Контактеры

Саурон

К установленному времени они каждый раз вытаскивали оборудование из звездолёта, а по окончании сеанса опять собирали его и заносили обратно. Конечно, гораздо удобнее было бы его вовсе не таскать, но оставлять что-либо снаружи без присмотра в один голос запрещали и техники, и метеоролог («тут ночами такая погода бывает, что наутро винтиков не соберёшь!» - заявляли они). Вот и сейчас группа занималась очередной «передислокацией»: Андрей, главный специалист по контактам с иными цивилизациями в этой экспедиции, тащил вниз по трапу не слишком тяжёлый, но очень неудобный экран, а его помощница Лита – почти столь же неудобную для переноски клавиатуру. Вызвавшийся им помогать штурман нёс всё остальное, и даже его пёс – большая чёрно-рыжая немецкая овчарка – спускался, держа в пасти пакет с каким-то кабелем. Достигнув земли, он тут же принялся путаться под ногами у людей (успевая, впрочем, вовремя отскакивать, когда чьи-нибудь ботинки оказывались в опасной близости от его лап).

- Вандер, да уйми ты псину! – вскрикнул Андрей, чуть не уронив экран, когда пёс неожиданно привалился боком к его ногам.

- Без паники! Сейчас всё будет.

Вандер поставил свою ношу, освободил хвостатого товарища от пакета, и жестом отослал его погулять. Ничего опасного здесь на суше не росло и не водилось (да и вообще мало что росло, кроме какого-то полупрозрачного желтоватого мха), так что за собаку можно было не беспокоиться.

Им втроём ещё предстояло собрать и установить всю эту технику. Вообще-то штурман в помощники группе контакта не нанимался, однако, пока звездолёт находился на поверхности планеты, делать ему было всё равно совсем нечего. Кстати, звали его на самом деле Иваном, но так как на корабле было два Ивана («всего-то два на всю русскую половину команды» – шутили порой иностранные коллеги), прилепилось к нему такое прозвание, весьма напоминающее какую-то немецкую фамилию. Прилепилось, похоже, намертво – ну, он и не возражал.

Прибор представлял собой что-то вроде уменьшенной версии школьной доски: клавиатура да сенсорный экран. Нужен он был исключительно для обмена графической информацией (не на песке же палочками чертить, в самом деле). Впрочем, завязать разговор с обитателями этой планеты никакая техника пока не помогала…

Удостоверившись, что всё работает, Вандер присоединился к Рексу, уже набегавшемуся всласть и занявшему своё излюбленное место в тени ближайшей из посадочных опор звездолёта, и приготовился наблюдать.

Они появились, когда местное жёлтое солнышко было на полпути к зениту. Как обычно, их было четверо. Похожие на полупрозрачные синевато-сиреневые студенистые столбики высотой чуть меньше метра и диаметром сантиметров до тридцати, с венчиком из восьми перистых отростков на верхней части – на этих отростках располагались органы зрения – и восемью же ходильными щупальцами на нижней, при помощи которых они довольно быстро передвигались. Они казались людям ну очень уж необычными созданиями. По имеющимся данным, с биологической точки зрения эти существа напоминали колонии земных полипов. Самоназвания их люди пока не выяснили, поэтому между собой чаще всего называли «желейниками» (хоть ксенобиологи на это и обижались, стараясь каждого ткнуть носом в свои малопонятные непосвящённому человеку классификации).

Когда существа подошли к экрану вплотную и направили на него свои зрительные отростки, Андрей занял своё место и в который раз уже принялся чертить всё те же бесполезные символы. Полупрозрачные создания наблюдали, не проявляя никаких признаков понимания.

Чего люди не могли понять – так это почему они не пытаются ответить. В разумности желейников никому и в голову не приходило сомневаться: видели бы вы только, что они там у себя под водой понастроили! И ведь как-то придумали, к тому же, способ защитить свои студенистые тела от высыхания на воздухе и растекания под собственным весом – наблюдатели говорят, что камерам удалось снять даже завод по производству специального защитного вещества. А такой шаг для водных бесскелетных организмов почти равносилен выходу человека в космос! Со зрением у них тоже всё в порядке; более того – цветовая гамма экрана как раз специально подбиралась по их глазам. Что же дело-то никак не идёт?

Они снова наблюдали, как пришелец вычерчивает на экране те же самые символы. Один из них в который раз предпринял попытку сообщить этому существу о своём ощущении непонимания, но оно никак не отреагировало. Чего минксир не могли понять – так это почему чужаки глухи к их попыткам наладить общение. В разумности непрозрачных ни у кого не возникало сомнений: они ведь создают сложную технику и даже могут перемещаться с её помощью в космосе! Кстати, интересная идея, о таком минксир ещё не задумывались: они только-только вышли из воды, но ведь есть ещё и воздух, и пространство над ним – существо передало мысль остальным троим, и они подтвердили её полезность чувством одобрения. А эти непрозрачные… то ли вовсе не могут воспринимать чужих эмоций, то ли путают их со своими собственными. Но, может быть, если продолжать попытки, в конце концов получится?

- Бесполезно.

Эта мысль пришла не от тех непрозрачных, которые были рядом с экраном, и минксир завертел в разные стороны глазными отростками, пытаясь увидеть её источник.

- Насмешка – сидящий у посадочной опоры космического корабля пёс широко, во всю пасть, ухмыльнулся. Полупрозрачное нечто, наконец, заметило его и уставилось во все глаза, затем отделилось от группы сородичей и придвинулось ближе.

- Вопрос. Они не понимают?

- Ничего не понимают.

- Ты понимаешь?

- Они – непонимание. Сожаление. Мы – понимание. Радость.

- Понимание. Интерес - существо вытянуло конечность в подобии людского жеста приветствия. Собака, в свою очередь, протянула в его сторону лапу.

Вандер в этот момент как раз куда-то отлучился, а контактёры, увидев, что желейники уходят, решили собирать оборудование – поэтому не сразу заметили, что вместе с желейниками уходит и пёс.

- Рекс! – позвал Андрей – Рекс, ты куда? Домой!

Пёс обернулся, вильнул хвостом и негромко тявкнул, как бы говоря: «не волнуйтесь, скоро вернусь», затем потрусил дальше.

Когда Вандер узнал, что Рекс ушёл вместе с желейниками, его первым побуждением было прыгнуть в ближайший вездеход-амфибию и отправиться вдогонку за ними. Вездехода не дали, пешком тоже не пустили. Вторым побуждением было набить Андрею физиономию за то, что не уследил – но тут Лита напомнила, что вообще-то это ему надо было не быть дураком и держать собаку на поводке.

- И хватит тут кругами ходить. Лучше займись чем-нибудь полезным! – добавила она.

- Да ***! Эти ходячие актинии его, может, там расчленять собрались, а вам всем плевать!

- Сам ты актиния. Иди к себе и не буянь!

Навигатор огляделся по сторонам. Все, кто собрался здесь в очередной раз обсудить проблему с местными жителями, на него смотрели - кто-то сочувственно, но большинство – осуждающе. Мол, у нас с межпланетным контактом ничего не получается, а этот из-за какой-то собаки разошёлся!

- Надеюсь, в следующий раз они тебя утащат – угрюмо проворчал он и поплёлся в свою каюту.

Легко было сказать – «Займись чем-нибудь». Никому его помощь не нужна, пока корабль не выйдет в космос. Единственными развлечениями во всё свободное время для Вандера были чтение книг да просмотр старых, снятых на Земле ещё в домежзвёздную эпоху фильмов. Фильмы они смотрели всегда на пару с Рексом, часто многозначительно переглядываясь и комментируя (каждый на свой лад – один порой весьма многословно, другой лаконичным «гав!») происходящее на экране.

Бедный пёс! Единственный настоящий друг среди этих помешанных на своей работе учёных! Что-то с ним сейчас делают? Вандер воочию видывал работу собственного ксенобиологического отдела землян, да и воображением был не обделён, так что картины ему представлялись жуткие. Чем дальше – тем хуже. И как он только мог его одного оставить, идиот несчастный! Покружив некоторое время по каюте (взгляд очень некстати постоянно соскальзывал на собачью лежанку в углу), он, не снимая одежды, свалился на кровать и уткнулся лицом в подушку. Но от тягостных мыслей никакая подушка не спасает…

Рекса, между тем, никто расчленять не собирался. Житьё у прозрачных полипообразных существ было не хуже, а то и лучше, чем на космическом корабле людей во время полёта. Разве что совершенно безвкусная жидкая «каша», которую синтезировали для него желейники в качестве пищи, ему не понравилась. Но это ладно, зато есть, спать, и гулять можно тогда, когда захочется, а не по строгому расписанию. К тому же всегда поблизости есть водоём – купаться Рекс очень любил (конечно, именно купаться по собственной инициативе, а не тогда, когда затаскивают в тесную скользкую ванну и поливают вонючим мылом).

И собака, и минксир были просто в восторге от того, что способны понимать друг друга. Дней через пять взаимного изучения, уже достаточно освоившись со словарным (хотя это всё-таки трудно было назвать словами) запасом зверя, минксир перешёл к разговорам о делах насущных:

- Что другие непрозрачные пытаются сообщить своими знаками?

- Ну, вроде как, они хотят вас научить считать.

- Недоумение. Мы умеем считать, зачем?

- Додумались. Они решили, что этим вы с ними похожи и сможете друг друга понять.

- Они считают – это единственное, чем мы с ними похожи? Сожаление.

- Ага, в точку!

- Но мы хотим общаться, а не считать. Числа – не мысли, за ними ничего нет. Пустота в чувствах. Мы такое понять не можем.

- Вот в том-то и дело.

- Можешь сказать им, что делают неправильно?

- Не-а, не могу. Не для моего языка такая задачка.

- ?

- Ээ… - пёс сообразил, что ни языка, ни понятия о голосовом аппарате у его прозрачного собеседника нет, и попробовал выразиться иначе – нет возможности. Тщетность усилий.

- У нас есть возможность? Можешь научить нас?

- Ну, попробовать можно...

С тех пор, как желейники ушли с Рексом, на месте встречи они больше не появлялись. День не появлялись, другой, неделю… Группа контакта продолжала каждое утро выносить и собирать оборудование, попутно ломая голову над тем, что им делать дальше, если они так больше и не явятся. Вандер же всё больше думал о том, что будет делать, если они всё-таки придут. За это время он успел себе напредставлять всякой жути... Хуже всего было то, что никаким образом нельзя узнать, что же с его псом произошло на самом деле. Ночами ему тоже снился Рекс – как ни странно, не в кошмарах: снились прогулки по лесам и полям Земли в солнечные летние дни, снилось, как когда-то оба они сидели дома у окна, за которым шёл снег – человек попивал чай и слушал вполуха какую-нибудь аудиокнигу; пёс на чай не претендовал, но тоже слушал. От этих снов реальность становилась ещё тоскливее.

Минуло две недели. Контактёры, так ничего нового не придумав, в который раз установили экран и стали ждать. Никто, честно говоря, уже ни на что не надеялся. Однако в то самое время, в которое это происходило раньше, блестящие на солнце полимерной плёнкой полупрозрачные существа появились на горизонте – будто и не было никакого перерыва. А рядом с четырьмя резво перебирающими ходильными отростками желейниками, чётко выделяясь своей чёрно-рыжей шерстью на фоне чахлой желто-серой растительности, рысцой бежал пёс.

Вандер не сразу сообразил, что происходит: в конце концов, он уже сотню раз успел мысленно похоронить своего четвероногого друга. А когда сообразил – завопил, насколько голоса хватило:

- Рекс!!!

Пёс перешёл на галоп и, оставив позади своих спутников, пулей пролетел разделявшее их с хозяином расстояние.

- Ну вот, а ты всех на уши поднял – пробурчал Андрей. Он тем временем вспоминал, что пытался изобразить в последний раз; к подходу желейников на экране уже светилось несколько строчек и чертежей. На этот раз они не стали тупо стоять и смотреть, а пододвинулись к экрану вплотную. Один из них вытянул из тела два щупальца и принялся что-то… печатать! Контактёры наблюдали в стороне, затаив дыхание.

Когда желейник закончил печатать, втянул щупальца и чуть отодвинулся, Андрей подошёл посмотреть.

- Ох ты ж… Ваня, иди-ка сюда!

- Что такое?

- Слушай, Вань, если бы я всё своими глазами не видел, я бы решил, что это ты написал…

Вандер посмотрел на экран. Обернулся на подошедшего вместе с ним Рекса – пёс ответил многозначительным взглядом: «Ну что, хозяин, как я справился? С тебя бутерброд!».

На экране, под перечёркнутыми Андреевыми формулами, красовалась надпись: «ЗАДОЛБАЛИ СО СВОЕЙ МАТЕМАТИКОЙ! ГОВОРИТЕ ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ!».