Девятихвостая Ленка

wayerr

— Открыто! — крикнула с кровати Ленка, укрытая рыжими лисьими хвостами. В двери показался бледный Игорь Петрович с пакетом в дрожащих руках.

— Лена, тут эта… тринадцать лет как тебя отчислили. Прости… Как ты у нас появилась. Я вот эта… — Игорь Петрович достал из пакета бутылку красного десертного. — Вот. Твоё любимое.

Лена села, подобрала хвосты и тяжело вздохнула — годовщина будет только в августе. Сейчас май. В это время она, высунув язык, всё еще бегала по тёмным коридорам Высшей Магической Академии, надеясь сдать хотя бы один из восьми хвостов, но вместо этого получила девятый. Была изгнана из волшебного мира обратно в родной город и обречена на вечные попойки в общаге местного вуза под видом девушки с лисьими ушами и девятью хвостами. Первые годы она пряталась от администрации, всячески кутила и совращала отличников на совместный просмотр аниме.

Лена вздохнула ещё раз, уже не так тяжело. Погремела бутылками деканского коньяка в прикроватной тумбочке, нашла пару стаканов: с чем-то зелёнолипким и чёрной губной помадой. Облизнулась, соображая, кто это был. Вспомнила готичную преподавательницу физкультуры и её жуткий абсент.

— Ща. — Ленка, цапнув грязные стаканы уже почти занырнула в крашенную синим стену, но вспомнила, что из одежды у ней только лисьи хвосты. Нацепила растянутую футболку с выцветшим логотипом какого-то факультета и скрылась за штукатуркой.

Из соседней комнаты раздался крепкий мат с акцентом, закончившийся еле слышным “красавица”. Вернулась Ленка с парой чистых мокрых стаканов уже через закрытую дверь.

— Ну давай, рассказывай. Чо у тя там? — спросила она, наливая в стакан Игорю Петровичу противное пойло, которое извечно притаскивал то один декан, то другой. Ленка называла это деканской кониной, а преподы при виде этих бутылок многозначительно присвистывали и пили мелкими глоточками, видимо пытаясь понять, отчего оно столько стоит.

Игорь Петрович залпом осушил конину и принялся изливать душу.

Ленка слушала вполуха, потягивая вино. Игорь Петрович был один из немногих, кто не только заявлялся пожаловаться на жизнь, но ещё и интересовался вкусами хвостатой вечной студентки. Скорее всего, чисто из вежливости, но это тоже было неплохо.

— … и вот он теперь предлагает деньги за экзамен! Мне! А у него отец же, ну ты в курсе. Что делать? — вздохнул Игорь Петрович.

— Ну-у, — задумчиво протянула Ленка. — Как злой дух этой общаги, я бы посоветовала взять бабло и купить жене подарок, раз уж ты на неё наорал. Но тя же совесть заест.

— Заест, — пробормотал Игорь Петрович, многозначительно покручивая пустой стакан. Ленка прикинула, что бухать хватит, и пошлёпала босиком к электрочайнику.

— Потому деньги не бери, — сказала она. — Студент этот твой, норм парень. Я его знаю. С отцом не в ладах, тот как раз всё привык деньгами решать. Ты с парнем просто поговори. На четвёрку он знает, ну накрайняк трояк влепишь, ну так у него их в зачётке и так есть.

— Он что, был у тебя? — удивился Игорь Петрович.

Щелкнул закипевший чайник.

— Ага. Последние лет семь у меня все тонкие и ранимые натуры бывают. — Ленка притащила чайник на стол и задумчиво прижав уши, начала водить чёрным ногтем от соседей кровати, к полкам, к шкафу — вспоминать, куда подевала чай.

— А горячие и возбудимые? — ухмыльнулся Игорь Петрович.

Заглянув в тумбочку, Ленка довольно хмыкнула — коробка с чайными пакетиками пряталась там.

— Надоели. — Ленка налила кипяток, опустила чайный пакетик в стакан и подвинула Игорю Петровичу.

Поднимая и опуская пакетик, Игорь Петрович недоверчиво окинул взглядом шкаф с книгами:

— Так значит, вы с молодым богатеньким студентом здесь вот наукой занимались?

— И даже не биологией. Вот такая я вот извращенка.

— Форменное безобразие! — улыбнулся Игорь Петрович. — Боюсь предположить, что же ты дальше учинишь-то? — Он поднял стакан чая так, словно хотел сказать тост.

— Ну-у, я тебя, Игорь Петрович, попрошу мне помочь, — расплылась Ленка в хитрой улыбке. — Подтянешь меня по вступительным на психологию?

Игорь Петрович опасливо поставил стакан на стол. Ленка продолжала:

— Все мне тут ходят, плачутся в хвосты много лет. Ну я хошь не хошь начала изучать, почитывать. Теперь вот, думаю, структурировать это как-то надо. А чо?

— А хвосты? — только и сказал Игорь Петрович.

— Старые я прятать давно научилась, а новых мне уже некуда цеплять. Придётся сдавать.

Чёрное пятно

Под мерное бубнение лекции о ядерной физике, удобно разложив на галёрке все девять хвостов, Ленка рисовала в клетчатой тетради контур котёнка. Стоявший далеко внизу у доски врофессор невозмутимо скользил по ней взглядом — знал, что она вовсе не студентка, но здесь можно было присутствовать хоть в виде лисодевки с хвостами, хоть с рогами, может даже пахнуть серой и плеваться кислотой — в последнем случае, правда, любопытные химики могли явиться за реактивами. Физикам же было без разницы, кто ты или даже что. Главное не мешать. Как злобного духа местной общаги, Ленку это абсолютно устраивало, и она, уединившись на галёрке, пряталась от назойливого внимания студентов экономического.

Непостижимые слова профессора проникали через рыжие мохнатые уши, и что-то там в голове Ленки приятно зудело мыслями — одни слова зацеплялись за другие, пробуждали странный интерес, опасно грозя перерасти в понимание предмета.

А ещё в Ленкиной голове вспоминались редкие не прогулянные лекции из магакадемии, складывались с физикой, и возникали мысли о природе магии и том, что где-то здесь в тёмных лабораториях обычного вуза может совершаться всяческое колдунство. Веяло от них какой-то странной то ли аурой, то ли электромагнитными полями. Да и огонёк в глазах бородатых профессоров с аспирантами не сильно отличался от того, что Ленка порой видела в магакадемии за толстыми стёклами очков тамошних обитателей.

Свет в аудитории мигнул, в глубине факультетских корпусов что-то загудело, и неуловимое изменение каких-то там полей колыхнуло Ленкины хвосты, по рыжему меху даже голубые искорки пробежали. Ни профессор ни студенты внимания не обратили — ну очередной эксперимент. Может они, конечно, не почувствовали эту магию, но Ленке казалось, что даже если с ощутимым грохотом сковырнуть потолок аудитории, то и тогда студенты не смутятся.

Ленка дорисовала контур котёнка, ткнула его кончиком ручки. Он ожил, осторожно заковылял по клеточкам тетрадного листа, добрался до заковыристой формулы и начал остервенело грызть её греческие буквы. Типичный котёнок — никакого уважения к физике.

Вскоре по коридорам затопало множество ног. Послышались крики, словно бы народ среди пар вышел поиграть в хоккей. Под дверь аудитории шмыгнуло чёрное пятно размером с дырку от пончика и застыло у окна под батареей. В саму дверь с треском кто-то вмазался, потом дернул ручку, и открывшийся проём тут же заполнился раскрасневшимися лицами. Некоторые выделялись очками, иные бородами. Кто-то совмещал и то и другое.

Одно из лиц вместе с очками, бородой и собственным телом просунулось в аудиторию. Угрожающе размахивая обмотанной проводами кибершваброй, оно заявило:

— Сюда двумерная модель чёрной дыры сбежала! Никто видел?!

Профессор испепеляюще воззрился на лицо, но не стал включать свой взгляд на полную — всё же лицо было уважаемым.

Ленка встала из-за стола и указала ручкой под батарею. Лицо немного нахмурилось Ленкиным ушам и хвосту — за экспериментами лицу было некогда знакомиться с непутёвыми общажными духами, но модель выскочила из под батареи и чёрным пятном юркнула по ступенькам к Ленке на галёрку.

По спине пробежал холодок, хвосты безобразно распушились, и Ленка метнула ручку в пятно.

Ручка канула в лету.

Ленка испуганно вскочила на лавку — кануть к ручке совсем не хотелось.

Пятно добежало до задней стены аудитории и, мелко подрагивая, замерло в проходе между парт. Ленка нервно сглотнула и уставилась на приближающееся лицо со странной шваброй.

— Так та-ак та-а-ак, — бормотало лицо, занося своё оружие над пятном.

Швабра рубанула пятно чуть в стороне от середины. Оно издало пронзительный писк, разделилось на две части, будто капелька масла в бульоне, и меньшая часть с каким-то знакомым плачем испарилась. Оставшаяся начала панически метаться, прошмыгнула под ножку лавки и затаилась где-то под Ленкой. Судя по невозмутимым лицам физиков, никакие звуки их не тревожили.

— Позвольте, — лицо с некоторым подозрением косилось на Ленкины дрожащие хвосты, и явно нацеливалось под лавку, чтобы устроить там резню.

Ленку осенило, что это за плач! В магакадемии так закрывались порталы. Оные только и умели, что пропускать всё через себя, в чём и состоял единственный смысл их существования. Схлопываясь, они вроде как сожалели, что всё, мол. Студенты, правда, в это не верили и полагали, что это шутка того, кто придумал портальное заклинание. Но в этом-то мире порталу неоткуда взяться! Неужели его открыли физики?

— Подождите, — неуверенно сказала Ленка.

Она вырвала с тетради листок, на котором котёнок догрызал вторую формулу. Выставив хвосты над партой, залезла под лавку и поднесла бумажку к пятну, будто собиралась насекомое поддеть. Пятно испуганно жалось к плинтусу и, видимо, намеревалось дать дёру. Вздохнув, Ленка сосредоточилась, как перед порталом, и резко ткнула в пятно чёрным когтём. Коготь увяз и она потащила трепыхающуюся заразу на листок.

Победно держа листок с пятном за уголки, Ленка продемонстрировала его лицу со шваброй. Лицо вытянулось и побледнело, почему-то не разделяя триумфа, а Ленка вдруг вспомнила про котёнка, повернула листок и увидела, что бестолковый котёнок догрызает пятно и чернеет на глазах.

В итоге физики от этой модели чёрной дыры отказались — она ластилась и беззвучно мяукала. Ещё обзавелась привычкой выпрыгивать под ноги гостям, проваливать их в себя по щиколотку и слизывать мурашки. Вреда никакого, но далеко не всем гостям это нравилось, и от того было очень шумно. Потому Ленка приютила плоского котёнка у себя в комнате общаги и натаскала ловить тараканов, да выносить мусор.

Мечты и эксперименты

Подходила к концу последняя пара — лекция по экспериментальной психологии. Ленка нетерпеливо ёрзала на скамейке. Сдерживаемые лисьи хвосты доставляли ей некоторое неудобство, хоть и по большей части ментальное. Почему-то Ленку постоянно одолевала потребность распушить все девять своих хвостов и выпустить рыжие уши.

Раньше бы она решила, что это просто желание похвастаться, мол, смотрите люди, я была как вы, а теперь не человек, а злобный дух. Но Ленке давно надоело быть злобным духом университетской общаги, надоело излишнее внимание. Всё чаще она хвосты прятала, а то и вовсе бродила невидимой. От скуки она даже учиться пошла, и тут оказалось, что на психологии некоторые студенты не замысловатую науку постигают, а ищут способ решить свои проблемы. Попросту говоря, им не то что хвосты, им, порой, даже реальный мир показывать надо осторожно, так как никому не известно, чем это закончится.

Пара наконец завершилась, и к Ленке подбежали два отличника: спортивного вида Колян и худенький тихий Серёжа.

— Здорово, Ленка! — начал Колян. — Нам для курсовика эксперимент надо провести.

— Отлично, — пожала та плечами.

— Чё, согласна? — удивился Колян.

— Не, это я оценку предсказываю.

— Китсуня, без твоей помощи нам отлично не грозит. — Он перешёл на шепот. — Ты можешь в обычную лису превратиться?

Ленка утомлённо закатила глаза. Ну да ладно, хоть какое-то развлечение.

— Ну могу, а чо надо-то?

— Прикидываться необъяснимым чудом перед испытуемыми. Но без фанатизма! Чтобы они потом ещё могли опросник заполнить, а не только икали и вздрагивали.

В соседнем вузе, где решили проводить эксперимент, народ оказался совершенно дикий и ни с чем удивительнее самозачёта не знакомый. Чтобы никого не шокировать, экспериментаторы выпросили кабинет с подсобкой.

Зашли в неё втроём — два отличника и Ленка, маскирующаяся под обычную студентку. Изображая на лице героические муки, она тащила тяжеленную переноску для животных, внутри которой притаились бутерброды и бутылка вина. Вся компания скрылась в подсобке, а вышел уже только Колян и небольшая обыкновенная с виду рыжая лисица. В таком, не вызывающем подозрений, виде Ленка запрыгнула на парту и разлеглась, помахивая хвостом.

Эксперимент был прост: Колян запускает в кабинет жертву из местных студентов, предупредив, что там есть ручная лиса, поведение которой отличается странностями, мол, надо их выявить и описать. Над доской в кабинете висела веб камера и транслировала происходящее на ноут Серёже, затаившемуся в подсобке.

Перед каждой новой жертвой Ленка, некоторое время поизображав прилежную лисицу, начинала развлекаться: ходить на задних лапах, издавать звуки, отдалённо похожие на “мяу”, причём не кошачье, а сказанное человеком. В общем, принималась вести себя неподобающим образом и не забывала поглядывать на реакцию испытуемых.

Некоторые удивлённо вскидывали бровь, потом вторую, потом бормотали что-то вроде “как я сразу не догадался”, и записывали “дрессированная”. На это безобразие Ленка несколько раз даже говорила им вполне человеческим голосом: “привет, как жизнь?” Они с интересом и некоторым удивлением отвечали, что хорошо. Расспрашивали, не мучают ли дрессировщики, просили сложить два и три, а потом невозмутимо дописывали “очень хорошо дрессированная”.

Другие, насмотревшись на Ленкины безобразия, а тем паче услышав её “мяу”, искали решение проблемы в себе: щипали за руку, тёрли глаза, шлёпали по лицу. Одна дамочка даже вынула из необъятной косметички градусник и начала бесстыдно измерять температуру, прямо на виду у Ленки.

Ленка такого оскорбления не вынесла и обиженно раздвоила хвост. Показать третий она не успела — дамочка с громким всхлипом покинула помещение и умчалась на скорой, жалуясь на галлюцинации. После того как убрали разбитый градусник, Серёжа очень тихим голосом попросил больше так не делать.

Некоторые начинали орать и пытаться открыть дверь не в ту сторону. Кто-то искал скрытую камеру, хотя всех предупреждали, что она не скрытая и над доской. Кто-то просто замирал в таком ступоре, что Ленка начинала опасаться — не потребуется ли его выносить?

Но похолодело у Ленки внутри, когда в кабинет зашла Алёна — светловолосая четверокурсница, которая еще даже на старшеклассницу никак не тянула. Что-то такое было в наивных глазах, радостном лице, или в облике, но Ленка каким-то чутьём поняла, что никаких чудес показывать нельзя.

Она отыграла обязательную роль простой лисицы и заскреблась в подсобку, где у ноута сидели Колян с Серёжей.

— Не могу! — тихо пожаловалась Ленка, когда её впустили.

Сержа выглянул в кабинет:

— Минутку, у нас технический перерыв, — успокоил он Алёну.

— Да не парься ты! Нашатырь у нас с собой, — уговаривал Ленку Колян.

— Не, мужики. Тут обморока не будет. Чую, тут что-то другое. Давайте её лучше пропустим?

— Лена, — нахмурился Серёжа. — Я верно понимаю, она поверит?

Лена кивнула.

— Тогда, смотри. Из всех испытуемых никто в чудо не поверил. Понимаешь? Я не знаю, что ты чуешь, тебе виднее, насколько это опасно. Но ты учитывай и насколько это для нас важно.

Что она чует, не знала даже сама Ленка.

— Хорошо, — понурила она уши.

За столом над тетрадью скучала Алёна. Чуть стукнув когтями, Ленка запрыгнула на стол и подошла к тетради — там нарисованные твёрдой рукой парили драконы, по сказочному лесу бежал единорог.

Садясь и по кошачьи обвивая ноги хвостом, Ленка как бы невзначай заметила:

— Похожи на настоящих.

Алёна вздрогнула и серьёзно посмотрела на говорящую лису, а у Ленки внутри всё рухнуло, будто произошло что-то непоправимое.

— Ты видела? — спросила Алёна, подняв глаза.

— Только драконов, — честно призналась Ленка.

— А они умеют в людей превращаться?

Ленка подобралась в плотную к уху, и уткнувшись чёрным носом в светлые волосы Алены рассказывала, о том мире, где несколько лет провела в магакадемии. Внутри у Ленки разливалось что-то поганое и тоскливое, а вот Алене было пугающе хорошо, слишком внимательно она слушала лису. Напоследок Ленка незаметно вставила несколько своих шерстинок в светлые волосы — шерстинки со временем выпадут, но до тех пор можно будет чувствовать, всё ли в порядке с Алёной.

Первую неделю Ленка постоянно прислушивалась к Алёне, жившей в другом конце города и по прежнему исправно ходившей на пары. Ничего особого не происходило, а пугающая радостность Алёны постепенно исчезала. Казалось, что всё будет хорошо, тем более, что Серёжа и Колян больше никого верящего в чудо так и не нашли, а потому зацепили Алёну и мурыжили её своими опросниками. Если что, решила Ленка, они заметят.

Они заметили, лишь когда Алёна несколько дней подряд не появлялась на парах, а подруги, с которыми она снимала квартиру, пояснили Серёже: “та, обычный депресняк”. Тогда Серёжа ворвался в общагу к Ленке, вляпался в чёрного мяукающего Пятно, который привычно подлез под ноги, и, пытаясь вытащить провалившуюся в него ступню, закричал:

— Алёну спасать нада!

Ленка сверзилась с койки, запуталась в хвостах. Вскочила и уставилась на испуганного Серёжу, который так и не вытащил ногу из пятна, и расплывающегося в улыбке Коляна, что рассматривал Ленкины обнажённые прелести.

Выслушав рассказ, Ленка плюхнулась на койку, закрыла глаза и сосредоточилась на Алене. Попала какую-то бесконечную тоску и темноту чужого сна.

В сознании замелькали серые бормочущие толпы, забившие огромный вагон метро или электрички, вместо окон которого чернели доски из аудиторий, изрисованные белыми похожими на маленькие косточки символами. К доскам выходили люди, начинали писать пустой рукой, которая на глазах истончалась и крошилась в белую труху. Люди чертили уже плечами, издавая то ли стон, то ли скрежет, но доска заполнялась лишь парой символов, а человек уже исчезал. Неожиданно две доски разъехались будто двери и явили серый перрон, на котором сидела обычная лиса. Люди ринулись было туда, но вагон резко тронулся. Люди попадали, а двери закрылись, словно опасаясь, что кто-то сбежит.

Ленка вынырнула из этой тоски. Тяжело дыша, сунулась в тумбочку, нащупала початую бутылку конины и залпом влила в себя обжигающую жидкость. Вздрогнула и поморщилась. Серёжа тихо выругался. Колян присвистнул.

— Трындец, ребятки. А я, оказывается, дура, — сообщила Ленка.

— Лен, кто ж знал? — прошептал Серёжа, будто всё понял по лицу.

— Так, Колян, ты у нас опытный. Хватай всё свое мастерство, охмуряй подруг Алёны. Доберись до неё, глянь, можно ли что-то сделать. Если нельзя, то хоть врачей вызовите, а то она, походу, даже вставать с кровати не хочет.

— А ты? — спросил Серёжа.

Ленка свистнула. Пятно наконец выплюнул Серёжину ступню и подбежал к хозяйке.

— А я поищу помощи у знакомых, — уставилась Ленка на Пятно.

Отличники давно ушли, а Ленка вспоминала все забытые лекции про магические порталы. Даже вспомнила несколько прогулянных, что было подозрительно.

Одевшись поприличнее, она нашептала Пятну координаты. Выпрямилась и шагнула в раскрывшуюся темноту.

Темнота мяукнула и выплюнула Ленку в лабораторию магакадемии. В белом помещении, обшитом огнеупорным пластиком, стояла пара столов, шкаф и очень удивлённый Огонёк — бывший Ленкин научрук, по совместительству жутко древний огненный дракон, который обычно изображал высокого брюнета и прикидывался то дурачком, то молодым повесой.

— Здравствуй Леночка! — раскрыл Огонёк объятья и по-дурацки улыбнулся. — Неужели тебя восстановили?

— Иди нахрен. Ты же прекрасно знаешь. — Ленка давно не видела научрука и соскучилась.

— Ну не получилось, и ладно, — не смутился Огонёк. — Как ты вообще сюда пробралась?

— Потом. Я мечтателя нашла. Что делать?

— Хорошего? — перестал улыбаться Огонёк.

— Да.

Огонёк пожал плечами:

— Ну давай его координаты. Комиссия посмотрит. Если всё так, то раскроют и примут в академию.

— Я его уже раскрыла. Понимаешь?! Он уже с кровати не встаёт: или сам пропадёт, или его вылечат.

Почесав подбородок, Огонёк с нарочитой грустью выдохнул:

— Увы. Обойти комиссию может только ректор или декан. Поможешь мне занять его место?

— Придурок! Там человек… — Ленка почувствовала слёзы на глазах.

Она уселась прямо на пол и принялась вытирать слёзы. Последний раз она плакала, когда ещё сама была человеком!

На плечо легла горячая рука.

— Держи, — протянул Огонёк связку ключей. — Это от дома, он всё ещё твой.

— Нафиг он мне сейчас нужен?

— Дурочка, — мягко проговорил Огонёк. — Поселишь туда свою Алёну.

— Откуда ты знаешь её имя?

Огонёк как-то старчески улыбнулся:

— Леночка, умным быть очень скучно. Зачем тебе это знать?

— Зато я, блин, весёлая. — Ленка кончиком хвоста вытерла щеку и всхлипнула.

В квартире Алены было тихо — Колян сообразил, что Алёну лучше не трогать и просто увёл её подруг на прогулку, а Серёжа печально измерял шагами кухню.

— Когда она вернётся? — спросил он.

— Не знаю, она сама решит. Может никогда, может через месяц. Там время течёт по своему.

Ленка достала два тонких серебряных кольца, которые напоследок вручил Огонёк. Одно кольцо она надела лежащей в полусне Алёне, второе себе, и подумала о доме в том мире.

В деревянное маленькое окно пробивались тёплые лучи солнца. За окном зеленела живая изгородь, по которой лазил крошечный красный дракончик и искал ягоды малины.

— Где это мы? — спросила Алена сидящую на кровати лисицу.

— Это мой дом. Их выдают всем выпускникам академии пожизненно. Правда, меня исключили, но дом почему-то оставили. — Ленка задумалась, отчего так произошло, но её отвлёк тихий шорох под кроватью. — Не пугайся, если встретишь пылёвку, ну такую мелкую серую лохматость, которая любит во время сквозняков вылетать из под кровати и всё пачкать. Я тут семнадцать лет не была. Прибралась, конечно, но лапками, сама понимаешь…

Алёна только моргнула.

— Ладно, не буду тебя грузить. Еда в холодильнике. Если чо, зови домового, он всё расскажет.

На окно упала тень и появилась огромная чёрная драконья голова, с янтарным глазом.

— Это Огонёк, — сказа Ленка. — Он нормальный мужик, но засранец, потому что из-за него я получила восьмой хвост. — Ленка выпустила все девять хвостов и принялась их изучать.

— Вот этот, — она выставила один из хвостов, будто он чем-то отличался от остальных. — Это двойка по огненной магии.

Моргнув ещё раз, Алёна как ни в чём не бывало спросила:

— А если ты всё пересдашь, то они исчезнут?

— Нет! — вздрогнула Ленка и обняла хвост передней лапой. — Они мне дороги.

Философствующий камень

Восседая на кровати, Ленка обмахивалась хвостами и зубрила некий связанный с психологией предмет, название коего её ушастая голова напрочь отказывалась запоминать. Ничего, на экзамене название не спросят!

От мыслей её отвлёк стук в окно — за стеклом на фоне обычного пейзажа из университетских общаг, стадиона и далёких гаражей топтался на подоконнике мелкий чёрный дракончик. Ленка измученно закатила глаза. Не слезая кровати, подобралась к окну и вытянула через стекло руку. Дракончик протестующе округлил глаза, но Ленкина рука сомкнулась вокруг его тельца и втащила в комнату прямо через стекло. С трудом вырвавшись, дракончик плюхнулся на крашенные доски пола и с шипением принял облик высокого симпатичного брюнета в облегающей чёрной футболке и чёрных брюках.

— Вы что себе позволяете! — гневно рявкнул брюнет, да так, что изо рта вырвался язычок пламени.

— Огонёк, прекрати. Если бы ты хотел пафосно зайти, то воспользовался бы дверью и человеческим обликом. Ну ли портал бы замутил. А на цирк я отвечаю цирком. Следующий раз вообще обернусь лисой и устрою за тобой охоту.

Не теряя обиженный вид, Огонёк подвинул стул и уселся, закинув ногу на ногу.

— Вообще, я за этим и пришёл. Лена, наш алхимик Джон, ну ты его помнишь?

— Тот эльф, который ставит зачёты за бутылку импортного пива?

— Да. Так вот, он придумал философский камень. Как обычно, в виде своего любимого пива, и, как обычно, выпил, — Огонёк развёл руками, мол, что с него взять.

— У меня на носу сессия, — проворчала Ленка.

— Камень его погубит.

Ленка было открыла рот, рассказать о методах извлечения различных веществ из дурных организмов, но Огонёк перебил её:

— Нет, там всё сложно. Предположительно, камень образовался в эльфийской гордости, это вроде как орган у них такой, которым они отличаются от всех остальных. В общем, он там сидит и философствует, всячески укоряя Джона за незнание азов химии, за неудачи и всё прочее. Тот мучается и пытается эти укоры заесть или запить. Пары он уже не может вести, лежит у лекарей и даже на одну кушетку теперь не помещается. Идея, значит, такая: ты оборачиваешься лисой, запрыгиваешь во внутренний мир Джона и там, пробираясь по норам, ищешь камень по запаху или на слух, не знаю. Хватаешь зубами, только не глотай, и выходишь. Всё! Выбраться, наверное, можно будет через обычный портал. Самое сложное это найти и поймать.

Задумчиво понурив уши, Ленка спросила:

— Ладно. И как же я внутрь попаду?

— Ну лисы же в снег прыгают, так и тут, — удивился Огонёк, мол, ты, Ленка, всегда так делаешь.

— Умный, да? Давай ты его сначала в снег превратишь, заведёшь там мышей…

Ленка вдруг вспомнила о пылёвках. Перегнувшись, заглянула под кровать, но пыли там не было — всё подъедал Пятно. Но это не проблема.

Поднявшись с кровати, Ленка оправила растянутую футболку и пошлёпала босиком к шкафу, поставить учебник психологии.

— Ну, — подбоченилась она, — показывай дорогу к страдальцу!

Покачав головой, Ленка свистнула Пятно — по полу юркнул рисунок чёрного кота, округлился в метровый беспросветный диск и, мелко подрагивая, замер. Огонёк протянул руку и начал магическим пассами объяснять порталу адрес назначения, тот в ответ тихонько мурчал.

— Эта, — вспомнила Ленка, давно мучивший её вопрос. — Нафига же вы меня так хреново изгнали, что я смогла обратно вернуться? А теперь ещё и помощи просите.

— Ну Ленка… — расплылся Огонёк в улыбке, продолжая водить рукой. — Вот скажи, а отличники, по твоему, будут этим всем заниматься? Им же науку подавай, свершения какие-то, а не диггерство в глубинах чужого внутреннего мира.

— Понятна, нужны лапки для грязной работы.

— Не-е, — поднял Огонёк вторую руку и покачал пальцем. — Отпетые двоечники тут не справятся. Сейчас же ты неплохо учишься, насколько я знаю?

— Ну знаешь, в моём возрасте уже стыдно.

— Во первых, с виду тебе всё также двадцать. Во вторых, действительно стыдно: это я тебя видел даже без хвостов, а перед подопытным и почтенной тамошней почтенной публикой стоит появляться в более пристойном виде.

— Фи! — Ленка сняла футболку, оставшись в полном неглиже, крутанулась и приняла облик простой лисы.

— Ну ла-адно, — вздохнул Огонёк.

— А на ручки? У меня лапки короткие!

— Лиса-а! — протянул Огонёк. Однако же, нагнулся и взял Ленку на руки. Развернувшись, он шагнул в портал.

С недовольным мявканьем темнота вытолкнула их на белый кафель лекарского кабинета Магической Академии. Взгляду Ленки предстало просторное белое помещение с яркими светящимися трубками на потолке. Справа вдоль стены сидели два ряда: впереди — бородатые профессора и аспиранты с алчным ожиданием во взгляде, за ними же испуганно скучали простые студенты.

Огонёк кивнул им и развернулся к больному, что внушительной эльфийской тушей полулежал на двух кушетках и тихонько постанывал под простынёй. Рядом суетились две медсестры в белых шапочках и халатах: одна ещё совсем новенькая, а вот вторая явно злоупотребляла магией — из под шапочки вместо волос торчали листья, да и под халатом на спине что-то ритмично извивалось. Ленка почувствовала, как на холке вздыбливается шерсть и перевела взгляд на больного.

— Поздравляю Джон Лагер! — с коварной наигранностью начал Огонёк. — Мне удалось раздобыть уникального специалиста, который поможет извлечь груз неудач из вашей гордости!

Ленка насторожилась.

— Я ег-го з-знаю? — простонал эльф.

— Конечно! Эта студентка в позапрошлом году четыре раза пыталась сдать алхимию.

Джон испуганно заморгал:

— И… с-с-сдала?

Всё ещё сидевшая на руках Ленка впилась зубами в руку пониже рукава футболки, но Огонёк, зараза, лишь улыбнулся с искренней болью:

— Увы, нет. — Огонёк даже пустил слезу от боли. — Поэтому, чтобы она не наложила на себя руки, мы превратили её в лису.

Глаза Джона испуганно расширились. Резво шагнул к нему, Огонёк продемонстрировал злобность и зубастость лисы, подтверждённую окровавленной рукой. Пока Ленка сообразила, что к чему, и разжала челюсти, Джон уже был в спасительном обмороке.

— Анечка, — деловым тоном обратился Огонёк к новенькой медсестре, — проконтролируй, чтобы больной не просыпался до конца операции.

— Может вам продезинфицировать?

— Да, да. Зелёнку пожалуйста, такую, померзее на вкус, — Огонек злобно глянул на Ленку.

Вторая медсестра прямо из рукава отрастила палочку со смоченным тампоном и густым слоем нанесла пахнущую спиртом зелёную жидкость.

Ленка хитро смотрела на Огонька.

— Она ядовита, — с подозрением напомнил тот.

Ни мало смущаясь, Ленка высунула язык и со смаком очень быстро размазала зелёнку по всей руке. Даже хвост от удовольствия затрепетал. Потом снова посмотрела на Огонька и высунула язык совершенно нормального цвета.

— Опыт, — прокомментировала она.

— Зараза ты.

— К делу, мой зеленорукий друг! — Ленка спрыгнула на пол и уселась.

Она свистнула из ниоткуда явившегося Пятно. Поводила над ним лапой, указывая адрес подкроватного пространства её здешнего дома. Пятно послушно свернулся и тут же развернулся, выплюнув юркий комочек серой пыли с хвостом, который принялся, петляя, искать укромное грязное место. В два прыжка Ленка изловила его зубами. Недовольно фыркнула от пыли.

— Ну фто, прифтупаем? — спросила она Огонька. Тот кивнул, не оставляя попыток стереть зелёнку.

Запрыгнув на кушетки, а потом и на огромный живот Джона, Ленка ткнулась мордой в простыню и раскрыла пасть. Высвободившаяся пылёвка обежала кругом и замерла, преданно глядя на лису бусинками глаз. Блин, кажется, назревает ещё один питомец. Ленка вздохнула и ткнула носом в простыню, мол, закапывайся давай.

Пылёвка игриво подпрыгнула, забурилась через белую простыню в недра неухоженного эльфа и начала там мигрировать с шуршанием, слышным только лисьему уху. У Ленки тут же проснулся охотничий инстинкт — она изготовилась к броску, уши сами собой следили за тихими перемещениями пылёвки.

Прыжок… Уже в воздухе, Ленка вспомнила, что это не снег, а вообще-то необьятный эльф, которого раздуло от тоски и любви к пиву.

Но было поздно. Она пробила тонкую грань между мирами и наполовину оказалась в нутре — облупленном помещении, захламлённом пробирками, скомканными бумажками и обломками карандашей. Только что пойманная пылёвка, выскочила из зубов и преданно уселась посреди мусора.

Извиваясь и гребя лапами, Ленка полностью погрузилась во внутренний мир Джона. Отфыркалась, поскребла изумрудного цвета язык об лапы — во рту было погано и от зелёнки, и от пылёвки, но там перед народом надо было сохранить морду.

Пылёвка всё ещё сидела серым хвостатым шариком и преданно жаждала продолжения игры, сверкая чёрными бусинами глаз. Ленка свистнула Пятно. Несколько помедлив, явился рисованный кот и замер на полу рядом с пылёвкой, игриво постукивая хвостом.

— Доставишь её обратно под кровать? — попросила Ленка.

Пятно кивнул, изобразил огромный зубастый рот и набросился на пылёвку. Она исчезла в нём с каким-то странным звуком, наверное, похожим на мышиный смех.

Итак, Ленка осталась одна. Теперь надо было искать философствующий камень. Она принюхалась — пахло химикатами, множеством сортов пива. Судя по тому, что камень тоже как-то с ним связан, то тут Ленкин нюх, видимо, был бесполезен. А вот слух что-то такое подсказывал — где-то за стеной чудилась отдалённая громогласная речь.

Ленка обошла помещение кругом, цепляя пробирки и шурша бумажками, но звук, кажется, за всеми стенами был одинаковый. Крутанувшись пару раз, чтобы уж точно направиться в случайную сторону, Ленка разогналась и нырнула в стену.

На новом месте Ленку окружали исполинские мензурки из коричневого и зелёного стекла. Она задрала рыжую голову и удивлённо уселась — это всё были огромные пустые бутыли.

— И нахера? — бросила она в окружающее риторический вопрос.

— Это несваренные сорта пива, — тоскливо ответило окружающее голосом Джона.

— Ты Джон Лагер или его внутренний голос?

— Я Петров Николай Николаевич, я мечтал стать знаменитым пивоваром!

— Ты не ответил.

— Джон это мой творческий псевдоним! Я стремился в Академию, чтобы разработать новый сорт пива. Здесь был такой простор для творчества!

— Но зачёт ты мне поставил за обычное пойло из супермаркета?

— Ну… я был занят созданием философского камня, который нужен чтобы… — забормотал Джон, но Ленка оборвала его:

— Нафиг кому сдался твой хилософский камень! Половина твоих собутыльников таскает из нашего мира пиво, а ты занимаешься фигней, вместо того чтобы варить своё, какое хочется. Ты вообще чем думаешь?

— Я эльф!

— Понятно, а я хвостами. — Не вставая, Ленка распушила все девять.

— Ты с ним сговорилась… — обиженно пролепетал Джон.

— Кстати, о нём. Как мне найти этот камень? — поднялась Ленка на лапы.

— Иди прямо через Лес Несбывшихся Сортов, у Пивоварни Мечты свернёшь направо, там по узкой тропке через Болото Комплексов до Пещеры Страхов, за ней будет эльфийская гордость, которую изнутри грызёт этот камень, — с надрывом продекламировал Джон.

— Нехило ты тут обустроился. А почему гордость эльфийская с маленькой буквы?

— Философ-паразит её почти сгрыз, — послышался грустный вздох.

Ленка отправилась в путь. Сначала бежала, потом шла. Потом обернулась хвостатой студенткой — но лес всё не кончался. Зато стали попадаться хрустальные бутылки с золотыми медалями.

Что-то внутри Ленки начало вскипать и бурлить. Она остановилась напротив одной такой бутылки и принялась внимательно и со смаком ненавидеть этот вычурный хрусталь, пошлое ожерелье золотых наград, безвкусную этикетку.

Давненько Ленка не принимала свой злобный облик — рогатая огненноглазая лиса громадной фигурой поднялась над лесом бутылок, в один длинный прыжок достигла Пивоварни. Сдержала себя, чтобы не смахнуть всё хвостом. Прошла по щиколотку в бездонном Болоте. Разрыла Пещеру словно простую нору.

Вход к эльфийской гордости преграждала высокая узкая дверь из слоновой кости. Подле неё пушился белый коврик, на который не ступала нога человека, и стояли два изящных золотых латника с плюмажами из снежных перьев.

Ленка коварно ухмыльнулась, приняла облик простой лисицы и потратила много минут на очистку своего зелёного языка об коврик.

Отошла, склонив на бок голову — коврик изумрудно зеленел, золотые рыцари, кажется, отчего-то мелко сотрясались, а Ленкин язык наконец-то обрёл свой натуральный розовый цвет.

Напоследок вытерев лапы, Ленка юркнула сквозь запертую дверь и оказалась в тёмной комнатушке, половину которой занимал чёрный трон с огромным куском каменного угля.

— Оставь надежду, всяк сюда входящий! — пафосно продекламировал уголь.

— Это ты что-ли хихилософский камень? — от сомнения Ленка даже одно ухо опустила.

Чем-то презрительно зыркнув — Ленка не была уверена, что у него есть глаза, уголь повыше задрал выступающий угол на своём верху и патетично изрёк:

— Я легендарный Философский Камень! Высшее достижение алхимической науки!

Усевшись и обернув ноги хвостом, Ленка посмотрела на уголь, будто лисица на колобка.

— Нихрена ты не философский камень, — коварно изрекла она.

— Почему это? — у камня, кажется, обиженно шмыгнул задранный угол.

— Потому что он, типа, вечную жизнь даёт, а ты, судя по состоянию Джона, кого угодно в могилу сведёшь своей болтовней.

Снова уголь чем-то неуловимым зыркнул, вспыхнул тремя негодующими точками и начал грозно раздуваться:

— Мне, как любой драгоценности, нужна качественная оправа! А этот эльф, мало того что посмел меня создать, так ещё и до чего себя довёл! Как мне в глаза людям смотреть?

— Я тебя больше огорчу, победить тебя прислали двоешницу, изгнанную из Академии за неуспеваемость. Представляешь, какой срам? — напустила Ленка на морду фальшивую печаль вперемешку с ухмылкой.

— Нет! Не допущу! — начал кричать уголь и раздуваться, заполняя комнату.

Когда чёрная блестящая оболочка камня достигла Ленки, та, не мудрствуя особо, взяла да и со смаком грызанула его. Уголь завизжал и сдулся в маленький комочек посреди трона.

— Auribus teneo lupum, — с грустью пробормотал уголь.

— Извини, я плохо помню латынь, но в данном конкретном случае наверное актуальнее vulpum, — приближалась Ленка к углю.

Тот мелко задрожал. Потом одумался, будто бы привстал, снова гордо задрал какой-то угол и, с победным криком, сиганул в открытую Ленкину пасть.

— Ну и дурак, — облизнулась Ленка. Изнутри у неё раздался вопль угольного ужаса.

Пятно с мявканьем выплюнул Ленку на белый кафель лекарской. Публика перешёптывалась, Огонёк качал головой и прикрывал раскрасневшуюся всё ещё чуть зеленоватую руку, а с кушеток слышалось выздоравливающее сопение.

— Зачем ты его проглотила? — хмурился Огонёк.

— Он тебе сильно нужен?

— Ну, это всё же философский камень.

— Ты же видел и слышал его, — скривилась Ленка.

— Ну да, ему нужна некоторая огранка.

— Вот, пусть пока поплавает в моей желчи. — Она прислушалась к крикам угля и леденящему хохоту внутреннего голоса.

— Ладно, с пациентом что делать то? Покой и горячее питьё? Может в отпуск его отправить?

— В реальность его надо отправить. К нам в вуз, на химфак. Он там и азы подтянет, и охудеет чутка. Потом сразу за голову возьмётся.

— Чем он так провинился, что ты его в реальность?

— Слышь?! Я там родилась! Если бы не ваша сраная Академия, так бы и думала, что там хорошо.

— А теперь? — ухмыльнулся Огонёк.

— А теперь я знаю, что вас тут гонять надо, а то паутиной покроетесь.

Крылья

Из-за внезапно нагрянувшей незнакомки Ленка была вынуждена сдерживать рвущиеся наружу уши и хвосты. Эти усилия она сочла достаточной жертвой, потому сидела на кровати в растянутой футболке с закрытым учебником в руках, изображая необычайную скуку, и ждала, пока гостья всё-таки наревётся, да заговорит.

— Елена, мне сказали, что вы поймёте и сможете мне помочь! — наконец прохлюпала гостья носом и поправила круглые очки.

По виду это была типичная отличница, но не из тех, что зубрят и задаются, а из каких-то других, которых Ленка даже немного опасалась. По всему, им стоило быть красавицами, умницами и завести наконец парня. Да что там заводить, окружающие парни обычно и так заводились. Но эти красавицы, отчего-то посвящали свою молодость учебникам, что с Ленкиной точки зрения было весьма странно. Раньше бы она сказала, глупо, но нынче она знала, что если заглянуть за прилежный фасад этих отличниц, там обязательно что-то да отыщется. Главное, потом успеть сбежать от этого чего-то и прикрыть дверь — если оное выберется из своего шкафа, то беды не миновать. Потому Ленка предпочитала глубоко не копать, но гостья всё молчала и только всхлипывала.

— Блин, не томи. Сессию завалила? — не выдержала Ленка.

— Нет. Я… я… в дракона влюбилась!

Ленка чуть хвосты не выпустила — опять психованную принесло.

— Томный и властный? Глаза горят? — съехидничала она.

— Нет-нет, Дима на втором курсе матфака учится! Отличник. Мы с ним много лет уже. Хотели пожениться, но на восемнадцатилетние отец подарил ему свои крылья. До этого Дима не знал, что дракон.

У Ленки совершенно невыносимо зачесалось лисье ухо, но оно было скрыто. Потому она лишь ожесточённо поскребла рыжую шевелюру, что облегчения не принесло.

— И как же ты поняла, что крылья настоящие? — осторожно спросила Ленка.

— Они у него на спине появляются, когда он хочет. А ещё он оборачивался огромными зелёным драконом и катал меня! Вот, глядите.

Она развернула к Ленке экран телефона и показала жутко трясущееся видео, где мелькало синее небо, белые облака, какая-то зелень внизу, рядом с камерой тряслось что-то изумрудно-блестящее, периодически заменяясь размытым лицом в очках. Слышался смех гостьи и какое-то громовое хохотание.

До Ленки доходили слухи, что в этом мире драконы бывали, пусть и не долго, да без особого успеха. Но чтобы вот так вот, катал студенток на камеру?

— Ладно, фигня случается, — задумчиво произнесла Ленка. — Так в чем проблема-то?

— Дима потеряет крылья, если мы поженимся.

— Он же их только получил, нет?

— Ну я не знаю, как это работает. Его отцу достались крылья в шестнадцать лет, в двадцать два женился и летать перестал.

Странные традиций у эти драконов. В курсе магической биологии это должно было упоминаться. Но читала его Ленка, или как обычно пропустила? Она задумчиво вскочила и принялась вышагивать по комнате общаги, пытаясь вспомнить подробности…

— Сзади! — удивлённо взвизгнула гостья.

Ленка флегматично обернулась и увидела свой рыжий хвост, кокетливо вылезший из под футболки.

— Мдя-я, — сказала она и выпустила оставшиеся. Глянула на бледную гостью. — Это нормально.

Но гостья молчала и мелко дрожала.

— Как тебя зовут? — решила отвлечь её Ленка.

— Ан-настасия, — пробормотала та.

— Дракона же ты не испугалась. Чего трясёшься?

— Тебе на совершеннолетие их дали? — кивнула Анастасия на хвосты.

— Не. Меня так в магакадемии прокляли, за каждый проваленный экзамен или зачёт дали по хвосту. Потом изгнали сюда на вечные страдания. — Ленка сладко потянулась пред шкафом с книгами.

— Ты как-то не страдаешь, вроде бы, — пробормотала Анастасия.

— Ещё как страдаю! — выпучила Ленка глаза. — Ты знаешь, как долго их расчёсывать? По полдня тратила! Потом, из-за лени, придумала заклинание, и всё покатилось в пропасть. — Ленка понурила лисьи уши.

— Что случилось-то?

— Что-что! Интересно мне, блин, стало! — возмутилась Ленка. — Магия, наука, я вот даже учиться начала. Теперь помогаю всем, зачем-то… Ладно.

Ленка встрепенулась и протянула руку к полкам с книгами. Сосредоточенно вела пальцами по корешками с фамилиями философов и психологов, пока не нашла небольшой справочник магической биологии в блестящей суперобложке — один в один фентезийная книга. Снятый с полки справочник тут же потяжелел, впитал глянцевую обложку и тускло замерцал латунными пряжками на кожаном переплёте. Раскрыв страницу в начале раздела “о драконах”, Ленка задумчиво протопала к кровати и, распушив хвосты, плюхнулась на неё.

Странницы пестрели строчками на латыни, рисунками драконов во всяческих формах, схемами внутреннего устройства и базовыми описаниями способов уничтожения недружелюбных — куда и чем тыкать, что потом будет, и как далеко надо отбегать. Особо указывалось, что надлежащим образом отделённые крылья дракона обладают значительной магической силой, которую со временем утрачивают, хотя и не до конца. Там же были вклейки плоских кристаллов-голограмм с драконьими обликами: четырёхлапый с перепончатыми крыльями, покрытый мехом и перьями, змееподобный, человекообразный — их мог использовать любой оборотень-универсал. По сути, Ленка являлась именно таковым, хотя и ни разу не принимала иных форм кроме лисьей.

В конце справочника нашлось примечание, что от союза дракона и человека рождаются дети материнского вида, причём если мать дракон, то они почти сразу могут превращаться в людей. Если же — человек, то способность оборачиваться в драконом появляется лишь по достижении некоторого возраста, как правило от четырнадцати до двадцати лет. Однако, справочник умалчивал, отчего так.

Кажется, это уже имело какое-то отношение к случаю Димки, но никак не объясняло занятную традицию передачи крыльев по наследству, и уж тем более их отваливание после свадьбы. Наверное, стоило привлечь Огонька — он-то в своих родичах должен разбираться.

— Знаешь, Настька, — начала Ленка, — надо как-то пересечься с твоим парнем, чтобы понять, что к чему. Будет отлично, если я его смогу одному корешу показать.

— Понимаете, я не хочу, чтобы он узнал…

— Что узнал?

— Что я к вам приходила за помощью. Он думает, что это нормально. Вроде как, полетал в молодости, и хватит. Но вы бы видели, как он счастлив в полёте! — Анастасия, кажется, снова хотела разреветься.

— Настька-а! Не ной! — Ленка загремела бутылками в тумбочке, потом набулькала водки на донышко стакана.

— На вот, держи, — протянула она стакан. — Чё-нить придумаем. Приведёшь своего Димку в кафе, или куда там вы ходите. Только заранее сообщи, где вы и как вас найти. Мы с корешем поторчим рядом, если что, сделаешь вид, будто меня не знаешь и всё.

Анастасия не глядя отхлебнула, скривилась и заревела. Тяжко и громко вздохнув, для привлечения внимания, Ленка налила себе уже полный стакан и залпом выпила, не поморщившись. Это помогло — Анастасия удивлённо воззрилась на Ленку, даже взяла стакан и недоверчиво обнюхала.

Пока не прошло удивление, они обсудили, где встретятся, да обменялись телефонами. Потом Анастасия ушла, судя по звукам из-за двери — снова хныкать. Ленка тщательно протёрла стол от слёз, ещё полистала справочник, но ничего нового не нашла, лишь считала пальцем драконьи формы из кристаллов — интересно будет попробовать, при случае.

Помочь Огонёк согласился — всё же уникальный случай с драконом, да ещё и в реальном мире! Правда, Ленка подозревала, что это потом превратится в научную публикацию за авторством Огонька для магического журнала Академии, но в конце концов, какая разница? Выслушав детали, Огонёк предложил Ленке для конспирации обернуться лисой и сыграть роль воротника, а самому ему придётся пойти на жертвы — замаскироваться статной во всех отношениях дамой, которая и будет нести “воротник”. Затея эта выглядела несколько подозрительно, но от воротника не требуется ни ходить, ни краснеть от стыда, так что Ленка вполне сознательно купилась.

В назначенное время дверь суши-бара открылась и на порог боком протиснулась подозрительного вида Валентина Николаевна в тёмном платье с редкими словно звёзды блестящими чешуйками и воротником из рыжей лисицы на шее.

Воротнику, то бишь Ленке, было весьма удобно на мягкой и широкой шее Валентины Николаевны, а попросту говоря, замаскированного Огонька. Да, приходилось лежать с закрытыми глазами и ничего не видеть, но зная привычки Огонька, наверное, оно и к лучшему — не видеть того, что будет происходить.

К сожалению, забронированный Анастасией столик пока пустовал, а значит было свободное время. Устроившись за своим столиком, Валентина Николаевна дождалась официанта и начала голосом профессиональной скандалистки:

— Это вы называете, забронированный столик! — тряслась она от негодования и выпучивала глаза.

— Ну да, вы забронировали. Он, как видите свободен. Желаете другой? — не смущался официант.

— Где броня? Вы бы хоть перегородки какие-то поставили! — Валентина Николаевна сбоку от столика разрубила воздух пухлой рукой, показывая где и как ставить.

В зале бара слышались смешки, а Ленке, даже в виде воротника было стыдно и хотелось закрыть морду лапами.

— Примем к сведению, — не растерялся официант. — Не желаете ли взглянуть на меню?

— Я буду жаловаться! — уже тише шумела Валентина Николаевна, рассматривая меню. Официант что-то бормотал, мол, они обдумывали поставить, но хотели достать самое лучшее стекло, бронированное, а его сложно найти.

Чуть приоткрыв глаза Ленка гипнотизировалась — перед ней мелькали страницы с фотографиями роллов, тушёной рыбы, салатов с рыбой.

— У тебя хвост дёргается, — прошептала Валентина Николаевна.

— Зараза ты, Огонёк, — ответил воротник.

Ленка взяла себя в лапы и закрыла глаза. Теперь то она осознала всё драконье коварство Огонька — он будет есть за обе весьма профессиональные щёки, гад такой. А Ленке даже с закрытыми глазами придётся всё обонять и слышать чавканье прямо над ухом!

Принесли заказ. Ленка вдохнула аромат тушёного лосося в сливочном соусе с каким-то пряностями, приоткрыла глаза. На столе, так близко, стояла тарелка с розовыми кусочками рыбёшки под соусом, да в каких-то овощах! За ними маняще белели рисом роллы. Буквально легион роллов! Ленка сглотнула слюну и даже тихонько заскулила.

Но с Валентиной Николаевной было что-то не так. Машинально кивая официанту, она смотрела на столик Анастасии.

Ленка скосила глаза. Напротив Анастасии сидел худенький молодой симпатичный шатен. Немного бледный, но с каком-то магическим блеском в карих глазах. Он невозмутимо болтал со своей счастливой подругой, а в его жилах магическим огнём текла драконья кровь — это видела даже Ленка. И даже она видела, что эта кровь еле тлела, словно у умирающего дракона.

В пасть Ленке ткнулся ролл. Не раздумывая, что воротнику так себя вести не пристало, она принялась удивлённо жевать.

— Трындец, Ленка, — объяснила Валентина Николаевна, вполне мужским голосом Огонька. — Уходим.

Заметив жующий воротник, официант хотел было возмутиться или упасть в обморок, но Огонёк прервал его раздумья какой-то значительной купюрой. Дальнейшее Ленка не видела — Валентина Николаевна резво для своих телес вскочила и понеслась к выходу. Уже на улице, её догнал запыхавшийся официант, крича что-то про сдачу.

Собрались в Ленкиной комнате. Анастасия поливала слезами стол. Сбоку на своей кровати Ленка как обычно раскладывала хвосты. Напротив за столом сидел Огонёк в своём обычном виде красавца-брюнета с удивительно серьёзным лицом, какого Ленка у него припомнить не могла.

— Итак, я всё выяснил — заговорил Огонёк. — Дмитрий настоящий дракон. Родился он от человеческой женщины, поэтому чтобы вырастить свои крылья ему нужно набрать магии. Но в этом мире её почти нет. Крылья, похоже, передаются от самого первого дракона пробравшегося сюда, но они уже очень слабы. Тело Дмитрия вырабатывает немного магии, максимум которой приходится на нынешний его возраст. Влюблённость и связанные с этим процессы, стимулируют выработку, поэтому сейчас, на пике, он может прирастить ослабевшие крылья и даже обернуться драконом. Но после брака, влюблённость со временем ослабеет, часть сил уйдёт на быт, детей, а для поддержания и без того полупустых крыльев сил уже не останется.

— Как это символично! — всхлипнула Анастасия.

— Кроме того, — продолжил Огонёк, — с каждым поколением драконья кровь теряет свою силу. И крылья всё позже прирастают, раньше теряются, и превращаться всё труднее.

— Если мы не поженимся, то он останется с крыльями? — Анастасия с надеждой глянула на Огонька, вытирая глаза.

Огонёк грустно покачал головой:

— Это поможет, но не на долго. Даже если останется сильная любовь, то рано или поздно возраст возьмёт своё. Годам к тридцати-сорока Дмитрий уже не сможет летать. Можно переселить его в наш мир, как дракону ему, скорее всего, разрешат. Но вам, боюсь, придётся остаться здесь.

Анастасия радостно глядела то на Огонька, то на Ленку, словно хотела обнять обоих. Ленка задумчиво чесала лохматое ухо, но мысля никак не приходила.

— Погоди, Огонёк, это всё только из-за недостатка магии?

— Там всё сложно, — нахмурился Огонёк. — Это случай достаточно уникальный. Я спрашивал наших драконологов, но они только строят теории. Поднял архивы. Там пишут, что если драконы парой, то вокруг них магия начинает накапливаться. Механизм толком не ясен, но благодаря этому они могут давать потомство и в бедных магией мирах.

— Фигня какая-то, — задумчиво бормотала Ленка. — Опять выходит, что им надо расстаться. Только теперь ещё найти дракониху. Есть ещё варианты?

Анастасия затаив дыхание слушала.

— Изменить мир, — невесело усмехнулся он.

— Смешно, да, — насупилась Ленка. — Слушай, в справочнике говорят, что крылья дракона это жутко магическая и ценная штука. А для его они нужны? Понятно для чего драконам, но они же у них и так есть. Наш случай с крыльями уникальный, его, значит, не могли подразумевать.

— Об этом предпочитают не говорить, — поморщился Огонёк. — Полноценные крылья дракона могут сделать человека драконом. Сама понимаешь.

— Ну и фиг с ним, у драконов же регенерация?

— Да, но если срезать крылья, то снова они уже не отрастут. Дракон превратится в человека с драконьей кровью и всё.

— А как всё это делать, ты знаешь? — по лисьи улыбнулась Ленка.

— Теоретически, — прищурился начавший догадываться Огонёк. — Учти, крылья Дмитрия не подойдут, они уже слишком слабые.

— Настька, ты на всё готова для Димки? — крикнула Ленка.

— Д-да, — испуганно ответила та.

Огонёк порывался что-то сказать, но Ленка выскочила на середину комнаты и свистнула Пятно. По полу мелькнул рисунок чёрного кота и замер у ног хозяйки, превратившись в беспросветный подрагивающий круг диаметром с метр.

Портал с мяуканьем вбросил их на зелёный луг с низкой травкой, слева на горизонте маячили какие-то холмы, справа вдали темнел лес, а в небе меж облаков играло в прятки солнце.

— Ты что задумала? — беспокоился Огонёк.

— Стойте здесь. — Ленка отбежала на порядочное расстояние.

Глаза Ленки вспыхнули огнём и она превратилась в огромную рогатую лисицу о девяти хвостах. Задорно улыбнулась, подпрыгнула и обернулась уже четвероногим пернатым лисодраконом.

— Режь! — громогласно закричала она, распахнув яркие оранжевые крылья.

У Анастасии подкосились ноги. Огонёк поймал её, осторожно усадил на траву и крикнул:

— Ты дура, Ленка!

— Я знаю! — смеялась та.

Ленка никогда не видела Огонька плачущим. Ей было невыносимо больно, казалось, что с крыльями выдирается сердце, но она не проронила ни слезы, ни звука.

Окровавленные крылья рухнули в зелёную траву, а Ленка, чуть не взвыв, упала рядом на землю. Закрыла глаза, часто дыша.

— Я не могу, — донесся до неё крик Настьки.

Ленка криво усмехнулась — ещё не время расслабляться. Раскрыла горящие пламенем глаза и обернулась обычной хвостатой студенткой. В груди пульсировал комок боли, но Ленка с улыбкой подошла к сидевшей на траве испуганной Анастасии и положила дрожащую руку на плечо.

— Настька, давай, примеряй. Это, типа, подарок. Ты уже всё равно согласилась, а я ж не дракон, ну нахрена же мне крылья?

Анастасия не ответила. Молчала и всхлипывала, когда Ленка держала свои бывшие крылья у её спины. Плакала, когда побледневший Огонёк, делал магические пассы. Рыдала, когда крылья начали уменьшаться и втягиваться.

— Всё, — Ленка обессилено упала на траву рядом. Вытерла об неё свою кровь с рук. — Лети!

С виду Анастасия по прежнему оставалась человеком. Она нетвёрдо встала на ноги, затравленно посмотрела на Ленку. Та горько улыбнулась.

— Огонёк, отвесь пенделя этой гордой птахе, а то она так и не взлетит.

— Лучше бы я тебе, Ленка, язык отрезал. — Огонёк посмотрел в глаза Анастасии и просто кивнул.

Анастасия побежала вперёд, из её спины вырвались огромные пернатые крылья персикового цвета, и она взлетела драконом, блестя светлым мехом в лучах солнца.

— Ты дура, — подошёл Огонёк к сидящей на траве Ленке.

Она устало прислонилась к его ноге — в груди всё ещё болело.

— Чудно, цвет крыльев поменялся, — радостно сказала она. Потом вдруг посерьёзнела. — Слушай, Огонёк, а у её парня же чешуя?

— Да, зелёная чешуя.

— Вот я дура. — Ленка завалилась на спину и, держась за саднящую грудь, захохотала.

Спустя несколько месяцев, Ленка с Огоньком сидели с коробками роллов на крыше самого высокого здания в её городе. Внизу улицы заполняла темнота с морем горящих окон и фонарей, а на западе ещё тлела полоска заката.

— А ты знаешь, что уровень магии в городе начал расти? — спросил Огонёк с набитым ртом.

Ленка дожевала ролл и ответила:

— Комиссия уже возбудилась?

— А то! Уже поднят вопрос о твоём поведении.

— Интересно, что они мне сделают? Ведь они сами меня прокляли и сюда вернули, — мечтательно протянула Ленка.

— Ну что-то они должны будут сделать, работа них такая, — усмехнулся Огонёк.

— Ага, уши надерут. Или хвоста накрутят.

— Крылья, блин, приделают. Ленка, я тебе удивляюсь. Ты ведь даже не попробовала летать! Как ты вообще могла крылья отрезать?

Ленка закинула в рот ещё один ролл, подошла к краю крыши и глянула вниз.

— Ну я могу щас попробовать, — по лисьи улыбнулась она и шагнула.

Падая, она услышала вслед:

— Ну и дура!

Обернулась двуногим лисодраконом с пламенеющими глазами и взлетела над крышей.

— Козёл! — крикнула она Огоньку, от удивления выронившему ролл. — Почему не бросился спасать?! Думаешь, раз я бессмертная, то пешком подниматься должна?

— Вот ты зараза! Откуда же у тебя крылья? — воскликнул Огонёк.

Ленка приземлилась поодаль, чтобы не сдуть перекус, и радостно подбежала к Огоньку:

— Балбес, я же не дракон! — проговорила она, набивая пасть.

Призыв

Вечеринка уже находилась в той стадии, когда все пьющие пока ещё не вырубились, а трезвенники уже порядком набрались неуловимой атмосферы разгула и не отличались толком от остальных. Как обычно втянув хвосты и уши, Ленка сидела в одной лишь растянутой футболке на краешке чужой кровати и прислушивалась к невнятным беседам студентов, к плеску спиртосодержащих жидкостей в собственном желудке. Вспоминала бытие в магакадемии, горячее дыхание Огонька — шельмец обожает пыхнуть пламенем в моменты близости. Попойки со всяким магическими личностями вспоминала. Цербер, например, мог быть трезвым на треть, хотя кровеносная система-то у него одна. Профессура магакадемки не раз корпела и над этим феноменом, и вместе с оным — над стаканами.

Попойкам студентов провинциального вуза, конечно, было далеко до магического размаха и разрушительности, хотя они и всячески пытались.

Как раз в это время, растолкав студентов по краям общажной комнаты, полнотелая Машка старательно выводила на крашенных досках пола круг с латинскими буквами по краю и вписанным многоугольником.

Наконец, она выпрямилась, отбросила длинные чёрные волосы, заодно испачкав их мелом. Оглядев рисунок, удовлетворилась результатом и начала расставлять по кругу чашки Петри, гранёные стаканы и даже пепельницу. Потом положила в каждую посудину по щепотке чего-то мокрого похожего на чайную заварку.

Машка не первый раз уже устраивала этот цирк с якобы призывом, потому Ленка смотрела без интереса. Колдовать Машка не умеет, оттого вряд ли у неё что-то получится, хотя магический фон в последнее время стабильно растёт. Поодаль на табуретке с кислой миной скучала Машкина соседка по комнате — очкастая и блондинистая отличница Женя, которая во время представления изображает одержимую: корчится, пускает слюни, издаёт якобы потусторонние стоны. Примерно такие же стоны в академии издавала несомненно потусторонняя вампирша-замдекана, когда уединялась в кабинете с Огоньком.

Чутьё подсказывало Ленке, что только ради этих представлений Женю и приглашали на попойки — судя по стабильно кислой мине, расслабляться она не умела, а может и не хотела вляпываться в эту бухую компанию. Так и мечется — одной тоскливо, а в тусовке фигово.

Тем временем, Машка закончила последние приготовления, взяла в руку чёрную книгу, подозрительно похожую на малую советскую энциклопедию со стёртыми буквами на обложке. Раскрыла наобум и кивнула Жене. Та вздохнула и поплелась в круг. Осторожно переступив край, уселась на колени и стала ждать.

Полупьяная публика сменила галдёж на перешептывания. Многие принялись снимать происходящее на телефоны. Выпятив внушительную грудь вперёд, Машка шепотом начала зачитывать слова на латинском, постепенно говоря всё громче…

— Nucifraga caryocatactes! — прогремела Машка в конце, страшно закатив глаза.

Женька начала запланировано корчиться и дрожать. Ещё корчится начал полноватый студент у окна, видимо биолог, раз узнал, что это значит.

Машка взмахнула рукой и выкрикнула:

— Едлза!

Неуловимая ткань магии сгустилась и невидимой волной мимо удивлённой Ленки хлынула в сторону в круга, возле которого, направляя камеры телефонов, собравшийся народ уже ожидал представления.

Поначалу ничего не происходило. Между зрительских спин Ленка видела, как Женя, испуганно глядя вниз, начала осторожно подниматься на ноги — на полу шевелились рассыпанные кусочки мела и неведомая сила втягивала их на линии круга, которые начинали светиться зелёным.

В комнате наступила полная тишина.

Раздался шлепок, будто ударили ладонью по стене.

— Выпустите меня! — тихо и жалобно попросила Женя.

Похоже, Машка умудрилась создать барьер.

— Доигрались, — проворчала Ленка, протискиваясь между окружавших Женю ротозеев.

— Демон! — прохрипел кто-то сзади.

Ленка обернулась — полноватый биолог испуганно тыкал в неё пальцем и пятился. Камеры телефонов уже переключились на Ленку. Она уже и сама поняла, что от удивления распустила хвосты.

— Опух что ли? — обиделась Ленка. — Китсунэ! Вот, на, гляди, где тут копыта?! — балансируя хвостами, она задрала ногу, чтобы показать ступню, но биолог смотрел не туда и густо краснел, шепча что-то про бесстыдных животных.

— Демон! — истерично воскликнул за спиной чей-то голос.

Ленка уже подумывала превратиться в рогатую лису с горящими глазами, чтобы народ не зря обзывался, но на всякий случай оглянулась на звук. Говоривший — худенький прилизанный брюнет — хоть и смотрел на неё, но пальцем тыкал в Женю.

В центре круга та беззвучно открывала рот и извивалась, скребя пол раздвоенным копытом чуть желтоватого цвета, на второй ноге пока ещё держался кроссовок, но под задравшейся штаниной уже белела шерсть. Глаза Жени испуганно и удивлённо смотрели на окружающих, будто видели их впервые.

Плохо дело. Ленка присела на корточки возле светящегося зелёным барьера.

— Ты кто? — спросила она.

Женя замерла и, уставившись нечеловечески огромными зрачками, испуганно попросила:

— Вып-пустите меня… — голос прервался и уже с какими-то иными металлическими тембрами взвизгнул — …выпустите из неё!

Ленка аж села на хвосты.

— Ты тут фиг знает что можешь натворить, — пробормотала она.

— Я-я? — прозаикалась Женя обычным голосом, хлопая краснеющими глазами.

— Не перебивай! Я с тем, что внутри тебя разговариваю.

Глаза наполнились слезами. Этого только не хватало.

— Ничего я не натворю, — шмыгал носом металлический голос. — Домой меня верните!

Покачав головой, Ленка снизу вверх глянула на Машку, которая с радостным выражением прижимала к внушительной груди чёрную книгу.

— У меня получилось! — вдохновлённо похвасталась та, ещё сильнее тиская книгу.

— Ещё как, — скептически вздохнула Ленка. — Ещё как…

Машка чуточку погрустнела.

— Кароче, Женя и её подселенец поживут у меня в комнате, пока не получится их разделить, — решила Ленка.

Машка поспешно закивала. Эх-х, надо было с ней оставить. Там ведь копытами дело явно не ограничится.

Прихватив на столе запечатанную бутылку водки, вроде как для утихомиривания призванного, Ленка сказала:

— Скоро буду, — и провалилась под пол на пару этажей вниз, невидимкой пролетев через комнаты ничего не подозревающих студентов.

Сбегала в свою нору, обложила её всяческим охранительными заклятиями. Не известно, насколько опасна призванная сущность, потому Ленка выбирала заклятия покрепче и поматернее. Потом вернулась к вечеринке.

Публика топталась вокруг барьера, шумно снимая происходящее на телефоны, а внутри Женя, сжавшись в комочек, хныкала и натягивала джинсы на покрытые белой шерстью ноги. Ленка покачала головой — ничего не меняется. Свистнула Пятно — из ниоткуда под ногами явился рисунок чёрного кота, и начал тереться о Ленкины ступни. Ленка присела и объяснила Пятну, что делать.

С мяуканьем на полу за барьером разверзлась беспросветно-черная дыра, в которую провалилась Женя вместе с валявшимися рядом кроссовками.

Дыра исчезла, студенты удивлённо зашушукались. Растолкав их, Ленка подобралась к Машке:

— Женя у меня. Сними барьер, иначе он так и будет тут до утра мерцать.

— Как? — Машка, всё ещё прижимала чёрный томик.

Ленка закатила глаза:

— Просто руку приложи к нему, чётко желая, чтобы он исчез. Сразу может не получится. Тренироваться надо.

Взмахнув хвостами, Ленка провалилась обратно в свою комнату. Там на второй, обычно пустовавшей, кровати уже сидела Женя и, шмыгая носом, рассматривала свои копыта.

— На, успокойся, — Ленка протянула полстакана принесённой водки.

На втором стакане Женя совсем успокоилась и заснула прямо в одежде. Прикрыв её одеялом, Ленка принялась соображать, что делать.

Судя по всему, призванная сущность не агрессивная, может, конечно маскируется, что белая и пушистая, а стоит только расслабиться, так она себя и проявит. Но чутьё Ленке подсказывало, что это не тот случай. Скорее всего, сущность, призванная на странное имя Едлза, сама оказалась в беде и придётся не только избавлять Женю от неё, но саму сущность спасать, да возвращать туда, откуда её призвали. В этом была некоторая сложность, ибо вряд ли кто-то имел представление об этом месте, разве что сама сущность сможет объяснить в каком из множества миров находится её дом.

Утро началось с Жениного панического вздоха. Ленка резво вскочила — на соседней кровати сидела натурально белая единорога, прямоходящая, хотя на месте кистей рук были раздвоенные копыта, которыми она осторожно щупала небольшой рог на лбу и выдавала непонятные всхлипы, то ли удивления, то ли обиды.

— Жень, тише, — поморщилась Ленка. — Народ же ещё дрыхнет.

— Ч-что со мной?

— Не знаю, — призналась Ленка. — Голова не болит?

— Издеваешься? — Рог опасно засветился.

Ленке стало любопытно посмотреть, что будет.

— Ну после вчерашнего ты неважно выглядишь.

Она ожидала гнева и, может, какого-нибудь всплеска магии, но Женя, не смотря на рог, уткнулась в подушку и зарыдала.

— Извини. — Ленка подошла и села на краешек кровати, осторожно коснулась руки. — Ты после вот этого всего напилась и уснула, голова вполне может болеть.

— У нас не болит, — прохныкала Женя металлическим голосом из подушки.

— Едлза?

— Отстань, — ответила Женя металлическим голосом Едлзы. — Я знаю, ты будешь над нами ставить эксперименты. Поить всякой дрянью, резать.

Ленка вздохнула.

— Я к тебе буду обращаться Елза, окей? — Не дождавшись ответа, Ленка продолжила. — Понимаю, ты там в голове Жени увидела кучу фантазий, типа, люди с новыми и неизвестными штуками нечто страшное делают. Ты меня видела? Я уже давно не человек. А со мной люди страшно бухают, и не менее страшно плачутся в жилетку.

Женя завозилась и села на кровати, с нанизанной на рог подушкой. Спихнув её копытами, Женя грустно посмотрела на дырку, из которой торчали перья.

— Неудобно? — заметила Ленка.

— Это статусный рог. Чем он длиннее, тем выше социальное положение, — пояснила Елза.

— Сурово. А копыта на руках?

— Доказательство того, что мы не занимаемся примитивной ручной работой.

— Всё делают слуги, — покивала Ленка.

— Нет, — шерсть на морде Жени при этом густо покраснела.

Ленка даже проморгалась — нет, всё верно, именно белая шерсть приобрела красный оттенок. Магия!

— Ладно, забей, — махнула Ленка одним из хвостов.

— У тебя зеркало есть?

— В ванной. — Ленка кивнула на крашеную стену, где в натуральную величину была нарисована старинная дверь.

Оступаясь и, порой, неуклюже взмахивая длинным хвостом с кисточкой на конце, Елза подошла к стене.

— Эмм? — Елза показала раздвоенным копытом на изящную нарисованную ручку, тускло желтевшую старинной бронзой.

— Блин, это обычный портал, поверни ручку и всё.

— Как?

Ленке хотелось сказать: руками, — и заржать.

— Поворачиваешь копыто, так чтобы выемка легла на ручку, и давишь вниз.

— Я не про то, — отмахнулась копытом Елза. — Ручка же нарисованная.

— Ты сначала попробуй.

Елза осторожно протянула копыто к рисунку двери — но оно прошло внутрь. Из-за удивлённой морды Елзы, Ленке пришлось зажать себе рот, зато несколько хвостов чуть ли не метались, выдавая настроение хозяйки.

— Но почему я не чувствую магии? — Елза стояла перед рисунком теперь уже открытой двери, за которой белела кафелем совсем не нарисованная ванная.

— Хрен его знает, — пожала плечами Ленка. — Вообще-то это была очередная попытка нашего физфака сваять двумерную модель чёрной дыры. Случился облом, зато я приспособила это как портальчик в свой дом.

Судя по нахмуренной белой морде Елза не особо что-то поняла, потому покивала для приличия и скрылась в рисунке, затворив дверь.

Вернулась Елза бодрой и весёлой, модельной походкой процокала копытами к столу, ловким движением поправила хвост и уселась на табуретку напротив Ленки:

— Знаешь, — начала Елза голосом Жени, — кажется, а я себе так даже больше нравлюсь!

На языке у Ленки завертелось что-то про изюминку на лбу.

— Возможно, что это из-за вселения Елзы, — начала Ленка серьёзным тоном. — У вас, я вижу, подозрительно мирное сосуществование выходит. Не то чтобы это плохо, но Елзу всё же лучше извлечь и вернуть в её мир. Если вы там внутри в сольётесь в единое целое, как бывает в таких случаях, то возникнут небольшие проблемы с извлечением. Хотя, вернуть, это, конечно, не помешает. — Ленка улыбнулась, показав клыки.

Судя по морде Елзы, внутри шло совещание. Наверняка, каждый хотел посмотреть на чужой мир, но жить-то предпочёл бы в своём, или хотя бы иметь возможность вернуться. Теперь у них появился повод для разногласий, а значит, слияние пока не грозит.

— Мы посоветовались, — заговорила Женя. — Елдза говорит, там у неё есть на что посмотреть.

— У тебя тут что, никого нет? — Ленка почуяла эскапистку.

— Ну-у, тут друзей нет, — потупилась Женя.

— Елдза, там у тебя друзей много?

Вместо ответа та вздохнула. Похоже, у этой парочки и без вселения было немало общего.

— Ну вот, — принялась рассуждать Ленка, — мир другой, а проблемы те же. Ты подумаешь, что нефиг слушать старую лису, но, поверь, я этих миров повидала. Да, посмотреть интересно, даже полезно, чтобы взглянуть и на свой мир, и на себя со стороны. Но вот эта твоя проблема так не решится. То бишь, ты сначала подумай, если тебе друзей искать, то вовсе не другой мир нужен. Это вас обоих касается, если что.

— Но нас разделят, вернут и всё! — Ленке было не понятно, Елза говорит или Женя. — Как мы потом свидимся, как сможем путешествовать друг к другу?

Хотелось рассказать, что ещё не очень ясно, как их разделить, да не известно куда возвращать, и вопрос ещё, что с телом Елзы, но Ленка решила раньше времени их не беспокоить.

— Не парьтесь. У тебя Елза есть магия, так что ты сможешь сюда придти, или “позвать” Женю. Да и у тебя Женя, скорее всего что-то останется. Как правило, бесследно такое не проходит.

— А ванная у тебя же не в этом мире? — неожиданно перевела тему Елза.

Ленка усмехнулась:

— Да, это портал в часть моего дома. Он находится в мире магакадемии.

— О, ты её закончила!

— Нет, меня выгнали. — Ленка мечтательно закатила глаза. — А ты про неё знаешь?

— Слышала легенды, что есть особый мир с ней.

— Легенды? Вроде бы все магические миры точно знают про неё, — удивилась Ленка.

Елза нахмурилась:

— Мы ещё не открыли перемещение между мирами и пришельцев никто не видел. Некоторые вообще уверены, что наш мир единственный.

— Значит, путь до своего мира ты показать не сможешь, — пробормотала Ленка, понурив уши.

— Увы, — развела копытами Елза.

Ленкину задачу это осложняло — существовала уйма миров, которые были похожи один на другой. Их исследованием занимались лишь студенты, и то потому что надо же было где-то брать материал для курсовых? Ещё, так называемые Мечтатели постоянно практиковались в создании миров. Хорошо, если они не ленились уничтожать созданное, но большинству было просто жалко — хоть и кривое, но своё ведь! Потому эти миры постоянно плодились и шансов найти нужный было маловато.

— Ладно. — Ленка вскочила и, подперев подбородок, принялась босиком вышагивать по комнате. — Я пока разузнаю, может кто-то таких единорогов видел. Сидите пока здесь, тут всё защищено. Если что, вот… — Ленка выдернула из хвоста несколько шерстинок и показала их Елзе. — Я вплету это тебе в гриву. Если обернёшься человеком, они всё равно останутся при тебе. Так я буду знать, где ты и что с тобой.

— А если с тобой, что-то случится? — спросила Елза.

— Со мной уже случилось всё, что могло, — оскалилась Ленка.

Расспросив о доме Елзы, взяв у образец её крови, чтобы по нему отличить нужный мир, Ленка отправилась искать Машку. Сначала метнулась через стены и перекрытия на этаж, где жила Машка, но там никого не оказалось. Потом долго бегала по общаге, спрашивая всех встречных и смущая новичков видом растянутой футболки, да босыми ногами — хорошо ещё, не забыла хвосты и уши втянуть.

Машка нашлась аккурат возле двери в Ленкину комнату, причём не одна, а в компании полноватого биолога с вечеринки. Если бы кое-кто выходил через дверь, как нормальные люди, а не метался через стены всяческими бесплотными лисами…

— И давно ты тут торчишь? — удивилась Ленка.

— Минут пятнадцать стучу. Думала, вы там дрыхнете.

Ленка бегала не настолько долго, значит, обмазывая комнату заклятиями, ещё и звук заглушила по запарке.

— Вы проведать Женю пришли? — не стала вдаваться в подробности Ленка.

— Ну-у… — нахмурилась Машка.

Всё понятно, значит поглазеть. Будут оправдываться.

— И не мечтайте, — упредила их Ленка. — Я пока не знаю, может это опасно. Если хотите, можете ей позвонить.

Машка повеселела, достала телефон.

— Тут мы у тебя одну фигню спросить хотели, — начала она. — Смотри. — Машка включила видео с вечеринки.

В круге сидит Женя с копытами на ногах, напротив неё стоит Ленка, распушив всё хвосты. Блин, красивые!

Ленка даже выпустила один и, поглаживая, взяла в руку — в реальности ещё лучше.

— Ау меня вот что записалось, — отвлёк Ленку биолог и протянул свой телефон.

Ракурс чуть отличался, но момент был тот же. Однако, у Ленки вместо девяти офигенных хвостов, был всего один и тот, явно из синтетики. У Жени на ногах было что-то напялено, какой-то липовый косплей, но даже он выглядел не так ужасно, как синтетический хвост.

— Почему так? — спросил биолог, убирая телефон.

— Из-за возрастания магического фона, — принялась объяснять Ленка. — Любой человек теоретически может управлять магией, для этого нужен лишь её источник и желание. Однако, рулить тем, что ты отрицаешь немного затруднительно. Потому, если кто-то отвергает существование магии, то он пользоваться ей всё равно будет, но в основном для того, чтобы скрыть её от себя. Эдакая защитная реакция.

— Погоди, я ведь точно видел девять хвостов. Чо, я сам себя обманываю?

— Тогда ищи рациональное объяснение видосикам. Может у Машки тоже ненастоящий ролик. Скачай себе, на следующий день посмотри пристально. Наверняка заметишь какие-нибудь признаки три-дэ или работы нейросетей. Потом глянешь оригинал у Машки на телефоне, и признаков не обнаружишь… — Ленка выпустила лисьи уши, остальные хвосты и улыбнулась, обнажив нечеловеческие клыки.

— Понял, — вздохнул биолог.

— Кстати, Машка, ты де слово Елдза взяла? — вспомнила Ленка.

Некоторое время Машка озадаченно рассматривала серый линолеум коридора.

— Н-не помню. Где-то слышала, наверное.

— Если вспомнишь, звякни. Мне пора! — Помахав на прощание рукой, Ленка свистнула Пятно и нырнула в мяукающий портал.

Огонька в обычном облике холёного высокого брюнета она нашла быстро, тот на стрельбище между двух холмов вёл практикум по огненной магии. Не смутившись Ленкиного появления, он, к ужасу студентов, предложил ей поработать мишенью.

Ленке быстро наскучило просто стоять и прикрываться от фаерболов хвостами — она перекинулась рогатой лисой с горящими глазами. Часть студентов от такого зрелища начала совсем бессовестно мазать, тогда Ленка принялась подпрыгивать и ловить фаерболы ртом, как собака снежки.

От такого “снежка”, по телу прокатывалась волна огня и шерсть вместе со всеми хвостами вставала дыбом. Некоторые странные фаерболы и вовсе взрывались внутри маленьким солнышком, отчего Ленке становило невыносимо тепло и уютно, будто лежишь свернувшись калачиком у камина.

Наконец, занятия окончились и Ленка, не сменив облика, уселась рядом с Огоньком рассказывать про Елзу. Обступившие их студенты-маги топтались, явно желая что-то спросить.

— Ну? — пыхнула дымом Ленка.

— М-мы, хотели узнать, — заговорил рыжий веснушчатый студент. — Кто вы? В учебнике, сказано, что иммунитетом к классическим огненным заклинаниям обладают только драконы, но даже они не выдерживают попадания высокотемпературной плазмы.

— А кто бросал в меня плазму?

— Я-я, — опустил глаза рыжий.

— Отличник! — многозначительно задвигал бровями Огонёк.

— Жжот он получше тебя. — Ленка игриво помахала парой хвостов.

— Ты просто уже забыла.

— Предлагаешь напомнить?

Вместо ответа Огонёк сладко улыбнулся.

— Простите, — тихонько напомнил рыжий.

— Ах да, — задумчиво наклонила голову Ленка. — Даже не знаю, что тебе сказать. Может это из-за проклятия на мне, а может мне просто на себя пофиг. Хотя, как пофиг? Вот мне очень нравятся мои хвосты, — она подняла один вверх, и оценивающе посмотрела, как в лучах солнца светится рыжий мех. — Они же и моё проклятие, вроде как.

— И много таких… случаев? — спросил рыжий.

Огонёк пожал плечами:

— Вроде это не единственный, но про тех ничего не слышно. Ещё вопросы?

Рыжий помотал головой.

Остаток дня Ленка меняла облики — рогатую лису в академию попросту не пускали. Хранитель Архива — очень старый и ворчливый эльф — отказался принимать Ленку в её привычной одежде из единственной футболки и хвостов, а обычную лису пустил, и даже угостил деликатесом — книжными червячками, от которых в голове начинало шуметь и роились цитаты из погрызенных ими книг. В обычной библиотеке порядки были не менее строгими, но никто не угощал, а передними ногами трогать книги запрещалось, пришлось Ленке принимать вид двуногой лисы. В таком же облике она опрашивала профессора магической биологии, вечно выглядевшего рельефным двадцатилетним блондином и не раз знававшего Ленку в укромной обстановке. Тот кивал и многозначительно скалился, видя Ленкину заинтересованность в мире с двуногими единорогами.

Вечером на веранде своего дома Ленка устало помешивала чай, напротив неё флегматично отхлёбывал из чашки Огонёк. Все поиски и опросы ничего не дали. Да, миры с прямоходящими единорогами бывали, но вот именно нужного мира никто не знал.

— Если что, единорога можно в твой дом поселить, — заметил Огонёк.

Из Ленкиного дома совсем недавно съехала Алёна, хотя ей уже давно академия выделила свой — говорила, что привыкла уже, да и Ленке не нравилось, когда дом пустовал. Конечно, если ничего не выйдет, то Елзу вполне можно позвать и сюда, а там, может, и в академию удастся пристроить.

— Это на крайний случай, — ответила Ленка, после раздумий. — Ты, кстати, не знаешь, как там Алёна?

— Отменна! И хвосты не мешаются, — ухмыльнулся Огонёк.

Ленка скривилась:

— Кого ты дуришь. Ей мечты интереснее.

— Однако, на спине я её катал.

— По небу.

Огонёк вздохнул:

— Ты права. Алёна прилежно учится. Подробностей не знаю, сама понимаешь, Мечтателям редко преподают огненную магию.

Ленка хотела спросить что-то ещё, но её отвлек вызов… Да, кому-то хватило ума попытаться её призвать! В сущности, она могла спокойно проигнорировать это, но было же любопытно, кто и зачем наивно хочет заманить её в пределы защитного круга.

— Ща, я быстро, — сказала Ленка Огоньку и исчезла.

Огнедышащей рогатой лисой с пламенными глазами она появилась в собственной комнате, посреди очень тесного призывного круга из пяти стаканов и очень сложного мелкого узора смутно знакомых завитушек. Места хватало только сидеть, и то хвосты плющились о мерцающий зелёный барьер, за которым стояла Елза. Морда её быстро теряла выражение шаловливой детской радости, и приобретала явные признаки столь же детского испуга.

— ПРИВЕТ! — дыхнула пламенем Ленка.

Перестаралась… Когда пламя и дым рассеялись, Ленка уменьшилась в размере, подпрыгнула на свежезакопченный потолок и, оставляя белые отпечатки лап, вышла из круга.

— Ты как рисовала-то с копытами? — спросила Ленка, усаживаясь на потолке.

О пол стукнул выроненный кусочек мела, но Ленка успела заметить, как между широко раскрытого копытца на руке Елзы втянулось что-то похожее на пальцы. Копытцо сузилось, ничем не отличаясь от обычного, а шерсть на морде Елзы стала пунцовой.

— Понятно, — Ленка прошлась по потолку, — значит пришлось поработать руками.

Спрыгнув на пол, Ленка подобралась к всё ещё светящемуся барьеру, понюхала стаканы. Остатки водки и её шерстинки, которые она заботливо вплетала в гриву этому недоразумению.

Приняв человечески облик, Ленка кивнула на круг с меловыми завитушками:

— Вы там у себя всегда такие круги рисуете?

— Но сработало же, — насупилась Елза.

— Я вопрос задала!

— Д-да, — пробормотала Елза.

Смахнув рукой барьер, Ленка встала над кругом — запечатлела его в памяти, чтобы потом показать в академии. Всё-таки она подобный узор где-то видела. Потом цыкнула на Елзу, чтобы та перестала изображать нашкодившую лошадь, и тоже запечатлела. Чего она сразу не догадалась-то?

— Так, я ухожу. Пол помой. Потолок… — Ленка посмотрела на чёрное пятно с белыми следами своих лап, от которого шли уже чёрные следы. — Потолок лучше не трогай. И постарайся никого не призывать, это обычно мало кому нравится.

— Я просто потренироваться хотела, нас учили теории, — потупилась Елза.

— Ну окей. Напомнишь, я тебе шерсть цербера дам. Потренироваться. Он славный малый. Только потом, а то вы с ним мне всю комнату перевернёте.

С изображением круга дело пошло веселее, быстро нашлись похожие круги, которыми явно впечатлялись при созданий этого рисунка. Все они были, конечно, похожи, но Ленка искала именно этот узор. Ещё специалисты подсказали, что Мечтатели-новички любят создавать миры с такими вот непрактичными вещами, как круг, который надо полдня старательно выводить. Тут-то Ленка и вспомнила про Алёну, у которой она и видела похожий узор.

В полутёмной комнате, освещаемой старомодной лампой с зелёным плафоном, за столом зелёного сукна сидела Алёна в бежевой толстовке. Перед ней на сукно Ленка проецировала белый светящийся круг с завитушками.

— Да, это из моей курсовой, — куталась Алёна в толстовку. — Откуда это у тебя?

Ленка аж выдохнула. Принялась объяснять, что произошло. Рассказывать про Елзу, призыв и всё прочее.

— В общем, покажешь как туда добраться, и я верну Елзу, — закончила Ленка.

На лице Алёны читалась странная смесь эмоций, Ленка бы даже сказала, что не читалась — эмоций было слишком много, и, кажется, противоречивых.

— На неё можно будет посмотреть? — наконец ответила Алёна.

— Да я её сюда притащить могу, ей будет интересно.

— Н-нет! — чуть громче нужного ответила Алёна. — Лучше ничего ей не говори, и просто отправь.

Кажется, Ленка начала понимать. Там ведь наверняка полно несовершенства, даже у мастеров-Мечтателей миры не идеальны, а уж в курсовой работе? Наверное, на месте Алёны и Ленке бы не хватило смелости посмотреть в глаза Елзе.

— Хорошо. Дух Елзы, я извлеку, отправлю домой, а тело там есть?

Лицо Алёны помрачнело.

— Я не помню. Погоди. — Алёна закрыла глаза.

Ленка рассматривала стол, где среди толстых томов в кожаных переплётах, терялся серый прямоугольник закрытого ноутбука. Ну точнее, это выглядело как ноутбук. Со старыми магическими книгами иногда случались курьёзы. Поскольку, открывая книгу, студенты думали о чём-то своём, а книга улавливала мысли и, пытаясь подобрать нечто наиболее подходящее, открывалась на нужной странице. При виде найденного, неопытный студент изрядно смущался, а мысли его оказывались всё дальше от искомого. С магическим ноутбуком же мысленная концентрация не требовалась — знай печатай себе, что надо, а думай о чём хошь. С опытом, конечно, студенты начинали пользоваться и книгами, а то и осваивали мысленное управление компьютером, благо он это позволял. Судя по книгам и закладками в них, Алёна уже была опытной.

— В общем, — заговорила Алёна, — похоже, физическая оболочка Елзы рассеялась.

Ленка хмуро посмотрела на неё.

— Ну это же всего-лишь курсовая! Тут взаимодействие с другими мирами пока не проработано, — потупилась Алёна.

— Замечательно.

— Ну я же не могу просто так изменить законы мира, — развела Алёна руками. — Там надо многое продумать, чтобы не возникло побочных эффектов. Проследить, как это изменит прошлое.

— Окей. Ты все вещи из моего дома забрала?

— Да, а что? — насторожилась Алёна.

— Нет, ничего. Я просто думаю туда Елзу поселить с Женей. Сама понимаешь прямоходящий единорог у нас там вызывает вопросы даже в коридоре общаги, а тут она вполне сможет гулять.

Что-то подозревая, Алёна заморгала.

— Может даже встретитесь, — елейным голоском пропела Ленка.

Подперев лоб рукой, Алёна шумно вдохнула… выдохнула.

— Хорошо, я сделаю чтобы по возвращении тело появлялось снова, — сказала она.

Перед уходом, Ленка вспомнила:

— Ты, эта… Если что, я могу составить компанию, когда решишь прогуляться в твоей курсовой. А то чо ты на неё только снаружи смотришь? Может какие-то мелочи упускаешь.

Алёна растерянно улыбнулась.

Уже потом, когда с помощью профессоров удалось высвободить Елзу из Жени и отправить в родной мир. Когда Женя разочаровалась найти в себе хоть какие-то следы магии, и с пугающим равнодушием стала жить как прежде, даже забросив вечеринки. Тогда-то, убедившись, что пока всё нормально и никто не тревожит быт провинциальной студенческой общаги, Ленка и навестила Алёну.

Они долго бродили по сказочным и не очень улочкам её мира. Обернувшись лисодраконом, Ленка катала Алёну над черепичными крышами городков, над зелёными кронами деревьев. А потом, на лесной поляне у ручья, когда Ленка в образе огромной лисицы нежилась на солнце, к ним подошли Елза и Женя.

Тогда Алёна смогла посмотреть в глаза.

Ликантропия

Дверь комнаты общаги приоткрылась, и в щель просочился давний знакомый — спортивного вида студент-отличник Колян. Он приветственно кивнул лежавшей на кровати Ленке, оглянувшись, что-то пробормотал в коридор, и спешно прикрыл дверь. Ленка высунула из под одеяла пару рыжих хвостов и помахала ими в ответ.

— Лен, — взволнованно зашептал Колян, — ну хвосты-то спрячь, а то я тут кореша привёл. Он и так нервный, почти со справкой. Если тебя увидит в э-э… обычном виде, то его ну совсем заглючить может.

Ленка для виду нахмурилась, неспешно уселась на кровати, подобрав под себя ноги. Изображая недовольство, втянула рыжие хвосты и лисьи уши. Только начала ощупывать голову, чтобы привести в порядок причёску после исчезновения ушей, как не удержалась и с негромким вскриком упала на спину.

— Без хвостов сидеть непривычно, — пояснила Ленка, поправляя причёску. — Впускай уже.

Колян скептически осмотрел Леникин наряд, состоящий из одной лишь растянутой футболки, вздохнул и открыл дверь.

На пороге стоял пунцовый от стыда парень с ухоженной щетиной и лицом, какое бывает у вчерашних студентов, когда они уже немного посмотрели на жизнь и это зрелище их не вдохновило. Не решаясь войти, он пробормотал:

— Я попозже зайду, не хочу мешать, — и начал разворачиваться.

Колян раскрыл было рот, но Ленка его опередила:

— Не боись, мы уже закончили.

— Что, закончили? — спросил вчерашний студент, ещё сильнее пунцовея от предположений.

— Хвосты прятать.

Пунцоветь уже начал Колян, а вчерашний студент, вернув лицу нормальный цвет, уставился на Коляна с каким-то подозрением, которое росло пропорционально пунцовению того.

— Давай, про хвосты позже, — продолжила Ленка. — Ты же с какой-то проблемой пришёл? Может у тебя боязнь представляться по имени?

— Фёдор, — сказал вчерашний студент и сделал решительный шаг за порог. Дверь за его спиной захлопнулась не менее решительным движением Коляна. Фёдор вздрогнул, но не то что не заскрёбся в дверь, а даже не обернулся.

— А я Ленка. Очень хорошо. Первый шаг мы сделали. Теперь садись за стол и выкладывай. — Она перевела взгляд на Коляна, указав тому взглядом на второй стул.

— В общем, — Фёдор запнулся, — у меня ликантропия. Клиническая. — Он замолк и опустил глаза.

Ленка удивлённо уставилась на Коляна, потом на Фёдора.

— То есть тебе только кажется, что ты превращаешься в волка? — осторожно уточнила она.

Не поднимая взгляд, Фёдор кивнул.

— Может, это лучше к специалисту… — предложила Ленка, поглядывая на Коляна.

— Уже. Таблетки, сеансы, всё испробовано, — пояснил Колян. — Федька, ну рассказывай давай, чо как. Видос покажи.

Тяжко вздохнув, Фёдор забубнил не поднимая глаз:

— Началось это пару лет назад. Полина, моя жена, предложила поиграть… — Фёдор покраснел. — Купила уши, хвост… нет, не тот, что вы прятали. Простой, на одежду цепляется.

Ленка с невозмутимым лицом кивала, поглядывая на хмурого Коляна. Фёдор продолжал:

— Я изображал волка. Ходил на четвереньках, рычал, кусался. Играюче так. Полинка хохотала, гладила меня. Потом ещё несколько раз так игрались, пока не случилось… Не помню, что произошло. Запомнилось, только, когда я сижу и не могу руками ничего взять на столе. Полинка сначала не верила, думала я придуриваюсь, а потом что-то с ней произошло и она стала меня жалеть.

Фёдор долго рассказывал, как пытался что-то сделать с этими приступами. Как ходил по врачам. Показывал видео, снятое трясущимися руками, где под взволнованный голос девушки он ходит на четвереньках, с весёлым лицом и высунутым языком.

— И чем я тут могу помочь? — серьёзно спросила Ленка, обращаясь скорее к Коляну. Фёдор пожал плечами.

— Лен, — начал Колян, — у тебя же нюх, на всякое. Ну?

— Если вынюхаю я причину, то что?

— У тебя же чудесные возможности, ну?

— Ну-ну, — передразнила Ленка. Вздохнула и обратилась к Фёдору:

— Так. Давай подробности. Можешь ли себя контролировать, какое настроение, до, в процессе, после. Какие ощущения. Агрессивность. Что там ещё? Короче, всё что докторам выкладывал.

— Нет никакой агрессивности. Просто падаю на четвереньки, на ногах устоять не могу, неудобно, почему-то. — Фёдор посмотрел на Ленку, словно извиняясь за такую странность. — Всё понимаю, осознаю. Говорить не могу. В руки… в лапы взять ничего не могу. Полинке от этого веселее становится, но если ей грустно, то стараюсь не приставать, ухожу куда-нибудь в укромное место.

— А потом? — спросила Ленка.

— Сворачиваюсь калачиком и засыпаю. Просыпаюсь уже нормальным, но всё болит. Неудобно так спать, — вздохнул Фёдор. — Больше я ничего толком подсказать не могу. Что к этому приводит, не знаю. Чувствую, когда начнётся и всё. Случается это только если я один, или с Полиной.

— От луны. От еды, выпивки не зависит? Прервать как-то можно? — на всякий случай уточнила Ленка.

Фёдор покачал головой:

— Не знаю от чего зависит. Если телефон зазвонит или домофон, то сразу прихожу в себя.

— Ладно, — задумалась Ленка.

Из объяснений ничего толком не ясно. Что-то его провоцирует. Видео на это дело свет не пролило. При посторонних приступы не случаются, значит самой не посмотреть. Хотя…

— Домашние животные есть? Аллергия на шерсть? — спросила Ленка.

— Нету, — удивился Фёдор.

— Хорошо. У знакомых есть домашняя лисица. Не совсем обычная, дрессированная. Если ты при ней эм-м… превратишься, то по её поведению возможно я смогу понять причину.

— Я-я н-не знаю, она же посторонняя, — смутился Фёдор.

Ленка ожидала совсем других претензий.

— Это простое неразумное животное. Ты же не боишься видеокамеры? А тут та же видеокамера, только с ушами и воспринимает эмоции, — пояснила Ленка.

— Хорошо, — понурил голову Фёдор. — Хоть по лесу голым бегать, лишь бы это закончилось.

Отправив Фёдора домой, Ленка поставила перед Коляном переноску для животных и целую сумку с мисками, щетками и прочим скарбом, необходимым всякой уважающей себя лисе, чтобы обустроить частичку негостеприимного человеческого жилья.

Вечером Колян, тихо ругаясь, притащил сумку и переноску с лисой к Фёдору в однокомнатную квартиру. Ещё час инструктировал его и Полину обращению с животным, пока Ленка, пребывая в лисьем облике, стоически терпела тисканье и поглаживание. Потом, всё же вырвавшись из рук, Ленка отправилась изучать обстановку и планировку.

На кухне она решила запрыгнуть на заставленный горшками фиалок подоконник. Сорвалась и, расцарапывая пластик когтями, шмякнулась на пол. Осмотрелась — никто позора не видел. С второй попытки Ленка уже сидела на подоконнике, ощущая себя заправской кошкой, покорившей квартирную вершину. Правда, следы когтей на пластике напоминали скорее не кошачьи, а какого-то особо страшного монстра. Всё же Ленка с непривычки переусердствовала. Пришлось спешно зализывать их — на вкус шершавый пластик не радовал, но в ушастую Ленкину голову пришел только такой способ лечить царапины. Подоконник вскоре сдался под нехитрым магическим воздействием и вернул себе былой, неповреждённый вид. К тому времени, из коридора послышался голос Коляна и хозяев — инструктаж закончился.

Входная дверь захлопнулась и в комнату зашла темноволосая Полина в заменявшей домашнюю одежду пижаме, за ней в проходе появился Фёдор.

— Слушай, — проговорила Полина, поглаживая сидевшую на подоконнике лису. — Давай и себе такую заведём. А?

— Потом, — нахмурился Фёдор.

— Почему, волчок?

Ленка вздрогнула, уставилась на Фёдора, но тот лишь вздохнул.

— Солнышко, ты же понимаешь, если что случится… — запнулся Фёдор. Глаза уставились в одну точку, будто он сосредоточился на чём-то внутри себя, пытаясь удержать это.

— Ты здоров, — обняла его Полина. — Просто у тебя маленькая проблемка. Кто-то от пауков в обморок падает.

Он вздрогнул и сказал поникшим голосом:

— Я боюсь, что это начнёт происходить на работе, при людях.

— Не начнёт, — уверила его Полина, словно что-то знала.

Когда Ленка инструктировала Коляна, чем питаются лисы в её лице, то настаивала на человеческой еде со стола. Теперь же Ленка несколько сомневалась в том, что лисы это едят — запах настораживал, но Фёдор так смачно тянул его носом, что дрожали фиалки на подоконнике. Ленка же, заполучив внушительный половник коричневой субстанции в свою миску, тщательно обнюхала растекающийся ужин. Украдкой глянула на Фёдора, который, попробовав первую ложку, разразился потоком хвалебных од в адрес краснеющей Полины. Под звуки, не вызывающие сомнения в аппетитности и съедобности, Ленка решилась и языком зачерпнула субстанцию мясного рагу.

В тот вечер она сделала важный вывод — надо обговаривать, что лисы могут есть и сухой корм. На всякий случай.

С утра хозяева уходили на работу до самого вечера, так что Ленка скучала и даже подумывала воспользоваться Пятном, чтобы улизнуть на время, но терпела. Чутьё подсказывало, что всё происходит неожиданно.

В пятницу так и случилось — Полина пришла с работы на пару часов раньше с пакетами продуктов. Поставила пакеты их на стол, глянула на лису, жалостливо вздохнула и побрела переодеваться.

Приготовление ужина проходило под жалобы на заставляющее работать в выходные начальство. Некоторое время Ленка расхаживала под ногами — театрально изображала домашнее животное, деловито принюхиваясь то к упавшему сладкому перцу, то к луковой шкурке, но в конце концов, рядом с ней внезапно приземлилась мокрая куча риса. Без всякой театральной натужности Ленка одним прыжком взлетела на холодильник, и за процессом уборки риса наблюдала уже с сего безопасного возвышения.

Пришедший Фёдор с порога лучился радостью — похвалил подозрительные ароматы ужина, похвастался завершённым проектом. И натолкнулся на грустный взгляд жены. Опустил глаза и спросил:

— Работа?

— Да, — ответила Полина.

За ужином, обнюхивая миску недоваренного и пригоревшего риса с полусырыми овощами, Ленка поняла, что давнишнее рагу было вполне съедобно. Нынешнее угощение даже Фёдор жевал с каким-то каменным выражением лица. Ковыряясь в тарелке, Полина продолжала бросать в мужа своими проблемами с начальством, с подчинёнными, с коллегами. Поначалу лицо Фёдора стоически переносило эти удары, но наконец, как-то надтреснуто скривилось и не выдержало — глаза уставились в одну точку, рот приоткрылся, показывая сцепленные зубы.

Звякнула о край тарелки вилка — Полина подняла взгляд, но было уже поздно. Неуклюже придерживая тарелку непослушными руками, Фёдор виновато смотрел на Полину.

— Извини, волчок, — пробормотала она.

Фёдор приоткрыл рот в улыбке и вывалил язык. Потом опустил лицо в еду и начал радостно есть. Оторвать взгляд Ленка не могла — с ужасом смотрела, прижав уши. Со стороны Полины донёсся грустный вздох:

— Это я виновата…

Ленка вздрогнула, уставилась на Полину, вытиравшую щёку. Как надо себя вести? Ленка не знала. Она ещё раз понюхала миску и, волоча хвост, побрела в коридор, где свернулась в своём уголке и задумалась. Нет, Полина была не виновата. Точнее не совсем, и не она одна. Что-то ещё было причиной.

В спальню, поддерживаемый Полиной, на носочках прошёл Фёдор. Он сыто облизывался и льнул к уже хихикающей жене.

На следующий день уже вновь ставший нормальным Фёдор пошёл выгуливать лису, по пути заглянул в продуктовый. В магазин с животными было нельзя, потому пристёгнутая поводком Ленка терпеливо сидела под окнами магазина, рассматривая проходящих мимо людей и недовольно прижимая уши на возгласы: “какая рыженькая собачка”.

Неожиданно перед Ленкиным чёрным носом в воздухе разверзся портал, выплюнул сжимающего папку мужика в пиджаке при галстуке, и с тоненьким хныканьем испарился. Мужик поправил галстук — характерный атрибут членов Комиссии, защищающий от любой магии. Ленка давно хотела такой раздобыть проверить на прочность, не зубами конечно. Хотя… можно было и зубами.

Тем временем мужик, появление которого прохожие, как и ожидалось, проигнорировали, достал из папки бумагу и, уставившись на лису, начал хорошо поставленным голосом занудно читать:

— Мне, Истиславу Алексеевичу, поручено Комиссией довести до вас, Елена Девятивостая, нижеследующее…

Далее следовал обширный список Ленкиных прегрешений: распространение магии, путешествия по мирам, вмешательства в чужие судьбы — которые оказывается что-то там нарушали, начиная от здравого смысла, и заканчивая балансом всего и вся. Отчего баланс мира теперь находится на грани дисбаланса, и всё грозит усугубиться. Многократно. Для упреждения чего, Комиссия постановила изгнать Ленку в реальность.

Ленка даже уши прижала и начала вспоминать отдельные цитаты речи Истислава, но не особо поняла, чем всё это теперь грозит. Пришлось сдаться:

— Алексеич, я ничо не поняла. В чём суть этого словоблудия?

Истислав грозно воззрился на Ленку. Потом убрал бумагу, достал из внутреннего кармана пиджака круглые очки и снова воззрился. Ленка ждала, но ничего не происходило. Наконец Истислав снизошёл:

— Совести у тебя нет.

Кажется Ленка поняла, зачем нужны были очки.

— А что теперь поменяется? — спросила она на всякий случай.

— В вашем мире будет филиал Комиссии в моём лице. Ах да, изгнать… — Истислав щёлкнул пальцами, и под Ленкой открылся бездонный портал.

Моргнув от неожиданности, Ленка вывалилась из ниоткуда в пяти сантиметрах от своего прежнего места.

— Поводок отстегнулся, — проворчала Ленка.

Истислав скривился и, зажав папку под мышкой, присел — пристегнул поводок. Выпрямился, оценивая сделанную работу.

— Ты, кстати, чем тут занимаешься? — спросил он.

— Нарушаю. Чтобы Комиссия не скучала, — усмехнулась Ленка.

— Отлично. Ну удачи! — с этими словами Алексеич, нырнул в появившийся портал и исчез.

Краем глаза Ленка заметила бледного Фёдора, который, сжимая в руке пакет с кефиром и булкой, всё это наблюдал. Видимо, в отличие от прохожих, Фёдор всё же видел чуть больше, больше чем читающего лисе стихи мужика — по идее как-то так восприятие обывателей должно было маскировать произошедшее.

Но виду Фёдор не подал, быстро вернул себе цвет лица и отправился в парк, где на безлюдной аллее устроился на лавке. Ленка осторожно запрыгнула рядом и уставилась на поедаемую булку. Перехватив её взгляд, Фёдор настороженно прожевал кусок и как бы невзначай спросил:

— Ты кто?

На всякий случай Ленка огляделась, но никого рядом не было, а взгляд Фёдора стал ещё подозрительнее — наверное, лисы не должны так явственно оглядываться на подобные вопросы.

— Ну я лиса, — начала Ленка. Показала подушечки передних лап. — Вот лапы, хвост, — продолжила она и глянула на стремительно бледнеющего Фёдора.

На всякий случай Ленка была готова в любой момент позвать Пятно, чтобы тут же отправить Фёдора домой, если случится приступ. Но на лице не было ни тени чего-то сдерживаемого внутри, ни того взгляда — только бледность и удивление.

— Ладно, уговорил, — продолжила Ленка. Крутанулась и перекинулась в свой привычный вид девятихвостой студентки, одетой в одну лишь футболку. Поглядев на землю, босые ноги Ленка опускать не стала, а подобрала их под себя.

Фёдор пару раз моргнул, осторожно потрогал ближайший Ленкин хвост и хмыкнул.

— Будешь? — протянул он ей откушенную булку.

— Не, спасибо, — она свистнула беспросветное чёрное Пятно в форме кота.

То пулей прошмыгнуло по лавке и, не найдя ничего подходящего, образовалось на футболке в форме чёрной кошачьей головы. Ленка запустила внутрь руку и вытащила коробку молока и упакованный рогалик.

— Приятного аппетита, — прокомментировала она, и откусила зубами уголок коробки. Фёдор удивился, но пробурчал что-то в ответ и продолжил жевать.

Когда перекус был окончен, Ленка потянулась и спросила:

— Мне показалось, или вам обоим нравится эта игра в оборотня?

— Не знаю, — опустил глаза Фёдор. — Это какая-то нездоровая фигня. я правда боюсь, что меня накроет при людях. Но Полинку это расслабляет.

— А тебя?

— Не знаю. Но мне как-то легче… в том виде.

— Почему?

— Не знаю же.

Ленка задумчиво почесала лохматое ухо. Фёдору это определённо зачем-то нужно. Как узнать?

— Вот что, — начала Ленка. — Ты у нас тут главная проблема, которая и хочет, и боится. По классике, главнюк предпринимает путешествие, где, пробравшись через испытания, приходит к выбору и тем решает свою проблему.

— Э-э, что?

— Предлагаю путешествие в сказочный лес. С ночёвкой. Палатка, комарье, жуткие звуки из кустов и все дела. Пока мы там будем тусить, тут времени пройдёт пара минут. Решай?

— А как это мне поможет?

— Откуда я знаю. Другим помогает, значит и тебе поможет. Ты же говорил, что готов голым по лесу бегать. Вот и будет такая возможность, если комаров не боишься.

Чёрное Пятно Ленка стряхнула с футболки на дорожку перед лавкой. Оно тут же расплылось зубастой дырой метра полтора в поперечнике.

— Идёшь? — спросила Ленка.

Фёдор согласился.

Если не присматриваться, то лес мог показаться вполне обычным — буки, дубы, всякие другие чёрные и серые, гладкие и морщинистые стволы. Где-то прямые, где-то искривлённые, с проплешинами мхов, гребёнками трутовиков, какими-то юркими животными.

А если приглядеться…

— Не обращай внимания. — Ленка похлопала Фёдора по плечу. — Им просто скучно.

Тот оторвал взгляд от похожего на рот дупла, из которого языком торчал пурпурный плоский гриб и словно дразнясь трепыхался.

— Это сказочный лес, — продолжала Ленка. — Тут куча всякой фигни, ограниченный охраняемый периметр и бесконечная площадь. Таким образом тут можно вечно околачиваться и не выйти вовсе, или выйти но уже другим.

Фёдор побледнел.

— Нам это не грозит. Я уже слишком стара, для такой фигни, а у тебя цель найти Вечную Охоту. Это такой балаган из кучи охотников, бухла и одного Серого.

— А куда идти?

— Погоди. Сначала надо подготовиться.

Из Появившегося на ближайшем толстенном стволе Пятна, Ленка выудила ботинки, одежду, с руганью протащила через него тяжёлый рюкзак. После чего села, перечислила в памяти все нужные вещи, убедилась, что ничего не забыла. Весело глянула на Фёдора и перекинулась большущей лисой, так что сидя была выше него на голову.

— Вот твоё снаряжение, — сказала Ленка.

Фёдор скептически поднял рюкзак:

— А нельзя было это достать на месте ночёвки?

— Это же испытания, — закатила глаза Ленка. — Но ты можешь сейчас выкинуть из рюкзака всё лишнее, это же выбор, а значит тоже часть испытания.

Через некоторое, не малое время, взмокший вид Фёдора намекал, что лишнего было выкинуто слишком мало. Ленка неспешно ступала рядом, делая вид, что вынюхивает дорогу, а Фёдор начинал всё чаще останавливаться, уперев руки в колени и тяжело дыша.

— Можно идти медленнее, — нейтральным тоном заметила Ленка на привале.

— Нет, я норм, — простонал Фёдор, лежа на рюкзаке.

До следующего привала Фёдор не дошёл — споткнулся и упал разодрав ладони, потянув ногу. Покачав головой, Ленка улеглась на лапы рядом и создала на спине седло. Неудобно — поёрзала, вроде бы оно стало лучше сидеть. Не очень было понятно, какое седло должно быть на лисе, но превращаться в лошадь Ленке не хотелось.

— Залезай на спину, — скомандовала Ленка.

— Я провалил испытание, — проворчал Фёдор сквозь зубы, то ли от боли то ли от обиды, но полез.

Ленка встала, осторожно покачалась. Чуть подросла, чтобы было удобнее с таким грузом и пошагала вперёд.

— А ты знаешь в чём испытание? — спросила она.

Фёдор надолго задумался, потом с сомнением выдал:

— Нет.

— Во-от. Осторожно, ветка. Обычное испытание предусматривает финал и соответствующий приз. Но в жизни финал малого кого прельщает. Даже если ты выиграл конкурс на самое необычное ездовое животное… Осторожно, ветка. … и получил приз, то ведь жизнь на этом не заканчивается? Кубок пылится на полке, деньги потрачены и всё. Что же остаётся?

— Ну деньги же на что-то потрачены… хотя нет, воспоминания.

Ленка кивнула:

— Верно, опыт. Самая хитрая штука, которую можно получить и сложно потратить. Даже если этот опыт потом скажет, никогда не слушать лис и не ходить в сказочный лес. Осторожно, ветка.

— Ай, блин!

— Видишь?

— Что?

— Ветку. Ветки, это же символы. Ты либо полагаешься на указания и пригибаешься когда скажут, либо смотришь сам.

— А если не пригибаюсь?

— Ветка.

— Ай! Да, что же это, блин, за херня?!

— Это не херня, а ответ.

Следующую ветку Ленка молча пропустила над головой, но вместо очередного “ай!”, лишь почувствовала колебание седока — успешно уклонился.

— Ладно, не в призе дело. Но как мне поможет, допустим, умение следить за ветками?

— Откуда же мне знать? Я же простое ушастое животное, хожу на четырёх лапах, укрываюсь хвостом, да ем без вилки.

Фёдор не ответил. Оглянувшись назад, Ленка увидела, как он сидит задумчиво подперев подбородок и смотрит куда-то вниз. Вот на него движется очередная ветка, но он рукой отгибает её, даже не глядя. Не иначе, как начал получать какой-то ещё опыт. Знать бы ещё, какой.

Вечерело, когда они нашли небольшую ровную площадку под кронами деревьев, неподалёку журчал ручей, слышалось щебетание птиц. Решили лагерь там и разбить.

Спустившись на землю Фёдор, сделал шаг и чуть не упал, но устоял — и ноги затекли, и вывих никуда не делся. Ленка чуть уменьшилась в размере и тут же свернулась калачиком, сделав вид, что задремала.

Кое как Фёдор снял рюкзак, достал из него небольшой свёрток палатки. Раскатал внутреннюю часть, воткнул по углам металлические дуги и пристегнул крючками по всей длине — получилась полусфера с растянутой внутренней частью. Затем накинул сверху тент. Проковыляв на другую сторону, Фёдор потянул тент, но тот где-то зацепился. Вернулся — потянул тент обратно, что-то затрещало, но тент всё держался у макушки палатки.

В кроне над головами завозилась какая-то большая птица и гулко, с профессиональной издёвкой угукнула. Ленка задрала голову — птицы видно не было. Осталось только облизнуться на пустой желудок.

Фёдор попытался дотянуться до места зацепки, но не удержался — ойкнул и завалился на палатку. Звякнули дуги, затрещала ткань — полусфера упала. Всей мордой изображая удивление, Ленка посмотрела на происходящее.

— Не хочешь помочь? — сцепив от боли зубы, прошипел Фёдор.

Подойдя к Фёдору, Ленка села рядом и обвила лапы хвостом:

— А что надо делать? Если бы спросил раньше, то было бы нужно что-то подержать.

— Издеваешься? — нахмурился Фёдор.

— Ты учти, что я немного волшебное существо.

Он скривился, словно хотел плюнуть с досады, но так и замер, о чём-то явно задумавшись.

— А ногу ты можешь вылечить? — прищурился Фёдор.

Ленке захотелось его обнять — может же, зараза! Но она лишь невозмутимо высунула язык и лизнула ему кожу, видевшуюся между ботинком и задранной штаниной. Фёдор дёрнулся, чуть не ударив Ленке в челюсть, но вовремя спохватился. Удивлённо пошевелил ногой, прислушиваясь к ощущениям:

— Спасибо! — Он встал, начал ходить из стороны в сторону, чуть хромая и радостно поглядывая на ногу.

Пока он отвлекался, Ленка превратила лапы в руки и быстренько зализала все повреждения у палатки. Напоследок оставила одну поломанную дугу, которую, держа в руках демонстративно провела по языку — та со звоном распрямилась.

Фёдор с офигевшим видом стоял, приоткрыв рот.

— Говорю же, животное, — потупилась Ленка, и превратила руки в лапы. Тут же показала их Фёдору, мол, вот доказательства.

— Та-ак, ладно, — он задумчиво изучил восстановленную палатку. — А ставить её ты поможешь?

Ленка озорно кивнула. Взяла зубами дугу и воткнула в угол — второй конец повис в воздухе над землёй.

— Ну щего шдёшь? — прошепелявила Ленка. Покачав головой, Фёдор поймал конец дуги и вставил в угол.

Тент накинулся уже без труда. Фёдор забросил внутрь палатки коврик и вдруг спросил:

— А ты как будешь спать?

— Снаружи.

— А есть?

— Чего-нибудь изловлю, — Ленка многозначительно посмотрела вверх. Оттуда донеслось басовитое протестующее угуканье.

— Что это? — удивился Фёдор.

— Крупная, мясистая птица.

Снова раздалось протестующее угуканье, но почему-то менее басовитое.

— Значит нужен костёр. — Фёдор достал из рюкзака топор и выпрямился, пристально осматривая деревья.

— Сырые только не руби, — пробормотала Ленка. — Вообще, в рюкзаке есть горелка и газ.

— Знаю. — Фёдор махнул рукой, отгоняя всяческие возражения и призывая силу первобытных предков, что могли и огонь, и мамонта добыть.

Ленка улеглась, тревожно поводя ушами. Не то чтобы лес был опасен — не тут и не с ней, но как-то вид Фёдора, и его поведение не внушали ей уверенности в удачной охоте на дрова. С другой стороны, это тоже был выбор и тоже испытание. Потому Ленке оставалось лишь прядать ушами на стук топора, ждать и жалеть, что зря она в парке тогда принимала человеческий вид. Если бы она ограничилась лисьим обликом, то Фёдор может бы не стал эффектно расхаживать с топором.

Череда ударов топора вскоре завершилась хрустом падающего дерева. Потом послышались тихие удары — отрубались ветви. После одного из них, Ленкиных ушей достигла витиеватая вязь отборных ругательств.

Вскоре из леса, уже сумеречного, но всё ещё весьма светлого даже для человека, появился Фёдор. На правом плече он волок комель срубленного дерева, а левую окровавленную ладонь держал во рту.

— Ты не умеешь зализывать раны, — прокомментировала Ленка.

— Не смешно, — насупился Фёдор.

— Может это не про смех. — Ленка подошла к тонкому сухому деревцу, толщиной в три пальца. Прикинула, достаточно ли прямое. Достаточно. Она перекусила его у корня и тихонько положила. Откусила палку в два метра длиной, прижала лапой и заточила зубами один конец.

— У тебя же нет резцов, — удивился Фёдор, глядя на отплевывающуюся от стружки Ленку.

— Ты так и будешь круговорот крови показывать?

Фёдор отнял руку от рта, посмотрел.

— Зализывать не дам, — сказал он. — Не знаю, что у тебя сказочного в слюне. Может хвост вырастет?

— Если так рассуждать, то только раскидистая крона. — Ленка потёрла язык лапой. Сверху послышалось издевательское угуканье.

— В рюкзаке аптечка, — напомнила Ленка, глядя на хмурое лицо Фёдора.

Нехотя Фёдор полез одной рукой в рюкзак, долго там ковырялся, наконец достал аптечку, запачкав всё кровью. Зубами ухватил пакет с бинтом, но тот был запаян крепко.

— Резцы не помогают? — заметила Ленка.

Фёдор глянул исподлобья, потом вздохнул:

— Я сам. Тут нужны чистые руки.

Довольно ухмыляясь, Ленка села на задние лапы, превратила передние в когтистые тёмные руки, покрытые мехом, и выпустила все хвосты. На лице Фёдора появилась тень удивления. Ленка показала язык, вытянула вперёд руки и дунула на них — из пасти появилась струя синего как из горелки пламени. Руки задымились, потом раскалились до красна. Фёдор приоткрыл рот. Пламя погасло, руки потемнели, вернув прежний цвет. Ленка взяла бинт у все ещё молчавшего удивлённого Фёдора и принялась за дело.

— Всё! — Ленка закончила бинтовать и снова показала лапы.

Фёдор перевёл глаза на свою ладонь, замотанную до кончиков пальцев.

— Вот так, значит. Это всё объясняет, — заключил он.

— И даже манеру Полины, называть тебя волчком? — с усмешкой спросила Ленка.

— Она это делает без издёвки. В конце концов, так я понимаю, что моя странность её радует.

Посматривая в крону дерева, Ленка взяла заготовленную палку, примерилась и осторожно воткнула её острым концом вверх.

— Если вас обоих всё устраивает, то зачем ты ко мне приходил? — спросила Ленка, высматривая вверху толстую тень в перьях.

— Это не правильно.

Ленка усмехнулась и плюнула вверх ревущим огнём. Сверху ответило обиженным угу-у-у и под треск ветвей на палку нанизалась большущая дымящаяся тушка птицы без перьев и головы. Ленка потянула носом — приправ маловато и недожарилась.

— Но тебе же это чем-то нравится? — Ленка отправилась в чащу, искать рогатины.

— Наверное.

Притащив в пасти две рогатины, Ленка воткнула одну, чуть поодаль — вторую. Водрузила на них палку с подбитой птицей. Чуть отошла, наклонила голову, оценивая. Вроде всё как надо? Ленка плюнула пламенем под вертел с тушкой, и на пустом месте занялся костёр.

— Раз нравится, то у тебя есть выбор. Принять или избавиться.

— Не могу я избавиться, — плюнул Фёдор. — Ты же видела, как оно получается?

— Не хочешь. — Ленка протянула лапу и чуть провернула вертел.

— Я понял. Это ты хоть в каком виде можешь развлекаться, кривляться, даже поганое дерево может показывать язык. А я, когда человек, боюсь даже помощи попросить. Я не могу ни улыбнуться, ни заплакать. Не могу радоваться, когда Полинке рядом грустно. Не могу грустить, когда рядом радость. Понимаешь?

Вот оно что. Ленка кивнула. Фёдор закрыл лицо руками. Плечи вздрагивали.

— Ладно, — задумчиво прошептала Ленка, — может кубок и не будет пылится.

Фёдор поднял раскрасневшиеся глаза.

Ещё до полудня они нашли лагерь Вечной Охоты. Запах костра и выпивки Ленка почуяла издалека, потом и сидевший на её спине Фёдор начал принюхиваться, вскоре начали долетать и звуки — хохот, болтовня.

Лагерь, огороженный свежим частоколом, белел на солнце парусиновыми палатками, дымил кострами, суетился и готовился к вечерней охоте. У ворот одетый в старинную перетянутую ремнями кожаную куртку часовой надвинул на глаза широкополую шляпу и вскинул вполне современный автоматический карабин.

— Стой, а то стрелять буду! — пробасил часовой.

— А чем? — Ленка с интересам заглянула в дуло. Часовой опасливо спрятал оружие за спину, словно беспокоясь за его целостность. Видимо слухи про Ленку дошли и до него.

— Ничем. Проходи уже, — прошептал часовой, зыркая по сторонам.

Деланно переставляя лапы Ленка прошествовала по тропе в гущу палаток. Одетые так, словно прибыли из разных эпох, охотники сидели группками возле современных железных ящиков, старинных деревянных бочек, пластиковых столов. Завидев Ленку, кто-нибудь приветственно махал руками и звал присоединиться к ним, но ей нужен был Серый. По запаху он ошивался где-то тут, но среди охотников его пока не было видно.

Наконец, один из нетрезвых охотников устал махать руками и, глянув на притихшего Фёдора, подбежал к Ленке.

— Айда к нам, выпьем за удачную охоту! — прокричал он прямо в ухо.

— Где мне найти Серого? — пробурчала Ленка, прижав уши.

— Серого? — удивился охотник, покачиваясь. — Серый будет вечером. Мы попрём его убитую тушу ногами и… и…

— И руками, если продолжите столько пить. В какой палатке Серый?

Охотник поник и молча ткнул рукой в сторону.

Поблагодарив, Ленка пошла в указанном направлении. Верно, здесь сильнее пахло. Она легла на землю, давая Фёдору спуститься.

— Жди здесь, а то ему придётся долго всё объяснять, — сказала Ленка, и отправилась к палатке, из которой слышалось ворчание Серого и женский смех.

У входа Ленка остановилась и села:

— Серый!

— Чо? — из палатки выглянул большой двуногий волк, художественно перемазанный кровью.

— Мне надо оборотня сделать, — пояснила Ленка.

— Щас не могу. — Серый расстроенно кивнул на палатку. — Я уже с Эллочкой… э-э… гримируемся. Давай после охоты?

— Блин, я не про то. Мне слюна нужна. Она же и в другом мире подействует?

Грустно опустив уши, Серый задумался.

— Да, должна. — Он весело прищурился. — Ты только предупреди жертву, что на неё постоянно охотиться будут.

Ленка хотела высказаться про эту охоту, в которой жертвой оказывается вовсе не оборотень, а бухло и еда.

— На него, — пояснила Ленка.

Серый усмехнулся.

— У него жена, — уточнила Ленка.

Одно ухо Серого задумчиво поникло.

— Прекрати. Давай слюну, — она протянула открытый пузырёк. Серый мазнул его языком, тут же наполнив до верху.

— Позовёшь потом, посмотреть?

— Ладно. Но только издалека.

Фёдор с Ленкой снова сидели на той же лавке. Весёлая Ленка — в футболке, подобрав под себя ноги. Удивлённый Фёдор всё не верил, что прошла пара минут — то смотрел на телефон в забинтованной руке, пытаясь понять какой нынче день, то на окружающий парк, который совсем не изменился.

— Короче, вот — Ленка протянула ему пузырёк. — Это слюна оборотня.

— Клин клином? — усмехнулся Фёдор.

Ленка замотала головой:

— Не, это третий вариант. Сделать неправильное правильным.

Фёдор долго хмурился, крутя в руках пузырёк. Потом хмыкнул и начал развязывать бинт. Замер, когда увидел под ним зажившую руку.

— Зараза ты, Ленка. Когда успела? — проворчал он.

— Можешь просто выпить, эффект тот же.

Через неделю, Ленка в коротких шортах и всё той же футболке прогуливалась по парку с Серым, который на голову был выше её — выйдя из мяукнувшего портала, он напрочь отказался принимать человеческий вид и шел на двух ногах, задорно скаля внушительные клыки. Уйти на тропинки в чащу тоже отказывался, мол грязно, а так хоть по дорожкам лапы разомнёт. Однако, аллея к досаде Серого была самая глухая, где прохожие не попадались. Почти.

На встречу шла парочка студентов. Они с любопытством глазели на Серого, а тот ещё сильнее скалился и периодически косился на Ленку, мол, смотри, что теперь будет.

Один из студентов поднял телефон на уровень пояса, явно чтобы сфоткать. Второй украдкой шепнул ему:

— Нафига? Стрёмный же костюм.

— Зато ржачный.

Ленка прыснула в ладонь. Студенты вздрогнули и заспешили прочь. Серый хмуро оглядел себя, недовольно пригладил мех на хвосте:

— Пошли лучше на тропинку, на земле лапам приятнее.

На тенистой тропинке, он вдруг замер, присел и начал принюхиваться.

— Ты же говорила, что он один и парень? — спросил Серый.

Ленка наклонилась — на чёрной мокрой земле рядом с большим волчьим отпечатком, виднелся след чуть поменьше.

— Я говорила, что он женат, — усмехнулась Ленка.

Ненаучный ужас

— Не подскажете, где мы можем найти Девятихвостую Елену Лисеевну? — прозвучал мягкий баритон в шуме вузовского коридора.

Перебывавшая в человеческом облике, Ленка глянула в просвет между скучавших на перемене студентов. Вдали явно кого-то высматривали два высоких типа в бежевой униформе с прямоугольными коричневыми рюкзаками — блондин и очкарик. На рюкзаке одного мелькнула белая надпись “Быстрые ОПЯТА” с кругом из грибов ниже.

Зачем Ленка понадобилась сервису доставки с таким дурацким названием, и почему его курьеры ходят парами? Пока она неспешно раздумывала над этим, типы успели найти её. Встали по краям, оттеснив к холодной крашеной стене.

— Вы, Елена Лисеевна? — с дежурной дружелюбностью спросил блондин.

— Да, — кивнула Ленка, не показывая, что ждёт подвоха.

Очкастый посмотрел на неё, затем в прибор, похожий на самодельный смартфон, и согласно кивнул.

— Вам отправление, — расплылся в улыбке блондин. — Распишитесь.

Он протянул планшет с обычной бумажной накладной. С виду, обычной. Ленка пригляделась. Под чёрной краской на бумаге проступал невидимый обычному человеку текст магического контракта. Вчиталась — подписавший был вынужден своим ходом отправиться в недра какого-то Ордена Противодействия Явлениями Трансмировых Аномалий на ближайшие сутки. Магия контракта была весьма сильной и, возможно, на кого-то бы даже подействовала.

Ленка, высунув от усердия кончик языка, нарисовала лапу вместо подписи и вернула планшет. Посмотрев на рисунок, блондин растерял куда-то свою поддельную улыбку, хмуро глянул на Ленку. Она как могла невинно поморгала и, с выражением наивного ожидания подарка, оперлась на стену.

— И чо? — спросил блондин у очкастого.

Тот посмотрел на контракт, на Ленку.

— Теоретически, этот рисунок имеет туже силу, что и подпись, — пробормотал он.

— Отлично! — радостно захлопала в ладоши Ленка. — Давайте ваше отправление, и я уже пойду!

— С нами, — зло прошипел блондин.

Ленка снова затрепетала ресницами и как могла удивлённо спросила:

— Неужели я подписала какой-то магический контракт, и он обяжет меня это сделать?

Начавший наливаться кровью Блондин вопросительно глянул на очкастого. Тот затряс головой:

— Не понимаю. Должен работать.

— Так отправление выдадите? — с надрывом в голосе спросила Ленка. — Или мне рыдать начинать?

Оба липовых курьера уставились на неё. Блондина начало трясти.

— Извините, — скала очкастый, — но у нас приказ доставить вас.

Ленка вздохнула:

— О, хоть признались. И нафига вам лиса-посылочка?

— В реальности растёт уровень магии, — сжал он губы. — Это угрожает балансу…

— И чё?

— Баланс же нарушится, — непонимающе уставился на неё очкастый.

— Ну и хрен с ним. Парни, вы сначала определитесь, чем грозит нарушение.

Он задумчиво нахмурился, но красный от злобы Блондин снова начал шипеть:

— У нас приказ, Леночка.

— Насильно будете вести? — усмехнулась Ленка.

Очкастый отрицательно покачал головой, но напарник его уже не замечал:

— Если понадобится.

— Приступай, — пожала плечами Ленка, и провалилась в стену.

Удивлённо раскрыв глаза, Блондин резко выбросил руку, но лишь ударился в крашеный бетон.

Некоторая время Ленка наблюдала из стены хмурое лицо очкастого, который отчитывал неуверенно оправдывавшегося напарника. Боролась с желанием высунуться и показать язык или хвосты, которые она уже выпустила через джинсы куда-то в помещение за стеной. Но решила, что это всё-таки неподобающее для неё поведение в стенах универа. Вот попадутся они ей в общаге! Ленка развернулась и, наконец, вышла из стены.

В ярко освещённом помещении натужно гудела какая-то установка. Воздух эта штука заполняла не только гулом, но ещё и какими-то мощными волнами — по вставшему дыбом рыжему Ленкиному меху бегали щекотные электрические искорки. Кажется, вокруг установки веяло ещё и магией, как тогда, когда появилось Пятно.

За гулом слышались какие-то неразборчивые крики. Ленка навострила лохматые лисьи уши и повернулась на звук. За толстым стеклом окна, ведущего в соседнюю комнату, махал руками бородатый профессор в очках — Иннокентий Львович.

— Ленка! Уходи оттуда! Излучение! — кричал он.

Невозмутимо пожав плечами, она направилась к профессору. Прошла сквозь стену.

— Привет, — облегчённо улыбнулся Иннокентий Львович.

Стоявший рядом, чем-то озадаченный лаборант Куликов, просто кивнул, не переставая хмуриться на пульт у окна.

— А я гляжу, помеха какая-то странная на датчике фона, — продолжал профессор. — Потом Куликов рассмотрел, что из стены твои хвосты торчат. Ты так не пугай. Там не убьёт, конечно, но совсем не полезно находиться.

— Да мне ничего не будет, — махнула Ленка рукой. — Вы что, очередную чёрную дыру делаете? У меня же уже есть плоский кот.

— Мы нашли способ её стабилизировать, — пробурчал Куликов. — Почти, нашли. — Он хмуро глянул на Ленку. — Но кто-то смахнул настройку хвостами, теперь там опять колеблется градиент поля…

Под нарочитый вздох Куликова, Ленка невозмутимо нырнула в стену. Прошлась к гудящей установке. В глубине переплетения проводов за электромагнитами и прочей электро-чепухой явственно ощущался открытый магический портал.

— Там у вас просто открыт вполне стабильный портал, — вернулась Ленка к пульту. — Ну да он какие-то вибрации источает, но это нормально, когда они открыты.

Куликов хмуро выслушал её, кивнул. Потом что-то там понажимал на пульте. Щёлкнул тумблером. Мигнули какие-то лампочки. Пробежала магическая волна. И Куликов стал чуть менее хмурым.

— Иннокентий Львович, тестовая масса успешно прошла, — сказал он. — Возвращать?

— Давай! — с задором кивнул профессор.

Ленка открыла было рот, но было поздно — Куликов щёлкнул тумблером. Пробежала магическая волна сильнее прежней, и вдруг за окном беспросветно потемнело, будто его закрыли шторой. Куликов стал чуть более хмурым. Что-то повернул и гудение установки обиженно затихло.

— Иннокентий Львович, тестовая масса больше расчётной, — сказал он.

Профессор изобразил лицом вопрос и требование пояснений.

— Мы… — начал было Куликов, но Ленка прервала его:

— Вы затащили демона из другого мира.

За окном вплотную к стеклу темнота раскрыла два угольно-красных глаза. Потом со звуком отделяющейся присоски темнота отлипла от стекла и, уменьшившись, приняла вид тёмно-красного чешуйчатого рогато-копытного демона с глупым, но злобным выражением на морде. Он что-то там проревел, пробивая рогами потолочные светильники. Профессор поморщился, как от зубной боли. Хмурость Куликова уже не изменялась.

— Людишки! Ар-р-р! — начал речь демон. — Я всё тут разнесу, если вы не покоритесь мне!

— В смысле, покориться? — хмуро спросил Куликов.

Демон озадачился, побегал глазёнками и нашелся:

— Девственницу мне!

Ленка захихикала. Лицо Куликова немного удивилось, а профессор и вовсе задорно ухмыльнулся. Демон понял это по своему.

— Нет, — заревел он. — Дюжину девственниц!

Куликов покачал головой и щёлкнул тумблером. Клацнул замок тяжёлой двери. Через мгновение Куликов невозмутимо стоял перед возвышавшимся до потолка демоном.

— Итак, антинаучная флуктуация! — хмуро заговорил он. — Ты мало того, что своим появлением нагло нарушаешь законы физики. Так ещё и издеваешься над нашим универом!

Демон даже как-то стал меньше. Потом вдруг замахнулся на Куликова лапой. Ударил. Но лапа прошла сквозь лаборанта, не причинив тому вреда. Демон ошарашенно глянул на лапу. Осторожно попытался когтем тронуть плечо Куликова, но снова прошёл насквозь.

— Тебя нет, — хмуро пояснил Куликов.

От этого демон резко уменьшился, уже даже не доставая до плеча рогами. На его морде снова распространилось непонимание с удивлением, открылась пасть, извергла:

— Но ты же… — но договорить он не успел.

Куликов повернулся спиной к демону:

— Иннокентий Львович, я нашел излишек тестовой массы. Похоже, мы захватили слой грунта.

— Да, незадача-с. Будем изучать грунт? — невозмутимо отвечал профессор.

Ещё сильнее уменьшившийся демон перебегал глазёнками от одного к другому, наконец остановился на распушившей хвосты Ленке, ткнул в неё трясущимся когтистым пальцем:

— Вот, она тоже нарушает законы физики! — с обидой крикнул он.

Ленка невозмутимо оперлась руками на подоконник и мигом превратилась в лису. Прошлась по нему и уселась перед стеклом, ехидно глазея на демона.

— Видели! — закричал демон.

Иннокентий Львович невозмутимо посмотрел на лису, потом сквозь демона, так что тот уменьшился уже до размера собаки.

— Полагаю, коллега, мы всё же не геологический факультет. Потому образцы почвы нам за ненадобностью, — вслух размышлял профессор.

— Согласен, — кивнул Куликов. — Отправить грунт обратно?

— Не-е-ет! — заорал демон и ляпнулся мордой вниз перед ним.

Куликов взял его за шкирку, как нашкодившего кота, и, хоть из под ладони шел чёрный дым, поднял на высоту глаз.

— Допустим, некоторую маленькую аномальность я могу списать на несовершенство оборудования и применяемые методы, но кто будет потолок ремонтировать?

— Секундочку, шеф, — демон показал раскрытую ладонь, мол, сейчас всё сделаю.

Куликов поставил демона на пол и украдкой вышел к пульту. Там он мельком глянул на невредимую ладонь и спросил у лисы:

— Елена, не подскажете, что это был за дым от моей руки?

Вернув себе человеко-хвостатый вид, Ленка поглядела в окно, где, чихая на гравитацию, по потолку бегает демон.

— Он так поступил к тебе на работу, — усмехнулась она. — Если приглядеться, на спине у него отпечаток твоей руки.

Куликов вопросительно покосился на Ленку.

— Там у них мир-корпорация, каждый демон имеет начальника, у того тоже есть свой начальник и так далее. Всю жизнь они работают без выходных и отпусков.

На невозмутимом лице Куликова мелькнула тень ужаса:

— И что они там делают?

— Ничего, — развела Ленка руками. — Ну то есть они все всегда заняты, но результата от этого никакого. Фактически, они просто имитируют деятельность. Начальство мотивирует подчинённых эффективнее имитировать деятельность. Повышать показатели имитации.

К тому времени демон уже починил все светильники и, сидя вверх ногами на потолке, радостно показывал лапами, что дело сделано.

— Погоди, он же починил свет быстрее электрика.

— Какая эмоция на его морде?

Куликов присмотрелся:

— Удовлетворение?

— Вот именно. У них там затейливо: демон может и умеет практически всё, но делает только то, от чего не получает ни капли удовлетворения. За любую инициативу следует наказание ещё более унылой рутиной. Знаешь, что они производят? — Ленка подняла палец. — Тепло!

— Логично. Но зачем?

— Ага, с годами они от этого становятся несколько злобными, но ты выцепил ещё молодого. Он ещё только хитрожопый, потому вот и шустро переметнулся на новое место работы.

Куликов подошёл к демону. Тот спрыгнул с потолка и уселся на полу с хитрющим выражением довольной морды. Сцепив руки за спиной, Куликов сощурился и спросил:

— Как насчёт негативных эффектов? Попытаешься открыть портал и притащить своих сородичей?

Расширив от ужаса глаза, демон замотал головой и попятился с нечленораздельными звуками. Куликов хмуро покосился на Ленку.

— Зачем ему это? Он же фигово мотивированный сотрудник.

— Логично. — Куликов спросил у демона:

— Значит, будешь мучить меня формулированием заданий?

— Да, — радостно закивал демон.

— Тогда задание: превращайся в собаку.

Тут же приняв вид абсолютно чёрной сиба-ину, демон проговорил:

— И что делать?

Куликов покачал головой:

— Судя по выбранной породе, ты умеешь читать мысли. А значит знаешь ответ.

Демон состроил умильное выражение морды и, преданно уставившись, высунул розовый язык.

— Елена, не подскажете, насколько он безопасен для общества?

— Своя шкура ему дорога, а тебя он боится. Потому будет играть выбранную роль. Но ему работу ему лучше давать не бессмысленную.

— Сортировать молекулы во имя науки? — невозмутимо спросил Куликов.

— Вполне, — хмыкнула Ленка.

Демон согласно закивал.

Летней ночью в университетском сквере на лавке, держа передними лапами стаканчик мороженого, сидел чёрный сиба-ину по кличке Максвелл. Рядом шевелились распушённые лисьи хвосты — Ленка активно жестикулировала руками с опасно подтаявшим мороженым.

— … и эти два придурка хотели меня куда-то там отвести, — рассказывала она. — Так что будь осторожен. Не удивлюсь, если они вообще начнут охоту.

— К хозяину домой приходили какие-то два блогера, похожие на твоих курьеров: один очкастый, другой блондин. Пытались расспрашивать про установку. Блондин трепал меня по холке, и зачем-то нудно повторял, что я хороший пёс. Хозяин наплёл им про двумерные модели чёрных дыр и выдворил прочь, — ухмыльнулся Максвелл.

— И они в тебя своими приборами не тыкали?

— Очкастый водил рядом липовым смартфоном. Но хозяин же магию одним взглядом убирает, куда им до…

Ленка выругалась — невдалеке свет фонаря выхватил знакомое очкастое лицо и с ним блондина.

— Здравствуйте, Елена Лисеевна, — весело кивнул очкастый, подходя.

— Привет.

— Доброй ночи, — сказал чёрный сиба-ину и лизнул мороженое.

Очкастый подмигнул:

— И тебе привет, демон.

Стоявший позади блондин недовольно засопел.

— Мы приносим извинения, Елена Лисеевна, — продолжил очкастый.

— Принимаю, — усмехнулась Ленка.

— Руководство поставило нам задачу. Обсудить с вами вопрос, касающийся…

Максвелл завыл.

— Ты чего? — удивился очкастый.

— Забей, — махнула Ленка стаканчиком. Мороженое вылетело и устремилось к земле, но на его пути ловко мелькнул кончик удлинившегося Ленкиного хвоста.

Ленка задумчиво повертела перед глазами хвостом, пропитанным мороженными, вздохнула и пояснила:

— Твоя манера изъясняться напомнила ему о родном мире, тоскует. — Максвелл поперхнулся и выронил мороженное на лавку. Ленка продолжала: — Давай проще. Чё там с балансом? Разбалансировался?

Гневно полыхая красными глазами, Максвелл слизывал с лавки мороженое. Ленка принялась смоктать поймавший мороженное хвост, хихикая над выражением лица Блондина.

Очкастый отрыл рот, закрыл, пошевелил губами и решился:

— Елена, Ордену нужна ваша помощь.

От неожиданности Ленка укусила хвост.

— Фто? — спросила она, отплёвываясь от меха.

Очкастый потупил глаза:

— Магии становится слишком много. В древности магия уже существовала рядом с реальностью. Им хватало места. Потом магии не стало, а реальность разрослась, заняв весь мир. Теперь если ничего не делать, то магия вскоре начнёт подъедать реальность.

Ленка вопросительно подняла бровь.

— Скорее всего будут жертвы, — развёл очкастый руками. — Мы ничего не придумали. Мы умеем только бороться с магией. А ты, вроде как, умеешь находить обходные пути.

У Ленки зазудело ухо. Хмуро окинув взглядом парней, она откинулась на спинку лавки и принялась дочищать хвост.

— Елена? — спросил очкастый.

— Не мефай, я фанята, — проворчала она.

За веком тьмы

Летом, когда в универе закончились последние экзамены, и студенты разъехались из общаг по домам, кто-то предложил провести пикник для своих. Идея незаметно расползалась по знакомым, находя всяческую поддержку. Причём никто не признавался в инициативе, а только ссылался на другого. Ленка выписала всех участников на листок, соединила стрелками: кто и кому первым высказал эту идею. В итоге получила сильный ориентированный граф — так что найти виновника и свалить на него организацию безобразия не представлялось возможным. Пришлось брать всё в свои руки.

Для пикника выбрали будний день и место подальше от лишних глаз — обычным людям видеть участников не стоило. Перед рассветом возле университетской общаги появилась пара огромных драконов с пассажирскими креслами на спинах: Димка в тёмной изумрудной чешуе и его жена Анастасия в кремовом меху с крыльями персикового оперения.

Нерешительно встав перед мохнатой драконицей, черноволосая студентка психфака Дашка посмотрела на измотанную сборами Ленку.

— А можно поменяться местами? — попросила она.

Лешка вытерла хвостом с лица пот и ответила усталым взглядом — в большинстве случаев это помогало.

— Зачем? Опять тревожишься по пустякам? — удивился Дашкин парень Артур, уже сидевший в кресле посреди кремового меха.

— М-мне больше нравится дракон с чешуёй… Он… он привычнее, — пробормотала Дашка, внимательно рассматривая растрескавшийся асфальт под ногами.

Похоже, Артур достаточно знал свою подругу, потому не стал продолжать, да и со спины изумрудного дракона уже слезал пассажир, уступая место. Ленка бы не придала значения всей этой сцене, но опыт подсказывал, что сегодня она ещё натерпится приключений с этой Дашкой.

Ещё и две разнополые пары оборотней, только половину из которых Ленка знала, наотрез отказывались принимать хотя бы двуногий вид — на креслах сидеть не могли, а с чешуи, скрежеща когтями, соскальзывали. Пускать серых балбесов на нежную спину Настьке было опрометчиво, да и на зубастые развесёлые морды некоторые пассажиры смотрели с подозрением. Потому Ленка вздохнула, отошла от суетящейся толпы людей с рюкзаками и перекинулась в мохнатого рыжего дракона с длинным лисьим хвостом и оперёнными крыльями.

Первым на спину заскочил чёрный сиба-ину Максвелл и улёгся калачиком где-то почти на хвосте, судя по ощущениям, закрепившись незаметно выпущенными щупальцами. Потом оборотни, хихикая и повизгивая, залезали по крылу на спину, скатывались, залезали снова и блохами копошились в меху. Тем временем на шею Ленке взгромоздился толстый профессор химии.

— Я буду указывать путь! — пафосно изрёк Николаич.

Изогнув длинную драконью шею, Ленка глазом уставилась на профессора:

— Николаич, ты не боишься волков?

— Это же оборотни. Серого из академии помнишь? Как мы с ним бухали! — Николаич мечтательно закатил глаза. За его спиной копошились волки, покусывая друг другая за уши и тыкаясь в морды.

— Чё? Оборотни же не пьянеют.

— Ну да, — посерьёзнел он. — Это я потом узнал, после того как он меня два раза перепил.

Ленка покачала головой и отвернулась. Все уже расселись по драконам, а волки ещё копошились.

— Эй, животные! Долго вас там ждать? — не выдержала Ленка. Четыре морды так замерли.

— Мы готовы, — прошепелявил волк Фёдор, не выпуская из зубов Полинкино ухо.

— Держитесь. Взлетаем, — скомандовала Ленка.

В спину её тут же вонзились когти. Ленка даже пожалела, что у оборотней когти острые и втягиваются — хотя, иначе пришлось этих балбесов привязывать.

Места для разбега не было, потому она оттолкнулась всеми четырьмя лапами и подпрыгнула на несколько метров. Взмахнула крыльями, но с таким грузом тяги не хватило — она всё же не опытный летун. Пришлось использовать левитацию, отчего, неуклюже растопырив крылья, Ленка стала постыдно всплывать будто рыжий воздушный шар.

Следом взлетал Димка. Он элегантно и профессионально взмахнул крыльями и тоже начал подниматься на левитации. Ленка даже позавидовала — со стороны это выглядело, как сильные взмахи крыльями мощного дракона, осторожно взлетавшего с тяжёлым и ценным грузом. На деле же, Димка лишь делал вид, что машет, ну может чуть подруливал.

Направились в сторону гор. Ленка летела впереди, поскольку дорогу лучше всех знал Николаич и он, если не обсуждал что-то с оборотнями, то махал руками и кричал, куда лететь, куда не лететь. Ещё кричал, что сверху плохо видно. Что надо бы опуститься пониже. Что надо было взять карту. Что волки осмелели и уже даже прыгают по спине.

Последнее Ленка и так чувствовала, даже пару раз оглянулась и цыкнула на серые морды, но усидчивость и серьёзность те оставили вместе с человеческим обликом. Они повизгивали и возились на спине, постоянно втыкая свои острые когти.

Вдруг на спине замерли и вес чуть уменьшился. Предчувствуя недоброе, Ленка скосила глаза вниз.

Бестолково кувыркаясь и завывая, к желтеющим между лесистыми сопкам полям и серебристой извилистой реке, падало что-то серое с хвостом.

— Упал! — закричал кто-то.

Ленка стала неспешно снижаться.

— Пятно! — позвала она и, почуяв незримое присутствие бездонной мяукающей бездны, выругалась трёхэтажной математической формулой.

Незримая бездна согласно мяукнула и разверзлась беспросветным пятном с кошачьим ушами в том месте поля, куда стремился ляпнуться волк.

— Тебе надо меньше на математическом бывать, — проворчал Николаич.

Волк канул в бездну, та схлопнулась и через мгновение появилась чёрным пятном на поле впереди.

— Это с физического, — ответила Ленка.

Из чёрного пятна стрелой точно вверх вылетела серая хвостатая точка — волк кувыркался с подвываниями и поднимался всё медленнее. Ленка летела медленнее и метила аккурат чуть ниже верхней точки его траектории. Пятно умудрился где-то в межпространстве так разогнать волка, что тот подлетел почти до той же высоты, откуда падал.

Волк с диким воем и удивлением поднялся над головой и плюхнулся на Ленкину спину вонзив когти, которые за время полёта, кажется, подросли и заточились об воздух.

— Ура-а! — послышалось со спины, и снова было началось радостное шебуршение.

Изогнув длинную шею, Ленка внимательно посмотрела на оборотней объятым языкам пламени глазом. Волки замолкли и заморгали c напускным непониманием, а тот, что падал, даже робко вильнул хвостом. Она отвернулась и вздохнула.

Постепенно горы становились всё выше, долины сузились, а поля исчезли. Кое-где на хребтах уже виднелись разрушенные скалы. На слияниях рек, где встречались узкие долины, ютились небольшие посёлки.

Николаич уже не отрывал глаз от земли и, вцепившись в Ленкину шею, пристально вглядывался в изгибы горной реки, вдоль которой петляла заброшенная грунтовая дорога. Изредка рядом с водой попадались заросшие поляны, увидев одну из них, Николаич и прокричал, что всё, мол, на месте.

Заложив крутой вираж, драконы начали снижаться по спирали. Изображать махание крыльями под фонограмму Ленке надоело, потому она просто сложила крылья и опустилась, словно самолёт вертикального взлёта.

Пока одни расстилали привезённые с собой коврики и доставали еду, несколько мужиков с оборотнями отправились за дровами.

В своём привычном хвостатом облике рыжей студентки в растянутой футболке Ленка с чёрным сиба-ину Максвеллом натянула между деревьями кусок пёстрой ткани. На это полотно же юркнул чёрный силуэт кота — Пятно. Он растянулся по всю ширь и басовито мявкнул, став порталом. Из него показался хмурый лаборант Куликов, огляделся и с усилием потащил чёрный мангал на колёсах. Максвелл тут же пристроился следом, схватил зубами перекладину между колёсами и стал толкать.

— Так можно было и так, а не лететь? — подошла черноволосая Дашка.

— Ну да. — Ленка пожала плечами. — Но все, вроде, сказали, что хотят полетать.

— Никто не сказал, что можно пользоваться порталом, — насупилась Дашка. — С дракона можно было упасть. Не известно, что у него там в чешуе водится.

— В чешуе у меня просто сказочные блохи, — подошёл худенький шатен Димка в обвислой футболке и джинсах. Улыбнулся и сверкнул вертикальными карими зрачками.

Дашка потупилась:

— Извините.

— Ничего, — махнул он рукой и повернулся к Ленке. — Зачем ты столько магии тратишь при посадке?

Ленка развела руками:

— У меня же её много.

— Именно! Ты её рассеиваешь, ещё и мы вырабатываем. А вокруг лес, где нет связывающихся магию людей.

— Куликов всё нейтрализует. — Ленка махнула хвостом.

Куликов хмуро выставлял мангал в траве, подкладывая принесённые Максвеллом камни под колёса.

— Ну допустим, — не унимался Димка. — Но он же не всё видит, где-нибудь в тёмных местах она всё равно будет накапливаться.

— В каких? — тревожно спросила Дашка.

— В дуплах, под корнями деревьев. Всё, куда не проникает беглый взгляд, — нехотя пояснил Димка.

— Николаич говорил, тут пещера есть, — задумчиво сказал Дашка.

— Там дырка с кроличью нору размером, — отмахнулась Ленка хвостом. — Мы тут не так много наколдовали. А до пещеры отсюда час тащиться.

— Всё равно, я бы вообще не советовал в лес ходить без чувствующего магию проводника, — заключил Димка.

— А в норах магия может прятаться? — задумчиво уставилась Дашка под ноги и начала пятиться.

Ленке это надоело, и она пугающим тоном начала вещать:

— В норах могут живут змеи, мыши. Магия может исказить их, исказить переносимые ими болезни!

Дашка стала пятиться быстрее. Потом развернулась и, внимательно глядя под ноги, поспешила куда-то. Димка покачал головой:

— Она и так какая-то запуганная, а тут ещё ты.

— Что-то мне подсказывает, что она в пещеру метит. Потому пусть лучше пугается змей, чем потом её по лесу искать.

Димка хотел было что-то сказать, но Ленка его перебила:

— Проводника она не возьмёт потому, что у неё парень есть. А парня своего не возьмёт потому, что он магию всё равно не чует.

— А в чём логика? — выпучил глаза Димка.

— Хвостом чую, без всякой логики.

— Каким из?

Ответить Ленка не успела. Волокущий из леса небольшое сухое дерево волк выпучил глаза и громко, на всю поляну, зашепелявил:

— Там ешевика! Шелый кушт!

— Ежевика? Где? — загорелись идеей две аспирантки.

— Шаш покашу. — Волк важно прошествовал с деревом на середину поляны, где из камней складывали кострище.

Прихватив знакомого, аспирантки пошли с волком в лес. Ленка скептически хмыкнула, глядя на это.

— Оборотень увёл людей в лес, — снова подошла неугомонная Дашка.

Изобразив удивление, Ленка выразительно поскребла рыжее лисье ухо. Дашка потупилась:

— Я не про то. Они же ведут себя несерьёзно, как… — она замолкла, пытаясь подобрать слова.

— Как настолько обнаглевшие взрослые люди, что не хотят быть серьёзными? — Ленка выпучила глаза.

— Один из них чуть не разбился!

— Вообще, оборотни живучие, — пожала Ленка плечами. — Но один фиг, не разбился же.

— Всё равно… в лесу может что-нибудь случиться. Заблудятся.

— Слушай, ты сюда бояться прилетела, что ли? — развела Ленка руками.

— Д-да… то есть н-нет. — Дашка опустила глаза, развернулась и поспешила уйти к себе.

— Вечно ты тревожишься по пустякам! — вскоре донёсся оттуда голос Артура.

Ленка вздохнула и закатила глаза. Мало ей хвостатых балбесов.

Народ сидел в тени деревьев у расстеленных скатёрок, прячась от по прежнему яркого солнца, хоть двигавшегося к вечеру. От управляемого Куликовым мангала распространялся аппетитный запах очередной порции шашлыка, от костра посреди поляны, несло горелыми грибами. Николаич что-то насобирал в лесу, но кроме оборотней никто не рискнул даже нюхать подозрительные красные, зелёные шляпки. Нанизав их на прутик, он надеялся придать грибам более убедительный вид посредством костра.

Сидя на собственных хвостах, образовавших подушку, Ленка держала в руках шампур и скусывала с него сочный шашлык. Напротив лежал на боку Максвелл, зажав в лапе кусок жареного мяса. На коврике рядом сидел хмурый Куликов и аккуратно отрезал ножом кусочек мяса, затем вилкой отправлял его в рот. Ленка так не могла. Она боролась не только с шашлыком, но и с желанием принять облик огромной лисы, чтобы бесчеловечно набить мясом всю пасть. От этих мыслей она порой так стучала зубами по шампуру, что нервно кружившие вокруг мангала оборотни вздрагивали и прядали ушами, а сидевшие неподалёку аспирантки оглядывались.

Наконец, мясо стало жариться быстрее, чем съедаться. Грибы бесследно канули в пламени костра, а Николаич с горя наелся шашлыка. Насытившиеся и бесконечно благодарные Куликову, волки сбежали куда-то в заросли. Народ начал вяло расхаживать по уже остывающей поляне, вспоминая какие-нибудь не очень активные игры. Судя по всему вспомнили крокодила. Ленка просто лежала на хвостах, блаженно радуясь, что не надо ни за кем следить — пока еда не переварится, вряд ли кто-то найдёт себе приключений.

— Ленка, — подошла одна из аспиранток, — мы там на ежевике, видели прикольных клопов, как спелые ягоды с ножками. Оборотень сказал, что они магические. — Она вздохнула. — Они наверное уже убежали, а брать в руки мы его побоялись.

Недовольно потянувшись, Ленка спросила:

— Ягоды были безвкусные и пахли клопом-вонючкой?

Аспирантка кивнула. Ленка вытерла лицо рукой и тихо выругалась — похоже, магия начала менять округу не только в укромных местах. Поднявшись на ноги, Ленка махнула хвостами, сбросив запутавшийся в меху мусор.

— Дорогу покажешь? — спросила она.

По пути кликнула Димку, который тут же принялся ворчать, мол, он же говорил, что много магии. Аспирантка смело повела всех по тропе, которую набили тащившие дрова волки. Потом свернула вдоль ручья, где явно ничего не тащили. Потом вышла на заросшую травой грунтовку. Удивлённо покрутила головой, прошла в одну сторону, в другую… Вздохнула и призналась, что потеряла дорогу.

— Я же говорил, слишком много магии, — снова начал ворчать Димка, но запнулся под Ленкиным взглядом. — Ты меня запутала своими хвостами. Они же не тащили здесь дрова. Дрова были сухие, значит и по ручью не шли.

Растерянно раскрывая рот, аспирантка хотела начать оправдываться, но Ленка её опередила:

— Дима, ты пользуешься логикой, а волки пользуются носом. Примени свой драконий нюх, думай носом.

Пока, зажав рот и краснея от натуги, аспиранка пыталась не очень заметно трястись, Дима осторожно присел, потянул носом возле травы и недовольно проворчал:

— Действительно, логики нет, а запах есть. Позвать волков, пусть дорогу показывают? — Он выпрямился.

— Бесполезно, у них, сытых, щас зов природы, — махнула Ленка рукой. Она чуть наклонилась вперёд, будто собираясь сделать колесо, и превратилась в большущую лису высотой до пояса. — Идём?

Побледневшая аспирантка выпучила на Ленку глаза. Та удивлённо изогнулась, внимательно осмотрела своё лисье тело, задрала единственный хвост и, словно веер, распустила его на девять:

— Так лучше? — спросила она у падающей в обморок аспирантки.

Димка успел подхватить аспирантку и хмуро глянул на довольную Ленку, которая, невозмутимо зашагала по дороге.

— На твоём месте, — заботливо начала Ленка, — я бы в Димкиных ручках не валялась. Его жена — крылатый монстр с зубастой пастью и чутким носом. Учует и хана. Кстати, Димка, она у тебя огнём плеваться умеет?

Аспирантка как-то резко очнулась и отстранилась. Димка заворчал:

— Огнём одна рыжая морда умеет, но, конечно, чаще желчью.

— Это не желчь, а горечь от несовершенства реальности! — с надрывом простонала Ленка.

— Главное несовершенство тут хвосты распустило и всё магией загадило.

— Ты просто завидуешь, что у тебя всего один и тот чешуйчатый.

Пока Димка размышлял над достойным ответом, Ленкиного носа достиг аромат нагретых солнцем ягод с небольшой полянки у дороги. Она поспешила к кустам, пропустив, что ей пробурчали вслед.

Доступные края были объедены, но в колючей середине куста чернели чуть ли не целые грозди спелых ягод. Ленка потянула носом, аккуратно поставила лапу на верхние ветви, вторую. Оттолкнулась задними и, уменьшившись до мелкой лисы, повисла животом среди колючих побегов.

Обиженно шмыгнув носом, Ленка чуть скосила глаза — Димка с аспиранткой был ещё далеко и не видел её позора. Осторожно попыталась лапой поймать ветку. Поймала острю колючку, дернулась и переставила лапу. Снова посмотрела — Димка приближался и внимательно поглядывал. Сцепив зубы, Ленка встала и, хоть оступаясь, но не падая, гордо прошла по ветками к вожделенным ягодам.

Понюхала их — некоторые с виду обычные ягоды пахли клопами. Надкусила одну такую, но сок оказался безвкусный. Нашла нормально пахнущую, потыкала носом — ягода как ягода, не бегает.

— Ну что там? — поинтересовался Димка. — Мутации, отсутствие колючек, говорящие лисы?

Ленка заметила, как одна из чёрных ягод шевельнулась. Подошла, понюхала — гораздо ярче и ароматнее. Если присмотреться, то можно было заметить, что из нижней половинки ягоды торчали еле видные чёрные лапки. Стараясь не трясти ветку с клопом-ягодой, Ленка осторожно взяла её зубами, сосредоточилась и отделила от куста.

Она принесла её к краю куста, Димка взял ветвь из пасти и начал рассматривать клопа.

— Это плод растения “ягодный вор”, — пояснила Ленка. — Он высасывает вкус и запах ягод. Если его раскусить, то в нём одном вкуса на целую жменю ежевики.

— Но это же клоп! — возмутилась аспирантка.

Димка покачал головой:

— Это магический плод, который ведёт себя как клоп. — С этим словами он отправил его в рот и довольно замычал. — Слушай, Леночка, не принесёшь ещё парочку? Девушка ведь не пробовала.

Прыгнув с куста, Ленка приземлилась на землю уже босоногой студенткой в футболке.

— Джентльмену стоит знать, что драконью чешую колючки не пробивают, — скрестила она руки на груди.

Димка хмуро посмотрел на отрезанный конец ветки:

— А зубки у тебя острые.

— Это язык, — хмыкнула Ленка.

Край солнца уже касался лесистого хребта. Весь куст был очищен и от клопов-ягод, и от простых ягод, не высосанных. На пути к лагерю, шедшая за Димкой аспирантка глянула в экран телефона и, облизав испачканным соком губы, вздохнула:

— А если семена из этих клопов к нам на дачу перевести, они же прорастут?

— Им магия нужна и время, — покачала головой шедшая позади Ленка.

Димка хмуро оглянулся:

— Будешь оправдываться, будто тут и раньше был избыток магии?

— Есессно, иначе бы они никак не успели, — пожала она плечами. — Магия же не равномерно распределяется. Где-то силы больше, где-то меньше. В академии преподавали, что некоторые люди чуют места, где магия концентрируется, даже если её почти нет. Николаич говорил, место это хоть и далёкое, но раньше было популярным, пока дорогу не размыло. Хотя тут смотреть нечего, даже пещера та унылая и куцая, просто дырка в стене метров на десять глубиной. Значит что-то привлекало людей.

— И таких мест по миру уйма… — пробормотал Димка.

— Да, — грустно покивала Ленка, — не зря Опята суетились.

— О, они и к тебе приходили?

— Конечно, это же я главная причина хаоса, — усмехнулась Ленка.

В лагере на поляну уже легла тень, а в лесу и вовсе притаились сумерки. Люди сидели вокруг яркого костра — кто-то бренчал на гитаре, кто-то жарил на палочке сосиски, кто-то просто смотрел на танцы пламени. Чёрный сиба-ину Максвелл, тоже смотрел, но не на пламя, а на палочки с сосисками — те иногда перегорали и падали в огонь, иногда просто разворачивались от жара и тоже падали, истекая жиром. Максвелл невозмутимо залезал в пламя и спасал продукты от бессмысленного сгорания.

Из сидевшей вокруг костра компании поднялся Артур в светлой футболке и взволнованно подбежал к Ленке и остальным вернувшимся:

— А Дашка где? — спросил он.

— Она чё, за нами пошла? — нахмурилась Ленка.

— Д-да.

Закрыв глаза, Ленка вдохнула, и медленно выдохнула воздух, насыщенный неслышимыми отборными ругательствами. Открыла она уже чуть светящиеся гневом глаза:

— Та-ак. Собирайся. Бери фонарик, телефон и перекус. Пойдём искать. Максвелл, обормотни где?

— Они всё ещё заняты. Во-он в тех кустах, — не вставая с земли, черный сиба-ину распрямил хвост и кончиком указал направление.

— Димка поговори с Настькой, кто из вас может покружить над лесом, почуять под деревьями человека? Только без фанатизма, силы надо беречь.

— Понял.

Ленка уже бежала к указанным Максвеллом кустам. Волки точно шебуршились тут.

— Серые, вы когда освободитесь?

Из листвы вынырнула усталая, но счастливая серая морда с вываленным языком, хватнула пастью воздух:

— Щас не могу… — пыхтя начал он, но выпучил глаза и забормотал, — подожди ты… — Какая-то сила уволокла его в кусты.

— Как освободитесь, Максвел вас ждёт. В лесу человек потерялся.

— Угу, — отозвались голоса из кустов.

На поляне появился силуэт тёмно-зелёного дракона, он поднял ветер крыльями и взмыл в небо. Глядя вслед, Ленка сжала зубы и поспешила к костру. Там уже топтался Артур в светлой футболке с городским рюкзаком за спиной и налобным фонариком. Ленка быстро проинструктировала Максвелла, и отправилась с Артуром на поиски.

В лесу под деревьями сумерки уже превращались в темноту. Артур сразу же щёлкнул фонариком, выхватив конусом света тропу среди бурой прошлогодней листвы и зелени подлеска.

— Не трать пока, — поморщилась Ленка.

Артур послушно выключил фонарик, и вскоре оступился, тихо выругался. Ещё раз…

— Стой, — вздохнула она. Сосредоточилась, превращая лицо в лисью морду. Обхватила голову руками и отделила копию морды — ушастую лисью маску.

— Надень, — протянула Ленка её.

Артур включил фонарик и удивлённо выпучил глаза.

— Ты подругу найти хочешь? Надо чем-то пожертвовать, заключить договор с девятихвостым духом-трикстером.

— И что со мной будет? — недоверчиво рассматривал он похожую на папье-маше внутренность маски.

— Дурацкий внешний вид. Под маской рожа будет потеть и чесаться, — равнодушно ответила Ленка.

— И всё?

— Если мало, то могу ещё хвост вручить, но ты им за всё цепляться будешь.

Артур молча снял фонарик и приложил маску к лицу. Она сама собой удержалась, ожила и удивлённо заморгала горящими в темноте оранжевыми глазами. Он открыл пасть маски, лисьим языком облизнул нос… Ойкнул и спешно стащил маску с лица.

Ленка хмыкнула.

Понурив плечи, Артур нацепил маску обратно. Снова открыл пасть, задумчиво пожевал губы.

— Проще способа дать ночное зрение не было? — спросил он, прижав уши.

Ленка усмехнулась и пошла дальше.

— Было, — пробормотала она, превращаясь в огромную четвероногую лису и вынюхивая след, — но, боюсь, нас ждёт некоторое магическое приключение, а маска ещё и защищает от всякой фигни.

Артур не ответил, просто молча ступал за Ленкой, которая шла по запаху Дашки. След давно ушел с тропы, по которой волочили дрова, не вышел и к дороге, а углубился по берегу ручья вверх по течению. С каждым шагом лес становился всё темнее — опускалась ночь. Среди стволов замаячили светляки.

Над головой зашумели кроны и впереди на землю спрыгнул Димка в человеческом облике:

— Осмотрел до хребта, и на десяток километров по долине, людей не видно, — отчитался он.

— Пока отбой, у меня след есть. Если что, привлеку носы оборотней, — ответила Ленка.

— Удачи.

Димка поспешил к прогалине от упавшего дерева, обернулся драконом и взлетел. Над головой в сумерках промелькнул крылатый силуэт.

— Она мертва? — с нескрываемой тревогой произнёс Артур.

Ленка покачала головой:

— Вряд ли. Скорее просто не заметил. Давай меньше думать и больше делать.

Ленка порыскала, ловя запах следа, и поспешила дальше. Под лапами шуршала сухая листва, между деревьев порой встречалась паутина, заставлявшая Ленку невольно дёргать ушами и недовольно фыркать. Позади всё также шёл Артур в лисьей маске.

Вскоре, между тёмных стволов забелели отвесные скалы, над которыми в сумерках чернел лес. Под лапами нащупывалась старая тропинка, невидимая в листве и редкой траве — просто углубление в неровной лесной подстилке. След направился по тропе. Сначала она вела вдоль скалы, а потом, слившись с ещё одной старой тропой, круто повернула вверх по склону к белеющей стене.

В паре метров над землёй в белой растрескавшейся скале непроглядно чернел зев пещеры. Ленка замерла, уставившись на него. Чернота плескалась по краю пещеры чёткой границей словно плюющая на силу тяжести жидкость.

— Веко тени, — хмуро пробормотала Ленка.

— Где? — заозирался Артур.

— В пещере.

Тщательно принюхиваясь, Ленка прошлась в одну сторону вдоль стены, в другую. Понюхала расщелину по которой поднимались к пещере — увы, Дашка ушла внутрь. Ленка встала передними лапами на скалу и приняла облик хвостатой студентки в растянутой футболке. Шипя и дёргая ушам от коловших босые ноги камушков, Ленка отломала небольшую палку и позвала за собой Артура. Попытавшись залезть к пещере на скалу Ленка вовсе выругалась. Ноги от кончиков пальцев до самого пояса покрылись мехом и превратились в лапы — так и кололо меньше и когти уверенно цеплялись за трещины. В таком виде Ленка поднялась по скале лишь чуть придерживаясь рукой. Подобралась к плещущейся тьме и крикнула Артуру:

— Смотри! — Она ткнула палкой в поверхность тени. Та сначала продавилась будто кисель, а потом начала медленно течь по палке. Ленка потянула на себя, тень стала вытягиваться, ощутимо сопротивляясь, потом резко отпустила и у Ленки в руке остался лишь незатронутый тенью кусок палки.

— От такая фигня, — прокомментировала Ленка случившееся и глянула на Артура.

Тот несомненно смотрел — из его распахнутой лисьей пасти даже вывалился язык. Оранжевые зрачки глаз были направлены в Ленкину сторону. Но, кажется, не на руку с палкой.

Ленка помахала рукой — зрачки не шевелились. Тогда Ленка пошевелила хвостом — зрачки ожили, пасть захлопнулась, и уши маски виновато поникли.

— Я-я видел, тьма откусила палку. Да-да, — забормотал Артур.

Ленка нахмурилась. Уши его маски тревожно затрепетали.

— Ты же не носишь белья! — начал оправдываться Артур.

— Тебя что, лисьи задницы привлекают? — прищурилась Ленка.

Он испуганно облизнул нос, прижал уши маски, потом с озарением потрогал их руками.

— Это твоя маска на меня действует! — нашёлся Артур.

— Будешь поддаваться, она и прирасти может!

Артур лениво снял её, достал из кармана фонарик и посветил снизу на Ленку. Вздохнул:

— Шикарная жопа. Кажись, маска уже меня того. — Он выключил фонарик, нацепил маску и довольно оскалился.

— Ничего, — протянула Ленка. — Найдём Дашку, она там набралась магии, так что быстро вылечит тебя от привычки льстить девятихвостым лисам. Лезь давай сюда, будем входить.

Пока он лез, Ленка выпустила когти на руке и быстрым движением выхватила из колеблющейся поверхности кусок тени. Скомкала его ловким движением и сунула за пазуху.

— А не выпадет? — подобрался Артур.

Ленка покачала головой.

— Ладно, — выдохнул он, глядя на поверхность тени. — Теперь понимаю зачем маска. Но что там стало с Дашкой? Что это вообще такое?

— Эта чернота просто граница. Она живая, нечто живущее на границе между магией и реальностью. Как плесень на продукте или водоросли на воде. За ней какая-то магическая хрень. Судя по остаткам палки, не очень дружелюбная. Но она такой могла стать из-за Дашки. Попав в изолированный магический карман, человек начинает на него влиять, а магия влияет на человека. Чем это кончится никто не знает. Вряд ли человек будет прежним.

— Но вообще будет?

— Дашка жива, точно чую. Готов?

Артур кивнул. Ленка крепко взяла его за руку, и они нырнули. Чёрная поверхность с щекоткой пробежала по телу оставив мурашки. Но даже лисьи глаза так и не увидели ничего, кроме двух слабых огней маски Артура. В окружавшей тишине было слышно только собственное дыхание, да шорох пола под ногами.

Ленка зажгла глаза, чтобы они не просто светились, а освещали, яркими конусами света разрывая клубящуюся темноту. Коснулась плеча Артура, и два глаза его маски тоже вспыхнули живыми прожекторами. Под ярким светом в сером каменном полу чернело множество неровных отверстий с кулак размером, столь близко находящихся, что между ними с трудом можно было бы поставить ногу. Вокруг Ленкиных лап, вокруг кроссовок Артура оставалось по небольшому пятачку ровного пола. Ни позади ни вокруг не было видно ничего кроме множества нор и темноты, заменявшей и потолок, и стены. Артур вопросительно глянул на Ленку, попутно удивившись что свет из глаз друг друга не ослепляет.

— Что это? — спросил Артур, кивнув на норы.

Ленка пожала плечами и сделала шаг. Правая лапа коснулась серого камня между отверстий. Левая… Снизу послышалось змеиное шипение. Из черноты нор показались светло-зелёные чешуйчатые змеи. Они поднимались повсюду, извивались и вытягивались на невозможную длину. Ближайшие — оплетали рыжие лапы. Дальние — просто колыхались в воздухе словно стебли травы на ветру. Ленка выжидающе смотрела на это безобразие и ждала, что будет дальше.

— Пока подожди, — глянула она на Артура, тот кивнул, всем своим испуганным видом давая понять, что не и спешит вовсе.

Что-то больно цапнуло Ленку за хвост. Она потянула его на себя, но змея крепко держалась в норе и пасть не раскрывала. В кончике хвоста возникло давление, будто в него что-то накачивается. Яд. Коварно усмехнувшись, Ленка сосредоточилась и яд потёк в обратную сторону. Змея выпучила глаза, но вскоре яд кончился и следом потек уже огонь. Тело змеи дёрнулось, вспыхнуло и обратилось чёрный дымом.

Одна змея изогнулась и, раскрыв пасть, бросилась к бедру в рыжей шерсти. Цапнула и тут же отпрянула. Посмотрев в наглые змеиные глаза, Ленка осуждающе покачала головой. Змея издевательски высунула язык, потом покосилась на приблизившийся рыжий лисий хвост, встревоженно глянула на хозяйку хвоста. Ленка широко улыбнулась — белый пушистый кончик хвоста раскрылся зубастой лисьей пастью и перекусил змею. Чешуйчатая голова не успела коснуться пола, как вместе с телом истаяла чёрным дымом.

Ленка выпустила все девять хвостов, теперь обзаведшихся зубастыми лисьим пастями. Они рыжими огнями затрепетали вокруг лап, перекусывая змей. Высвободившись, Ленка крутанулась — хвосты удлинились и с неуловимой для глаз скоростью заглянули в каждую из нор, убивая змей прямо там. Через миг всё видимое пространство задымило, а оставшиеся змеи хоть и вылезали, но уже не нападали.

— Ты меня пугаешь, — пробормотал Артур.

— Идём, — кивнула Ленка. — Самый простой способ выжить в кошмаре, это самому стать кошмаром. Но, вообще, лучше высосать здешнюю магию. Тогда в Дашке больше сохранится человека, чем кошмара.

— Хочешь сказать… — осторожно обходил норы Артур.

— Да, — пожала Ленка плечами. — Тут слишком много магии, чтобы остаться человеком. Даже тебя маска не полностью защищает. Так что лучше не влипать и выбираться побыстрее.

Хоть Артур сторонился змей, но они уже не нападали — при приближении ныряли в норы, зато вылезали поодаль, сколько хватало света из глаз. Там они колыхались зелёным чешуйчатым лугом. Постепенно змеи становились ниже, уплощались. Они уже не поднимались, а лежали одна на другой. И превратились в драконью чешую, без малейшего просвета покрывавшую путь впереди.

Ленка поставила лапу на чешую — скользкая и холодная. Впилась когтями и сделала шаг, другой — не очень удобно, но идти можно. Оглянулась на Артура, топтавшегося на голом каменном полу.

— А как ты выбираешь направление? — спросил он, зябко ёжась в футболке.

— Оглянись.

Он посветил глазами назад, в стороны — вокруг всё одинаково, камень только под ногами.

— Это же кошмар, — пояснила Ленка, — тут нет разницы, куда идти. Скорее всего мы до сих пор топчемся в паре метров от входа. Так что смелее.

Артур осторожно встал на чешую. Покачнулся и взмахнул руками, но устоял. Обернулся, и вздрогнул — куда не попадал свет глаз его маски, везде была сплошная драконья кожа.

Свет выхватывал из темноты чешую на стене, на потолке. Кошмар обзавёлся границами, и они задвигались, задышали, начали сближаться. Ленка осклабилась, почувствовала дыхание Артура рядом. Стоял он невозмутимо, и только по рывкам его глаз-прожекторов можно было понять, что он боится, тревожно озирается. Со всех сторон приближались чешуйчатые стены.

— Максвелл! — позвала Ленка.

В темноте, распахнулись два красных глаза. Свет маски метнулся к ним и показал сидящего чёрного сиба-ину с высунутым красным языком.

— Тут много лишней магии, — махнула Ленка рукой. — С её избытком надо что-то делать.

— Есть? — спросил Максвелл.

Ленка кивнула.

— Есть! — оскалился Максвелл и расплылся чёрной лохматой кляксой с парой горящих глаз.

Клякса расплывалась по чешуе, распахивалась новыми глазами, и росла, выбрасывая щупальца. Вскоре, уже половина пещеры замерцала множеством горящих красных глаз. Через несколько вздохов глаза были уже везде. Тёплый мех максвелла колебался вокруг Ленкиных лап. Артур переступал с ноги на ногу, глядя, как довольные красные глаза мерцающими слизнями падают с кроссовок, чтобы потом, когда нога опустится, снова забраться на них и шелудиво подмигивать.

По красным светящимся глазам пробежала волна довольного моргания и они вместе с чёрным мехом начали стекаться вниз, оголяя по прежнему чешуйчатые стены. Впереди открылся тёмный проход. Глаза и мех собрались в разъевшегося сиба-ину, лежавшего на боку с надутым пузом и растопыренными лапами.

— Больше не могу, — простонал Максвелл.

— Сам вернёшься? — спросила Ленка.

Максвелл ответил укоряющим взглядом.

— Пятно!

На чешуйчатой стене развернулся ушастый силуэт кошачьей головы и с готовностью мяукнул. Ленка объяснила ему, что делать, и Пятно утащил разленившегося Максвелла обратно в лагерь.

В тишине пещеры стучали Ленкины когти по чешуе — лишь иногда она оскальзываясь на покатых пластинах, но взмахом хвоста удерживала равновесие. Шедший позади Артур оступался часто, взмахивал руками, сопел и иногда всё же падал.

— Чешую мог бы тоже забрать, — наконец не выдержал он.

По пещере побежало дуновение ветра, и впереди в темноте прохода на стене парами зажглись призрачные зелёные огоньки. Свет из глаз метнулся туда — на одних чешуйках по краям горели эти точки. Другие чешуйки с шорохом осыпались вниз. Оставшиеся — вспучивались, будто их что-то продавливало с обратной стороны, с них штукатуркой осыпался изумрудный глянец, обнажая голые волчьи черепа с горящими зелёными огнями на месте глаз. Они распахивали заполненные чернотой пасти, вытягивались к середине прохода на белых позвонках и смотрели на незваных гостей зелёным огнём пустых глазниц.

За спиной выругался Артур. У Ленки и самой распушился хвост. Она плюнула огнём в ближайший череп, тот осыпался белым прахом, но из стены тут же вылез новый.

— Надо откачать магию, — нахмурилась Ленка.

— Ты сама не можешь?

— Ай-яй-яй. Хочешь посмотреть, на растолстевшие лисьи ляжки? — покачала Ленка головой и крикнула: — Максвелл!

Один из черепов вспыхнул красными глазами, покрылся чёрным мехом и радостно высунул язык.

— Я же лопну, — сказала получившаяся голова сиба-ину.

— Обормотней наших пришли.

Максвелл изобразил мордой немой вопрос.

— Засовываешь их в Пятно, и они вываливаются тут. Только объясни им.

Голова сиба-ину кивнула и растворилась. Оставшийся на её места череп удивлённо заозирался, но вскоре снова стал злобно пялится зелёными зенками.

Через минуту в стене нарисовалось Пятно и из него полезли серые волки. Они удивлённо, как экскурсанты в музее, осматривались по сторонам — на не мене удивлённые черепа в стене, на Ленкины ноги. Обнюхивали осыпавшуюся чешую и фыркали, поднимая клубы пыли.

— Э-э? — спросил один из волков, ткнув лапой в зеленоглазый череп.

— Да, это сладкие черепушки, полные вкусной магии. Их нужно хомячить, — махнула Ленка рукой.

Зеленоглазые волчьи черепа стали испуганно мотать головами, мол, нет не вкусные, но было поздно. Первый оборотень подпрыгнул, цапнул бошку и с хрустом откусил белую челюсть. Прожевал и Полинкиным голосом воскликнул:

— Она правда сладкая!

Черепа в страхе задрожали, застучали челюстями-кастаньетами. Спустя несколько минут неописуемого ужаса, всё было кончено. Путь преграждали только сытые волки, разлёгшиеся между серых неровных стен пещеры. Точнее, не преграждали — сыто почёсывали пузо лапой, жмурились и переворачивались на другой бок.

— Пятно, доставь хвостатых обратно.

Метнувшаяся чёрная тень в едином растянутом мяве собрала помощников и исчезла.

С каждым шагом стены и пол становились всё ровнее, угол между ними приближался к прямому. Кое-где проступал рисунок обоев. Впереди замаячил некий бледный свет, так что глаза горели всё менее ярко и вскоре совсем перестали освещать дорогу.

Путь преграждала стена будто обычной квартиры с межкомнатной дверью, из-за которой слышалось бормотание телевизора. На потолке висела плоская белая лампа. Пол устилал серый линолеум с рисунком камня. Ленка пожала плечами и повернула ручку.

Дверь с щелчком закрылась и, наверняка, исчезла — Ленка не оглядывалась. Позади в лисьей маске сопел Артур, впереди возле дивана с журнальным столиком в домашнем халате стоял Артур-Кошмар с человеческим лицом. Он улыбался и губами, и глазами, но в глазах плескалась и дымила темнота. За ним темнела стальная дверь.

— Вы к Даше? — спросил Артур-Кошмар. — Не надо её тревожить по пустякам.

Из-за стальной двери послышался взволнованный голос Дашки, но даже лисий слух не помог Ленке разобрать слов.

— Сядьте, пожалуйста, — продолжал Кошмар. — Успокойтесь, почитайте журнал. Посмотрите телевизор. Отдохните. Не надо тревожить Дашу по пустякам. Я могу решить всё за неё. Вас что-то беспокоит?

Артур скрипнул зубами и вопросительно глянул на Ленку. Та пожала плечами и, подобрав хвост, плюхнулась на диван. Он сел рядом.

— Отлично! — вновь заговорил Кошмар. — Успокойтесь, почитайте журнал. Посмотрите телевизор. Отдохните. Не надо тревожить Дашу по пустякам. Я могу решить всё за неё.

— Когда мы успокоимся, то можно будет с Даше повидаться?

— В этом нет нужды, — широко улыбнулся Кошмар, показав длинные тонкие клыки. — Я могу решить всё за неё.

Артур понимающе закивал.

— Понятно, кто главный кошмар, — пробормотал он, подперев лоб рукой. — Телевизор, значит. А где он?

Кошмар с готовностью распахнул халат, явив темноту внутри. Она вспыхнула светом экрана, а сам Артур-Кошмар стал искажаться, оплывать превращаясь в подставку и телевизор на ней. На экране появилось его лицо в студии новостей и заговорило:

— Отдохните. Не надо тревожить Дашу по пустякам…

— Выключись! — зло перебил его Артур, вскинул пустую руку и словно нажал кнопку пульта. Телевизор истаял чёрным дымом.

— А ты освоился, — с грустью сказала Ленка.

Артур прижал уши и оскалился, но ничего не сказал. Просто встал и подошёл к стальной двери. Подёргал ручку. Дверь не поддавалась. На руках блеснули чёрные когти, он подцепил ими край, упёрся ногой в стену и рванул дверь на себя. Заскрежетал изогнулся металл, вздулись вены на руках, побежали трещины по стене. Дверь выгнулась, что-то со звоном лопнуло и вспыхнул свет, упала тьма, и комната исчезла.

В свете Ленкиных глаз на пути замерцала странная, явно рукотворная паутина с изящным узором и художественными бантиками вместо узлов. Её прочное плетение полупрозрачных нитей тянулось от одной неровной стены до другой, поднималось от пола и пряталось где-то в вышине потолка, где скопился непробиваемый светом мрак. В нём блеснули внимательные паучьи глаза — два больших в окружении мелких.

При виде этих глаз Артур нахмурился, поглядел на Ленку. Рассматривать глаза поближе Ленка тоже не хотела, но что-то в паутине её смущало. Возможно — бантики.

Попятившись назад, Ленка окинула взглядом изящный узор паутины. Точно, это же ловец снов! Только чего-то не хватает.

Она быстро превратилась в двуногого лисодракона, развернула рыжее оперённое крыло и выдернула зубами несколько маховых перьев. Превратилась обратно в хвостатую студентку с лапами. Взяла одно перо и, глядя на заинтересованные паучьи глаза, прикрепила перо на сеть.

Из темноты послышалось ритмичное урчание. Ленка довольно хмыкнула и развесила остальные перья. Урчание усилилось. Глаза качнулись и стали приближаться. Артур попятился.

Из мрака появилась кошачья ушастая голова с восемью глазами, полосатая лохматая головогрудь, восемь толстых пушистых лап и то ли толстенный хвост, то ли паучье брюшко. Кот-паук пробежался по сети, с мурчанием открыв в ней проход. Ленка поклонилась ему и, поймав руку Артура, потянула за собой.

Стены пещеры качнулись, своды расширились до круглого зала. Под потолком переливалась всполохами света кучевое облако… нет, облако в виде мозга. Всю стену занимал рельеф — отпечаток человеческого лица изнутри: углубление на месте носа, две покатые выемки губ, вогнутые полусферы сомкнутых век. Ленка хмуро глянула назад, но там за спиной Артура возвышалась глухая стена.

— Видимо, мы пришли, — она развела руками. — Можешь будить подругу.

Артур заозирался:

— А как?

— Ну как бы её обычно будишь?

— Обычно, я не изнутри… — он запнулся, стыдливо прижал уши и, почуяв это, хмуро глянул на Ленку. Та усмехнулась.

Покачав головой, Артур подошёл к каменным губам на стене. Провёл по ним рукой. Уставился на облако, но то всё также переливчато мерцало. Попробовал рукой ущипнуть выступ между впадиной носа и губ — ничего. Артур облизнул нос, вздохнул. Похлопывая по скале, прильнул к ней щекой и укусил…

Пещера всколыхнулась, ослепительно вспыхнуло облако-мозг, вздрогнули веки, впуская клубящиеся дымом щупальца тьмы. Чёрный дым затопил пещеру, свет погас и всё пропало.

Откуда-то донёсся звук падения капли воды в лужицу, и многократным эхом отозвались стены. Настоящие стены пещеры. Глаза Ленки не горели — хватало света из прохода, рядом в полумраке тлели зрачки Артуровой маски. Он моргнул и зажёг их ярче, огляделся. Возле влажно блестевших сталагмитов, поджав ноги сидела Дашка и дрожала. Распахнутыми глазами она смотрела на свет — только ничего в глазах её не было кроме клубящейся тьмы.

— Даша! — бросился к ней Артур, сорвав с себя маску. — Ты как?

— Холодно… — пробормотала она.

— Тебе не страшно? — подхватил её Артур и повёл к выходу.

Она издала словно бы тихий смех.

— Теперь уже нет.

Артур оглянулся на Ленку, горя своими янтарными глазами.

— Это хорошо, — пробормотал он.

— Не уверена, — снова хихикнула Дашка.

Над Ленкиной головой в светлом ночном небе горели яркие звёзды. Неподалёку, прислонившись спиной к дереву сидел Артур, на коленях у него дремала Дашка.

— Который час, что так светло? — тихо прошептал он, уставившись на Ленку нечеловечески широкими зрачками с тонкой полоской светящейся радужки.

— Полтретьего, — шепнула Ленка.

Артур посмотрел на небо, вздохнул. Начал осматривать руку.

— У тебя глаза светятся, как тогда в маске, — подсказала Ленка.

— Это не от неё, — нахмурился Артур. — По другому ощущается.

Он качнул пальцами, и ногти стали чёрными когтями. Повертел ладонью.

— По крайней мере, теперь я готов к кошмарам, — вздохнул он. — Кстати, темноту ты зачем тогда набирала?

— Чтобы такие кошмары не повторялись, — Ленка понурила уши, — но я пока не знаю, как это сделать.