.

- Я зову его Леопольд.

- Интересное имя? Откуда оно?

- Да так - добрый кот Леопольд. Из моего прошлого.

- А его тут не гоняют? Все же антисанитария - шерсть, грязь.

- Сначала гоняли, но он все равно приходит. Каждый раз, когда меня увидит. А стоит протянуть к нему руку, - Макс медленно протянул руку к коту. Тот моментально ощерился, прижал уши и зашипел. - Вот такая реакция. Не знаю, что с ним. Вот так и сидим с ним молча, смотрим друг на друга.

- Возможно, чувствует в тебе что-то родственное, - серьезно проговорила Эванс. - В свое время проводились эксперименты с участием различных животных и некоторых видов скарабеев. Оказалось, что сытый скарабей, выведенный из-под контроля Сверхсознания, вполне способен некоторое время сосуществовать рядом с чужими для него представителями животного мира.

- Выведенный из-под контроля Сверхсознания?! - не поверил Макс.

- Да - путем удаления части мозга. По сути, было получено растение с несколькими базовыми рефлексами.

- Понятно.

- Но подобного интереса к скарабеям ранее не проявляло ни одно животное. Насколько мне известно, - Сади пододвинулась к коту, протянула к нему руку, коснулась загривка. Тот продолжал спокойно лежать и даже зажмурился.

- В мое время говорили, что кошки живут и видят в двух измерениях, - проговорил Макс. - Интересно, что он видит во мне, раз приходит снова и снова?

- Знаешь, если бы он видел в тебе только опасность, то вряд ли бы спокойно сидел рядом.

- Но что-то ему все-таки не нравится.

- Я буду иметь в виду вас обоих, - девушка грустно улыбнулась. - Как только появится время, посмотрим, может быть, котик нам что-то расскажет... - она снова погладила Леопольда. Тот принял ласку с равнодушным спокойствием.

- Ты вроде немного не в себе... - Макс отставил свой поднос в сторону. - Что-то случилось?

- Просто устала. Тут все работают, как проклятые. Стараешься подхватить общий ритм, а не получается. У тебя сегодня первое испытание имплантатов?

- Первая попытка подключить их ко мне, - поправил ее Макс. - Ты в курсе?

- Конечно. Мы с Галлахером - эксперты в вопросах твоей физиологии и психике. Вот - консультируем, - снова улыбка - натянутая, ненатуральная.

- Рассказывай, что случилось.

- Да нет...

- Не надо меня обманывать. Скарабей внутри меня чувствует ложь человека.

Сади Эванс подняла на него глаза.

- Ничего он не чувствует.

- Сади.

- Я попросила предоставить мне материалы относительно произошедшего на Ашире.

Макс сидел, ожидая дальнейшего разъяснения.

- Ты помнишь? Планета, где погиб мой отец.

- Конечно, помню.

- Материалы засекречены, но мне пошли навстречу, - Сади замолчала, водя пальцем по ободку пластикового стакана с чем-то ярко-желтым. - И теперь я не знаю, как работать дальше, - снова молчание. - Понимаешь, - девушка закусила губу, - они хотели как лучше. Оказывается, Улей вел подобные осады на нескольких других периферийных планетах. Стоило уничтожить одну колонию - тут же возникала другая. И каждый раз одно и то же: небольшое поселение, постоянные планомерные атаки скарабеев. Кому-то удавалось отбиться самостоятельно и даже уничтожить колонию. Но таких было мало. Остановить поток костяных гончих, не имея под рукой достаточного количества боеприпасов, - невозможно.

- Я знаю, - сказал Макс.

- Да, конечно. Системность возникновения таких колоний и планомерность атак, которые не были нацелены на быстрое подавление гарнизонов, вызвали в 'Мантикоре' интерес, - последнее слово Сади произнесла с нескрываемой неприязнью. - Было принято решение 'понаблюдать' за противостоянием колонии скарабеев и нашего поселения. Эксперимент в реальных условиях, так сказать.

- Значит, 'Зрячие' правы? Диверсия действительно была устроена 'Мантикорой'?

- Нет, никакой диверсии не было. Им просто не повезло... - Сади с силой сжала пластиковый стакан, отчего его содержимое выплеснулось на стол. - Какая-то неполадка в коммуникационном оборудовании. Высадка колонии прошла незаметно для гарнизона планеты, но не осталась бесследной для 'Мантикоры'. Какой-то корабль зафиксировал небольшую активность скарабеев на орбите Аширы. Аналитики среагировали моментально: все указывало на очередную попытку Улья провернуть нечто, непонятное 'Мантикоре'. Да и условия для наблюдения идеальные: отказ коммуникационного оборудования, удаленность Аширы от основных транспортных путей, крайняя напряженность между Ульем и Республикой в соседних звездных системах. О планете, где выработка полезных ископаемых больше не приносила выгоды, никто бы не вспомнил. Подумаешь - несколько десятков рабочих.

Сади, только сейчас заметив зажатый в руке стакан и стекающий по столу сок, взяла салфетку.

- О ней и не вспомнили, - проговорил Макс.

- Да. Пятьдесят восемь человек умерли в каменном муравейнике, который сами и прокопали.

- Хорошо, для Улья эксперимент закончился созданием кайтенов. А что 'Мантикора'?

- Им в руки попала наглядная карта мутации костяных гончих в совершенно новый вид. Кроме того, как и предполагали аналитики, Улей прекратил выискивать плохо защищенные базы Республики. Эксперимент завершился - все свободны, - Сади развела руками. Выражение ее лица больше подошло бы человеку, только что съевшему кислый лимон.

- Карта мутации, - медленно повторил Макс. - Не очень равноценный обмен, как мне кажется. Реальные боевые единицы против эфемерных научных сведений.

- Ну почему? Сведения довольно полезны. Впервые нам удалось воочию наблюдать процесс, на который природа обычно затрачивает тысячи и миллионы лет. Скарабеи продемонстрировали, как далеко они продвинулись в умении подчинять процесс эволюции собственным нуждам.

- Ты обижена на 'Мантикору'?

- Не знаю, как назвать это чувство, - плечи Сади поникли. - Тот эксперимент действительно много дал в плане понимания скарабеев. Но я не могу простить 'Мантикоре' лжи и равнодушия. Не костяные гончие убили моего отца. Его убили свои же. Те, кто решил, что вправе пожертвовать чужими жизнями ради высшего блага.

- Война...

- Я знаю! - голос Сади сделался холодным. - На войне свои правила. Иногда приходится жертвовать единицами, чтобы спасти миллионы. Так?

- Ты знаешь ответ.

- Конечно. Но он не искупает той лжи, которой кормила меня 'Мантикора' насчет судьбы моего отца. Что мне делать? Я не могу так работать. Голова забита посторонними мыслями.

- Сади, я плохой советчик, - Макс смотрел прямо в бледное лицо девушки. - Я здесь чужой и не вправе судить кого бы то ни было.

- Я не прошу судить.

- Знаешь, наверное, это прозвучит слишком эгоистично, но я хочу, чтобы ты продолжила работу. Продолжила помогать 'Мантикоре' - помогать мне.

- Тебе? - брови девушки сошлись к переносице.

- В конечном итоге все эти приготовления и твоя с профессором Галлахером консультация направлены на то, чтобы мне смогли установить имплантаты. Для меня это очень важно. Сердце Улья становится сильнее. Имплантаты - единственный шанс схватиться с ней на равных. Здесь работают квалифицированные люди, но без тебя им понадобится непозволительно много времени, чтобы разобраться со всем, что наворотило Сверхсознание.

- Уверена, устранения Сердца Улья, так или иначе, хочет любой гражданин Республики. Ты окажешь услугу.

- Ты знаешь, я не убью ее. Не смогу.

- Догадываюсь, - лицо Сади разгладилось. Она улыбнулась.

- Поэтому мне надо стать сильнее ее. Пусть даже на время. Тогда появится шанс захватить ее живой.

- Ты прав - это прозвучало эгоистично.

- Извини.

Несколько секунд Сади сидела с непроницаемым лицом, а потом прыснула от смеха. Негромко, но так, что порядком задремавший рядом Леопольд вскинулся, заозирался в поисках источника разбудившего его шума.

- Видел бы ты себя, - успокоившись, проговорила девушка. - Извиняешься с таким лицом, будто готов оторвать голову.

- Что, морда кирпичом?

- Ага, что-то вроде того, - Сади кивнула и осмотрела свой остывший обед. - Вот вроде и ожила немного. Спасибо.

- Не за что. Я не лучший собеседник...

- Только у меня есть одно условие. Даже не условие - желание.

- Да?

- Для меня найдется место в твоей команде?

- Хочешь отправиться на поиски ретранслятора?

- Хочу. Я не археолог и не специалист по Азгар Д'ор, но уверена - смогу быть полезной. Тем более здесь мне места нет.

- Уверен, найдем местечко.

- И для него тоже! - Сади подхватила сонного Леопольда за передние лапы, стащила его со стола и усадила себе на колени.

***

- Я немного объясню, что мы собираемся делать и что представляют из себя имплантаты, - сказал Александр Найт, прохаживаясь рядом с Максом.

Время 'Х' пришло. Вся настройка завершена, модификации приведены в соответствие с расчетными параметрами. Дело за малым - установить и опробовать.

Макс лежал на операционном столе, в глаза бил яркий свет сразу нескольких ламп. Над ним стояли люди в бледно-голубых халатах. Таком же, в каком в столовой была Сади Эванс. Руки и ноги надежно зафиксированы в зажимах, на голову только-только водрузили обруч. Все это уже где-то было и в прошлый раз завершилось кровью и смертями. К счастью - чужими.

Он мог бы отказаться. Его никто не принуждал, никто насильно не укладывал на жесткую поверхность стола. Впрочем, все это могло быть отменной игрой и хорошо прописанным сценарием поведения персонала, но теперь уж поздно. Придется идти до конца.

- Обычно система имплантатов, используемая Рэйфами, состоит из двух частей. Одна часть имплантируется непосредственно в тело, другая часть, ответная, устанавливается в индивидуальном скафандре. Таким образом, боец не только получает возможность несколько увеличить свой пси-потенциал, но и мысленно манипулирует системами скафандра, что значительно повышает скорость реагирования в бою.

- Лекция хорошая, - проговорил Макс, косясь на подобие дрели в руках одного из снующих вокруг медиков. Вместо сверла инструмент был оборудован круглой режущей насадкой с мелкими зубьями. - Но у меня вроде как свой скафандр. И его не снять.

- Это проблема, из-за которой пришлось спешно дорабатывать систему.

- Удачно?

- В общих чертах. Со временем у нас плохо, понимаешь? - Найт оперся руками о стол, осмотрел Макса. - Нервничаешь?

- А должен?

- Я бы на твоем месте нервничал, - усмехнулся здоровяк. - А если серьезно - мы все проделали большую работу. Уверен, операция пройдет строго по графику. Одно уточнение: могут возникнуть проблемы с анестезией. Твой организм вырабатывает иммунитет ко всем препаратам, попадающим к тебе в кровь. Использовать что-либо дважды невозможно. Кроме того - время действия препаратов очень ограничено.

- Так и скажите: будет больно.

- Ну да, будет больно.

- Я все понял. Начинайте, как будете готовы.

Александр посмотрел куда-то вглубь операционной.

- Сади Эванс и Брайан Галлахер здесь. Они будут контролировать процесс. И еще, возможно? вам будет приятно это услышать, ваши раненые товарищи выздоравливают. Возможно, кто-то из них будет присутствовать на испытаниях вашей системы пси-имплантатов.

- Это хорошо.

Макс действительно был рад услышанному. Он чувствовал себя ответственным за судьбу людей, доверившихся ему, отправившихся с ним в смертельную миссию и выживших только чудом. Ну и благодаря его небольшой помощи. Но проявлять эмоции сейчас он уже не мог. Необходимо собраться, сконцентрироваться на происходящем и постараться сделать так, чтобы все еще сидящий внутри зверь не выбрался на свободу. Полный и непрерывный контроль. В этом плане отсутствие нормальной анестезии даже к лучшему.

Макс почувствовал, как мир перед глазами начинает плыть.

'Поехали...'

Он несколько раз проваливался в беспокойную полудрему и каждый раз вырывался из нее, оглашая операционную низким рыком. Перед внутренним взором кружились картины из прошлого - его прошлого, которое он пытался забыть. Картины, наполненные кровью и расчлененными останками человеческих тел. Он стоял над ними, тяжело дыша и вздрагивая от переполняющей силы. Безумной, неудержимой силы, обладая которой, он мог крушить врагов своего повелителя - своего бога. Сколько же сладкой была победа, сколь ничтожными казались противники - слабые, скрывающиеся за стальными укреплениями. Не одно защитное сооружение не могли им помочь. Разве что отсрочить смерть. Но ненадолго.

Внутренний зверь поднимал голову и тут же отчаянно рвался на свободу. Он был силен, стремился вернуться в лоно породившего его Сверхсознания, чтобы вернуться к жизни генерала Улья. Но страшен не оживший зверь - страшно то, что Макс на какое-то время хотел поддаться натиску, хотел вновь почувствовать на губах вкус крови. Человеческой крови.

На фоне внутренней битвы физическая боль, причиняемая инструментами медиков, отступала на второй план. Да, она заставляла стискивать зубы, биться в стальных зажимах, что-то выкрикивать. Но именно эта боль не позволяла окончательно сдаться под натиском зверя. Позволяла не слышать призрачного шепота в ушах, отгонять кровавые картины прошлого. Позволяла, несмотря ни на что, оставаться человеком.

Сколько времени продолжалась операция, он не знал. Боль ушла. Внутренний зверь, в последнем иступленном порыве метнувшись к ускользающей свободе, налетел на порядком ослабевший заслон со стороны Макса и снова забился в дальний угол сознания.

Остались лишь невероятная усталость и опустошение.

Он отстраненно слышал голоса, не разбирая слов. Разум словно плавал в вязком киселе - реакции заторможены до крайности. Мир вокруг почти остановился, сделался тягучим и ленивым. Никакого желания даже пошевелиться, не то что опробовать систему имплантатов.

'А как вообще прошла операция? Все получилось? Хотя не все ли равно...'

Максу показалось, что он всего на мгновение прикрыл глаза, возможно, отключился, а когда снова пришел в себя - яркий свет уступил место желтому полумраку небольшой палаты. Исчезла операционная, исчез медицинский персонал. Макс прислушался к своему телу: неприятных ощущений нет, в голове ясно, словно операции и не было. Аппетит зверский.

Теперь бы понять, где он лежит. Вместо ожидаемой кровати - стеклянный резервуар, заполненный мутной белой жидкостью. На лице маска, из которой торчит пара гофрированных трубок, уходящих куда-то за пределы видимости. К груди, рукам и ногам подходят провода - толстые, словно кабели высокого напряжения.

'Наверное, что-то пошло не так...'

Макс чуть приподнялся, повел головой, пытаясь получше рассмотреть комнату. У изголовья стеклянного резервуара целая стена с приборами, мониторами и датчиками. Похоже, провода и трубки идут именно к ней. Все активно, все работает, выдает какие-то графики и цифровые колонки с показателями. Ни окон, ни мебели, похоже, нет. Скучную белизну ровных стен нарушает только тяжелая дверь без ручки. Над самым резервуаром, под потолком, поблескивает объектив видеокамеры.

Макс поднял руку, опутанную проводами, помахал в объектив. Если на той стороне никто не отреагирует, придется выбираться самостоятельно.

Видимо, его активность заметили давно, так как дверь открылась почти сразу, и на пороге показался Александр Найт в сопровождении взволнованной Сади Эванс.

- Ну, как ты себя чувствуешь?! - девушка бросилась к Максу, осторожно стащила с его лица маску.

- Нормально. Выспался. Зачем все это?

- Ты что-нибудь помнишь? - спросил Найт.

- Почти ничего.

Сади и Найт переглянулись.

- Был момент, когда мы чуть не потеряли тебя, - сказала девушка. - Пришлось предпринять некоторые меры предосторожности, - она обвела взглядом резервуар. - Зато теперь все хорошо.

- Хорошо? - криво усмехнулся Макс. - Чувствую себя киборгом.

Александр Найт прошел к приборной стене.

- Отчасти так и есть, - сказал он, обернувшись. - Не беспокойся, скоро сам все увидишь...

***

Макс стоял в самом начале полосы препятствий. Сегодня ему предстояло испытать в деле систему пси-имплантатов. За спиной три изнурительных дня реабилитации и тренировок. Три дня, чтобы осознать: ты больше не человек, не скарабей, даже не помесь двух видов. Ты нечто большее. Существо, чье тело напичкано сложной электроникой, целым комплексом нано-технологичных устройств, работа которых полностью подчиняется твоему сознанию.

- Уверена, ты справишься, - сказала Сади.

Девушка стояла перед Максом и снимала текущие данные с системы пси-имплантатов при помощи небольшого сканера. На экране прибора появлялись и исчезали какие-то показания, но Макс не следил за ними.

- Все в порядке. Ты готов. Несколько учащен пульс, но это не страшно. Помни: никакого форсирования событий. Система еще не полностью отлажена, возможны сбои. Если почувствуешь жжение в местах имплантации - тут же сходи с полосы. Ты понял?! - Эванс повысила голос, заглянула Максу в глаза.

- Понял. Давайте начинать.

Сади опустила сканер, резко выдохнула:

- Удачи нам всем!

Доктор ушла, и Макс остался в одиночестве. Он еще раз прокрутил в голове схему полосы препятствий. Ничего сверхсложного - всего двести метров ровного бетонного покрытия, на котором разбросаны бетонные же квадраты двухметровых стен. Вокруг стальной забор - высокий, испещренный вмятинами от многочисленных выстрелов. Никуда не сбежать, даже при большом желании. Небольшая замкнутая коробка - то, что надо для тренировки. Пройти ее не составляет труда, если бы не одно 'но': на полосе предстоит встретиться с костяными гончими.

Макс прикрыл глаза. Все как учили: расслабиться, мысленно пробежаться по телу, как бы касаясь имплантированных энергетических центров. Потом будет проще, а пока никакой спешки.

В кончиках пальцев появилось легкое покалывание - хороший признак.

Энергетические центры представляли собой округлые имплантаты, диаметром около пяти сантиметров. Каждый центр глубоко утоплен в костную, а местами - и в мягкие ткани. Всего центров шесть - с внешней стороны бедер, на плечах, в груди и на спине. Имплантаты соединены между собой сетью синоптических связей - синтетическими волокнами высокой прочности, которые, помимо обеспечения прохождения сигнала, в теории должны усилить армирование костяного экзоскелета Макса. Впрочем, об этом говорить пока рано. Организм скарабея вполне мог отторгнуть чужеродные объекты. Хотя, по расчетам специалистов 'Мантикоры', вероятность этого небольшая.

Макс открыл глаза. Имплантаты светились мягким синим цветом. Синоптические связи в местах, где они не были скрыты броней, еле заметно мерцали - одна из недоработок системы, которую пришлось перекраивать на ходу во время операции. Сжатые сроки все же дали о себе знать и не позволили в полной мере адаптировать технологию, используемую Рэйфами, к организму Макса. Итог - не до конца усовершенствованная система, установка которой вызвала обильное кровотечение, чуть не приведшее к смерти. Это Макс узнал, когда выбирался из стеклянного резервуара.

Спустя несколько секунд свечение имплантатов начало стихать, пока не пропало вовсе.

Все, система готова к работе.

Макс поднял руку, информируя наблюдателей, укрывшихся в специальной вышке, о своей готовности. Сейчас где-то на полосе открылись клетки с костяными гончими. Охота началась. По возможности - никакого физического воздействия. Только пси.

Он двинулся вперед. Ощущения довольно странные - будто ты центр всего мира, сосредоточение энергетических линий. Во время первых коротких тренировок этого почти не было заметно. Зато теперь кипящую в крови мощь можно ощутить в полной мере. Пока непонятно, насколько эффективной окажется обретенная технология, но уже первые шаги сулят большие перспективы.

Движение. Он чувствовал зарождающееся движение сразу в нескольких точках полосы. Они просыпались, выплывали из искусственно наведенного оцепенения и уже чуяли его присутствие. Голодные, раздраженные несвободой, готовые броситься в схватку. Эти участники теста не сделают поблажек и отыграют отведенную им роль на все сто.

Что ж, игра началась.

Макс быстро обогнул первую стену. За ней, в стальной клетке с толстыми прутьями, бесновалась костяная гончая. Гончая рычала, с грохотом бросалась на прутья, пыталась их перегрызть. Металл держался, хотя понемногу поддавался безумному натиску, деформировался. Прутья одной из торцовых сторон клетки дрогнули и начали раскрываться парой створок. Гончая, почуяв близкую свободу, удвоила натиск.

Она вырвалась ровно тогда, когда смогла с трудом протиснуться в открывшийся проход. Буквально кубарем выкатившись на свободное пространство возле клетки, гончая припала к бетону, ударила когтистой лапой.

Макс ожидал ее, не предпринимая никаких действий: руки опущены, ноги чуть расставлены в стороны, глаза цепко следят за хищником. Гончая неожиданно резко взмахнула парой жестких перепончатых крыльев, похожих на стрекозиные, прыгнула прямо с места, без подготовки. Макс не отступил ни на шаг, не попытался уклониться. С выброшенных вперед рук сорвалось голубоватое свечение, тут же образовавшее полусферу. Гончая налетела на нее, словно на прочную стену, с визгом откатилась прочь, но тут же снова вскочила на лапы. Атаковать повторно она уже не смогла. Макс нанес всего один удар - никакого изящества и ювелирной точности. Раздался хруст. Таранная мощь обрушилась на тварь Улья сверху, превратив опасного хищника в лужу расплющенной плоти. Костяная броня смялась, словно тонкая фольга, разлетелась в мелкое крошево, смешавшись с окровавленными внутренностями твари.

Не задерживаясь у останков, Макс направился дальше. Чем дальше, тем будет сложнее. Формула теста: один-два-три-четыре. То есть каждая следующая волна гончих должна быть многочисленнее предыдущей. Тут уж не до выжидания.

Две следующие стены расположены симметрично друг относительно друга, под углом в тридцать градусов. Из-за одной уже показалась морда костяной гончей.

'Где вторая?'

Лающий рык - и тварь, проскальзывая когтями по бетонному покрытию, метнулась к вожделенной добыче. Краем глаза Макс успел заметить появление и второго хищника. На выдохе взмах рукой в направлении стремительно приближающейся гончей: тусклая вспышка, узкая волна разорвала воздух, ударила тварь и прокатилась дальше, пока не врезалась в бетонную стену. Грохот, но смотреть на результат времени нет - вторая гончая уже в прыжке. Макс отклонился и тут же ударил вслед. Тварь будто взорвалась в воздухе. Кровавые ошметки плоти и куски панциря с чавкающим звуком брызнули на бетон полосы препятствий.

Теперь осмотреть. Первая гончая рассечена надвое. И вот же какая живучесть - все еще продолжает скалиться и рычать. Впрочем, уже недолго. Не стоит заострять внимание и задерживаться. А вот стена, у которой погасла волна, весьма интересна. Макс подошел к ней ближе. По всему массиву стены сверху вниз пролегла сквозная трещина.

Ничего себе. Макс прислушался к своим ощущениям - никакого жжения, по-прежнему чувство легкости и полного контроля над пси. Отличное чувство!

Следующие три стены расположены по диагонали. А что если действовать на опережение? Макс выбрал точку, ударил в основание ближайшей стены. Грохот и треск чуть было не заложили уши, во все стороны метнулась каменная шрапнель, поднялось облако пыли. Но шум нисколько не испугал тех, кто готов перегрызть стальные прутья, лишь бы вцепиться в еще живую плоть, добраться до мяса.

Пара гончих бросилась из серого облака, замерла в отдалении.

Кто нападет первым?

Неожиданно из облака показалась еще одна гончая, за ней еще одна. Твари выходили медленно, словно понимали, что добыча уже никуда не денется.

Интересный расклад. Очередность выхода на сцену актеров явно нарушена. Но так даже веселее. В конце концов, во время реальных боевых действий с тварями Улья никогда наверняка не знаешь, с какими силами предстоит схлестнуться.

Макс отошел на шаг, но гончие хоть пока и не нападали, но отпускать его явно не собирались: окружили рычащим и роняющим слюни кольцом. Теперь отбиться будет не так просто. Вернее, было бы не так просто...

Ощущение движения на полосе, которое он испытал в самом начале испытания, никуда не делось. Напротив, оно трансформировалось в нечто новое. Нечто большее. Не усиление функций уже существующих органов чувств - нет. Скорее, появление нового чувства или способа восприятия мира. Что-то на грани предвидения.

Яркий образ собственного разодранного плеча вспыхнул перед внутренним взором - и Макс тут же отпрянул в сторону. Мимо, клацнув зубами, пронеслась туша костяной гончей. Теперь броситься на бетон, перекатиться, еще раз, вскочить на ноги и с места прыгнуть вперед, кувырнувшись через голову.

Хороший танец - отличная тренировка. Но что-то не так. Быстрый взгляд в сторону стен, все еще стоящих в серой дымке, - а вот это совсем весело. Гончих уже шесть особей. У некоторых на мордах и теле кровавые росчерки. Сомнений нет - твари самостоятельно выбрались из клеток.

Сразу две молниеносные атаки. Одна гончая бросилась в ноги, другая метнулась к шее. Макс вскинул руки в защите и тут же шарахнулся в сторону. Сверкнула голубым полусфера - и хищник, метивший в горло, покатился по бетону. Но уйти от второго оказалось не так просто - не хватило скорости. Тварь в падении толкнула в ногу - опрокинула. Макс упал на руки, оскалился. Мгновение концентрации, словно сделать глубокий вздох после долгой задержи дыхания.

Время замедлило ход. Звуки рухнули в бесконечную бездну, раскололись протяжными всполохами.

Или он, или они - и тогда наблюдателям на вышке придется туго, пытаясь вырвать его тело из-под груды обезумевших от крови тварей.

Все тело горело от ощущения скорого нападения. Перед глазами мелькали картины стремительных атак, от которых уже не уйти.

Макс вскочил на ноги. Отрывистое движение ему самому показалось непозволительно долгим, но костяные гончие перемещались еще медленнее. Раскинув руки в стороны, Макс резко упал на одно колено, опустил голову. Откуда к нему пришло это движение - он не знал, просто повиновался внутреннему голосу, интуиции.

Яркая, насыщенная синим вспышка с быстро гаснущим шипением разошлась в стороны.

Тишина.

Макс повел головой, осмотрелся. Он стоял на идеально ровном, нетронутом круге в центре широкой воронки. От воронки, края которой оплавились, поднимался горячий пар. В воздухе стоял запах жареного мяса.

- Кушать подано, - хрипло проговорил Макс, поднимаясь.

Он больше не чувствовал движения. В пределах полосы препятствий не осталось ни одной живой души. Кроме него, конечно. Похоже, первый серьезный тест пройден. И пройден удачно. Неважно, что скажут наблюдатели. Главное - результат. А результат его устраивает более чем. Даже не хочется отключать систему пси-имплантатов. Но все же тест - есть тест.

Макс снова закрыл глаза, деактивировал энергетические центры - и почти сразу же почувствовал волну непреодолимой слабости. Голова закружилась, а к горлу подкатил тошнотворный комок.

Что такое?!

Шаг, глубокий вздох, другой. Становится только хуже. Макс обхватил голову руками, сжал виски и неожиданно для самого себя мешком завалился на землю. Из тела словно вытащили все кости. Сила, способная походя уничтожать опасного противника, улетучилась без следа.

Где-то далеко послышался приближающийся топот.

- Открой ему рот! Быстро!

- И, по-твоему, он готов встретиться с женой? Что вы с ним сделали? Он и без ваших железок смог бы раскидать этих щенков!

Голоса знакомые, но не разобрать.

- Осторожно, пальцы! Вот так... Еще не готов, но с этой штукой у него будет шанс.

Макс почувствовал, как ему в рот просовывается тонкая трубка.

- Держи ему голову, а то подавится.

Глоток, еще глоток. Горло обожгло чем-то приторно кислым.

- И что теперь?

Голос определенно принадлежал Циклопу. Неужели уже оправился после операции?

- Что я сделал не так? - прохрипел Макс.

- Ты все сделал правильно, - Сади? Точно - она. - Просто твой организм еще не привык к имплантатам.

- Правильнее сказать - не привык к новому порядку расходования энергии, - поправил ее Александр Найт. И этот здесь.

Макс помотал головой. Тошнота прошла, тело начинало снова повиноваться.

- Отойдите от него, он уже в силах подняться самостоятельно. Вставай!

Очень хотелось послать Найта подальше, но что-то в его голосе заставило прикусить язык. Какая-то беспечная уверенность в правоте своих слов.

Опершись рукой о бетон, Макс сел, потом встал на ноги. Слабость еще оставалась, но общее состояние заметно улучшилось.

- Ты здесь откуда? - спросил, глядя на Циклопа.

Одноглазый стоял и довольно ухмылялся:

- Да вот пришел посмотреть на твои подвиги, а чуть не попал на похороны.

- Сам удивлен. Все так хорошо начиналось, - пожал плечами Макс. - Смотрю, ты с обновкой...

- Ага. Тоже испытания прохожу, - Циклоп демонстративно поднял левую руку - стальной манипулятор во многом повторял человеческую конечность, однако, с точки зрения Макса, все равно выглядел слишком инородным. Возможно, все дело в отсутствии кожного покрова, пусть даже искусственного. От вида сокращающихся полимерных мышц становилось немного не по себе, а зрелище циркуляции разноцветных жидкостей по прозрачным трубкам отталкивала еще больше. Но при всем при этом, надо признать, манипулятор впечатлял. Судя по тому, с какой уверенностью Циклоп обращался с ним, разработчикам удалось воссоздать даже мелкую моторику. А ведь с момента операции наверняка прошло не больше трех дней. Еще не закончился восстановительный период, а уже такой потрясающий результат.

Возможности 'Мантикоры' впечатляли.

- Держи. Это надо допить, - Сади протянула Максу стальную емкость с густым напитком коричневого цвета. - А ты поосторожней с игрушкой, - строго посмотрела на красующегося Циклопа. - До окончательного заживления еще очень далеко. Разойдутся ткани - придется тебя собирать заново.

- Вот так и живем, - вздохнул Циклоп. - Постоянный контроль.

- Что это? - спросил Макс, беря в руки емкость.

- Нечто вроде боевого коктейля Рэйфов, - пояснил Найт. - Я надеялся, ты справишься без него.

Макс одним большим глотком осушил содержимое предложенной емкости. Уже знакомый, приторно кислый вкус обжег горло.

- Дрянь какая...

- Ладно, отдыхай пока, - Александр Найт выудил из внутреннего кармана круглые часы на цепочке, откинул крышку. - Думаю, через час можно провести разбор полетов. К тому времени у нас будут все материалы и предварительные выкладки. Я бы посоветовал сходить в столовую, а потом поспать. Действия коктейля надолго не хватит.

- Пожрать?! - радостно пробасил Циклоп. - Это дело!

***

Леопольд снова сидел на краю стола и внимательно смотрел на Макса. Присутствие за столом еще двух человек, Сади и Циклопа, животное нисколько не смущало.

- Я не эксперт в подготовке Рэйфов, - закусила губу Эванс. - Насколько мне известно, боевые коктейли стали использоваться не так давно. Не больше года назад. С этого времени эффективность этого подразделения резко повысилась.

- Ну да, а еще повысилась смертность вне боевых выходов, - поморщился Циклоп. Одноглазый откинулся на стуле и с видимым удовольствием потягивал из высокого бокала пиво. Правда, безалкогольное.

- Что? - нахмурилась Сади.

- А ты не знаешь?

Девушка покачала головой.

- Вообще это страшная тайна Республики, - шепотом заговорил Циклоп, резко подавшись вперед. Затем довольно ухмыльнулся, видя реакцию на лицах собеседников. - Ладно, так и быть, расскажу. Но если ночью за вами придут - я буду все отрицать.

- Хватит языком молоть. У нас не так много времени, - сказал Макс.

Он уже понял, что поспать не успеет: разговор затягивался.

- Как ты себя сейчас чувствуешь? - спросил Циклоп.

- Нормально. Поел - и жить можно.

- Слабость? Странные ощущения в организме? Может быть, спать хочешь?

- Хочу. Если честно, глаза закрываются. Слабость небольшая.

- Все правильно: действие коктейля закончилось. Тебе нужен отдых. В идеале - дней пять, но точно не скажу. Много сна и много еды. Хорошей еды.

- Пять дней? Уверен?

- Я же сказал - это неточно. Но если и наврал, то несильно. В реальных боевых условиях такой отдых не всегда возможен. Именно поэтому Рэйфы используют специальные коктейли. Не знаю, из чего они состоят, но действуют моментально, словно тебе отвесили хорошего пинка. Ну, ты уже знаешь.

Макс кивнул.

- Все бы хорошо, но у таких коктейлей есть пара побочных эффектов: привыкание и высокая токсичность.

- Не может быть, - проговорила Сади.

- Привыкание скорее психологическое. За время обучения Рэйфы настолько подсаживаются на эту бодягу, что уже не в силах обходиться без нее. Причем обычно коктейлем заправляются перед самым началом миссии, чтобы не сгореть в процессе. А о токсичности - странно, что ты не слышала.

- Никогда не слышала. И эта информация есть в свободном доступе?

- При желании ее можно найти, - усмехнулся Циклоп.

- Уговорил, обойдусь без коктейлей, - пожал плечами Макс.

- Не уверен. Эванс, ты должна знать: его имплантаты сравнимы с теми, что используют Рэйфы?

- Конечно. База-то одна.

- А функционал?

- Модель Макса потенциально более мощная и... - девушка запнулась.

- И? - протянул Циклоп.

- И более энергоемкая, - закончила Сади.

- Именно. Использовать ее без внешней... подкормки, что ли, не получится. Ты пойми, я видел тебя в деле и знаю, на что ты способен. Поверь - железки в твоем теле не принесут тебе пользы. Ты сильнее Рэйфов, но даже твоих сил не хватит, чтобы справиться с пси-имплантатами. Они не панацея и не подарок - они оружие последней надежды.

- Вовремя ты все это говоришь, - вздохнул Макс.

- Как только смог.

- Сади, почему я не чувствовал усталости, пока не вырубил систему?

- Могу попытаться объяснить на пальцах, - сказала девушка. - Деталей я не знаю.

- Давай на пальцах.

- Система имплантатов позволяет эффективнее использовать собственный пси-потенциал, - начала Эванс. - Она своего рода катализатор. Но здесь же кроется слабость системы. Каждая пси-манипуляция для своего выполнения требует некоторого количества внутренних ресурсов организма. Система имплантатов увеличивает эффективность манипуляций, но параллельно увеличиваются затраты на их реализацию. Это происходит независимо от желания оператора пси-имплантатов. Пока система активна - часть нервной системы оператора блокируется, и ты не чувствуешь усталости. При этом все функции выполняются в пиковом режиме, идет стремительный расход внутренних запасов энергии. Но стоит систему отключить, - Сади щелкнула пальцами, - нервная система снова активизируются, мозг начинает получать достоверную информацию, но поддерживать работу организма в пиковом режиме уже не в состоянии. Как один из возможных итогов - кататонический ступор.

- Вот и получается - чтобы не свалиться деревянной куклой, надо использовать что-то помимо собственных запасов энергии, - перебил доктора Циклоп. - Угадай, что это...

- Уже угадал, - процедил Макс. - А как же тренировки? Неужели нельзя полностью контролировать расход энергии?

- Кто же спорит - тренировки полезны! - усмехнулся Циклоп. - Ты же можешь уделить им год или два. Верно?

- И все же, откуда ты столько знаешь о методике подготовки Рэйфов? - спросила Сади. - Откуда данные?

- Не веришь?

- Просто хочу знать!

- Они вытащены с одного из закрытых серверов.

- Но зачем?! - воскликнула Сади и тут же прикрыла рот ладонью, поняв, что привлекает излишнее внимание.

- 'Зрячим' требовалась информация о Рэйфах. Имелись данные, что для увеличения их боеспособности 'Мантикора' использует какие-то технологии Азгар Д'ор.

- Какая чушь, - фыркнула Эванс.

- Информация не подтвердилась, - согласился Циклоп. - Но интересные особенности подготовки все же всплыли.

- И какова цена такой информации?

- Скажем так - это было непросто, - Циклоп коснулся рваного рубца на месте правого глаза.

- Найт говорил о жжении, - задумчиво проговорил Макс. Он сидел с отсутствующим взглядом, словно и не слышал всего, о чем говорилось за столом. - Когда оно наступает?

- Жжение - признак полного истощения, - сказал Циклоп. - Если сразу же не принять боевой коктейль, то при отключении пси-системы наступит смерть. Вероятность этого не стопроцентная, но довольно высокая - рисковать не стоит.

- А если не вырубать систему?

- Все равно сдохнешь, но чуть позже.

- Даже имея запас коктейля?

- Да. Система пси-имплантатов - штука прожорливая.

- Но Рэйфы ведь пользуются ею, - с сомнением в голосе сказала Сади.

- Ты сама сказала, что между моделями есть различия.

- Ну да... извини.

- Ничего, как вариант последнего выпада, когда бежать больше некуда, - пойдет, - усмехнулся Макс.

На некоторое время за столом воцарилось молчание. Циклоп отправился за еще одной порцией пива. Сади сидела растерянная и по-видимому что-то обдумывала. Макс пытался припомнить все, что произошло на полосе препятствий, и понять, - насколько далеко он сможет зайти, чтобы после отключения пси-имплантатов не оказаться на земле. Хуже всего, что во время теста он не испытывал никаких предпосылок к неожиданной развязке в виде приступа. Даже уцепиться не за что. Тренировки! Необходимо максимально эффективно использовать все время, оставшееся до отлета, чтобы определить ту грань, за которую заступать не следует.

Циклоп, вернувшийся с полным бокалом пива, тяжело опустился на стул, поморщился. На его отчего-то побледневшем лице выступили капли пота.

- Что с тобой? - в голове Сади сквозило беспокойство.

- Все нормально, - Циклоп попытался отпить из бокала, но его неожиданно повело в сторону. Пальцы, держащие бокал, разжались - и наполненная до краев посудина с громким звоном разлетелся о жесткие пластиковые панели напольного покрытия. Брызги янтарного напитка и сверкающие осколки стекла разлетелись во все стороны. Сидевший на столе кот мигом метнулся прочь.

Макс вскочил на ноги, бросился к Циклопу. Тот уже более-менее пришел в себя - сидел, часто моргая.

- Я в норме, - проговорил он немного заплетающимся языком.

- Корпус три, отсек семнадцать, срочно требуется медицинская бригада. Пациенту Уоррену Филипсу необходима помощь - отчеканила Сади в портативное коммуникационное устройство, закрепленное на запястье. - Возможно отторжение имплантата. Да, я жду здесь!

- Насколько это серьезно? - спросил Макс, когда девушка закончила разговор.

- Пока не знаю. Его надо уложить на пол. Только осторожно. Никаких лишних движений.

- Эй, я еще здесь, - попытался спорить Циклоп.

- Заткнись, ладно? - прорычал на него Макс. - Геройствовать будешь в другом месте. Сейчас - на пол!

Самоуверенность и настырность одноглазого злили. Циклоп вел себя так, словно выпил не один литр пива, причем обычного алкогольного:

- Да ладно вам. Голова закружилась... - он демонстративно поднял руку-манипулятор и с силой опустил ее на столешницу. Матовый белый пластик раскололся с треском. - Ой, - ухмыльнулся Циклоп.

- Успокой его! - закричала Сади, отпрянув под брызгами разлетевшихся осколков. - Он убьет себя!

Макс почти не раздумывал, как поступить, - сделал то, что подсказал инстинкт: если человека невозможно или нежелательно достать физически, его можно подчинить иначе. Он потянулся к сознанию Циклопа. Взбудораженное, обеспокоенное - оно отозвалось моментально. Никакого намека на сопротивление. Кажется, разбушевавшийся здоровяк даже ничего не заметил. За внешней бравадой и залихватским поведением скрывался неосознанный страх. Циклоп боялся оказаться слабее, чем, по его мнению, видели его окружающие. Боялся стать калекой, неспособным держать в руках оружие, но не желал себе в этом признаться. Сломать его волю оказалось делом простым. Заблокировать все эмоции, запретить самостоятельно принимать решения.

Вся процедура заняла не более нескольких секунд. Циклоп, который только что с выражением легкого смущения осматривал останки развороченного им стола, вдруг выпрямился, потом медленно поднялся, отошел на несколько шагов в сторону и все так же медленно лег. При этом он старательно избегал опираться о руку-манипулятор.

- Спасибо! - выдохнула Сади и склонилась над Циклопом. Тот не шевелился, лишь бессмысленно таращился в потолок, расцвеченный чередованием белых и черных изогнутых полос.

В столовой воцарилась тишина. Немногочисленные посетители и часть работников кухни поначалу повскакивали со своих мест, некоторые даже подбежали, предлагая помощь. Но получив вежливый отказ от Сади и видя, что ситуация стабилизировалась, снова возвратились на места. Впрочем, наблюдать за троицей, нарушившей привычный покой, продолжали.

Макс не выпустил Циклопа из-под контроля, пока не прибыла медицинская бригада. Первом делом, по настоянию Сади, тому вкололи успокоительное и только потом аккуратно погрузили на специальную платформу, где жестко зафиксировали.

Только теперь Макс снял контроль с его сознания. Циклоп было дернулся, но, спеленатый, словно куколка, смог пошевелить только головой.

- Что все это значит?! - прохрипел он.

Сади неприязненно поморщилась, но не ответила.

- Я пойду с ними, - сказала Максу, когда бригада с платформой направилась к выходу. - Возможно, не успею на разбор полетов. Ты, главное, задавай вопросы Найту. Все, что считаешь нужным задать. Это твое тело, и ты должен знать все касательно внедренных тебе имплантатов.

- Справлюсь, - глухо проговорил Макс. - Надеюсь, с этим дуболомом все обойдется.

- Надеюсь... - девушка громко вздохнула и продолжила, понизив голос. - Кстати, ты стал намного сильнее. Циклоп прав: имплантаты и все сопутствующие им процедуры - не панацея. И, несмотря на всю мощь имплантатов, ты в силах обойтись без них.

- К сожалению - не в силах. Но я помню об опасности их использования. А кто предупрежден - тот вооружен. Я справлюсь.

- Хорошо, - Сади чуть заметно улыбнулась и бегом бросилась к выходу.

Макс осмотрел зал: разгром, словно после пьяной драки. Сегодня же всего этого, конечно, не будет, но обсуждений среди персонала лабораторного комплекса вряд ли избежать. Хотя, возможно, подобные случаи здесь не редкость.

К месту буйства Циклопа вышел Леопольд. Он ступал осторожно, обходя мокрые места и многочисленные осколки.

- Что же ты за мной ходишь? - спросил Макс, но приближаться к коту не стал.

Леопольд сел, потом сладко зевнул и начал умываться.

- Ну и ладно, я с тобой тоже не буду разговаривать.

Глава 3. Сердце Улья.

Полет длился недолго и завершился, как и предполагала Сердце Улья, ударом. Если бы не застывшая субстанция, сковавшая все тело и настойчиво лезущая в рот и нос, чем сильно затрудняла дыхание, то все могло обернуться куда плачевнее.

Удар сотряс корпус капсулы, но вязкая субстанция погасила инерцию. Несколько секунд ничего не происходило, а потом повелительница скарабеев услышала отрывистые хлопки. Капсула раскрывалась, самостоятельно отстреливая целые сегменты обшивки. Вскоре кромешную темноту разрезали первые светлые блики. В нос ударил сильный кислотный запах, и тут же застывшая субстанция дрогнула, начала опадать. Прошло не более полуминуты, когда Сердце Улья смогла подняться на ноги.

Надо отдать изгнанникам должное: не додумались в качестве места посадки выбрать центр колонии - капсула упала на самой окраине. Здесь вероятность быть сбитой силами своей же противовоздушной обороны куда ниже. Впрочем, посадка не осталась без внимания. К обломкам чужеродного объекта уже спешили костяные гончие - десятка два, не меньше.

Сердце Улья стряхнула с себя остатки превратившейся в пыль субстанции. Несмотря на удачные в целом переговоры с Азгар Д'таг она чувствовала не унимающееся внутри раздражение. Изгнанники оказались вовсе не столь просты и прямолинейны, как казалось поначалу. Если их первые слова она легко принимала за проявление надменности и чрезмерной гордыни, то теперь, когда увидела метаморфозу одного из Старейшин и побывала в истлевшем зале, общая картина союзников представлялась иной. Этой картине еще предстоит обрести четкость и краски, но уже теперь понятно: Азгар Д'таг не бездумные холодные фанатики, исполненные жаждой мести. Их ведет что-то более значимое.

Тень... Что же это? Банальное верование, пусть даже новой ступени просвещения? Или реальная сила? А ведь так все казалось просто.

Сердце Улья усмехнулась своим мыслям и тут вспомнила о передатчике. Осторожно коснулась затылка - имплантированный прибор на месте. Может опробовать? Нет, не сейчас. Сначала нужно поговорить с Сверхсознанием, определиться с приоритетами. Слишком многие нити тянутся к экспедиции на планету Азгар Д'ор. Оборви одну - и вся операция развалится как карточный домик.

В сопровождении костяных гончих она покинула место приземления капсулы. Пытаться связаться со Сверхсознанием прямо здесь - глупо и небезопасно. Уйти вглубь колонии, под защиту оставшихся здесь скарабеев. Все же непрерывные атаки позиций Республики отзывались огромными потерями. Последние дни обескровили Ульй на Схроне. Наверняка люди готовятся к контрнаступлению. Сейчас на их стороне явный перевес сил. В скором будущем периферийные колонии будут обращены в пепел. Планета уже потеряна. Осталось узнать - напрасны ли эти жертвы или все сделано верно?

***

И снова над головой назревал темно-красный нарыв. Высокое небо, кристально чистое - чего никогда не было на Схроне, наливалось болезненным воспалением. Во все стороны от нарыва разбегались пульсирующие кровеносные сосуды. В воздухе появились первые электрические разряды.

Мертвая природа, мертвый воздух. Иссушенный камень под ногами не знает воды - мир без надежды на возрождение, мир без будущего, а возможно, и без прошлого. Мир, в котором единственным нарушителем устоявшемуся безмолвию и покоя стало Сверхсознание. Почему оно выбрало именно это место, Сердце Улья не знала. Никогда и ни в чем повелитель скарабеев не проявлял привязанности. Послать на смерть миллионы своих бессловесных слуг - нет ничего проще. И никаких сожалений. Планеты, за которые бьется Улей, - всего лишь плацдарм, очередной этап в бесконечной гонке за доминирование в галактике.

В чем же особенность этого мертвого мира-пустыни?

Набрякшая в небе масса разродилась потоками алого марева. Горячее, пропитанное силой невероятно могучего существа, оно устремилось к крохотной фигурке Сердца Улья, закружилось вокруг нее плотной стеной. Несмотря на то что с каждым днем силы повелительницы скарабеев возрастали, здесь она все равно чувствовала себя никем - песчинкой, в сравнении с горными пиками, чьи вершины скрываются за тяжелыми облаками.

И снова стоять, обратившись в камень, снова вдыхать мертвый воздух и слушать, слушать, слушать. Здесь нет вопросов и тем более споров. Нет пренебрежения информацией. Все, что Сверхсознание посчитает нужным сообщить своему генералу, - все следует впитывать с покорностью и смирением.

Сердце Улья покачнулась. Голову сжало плотным коконом, перед глазами замелькали образы.

Она лежала на жесткой поверхности и билась в жестокой агонии. Яркий свет от многочисленных светильников резал глаза, в воздухе стоял специфический запах каких-то медикаментов. Она билась, словно одержимая. Билась, зная, что если не вырвется сейчас, то следующего шанса может не быть. Стоящие вокруг люди в бледно-голубых халатах и с респираторами на лицах своими действиями причиняли ей сильную боль. Именно эта боль вкупе с циркулирующей по венам химией на время ослабила барьеры, сдерживающие зверя. Но зверь оказался слаб. Всей его ярости и желания вернуться в Улей не хватило, чтобы окончательно сломить волю человека.

Резкая смена образов. Теперь перед внутренним взором Сердца Улья проходили картины с разных планет. Скорость, с которой картины сменяли друг друга, возрастала - и вскоре разум фиксировал лишь бессмысленное мерцание. Впрочем, на самом деле бессмысленным оно не было. Информация о многих планетах, принадлежащих Улью, словно в компьютер, загружалась в мозг повелительницы скарабеев.

Мерцание достигло апогея - и оборвалось чернильным мраком. Сначала Сердце Улья не поняла, что случилось, но вскоре разглядела огромные пятна. Даже здесь, в темноте космоса, они выделялись бесформенными тенями на фоне немногочисленных звезд.

Да, ему удалось!

Яркая вспышка приливной волной остановила поток образов. Стена алого пара разлетелась клочьями, которые, подобно диковинному пеплу, осели на желтый камень и исчезли, поглощенные мертвой пустыней.

Сердце Улья упала на колени. Сухой кашель раздирал горло, не позволял подняться. Тело сотрясалось в конвульсиях. Когда повелительница скарабеев вновь смогла свободно дышать - мертвый мир уже исчез. Вокруг виднелись стенки инкубатора: бледно-красные, покрытые тонкой прозрачной кожицей. Стенки чуть заметно подрагивали. С них свисали тонкие нити, колышущиеся так, словно в небольшой камере гулял сквозняк.

Здесь, внутри сердца любой колонии скарабеев, Сердце Улья всегда могла получить помощь и отдохнуть. Она легла на пол и позволила нитям опутать себя, проникнуть между сочленениями брони, впиться в плоть тонкими полыми иглами. Немного больно, но зато эффект почти мгновенный. Инкубатор делился с ней силами, залечивал раны. Почти полное переливание крови в дополнение к стимулирующим инъекциям. После такого полевого курса восстановления снова можно жить и убивать.

Сердце Улья скрежетнула зубами. Она поняла, в чьем теле оказалась во время первого потока образов. Ее муж, бывший генерал скарабеев, снова подает ей знак, напоминая о себе. Разумеется, неосознанно. Но где он? Неужели попался в руки ученых республики? А впрочем, чему удивляться? Рано или поздно это должно было произойти. Нельзя зверю скрываться среди людей. Его не примут, на него откроют охоту. Но прежде чем убить - вытрясут все, что он знает.

Жалость? Она не испытывала жалости. Скорее - сожаление из-за утраты ценного члена Улья. Он бы мог принести еще много пользы. Глупец! Если бы человек внутри него понимал, от чего он отказывается. Если бы осознавал всю абсурдность затеянной борьбы.

Но пока они оба живы - и человек, и зверь. Информация точная. Известно и последнее местонахождение отступника. Да, его уже могли переправить куда-то еще. Но зачем? Судя по данным Сверхсознания, во время операции Макс находился в одном из крупнейших исследовательских центров планеты. Сложности, сложности... Это же глубокий тыл Республики. Добраться туда будет очень непросто. А добраться надо.

Нити вздрогнули и начали втягиваться в стенки инкубатора. Все, процедура подпитки завершена.

Сердце Улья села. В голове металась уйма мыслей. Пройдет некоторое время, пока они все устаканятся и более или менее систематизируются. Но решать надо сейчас. Повелительница скарабеев совсем по-человечески закусила губу. Она воспользуется всеми преимуществами, которые предоставляет ей Сверхсознание. Главное - суметь распланировать все ходы и не ошибиться в инструментах. Теперь не воспользоваться удачей с ассимиляцией Рэйфов просто преступление...

***

Цеппелин изменялся прямо в полете. Не особенно приятное ощущение, когда под тобой уже не один километр пустоты, а надежность собственных крыльев все еще вызывает сомнения.

Но километры внизу - ничто по сравнению с той высотой, на которую еще только предстоит подняться. Очередной сумасбродный план. Возможно, будь у нее больше времени, она придумала бы что-то другое, менее опасное и более надежное. Но времени нет. В свете запланированных действий Улья и Азгар Д'таг необходимо провести небольшую подготовку почвы для дальнейшего приемлемого развития событий. Оставлять все на самотек нельзя, потом уже не наверстаешь.

На орбите Схрона силы Республики соорудили две платформы. В сущности, эти многотонные конструкции служили своеобразным шлюзом, который позволял обмениваться различными грузами между планетой и прибывающими к ней из других звездных систем военно-транспортными кораблями.

Редко, когда планеты, заселенные людьми, могли полностью обеспечить своих колонизаторов ресурсами. Им всегда чего-то не хватает, всегда чего-то мало. То они не способны банально прокормиться, то нуждаются в оружии, технике, даже в никчемных предметах быта. Раса потребителей и живодеров - уничтожающая миры в угоду своим мелочным страстям и потребностям.

Уничтожить такую платформу крайне сложно. Скарабеи, при всей своей приспособляемости, практически не могли подниматься в высокие слои атмосферы. Пока не могли... Но именно на этом факте, известном людям, Сердце Улья планировала свою вылазку. Необходимо уничтожить или значительно повредить одну орбитальную платформу. И сделать это лучше максимально малыми силами - практически в одиночку. Массированная атака, скорее всего, захлебнется кровью и не достигнет желаемого результата.

Прежде подобное безумие не привело бы ни к чему, кроме смерти атакующих, но теперь кое-что изменилось. Ассимиляция Рэйфов не только позволила обзавестись весьма полезными бойцами, но и несколько повелительнице скарабеев расширила собственные возможности. Диверсанты Республики всегда активно пользовались невидимостью, чем доставляли Улью немало проблем, и весьма болезненных. Теперь же Сердцу Улья удалось частично воспринять это умение. Но если Рэйфы делали ставку не столько на собственные умения, сколько на различные препараты и конструктивные особенности скафандров, то у Сердца Улья такой возможности не было. И, тем не менее, способность перенята, осмыслена и преобразована.

Вопрос в одном: хватит ли сил, чтобы в полной мере реализовать задуманное?

Сердце Улья снова покоилась в подбрюшье живого летательного аппарата и слушала, как совсем рядом трещат сухожилия, рвутся кожистые перегородки, с бульканьем и рокотом изменяют положение внутренние органы. Цеппелин вступил в фазу глубокого преобразования.

Почему нельзя это сделать до начала полета? Почему процесс развития Цеппелина замер в самом начале своего пути? Ведь потенциально этот вид скарабеев мог стать достаточно опасной боевой единицей, позволяющей пехоте Улья обрести еще большую мобильность. Вопросы, вопросы, но ответов нет. И спрашивать Сверхсознание бесполезно. У него свои заботы, свое понимание пути развития Улья. Даже генерал скарабеев не знает всех замыслов своего повелителя. Не понимает всей грандиозности планов. Так стоит ли роптать, мучить себя сомнениями и вопросами?

Напрашивается единственно верный ответ: не стоит. Но будь проклято человеческое начало! Червяк сомнений, единожды подняв безглазую голову, теперь не унимался и с завидным упорством продолжал вгрызаться в массив уверенности и незыблемой веры в правоту Сверхсознания.

Как бы то ни было, но сейчас приходилось терпеть. Сердце Улья знала: сейчас внешняя поверхность панциря Цеппелина претерпевает серьезные преобразования. Многочисленные органы чувств втягиваются в тело, а на их место из многочисленных открывшихся пор выдавливается специальное желеобразное вещество. Вскоре оно полностью покроет Цеппелина, а потом застынет. Это практически полная слепота, но чем-то приходится жертвовать, когда речь заходит о безопасности. Застывшее желеобразное вещество позволит избежать смертельного воздействия жесткого излучения - один из способов немного дольше прожить там, где органической форме жизни в ее исходном виде (без используемой людьми машинерии и искусственных материалов) делать нечего. Будут и другие уловки: и выработка лавинного количества антиоксидантов, и кардинальное изменение процесса метаболизма. Но все это уже внутренние ухищрения, не видные глазу. И опять же - все изменения происходят сейчас.

Сердце Улья ощерилась и сильно зажмурилась. Надо успокоиться. Все идет по плану. Время поджимает, но пока терпит. Совсем скоро представиться отличный шанс выплеснуть все накопившееся за последние дни напряжение. Пока же - выключить голову и обратиться в слух и глаза. А еще: принудительно замедлить сердцебиение и дыхание. Максимальная экономия во всем. Жизнедеятельность организма должна быть максимально снижена. В полной мере должен работать только мозг.

Управлять Цеппелином не придется, как и куда лететь он знает лучше ее самой. А вот держать ситуацию под контролем надо обязательно. Самой ничего не увидеть, зато можно воспользоваться оставшимися органами чувств своего транспорта и хоть так контролировать подъем. Рядом, на параллельном курсе, должен идти еще один Цеппелин - своеобразный ключик к орбитальной платформе. Хорошо бы еще иметь рядом новообращенных Рэйфов: самое время проверить их в деле, да и вообще спокойнее за миссию - все же значительная поддержка. Но сделать надо многое, а самой везде не успеть. Остается разделить силы, что она и сделала. В эффективности своих диверсантов повелительница скарабеев не сомневалась, и, тем не менее, элемент случайности исключать нельзя. Одна ошибка - и Республика не оставит ее без внимания, среагирует мгновенно. А самое поганое то, что нет пока никакой возможности проконтролировать действия обращенных Рэйфов. Несмотря на устойчивую пси-связь, собственное сознание сейчас слишком перегружено и просто не в состоянии отвлекаться на что-то стороннее.

Вокруг роилась стая феррумов. Эти небольшие летающие твари сдохнут почти сразу, как только приблизятся к орбитальной платформе. Сдохнут сами по себе от экстремальных условий. Но без них все равно не обойтись.

Между тем Цеппелин сжался, стал плотнее. Ткани приобрели ранее недоступную жесткость, все свободное пространство между ними медленно заполнилось густой жидкостью. Сердце Улья задержала дыхание, а потом широко раскрыла рот и вздохнула полной грудью. Жидкость ринулась в легкие, вызвав приступ кашля. В глазах ненадолго помутилось.

Теперь она одно целое с Цеппелином. Одна плоть, одна дыхательная смесь на двоих. Больше нет повелительницы скарабеев - она растворилась во множестве сознаний. Стала глазами тех, кто поднимался вместе с ней, - глазами тысячи феррумов.

Время перестало существовать.

Выудить полезные крохи информации из бешеной круговерти перед внутренним взором оказалось крайне непросто. Если Цеппелин воспринимал окружающий мир с помощью слабых электромагнитных импульсов, что само по себе для повелительницы скарабеев было непривычно, то феррумы обладали очень избирательным зрением. Они отлично ориентировались внутри стаи или среди бушующего океана деревьев, но при этом испытывали трудности, попав между неподвижно стоящими столбами. В результате смешения источников информации получалась невообразимая каша, в которой поначалу практически невозможно ориентироваться. Частично обработанные Цеппелином данные представлялись Сердцу Улья разноцветными вспышками, на время высвечивающими окружающее пространство на сотни метров вокруг. Феррумы же и вовсе вносили исключительный сумбур и смятение.

Но все же Улей действительно можно сравнить с одним огромным живым организмом, пусть даже распределенным между миллиардами обособленных и вполне самодостаточных особей. Прошло не так много времени - и Сердце Улья начала воспринимать действительность с большей стабильностью. Вспышки, порожденные электромагнитными импульсами Цеппелина, уже не выглядели чуждыми и слепыми: доносимая ими информация вполне укладывалась в измененное мировосприятие повелительницы скарабеев и могла однозначно интерпретироваться. Сумбур, исходящий от феррумов, стих, превратившись во вменяемую, пусть и постоянно изменяющуюся, объемную картину.

Слияние завершено, теперь самое время позаботиться о маскировке.

Сердце Улья снова была собой, но при этом не утратила множественного зрения целой стаи феррумов. Нельзя медлить, иначе вскоре от прикрытия ничего не останется: они уже слишком высоко. Еще немного - и попадут в зону видимости радаров орбитальной платформы.

В центре груди родилась теплая пульсация. Она разрасталась, пока не вырвалась за пределы тела и дальше - пока не окутала Цеппелина. Повелительница скарабеев не видела его, но знала, что сейчас ее транспорт окружает почти прозрачный шар - неосязаемый заслон от радиолокационного наблюдения, рожденный ее пси-умением. Шар должен скрыть Цеппелин от глаз наблюдателей на орбитальной платформе. Достичь этого Сердце Улья надеялась за счет эффективной пропускающей способности своего творения. Падающие на шар электромагнитные волны должны полностью уйти в пространство, где отразятся от другого объекта или попросту затухнут. Зато наличие стаи постоянно перемещающихся феррумов вызовет на радарах платформы если не подобие помех, то ощущение плотного облака. В принципе присутствие облака и не требовалось, но это только если созданный пси шар справится со своей защитной функцией. Толком не успев опробовать его в деле, Сердце Улья не желала рисковать, полагаясь исключительно на собственные силы.

Повелительница скарабеев мысленно подозвала второй Цеппелин, расширила защитный шар. Теперь два живых транспорта поднимались бок о бок, окруженные невидимой преградой.

Время для Сердца Улья оживало вновь. Десятки километров остались за спиной. Десятки - впереди, но теперь реакции орбитальной станции на приближение скарабеев можно ожидать в любую минуту.

Цеппелины отклонились от основной стаи феррумов и ушли в сторону.

Потекли минуты ожидания. Сердце Улья больше не ощущала собственного тела. Она вся была там - в стылом, разряженном воздухе среди многочисленных, молотящих с бешеной скоростью крыльев. Цеппелины, ориентируясь по магнитным потокам, безошибочно выбирали курс, феррумы терпеливо преследовали более высокоорганизованных собратьев.

Километр складывался с километром. Подъем давался все сложнее. Несколько десятков феррумов не выдержали и камнем отправились вниз. Большая часть стаи еще держалась, но смертельные случаи уже стали нормой. И чем дальше, тем чаще срывались обессиленные тельца. Отсутствие воздуха и почти критическая усталость не позволяли двигаться в прежнем темпе. Цеппелинам пришлось замедлить скорость в ожидании отстающих феррумов.

Сердце Улья почти физически ощущала присутствие невидимого наблюдателя. Она была почти уверена, что стая феррумов уже засечена и теперь пристально исследуется. Насколько знала повелительница скарабеев, налеты на орбитальные платформы Республики совершались и раньше, еще до ее появления, но никогда прежде Улей не добивался успеха. Наиболее эффективные воздушные бойцы (пастыри и амфиптеры) просто не добирались до цели, а остальные для орбитальной платформы не могли создать даже намека на опасность.

Для сегодняшней миссии такая неутешительная для Улья статистика даже к лучшему. Вряд ли люди ожидают чего-то экстраординарного от не самой большой стаи феррумов.

Чем выше поднимались Цеппелины, тем отчетливее становилось ощущение наблюдения. Их определенно ждали. Но ждали только стаю мелких летунов - или пару живых транспортов тоже? Сердце Улья в который раз проверила состояние защитного шара. Все работает, как и должно. На невидимую поверхность определенно падают электромагнитные волны, но каков их источник - определить невозможно. Все ли волны проходят сквозь шар, не отражаясь обратно? А если не все, то есть ли среди них те, которые излучаются следящими установками на орбитальной платформе?

К сожалению, ответы на эти вопросы могут появиться слишком поздно.

Сердце Улья даже не поверила увиденному, когда в разноцветных вспышках видения Цеппелина различила очертания угловатого объекта. Неужели добрались?! К этому времени феррумов осталась едва половина от первоначального количества. Будут ли они отчетливо видны на радаре?

Черноту космоса взрезала ярко-огненная полоса плазменного излучателя. Струя жидкого пламени, словно хлыст вырвавшегося на свободу демона, метнулась к феррумам.

'Видны!' - внутренне возликовала повелительница скарабеев.

Само собой, использовать плазменный излучатель против множества мелких мишеней - по меньшей мере, неразумно. Этот первый выстрел, скорее всего, пробный. Наверняка там, на борту платформы, задаются вопросом: какая нелегкая занесла сюда тварей, не предназначенных для действий в космосе? Феррумы хороши в качестве активной поддержки вылазок на малозащищенные объекты Республики. На открытых пространствах, обладаю высокой скорость и высокой маневренностью, феррумы за несколько минут способны в буквальном смысле слова вырезать личный состав проспавшего атаку гарнизона. Остановить их натиск способна лишь тяжелая броня вкупе с отделением огнеметчиков. Но здесь, в совершенно чужой для себя среде, они уязвимы и беспомощны.

Сердце Улья видела, как стая с небольшим запозданием разделилась надвое. Феррумы не старались уйти, а потому даже ничтожная огненная нить унесла жизни нескольких десятков крылатых тварей.

'Держать внимание... Держать!'

Весь долгий путь до орбиты, до космической станции людей, теперь спрессовывался в мгновения. Все силы и вся сопротивляемость, что еще оставались внутри стаи феррумов, выплескивались в самоубийственных виражах и маневрах. Отвлечь на себя внимание, помельтешить перед электронными взглядами с платформы, не дать потерять себя из виду. Все эти действия неминуемо приведут к гибели, но даже умирать, не позволив своей повелительнице завершить начатое, - феррумам нельзя.

Сердце Улья не помнила, чтобы еще когда-нибудь испытывала такое нетерпение. Она готова была вырваться из тесного нутра Цеппелина, раскрыть крылья и уже самостоятельно добираться до стальной махины. И снова полная зависимость от действий других. Снова остается только ждать. Когда же это закончится? Когда бразды правления событиями снова вернутся к ней в руки?

Но пока - терпеть. Минимум эмоций, минимум адреналина в крови. Замкнутый мир Цеппелина и без того готов развалиться на куски. Не стоит подтачивать его еще больше, впустую транжиря истаивающие запасы энергетических ресурсов.

Прямо по курсу уже маячили огни орбитальной платформы. Многометровая громадина приближалась непозволительно медленно. Если бы можно было хоть немного подогнать Цеппелинов. Хоть чем-то помочь им. Но о низкой скорости можно только сожалеть, стиснув зубы.

Между тем, обстрел порядком проредевшей стаи феррумов все продолжался. На смену малоэффективным огненным струям плазмы пришли ракеты объемного взрыва. При детонации эти болванки распыляли вокруг себя огромное количество мельчайших частиц. Двигаясь с огромной скоростью, частицы с легкостью проникали в сочленения между бронепластинами скарабеев, нарушая целостность биологической защиты. Здесь, в открытом космосе, хватало небольшой пробоины, чтобы в считанные мгновения превратиться в кусок льда. Для брони самой платформы эти частицы не представляли никакой опасности.

Странное дело, сколько повелительница скарабеев ни пыталась абстрагироваться от происходящего за пределами своей живой капсулы, но в голову продолжали лезть непонятные мысли. Нет, ей не было дела до жизней не то что тысячи, но даже десятков и сотен тысяч скарабеев, если того потребуют задачи очередной миссии. Никакой жалости. Лишь скупое, холодное сожаление об утрате потенциально полезных бойцов.

Сейчас же эмоции вызывала не сама смерть, а полнейшая тишина - напряженная и гнетущая от осознания того, что никто и ничто не может тебе помочь. Не будет даже звука выстрела, никакого намека на приближающуюся смерть. Глаз не уследит за стальной болванкой, направляющейся в твою сторону. Возможно, что-то всколыхнется рядом, что-то заставит вздрогнуть и судорожно перевести взгляд, чтобы через мгновение ощутить поток скользящих по телу частиц. И это будет конец всему. После привыкания к грохоту взрывов и громоподобному реву теперь, перед лицом всеобъемлющей тишины, становилось непривычно... нет, не страшно. Скорее - Сердце Улья накрыла растерянность. Растерянность перед убивающей тишиной, перед бесконечностью чернеющего ничто, перед осознанием настоящей беспомощности - огромной, подминающей волю и лишающей сил.

Подумать только, и эти мысли возникают в голове генерала скарабеев. В голове существа, в чьем разуме нет и не может быть места сомнению и страхам, в чьих силах поднять легионы послушных воинов и расколоть тишину всей галактики.

'Человек...'

Неужели человеческое начало на поверку оказалось столь цепким и живучим, что все еще тявкает и пытается столь глупым образом смутить Сердце Улья? Ничего иного и быть не может! Или может? Она резко повела головой из стороны в сторону. Разумеется - никого. Что вообще за дикая мысль?! И все же ощущение, что за ней наблюдают, не проходило.

Что это? Усталость? Или имплантированный изгнанниками прибор обладает побочными действиями? Еще не хватало вздрагивать и оборачиваться на собственную тень.

Впрочем, если человек внутри нее действительно еще жив, наверняка ему не терпится вновь оказаться рядом с собратьями по расе. Пожалуй, не стоит этому противиться. Повелительница скарабеев ощерилась, ее глаза полыхнули алым. Она доберется до платформы и уничтожит ее!

Теперь следовало проявить максимум внимательности. Просто так внутрь платформы не проникнуть: толщина стен корпуса, вместе с бронепластинами и слоем теплозащитных плиток, от метра и больше - никакой взрывчаткой такую бронированную мощь не взять. Сунуться к швартовочным палубам можно, но не стоит полагаться на их видимую открытость и доступность. Вокруг полно излучателей и прочей убийственной машинерии. Проскользнуть мимо, наверное, получится, но потом все равно сразу предстоит встретиться с внутренней охраной. А это лишний шум. Более привлекательным виделся вариант с использованием ремонтных шлюзов. Узкие червоточины пронизали тело платформы. Разумеется, входы в них плотно задраены, но что, если культурно постучаться? Неужели откажут уставшему путнику и не откроют дверь?..

Сердце Улья заставила себя не думать о потенциальной опасности, которую все еще представляли для нее орудия орбитальной платформы. В конце концов, если не обнаружили до сих пор - чего дрожать? Цеппелин двигался медленно, почти касаясь корпуса платформы. Живой транспорт явно находился на последнем издыхании. Сердце Улья то и дело слышала утробное урчание и влажный треск. Еще недавно их не было. Цеппелин начал выгорать изнутри. Причем в буквальном смысле. Мягкие ткани распадались, отдавая последние запасы энергии.

Кроме того, кислород в жидкости, заполняющей пустоты в его теле, почти иссяк. От этого голова повелительницы скарабеев начала кружиться. Концентрация еще сохранялась, но долго так продолжаться не может. Если вскоре не удастся обнаружить один из задраенных ремонтных шлюзов, придется пробиваться через швартовочные палубы.

Метр за метром она сверлила чужим взглядом поверхность платформы. Многочисленные щербины и вмятины, темные разводы, словно от копоти, надстройки и выступающие ребра жесткости, переплетения каких-то труб и будто в спешке проложенные временные кабели. Обнаружить среди всего этого наслоения очертания небольшого люка казалось абсолютно невероятным.

Вдруг по телу Цеппелина пробежала дрожь. Что-то лопнуло - и в нос повелительнице скарабеев ударил насыщенный запах тухлых яиц. Траектория полета резко изменилась. Цеппелин чуть было не задел за какую-то мачту на корпусе платформы и только чудом не врезался в частокол толстых, в несколько обхватов, труб.

Сердце Улья вовсе перестала дышать. Похоже, не вернуться даже к швартовочным палубам.

Цеппелин продолжал вздрагивать. Уровень жидкости внутри него понизился, а сама жидкость, некогда бывшая прозрачной, приобрела грязно-серый оттенок с алыми вкраплениями.

Неужели все? Этого не может быть!

Глаз зацепился за сложную конструкцию, которая поддерживала огромную, не менее пятисот метров в диаметре параболическую антенну. Предположение-догадка еще даже не успела оформиться в осознанную мысль, а мозг уже отдал команду второму Цепеллину. Тот чувствовал себя несколько лучше и потому шустро направился к указанному повелительницей месту. Несколько секунд - и округлая туша врезалась в сегментированную конструкцию-основание.

Беззвучный взрыв ознаменовался еле различимыми темными всполохами.

Смертоносный груз, все это время дремавший в утробе Цеппелина, превратил антенную установку в оплавленные руины. Во все стороны брызнули капли кислоты. В свете восприятия Цеппелина они выглядели сверкающими шариками. Смертельно опасными шариками. Сердце Улья предусмотрительно заставила своего носителя укрыться за широкой, стальной фермой, выдвинутой далеко за пределы корпуса платформы, - не бог весть какая защита, но на поиски лучшей нет времени.

Свой шанс она использовала, осталось дождаться результата. Если предположение о значимости уничтоженной антенны неверно... впрочем, думать о последствиях ошибки не хотелось. Да и некогда.

Цеппелин попытался обогнуть ферму, но не смог. Обессилившее тело соскользнуло по металлической конструкции и плавно опустилось на корпус платформы. Несколько особенно сильных конвульсий чуть было не заставили Сердце Улья вскрикнуть: полость, в которой та находилась, сокращалась так интенсивно, что тело повелительницы скарабеев словно на дыбе оказалось. Плотно зажатые руки и ноги выворачивало со страшной силой. Даже укрепленные суставы скарабея имеют предел прочности. И сейчас этот предел чуть не был достигнут. Секунды конвульсий Цеппелина превратили Сердце Улья в почти аморфное существо, потерявшее контроль над собственным телом.

Но мозг продолжал работать с бешеной скоростью.

Выбираться! Вон из нутра подыхающего транспорта!

Сердце Улья сняла защитный шар, до сих пор окружавший Цеппелина. Теперь он ни к чему. Теперь надо напротив - всеми силами заявить о своем присутствии, если его еще не обнаружили.

Полость, где она находилась, исказилась. На стенках, до того темно-серых, начали проступать синюшные вены.

'Вон! Вон отсюда!' - пульсировало в голове.

Сердце Улья вынырнула из жидкости, уровень которой заметно снизился. Сейчас эта гадость не приспособлена не то что для дыхания, но превратилась в яд, собрав в себе все продукты распада и жизнедеятельности Цеппелина. Горло взорвалось лающим кашлем - резким, глубоким. Мгновение - и ее вытошнило грязной слизью. Стало немного легче, но кашель по-прежнему сводил легкие тугим узлом. Сердце Улья оскалилась, глухо зарычала. Нет, она не остановится сейчас. Только не сейчас!

Выход в открытый космос - отличный выбор для самоубийцы. Но иных вариантов все равно нет.

Сердце Улья в последний раз вздохнула - ощущение такое, будто в жаркий день окунула голову в яму с дерьмом. Ничего, лучше так, чем вовсе без кислорода. В руках появился тусклый голубой шар - прозрачный, того и гляди исчезнет. Но нет. Шар быстро налился сиянием, а потом вспыхнул и исчез. Зато вокруг повелительницы скарабеев возникло голубоватое свечение. Отчаянный рывок, взмах руками, отдавшийся острой болью в плечах, - и плоть Цеппелина раскрылась, разлетевшись рваными лоскутами. Сердце Улья отчаянно оттолкнулась ногами - и выплыла из мертвой, ледяной оболочки.

Ей повезло: тело Цеппелина не успело отлететь далеко от корпуса платформы, и потому начального ускорения хватило, чтобы ухватиться за металл фермы. Цепляться сквозь щит было неудобно и непривычно: пальцы потеряли чувствительно, будто превратились в толстых неповоротливых гусениц. Но она все равно двигалась. Не дыша, все больше зверея с каждым ударом сердца, она двигалась, пока не достигла корпуса.

И что теперь?

От бушующей в груди ярости впору опуститься на четвереньки и грызть броню многотонного чудовища.

Вдруг разум буквально опалило ощущение близости человека. Нет, не одного. Как минимум троих! Сердце Улья заозиралась. Воздуха в легких почти не осталось. Да, она могла не дышать гораздо дольше любого человека, но всему есть предел.

Где они?!

В горле все еще першило, но поддаться слабости и прокашляться - потерять последние крохи драгоценного кислорода.

Время тянулось бесконечной болезненной паутиной, опутывало, с каждым мгновением все больше сковывая движения, затуманивая сознание.

Наконец в темной, холодной пустоте родилось шевеление. На фоне массива орбитальной платформы стороннему наблюдателю оно вполне могло показаться незначительным, но для Сердца Улья оно стало грандиозным зрелищем, от которого невозможно оторвать глаз. На поверхности бронированного корпуса платформы появилась еле заметная трещина, затем часть обшивки поднялась и раскрылась надвое.

Повелительница скарабеев замерла, вцепившись в металл фермы. Сияние вокруг нее нельзя не заметить, но это нисколько не беспокоило. Мышцы напряжены до предела, пси-концентрация максимальна. Сердце Улья превратилась в змею, готовую броситься на добычу, стоит только той появиться на линии удара.

Словно нарочно неторопливо из открывшегося в обшивке люка появилась голова в шлеме. По обшивке платформы заскользил луч фонаря. Человек начал осматриваться. Почти сразу в поле его зрения попали искореженные останки антенны. Судя по всему, зрелище вызвало у него удивление, или же он просто осматривал фронт предполагаемых работ. Как бы то ни было, но вскоре над люком показались плечи. Человек снова повел головой.

Дальше Сердце Улья ждать не стала. Она обрушила на троицу пси-импульс, который должен был на время вывести из строя не только все электрооборудование скафандров, но и вызвать шок в центральной нервной системе каждого ремонтника. Или кто они там? Одновременно с ударом она оттолкнулась от фермы и поплыла по направлению к спасительному люку.

В груди нестерпимо жгло, перед глазами плыли разноцветные круги. Тело требовало кислорода, требовало сделать хотя бы один вдох. Но ярость заглушала все иные чувства. Повелительница скарабеев уцепилась за человека, потом опустилась на колени и схватилась за кромку люка. Протиснуться вниз сразу не получилось - человек занимал слишком много места в узком лазе. Потому, долго не церемонясь, Сердце Улья сделала первое, что пришло в голову: с силой выдернула преграду из люка и отбросила в сторону. Человек легко вылетел из лаза, завис метрах в трех, удерживаемый гибким тросом. Вслед за ним последовал второй ремонтник. Правда, чтобы до него добраться, пришлось нырнуть в лаз.

Круги перед глазами переросли в густое марево. Легкие разрывались. Двигаясь на одних инстинктах и практически не отдавая себе отчета в действиях, Сердце Улья головой вниз поползла в провал люка. Словно сомнамбула, она цеплялась за перекладины вмонтированной в стенку лаза лестницы. Книзу, метра через три, лаз резко расширялся и превращался в довольно просторную площадку, где замер третий член ремонтной бригады. Человек стоял, задрав голову вверх, и ярким лучом фонаря слепил и без того почти ничего не видящую гостью.

- Закрой люк! - то ли мысленно, то ли вслух прокричала повелительница скарабеев, уже находясь на грани потери сознания.

Скрежет и звук нагнетаемого воздуха могли ей только послышаться. Разум почти полностью отключился от реального мира, погружаясь в собственные видения, ища в них спасения от близкой смерти. Но даже если звуки - всего лишь галлюцинация, терпеть больше нельзя. Сердце Улья сбросила с себя пси-щит и с шумом вздохнула.

***

Она плавала в приятной невесомости. Никакого давления, никаких звуков. Хотя нет - звуки все же есть. Дыхание... Звук ее собственного дыхания!

Сердце Улья открыла глаза. Она действительно парила в невесомости, в метре от пола. Рядом неподвижно стоял и держался за поручень человек в скафандре. Скафандр не имел бронезащиты, но зато был снабжен множеством карманов и креплений, в которых угадывались многочисленные инструменты.

Ей все же удалось! Она проникла на платформу. Пусть еще только на самый порог. Но радости от этого нет. Нет ничего, кроме пульсирующего раздражения и ярости. Вот она - дочь своего народа: безжалостная и расчетливая. Убийца, наделенный силой и, что главное, умением этой силой воспользоваться.

Сердце Улья перевернулась, встала на ноги.

- Я хочу видеть твое лицо, - проговорила, взглянув на свое зеркальное отражение в забрале шлема человека.

Забрало поднялось, и на повелительницу скарабеев уставились пустые глаза. Изо рта ремонтника тянулась тонкая струйка слюны.

Бесполезное растение. Разум ремонтника не выдержал пси-импульса. Теперь с такого помощника толку чуть - больше проблем. Приказы он все еще понимает, но вряд ли это продлится долго.

Повелительница скарабеев вцепилась в разрушающийся разум человека, грубо прошлась по воспоминаниям. Все, что ее сейчас интересовало, - схема внутренних помещений платформы. Информация обнаружилась довольно скоро. Приправленная изрядной долей постоянно возникающих и тут же гаснущих фантомов, она оказалась достаточно детальной, чтобы Сердце Улья смогла быстро прикинуть план действий. Если все пойдет как надо, ей понадобится не более получаса, чтобы отправить этот стальной гроб в свободное падение на планету.

- Стой здесь, - бросила она и хлопнула ладонью по большой зеленой кнопке на стене. Послышалось гудение, по корпусу шлюзовой камеры прокатилась дрожь - и, наконец, открылся проход в недра платформы.

Сердце Улья оказалась в скудно освещенном коридоре. Даже не в коридоре - в лазе. Желтые светильники были встроены как в потолок, так и в пол - вдоль стен. Причем возникало ощущение, что кожухи, закрывающие лампы, изначально были прозрачны, а налет желтизны приобрели за время использования. Несмотря на то что здесь не чувствовалось запустения и смертельной древности, как в помещениях Азгар Д'таг, где ей посчастливилось побывать, общее впечатление оказалось сходным. Мертвый металл довлеет со всех сторон. Того и гляди набрякшие толстыми стойками и откосами, проваренные, словно лоскутное одеяло, стены начнут сходиться. Того и гляди, воздух, наполненный запахом плохо проветриваемого, замкнутого помещения, сгустится металлизированной пылью, превратившись в смертельно-опасную смесь. Или еще проще - исчезнет через какую-нибудь щель в обшивке, белесым фонтаном вылетит в космос.

Сердце Улья не испытывала страха. Она не понимала. Как в таких условиях можно жить? Как и, главное, зачем такое строить? Война, борьба за территорию? Территорию, которая все равно превратится в скопление тесных гробов из бетона и стали. Если из раза в раз загонять себя в тесные ящики - к чему вообще селиться на планетах? Живых планетах, с устоявшейся экосистемой. Исключительно чтобы в конечном итоге уничтожить, не дав шанса на выживание.

Да, Улей тоже колонизирует планеты и тоже небезболезненно для захватываемого мира. Но Улей дает миру и его обитателям шанс стать сильнее, стать частью куда большей силы, подняться по эволюционной лестнице. А не бесследно пропасть еще одним выжатым до последней капли шаром.

Ничего, механистической интервенции человечества придет конец. Ничтожная раса закончит свое существование именно в таких гробах, задыхаясь и сгорая от радиации. Так и будет. Иного варианта нет.

Сердце Улья, старательно цепляясь за установленные в стенах скобы, плыла по коридору. Отсутствие искусственной гравитации сильно замедляло движение. Насколько она знала, гравитацию на этой платформе следовало ожидать лишь в отсеке главного и вспомогательного реакторов, а также в нескольких технических отсеках. Несмотря на то что в Республике уже довольно давно использовались портативные гравитационные излучатели, разработки моделей, воздействующих на значительный объем пространства, успеха не имели. Точной причины неудач в этой сфере повелительница скарабеев не знала, но отголоски вложенных в голову чужих воспоминаний говорили, что при увеличении мощности излучателей значительно возрастало их энергопотребление. Настолько значительно, что существующие технологии просто не в состоянии их обеспечить и тем более сделать такой излучатель мобильным. Потому в наиболее стратегически важных секторах орбитальных платформ и линкоров до сих пор устанавливалась сложная система портативных излучателей. Таких мест следует опасаться: гравитация в умелых руках - смертельное оружие.

Ее наверняка заметили. Не могли не заметить: коридоры снабжены датчиками, кое-где установлено видеонаблюдение, а кое-где - посты охраны с автоматическими турелями. И если стрелковое оружие практически не используется, то огнеметы могут оказаться весьма неприятным сюрпризом. Могли бы оказаться, не знай она схему платформы.

Сразу за поворотом коридора путь повелительнице скарабеев преградила задраенная дверь. Такую не взорвать без того, чтобы не проделать в обшивке дыру и не создать внутри платформы огромную разницу в давлении. А что - довольно простой способ уничтожить эту консервную банку. Но взрывчатки под руками нет. Кроме того, после взрыва не будет времени уйти. Надо действовать тоньше.

Впрочем, первые добровольцы стать полноценными помощниками уже прибыли...

За дверью были люди. Пять человек.

Сердце Улья усмехнулась. Она чувствовала их настроение: смятение, неуверенность. Надо думать, вряд ли ее визит вписывается в какие-нибудь должностные инструкции. Но ничего, она не позволит 'мясу' томиться в ожидании.

Взять под контроль. Всех пятерых (теперь она на это способна). Жестко, не стараясь сгладить возможные последствия в виде частичной или полной потери памяти и рассудка. Не до осторожности. Они сопротивляются: кто-то дольше, кто-то сдается сразу, но итог для всех един. Несколько минут ожидания - и дверь откатилась в сторону.

- Вперед, - одними губами прошептала Сердце Улья.

Все пятеро развернулись. Облаченные в легкую броню, они были вооружены небольшими огнеметами.

Быстро-быстро, дальше. Теперь только наращивать темп.

Двигаясь вслед за своими новыми телохранителями, Сердце Улья мысленно шарила по платформе. Стены и переборки мешали не особенно заметно, но контроль отнимал немалые силы, а потому радиус сканирования не превышал трех-четырех метров. Но даже этих метров хватало, чтобы зацепить людей в соседних отсеках. Брать под контроль и их - слишком сложно, но использовать в своих целях все равно можно.

Отрывистый, но мощный импульс, вкладывающий в сознание фантомные видения. Этот способ она опробовала на одном из защитников базы в ущелье Мустанга и теперь использовала снова. Тогда она была слаба и не могла внушить необходимое сразу нескольким особям. Теперь могла. И пусть действие импульса кратковременно и фантомы скоро рассеются, этого вполне хватит, чтобы посеять первые зерна паники.

Еще одна дверь - и снова за ней ждут. На этот раз не понять, сколько их. Слишком много эмоций, слишком обрывочных мысли. Не у всех - кто-то спокоен. Но таких мало. И это отлично. Страх - отличный помощник. Ее помощник.

Один из телохранителей набрал на панели управления дверью код. Дверь послушно отъехала в сторону. За ней открылась площадка, от которой вперед и в сторону убегали другие коридоры. На площадке в напряженном ожидании замерли семь человек. Все в тех же легких скафандрах, с огнеметами.

Когда видишь противника - бей первым. Не дай опередить себя. Те, кто ждал у развилки, - опоздали. Совсем ненамного. Возможно, не решились сразу стрелять в своих. Слабость. А слабость наказуема.

Пять огнедышащих стволов ударили почти одновременно. Небольшая площадка превратилась в пылающий Ад. Пламя ревело, но даже сквозь этот рев Сердце Улья услышала отчаянные вопли сгорающих заживо людей. Легкие скафандры не способны спасти своего обладателя от огненного шторма, в центре которого температура превышает тысячу градусов. В ответ выплеснулись было две струи, но обе скользнули по стенам и вскоре опали.

Несколько секунд ослепительно яркой вакханалии оборвались резко, по приказу повелительницы скарабеев. Дышать стало заметно труднее - огнеметы выжгли кислород и сильно накалили обшивку коридоров. Хорошо, что можно быстро покинуть это место, пролетев сквозь пылающую алым стальную кишку. И пусть в раскаленном воздухе плавают обгорелые останки незадачливых защитников, куски пепла и какого-то мусора - это не проблема.

И снова вперед. Глубже, во внутренности мертвого стального муравейника. Двери послушно открывались, что вообще-то казалось странным. Или посланницу Улья намеренно заманивают, или система управления платформой просто не предусматривает принудительную блокировку дверей без возможности открыть их любым членом команды.

Следующая группа перехвата оказалась многочисленней (не менее двух десятков) и расторопней уничтоженной. Рассредоточившись полукругом вдоль прозрачной стены, за которой угадывались объемные стеклянные парники-колбы с гидропоникой, они открыли огонь одновременно с телохранителями Сердца Улья.

Разве может человек сражаться, охваченный пламенем? Возможно, в некоторых, крайне редких ситуациях может. Повелительница скарабеев таких моментов не знала.

Защитники платформы имели не только численное, но и тактическое преимущество. Удерживаясь в строго вертикальном положении при помощи специальных магнитных захватов, они могли вести более прицельную стрельбу, нежели болтающиеся в невесомости телохранители Сердца Улья. Но преимуществом посланницы скарабеев стал жесткий контроль над людьми. Члены ее группы не реагировали на боль. Даже охваченные пламенем, заживо превращаясь в угли, они продолжали стрелять. Ничего не слыша, не видя и плавая в океане сводящей с ума боли, они стреляли.

Но и противнику пришлось туго. Боль вкупе с мистическим ужасом перед теми, кого нельзя убить, кто не останавливается, даже ступив на самую грань смерти, заставил людей попятиться. Но Сердце Улья не позволила им уйти. В одиночку ей не миновать все посты, не открыть все двери.

По ее приказу недавние союзники повернули оружие друг против друга. Забыты мысли о бегстве, забыты мысли о спасении. В сознании просыпается неодолимая ненависть. Ненависть ко всем без разбора. Желание разрушать становится целью существования.

Прозрачная стена, отделяющая отсек гидропоники от небольшого локального светопреставления, оплавилась. Сердце Улья несколько раз глубоко вздохнула, ощущая пропитанный влагой воздух. Воздух поступал под давлением и даже немного потеснил раскаленные массы, забившие место схватки. Но блаженство от свободного дыхания длилось недолго. Совсем скоро прозрачная стена окончательно сдалась высокой температуре, и тогда на теплицы обрушились волны убийственного воздуха. Климатическая система отсека гидропоники справиться с такой проблемой уже не смогла.

Между тем, навязанное повелительницей скарабеев смертоубийство закончилось. В дрожащем от жара воздухе остался сидеть единственный человек. Еле поднимая руки, он продолжал наносить вялые удары прикладом о голову лежащего рядом товарища. Шлем выживший потерял, кожа на его голове покрылась огромными пузырями, некоторые из которых уже лопнули. На переносице виднелась глубокая зарубка, вполне возможно, от такого же удара прикладом. Окровавленный рот лишился многих зубов. Из горла человека вырывались сдавленные стоны.

Пятерка телохранителей уничтожена, а заменить ее некому. Зато высвободились силы, уходившие на поддержание жесткого контроля над их волей. А раз больше нет добровольцев - самое время испытать другую тактику. Сердце Улья подплыла к выжившему человеку, схватила его за грудки и резким ударом выбила из рук окровавленное оружие.

- Мы идем в сектор управления двигательными установками, - прошипела она, глядя несчастному в лицо. - Ты открываешь двери.

Тот отстраненно кивнул.

Подавить волю просто, но сознание людей отчего-то оказалось слишком неподготовленным к небольшим, в сущности, стрессам. Война, убийства и жестокость - все это должно глубоко засесть в мировосприятии и не шокировать, не вводить в ступор. Пиковая ярость вкупе с поверхностным осознанием совершенного чуть было не свели с ума и единственного выжившего в последней схватке. Давить на него и далее - значит, потерять проводника, что нежелательно. Другой обязательно найдется, но это потеря времени. Потому Сердце Улья выбрала щадящий способ. Не взяла под контроль, а внушила одну единственную директиву - довлеющую над всеми прочими мыслями, желаниями и страхами.

Теперь можно расширить радиус, в котором она сумеет воздействовать на людей в соседних отсеках. К чему бесполезное бренчание оружием и глупые дуэли, когда те, кто мыслят себя вершиной пищевой пирамиды, с удовольствием будут рвать друг другу глотки, а не найдя себе достойного противника - просто расшибутся об угол. Но потребуется больше внимания.

Повелительница скарабеев молча следовала за своим провожатым, а сама всецело отдалась пси-воздействию. Платформа уже начала погружаться в темные глубины панических настроений. Отдельные выловленные мысли позволили составить очень примерную картину происходящего рядом. Первые вспышки неконтролируемого гнева у вполне адекватных и уравновешенных сотрудников вызвали сначала недоумение, а потом напряжение. Кого-то удалось успокоить, другие успевали нанести тяжелые увечья товарищам, после чего накладывали на себя руки.

Отлично! Именно так оно и должно быть.

Максимум внимания и концентрации. Нельзя пропустить ни одного человека, оказавшегося в зоне воздействия.

С каждым метром продвижения по стальным кишкам космического чудовища, Сердце Улья все больше проникалась назревающим напряжением. Все больше и больше людей оказывались втянуты в ее игру. Данные о происходящем в этой части платформы, иногда искаженные, разлетались по всей станции. Каждый новый факт сумасшествия, каждое новое нападение или попытка убийства медленно, но верно толкали орбитальную платформу к гибели.

Повелительница скарабеев не давала шансов приблизиться к себе. Скафандры, простые оборонительные сооружения и банальные попытки укрыться за углом ни к чему не приводили. Она видела каждого, вторгалась в сознание и вкладывала в него одно единственное желание - убивать. Неважно кого, неважно, как и чем.

И люди убивали.

Теперь на пути посланницы скарабеев то и дело попадались мертвые тела. Кто-то был сожжен, кто-то застрелен, но большинство умирало от сильных ударов различными тяжелыми предметами. Охваченные жаждой убийства, люди забывали о своем оружии и бросались на вдруг ставшего ненавистным товарища с тем, что первым попадалось под руку.

Зная схему расположения автоматических турелей, Сердце Улья смогла избежать неприятной встречи с последними. По большому счету платформа вообще не имела внутренней оборонительной системы.

Легкая добыча.

И вот, наконец, искомая дверь. Отсек управления двигательными системами. Сердце Улья не стала воздействовать на находящихся за стеной людей. Пока не стала. И надо же - остались, хотя могли сбежать. Все же следование гражданскому и военному долгe - это большое дело, и оно требует уважения. Хотя иногда такое следование не только глупо, но и приводит к самым плачевным результатам. Без замерших в ожидании внутри отсека людей покончить с платформой было бы куда сложнее.

- Открывай, - проговорила, обращаясь к проводнику.

Человек неопределенно покачал головой, всхлипнул.

- В чем дело?

- Не могу.

Сердцу Улья даже пришлось напрячься, чтобы расслышать шепот.

- Почему?

- Нет доступа.

Этого следовало ожидать.

- Надеюсь, меня хорошо слышно, - повелительница скарабеев заговорила громко. Если в коридорах установлено видеонаблюдение, а оно установлено, почему бы не быть и прослушке? - Эта платформа будет уничтожена. У каждого из тех, кто меня слышит, есть шанс спастись. Садитесь в спасательные капсулы и улетайте. Прямо сейчас. Потом будет поздно. Я позволяю вам уйти. Всем. Одно условие - контроль в отсеке, рядом с которым стою. Полный контроль - и прямо сейчас. Времени думать нет.

Она замолчала, не особенно ожидая ответа и тем более диалога.

- Как хотите... - проговорила спустя примерно минуту.

Значит, будет по-плохому.

Людей в отсеке управления двигательными системами не более десяти. Все вооружены, но не все опасны.

Вцепиться в одного, заставить подойти к двери. Вспышка - и разум человека погас. Пристрелили своего? Ничего, есть другие кандидаты. За стеной умерли еще двое, прежде чем тишину коридора нарушил хриплый мужской голос:

- Хватит. Они откроют дверь.

Судя по интонации, говоривший куда с большим энтузиазмом проглотил бы собственный язык.

- Я жду, - спокойно ответила Сердце Улья.

- Ты их отпустишь?

- Я подумаю... - проговорила, вложив в слова толику яда.

Дверь отъехала в сторону.

Так и есть - шлюз. Значит, в отсеке управления имеется гравитация. С одной стороны - стоя на собственных ногах, удобнее держать ситуацию под контролем. Но с другой - просто глупо не попытаться обернуть в оружие возможность изменять градиент силы тяготения. По всем статьям - отличное место для ловушки. И ведь ничего не скажешь, некого обвинять. Сама пришла, сама просится впустить.

- Ты мне больше не нужен, - обернулась к провожатому. - Можешь идти...

Она отменила сделанное недавно внушение, полностью ушла из разума человека. Но, заходя в шлюз, обернулась. Человек продолжал неподвижно стоять, но изменения, произошедшие с ним за эти несколько секунд, не заметить просто нельзя. Осунувшееся лицо мужчины средних лет разом набрало лет десять. Лоб, покрытый коркой запекшейся крови, разрезали глубокие морщины. Такие же морщины пролегли у глаз и вниз от носа. Сейчас, вновь получив возможность соображать, он медленно осознавал все, что сделал, что сделали его товарищи - теперь мертвые. Понимание жестокой, бессмысленной схватки только-только начало отражаться в его глазах. Человек взглянул на свои трясущиеся руки, потом снова перевел взгляд на Сердце Улья. Его губы дрогнули, искривились то ли в болезненной гримасе, то ли от ненависти.

Дверь шлюза встала на место, и человек, что бы он ни хотел сказать или сделать, остался по ту сторону.

Насколько знала повелительница скарабеев, без подобных шлюзовых камер вполне можно обойтись. Но тогда градиент силы тяготения будет постепенно снижаться от центра установки гравитационного излучателя или целой системы излучателей, что в условиях невесомости может привести к определенным неудобствам: падениям или потере ориентации в пространстве.

Сердце Улья взялась руками за скобы, встала ногами в желтый круг на полу. Ощущение нарастающей силы тяготения пришло тут же. Уже привычная легкость сменилась давлением на плечи. Она все еще могла подпрыгнуть, практически не затрачивая усилий, но такое положение дел быстро исправлялось. Перед глазами в стене был вмонтирован датчик, который показывал текущий уровень тяготения относительно обычного земного. Шкалы быстро выравнивались, но, когда зеленый индикатор сообщил, что нормальной уровень тяготения достигнут, - гравитационная система все еще продолжала работать. Чего и следовало ожидать.

Повелительница скарабеев покачала головой: как все ожидаемо. И что теперь, наказать?

Она медленно выдохнула, почувствовала внутри силу.

Давящая на плечи тяжесть стремительно увеличивалась. Шкала на стене показывала двукратное превышение силы тяготения, потом трехкратное.

Вокруг кистей Сердца Улья появилось насыщенное голубое свечение. Резкий выпад - и в металл двери будто врезался многотонный таран. Причем врезался в одну единственную точку величиной со спичечную головку. Небольшое помещение шлюзовой камеры заполнилось звуком глухого удара. В ушах заложило.

Сталь, усиленная ребрами жесткости, не выдержала. В ней появилось рваное сквозное отверстие, от которого по образовавшейся выгнутой плоскости разбегались намечающиеся трещины. За первый выпадом последовал еще один. Отверстие стало значительно шире, вывернулась острыми краями рваного металла.

В отсеке за дверью появилось движение. Кто-то метнулся к отверстию. Сердце Улья перехватила человека на полушаге, без жалости вцепилась в сознание. Да - это очень больно. Она знала. В ответ на свое действие она услышала истошный крик.

Тяготение, которое успело достичь почти четырехкратного увеличения, по сравнению с земным, начало падать. То ли установленные в шлюзе гравитационные излучатели не были предназначены для долговременного поддержания высокой силы тяготения, то ли на нее не рассчитаны несущие конструкции. Как бы то ни было, но до отсека управления двигательными системами подать рукой. А там игр с излучателями можно не опасаться: система внутреннего автоматического контроля не даст силе тяготения изменяться за пределами единожды заданных пределов.

Еще усилие. Действуя на расстоянии, будто используя невидимые манипуляторы, Сердце Улья рвала и выгибала наружу края отверстия. Лепесток за лепестком, с протяжным стоном поддающегося металла, пока размеры получившегося прохода ее не устроили.

Первое, на что она обратила внимание, выйдя из шлюзовой камеры, - это спешно отползающий в сторону человек в легком скафандре и без шлема. Несмотря на терзающие его головные боли, он до сих пор не выпустил из рук огнемет. Хотел поджарить прямо в духовке? Какой расторопный. Она снова заставила его сознание биться в конвульсиях. На этот раз оружие человек выронил, схватился руками за голову, подвывая, покатился по полу.

- Лучше не надо... - проговорила она, исподлобья осматривая отсек.

Прямо перед ней стоял мужчина с пистолетом в руках и недоверием во взгляде. На нем был надет идеально белый комбинезон с какими-то разноцветными нашивками и несколькими большими карманами на груди и бедрах.

Мужчина явно хотел что-то сказать. Но Сердце Улья просто отодвинула его в сторону и прошла дальше. Она все еще продолжала сканировать пространство вокруг себя. Вряд ли командование платформой так просто откажется от уничтожения скарабея. Тем более такая теплая встреча и радушные лица.

Тут же на полу валялись три мертвых тела. Скорее всего, застрелены, но проверять точнее смысла нет.

Ее же ненавидящими взорами сверлили еще шестеро. Двое явно операторы системы управления двигателями и четверо - охранники с огнеметами. С этими ребятами надо быть аккуратней.

- Сначала все сложим оружие. Оно вам не пригодится, - непринужденно сказала Сердце Улья, наподдав ногой ближайший труп. - Поверьте, я не хочу лишних смертей, но ваши мысли выдают вас с потрохами. Сразу предупреждаю: больше пощады не будет. А теперь внимание - главная задача. Я хочу, чтобы этот саркофаг упал. Упал не когда-то, а сейчас.

Никто из присутствующих не шелохнулся.

- Вы знаете: я могу насильно заставить вас проделать это. Но тогда ни один из вас не покинет борта платформы. Ваш выбор?

Раздался грохот брошенного на пол пистолета.

- Правильный выбор, - сказала Сердце Улья.

Трое операторов в белых комбинезонах рассредоточились по массивным креслам, каждое из которых снабжено индивидуальным монитором и несколькими системами ввода информации. От вполне обычных клавиатур до сенсорных планшеток и каких-то манипуляторов в виде перчаток с множеством проводов. Всего кресел четыре, но одно осталось пустым. По всей видимости, четвертый оператор лежит на полу, в луже собственной крови.

Вообще здесь было довольно свободно. Круглый отсек с двумя выходами, расположенными друг напротив друга. Через один из них Сердце Улья и попала сюда.

Вторую дверь надо иметь в виду.

По обе стороны от дверей, в стенах, подобие закрытых оконных проемов, за которыми видны огромные установки неясного назначения. Агрегаты установок находились в постоянном движении, а иногда где-то в их глубине рождались короткие вспышки света.

В центре отсека расположился проекционный стол. Сейчас над ним висела плоская таблица со столбцами постоянно изменяющихся чисел. Каждое кресло установлено в секторе между дверью и окном, на равных расстояниях от стола. От кресел тянутся кабели к вмонтированным в стену большим шкафам со множеством индикационных лампочек. У каждого кресла свой шкаф. Здесь же, у проекционного стола, застыл электронный адъютант. Это кибернетическое создание при помощи специальных направляющих могло перемещаться по всему отсеку. Сейчас адъютант молчал и, больше того, похоже, был вовсе выключен. Правильное решение - вряд ли электронные мозги с энтузиазмом воспримут то, что станут делать операторы.

- Предлагаю начинать, - сказала Сердце Улья, подойдя к свободному креслу.

Операторы, косясь на незваную гостью, медленно разошлись по своим местам. Охранники остались стоять: двое у противоположной двери, один у окна, и один все еще стонал на полу.

- Вижу, работа не клеится? - видя вялость в движениях операторов, спросила повелительница скарабеев. - Нужна стимуляция? - она обвела взглядом охранников. Они были готовы разорвать ее на части, но сдерживались. Впрочем, не надо даже копаться в их мозгах, чтобы понять, какие мысли там бродят, - все написано на лицах.

- Ничего не надо... - проговорил один из операторов, усаживаясь в кресло. - Проверка систем...

Голографическая таблица исчезла, уступив место чистому полю, на котором с высокой скоростью начали появляться строки, содержащие цифровые и буквенные символы. Так, сходу, разобраться во всей этой каше не представлялось возможным. Но разобраться надо. Хотя бы в общих чертах. Больше всего строки походили на команды, на которые система выдавала отчет с результатами о выполнении.

Все встало на свои места, когда вместо бессмысленного кодированного диалога над проекционным столом появилось изображение планеты и рядом с ней - небольшая точка, возле которой в виде сноски размещались исходные данные для снижения:

Время включения: 03:31:59

Длительность импульса: 1283 сек

Апогей: 219,19 км

Перигей: 183,21 км

Период: 88,42 мин

- По моему сигналу... - проговорил оператор.

- Стоп! - отрывисто бросила Сердце Улья. - Предлагаю немного изменить данные. Увеличить длительность... скажем, втрое. И это на полной тяге.

- Но...

- Делай!

В отсеке повисла напряженная тишина. Похоже, внесенная поправка операторов не устраивала.

Сердце Улья быстрым шагом подошла к ближайшему оператору, схватила его за грудки. Ткань комбинезона треснула, на ее поверхности появились мелкие капли крови из небольших рассечений, случайно нанесенных повелительницей скарабеев.

- Через секунду я в твоей голове, а через минуту - в голове каждого на этом корыте, кто еще надеется, что все наладится.

- Длительность импульса три тысячи восемьсот сорок девять секунд, - бесцветным голосом проговорил оператор.

Данные на модели изменились. И если в первом варианте, прежде чем войти в плотные слои атмосферы, платформа должна была совершить вокруг планеты три полных оборота, то теперь не было и одного.

То, что надо.

Сердце Улья несильно сдавила оператору горло.

- Не останавливайся.

- Пуск двигателей, - выдавил из себя оператор.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом по корпусу платформы прокатилась ощутимая вибрация.

Она или отвлеклась, или человек действовал на одних только рефлексах, предварительно не прокрутив в голове то, на что собирается решиться. Так или иначе, но тело среагировало мгновенно, только заслышав уже знакомый шум выдуваемого из сопла огнемета пламени.

Сердце Улья рухнула навзничь и тут же в перекате попыталась уйти от огненной струи, ударившей точно в то место, где она только что стояла. Жар дохнул в лицо, заставил зажмуриться.

Рядом отчаянно закричали, на высокой ноте, но тут же сорвались на хрип.

- Гаси суку!

- Отбой, отбой двигатели!

В воздухе появился запах паленого. Отчаянный крик не стихал, но теперь больше походил на бульканье.

- Время! Время!

- Нас закручивает...

Повелительница скарабеев воспользовалась мгновенным замешательством в рядах стрелявших, один из которых только что подпалил своего же, - и подскочила к креслу с другим оператором. Резкий удар наотмашь, и человек, попытавшийся было отпрянуть, осел обратно с глубоко рассеченным лицом. Кровь длинными алыми струями брызнула на белоснежный комбинезон.

Остался один...

Она бы могла взять их под контроль и заставить делать все, что пожелает, но бушевавшая внутри ярость жаждала крови.

Навстречу родился новые огненный поток - охранники пришли в себя и, похоже, больше не старались сохранить ни оборудование, ни себя. Но теперь остановить разъяренного зверя они уже не могли. Сердце Улья легко поднялась в воздух и, миновав смертоносный выхлоп, приземлилась между двумя охранниками. В сознании обоих ненависть, но не стреляют. Что, слишком близко?

- Ну же, смелее, - шепнула одному охраннику, глядя прямо в глаза. Резкий разворот, немного усиленный пси-удар - и второй охранник начинает падать с рассеченным горлом. Четыре почти идеально ровных разреза до самого позвоночника. Но напряжение слишком велико. Даже лишившись головы, человек не смог нормально умереть. В последний момент палец все же до предела вжал спусковой механизм огнемета.

Сердце Улья почти успела уйти с линии огня, броситься на пол - лизнувшее броню пламя не в счет. А вот охранник, стоявший напротив умирающего, не успел. Гулкая огненная струя сбила его с ног.

- Надо быть решительней, - ощерилась Сердце Улья, поднимаясь с пола.

- Мы все здесь сдохнем! - прошипел оставшийся на ногах охранник. - Тебе не уйти, тварь!

Повелительница скарабеев смолчала. Не сводя глаз с охранника, направилась к последнему оператору. Тот судорожно клацал по клавишам, пытаясь исправить аварийное положение. Но запущенные на полную мощность двигатели так быстро не заглушить, как ни старайся. Так и вся система может пойти вразнос. Хотя вот этого не хотелось бы.

- Убери руки, - почти ласково проговорила Сердце Улья. Но, похоже, оператор ее не слышал. Его глаза вылезли из орбит и потеряли осмысленное выражение. Практически транс.

Но, несмотря на все его усилия, голографическая модель над излучателем демонстрировала изначально заданный курс. Орбитальная платформа начала снижаться.

- Не подходи к нему, тварь! - выплевывая каждое слово, процедил охранник. Он тоже не оставался на месте, а постоянно перемещался. Шаги мягкие. Но внутри человека бушевала буря. Он действительно не боялся. Все чувства сгорели в горниле единственного желания - убить. Убить тварь - ошибку природы, мерзкого мутанта.

Сердце Улья бросила читать жесткие и колючие мысли охранника. Насторожилась. К обеим дверям приближались группы людей.

'Никакой честности... Но этого следовало ожидать - люди...'

Но разбираться с подкреплением нет ни сил, ни желания. Впрочем, несмотря на заметную усталость, дотянуться до противника еще возможно. А это значит - выжить должен только один. А еще лучше, если сдохнут все!

Между тем охранник, видимо заметив, что противница отвлеклась, открыл огонь. Он просчитался. Неразумно надеяться застать скарабея врасплох. А тем более - генерала скарабеев. Сердце Улья не стала уворачиваться. Выбросив руки перед собой, развернула широкий пси-щит. Шипящее пламя огнемета ударило в призрачную преграду, вывернулось бурлящими клубами, тут же опадающими на пол. Повелительница скарабеев улыбнулась, обнажив ряд белых крепких зубов с двумя парами клыков.

- Кого на дольше хватит? - прокричала, перекрывая гул пламени.

Призрачный щит отделился от ее рук, поплыл вперед. Глаза охранника расширились. Уже через пару секунд огненный поток разбивался о незримую преграду всего в нескольких шагах от него. Нестерпимый жар обжигал лицо, ставшее пунцово-красным. В конце концов человек не выдержал.

Именно этого момента Сердце Улья и дожидалась.

Она метнулась к оставшемуся оператору, буквально выдрала его из кресла и что было сил метнула в охранника. Расчет оказался верен. Человек с огнеметом, действуя рефлекторно и не разобрав, что в него летит, дернулся стволом, нажал на спусковой крючок. Короткая струя пламени рванулась навстречу оператору и тут же опала, но поздно. Огненные лепестки словно прилипли к белому комбинезону и тут же вгрызлись в него. К тому времени как несчастный, дико крича, упал на пол, его тело уже пылало костром.

Быстрое скользящее движение смертельно-опасного хищника по направлению к опешившему охраннику. Единственный выпад, усиленный пси-мощью, - и человек с проломленной грудной клеткой отлетел к стене.

Вот и все. Она осмотрелась. Огонь сделал свое дело - превратил отсек управления в кошмар. Еще слышались приглушенные стоны-завывания кого-то, кому удалось сбить с себя пламя, но все же недостаточно быстро, чтобы человек мог рассчитывать на восстановление. Тем более здесь - в огромном гробу, опускающемся на планету. Но выживших в огненном апокалипсисе немного. Зато кровоточащих головешек, в которые превратились недавно живые и весьма агрессивные люди, - достаточно. Относительно повезло лишь одному - охраннику, который самым первым бросился к шлюзовой камере, намериваясь прикончить посланницу скарабеев. Он сидел на полу и с отсутствующей улыбкой рассматривал носки собственных сапог.

- Что за день? - вздохнула Сердце Улья. - Третий идиот. Надо быть осторожнее...

Такого уже не взять с собой, но воспользоваться им все же можно. Она в третий раз коснулась его разума. Уже мягче, хотя для человека разницы нет. Недолгие поиски завершились удачно - она узнала коды для открывания дверей.

Сердце Улья вернулась в центр зала, остановилась у излучателя (удивительно, как он уцелел во время огненной перестрелки), еще раз проверила выводимые на модель данные. Платформа уже потеряла несколько километров и продолжала снижаться.

Очень хорошо. Можно уходить, но сначала - закрепить результат. Полагаться на то, что оплавленные кресла и порядком обожженный электронный адъютант более не функциональны, - слишком самонадеянно.

В ее руках родился сгусток пси-энергии - не самый мощный, на который она способна даже сейчас, находясь уже далеко не в лучшем состоянии. Высокий прыжок вверх и в сторону - и шар с силой отправился к полу. Гулкий взрыв раскатился потоком нестерпимо яркого голубого пламени.

Когда она приземлилась на ноги, отсек уже заполнялся удушливым дымом. На месте излучателя зияла рваная дыра. Но главное - горела проводка. По кабелям, словно по древним бикфордовым шнурам распространялось пламя. Дым валил из дыры в полу и из шкафов, встроенных в стены.

А теперь вон отсюда. Бегом, не отвлекаясь ни на что. Она и так слишком долго испытывала судьбу. Диверсия выявила огромное количество брешей в защите платформы - пища для размышления 'Мантикоре'. Можно сказать, посланница скарабеев оказала Республики человечества услугу, указав на несовершенство их боевых и оборонных систем в космосе. Они примут к сведению и наверняка сделают шаги в сторону модернизации платформы. В следующий раз, если он будет, диверсию так просто не провернуть.

Сердце Улья протиснулась в шлюзовую камеру с развороченной дверью. Она знала, что система не выпустит ее, пока сила тяготения в камере и в смежном коридоре не будет равна. Но выровняться она и не может. А значит - снова нужна грубая сила.

Пробиться через заблокированную дверь во второй раз оказалось значительно сложнее. Все же очень много потрачено сил. Тем не менее, посланнице скарабеев это удалось.

В коридоре ее встречали трупы. Мертвые тела неподвижно висели в воздухе в окружении капель крови, пепла, элементов амуниции, какого-то мусора. Не обращая на них внимания, Сердце Улья направилась прочь.

Она все еще держала вокруг себя сводящую с ума ауру. Так надежнее, хотя усталость страшная. Она будто тянет изнутри жилы - медленно, планомерно, одну за одной. Тянет так, что приходится сжимать зубы, иначе начнешь стонать или даже выть. Внутренние резервы почти опустошены, а помощи в этом техногенном склепе ждать неоткуда.

Несколько раз она натыкалась на охранников, но все заканчивалось либо быстрыми схватками, либо пси-воздействием на разум. Вообще, даже не сканируя платформу, Сердце Улья чувствовала царящие вокруг смятение и торопливость. Люди спешно покидали свои штатные места, бросали вахты и устремлялись к отсекам со спасательными капсулами.

'Крысы бегут с корабля', - всплыла в голове ассоциация.

Посланница скарабеев миновала коридор, ведущий мимо отсека с гидропоникой. Температура воздуха здесь была все еще высокая, но вполне терпимая. Однако климатическая система самой оранжереи, похоже, не справилась со своими функциями. Хватило беглого взгляда, чтобы понять: большая часть растений получила сильнейшие температурные ожоги. Местным биологам предстоит большая работа, если они хотят восстановить посадки. Впрочем, для этого сначала надо спасти платформу.

Сердце Улья расширила радиус сводящей с ума ауры до максимума. Экономить силы больше смысла нет. Она или пробьется к капсуле, либо сгорит вместе с платформой. Выдохнув, она рванулась дальше. Впереди самые людные коридоры. И вряд ли персонал станции благосклонно отнесется к появлению виновницы крушения их орбитального дома.

Перед глазами помутилось. Силы таяли, словно снег под лучами горячего солнца. Жилы вытягивались из тела не по одной, а целыми группами, отчего сводило руки и ноги. Повелительница скарабеев зажмурилась. Схема расположения коридоров пламенела в ее памяти, а пси-способности позволяли чувствовать людей, даже не видя их.

Главное - не останавливаться. Не дать противнику ни единого шанса. Даже потеряв рассудок и погрузившись в кровавое безумство, люди все равно представляли опасность, так как вполне могли броситься и на виновницу своих бед.

Быстрее. Вот когда бег во много раз предпочтительнее мало управляемого полета. Вокруг бушует безумие. Те из персонала платформы, кого коснулся импульс повелительницы скарабеев, превращались даже не в животных - в кровожадных демонов. Люди с криками и ревом набрасывались друг на друга, осыпая градом ударов, кусаясь и царапаясь, точно дикие звери. В редкие моменты, когда зрение частично все же возвращалось, глаза Сердца Улья успевали вырвать из общей сумятицы отдельные фрагменты. Вот двое молотят друг друга металлическими прутами. Кровавые брызги разлетаются в стороны, но никому до них нет дела. Вот охранник прижал к стене человека в белом комбинезоне и, безумно скалясь, пытается выколоть тому глаза. Несчастный отчаянно верещит, сучит ногами, но ничего не может противопоставить более тренированному собрату. Наконец, резкое движение охранника, и тут же, следом, - победный клич. Человек в белом комбинезоне заливается кровавыми слезами, больше он ничего не видит. Охранник теряет к нему интерес, осматривается в поисках новой добычи. На глаза ему попадается странное существо, лишь отдаленно напоминающее человека, - отличный противник. Бросок - и искаженное гримасой ненависти лицо приобретает удивленное выражение. Внешне - никаких изменений, никаких повреждений, но внутри, за легкой броней скафандра, ребра и внутренние органы превращены в однородное месиво. Сердце Улья не тот противник, который станет церемониться и искать способы устранить нежелательную помеху. Она торопится, а потому отделалась почти неуловимым для человеческого глаза взмахом рукой. Вложенная в удар пси-энергия сделала свое дело. Помехи больше нет, можно продолжать путь.

По ней кто-то стрелял. А может быть, ее только задело. Как бы то ни было, но на мгновение мир превратился в раскаленный огненно-яркий кокон. Сердце Улья успела зажмуриться и задержать дыхание. Когда же кокон рассеялся, ощущение бушующего вокруг пламени оставалось еще некоторое время.

Мысли начали путаться. Действуя на одних рефлексах, она от кого-то отбивалась, но продолжала движение. В последний раз отбросив от себя особенно настырного человека (даже получив сильный удар по голове и глубокое рассечение на груди, он продолжал упрямо цепляться за нее), повелительница скарабеев нырнула в открытый зев гладкой трубы, уходящей под углом вниз.

Каждая такая труба, а их в стенах было довольно много, - это одна спасательная капсула. Открытый зев означает наличие капсулы.

Несколько секунд спокойного скольжения - и ты на месте, в тесной кабине стального яйца, которое должно вытащить тебя с гибнущего корабля или станции. Все, что от тебя требуется, - добраться до ложемента и правильно в него лечь. Все остальное сделает автоматика.

Сердце Улья расслышала, как за спиной закрываются створки, герметизуя жилой отсек. Резкий толчок, затем ощущение свободного падения - и еще один толчок. Несколько минут, чтобы прийти в себя и осознать сделанное.

У нее получилось...

Она сумела! Сумела сделать невозможное. Да, не единожды находясь на краю гибели. Да, не без некоторой доли везения. Но так ли все эти оговорки важны теперь? Нет! Везет сильнейшим. А она сильнее их всех. Сильнее, даже если все тело отдается жгучей болью, а любое движение - пытка. Даже если случится чудо - и команде, оставшейся на борту платформы, удастся отменить торможение и вновь поднять станцию на прежнюю орбиту, это нечего не изменит. Сердце Улья достигла своей цели.

Повелительница скарабеев мутным взором взглянула на обзорный экран. На него выводились данные о состоянии полета, а также траектория и примерное место приземления. И вот это проблема. Компьютеры капсул запрограммированы приземляться на территории, контролируемой военными силами Республики. Курс можно изменить, если только задать компьютеру новые координаты. И сделать это надо сейчас, так как после входа в плотные слои атмосферы заниматься этим будет уже некогда, да и попросту невозможно. Даже генерал скарабеев не сможет манипулировать органами управления, испытывая перегрузки вплоть до 10g. И ведь ничего не поделаешь. Впрочем, сверхнагрузки возможны лишь при наиболее неблагоприятном развитии событий. Обычное дело - 3-4 g, не больше, да и то благодаря небольшому гравитационному излучателю, сводящими на нет часть нагрузки. Если не случится нештатных ситуаций, капсула прямо в полете изменит свою конфигурацию, и баллистический спуск превратится в управляемое планирование. К этому моменту компьютер должен обладать данными по верному курсу. Изменить их позже уже нельзя - топлива в капсуле лишь самый минимум и на продолжительное маневрирование его не хватит.

В общем, ничего сложного - задай новый курс и можешь спокойно ожидать посадки. Вот только, как ни старалась успокоиться и расслабиться Сердце Улья, перед глазами все плыло. Значения на обзорном экране сливались сплошным мельтешением - ничего не разобрать, а голосового управления здесь не предусмотрено.

Сердце Улья закрыла глаза. Она знала, что справится. Не может не справиться. Не теперь. У нее есть немного времени. Его должно хватить, чтобы прийти в себя.

Глава 4.

И снова сон. Он преследовал Макса уже не первую ночь. Повторяющийся из раза в раз, изменялся в мелких деталях, но в основе оставался прежним. Откуда, почему сознание с настойчивостью подсовывает ему одни и те же картины? Почему эти картины приходили лишь во сне, а во время бодрствования будто отступали на второй план, затягивались дымкой?

Он снова видел Землю. Снова бесплотным духом витал над закованными в металл континентами. Жизнь внизу била ключом. Виднелись бесконечные вереницы наземного транспорта, буквально оккупирующего пространство между зданиями. Многоуровневые дороги и развязки на многие метры поднимались над закатанной в бетон поверхностью планеты, опутывая ее подобно паутине. Но не менее оживленное движение было и в воздухе: всевозможные модификации вертолетов и малых самолетов кружились, словно мошкара, привлеченная многочисленными огнями городов. Городов, что тяжелыми монолитными громадами расползались по континентам. Городов, что глубинными фундаментами ввинчивались в плоть планеты и тут же устремлялись ввысь, к облакам.

Нет - это больше не его дом, не его планета. Никогда не любивший большие города, Макс, даже не спускаясь ниже, уже ощущал себя здесь чужим. Он мог сколь угодно долго убеждать себя, что все это лишь иллюзия и на самом деле можно отыскать тихий уголок даже здесь. Уголок, где не будет стен из стекла и бетона, где реки не заточены в каменные русла и где понятие леса не размылось за декоративными парками и аллеями.

Будущее со всеми его высокотехнологичными достижениями казалось неживым. И, возможно, не ему одному... Иначе чем объяснить наличие антикварного деревянного стола и древних книг в бумажном переплете в кабинете Александра Найта? Банальное желание выделиться, почувствовать себя ближе к иной эпохе? Или все же тяга к живым, дышащим материалам, одно прикосновение к которым рождает в сознании теплый отклик?

Макс до боли в глазах всматривался в тяжелые, зачастую излишне, на его вкус, пафосные строения. Всматривался в мельтешение транспортных средств и сливающиеся в сплошные потоки человеческие реки. Пытался найти во всем этом движении смысл. В то, что сны приходили к нему по какой-то необъяснимой прихоти подсознания, он не верил.

Внезапно что-то изменилось. Нет, города стояли по-прежнему незыблемо, а движение по их улицам не замедлилось ни на мгновение. Изменения произошли не на планете, не на ее орбите и даже не в солнечной системе, а где-то очень далеко. Но он не в состоянии почувствовать такие изменения. Не был в состоянии даже в бытность генералом Улья.

И, тем не менее, Макс знал: что-то неотвратимо приближается.

Его сознание распалось на две части. Одна часть осталась парить в нескольких километрах над поверхностью планеты, а вторая была выброшена далеко за пределы ее орбиты. Почти мгновенное перемещение в холодную черноту космоса, которая неожиданно начала набухать еще более черными пятнами. Кто-то приближался. Кто-то формировал выходные отверстия из кротовых нор. И этот кто-то не принадлежал к флоту Республики человечества.

Макс отчаянно рванулся вниз - предупредить об опасности. Земля должна очнуться от самозабвенного сна. Откуда вообще такое спокойствие? Да, на орбите крутились платформы - целые города, включающие в себя верфи и базы подготовки будущих защитников Республики. Но почему такое спокойствие?! Почему никто не готовится к отпору приближающегося вторжения? Или он чего-то не понимает?..

Макс 'метался' над планетой, не в силах приблизиться ни к орбитальным платформам, ни к наземным строениям. Его беззвучный крик растворялся в пустоте. А между тем черные проколы реального космоса расширились и исторгли из своего нутра нечто огромное и бесформенное.

***

Он резко открыл глаза, уставился в потолок.

Что это было?

Никогда раньше сон не заканчивался на столь тревожной ноте. Что он видел? Прошлое или будущее? Макс сел на кровати, закрыл лицо ладонями. Только сейчас ему пришла в голову мысль, что он понятия не имеет о состоянии и роли Земли в конфликте с Ульем. Он точно помнил, что однажды уже спрашивал о родной планете. Вот только кого? Кажется, профессора Галлахера, а может, Сади... Но в тот раз ответа так и не последовало. Их что-то отвлекло. А потом было не до вопросов и ответов.

Сна ни в одном глазу. Несмотря на изнуряющую усталость накануне вечером, сейчас организм снова полон сил и готов продолжать бесконечные тренировки.

'Тренировки помогут тебе найти ту грань, за которую не следует переходить при использовании системы имплантатов', - сказал ему Александр Найт. А еще он подтвердил все, что высказал Циклоп касательно Рэйфов, в личной беседе, конечно. Служащие этого специального подразделения Республики действительно убивали себя и при этом отлично отдавали себе в этом отчет. Использование боевых коктейлей со временем трансформировалось из вынужденной необходимости в стиль жизни. Не для всех, но для подавляющего большинства. Раз почувствовав в себе силы, очень трудно добровольно от них отказаться и вновь стать обычным человеком, пусть и с несколько повышенным пси-потенциалом.

Такая откровенность несколько смутила Макс. Он-то настроился на хождение Найтом вокруг да около, отговорки и пространные объяснения. И это в лучшем случае. В худшем ответов можно было не получить вовсе.

'Не хочешь использовать коктейль - научись контролировать имплантаты. Почувствуй их энергию. Прими их как часть собственного тела'.

Хороший совет, а главное - простой и ничего толком не объясняющий. Впрочем, вдаваться в подробности Макс не пожелал сам. Сейчас для него важнее знать - как пользоваться внедренной в его тело пси-системой, чем вникать в тонкости ее работы.

Макс поднялся с кровати, прошелся по комнате. Здесь было куда просторнее и удобнее, чем в каморке на базе Зрячих. Широкая мягкая кровать, диван, пара кресел и даже подключенный к общедоступной сети компьютер. Стены мягких оттенков голубого, несколько типовых картин с пейзажами каких-то незнакомых Максу планет. Впрочем, он бы не поручился, что пейзажи не принадлежат тому же Схрону, только отдаленной его части. Гостиница, да и только. Сначала немного напрягло отсутствие окон, но это чувство быстро прошло. Сюда Макс возвращался только для сна. Да и то чувствовал себя здесь, словно слон в посудной лавке. Наверняка забавно смотрится мутант вроде него, лежащий на диване и отдыхающий после тяжелого дня.

Но сейчас сна уже не дождаться.

Макс открыл дверь и вышел в коридор. Фактически он имел право свободно перемещаться по всей территории лабораторного комплекса. Но на практике еще ни разу не воспользовался этим правом. Тренировочная площадка - душевая комната - столовая. Вот и весь его обычный маршрут в последние дни. Иногда в него добавлялся медицинский сектор, где время от времени приходилось сдавать анализы и проходить тесты.

Похоже, сейчас самое то - воспользоваться правом свободного перемещения.

Он уже достаточно хорошо изучил расположение основных секторов лабораторного комплекса, но сейчас ему не был нужен ни один из них. Уверенным шагом Макс направился к зимнему саду. Его он обнаружил совсем недавно. Удивительное живое место среди металла и пластика. И все же в груди гнездилось противное чувство тревоги. И вроде бы сон уже почти выветрился из головы, и вроде бы не о чем беспокоиться, но тревога не уходила.

Зимний сад встретил его приглушенным светом и звуком журчащего ручья. В воздухе стоял легкий аромат листьев и каких-то цветов.

- Зверь бежит в лес... - пробубнил себе под нос Макс.

Он прошелся по траве, уселся возле одного из деревьев. За прозрачным куполом потолка виднелась одна из двух лун Схрона. Бледно-желтая, она немногим отличалась от земной, разве что несколько большим размером и очертаниями поверхности.

При свете почти точно такой же луны он сделал предложение своей будущей жене. Он до сих пор отчетливо помнил ее глаза в ту ночь: большие, глубокие, с искрами лунного света, играющими в зрачках, точно в озерах. Ей ничего не надо было отвечать, все сказали глаза.

Макс не сразу понял, что куда-то проваливается. Не физически - сознание поднималось над землей, чтобы потом, притянутое ночным светилом, упасть в золотистое сияние.

Он вдруг увидел Сердце Улья. Нет, он ее почувствовал. Его жена в прошлом и генерал скарабеев в настоящем - была растеряна. Ее сознание подверглось какому-то изменению и теперь воспринимало информацию извне. Причем это не было похоже на контакт с Сверхсознанием. Насколько он помнил, в этом случае поток информации куда мощнее, куда агрессивнее. А здесь лишь пассивное восприятие. Причем очень странное, словно вспышки неверного света вкупе с бешеным мельтешением.

- Где ты? - произнес мысленно.

Ответа, разумеется, не последовало. Но Макс его и не ожидал. Он осторожно касался сознания Сердца Улья, опасаясь, что она его обнаружит. В прошлый раз при подобном контакте ему еле удалось ускользнуть. Повелительница скарабеев оказалась слишком сильна. Провоцировать ее снова желания нет. А вот постараться как-то воздействовать или хотя бы прочесть мысли, чувства, хоть что-то - почему бы не попробовать?

... напряжение, предельное напряжение и полная сосредоточенность на... на очень важной задаче...

Что ж, она явно не теряет времени даром. Причем, даже теперь, сконцентрировавшись на чем-то недосягаемом для понимания Макса, она почти не раскрылась. Еще мгновение - и от недавней растерянности не осталось и следа. Сердце Улья предстала перед ним все той же жестокой и непримиримой повелительницей, ведущей за собой легионы тварей, послушных ее воле.

Он вновь сидел на траве зимнего сада. В голове осталось смутное ощущение полета. Полета, требующего огромных затрат сил и энергии. Но сил не Сердца Улья. Она всего лишь пассажир, пусть и очень необычный, тесно связанный со своим транспортом.

Выходит, Циклоп оказался прав и касательно того, что он - Макс - стал заметно сильнее в обращении с пси. Впрочем, не стоит обольщаться. Сердце Улья была занята. В другое время и при других обстоятельствах она вполне могла оказаться куда более агрессивной. И все равно - сегодняшний опыт можно считать удачным.

Макс прикрыл глаза, выдохнул. Даже эта небольшая победа придавала ему силы. Есть цель, есть к чему стремиться. И пусть дорога будет терниста - он все равно пройдет по ней.

- Не помешаю?

Макс поднял голову. Перед ним стоял Александр Найт - в простой спортивной форме, какую на занятиях по физической подготовке обычно носили новобранцы. Но даже мешковатое трико не могло скрыть мощь хорошо тренированного тела. Определенно, раньше Найт имел к медицине и науке куда меньшее отношение, нежели к штурмовой винтовке и скафандру пехотинца.

- Тоже не спится?

- Да нет. Сообщили, что ты покинул комнату и сидишь здесь. Решил спросить, все ли в порядке?

- Вот она - свобода, - криво усмехнулся Макс.

- Свободы как таковой вообще не может быть в обществе, - доверительно сообщил Найт. - Это миф, поддерживаемый политиками и бюрократами. Любой, кто выбирает свободу, - выпадает из системы. А это уже никуда не годится...

- Не будем об этом.

- Согласен, не лучшее время для лекций. Так что случилось?

Макс немного помедлил, перевел взгляд на луну.

- Мне снится сон. Уже несколько дней подряд... И он же снился сразу после случившегося в ущелье Мустанга. Я видел Землю...

- Пойдем в мой кабинет, - внимательно выслушав Макса, предложил Найт. - Там будет удобнее говорить.

Они миновали зимний сад и оказались перед новой дверью. Открыв ее, вошли в небольшой кабинет. Вдоль стен тот был заставлен высокими деревянными шкафами, на полках которых стояло множество книг. Краем глаза Макс отметил, что в основном книги собраны по научным дисциплинам. Таким как вирусология, молекулярная биология, генетика и многие другие. На фоне повсеместной компьютеризации и общедоступных баз данных подобное собрание выглядело странно. Под потолком висел тяжелый бронзовый светильник с цветным абажуром, под ногами выцветшие, но чистые ковры с каким-то неясным орнаментом.

- Ты ничего не помнишь? - спросил Найт, когда оба уселись в кресла.

Кресла были обшиты темной кожей. На ощупь довольно плотной и наверное прочной. Неужели пустили в дело какого-нибудь скарабея? Впрочем, почему бы и нет? Материал, который можно получить из этих тварей, вполне может превзойти качеством и износоустойчивостью некоторые искусственные аналоги, используемые Республикой. Вообще комната выглядела так, словно принадлежала какому-нибудь английскому ученому восемнадцатого века и служила ему рабочим кабинетом.

- Не помню о чем?

- О Земле. Эти знания должны быть в твоей голове.

- Похоже, там каких только знаний нет. Одна проблема - далеко не все из них доступны мне. Я не могу доверять собственной памяти, в ней слишком много белых пятен.

- Ну да - механизм защиты. Очень предусмотрительно со стороны Сверхсознания. Знаешь, иногда мне кажется, что всей аналитической мощи Республики со всеми нашими компьютерами не хватит, чтобы играть с Ульем на равных. Странно, не находишь?

- Действительно, странно. Особенно на фоне всей той бронированной и огневой мощи, которой обладает Республика. Хотя, признаюсь, отсутствие некоторых видов вооружения меня удивляет.

- Каких, например?

- Почему нет тяжелой и дальней авиации? Почему нет артиллерии? Зачем терять людей и технику, если можно зачищать колонии скарабеев с дальних позиций? Я уж не говорю про орбитальные удары. Ведь Республика обладает такими возможностями. Или я не прав?

- Не совсем. Но давай начнем сначала, - Найт зевнул. - Извини, мало сплю. Сначала о твоем сне. Ты видел не будущее, потому нет необходимости поднимать тревогу. Ты видел прошлое.

Макс нахмурился.

- Да, и не удивляйся. Земля - наша самая большая и непростительная ошибка. Потеряв ее, человечество едва не поставило крест на своем существовании. Мы были оглушены и деморализованы. Даже самые стойкие из нас утрачивали веру в будущее. Все чаще звучали апокалипсические высказывания, призывы к немедленному бегству. Были даже такие идиоты, что предлагали добровольно лечь под Улей. Якобы тогда Сверхсознание оценит этот акт доброй воли и сделает человечество чем-то вроде избранного подвида в составе остальных скарабеев.

- Подождите. Я не понимаю, - Макс помотал головой. - Земля принадлежит Улью?!

- Хорошо. Вижу, пробелы в твоих знаниях проще назвать полным незнанием. Мы знали о скарабеях еще до первого контакта с ними.

- Письмена Азгар Д'ор?

- Да, - усмехнулся Александр Найт. - Почти десять лет прошло... кто бы мог подумать, что все так обернется... - он ненадолго замолчал, словно что-то вспоминая. - Мы считали, что готовы отразить любое нападение. К тому времени Республика включала в свой состав десятки планет в различных звездных системах, разбросанных по галактике на многие световые годы. Наши корабли просачивались сквозь космическое пространство, словно мышь сквозь головку сыра. Мы были сильны и не оборачивались. А потом пришел Улей. Оказалось, эти твари тоже могут преодолевать огромные расстояния.

Макс помнил отдельные, разрозненные факты о перемещении скарабеев в космосе. Какие-то большие живые корабли. Очень большие. Способные нести на борту не только ростки будущих колоний, но и взрослые боевые единицы.

- Левиафаны?

- Они, - кивнул Найт. - Проклятье, мы до сих пор не в состоянии понять, как живое существо может создавать червоточины. Откуда столько энергии? А главное - каков предел прочности их панцирей? Даже линкоры Республики во время перехода нередко получают серьезные повреждения. Перегрузки корежат корпуса, ломают переборки, сводят с ума аппаратуру. А иногда рассудка лишается кто-то из команды... Более-менее стабильно удаются переходы небольших кораблей - 'Скаутов'. Но их вооружения не хватает, чтобы вести огневую поддержку с орбиты. А на планету сесть они не в состоянии. Левиафаны скарабеев по размерам сопоставимы с линкорами, иногда даже превосходят их, но, судя имеющимся у нас данным, обладают куда более высокой устойчивостью к межзвездным переходам.

- Вы не можете захватить образцы тканей?

- Как сам думаешь?

Макс задумался.

- Левиафаны сгорают сразу на выходе в звездную систему, - медленно проговорил он. Воспоминания всплывали на ходу. Знания, до того заблокированные, теперь раскрывались, будто понятная книга.

- Вот видишь. Сам все знаешь. Отстреливают капсулы и сгорают. Адская тварь!

- Земля не была готова, - словно в полузабытье продолжал Макс. - Я видел ее. Видел недавно. Скованная сталью, бетоном и пластиком. Много заводов. Очень много. В этом действительно была необходимость?

- Нам требовалась стартовая площадка для экспансии.

- Целая планета - огромное производство. Все ресурсы на создание новых кораблей. Множества кораблей.

- В этом и был просчет. Орбитальные платформы практически не имели вооружения. Вся их мощь была направлена на пополнение флота новыми судами. Когда вблизи планеты из ниоткуда появилось сразу несколько Левиафанов, оказалось, что нам просто нечем защищаться.

Макс замолчал. Рассказ Найта явно уничтожил один из возведенных Сверхсознанием барьеров. Теперь воспоминания метались в голове ослепительными вспышками, то и дело отдаваясь в ушах грохотом взрывов или ревом идущих на смерть скарабеев - выброшенного Левиафанами десанта. Наверняка через день-два информация устаканится, и ее можно будет использовать. А пока - только слушать.

- Нам не удалось спасти планету, - Александр Найт развел руками. - Но мы не позволили закрепиться на ней Улью. Я много раз проигрывал в голове варианты действий, которые мы могли бы предпринять. Скорее всего, у нас был шанс обойтись меньшей кровью. Но в тот момент... - он снова замолчал, - одним словом - проиграли. Проиграли по всем фронтам. В тот раз Республика впервые решилась на орбитальную бомбардировку. Нам казалось, что Земля безнадежно отравлена спорами скарабеев. Отсечь ногу, чтобы не допустить распространения гангрены дальше, - вот наш выбор. Правда, одной ногой дело не обошлось. Удар скарабеев пришелся не по одной Земле. Сразу несколько наших крупных колоний подверглось массированной атаке из космоса. К тому времени как мы пришли в себя и разобрались, что же все-таки происходит, возвращать их обратно было поздно. Хотя нет, будем честны. У нас просто не осталось ресурсов, чтобы контратаковать... мягко. Не уничтожая при этом планету целиком.

- Целиком?!

- Нет, я погорячился, конечно. Всего лишь сделать ее непригодной для жизни. 'Планетарные молоты' способны не только нанести обширные удары по местности с орбиты, но, проведя некоторые вычисления, запустить на планете цепную реакцию извержения вулканов. Сделать это достаточно просто: необходимо в строго определенной последовательности взорвать несколько зон сейсмической и вулканической активности. А дальше - огонь, пепел, землетрясения и прочие прелести нестабильной планеты.

- Почему же такой вид бомбардировки не используется теперь? Недостаточно эффективен?

- Слишком эффективен! Слишком! Земля до сих пор похожа на печеное яблоко. Несколько мелких колоний скарабеев, несколько автоматизированных станций Республики для ведения наблюдений о состоянии планеты. И все. После нашего удара Сверхсознание побрезговало продолжать колонизацию Земли. А у нас просто не было на это времени и сил.

- И вы сделали это с Землей?

Найт почесал затылок.

- Да. Решение далось тяжело, но на тот момент искать иные способы выхода из кризиса было уже поздно. Впрочем, решение касалось не только Земли, но и еще нескольких важных в стратегическом плане планет. 'Планетарные молоты' - вот, что нас спасло. Нам удалось выявить расположение нескольких колоний скарабеев. Ты представить себе не можешь...

Они переглянулись.

- Хотя нет, можешь, конечно. Извини, - здоровяк повел плечами. - Миры, полностью затянутые слизью, пронизанные корневой системой колоний, населенные миллиардами скарабеев. Зрелище не столько неприятное, сколько пугающее. Представить, что вся эта орава выйдет в космос и обрушится на нас, было жутко. 'Молоты' несколько выправили ситуацию. Тогда у нас их было... - он задумался, - около двадцати единиц. Из карательных миссий вернулось меньше половины. Еще половина из числа вернувшихся превратилась в источенные какой-то дрянью куски металла, которые нуждались даже не в ремонте - в переплавке. Но Улей на время отступился. А мы получили возможность собраться с силами и переосмыслить свое место в галактике.

- Я не знаю, что и сказать...

- А что тут скажешь? 'Планетарные молоты' хороши, но уж больно радикальны. Это все равно, что по мухе бить из гранатомета. Шума и разрушений много, а толку чуть. Как показала практика, долбить планету с орбиты возможно только в одном случае: если она полностью поражена скарабеями. И то имеются варианты.

Макс продолжал молчать, обдумывая услышанное.

- Неожиданно? - спросил Найт.

- Немного. Странное чувство. Я всегда воспринимал Землю как нечто незыблемое. Дом, куда всегда можно вернуться. А оказывается, от дома остался только обгорелый остов да пара печных труб.

- Мы были слабы и самонадеянны. Теперь 'Мантикора' обладает куда большими возможностями и ресурсами. Мы встали на ноги и готовы дать отпор Улью. Ты спрашивал, почему мы не используем тяжелую авиацию и артиллерию? А их не было. Большая часть разработок и прототипов новых видов вооружения, которые можно было бы эффективно использовать в изменившихся условиях боевых действий, оказалась уничтожена. Для первоначального сдерживания скарабеев пришлось использовать то, что было под рукой. В технологическом плане мы оказались отброшены на десятки лет назад. Чтобы даже вернуться на довоенный уровень, пришлось работать по двадцать четыре часа в сутки. И это при наличии огромных человеческих потерь. Нам не хватало не только бойцов, мы лишились источников снабжения и ресурсов, - Найт вздохнул. - Одним словом - трудные были времена.

- Да и сейчас немногим лучше, - ухмыльнулся Макс.

- Захочешь жить - и не на такое пойдешь. Чтобы хоть как-то сдержать скарабеев, на планетах налаживалось и до сих пор продолжает функционировать производство пороховых тяжелых орудий. Поначалу эта идея казалась глупой, но уже первые боевые испытания показали приличную эффективность воссозданных образцов. Тем не менее - они все еще оставались лишь временным решением.

- Значит, сейчас разработки новых видов вооружения ведутся снова? - в словах Макса звучало недоверие.

- И не только разработки, - усмехнулся Найт. - Кое-какую информацию можно узнать в общедоступной сети. Это, конечно, лишь малая часть, но и она позволит войти в курс дела. Я бы рассказал больше, но это уже выходит за пределы моих полномочий.

- Да ладно, - задумчиво проговорил Макс. - Я и так сегодня узнал достаточно.

- Тоже верно, - снова усмехнулся собеседник.

- Почему мне может сниться этот сон? - немного помолчав, спросил Макс.

- Просто так? - предположил Найт, пожав широкими плечами.

- Я не верю в такие случайности. Раз, ну, два - случайность. Но я его видел, по меньшей мере, четыре раза. И сегодня он получил продолжение.

- Тебе лучше поговорить с профессором Галлахером на эту тему. Или с Сади Эванс. Они в любом случае куда компетентнее меня в делах, касающихся твоей психики.

- Утром поговорю. Как дела с экспедицией?

- Корабль прибудет, - Найт по привычке было полез во внутренний карман, но вовремя вспомнил, что на нем сейчас спортивный костюм, - сегодня. Еще два-три дня на предполетную подготовку. Самое время определиться с составом группы и необходимым оборудованием. Выдвигаться к орбитальной платформе можно завтра к вечеру. Торопиться и форсировать события не стоит. Воздушный коридор до платформы 'Мантикора' обеспечит.

- Знать бы, какое оборудование брать... - вздохнул Макс.

- Ну, стандартный комплект поискового оборудования уже предустановлен на корабль. Дальше - решать тебе.

- А что за корабль?

- Так как ты отказался от линкора, - усмехнулся Найт, - нам удалось выискать для тебя 'Скаут'.

- Неплохо, - пожал плечами Макс.

- И это все? Неплохо?! - судя по обескураженному лицу Найта, он явно ожидал иной реакции.

- А что? Как раз то, что надо. Небольшой, оборудован всем необходимым. Способен создавать проколы, хотя точность наведения не столь высока, как у линкоров. Но не думаю, что это станет проблемой. Больше мне ничего и не надо.

- Все так, за небольшим уточнением. Эта модель 'Скаута' - одна из первых в новом поколении малых судов, способных отправляться в глубокий поиск. Пока со стапелей Республики сошло всего два десятка таких красавиц. И одна из них достанется тебе.

- Ценю, - кивнул Макс.

- Хотя внешние габариты корабля остались прежними, внутренние помещения стали просторнее, - продолжал Найт.

Макс внутренне улыбнулся. Собеседнику не терпелось похвастаться новой разработкой Республики, а точнее - 'Мантикоры'. Задавать какие-то вопросы бессмысленно и даже вредно - можно сбить рассказчика с мысли.

- Но при этом 'Скаут' обзавелся значительно более прочной броней и кардинально обновленным внутренним скелетом. Теперь переход сквозь прокол обходится без деформации элементов корпуса и отказа оборудования. Кроме того медицинский отсек корабля претерпел значительную модернизацию. Я знаю тебя всего несколько дней, а почему-то уже уверен, что высокоорганизованная медицина окажется очень кстати.

- Да уж, лишним точно не будет. Но надеюсь, в этот раз все будет иначе и мы обойдемся без потерь.

- Уверен, что обойдется. И к этому есть все предпосылки: новое вооружение корабля, возможность устанавливать маяки, фактически новая модель транспортного шаттла. К сожалению, 'Скаут' не в состоянии сесть на планету, - Найт осекся, но почти тут же продолжил. Официально - не в состоянии. Однако в экстренном случае, при отсутствии иных вариантов, попытка посадки возможна с вероятностью благоприятного исхода примерно пятьдесят процентов.

- Не слишком много, - поморщился Макс.

- В любом случае - это вариант на самый крайний случай. Штатный режим: посадка с помощью специального шаттла. Теперь это полноценный атмосферный истребитель. Причем на своем борту несет тяжелый вездеход - тоже полезная машинка.

- Матрешка какая-то, - усмехнулся Макс.

- Что? - не понял Найт.

- Да я так... ассоциация из прошлого.

- Понятно... Ну, о чем я еще не сказал? Обновленная система связи, новые датчики телеметрии и зонды.

- С таким кораблем поиски ретранслятора превратятся в рутину. Никакого азарта. Пришли - и забрали, что нужно.

- Хотелось бы в это верить...

Они помолчали.

- Решил, кого возьмешь с собой? - нарушил тишину Найт.

- В общих чертах.

- Я не стану давить, но постарайся отбросить личностные предпочтения и обязательства. Выбирай только тех, кто действительно окажется полезным и не подведет всю миссию. Подумай в спокойной обстановке.

- Мне надо поговорить с Сади.

- Вызвать ее?

- Нет, скоро начнет светать. Я сам подойду к лечебному корпусу. Заодно и голову посмотрим...

- Уверен, с твоей головой все в порядке. Возможно, рушатся возведенные Сверхсознанием барьеры. Или во сне, сам того не понимая, ты обходишь некоторые из них.

- Пока есть возможность - лучше перестраховаться.

- Тоже верно.

***

- Что с ним? - спросил Макс, наблюдая через стекло за действиями Циклопа.

Тот находился в небольшой комнате с белыми стенами. Из предметов мебели здесь была лишь металлическая койка. Она стояла в самом центре - узкая, неудобная, со следами сильных ударов. Сам Циклоп сейчас ходил кругами, то и дело посматривая на стены, будто что-то выискивал.

- Пока трудно сказать, - ответила Сади. - Не хочу делать поспешных выводов, но мне очень не нравится его психическое состояние.

- Еще бы, - поморщился Макс. - Посадить в ящик и наблюдать, как за животным. Вряд ли это способно улучшить его психическое состояние.

- Не надо передергивать. Это для его же блага. Он не в состоянии контролировать свою ярость. Спонтанные вспышки гнева, раздражительность - и почти тут же полная апатия. Палата напичкана датчиками, фиксирующими его мозговую активность. Нам нужны данные, чтобы понять причины неустойчивости его психики.

- А если он вместо лавки разобьет себе голову?

- Не разобьет, - Сади продемонстрировала Максу небольшой пульт, вроде брелка, с единственной кнопкой и зеленым светодиодом индикации. - Нажму на кнопку - и через пять секунд он уснет. Небольшая мера предосторожности - ему под кожу введена капсула с сильнодействующим снотворным.

- Предусмотрительно, но мне все равно не нравится. Я планировал взять его с собой. А теперь... даже не знаю. Я хочу с ним поговорить.

- Не уверена, что это хорошая идея.

- Сади, - с нажимом произнес Макс. - Не хочу лезть туда, в чем ничего не понимаю. Но этот человек не заслужил того, чтобы над ним ставили такие эксперименты.

- Это не эксперимент, - не сдавалась доктор. - Пойми...

- Я поговорю с ним.

- Не смей пробовать на мне свои штучки с внушением! - немного отстранилась Сади.

- Не буду, уговорила. Запугаю по старинке...

Доктор Эванс фыркнула, но промолчала.

***

- Завтра я отправляюсь на орбиту, - с места в карьер начал Макс. Он стоял, прислонившись к голой стене, а перед ним на помятой койке сидел Циклоп в одних больничных штанах. На могучем теле, испещренном многочисленными шрамами, красовалась целая россыпь татуировок. Большей частью рисунки затрагивали две темы: женщин и скарабеев. Причем понять, кого же здесь больше, оказалось не так просто.

- Ты хотел сказать: мы отправляемся, - прохрипел Циклоп, глядя себе по ноги.

- Я сказал то, что сказал. Ты остаешься здесь. До полного выздоровления.

- Я здоров, как сотня брахиумов! - Циклоп с силой опустил руку-манипулятор на койку. Та не выдержала и просела. Здоровяк, не ожидавший таких последствий, растянулся на полу.

- Заметно, - покачал головой Макс. - Слушай сюда. Повторять не стану. Ты остаешься здесь и предпринимаешь максимум усилий, чтобы помочь врачам вправить тебе мозги на место. Делаешь все, что они скажут.

- А кто ты такой, чтобы мне приказывать?! - брови Циклопа сошлись к переносице, лицо заметно покраснело. - Подожди... В столовой... что случилось в столовой? Я вырубился. Это же не просто так, да? Не обошлось без тебя?!

С каждым словом Циклоп багровел все больше. Он медленно поднялся на ноги.

- Ты ведь залез ко мне в голову! Ну, скажи!

- Что это изменит?

- Что изменит?! Возможно, тебе это покажется странным, но я не очень люблю, когда в моих мозгах кто-то копается.

- Веди себя по-человечески - и проблем не будет.

- По-человечески?! Кто бы говорил. Сейчас посмотрим, у кого появятся проблемы...

Циклоп занес руку-манипулятор - и бросился к Максу. Тот в последний момент ушел от удара. Стальной кулак врезался в стену, проделав в ней приличную вмятину.

- Посмотри на меня, - прошипел Макс. - Кого ты видишь перед собой?

Здоровяк смотрел исподлобья, но молчал.

- Мне нужен ответ, - не меняя интонации, проговорил Макс.

- Пошел ты! - сплюнул Циклоп - и вмиг его лицо осунулось, побледнело. Сейчас здоровяк походил на очень сильно уставшего человека, чьи плечи уже не в силах выдерживать прежнее напряжение и вот-вот готовы окончательно опуститься. Он прижался спиной к стене, сполз на пол. - Знаешь, эта железяка, - он поднял манипулятор, - почти как живая. - И тут же добавил: - Думаешь, я совсем слетел с катушек?

- Очень хочу в этом разобраться.

- Уж не знаю, как эта штука работает, но чем больше проходит времени с момента операции, тем сильнее бардак здесь, - он указал на собственную голову. - Я начал слышать какие-то звуки. Словно рядом будто кто за спиной стоит и болтает. О чем болтает? Без понятия! Я даже слов передать не могу - их просто нет. А бываю шумы: крики о помощи, стоны, предсмертные вопли, рычание... знаешь, такое - утробное, как будто жрут кого-то. Я не знаю, что со всем этим делать. Иногда мозги плавятся, и так накатывает, что... - он замолчал, - что не могу себя контролировать, - Циклоп поднял взгляд на Макса. - Что они со мной сделали?

Дверь в комнату открылась, на пороге появилась Сади.

- Уверена, это поправимо. Похоже, на каком-то этапе произошел сбой в сращивании твоей родной нервной системы с синтетическими нервными волокнами манипулятора. Прохождение сигнала по поврежденным местам сращивания воспринимается организмом ошибочно, появляются галлюцинации. Это и подтверждают проведенные тесты.

- Что она сказала? - спросил Циклоп.

- Жить будешь, - сказал Макс. - И, может быть, неплохо. Нужна повторная операция? - спросил, обращаясь к Сади.

- Конечно. Корректирующая.

- Сколько времени займет восстановление?

- Дня три как минимум.

- Понятно. А как дела с Парком?

- Поправляется. Уже встает, но тяжелые нагрузки пока противопоказаны.

- Заштопали, как куклу, - усмехнулся Циклоп.

- Как это? - спросил Макс.

- А ты его еще не видел? Весь в металлических скобах, швах наружу. Словно мешок зашили на скорую руку.

- Мы точно попали в центральный госпиталь? - спросил Макс.

- Хороший вопрос, - ухмыльнулся Циклоп.

- Конечно, центральный, - развела руками Сади. - А насчет Чеда Парка - у него были множественные внутренние повреждения мягких тканей, переломы. Насколько я знаю, там операция прошла как по часам. Да и реабилитация идет быстро.

- Надеюсь на это, - сказал Макс. - Но положения это не меняет - и ты, - он посмотрел на Циклопа, - и Парк - остаетесь здесь.

Здоровяк открыл было рот, но Макс перебил его:

- Вопрос закрыт. Надеюсь, старые счеты между 'Мантикорой' и 'Зрячими' забыты. Хотя бы на время.

- Прошу прощения... - Сади немного закатала рукав бледно-голубого халата, открыв закрепленный на запястье коммуникатор. - Слушаю... - проговорила в него. - Да, он здесь, - многозначительно уставилась на Макса, ища глазами его коммуникатор.

Макс лишь пожал плечами. Ему был выдан такой же браслет, но в первый же день прибор лег рядом с компьютером в собственной комнате да так там и остался. Отчего-то разум протестовал против такого электронного поводка. Отсутствие при себе устройства связи внушало обманное чувство отчужденности от внешнего мира. Глупая и наивная попытка побыть в одиночестве. Хотя бы ненадолго.

- Да, конечно! Сейчас будем, - продолжала отвечать Сади.

Она хмурилась, периодически покусывая губу.

- Что-то случилось, - проговорила девушка, закончив сеанс связи. - Нам надо вернуться к Найту. Машина уже ждет у входа.

- Ну, пойдем, - ничего не понимая, сказал Макс.

Они вышли из комнаты, оставив в ней Циклопа. Тот все так же продолжал сидеть на полу.

***

Первое ощущение приближения чего-то из ряда вон выходящего настигло их сразу на улице. Командный центр и раньше не выглядел спокойным местом, а теперь и вовсе принял вид растревоженного муравейника. Причем муравейник явно готовился к обороне.

Появилось больше военной техники: от небольших маневренных 'Церберов', снующих между марширующими отделениями пехотинцев, закованных в тяжелую броню, до нескольких осадных танков. Танки, судя по вскользь брошенному взгляду, рассредоточивались по базе, принимая конфигурацию стационарных огневых единиц. В таком положении они могли вести огонь как по наземным, так и по воздушным целям. Хотя, конечно, проигрывали в огневой мощи специализированным ракетным турелям. Тем не менее, возможность в кратчайшие сроки не только менять позицию, но и участвовать в штурмовых и наступательных операциях, делала осадные танки незаменимыми для ведения наземных боевых действий.

В воздухе пронеслось звено 'Грифонов'.

Особенной спешки Макс не заметил, но все же некоторая доля торопливости ощущалась. Торопливости, отлаженной многочисленными тренировками и реальным боевым опытом. Опытом, основанным на одном единственном желании - выжить.

- Что случилось? - спросил Макс у водителя ожидавшей их машины - уже знакомого приплюснутого тягача, какой впору использовать для буксировки самолетов, а не в качестве такси.

Сидевший за рулем человек только неопределенно повел плечами, с силой надавил на газ. Двигатель взвыл, разгоняя многотонный транспорт.

Они неслись по дымящей, грохочущей металлом и ревущей многочисленными двигателями базе. Муравейник исторгал из своих недр тонны смертоносного металла. Воздух стал густым и промасленным. Запах горячего железа и пыли настырно лез в нос.

По коридорам лабораторного комплекса шли уже быстрым шагом. Сади даже перешла на бег. Их ожидали в просторном координационном зале. Здесь располагалось нечто вроде центра, куда сливались все информационные потоки всего комплекса - каждого отсека, каждой лаборатории. Это позволяло вести сразу несколько параллельных взаимозависимых исследований и при необходимости в реальном времени корректировать течение каждого из них.

Координационный зал имел форму амфитеатра, ареной которого служил огромный круглый стол, над которым в воздухе висела голографическая проекция схемы лабораторного комплекса. На проекции были четко видны все три уровня комплекса с детализацией каждого рабочего места, каждого коридора и прочими важными точками, помеченными условными пиктограммами. Вокруг стола сидели операторы. Только эти люди могли манипулировать проекцией, выводить или убирать данные. Но действовали они только по команде одного из профессоров комплекса. К профессорскому составу относился и Александр Найт, который сидел в первом ряду за спинами операторов и с выражением глубокой задумчивости на лице что-то рассматривал на индивидуальном мониторе. На более высоких рядах амфитеатра расположились руководители подразделений и групп.

В зале царил гул голосов. Люди часто вставали со своих мест, что-то обсуждали с коллегами, советовались с кем-то из профессоров. Изображение схемы, проецируемой с центрального стола, постепенно заполнялось различной штриховкой (красной, зеленой и желтой), назначения которой Макс не знал.

- Вы-то объясните, что значит весь этот шум? - громко спросил Макс, подойдя к Александру Найту.

Тот резко поднял голову, но в его глазах некоторое время стояло непонимание, словно мозг все еще работал над какой-то всепоглощающей задачей.

- Планы изменились, - наконец произнес он. - Вы вылетаете немедленно. Надеюсь, сборы не займут много времени.

- Хотелось бы подробностей, - поморщился Макс.

- Хорошо, но быстро. Присаживайтесь. За последние часы случилось сразу несколько важных событий. Первое: силы Республики на планете перешли в контрнаступление. Вы спрашивали меня об артиллерийской подготовке. В этот раз мы ее применили. Орудия доставлены совсем недавно, сегодня завершено их полное развертывание.

- Это же хорошо...

- Да. Могло бы быть хорошо. Второе: ночью скарабеями совершены две диверсионные вылазки. Цель: обе орбитальные платформы. Сведения о результатах вылазки крайне скудны, но все указывает на то, что одна платформа либо сбита, либо сильно повреждена. Атака на вторую платформу благополучно отбита.

- Но как?! - воскликнула Сади.

- Не знаю. Но факт состоит в следующем: мы оглохли примерно на треть. Часть следящих спутников, контролируемых поврежденной платформой, либо утеряна вовсе, либо работает в режиме ожидания. Контроль над ними должны перехватить наземные службы, но пока удача не на нашей стороне. И третье...

- Насыщенное утро, - покачал головой Макс. - Каким же будет день?

- День обещает стать одним из самых веселых. Схрон атакован десантом с Левиафанов. Скоро он будет здесь.

- Сколько Левиафанов? - глухо спросил Макс. - И где ожидается высадка?

- Пока было трое. Но даже это еще не все. Мы не в состоянии проконтролировать как минимум треть подходов к планете. Похоже, те, кого Сердце Улья откопала в ущелье Мустанга, не собираются сидеть без дела. Они не проявляют явной враждебности по отношению к Республике ровно до тех пор, пока мы не приближаемся к ним на расстояние примерно трехсот километров. Потом следует атака без предупреждения. Нам удалось сбить несколько их кораблей, но общий итог потерь не в нашу пользу. Они имеют преимущество в сложных погодных условиях. Кроме того - нам не пробиться сквозь их систему помех.

- Не видите, что происходит в долине?

- Нет. И не только с орбиты. Наземные комплексы также малоэффективны. Азгар Д'таг используют неизвестную нам технологию постановки помех. Приборы сходят с ума, фиксируют сильнейший электромагнитный шторм. Судя по отчетам пилотов, им приходится действовать почти вслепую.

- А что с высадкой? Ты не ответил, где она ожидается.

- Здесь, - немного помедлив, ответил здоровяк.

Сказать, что новость удивила, - не сказать ничего. Она ошеломляла. Каждый Левиафан способен нести в своем брюхе до нескольких тысяч десантных капсул - по сути, сильно вытянутых яиц, покрытых толстым слоем специальных чешуек, сгорающих при входе в плотные слои атмосферы. И каждая капсула - это скарабей. Разумеется не крупная особь. Обычно костяная гончая или ловчий паук. Реже - жнец. Такой десант никогда не имел точно выверенного плана действий. Задавить числом, сломить противника яростным напором - вот и вся тактика. Собственные потери не учитываются. Главное - достижение цели. Любыми средствами. Но и цель должна быть соответствующая. Несмотря на то что Сверхсознание без жалости отправляло свои легионы под нож Республики, оно никогда не жертвовало ими просто так. Первостепенна цель. Средства вторичны.

Дело за малым: выяснить, чем же Сверхсознанию не угодила небольшая, в сущности, планета, что на нее спущены такие силы. Впрочем, выяснять придется все равно после того, как все уляжется. Как бы то ни было, но сейчас вся надежда на отменную готовность противовоздушных сил командного центра. Уж это-то место должно быть защищено, как никакое другое. Но тысячи десантных капсул... Наземного столкновения избежать не удастся. Такого количества капсул не сбить никакими силами.

- Что здесь делают все эти люди? - Макс резко изменил тему разговора, обвел взглядом зал.

- Готовимся к обороне. Комплекс большой, требуется провести много работы, чтобы законсервировать его на случай... - Найт не стал договаривать. - Ваш шаттл ожидает на взлетно-посадочном поле. 'Скаут' прибыл буквально час назад. В связи с диверсией скарабеев, выбора платформы для стыковки у него не было. Но причин к беспокойству нет. Личный состав орбитальной платформы переведен на усиленный режим дежурства. Машина у входа. Ее сейчас как раз загружают всем необходимым. Собственно, вот и все. Приятно было работать в одной команде.

Здоровяк поднялся, давая понять, что разговор окончен:

- Поторопитесь. Если не улетите сейчас, потом может быть слишком поздно.

- Я доктор. Вам могут пригодиться мои знания, - неуверенно проговорила Эванс.

Макс про себя отметил, что, наверное, впервые за все время, пока он знает Сади, чувствует в ней страх. Девушка всеми силами старалась не показать терзающего ее беспокойства, но укрыться от обострившегося чутья бывшего генерала скарабеев не могла.

- Мы тут все врачи, - рассмеялся Найт. - Я не являюсь вашим непосредственным начальником... Да и никто в Республике не является. Но поверьте - здесь вам обоим делать нечего. Справимся как-нибудь. Не в первый раз.

- Не каждый день с неба валятся скарабеи в десантных капсулах, - хмыкнул Макс.

- Удачи, - Александр Найт пожал руку сначала Сади, потом Максу. - Мы еще поговорим. Позже, когда вернетесь. И заберите с собой Галлахера. Нечего ему здесь делать, - кивок в сторону и выше.

- Спасибо за все, - проговорил Макс.

Странное дело, еще недавно он относился к стоящему сейчас перед ним человеку даже не с настороженностью - с подозрением. И что теперь? Сотрудник 'Мантикоры' действительно хотел помочь и делал для этого все от него зависящее. Да, не все получилось, но задел на будущее очень неплохой.

Сейчас, таща практически за шиворот не поспевающего за ним профессора Галлахера, Макс понимал, что хотел бы видеть Найта среди своих друзей. Даже не тех, с кем завтра в бой, а с кем можно просто поговорить. За время, проведенное здесь, он перестал ощущать себя чужаком и мутантом. Наверняка вокруг полно тех, кто относится к нему с неприятием, кто мечтает отрезать голову и вскрыть грудную клетку генералу скарабеев, чтобы посмотреть - что там, внутри. Но все это казалось сейчас не столь важным. Ведь есть люди, которые поверили ему и готовы пойти ради него на многое. И это следовало ценить.

Они втроем выскочили на улицу. Найт оказался прав: погрузка только-только закончилась. В приплюснутый тягач пехотинцы забрасывали последние контейнеры - небольшие, со стилизованным изображением расколотого надвое человеческого черепа - эмблемой Рэйфов. Наверняка боевой коктейль. Что ж, лишним не будет. Мало ли чем встретит незваных гостей планета с ретранслятором.

Макс замер у дверцы машины. Сквозь грохот, лязг и рев проходящей мимо боевой техники он расслышал отзвуки далекой канонады. Показалось или действительно? Вроде бы по выходе из госпиталя такого не было. Или все дело в рассказе Найта о применении на Схроне артиллерии, и мозг подсознательно ищет подтверждение это информации?

- Простите, но мы торопимся, - послышался немного раздраженный окрик водителя.

- А куда делся тот неразговорчивый парень, который привез нас сюда? - спросил Макс, когда тяжелая машина тронулась, медленно набирая скорость. Он уселся на переднее сидение, а Сади и профессор расположились на заднем. Сидения были жесткие и не очень удобные, хотя и просторные.

- Переброшен на другой объект. Страшная нехватка людей. Сейчас отвезу вас - и сразу на отгрузку боеприпасов. А вы далеко?

- Да так, есть небольшие дела, - опередила Макса Сади.

- Ну, понятно, - протянул водитель. - Жаль, сейчас каждый человек на счету. И нечеловек тоже. Нам же головы тут поотрывают, а вы по делам. Нехорошо это. Не находите?

Макс нахмурился. Прежний водитель теперь нравился ему куда сильнее. Несмотря на угрюмость, он хотя бы молчал, не доставая вопросами и призывами к совести.

- Поверьте, я не хочу на вас давить, но вы нам действительно нужны. Что может быть важнее, чем прикрыть спину тех, кто помог вам? А? Вы же понимаете - нам не устоять. Их, - он дернул головой вверх, - слишком много. Вы же можете ими управлять. Так? Да-да, не удивляйтесь. Иногда даже самые секретные данные просачиваются в массы.

- Давайте каждый будет делать свое дело, - сказал Макс.

- Конечно, - легко согласился водитель. Он начинал говорить все быстрее. - Вы правы - каждому свое. У вас наверняка есть очень важное дело где-то там, за пределами центра. А возможно, и за пределами планеты. В конце концов, давить скарабеев - наша работа. Вы на нее не подписывались.

В мерный шум работающего двигателя вклинились отрывистые звуки, доносящиеся извне. Макс пристальнее всмотрелся в окна. Над командным центром в воздухе развеивались шлейфы выпускаемых турелями ракет. Смертоносные иглы уходили с громким, озлобленным шипением. Зенитные орудия и ракетные комплексы тяжелых танков пока молчат. Значит, десант скарабеев находится примерно в ста пятидесяти километрах над поверхностью планеты. Приятного мало - на все про все остается не более двадцати минут. Но успеть надо!

- Прибавь газа, - Сади подалась вперед и прошипела слова прямо в ухо говорливому водителю. - Что-то еле плетемся.

- Очень жаль, что вы так думаете. Сегодня здесь - завтра там. Так? Ни дома, ни родины. Ни принципов, ни ответственности. Хотя о чем я? Жить захочешь - и не то еще сделаешь...

- А ну, остановись! - потребовала Сади. - Ты о чем?

Машина замедлила ход, но не остановилась.

- Останьтесь, вы нужны здесь.

- Ты кто такой? - спросил Макс.

- Я? Человек. И этим все сказано. А ты когда-нибудь спрашивал себя: кто ты? Сколько в тебе осталось человеческого? - голос водителя изменился. Кроме возросшего раздражения в нем появились обвинительные нотки. - Каково это - знать, что виноват в смерти сотен людей? А ведь они ни в чем не виноваты. Разве что в излишнем доверии к тому, кто открыл дорогу новому врагу? Тем, кому надлежит гнить в космическом мраке.

Макс вскользь коснулся разума водителя. Озарение опалило сознание. Как он не догадался раньше?! Все же лежало на поверхности!

- Вон из машины! - взревел он, обернувшись к Сади и Галлахеру.

- Соображаешь... - одними губами усмехнулся водитель. Но глаза оставались холодными и пустыми. - Тебе не место среди людей, генерал скарабеев...

Только теперь Макс обратил внимание, что всю дорогу водитель управлял машиной одной рукой. Теперь он поднял вторую, разжал стиснутые в кулак пальцы.

Детонатор!

'Зрячий'!

По телу словно прокатился разряд тока. Макс буквально выдирал из себя пси-энергию, преобразуя ее в щит. Взгляд застыл на детонаторе. Секунда, доля секунды, пока палец человека отпускает кнопку детонатора. Уже не перехватить, не овладеть разумом. Это смерть. Близкая и безболезненная. Щит не успеет набрать достаточной мощи.

Их взгляды встретились. Взгляд человека, знающего, на что он идет, полностью сосредоточенного на своей миссии. Человека с неясным прошлым, но с отчетливым будущим. И взгляд нелюдя - мутанта, измененного чуждым сознанием, поставленного предводителем жестоких хищников. Нелюдя, которому судьба предоставила шанс попытаться вернуть себе человечность.

Две судьбы пересеклись в одной-единственной точке.

Макс успел почувствовать нарастающий жар, а потом он оказался зажат между молотом и наковальней. Удар - и тело корежится от чудовищного натиска. Все звуки потонули в тяжелом, протяжном вое.

Когда лопнул щит, он не знал. Но, скорее всего, уже после того, как взрывная волна разворотила корпус тягача и, словно пробку, вытолкнула Макса наружу. Мир закувыркался, обливаясь пламенем и болью. Вой сменился сначала скрежетом, а потом однообразным гулом.

Бешеный ток крови отдавался в висках. Спину нещадно жгло, но сил подняться нет.

Мир окутался чем-то белым и невесомым, а потом кто-то, не особенно церемонясь, оторвал его от земли.

Когда зрение вернулось вновь, Макс увидел склонившуюся над собой Сади.

'Успела выпрыгнуть...'

Девушка стояла на коленях и с отчаянным ожесточением пыталась открыть емкость с боевым коктейлем. За ее спиной виднелось несколько пехотинцев в полной тяжелой броне.

'Неужели уцелел?'

- Я сам, - прохрипел Макс, протягивая руку.

На исполосованном кровоточащими царапинами лице Сади появилась улыбка.

- Ты крепче, чем я могла себе представить, - дрожащим голосом проговорила она.

- Где Галлахер? - спросил Макс, попытавшись подняться.

- Здесь я! - послышался голос профессора. - Кажется, 'Зрячие' о нас не забыли?

- Печально...

Макс сел, с трудом покрутил головой.

- Теперь необходимо обследование, - сказала Сади.

- Ты-то как?

Девушка невольно коснулась пальцами царапин на лице, поморщилась.

- Познакомилась с местным бетоном и теперь с уверенностью могу сказать - он твердый и шершавый.

- Профессор, а разве у нас не мир со 'Зрячими'? - спросил Макс.

- Я же говорил - организация не однородная, состоит из нескольких обособленных групп. Полагаю, ты стал для них целью номер один.

- Как приятно быть в центре внимания.

Макс медленно поднялся. Все тело ныло, словно его пропустили через мясорубку. Шагах в двадцати, недалеко от крыла лабораторного комплекса, застыл остов догорающей машины. Ее залили густой пеной, но отдельные языки пламени все равно находили себе пищу. Три из пяти дверей машины отсутствовали на местах, одна висела на единственной петле. Весь кузов словно набух: силой взрыва выперло крышу и боковые стенки.

Пехотинцы окружили место теракта широким кольцом.

- Нам бы новые колеса, - повысил голос Макс, обращаясь к пехотинцам.

- Так что насчет небольшого обследования? - спросила Сади.

- Ни к чему. Но вот в госпиталь мы заскочим обязательно...

Девушка нахмурилась.

- Не думаю, что целью 'Зрячих' являюсь только я, - пояснил свою мысль Макс. - Профессор, в особенности это касается вас и той парочки, что проходит реабилитацию в госпитале.

- Никогда не думал, что придется скрываться от тех, с кем проработал не один год... - тихо, почти про себя, проговорил Галлахер.

- Прошу прощения... - прервал их разговор металлический голос от одного из пехотинцев. - Профессор Найт обеспокоен случившимся и желает получить подробный доклад о вашем состоянии.

- Скажи ему, что мы немного задержались, даже толком не сдвинувшись с места, - сказал Макс. - И еще скажи, что мы забираем с собой Чеда Парка и Уоррена Филипса, так как они тоже могут стать объектами покушения. Да, и еще - среди вас 'Зрячие'.

Пехотинец кивнул.

- Мы будем сопровождать вас до шаттла. Транспорт сейчас будет.

- Думаю, у вас и без нас полно дел, - сказал Макс. - Достаточно транспорта, - он поморщился: спина болела зверски. - Только чтобы водитель был надежный.

- От небольшого эскорта вам не отделаться. Пара 'Церебров' - это минимум того, что я должен вам дать. Они не задержат вас. Имейте в виду - десант скарабеев на подходе.

- Договорились.

- Смотри, - окликнула Макса Сади. Девушка указывала в сторону лабораторного корпуса. Почти у самой стены одиноко замерла черная клякса.

- Он здесь откуда? - не поверил своим глазам Макс.

- Я уже готова поверить во что угодно, - в недоумении пожала плечами доктор. - Будь у нас время, я бы настаивала на серии тестов.

- Дай мне свой халат... Ну и что ты здесь делаешь? - спросил Макс, направившись к Леопольду. Кот сидел и смотрел на него, не предпринимая попыток сбежать, не выказывая страха.

За спиной раздался визг тормозов, рокот успокаивающегося двигателя.

- Нам пора! - послышался окрик Галлахера.

- Минуту, - буркнул Макс.

Он понимал, что со стороны выглядит полным идиотом. Время идет не на минуты - на секунды, а он пытается поймать кота, до которого ранее ни разу не смог дотронуться. И тем не менее что-то толкало его задержаться.

- Ты же не просто так таскаешься за мной, - проговорил Макс, стараясь ступать как можно мягче. - Или мы, наконец, выясним отношения. Или остаешься здесь, а я улетаю. Что скажешь?

Кот, продолжая наблюдать за приближающимся Максом, естественно, промолчал.

Бывший генерал скарабеев опустился на одно колено рядом с котом, протянул руку. Леопольд опустил голову к земле, прижал уши, но не зашипел и не убежал.

Стремительное движение - набросить на животное халат, поплотнее закутать. Пусть не совсем честно, но времени на установление полного взаимопонимания нет. А теперь в машину, теперь по газам.

На этот раз транспорт двигался куда быстрее. И если пристроившиеся по бокам 'Церберы' поначалу притормаживали, то уже через минуту скорости всех трех автомобилей сравнялись. Благо, внутренний двор командного центра практически опустел. Персонал и техника заняли свои позиции. Лишь изредка мимо проносился такой же тягач или тройка 'Церберов'. Один раз Максу на глаза попалось отделение 'Кондоров'. Летуны, умело управляя ракетными ранцами, барражировали над строениями, по-видимому что-то высматривая. Ракеты, оставляя за собой дымные и огненные шлейфы, продолжали уходить в небо. Десятки, если не сотни смертоносных болванок, в чьем чреве до поры сокрыты тысячи мелких стальных шариков. Такая шрапнель способна превратить в кровавое месиво любую тварь, даже защищенное толстым панцирем. Где-то над головой уже гибнет первая волна десанта. Но сколько будет таких волн?

Машина резко затормозила - и Макса бросило на приборную панель.

- Госпиталь, - проговорил водитель немного виноватым голосом.

- Сади, идем, - бросил Макс, выскакивая из салона. - Профессор, вы лучше останьтесь. Мы быстро.

Поиски в госпитале несколько затянулись. Здание завершало переход к режиму консервации, и потому встретить в его обезлюдивших коридорах хоть кого-нибудь весьма непросто. Удачей оказалось то, что Сади не растерялась и сразу направилась в приемный покой, где, по идее, должна остаться контрольная точка видео- и аудио-наблюдения. К счастью, точка быстро нашлась. Хватило всего нескольких слов, чтобы дежурившая где-то у мониторов сотрудница поняла суть дела. Она деловито кивнула и отключилась, сказав, что пациенты сейчас же будут доставлены наверх.

Ожидание, на удивление, длилось недолго. В стене рядом с приемным покоем раскрылись бронированные двери лифта - и в кабинке показались Циклоп и Чед Парк. Оба пехотинца одеты в простые синие комбинезоны. Оба на ногах. На лицах недоумение.

- Уходим, все пояснения потом, - проговорил Макс, подталкивая товарищей к выходу.

Он успел заметить изменения, произошедшие с Парком. На его шее действительно виднелись блестящие металлические скобы, стягивающие края кожи. Судя по ним, во время схватки с Азгар Д'таг в ущелье Мустанга пехотинец получил сильные внутренние повреждения. И прежде всего - многочисленные переломы. Скобы на коже показывали наличие в теле временных имплантатов, призванных усилить и снять излишнюю нагрузку с костяка и внутренних органов.

Несмотря на полученные повреждения и перенесенную недавно операцию, Чед Парк передвигался довольно уверенно и от помощи отказался.

Бегом к машине. В голове безжалостный метроном отсчитывает минуты, а возможно, уже секунды до падения первых капсул.

Грохот захлопывающихся дверей слился с взревевшим двигателем.

Тягач практически вгрызался в бетонное покрытие внутренней территории командного центра. Вслед за ним рванули 'Церберы'.

Уже открыли огонь зенитные установки, уже вступили в бой ракетные системы танков. Люди не собирались сдаваться на милость тварям Улья. Каждый из обороняющихся отлично понимал: в случае малейшей ошибки, малейшей промашки пощады ждать не приходится. А потому командный центр изливался огнем и металлом, высвечивающими темнеющее небо.

Но Ад все же снизошел на землю. Сначала с неба начали падать куски скорлупы развалившихся при спуске капсул. Эти осадки несли в себе вполне реальную долю опасности, так как вес некоторых кусков мог достигать килограмма.

Водитель продолжал гнать, не разбирая дороги. Машина подскакивала на скорлупе, но скорости нее теряла. Первый же удар в лобовое стекло растянул по нему сеть густых трещин.

Сади на заднем сиденье вскрикнула.

Водитель ударил по тормозам.

- Ничего не видно, - сквозь зубы прошипел он.

Что-то врезалось в крышу, наполнив салон стальным грохотом.

- Можешь выбить его? - щурясь, спросил водитель. Он всматривался в сеть трещин, пытаясь высмотреть дорогу.

Макс выбросил перед собой руку. Стекло вылетело с огромной скоростью, измятым армированным комом закувыркалось по бетону. В лицо ударил порыв ветра. Салон наполнился грохотом стрельбы и гулом стартующих ракет.

Командный центр вел огонь из всех стволов.

- Так-то лучше, - осклабился водитель, снова вдавливая педаль газа.

Макс не опустил руку. Ехать и дальше без лобового стекла - сущее самоубийство. Но до шаттла довольно далеко, добраться бегом шансов еще меньше.

На месте выбитого стекла возникло голубоватое свечение. Порывы ветра тут же пропали. Грохот стих. В выставленный Максом щит еще несколько раз врезались падающие с неба осколки, но, не в силах пробить его, по касательной отлетали в стороны.

Впереди уже виднелось ограждение и маяки взлетно-посадочного поля, когда перед самым капотом промелькнуло что-то темное. Тяжелую машину подняло в воздух, развернуло и на всей скорости ударило о бетон. Салон взорвался криками и грохотом. Передние колеса врезались в жесткое покрытие, вывернулись. Руль вылетел из рук водителя. Неуправляемая машина клюнула носом, пошла юзом, а потом ее закрутило. Один из следовавших рядом 'Церберов' не успел увернуться от потерявшего управление стального чудовища и, получив сильный удар, отлетел в сторону, опрокинулся.

Несколько долгих секунд казалось, что переворота тягача не избежать, но большой вес сыграл свою роль, прижав транспорт к земле.

- Что это было?! - закричала Сади, когда водитель вновь смог совладать с управлением.

- Наскочили на десантную капсулу, - бросил ей Макс. - Похоже, высадка началась.

- Ничего, прорвемся, - проговорил водитель, выкручивая руль.

Даже получив сильнейший удар по передней оси и днищу, машина все еще оставалась на ходу. Больше того - не потеряла управления, хотя при движении появился неприятный скрежет.

- Что с ним? - доктор указала в сторону перевернувшегося 'Цербера'.

- Ничего страшного, если умеет быстро бегать, - без тени насмешки в голосе ответил водитель.

Макс прикрыл глаза, мысленно потянулся вверх, сквозь крышу автомобиля, - к небу. Он ощупывал окружающее пространство, пытаясь определить, оттуда следует ожидать опасность. Над головой творилось безумие: десант скарабеев растянулся на несколько километров в стороны. Осколки разбитых капсул смешивались с миллионами догорающих чешуек, чем наверняка затрудняли процесс наведения ракет защитниками командного центра.

Мимо проносились корпуса многочисленных ангаров и складов. Потом потянулись сотни метров переплетенных труб и махины цеховых секций.

- Вправо! - рявкнул Макс.

Водитель среагировал мгновенно - сбросил газ и резко выкрутил руль.

Машина вильнула - и тут же рядом (в каком-нибудь метре) рухнула очередная капсула. Будь на ее месте обычный булыжник сходных размеров - наверняка бы натворил немало неприятностей, превратив все вокруг в выжженную воронку. Но десантные капсулы скарабеев обладали механизмом торможения, который автоматически включался на высоте в несколько километров и позволял значительно снизить скорость столкновения с поверхностью планеты.

Макс еще дважды предупреждал об опасности столкновения с капсулой, пока машина не добралась до конечной цели - взлетно-посадочного поля. Последнему 'Церберу' повезло меньше. Его посекло осколками от неудачно приземлившейся капсулы, разорвавшейся, как только она коснулась земли. Бритвенно-острые куски скорлупы полоснули по броне 'Цербера', проделали в ней несколько крупных пробоин. Легкая штурмовая машина резко изменила направление движения и на всей скорости врезалась в бетонное ограждение взлетно-посадочного поля. Раздался взрыв, и в воздух поднялся пламенеющий гриб.

Еще пара минут езды - и тягач остановился возле приоткрытых ворот. То ли их до сих пор ждали, то ли во время боевых действий ворота не закрывались. Как бы то ни было, но проехать дальше возможности все равно нет - слишком узкая щель между створками. А кроме того кругом какой-то мусор, следы грязи.

Макс резко толкнул дверь, выскочил из машины. Природа мусора разрешилась тут же: в нос ударил концентрированный запах тухлых яиц, а это могло означать лишь одно - падение десантной капсулы. По всей видимости, она врезалась прямо в ворота и развалилась на части. Но в непосредственной близости скарабеев не ощущается. Вероятно, 'пилот' издох еще на подлете.

Макс налег на створку, попытался сдвинуть ее с места - тщетно.

- Так не открыть! - крикнул из машины водитель. - Скорее всего, заблокировано, - он заглушил двигатель. - Дальше пешком.

- Далеко? - спросил Макс.

- Нет, минут десять бегом.

- Спасибо, что довез, - выдохнул Макс. - Ты как обратно?

- Никак, - усмехнулся тот, выбираясь из машины. - Доберусь до ракетной батареи - здесь рядом, по крытым траншеям. Там и пережду.

- Тогда удачи.

Макс осторожно протиснулся в щель между створками ворот. Да, такие сдвинуть с места не просто, даже если бы они оказались не заблокированы: отчетливо просматривались несколько слоев хорошо проваренного металла с решеткой ребер жесткости. Здесь вряд ли пройти брахиуму скарабеев при всей еще неудержимой мощи.

Взлетно-посадочное поле почти опустело. Несколько порядком потрепанных транспортных кораблей не в счет. Возможно, они больше никогда не поднимутся в воздух.

- Нам туда, - Макс указал в сторону ближайшей стартовой полосы.

В отличие от 'Грифонов', 'Немезид' и различных транспортников, которым для взлета достаточно небольшого клочка земли, большинству шаттлов требовалась полоса для разгона. Исключение составляли только легкие, маломестные машины, взлетающие вертикально. Но группу Макса ожидал полноценный шаттл, который способен курсировать между орбитой планеты и ее поверхностью, неся на борту до двадцати тонн полезного груза. Не самое лучшее решение, но выбирать не приходится.

Над головой послышался характерный нарастающий треск. Макс запрокинул голову: так и есть - капсула со скарабеем. В ее основании располагались специальные наслоения - своего рода тормозные ступени. Начиная с определенной высоты, эти ступени начинали взрываться. Причем основная энергия взрыва направлена четко по курсу движения капсулы. Тем самым достигался эффект торможения. Непосредственно у самой земли происходило сразу несколько последовательных взрывов, которые сопровождались резким треском. Именно его и услышал Макс.

Капсула упала десятках в трех метров от небольшой группы. Костяная оболочка раскололась, выплеснув наружу плотную тягучую субстанцию. Еще мгновение - и из обломков показалась оскаленная морда ловчего паука. Тварь быстро сориентировалась - и бросилась наперерез бегущим людям.

Макс выругался про себя. Вот и первые гости, будь они неладны!

Не дожидаясь, пока паук приблизится, метнул в его сторону уже испытанную на полосе препятствий пси-волну. Голубоватый отсвет вспыхнул призрачным сиянием - и тварь тут же споткнулась, покатилась по земле, разбрызгивая капли крови и оставив за собой пару срезанных конечностей.

Теперь капсулы валились значительно чаще. Некоторые из них разлетались на куски, так и не успев достаточно затормозить, но большая часть совершала посадку удачно. За минуту, пока беглецы спешили к шаттлу, рядом благополучно приземлилось три капсулы. Обдав все вокруг себя густой вонью, они раскрылись, выпустив на волю костяных гончих - ничего особенно опасного, если не смотреть вверх и не видеть приближение сотен капсул с такими же тварями.

Еще две пси-волны и один усиленный удар наотмашь - ломающий броню, разрывающий мышечную ткань. Макс не искал новых путей к уничтожению противника. Не пытался действовать ювелирно - бил так, чтобы твари больше не поднимались. Пусть даже это требовало больших сил, которых после недавней диверсии 'Зрячих' осталось не так уж много.

Множественный, нарастающий треск падающих капсул сливался с канонадой, рожденной командным центром. Небо, уже налитое серой мглой, беспрестанно окрашивалось огненными вспышками, разрезалось трассирующими очередями. Но всей этой разящей мощи не хватало, чтобы пресечь атаку армады скарабеев. Атаку, набирающую силу, словно могучее цунами. Волна за волной, удар за ударом. И каждая новая волна мощнее и злее предыдущей.

Небольшая группа растянулась цепью, и именно это спасло ее членов от гибели.

До трапа шаттла оставалось не более ста метров, когда ощущение приближающейся опасности заставило Макса беззвучно метнуться в сторону. Он обхватил Сади за плечи, резко оттолкнул в руки бегущего рядом Чеда Парка. Пехотинец перехватил девушку - и тут же чуть вперёди на пути её бега, упала очередная капсула.

Макс не стал ждать, пока та раскроется, ударил пси-молотом, проделав в костяной оболочке большую дыру с острыми рваными краями. Вопреки ожиданиям, в капсуле не оказалось ни гончей, ни паука. Из дымящегося отверстия вылетела стая феррумов и тут же метнулись к группе опешивших людей.

Ошибка! Роковая ошибка, способная для беглецов обернуться кровавой резней.

Сади за спиной взвизгнула, Циклоп глухо выругался. Никогда прежде скарабеи не отправляли в десант этих мелких летающих тварей с бритвенно-острыми крыльями. И если для закованной в тяжелую броню пехоты они практически не опасны, то легкие гражданские скафандры вскрывались с легкостью и быстротой. Чего уж говорить о ничем не защищенной добыче?

- На землю! - выкрикнул Макс, заслонившись руками от неожиданного натиска.

Щит возник уже автоматически. Феррумы, столкнувшись с непреодолимой преградой, взмыли в воздух, но тут же ринулись обратно, к припавшим к земле людям.

Макс развернулся, метнул в одну из тварей сгусток энергии, но промахнулся. Краем глаза заметил, как Парк подмял под себя Сади - и тут же на него сверху спикировал феррум, прочертил по спине глубокую царапину и моментально ушел вверх. Из-под пехотинца раздался отчаянный мяв - девушка все еще прижимала к груди кота, завернутого в халат.

Снова удар пси-энергией, но на этот раз не сгустком, а широкой дугой слепящих искр. Сразу два феррума вспыхнули и обратились в пепел. Уже легче, но еще порядка пяти-шести особей продолжают кружиться, то и дело срываясь в атаку.

- Не поднимать голов! - прорычал Макс, наблюдая за кульбитами крыланов.

Порезы, пусть даже глубокие, - это поправимо. А вот если отсекут голову (а они на это способны), тогда уже ничего не поправить.

От шаттла отделились две фигуры, бегом бросились к прижатой к земле группе. В руках легкие штурмовые винтовки, брони нет вообще - только комбинезоны пилотов.

- Назад! - крикнул Макс и снова полоснул широкой дугой. Затем еще раз и еще. Силы таяли на глазах. Каждая новая дуга выходила менее мощной, чем предыдущая. Мир начал отдаляться, наполняясь несуществующим гулом.

Еще один феррум осыпался пеплом.

Нужно что-то более эффективное. Вылавливать тварей по одной - слишком долго, да и не хватит сил. А между тем, капсулы все прибывают. Еще одна такая стая - и никакого ретранслятора им не видать. Летающие бритвы освежуют заживо, размажут кровавыми лужицами.

Феррумы продолжали методично кружиться и атаковать. Они практически не различимыми глазом тенями бросались на людей, пытающихся обороняться, и наносили удары, на которые люди просто не в состоянии среагировать. Если Чед Парк лежал неподвижно над скорчившейся Сади, то Циклоп, изрыгая проклятия, пытался отмахиваться рукой-манипулятором, не забывая при этом прятать голову. Лежащий профессор Галлахер закрыл голову руками и не шевелился, даже когда его касались костяные лезвия летающих тварей, оставляя на его одежде ровные разрезы.

Макс сорвал крылана со спины Парка (тварь уже было устроилась разделать пехотинца на куски), с силой приложил об бетон. И тут же темная тень мелькнула и перед его собственными глазами, исхитрилась полоснуть по горлу. Макс отпрянул, судорожно сглотнул, рука метнулась к горлу. Атака феррума достигла цели, но лишь частично - несмотря на оставшуюся на пальцах кровь, рана поверхностная. Мелкие, но плотные, словно кольчуга, чешуйки на коже Макса приняли на себя основной удар.

Послышались короткие очереди. Макс бросил взгляд назад. Пилоты все же не решились приближаться вплотную - стреляли с расстояния. Решение правильное, но толку от такой огневой поддержки ноль. Напугать скарабея почти невозможно, а попасть в мелкую летающую тварь из штурмовой винтовки, даже стреляя длинными очередями, и вовсе нет шансов.

Треск тормозящих капсул сделался оглушающим. Он накрыл взлетно-посадочное поле невидимым гнетущим куполом. Даже беспорядочная пальба из командного центра растворилась в какофонии, производимой спускаемыми живыми аппаратами скарабеев. Треск давил, почти физически прибивал к земле. Небо полыхало огнем, но пламя уже не могло сдержать безумный натиск Улья. Капсулы падали, подобно перезревшим диковинным фруктам, чья мякоть успела превратиться в гниющую жижу. Воздух наполнился стойким запахом тухлятины и словно сгустился, сконденсировался плотными облаками тумана. Еще недавно их не было - и вот появились, в особенности над местами падения капсул. Но опасен не сам туман, а те, чьи тени он скрывает.

Макс активизировал систему пси-имплантатов. Пусть расплачиваться за их использование придется смертельной усталостью. Это будет потом. А сейчас... Энергетические центры засветились голубым, по венам полыхнул огонь.

Теперь он отчетливо видел каждого скарабея в радиусе порядка ста метров. Каждую тварь, что только-только осматривалась или уже готовилась атаковать. Он бы мог уничтожить их всех. Наверное, мог бы... Но спущенная с привязи сила прокатилась бы по полю, выжигая все живое, уничтожая электрические цепи и приборы шаттла.

Макс до сих пор не представлял себе полного потенциала пси-имплантатов. Но если в прошлый раз, тренируясь, он старался действовать на самом минимуме их возможностей, то теперь экономить силы не стал.

Над взлетно-посадочным полем разнесся рев. Такого крика не могло исторгнуть горло ни одного живого существа. Рев грохотом разваливающейся на куски горы поднялся над землей и каменной лавиной рухнул обратно, ринулся в стороны. Его мощь заставляла скарабеев в ужасе позабыть о своей миссии и, не разбирая дороги, искать пути к спасению. Твари откатывались, точно под напором сильнейшего ветра. Но ветра нет. Есть только протяжный крик, рожденный тем, кто одновременно и принадлежал двум мирам, и в то же время бежал от них.

Вместе с криком Макс словно выплескивал часть себя, часть того пламени, что билось в венах. Он знал, что скарабеи бегут. Бегут прямо на стальные заслоны, град пуль и облака раскаленного пламени защитников командного центра. Бегут, даже не пытаясь уклониться от смерти или поразить противника. И пусть это происходит на территории не всего центра, пусть часть тварей всего лишь ошарашена, а вновь прибывший десант вполне боеспособен, но несколько драгоценных минут Улей все же потерял, а вместе со временем потерял часть живой силы.

Крик оборвался, но его отзвуки еще долго звучали в переходах и цехах стальных гигантов командного центра.

- Идем, - хрипло проговорил Макс. Даже сейчас, находясь под действием системы имплантатов, он чувствовал, как начинает свербеть в горле.

Чед Парк поднялся тут же и весьма проворно, словно минуту назад феррумы не полосовали его спину костяными лезвиями.

- Похоже, пока я валялся без сознания, - сказал он, помогая встать Сади, - кое-кто не терял времени даром. - Он посмотрел на Макса. - Ты все еще с нами?

- А что-то заставляет думать иначе? - спросил Макс. Он продолжал следить за небом, готовый в любой момент перехватить капсулу, угрожающую его небольшой команде.

- Я чуть не обосрался, когда ты завыл, - доверительно сообщил Циклоп, обводя взглядом поле. Его синий комбинезон покрывали многочисленные разрезы, вокруг которых расплывались темные круги. - Где летуны?

- Может, поторопимся? - спросил Парк. - А то ведь вернутся.

Несмотря на изодранный на спине комбинезон, он выглядел бодрым, да и крови почти не видно. Больше всего не повезло профессору. Он походил на потрепанное огородное пугало - взлохмаченный, потрепанный, с блуждающим взглядом.

- Разумное предложение, - согласился Макс. - Тем более нас уже заждались.

- И все же, что это было? - переходя на бег и придерживая за плечо пошатывающегося профессора Галлахера, спросил Циклоп. - А что ты раньше не рычал так страшно? В ущелье Мустанга. Очень к месту было.

- Постеснялся... - бросил Макс.

Огнеметчик и сам мог бы догадаться, что во время схватки в ущелье Макс и близко не стоял к той внутренней мощи, которой обладал теперь. А если не догадался, то и объяснять не стоит. По крайней мере, не сейчас.

Последние метры до шаттла они преодолели за считанные секунды. Треск над головой не стихал, капсулы со скарабеями продолжали сыпаться. В непосредственной близости от беглецов уже появилось несколько костяных гончих. Но стоило тварям начать движение к людям, как Макс пси-молотом пригвождал их к земле.

На корабле их уже ждали. Двигатели прогреты, экипаж за пультами управления. Никаких лишних приготовлений и задержек. Стоило последнему члену небольшой группы подняться по трапу, как за его спиной плотно затворилась дверь - и тут же шаттл вздрогнул, начав движение по взлетной полосе.

Пассажирский отсек встретил их несколькими плотными рядами кресел-ложементов, каждое из которых большей частью состояло словно из сильно застывшего желе. Такой материал, принимая форму тела садящегося, позволял снизить неприятные моменты при наборе высоты, потому человек любой, комплекции и не имеющий специальной подготовки, вполне сносно переносил перегрузки.

Первым делом Сади запросила аптечку первой помощи и на скорую руку перебинтовала голову профессору Галлахеру. Рассечения оказались небольшими, но кровоточили сильно. Времени на осмотр остальных членов группу просто не осталось. Корпус шаттла вздрогнул, начав разбег.

- Отключи имплантаты, - торопливо усаживаясь рядом с Максом, проговорила Сади. Девушка прижимала к себе закутанного в халат Леопольда. Кот высунул морду, но попыток к бегству не предпринимал. Лишь внимательно следил за соседом, из-за которого ему еще только предстояло ощутить всю прелесть межпланетных перелетов.

- Отключу на платформе, - мотнул головой Макс. - Боюсь, без порции боевого коктейля не обойтись. А разваливаться на старте не хочу.

- Но чем дольше система активна... - начала было доктор.

- Знаю. Ничего, что-нибудь придумаем. Сейчас главное не это.

- Надеюсь, местные вояки нас прикроют, - проворчал Циклоп. - Не хотелось бы поймать одну из этих хреновин.

- Успокойся, - с равнодушным выражением лица ответил ему Чед Парк. - Не всегда все зависит от тебя. Расслабься и доверься профессионалам.

Циклоп поморщился, взглядом пробежал по полу, словно искал, куда бы сплюнуть.

-Ты как себя чувствуешь? - спросил Макс у Парка. - Может быть, хлебнешь медицинской сыворотки? Тебя здорово покромсали.

- Нормально, - криво усмехнулся пехотинец. - Не знаю, что со мной сотворили умельцы иглы и скальпеля, но если бы не они - лежать мне на том поле порубленным ровными кусками.

- Временное армирование наиболее поврежденных зон, - подтвердила Сади. - Кстати... спасибо, что закрыл меня. И кота, - добавила, улыбнувшись.

- Не за что. Если честно - растерялся, сделал первое, что пришло в голову.

- Надеюсь, все пристегнулись... - послышался из встроенных в потолок динамиков насмешливый мужской голос. - Если нет - ничего страшного, у нас на борту полная свобода действий. Только отдирать себя от пола будете самостоятельно. И еще - если кто захочет прохладительных напитков, нам сюда тоже занесите. По рукам?

Сади нервно хихикнула:

- Это что, такой юмор? Не смешно.

- Согласен, - сквозь сжатые зубы процедил Циклоп. - Только доморощенных шутников нам не хватало.

- Всем приятного полета, - проговорил голос.

Ощущение резкого ускорения пришло внезапно. Макс почувствовал, как его вдавливает в податливое кресло. Еще немного - и желеобразный материал, чудилось, не выдержит, брызнет во все стороны, превратится в склизкую лужу. Но нет. Ложемент выполнял отведенную ему функцию на отлично. Никаких острых углов или неудобных поверхностей. Лежишь, словно в облаке. Одно мешает насладиться удобством и хоть немного отдохнуть - вес собственного тела. Сколько он теперь весит? Вдвое от обычного состояния, втрое? Как бы то ни было, но особенно неприятных ощущений нет. Тяжело, но не более. Не критично. Вполне можно пошевелиться. Хотя, при взгляде на напряженные лица спутников, кажется, будто на них враз свалилось по несколько тонн веса.

- Не понял, а что у нас в грузовом отсеке? - услышал Макс сквозь нарастающий шум в ушах.

- Разгерметизация... Твою мать! Задраить люки!

- Что задраивать?! Там дыра, как в заднице брахиума! И продолжает расти...

- Сообщи на базу: у нас внештат.

- Уже...

- Не понял, а внутренняя связь все еще активна?

- Твою же...

Голоса оборвались, уступив место монотонному гулу.

Глава 5. Сердце Улья.

Капсула неуправляемой болванкой разрывала атмосферу планеты. Если бы Сердце Улья видела ее со стороны, то не смогла бы рассмотреть обтекаемого корпуса, формой напоминающего торпеду. Обшивка начала гореть. Большое бронированное яйцо окутало пламя - яркий огненный шар стремился к Схрону, оставляя за собой шлейф, словно хвост кометы.

Вскоре капсулу начало трясти. Казалось, что хрупкая конструкция не выдержит нагрузок и развалиться на куски. Возможно, именно эта тряска привела повелительницу скарабеев в чувство. Несмотря на безумную болтанку, в голове начало проясняться. Впрочем, перегрузка делала свое дело. Даже зрение скарабея оказалось не способно адекватно реагировать на сложившуюся ситуацию. Сначала оно перешло в черно-белый цвет, а вскоре сузилось. Сердце Улья сидела, словно в глухой банке с темными стенами и светлым пятном впереди - панелью приборов и индикации.

Надо дотянуться до органов управления, изменить курс, пока еще не поздно. Но как это сделать, если не в силах пошевелить даже пальцем? Тело словно завалили тяжелыми булыжниками.

Сердце Улья вжалась в ложемент. Температура внутри кабины достигла плюс 53 градусов по Целью, и, судя по всему, это далеко не потолок. Некоторые приборы, назначение которых повелительница скарабеев не вполне понимала, начали выдавать странные значения: цифровая индикация менялась чуть ли не случайным образом от самых низких до самых высоких пределов. Трудно поверить, что бортовые системы вообще работают в штатном режиме и до сих пор не произошло какого-либо сбоя. Но сигналов о неисправностях нет. Остается только довериться чуждой технологии.

Капсула вздрогнула, словно налетела на какое-то препятствие. Сердце Улья клацнула челюстями, прикусила язык. От боли зрение ненадолго пришло в норму. Во рту разлился солоноватый привкус. Вместе с болью пришла злость. Злость на саму себя, на собственную слабость перед нагрузками, которые способен перенести даже человек. Так неужели она не совладает с банальной силой тяжести? Надо сказать - еще не предельно допустимой конструкцией капсулы силой.

Сердце Улья сильно закусила губу. Новая порция солоноватой жидкости плеснула в рот. Да - то, что нужно! Она сконцентрировалась, выбросила из головы все мысли. Узкое пространство кабины будто раздалось в стороны. Шум в ушах усилился, превратившись из натужного гула в грозные завывания, пронзающие корпус капсулы, каждый прибор, каждую деталь. Проникающие в тело единственного пассажира. Заставляющие вибрировать в унисон. Ощущение, словно на дряхлой, гнилой повозке несешься по каменистой дороге на огромной скорости. И, тем не менее, тряска не должна отвлекать. Игры натруженного разума - не больше. А игры - в сторону.

Сердце Улья оперлась руками о края ложемента. Во время старта с платформы ее автоматически приковало парой широких ремней - и теперь они представляли огромную проблему. Чтобы отстегнуть их, надо всего-то одновременно нажать на пару кнопок по обеим сторонам ложемента. Простое дело при обычной силе тяжести или в невесомости, но теперь повелительница скарабеев словно бы тянулась за многие километры - медленно, миллиметр за миллиметром. Тот момент, когда ремни втянулись в основание ложемента, показался Сердцу Улья маленьким триумфом. Теперь можно и нужно двигаться дальше.

Все еще опираясь на руки, она начала подниматься. Легче пробить бронированную дверь, рвать стальные листы голыми руками, чем просто сесть. Угол обзора сузился до щели в плотном дощатом заборе. Пламя за бортом клокотало, будто капсула попала в жерло разбуженного вулкана. Вес каменных глыб на груди, на плечах, на руках и шее - чудовищен. Связки напряжены и готовы лопнуть от малейшего неверного движения. Но она все же поднималась.

Уцепиться за скобу в основании пульта управления. Или поручень - неважно. Главное, что кусок металла позволяет освободить одну руку. Второй рукой быстро набрать на сенсорной клавиатуре необходимый набор команд. Благо, в голове имеется нужная информация.

Как все сложно и долго!

Вызвать голографическую карту планеты - круглый светящийся шар, расчерченный тонкими линиями меридианов и параллелей. Задать новую точку приземления. Сначала грубо, потом уточнить и подтвердить изменение базового курса.

Все, остается ждать, пока электронный разум проверит введенные параметры и попытается перестроить программу снижения.

Сердце Улья вцепилась в скобу второй рукой. Ждать, держаться, даже если кости начнут трещать, а жилы рваться.

'Новый курс принят и проложен, - сообщила надпись на панели управления. - До трансформации осталось:...', - рядом со словами появился убывающий таймер. До трансформации капсулы оставалось чуть больше минуты.

Сердце Улья выдохнула и разжала пальцы. Ее с новой силой вдавило в ложемент. Подняться еще раз не получится, даже если она действительно станет рвать собственную плоть. Но теперь это не важно. На ее губах появилась улыбка. А ведь казалось, что с момента старта прошла целая вечность.

Действительно, в такие моменты отчетливо понимаешь, сколь зыбка грань восприятия реальности, сколько ненадежны электрические сигналы, пробегающие по нейронам мозга и несущие какую-то информацию.

Мысли текли медленно, глаза закрывались сами собой. Но расслабляться пока рано. Повелительница скарабеев, находясь в предобморочном состоянии, вызвала в памяти изображение круга, насквозь пронзенного не то молнией, не то клинком Азгар Д'таг. Ответ пришел почти сразу:

- Тебя слушают, скарабей, - голос бездушный, пустой.

- Дело сделано. Тот, кто связан с Азгар Д'ор, не останется без присмотра, если решит покинуть планету.

- Нам нужны подробности.

- Подробности сразу, как только я приземлюсь. Постарайтесь перехватить мой курс и не сбить на подлете.

- Твои координаты?

- Понятия не имею... - Сердце Улья сощурилась, но перед глазами все плыло. - Обычная спасательная капсула. Никакого вооружения. Вряд ли в вашем болоте такие будут падать десятками.

- Принято. Что с выходом на орбиту и транспортом?

- Готовьте добровольцев и группу прикрытия. Силы Республики на планете немного заняты, но вряд ли упустят возможность пожелать нам доброй дороги. Я приду одна. Помощи не будет. У Улья не осталось ресурсов на этой планете.

- Это приемлемо. Мы готовы отразить не только прямые атаки с поверхности планеты, но и перехватить орбитальные удары.

- Очень хорошо...

Капсулу снова тряхнуло. Индикация с убывающим таймером на панели управления исчезла.

'Трансформация завершена успешно, - сообщила очередная надпись. - До места назначения:...' - и снова отсчет времени.

***

Приземление прошло в штатном режиме, насколько это возможно в экстремальных условиях сильного порывистого ветра. Несколько сильных толчков, некоторое время бешеной болтанки - и вот она, твердая земля.

Сердце Улья с трудом выбралась из капсулы. Вокруг простиралась знакомая топкая долина, усеянная черными вращающимися кубами изгнанников. Ветер определенно усилился, но его холода повелительница скарабеев не ощущала. За время полета она немного отдохнула и теперь вполне могла передвигаться самостоятельно.

Стоя почти по колено в жидкой грязи, прислонившись спиной к черному корпусу капсулы, Сердце Улья запрокинула голову и подставила лицо мелкой дождевой пыли. Несмотря на всю уверенность в собственных силах, цепочка событий, произошедших за последние часы, до сих пор не укладывалась в голове. Медленный и сумасбродный подъем, быстрая атака и стремительное отступление, спуск. Верила ли она в благоприятный исход задуманного, когда только устраивалась в чреве Цеппелина? Трудно сказать. Скорее всего - да. Верила ли она в возможность повторения подобной вылазки? Нет.

Сердце Улья скосила взгляд. Над долиной кольцами завихрений поднимался огромный столб воздушного вихря. Казалось, его кольца стали еще более черными и плотными, словно состояли уже не из газа и воды, а из чего-то куда более твердого и (отчего-то странная ассоциация) - колючего. Неизменными остались ветвящиеся молнии, беснующиеся в глубине вихря, а также зеркальные летательные аппараты Азгар Д'таг, точно рой мошкары, вьющиеся вокруг яркого светильника.

Есть хотелось жутко. Но найти пищу здесь, после всех преобразований, проделанных изгнанниками, - почти нереально. Ничего, еда будет позже. И не только еда, но и отдых, и полноценное восстановление сил. А пока надо идти.

Несколько похожих на двусторонние секиры кораблей Азгар Д'таг прошли всего в нескольких метрах над головой.

'Желают удостовериться, что позволили приземлиться нужному аппарату?'

Вскоре ей навстречу выплыли два таядана - клубящиеся сгустки мрака с головой и руками. Сердце Улья поморщилась. Ее посетила странная мысль: если две вполне обособленные особи Азгар Д'таг, каждая со своим интеллектом и мировосприятием, объединяют свои сознания в одно, то что получается в итоге? Новая личность или гремучая смесь из двух сознаний? Или же эти сгустки энергии вообще лишены привычного ей мышления и представляют собой не более чем оружие?

Вокруг таяданов разливалась ощутимая аура сконцентрированной мощи. Мощи, имеющей в своей основе пси-энергию. Эти создания вполне могли быть сосредоточением этой энергии, неведомо как удерживаемой в виде вполне конкретных и устойчивых сущностей. Все же удивительно, насколько глубоко можно овладеть пси. Повелительница скарабеев даже ощутила укол зависти. Очень жаль, что Сверхсознание Улья пошло иным путем и практически полностью лишило скарабеев возможности использовать столь эффективную силу. Наверняка бы за сотни лет эволюции удалось поставить ее на службу даже простым, рядовым воинам.

Огромное упущение!

Представить только - костяные гончие, с легкостью взламывающие броню тяжелых танков Республики. Пастыри и амфиптеры, разящие противника с помощью пси-излучения. И это только начало...

- Чего надо? - спросила Сердце Улья.

Таяданы молчали, а что-либо понять по выражению их лиц совершенно невозможно.

- Следуй за нами, - послышался в голове голос.

Голос был даже еще более безэмоциональным и безжизненным, чем у тех изгнанников, с кем повелительнице скарабеев уже пришлось общаться. В ее голове говорило не живое, разумное существо, а компьютер - машина, оснащенная синтезатором речи.

Один таядан развернулся и направился в сторону черного вихря. Второй пропустил вперед себя Сердце Улья и завершил небольшое шествие.

Идя между двумя изгнанниками, повелительница скарабеев не ощущала того сопротивления воздуха, какое испытала в прошлый раз. Таяданы иногда ненадолго останавливались, иногда сворачивали в сторону, хотя никаких видимых препятствий впереди не было.

Троица быстро миновала долину и приблизилась к пирамиде Азгар Д'таг. Вокруг все так же продолжали вращаться кубы. Но теперь их стало гораздо больше. Зато исчезли рядовые изгнанники. Сколько Сердце Улья ни присматривалась, но, кроме черных кубов, от чьего слаженного вращения вполне могло стошнить, ничего и никого не увидела. Азгар Д'таг завершили приготовления и ушли. Куда? Вероятно, через порталы в свою проржавевшую древнюю конуру.

У основания пирамиды их ожидали Старейшины. Снова пятеро. Значит, вернули к реальности своего товарища. Воспоминание о вышедшем из себя изгнаннике весьма грели душу.

- Мы готовы, - снова раздалось в голове. На этот раз явно говорил кто-то из Старейшин.

- Я тоже, - пожала плечами Сердце Улья.

- Где транспорт?

- Посмотрите над головой. Пристально.

Старейшины неуверенно задрали головы. Но, ничего кроме собственного вихря, увидеть не смогли.

- Не шути, скарабей.

Сердце Улья усмехнулась.

- Посмотрите за пределами планеты. Вы способны просканировать пространство на наличие биологической жизни?

- Разумеется.

- Значит, найдете транспорт. Два корабля. Люди их называют Левиафанами. Готовы принять вас на борт.

- И тебя?

- Куда же без меня, - широко улыбнулась повелительница скарабеев.

- Подробности о существе, подобном тебе. Ты выследила его?

- Скажем так - я слежу за ним. Если он покинет планету, я буду рядом. Разумеется, не сама - чужими глазами.

- И это, по-твоему, разъяснение?

- А я похожа на посыльного или адъютанта? - голос Сердца Улья резко изменился. Речь стала тихой.

- Мы хотим знать...

Повелительница скарабеев посмотрела снизу вверх на трехметровых представителей цивилизации, давно ушедшей в тень забвения. И эти покрытые пылью и плесенью ублюдки что-то хотят, что-то требуют?

- Хотите знать - пойдите и спросите. Он на этой планете. Очень похож на меня. Мимо не пройдете. И впредь - мы работаем вместе не потому, что мне от вас что-то нужно. А потому, что, если не начать активные действия сейчас - общие действия, равноправные, - галактика захлебнется кровью. Планеты осыплются пеплом, который станет плодородной почвой для новых хозяев вселенной. И в этом новом мире не останется места ни для скарабеев, ни для людей, ни для заносчивых изгоев, недавно выбравшихся с помойки. Это достаточно полное разъяснение?

Сердце Улья понимала: резкость ее слов может на корню подорвать и без того хлипкую договоренность о союзе. Азгар Д'таг выводили ее из себя. Их надменность и требовательность ничем не подкреплялись, но как же действовали на нервы! Тем более сейчас, когда за ее спиной сумасшедшая диверсионная вылазка, а они по-прежнему ковыряются в болоте. Пусть даже от них большего и не требовалось. Бесил сам факт взглядов свысока. Уж лучше расставить все акценты сейчас, чем сорваться во время атаки планеты Азгар Д'ор. В конце концов, когда план с участием изгнанников только появился, в Улье имелся только один генерал. Теперь у нее есть помощники. И пусть обращенные Рэйфы не обладают ее мощью, они куда опаснее рядовых Азгар Д'таг. Численность же новой ударной силы - вопрос времени. Причем не столь уж и длительного. Пройдет несколько месяцев - и Улей уже не будет нуждаться ни в чьей помощи. И уж точно никто не ударит в спину. А ожидать удара от изгнанников не то что можно - он будет обязательно. Рано или поздно. Стоит им только осознать расклад сил в новом для них мире и уверенно встать на ноги - предательства не миновать. Это не тот союзник, который пойдет за тобой в огонь и воду. Здесь нужен глаз да глаз. И то большая вероятность, что очнешься со вспоротым брюхом в какой-нибудь канаве. Хорошо, если вообще очнешься...

- Ты очень несдержанна, скарабей, - прозвучало в голове. - В тебе говорит зверь. И этого зверя вряд ли обуздать. Ты говорила: Улей изменился. Нет, он остался прежним. Стал еще более опасным, но звериная, дикая сущность никуда не ушла. Ты этому подтверждение. Но мы верим тебе. Ты держишь слово. Пока держишь, ведь так?

Сердце Улья лишь ощерилась. Оправдываться она не собиралась.

- Мы готовы выполнить уговор. Отложим споры и недоверие до лучших времен, - продолжил голос.

- Отложим, - согласилась повелительница скарабеев. - Если вы определились с участниками экспедиции, предлагаю начать погрузку. Уверена: 'Планетарные молоты' скоро будут здесь. А они - плохая компания.

- Мы способны защитить планету.

- Надеюсь на это... Только не стоит недооценивать Республику. Иногда она преподносит неприятные сюрпризы.

- Мы учтем.

- Тогда говорите, куда идти? Я поднимаюсь первой. Вы - следом.

- Сюда...

Старейшины расступились. Один из них направился к порталу пирамиды. Был ли это тот же Азгар Д'таг, который в прошлый раз провел для повелительницы скарабеев подобие экскурсии, - осталось загадкой. Для Сердца Улья все они выглядели на одно лицо. Различались лишь степенью потрепанности лоскутов ткани да количеством царапин и вмятин на доспехах. Все эти тонкости она просто не посчитала нужным запоминать во время прогулки по проржавевшим коридорам тюрьмы изгнанников. Теперь немного жалела об этом.

Старейшина остановился возле портала.

- Нам удалось засечь некую аномалию над планетой. Одну. Прямо над нами. Но объяснить ее природу мы не в состоянии. Это настораживает. Ты уверена, что это корабль Улья?

- Сейчас посмотрим...

Повелительница скарабеев прикрыла глаза, мысленно потянулась вверх. Почувствовать кого бы то ни было на столь большом расстоянии очень непросто. Практически невозможно. Но Левиафан - другое дело. Эта огромная летающая крепость обладала куда большим откликом, чем любой другой скарабей в Улье. Что-то приказать Левиафану не удастся, но вот почувствовать - вполне реально.

И она почувствовала его присутствие. Огромное неповоротливое тело над планетой. Еще одно - на подходе к ней. В пределах солнечной системы Левиафаны передвигались медленно и могли стать легкой мишенью для орбитальных платформ или 'Планетарных молотов', находящихся на орбите. Но сейчас ни тех, ни других нет. По крайней мере, не будет еще некоторое время.

Сердце Улья открыла глаза.

- Аномалий две. И обе ждут, когда мы перестанем чесать языками. Да - это наш транспорт.

- Почему нам не удалось идентифицировать их?

- Может быть, потому, что засиделись в своем ржавом мешке? - доверительно проговорила повелительница скарабеев. - Улей живой и постоянно изменяется.

- Мы примем это во внимание.

- Я знаю, - улыбнулась Сердце Улья. - Один вопрос: я смогу управлять полетом?

- Самостоятельно - нет. Но ты будешь не одна.

- Ладно, поехали.

Старейшина кивнул на портал. Повелительница скарабеев окунулась в мерцающую желтым гладь. Боль, ощущение быстро нарастающего движения сразу во всех направлениях. Она уже почти успела все это позабыть.

Ее выбросило в центре вихря. Под ней уже болтались два рядовых изгнанника, а еще ниже из черного водоворота поднимался зеркальный корпус летательного аппарата в форме двухсторонней секиры. Вблизи он не выглядел таким уж мелким, каким казался ранее, когда глядишь на подобные ему с земли. Ни единого шва, ни одного острого угла. Все линии плавные, а корпус и вовсе кажется цельнометаллическим. Из-за ощущения полной целостности появление на носу корабля раскрывающихся лепестков-дверей выглядело чем-то инородным и неправильным.

На этот раз не было вязкой субстанции. Сердце Улья попала в какое-то поле, тут же прижавшее ее к мягкой поверхности, изменившей очертания под весом ее тела. Немного похоже на то, что она испытала в спасательной капсуле. Разве что здесь гораздо удобнее. Поле давило несильно - ровно с той нагрузкой, чтобы удерживать ее в фиксированном положении. При этом повелительница скарабеев могла свободно двигать руками и ногами. Дыханию тоже ничто не мешало.

Вокруг темно - даже с ее зрением ничего не разобрать. И полная тишина. Ни шума рассекаемого воздуха, ни гула двигателя. Если не знать, что находишься внутри летательного аппарата, способного вывезти тебя на орбиту планеты, скорее предположишь какую-нибудь камеру заключения или склеп - тихий, уютный, но не пустующий. Присутствие рядом чужака определить несложно: поголовное обладание пси-способностями делало Азгар Д'таг опасными противниками, но и выдавало их той, кто был на голову сильнее, - генералу скарабеев.

Сколько длился полет, Сердце Улья так и не поняла. Скорее всего, не более нескольких минут. Обладая такой скоростью и при должной огневой мощи, изгнанники вполне могли рассчитывать на доминирование на планете.

- Наблюдаю большой объект биологического происхождения, - раздался в голове тусклый голос. - Каковы наши дальнейшие действия?

Сердце Улья коснулась разума Левиафана. Тот отозвался с готовностью, подтвердив, что узнал повелительницу и готов принять ее в свое чрево. По большому счету Левиафан не обладал даже зачатками разума. От него не требовалось ничего, кроме умения опознавать своих и умения создавать червоточину в заданном месте пространства космоса. Как правило, место определялось Сверхсознанием на основе многочисленных феромонных следов-меток, оставленных кем-то из скарабеев-лазутчиков.

Несмотря на хорошую осведомленность по поводу того, как и что надо делать, Сердце Улья предпочла бы видеть Левиафана. Просто на всякий случай, для полной уверенности, что все пройдет как надо. Но действовать приходилось вслепую.

- Летим к нему, - проговорила повелительница скарабеев, ни к кому конкретно не обращаясь. - Увидишь большую дыру в его туше - нам туда. Это что-то вроде шлюза. Эта штука способна садиться?

- Да.

- Тогда аккуратно сядешь в первом же отсеке. Дальше пешком - и поскорее: воздух там разреженный.

Несмотря на то что сам Левиафан практически не нуждался в кислороде, его пассажирам он нужен. Потому отсеки, в которых происходила непосредственно транспортировка, располагались за несколькими герметичными мембранами-затворами. Они играли роль клапанов, обеспечивающих минимальную утечку воздуха из 'жилых' отсеков.

Все же отсутствие шума двигателей и ощущения движения не всегда хорошо. Совершенно непонятно - приступил ли корабль к маневру или все еще висит в пустоте. Но пилот Азгар Д'таг все сделал правильно.

Сначала появился свет - медленно, словно в театре. Теперь Сердце Улья смогла осмотреться. Она стояла (или, вернее, висела) у стены в круглом отсеке. Стены здесь и цветом, и фактурой напоминали обычный шифер с очень крупной волной. Повелительница скарабеев находилась как раз между таких вол. Над головой и под ногами небольшие выступы - своеобразный парапет, а еще ниже - снова волнистая стена. Получалось что-то вроде набора ложементов, расположенных вдоль всех стен в несколько ярусов.

Сердце Улья попыталась прикинуть: сколько единиц десанта может нести в себе такой корабль? Если исходить из габаритов Азгар Д'таг, на каждый ярус выходило примерно десять особей. А сколько всего таких ярусов?

Что случилось дальше, она не успела понять. Стена перед ней разошлась ровным прямоугольным проемом - и какая-то сила вытолкнула ее из отсека. Но что самое удивительное, в полете ее развернуло так, что встать на ноги оказалось плевым делом.

Она стояла на темно-красной шершавой поверхности возле корабля Азгар Д'таг. Рядом настороженно застыл изгнанник. Всего один. Сердце Улья резко обернулась. Проем в корпусе летательного аппарата, сквозь который она вылетела, быстро затягивался, но повелительница скарабеев успела заметить и второй такой же, правда расположенный дальше по корпусу (видимо, второй круг ложементов). Получается, что для каждого десантника открывается свой собственный выход. Информация не бог весть какая важная, но запомнить надо.

Теперь можно осмотреться внимательнее и быстрее двигаться дальше. Дышать здесь действительно сложно. И даже не столько от разреженного воздуха, сколько от обжигающего холода. Во внутренней полости Левиафана, в которой они оказались, температура стремилась к внушительному минусу. Освещения, как такового, здесь не было. Собственно, этого следовало ожидать. Тем не менее, повелительница скарабеев видела. Небольшая флюоресценция исходила от округлых образований-шишек, в беспорядке разбросанных по стенам.

Весьма просторно. Пожалуй, здесь одновременно могли бы разместиться три-четыре летательных аппарата Азгар Д'таг.

Только теперь Сердце Улья обратила внимание на покрытые инеем стены, пол и потолок. Кое-где виднелись белесые, чуть подрагивающие сгустки и потеки, над которыми курился пар. Сгустки и потеки, скорее всего, - выделения каких-то желез. То же, что они не успели замерзнуть, а только загустели и покрылись налетом инея, говорит о том, что обычно температура здесь выше. Похоже, всему виной недавнее открытие шлюзового клапана. В любом случае, оставаться здесь дольше ни к чему.

Но первым делом взять Левиафана под контроль. Сердце Улья потянулась к разуму огромного живого корабля. Дремлющая спокойная мощь. Знать, что тебе подчиняется такая махина, - весьма приятно. Она чувствовала жизнь, бьющуюся в похожем на большую дыню теле. Чувствовала покорность и готовность выполнить поставленную задачу.

- Где второй? - спросила повелительница скарабеев, глядя на Азгар Д'таг.

- Возвращается на планету, - раздался в ее голове голос.

- Ты разведка, что ли? - усмехнулась Сердце Улья, наблюдая за тем, как меняется выражение лица изгнанника. Как тот ни старался сохранить свою невозмутимость и стойкость, а мороз пробирал и его. Что ж, здесь температура намного ниже, чем в горах, не говоря уж о мягком климате долины.

- Да.

- Значит, должен осмотреться и сообщить свои соображения Старейшинам?

- Да.

Голос изгнанника дрогнул. Или только показалось? Нет, она уже достаточно наслушалась этих истуканов, чтобы научиться выделять интонации. Тем более что они так редки.

- А они не опасаются, что я могу взять тебя под контроль и заманивать вас сюда по одному или малыми группами? - Сердце Улья обворожительно улыбнулась.

Азгар Д'таг отступил на шаг, из его предплечья вырос пепельный клинок.

- Попробуй, скарабей...

- Скучно с вами, - поморщилась Сердце Улья. - У людей это называется шуткой.

В ответ молчание и пристальный взгляд зеленых глаз.

- Ладно, как хочешь. Я иду внутрь. Если хочешь, идем со мной. Корабль может покинуть шлюз в любое время. Каждый следующий транспорт получит полный доступ. Я слежу за этим и контролирую.

Она развернулась и уверенным шагом направилась прочь. В тишине внутренней полости ее шаги отдавались отрывистым стуком.

Изгнанник постоял в нерешительности всего несколько секунд и все же последовал за ней.

Вместе они миновали две мембраны: плотные, многослойные кожистые завесы, снабженные многочисленными мышечными волокнами. Именно эти волокна держали завесы в постоянном тонусе. Причем их натяжение и плотность оказались столь велики, что вполне могли поспорить с прочными стальными дверьми орбитальной платформы.

Чем дальше продвигалась повелительница скарабеев и солдат Азгар Д'таг, тем становилось теплее. Иней исчез уже за первой мембраной. За счет увеличения на стенах числа наростов-шишек стало заметно светлее. Под ногами начало хлюпать. Больше того - исчезло ощущение твердого пола. Теперь ноги ступали по мягкому, залитому прозрачной слизью 'ковру'. В воздухе появились многочисленные острые запахи. Сильно возросла влажность. Белесые сгустки попадались все чаще. Они нависали над головой огромными, размером с человека, каплями и подрагивали. Во все стороны от них разбегались белые же нити-растяжки.

Азгар Д'таг шел осторожно, ступал мягко, выверяя каждый шаг и, видимо, готовясь в любое мгновение вступить в схватку с внезапно появившимся врагом.

Наконец, они добрались до основной полости, в которой и должен будет размещаться десант. Полость походила на большую пещеру, пол которой устилали поблескивающие алым лианы, вырастающие из стен. В узлах пересечения лиан образовывались десантные капсулы. Сейчас еще открытые, ожидающие своих пассажиров. Капсул было много. Очень много. Несколько сотен.

- Мы будем спускаться в этом? - Азгар Д'таг осторожно заглянул в ближайшую капсулу, провел рукой по зазубренным краям раскрытых половинок. Впоследствии они срастутся и образуют цельный корпус без единой трещины.

- Да. Левиафан не сможет нести в себе ваши корабли. Разве что два-три. Не больше.

Услышанное изгнанника вряд ли порадовало. Он обошел капсулу, еще раз заглянул внутрь: мягкие стенки с многочисленными усиками-жгутами - своеобразные привязные ремни, призванные жестко зафиксировать десантника.

На Азгар Д'таг было жалко смотреть. Вряд ли он когда-нибудь предполагал, что ему придется довериться злейшему врагу и добровольно влезть в огромное бронированное яйцо, которое впоследствии скинут на планету.

- Это приемлемо, - наконец прозвучал в голове Сердца Улья голос изгнанника.

- Тогда я готова принять корабли. А ты пока можешь выбрать себе любую капсулу, - она подмигнула обескураженному солдату. Впрочем, тот быстро вновь обретал душевное равновесие, и вскоре намеки на какие-либо эмоции стерлись с его лица, а голос обезличился.

Первые корабли Азгар Д'таг пришлось ожидать еще некоторое время, а потом начался непрерывный конвейер. Главное в нем оказалось не сбиться с очередности отдаваемых Левиафану команд. Как правило, наполнение космического транспорта происходило с помощью Цеппелинов. В этом случае будущий десант направлялся к капсулам, а сами Цеппелины оставались на борту для дальнейшей переработки. Теперь же приходилось сначала впускать корабль изгнанников, затем закрывать шлюзовой клапан, Азгар Д'таг покидали борт своего корабля, прошли две мембраны, потом клапан вновь открывался, и корабль покидал внутренности Левиафана. Ничего сложного, но любая ошибка непременно привела бы к смерти союзников.

Вместе с этим Сердце Улья не забывала следить за обстановкой вне Левиафана. Огромная летающая крепость сканировала пространство на сотни километров вокруг себя. Разобраться в результатах такого видения оказалось сложнее, чем с потоком информации, предоставляемой Цеппелином. Тем не менее, общую картину происходящего снаружи повелительница скарабеев имела. Опираясь именно на восприятие Левиафана, она знала, когда открывать шлюзовой клапан, когда разворачивать и сворачивать мембраны.

Азгар Д'таг входили в полость с капсулами по десять особей. Из чего повелительница скарабеев сделала вывод, что большего количества бойцов похожие на секиры корабли поднять просто не в состоянии. Иногда корабли прибывали по два-три одновременно, но количество пассажиров на каждом оставалось неизменно.

Процесс загрузки изрядно утомлял. Тем более что Сердцу Улья так и не удалось подкрепить силы. Но останавливаться на полпути она не хотела. Корабль следовал за кораблем. Интервал минимален. В конце концов, она сбилась в подсчете количества прибывших Азгар Д'таг. Тысячи три на том Левиафане, внутри которого сидела она сама, и еще примерно столько же во втором. Немного, если учесть, что штурмовать придется хорошо укрепленную планету древней расы. Расы, некогда чуть было не лишившей Улей контроля, без которого он бы превратился в стадо обезумевших хищников, движимых единственной потребностью - голодом. И пусть во главе штурма встанут скарабеи - лишняя ударная сила в лице изголодавшихся по мести изгнанников не повредит.

Последними прибыли два Старейшины. Они высадились на корабле Сердца Улья и важно прошествовали в уже порядком забитую Азгар Д'таг полость с капсулами.

- И это все? - спросила повелительница скарабеев, обводя взглядом будущих десантников.

Изгнанники толпились возле непривычных спускаемых аппаратов, но ни один не рискнул забраться внутрь. Кроме рядовых представителей расы изгнанников, здесь были и странные создания, облаченные в полные доспехи, опутанные жгутами внешних силовых кабелей. Головы глубоко утоплены в широкие плечи, а с угловатой маски смотрят восемь светящихся глаз-отверстий. Сердце Улья впервые увидела этих представителей изгнанной расы во время схватки в долине ущелья Мустанга, когда те начали появляться из черных порталов. Кто это и на что они способны?

И ни одного таядана. Впрочем, мобильность этих таинственных воителей вызывала вопросы. Как можно запихнуть в костяное яйцо сгусток энергии?

- Все, что мы способны предложить, - раздался в голове голос Старейшины.

Сердце Улья еще раз обвела взглядом полость. Тысячи глаз устремлены на нее - холодных, выжидательных. Глаз, внутри которых нет ничего, кроме льда. Да, их можно вывести из себя, можно даже обескуражить, но и эти с трудом выжатые эмоции не добавляли изгнанникам жизни. Их тела - не более чем оболочки. Но оболочки пустые, лишенные внутренней силы, хотя отчего-то двигающиеся по одному им известному пути. Странные создания.

- Тогда предлагаю всем занять свои места. Ко времени прибытия к планете капсулы должны успеть зарасти. Нашу высадку поддержит массированный десант Улья. Напоминаю: задача скарабеев - сломить сопротивление Азгар Д'ор, ваша задача - захватить их технологии. Это первое и главное, что нам предстоит сделать.

- Все обговорено. Ни к чему тянуть дольше.

- Согласна.

- Впрочем, один вопрос: имеется ли техническая возможность присутствия на борту двух-трех наших кораблей?

- Зачем? - нахмурилась повелительница скарабеев.

- В них оборудование. Вероятно, оно понадобится на планете.

- Присутствовать они могут, но как быть со стартом - не знаю. Капсулы отстреливаются принудительно на уровне орбиты. Если ваши корабли не успеют стартовать до тех пор, пока Левиафан войдет в плотные слои атмосферы... Хотя нет. Даже раньше. Не думаю, что ему позволят добраться до атмосферы. А кто не успел - тот сгорел.

- Это проблема наших пилотов.

- Как знаете, - Сердце Улья пожала плечами.

Как-то резко навалилась усталость. Хотелось уже закончить с погрузкой и спрятаться в уютный кокон десантной капсулы.

***

Левиафан, неся в своем чреве больше трех тысяч представителей чуждой расы, начал медленно разворачиваться. Одновременно с разворотом по его внутренностям прокатилась волна вибрации, завершившаяся протяжным рокотом. К тому времени, когда перед удаляющимся от Схрона Левиафаном материя космоса вспучилась и разорвалась яркими, но тут же угасшими вспышками рождающегося прокола, все Азгар Д'таг уже заняли свои места в капсулах. Толстые створки захлопывались с громким чавканьем, усики-жгуты обвивали напряженные тела. Еще есть время свыкнуться с чуждым замкнутым пространством, еще есть время сделать несколько последних вздохов, перед тем как капсулу заполнит питательная смесь. Отступать и сомневаться поздно. Впереди время ожидания, время концентрации перед огненной пустотой, в которую полетит капсула где-то на другом конце галактики.

Никто из пассажиров огромного живого космического корабля не мог видеть внутренних изменений Левиафана. По стенкам полостей пробегали волны дрожи, из многочисленных открывшихся пор потекла густая белая субстанция - вскоре она равномерным слоем покрыла каждый миллиметр внутренностей живого корабля. Начали появляться дополнительные перегородки, образованные расправляемыми складками кожи, которые ранее покоились в скрытых карманах. Кожа натягивалась, перехлестывалась, армировалась мышечными волокнами и нитями-растяжками. Если бы сейчас кто-то из пассажиров решил вернуться к шлюзовой полости, то вряд ли сразу нашел дорогу. Ранее свободное, пространство заросло кожистыми перегородками, в то время как свечение, исходящее от наростов-шишек, практически угасло.

Температура тела Левиафана сильно повысилась. Могло показаться, что где-то в глубине его туши разгорается доменная печь, жар от которой накаляет и без того спертый воздух. Долго дышать в таких условиях не смогла бы даже повелительница скарабеев, но, находясь в изолированной капсуле, изменений температуры за костяными стенками она не почувствовала. Благо к капсуле подходили трубки с питательной и воздушной смесями.

Левиафаны полностью перестроили свои внутренности. Внутри каждого из них уже шли необратимые процессы, ведущие живые корабли к гибели. Гибели скоротечной, без надежды на спасение. Впрочем, разум Левиафана не способен оценить дара жизни. Даже последняя костяная гончая обладает несоизмеримо большим чувством самосохранения.

В радиусе нескольких километров от горловины прокола бушевали гравитационные вихри. Именно здесь они представляли наибольшую опасность. Именно у входа и выхода чаще всего случались аварии и катастрофы как с кораблями Республики, так и с Левиафанами Улья. Гравитационные вихри буквально разрывали металл и живую плоть, выбрасывая содержимое кораблей в открытый космос. Прошло не одно столетие, прежде чем Улью удалось создать существо, способное не только открывать прокол в указанный уголок галактики, но и обеспечить этих существ должной жизнеспособностью и стойкостью к экстремальным условиям перехода. У Республики человечества такого количества времени не было. А возможно, и не будет...

Глава 6.

Корпус шаттла вздрогнул и замер. Двигатели не сбавляли мощности еще несколько секунд, а потом гул начал заметно стихать, пока не пропал окончательно.

- Наш корабль благополучно совершил посадку в курортном центре Жемчужина Нового Нила, - жизнерадостно сообщил мужской голос в динамиках. - Температура воздуха за бортом плюс тридцать, температура воды плюс двадцать пять. Просьба не забывать свои вещи и поскорее освободить салон. Всем спасибо, что вы воспользовались нашей компанией...

- Что он несет? - прорычал Циклоп. - Какая Жемчужина? Какой курорт?! У нас же зад отваливался, - здоровяк потряс головой. - Или я что-то напутал?

- Не напутал, - закашлялся Чед Парк. - Шутки шутят, похоже.

- Сейчас вместе пошутим!

Циклоп резким движением скинул с себя привязные ремни, вскочил на ноги и торопливо направился прочь из отсека.

- Он не в себе, - прошептала Сади.

Выглядела доктор из рук вон плохо: бледная, с серыми губами и почти черными кругами под глазами. Она тяжело дышала, время от времени облизывая губы.

- Парк, поможешь ей? - спросил Макс, отбрасывая ремни в сторону.

- Конечно, - кивнул пехотинец.

Макс сорвался с места, бросился за Циклопом. Шаги здоровяка уже стихли, зато на смену им пришли дикие вопли и методичные удары металла о металл.

Здоровяк стоял возле закрытой двери в кабину пилотов и с остервенением молотил по стальной поверхности. От ударов рукой-манипулятором на двери уже виднелись неглубокие вмятины. Выкрики же одноглазого Макс попросту пропустил мимо ушей. Кроме отборного мата в них не было ничего.

- Ты что разорался? - Макс опустил руку на плечо Циклопа, несильно сжал пальцы.

- Не люблю быть посмешищем! - рявкнул здоровяк, отвлекшись.

- А сейчас ты кто?

- Что? - Циклоп обернулся - лицо пунцовое, единственный глаз сверкает злобой.

За спиной Макс услышал топот. Краем глаза заметил двух мужчин с автоматическими винтовками в руках - те самые, кто пытался помочь на Схроне. Макс поднял руку, призывая их к спокойствию.

- Идем. Мы с доктором Эванс не для того вытаскивали тебя, чтобы сейчас сдать местной службе безопасности. Хотя... может быть, это было бы к лучшему.

Циклоп провел ладонью здоровой руки по лицу, протяжно выдохнул.

- Чтоб меня Теща драла! - потупившись, проговорил он. - Я уже не рад этой операции. И черт бы с рукой. Живут же с одной - огнемет держать мог бы. Глядишь, не списали б в запас. Тем более теперь, когда Республика с новой силой сцепилась с Ульем.

- С новой силой?

- Да. Знаешь, пока валяешься на койке в лазарете, невольно наслушаешься всякого. Улей что-то готовит. Мелкие колонии почти опустели, зато в крупных идет явное наращивание численности живой силы. Военные аналитики Республики стоят на ушах. Похоже, затевается что-то жаркое.

- Почему мне кажется, что без Сердца Улья здесь не обойдется?

Циклоп молча пожал плечами.

- Еще и 'Зрячие'... как не вовремя!

- 'Зрячие'? - переспросил здоровяк. - Что с ними?

- В гости заходили. Не в этом дело. Я не уверен в правильности решения, принятого на Схроне. Возможно, вам с Парком ничто не грозит. Не знаю.

- Может, пора ввести нас в курс дела?

- Может, - рассеянно кивнул Макс. - Но не сейчас. Ладно, пойдем-ка, пора посмотреть, что это за курорт.

Стоило им развернуться, как дверь в кабину пилотов все же открылась. Из-за нее показалось лицо, больше подошедшее бы крысе, - длинноватый нос, небольшие глаза и куцые усики.

- А я-то думаю, кто здесь стучится? - расплылось в улыбке лицо.

Странно, но, несмотря на некоторую схожесть с крысой, человек не производил отталкивающего впечатления и не вызывал пренебрежения. Макс все пытался вспомнить, кого ему напоминает этот невысокий щуплый мужичок в полетном скафандре. И наконец вспомнил - шута. Шута из какой-нибудь детской сказки. Ему бы цветной кафтан да колпак с колокольчиком. Рыжий, усыпанный веснушками, но очень бледный, как и многие пилоты, большую часть времени проводящие на околоземных орбитах и в кабине собственных кораблей.

- Что за шутки? - сквозь зубы спросил Циклоп, но в голосе больше не звучало угрозы.

- Какие шутки? - нахмурился рыжий.

- С отвалившимся задом.

- А-а-а, - протянул тот и полностью вышел из-за двери. - А в чем проблема? Немного смеха еще никого не убило. Пока мы вас ждали, там, на Схроне, - чуть в штаны не наложили. И не раз. У меня - так и до сих пор коленки трясутся. Так что веселее, пехота! С хорошей шуткой и помирать не страшно.

- Минуту назад тебе не было бы страшно... - процедил Циклоп и резко развернулся на каблуках.

***

За пределами шаттла царила напряженная тишина, лишь изредка нарушаемая металлическим лязгом или шипением близкой сварки. У самого трапа с огнеметами наперевес застыли три человеческие фигуры, затянутые в легкую броню. За их спинами, на отдалении метров в десять, виднелись еще фигуры. Тоже вооруженные и тоже в доспехах - эти, по всей видимости, образовывали круг. Судя по тому, что охранники твердо стояли на ногах, их сапоги имели магнитные подошвы, крепко цепляющиеся к стальному полу.

Трап, да и весь шаттл хорошо освещались. Казалось, добрая половина всех прожекторов швартовочной палубы направлена на корабль и его пассажиров. Минимум теней - максимум отлично обозреваемого со стороны пространства.

- С чего такой почет? - осматриваясь по сторонам, спросил Циклоп. Он вылетел из шаттла первым и первым же завис на месте, цепляясь за поручень трапа и отчасти заслоняя обзор всем остальным за своей спиной.

- За тобой пришли, - глухо проговорила Сади. Девушка более-менее пришла в себя, но бледность с лица так и не сошла. Леопольд, ведущий себя на удивление тихо, перекочевал на руки Парка.

- За мной? - растерянно переспросил одноглазый.

Из ожидающей внизу троицы вперед шагнул один охранник.

- В связи с некоторыми событиями, на платформе введен особый режим досмотра прибывающего транспорта, - сказал он. - Ничего особенного, но вам всем придется пройти процедуру идентификации. Процедура не займет много времени. Параллельно с ней будет проведен тщательный осмотр вашего корабля на предмет наличия инородных биологических организмов. А сейчас вам всем необходимо сдать все имеющееся при себе оружие и проследовать в комнату ожидания.

Рыжий пилот активно протолкался сквозь сгрудившихся на трапе пассажиров и протиснулся перед Циклопом. Он свободно шагал по трапу, хотя со стороны походка выглядела странной - заторможенной, будто человек изрядно пьян.

- Ралф? Ралф Хармон? - проговорил обескураженно. - Ты меня не узнаешь? Какие проверки? Какие инородные организмы? Мы еле ноги унесли с Хрона. Что, вообще, за дела? Или мне уже не положены законные сто граммов?

- Успокойся, Нэш. Тебя все узнали, - как ни в чем не бывало, проговорил охранник. - Времена изменились. Потому ты тоже идешь в комнату ожидания, как и вся команда. И еще - сто граммов тебе больше не положены.

- Пойдем-пойдем, родной, - Циклоп здоровой рукой обнял рыжего за плечи. Рядом с одноглазым пилот казался еще меньше, чем был на самом деле. - Как раз расскажешь нам - что и как. Ты же здесь свой. Я правильно понял?

За ними следили очень пристально. Макс мог бы поклясться, что охранники чувствуют себя не менее напряженно, чем гости, неловко пролетающие мимо раструбов их огнеметов. Передвигаться было жутко неудобно - можешь сколько угодно болтаться, зависнув над полом, но, пока не оттолкнешься от жестко зафиксированного предмета, с места не сдвинешься. Странно, что пилот не озаботился выдать им магнитную обувь. Снова шутки или банальное разгильдяйство?

Насколько Макс знал, ничего подобного ранее не проводилось. Да, прибывающие с планет корабли подвергались осмотру и дезинфекции. Но это в основном касалось 'Скаутов', которые возвращались из глубоких рейдов, а также кораблей, возвращающихся с планет, оккупированных Ульем. Схрон же ни при каких условиях нельзя причислить к оккупированным мирам. До недавнего времени, до появления среди скарабеев двух генералов, силы Республики и вовсе имели тактическое преимущество. Даже единой мощи всех колоний не хватило, чтобы значительно потеснить людей. Если бы не десант и не возникшие из ниоткуда Азгар Д'таг, вскоре планета полностью бы перешла под влияние Республики.

Как бы то ни было, но теперешняя строгость и введение особого режима вряд ли вызвана десантом скарабеев. Здесь что-то другое.

- Откуда это у тебя?

Макса придержал один из трех охранников. Внимание человека привлекла система пси-имплантатов.

- Было время - обзавелся у ваших.

- Я такое как-то видел. Технология Рэйфов. Но на Схроне нет их тренировочных баз.

- Зато там есть крупный медицинский центр, и Александр Найт - профессор этого центра, - раздраженно выпалила Сади. - Вы должны знать о нашем прибытии и о том, что мы спешим. Нас ожидает 'Скаут'.

- Спокойно, - проговорил охранник. - И что сегодня все такие нервные? Корабль ждет и без вас не улетит.

- Нам нужны боевые коктейли, принимаемые Рэйфами. Я знаю - на борту должен быть запас.

Охранники переглянулись.

- Серьезные требования нуждаются в серьезных обоснованиях, - сказал тот, что стоял в центре. - Приготовьте веские аргументы. Они вам пригодятся.

Прежде чем попасть в комнату ожидания, каждый из членов команды злополучного шаттла и его пассажиров прошел через индивидуальное сканирующее устройство. К счастью и удобству досматриваемых здесь уже присутствовала гравитация.

Сама комната представляла собой стальной ящик с установленным в центре столом и парой стульев рядом. Вдоль стен шли жесткие лавки, явно сваренные на скорую руку. Вся мебель намертво приварена к решетчатому полу. Воздух тяжелый, пропитанный дымом и слабыми запахами человеческого жилья, давно и основательно не проветриваемого.

- Ну что, теперь самое время рассказать - какого черта вы вытащили нас с планеты? - громко заговорил Циклоп. - И как в этом замешаны 'Зрячие'.

Чед Парк встрепенулся, вопросительно уставился на Макса, потом перевел взгляд на профессора Галлахера.

- Мне трудно об этом говорить, - вздохнул тот. - Но похоже на то, что, покинув ряды 'Зрячих', мы автоматически стали их противниками.

- Мы не покидали их ряды! - рявкнул одноглазый. - Это же перемирие. Так?

- Не шумите, Уоррен Филипс, - с нажимом произнес Галлахер. - И без ваших криков в голове шумит. Я в организации с момента ее основания. Не забыли? Узнать, что вчерашние соратники сегодня решили избавиться от меня, - очень больно.

- Это наверняка кто-то из радикалов! - громко дыша, проговорил Циклоп. - Никто другой бы не решился на прямое покушение.

- Что, неприятно оказаться по другую сторону? - усмехнулась Сади.

Здоровяк ничего не ответил.

- Предлагаю не нагнетать панику, - сказал Макс. - Было - и было. Теперь мы знаем, что кое-кто из старых знакомых не прочь пустить нам кровь. Что-то с этим поделать можно? Как-то защититься или сыграть на опережение?

Галлахер покачал головой.

- Даже если броситься в ноги ищейкам Республики и просить их о помощи, до организаторов не дотянуться, - пренебрежительно сказал Циклоп. - Главы радикальных крыльев 'Зрячих' никому не известны за пределами своих ячеек. Нам просто не на что опереться в поисках уродов.

Макс посмотрел на профессора. Тот еле заметно кивнул в знак согласия с услышанным.

- Потому предлагаю просто помнить о потенциальной опасности. Если скрыться от нее мы не в состоянии, придется с ней жить, - сказал Макс, осторожно забирая у Парка кота. Леопольд лежал смирно, не предпринимая попыток не то что сбежать, но даже зашипеть. Вот кому перелет дался труднее всех.

Разговор уже перетек в нейтральную плоскость, когда в комнате ожидания появился новый человек, с небольшим металлическим ящичком в руке. На крышке ящика красовалось изображение расколотого надвое человеческого черепа. Глаза Сади округлились, но Макс положил руку ей на запястье, предупредив возможные вопросы.

- Пол Хант, - представился вошедший и сел за стол. Мужчина средних лет, но с заметными седыми прядями аккуратно зачесанных назад волос. Он говорил негромко, а потому в комнате сразу воцарилось молчание. - Сразу хочу сообщить: все в порядке. Инородные биологические организмы не обнаружены. Кроме вас, разумеется, - он многозначительно посмотрел на Макса. - Но о вашем прибытии мы знали. Шаттл все еще осматривается, но полагаю - с ним тоже все в порядке. А посему отвечу на некоторые ваши вопросы. Даже пока не высказанные. Особый режим досмотра прибывающего транспорта введен из-за недавней диверсии скарабеев. Одновременно было совершено нападение на обе орбитальные платформы. Мы удачно и без потерь отбили атаку, однако второй платформе повезло меньше. Противнику удалось проникнуть на ее борт. Итогом этой диверсии стало выведение платформы из строя. Именно поэтому 'Скаут', о котором вы упоминали, ожидает вас здесь.

- А что с платформой? - спросила Сади.

- Ее удалось спасти. Хотя дальнейшее ее использование под большим вопросом. Повреждения очень значительны. Платформа все еще находится на орбите, но в любое время может начать падать.

- Как им удалось? - спросил Макс.

- Детали все еще не до конца ясны. Показания выживших противоречивы. Большинство утверждает, что скарабеи появились внезапно, лезли из воздуховодов, из-под пола. Бортовая видеосъемка этих слов не подтверждает. Я не стану множить слухи. Подождем официального заключения.

- Когда мы можем стартовать?

- В любое время. 'Скаут' готов. Только есть одно 'но'. Вам понадобится другой пилот.

- Почему?

- Небольшой инцидент. Человек, который должен был доставить вас в нужное место, получил сильное сотрясение мозга и перелом двух ребер. Если перелом не так критичен, то с сотрясением никаких полетов.

- Тоже скарабеи? - ухмыльнулся Циклоп.

- Драка. Немного повздорил с одним из техников. Техник, разумеется, наказан, но что сделано - то сделано.

- Так дайте другого пилота. Нам без разницы - тот или этот, - демонстративно пожал плечами Циклоп.

- Именно это я и хотел сделать. Знакомьтесь: Нэш Кертис. Ваш основной пилот, - Пол Хант указал на рыжего мужичка, скучающего на лавке.

- Что?! - вскочил тот на ноги. - Я... у меня... я должен был доставить их на платформу. И все.

- У нас нет свободных людей, Нэш. А ты, насколько я знаю, не понаслышке знаком со 'Скаутом'. Новая модель в управлении ненамного сложнее. Быстро освоишься.

- Я...

- С твоим непосредственным начальством договоренность уже имеется. Не переживай. У тебя положенные шесть часов отдыха, а потом принимай 'птичку'. Старт не позже чем через двенадцать часов.

- Веселее, Нэш! - хохотнул Циклоп. - С хорошей шуткой и помирать не страшно. Помирать мы не собираемся, но это же не охладит твоего чувства юмора.

Рыжий пилот выдохнул, снова сел на лавку. Вид у него был пришибленный.

- У вас в руках боевой коктейль? - наконец спросила Сади.

- Да, разумеется, - кивнул Пол Хант. - Это все, что у нас есть.

Макс поднялся, положил кота на лавку.

Коробка с изображением расколотого черепа открылась легко. В ней оказалось шесть герметично закрытых приплюснутых баночек. Макс взял одну, откупорил и тут же выпил. Спасительная жидкость обожгла горло.

- Подожди минуту, пока начнет усваиваться, - сказала Сади.

Макс подождал, а потом отключил систему имплантатов.

- Удивительно, - проговорил Пол Хант, ни к кому конкретно не обращаясь. - Поймите меня правильно, но вы уверены, что ему стоило имплантировать эту технологию?

- Я и сам не уверен, - исподлобья глянул на него Макс - и потерял сознание.

***

Он здесь уже был. Хватило одного взгляда, чтобы узнать знакомую пропасть и огромную скалу у самого горизонта, чью вершину, будто державной короной, венчает полупрозрачное сооружение в виде многогранной призмы.

Макс осмотрелся - он снова лишился тела. Бесплотный, невидимый призрак, тем не менее ощущающий действие местной силы тяготения - вполне привычной: ни подняться над землей и ни воспарить. Беглый взгляд по сторонам - ничего. Абсолютно чистое небо, высокое, непривычного розоватого оттенка, будто на закате. А каким оно было в прошлый раз? Несколько одиноких облаков зависли над головой. Но главное - нет той могучей, неодолимой силы, которая способна сжечь разум и которая стоит во главе многомиллионного Улья. Нет Сверхсознания. Но стоит ли расслабляться раньше времени? Мир чужой, может затаиться до поры, чтобы потом одним ударом прихлопнуть незваного гостя. Или званого? Дважды попасть в одно и то же место, о существовании которого в реальности Макс не имел понятия, - это уже не совпадение. Что-то его манило сюда, притягивало.

Только почему он потерял сознание? Что случилось? Он же выпил боевой коктейль. И как теперь выбираться обратно, в реальный мир? Куда идти? С одной стороны ровное плато до самого горизонта, с другой - отвесная пропасть. Выбор невелик... его нет вовсе.

Впрочем, сидеть и ждать - еще хуже. Макс приблизился к краю пропасти, посмотрел вниз. Туман, густой бледно-синий туман заволакивал то, что можно было бы считать дном. На поверхности торчали только одинокие скалистые пики. Трудно даже предположить, какой на самом деле толщины слой тумана и что он под собой скрывает. Почему-то казалось, что под этой клубящейся пеленой таятся артефакты далекого прошлого. Артефакты исконных жителей планеты. Макс не мог бы сказать с полной уверенностью, но многогранная призма на вершине далекой горы навевала мысли лишь об одной расе - об Азгар Д'ор. Расе, еще не расколотой внутренним выбором дальнейшего пути развития. Как бы сейчас пригодились их знания в борьбе с Ульем. Максу до сих пор не давал покоя вопрос: зачем тем, кто даже после смерти не оставляет на поле сражения собственного биологического материала, создавать устройство, позволяющее вырвать существо из-под контроля Сверхсознания? Вряд ли такую штуку сделали просто из научного интереса. Тем более, как оказалось, устройство создано не в единственном экземпляре.

Чем дольше он всматривался в туман, тем отчетливее ощущал потребность спуститься вниз. Остроконечные иглы скалистых пик словно манили приблизиться, дотронуться до них, присмотреться внимательнее.

А что, если действительно прыгнуть? У него нет тела, он призрак. А разве призрак может разбиться? Что ему может угрожать? В отсутствие Сверхсознания планета словно ожила. В воздухе нет напряжения и холода, нет никаких сторонних сил. Мир избавился от гнета чуждого сознания, воспрял и теперь готов поделиться своими тайнами. Поделиться с ним - с Максом. И не так важно, почему именно с ним.

Макс уже подался вперед, наклонился над пропастью, когда клубы тумана причудливым образом сложились в человеческое лицо. Женское лицо. Все спокойствие окружающего мира, все его благодушие и щедрость вмиг слетели, словно сдернутые порывом ветра. Конечно же, он узнал лицо! Та, кто невидящим взором смотрела на него снизу, теперь томилась в теле генерала скарабеев и носила имя Сердце Улья.

Макс отпрянул от края пропасти - и тут же почувствовал опасность. Несуществующее тело среагировало мгновенно - ушло в сторону. Мимо пронеслась черная тень - расплывчатая настолько, что не разобрать, на кого похожа. Тень резко остановилась у самого обрыва, развернулась и издала утробный рык. Никогда раньше Макс не видел этой твари, но мог поклясться, что знает ее. Больше того - появление тени явно не случайно. Да и момент выбран удачно. Вот тебе и спокойствие - всего лишь затишье.

- Кто ты? - спросил Макс, не рассчитывая получить ответ.

Ответа и не было. Зато пришло осознание чужой воли. Воли, которая обволакивала его разум мягким невесомым коконом.

- Уж не ты ли подталкивал меня спрыгнуть?

Тень снова зарычала, но, вместо того чтобы броситься в повторную атаку, просто исчезла.

- Вот и поговорили...

***

Он очнулся от яркого света, бьющего в глаза и тут же услышал рассерженный голос Сади:

- Больше так не делай, понял?!

- Чего не делать?

Похоже, его оттащили в лазарет. Это уже становится обычным делом. Если столь часто навещать подобные отсеки, то и собственная каюта не нужна. Можно жить прямо здесь.

Сейчас он полулежал на столе-трансформере, приведенном в режим кресла. С пола донесся осторожный мяв. Макс посмотрел вниз. На него смотрел Леопольд. Зеленые глаза кота светились, словно в них горели лампы подсветки. А ведь перелет в шаттле дался ему очень непросто. И смотрите - уже сидит, словно ничего не случилось. Живой, здоровый, будто ждет чего-то. Как подспудная мысль родилась догадка: гравитация есть и здесь. В принципе, правильно: резать пациентов куда удобнее, твердо стоя на ногах.

- Ты здесь откуда?

- Да разве его выпроводишь, - раздраженно бросала Сади. - Таскается за тобой, как привязанный. Еле уговорила местный персонал пустить его сюда - орал, как резаный. Но сейчас не об этом. Я же еще на Схроне сказала, чтобы ты деактивировал систему имплантатов. И что? Пойми, твой организм еще не готов к активному использованию системы. Нужно время, чтобы он адаптировался к новым нагрузкам. Чтобы ты адаптировался...

- Сади, - перебил ее Макс. - У нас нет этого времени. Не подумай, мне не надоело жить. Больше того - у меня есть четкая цель, и я намерен до нее дойти.

- И как ты собираешься это сделать, если с таким упрямством гробишь себя?

- Но ведь есть ты... - Макс попытался улыбнуться, но вряд ли у него вышло нечто лучше звериного оскала. - И я тебе за это благодарен.

- Не подлизывайся, - доктор отошла от стола. В руке она держала инъектор. - Когда-нибудь меня не окажется рядом, - сказала, обернувшись.

- Сколько я пробыл без сознания? - перевел разговор Макс.

- Около получаса.

- Значит, у нас еще есть время...

- Время для чего? - нахмурилась девушка.

Макс осмотрел стол-трансформер, несколько раз дернул за подлокотники.

- Подойдет. Но боюсь, ты снова станешь ругаться.

- Не тяни.

- Тебе придется искусственно ввести меня в состояние, максимально приближенное ко сну, но контролируемому. Что-то вроде общего наркоза. Тут тебе виднее.

- Зачем?

- Я чуть было не попался на удочку той твари, что сидит у меня в голове. Чуть было не прыгнул. А там было высоко. Не знаю, чем бы обернулся прыжок здесь, но вряд ли бы прошел без следа.

- Я тебя не понимаю, - помотала головой Сади, рассеянно отложила на небольшой столик инъектор.

- Вместо меня сюда мог вернуться скарабей - зверь.

Макс следил за реакцией доктора. Наблюдал, как осознание потенциальной опасности доходит до ее сознания.

- Ты уверен?

- Да. В конце концов, вечно его сдерживать нельзя. Тварь становится все изобретательней. Это не безмозглая зверюга - нет. Думаю, она способна обучаться. И очень надеюсь, что зверь не исполняет роль маячка. Когда-нибудь он или вырвется на свободу, или откроет дорогу воле Сверхсознания. Очень не хочется обратно в Улей. Предпочитаю нанести упреждающий удар.

- Но почему сейчас?! - глаза Сади пылали. - А если что-то пойдет не так? Азгар Д'ор связались именно с тобой и именно тебе предстоит искать ретранслятор. Забыл?

- Ну, искать, допустим, будем мы все. Координаты планеты известны и тебе. В любом случае - ретранслятор позволит Азгар Д'ор заиметь постоянный и надежный передатчик. Я уже не буду столь необходим, как посредник.

Сади дернула рукой, задела столик с инъектором. По отсеку разнесся металлический звон.

- Тихо, без нервов. Решение принято. И именно для того чтобы ничего не случилось, я прошу у тебя помощи.

- Что я должна делать? - спросила сквозь зубы.

- Если я не вернусь, ты насильно выведешь меня из сна.

- Ты не будешь спать.

- Неважно, ты поняла, о чем я.

- Не нравится мне это...

- Держи, - Макс встал, взял с полки под столом-трансформером несколько кожаных ремней и протянул их девушке. - Привяжешь меня. Я не хочу рисковать.

Не дожидаясь ответа, он снова уселся в кресло, положил руки на подлокотники.

- Ты ставишь под удар всю экспедицию! - стояла на своем Сади. - Я не могу...

- Тогда я это сделаю сам, - спокойно сказал Макс.

- Это шантаж.

- Да.

- Хотя бы отдохни. Только что вернулся из-за черты - и снова туда рвешься?! Сдается мне, взрыв машины на Схроне не прошел для тебя даром. Уж извини.

- Сади, у тебя же есть стимуляторы. Неужели их не хватит? Сколько ты предлагаешь ждать? До полета? Здесь возможностей для реанимации больше, насколько я понимаю, да и нейтрализовать меня будет проще, если... ну, ты понимаешь. А затягивать еще дольше...

- Черт с тобой, - с досадой проговорила доктор. - Делай, как знаешь. Но учти, если ты вернешься скарабеем, я не стану кормить твою наглую черную зверюгу. Выброшу в космос вместе с тобой.

- Договорились, - усмехнулся Макс. - Хотя не пойму, чем тебе так насолил Леопольд. Кстати, я не против, если ты позовешь Циклопа. Если что - пусть сначала бьет, потом спрашивает.

- Эта зверюга меня поцарапала.

- Кот или Циклоп? - ухмыльнулся Макс.

Сади хмыкнула, отошла к шкафу с медикаментами. Несколько минут она перебирала ампулы, потом вернулась с парой склянок в одной руке и инъектором в другой.

- Поди, найди еще, что на тебя подействует, - проговорила ворчливо. - Я вколю тебе сильный седативный препарат. Транквилизаторы использовать не хочу. Насколько понимаю, тебе все же нужно сохранять ясность ума. Так?

- Да. Нужно вот здесь... - Макс постучал себя пальцем по виску, - снять некоторые барьеры. Но не вырубать меня полностью.

- Поняла. Тем лучше. Чем слабее эффект, тем проще будет вернуть тебя обратно... Я надеюсь. Ну, и побочных эффектов меньше... - она пристально посмотрела на ожидающего Макса. - Хотя о чем это я.

- Циклоп, - напомнил Макс.

- Да-да... - Сади подкатила к креслу миниатюрный столик, положила на него ампулы и ремни. - Занят? - спросила в коммуникационное устройство, закрепленное на запястье. - Тогда подойди в медицинский отсек. Да, сейчас. Жду.

- Не будем терять времени. Пока он дойдет, как раз успеешь меня привязать.

- Ты еще можешь передумать, - с надеждой в голосе сказала Сади, но ремни взяла.

- Давай начнем...

***

По телу разливалось приятное тепло. Исчезла скованность, исчезли ремни, туго стягивающие руки и ноги. Исчезло кресло и напряженные лица Сади и Циклопа, а сам медицинский отсек вдруг раздался вширь. По потолку и стенам пробежала рябь, потом металл вспучился большими пузырями, поплыл, а еще через мгновение все заволокло мутной дымкой.

Макс постарался сосредоточиться. Ни к чему плавать в теплой безмятежной прострации. Он пришел сюда, чтобы разрешить серьезный вопрос, а потому нельзя поддаваться ложному спокойствию. Зверь где-то рядом, выжидает, ждет ошибки. Раньше он всегда нападал первым. Нападет ли теперь?

- Выходи, - позвал Макс.

Собственный голос показался неожиданно глухим, словно звуки вязли в дымке и тут же падали к ногам.

Туманную дымку взрезала тень - стремительная, бесформенная. От нее исходила аура животной мощи. Зверь вышел на охоту. В очередной раз. Он не помнил поражений, не знал страха. Сосредоточение ярости и желания вырваться из-под гнета человека и вернуться в Улей. Туда, где царит один-единственный закон - закон сильного. Зверя терзал голод. Терзал уже давно. Синтезированная и даже натуральная пища, но обработанная термически, не способна унять этот голод. Зверь нуждался в крови, в живой трепещущей плоти, над которой еще поднимается пар.

Тепло и легкость с Макса слетели без следа. Тело превратилось в сжатую до предела пружину. Зверь метался в непосредственной близости, но пока не нападал - примеривался. Он тоже учился и уже не бросался в лобовую атаку.

Движение слева, протяжный рокот за спиной, колыхание тумана далеко впереди... Макс резко развернулся. Он не видел перемещения зверя, полностью положившись на внутреннее чутье. И оно не подвело.

Время почти остановилось, цвета сделались болезненно контрастными и четкими. Макс отчетливо различал мельчайшие частички взвеси, витающей в воздухе. И сквозь эту взвесь к нему мчалось (нет, летело) нечто. Тень зверя обрела форму, превратилась в раскрытую пасть со множеством острых зубов. Из горла твари вырывался протяжный рык, а пара налитых кровью глаз пылала огнем.

Макс перехватил тварь на самом излете, когда звериные челюсти готовы были сомкнуться на его шее. Внутренняя пружина распрямилась - и человек метнулся навстречу голодному обитателю собственного разума. Рыча и терзая друг друга когтями, они покатились в пустоте и над пустотой. В лицо Макса било смрадное дыхание. С большим трудом ему все еще удавалось удерживать тварь на расстоянии, но вечно так продолжаться не может. Сейчас, во время схватки на нейтральной территории, их силы почти равны. Почти... И если потенциал зверя не развивался, то в бою этот недостаток компенсировался необузданной яростью и куда более длинными и острыми когтями.

Положение осложнялось еще и тем, что зверя ничто не сдерживало. Он стремился к единственной цели - уничтожить человека. Макс же понимал, что эта схватка, как и другие, проведенные здесь - в глубине собственного разума, ни к чему не приведет. Скарабей все равно извернется и уйдет, спрячется в норе, откуда его не достать. Для полной победы придется идти дальше. А значит - вся эта возня лишь первый раунд.

Он и шел - с тупой настойчивостью всматривался в глаза зверя. Из алых глазниц истекало обжигающее пламя. Но именно в этом пламени Макс растворялся. Именно в него нырял, чтобы вынырнуть по другую сторону. Откуда к нему пришло это знание, он не знал. Оно просто было. Как казалось теперь, было всегда.

Но зверь будто чувствовал намерения противника и потому бился, словно одержимый. Ему уже удалось хорошо прихватить Макса за плечо, оставив на пластинах брони глубокие отметины.

Удар - кулак врезается в раззявленную челюсть твари. Уродливая голова, разбрызгивая длинные тягучие слюни, откидывается назад и тут же принимает еще один удар. Хруст ломающихся костей слышен даже за отчаянным криком зверя. Главное теперь - не упустить тварь.

Пользуясь замешательством ошеломленного болью зверя, Макс резко дернулся в сторону, подмял зверя под себя, зажал его голову руками. Бешеные глаза - в них огненная бездна, и в нее надо спуститься. Удары когтями по корпусу не в счет, сейчас не до них. Все это не по-настоящему, все это лишь игры его воображения. В действительности никаких ран нет. И нет боли... Макс скрежетнул зубами: о том, что боль не настоящая, разум явно не знал.

Сопротивление твари становилось все слабее. Еще немного - и она исчезнет, чтобы потом вернуться вновь. Эдакий легендарный феникс, но куда более кровожадный и не имеющий четких очертаний.

Алые всполохи обжигают, затягивают вниз - и вот уже зверь остается где-то далеко за спиной, его рык стихает, вонь медленно выветривается со слизистой. А вокруг - бушующее жерло проснувшегося вулкана. Огонь обволакивает, проникает внутрь, силясь превратить тело в пепел, но не в состоянии уничтожить полностью. Огонь лишь инструмент - ключ к гораздо более глубоким пластам сознания. Вот только чьего?

Падение закончилось внезапно. Ни удара, ни даже малейшего намека на приземление. Но огонь исчез, уступив место темноте. В груди все еще жгло, сердце бешено колотилось.

Глаза привыкли быстро, и Макс смог разглядеть место, в котором оказался.

'И правда, очень похоже на нору...'

Он стоял в довольно просторной пещере, точные размеры которой определить крайне сложно. Если потолок хорошо виден благодаря зияющему в нем отверстию, из которого льется призрачно-белый свет, то стены тонули во мраке. Причем темнота неоднородная. По большей части ночного зрения Макса хватало, чтобы не чувствовать себя в глухой замкнутой коробке, но в некоторых местах пещеры безраздельно царили лишь сгустки чернильного мрака. Словно небольшие черные дыры, они поглощали падающий из-под потолка свет и даже больше - уплотняли вокруг себя тени.

На каменно-жестком полу во множестве валялись булыжники. От небольших, размером с кулак, до весьма внушительных - в рост человека. Между булыжниками что-то непрестанно шевелилось. Сначала Макс принял шевеление за движение больших червей или змей, но вскоре понял, что ошибся. Всю пещеру опутывала сплошная сеть не то сосудов, не то каких-то лиан толщиной в руку.

Странно, но где-то такое он уже видел. Или нечто подобное... Но где и когда?

Макс медленно присел на корточки, коснулся пальцами одного такого сосуда. На ощупь тот оказался теплым, внутри что-то пульсировало. От прикосновения за пальцами потянулась длинная нить густой слизи.

'Определенно живое...'

Движение он скорее почувствовал, чем увидел. Из иссиня-черного пятна на него ринулось нечто стремительное. Макс успел разглядеть только пару огненно-ярких глаз, когда сильнейший удар в грудь отбросил его далеко в сторону. Он поднялся в воздух и, пролетев несколько метров, с силой врезался во что-то мягкое и податливое. Что-то мягкое взорвавшись с громким чавканьем.

Макс с головой погрузился в какую-то жидкость, но уже через мгновение она шумно хлынула в стороны. Ослепший, Макс попытался откатиться, но тут же был снова подхвачен неведомым противником. Снова бросок, но на этот раз приземление выдалось куда более жестким. От соприкосновения с каменным полом скрежетнула костяная броня. Если бы комки слизи не залепляли глаза, он бы наверняка увидел сноп искр.

Вскочить на ноги, судорожно смахнуть слизь, осмотреться. Все эти падения - ничто для бывшего генерала скарабеев. Макс тряхнул руками, смахивая капающую на пол жижу. Запах от нее шел, будто от гниющей раны.

Куда же это он влетел?

На глаза попался булыжник - не очень большой, всего по пояс. Макс ладонью коснулся его поверхности: на ощупь шершавая, но теплая - точь-в-точь, как лианы, оплетающие пещеру. Что ж - значит, никакие не камни. Что-то живое. Этого следовало ожидать.

Рядом раздался еле различимый скрежет. Макс не раздумывая бросился на пол. Над головой пронеслось нечто крупное, с грохотом рухнуло где-то впереди. Снова послышался скрежет, но на этот раз Макс успел среагировать и уцепиться взглядом за противника. Тот больше не походил на тень. Тварь обрела плоть и оттого выглядела весьма отталкивающе. Вытянутое, покрытое свалявшейся шерстью тело, размерами с хорошего быка, обладало двумя бросающимися в глаза особенностями: огромной пастью с несколькими рядами длинных кривых зубов, зачастую налезающих друг на друга; и двумя парами примерно двухметровых щупалец, каждое из которых заканчивалось щеткой костяных игл. Передвигалась тварь на четырех лапах, когти которых и скрежетали по полу, когда зверь пытался развернуться. Ни глаз, ни каких-либо других органов чувств Макс рассмотреть не успел.

Нацелив на добычу щупальца, словно копья, тварь ринулась в атаку. Несмотря на внушительные габариты, зверь обладал невероятной скоростью. В схватке он использовал все, чем наделил его Улей. Чем наделило его Сверхсознание. Кривые зубы норовили враз откусить голову или руку. Толстые лапы могли с легкостью растоптать незваного гостя, превратив его в кровавое месиво. Покрытые иглами щупальца походили на гнущиеся плети, за движением которых глаз едва мог уследить. Но даже при такой скорости каждое движение, каждый выпад зверя не превращался в беспорядочную возню, при которой тварь мешала бы сама себе.

Макс успевал только уворачиваться. Ни о какой контратаке не шло и речи. Он уже пропустил один удар смертоносной плети, отчего в правом плече до сих пор ощущалась тяжесть и ноющая боль - ничего страшного, но собственная подвижность упала.

Здесь зверь в своих правах, в своем мире. И этот мир просто не может не помогать своему обитателю. А значит, шансов на победу у любого, кто прибыл извне - куда меньше.

Выходя из очередного переката, Макс запутался в склизких лианах и на миг замер, пытаясь выбраться из глупой ловушки. Зверь не преминул воспользоваться неожиданным подарком: тяжелая когтистая лапа опустилась Максу на грудь.

Ощущение такое, будто на тебя упала гранитная плита. Воздух со свистом вырвался из легких, броня предательски затрещала.

Рядом с головой в пол воткнулась одна из плетей, увенчанных иглами. Вторую Макс отбил рукой. Зверь припал мордой к добыче, широко разинул пасть. Вес на грудную клетку увеличился до такой степени, что перед глазами Макса поплыли красные круги. Он отбил еще один выпад плети и чуть было не задохнулся от изрыгаемой тварью вони. Он - бывший генерал скарабеев, чье восприятие должно иметь чуть ли не иммунитет к подобным запахам, словно с головой окунулся в выгребную яму, да так там и остался.

Мир медленно, но верно уплывал. Движения Макса становились все менее нацеленными, все менее акцентированными. Если даже зверь ничего не станет делать, а только замрет, стоя на груди жертвы, - этого будет достаточно, чтобы выдавить из нее жизнь по капле.

Макс оскалился и зарычал в ответ. Он пришел сюда не умирать.

Если можно использовать систему пси-имплантатов в реальном мире, то что мешает активизировать ее сейчас? И плевать, что совсем недавно он сделал это во время бегства к шаттлу и чуть было не поплатился за самонадеянность! А потому Макс даже не попытался найти доводов против такой попытки. Вяло уклоняясь от неутихающих атак зверя, он мысленно пробежался по собственному телу, касаясь имплантированных энергетических центров.

Система отозвалась мгновенно. Синоптические волокна и имплантаты засветились синим. Макс резко выбросил руки перед собой. Пещеру озарила ослепительная вспышка. Ярко-синий шар, не больше куриного яйца размером, воткнулся зверю прямо в пасть. Удар был страшен. Тварь словно сорвало тросом, отбросило далеко назад. Макс, частично оглушенный, откатился в сторону, но тут же снова вскочил на ноги. В ушах еще звучал противный тонкий писк, который успел испустить зверь. Руки саднило. О том, что творилось с нагрудной броней, а тем более - под ней, даже думать не хотелось.

Сейчас куда важнее ответить на вопрос: где тварь?!

Глаза не сразу, но выискали на полу темнеющее тело. Судя по всему - тварь получила сполна. Она валялась метрах в десяти, по дороге разметав несколько странных образований, которые Макс поначалу принял за булыжники. Все четыре щупальца бессильно раскинулись в натекшей под телом зверя слизи. В воздухе стоял запах паленой шерсти.

Медленно, каждое мгновение готовый ударить снова, Макс подошел к окровавленной туше. Морда, да и вся башка твари оказались разворочены в неразборчивое месиво. Куски плоти, перемолотые кости черепа, обломанные зубы и ошметки кожи - вот и все, что осталось от недавно смертоносной твари.

Неужели все? Даже не верится.

Макс на всякий случай коснулся разума зверя - ничего, абсолютная мертвая пустота. Вот и пригодились имплантаты. В который раз за короткое время. Чего бы там ни говорили Циклоп с Сади, а внедренная в тело система оказалась действительно полезной. Дело за малым - хорошенько к ней адаптироваться. Жаль, что тренировки проходят все больше в реальных боевых условиях. Ну да к этому пора привыкать. А пока надо бы вернуться к насущному. Зверь убит. А как отсюда выбраться?

Макс взглянул на потолок. Отверстие в самом центре купола - пока единственное, бросившееся в глаза, что еще как-то можно использовать в качестве выхода. Только как до него добраться? По стенам не влезть - лианы не поднимаются столь высоко. А летать он не умеет. Вот оно - отсутствие стратегического опыта. О том, как схватиться со зверем на его территории, - подумал. А о том, как потом будет выбираться, - даже мысли не возникло. Что ж, придется решать на месте.

Макс обошел пещеру по периметру, внимательно осмотрел стены. Ни намека не то что на проход или коридор, но даже на трещину. Сплошной монолит, материал которого определить довольно сложно. Не то камень, не то нечто вроде роговой брони скарабеев. Если вспомнить место, в котором он оказался, вероятность второго варианта кажется выше. Хотя в чем здесь можно быть уверенным? Ведь в реальности ни пещеры, ни лиан нет. Даже зверь - скорее всего, порождение его собственного подсознания.

А что, если попытаться воздействовать на реальность? Сам создал - сам изменил. Неужели не получится? Тем более теперь, когда зверь издох и уже не в силах оказать сопротивление.

Макс остановился под самым отверстием в потолке, закрыл глаза. Он представлял себе, что странные образования, связанные между собой живыми лианами, истаивают, а стены становятся прозрачными. Что отверстие в потолки расширяется. Что он сам начинает подниматься над полом - сначала медленно, но с каждым мгновением все быстрее, устремляясь вверх - к свободе, к реальному миру, к своему 'Я' без вмешательства воли Улья.

Из сосредоточения его вырвал шум. Вроде бы тихий - вполне можно не заметить или проигнорировать. Но с другой стороны - откуда ему взяться? Макс рухнул вниз, распахнув глаза, - густая пелена мгновение застилала взор, а потом резко схлынула. Получилось ли изменить пространство пещеры, или нет - теперь не понять. И стены, и купол потолка на месте. Но не это главное. Шум продолжался - тихий, влажный, не предвещающий ничего хорошего. И звучал он именно оттуда, где осталось лежать тело зверя.

- Ну почему все так сложно? - со вздохом проговорил Макс.

Как в плохих фильмах ужасов, где убийца обязательно оживает, сколько бы его ни били.

Макс бросился на шум. Миновав несколько 'булыжников', замер в нескольких шагах от того, что еще несколько минут назад было кучей окровавленной мертвой плоти, а теперь стремительно... нет, не оживало. Скорее - восставало из ничего.

Лианы проворными змеями сновали возле тела твари, а несколько, подобно медицинским катетерам, вонзились в бока зверя. Бока, которые уже поднимались и опадали в спокойном дыхании.

С морды твари уже смотрела пара горящих ненавистью глаз. Глаз, пока мутных и неверно сидящих в черепе, только-только принимающего прежнюю форму. Мышечная ткань, жировая прослойка, кожа регенерировали со страшной силой. Края рваной плоти, из-под которой сочилась сукровица, стягивались и тут же срастались.

Вот, значит, как чудовищу удавалось каждый раз возрождаться. Снова и снова - после каждой стычки с бывшим генералом скарабеев.

Чтобы уловить все детали стремительного воскрешения, Максу понадобилось не более пары секунд. Не дожидаясь, пока тварь восстановится окончательно, он ударил. К зверю рванулся искрящийся хлыст, полоснул тварь по морде. Брызнула кровь. Пещера наполнилась яростным воплем. Не ревом - именно воплем, в котором смешались ярость и боль.

Что-то не так. Макс отлично помнил, как хлыст рассекал тела костяных гончих. Да что там гончие? Не далее как десять минут назад он разворотил зверю голову сгустком пси-энергии. А теперь всего лишь оцарапал. Пусть и глубоко. И это притом, что энергии в удар вложил не меньше.

Тварь мотнула окровавленной башкой, оскалилась. Отчего-то регенерация практически не затронула клыки твари, но, даже изломанные, они внушали уважение. Кроме того, зверь не особенно заботился о собственном здоровье: обломки клыков то и дело скребли по мягкому небу, полосовали мягкий язык. Но боли, судя по всему, тварь не чувствовала.

Резкий рывок - и зверь бросился в атаку. Живые лианы с громким чавканьем вылетели из ее боков. Макс среагировал мгновенно. Не желая продолжать игру в кошки-мышки, он выставил перед собой щит. Причем не просто щит, а целую стену, нижний край которой глубоко вогнал в пол.

Удар зверя был страшен. Щит раскололся тысячами искр. Макса отбросило далеко назад. Но и для нападавшего атака не прошла бесследно. И без того искореженный, череп твари треснул, забрызгав пол густой серо-алой кашицей.

'Мозги у тебя есть...', - с мстительным злорадством подумал Макс, поднимаясь на ноги.

- Надеюсь - не очень много, - проговорил уже вслух.

Между тем к зверю снова поползли лианы. Словно управляемые опытными хирургами, они внедрялись в грязную плоть, от которой разило потом и кровью. И снова стремительная регенерация. Снова голова чудовища приобретает прежнюю форму.

Макс ударил, не дожидаясь, пока излечение твари закончится. Собранная в тугой шар, пси-энергия метнулась к зверю - и... рассыпалась по свалявшейся шерсти, практически не причинив вреда.

Макс судорожно заозирался. В голове формировалась догадка, но пока еще за нее не удавалось ухватиться.

'Обрубить лианы? Сжечь? Но тут их целые заросли... А что еще?'

Озарение пришло неожиданно, как только глаз зацепился за не замеченную ранее деталь. 'Булыжники' в непосредственной близости от раненого зверя словно опали. Немного, но достаточно, чтобы заметить это изменение.

Все дело в этих штуках? В той дряни, что покоится в их нутре?

Макс выдохнул, с его губ сорвался негромкий рык. Мгновение сосредоточение - и в сторону зверя протянулся веер сверкающих полос. Каждая полоса - будто острейший клинок. Тварь, практически затянувшая раны, вяло отмахнулась от клинков. Но Макс и не надеялся нанести ей сколько-нибудь заметный вред. Его целью стали 'булыжники'. А вот те не смогли противиться пси-натиску. Податливая кожица лопалась, высвобождая целые водопады тягучей жижи.

Зверь дернулся. Его глаза блеснули пламенем. Голова резко дернулась из стороны в сторону, тело задрожало, словно от электрического разряда.

- Что, проняло? - прошипел Макс, наблюдая за тем, как обвисают на боках твари лианы. - Попробуй, догони...

Он начал пятиться, попутно концентрируя в руках силу. Пропущенная сквозь тело, сквозь разум, сквозь систему пси-имплантатов - она возрастала многократно. Но и требовала все большего сосредоточения для своего удержания. Мышцы начинают дрожать. В груди собирается огненный ком - он жжет, пульсирует. Дышать становится все труднее - легкие наливаются тяжестью, будто пара мешков, набитых мокрой пылью. Но надо терпеть. Еще немного...

Зверь поднял голову к потолку и взревел, а потом, расправив плети-копья, длинными прыжками ринулся в атаку.

'Вот теперь пора!'

Макс не смог удержать крика, когда накопленная и свитая в клубок энергия потекла в стороны. Пещера озарилась яркой продолжительной вспышкой. Тело будто разрывало на части - уносило вмести с пси-волной.

Его крик перекрыл оглушающий рев, полный ненависти и... растерянности? На какое-то короткое мгновение над Максом нависла тень зверя, а потом мир превратился в изливающийся ярким свечением бурлящий поток. И центром этого потока стал бывший генерал скарабеев.

Когда Макс вновь смог дышать (трудно, с надрывом), свет иссяк. Пещера ненадолго погрузилась в кромешную темноту. Глаза медленно привыкали к столь резким перепадам, но мир вокруг все же начинал обретать прежние очертания.

Прежние ли?

Пещера превратилась в выжженную яму, наполненную клубами едкого дыма. Макс закашлялся. Запах стоял такой, будто где-то рядом догорал добрый десяток погребальных костров. Свет из отверстия в потолке тонул в дыму, так и не добравшись до пола.

Если зверь выжил и сейчас же вздумает атаковать, то сможет взять незваного гостя вообще без проблем. Макс ощущал внутри ноющую пустоту. Он выплеснул все, что имел. Ударил всем, что было. Не оставил ничего даже на элементарную защиту. Опрометчиво, необдуманно, но система имплантатов словно распахнутые настежь ворота. Их не закрыть. Не оставить небольшой щелки. По крайней мере, пока эта задача для Макса невыполнима.

Он стоял из последних сил. Ноги подгибались. Очень хотелось лечь и полежать. Пусть в грязи, пусть на обгорелых останках живых лиан. Полежать совсем немного, несколько минут.

Макс сделал шаг. Надо найти тело зверя. И при этом надеяться, что тело разорвано на сотни мелких кусков, которые уже никогда не смогут вновь воссоединиться в одно целое.

В горле першило. Кашель удавалось сдержать с большим трудом. Дым клубился, то и дело создавая причудливые фигуры, каждая из которых вполне могла оказаться затаившимся зверем. Но время шло, а атаки так и нет.

Наконец Макс уловил еле слышимый шелест. На фоне собственных бесшумных шагов он показался чуть ли не громом.

'Все-таки жив?!'

Зверь лежал у самой стены. Ни дать ни взять - куча грязного тряпья. Как в этих окровавленных лохмотьях еще может теплиться жизнь?! От недавно мощного и смертельно-опасного противника осталась только раскроенная надвое голова с единственным светящимся глазом да пара передних лап, неведомо как избежавших серьезных повреждений. Часть практически полностью отделенного от головы туловища до сих пор стекала по стене, часть распласталась на полу разорванными внутренностями.

Странно, но сейчас, стоя над поверженным противником (противником, который успел доставить немало проблем и, вполне возможно, доставил бы еще больше, останься он живым), Макс не ощущал ни радости, ни удовлетворения победой. Только усталость - всепоглощающая и бьющаяся внутри опустевшего черепа.

Зверь тяжело поднял раскроенную голову, попытался опереться на передние лапы, но те предательски подогнулись, скрежетнув когтями по полу. Глаз твари блеснул, из пасти донесся хриплый рык.

Глаза Макса расширились, он тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения. В рыке зверя явственно слышались слова.

- Она уничтожит тебя... - пророкотала тварь. - Ты часть целого. Без нас ты никто. Мы видим тебя. Мы следим за тобой. Тебе не уйти. Только две дороги - смерть или Улей.

Несмотря на то что пасть зверя открывалась и закрывалась, доносящиеся из нее звуки не соответствовали грубой артикуляции. Они будто рождались где-то в глубине развороченного нутра.

- Зачем бежать от себя? Зачем бежать от нас? - продолжала тварь.

Рокот ее голоса давил на уши, словно самый громкий крик, проникал в череп. Мысли об усталости улетучилась без следа.

- Остановись. Ты убиваешь себя. Тебе не уйти отсюда. Не уйти от Улья. Без части Улья в тебе ты умрешь. Ты уже почти мертв. Остановись - и у тебя будет шанс вернуться. Уничтожишь зверя - уничтожишь себя. Вы неразрывны. Вы - одно целое.

А ведь такая мысль приходила ему в голову. Вполне возможно, что сознание человека и сознание зверя не могут существовать друг без друга. Иначе зачем Сверхсознание вообще сохранило человеческую часть в своих генералах? Ведь даже в Сердце Улья, глубоко затянутой сетью скарабеев, теплится та, кого Макс надеялся спасти.

Ответ очевиден, хоть и неоднозначен: либо человеческая часть для чего-то необходима, либо полностью ее изжить просто не удалось. Верить хотелось во второй вариант. В конце концов - что такого в человеческом начале, что его стоит хранить даже вопреки потенциальной опасности утраты контроля над ассимилированным существом? Таким, как сам Макс. Не будь в его голове обоих начал (человеческого и звериного), кем бы он стал после воздействия артефакта Азгар Д'ор? Пустой болванкой без воли разума?

- Да, ты знаешь, что мы правы, - прорычал зверь у стены. - Иди. Мы позволяем тебе уйти и еще раз все обдумать. Тебе не место среди людей - ты это чувствуешь, и они это чувствуют. Возможно, тебе кажется, что они помогают тебе. Это заблуждение. Они могут уничтожить тебя в любое время - и ты ничего не сможешь им противопоставить. Тебе не будет места нигде, кроме Улья. Ты - ключ, ты - сила. Куда большая, чем можешь себе представить. Но не единственная. Мы откроем тебе глаза на истину.

Рык становился все глуше, смысл слов проникал все глубже в сознание Макса.

- Открывай истину, - голосом, хриплым от витавшего в воздухе дыма, проговорил он.

- Не здесь и не сейчас. Ты не готов принять истину. Иди - и возвращайся, когда поймешь всю низость человеческой души. Это не займет много времени. Они не заставят себя долго ждать. Мы знаем.

Макс сделал шаг назад. Голова тяжелая, мысли неповоротливые, будто дым и смрад горелой плоти проник в череп и продолжает скапливаться там, конденсируясь в бессвязные комки.

- Мы будем ждать...

Пылающий алым уцелевший глаз зверя кажется единственной настоящей реальностью в иллюзорном, клубящемся мире. В его взгляде уже нет ненависти, нет ярости и жажды убийства. Там смерть. Осознание близкой смерти.

Может ли зверь осознать свой уход? Может ли смириться с проигрышем? Может ли смириться с проигрышем Сверхсознание?!

Макс отступил еще на шаг. Прикрыл глаза, а потом резко, на выдохе, нанес удар. Выжал из себя последние крохи сил и направил пси-энергию в смотрящую на него тварь. Тварь, все еще не потерявшую надежду выжить.

Ни рева, ни даже тихого скулежа. Зверь обессилел настолько, что просто не смог исторгнуть из себя ни единого звука. А может, не успел.

Пси-молот упал на искореженное тело, превращая его в кровавое месиво. В лужу липкой субстанции, воняющей псиной. В ничто.

Сколь бы ни было сильно Сверхсознание, но даже ему не под силу окончательно сломить волю одного-единственного человека. Любого человека. Всегда есть шанс вернуться. Всегда есть шанс бросить вызов внутреннему зверю. Макс до последнего не был уверен, что поступает верно. Один единственный удар - и смерть настигнет не только зверя, но и его самого. Что, если он сделал неверные выводы?

Но времени на сомнения он себе не оставил. Зверь или тот, кому он подчинялся, очень не хотел терять даже того относительно небольшого влияния, какое еще мог оказывать на опального генерала скарабеев. В этом сомнений нет. Говорил ли неизвестный собеседник правду? Большой вопрос.

Но если поначалу слова зверя казались Максу логичными и довольно ясными, то потом что-то случилось. Он услышал в них стон умирающего, молящего о пощаде. И вот эта мольба заставила действовать без промедления.

Тишина. Клубы зловонного дыма режут глаза. Плачущий монстр - что может быть нелепее? Но слезы катятся сами собой. Их не унять.

Зверь мертв. На этот раз окончательно.

Решение принято. Верно или нет - покажет время. Самое ближайшее. Но почему-то опасений нет. Он поступил правильно. А теперь надо выбираться из этой ямы. Выбираться, но не забывать о ней. Она навсегда останется в сознании и, даже выжженная и мертвая, еще потребует пристального к себе внимания.

Ноги Макса подкосились, и он упал на колени.

Надо подниматься к светлому пятну в потолке. Там свежий воздух, там реальный мир. Там ворчливая Сади Эванс со стимуляторами и прочей дрянью, способной в который раз привести его в чувство. Там его команда, готовая отправиться к черту на рога ради поисков древнего артефакта. Там его жена, в голове которой живет такой же зверь, с которым только что удалось расправиться ему. Возможно, чуть более сильный. Возможно, чуть более агрессивный. Это неважно.

Зверя можно убить.

Глава 7. Сердце Улья.

В голове будто что-то взорвалось. Все тело пронзила судорога. Нет, переход сквозь прокол еще не закончился, и состояние Левиафана стабильно. Живой космический корабль полностью провел трансформацию своих внутренних полостей и теперь свободно летел через туннель прокола.

Что же случилось?

Сердце Улья дернулась, попыталась встать и с запозданием вспомнила, что находится внутри запечатанной капсулы. Чтобы покинуть ее, придется применить силу и расколоть внешнюю костяную броню. Но тогда может не хватить времени на герметизацию следующей капсулы. А без герметизации прибытие Левиафана к месту назначения может обернуться для повелительницы скарабеев весьма неблагоприятными последствиями в виде сгорания в атмосфере планеты.

Значит, надо успокоиться и понять: что же вырвало ее из дремоты?

Впрочем, не пришлось даже успокаиваться. Стоило лишь немного сосредоточиться на внутренних ощущениях, на взбудораженных в сознании образах, как картина резко прояснилась. Тот, кого люди именовали странным именем 'объект тринадцать-семьдесят', а она знала как отщепенца и предателя (пусть и не по своей вине ступившего на путь предательства), совершил нечто такое, что эхом докатилось и до нее.

Сердце Улья, словно наяву видела темную выжженную пещеру, заполненную клубами дыма. Она знала, что стало причиной образования дыма. Знала, какой силой надо обладать, чтобы суметь превратить гнездо истинной сущности в пепел. И предатель просто не мог располагать такой силой. Даже она - генерал скарабеев, не рискнула бы выйти против своей сущности.

Неужели он настолько глуп, что сунулся в гнездо? Или это она настолько глупа, что не смогла правильно оценить его потенциал? Нет - этого не может быть! Он был слаб. Каждый раз она чувствовала его слабость. Незначительный прогресс не в счет.

Вот и теперь, глядя на него сквозь тускнеющий взор умирающей сущности, Сердце Улья видела безграничную усталость и опустошение.

- Как ты все это сделал? - прошептала одними губами.

Разумеется, он не услышал вопроса. Застыл неподвижной тенью, подрагивающей в наплывающем дыму. Не так давно она с ним билась под струями холодного дождя. Не так давно ему удалось ускользнуть. Но не благодаря силе. Просто повезло.

И все же что-то с ним не так. Что-то, чего не было раньше. Чуждое. Искусственное... Озарение заставило повелительницу скарабеев застонать. Вот к чему была та операция! В Республике решились на неожиданный для Улья шаг: предоставить тому, кому нет доверия, одну из самых закрытых технологий.

Бред!

Она скользила по нему чужим взглядом, силясь понять предел его нынешнего потенциала. Нет, ничего не выйдет. Необходим личный контакт. Пусть даже и на расстоянии. Но теперь с этим может возникнуть проблема. Больше нет маяка, нет той части Улья в его сознании, которую можно использовать в качестве плацдарма для удара. Но даже не это главное. Умение манипулировать пси не уникально и не так опасно само по себе. Куда важнее для Улья, что со смертью сущности рухнут барьеры, возведенные Сверхсознанием. Все те знания, что доступны ей - генералу скарабеев, вспомнит и он. Пусть не сразу. Должно пройти время, прежде чем барьеры рухнут окончательно и его разум сможет принять поток данных. Но рано или поздно это случится.

'Что это? Очередная ошибка Сверхсознания?'

Сердце Улья усилием воли задушила в себе поднимающую голову крамолу. Повелитель не может ошибаться. Это она не всегда в состоянии понять масштаба его планов и целей. И никогда не сможет понять в полной мере. С этим уже пора смириться. У генерала скарабеев нет сомнений.

И все же не зря она пошла на поводу у Азгар Д'таг и организовала за предателем слежку. Теперь это может оказаться очень полезным. Особенно если прогресс в осознании бывшим генералом скарабеев информации, ранее от него закрытой, непозволительно возрастет. Жаль терять такой объект. Пока он жив, остается надежда вернуть его в лоно Улья. Но стоит ли эта эфемерная надежда на возвращение генерала-отступника риска отдать в руки врага секретные сведения?

Где-то глубоко внутри колыхнулось странное, уже почти забытое чувство. Сердце Улья даже не смогла бы точно его описать. Пустота, которая мучила ее там, в ущелье Мустанга, среди льда и пронизывающего до костей ветра - сжалась и больше не напоминала о себе. Прошлое осталось в прошлом. До конца не изведенное человеческое начало больше не напоминало о своем существовании. Вроде бы не напоминало...

Но Сердце Улья знала: всем никчемным и глупым эмоциям она обязана той маленькой запуганной девчонке, что прячется в глубине ее сознания. Именно ей она обязана звенящей пустотой в груди и внезапно всколыхнувшимся безымянным чувством. Подумать только, ей до сих пор не безразличен предатель, отвернувшийся от Улья. И, в общем-то, плевать на то, что он обладает данными, которые не должны попасть в распоряжение военных и научных сил Республики человечества. Причина в другом. Но признаваться себе в этом повелительница скарабеев не собиралась. Она, прежде всего, солдат. Солдат величайшей армии. А он - предатель, уничтоживший последнюю нить, позволявшую ему вернуться в Улей. Вариантов решения быть не может. Он найдет то, о чем говорили Азгар Д'ор, - и умрет.

Только бы не было слишком поздно...

Глава 8.

Перелет сквозь прокол дался не то, чтобы трудно, но принес за собой массу неприятных последствий. Причем тип последствий варьировался от человека к человеку. Если сам Макс ощущал легкое головокружение, тело болело так, словно приходило в себя после длительной и тяжелой работы, а перед глазами то и дело вспыхивали яркие пятна, то остальным членам команды пришлось куда хуже. Сади минут двадцать бессильно лежала в ложементе не в силах пошевелиться. Любое, даже самое легкое движение, тут же отзывалось приступом тошноты и плотной мутью в глазах. И это после дозы стимулятора, положенного каждому, кто участвовал в перелете.

Насколько знал Макс, первые опыты человечества в преодолении огромных космических расстояний проходили весьма успешно. Испытания на животных показали отличные результаты. Крысы и собаки без проблем переносили буйство гравитационных сил, возникающих при создании проколов. Никаких побочных эффектов, никаких сложностей с адаптацией. Даже когда гравитация билась об усиленные корпуса космических кораблей, маленькие пассажиры испытывали разве что страх. С людьми все вышло иначе. Расстройство центральной нервной системы, пищеварительного тракта, проблемы с сердечной деятельностью - вот далеко не весь перечень сюрпризов, которые вселенная уготовила своим смелым покорителям.

Многочисленные исследования не дали однозначных результатов. Одни только предположения. Предположения, основываясь на которых конструкторы и медики пытались хотя бы немного снизить последствия переходов, не говоря уж об их полном устранении. Все тщетно. Люди по-прежнему попадали на другой конец прокола выжатые, словно лимон. И это без явных нагрузок, таких как при старте с поверхности планеты.

Буквально вырывая себя из ложемента, Макс несколько раз глубоко вздохнул. Он до сих пор отчетливо помнил, как его тело уплотняется до размеров горошины, а возможно, и меньше. Как горошина несется в огромной сверкающей трубе, на призрачных стенках которой то и дело возникают не то размытые образы далеких миров, не то просто отсветы звезд и галактик. Как на выходе из прокола горошина раздается до прежних размеров, клетки вновь становятся на свои места. На свои ли? Кто теперь знает?

Как бы то ни было, но именно отсветы до сих пор вспыхивают в сознании, заставляя щуриться.

Макс до сих пор толком не пришел в себя после путешествия на дно собственного сознания. Схватка со зверем истощила его настолько, что воспоминаний о том, как он возвратился в реальный мир, не осталось вовсе. Он помнил одно: как проваливался в темную могилу забытья, а потом вдруг очнулся в лазарете, привязанный ремнями к стальному креслу. На груди сидел Леопольд и пристально смотрел ему в глаза. Смотрел так, словно пытался загипнотизировать.

А потом были вопросы Сади, на которые не нашлось ответов. Доктор явно нервничала и первое время откровенно приглядывалась, пытаясь решить для себя: кого же она видит перед собой? Человека или зверя?

Но стимуляторы и боевой коктейль способны творить чудеса. После приема последнего Макс уже не задавался вопросом: отчего Рэйфы злоупотребляют этим пойлом? С коктейлем куда проще воевать. А интоксикация организма и возможная от нее смерть выглядят такими далекими на фоне постоянных вылазок и схваток со скарабеями.

Макс склонился над ложементом Сади, отстегнул привязные ремни.

- Мне кажется, или человек действительно не приспособлен для космических перелетов? - спросил, наблюдая, как на бледном лице доктора появляется легкий румянец.

- Я точно не приспособлена, - согласилась девушка. - А ты, смотрю, вполне себе живо выглядишь.

- Так я и не совсем человек. Забыла? Мы с Леопольдом уже готовы к бою. Он, кстати, выглядит лучше нас всех вместе взятых.

Словно в подтверждение слов Макса кот издал отрывистый мяв и вспрыгнул к Сади на колени. Девушка расплылась в улыбке, почесала пушистого космонавта за ухом.

- А говорила - выбросишь, - усмехнулся Макс.

- Еще не вечер, - буркнула девушка. - Если бы не его маниакальная к тебе привязанность...

- В древнеегипетской мифологии говорилось, что кошки живут одновременно в двух мирах. Что, если в этом есть доля правды? Что, если эта черная морда способна смотреть куда глубже, чем мы можем себе представить? Я до сих пор не имею понятия, как выбрался из той ямы.

- Ну да - это он тебя вытащил, - поморщилась Сади. - Давай не будем торопиться с версиями. Как только появится время - вас с котом ждет обследование. Тогда и посмотрим.

Рядом из своих ложементов выбирались остальные члены экспедиции. Всего на поиски артефакта Азгар Д'ор отправилось тринадцать человек. К группе Макса присоединились пятеро пехотинцев и второй пилот. Новоприбывшие искоса смотрели на странное существо, изъясняющееся и ведущее себя, как человек, но выглядящее, пусть и необычным, но скарабеем.

Вся расширенная группа, включая пилотов, размещалась в одном отсеке, который, в случае серьезных неполадок в системах корабля, отстреливался в открытый космос. Отстрел производился лишь в самом крайнем случае и только в реальном космосе. Отделиться от корабля во время перехода (который всегда проходил в автоматизированном режиме) - стопроцентная смерть.

- Ну что, господа? - весело спросил Нэш Кертис. Пилот выглядел бодрее остальных, но лишь потому, что на время выхода из прокола от него требовались более активные и вдумчивые действия. - В душ я первый! Впрочем, готов сделать исключение для нашей обаятельной гостьи. Доктор, не желаете присоединиться?

- А можно, я присоединюсь?! - пророкотал Циклоп.

Он как раз выбрался из ложемента и теперь осматривался по сторонам, будто оценивал состояние товарищей и новоприбывшего пополнения. Какие бы он ни сделал для себя выводы, но нахмуренный взгляд из-под бровей, вернувшийся к щуплому пилоту, не сулил тому ничего хорошего.

- Ладно, пойду один, - пожал плечами Нэш.

Он кивнул второму пилоту, и они оба покинули отсек.

- Какой к чертям душ? - осклабился Циклоп.

- Не уверен, что все, о чем говорит наш пилот, следует принимать на веру, - с улыбкой проговорил профессор Галлахер.

***

- И что мы имеем? - спросил Макс.

Он, профессор Галлахер и Сади Эванс стояли в кабине пилотов, сгрудившись за массивными дутыми креслами. Места здесь немного, потому на небольшое собрание явились не все участники скорого спуска на планету.

- Не знаю, куда мы летели, но местечко презабавное, - ухмыльнулся Нэш Кертис, выводя на обзорный монитор построенную компьютером схему солнечной системы. - Имеем мы две планеты. Но вы обратите внимание - как они движутся...

- По одной орбите? - не очень уверенно предположил Макс.

- Именно! - воскликнул пилот. - Я такого никогда не видел. Посмотрите только... - он ткнул пальцем в монитор. - Две планеты вращаются вокруг звезды на одной орбите. На основе первичных расчетов мы можем сказать, что обе они делают оборот вокруг своего солнышка примерно за сто двадцать три стандартных земных дня. А их орбитальная дистанция всегда находится в одном положении. Планеты разного размера... так... это неважно... Ага, я думаю, что в небе меньшей планеты можно увидеть как бы два солнца. Только одно из них (его роль играет большая планета) никогда не изменяет своей светимости. Это, второе солнце, более тусклое, по сравнению с настоящим, но оно все же есть.

Пилот аж закусил губу от напряжения. Желание шутить у него явно пропало.

- Такое возможно? - спросила Сади.

- Как видишь, красавица, - подмигнул ей Нэш, ненадолго оторвавшись от монитора. - Смотри, - он указал на две точки на эллипсе, изображающем орбиту. - Это называется точками Лагранжа. Именно ими и обеспечивается вся эта красота. Я думаю... Нас интересует только одна планеты - та, что поменьше. Предварительное сканирование показало наличие на ней атмосферы. Не сказать, чтобы блеск, но сгодится. Дышать без скафандров можно. Правда, недолго - слишком разреженный воздух. Эффект - будто залез высоко в горы. Растительности на самой поверхности почти нет, все больше камни, скалы... - пилот морщился, выбирая из потока данных необходимую информацию. - Ага, преобладание железа. В различных соединениях. Множество магнитных аномалий. Похоже, со связью могут возникнуть серьезные проблемы. Вулканическая активность... крупных очагов пока не заметил, но по мелочи довольно много. В общем - скучать не придется.

- Откуда же на ней атмосфера? - спросил Макс. - Раз одни камни.

- А вот изволь...

На обзорном экране появилось изображение поверхности планеты - не слишком четкое, то и дело пропадающее в шуме помех. Но разглядеть то, что хотел показать Нэш Кертис, не представляло труда. Океан - огромный, безбрежный океан. Пока без детализации из-за приличной удаленности 'Скаута' от планеты.

- Похоже, основная жизнь сконцентрирована именно в воде. Я не могу сказать точно, но других вариантов не вижу.

- Подожди, - покачала головой Сади. - А почему планеты до сих пор не столкнулись?

- Ой, и забыл совсем, - отмахнулся пилот. - Наша малышка находится между парой массивных тел. И они сильно превосходят ее размерами. Массивные тела - это другая планета и собственно звезда. Исходя из взаимного расположения, все три шарика пребывают в полном спокойствии относительно друг друга. Парочке, расположившейся на одной орбите, просто не суждено встретиться.

- На второй планете есть признаки жизни? - спросил Макс.

- Сколько вопросов, - нарочито громко вздохнул пилот и усмехнулся. - Кто ж его знает? Наших мощностей не хватит, чтобы работать на больших расстояниях. Мы и малышку видим не во все глаза.

- Но планеты располагаются на одном удалении от звезды, - нахмурилась Сади. - На них же должны были появиться примерно одинаковые условия для зарождения жизни. Или нет?

- В теории - да, - согласился Нэш. - На практике могло произойти все, что угодно. От падения метеорита до нашествия прожорливых бактерий, сожравших всю биосферу. Или наоборот - какая-нибудь 'ну очень важная бактерия' когда-то не выползла из питательной лужи, а прямо в ней издохла. А может быть, на нас прямо сейчас таращатся телескопы или щупают радарные установки... Для точного диагноза пациента должны обследовать профессионалы, оснащенные куда лучше нас. И вообще - вы меня с кем-то перепутали. Я не чертов астроном. Я - пилот.

- У нас же есть оборудование. Почему бы не использовать его? - не унималась девушка.

- По мере сил, милая, - подмигнул доктору Нэш. - Да и какая разница, что случилось с громадиной? Нам важнее малышка. Кстати, куда планируем высаживаться?

Макс всмотрелся в изображение далекого океана.

- Хороший вопрос. Давай сделаем так: ты сканируешь поверхность планеты, строишь модель, я на ней ищу нужный ориентир. Все остальные готовятся к вылету.

- Ориентир? - переспросил профессор Галлахер. - Я что-то упустил?

- Просто я не упоминал о нем. Вы же не думаете, что для нас зажгут большие костры. Кстати, рассчитываю на вашу помощь. Вдвоем с Нэшем модель построите быстрее.

- Разумеется, помогу. Располагайте мной.

- А если не найдешь ориентира? - спросила Сади.

- Тогда я что-то напутал, - пожал плечами Макс. - И мы ни с чем летим обратно.

***

- Ну что? - спросил Чед Парк, когда Макс быстрым шагом вошел в отсек, где в магнитных сваях замер атмосферный истребитель.

Пехотинец уже облачился в черную броню типа 'Бриарей'. Но, судя по кислому выражению его лица, предоставленный 'Мантикорой' доспех не внушал ему оптимизма.

- Все нормально. Ориентир нашелся. Курс проложен. Можем выдвигаться.

- У нас тоже все готово. Только... - Парк окинул отсек рассеянным взглядом. - Твой кот сошел с ума.

- Не понял...

- Мы тоже, - ухмыльнулся пехотинец. - То вел себя смирно, а то вдруг как с цепи сорвался. Шипит, прячется.

- А как он вообще здесь оказался?

- Сади притащила.

- И где она?

- Где-то здесь. Пытается поймать.

Макс вздохнул. Только этого еще не хватало. Если кот во время старта истребителя останется здесь - его просто вытянет в открытый космос. Кто-то скажет - небольшая потеря. Возможно, если отбросить внутреннее чувство ответственности перед тем, чью жизнь держишь в своих руках.

- Грузитесь. Птичку поведет Нэш Кертис. Здесь остаются два пехотинца и второй пилот. С котом сейчас разберемся.

Поиски Леопольда не заняли много времени. И прежде всего потому, что в отсеке просто негде прятаться. Корабль конструировали таким образом, что максимально оптимизировали как внутренние помещения и оборудование в них, так и расположение всевозможных запасов (начиная продовольственными и заканчивая запчастями к механизмам) и дополнительных грузов. Потому - никаких завалов, закоулков и штабелей с ящиками. Кот мог спрятаться в единственном месте - в раскрытых нишах со всевозможным оборудованием и агрегатами. Именно там и бродила Сади, с отчаянием всматриваясь в аккуратные упаковки.

- Что тут у нас? - спросил Макс.

Сади вздрогнула от неожиданности.

- Не узнаю его, - проговорила она. - Хотя нет - он примерно так же себя вел в столовой. Помнишь? Когда ты пытался до него дотронуться. Только теперь реакция намного острее.

Макс сел на корточки.

- Лео, - позвал негромко, но отчетливо. - Иди сюда. Чего ты испугался?

Почти сразу в одной из ниш послышалось шуршание, показалась черная кошачья морда с белым ухом.

- Иди сюда, - Макс протянул к животному руку. - Все хорошо.

Кот осторожно выбрался из ниши, потрусил к недавно обретенному хозяину.

- Что же с тобой делать? - жесткие пальцы коснулись шерсти животного.

Леопольд действительно вел себя странно: постоянно крутился на месте, к чему-то принюхивался, прижимал уши.

Макс медленно поднялся. Поведение кота настораживало. До сих пор животное показывало себя пусть и своенравным, но никак не нервным или бешеным.

- Ничего необычного не заметили, пока готовились? - спросил стоящую рядом Сади.

- Нет.

- Может, это переход сквозь прокол на него так подействовал?

- Я не эксперт. Ничего сказать не могу. Но, насколько мне известно, во время перехода с ума сходят только люди. Животные - никогда.

Макс мысленно потянулся к нишам. Он до сих пор не полностью восстановился после схватки с внутренним зверем, а потому даже элементарное обследование периметра давалось с трудом. Но оставлять поведение кота без внимания не хотелось. Словно сквозь вязкую паутину, он двигался по отсекам ниши, пытаясь почувствовать присутствие чего-либо чужого. Несмотря на внушающую доверие систему безопасности на орбитальной платформе, он бы не удивился, если бы сейчас обнаружил следы скарабеев. Неважно что - кусок органической такни, костяную гончую или зародыш колонии. Но ожидания не оправдались. В отсеке нет ничего необычного. Только мертвые металл и пластик.

- Ну и что с тобой делать? - Макс посмотрел на подрагивающего у ног кота. - Не дело ты придумал со всей этой паникой.

- Я могу усыпить его, - предложила Сади.

Макс перевел непонимающий взгляд на доктора.

- Временно, разумеется, - поспешила добавить девушка. - Вколю снотворного, а когда вернемся - проведем подробное обследование. Насколько это будет возможно.

- Наверное, это будет лучше всего, - согласился Макс. - Ну-ка, пойдем отсюда, - сказал, беря Леопольда на руки.

Но стоило Максу и Сади только подойти к дверям, ведущим в кабину межуровневого лифта, как кот ощерился, а шерсть на его загривке встала дыбом. Мгновение - и животное соскочило на пол, опрометью бросилось к истребителю.

Стоящие возле трапа пехотинцы попытались преградить ему дорогу, но верткое животное легко преодолело частокол стальных поножей и юркнуло в раскрытые двери истребителя.

- Чувствую себя идиотом, - проговорил Макс.

- Угадай, что все они о нас сейчас думают? - усмехнулась рядом Сади.

- Есть предположение... - ответил Макс и направился к ухмыляющимся пехотинцам. - Мы стартуем! - объявил громко.

***

Планета предстала на обзорных мониторах серым диском, с каждой минутой увеличивающимся в размерах. Макс сидел в кресле второго пилота и пристально наблюдал за приближающимся миром. Миром, так не похожим на Землю. И дело даже не в очертаниях континентов или огромном светящемся шаре планеты-соседки, маячившем совсем рядом. Дело в цвете. Планета выглядела так, словно покрылась толстым слоем пыли, которая местами свалялась, превратившись в нечто напоминающее горные цепи. Несмотря на дневное время суток на выбранной для спуска стороне безымянной планеты, обширный массив воды не отражал свет ни солнца, ни планеты-соседки: матовая, гладкая поверхность, будто застывшее стекло.

- А что там? - вдруг спросил Нэш Кертис.

Сейчас корабль шел, управляемый компьютером, и участие в полете пилота сводилось к минимуму.

- Где там? - не понял Макс.

- На планете. Толком так и не сказал никто. Хотелось бы знать - в чей зад нос суем. Хотя бы в общих чертах.

- В общих? - нахмурился Макс. - Если в общих, то нас ждет наследие Азгар Д'ор. Что-то вроде мощного передатчика.

- И это все? - спустя примерно полминуты спросил Нэш, так и не дождавшись обстоятельного объяснения.

- Да.

- Поправь меня, если ошибусь. Улей нагнетает силы и явно готовится к какой-то крупномасштабной операции. Республика не знает, с какой стороны ждать пинка. А мы срываемся с места и мчимся ко всем чертям, только чтобы поболтать с... с кем, кстати? - пилот пристально уставился на неразговорчивого собеседника.

- Чтобы поболтать о возможной помощи со стороны Азгар Д'ор, - спокойно ответил Макс. - И еще кое о чем. По мелочи.

- Помощь от чужих? - засмеялся Нэш. - Поскорее сдохнуть, что ли? Брось, мы и сами справимся. А если не справимся, кому помочь - есть. Зачем отрывать людей от их забот? Вернее, не людей... я не очень понимаю во всей этой ксенобиологии. По мне - уроды и уроды, как ты их ни назови... - пилот вдруг замолчал, словно подавился собственными словами. - Хотя, если посмотреть с их стороны - вряд ли мы намного лучше. Слабые суетящиеся коротышки. А, как думаешь?

- Чего впустую думать, когда можно спросить?

- И то верно.

Между тем шаттл вошел в атмосферу и уже завершал финальный маневр, после которого управление переходило в руки человека. До точки приземления оставались считанные минуты. Серая поверхность планеты обрела рельеф, но даже самые высокие скалистые образования вряд ли превышали несколько сотен метров. Безымянный мир выглядел юным, еще не покрывшимся морщинами тектонических сдвигов, не изведавшим активной вулканической деятельности. Странно, если принять во внимание явное наличие этой самой деятельности. Не вчера же планета впервые вздохнула кипящими гейзерами и выбросами раскаленного газа. Создавалось ощущение, что некая сила пронеслась по поверхности серого мира, шлифуя его до состояния бильярдного шара.

- Это, что ли? - спросил пилот, выводя на обзорный монитор увеличенное изображение обширного горного плато.

- Да, - кивнул Макс.

Это место он видел всего раз - в тот памятный день, когда Даргаллул, командующий экспедиционным флотом Азгар Д'ор, умудрился появиться прямо в центре его комнатушки. Короткий диалог, отрывочные данные, которые вызывали больше вопросов, чем разъясняли причины активизация деятельности Улья. И под самый занавес вскользь брошенные слова об артефакте, способном вернуть генералу скарабеев разум человека.

Сейчас тот разговор казался Максу не более чем бредовым сном. И, тем не менее, он отчаянно верил в целесообразность инициированной им экспедиции. Что ж: вот планета, вот приметный ориентир. Где-то здесь, под поверхностью, скрыт ретранслятор Азгар Д'ор. Дело за малым: найти к хранилищу дверь и подобрать к ней ключ.

Ориентиром служил лес остроконечных каменных игл. На фоне остального, сглаженного, даже вылизанного ландшафта эти образования выглядели чуждыми и крайне неуместными. Точно короста или пятна лишая на теле обреченного больного. Во время сканирования поверхности планеты Макс обнаружил несколько скоплений таких игл. Но проблемы с выбором одного-единственного скопления не встало. Если верить Азгар Д'ор, ретранслятор следовало искать в местности, обозначенной несколькими спиральными кругами. А такие круги он нашел лишь в одном каменном лесу.

Шаттл сбросил скорость и практически завис над остроконечными 'деревьями'. Те стояли столь плотно друг к другу, что ни о какой посадке не могло идти и речи.

- Может, все же в круг? - спросил Нэш Кертис.

Макс покачал головой. Круг из спиралей, выложенных крупными булыжниками, был словно нарочно создан для посадки. Но чем-то эта идея Максу не нравилась. Отчего-то в голову лезли глупые ассоциации с то ли увиденной, то ли прочитанной давным-давно фантастической сценой с поляной, полной огромных подсолнухов-зеркал, которая переворачивалась подобно крышке на кастрюле, стоило только к ней приблизиться космическому кораблю.

'Так недолго и до паранойи', - подумал он, но решения не изменил.

- Садимся на окраине. Так близко, как сможешь. Прогуляемся пешком, за полчаса доберемся, если не петлять. Кстати, что показывают сканеры? Есть какая-нибудь биологическая активность?

- Полный ноль. Ни одной заразы. Сядем - смогу сказать точнее. В любом случае - крупных скоплений скарабеев или какой другой живности нет. В том числе под поверхностью.

- Хорошо. Ты остаешься на борту и ждешь нас. Оставлю одного бойца. На всякий случай. Связь не прерывать ни на минуту.

- Как так жду? - чуть не закашлялся от возмущения Нэш. - Да ладно тебе, что здесь может случиться? Кругом никого. Мир пуст. По крайней мере вне океанов. Когда еще представится возможность стать первопроходцем и первооткрывателем. Знаешь, я с самого детства мечтал...

- Ты ждешь и направляешь нас, - перебил его Макс. - Если что - принесем открытки с видами и цветные бусы.

- Какие бусы? - не понял пилот.

- Неважно.

Нэш вздохнул, заложил вираж, выводя шаттл на окраину каменного леса.

***

Группа из восьми человек стояла возле шаттла, который застыл метрах в пятнадцати от первых каменных 'деревьев'. Сади и Брайан Галлахер, в отличие от пехотинцев, облачились в легкие скафандры. И если доктор вооружилась небольшим пистолетом, то профессор отказался от оружия, сославшись на полное неумение им пользоваться.

- Наверняка ночью здесь куда красивее, чем днем, - улыбнулась в ответ профессору Сади.

- Предлагаю сосредоточиться на деле, - прервал обмен впечатлениями Макс. Сам он держал в руках тяжелую штурмовую винтовку (такую же, какими комплектовалась боевые скафандры типа 'Бриарей'), а на запястье левой руки закрепил переговорное устройство. - Далеко не расходимся. Идем осторожно, смотрим по сторонам. Как только подойдем к каменному кругу - останавливаемся и ждем. Скажу откровенно - я не знаю, что нас ожидает в круге. Скорее всего - это дверь. Не думаю, что Азгар Д'ор не позаботились о мерах предосторожности и защиты. Потому не зеваем, но и не делаем поспешных движений.

- Да, командир, - криво усмехнулся Циклоп.

Здоровяк не опустил забрала шлема, и потому Макс отлично рассмотрел его кислую физиономию. Причина столь выразительной реакции вполне ясна. Никто не назначал Макса главой группы. Вся подготовка к полету прошла весьма сумбурно. На фоне атаки Улья на Схрон небольшая экспедиция (сколь она ни была потенциально важна) отошла на второй план. Никаких официальных указаний и распоряжений сверху. В принципе Макс был даже рад такому положению дел: никто не стоял над душой и не говорил, что и как нужно делать. Создавалось впечатление, что высшее командование обеспечило группу всем необходимым и на этом самоустранилось, занявшись более важными делами. Наверняка здесь не обошлось без отчета Александра Найта, как человека, наиболее плотно занимавшегося бывшим генералом скарабеев и взявшего на себя смелость и ответственность снабдить его системой пси-имплантатов.

Как бы то ни было, но в итоге группа действовала теперь будто в полном вакууме, не имея за спиной неусыпного надзора Республики. Впрочем, впечатление, скорее всего, обманчиво.

Лица касался теплый, сухой ветер. Под ногами скрипел песок, крупицы которого перекатывались по темной, каменной подложке. Каменные же иглы вырастали внезапно, словно кто-то бросил на поверхность планеты огромную щетку и немного присыпал ее землей. Каждая игла, в обхвате у основания не менее трех метров, подобно идеально-ровной мачте, устремлялась к небу на десятки метров. Никакой видимой новой 'поросли', никаких следов эрозии или выветривания. Силы природы точно сторонились странного образования, не рискуя к нему притронуться.

- Вошли в лес, - сообщил в переговорное устройство Макс. - Как обстановка?

- Все тихо, как в гробу, - тут же отозвался Нэш Кертис. - Вижу вас нормально. Помехи усилились, но пока ничего серьезного.

- Хорошо. Не забывай держать связь с орбитой.

- А как же.

Вскоре на ровной, занесенной тонким слоем песка поверхности странного леса появились первые булыжники. С виду - обычные камни примерно одного размера. Ничего странного или таинственного, за исключением одного: каменный лес должен выглядеть более запущенным, если учесть, как давно закончилась первая война между Ульем и Азгар Д'ор, как давно Азгар Д'ор заперлись в новом мире.

А что если за ним кто-то следит? Как вариант - аборигены, которые почитают эти иголки священным местом и потому время от времени проводят генеральную уборку, выметая скопившийся песок.

Чем дальше продвигалась группа, тем чаще попадались булыжники. Плотность камней увеличилась, и рисунок нескольких спиралей начал просматриваться довольно отчетливо.

Наконец они вышли к центру каменного леса. Небольшая округлая поляна диаметром не более двадцати метров. Здесь размер булыжников и расстояние между ними заметно уменьшились. Сразу несколько спиралей сходились в одной точке, центром которой был пьедестал с прозрачным шаром на круглой столешнице.

Циклоп ступил было в сужающийся круг, но Макс остановил его предупреждающим окриком:

- Назад!

Пехотинец одарил его непонимающим взглядом, но шаг назад сделал.

- Нэш, мы на месте. Посмотри, есть рядом какие-нибудь аномалии? - запросил Макс шаттл.

В ответ из коммуникационного устройства донесся треск, вскоре сменившийся голосом пилота:

- Да, вы в центре большой аномалии, - проговорил тот вроде бы с досадой. - Похоже, я совсем ослеп из-за нее.

- Ладно, сами разберемся.

Макс шагнул в круг, медленно направился к пьедесталу, когда коммуникатор снова ожил.

- Наблюдаю движение! - сообщил Нэш Кертис. - Точно эту дрянь не идентифицировать. Но что-то небольшое. Топает точно за вами. Расстояние десять метров. Сокращается.

Пехотинцы, слышавшие доклад в наушниках своих шлемов, как один развернулись в сторону, где остался шаттл. Потекли мгновения ожидания. Макс знал, что доспехи пехотинцев оснащены портативными сканерами, тепловизорами и датчиками движения. И наверняка вся эта следящая система работает на полную мощность. Но будет ли от нее толк в центре магнитной аномалии?

- Зараза, он пропадает! - снова донесся голос пилота. - Но движение продолжает. Вектор прежний. Расстояние пять... четыре метра. Смотрите внимательно. Уже должны видеть!

Макс мысленно шарил перед собой, выискивая признаки движения, признаки живой твари. Движение он уловил только тогда, когда от края поляны до незваного гостя оставалось не более метра и когда черная морда с белым ухом уже показалась из-за 'ствола' каменного шипа.

- Не стрелять! - крикнул Макс. - Отбой.

- Ну, кто там? - спросил Нэш Кертис.

- Леопольд, - присел на корточки Макс. Он уже и думать забыл о коте, а тот, оказывается, все это время шел за ними. И как только выбрался из шаттла?

- Легче пристрелить! - вполголоса выругался Циклоп. - Ты уверен, что эта блохастая зараза нам так нужна?

- Нет, но стрелять в него не дам. Что же тебе все не сидится? - спросил, обращаясь к коту. - То убегаешь, то идешь, словно привязанный.

Леопольд внимательно посмотрел на отчитывающего его Макса и уселся перед кругом, принялся умываться.

И вот что с этой заразой теперь делать? И ведь не на кого пенять, сам виноват. Потащил за собой - теперь отвечай. Вот только кот, по всей видимости, окончательно освоился и совершенно не боится новых мест и новых путешествий. Хоть успокоился - и на том ладно. И все же что-то делать с ним надо. Клетку какую придумать или вольер? В конце концов, животное, свободно бродящее по военному кораблю, - это проблема. И речь даже не о нарушении внутреннего распорядка и устава, а в банальной вероятности, что во время экстренной ситуации животное окажется под ногами одного из членов команды. И это уже не говоря о таких мелочах, как пыль и шерсть, которые кому-то надо убирать.

- Ладно, вернемся на корабль - разберемся, - проговорил Макс, поднимаясь на ноги.

Он развернулся и медленно подошел к точке схождения концентрических кругов, остановился возле пьедестала, а потом, не оставив себе времени на размышления, положил руки на белый шар.

Сквозь ладони вверх рванулся холод. Мир перед глазами подернулся серыми разводами, быстро набухающей пеленой. В ушах зашумело. Он будто вмиг очутился где-то за многие световые годы от безымянной планеты: выброшен в открытый космос. Но космос не пустой - полный призрачной жизни внимательных наблюдателей. Они смотрели на него, смотрели сквозь него. Смотрели в самую душу, сверлили холодными колючими взглядами мечущиеся в голове мысли. Вспарывали сознание и, разметав его содержимое, вновь сшивали по живому, чтобы через мгновение или столетие (время для Макса перестало иметь какое-либо значение), вновь разодрать только-только начавшую заживать рану.

И были вопросы: тихие, настойчивые, повторяющиеся много раз. Слов Макс разобрать не смог, но этого от него и не требовались. Неведомые призраки сами улавливали ответы в его подсознании.

Ощущение реального мира вернулось столь внезапно, что Макс едва устоял на предательски подогнувшихся ногах. Его будто пинком вышвырнули из промозглой комнаты, с силой захлопнув за спиной дверь.

Что случилось? Что это было?

Серые разводы перед глазами дрогнули и распались многочисленными черными точками. Зрение тут же сфокусировалось на шаре: черный, непроглядно черный шар. Он изменил цвет и более не был холодным.

За спиной кто-то что-то крикнул, но Макс не ответил. В ушах шумело по-прежнему. Нет, даже сильнее. А кроме того, ноги все еще норовили подкоситься, словно безымянная планета вздумала удивить своих гостей небольшим землетрясением.

И снова крик за спиной. На этот раз голос электронный, усиленный динамиками скафандра. Что не так?!

Макс резко развернулся, отчего чуть было не завалился на бок. Земля колебалась все больше. Нет - это явно не игры собственного тела. Нарастающий шум доносился откуда-то снизу - из-под поверхности. Булыжники, из которых складывались спиральные круги, подрагивали, расползаясь в стороны.

- Сюда! - разобрал Макс отчаянный вопль Сади.

Он успел сделать два шага, когда метнувшийся навстречу Циклоп выхватил его из круга.

- Совсем оглох?! - прогрохотал над самым ухом тяжелый бас. - Не видишь, что творится?!

Макс замотал головой. Только теперь к нему возвращалось полное осознание действительности. Заторможенность, оставленная 'беседой' с неведомыми тенями, рассеялась без следа.

- Я в норме, - выдохнул Макс.

- Нам еще не пора делать ноги? - спросил Циклоп. В его голосе звучала скорее издевка, чем реальное беспокойство о собственной шкуре.

А беспокоиться было о чем.

Сначала исчез пьедестал с черным шаром. Он не растворился в воздухе, не взорвался - провалился под землю, которая раскрылась сетью змеящихся трещин. Трещины медленно, но верно поползли от центра поляны в стороны, расширяясь, с шипением выплевывая в воздух клубы прозрачного пара.

- Кажется, нам не рады, - констатировал происходящее Чед Парк.

- Быть того не может, - прогрохотал Циклоп, пятясь. - Такие замечательные ребята, как мы, - радость и гордость для любого хозяина. Даже если хозяин - инопланетный ублюдок с пылью вместо мозгов.

- Стоп! - неуверенно проговорил Макс, но его вряд ли кто-то услышал. Только стоящая рядом Сади нахмурилась, заприметив его внимательную настороженность. - Стоим! - выкрикнул он, стараясь перекрыть оглушающий шум, доносящийся из-под растрескавшейся земли. От ровного рисунка спиралей не осталось и следа - многие булыжники уже исчезли в трещинах.

Его услышали и остановились. Выкрики стихли.

Макс указал на поляну.

- Трещины остановились, больше не растут, - прокричал громко. - Похоже, дверь готова открыться.

- Я бы поставил на то, что сейчас под нами бурлит что-то очень горячее, рвущееся на свободу, - крикнул в ответ Циклоп. - Стоим-стоим, а потом раз - и душ из расплавленной породы и камней. Как тебе такое?

- Где шаттл, ты знаешь. Сам найдешь дорогу?

Лицо одноглазого побагровело. Он сжал кулаки и шагнул к Максу, нависнув над ним стальной горой.

- Вроде бы шутка не всегда уместна. Не находишь? - глядя в налитые бешенством глаза пехотинца, спросил Макс.

Циклоп молчал, сверля бывшего генерала скарабеев тяжелым взглядом, а потом, так и не проронив ни слова, отошел.

А поляна, между тем, исчезала на глазах. Внушительные осколки почвы низвергались в темное ничто. Клубы пара сделались редкими и вырывались под меньшим давлением, чем поначалу. Шум понемногу стихал. Прошло еще несколько минут, прежде чем на месте поляны с пьедесталом образовался темнеющий провал, в глубине которого стихали последние отголоски локального катаклизма.

- И что дальше? - спросила Сади, осторожно заглядывая через край провала.

- Что у вас там творится?! - ожил коммуникатор на руке Макса. - Прием. Кто-нибудь жив?

- Все в порядке. Мы открыли дверь. Сейчас будем входить.

- Я почти не вижу вас. Хотя сейчас вроде помехи исчезли. Почти.

- Возможно, так и останется. В любом случае, мы постараемся не задерживаться.

- Входить? - переспросил Циклоп, когда Макс прервал сеанс связи с шаттлом.

- А что еще? Похоже, я прошел проверку. Доступ открыт.

- Здесь бы пригодились 'Кондоры', - проговорил Чед Парк. - Им проще всего спуститься.

- У Азгар Д'ор ведь не было 'Кондоров', - сказал Макс и подошел к самому краю пропасти. Он поднял небольшой камень и бросил его в чернеющий провал. Все замерли, прислушиваясь. Звука падения так и не последовало. Зато случилось странное: спустя примерно полминуты камень выплыл обратно - медленно поднялся над провалом, да так и остался висеть.

Взгляды всех членов небольшой группы уставились на него.

- Признавайся, ты знал? - спросила Сади. - Почему молчал?

- Если честно, я думал, что там неглубоко и удастся спуститься своими силами, - растерянно проговорил Макс.

На груди скафандра Чеда Парка зажглись прожекторы. Мощные лучи скользнули во мрак провала, пробежались по стенкам.

- Как ножом срезано, - сощурился профессор Галлахер. - Посмотрите. Стены ровные - отражают свет. Возможно, подверглись воздействию высоких температур. И не сейчас, а во время возведения этого колодца. То есть верхний слой - площадка с камнями и пьедесталом - всего лишь крышка, прикрытие.

- Чувствуете? - Макс протянул руку над провалом.

- Вроде что-то пульсирует? - спросила Сади.

- Да. Думаю, идти надо именно здесь. Это нечто вроде гравитационного лифта.

- А если нет? - спросил Парк.

- Никаких сомнений... - Макс ухмыльнулся и ступил за край.

Он успел услышать вскрик Сади и раскатистую брань Циклопа, а потом все стихло. Он точно висел в темноте - ни свиста воздуха в ушах, ни ощущения падения. Ночное зрение оказалось не в силах распознать даже намека на движение. Макс задрал голову вверх - светлое пятно стремительно уменьшалось. Значит, он все же падает. И притом довольно быстро. Он уже приготовился к долгому спуску, когда темнота сменилась багряным свечением - и ноги плавно коснулись пола.

Коммуникатор на руке разрывался сигналом вызова.

- Все в порядке, - ответил Макс, осматриваясь по сторонам. - Немного подождите, я проверю - безопасно ли здесь.

Он стоял в начале длинного сводчатого коридора, вдоль которого из неровного каменного пола вырастали каменные же клыки. Клыки изгибались, завивались спиралями, а острие каждого из них источало багровое сияние. На полу через равные промежутки виднелись вырезанные в камне круги, диаметром примерно в два метра, заполненные непонятными письменами и знаками. Макс остановился возле самого первого круга, коснулся рисунка пальцами. Вырезано явно не примитивными инструментами - линии до сих пор гладкие, будто стекло трогаешь.

И никаких признаков какого-либо оборудования. Даже в основании колодца, где, по логике, должны располагаться гравитационные излучатели, - ничего. И самое главное: куда делись камни и земля, которые еще недавно образовывали вполне обычную поляну, а потом с грохотом рухнули в пустоту?

Ответов нет.

Ну, нет - и нет. Черт с ними! В конце концов, дело не в них. По крайней мере, сейчас.

Убегающий вдаль коридор отдаленно напомнил переход между станциями в метро. Только с очень оригинальным дизайном. Не хватало разве что шума отбывающих и прибывающих поездов.

- Все тихо, как в склепе, - проговорил Макс в коммуникатор. - Думаю, можно спускаться.

- Просто прыгать? - спросил Чед Парк.

- Да, один шаг - и вы уже здесь. Технология действительно похожа на гравитационный колодец, но сильно усовершенствована.

Вскоре Чед спустился на дно колодца. Макс следил за тем, как происходит приземление, но, кроме того что скорость свободного падения закованного в бронированный скафандр пехотинца резко уменьшилась, ничего не заметил. Вроде бы фигуру бойца окутывало еле заметное мерцание воздуха, которое пропало, как только тот коснулся пола, но так это могло оказаться обманом зрения.

- Хорошая нора, - глухо проговорил Парк.

По голосу чувствовалось, как пехотинец напряжен и сосредоточен.

- Шаттл, прием, меня слышно? - спросил Макс, вновь активизировав переговорное устройство.

- Да, капитан, - послышался веселый голос Нэша Кертиса. - Слышно, как из консервной банки, но и на том спасибо.

Пилот явно переборол в себе недавнее волнение и вернулся к обычному бесшабашному настроению.

***

Группа, благополучно собравшаяся на дне странного колодца, двинулась по коридору. Первым шел Макс, за ним Чед Парк и Циклоп, следом Сади и профессор Галлахер. Завершали движение трое пехотинцев. Оружие наготове, сканеры, датчики движения и тепловизоры активированы. Ни одна мышь не прошмыгнет в радиусе десятка метров незамеченной. Тем более, на руках доктора Эванс гордо восседал главный охотник - Леопольд. В его сверкающих зеленым глазах плавали отражения багряных светильников.

Они шли быстрым шагом минут пятнадцать. Коридор петлял, периодически от основного ствола в стороны убегали узкие ответвления, но путники не обращали на них внимания. Скорее всего, под землей разбита целая сеть ходов. Сунуться в нее без знания схемы - верная смерть, даже если древние строители обошлись без хитроумных ловушек.

Кое-где на стенах встречались письмена - по виду похожие на те, что виднелись в кругах на полу. Брайан Галлахер набросился на них, словно умирающий с голоду на краюху хлеба. Пальцы ученого некоторое время скользили по письменам, но вскоре профессор с досадой отступил прочь.

- Ничего не понимаю, - проговорил он. - Очертания символов кажутся мне знакомыми, но... - он замялся. - Мне кажется, письмена не принадлежат Азгар Д'ор. Кому-то, возможно, кто пытался их копировать или строить свою письменность на основе их правил и символики. Но не Азгар Д'ор.

- Вы уверены? - спросила Сади.

- Разумеется, нет. Для полной уверенности нужен глубокий и вдумчивый анализ. Я высказал все лишь предположение.

- Профессор, - сказал Макс. - Насколько я помню, пирамиды на Схроне возведены аборигенами. Не Азгар Д'ор. Правильно?

- Да. Кажется, я понимаю, на что ты намекаешь... древние могли использовать труд представителей малоразвитых цивилизаций.

- Именно. На Земле есть... вернее, теперь уже, наверное, были, пирамиды - точь-в-точь такие же, как в долине ущелья Мустанга. Каменные спиральные круги я тоже видел. В своем мире, не здесь. Двойное совпадение. На случайность не очень похоже.

- Нет, - замотал головой Галлахер. - Нет! Они не могли быть на Земле.

Макс пожал плечами. Спорить он не собирался. Все равно, пока не проведены обширные исследования, что-либо сказать наверняка - нельзя. Первые зачатки предположения появилось у него во время знакомства с местными пирамидами и историей их возникновения. Теперь же оно оформилось полностью. В голове возникали отрывочные воспоминания о древних изображениях на Земле, на которых отчетливо видны летающие аппараты и странные существа явно неземного происхождения. Изображениях, выполненных на разных поверхностях, датированных самыми разными периодами, оставленными разными народами. Свидетельства древних культур, вкупе со схожими строениями, разбросанными по разным континентам Земли (а как оказалось теперь - не только Земли), наводили на определенные мысли.

Жаль, что толком ни доказать, ни опровергнуть эти свидетельства не удастся.

Земля уничтожена. Вряд ли после бомбежки 'Планетарными молотами' на ней сохранились сколько-нибудь значимые остатки древности. Хотя можно спросить самих Азгар Д'ор. Ведь если следовать логике, то под каждым монументальным сооружением аборигенов различных планет (или почти под каждым), чье назначение сложно теперь понять, располагается нечто чуждое - сокрытое от глаз непосвященных.

Наконец, коридор резко оборвался, раздавшись в стороны и превратившись в обширную пещеру. Здесь царил багряный полумрак. Свет от разбросанных вдоль стен 'клыков' не мог полностью разогнать тьму.

В центре пещеры виднелись очертания чего-то большого, высотой не менее двух десятков метров. Сразу несколько прожекторов, встроенных в пехотные скафандры, пронзили темное покрывало, заскользили по таинственному артефакту. Он представлял собой округлое основание с высокими рифлеными бортами. Над основанием, будто разинутая пасть огромного зверя, зависло нечто вроде стальной пузатой бочки, нижняя часть которой испещрена полукруглыми выступами-клыками, практически сходящимися к центру округлого основания.

Кроме центрального артефакта Макс смог разглядеть несколько более мелких объектов. Они висели прямо в воздухе, без какой-либо видимой опоры, - кристаллы размером с человека. Каждый окружен крупноячеистой решеткой. Такие штуки он уже видел. Не сам, не своими глазами. Сокрытые в дальних уголках памяти воспоминания пытались пробиться на поверхность сознания, но, пока не в состоянии преодолеть остаточный барьер Сверхсознания, всего лишь роились смутными образами и догадками. Впрочем, даже их хватило, чтобы понять: кристаллы однозначно принадлежат Азгар Д'ор. С помощью этих штуковин древние манипулировали потоками энергии в пределах своих поселений.

- Стойте, - в предупреждении подняв руку, сказал Макс. - Дальше ни шагу, пока я не скажу.

Он шагнул к артефакту. Громадина, на гладкой поверхности которой играли редкие багряные всполохи, перемежающиеся под лучами прожекторов, производила впечатление скорее подъемного мостового крана, разве что лишенного балки. Но никак не коммуникационного устройства.

Пьедестал с белым шаром на круглой столешнице Макс заметил почти сразу. Он расположился в нескольких шагах от ретранслятора и в отсутствие каких-либо иных видимых органов управления настойчиво манил приблизиться.

В пещере воцарилась мертвая тишина. Даже пехотинцы, чьи скафандры во время движения издавали приглушенный лязг и слабое гудение, замерли подобно стальным изваяниям. Люди не произносили ни слова, даже в переговорные устройства. Оттого неожиданный голос Нэша Кертиса показался еще более взволнованным, чем был на самом деле.

- Капитан, связь с орбитой утеряна, - сообщил пилот.

Макс даже не успел удивиться обращению 'капитан', когда Нэш продолжил:

- Чертовщина какая-то. У вас есть время? С минуту.

- Зачем? - раздраженно бросил Макс. Ему не нравилось, что его отвлекают в тот момент, когда вот-вот должна раскрыться цель всей экспедиции.

- Прослушайте сообщение. Похоже... не буду навязывать свое мнение. Просто прослушайте.

Макс обернулся к растянувшейся полукругом группе, пожал плечами.

- Давай.

В коммуникаторе послышалось шипение наполовину с треском, потом раздался голос второго пилота:

- Датчики фиксируют движение во внутренних отсеках корабля. Перепроверил оборудование - все работает исправно. Диагностика не выявила сбоев. Откуда движение?

Далее последовало шипение. Видимо, что-то говорил Кертис.

- Так и сделал. Он ушел минут пять назад. Сейчас вызываю - молчит.

Протяжный вздох.

- Не нравится мне все это.

Отрывистое шипение.

- Поди разберись. То исчезает, то вновь появляется. Три объекта. Вот, снова засек.

Молчание, будто пилот на орбите что-то проверял.

- Нэш, они идут сюда.

Шипение.

- Откуда я знаю кто?! Что? Да, сейчас.

Снова молчание.

- Кто-то здесь сходит с ума. Приборы выдают бессмысленный набор данных. То ли люди, то ли скарабеи... Подожди...

На этот раз тишина затянулась секунд на пятнадцать-двадцать, а потом Макс даже вздрогнул от неожиданности. Сначала послышался шум раскрываемых герметичных дверей и тут же, следом, невнятный выкрик пилота, через мгновение переросший в сдавленный хрип. Причем хрип длился и длился, словно чья-то неведомая рука стиснула горло человека, но не торопилась окончательно его убивать.

Запись прервалась.

- Мне одному кажется, что наша скучная прогулка неожиданно приобрела краски? - спросил Нэш Кертис.

- Это вся запись? - уточнил Макс.

- Да. Я продолжаю посылать запросы, но ответа нет.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы знать, о чем сейчас думает каждый член небольшой экспедиции: если базовый корабль утерян, как возвращаться обратно? Шаттл не способен самостоятельно связаться с базами Республики и уж тем более не способен создать прокол. А это значит: им придется обосноваться на безымянной планете в ожидании, пока кто-нибудь в Республике вспомнит об экспедиции к руинам Азгар Д'ор. И не только вспомнит, но и организует спасательную операцию. Координаты-то у них есть.

Интересно, сколько это займет времени?

- Откуда там скарабеи? - прервал молчание Циклоп. - Этот хрен на платформе (как его там?) разорялся насчет усиленного патрулирования и досмотра прибывающих судов. Нам же только разве в зад не заглянули!

- Нам - да, - согласил Чед Парк. - А вот про 'Скаут' мы этого не знаем.

- Проклятье! - прорычал одноглазый. - И что теперь? Выроем себе норы и станем жить? Рыбалкой займемся...

- Может, и станем, - Парк внимательно посмотрел на товарища. - Ты что паникуешь? Пока у нас есть только предположение и никаких фактов.

- Ну да. Этот хрип - просто смешная шутка.

- Кстати о шутках, - встряла Сади. - Раз мы уже поверили Кертису...

- Вы в своем уме?! - возопил в переговорное устройство пилот. - Тогда - да, виноват, признаюсь. Но я еще не совсем тронулся, чтобы играть реальной опасностью.

- Продолжай вызывать корабль, - повысил голос Макс, обрывая начавшего что-то говорить Циклопа. - Так или иначе, мы никуда не торопимся. Мы нашли ретранслятор. Я попробую активизировать его. Будут новые данные - сразу сообщай. Конец связи.

Не дожидаясь какой-либо реакции членов команды, Макс резко развернулся, быстрым шагом приблизился к постаменту. Хоть он и сказал, что торопиться некуда, но внутренний голос настойчиво подгонял.

Макс положил руки на белый шар. Он ожидал, что снова окажется в холодной темноте, но вместо этого засветились забранные решетками кристаллы. Свет от них шел темно-синий, тусклый, но с каждый секундой свечение набирало силу. Под ногами что-то вспыхнуло, словно полыхнула молния. Макс отступил на шаг, посмотрел вниз: к каждому кристаллу (всего их оказалось четыре) протянулась длинная нить прерывистых фиолетовых вспышек. Вспышки становили все интенсивнее, пока не превратились в сплошные сверкающие потоки. Еще несколько секунд - и они внезапно исчезли. Зато в полную силу загорелись кристаллы. Решетки вокруг них исчезли за ослепительным ярко-голубым свечением.

А потом в пещере появился нарастающий гул. Он звучал одновременно со всех сторон, насквозь пронизывал тело, забираясь в самые кости. Стальная 'бочка' над основанием в центре пещеры начала вращаться. Вырастающие из нее клыки засветились бордовым и разошлись в стороны. Вскоре с них стали слетать алые молнии - сначала короткие и быстро гаснущие, но вскоре протянувшиеся к бортам основания и будто прилипшие к ним.

Макс чувствовал, что дрожит. Дрожит от гула, превратившегося в настоящую вибрацию. Казалось - вибрирует вся пещера, каждый камень, каждая деталь ретранслятора.

Теперь 'бочка' вертелась так быстро, что отдельные молнии уже не разглядеть - вокруг округлого основания возник светящийся кокон.

Яркая вспышка толкнула в грудь, чуть не сбила с ног. Светящийся кокон сжался в одну-единственную точку - и раскрылся идеально круглым зеркалом. Гул стих, оставив по себе остаточное ощущение, будто тело вот-вот развалится на части.

Макс обернулся. Чед Парк помогал Сади подняться на ноги. Профессор Галлахер привалился к стене и, закрыв глаза, зажимал виски. Циклоп остервенело водил дулом штурмовой винтовки из стороны в сторону, будто с минуты на минуту ожидал ожесточенной атаки. Остальные пехотинцы немногим отставали от него, но вели себя заметно спокойнее.

- Эй, народ, кто-нибудь есть дома? - раздался в коммуникаторе голос Нэша Кертиса.

- Да. Что-то новое о 'Скауте'? - спросил Макс.

- Пока нет. У вас там все нормально? Приборы зарегистрировали в вашем районе такой электромагнитный всплеск, что, честно говоря, я уже собирался паниковать.

- Паниковать можно было, когда мы потеряли связь с орбитой, - зло вклинился в разговор Циклоп.

- Все в норме, - сказал Макс. - Кажется, нам удалось включить... его.

- И? - в голосе пилота слышалось нетерпение.

- Сейчас узнаем...

Макс взглянул на энергетическое зеркало, созданное артефактом Азгар Д'ор.

- И что дальше? - проговорил вслух.

Кроме почерневшего шара на пьедестале, он больше не видел никаких органов управления. Для надежности, на всякий случай, обошел ретранслятор кругом - ничего. Зато зеркало с любой стороны, с любого ракурса выглядело абсолютно одинаково.

- Это же портал! - в голос крикнул Циклоп. - Я видел такие у той пирамиды, из которой лезли уроды с мечами. Почти такие. Ты бы отошел. А то вдруг повалят. Давай я пальну на всякий случай, не нравится мне все это.

- Угомоните там его, - бросил Макс

Он снова остановился возле пьедестала.

Вдруг по гладкой поверхности зеркала пробежала рябь. Зеркало вспучилось - и снова опало, но теперь вместо отражения пещеры, объятой бордовыми всполохами, в нем виднелась рубка какого-то инопланетного аппарата, на фоне которой стоял Азгар Д'ор. Доспехи желтого металла, подобно второй коже, облегали нескладную, с человеческой точки зрения, фигуру. Узкие плечи компенсировались широкими наплечниками. С плоского лица, будто татуировкой расчерченного строгим геометрическим орнаментом из переплетающихся волнистых линий и окружностей, пронзительно смотрели сверкающие холодным синим цветом глаза.

- Рад тебя видеть, человек, - голос звучал сразу отовсюду, но рта Азгар Д'ор не открывал. К тому же речь инопланетника звучала понятно для всех, что несколько сбивало с толку. Одно дело, когда Азгар Д'ор мог говорить только с ним, - с Максом, у которого в голове полно скрытой информации и знаний. И совсем другое дело - использовать для общения язык Республики. Больше того - транслировать его для каждого, кто находился в пещере. - Я говорил с тобой раньше. Я говорю с тобой сейчас. Я Даргаллул - командующий экспедиционным флотом Азгар Д'ор. И я спешу сообщить тебе недобрую весть.

- Что-то я не удивлен такому началу разговора, - послышался плохо скрываемый шепот Циклопа. - Сейчас скажет, что Республика дерьмом изошла, пытаясь дать пинка скарабеям. А у этих плоскомордых дюзы забиты - никак не успевают на помощь.

- Мы вынуждены развернуть флот, - будто не услышав реплику пехотинца, продолжил Даргаллул.

- Что?! - опешил Макс.

- Улей скарабеев угрожает нашей планете. Мы вынуждены возвращаться, чтобы защитить родной мир.

В пещере повисла тишина, нарушаемая лишь неразборчивыми ругательствами одноглазого пехотинца.

- А что же с всеобщей опасностью? С возвращением изгоев?

- Вам придется самостоятельно вести эту битву. Азгар Д'таг - опасный и жестокий противник. Вам понадобятся все силы, чтобы уничтожить его. Торопитесь, пока они еще слабы. Улей на их фоне может оказаться всего лишь разминкой перед настоящей схваткой. Пока у вас еще есть время - ударьте всеми силами, какими располагаете. Уничтожьте планету с Азгар Д'таг и каждого из них, кто попытается покинуть ее.

- Что касается нас, - выкрикнул из-за спины Макса Циклоп. - Мы можем торопиться только на кладбище. Поскорее сдохнуть, чтобы не мучиться в этом милом уголке вселенной.

- О чем говорит этот человек? - спросил Даргаллул.

Макс про себя послал Циклопу пожелание не медлить и уже приступать к поискам подходящей могилы.

- У нас проблемы с транспортом, - проговорил Макс, глядя на Азгар Д'таг. - Есть вероятность, что покинуть планету будет очень непросто и не в ближайшее время.

- И это мягко сказано, - нервно рассмеялся одноглазый здоровяк.

Макс обернулся.

- Уоррену Филипсу срочно требуется глоток свежего воздуха. Не так ли?! - спросил с нажимом.

- Да молчу я, - словно обидевшись, пробубнил Циклоп.

- Кто такие Азгар Д'таг и чем они опасны? - спросил Макс.

- Они - часть нас. Наша темная сторона. В них сконцентрировано все то, от чего отказались мы, ступив на путь Дал-Ру. Независимые, дерзкие, мстительные. На каком-то этапе своего развития мы поняли, что владение пси - это не столько инструмент, сколько ответственность. Даже сильнейшие из нас, не совладав со своими эмоциями, сходили с ума и начинали крушить все вокруг. Длительные тренировки самоконтроля не принесли ожидаемого результата. Срывы продолжались, в особенности среди представителей Домов, напрямую участвующих в войне с Ульем. И тогда было принято решение отбросить личное, отгородиться от сиюминутных ценностей, единой общей волной раз и навсегда погасить в себе возможные вспышки эмоций. Так родился путь Дал-Ру. Посредством пси нам удалось объединить наши сознания в единую сеть. Но Дал-Ру - это не столько единая сеть, сколько свод строгих правил и законов, поддерживающих ее целостность. Мне трудно это объяснить. Это можно только почувствовать.

- Почему же Азгар Д'таг отвергли избранный вами путь? - спросил Макс.

- Дал-Ру предполагает приоритет общего над частным. Мы слышим друг друга, мы чувствуем друг друга, мы пользуемся единым банком данных. Никаких секретов, единая цель. Путь сложный и тернистый, но он примирил нас с пси, примирил нас с самими собой. Азгар Д'таг не пожелали стать частью общего. Каждый из них - самостоятельная личность со всеми сопутствующими достоинствами и недостатками. К сожалению, со временем недостатки переросли в манию, в отчаянное неприятие всего, что удалось достигнуть нам. От Азгар Д'таг исходила постоянная опасность вспышек неконтролируемого гнева, они стали миной замедленного действия. Они обратились к Тени - направили свой пси-потенциал в русло разрушения. Отличные бойцы, наивно полагавшие, что смогут совладать с собственными эмоциями. Впрочем, им это почти удалось. Только платой стала полная отрешенность и все возрастающая жестокость. Они считали, что остаются свободными, на самом же деле Тень поглотила их, извратила присущие нашему народу ценности.

- Что такое Тень?

- Мы полагаем, им удалось создать нечто вроде Дал-Ру, но куда более сложной формы. Некую психо-энергетическую формацию, отчасти обладающую собственной волей. По словам Азгар Д'таг, эта формация не только позволяет им контролировать эмоции, но и выполняет роль оракула.

Макс про себя вздохнул. Из всего сказанного Даргаллулом действительно полезной информации чуть. Экскурс в историю, конечно, интересен, и в другое время Макс прослушал бы его с большим удовольствием, но сейчас требовались факты, а их-то командующий экспедиционным флотом и не предоставил.

- Что нужно вашим изгнанникам? Почему они объединились с Ульем?

- Месть, - на невозмутимом до того лице Азгар Д'ор мелькнуло нечто вроде омерзения. - Они придут, чтобы взять то, что, как считают, принадлежит им по праву. А Улей станет их поводырем. Обе стороны получат желаемое - наши головы.

- Насколько серьезны масштабы вторжения?

Даргаллул ответил не сразу. Макс успел уловить еле заметный взгляд в сторону, словно Азгар Д'ор советовался с кем-то - стоит ли открывать представителю чужой расы всю правду?

- Масштабы таковы, что Улью уже удалось закрепиться в нескольких районах планеты. И это только начало.

- Прошу прощения, - поднял руку профессор Галлахер. - Могу я задать вопрос?

Даргаллул кивнул.

- Но что мешает вам создать прокол и тем самым значительно повысить мобильность вашего флота? Я так понимаю, вы путешествуете в обычном космосе.

- Насмешка нашей физиологии. Мы не в состоянии перенести подобные перемещения.

- Простите?

- Нам доступно перемещение только через стационарные ворота. Мы называем их ретрансляторами. В противном случае, при движении через произвольно созданный прокол наше сознание не выдерживает нагрузки и разрушается. На противоположный конец 'трубы' попадают обезумевшие существа, не способные вспомнить - кто они.

- Ха, - было засмеялся Циклоп, но тут же заткнулся.

- Как же вы достигли мобильности? - спросил Макс.

- Когда-то, во времена своего расцвета, мы выстроили множество ретрансляторов, подобных тому, который стоит перед тобой. Эти устройства (они имеют разные размеры) связывали в единую сеть десятки планет, пригодных для жизни. Пригодных для нас. Потом пришел Улей - и ретрансляторы стали той системой, которая обеспечила мобильность нашим войскам. В считанные дни мы могли перебросить войска и сопутствующее оборудование для развертывания полноценной военной базы из одной солнечной системы в другую. А потом война закончилась. Сверхсознание скарабеев было уничтожено, Азгар Д'таг изгнаны в блуждающий мир, а мы нашли себе новый дом и сложили оружие. Ретрансляторы были деактивированы и спрятаны. Мы считали, что опасность ушла из галактики. Ведомые Дал-Ру, мы погрузились в бесконечность познания истины.

- То есть через это устройство вы можете спастись, если Улью будет сопутствовать удача?

- Можем, - будто нехотя согласился Даргаллул. - На планете есть ретрансляторы, и их можно открыть, но они никуда не приведут.

- Как это?

- Скарабеям удалось уничтожить почти все ретрансляторы в галактике. У нас почти не осталось вариантов.

- Не очень обдуманно с вашей стороны, - в недоумении развел руками Макс. - Вам удалось разгромить Улей, и вы же самостоятельно загнали себя в ловушку. Почему?! Неужели не предполагали, что скарабеи могут вернуться? А изгнанники наверняка не сидели без дела в своей тюрьме. Блуждающий мир? И что? Вы же сами оставили им лазейку, чтобы вернуться.

Макс, который еще недавно видел в Азгар Д'ор древнюю и могучую расу воинов, некогда сдержавших натиск Улья, теперь не мог понять, кого же видит перед собой теперь. В словах Даргаллула нет ни желания бороться, ни озабоченности судьбой собственного народа, запертого на планете, с которой нет выхода. Возможно, так Максу лишь казалось, и все дело в пути Дал-Ру, но за маской холодной невозмутимости он увидел усталость. Усталость от жизни, от сражений, от всего. Азгар Д'ор не только сложили оружие много лет назад, они утратили цель жизни, подменив ее абстрактной сетью. Они хотели покоя - и потому изгнали собратьев, все еще бурлящих жизнью. Пусть не всегда понятной, не всегда контролируемой, но жизнью. И сейчас, глядя в лицо командующего экспедиционным флотом, Макс проникался куда большим уважением к изгнанникам, не пожелавшим впадать в подобие летаргического сна.

А организовали бы Азгар Д'ор экспедицию, если бы в ущелье Мустанга Сердцу Улья не удалось вскрыть то злосчастное хранилище?

Наверное, сейчас не самое лучшее время задавать вопросы, в которых откровенно сквозит обвинение в глупости и недальновидности, но Макс не смог сдержаться, а теперь уже поздно идти на попятную.

- Активизировать систему возврата Азгар Д'таг мог только Азгар Д'ор, - спокойно проговорил Даргаллул.

- Получается, кто-то из ваших помогал скарабеям? - нахмурился Макс.

- Нет. Это маловероятно. И этот факт подтверждает то, что ты смог проникнуть сюда.

- В тебе есть часть не только от скарабея, - тихо, но отчетливо сказала Сади.

Макс обернулся. Девушка выглядела растерянной, но в то же время ее глаза горели воодушевлением.

- Но это же невозможно, - покачал головой Макс. - Улей не может ассимилировать никого из Азгар Д'ор. Я это знаю. Существует защита, не позволяющая Сверхсознанию создать...

- В этом наша главная ошибка, - сказал Даргаллул. - Мы слишком доверились своим защитным механизмам. Нам неизвестно, как Сверхсознанию удалось обойти их, но ты и та, кого вы называете Сердцем Улья, первые в своем роде. Вы объединяете в себе начала трех рас.

- Обойти можно только одним способом, - снова заговорила Сади. - Завладев генным материалом Азгар Д'ор.

- Это невозможно, - сказал Даргаллул. - После смерти любого представителя нашей расы его тело уничтожается, а сознание переносится в специальное хранилище. Механизм давно отработан и не дает осечек.

- Раз в год и палка стреляет, - задумчиво проговорил Макс. - Но сейчас это не так важно. Время разобраться, что к чему, еще будет. У меня есть вопрос, ответ на который вы обещали мне дать.

- Установка, которая позволит вырвать генерала скарабеев из-под контроля Сверхсознания?

- Да.

- Такая установка есть.

Макс ожидал продолжения, но Даргаллул молчал, по всей видимости не собираясь делиться подробностями.

- И это все? Не хочу быть назойливым, но этого мало.

- Когда-то таких установок существовало несколько. Точнее - пять, - еще немного промедлив, начал Азгар Д'ор. - Их разработка шла параллельно, но в отдалении друг от друга - разными Домами. Поэтому, хоть базовые функции установок схожи, каждая имеет уникальные параметры и особенности. Данные разработки проводились с целью выведения скарабеев из-под контроля Сверхсознания. В качестве дополнительной функции: возможность внушения обезумевшим особям чувства неконтролируемого страха. Воздействие проводилось на заданной конечной области и затрагивало неограниченное количество особей противника. К сожалению, мы не можем проанализировать текущее состояние каждой установки. Точно известно, что две установки уничтожены. Еще одна, скорее всего, неисправна, так как не была закончена. Координаты оставшихся мы готовы предоставить. На базе этих установок нам удалось разработать портативные устройства, обладающие почти тем же набором функций. Разумеется, портативные устройства менее мощные. Одно из них, насколько мы понимаем, попало в руки кому-то из вас. Иначе мы бы сейчас не разговаривали.

- Но оно уничтожено, - сказал Макс.

- Сожалею. Остальные образцы хранятся в лабораториях нашей планеты. У меня нет данных об их наличии где бы то ни было еще.

- А что мешает одну такую хреновину выслать нам сюда? - нарочито громко спросил Циклоп.

- Ничего, кроме скарабеев, уничтожающих нашу планету.

- Тем более надо выслать. Вам-то... - здоровяк замолк, получив ощутимый толчок в плечо от Чеда Парка.

- Можно поискать на Схроне, - вслух проговорил Макс, размышляя.

- Туда еще надо вернуться, - заметил Циклоп.

- В любом случае, проще доставить устройство к Сердцу Улья, чем дотащить ее до стационарной установки, - сказал Макс.

- Не вижу особенной разницы, - вздохнул профессор Галлахер. - Артефакт не работает сам по себе. Вспомни: для его активации понадобилось возведение целого ангара.

- Но если Сверхсознание обладает генным материалом Азгар Д'ор, - проговорил Даргаллул, - необходимости в уничтожении Сердца Улья нет. Скарабеи в любой момент создадут полноценную замену. Цель не оправдает затраченных на ее поимку усилий.

- Почему же не создали до сих пор? - спросил Макс.

- Полагаю, дело не только в наличии генного материала, - проговорил Брайан Галлахер. - Важен объект внедрения программы мутации. И Максим, и его жена обладают удивительно высоким пси-потенциалом, не свойственным для человека.

- В этом есть смысл, - будто нехотя согласился командующий экспедиционным флотом и тут же добавил: - Планета, на которой сохранилась установка, известна вам под названием 'Земля'.

Удивленные, вытянутые лица были ему ответом.

- Вы без труда найдете хранилище. Что делать дальше - решите сами.

- Земля уничтожена, - сказал профессор Галлахер. - Уже давно. Вы уверены, что установка все еще работоспособна?

- Да. Ошибки быть не может.

- Отличный повод навестить дом, - сказал Макс. - А мы можем попасть туда через этот ретранслятор?

- Нет. Хранилище планировалось с таким расчетом, чтобы иметь удаленный к нему доступ. Проверка показала исправность только части систем. Ретранслятор не отвечает. Попасть в хранилище можно только с Земли.

- Это безумие, - покачал головой Брайан Галлахер.

- У меня нет выбора, - сказал Макс.

- Есть - вторая планета.

Макс чувствовал себя так, словно его с головой окунули в яму с нечистотами, да еще и пополоскали в ней, держа за шкирку. И стоило затевать целую экспедицию, чтобы в итоге все свелось к пустому разговору. Ощущение, что поманили, суля раскрытие небывалых знаний, а в итоге вышвырнули за порог. И ведь глупо обижаться. Свою роль сыграла вера в древнюю могучую расу, в ее технологии и возможности. На деле же Азгар Д'ор произвели впечатление какой-то тупиковой ветки эволюции - некогда достигшей заметного прогресса, но потом остановившейся. Теперь вместо грандиозной космической цивилизации, которой Азгар Д'ор, без сомнения, могли стать, перед людьми предстала единственная сонная планета, доживающая последние дни. Если уж Улей вплотную взялся за своего старинного врага, вряд ли отступит, не доведя дело до логического завершения.

Конечно, древним не до помощи человечеству. Самим бы уцелеть. Хотя от слов Даргаллула веяло обреченностью существа, смирившегося с собственной близкой гибелью. И это на фоне впечатления после встречи с изгнанниками. Макс отлично помнил ту холодную ненависть и мощь, которые разливались вокруг освобожденных Азгар Д'таг.

Неужели спокойная жизнь и отсутствие реального противника настолько пагубны? Или все же впечатление усталости обманчиво? Как бы то ни было, но ожидаемого союза не получилось. Макс не знал, насколько в нем нуждалась Республика, но он-то точно нуждался в ней. Теперь же надо сесть и все скрупулезно обдумать. А заодно попытаться дотянуться до Сердца Улья - далеко ли она и что планирует? Исходя из этого, решать, в какую сторону двигаться дальше. Благо, время, для того чтобы пораскинуть мозгами, есть. Хотя сидеть без дела на безымянной планете в ожидании спасения - приятного мало.

- Внимание, народ! - ожил коммуникатор. - Наблюдаю 'Скаут'. Наша птичка падает, - в голосе Нэша Кертиса слышалась досада.

Есть с чего расстроиться. Одно дело, когда окончательного подтверждения приговору нет, и совсем другое, когда подпись под этим самым приговором выводится на твоих глазах. Наверняка каждый в группе в глубине души надеялся, что на 'Скауте' произошло пусть и нечто неординарное, выходящее за рамки нормального бортового расписания, но вполне обратимое. Теперь же истаяла самая последняя упрямая надежда.

- Падает или пытается сесть? - спросил Макс.

- Он горит, чтоб меня! - повысил голос пилот.

- А что ему еще делать, - зло осклабился Циклоп.

- Это не экстренная посадка. Они падают! Разваливаются на куски.

- Куда падают? - сглотнув подкативший к горлу ком, спросил Макс.

- Если курс не изменится... - пилот замолчал, видимо осознав всю глупость своего 'если'. - В радиусе километра-двух от вашего местоположения.

- Уверен?!

- Конечно...

- Какое совпадение, - проворчал Чед Парк.

- Вот и все, - выдохнул пилот.

Несколько секунд в пещере царило молчание. Даже Азгар Д'ор не смел нарушить тишину. А потом до людей докатился громкий гул взрыва, пол под ногами задрожал, а с потолка посыпалась каменное крошево. Ощущение, что 'Скаут' упал у самого входа в колодец.

- Может быть, он успел выбросить маячок? - неуверенно предположила Сади.

- Вполне возможно, - согласился с ней Парк, но Максу показалось, что соглашается пехотинец только чтобы поддержать девушку.

- Глупый вопрос, - проговорил Макс в коммуникатор. - Возможно, что кто-нибудь выжил при падении?

- Какое там, - отозвался пилот. - И мокрого места не осталось. Даже хоронить нечего. Но я просканирую на всякий случай место падения. Мало ли что...

- Прошу прощения, - заговорил Брайан Галлахер. - Раз уж мы тут все застряли, можно задать вопрос?

Циклоп посмотрел на него так, будто перед ним не человек, а огромная многоножка, разбрызгивающая вокруг себя ядовитую слизь.

- Спрашивайте, - пожал плечами Макс.

Он сам находился в прострации, не зная, что делать дальше. Потеря 'Скаута' порядком выбила его из колеи. Волей-неволей начнешь думать о злом роке, таскающемся по пятам за ним и теми, кому хватило ума следовать рядом с бывшим генералом скарабеев.

К тому же после того, как он расправился с внутренним зверем, в сознании что-то изменилось. Исчезло давление, будто сорвали тяжелый покров. Все чаще и чаще в памяти стали возникать странные, но в то же время знакомые образы, всплывали различные данные. Процесс шел медленно, но с каждым часом все больше набирал ход. Оттого зачастую мысли путались даже по самым элементарным вопросам. Примерно то же самое происходило и сейчас: голову забивали воспоминания, в другое время и в другом месте, возможно, и значимые, но в создавшемся положении лишь сбивающие с толку.

Профессор Галлахер подошел ближе к ретранслятору.

- Зачем скарабеям атаковать вашу планету? Зачем открывать второй фронт и сражаться на две стороны? Если отбросить заслуги прошлого и гордость - вы представляет для Улья реальную опасность, ради подавления которой необходимо вычищать колонии и тем самым оголять весьма важные в стратегическом плане позиции?

- Я не располагаю всей информацией о масштабах вторжения, - уклончиво ответил Даргаллул. - О целях Сверхсознания знаю и того меньше. Возможно, все дело в мести. Повелитель скарабеев не простил нам своей смерти и теперь желает поквитаться.

- В чем - в чем, а в нерационализме Сверхсознание заподозрить никак нельзя, - покачал головой Галлахер. - Полагаю, интервенция будет стоить войскам скарабеев множества жизней.

- Планета хорошо защищена, - согласился Азгар Д'ор.

- Непозволительное расточительство, не находите? И это в то время, когда силы Республики в состоянии нанести по позициям скарабеев масштабный урон. Сверхсознание не может не понимать, что рискует слишком многим, посылая свои войска на смерть, при этом не надеясь получить какую-либо выгоду. А выгода должна бы быть. И немалая.

- А что, если Улей действует на опережение? - предположил Чед Парк. - Что, если боится союза между человечеством и Азгар Д'таг?

- Или намеревается что-то заполучить на самой планете, - сказал профессор Галлахер.

- Первый вариант более приемлем, - согласился Даргаллул. - Наши технологии бесполезны для Улья. Единственная реальная причина агрессии - попытка не дать образоваться коалиции. Внезапная атака большими силами по нашей планете практически наверняка завершится в пользу скарабеев.

- Я не помешаю?! - подался вперед Циклоп. - Вы вообще слышите себя?! Какие атаки, какие цели и планы? Вы о чем? Кто планирует? Я ослышался или действительно было сказано: повелитель скарабеев не простил нам своей смерти? И что теперь? Эта дохлая тварь выползла из какой-то глубокой ямы на краю галактики, в которой пряталась и боялась, чтобы вдруг воскреснуть. Или вселенная создала еще одну хреновину с мозгами размером в планету? Тогда нас всех уже ничего не спасет. С таким конвейером нам не справиться.

- Он не был уничтожен, - нахмурившись, проговорил Макс.

- Ты откуда... - начал было Циклоп.

- Знаю, - сказал Макс.

Он действительно знал. Пока абстрактно, всего лишь как данность, но был уверен: стоит отстраниться от всего происходящего, попытаться вспомнить все до последней детали - и у него получится.

- Вы, - он посмотрел на Азгар Д'ор, - пытались сжечь его. И это почти удалось. Но вы не учли одного: Сверхсознание может возродиться из пепла, из одного-единственного уцелевшего куска плоти. А таких кусков оставалось немало. Под обугленной внешней оболочкой еще тлела жизнь, но вы ушли. Почему? Вы не могли не знать, не могли не предвидеть возвращения скарабеев. И все равно ушли, закрылись в скорлупе. Почему?! - последнее слово Макс почти выкрикнул, перейдя на рык.

Но Даргаллул молчал, ничем не выказывая своих эмоций. Но ведь эмоции должны быть. В противном случае древняя раса уже мертва. Без тяги к жизни, без боли о прошлом у них нет будущего. Макс в это верил, а потому снова и снова пытался достучаться до чувств древнего. Увидеть в нем хотя бы проблеск жизни - не поддерживаемой искусственно, лишенной желания идти дальше.

- Если кусков осталось больше одного, тогда... - из задумчивости Макса вывел голос Чеда Парка.

- Нет, Сверхсознание только одно, - прервал его Макс. - Циклоп прав: вселенная не в силах создать еще одну такую тварь.

- Я бы на ее месте сильно хотел поквитаться, - осклабился одноглазый здоровяк.

- Живых нет, - голос Нэша Кертиса в коммуникационных устройствах прервал спор.

- Что насчет маяков? - спросил Макс. - Можешь засечь?

- Нет маяков.

Серьезность пилота напрягала даже больше, чем его плоские шутки.

- Ладно, что пожрать есть, будем ждать кавалерию с носилками, - сказал Циклоп.

Взгляд Макса упал на Сади. На девушке не было лица. Если внешне она еще более-менее старалась сохранить последние крохи спокойствия, то внутренне готова была кричать. Ему даже не пришлось напрягаться, пытаясь прочесть ее эмоции - все на виду, на поверхности. Сади Эванс боялась повторения истории с отцом. О его группе Республика тоже знала, но никто не пришел на помощь.

- Мы обязательно выберемся, - тихо проговорил Макс, глядя на девушку.

Та вымученно улыбнулась, кивнула.

- Нам очень жаль, - бесцветным голосом сказал Азгар Д'ор. - К сожалению, мы не в силах напрямую связаться с представительством человечества. Ступив на путь Дал-Ру, мы отказались от использования каких-либо коммуникационных сетей. В них нет необходимости.

- Ретранслятор разве не позволяет нам общаться на расстоянии? - спросил Макс.

- Да, но принцип его действия не вяжется с технологией людей. Мы пытались связаться с вами, но тщетно.

Макс и сам не понял, почему обернулся. Действовал, исходя из собственных звериных инстинктов и неожиданного шипения Леопольда. Кот замер в начале коридора, его шерсть встала дыбом, спина изогнулась. В бордовом полумраке уходящей вдаль каменной кишки ничего не видно, никакого движения. Но что-то все равно не так.

Поддавшись порыву, Макс поднял руки и выставил пси-щит: горловина коридора засияла голубым свечением, подернувшись подобием мыльной пленки. И тут же в щит ударили. Ударили из полумрака, из тени. Сразу три длинных светящихся хлыста родились из пустоты и коснулись голубого свечения. Раздалось громкое шипение - и щит распался на множество искр. Промолчи кот, выставь Макс щит на секунду позже - хлысты полоснули бы по людям.

Пехотинцы только теперь вскинули штурмовые винтовки, но было уже поздно. Три размытые тени беззвучно ворвались в пещеру, бросились в разные стороны.

Глава 9. Сердце Улья.

Она почувствовала легкий толчок, когда сознание еще плавало в вязкой мгле.

Во время полета Сердце Улья успела дотянуться до Сверхсознания. Вернее, если быть точным, это повелитель скарабеев дотянулся до своего генерала. Не было пустынной планеты, не было набухающего в небе нарыва и обжигающего вихря. Кромешная темнота - и ненавязчивый шепот, затмевающий собой спонтанные мысли. Все идет четко по плану. Основные силы скарабеев уже обрушились на планету Азгар Д'ор, расчищая плацдарм для прибытия своего генерала. Древний враг не ожидал нападения, однако встретил неприятеля во всеоружии. Планета ощетинилась смертоносным огнем, и потому далеко не всем Левиафанам удалось сбросить десант. Еще больше капсул сгорели в атмосфере, срезанные огнем с поверхности планеты и летательными аппаратами. Тем не менее, в нескольких местах оборона прорвана. До переломного момента еще далеко, не говоря уж о полной победе, но первые ростки будущих колоний уже упали в благодатную почву ненавистного мира. А пищи для них больше, чем достаточно...

Мгла отступала медленно, но, словно аккуратный дворник, подбирала за собой весь мусор: головную боль, сонливость, пустые вопросы, волнение. Что толку переживать о спуске, если от тебя не зависит ровным счетом ничего? Отличное испытание для выдержки изгнанников. Сердце Улья с удовольствием бы посмотрела на морды высокомерных тварей, мнящих себя каменными изваяниями без капли эмоций. Ничего, как оказалось, пробить этот с виду прочный заслон не так уж и сложно.

Полностью она пришла в себя после первого сильного удара. Удара, природу которого она не знала. Капсула будто налетела на твердую преграду. На мгновение сердце повелительницы скарабеев учащенно забилось. Она ожидала услышать скрежет, треск, шум пламени - все что угодно, означающее, что капсула не выдержала столкновения с плотными слоями атмосферы и начинает разваливаться на части. Но ничего не произошло. Какие-то звуки действительно достигали ее слуха, но они больше походили на равномерный гул. Стало заметно жарче. В целом же спуск проходил заметно легче, чем в спасательной капсуле орбитальной платформы Республики.

Вскоре раздался первый взрыв, капсулу подбросило вверх - и спуск продолжился. Снизилась ли скорость падения, Сердце Улья сказать не смогла бы, но ощущения от такого способа торможения оказались не самые приятные. Содержимое капсулы, несмотря на густоту, взболталось, и, только благодаря жесткой фиксации прочными нитями, повелительницу скарабеев не шлепнуло о мягкие стенки.

Потом были еще взрывы - и каждый подбрасывал капсулу вверх. Каждая следующая ступень торможения еще больше сгущала субстанцию, заполнявшую капсулу. Дышать становилось все труднее, но так и должно быть. Запас воздуха ограничен.

Последние три взрыва оказались куда тише и слабее предыдущих, но их вполне хватило, чтобы почти полностью погасить скорость. Капсула врезалась во что-то мягкое и тут же раскрылась надвое.

Сердце Улья вывалилась наружу, судорожно брыкнулась, срывая с себя фиксирующие нити, но те уже отвалились и нисколько не сковывали движения.

Капсула примерно на четверть ушла в толстый слой слизи. Субстанция знакомая донельзя. Повелительница скарабеев быстро поднялась на ноги. Она чувствовал себя отдохнувшей и полной сил - хотя сейчас в схватку. Но драться не с кем. Менее чем в сотне шагов от места приземления виднелся инкубатор. Огромный, общей площадью не меньше двух тысяч квадратных метров и высотой метров под шестьдесят. Инкубатор дышал, от него веяло мощью и здоровьем. Темно-красная с черными разводами поверхность чуть заметно колыхалась, знаменуя активные процессы, происходящие внутри живого строения. Округлые костяные ребра жесткости вырастали из слизи и устремлялись вверх, поддерживая весь этот пульсирующий жизнью купол.

Инкубатор выглядел так, будто был заложен не менее трех месяцев назад. Но на деле его возраст вряд ли превышал семь дней. Означать это могло только одно - строение активно питалось. И питалось по большей части не тем, что удавалось вытянуть из почвы, а биологическим материалом, получаемым извне. Источником такого количества пищи могли служить только сами скарабеи.

Сердце Улья осмотрелась. Слизь расползлась в стороны на несколько километров - не рассмотреть границ. По всей площади новосозданной колонии торчат хвощи, сейчас спящие, практически невидимые на фоне темно-бурой слизи. Кроме хвощей имеются малые споровые пушки, причем в приличном количестве - вполне хватит, чтобы отразить не особенно массированную атаку с воздуха. Образований, способных производить новые боевые единицы, пока нет. Вернее есть, но в зачаточном состоянии. Пройдет, по меньшей мере, несколько дней, прежде чем набравшие силу логова смогут разродиться первыми бойцами. Да и то далеко не самыми опасными - костяными гончими и феррумами. Впрочем, некоторое количество и тех, и других то и дело мелькало перед глазами. Скарабеи собирались к инкубатору. Собирались, чтобы встретить свою повелительницу и оградить ее от возможной опасности.

В том, что Сверхсознание обеспечит ей плацдарм, она не сомневалась. И тем не менее медлить нельзя. Планета все еще контролируется древним врагом, и вряд ли он станет ждать, пока колонии Улья укрепятся и начнут глобальную ассимиляцию нового мира.

Внимание Сердца Улья привлекло сооружение Азгар Д'ор, стоящее словно в противовес инкубатору, - настоящий золотой с небесно-голубым дворец, размерами чуть ли не вдвое превосходящий инкубатор. Автоматизированный центр контроля - от его работы зависит эффективность стрельбы многочисленных плазменных пушек и работа вспомогательных сооружений. Ни одной острой грани - цельная стальная поверхность кое-где уступала место вытянутым зеркальным окнам и многочисленным путепроводам, которые, как знала повелительница скарабеев, обеспечивали почти мгновенное перемещение внутри здания. Центр контроля состоял из трех частей, каждая из которых напоминала пару сведенных вместе сильно выпуклых тарелок, частично врытых в землю. Центральная пара 'тарелок' стояла вертикально, две другие - рядом, под углом примерно тридцать градусов.

Центр нес на своих стенах следы атак жнецов и ловчих пауков, а кроме того уже начал зарастать живыми лианами-отростками, которые поднимались из слизи и искали любые щели, чтобы проникнуть внутрь вражеского строения. Рядом и поодаль виднелись меньшие сооружения, но им не повезло вовсе. В стенах зияли огромные рваные прорехи, окантованные черным кольцом гари. Тут же Сердце Улья рассмотрела несколько уже утопленных в слизи кристаллов - достижение и слабость Азгар Д'ор. С одной стороны эти концентраторы энергии обеспечивали автономное существование даже очень крупного поселения, но с другой стороны - они же, похоже, до сих пор оставались самым уязвимым местом базы в целом. Уничтожь концентраторы - и поселение умрет, заткнутся плазменные пушки, остановится производство. А тогда остается всего лишь задавить живую силу противника. Собственно говоря, именно это и случилось. Наверняка, если копнуть поглубже, то под слоем слизи обнаружится не один десяток смертоносных орудий. Теперь не опасных - спящих в ожидании прихода нового хозяина. Вернее - хозяйки. И она уже здесь!

Кое-где в слизи, в которой активно копошились черви-работники, угадывались очертания разбитых капсул. Вполне себе неплохая пища для инкубатора - в меру питательная и не требует расхода живой силы. Хотя в пищу, вполне возможно, пошли и 'пилоты' капсул. На первых порах - незаменимое дело.

Сердце Улья задрала голову: десантные капсулы с Азгар Д'таг внутри продолжали падать - глухо, с чавканьем. Союзники выбирались из раскрывшихся створок и тут же оказывались в кольце скарабеев. Вспыхивали пепельные клинки, угрожающе поднимались излучатели, но до стычек пока не доходило. Скарабеи крутились на почтительном расстоянии, не пытались атаковать, хотя вели себя крайне возбужденно. Все же ненависть к врагам прошлого заложена в их генах.

Надо дождаться приземления Старейшин, а дальше - разослать изгнанников в уже захваченные скарабеями районы планеты. Чем скорее они примутся за освоение местной технологии, тем лучше.

Сердце Улья опустилась на одно колено, провела ладонью по еле заметному бугорку слизи. Под пальцами часть тугой пленки соскользнула в сторону, открыв взору часть желтого доспеха. Повелительница скарабеев резко дернула его на себя. Доспех поддался, нехотя вывалился из обнимавшей его густой слизи.

Что и требовалось доказать - доспех есть, тела нет. Желтый металл доспеха местами помят, исполосован глубокими бороздами царапин. Но ни намека даже на каплю крови, не то что на кусочек ткани. Система эвакуации тела с поля битвы работает, как и прежде, на отлично. А жаль...

Сердце Улья почувствовала всплеск пси-излучения, медленно повернула голову. К ней направлялся один из Старейшин. Глава изгнанников шел смешной походкой человека, то и дело увязающего в сугробах. Ноги Азгар Д'таг проваливались в слизь, а вот выдрать их ему удавалось не всегда сразу и легко. Сердце Улья невольно улыбнулась: как приятно видеть чужие слабости. Еще приятнее фиксировать их на будущее.

- Полагаю, высадка завершена, - беззвучно сказал Старейшина.

Несмотря на явные проблемы с передвижением, его лицо оставалось абсолютно безучастным. Тряпье, служившее изгнаннику одеждой, намокло и липло к телу. В таком виде Азгар Д'таг выглядел не просто оборванцем, но жалким неудачником.

- Мне нужно немного времени, чтобы понять наше положение, - поднялась на ноги Сердце Улья. Она намеренно встала так, чтобы Старейшина увидел найденные ею доспехи. - Я не стану вмешиваться в ваши внутренние дела. Вам самим решать - кого и куда посылать. Думаю, вы и сами понимаете: чем быстрее мы начнем действовать, тем больше шансов на благополучное завершение операции.

Старейшина кивнул. Его взгляд уперся в наполовину скрытый слизью желтый доспех. Некоторое время Азгар Д'таг стоял неподвижно, потом шагнул к доспеху, опустился на корточки. Длинные тонкие пальцы с большими, словно раздутыми какой-то болезнью суставами, коснулись ряда царапин.

- Тень ведет нас, - раздалось в голове Сердца Улья. - Мы дадим ей столько пищи, сколько она потребует. Ни один родич не останется в стороне. Время платить. Время умирать.

Старейшина резко поднялся, словно внутри него распрямилась туго сжатая пружина.

- Мы ожидаем целеуказаний.

- Думаю, можно начать с этой штуки, - повелительница скарабеев кивнула на центр контроля.

- Полагаю, ты захочешь посмотреть, что мы будем делать.

- Почему бы и нет, - улыбнулась Сердце Улья. - Что с вашим оборудованием? Удалось что-то доставить?

Азгар Д'таг запрокинул голову, всмотрелся в затянутое низкими серыми тучами небо. Сердце Улья проследила его взгляд, и тут же ей на глаза попалась сверкающая искра. Искра заложила крутой вираж и метнулась вниз. Вскоре она превратилась в летательный аппарат в форме двухсторонней секиры.

- Уцелел один. Оборудования на его борту хватит на первое время. В дальнейшем мы воспользуемся ресурсами родичей.

- Уверена, они не буду против, - ухмыльнулась повелительница скарабеев. - Ну что, идем?

***

Некогда вход в центр контроля Азгар Д'ор закрывали высокие двухстворчатые двери, разъезжающиеся в стороны. Теперь же на их месте красовалась кривая оплавленная дыра. Короткий коридор, который начинался сразу за дверьми, заканчивался просторной комнатой с кучей ответвлений. Здесь до сих пор в воздухе стоял запах кислоты. Пол, когда-то идеально чистый, запачкан слизью и кровавыми разводами, следы от которых складывались в широкую полосу, устремляющуюся к выходу. Здесь уже побывали черви-работники, о чем свидетельствовало отсутствие трупов. Насыщенность же кровавой дорожки намекала на то, что во время штурма центра скарабеи потеряли немало солдат. Несмотря на автоматизацию большинства систем, в центре всегда присутствовал вооруженный обслуживающий персонал. По крайней мере так было во время первой войны скарабеев и Азгар Д'ор.

'Во что же выльется уничтожение древних? - думала Сердце Улья. - Будет ли с чем встретить приближающуюся угрозу таинственных сил?'

Она шла в группе из пяти изгнанников, во главе которой быстрым шагом шествовал Старейшина. Насколько поняла повелительница скарабеев, перехватить управление системами Азгар Д'ор теоретически мог любой воин, но вот насколько быстро он это сделает - вопрос. Сказывалось отсутствие опыта и необходимого пси-потенциала.

Трое изгнанников несли за плечами какие-то продолговатые черные ящики, несколько минут назад вытащенные из уцелевшего во время всеобщего десантирования корабля.

Они проходили отсеки, миновали пологие переходы-пандусы (лестниц Азгар Д'ор не признавали). Всюду царила атмосфера недавней ожесточенной схватки: пол и стены расчерчивали глубокие царапины, то и дело на глаза попадались следы кислотных плевков. Несколько отсеков тонули в переплетениях паутины, в липких тенетах которой висели опустевшие доспехи.

И всюду кровь. Лужи крови - ее черви-работники просто не смогли собрать. Иногда в липких лужах лежали отсеченные конечности, иногда целый ворох уже остывших внутренностей. К неистребимому запаху кислоты прибавилась вонь выпущенных потрохов и испражнений, а также начавшей разлагаться плоти.

Время от времени из вентиляционного отверстия в потолке или бреши в стене показывался шевелящийся отросток. Он слепо тыкался из стороны в сторону, словно пытался определиться: куда двигаться дальше?

- Что это? - спросил Старейшина, когда чуть было не споткнулся об один такой отросток.

- Это щупы инкубатора, - не моргнув глазом, соврала Сердце Улья. - С их помощью он находит для себя новые места кормежки. Они слепы и потому заползают везде, куда могут дотянуться.

Азгар Д'таг кивнул и продолжил движение.

Не сказать, чтобы повелительница скарабеев выдала совсем уж ложь. Скорее - недоговорила. Отростки действительно искали запасы пищи, которые впоследствии мог бы использовать инкубатор. Но этим их функции не ограничивались. Отростки служили частью высокочувствительного осязательного органа инкубатора и, раскинувшись вокруг колонии на многие километры, позволяли мгновенно определять приближение чужаков. Во время войны с Азгар Д'ор вся информация собиралась со специальных существ, ответственных за периферийное наблюдение на границах колонии. Впоследствии Сверхсознание отказалось от них в пользу отростков.

Но, отвечая на вопрос изгнанника, Сердце Улья схитрила. Как правило, отростки не превышали в толщину трех сантиметров. Те же, что атаковали сооружение Азгар Д'ор, были гораздо крупнее. А это могло означать только одно: она, генерал скарабеев, не в курсе тех средств и инструментов, которые используются в ее армии.

Открытие малоприятное, мягко сказать. Что это? Недоверие со стороны Сверхсознания? Иных причин она просто не находила. Неужели так сложно ввести в курс нововведений? Для повелителя миллиардов существ это дело даже не одной минуты - мгновений. В чем же тогда дело?

Сердце Улья плотно сжала зубы, постаралась задавить в себе обиду и непонимание. Сильные эмоции наверняка выдадут ее изгнанникам. О слабостях союзников должна знать только она. У нее же нет слабостей!

Наконец они достигли высокого зала, по периметру густо заставленного странного вида аппаратурой. Отличительной чертой всей аппаратуры было наличие в ее составе голубых кристаллов. Камни стояли на подставках, удерживались в захватах, покоились в каких-то полях или банально монтировались в панелях приборов. Похоже, все управление системами строилось именно на них.

В центре зала от самого пола к потолку устремлялась блестящая колонна, вокруг которой без видимой поддержки висело несколько угловатых платформ.

Изгнанники шустро рассредоточились по залу. Их действий Сердце Улья не понимала, но все равно следила внимательно. По сути, на ее глазах происходило нечто такое, чего раньше никогда не случалось. Больше того, если бы не она, то и не случилось бы. Вряд ли представители Азгар Д'таг смогли бы самостоятельно вырваться из своей прогнившей конуры. А раз получили свободу - пусть отрабатывают ее.

Трое рядовых изгнанников расположились на полу друг напротив друга, скинули из-за спин ящики. Повелительница скарабеев не стала действовать им на нервы, отошла в сторону, но все равно отлично видела, чем они занимаются. Стоило Азгар Д'таг провести над бесшовными ящиками руками, как те раскрывались на две части. В каждом ящике оказались уже знакомые Сердцу Улья черные трубки, из которых изгнанники сооружали вращающиеся кубы в ущелье Мустанга.

А ей-то казалось, что технологии представителей расколотой расы настолько разошлись, что не смогут работать в тандеме. Оказывается, могут?

Изгнанники поочередно выкладывали трубки перед собой, втроем собирая один куб. Странное дело, но трубки, раз занявшие отведенное им место, застывали, словно влитые. И это притом, что повелительница скарабеев не заметила никакого фиксирующего материала или специальных защелок. Трубки словно слипались.

Сердце Улья прикрыла глаза и прощупала зал на предмет активности пси. Перед внутренним взором тут же возникли два слабых источника. Первый источник повелительница скарабеев проигнорировала - им был Старейшина, застывший у одного из пультов с особенно большим кристаллом. А вот второй источник заинтересовал. Азгар Д'таг, сидящие кругом на полу, представились ей еле тлеющим костром, разгорающимся под легкими порывами ветра. Интенсивность пси-излучения то возрастала, то опадала, хотя даже на пике оставалась очень слабой. Но этого вполне хватало, чтобы воздействовать на структуру материала, из которого сделаны трубки. Сердце Улья чувствовала, как материал, подобно губке, впитывает излучение - и тут же изменяет свою структуру. Во что он превращался, она не поняла, но зато совершенно определенно прочувствовала нарастающее в конструкции напряжение. Заряженные трубки уже не столько впитывали пси-излучение, накачиваемое в них изгнанниками, сколько собирали его внутри конструкции. Причем чем дальше, тем сильнее становилось это напряжение, в то время как расход сил Азгар Д'таг даже уменьшился.

Еще минута - и черный куб, обросший плотью трубок, оторвался от пола, начал вращаться. Размером он уступал и тем кубам, что повелительница скарабеев видела в ущелье Мустанга; и тем, что видела в тюрьме изгнанников.

Покончив с первым кубом, Азгар Д'таг перешли на противоположную сторону зала и снова уселись на пол. Запаса трубок должно им хватить еще на один концентратор. Хотя создавалось ощущение, будто установка изгнанников не столько собирает разлитую в пространстве энергию, сколько, единожды запущенная, генерирует ее самостоятельно.

Сердце Улья сощурилась. Нет, ей не показалось: кристаллы, вмонтированные в панели управления, слабо засветились. Старейшина по-прежнему стоял возле самого крупного кристалла. Руки, с длинными когтистыми пальцами, вытянуты, голова мерно вращается по кругу, словно на шарнире.

Вслед за свечением главного большого кристалла - осветились и остальные. Губы повелительницы скарабеев растянулись в предвосхищении активизации систем центра контроля, но ее не произошло. Чего-то не хватало. Голубое свечение кристаллов то набирало силу, то снова тускнело. Оба куба собраны, функционируют, но стабильного эффекта нет. Недостаточно энергии? В общем - ничего удивительного. Вряд ли пара концентраторов Азгар Д'таг способна заменить устоявшуюся систему снабжения энергией от Азгар Д'ор.

Не слишком ли много в изгнанниках самоуверенности?

Вдруг Старейшина покачнулся, отступил на шаг - и чуть было не упал на подкосившихся ногах. Его голова опустилась на грудь. К Старейшине тут же бросились рядовые Азгар Д'таг, но тот волевым жестом руки отмахнулся от них.

- Это будет сложнее, чем я думал, - раздалось в голове повелительницы скарабеев. - Мы стали слишком разные. Тень ведет меня - и я справлюсь. Но мне нужно время.

- Сколько?

- Не знаю. Оставь меня. Когда я закончу - сообщу.

- Если ты не в силах это сделать - так и скажи, - ощерилась Сердце Улья. - Мне нужна определенность. Воздушные замки остались на Схроне. Здесь мы делаем общее дело. Будь любезен пересмотреть свои привычки. Мне плевать, как ты станешь доносить до меня информацию. Мне важно, чтобы эта информация была - и была четкой и по существу! И еще - не стоит считать меня назойливым зверьком. Я умею кусаться. Поверь на слово.

- Верю, - тускло сообщил Старейшина.

Понять - задели ли его слова повелительницы скарабеев, оставили ли равнодушным, нет никакой возможности. С приплюснутого лица, наполовину закрытого посеченной повязкой, смотрели пустые глаза. Глаза, больше подошедшие бы бестолковой рыбине. Пытаться вести разговор с тем, кто тебя не слышит, себе дороже. А Старейшина сейчас ничего не слышал или не хотел слышать. Такое игнорирование злило Сердце Улья. И все же она не позволила нарастающему раздражению выплеснуться наружу. Если Сверхсознание считает, что озлобленные раритеты далекой войны смогут помочь, - не ей спорить с таким решением. Но делать на них ставку - глупо.

Почему раз и навсегда не разобраться с человечеством? Это же десятки обитаемых планет, пригодных для создания новых колоний. А миллиарды двуногих существ, мнящих себя вершиной пищевой цепочки, превратятся в отличную пищу, станут тем толчком, который позволит за короткое время покрыть все потери.

А что можно получить здесь? Азгар Д'ор и раньше не могли похвастаться большой численностью. Технология? Очень пригодилась бы, но при условии, что каким-то образом Улью удастся ее ассимилировать, взять под контроль. Изгнанники в качестве посредников? Очень ненадежно и опасно. Вряд ли эти оборванцы станут хорошими союзниками. Тот, кто единожды позволил затолкать себя в стальную коробку и столетиями сидел в ней, ожидая спасения, покажет спину в любой момент, при появлении первой серьезной опасности.

Между тем Старейшина вновь вернулся к большому кристаллу.

'Похвальная настойчивость', - подумала повелительница скарабеев.

Неожиданно голову будто насквозь прошило ледяной иглой. Сознание вмиг очистилось от сумбурных мыслей. Сердце Улья на мгновение остолбенела, а потом с еле сдерживаемым рыком рванулась прочь из зала.

- Нападение! - только и успела выкрикнуть она, вылетая в коридор.

В ее голове звучал истошный вопль. Вопль, порожденный инкубатором колонии. И неважно, каким образом мозговой центр узнал о приближении противника, - необходимо как можно скорее организовать оборону.

Мчась по коридорам контрольного центра Азгар Д'ор, повелительница скарабеев старалась освободить голову от всего лишнего. От обиды, от сомнений и непонимания - отчего-то эти глупые человеческие эмоции никак не желали оставаться в прошлом. Она даже не пыталась предугадать, какими силами ударят хозяева планеты. Коридоры казались невероятно длинными. Скользкий пол грозил падением, но Сердце Улья не сбавляла скорость. Цепляясь за стены на поворотах, ударяясь о косяки дверных проемов, она неслась быстрее ветра.

Цепкая память генерала скарабеев не позволила ошибиться с выбором пути. При этом Сердце Улья не утруждала себя выуживанием из памяти схемы расположения коридоров. Подсознание действовало автоматически, выдавая телу точные данные о текущем местоположении.

Лишь выбежав в комнату со множеством ответвлений, повелительница скарабеев позволила себе коснуться примитивного разума инкубатора. Мгновенно полученная информация удручала. Азгар Д'ор приближались крупными силами, в составе которых не только наземные бойцы, но и пять атмосферных крейсеров. Как они смогли столь глубоко прорваться в контролируемую скарабеями территорию - оставалась загадкой. Крейсеры хоть и обладали невероятной поражающей мощью, но были очень медлительными. Только эта слабость и давала шанс скарабеям противостоять им. Другое дело, что одних только малых споровых пушек может не хватить. А воздушной поддержки нет. Феррумы не в счет.

Сердце Улья выскочила из здания. Скарабеи крутились рядом, намереваясь до последнего охранять свою повелительницу. Чем плотнее ряды, тем проще будет атаковать представителей Азгар Д'ор. Изгнанники толпились поодаль. Похоже, они тоже почувствовали неладное, но пока не предпринимали каких-либо действий.

Сердце Улья, не останавливаясь, пронеслась сквозь ряды костяных гончих и ловчих пауков, по пути приказывая им рассредоточиться, занять места возле хвощей и споровых пушек. Пауки закопаются, что обернется для нападающих неприятным сюрпризом. Но хватит ли сил противостоять крейсерам?

Хотя бы несколько десятков амфиптер - тогда можно играть на равных.

- Азгар Д'ор! - выкрикнула Сердце Улья, поравнявшись со вторым Старейшиной. - Идут с севера. Пять атмосферных крейсеров и наземная поддержка. Точное количество пока не скажу - несколько тысяч. Ориентировочно в пределах четырех. В основном майгулы и горры. Около полусотни крайкенов. Ориентировочное время подхода - два часа... по времени людей. Это совсем немного, - добавила на всякий случай. - Хватит, чтобы попытаться сбежать или подготовиться к обороне.

Показалось, или маска отрешенности на лице Старейшины дрогнула?

Есть отчего начать беспокоиться. Хозяева планеты приготовили для незваных гостей не теплый, но обжигающий прием.

'Словно нарочно подгадали', - мелькнула отрывистая мысль.

И если майгулы и горры Азгар Д'ор не могли похвастаться экстраординарными боевыми характеристиками, то крайкены почти столь же опасны, как и крейсеры. Эти огромные стальные чудовища, передвигающиеся на четырех длинных суставчатых ногах, могли испепелить все вокруг себе в радиусе двух-трех сотен метров. От потоков исторгаемой ими плазмы не поможет никакой панцирь, никакой доспех. Зато собственная броня практически нейтральна к кислоте пауков. Обычно против крайкенов Улей использовал амфиптеров: эти летуны в считанные минуты разделывали неповоротливые стальные громадины. Но сейчас их нет.

Вот когда бы оказались незаменимыми плазменные пушки. Только надеяться на их помощь глупо. Возможно, изгнанникам в центре контроля и удастся заново активизировать работу всех или хотя бы части систем, но сколько это займет времени? Мало просто включить пушку, надо задать ей новую программу, иначе станет палить по скарабеям, а, возможно и по самим изгнанникам.

- Сбежать? - переспросил Старейшина, будто не расслышал слов повелительницы скарабеев. - Тень за нашей спиной. Тень смотрит сквозь нас. Тень жаждет возмездия. Какими силами обладаешь ты?

Сердце Улья внутренне улыбнулась. Напыщенность бездомных изгнанников поражала. Насколько же надо быть самовлюбленными идиотами, чтобы всерьез верить в какую-то абстрактную силу, якобы повелевающую их действиями? В том, что Азгар Д'таг способны создать нечто вроде пути Дал-Ру, повелительница скарабеев не сомневалась. Но как могут представители расы с историей в тысячи лет поклоняться новосозданному идолу? Глупость! Бред! И все разговоры о свободе и независимости, выходит, пустой треп.

- Порядка восьми тысяч гончих и пауков, - ответила, погасив в себе эмоции. - Еще порядка трех тысяч - феррумов.

- Кто это? - не понял Азгар Д'таг.

Сердце Улья скрипнула зубами.

- Вот они, - махнула рукой на клубящуюся в небе стаю крыланов. - Но они помогут только против плохо бронированной пехоты. Горры им не по зубам.

- Тень ведет нас, - сказал Старейшина. - Мы ждали этого момента многие годы. И пусть мы не в лучшем положении, чем того можно желать, мы примем бой.

'А что еще остается делать? - раздраженно подумала повелительница скарабеев и взглянула в низкое, затянутое серыми тучами небо. - Самое оно - пролить немного крови...'

- Не думаю, что они знают о вашем присутствии, - задумчиво проговорила Сердце Улья. - Подозревать могут, да и то вряд ли. На этом можно сыграть.

- Азгар Д'ор слабы! - криком раздалось в голове генерала скарабеев. - Они не способны удержать планету даже перед слабым натиском десанта. Они не воины - грязь под нашими ногами. Мы сметем их.

Сердце Улья усилием воли не позволила себе развернуться на месте и предоставить 'сильно могучим воинам' действовать на их страх и риск. В конце концов, шесть тысяч изгнанников - это не та сила, от которой можно отмахнуться, когда на тебя прут атмосферные крейсеры в сопровождении крайкенов.

- Ты заставляешь меня усомниться в твоей мудрости, Старейшина, - прошипела так, будто в ее груди поселился комок рассерженных змей. - Только глупец закрывает глаза на очевидное. Вы пришли сюда, чтобы сдохнуть или положить начало новой странице в своей истории?! Если первое, то не стоило тащиться в такую даль. Наверняка на Схрон скоро прибудут 'Планетарные молоты', если еще не прибыли. Они знают свое дело: если понадобится, превратят планету в огненный шар.

- Не заговаривайся, скарабей, - голос Старейшины вновь сделался спокойным.

- В чем же я не права? - ощерилась Сердце Улья. - Возможно, вам и удастся победить. Но какой ценой? И только в этой схватке. А ведь будут другие. Я уверена. Отчего месть застила тебе глаза, Старейшина? Вы столько времени ждали ее, чтобы теперь бездарно броситься на рожон? Ваше право... Но чего стоят годы заточения, если они не научили вас думать? Не научили осторожности.

Повелительница скарабеев говорила все громче и громче. С каждым словом ее все больше обуревала злость.

- Я не стану вас задерживать и принуждать. Я привела вас сюда, надеясь на сотрудничество. Надеясь на будущее для галактики, в которой обеим нашим расам найдется место. Вы же пришли, чтобы отомстить, чтобы умереть. Идите.

Она отошла на несколько шагов назад, словно уступила до того перекрытую дорогу. Если бы сейчас кто-то из изгнанников бросился на нее с клинком или выпустил заряд плазмы, она бы ничуть не удивилась. После всего сказанного такое развитие событий казалось ей наиболее вероятным. Впрочем, даже в этом случае она не собиралась умирать. Тело напряглось, готовое в любое мгновение в высоком прыжке взмыть в воздух. Она сможет уйти, сомнений нет. Единственный, кого ей стоит опасаться, - Старейшина. Но он один и пока что спокоен - никакой активности пси.

- Что предлагаешь ты, скарабей? - раздался в голове неожиданный вопрос.

Неужели капля разума в пропыленных головах изгнанников все еще осталась? В такую удачу уже почти не верилось.

- Азгар Д'ор наверняка станут пробиваться к центру контроля. Если им это удастся, есть вероятность, что смогут перезапустить системы и реактивировать плазменные пушки. Наверняка же предусмотрен вариант аварийного питания на случай уничтожения внешних концентраторов.

Старейшина склонил голову набок, но ничего не сказал. Вот и думай, что хочешь: правильно ли предположение, или нет?

- Я предлагаю, - продолжила Сердце Улья, - затянуть их в пределы колонии. Насколько это возможно. Но при этом не допустить до центра контроля. У моих скарабеев практически нет шансов подобраться к Азгар Д'ор на расстояние плевка, не говоря уж о рукопашной. Единственное, что я могу им противопоставить, - ожидание. Часть феррумов примет на себя огонь горров и беспилотников с крейсеров. Частью костяных гончих и почти всеми споровыми пушками придется пожертвовать - станут жертвой для обеспечения видимости сопротивления.

- В чем смысл?

- А смысл в том, что оказать реальное сопротивление мы сможем только в одном случае: если сойдемся на расстояние рукопашной. Большая часть феррумов укроется поодаль от колонии, а пауки зароются в слизь. Когда я подам сигнал - ударите все разом.

- Нам тоже прятаться?

- Придется.

Старейшина поводил головой из стороны в сторону, всматриваясь в слизь под ногами. Сердце Улья могла биться об заклад: если бы не напускное спокойствие, выработанное годами, на плоском лице наверняка бы отразилось гадливое выражение.

- Мы не станем в этом копаться, - сделал вывод Азгар Д'таг. - Мы не черви, мы...

- Вы смертники, - перебила его повелительница скарабеев. - Пауки сделают все за вас - выроют траншеи. Вам останется всего лишь преодолеть брезгливость и спуститься в них.

- Нет. Это ничего не изменит. Твои пушки, скарабей, способны сбить крейсеры?

- При определенном везении - да. Но не стану утверждать, что им это удастся наверняка.

- Тогда что меняет твой план? Оттягивает неизбежное. К тому же лишает нас чести, лишает нас расположения Тени.

- Где-то вы уже успели лишиться ума, - вздохнула Сердце Улья. - И этого уже не изменить. Насколько я помню, количество беспилотников на каждом крейсере конечно. Каждый такой аппарат можно сбить единственным точным выстрелом или плевком. Без беспилотников крейсеры не опаснее, чем летающая куча навоза. Неприятно, если упадет, но не опасно. Возможно, стрелять по беспилотникам будет просто некому, но все же это шанс.

Старейшина молчал.

Повелительница скарабеев видела за его спиной тысячи безучастных лиц. О чем они думают? Почему до сих пор терпят ее слова? За короткое время она успела наговорить столько, что ни о каком союзе не может идти и речи. А они стоят истуканами - смотрят. Рядовые Азгар Д'ор хотя бы не скрывают лиц (повязка в половину морды не в счет), а вот полностью бронированные создания, названия которых генерал скарабеев до сих пор не знала, смотрели холодом восьми светящихся глаз-отверстий. Больше всего они походили на пилотируемые скафандры, вроде горров Азгар Д'ор, но Сердце Улья не поручилась бы, что это не бездушные автоматы. Хотя, откуда в тюрьме ресурсы на создание подобных агрегатов?

- Ты заслуживаешь смерти, скарабей, - сообщил безликий голос. - Видит Тень, во времена становления нашего пути многие умирали за слова куда менее грязные. Ты полна неприятия и яда. Ты плоть от плоти дитя своего создателя. Ты не знаешь, о чем просишь, - и даже не пытаешься понять нас. Как мы можем доверять существу, настолько ожесточенному?

- Это я ожесточена? - все напряжение как рукой сняло. - Не я рвусь в бой, не предприняв элементарных мер для победы. Не я собралась мстить. Услышь меня, изгнанник. Я пытаюсь выжить - и ищу того же для вас. И не только выжить, но и достигнуть цели. Что здесь не так?

Старейшина сверлил ее немигающим взглядом. Только теперь повелительница скарабеев задалась вопросом: а мигают ли они вообще? Странно, раньше она не обращала внимания, а сейчас задумалась.

- Тень рассудит нас, - наконец прозвучал в голове бесцветный голос. - Мы согласны...

***

Она думала, что Азгар Д'таг воспротивятся ее решению напрямую не участвовать в назревающем сражении. Но нет - Старейшина спокойно выслушал ее доводы (впрочем, после поразительной выдержки, проявленной им во время обсуждения тактики поведения, ожидать от него бури эмоций глупо) и согласился с ними. Поэтому сейчас Сердце Улья не мчалась на передовую, торопясь лоб в лоб столкнуться с приближающимися силами Азгар Д'ор, а покоилась во влажном нутре инкубатора.

Ни единого звука извне, ни единого проблеска света - полная изоляция. Но это совершенно не значит, будто повелительница скарабеев утратила возможность ориентироваться в пространстве. Напротив, теперь она растворилась в сознании тысяч скарабеев.

Ее тело обволакивали тончайшие белые нити, дающие одновременно и питание, и возможность высвободить собственный разум. По сути, инкубатор помогал сделать то, что она могла бы сделать и самостоятельно, но затратив при этом куда больше сил. Он позволял взять под контроль каждого скарабея в пределах колонии. И не просто отдавать приказы со стороны, но стать любым из скарабеев, стать сразу всеми.

Поначалу разум Сердца Улья отказывался воспринимать новую действительность. Перед глазами сверкал калейдоскоп быстро сменяющихся образов, в ушах стояла бешеная какофония звуков. Но сумбур длился недолго. Вскоре повелительница скарабеев приспособилась к множественным источникам получаемой информации и даже попыталась одновременно руководить действиями различных скарабеев. Те отозвались незамедлительно.

Теперь, определившись с азами столь масштабного воздействия на собственную армию, Сердце Улья еще раз осмотрела пределы колонии. Подготовка к отражению назревающей атаки хозяев планеты шла полным ходом. Пауки действовали подобно могильным червям: вгрызались в покрытый слизью грунт, но не оставались в нем в ожидании противника, а выбрасывали его наружу, формируя нечто вроде траншей, неровных, с оплывающими стенками, - но на что уж способны.

Первые траншеи повелительница скарабеев приказала копать примерно в полукилометре от центра контроля Азгар Д'ор. Такое расстояние показалось ей наиболее оптимальным. Если атакующие прорвутся глубже - шансов на победу почти не останется. Необходимо остановить их раньше!

Небольшая часть изгнанников и ловчих пауков уже спряталась в развалинах, что остались от поселения Азгар Д'ор. Но основные силы еще оставались на виду.

Успеют ли подготовиться?

Она потянулась к окраине колонии и еще дальше. Туда, куда протянул свои щупальца инкубатор, где в воздухе вились одинокие феррумы, ставшие ее, повелительницы скарабеев, глазами.

Азгар Д'ор приближались широкой дугой. Размеренно, ровными шеренгами, будто на параде. В первых рядах шли майгулы - по сути та же пехота изгнанников с той лишь разницей, что майгулы, как, впрочем, и все Азгар Д'ор, обладали куда лучшей броней и орудовали парными пси-клинками. Следом, подобно большим крабам, передвигались горры - легкая артиллерия. Эти боевые единицы были практически бесполезны в ближнем бою, зато на расстоянии сеяли вокруг себя стремительную смерть. Оборудованные мощными излучателями, они способны остановить наступление даже многократно превосходящих их сил скарабеев.

Сердце Улья нарочно не стала вызывать в памяти образы давней войны. Сейчас нет нужды в картинах, заполненных окровавленными телами скарабеев, попавших под перекрестный огонь горров или исполосованных клинками майгулов. Все это повторится. Причем очень скоро. Куда важнее припомнить боевые возможности противника и при этом надеяться, что, отстранившись от мира, Азгар Д'ор позабыли о модернизации своих вооруженных сил.

Но все же куда большее внимание приковывали к себе громадины крайкенов. Повелительницу скарабеев удивляла мания Азгар Д'ор конструировать аппараты вопреки всем законам механики. Тонкие двухсуставчатые ноги того и гляди должны подогнуться и сломаться под тяжестью округлой бронированной кабины, под днищем которой размещалась сдвоенная плазменная пушка. Формой кабина напоминала ей выгнутую спину броненосца из того далекого и слабого мира, которой назывался Землей. Выглядело глупость со стороны, но в бою крайкен становился эпицентром смерти и разрушения.

И над всем этим сбродом парили туши огромных крейсеров. Сколько на борту каждого из них беспилотных боевых аппаратов? Сколько из них удастся сбить? Уверенность, какую Сердце Улья демонстрировала перед изгнанниками, медленно истаивала. Даже при отсутствии на небе солнца бронированные корпуса крейсеров отливали золотистым блеском. Неоднородные, испещренные широкими разводами-отверстиями шлюзов, прочерченных, будто по лекалу и сейчас наглухо задраенных. Этим кораблям ни к чему торопиться, а их слабая маневренность почти не проблема. Всю работу на себя возьмут сотни миниатюрных беспилотных истребителей.

Они не изменились за тысячи лет мира и спокойствия. Но даже теперь они остаются грозной силой, перед которой будет очень непросто устоять.

И эта сила приближалась.

Сердце Улья пыталась точнее определиться с численностью противника, когда шлюзовые шторы по бокам крейсеры открылись, выпуская первые беспилотники. На фоне своих материнских кораблей те выглядели мошкарой.

'Веселье начинается...'

Повелительница скарабеев рывком вернулась в колонию. Траншеи готовы, но все еще пусты. Изгнанники по-прежнему толпятся поодаль - открыты любому следящему устройству. А что, если Азгар Д'ор уже знают об их присутствии? Что, если готовы к встрече с темными собратьями? Сердце Улья внутренне покачала головой. Если так, то шансов выстоять остается еще меньше. Но что толку паниковать? Впрочем, если не поторопиться, изгнанников все равно заметят и тогда смысла в маскировке уже не будет. А кроме как в траншеях скрываться больше негде. Здесь, в центре колонии, сооружений почти нет.

Хотелось кричать от бессильной ярости!

Сердце Улья вызвала перед внутренним взором изображение круга, насквозь пронзенного молнией.

- Да, скарабей, - тут же раздалось в голове.

- Я не очень побеспокою, если скажу, что Азгар Д'ор на подходе?

- Мы готовы их встретить.

- Траншеи... - с трудом сдерживая накатывающие волны ярости, процедила повелительница скарабеев.

- Учти, мы не сможем находиться там долго.

- Этого и не потребуется, - выплюнула она.

Новый взгляд на колонию позволил немного успокоиться. Ну, что за идиоты?! Недолго посидеть в яме - что в этом страшного? Как это может сказаться на какой-то чести? Сердце Улья не понимала значения этого слова в принципе. Не понимала и презирала тех, кто больше руководствуется глупыми догмами, чем доводами разума. Честь в том, чтобы оторвать противнику голову, все остальное - закостенелые предрассудки, которые могут привести к смерти.

И тем не менее Азгар Д'таг последовали ее словам. Один за одним изгнанники скрывались в траншеях, а суетящиеся тут же пауки осторожно заваливали их остатками слизи и грунта.

Сердце Улья внутренне поморщилась. Маскировка выходила из рук вон плохо. Несмотря на то что слизь быстро затягивала любые неровности, ощущение неряшливости и неаккуратности проделанной пауками работы не покидало генерала скарабеев.

Оставалось надеяться, что нападающие будут сильнее заняты истреблением мерзких тварей Улья, чем всматриванием себе под ноги.

Колония пустела на глазах. Раны траншей затягивались. Костяные гончие и тараканы, определенные своей повелительницей на роль пушечного мяса, рассредоточились между споровыми пушками. Большая часть хвощей отползла вглубь колонии, в район первых траншей, и затихла.

Теперь только ждать.

Глава 10.

Они были быстры и проворны. Две тени, только-только проникнув в пещеру, тут же растворились в полумраке вдоль стен. От третьей, окутавшейся голубоватым сиянием, протянулся гибкий хлыст, саданувший по стоящим напротив пехотинцам. Одного с грохотом отбросило на пол. Другого задело лишь стороной, но этого хватило, чтобы человека, закованного в тяжелую броню, с силой крутануло на месте, развернуло. Третий пехотинец, Циклоп и Чед Парк открыли огонь, на ходу рассредоточиваясь.

Внезапная атака заняла не более двух-трех секунд, но на это время Макс буквально выпал из действительности. Он не почувствовал приближения опасности. Больше того - он не чувствовал нападающих даже сейчас. Возмущение пси - да. Но лишь от твари, расстреливаемой пехотинцами. Две другие исчезли для него без следа. Как такое возможно?! Кто они?!

Циклоп матерился в голос - и активированные динамики его шлема оглашали пещеру яростными тирадами, иногда перекрывающими звуки стрельбы.

- Кто-нибудь видит остальных?! - крикнул Макс, судорожно осматриваясь по сторонам.

Сейчас он чувствовал себя слепым котенком, брошенным в яму, полную огромных голодных крыс. И ладно бы крысы крутились рядом. Нет - они скрывались в бордовых тенях, выжидали.

Циклоп в ответ прокричал что-то неразборчивое.

Огонь по напавшей твари прекратился. Теперь трое пехотинцев, держа винтовки наготове, медленно приближались к распластанному на полу телу противника.

Макс еще раз попытался проникнуть в разум странного существа - ничего, полная темнота. Кто-то хорошо постарался, чтобы защитить сознание убийц плотной завесой, через которую не пробиться.

Плохо. Очень плохо! Значит, придется довериться зрению и слуху.

- Отойдите за меня, - проговорил Макс вполголоса, обращаясь к Сади и профессору Галлахеру. Доктор успела подбежать к ретранслятору сразу, как только в пещеру ворвались незваные гости. Не сделай она этого - скорее всего, была бы уже мертва.

- Что у вас там происходит?! - раздался в коммуникаторе напряженный голос пилота.

Макс поднял руки и тут же резко опустил их вниз и в стороны. Вокруг него и вставших за спиной Сади и Галлахера засветилась голубоватая полусфера.

- Нападение, - проговорил он в коммуникационное устройство. - Сидите на месте и смотрите по сторонам. Лучше, если задраите...

Договорить он не успел.

Странные существа атаковали одновременно с трех сторон. Тот, кто лежал на полу и к кому неспешно приближались пехотинцы, взвился в воздух и крутанулся на месте, исторгнув из себя нечто, напоминающее пару голубоватых плетей. Но насколько удачной была его атака, Макс уже не видел. На его собственную защитную полусферу обрушился сдвоенный удар сразу двух пси-молотов. Сила удара была такова, что у бывшего генерала скарабеев помутилось перед глазами. Он еле устоял на ногах. По всему телу пробежала жгучая волна боли.

'Да кто же это?!'

От полусферы в стороны брызнули снопы искр.

- Стоять на месте. За пределы щита ни ногой, - прошипел Макс сквозь зубы.

- Рэйфы... - услышал он за спиной шепот Сади.

Действительно, твари, кружащие вокруг замкнутых в светящейся полусфере людей, когда-то входили в элитное военное подразделение Республики человечества.

Макс выбросил руки в стороны. С пальцев сорвались широкие всполохи, метнувшиеся к ассимилированным Ульем созданиям. Но те оказались быстрее. Без видимых усилий ушли с линии атаки. Они будто танцевали. Двигались плавно, но в то же время стремительно. Никакой спешки, каждый шаг выверен.

Твари все еще облачены в доспехи Рэйфов - покореженные, измятые и местами обуглившиеся, с многочисленными прорехами. Кое-где новая плоть (в основном хитиновый покров) прорывалась сквозь порядком поврежденную броню и торчал нелепыми кривыми иглами.

Если Сердце Улья сумела ассимилировать Рэйфов, ее сила, должно быть, выросла многократно.

Макс старался не упустить из виду обоих новоявленных скарабеев. А те, странное дело, более не пытались скрыться. Кружили чуть поодаль, будто почуявшие добычу шакалы. Их разум все еще оставался закрытым. Ощущение, что твари напрочь лишены сознания. Даже костяные гончие на их фоне кажутся куда более живыми. А здесь - биороботы с загруженной программой действий.

Краем глаза Макс увидел, как Циклоп срезает очередью своего противника.

'Живучая, тварь!'

Рэйф снова окутался голубым сиянием, но все же отступил под напором тяжелых пуль. В его броне уже видны кровоточащие пробоины, одна рука оторвана по локоть, но, похоже, ранения не доставляют ему проблем.

На полу без движения застыл один пехотинец, еще один привалился спиной к стене возле прохода в коридор. Жив ли? Не понять, но скафандр явно поврежден. Третьего пехотинца не видно. Чед Парк стоит тут же, что-то судорожно пытается сделать с винтовкой. Заклинило? Очень не вовремя!

Пара Рэйфов атаковала снова. Только на этот раз цели они выбрали разные. Один бил в Макса, другой метил в ретранслятор. Впрочем, успеха он не достиг. Вокруг артефакта Азгар Д'ор появилось зыбкое мерцание - и пара сгустков пси-энергии, брошенных скарабеем, попросту погасли, врезавшись в защиту.

Макс зарычал. Схватка начинала действовать ему на нервы. Все шло не так. Скарабеи вынуждали играть по их правилам - и такая игра не сулила его группе ничего хорошего.

Хватит удивляться, хватит искать объяснение происходящему и появлению в Улье новых бойцов!

Макс выдохнул - и ударил в ответ. Он не стал распылять силы и в качестве цели выбрал ту тварь, что атаковала его самого. Пси-молот опустился на голову скарабея. Но тот в последний момент успел выставить щит.

'Они что, чувствуют опасность?!'

Но мощь, вложенная Максом в молот, разметала шит вдребезги, а самого скарабея буквально вмяла в пол. Не теряя времени, Макс ударил еще раз и еще. Каждый раз он ожидал на месте Рэйфа увидеть расплющенные останки, но тварь ожесточенно сопротивлялась, каждый раз выставляя новый щит. Слабый, сотканный поспешно, но все же отводящий часть смертоносной мощи.

В грудь словно вонзили тонкую иглу. Макс охнул. Второй Рэйф больше не пытался поразить ретранслятор, а переключился на полусферу, расстреливая ее небольшими концентрированными сгустками пси-энергии.

Ничего, пусть старается. Боль - не страшно. Она отрезвляет, но не отвлекает.

Ощерившись, Макс снова ударил по обездвиженному Рэйфу, вокруг которого уже образовалась приличная воронка. Тварь все еще жива, хотя уже практически не сопротивляется. И тут ее будто прорвало. Макс, даже специально не касаясь ее разума, отчетливо почувствовал холодную ярость и неуемный голод, терзающие скарабея.

Значит, все же защита! Значит, умение скрывать свое присутствие и свою сущность. А что самое главное - умение скрывать собственный пси-потенциал. Полезные навыки, ничего не скажешь.

Но теперь защита дала сбой.

За спиной вскрикнула Сади.

Максу не понадобилось объяснений, чтобы понять причину ее страха. Рэйф, с которым все еще безуспешно бились пехотинцы, взмахом руки на расстоянии выбил из рук Циклопа винтовку, а затем сильно толкнул его в грудь. Человек в тяжелом боевом скафандре, будто пушинка, поднялся над полом и, пролетев десяток метров, врезался в стену, по пути сбив один из бордовых светильников.

'Где Парк?! Где все?!'

Макс метнул в Рэйфа сгусток пси-энергии. Не с целью поразить - хотя бы отвлечь. И снова тварь будто почувствовала опасность. Увернулась в последний момент, ненадолго потеряла равновесие, и, возможно, именно этой задержки хватило, чтобы Циклоп пришел в себя. К тому времени, когда Рэйф восстановил равновесие и, издав низкое ворчание, метнулся к одноглазому здоровяку, тот включил одновременно все прожекторы собственного скафандра. Яркий свет ударил в скарабея, застал его врасплох. Тварь зашипела, отшатнулась. Но пехотинец уже бежал ей навстречу. Поврежденный скафандр громыхал по полу. Короткий замах - и стальной кулак врезался в голову Рэйфа.

Макс с мстительной ухмылкой отметил, что скарабей не успел защититься. Вот сейчас самое время развить успех и окончательно расправиться с порождениями Улья. Только где взять силы?

Он неосознанно потянулся к системе пси-имплантатов. Действие стало уже настолько привычным, что разум не нуждался в дополнительных командах и рассуждениях. Только на этот раз имплантаты не отозвались. Их будто и нет.

Что это?

Почему не работает?

- Сними защиту, - проговорил профессор Галлахер. - Она тянет из тебя силы. За нас не беспокойся.

- Имплантаты... - прорычал Макс.

- Всплеск энергии во время активации ретранслятора. Сильнейшее электромагнитное поле. Система имплантатов могла сгореть.

Макс снова почувствовал острый укол. От пронзившей тело боли перехватило дыхание. Похоже, защита слабеет.

- Замрите, - прошипел еле слышно.

Он прыгнул с места - почти без подготовки. Рэйф слишком поздно среагировал на его движение. Макс буквально снес тварь, врезавшись коленями ей в грудь. Оба покатились по полу, но, несмотря на внушительную скорость передвижения ассимилированного Рэйфа, бывший генерал скарабеев оказался быстрее - всего на секунду или, быть может, меньше. Но этого хватило, чтобы не оставить смертоносной твари шансов. Отрывистый взмах рукой - еле заметная вспышка голубого света. Рэйф еще продолжал движение, еще разворачивался в падении, чтобы нанести ответный удар, когда из его рта и носа неожиданно брызнула кровь. Тварь закрутилась на месте, ее ноги заплелись и подогнулись. Пара неверных шагов - и Рэйф рухнул навзничь. От удара об пол его голова откинулась, и чуть было не оторвалась на глубоко рассеченной шее.

Удар Макса не был сильным, он был точным. С перебитым позвоночником много не навоюешь. Рэйф еще попытался встать - оперся на руки, но оскользнулся в луже собственной крови. Его тело били конвульсии, будто разум никак не мог смириться с тем, что более не контролирует эту груду костей и мяса.

Макс тяжело выдохнул. Боль в груди спадала, но дышать все еще тяжело. Он с неприязнью посмотрел на распластанное тело существа, которое когда-то, как и он сам, было человеком. Очень хотелось его ненавидеть. Хотелось выплеснуть на поверженного противника всю скопившуюся ярость от потери людей, корабля, от пустой экспедиции и разочарования Азгар Д'ор - расой древних воителей, превратившейся в сонное аморфное болото. Хотелось... Но не получалось. Ненависти нет. Есть только... сожаление?

Макс тряхнул головой, осмотрелся. Ему казалось, что схватка идет не один час. Сколько же прошло времени на самом деле? Недалеко от входа в коридор стоял Чед Парк. В руках он держал винтовку, дуло которой смотрело в пол - на распластанное тело Рэйфа. Макс подошел ближе - скарабей был мертв. На этот раз окончательно. В изодранном и без того скафандре прибавилось пулевых отверстий. Несколько пуль попало в голову - выбило глаз, разворотило череп.

- Мы чуть было не облажались, - не глядя на Макса, проговорил Парк.

- Мы? По-моему, вы действовали довольно эффективно.

- Давай посмотрим правде в глаза: эта троица уже давно вела свою игру. И вела ее успешно. Еще с орбитальной платформы. Помнишь информацию о диверсиях? Одна из них якобы была отбита. Сдается мне, кто-то хотел лишить нас выбора, с какой платформы стартовать.

- У меня есть подозрение - кто, - криво усмехнулся Макс. - Ладно, у нас еще будет время все обдумать. Что с остальными?

- Здоровяку снова досталось. Но живой. С сопровождением хуже...

Циклоп нашелся в тени, сидящим у стены. Бордовые всполохи играли на его скафандре, превращая в диковинное изваяние, будто высеченное в камне. Но изваяние пошевелилось, глухо выматерилось.

- Я к ней уже почти привык, - проговорил одноглазый.

За постоянными всполохами Макс не мог разглядеть состояние его скафандра.

- Что случилось? - спросил он.

- Чертова рука! Эти чертовы твари сломали мою новую руку.

- Покажешь?

В ответ раздалось неясное сопение, но, в конце концов, Циклоп все же выбрался на свет. Левая рука его скафандра представляла собой оплавленный кусок металла и пластика. По всей видимости, удар Рэйфа вызвал сильный перегрев брони, в результате чего многослойная конструкция спеклась в сплошную массу. И, похоже, спеклась вместе с рукой-манипулятором.

Макс поморщился, активизировал коммуникационное устройство.

- Кертис, прием. Что у вас?

- Сидим в обнимку с пушками, - в голосе пилота звучало напряжение. - Все тихо. Но все равно страшно. Они прилетели на 'Скауте', да?

- Кто?

- Тот, кто на вас напал.

- Возможно. Но сейчас речь не об этом. Подготовь лазарет. У нас раненые.

- Будет сделано! - неожиданно бодро отрапортовал Нэш.

- Скоро будем. Отбой. Мы уходим, - последние слова Макс проговорил громко, чтобы услышали все.

- Уходим? - удивленно воззрился на него профессор Галлахер. - Нам следует взять образцы тканей этих существ. Мы всегда считали, что Улей лишен возможности манипулировать пси-энергией. Но сначала появились вы с женой, а теперь эта троица.

- Да уж, Улей меняется, - нахмурился Макс, стараясь не смотреть в сторону ретранслятора.

У него больше нет никакого желания продолжать разговор с командующим экспедиционного флота Азгар Д'ор. Все, что древний может ему дать, - координаты установок, лишающих скарабеев связи со Сверхсознанием. Наверняка бы человечеству такие штуки пришлись очень ко времени. Тем более сейчас, в свете явной активизации Улья. Странно, что древние не озаботились подобным сооружением в своем новом и единственном мире. Все же стало бы куда проще сражаться с неорганизованной толпой, не имеющей определенной цели, но с готовностью истребляющей все живое в пределах видимости, включая самое себя.

Да - древние как вид, как уникальная раса уже мало интересовали Макса. Первая восторженная реакция от одного упоминания о загадочных артефактах якобы сгинувшей цивилизации осталась в не таком уж и далеком, но все же в прошлом. Сейчас тот, кто не в состоянии внести посильную лепту в противостояние с Ульем, отходит на второй план. Потребительское отношение, основанное на чистейшем расчете, - ничего более. Но иных вариантов Макс не видел. Слишком силен Улей, слишком непонятны его замыслы. А непонимание рождает неадекватные действия.

Поэтому разговор с Даргаллулом все равно состоится. Но для начала надо проверить небольшое предположение.

Макс быстрым шагом прошел к Рэйфу, которого недавно планомерно вбивал в пол пси-молотами. Несмотря на полученные увечья, внутри искореженного тела все еще теплилась искра жизни. Макс опустился перед Рэйфом на колени, потянулся к его разуму. Тот встретил неожиданное вторжение агонией умирающего хищника. Сущность, заключенная в теле бывшего человека, билась в болезненных конвульсиях, не желая погружаться в пучину холодного мрака. Но подобная тяга к жизни наблюдалась у любого из скарабеев. Даже изувеченная костяная гончая, чье тело разрывается от боли, до последнего будет цепляться за жизнь. Она не заползет в кусты, чтобы издохнуть там в одиночестве. Куда вероятнее - попытается укусить проходящего мимо врага. А потому Макса интересовало другое.

Он орудовал в агонизирующем сознании так, словно копался в стопке старых и в большинстве своем ненужных вещей: хватал воспоминание или образ, всматривался и отбрасывал в сторону. Все не то - воспоминания скарабея ему ни к чему.

И все же он нашел то, что ожидал обнаружить под спудом воли Сверхсознания и многочисленных физических изменений, произошедших в организме человека. Он нашел Рэйфа. Нет, не то существо, которое чуть заметно подрагивало на полу. Рэйфа - человека. Загнанный в глубины разума скарабея, он, тем не менее, не утратил собственного сознания и восприятия окружающего мира. Помочь ему Макс не мог уже ничем. Да человек и не просил о помощи - только о небольшой услуге. Он не нуждался ни в сострадании, ни в словах поддержки. Со смертью тела, которое больше не принадлежало ему, он обретал свободу.

Макс понимал его чувства. И принимал сделанный человеком выбор. Не так давно подобный выбор стоял и перед ним самим: покончить со всеми проблемами одним махом или попытаться жить с новым обличием, с постоянной угрозой быть возвращенным обратно в Улей. Но - разные цели, разные обстоятельства, из-за которых он и Рэйф-человек сделали свой личный выбор. Пусть и диаметрально противоположный.

Макс встал и одним точным ударом отсек скарабею голову. Он хотел бы думать, что тем самым спас человека, но отчего-то на душе было мерзко. Убийство - всегда убийство, как ни облачай его в пышные фразы. Но почему тогда совесть молчит в отношении двух других ассимилированных Рэйфов? Пусть одного из них прикончил не он. Вроде бы те же люди, та же беда и то же освобождение из паутины Улья.

Или всему виной страх? Страх того, что он, Макс, вполне мог оказаться на месте этих несчастных: загнанный в клетку собственного сознания, все видящий, все слышащий, но абсолютно беспомощный. К сожалению, а возможно, и к счастью, он не помнил себя в бытность генерала скарабеев. Наверняка эти данные остались в памяти, но даже теперь, получив почти полный доступ к собственным воспоминаниям, он не торопился воспользоваться ими в полной мере. Кое-что лучше оставить в прошлом.

Как бы то ни было, но теперь Макс наверняка знал одно: чем сильнее повредить ассимилированного Ульем Рэйфа (а скорее всего, и Сердце Улья), тем проще добраться до его человеческой сущности. Не бог весть какое знание, но вполне может пригодиться, если не останется иных вариантов справиться с генералом скарабеев.

- Надо торопиться, - тихий голос Сади вырвал его из тягостных размышлений.

Макс обернулся, посмотрел на стоящую рядом девушку. Та украдкой бросила взгляд на Циклопа:

- Я бегло осмотрела его руку. Боюсь, придется ее ампутировать...

Глаза Макса округлились.

- Иначе его просто не вытащить из скафандра, - пояснила доктор.

- Сейчас идем, - кивнул Макс. - Только попрощаемся с нашим другом.

- Что вы собираетесь делать? - тут же прозвучал голос Даргаллула. Командующий экспедиционным флотом Азгар Д'ор будто нарочно ждал удобного момента, чтобы задать вопрос.

Какое завидное воспитание!

- Вернемся на корабль и будем ждать помощи, - сказал Макс. - Путешествие вышло не совсем таким, как мы предполагали.

- Понимаю, - проговорил Даргаллул. - В этом есть и наша вина.

- Не уверен, что поиски виновных принесут пользу, - пожал плечами Макс. Он рассеянно осматривал пещеру в поисках Леопольда. Кот, предупредивший о нападении Рэйфов, обрел в его глазах уважение.

- Возможно, ты прав. Я уже говорил, что Улей уничтожил почти все ретрансляторы. Действующих осталось очень мало.

- Я это помню.

- Мы полагаем, уничтожение ретрансляторов носит системный характер.

Макс нахмурился. От рассеянности не осталось и следа.

- Они придут сюда? - спросил, уже зная ответ.

- Скорее всего, - согласился Азгар Д'ор. - Мы полагаем, Улей заинтересован в уничтожении всех ретрансляторов. Без них мы не сможем покинуть планету.

- Так сделайте это, пока есть возможность! - последние слова Макс выкрикнул.

- Ты не понимаешь, человек, - голос древнего показался Максу насмешливым. Впрочем, скорее всего, только показался.

- Так объясни!

- Мы слишком долго вели войну, слишком долго строили новый дом. Слишком много ошибок и неверных решений, чтобы теперь бежать от них. Люди еще слишком молоды, чтобы понять это. Ты слишком молод.

- Дело ваше, - ощерился Макс. - Только о возрасте обычно напоминают тогда, когда кончаются более вменяемые аргументы. Но это так - замечание юнца.

- Неужели у вас не осталось целей, ради которых следует жить? - задал вопрос профессор Галлахер. Оказывается, он все это время стоял рядом и слушал.

- Путь Дал-Ру, - не задумываясь, ответил Азгар Д'ор. - Мы еще не готовы к его завершению. Если путь прервется сейчас - усилия многих поколений будут напрасными.

- И все же вы собираетесь прервать его, - сделал вывод Макс.

- Я сказал - вам не понять. Пока жив хоть один из нас - живы все. Мы не боимся смерти.

- Отличная причина, чтобы удавиться! - послышался приглушенный голос Циклопа. Здоровяк уже стоял на ногах. Похоже, его состояние на некоторое время стабилизировалось - спасибо встроенным в скафандр инъекторам универсальной медицинской сыворотки.

- Этот разговор не имеет смысла, - не среагировав на слова Циклопа, сказал Азгар Д'ор. - Решение принято, и изменить его нельзя. Мы возвращаемся домой. Еще не все потеряно.

- Хочется в это верить, - вздохнул профессор Галлахер.

- Нам пора, - проговорила Сади.

- Да, конечно, - кивнул Макс.

В нем боролись две крайности. Первая - сию минуту уйти отсюда и больше никогда не видеть уставших от жизни Азгар Д'ор, не способных объяснить собственные ценности. Вторая - отчаянное нежелание позволить древним добровольно сложить головы перед натиском скарабеев. В голове роилось множество мыслей и слов, но ничто из этого многообразия не подходило на роль пламенной речи, в результате которой Азгар Д'ор хотя бы задумаются об альтернативе выбранному ими самоубийству.

- Месторасположение необходимого вам оборудования... - проговорил Даргаллул - и на мгновение мир перед глазами Макса помутился. Теперь он знал, где искать инструмент для спасения жены. Инструмент, который при должном использовании вполне может стать решающим фактором в приближающейся войне с Ульем.

Так мало времени, и так много надо успеть.

- Прощайте, - чуть склонил голову командующий экспедиционным флотом. - Мы подчиняемся воле Дал-Ру. Его слово незыблемо, его знание велико. Помните: Улей уже знает об этой планете, знает о ретрансляторе. Мы уверены - карательная экспедиция уже в пути. Сил вам - отбить ее нападение. Но если нет... - он помедлил, - у вас все еще останется выход.

- Дверца в ваш мир? - спросил Макс.

- Да. В наш мир. Из одной битвы в другую, но куда более жестокую.

- Ну да, а здесь нас пирогами будут кормить, - хохотнул Циклоп.

- Интересное предложение, - неожиданно серьезно проговорил Чед Парк.

- Да уж, - поддакнул ему здоровяк. - Не поимеют здесь - так оттянутся там.

- Выводите его, - обернулся Макс к Парку. - Мы пойдем, - сказал древнему. - Благодарю за координаты оборудования. Я найду его и использую против Улья.

Азгар Д'ор снова склонил голову. Но ничего не сказал.

К коридору Макс подошел последним. Чед Парк, Циклоп и профессор уже шагали метрах в десяти впереди, Сади немного задержалась, ожидая Макса.

Бывшего генерала Улья не покидало ощущение проигранной битвы. Битвы, еще не состоявшейся, но уже заведомо отданной противнику. Ощущение грызло изнутри, холодило, отчего ноги переступали будто ватные.

- Послушайте, - Макс резко остановился, обернулся. Он действовал по наитию, не зная, что будет говорить и что делать в следующую секунду. Но нерешительность - прочь. Если понадобится - он будет насильно вытаскивать древних с их корабля. За шкирку. И пусть сходят с ума, но уже здесь. Кто-нибудь да справится с переходом.

Даргаллул все еще смотрел на удаляющихся людей, словно заранее знал: неприятный для обеих сторон разговор еще не иссяк.

- Я не могу обещать вам победы и возвращения вашей планеты, - сказал Макс. - Не могу обещать блистательного крестового похода против Улья и славную победу в конце пути. В сущности, я не могу обещать ничего. Кроме одного: сделать все от меня зависящее, чтобы остановить Улей.

Макс понимал, что подобные слова из уст создания, не облеченного ни малейшей властью, не имеющего веса среди представителей собственной расы, вряд ли способны изменить точку зрения древних. Но не попытаться сейчас - жалеть об этом потом.

- Я плохо представляю себе путь Дал-Ру, но уверен: бессмысленная гибель его последователей не то, ради чего стоило много лет назад сражаться с Ульем. Тогда вы победили, но враг вернулся. Он стал сильнее, умнее. Человечество может встать на его пути. И оно уже ведет борьбу. Но нам нужен ваш опыт, ваши знания. Неужели те Азгар Д'ор, которые погибли в той далекой войне, и те, которые создавали новый дом, делали это впустую? Они дали вам шанс жить дальше, идти по избранному вами пути. Так идите по нему, но не бездумно. Улей и без того силен, чтобы делать ему такие подарки.

- Ты многого не знаешь. Не знаешь, о чем просишь.

- А я не прошу, - поморщился Макс. - Я обращаюсь к тем, кто когда-то практически уничтожил Улей скарабеев.

- Их больше нет.

- Они живы, пока вы помните о них. Пока горите их волей к жизни.

По плоскому лицу Азгар Д'ор пролегли глубокие морщины. Он мотнул головой из стороны в сторону, будто отгонял от себя назойливого комара.

- Уходи, человек, - голос древнего изменился. В ровном безразличном тоне появились нотки не то раздражения, не то неуверенности.

Что ж, хоть какая-то реакция. Все лучше, чем тупая уверенность свиньи, ведомой на скотобойню. Макс не особенно верил в то, что древние вдруг пересмотрят свои ценности. Но что мог - он сделал. Давить дальше? А если ли смысл?

- Оставь его, - услышал он тихий голос Сади.

Девушка стояла в коридоре, в нескольких шагах от Макса. Бордовые отблески светильников играли на ее лице, сейчас похожем на медную маску.

Макс еще раз бросил взгляд на ретранслятор. Тот продолжал работать, но изображение Даргаллула из его центра исчезло.

- Обиделся? - усмехнулся бывший генерал скарабеев.

- Мне кажется, ты задел его за живое, - сказала Сади.

- Если в них еще осталось что-то живое...

Глава 11. Сердце Улья.

Сердце Улья в напряжении следила за приближением противника. Сверкающие золотом доспехи, уверенный шаг, сосредоточение на открытых лицах майгулов.

'Не торопиться. Подпустить ближе...'

Воздух рассекли первые плазменные сгустки горров. Ослепительно-яркие белые всполохи протянулись к колонии, врезались в залитую слизью почву. Грибы клубящейся смеси из расплавленной породы и пара поднялись к небу, поплыли над колонией. Несколько выстрелов угодило точно в споровые пушки, разметав их горящими лохмотьями.

'Ждать, ждать...'

Собственно, именно споровые пушки и стали приоритетной мишенью атакующих. Понимают, что эти живые сооружения, каждое из которых напоминает широкую дымоходную трубу с множеством наростов по внешним стенкам и основным телом, спрятанным под землей, сейчас представляет для их крейсеров наибольшую угрозу. Именно расположенное под землей тело содержало основные органы пушки, в число которых входил мешочек с боезапасом - мутировавшими семенами. Тяжелые и плотные, они исторгались небольшими порциями и при соударении с любым объектом раскрывались, выделяя при этом огромное количество тепловой энергии.

Вокруг каждого из пяти крейсеров появилось облако беспилотных аппаратов. Еще несколько минут - и они вступят в бой, прикрывая наземную атаку.

Сердце Улья чувствовала дрожь инкубатора, лишающегося своих органов. Состояние схоже с тем, как если бы ей самой, генералу скарабеев, оторвало руку или вырвало легкие. И пусть инкубатор чувствует потери куда менее остро, но суть от этого не меняется.

Прямые попадания горров вырывали споровые пушки с корнем, с легкостью вспарывали бронированную плоть. Тут же, обезумев от огня и взрывов, метались костяные гончие. Они бросались друг на друга, в ужасе припадали к земле, пытались убежать, но воля повелительницы удерживала их на месте, вырывала из глоток протяжный вой.

Сердце Улья не чувствовала к ним жалости. Они всего лишь инструмент в ее руках. Инструмент, чья задача не убить, а ввести в заблуждение.

Между тем, майгулы перешли на бег. Пси-клинки в их руках сияли холодным голубым светом. Плазменные сгустки, выпущенные горрами, разрезали воздух все чаще.

Те, кто когда-то отрешился от внешнего мира и полностью посвятил себя созерцанию высших сфер, явно намеревались снести мерзкую колонию древнего врага одним массированным ударом.

Это и требовалось.

Но не все так просто. Улей не стоит на месте - он цельный, он живой. И он помнит свои прошлые поражения с тем, чтобы почерпнуть в них силу для будущих побед.

За время, пока Азгар Д'ор витали в высших сферах, Сверхсознание несколько преобразило оружие первой войны. Споровые пушки, некогда стрелявшие только по воздушным целям, теперь были способны функционировать в режиме мортир, забрасывая врага теми же снарядами, но летящими по дуге.

Сердце Улья самолично навела первый залп. Отчасти руководствуясь заложенными в пушки рефлексами, отчасти ориентируясь на приближение неприятеля, она в считанные мгновения определила приоритетные цели сразу для всего множества пушек, способных достать атакующих.

Слитный залп нескольких сотен живых орудий заглушил даже грохот взрывов плазмы. Протяжное шипение тяжелой пеленой опустилось на колонию, а в небо устремились небольшие зеленоватые шары. Скорость их полета не могла сравниться со скоростью полета плазменного заряда (дань режиму мортир) - и многие споровые заряды горрам удалось сбить. Многие, но далеко не все.

Сердце Улья хищно улыбнулась. Пришло время показать противнику, что не только у него есть большая пушка.

Споровые заряды врезались в гущу атакующих. В местах, где они касались какой-либо поверхности, тут же набухал огненный шар, расплескивающий вокруг себя раскаленные языки пламени.

Следом за первым залпом тут же последовал второй, третий.

Зеленоватые шарики расцветали объемными взрывами, сжигая, ломая, разбрасывая в стороны всех, кому не посчастливилось оказаться рядом. В рядах Азгар Д'ор наметилось смятение. Повелительница скарабеев не надеялось, что ее артобстрел остановит приближающуюся лавину, но несколько сотен самоуверенных ублюдков точно отправятся в хранилища, чтобы переродиться в какой-нибудь механизированной железяке или навечно слиться с общим сознанием.

Впрочем, пусть. Даже такое подобие бессмертия вскоре станет невозможным. Нельзя прятаться и убегать вечно. Когда-нибудь хранилища или переполнятся, или попросту исчезнут под покровом слизи колоний. В этот раз Улей не отступит и не проиграет. Путь Дал-Ру - это дорога к единственной безликой могиле, где вскоре окажется каждый Азгар Д'ор.

Споровые пушки продолжали стрелять, теперь повинуясь лишь собственным рефлексам и информации, полученной от инкубатора, когда беспилотные аппараты, выпущенные крейсерами, достигли колонии. Залитые слизью, границы колонии буквально вскипели, источая сильнейший жар. Дымку, поднятую обстрелом горров, в считанные мгновения разметало призрачными клочьями. Стремительные и маневренные, беспилотники закладывали головокружительные виражи, ни на мгновение не прекращая вести огонь.

Инкубатор снова вздрогнул. Урон, нанесенный золотыми летунами, затронул не только пушки и редких гончих, но и многочисленные нервные отростки самого инкубатора.

Сердце Улья тут же перевела огонь споровых пушек на летунов. Поразить столь быстро перемещающуюся цель куда сложнее, чем разметать густую толпу. Но пока что пушки - это единственный шанс проредить рой смертоносных аппаратов.

Азгар Д'ор, будто воспрянув от действий собственной авиации, прибавили хода. Первыми до колонии скарабеев добрались майгулы. Обладая куда большей скоростью, чем горры, они золотистыми тенями скользнули между обгорелыми остовами споровых пушек, устремившись в направлении центра контроля.

Очень непросто поддерживать набранную скорость, когда твои ноги утопают в вязкой жиже. Слизь колонии не только служила питательным субстратом для ее самых низших обитателей и плодородным слоем для выращивания новых зданий-органов, но и банально замедляла передвижение вторгшегося противника.

От передних рядов Азгар Д'ор до первых траншей с изгнанниками оставалось метров шестьсот-семьсот. Но надеяться, что атака, вязнущая с каждым шагом все больше, сильно замедлится, не приходится. Майгулы продирались, прокладывая себе дорогу при помощи пси-клинков - отличная мишень, чтобы неожиданно ударить.

'Ближе, ближе...'

Благодаря задержке майгулов, следующие за ними горры и крайкены начали догонять более проворных собратьев, тем самым значительно сузив глубину атаки. Слизь для механизированных созданий не представляла никаких проблем, потому через несколько минут они поравнялись с майгулами.

Золотая волна, ощетинившаяся пси-клинками и исторгающая плазменные заряды, неудержимо продвигалась вперед. С земли и с воздуха она полностью выжгла первые несколько сотен метров колонии, уничтожала каждого скарабея. Но такая тактика вышла боком и для самих нападающих. Уничтожение верхней части споровой пушки еще не означало уничтожение живого сооружения целиком. Запасы боеприпасов, сокрытые под землей, охотно детонировали при любом удачном попадании со стороны Азгар Д'ор. Подобные взрывы оборачивались настоящими огненными штормами, когда детонация боезапасов одной пушки тянула за собой цепь сильных взрывов пушек ближайших.

Сердце Улья мстительно ощерилась, когда одна такая цепочка превратила целую область колонии в объятый пожаром Ад. Сквозь дрожащее пламя она видела сгорающих заживо хозяев планеты. И если в смертях горров нет ничего интересного (механизированные твари некоторое время продолжали шагать сквозь пламя, а потом просто заваливались набок), то следить за отчаянными метаниями майгулов можно очень долго. Желтый металл их доспехов раскалялся докрасна, тела тлели, буквально на глазах превращаясь в пылающие факелы. И все равно они продолжали идти, а потом падали и ползли, цепляясь за обуглившуюся землю.

Несколько подобных детонаций напрочь отбило желание у Азгар Д'ор выжигать перед собой все пространство. Огонь с их стороны почти стих, став прицельным, осторожным. В основном он исходил от беспилотных истребителей, атакующих группами до десяти аппаратов. Такими силами они уничтожали споровую пушку за несколько секунд. Та едва ли успевала сделать один залп.

Повелительница скарабеев невольно сглотнула. Пока все идет как нельзя лучше, если так можно сказать о ситуации, в которой оборонительный потенциал колонии уменьшается буквально на глазах, не нанося противнику сколько-нибудь серьезного урона. Впрочем, серьезно беспокоило Сердце Улья только одно: беспилотным аппаратам хозяев планеты мало что мешает добраться до инкубатора, а значит, столь удобному командному центру вот-вот придет конец. Следует быть наготове, чтобы не оказаться погребенной под тоннами развороченной плоти.

И все же момент истины приближался.

Сердце Улья пристально следила за приближением Азгар Д'ор. До первых траншей им оставались считанные метры. Теперь все зависит от надежности поспешно возведенных оборонительных сооружений. Заметят нападающие ловушку или нет? Купятся на относительно пустую колонию?

Повелительница скарабеев неосознанно закусила губу. Жест крайнего сосредоточения, который она осознала, лишь когда по инкубатору прокатилась волна болезненной дрожи. Беспилотники?! Вот тебе и сосредоточение на наземном противнике. Воздух она упустила! Непростительная оплошность. И это притом, что основная часть сражения еще не началась. Сердце Улья скрежетнула зубами. Она рассчитывала, что у нее будет больше времени: она сможет спокойно встретить Азгар Д'ор и скоординировать первую ответную атаку скарабеев. Покинув инкубатор, она лишится всеобъемлющего контроля над своими войсками.

Что же делать? Рискнуть?

Она попыталась просчитать возможные варианты развития событий. Без ее контроля контратака скарабеев выльется в неуправляемую свалку, где каждый боец станет действовать независимо от собратьев. Обычная тактика Улья, но сейчас следовать ей - чистое самоубийство. Придется немного потерпеть, а заодно оттянуть момент уничтожения инкубатора. Если удастся, конечно...

Сердце Улья мысленно потянулась за пределы инкубатора, к окраине колонии, где затаились феррумы. Здесь, на противоположной стороне от надвигающихся Азгар Д'ор, крыланы сбились в небольшие кучи и со стороны больше походили на островки экзотической растительности, время от времени шевелящейся при почти полном штиле.

Как ни не хотелось раньше времени раскрывать карты, но обстоятельства диктуют свои правила игры. Повелительница скарабеев подняла несколько сотен феррумов. Летуны тут же взвились в воздух и рассеянным облаком метнулись к инкубатору. Они не в состоянии сбить беспилотные аппараты Азгар Д'ор, но хотя бы создадут небольшую завесу над главным сооружением колонии. Возможно, тем самым нагрузят компьютеры беспилотников, оттянут часть железяк на себя. По крайней мере, в это хотелось верить.

Очередная судорога инкубатора отозвалась в голове Сердца Улья острой болью. Череп будто насквозь пронзили зазубренной иглой, которую тут же попытались вытянуть обратно. Ничего не поделать - плата за слияние с мозгом, управляющим колонией. Нельзя просто, без обратной связи, отдавать приказы или впитывать информацию, поступающую с периферийных органов чувств инкубатора. Если ты видишь его 'глазами', ты чувствуешь и его боль. Пусть частично, пусть боль ненастоящая - скорее фантомная, рожденная собственным сознанием. Это ничего не меняет. Тело будто полосуют по живому. И никакая броня не способна смягчить невидимые удары.

И все же атаки беспилотных аппаратов Азгар Д'ор сделались реже.

Еще немного, еще несколько метров.

Наконец первые Азгар Д'ор пересекли самую дальнюю от инкубатора линию траншей. Пересекли - и... двинулись дальше. Несколько ублюдков провалились, но вроде бы не придали этому значения - тут же принялись выбираться. Сердце Улья хищно осклабилась. Для нее они походили на жуков-неудачников, увязших в грязи и отчаянно барахтающихся в попытке выбраться на твердую землю.

Здесь нет твердой земли, нет надежной опоры. Среда колонии не принимает чуждых существ, вторгшихся в ее пределы.

Азгар Д'ор продолжали надвигаться, а замершие в засаде скарабеи и Азгар Д'таг так и остались необнаруженными. Похоже, предположение Сердце Улья оправдывалось: датчики атакующей стороны не способны выделить объекты, скрытые под поверхностью слизи. Ценный питательный субстрат не только мешал передвижению Азгар Д'ор, но и создавал помехи для их сканирующей аппаратуры.

Сердце Улья вздрогнула и замерла в напряжении. Атаки беспилотников пробили в броне инкубатора глубокую рану. Центральное сооружение колонии хоть и успело разрастись и обзавестись внушительной броней, но долго противиться плазменным зарядам не сможет.

И все же повелительница скарабеев дождалась. Инкубатор, обожженный и внутренне дрожащий, выстоял под огнем беспилотный аппаратов. Азгар Д'ор продвинулись вглубь колонии еще на несколько сотен метров. До сих пор не все пересекли внешние траншеи, но ждать дальше - излишний риск.

Сердце Улья словно глотнула свежего морозного воздуха, отдав одновременную команду к атаке и скарабеям, и изгнанникам. Ее столь сильно вымотало ожидание и постоянные уколы боли, что следить за реакцией Азгар Д'ор нет никакого желания. Наверное, они удивились, когда слизь под их ногами вспучилась и буквально взорвалась, выпуская в игру новые действующие лица. Казалось, они хлынули нескончаемым потоком. Сначала костяные гончие, за ними ловчие пауки - и следом изгнанники. С периферии колонии поднялись в воздух оставшиеся феррумы.

Но расслабляться рано. Первым делом организовать действия скарабеев. Сердце Улья бросила костяных гончих и феррумов на пехоту Азгар Д'ор. Пауки открыли огонь по горрам. Изгнанникам требовалось время, чтобы выбраться из убежища. И это время они получили.

Гончие с остервенением бросались на майгулов, мощными прыжками сбивали их с ног и тут же впивались клыками в лицо или шею. В ответ пси-клинки с легкостью вспарывали бронированные тела, но жизнеспособности и ярости гончих хватало, чтобы продолжать убивать даже при наличии сквозных ранений. Атаку гончих с воздуха поддержали феррумы. Летуны, развивая в нескольких метрах над землей огромную скорость, черными тенями падали на майгулов, без труда рассекая не защищенную броней плоть. Кроме того, они активно мешали беспилотным аппаратам Азгар Д'ор, кружась рядом, а иногда даже врезаясь в них.

Воздух застонал от выпущенных горрами плазменными зарядами. Поверхность колонии взорвалась и превратилась в пар, но из густых едких клубов выступали ловчие пауки. Обожженные и покалеченные, они все равно плевались ядом. Упругие струи зеленоватой субстанции в мгновения прожигали броню легкой артиллерии Азгар Д'ор, оставляя после себя дымящиеся рваные отверстия.

Но основная угроза для колонии исходила, прежде всего, от крайкенов. Эти стальные создания уже достигли места основного сражения и вот-вот внесут в него свою лепту.

Сердце Улья вызвала в памяти знак круга, насквозь пронзенного молнией.

- Беспилотники - ваши! - беззвучно прокричала повелительница скарабеев, как только почувствовала отклик Старейшины. - И крайкены. Мне с ними не справиться.

Словно в подтверждение ее слов одно из стальных чудовищ изрыгнуло поток раскаленной плазмы. Даже находясь вдалеке от места выстрела, Сердце Улья, благодаря инкубатору, ощутила жар. Ненадолго - на короткое мгновение, пока не выгорели многочисленные чувствительные отростки, расположенные под слизью. Пламя, рожденное крайкеном, поднялось приливной волной и метнулось в стороны, уничтожая все на своем пути. Попав под удар, скарабеи тут же обращались в пепел. Впрочем, выстрел не миновал и нескольких Азгар Д'ор, оказавшихся поблизости.

- Тень смотрит на нас, - ровным голосом отозвался Старейшина. - Время показать ей нашу готовность. Время удовлетворить ее голод.

Они мелькали где-то среди огня и дыма - призрачные тени, существа не от этого мира. Но прежде чем пепельные клинки достигли первых Азгар Д'ор, а плазменные заряды изгнанников вспороли броню крайкенов или сбили первый беспилотный аппарат, в небе над колонией разверзлась настоящая буря.

Серые низкие облака хоть и предвещали дождь, возможно, даже с грозой, но вряд ли смогли бы исторгнуть из себя столь яростный поток ветвящихся молний, какой родился с последними словами Старейшины Азгар Д'таг.

Зародыш скорого локального катаклизма родился в какой-нибудь сотне метров над колонией и ближе к задним порядкам Азгар Д'ор. Из яркой белой точки в стороны, параллельно земле, ринулись разряды молний (или то, что очень походило на молнии). Но, к удивлению повелительницы скарабеев, разряды не погасли, а, преодолев приличное расстояние (не менее трехсот метров - точнее сказать трудно), резко устремились к поверхности земли. Получилась своего рода полусфера из молний, бьющих из одной точки.

Сердце Улья не верила своим глазам и чувствам. Активность пси просто обжигала. Такой мощью не обладала даже она. Насколько же она недооценила Азгар Д'таг? Кто из них способен на такое?! Или дело не в них? Но тогда в ком или чем?!

Между тем внутри полусферы поднялась буря. Повелительница скарабеев не смогла бы сказать с точностью, что именно было причиной гибели всех, кто попал в неожиданную ловушку, но тела Азгар Д'ор буквально разрывало на части. От смерти не спасала даже тяжелая броня. Сердце Улья видела, как на корпусе одного из крайкенов появляются отчетливые вмятины. Ощущение, будто внутри огромного механизма вдруг возникла область с невероятно высокой гравитацией, сейчас втягивающей в себя все, до чего может добраться. Промелькнуло каких-нибудь две-три секунды - и крайкен сморщился, сжался, подобно гнилому яблоку на солнце. В золотом корпусе появились рваные дыры. Шаг, другой - и смертоносная машина, превратившаяся в груду искореженного металла, рухнула в бурлящую слизь.

Буря длилась не больше полуминуты, но этого оказалось достаточно, чтобы уничтожить всех в пределах ее действия. Тех же, кто оказался поблизости - разбросало в радиусе нескольких метров.

Сердце Улья опешила, но быстро пришла в себя.

- Что это было? - проговорила, обращаясь к Старейшине (контакт с ним все еще не прервался).

- Тень ведет нас, - послышалось в ответ. - Тень забирает то, что ей причитается.

Связь со Старейшиной оборвалась.

Повелительница скарабеев вновь обратила взгляд на сражение. Большая часть Азгар Д'ор уже вступила в пределы колонии, большая часть уже ввязалась в битву. Но, несмотря на небольшое замешательство, связанное с внезапным появлением скарабеев, хозяева планеты полностью оправились и теперь в полной мере демонстрировали свое умение убивать.

Лицо Сердца Улья исказилось негодованием.

Где же изгнанники?! Почему медлят?! Силы Улья тают даже не с каждой минутой - с каждой секундой.

Всей ярости скарабеев не хватает, чтобы сдержать натиск механизированных воинов Азгар Д'ор. Их плазменные заряды и пси-клинки разят почти без промаха.

Костяные гончие по-прежнему бросались на противника, но снова и снова откатывались, оставляя на покрасневшей от крови слизи дергающиеся тела и куски собственной плоти. Лишь кислота и паутина ловчих пауков еще кое-как замедляла продвижение Азгар Д'ор. Несмотря на техническое превосходство, те все же опасались форсировать события, предпочитая продвигаться медленно, но верно.

Урок с неожиданно выскочившими из-под ног хищниками пошел им впрок.

Резкая боль заставила повелительницу скарабеев выгнуться дугой. Феррумы, чья численность сократилась до пары сотен, более не могли служить отвлекающим фактором для наседающих беспилотников. И те, в свою очередь, в полной мере обрушились на оставшийся без защиты инкубатор.

И все же они появились. Сердце Улья успела рассмотреть их за несколько секунд до вынужденного бегства. Азгар Д'таг возникли будто из ниоткуда, будто только-только поднялись из-под земли: собранные, организованные, жаждущие мщения. Призраки прошлого ожили и вернулись, чтобы поквитаться с изгнавшими их когда-то собратьями.

Сердце Улья вздрогнула и с силой рванулась в цепких путах белых нитей. Напоследок бросила уцелевшим скарабеям указание отступить, дать простор для маневра Азгар Д'таг. Весь ее план по обороне колонии превратился в ничто. Рухнул!

Почему они активизировались только теперь? Чего ждали? Отчего медлили? Отличный подарок Азгар Д'ор: разбить обороняющихся порознь будет куда проще.

Инкубатор буквально стонал под огнем беспилотных аппаратов. Плазменные заряды проникали все глубже в его плоть, выжигая огромные дыры. Сердце Улья с остервенением рвалась в тонких, но прочных путах. Времени на мягкий уход нет. Она и без того ждала слишком долго. Впрочем, стоило ей добраться до выходного клапана в мягкой влажной стенке, как инкубатор раскрыл его, а после - вытолкнул наружу сквозь кишечник-транспортер.

Повелительницу скарабеев с громким чавканьем выплюнуло из раскрывшейся полости во внешней стенке инкубатора.

Воздух гудел от пикирующих с неба беспилотников. Слышались шипящие звуки выстрелов. Хорошо утрамбованную слизь вокруг инкубатора покрывали осколки брони и куски плоти, истекающей густой сукровицей - результат воздушного обстрела.

Сердце Улья по инерции перекатилась через голову - и тут же вскочила на ноги. Она чувствовала себя так, будто внутри нее горит небольшое солнце, готовое вот-вот превратиться в сверхновую. Силы и ярость захлестывали. Боль от присутствия в атакуемом инкубаторе забылась без следа. Центральное сооружение колонии скарабеев дало ей куда больше, чем она рассчитывала. Теперь, максимально восстановленная и до предела накачанная стимуляторами животного происхождения, Сердце Улья ощущала себя действительно повелительницей огромной армады. И пусть сейчас в ее распоряжении лишь жалкие крохи многомиллиардного Улья, собственная сила казалась сравнимой с бурей куда более разрушительной, чем та, что недавно бушевала внутри купола, сотканного из молний.

Сила требовала выхода - и повелительница скарабеев раскрылась, щедро плеснув вокруг себя концентрированной энергией.

Первым делом она поставила щит (укрылась в прозрачном, еле видимом коконе, плотно охватившем тело с головы до ног), потом метнула высоко в воздух небольшой шарик и тут же бегом бросилась прочь. В то место, где она только что стояла, одновременно ударили сразу несколько плазменных зарядов. Раздался грохот, в стороны полетели раскаленные комья земли. Но потенциальная мишень уже укрылась за инкубатором, не желая испытывать собственную защиту на прочность. Время на эксперименты еще будет.

В небе бесшумно полыхнуло - и тут же воздух наполнился какофонией многочисленных взрывов. Сердце Улья ощерилась и, бросив скользящий взгляд за спину, бегом направилась в сторону центра контроля Азгар Д'ор. Часть кружащих над инкубатором беспилотных аппаратов просто развалилась на куски, часть получила сильные повреждения и попыталась вернуться на крейсер, но в основном безрезультатно (железяки не обладали высокой живучестью, и потому созданный повелительницей скарабеев сильнейший пси-импульс неминуемо привел к критическим отказам в их системах), остальные же, которым повезло больше, отпрянули в стороны, поднялись выше. Они не отстанут, начнут преследовать, но теперь будут не столь наглыми. Хотя какая разница? Основную опасность для генерала Улья, да и для всей колонии в целом, представляют не эти мелкие и надоедливые летуны.

Не так далеко виднеются туши приближающихся к центру контроля крайкенов. Слишком их много. Все еще много.

Сердце Улья двигалась быстро. Быстрее чем когда бы то ни было. Весь организм, каждый его мускул, каждое нервное окончание работали в унисон практически на пределе возможного. Живая машина, сейчас нацеленная на одно - убивать.

Самое правильное, что следовало сделать в создавшейся ситуации, - попытаться покинуть колонию (а еще лучше - планету), как можно быстрее. Судя по приближающейся полосе выстрелов и взрывов, Азгар Д'ор продолжали теснить изгнанников. Еще немного - и хозяева планеты доберутся до центра контроля. А там уж недолго до реактивации плазменных пушек. Но все же Сердце Улья не желала отступать. Не сейчас. И дело даже не в гордости или затраченных на захват планеты ресурсах. Дело в той силе, что приближалась из глубин космического пространства. Дело в неизвестном враге, к встрече которого должно подготовиться. А для этого придется очень постараться.

Сердце Улья созывала к себе всех скарабеев, кто недавно отступил по ее приказу и кто еще мог драться. Они стягивались к ней со всей колонии - грязные, окровавленные, иногда лишенные конечностей, но по-прежнему рвущиеся в драку. Жалкая кучка, по сравнению с той армадой, которая несколько часов назад высаживалась на планету, - не более двух сотен пауков и пяти сотен гончих. Разумеется, часть бойцов все еще находилась в гуще сражения. Кто-то еще выберется и присоединится к группе своей повелительницы. Но вряд ли это обернется серьезной поддержкой. Потери велики - и это очевидно.

Взгляд Сердца Улья привлекла яркая вспышка. Она родилась на границе столкновения изгнанников и хозяев планеты. Сразу три крайкена сосредоточили свой огонь на одной небольшой области. Пламя поднялось и рванулось расходящимися кольцами в стороны. И тут же повелительница скарабеев ощутила пси-активность. Над местом грандиозного пожара родилась уже знакомая светящаяся точка, из которой брызнули ослепительные молнии. В пару секунд молнии образовали замкнутую полусферу, накрывшую крайкенов. О начале бури внутри полусферы Сердце Улья смогла судить лишь по косвенным признакам: громадные аппараты Азгар Д'ор дрогнули, ноги одного подкосились - и груда металла рухнула с громким скрежетом.

Огонь уже опадал. То ли сам по себе, то ли задавленный бурей.

Сомнений нет - создать такую аномалию мог только очень сильный псионик. Более того - Азгар Д'таг. Не просто же так крайкены организовали локальное светопреставление. Наверняка надеялись вывести из строя опасного противника. Удалось ли?

Вопрос пока оставался открытым, в то время как из той бреши, которая образовалась благодаря огненным кольцам крайкенов, появились майгулы. Они довольно быстро преодолевали пышущее жаром пространство и тут же разворачивались в сторону центра контроля.

Повелительница скарабеев ощерилась.

Пусть попробуют добраться до него... если смогут.

Она ринулась наперерез шустрым пехотинцам Азгар Д'ор. Те или не заметили ее (что сделать очень непросто), или не сочли нужным среагировать на ее появление.

Действительно, мало ли кто там бежит в окружении взрыкивающих грязных тварей?

И все-таки повелительница скарабеев обратила на себя внимание: выбросила в сторону майгулов сгусток пси-энергии. Тот взорвался в гуще спешащих бойцов, разметав их по слизи.

Более они не спешили. Вернее сказать - спешить стало некому.

Сердце Улья, будто нож, входящий в мягкое масло, вспорола ряды Азгар Д'ор. Ее разум и тело требовали схватки - не дистанционной, но лицом к лицу. Никаких хлыстов и молотов - только руки. Только лишь с небольшим дополнением: каждый удар усилен пси.

Она двигалась легко, словно не касалась ногами земли, - смертоносная тень. Каждый удар - смерть. Майгулы разлетались в стороны, падали в слизь, чтобы больше не подняться. Повелительница скарабеев с легкостью уворачивалась от пси-клинков, тут же била в ответ.

Сила пьянила. На губах генерала Улья появилась кривая улыбка. Зверь в полной мере ощутил запах смерти и теперь упивался схваткой.

И все же защитники колонии проигрывали. С каждой минутой Азгар Д'ор все активнее теснили изгнанных собратьев. Пламя, дым, вспышки плазменных излучателей. И над всем этим смертоубийством настырные беспилотники. Проворные летуны вились в воздухе и поливали Азгар Д'таг огнем. Аппаратов уже гораздо меньше, чем в начале сражения, но даже оставшегося количества вполне хватало, чтобы планомерно вычищать ряды обороняющихся.

Махины крейсеров зависли, казалось, в нескольких сотнях метров над колонией. Протяни руку, ударь - и золотые корабли обретут причитающееся им место в жидком месиве из крови и слизи.

И все же впечатление обманчиво. Достать до крейсеров могли разве что споровые пушки. Но их больше нет.

Между тем, брешь в рядах сражающихся Азгар Д'ор и изгнанников сделалась шире. В ней показались первые горры. Приятного мало. Этим механизированным тварям не надо подходить ближе. Дело до рукопашной может и не дойти.

Если скарабеи в принципе не способны ослушаться приказа и практически не в состоянии испытывать страх, то стойкость изгнанников Сердце Улья удивила. Азгар Д'таг отступали, пятились, собирались группами, отбиваясь стоя плечом к плечу, но не бежали. Огрызались до последнего, даже когда относительно безопасно для себя могли показать противнику спину. Стойкость, достойная уважения. Но повелительница скарабеев лишь удивлялась. Уважение растворилось в понимании глупости и непростительной медлительности Азгар Д'таг. Если бы они действовали в рамках ее плана, все могло быть иначе. А теперь остается только сдохнуть в чужом мире. Сдохнуть, так и не добившись поставленных целей. В сущности - не добившись вообще ничего.

Злость - глухая, рвущаяся наружу злость. Сердце Улья не чувствовала усталости. Она по-прежнему раскидывала майгулов. Те несколько раз уже доставали ее клинками, но пробить щит так и не смогли.

Безумие битвы захлестывало все больше. Повелительница скарабеев сама не заметила, как ее удары обрели еще большую силу. Каждое движение оставляло за собой бледный голубоватый отсвет. Щит раздался в стороны, превратился в купол, внутри которого вполне могли бы укрыться несколько скарабеев. Могли бы, если бы снова не ввязались в драку. Отдавать им какие-то распоряжения Сердце Улья уже не стала, только пять костяных гончих будто посадила на невидимую цепь у своих ног. На всякий случай - если все пойдет из рук вон плохо и отступить все же придется.

Стена убивающих друг друга Азгар Д'ор и Азгар Д'таг приблизилась еще немного. А что, если атакующие обойдут с флангов? Что, если зайдут с тыла или какому-нибудь удачливому бойцу уже удалось проникнуть в центр контроля?

Из-за того что произошло далее, Сердце Улья чуть было не откусила собственный язык. Сразу во многих местах поверхность слизи вспучилась и выпустила из себя золотистые округлые башни, увенчанные орудиями плазменных пушек.

Глаза повелительницы скарабеев расширились. Случилось то, чего она опасалась больше всего: Азгар Д'ор проникли в центр контроля. Больше того, им удалось вернуть управление системами. И главное - оборонительной системой.

Будто нарочно - в ответ на ее мысли и краткий миг сомнений.

С ее губ сорвался низкий рык, лицо исказилось ненавистью.

Неужели все потеряно?!

Усилить броню. Не тонкая прозрачная преграда - непроходимая плотная стена.

Где-то Сверхсознание допустило ошибку. У них почти не было шансов выстоять. Почти. Но полагаться на столь призрачный расчет не в привычках повелителя Улья. Что-то пошло не так. Что-то нарушило выверенные и стройные планы. Что-то или кто-то.

Сердце Улья успела заметить момент первого залпа плазменных пушек. Медленно, будто нехотя, раскаленные сгустки отделились от раструбов орудий - и начали свой путь к обреченным целям. Время замедлило свой ход. Впрочем, скорее всего, оно замедлилось лишь для одного-единственного существа. Существа, стоящего под энергетическим куполом. Существа, полыхающего ненавистью - иссушающей и жестокой.

Смертоносная плазма взрезала ряды сражающихся. Первые тела с еще дымящимися отверстиями упали в грязь. Но упали только Азгар Д'ор. Майгулы и горры.

Повелительница скарабеев выпала из короткого ступора. Время вновь обрело нормальный ход и даже вроде бы больше - побежало, стараясь наверстать упущенное. Плазменные пушки вели огонь одиночными выстрелами, но каждый выстрел нес смерть. Часть зарядов потянулась в небо. Но не к беспилотным аппаратам, а к их носителям - крейсерам. И здесь огонь шел длинными очередями. Раскаленные сгустки прошивали золотой корпус, оставляя по себе чернеющие пробоины. Первое время вокруг каждого из крейсеров держалось какое-то защитное поле, но энергетические установки кораблей просто не могли поддерживать защиту длительное время. Плавно и грациозно крейсеры начали движение, намереваясь уйти из зоны поражения.

Поздно.

Сердце Улья завороженно смотрела за тем, как одна из двух махин начинает заваливаться на бок.

Где тонко, там и рвется.

За все годы добровольного затворничества Азгар Д'ор так и не модернизировали броню атмосферных крейсеров. Что ж, самое время пожинать плоды своего бездействия.

Корабль снижался. Из его корпуса потянулись черные дымные следы. Повелительница скарабеев вперилась в него взглядом. Теперь она знала: колония не сдаст своих позиций, неожиданная атака Азгар Д'ор будет отбита. Плазменных пушек оказалось больше, чем она могла надеяться. И все они работают точно и четко, вырывая из толпы тех, кого, по идее, должны бы защищать. Оружие обратилось против своих хозяев. А это может означать только одно: Старейшине Азгар Д'таг удалось невозможное.

Азгар Д'ор оказались в ловушке. Чистое поле и шквальный огонь.

И они дрогнули. Не побежали, не повернулись спиной, но, однако что-то почти неуловимо изменилось в их манере вести бой. Исчезла уверенность, появилась суетливость, нервозность. И этим не преминули воспользоваться изгнанники и оставшиеся скарабеи. Поддерживаемые плазменными пушками, они будто обрели неуязвимость.

Сражение обернулось для хозяев планеты бойней. Они не желали отступать, а Азгар Д'таг не собирались проявлять милосердие. Сердце Улья уже не участвовала в кровавом представлении. Добить врага - дело нужное, но не для нее. Не сказать, чтобы она брезговала (в конце концов, любой, кто стоит на дороге Улья, должен сдохнуть, рано или поздно). Но пусть добивают те, кто к этому стремился многие годы, - изгнанники.

Повелительница скарабеев окинула взглядом поле сражения. Пустые золотые доспехи, искореженные остовы механизированных аппаратов, останки и без того рваных хламид Азгар Д'таг - и среди всего этого холодного хлама истерзанные тела скарабеев. Тысяч скарабеев, заливших своей кровью почти всю колонию. И нет больше ничьей другой крови. Представители древней расы, древние враги, умирают тихо, оставляя по себе лишь никчемные лохмотья.

Колония парит жаром. Жаром еще тлеющей земли. И в этом жаре видится будущее. Будущее, наполненное огнем и пеплом. Будущее, из осколков которого возродится Улей - единая и единственная сила в галактике!

***

Сердце Улья стояла возле инкубатора. Усталости она так и не почувствовала, но и радости победы - ее тоже нет. Нет даже временного облегчения. А ведь все шло к тому, что Азгар Д'ор удастся смести колонию с лица своей планеты. Но скарабеи и изгнанники устояли. Правда, ценой огромных потерь. И если скарабеи без особенных затруднений восполнят свою численность, то для Азгар Д'таг все куда сложнее.

Впрочем, не проблемы личного состава волновали генерала Улья. Что-то до сих пор не так... Случилось нечто странное, нечто из ряда вон выходящее.

Сердце Улья потянулась к инкубатору, вернее сказать - к его останкам. Но останкам, пусть и агонизирующим, но все же живым. Он восстановится, сумеет регенерировать, несмотря на огромный ущерб и потери в запасах пищи.

И все же: что случилось?

Повелительница скарабеев чувствовала боль инкубатора, чувствовала тысячи смертей скарабеев, не переживших нападение Азгар Д'ор, но над всей этой тяжестью довлело нечто новое, нечто чуждое, но в то же время довольно знакомое.

Мимо прошел рядовой изгнанник. В его и без того видавших виды лохмотьях зияли огромные прожженные дыры, сквозь которые проглядывало сухощавое тело. Половина лица изгнанника превратилась в кровавую маску, глаз, судя по всему, вытек. Азгар Д'таг припадал на одну ногу и, как показалось генералу скарабеев, дышал с большим трудом.

Солдат даже не взглянул на вынужденную союзницу. Доволен ли он отчасти свершившейся местью? Случилось ли то, ради чего он жил в заточении, о чем мечтал в насквозь проржавевшей тюрьме?

Сердце Улья так и подмывало спросить: стал ли он счастливее? И главное: готов ли идти дальше?

Но изгнанник удалялся, а она молчала.

Что это? Жалость к покалеченному союзнику? Нет, повелительнице скарабеев было абсолютно плевать, даже если бы Азгар Д'таг передохли все до одного. Когда-нибудь это все равно произойдет. В галактике не хватит места для двух могучих рас. Безразличие? Неприятие? Возможно, но все равно не то. Быть может уважение? Самые зачатки, еще не осознанные. Сердце Улья поморщилась. Да, они неплохо показали себя в сражении, но не больше того. Каждый делал то, ради чего пришел в этот мир. Каждый из скарабеев, независимо от того - выжил он или нет, сражался с не меньшей отдачей, чем любой Азгар Д'таг или Азгар Д'ор. А возможно, и с большей.

Каша в собственной голове и сумбур в собственных мыслях - вот чего следует опасаться. Откуда в ней столько сомнений? Почему нет-нет, но они прорываются сквозь вроде бы прочный панцирь генерала скарабеев? Панцирь, который должен становиться лишь прочнее, укрепляемый глобальной и без сомнения великой целью Улья.

Но недуг (а ничем иным проявление излишних эмоций быть не может), прогрессировал. Следовало как можно скорее браться за терапию. Пока собственными силами. Выжечь все, что гнойным хвостом тянется из человеческого прошлого. Этим она и займется, как только представится свободное время.

Повелительница скарабеев тряхнула головой, словно ставя точку собственным размышлениям, и пристально взглянула на инкубатор. Его примитивное сознание, вынесенное от основного тела глубоко под землю, продолжало интенсивно работать. Но работать в одном единственном режиме - передачи данных. Будто огромный насос.

Рапортует Сверхсознанию об исходе сражения? Маловероятно. Повелитель Улья считывал эту информацию самостоятельно и в короткие сроки. Тем более, куда надежнее узнать подробности у своего генерала, чем вытаскивать их из порядком потрепанного мозга инкубатора.

Тогда в чем дело?

Сердце Улья попыталась прощупать источник сигнала. Она закрыла глаза в поисках той нити, по которой инкубатор получал данные. На фоне агонизирующих болью обожженных отростков сделать это удалось далеко не сразу, но генерал скарабеев не привык отступать. Тем более играя на собственном поле. Нить нашлась - тонкая, будто пульс умирающего. Странно, если учесть, что объемы данных, перекачиваемых по ней, показались Сердцу Улья весьма впечатляющими.

Источник сигнала отсюда не отследить - нить терялась уже в десятке метров от инкубатора. Не окажись Сердце Улья столь близко к раненому сознанию колонии, ничего бы не заметила.

Намеренное сокрытие канала данных? От изгнанников? Скорее всего. Впрочем, возможно и от хозяев планеты. Хорошо...

Повелительница скарабеев двинулась вслед за нитью. Пульсирующая натянутым нервом, она слабо светилась перед внутренним взором. Сердце Улья поморщилась. Похоже на то, что в качестве канала используется один из тех отростков, назначения которых она так и не поняла. Или не один? Но это сейчас неважно. Главное найти источник. Хотя бы один из многих.

Уже спустя несколько минут аккуратной цепочки шагов повелительница скарабеев начала догадываться о месте, в которое ее приведет пульсирующая нить. Если ничего не изменится, то отросток неизвестного назначения тянулся напрямую к центру контроля Азгар Д'ор.

Неожиданно, хотя вполне логично. В непосредственной близости больше нет ничего, что способно поделиться информацией. Хотя...

Сердце Улья ощерилась в оскале. Верхняя губа медленно приподнялась, обнажив белые клыки.

Как?! Как Сверхразуму удалось подключиться к сети Азгар Д'ор?! Это же невозможно в принципе. Повелительница скарабеев не знала тонкостей, но нечто на генном уровне, на уровне восприятия информации не позволяло Улью даже в самой малой мере воспользоваться материалами древнего врага. Ни в каком виде. Так было - и так оставалось.

По крайней мере, так считала она. До сегодняшнего момента.

Но если предположить, что случился некий прорыв - и Сверхсознанию удалось обойти неизвестно кем созданные преграды, то как на подобное смотрят Азгар Д'таг? Изгнанники не настолько глупы, чтобы не понимать всей важности действий Сверхсознания. Даже не действий, а новых возможностей. Вряд ли им придется по вкусу понимание, что следующими могут стать они.

Но тогда почему до сих пор не подняли тревогу?

С каждым шагом беспокойство возрастало. Умом Сердце Улья понимала, что все ее предположения не имеют под собой никакой реальной основы. Просто разум, возбужденный недавним сражением, судорожно пытается найти объяснение странному явлению. Наверняка все куда проще, чем она представляет.

В первой же комнате центра контроля без движения застыли пять рядовых изгнанников. Сердце Улья прошла мимо них, искоса бросив взгляд на плоские лица - нет даже тени заинтересованности или беспокойства.

Она еще раз присмотрелась к каналу данных. Тот продолжал перекачивать информацию. Подсмотреть бы, какую именно, но доступа нет, будто та зашифрована или, что вернее, заблокирована.

Повелительница скарабеев ускорила шаг сразу, как только миновала охрану Азгар Д'таг. Ее будто что-то толкало в спину.

Быстрее, быстрее, быстрее...

К высокому залу Сердце Улья успела перейти на бег. В само помещение она ворвалась, подобно валькирии - испачканная в крови, полыхающая силой, готовая ко всему.

Впрочем, увиденное заставило ее замереть, округлив глаза.

Отростки действительно качали информацию отсюда. И оставленные здесь изгнанники тому не противились по одной-единственной причине: они были мертвы. Но обычная смерть не способна удивить генерала скарабеев. Азгар Д'таг подверглись нападению. И судя по всему - молниеносному. Их тела до сих пор продолжали стоять, а в задней части черепа каждого, включая Старейшину, торчал тонкий отросток.

Сердце Улья было открыла рот что-то сказать, но не смогла проронить ни слова.

У него действительно получилось! Сверхсознание смогло обойти древние ограничения и взять изгнанников под контроль. Но как?!

Вообще зал преобразился. Кристаллы, встроенные в пульты управления, светились ровным голубым светом. Центральную колонну, протянувшуюся от пола до потолка, охватывал сноб золотого огня, ниспадающего сверху. В этом огне кружились угловатые платформы, на которых с вытянутыми перед собой руками застыли четверо рядовых Азгар Д'таг. По колонне то и дело пробегали голубоватые символы и знаки. Старейшина по-прежнему стоял возле самого большого кристалла.

'Неужели они подключились к Дал-Ру?' - мелькнула в голове бешеная мысль.

Сердце Улья понятия не имела, способны ли на это те, кто уже давно выбрал совершенно иную дорогу. Но сегодня день открытий. Возможно все.

Впрочем, все могло оказаться куда проще. Азгар Д'таг взяли на себя управление системами центра контроля, а отростки, в свою очередь, подчинили их самих. В конечном итоге плазменные пушки находятся под контролем полуживого инкубатора.

Но поток данных - он не ослабевал.

Повелительница скарабеев прошлась по залу. Отростков здесь оказалось значительно больше, чем количество изгнанников. Живые лианы извивались на полу, слепо тыкались в стены, но собственного генерала обходили стороной.

'Закрыть центр...' - подумала Сердце Улья.

Если кто-то из бродящих снаружи изгнанников вдруг решит навестить своего оставшегося в живых Старейшину или просто побродить по сооружению собратьев, о союзниках можно будет забыть. На их месте появятся жаждущие немедленной мести создания. И их боеспособность значительно превосходит то, чем сможет ответить порядком потрепанная колония.

Мысли Сердца Улья замелькали быстрой круговертью. Что сказать охранникам внизу? Как закрыть сооружение хозяев планеты или отвадить от него Азгар Д'таг? Как долго она сможет держать их в неведении?

Повелительница скарабеев зашипела, точно змея. Если бы Сверхсознание предупредило ее о своих планах, возможно, она бы придумала что-то раньше. Еще на этапе подготовки к отражению нападения Азгар Д'ор. А теперь... теперь придется как-то выкручиваться...

Она еще раз бросила взгляд на Старейшину (тот покачивался из стороны в сторону, отросток в его затылке заметно пульсировал), развернулась на месте и метнулась к выходу. Ее уже ждали. Вероятнее всего, они прибыли только что. Иначе бы напали раньше.

Охранники снизу. Что их заставило притащиться сюда?!

Сердце Улья не стала тратить время на обдумывание этого вопроса, не стала даже пытаться объяснить происходящее. Время слов ушло. Резким движением руки она выбросила перед собой длинную светящуюся плеть. Та бесшумно взрезала воздух и будто невзначай коснулась шеи двух ближайших изгнанников. Они даже успели активизировать собственные пепельные клинки, когда их головы отделились от тел и загрохотали по полу.

Не медля ни мгновения, повелительница скарабеев отпрыгнула назад. В ее руках уже рождался плотный голубой шар. Трое изгнанников ворвались в зал - двое впереди, один чуть отстал. Сердце Улья метнула в них шар и тут же, расправив крылья, высоко подпрыгнула. Она оказалась почти под самым потолком, когда под ногами вспыхнуло нестерпимо ярко.

Больше никаких игр, никакой демонстрации силы. Она бьет так, чтобы убить. Умение уходить в тень может быть хорошо для схватки с обычным противником, но не с ней.

Когда ее ноги снова коснулись пола, в живых оставался только один охранник. Ему сильно опалило лицо и грудь. Изгнанник беззвучно корчился на полу в луже собственной крови. Повелительница скарабеев пригвоздила его пси-молотом, а потом перешагнула через обезображенное тело и углубилась в коридор.

Возможно, лучшим решением было бы остаться в центре контроля, но в одиночку оборонять высокий зал не сможет даже она. Кроме того (Сердце Улья на бегу тянулась к инкубатору), снаружи что-то назревало. Ощущения пока очень смутные: инкубатор большую часть сил отдает на передачу данных, а прочие функции выполняет лишь отчасти.

Звуки нового сражения она услышала, прежде чем выбежала из центра контроля.

'Откуда?!' - вот единственный вопрос, возникший в ее голове от увиденного снаружи.

Костяные гончие буквально кишели возле инкубатора и в непосредственной близости от центра контроля. Столько их не было даже перед началом атаки Азгар Д'ор! Небо закрывали тучи феррумов. И вся эта мощь единым слаженным потоком кидалась на отчаянно обороняющихся изгнанников.

'Подкрепление?! Откуда?!'

Она не чувствовала и не видела приближения столь многочисленной подмоги. Как им удалось ускользнуть от ее взгляда? Но подумать об этом время еще будет. А пока надо удержать центр контроля.

Немного присмотревшись, повелительница скарабеев поняла, что на самом деле гончие не атакуют изгнанников, а как бы загоняют их, сбивая в небольшие группы. Лишь изредка какой-нибудь скарабей, обезумев от боевого азарта, бросался на противника. Каждый раз такая атака оказывалась смертельной для нападающего. Пепельный клинок или заряд плазменной винтовки вмиг останавливал излишне смелого хищника.

Куда активнее и эффективнее действовали феррумы. Они небольшими группами то и дело срывались вниз и буквально облепляли того или иного изгнанника. Если бы не отточенное умение последних частично ускользать из реальности, превращаясь в зыбкую тень, летуны наверняка бы уничтожили их всех. А так - только напрягали, заставляя постоянно расходовать силы на поддержание теневой защиты. Бронированным же Азгар Д'таг приходилось куда легче собратьев. Они с легкостью отстреливали наиболее активных скарабеев и по большому счету могли вовсе не двигаться. Их давили массой, заставляя медленно отступать.

А потом передача инкубатором данных резко прекратились - и ожили плазменные пушки Азгар Д'ор. После нападения хозяев планеты орудий осталось совсем немного, но именно к ним скарабеи сгоняли изгнанников. Те в происходящем разобрались слишком поздно. Вынырнувшие из-под уже сошедшейся над ними слизи, пушки одновременно открыли огонь.

Первый залп оказался самым страшным и разрушительным для изгнанников. Возможно, они до сих пор не смогли осознать внезапной перемены в стане союзника и потому на новую опасность должным образом не среагировали.

Сгустки плазмы вмиг раскалили воздух и врезались в гущу изгнанников. Повелительнице скарабеев показалось, будто она слышит протяжный стон. Но не боли, а отчаяния. Именно эффект первого залпа вывел Азгар Д'таг из полуотрешенного состояния. Они метнулись в стороны. Оставив за спиной обгорелые тела собратьев по оружию, попытались сквозь плотные ряды костяных гончих прорубить себе дорогу к спасению. Но плазменные заряды находили их и в толпе скарабеев.

Это не было сражением, не было противоборством живой хищной агрессии против механизированной пси-технологии. Под раскаленной плазмой гибли все. И скарабеи, не желающие отдавать ни пяди земли. И Азгар Д'таг, осознавшие предательство и жаждущие как можно дороже продать собственные жизни.

Впрочем, их действия явно имели направленный характер. Сердце Улья на миг прикрыла глаза, медленно выдохнула. Изгнанники двигались в ее сторону. Вряд ли рассчитывали захватить контрольный центр (зачем он им теперь?), а вот поквитаться с генералом скарабеев - почему бы не попытаться?

Сердце Улья не имела ничего против такой попытки. Лучший способ избавиться от вопросов: с головой окунуться в хорошую драку. Что она и собиралась сделать.

Повелительница скарабеев подняла руки и почти сразу же резко опустила их вниз и в стороны. Вокруг нее тут же возникло еле заметное голубое свечение - она собралась драться, а не умирать. Защита не помешает.

Тут же над самой головой пронесся сгусток плазмы - яркими брызгами распался о золотую стену центра контроля. Еще один сгусток угодил в грудь. Сердце Улья качнулась, с ее губ сорвался приглушенный рык. По телу пробежала болезненная судорога, но щит устоял.

То, что надо!

Она не торопилась. Зачем суетиться, если все равно не останешься без 'сладкого'? Скарабеи, раздраженно огрызаясь, расступались перед ней.

Первого изгнанника она убила, когда тот, располовинив очередную гончую, уже было прыгнул на предательницу. Пси-молот размозжил ему голову и отбросил безвольное тело на несколько метров назад.

Сердце Улья почувствовала прилив сил и эмоций. Вот в чем она действительно нуждалась. Все эти игры в дипломатию не для нее. Ее место в гуще сражения.

Она не пряталась и почти не уклонялась от ударов пепельными клинками и плазменных выстрелов. Системное истребление уцелевших изгнанников полностью захватило ее разум. Для нее перестали существовать скарабеи, снующие под ногами и роящиеся над головой. Для нее перестали существовать плазменные пушки, чьи заряды время от времени рвали воздух и землю рядом с ней. Остались только подвижные цели без лица и права на существование.

Исчезли звуки, исчезло ощущение времени. Казалось, что сражение идет очень давно - дни, недели, месяцы... Руки и ноги налились тяжестью, поддерживать щит в активном состоянии становилось все сложнее. Она все чаще пропускала выпады Азгар Д'таг. Все чаще ее тело скручивала болезненная судорога. В висках жестокими настырными молотами отбивал ток крови.

И все равно она шла, даже не помышляя об отдыхе. Когда же, наконец, сознание прояснилось и к повелительнице скарабеев вновь вернулась возможность воспринимать реальность в целом, а не отдельными штрихами, - она нашла себя стоящей на приличном отдалении как от центра контроля, так и от инкубатора. Плазменные пушки снова исчезли под слоем слизи, а костяные гончие разбрелись по территории колонии.

Сердце Улья повела мутным взглядом. Все кончено. Из шести тысяч изгнанников, высадившихся на планету несколько часов назад, не выжил никто. Возможно, кто-то все же сбежал или лежит раненым, но с такими проблем не будет. Издохнут сами, или кто-нибудь поможет. Благо, желающих найдется множество.

Повелительница скарабеев сняла бесполезный щит и со стоном повалилась на колени. Все тело трясло, будто в лихорадке. Напряжение и сосредоточение боя развеялись вместе со щитом, оставив после себя гудящую пустоту и невероятную слабость. Даже не слабость - опустошение.

Сердце Улья, продолжая дрожать, упала на бок, поджала ноги к груди.

Дыхание вырывалось с противным присвистом и причиняло сильную боль.

Кем она стала? Бездумным берсерком? Таким же хищником, как и любая гончая, лежащая рядом? Что толку от ее разумности и умения мыслить, если она по собственной воле лезет на рожон?

Закрыть глаза. Ни о чем не думать. Эта слабость пройдет. Обязательно пройдет. Победа одержана. Одержана и благодаря ей. Ее тактике и силе. Теперь надо отдохнуть. Неважно где, можно прямо здесь - под открытым небом, в грязи.

Ее дрожь, ее внутренний холод не зависят от погоды. Они не зависят ни от чего. Наверное... Их источник гнездится где-то глубоко в сознании и постоянно подтачивает, нашептывает, раздражает. Но любой источник когда-то пересыхает. Иногда достаточно приложить минимум усилий, чтобы полноводный ручей иссох, превратившись в вонючее застоялое болото.

Что ж, пусть будет болото.

Сердце Улья оперлась на руки, попыталась подняться. Ладони тут же утопли в слизи, а жалкие потуги вырвать их оттуда истратили последние остатки сил.

Генерал скарабеев лежала с закрытыми глазами, и в ее голове было пусто. Колючая, беспокойная темнота окутала ее разум. Она не заметила, как провалилась в тревожный сон без сновидений.

В небе над изрытой и заваленной трупами колонией пролегла ветвистая молния. Обычная молния - предвестник приближающейся грозы. Но Сердце Улья ее не видела. И последовавшего за молнией громового раската она тоже не услышала.

Первые капли дождя упали на измазанное грязью и кровью лицо генерала скарабеев. Реакции нет. Она будто умерла...

© Copyright Субботин Максим ([email protected])