Год 705 AC, вторая декада сентября

Было раннее утро.

Боги, какое ординарное начало! Но что поделать? Ведь действительно было ранее утро. Солнце еще не поднялось, и рассветный колокол еще не прозвонил. Впрочем, когда это я вставал по его звону?

А ведь вставал, вставал когда-то... Как же давно это было! Увы мне, прошли те годы и теперь я поднимаюсь задолго до рассвета. Гляжу в темное еще окно, зажигаю лампу - маленький, дрожащий огонек - и иду к своим любимым садам.

Ах, сады... Недаром именуют меня придворным садовником лорда Хассана. Внутренние сады Цитадели – моя страсть, моя любовь, мое увлечение. Сюда я вкладываю душу и силы, сюда я прихожу в дни радости и горя, сюда я заглядываю перед сном и рано утром, чтобы поработать в тиши и одиночестве. Да, я привык приходить сюда еще до рассвета, начинать работу при свете магических камней-светильников, вмурованных в перекрытия и стены внутренних садов неведомыми строителями Метамора... И тем удивительнее было увидеть в столь ранний час посетителя.

Рядом с рощицей молодых березок стоял незнакомый грызун-морф.

Боюсь, я не слишком дружелюбен к незнакомцам... А потому, посмотрев немного, как сосредоточенно он вдыхает густой, влажный запах молодых деревьев и прелой земли, я покинул березовую рощу. И начал ежеутрений обход. Да-да, обход моих «владений». Каждое утро я обхожу один из внутренних садов, но вовсе не ищу подвядшие листья и оголившиеся корни. Нет. Каждое утро я проверяю работу и исправность чудесных устройств, что поддерживают жизнь растений, снабжают их влагой, светом, теплом. Не знаю, провидением ли богов, силой ли самой Цитадели, но мне были открыты сокровенные знания об их устройстве. А уж обязанность присматривать за их работой, я возложил на себя сам.

В этот раз моего внимания потребовала забившаяся насадка распылителя и как обычно, когда я занят чем-то важным, окружающий мир для меня словно исчез, а я полностью сосредоточился на работе. Обычно я остаюсь в таком состоянии пока не закончу дело или что-то не произойдет. Иногда довольно долго... Но в этот раз «что-то» произошло - кто-то коснулся моей спины.

Любой, кто ловил кузнечиков или саранчу, легко может представить, что было дальше.

Я прыгнул.

И лишь в полете осознал, что прыгнул посреди, пусть и большого, но все же внутреннего сада...

С треском распахнув крылья, я ухитрился вписаться в промежуток между поддерживающими стеклянную крышу колоннами и через мгновение приземлился на мягкую, только вчера вскопанную грядку. Поднятый взмахами моих крыльев ветер опрокинул пару шпалер с вьющимися растениями - раздался треск, посыпались черепки и обломки шпалерных реек.

Да, иногда быть кузнечиком-морфом немного неудобно. Впрочем, выбора у меня нет. А потому приземлившись, я обернулся и увидел того самого мыша-морфа, утреннего любителя садовых запахов. Стоя футах в сорока* от меня, мыш удивленно моргал глазами:

- Ох. Простите. Я не хотел вас пугать, - наконец извинился он.

- Ничего страшного, - я слегка развел всеми пятью руками и шевельнул антеннами, обозначая улыбку. - Это тело иногда весьма непросто контролировать. Остается только привыкнуть.

- Так вот оно что, - усмехнулся мыш.

Поскольку забившийся распылитель не требовал сиюминутного ремонта, я решил немного отвлечься и принялся неспешно изучать посетителя. Настоящий морф, высокой степени морфности. Рост фута четыре**, не больше; расцветка обычной белоногой мыши - черно-рыжий мех на спине, светло-рыжий на горле, животе и внутренней стороне лап; вытянутая, острая мордочка; черные бусины глаз.

Что меня поразило - полное отсутствие страха в его взгляде. Слишком многие, оказавшись лицом к лицу с инсектоидом, чувствуют себя не в своей тарелке. Что я напоминаю им? Детские страхи? Нашествие саранчи? А может просто при взгляде на меня, они вспоминают, что не все морфы после изменения становятся симпатичными пушистиками?..

- ...Я просто в восторге от проделанной здесь работы! Растения приносят сюда жизнь, которой так не хватает холодным каменным стенам Цитадели, - разглагольствовал тем временем мыш. - Так значит, вы и есть здешний садовник?

- Думаю, ты можешь называть меня так, я действительно числюсь придворным садовником лорда Хассана. Хотя мне и не нравится это звание. Потому что я не только садовник. Я куда больше ученый и естествоиспытатель. Посмотри вокруг. Присмотрись к другим садам Цитадели. Все они гораздо больше чем просто «сад». Здесь в Цитадели создается величайшая коллекция живых растений Мидлендса, как самых обычных, так и самых редких, как дикорастущих, так и окультуренных. Да, я присматриваю за ними. Но это может делать любой чернорабочий, я же изучаю их, проникаю пытливым взглядом в тайны строения и жизни, рождения и смерти. Уход же и создание самих садов - лишь мое хобби, не более.

- О! Действительно. Понимаю... - слегка смущенно согласился мыш. - Вообще-то, я просто хотел сказать, что вам удалось создать на редкость красивое место.

- Спасибо.

- Да не за что. Но, я вижу, вы заняты. Думаю, мы сможем встретиться и поговорить позже, - сказал мой утренний посетитель, поднимая глаза к серому утреннему небу, видневшемуся сквозь стеклянную крышу сада. - Скоро взойдет солнце... Грядущий день зовет меня. Удачного вам дня, сэр.

И он ушел. А я, поглядев вслед, продолжил обход, торопясь завершить его до прихода помощников. И лишь к концу обхода понял, что незнакомец даже не представился...

Бумаги, бумаги, бумаги...

День прошел за письменным столом. Каталоги, отчеты, статьи и письма - увы, работа придворного садовника порой скучна и очень монотонна. Какое же было облегчение, когда последняя строчка была дописана, последнее письмо запечатано, отдано курьеру, и я наконец-то смог отправиться в лабораторию. Я хотел поскорее начать уже давно готовящийся эксперимент, но требовалось проделать еще немало подготовительной работы.

Просмотреть записи, подготовить семена, убедиться, что вегетационные камеры откалиброваны и работают должным образом, приготовить блокнот для записи результатов и решить множество небольших проблем, обязательно возникающих при подготовке эксперимента...

К концу дня я изрядно вымотался. Солнце уже село, но прежде чем отправиться отдыхать, я хотел сделать еще одно дело. А именно - зайти к Донни, в «Молчаливый Мул»,  хорошенько выпить и наконец, расслабиться.

От дверей главного зала я увидел, что вечерняя толпа уже начала заполнять таверну. Проскользнув мимо столов и клиентов, я направился к длинной барной стойке и кивнув Донни, попросил графин вина. Вот только бык-морф не протянул руку за графином, а нагнулся и откуда-то из-под стойки достал кусок доски со множеством вырезанных отметок. Положив деревяшку на стойку, он сложил большие руки на груди и взглянул на меня.

- В чем дело?

Донни постучал пальцем-копытцем по верхней части дощечки. Взглянув, я обнаружил там вырезанное имя: «Джек».

- Это барный счет Джека?

Бармен кивнул.

- Ужасно много выпивки.

Следующий кивок.

- И он собирается заставить меня выполнить наш с ним маленький договор?

Еще кивок.

- И ты хочешь заставить меня платить?

На этот раз я получил только взгляд, но взгляд, заставивший меня вспомнить фразу: «раздавить как таракана». Без сомнения, ответ на мои риторические вопросы мог быть только один, а потому, через несколько минут я направился к столу с вином в графине, и увы - намного полегчавшим кошельком...

Отыскав в задней части залы свободный стол, я поставил на него графин, а сам устроился на скамейке, осторожно втиснув брюшко в широкую щель между сидением и спинкой. Булькнуло вино, заполняя стакан, потом я огляделся. Люди и нелюди всех форм, возрастов и видов пили, пели, бренчали на музыкальных инструментах и даже плясали. А неподалеку, очень удачно загораживая меня от большей части зала, расположились игроки - кто-то раскидывал карты, еще одна группа кидала дротики в цель, а неизменная парочка - крыс Маттиас и ящер Коперник катали шары на бильярде.

- А! Наконец-то знакомое лицо в этой толпе! Не будешь против, если я присоединюсь?

Подняв глаза, я увидел утреннего гостя.

- Вообще-то, я бы предпочел побыть в одиночестве.

- Чепуха. Тот, кто избегает общества, в такие места не ходит. К тому же, тебе явно нужна компания, - сказал мышь, подходя к скамейке через стол от меня.

Усевшись, он махнул пробегавшему подавальщику:

- Кувшинчик вина и сухарики, - потом повернулся ко мне. - Встретившись впервые мы, кажется, забыли представиться. Я Топо, сын Арто. А ты?

- Дэн. Придворный садовник его светлости герцога Хассана.

- А вот это уже интересно! - еще одна поразительно обаятельная улыбка адресовалась уже мне. - Я слышал, его светлость очень разборчив при приеме на работу. Как тебе удалось?..

Постепенно мы разговорились. Кто бы ни был этот Топо, он мне определенно нравился. Веселый и дружелюбный, но не самоуверенный, весьма и весьма интересный собеседник... Профессионал?

Пока мы беседовали, я заметил, что его взгляд то и дело опускался к моей грудной клетке. Наконец он наконец набрался смелости:

- Откуда это? - спросил он, указывая на шрамы, на месте одной из моих рук.

- Жизнь в Цитадели опасна, - я шевельнул антеннами, обозначая кривую усмешку. - В прошлом месяце мне пришлось побегать наперегонки с лутинами. Это оказалось труднее, чем хотелось бы... в результате я лишился руки.

- Даже представить себе не могу, каково это - потерять руку! - сказал Топо, зябко передернув плечами. - Как ты вообще смог привыкнуть?

- Непросто было привыкнуть к четырем лишним рукам после изменения. Обратный путь дался... легче.

- Ты интересный... человек, Дэниел д`Алимонте.

Как один больной лист может убить все растение, так одна эта фраза изменила настрой прежде приятного разговора. Откуда этот Топо сын Арто, кем бы он ни был на самом деле, может знать мое полное имя?!

- Как... ты назвал меня?

- Что? Д`Алимонте? Разве это не твое имя?

- Да, мое. Но немногие на этом свете знают его. И лишь трое из них обитают в Цитадели, и ни одним из них ты не являешься. А потому, мне очень интересно, от кого ты его услышал?!

- За свою жизнь каждый из нас узнает множество... разного. Тебя не должен удивлять тот факт, что я знаю твое семейное имя, - очень серьезным тоном ответил мыш.

- Повторю вопрос, Топо, сын Арто. Я назвал свое имя в Метаморе троим. Лорду Хассану, Джеку де Муле и Копернику. Ни одного из них нельзя назвать болтуном. Так каким образом ты узнал его?! - мой голос зазвенел от напряжения.

- Не стоит считать меня врагом, Дэн, - тон мыша стал успокаивающим, в то же время оставаясь очень серьезным. - Я скажу тебе все, затем я и пришел сюда. Но это будет непростой разговор. Ты готов?

Я сцепил свои пять рук на груди, откинулся на спинку скамьи и некоторое время приводил в порядок разбежавшиеся мысли.

- Говори, я слушаю.

- Что ж. Ты сказал, что в стенах Цитадели я не мог услышать твоего семейного имени. Так это или нет, не могу сказать, но могу уверить тебя - я узнал его не здесь. Да и не мог бы, потому что прибыл в Метамор прошедшей ночью.

- Это невозможно! - воскликнул я, подаваясь всем телом вперед и опираясь двумя руками о край стола. - Ты не мог измениться так быстро, проклятью Насожа нужно время!

- Неужели все метаморцы такие необразованные? - патетично воскликнул мыш. - Вы и в самом деле думаете, будто во всем мире вы - единственные морфы? Или это только ты такой? - в голосе мыша звучала легкая досада. - Эта весьма неприятная местная магия пока еще не овладела моим телом. И видят боги, я собираюсь быть очень далеко отсюда, задолго до того, как она им овладеет.

- Так. Очень интересно... - я вновь откинулся на спинку скамьи и сцепил руки на груди. - И откуда же ты взялся такой, мышь-морф не из Цитадели?

Налив еще стакан вина, Топо сделал неторопливый глоток и только потом продолжил:

- На самом деле, ответ на твой вопрос очень прост. Не каждый перевертыш в этом мире должен благодарить за свое состояние Насожа и кучу неумелых магов. У некоторых это способность есть от рождения. Вот только обычный человек видит их очень редко, потому что большинство из нас не желает встречаться с людьми. Думаю, причины такой скрытности тебе прекрасно известны. А вот я решил остаться на виду.

- Так что же ты тогда такое?

- Ты слышал о легендарном вервольфе? Считай, что я его не столь известный двоюродный брат, - сказал мыш с ухмылкой.

- Веремаус?

- Ты быстро уловил, - ухмыльнулся Топо.

Это было уже слишком. Я сидел в Молчаливом Муле, слушал странного морфа, говорившего, что он существо из легенды. Разумеется, я слышал про оборотней, -  мифических перевертышей, превращающихся в волков под светом полной луны, - но всегда считал их сказками, страшилками для детей.

К тому же я слышал, что теперь на дальнем юге матери используют истории про «демонов» из Цитадели Метамор.

- Для шутки это чересчур серьезно, - буркнул я, пошевелив жвалами. - Я не желаю подвергать сомнению твою честность, но... Ты можешь доказать, что твои слова - правда?

- Это не шутка и не обман. Если желаешь, могу укусить тебя и подождать, пока ты обзаведешься усами и хвостом. Думаю, это стало бы абсолютным доказательством, но боюсь, такой поступок не совсем приемлем. Что ж... придется положиться на это.

С этими словами Топо достал из внутреннего кармана свернутый пергамент и положил на стол передо мной.

Взяв свиток, я сразу же обратил внимание на скрепляющую его массивную печать. На воске была оттиснута эмблема, которую я никак не ожидал снова увидеть на своем веку.

- Я был послан сюда специально, чтобы найти тебя и доставить это послание.

- От графа Каррас? - проскрипел я, взмахнув письмом.

- Да.

- И ты надеешься уверить меня в том, что этот жестокий ублюдок потерпит морфа при дворе? Я знаю, что он не выносит магию любого типа.

- То, что один человек принять не может, другой приветствует с распростертыми объятиями. Граф Мишель Каррас, человек, ответственный за изгнание твоей семьи, мертв. Да здравствует граф Айтено Каррас, лорд и правитель земли Карреас.

- Это... интересно, - выдохнул я. - Но нельзя ли чуть подробнее?

- Немногим более года назад Мишель Каррас скончался. Это избавило землю Карреас от его тирании, но он не оставил прямого наследника. Чтобы избежать борьбы за власть, собравшийся совет вассалов, вняв настоятельному совету короля, решил возложить графскую корону, со всеми прилагающимися к ней ленными, вассальными, имущественными и иными обязанностями и правами на голову племянника графа, Айтено Каррас. Я служу Айтено Каррас.

- И чего же этот новый «граф» хочет от меня? - я шевельнул антеннами, обозначая усмешку. - Я уверен, он сейчас очень занят, стараясь удержать на месте корону... вместе с головой.

- Я знал о твоем отношении к семье Каррас, - подмигнул мне мыш. - Но не стоит делать скоропалительные выводы. Молодой граф - человек иного склада, нежели его дядюшка. Скажем так. Его превосходительство в данный момент в меру его сил пытается компенсировать несправедливости и беды, причиненные его дядей. Твоя семья входит в число тех, кому он желает возместить ущерб.

Я недоверчиво хмыкнул:

- И молодой граф ожидает, что письмо с извинениями уладит все? Пффф... Да если бы и так, оно должно было попасть в руки моему отцу, не мне.

- Это более чем просто извинение, - сказал Топо, указывая на зажатый в моей руке лист пергамента. - Граф Айтено хочет смягчить обиду, причиненную много лет назад. Посланник милорда уже навестил твоего отца, передав ему личное письмо графа с извинениями, а также небольшую пенсию, которая скрасит его старость. Тебе же я принес предложение, которое твой отец не может принять из-за преклонного возраста. Его светлость граф Айтено предлагает тебе пост, являющийся твоим по праву, пост от которого твой отец был отрешен более тридцати лет назад. Он приглашает тебя вернулся в земли Карреас, и принять на себя обязанности управляющего личными землями графа.

- Очень щедро с его стороны, - проскрипел я, - И я даже предполагаю истинные причины, зачем это ему. Но я хотел бы услышать кое-что и от тебя. Объясни мне Топо, сын Арто, почему было сделано это предложение? Граф не может не знать, что морфы Метамора не слишком популярны в Мидлендсе.

- Так же как и оборотни. Подумай об этом. Разумеется, Айтено знал, что ты живешь в Цитадели Метамор. И даже не имея возможности уточнить, чем именно ты стал после изменения, он знал - весьма вероятно, ты больше не человек. И все же он сказал мне: неважно кем ты будешь, ребенком, женщиной, животным - ты должен получить это письмо. Это что-нибудь говорит о милорде, не так ли?

А теперь, поскольку уже наступил весьма поздний час, я тебя покину. Мне нужно отдохнуть, а тебе стоит наконец прочитать письмо. Думаю, там будут ответы на все твои вопросы, причем написанные лично графом. Тебе многое нужно будет обдумать. А сейчас - спокойной ночи, - сказал Топо, поднимаясь со скамейки.

Спустя два часа я все еще сидел за тем же столом. Вечерняя толпа поредела, большинство посетителей давно ушли спать, а запечатанное письмо так и лежало перед мной.

Топо был прав.

Мне было о чем подумать... но мой мозг впал в какой-то ступор, не желая осмысливать сказанное посланником графа. Так уже бывало... случалось, когда мне нужно было обдумать много важных вещей сразу.

...

Из ступора меня вывел Донни - сам я наверное просидел бы там всю ночь, но ему нужно было закрывать таверну. Тогда я отправился в один из внутренних садов. Под сень зеленых листьев и иголок, под режущий глаза, но успокаивающий душу свет магических камней-светильников, туда, где все мое, родное... И сидя за рабочим столом, смотрел на все еще нераспечатанное письмо нового графа Каррас, обдумывая услышанное сегодня и вспомнившееся из моего далекого детства...

Проблема была в том, что все мои сведения пришли из вторых рук.

Когда мою семью изгнали из графства, я был еще совсем мальчишкой. Мне было... дайте боги памяти... двенадцать лет. Подробности о всех этих событиях я узнавал от родителей и очень-очень редко от заезжавших к ним старых друзей.

Граф не был великодушным правителем. Честно говоря, многие считали его самым жестоким тираном в истории графства. Множество людей ощутило его железную длань на своей шее - через шерифов, через гвардейцев, через мытарей и чиновников... Истории о разбоях и насилии, совершаемых во имя графа, пересказывали из уст в уста. Убийства, похищения... Порабощение деревень фригольдеров... Непомерные налоги, разорившие практически всех - от простых крестьян до богатых горожан...

 Пожалуй, будучи ближайшими вассалами графа, моя семья жила лучше других. Но все же, изгнание с земель, которыми наш род управлял многие поколения - оскорбление, которое нельзя просто забыть.

Испокон веков, место управляющего личными землями графа принадлежало роду д`Алимонте. Должность, передаваемая по наследству...

Случай, приведший к изгнанию нашего рода с земли Карреас, многим мог бы показаться всего лишь небольшим недоразумением. К несчастью, этого оказалось более чем достаточно.

 В тот, не очень прекрасный день, молодой граф Мишель Каррас путешествовал по своим землям. В самом сердце графства, в священной роще он увидел поляну, над которой возвышалась огромная красная сосна. Графа обуяла алчность, и он приказал моему отцу срубить величественное дерево - чтобы сделать из него центральный столб нового тронного зала. Не осмеливаясь осквернять священную рощу - сердце земель Карреас - мой отец отказался рубить дерево. Разгневанный граф был скор на расправу. В два дня весь мой род был препровожден к границе графства с предупреждением - никогда, ни при каких условиях не возвращаться в Карреас - под угрозой смертной казни.

Всю мою молодость родственники повторяли эту историю.

«Но сколько можно жить прошлым? Что бы там ни произошло, жить надо сейчас, а смотреть надо в будущее!» - так считал я, покидая их. Был ли я прав? Не знаю. Но как бы то ни было, тот путь привел меня сюда, в Цитадель Метамор. К моим садам...

Не помню, собирался ли я задержаться в Цитадели тогда, шесть лет назад, перед войной Насожа. В любом случае, выбор был сделан за меня во время Битвы Трех Ворот.

И вот сейчас, нарушая размеренное и уже столь привычное течение моей жизни, является незнакомец, неся в лапах послание от нового графа Каррас с предложениями об искуплении былых злодейств.

Что ж... Молодой граф умен. Он выбрал идеального посланника. Веремаус... Перевертыш. Умен, обаятелен, умеет расположить к себе. Топо. Сын Арто. Кто же ты? На первый взгляд приличный... оборотень. От такого не ждешь подвоха и обмана, такой не должен бы пойти на службу тирану. И в других условиях я не колеблясь принял бы его дружбу. Но...

Но.

Но имела ли значение личность посланника?

Даже учитывая принесенное им послание?

Имела, но лишь тем, что характеризовала молодого графа. Не более.

А мне нужна была информация. Не догадки и не рассуждения. Информация. И первая часть её лежала на рабочем столе.

Я взломал воск печати.

Письмо графа не сообщило мне ничего такого, чего бы я и сам не знал.

Похоже, молодой граф Айтено был неплохим писателем, однако, к сожалению моему, того типа, что любят вкладывать усилия в красоту слога... в ущерб содержанию.  О да, там были извинения, а также предложение поста управляющего. Немалая часть письма была отдана описанию Топо. Зачем? Чтобы я понял, как граф доверяет морфу? Опять же, это хорошо характеризует лично графа... Но этого мало!

Визит в библиотеку стал моим следующим шагом.

Библиотека Цитадели Метамор - одна из лучших в мире, но обстоятельный поиск показал, что там нет того, что мне нужно знать. Карреас – маленькое графство, в дальнем углу Мидлендса... Провинция, дальняя и никому неинтересная провинция. Все, что я нашел, имело давность в десятилетия. Справки и летописи времен еще отца и деда Мишеля Карреас. Что толку мне от них сейчас?

- Сходи к Горелому.

- Что?

Придворный библиотекарь, лис-морф Куттер, щурясь от падающего из потолочного окна света, смотрел на меня поверх конторки:

- Тебе не нужна вся эта замшелая история и выдумки писателей. Тебе нужна точность и достоверность. Ну, а кому же знать, как не главе разведки Цитадели? Иди к кролику Филу.

Хм... А почему бы и нет?

- Графство Карреас. Северо-запад Среднего Мидлендса, подножье Барьерных гор. Серебряный рудник, строительный лес. Нынешний граф Айтено Каррас, - кролик-морф протер платком и без того чистую шерстку длинного уха, потом взглянул на меня поверх пивной кружки. Да, наш глава разведки предпочитает вести дела в одном из кабинетов Молчаливого Мула, за кружкой пива. - Что ты желаешь знать еще?

- Что угодно, касающееся местного правящего дома, особенно молодого графа.

- Это интересно... - Фил вновь окинул меня пронзающим взором, как будто ледяной водой окатил. - Это очень интересно. Сын бесславно изгнанного ближайшего соратника графа, вдруг заинтересовался новостями с родины. Тридцать лет не интересовался, а вот сейчас... Но конечно же не вдруг, не вдруг... Ведь у тебя был посетитель! Мышь-морф. Примечательная личность, не правда ли? Морф - и не из Цитадели. Да нет, не морф, оборотень. И служит графу... Он предложил тебе место?

Мне оставалось только кивнуть, подтверждая догадку Фила.

Кролик не спеша отпил из кружки, потом достав маленькую трубку, закурил что-то ароматное, какую-то смесь трав... я повел антеннами, обоняя запах дыма. Мята, львиный хвост, розовый лотос, голубой лотос и... красный клевер. Оригинально...

Пыхнув дымком, Фил продолжил:

- Мой тебе совет - не соглашайся. Не от хорошей жизни граф берет на службу оборотней и предлагает место тебе. Он ведь знает что ты такое. Как минимум, догадывается. И все же - предлагает. Учти, от смерти тебя будет ограждать только его слово. По крайней мере, поначалу. Потом... Кто знает? Как себя поставишь. Но вначале так и будет.

- А здесь? - проскрипел я, тоном выражая горькую усмешку. - Здесь от смерти меня не ограждает зачастую ничего вообще!

- Кроме стен Цитадели. И воли его защитников. И твоих друзей.

- Нет у меня друзей!

- Хм?! - Фил усмехнулся, продолжая попыхивать трубкой. - Пусть так. Что ж... Мы поищем. Не надейся на что-то особенное, сам понимаешь, сколь далеки от нас земли графов Каррас и сколь различны наши интересы. Но, мы посмотрим. Я позову тебя... жди.

Неделя прошла почти как обычно. Я ухаживал за садами, гонял помощников, продолжал опыты, а вечерами разговаривал с Топо. Мыш рассказывал о диком горном крае, о молодом графе, о строительстве и обустройстве, о делах и заботах графства... Хитрый мыш!

День проходил за днем, я ждал, а Фил как сквозь землю провалился. Ни его самого, ни знакомых разведчиков, ни нужных мне сведений...

К вечеру пятого дня - считая с того утра, когда я впервые увидел Топо, - как раз записав контрольные данные очередного замера растущих в вегетационных камерах ростков, я присел на табурет, у верстака и устало смотрел, как вдоль стены оранжереи крадется мышь, в поисках чего-нибудь съедобного.

Солнце как раз покидало небо и в сгущающихся тенях, я с удивлением понял - моя дневная гостья, вовсе не простая мышь. А очень даже знакомый веремаус. Но как странно изменял он свою форму... Медленно и рывками, как будто после каждого шага ему нужно было восстановить потраченные силы. Совсем не так меняем форму мы, жители Цитадели. Наше изменение происходит быстро, практически мгновенно, здесь же... Солнце, вначале едва касавшееся стен Цитадели, успело полностью скрыться, к тому времени как Топо, одетый только в мех, поднялся на ноги.

- Добрый вечер Дэн! У тебя случайно не найдется какой-нибудь одежды поблизости? - спросил он, нимало не смущаясь.

Я указал на висящую на колышке в углу накидку, забытую одним из работников, и Топо тут же закутавшись в неё, уселся на один из табуретов, беспорядочно расставленных по рабочей площадке внутреннего сада.

- Не самый удобный способ передвигаться, - ухмыльнулся мыш, - однако я все же тут. И горю желанием исполнить, наконец, свои обязанности.

- Но зачем вообще путешествовать в таком виде? - спросил я, сцепляя все свои пять рук на груди. - Даже здесь, в Цитадели, маленького грызуна подстерегает множество опасностей. У нас, знаешь ли, тоже были любители погулять в полной форме... Сразу после войны Насожа. Но потом несколько меньших погибли, причем на удивление глупо - и это увлечение быстро сошло на нет.

- Вообще-то я искал тебя, - опять ухмыльнулся мыш. - Что же о моем способе путешествий... Увы и ах, но сей выбор за меня делает солнце.

Не говоря ни слова, я задрал одну антенну вертикально. Как человек поднимает бровь, выражая недоверие...

- Ах, но что поделать? Одна из многих жизненных проблем оборотня, - печально вздохнул Топо. - Вам метаморцам, несказанно повезло, вы можете изменяться по желанию. А вот мы, оборотни, вынуждены подчиняться природным циклам. Волки-оборотни меняются согласно циклам луны. Медведи придерживаются сезонов. Лисы-оборотни... Ну... как бы так сказать... в, общем, для лисят. Моей же формой управляют суточные циклы.

- Хм... - изрек я. - Значит лисы для, хм, лисят. А ты - согласно восходу и закату солнца?

- Точно. Покуда светит солнце, я вынужден жить в теле мыши. Только во тьме могу я стать подобным человеку, и то лишь отчасти.

- Но что мешает тебе стать человеком полностью? - спросил я, снова сцепив руки на груди. - Хоть даже и ночью. Во всех легендах, что я слышал, превращение было полным. Ночью оборотень становился волком... или медведем... но днем оставался человеком. Разве не так?

- Увы мне, так и есть! Проблема лишь в том, что я не был рожден человеком! - мыш драматично развел лапами. - До того, как проклятье оборотня пало на меня, я был всего лишь мышью. Молодой волк-оборотень пытался съесть меня, к счастью неудачно, и я сбежал, отделавшись парой царапин. Впрочем, этого хватило. Закат солнца, в тот вечер, подарил мне целый мир, новый мир, полный удивительных открытий и возможностей.

- И опасностей.

- Не без этого, - улыбнулся Топо. - Но, за все надо платить, не так ли? Одно уравновешивает другое.

- Красиво сказано, - я снова шевельнул усами, обдумывая его слова. - Но как же, ты, такой как есть, оказался на службе в доме Каррас?

- О, но я не служу дому Каррас. Я служу Айтено Каррас, и никому другому. А как именно это произошло... История эта слишком личная и длинная, я совершенно не настроен ее сейчас рассказывать. Но кстати, раз уж речь зашла о милорде, то не поговорить ли нам и о деле, приведшем меня сюда? Итак, ты уже обдумал предложение моего лорда?

- Еще нет Топо. Пока я не могу дать ответа. Я все еще думаю... Принять предложение - немалый риск, но с другой стороны, если Герцог верен своему слову, то... дело может стоить того, - ответил я.

 - Я понимаю, это очень важное решение... - Топо потер лапами глаза, поправил усы-вибриссы и продолжил. - К сожалению, завтра после захода я должен буду покинуть Цитадель, с твоим ответом или без него. Идет уже пятый день, как я прибыл сюда, а ты сам знаешь, чем грозит мне задержка.

Я издал шипящий звук, выдыхая через сжатые дыхальца. Что ж... Значит, мне придется принять решение без сведений от кролика Фила. Плохо. Очень плохо. Но...

- Так тому и быть. Встретимся здесь же, завтра после захода солнца и я отвечу.

- Очень хорошо, - мыш поднялся с табурета и склонил голову. - Доброй ночи, Дэн.

- Доброй ночи, Топо, - кивнул в ответ я.

И уже совсем в спину выходящему мышу озвучил только что пришедшую мне в голову мысль:

- Топо, ты можешь остаться на день в моей комнате или в лаборатории. Это куда безопаснее, чем бродить по коридорам и по внутреннему саду. У нас ведь и настоящие кошки есть, знаешь ли.

- Спасибо, - с улыбкой ответил мыш. - Я подумаю.

Я лег спать пораньше тем вечером, намереваясь провести следующий день в обстоятельных и неспешных размышлениях. К сожалению, жизнь, похоже, задалась целью мешать всем моим планам. Увы, мне, но небрежность помощника при разведении питательного раствора моей опытной гидропонной плантации, обернулась срочной необходимостью промывки всего гравийно-корневого массива чистой водой. Закончить её удалось едва-едва к обеду, но мало того! Отправившись перекусить и отдохнуть к себе в комнату, я обнаружил на двери записку.

«Заглядывай» - одно слово на опаленном сбоку, перепачканном клочке новомодной бумаги.

«Куда заглядывать? Что за шутки? - думал я, поглощая скудный обед - немного вареных овощей с кусочком мяса, да горбушку хлеба с молоком и глядя на лежащий в луче света из окна клочок бумаги. Когда-то белый, ныне он был испятнан чем-то до боли знакомым... и пах... - Ну, кончено же! Пиво! Молчаливый Мул! А обожженный край - Горелый. Фил. Ох, кролик, любишь ты загадки!»

Что ж... Доев обед, прибрав посуду и переодевшись, я поспешил в таверну, стремясь узнать сведения, собранные нашим рыцарем плаща, кинжал, яда и сплетни...

 

Прибыв в уединенный кабинет, в углу большого зала таверны, я обнаружил там одиноко сидящего кролика-морфа, подсвечник с тремя свечами и толстый свиток на столе. Фил передал мне свиток и вышел, а я остался наедине с написанными убористым, мелким почерком строками...

И вот перед моим мысленным взором встали одна за другой картины жизни и смерти, обретений и лишений, побед и горестей земли Карреас и повелителей её, рода Каррас.

Я видел мысленным оком, как умирает на шелковых простынях сгнивший заживо, иссохший до костей старик - граф Мишель Каррас. Как хрипит он, проталкивая воздух сквозь расползающиеся хрящи ввалившегося носа, как выкашливает прогнившие легкие... «Дурная болезнь» - сифилис...

Видел наследника его, племянника, сына его младшей сестры, нынешнего графа Айтено. Как его мать покидает земли Карреас, вместе с сыном уезжая в столицу, как повзрослевший юноша путешествует по землям Мидленса, гостит при дворе его величества, исполняет королевские поручения в Восточном Мидлендсе, в Сатморской империи, в Эльфвуде... Быть может, он даже заезжал в Цитадель, несколько лет назад. А может быть и нет.

Следом перед моим мысленным взором встали картины принятия омажа***... Король настоятельно рекомендует совету земель Карреас избрать на место графа именно молодого Айтено. Что ж... Наверное, его величество знал, кто нужен этим землям.

Потом были картины правления графа Айтено Каррас... Четкие и ясные, выверенные в каждой букве донесения разведчиков лорда Томаса позволили восстановить многое, очень многое. Его борьбу с советом и шерифами, назначенными еще графом Мишелем. Назначение новых, преданных только ему, советников. Смещение возомнившего о себе чрезмерно мэра местного городка, расследование его деятельности... Весьма обогатившее графскую казну. Липкие пальчики были у мэра, липкие... Потом пересмотр приговоров всех узников графских тюрем... Сколь же деятелен был старый граф! В столь захолустном и малонаселенном графстве, и несколько тюрем!

Образы, образы, образы... Идеи, свершения, поступки... Многое сделанное молодым графом я бы поддержал. Многое, сделал бы по-другому. А некоторое... К примеру - я вгляделся в очередную запись - его затея с выплатами и компенсациями. Нет, как пострадавший от рук его дяди, я, в принципе, поддерживал эту затею. Но как возможный вассал и ближайший советник... Число пострадавших неимоверно велико. Возможно ли, компенсировать всё и всем? Какая казна нужна...

Картины и образы в моем сознании исчезли, сменившись холодом расчетов и леденящим звоном серебра.

Но как же хитро! Мальчик не прост, ой как не прост! Да, денежные компенсации и пенсии, но... только живущим на территории графства. Значит ли это... И мой отец в числе вернувшихся. А остальным он предлагал... землю. Дикие и неухоженные земли предгорий. Да плодородные. Но каменистые... Ха! А еще посты и должности. Смотритель придорожного трактира, с налогом в виде содержания лошадей для курьеров... Ого, какие суммы... Дороги, придорожные трактиры и... О! Торговые посады! А это что?.. Торговый суд? Зачем ему эта морока?.. Своя монета?! Умом рехнуться! Да где ж метал-то?.. А! Серебряный рудник! Но он же истощен три поколения назад... Хм. Отец мне говорил - последнюю сереброносную породу вынули при его деде...

Но все же, своя монета! Откуда серебро? А это что? Что там делала Паскаль? Четыре года назад! Три месяца, и... Вот это гонорар!!! Чтоб я так жил!!

Я бросил прочитанный пергамент на стол. Все складывалось. Все идеально складывалось! Что там могла делать Паскаль? По отзывам некоторых... неярких, но весьма и весьма знающих личностей - величайший алхимик современности. Что? Понятия не имею, но результат очевиден - рудник работает, и серебро течет рекой! Своя монета... Эх-х-х...

Но как быть мне?

Откинувшись на спинку лавки, я двумя руками уперся в крышку стола, еще двумя машинально начал скручивать пергамент в тугой свиток, а оставшейся подпер голову...

Да, сведения от Фила все подтвердили. Историю Топо, письмо герцога Айтено - нигде я не нашел противоречия. Но и обдумав все, я не приблизился к ответу. Уехать? Покинуть стены Метамора, мои сады, мои труды, а там, на новом месте все начать сначала? Еще раз встретить мир, в котором большинство увидит во мне лишь монстра или демона? Да граф гарантировал мне безопасность, на время пребывания в Карреас... но это только слова. И ведь он еще не видел меня! Немногие люди могут вынести мое присутствие без страха, особенно, при первой встрече! А дорога? А люди, там, в поместье, которым я буду управлять? Охрана? День и ночь? Факт, что Топо смог там прижиться... Но одно дело мыш-оборотень, ростом едва по грудь мужчине, другое - шестирукая саранча, выше любого человека на голову!

К тому же, один вопрос все время не давал мне покоя. «Зачем?» Зачем я нужен графу Айтено?!

Я снова бросил свиток и встал из-за стола. Фил, ждавший в общем зале, поприветствовал меня поднятой кружкой и кивком указал кому-то на опустевший кабинет. А я... Я поплелся к себе. К свои садам. Не переставая думать...

Зачем? Что стало поводом для приглашения? А что причиной? Вина за несправедливость, совершенную его дядей? Нужда в верных сторонниках? Верных до гроба! А может он действительно считает эту должность принадлежащей моему роду? Ах, как бы хотелось верить в третье... Или хотя бы в первое. Но увы, я верю во второе.

Ну почему всегда так происходит? Раз за разом, прошлое и настоящее встречаются, грозя превратить грядущее в хаос! Выбор? Ха! Свободный выбор, где ты, ау-у!! Творимая нами судьба, играет с нами же в странные игры... Поступки и выбор. Я сам, сам выбрал эту Цитадель! Шесть лет назад! И вот! Ох... Будь это письмо у меня тогда, до изменения, да я б не колебался ни мига! Ха! Такое место! Такие возможности! Но теперь... Шесть лет учился я жить с этим телом, многоруким прыгучим телом инсектоида. Шесть трудных, длинных лет! Шесть лет я создавал свое хозяйство, свой уголок, я изучал, рассаживал... Мои сады! Мои опыты! Новые сорта и породы! По всей округе мои плодовые деревья и кустарники! Все фермеры здесь применяют агротехнику, мной разработанную! И все это я должен бросить?

Но в то же время - распространить достижения науки на новую местность... И новые сорта и новая земля! Другая агротехника и приемы... Как много я смогу узнать, приехав туда? Как удобряют горцы их бедную землю, едва не голый камень? Как обрабатывают? А капельный полив? А «молоко гор»? Где еще смогу я все это изучить?

Смеркалось. Пора было решать... но мои мысли все еще были полны сомнений. Почему я не соглашаюсь? Только из страха? Или действительно - стены и башни, сады и поля Цитадели и есть то место, где суждено мне провести остаток жизни?

Захлопнув двери внутреннего сада, я замер посреди рабочей площадки, глядя, как солнце скрывается за зубчатой стеной и ожидая Топо. Не зная, чем занять себя, я побрел по проходу, машинально обрывая повядшие листья, потом проверил на вкус состав гидропонной смеси, остановился, чтобы поправить висящую на стене табличку с названием тех самых низкорослых, всклокоченных кустов, чьи листья я обрывал. В свете настенных камней-светильников, я ясно разобрал надпись: «Багульник (Ledum groenlandicum Oeder)».

Где же мыш?! Пусть даже я не желаю его видеть, но все же надо, надо закончить эту встречу поскорее! Солнце уже давно зашло... а я все так же один, среди деревьев и кустов...

Когда Топо наконец вошел в оранжерею, я поразился его растерянному, даже перепуганному виду. Он нервно озирался, а увидев меня припустил чуть ли не бегом.

- Ты видишь?! Видишь?!! - прохрипел он сдавленным шепотом, протягивая лапу.

Я попытался рассмотреть, что там такое случилось, но ветви деревьев загораживали свет и я смог различить лишь маленькие темные пятна в рыжем мехе. Бросив взгляд на перекошенную морду мыша, на дергающееся веко и прижатые уши, я выкрикнул в пространство сада:

- Luminus maksima!!

Магические камни-светильники полыхнули ослепительным, режущим глаза белым светом. Одна из возможностей, дарованная мне силой самой Цитадели, действующая в пределах внутренних садов, очень пригодилась, хоть и использована была не по назначению, но... Я, наконец, увидел!

- Ох, ты... - прошептал я. - Я думал, у тебя еще есть немного времени...

- Я тоже! Но перья... Не нужны мне перья! - всхлипнул Топо.

- Тихо, тихо. Успокойся. Нет нужды бояться, мы все прошли через это, и все мы живы, и все здоровы, - проговорил я успокаивающим тоном.

- Не хочу я изменяться! Опять! Еще раз! Мне первого раза хватило!

- Топо! Посмотри на меня! Разве я родился зелено-серой саранчой? Нет. Я родился человеком, и я пережил изменение. Ты родился мышью и выжил, став оборотнем. Ты переживешь и это.

Но мыш не внял моим словам, и в истерике рухнул на землю, содрогаясь всем телом от рыданий. Подойдя к дрожащему комочку, я осторожно поднял его и отнес к ближайшей скамейке. Он не сопротивлялся, а может даже и не заметил...

- Полежи, я принесу тебе воды, - предложил я.

- Нет, пожалуйста, не уходи! - прошептал он, хватая меня обоими лапами за ногу. В его голосе явно звучал страх.

- Я тут, я тут. Никуда я не денусь, - сказал я, подтягивая ближайший табурет и устраиваясь на нем. Похоже мое присутствие действовало успокаивающе... а может Топо просто боялся остаться совсем один? Кто знает...

Через некоторое время, я заметил, что совершенно непроизвольно поглаживаю мех на голове дрожащего грызуна.

Время шло, Топо немного успокоился и почти перестал дрожать. Где-то очень далеко, в надвратной башне большие часы пробили полночь, и тут я понял, что мыш что-то шепчет:

- Глаза режет... больно... солнце яркое...

- Luminus minima!!

Магические камни, изливавшие безжалостный свет на зелень сада и на меня с мышем, послушно пригасли. Вокруг скамейки сгустились тени, отгораживая нас от сада, от Цитадели, от окружающего мира, создавая хрупкий островок спокойствия.

- Уже было... В прош... прошлый раз. Почти так же... только иначе...

- Что ты сказал?

- Уже было, - Топо заговорил громче. - Тогда. В прошлый раз. Я помню. Вечером. Солнце скрылось, и я ощутил, как становится зыбким и текучим мое тело... а вместе с ним душа и разум! Я помню, как в моем сознании возникали мысли и слова... слова!.. новые, но бывшие моими... их не было до того, но они возникли, и стало так, что они были всегда... Я помню, как вокруг возникали вещи, которые я видел, но не замечал... И вдруг заметил, и все стало чужим, грозным, страшным! То превращение привело меня в мир, немыслимый для простой мыши, силой заставило принять... понять... А сейчас? Что будет сейчас? Все плывет, меняется... Опять... Что из меня получится теперь?

Тут он приподнялся и, вывернув шею, посмотрел на меня умоляющим взглядом. Не зная, что сказать, я просто сидел и смотрел, надеясь, что моего присутствия будет достаточно. Просто сидел там и смотрел на него. В какой-то мере мне было его немного жаль. Доверчивый и симпатичный парень, сейчас вновь пытался принять изменения, от которых не мог отказаться... и в том была моя вина!

Мы оба молчали, не желая разрушать хрупкий островок покоя, возникший посреди полутемного сада. И я сидел, а мыш лежал, и мы оба смотрели, как луна плывет меж облаков, и слушали гулкие удары колокола надвратных часов. Камни-светильники, повинуясь заданным мною суточным циклам, постепенно угасли совсем, а я сходил к рабочему столу за лампой. И в неверном свете пропитанного маслом фитиля увидел, что изменение тела Топо стало заметнее. Коричневая и рыжая шерсть исчезла, сменившись короткими и пушистыми покровными перьями, вдоль лап начали формироваться длинные и широкие маховые перья. Постепенно стала видна будущая расцветка...

- В кого я превращаюсь? - спросил Топо, приподнимаясь. По-видимому, он заметил мой взгляд.

- Не совсем уверен... но кажется, ястреб, - ответил я, припомнив птицу с подобной расцветкой.

- Что?!

- Ястреб-перепелятник. Или сокол, пустельга.

- Я стану ястребом?!

- Ну... Кажется да. В какой-то мере.

- И что же, теперь мне придется охотиться на самого себя? - сказал он со сдавленным смешком, опуская голову на лавку.

Похоже, осознав, кем он станет, Топо успокоился и вскоре я услышал его равномерное дыхание. Он заснул.

Надвратные часы, отсчитывающие время для всей Цитадели отбили прошедший час еще раз... а быть может и два, я не считал часов, но вскоре камни-светильники засветились ярче, а потом и небо побледнело. Наступило утро. Восток заалел, предвосхищая восход, и с первыми же лучами, брызнувшими из-за несокрушимых крепостных стен, Топо вновь начал меняться. Перья уменьшились, а потом и вовсе затерялись среди черно-рыжего меха, тело съежилось, и вскоре на скамейке тихо сопела носом спящая белоногая мышь.

Поглядев еще немного на маленького грызуна, я поднял его, и осторожно покачивая в руке, ушел в свою комнату. Там, сделав на столе гнездо из старой простыни, осторожно опустил в нее спящего мыша. А после и сам лег спать.

 

Как бы мне хотелось сказать, что после столь беспокойной ночи я провалился в сон без сновидений, проснувшись глубоко за полдень... Увы, увы, мне! То ли расшатанные нервы, то ли подступающая старость сделали мой сон чутким и хрупким, а солнце, бьющее в окно, ему отнюдь не помогло. В итоге, продремав не больше двух часов и поворочавшись без толку с боку на бок еще с четверть часа, я поднялся и отправился... куда же еще? Обратно, к саженцам, плодам, деревьям и кустам...

Уже уходя, я еще раз взглянул на Топо. На теле мирно спящего грызуна не осталось и следа изменения - ни перьев, ни клюва, ни когтей, ничего. Как хотелось бы мне надеяться, что так останется и после заката... Увы, я знаю по себе, сколь цепко и устойчиво проклятье Насожа!

Возможно, стоило остаться и присутствовать при пробуждении мыша, но... Вспомнив о бывшей не далее как вчера срочной промывке всего гравийного массива моих гидропонных плантаций, я просто в ужас пришел от мысли - что еще смогут сотворить мои помощники без меня? А потому... Вернувшись же на рабочее место, я напрочь заработался. Разметка площадей под плантацию горчичного листа, проверка других плантаций, замена умершего камня-светильника... Освободился я только после захода солнца и тут же поспешил обратно, в свою комнату.

Уже подойдя к двери, я тихо прошептал молитву богам-покровителям Цитадели: «Да свершится по воле Вашей, чему суждено быть...» И толкнул дверь.

На столе, в гнезде из старой простыни было пусто, только одинокое коричневое перо лежало возле смятых тряпок.

- Ярррк! - донеслось от окна и, повернувшись, я увидел сидящую на выступе над открытым окном крупную птицу - коричневую, с крючковатым клювом, черными глазами и когтями истинного хищника. Хлопнув крыльями, пустельга слетела на пол и тут же начала менять облик, одновременно увеличиваясь. И вскоре передо мной предстал мой знакомый мыш-оборотень Топо. Такой же, как и раньше... да только не совсем. Вчерашняя ночь все-таки изменила его - мех исчез, сменившись коричневыми с черными крапинками перьями. Покрытый перьями грызун-морф стоял посреди комнаты и улыбался.

- Льщу себя надеждой, - вздохнул я, - что ты уже принял свой новый облик?

- Новый облик? О, да! Знаешь, мои вчерашние переживания кажутся мне теперь такой глупостью! На самом деле я не так уж и изменился! Разве, что цвет стал другой, да перья вместо меха. А полет!! Это... наслаждение!! Летать, смотреть на все сверху, парить и направлять полет взмахом крыла... А ведь еще охота! Вкус крови и мяса... Желудок урчит даже просто при мысли!

- Мда... - только и смог пробормотать я. - Рад, что ты так быстро приспособился. Мне, в свое время понадобилось куда больше времени... Ты уже разобрался, как на тебя действует проклятье Насожа?

- Конечно! Это совсем просто, собственно, почти никаких изменений не произошло. Днем я все еще вынужден быть мышью, заклятье Насожа действует только на мою человеческую сторону. А потому, ночью я могу быть птицей, либо же тройным гибридом, таким как ты меня сейчас видишь.

- Просто поразительно.

- Совершенно с тобой согласен! - широко улыбнулся мыш. - А теперь, если ты не против, я завершу оставшиеся у меня в Цитадели пару дел и отбуду домой.

- С-с-с-с... - просипел я, выдыхая сквозь сжатые дыхальца. - Ты уже уезжаешь?

- Да, я и так слишком долго отсутствовал дома, - непреклонно сказал Топо. - Итак, первое дело. Дэниел д`Алимонте, я хочу сказать тебе спасибо. Ты был со мной, когда мне было плохо. Спасибо за помощь.

Я склонил антенны, соглашаясь:

- Безусловно, я не мог тебя бросить.

Топо улыбнулся и продолжил:

- Мне было бы совсем плохо в одиночестве, вдали от родины и друзей. Дэн, позволишь ли мне называть тебя другом?

Я только развел руками:

- Почту за честь. И, счастливого путешествия, друг.

- Приложу все силы, - проказливо улыбнулся летучий мыш. - Но перед отлетом, я должен исполнить и второе дело. Угадай какое?

- Ты желаешь получить от меня ответ, - тяжело вздохнул я.

- Да! Так что ты ответишь на предложение Герцога?

Через несколько минут я стоял у окна и смотрел, как одинокая пустельга исчезает в ночи, неся мои слова своему повелителю. Графу и смею надеется, другу, существа прошедшего сквозь столь многое... Ради дружбы? Ради службы? Кто знает...  

Звезды сияли над уснувшим замком, да слабый ветерок едва заметно колыхал тяжелые бархатные портьеры, висящие пообок приоткрытого окна. Последнее дуновение уже ушедшего лета... Здесь, у южного подножья Барьерных гор еще держалось тепло, но ветерок уже нес дыхание надвигающейся осени. Еще совсем слабое, но скоро, скоро...

Молодой мужчина, годами еще почти юноша, одиноко сидящий в угловом кабинете, медленно откинулся на высокую спинку кресла. Узкое, породистое лицо, четкий абрис которого пересекала тонкая, почти незаметная линия старого шрама, гордая посадка головы, прямая спина - молодой граф Айтено, наследник древнего рода лендлордов и повелителей земли Каррас считал, что именно глубокой ночью его мысли обретают наибольшую ясность. А что до сна... Увы, иногда им приходится жертвовать в пользу государственных дел. Особенно, когда приходится разбирать (да, что там разбирать - разгребать!) безобразия, накопленные за сорокалетнее правление умершего дядюшки.

За прошедший со дня принятия омажа год в этом деле наметился некоторый прогресс. К сожалению, только некоторый. Даже в личной графской канцелярии еще оставались сторонники покойного графа. Многим, очень многим влиятельным людям молодой граф Айтено отдавил ноги, кошельки и прочие доходные места. Дошло до того, что из-за чрезмерной активности некоторых очень огорченных лиц, работавших еще с дядей, подверглось опасности заключение и подтверждение торговых договоров с соседями.

И если бы не поддержка сторонников, друзей, молодежи герцогства и, как это ни странно, большинства бюрократов из графской канцелярии, Айтено, наверное, давно бы уже сдался. Но, спасибо им всем - поддержка, пусть часто молчаливая, все же была и граф держался.

За этот год, блюдя благосостояние жителей графства и, разумеется, не забывая о собственной безопасности, молодой граф окружил себя доверенными людьми - охрана, советники, помощники... Людьми, которым он заведомо мог доверять. Ну, а тот факт, что не все они собственно принадлежали к роду человеческому...

К сожалению, тот, кому он доверял больше всех, сейчас отсутствовал. Топо отбыл с важным заданием в Цитадель Метамор и задержался... Еще одно важное задание. Еще одна попытка искупить преступления уже два года как умершего графа Мишеля Каррас, еще одна попытка найти верного сторонника.

Молодой граф соскучился по уверенным, внушающим спокойствие манерам друга... Мыш-оборотень был наперсником и верным помощником Айтено уже очень, очень давно и странно было не ощущать его присутствия. Они были неразлучны с того дня, когда молодой, никому не известный дальний родственник графа купил у проезжего торговца странную зверушку - мыша-оборотня. Перепуганный недавним изменением, отведавший палки и голода в клетке торговца, Топо всей душой полюбил юношу и вскоре по Мидлендсу путешествовала неразлучная парочка.

Вспоминая Айтено прервались пронзительным птичьим воплем, раздавшимся от окна. Развернув стоявший на столе масляный светильник, граф увидел на подоконнике ястреба-пустельгу. Уцепившийся когтями за край деревянной плахи, сокол спокойно чистил клювом перья.

- Ну, здравствуй, малыш. Откуда ты взялся? - спросил Айтено.

При звуке его голоса птица расправила крылья и слетела на пол, скрывшись за большим столом. Чтобы увидеть сокола, Айтено пришлось подняться со стула. Перед привставшим герцогом предстало удивительное, но не сказать, чтоб совсем незнакомое зрелище - прилетевшая птица меняла облик. Менялся рост, вес, смещались мышцы и даже кости скелета... Прямо на глазах неведомые силы вылепляли из сокола совсем другое существо...

Подозрительный граф, не понимая, что происходит, на всякий случай потянулся за коротким мечом, который он тайно держал под столом. Впрочем, пока Айтено только положил ладонь на рукоятку спрятанного клинка.

Существо продолжало меняться. Клюв уменьшился, а потом и совсем исчез, кости челюстей вытянулись вперед, формируя пасть; маховые перья уменьшились, теряя функциональность, превращаясь не более чем в красивый покров уже не крыльев, а лап... И вот изменения завершились, сформировав знакомую фигуру.

- Прямо из Цитадели, милорд, - услышал ошеломленный граф, а знакомая, но теперь почему-то покрытая вместо шерсти пером фигура опустилась на колено перед своим повелителем.

- Топо? Ты? Но как?..

- Во плоти и в перьях, милорд! Немного задержался, выполняя задание, и вот - попал под действие проклятья Цитадели.

Глядя на вернувшегося друга, Айтено никак не мог решить, что делать дальше. Наконец, он выбрал путь, который всегда использовал с Топо - дружба и честность.

- Поднимись с колен, Топо. Мы были друзьями слишком долго, чтобы я позволил тебе замерзнуть на холодном полу. Ах ты гулена! Что ты делал в Цитадели так долго?! Признавайся! Ты присмотрел там симпатичную летучую мышку и не хотел возвращаться?! Я скучал тут без тебя, и вообще... Иди ближе к камину, я хочу рассмотреть твой новый облик, - сказал граф, улыбаясь вернувшемуся другу.

Мыш-оборотень медленно поднялся на ноги, и последовал за Айтено к большому камину. Озаряемый жарким пламенем, молодой граф изучал, как проклятие Цитадели подействовало на тело друга. Однако, за исключением бросившихся в глаза коротких коричневых, с черными крапинками перьев, которые заменили исчезнувший мех, никаких изменений Айтено заметить не сумел. Насмотревшись, молодой граф накинул на плечи другу свою верхнюю накидку и крепко обнял:

- Мне нравится твой новый облик, Топо. Ты хорошо смотришься в перьях.

- Поначалу было плохо... меняться во второй раз непросто, но там, в Цитадели мне помог друг, а потом, после нескольких полетов... Ах, полет!.. Я уже полюбил его! - вздохнул Топо, прижимаясь мордочкой к груди друга.

Усадив мыша в мягкое кресло у огня, молодой граф взял со специальной каминной полки кувшин подогретого вина со специями и медом, и разлил по двум стаканам. Потом уселся в другое кресло и спросил:

- Думается мне, что тебе есть что рассказать сегодня вечером. Но сперва, что ответил д`Алимонте?

- Он очень польщен предложением, мой граф, но, тем не менее, сейчас не может принять его. Он считает, что из-за его нынешнего облика, путешествие через Средний и Северный Мидлендс может оказаться чрезмерно рискованным. Также д`Алимонте  просил передать, что ему хочется посетить твои земли, мой граф, и что когда-нибудь в будущем, он возможно приедет. К моему сожалению, это произойдет нескоро. Напоследок, он желает твоей светлости удачи во всех делах, процветания твоим землям, хороших урожаев, теплых зим и так далее.

- Что ж... - вздохнул молодой граф. - Осторожен и рассудителен. Следовало ожидать. А теперь, верный мой Топо, расскажи о Цитадели. Как там живут, какие налоги взимает лорд Хассан, как работает его разведка, быстро ли тебя обнаружили...

Перевод - Redgerra, Дремлющий.

Литературная правка - Дремлющий.

* Чуть больше 12 метров.

** Примерно 1метр 20см.

*** Вассальная клятва.