Клык и коготь
Морозов Дмитрий Витальевич
сайт автора:
Когда судьба говорит тебе – нет,
А рок смеется и твердит – никогда,
Найди в себе силы ухмыльнуться в ответ,
Оскалив клыки – и шагнуть в никуда
Есть дороги богов и героев. Это пути побед, блестящих и безупречных до первого поражения. Таков идеал человека.
Есть дороги демонов и палачей. Это пути предательства и обмана, способные уничтожить и победителя, и побеждённого. Такова стезя зверя.
Остальные пути – лишь комбинации этих двух, ибо человек и животное всегда сражаются за душу хлоя. Суметь разбудить в себе ярость дикого зверя, очистить разум от других эмоций, дав возможность решать сердцу – иной путь, путь клыка и когтя, когда зверь в теле борется со зверем в душе. И нет победителей в этой борьбе. Просто проигравшие выбывают, навеки обрастая шкурой – а остальные делают ещё один крохотный шаг. Шаг по бесконечному пути клыка и когтя.
Из изречений древних искателей истины народа хлоев.
Катакомбы тянулись, казалось, бесконечно. Лужи под ногами, сырость камней, низкие потолки, разводы граффити на стенах. Только боязнь стать трусом в глазах идущих позади девушек мешала всё бросить и направиться к выходу. Неясный тусклый свет налобного фонаря создавал причудливые тени, играя выступами и провалами стен, рисуя свои, непонятные узоры, перекликающиеся с художествами диггеров, прошедших вчера.
Ну зачем он, привыкший к раздолью полей и лесов, потащился в эту подземную сыромять? Престижно? Модно? Или прельстили туманные обещания проводника показать какую-то новую, недавно открытую часть подземелий со странными рисунками, на фотографиях которых была видна древняя руна духа пространств? Дед, когда был жив, учил его полузабытым символам древнего славянского языка, значения которых сам почти не понимал – и что с того, что один из них мелькнул на смазанном фото, среди груды костей? Стоило ли это потраченного времени, брошенной интересной книги и нынешнего таскания по промозглой сырости глубоко под землёй? Отдать дань современной моде на экстрим? Макс поневоле усмехнулся. Что знают об опасности эти бледные и худые, выросшие на пепси дети, щекочущие себе нервы тенями заброшенных катакомб? А каково висеть на скале на одной руке, без всякой страховки, глядя на раскинувшуюся под тобой тайгу, лихорадочно нащупывая на поясе запасной нож взамен сломавшегося? Или из последних сил упираться рогатиной в землю, чувствуя кровавое дыхание стремящегося к тебе зверя, в агонии пытающегося дотянуться до своего убийцы? Ах, это не модно и не престижно, сейчас на охоту ходят только с оптикой и в сопровождении умелых лесовиков. Там, откуда он родом, рогатина была обычным делом, и не вызывала никаких дополнительных эмоций. Так зачем он тут? Парень прислушался к шагам идущей позади Насти и вздохнул. В тайге с девушками проблема, и умения общаться с прекрасным полом у него было маловато. Поэтому несколько слов, произнесённых нежным голоском, оказалось достаточно, чтобы всё бросить и второй час таскаться по подземным коммуникациям, изображая из себя крутого диггера – впрочем, судя по насмешливым взглядам проводника, заросшего невысокого парнишки, в грязном танковом комбезе, получалось это не более успешно, чем остальных в их смешанной и совершенно незнакомой компании. Макс уже совсем собрался подойти поближе к Насте и попытаться заговорить, как подземные своды выдохнули и тяжело опустились у группы за спиной, отрезая возможность повернуть назад.
Проводник, подскочивший к завалу, разом перестал улыбаться – стукнув по каменной громаде небольшим кайлом в разных, только ему одному понятных местах, он совсем посмурнел и повёл подопечных дальше, пытаясь набрать на сотовом какие-то номера. После нескольких неудачных попыток странно успокоился и угрюмо пошёл вперёд, почти побежал, ловко маневрируя в узком коридоре. Но минут через пять разгорячённая бегом группа уткнулась в каменную осыпь, засыпавшую проход.
Побледнев, парнишка глухо сказал:
- Призрак катакомб. Его проделки. Он отрезает нам все ходы наверх. Только вниз.
Студенты молчали. Конечно, никто не сомневался, что их найдут и спасут – в двадцать первом веке, да ещё и в городской черте, с известным маршрутом, но червь сомнения уже проснулся и принялся за дело. Девчонки побледнели, и одна из них, умудрившаяся и в подземелье накраситься, собралась было упасть в обморок.
- И куда мы теперь пойдём? – Макс старался мыслить практично - стоять вблизи осыпающихся стен явно небезопасно.
- Вы хотели посмотреть новые места, украшенные рунами? Туда, похоже, нас и гонят. И делают всё, чтобы не передумали. Пошли, что ли? - Проводник усмехнулся и повёл притихшую группу к узкому лазу, ведущему вниз.
Подземный зал был огромен. Конечно, лишь для катакомб. Он не шёл ни в какое сравнение с тем же актовым залом института, но тут, глубоко под землёй, после часового протаскивания сквозь узкие щели, и достаточно просторная комната с высоким потолком, в которой можно стоять выпрямившись, покажется Красной площадью. Все разом повеселели, принявшись растирать уставшие от скрученных поз ноги, кто-то достал миниатюрный примус, собираясь разогреть принесённую в небольших рюкзачках еду, кто-то зажёг фонарь помощнее, освещая комнату – и Макс увидел:
Странный рисунок змеился по стенам, сползал на пол, образуя правильные круги, начерченные друг в друге, уходящие один в другой подобно спирали, но при этом замкнутые. Древняя краска оставила в плитах пола небольшие желобки, словно была настолько едучей, что вытравила след, навсегда впитавшись в камень тёмной синью, багровой краснотой и тусклой зеленью. Краски, с трудом проступавшие из темноты, были едва заметны – к тому же на них трудно было смотреть пристально, сразу начинала кружиться голова, куда-то уплывало сознание, словно…
- Примус! Вырубайте, блин! - Проводник подскочил и торопливо повернул вентиль, уничтожая тонкий огонёк света.
- Что такое? Девушки хотят горячей пищи!
- Похоже, нас закупорило плотно. Нет доступа воздуха. Нужно срочно искать выход, идти дальше, на другую сторону, может, там завалы не такие сложные.
Макс, в другое время непременно ужаснувшийся бы, сейчас слушал в пол уха. Им овладело странное беспокойство. Прямо перед ним, на стене, была начертана руна внутренней свободы! Открывающая нечто, ведущее как наружу, так и во внутрь – так объяснял значение непонятной закорючки ему, ещё совсем маленькому, дед. И два отпечатка ладоней – как ключ активации. Вернее, ладони человека – и звериной лапы. Но почему никто их не видел? И на фотографии, которую им показывали в общаге, был совершенно другой рисунок! Впрочем, он и сам был не уверен в том, что видит – картинка плыла, словно покрытая слоем текущей воды.
Проводник тем временем, торопливо сбросив поклажу, велел остальным ждать и нырнул в очередной лаз. Большинство парней, поколебавшись, устремились за ним. И тут стены подземелья дрогнули, словно от землетрясения – и принялись осыпаться, отрезая оставшихся в зале от остального мира.
Макс торопливо подскочил к стене и приложил ладонь к отпечатку другой, чужой ладони на рисунке. Почему-то ему казалось: это самое важное сейчас, и он может опоздать. Истошно кричали девушки, рушился камень – а сибиряк колебался, глядя на второй отпечаток – звериной лапы. Наконец, решившись, аккуратно положил ладонь на след когтей – и застонал от боли. Словно тысячи игл впились в руки. Что-то начало происходить в подземелье, древние круги пришли в движение, закружились, каждый в свою сторону, и под ногами Макса и испуганно сгрудившихся в центре зала студентов раскрылся тёмный, хищный провал…
Макс был стройным и обманчиво хрупким. Родившись в семье сибиряков, людей крепких и статных, он с самого рождения рос худым и щуплым - по крайней мере, в глазах своих родственников. С рано испортившимся зрением, с тонкой, почти девичьей талией и вечно мешающими ему руками Макс так же отличался от сбитых, крепких фигур отца и старших братьев, как обычная собачонка выделяется в стае волкодавов.
Попадёт такая в свору кудлатых здоровяков, способных в одиночку справиться с матёрым хищником - и вынуждена всегда быть на вторых ролях, ловя на себе снисходительно-жалеющие взгляды.
Отец не раз вздыхал, пробовал брать с собой на стройку, где работал прорабом - но Макс с трудом ворочал и один мешок с цементом. Где ему было, по-молодецки присвистнув, подхватить сразу два и легко взбежать с ними на верхний этаж новостройки, как беспечно делал его предок.
Он любил ходить с братьями в лес: долгие ночные переходы по тайге, выстрелы на вскидку, ориентируясь не столько по цели, сколько по интуиции и движению - всё это было необычайно увлекательно. Однако тащить день за днём рюкзак, битком набитый обломками с вкраплениями опала, нефрита и других полудрагоценных камней, тратить время в узких штреках, орудуя кайлом, накручивать круги по квадратам, выискивая женьшень – это выматывало его, вызывая внутренний протест. Братья вздыхали и всё чаще выдумывали предлоги, что бы отказаться от "маломощного балласта".
В конце концов глава семьи плюнул и отправил отпрыска в Москву - учиться, благо науки всегда давались "хлюпику" легко и он смог поступить в институт, пусть не в самый престижный, но зато близкий отцу по специальности.
- Зодчие у нас в роду всегда были, давай учись. Глядишь, будем строить здания по твоим проектам. За лето в лесах женьшеня достаточно набрали, оплатить учёбу хватит. А там, глядишь, человеком станешь. Тебе головой нужно себе на жизнь зарабатывать - руками ты разве что на хлеб с квасом наработаешь... - И снисходительная усмешка в глазах отца резала сердце почище острого лезвия.
Привыкший во всем слушаться более авторитетных и крепких родичей, Макс покорно отправился в столицу. Прошло совсем немного времени, он только начал привыкать к жизни в суматошном, вечно куда-то спешащем городе, у него появились новые друзья, среди которых парень, выросший в Сибири, на своё удивление, выглядел крепышом – как симпатичная одногруппница потащила его в этот диггер-поход…
Сознание возвращалось неохотно, рывками. Чернота раскрывающейся бездны, страх быть погребённым под каменным обвалом - и странные, непонятные круги перед глазами. Мелькнула и пропала морда незнакомого зверя - гигантская, закрывающая весь обзор: узкие вытянутые вверх глаза, длинный треугольный нос и огромные, тонкие уши с кисточками на концах. Вновь разноцветные круги - и небо! Странное, чужое небо улыбалось оторопевшим людям, лежавшим на вершине пологого холма, со всех сторон окружённого растительностью. Розовое, с фиолетовыми прожилками облаков, оно могло бы быть даже красивым, однако было абсолютно чужим - и потому пугающим.
Кто-то ойкнул, кто-то застонал - и люди стали подниматься, неуверенно озираясь... Девушки испуганно смотрели вокруг, одна явно была готова устроить истерику, но тут высокий, спортивного сложения парень уверенно вышел вперёд, оглядываясь по сторонам.
- Похоже, нас забросило достаточно далеко от дома. На всякий случай будем считать, что мы попали в глухие места, не связанные с цивилизованным миром. За неимением более достойных кандидатов, назначаю себя вашим командиром и объявляю о необходимости как можно быстрее привести себя в порядок, определиться со сторонами света и двигаться в направлении возможных поселений, ища дороги и другие признаки жизни.
Он снисходительно оглядел своих попутчиков, задержавшись презрительным взглядом на Максе и ещё одном щуплом пареньке - единственным представителям, кроме него, мужского пола. Почти вся группа отважных диггеров была набрана в архитектурном институте, где учился Макс – этот же качок явно был с физкультурного отделения какого-то другого учебного заведения. А может, и не учебного.
Уловив направленные на него взгляды, качок, рисуясь, направился вниз, с холма.
- Стой. - Макс сам удивился собственной уверенности. Впрочем, вокруг него был лес - пусть со подозрительно тёмной листвой, пусть незнакомый - но всё же лес.
- Не спеши. Если места глухие, наверняка местное зверьё непуганое и может напасть. Никуда не ходить по одному, минимум - двое, лучше - трое. И у каждого должно быть оружие!
Парень вновь улыбнулся.
- А кого мне брать для поддержки, тебя, что ли? - Он заржал, вызвав снисходительные улыбки на лицах девчонок (сочувственная усмешка Насти резанула сердце), и ловко вытащил из кармана перочинный ножик. Лезвие сверкнуло на солнце - новоявленный командир уверенно принялся спускаться к кустам, на ходу бросив:
- Я на разведку! Посмотрю, можно ли под этими деревьями пройти, и поищу хоть какие-то тропинки.
Макс огляделся. Люди находились на вершине холма, в который вросли несколько валунов и камней поменьше - все деревья теснились у его подножия, а от скал не было возможности отломить даже небольшой осколок, мало-мальски подходящий под оружие. Одна из девушек, поколебавшись, вытащила из сумки газовый баллончик.
- Вот. Перцовый. Подойдёт?
Сибиряк отрицательно помотал головой.
- Не больше чем перочинный нож. Это крупного зверя только разозлит. Даже если удастся попасть ему в глаза, он начнёт вслепую мотаться по поляне, выискивая обидчика. Тут нужно что-то, позволяющее держать его на расстоянии - крепкая длинная палка, например. Ещё лучше - рогатина или копьё. Всё это можно было бы сделать прямо здесь, на опушке, прежде чем соваться в гущу деревьев. Ладно, будем надеяться на лучшее. И в тайге, бывает, месяцами нужно ходить, прежде чем встретишь рысь или тигра...
Но тут раздался громкий то ли рёв, то ли шипение. Звук - словно гигантской кошке кто-то наступил на хвост. Впрочем, почему кто-то? Виновник переполоха уже мчался обратно на вершину холма, испуганно втягивая голову в плечи, когда из-под полога леса вслед за ним выскользнула на свет огромная фигура. Выскочила - и замерла, оценивая обстановку. Гибкая, полная дикой грации - несмотря на тёмные, ороговевшие пластины брони на боках, она поражала странной смесью ловкости и силы. Казалось, с черепахи сняли панцирь, разрезали самым причудливым образом, украсив острыми шипами - и снарядили этим рысь, увеличив всё это до размеров буйвола. Глядя на ажурную броню и перекатывающиеся под ней мышцы, ни у кого не возникло сомнения - в случае опасности пластины брони легко встанут друг в друга, образуя твёрдый, усыпанный шипами холм. Вот только воображение отказывалось понимать - от кого вынужден защищаться столь причудливым образом такой мощный и явно опасный хищник?
Огромная тварь зевнула, показав оранжевую глотку, ряд острых зубов с внушительными клыками и села на землю прямо под деревьями, устремив внезапно ставший спокойным, почти сонным взгляд на убегающую жертву.
Спортивный парнишка, почти добравшийся до валунов, внезапно застыл. Тело его замерло на полушаге в положении, исключающем всякую возможность равновесия, рот раскрылся в беззвучном крике - он, медленно взлетев над землёй, принялся дрейфовать в сторону раскрытой кошачьей пасти - и жёлтых, немигающих глаз.
Когда до жертвы осталось не более трёх метров, зверь прыгнул - и принялся терзать неподвижно висящее в воздухе, но ещё живое тело, во время этой экзекуции так и не сумевшее издать ни единого звука. Белоснежные клыки тут же покраснели, кровь хлынула во все стороны...
Одна из девушек съежилась под камнями - её стошнило.
Гигантская кошка тут же подняла треугольную голову. Уши, встав торчком, безошибочно уловили источник звука, разглядев движение меж камней; взгляд твари снова стал сонным - а девчушка, замерев на вздохе, медленно взмыла в воздух, уставившись на людей полными ужаса глазами... поплыла прямо к оскаленной, залитой дымящейся кровью пасти...
Макс вскочил и кинулся вниз, с холма - навстречу кровавой бойне внизу. Нет, он не был самоубийцей, и чётко понимал свои шансы, однако девушка, которая сейчас смотрела на него широко открытыми глазами, полными слёз – этой девушкой была Настя! Оцепенение, хватившее его при виде висящего в воздухе парня и гигантского хищника, владеющего левитацией, схлынуло - и в душе разгоралась ярость предстоящей схватки. Он не строил иллюзий: нападение с голыми руками - перцовый баллончик, сжатый в ладони, считать явно не стоило, означало немедленную и жуткую смерть. Разум нашептывал совершенно другие действия - пересидеть за камнями, дождавшись, пока гигантская тварь насытиться, тихонько уйти по другому склону холма, первым делом обзаведясь каким-нибудь приличным оружием, и попытаться спасти оставшихся в живых. Но сознание отступило перед первобытной яростью, проснувшейся при виде дикого хищника, расчётливо выбирающего себе кровавую жертву. Подбежать, полоснуть струёй баллончика по глазам, заставив страшную кошку выпустить добычу - и протянуть как можно дольше в схватке с незнакомым монстром, давая Насте возможность вновь укрыться за камнями... Этот план не оставлял ему никаких надежд - зато давал их красивой девушке, учившейся на параллельном курсе и не замечавшей худого, нескладного парня, робко на неё поглядывающего.
Сибиряк издал воинственный крик, привлекая к себе внимание, заставляя противника отвлечься от неспешного подтягивания к себе очередного "лакомого кусочка" - крик, внезапно закончившийся полустоном, полурычанием - кошка мотнула головой, отчего девушка кубарем покатилась по склону и устремила свой взгляд на подбегающего к ней парня. Краем глаза Макс успел увидеть, как безвольно лежит Настя - она явно или потеряла сознание, или была не в силах пошевелиться - когда странная тяжесть навалилось на тело, приковывая к земле, лишая последних сил, помрачая разум. Было трудно пошевелить даже пальцем, подумать о чём-то кроме медленно и лениво приближающихся гигантских клыков, залитых человеческой кровью...
Не осталось ни сил, ни чувств, разум словно заснул, и эмоции притупились, заставляя воспринимать окружающее как сон, и лишь только ярость, первобытная ярость зверя, сражающегося за свою стаю, за свою самку, не желала сдаваться, разгораясь где-то в груди парня буйным костерком.
Кошмарная тварь двигалась не спеша, словно танцуя, или исполняя какой-то древний ритуал. А может, просто растягивая удовольствие - заглушив первый голод, она могла себе это позволить. И, встретившись с оранжевыми глазами зверя, Макс понял: она знает о нём, о его нелепом плане, об остальных людях - там, на вершине холма, и не остановиться, пока не уничтожит всех, наслаждаясь страданиями нелепой двуногой добычи. Одного за другим, съедая мозг и запивая свежей кровью...
Чужое знание вошло в разум человека, но не наполнило его ужасом - казалось, предел дрожания от страха был пройден, лопнул под напором ненависти и животной, звериной ярости к наглому врагу, посмевшему играть с ним, как кошка с мышкой - волна бешенства омыла застывшее тело, наливая мышцы и суставы силой, первобытным напором, меняя, переделывая... Всё вокруг стало размытым, мироздание внезапно уменьшилось до размеров точки - и вновь развернулось, но теперь он уже был свободным - и сильным!
Люди, наблюдающие за застывшим парнем, внезапно увидели, как его тело окуталось пеленой, затуманилось - и стало расти, обрастая шерстью и осыпая землю обрывками одежды. Крик, доносившийся со склона холма, стал низким и сменился звериным рыком... Огромный, чёрный с серыми подпалинами медведь прыгнул на застывшую в удивлении кошку, не готовую из охотника стать добычей и, не обращая внимания на хлынувшую из разодранной в клочья от шипов шкуры крови, принялся рвать на части куски брони кошки, добираясь до тёплой плоти... Монстр местных лесов заревел, метнулся вперёд - два тела, сплетясь в клубок, принялись кромсать подлёсок и друг друга...
Зрители, наблюдающие за схваткой, затаили дыхание - и не только на вершине холма.
Дикий рык взвился над схваткой, однако в нём всё чаще доносился торжествующий рёв медведя - и жалобное повизгивание большой кошки. В чёрной жёсткой шерсти когти монстра путались, застревая в клубках кожи и тугих мышцах, а небольшие, но сильные лапы медведя легко выворачивали пластины брони, погружаясь в чужую плоть, как в масло, вырывая куски, добираясь до жизненно важных органов. Врут те, кто говорит, что время в такие моменты останавливается - скорее оно спрессовывается в наполненные жизнью мгновения, заставляя попавших в них проживать всё гораздо плотнее, чувствуя каждую секунду, словно час.
Для остальных всё спуталось - огромный медведь прыгнул вперёд, слившись на несколько мгновений в единое целое с белоснежным бронированным монстром и вот уже окровавленный чёрный зверь встаёт над поверженным противником, оглядывая мир залитыми кровью глазами...
Люди, радостно высыпавшие на вершину холма из-за скал, остановились: странный медведь, весь в ошмётках бурой крови, увидев двуногих, рыкнул и ринулся на новую добычу. Ярость, бушующая в груди зверя, требовала выхода. Немного косолапя, он стремительно взбирался на холм, выбрасывая из-под лап куски дёрна. Земляне кинулись врассыпную, но тут из кустов наперерез бурому хищнику выскочила поджарая фигура совершенно седого волка. Белый как лунь зверь встал на пути несущегося наверх Макса - и поймал взгляд налитых кровью глаз. Медведь притормозил, занося лапу для удара, но застыл, заворожено разглядывая в чужих зрачках собственное отражение. Своё человеческое "Я".
Детство и щемящие душу походы в лес. Реже с родственниками, чаще - одному, в ночную пору, слушая ароматы лесной чащи и любуясь полной луной. Неловкость в потасовках со сверстниками, словно боясь смять, покалечить хрупкие человеческие тела - неловкость, прочно вошедшую в его жизнь. Слабость его земного обличья – обратная сторона силы и гибкости оборотня высшего круга. Ярость зверя - тщательно подавленная, скрываемая ото всех и прежде всего от самого себя животная часть своего естества, настолько мощная и цельная, что не смогла пройти слияние с людской ипостасью, отгородившись от неё, сделав человека более чистым и уязвимым, а Зверя - более мощным. Дикая и неистовая, но вполне контролируемая вторая часть живущего на две стороны... Судорога вновь свернула пространство, туманя зрение ошарашенным наблюдателям и вот уже две фигуры встают с земли, два обнажённых силуэта: Макса - и какого-то старика.
Шаман Ирк`х, бывший глава рода Сломанной ветви, был встревожен. Странные сны, необычные предчувствия, неясная тревога - он не понимал, что происходит. Гадательные руны отказывались служить, огонь священного костра исправно пожирал жертвы, но не желал говорить, зверёк - помощник дрожал и тянул вглубь лесов, в зону диких тварей. Наконец Ирк’х сдался и, поручив племя заботам младших шаманов, последовал в чащу, следуя неопределенному предчувствию и подсказкам своего крига.
Состояние внутренней чистоты, делающее его невидимым для тварей, опасных и для посвящённого высшего уровня, помогло дойти до неясной цели предчувствий - холма каменных врат, расположенного в зоне охоты касадга, одной из наиболее опасных тварей дикой чащи. Ирк`х вздохнул и принялся устраивать малый круг опеки - сферу, в которую местная живность не сунется своими ментальными щупальцами. Сбор трав, настоянный на эскриментах самых пахучих зверей леса, плюс ворожба крига и естественное защитное укрытие местности – применив это, можно было ждать, ни о чём не беспокоясь. Что шаман и сделал, потому что твёрдо знал: если сюда забредёт зверь, способный преодолеть круг опеки, волноваться уже будет незачем - поздно. На второй день ожидания Ирк`х почувствовал как беспокойство, разлитое в воздухе, стало закручиваться в тугую спираль. Словно кто-то всё сжимал и сжимал невидимую пружину, собирая в одну точку вселенские силы. Поднялся ветер, взметая пыльные вихри вокруг оскаленных скал. Казалось, что природа не выдержит и деревья вместе с валунами сорвутся в гигантский хоровод, кроша друг друга в мелкую пыль - но всё закончилось едва ли не быстрее, чем началось. Солнце, выглянув из-за нахмуренных туч, осветило успокоенный холм - и на его вершине заискрили в остатке хоровода серебристые пылинки. А в тот момент, когда последняя упала на землю, среди камней стали появляться лежащие фигуры, одетые в пёстрые раскрашенные одежды, мало похожие на одеяния хлоев.
Ирк`х с улыбкой наблюдал за их первыми шагами в незнакомом мире, ожидая, когда они проявят себя, позволят оценить свои силы и способности. Однако время шло и никто из пришлых не спешил надевать шкуру. Неужели ущербные? Иногда такие появлялись или рождались среди их народа. Предоставленные сами себе, они погибали очень быстро, не способные дать слабое, больное потомство. И это было правильно. Он полностью укрепился в своём мнении, когда один из чужаков, не сменив облика, направился в лес, размахивая искусственным, нелепым, тонким когтем - даже ребёнок из народа хлоев легко выбил бы его из руки слабого пришельца, перебив и коготь, и руку. Шаман совершенно не удивился результату, услышав рёв вышедшего на охоту касадга, и увидев магическую атаку опасной твари. Ирк`х лишь прикрыл глаза и устроился поудобней внутри круга опеки: приходилось ждать, пока касадг утолит жажду крови и, прикончив чужаков, заляжет в спячку. Он почти поверил, что предчувствия его обманули - когда услышал чужой, незнакомый рык и, открыв глаза, увидел небывалое: один из пришельцев сменил шкуру и кромсал опаснейшего из хищников леса, словно ребёнок свою первую добычу. При этом его боевая ярость затмевала достижения воинов народа хлоев, а презрение к собственным ранам - умения шаманов. Как завороженный, наблюдал за схваткой, впав в транс, позволяющий замечать и различать малейшие оттенки происходящего. Однако когда воин начал подниматься на холм, Ирк`х понял: тот впал в боевую ярость и теперь опасен всем без исключения, даже своим спутникам. Зверь в нём подавил человека, и требовалось умение его, верховного шамана высшего круга, чтобы вернуть воина с тропы священной схватки. Не раздумывая, он прервал круг опеки и встал перед впавшим в безумие чужаком. Поймав его взгляд, велел кригу соединить сознания в единую цепь – ментальную, однако в эти мгновения более прочную, чем стальная.
От единства взглядов - к единству чувств. От единства чувств - к единству разумов. Старый шаман расслабился, противопоставляя напряжению воина - собственную мягкость, его неистовству - безмятежность, его зверю - собственную человеческую суть. Ярость воина потекла в него бурным потоком, но он привычно усмирял его, подавляя в себе вспышки эмоций. Ирк`х позволил душе иномирянина заглянуть в свою, распахнув её как можно шире - и увидел чужую, поразившись сложности образов незнакомого мира. Калейдоскоп непонятных картин восхищал, однако гораздо важнее было уловить момент, когда измученный мозг успокоиться и начнёт искать выход из незнакомого места, в котором очутился. Именно тогда шаман подбросил в чужое сознание свою любимую картинку: себя самого, совсем ещё юного волчонка, впервые ощутившего потребности разума и решившего сменить облик в поисках истины и гармонии. Ощущение пластичности внутренней сути, позволяющей преобразоваться в новую форму, более совершенную в ментальном плане, хотя и проигрывающую в физическом. Одновременно он мягко начал собственный переход, удерживая чужое сознание - и с удовлетворением почувствовал, что оно следует за ним.
Ярость, застилавшая рассудок, внутренний огонь, позволяющий быть самим собой - и кем-то ещё, пропали, и Макс ощутил себя прежним - закомплексованным, нескладным пареньком, стоящим на склоне холма… совершенно голым.
- Блин! - Не обращая внимания на окружающее, он бросился к остаткам собственной одежды, живописно разбросанной по склону. От рубашки остались только ни на что не пригодные лоскуты, но брюкам неизвестно почему повезло больше. Торопливо драпируясь ажурными лохмотьями, парень бросил взгляд в сторону леса - и замер. Внизу, у подножия холма, словно прошёл массированный огонь артиллерии, пропахав почву, изломав и изрядно проредив росший там кустарник и деревья, и вдребезги раскатав страшную прежде гигантскую кошку. Всё было в крови, обломках брони и обрывках белоснежной шкуры. Но странно - при виде валяющихся кусков мяса Макс испытывал необычное, доселе неизведанное чувство внутреннего торжества и какого-то животного удовлетворения. Он даже шагнул поближе, разглядывая место неистового сражения - когда увидел чудом уцелевшую голову спортивного парнишки, первым попавшего под действие незнакомой магии.
Все мысли и чувства разом вылетели из головы человека, он согнулся в три погибели - его стошнило. Чьи-то крепкие руки приподняли его, поддерживая на весу. Жёсткие пальцы пробежались вдоль спины, нажимая на точки у оснований позвонков - сразу стало легче, голова прояснилось, спазмы отступили.
- Настоящий воин не должен выражать свою скорбь столь открыто. Вначале нужно позаботиться о твоих спутниках, среди них немало самок, и они в шоке. А потом мы похороним твоего друга и ты, если пожелаешь, сможешь повторить свой странный ритуал.
Макс оглянулся. Рядом с ним, поддерживая его под руки, стоял незнакомый человек, говорящий на странном языке, певучем и щёлкающем одновременно - и землянин его понимал!
- Что произошло? Кто вы? Это вы нас выручили?
Но тут у края поляны зарыдала пришедшая в себя Настя, все вопросы пришлось отложить на потом, приняв как должное принятую помощь и бежать успокаивать, ободрять, утешать...
Спустя несколько часов на вершине холма горел небольшой костерок, разожженный успевшим одеться и поделиться странной, чуть мешковатой, но удобной одеждой с сибиряком пришельцем, кипел в небольшом котелке травяной сбор, один запах которого прояснял мысли, а несколько глотков позволяли расслабиться и успокоиться. Все собрались вокруг этого оазиса тепла и мира, протягивая руки к огню. При этом пришельца, так и не проронившего ни одного слова, всё делавшего молча, знаками показывая остальным, что именно он предлагает, все сторонились - но ещё больше сторонились Макса. Девушки старались сесть так, чтобы огонь был преградой между ними и оказавшимся оборотнем парнем, таща за собой чуть пришедшую в себя, ничего не понимающую Настю... Да и оставшийся в живых паренёк, которого, кажется, звали Вадимом, держался от него подальше.
Останки их неудачливого предводителя, столь торопливо умчавшегося на разведку, были похоронены тут же, среди валунов, в неглубокой яме, с наваленными сверху камнями. Имени его никто не знал, так что просто нарисовали на куске скалы над ним крест - и дату.
Теперь же, все сидели растерянные, переживая шок и потерю - и запивая всё это травяным настоем, который никто бы не рискнул назвать чаем...
- Меня зовут Ирк`х, я глава рода Сломанной ветви народа хлоев, шаман в пятом поколении. Ближайший посёлок моего народа в трёх днях пути отсюда - вон в той стороне. - Посох странного пришельца, на этот раз заговорившего по-русски довольно чисто, но со странным, певучим акцентом, наклонился в сторону горизонта, где медленно садилось заходящее солнце.
- Поохотиться сегодня не удастся. Бой вашего товарища с касадгом распугал всё зверьё в дне пути вокруг, но у меня есть пища, вполне пригодная для голодных желудков - угощайтесь.
Он пододвинул к себе котомку и принялся выкладывать на расстеленную ткань куски мяса, странные лепёшки с травами и непонятного вида фрукты...
- Где мы? Кто ты, и откуда знаешь наш язык? - Макс выпалил давно вертевшиеся у него на языке вопросы на одном дыхании, но, услышав собственную гортанную речь и глядя на вытянувшиеся лица спутников, понял: он говорит не на русском...
Странный шаман улыбнулся.
- Ты здорово пугаешь своих спутников. Помолчи, я попробую рассказать тебе, да и всем вам, где вы оказались и что с тобой произошло. Во-первых, вы не из этого мира. Такое, редко, но бывает, и хотя я раньше никогда этого не видел, однако знаю о вратах миров - вы прошли через такие. И, если хотите выжить, придется приспосабливаться к здешним условиям, принимая как должное некоторые факты - для вас страшные, но для этой земли естественные. У нас уже были пришельцы. Почти все они были в ужасе, узнав, что мой народ, а зовёмся мы Хлои, умеет менять шкуру. Это значит - мы можем становиться зверьми, когда в том возникнет необходимость.
- Вы - оборотни? – Изумлённый возглас вырвался у одной из девушек - стройной смуглянки с чёрными как смоль волосами. Она смотрела испуганно, но не так недоверчиво, как остальные.
- Оборотни... Подходящее слово. Мы действительно можем оборачиваться зверьми, любой житель нашей земли может становиться волком, а шаманы - ещё некоторыми другими животными. Но никто не может превратиться в столь мощного хищника, как ваш товарищ! - Ирк`х уважительно коснулся плеча Макса, отметив про себя, как передёрнуло лица его спутников.
- Вы живы, потому что он нашёл в себе корни древних сил. Если бы не его атака, я не стал бы вмешиваться и касадг уничтожил бы всех вас. Не спешите меня осуждать: у меня просто не было бы шансов, слишком уж опасный хищник вышел вас встречать. Такой способен справиться и с десятью воинами народа хлоев. О вашем друге и его звере скоро начнут слагать легенды!
- Но вы говорите по-русски! - На этот раз Макс следил за собой - и фраза, произнесённая им, была понятна всем. Однако почему у него на языке вертелись совсем другие слова?
- Ты сменил шкуру в первый раз. - Старый шаман смотрел пристально, и чуть удивлённо - Начинать оборачиваться лучше с детских лет, приучая себя находиться сразу в двух состояниях ума одновременно - иначе одна из сторон твоей натуры возьмёт верх, и ты можешь навсегда позабыть путь назад. Чтобы помочь тебе, мне пришлось соединить наши сознания, указывая тебе дорогу обратно. Они слились, и многие навыки твоего и моего мира стали общими, в том числе и язык. Я более тренирован, привычен к подобным контактам, и узнал больше. Теперь я могу, например, работать на компьютере, но не знаю, что такое этот ваш комп и где его взять - просто перед глазами непонятные строчки символов и руки тянуться нажимать на какие-то чёрные точки. Что это, вид массажа?
Такое было уже слишком. Дружный смех разрядил обстановку, заставив языки пламени взметнуться ввысь, распугивая подступавший сумрак. Ирк`х нахмурился, однако промолчал, вслушиваясь во что-то внутри себя - и присоединился к остальным. Отсмеявшись, все стали смелее. Вопросы посыпались как из рога изобилия, хотя получаемые ответы изрядно обескураживали. Нет, как вернуть их назад, Ирк`х не знает. Возможно, кто-нибудь из других шаманов? Возможно. Нет, здесь нет ни телег, которые едут сами по себе, ни ружей, нет, мы не летаем в небесах, и не используем животных, чтобы ездить верхом...
С каждым новым «нет» лица ребят мрачнели - похоже, их занесло в какой-то совершенно отсталый мир, где до сих пор верят шаманам и пользуются луком и стрелами. Надежды поскорее вернутся домой таяли, как снег под апрельским солнцем. Наконец Вадим, пододвинувшись поближе к шаману и посматривая на него уже свысока - сказывалось превосходство жителя технологического мира, спросил:
- А, может, у вас есть магия?
Старый шаман замешкался, обдумывая ответ. Все затаили дыхание: неужели они попали в сказку и перед ними сидит могущественный маг, вырядившийся в шкуры исключительно по собственной прихоти?
- В нашем мире есть магия, но она неподвластна людям и вообще разумным существам. К нам попадали пришельцы из других миров - у себя на родине бывшие могущественными волшебниками, способными двигать горы. У нас же они не могли даже разжечь огонь. Чтобы вернуться обратно в свои миры, они использовали заклинания, спрятанные в неживых предметах...
- В артефактах? - Глаза Вадима горели. Он слушал сказку.
- Они называли их и так. Но долго у нас никто из них не задерживался. Любой пришелец в нашем мире бессилен перед природой и созданиями, её населяющими. Поэтому они предпочитают поскорее вернуться в свои миры, оставив нас собственной судьбе... Животные, населяющие наши леса, в отличии от всех остальных, владеют магией. В достаточном объеме, чтобы защищаться и нападать, уничтожая всех, кто не может им противостоять...
- Все звери? - Земляне были поражены. Недоверие и скептицизм светились в устремлённых на старого шамана взорах. - Они владеют магией, а вы - нет? Тогда почему вы ещё живы?
- Каждый наш город окружает сложная система ловушек, реагирующая на любой шорох, на малейшее дуновение ветра. Всё сделано из специальных материалов, которые трудно остановить магией. Конечно, это срабатывает не всегда, но срабатывает. Крупным животным трудно проникнуть сквозь наши заслоны, однако и мелочь может доставить достаточно неприятностей. Схватки не на жизнь, а насмерть не редкость и в крупных городах, что же говорить про маленькие поселения вроде деревни нашего рода. Тогда происходит то, что произошло с вашим другом - он уважительно кивнул в сторону Макса, с отрешённым видом потягивающего травяной сбор. Сибиряк единственный отказался от незнакомой пищи, чувствуя себя необычайно сытым, и теперь сидел, уставившись в пространство, вслушиваясь в странную речь.
- Оборотень на пике ярости способен сопротивляться любой магии. В этот момент он ближе к животному, чем к человеку - и хотя колдовать не в силах, тем не менее, заклинания не причиняют ему вреда. Именно это свойство помогло нашему народу выжить в те времена, когда разум только зарождался, и своё право на жизнь нужно было доказывать силой... Да помогает и сейчас.
Все потрясённо молчали, только Настя, которая не принимала участия в похоронах и обустройстве лагеря - укрытая принесёнными шаманом шкурами, приходила в себя, стараясь поскорее забыть приближающуюся оскаленную пасть, открыла глаза и тихонько сказала:
- Когда вы разжигали костёр... вначале я думала, что это была просто зажигалка, но теперь. Как без магии, вытянув руку в сторону веток, можно добыть огонь?
- Почему же без магии? - Старый шаман улыбнулся и полез себе за пазуху. Когда его рука вынырнула наружу, в ней сидел небольшой чёрно-рыжий зверёк, больше всего похожий на белку - треугольная головка, длинные нос, уши с кисточками на концах, и величиной со всего зверька пушистый мягкий хвостик, которым он обернулся, внимательно рассматривая пришельцев чёрными бусинами глаз.
- У народа Хлоев мало друзей в животном мире, но один точно есть. Это криги, не столь разумные, как мы, зато наделённые магией. Они издревле селятся рядом с людьми, а их детёныши, наблюдая за нами, находят того, кого готовы боготворить, привязывается к нему и вполне в состоянии угадывать желания, по мере своих небольших сил выполняя их. Многое малыши не могут, однако разжечь огонь, просушить одежду, найти нужную вещь... Каждый хлой просит крига о своём - и тот старается выполнить его желания. Если конечно, хозяин любит его и заботиться о нём - фальшь криги чувствуют и избегают хлоев с чёрствым сердцем. Таким приходиться несладко.
- Можно? - Настя протянула руки и местный образчик белки с удовольствием прыгнул в протянутые ладони, принявшись тереться о чужие пальцы, словно кошка - о человеческие ноги.
Ирк`х с некоторым удивлением следил за собственным кригом, словно не узнавая своего друга. Тот явно делал что-то необычное. Небольшая белка взглянула на своего хозяина, смешно взмахнув лапкой, и тот неуверенно улыбнулся.
- Похоже, Настя, вы ему понравились. Подержите его на руках, это успокаивает разум и проясняет мысли. Криги могут и лечить, но обычно они готовы на подобное только в отношении своих хозяев.
- А разве вас нужно лечить? - Вадим пристально глядел на Макса, рассеянно глядевшего на огонь - несмотря на усталость после драки, на коже парня не было ни царапины!
Шаман улыбнулся.
- У оборотней в минуты опасности резко ускоряется метаболизм, что способствует почти мгновенному заживлению ран, но поверьте, у живущих на две стороны хватает своих, специфических болезней, которые не вылечишь ускоренным заживлением. Например, иргиева опухоль, по-вашему, рак - она есть почти у всех живущих на две стороны, это оборотная сторона ускоренной регенерации. А эти малютки неплохо с нею справляются, да и не только с нею. Они неплохие помощники почти в любой профессии, им нужно только суметь объяснить, что от них требуется. Портным они помогают шить, поварам готовить, шаманам - учить воинов идти по пути битв и свершений. Именно мой криг сумел объединить наши сознания и помог вывести вашего друга с тропы зверя. На этот раз…
Макс, до этого безучастно следивший за разговором, вздрогнул.
- А что будут ещё и другие?
Ирк`х утвердительно кивнул.
- Ты не житель земли хлоев, однако твои способности менять шкуру, разница между человеческим и звериным обликом - всё выдаёт в тебе высшего оборотня. Такие всегда должны бороться со своим внутренним зверем. И либо ты сможешь победить... либо ещё одним безмозглым хищником на нашей земле станет больше.
- Тогда мне тоже нужно обзавестись подобным зверьком! - Глаза сибиряка и странной белки встретились - и оба увидели любопытство, вспыхнувшее в чужом взоре.
- Если кто-то из молодых кригов заинтересуется тобой, то подойдёт сам. Но любой, даже самый лучший из маленьких помощников, не может заменить тебя в поединке с самим собой. Эта битва - только твоя, и ничья больше. Сумеешь устоять - и мой народ будет гордиться знакомством с тобой. Нет... у костров ночами станут рассказывать новую страшную сказку. Но хватит на сегодня - давайте отдыхать, и ни о чём не волнуйтесь. Всё зверьё в округе бояться подходить к месту смерти касадга. Правда, память у него короткая, так что через пару дней здесь вновь станет опасно. Поэтому уже завтра нужно трогаться в путь.
Одна из девушек помоложе робко спросила:
- Двигаться... А куда?
- Для начала - в мой посёлок. Там вы отдохнёте в безопасности и сможете решить, каким путём вернуться в свой собственный мир. Не нужно отчаиваться: дорогу осилит идущий...
Небольшой холм, оказавшийся началом предгорий, остался далеко позади, и путников обступил лес. Здесь не было ни нахоженных путей, ни даже троп, разве что звериные, однако ходить по ним Макс своим спутникам запретил категорически, при активной, хотя и молчаливой поддержке старого шамана. Тот с самого начала взял на себя функции охранника. Вручив свою кладь Вадиму, он неторопливо разделся, оставшись в тонкой вязанной рубашке, облегающей его тело. Очертания его поплыли, и вот уже седой, но поджарый и крупный волк бежит впереди маленького отряда, показывая дорогу, периодически скрываясь в подлёске, отпугивая мелких хищников леса. Пару раз из кустов слышалась подозрительная возня, однажды волк появился весь в чужой крови, гордо волоча тушку небольшой косули, однако в целом день прошёл спокойно. Девушки ныли и плакали, возмущаясь тяжёлой дорогой, поломанными с первых минут каблуками, которые Макс, после некоторого колебания, оторвал совсем… Вадим закусил губу, но молчал, таща тяжеленный мешок с вещами Ирк`ха и остатками шкуры касадга, невесть зачем тщательно собранные и розданные участникам похода старым шаманом. Максу шаман ничего не дал, пристально посмотрев на него - и тот согласно кивнул, поёжившись. Ему совершенно не хотелось вновь становиться медведем, однако если другого пути защитить девушек нет... Он шёл налегке, вызывая гневные взгляды и язвительные замечания уставших спутниц - шёл в одной набедренной повязке из остатков одежды, сняв остальное и неся в руке. Его одежда сильно пострадала – сибиряк приводил её в порядок полночи, но прийти в чужой посёлок совсем голым - это Максу никак не улыбалось. От постоянного напряжения мышцы сводило, во рту пересохло, он жадно пил из всех встречных ручьёв и к концу дня оказался вымотанным не меньше, а то и больше, чем его спутницы.
Его измождённый вид вызвал новый поток язвительных замечаний, мол, один из группы идёт налегке, а выглядит так, будто всех на себе тащил. Мужик, называется. Сибиряк отмалчивался, боясь собственных намерений – и желаний. Торопливо положив вещи, он шагнул в лес – за сухостоем и тишиной.
Макс бездумно смотрел на огонь, разожженный дыханием крига, успокаивая разум и нервы. Он находился в чужом лесу: не так росли деревья, не так лежали листья под ногами, не так ветки кустов топорщили свои сучья, бьющие по ногам. Впервые выросший у подножия тайги сибиряк чувствовал себя под пологом леса словно горожанин, приехавший на пикник и не знающий, с какой стороны у деревьев растёт мох, да и где его вообще искать...
Тяжёлая рука опустилась ему на плечо. Старый шаман не предлагал сочувствие - он сразу заговорил о том, что его тревожило, оставив сантименты на более безопасное время.
- Мы прошли сегодня очень маленький путь. Я надеялся дойти за этот день до нахоженных троп - там бы я мог защитить вас и один, однако... путь в диком лесу слишком тяжёл для жителей вашего мира. Мы достаточно далеки от владений касадга, да и местное зверьё забыло о вспышке магических сил, и подгоняемое пустым желудком, вновь вышло на охоту. Эту ночь огонь и созданный мной круг опеки защитит вас - но завтра... Чтобы идти дальше, не боясь потерять спутников, ты должен сменить шкуру.
Макс вздрогнул. Он не хотел – и одновременно мучительно желал вновь почувствовать себя большим и сильным. Зверем, свирепым и мощным. Весь день он боялся, что шаман попросит его об этом.
- Но... У меня получилось случайно. Нужна ярость схватки, да я вообще не знаю, смогу ли я обернуться ещё один раз. Тогда страх за спутников, страх и ярость вызвали зверя...
Ирк`х кивнул.
- И твои соотечественники стали смотреть на тебя косо. Даже та, ради которой ты кинулся прямо в пасть касадга. Я немного понимаю вас - не забывай, я был в твоём сознании. Можно подождать, как случилось сегодня, нападения - тогда сменить шкуру будет легче. Но в прошлый раз вы уже потеряли одного из спутников. Это может повториться, если тратить драгоценные мгновения на то, что можно сделать прямо с утра. Будь ты один, я бы этого не просил - просто привёл в нашу деревню, где высший оборотень пользовался бы не презрением, но почётом, и не спеша, сам провёл по всем кругам расщепления сознаний, даруя тебе холодный разум шамана в теле дикого зверя. Это - честь, которой удостаиваются немногие и среди нашего народа. Если хочешь, давай так и сделаем: уйдём сейчас - к утру мы будем уже далеко.
- А как же мои спутники?
Ирк`х промолчал.
- Пойми, в нашем мире они - ущербные. Калеки, не способные даже передвигаться самостоятельно по лесу. Ты хочешь всю оставшуюся жизнь быть при них нянькой, получая в ответ лишь страх и непонимание? Наши девушки будут на руках носить высшего оборотня - поверь мне, они очень быстро заставят тебя забыть о твоих подругах. Я оставил круг опеки: они доживут до утра. Это тот подарок, который ты сделаешь им. А потом - всё будет зависеть только от них самих, как и должно быть. Таков единственный непоколебимый принцип всех кланов и народов нашего мира: " Каждый должен зависеть от себя, над ним не должно быть никого, кроме чистого неба".
- А вы... Если родятся калеки, вы бросаете новорожденных малышей в лесу?
- Нет. Негоже заставлять кого-то мучиться. Мать сама освобождает малышей от мук безрадостной, ущербной жизни. Это её право, и её долг. Несмотря не на что - даже если она потом пойдёт, не оборачиваясь, в пасть касадгу. Ты готов поступить так же?
Макс помолчал.
- В нашем мире всё не так. Я не буду решать этот вопрос - по крайней мере, до тех пор, пока у нас есть шанс вернуться обратно. Насколько я помню из слияния наших сознаний, он есть?
Старый шаман пошевелил палкой угли костра, заставив искры взметнуться вверх снопом пламени.
- Я ожидал этого. Странные создания живут в вашем мире - вы готовы сохранять жизнь кому угодно, оберегая и ухаживая даже за откровенно недееспособными индивидами. Вам жаль их, и ради этой жалости вы закрываете глаза на чистоту собственной крови, не обращая внимания на скорое угасание вашего рода от всё прогрессирующих болезней. Пройдёт около тысячи лет, и от вас останется лишь кучка калек, влачащих жалкое существование. Ваша жалость губительна, она спасает обречённых особей, однако при этом уничтожает расу в целом. И сейчас ты идёшь по самоубийственному пути, ведомый довольно призрачной надеждой. Среди нас нет магов, способных открыть порталы в иные миры - а природные... на них надежды мало.
- Но она есть. Надежда - вот что движет людьми моего мира. Надежда - и любовь. Ни к кому-то конкретному - к жизни вообще. Какой бы она не была.
Ирк`х задумчиво кивнул, вслушиваясь в неясные воспоминания, рождённые словами этого странного оборотня.
- Пусть будет так. Ты выбрал трудную и неблагодарную тропу – и я желаю тебе не встретить на ней горечь разочарования! А сейчас ложись спать. Уром я помогу тебе сменить шкуру, и ты пойдёшь среди своих соотечественников в ином обличье - для их защиты. Думаю, ни один зверь не рискнет тогда напасть на вас - но что скажут твои спутники?
Солнце медленно вставало над горизонтом, пробиваясь сквозь кроны деревьев и заливая небольшую поляну непривычным, фиолетово-жёлтым светом. Взгляд встретился со взглядом, что то прощебетал непривычно сосредоточенный криг, и перед Максом распахнулся совершенно новый мир. Сознание съежилось и нырнуло куда-то вглубь души, туда, где за строгими запорами, выращенными иной средой, иными нравами, за оковами воли и страха перед запретным сладко спал Зверь. Впрочем, он ещё не уснул окончательно - возбуждённый недавней схваткой, дремал, надеясь непонятно на что... Ему снилась добыча, бои с самцами и сладкий запах самки. Почувствовав присутствие человека, потянулся, разминая мышцы. "- Ну что? Идём?" Макс сжал зубы, ощущая, как в нём просыпается что-то природное, изначальное, что, думалось, уснуло навсегда, а оказалось - на время. Он нырнул глубже, в тёмные воды сознания своего второго "Я", воспринимая мир таким, каким видел его зверь - и всё вокруг поплыло, вселенная закачалась, меняясь, съеживаясь в точку и разворачиваясь вновь, но становясь совсем другой.
Теплый косматый бок качался совсем рядом, и Настя, поколебавшись, опёрлась на него, пристраивая поудобней свою долю поклажи. Медведь покосился, обнажив клыки, но не сбился со столь спокойного, уверенного шага. Его крепкая спина чуть напряглась, однако тут же вновь расслабилась. Утром большой зверь был необычайно беспокойным, метался по подлеску, впитывая необычные запахи, переворачивая камни и ломая ветви. Старый шаман, идущий на этот раз в человеческом облике, насмешливо косился на пируэты взрослого медведя, ведущего себя подобно непоседливому малышу, впервые выведенному родителем на прогулку, но, уловив вопросительный взгляд необычно умных и внимательных глаз, расслабился и махнул рукой вернувшемуся к отряду Максу.
- Всё нормально. Осваивайся.
Макс никогда никому не рассказывал, но это был переломный момент его жизни. Дикий разум захватил его и понёс, подобно бурному потоку. Одинокий охотник в чужом, новом мире, который предстояло освоить - и покорить. Первая победа одержана, однако врагов вокруг много, а он - один. Незнакомые следы и метки, чужие твари, незнакомые на взгляд, запах и вкус. Они пытались нападать, пользуясь какими-то кусачими методами, но, стоило ему ощутить боль, как в душе поднималась ярость, тягучей волной смывая угрозу. Аромат у его противников был необычный, хотя и вполне съедобный - словно чуть протухшее мясо полили настоем из незнакомых трав. Незнакомо и чуждо, но вкус врагов приемлем, а сами слишком слабы для крепких косматых лап. Хищник осваивался в новом мире.
Однако настоящая опасность крылась внутри - зверь оказался не то что бы силён и агрессивен. Мощен. Его желания, интересы и поступки подхватывали душу человека, швыряя её от страсти к страсти как соломинку в бурлящем потоке. Чтобы просто не раствориться в нём, приходилось прилагать немалые усилия, а управлять... Вы пробовали руками перекрыть реку? Макс съежился внутри зверя, сейчас доброго и благодушного, мечтая только о том, чтобы зверь не замечал его спутников и не рассматривал их как добычу. Тот понемногу осваивался в незнакомом мире, впитывая его всей шкурой, знакомясь с ароматами, ставя свои метки.
И тут человек ощутил чьё-то робкое ментальное прикосновение. Кто-то, совершено ему незнакомый, наблюдал за ним из листвы, скрываясь где-то высоко в кроне. Неведомый - но доброжелательный, мечтающий подружиться - и помочь. Маленькое юркое сознание восторгалось громадой зверя, его мощью и силой - и склонялось перед разумом человека, восхищаясь им не меньше. Чья-то юная душа робко касалось человеческого сознания, упиваясь упорядоченностью интеллекта, его сложностью... и умением видеть прекрасное. Макс, растроганный нежностью комочка, впустил его в свою душу и дал возможность взглянуть вокруг собственными глазами: увидеть лес, играющий незнакомыми, прекрасными красками, ощутить силу перекатывающихся под шкурой мышц - и пряность растекающихся над травой ароматов. Мир вокруг был юн и прекрасен. Он поражал человека всё новыми и новыми красками, поворачиваясь разными гранями, словно кристалл бриллианта под солнечным лучом.
Небольшое сознание слилось с ним в порыве восхищения, приняло его полностью, позволив руководить собой - и Макс ощутил себя в теле какого-то маленького, юркого зверька, накрытого пушистым хвостом. Ловкое тельце прыгало с ветки на ветку, наблюдая за идущим отрядом и тем единственным, которого избрало само... Он моргнул, вновь ощущая себя медведем - однако теперь человек не пытался перегородить ладонями реку. Разумы разных созданий объединились в едином потоке, но сибиряк при этом смог остаться главным - и ощутить себя цельным, единым, состоящим из человека, зверя - и кого-то ещё, прыгающего над его головой по деревьям. Огромные косматые ноги стали послушными, он прыгнул вбок, смешно перекатившись на мягкой травке, встал на задние лапы, отдал честь, подмигнув ошарашенным землянам и внешне невозмутимому шаману - и теперь легко бежал посреди отряда, не замечая тяжести навьюченных на него шмоток - однако ощущая нежность мягкой ладони, лежащей на медвежьей шкуре. Жизнь налаживалась.
На дорогу они вышли ближе к вечеру. Ирк`х огляделся, определяясь на местности, и уверенно вывел свой небольшой отряд к обустроенной площадке, окружённой подобием колючей проволоки и с укреплённым зданием в центре. Жестом показав людям на постройку, он направился к Максу, но тот отрицательно покачал головой. Как это было в прошлый раз? Большой зверь неуклюже лёг, положив голову на лапы, и принялся вспоминать... Найти в себе потребность разума сменить шкуру в поисках истины и гармонии. Ощущение мягкости внутренней сути, позволяющей сменить облик на более совершенный в ментальном плане, хотя и проигрывающий в физическом. Вселенная вновь принялась мягко сворачиваться, но сибиряк продолжал держать всё под контролем, изучая смещение пластов.
Сознание стало затуманенным, словно во сне, и следить за происходящим было нелегко: всё грозило исчезнуть, съежиться, сжаться в одно крохотное мгновение, но разум человека разгонял туман, изучая малейшие детали новой стороны его натуры.
Тело зверя истончалось, становясь более иллюзорным, уменьшаясь в размерах - но в плотности, внутренней сути; оно продолжало оставаться живым и деятельным, лишь по мышцам пробегали странные команды, более похожие на судороги. И одновременно Макс начал ощущать свой привычный облик; тело человека было где-то рядом, за тонкой пеленой, разделяющей то, что есть, от того, что может быть - и оно приближалось, наливаясь мощью.
В какой-то миг, когда остов сибиряка стал настолько призрачным, что его мог разметать и самый лёгкий ветерок, мир моргнул, разрывая непонятную завесу - и Макс почувствовал, как вновь наливаются силой - руки, не лапы. Время вздохнуло и вновь пришло в движение, сибиряк поднялся, подмигивая друзьям и, с молчаливого одобрения Ирк`ха отправился в лес, за топливом для костра; для него это было гораздо безопаснее, чем для его спутников.
В странном домике оказались запасы еды, воды и дров, а так же набор нехитрой посуды, вполне похожей на земную; лишь тарелки были не круглые, а овальные, словно те, кто ел тут, пользовались не только руками, но и лапами. Девушки фыркали и долго мыли без того чистую посуду, прежде чем приняться за еду; однако желание поесть в цивилизованных условиях победило, вскоре все торопливо наяривали горячую похлёбку, сваренную из незнакомого мяса, с добавлением незнакомых же ароматных трав - но по вполне земным рецептам...
Макс ел мало - скорее из солидарности, чем из чувства голода. Он был сытым, перед глазами вставала его сегодняшняя добыча: небольшие зверьки, которых медведь умудрялся поймать на ходу, выковырять из-под камней - и хищники побольше, пытающиеся напасть, но так же оказывающиеся в его желудке. Позже, когда все поели, добровольно вызвался сторожить - тело казалось осоловевшим и сонным, зато разум был отдохнувший, словно проспавший весь день, и он явно собирался бодрствовать. Макс, дождавшись, пока все зайдут в хижину и уснут, сел, спиной привалившись к двери, и принялся изучать лес за дорогой. Сегодня этот мир уже не казался ему таким чужим и страшным; скользя по нему грудой обтянутых чёрной шкурой мышц, человек смог найти точки соприкосновения с незнакомой природой - оказавшейся своенравной, дикой, но вполне доброжелательной к тому, кто может о себе позаботиться...
Ночные шорохи уже не казались незнакомыми и угрожающими. Ухо, ставшее более чутким, чем человеческое, определяло источник звука, а дремлющий в глубине души Зверь подсказывал степень опасности, довольно пренебрежительно отзываясь о местной фауне. Лишь один раз он встрепенулся, заставив Макса дёрнуться, но речь шла не об угрозе, а о вкусовых качествах промелькнувшего зверька. Медведь, утомившийся дневным переходом, всё больше погружался в сон, оставляя сибиряка наедине с ночными тенями, когда на площадку у дороги из кустов выпрыгнула юркая фигурка. Небольшой комочек добежал до ограждения, застыл на пару мгновений - и вот он уже растянулся в высоком и длинном прыжке над колючкой - слишком затяжном и долгом, наверняка подкреплённом магией.
Миг - и маленький зверь оказался перед землянином, раскинув по земле пушистый хвост. Как зачарованный, Макс протянул руку, и зверёк тут же оказался в раскрытой ладони. Чинно усевшись посередине, обхватив для надёжности пальцы человека своим необычайно крепким хвостом, крохотная белка устремила на незнакомого великана пристальный взгляд, не высказывая ни страха, ни удивления. Казалось, она сделала лишь то, что должна была сделать - и теперь спокойно ждала решения того, кому доверила свою жизнь. Маленькое, хрупкое создание, выбравшее себе спутника, отныне и до конца жизни.
Он узнал его - внутренне, ощутив знакомые прикосновения. Этот крохотный разум уже соприкасался с его сознанием, человеческим и звериным, объединяясь в странную цепь разумов, дополняющую друг друга - и позволяющую не потеряться в череде превращений. Макс осторожно накрыл миниатюрное создание второй рукой - оно не протестовало, лишь съежилось ещё больше, превратившись в едва заметный комочек шерсти. Словно не знало, что ждать от такого большого и опасного человека. Сибиряк осторожно принялся поглаживать по голове маленькое создание, звериным чутьём угадав, что тому нравится - чуть наискось, вдоль головы, между ушами и вдоль груди довольного пушистика, мигом расслабившегося и упавшего на спинку. Едва заметное урчание донеслось от мягкого детёныша, а хвост, продолжавшийся обвиваться вокруг пальцев Макса, стал заметно нежнее...
Через полчаса успокоившийся детёныш крига заснул, свернувшись калачиком на ладони человека, а тот, распахнув до предела зрачки глаз, принялся изучать юную кроху, избравшую его, чужака, только что оказавшегося на незнакомой земле...
Утром Ирк`х, увидев свернувшегося на руке парня и сладко посапывающего детёныша, остановился, долго смотрел, потом сказал:
- Высокое небо любит тебя, мальчик. Хотя я не хотел бы быть объектом такой любви. Криг начинает искать себе друга, лишь достигнув зрелости, с уже сформированным сознанием и своим набором магических умений. Случаи, когда малыши крига приходят к людям, можно сосчитать по пальцам... И это всегда потрясения для нашего мира. Нет. Я ничего не буду тебе рассказывать. Вы пройдёте этой дорогой только вдвоём. Вместе приобретёте странные способности и странные умения, вместе достигнете зрелости - и сможете противостоять чему-то, что будет готово причинить большое Зло... Но это будет не скоро. А пока - нам нужно идти дальше.
Дорога крутилась по пролеску, постепенно заворачивая куда-то вправо. Земля вокруг неё становилась всё более топкой, кое-где виднелись лужицы воды. Деревья редели, сменяясь кустарником, пока совсем не пропали, открыв взорам землян небольшое озеро с островом в центре. Возможно, он был природного происхождения, но руки местных жителей так основательно потрудились над ним, расширяя и благоустраивая его, что его дикая ипостась и не угадывалась, оставшись далеко в прошлом.
Жёлтая лента плавно переходила в песчаную дамбу, узкую и извилистую, надёжно соединяющую остров с сушей, но практически исключающую возможность внезапного нападения. Несколько рядов колючих ежей с хитроумными запорами - простых для человека, однако непроходимых для животных, блокировали её у самой кромки воды. Дальше старый шаман шёл осторожно, указывая землянам на скрытые ловушки, обеспечивающие посёлку дополнительную безопасность. Вокруг самой деревни стояла высокая стена опутанная "ежами" и виднелись дозорные на вышках - небольших и приземистых, не столь высоких, сколь прочных. Едва завидев озеро, старый шаман, вызвавшийся охранять маленький отряд, и рыскавший впереди в виде волка, торопливо сменил шкуру и, забрав свои вещи из рук удивлённого Макса, оделся, впервые придавая значение своему наряду. Сложный костюм из нескольких необычных шкур, где длинный мех перемежался с коротким, а яркий, кричащий цвет - с тёмным и сдержанным, несколько рядов ожерелий из клыков необычных зверей и странных светящихся камней. Криг, торжественно восседающий на копне начинающих седеть волос - Ирк`х выглядел величественно и строго.
Дозорные, взволновавшись было при виде странного отряда, разглядев фигуру шамана успокоились и продолжали нести службу, искоса поглядывая на незнакомых людей, но не делая попыток поднять тревогу. Впрочем, старших они всё-таки вызвали - подойдя к воротам, Макс увидел целую делегацию, вышедшую встречать маленький отряд.
Богато одетый старейшина в красивых сребристых шкурах, с парой гигантских клинков, явно положенных скорее по должности, чем по силе; несколько воинов: старых, покрытых шрамами ветеранов, чьё слово ценится на вес золота как на тренировке, так и на совете, опасных в битве и разумных в разговоре. И наконец, шаманы: трое убелённых сединами, но ещё крепких мужчин, со странно раскрашенными лицами, с плетёными в волосы полусветящимися камнями, бережно вели уже дряхлеющего старца, чей пронзительный взор ещё на подходе изучил каждого из землян - и намертво прикипел к Максу.
- Ирк`х! Ты знаешь правила! Чужаками занимаются хлои, обученные вести переговоры с пришедшими извне, а до той поры они предоставлены сами себе, и должны доказать свою силу и умение выжить в этом мире. Зачем ведёшь их в наш дом?
Старый шаман протянул руку к котомке со шкурой касадга, которую Вадим старательно нёс всю дорогу, и белоснежная, жесткая, но гладкая шерсть упала под ноги вышедшим к воротам хлоям.
- Не стоит быть формалистами. Касадг, первый вышедший встречать чужаков, погиб в схватке один на один, меряясь силой клыка и когтя. Не думаю, что у нас в деревне появится невежа, желающий стать вторым. Пришельцы доказали свою силу - и теперь склоняются перед чужим правом, ожидая разрешения войти. Я, шаман рода Сломанной ветви, бывший некогда её главой, на сегодня взял на себя право Голоса за этих людей. И теперь спрашиваю у своего приемника: пустишь ли ты чужаков под свой кров?
Старейшина задумался. При виде куска шкуры глаза его вспыхнули, но осторожность победила - он повернулся к воинам, адресуя к ним вопрос, звенящий в начинающих сгущаться сумерках.
Один из ветеранов вышел вперёд, рассматривая пришельцев чёрными как ночь глазами.
- Это честь - принимать у себя в деревне великого воина, в одиночку сокрушившего касадга. И хотя я не вижу, кто из чужаков мог совершить такое, но доверяю словам Ирк`ха. Если эти люди произнесут слово Гостя, им можно провести несколько ночей в нашей деревне... Отдельно от остальных, конечно.
Староста перевёл взгляд на шаманов. Те молчали, разглядывая землян. Из их одежды выглянули криги: рыжие и чёрные, каштановые и коричневые. Они сидели на плечах, руках, а то и в волосах разглядывающих людей хлоев, и их взгляд был не менее изучающ, чем взоры самих жителей этой странной земли. Наконец седой как лунь шаман, чей криг так же был ослепительно белым, выпрямился, отстранив поддерживающих его спутников, шагнул вперёд, но взор его, как и его крига, был прикован только к одному из землян.
- А почему молчат пришедшие извне? Или они опять будут говорить птичьими звуками, столь непохожими на язык хлоев? Откуда тогда мы узнаем истинность их намерений, и правду их Слова?
Макс усмехнулся. Похоже, наступила его очередь говорить. Тем более, что старик уже понял, кто в их маленьком отряде сменил шкуру. Суметь бы сказать так же высокопарно, угадав торжественный стиль их речей...
- Мои спутники не знают слов вашего народа. Мы попали к вам случайно, и в наших мыслях нет ненависти и вражды. Я и мои друзья лишь хотим вернуться домой, рассказав своим собратьям о гостеприимстве народа хлоев, приютивших нас, в страшные времена, когда мы были растеряны и не знали, куда идти. Я не знаю, как звучит ваше Слово Гостя, но клянусь: ни я, ни один из моих спутников не будет причинять вред вашему народу и вашей деревне, если, конечно, их к этому не вынудят. Мы хотим дружбы и мира, а не войны.
Седой шаман усмехнулся - и кивнул головой. Он не спеша повернулся - и оправился обратно в посёление, словно потеряв всякий интерес к происходящему. Его помощники тут же оказались рядом, поддерживая немощное тело с великим духом.
Староста обрадовано затараторил:
- Мы с удовольствием примем путников в нашем посёлке, выделив им место под крышей Дома Гостя. Живём мы небогато, однако поделимся с вами не только кровом, но и пищей, а так же поможем с одеждой, если вы решите идти дальше. Ваши наряды... - он покосился на странную одежду, подходящую для однодневной прогулки по старым штольням, но не выдерживающую долгих переходов под открытым небом. - Ваши наряды не слишком подходят для путешествий по лесам. А вы, надеюсь, поделитесь с нами своими знаниями - и богатствами...
- Что ему нужно? – По-русски спросил Макс у Ирк`ха, продолжая с улыбкой смотреть на старейшину.
- Кусок шкуры касадга. Это опасные твари и их мех высоко цениться. Подари ему кусок, который я уже достал - и можешь быть уверен в радушии официальных лиц посёлка.- Так же по-русски ответил старый шаман, спокойно глядя на воинов, застывших у ворот.
Макс вздохнул, поднял лежащий на земле мех, который за время пути старый шаман ловко выдубил какими-то своими методами - кусок был преизрядный, величиной со шкуру барана, хотя и весил значительно меньше - и протянул старосте. Тот суетливо схватил его, кивнул головой, тяжёлые ворота распахнулись во всю ширь, запуская землян в первое поселение этого странного мира.
Дома, по большей части сделанные из обтянутых шкурами гигантских дуг, походили на выпуклые пирамидки, из которых какой-то великан составил самые разнообразные здания, просто соединяя их друг с другом. Высокие и приземистые, цветные и почти чёрные, сложные, составленные из огромного количества переходящих друг в друга куполов, и совсем простые, но просторные, закрывающие огромные площади. Как поняли земляне из скупых объяснений шамана - каждый житель народа хлоев всю свою жизнь перестраивал своей дом согласно традициям, положению в обществе и собственному достатку. Например, бездетная пара не могла иметь больше одной комнаты, и могла лишь расширять своё жилище, а лекарь наоборот, обязан был построить несколько дополнительных комнат, в которых он мог бы помогать тем, кто в этом нуждается. Каждый из хлоев строил своё рабочее место рядом с домом, благо земли вокруг было достаточно, а шкуры при тёплом климате этого мира, подобно земле в южных широтах, несли зачастую лишь церемониальное значение.
Землян поселили на отшибе, рядом с высоким частоколом и казармами воинов - хижинами, в которых жила молодёжь, учащаяся искусству выживания в этом суровом мире. Насколько понял Макс, это было что-то вроде обязательных военных сборов - каждый год, по окончанию сезона охоты, всех юных хлоев собирали в шатрах Учения, где они постигали самые разные науки, необходимые любому взрослому члену общины - и выбирали свой собственный путь. Несколько опытных ветеранов постоянно находились рядом с ними, наблюдая, наставляя - и наказывая, если в том была необходимость...
В этом был двоякий смысл: с одной стороны гостям тем самым оказывали доверие, показывая, что не боятся оставлять молодёжь рядом с ними. С другой - молодые недоверчивые волчата не позволили бы пришельцам сделать ничего опасного для клана. А ветераны были вполне в состоянии обеспечить безопасность и тем и другим.
Белые шкуры Дома Гостя поднимались вверх, смыкаясь куполом над головой. Здесь благодаря почти идеальной округлости дуг и жёсткой, явно новой коже, стены казались почти правильным кругом, заботливо отгораживая людей от внешнего, такого странного мира и его обитателей. Магический светильник - сгусток живого огня, заботливо помещённый в стеклянную бутылку, яркими язычками пламени освещал толстые и чуть мохнатые шкуры, создавая ощущение уюта и тепла. Впервые после сумасшедшего падения в бездну, земляне оказались одни, в безопасности и покое, наедине со своими проблемами.
Тягостное молчание повисло в пустой и гулкой комнате. Все сидели, сжимая свои, оставшиеся ещё от той, привычной жизни вещи: им дали новые, мягкие и красивые, но никто не решался расстаться с привычной одеждой. Только Макс, сразу же с наслаждением сбросил рваные тряпки, в которые ему пришлось кутаться последние дни и нырнул в необычные, странного покроя, зато явно удобные и тонкие шкуры. Первая, самая тонкая и эластичная, годилась сибиряку и в человеческом, и в зверином теле, что здорово добавляло уверенности в себе. Ему было проще: обрывки вещей, которые сохранились после боя, напоминали не столько о земле, сколько об опасном превращении - и о том, что последовало за ним. Он и заговорил первым.
- Мы тут все более-менее знакомы, но давайте представимся, так сказать, официально. Я - Максим, родом с алтайского края, первый курс.
- Вадим. Ленинградец, второй курс. - Щуплый паренёк поправил очки, явно смущаясь. Достаточно хрупкий и слабый он, тем не менее, мужественно тащил на себе большую часть поклажи и не жаловался, в отличие от сварливых девчонок.
- Настя. Учусь на первом курсе. В строительном институте. - Длинные волосы, миловидное лицо, большие испуганные глаза, недоверчиво открытый рот - похоже, она до сих пор считает происходящее дурным сном.
- Мадлен. Третий курс. Училась на отлично. Но, кажется, здесь это никому не нужно. Вряд ли архитектура нужна дикарям, живущим в чумах... - Белокурые волосы, сухой тонкий рот и большие, с прищуром глаза. Плюс шикарная грудь – высокая, пышная, созданная для соблазнения и постройки карьеры, а не шатания по лесам. В словах горечь и сухая злость. Эта не будет скандалить, пока не кончится кризис, зато потом оторвется по полной. Выместив пережитое отчаяние и страх на первом, кто подвернется под руку.
- Таня. Не слишком ли поздно знакомиться и выяснять, кто и где живёт и учится? - Крепкое сбитое тело, уверенный в себе взгляд, в глубине которого тлеет отчаяние и злоба. Наверняка в бешенстве от того, что рухнули её собственные, личные планы по завоеванию очередной цели. На нём и держится, и будет на голову выше остальных девчонок, а при необходимости сумеет неплохо устроиться и здесь.
- Вика. Третий курс. - Глаза выглядят потухшими и понурыми, и даже задорные белокурые кудряшки поникли, словно тоска и ужас от происходящего захлестнули девушку с головой. Если это срочно не исправить, она заразит своим настроением всех остальных - и продолжать поиски будет в десятки раз сложнее. Хотя бы потому, что оставлять никого нельзя - местные тут же отправят их в лес, как бросают малышей в воду - или выплывут, или...
- Вот и ладненько! Кто любит политику? Ну кто новости смотрит не с отвращением, а с интересом? - Дождавшись неуверенного кивка Вадима, Макс продолжил: - Внимательно изучай здешнее социальное устройство! Попытайся понять все аспекты! Ты, Настя, я помню, увлекалась дизайном одежды? - Для тебя тут широкое поле деятельности! Не буду тебя учить, сама всё понимаешь! Таня, Мадлен, Вика - сами разбирайте три темы: аспекты местной архитектуры, психологию взаимоотношений и флору с фауной. Можете не делиться, а изучать все три! Потом сравните результаты! Вы представляете, какая будет сенсация, когда мы вернёмся! И если при этом мы окажемся спецами по этому миру - какие пойдут бабки! Похоже, для всех нас - это счастливый случай!
Макс нёс что-то ещё, говорил убедительно, с задором, заражая окружающих оптимизмом. Обещал золотые горы, славу и страницу в истории - и с облегчением видел как светлеют лица людей. Похоже, его нехитрая тактика принесла ожидаемые плоды: все успокоились и перестали смотреть на будущее мрачно - а это было сейчас самое главное. Девчонки тут же затеяли спор, обсуждая увиденное в посёлке, на блокнотах, извлечённых из рюкзачков – всё-таки ученики архитектурного университета! Начали набрасывать схемы, эскизы, простейшие зарисовки... Ему поверили. Парень почувствовал удовлетворение от удачной работы - и стыд. Он понимал иллюзорность попытки вернуться домой - слишком уж велик был скепсис в словах старого шамана. Но, кроме него, никто этого не понял, а в переводе всё выглядело не так уж страшно.
За пазухой зашевелился криг. Маленький бельчонок явно вымотался, догоняя спешащих людей - весь день проспал, лишь пару раз поел подсунутое Максом мясо - и человек ощущал волну тепла и довольства, доносившуюся до него от малыша. Осторожно положив крига на меховое гнёздышко, свёрнутое из небольшого куска шкуры касадга, он вышел, аккуратно прикрыв за собой плотный полог.
День угасал. Солнце садилось, скрываясь за деревьями, и лучи его окрашивали всё в причудливые, странно - фиолетовые цвета. Несколько мощённых камнем улиц, необычно смотрящиеся посреди кожаных шатров, небольшие - в рост человека, фонари - стеклянные колбы, наполненные бледно светящимися слизнями, зажглись, борясь с подступающей тьмой. Какой-то парнишка ходил от столба к столбу и приоткрыв крышку наверху, бросал в колбы кусочки корма. Те сразу начинали светиться поярче. Всё было необычно и странно. В окружающем прослеживалось какое-то родство с Землёй – но родство гротескное, превращающее привычное в пугающее...
- Смотри, куда прёшь! - Крепкий парень явно специально встал на пути у зазевавшегося Макса. На голову выше, широкоплечий, с играющими на руках мускулами, он, похоже, считал, что пришельцы - слюнтяи, и всячески демонстрировал это.
Землянин пожал плечами. Формально парень был прав - Макс действительно зазевался и налетел на прохожего. То, как тот оказался у него на пути, ничего не меняло.
- Извините! Я недавно в вашем мире и похоже, больше гляжу по сторонам, чем под ноги. Землянин обошёл напрягшегося парня и отправился дальше.
- Что, так и уйдёшь? Правильно про вас шушукаются - слизняки приползли... Новорожденный!
Человек замер. Судя по округлившимся лицам прохожих, сейчас его оскорбили - или вызвали на бой. В любом случае, спускать это было нельзя, чтобы не потерять уважение хлоев, боготворящих физическую силу, живущих благодаря ей. Он неторопливо повернулся и мягкой походкой направился к довольному собой оборотню. Тот стоял, скрестив руки на груди, явно ожидая какого-то словесного поединка. Однако Макс шёл молча, лишь лёгкая улыбка играла на его губах. Тратить время на разговоры сибиряк не собирался. Стоило ему оказаться в пределах досягаемости молодого хлоя, как тут же руки сами начали действовать. Одна отвесила щелбан - лёгкий, но обидный, другая незаметно потянула шнурок на штанах.
Рассвирепевший задира ударил всерьёз - его кулак, как поршень пролетел мимо легко отклонившегося Макса - тот невозмутимо отодвинулся на локоть в сторону и ухватив громилу за одежду, ещё и подтолкнул в направлении удара - и ближайшей лужи. Тот рухнул, вызвав хохот прохожих, ставших невольными свидетелями ссоры. Землянин пожал плечами и развернулся, собираясь уходить... Оборотень вскочил, пытаясь дотянуться до обидчика - но тут штаны его, с развязанным поясом свалились с ног – и, запутавшись, молодой хлой вновь оказался в той же луже.
- На твоём месте, Лиги, я бы был повежливее с гостем клана. Или ты хочешь опозориться сам и опозорить весь посёлок? Любые поединки должны проводиться вне наших стен - но поверь, волку против медведя, на два счёта разделавшегося с касадгом, ничего не светит. Так что - исчезни, пока о твоей выходке не узнали Старшие...
Лиги, бормоча себе под нос что-то невразумительное, пошёл в сторону казарм, а землянин с интересом посмотрел на неожиданного заступника. Молодой парень, не старше Макса, тонкий, с живым огоньком в глазах, он, тем не менее, был непререкаемым авторитетом для разбушевавшегося оборотня - и это в очередной раз перевернуло представление человека об этом странном мире.
- Ты неплохо дерёшься! Специально учился? Меня зовут Клайон.
Макс криво ухмыльнулся и пожал плечами.
- Если вырастешь в семье с четырьмя старшими братьями, каждый из которых не уступит вашему Лиге в образе человека, да и волка скрутит, поневоле научишься разным фокусам. Преимущественно - из айкидо. А как ещё можно справиться с такой махиной, когда она прёт на тебя?
- Это ваше... аки-до учит развязывать пояс, чтобы противник терял штаны и макать в лужу, чтобы он охладел к поединку? - Клайон бросил на землянина лукавый взгляд.
- Нет. Такие приёмы - мои собственные наработки. - Макс вернул парнишке такой же взгляд и почувствовал, что тот на него самого, такого же весёлого и нескладного - однако молодого хлоя тут уважали и прислушивались к его мнению! Этот странный мир нравился землянину всё больше...
- Ты хочешь посмотреть посёлок? Тебе помочь?
- Скорее - почувствовать. Я давно заметил: приедешь в другой город, вроде его тебе показывают, рассказывают, есть куча карт и подробные объяснения - однако он чужой, всё в нём непривычно и дико. А вырвешься на денёк, походишь по незнакомым местам, не пытаясь ничего понять, ни у кого ни о чём не спрашивая, почувствуешь город, его изнанку... И на следующий день все улицы, ранее бывшие просто линиями на карте, оживают, улыбаются уже виденными, изученными зданиями, подмигивают глазами окнами; и ты вдруг понимаешь, что ты - дома.
Макс, сам не ожидавший от себя такого красноречия, выдохся и умолк, парнишка задумался, кивнул и исчез в незаметном переулке - а сибиряк ещё долго бродил по мощёным улицам, удивляясь городу, своим мыслям - и неожиданной встрече.
Утром за землянами пришёл Ирк`х. Вернее, пришёл он только за Максом, но это стало понятно лишь после того, как гостей накормили, угостив их необычайно вкусной гигантской рыбой, фаршированной овощами. Затем старый шаман пригласил " Уважаемых гостей из другого мира осмотреть самые интересные аспекты здешней жизни", бросив проницательный взгляд на медвежьего оборотня и многозначительно указав тому на нескольких воинов, неторопливо ожидающих чего-то у стены.
- Иди с ними. Тебя ждёт совет старейшин. Скоро и я подойду. И не волнуйся за своих спутников: пока они наши гости, их защищает всё племя. - Язык народа хлоев прозвучал удивительно тихо, словно старый шаман говорил только для него одного - а может, так оно и было?
Макс встал и шагнул к воинам - те согласно кивнули и, повернувшись, поманили за собой.
Шатром шаманов был огромный купол с кучей мелких пристроек, представлявших собой один гигантский лабиринт, из которого было множество выходов - но все они вели исключительно обратно, в этот же купол. В центре его была начертана семилучевая звезда, на краях которой стояли древние, расписанные непонятными символами чаши и запах сжигаемых благовоний поднимался над ними в воздух, наполняя шатёр ароматами незнакомых трав. Седой шаман, одиноко сидевший в стороне, кивнул при виде вошедшего парня - и вытянул руку, указав в центр шатра. Помедлив, Макс шагнул вперёд, став ровно в середине звезды. Он ждал умных слов и красивых речей - их не было. Только ослепительно белый криг прыгнул, сев перед ним за пределами звезды - и поймал взгляд землянина. Врата сознания распахнулись...
Голова закружилась, мир стал иным - сознание зверя поднялось из глубин разума на поверхность, но человек никуда не делся, продолжая бодрствовать - тело его не менялось, оставаясь прежним. Две сущности, живущие поочерёдно, встретились наконец лицом к морде - и начали борьбу друг с другом.
Неимоверная тяжесть навалилась на сибиряка. Первобытный напор зверя давил на непривычное к подобным поединкам сознание, норовя загасить, выдавить его в иной пласт и безраздельно властвовать над телом. Хищник боролся за свою территорию...
Странная это была битва. Хотя бы потому, что зверь не хотел уничтожить человека - признавая нужным и полезным, он мечтал растворить его в себе, переняв чужой разум, знания и опыт. Призрачная голова медведя приблизилась, сверкнули гигантские клыки - и впились в сознание, причиняя одновременно дикую боль - и странное, непонятное наслаждение. Череда образов замелькала перед глазами. Бои - на охоте, при разделе территории, и сладость победы над врагом самки, гордые своим самцом, идущие за ним по его тропе; свой мирок, отвоеванный у вселенной - крошечный и неказистый, зато свой; ручейки чужой крови, стекающей по оскаленным клыкам, по уже мокрой шерсти...
- Мне это не нужно! Это не моё! У меня другие мечты! - Макс мысленно закричал - и почти увидел ироничную ухмылку, смотревшуюся на медвежьей морде гротескно, но удивительно правильно.
- Да? А в чём разница?
Офис... Куча бумаг на столе, бумаг, закрепляющих за ним свою нишу в череде рыночных отношений - маленькую, неказистую, но свою, отвоёванную тяжким трудом у мировой экономики. Поверженные конкуренты, чьи жалкие остатки акций он скупал за бесценок - и ручейки инвестиций, вливающиеся в его компанию: красивая и податливая секретарша, готовая исполнить любую прихоть шефа.
- Разве не таковы твои мечты?
- Но это другое!
Очередная ухмылка на звериной морде. Она всё ближе, вырывает куски сознания, готовясь заглотить его целиком...
По знаку старого шамана, внимательно наблюдающего за неподвижно стоящим в центре звезды парнем, несколько ветеранов зашли в шатёр - и их копья немигающими глазами наконечников уставились на человека. Старейший не хотел допускать появления опасного зверя в сердце посёлка. Медведь внутри землянина взревел, Макс возмутился – они вместе, в едином порыве кинулись на замерших воинов, но непонятная преграда погасила атаку, отбросив оборотня назад, в центр семилучевой звезды. Один из ветеранов усмехнулся, сделал неуловимое движение - и его копьё, легко преодолев непонятно как возникшее препятствие, бережно и нежно погладило плечо человека. Рассечённая кожа тут же лопнула, струйка крови закапала на пол, собираясь небольшой лужицей. То, что мешало оборотням - не мешало их оружию. Макс понял: если он проиграет, боя не будет, будет бойня. В которой оборотень-медведь, при всём своём могуществе, окажется жертвой.
Сердце забилось в бешенном ритме - однако боль в раненом плече словно смыла другую, внутреннюю боль сознания. Человек, видя перед глазами призрак той великой насмешницы, которую все ненавидят, но которая любит всех, приходя к ним в последний час, уводя за собой в иные миры... Он внезапно успокоился. На секунду ему показалось, что нежная рука смахнула пыль страстей с его сознания, оставив его чистым и ясным.
Боль не была злом - и боль ушла. Совсем.
Насмешки не ранили душу - и они исчезли, растворились в безмятежности.
Желание победить, страх проиграть... они были слишком кратковременны перед лицом вечности, и они так же исчезли, мелькнув единым мгновением.
Макс встал, выпрямился, став как будто выше, и воины у стен мгновенно выпрямились так же, словно салютуя чему-то незримому. Даже старый шаман поднялся со своего кресла, отдавая дань почтения - чему?
Откуда-то из глубин к Максу пришло простое и ясное понимание. В нём не было ничего сложного или нового - просто чужое знание наконец дошло до сердца, став своим; разум человека впустил в себя Зверя - сознания слились, превратившись в единое целое. Так полосы стали в клинке сливаются при ковке, давая ему необходимую гибкость, упругость и остроту.
Сибиряк понял, что животное - не что-то чуждое ему, что это часть его собственной сущности - часть, которую человек гнал от себя, пытаясь подавить, уничтожить, превратившись в особь с куцей душой. Он осознал и принял стремления Зверя. И приняв их, научился контролировать животные призывы. Зверь довольно оскалился, осваивая новую территорию - не замечая тонкого поводка, охватившего его шею.
Макс пошатнулся и упал. Сил не оставалось, словно он весь день рубил дрова ржавым тупым топором.
Ловкие руки тут же подхватили его, и старый шаман, бережно поддерживая парня, произнёс:
- Вот ты и прошёл испытание, оказавшись на первой ступени высшего оборотня. Начало пути положено - посмотрим, куда он тебя заведёт!
- А много ступеней в вашем пути? Ещё одно испытание, и я уже буду просто не в состоянии куда-то идти!
Ирк`х рассмеялся.
- Испытания - для новичков, безусых юнцов, не знающих ничего и не желающих идти куда-то. Путь берёт начало у твоих ног - а куда он приведёт тебя, не знает никто, даже ты сам. Зато ты получил возможность идти! Это - великий дар, которым почему-то пользуются лишь единицы. Я верю в тебя, мальчик!
Макс попытался улыбнуться - но тут тьма навалилась, обрывая дыхание...
Чьи-то руки провели по лицу влажной тряпкой, прогоняя остатки странного сна. Или это был не сон? Сибиряк поймал чужую ладонь, с трудом открывая глаза. Стены Дома Гостя смыкались над ним, а Настя, испуганно смотрящая на него широко открытыми глазами, замерла, не зная, что ждать от странного парня. Макс помедлил - и губы его бережно коснулись тонкого запястья...
- Очнулся, наконец! Уже сутки дрыхнешь! Мы уж думали тебя тут оставить, идти дальше без тебя!
- Говори за себя, Мадлен! Вместе пришли, вместе и уйдём! Сама за эти дни полблокнота исписала, выстраивая ковровую архитектуру. А почему, кстати, ковровую? Как придумала такой термин? - Это Вадим. Тот ещё миротворец!
Немного смущённое молчание.
- Просто сверху этот посёлок похож на гигантский ковёр. Очень свежая концепция. На ней можно озолотиться. Идеальное решение для небольших посёлков и фермерских хозяйств. Да и в городе кое-какие принципы можно использовать. Если, конечно, выберемся.
- Не переживай, выберемся! Я тут поспрашивал местных - в их центральном городе, Алькрине, по паре раз в год порталы открываются. В крайнем случае попросим гостей оттуда нам помочь! Если открывают сюда, значит, могут открыть куда-то ещё! Макс, ты как? Поешь и давай поднимайся - вечером тут намечается грандиозная игра, что-то типа нашего футбола, однако... короче, сам увидишь! Но сразу скажу - тебе в неё играть не светит!
Девчонки захихикали, а сибиряк почувствовал прилив благодарности к сидящему рядом парню - надо же, как ловко увёл разговор в сторону от их возвращения домой! Тоже понимает, что девчата на взводе. Он с трудом приподнялся и сел - в руках у него тут же оказался кусок мяса, перед ним дымящаяся кружка с местным чаем, носящим гордое имя Края, но проигрывающему обычному цейлонскому по густоте и цвету. Впрочем, берущего своё ароматом - слабым, приятным запахом незнакомых трав...
Стадион посёлка оборотней был бы похож на земной: овал метров двухсот в длину, небрежно сколоченные скамейки в несколько ярусов, вполне способные вместить всех желающих, если бы…. Ровное поле с зелёной травкой напрочь отсутствовало! Были, правда, подобия ворот с двух сторон и небольшое гладкое пространство перед ними, по которому нервно прохаживалось по большому и странному хищнику, более напоминавшему бронированную ящерицу. А остальное поле... Вместо него была мешанина, похожая на полосу препятствий для спецназа или даже школы боевых искусств, в которых гибкость зачастую важнее силы. Тысячи троп шли по полю, постоянно пересекаясь. И на каждой стояли преграды - проволочные коридоры сменялись лестницами с выросшими внизу шипами, высокие заборы и странные сооружения: смесь шатких подмостков с торчащими повсюду лезвиями – однако при этом ведущие к воротам наиболее прямо. Легко пойти здесь могла лишь кошка - но не одна уважающая себя киска не полезет туда, где её шёрстке хоть что-то угрожает. Хлои же были готовы - по пять парней из разных кланов нетерпеливо приплясывали с противоположных концов поля, наблюдая за действиями шамана - местного аналога судьи.
Впрочем, то, что они были из разных кланов, земляне поняли, лишь когда над полем раздался высокий звук раковины и ловкие фигуры взвились в воздух, на ходу меняясь, обрастая шерстью - на поле приземлились уже звери. И если клан Сломанный ветви, приютивший их, был в своей звериной ипостаси похож на волков - крепкие, поджарые, серо-чёрные тени скользили по мешанине ловушек, стремясь к центру поля, где на специальной подставке лежал кожаный снаряд, похожий на некрупный мяч для регби; то их соперники больше походили на лисиц-переростков: рыжие, стремительные, с крепкими вытянутыми мордами и широким размахом лап. Соревнование началось!
Гибкие фигуры стремительно скользили под огненными преградами. Протискивались в небольшие, только для кошки щели; клинки ловушек скользили сквозь мгновенно заживающую плоть, и только смех зрителей показывал неудачное попадание кого-либо из игроков. Однако стоило оказаться впереди хитроумной верёвочной сети или высокой стене - и вперёд тянулась уже человеческая рука. Смысл состязания был не только в звериной силе, но и в человеческом разуме, а так же умении быстро менять шкуру.
Одна из фигур привлекла внимание Макса. Что-то в её движениях показалось ему смутно знакомым. Всмотрелся попристальней; и в момент оборачивания узнал своего нового приятеля, Клайона. Лишь после этого он начал болеть по-настоящему и его голос вплёлся в одобрительные крики, звучащие над стадионом.
Игрок команды чёрных подлетел к воротам соперников, обогнав пытающихся остановить его рыжих - и оказался один на один с "вратарём". Мощный зверь явно был в игре не один раз и понимал, что нужно делать - ящерица металась внутри своего круга, иногда вставая на задние лапы. Ловкий бросок - мяч летит над головой зверя, но тот изворачивается - и хватает кожаную игрушку на высоте в два своих роста. Довольный, он выплюнул разодранные тряпки на землю, а новый мяч возник вновь в центре поля - игра продолжалась...
Примерно через полчаса случилась травма - один из команды гостей налетел на лезвие слишком сильно, и даже ускоренный метаболизм оборотня не защитил его от большой потери крови. Парнишку вынесли с поля и положили неподалёку на солнышке - болеть за свою команду и восстанавливать силы. Уходить до конца игры он категорически отказался.
Здоровых и быстрых, но туповатых ящеров удавалось обмануть: чаще всего кто-то из оборотней бросал в их сторону что-то из оторванных клочков ловушек, а пока вратарь терзал её, забивали гол с другой стороны. Впрочем, кожи на игровом поле не было, а обмануть ящериц металлом очень непросто...
К концу первого периода счёт был равным - 1:1 Уставшие игроки расположились на скамейках каждые на своей стороне поля. Их тут же обступили тренера, болельщики и просто друзья. Поколебавшись, Макс тоже решил подойти пожелать удачи. К его удивлению, вся команда в больших количествах поглощала мясо, какие-то запеченные и явно жирные вкусности.
Видя круглые глаза подошедшего землянина, Клайон, державший в своей руке здоровую ногу какого-то животного, истекающую соком, рассмеялся.
- Что, непривычно? У оборотней очень быстрый метаболизм: обернувшись, мы тут же усвоим всю проглоченную пищу, оставив пустым желудок. А лишняя энергия нам жизненно необходима - без сотен мелких порезов ни один матч не обходиться для каждого участника, а случаются и более серьёзные вещи - он кивнул в строну неудачливого игрока, понуро сидящего отдельно ото всех. Ты уже сделал ставку на игру?
- Нет. А что, у вас и ставки разрешены?
- Конечно! Мы уважаем азартные игры, если они ведутся по правилам. Несколько раз пришельцы из других миров пытались устанавливать "особые" условия, но их тут же разрывали на части - народ хлоев ценит свою честь.
- Есть предложение, или хотя бы намек, как правильно сделать ставки?
Клайон рассмеялся.
- Я не имею права подсказывать тебе - ты должен сам решить, кто победит. Ларна! Землянин хочет сделать ставку!
Небольшая девушка, с длинными развевающимися волосами и ярким нарядом, оставляющим открытым большую часть очаровательного тела с небольшим пушком - более густым, чем волосы на теле землян, но вполне красивым, подошла с Максу, смерив его взглядом выразительных глаз.
- Что хотите поставить? И на кого?
Макс осторожно достал из-за пазухи крига и переложил его на ладонь. Тот сонно заворчал, но не проснулся, лишь покрепче обнял руку человека - пока тот был без сознания, малыш отказывался от пищи, сидя возле своего друга, а теперь, наевшись, спокойно уснул. Ещё в лесу сибиряк отрезал для него кусок шкуры касадга, что бы малышу было поудобней - и теперь протянул его девушке.
Та присвистнула.
- Касадг? Неплохо. Конечно, кусочек маловат... Как насчёт 100 золотых? Пойдёт?
Судя по округлившимся глазам окружающих, ставка была высокой. Макс усмехнулся и кивнул.
- Но если я выиграю, шкуру хочу получить назад. Малышу на ней удобно.
- Ладно. Тогда оставь себе. Отдашь, если проиграешь. На что ставишь?
- На то, что он забьёт гол! - Землянин кивнул в сторону Клайона
Ларна удивилась.
- Это не правильно! Обычно ставят на победу!
- Обычно? Однако, не всегда? Сделаешь для меня исключение?
- Ты умеешь слушать... - Девушка принуждённо рассмеялась. - Хорошо, я приму ставку, но учти - так шансов у тебя гораздо меньше, чем на победу клана. Никто не будет специально лезть вперёд: играют на победу команды, а не игрока.
- И всё же я рискну. - Макс подмигнул Ларне и не спеша отправился обратно - в сторону трибун, где сидели остальные земляне.
Узнав о ставке, все девушки группы дружно осудили Макса за азарт и разбазаривание ценной шкуры, а потом принялись болеть за свою команду так, что привычные ко всему оборотни только диву давались. Каждый прорыв, каждый удачный проход они отмечали выразительными криками, земными девизами и текстами из песен. К концу игры у них уже появились поклонники - молодые оборотни на трибунах смотрели уже не в сторону поля, а на раскрасневшихся, разгорячённых землянок. А крик " - Волки - чемпионы!" скандировали уже все! Правда, в переводе на местный язык земной девиз звучал странно и непривычно - каскад лающих звуков, громкий и мелодичный, но сама идея хлоям явно понравилась.
Игра уже подходила к концу, счёт был равный - три-три, когда один из варанов подавился куском ловушки. Он лежал, неестественно вывернув голову, вокруг него хлопотало несколько хлоев, а огорчённые трибуны молчали, глядя на судей.
Макс тронул сидящего рядом Ирк`ха:
- Что случилось?
- У нас нет запасного "вратаря". Эти твари довольно редки - они практически не могут колдовать, как и все рептилии, почему, собственно, их и допускают внутрь поселений. Обучению они не поддаются, зато их инстинкты можно использовать вот в таких играх, например. Однако в дикой природе они проигрывают видам с развитыми магическими способностями - и поэтому встретить их довольно сложно. Если не удастся привести его в чувство, боюсь, игра останется незаконченной. А ведь самые интересные последние минуты матча, особенно при равном счёте!
- У нас на земле есть подобные игры. Так там вратарь - это член команды, а не дикий зверь. Правда, у нас на поле нет ловушек...
- Ну, то что у вас есть командные игры, видно по девушкам - Ирк`х кивнул в сторону раскрасневшихся лиц. А что касается вратарей... Хлои просто не успевают среагировать! Он развёл руками. Ловушки подступают почти вплотную к воротам, на расстояние хорошего броска. И пусть реакция оборотня не ниже звериной, но бросают-то тоже оборотни! К тому же, у хлоев масса тела при смене шкуры почти не меняется, что приводит нас к другой, основной причине запрета на вратарей-оборотней. Согласно древним правилам, объем тела защитника ворот должен перекрывать не меньше четверти пространства для удара мяча. Это удается лишь варанам!
- Варанам... или медведям?
Шаман бросил внимательный взгляд в сторону человека.
- Ты согласен участвовать в незнакомой тебе игре?
- Думаю, азы я уже усвоил. А остальные правила освою по ходу. - Макс пожал плечами. - Нельзя же лишать людей удовольствия.
Всё решилось удивительно быстро. Стоило Ирк`хагу сказать несколько слов подбежавшему на его зов судье - и землянина под восторженный рёв толпы проводили к воротам клана Сломанной ветви. Трава здесь уже была помята, а местами мощные лапы варана выворотили целые пласты земли, создавая маленькие траншеи, грозящие замедлить и без того медленную с непривычки реакцию пришельца. Впрочем, уловив его недовольный взгляд, вся судейская команда тут же бросилась поправлять самые неприглядные участки, чтобы потом, с ярким огоньком в глазах, начать смотреть на замершего парня.
Тот смутился. Он совершено не подумал о том, что ему придется оборачиваться на глазах у целого стадиона. Пусть игроки это делали ежеминутно - все к этому привыкли. Но никто из собравшихся на стадионе не видел оборотня-медведя, кодьяка - и теперь все в ожидании уставились на Макса, словно на рок-звезду во время выступления на Красной площади. Для парня, выросшего на периферии, вдали от суматошной городской жизни, это было равносильно мощной психологической атаке. Он уже совсем собрался отказаться от взятой на себя чужой роли и пристального внимания множества людей, как из глубины сознания на поверхность легко поднялся Зверь.
Два сознания слились, став единым целым, и волна первобытной мощи смыла жалкую рефлексию человека. Животному были чужды условности - и смущение, захватив с собой стыд и страх, отступило, растворились в глубинах подсознания, на время став лишь зрителем. Зверь был естественен, он был самим собой, не находил в этом ничего неправильного.
Волны мелких изменений прокатились по телу Макса - обращение началось. Вначале кости, на миг став необычайно жёсткими, словно стальными, потекли, увеличиваясь в размерах, будто волна горячего мёда прокатилась по организму. Мышцы стали мягкими, натягиваясь, изменяясь, подстраиваясь под выросший и изменившийся костяк, а затем начали стремительно расти. Суставы скрипели, неохотно меняя своё расположение. Сибиряк вытянул вперёд руки - они на глазах обрастали шерстью, наливались мощью, превращаясь в медвежьи лапы. Увеличившись по толщине вдвое, пальцы стали более короткими, когти выросли, превращаясь в ороговевшие лезвия. Макс сжал и разжал пальцы - они хоть и стали похожи на медвежьи, но продолжали служить, словно прежние, оставаясь умелыми и ловкими. Нос вытянулся, став длинным и чутким - целая вселенная запахов обрушилась на непривычного к подобному человека. Он прикрыл глаза и втянул воздух. Пахло железом, камнем, кожей и деревом. Эти запахи, знакомые ещё по земле, хотя и немного странные. Остальное же было чуждым, хотя уже и не незнакомым - за время пребывания в иной ипостаси Макс успел понять основные ароматы этого мира. Рёв трибун, с замиранием сердца следивших за появлением грозного хищника, взвился над полем, и огромный медведь встал на дыбы, подняв передние лапы в воздух в извечном спортивном приветствии. Он был готов к игре.
Вновь настала тишина, раздался свисток - десять юрких фигурок, на ходу обрастая шестью, кинулись в мешанину ловушек, что бы исчезнуть из вида. Всё замерло. В двух метрах перед Максом застыло нагромождение железа и камня, готовое в любой момент расступиться, чтобы выпустить убийственную атаку. Он должен был быть готов среагировать за долю секунды - и зверь в нём не сомневался в успехе. Дитя природы, тот вообще не знал моральных терзаний. Человек же боялся. Не успеть, не справиться, не суметь... Зверь внутри него усмехнулся - и спокойствие готового к прыжку хищника, спокойствие сжатой пружины, готовой в любой момент выплеснуть всю свою энергию в одном порыве, охладило мечущийся разум.
Сибиряк прикрыл глаза. Вглядываться в мешанину ловушек - бестолку. Лучше положиться на чутьё животного. Запахи разгоряченных тел приближались. Небольшие юркие тела стремительно скользили сквозь стальной лес. Рыжие, поменьше - впереди, чёрные отстают, но стараются, пытаясь нагнать. Рыжие на ходу разделились на две группы: первая свернула влево - она появиться со стороны на пару ударов сердца позже. Вторая… Макс открыл глаза, чтобы увидеть, как выплескивается из мешанины капканов несколько тел - три ловких стремительных тела, несущие в зубах каждая своё. Первый лис, вынырнув из узкого лаза стальных лезвий, кинул в него какой-то драной тряпкой - медведь лишь презрительно осклабился, провожая взглядом медленный полёт ткани. Но тут второй, раскрутившись на вертушке сложной ловушки, кинул в него камень - мощная лапа поднялась и опустилась, припечатывая его к земле - стремительный полёт не позволил разобрать, что же это, заставив потратить драгоценные мгновения, отвлечься на постороннее. Сверху, пикируя с высокой деревянной стены, ударил третий - Макс резко повернулся, выпустив когти на лапе - и острая боль отозвалась глухим ударом металла о кость. Будь тут обычный зверь лапа была бы срезана начисто. Попробуй он ухватить летящий кусок ловушки зубами - и вся морда оказалась бы разворочённой. Так оно и было бы, если бы вратарь погнался за первым броском, сняв напряжение с лап, наверняка третий предмет захотел бы поймать так, как ловят добычу - одним мощным поворотом корпуса с резким захватом челюстью. Глядя на застывшие глаза замершего рыжешкурого, Макс понял: этот приём тщательно отработан - именно для финала. Любой зверь сейчас катался бы от боли и ворота оказались бы пустыми. Но его хищник был надёжно привязан, а то, что боль - не зло, он осознал ещё на Земле. Усмехнувшись краешком губ, медведь резким движением отправил железное лезвие в обратный полёт - а сам, развернувшись, бросил не желающее слушать тело налево - туда, откуда должен был появиться следующий игрок. Он плавно поймал кожаный мяч, легко сжав его зубами и с удовлетворением услышал, как развернулись волки обратно - в сторону центра поля, где появился новый мяч вместо только что уничтоженного им. Рыжие кинулись им вслед, безнадёжно отставая, причём последний ощутимо прихрамывал - Макс отметил это со странным удовлетворением, лишь после этого позволив себе лечь и начать вылизывать начавшую затягиваться тоненькой корочкой лапу - регенерация здесь была отменной. Шли последние минуты матча...
- Здорово! Мы выиграли, счёт 4:3 в нашу пользу, и последний гол забил Клайон! Он говорит, что это меньшее, чем их команда могла тебя отблагодарить! - Девочки были вне себя от восторга, поглядывая на внушительный полотняный мешочек, принесённый Ларной - странные прямоугольные монеты вывалились из него на стол, образовав внушительную кучку. Жёлтый металл, в очередной раз доказавший свою универсальность, поблёскивал в пламени живого огня, радуя глаз землянок.
- Это сколько на евро? - Мадлен любовно перебирала монеты, разглядывая мелкие отметины зубов. - Похоже, их носили не только в карманах...
- Поскольку все эти деньги принадлежат Максиму, тебя не должно волновать, сколько это ни в долларах, ни в евро. - Вадим поправил очки и осуждающе посмотрел на Мадлен, разом потерявшую своё очарование.
- Да ладно, ребята. - Макс оторвался от игры с кригом, соизволившим наконец проснуться и теперь изучающим человеческую руку. - После того, как выберемся - всё, что останется, поделим пополам. Главное - выбраться!
- Тогда давайте не тратить монеты! Их интересует касадг - так давайте отдадим им шкуру! А золото понесём с собой!
Вадим рассмеялся.
- Шкура касадга гораздо дороже, чем золото. Нести будет легче, значит, её и оставим. А золото - найдём выход, можно будет остатки шкур обменять на него... И не минутой раньше!
Девчонки возмущённо загалдели, но тут в Дом Гостя зашёл Ирк`х.
- Гильдия шаманов приглашает всех желающих проверить свой дар оборотня на малом круге испытаний. Мы медлили с этим, потому что только полный круг шаманов в состоянии обеспечить надлежащую безопасность при проверке дара, а верховный не хотел, что бы кто-то из наших гостей пострадал. Есть желающие?
- Я! - Вадим вышел вперёд. - Давно хотел проверить, кто же во мне скрывается!
- И я! - Мадлен торопливо шагнула к шаману. - Уверена, что в глубине меня всегда скрывался хищник!
- Ну, тогда я то же! - Татьяна шагнула вперёд. - Наверняка во мне живёт кто-то достаточно опасный!
Настя и Вика в ответ на вопросительные взгляды лишь замотали головами. Они явно не собирались идти ни на какие испытания. Лишь после долгих уговоров девушки поняли, что в мире оборотней обычным людям не место, и отправились следом за остальными.
Шатёр шаманов был по-прежнему тих и невозмутим. Стены вздымались ввысь, горели курильницы на краях семилучевой звезды - но теперь у каждого луча спокойно стояло по бородатому хлою в незнакомой разноцветной шкуре, опирающихся на посохи. Их криги сидели на плечах, уставившись на землян серьёзными глазами-бусинками. Никто из них не произнёс не слова, только криги зашевелились, отслеживая движения людей. Земляне сгрудились у входа, поглядывая на пентаграмму. Наконец Татьяна решилась - твёрдым шагом она вошла в круг, встав в центре звезды - и остановилась, глядя на шаманов. Один из кригов что-то пискнул - тело девушки поплыло, заволоклось туманом... На секунду показалось, что в центре круга сидит большая кошка, то ли рысь, то ли пума... Но туман развеялся, и девушка вышла обратно к землянам, кусая губы.
Мадлен презрительно фыркнула, смерив подругу взглядом, и шагнула внутрь звезды. Теперь туман клубился дольше, скрывая фигуру, которая то двоилась, то троилась. Мелькали фигуры животных: то анаконда свивала свои кольца, то рвалась на свет гигантская волчица с пронзительными глазами. Однако конец был тем же: туман уполз морской пеной, исчезающей вместе с волнами - и только девушка стояла в пентаграмме.
Вадим медлил. Замерев у края, он долго не решался переступить границу звезды, вглядываясь в курильницы. Наконец - словно с обрыва шагнул! Встал в центре, вытянулся, словно струна: тронь - зазвенит! Дым, поднявшийся из-под ног, вырисовал силуэт большой добродушной собаки - и вновь пропал, растворился в воздухе, оставив человека в центре круга испуганно озираться - Получилось? Нет?
Вика, не решаясь, взглянула на Макса - тот одобрительно кивнул, всем видом выражая уверенность. Сибиряк пришёл со всеми и так же отирался у стеночки, переживая за своих соотечественников. Да, ему дали Слово, что здесь им ничего не грозит, но отношение хлоев к ущербным он видел. И мечтал, чтобы в его друзьях нашлись корни, роднящие их с оборотнями - тогда ему не пришлось бы в одиночку нести на себе этот груз... Вика, стоявшая в тумане, внезапно покрылась клубами дыма. Его стало гораздо больше, чем у остальных. И внутри него... Тонконогая, изящная кобылица с длинной гривой, развевающейся на бегу. Было? Не было?
Настя подошла решительно: воодушевлённая примером остальных, она хотела побыстрее отмучиться - ни с кем ведь ничего страшного не произошло, верно? Но стоило появиться непонятному туману, как пронзительно вскрикнули криги - и из клубов дыма вылетела небольшая птица похожая на кречета, принявшись биться о невидимые стены пентаграммы. Она кричала - это были первые звуки, которые донеслись из центра звезды. Макс подобрался, собираясь вмешаться, но на плечо его опустилась рука Ирк`ха, призывая к спокойствию. Действительно, через несколько минут, когда туман заполнил всю пентаграмму, птица пропала - и вновь появилась перепуганная Настя. Она опрометью кинулась к сибиряку, и тому стоило больших трудов её успокоить.
Проводив ошарашенных друзей до Дома Гостя, Макс решительно отправился обратно - шаманам придется ему всё объяснить!
Неяркий свет живого огня, заключённый в стекло, колеблющиеся тени одиноко сидящих фигур на стенах, слабый сладковатый дым из курильниц - казалось, с тех пор, как Макс увёл потрясённых землян, никто не шелохнулся. Сибиряк прошёл вперёд, небрежно переступив через начерченный на земле луч. Зверь внутри него взбрыкнул обрастая шерстью - и вырвался на свободу. Враги! Клыки обнажились в грозном оскале - предвестнике атаки, мышцы напряглись, но ментальный поводок натянулся...
Грозный хищник не спеша вышел из звезды, обошёл помещение по кругу. Мимоходом сбросил одну из курильниц - чаша разбилась, вспыхнув на мгновение остатками бурой травы. Наконец уселся у входа, потянулся, поплыл... И вот уже человек встаёт и идёт мимо так и не шелохнувшихся шаманов, полностью проигнорировавших происходящее - к Ирк`хгу, одиноко сидящему у стены и похоже, готового дать ответ.
- Что всё это было? Испытание? Меня вы испытывали не так! Почему никто из них так и не обернулся до конца?
Старый шаман помолчал, вглядываясь в сизый дым. Его криг что-то пискнул и спрятался у хлоя за пазухой. Словно по команде, все заспешили на выход, одетые в шкуры люди степенно выходили, в то время как их зверьки юркими тенями исчезали в проходе. Наконец Ирк`х и Макс остались одни.
- Они не обернулись, потому что в их природе нет способности жить на две стороны. Как у вас говорят - в хромосомной структуре нет необходимых звеньев. Это ответ?
- Нет! И ты всё прекрасно понимаешь! Ты с самого начала видел их возможности, но, тем не менее, предложил ритуал! Значит, это осуществимо!
- Осуществимо - что? Превратить их в животных? Да. А вот сделать людьми...
- Перестань говорить загадками! Объяснись!
Старый шаман подумал и не спеша раскурил маленькую трубку. Новые клубы дыма заполнили шатёр, и в туманной дымке стали возникать причудливые картины.
- Тогда начнём сначала. Никто не знает, как на этой земле появились хлои. Кто-то уверен, что они возникли, развились из местных животных, однако тут нет никого подобного! Да, есть схожие по форме, однако далеко не такие же по... Хм, структуре ДНК. - Последние слова он произнёс по-русски - видно, что подобных слов здесь не знали.
- Есть ещё другая теория. Миры отделены друг от друга тонкой завесой - это ткань пространства-времени, прочная, но эластичная. Её невозможно порвать, иначе миры давно бы слились в один, образовав туманность хаоса или очередную чёрную дыру. Зато возможно проткнуть на краткий миг - в момент высшего напряжения сил, в момент смертельной опасности. Или это может сделать умелый маг, опытный учёный, великий жрец - любой, сумевший постичь природу этой преграды. И если последнее неоспоримо, то первое.... ведь вы же здесь. Сумели спастись, не сдались в ужасе перед смертью - и прошли сквозь границу миров. К чему я веду? Почти в каждом мире происходят катастрофы, и чем они глобальнее, тем больше они грозят самому существованию разума. А он необходим природе, сознание - та поддерживающая сила, которая организует тонкие связи между материей и энергией. Подобные проколы - это эволюционный механизм, созданный мирозданием для защиты осознанной, разумной жизни во вселенной. Ведь и у вас наверняка пропадают люди? Так, что вы, с вашими приборами и технологиями, не можете их найти?
Дождавшись утвердительного кивка человека, старый шаман продолжил:
- Есть теория, что разум в нашем мире возник благодаря катастрофе в одном из соседних. То ли всемирный потоп, то ли страшное извержение, или гигантский метеорит, уничтоживший всё живое - не суть как важно. Важнее - что там был культ, способный объединить людей именно перед лицом вот такой катастрофы, обеспечить переход сюда. Это и произошло. Так в среде, враждебной для чужих, и появились наши предки.
Макс, видевший в клубах дыма огонь, толпы бегущих к храму людей и огромную воронку портала, сквозь которую лился поток беженцев, вздрогнул, попытался что-то спросить, однако новые картины появились перед его взором.
- Хлои, пусть и высокоорганизованные, должны были погибнуть. Они оказались на земле, полной магии! Она была везде: в природе, в воде, земле, в животных - но людей она отторгала, не подчиняясь их попыткам её обуздать. Возможно, какие-то инструменты, захваченные с собой нашими пра-пращурами, помогли им продержаться, остаться в живых. И дали время найти выход, защитить будущие поколения от мощной и постоянной угрозы. Ты уже понял, какой? Если только животные могут процветать в этом мире - значит, нужно пробудить в себе хищника...
Ирк`х встал, подошёл к выходу из шатра и стал смотреть на заходящее солнце. Голос его был глухим и надтреснутым.
- Не знаю, как это было. Но думаю - страшно. Большой кровью должны были умыться люди, что бы понять: не все могут быть оборотнями. Нет, методику пробуждения зверя в человеке мы знаем. Есть древний обряд, один из самых древних, дошедший к нам от наших предков. Он изящен и не особенно сложен, хотя требует ювелирной точности не только от людей, но и от кригов. Впрочем, всё это наши, вполне преодолимые для опытного шамана трудности. Мы были готовы, из уважения к твоему зверю, той лёгкости, с которой ты его обуздываешь, пойти на обряд...
- Ничего себе - лёгкости! Да я чуть не умер во время ваших ритуалов!
- Но ты справился! С большим и хищным зверем! Думаешь, почему мы культивируем вторые ипостаси волков, а не, к примеру, тигров? Это максимально боеспособный хищник, которым хлои в состоянии управлять! Что для тебя было самым сложным в первые дни?
- Ну... не дать зверю поглотить моё сознание. Он постоянно хотел перехватить контроль. Ему нужно было доминировать, отдавать приказы.
- Но ты не мог позволить ему этого? Даже там, на холме, когда страх, боль и кровь вызвали твою вторую, тщательно скрываемую сторону из небытия, когда всё вылились в едином яростном порыве... Даже там ты боялся Власти Зверя?
- Скорее того, что могу натворить, позволив себе раскрыть двери тёмного храма своей души. Я страшился сам стать хищником.
- А потом? Что осознал тут, в пентаграмме?
- Что мой мишка – ещё не тёмная сторона. Его не нужно прятать глубоко внутри. Это - животное, а не зло.
- А если бы до понимания и принятия этого, в стычке с касадгом ты позволил бы зверю овладеть собой - что бы произошло?
- Открылась бы тёмная часть моей души. И я уже не мог бы стать человеком, превратившись в монстра. Но при чём тут это? Я вижу пройденный путь! И что мешает моим друзьям пройти по нему?
- Изначальный страх к Зверю - и его пути! Ты боялся того, что хищник проглотит тебя! Поглотит, растворит в себе, заставит служить своим целям! В каждом человеке дремлет животное. Оно развивается вместе с новорожденным ребёнком, растёт, дремлет до поры. Его можно остановить или наоборот, подтолкнуть, закрепить изменения в генетических цепях. Скорее всего, именно поэтому у нашего рода всегда рождаются одни волки - это результат работы наших пращуров. И изначально мы воспитываем детей в противоборстве с тем, кто скрыт в душе. Мы учим младенцев противостоять животным инстинктам, бороться с ними. Именно это позволяет потом взрослому хлою принять своего Зверя. Принять – и перестать бороться, сумев усмирить его.
Ирк`х взволновался. Тема явно коснулась чего-то сокровенного, чего-то, что было болезненным и вызывало ярость. С силой затянувшись, он продолжил:
- В мирах, где оборотни - легенды, возможны лишь случайные смены шкуры, которые происходят лишь когда Зверь становиться сильнее человека... В таких вселенных животное в душе не исчезает. Более того, не думая об опасности, люди зачастую с удовольствием принимают помощь своего второго "Я". Именно оттуда можно черпать силы, энергию, страсть и желание жить - всё, что делает мир вокруг ярким и насыщенным. Это так просто - позволить себе расслабиться, принять зверя, его помощь - и почувствовать, как ты становишься более целеустремлённым, более опасным. Все проблемы отступают перед твоим несокрушимым напором, дела сразу идут в гору, девушки любят тебя, вернее, самца в тебе. Ты отвоёвываешь у мира свою, только свою территорию, где становишься царём и богом. И всё прекрасно, вот только при этом зверь властвует и над тобой, откусывая от твоей души по кусочку. И так - до тех пор, пока не тело твоё - душа не покроется шерстью, обрастёт изнутри, навеки растворится в звериной ипостаси, погибнет, став частью Тёмного храма. После этого становишься по-своему счастлив: удовлетворяя свои, животные инстинкты, воюя с другими хищниками, уничтожая всех остальных - кто не хищник, тот добыча. Ты будешь удовлетворён и успешен, возможно, даже будешь купаться в роскоши и славе. Вот только человеком быть перестанешь. И если заставить сменить шкуру - навеки превратишься в животное, окончательно став зверем. Обратного хода не будет!
Макс вздрогнул.
- Неужели все мои друзья?
- Они ещё молоды. У них ещё есть шанс. Но заставить их сменить шкуру здесь и сейчас - преступление. Никто из нас не пойдёт на это.
- И Настя? – Шаман отвёл взгляд.
- У вас впереди долгий путь. Человек в твоих друзьях жив. Да, животное доминирует, однако это не хищники... В основном. Возможны самые необычные варианты. С вами пойдёт проводник. По-моему, тебе понравился Клайон? Прекрасный парень, и путешествие может помочь ему в обретении себя - он тоже ещё учится. В физическом плане Клай силён и крепок, и сможет подсобить тебе в защите твоих спутников. Мы приготовили вам самое лучшее снаряжение. А так же все документы, которыми имеем право снабдить путешественников других миров. Это то, что мы можем для вас сделать.
Макс вздохнул.
- Что ж, расклад понятен. Дорога сама расставит всё по местам. Мы выйдем утром. Надеюсь, я и мои спутники не слишком обременили ваш клан.
Утро было чистым. Облака не закрывали небо, солнце, яркое и лучистое, сияло более светлыми оттенками, став немного похожим на земное. Новая одежда, заранее доставленная аккуратными хлоями, была удобной и лёгкой. В ней можно легко оборачиваться, и при этом не бояться ни ночного холода, ни дневной жары. Нехитрая посуда, спальники, навес, набор инструментов и запас пищи на дорогу - все было уложено в несколько тюков, которые легко нагрузить на спину лошади - или медведя.
Макс вздохнул и сменил шкуру. С каждым разом оборачиваться становилось всё проще и быстрее. Мгновение назад ты стоял на двух ногах - и вот уже четыре мощные лапы твёрдо упираются в землю, а под косматой шкурой легко перекатываются змеи мышц.
Дорога, гладкая и ровная, сама ложилась под ноги. Впервые за все эти суматошные дни Макс обратил внимание на то, что на ней не было ни пыли, ни грязи. Впрочем, какого-либо покрытия - тоже. Обычная укатанная земля, немного вспученная к центру - и при этом на ней не было ни ухаба, ни рытвинки! Огромный медведь подумал, покачивая тяжёлой головой - и со всего маху ударил по гладкой поверхности, полоснув медвежьими когтями! Удар отозвался болью в теле, сотрясая сам костяк большого зверя - но на дороге не осталось и вмятинки!
Клайон рассмеялся, и, положив руку на холку недоумённо качающего головой Макса, сказал:
- Это очень древняя дорога. Я не знаю, как её делали, но создание её не имеет отношения ни к магии, ни к технологии. Какой-то совершенно иной процесс. Её не строили в обычном понимании слова. Только выкорчевали деревья и кусты, очистив почву от всего постороннего - и попросили землю застыть. Возможно, наши предки сумели изменить природу времени в этой полосе почвы - не знаю. Как и не понимаю, почему она противиться ударам, но пружинит под ногами, позволяя двигаться легко и быстро. И как она не зарастает травой. Предки оставили нам много таин - им приходилось изобретать на ходу, борясь с магией здешних земель. Говорят, многим из них пришлось жизнью заплатить за использование запретных знаний.
- Как это? - Вадим подошёл поближе, явно заинтересовавшись.
- Этот мир подобен извержению вулканов. Словно живёшь на молодой горной цепи, только вместо лавы, пепла, землетрясений и камнепадов - совершенно дикие выбросы магии. Наши учёные полагают, что через пару миллионов лет всё успокоится и разбушевавшиеся силы станут подвластны и хлоям - но сегодня нам от этого не легче. Многие мечтали бы...
Клайон замолчал и молнией метнулся к обочине, в прыжке обрастая шерстью. Рёв, шелест сминаемого воздуха, и огромное тело змеи, длинной не менее пяти метров принялось описывать круги вокруг рвущего её волка, пытаясь захватить гибкого зверя в свои объятья. Её тело покрылось чешуёй мелкий разрядов, создавая причудливый защитный кокон. А с клыков срывались миниатюрные молнии, норовя ужалить вёрткую добычу.
Макс сбросил поклажу и кинулся на помощь - но это была уже агония. В первом же прыжке чёрный волк полоснул клыками под головой гадины, почти отделив её от тела - а потом лишь уворачивался от бьющегося в последних судорогах хвоста. Сибиряк вздохнул и яростно припечатал проносящийся мимо обрубок, заставив его конвульсивно вздрогнув, затихнуть. Это он должен был почуять притаившегося в засаде змея! А на деле получилось, что проводник успел не только раньше него обнаружить опасность, но и ликвидировать её!
Между тем молодой хлой успел вернуться в человеческий облик, наскоро обмывшись из захваченной путешественниками внушительной фляги, и вновь вернуться к прерванному разговору, словно ничего не произошло. Скорее всего, подобные случаи на дороге не редкость! Макс постарался внимательней следить за обочиной, слушая разговоры в пол уха.
- Это лиа, песчаная змея. Встречается не часто, так как пески в лесной стране редкость. Вот дальше на юге - там они настоящее бедствие. Подобные рептилии способны неделями неподвижно сидеть в засаде, не выдавая своего присутствия ни жестом, ни звуком. Если нет привычки - почуять их практически невозможно.
- И много ещё будет… таких сюрпризов? - Плечи Вики передёрнулись, и она обхватила себя руками, словно пытаясь защититься от опасности.
Молодой оборотень пожал плечами.
- Животные никогда не были особым поводом для волнений натасканному оборотню. Магические пасти земли куда опасней! Но если держаться дороги - должно быть всё в порядке.
- Что за пасти? - Это вопрос вырвался, казалось, от всех землян сразу.
Клайон пожал плечами.
- Магические ловушки. Места напряжения природных сил. В них смешиваются законы нашего мира, и можно запросто сгинуть. Поэтому-то у нас посёлков немного - они расположены в бедных магией местах - там, где подобного практически не случается. А двигаться от деревни к деревне нам помогают дороги. Благодаря мастерству предков, ловушки, проходя под ней, не действуют.
- Они ещё и двигаются? - Вадим единственный из всех ни то что бы испугался, наоборот, глаза его горели азартом исследователя.
Проводник пожал плечами.
- Конечно. Правда, по своим, непонятным непосвящённым законам, но - движутся. Мы не знаем их. Возможно, из-за того, что не владеем магией. Или у нас нет ваших технологий.
- А откуда ты знаешь... О технологиях?
Клайон улыбнулся.
- У вас есть какие-нибудь приборы из вашего мира?
Настя, шедшая ближе всех к Максу - она единственная из землян не боялась косматого зверя, шагающего рядом с ними, протянула руку к вещам и покопавшись в своём рюкзаке, достала сотовый - красный, глянцевый, с зеркальным монитором.
- Вот - она протянула его проводнику, однако он отрицательно покачал головой.
- Проверь - работает?
- Наверное, уже разрядился. Но позвонить всё равно не получиться. К тому же - пару дней назад великолепно работал! Мы засняли столько кадров вашего посёлка. Сейчас покажу.
Настя стала щёлкать кнопками, а затем недоумённо покачала головой.
- Заряд есть, но на дисплее высвечивается что-то странное.
- У вас примерно месяц - если за это время не вернётесь в свой мир, от любой техники нужно будет избавляться: она станет самостоятельной... и опасной. Нам не раз гости из соседних миров приносили разные приборы. Полезные и удобные, иногда деловые, чаще весёлые. Поработав неделю, они ломались, а через месяц становились убийцами. Словно заражались агрессией от животных нашего мира. Если у наших предков была лишь неделя, чтобы обустроить наш быт, они должны были вкалывать, как безумные.
- Или как господь бог. Он за неделю создал Вселенную. - Вика грустно улыбнулась.
- Хлои не верят в высшие силы. Нам много раз рассказывали о богах, якобы сотворивших мир. Почти у каждого народа есть подобная история. Но мы верим лишь своим предкам.
- Вы молитесь предкам? - Вика удивлённо, с некоторым негодованием взглянула на молодого хлоя. - Значит, вы ещё и язычники?
- Мы не молимся никому. - Голос Клайона оледенел. Казалось, об него можно порезаться. - Мы почитаем мудрость предков, но не создаём из них божеств, требующих поклонения и питающихся нашими душами. Когда вы замените веру знанием - возвращайтесь, и мы продолжим этот разговор. А пока - поймите! Ни один из хлоев не признает над собой никого, кроме чистого неба! Мы чтим только свободу, признавая её за собой и за другими! В том числе - свободу не позволять вере затмевать знания! Или свободу верить словам других людей, отказавшись от собственных поисков истины. Этот путь для ленивых, но это тоже путь, и ни кому не позволено выбивать его у вас из-под ног.
После этого все шли в молчании. Несколько раз проводник отражал атаки мелких зверей леса - и каждый раз его скорость поражала воображение. Макс мог только удивляться, раз за разом опаздывая к разборкам. Похоже, ему в первый день здорово повезло. Как обронил в разговоре Ирк`х, касадг подпитывает скорость реакции магией, а из-за портала, нарушившего магические связки, он оказался заторможенным. Это дало землянину шанс - и тот сумел им воспользовался. То же, что творил Клайон… Недаром он был чемпионом по местному футболу. Его движения были практически неуловимы глазом. Четырежды хлой отражал атаки, и четырежды Максу оставалось лишь добивать подранков. Вечером, разбив лагерь прямо на дороге - в месте, где она описывала круг, создавая защитную зону, после того как все поели и улеглись спать, сибиряк подсел к вызвавшемуся сторожить Клайону. Тот, видя его восхищение, лишь усмехнулся.
- Что, завидуешь?
- Да! У меня так не получается! Мои рефлексы не идут ни в какое сравнение с твоими!
- Это потому, что ты и в шкуре зверя считаешь себя человеком. Пусть необычным, пусть обросшим шерстью, но человеком. И не хочешь признать, что давно стал иным! Ты – живущий на две стороны, ты - оборотень! Существо, сумевшее взять лучшие качества и от человека, и от зверя - и приумножить их, помножив звериные быстроту и силу на человеческую хитрость и разум. Звериный инстинкт - на холодный расчёт. Пока ты недалеко ушёл по этому пути - именно потому, что не хочешь принять свою сущность. Хотя у тебя, в отличие от меня, есть хорошая подсказка!
Клайон грустно ухмыльнулся, глядя на землянина:
- Как поживает твой криг?
Макс достал мягкий комочек, свернувшийся у него на груди, под сердцем. Тот сонно заворчал, устроился поудобней - и продолжал посапывать. Он наелся за ужином до отвала - очаровательную зверушку подкармливали все, подсовывая самые лакомые кусочки. Та ела с удовольствием, налегая на мясо - мелкая разновидность местной белки оказалась плотоядной. Теперь она легонько урчала, свернувшись плотным комочком и накрывшись хвостом.
- Нормально. Ест, спит, иногда пытается играть с моими пальцами. А что он может что-то ещё?
- Криг похож и не похож на других зверей. Схож тем, что владеет магией - и совершенно другой по своему отношению к разумным существам. Кригам нравится организованный разум, способный на великое. Они выходят к таким людям - и живут с ними, помогая, чем могут. А могут они многое - нужно только суметь с ними заговорить...
В голосе молодого проводника зазвучала такая тоска, что Макс не стал больше ничего спрашивать. И так было понятно – проводник шёл один, и никакое юркое создание не восседало на его плечах. Он протянул руку - и чужая рука сжала его пальцы. Хлои умели ценить сочувствие.
Сибиряк отошёл в сторонку, продолжая поглаживать маленького наевшегося бельчонка.
- Как же с тобой говорить-то? Всё в один голос утверждают, что вы неразумны, и на тебе - с вами можно общаться! Что-то же ты сказать можешь? Например, что сытно поел и тебя клонит в сон?
Макс хотел ещё что-то добавить, но внезапно почувствовал... Ему стало тепло и хорошо. Он долго искал того, кто мог бы понять его - и когда почувствовал ДРУГА, то мчался изо всех сил, боясь опоздать. Десятки хищников нападали, желая уничтожить, съесть, а он летел, забыв об опасности. Обычно в это, самое опасное время суток - когда ночь только вступила в свои права и голодные монстры вышли на тропу Охоты, он уже сидел в гнезде, подле уютного бока своей матушки, прижимался изо всех сил, страшась рыскающей смерти. Но в тот день он мчался из своих слабеющих силёнок, уворачиваясь от клыков, когтей и жадных лап магических арканов... И когда силы окончательно оставили маленькое тельце - он полетел. Над хищниками леса, над рыкающими тенями внизу - прямо в руки друга. С тех пор никак не придёт в себя - ест и спит, чувствуя, как силы понемногу возвращаются, как новые способности просыпаются, готовясь выплеснуться в мир. А сейчас - тёпло, сытно и хочется поспать...
Сибиряк сам не заметил, как погрузился в сон.
С утра зарядил мелкий противный дождь. Девушки, натянув на себя все шмотки, и одного, и другого мира, понуро вышагивали по дороге, бросая на хихикающих парней испепеляющие взгляды. Настя, поколебавшись, уселась на медведя верхом, посвятив всё внимание сооружению чего-то подобного тенту - и преуспела в этом больше других, намокнув лишь наполовину. Дождь, хоть и мелкий, был въедливым и настырным, проникал повсюду, налипая на одежду, забираясь под шерсть. Макс чувствовал себя ужасно неуютно. Впервые он ощущал мокрые прилипшие волосы всем телом - пока не увидел, как Клайон, метнувшись чёрной тенью в кусты за очередной добычей, вернулся обратно, облизываясь и, обернувшись, оказался совершенно сухим! Он повторил его трюк - и с удовольствием вновь почувствовал мягкую и тёплую шерсть на боках. Лишняя вода упала на землю при смене шкуры! Теперь все девушки прижимались к медведю, с удовольствием греясь у горячего тела, а завистливые взгляды бросали парни, единодушные в своём возмущении наглостью соперника, заграбаставшего себе весь прекрасный пол.
Впервые с начала пути Макс почувствовал себя не-одиноким. Женщины вообще практичней мужчин, и умеют пользоваться обстоятельствами. Четверо девушек шли около гигантского медведя: кто просто положив руку в тёплую шерсть, кто - прижавшись поплотнее, стараясь укрыться под подобием зонтика, сооруженного Настей. Сама же Настя распласталась на спине зверя, зарывшись в густой мех, наслаждалась ощущением безопасности и покоя, которых она была лишена с того момента, как провалилась в бездонный провал в старых каменоломнях.
Зверьё похоже, тоже не любило дождя - никто не выскакивал из кустов и Клайон, возглавлявший отряд, шёл всё время на двух ногах. Правда, временами воздух по обочинам начинал искриться, вспыхивать, рождая радужные переливы... Проводник вскидывал руку, останавливая движение, и маленький отряд замирал, ожидая окончания непонятного явления. Дорога, построенная неизвестно кем, выдерживала магическую атаку - и отряд шёл дальше. Это немного пугало, но, видя спокойствие молодого хлоя - пережидая очередное раскрашивание неба, он умудрился заснуть, покемарив минут десять, все успокоились и начали любоваться загадочными, яркими и притягательными картинами, словно нарисованными каким-то абстракционистом: сквозь радугу полупрозрачных красок природа менялась, становилась ломаной и совершенно чуждой. Однако через несколько минут всё успокаивалось, лес вокруг, хоть и непривычного оттенка, вновь становился лесом, и маленький отряд шёл дальше.
Криг, всю дорогу важно сидящий на голове медведя, высунув любопытную мордочку из шерсти и старательно изучавший окрестности, невзирая на льющий дождь, при виде яркого марева забирался поглубже в мех, прижимался к Максу, явно не желая иметь с происходящим ничего общего. Он словно отгораживался от происходящего, перепоручая себя заботам старшего друга: похоже, малыш всецело доверял сибиряку, справедливо рассудив, что большой брат должен сам справляться с опасностями. Эти ощущения маленького бельчонка, которые Макс начал понемногу слышать, могли бы быть даже забавными - если бы не дрожь, передающаяся к человеку. Чувствуя её, медведь напрягал мышцы, вглядываясь в полупрозрачную хмарь: она была не такой уж и безопасной!
К обеду немного распогодилось, и было решено сделать привал, благо на дороге в очередной раз возникла "проплешина путников" - ровный круг, окружённый самой дорогой, которую хлои снабдили навесом, запасом дров и ежами - не случай ночёвки.
Зажигалки, все как одна, засбоили, отказываясь работать. Единственный полупустой коробок, оказавшийся в кармане у Вадима, безнадёжно отсырел, и Клайон принялся колдовать что-то с взятым из посёлки прибором, состоящим из кресала, кусочка трута и жёлтого камушка, вытащенных им из кожаного мешочка.
Макс вспомнил, как легко разжигал огонь криг Ирк`хага - достаточно ему был поднести белую белку к приготовленным дровам, как та протягивала лапку - и робкий огонёк пламени соскальзывал с неё, начиная аккуратно покусывать поленья. Такой огонь, хоть и разгорался медленнее, зато никогда не гас. Осторожно он вытащил своего малыша. Бельчонок, упрямо не желающий откликаться ни на одно из имён, которыми его пытался наградить Макс и его спутники, сонно заворчал. В конце пути, убедившись, что его друг в безопасности, он перебрался землянину за пазуху и уснул в ожидании обеда.
Макс поднёс крига к дровам.
- Попробуй! Тебе же нравиться вкусное, сочное, обжаренное на огне мясо? Давай, разведи огонь!
Клайон улыбнулся - нехотя, словно через силу.
- Твой питомец ещё кроха, и вряд ли способен на подобное. В любом случае, чтобы он тебя понял, ты должен передать образ огня, а не пищи.
Огня... Сибиряк представил себе пламя - вот оно небольшое, облизывает поленья, бежит по веткам, играя сполохами, языки огня пляшут, поднимаясь всё выше, разгораясь, даруя тепло и свет усталым путникам.
Бельчонок внимательно смотрел на задумавшегося человека - пристально, словно взвешивая чужие мысли на своих собственных маленьких весах. Его сосредоточенное личико вызвало улыбки на лицах девушек - и напряжённое ожидание на внезапно застывшем Клайоне. Наконец криг повернулся и направился к сложенным в старом кострище дровам. Возле них он оглянулся, вновь поглядев на Макса - тот кивнул, стараясь как можно отчётливей представить себе объятый пламенем костёр. Маленькая лапка протянулась, нежно коснувшись отсыревшего полена...
Огонь занялся почти мгновенно, жадным зверем накинувшись на все приготовленные для растопки дрова. Языки пламени вспыхнули ослепительно ярко, заставив навес затрещать от жара - и опали, оставив после себя тлеющие угли. Люди вышли из оцепенения, кто-то бросился раздувать огонь, кто-то за новыми дровами, а Макс прижал к себе обессиленного бельчонка. Тот совсем выдохся, прижался к ладони человека, обхватив его большой палец - лежал, жалобно поглядывая на человека чёрными выразительными глазами.
- Ну какой же глупыш! От тебя требовалась лишь искра, а не огромное пламя. Эх ты, огонёк... Ребята! Ему понравилось имя! Теперь его зовут - Огонёк!
Парень прижал кроху - крига к себе, потрясённый первым осмысленным выбором своего друга - и внезапно почувствовал поток энергии, идущий он него к бельчонку. Они были связаны какими-то незримыми узами, и делили всё, подпитывая друг друга силой - и знаниями. Макс охнул, почувствовав слабость. Впрочем, она прошла почти мгновенно, зато бельчонок сел и принялся есть подсунутый Клайоном кусок мяса.
- Они устают очень быстро, даже опытные, полные сил! Что же говорить о такой крохе! Ты не смог объяснить ему то, что требовалось - и он выплеснул все силы в огромном прорыве.
- А ему это не навредит?
Клайон улыбнулся.
- Если не умрёт - то нет. Всё, что не убивает, делает нас сильнее. Твой малыш только что открыл в себе огонь. Подобное нелегко большинству этого непоседливого племени, нужен присмотр старших, их пример и опыт. Это удивительно! Совсем ещё кроха, но жутко талантлив!
Макс нежно погладил бельчонка.
- Он - возможно! А - я? Я не понимаю, как можно действовать быстрее, продолжая оставаться обычным неуклюжим мишкой.
Молодой хлой ухмыльнулся.
- Ну, это ты здорово загнул. Твоя реакция уже превосходит реакцию обычного зверя. Да, пока осознать свою природу у тебя не выходит, но она, тем не менее, есть. Давай сейчас просто побегаем по дороге. Ставлю задачу: не пытаться догнать меня, а почувствовать себя, свои лапы, касаться земли нежно, словно лаская их подушечками пальцев. Ощути, как твои мышцы пружинят, как наливаются силой перед каждым прыжком... И тогда ты сможешь обогнать волка!
Макс ещё пытался вникнуть в смысл сказанных слов, когда чёрный волк огромным прыжком преодолел ограждение - и теперь сидел на дороге, весело скалясь. Сибиряк вздохнул - и, аккуратно пройдя меж проволочными ежами, принялся менять шкуру.
Со стороны это смотрелось забавно. Земляне вовсю веселились, тем более что оборотни кружили вокруг стоянки, не отходя далеко; казалось, что волк и медведь просто устроили чехарду на дороге. Волк отбегал, садился. Ждал, когда медведь его догонит, досадливо помотав головой, принимался жестикулировать лапами, скребя ими по земле, затем, превратившись в вихрь энергии, вновь отлетал на пару десятков метров в сторону.
Никогда ещё Макс так не злился. Клайон словно издевался над его слабостью и неуклюжестью: он передвигался со скоростью молнии, оказываясь то впереди, то далеко позади пыхтящего медведя; и приходилось разворачиваться, догонять, пытаясь при этом ещё что-то почувствовать уставшими после дневного перехода лапами. Когда же проводник начинал показывать, аккуратно касаясь земли, как именно он отталкивается от поверхности, совершая гигантские прыжки, но не приминая и клочка пыли, сибиряка просто начинало трясти. Прыжки в его исполнении были чем-то неуклюжим и неловким - со стороны их временного бивака то и дело доносились смешки, а то и откровенные взрывы хохота.
- Наступать нежно! Словно лаская землю... - Он старался, но тяжёлая лапа раз за разом впечатывалась в грунт, словно готовясь сокрушить кого-то. Макс помотал головой, и сошёл с дороги на лесную траву, густо росшую у обочины - побежал пару десятков шагов, грустно посмотрел на вывороченные пласты почвы - и, ссутулившись, вернулся на желтеющую ленту. Не бегать ему подобно лисице, легко отталкиваясь от травы, не приминая её, не скользить бесшумной тенью, почти незаметной на фоне вечно меняющихся теней леса... Его удел - ломиться напролом, распугивая мелкую живность и предупреждая всех о своём присутствии шумом и грохотом переворачивающихся камней, ломающихся веток и пыхтеньем тяжелого дыханья... Словно атакующий танк...
- Атакующий танк! - Макс вскочил, припоминая слова своего хорошего приятеля, так называвшего особый, совершенно не похожий на другие стиль бега - стиль, основанный на силе, а не на ловкости.
Хлоп! Тяжёлая лапа ударила в землю - ударила твёрдо, не пытаясь казаться нежной и мягкой и пружинить подобно травинке, зато заставляя саму землю быть такой. Удар! Ещё один! Дорога содрогалась под тяжестью мощных лап, послушно отдавая свою силу, свою энергию огромному зверю. Мышцы, и без того уставшие за день, взвыли, потрясённые непомерными требованиями, но отступили перед неукротимым напором, сдавшись на милость зверя. Быстрее! Ещё быстрей! Макс не видел потрясённого взгляда Клайона, изо всех сил пытающегося удержаться рядом, однако безнадёжно отстающего - он бежал, наслаждаясь силой, разбивая грудью застоявшийся воздух, превращая его в ветер - и тело уже неслось само, наполненное внутренней силой. Когда же человек внутри животного опомнился, ему пришлось приложить усилие, чтобы погасить скорость, остановится и, развернувшись, встретиться с потрясенным взглядом карих глаз обернувшегося проводника.
- Здорово! - Клайон искренне радовался за друга, захлёбываясь словами и эмоциями. - Я слышал о таком, но никогда не видел. Скорость за счёт силы, энергия вместо лёгкости. В таком состоянии можно разбивать гранитные валуны, словно перезрелые овощи, бегать под водой, не замечая отсутствия воздуха, прыгать, подминая под себя землю... Хотя кому я это рассказываю!
Молодой хлой пытался сказать ещё что-то, но тут со стороны стоянки взвился в воздух тонкий крик перепуганной девушки.
Мышцы взвыли, мироздание застучало в висках тугими молоточками, деревья по обочинам дороги слились в пёструю зелёно-фиолетовую ленту. Клайон, изо всех сил пытающийся не отстать, со странным восторгом наблюдал, как на нерушимой дороге возникают и тут же тают отпечатки крепких медвежьих лап...
Несколько коричневых фигур, вынырнувших из зарослей, торопливо перескакивали через ограду, способную удержать любого хищника. Вадим, размахивавший торопливо выхваченной из костра веткой, пытался их задержать - но явно не преуспел в этом. Фактически, никто даже не притормозил: ветка хрустнула в челюстях одного из зверей, не обратившего на огонь никакого внимания и вырвавшего её из рук человека, подобно обычной палке. Огонь вспыхнул и потух, рассыпаясь безобидными искрами, рука парня окрасилась кровью, дико визжала Мадлен - и тут, сметая проволочные ежи, на бивак влетел чёрный ком рассвирепевшего меха. Коричневые звери, как один, оставили людей и бросились на серьёзного противника. Двое повисли на боках, один, самый ловкий и удачливый, чья морда уже была окрашена кровью - метнулся к горлу. Завалить, загрызть это непонятное создание - а уже потом неспеша расправиться с остальными!
Мысль нападающих была понятной - но неосуществимой. Медведь не стал тормозить - и, так и обвешенный противниками и колючей проволокой, сметённой им с левого края бивака, он влетел в правый край, в новые ряды ежей, где и закрутился волчком, одинаково легко разрывая на себе как собственную и чужую шкуры, так и стальную плоть ловушек.
Чужой рык взвился вверх, но тут же сорвался. Коричневые фигуры торопливо исчезали в зарослях, однако не все. Вожак с окровавленной мордой, подвернувшаяся под удар тяжёлой лапы, скрёб лапами землю - его дни были сочтены. Впрочем, Максу было не до этого: едва сменив шкуру, он бросился к друзьям.
Плечо Вадима покрывала кровь, однако ему повезло, удар пришёлся вскользь. Была содрана кожа и задеты мышцы - он морщился, закусив губу, но рукой шевелить мог. С Настей дело обстояло хуже.
Обе руки, которыми она пыталась защищаться от разъяренных хищников, представляли собой сплошное месиво и висели плетьми, с которых обильно текла кровь. Именно к ней кинулся Клайон, на ходу доставая небольшую сумку, полную каких-то лекарств...
Раны Вадима уже были перевязаны, он, морщась, натянул новую рубаху взамен безнадёжно испорченной старой, а Клайон всё хлопотал, покрывая руки-плети слоем листьев, нанося тонкие, ажурные повязки. Настя не кричала - она находилась словно в каком-то трансе, уставившись в одну точку, она что-то беззвучно шептала, кусая побелевшие губы.
- Нужно скорей добраться до ближайшей деревни. Там нам помогут! Клайон, скоро мы будем в следующем посёлке?
Молодой хлой аккуратно закончил накладывать последнюю повязку и принялся разводить уже успевший остыть огонь.
- Её нужно напоить специальным отваром. У хлоев кровотечения нередки, мы знаем в этом толк. А в посёлок клана Коричневого Волка нам лучше не заезжать. Я думал там быть вечером, переночевать - и утром двигаться дальше, но теперь... Нам лучше заночевать здесь, а завтра проехать мимо.
- Почему? Ведь Насте нужна помощь!!!
Грязная, испачканная в чужой крови и лекарствах рука поднялась - и указала в сторону, на обочину дороги, где, запутавшись в колючке, остывало тело нападающего. Макс взглянул. Протёр глаза и, поднявшись, нетвёрдой походкой направился к месту своего недавнего боя.
Молодой незнакомый хлой лежал, неестественно скрестив руки, словно пытаясь вцепиться кому-то в горло. Одетый во всё коричневое, он явно принадлежал клану завтрашнего посёлка. И был мёртв.
- Это... Это... Вы оборачиваетесь после смерти?
- Мы рождаемся в человеческом облике - и умираем в нём. Я не знаю, отчего так происходит. - Голос Клайона был глухим: он сосредоточенно мыл руки после перевязки, не поворачиваясь в сторону лежащего парня.
- Почему клан Коричневого Волка напал на нас?
- Они всегда были нетерпимы к чужакам. Правда, мы надеялись, то, что ты - оборотень, к тому же из высших, остановит их. Но озлобленная молодёжь не пожелала прислушаться к голосу разума. Теперь у тебя на нашей земле появились враги, Макс, причём довольно сильные и могущественные. Нам лучше обойти их земли стороной!
Сибиряк задумчиво покивал, не отводя взгляда от неподвижно лежащего на земле парня. " О чём ты думал, дурашка? Что напели тебе взрослые, умные дяди, отправив умирать ради каких-то своих замыслов?»
- Нет. Мы не можем.
Клайон вздрогнул.
- Не можем - что? Пройти мимо? Есть кружная дорога....
Макс вздохнул.
- Дело не в дороге. Мы не можем бросить здесь тело этого мальчика. Нужно доставить его домой, в его клан.
Ворота были высокими. И прочными. Окованные железом, они возвышались над дорогой, подобно гигантскому щиту исполина. Стены, с башнями-руками, вздымались в небеса ещё стремительней и выше, а над воротами, словно подчёркивая сходство с преграждающим вход воином, виднелась дозорная башенка с глазами-бойницами.
С тех пор, как увидел их, Макс постоянно ждал стрелы из этих тёмных очей. Впрочем, не дождался. Из-за груза, который он нёс на спине? Подойдя к воротам, огромный медведь помедлил. Лёг на бок, осторожно повернувшись. Тело молодого парнишки соскользнуло на землю, легко улегшись у воротных створок. Сибиряк постоял, покачиваясь, и принялся менять шкуру: хотелось поговорить.
- Ты пришёл один?
У ворот стояло трое. Высокий, представительного вида мужчина в коричневом кожаном доспехе - и двое пригнувшихся, готовых к атаке воинов. В руках они сжимали длинные, раздвоенные копья с железными, остро наточенными наконечниками: крепкие, способные остановить в броске и медведя - дальних родственников земной рогатины.
- Я не рискнул приводить своих спутников туда, где им грозит опасность.
Макс сказал это без рисовки, просто объясняя положение вещей. Воины в воротах вздрогнули - и перехватили копья покрепче. Человек в коричневом нахмурился.
- А ты рискнул?
- Я не мог оставить тело парня в лесу, на поругание зверям. Он не виноват в том, что случилось - виноват тот, кто послал его.
- Почему ты решил, что юные мальчишки, в стремлении избавиться от чужаков, не начали действовать сами? - Казалось, представительного мужчину ответ на этот вопрос особо и не интересовал - так, спросил из вежливости. Но глаза его опасно сощурились, словно увидели нечто тревожное в стоящем перед ним парне.
- Только расчётливая мудрость может приказать мальчишкам, охочим до подвигов и до драки, начать нападение с неспособных сопротивляться, слабых девушек, заставляя их защитников кинуться вперёд, потеряв голову, не приготовившись ни к атаке, ни к обороне. Сами юнцы на такое коварство не способны. Думай я иначе - не тащил бы его сюда. Бросил бы в лесу, среди диких зверей, по принципу – «подобное с подобным». Да, я полагаю, дикий зверь спрятался от меня за этими стенами - или стоит сейчас передо мной?
Макс ждал, ждали воины, даже время, казалось, притормозило, приготовившись к броску. Но местный воевода не принял вызова. Он подошёл к лежащему парню, наклонился и провёл ладонью по щеке. Словно проверяя - не плачет ли тот, подобно отцу?
- Я не ожидал его увидеть. Не знаю, почему ты так сделал - но вынужден отложить отмщение на три дня, для достойного погребения моего сына. Затем - я спущу псов войны по вашим следам. Знай я, что твоих умений хватит разобраться с моими мальчишками - псы пришли бы сразу. И мой сын был бы жив.
- Зачем тебе это? - Землянин говорил медленно, словно через силу. - Ради чего тебе нападать на тех, кто не может причинить тебе никакого вреда? Природная злоба? Мысли о славе? К чему тебе обглоданные руки молодых девчонок?
- Злоба... Тщеславие... Я должен заботиться о своём народе. Ты привёл с собой кучу ущербных пустышек, не способных на то, чтобы родить воина, а сам щеголяешь в прекрасной шкуре, смущая мечтающих о славе парней. Думаешь, каждому объяснишь, что ты - исключение из правила? И что из их союза с твоими спутницами не получится здорового потомства? Мы не можем допустить появления в нашем мире ущербных особей!
- Красивые слова. А что за ними? Боязнь перемен? У всех девчонок есть способности оборотня, просто нет нужной подготовки и воспитания. Это могут дать старшие, остальное - за шаманами. Так что я не верю в истинность Этих слов. Попробуй ещё раз.
- Да как ты смеешь! - Высокий уже почти шипел.- Мои слова не подлежат сомнению! Подобных тебе, несущих заразу других идей и взглядов, нужно душить, как только они появляются в нашем мире. Даже если физически вы соответствуете. Особенно - если соответствуете. Такие, как ты будут смущать молодёжь, своим примером убеждая их в истинности твоих слов, а не слов старших! Меж нами не может быть мира! У вас три дня!
Он поднял тело, шагнул вглубь ворот - и тяжёлые створки захлопнулись, отрезая всякую надежду на примирение.
Макс тяжело вздохнул, покачал головой, потянулся, вызывая дрожь сознания - и вот уже чёрный медведь, косолапя, торопиться догнать маленький отряд, уходящий вглубь материка...
Руки не слушались. Они висели безжизненными плетьми, отзываясь вспышками боли на малейшее касание - а в остальном не казались продолжением тела. Девушки группы, пряча глаза, помогали одеться - раздеться, кормили горячим, чуть подгоревшим мясом с костра - зверьё в этих местах было непуганое, оно лезло на рожон, и припасы, захваченные с собой, почти не убывали. Так хотелось взять в руки кусок зажаристого, с корочкой мяса, впиться зубами в сочную мякоть, но очередная волна боли отрезвляла и Настя плакала ночами, пряча глаза. Идти нужно было быстро, а каждый шаг заставлял жмуриться от нервной судороги, терзающей покалеченные руки, поэтому девушка почти всё время ехала на медведе, обложенная тюками с припасами, качаясь в попытках заглушить боль... Большой зверь старался идти плавно, постоянно оглядываясь: чаще в поисках врагов, но иногда - с тревогой поглядывая на побелевшую девушку. Его сочувственный взгляд странно смотрелся на звериной морде - и от этого становилось лишь тяжелее.
Лапы мягко падали на странную, жёлто-фиолетовую землю дороги. Большинство девушек уже практически висело на огромном медведе, не выдерживая предложенного им темпа. Вадим держался, даже пытался помогать, поддерживая уставших и шепотом убеждая их поторопиться. Макс саркастически фыркал: тихий, с человеческой точки зрения шепот, не мог укрыться от чуткого уха животного. Он слышал всё: и жалобы возмущённой Вики, и извиняющийся голос Вадима, сдавленное дыхание остальных девушек - и тихие приготовления Клайона к предстоящей драке. С утра он полностью разделся, вызвав смущённый смех девушек, сложил поклажу на спину медведю - и шёл позади отряда, часто оглядываясь на дорогу. Сутки назад кончилось время, отведённое на похороны сына вождя клана Коричневого Волка - и проводник готовился первым встретить несущихся по горячему следу охотников.
К обеду маленький отряд вышел к мосту. Странное это было сооружение. Речка была - и не речка, а так, ручеёк, взрослому медведю по брюхо, к тому же дно её, ясно видное под прозрачной, играющей водой, выложено крупной галькой, по которой можно было идти, как по мостовой. Макс прошёл бы его, не останавливаясь - но тем не менее древние строители выстроили настоящий мост, горбом вспучившийся над водой, с высокими перилами, гораздо более широкий, чем сама дорога, он был надёжен и крепок, как скала.
Сибиряк задумчиво посмотрел на странное сооружение - и, аккуратно избавившись от девушек и поклажи, принялся менять шкуру. Требовалось поговорить. Мироздание дрожало, границы облика текли, не желая переходить один в другой, было больно, что-то возмущённо высказывал молодой проводник, но Макс, сцепив зубы, завершил превращение - и начал говорить, не обращая внимание на недоумение в глазах Клайона:
- Оборотни не любят проточную воду, верно?
- Она может быть опасна для привыкших жить на две стороны! Ты сам разве не почувствовал?
Макс задумчиво покивал.
- Текущая вода издревле мешает тому, что на Земле называют магией. Да, я почувствовал, как моя энергия словно растворяется в ней, хотя оборачивался даже не на мосту, а рядом с ним. Воины клана Коричневых пойдут по нашему запаху?
Клайон пожал плечами.
- Эта дорога плохо хранит запахи. Да и зачем? Развилок на ней ещё два дня пути не будет, они нас за это время всяко догонят, а в лес с ущербными мы не сунемся. Они наверняка несутся на максимальной скорости, стремясь идти путём клыка и когтя...
- Путь клыка и когтя? Интересно. Потом расскажешь. А сейчас - девушки, помогите, мы пойдём по воде!
Вадим, с начала разговора уже всё понявший и начавший по-другому укладывать вещи, лишь кивнул, не прекращая занятия, Настя продолжала равнодушно стоять, опустив плети-руки, остальные поморщились, но не возразили. Зато молодой хлой взвился, совершенно потрясённый.
- По воде ходить нельзя! Вода опасна для живущих на две стороны!
- Это безопасней, чем по лесу - и тут точно нас не будут искать. У животных, с их магическими приоритетами, наверняка то же сложное отношение к воде, и вряд ли они будут нападать, а с остальным нам поможет Огонёк. Верно, малыш?
Маленький криг, недовольный несвоевременной сменой облика хозяином, лишившим его удобной и мягкой позиции в зарослях меха, что-то недовольно чирикнул, но в его способностях все нисколько не сомневались: он всегда заранее чувствовал возмущения магических полей, предупреждая о их появлениях возле дороги встревоженным стрекотанием.
- Я... Я не смогу пойти по воде! Я даже никогда на рыбалку не ходил! Воды боюсь!
- Это только твоя особенность или все хлои не переносят воду? - Вадим был задумчив: глядя на небольшой ручей, он явно думал о чём-то своём.
- Никто не любит реки. Зрелые воины, если возникнет в том необходимость, смогут войти в воду, однако постараются найти другой способ решить возникшую проблему. Более сухим способом.
- Ладно. Я вполне смогу пройти пару сотен метров вверх по течению в воде с вами на моей спине. Удержитесь? А дальше двинемся вдоль берега. Это более рискованно, однако если вода вызывает такие опасения, то нужно слушать местных. - Про себя Макс решил идти по камням столько, сколько выдержит. Отойдя подальше от ручья, он вновь сменил шкуру (уже в двух десятках метров близость проточной воды) почти не чувствовалась; и, стараясь не потревожить камни на дне, зайдя в реку, выжидательно уставился на остальных. Первой на его спину аккуратно усадили Настю. Затем рядком уселись остальные девушки. Парни, поколебавшись, уселись то же. Клайон, как самый опытный, устроился рядом с кригом, у головы. А Вадиму осталось тихо материться, пытаясь не соскользнуть с края спины. Конечно, медведь-оборотень гораздо крупнее обычного таёжного мишки, на котором, если вдруг найдутся желающие, уместятся не более трёх человек, однако тут их было вдвое больше. Макс с трудом удерживал равновесие, шатаясь под непривычной тяжестью людей, а ещё тюки с вещами! Ледяная вода холодила ноги, сводя судорогами брюхо. Вся затея показалась ему нелепыми измышлениями высокомерного технического разума, привыкшего властвовать над животным миром.
Но вот сделан первый шаг... Затем второй. Лапы аккуратно наступают на тяжёлые пластины камней. Когти впиваются в камень, не давая подошве соскользнуть - а лишний вес только придаёт устойчивости. Человек, идущий на двух ногах, давно бы упал: речка, хотя и успокоившая свое течение, отойдя от гор, тем не менее оставалась капризной и своенравной. Но четыре лапы - не две ноги, а мохнатая подошва с когтями - не гладкая нога жалкого двуногого. Медведь презрительно фыркнул собственным мыслям, постепенно наращивая скорость - и пошёл верёд, поднимая небольшие упругие волны, впечатывая камни в землю.... Взбаламученная вода вздымалась мутным облаком, но тонкий слой земли тут же опадал, размазанный по камням стремительным течением. Возможно, опытный взгляд заметил бы потревоженные камни; однако Макс истово надеялся на обратное - непревзойдённые следопыты на суше, оборотни не привыкли смотреть в воду; откуда им знать, как должны лежать камни, искажённые изменчивым потоком небольшой речки? Сибиряк старался поверить в это - и упрямо шёл и шёл по глубине, не обращая внимания ни на протестующие взвизгивания девчонок, когда очередная волна плескала им в ноги, ни на закостеневшие на его собственных ушах от неимоверного усилия в попытке "сохранить" лицо руки Клайона. Он шёл бы так очень долго, но тут взволнованно заверещал криг, и Макс увидел серебристое облако странно искажённого воздуха, несущееся к ним из глубины ручья. Резкий прыжок в сторону берега - все пассажиры вместе с тюками и испуганно притихшим Огоньком посыпались на берег, а огромный медведь развернулся навстречу опасности, давая спутникам шанс придти в себя и отойти от оказавшейся столь коварной воды.
Угроза была реальной - но неведомой, а ярость схватки, забурлившая в жилах, лишь мешала, затуманивая разум… Непонятное, пустое, почти прозрачное облако искажающего света остановилась в одном прыжке от оскаленной морды зверя - и прямо в него, показавшись из ниоткуда, ринулись две кровавые полосы дыма, свернувшись змеиными телами и оскалив вполне реальные клыки!
Состязаться с эфемерным, быстрым как мысль противником казалось невозможным - лапы медведя вхолостую били по воздуху, проходя сквозь багровый туман, пропускавший чужие удары - и тут же смыкавшийся за ними. А странные, непонятные клыки терзали мех, добираясь до живой плоти... Управляй ими кто-то более разумный, медведь был бы уже мёртв. А так слепая, невнятная ярость, готовая уничтожать, рвать всё подряд, впитывая эмоции боли, давала сопернику крохотный шанс.
Оборотень с трудом повернул морду в сторону берега. Почти уже невидимый под окутавшим его слоем кровавых лент, он проревел:
- Огонёк! - И люди, испуганно сгрудившиеся на берегу, ясно расслышали в зверином рёве это слово - и недвусмысленный приказ.
Маленький криг, испуганно сидевший на руках подхватившей его Вики, прыгнул вперёд, к самой кромке воды, напрягся - и все ленты внезапно вспыхнули, охваченные ярким пламенем. Медведь взревел и ушёл в воду. На пару стуков сердца всё стихло. Разгладилась рябь воды, исчезли, сгинули поражённые огнём кровавые ленты дыма. Облако изменчивого воздуха поколебалось - и двинулось вперёд, к берегу, навстречу совершенно обессиленному детёнышу крига и замершим людям, которых прикрывал только чёрный волк с оскаленной пастью - дрожащий, но намеренный держаться до последнего.
И тут вода взорвалась водопадом брызг - огромный медведь, выскочив позади облака-убийцы, нырнул прямо в него, широко раскинув лапы, словно намереваясь обхватить, задушить в объятьях странную игру света - и пропал в изменчивом сиянии. Ослепительная вспышка потрясла людей, заставила отшатнуться - жара не было, однако яркий свет резанул по глазам, заставив зажмуриться, и вот уже медведь грузно падает в воду, обдав всех сотнями брызг, но это неважно: важнее, что воздух чист, а значит - можно жить дальше...
Маленький островок показался внезапно, вынырнул из-за поворота реки, на пару десятков шагов решившей стать широкой и полноводной, образовав крохотное, не больше полёта стрелы, озерцо в поперечнике. В центре его, на маленьком пятачке странно знакомой земли, пристроился крепкий, аккуратный дом, сделанный из мощных брёвен, не вполне земного типа, но гораздо более привычный сердцу землянина, чем шатры из шкур, и из небольшого костерка, разведённого перед ним, вился дымок.
- Кто тут живёт, Клайон? Нас примут - или лучше обойти это место стороной?
Молодой проводник лишь в задумчивости развёл руками, но тут сзади донёсся рокот превращения, и послышался голос:
- Тут всегда рады гостям, пришедшие из-за грани! Вы можете отдохнуть, ничего не опасаясь, жители иного мира! - Гортанный язык хлоев прозвучал, словно музыка.
Сзади стоял крепкий, статный хлой с пронзительным взглядом чёрных с прищуром глаз.
Едва увидев руки Насти, Миер-Лиг (так звали их радушного хозяина) тут же принялся колдовать над ними, утащив её в соседнюю комнату. Оттуда донёся аромат трав, и возбуждённое стрекотание крига хозяина. Таня, после недолгого колебания, последовала за ними, а Клайон, не перестававший удивлённо таращиться на статного хлоя, принялся торопливо рассказывать:
- Это местный отшельник! Его почти никто не видел! Он специально поселился вдали от дорог, посреди проточной воды, разорвав всякую связь между собой и всем миром. Будучи очень талантливым, так и не стал ни воином, ни шаманом, предпочитая грезить о чём-то своём. Когда сын вождя порвал со своим кланом и поселился вдали от людей, самые отчаянные несколько раз пытались вернуть его. Они ходили за странным хлоем в одиночку, пропадали на месяцы - и возвращались всегда изменившимися, становясь талантливыми правителями, великими воинами, мудрыми старейшинами. Или не возвращались совсем.
С тех пор любого, чей взгляд становился полным небесной сини, устремляясь в дальние выси, называли учеником Миер-Лига. Иногда он действительно становился таковым, исчезая в дебрях реки - но чаще, услышав такое определение, молодые хлои сразу приходили в себя, становясь образцовыми представителями клана. Никто не хотел дёргать смерть за хвост, опасаясь увидеть её оскал.
- Я напоил вашу подругу сонным зельем. Она на грани нервного истощения. Для любого лишиться рук - это трагедия, а она - природный художник, Творец Миров - но только через руки.
- Творец Миров? - Глаза Вадима вновь вспыхнули - он услышал новую часть увлекательной сказки.
- Да! - Миер-Лиг усмехнулся. - Есть определённая категория хлоев... Нет, правильней сказать - разумных существ, чьи идеи не просто нужны, они востребованы мирозданием, и воплощаются им в разных местах вселенной. Таких немного, но они есть. По сути - они и есть мироздание, его творческое начало, необходимое для продолжения жизни.
Все ахали - только Макс отошёл в сторону, недоверчиво вглядываясь в крепкую фигуру.
- Откуда вы знаете русский? Ирк`х узнал этот язык при нашем единении сознаний, он же обучил ему Клайона - а вы?
- А я узнал о ваших словах от Насти. Эта девушка не закрывалась, так что было несложно получить нужные сведения. Да, я не проходил специальной подготовки, подобно шаманам, но знаю – видит тот, кто хочет видеть. Даже незримое. Не спешите меня осуждать, девушка ничего не могла рассказать о своих руках и мне пришлось войти в её разум, что бы взглянуть на повреждения изнутри.
- И что? Она сможет вновь... - Впервые у Мадлен не хватило слов.
- Если останется человеком - то нет. Уже началось отторжение тканей. Вашей подруге нужно срочно обернуться, только это даст хоть какой-то шанс.
Макс тяжело покачал головой.
- Её проверяли шаманы. Животное в Насте сильнее человека. Ей нельзя оборачиваться.
- Это они тебе сказали? Я видел испытания Зверя изнутри... А что видел ты?
Сибиряк прикрыл глаза - и вспомнил:
…Настя подошла решительно - воодушевлённая примером остальных, она хотела побыстрее отмучиться - ни с кем ведь ничего страшного не произошло, верно? Однако стоило появиться непонятному туману, как пронзительно вскрикнули криги, и из клубов дыма вылетела небольшая птица, похожая на кречета, принявшись биться о невидимые стены пентаграммы. Она кричала - это были первые звуки, которые донеслись из туманного облака. Макс подобрался, собираясь вмешаться, но на плечо его опустилась рука Ирк`ха, призывая к спокойствию. Действительно, через несколько минут, когда туман заполнил всю пентаграмму, птица пропала - и вновь появилась перепуганная девушка...
- Она уже обернулась. Почти. Ещё один маленький толчок - и одним оборотнем на земле хлоев стало бы больше. Вполне нормальным, способным смирить в себе Зверя и пойти дорогой меняющих шкуру. Но шаманы испугались.
- Что?
- На нашей земле рождались разные Звери. Однако среди них не было крылатых. Такой прецедент! Это могло бы иметь опасные последствия! - Голос отшельника сочился иронией.
- А вы? Вы что думаете? - В словах Макса вспыхнула надежда.
Миер-Лиг покачал головой.
- Неважно. Важно другое: для неё это шанс. Причём призрачный - она ни разу не оборачивалась - даже если Насте удастся сменить шкуру, вернув себе здоровье - вернёт ли вторая сторона ей руки? Найденный путь не был окончен, и правильные формы тела не запечатались в её подсознании, руководящим переносом.
- Если других шансов нет – мы всё поставим на этот! - Вадим подошёл к Максу, твёрдо встал рядом. - Помоги ей обернуться!
- Я не могу! - Странный отшельник покачал головой. - Это дело шамана, причём опытного, матёрого - такого, как Ирк`х. У меня просто нет нужных способностей!
- Тогда зачем ты поднял этот разговор! - Татьяна, уложившая Настю, стояла в дверях, и грудь её вздымалась от гнева. - Зачем дал надежду! У меня матушка врач - у девушки начинается гангрена, ваши травы не помогли, да и не могли помочь! При столь обширных ранах заражение неизбежно, тут нужны антибиотики!
Миер-Лиг улыбнулся. Терпеливо, но чуть печально.
- А почему ты пошла за мной, когда все остались - приходить в себя после тяжёлой дороги и слушать рассказ проводника о странном отшельнике? Для тебя любая жизнь дороже своей, и при этом энергия воина! Пусть тебе не суждено быть оборотнем - зато можешь стать шаманом! Именно ты будешь проводить обряд!
Отшельник говорил негромко и спокойно, но его слова в очередной раз повергли всех в шок.
- Даже если допустить, что у земной девушки есть подобные способности - Вадим пришёл в себя первый. - У Татьяны всё равно нет ни знаний, ни опыта!
- Ритуалы шаманов слишком сложны, чтобы им можно было научиться, наблюдая их со стороны. - Миер-Лиг пожал плечами. - Единственный способ понять обряд смены облика - оказаться его частью. Именно так учится вся способная молодёжь наших кланов.
- Я уже около недели оборачиваюсь. - Голос Макса был мрачен. - Но понятия не имею, как заставить обернуться другого.
- Так ли? - Отшельник посмотрел на сибиряка с непонятным задором. - Может, ты просто не готов к такой мысли? Но не стоит говорить загадками - ритуал будет проводить ваш знакомый, Ирк`х . Именно он встретил вас в этом мире - и ему нести ответственность за всех вас. Проводник врат не посмеет отказать в обряде смены облика в минуту смертельной нужды.
- Ирк`х что, прилетит сюда? - Голос Вадима, внешне саркастичный, был полон желания прикоснуться к тайне.
- Нет. - Миер-Лиг был серьёзен. - Он останется в посёлке своего клана - и именно оттуда будет руководить действиями шамана Татьяны.
Это было странное и пугающее сочетание. Словно незримая завеса отделила девушку от остальных землян, заставив отойти на шаг, сгорбиться под тяжестью незнакомой ноши. Лицо её стало смурным, она нахмурилась, порываясь что-то сказать... Но тут за стенкой застонала Настя, ворочаясь в забытьи, и Татьяна выпрямилась, расправляя плечи.
- Хорошо, пусть так. Мне бабушка говорила, что у нас в роду часто рождались ведьмы. Что нужно делать, мудрец?
- У вас в роду рождаются ведуньи, причём по женской линии? Это хорошо, значит, тебе будет легче. Макс - твой криг совсем кроха, и требовать с него что-то сложное нелепо. Но он может помочь связаться с шаманом? В нём дремлют магические силы?
Огонёк, словно услышав, что речь идёт о нём, легко выбрался из-за пазухи сибиряка, ловко, цепляясь маленькими коготками на тонких лапках, вскарабкался на плечо и принялся рассматривать хозяйского крига, сидящего, в отличие от большинства его племени, не на хозяине, а на отдельной, аккуратно сшитой меховой подушке, расположенной на верхних полках этого непонятного дома.
- Он... В нём пробуждаются способности, но очень кратковременно. Вспыхнут - погаснут. - Макс смущённо развёл руками.
- Зато они необычайны по силе. Многие шаманы отдали бы правую руку за то, чтобы их младшие братья могли что-то подобное. - Голос Клайона был тих и полон затаённой горечи. - Однако в одном землянин прав - его криг не выдержит длительно усилия. Вот если бы я не был один.
Миер-Лиг подошёл к молодому проводнику и положил руку ему на плечо.
- Твой младший брат уже в пути. Вы встретитесь скоро, но когда это произойдёт, зависит только от тебя. Не сожалей о несбывшемся, иди своим путём. И поверь - дороги Клыка и Когтя пересекает множество троп. Впрочем, сейчас не время об этом. Нужно заняться приготовлениями.
Дело нашлось всем. Всё в центральном зале было убрано, столы, стулья вещи на многочисленных полках – всё вынесено, словно отшельник опасался, что в центре его комнаты возникнет ураган. Когда же были подняты шкуры, лежащие на полу, под ними обнаружилась пентаграмма - копия той, семилучевой звезды в хижине шаманов, где Макс смог пройти своё первое испытание, открыв путь оборотня.
В центр её положили мечущуюся во сне Настю - и туда же, после недолгого колебания, шагнула Татьяна, наклонившись над раненой девушкой.
На двух лучах, обращённых в сторону посёлка Клайона, встали Миер-Лиг и сибиряк, а остальные, повинуясь нетерпеливому жесту отшельника, заняли места на свободных лучах. Один, впрочем, остался пуст - и на него прыгнул из окошка совершенно незнакомый, седой криг, устремив вопросительный взор на хозяина дома. Тот, жестом показав людям - всё нормально, говорить не нужно, повернулся к своему кригу - и тот неожиданно что-то запел низким, мелодично-цокающим голоском.
Момент, когда пентаграмма наполнилась туманом, никто не заметил. Не было - и вот в воздухе повисли клубы дыма, отгородив Татьяну от остального мира, оставив её наедине с безвольным, слабым телом девушки с окровавленными, разодранными руками-плетьми. Звуки глохли, словно тонули в зыбком мареве, свет не то что бы исчез - он потерял направленность, растворился в нависшей дымке. Не осталось ничего - кроме необходимости помочь... Вот только - как? Бросили, не объяснив, не подсказав. Татьяна усилим воли осталась спокойной - она неподвижно сидела, положив руки на тело Насти. " – Главное правило внутренней силы: нельзя позволить мелким, суетливым движениям мышц отвлекать разум от безмятежного созерцания проблемы. Даже если эта проблема - окончание твоей собственной жизни - нужно до последней секунды быть спокойной и уверенной в себе!" Эти слова умирающей бабушки Татьяна запомнила накрепко - и сейчас она не паниковала, внимательно вслушиваясь в окружающее, в себя - и в Настю.
Внезапно она почувствовала, как мир словно стал расти - вокруг по-прежнему был туман, закрывающий обзор, но всем своим нутром Татьяна ощущала, как растут стены вокруг - или это они с Настей становились меньше? Закружилась голова, все силы уходили на то, чтобы просто устоять на ногах, удерживать внимание на неподвижно лежащей девушке, не позволяя себе провалиться в пучину беспамятства. И когда, казалось, они уменьшились до размеров точки, она услышала тихий, спокойный голос:
- Татьяна? Слушай меня, девочка. Очень сложный и важный момент - ты должна уступить мне контроль собственным телом, а сама отправиться дальше - в тело своей подруги. Именно там сейчас твоё место, твоя работа. Постарайся, девочка. Сил у тебя будет достаточно - Миер-Лиг попросил о помощи диких кригов. Неизвестно, какую цену они потребуют за свои услуги, впрочем, это не твоя печаль. Ты сейчас должна пожелать стать Настей, а став ей - птицей. Такова тропа, что вымощена для твоих ног – пройди же по ней! Я буду рядом, и подскажу, если что. Иди!
Незнакомое сознание распахнулось внезапно - спящее, оно было беспомощным и слабым, словно новорожденный щенок, не представляющий себе, что в мире есть боль, страх и ненависть. Вокруг были воспоминания - чужие, они ничего не скрывали - их можно легко прочитать, пережить, сохранить в своём сознании; новые знания оседали в её памяти, мягко удерживаемые волевым усилием. Происходящее было необычно, но при этом знакомо - Татьяне показалась, что она делает надоевшую, рутинную работу. Всё казалось странным, однако удивительно правильным. Девушка почувствовала себя другим человеком – постепенно погружаясь глубже и глубже в иной разум, она стала понемногу засыпать...
- Татьяна! Ты должна обернуться! Очнись!
Слова были нечеловеческими, быстрыми и горячими. Они обжигали, словно огонь. В мыслеобразах, их сопровождавших, был целый мир - и чёткое, подробное наставление.
Девушка нырнула глубже, в поисках недавних, скрытых от разума воспоминаний. Своих? Чужих? Клубы дыма стали темнее, словно наслаивались друг на друга. Незаметно - из тумана? Из воспоминаний? Послышались чужие эмоции: эмоции шаманов, изучающих сознание Насти. Внезапно что-то затрепетало в груди, сладко заныло, и маленький комочек, покрытый перьями, зашевелился в глубине души, просыпаясь и расправляя крылья.
Вселенная принялась сворачиваться, готовясь к переходу, и тут голоса шаманов исчезли. Они останавливали процесс. Татьяна возмущённо рванулась вперёд. Это неправильно! Птица вздрогнула, почувствовав свободу - и ринулась на простор, туда, где был ветер, воздух и земля далеко под крылами...
Воздух в пентаграмме дрожал, подёргиваясь дымным маревом. Странная рябь пробегала по нему - казалось, там, за пеленой защитных стен, идёт удивительная, непонятная борьба - словно упрямая, сильная воля земной девушки борется с самой природой, с миром, её окружающим, доказывая право на свою точку зрения. Все молчали, вглядываясь в непонятную хмарь. На какой-то миг туман рассеялся, и в центре очерченного круга оказалась лишь одна Татьяна, державшая на руках серую птицу - большую, полную жизни, но спящую. Затем клубы дыма вновь заполнили маленькую сцену жизни живущих на две стороны - и лопнули, разбросав всех по стенам. Словно порыв ветра пронёсся по комнате, разметав всё в беспорядочные кучи. Из центра комнаты послышался стон - Миер-Лиг уже спешил туда, держа наготове бинты.
Настя сидела, глядя на всех испуганными, полными непонимания и слёз глазами. Она обхватила себя руками: здоровыми, вполне действующими - но из них росли перья! А Татьяна безуспешно пыталась остановить кровь на собственных кистях - они были полны сотнями крохотных микропорезов.
- Не беспокойтесь, следов не останется. Ваше желание видеть подругу здоровой едва не сыграло с вами злую шутку. Вы переплели ваши тела, стремясь передать ей знание о строении рук, и в результате едва не получили подобную же травму. Вернее - получили бы, будь процесс менее успешным. А так - это просто царапины, хотя их, конечно, и много.
- Успешным? - Вроде и голос был негромким, и сказано было всё спокойно, но все обернулись, пряча глаза.
Настя раскинула руки, подняв их в стороны и вверх - как можно выше.
- ЭТО вы называете успехом?
Тонкие - вдвое тоньше, чем у обычного человека, руки были полны вздутых, переплетенных мышц и сухожилий. На толстой, грубой коже крепилось несколько рядов перьев - длинных и широких, каждое примерно сантиметров 20-30, они образовывали плотную завесу - серую, с белоснежными прожилками узоров. Пальцев было всего три, зато более длинных и гибких, с крепкими когтями, которые могли появляться и исчезать по желанию владельца.
- Ты жива, здорова и можешь вести нормальную жизнь. Это ли не успех? - Голос Миер-Лига был необычно мягок.
Рыдание, вырвавшиеся из груди девушки, закончилось странным смехом.
- Нормальную жизнь? Кому я нужна - вот с такими руками?
- Как минимум - своим спутникам. Они не бросили тебя, здорово рискуя при этом. Ты была для них обузой. И будешь ею и впредь, если не успокоишься.
- Я теперь урод! Лучше бы вы оставили меня на растерзание тем волкам!
- Тогда я тоже урод! - Голос Макса был мрачен. - Большую часть времени я провожу в облике толстого, неуклюжего медведя, не способного даже подпрыгнуть вверх на полметра. И мне постоянно приходиться бороться с желанием всё бросить и отправиться бродить по лесам в поисках мёда. Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро… тарам-парам, парам-тарам, на то оно и утро.
Контраст мрачного тона и слов из всем известного мультика был разителен. Земляне засмеялись, озадаченные хлои, помедлив, присоединились к ним - Настя, растерявшись, улыбнулась.
- Небольшое изменение внешнего облика - как плата за дополнительные способности и возможность жить дальше. По-моему, это более чем справедливо.
- Но кто меня полюбит - такую! - Настя вновь обхватила себя руками, готовясь завыть в голос.
- Ты прекрасна! - Первые слова проводника, произнесённые им после обряда, были тихи и полны нежности. Изумлённая девушка глянула в сторону молодого хлоя - и, смутившись, принялась поправлять одежду, столь пылким был взор.
- Теперь тебе можно научиться оборачиваться. - В голосе Вики слышалась поддержка - и изрядная доля зависти. - Ты можешь летать!
- Ну, это ещё неизвестно! Вначале Насте нужно отдохнуть и набраться сил, а потом уже будем пробовать! - Татьяна решительно встала, обрывая дискуссию. Так, Мадлен, Вик - с вас ужин! Клай, побудь с Настей, хорошо? Макс, а с тобой мне нужно поговорить!
Она решительно взяла растерянного парня за руку - и потащила в сени, подальше от остальных.
- Где отшельник?
Макс, ожидавший чего угодно, но не упоминания о чудном хозяине, растерянно завертел головой.
- Он только недавно был тут! С нами разговаривал!
- Увидев, что Настя успокаивается, Миер-Лиг аккуратно вышел - и направился в лес! На плече его сидел чужой, дикий криг, а его любимец забился на верхнюю полку, дрожит и. кажется, плачет!
- Мы не знаем здешних обычаев - как мы можем лезть в дела леса? Это позволено только шаманам.
Татьяна смерила парня гневным взглядом.
- А я кто, по-твоему? Во время обряда я слышала Ирк`ха. Он, узнав что Миер-Лиг попросил помощи диких кригов, огорчился и пробормотал что-то о цене, которую они запросят за помощь.
Макс торопливо скинул с себя лишние шмотки и принялся менять шкуру, не обращая внимания на боль от близости воды. Миллионы огненных импульсов во всём теле? Мелочь, если ты узнаёшь о невыплаченном вовремя долге, проценты по которому могут взлететь до небес! Особенно - если понимаешь, что этот долг взялся выплатить кто-то другой!
Лёгкие ноги скользнули по бокам - Татьяна решительно уселась сверху, всем видом выражая непреклонную решимость. Огонёк, юркой молнией выскочив из-за двери, пристроился на своём обычном месте - в зарослях меха на голове огромного зверя. В последний момент, когда медведь торопливо входил в воду, он услышал изумлённое оханье - криг отшельника присоединился к маленькому отряду, запрыгнув девушке на плечо.
Солнце уже садилось за верхушки деревьев, окрашивая мир вокруг в янтарно-фиолетовые цвета. Длинные тени падали под ноги, отвлекали, морочили… Приходилось полагаться не на зрение, а на чутьё и слух. Впрочем, зрение у кодьяка, подобно его земным собратьям медведям, никогда не было единственным источником информации - оно не было даже основным.
Макс торопливо бежал по лесу, не столько чувствуя, сколько ощущая: вот тут совсем недавно пробежал волк - старый, но ловкий хищник спешил, торопясь поскорее успеть куда-то. А на спине у него сидел совершенно седой криг этого леса.
Быстрее! Ещё быстрей! Лапы гулко ударили в землю, выворачивая куски дёрна вперемешку с рвущейся травой, что-то вскрикнула Татьяна, судорожно обхватив медвежью шею, и деревья по сторонам слились в единую стену уносящихся вдаль столбов, а более мелкий кустарник трещал, вырываемый впавшим в неистовство стремительного бега зверем.
- Да будет моя охота удачной! - Кто это сказал? Человек, стремящийся войти в зверя как можно глубже? Или хищник, проникшийся здесь и сейчас целями человека, протолкнул непривычные слова сквозь звериную глотку? Неистовый вихрь, несущийся по лесу подобно маленькому урагану, распугивающий всё зверьё, магическое и не очень, заставляющий всех поскорее убраться с дороги впавшего в предбоевую ярость оборотня, готового любой ценой достичь поставленной цели.
Аккуратная полянка появилась как-то сразу: небольшая проплешина в лесу вынырнула случайным путником из-за очередного дерева. Пять-шесть шагов в поперечнике, серый, ноздреватый камень-валун в центре. Ровный, похожий на обеденный стол, искусно вытесанный из камня хозяйственным великаном.
Сейчас на одной стороне этого стола сидели лесные криги - аккуратно, касаясь ноздреватой поверхности подушечками лап, они с удовольствием лакали из тонких, едва заметных желобков тяжёлую, пузырящуюся кровь, вытекающую из разрезанных рук стоящего у другой стороны камня Миер-Лига.
Обряд, выплата долга - или просто ужин. Медведь помолчал, оглядывая непривычную сцену. Решительно сбросил с себя пассажиров, шагнул вперёд, на ходу ощущая волну превращения - отшельник был на поляне на двух ногах, не пристало и гостю заходить сюда на четырёх! Не спеша подхватил щербатый кремнёвый нож, лежащий на каменной поверхности - и полоснул себя по запястью, добавляя свою кровь к уже текущей.
Глаза Миер-Лига вспыхнули, расширились, однако глядел он не на Макса, а на твёрдую руку Татьяны, протянувшуюся за окровавленным ножом. Спокойный, уверенный взмах - и ещё одна струя крови потекла по каменным желобам - светлая, мягкая кровь юной девушки. Криги, лакавшие до этого с жадностью, внезапно притормозили. Один за другим они осторожно пробовали странную смесь на вкус - и удовлетворённые, уходили в лес, исчезая среди ночных теней. Их было много - они шли сплошным потоком, но никто не задерживался больше чем на один-два глотка.
Когда последняя из этого странного племени белок, мелькнув в свете звёзд пушистым хвостом, исчезла в ночной чаще, Миер-Лиг ловко нажал на одному ему известные точки в основании рук людей - кровь остановилась почти мгновенно, и принялся бинтовать руки: вначале Татьяны, затем Макса. Лишь после того, как тугие бинты легли на руки землян, отшельник позволил позаботиться о себе.
Обратно шли молча. Чёрный волк скользил впереди, показывая дорогу, тяжело топал медведь, впотьмах наступая на кочки, проваливаясь в чьи-то норы и ухабы. Молчала девушка, не жалуясь на отсутствие комфорта. Говорить не хотелось совершенно. Чужой мир в очередной раз перевернулся, показав ещё одну сторону своей жизни - пугающую и загадочную одновременно.
Уже на пороге дома, перед тем как вступить под крышу жилища с погашенными огнями - все давно спали - Миер-Лиг, повернулся к следующим за ним землянам и негромко сказал:
- Дикие криги живут по своим законам, и всегда требуют оплаты кровью. Обряд возврата долга заканчивается тогда, когда насытиться последний криг из стаи. Обычно смерть хлоя наступает раньше. Но никогда ещё работу кригов не оплачивало сразу трое. Причём одна из них - девушка, не бывшая ещё матерью. Долги возвращают добровольно, народ леса к этому привык, однако никто ещё добровольно не возвращал чужие долги. Похоже, обитатели леса узнали о людях что-то новое, и теперь они будут наблюдать за вами более внимательно. Вы приобрели ещё пока не друга, но уже неравнодушного зрителя в лице дикого народа кригов. А в моём - однозначно друга. Спасибо!
Утром, выйдя из дома, люди увидели на пороге небольшую горстку ягод. Земляне заинтересованно смотрели, изучая странную, красноватую россыпь небольших шариков, зато Клайон и Миер-Лиг, побледнев, истово вздохнули и принялись кланяться в сторону леса.
- Ни один хлой никогда не видел этих ягод на кустах или в траве. Они не приживаются, сколько мы не пробовали их сажать. А жаль! Съешь одну ягоду - и будешь неделю сыт, месяц бодр и год здоров. Съешь две - сроки как минимум, утроятся... Съешь больше... Никто ещё не признавался в этом, но среди хлоев попадались долгожители, жившие крепкими и бодрыми несколько веков... - Клайон потрясённо смотрел на внушительную горсть ягод.
- Так давайте попробуем! - Мадлен нетерпеливо потянулась вперёд, однако её мягко остановила рука отшельника.
- Это - дар! Дар вполне определённому человеку, пожертвовавшему диким кригам часть девственной крови. Прямо и бескорыстно, не надеясь на ответный подарок. Повтори поступок вашего шамана, прежде чем заявлять свои права на дары леса...
Мадлен удивлённого фыркнула.
- Девственница, жертвующая свою кровь? Среди нас? - Фырканье, последовавшее за этими словами, однозначно говорило о том, что Мадлен думает по поводу такого заявления - и ситуации в целом.
- Действительно! - Вадим аккуратно поправил очки, выходя вперёд. - Нигде не написано, кому предназначены ягоды. Обрести дополнительные силы, возможно, новые способности - ягод тут хватит на всех!
Но Макс и Миер-Лиг смотрели только на Татьяну. Та под их взглядами покраснела, совершенно смутившись.
- Не стоит стыдиться того, чем вправе гордиться. Мало кому оказывают подобное доверие криги, позволив распоряжаться частью своих сокровищ. - Голос Миер-Лига был мягок - Возьми их, молодая ведьма, возьми и распорядись мудро! И не торопись - эти ягоды сохраняют свои свойства годами!
Девушка, поколебавшись, шагнула вперёд - и, аккуратно собрав красную россыпь в небольшой мешочек из торопливо протянутой Максом шкуры, занесла их в дом.
Мадлена с Вадимом торопливо потянулись за ней - их явно заинтересовал лесной подарок. Макса больше интересовали криги.
- Клайон, насколько они разумны? Они понимают сущность долга и умеют делать подарки... Это признак разума.
Молодой хлой пожал плечами.
- Муравьи у тебя под ногами способны на большее - ты же не подозреваешь их во вселенском заговоре? Малыши привыкли жить рядом с человеком и переняли кое-какие ритуалы, используемые нашими прапращурами. А ягоды - возможно, они находят их под землёй, не понимая ценности. Не спеши судить сгоряча, землянин, чтобы не быть потом разочарованным.
- Нет, я сказала! - Татьяна торопливо вышла из дома. Твёрдая походка, уверенный взгляд. Сзади выглядывала разъяренная, раскрасневшееся Мадлен.
- Миер-Лиг! Это ваши ягоды! Мы дарим их вам за ваше гостеприимство и доброту - от всего сердца. Примите! - В её руке лежало четыре красных шарика.
Отшельник неторопливо протянул руку - и бережно принял ценный груз. Покатал ягоды на ладони, бросил одну в рот, сморщившись от горького вкуса - и отдал оставшиеся Мадлен. Та, не задумываясь, подхватила плоды, торопливо запихнула в рот и принялась жевать, яростно сжав губы.
- Благодарю, но моя жизнь и так достаточно долга. Лесные криги живут со мной бок-о-бок, и я уже вкусил их щедрот. К тому же - ваша подруга, кажется, была недовольна подобным решением.
Татьяна нахмурилась, смерила Мадлен негодующим взором - потом, повернувшись, вновь исчезла в комнате. Настала тишина - все смотрели на довольно жующую девушку. Та торопливо поглотила остатки ягод и торжествующе улыбнулась.
- Я всегда добиваюсь своего! Криги положили ягоды на крыльце - значит, для нас!
Миер-Лиг жестом призвал всех к тишине, погасив жаркий спор ещё в зародыше.
- Мы не можем судить о намерениях детей леса, поэтому не стоит обсуждать их действия. Всем пора завтракать: у вас впереди ещё долгий путь, стоит поберечь силы, используя каждое мгновение отдыха. Ваш пассаж по реке даст вам выигрыш в пару дней, максимум - в неделю. Потом весть о кровниках клана Коричневого Волка разойдется по всем посёлкам, и всегда найдется доброхот, сообщающий своим - о чужаках. У меня вы можете жить, сколько угодно, но проблемы от откладывания их в долгий ящик только разрастаются. Идёмте к столу!
После завтрака все как-то разбились на группки: отшельник, поманив Настю за собой, поспешил на воздух, Татьяна вновь оказалась в компании Мадлен и Вадима, что-то упорно ей доказывающих, а Макс, разложив бумагу, принялся чертить подобие карты, выспрашивая о дороге у хмурого Клайона, порывающегося устремиться за Настей...
У оборотней, достаточно просвещенных и организованных, во многих бытовых вещах, карт не было - возможно благодаря острому чувству направления. Молодой проводник легко указывал, в какой стороне находятся города и посёлки, сообщая даже примерное расстояние до них, но не мог рассказать местах прохождения дорог и причудливом течении рек. Он всё время бурчал нечто вроде:
- Скоро сам увидишь. Не беспокойся, я не заблужусь...
Наконец, когда Макс вычертил какое-то подобие плана и принялся его изучать, Клайон одним прыжком оказался у двери, приоткрыв которую, затаил дыхание. Сибиряк, поколебавшись, отложил чертёж, подошёл - и был вознаграждён небывалым зрелищем.
Настя, раскинув руки-крылья, парила над землёй на высоте около метра. Лицо девушки сияло, она вся словно светилась: медленно перебирая руками, осторожно ловила восходящий поток, идущий откуда-то из-под земли, поправляя свои действия согласно советам Миер-Лига, стоящего тут же, готового подхватить, поддержать....
- Откуда тут такая мощная воздушная струя? - Макс с недоумением следил за парящей девушкой.
- Наверное, криг Миер-Лига постарался. Он у него опытный, способен на многое. - Клайон, не отрывая взгляда от девушки, пожал плечами.
- Теперь аккуратно переверни одно крыло. Нет, не так резко. Чуть измени положение перьев. Чувствуешь, как тебя разворачивает? Попробуй второе. А теперь оба, да порезче!
Девушка, парящая в восходящих потоках, внезапно сделала кульбит, перевернувшись в воздухе, и потеряв опору, устремилась вниз - чтобы оказаться в руках молодого хлоя, совершившего гигантский прыжок вперёд.
Чёрный криг что-то виновато чирикнул и спрятался за пазухой отшельника. Тот погладил его рукой, улыбаясь своим мыслям.
- Ты не в чём не виноват, малыш. Эта девушка ещё не освоилась в новой стихии. Потребуются не один день и упорные тренировки, прежде чем она сможет оседлать воздушный поток. Хотя - кое-кого она уже оседлала!
Он лукаво покосился на Настю - та, обхватив молодого хлоя руками, закрыла его под слоем перев – и, похоже, они не возражали побыть так подольше. Оба тут же вспыхнули, девушка торопливо спрыгнула на землю - легко, чуть раскрыв новоявленные крылья.
Миер-Лиг кивнул - словно ожидал чего-то подобного.
- Ты уже начинаешь бессознательно использовать свои руки по-новому, девочка. И понимать, что они у тебя - не ущербные. Просто иные, не такие, как у всех. Многие шаманы годами учатся частичному перевоплощению, чтобы пользоваться преимуществами "дикого" облика, находясь в теле человека.
- Но они могут оборачиваться так, как им хочется. А я....
- Ни я, ни Татьяна не можем тебе помочь полностью перевоплотиться. Такое сможет сделать опытный шаман, с развитой интуицией, который сумеет направить твою вторую половинку по верному пути. Или - ты сама. Как это сделал ваш Макс. Однако ему было проще: находясь в ином теле, ему не пришлось совершать непривычных движений. Он сражался, стоя на твёрдой земле. Ты же, обернись вчера, в лучшем случае не смогла бы взлететь. В худшем взлетела бы, руководствуясь памятью своего второго "Я", затем любая, даже малейшая ошибка - и смерть на камнях внизу. Так что будем считать, что всё делается к лучшему - и продолжим занятия!
Что-то пискнул криг отшельника, разочарованно отступил в сторону Клайон, а Настя распахнула крылья, взлетая вверх и застыла, паря в потоке воздуха...
Макс полюбовался пока осторожными, но полными изящества движениями крыльев, затем аккуратно, словно боясь резким движением спугнуть зарождающееся чудо, направился к дому. Тихонько открылась дверь - и сибиряк замер, поражённый услышанным разговором.
- Ты пойми! Мы вернёмся, и я тебе заплачу! Много денег! За каждую ягодку - по десять тысяч баксов, а то и больше. Сколько их у тебя тут? Тридцать? Сорок? Оставь себе несколько, остальные продай! Старикан сам сказал, что ты ими распоряжаться можешь, как сама захочешь. Ну не отдала и не отдала - твоё право! Может, решила, что все недостойны! А я тебе заплачу! Даже по пятнадцать тысяч... На всю жизнь себя обеспечишь! Знаешь, как у меня кровь сейчас играет! Весь мир покорить готова! Я тебе уже триста тысяч предлагаю - соглашайся!
Макс осторожно прикрыл дверь. Хотелось пойти умыться. Почему всегда найдутся такие, кто во всём увидит возможность заработать? Красноречивый в погоне за собственным достатком, он сможет заставить сомневаться любого порядочного человека - а, заставив сомневаться, убедит в истинности именно своих доводов. После, получив желаемое, исчезнет, оставив "лоха" наедине с разбитыми идеалами и муками собственной совести. А когда совесть перестанет кровоточить и тихо скончается, появится новый торгаш, утешающийся только наличием большого количества денежных знаков.
Макс стоял перед дверью не зная, как лучше? Что именно выберет молодая девушка, оказавшаяся на такой привычной для земли, но совершено нелепой для мира хлоев развилке. Сможет ли пойти путём шамана - без надежды стать когда-нибудь полноценным, стопроцентным мастером, способным оборачиваться и иметь собственного крига? Или сдастся, поплывёт по течению, надеясь на маленькое, пустое денежное счастье? Продав не горстку ягод - саму свою суть? Хранительницы, защитницы, создателя внутренней гармонии?
Но этот бой ей нужно выиграть самой, советчики тут только мешают. Вздохнув, он достал из-за пазухи сонного Огонька и направился на берег реки. Глядя на возможности других кригов, сибиряк жаждал научить своего кроху чему-то ещё...
Два дня пролетели быстро. Это было здорово - неспешно перебирать мгновения отдыха, идти по незнакомым, но захватывающим путям развития хлоев, слушая странные, немного непонятные, немного лукавые советы отшельника. Наконец Макс, составив какое-то подобие карты, выбрал маршрут. Клайон долго возмущался, пытаясь отговаривать упрямого сибиряка, однако Миер-Лиг, по своему обыкновению, выдал длинную тираду о необходимости не мешать идущим путём Клыка и Когтя - и проводник сдался, бурча о сумасшедших, сующихся в пасть касадгу...
Маленький отряд вышел прямо с утра. Солнце только поднималось над деревьями, как все уже перебрались через реку по тонким мосткам, хитро сооружённым Миер-Лигом. Отшельник стоял на пороге, наблюдая за идущими людьми. Грустная улыбка бродила по его губам. Перед выходом Татьяна раздала своим спутникам по две ягоды крига, давая им силы для длительного перехода, подчёркнуто обойдя Мадлену. Если бы взгляды, бросаемые той, могли испепелять - путь людей на этом бы и закончился. Старый хлой умел читать в сердцах - и хмурился, предвидя будущие ссоры и конфликты. Нельзя было отпускать зелёную молодёжь по трудным дорогам, не вселив спокойствия в их сердца! Но - время! Оно в очередной раз показало своё коварство, зажав в руках горсть мгновений в тот момент, когда они стали поистине драгоценными! Миер-Лиг вздохнул, отведя взгляд от пустевшей опушки, и совсем уже собрался зайти в дом, как за деревьями вознёсся, набирая силу, грозный рык начинающейся схватки!
Их ждали. Причём уже не первый день - роса на листьях, только распрямляющихся навстречу лучам розово-фиолетового светила, была не тронута. Это был не основной отряд - наверняка он рыскал по дорогам; но группа наиболее опытных, матёрых ветеранов, умеющих читать след на воде и разгадавших тайну магической схватки у ручья. Маленькая, практически разведочная группа, однако судя по седине, покрывшей тяжёлые шкуры, по боевым рубцам, оставшимся от многочисленных схваток, несмотря на регенерацию - шансов у новичков не было.
Всего семеро вышло из кустов - семь мощных волков легко окружили сбившихся в кучку девушек - и двух зверей, пытающихся оказаться на линии основной атаки. Один из волков выступил вперёд - и волна преобразования взлохматила шкуры присутствующих, явив пожилого, крепкого ветерана - кряжистого, с чёрными как ночь глазами. Он не тратил время на пустые речи, сразу перейдя к сути.
- У нас нет приказа уничтожать вас всех. Было сказано: принести только шкуру медведя. Сдайся - тогда здесь и сейчас твои спутники выживут. Да, ты разметал молодёжь, однако против нас не устоять необожженному новичку, пусть даже и высшему.
Большой медведь заколебался. Внешне по-прежнему готовый к схватке, он шагнул вперёд - и замер, не зная, что предпринять. Мысли в его голове ворочались с трудом, голова животного не была приспособлена для принятия сложных решений. Зверь хотел схватки - и крови врагов! Но зашита самок стаи - важнее всего, и если есть шанс дать им уйти - пусть уходят. Он замялся - больше всего ему хотелось сменить шкуру, переложив груз ответственности за свою человеческую ипостась!
- Не делай этого, Макс! - Запыхавшийся отшельник, весь в утренней росе, появился позади окруживших землян волков. Не обращая внимания ни на оскаленные клыки коричневых зверей, ни на собственное смятое быстрым бегом дыхание, он говорил как всегда - спокойно и рассудительно.
- Как только ты сменишь шкуру - они прыгнут! Воины коричневого клана готовы пойти на любую подлость, прокладывая себе путь к лёгкой победе.
- Как только землянин Макс обернётся и даст себя связать - я дам остальным уйти! Клянусь в этом словом клана! - Пожилой воин держал свои эмоции в узде, не обращая внимания на обиду - или отложив её на потом.
- Оставив ребят одних, ты однозначно подписываешь им смертный приговор! Им всё одно не жить! Ни коричневые разделают, так сама земля успокоит: без кригов, без умения менять шкуру - сколько, по-твоему, у них шансов? Путь Клыка и Когтя не терпит добровольных поражений - ты должен идти до конца!
- Значит, конец будет здесь и сейчас - для всех вас! - Пожилой хлой неторопливо обернулся и застыл коричневой статуей, выжидая удобного момента для броска. Макс замер напротив - глаза в глаза. Он так и не спросил ни у шаманов, ни у Миер-Лига, что же такое, этот пресловутый "путь Клыка и Когтя". Однако сейчас, чувствуя, как кипит в предвкушении схватки кровь в жилах, как испуганно жмутся девчата за его спиной, слушая малейшие передвижения мягких лап остальных волков, сибиряк понимал: он идёт именно этим путём. Ни путём силы, торжествующей над слабостью, и даже не путём силы, защищающей слабость. Нет! Воину, существующему здесь и сейчас не нужно никому ничего доказывать. Он есть! А остальное пусть говорит его клык - и коготь.
Чёрные глаза распахиваются во всю ширь, увлекая его в темноту чужого взгляда. Что-то озабочено чирикает криг, шорох чужих лап по мокрой траве всё ближе. Коричневые звери смыкаются вокруг него, они хотят напасть все разом, и это хорошо - про девушек забыли и можно отдаться упоению схватки, не оглядываясь назад... Только почему лапы немеют и хочется лечь? Чужой взгляд завораживает, заставляя забыться и опуститься на мокрую от росы траву. Но тут Огонёк застрекотал особенно, сердито и громко - и разом пропала сонная одурь, ярость пронеслась по телу, заставляя сжиматься мышцы! Его пытались околдовать! Трусы, стращающиеся честного поединка!
Большой медведь подобрался и прыгнул вперёд, за секунду до того, хлои перешли в атаку. Решило ли это исход поединка? Во всяком случае, удар вышел менее слаженным, чем ожидали матёрые волки. Вожак мёртвым грузом повис на жесткой шкуре, не дотянувшись длины волоса до ярёмной жилы - и отлетел под ударом тяжёлой лапы, всё еще сжимая клок шести в зубах. Но тут навалились остальные!
- Хлой Каймену, да сверкайте зубы в ночи! - И чёрный волк кинулся в мешанину тел, давая медведю секунду на вздох.
Все затаили дыхание... Все, кроме Миер-Лига.
- Настя! У пути Клыка и Когтя много разных дорог, однако он не приемлет отступлений. На него возможно вступить, но нельзя сойти. Ты оказалась перед одной из таких развилок этой дороги! Я не знаю будущего и не могу изменить прошлого, но я призываю тебя - живи настоящим. Можно стоять, испуганно глядя на битву, с остальными женщинами, а можно воспарить над схваткой! Что выбираешь ты?! - Голос отшельника был ровен и спокоен. И он не собирался менять шкуру, вмешиваясь в яростную битву.
Настя посмотрела на него, затем вновь, с отчаянием - на мешанину тел. Один из коричневых стоял над Клайоном, препятствуя его попыткам вступить в бой - чужие клыки на горле надёжно блокировали молодого хлоя. Вожак уже оправился - и усердствовал больше всех, стремясь упоением битвы разогнать замаячивший ужас поражения.
Волки теперь действовали слажено и чётко - четверо блокировали передние, самые опасные по силе удара лапы медведя, а двое наиболее матёрых коричневых рвали горло чужака, уворачиваясь от оскаленных клыков.
Настя вздохнула, и, раскинув руки-крылья, подпрыгнула вверх. Ощутив ток воздуха, расправила перья, заставив воздух застыть, став плотным, и глянула вниз.
Казалось, что вся картинка внизу замерла, как останавливается кадр в старом кино - оскаленные пасти, кровь, брызжущая из ран, движение тел - всё стало тягучим, застыло на несколько ударов сердца...
" В момент своего взлёта ты движешься в десятки раз быстрее, чем остальные существа на нашей планете! Это великий дар, девочка, он позволит тебе в течении нескольких мгновений делать с воздухом всё, что сочтёшь нужным!" – Слова отшельника, сказанные – вчера? Тысячу лет назад? Объясняли многое, но больше всего они сказали своей незавершённостью. Этот шаг она должна сделать сама!
- Ты прав, учитель! Я могу многое сделать, и не только с воздухом! - Настя выбросила вперёд руки, прицеливаясь в скопление тел - и десятки перьев сорвались с её крыл, рассекая ставший тягучим воздух, прокладывая себе дорогу к цели, подобно стальным клинкам.
Бой прервался, рассыпался россыпью тел: волки, скуля, разбегались с поляны - в каждом торчало, войдя до половины, по нескольку серых перьев.
Макс, пошатываясь, поднялся на ноги, за ним - Клайон. С их быстро затягивающихся ран на землю сочилась густая кровь, но смотрели они не на неё, и даже не на растерянно исчезающих в подлеске врагов, а на парящую в воздухе девушку, широко раскинувшую руки-крылья - и небольшие серые перья, словно стальные резавшие землю, кусты, деревья, однако не тронувшие никого из своих...
На дорогу они вышли на второй день. Жёлтое полотно показалось внезапно: в течении минуты неспешного шага лес раздвинулся, размазался, став из высокой стены редким подлеском - и под ноги легла приятная упругость вечно чистой охранной зоны - древнего творения мастеров.
Настя, радостно вскрикнув, взлетела - и приземлилась прямо на ленту дороги, с удовольствием ощущая себя в относительной безопасности. Да, им на этот раз не встретился никто по настоящему серьёзный, но и мелкие атаки лесной живности здорово действовали на нервы. Вадим присоединился к ней, затем и подбежали подруги, лишь медведь и волк хмуро стояли на обочине, не спеша оборачиваться.
Наконец волна превращения заставила звериные шкуры свернуться, исчезая из мира хлоев в « не здесь и не сейчас» ; двое парней шагнули на дорогу, с непонятным смущением поглядывая на веселившихся землян.
- Ты им скажешь - или я? - Клайон был, как всегда, лаконичен.
- Я! - Макс вздохнул. - Это моё решение, пусть меня и ругают.
Он подошёл к удивлённо глядящим на него девчонкам, присел рядом, с удовольствием ощущая под собой упругую, чистую поверхность.
- Мы не пойдём по дороге. Она слишком опасна!
Лавину негодующих криков сибиряк стоически перенёс, прикрыв глаза. Особенно тяжело было всё это выслушивать, глядя не внешне невозмутимого Клайона, на губах которого притаилась лукавая ухмылка.
- Опасно там, в чаще! - Мадлен, почуявшая близость "цивилизованных мест", не желала возвращаться в леса - и ярилась больше всех. Впрочем, остальные от неё не на много отставали. Даже Татьяна, после разговоров с Миер-Лигом державшаяся особняком, присоединилась к хору негодующих криков.
- Там, где мы шли, опасности было немного. Если не считать идущих по нашему пути Коричневых, мы не видели ничего, с чем бы не могли справиться. Но сейчас перед нами сложный выбор: идти по дороге, к неизбежным схваткам с кланом кровников, или по запретным землям! - Клайон негромко обрисовал проблему, заставив спорщиков замолчать и прислушаться.
- А что такое - запретные земли? - Татьяна умудрилась задать этот вопрос даже раньше вечно интересующегося все новым Вадима.
- Не вся земля хлоев такова, как вы видели. Кроме посёлков, дорог между ними и лесов, где безбоязненно живут лишь магические животные, есть места, где магии вообще практически нет - на них стоят наши города; и места, где её слишком много - такие, собственно, и называются запретными землями. Мы не знаем, откуда взялись они; возможно, просто излишние сильные магические поля вывернули землю наизнанку, но больно правильные эти изменения. Есть гипотеза, что это районы, где хлоям удавалось воздействовать на магию. Отчаянные смельчаки, рискнувшие заходить на окраину этих земель, рассказывали, что видели остатки городов. Мёртвых, покинутых городов. И Макс задумал туда идти!
Сибиряк пожал плечами.
- А какова альтернатива? Идти по дорогам, постоянно нарываясь на засады коричневых, терпя открытое недовольство остальных кланов, видящих чужаков, воюющих с такими же хлоями, как и они? Запрет запретом, но в один прекрасный момент они не выдержат - и мы автоматически окажемся в состоянии войны со всем вашим миром! И то, только если коричневые нас не прикончат раньше!
Все подавлено замолчали. Наконец Вадим встал и, потягиваясь, произнёс:
- А вы знаете, что такое приключение? Это когда забираешься к чёрту на рога, и там ввязываешься в авантюру! Я где-то вычитал. Похоже, нам предстоит настоящая исследовательская экспедиция! Есть шанс увидеть изнанку чужого мира, и попытаться его понять, изучая незашоренным мышлением разума человека технического века!
Изменения начались не сразу; всё так же светило солнце, пробиваясь сквозь тёмную листву. Всё так же хлестали ветки по лицу бредущих путников. Но постепенно листья, трава, деревья становились более светлыми, словно приобретая новые оттенки. Заметив это, Вадим остановился, сорвал один. Тонкий и по-летнему живой, похожий на кленовый, листок легко лёг на ладонь. Он был по-прежнему тёмно-зелёным, темнее своих земных собратьев. Однако его прожилки были более бледного, серебристого оттенка. Сунув лист в карман, Вадим заторопился, догоняя осторожно ступающих девушек, в очередной раз заработав неодобрительный взгляд идущего позади всех Клайона. Замыкая группу, тот всегда останавливал мчащегося напролом Макса, если задерживался кто-то из девушек. Вадиму же он делал поблажки, считая, что мужчина должен уметь позаботиться о себе. В принципе, тот был согласен с таким положением вещей, хотя одновременно твёрдо знал, что ничего не сможет сделать в случае магической атаки дикого зверя - и поэтому старался не отставать. Обычно. Но сегодня... Не прошло и четверти часа, он вновь отошёл в сторону, сорвал ещё один лист, сравнил с предыдущим и закричал, привлекая внимание остальных.
- Смотрите! - Возбуждённый, Вадим положил рядом два листа дерева.
- Этот, практически не отличающийся от остальных, я сорвал недалеко от дороги. А этот - только что! Видите?
Вика задумчиво приподняла два листа, поглядела их на свет.
- Ничего особенного! - Мадлен недовольно фыркнула. - Лист как лист, только немного бледный.
- Нет, не бледный. Внутри него прослеживается какая-то иная структура, серебристая и холодная. Такое впечатление, что под тонкой зелёной кожицей вместо сока течёт жидкий лёд! Но при этом лист остается вполне живым, мягким и не увядшим! - Вика достала из сумки крохотную лупу и принялась разглядывать лист на свет.
- Что это, Клайон? Какие изменения здесь в земле - и растениях?
Чёрный волк лишь осклабился, явно не желая оборачиваться без излишней нужды - и затрусил вперёд, всем своим видом показывая пренебрежение к проблемам природы.
Следующее потрясение ожидало людей чуть позже, у воды.
Обычный лесной ручей тёк по лесу, огибая валуны, вымывая корни и питая деревья, весело журча на своих небольших перекатах. Но дно его было покрыто белоснежными кристаллами! Клайон, видя недоумение людей, демонстративно принялся лакать воду, уверяя: всё в порядке, можно пить!
Вика присела и потрогала жидкость рукой. Потом, аккуратно сорвала гроздь кристаллов со дна, подняла к глазам: те немедленно растаяли, превратившись в обычную, прозрачную воду, по каплям стекающую с ладони на бело-зелёную траву.
- Лёд. Но вода не холодная, во всяком случае - недостаточно ледяная, чтобы замёрзнуть. Что это? Холод, идущий из глубин? Или нечто иное?
Вечером они заночевали на берегу ледяной реки. Та была небольшой и аккуратной, с крутыми берегами и перекатами. Вот только в неё бежала уже не вода – иссиня-белый лёд, дикий и тягучий, как масло, тёк по земляному руслу, аккуратно пенясь на мелководье и скрывая своё движение на глубине. Плотные волны лениво лизали песчаный берег, создавая причудливые картины... Деревья, растущие по берегам, были белоснежными и никак не желали гореть: даже когда Огонёк, научившийся умерять выпускаемый огонь до размеров небольшого феербола, выпустил огненный шарик, ветви лишь вспенились, потекли водой, потемнели, но не зажглись. Пришлось отойти в сторону, ища запасы хвороста подальше от ледяной речки, но всё равно огонь долго не хотел разгораться, плюясь тонкими брызгами белоснежной смолы.
Высокий берег, обрывистый и открытый, давал неплохую поддержку тем, кто готов встретить нападение - положив всех спать наверху, Макс спустился вниз, лёг, прижав лапы под себя и принялся дремать, оглядывая окрестности. Он ещё дома, в тайге, научился так спать - в пол уха, всегда готовый вскочить при малейшем сигнале опасности. Но земной, привычный опыт не шёл ни в какое сравнение с чутьём зверя, оберегающего свою стаю.
Разум человека дремал, готовясь к завтрашнему дню... Хищник же внимательно слушал звуки леса: стрекотанье маленьких зверьков, биение крыл ночных птиц, шелест трав, посвист лёгкого ветерка - и осторожную поступь девичьих ног, спускающихся с холма. Две твёрдые руки обняли медведя за шею, аккуратно почесали за ухом. Макс подумал и решил не возражать. Во всяком случае - не сразу.
- Я устала. С тех пор, как меня объявили шаманом, приходиться быть сильной, поддерживать, наставлять, ободрять... Я не могу! Я сама всего боюсь! Ещё эта Мадлен с твёрдым намерением заставить меня стать подлой и мелочной! Не хочу! Я устала!
Девушка уткнулась в жёсткую медвежью шкуру. Плечи её затряслись от рыданий.
Сибиряк смутился. Девушку нужно было утешить, успокоить. Но он не мог сменить шкуру! Вряд ли кого-нибудь могут приободрить медвежьи ласки! Разум оборотня заметался в поисках выхода, и тут же недовольно что-то зацокал Огонёк. А ведь это вариант!
- Малыш! Слушай, тебе нужно мне помочь! Взрослые криги могут соединять сознания хозяев и шаманов, причём на большие расстояния и надолго - давай скажем пару слов этой девушке. Да, она такой же шаман, как ты - взрослый, мудрый криг... зато она - рядом, а ты - талантлив! Не хочешь сам? Дай, я попробую.
Ощущение оказалось странным. Разум своего малыша Макс уже навещал не раз - и сам, и хлои подсказывали. Но тут нужно было идти дальше. Заниматься тем, чем у хлоев занимались лишь шаманы, называя это единением сознаний. На Земле это называли телепатией, ещё какими-то умными словами, но ничего не говорили о том, как это сделать. Как? Впервые сибиряк, отодвинув притихшего малыша в сторону, начал исследовать его разум. Крохотный, смешной, полный любви и доверия к огромному здоровяку, над которым он взял опеку. Странное сознание было полно тонких связей с миром - едва заметных ментальных ниточек, которые вели сразу во все стороны. Малыш был накрепко связан с окружающим: деревьями, травой, водой, небом. С ним, Максом - и даже со странной девушкой, мочившей сейчас шкуру его хозяина. Сибиряк осторожно пошёл по этой тонкой, едва заметной нити. Это было сложно. Казалось, он движется против урагана по шатким мосткам: порывы каких-то непонятных вихрей грозили сбросить, унести непривычный к подобному огонёк сознания, дорога под ногами дрожала и вибрировала. Но Макс упрямо шёл, цепляясь крепкими лапами за ментальную нить.
- Танюх!
- Макс!? Ты говоришь со мной? Но как?
- Как шаманы могут говорить с обычными воинами? Мысленно, используя кригов! Это доказывает, что ты действительно шаман! Вряд ли у меня получилось бы связаться так просто с другим человеком!
- Нет! Я не хочу! Я обычная девушка! Мне трудно!
- Мне тоже нелегко! Я плыву по течению! Да, делаю это лучше остальных, но - плыву! Я не остался и не надрал задницу Коричневому клану, который полностью повторяет лозунги наци у нас на земле: " Все, кто не такой, как мы - убирайтесь, или будете уничтожены!" Вместо этого я тащу вас по горячим точкам этого мира, рискую вашей жизнью... Я не герой!
- Ты хочешь спасти всех нас. Я соприкасалась с разумами хлоев, и знаю, какое отношение к ущербным у этого народа! К изгоям, не способным ни защитить себя, ни сменить шкуру... к нам. И вижу их эмоции при виде тебя! Ты затеял опасную игру, с мизерной надеждой на выигрыш, и никакого приза тебе в конце не светит. Вытащив нас из этой передряги, ты не заслужишь уважения хлоев, да и земляне, узнав о твоих способностях, лишь возненавидят тебя. Похоже, только я могу понять, в каком мы перед тобой необъятном долгу.
- Дело не в вас! Дело в моей совести... во мне. Поступая так, как выгодно, отказываясь от своих убеждений ради удовольствия - каждый раз теряешь частицу себя. Я не хочу превращаться в самодовольное ничтожество с куцей душой! И если для того, чтобы просто остаться прежним, мне нужно протащить вас целыми и невредимыми по всем кругам здешнего ада, то быть по сему!
Тонкие руки взъерошили ему шерсть, нежно погладив тёплый бок.
- Спасибо!
- За что? Ведь это ты меня утешала!
- Я поняла, что в жизни не стоит слишком много рефлексировать.... Нужно воспринимать жизнь такой, какая она есть - и оставаться самой собой, не пытаясь приспособиться или выиграть. Зачастую это единственный способ не проиграть!
Утром все проснулись у горячего костра. Обычные сборы, когда все, поёживаясь от утренней сырости, торопливо глотают холодные куски, оставшиеся от ужина, а впереди уже ждёт дорога, оказались нарушенными. Макс поднявшись пораньше, натаскал целую гору валежника, разведя большой огонь. Практичный Клайон тут же поставил на него котелок, заваривая местный чай, а чёрный медведь, подойдя к большому дереву, растущему на берегу реки, опёрся на него лапами, намереваясь повалить, создав безопасную переправу. И разочарованно откатился в сторону. Дерево и не думало поддаваться. Все завтракали, а Макс раз за разом кидался на огромный ствол, пыхтя от напряжения. Наконец он сдался. Сменив шкуру, поднялся на пригорок и принялся шумно прихлёбывать чай из всунутой ему в руки кружки.
- Что, дерево не хочет склониться перед бесстрашным воином? - Мадлен задала вопрос совершенно серьёзным тоном, но все зафыркали.
- Я не хочу лезть в эту странную реку! - Макс ответил серьёзно, и улыбки тут же исчезли. - Кто знает, что это за вода и что в ней водится.
- Да... Иногда все магические таланты не способны заменить обычную бензопилу.- Сарказму Мадлен не было предела.
Макс внимательно смотрел на лежащий неподалёку маленький топорик - способный справиться с хворостом и некрупными ветками, на большее он никак не претендовал.
- Я не разбираюсь в магии... магия! Огонёк!
Маленькая белка, занятая поисками лакомых кусочков среди остатков еды, выложенных на расстеленную шкуру, заменяющую людям походный стол, замерла. Затем, так и не выпустив из маленьких лапок голову копчёной рыбины, за несколько ловких прыжков оказалась на колене у парня - и выжидательно застыла, поглядывая на него глазами-бусинками.
Всё смолкли - никто не сомневался, что между человеком и его питомцем происходит разговор - однако его никто не слышал. Наконец Огонёк, поглядывая на оставленную в руке сибиряка рыбью голову, подскачил к дереву, присел, оглядывая лесного великана - и тонкий, аккуратный сноп огня разрезал величественный ствол, не пожелавший склониться перед медведем. Тот постоял ещё несколько мгновений, наклонился - и медленно, царственно рухнул, раскинув белоснежную крону на противоположной стороне ледяной реки.
На другой стороне реки, за рядами снежных деревьев и кустов, больше похожих на разросшиеся снежинки, их уже ждали. Стоило Клайону, шедшему, как всегда, последним, спрыгнуть с толстого, но скользкого ствола, облегчённо переводя дух, как кусты раздвинулись, выпуская притаившегося хищника.
Огромный белоснежный зверь легко поднялся на длинные, жилистые ноги, вытянув вверх большую, увенчанную гигантскими рогами голову. Он был даже красив, чем-то похож на огромного лося. но при этом явно не был травоядным, демонстрируя набор белоснежных клыков. И неплохо разбирался в магии - небольшой феербол, с ходу выпушенный начавшим свыкаться с огнём бельчонком, странный зверь ловко поймал на рога - и отправил обратно! Клайон, оказавшийся на пути несущегося шара, с трудом увернулся от набравшего необычную скорость снаряда.
Макс с сожалением проводил взором потухший огонь - влетев в реку, он зашипел, и на секунду вода вокруг него стала прозрачной и чистой - и кинулся вперёд! Тяжелые рога, оказавшиеся невероятно близко, вскользь зацепили бок, но когти медведя, ставшие вдруг длинными, уже полосовали чужую плоть, взрезая белоснежную шкуру. Горячий лёд хлынул на лапы - те заныли, отказываясь служить, стали тяжёлыми и неповоротливыми, однако уже побежала по венам боевая ярость, очищая голову и наливая тело силой. Клыки впились во врага, разрывая тугие мышцы. Зверь взревел, мощные рога извернулись, впиваясь в рёбра. Макс вздрогнул, почуяв, как его поединщик перешел в контратаку, но не остановился, добираясь до сердца. Запоздало свистнули перья: серые стрелки расчертили воздух, впились в чужое тело - и застряли в верхних слоях оборонительной магии. Мелькнула чёрная фигура волка - и отлетела, подвернувшись под удар мосластой ноги.
Они был одни, друг против друга, как, собственно, и должно быть. Клык на клык, коготь на коготь.
- Хлой Каймену, да сверкайте зубы в ночи! - Боевой девиз хлоев сам пришёл на ум, вылившись в грозном рыке. Даже за мешаниной забитой в пасти чужой шкуры, в невнятных звуках, вырвавшихся из сцепившихся тел, все расслышали пусть странно искажённые, но задорные и боевые слова.
А потом всё кончилось. Здорово болел разодранный бок, куски белоснежного мяса валялись по поляне, медленно отпускало онемение - Огонёк, прыгая по телу друга, испускал волны тепла, здорово этому способствующие.
Вадим с натугой перевернул здоровый кусок рогов: обломок, даже не половина, был ростом с него - и уважительно уставился на Макса. Тот с трудом шевельнулся, пытаясь что-то сказать - но слабость навалилась, и приходилось напрягать все силы, чтобы просто улыбнуться.
Огонь горел ровно, повторяя идиллическую картину, созданную Максом на другой стороне реки. День был в самом разгаре, но никто никуда не торопился - излучина, небольшой пригорок, кто-то штопает одежду, кто-то варит что-то вкусненькое - и у подножия лежит, охраняя покой людей, чёрный как смоль волк.
Как наскоро объяснил Клайон, очередной противник был местным царём зверей, одним из самых сильных в этом мире, вдобавок здешняя разновидность лантинга (так звали поверженного гиганта) существенно отличалась от его обычных собратьев. Теперь у землян появился день в передышке их гонки со смертью. День почти безопасный, но только здесь, на земле их противника. Макс с удовольствием предался безделью, чувствуя себя даже немного странно в своём человеческом облике. Последнее время от него всё чаще требовалась его другая, более мощная, животная половина, и он привык, что движения должны быть быстрыми и мощными, а мысли - плавными и тягучими, словно пробивающимися сквозь вату. Теперь же сибиряк наслаждался ловкостью и быстротой ума, вспоминая красочные картины, затеивая философские споры, решая математические задачи...
На последнем он споткнулся. Попытавшись решить головоломку, предложенную ему Вадимом, Макс спасовал - хотя был уверен, что раньше подобное не составило бы ему труда. Формулы не лезли в голову, производная превратилась из стройной и понятной функции в математический термин, а интеграл выглядел незнакомой закорючкой.
- Клайон! Кончай изображать часового! Ничего крупного не нападёт, а с мелочью ты справишься, обернувшись в прыжке. Иди к нам. Есть вопрос!
Чёрный волк замешкался, видно было, что он чем-то расстроен. Помедлив, всё же поднялся и рысцой направился к биваку. Волна обращения взъерошила волосы, и показался смущенный, не знающий, куда деть глаза парень. Ухмыльнувшись, Макс обернулся, бросив взгляд в сторону Насти: та сидела, подчёркнуто не замечая проводника. Сибиряк вздохнул. Любовь - страшная штука! Особенно, когда на неё нет времени, да ещё между представителями разных рас. Нужно будет поговорить вечером с молодым хлоем. Однако сейчас - разговор более важный.
- В животном облике не рекомендуется находиться долго, ведь так? Теряется быстрота и гибкость мышления, становиться слабой память?
Клайон подумал. Наконец нехотя кивнул.
- Дело не в облике. Это - как показатель. Индикатор. Можно находится и в теле человека, но если в тебе возобладает животная натура - происходят те же процессы. Только медленнее.
- Не переводи разговор на демагогию! Мне нельзя постоянно быть зверем - верно? Я могу потерять рассудок, став неуправляемым!
- Ну, до этого далеко! Ты начал оборачиваться недавно, проводя всё время до этого в человеческом облике. Баланс человека и зверя никак не в пользу последнего. Те небольшие изменения, которые появились, вполне обратимы - достаточно несколько часов напряжённых занятий и...
- И какое-то время не оборачиваться, верно?
- Верно! Но пока у тебя нет такой возможности, ты знаешь это не хуже меня! Так зачем об этом говорить! - Молодому хлою, до этого спокойному и рассудительному, выдержка начала изменять. Взгляды, которые он бросал на Настю и него, ясно говорили: " Только не при ней. Не нужно говорить об их неполноценности. Пожалуйста!"
- Именно при ней! И при всех остальных! С двумя - извини, Настя, с тремя боеспособными единицами из семи, мы обречены на проигрыш! Достаточно мне было погибнуть в сегодняшней стычке, и вы бы уже не выбрались из этих лесов. Во всяком случае, не все!
- И к чему ты нам это говоришь? Что мы бесполезный балласт? Которым можно пожертвовать в любой момент? - Голос Мадлен взвился и зазвенел от переполнявших её эмоций.
- На Земле люди издавна научились справляться с животными. Да, магии у нас нет, но и обычное оружие может помочь, недаром в посёлке Клайона есть каста воинов. Однако я не понимаю, как мы сможем понять и освоить те приёмы, которые охотники хлоев изучают всю жизнь. - Голос Татьяны, спокойный и рассудительный, утихомирил страсти, готовые вспыхнуть в мирной до этого группе: нервы у всех были на пределе.
Макс заставил себя успокоиться и сесть.
- Все приёмы, конечно, не освоите. Но несколько простых упражнений с рогатиной, копьём или вилами - вполне. Просто держа хищников на расстоянии, вы можете здорово сэкономить нам силы. И спасти себе жизнь... Клайон! Какое из окружающих деревьев самое крепкое?
Молодой хлой, оглядевшись, ткнул в статное, высокое дерево с длинными и узкими листьями.
- Вот это. Кроча. Но нам никогда не суметь обработать его древесину. Она не поддается ни ножу, ни другому инструменту.
- Но огню ведь поддается любое дерево? - Сибиряк с трудом встал, охнув от слабости: ускоренный метаболизм форсировал заживление ран, однако силы ещё не восстановились - и заковылял вниз по склону. Огонёк, до этого мирно спавший в груде одеял, недовольно застрекотал, распластался в затяжном прыжке - и вот уже пушистый хвост обнимает шею, а крохотные лапки опираются на голову, что-то ворчливо выговаривая на ухо.
- Ладно, кончай! Ничего со мной не случится! - Макс аккуратно опустился у подножия дерева-великана, поместив крига на грудь. - А теперь, малыш, пусти меня в свой разум! Мы уже делали это. Второй раз будет легче.
Маленькая белка немного пометалась по телу друга, но, наконец, успокоилась - и позволила заглянуть себе в душу.....
Люди на холме смотрели во все глаза. Их странный попутчик пристроился почти на корнях дерева, которое пытался свалить, и казалось, уснул - зато его криг начал действовать необычно... и вполне осмысленно. Описав несколько кругов вокруг намеченного ствола, заскочил даже на нижние ветви, примерился, затем вновь отпрыгнул к его подножию, и ловко, аккуратно выпустил небольшой феербол, тут же метнувшись к хозяину – возле людей ему явно было спокойней.
Лесной великан постоял ещё несколько секунд, качаясь под порывами ветра и аккуратно лёг на белую землю, обнажив пережженный ствол - немного не дотянувшись кроной до холма с людьми. Огонёк довольно подпрыгнул, затанцевал на груди Макса, где наблюдал за последствиями своих опытов, и направился к дереву. В лапе его зажёгся узкий и длинный язычок пламени - вполне подходящий аналог плазменного резака....
Всего через полчаса сибиряк, по-прежнему прихрамывая, поднимался на холм. Огонёк, полностью вымотанный, спал у него за пазухой, а в руке его лежало несколько плотных, раздвоенных на конце шестов с остро отточенными краями.
- Перекиньте вес тела на вторую ногу, крутаните посох - и нападайте!
Макс открыл глаза и огляделся. Все земляне ровным полукругом стояли перед молодым хлоем, и каждый держал в руках ровную, аккуратную рогатину. Неуклюжие, неловкие удары то и дело попадали по земле и близлежащим камням - древесина чуть гнулась, но ломаться не собиралась. Остро заточенные раздвоенные концы оставляли в земле глубокие раны, однако державшие палки в руках девушки, казались, не замечали усилий.
- Ну-ка, дайте посмотреть, что у меня получилось! - Тело полностью отдохнуло и восстановилось - полное сил, оно само просило движения. Сибиряк протянул руку, и в ладонь легла прохладная древесина небольшого посоха. Плавно повертев его перед собой, Макс провёл пару резких махов, примериваясь к весу и инерции рогатины - и довольно присвистнул.
- Да... Такого у нас на земле не было!
- Тут - то же! Никто не брался обработать древесину кроча. А приспособить к этому делу кригов - не догадались. Уж больно аккуратная работа требуется!
Лёгкий, аккуратный шест как живой разрезал воздух, посвистывая, пропуская струи тумана меж рогатин. Он легко обвивал талию человека, крутясь обезумевшим колесом, то атакующей змеёй с раздвоенным жалом выскальзывая с одной стороны, то тонким острым лезвием, вырываясь на всю длину, удерживаемый твёрдой рукой за развилку - с другой. Рушился сверху, оглушая, заставляя испуганно припадать к земле, теряя ориентацию - и вновь исчезал в сверкающих кругах человеческих рук.
- Научишь? - Макс опомнился. С сожалением опустив легкий шест, он огляделся - и увидел шесть пар восторженных глаз.
- Конечно! Но не сразу - и не сегодня! Подобное приходит с опытом: я с рогатиной, почитай, родился. А вам сейчас нужно не красивые махи выделывать, а просто и эффективно остановить нападающего хищника. Так, становимся устойчиво, ноги на ширине плеч, полусогнуты, шест в руках пружинит, наконечник на уровне пояса, с готовностью задрать его выше, если зверь бросится, или опустить ниже, если попытается проскользнуть по земле. Опаснее - если попробует пробраться понизу. Тут - со всей силы бьём без замаха, полагаясь на вес тела и крепость рук. Хищника это не остановит, но притормозит, давая время соседям добить животное. Лучше - если прыгнет. Упираем рогатину в землю - и ловим зверя на раздвоенный конец. Главное - не выпустить древко из рук, и считай, с врагом ты справился. Давайте представим себе воображаемого противника и начнём.
К вечеру Макс сдался. Идея попросить Клайона обернуться и попробовать прорвать защиту девушек умерла в зародыше. Возможно, недели через две-три упорных занятий у них это бы и получилось, но - где взять эти три недели? Оставалось уповать на то, что дикие животные гораздо медленней специально обученных оборотней. А пока - он гонял девчонок, используя свой опыт работы с рогатиной - и знание молодым хлоем повадок местного зверья. Тот живо интересовался процессом обучения – похоже, он тренировался для работы с копьём, однако многие приёмы сибиряка были ему в новинку. Изучая навыки иного мира, Клайон не забывал делиться своими - и их тандем здорово от этого выигрывал. На следующий день Макс даже рискнул провести небольшое учение - Клайон нарочито медленно вертелся перед строем напряжённых девчонок, пытаясь то ужом проскользнуть меж наконечниками, перепрыгнуть или проскользнуть понизу. Наконец, под восторженные крики девушек Вадим, сосредоточенно пыхтя, прижал его у корней дерева, совсем уже собравшись праздновать победу... Чёрный волк извернулся, подпрыгнул вверх выше человеческого роста, ловко оттолкнулся лапой от ствола - и, оборачиваясь на лету, приземлился уже за спинами землян.
- Для первого раза - неплохо. Нужно только иметь в виду, что дикие звери способны на резкие выбросы энергии, позволяющие им достигать больших скоростей. Но для этого у вас есть мы!
Девушки приуныли - подбадриваемые поощрительными репликами учителей, они вообразили себя воительницами, потренировавшись всего пару дней. Впрочем, ужин развеял их тоску довольно быстро и они затянули песню. Парни, усевшись поодаль, старательно подтягивали, занимаясь при этом каждый своим: Вадим, проявивший недюжинный талант топографа, изображал примерную карту мира по заметкам Макса и репликам проводника. Клайон тщательно разминал кусок шкуры небольшого зверька, сооружая аккуратный мешочек для разной полезной мелочи. Сам сибиряк старательно готовил узкие каменные наконечники - используя валуны из реки и топорик, он расщеплял подобранный кусок какого-то слоистого камня и наиболее походящие осколки прикреплял к рогатинам. До ближайшего посёлка это должно было подержаться, а там можно организовать хозяйственных хлоев и оковать наконечники железом. Проводник посмеивался, глядя на страдания непривычного к такой работе землянина, наконец решительно отобрал у него камень, закинув его подальше в кусты - и всунул кусок рога, до этого валявшийся без дела.
- Попробуй сделать наконечники из него! Больше толку будет! Этой штукой лантинг способен управиться с любой, самой изощренной магией. Возможно, что-то в них сохраняется и после его гибели. Наверняка немного, но это - дополнительный шанс, более весомый, чем осколок мёртвого камня, пусть даже заострённый. Зверь, налетевший вот на такой обломок рога, потеряет магические силу и реакцию - что сделает его уязвимым. Наверное.
Макс подумал и, согласно кивнув, принялся аккуратно опиливать ножом одну ветвь рога. Дело шло туго - но шло.
- Клай! - Настя тихонько подошла и присела возле парней. - Тот отшельник на острове. Он сказал, что я - Творец миров. Кого вы так называете?
Молодой хлой неодобрительно покосился на оживлённо болтающих девушек, старательно делающих вид, что они тут не причём.
- Это они тебе всё рассказали? Во всех мирах женщины одинаковы! Ради красного словца в разговоре способны вспомнить и выботать даже то, о чём стоит говорить лишь посвящённым во время обряда.
- А что, эта тема под запретом?
- Да нет... Но и говорить вот так о ней не стоит! Об этом лучше спросить шаманов - или того же Миер-Лига. Всё, что я знаю - разум дан хлоям... да в общем всем разумным существам, не просто так. Вселенной нужны сценарии развития, какие-то сюжетные ходы, что ли. Она ищет их в наших мыслях, подобно старателю, перелопачивая тонны песка ради крупиц золота. И вот те, у кого такие крупицы есть - их и называют Творцами миров. Кто-то может создавать новое посредством письма, кто-то - музыки, кто-то - живописи... Бывает, ремесленник созидает новые миры, просто вырезая глиняные свистульки детворе - вроде обычные, незатейливые - но от них дети смеются. Всяко бывает. Хлои уважают Творцов - и жалеют. Как правило, они лишены практической смётки, редко добиваются чего-то в жизни, да и в схватках гибнут первыми, всегда готовые отдать свою жизнь ради спасения другого. Я не знаю, что увидел в тебе Миер-Лиг, да ведь он и не идёт путём шамана, лишь путём мудрости! Давай дождёмся прихода в Алькрин! Там живут самые могущественные хлои, способные заглянуть глубоко тебе в душу, увидеть скрытые в человеке способности и научить их использовать!
Весь остаток вечера Настя была задумчивой. Она сидела, глядя на огонь - и тонкие, покрытые перьями руки, казалось, что-то рисовали в воздухе.
Ледяной город показался внезапно. Возник из-за очередного белоснежного пригорка, вынырнул из-за лап покрытых тонким инеем деревьев россыпью натянутых шкур – только не чёрных или бурых, а того же ослепительно зимнего цвета.
Люди замерли. Клайон медленно обошёл стоящих людей и направился к одинокому посёлку. Дойдя до ближайших домов, он пристально осмотрел их, сравнявшись цветом лица с окружающим его белоснежным пространством, сел - и спрятал глаза в ладонях.
Городок был не очень большим: очередной посёлок, с сотню шатров, причудливо разбросанных на ледяной равнине. Но назвать его посёлком и даже деревней никто бы не осмелился. Казалось, какие-то трудолюбивые мастера решили изо льда и снега смастерить точную копию жилищ хлоев - и преуспели в этом. Всё было сделано аккуратно и точно, вплоть до завязок на шкурах шатров, до брошенного кем-то за ненадобностью ботинка, до копья, прислоненного к стене шатра - и блестело, переливаясь на солнце, лучи которого могли проникнуть внутрь этих странных жилищ, но не были способны растопить хотя бы одну снежинку в этом безмолвном царстве льда без холода. Ветер, правда, начал понемногу свою разрушительную деятельность - тонкие штрихи композиции под его порывами дрожали, готовые обломиться, пуская разноцветные зайчики своими прозрачными гранями.
- Тут... Тут и правда жили хлои. Те, кто решил, что магия им по плечу. Дерзкие, уверенные в себе, поставившие всё на кон - и проигравшие! - голос Клайона звучал глухо. Парень сидел, раскачиваясь, не в силах смотреть на переливающийся красками город.
- Здесь нет ни одной фигуры хлоя. - Татьяна легко подошла, сочувственно положив руку на плечо проводника. - Возможно, они сумели спастись, выйдя к людям!
- Нет! Будь это так, мы бы знали о подобных попытках - и последствиях. Но нет! Только слухи, домыслы, предположения. Никто не добрался до соседних посёлков, не позвал на помощь. Они должны быть здесь!
Клайон вскочил и кинулся по заснеженной улице посёлка. Быстрый как молния, парнишка добежал до ближайшего поворота - и исчез за ним. Макс постоял, покачивая бурой головой - принялся аккуратно снимать с себя поклажу. Ему не нравилась сама мысль о том, что придется идти в эти ледяные чертоги, а уж ходить там нагруженным....
На фоне белоснежных зданий медведь казался огромным пятном чёрного цвета. Покачивая головой, он шёл по центру улицы, настороженно оглядывая незнакомую местность. Зверь в человеке бунтовал возвышающиеся, пугающие, непонятные стены казались ловушкой, а прыгающие вокруг зайчики мешали, не давая сосредоточиться, будя глухое недовольство.
Остальные земляне, наоборот, были в восторге. Они ходили от одного ледяного холма к другому, изучая, восхищаясь, делая зарисовки.
Вадим осторожно коснулся занавеса из снежных шкур - и не сумел сдержать возгласа восхищения: ледяная, полупрозрачная ткань смялась и откинулась, как самый обычный полог. Шатёр изнутри представлял ещё более необыкновенное и пугающее зрелище: казалось, что семья, живущая здесь, отложила свои вещи – на пару минут, только что бы глянуть на что-то интересное и вернуться. С тех пор прошло несколько веков. Тонкий слой пыли покрыл вещи, разбросанные по комнате. Мадлен осторожно подняла куклу: маленькая и нескладная, она, как и всё в шатре, была полупрозрачной и едва заметно холодила руки. Она повернула находку лицом вниз – в той что-то слабо пискнуло, как в привычной, земной игрушке. Все девушки, разом позеленев, выскочили из шатра - помедлив, Макс устремился за ними. Никто не видел, как Вадим аккуратно поднял небольшой, покрытый узорами ледяной стержень с утолщением в центре и, воровато оглянувшись, спрятал в карман.
Клайона они нашли на площади. Чёрный волк сидел перед огромным белоснежным алтарём: гигантским, похожим на ледяной обелиск, покрытый замысловатой резьбой. И неподвижность волка была подобна неподвижности камня - да и всего посёлка. Только сейчас все обратили внимание, что ветер, развивающий верхушки замерших ремней на шатрах, не спускался ниже - воздух тут застыл, словно завязнув в ледяной пыли....
Огонёк вскрикнул испуганно и вместе с тем пронзительно, и тут его начала колотить крупная дрожь, которую отчётливо уловил огромный медведь.
Татьяна решительно подошла к Клайону, положила руку на лобастую голову - и вздрогнула. Едва заметный холодок сочился между пальцами.
- Его нужно увести отсюда! Быстро! Мальчики, помогите!
Макс торопливо подбежал, упал на стылую землю, привалившись тёплым боком к шкуре волка - и вздрогнул, почувствовав нежное покалывание приближающегося онемения. Он стиснул зубы, отбросив в сторону навалившуюся слабость, и рывком, не позволяя никому коснуться молодого хлоя, забросил себе на спину. Что-то отчаянно заверещал Огонёк, устроился поудобней на голове медведя, вцепившись своими крохотными ручками в его густую шерсть. Сибиряк поспешно устремился к выходу из замёрзшего города, с облегчением чувствуя за спиной топот пяти пар ног. Хлой лежал на спине ледяным комом, и требовалось приложить немало усилий, чтобы удержать его, не позволяя скатиться на мёрзлую землю.
Он пришёл в себя только в двух часах езды от студеного города. Застонал, скатившись с мохнатой спины, упал около небольшого ручья - и принялся жадно пить, с трудом переводя дыхание. Настя и Татьяна тут же оказались рядом, и если первая испуганно застыла, то вторая принялась разминать мышцы юноши, придавая им прежнюю гибкость и ловкость. Потребовались их совместные усилия, что бы через несколько часов парень задрожал и смог нормально двигаться, пытаясь согреться. Девушка-птица прижала голову Клайона к груди - и облегчённо разрыдалась. Мадлен презрительно фыркнула на такое неприкрытое проявление чувств, но остальные лишь улыбнулись и отвели глаза.
- Здесь жили хлои! Они искали магию - и нашли её! - Клайон, закутанный в несколько тёплых одеял, всё ещё мёрз. Он сидел ближе всех к яркому огню, торопливо разожженному Максом, одна рука его покоилась в ладонях Насти: та никак не хотела отпускать её, боясь поверить, что опасность уже позади.
- Скорее всего, местные жители не смогли совладать с тем, что вызвали. - Вадим в задумчивости покачал головой. Это очень сложная штука - чтобы провести подобные изменения даже не на клетчатом, а атомарном уровне, потребовалась бы бездна энергии. Конечно, тут очень важен контроль, точный расчёт, а для этого нужна высшая математика, холодный аналитический ум. Заметьте, больше всего пострадали именно местные жители - хлой и криг Макса. Земляне оказались менее восприимчивы... к подобному воздействию.
Макс, сидевший тут же, у огня, и бережно держащий в руках закутанного в шкуры Огонька - испуганного и дрожащего, непроизвольно кивнул.
- Сноб! - Татьяна недовольно передёрнула плечами. - Хлои жили здесь веками, изучая особенности устройства этого мира, а ты берёшься судить об их неудачах с позиции своего! Неизвестно, какие трудности возникли у них, что пошло не так, но однозначно - они пытались подстроить волну энергии именно под свои организмы, поэтому воздействие и было направленно на Клайона. Однако поверь - нас заметили, и просто так не отпустят. И не надейся, что знание законов физики тебе поможет! Магические законы, как видишь, от них отличаются!
- Это мы ещё поглядим! - Вадим непроизвольно погладил спрятанный под одеждой продолговатый стержень, всё больше занимающий его мысли.
- Отсюда нужно уходить! И как можно скорее! - Клайон нашёл в себе силы вытащить свою руку из девичьих пальцев и даже попытался встать. И если мы увидим ещё заброшенные города хлоев, мы будем обходить их издали! Это - гигантские ловушки для моего народа! Настроенные на уничтожение тех, кто их создал! Теперь я знаю, почему ни одна экспедиция не вернулась - хлои не могут противиться зову пустых городов! Они, как мотыльки, летят на огонь древней магии и пропадают в её пламени!
- Возможно! Но это не снимает проблемы - куда все делись? - Вопрос повис в воздухе, заставив всех передёрнуться.
- Прошло слишком много времени. - Татьяна покачала головой внезапно став похожей на Миер-Лига - и все сразу вспомнили, кто назвал её шаманом.
- Слишком много времени, слишком много магических бурь бушевало с той поры. Вспомните то искристое облако у ручья - местные породы деревьев оно не трогало, да и животные наверняка успевали уходить с его дороги. Мы же, превратившись в неподвижные статуи, оказались бы для подобного образования лёгкой добычей.
- Возможно. Хотя слабо верится, что порождение магии сунется в эпицентр магической бури. Скорее всего, мы никогда не узнаем ответа на вопрос - что же произошло с жившими здесь хлоями...
Ответ нашёл их сам. Вынырнул из предрассветного сумрака, когда сильнее всего хочется спать, блеснул яркими сполохами белоснежных шкур - и обрушился на отдыхающий лагерь яростным ливнем оскаленный пастей.
- Хлой Каймену, да сверкайте зубы в ночи! - Боевой девиз хлоев сам вырвался из-за клыков встретившего их медведя. Удар лапы о мёрзлую землю. Ещё один, тело содрогается в такт ударам и подчиняется их ритму, начиная двигаться всё быстрее, словно кружась в вихре никому не слышного танго - всё быстрей и быстрей, сбивая рисунок боя, заставляя нападавших танцевать уже под свою музыку.
Удар! Зверь, мотая головой отлетает к корням исполинского дерева, чтобы замереть там неподвижным комком. Ещё один! - И кости трещат, не выдерживая напора медвежьей лапы. Чёрно-белый ком мотался по поляне, оставляя пятна белоснежных тел. Нападавшие были слабы, и их атака не шла ни в какое сравнение с грамотной стратегией коричневого клана, но их было много - и всё новые и новые тени выскальзывали из-за леса. Один за другим они повисали, вцепившись в шкуру встретившего их Макса, рвали тёмный мех, добираясь до горячей плоти, замедляя движение, вынуждая сбиться с ритма, остановиться, пропустить гибкие фигуры к растерянным, сбившимся в кучку людям.
Один белый волк, ловко обогнув рычащий холм, рванул к застывшим людям, другой третий. Их встретил частокол рогатин. Звери завертелись вьюном, стремясь избежать жалящих ударов, пытаясь прорваться до вожделённой, мягкой и слабой добыче. Но уже Клайон, откинув слабость, словно надоедливого щенка, прыгнул вперёд, грозным рыком расшвыривая самых смелых тварей. И Настя взвилась над схваткой, и её перья, способные пробивать камень, серым дождём пролили ад над поляной, щедро даря смерть врагам, и надежду на жизнь - друзьям. На секунду вокруг земных бойцов стало свободно, но новые белоснежные волки лезли и лезли из подлеска.
Единственноё, что помнил Макс - ему было холодно. Древний холод шел в атаку, стекал по лапам леденящей кровью, добирался до его горла, валился сугробами под его ударами, застывая зябким льдом, сковывая движения, морозя сердце. Сзади кричали девчонки, и это был хорошо: кричат, значит живы, а юркие твари всё лезли и лезли, избитые лапы давно потеряли чувствительность, и кровь его окрашивала снег вокруг ярко-алым цветом.
А потом всё кончилось. Враги не отступили - нет, они полегли все. Вся поляна была усыпана белоснежными трупами волков - мёртвых, неподвижных, застывших в то самое мгновение, когда из них исчезла эта странная псевдожизнь.
- Клан ледяных волков! Пусть ваши охотничьи угодья никогда не оскудеют, братья. Вы ушли... - Клайон ходил от одного к другому, осматривал, словно чего-то ждал. Однако волки оставались волками, не один из них не обернулся, став человеком.
- Клай! Что это значит? - Макс торопливо впился зубами в недоеденный с вечера окорок, ему жутко хотелось есть - организм требовал подпитки, но он внимательно наблюдал за растерянным хлоем: как и все остальные, кроме Татьяны, с потерянным видом оглядывающейся по сторонам.
- Они были людьми! Но это было очень давно. Запертые в телах животных оковами студеной магии, они не смогли сохранить искру разума. Потому и атака их при всей ярости, была обречена. Одурманенные магией, запертые в теле животного, хлои ледяного клана превратились в безмозглых роботов, исполняющий чью-то волю. Старательно, но совершенно бездумно.
- Однако им хватило ума попытаться расправиться с девушками. Многие из них пытались прорваться именно к нам. Странно, правда. - Настя, разглядывая лежащие тела, задумчиво качала головой. Словно их что-то притягивало.
- Они пытались напасть одновременно на всех. Только и всего. - Вадим аккуратно поправил лежащий за пазухой белоснежный стержень. - Ярость толкала их в бой, а основной противник - Макс был буквально погребён под первой волной нападавших.
- Возможно. Ребят, помолчите секунду... - Татьяна внимательно вслушивалась в окружающий мир.
Клайон пристально посмотрел на неё – и, взмахом руки прервав разговоры, подошёл поближе к девушке-шаману. Он ждал. Словно верил: сейчас она, как и положено настоящей волшебнице, сотворит чудо, убрав из реальности эту поляну, полную трупов его сородичей, одичавших и околдованных, но тем не менее - хлоев.
Мир был полон морозной дымки. Она окружала реальность, смущая разум. Татьяна ощущала её и с закрытыми глазами. Тяжёлый туман окутывал лес, деревья, людей, тела волков, медленно таявших в серебристом мареве, но где-то в ней билось живое сердце - горячее и одинокое, нуждавшееся именно в ней. Не открывая глаз, она подхватила посох - и направилась на зов.
Сзади заметались люди. Испуганные и растерянные крики - и вот рядом - и чуть позади бежит Клайон, а с другой стороны - испуганная и заинтригованная Настя. Макс, кусая губы, остался на поляне - охранять остальных, в нетерпении меряя медвежьими прыжками поляну.
Татьяна чувствовала всё это, но лишь краем сознания, отстранённо, не вникая в суть - она шла на зов. Она шла путём шамана. И ничто не могло ей помешать. Когда одна из веток ожила и ей в лицо кинулся пернатый вихрь - девушка даже не замедлила шага. Не успел обернутся проводник, не успела раскинуть руки-крылья Настя, а молодая ведьма уже спокойно шла дальше, оставив позади трепыхаться окружённое магическим сиянием пернатое тело, насквозь пронзённое совершенно не приспособленной для этого рогатиной - с рогом-наконечником на остриях.
Источник зова был один. Кое-как, на слабых лапах выбравшись из логова, ставшего вдруг смертельной ловушкой, он плакал, крича миру о внезапно пропавших родителях – братьях, сёстрах, за доли секунды покрывшихся инеем, о холоде глубин, подбиравшемся к его сердцу. Плакал, выливая тоску в пронзительном вое, жалобном и совершенно беззвучном, не воспринимаемым даже обострённым слухом оборотня. До тех пор, пока не почувствовал тепло подхвативших его рук, ласку тонких пальцев и не услышал, не воспринял сердцем простых слов:
- Я тут! Успокойся, малыш! Теперь всё будет хорошо!
Ему было холодно. С самого рождения. Мороз забирался под шерсть, гладил лапы, заставляя нервно вздрагивать во сне и прижиматься к боку матери в поисках тепла. Волчица насмешливо скалилась, глядя на него раскосыми глазами - и от неё веяло холодом. Остальные братья, как и отец, не понимали маленького волчонка. У всех у них были кучи дел: добывать и рвать пищу: мелкое, горячее, полное дымящейся крови мясо; копать норы, обустраивая жилище; выть ночами, прислушиваясь к вою собратьев: а не воет ли кто слаженней и громче?
Именно во время таких ночных посиделок волчонок увидел звёзды. Небольшие неяркие точки светили ему в глаза, будя какие-то иные, глубинные чувства. Впервые малыш испытал что-то, кроме постоянного холода. Застыв ледяной статуей, он зачарованно изучал их неяркий свет, ощущая, как вращается под ногами земля. В нём просыпалось что-то иное, далёкое от интересов его сородичей. Но тут его кусала мать, недовольная замолкшим сыном, и холод наваливался с новой силой. Нора-охота, дом-работа. Серые будни студили кровь, превращая её в жидкий лёд. Душа медленно угасала: её выпивала пустая, холодная луна во время многочасовых бдений...
А потом пришёл зов. Привычная Вселенная раскололась, треснула надвое: появились чужаки с горячей кровью. Добыча! Опасная, вёрткая, полная сладкой жизни! Все торопливо сорвались с места, подгоняемые неясной командой и жаждой тепла. Волчонок, пожалуй впервые за свою недолгую жизнь, воспротивился общему зову, стадному чувству, заставляющему бежать бок о бок с остальными - неважно, рвать добычу или прыгать с обрыва: главное - вместе, в стаде!
Малыш лёг на стылую землю, прижал уши к голове - и лежал, вздрагивая от невидимых порывов, ощущая, как холод глубин поднимается к сердцу, уничтожая непокорного. Где-то там вдалеке, шёл бой, и снежная кровь хлестала из перебитых жил, застывая на земле осколками льда: а он вёл свою войну - неустанно и постоянно, за право оставаться самим собой, не таким, как все - и ему было всё равно, оригинально это или тривиально, главное - он был! Холод чужих страстей студил сердце, и то постепенно превращалось в кусок льда. Волчонок уже перестал мёрзнуть - верный признак скорой гибели. Вечная подруга всех живущих - смерть положила руку на его глаза, улыбнулась и поцеловала в предвкушении скорой встречи. Томная нега прошла по телу, уговаривая не сопротивляться и замереть в ожидании чуда. Тёплая, мягкая, готовая принять сейчас - или подождать немного. Всё равно впереди - вечность.
Волчонок был прирождённым бойцом. Да, он не любил терзать податливые, слабые тела, предпочитая более сильных противников - тех, которым покоряются, не замечая их, тех, что скрыты глубоко внутри. Увидев нового соперника, он улыбнулся - и встал на сведённые холодом лапы.
- Нет уж! Даже если свидание наше неизбежно, я сам выберу время и место встречи! Слышишь? Я сам!
Лапы не слушались и боль сводила тело, но боль - это не зло, по ней можно ориентироваться, ставя сведённые судорогой столбы так, как будто это твои обычные лапы. Шаг. Другой. Яркий свет солнца - и странных, незнакомых глаз. Глаз той, что пришла раньше смерти.
- А я говорю, мы должны его бросить! Это - волк! Да, его предки были некогда хлоями, но они стали зверьми, мы все видели их тела, и Клайон подтверждает! Не стоит тащить с собой волчонка с примесью магического льда в крови. Иначе можно, проснувшись однажды утром, не досчитаться кого-то их своих! - Вадим был красноречив, как никогда.
- Я не хочу, чтобы рядом со мной находился зверёныш! - Мадлен на этот раз была с ним солидарна. Остальные колебались. Да, зверь, да - белоснежный, но... посмотрите на него!
Небольшой волчонок - не больше трёх месяцев от роду, лежал у огня, не понимая кипящих над ним страстей. Просто грелся, с удовольствием чувствуя волны тепла, исходящие от пламени, и любой желающий мог провести по его шерстке, ощутив обычное тело животного, без всякой примеси колдовского холода.
Неуклюжий и голенастый, он походил на щенка крупной собаки: такой же смешной и большелапый, с весёлыми живыми глазами и длинным, пока ещё тонким хвостом, малыш никак не производил впечатления опасного зверя - да и зверя вообще.
- Я чувствую в нём разум! В нём жив человек! Опытные шаманы смогут помочь ему обернуться - и среди хлоев появится воин, не боящийся магии холода! Его потомки смогут вновь заселить места, оставленные его соплеменниками! Или хотя бы детально выяснить, что произошло!
- Татьян, только не горячись! - Вадим старался быть спокоен, но что-то внутри его вопило: " Малыш опасен лично тебе! От него нужно избавиться!"
- Посуди сама! Ты не шаман, и вряд ли им станешь без долгого ученичества, без крига, без способности к оборотничеству. Пусть у тебя и есть какие-то способности - этого недостаточно, что бы однозначно утверждать свою правоту. Никто не собирается его убивать, но вспомни: последние сутки мы неслись как проклятые, стараясь поскорее выбраться из опасной области. Да, снег и лёд позади, но вокруг нас глушь, до цивилизованных мест далеко, если возиться со щенками, можно сгинуть всем! Тут ему ничего не угрожает - давайте просто его выпустим! Уверен, он не пропадёт!
Вокруг действительно был зелёный лес. Едва Татьяна со спутниками вернулись, неся на руках белоснежного щенка, Макс, успевший за время их отсутствия собрать лагерь, нагрузив на себя все пожитки, поддтолкнул Клайона, рыкнув «Веди, пора убираться!» И задал такой темп, что к ночи все попадали как убитые, впервые после принятия ягод кригов почувствовав усталость в мышцах. Зато попадали на зелёную траву, оставив обледенелую область далеко позади. За ночь детёныш волка, заскучав, легко разгрыз кожаный мешок, в котором сидел и вдоволь побегал по окрестностям, притащив Татьяне свою первую добычу - небольшую тушку какого-то мелкого зверька. Он явно считал девушку членом своей новой стаи, а заодно и всех остальных, справедливо рассудив, что шаманке - виднее. Но если Макса с Клайоном это только позабавило, Татьяну - умилило, то остальные земляне увидели угрозу.
- Отправившись на поиски маленького хлоя, ваша подруга шла путём шамана. - Голос проводника был глух и чуть приглушён, словно ему было неловко говорить. - Ирк`х говорил, что идущие этим путём сильнее любого воина - и я воочию убедился в справедливости его слов, когда от её руки погиб крет - местная разновидность пернатых хищников. Между прочим, необычайно быстрых! Я не успел среагировать на крылатую атаку, а Татьяна - смогла! Для меня это вполне достаточно: шаман, следующий путём Жизни, не может ошибаться. Если начнется раскол в группе - я последую за шаманом. Хлои обязаны следовать путём Жизни.
Все замолчали. Мадлен поперхнулась очередной колкостью. Клайон впервые столь ясно высказал своё мнение, предупредив о возможных последствиях поступков. Спор загас в зародыше, все неловко молчали и отводили глаза. Как-то сразу вспомнилось, что они - на чужой земле, неподготовленные и уязвимые для любого хищника. Вадим угрюмо уставился в землю, машинально поглаживая карман.
Настя улыбнулась и, подойдя к белоснежному щенку, принялась гладить его, почёсывая нежную шерстку. Тот немедленно довольно заурчал и, перевернувшись на спину, подставил брюхо нежным рукам, требуя ласки.... Это как-то разрядило обстановку и все расслабились, шутя, говоря о завтрашнем дне, готовясь ко сну, подкладывая ветки в костёр.
Наутро все шли в прежнем порядке. Впереди - Макс, в медвежьем обличье, нагруженный вещами, с Огоньком на голове, внимательно оглядывающий окрестности. Девушки, вооружённые рогатинами, используя их как посохи, Вадим, погружённый в себя - и Клайон, идущий позади всех, следящий, что бы никто не отстал. Небольшой заросший травой овражек, образовавший какое-то подобие дороги, петлял между невысокими холмами, упрямо пробираясь на юг. Молодой хлой иногда выходил вперёд, оглядывался, внутренним чутьём определяя направление - кивал, и отряд шёл дальше, пробираясь всё дальше к главному городу здешних земель, Алькрину, где их возможно, ждут врата в родной мир. Солнце, почти белое следи земли льда, вновь приобрело фиолетовые оттенки, окрашивая зелень деревьев в темный цвет; но это было уже привычным и радовало сильнее странной и опасной белизны. Дорога петляла всё больше, убаюкивая, успокаивая....
Чувство тревоги ударило в голову резко, как молот кузнеца - по наковальне. Гул ещё шел, а Макс, сбросив с себя поклажу, весь ощетинившийся, перегородил своим телом тропу, обнажив клыки в поисках врагов. Шерсть всколыхнула волна обращения - там, позади, встревоженный внезапной остановкой, готовился к бою Клайон.
Минуты текли одна за другой, исчезая в копилке вечности. Наконец Настя подошла к Максу, положила руку на голову.
- Что случилось? Никого нет!
Макс обнажил клыки в беззвучном ответе. Опасность - страшная, грозная, была где-то рядом: он чувствовал её, хотя и не мог понять - где. Над головой беззаботно стрекотнул криг. Клайон, недоумённо пожав плечами, вновь принял облик человека, оглядываясь по сторонам. Наконец подошёл, хотел пойти дальше - однако Макс зарычал явственней, обнажая клыки. Сибиряк боялся идти по тропе! До судорог, до боли в сведённых мышцах! Торопливо попятился, пытаясь оттеснить людей назад, Мадлен тут же выскочила вперёд.
- Там ничего нет! Что встали? - Она шагнула на тропу, однако тут же вскрикнула: зубы зверя аккуратно и точно сомкнулись на её руке, не давая сделать лишнего шага. Лишь отодвинув людей шагов на десять от непонятного места, Макс перевёл дух и обернулся: следовало поговорить.
- Клайон! Я чувствую что-то! Не понимаю, но впереди - опасность!
Молодой хлой недоумённо пожал плечами.
- Я ничего не вижу, хотя умею смотреть. И Татьяна - тоже. Даже твой Огонёк совершенно беззаботен. Ты думаешь, что твоё чувство опасности превосходит интуицию всех остальных, вместе взятых?
- Да что вы его уговариваете! - Мадлен, потирая покрасневшую руку, выскочила вперёд. Подхватив камень, она швырнула его вперёд по дороге, ехидно улыбаясь. - Вот видишь? Нету там ничего! Просто твои мозги деградировали от постоянного нахождения в звериной шкуре, вот и мерещится!
Она не договорила, растерянно глядя в самую обычную ложбинку, где брошенный ею камень повис в воздухе, завяз в непонятной субстанции, потёк расплавленными каплями, задымился тяжёлым дымком. Все потерянно глядели, как копоть сгоревшего камня заполняет какой-то контур, обозначая непонятную, аморфную массу. Когда она наконец сгустилась, приобретя если не плоть, то объём - щупальце из дыма вытянулось вперёд, стараясь дотянуться до Мадлен. Та растерянно смотрела как несётся к ней сгусток тумана, истончаясь на конце, не в силах пошевелиться, но тут с рычанием прыгнул наперерез черный волк, пытаясь впиться зубами в туманное Нечто. Зубы клацнули в воздухе, не встретив преграды, а рычание сменилось визгом - вспыхнула опалённая шкура, занялась огнём. Волк принялся кататься в траве, сбивая пламя, а щупальце двинулось вперёд - медленнее, но всё же - вперёд.
Мир дрогнул, теряя очертания, сжался, выпуская зверя - и пусть он тупеет, но его клык нужен здесь и сейчас - так Хлой Каймену, да сверкайте зубы в ночи! Прыжок навстречу странному противнику - не на жадный отросток, а к горлу врага, прямо в туманное облако.
Прыгните в ад и попробуйте ухватить ифрита за зад! Тело занялось всё и сразу, шерсть горела, внутри пасти бушевал огонь, однако разжимать зубы было нельзя - впившись во что-то упругое, огромный медведь принялся кататься по ложбине, похожий на гигантский костёр, скуля, рыча и завывая одновременно, но не выпуская опасное нечто, оказавшегося в его зубах.
Ручей журчал совсем недалеко - всего в двадцати шагах. Его было слышно с самого начала: обычный небольшой ручеёк, каких много в любом лесу. Двадцать шагов. Двадцать огненных вселенных, двадцать вечностей, полных боли. Лишь рухнув в ледяную воду, тут же взметнувшуюся облаками пара, сибиряк позволил себе потерять сознание...
Вода омывала тело, разглаживая раны, охлаждая, врачуя. Макс пошевелился, осторожно поднимаясь на лапы. Шерсть, выгоревшая до основания, почти не восстановилась - так, лёгкий пушок стыдливо прикрыл розовую, молодую кожу, нарастающую поверх сгоревшей. Но никто не смеялся. Весь его маленький отряд стоял на берегу, и в глазах их были страх, восторг и гордость за него - смеха не было. И ещё - в них была благодарность.
Клайон опустился на одно колено. Его рука сжатая кулак, поднялась вверх, в непонятном землянам приветствии.
- Ты оказался мудрее всех нас. И ещё - смог совершить то единственное, что нас спасло: отволок огненную тварь, как щенка, к ближайшей воде - и утопил, заставив исчезнуть, раствориться в воздухе, бежать, испугавшись силы твоей воли. Ты сделал ещё один шаг по своей дороге, куда бы она не вела - шаг, который не смог сделать я. Раньше мне было очень обидно, что к тебе, зелёному новичку в нашем мире, пришёл криг, а ко мне не идёт. Теперь я понимаю - криги не ошибаются. Хлой Каймену!
Дорога постепенно снижалась, становясь всё более топкой. Ручьёв стало больше, попадались проталины и откровенные лужи. Огонёк, сумевший понять природу невидимки, несколько раз предупреждал людей - ещё до того, как Макс ощущал холодную волну, бегающую по позвоночнику. Подобных невидимых тварей здесь водилось немало, но первыми они не нападали: висели в воздухе невидимые полотна, безучастные и равнодушные ко всему, кроме прикосновений. Больше никто так и не научился их чувствовать, поэтому все жались к Максу, боясь ступить в сторону. К обеду подобие дороги пропало окончательно, пришлось вслепую ломиться по лесу, ориентируясь не столько по сторонам света, сколько по интуиции и обострённому чутью Клайона. Так они и выкатились к озеру - потные, грязные, исцарапанные колючим кустарником.
Озеро было небольшое, но уютное. Заходящее солнце освещало водную гладь, деревья по её берегам, рыбок, снующих меж камнями. Обосновались на небольшом холмике, с трёх сторон окружённом водой. Он идеально подходил для отдыха - сибиряк, после тяжёлого поединка и постоянного напряжения, еле волочил ноги. Клайон тут же натаскал побольше дров, срубив сухое деревце, и развёл жаркое пламя, оградив землян от возможных нападений. Вадим соорудил из жердей и шкур небольшой шалаш для девчат, ну а последние занялись приготовлением ужина. Макс упал прямо в траву, поближе к огню - и погрузился в дремоту.
Ночь вступила в свои права. Тёмное покрывало тьмы окутало лес, скрыв его таинства от непосвящённых глаз, подступило к огню, пытаясь дотянуться до языков пламени, но каждый раз трусливо отдергивались. Все спали, укутавшись в одеяла – только чёрный волк дремал вполглаза, поглядывая по сторонам. Подобрав лапы под себя, он в любой момент был готов взвиться в смертоносном прыжке, на корню пресекая любую атаку. Постепенно глаза закрылись и у него, лапы расслабились, дыхание стало более слышным – и ровным.
Белый волчонок, до этого безмятежно спавший у воды, приподнял голову, прислушался к чужому дыханию – и осторожно двинулся в сторону леса. У огня чуть помедлил, брезгливо сморщившись, но вот светлый силуэт взвился в воздух, на крутой дуге миновав языки пламени, и пропал в лесу.
Глаза Клайона раскрылись, рот растянулся в усмешке.
- Удачной охоты, маленький брат. И да сверкайте клыки в ночи!
Он вновь положил голову на лапы и закрыл глаза: огонь мешал увидеть хищника в случае нападения, а топот приближающихся врагов можно чуять – или слышать.
Лес жил своей жизнью. Полный непонятных шорохов и звуков, он был совсем не таким, как в охотничьих угодьях белой стаи, однако это был лес, и в нём были и враги, и добыча. Вернее – сначала враги, которые могли легко превратиться в добычу для того, кто не испугался холода собственной крови.
Волчонок белым привидением скользил среди чёрных пятен тьмы, изучая запахи окружающего мира. Тут всё пахло иначе – гораздо сильнее и ярче, словно крича: « Я тут!» Это было глупо: неужели здешние обитатели не могут приглушать свой запах? Но зато упрощало начало охоты.
Из-под корней поваленного дерева раздался сладостный запах карлока. Волчонок замер, прикидывая шансы, и довольно оскалился: противник был серьёзный. Неторопливо, внимательно выбирая дорогу, он двинулся к логову хищника леса. Кровь забурлила, пошла быстрей – и лёд, постоянно сковывающий её, растворился, исчез в предвкушении схватки. Это было прекрасно!
Когда до корней дерева осталось не больше длины корпуса, трава, перекрывающая вход, взметнулась, и показалась отвратительная масса игл, клыков и вонючей магии. Хозяин норы оказался опытен, и смог почуять приближающуюся смерть. Он тараном понёсся на белый силуэт надеясь застать врасплох, размазать дерзкого, покусившегося не на добычу – на охотника!
Волчонок отскочил в сторону и зажмурился от удовольствия: кровь помчалась по венам ещё быстрей, окончательно вымывая холод! Карлок развернулся удивительно резво, оставив на земле вспаханную полосу от выпущенный когтей и вновь кинулся в атаку. Одновременно с его иголок сорвались сотни искр, устремившихся в замершую мишень. Несколько даже догнали дерзкого, не желающего стоять на месте, однако волчонок, отскочив за ствол дерева, пригнулся, готовясь к прыжку. Карлок, умел набирать приличную скорость для удара – но останавливался он с трудом. Послышался глухой стук – это иголки впились в пень: там, где ещё мгновенье назад стояла эта белая бестия!
На пару ударов сердца житель леса был оглушён. Волчонку этого было достаточно. Прыжок – и пока слабые и узкие, зато волчьи челюсти сомкнулись на загривке твари, там, где от удара разошлись иглы. Клыки впились в плоть, и по ним хлынул поток жидкого льда. Карлок закричал, но его крик тут же сменился еле слышным стоном – жидкий лёд действовал вернее и быстрее любого, даже самого мощного удара. Неуклюжее тело дёрнулось и застыло, покрывшись слоем инея. Наследник белой стаи брезгливо обнюхал тело врага, и, развернувшись, принялся обходить стоянку по дуге: хорошие враги – мёртвые враги, а преимущество у того, кто нападает! Та, чьи руки несли тепло, слишком беззащитна, слишком слаба для таких тварей и он сделает всё, что бы её сон был спокоен.
- У Макса - его криг, у Татьяны - волчонок, слово выстиранный чудо отбеливателем. У Насти - вообще целый волк... Похоже, мы тут понемногу обзаводимся домашними любимцами. Скоро передвижной зоопарк за нами по лесу ходить будет. - Сарказму Мадлен, как всегда, могла позавидовать и желчная, старая дева . Вадим и Вика, её единственные слушатели, сочувственно закивали, не столько соглашаясь, сколько отвечая собственным мыслям.
- И зачем ей этот волк? - Вадим скорее говорил вслух, чем отвечал на предыдущую фразу. Клай ясно сказал - Клан Ледяных волков под действием магии превратился в животных, потеряв человеческую составляющую. Вряд ли этот малыш - исключение. А зверь среди людей - это слишком опасно. Будь она шаманом... хотя, всё равно - зачем он ей?
- В этом мире почему-то самыми правильными оказываются не логически выверенные, взвешенные поступки, а интуитивные действия на грани фола. - Вика пожала плечами, явно думая о чём-то своём. - И совершенно непонятно, куда идти, чтобы оказаться в этом мире нужной? Если мы здесь застрянем, не окажемся ли париями, пустым балластом для наших друзей?
- Я не собираюсь здесь застревать! - Мадлен презрительно фыркнула. - Меня ждёт богатый, преуспевающий жених и карьера в строительном бизнесе! Думаю, через десяток лет я буду владеть парой небоскрёбов, а через пару сотен - моими станут целые города! Мой папуля достаточно влиятелен, что бы помочь мне в этом, а ягоды кригов - достаточно могущественны! Вы уже успели почувствовать это? С тех пор, как я их приняла, я забыла, что такое усталость!
- Думаю, в этом мире можно преуспеть, опираясь на логику и трезвый ум. Нужно лишь тщательней подходить к анализу происходящего и учитывать особенности местных законов. Неважно, что - наука или магия. Но всегда, во всех мирах преуспевают те, кто может овладевать последними технологиями. Не имеет значения, что это: железный меч в эпоху бронзового, осадные катапульты и порох в эпоху стрел, или магия в мире оборотней, боящихся её. Разум может здорово помочь тому, кто первый сумеет применить его и овладеть новой силой!
- Первым ты уже не будешь, Вадим! - Макс откинул шкуры и сел, чувствуя себя отдохнувшим и бодрым. - Первыми были те, чей город мы прошли позавчера! Уверен, что хочешь быть вторым? Где остальные?
Мадлен фыркнула.
- Настя с местным парнишкой по берегу ходят, любовь крутят! А Татьяна возится со своим зверёнышем: кажется, твой Огонёк помогает ей пробудить в нём разум. В общем, эволюция в прикладных уроках - или как сделать хлоя из зверя за один вечер!
Макс набрал полную грудь воздуха для отповеди, но лишь рассмеялся.
- Мадлен, знаешь, кто самый главный враг для таких, как ты? Это не обстоятельства: вы умеете их поворачивать к своей пользе. Это даже не вы сами: подобные вам всегда способны обвинить в собственных ошибках всех вокруг. Это - ваше отражение в окружающем мире. Любое действие вызывает в мироздании волны - они расходятся, касаются других: людей, предметов, вещей. Ваши - возвращаются обратно, неся ваш же заряд злобы и ненависти. Все понимают эту простую истину, но, как правило, слишком поздно.
Сибиряк отправился к кромке воды, любуясь солнцем, отражающимся от водной глади. Похоже, сегодня они опять пробездельничают: время близилось к полудню, а никто не собирался в дорогу. Давали время ему отдохнуть и восстановится? Или что-то предчувствовали? Он задумчиво глядел в воду - идеально чистую, незамутнённую ни канализацией, ни выбросами фабрик, ни сливами промышленных отходов. Солнце, стоящее в зените, очерчивало своими лучами каждый камушек на озёрном дне, видны были даже маленькие рыбки, снующие по мелководью.
Это было красиво. Хотелось пойти туда, по ярко освещённым камням, казавшимся такими близкими и чистыми.... Макс, как завороженный, наблюдал за игрой солнечного света на озёрном дне. Песок и камень, редкие водоросли, больше похожие на короткую травку, лишь подчёркивали чистоту дна. Юркие яркие пятна рыбок расцвечивали ландшафт подобно редким ёлочным игрушкам, создавая иллюзию праздника - не на Новогодней ёлке, а в заснеженном лесу.
Сибиряк и сам не заметил, как встал - и направился в глубь озера. Вода почему-то не касалась человека, изгибаясь причудливыми арками, длинными полупрозрачными коридорами, ведущими неизвестно куда: вправо и влево, но неизменно вниз. Над головой, стоило поднять глаза, повисла толща воды - чистая и прозрачная, она казалась огромной, отрезающей землянина от остального мира надёжно, словно огромное покрывало. Это было прекрасно. И почему-то совсем не страшно. Коридоры становились всё короче и короче, пока сибиряк не оказался в круглом шаре воздуха - небольшом, но вполне достаточном для дыхания, к тому же двигавшемся вместе с человеком. Дно под ногами - камни и песок, с небольшими вкраплениями зёлёных водорослей, внезапно сменились каменной брусчаткой, чистой и ровной, явно когда то уложенной заботливыми руками. Удивлённый, Макс присел, разглядывая позеленевшие камни; и услышал плеск. Поднял голову - в воде, спеша к нему, плыли откуда-то сверху две юркие фигурки, рыжая и белая. По всей видимости, слой воды был достаточно тонок - догнали быстро, стали тыкаться в воздушный шарик, не в силах войти. Человек протянул руку: ладонь не встретила сопротивления, легко погрузившись в водную гладь. Аккуратно взял два мокрых тельца, потащил на себя - и вот уже Огонёк недовольно стрекочет на плече, а белоснежный волчонок отряхивается у ног.
- Ну вы, блин, даёте! - Фраза из фильма вспомнилась сама, стряхнула гипнотическое воздействие подводной прогулки. Или это всё-таки младшие попутчики. Нашли, помогли справиться с наваждением? Те молчали - ластились, не требуя повернуть назад.
- Я так понимаю, меня пригласили? И вас - тоже? Там так же, как в ледяном городе - или всё же иначе? - Макс шагнул назад - воздух послушно качнулся следом, помогая выйти, и землянин остановился.
- Нет уж, пойдёмте дальше, или я умру от любопытства! Не знаю, что именно прячется в глубинах - но хочу это увидеть! Вы со мной?
Огонёк довольно застрекотал, устраиваясь поудобней у человека на плече, волчонок же молча завилял хвостом и направился вглубь залитого солнцем, голубого озера, взяв на себя роль проводника.
Каменная дорога под ногами петляла, рыская в стороны. Казалось, она обходила препятствия, бывшие раньше вокруг, однако теперь тут был лишь песок, и небольшие группы водорослей. Любопытные рыбки поглядывали в сторону идущей фигуры, но уплывать не спешили: здесь явно не было крупных хищников, и это успокаивало.
Город возник внезапно - обычный посёлок хлоев: со стеной, с домами из шкур и небольшими улочками с фонарями. Часть фонарей работала до сих пор - похоже, личинкам, их населяющим, пришлась по вкусу водная среда. И казалось - город жив, просто все жители ненадолго отлучились по делам. Макс в прозрачном пузыре воздуха ходил по улицам, заходил в дома, оставляя следы на покрытых тонким слоем песка полах, в очередной раз поражаясь изощренности магических бурь. Время, вода, сложные энергетические воздействия - ничто не нарушило порядка в древних жилищах хлоев. Пропали только жители, их населяющие. Сибиряк поежился. Часть хлоев ледяного клана выжила, пожертвовав человеческой ипостасью, превратившись в волков, но что ждало воинов этого клана? Ни человек, ни зверь под водой жить не сможет!
Ответ ждал его в глубине посёлка. Внутренне готовый к чему-то подобному, Макс, тем не менее долго стоял, глядя на площадь - ровную, аккуратную, обнесённую самыми красивыми домами и ювелирно выложенную даже не брусчаткой, а настоящей каменной плиткой. И на ровные ряды скелетов, сидевших в одной позе, словно умершие невесть когда буддистские монахи - со взглядами пустых глазниц, устремлённых к центру. Там, перед рядами строгих костей людей, не пожелавших отказаться от человеческого естества, виднелся алтарь - и яркое пятно голубого стержня на нём.
Макс аккуратно, стараясь не потревожить память тех, кто жил и умер когда-то здесь, на площади, дошёл до странного сооружения - белоснежной каменной плиты, покрытой сложным узором, с ровно вошедшим в неё ослепительно голубым стержнем, словно пульсирующим своими красками.
Криг над ухом озабочено сопел: похоже, малыш чётче видел природу происходящего здесь и ждал от своего друга какого-то решения. Белоснежный пушистый комочек жался к ногам, оглядывая бесконечные ряды костей на площади. Ему тут не нравилось, но он крепился, словно понимал - надо.
Сибиряк осторожно сделал шаг назад... другой. Третий. Ему никто не мешал, не пытался околдовать, остановить силой - только Огонёк недовольно клекотал, переминаясь на плече, а волчонок смотрел жалобно, словно ждал чего-то другого. Поступка, способного помочь жившим тут некогда хлоям.
Макс растерянно поглядел на застывшие фигуры. Умершие много лет назад, они бесконечно долго сидели в ожидании - чего? Неужели - его прихода? В очередной раз что-то чирикнул криг, и новое знание вошло в разум человека.
Сидевшие здесь... люди предпочли гибель, а не жизнь в телах животных, рабами вызванной ими же самими магии. Они умирали мучительной смертью один за другим, медленно погружаясь под воду, однако никто не вздрогнул, не побежал, потому что слабость одного означало потерю души - для всех! А так - у них был шанс. Неуклюжий, нескладный шанс из другого мира, забредший к ним, под гнёт водяной толщи, просто так, любуясь природой и следуя своей интуиции. И теперь от него зависело: сидеть им тут ещё одну вечность - или наконец освободиться.
Нет, от него никто ничего не требовал. Не мог, да и не хотел. Пожертвовавшие собой ради чужой свободы, скованные навеки ради того, чтобы их дом не стал ловушкой для путников - они и сейчас просто ждали. Ни на чём не настаивая и заранее соглашаясь с любым решением. Они молчали. И всё понимали. " Это - страшно. Это - риск, на который не стоит идти. Иди, малыш, и живи счастливо. А мы… мы уже почти привыкли."
- Ну нет! Не стоит привыкать! - Макс стиснул зубы, схватил синий стержень, подмигивающий ему с алтаря.
Чужая, незнакомая тяжесть навалилась, ломая руки. Тело изогнуло дугой, мышцы свело, вынуждая пальцы разжаться и бросить горевшую в ладонях палку. Что-то донельзя опасное грызло кожу, ледяная вода хлынула в артерии, двинулась к сердцу, по пути уничтожая бьющуюся в попытке спастись кровь...
Холод глубин сел рядом с упавшим человеком и рассмеялся. Первая, самая лакомая жертва!
Разделать её на ломтики, смаковать век-другой, в ожидании новых путников. Странный, пряный привкус иного мира. Что ж, тем интереснее! Однако чужак не захотел быть жертвой: он встал, зарычав звериным рыком - и когти его, ментальные когти, выросшие на человеческих ладонях, вцепились в порождение чужой магии.
Было больно - и страшно. Зверь внутри напрягал невидимые мышцы, стремясь помочь - и помогал, но сил не хватало, они уходили вместе с кровью из разодранных ладоней, брызжущей на алтарь, пятная странный жезл, туманя голову. Но тут, словно кто-то дружелюбный поддержал человека, обняв его за плечи - с двух сторон, даря силы и надежду, выплёскивая себя полностью, без остатка. Так щедро раздаривать свою собственную душу способны лишь животные - и дети. Жар бросился Максу в лицо. Жар подаренных сил, радость от помощи, боязнь за тех, кто так самозабвенно отдавал ему свою суть. И почему-то - гордость. Гордость за то, что оказался достойным свершить внешне очень просто действие - сломать небольшую синюю палку, заляпанную кровью. Маленьких вихрь, поднявшийся вокруг сибиряка, оказалось нелегко успокоить - будто взбесился магический ураган, вылетел, освобождённый из сковывающих его незримых оков. Выброс накопившихся энергий опасен своей стихийностью, непредсказуемым разрушением, однако вместе с тем справиться с ним, утихомирить, подчинив своей воле, казалось гораздо легче, чем рвать оковы чужого влияния. Смерч затих, опал, покорённый человеком, и Макс ощутил волну чужой мощи - необъятную, но покорённую, готовую служить новому господину... Это было удивительное чувство. Он был всесилен. Энергия чужих душ вливалась в него, казалось, можно перевернуть вселенную, поднять город обратно на поверхность, пройти по воде аки посуху... Сибиряк набрал полную грудь воздуха, чувствуя, как играет кровь, готовясь совершить нечто великое, когда почувствовал дрожь. Огонёк и пока безымянный волчонок, столь щедро помогающие ему из всех своих не таких уж и слабых силёнок - они прижимались к нему, мелко дрожа. Что с ними? Они же должны радоваться! У него всё получилось! Он спас их всех - и теперь подобен богу! Макс нахмурился, оглядываясь по сторонам и заметил ВЗГЛЯД. Тысячи безглазых глазниц на площади теперь смотрели на НЕГО - они покорялись его силе, признавая повелителем. Сибиряк внезапно понял, что в состоянии одним взмахом руки поднять эти тщательно очищенные рыбами костяки - и отправить их завоёвывать вселенную. Это их души сейчас бурлили в нём - связанные единой цепью с человеком, древние хлои выполнили бы любой приказ. Стоило шевельнуть пальцем - и мёртвые легионы подчинились бы ему окончательно.
Тонкая, ментальная связь. Сквознячок чужих сознаний: малолетний криг, слабый и растерянный волчонок - и тысячи неподвижно ожидающих душ. Странное, непонятное чувство заполнило мечущийся разум. Огонёк - юный, неопытный, но невероятно талантливый! Сделал то единственное, что могло сейчас остановить человека: подарил ему царившее на площади желание ПОКОЯ... Макс - не властелин, пришедший покорять, он - избавитель! Ему нужно дарить упокоение – и свободу, свободу смерти, о которой мечтали те, кто не покорился водной магии. Осторожно, стараясь не навредить, сибиряк освобождал и выпускал мечущиеся души. С облегчением наблюдая, как один за другим опускаются на песок выбеленные костяки, рассыпаясь пылью столетий. Сколько это продолжалось - минуту? Час? Год? Он не помнил этого, как и не помнил, как шёл к берегу, следую за аккуратно ведущим его волчонком, подбадриваемый повелительными выкриками крига. И остановился, лишь выбравшись на прибрежный песок - выполз, рухнув плашмя, чувствуя вокруг ароматы леса - и с облегчением погружаясь в сон.
- Мы уже обыскались! Тебя не было почти сутки! Дважды на нас нападала мелкая живность - хорошо хоть, ничего серьёзного, Клай справился! А ты нам сказки рассказываешь про подводных зомби! - Мадлен блистала в своём репертуаре. Она была, пожалуй единственной, кого не взволновал рассказ Макса. Наоборот, испытала облегчение, тщательно скрываемые за укоризной: выплыл? И слава богу! Пора идти дальше, у неё ещё куча дел. А что там скрывается на дне озера - пусть местные разбираются.
Остальные молчали. Ярко горел огонь, разбрасывая вокруг лепестки пламени, даря тепло. После выхода из ледяного города все стали восприимчивы к температуре, предпочитая лёгкий, бодрящий ночной холодок. Волны жара, расходящиеся по поляне, многих заставляли морщиться, но никто не протестовал, нутром чуя: надо. Да и местные животные боялись огня....
- А какой он был? - Голос Вадима был хриплым, он нервно облизывал губы, рисуя в голове странные картины.
- Кто - он? Подводный город? Так я же говорю - как тот... Ледяной. Будто только что покинутый. Всё целёхонько. И все вещи лежат на местах, словно их хозяева отлучились на минутку....
- Нет! - Вадим нервно поёжился. - Как выглядел магический жезл - тот, который на площади. Синий. Что тебе власть предлагал.
- Жезл? Ну, возможно, и так. Хотя по мне - обычный кусок палки. В локоть длиной, в середине - утолщение, как раз в кулаке сжимать удобно. Только он мне ничего не предлагал. Он меня рабом хотел сделать, да не вышло у него ничего. Может, и прав ты, и на человека с иным мышлением это всё слабее действует. А возможно, наши малыши меня спасли: Макс кивнул на героев дня - криг с волчонком лежали на самом почётном месте, наевшись до отвала. Девушки, увидев, как они волокут от воды тело сибиряка, потерявшего сознание, пытаясь его поднять повыше из всех своих слабых силёнок, тут же окрестили их спасителями, воздав им почести, выражавшиеся в самых лакомых кусочках - и непрерывном сюсюкании. О том, что волчонок идёт со всеми, никто и не заговаривал - это и так было понятно. Вдобавок, Макс, очнувшись, первым делом погладил белоснежного малыша, прошептав - Проводник! Всё восприняли это - как имя, принявшись называть волчонка Привом. Тот с охотой откликался. Непривыкшие к столь усиленному вниманию, животные вначале испугались, однако, попривыкнув, млели, купаясь в лучах славы. Внимание всех вновь обратилось на них - и только Вадим, отвернувшись, погладил спрятанную за пазухой небольшую палку - белоснежную, в локоть длинной, с небольшим утолщением в центре, легко ложащимся в руку.
- Интересно, что же можешь ты, малыш?Думаю, мы это ещё увидим. Верно?
Утро выдалось солнечным. Фиолетовый свет пробивался сквозь кроны деревьев, играл на водной глади расцвечивая дно в самые разнообразные цвета. Небольшой отряд обходил озеро, постепенно забирая куда-то вправо. Клайон перед выходом обрисовал маршрут - и теперь все торопились, поспевая за несущейся Мадлен. Та шла впереди отряда, держа рогатину, словно ружьё, наперевес. Мираж золотого жениха, развеивающийся предрассветным дымом, постоянные и неоправданные задержки в пути - время, которое можно было бы потратить с пользой для зарождающегося бизнеса. Всё это приводило девушку в неистовство, заставляя мелкую живность, магическую и без, разбегаться в разные стороны, а спутников - прибавлять шаг, стремясь успеть за безрассудно несущейся вперёд, разгневанной валькирией. Песчаный берег изгибом крутого лука огибал озеро, и земляне казались себе стрелой, скользящей в натянутой тетиве - всё быстрее и быстрее, стремясь сорваться в безудержный полёт - быстрый, короткий и неотвратимый.
- Мадлен! Ну нельзя же нестись очертя голову! - Вика обогнала торопыгу, встала, перегородив дорогу. - Так мы попадём в какую-нибудь западню! Ладно, если ты одна погибнешь, но ведь наверняка захватишь с собой кого-нибудь из нас!
- Пока вы тут по озёрам пикники устраиваете, мой жених себе другую найдёт! Попереживает пару недель - и утешится с кем-нибудь. И не нужно талдычить мне про вечную любовь! Всё мужики козлы! С глаз долой - из сердца вон! Кроме большой груди, ничего и не нужно.... Пусти, говорю! - девушка вскинула руку с рогатиной - но её тут же встретило древко второго копья.
Сухой треск двух палок - и оружие Мадлен, кувыркаясь, летит в кусты. Недаром Виктория больше всех усердствовала на вечерних занятиях, доводя учителей до исступления - да, благодаря ягодам кригов усталость бежала от них, однако - сколько же можно? Зато теперь - неожиданный выпад впавшей в истерику девушки был отбит быстрее, чем все успели вмешаться, и вот уже наконечники заострённых рогов лантинга упираются в тонкую кожу на горле: не разрывая мягкую плоть, но тем не менее основательно мешая дышать, заставляя мысли сбиться с накатанной колеи - и испугаться.
- Ты единственная, кто ещё не понял: отсюда вряд ли удастся вернуться! Во всяком случае, быстро и легко, как из пригородного леска, заблудившись там после пикника. Прежде чем найти выход из этого мира, мы должны изменить что-то в собственной душе. Ты поняла меня?
Клайон легко обогнул остановившихся землян, аккуратно взял замершую, побледневшую Мадлен за плечи, потянул на себя - та шагнула на шаг назад, испуганно глядя в налитые гневом глаза. Жало рогатины дёрнулось было вслед, но остановилось, затанцевав перед внешне невозмутимым хлоем.
- Не все люди должны меняться. Да не все это и могут - меняться. Нельзя требовать от других, чтобы они шли твоим путём. Иногда достаточно, что бы они просто - шли! Путь воина - не путь злобы и ненависти. Рассудок держащего в руках меч всегда должен быть подобен стали: спокоен, холоден и способен решить любую проблему свом собственным способом. У нас есть испытание: претендующему на титул воина завязывают глаза - и отправляют пройти по тонкому канату над ямой, полной смертельных лезвий. А зрители вокруг осыпают кандидата насмешками, стараясь задеть побольнее. Не сумевший побороть внутреннюю ярость - обречён. Ты пока не готова к такому испытанию. Подумай над этим во время очередной тренировки.
Дальше шли молча. Макс, нагруженный всеми вещами, тяжело пыхтел во главе отряда, обшаривая местность двумя парами глаз: своими - и Огонька, с появлением волчонка взявшего над ним своеобразное шефство и теперь более внимательного и ворчливого, чем обычно. Он возбужденно прыгал на косматой шерсти медведя, иногда срывался и взлетал на деревья у края песчаной косы, надолго зависая в воздухе в длинных и высоких прыжках, оглядывая окрестности с высоты древесных великанов. Пару раз он усаживался на белоснежной спине подопечного - тот недовольно огрызался, но терпел, не пытаясь сбросить непоседливого зверька. Удивительно - по возрасту они были примерно равны, однако Проводник сразу принял главенство Огонька, несмотря на всё увеличивающуюся разницу в размерах.
Шум накрыл их внезапно. Песчаный берег в очередной раз вильнул вправо - и исчез, уткнувшись в водяной вал, перекрывающий дальнейший путь. Все остановились, на время забыв обо всех волнениях и тревогах, потрясённые невозможностью и красотой происходящего перед их глазами.
Прибрежный пляж, сформированный из утрамбованного влажного песка, по которому было идти почти так же удобно, как по трактам хлоев и который все начали внутренне воспринимать как обычную дорогу, внезапно превращался в длинную и узкую песчаную косу, перегораживающую два озера. Обычный песчаный перешеек, шириной не более трёх метров - он тянулся вдаль, пересекая водную гладь. Но это не мешало ни воде, ни снующим в ней рыбам: огромный водяной купол накрывал песок, вздыбившись застывшей волной, образуя причудливую, пронизанную солнцем арку, сотканную из водяных струй, магии - и природы. Завораживающее зрелище было необычайно красивым – и при этом полностью естественным. Да, человеческий глаз протестовал, доказывая невозможность происходящего - но все чувствовали абсолютную правильность, логичность происходящего, словно именно так, взлетая над землёй, и должны переливаться воды из одного озера в другое.
Клайон осторожно вышел вперёд, зашёл под подводные своды - ничего не произошло. Мелкие брызги падали ему на лицо, а над головой бурлила вода, даря солнечные зайчики и сверкая иногда плавниками рыб.
- Здорово! - Настя шагнула следом, аккуратно прикоснувшись к водяной стене - пальцы беспрепятственно погрузились в воду, словно это был обычный ручей.
- Клай, насколько я понимаю, нам нужно идти туда? - Макс настороженно смотрел на длинный, не менее двухсот метров, водяной коридор. - Ты знал об этом?
- Откуда! Здесь же никто не ходил! - Я могу лишь задать направление, и то примерное! А в остальном - старики говорили, что тут должны быть озёра, но о подобных чудесах не упоминали. Скорее всего, этот коридор образовался в результате попыток хлоев управлять магией здешних земель.
- Сомневаюсь. - Татьяна и Настя сказали это одновременно - и прыснули, услышав голоса друг друга. Настя, отвернувшись, вновь принялась вглядываться в воду, а Татьяна продолжила:
- Не стоит всё пытаться объяснить одним и тем же. Разве вы не чувствуете? Подобное образование естественно для этих мест, для этого мира! Не знаю, почему так происходит, но думаю, это какой-то неизвестный ни нам, ни хлоям природно-магический процесс, вполне устойчивый и надёжный. Лично я за то, чтобы продолжать наш путь - и наслаждаться красотой водяного коридора.
- Если эта громада воды рухнет, нас всех моментально смоет на глубину.... А что водится в этих магически-адаптированных озёрах, не знают и сами хлои. -Мадлен поджала и без того тонкие губы, скорчив недовольную гримасу.
- Татьяна права. Она не рухнет. Это здесь также нелепо, как, например, вертикальные струи воды, бьющие вверх без всякой видимой причины. - Клайон замолчал, прислушиваясь к миру - и улыбнулся.
- Угу. А гейзеров ты ни разу не видел. Ну что с тебя взять, дитя отсталого менталитета, не знающий, что происходит в иных мирах.... - Мадлен фыркнула.
- Ну если у вас вода ведёт себя ещё более странно, то почему вы боитесь простой застывшей волны? - Клайон удивился ещё больше.
Макс вздохнул. Похоже, это уже какой-то ритуал. Стоило столкнуться с чем-то неизвестным и пугающим - все начинали спорить, рассуждать, изучать окружающее - в общем, имитировать бурную деятельность... ожидая его решения. Вот и сейчас - стоило чёрному медведю, взревев, перехватить понадёжней поклажу и затрусить по песчаной косе, как споры моментально прекратились и все, взяв наизготовку рогатины, устремились следом. Клайон, привычно замыкающий маленький отряд, помедлил - и обернулся. Своеобразная эта была картина - процессия людей, полускрытая падающей водой, возглавлял которую медведь, а завершал - волк.
* * *
Вода переливами струй, солнечными лучами, причудливо прознающими её гладь, силуэтами рыб, мелькающих в её волнах, успокаивала, создавая праздничное, приподнятое настроение. Даже Клай, не удержавшись, темной тенью прыгнул в полупрозрачные струи, и огромная рыбина, радужная и яркая упала перед оторопевшими людьми. Все растерянно остановились и будущий ужин едва не ускользнул, но медведь мощным ударом лапы припечатал пытающуюся сбежать беглянку - сказался природный азарт рыболова.
Выход был уже близок - за аркой застывшей волны показалась светлая, почти земная под ярким, дневным светом местного солнца зелень леса, когда из воды, перегородив столь близкий выход, выпрыгнуло очередное порождение природы - и магии.
Как и следовало ожидать - местный ворох неприятностей состоял из воды. Казалось, просто часть её, оторвавшись от несущегося потока, выплыла на середину прохода, основательно перегородив его. Бесформенный ком, свободно поглотивший брошенную в него рогатину, замер, изучая застывших в напряжении людей, внезапно заколебался, превращаясь... Через несколько мгновений перед землянами стоял огромный медведь, сотканный из воды - и человеческого страха. Казалось, чужая магия изучила оказавшихся перед ней противников - и выбрала самого сильного, приняв его за основу, став гораздо мощнее, больше, но обладая при этом не мускулами, а чем-то совершенно иным.
Макс помедлил - и, уже ставшим привычным движением стряхнув с себя пожитки, неторопливо направился в сторону нового противника. Сражаться с непонятно чем, не зная ни приёмов врага, ни его возможностей - что может более возбуждать и вызывать адреналин? Однако ему это уже наскучило. Смертельный риск? Да! Но сколько можно! Весь этот мир – сплошная череда сражений! Уже привычным, отработанным пассом ума он нырнул поглубже, пробуждая яростного, готового к схватке хищника. Первый выпад - тяжёлоё копьё воды, ударившее, словно тараном, в грудь медведя, заставило его лишь пошатнуться, смочив толстую чёрную шкуру безобидными брызгами. Затем зубы Макса сомкнулись на горле неприятеля, кромсая магическую плоть. Однако неожиданно странный противник извернулся, завёл лапу за лапу, и сибиряк оказался на земле, не понимая, что происходит. Похоже, безмозглое, казалось бы, порождение магии применило приём борьбы, явно разработанной для медведей-оборотней! Чужие зубы клацнули в миллиметре от его горла, Макс торопливо перекатился назад - и замер. Водяной монстр словно засветился изнутри. Казалось, под тонкой плёнкой воды, раскрашенный светом, появился ещё один медведь, сотканный из солнечных лучей и какого-то внутреннего, янтарного огня. Он насмешливо ухмыльнулся - и неторопливо погас. Вода пролилась на мокрый песок сотнями капель. Проход опустел.
- Чёрт! Как такое возможно? - Макс, пошатываясь, поднимался на ноги. На человеческие ноги! Когда он обернулся, и сам ли он это сделал - сибиряк не помнил.
- Мы не знаем.... Но в любом случае - нужно побыстрее пройти до конца косы, а ещё лучше - отойти подальше от этого водопада. А уже потом начать обсуждать увиденное. Пошли скорее! - Татьяна первая подала пример, подхватив свой рюкзак с поклажей и рванув к лесу. Всё, разобрав вещи, торопливо устремились за ней. Последним, подняв оставшийся мешок, пошёл Макс - он впервые взвалил на себя кладь в облике человека. Груз рюкзака показался ему новым - и непривычным. Таская значительные тяжести в медвежьей шкуре, сибиряк привык к физической свободе в собственном, человеческом обличье. И теперь почувствовал смутное раздражение от посторонней нагрузки, не дающей двигаться легко и непринуждённо. Это - и осознание проигранной схватки непонятно с кем - всё давило, навалившись чугунной тяжестью, заставляя еле волочить ноги. Он едва успевал за испуганными землянами, возглавляемыми озабоченным поисками безопасного места Клайоном.
Что-то более-менее подходящее тот нашёл, когда уже стемнело. Неглубокая пещера возле вершины скалистого холма надёжно укрыла отряд, отгородив толстыми стенами - с трёх сторон каменными, с последней - огненной. Макс, встряхнувшийся наконец, испытывал неловкость перед девчонками, без разговоров весь день тащившими мешки с припасами. Обернувшись, ринулся в темноту, набрав дров втрое против обычного - и теперь огонь горел весело, даже зло, наполняя теплом пещеру, прогревая скалу и создавая уют. Волчонок начал недовольно ворчать, но быстро успокоился, прильнув к камню в глубине, где было попрохладней – и утих, почти сразу засопев. Криг, покружившись по пещере, уселся на руках Макса, что-то сочувственно засвистел, но то же скоро притих. А вот людям было не до сна.
- Клай, ЧТО это такое??? - Макс выпалил этот вопрос первым делом, едва покончили с самыми насущными делами. Он так внимательно смотрел на замявшегося проводника, что тот только вздохнул - похоже, предстоял долгий разговор.
- Это? Лишний повод вам поскорее вернуться в свой родной мир. Этим вы бы разом разрешили все проблемы, но.... Настя, скажи честно, ты ведь не хочешь возвращаться?
Девушка вздрогнула. Она сидела рядом с огнём, кутаясь в лёгкую шаль, которая нашлась в сумке у Вики - та поделилась с подругой, и теперь, с наброшенной тонкой шерстяной накидкой, девушка казалась вполне обычной. Её руки были спрятаны, лишь кончики тонких пальцев, подрагивая, выглядывали из-под покрывала. ТРЁХ пальцев.
- Я? Не знаю. - Этот неуверенный ответ заставил Клая счастливо улыбнуться, подумав о чём-то своём - и тут же тяжело вздохнуть.
- Думаю, не ты одна. Этот мир многих заставляет по-новому взглянуть на себя, на окружающее - и не все спешат вернуться к родным очагам. Однако при этом возникает одна проблема, связанная с вашей верой. Но я не знаю, как это лучше объяснить. Макс, тебе нужно связаться с Ирк`хом.
Сибиряк неуверенно погладил дремлющего на его руках бельчонка.
- Я думал пару раз об этом - но эта кроха вряд ли сможет повторить то, что случилось в хижине отшельника. У него не хватит ни сил, ни умений.
- А никто и не потребует от малолетнего крига повторить обряд переноса трёх различных сознаний в другие тела. Обычная ментальная связь, которая возникла между тобой и Ирк`хом с момента единения ваших сознаний - её нужно лишь немного укрепить с помощью твоего друга, и вы сможете общаться. Хорошо, что Огонёк уснул - попробуй войти в его тело и оттуда - ПОЗВАТЬ. Давай!
Макс аккуратно уложил малолетнего крига повыше. Тот заворчал, однако не проснулся, лишь поудобней обхватил хвостом ладонь человека, на которой устроился. Его сознание, подобно искрам углей у костра, еле тлело, скрытое под слоем меха. Сибиряк, аккуратно поглаживая мягкую шёрстку любовался этим спящим разумом - мягким и робким, не умеющим ещё ни ненавидеть, ни идти по тропе, пылая гневом и местью - только любить. Наконец Макс сделал шаг вперёд - и два разума сплелись.
Нежная мягкая истома. Тепло, уют - и спокойствие. Большой рядом, защитит, спасёт: он силён и бесстрашен, хотя и немного зануден. Ему можно доверять и спокойно отдыхать, нежась в тепле ладоней. Ещё один шаг - в обход мягкого комочка сознания, и - зов. Не крик души, а мягкий, низкий звук, разносящийся далеко в пределах этого странного мира.
- Ирк`х! Ты слышишь меня?
Тишина... негромкая и чуть озадаченная. Странные шумы, похожие на порывы ветра - ощущаемые не слухом, но сознанием. И, наконец - знакомый, чуть надтреснутый голос.
- Ты мне ещё «Алло» скажи. Конечно, я тебя слышу - при таком полном единении разумов, которое мне пришлось провести, ментальный слепок моей души навсегда останется в тебе, как и твой - во мне. Это здорово облегчает возможность общения, особенно, если учесть таланты твоего малыша. Как он, всё нормально? Я не слышу разума крига.
- Нормально. Дрыхнет. Лучше посмотри, что с нами произошло сейчас... - Воспоминания не пришлось специально вызывать: яркие, они постоянно крутились в голове - сложная загадка, требующая решения.
Молчание. Чуть озадаченное, чуть виноватое и чуть насмешливое. Наконец - нехотя:
- А Клайон, я так понял, молчит, или вернее, взывает ко мне. Что ж, он не шаман и не обязан объяснять подобные вещи. Правда, и мне это сложно... Давай с самого начала. Ты веришь в бога?
- Хм. Да нет, наверное.
- Ясно. То есть - нет, ты не веришь в официальные религии, проповедующие среди вашего народа, но где-то в глубине души допускаешь существование высших сил, плюс к этому всё равно что-то из проповедей церковников в твой разум просочилось. Примерно такая же картина и у твоих спутников. Так?
- Ну, где-то. А при чём тут это?
- А каков цели церковников в вашем мире? У всех, неважно какому богу они молятся - ну? Быстро! К чему они призывают?
- Ты меня совсем озадачил. Вера. Молитва. Праведность... следование церковным законам.
- Ну, церковные положения - это их собственные штучки, призванные для контроля паствы. Неважно, к чему они обязывают: не есть мяса или уничтожать тех, кто верит в других богов - если следуешь их законам, ты под их контролем. Это внутренние заморочки любой организации, стремящейся к власти, не обязательно церкви. А вот вера и молитва - уже серьёзно. Два очень мощных рычага воздействия на окружающий мир для любого разумного существа. Знаешь, почему?
- Что-то связанное с магией?
- Эх... Для тебя это слово пока пустой звук. Насколько я помню термины вашего мира - течение мировых энергий в нём образует сложную сеть природно-связанных событий, которую вы зовёте судьбой. Ей подчиняется всё происходящее в вашем мире, но и вы можете воздействовать на неё, как собственными делами, так и мыслью. Поступки человека в основном повинуются животным инстинктам, ими управлять проще. А вот мысль - она стихийна, и в сумме, как правило, не мешает судьбе. Пока не появляется молитва. Направленная мысль, нацеленная на изменение натяжения силовых линий мира. Это - мощное, создаваемое многими людьми и в одно время воздействие, способно изменить, сдвинуть ровную поверхность энергетического контура. Неважно, в которую сторону. В них и появляются существа, которых вы зовёте богами.
- Нет! У нас учат, что бог - это Творец всего сущего.
Невесёлый смех был ему ответом.
- Неважно, что говорят, важно, что делают. Поклоняясь Создателю, ищущие люди церкви шли бы путём Творца - каждый из них был бы тружеником, мастером своего дела. Не обязательно художником или поэтом, это изыск, но каждый вносил бы в мир что-то новое. Этому они бы учили в церковных школах, открывали бы научные институты и заботились о мире, оберегая лучшее из созданий Творца. Делают ли они что-либо подобное? Или даже больше - молятся ли Создателю? Или - аватаре, сыну божьему, воплощению духа? Любой фигуре, замещающей подлинного Творца и позволяющей не искать реального пути божьего, а получше обстроиться в мире?
- Вы меня запутали! Не ожидал в мире атеистов такого - богословских дискуссий по телепатическому каналу.
- Смешно. Атеисты мы не потому, что не верим, а потому, что знаем. И это напрямую связано с вашей встречей - тебе жизненно важно понять мои слова. От этого будут зависеть твои дальнейшие действия и, возможно - судьба вашей группы.
Сон сняло как рукой. Опасность. Зверь внутри человека подобрался, как перед прыжком, но не мешал - мозг заработал кристально ясно. Он в ответе за всех, кто ему доверился, это его стая!
- Я внимательно слушаю.
- Это хорошо. Те, кому поклоняются в других мирах - энергетические сгустки, созданные в местах, свободных от силовых линий судьбы, образующихся благодаря молитвам. Ну а сами... аватары осознают свою силу благодаря людской вере. Эти две ипостаси: мысль и вера - две стороны разума, необходимое условие для образования подобных... ручных богов - слабых по сравнению с Творцом, но гораздо более благосклонных и полезных для людей, в них верящих. Они могут немногое, однако именно то, что необходимо людям: дать удачу или утешение, отвести удар или предоставить благоприятную возможность. Они не перекрывают реки и не сворачивают горы - рядом со столь могущественными созданиями слабому человеку будет в лучшем случае неуютно. Уж лучше свой, домашний бог, который всегда будет на стороне своего создателя. И его народа. Да, это тяжкий труд, но результат окупается. Усилия сотен тысяч людей на протяжении тысячелетий - работа, достойная титана... так происходит почти везде, кроме земли хлоев. Вернее: зон дикой магии, где сама структура силовых путей скомкана и нарушена, где есть множество мест, в которых собираются сгустки энергии, только и ждущие верующих, кто своей верой даст им не силу, но волю к действию - и зачатки разума. К нам не раз приходили гости из других миров и многие из них были верующими. Оказавшись на длительное время около мест, подобных тому, где вы путешествуете сейчас, они подвергались атаке непонятных, но явно разумных магических существ. Впрочем, после уничтожения своего творца они словно впадали в неистовство - и требовался большой круг шаманов, чтобы уничтожить подобного монстра.
- Однако нас не уничтожили! Я даже атакой подобное нападение назвать не могу - так, попытка познакомиться.
- Именно это в вашей истории самое интересное. Означает ли ваш случай, что вы достаточно чисты душой для того, чтобы создать нечто действительно светлое? Способное не убивать, а защищать? Пока не знаю. Могу лишь добавить: поскольку оно пришло к вам в облике медведя, значит, именно вы, молодой человек, выбраны посредником - или жрецом, если хотите. Это создание последует за вами, куда бы вы не шли. Впрочем, ваш… ну, бог слишком сильно сказано – ангел, слаб. В вашем мире, например, вряд ли подобная сущность протянет больше недели. Тут никто не может советовать - думайте, решайте. Пожалуй, я постараюсь побыстрее добраться в Алькрин - вам может потребоваться моя помощь.
Ошарашенный, Макс вынырнул из сознания крига, оглядел круглыми глазами притихших землян и посмеющегося Клайона и, с трудом переводя дыхание, произнёс:
- Похоже, у нас появился местный аналог… то ли ангела-хранителя, то ли демона-искусителя, пока не знаю точно.
Разговоров было много. Эмоций - ещё больше. Самой спокойной оказалась, как ни странно, Мадлен. Даже Клай, не выдержав тона знатока, присоединился к дискуссии - ещё бы, о таком он только слышал в местных легендах! А Мадлен, послушав полчасика, откровенно зевнула и принялась укладываться спать.
- Тебе что, не интересно? Завести собственного карманного ангела-хранителя? - Татьяна с недоумением смотрела на девушку, не узнавая её.
- А какой смысл сотрясать воздух? Всё равно в нашем мире он исчезнет, растворится до состояния призрака, бесплотного и бесполезного. Пусть, коль появился, проводит до врат - глядишь, и поможет. Или ты, Макс, хочешь остаться в этой глуши до конца дней своих, кормя кусками собственной души явившееся тебе небесное чудо? Нет? Тогда хватит болтать - лучше вовремя лечь спать и пораньше выйти: у меня куча дел дома.
Это отрезвило спорщиков почище ушата холодной воды. Все замолчали и принялись укладываться. Ужасно хотелось помыться. А ночью Максу приснился СОН.
Во мраке, среди бескрайней ночи показался маленький огонёк. Небольшой и незаметный вначале, он рос, увеличивался в размерах, постепенно приобретая форму и яркость. Странное, необычное создание, сотканное из длинных, светящихся полос света, движущихся всё быстрее и быстрее, пока не заполнило тёмное, пустое пространство вокруг. В какой-то момент ленты сплелись совсем туго, так, что их стало не видно, слились в единый, яркий ком, разрослись, создав новый мир - необычный, живой, состоящий из огненного сполоха движений. И в этой нестерпимой, яркой белизне света проступили странные, тёмные пятна, словно угли в пламени костра - пышущие жаром, горящие - но всё таки угли.
- Кто ты? - Слова Макса повисли в воздухе, заполнили суть странного мира, придав ему какую-то иной, новый смысл.
- Форма не имеет значения. Она не есть суть.
- А я вижу именно твою суть? - Новый сполох движения - ослепительно алое движение потемнело, приобретя оранжевые оттенки.
- Ты видишь прошлое, которое становится будущим. Но время так же не имеет значения.
- Что же важно? Рождение?
- Незначительно. Осознание важнее. Не намного.
- Осознание чего?
- Себя. Мира. Вселенной.
- И этим ты сейчас и занимаешься? Осознаёшь?
- Это процесс бесконечный. Жизненно необходимый, но необходимость бесконечности в один короткий момент времени, сравнимый с человеческой жизнью, стремится к нулю.
- Тогда что ты сейчас делаешь? Я запутался.
- Ничего жизненно важного. Собираюсь прожить одно мгновение не так, как должно, а так, как хочется.
Форма сгустилась ещё больше - и странный человеческий силуэт, сотканный из воды и огня, присел прямо на тьму перед сибиряком.
- Возможно, то, что происходит с тобой сейчас, более важно, чем то иное на протяжении всей твоей вечности.
Светлый силуэт пожал плечами.
- Этого ни ты, ни я никогда не узнаем. Ты - потому что не доживёшь. Я - потому что забуду.
- Ты способен забывать?
- Иногда. Когда излишняя память причиняет страдания.
- И что ты намерен делать?
- Наблюдать. Смотреть на твоё прошлое, настоящее и будущее - и сопоставлять, пытаясь понять твои поступки.
- Разве это сложно?
- Иногда - проще, чем увидеть ещё не взошедшее солнце. Иногда - сложнее, чем зажечь новое.
- Ты мне поможешь?
- Это испортит и твою, и мою игру - и судьбу. Я могу дать информацию - удобную и полезную, но не жизненно необходимую.
- Например?
- Например, путь дальше по земле для особей вашего вида смертельно опасен. Зато, если приглядитесь - увидите, что спите на древних развалинах дороги народа хлоев. Она ведёт под землю - и выходит вне опасной зоны, значительно ближе к городу, в который ты так стремишься.
- И что там, под землёй? Монстры?
Светящийся образ задумался, словно вглядывайсь во что-то, неведомое остальным, потом кивнул.
- Монстры – тоже. В целом - ничего такого, чего нет на поверхности. Очередной зачарованный посёлок хлоев. Идя по остаткам дороги, вы сможете избежать большинства проблем.
- Хочешь сказать, стоит пойти этим путём?
- Решать тебе. Я буду лишь наблюдать. И наслаждаться увиденным. А сейчас спи, не думая о тревогах и отдохни перед новой и сложной дорогой.
* * *
Утро началось с рыка. Костёр догорел, и солнце, выглянув из-за горизонта, пробудило не только людей - но и несколько десятков странных, необычайно толстых змеек, намерившихся вползти на карниз погреться. Клайон, взявший на себя самую ответственную, утреннюю вахту, с рычанием метался от одной к другой, стальными челюстями волка перекусывая змеиные тела. Те ломались с мягким треском, из них сыпалось нечто, напоминающее сухую глину.
Макс, при виде тревоги моментально сменивший шкуру, недовольно взревев, припечатал самую шуструю, пытающуюся спрятаться от разъяренного волка в глубине пещеры, тяжёлой лапой и принялся брезгливо изучать образовавшуюся кашу.
- Такое ощущение, что они питаются исключительно землёй. - Настя аккуратно тронула палкой остатки змеиного туловища - сморщилась, чихнула и принялась разводить огонь. Подобные мелочи давно перестали волновать не только парней, но и девушек. Ну напала непонятная нечисть - подумаешь. Мелочь, с которой справится любой. Портить из-за этого завтрак никто не собирался. Зато возможный спуск под землю взволновал всех.
- С чего ты решил, что твоему светящемуся приятелю можно доверять? Хлои - те вообще не верят в сверхъестественное! - Вадим явно нервничал. За последние дни он стал заметно более бледным, осунулся - и старался держаться особняком.
- Да! Я так ни за что под землю не полезу! Там наверняка куча всяких склизких тварей с длинными щупальцами! - В этот раз Вика была солидарна с Вадимом. - Нам и на поверхности приходиться несладко, чтобы ещё играть в подземелья Мории.
- Дороги строили примерно в одно время.... намного раньше, чем эти местности были объявлены "дикими". И если нам повезёт наткнуться на одну из них, пусть даже идущую под поверхностью - то этот путь наверняка будет гораздо более безопасным, чем любой другой! Хотя я не представляю себе силы, способной уничтожить постройки древних хлоев. - Клайон в возбуждении принялся метаться по пещере, внимательно разглядывая почву. - Возможно, её просто занесло землёй - и мы не видим рабочей поверхности. В пещерах же они должны сохраниться!!!
- Клай, погоди! Вы же их не трогаете! Почему это в цивилизованных местах они чисты, а тут, где никто не ходит, погребены под слоем грунта? - Настя удивлённо приподняла брови.
- Дороги хлоев - величайшая ценность! И если кто-нибудь увидит грязь на её поверхности, то немедленно очистит!
- А ты видел?
- Нет! Но это ничего не доказывает: я редко путешествовал по дорогам.
- Нужно просто найти вход в подземелья и выяснить, есть ли там пути, да и сами подземелья вообще! - Макс, собиравшийся сказать нечто подобное и уже открывший для этого рот, поперхнулся и посмотрел на Татьяну - та улыбнулась и продолжила: - Ещё неизвестно, сможем ли мы удерживать оборону в кромешной тьме.
Древние своды держали крепко. Каменные арки, перекрывающие потолок, выглядели новенькими - и прочными, сработанными на века. Солнечный свет, освещающий подземную дорогу сквозь причудливо устроенные световоды, был ненамного более тусклым, чем в сумрачный день на поверхности. Клай нашёл вход довольно быстро – хлои вообще не любили ничего менять, и рычаг, отворяющий древние врата, оказался там же, где и подобные рычаги на воротах их городов: слева от входа, в том месте, где должно располагаться караульное помещение в любом мало-мальски уважающем себя поселении. Правда, древний механизм едва не сдался тяжести прошедших лет, натужно заскрипел, разбивая землю по стенам, но крепкие медвежьи лапы тут же уперлись в едва образовавшуюся щель, рык заставил своды дрогнуть, и дело пошло. Воздух, вылетевший дымным облачком из глубин, вначале заставил всех закашляться - но едва пыль улеглась, оказался достаточно чистым и свежим. А теперь и древнее освещение не подкачало. Идущим подземной дорогой казалось, что она была оставлена строителями пару дней назад.
- Не пылинки! – Настя смотрела на странную поверхность, ложащуюся под ноги, с каким-то затаённым восторгом. – И – тишина…
- Наши предки умели строить! – А тишина… дорога сама по себе распугивает всё опасное, да и откуда тут взяться опасным монстрам с поверхности!
- Раз дорога заброшена – значит, для этого были весомые причины! – Татьяна небрежно вертела в руках рогатину – но взгляд её был напряжён. Да и волчонок, раньше резвившийся на солнышке, после захода под каменные своды больше жался к людям.
Макс подумал немного, посмотрел по сторонам – и, выйдя вперёд, аккуратно улёгся на тропе. Он мотнул головой себе на спину, недвусмысленно указывая туда всем землянам. Девушки с удовольствием уселись на мягкую шерсть – они не раз катались таким образом. Вадим, поколебавшись, присоединился к ним. Татьяна подхватила волчонка.
Оборотень аккуратно поднялся. Ему не хотелось нагружаться такой ношей. Вещи, пятеро пусть молодых и не тяжёлых, но всё-таки уже взрослых людей. Однако Макс намеревался оставить между собой и входом, пусть и закрывшимся, как можно большее расстояние, а это можно было сделать только на звериных лапах. Удар! Ещё! Воздух дрогнул, сгустился в недоумении, однако вскоре сдался под неукротимым напором и вот он ветерком овевает шерсть несущегося зверя, а на дороге появляются и тают медвежьи следы. Атакующий танк! Огромный зверь нёсся по древней дороге, и каменные стены содрогались от напора первобытной мощи. Яркие пятна света дрогнули, заскользили по сторонам, убегая назад – и сложились в древнюю руну «таль», пожелание светлого пути…. Как давно это было – тихая завалинка, малыш, начитавшийся Толкиена и готовый верить любой сказке и уже совсем седой прадед, неторопливо рисующий прутиком на песке незнакомые иероглифы. Медведь усмехнулся, обнажив клыки, и добавил ходу. Эта загадка, хоть и была не менее интригующей, требовала времени и места для осмысления.
К вечеру тело ныло, мышцы, расположенные в медвежьем теле совершенно не так, как в человеческом, ехидно напомнили о себе, создав абсолютно неповторимый рисунок боли. Макс с трудом нашёл небольшой закуток, в котором можно было расположиться на ночлег – столь удобных стоянок, как на поверхности, под землёй оказалось прискорбно мало. В голове мелькнула мысль, что по этим дорогам древние хлои могли ездить с гораздо большей скоростью – мысль, пришедшая на ум ещё при взгляде на руну из света. Но боль тут же смыла всё лишнее, и Макс торопливо принялся менять шкуру. Проблем с этим не было, однако человеческие связки оказались ещё менее приспособлены к перегрузкам – судороги прошли по всему телу, и парень рухнул ничком, не способный даже ругаться. Девушки заохали и в четыре руки кинулись растирать окаменевшие жгуты мышц. А Максу пришлось терпеть, заливаясь румянцем стыда и с тоской вспоминать об оставшихся среди вещей брюках.
Отказавшись даже от обеда, он завернувшись в одеяло, торопливо уполз к стеночке – и провалился в глубокий, тяжёлый сон, не ощущая ни сочувственных взглядов, ни встревоженно сидящего рядом крига.
Тьма… густая, вязкая. Полная пустоты – огромной, вселенской пустоты. Так наверное, должен был бы выглядеть космос, лишённый спасительного света звёзд. Это должно было ужасать, но Макс был рад и этой тьме, если в ней у него ничего не болело. Сполохи. Неяркие и аккуратные, небольшим, вполне прирученным смерчем собирающиеся в знакомую янтарную фигуру.
- Ты так спешишь?
- Просто хочу свести опасность к минимуму. Или рискнёшь сказать, что у входа нам ничего не угрожало?
- Почему? Угрожало. Страж ворот. Ослабевший от долгого сна, и потому не так опасный, как тот, которого он теперь сумеет предупредить и который будет ждать вас на выходе.
- То есть нужно было остаться и принять бой? Что же ты сразу не сказал?
- Не в обычаях богов помогать своим почитателям. Мы не говорим, а вещаем, не предупреждаем, а предсказываем.
- Странно, что после этого у вас ещё остаются последователи. – Макс был явно не в духе. – По идее, все ваши поклонники должны просто вымирать, слепо следуя по указанному вами пути, в погоне за просветлением.
Янтарный силуэт усмехнулся. Казалось, он наслаждается самим фактом разговора, и рад даже насмешкам собеседника.
- Иногда мы делаем исключения. И даём своим, хм, поклонникам, нечто большее. И тому всегда есть веские причины. Для вашей дерзкой компании я сделаю именно такое исключение – слишком уж вы, земляне, слабы и неповоротливы, не приспособлены к тому, что ожидает впереди, что может или должно случится. Поэтому вы все будете – временно, разумеется, моими адептами.
- Я не силён в божественных терминах, и понятия не имею, что они означают. – Макс ухмыльнулся. – Ты что, переводишь нас в собственные святые?
Янтарный бог откровенно рассмеялся, словно не замечая сарказма.
- Никто не в силах сделать человека святым! Объявить об этом – куда ни шло, но остальное – долгий и трудный путь. К тому же я не имел в виду ничего столь кардинального. Просто на пару недель беру вас в свои ученики, это будет гораздо более забавно!
Тьма посерела, вокруг проступили стены огромного зала. Под ногами образовались каменные плиты пола, но нога человека не почувствовала холода – скорее, тепло, словно наступил на ороговевшую шкуру огромного животного. Макс аккуратно поднялся, и с удовольствием наблюдал, как из ничего возникает и плюхается на пол его команда. Клай, Настя, Вадим, Татьяна, Вика… Последними появились Огонёк и белоснежный волчонок, так и не начавший отзываться на Проводника, и вообще отвергающий любое из предложенных ему имён.
- Так. А где Мадлен?
- Её здесь не будет. Знаю, учить лучше всех, но – помнишь, что стало с первым даром для вас этого мира? Что произошло, когда Мадлен увидела ягоды кригов? Нет, знание никогда не было всеобщим, даже знание о том, как лучше выжить. Хотите – учите её сами.
- Макс, что происходит?
Перепуганные девушки жались поближе к парням, с интересом оглядывающимся по сторонам.
- Ничего особенного. Насколько я понимаю, сейчас все спят и видят один и тот же сон, в котором имеют прекрасную возможность научиться чему-то, что может пригодиться в этом мире. А заодно познакомиться с нашим новым спутником, который, несмотря на некоторое занудство, вызванное тысячелетним восхвалением, вроде неплохой парень.
Дикий хохот был ему ответом. Янтарный силуэт упал на пол и принялся кататься, держась за живот, постепенно теряя свечение и приобретая фигуру… девушки?
- Тебя следовало бы испепелить за дерзость. Впрочем, учитывая, что последний раз я так смеялась тысячелетий так двадцать тому назад, ладно, проехали, только не стоит называть меня парнем. Знавала я пару сущностей, любящих менять свой пол, но поверь: я к таким не отношусь. К тому же это всё имеет чисто академическое значение. Как верно, хотя и ехидно думает ваш Клайон, моих сил ни воплотиться толком, ни испепелить кого-нибудь не хватит.
- Но – зачем мы здесь? – Татьяна спокойно смотрела в лицо странной девушке, которая выглядела теперь вполне по земляному – только с огненными, янтарными волосами.
- Каждый из вас уже выбрал собственный путь. И каждому нужно идти по нему самому. Однако помочь сделать несколько шагов – почему нет? У нас есть несколько ночных часов – вы проведёте их в учёбе. А я буду лишь немного подсказывать.
Стены зала исчезли, и Макс вновь оказался в темноте. Вокруг не было никого и ничего, но он ощущал под ногами опору, и спокойствие – в сердце. «Обернись!» Голос пришёл из ниоткуда, однако сибиряк узнал его. Улыбнувшись, Макс начал свой обычный ритуал. Зверь с готовностью протянул к нему лапы, мироздание начало сворачиваться в единую точку, готовясь развернуться вновь – но уже став иным. Его собственной, личной вселенной. И тут всё остановилось.
Ты – ничто, пустота, тёмная точка в беспроглядной мгле. Макс дрогнул. Незавершённость. Пропали границы между разными сторонами его натуры. Что же это?
- Это – свобода. Свобода внутренней сути – и свобода форм. Можно идти по этой дороге, можно выбрать иную – важно осознание пути. Ты – не человек, и не зверь. Вернее, не только человек или зверь. Ты – ещё и внутренняя свобода выбора, личность сама по себе, если хочешь – душа. Она не скована телом, тем или другим, и потому она подчиняет себе любые тела. Осознай себя – здесь и сейчас.
Голос смолк, осталась лишь пустота мёртвой вселенной – и крохотный атом человеческого разума.
- Расправь крылья! - Бесплотная, но явственная сила подхватила девушку и потащила куда-то вверх. Здесь была пустота: только небо, только воздух, и никакой земли. Острые струи ветра – и бесконечное падение…
- Расправь! – Разведи их в стороны, поймай ветер в свои объятья, и пусть он станет для тебя другом, любовником, а не врагом!
Ничего не получалась! Настя падала сквозь пустоту, в никуда, сквозь облака, озарённые солнечным светом, но солнца не было видно. На землю – но земли то же не было…
Удар! Ещё один! Врагов вокруг множество. Рогатина – не самое подходящие оружие против монстров, глупых и медлительных, однако постоянно пробующих что-то новое. Где-то позади были друзья, и нужно суметь устоять, не пропустить ни одну из странных тварей, взявшихся ниоткуда, к своим. Силы чудесным образом восстанавливались, но монстры всё ни кончались, и Вике было мучительно страшно не успеть, пропустить удар…
Вселенная, полная рассыпанных огоньков. Один, другой, третий, сто, тысяча… Весь мир вокруг казался огромным лугом, на котором присели отдохнуть блуждающие звёзды.
- Дотянись хоть до одного.
Татьяна растерялась – но, протянув руки, аккуратно накрыла ближайший огонёк сложенными ладонями. И он заговорил! Быстро, взахлёб, перескакивая с одного на другое. Маленький, одинокий волчонок – вдали от родичей среди чужих ему существ, идя по незнакомой дороге, по которой, как ему казалось, ему нужно идти. Было сложно и одиноко. Страшно быть всегда одному. Лёд в его жилах всё время говорил: остановись, постой, это же так прекрасно - вечное безмолвие, красота застывших форм. Но что-то другое, живое и горячее, изо всех сил сопротивлялось голосу ледяной крови.
- Ты справишься. Ведь ты не один! С тобой всегда буду я – или такие, как я. Возможно, более великодушные, и уж наверняка, более мудрые. Тебя поддержат и помогут, только не сдавайся. Твой враг течёт в жилах, это жутко, но в этом и твоя сила: многие и не знают противника, с которым им приходиться бороться всю жизнь. Ты веришь мне?
И тут Татьяна вскрикнула: она ощутила весь холод, всю ледяную боль, замораживающую чужую душу. Жилы свело, и тысячи игл холодной смерти прошили нервы дерзкого, посмевшего влезть в чужую схватку. Боль заволокла сознание, но в нём по прежнему билась мысль, полная изумления и сострадания: как же это бедный малыш живёт с этим всю жизнь???
- Я не буду тебя учить. – Янтарная богиня насмешливо смотрела на оборотня, сменившего шкуру и теперь растерянного жмущегося к земле. Мы просто поговорим. Твои учителя хорошо постарались – можешь говорить землянам, что угодно, но я вижу: ты – лучший в своём селении, тебя готовили для чего-то значительного, а дали в проводники слабосильным пришельцам. Не обидно?
Клайон неторопливо обернулся, поднялся на высоту человеческого роста и, задумчиво помахивая неизвестно откуда взявшимся прутиком, улыбнулся.
- Вначале было обидно. Очень. Потом я понял, что и у слабосильных землян есть чему поучиться. Ну и - увидел Настю.
- И как тебе это: вместо привычного выбора самки во время весеннего гона влюбиться, подобно мягкотелым землянам, вдобавок в одну из таких ущербных особей?
Тонкий прутик с треском сломался в руке побледневшего парня.
- Настя не урод! Она просто другая. К тому же – в схватке она стоит трёх обычных воинов из нашего клана. Или будет стоить, если её научить сражаться.
Янтарная дева задумчиво кивнула.
- Возможно, ты так и думаешь. Но хочешь знать, что будут говорить на улицах?
- Леди, не стоит меня унижать, предполагая, что я испугаюсь борьбы. В породе волка – бороться за свой выбор, и я пойду до конца. И если ты сильнее меня здесь и сейчас, это не значит, что я не смогу взять реванш потом.
- Не нужно опускаться до угроз. – Девичий голос стал на мгновение насмешливым. И тотчас же - необычайно мягким. - Я завидую тебе - и сочувствую. Однако, если уж ты решил идти до конца, тебя нужно подготовить к выбранному пути. Встань!
Клайон тут же оказался на четырёх лапах, готовый к бою: прямо перед ним стояло три рыжих волка – массивных, матёрых ветерана, покрытых шрамами, говорящими о немалой сноровке и опыте.
- Ты прошёл школу новичка, и теперь лишь враг сможет дать тебе что-то новое. Защищайся! – и волки прыгнули.
Зал, высокий и совершенно пустой. Он вспыхнул ослепительно белым светом, и в центре его появилась янтарная богиня.
- Ты знаешь, Вадим, но ведь мы враги. – Она была грустна и строга. Ни капли взбалмошности или искромётного веселья. И все друзья куда-то делись. Не иначе, эта рыжая постаралась! Парень крепче сжал жезл, неизвестно откуда оказавшийся у него в руках, и с ненавистью посмотрел на танцующее посреди зала пламя в облике человека.
- Защищайся, если сможешь! – и огненный феербол вылетел из рук коварной девы, чтобы расплескаться бессильными искрами о выставленный вперёд жезл. Вадим сделал это инстинктивно, но словно щелкнула задвижка памяти, раскрывая устройство защитного купола – магия встретилась с магией.
- Ах так?! Ну, держись – и огонь в самых разнообразных проявлениях ринулся на растерянного парня, вынуждая его вновь, раз за разом обращаться к силе жезла. Открывая ему самого себя, впитывая новое, приходящее извне знание, делая его своим, но расплачиваясь собственным телом - и душой.
Белый комок меха. Маленький и жалкий, испуганно ощетинившийся посреди пустой вселенной. Ему было одиноко – и страшно. Вокруг были пустота и темнота, лишь звёзды неярко светили, играя тонкими лучиками среди белоснежных прядей серебристого меха.
Волчонок сел, поджав под себя лапы, и завыл – тонко и протяжно, на всю окружающую его вселенную жалуясь на одиночество – и зовя мать. Ту, что всегда накормит и обогреет, защитит и поможет.
Вселенная дрогнула, словно откликаясь на его зов, и из звёзд вокруг соткались стены пещеры – родной и знакомой. Только теперь в ней горел огонь, даря тепло, а у огня сидел отсвечивающий янтарём силуэт волчицы. Обрадованный, малыш помчался к огню, но силуэт поплыл, и вот уже двуногая самка стоит перед ним, загораживая дорогу, и глаза её смотрят пристально – и строго.
- У этого огня могут сидеть только люди. Ты хочешь к огню? Стань таким же.
Волчонок испуганно попятился. Он – человеком? Но среди его родственников только волки, разве он может….
Сильные руки обхватили его голову, я взгляд кипящего золота встретился с ледяным взглядом волка.
- В тебе есть вторая, более сильная сторона. Её нужно только пробудить! Если ты хочешь и дальше смотреть на звёзды, а не просто есть, спать и гоняться за самками – ты сможешь! Я верю в тебя, ведь ты не раз уже любовался ночным небом! А я – помогу.
Это было тяжело. Немыслимо, невозможно – для любого из смертных. Оковы, сковывающие душу волка, были сплетены из магии, но скрепляла их самая сильная, низменная часть зверя – его желание просто быть, жить здесь и сейчас, наслаждаясь удовольствиями животных инстинктов.
- Борись! Я не могу одна… - Янтарные руки дрожали, а ледяные цепи наползали на них, грозя затянуть в глубины чужого разума.- Помоги мне! Вспомни звёзды!
Волчонку было плохо. Мутило, холодный пот, казалось, только леденил шкуру, поднимался изнутри, выгоняя остатки тепла, а огонь почти погас, лишь на углях мелькали последние язычки.
Звёзды. Белые светлячки на небе. Маленькие тонкие лучики, словно чьи-то руки, протянувшиеся к нему через пространство. Он любил тайком, когда все спали, выбраться из логова и смотреть на них, ему становилось теплее, голова плыла, казалось, он несется навстречу звёздам на огромном, раскачивающимся шаре – летит, и ночь расступается перед ними. Вселенная с готовностью раскрыла крылья ночного неба, демонстрируя изнанку и суть всего живого. На миг волчонок увидел и осознал какую-то жутко важную истину, но миг прошёл истина канула в ночь – а он почувствовал себя стоящим на двух ногах. Прямо и гордо, как и положено настоящим людям – а рядом, цепляясь за него ослабевшими руками, стояла юная девушка с глазами цвета золота.
Завтрак готовила Мадлен. Обычно она всеми силами старалась увильнуть от этого нехитрого действа, но сейчас, поглядев на бледные, осунувшиеся лица остальных членов группы, она сама принялась кухарить – и потихоньку съела при этом ещё одну ягоду кригов. Она явно относила своё хорошее самочувствие с их действием. Никто не стал её разубеждать, все просто отвели глаза и сделали вид, словно ничего не случилось. На споры просто не было сил.
Кое-как собравшись, все побрели по дороге. Клай рысцой брёл впереди, Макс с пожитками косолапил сзади. Теоретически они охраняли остальных, но реально могли защитить в лучшем случае самих себя. Остальные и вовсе еле волочили ноги. За день с трудом прошли половину дневного перехода. Мадлен фыркала, отпускала язвительные замечания – её никто не слушал. Добравшись до следующей стоянки, все кое-как впихнули в себя по куску сухого мяса и попадали на шкуры, заменяющие им и одеяла, и матрасы. Вот только никто не смыкал глаз – все боялись заснуть и оказаться… где? Но сон пришёл.
Точка сознания, начало и конец мироздания. То, откуда берется разум – и куда возвращается. Можно ли осознать себя даже не вне тела – вне всей представимой разуму вселенной? Ощутить себя вовне, но живым и способным действовать? Макс честно пытался. Барьеры воли отгораживали разум от чувств, среди которых преобладали страх и ужас. Два вечных спутника бога войны, и настоящего воина – страх перед неизбежным и ужас от того, что предстоит ещё сделать. Как найти тут источник спокойствия, силы, и воли к действию? Вовне? Но вокруг пустота. Внутри? Но ты – лишь ничтожно малая точка, атом в бесконечности. Однако и у атома есть силы – и Макс стал бороться. Одно маленькое семя – почти ничто, и вместе с тем в нём скрыто целое дерево. Нужно только его там найти. Это под силам природе – или богу. Это было нереально. Это было невозможно. Это – было.
Когда Макс, весь в мыле, выпал в реальность – в облике человека, его уже ждала янтарная леди.
- Ты вернулся. Вернулся человеком. Обернул ход превращения, смог его не просто контролировать, но и повернуть вспять. Делай это чаще: подобные тренировки дадут тебе новые способности, кроме того, ускорится сам процесс превращения. А сейчас – призрачный силуэт расплылся в костёр и сгустился в медведя – займёмся твоей физической подготовкой. Ты - медведь, а как борец позорно слаб. Смотри и запоминай: первый приём кодьяка, медведя-оборотня. Нога подставлена под лапу нападающего противника, рукой ты отводишь его голову – мягко и быстро, медвежья сноровка, позволяющая ловить рыбу в водопадах, тебе поможет – и, отвернув основной удар в сторону, обхватываешь его шею. Сжать посильнее – та хрустнет, не выдержав напора собственного, несущегося вперёд тела. Или вспороть когтями ярёмную вену – видишь, как удобно расположилась кисть?
Макс с некоторым смущением обнаружил, что стоит, обхватив тело янтарной девы своими неуклюжими медвежьими лапами. Пусть она и была в зверином облике – всё равно это была самка.
- А теперь тоже, но сам! – Медведица, словно подслушав чужие мысли, ухмыльнулась, выворачиваясь из звериной хватки – и ринулась в бой.
Когда урок был закончен и янтарный силуэт начал расплываться, собираясь исчезнуть, Макс торопливо шагнул вперёд.
- Постой! Не исчезай так быстро! Как тебя зовут?
Медведица фыркнула – и неторопливо растаяла, напоследок обернувшись задорной девичьей фигуркой, вильнувшей упругим бедром.
Воздух! Он пружинит под крыльями рассекаемый стальными перьями, мощными пружинами выворачивает суставы, чтобы тяжёлой волной обрушиться на девушку. Нет сил сопротивляться потоку, удерживать его в слабых ладонях, нужно сложить руки – и падать… падать…
- Ну уж нет! Сдаться так быстро? Настя, девочка моя, впереди у тебя масса испытаний, по сравнению с которыми нынешнее – нечто недостойное внимания. Раскрой крылья!
- Я не могу! Мне больно! Я лучше разобьюсь! Где же земля?
Облака внезапно разошлись и девушка увидела землю: изломанные скалы, море, омывающее солёными волнами острые пики в ожидании лакомства, и расступающейся перед ней воздух, подталкивающий её – туда, вниз во тьму.
- Ты хочешь? Хочешь туда?
- Я устала. А там всё кончится быстро.
- Слишком быстро! Что, Клайон полюбил ничтожество? Не поверю! Посмотри на меня! - Янтарные глаза приблизились, закрывая весь мир вокруг, всё заполыхало огнём, скрылось из виду, а в глубине языков пламени показалась небольшая серая птица, похожая на кречета…
Мир вокруг изогнулся, стал иным, потёк киселём, заставив время замереть на мгновенье, пропустив один удар сердца, и в этот миг всё изменилось, став эфемерно невесомым – судорогой пронзив пространство и слабое девичье тело, заставив их стать единым целым. А когда вновь неуверенно начали стучать секунды песчинками часов, воздух перестал быть врагом, став другом.
Он пел под крылами свою, понятную только им двоим песню. Быстрей, ещё быстрей – и выше! С презрением оглядев землю, это жалкое прибежище неспособных на полёт, она устремилась ввысь, легко отталкиваясь от воздушных струй, уминая пространство каждым своим пёрышком, выбирая направляя лёгким движением хвоста, рассекая облака острым, хищным клювом.
- Резче удар! Тут ты руку не доворачиваешь!
Как появилась рядом эта, одетая в огненные доспехи, воительница? Но вот стоит, точными, выверенными движениями приканчивая мерзкого монстра, пытающегося подкрасться со спины, а в руке у неё блестит, сверкает, переливается цветами радуги тонкий, хищный клинок, легко разваливающий лобные кости и хитиновые панцыри.
- Нравится? Держи! – Золотистый меч перекочевал в руку Вики, а огненная дева обзавелась длинным изящным копьём с тонким как игла наконечником, которым принялась орудовать с лёгкостью швеи, вышивающей гладью.
Клинок, оказавшийся в руках, был тяжелее, чем думалось, но резал монстров легко, практически без усилия – к тому же они при виде сверкающего лезвия стали медлительней и старались близко не подходить.
- Ну, как?
- Непривычно. Никогда не держала меча в руках.
- Может, вернёшь? – Лукавый прищур глаз.
- Нет! - Отдать клинок казалось предательством – словно расстаться с лучшим другом.
- Всё верно! Твоё это оружие, по твоей руке – и душе! Скоро вы встретитесь, а пока – давай-ка потренируемся!
Монстры, до того выглядевшие дикими и безмозглыми, внезапно обзавелись самым разномастным оружием – и двинулись на сосредоточенных девушек.
- Резче! Ты опять руку не доворачиваешь!
Огоньки взахлёб рассказывали – каждый о себе, о своих проблемах. Нужно было только приблизиться, ощутить чужую жизнь в сложенных ладонях, поделиться частичкой тепла. Татьяна, как зачарованная бродила по млечному пути человеческих душ. Ей казалось, что она нашла себя, своё предназначение – вот только смысл происходящего всё время ускользал, оставалось лишь ощущение сопричастности к чуду, к божественному промыслу самого Творца.
- Что, сестрёнка, нравится чувствовать в своих ладонях души земных созданий? Это такой благодатный материал, из которого многие, начинавшие так же, как ты, лепили всё, что заблагорассудится – от смешного до великого, от прекрасного – до омерзительного и ужасающего. У всех у нас, знаешь ли, свои вкусы.
- При чём тут я? – Татьяна торопливо выпустила очередной огонёк и отступила на шаг, для верности спрятав руки за спину.
- Хочешь сказать, ты не богиня? Но разве мать, рождая ребёнка, не уподобляется Творцу? Разве отец, делая из сына-несмышлёныша воина, жреца или мага, не поступает так же, как бог, создавая нечто послушное своей воле и отвечающее первоначальному замыслу? И чем искуснее создатель, тем меньше он допускает ошибок! А верх божественности – исправлять чужие, менять уже готовые создания, направляя линии их судеб в новые, недоступные ранее русла. Это то, что подвластно тебе, моя маленькая сестрёнка. Вернее – может быть подвластно, если ты пойдёшь по этому пути. А дабы стать сильнее… попробуй воон ту искорку.
Татьяна робко накрыла руками очередную звёздочку – после сказанного было немного жутко ощущать под руками чужие души. Что там трепещет, бьется меж пальцев? Огонёк? Огонёк!
Юный криг ласкался, явно узнав попутчицу. Он уже допускал её в сознание и ему не требовалось уговоров, что бы перед изумлённой девушкой раскинулся реальный мир. Вот они, спящие в пещере. Вот дорога, уходящая вдаль. Нужно разведать, что же там впереди, что их ждёт, но Татьяна почему-то отправилась вверх, сквозь толщу земли – посмотреть на реальное звёздное небо, сравнить его с раскинутой бесконечностью чужих душ.
Кругом раскинулась ночь. Тёмный лес стоял, покачивая ветвями, как часовые – копьями. Было интересно и немного жутко. Девушка совсем уже собралась подняться повыше, как из чащи на неё кинулось что-то непонятное – комок клыков, перьев и невыносимой боли. Не обращая внимания на отсутствие тела, он с удовольствием принялся сдирать с испуганной путешественницы целые пласты энергии, отправляя их в невероятно широко раскрывшуюся пасть.
- Будешь стоять – погибнешь! Борись!
И Татьяна, усилием воли отодвинув боль в сторону, сжала страшную тварь в мысленных тисках…
Уже пятеро волков стояло, поглядывая на уставшего юношу. Он был измождён предыдущей схваткой, из его ран капала кровь, а противники были полны сил и пылали здоровьем.
- Я… я не справлюсь.
- Ты должен! От этого зависит жизнь твоих друзей! Излечи себя, восстанови силы.
Клайон грустно улыбнулся.
- Великая, на это способны лишь маги. Всё, что я могу - лишь попробовать заставить кровь прилить к повреждённым местам, ускорив заживление. Однако такой процесс требует времени, а его, похоже, нет.
- В реальной схватке времени ещё меньше. Но насчёт времени ты прав: регенерация у оборотней отменная, полчаса подобных упражнений, и здоровье было бы восстановлено. Вот только никто не даст тебе эти полчаса. Значит, ты должен восстановиться за секунды, в крайнем случае, минуты.
- Среди хлоев нет магов! Мы на подобное не способны!
- Не стоит недооценивать оборотней! Заживление ран можно подстегнуть! Это больно, но если сумеешь контролировать боль, то получишь новое, мощное оружие. У тебя сильная воля – думаю, справишься. Нужно действовать примерно так.
Края рваных ран на теле резко сошлись, кровь хлынула ручьём. Сознание помутилось: всё тело жгло словно огнём, хотелось выть и кататься по траве, пытаясь справиться с навалившейся агонией.
- Нет, так не годится. После моей помощи еле стоишь на ногах – какой из тебя боец! Давай сначала! – Раны вновь раскрылись, кровь закапала на землю. – Ты уже понял принцип. Теперь сам!
Клай закусил губу. Да, это возможно. Подобная регенерация забирает годы жизни, зато в бою может оказаться незаменимой. Как она смогла всё сделать? Начать оборачиваться, в самом начале прервать и, пользуясь нестабильностью тела, лепить его вновь в здоровое и сильное. ОУ! Как же больно! Но вроде на этот раз мир не качается. Волки напротив перестали улыбаться – и перешли в атаку…
Стержень оказался непростым. В нём было записано множество таин, тысячи приёмов и самые разные заклинания. Это была не просто сила – это был ещё источник знания. Вадим впитывал его как губка, с удовольствием ощущая, как вместе со знанием в него входит и мощь – незнакомая ему, чужая, но вполне контролируемая. К тому, что руки, держащие стержень, постоянно леденеют, он привык и даже научился испытывать от этого удовольствие. Вот только это рыжая стерва… на каждую его уловку она отвечала своей, вновь и вновь заставляя его выкладываться до конца, обращаться в чужую кладовую знаний всё глубже и глубже.
- Лови! – Огненная сеть с узлами маленьких солнц обрушилась на защиту – и принялась сжимать, ломая самые изящные, самые кристально-отточенные построения, просто расплавляя их. Страшное заклинание – но медлительное. Самое время заглянуть поглубже в ледяной стержень…
- Тебе всегда будет тяжело. Гораздо тяжелее, чем всем остальным. Растопить магические оковы твоей души практически невозможно. И это не твоя вина. Что бы освободить тебя полностью, нужно уничтожить сам узел ледяной магии, а как это сделать, я не знаю. Пока он есть – ты скорее волк, чем человек. Однако, отныне – не только волк. Ты – нечто большее, и сможешь доказать это не раз. Себе миру, друзьям. Главное – себе. И пусть твой человеческий облик сможет в действительности продержатся минуты, пусть мысли твои тягучи и медлительны – у тебя человеческое сердце, а это редкость и среди тех, кто постоянно ходит на двух ногах. А сейчас – посмотри на меня!
Молодой, нескладный подросток – лет десяти, не больше, неуверенно взглянул на ладную фигурку девушки, сидевшей напротив. Тонкая рука поднялась, держа в руках янтарную фигурку волка.
- Это – волк. Повтори!
- В..в..
- Старайся! Я разработала тебе связки, слова ты сможешь выговаривать легко и любые! Давай!
- Воолк.
- Умничка. А это – хлой! - Во второй руке появилась ещё одна фигурка.
- Хлоой.
- Прекрасно. Кто это? Не спеши, подумай!
Фигурки исчезли – зато на стене появилась картина леса, и по нему скользила, петляя между деревьями, покрытая мехом белоснежная фигура.
- Воолк. Волк. Я.
Девушка закусила губу.
- Хорошо! А это?
Силуэт зверя исчез, и среди кустов поднялся на ноги подросток, испуганный и неуверенный, с тонкими руками и широко открытыми глазами. Его волосы были белоснежными – яркими, словно светящимися изнутри.
- Хлой. Человек. Я.
- Умница! За тебя стоило побороться с законами магии!
Девушка, не удержавшись, обняла паренька и чмокнула в щёку, тот растерянно отшатнулся и весь покраснел, не замечая, как девушка раздосадовано трёт губы, покрывшиеся инеем.
Нужно отдать Мадлен должное – она не хныкала, не впадала в истерики. Все попутчики по отряду оказались подобны сонным мухам? Ладно. Ещё будет время поквитаться. А сейчас Мадлен впряглась в работу, без разговоров убирая, собирая, готовя еду. Без неё отряд не прошёл бы и шагу. Так – он двигался медленно, проходя от силы по трети обычного перехода. Будучи девушкой неглупой и прагматичной, она отлично понимала, что без мощи её спутников по отряду у неё самой нет никаких шансов добраться до выхода из этого зверского мира. Поэтому она подавила первый, самый естественный позыв – бросить тут этих лохов, похоже, попавших под действие какого-то заклинания, от которого её уберегли съеденные ягоды кригов, и рвануть дальше одной. Второй нутряной позыв – раздать оставшиеся ягоды между попутчиками, она, после недолгого колебания, отвергла. Все и так понемногу приходили в себя, а раздавать ягоды, за которые она уже мысленно назначила цену в сто тысяч евро каждая, она не хотелось. И так их было не очень много. Ещё и с попутчиками придется делиться. Впрочем, вряд ли крупной суммой: к тому времени, когда они узнают, за какую цену она продала подарок кригов, Мадлен будет богатой – и независимой. Вполне способной отстоять своё богатство. Если нужно, то и силой.
Посёлок показался через неделю. Долгий был путь, большую часть которого все прошли словно во сне. А может, и во сне – кто вспомнит это состояние грёз наяву, делающее сны реальностью, а реальность – тяжким бременем. Но постепенно все приходили в себя, привыкая к ночным урокам, и когда уже совсем к ним привыкли - их как отрезало. Пропала янтарная дева, странная богиня-воительница, умеющая сон растянуть в маленькую жизнь. Как раз за день перед посёлком хлоев.
Утром все были весёлыми и бодрыми.
- Не знаю, как кто, а я отлично выспался. – Макс был энергичен, сунулся к котлу, в котором варилась каша с полосками сушёного мяса – обычная их пища за последние дни, и едва не схлопотал половником от улыбающейся Татьяны.
- Не ты один голоден. Сейчас поедим – и в путь. Дорога у нас дальняя, так что нечего рассиживаться. Не повезёшь нас сегодня, если уж так выспался?
Макс, собиравшийся радостно кивнуть, внезапно замер, не донеся украденный кусок мяса до рта. Потом отрицательно помотал головой и принялся поплотнее упаковывать вещи.
- Не знаю, но почему-то мне кажется, что сегодня я должен быть налегке – и во всеоружии. Так что сильно не наедайтесь, разберите рогатины и будьте начеку.
Очередной посёлок хлоев был виден издалека. Вернее – было видно неяркое свечение, совершенно не похожее на обычный тут тусклый свет, идущий через прорубленные в скалах световоды. Что-то яркое, живое, подобно разожженному руками человека огню, бросало отблески на своды туннеля. Все угрюмо похватали рогатины, а Мадлен, не удержавшись, прошипела в спину решительно вставшему во главе маленького отряда медведю:
- Накаркал!
Узкая и длинная расщелина пересекала дорогу. Глубина её не поддавалось простому восприятию – каменные стены уходили отвесно вниз, теряясь во мраке. Можно было, оступившись, лететь и пару метров, и десяток километров. Впрочем, через пропасть вёл мост. Странный, необычный – не функциональностью, но дизайном. Цвета патоки, он блестел даже в сумеречном свете, доносящимся по световодам хлоев с поверхности. Весь словно составленный из положенных друг на друга пластин – столько на нём было выступов и углов, мост, тем не менее, был абсолютно однородным. Вся группа, включая гордящегося «наследием предков» Клайоном, переходила по нему с некоторой опаской.
Посёлок был пуст. Так же, как и все предыдущие. Единственное - он был озарён светом необычных факелов: прорубленные прямо в гранитной плите, по углам улиц, вниз вели тонкие щели, из которых шёл свет и временами вырывались струйки огня.
- Похоже, под нами магма! Смелые ребята эти хлои! Тут вам и отопление, и освещение. Но жить на вулкане? – Вадим был задумчив. – Впрочем, погубило их явно не это.
Макс нетерпеливо мотнул тяжелой головой и, ровно ставя лапы, весь напряжённый в ожидании схватки, первым пошёл к центральной площади. Поколебавшись, остальные двинулись за ним – предыдущий опыт подсказывал, что добра от покинутых строений ждать не приходиться, но дорога была одна, и вела она прямо через посёлок.
Дома, составленные из привычных шкур, были однородно-шоколадного цвета. Столбы, верёвки, грязные половики перед входом в шатры – всё было светло-коричневого цвета. Это казалось бы даже красивым, не будь вокруг так жутко.
- Ну и какая магия вырвалась тут на свободу, а, Клай? – Мадлен зло оглядывалась по сторонам. – Похоже, твои предки и тут начудили что-то несусветное.
Чёрный волк недовольно зарычал, мотнув тяжёлой головой. Он явно был против подобных разговоров – здесь и сейчас. Прибавив ходу, обогнал настороженно бредущего Макса и первым выбежал вперёд, на центральную площадь.
Там стояли статуи. Крепкие каменные изваяния, изображающие хлоев в их человеческом и зверином облике – массивные, с грубо прорисованными чертами лиц, они широким кругом охватывали центр посёлка, устремив неподвижные взоры гранитных лиц к массивной тумбе, на которой…
- Вадим, постой! – Тот никого не слушал. Парой широких прыжков обогнав остальных, он подскочил к постаменту, вытащил из-за пазухи сияющий ослепительно белым цветом стержень – и положил его рядом с таким же, но шоколадно-коричневым, блестящим каким-то непонятным внутренним светом.
Все замерли. Воздух вокруг сгустился, заставляя потрескивать волосы на теле. Сложные, непонятные силы этой земли пришли в движение. Энергия закручивалась спиралью, создавая гигантский смерч – и в центре его стоял щуплый паренёк, направляющий две несовместимые стихии, лепящий из них что-то до сих пор невиданное… Что-то своё. Неожиданные порывы ветра ломали шатры, каменные стены дрожали, но воздух на центральной площади оставался спокойным и неподвижным. Казалось, что это – островок безопасности, ограждённый от буйства стихий. До тех пор, пока два стержня, будто притягиваемые друг другом, не соприкоснулись – и не исчезли в ослепительной вспышке, создав миниатюрный смерч теперь уже на постаменте. И каменные статуи пришли в движение.
- Клай, осторожней! – Волк в огромном прыжке повалил ближайшего из оживших стражей, но клыки лишь скользнули по горлу, а тяжёлая длань сбросила надоедливого, швырнув его, как мячик, в ближайший валун. Послышался треск костей – и чёрный зверь упал бесформенной грудой.
Виктория прыгнула вперёд. Тонкая рогатина ловко проскользнула у ног мраморного волка, приготовившегося к прыжку – и сковав движение, заставила упасть на землю, лишая сил. Тот в нетерпении огрызнулся. Движение крепкими челюстями – и прочнейшее дерево кроча оказалось измочаленным подобно обычной ветке. Страж поднимался на ноги – и глаза его горели багровыми отсветами подземных кузниц.
- Огонёк! – Крохотный бельчонок прыгнул на руки Татьяне, прощебетал что-то, вытянулся стрелой – ближайшая из статуй внезапно остановилась, покрывшись слоем щебня и осела бесформенными осколками. Криг повернулся ко второму стражу, напрягся – тот раскололся пополам, но продолжал жить – верхняя его половина, помогая себе руками, оставив первоначальную цель, двинулась в сторону девушки.
Ярость… она затмевала глаза, мешая дышать. Эти безмозглые создания нападали на тех, кто был под его защитой, а значит, нападали на него! Мир вокруг стал багровым, подернулся туманной дымкой – но стоило придти в движение, как всё вокруг стало чётким, а земля под ногами прогибалась, не выдерживая стремительных движений медвежьих лап.
Удар! Каменный истукан постоял, лишённый головы, попробовал шагнуть Ещё удар – и тот осел каменной крошкой, превращаясь в пыль. Зверь ухмыльнулся. Враги оказались лёгкой добычей. Взревев, он бросился на строй идущих фигур.
Пыль на постаменте исчезала, открывая взору один стержень – более толстый и короткий, чем исчезнувшие, он уже не был однородным. По нему, свиваясь в причудливые спирали шли две полосы – ослепительно белая и шоколадно-коричневая, создающие каждая свой узор. Вадим аккуратно протянул руку, даже на ощупь сложное сосредоточение древней магии изменилось, рождая новые возможности.
- Макс, осторожно!
Чёрный зверь, доламывающий последнего из противников, недовольно мотнул головой, уворачиваясь от разлетающейся каменной крошки. Он победил, почему ему мешают? Женский крик взвился вверх, заставив всех повернуться. Подземные светочи увеличились, сияние магменных огней стало ослепительным – и сгустилось в огненные фигуры лавовых големов. Их было немного, с десяток, но двигались они гораздо быстрее и аккуратней, чем неповоротливые каменные истуканы.
Медведь прыгнул – тёмная громада сшибла с ног яркую фигуру, подгребла под собой, однако тут же откатилась в сторону, жалобно воя. Лава была настоящей, она прожгла в шерсти две огненных полосы - следы рук подземного создания.
Вика прыгнула вперёд, подхватив чью-то рогатину, ловко нанесла удар – дерево без сопротивления вошло в мягкую массу – чтобы вспыхнуть и рассыпаться огненными углями, не причинив вреда.
Настя, подпрыгнув, взлетела повыше и планируя, выстрелила перьями по огненной фигуре – те вспыхнули, будто были самыми обычными, мягкими птичьими пёрышками.
Клай, с трудом поднявшийся, помотал головой, словно приходя в себя – и прыгнул вперёд. Тело его затуманилось, словно он начал оборачиваться, ещё в воздухе – но клыки, сомкнувшееся на огненном горле, оставались зубами волка. Эту схватку все запомнят надолго: сильно пахло горелой шерстью, сгорала и тут же восстанавливалась звериная плоть – однако клыки, не замечая горящих дёсен кромсали и кромсали текущий камень, пока наконец голова создания не упала, откатившись в сторону, а тело не осело бесформенным кулем – и не начало остывать. Волк, жалобно подвывая, отползал в сторону – схватка отняла у него все силы, а на людей надвигались всё новые огненные фигуры.
Волчонок, до сих пор жалобно жмущийся к ногам людей, нерешительно двинулся вперёд. На секунду люди увидели фигуру нескладного худого подростка с неуверенно поднятыми вверх руками – и копьё чистого льда, пробив грудь ближайшего голема, отбросило того назад, приковав к земле стремительно чернеющее тело, окутанное облаками пара. Строй огненных воинов замер, но обессиленного волчонка уже подхватывала на руки Вика – и стражи вновь двинулись вперёд.
- Как всё не вовремя! Жалко, что вы с ними не справились. Не хотелось раньше времени прибегать к такой силе, однако... Ладно, всё равно объяснить произошедшее сегодня было бы трудновато.
Вадим аккуратно вышел вперёд, поднял свой стержень – ледяная волна скрыла големов от глаз потрясённых землян. Несколько секунд слышался треск, взметнулось вверх облако пара, затем настала тишина.
- Зря ты ругала древних хлоев, Мадлен. Они выполнили свою задачу, создав узловые центры сосредоточения дикой магии. Правда, за это им пришлось заплатить собственными жизнями, но поверь: дело стоило того. Теперь в моих руках сразу два таких узла. Конечно, их может быть больше – но пока не стоит жадничать. Этого уже достаточно для того, что бы чувствовать себя в этих землях в полной безопасности, остальное придёт со временем.
Макс, с трудом переводя дыхание, обернулся. Заскрипев зубами от боли, поднялся на ноги. Корочка на начавших подживать ожогах тут же лопнула, приходилась напрягать все силы, что бы не взвыть и не начать кататься по полу, пытаясь унять огонь.
- Что ты плетёшь, Вадим? Сломай эти палки, это слишком опасная вещь для слабой человеческой души. Не связывайся с чужой магией, так можно и повторить судьбу хлоев.
- Я не хлой! – Вадим выпрямился, став на голову выше остальных. - И не имею никакого отношения к полуживотным, в страхе перед опасностью потерять душу способным испугаться собственного величия. Я уже даже не человек! Я – нечто большее! И плестись дальше с вами, вымаливая разрешение вернуться в родной мир, мне нет никакого резона. Сосредоточение моих новых сил – здесь, а значит, и моё место - тут. Отдайте мне часть припасов – и я пойду обратно, в ледяной посёлок, искать истоки энергий, питающих моё оружие. Он взмахнул рукой – и странный стержень начал расти, превращаясь в посох.
- Стой, Макс! - Клайон и Вика повисли на парне, не давая ему броситься на Вадима.
- Отпустите его. Это бесполезно. Это было бесполезно уже тогда, когда мечтающий о магии и той власти, которую она даёт, юноша нашёл ледяной стержень и утаил его от своих спутников. – Спокойный голос раздался в головах людей, и у постамента возник призрачный образ янтарной леди. – К тому же – удержать его уже не в ваших силах. И не в моих, если на то пошло.
- Поняла, с кем не стоит возможностями меряться, да, рыжая? – Вадим усмехнулся. Все эти века ты сидела смирно, пытаясь сохранить себя, а энергия магии росла, создавая новые формы. И сейчас часть этих первозданных энергий контролирую я! Теперь небось жалеешь?
- О чём? Что потеряла силу, но сохранила себя? Приливы магии как волны, приходят и уходят. Когда уйдёт твоя – что останется?
Вадим вздрогнул, затем искусственно рассмеялся.
- Об этом думать ещё рано! Моя волна только идёт, и я – на её гребне! – Он спокойно подошёл к припасам, выбрал себе вещи – специи, запас одежды и немного съестного. Без труда закинув потяжелевший мешок за спину, новоявленный волшебник ровной походкой направился обратно: той же дорогой, которой пришли сюда – ещё все вместе.
- Великая? С ним ничего не случится? – Голос Татьяны был сух и напряжён – казалось, натянута тетива, тронь и сорвется.
- Умерь свои человеколюбивые порывы. Сейчас он – одно из наиболее сильных проявлений дикой магии. Это в достаточной степени компенсирует его неопытность. Пусть идёт. Когда-нибудь вам ещё придется встретиться с ним. И тогда, скорее всего, вы будете врагами.
- Одно из проявлений?
- Он теперь не человек – ты это хотела услышать?
- Но почему? – разные голоса зазвенели на площади, освещаемые светом потухающих големов. В них было всё: горечь потери, досада – и страх. Видеть живого и здорового друга – и знать при этом, что он уже не то, кем был раньше?
- Ну, ответить проще всего. – Клайон был мрачен, глядя вслед уходящему. – Вы наверняка знаете простую поговорку, она так или иначе звучит во всех мирах: « Власть развращает, а безграничная власть развращает безгранично?» Магия – это и есть безграничная власть. Над душой, над телом, над миром вокруг. Не иллюзорная – подлинная. Почти никто не может выдержать бремени могущественной магии и не сломаться при этом. Даже эльфы, светлейшие из светлых, не прошли мимо этого искуса. Откуда, по вашему, взялись тёмные эльфы? Великая, а если я его догоню? Не хочется отпускать ЭТО в наш мир.
- У тебя не будет шансов. Вадим достаточно подготовлен – к тому же ждёт твоей попытки. Предоставь всё судьбе, она ничего не делает просто так: у дикой магии ваших земель появился хозяин, и сейчас она не будет уже столь опасна. Это плюс. А будет ли он врагом, и когда это будет – будущее неясно, и как выпадут карты, скрыто туманом. А сейчас – вам лучше уйти из разорённого посёлка. Так или иначе – зло этого места рассеяно, и души ваших предков обрели покой. Дорога наверх открыта, я устала и не буду тревожить вас во сне. Ступайте спокойно.
Ночь застала маленький отряд недалеко от места битвы, возле разожженного костра. Макс, несмотря на ноющие раны, нагрузился не только вещами отряда, но и изрядным запасом дров – в подземельях, если не считать изредка встречающихся заботливо обустроенных складов, дерева почти не было, а ему хотелось побыть у простого, яркого огня, чтобы танцы пламени разогнали тяжёлые мысли и успокоили сердце. И теперь он лежал, положив мощную голову на лапы, глядел на языки костра – и чувствовал, как зарастают раны на теле: ускоренная регенерация оборотней принялась за работу и к утру физические раны пройдут. А вот душевные…
Все молчали. Каждый думал о своём, однако огонь, одиноко светящийся в кромешной тьме подземелья, странным образом объединял думы в нечто цельное, успокаивающее и навевающее сон. Все молчали. А потом Клайон затянул песню. Слова её, произнесённые на языке хлоев, большинство понимало с грехом пополам но, тем не менее она звучала у каждого в сердце.
Воин уходит всегда первым - говорилось в ней.
Потому что он – воин, и всегда рискует собой,
Потому что иногда погибнуть легче, чем повернуть назад
Чем предать себя – или тех, кто стоит за твоей спиной.
Поэтому настоящие люди всегда уходят первыми…
Песня была длинной. В ней не было ни слова о счастье, любви или долге, о чём обычно поется. Тем не прославляли сильных и не торжествовали над побеждёнными врагами. Просто часть жизни такой, какой она должна быть, внезапно обрела крылья музыки и воспарила в небеса, поддерживая уставших и подбадривая робких. Не мучайся сомнениями, не трави душу терзаниями. Поступай всегда так, чтобы сердце пело после твоих поступков – и ты обретёшь мир вокруг себя и в себе.
Песня кончилось, но мелодия – осталась. Она звучала в голове каждого, успокаивая и расслабляя – земляне не заметили, как уснули. Только чёрный волк остался охранять стоянку, поглядывая по сторонам тёмными как ночь глазами. Это была древняя магия, не сил и не энергий – просто музыки.
Дорога круто пошла наверх, свет в прорубленных отверстиях стал ярче. Казалось или нет, что иногда в них мелькал кусочек неба? Все заторопились, повеселели, хандра, отодвинутая радостью обретения свободы открытых пространств, если и не исчезала, то отступила на задний план. После очередного поворота дорога выросла в просторную, широкую, прямую ленту, в конце которой виднелись тяжёлые створки врат. И тут перед маленьким отрядом вышел Клайон, угрюмо заступив всем дорогу.
- Позвольте мне пройти вперёд одному.
- Одному? Конечно, но зачем?
- Я хочу встретиться с хранителем врат один на один.
Удивлённый шум голосов разом смолк. Янтарная дева ведь предупреждала! Макс неторопливо обернулся - и встал напротив молодого хлоя, недовольно хмурясь.
- Я так понимаю, тебе уже известно. Кто нас там поджидает?
- Ничего особенного. Каменный голем, только усиленный магией и потому более ловкий и подвижный.
- И всё? – Услышав недоверие в голосе Макса, Клай рассмеялся.
- Остальное мне не грозит – не забывай, я же оборотень и магия на меня не действует.
- Хорошо, но зачем? Пойдём вдвоём! Помнится, я неплохо крошил эти булыжники там, в посёлке
- Вот именно. Ты – крошил. А меня вырубили первым же ударом. У меня своя гордость. Я не хочу быть поверженным, даже камнем.
- Оригинально. Поэтому в следующий раз встанешь под камнепадом?
Клайон покачал головой.
- Не смейся. Ты не понимаешь. Я – воин. Поражение в бою – это моя смерть, смерть воина, даже если я физически не пострадал. Особенно – если я физически не пострадал. Я должен. Понимаешь?
Макс вздохнул.
- Нет. Но мы будем недалеко. Очень близко. Если что-то пойдёт не так.
- Прошу – не вмешивайтесь. Это только моя битва. Обещаешь?
Макс нехотя кивнул, удивляясь собственной покладистости. Почему он замолчал? Любой цивилизованный человек привёл бы тысячи доводов, легко разбив при этом неуклюжие логические построения собеседника. Что же природное, дикое поднялось из его естества, заставив признать правоту горячих слов. Или это зверь пробудил в нём какие-то древние, сложные взгляды на мир, доисторическое понимание добра и зла?
Клайон шагнул вперёд шаг, другой – и вот уже чёрный волк лёгкими прыжками несётся к концу дороги.
Так жили мы, борясь, и смерти не боясь
И так отныне жить тебе и мне
В небесной вышине и в горной тишине
В морской волне и яростном огне…
Волк яростно бросился на выступившую из скал массивную фигуру. Ветвистая молния встретила его на пути, он отлетел к стене, встряхнулся – и вновь прыгнул. Каменная длань взмахнула – чёрный ком ударился в стену, послышался треск ломающихся костей. Настя всхлипнула и кинулась вперёд – но твёрдая рука перехватила её, заставив остаться на месте.
Хлой, меж тем проскочил сквозь стену пламени. Затрещала, загораясь, шерсть – казалось, Клай не заметил этого. Миг – и вот он сидит у голема на плечах, с остервенением грызя массивную шею окровавленными челюстями, не обращая внимания на крошащиеся клыки. Громада на секунду застыла и кинулась к ближайшей стене, намереваясь размазать дерзкого. Тот отскочил, вызывающе воя и кинулся вперёд, улучив удобный момент. Вновь сверкнула молния, ударила по шкуре впавшего в боевую ярость зверя, бессильными ручейками стекла по шерсти – и развалила каменную ладонь. Голем взвыл, чувствуя, что проигрывает. Он заметался, ударяясь о стены – однако чёрная молния была быстрей. Вновь, раз за разом сыпалась земляная крошка, пока наконец каменная громада, лишённая головы, не рухнула осыпью щебня, а сверху не упал обессиленный зверь – искалеченный, но непобеждённый.
Свежий ветер овевал окровавленную морду. Клай с трудом открыл глаза. Он лежал на коленях у Насти – и та, не скрываясь, плакала.
- Ну и кому ты что доказал? На тебе живого места не было – и оборотни смертны! Из-за чего рисковать? Вдвоём с Максом вы бы одолели его, не напрягаясь.
- Он смог остаться самим собой – это большее, чем то, на что можно рассчитывать, начиная схватку! К тому же – жив, его голову держит на коленях прекрасная девушка, а значит, жизнь прекрасна! Сейчас он думает именно об этом. – Татьяна присела рядом, погладила неподвижную морду зверя.
- Откуда ты знаешь?
- Я чувствую. И понимаю – сердцем. Это сложно, но если ты его любишь, тоже поймёшь, и не станешь удерживать, когда твой избранник ринется в очередную схватку. Даже если когда-нибудь тебе его принесут мёртвым. Потому что иначе он останется жив, возможно, даже станет удачливым и процветающим, но перестанет быть человеком. Как Вадим. Как многие в нашем собственном мире. А это похуже смерти. И, кстати, Клай – Макс нашёл дорогу! Нормальную, вполне рабочую. Похоже, мы выбрались из зоны дикой магии. Давай приходи в себя – нам нужно в Алькрин. Желательно раньше, чем на нас наткнется Клан Коричневых. Не хочется прорубаться сквозь его ряды.
Волк застонал – по телу его пробежала судорога, оно словно окуталось туманом. Сквозь стиснутые челюсти пробился вой, однако раны закрылись на глазах – и вот уже окровавленный, но совершенно здоровый юноша встаёт с земли и тянется за одеждой.
Не обращая внимания на изумлённые взоры, он неторопливо оделся и повернулся лицом на восток – спиной к запретным землям.
- Вы правы. Нужно спешить. Алькрин – вон в той стороне. Если я правильно помню рассказы старших – между нами две деревни, или четыре дневных перехода. Но идти нужно по дороге. С одной стороны горная гряда, с другой - болото. Всё это здорово нас задержит А коричневый клан наверняка уже рыскает по окрестностям. Дайте ему ещё немного времени – и наши следы обнаружат. Сейчас я пойду на охоту нам всем не помешает свежатинки. А завтра – двинемся в максимально возможном темпе. Макс, возьмёшь на себя сегодняшнюю охрану?
Сибиряк, сидевший у костра с кригом на коленях, согласно кивнул. Белоснежный волчонок что-то задорно рыкнул и сел, демонстрируя бдительность. Все рассмеялись. А Татьяна обхватила его за шею, прижавшись к мягкому меху.
- Ты ещё слишком мал для многочасового бдения. Когда-нибудь станешь таким же ловким, как Клай, сильным, как Макс – и будешь нашим защитником. А пока, помоги с дровами, ладно?
Волчонок разочарованно тявкнул и потрусил к ближайшим деревьям.
- Нет, Макс, ты не правильно его назвал. Имя какое-то дурацкое, и совершенно не подходит малышу. Ты глянь на него – белый, пушистый, добрый! Как Умка!
Кто это сказал? Кто-то из девушек? Но все молчали…
Выступили ранним утром. Солнце ещё не взошло – в тусклом свете костра, жадно пожирающего оставшийся после ночи хворост, свернули вещи. Солнце встречали уже в на ходу, бодро идя по древней дороге. Клай бежал впереди – чёрная спина волка то и дело мелькала в перелеске, пересекала полотно пути в разных направлениях. Макс шёл во главе группы, все вещи, собранные в аккуратные тюки, были связанны так, что скинуть их можно было одним движением.
Они спешили. Шаг, такой быстрый, что временами переходил в бег – но девушки не жаловались, не просились на спину к медведю, понимая – тому нужно беречь силы. Шли до самой ночи, встали затемно, надеясь прибыть в Алькрин как можно раньше. Они почти успели – просто отряд, перегородивший дорогу, успел раньше.
Их было десятка полтора, не больше. Все в людском обличье. И не одного новичка – глава клана не хотел новых жертв. Сплошь опытные, матёрые ветераны. У многих в руках – оружие, остальные явно собрались оборачиваться, однако они были одеты – если можно свободную, лёгкую кольчужную сбрую, приспособленную как для ношения людьми, так и волками, считать одеждой. Только у стоящего впереди было подобие доспехов – странное одеяние, отливающее металлом – серебристым, текучим, словно выкованным из ночного света.
- Доспехи лунного серебра! Высоко ценит наши жизни коричневый клан – такие вещи хранятся в сокровищнице и используются только на большой войне – или когда самому существованию клана есть непосредственная угроза. – Клай, торопливо обернувшийся, подскочил к отряду. Макс, помедлив, сделал то же - он узнал стоящего впереди крупного седого мужчину с горящими глазами.
- С тех пор, как мы виделись в прошлый раз, в твоих волосах добавилось седины, вождь. Это так тяжело – идти по следам слабых землян? - Макс взглянул на того, кто избрал его и его спутников своим врагом, спокойно и расчётливо решив: им не место на его земле. А теперь, как в обычае у подобных, винил во всех грехах.
- Я потерял двух лучших воинов, сунувшись за вами в дикие земли. После чего решил – вы сгинете так же, как и многие до вас. Но для подстраховки – ждал здесь, на единственной в этих местах дороге в Алькрин – ты думал, я не узнаю, куда вы направляетесь?
- Что, решил принести весь клан в жертву собственным принципам? А как же клятва защищать свой народ – наверняка приносил подобную, занимая пост мэра, или как он у вас там называется?
- Ты так крут? Посмотри на мой клинок! В нём содержится серебро, пришедшее с небес. Это неотвратимый и неизлечимый яд для меняющих шкуру! Просто держать в руке – и то смертельно опасно! Смотри же! – Вождь выхватил из ножен небольшой изящный меч со слабо изогнутым лезвием и высоко поднял над головой. Сталь клинка была вычернена, и на ней отчётливо проступал волнистый блестящий узор, но сверкающий тускло, с тяжёлым серым отливом. Он завораживал, заставляя забыть обо всём, смотреть только на угольно чёрную вязь, манящую, заставляющую поддаться, принять…
- Макс, осторожно! – Крепкая рука толкает его в сторону, другая тянется к сверкающему серебристому колесу, несущемуся на парня. Рывок - и безумно сильный бросок погашен. Вике пришлось сделать оборот вокруг собственной оси – с такой мощью запустил в утреннее небо его глава клана. Но теперь чужой клинок покоился уже в руке человека – и его сияние неохотно гасло.
- Подлый приём, вождь. Расчёт понятен – если этот металл смертельно опасен для живущих на две стороны, то неважно успеет ли он поймать его или нет – всё равно твой враг обречён. А самое подлое в свойстве клинка затормаживать взглянувшего на него оборотня – и уверенность в том, что Макс не будет пытаться увернуться – из страха за тех, кто стоит за его спиной.
- Но почему на тебя лунное серебро не действует? – Голос главы клана почти шипел.
- Ненависть затмила твой разум? - Виктория ловко крутанула кистью, примеряясь к балансу меча. Сделала она это лихо, и было непонятно, откуда такая сноровка у изнеженной землянки. – Я же ущербная! Мне не дано менять шкуру, зато и ваш металл на меня не действует. Кстати, вы зря грешите на серебро – тут что-то более сложное. Ванадий? Впрочем, для вас это безразлично. Она вышла вперёд и правее, бросив Максу:
- Этот фланг я беру на себя. Не беспокойся.
- Подобные клинки у живущих на две стороны – не редкость. – Вождь презрительно сощурился, в то время как пара воинов достали и раскрутили над головами лёгкие металлизированные сети. – Ты правда думаешь, что получила оружие, с которым оборотни не смогут справиться?
Татьяна внезапно пошатнулась.
- Осторожнее! У них шаман! - Она закрыла глаза, став пепельно-белой, но один из коричневых мешком рухнул на землю.
Глава клана проводил взглядом падение собственного воина спокойно и даже чуть равнодушно.
- Похоже, вы чему-то научились. Неплохо. Значит, теперь всё решит только клык и коготь. Как, собственно, и должно быть. – Воины за его спиной пригнулись, и Макс торопливо выступил вперёд.
- Ты хочешь отомстить за смерть сына? Так не прячься за чужими спинами! Прикончи меня собственноручно! Но если у тебя это получится – девушки смогут дойти до города.
Вождь отрицательно покачал головой.
- Нет. Я не против дуэли, но если ты проиграешь, они умрут быстро. Если победишь – будут умирать медленно. Как тебе такой расклад?
- Ты хотел сказать…
- Что хотел сказать, я сказал! – Глава клана шагнул вперёд, сдёргивая с пальцев мешающие золотые перстни. – Ты рискнёшь выйти против меня, или мне зарезать тебя потом, после твоих самок?
Макс почувствовал, как в нём разгорается гнев. Багровая пелена нахлынула, сбивая дыхание, мир вокруг подёрнулся красной дымкой, но зверь внутри него взревел, вбирая ярость в себя – и человек вновь смог контролировать собственное тело. Он сделал шаг вперёд и поклонился своему врагу.
- Я – Макс. Из рода чёрный медведей. Можешь назвать своё имя, или умрёшь безымянным.
- Я - глава клана Коричневого Волка, и ты не достоин знать моё родовое имя. Мои воины знают его, а жертвы обычно зовут Шрамом.
Вождь вызывающе усмехнулся и упал на четвереньки. Тело его вздулось, пошло буграми мышц, из-под кольчужной сетки пролезла бурая, жёсткая шерсть, образуя дополнительную прослойку между телом – и металлом. Огромный волк вызывающе взревел, и Макс с ужасом понял, что в размерах этот волчара с огромным рубцом через всю морду, не уступает любому медведю.
- Макс, он принял крек! Снадобье, добавляющее оборотню массы и силы, но забирающее годы, если не десятилетия жизни! Будь осторожен! – Клайон подскочил к землянину, с ужасом глядя на валуны мышц, перекатывающиеся под металлической сетью, словно это была шёлковая рубашка.
Сибиряк шагнул вперёд, всё ещё медля, и внезапно понял: бурый зверь сейчас прыгнет. Вождь не будет ждать, пока обернется его противник. Слова о честном бое – просто слова, необходимые, чтобы притупить бдительность. Подхватив с земли камень, сибиряк бросил его в сторону, в ельник. Все машинально обернулись – вокруг дороги простиралась земля опасностей, это внушали хлоям с детства. Мига промедления Максу хватило – прыжок в противоположную сторону – и мгновенный переход! На долю секунды мышцы скрутила боль, однако она прошла быстрее, чем появилась, и чёрный зверь уже разворачивался навстречу бурому, злобно скаля клыки…
Резкий рывок вправо. Макс отскочил, но недостаточно быстро – его плечо окрасилось кровью. Волк довольно осклабился: по поверьям воинов, первую кровь проливал всегда проигравший. Взревев, медведь ринулся вперёд, однако бурый охотник легко увернулся, отскочив на безопасное расстояние. Две тени закружились в каком-то непонятном то ли вихре, то ли танце, всё быстрее и быстрей – и люди, и воины напротив с ужасом смотрели на непонятный дуэт, мелькающий перед ними – и отпечатки лап, проступающих на жёлтом полотне твёрдой как время дороги: медвежьи и волчьи, ложащиеся поверх… и сразу же тающие.
Вихрь смерти взметнулся – и опал. Противники стояли друг напротив друга. У сибиряка было рассечено плечо, кровоточил бок и морду заливала кровь из разодранного уха. Волку досталось не меньше: надёжная на вид кольчуга болталась лохмотьями, скорее сковывая движения, чем помогая в борьбе. На задней лапе была видна кость, и кровь с неё образовала небольшую лужу.
Шрам, перехватив взгляд на свою рану, досадливо сморщился, напрягся – кровь тут же перестала течь. Мышцы там наверняка действуют ещё плохо, но вождь был готов к битве. Помедлив, он стал аккуратно избавляться от кольчуги, вытягивая из стальных кружев ноги – и в этот момент Макс прыгнул.
Мощная медвежья лапа одним ударом снесла коричневую голову, навсегда стерев с неё уродующий рубец. Тело ещё не успело упасть, а огромный медведь, весь в своей и чужой крови, стоял перед строем напрягшихся воинов, заслоняя сгрудившихся позади девушек.
- Хой! - Чужая команда остановила бросок коричневой стаи. Из за деревьев не спеша вышел белоснежный волк, спокойно пройдя мимо напрягшегося Макса – и, неторопливо встав между противниками, обернулся. Помедлив, Макс и Клайон сделали тоже самое..
Он был седым – длинные волосы, заплетённые в косички, спускались до середины груди, струились по обнажённой спине, курчавились белыми облаками внизу живота. К тому же неизвестный пренебрег не только стандартным одеянием оборотней, позволяющим чувствовать себя удобно и в волчьей, и в человеческой шкуре, но и обычной набедренной повязкой. Старец был совершенно обнажен, однако никому не приходило в голову улыбнуться, глядя на него: столько силы и власти, словно незримыми одеяниями, окутывало стоящую фигуру.
Все хлои: и Клайон, и Коричневый клан, торопливо опустились на одно колено, прижав сжатый кулак к груди. Так в древности римляне приветствовали царей – и богов.
- Значит, это те земляне, из-за которых три десятка бездельников забросило охотничьи угодья и уже третий день мозолит мне глаза, болтаясь в окрестностях Алькрина? – Глаза старца смотрели сурово, но что-то в их выражении, а так же в угрюмости воинов Коричневого клана, смотрящих в землю, подсказывало: некоторые встречи – к лучшему.
* * *
Подвожу итог вашему делу: Исмаг, глава клана коричневого зверя, самовольно отправил охотников по следу пришельцев, принятых в нашем мире в качестве гостей шаманом Ирк`хом, бывшим главой рода Сломанной Ветви, ныне членом верховного круга шаманов клана Чёрного Волка. Потеряв в охоте собственного сына, Исмаг пошёл тропой мести, в конце которой погиб в честной схватке один на один с землянином Максимом, научившимся, согласно нашим обычаям, менять шкуру и доказавшим силу своего рода.
- Великий! Бой был несправедливым! Он напал на нашего вождя в тот момент, когда тот был спутан остатками класти, кольчуги небесного серебра, которую перед тем располосовал клыками!
- Не вижу в этом несправедливости. Вождь надел искусную броню против незащищённого. Все последствия этого поступка ложатся только на его совесть. Впрочем, можно спросить у самого землянина. Ответь нам, Максим – почему ты так сделал?
Парень торопливо встал. Огромный, разукрашенный зал, толпы народа вокруг, и усыпанное алмазами облачение верховного шамана не делали стоящего перед ним старца менее величественным, чем в прошлую их встречу, когда он стоял обнажённым на пустынной дороге.
- Великий! Я достаточно играл в благородство с коричневым кланом, не только давая им лишние шансы, но и забирая их у собственных спутников! Главная честь воина – защитить своих друзей, тех, кого вызвался охранять и беречь. Мне не в чем себя упрекнуть.
Старец промолчал. Ветер трепал белоснежные косы, играя складками одеяния.
- Ты не сказал: «Не стоило проявлять благородство к тому, кто сам нарушал кодекс воина!» Почему?
Макс замялся.
- Мне советовали сказать нечто подобное. Но – если мой враг нарушает свод неписанных, да и писанных правил, это не причина мне уподобляться ему. Я следую своему пути, и отвечаю только перед собой!
Седой шаман улыбнулся.
- В тебе живёт настоящий воин хлоев! Только они говорят: «Над нами нет никого, кроме высокого неба!» Ты оправдан – я свидетельствую, что землянин Максим не совершал недостойных поступков и чист перед собственной совестью и народом хлоев!
Одобрительный гул толпы – и радостные крики девушек…
Алькрин поражал воображение. Когда земляне увидели его в первый раз – они долго смотрели на высокие белоснежные стены, купола и арки, не в силах ничего сказать от удивления. И верховный шаман не торопил, посмеиваясь в бороду. Даже воины коричневого клана, с удовольствием взявшие на себя функцию стражников при начальстве, молчали, довольные произведённым эффектом.
Наконец, Настя, оторвавшись от созерцания высоченных шпилей, повернулась к странному бородачу и задала только один вопрос:
- Но как?
Тот тихонько свистнул – откуда-то с деревьев выскочили пара молодых кригов, подскочили к замершим людям. Кто-то из коричневого клана положил перед ними два копья – те, аккуратно поводя по стальным лезвиям тонкими ручками, торопливо умчались обратно под деревья, что бы оттуда разглядывать странных незнакомцев.
Воин поднял копья и подал землянам – металл прикипел кусок к куску намертво, так прочно не могла бы сделать и аргонная сварка. Его собственный криг торопливо вылез из-под доспехов, провёл крохотной ручкой - копья окутались туманной дымкой и вновь превратились в два неповреждённых копья.
- Криги издавна славятся способностью работать с металлом. Именно благодаря этим малышам мы и имеем возможность возводить подобное. Это их честь и их заслуга!
Макс с уважением посмотрел на собственного Огонька, что-то увлечённо чирикающего у него на руке. Разум отказывался понимать, как огромные здания высотой в сотни метров могли быть возведены такими крохами. Гигантские крепостные стены, опоясывающие город – высотой до тридцати метров, с девятиэтажку! Не могли скрыть совсем уж запредельно высоких шпилей-башен, обманчиво стройных и прекрасных.
- По всей видимости, за высокими стенами состоятельные хлои могли укрыться от враждебной магии. Со временем это стало вопросом престижа. Не думаю, что с такой защитой есть реальная нужда в подобных предосторожностях. – Татьяна была спокойна и рассудительна. Она с увлечением осматривала город, что-то рисуя в блокнотике.
- Смелый подход к архитектуре! Наверняка самые высокие башни – здания местного муниципалитета, да, кстати, и суда. – Виктория аккуратно убрала меч в заботливо поданные хлоями ножны – те помогли убрать оружие, но взять отказались, кивнув на вьюки. То ли боялись, то ли признавали за девушкой право на то оружие, которое она добыла в бою.
Внутри город поражал ещё больше. Он блистал чистотой. Маленькие – в три четыре этажа здания перемежались огромными башнями, составляя с ними единое целое, какой-то законченный ансамбль. Максу даже показалось, что небольшие здания необходимы высоким для устойчивости.
Ещё больше поразила всех башня мудрости, где должно было проходить слушание его дела. Седой шаман без промедления направился туда – за городскими зданиями его ожидал почётный эскорт в дюжину красиво одетых и причудливо вооружённых хлоев с латами, изображающими нападающих зверей. И теперь конвоировали землян и клан Коричневых Волков одинаково беспристрастно. Непонятно только, где охрана была раньше? Макс задумался – и не преминул задать свой вопрос оказавшемуся рядом Клайону.
- Охрана? Верховному? – Молодой хлой был явно удивлён вопросом. Вряд ли кто-то осмелиться напасть на шамана такого уровня – смерть наглеца вряд ли будет лёгкой. Ты заметил, что у него нет собственного крига? Любой из наших малышей бросит все свои дела, что бы помочь «Тому, кто является другом кригов и людей» И уж верно не даст причинить ему вреда. Даже дикие. Не знаю уж, что они там, в лесу, понимают, но силу верховного, его мудрость и чистоту чувствуют наверняка. – Он нежно, с тоской погладил сидевшего на плече у землянина Огонька и украдкой вздохнул.
Верховный шаман оглянулся и подмигнул растерянному хлою.
- Потерпи. Немного уже осталось. Условия обретения почти определены, осталось сделать всего несколько шагов по пути хлоя…
Башня мудрости представляла собой комплекс комнат, поднимающийся вверх по спирали. Периодически, каждые три-четыре этажа, они все выравнивались ровной площадкой, внутри которой, высоко над землёй, и в полной безопасности росли цветы, небольшие изысканные деревья давали причудливые плоды – а каменные стены здания вели всё выше. Этаже на десятом земляне откровенно запыхались: лифтов хлои не знали. Макс начал задумывался о том, часто ли состоятельные хлои покидают верхние этажи, или так и живут - в искусственном мирке в сотне метров над землёй, в тиши и безопасности среди выращенного сада…
- Спускаются. – Клайон словно угадал его мысли. – Любой хлой должен определённую часть времени года посвящать защите своего народа от нападений – на стенах или в «диких» отрядах, зачищающих местность, но должен. И кстати, аристократы чаще предпочитают именно дикие отряды: служба там не в пример короче, а уровень подготовки у них – гораздо выше, что и даёт возможность не только выжить, но и здорово порезвиться вдали от цивилизации.
Зал мудрости открылся неожиданно – просто поднявшись на очередной уровень, земляне не увидели ни кустов, ни деревьев – вместо этого их ослепило сияние. Огромное пространство внутри каменной спирали было заботливо выложено странным камнем, мерцающим собственным, ослепительно белым огнём. Огромная кафедра в центре, скамьи, стены здания – всё словно излучало свой собственный свет.
- Сталк, камень правды. - Молодой хлой потрясённо остановился, оглядывая величественный зал. – Говорят, его внутренний свет не даёт никому творить чёрные дела. Даже лгать. Им выложен зал заседаний высшего совета хлоев – и зал правосудия. Для того, чтобы набрать столько камня, потребовалась не одна тысяча лет - и труд не одного поколения хлоев. Ты глядишь на символ стремления нашей расы к справедливости, Макс, ни один хлой никогда, даже ради спасения собственной жизни, не станет тут лгать или изворачиваться, проверяя силу Сталка.
- И тебе не рекомендую этого делать! - Голос, прозвучавший под сводами зала, был серьёзен, но улыбающееся лицо… Ирк`х! Клай кинулся к нему, начал что-то сбивчиво объяснять, тот остановил юношу движением руки. – Большую часть ваших похождений я видел в разуме Максима и Татьяны, когда они связывались со мной. Остальное – потом, сейчас нас ждёт правосудие. Я вызвался вас защищать – и здорово спешил, пришлось три дня нестись в облике волка, что бы успеть оказаться тут раньше вас и опередить коричневый клан.
- Значит, появление верховного шамана в лесу – не случайность?
Ирк`х улыбнулся Клайону так, как улыбаются малышу, задающему глупые вопросы и не ответил.
- Садитесь! – Он указал на аккуратную скамью слева от кафедры, блистающую яростным светом. Суд начинается. И приготовьтесь – никто из вас не должен говорить ничего – всё, что нужно, будет взято напрямую из вашего разума. Вопросы будут потом, чтобы проверить, осознаёте ли вы меру своей вины – или ответственности.
Макс взглянул в глаза седому хлою – и почувствовал, как раскрывается его разум под пытливым, но аккуратным взором верховного шамана…
- Здорово! – Вика выскочила на улицу и пробежала по мостовой, вызывая неодобрительные взгляды прохожих. – Мы в Алькрине, нам ничего не грозит, и не нужно никуда спешить.
- Кому как! – Мадлен, в последние дни, после ухода Вадима, всё больше молчавшая, огрызнулась. – Я так тороплюсь домой, ясно? И задерживаться в этой дыре, несмотря на их многоэтажки, я не собираюсь, понятно? Пошли к… Клайон! К кому нам идти, чтобы нас отправили обратно?
Тот растерянно помолчал, кусая травинку.
- Возможно, стоит действовать официальным порядком. Верховный шаман наверняка видел это желание, общаясь с вами, однако ни словом, ни жестом не показал, что знает о нём. Контакт с иными мирами, тут наверняка требуется разрешение высшего совета. Или, как минимум, Эркина.
- Кто такой этот Эркин? Где его найти? – Мадлен наступала на удивлённого хлоя, явно растерянного от такого напора. – Мы можем пойти к нему сейчас?
- Эркин – это титул. Ненаследственный, но приобретаемый. Титул правителя нашего народа, избираемого высшим советом по каким-то своим, непонятным признакам, среди самых способных из молодых хлоев. Насколько я помню: молодой правитель не даёт нации закостенеть, заставляет её постоянно меняться – а совет, избираемый всеобщим голосованием, следит за Эркином и не позволяет совершать грубых ошибок. Пойти к нему, наверное, можно, но стоит записаться на приём. Учитывая ваше происхождение, наверняка вы будете ждать не очень долго. Не дольше двух-трёх недель.
Макс рассмеялся, видя, как вытянулось лицо Мадлен. Он чувствовал себя хорошо среди хлоев и не спешил поскорее закончить это приключение.
- Во всяком случае, нам необходимо здесь обстроиться и одеться по здешней моде. Клай, насколько я знаю, тебе поручали только проводить нас до города – но, если ты не спешишь, побудь с нами ещё. Думаю, девушки присоединяться к моей просьбе. – Сибиряк лукаво подмигнул Насте, вспыхнувшей и потупившей глаза. Впрочем, Клайон, к его удивлению, вспыхнул не менее. Торопливо кивнув на посыпавшиеся на него уговоры – девчата, кажется, только сейчас сообразили, что у молодого проводника могут быть свои дела и порядком перепугались, он повёл небольшой отряд боковыми улочками, Наконец они остановивились перед небольшим пятиэтажным зданием, прилегающим к очередному небоскрёбу.
- Вот - ателье самых модных меховых изделий. Здесь вы сможете продать часть шкуры касадга, и получить местную валюту. Если где-то и ценят подобные вещи, так это тут. А с золотыми вы сможете обустроиться в городе надолго, хотя цены здесь... Мне точно хватит лишь на пару дней. – Клай печально улыбнулся, но Макс решительно пресёк подобные разговоры.
- Так, сейчас твоя служба на родной клан закончена, и мы просим тебя побыть нашим гидом. Питание и проживание за наш счёт, и та плата, которую ты назначишь. Естественно, золотом, а не девушками. – Не удержавшись, добавил он – и засмеялся, видя, как вспыхнул молодой хлой. – Ну как, по рукам?
Тот неуверенно кивнул. Мысль остаться ещё на какое-то время рядом с приглянувшейся ему землянкой его явно радовала. А вот то, что он должен ещё получать за это деньги – смущала.
- Давайте так: пока я нужен, я буду рядом, а деньги спрячьте. Хорошо?
Макс, скрывая улыбку, кивнул.
- Хорошо. Кстати, Клай – на Земле подобные чувства называют дружбой и не стесняются их, а гордятся. Но всё равно – спасибо! - Он с чувством стиснул руку молодого хлоя и, подхватив тючок с мехом, решительно зашагал в модное ателье. Тот, подумав, рванул следом. Вышли они только через час – оба потные, распаренные, довольные, сгорбившиеся под тяжестью двух внушительных плотных кожаных мешков, внутри которых что-то характерно позвякивало.
- Знаешь, Настя, я бы держался этого парня. Без него я не получил бы и десятой части этого золота. И это только за половину шкуры! – Сибиряк довольно улыбался. Ну и торгуются тут, у вас! Вот уж не ожидал для элитного салона такой страсти!
Во всяком случае, стоит часть денег положить в местные банки, есть тут и такие. А потом поискать гостиницу.
- Погоди! – Татьяна задумчиво смотрела на здоровые мешки, под которыми прогибались два не самых хилых парня. – Клай, а за сколько в Алькрине можно купить дом?
- Тысячи за три золотом, если не в элитном квартале. А что?
- Тогда стоит прикупить здесь собственную хату. Наверняка в ней жить будет выгодней, чем платить бешенные деньги за гостиницу – насколько я знаю, в столицах цены запредельные, а наше пребывание в этом городе может быть не таким уж и коротким. К тому же: кто-то, возможно, захочет тут остаться. – Последнюю часть фразы она произнесла еле слышно, направляясь вслед за Клайоном к очередному навороченному особняку, где торговали недвижимостью.
Так что уже этим вечером вся группа ужинала в новом жилье. Новоселье отмечали, правда, старыми дорожными запасами, за которыми сбегали парни к воротам, пока девушки наводили порядок в собственном доме. Он был небольшим, уютным, на пять комнат, с маленьким и заросшим садом, недалеко от крепостных стен – и в то же время в десяти минутах ходьбы от местного муниципалитета.
Рисунки домика очаровали сразу всех, и всего после часа споров, криков и самой неистовой торговли в местной конторе недвижимостью они получили домик за половину той цены, которую за него запрашивали. Больше всех неиствовала Мадлен – она явно надеялась перед уходом домой продать его дороже, чем купила – но Макс твёрдо решил оставить его Клаю… и Насте, если она решит остаться в этом мире. А впрочем, об этих задумках он благоразумно помалкивал. Девушки между тем навели порядок – выкинули старую мебель, вымели мусор и разожгли небольшой очаг в уютной кухне, выложенной голубой плиткой. И обычный походный рацион, приготовленный тут, приобрёл совершенно другой вкус – и аромат.
- Завтра мы с Клаем идём к начальству, испрашивать аудиенции или как это тут называется. С вас – разведка местности на предмет магазинов. Хочется попробовать что-то ещё, кроме сухих лепёшек и жареного мяса. Потом сходим за шмотками и приглядим что-нибудь из мебели. Вы уже определились, где будут спальни?
Услышав яростную перебранку девушек, Макс усмехнулся. Похоже, решение будет найдено после долгих и упорных споров. Вытащив из мешков походные шкуры, они с молодым хлоем устроились в саду. Огонёк и волчонок, с недоверием отнёсшиеся к незнакомому жилью, встретили их довольным ворчанием и ласками. Вскоре парни спокойно спали, а в доме ещё долго горел свет и чертились планы планировки пусть и временного, но своего жилья.
* * *
Административные офисы в башне муниципалитета начинались этажа с девятого: до этого шли жилые ярусы, предоставляемые тем из сотрудников, кто не имел собственного жилья в городе, как шепотом объяснял Клайон, ведя друзей по аккуратному пандусу, закручивающемуся вокруг очередной башни.
Здесь не было помпезности башни мудрости – скорее, деловая суета людей, решающих повседневные, но необходимые задачи. Ходили туда-сюда люди с папками, быстро мелькали криги, несущие на спинках в специально притороченных мешочках какие-то документы. В общем, была обычная бюрократическая суета, которая и приободрила и напугала землян: с одной стороны, всё до боли знакомо, с другой – это «знакомство» попахивало долгими проволочками, свойственными подобным системам. Впрочем, департамент внешних сношений был небольшим – занимал всего один этаж, что, по меркам щедрым на пространство хлоям, было скромно. За рядом офисов виднелся небольшой сад с фонтаном, предназначенным для тех гостей, кому покажется тут слишком официально, и для кригов, с удовольствием в нём плескающихся. Увидев воду, Огонёк вопросительно свистнул, поглядев на хозяина бусинками глаз, и Макс почувствовал приступ вины: он так мало внимания уделял своему питомцу, занятый бесконечной дорогой! Торопливо спустив его на мягкую травку, сибиряк с удовлетворением увидел, как криг с разбега бросился в воду, обдав сидящих рядом на солнышке местных домочадцев сотнями брызг. Впрочем, не услышав недовольного ворчания, он улыбнулся – криги общительны и небольшое купание в солнечный день для них не помеха новому знакомству. Он торопливо заспешил за своими – земляне уже входили в аккуратный офис, где их приветливо встречал небольшой, щегольски одетый хлой с дежурной улыбкой на устах.
- Вы с Земли? Как же, нам докладывали о группе путешественников, оказавшихся на земле хлоев. Насколько я понимаю, это произошло случайно? И, значит, шансов на установление каких-либо контактов с вашим миром немного…
- Не совсем так, уважаемый. – Татьяна решительно отодвинула остальных, взяв на себя переговоры. В нашем мире существует древний механизм, который смог в минуту опасности привести в действие один из землян.
- Насколько я понял из докладов – хлой поднял со стола аккуратную папку и вытащил из неё лист бумаги, этот землянин являлся потенциальным оборотнем – возможно именно это его свойство помогло открыть древний портал в наш мир. Сомневаюсь, что подобные устройства, кстати, известные во многих мирах как врата опасности, способны установить сколь-нибудь устойчивую связь между нашими народами. Они открывают портал лишь в случае смертельной нужды, и не в какой-то конкретный мир, а лишь в тот, который наиболее подходит приведшему их в действие, вне зависимости от его желаний, а лишь исходя из свойств его личности. И я крайне озабочен тем, что вряд ли представители вашего общества смогут открыть врата ещё раз для вашего возвращения. Вы понимаете – специфика местных условий такова, что мы не сможем обеспечить вам безопасность, соответствующую статусу гостей нашего мира.
- То есть, вы признаёте существующую проблему: не в силах постоянно охранять нас от проявлений дикой магии, с одной стороны, и недовольства местных жителей необорачивающимися, с другой, вы бы хотели, что бы наше пребывание не затянулось? Поверьте, как нам не нравится в вашем мире – мы хотим того же! Так что давайте действовать вместе. Именно поэтому мы и пришли в ваш департамент, существующий, чтобы помогать, таким, как мы!
- Круто! Где она так научилась говорить на языке бюрократии? – Макс с удивлением смотрел на скромную девушку, а та, мило улыбаясь сидевшему перед ним хлою, умудрилась показать посмеивающимся парням кулак.
- Не совсем так. - Чиновник нервозно откашлялся. – Мы занимаемся контактом с тем народами, которые уже умеют путешествовать меж мирами и первым делом мы предупреждаем их о сложности, если не сказать нереальности, открытия порталов с нашей стороны – из-за нестандартного поведения энергетических потоков в нашем мире и невозможности использования их цивилизованными существами. В вашем же случае…
- В нашем случае вопрос стоит довольно остро, вы не находите? Вместо того, чтобы благополучно вернуться обратно или сгинуть где-нибудь в диких областях, мы стоим перед вами, доказав тем самым, что в состоянии позаботиться о себе. Вдобавок нас публично объявили гостями народа хлоев – и мы намерены сохранять этот статус на всё время пребывания в этом обществе. И в этом городе. Во всяком случае, до тех пор, пока не будет решён вопрос с вратами.
Чиновник заволновался. Иметь в городе возможный источник беспорядков ему не улыбалось, но решить проблему путём вежливого выдворения опасных гостей из города явно не получалось.
- У вас на уме что-то конкретное?
- Насколько я поняла, у вас есть контакты с иными мирами, представители которых способны открыть нужный нам портал. Хотя бы в принципе. Если вы свяжетесь с ними и попросите помочь вашим гостям – это будет довольно великодушным шагом со стороны народа хлоев. Шагом, который по достоинству оценят во Вселенной.
- Хм. - Хлой задумчиво скрестил руки на папке с делом землян. – Выгоды от подобного шага незначительны, а вот сложности, которые возникают в связи с выполнением вашей просьбы…
- Мы успели приобрести в этом мире не только врагов, но и друзей. Это значит, существует возможность огласки – при любом решении вопроса. А плохое мнение в инопланетных делах может поставить под угрозу экономику целого мира, вы не находите? – Татьяна говорила вежливо, почти ласково, однако чиновник ясно осознал угрозу, исходящую от этих слов. Хлой нервно завозился, перебирая бумаги на столе, потом лицо его просветлело. Он нашёл отговорку, подходящую любому чиновнику любого мира.
- Этот вопрос не в моей компетенции. Вам нужно обратиться в вышестоящие инстанции, в департамент…
- Совершенно с вами согласна! – Татьяна подхватила речь бюрократа, не дав тому возможности отправить землян в порочный круг инстанций. – И поэтому, на правах представителей другой цивилизации, а так же гостей народа хлоев, мы просим вас посодействовать в организации встречи с вашим Эркином, подготовив для неё необходимый пакет документов, позволяющий увидеть всю сложность стоящей перед нами проблемы. И сделать это как можно скорее, пока ситуация не вышла из-под контроля. Эта мера разумна и покажет в лучшем свете работу вашего департамента. А мы, со своей стороны, горячо её одобрим: если сможем увидеть вашего правителя в максимально сжатые сроки. А то, знаете, большому медведю городская пища кажется довольно скудной. Мы же не хотим, чтобы он начал резвиться в окрестностях Алькрина, или, не дай бог, в самом городе?
Маленький хлой вздрогнул и бросил взгляд в сторону Макса, который не преминул протяжно зевнуть, предварительно увеличив клыки… Значительно увеличив.
- Ну, хорошо. Оставьте в приёмной ваш адрес и никуда не уезжайте – вас известят о столь необходимой вам встрече… В течении двух недель. Всего доброго.
Выйдя на улицу, Клайон посмотрел на Татьяну по новому, с уважением и затаённым восторгом.
- Этот чиновник – самый известный зануда из всех существующих, его и задвинули в департамент внешних сношений только потому, что пришельцы у нас бывают от силы раз в год, и общаются они в основном с шаманами, минуя официальный аппарат. Заставить его после обычного разговора вам помочь, причём не замедлив, а существенно ускорив существующие процедуры – невероятно! – Клай был в восторге.
- Это просто после того, как ты смогла выбить квартиру своему деду-ветерану в нашем родном мире. – Татьяна говорила с горечью. - Наши бюрократы ничего не делают по совершенно другим соображениям, поэтому с ними договориться зачастую просто невозможно, даже если действовать строго в рамках закона. А тут всё достаточно просто: прижать к стене мнимой или настоящей ответственностью – и указать лазейку, как с себя её можно спихнуть. Дальше он с удовольствием побежит сам.
Огонёк, сидящий на плече у Макса, внезапно напрягся, ухватившись крохотной лапкой за ухо человека – и тот почувствовал себя одним целым с маленьким созданием. Казалось, между ними перекинули мост - или, вернее, тонкую, но прочную информационную нить, по которой хлынул поток чужой мысли.
- Макс! - Знакомый голос зазвучал в голове сибиряка, рождая смутный образ. – Ты меня слышишь?
- Ирк`х? Мы в городе, только вышли из башни муниципалитета.
Силуэт в голове обрел законченные очертания - Ирк`х, почему- то в образе волка со своим белым кригом на спине, старался найти юношу.
- Пытаетесь действовать через местную бюрократию? Отважно, отважно. Слушай, насколько я понимаю, Клайон с тобой? Не могли бы вы привести его в башню мудрости? Верховный шаман заинтересовался способным хлоем без крига и приглашает его на один интересный эксперимент. Думаю, ему понравится.
Естественно, пошли все. Стоило Максу ляпнуть о каком-то испытании верховного шамана, и Настя тут же заявила, что Клай без неё никуда не пойдёт, властно взяв оторопевшего хлоя за руку – тот покраснел, но промолчал, и сибиряк внутренне хихикнул. Вот вам и пресловутая свобода хлоев! Татьяна, после некоторого раздумья, согласилась с подругой, а Мадлен с Викой пришлось пойти за большинством. Хотя последние две явно предпочли бы поход по магазинам. Впрочем, они не оставили своего намерения и успевали нырять в каждый магазинчик, который встречали на пути к башне – и успокоились лишь после клятвенного уверения остальных посвятить этому занятию остаток дня.
Один из младших шаманов дожидался Клайона у входа. Торопливо кивнув, он буркнул нечто вроде: « Скорее, нас ждут!» И повёл всю группу вглубь первых этажей, по странным узким лесенкам и переходам. Тут явно был лабораторный корпус – непонятные стеллажи, кубы и реторты вперемешку с какими-то проводами, зажимами и клеммами, вызвавшими нездоровый интерес у Виктории. Видя явное нежелание проводника разговаривать, она забросала вопросами Клайона. Есть ли у хлоев электричество? Где и как используют подобную проводку, и как защищают её от магии? Проводят ли какие-нибудь опыты для создания радио? Лишь откровенное признание запутавшегося хлоя в том, что большинство местных предметов он видит впервые в жизни, заставило девушку замолчать – и дальше идти, с тоской поглядывая на путаницу разномастного оборудования. Она явно почувствовала тут себя в своей стихии.
Верховный шаман и Ирк`х ждали друзей у странного стеклянного вольера, за которым виднелся заботливо воссозданный кусочек дикого мира хлоев – свободно растущие деревья, бегущий в песке ручей, куст с какими-то ягодами, которые лихо объедало пара взрослых кригов – всё это совершенно естественно смотрелось бы в лесу, но в сердце башни мудрости, в центре столицы хлоев?
- Не удивляйтесь. – Верховный шаман, сменивший своё богатое облачение на вполне затрапезный халат, улыбаясь, шёл навстречу гостям. - Это мой маленький питомник, здесь живут криги, которых я находил во время своих прогулок по лесу. Как правило, у них совершенно необычная энергетика и способы работы с магией и природой, хотя встречаются просто усердные, трудолюбивые – или мечтательные. И кстати, хотя по традиции при вступлении в должность верховного шамана хлой теряет имя, никто не мешает называть вам меня старым прозвищем. Когда-то меня звали «Клинком». Из-за привычки моего питомца расшвыривать эти блестящие игрушки направо и налево.
- А им не жаль потерять свободу – Татьяна внимательно смотрела на играющих в искусственном лесу кригов. – Или вы их не спрашиваете?
Ирк`х натянуто ухмыльнулся, но хозяин башни мудрости, казалось, не заметил дерзости.
- Они вольны уйти – вернее, стоит кому-то из кригов высказать такое желание, его немедленно возвращают в лес. Впрочем, большинство, погуляв, снова просится сюда: им интересны занятия со мной. К тому же, я помогаю им найти хороших спутников.
- То есть? – Клайон внезапно побледнел.
- Ты всё правильно понял, мой мальчик. Эти криги, как и любые другие, мечтают найти друга, но, чтобы не пропали их способности втуне, я привожу сюда самых способных молодых людей, которые могут оценить талантливого лесного брата – и, объединив усилия, развиваться вдвоём. Хочешь посмотреть на них за работой? Девушки, кажется, теперь ваша очередь вести вашего проводника: у него ноги подкашиваются. Идёмте, устроим небольшую экскурсию…
Дальше были рабочие лаборатории, в которых трудились криги. Маленькие белки с удивительно серьёзным выражением на лицах тянули проволоку из куска железа, рисовали странные, радужные картины и готовили пишу, используя собственный огонь. Казалось, верховный шаман задался целью научить малюток любой возможной профессии. И те с готовностью пробовали всё новые и новые занятия, каждый раз решая их по-своему – подчас забавно, подчас неуклюже, но – решая.
- Приходится проводить с ними много времени, рассказывая, пробуя, экспериментируя вместе с малышами. Результаты чаще лишь обнадёживают, однако иногда – просто поражают. Взгляните на произведения одного из них. Клинок с гордостью протянул землянам стеклянную пластину, в однородной среде которой была нарисована лесная поляна. Цвета стекла словно рождались сами собой, переходя друг в друга и оставляя верхний слой прозрачным. Это было мастерство, которого не знали на Земле. Все с восхищением изучали стеклянное полотно, не замечая, как верховный шаман так же пристально изучает людей, улавливая малейшие оттенки эмоций. Вот Мадлен с восхищением гладит картину рукой, прикидывая её стоимость. Макс с улыбкой поглядывает на собственного крига, удивляясь возможностям его родичей и явно готовясь обучить Огонька чему-то подобному. Вика улыбается, черты её лица смягчаются, и она готова поверить в совершенство мира. Настя откровенно и незамысловато любуется картиной, в восхищении не заметив, что положила руку на плечо Клайону – так, как это делают лишь родичи, или духовно близкие люди. А тот – стоит, боясь поверить в сказку, и лишь надеясь…
- Прекрасно, не правда ли? Сами малыши встречают посетителей вон там, за той дверью. Вы можете пройти и попытаться поговорить с ними. Или хотя бы погладить. – Старый шаман добродушно улыбнулся, но стоило Максу двинуться следом за остальными, как стальные пальцы сжали его запястье. Вроде и не больно, а не вырвешься.
- Давайте не будем мешать ребятам. Сейчас там – Клинок махнул сухой рукой за дверь, отделяющую лаборатории от зелёного оазиса – может произойти чудо единения крига и человека. Или хлоя, что не так уж и важно. Вы уже прошли через это и невольно способны помешать выбору. Их общему выбору. Давайте посмотрим отсюда. Тем более, для вас это редкая возможность изучить магические процессы, происходящие при единении.
Голос Верховного шамана стал более сухим, напоминая голос преподавателя.
- Войдите в контакт с собственным питомцем, Огоньком, кажется? И постарайтесь увидеть происходящее с вашими друзьями его глазами. А если получится – сразу двумя парами глаз. Подобное действо может дать вам неплохой опыт.
Состояние было странным. Лёгкий туман в голове, ощущении близости юного, неопытного сознания где-то совсем близко, на расстоянии одного удара сердца – и мир раздвоился, став одновременно таким же, как был раньше – и совершенно иным. Казалось, кто-то наложил на привычные предметы иные краски, что-то добавив, что-то укрыв, отчего у мира обнаружились совсем иные свойства. Вокруг предметов оказались полупрозрачные оболочки – и Макс с содроганием понял, что видит энергетические поля. Особенно яркими они были вокруг людей и кригов. Радуга красок этих полей местами была схожа и говорила о родстве, если не физическом, то духовном. Макс залюбовался игрой невиданных ранее радуг, игрой ярких красок, как вдруг два поля потянулись друг к другу. Большое и маленькое соприкоснулись, помедлили немного – и переплелись, входя одно в другое. Взрыв красок ослепил, а когда зрение прояснилось, это уже было нечто цельное. Новое, умеющее оставаться чем-то единым, даже на расстоянии.
Макс заморгал, приходя в себя – и наткнулся на озабоченный взгляд Ирк`ха.
- Это… это было здорово! Молочина Клайон, наконец-то ему повезло!
- Не в этот раз. Похоже, два старика так и не смогли понять процесс избрания. Или судьба готовит для вашего Клая что-то ещё. Я вижу – он готов к слиянию с кригом. Но раз за разом они обходят его. Почему?
- Позвольте. Я видел! Выбор был сделан!
Клинок рассмеялся. Чуть через силу, но – искренне.
- Был. Так что теперь можешь пойти к друзьям – и поздравить Татьяну. Именно ей улыбнулась судьба. А нам – нам нужно подумать. И, кстати, оставьте вашего белоснежного друга нам. Знаю, вы привязались к нему, но он – не животное, это хлой, ещё совсем мальчик, попавший в шкуру волка и не знающий, как выбраться из неё. Ему нужна помощь наших шаманов – и дело, скорее всего, будет непростым. Вы сможете навещать вашего друга.
Все шли в раздосадованном настроении. Расставание с малышом, неудача Клая, неопределённость будущего – всё вдруг навалилось, мешая наслаждаться жизнью в чужом городе. Клайон старательно старался не огорчаться. Он искренне радовался новому кригу в компании, вместе со всеми тискал растерявшего достоинство под жаркими ласками Слита (так примерно звучало его имя для уха землян). Но в глазах его то и дело мелькало разочарование. Все это видели, делали вид, что не произошло ничего страшного, и старались отвлечься от грустных мыслей. Лучше всех получилось у Мадлен: она искренне забыла о чужих проблемах и окунулась в водоворот покупок. Походная одежда взамен порванной и изношенной, одежда на выход, просто красивые тряпки, до которых так охочи девушки. Мебель для нового жилья выбирали уже под вечер. Уставшие, но довольные, с практически пустыми кошельками они подошли к дому – и остановились. Двери были распахнуты настежь. Первыми большими прыжками помчались криги – на разведку и чисто из любопытства. За ними, волнуясь за своих любимцев – хозяева. Потом уже – все остальные. Дом был пуст. Не было ни врагов, ни засады – но не было ни денег, ни остатков шкур. Неизвестные воры унесли всё ценное.
Мадлен рыдала долго. С упоением, навзрыд, роняя на землю потоки слёз. Возможность вернуться на Землю богатой, с мешками, набитыми золотом – эта мысль поддерживала её весь долгий и трудный путь через дикие земли, заставляя по ночам загадочно улыбаться ночному небу. Умение преодолевать любые трудности, если в конце маячит солидный куш – это было её кредо, её жизненный принцип! И вот теперь судьба развела её как последнюю лохушку! Знала ведь, что верить никому нельзя, что все вокруг – скоты, мечтающие лишить её всего!
Остальные уже бросили её утешать и теперь сидели за недавно привезённым столом и подсчитывали свои финансы.
- В принципе – ничего страшного. – Макс старался быть беззаботным, но лежавшая на столе горстка монет уверенности не добавляла. – Нам хватит на два-три дня, а потом что-нибудь придумаем! За жильё нам платить не нужно, дом обставили, одеждой запаслись. А будут проблемы с припасами – всегда можно пойти поохотиться.
- Это не так просто. – Клай рассеянно смотрел в окно, мысленно перебирая варианты. – На неделю гона вокруг Алькрина все охотничьи угодья поделены давным-давно – всё-таки столица, а свежатинку хлои любят. Самая свободная охота – в диких землях, но возвращаться туда ради пропитания – это лишний раз заставлять судьбу выпускать когти. Проще найти заработок здесь.
Татьяна отвлеклась от своего нового питомца – её криг был уже взрослым, много знающим и умеющим. Он быстро наладил с девушкой что-то вроде диалога, и они могли часами сидеть в тишине, обмениваясь образами, приёмами – или мыслями?
- Меня приглашали в башню мудрости. Им интересны наши встречи с Миер-Лигом и приключения в диких землях. Думаю, там не откажутся заплатить за моё участие в их исследованиях.
Клайон кивнул.
- Верховный шаман в этих отношениях щепетилен, но именно поэтому оплата будет не слишком высокой – честно оплачивая все поступающие сведения и участие каждого, башня мудрости постоянно нуждается в средствах. Возможно, я попробую подработать, обратившись за помощью к проживающим в Алькрине представителям нашего клана – тут есть такие, но на многое рассчитывать не приходится.
- Клай, а тут есть тотализатор? Ну, где деньги ставят на поединки? – Подала голос Виктория, рассеянно вертевшая в руках трофейный клинок, а с ним она не расставалась, тем самым сохранив от исчезновения. С момента пропажи денег она была задумчивой и серьёзной.
- Есть. Арена воителей. Зрелище считается низкопробным, второго сорта, но многие с удовольствием ходят туда. Что, чувствуешь себя в состоянии бросить вызов нашим воинам в поединках людей? Потому что против Макса, когда он одевает медвежью шкуру, точно никто не выйдет – а если и выйдет, ставки будут смехотворными.
- Ну, чему-то я всё-таки научилась… - аккуратно выйдя на середину комнаты, Вика, обнажив клинок, начала водить им в воздухе, выписывая странные траектории: вначале медленно, словно танцуя, потом – быстрей и быстрей, однако всё так же легко и плавно. – Я увлекалась подобными вещами ещё на Земле, но то, что показывала Янтарная леди – это что-то невероятное!
- Вот об этом – не стоит! – Клай предостерегающе поднёс руку к губам. – Просил же – только шаманам и только в башне Мудрости. Они достаточно эрудированны и стоят выше предрассудков. Только проблем с местными кланами нам не хватало! Хочешь попробовать свои силы – попробуй, но учти: там нужен первый взнос, к тому же для реального заработка придётся делать ставки. В общем, пока у тебя не будет хотя бы ста золотых, туда нечего и соваться.
За столом повисло унылое молчание : на столе, в общей сложности, было с десяток золотых . Сумма вроде бы и неплохая, но не в столице мира – только на новую одежду девушки потратили раз в двадцать больше.
Тут Макс посмотрев на Огонька, который вертелся перед ним на столе, недоумевая, почему все загрустили, улыбнулся и подхватив того на руки, начал ласково поглаживать. Чужой разум доверчиво распахнулся перед ним – вот ласка, желание поиграть и, выйдя в сад, поискать что-нибудь вкусненькое. А вот воспоминание: вчерашний вечер, все приходят уставшие, буквально валяться с ног – и Старший, с трудом развязав мешок, кидает ему небольшой кусок шкурки касадга, его обычную подстилку. «Сам устраивайся! » дальше – образ аккуратного гнезда где-то на чердаке.
Засмеявшись, сибиряк подхватил свою старую рубаху и, нежно погладив маленького крига, попросил:
- Давай, показывай, хозяйственный ты наш! Получишь то, на что давно покушался!
Через пять минут, оставив маленького крига обустраиваться в новом гнёздышке, сотворённом из собственной одежды, Макс вышел, держа в руках лоскут драгоценной шкуры одного из повелителей леса – не слишком чистый, но сияющий всё тем же странным светом дикой магии.
- Помнится, в вашем посёлке этого хватило на то, что бы сделать ставку. Ну, а как здесь?
Мадлен, вытерев глаза, схватила кусок шкуры.
- Я вытрясу за неё всё, что может дать ваш элитный салон! Конечно, кусок маловат, однако он может выручить портных при покрое вчерашних шкур, так что… - Девушка улыбнулась хищной улыбкой став похожей на вышедшую на охоту кошку. Очень большую кошку. Подхватив закупленное в лавке душистое мыло, она скрылась в глубине дома, там, где бил в подобии ванной комнаты небольшой родничок, тут же исчезая на выложенном камнями полу.
С самого утра, подхватив тщательно выстиранный, белоснежный мех, она умчалась, что бы появиться к завтраку с двумя туго набитыми мешочками. Один она, сверкнув глазами, вручила Вике, второй оставила себе, заявив:
- Деньги должны работать! Я понимаю в этом больше вашего, и уж поверьте, смыслю в коммерции побольше хлоев. Им до основ цивилизованной экономики ещё расти и расти!
Что-то в ёе словах показалось землянам тревожным, но девушка уже исчезла, одарив всех на прощание заговорщицким взглядом. Все, торопливо доев, разошлись – каждый пытался найти себя в этом странном мире.
Огромный чёрный ком появился откуда-то сбоку, но медведь, крутанувшись волчком, припечатал его своей огромной лапой к земле – и огляделся, переводя дыхание.
Стадион ревел, трибуны бесились от восторга. Впервые на воротах стоял не бессловесный зверь – а умный, энергичный оборотень, умеющий раскусить уловки соперников. Вначале землянина в состав команд брали неохотно, но пара игр «всухую» доказала его способности – и теперь элитная команда Алькрина платила неплохие деньги, лишь бы удержать столь успешного вратаря в своих воротах. Многие, правда, ворчали – мол, это неспортивно: вратарь, обладающий разумом, нарушает равновесие игры. Впрочем, правила этого не запрещали и все спешно принялись натаскивать самых крупных из волков в командах соперников, а пока Макс блистал, получая гонорары, пусть и далёкие от земных, но хорошие по меркам хлоев.
Вот только похоже, пока все состязания сводились к бесконечной дуэли между вратарём и командой соперников, это было самым захватывающим зрелищем сезона – новым и необычным одновременно. Кажется, земляне стали законодателем новых правил в любимой игре хлоев, а пока Максу пришлось отдуваться, доказывая их эффективность. Гром трибун – вновь команда противников, перехватив мяч, устремилась к воротам Макса – тот подозревал, что его собственная команда, надеясь на него, бросила все силы на нападение. Это было разумно, но добавляло работы. Пригнувшись, он привычно вошёл в состояние быстрой ярости, изучая (скорее чутьём и слухом, чем глазами) обстановку на поле и действия его противников. Ложная атака, как всегда, будет первой – ведущий спокоен, и нет запаха адреналина, да и движется не спеша, пользуясь подаренной командой форой. Вторые, на этот раз прямо, и похоже, мяч будет именно у них – движения быстрые, но аккуратные, явно берегут то, что несут в зубах. А третья двойка скользит напролом, создавая побольше шума, уверяя всех, и его в первую голову, что именно они самые главные.
Макс улыбнулся и расправил лапы – сейчас он им покажет. Зевнув, огромный медведь улегся прямо перед воротами, прикрыв глаза. Казалось, зверь решил вздремнуть на солнышке. Шум с трибун, и без того оглушительный стал неистовым, заставив поплотнее прижать уши к голове, но не переменить позу.
Выскочивший слева игрок бросил в ворота какие-то тряпки, досадуя отсутствию мяча с собственных зубах – прославленный вратарь дремал на солнышке, игнорируя идущую в нападение команду. Медведь лишь поплотнее прижал уши к черепу, и продолжал лежать, не открывая глаз. Удивлённый, волк стоял перед воротами, разглядывая вратаря. Трибуны заходились в криках, вое, рычании и свисте. Тут раздался треск и, поднырнув под очередную ловушку, к воротам выскочило сразу два игрока: в центре несший в зубах мяч нападающий и отвлекающий внимание игрок – справа. Макс, до этого неподвижный, бросился вперёд. Огромный прыжок – и вот уже мяч у него в пасти, раздираемый пополам им – и растерянным, но не выпустившим добычу нападающим соперников. Мгновение – и средства нападения уничтожено, лишив смысла дальнейшую атаку. Медведь насмешливо оскалился в морды противников, неторопливо развернулся - и вот уже он вновь блаженно лежит на солнышке, подрёмывая в ожидании очередной атаки. Судьи разводили руками, говоря о необходимости ужесточить правила, зато зрители были в восторге.
Кабинет, в котором Эль-Каах, один из учёных народа хлоев, имевший степень домиан, записывал воспоминания Татьяны, мало чем отличался от лабораторных комнат где-нибудь в институте на Земле. Белые высокие стены, длинные чистые столы, минимум оборудования, пыльного и явно допотопного – и несколько пачек чистой бумаги с грифельными палочками, заменявшими хлоям и карандаши, и ручки.
Как говаривал сам домиан Эль-Каах: «Главный инструмент исследователя – это его мозг.» . И с этим Татьяна была полностью согласна, слыша подобное и раньше, на Земле, и уж тем более на земле хлоев, где было возможно многое. Два крига сидели рядом – близко друг к дружке, внимательно наблюдая за хозяевами. Хотя, скорее всего, не просто наблюдая – уж больно чёткими и подробными выходили слепки чужого сознания.
- Расслабьтесь и постарайтесь как можно полнее представить себе первый посёлок в зоне дикой магии – тот, с белыми шатрами, помните? – Домиан даже не дал себе труда произнести эти слова вслух: установленный контакт разумов был столь совершенен, что нужды в обычной речи не было.
Татьяна закрыла глаза и стала вспоминать.
Ледяная река была небольшой и аккуратной, с в меру крутыми берегами и перекатами. Вот только в неё тёкла не вода - иссиня белый лёд, дикий и тягучий, как масло, тёк по земляному руслу, аккуратно пенясь на мелководье и скрывая своё движение на глубине. Плотные волны лениво лизали песчаный берег, создавая причудливые картины... Деревья, растущие по берегам, были белоснежными и никак не желали гореть.
– Неплохо! – голос Эль-Кааха теперь доносился словно издалека. Теперь попробуй пройти дальше.
Город был не очень большим - очередной посёлок, с сотню шатров, причудливо разбросанных на ледяной равнине. Снежные полупрозрачные шатры, ледяные вещи, копья, аккуратно сложенные у выхода из посёлка. Всё блестело, переливалось как бриллиант на солнце, способном проникнуть внутрь этих странных жилищ, но не способном растопить хотя бы одну снежинку в этом странном царстве льда без холода. Всё было пустынным – и прекрасным в причудливо скользящим по стеклянным граням лунном свете.
- Город был таким же? Ничего не изменилось? Сосредоточься и представляй всё как можно более отчётливо, но если заметишь разницу – дай знать.
Татьяну всю шатало. Чем бы она сейчас не занималось – это отнимало массу сил, но Эль-Каах был настойчив. Что-то сочувственно пропищал криг – её собственный криг! Сразу стало легче, боль ушла, воспоминания придвинулись, став почти реальными.
- Копья. Копья собраны по посёлку и сложены у входа в него – остриями наружу. Раньше они были разбросаны среди шатров. Странно, почему я их увидела именно так.
- Хорошо! Давай дальше! Теперь можно попробовать найти вашего друга.
Человек в чёрных шкурах сидел перед огромным белоснежным алтарём: гигантским, похожим на огромный обелиск с замысловатой резьбой. И неподвижность его была подобна неподвижности камня - да и всего посёлка. Ветер, развевающий верхушки ледяных ремней на шатрах, не спускался ниже - воздух тут застыл, словно завязнув в белой пыли. Сидящий не торопливо повернул голову – и Татьяна узнала Вадима. Но как он изменился! Волосы посветлели, став не седыми – нет, цвета свежевыпавшего снега, играющего на солнце. Лицо осунулось и похудело, глаза ввалились, зрачки стали светлыми – казалось две белоснежных звезды светят из-под бровей. Но улыбнулся он обычной улыбкой, такой же, как всегда.
- Танюх, привет! Нашла меня? Растёшь, растёшь. Однако настоящей магии шаманы тебя никогда не научат – приходи ко мне, я помогу. Поверь мне, это такое упоение – чувствовать, что всё вокруг подвластно тебе! Тут первична мысль, причём – моя! Хочешь, я тебя вытащу сюда прямо сейчас?
В алебастровых очах загорелся ледяной огонь, они углубились, и девушка почувствовала, что начала проваливаться туда, в белоснежный колодец чужих глаз…
Суматошно верещали криги, по лицу стекала вода. Она лежала на полу, холодном и жёстком. Отчаянно болела голова. С трудом разлепив непослушные веки, девушка отодвинула стакан с водой, который ей подсовывал Эль-Каах и села. Всё поплыло, и Вселенная поехала куда-то вбок. Слит подскочил, провёл крохотными лапками по макушке – появилось тепло в висках, наковальня в темечке стала работать потише.
- Что это было на самом деле? Я смогла увидеть Вадима?
- Да. Вы талантливы, жаль, что не начали заниматься лет с пяти, а ещё лучше – с трёх. Развив свой потенциал, вы вышли бы на уровень шамана высших степеней посвящения. Думаю, если начать заниматься…
Тело болело, но слушалось. Татьяна с трудом, держась за стенку, поднялась. Хотелось выть и швырять посуду, подобно соседке-алкоголичке.
- Не заговаривайте мне зубы. Он на меня напал, да? Что происходит с нашим земляком?
Эль-Каах тут же сник. Исчезла наигранная бодрость, пропал задор и веселье. Перед девушкой сидел усталый и потрясённый случившимся человек, но спокойный и уже анализирующий произошедшее.
- Не думаю. На нападение это не похоже. У него достаточно силы, чтобы уничтожить вас, не прибегая к таким сложностям. Скорее - мощная, хотя и неудачная попытка телепортации. Силы много, а вот практики нет. Впрочем, не прерви я контакт, это всё могло бы закончиться очень плачевно. Парню явно не хватает опыта и знаний фундаментальных основ, так сказать.
- Так может, ему нужно помочь? Научить? Послать учителя? Чтобы он не стал...
- Если вы вспомните – место, которое ваш бывший друг выбрал в качестве своего дома, смертельно опасно для любого из расы хлоев. Да и для всех остальных.
- Но он же жив?
- Да, потому что смог усвоить часть местной энергии – похоже, нашёл и использует какой-то узел силовых полей. Ну, или, если хотите: ледяная магия подчинилась ему. Это его защищает – и это же меняет его природу. Он уже не землянин и ваш друг, а нечто иное… и он будет меняться дальше. Что из этого выйдет? Посмотрим.
- Насколько далеко это зашло? Вадим может стать опасен?
- Не о чём беспокоиться. Даже если произойдёт подобное изменение – данная местность безлюдна, а ключ приложения сил завязан именно на земле льда. Вне её молодой адепт холода пока бессилен. Отдохните пару дней, а потом мы продолжим, с учётом вашей силы, и его новых способностей, естественно. Больше подобного не случится.
Вика вытащила меч из ножен, любуясь волнистым узором серебра на черни клинка. Оружие, хоть и не такое прекрасное, как в снах с янтарной леди, было лёгким, удобным – и предназначенным для такой, как она. Девушка поняла это ещё в тот момент, когда полоса стали сверкнула в чужой руке, чтобы сорваться блестящей, всё сокрушающей молнией. Откуда пришла эта уверенность, девушка не знала, но сделала невозможное, протянув руку – и мягкая рукоять удобно легла в девичью ладонь. Рывок, риск остаться без кисти - всё прошло незамеченным, исчезнув на фоне правильности происходящего.
- Внимание! Следующий поединок – землянка Виктория и Дайян из клана Огненного Зверя. Участникам быть через пять минут на арене.
Девушка поморщилась – первые два боя она выиграла, делая аккуратные ставки по два десятка золотых. Плюс пять за победу – в её копилке было уже полсотни верной прибыли плюс две победы – и она решила удвоить ставку. Но Огненный клан – элитная столичная школа с самыми серьёзными бойцами. Они выигрывали практически все состязания. Там были бойцы, способные не испугаться её меча. С ним была забавная история. Стоило землянке показаться на арене с мерцающим блеском серебра на клинке, как возмущению не было границ: выйти на бой со смертельно опасным для оборотня оружием! Лишь вмешательство судейской коллегии: один из них даже специально нанёс себе длинную, но неглубокую рану одолженным клинком, показывая: в людском облике этот меч хлоям не опасен! Смогло успокоить страсти.
- Девушка просто не может оборачиваться и хочет быть уверенной, что в пылу схватки и вы не смените шкуру. Желание справедливое и своевременное: хотя подобное и запрещено правилами состязаний, тем не менее случаи нередки!
Опаска прошла, зато нервозность осталась. Плюс подготовка мечника – небольшой земной опыт удачно лёг на уроки янтарной леди, как оказалось, более чем эффективные. Её приёмы были простыми и чёткими – но от них было почти невозможно увернуться и совсем уж невозможно повторить. Насколько Вика понимала, дело крылось в особом вращении кистью, впечатанном в её мышцы на уровне подсознания. Ей самой движения клинка казались простыми, однако те из воинов, кто просил показать их помедленней, лишь качали головой и отставали.
Её соперник, совсем молодой, гибкий и стройный хлой, выбрал паучью рогатину. Это заставляло нервничать ещё больше: больно сложным и необычным родственником земного оружия было изобретение хлоев. Трое стальных наконечников, выстроенных правильным треугольником, имели плавающую степень свободы – что позволяло опытному воину как глубоко проникать в плоть хищников леса и вырывать куски из нападающих, сжимая стальные жала, так и превращать всё в кровавое месиво, растопыривая и вращая лепестки. Вариантов мастер рогатины мог предложить много, а то, что стоящий перед землянкой хлой опытен, сомнений не вызывало. Вика оглянулась на трибуну - где-то там стояли её друзья, пришедшие поболеть за свою. Все – кроме Клая и Насти, таинственно исчезнувших на второй день их проживания в городе. Даже Мадлен бросила свою коммерцию и пришла на стадион: её интриговала возможность изучить местный тотализатор.
Дайян пластично шёл по кругу, держа рогатину мягко, как копьё. Руки и ноги напряжены и чуть пружинят, сам – в постоянной готовности к схватке, и при этом на лице улыбка, словно он лежит на мягкой травке! Внутренне ухмыльнувшись, Вика бросилась вперёд: сократить дистанцию, не позволяющую ловко орудовать огромным двухметровым шестом, и дело в шляпе. Но хлой не дал ей такой возможности. Огромным прыжком отскочив назад, он ловко взмахнул своим оружием, подхватив лезвие и мощным рывком попытавшись вырвать его у девушки из рук. Та, сжав зубы рванулась назад, высвобождая клинок, и вновь вперёд – чтобы покатиться по земле, уворачиваясь от вылетевших вперёд стальных лезвий.
Её противник явно был профессионалом: рогатиной и собственным телом он орудовал на удивление ловко и одинаково легко. Вика поняла, что проигрывает. Сжав зубы, она обрушила на древко соперника град ударов, надеясь отрубить опасные лезвия, превратив боевое оружие в более безобидный шест. Но Дайян, улыбаясь, всякий раз успевал увернуться или спружинить, превращая сильные удары в едва заметные поглаживания. Пара волокон снятой стружки – вот и всё, чего добилась девушка, прежде чем поняла, что силы начинают оставлять её. Она не была профессиональным воином – короткая схватка, тонкая царапина в конце, означающая её победу – тут бои шли до первой крови. Это было для неё не сложно. Но длинный бой с опытным противником, заставляющим её скакать по арене, уворачиваясь от сверкающих лезвий – она элементарно выдохлась. Сделав пару обманных ударов, девушка кинулась вперёд в последней, отчаянной атаке – и покатилась по песку, сжимая распоротую ногу, из которой хлестала кровь.
Дайян рассмеялся и подняв вверх окровавленную рогатину, торжествующе закричал. Послышался одобрительный свист с трибун. Хлои не видели в подобных вещах ничего особенного: ну подумаешь, обернуться и провести часок в звериной шкуре, и от располосованной кожи останется лишь тонкий белый шрам. Татьяна, быстрее всех оказавшаяся у подруги, принялась оказывать первую помощь, ругаясь на чём свет стоит: хлой, только сейчас сообразивший, что он нанёс опасную для девушки рану, побледнел, слушая гневную речь, в которой русские слова перемежались с местными, от чего она становилась непонятней – и внушительней.
Вика ревела, не столько от боли, сколько от обиды. Да и кровь, никак не желавшая останавливаться, нагоняла страха. Торопливо приблизился распорядитель, чей криг, заскочив на коленку девушки, что-то пискнул, лапки его засветились розовым светом, и поток крови прекратился.
- Думаю, вам следует обратиться к шаманам. Среди них есть специалисты, занимающиеся болезнями. Правда, подобные раны им врачевать вряд ли приходилось, но думаю, сложного они в этом не увидят. В конце концов, каждый хлой их заживляет самостоятельно.
Макс кусал губы, слушая величавую речь пожилого, покрытого рубцами воина, в которой за внешней вежливостью и заботой слышалось снисходительное презрение.
Для живущих на две стороны подобные сцены свидетельствовали о слабости иных рас, их неполноценности, изначальной ущербности как воинов, так и добытчиков.
- Дайян не нарушил правил. Ему присуждается победа! – Распорядитель поднял руку понуро стоящего хлоя с зажатой в ней рогатиной, и рёв трибун ознаменовал конец поединка.
- Да, он дрался так, как привык, в полном соответствии с вашим кодексом. А то, что едва не искалечил землянку, так просто не подумал, что среди молодёжи встречается не так уж и редко. Начни они бой по новой – думаю, такой опасной раны не было бы. Для этого Дайян достаточно опытный воин, который не откажется встретиться здесь же, на арене, но уже со мной, и рогатины будут у обоих! Как, не струсишь? Я не буду оборачиваться! – Макс всё рассчитал верно. Услышав последние слова, молодой хлой гордо вскинул голову и сам стал настаивать на скорейшей организации поединка. Распорядитель лишь покачал головой и назначил время – ближе к вечеру. Макс согласно кивнул и, подхватив раненую девушку, торопливо направился к выходу со стадиона.
- Пятьдесят золотых! – Вика никак не могла успокоиться. – За что? Для них же это плёвое дело!
- Не скажи! – Татьяна поджала губы, явно недовольная нападками на домианов башни мудрости. – Они никогда не врачевали подобных ран, поэтому перестраховались и собрали целый консилиум. Учитывая степень их загруженности, пятьдесят золотых – это символическая цена, взятая только из нежелания обидеть.
- Но получается, я приношу одни убытки! Два дня боёв – и всё спустить за один раз, да вдобавок истратить остаток уже наших средств на лечение. Как я буду биться дальше?
Макс удивлённо посмотрел на свою спутницу. Волосы всклокочены, на руках синяки, но в глазах горит огонь, и спина гордо выпрямлена. Она ли всхлипывала от ужаса, оказавшись в чужом мире?
- Знаешь, я тобой горжусь. Мы все гордимся. Твой дух силён, а каждое поражение лишь добавляет опыта – и мудрости. Скажи, как бы ты сейчас провела бой? Так же?
Вика задумалась. Уйдя в себя, она не заметила, как начала хромать - нога, пусть и подлеченная ускоренной регенерацией, ещё побаливала и только гордость заставила девушку отказаться от поездки на медвежьей спине до дома и вместо этого идущей на стадион.
- Наверное, для поединков в серии воителей я ещё не гожусь. – Со вздохом призналась она, прокрутив рисунок боя в голове. Тут три категории: новичков – совсем молодых оборотней, пробующих свои силы, бойцов – опытных воинов, отдыхающих между походами, и воителей – ветеранов, тех, кто считает себя мастером. Несколько побед вскружили мне голову, и я записалась к последним. За победу в этих поединках премия втрое выше.
- Ветеранов? Но твой противник был молод! Совсем мальчик! - Настя смерила Вику откровенно недоверчивым взглядом. Он – ветеран?
- Ну, у оборотней, насколько я понял, иные сроки жизни, так что этому мальчику может быть лет тридцать-сорок. Хотя я то же представляла воителей несколько иными. – Татьяна пыталась смягчить ситуацию, однако Вика обиженно закусила губу.
- Ветераном тут считается боец после участия в десяти сезонах «дикой охоты» - и, поверь, всё лето мотаться среди зарослей в команде сорви-голов не каждый выдержит. Или… Воителем называют того, кто после такой охоты вернулся один. Выживший один из целого отряда - и выполнивший порученное. Дайян, по всей видимости, получил это звание именно так. Я рассчитывала на то, что свои подвиги малыш совершал в шкуре волка и ещё не овладел оружием как следует. Ошиблась.
- Ну, ладно, ты ещё ни черта не ориентируешься! Но судьи-то! Почему они тебя выпустили к лучшим? – Макс откровенно закипал.
Девушка-воин тихонько улыбнулась и положила руку на чужое плечо.
- Ну, во-первых, хлои ярые фанатики свободы. Хочешь, выходи против ветерана, а что с тобой будет – твоя вина и заслуга. Они считают себя не вправе мешать другому идти по выбранному пути. Если, конечно, это не затрагивает интересы всего сообщества. Такое исключение хлои должны были сделать, иначе просто не смогли бы стать цивилизованными. Во-вторых, им самим было интересно: на что же я способна. Так что теперь они будут посмелее.
Девушка тихонько вздохнула, а Макс, улыбнувшись, подмигнул остальным.
- Посмелее, говорите? И ставки против меня будут повыше, особенно, если учесть, что обещал не менять шкуру. Так, сколько у нас всего наличности?
Народу на трибунах было много. Вожак пришлых, оборотень-медведь – против местной звезды! Многие захотели посмотреть на это! Утренняя история о том, как Дайян на раз, за несколько минут уложил воительницу землян, не сходила с уст, и Мадлен поставила все деньги, оказавшиеся под рукой у маленького отряда, что-то около тридцати золотых, по ставкам один к пяти. Девушки, волнуясь, сидели на трибуне, затаив дыхание, глядя, как медленно открываются противоположные ворота и выходят на арену два соперника – оба молодые, в лёгких кожаных одеждах, держа в руках по длинному тонкому шесту.
Впрочем, на оружии сходство заканчивалось: если в руках у Макса был неказистый посох, вырезанный им на пару с Огоньком в диком лесу, то у Дайяна…О, у него в руках было произведение искусства. Созданная мастерами хлоев, рогатина, или, скорее, трезубое копьё, представляло собой тонкий и прочный шест, увитый стальными лентами, острый и тонкий, чуть загнутый наконечник на одном конце – и уже знакомые подвижные зубцы на другом. Металл искрил и переливался в свете заходящего солнца, бросая по сторонам оранжевые зайчики.
Макс, идущий навстречу молодому хлою, улыбнулся: парня снарядили как следует. Наверняка это оружие, сработанное местными мастерами, таило в себе массу сюрпризов. Вот только не стоило сбрасывать со счетов, что его шест, больше похожий на дубину, был сработан из самого прочного в мире хлоев дерева кроча – лишь магия Огонька помогла обработать его. К тому же имел наконечники из рогов лантинга, что давало дополнительное преимущество. Ну, или могло дать, при случае.
Сибиряк неторопливо завёл свой посох за спину – теперь тот лежал на пояснице, высовываясь примерно на полметра с каждой стороны, может, чуть большее. Глаза хлоя удивлённо расширились – свою рогатину он держал наперевес, как копьё, полагаясь в большей степени на подвижное окончание стальных клинков.
Распорядитель дал отмашку, трибуны притихли и Макс нарочито медленно пошёл навстречу замершему хлою. На арене воцарилась тишина, было слышно, как поскрипывал песок под ногами противников. Наконец, нервы Дайяна не выдержали. Удар! Лезвия рогатины взметнулись, целясь в незащищённую грудь соперника. Ловкий поворот шеста – и она начали крутиться, превращаясь в стальной вихрь смерти. Макс, делая шаг навстречу, резко повернул свою дубину, выводя вперёд. Тяжёлое древко басовито загудело, отшибая стальные жала в сторону – и продолжило разворот, что ы тупым концом сбить противника с ног, изваляв в песке. Тот растерянно замер – сдвоенный удар не только откинул его великолепное копьё в сторону, но и чувствительно прошёлся по рёбрам. Они ныли, однако крови не было.
- Вставай, малыш. – Макс скупо улыбнулся. – У вас ведь бой идёт до первой крови, верно? А я тебя даже не поцарапал! Урок ещё не закончен!
Хлой судорожно вздохнул и потянулся за своим оружием, ожидая немедленной атаки, но сибиряк лишь улыбнулся и отступил на шаг, давая хлою время придти в себя.
Следующие полчаса Дайян был неистов – раз за разом нападал, пытаясь достать противника то остриём, то жалом, то веером стальных лент (как и подозревал Макс, они раскрывались), но всё было напрасно: раз за разом странная дубина, на которой сталь почти не оставляла отметин, отбивала сверкающее великолепие в сторону, чтобы затем небрежно бросить уставшего хлоя на песок.
- Где вам, привыкшим к атакам магических существ, научиться бою с рогатиной, да вдобавок в людском обличье, да ещё один на один! А у меня в посёлке это было любимое развлечение молодёжи – не только интересное, но и весьма полезное на охоте. Конечно, наш зверь – не порождение магических земель хлоев, зато берут они ловкостью и силой, а не яростью! – Макс задумался, вспоминая охоту, горячее дыхание зверя – и огромные лапы, мечтающие дотянуться до слабой плоти. Чужой удар сбил его с ног, но, падая, он повёл дубину вкруговую, заставляя противника отпрыгнуть, не давая подойти на расстояние, подходящее для проведения приёма. Впрочем, это не слишком помогло: чужие удары следовали один за другим, заставляя крутиться колесом на остывающем песке, вертеть посох изо всех сил, отражая сверканье стальных лент. Дайян увидел свой шанс и упускать его не собирался. Макс с тоской вспомнил первое правило охотника: все посторонние эмоции – после боя! Руки немели, дубина крутилась волчком, и сейчас её вес играл против сибиряка. Да, медвежья ипостась что-то давала и человеку, вливая немало сил , однако и они когда-нибудь кончаются! Макс, извернувшись, крутанулся волчком, подкатившись почти под ноги хлою – тот явно не ожидал такого самоубийственного решения от лежавшего на спине противника. Его дубина припечатала стальные жала, на мгновение прижав их к земле – а ноги ударили вперёд и вверх, заставляя хлоя отшатнутся и отпрыгнуть на пару шагов. Впрочем, тот тут же опомнился и ударил наотмашь – прямо перед собой, где должен был быть коварный землянин, вздумавший драться ногами. Однако сибиряк уже стоял в стороне, с трудом переводя дыхание, и жала его рогатины были направлены на лицо хлоя.
Со стадиона уходили довольные. Больше всех радовалась Мадлен: золотые ей были нужны для какой-то коммерческой операции и теперь она вытребовала львиную долю выигрыша себе, обещая большой барыш вскоре; Вика была в восторге, требуя продолжения подзабытых занятий – после обучения у Янтарной леди она забросила тренировки с Максом, о чём теперь откровенно жалела. Ну а Татьяна просто улыбалась, радуясь победе и предстоящей пирушке. Макс же отдыхал, с трудом опираясь на внезапно потяжелевший посох – и тоже улыбался, вспоминая выражения лица Дайяна, умоляющего дать ему несколько уроков.
А на следующий день пропала Мадлен. Не вернулась вечером домой, после каких-то очередных торговых переговоров. Макс, сменив шкуру, исколесил весь Алькрин, ища знакомый запах – благо, город, растущий преимущественно вверх, был не слишком широк. Но всё безрезультатно. Слишком много народу прошло по её следам, чтобы с уверенностью сказать: да, вот здесь она была, а потом пропала. Наконец, после ночи бесплодных поисков, земляне ввалились в башню Силы – насколько им объяснили прохожие, тут было отделение охраны, взявшее на себя функции стражей порядка. Выслушав сбивчивые объяснения перепуганных девушек и хмурившегося Макса, их немедленно препроводили к эрарху – лицу, довольно значительному для местной полиции, как они узнали позднее.
- Добрый день. Присаживайтесь. Меня зовут Дайкон, эрарх Дайкон, я расследую дело вашей подруги.
- Дело? Какое дело? С ней всё в порядке? – Вопросы посыпались градом.
- Не волнуйтесь, с ней не произошло ничего страшного. Физически она в порядке, даже не арестована – просто я решил задержать её в нашей башне до окончания разбирательства дела.
- Постойте! Что значит – задержать? Это ведь и есть арест! И потом – какое дело? В чём её обвиняют? В чём она провинилась?
- Подождите с вопросами, дайте объяснить ситуацию! - Эрарх в раздражении поморщился. – Мадлен является гостьей башни, находится не в камере, а в отдельном и очень хорошем помещении, её отлично кормят. А вот обвинение… Я пока не знаю, будет ли оно.
- То есть? Вы задержали жителя другого мира без всякого повода, и теперь не знаете, что с этим делать? – Татьяна, опомнившись, вновь заговорила на бюрократическом языке. – Напоминаю, что она, как и все мы, является гостьей мира Хлоев, и любое несправедливое действие в отношении её бросает тень прежде всего на честь вашего народа. Задержать представительницу Земли без обвинения…
- Обвинение есть: вчера днём торговец сырами из рыночного квартала обратился к нам с просьбой задержать землянку Мадлен по подозрению в воровстве партии сыра. Основание – попытка продать означенную партию по цене НИЖЕ, чем в посёлках, где этот сыр производят.
Всё озадаченно притихли, глядя на эрарха, в некотором смущении барабанящего пальцами по столу.
- Так что, она действительно что-то украла? – Макс спросил это осторожно, словно не веря самому себе.
- Нет! – Чиновник, словно не слыша вздоха облегчения, хмуро глядел в стол. – Если бы всё было так просто! Учитывая ваш особый статус, мы бы просто конфисковали ваш товар – и продержали бы вас под стражей до решения вопроса о вашем местопребывании. Но дело в том, что ваша подруга сумела объяснить, откуда у неё сыр. И её действия нельзя назвать незаконными. Впрочем, законными их тоже назвать нельзя. Похоже, нам придется либо изменять что-либо в законодательстве, либо ужесточать экономику. Этот случай будет рассмотрен с особым старанием, а Мадлен пока побудет у нас. Вас, кстати, ждало бы подобное гостеприимство, если бы не убедительные свидетельства того, что вы занимались совершенно другими, более достойными делами.
Эрарх улыбнулся, глядя на расцветшие всеми цветами радуги синяки Виктории, и та в смущении прикрыла лицо рукой.
- Хорошо, но вы можете рассказать, что она сделала?
Хлой кивнул.
- Конечно. К тому же, мне интересны ваши комментарии на её поступки.
Всё началось с того, однажды утром в кузницы Алькрина не пришли подводы с углём. Они прибывали раз в неделю, чтобы обеспечить нескольких мастеров-оружейников экстра класса, которым разрешалось заниматься своим делом внутри городских стен: остальные занимались ковкой оружия за городом, дабы не смущать горожан копотью и звоном металла. К тому же порождение магии почему-то боялись и обходили кузни, что служило городу дополнительной защитой.
Городские же мастера занимались скорее полировкой и чеканкой, хотя иногда приходилось и им ковать, доводя клинки до совершенства. Поэтому отсутствие угля на них отразилось не сразу – лишь на третий день они забеспокоились, намереваясь отправить посыльного в кузни за городские стены, однако тут появилась Мадлен – и подводы с углём.
Откуда у юной девушки оказался уголь, и почему он стал немного дороже обычного, кузнецы разбираться не стали – дело простаивало, и топливо было куплено у землянки по завышенным ценам.
- Она просто встретила рудокопов у ворот города и приобрела у них уголь чуть дешевле, чем обычно, зато взяв на себя городскую суматоху с въездом, пошлинами и развозом по узким улочкам. Затем, пользуясь тем, что шахтёры помчались в город, чтобы отдохнуть пару дней с деньгами, она придержала возы за городской стеной – и позже продала их дороже. Вернее, не продала - а обменяла на несколько неплохих клинков, причём взяла их дешевле, мотивируя это тем, что мастерам нет необходимости тратить время на поиски покупателя. Клинки она принесла в богатый квартал, где коллекционеры оружия…
- Достаточно. Этот вид коммерции хорошо известен у нас, на земле, и является вполне законным, так называемый бартер: вид бизнеса, который сводится к обмену товаров непосредственно, без участия денег.
- У нас тоже не редки случаи обмена товаров. Проблема в том, что у нас товар получает тот, кому он необходим, для собственных нужд или для работы, но не для дальнейшего обмена. Каждый раз, получая на руки чужой товар, ваша Мадлен так или иначе изменяла его стоимость – увеличивая или уменьшая, однако так, чтобы это было выгодно ей.
- Совершенно верно! В этом и суть бизнеса!
Чёрная тень метнулась в кусты. Раздался рык, и странная разноцветная змея упала на добычу сверху, сжимая кольца – чтобы тут же забиться в агонии, рассечённая тонкими серыми перьями на несколько частей. Волк вскочил и, не обращая внимания на пропитавшую шкуру оранжевую желчь твари, кинулся вперёд, вызывающе завывая. Целый клубок пёстрых лент выкатился на лесную тропинку и завертелся вокруг чёрной молнии, танцующей танец клыка и когтя, величественный танец мгновенной смерти, свободной и прекрасной – и неважно, если даже она будет твоей.
Но вновь сверху полетели перья – они безошибочно разили скользкие, тонкие тела, уничтожая противоестественную смесь дикой магии и порождений болот. Этого хватило, чтобы крутящийся как юла чёрный волк продержался до момента, когда тропинка дрогнула под дружным ударом звериных лап – и шкуры патруля накрыли гнездо вышедших на охоту змей.
- С вами одно удовольствие работать! – Седой ветеран, старательно чистящий клинок от слизи, с одобрением смотрел на молодую пару – парня и девушку, в полном изнеможении сидящих чуть в стороне от места боя – на небольшой прогалине, жадно подставляя лица ярким лучам солнца.
- Да, приманка – самое верное средство для того, чтобы обезвредить магические ловушки. Но и самое опасное. Что, девушка, не боишься попасть в своего парня? Вон сколько клинков накидала – половина песчаных змей посечены твоими пёрышками! – сидевший рядом воин с хитринкой в глазах смотрел на землянку, прижимающуюся к юному хлою.
- Это не клинки, это – перья, моё собственное продолжение. А разве я могу своими руками причинить вред Клаю? – Настя улыбнулась, но тут же, смутившись, спряталась за спину сияющего напарника.
- Молодцы, право слово, молодцы. Впервые в дальнем походе у нас ни одной жертвы! Похоже, Ирк`х не ошибался, рекомендуя вас в дикие отряды. Я прослежу, чтобы кроме надбавки за риск вы получили ещё и премию – за неустрашимость и веру друг вдруга! – Командир маленького отряда довольно улыбнулся и, поднявшись, сделал знак остальным – пора было возвращаться к дороге.
- Любой товар должен быть оценён в соответствии с трудом, в него вложенным. Это старое правило хлоев, не занесённое в законодательство, но почитаемое всем народом без исключения. Цену своему товару должен назвать тот, кто его произвёл: а те, кто доносит его до потребителя, обычно практически её не изменяют, если не считать долгих купеческих переходов из одной части страны в другую. И то: основная наценка – это расходы на перевозку товара, а не взятая с потолка цифра, которая отражает лишь алчность продавца, считающего монеты в кошельках покупателей. Ваша Мадлен обесценивала труд народа хлоев, поднимая цену на товар без причины, создавая искусственный недостаток или переизбыток товара. Изучив её методы, я как представитель народа хлоев, во избежание повторения подобных инцидентов, постановил:
- Запретить увеличение конечной цены товара (той, по которой его получает потребитель), выше отпускной цены производителя больше чем на 20%, за исключением случаев реальных трудозатрат по доставке и хранению вышеозначенного товара.
- Запретить продажу товара лицам, не являющимся прямыми или косвенными потребителями произведённого продукта. Поясняю: можно продать его для хранения на базе, транспортникам для доставки потребителю, или непосредственно в магазин. Отдавать свой труд в руки посторонним лицам, использующим его для собственной наживы, запрещено.
- А мой труд, что же, ничего не стоит? – Мадлен, стоя между двумя здоровыми воинами в боевом облачении, вся кипела от негодования. – Я между прочим, неделю угробила, по всему вашему городу бегала, как оглашенная, договаривалась со всяким быдлом…
Эрарх шевельнул рукой, и один из стражников положил тяжёлую руку в кожаном доспехе на плечо девушки, заставив её замолчать, ругаясь сквозь зубы.
- В течении недели землянка Мадлен искусно покупала и продавала товар, каждый раз изменяя его стоимость так, как ей было выгодно. И каждый раз она обесценивала труд, вложенный в покупаемые ею вещи, что делало цены зыбкими и нестабильными. Дай волю подобным ей – цены начнут колебаться вверх и вниз, вне зависимости от труда хлоев, который был затрачен на создание этого товара. И рано или поздно приведёт к тому, что экономика мира рухнет, нарушая сложившийся порядок. В её мире это происходит регулярно и даже имеет название - кризис! Я прав?
Мадлен нехотя кивнула, но тут же гордо вскинула голову:
- Тем не менее, подвода с сыром принадлежит мне! Этого никто не будет отрицать! Если вы такие дикие, что отвергаете общепринятые экономические законы, то верните хотя бы мой сыр!
Эрарх улыбнулся.
- Кем принятые? Ваши экономические извращения приемлемы в других мирах не более, чем плётки мазохистов – таких вещей сторонятся и понимают ущербность людей, использующих подобные приёмы. Вам стоит стыдиться, а не годиться подобной экономикой. Она неизбежно приведёт к окончательному экономическому и фактическому краху всего вашего мира. Впрочем, как вы правильно заметили, сейчас решается вопрос о купленном вами сыре. Вернее, полученном в результате ряда безналичных сделок.
Зал заседаний, в который набилось масса народа - в основном мелкие торговцы и проводники караванов, затих. Слухи о юной девушке, сумевшей за несколько дней заработать сумму, превышающую месячный заработок искусного мастера, облетели Алькрин, и теперь все с нетерпением ожидали окончания истории.
Стоящий на возвышении эрарх, одетый в белоснежную шкуру, сделал внушительную паузу, заставив Мадлен побледнеть, и улыбнувшись кончиками губ, вынес вердикт:
- Поскольку на момент проведения торговых операций они не были запрещены, их результат – большая телега с элитными сортами сыра «Червер», принадлежит землянке Мадлен. Но в связи с нарушениями ей правил торговли хлоев, благодаря которым ей достался этот сыр, право на дальнейшую его продажу аннулируется, и весь этот товар окончательно передается ей, дабы она использовала его по прямому назначению. Разбирательство закончено.
Захлопнув папку с делом, величественный хлой проследовал к выходу, не обращая внимание на кусающую губы Мадлен: сыр «Червер», хоть и считался деликатесом, был ужасно вонючим, и есть его непривычным к подобному землянам было совершенно невозможно…
Ночь полностью вступила в свои права, накрыв землю хлоев плотным, непроницаемым одеялом. Здесь ночи были не в пример темнее, чем на Земле, да и облака висели над головой почти всегда. Настя потянулась, разминая затёкшие руки, и замерла. Что же её разбудило? Всё ведь как всегда! Ровный круг выставленных наружу копий, сидящий возле костра дозорный, и сам костёр, горящий…
- Клай! – Шепот был еле слышен, но толчок в бок был достаточно увесист! – Смотри!
Молодой оборотень, недоумённо повёл ещё сонный взгляд в сторону – увидел пламя, горящее странным, зелёно-коричневым цветом и замершего часового, чьи голова и руки были опутаны полосами тумана – тонкого, почти невидимого, но с теми же оттенками цветов.
- Хлой каймену! – Всего лишь несколько раз видела Настя этот трюк, и каждый раз замирало сердце. В воздух прыгнул человек, но в прыжке тело его увеличилось, извернулось, обрастая шерстью – и вот уже чёрный волк танцует среди языков тумана, рвёт их на части мощными челюстями. Древний боевой клич разбудил всех членов отряда, и через пару ударов сердца уже полтора десятка мощных зверей метались в цветном, переливающимся тумане, стремясь найти врага. Возбуждённые криги, выстроившись рядком, выстреливают яркими феерболами куда-то в лес, стремясь нащупать сердце, сосредоточение думанной нечисти.
Настя чувствовала себя как во сне. Казалось, происходящее её никак не касалось – тело было тяжёлым, глаза стремились закрыться, но она боролась с собой, с каким-то отстранённым любопытством наблюдая за происходящей во тьме схваткой. Девушка не замечала тонкой струйки тумана, аккуратно касающегося её затылка, но медлящего, не решаясь пройти дальше. Ещё одна дымная полоса протянулась в сторону кригов – вот один упал, закатив глаза, другой… И тут пронзительно забился Клай. Туман ставший внезапно мощным и жёстким, свился тугими кольцами, и теперь душил волков, оказавшихся в его власти. В стороне, под деревьями, зажглись и вспыхнули изумрудно зелёным светом огромные глаза с коричневыми зрачками – и лес ожил, разводясь торжествующим хохотом, в котором не было ничего людского.
Тело пронзила острая боль, заставив сердце на мгновенье замереть – и забиться вдвое чаше, тугими толчками разгоняя кровь по жилам, смывая, прогоняя остатки проникшего вглубь дурмана. Клай умирал – осознания этой простой истины причиняло подлинную боль – и муку.
Настя закричала – не так, как кричат воины в бою, и не так, как кричат женщины, у которой умирает ребёнок – нет, из её уст раздался крик атакующей птицы! Ставшими необычайно большими крылья выдернули её в небо – прочь из тёплых одеял, из сонной одури, из цепких обьятий тумана! В ночную тьму, в воздух, давно ставший надёжной опорой, другом и защитником. И оттуда, из места, ставшего родным и близким, она ударила всей силой своих крыльев – по ярким глазам, по сиянию, вдруг ставшему слабым и испуганным. Десятки перьев устремились вниз, чтобы найти врага – того, кто сделал больно её любимому...
Сыр Мадлен выбросила. Вывезла на городскую свалку, игнорируя возмущение остальных землян, предлагающих раздать его нуждающимся.
- Хрен они от меня что получат! Я почти неделю горбатилась, перепродавая их вонючие шмотки! Они сами присудили весь этот свой деликатес мне – так пусть теперь, если хотят его попробовать, вначале поковыряются в помойке!
- Никто тебя и не упрекнёт! Но думаю, положительных эмоций у хлоев, уничтожив большую партию их лакомства, ты не вызовешь!
- А мне плевать! Мой сыр! Что хочу, то и делаю!
В результате «Червер» был свален за защитным периметром стен, в ямах, предназначенных для отходов. Расширенные глаза хлоев, бывших свидетелями этого, ясно показывали: подобного тут не происходило никогда. Макс здорово нервничал, ожидая отказа в аудиенции, но этого не произошло. Ровно в назначенный день двери административной башни открылись, и весь отряд землян, прошествовал на двадцать седьмой этаж, где обычно находился совет эркина, а так же его зал приёмов.
Когда уставшие, запыхавшиеся земляне, сопровождаемые внешне невозмутимыми охранниками, поднялись наконец до нужного этажа, они обомлели. Башня тут кончалась. Нет, шпили с развевающимися на нём знамёнами кланов тянулся ещё на десятки метров, но вот помещений, предназначенных для людей – или хлоев, выше не было. Последняя «обжитая» часть башни представляла собой металлический диск около пятнадцать метров в диаметре, с колонной чистого металла в центре – и без какого либо намёка на стены или хотя бы ограждения по краям.
Татьяна, внезапно побледнев, что-то пискнула и повисла на руке Макса в полуобморочном состоянии. Тот поморщился – но продолжал глядеть не на открывшиеся виды, а на одинокую фигуру, стоящую в центре круга, небрежно прислонившись спиною к столбу.
- Впечатляет, не правда ли? Кто-то из прежних правителей решил, что в подобной обстановке все дела решаются значительно быстрее. Поскольку опровергнуть этого никто не мог, по традиции здесь принимают посетителей и решаются спорные вопросы. Хотя довольно часто просители, узнав о приглашении в зал приёмов, находят способы самим справиться со своими проблемами.
Намёк был понятен. Нужно было отстаивать свою правоту, но Татьяна никак не могла придти в себя, глядя на открывшуюся рядом бездну. Тогда Настя небрежно подошла к краю, встала, покачиваясь на кончиках пальцев – и улыбнулась окружающему виду.
- Не знаю. Вид отсюда замечательный. И ветерок обдувает разгорячённое после долгого подъема лицо - так приятно. Я бы не спешила уходить отсюда.
Эркин с уважением поглядел на девушку, но не принял вызова, продолжая оставаться поближе к спасительной опоре. Присев на стоящий тут же столик, он попросил:
- Мне докладывали о ваших приключениях. Так что в общих чертах я в курсе, но не могли бы вы рассказать всё сами, и поподробней? Всегда интересно непосредственное впечатление.
Макс кивнул и начал говорить. С того момента, как они попали в мир хлоев – и до встречи с правителями этой земли. Он старался говорить сухо и лаконично, но скоро увлёкся – и принялся с жаром описывать увиденное.
- Похоже, вам тут понравилось. Наш мир представляет собой широкое поле деятельности даже для необученного медведя-оборотня, а если вы пройдете курс выживания в одной из наших столичных школ, то гарантирую высокий пост, соответствующее положение и оклад. Ваша Настя уже зарекомендовала себя с иной, хотя и самой положительной стороны. Думаю, Клайон, наверняка томящийся сейчас под стенами моей башни, присоединится к моей просьбе остаться и для неё. Татьяна вызвала большой интерес у наших шаманов. Они с удовольствием примут её в свою башню, и похоже, этот интерес взаимен. Лига воинов восхищена храбростью Виктории – и прочит ей долгий путь свершений, задержись она в нашем мире. Остается только землянка Мадлен. Похоже, её таланты не нашли почитателей среди народа хлоев. – Эркин чуть заметно улыбнулся. – Поэтому мы со всем почтением проводим её до ближайших врат, чтобы отправить в мир, откуда она сможет попасть в свой собственный. Как вам такой расклад?
Макс нахмурился.
- Нет. В данном случае я отвечу от лица всей группы: решать для себя подобные вопросы мы сможем, только когда перед нами появится дверь в наш мир. До этого – это не выбор, а принуждение. Вы подталкиваете нас к определённому решению, не предоставляя альтернатив, лишая свободы выбора.
Эркин прикрыл глаза, обдумывая услышанное.
- Достойный ответ. Свобода жить и умирать ничем не должна быть запятнана. Если таково ваше решение – чем народ хлоев сможет помочь?
Татьяна, наконец придя в себя, отстранилась от хлопотавших вокруг неё подруг и шагнула вперёд.
- Мы просим немногого. Позвольте нам поговорить с теми, кто умеет открывать врата, и дайте для нас свои рекомендации. Во всех мирах принято помогать потерпевшим бедствие – не думаю, что создатели врат откажут нам.
Молодой хлой усмехнулся и, скрестив руки на столе, мягко сказал:
- Нечто подобное я и предполагал. Вам, по сути нужно следующее:
1. Организовать вашу встречу с представителями иного мира, жители которого приходят к нам.
2. Заручиться нашей поддержкой на предстоящих переговорах.
3. Оплатить расходы, связанные с перемещением вас на Родину.
- Я правильно всё понял?
Татьяна, побледнев ещё больше, посмотрела на Эркина с широко открытыми глазами.
- Я так понимаю, вы считаете, что ваши партнёры из иных миров не захотят помочь нам бескорыстно? – Макс торопливо пришёл на помощь растерявшейся девушке.
- Эх, молодые люди. – Хлой опустил голову на скрещенные руки и словно поник. Пропал юношеский задор, задиристость и апломб. Перед землянами сидел смертельно усталый человек, взваливший на неокрепшие плечи заботу о целом народе.
- Вы, наверное, догадываетесь: у нас бедный край. Недаром золото так высоко ценится. Если в наших недрах и есть нечто, пригодное для торговли с иными мирами – нам туда хода нет. Оборотни в глубинах гораздо менее эффективны, чем на поверхности. У нас нет особых трав и зелий, и знания нашего народа не идут ни в какое сравнение со знаниями тех, кто способен путешествовать меж миров. Единственное, что мы можем предложить – меха, шкуры магических животных. Большинство из них сохраняет свои свойства десятки лет. Многие маги заинтересованы в их изучении. Но шкур у нас не так много, да и цены за свои услуги наши гости берут очень высокие...
Помолчав, Эркин глухо продолжил:
- Любая власть развращает. Абсолютная власть развращает абсолютно. Вы представляете себе, что значит иметь в своих руках возможность управлять не только людьми, но и природой – живой, неживой и даже мёртвой? Архимаги имеют такую власть. Около ста лет назад у нас началась магическая чума. Никто не понимал, что её вызвало. Шаманы были бессильны. Наш народ стоял на грани смерти, и архимаги предложили помощь. Двадцать могучих магов пришло в наш мир. Всего на один день! Этого было достаточно, чтобы остановить чуму – и обречь народ хлоев на рабство в течении пятидесяти лет! – Последние слова хлой выкрикнул, сжав руки в кулаки. Пальцы на его руках вытянулись, и показались когти. Потекла кровь, но он не замечал этого. Тяжелые воспоминания заставляли слова литься потоком:
- Пятьдесят лет весь наш народ охотился за любым зверем, которого только можно добыть. Таким оказалось условие совета архимагов. Если подсчитать потери от этой безумной охоты – она сопоставима с чумой. Позже охотники, передающие шкуры, рассказывали: архимаги смеялись! Они утверждали, что получили самый высокий гонорар за один день работы в мировой истории! Народ хлоев выплатил его сполна! Но больше никогда, даже ради спасения себя и своих детей, он не отдаст своей свободы!
- Всё это очень печально. - Макс сочувственно склонил голову. Мы сами заплатим назначенную создателями врат цену. Народ хлоев не будет в долгу перед архимагами за возвращение нас домой. Но саму встречу вы поможете организовать?
Эркин встал. Он опустил глаза и порывисто пожал протянутую Максом руку.
- Я прошу наших гостей не винить народ хлоев. Это моё решение, я буду нести за него ответственность. И лично буду присутствовать на вашей встрече с прибывающим через неделю архимагом Виториусом. Я уже нашёл способ связаться с ним и сообщить о вашей проблеме. Он заинтересовался вашей историей и хочет встретиться. Я постараюсь помочь вам получить необходимую помощь, но – неофициально, как частное лицо. Поймите…
С первого взгляда архимаг Виториус не производил впечатления. Обычный крепкий парень, зачем-то кутающийся в раскрашенный золотыми звёздами халат и опирающийся на толстый, затейливо украшенный шест. Но стоило ему подойти поближе…
Глаза. На молодом, совсем юношеском лице были глаза старика. Чёрные как ночь, глубоко ввалившиеся, они сверкали из-под пушистых ресниц странной силой и каким-то затаённым огнём. Словно смотрел на людей с другой стороны мальчишечьих глаз кто-то невообразимо древний, лишь прикидывающийся молодым.
- Архимаги наверняка могут менять свой облик, если не полностью омолаживаться. – Шепнул остальным Макс, склоняясь вместе с сопровождавшими их хлоями в низком, почтительном поклоне.
Слух у Виториуса оказался под стать глазам – такой же острый и сильный. Едва сойдя с каменной платформы, сооружённой по соседству с Алькрином специально для создания врат, он с улыбкой обратился к сибиряку:
- Пока не найдёшь в себе подлинной силы, способной менять саму природу человека, приходиться обходится лишь иллюзией молодости, а жить в таких подчас страшных развалинах вместо приличного тела! Как вспомню, так вздрогну. Но обычно к концу первого тысячелетия, если доживёшь, овладеваешь тайнами трансформации окончательно, и с этого времени можно выглядеть именно так, как хочешь казаться.
- А вы помните, как выглядели изначально? –Вопрос Татьяны был почти равнодушен, но архимаг насторожился, бросив изучающий взгляд в сторону девушки. Впрочем, почти сразу он широко улыбнулся, чуть смущённо пожав плечами.
- Есть пять или шесть обликов, и я подозреваю, что один из них – тот, в котором я провёл детство и юность. Конечно, полной уверенности у меня нет – увы, возраст даёт о себе знать. Хотя я и считаюсь самым молодым в нашем сообществе, но давно уже отпраздновал своё третье тысячелетие.
- И что же, с тех пор не появилось ни одного архимага? – Голос Вики был удивлённо любопытным, и Виториус с удовольствием повернулся к ней.
- Претендентов полно! Среди молодёжи есть вполне талантливые одиночки, но поймите, девушка: мало просуществовать десяток-другой столетий, радуя зевак балаганными фокусами. Нужно овладеть высоким уровнем магии, познать тайны нашего искусства, добиться принятия в круг адептов, в круг силы, затем в круг знания… Это долгий путь, хотя мне и хотелось бы видеть побольше сверстников. Эти замшелые стариканы, гордящиеся длиной бород и десятками прожитых тысячелетий, ужасно тяжелы на подъём. А уж решать какой-либо серьёзный вопрос способны столетиями. До сих пор в нашем кругу ходит анекдот о том, что когда конклав архимагов наконец вынес решение о необходимости захвата соседнего королевства с целью сохранности наших южных рубежей, там уже давно плескалось море. Хотя, возможно, это сделал и кто-то их магов помоложе, которому надоело ходить на эти бесконечные заседания.
Виториус широко улыбнулся, призывая землян насладиться шуткой, но все остались серьёзны, лишь эркин, единственный из всех хлоев, оставшийся поблизости по окончании церемонии встречи, чуть принуждённо рассмеялся.
- Вы ведёте захватнические воины? – Вика, как все воители, была прямолинейной.
- Да бог с вами! – Архимаг чуть принужденно рассмеялся, показывая нелепость вопроса, но тут же вновь стал серьёзен. – Поймите правильно: огромные силы, которыми могут оперировать и обычные маги, не говоря уже о конклаве, не должны быть использованы для политических игр со всеми вытекающими отсюда последствиями. А они, поверьте, могут быть пострашнее всего, что способно дать технология. Поэтому после небольшой, чисто научной войны на нашей земле воцарился долгий и прочный мир. Мир, который длится уже пять тысячелетий!
- И вы – один из правителей новой империи? – Вика смотрела пристально, словно по-новому оценивая стоящего перед ней человека.
Тот шутливо наклонил голову:
- Каюсь. Среди длинного вороха титулов, которые все уже, скорее всего, забыли, есть и такой. Как и у остальных архимагов. Соправитель Империи Грёз, ненаследный король мира Триадов, архимаг второй ступени посвящения Сантин Виториус Рамб, к вашим услугам. Впрочем, никто из магов даёт себе труд копошиться в политической грязи: этим давно и вполне успешно занимаются чиновники, дворяне и юристы всех мастей. Мы всего лишь хотели спокойных условий для своей работы, чем и ограничились. Каждый уважающий себя архимаг имеет свою башню мудрости, откуда выбирается исключительно редко, и по очень важному поводу.
- И мы - такой повод? – Теперь Макс не удержался от вопроса.
- Ну, просто я молод и мобилен по сравнению со старцами. К тому же, мир хлоев – предмет моего пристального изучения. Я всегда спокойно относился к мирам, где токи магических сил слабы или вовсе отсутствуют, но этот… Конфетка! Огромнейшие, мощнейшие узлы сил, закрученные так, что нет никакой возможности ни управлять ими, ни разобраться в происходящем. Настоящий вызов! Захоти я, к примеру, сейчас вызвать лёгкий дождик – это могло бы кончиться торнадо – или солнечным деньком. Как повезёт. Поэтому я и тут. А вы – скорее, простая и нудная задачка, которая скучна, но которой, по всей видимости, придётся заняться.
- Народ хлоев надеется, что вы поможете его гостям найти путь домой, Виториус. – Эркин был бледен, однако говорил твёрдо. – И если мы можем убедить вас в необходимости сделать это…
Тот небрежно махнул рукой.
- Вы напрасно беспокоитесь, уважаемый правитель этого города и окрестных деревень. - Виториус позволил себе чуть заметную ироничную улыбку. – Молодые люди заинтересовали меня, как только я узнал о их существовании. С тех пор я имел несколько бесед по мыслеречи с вашими шаманами, в том числе с встречавшим их в этом мире, рассказавшем максимально полно об открытии врат, и с верховным шаманом, предоставившим полный отчёт о деятельности этих молодых людей. Я попробую им помочь, не обременяя ничем народ хлоев. Давайте пройдём в вашу башню, где мы сможем решить текущие вопросы торговли, а затем я навещу молодых людей в их доме, дабы обсудить возможность открытия врат в максимально короткие сроки. Моё время, как всегда в этом мире, ограничено, так что не будем терять его зря – идёмте.
Подхватив ошарашенного экрина под руку, архимаг размашистыми шагами направился к городским вратам, что-то увлечённо с ним обсуждая. Впрочем, Макс обострённым чутьём хищника уловил некоторую деланность в интонациях удаляющегося разговора.
- Ладно, сегодня встречаем высокого гостя. Нужно навести порядок – и закупить самых вкусных местных блюд. Девушки, с вас дом! Клай, ты не в курсе, что едят архимаги? – сибиряк торопливо принялся командовать, словно пытаясь оправдаться за смущение и скованность, охватившую его при виде могущественного мага иного мира.
Блюда пришлось пробовать. Узнав о том, что высокий гость будет ужинать в доме землян, глава департамента внешних сношений пришёл в ужас и тут же отправил в неказистый дом штат прислуги – «для возможного приведения жилого помещения в соответствии со стандартами готовящейся встречи». Землян, к вящему удовольствию девушек, от этого процесса отстранили, и те вместе с парнями отравились в поход по ресторанам хлоев, благо расходы на «приготовление и доставку блюд для высокого гостя» взял на себя магистрат.
Ресторанов в Алькрине было немного, десятка два, не больше. И расположены они были кучно, в центре города, в небольших трёх этажных пристройках вокруг центральных башен. Найти их было просто. А вот попробовать весь ассортимент блюд… Возможно, тут сказалось воздействие магии, а может, сам мир хлоев был богат на разнообразие видов – тридцать сортов мяса и рыбы, более сотни фруктов и овощей – и всё это добыто в пределах срочной доставки, позволяющей сохранить продукты свежими. Макс поглядел на Огонька, о чём-то оживлённо стрекочущего с сидевшими на крыше ресторана кригами, и махнул рукой, решив вопрос сохранности товара оставить на потом. Наверняка эти сорванцы и тут приложили свои магические лапки.
Что можно приготовить из более трёхсот наименований продуктов? Очень многое! Землянам несли огромные подносы, уставленные крохотными чашками и крупицей очередного лакомства – из тех, «Которые точно должны понравиться жителям любого мира, ну а магам – в особенности!» Представители ресторанов горячились, желая произвести впечатление как на прибывшего архимага, так и на власти, не говоря уже о рекламе своего заведения среди простого народа. Макс, взявший на себя горячее, выглядел, тем не менее, получше остальных. Правда, для этого ему уже дважды приходилось менять шкуру и бегать по улицам, сбрасывая лишнюю энергию.
Клай, после сотого салата, присоединился к нему – хуже всего пришлось девушкам, которые втроём никак не могли определиться с десертом. Наконец, совместными усилиями покончив с пробами, они решительно заявили – всё, с них достаточно! Ужин, а также завтрашние завтрак и обед отменяются точно, им вполне хватит напитков. При этих словах распорядители ресторанов засуетились, и к ошарашенным землянам начали выносить ряды бутылок…
- Стойте! Магам нельзя спиртного, ну а мы из солидарности тоже не будем! – Татьяна пыталась остановить поток подносов, но пожилой хлой, ловко откупоривая бутылку, пояснил:
- Мы в курсе пристрастий магов. Всё это – соки, особым образом запечатанные кригами, дабы сохранить свежесть и аромат…
В конце концов пришлось брать яства практически наугад. Блюда рябили перед глазами, вкусы смешивались, и если бы не предусмотрительность Вики, начавшей набрасывать меню с самого начала и упомянувшей на листке несколько наименований яств, вызвавших (вначале) восторг землян, они бы крупно опозорились перед рестораторами. А так всё сошло более-менее гладко – выслушав список, те согласно кивнули и, дополнив его какими-то своими необходимыми к каждому блюду вкусовыми подблюдами, умчались выполнять заказ.
Подблюда – изобретение мира хлоев. У них не было ни универсальных гарниров, ни хлеба в привычном для землян представлении, зато оказалась масса возможностей сотворить нечто подобное для каждого кушанья отдельно, и они вовсю экспериментировали, готовя ажурные блины из теста к мясу, горячие шарики из зёрен к салатам, странные заливки к фруктам и многое другое.
Земляне же ещё час бродили по городу, приходя в себя и во исполнение приказа распорядителя… «до шести часов не мешаться под ногами, пока вашу халупу будут приводить в соответствующий вид!»
Зайдя наконец в свой дом, все ошарашено остановились. Макс вздохнул:
- Да… Хорошо быть архимагом. Если им так отделывают место, в котором они хотят просто поужинать, что же вытворяют там, где они собираются переночевать?
Маленький домик блистал. Половина старой мебели была вывезена подальше, скорее всего – на свалку, её место занимала новая, резная, покрытая тонким слоем прозрачного лака, лишь оттеняющего красоту дерева. Впрочем, сами полы, стены, потолок также производили впечатление новых – вполне вероятно, хлои, незнакомые с обоями, всё же сумели каким-то образом обновить помещение, нанеся тонкий слой свежего дерева со сложным рисунком на все поверхности комнат. Возникало ощущение, что они внутри гигантского дерева – в свежевыпиленных древесных залах. Даже запах тут стоял как в лесу – тонкий, чуть заметный аромат весенней листвы, травы и чего-то ещё.
- Было решено выглядеть естественно и создать простой образ лесного жилища. – Пожилой хлой, оставшийся встретить землян, чуть заметно улыбался: ему нравилось восхищение, написанное на лицах девушек.
- А декор потом нам останется, да? – Мадлен улыбалась особо: с такой отделкой цена дома минимум удваивалась.
- Да. Это подарок тем из землян, кто решит остаться с нами, в нашем мире (лицо Мадлен немедленно скривилось). Стол накрыт в соседней комнате. Насколько я знаю Виториуса, он ужасно пунктуален – разговоры в магистрате заканчивает всегда с заходом солнца, а это значит, с минуты на минуту будет здесь.
- Архимаг часто здесь бывает? Вы уже видели его раньше?
- Бывает. У него какие-то дела с шаманами, один-два раза в год обязательно появится. Вот только долго не задерживается – сам магичить он тут не может, да и цацки его зачарованные очень быстро силу теряют. Так что день, два от силы – и опасный посетитель исчезает, можно вздохнуть спокойно.
Девушки готовы были задавать вопросы бесконечно, но хлой, торопливо попрощавшись, ушёл.
Макс, пройдя по коридору, остановился в столовой: огромный стол, весь заставленный блюдами, неярко переливался в сиянии свечей. Несколько блюд стояло у разожжённого камина – жар огня не давал горячему остыть. Бутылки с напитками стояли на отдельном столике – в нём, судя по запотевшей столешнице, был лёд, дабы напитки не нагрелись и не потеряли свой первоначальный, естественный вкус.
- Впервые я вижу, чтобы хлои так суетились. В этом есть что-то неправильное, лакейское. Возможно, я параноик, но это – страх!
- А почему – не уважение? – Виториус появился бесшумно, просто возник на пороге столовой, чуть заметно улыбаясь. Возможно, магически, хотя скорее – слишком взбудораженные предстоящим разговором, все собрались в столовой, оставив двери открытыми.
Архимаг неторопливо пересёк комнату, выбрал мягкое кресло в уголке, присел, с полуулыбкой, наблюдая за взволнованными лицами.
- Хотя… насчёт страха – не поручусь. Когда-то давно, создав портал в этот мир и увидев творящиеся здесь магические безобразия, пара замшелых параноиков поднимала вопрос об его уничтожении. Как потенциально опасного. Слава богу, у остальных хватило здравого смысла высмеять эти планы ещё в зародыше. Проблемы этого мира интересны и занимательны, они требуют изучения, а не ликвидации. Дикая магия – это нечто совершенно загадочное и, как любая загадка, она несёт в себе не только угрозу, но и несомненные выгоды для того, кто сможет в ней разобраться.
- А вы можете уничтожать целые миры? – Настя недоверчиво смотрела на небрежно сидящего перед ней человека.
- А вы что же, не можете? Технология в любом виде набирает мощь, которую можно использовать в том числе, и для разрушения. Неважно, что это – магия или наука, однако прогресс всегда ведёт к силе, а сила – она по своей природе не только созидает, но и разрушает.
Мадлен довольно кивнула. Она явно испытала гордость за свой народ.
- А как же! У нас есть оружие, достаточно мощное для уничтожения всего живого на планете.
Виториус пожал плечами, всем своим видом показывая: я же говорил.
- Но в нашем мире для этого используется сложное технологическое оборудование, которое тщательно охраняют. А у вас, я так понимаю, оружие – это вы сами? – Макс внезапно почувствовал озноб. Прямо перед ним, приветливо улыбаясь, сидела ядерная бомба… Или, скорее, нейтронный коллайдер.
Виториус небрежно подошёл к столу, отломил кусочек фрукта и положил в рот. Медленно посмаковав, он ответил неожиданно глухим голосом:
- Вначале это угнетает. Но со временем понимаешь, что такой вариант далеко не самый худший. Какие бы ужасы вы не слышали об архимагах, мы - существа высокоорганизованные, не подверженные страстям и эмоциям, тщательно взвешивающие любое решение. Все наши порывы чувств перегорели так давно, что большинство и не помнит о их существовании. Так что, надеюсь, всё к лучшему. Хотя боязнь ошибки при подобном осознании своей мощи многократно возрастает. Но вернёмся к хлоям – в этом мире мои возможности ограничены, а из другого действовать практически невозможно. Так что страха у них, по идее, не должно быть. Если, конечно, они не видят в нас порождений той самой магии, с которой столь долго борются.
- Вы забыли сказать – долго и успешно. – Голос Макса был твёрд. Внутри него зверь, почуяв возможного врага, встал на дыбы, готовясь отразить любую атаку.
- Что-то мы увлеклись разговорами, и все потуги местных рестораторов поразить высокого гостя могут пропасть даром. Давайте к столу, попробуем местных деликатесов. – Татьяна, чутьём шамана почуяв настроение сибиряка, постаралась переменить тему.
Виториус не возражал. За столом он был учтив, весел, шутил с девушками и нахваливал местную кухню. Когда же все наелись и лениво сидели в креслах, поглядывая на языки пламени, танцующие в камине, архимаг перешёл к сути.
- Мне нужна от вас услуга. Довольно серьёзная, но взамен я постараюсь сделать всё возможное для того, чтобы вы смогли найти дорогу домой. Как минимум, вы будете гостями в моём мире и, возможно, вместе мы найдём и вашу Землю.
- И что это за услуга? Что кучка землян может сделать такого, что не могут сделать более опытные в этом мире хлои? – Мадлен смотрела, прищурив глаза, всем своим видом высказывая недоверие.
- Ну, не стоит скромничать. По вашему, хлои ни разу не пытались исследовать те посёлки, сквозь которые вы столь лихо промаршировали? Или ваш местный друг Клайон, вам не рассказывал о экспедициях, после которых находили только обрывки шерсти – или безумцев, забывших о своей человеческой сути?
- Хотите сказать нам не просто повезло? Был ещё какой-то фактор? – Татьяна, как всегда, пыталась докопаться до сути.
- Думаю, таких факторов несколько. Во первых, то, что вы жители немагического мира, во-вторых, ваш лохматый спутник, нацепивший шкуру медведя. – В голосе мага проскользнула еле уловимая насмешка, и Макс понял – тот догадывается о чувствах, бушующих у него в груди.
- Ну и конечно, ваша Янтарная леди. Наверняка она каким-то образом сумела изменить вероятностную кривую событий в вашу пользу. Деяние сложное для любого человека. Но не для бога. – Впервые в голосе Виториуса прорезалась неуверенность – и опаска.
- Откуда вы знаете о ней? – Макс был взбешён. – Мы никому не говорили о этих встречах.
- Хлои – слишком простодушны, их мысленная речь мало пригодна для того, что бы что-либо скрыть. А и вы, и Татьяна общались с шаманами хлоев, а потом они – со мной. – Архимаг обезоруживающе улыбнулся. – Не подозревайте в чём-то нехорошем, я всё узнал из самой обычной мысленной речи.
- И как это может вам помочь? – Мадлен вернулась к предмету обсуждения.
- А я разве не сказал? – Маг засмеялся. – Кажется, у меня уже склероз начался. Старческий. Составьте мне компанию в ещё одном подобном походе.
- Идти в Дикие земли? С вами? – Похоже, на этот раз испугалась не только Мадлен – послышалось сразу несколько вскриков. – Но почему не с хлоями, они же гораздо опытней!
- Именно вам и именно со мной. – Виториус был терпелив. Скорее всего, прожитые тысячелетия приучили его к бестолковости обычных смертных. – В том же составе, в котором вы вышли из леса. Исключений быть не должно. Ну и ваш покорный слуга. А хлои... Нам выделят достаточно мощный отряд, необходимое снаряжение и доставят до начала диких земель. А дальше… Поймите, у местных нет шансов! Я не совсем понимаю, откуда они есть у вас, но готов рискнуть.
- Это мы поняли. Однако – как же ваши артефакты? На них же влияет здешний магический фон вообще, и возмущения дикой магии, в частности? – Татьяна уже явно что-то прикидывала.
- Ну, я не даром приезжаю сюда третье столетие. Мною создано новая теория вложенных артефактов: Один оберегает второй, тот – третий и так далее. Разрушаются они по очереди, так что время у моих игрушек будет. Конечто, тут есть свои сложности и конфликты наложения заклинаний, но пару недель они продержатся. Если я не вернусь после этого срока, меня подстрахуют мои коллеги из другого мира. Но остаться совсем беззащитным, конечно, не хочется.
- И что вас интересует в диких землях? То, что нашёл Вадим? Волшебная палочка?
Архимаг пригубил сока, откинулся на кресло и чуть улыбнувшись, фыркнул:
- Нет никаких волшебных палочек! Ваш Вадим нашёл точки собирания, если хотите, узлы магических сил. Интересно посмотреть, как он с ними будет управляться. Да, меня интересуют вещи, способные обуздать дикую магию – или изначально вызвавшие её возмущение. Возможно, что это одно и тоже, однако тут следует разбираться тщательно. Сразу, на будущее: чтобы избежать участи Вадима, никому не рекомендую прикасаться к подобным вещам голыми руками. Ещё лучше – вообще не трогать, звать меня. Последствия могут быть самыми неожиданными.
- Так мы идём к Вадиму? – Вика улыбнулась – похоже, это идея ей понравилась.
- Нет. Мальчик сейчас, пока не совладал с полученной мощью, крайне опасен. И уж тем более, он не даст и прикоснуться к своим ключам. Его мы навестим через пару столетий. Если, конечно, к тому моменту ваш Вадим сможет остаться в живых. Конечным пунктом нашей экспедиции будет… - Виториус сунул руку за пазуху, вытащил небольшой шар, что-то нажал – и в воздухе возникла объемная карта, похожая на голографический снимок местности, чёткая и подробная, и при этом сквозь неё было видно противоположную стену.
- Вот Алькрин. – Рука мага бесцеремонно прошла сквозь горную цепь, ткнув пальцем в какую-то точку – та немедленно стала расти, и показался город: башни, стены и, кажется, даже жители. Вот по этой дороге нас проводят до побережья. А дальше мы на корабле поплывём вот к этому островку. Именно там, согласно легендам, находились в своё время лаборатории хлоев. И именно там началась поразившая их города катастрофа.
- Нет! – Татьяна смотрела сурово, даже жёстко. – Это самоубийство! Лучше мы останемся тут и будем ждать иного случая.
- Ваше право. Но поверьте, кроме магов, сюда никто не ходит, а любой опытный маг потребует от вас именно этого. Вы – величайший шанс разгадать загадки хлоев, и никто не пройдёт мимо такого шанса.
Виториус встал, отдёрнул халат.
- Через неделю я появлюсь с подготовленными для путешествия артефактами. Хлои, по моей просьбе, выделяют отряд сопровождения до побережья и обратно. Небольшую лодку, способную проплыть до острова – а там всего пару часов под парусом – уже начали строить из самых невосприимчивых к магии сортов дерева, доставят к сроку. Дело только за вами. Я не давлю, однако скорее всего, у вас нет выбора. Конечно это риск, но как мне кажется, оправданный.
Стоило Виториусу уйти, как Мадлен тут же накинулась на Татьяну.
- Ты что говоришь за всех? Слава богу, архимаг не обиделся! Сплаваем на тот островок – подумаешь, ещё один посёлок, сколько мы их прошли! И всё, мы – дома!
Та в ответ только покачала головой.
- Хлои не ходят в море и не лезут в глубины. Никогда. Нигде. Потому что там встречаются созиданья, с которыми не может справиться даже самый умелый из них. Вся рыба, которую они добывают – с берега, вся руда – с поверхности. Только так, а не иначе. Остальное – просто самоубийство. У этого архимага наверняка есть мгновенный мини портал, который выдернет его в родной мир, но у нас ничего подобного нет, нам сбегать будет некуда. Я – против. Это самоубийство. Лучше жить здесь.
Мадлен открыла рот, готовясь начать спорить, оглядела хмурые лица – и заплакала. Горько, навзрыд, как по покойнику. Макс досадливо поморщился.
- Татьян, я верю, что ты верно оцениваешь опасность – но тут дело не только в нас. Насколько я понял, есть реальный шанс разобраться в причинах поразившего этот мир хаоса. И, возможно, устранить его. Ради этого стоит рискнуть! Во всяком случае, не решать самим, а посоветоваться с твоими друзьями из башни мудрости. Они ведь уже работают с тобой бок о бок, того и гляди шаманский наряд предложат. Так что не пори горячку, пора спать, а завтра сходим, поговорим. Ирк`х ещё в городе, да и верховный к нам благоволит. Поглядим.
Ночь была жуткой. Снились кошмары, было жарко и очень хотелось проснуться. Макс ворочался с боку на бок, пару раз пытался встать, пойти умыться, но вновь проваливался в сон. Вновь нападал касадг, ныл разодранный бок, летала какая-то нечисть. Сибиряк попытался оторвать голову от подушки – однако темнота навалилось и проступил лес…
Деревья аккуратно росли вдоль мелкой речушки, оставляя небольшой участок для песчаного пляжа. Миниатюрные и ухоженные, они производили впечатление парка, словно всё происходило не на земле хлоев, а в подмосковном лесу. Макс шёл по песчаному берегу, а рядом шла… Янтарная леди!
- Привет! Наконец-то заметил!
- Великая! А я начал думать, что встреча с тобой – всего лишь наваждение!
- Но ты обо мне думал! И ещё – нуждался, поэтому мы смогли встретиться так далеко от тех мест, где я ещё могу существовать.
- Ты… Ты можешь жить лишь там, где есть возмущения магического фона? Тогда почему ты сейчас в моём сне?
Янтарная девушка чуть застенчиво улыбнулась.
- Потому что огромный неуклюжий медвежонок нуждается во мне. И ещё – потому что он позвал меня, а я не смогла отказать тому, кто смотрел на меня столь восторженно тогда, когда был уверен, что я этого не вижу.
Макс почувствовал, что краснеет.
- Я… Мы и правда нуждаемся в хорошем совете. – Он старательно отводил взгляд. – Нам предлагают плыть на остров к западу отсюда. Там, где были лаборатории древних магов хлоев.
Девичья рука на мгновенье заледенела, но потом вновь стала обычной.
- Место интересное, я иногда там бываю, но вы просто не доплывёте. В тех водах водится один непростой хищник. Куда да него твоему касадгу!
- А такой поход может помочь хлоям?
- Возможно. – Янтарная дева повернула к нему своё лицо. – В тех руинах есть остатки древнего знания. Если его использовать с умом – возможно. Кроме того, мы бы смогли там вновь увидеться. Однако это слишком опасно. Ты уверен, что хочешь этого?
Фигура девушки слабела, на глазах становясь полупрозрачной.
- Да!
- Тогда поговори с шаманами о второй шкуре высшего оборотня – донёсся до него затихающий голосок.
С утра Макс растолкал Татьяну, ворвавшись в комнату девушек, и велел собираться. Торопливо перекусив остатками вчерашнего пиршества, они выскочили за порог, едва солнце поднялось над каменными стенами.
- Кажется, у нас есть шанс. Извини, я бы пошёл один, но дело не терпит, а меня без проводника в этих ваших лабораториях, если вообще пустят, нужно будет долго искать. Пойдём скорей!
Татьяна, поглядев на всклокоченного парня, молча кивнула и прибавила ходу. Так что к башне мудрости оба подлетели на всех порах, раскрасневшиеся – и с ходу углубились в мешанину комнат, приборов и неспешных занятий.
Верховный шаман находился в комнате с кригами. Утренние часы он посвящал своим любимцам. Неподвижное, расслабленное тело и тонкая, щёлкающая речь – криги, сидевшие напротив, слушали верховного, как заворожённые.
Макс, подождав пять минут, начал переминаться с ноги на ногу, закашлял, Наконец, хозяин башни перевёл на него взгляд, ещё чуть туманный, но уже насмешливый.
- Так, молодой медведь примчался спозаранку просить помощи? Или совета? Чем же вас так завёл наш гость из иного мира?
- И совета, и помощи. А гость – вы наверняка уже в курсе его намерений?
Шаман покачал головой.
- Значит, вы ему не отказали. Я надеялся, у вас хватит на это смелости. Мне будет не хватать Татьяны, я уже привык к её острому уму.
- Вы считаете, у нас нет шансов? – Девушка смотрела на верховного изучающее, потом вздрогнула, увидев его отрицательный жест.
- Мы ещё не вынесли решения. Оно зависит от ваших советов, и в частности, от рассказа о том, что такое: вторая шкура высшего оборотня?
И Макс с удовольствием рассмеялся, увидев, как побледнело лицо верховного шамана. Тот в два прыжка оказался рядом и выкрутил парню ухо, заставив его смутиться и замолчать.
- Мальчишка! Решил сразиться с кракеном в его среде? Ты хоть понимаешь… - Он осекся, увидев, как разом осунулось лицо парня. – Ни хрена ты не понимаешь. Тебя подталкивают к самоубийственному решению, а рассказать об опасности почему-то забыли. Хорошо, это сделаю я. Возможно, после этого вы выбросите из головы всякие глупости и начнёте, наконец, обустраиваться в нашем мире.
- Я примерно понял, о ком вы. Кракен есть и в легендах нашего мира. – Макс через силу улыбнулся. – Гигантский спрут, обладающий неимоверной силой и зачатками интеллекта. Ловкость у него меньше, чем у его более мелких собратьев, но размах и ширина щупалец с лихвой это компенсируют. Так, или я что-то упустил?
- Только владение магией. Понятия не имею, что он может – никто из видевших его вблизи не уцелел, но что-то умеет наверняка. Сам факт его успешных действий говорит об этом. К тому же, согласно нашим хроникам, ему уже около тысячи лет, и он всё ещё силён и быстр. Не знаю, сколько живут кракены, однако этот – явно очень много, так что опыта ему не занимать.
На этот раз сибиряк молчал очень долго. Стоящий напротив шаман лишь вздохнул – он умел видеть творящееся в сердцах людей, и этот молодой оборотень не был исключением. Совсем ещё молодой, и зверь в нём встает на дыбы всякий раз, как видит перед собой врага, а выучки и, похоже, элементарного здравого смысла не хватает. Или есть у него что-то более важное, чем здравый смысл и собственная жизнь? Но что? Нелепость, прихоть заезжего мага, практически беспомощного в этом мире без своей любимой магии? А, может, что-то личное, заставляющее идти вперёд тогда, когда следовало отступить? Шаман улыбнулся в седые косы бороды: «Пусть! Свобода выбора, свобода жить и умирать не должна быть запятнанной!»
Молчание прервала Татьяна, тронувшая окаменевшее плечо сибиряка:
- Пошли! Нам и тут неплохо. Незачем лезть на верную смерть из-за прихоти Мадлен.
Парень упрямо помотал головой.
- У меня есть шанс. Я пока не соображаю какой, но уверен: есть. Поэтому давайте отложим решение этого вопроса на потом, а сейчас расскажите мне о второй шкуре высшего оборотня.
Седой шаман постоял, глядя куда-то сквозь стены башни, потом нехотя кивнул головой – и заговорил в обычной поучающей манере, сухо и лаконично:
- Достигнув определённого уровня шаманы и те из оборотней, чья масса тела человека и зверя напрямую не зависят друг от друга, так называемых высших, могут найти в себе силы и знания, позволяющие оборачиваться в иные шкуры и открывать внутренние врата. Общей методики не существует, всё очень индивидуально, основные приёмы те же, что и при процессе остановки оборачивания – я так понимаю, вы это уже практиковали? – Дождавшись неуверенного кивка парня, он усмехнулся, потеребив белую косу. – За одно подобное признание я должен отдать вас под круг опекающих, дабы уберечь от ошибок, способных нанести вред вам и окружающим.
- Может, так было бы лучше? – Татьяна сказала это вполголоса, но руки её непроизвольно сжались в кулаки.
- Нет. Я уже решил – молодой человек получит свой шанс. В основном потому, что у него уже есть круг опёки – и гораздо более мощный, чем потуги старых шаманов. Ладно, вернёмся к методике: у нас в лабораториях есть огромный чан с водой, сейчас пустующий – идеальное место для подобных занятий. Идёмте, я провожу вас, и мы попробуем…
Дверь в комнату девушек тихонько скрипнула. Мадлен на цыпочках зашла в спальню. Настя и Клаем ушли в город, Макс с Татьяной исчезли с самого утра, но Вика возилась в саду, размахивая своей железкой – не стоило привлекать её внимания. Мадлен специально вызвалась кашеварить: во первых, после вчерашних разносолов оставалось много всего, и никто ничего особого не ждал, а во вторых… она аккуратно подошла к кровати Татьяны и ловко, явно не в первый раз принялась перебирать её вещи. Ягоды нашлись сразу: ароматные и упругие, словно только что сорванные с куста, они красными бусинками лежали в небольшом пакетике среди личных вещей девушки. Аккуратно, стараясь не задевать их, Мадлен пересчитала: двадцать пламенеющих сферок, двадцать бесценных слитков! Всё на месте, никто не стащил не одной. Девушка аккуратно сложила всё как было, отбросив искус съесть одну: не стоит возбуждать подозрения раньше времени. И так придется поломать голову, как заполучить их в нужный момент. А пока – пусть думает, что они у неё в полной сохранности. То же мне, хранительница! Если в доме есть люди, это совсем не значит, что нет воров. Мадлен фыркнула и, обдумывая свои планы, отправилась на кухню…
Макс неподвижно лежал на воде. Это было не сложно: он умел и любил плавать, да и река текла рядом с его родным домом, принимая мальца в свои объятья с самого детства. Не такая большая и величественная, как Волга, юркая и капризная, она охотно делилась своими секретами с теми, кто не боялся её прохладных струй и своенравного течения. Пусть её можно переплыть от берега до берега за пять минут, а в самом глубоком омуте было не больше семи метров, зато вода в ней была чистой, почти прозрачной, и в солнечный день камни на дне можно пересчитывать любителям смотреть на текущую воду. Совсем молодой пацан, он днями и ночами пропадал у реки, любил реку, жил рядом с ней, и она охотно признавала его своим, выполняя его прихоти. После неё тут, в гулком чане со стоячей, неподвижной водой, можно было лежать часами, не испытывая ни малейших затруднений – вот только к цели его это не приближало ни на шаг. Несколько раз он терял контроль, опускаясь на самое дно, пока удушье не заставляло его выныривать на поверхность, хрипя и отплёвываясь. Пару раз выныривал уже медведь, но никто иной. Наконец Макс сдался и, угрюмо вытираясь, вышел из комнаты. Верховный шаман, разбиравший в соседней лаборатории на пару с Татьяной какие-то документы, посмотрел на хмурого парня с лукавым прищуром глаз.
- Понял, что подобное тебе не по силам? По крайней мере, пока? Оно и к лучшему.
- Нет! Просто ваш чан не для меня. Есть поблизости река?
- Есть. Но там опасно.
- Неважно. Главное – там нет пустоты и затхлости стоячего болота!
Верховный, подумав, кивнул.
- Хорошо. Это будет интересно. Сейчас я отдам несколько распоряжений – и провожу вас за городские стены, река тут рядом. Вы интригуете меня всё больше и больше, юноша. Если вам удастся подобное в столь юном возрасте, да ещё практически без опыта высшего оборотня, мне придется переписывать большую часть учебных планов для молодёжи.
Река была живой. Вода текла, нежа застывшее в напряжении тело, мысли уходили, мышцы размягчались отдаваясь ласке воды, и впервые за последнее время Макс почувствовал себя дома – ну, почти. На берегу, застыв в напряжённых позах, были готовы защитить его друзья: Татьяна, Огонёк, Настя и Клай – последние встретились им случайно и немедленно увязались следом. Потому что если на земле вокруг Алькрина и относительно безопасно, достаточно, чтобы двое могли прогуливаться, не устраивая из этого Большой охоты – то о реке этого сказать было нельзя. Вот и были напряжены его друзья – в отличие от верховного шамана, который, подобно самому Максу расслабился, устроившись поудобней на солнечном пригорке, и наблюдал за потугами землянина ленивым, практически равнодушным взглядом.
Ему правда всё равно или прикидывается? Нет, интерес, конечно, есть, иначе он сюда вряд ли бы пошёл, но какой – чисто научный или ему и правда интересно, на что способен человек? Ладно, об этом после, а сейчас…
Мир начал скручиваться в глубине человеческого «Я», уже почти привычно превращаясь в точку. Точку сознания, начало и конец вселенной. То, откуда берется разум – и куда возвращается. Можно ли осознать себя даже не вне тела – вне всей представимой разуму вселенной? Ощутить себя вовне. но живым и способным действовать? Ты – лишь ничтожно малая точка, атом в бесконечности. Семя, из которого возможно вырастить не одно, а бесчисленное количество деревьев – если понять, найти те силы природы, которым всё подвластно.
Пустота завораживала. Ничто, способное стать чем угодно – поистине, почти бесконечная власть и бесконечное отчуждение от мира, от всего, что составляет собственную сущность. Здесь ты сам – творец самого себя, своей собственной вселенной, гармонии божественной сути: власти духа над телом. Вот только как сыграть тут единственную мелодию, которая приведёт тебя к иным дверям, к иным вселенным?
Макс принялся лепить образ – стройное, гибкое тело, мощный хвост и крепкая шкура, челюсти, способные разгрызать не только плоть, но и дерево, даже металл. В глубине сознания промелькнул силуэт дельфина, потом русалки, однако Макс гнал от себя эти привычные фигуры: для предстоящей встречи требовался кто-то более сильный – настоящий боец, не способный отступать, зато способный на хитрость. Образ раз за разом обретал силу – и дух, но стоило начинать воплощать его в плоть, как привычные облики выныривали на поверхность сознания, оттесняя странные эксперименты. И к берегу, отплевываясь и кашляя, в очередной раз выплывал человек.
На берегу уже сидело с десяток кригов – внимательно уставившись на него своими глазами-бусинками, они пытались понять всё, что происходило с со странным землянином. Но не вмешивались, лишь иногда с удивлением оглядывались на верховного шамана, теперь уже лежащего на нагретом солнышком пригорке ничком, с закрытыми глазами, словно намеревавшегося вздремнуть. Макс усмехнулся - старик явно смотрел на него магическим зрением малюток, изучая, выискивая ошибки. Стоило подойти, обсудить их, но упрямство, гордость за уже пройденный путь заставляло раз за разом нырять в глубины собственного «Я», решая проблему самостоятельно.
- Ладно. Попробуем ещё. Я чувствую: истина где-то рядом! – Махнув руками друзьям, Макс нырнул на самое дно, ощутив кожей мягкий песок, и застыл в неподвижности, перебирая частицы своих внутренних обликов. Вселенная уже привычно свернулась, давая время на вздох, и тут Макс увидел… маленький шарик, яркий, голубой, вращающийся перед глазами. Быстрее, ярче, тот приближался, становясь всё больше, заслоняя обзор – и вот уже перед глазами планета: чужая, но так похожая на Землю. Он вращается в её ритме, зависая над ней, паря над собственными усилиями и потугами. Планета росла, скоро уже был виден город – его башни послужили неплохим ориентиром, блеснула лента реки, а на берегу… Из воды взметнулись длинные чёрные верёвки. Огромные угри, только длиннее во много раз. И их было много! Хватило на всех, сидевших на берегу – тёмные гибкие ленты обхватили людей, не забыв ни кригов, ни старого шамана, так и не открывшего глаз. Клай отчаянно кричал, пытаясь вырваться, безуспешно пыталась высвободить крылья Настя, а криги только плакали, не отводя глазёнок от воды. Угри явно брали силу в ней, и справиться с водными созданиями, пока они хотя бы частично в своей стихии, невозможно никому из сухопутных жителей. Разум привычно подыскивал решение: переждать, пока тёмные ленты отойдут, выйти из транса и лишь потом, в привычном облике спешить на помощь… но тело рванулось само, став вдруг большим и сильным, оно своей яростью смело доводы рассудка, кинувшись в бой прямо из глубин космоса, из транса, из воды – чтобы вселенная, развернувшись, увидела мощь гибкого тела, сильные удары хвоста, от которых угри съеживались, подобно обычным червям – и огромные челюсти, перекусывающие по две-три ленты зараз.
И когда люди и криги, промокшие, но невредимые, вновь оказались на берегу, из воды на них смотрела, ухмыляясь во всю свою немалую пасть, совершенно иная оболочка их друга.
- Касатка! Клай, это касатка! У него получилось! – Настя бесстрашно шагнула в воду, принялась гладить огромную голову, тёмную, практически чёрную спину, сильные плавники. Касатка тут же перевернулась на спину, подставляя белое, более нежное брюхо.
- У нас, девушка, у нас. – Верховный шаман рассеянно отжимал промокшую одежду, глядя на лежащее на воде крепкое тело. – Вы думаете, легко было сгонять сюда со всех окрестностей этих чёрных бестий?
- Вы! – Настя вскочила, прекрасная в негодовании. – Вы это специально подстроили? А если бы они всех уничтожили? И Макса – в первую очередь?
- Все мы смертны и жизнь состоит лишь в откладывании неизбежного. – Шаман величественно пожал плечами. Раньше ли, позже... Однако, согласитесь, результат стоил того, чтобы рискнуть! Никогда не видел ничего подобного!
Настя бросила взгляд на реку – и улыбнулась. Огромное тело аккуратно повторяло все те номера, которые она видела в дельфинариуме – поднималось на дыбы, до половины высунувшись из воды, что при пятиметровом росте смотрелось величественно. Прыгало, изогнувшись дугой над поверхностью, подхватив палку, вело её над водой, скрывшись в глубине – казалось, невидимка перепахивает реку! И многое другое.
- Давайте не будем ему мешать. Пусть осваивается. И не беспокойтесь: сейчас и здесь ему никто не страшен. А мы постараемся осмыслить и записать все нюансы случившегося, дабы попробовать воспроизвести подобное с кем-то ещё. Татьяна, начнём с вас: что именно вы чувствовали? – Шаман, подхватив девушек под руки повёл их прочь от реки. Клайон, потоптавшись, двинулся следом, но малютки криги ещё долго сидели, как заворожённые наблюдая за скользящим в воде телом и помаргивая круглыми глазками.
Это поход разительно отличался от плутаний растерянных землян сквозь дебри. Десяток крупных волков несли девушек и припасы, столько же зверюг охраняло фланги и разведывало дорогу. Виториус, после некоторого колебания, устроился на медведе: он никак не хотел расстаться с несколькими сумками, от которых так и веяло какой-то застывшей, мёртвой магией – и теперь сидел, прижав их к себе, с расширенными глазами глядя на дорогу. Несмотря на жажду знаний, делающую из обычного человека архимага, он явно боялся предстоящей экспедиции.
Клайон, бегущий вместе с разведчиками во главе колонны, то и дело оглядывался на странного гостя, дивясь про себя откровенной трусости – и силе воли, держащей чувства в узде.
На ночь остановились в небольшом посёлке. Только в шатре, достав из сумки небольшую коробочку и активировав её лёгким нажатием, Виториус расслабился и вытер вспотевший лоб.
- Никогда не думал, что это будет так… страшно. Не ожидал от себя таких чувств. Оказывается, одно дело – ощущать потерю своих способностей за городскими стенами, под защитой всей мощи расы оборотней, и совсем другое – на пустой дороге с горсткой волков вокруг. Недаром коллеги считали меня сумасшедшим и даже делали ставки на моё возвращение.
- Так может, вернёмся? – Татьяна смотрела испытующе и чуть напряжённо: она никак не могла забыть о кракене.
- Ну уж нет! Я справлюсь! Ничего страшного случиться не должно. В крайнем случае, у меня припасён почти мгновенный портал, который вернет меня обратно, в родной мир. Правда, не уверен, что целым, артефакт не доработан, но, во всяком случае живым.
- Тогда, просто для того, чтобы успокоиться, подержите – Макс, улыбаясь, протянул сидевшего у него на ладонях крига архимагу. Тот, ухмыльнувшись, принялся поглаживать бельчонка, настороженно изучающего своими бусинками глаз. – Это почти ваш коллега! Он тоже разбирается в магии.
Виториус, откинувшись, захохотал.
- Коллега! Ну надо же так сказать! Сразу видно, что в этих вещах вы ничего не смыслите. Они же неразумны и просто пользуются сырыми энергиями, не пытаясь превратить их в нечто законченное.
Сибиряк в недоумении посмотрел на архимага, пытаясь понять смысл его слов. Тот в нетерпении покачал головой.
- Ну, например, ваш питомец умеет разжигать огонь? – Дождавшись гордого кивка, маг улыбнулся и продолжил:
- Значит он может собрать энергию вокруг себя и направить её в одну точку, сфокусировав на определённом объекте. Это – его предел, и то наверняка его пришлось этому учить. Разумный человек поступит иначе.
Сунув руку в сумку, архимаг достал небольшой медальон, надел его на себя, и, сложив руки лодочкой, вытянул над огнём. Все увидели тонкий каркас силовых линий, образующих сложный рисунок из непонятных знаков.
- Стоп! Это руны огня и постоянства, только они не плоские, а объемные!
Виториус удивлённо моргнул, и конструкция исчезла.
- Откуда вам знакомы знаки силы, юноша?
- Дед показывал. Только он говорил, это какой-то древний алфавит, им можно писать и на воде, и в воздухе.
- Интересно… - Архимаг помолчал, всматриваясь вглубь себя. - Пожалуй, если мы найдём дорогу, я посещу и ваш мир. Но вернёмся к уроку, пока эта малютка – он погладил медальон, висящий на шее - ещё действует.
Между руками мага вновь вспыхнул сложный рисунок, принялся вращаться, постепенно уменьшаясь – пока не превратился в маленький шарик яркого огня, горящий у него в ладонях.
- Это – обычный феербол, каркас силы, которым одинаково легко можно и разжечь огонь, и поджечь дом, и выплавить надпись в камне - всё зависит от мощности. А её требуется удивительно немного. Только на поддержание самого каркаса плюс некоторая подпитка в случае сложных работ. И при этом он совершенно не обжигает руки создателю. Вот вам и вся разница между сырой энергией и действиями опытного мага, юноша. Используя ту силу, которую криг тратит на разжигание огня, я могу сжечь дом, или уничтожить небольшой отряд врага. Искусство всегда побеждает грубую мощь.
- А что это за медальон? Не жалко тратить его силу на подобные глупости? – Мадлен смотрела на блестящую побрякушку жадными глазами, облизывая губы.
- Это? Моя последняя разработка – создаёт островок стабильности энергий вокруг меня. Увы, очень ненадолго и очень слабый. Можно, например, разжечь огонь, высушить одежду и прочие бытовые мелочи. Я их захватил несколько на всякий случай, но коль у вас есть криги, которых можно попросить о подобном, то нет смысла беречь их силы: ни на что серьёзное эти малютки не годятся. Хотите?
Мадлен с удовольствием схватила подарок, рассыпаясь в комплиментах. Она говорила что-то ещё – Макс её не слушал. Откинувшись на одеяло, он подозвал Огонька, наладив контакт сознаний, и теперь мысленно пытался воспроизвести подсмотренный знак с помощью энергетических навыков крига. Было неимоверно сложно. Словно пытаешься разобраться в тонком механизме ювелирных часов, не имея ничего, кроме смекалки и сапожного шила. Да и энергия не давалась, норовя выскользнуть из тонких лапок.
- Так не пойдёт. Малыш, дай мне! – Мягкость, доверие и распахнутый навстречу разум; крохотный и слабый, однако удивительно упорядоченный. Ажурный – тонкий, изящный, но прочный мост пролёг между сознаниями, и сибиряк принялся создавать образы знаков, пытаясь воспроизвести увиденное и изменить, сделав более понятным и доступным. Вначале рисунок никак не хотел складываться, пока Макс не припомнил знаки, которые учил в детстве; они немного отличались от увиденных, были более просты, и одновременно – более надёжны. Конструкция сложилась – шарик возник вначале в сознании юного крига, а потом, после некоторого колебания и между его лапок. Тонкий силовой каркас, в который Огонёк тут же добавил что-то своё – знаки изменились, скрутились в замысловатую фигуру, но не утратили своей силы – вращаясь, он разгорался, пока не засиял ослепительным, обжигающим светом, немедленно привлекая внимания присутствующих и особенно - Виториуса.
Поколебавшись, Макс протянул руку – сгусток слепящего света лёг в его ладонь. Было немного щекотно и тепло, словно в чаше пальцев возился небольшой птенец.
- Интересно…дай-ка мне! – Архимаг с удивлением глядел на огонёк, словно полученная структура его чем-то поразила. Макс отрицательно покачал головой – и кинул шарик в кусты. Те затрещали, повалил дым, кое-где вспыхнул огонь. Крохотный феербол прожёг в зелени брешь – и ушел под землю, оставив за собой ровную дыру.
- Я создавал его вместе со своим кригом. Фактически, он использовал мою энергию, поскольку у меня её больше, а тянуть её из пространства для столь тонкой работы ему ещё предстоит научиться. Так что мне навредить мне феербол не мог, а вот всем остальным – сколько угодно.
Виториус в некотором остолбенении смотрел на сучья, уже потухающие, но ещё светящиеся багровыми огоньками. И торопливо вычерчивал что-то на земле.
- Твой криг совершенно поменял мои структуры! Если, конечно, ты сам не напутал. Но при этом получил что-то, чрезвычайно мощное и устойчивое, приспособленное именно к здешним условиям. Очень неплохо! Для крига, конечно. – Последнюю фразу маг добавил уже опомнившись, своим обычным, скучающе-высокомерным тоном. Вот только азарт в его глазах, поспешно выхваченный блокнот и торопливые каракули схем, которые он набрасывал, плохо вязались с покровительственной речью. Девушки прыснули, хлои, как все воины, более сдержанные, отвернулись, скрывая улыбки – неспешно направились к своим палаткам, благо припасов им выделено достаточно, и можно было не спать под открытым небом. Вскоре все, кроме мелькающих по подлеску часовых, спали – и только Виториус всё сидел у потухающего огня и о чём-то напряжённо думал.
Утро началось со взрыва. Небольшого, никто не пострадал, но достаточно внушительного. Большинство хлоев выскочило из палаток уже в звериной ипостаси, Настя так вообще взмыла в воздух, оглядывая окрестности, Макс, запутавшись в тяжёлой ткани, рывком выбрался наружу, оставив от своей походной хижины одни клочья, чудом не задев хлоя, спавшего с ним рядом.
Виновник переполоха – архимаг, весь в саже, с самым несчастным выражением на лице сидел возле бывшего костра, теперь представляющего лишь выжженный на земле круг, и взирал на переполох довольно уныло и даже испуганно: превращение десятка мирных соседей в злобных, готовых к схватке хищников напугает кого угодно, а уж тем более человека, в данный момент не способного защитить себя.
- Что случилось? – Вика стояла в боевой стойке, и её клинок мерцал перед ней тусклыми отблесками лунного серебра.
- Ничего особенного. Мне показалось, я понял основные принципы применения дикой магии, которые использовал криг Макса, и я попытался разжечь костёр.
Вожак отряда хлоев, не меняя шкуры, подскочил к Виториусу. Выглядел он внушительно – мощное тело, крупные, выступающие клыки и лапы с глубоко вонзившимися в землю когтями.
- На этой земле люди заниматься магией не могут! Даже архимаги! – Звериный рык сквозь сжатые клыки был необычайно выразителен – во всяком случае, Виториус разом побледнел и торопливо закивал головой, зачем-то показывая пустые руки. Он отодвинулся назад и, не удержав равновесия, упал с бревна, на котором сидел. Это разом разрядило обстановку – дружный смех раздался над лагерем, волчьи шкуры мигом исчезли и все принялись неторопливо наводить порядок, не замечая побледневшего от бешенства лица архимага.
Залива достигли на следующий день, к обеду. Водная гладь раскинулась широко, образовав гигантскую чашу рук-берегов, выпускающую бескрайную воду во вселенную. И в центре этой чаши прочно обосновался небольшой, но крепкий на вид островок, с высокими скалами-берегами, с грозным замком, занимающим всю его центральную часть. На фоне солнечно-фиолетового неба и синей глади моря он казался угольно-чёрным, мрачным и зловещим.
- Нам, я думаю, туда. – Макс смотрел не на остров, на светлую, почти земную воду, и содрогался. Ужасно не хотелось умереть вот так – непонятно где, во имя чужих целей.
- Да. Насколько я понимаю, вы уже в курсе, что именно скрывается в этих водах? – Виториус полностью оправился и теперь смотрел холодно – и испытующе.
- В курсе. – Голос сибиряка внезапно стал хриплым, в горле пересохло, губы вот-вот были готовы треснуть. – У вас есть идеи, как нам добраться до острова?
Архимаг пожал плечами.
- Сесть на лодку и доплыть. Я сделал ставку на ваше невероятное везение – боги судеб наиболее могущественны в мирах со структурой хаоса, подобных этом, а вам они благоволят.
Макс стиснул зубы:
- Я не настолько верю в судьбу и Создателя, чтобы надеяться только на божественное покровительство. У нас говорят: «Бог помогает тому, кто сам себе помогает». Вы можете что-то сделать?
Архимаг пожал плечами.
- До сегодняшнего дня любые ваши действия неизменно оказывались наиболее правильными – или, во всяком случае, ведущими к победе. В мирах дикой магии, где на подобное не претендуют и местные жители, это на уровне сверхъестественного. Любые мои шаги могут изменить сложившееся положение вещей, поэтому я решительно отказываюсь что-либо делать. В конце концов наш уговор так и звучал: вы доставляете меня на остров, я вас - в ваш мир! Или вы даёте задний ход?
Ирония архимага аМакс даже не затронула. Кивнув, он сказал:
- Тогда грузите лодку! - И принялся раздеваться. В медвежьей личине его надёжно прикрывал костюм хлоев – эластичный и растягивающиеся, тот мог служить и зверю, и человеку. Но вот касатке подобное явно не подходило, приходилась обнажаться полностью.
Уже зайдя в воду, сибиряк услышал смешок. Оглянувшись, он увидел Мадлен, беззастенчиво его разглядывающую.
- А ты ничего. Когда вернёмся, нужно будет сходить с тобой куда-нибудь.
- Если, Мадлен, если. Если вернёмся - можешь куда-нибудь сходить. Но только без меня.
- Неужели откажешься? – Девушка вызывающе выгнулась назад, выпятив и без того немалую грудь.
Макс набрал было воздух в лёгкие для резкой отповеди, но, грустно улыбнувшись, только покачал головой. Впрочем, ситуация требовала ответа, к тому же тело должно привыкнуть к воде.
- Знаешь, ещё пару месяцев назад я был бы счастлив. Когда такая шикарная девушка обращает на тебя внимание – это верх мечтаний молодого парня. Бойкая, уверенная в себе, сексапильная. Умеющая веселиться напропалую, и знающая в этом толк.
Мадлен довольно рассмеялась.
- Вот именно, дурачок. Я – именно такая, девушка-праздник, способная сделать твою жизнь богатой на ощущения. Эта бодяга с лесом кончается, и мы обязательно это отметим!
Макс улыбнулся.
- Бодяга? Чтобы её пройти, я изменился. Мы все изменились, за исключением, быть может, тебя. Теперь я не могу бездумно наслаждаться сегодняшним днём, боясь заглянуть в будущее: найдя себя, я способен на спокойный взгляд вперёд. Даже если впереди ожидает смерть. Особенно – если ожидает. И я стал ценить иных подруг. Спокойных. Надёжных. Которые будут со мной потому что я – это я, и не бросят на произвол судьбы, увидев кого-то богаче, или сильнее. Я не хочу очерстветь душой, скучая на бесконечном празднике, пустом и искусственном, созданным вне мира, нуждающемся в дополнительных стимулах, что бы его почувствовать. Вначале будет пиво, потом водка, наркотики…Нет. Я найду свой праздник. Подлинный. Чтобы, просыпаясь каждый день, радоваться тому, кто я есть, где я есть. И пусть моя жизнь кому-то покажется скучной и никчемной только потому, что у меня не будет шикарной машины, квартиры, крутого счёта в банке. Я слишком часто за последнее время ходил по краю, чтобы понять – это всё не моё, ради этого ни жить, ни умирать не стоит.
- Придурок! – Мадлен внезапно рассвирепела. – А ради чего ещё стоит жить? Именно это и есть жизнь! Возможность быть шикарной, когда быдло тебя боготворит, а подруги – завидуют, когда холуи боятся, а равные уважают – и втайне боятся то же! Ты – соль земли, одно твоё движение – и все забегают, как тараканы! Именно ради этого все мечутся, пытаясь достичь, но достигают единицы!
- Я уже вышел из того периода, когда тело важнее души. И сумел усмирить животное внутри себя. Ты шикарная девушка, и найдется немало парней, мечтающих о том же, что и ты. Утешайся с ними, не со мной. - Резко повернувшись, сибиряк бросился в воду, но недостаточно быстро, успев услышать несколько гневных, визгливых слов, и тут же пожалел об этом. В разведке, которую он планировал, нужно быть спокойным и холодным, чтобы быть незаметным не только в физическом, но и астральном плане.
Вселенная начала сжиматься, вращаясь вокруг него бурунчиками водоворотов, и новый образ скользнул к точке осознания своего «я» - сильный, гибкий, чувствующий себя в воде – рыбой.
Морское дно понижалось, обрастая каменными плитами. Дневной свет пробивался сквозь толщу воды, создавая причудливые тени, и Макс не сразу понял, что плывёт по останкам затонувшего города. Стены зданий поднимались из донного ила, облепленные ракушками и водорослями, но ещё вполне узнаваемые. Обломки древних башен соседствовали со вполне привычными глазу землянина строениями. Чем глубже спускался человек-касатка под воду, тем сохранней оказывались очередные руины. Увидев практически неповреждённое здание – без дверей и окон, но в целом неплохо сохранившееся, он не удержался от соблазна осмотреть его получше. Это его и спасло. Едва Макс, аккуратно перебирая плавниками, заплыл в первую комнату, как солнечный свет заслонила какая-то тень. Похолодев, он осторожно развернулся к окну.
Гигантское щупальце изучало улицу. Толщиной больше метра, несколько рядов присосок величиной с тарелку обрамляла бахрома нервных окончаний, оно лениво двигалось вдоль улицы, небрежно касаясь стен зданий. Макс мысленно застонал: здешний хозяин, при его размерах, наверняка почти всегда голоден и уделяет внимание любому току воды, особенно от такого достаточно крупного тела, как его. Об этом стоило подумать раньше и не быть столь беспечным.
В этот момент щупальце заметило небольшую щучку. Медленным, даже ленивым движением оно обхватило странно застывшую рыбу – и потащило куда-то к центру города. Макс аккуратно выбрался из здания и всплыл повыше, изучая обстановку.
Гигантский спрут расположился на местном стадионе. Он практически закрыл его своим телом, разбросав щупальца по сторонам-улицам. Огромные, длинной до ста метров, они беспрерывно двигались, поставляя своему хозяину всё новую добычу. Прикинув радиус их действия и расположение стадиона, Макс принялся аккуратно отплывать к побережью, стараясь не потревожить неподвижную гладь залива.
Лодка была уже готова, когда вода расступилась, и из неё вышел хмурый сибиряк, слишком озабоченный возникшей проблемой, чтобы обращать внимания на негодующие взгляды девушек. Попав в мир хлоев, он стал проще относиться к наготе, находя её вполне удобной для меняющих шкуру, особенно в случаях, подобных сегодняшнему.
- Загрузились? Отлично. Теперь разгружаемся и тащим лодку и припасы по суше к западной стороне залива. Кракен расположился ближе к востоку, так что у вас будет больше шансов. К тому же – там идёт небольшое течение, которым вы сможете воспользоваться, чтобы подплыть поближе к острову. Эта тварь реагирует на любые токи воды, так что вёсла исключаются. Пока можно, будете изображать бревно, затем поставите парус и поплывёте к берегу. Вёсла использовать исключительно для последнего рывка, но лучше обойтись без них. Всё ясно?
Споров не было. Хлои, уже собравшиеся в обратную дорогу, скинули веши и принялись разгружать лодку, а девушки и Виториус тут же принялись им помогать. Только Татьяна, подумав, спросила:
- А разве ты не поплывёшь с нами? Зачем такие инструкции?
- Нет. Там, на дне, есть неплохой домик – остатки затопленного маяка, откуда открывается чудный вид на кракена. Я там посижу, вас подстрахую. Многого не обещаю, но минут десять в случае чего постараюсь вам подарить. Этого вполне должно хватить, чтобы добраться до острова – по моим прикидкам, реально он может вас заметить только уже на последней стадии вашего путешествия.
- А для тебя это не опасно?
Макс вспомнил огромное щупальце, подхватившее рыбку, и внутренне содрогнулся. Но ответил преувеличенно бодро:
- О чём речь! Я плаваю намного быстрее, чем эта неуклюжая штука! Так что я просто уведу её в другую сторону, оторвусь и последую за вами. Не переживай, всё будет нормально.
Огромный спрут беспокоился. Волны движений пробегали по бахроме его нервных окончаний, делая гигантские щупальца похожими на сад водорослей. Он чуял лодку, но не хотел оставлять свои владения ради непонятного предмета. Наконец, из стадиона показалась огромная голова, похожая на небольшой грязно-серый воздушный шар с носом-клювом. Кракен решился и покидал своё логово. Макс вздохнул: он до последнего надеялся, что стычки удастся избежать. Шансы выжить после битвы с кальмаром-переростком на его территории были близки к нулю. Касатка напряглась – и стрелой вылетела с башни, одним мощным броском оказавшись возле скопления щупалец. Рывок могучими челюстями, и кусок плоти кракена, достаточно большой, что бы тот забыл о своей охоте и всерьёз занялся местью, отлетел в сторону. Теперь – бежать, ещё дальше на восток, подальше от острова и корабля, наконец поставившего паруса…
Послушное тело сразу же развило предельную скорость. Где-то позади послышался шум воды: щупальца разворачивались, но медленно, слишком медленно! Спрут брал мощью а не скоростью. « Как он вообще сумел выжить, такой неповоротливый?» - Мысль едва мелькнула на задворках сознания, как ответ е заставил ждать: жидкость вокруг внезапно стала вязкой, густой, сковывая движения, лишая скорости – кракен пустил в дело магию.
Макс в ужасе забился в предательской западне киселя, ещё недавно бывшего чистой морской водой: ему нечего было противопоставить подобному приёму, воздействовавшему не на него, а на окружающую среду, предоставляющую все преимущества не самому ловкому, а самому мощному.
Щупальце прошло уже ближе – оно тоже замедлило ход, но его сила преодолевала вязкость воды, и было вполне способно действовать. Касатка мощным ударом хвоста заставила себя сместиться вниз и в сторону, уходя с линии возможной атаки, и вовремя – ещё одно щупальце прошло совсем рядом, почти коснувшись его брюха своими присосками. Если это произойдёт – шансов вырваться у Макса уже не будет. В лучшем случае – подороже продать свою жизнь. Он отчаянно заработал плавниками – и тут почувствовал ментальное прикосновение Огонька. Малыш, несмотря на то, что остался в лодке, внимательно следил за происходящим – и сейчас решил вмешаться. Прямо перед касаткой в воде возник давешний феербол, созданный из знаков силы – но теперь он был гораздо больше, и явно мощнее. Вода вокруг него тут же вскипела, пошла паром.
- Лучше бы ты сделал его не впереди, а позади меня, малыш! Но дарёному коню в зубы не смотрят. Извернувшись, мощным ударом хвоста Макс отправил огненный шар в сторону кракена – и помчался к берегу, чувствуя, как ослабевает давление воды, как бьется позади в испуге кракен – и как слазит обваренная кожа с хвоста. В этот раз криг создавал свою игрушку в одиночку, да ещё с расчётом, что бы та действовала под водой! Талантлив, слов нет, но как же болит хвост.
Чёрный с рыжими подпалинами медведь с трудом выбрался на мелководье. Как он принял эту форму, сибиряк не мог вспомнить. Просто в какой-то миг почувствовал, что сходит с ума от огня, пожирающего тело – и инстинктивно выбрал наиболее защищённый облик. Задние лапы болели, практически лишившись шерсти, однако ускоренная регенерация брала своё, и к тому моменту, как под когтями захрустел песок песчаного пляжа, он уже мог с трудом, но бежать – и огромный медведь, косолапя больше обычного припустил вдоль полоски берега, к месту недавней стоянки и дальше, иногда поглядывая в воду – туда, где всё ещё бился в испуге огромный кракен.
До острова он добрался незамеченным – гигантский спрут, уплывший за оказавшейся столь кусучей добычей в противоположную от западного мыса сторону, ещё не вернулся к привычному месту охоты. А то, что у его жертвы внезапно отрастут лапы и она обежит залив по берегу, ему и в клюв не могло прийти. Что ж, одной проблемой было меньше. Макс выбрался на берег, отряхнулся, одел прихваченную в кожаном мешке одежду – сухую и тёплую – и торопливо за шагал в сторону замка, по следам маленького отряда.
Вместе с девушками и Виториусом, который не принимал участия ни в одной схватке, на остров отправилось два хлоя. Три, если считать Клайона. Это было немало – кругом валялись куски странных животных, обрывки ещё шевелящихся растений, расползались непонятные влажные пятна. Небольшой отряд пробивался с боем, и Макс с испугом видел на некоторых обрубках следы клинка Вики – значит, девушкам тоже пришлось взяться за оружие. Он прибавил ходу, насколько позволяли ещё ноющие лапы, пытаясь догнать своих, однако отряд добрался до замка раньше. Перед открытыми створками ворот собрался целый клубок шипящих, воющих, рычащих монстров, которые не могли пройти в настежь распахнутые ещё лет двести назад, уже сгнившие створки ворот. Почему – Макс не стал разбираться. Огромным рассвирепевшим быком он влетел в толпу стражей острова – и принялся с наслаждением разбрасывать их, свирепея от вида неземной крови. Возможно, страшна была ярость обезумевшего зверя, или был получен неслышный приказ, но внезапно клубок тел распался и сибиряк кубарем вкатился во двор замка.
Там царила тишина. Словно огромный невидимый нож отсёк все звуки мироздания – от крика потревоженных птиц над головой до рычания давешних противников, оставляя их во внешнем мире. Тяжёлая каменная кладка стен, поросшая мхом, и потому не чёрная, а серо-жёлтая, окружала замершего медведя. Сбоку, у полуразрушенной башни, сгрудился весь отряд. Вернее, столпился на маленьком пятачке, окружённый невесть откуда взявшимся в каменных плитах рвом со странной, изжелто-зелёной пузырящейся жидкостью. Потрясённые люди стояли молча, глядя на огромную рептилию, в гордом одиночестве ужинающую посреди двора одним из хлоев сопровождения – вернее, тем, что от него осталось. Половина несчастного валялась у ног пятиметровой твари, а вторую он меланхолично жевал, задумчиво глядя на ощетинившегося медведя.
Макс подобрался, готовясь к прыжку – ему отчётливо были видны широкие мышцы длинного горла, заглатывающие куски дымящегося мяса, как вдруг огромный хвост ударил прямо по плитам перед ним, образовав широкую канаву – и слизь, выступившая из его чешуек, немедленно запузырилась, разъедая камень.
- Спокойно! Остановись и оцени обстановку, даже если это последнее, что ты можешь сделать в жизни! – Был ли знаком ему внутренний голос, и не звучали те же слова раньше? Готовый к прыжку ком стальных мышц замер, внимательнее вглядываясь в противника.
Ящер был даже красив – какой-то порочной, неестественной красотой. Зелёная шкура с чёрными разводами пятен чешуи и ороговевшей кожи была, тем не менее, упругой и эластичной, и при движении отчётливо были видны бугры мышц. Хвост рептилия держала наподобие скорпионьего, задрав вертикально вверх. Оценив скорость и силу удара, вспоровшего плиты двора прямо перед ним, Макс вздохнул – против такого противника у него нет никаких шансов. Оглядывая монстра, он поднял взгляд выше – и в ужасе вздрогнул: в янтарно огненных глазах рептилии горел ярким огнём нечеловеческий разум. Изумлённый, Макс сменил шкуру, медленно поднимаясь на ноги.
- Ты… ты дракон???
Ящер захохотал, откидывая голову на спину.
- Лестью многого можно добиться. Пожалуй, ты заслуживаешь поощрения. Тебя я съем последним. – Голос ящера был грудным и низким, полным шипящих звуков.
- Это не дракон, Макс. Это вообще не животное. Когда-то один молодой хлой забрёл сюда в надежде получить ключи от энегрий вашего мира – и стал бессмертным пленником, попав во внутренний круг дикой магии. Здорово, что ты выжил после встречи с кракеном. Честно говоря, когда твой криг заплакал и потерял сознание, я решил, что тебя уже нет в мире живых. – Голос Виториуса звучал сухо и отстранённо, словно он находился не перед опасным и разумным монстром, а в надёжно защищённой башне мудрости в Алькрине.
- Огонёк? Что с ним?
- Всё в порядке. Похоже, твой малыш сумел помочь тебе, но это истощило его силы. Пара недель отдыха, и снова будет здоров и весел.
- А что с кракеном? Бывало, я наблюдал за ним с верхушки башни. В солнечный день можно увидеть всё дно залива. Иногда я мечтал, чтобы он подох – тогда бы у меня было гораздо больше гостей. Но чаще я жалел, что тот не бессмертен – всё-таки брат по несчастью.
- Немного обожжен, а в остальном в полном порядке. А что, кракен тоже был когда-то хлоем?
Макс поражался сам себе: откуда в нём этот ледяной холод внутри, помогающий так спокойно говорить с тварью, дожевывающей его спутника? Неужели заразился от Виториуса равнодушием ко всему, что не касалось его – и его целей? Ведь, увидев, что все земляне целы, он на секунду испытал облегчение…
- Да, но ему повезло ещё меньше, чем мне. Коснувшись ключей, неудачливый искатель магии вылетел в окно и упал в залив. Его преображение завершилось там. Когда-то он был моим другом. Сейчас я чаще смотрю на него, как на отличный кусок мяса. Компании, подобные вашей, появлялись здесь один или два раза, а в остальное время мне приходиться есть всякую гадость из местных тварей, неосторожно приближающихся к замку. Поверьте, вы бы ужаснулись, узнав, как неаппетитно большинство мелких стражей!
- По крайней мере, ты сохранил разум. Это уже неплохо. Ты пытался овладеть силой ключей? – Виториус изучающее смотрел на перемазанною кровью рептилию.
- Конечно, и не раз! – Я не сразу стал тем, что я есть. Такие размеры я приобрёл где-то после десятой попытки. И, поверь, к каждой я готовился годы, если не десятилетия. Правда, после того, как я перестал умещаться в коридорах, от подобных надежд пришлось отказаться. Вначале было тяжело, но потом я нашёл в этом определённое преимущество – жить с обманчивой надеждой намного сложнее.
Сыто рыгнув, ящер отбросил обглоданный череп и взял ногу, оторвав её от окровавленного обрубка плоти.
- Насколько я понимаю, вы также решили рискнуть? Я мог бы пропустить вас наверх, к башне, но дело в том, что мясо после соприкосновения с ключами стихий становиться отвратительным. Поэтому лучше будет, если вы не будете дёргаться. Меня это избавит от нервотрёпки за столом, а вас – от лишних мучений.
Макс сглотнул. Страшно, до спазма в мышцах, хотелось прыгнуть, впившись мощными когтями в шкуру. Лучше смерть, чем подобные диалоги с чавкающей его спутником рептилией! Но там, у стены, стояли те, кого он взялся защищать, и сибиряк усмирил в себе зверя, требующего схватки.
- Пока ты ужинаешь, не расскажешь, сколько здесь сидишь? И как, кстати, тебя зовут?
Ящер покачал головой.
- Я тут уже так долго, что забыл имя, данное мне моим народом. Тогда я придумал себе другое. Каждое столетие я даю себе новое имя. Ты можешь называть меня Рох-Атог. Не самое благозвучное из моих наименований, но, честно говоря, фантазия у меня уже не та. Я перебрал все известные мне имена, прозвища, клички и стал сочинять нечто вроде нынешнего много имён назад.
- А меня зовут…
- Не нужно! – Ящер недовольно фыркнул, и из пасти его брызнула слюна пополам с пузырящейся кровью. – Это неприлично: есть пищу с именем. Оставайся безымянным хлоем, не порть аппетит.
- Я не хлой. Я из другого мира. – Макс внезапно почувствовал, как из глубин его души поднялась касатка, словно чистая влажная ткань прошлась по сознанию, стирая эмоции. Долг воина – вести этот страшный разговор на краю рва со слизью, стараясь не обращать внимания на долетающие до него кровавые брызги. Любая информация возможно будет полезной, может дать ключ, шанс для молниеносной, всесокрушающей атаки. И если ради этого нужно стоять как можно ближе к чавкающей пасти, забыв о крови на её клыках – он будет стоять. Ящер тем временем приподнял голову, на время отложив кровавый деликатес, и напряжённо принюхался.
- Вот почему вы так странно пахнете! А я-то думал: больные либо изменённые. Будем надеяться, вкус у вас не хуже, чем у истинных хлоев! Расскажи мне о своём мире!
Макс подумал, затем кивнул.
- Хорошо. Я могу говорить долго, и ты вновь испытаешь забытое чувство сопричастности с Вселенной, но пообещай не трогать моих спутников.
Рох-Атог задумчиво поковырял в зубах небольшой косточкой, потом сплюнул кровавый ошмёток в ров с начавшей подсыхать слизью. Та немедленно зашипела, уничтожая инородную массу.
- Идёт. Всё равно я вновь проголодаюсь дня через три, так что у твоих спутников есть время. Трое суток на разговоры – до следующего обеда! - Ящер довольно зажмурился, предвкушая удовольствие – и щелкнул какой-то рычаг. Одна из стен раскрылась, и в ней образовался проход. – Так, пища, ждать своей участи там. Стены сырые, так что влаги хватит. Кто хочет есть – ловите крыс и ящериц, их тут множество и они не ядовиты. Не скулить, не шуметь. Друг друга не есть! Первого, кто меня потревожит, и схарчу. У кого есть вопросы, подходите, будете моим десертом. Остальные – в камеру, живо!
Макс ОЧЕНЬ надеялся, что стены древнего замка обветшали. Или в них есть окно, которое можно расширить оставшимся на руках оружием. Или Виториус сможет использовать один из своих амулетов. Или…
- Ну а теперь рассказывай! И поподробнее!
Сибиряк вздохнул и начал:
- Всё началось с того, что меня пригласили в диггер-поход. Это возможность полазить по подземельям, но дракона там не встретишь…
Рох-Атог оказался неплохим собеседником. И владел магией – во всяком случае, её зачатками. Глядя, как под его взглядом зарастают канавы в камне, разъеденные кислотой, Макс сильно засомневался, что в стенах камер есть дыры или хотя бы трещины. Впрочем, это была его не последняя надежда. Время – всегда дополнительный шанс, а древний ящер оказался существом увлекающимся. Он с интересом выслушал историю похождений землян (Макс умудрился в длинном и подробном рассказе, изобилующем малозначительными подробностями, дать минимум сведений) и начал расспрашивать о Земле. Его интересовало буквально всё – история, география, математика чужого общества. Рох-Атог легко освоил дифференциальное и интегральное исчисления и уже на второй час обьяснений в уме решал самые сложные уравнения из тех, которые мог придумать сибиряк. Сухая поэзия чисел приводила древнее существо в восторг.
- Похоже, я нашёл себе любимое занятие на ближайшую тысячу лет! Это скрасит горечь расставания, когда я доем последнего из вас. Увы, вы так малы! Конечно, намного крупнее ящериц, но даже растягивая удовольствие, я долго не протяну.
Макс, открывший было рот, только покачал головой. Знание высшей математики не изменило природы сидящего перед ним зверя, и просить его о чём-либо – только показывать свою слабость. Он вздохнул и перешёл к художественной литературе. Любовные романы вызывали у Рох-Атога тоску по самке, приключенческие – скептические замечания и безудержное хвастовство, детективные – ироническое хмыканье и колкие вставки собственных замечаний. Причём, как правило, не удосуживаясь проследить цепочку доводов, ящер решительно предлагал съесть всех подозреваемых, уверяя, что в этом случае виновный точно будет наказан. Как заметил Макс, любой разговор он неизменно переводил на себя, любую ситуацию так же примерял к себе. Чистый и незамутнённый эгоист, Рох-Атог решительно шёл по пути животного – и получал от этого наслаждение.
Когда уже совсем стемнело, ящер решил уснуть. Вопреки надеждам сибиряка, он не отправил его в камеру к остальным – наоборот, сам лёг к стене, заткнув вход в подземелья своим мощным хвостом.
- И не надейся. – Янтарные глаза смотрели с насмешкой – ироничной и уважительной одновременно. – Меняй шкуру и спи, где хочешь. Можешь вообще выйти за пределы замка – он выпустит: твоя рука не касалась ключей магии, в её сплетениях нет слепка твоей души. Однако пока твои друзья в подземелье, ты не уйдёшь, зато дай тебе возможность оказаться вместе с ними – наверняка выкинешь какую-нибудь самоубийственную глупость. Если есть аппетит, подкрепись мелкими стражами, что рыщут за пределами стен – мясо у них дерьмовое, однако кровь пьянит в буквальном смысле этого слова. Дело хозяйское. А я посплю.
- А не боишься, что я тебя ночью… - Макс не договорил, удивлённо глядя на ящера. Тело того преображалось. По мере того, как сон сковывал разум, кожа менялась, приобретая прочность камня. Частицы чешуи вставали одно в другое, создавая нерушимый панцирь, прорастали щипы, выдвигаясь ороговевшей плотью. Вскоре Рох-Атог напоминал бронированный каменный холм, выставивший стальные шипы. Медведь подошёл, положил лапу на твёрдую пластину, на пробу попробовал провести когтями – впечатление такое, словно пытаешься расцарапать скалу. Складки брони на боках защищают получше железных лат. Выше, правда, голая кожа, но, судя по изменению цвета, и там твёрдый камень. Лишь теперь Макс понял смысл ажурного панциря на своём самом первом противнике, касадге - и самому могучему бойцу нужно спать, а как сделать это без брони в мире, где каждый воюет со всеми?
Осторожно, ступая на мягких лапах, медведь подошёл к горлу рептилии, казавшемуся ему наиболее уязвимым. Постоял, собираясь с духом, ринулся вперёд – клыки лишь скользнули по камню – Рох-Атог даже не проснулся. Какую бы тактику не стоило предпринять, ночные атаки сюда явно не входили.
- Если снаружи нет уязвимых мест, ищи внутри. – Ночной ветерок шепнул разгорячённому уху эту непонятную фразу, или человеку послышалось? Да и что можно придумать против несокрушимого монстра?
Главный вход в центральное здание манил открытой дверью. Створки давно покосились, и на мозаичном полу лежал слой пыли. Впрочем, удивительно тонкий, словно нанесённый за день, а не за тысячелетия. Центральная лестница, изящно изогнувшись, уводила вверх, к небольшим комнатам, к тайным залам, туда, где были спрятаны ключи от дикой магии, от всего этого мира. Ступени были полустёртые, по ним много ходили, а на стене – следы слизи пробиравшегося тут огромного дракона. «Древний ящер ходил тут постоянно, подбираясь в Тайне таин». Несмотря на состояние отрешенности, овладевшее зверем, мысль была острой – и неприятной. Всколыхнулась невиданная доселе ревность, захотелось рвать чужую плоть, чувствовать тугие токи крови, брызжущие из жил. Стать сильным, умным, непобедимым – и вернуться назад, чтобы одним ударом прикончить нахала, посмевшего опередить, встать на пути.
Макс опомнился, когда со всего маху влетел в чулан, заваленный старыми вещами, сваленными кастрюлями, вениками, стоявшей посередине пустой двухсотлитровой дубовой бочкой, и прочим барахлом, оставшимся от обитателей замка. Ноги хотели нести дальше, но сработал инстинкт любопытного человека, желающего заглянуть в каждую дверь. Сибиряк с трудом перевёл дух. Похоже, включился какой-то древний механизм, ведущий торопыг прямо к гибели. Влететь вот так, без подготовки, в центр враждебной магии – почти наверняка гибель, или ещё хуже – рабство в этом странном замке вместе с Рох-Атогом, скорее всего, так же поддавшемуся ускоряющим токам силы.
Стоило выйти из тихого чулана – и вновь в голове забили нетерпеливые молоточки, побуждающие поскорее бежать, хватать, завоёвывать весь мир. Однако высший оборотень, умеющий усмирять и разжигать в себе ярость зверя, теперь мог отличить подлинные эмоции от умело создаваемых. Он лишь усмехнулся и лениво затрусил по коридору, изучая метки, оставленные шкурой дракона. Собственный рассудок казался человеку острой сталью ножа, отсекающей всё лишнее, все наносное. Эмоции остались где-то в стороне, вихри чувств, желаний – всё проходило мимо зверя, внезапно подчинившемуся холодному разуму. Это противоречило самой природе животного, постулатам оборотней, разжигавшим в себе в минуты опасности ярость берсерка – но было удивительно правильным.
Небольшая комната, в которую влекли взбунтовавшиеся чувства – и следы древних, оказалась на самом верху в одной из башен. Макс аккуратно затормозил на небольшой площадке перед гостеприимно распахнутой дверью. Ему даже пришлось лечь и, прикрыв глаза, переждать появившийся шквал эмоций, толкающий броситься вперёд, одним махом покончить с западнёй, со странной, опасной ситуацией, в которой он оказался.
- Смотри! – Тонкий голос посмеивался, но в нём горели и гасли нотки уважения. Не вставая, медведь открыл глаза. Дверной проём был прямо перед ним. За ним, освещенная лунным светом, была видна небольшая комната. Узкие арочные окна, закрытые полупрозрачной мозаикой, странные узоры из цветного камня на полу. Зрение животного было лучше, чем у человека – он видел. Пыль, поднявшаяся в воздух при его появлении, высветила сложные лучи, охватывающие комнату – лучи, упирающиеся в пьедесталы по краям комнат. На каждом из них горел неярким, но ровным светом знакомый стержень с утолщением на конце. Макс, погасив в себе все эмоции, внимательно изучал всё в комнате: цвета, тянущиеся линии, расположение и количество постаментов. Обстановка казалась знакомой, словно старый дед терпеливо писал прутиком перед малолетним внуком, рассказывая о рунах. Руны! Медведь вновь посмотрел на сложные линии, горящие в воздухе. Их очертания МОГЛИ бы образовывать руну – не хватало деталей – стержней, проводящих новые лучи. Торопливо встав на задние лапы, он сменил угол обзора – сверху лучше были видны мозаичные рисунки. Их было много, но они стали похожи на несколько рун, нарисованных одна на другой.
- Интересно! Если поставить ещё пару стержней вот на этот и этот пьедестал, то получится – Игх, руна зла. А если на эти три – Акох, руна света. Ну а если невероятно повезёт и удастся собрать сразу пять штук – выйдет… Ари, руна рождения! Ошеломлённый, Макс отступил на пару шагов, и почувствовал, как внезапный порыв ветра подхватил его и потащил в центр комнаты, в переплетение лунных лучей, внезапно ставшими опасной паутиной. Древний замок задрожал от яростного рыка огромного медведя, вступившего в схватку. Косяк затрещал, с такой силой вцепились в него огромные когти. Тело зверя словно распласталось на стене, крепкие лапы оставляли уродливые полосы – и следы собственной крови; на дереве стен, пола, на лестнице – всё ниже и ниже, пока наконец яростный ураган не стих, превратившись в легкий ветерок свободы.
Окаменевшая туша дракона перекрывала вход в подземелья накрепко. Не было возможности ни обойти, ни пролезть в какое-нибудь окошко – ничего. Умаявшийся сибиряк решил, что гости бывали здесь не так уж и редко: ящер всё запер вполне умело, видно - не в первый раз. Со двора высвободить друзей не получалось, а с внешней стороны? Макс торопливо направился к выходу, не замечая, как каменный глаз приоткрылся и с явной усмешкой посмотрел ему вслед…
Стражи замка обезумели. Пробиваясь сюда в первый раз, сибиряк считал, что ему оказывают серьёзное сопротивление. Какое там! Похоже, мысль, что кто-то пытается избежать общей участи всех посетителей замка, приводила тварей в неистовство. Через час безуспешных попыток, весь в чужой крови, Макс, отдуваясь, ввалился во двор. Сюда мелкие создания соваться не рисковали. С некоторым злорадством Макс смотрел, как крылатая змея в яростном порыве попыталась скользнуть в покосившиеся ворота. По потемневшей от времени створке пробежала искра – и страж, оглушённый, упал, задёргавшись в конвульсиях. Медведь, подхватив лапой змею, подтянул её к себе – какая-никакая, но это была пища. Ловким движением когтей отвернув твари голову, он лениво принялся откусывать маленькие кусочки - сырые, жёсткие, словно резиновые, они тем не менее были снедью, силой, энергией – а она скоро потребуется вся, без остатка.
Мысли текли словно сквозь сон, медленно и лениво.
Пробиться сквозь внешние стены, отражая атаки мелких стражей – нереально, особенно, если учитывать сжатые сроки. Обойти спящего дракона – тоже. Как и сразить его во сне. Узлы магии, скорее, представляли собой очередную ловушку и помочь ничем не могли. Оставался один выход – честная схватка, один на один, прямой и верный путь клыка и когтя. Зверь восхитился и принялся мечтать о предстоящем бое, но разум человека внутри него содрогнулся - будут ли у него шансы против древнего ящера? И как увеличить их, хоть немного?
Стены перед глазами поплыли, голова стала тяжёлой, и веки медведя закрылись. Уронив тяжёлую голову на лапы, он засыпал, а в голове медленно потухала мысль: «Прав Рох-Атог, кровь местных тварей пьянит…»
Проснулся он с готовым решением в голове. Полежал, восхищаясь его изяществом и простотой, встал, потягиваясь, и наткнулся на весёлый взгляд древних глаз.
- Я думал, ты уже на другой стороне залива. – Ящер улыбался во весь оскал, изучая трясущего головой медведя.
- А что, не обидно лишиться части пиршества?
- Рассказав на материке обо мне, ты спровоцировал бы нашествие сюда юнцов, охотников на драконов и местных магов. Пищи было бы больше. А так придёться довольствоваться только тобой.
- Так отпусти девушек. Их послушают лучше.
- Мог бы. - Рох-Атог задумчиво почесал голову длинным когтем. - Но, насколько я понимаю, у них нет шансов благополучно вернуться в город. А отпускать всех – слишком большая жертва. Лучше я подожду, пока сбежишь ты.
Макс усмехнулся.
- Не дождёшься!
Рох-Атог облизнулся длинным вытянутым языком, на секунду показав острые клыки.
- Не поверишь, находились и те, кто изрекал речи, подобные твоим. Однако, когда видишь, как едят твоих спутников, одного за другим, а ты не в состоянии ничего сделать, ломаются все. И бегут, и возвращаются с подмогой. А лучше – с небольшой армией. – Дракон задумчиво катал по каменным плитам длинным когтем какую-то жестянку, и Макс с содроганием узнал в ней сильно искорёженный шлем. – Большую – не нужно. Я не успеваю съесть такое количество мяса, и оно тухнет. Немного с запахом - оно даже лучше, но не до такой же степени. В конце концов, я же цивилизованное существо.
- Насколько цивилизованное? У тебя есть, где умыться? Ночью я весь перемазался кровью твоих стражей, да и башка трещит.
Ящер безразлично показал когтем в открытый подвал на противоположной стороне двора.
- Там течёт небольшой ручей. Вода чистая, можно помыться и остудить голову. Говорил тебе: кровь местных тварей пьянит, не напивайся. Давай, приводи себя в порядок, у меня ещё много вопросов.
Ручей был ледяной. Он выходил из одной стены и исчезал в другой. Дыры были такие маленькие, что в них не пролезла бы и рука человека, не то, чтобы лапа медведя или голова касатки. Макс долго, пока не заныли клыки, пил холодный поток. Затем, поколебавшись, зашёл в него весь, целиком - и застонал от удовольствия, чувствуя, как пропитывается чистой влагой грязная корка из крови и земли, образовавшаяся на шкуре.
Когда он, наконец, вышел на солнечный двор - продрогший, но чистый, Рох-Атог поглядел на него с одобрением в ясных янтарно-красных глазах.
- Люблю, когда пища сама следит за собой. Возможно, я повторяюсь, но ты не поверишь, как опускаются некоторые, узнав о предстоящей участи. Есть противно! Пожалуй, завтра я загоню в ручей всех твоих спутников, но сегодня пусть посидят в своей уютной камере: не хочу соблазняться видом пищи, я же обещал растягивать удовольствие. Насколько я понимаю, для тебя это важно. – Он сочувственно взглянул на напрягшегося медведя, потом усмехнулся и продолжил:
- Но сменим тему. Оборачивайся и давай продолжим вчерашний разговор о дифференциалах. Уравнения какой степени можно решить чисто математическим методом, используя вспомогательные переменные?
Макс автоматически говорил, благо тема была совсем свежей, пытался привести примеры из здешнего мира, говоря о поголовье летучих мышей в замке или плотности в косяках рыбы, начиная от центра, а сам в каком-то оцепенении вслушивался в гладкую, чуть шипящую речь древнего убийцы. Он был потрясающе умён. Столь легко разобраться в чужой логике, понять совершенно чуждый математический аппарат – и при этом иметь столь примитивные нравственные и моральные ценности! Впервые в своей жизни сибиряк задумался над тем фактом, что уровень знаний ещё не делает из ЗВЕРЯ – человека. Да, в его мире, где был только один вид разумных существ, была такая иллюзия, не столько благодаря людям, сколько организации самого человеческого общества, заставляющего преуспевающих людей загонять животное внутри себя глубже, скрывать его – но не уничтожать, не бороться со Зверем в себе. Скрыть, создать видимость благополучия – и использовать древние инстинкты, чтобы побеждать, крушить соперников, становиться вожаком стаи. И вот уже не тело - душа прорастает клыками и шерстью, и внешне благополучный и преуспевающий человек перестаёт рассматривать окружающих как равных, считая их плесенью, быдлом, человеческим стадом – ПИЩЕЙ.
Сам не заметил, как замолчал, погрузившись в свои мысли. Древний ящер не торопил, смотрел испытующе. Наконец аккуратно, даже робко – спросил:
- Ты поднимался ночью… туда, наверх?
Макс подумал, попытался взвесить все за и против, потом мысленно плюнул и кивнул. Предсказать, как поведёт себя эта разумная тварь, было практически невозможно, а врать просто так, без цели и смысла… противно.
- Я так и думал. – Голос Рох-Атога был ровен – но в глубине щипящей глотки проскользнуло напряжение. – И какой из ключей ты задел?
Древняя рептилия пригнулась, мышцы – как камень. Подобралась, готовясь к прыжку, ноздри нюхают воздух, хвост бьёт по бокам.
- Никакой! Я сумел остановиться на пороге.
Удивление, смешанное с уважением, проступило на широкой морде рептилии. Гигантская голова придвинулась, ноздри втянули человеческий запах, взвешивая, анализируя.
- От тебя и правда не пахнет изменением. Но как тебе удалось?
Макс ухмыльнулся.
- Виной всему медвежья неуклюжесть. Когда пару раз влетишь головой в стену, поневоле задумаешься – а куда это так тащит?
Взгляд огненных глаз сменился, напряжение покинуло их. Теперь там было лёгкое презрение – и откровенная зависть.
- Да. Когда я поднимался по лестницам в волчьем обличьи, был подобен молнии. Скорость меня и погубила. А так хотелось поскорее добраться, всё выяснить, узнать, стать властелином мира.
- Ты погиб ещё раньше – когда решил стать властелином. А паутина магических полей просто отразила тебя, дав тебе самое простое из решений.
- В смысле?
- Дракон в мире хлоев – сильный расклад. Ты, если бы сумел выйти, и правда смог править своими сородичами. Ну, пока бы не доел последнего.
Глаза Рох-Атога затуманились.
- Нет. Я бы правил справедливо. И хлоев не ел бы. Разве что – по праздникам. Мне бы вполне хватало тех подношений, которые приносили бы благодарные подданные.
- Угу. Отказалась утка плавать. Твоя справедливость идёт от сытого брюха, но стоит тебе проголодаться, и шкала ценностей меняется.
Ящер ухмыльнулся.
- Не стоит гадать и пытаться вывести меня из себя. Ты напрасно думаешь, что я начну доказывать собственную стойкость и выпущу твоих спутников, так что не рискуй зря. Лучше скажи, как сейчас стоят постаменты?
Макс задумался, вспоминая. Затем присел, подхватив кусок железки, и принялся чертить план комнаты с расположенными в ней пьедесталами, а заодно и полупрозрачную сеть силовых полей, протянувшихся между ними. Ящер, вытянув длинную голову над плечом человека, безмолвно наблюдал.
- Похоже, они образовали новую руну. Они смещаются каждое полнолуние. Именно в этот момент их можно подвинуть самому, изменив предначертанный рисунок. А сейчас… Похоже, это руна Стир, руна возмездия.
Макс с недоумением уставился на собственный рисунок.
- Разве? Возмездие рисуется так. – Он торопливо изобразил древнюю руну так, как показывал ему дед, добавив несколько черточек. А это – нечто незаконченное, незавершённое.
- Невежество твоё не знает границ! – Ящер всем своим видом выражал презрение. – Прийти покорять сосредоточение сил магии этого мира, не зная основы основ магических знаков, древнего алфавита, из которого складываются самые могучие заклинания! Следовало съесть тебя за такое сейчас же, но я сыт, к тому же дал слово! Смотри и учись!
Огромный коготь принялся рисовать руны прямо в гранитной кладке плит двора, причём камень плыл, словно был сделан из мягкой глины. Раздражение Рох-Атога было так велико, что знаки тут же начинали пылать, словно залитые раскаленной лавой.
Акох, руна света, Ари, руна рождения. Затем руна бессмертия и смерти, руна расцвета и руна увядания. Тридцать семь рун выстроились перед удивлённым человеком, опалая его лицо собственным жаром.
- Запомнил?
Макс ухмыльнулся.
- Да, ещё в детстве. Вот только дед мой учил меня по-другому. Твои руны – они правильные. Если ты выпустишь из темницы Виториуса, он подтвердит, что пользуется такими же. Однако мне они кажутся чересчур упрощёнными, в них не хватает силы, жизни. Смотри!
Сибиряк начал аккуратно выстраивать рядом с горящими знаками собственный алфавит – так, как учил его дед. Если бы не символы напротив, он вряд ли сумел бы вспомнить эту полузабытую азбуку. Однако сейчас вязь древних знаков сама просилась под руки. Так хотелось разобраться в чужой символике, понять мучавшее его ещё по феерболу Виториуса замеченное несовершенство. С каждым новым символом челюсть Рох-Атога опускалась всё ниже, а когда, начертив тридцать седьмую руну, Макс не остановился и принялся изображать всё новые, дракон застонал, как от невыносимой боли.
- Я начал подозревать подобное ещё полторы тысячи лет назад. Вы ведь не пользуетесь этими символами, для вас это экзотика, а не рабочий инструмент, верно? Всё стремится к изменению, к лаконичности, к чёткости. Любой алфавит сокращается, модернизируется, из него выдавливается вычурность и красота. Вот только руны теряют силу. Они по прежнему подходят, что бы разжигать огонь или ломать камни, но на более серьёзные вещи уже не годятся. Магам приходиться нагромождать гору знаков там, где раньше прекрасно обошёлся бы одним, а чем больше символов, тем сильнее хочется сделать их чёткими и лаконичными, забывая о их первоначальной природе. Дикая магия отомстила людям за пренебрежение истинным смыслом древних рун силы, выйдя из под контроля!
Макс хотел было возразить, потом вспомнил выброшенные из алфавита яти, дискуссии на тему лишней буквы «Ё», и лишь вздохнул.
- Сомневаюсь, что ваша магия вышла из-под контроля из-за такой мелочи, а вот что ты пострадал из-за этого – ничуть не сомневаюсь.
Рох-Атог посмотрел на человека жалобным взглядом огненных глаз. Макс едва не принялся его утешать – но, наткнувшись глазами на останки съеденного хлоя, торопливо отвернулся. Ящер поворчал, улёгся у входа в подземелья и принялся негромко бормотать, тряся огромной головой. А сибиряк вздохнул и направился ко входу в башню – там, на верхних ярусах он видел оружие, которое может ему помочь в завтрашней битве.
К тому моменту, когда на небе зажглись неярким светом первые звёзды, Макс окончательно выбился из сил, проклиная себя за идею, однако огромная, сорокаведёрная бочка тяжёлого дерева была спущена вниз и стояла во дворе. В зверином облике тяга наверх, к узлу магических сил, была слишком мощной, зато в облике человека тягать по узким лестницам громаду полутораметровой высоты из такого плотного дерева, что уж лучше бы она была отлита из железа – то ещё удовольствие. Выкатив бочку во двор Макс торопливо сменил шкуру – и без сил рухнул на каменные плиты, отдавшись во власть ускоренной регенерации. Рох-Атог уже спал, покрывшись слоем камня, и лишь едва заметные струйки дыма из ноздрей говорили о животной природе окаменевшего зверя.
Лишь через час Макс аккуратно встал, потянувшись всем телом и покатил бочку к воротам экономными движениями человека, сознающего, что впереди – тяжёлая работа. Его битва за друзей уже началась.
Гибкое тело гигантской ящерицы метнулось из-под каменной глыбы, стремясь прорваться к горлу медведя. Мощная лапа тут же припечатала её к земле, крепкие челюсти сомкнулись на нежном горле, не давая возможности укусить, и Макс понёс очередную жертву к стоящей у входа в крепость бочке. Он мысленно поблагодарил строителей замка за то, что хотя нападающие монстры не могли зайти в ворота, их можно было внести. Подняв голову ящерицы над бочкой, аккуратным ударом когтя распорол горло твари и принялся сцеживать густеющую на воздухе кровь, стараясь не обращать внимания на удары бьющегося в агонии гибкого тела. Всё тело ныло, избитое хвостами, лапами, копытами местных монстров, но бочка была уже наполовину полной.
- Ещё десятка два монстриков – и шабаш. Нужно ещё хоть пару часиков покемарить, восстановить силы. – А сейчас… Макс вздохнул, развернулся и направился в темноту ночного острова, откуда на него настороженно глядело множество злых светящихся глаз. Охотники, которым суждено стать добычей.
- Вставай, засоня! – Древний ящер был в приподнятом настроении. – Огромный хвост легко толкнул медведя в бок, заставив замереть, превратившись в ком настороженных мышц, но это действительно был лишь дружеский толчок, впрочем, вынудивший немалого зверя проехать по каменным плитам две свои длины. – Сегодня у меня хорошее настроение! Я буду обедать сталь нежным и лакомым кусочком!
Макс сменил шкуру, усилием воли погасив ярость зверя. Сейчас глупо было поддаться инстинктам и испортить и без того не слишком надёжный план.
- У меня есть предложение. Там, у ворот, куча мяса. Уже пойманного и готового к употреблению. Как тебе?
Рох-Атог замер, затем мощные челюсти растянулись, изображая улыбку.
- Завтрак? Это здорово! Пошли скорее! – Огромная лапа легко вырвала из груды тел нечто, напоминающее кальмара-переростка и жадно вгрызлась в студенистую тушу, с удовольствием втягивая, как ребёнок лапшу, длинные упругие щупальца.
- У меня вечно проблемы с выбором блюд. – Говор ящера стал невнятным. – Приходится ловить тех тварей, которые подходят ближе, нет никакой возможности сортировать их в том порядке, в каком хочешь съесть. Так что ты молодец!
- У меня ещё есть целый бочонок их крови.
Голова древней рептилии на миг замерла. Огромные ноздри затрепетали, с силой втягивая воздух. Глаза безошибочно нашарили стоящую в углу бочку – кровь в ней запеклась, став почти чёрной, но длинные челюсти разжались, огненное дыхание легко коснулось поверхности, и жидкость забурлила, на глазах приобретая пурпурный оттенок, становясь светлей, текучей.
- И даже не отравлена! Я приятно удивлён. Пожалуй, можно попробовать оставить тебя в живых. В конце концов, мне же нужна прислуга? Лет через двести, когда древняя магия завершит преобразование твоего тела, ты уже не сможешь покинуть пределы замка и станешь бесполезен, зато пока – живи!
Рох-Атог довольно улыбнулся, ожидая уверений в благодарности и преданности, но Макс лишь покачал головой.
- Моя просьба скромнее. У тебя куча мяса, зачем тебе ещё и земляне? Оставь их!
- А десерт? - Ящер обиженно и возмущённо смотрел на жалкого человека, не могущего понять столь простой вещи. – Я практически перестал получать удовольствие от простых радостей жизни. Я не чувствую красок, не могу любоваться закатом солнца. Здесь нет самок, способных составить мне пару; любой, даже самый изысканный фрукт для меня и на вкус, и на запах как трава! Всё, что мне осталось – чувствовать мясо! И кровь! И ты хочешь меня лишить самого нежного, самого вкусного кусочка – молоденькой девушки? Хреновый из тебя слуга после этого!
- Ты… лишён радостей жизни?
- Практически всех! – Огромная, прозрачная слеза скатилась с ужасной вытянутой морды и упала на плиты двора. – Мне ничего не оставили, ничего! Я заперт в этом разваливающемся замке, не в состоянии удовлетворить простейших желаний. А мог бы быть властелином этого жалкого мира!
Макс осторожно скосил глаза. Мощная лапа держала огромный бочонок с некоторым усилием – всё-таки даже для пятиметрового монстра бочка таких размеров – уже не кружка, но ведро. Однако он прихлёбывал легко, понемногу смакуя, стараясь не захмелеть. Это было плохо. Разговор следовало продолжить, сделав его поэмоциональней.
- Ты жаждешь власти? Разве она - не головная боль? Нужно заботиться о своих подданных, о городах, сёлах, мире, в котором живёшь?
Дикий хохот был ему ответом. Ящер задорно рассмеялся, потом отхлебнул большой глоток, легко отставив бочонок в сторону.
- Ты правда так думаешь? Ну и дикарь! Запомни, заруби себе на носу: Никто, никогда, ни в одном мире не приходил к власти ради блага простых людей. Даже если это было написано у него на знамени. Особенно – если было написано. Власть – инструмент подчинения, насилия, она не дается в руки ни кротким овечкам, ни пацифистам. Это всё равно, что могущественное оружие дать в руки не просто священнику, но святому. Если ему насильно всунуть что-либо подобное в руки, он тут же выбросит, боясь запачкаться.
- Но есть же исключения, правители, которые заботились о простом народе!
Ящер вновь сделал большой глоток. Его речь стала ещё более яростной – и чуть невнятной.
- Это когда правитель раздает алмазы единицам, в то время как десятки тысяч голодают? Или гладит по голове сиротку, улыбаясь публике, в то время как сотни детей живут под заборами? Всё это делается ради престижа, красивого имиджа, создавая иллюзию заботливого царя, что очень удобно для разрешения очередного кризиса или повышения налогов. К власти дураки не приходят, а попадут, так не задерживаются. У власти всегда стоит ЗВЕРЬ! В этом – природа силы, инстинкт древних существ, выбирающих вожака стаи среди самых лучших добытчиков, терзающих своих жертв так, чтобы видела и ужасалась вся стая. И именно окровавленные клыки есть признак вожака, а вовсе не кроткий взор!
- Мы же уже давно вышли из дикости! Сейчас правят другие законы!
Ящер прикладывался к бочонку всё чаше. Он хмелел и от беседы, и от ощущения своего превосходства над глупым человечишкой, не понимающим столь простых истин.
- Внутри каждого живёт зверь! Согласен, не у всех в груди пламя дракона, у кого-то и суслики живут. Но даже суслики – животные, и им нужны вожаки, и у них главными становятся, демонстрируя кровь, капающую с клыков! Люди изменяются - это верно. Однако медленно, очень медленно! Десятки тысяч лет пройдут, прежде чем животное в душе людей – не исчезнет, нет! Просто присмиреет! А знаешь, почему? Да потому что люди, лишённые поддержки зверя, погибают первыми! Как правило, не оставив потомства! Они прыгают в огонь, спасая детёнышей и самок, заслоняют собой, спасая обречённых, прививают себе болезни в поисках лекарства. Эти глупые идиоты, обречённые самой эволюцией, всё надеются, что и другие смогут побороть зверя в себе. Но умные лишь хихикают, внутренне потешаясь над их надеждами – и возлагают венки на могилы, а потом, счастливые и довольные, идут домой – жить в холе и неге, плодя себе подобных. Ну разве не дурь?!
Макс упрямо замотал головой, глядя в налившиеся кровью глаза. Разговор, который вёлся исключительно ради спаивания этой рептилии, внезапно зацепил его за живое.
- Нет. Отступи они, послушайся инстинкта, остались бы живы, это верно. Вот только зверь в их душе победил бы – и на одно прямоходящее животное в этом мире стало бы больше. Пусть даже шерстью поросло бы не тело, только душа – так ещё опасней.
- Глупец! Даже когда ты пытаешься мыслить, ты всё равно раб инстинкта! Тебе всё равно хочется самку получше, пещеру побольше, кусок пожирнее, и не важно, как это у вас там называется: любовью, особняком, должностью! Все вокруг – животные! А самые свирепые и сильные получают ещё и власть – возможность показать свою мощь, командуя стадом, которое они стригут!
- Ты злишься, значит, ты не прав! В глубине души чувствуешь, что есть такие, для которых деньги, карьера, секс без любви, из похоти – мелко и противно, как мелки и противны те, кто стремится нахапать подобного побольше, становясь животным всё сильнее! И яришься, не понимая, как обычные люди, не короли и не олигархи, могут смотреть на тебя сверху вниз, да ещё и брезгливо жалеть при этом! И самое страшное для тебя – в глубине души ты понимаешь, что они, при всей своей слабости, сильнее тебя!
Рох-Атог отшвырнул опустевший бочонок и медленно поднялся на задние лапы: опьяневший, погрузневший от выпитого и съеденного, с раздувшимся животом и нелепо дергающимися лапами.
- А вот мы щас посмотрим, насколько ваши девушки сильнее в своей слабости! Пришло время десерта! – Сыто икнув, он небрежно махнул хвостом – и в каменной кладке показалась дверь, ведущая в подвал. И тут Макс прыгнул.
Мощный ком обтянутых в чёрную шкуру мышц на мгновенье завис в воздухе – и обрушился на спину ящера, разом пустив в ход когти сразу на всех лапах, впившихся как можно глубже, а клыки безошибочно нашли более тонкую кожу у основания шеи, вгрызаясь в неё вмиг покрасневшими клыками.
Ящер взревел. Дикий крик заметался в узком дворе, заставив обрушиться несколько угловых башен, а затем огромное тело принялось извиваться, стараясь стряхнуть мучителя с собственной шеи. Но медведь держался. Он шёл путём клыка и когтя – путём ярости против силы, неистовства – против жажды крови, упоения схваткой – против древней мощи. И чужая плоть поддавалась под его клыками, он вгрызался всё быстрей, всё глубже, чувствуя, как пульсирует где-то рядом крупная артерия, несущая кровь гигантскому сердцу.
Огромный удар потряс медведя. Ящер, превознемогая боль, подобрался к выступившей стороне стены и бил спиной с вцепившимся в неё противником по каменной кладке. Удар! Макс зарычал яростней, торопливо сжимая челюсти. Ещё один. Клык медведя зацепил артерию и проткнул её, усиливая упор, используя пульсирующую в собственном теле боль как рычаг. Удар! Затрещали кости, лапы подогнулись, отказываясь служить – и медведь бесформенным комом полетел во тьму, а вслед ему била струя тёмной, горячей драконьей крови…
Тепло. Больно. Огонь растекается по организму, пульсируя в перебитых лапах, в разодранном боку – и понемногу уходит, исчезая вместе с остатками повреждений. Регенерация вновь принялась врачевать избитый организм, добавляя ему здоровья, но забирая силы. Силы, которой и так осталось немного.
Тьма. Чёрные стены вокруг, стены древнего замка, возвышающегося не один десяток лет. Звезды над ними видны, как из колодца – тонкие острые лучики света где-то бесконечно далеко. Но не все. Две багровых звезды зажглись совсем близко и принялись стремительно приближаться, рассматривая истерзанное тело.
- Очнулся? Хорошо. Мне не хотелось бы, что бы ты умер столь лёгкой смертью. Хотя, можешь торжествовать, своего добился. Все твои спутники целы. Когда нужно срочно заращивать серьёзные раны – тут не до сладкого. Так что всё – завтра. А сейчас…
Из мрака вылетела крепкая лапа, легко подхватив слабое, разбитое тело. Мощный рывок, короткий полёт по воздуху – и уже совсем непроницаемая тьма подземелья… Вновь удар, и теперь уже просто – тьма.
Забытьё. Долгое, тяжёлое. Спёртый воздух, влага, налипшая на шерсти, и сырость, проникающая в тело, мешающая заживлению ран. Темнота – такая вязкая и густая, что, кажется, она сочится выдавленной массой сквозь стиснутые челюсти, проникая вглубь тела. Понемногу она заползает во все уголки, наполняя душу отчаянием и безнадёжностью. Ещё немного – и можно будет, захлебнувшись, закрыть глаза и перестать сопротивляться.
Смех. Тихий и задорный, возникший вместе с неярким огоньком, тут же бросившим на стены узор чёрных теней.
- Милый, это было просто здорово! Будь ты покрупней, а он поменьше… Нет, даже будь у тебя побольше времени – всё бы получилось. Бессмертие этой ящерице дала магия. А её ты как раз игнорируешь. Никогда бы не подумала, что такое возможно.
- Привет, леди. Что со мной?
- Уныние, страх за друзей, раны и кровь древнего ящера. Не переживай, скоро будешь в порядке.
- А Рох-Атог? Что с ним?
- Провалялся пару дней, как и ты, в горячечном бреду, теперь пошёл на поправку. Скоро станет устрашающе, неприлично здоровым.
- Ты, леди, кажется, этому рада?
- Он – прекрасный охранник для места силы. Создать его таким, каков он стал, да ещё вырастить до подобных размеров было не просто. И хотя я не принимала в этом участия, но ценю чужой труд.
- Это отродье уничтожит всех нас!
Мягкий, лёгкий смех был ему ответом. Словно кто-то невидимый тронул во мраке подземелья серебряные струны.
- Глупый! С охранником не нужно бороться! Достаточно просто сказать пароль.
Утро было сумрачное. Низкие, тёмные тучи нависали над развалинами замка, закрывая еще не проснувшееся солнце, растворяя тени, заставляя их исчезать в сером сумраке, среди холодного камня.
- Черви! Я, Рох-Атог, буду сегодня пировать, отмечая свой день рождения! Именно в такой же день, много тысяч лет назад, я появился – в этом дворе, среди слизи и нечистот из слабого человеческого тела возник зародыш будущего владыки.
Голос ящера был груб и гулок, но Макс, стоящий обнаженным среди остальных землян, так же лишённых остатков вещей, чувствовал слабый отголосок пережитого страха. Рох-Атог больше не хотел десерта. Ему требовались кровь и смерть, чтобы торжествующее в его душе животное заставило забыть о мгновениях боли и ужаса, когда он, считавший себя бессмертным, внезапно оказался у черты, за которой – великая пустота.
- Ну а вы – считайте себя приглашёнными к столу! В качестве основных блюд! И начну я… - Ящер подчёркнуто неторопливо принялся изучать стоящие перед ним фигуры, наслаждаясь волнами ужаса, исходившими от ничтожных людишек посмевших поднять руку на самое ценное, что есть на свете – его жизнь. Девушки в испуге плакали, тихонько, боясь привлечь к себе внимание. Парни опускали головы, но крепко стояли в первых рядах, чувствуя на себе смрадное дыхание Зверя, наклонившего к ним огромную голову с оскаленными клыками. Ну а Виториус, и здесь сумевший выглядеть наблюдателем, стоял чуть в стороне – и глядел на гигантского монстра с видом естествоиспытателя, исследующего популяцию ящериц.
- С днём рожденья! Рада, что ты вспомнил тот далёкий день! Цивилизуешься, как я вижу! Ещё немного, и сможешь порвать круг опёки, держащий тебя тут.
Рох-Атог дернулся, резко обернувшись. У противоположной стены, небрежно приваливший нежным плечом к каменной кладке, стоял светящийся полупрозрачный силуэт, заливающий двор мягким янтарным светом.
- Кто ты? – Громкий рык приготовившегося к схватке зверя заставил осыпаться камни, взметнул пыль между плитами двора, но женщина лишь улыбнулась.
- Попробуй вспомнить! Ты слышал обо мне: в той, иной жизни, когда был ещё совсем глупым волчонком и ухлёстывал за молоденькой волчицей с карими глазами.
Ящер помедлил, вглядываясь в неясный силуэт - и с достоинством склонил голову, приветствуя гостью.
- Великая! Не знаю, зачем ты здесь, но помни: тут, в этом дворе, право карать и миловать принадлежит только мне!
Голос ящера опустился до рыка, и в нём появились угрожающие нотки. Но женщина не испугалась. Небрежно отойдя от стены, она сделала несколько танцующих шагов и принялась рыться в груде вещей, отобранных у землян.
- Я же сказала! Я здесь, чтобы поздравить тебя с днём рожденья! И вот мой подарок! – Она вытянула руку вперёд – и на призрачной ладони заколыхалось, устраиваясь поудобней, вполне реальное, краснобокое яблоко.
От свирепого рыка девушки присели, зажимая уши, вновь в глубине замка послышался хруст падающих камней, а вихрь, взметнувшийся на плитах под ногами, обернулся небольшим смерчем.
- Ты! Будь бы хоть великим создателем, что тебе не дано, ты не смеешь смеяться над Рох-Атогом! Или не подобные твоей сути лишили меня красок жизни, забрав возможность наслаждаться чем-либо, кроме мяса. Думаешь, я не узнал тебя, дева-воительница, сумевшая воинским мастерством превзойти богов не одного мира, а потом отказавшаяся от него – и милосердием ставшая на тот же путь! Ты, отказавшаяся от жертв на алтарях и растерявшая все свои силы, ты, которая ставит чужие интересы выше своих – тебе никогда не подняться до бога, никогда не стать той, что указывает мне! Что ты вообще можешь против меня, у тебя и тела-то нет!
Ящер, к концу своей тирады заметно успокоившийся, даже развеселился, глядя на полупрозрачное тело.
- Исчезни, оставив меня наедине с моим обедом. Пропади пропадом вместе со своим яблоком.
- Вот как? - Призрачный силуэт сделал несколько лёгких, почти танцевальных движений в сторону выхода. – Уверен, что жаждешь именно этого? Что тот плод, что с трудом удерживает моя рука, не манит тебя более всего на свете? Что не о нём ты мечтал, веками лёжа в темнице этих стен?
Рох-Атог молчал, лишь грудь под пластинами чешуи вздымалась чаще обычного и катились по неподвижной, рептильей морде крупные, сверкающие на солнце капли пота.
- Так мне уходить?
- Подожди! Я веками жаждал крохотного чуда! Но – что ты можешь? В тебе не осталось божественной мощи, ты сейчас не соперник не то что мне – даже этим приматам! – Огромная лапа небрежно махнула рукой в сторону землян.
- Ты прав! Сил – не осталось! Зато остались знания. А силы – они есть у тебя. Дикая магия изменила тебя, превратив в зверя, не спорю - зато стала подчиняться твоим желаниям. Пусть и не всем! У меня в памяти есть одно заклинание, сложное, оно потребует много энергии – но даст возможность, пусть и иллюзорную, вновь встать на две ноги, ощутить луч солнца на гладкой коже, сладость плода, выращенного самой землёй.
- Учи! – Голос, полный силы и страсти, заметался среди каменных стен, а огромная фигура оказались около призрачного силуэта – и, помедлив, склонилась перед ним.
- Уже понял, что мне нужно взамен?
- Я отпущу этих людишек. Таково твоё желание?
- Нет. – Янтарный силуэт засветился, - Я лишь хочу, чтобы ты пропустил их наверх.
- И всё? – Удивлённый, Рох-Атог смотрел на богиню пристально, непроизвольно облизываясь длинным вытянутым языком – ловкими, молниеносными движениями. – Тебе не нужно, чтобы я был у тебя в рабстве, не нужно открыть им тайн мироздания – только дать этим ротозеям попасть в ловушку дикой магии? А на обратном пути я могу их съесть?
- Тебя волнует только это? – Призрачный силуэт рассмеялся – словно сотни янтарных брызг разлетелись во все стороны. – А с чего ты решил, что они пойдут обратно?
- Пойдут! – Ящер помотал огромной головой, словно разгоняя сомнения. – Или поползут, поковыляют, полетят. Все возвращаются обратно! Откуда, по-твоему, свора под стенами замка? Это потомство тех, кого я пропускал в башню. Всё надеялся, что кому-то удастся разорвать оковы древних сил. Сейчас я достаточно зверь, чтобы ощутить магические потоки, и понимаю – это невозможно. Максимум – изменить, хотя какой смысл в подобном деянии? Так в чём подвох?
- Глупо было бы с моей стороны сообщать тебе что-либо больше необходимого. То, что я хотела сказать, я сказала, ничего нового сказать не хочу, и повторять не буду. Ты знаешь всё, что нужно, и получишь то, до чего сможешь дотянуться. Дальше – решай сам.
Ящер начал нервно ходить по двору, нерешительно поглядывая на качающийся в руке девы плод. Янтарная кисть с трудом удерживала краснобокого искусителя – минута, другая, и тот выскользнул из ослабевших пальцев, устремившись к земле. Молниеносное движение – и страшные когти бережно сжались вокруг фрукта, не повредив тонкой кожицы. Огромная лапа нежно приняла яблоко, казавшееся на её фоне совсем крохотным.
- Ты с самого начала понимала – отказаться не в моих силах. Я знаю о тебе, янтарная дева! Ты никогда не лжёшь, но частенько не договариваешь. Ладно, я согласен – пусть людишки идут, куда шли. На выходе я их встречу. А сейчас – покажи мне заклинание.
Тут он оглянулся, бросив выразительный взгляд на насторожившегося Виториуса, и склонил голову прямо к янтарному силуэту, заслонив происходящее своим массивным телом. Архимаг с досадой выдохнул: он явно намеревался подслушать чужие магические построения, узнать что-то новое о магии этого мира, а тут…
Древний ящер начал таять. Тело его словно исходило струйками пара, не уменьшаясь в размерах, но становясь всё более иллюзорным, призрачным. Вскоре сквозь него уже были видны стены на противоположной стороне двора, янтарный силуэт экс-богини и более плотный, чёткий – незнакомого хлоя. Тот стоял прямо в центре туманного облака, очерчивающего контуры Рох-Атога, и в руке его было яблоко.
- Боже, как просто! Если бы я знал! – Дрожащая рука поднесла плод ко рту, раздался хруст, сменившийся стоном наслаждения. – Тысячи лет! Я провёл тысячи лет в плену этой плоти! Великая, благодарю тебя за этот миг! Что бы ты не задумала – это искупает всё!
Он вновь поднёс яблоко ко рту, но побледнел и упал. Контур ящера задрожал, начал уплотняться, наливаясь кровью, обрастая пластинами чешуи, и тут же каменея. Через несколько минут на плитах двора спал каменным сном прежний ящер, только из-под правой лапы текла маленькая лужица яблочного сока.
- Он… Он жив? – Макс отстранил держащих его девушек, сделал неуверенный, но решительный шаг вперёд.
- Жив! Просто очень устал! В нём почти не осталось крови оборотня, и даже такое, частичное превращение, при поддержке всех доступных ему сил, вызвало сильное истощение. Теперь бедная зверушка проспит не менее месяца, зато проснется совершенно здоровой – и очень голодной. Не советую вам в это время находиться тут!
- Месяца? Леди!... Спасибо! Значит, мы свободны, и можем завершить наш путь!
- Можете попытаться. Вот только – нет такого пути, который мог закончиться. Даже смерть – лишь остановка, но не конец. Конечно, это касается тех, кто идёт хоть куда-то. Архимаг Виториус! Вы добились того, к чему стремились, навещая этот мир более трёхсот лет. Мне нет дела, зачем вам этот узел магии, но примите совет: если хотите дойти до цели, ваш путь должен быть прямым, как правда. Макс, Настя, Вика, Татьяна! Этот мир – суровый мир, однако он прекрасен! Клайон… Нет, тебе я ничего не скажу! Тут ты сам. Мадлен – прощай!
Янтарные брызги разлетелись по двору. Сразу стало как-то темнее, стены придвинулись, обнажив чёрный камень, груда дракона стала больше и опасней. Все заторопились к лестнице.
продолжение следует
|
|
{{ comment.userName }}
{{ comment.dateText }}
|
Отмена 
|