ИМЯ: САЛЕМ, ДЖЕК Б.
ДАТА РОЖДЕНИЯ: 03-07-70
ПОЛ: САМЕЦ
РОСТ: 173 см
ВЕС: 63 КГ
ЦВЕТ ГЛАЗ: ГОЛУБОЙ
КЛАСС: МЛЕКОПИТАЮЩЕЕ
ВИД: РУССКИЙ СОБОЛЬ, ДОМАШНИЙ КОТ
ЦВЕТ ШЕРСТИ: ЧЕРНЫЙ/БЕЖЕВЫЙ
МОДИФИКАЦИИ ТЕЛА: ОТСУТСТВУЮТ
ПРИМЕЧАНИЕ: НОСИТ КОРРЕКТИРУЮЩИЕ ОЧКИ
Когда ему было 20 лет, Джек Салем отсидел несколько месяцев в окружной тюрьме, за нападение на соседского ребенка. Нижеследующая история повествует об это времени.
Перед тем, как отправить заключенных непосредственно в тюрьму, их привезли в центр, где им на шеи надели контролирующие ошейники. Салем был зол. Ему очень не нравилась близость охранников-людей, но он понимал, что лезть в драку с ними не стоит. Некоторые заключенные из группы Джека рычали и ворчали, но большинство были здесь уже не в первый раз и знали, как себя вести. А для тех кто не знал, у охранников были приготовлены электрошокеры, дающие уверенность в том, что если кто и попытается устроить драку, то это будет в первый и в последний раз.
После того, как заключенных сфотографировали, взяли образцы ДНК и провели сканирование сетчатки, их повели в медблок. Он являл собой огромный, разделенный перегородками на множество помещений зал, стены которого были выкрашены в белый цвет. Он был рассчитан на обслуживание гораздо большего количества народу, чем в нем было сейчас. Еще один пережиток в прошлом перенаселённой Земли. Там заключенным, одетым в оранжевые тюремные робы, приказали раздеться. Птицы и прочие существа, которые одежды не носили, отправились на медосмотр первыми. Самым большим в группе Джека было огромных размеров грифоподобное существо с покрытыми чешуей лапами на запястьях крыльев, хищно загнутым клювом и блестящими желтыми глазами. Охранники следили за ним с особым вниманием, время от времени тыкая в него шокерами. Гриф шипел и щелкал клювом, но попыток атаковать не предпринимал.
- Я удивляюсь, как они его до сих пор не вырубили, - услышал Салем шепот за спиной, - они обычно за такое сразу вырубают.
Кто-то очень тихо, так, что Салем едва расслышал, прошептал в ответ:
- Да по-моему они просто не хотят потом таскать такую тушу.
- Так, вы трое следующие! Чернявый и вы, крысы! - крикнул один из охранников и указал рукой на Джека.
Две крысы, те самые, которые шептались за спиной Джека, умолкли и вышли вперед. Салем пошел за ними. Похоже, они были братьями: оба слишком низкорослые и коренастые для того, чтобы их взяли в Национальную Гвардию. Скорее всего они были результатом межпородного скрещивания, или неудачной мутации нормальных Гвардейских Крыс. Салем потерял их из виду, поскольку его как раз грубо втолкнули в палату, в которой находилось двое врачей-насекомых. Также там был металлический стол, на котором и проводился осмотр.
Доктора даже не оглянулись. О том, что они вообще знали о присутствии Джека, свидетельствовало только легкое подергивание их усиков. Салем видел, как на компьютерном терминале прокручивается его генофайл. Доктора в это время разговаривали друг с другом на своем, только им понятном языке, состоящем из быстрого потока щелчков и жужжания. Будучи наиболее сложными созданиями среди не-людей, насекомые считали человеческий язык слишком медленным и неудобным, потому в течении буквально одного поколения после своего создания они разработали свой собственный язык, настолько сложный, что полностью понимать его могли только равные им по сложности создания Генетического Доктора.
- Не дерись, не сопротивляться. - произнес на нормальном языке светло-зеленый самец. - Сотрудничай, и все пройдет быстро.
Чтобы окончательно убедить Салема не делать глупостей, самка, которая была побольше, встала рядом с пультом управления от его ошейника.
Салем не сопротивлялся, пока врач проверял его мех на наличие блох и вшей, искал клещей в ушах и проводил стандартные тесты на ИППП и прочие распространенные болезни. Но когда доктор заинтересовался его глазами, Салем оскалил зубы и зарычал. Врач отпрянул, а самка резко дернула одну из своих конечностей к кнопке активации ошейника.
- Не хочу причинять вред, просто интересно - сказал доктор, снова приблизившись к Джеку и поднося к его лицу свои огромные фасеточные глаза. - Редко доводится видеть кого-то, кто нуждается в корректирующей оптике в Вашем возрасте.
- Эго не твое дело! - рявкнул Салем, все еще скалясь. — Если интересно - посмотри в моем файле.
Вместо обычных очков на нем сейчас были пластиковые. Они были намного крепче стеклянных, к тому же их было труднее сбить с головы. Обычно Джек носил такие во время тренировок в колледже Национальной Гвардии. Слабое зрение было результатом врожденного дефекта сетчатки. Еще более его ухудшила перенесенная в детстве операция, которая должна была предотвратить полную потерю зрения. С тех пор Джек очень не хотел, чтобы кто-то из врачей еще раз ковырялся в его глазах.
Насекомые о чем-то друг с другом пощелкали, но больше ни к его глазам, ни к пасти, полной острых зубов, никакого интереса не проявляли. Вместо этого врач схватил его за руку и пристально оглядел когти Джека.
- Иметь такие когти недопустимо. - объявил доктор.
Салем отдернул руку и тут же почувствовал неприятное покалывание на шее. Он как-то слышал, что в тюремных ошейниках достаточно мощности, чтобы выбить дух из кого угодно, но проверять это ему не хотелось.
- Не шевелиться. - самка направила на него пульт. Одной из своих конечностей самец вновь взял его руку и крепко сжал её, двумя другими усаживая его на металлический стол. В тонкой руке четвертой конечности он держал жутковатого вида кусачки. Когти Салема были около трех сантиметров в длину. Он обрабатывал их специальной полиролью, от которой они стати твердыми и острыми как ножи. Поэтому, вместо того, чтобы отрезать, кусачки попросту раздавили коготь на указательном пальце правой руки.
Никогда до этого Джек не испытывал такой мучительной боли. Он едва удержался чтоб не закричать, у него потемнело в глазах и он упал на колени. Он ощущал, как из размозженного пальца на белый пол капает кровь, он чувствовал ее запах.
В какой-то момент ему показалось, что от боли его сейчас вырвет.
Самка поставила его на ноги, а самец тем временем обработал раздавленный палец каким-то газом, чтобы остановить кровотечение. Щелчки и жужжание, издаваемые насекомыми будто иглами вонзались в мозг Салема.
- А будешь знать, как когти этой полиролью обрабатывать! - прощелкала самка, прервав диалог с другим врачом - Ее вообще запретить нужно. Тупые млекопитающие.
Самец принес другой инструмент, назначение которого Джеку разгадать не удалось. Оказалось, что это был портативный лазерный резак. Комнату тут же заполнил запах жженных ногтей. От этого запаха Джеку стало еще хуже. Доктор старался орудовать инструментом повнимательней, и живую ткань задел всего два раза. В пострадавшие от кусачек и лазера пальцы ввели антисептик, от которого боль стала еще сильнее. Потом врач приклеил к остаткам когтей пластиковые накладки, которые позволяли когтям расти, но при этом не давали развиваться острым концам. От них хотя бы ничего не болело.
Когда за Салемом пришел охранник, его все еще трясло. К тому моменту большинство заключенных уже вернулись с осмотра и апатично стояли, пока Джек пытался одеться, не побеспокоив раненую руку.
- Это что ж они с тобой сделали? - учуяв носом запах крови и антисептика, спросил один из братьев-крыс.
- Да так, происшествие с кусачками. - ответил Салем, одевая рубашку.
- Хе! - крыс показал свои розовые пальцы с короткими тупыми когтями, на которых тоже были пластиковые накладки. - Они тут никому не разрешают когти иметь. Правильно говорю, Бики Баззард?
- Иди в жопу. — прощелкал гигантский гриф. Его лапы с огромными когтями подверглись той же процедуре и он, судя по всему, от этого никакого восторга не испытывал.
Салем пытался сдержать собственную ярость, ведь он остался без своего главного оружия. Он потратил уйму времени, чтобы отрастить такие длинные и острые когти, а теперь все пропало.
Позже, после полудня, заключенных усадили в поезд, который должен был отвезти их в окружную тюрьму Саффолк, которая находилась на восточной оконечности Лонг-Айленда. Один охранник усадил Джека на литое пластиковое сидение, в то время как другой пристегнул его левую руку и ногу к металлическим рейкам. Такие рейки были установлены на полу и на стенах вагона. Рядом сидел косматый, грустный пес дворовой породы. Он не проявлял ни капли интереса к Салему, а тот в свою очередь игнорировал пса. Он сидел, уставившись на проплывающий за окном летний пейзаж. Рука сильно болела, он практически не мог пошевелить раненым пальцем. Он думал о том, какие же еще почести ему окажут, когда поезд достигает места назначения.
Окружная тюрьма Саффолк находилась к северо-востоку от Нью-Йорка, среди изумруднозеленых лесов Лонг-Айленда. Поезд пронесся через пригороды, которым было уже лет по двести, а то и больше. Большинство были давно покинуты. Вскоре стали видны высокие сторожевые башни и заборы, свидетельствующие о том, что они подъезжают к месту назначения. Здания тюрьмы занимали несколько гектаров, но несколько крыльев были закрыты и не использовались. Когда стали видны внешние дворики для прогулок, поезд начал сбавлять скорость. Территория, которую занимала тюрьма, была полностью изолирована от внешнего мира двумя рядами ограждения под высоким напряжением, в том числе и сверху, дабы предотвратить побег заключенных имеющих крылья.
В вагон вошли охранники и начали отстегивать узников, готовя их к прибытию и выгрузке. Салем тем временем смотрел в окно. С левой стороны двора он увидел заключенных-людей которые были отделены от не-людей ограждением. Очень большие не-люди содержались отдельно ото всех, на участке в задней части двора, а не-люди средних размеров - самая многочисленная группа - были справа
Сразу же по прибытии поезда заключенные, столпившиеся у ограждения, чтобы получше разглядеть новичков, подняли адский гвалт. Среди них Салем увидел представителей практически всех семейств не-людей. Тут были млекопитающие, птицы, рептилии и множество разнообразных гибридов. Он заметил даже нескольких насекомых. Охранники, в основном это были люди и крысы из Национальной Гвардии, лениво прохаживались по двору и с интересом наблюдали за происходящим.
Новоприбывших выгнали из поезда и повели по длинной гравийной дороге между клетками. Крики, вопли, лай, вытье и визги были невыносимы. Заключенные приветствовали друзей, вопили угрозы врагам, и отпускали довольно красочные комментарии в адрес тех, кого считали сексуально привлекательными. Салем знал, что в этом месте нельзя показывать слабости, потому он держал себя в руках и полностью игнорировал происходящее вокруг. Он даже не знал, что его злило больше: заключенные, которые вели себя будто дикие животные, или охранники, которые считали, что водить новичков перед клетками - это очень весело. Не-люди поменьше и помладше происходящим были напуганны, те же, кто был постарше и те, кто попадал сюда не в первый раз, переносили все стоически.
В здании, вдали от шума и яркого солнца, новички получили индивидуальные номера, после чего всех занесли в базу данных тюрьмы. Потом их разделили по видам и размеру. Несколько людей отправились в другое крыло тюрьмы. Особо крупные не-люди вроде грифа тоже были отправлены в отдельную зону. Остальные же, в том числе и Салем, присоединились к основной группе заключенных.
Седой крыс, скорее всего вышедший на пенсию гвардеец, повел Салема через лабиринт коридоров, к его камере. Тут тоже было очень шумно. Через решетки высовывались носы и клювы, которые пытались обнюхать его, и руки, которые показывали разнообразные жесты. Те части тела, которые, по мнению крыса, высовывались слишком далеко, получали дубинкой, что вызывало бурю эмоций у владельцев этих конечностей.
- Вот мы и на месте. Чернявый, - произнес охранник, быстро набирая код на контрольной панели одной из камер - Значит так, если ведешь себя хорошо и не создаешь проблем - у тебя все будет хорошо. Будешь создавать проблемы - мы устроим проблемы тебе.
Охранник нетерпеливо втолкнул его в камеру и захлопнул дверь. Салем стоял и смотрел, как из мрака у дальней стенки камеры, заслоняя собой мерцание телеэкрана, выплыла огромная туша.
- Я тебе нового дружка приволок, Дениелсон. Вам будет весело. - произнес крыс и отправился восвояси, оставляя Салема наедине с новым сокамерником.
Не-человек, с которым Салему предстояло делить камеру, оказался огромной гиеной. Он был на полголовы выше Джека и килограмм на тридцать тяжелее. Так же он обладал мускулистыми руками, широкой грудью и плоской мордой. Его круглые уши были истрепаны во множестве драк. Он оценивающе смотрел на Джека маленькими карими глазами. Салем отвел уши назад, не прижимая их к голове и ответил ему таким же взглядом.
Мгновение спустя гиена сделал шаг к Салему, протягивая ему руку.
- Тирон Дениелс - пробасил здоровяк. Салем не ощутил гостеприимства в его голосе, только усталость и безучастие.
Не сводя глаз с сокамерника, он протянул левую руку, ту, что не была ранена. Ладонь гиены полностью закрыла её.
-Джек Салем.
Двигаясь медленно и аккуратно, Тирон Дениелсон вернулся на свой стул у дальней стены камеры.
- Ты не надоедаешь мне, я не надоедаю тебе. Ты поменьше меня, так что спать будешь на верхней койке. В среду и в воскресение ночью телик мой.
Тирон уселся перед телевизором досматривать передачу, от которой Салем оторвал его своим появлением. Это было какое-то отвратительное телешоу, участники которого, судя по всему, соревновались в том, кто громче завопит. Салем полез на свою койку. Теперь болели уже обе его руки, к тому же он был ужасно голоден, ведь с самого утра во рту у него не было ни крошки. Он очень долго лежал без движения до тех пор, пока солнце, освещавшее территорию тюрьмы, не скрылось за горизонтом, и все медленно погрузилось во тьму.
На следующее утро, сразу после завтрака, Салем стоял в длинной шумной очереди к одному из трех терминалов, при помощи которых, заключенные могли связаться со своими друзьями, родственниками или адвокатами. Каждому заключенному было положено только пять минут, и когда таймер отключал экран, то и дело раздавались разочарованные вопли, которые заглушались проклятиями и мятежами следующего в очереди заключенного, который ломился в кабинку.
Добравшись, наконец-то, до кабинки, Салем набрал номер одного из своих друзей, Кастера Винстона. Тот довольно долго не отвечал, что никак не способствовало улучшению, и без того паршивого настроения Джека.
- Джек! Не ожидал увидеть тебя так скоро! - Кастер выглядел очень обеспокоенным. На заднем плане было видно его офис.
- Я хочу узнать, что ты делаешь, для того чтобы вытащить меня отсюда.
- Адвокат над этим уже работает. - произнес Кастер, потирая глаза и усаживаясь за стол. Он был красным волком и старше Салема на пятнадцать лет. Некоторое время назад он предложил Салему комнату в своем огромном доме. Он сделал это потому, что ему нужна была компания, а еще он хотел помочь Джеку, которого родители недавно выставили из дома. Соболь оказался очень интересным гостем, но его поведение становилось все более жестоким и непредсказуемым. В том, что Джек все же наконец загремел в тюрьму, удивляло только то, что на это ему понадобилось так много времени.
- И сколько времени это займет?
- Джек, обвинения достаточно серьезные. Юрист говорит, что можно представить все как словесное оскорбление и угрозу физическим насилием, тогда тебе светит только условное и штраф, но тебе придется с ним сотрудничать. Ты должен будешь доказать судье, что ты раскаиваешься, а еще ты должен извиниться перед семьей.
-Что?! - даже находясь за сотни километров, Кастер невольно вздрогнул от крика Салема. - Да ты блядь издеваться?
- Если мы не сможем смягчить обвинение, то тебя будут судить за попытку убийства, а это от пяти до десяти.
- Я не буду извиняться перед этим сопляком! - Салем был настолько зол, что едва выговорил последнее слово.
Кастер вздохнул, но от комментариев воздержался.
- Тебе там чего-нибудь нужно?
- Переведи денег на мой счет, я еды нормальной куплю. Бесплатно здесь дают только хрень из соевого белка. И я не буду извиняться!
- Что-нибудь еще? - спросил Кастер, записывая.
- Принеси мне электронную книгу. — Салем предпочитал бумажные книги, но он не хотел проносить в тюрьме что-то, что трудно было бы спрятать - А еще две или три сотни наличкой, может удастся купить мяса.
- Деньги я переведу сейчас, а с остальным придется подождать до выходных - Кастер отвернулся к одному из компьютеров - если еще что- нибудь будет нужно - звони.
Экран почернел, Джек отключился не попрощавшись. Завершив перевод денег Кастер боролся с желанием положить голову на стол. Будучи в спокойном состоянии, Салем был отличным товарищем. Он был самым умным из не-людей, которых Кастер когда-либо встречал. Он взял Салема под крыло, надеясь привлечь его к работе на высших должностях органов государственной безопасности. Восточная Конфедерация очень нуждалась в талантливых сотрудниках для работы в армии или органах государственной безопасности. У Кастера были большие надежды на Джека...
Но Джек то ли не хотел, то ли не мог контролировать свою агрессию. Большинство друзей Кастера его побаивались. Однажды он уже напал на одного из них, Кайла Нааршака. Кастер смог уговорить Кайла не доводить дело до суда, но в текущей ситуации, шансов разойтись мирно не было. Он благодарил Создателей хотя бы за то, что этот непутевый ребенок все-таки смог убежать. Кастер не сомневался, что Джек разорвал бы его на части, если бы поймал.
Волк вздохнул и вернулся к работе. Он совершенно не представлял, как можно вытащить Джека из этой передряги, если тот отказывается сотрудничать с адвокатом. Ну что же... оставалось только надеяться на то, что несколько недель в тюрьме сделают его более сговорчивым.
Камера Салема находилась на втором этаже, и из нее был виден огромный общий двор, на котором большинство заключенных проводило большую часть времени. Окружная тюрьма Саффолк обслуживала весь Нью-Йорк и Лонг-Айленд. Здесь заключенные дожидались окончания разбирательств по их делу и суда. Также здесь отбывали наказание те, кому дали срок длинною в год или меньше. Сама тюрьма являла собой огромный комплекс, построенный Машиной. Комплекс этот всегда выглядел как новый, несмотря на то, что было ему уже больше трех сотен лет. Центральный пульт охраны находился в отдельной, хорошо защищенной, комнате. Именно туда стекалась информация из целого ряда видеокамер и оттуда же управлялись двери камер и ворота. Охранники могли остановить любые массовые беспорядки, изолировав проблемный сектор и выпустив слезоточивый газ. Салем иногда слышал, как охранники угрожали сделать это, когда они начинали терять контроль над ситуацией. Ошейники, которые носили все без исключения заключенные, позволяли стражникам осуществлять индивидуальный контроль, чем они охотно пользовались при малейшем поводе.
Через несколько дней рука уже почли не болела, хотя Джек все еще старался как можно меньше беспокоить пострадавший палец. Благодаря деньгам, которые перечислил Кастер, Салем мог позволить себе покупать в местном магазине еду в качестве добавки к базовому рациону, правда настоящего мяса там не было, и это очень огорчало. Заключенным-хищникам приходилось довольствоваться едой из безвкусного соевого белка, который Салем терпеть не мог. Считалось, что настоящее мясо делает заключенных более агрессивными и склонными к пожиранию заключенных поменьше.
В первую неделю, большую часть дня он проводил в тюремном спортзале или просто сидел во дворе, наедине с самим собой. Салем пытался сдерживать панику, рождавшуюся каждый раз, когда он думал о том, что заперт здесь. Он видел как некоторые арестанты день за днем просто ходили вперед-назад, будто обколотые львиной дозой успокоительных средств. Он видел как отморозки подстерегали своих жертв в темных уголках тюрьмы, подальше от охранников и видеокамер, и жестоко избивали их. По ночам он слышал, как кого- то насиловали. Насильники при помощи доверенных лиц или продажных охранников пробирались в камеры к тем, кто им понравился. А еще он оценивал то, как на него смотрят другие заключенные и пытался предугадать, кто может устроить ему проблемы и когда это случится.
Его сокамерник, гиена Тирон был настолько большим, что другие заключенные предпочитали с ним не связываться. Но Салем был намного меньше и младше, к тому же он неплохо выглядел. Было очевидно, что рано или поздно ему предстоит испытание.
В ту пятницу они сделали первый ход, подойдя к столу, за которым завтракали Салем и Тирон. Они окружили его, бесцеремонно вторгаясь в личное пространство. Огромный лев, пожалуй, даже больше Тирона, с золотистой гривой присел рядом на лавку. С ним был еще один лев поменьше, у него только начала расти грива, и серый волк средних размеров. Он не раз видел, как эта компания издевалась над новичками. Салем понимал, что это именно те, с кем ему нужно разделаться чтобы показать остальным, что с ним лучше не связываться.
- Не припомню, чтобы я просил о компании - проворчал Тирон.
- Да мы просто поздороваться подошли - произнес большой лев, наклонившись над Джеком. У него были маленькие янтарные глаза, а нос пересекало несколько шрамов.
- Нас, кажется, не представили друг другу. - он был настолько близко, что Салем усами ощущал его дыхание.
Не получив ответа лев немного отодвинулся и потянулся к пластиковым очкам.
-А это тебе на кой черт?
Салем молниеносно повернулся ко льву и щелкнул зубами. Тот еле успел отдернуть руку. Окружающие засмеялись.
- Вали отсюда, Барбоза - сказал Тирон.
Салем самодовольно улыбался. Он знал, что здесь, в столовой перед объективами десятка камер и кучи охранников, эти трое не осмелятся сделать ничего серьезного.
После того, как троица ретировалась за другой стол, Тирон сказал:
- Они будут приставать к тебе, пока ты не сдашься. Или не набьешь им морды.
- Значит, я объясню им, что меня лучше не трогать - Салем потыкал искусственную сосиску на тарелке. Хорошо, хоть яйца были настоящие.
- На меня не надейся, я их и пальцем не трону. Мне осталось всего три месяца и я не хочу портить свое личное дело.
- Мне твоя помощь не нужна
- Значит, они либо выбьют из тебя все дерьмо, либо оттарабанят в задницу так, что ты неделю сидеть не сможешь. - Тирон пристально взглянул на Джека - что вероятнее, как думаешь?
- Это уже не твое дело - ответил он.
Тирон пожал плечами и вернулся к завтраку.
Кастер, как и обещал, приехал в субботу. Он привез электронную книгу и наличку, о которых просил Джек. Они встретились в большом зале для посетителей, который находился вне тюремного комплекса. Здесь также были и другие заключенные, которых навещали родственники или друзья. Охранялось это место намного более тщательно, повсюду были охранники и десятки компьютеризированных камер. Все посетители подвергались тщательному досмотру, но несмотря на это наркотики и небольшое оружие все же каким-то образом попадало в тюрьму.
-Слушание твоего дела состоится через два месяца, - сказал Кастер. Они сидели на пластиковых стульях около одного из больших окон, пытаясь игнорировать гул голосов, и вопли детей – раньше никак.
Салем кипел от злости, осознав, что ему придется находиться здесь еще восемь недель.
-А что потом?
- А потом то, о чем я тебе во вторник говорил. Адвокат утверждает, что может устроить так, чтобы тебе дали условный срок, если ты признаешь себя виновным в том, что оскорблял их и применил силу только для того, чтобы запугать их. И извинишься перед семьей. Если и дальше будешь упрямствовать, обвинять тебя будут в попытке убийства и сидеть ты будешь не один год.
- А может лучше найти более компетентного адвоката, который не буден требовать, чтобы я признавал себя виновным! - последнее слово Салем прокричал, но едва ли кто из находившихся в зале обратил внимание.
- Джек, черт возьми, ты для разнообразия хоть раз меня послушай! — Кастер пытался оставаться спокойным - Тут ничего нельзя поделать! Тому ребенку придется провести не одну пластическую операцию. Его мать видела, как ты бежал за ним до самого их дома. Ты пытался выбить дверь и орал, что убьешь его! Да при таком раскладе даже лучший адвокат в мире больше ничего сделать не сможет!
Салем скрестил руки и злобно уставился в окно. Он понимал, что Кастер прав, но от самой мысли о том, чтобы признать себя виновным или извиниться его выворачивало наизнанку.
- Вот - Кастер протянул ему электронную книгу - Я подключил ее к твоей любимой электронной библиотеке.
Салем молча взял книгу. Кастер продолжил:
-Барри Роуз звонил. И Лейла тоже. Что им сказать?
Салем нахмурился. Барри был студентом-человеком из его колледжа. Джек заработал немного денег, помогая ему по учебе в прошлом году. Салем считал Барри довольно смышленым. Он постоянно нуждался в одобрении, что Джека забавляло. Именно благодаря Салему, помогавшему ему с домашними работами, на лето Барри смог попасть на стажировку на одну из баз Национальной Гвардии. С Лейлой, довольно-таки привлекательной самкой, Салем познакомился благодаря широкому кругу знакомств Кастера, где-то год назад. Он никогда не относился к ней, как к своей девушке, но когда ему хотелось женского общества, он проводит время именно с ней. Он отлично понимал, что ей хочется чего-то большего, чем дружеские отношения, но пока она не была чересчур назойливой, и Салем предпочел игнорировать тонкие намеки с её стороны.
- Скажи им, что у меня нет времени на разговоры. Скажи, что я очень занят на работе, например. - Салем даже думать не хотел о том, как унизительно это будет, если они узнают, что это лето ему предстоит провести в тюрьме.
После того, как Кастер ушел, Салем остался в зоне для посетителей. Он вертел в руках электронную книгу и исподтишка поглядывал на привлекательных представительниц противоположного пола, которые приходили проведать своих парней, мужей и отцов. Небо за окном понемногу затянуло тучами. Начался дождь.
У дальней стены общей зоны тюрьмы, сгорбившись перед стулом, сидел одинокий человек. В ту субботу Салем заметил его впервые. Человек выглядел болезненно: он был очень худым, с глубоко запавшими глазами и нечесанными каштановыми волосами. Его возраст определить было трудно, но Джеку показалось, что этому человеку немногим больше тридцати. Обычно он не обращал внимания на других заключенных, но в этом случае ему было любопытно, зачем этот человек сидит, уставившись на стул. Подойдя ближе он увидел, что на стуле стоит шахматная доска. Салем не видел шахмат с времен старшей школы. Человек не обращал внимания ни на Джека, ни на происходящее вокруг. Его интересовала только шахматная доска. Он что-то шептал, протягивал руку к фигурам, а потом резко отдергивал её, пока наконец не передвинул черного коня.
В конце концов присутствие Джека вырвало человека из его воображаемого мира и он с раздражением оторвался от доски.
- Потерял чего, кошак?
- Похоже, твой невидимый друг выигрывает. - оскалив зубы, улыбнулся Салем. Он знал, что от такой улыбки люди чувствуют себя неловко.
Человек наградил Джека опустошающим взглядом и вернулся к шахматам. Он продолжал бубнить, и водил руками над фигурами, при этом не касаясь их. На доске была сложнейшая ситуация, с великим множеством вариантов изменить исход.
-Чего тебе надо? - на этот раз человек даже не посмотрел на него, будто боялся, что фигуры начнут двигаться сами, едва он оторвет взгляд.
- А разве возможно выиграть, играя с самим собой?
- Ну, если тебе так надо знать - сквозь зубы процедил человек - я восстанавливаю третью, сыгранную вничью партию между компьютером Really Deep Blue и Гарри Каспаровым в 2013-м году. Я пытаюсь победить черными на пятнадцатом ходу.
- Не получится у тебя победить черными. Они уже потеряли обе ладьи.
Человек снова поднял глаза. Как показалось Салему, он был удивлен тем, что этот странный не-человек знает хоть какие-то шахматные термины.
-Что ж... Это вызов, не так ли?
Когда человек вновь опустил голову, Джек заметил блеск металла у него на виске. Плаггер... этот человек был плаггером. Прямо в его мозг, за бешеные деньги, и с невероятным риском, был имплантирован компьютерный интерфейс. Салем встречал плаггеров всего несколько раз в жизни. То, что человек, чей годовой доход исчисляется, по меньшей мере семизначными цифрами, сидит в окружной тюрьме, изрядно удивило Салема.
-Ты ведь играешь в шахматы? - белая пешка заблокировала черного коня.
- Ну, можно и так сказать. Когда я учился в старшей школе, у меня был друг.. питон. Он научил меня играть, чтобы было с кем тренироваться перед турнирами - медленно проговорил Салем, прокручивая в голове воспоминания.
Когда он снова посмотрел на человека, тот сидел, изумленно уставившись на Салема.
- Питон? А его случайно звали не Ранжитсин Мишра?
Салем кивнул:
- Да, Ранжи.
- Да он же лучший шахматист среди не-людей в Конфедерации! Никогда с ним не играл, но внимательно слежу за его прогрессом. Ты выигрывал?
- Не часто. - Ранжи был одним из немногих, чем интеллект Салем действительно уважал, так что проиграть ему в шахматы было не тем, чего стоило стыдиться.
- Ранжитсин Мишра... - вновь пробормотал человек. Затем он вновь вернулся к партии. Казалось, для него исчезло все, кроме шахматной доски.
Салем постоял еще немножко, потом развернулся и ушел. Наблюдать за чокнутым человеком, играющим в шахматы с самим собой было, конечно, забавно, но не настолько, чтобы заниматься этим весь день. Он отошел уже на приличное расстояние, когда услышал, как человек сказал немного громче, чем говорил до этого:
- Завтра играешь черными, кошак.
Салем дернул ушами, чтобы показать, что он услышал. Он ничего не ответил. Ведь начинают игру белые. Такое предложение могло значить только одно: человек намекает на то, что он проиграет. Он не удивился. Люди терпеть не могли, когда не-люди были хоть в чем-то лучше, чем они.
Вечером он загрузил книгу о дебюте в шахматных партиях и читал её, пока не уснул.
- Ты делаешь ходы слишком быстро - сказал человек, убирая с доски черную пешку. Его рука тряслась. - Ты играешь агрессивно, но в этом не будет смысла, если не притормозишь и не будешь тщательно обдумывать ходы.
- Ранжи иногда по полчаса обдумывал ход. Это меня с ума сводило.
- Хе, - произнес человек, не отрывая взгляда от доски - могу поспорить, он делал это нарочно, чтобы тебя взбесить. Нетерпеливость и злость заставляют делать ошибки. То, что он использовал этот прием, чтобы одержать над тобой победу, можно воспринимать как комплимент.
Эту и следующую партии Салем проиграл. Человек начал последовательно, шаг за шагом анализировать сыгранные партии, объясняя ошибки и разбирая каждый ход. За эти несколько часов Салем узнал о шахматах больше, чем за месяцы игры
- Где ты научится так играть? — спросил он.
- Я и не думал, что ты знаешь, кто я такой.. вернее, кем я был. Ты ведь не следишь за игрой. - человек потер виски, будто имплантанты причиняли ему боль - Меня зовут Вильям Штайниц. Я.. я был четырехкратным чемпионом по шахматам Восточной Конфедерации и Свободной Человеческой Республики.
Салем этому не очень удивился.
Представить, как именно четырехкратный чемпион по шахматам Вильям Штайниц оказался в тюрьме, Салему было не трудно. У человека было явно не все в порядке с головой. Его вид и запах были отвратительны. Салему даже стало немного жаль его сокамерников. Руки Штайница все время тряслись. Иногда он проваливался в какой-то воображаемый мир и что-то бормотал, разговаривая сам с собой или с невидимыми собеседниками, существующими только в его голове. Другие люди не обращали на него внимания, или потешались над ним, ввязываясь в «беседу». Пренебрежительное «Неандертальцы!» было единственным словом, которое они слышали от Штайница. От этого они смеялись еще громче.
Свой ход Барбоза и его дружки, волк и молодой лев, сделали в воскресение, меньше чем через неделю пребывания Салема в Саффолке. Салем не понимал, как они смогли оказаться у его камеры, не попавшись на глаза охране. Позже он узнал, что они то ли дали взятку кому-то из охраны, то ли смогли на время отключить видеокамеры. Это случилось где-то после восьми вечера, до отбоя, когда заключенных закрыли в камерах. Салем сидел в одних штанах, скрестив ноги, на своей койке и аккуратно чистил шерсть на хвосте. Он прокручивал в голове сегодняшние партии и происходящее вокруг его мало интересовало. Тирон, как обычно, сидел в углу и смотрел одно из бесконечных телешоу.
Мысли Салема прервало присутствие у двери камеры троих личностей, которых там не должно было быть. Потом раздался щелчок запирающего механизма и троица втиснулась в камеру, загородив при этом вход.
Салем не стал медлить. Не говоря ни слова, он сразу же прыгнул с верхней койки на волка, который стоял ближе всех, обрушив весь вес своего тела на его плечи и шею, приложив его головой о металлическую стену камеры. Удар получился такой силы, что волк моментально выбыл из игры.
Не успела еще первая жертва сползти на пол, а Салем уже вскочил на ноги, накинулся на младшего льва, схватил его и бросил на железный край нар. Силы удара хватило чтобы оглушить льва. Он зарычал от боли, когда его плечо ударилось о край верхней койки. Салем ухватился за нары и, использовав их как опору, подпрыгнул, а за тем со всей силой своего веса, преумноженной ускорением ударил льва в колено. Раздался хруст разрываемых жил и хрящей, и нога льва неестественно вывернулась в сторону. Жутко вопящий от боли молодой лев упал на пол, а Салем вскочил на нижнюю койку и прижался к стене, приготовившись к прыжку. Он повернулся к Барбозе, оскалил зубы и злобно зашипел.
Все произошло настолько быстро, что Барбоза растерялся. Волк лежал у стены, из его носа и ушей шла кровь. Лев корчился от сильнейшей боли на полу, обхватив сломанную ногу. В голове Барбозы пронеслась мысль о том, что ему совсем не хочется сталкиваться лицом к лицу с черным демоном, который сейчас сидел на нижней койке и шипел на него, но страх потерять свою репутацию переборол чувство самосохранения, и он с рыком бросился на Салема.
Чтобы добраться до Салема, Барбозе нужно было согнуться и засунуть голову и плечи в пространство под верхней койкой. Он слишком поздно понял свою ошибку. Салем мгновенно сделал выпад и вцепился зубами в морду льва. От рева Барбозы завибрировал весь блок. Попятившись, он споткнулся о молодого льва, корчащегося на полу, и тяжело рухнул у двери в камеру. Сначала он пытался стряхнуть Салема, а потом обхватил его шею и начал душить. Салем не разжимал челюсти. Кровь Барбозы стекала по его зубам, брызги попадали на пол и стены. Джеку не хватало силы, чтобы разомкнуть хватку льва, но ему удалось ослабить её на несколько секунд. Когда Барбоза, пытаясь сбросить Джека, начал бить его о стальные прутья камеры, он услышат крик Тирона у задней стены, а затем еще какие-то крики.
Внезапно Барбоза обмяк, его глаза закатились. Мгновение спустя Салем испытал всю мощность контролирующего ошейника на собственной шкуре. Все тело билось в конвульсиях, руки и ноги не слушались. К несчастью для Барбозы, от электрошока челюсти Салема сжались еще сильнее. Он смутно ощущал, как охранники, прибывшие к камере, пытаются оторвать его от Барбозы. Они начали избивать его дубинками но, Салем не мог ослабить хватку, даже если захотел бы. Наконец один из охранников засунул ему в рот деревянную палочку и, использовав ее как рычаг, разжал челюсти.
Всю четверку поволокли в медчасть, но Салема почти сразу отправили назад в камеру, поскольку он отделался несколькими синяками и парой обычных травм от применения ошейника. Ужасный шум от драки слышали и другие заключенные. От их внимания не ускользнуло и то, что Барбозу с двумя дружками отволокли в лазарет, в то время, как Салем мало того что оставался на ногах, так на нем еще и не было ни царапины. Обычно шумные и буйные арестанты очень тихо наблюдали, как два охранника вели Салема по коридору.
Его втолкнули в камеру так, что он не удержался на ногах и упал на колени. Джек почти не чувствовал ног, а от электрошока ныло все тело.
- Чтоб вымыл камеру начисто, а то завтра отсюда не выйдешь, понял? - крикнул один из охранников, закрыв дверь.
С большим трудом Салем влез на верхнюю койку и лежал там, не двигаясь. Щетка, которой он недавно расчесывал хвост, все еще лежала там. Все тело болело, и Салем знал, что завтра утром будет ещё хуже.
После возвращения Салема Тирон еще долго сидел молча. Слава Создателям, он наконец выключил телевизор. Из-за того, что Тирон постоянно смотрел тупые телешоу, у Салема часто возникало сильное желание разбить голову гиены об ЭТОТ самый телевизор.
- А где ты этот прием выучил... тот, который с ногой? - наконец произнес Тирон.
- На тренировке. В академии Национальной Гвардии. - Салем едва мог пошевелит челюстью.
- Если научишь меня этому приему, я могу вычистить камеру. - Салем услышал, как Тирон подошел к раковине и отрыл кран. - Я знаю, каково это, когда тебя ошейником вырубают. Завтра точно все болеть будет. Особенно учитывая то, как Барбоза тебя лупил, когда пытался от своей рожи оторвать. - на последних словах Тирон засмеялся так, что Салем с трудом разобрал, что он хотел сказать. А потом он уснул.
Тирон не соврал, он действительно отмыл кровь и на следующее утро камера сияла чистотой. Не соврал он и в другом: утром Джеку было очень плохо. Все болело, да так, что он не мог пошевелится. Тирон принес ему завтрак и оставил на весь день, отсыпаться. Очнулся Джек только на следующее утро. Мышцы все еще болели, но уже не так сильно. А еще он был так голоден, что мог бы съесть целого слона.
В столовой он увидел вчерашнего льва, которому сломал ногу. Тот все еще хромал и старался держатся как можно дальше от Салема. Ни волка, ни Барбозы видно не было. Ходили слухи, что у волка сломано основание черепа, а Барбозу отвезли на лечение в другую тюрьму. Впрочем, это Джека нисколько не интересовало, главное, что ни того, ни другого он больше в Саффолке ни разу не видел.
Расправившись со всем, что было на тарелке, включая отвратительные сосиски из искусственного мяса, Салем понял, что все еще голоден. Он пошел к столику, за которым сидел, вытянув вперед поврежденную ногу, молодой лев.
- Ты мне задолжал, мудила - с этими словами Салем забрал его тарелку и, не говоря более ни слова, удалился. Окружающие заключенные начали перешептываться, но никто не попытался ему помешать. Второй завтрак оказался намного вкуснее первого.
- Ходишь как старушка - прокомментировал Вильям Штайниц, когда Салем сел за шахматную доску.
- Подрался позапрошлой ночью.
- И ты, конечно же, победил. - сказал Вильям сделав первый ход конем.
- Конечно.
- Поглядывай по сторонам следующие несколько дней. Если у них есть друзья и деньги - они легко найдут желающих сунуть тебе перо под ребро.
Предсказание Вильяма исполнилось через три дня. Иссиня-черный высокий худой ящер напал, когда заключенных выводили во двор. Он попытался засадить Салему под ребро нож, отлитый из пластиковых кухонных принадлежностей. Салем выкрутил его кисть, от чего ящер выронил нож, а затем сломал его костлявую руку в двух местах. Затем, дабы ящер лучше запомнил урок, он свалил его на пол и оторвал его длинный хвост.
Пока охранники протолкались сквозь толпу заключенных, драка уже закончилась. Ящер стоял на коленях, держась за сломанную руку и ничего не соображая от боли. В метре с небольшим от ящера на полу извивался его хвост. Рядом, как ни в чем ни бывало, стоял Салем. Охранники не стали разбираться, кто прав, а кто виноват и оглушили обоих драчунов ошейниками. Ноги Салема отказали и он свалился на пол. Охранники собирались от души посмеяться над бьющимся в конвульсиях от электрошока Джеком, но он не доставил им такого удовольствия, не проронив ни звука, даже несмотря на сильнейшую боль от мышечных спазмов.
Через некоторое время, показавшееся Джеку вечностью, охране это развлечение надоело и они отключили ошейники и поволокли его за ноги в подвал. Там его бросили в карцер до выяснения подробностей стычки. В сравнении с карцером обычные камеры выглядели номерами-люкс. Серые бетонные стены, на одной из них бетонная плита, которая должна была быть нарами и туалет составляли весь интерьер камеры. Салем провел в там более суток. Его возмутило обращение охранников. Он начинал понимать, почему другие заключенные плюются, а то и кидаются фекалиями в особо «любимых» служителей порядка. Сам бы он до такого никогда не опустился, но посмотреть как кто-то закидывает экскрементами смеявшихся над ним охранников он был бы не против.
Вскоре выяснилось, что ящер имел при себе оружие и что он напал первым, так что Салема отправили обратно в его камеру. После этого случая лезть в драку с ним никто не осмеливался и Салем спокойно проводил время в спортзале или за игрой в шахматы. Он все еще проигрывал, но победы Вильяма Штайница перестали быть быстрыми и легкими.
Однажды Вильям явился побитый и с порезом под глазом.
- Что случилось? - спросил Салем.
- Сокамерник назвал меня «скотоложцем». А я сказал, что его мамаша регулярно с животными совокупляется и он настучал мне по лицу.
«Скотоложец». Человек, которому нравится секс с не-людьми. На самом деле, Салема больше удивляло, что сокамерники только сейчас начали травить Вильяма за то, что он водится с ним.
- Он здорово рассек руку, когда попал по имплантанту - улыбнулся Вильям - этой рукой он некоторое время дрочить не сможет.
- Ты можешь использовать свой имплантант здесь? - спросил Салем.
- Нет - покачал головой Вильям - они отобрали все шнуры и заглушили все порты. Если бы у меня был рабочий шнур, я легко мог бы подключиться к системам тюрьмы и открыть все двери, или выключить камеры, или пустить газ в комнаты охраны, например.
- Каково оно, когда подключаешься?
- Трудно объяснить. - Вильям уставился в пространство. - Это как... как переход на иной уровень существования. Чувствуешь, что можешь сделать абсолютно все, что знаешь абсолютно все, что можешь решить любую проблему... Чувствуешь себя Богом.
- Так как ты здесь оказался?
Вильям вновь спустился на землю.
- Я мог бы у тебя то же спросить.
- Но я спросил первый. - парировал Салем.
Вильям в упор посмотрел на Салема, затем вздохнул и сдался.
- Я прикарманил некоторую сумму денег компании, на которую работал. Сначала все было нормально, но потом они начали что-то подозревать и наняли другого шнуроголового, чтобы проверил меня.
Салем откинулся на спинку стула.
- Ты же как минимум миллион долларов в год зарабатываешь. Зачем тебе вообще что-то присваивать?
- Великая человеческая слабость - вздохнул Вильям - я стал зависим от веществ, к которым даже прикасаться не должен был. Чтобы избавиться от побочных эффектов импланта вроде голосов в голове, мне нужно принимать некоторые вещества. Даже после того, как отключаешься, мысли и образы в голове носятся столь быстро, что невозможно не то, чтобы на чем нибудь сосредоточиться, невозможно даже просто думать. После отключения я видел образы, слышал голоса. У меня были галлюцинации. Так вот, некоторые вещества, наркотики, проще говоря, помогают решить эту проблему. Потом я нашел другой наркотик, благодаря которому при подключении я могу работать еще быстрее, а после отключения мой мозг продолжал работать так же быстро. Этот наркотик запрещен, и кончилось все тем, что он обошелся мне намного дороже, чем я мог себе позволить.
- А сейчас ты что делаешь? — спросил Салем - Здесь ведь получить наркотики невозможно.
- О, ты очень удивишься, когда узнаешь какие дела тут можно проворачивать, когда у тебя есть деньги. - Вильям осмотрелся - Отчасти я здесь потому, что так и не рассказал компании, куда спрягал их деньги. Они думают, что если я немного посижу, то стану сговорчивее. - по голосу, каким это было сказано, Салем сразу понял, какова вероятность подобного исхода.
- Твоя очередь.
- Да что тут рассказывать, — проворчал Салем - обычное насилие. Я пытался убить соседского ребенка.
- Да ну? Как по мне, ты совсем не похож на насильника.
- Я сказал, что пытался убить его, а не изнасиловать. - прорычал Джек - Это разные вещи.
- А, ну тогда ладно! - рассмеялся Вильям - И зачем же ты пытался его убить?
- Он надо мной насмехался. - Лицо Салема помрачнело, когда он вспомнил. В тот день он шел домой с космопорта. Настроение у него было отвратительное, он даже не помнил из-за чего. Ребенку было лет восемь или девять, и принадлежал он к какой-то помеси нескольких пород собак с преобладающим белым окрасом, черными пятнами и мягкими ушами. Он сидел на велосипеде рядом со своим домом и наблюдал за проходящим мимо Джеком, тот не обращал на ребенка ровным счетом никакого внимания, как и на других прохожих, но малый вдруг начал смеяться.
- Эй, четырехглазый, зачем тебе эти телескопы на глазах? - рот ребенка растянулся в характерной для собак улыбке. - Почему не вылечишь глаза?
В ТОТ день жизнь подростку спасло стечение трех обстоятельств. Во-первых, Салем, с рыком бросаясь на щенка, был настолько ослеплен яростью, что не рассчитал удар и вместо того, чтобы разорвать глотку, когти Салема оторвали ему одно ухо. Во-вторых, Джек, бросаясь на обидчика споткнулся о самого ребенка и его велосипед, а нога Салема застряла в раме. Они оба повалились на землю и от этого с Джека слетели очки, которые и были причиной инцидента. Салем ударил снова и на этот раз снес щенку половину скальпа, прежде чем вопящий от ужаса ребенок освободился и начал убегать.
В-третьих, ребенок быстро бегал. Всего секунда ушла у Джека на то, чтобы освободить ногу и найти очки, но этой секундой щенок воспользовался сполна. Он бросился к своему дому, вопя во весь голос. То, что увидела мать, выбежавшая на крыльцо, было зрелищем, достойным фильма ужасов: к ней во всю прыть мчался окровавленный, орущий от боли и страха ребенок. Его догонял кошмарный монстр с черной шерстью, оскаленными клыками и острыми когтями.
Она была готова сама броситься в лапы Салема, заслонив собой свое дитя, но едва она успела об этом подумать щенок уже вскочил на крыльцо и вбежал в дом. Мать едва успела захлопнуть за ним дверь, в которую сразу же врезался Салем. Если бы он хоть что-то соображал, он бросился бы к задним дверям или разбил бы окно на кухне, но ярость затмила его разум полностью, и все что он смог - орать угрозы и пытаться выломать входную дверь. Дверь уже почти поддалась, но тут Кастер услышал шум и вышел посмотреть что происходит. Он оттащил Салема, но было уже поздно, полиция была на подходе.
- Глупо ты попался, - произнес Вильям, взъерошив волосы - Если бы немного подождал, смог бы сделать ему что угодно, и никто бы даже не узнал.
- Я был зол.
- Ну да, конечно. Напомнишь, чтобы я тебя никогда не злил. Но если сейчас ты пожертвуешь ферзем ради сиюминутной выгоды, в будущем ты останешься без сильнейшей фигуры.
- Я могу планировать, если мне надо.
- Я в курсе. - произнес Вильям - Пытайся контролировать свой гнев. Если не научишься этого делать - будешь постоянно попадать в места вроде этого. И однажды допрыгаешься и останешься тут навсегда.
Потом они вернулись к игре. Салем долго молчал, потому что то, что сказал человек, испугало его намного сильнее, чем он готов был признать.
Несколько дней спустя с Салемом произошел инцидент на почве межвидовой ненависти, подобный тому, что случился с Вильямом. Не-люди относились к тому, что их соплеменник водится с человеком так же негативно, как и люди, но никто не хотел ссориться с Салемом из-за его взаимоотношений с Вильямом. Один из новичков, белая мышь с коричневым пятном вокруг глаза (естественно, прозваный за это Пятном), заметил, как Салем возвращался после утренней партии в шахматы.
- Что это за любитель лысых обезьян? - громко прошептал он. От этих слов его компаньон, один из крыс-коротышек, с которыми Салем встретился в первый день в тюрьме, вздрогнул. Пятно был молод, ему было восемнадцать или девятнадцать лет, и он был полон бравады. Если его что-то и волновало, то только то, насколько круто он будет выглядеть в глазах своих друзей после отсидки в Саффолке. Скорее всего, он считал что скоро родители вытащат его отсюда. К несчастью для него, Салем услышал его слова.
- Ты хотел мне что-то сказать? - Салем встал перед Пятном. Он был немного выше мыша, а благодаря постоянным занятиям в тюремном спортзале под его шерстью бугрились мышцы.
- Я слышал, что обезьянотрахам плохо в тюрьме живется, их все лупят. - Хихикнул Пятно - Врали, наверное.
Крыс скривился и отвернулся. Он видел, как Салем отделал иссиня-черного ящера
- Да, наверное врали. - Салем еще с минуту смотрел в глаза Пятну, пока тот не сдался и не отвел взгляд. Потом он развернулся и ушел.
- Ну ты и дебил! - услышал он за спиной шепот крысы.
- И что, за то, что он сказал ты ничто ему не сделаешь? - спросил Тирон, когда Салем проходил мимо него.
- Не переживай, - хищно улыбнулся Салем, подергивая кончиком хвоста - просто подожди пару дней.
Тирон что-то проворчал и вернулся к телешоу, которое шло на огромном экране в общем зале.
В те части тюрьмы, которые не использовались, официально вход быт запрещен, как охране, так и заключенным. Обеспечивать исполнение этого запрета должны были многочисленные детекторы движения и видеокамеры, но они не справлялись, ведь некоторые заключенные годами занимались взломом самых разнообразных охранных систем и народ все-таки просачивался туда. Люди, в основном курильщики и наркоманы проникали сюда, чтобы в относительной безопасности предаться запретным удовольствиям. Сюда ходили и охранники, чтобы вздремнуть во время смены или брать взятки. Также необитаемые здания использовали для незаконных сексуальных утех. И для менее безобидных дел..
Салем, несколько раз бывал в этих зданиях, тогда точно знал, что системы безопасности отключены. Его привело туда простое любопытство, но он не обнаружил там абсолютно ничего интересного. Нестолько простых вопросов к Тирону привели его к нужным «специалистам», а аккуратно предложенные деньги дали Салему возможность самому определять, где и тогда будут отключены охранные системы. Еще немного денег и пара далеко не пустых угроз в адрес низкорослого крыса гарантировали, что сам виновник торжества, Пятно, тоже будет на месте в назначенный час.
Салем даже не представлял, что крыс наплел ему, чтобы несколько дней спустя затащить его в одно из неиспользуемых зданий, но это наверняка было нечто интересное. Выражение на морде мыша, тогда тот увидел Салема вместо того, что ему наобещали, с лихвой компенсировало все затраты и неудобства.
- Какого черта, что за хрень?! - с ужасом заорал мышь, разворачиваясь к коротышке.
- Считай это уроком. Это научит тебя не раскрывать хавальник, если не знаешь о чем говоришь. - Прорычал крыс, толкая Пятно к Салему. Потом он развернулся и пошел назад, не оглядываясь. Пятно попытался убежать, но Салем схватил его за запястье и ударил мыша об стену. Он продолжал сжимать его руку пока не почувствовал хруст костей, а затем заломал ее, как учили на тренировках в Академии Национальной Гвардии. Пятно закричал, но его криков никто не услышал, кроме, разве что, быстро уходящего крыса. Тот, услышав этот полный боли вопль, содрогнулся, но не останавливался. Лучше уж Пятно, чем он.
- Первый урок: - оскалившись прорычал Салем - никогда не оскорбляй того, кто больше и сильнее тебя.
От боли Пятно мог только поскуливать. Джек поставил его на колени.
- А теперь давай подумаем, как еще можно использовать твой здоровенный рот...
* * *
-Ты такой довольный, будто кот, который только что проглотил канарейку. - Прокомментировал Вильям Штайниц выражение морды Салема.
- Сегодня глотать пришлось не мне, поверь - хищно улыбнулся в ответ Джек, делая ход ладьей.
Пропажу Пятна в тюрьме заметили только во время вечерней переклички. Нашли его быстро, он все еще лежал в одном из темных углов того же неиспользуемого здания, куда его заманил Джек.
Даже охранники, которые уже много всякого повидали, были поражены жестокостью с которой его избивали. Мало того, что у него была сломана челюсть, так еще и пальцы на обеих руках были буквально раздроблены. От шока Пятно не мог сказать, кто его так искалечил, но клочки черной шерсти и прочие биологические улики помогли выяснить, чьих это рук дело.
И снова Салем оказался в сером и скучном карцере. Его никто не спрашивал ни о мотивах, ни о чем-либо другом и у него сложилось впечатление, что всем абсолютно плевать на это. На этот раз, он провел в карцере пять дней. На четвертый день вместе с обедом ему передали записку:
Тебе нужно поработать над эндшпилем.
-В. Ш.
Он улыбнулся. В одиночке сидеть оказалось намного труднее, чем он думал. Собственно, против одиночества Салем ничего не имел, но находиться при этом в пустой темной комнате, где нельзя ни писать, ни читать, ни посмотреть чего-нибудь, было невыносимо. У него было только одно развлечение. Он обнаружил, что в соседней камере сидит огромный гриф, тот самый, которого он видел, когда только прибыл в тюрьму. Весь первый день он провел крича птице разнообразные оскорбления, доводя его до белого каления и слушая его хриплые вопли и угрозы. Потом пришли охранники и забрали грифа, а Джека пару раз жахнули ошейником, чтобы не буянил.
И он остался один. Вместо того, чтобы успокоить, это только еще больше его разозлило. Оставшись наедине с самим собой, Салем полностью отдался своим мыслям и жестоким фантазиям. Когда за ним пришли охранники, Джек являл собой сплошной комок нервов, бомбу, готовую разорваться в любой момент. И это был только вопрос времени.
Сердце Кастера сжалось в комок, когда он увидел Салема. Он узнал о том, что на этой неделе Джек напал на другого заключенного, и оставил ему сообщение с просьбой связаться с ним, как только тот доберется до терминала. Салем вышел на связь в субботу, но в глубине души Кастеру хотелось чтоб он вообще не звонил. Одного взгляда на лицо Джека, на то, как он отвел назад уши, на его хищный прищур хватало, чтобы понять, что у Джека серьезные проблемы. Он даже не представлял, как обезвредить эту бомбу, но попытаться стоило.
- О чем ты думал? - спросил Кастер - Мне казалось, ты хочешь выбраться отсюда, а не остаться!
- Он обозвал меня обезьянотрахом. - Ответил
- Да мне пофиг что он там говорил! Иногда нужно просто не обращать внимания. Нельзя пытаться убить всех, кто говорит что-то, что тебе не нравится!
- Давай к делу. Зачем ты хотел, чтоб я с тобой связался? - Салем в упор смотрел на Кастера.
- Через несколько недель состоится слушание по твоему делу. Адвокат хотел с тобой встретиться перед судом, но я не хочу посылать его к тебе, не зная наверняка, будешь ли ты нормально с ним сотрудничать.
- «Нормально» значит, что я должен буду лизать задницу кому скажут. - Салем не повышал голоса, но это внешнее спокойствие не одурачило Кастера.
- Если ты понимаешь это именно так — то да. Всем нам иногда приходится делать то, что нам не нравится. И тебя это тоже касается. Есть еще другой вариант: я отпускаю адвоката и оставляю тебя здесь.
Салем несколько минут молчал. Кастер молился. Создателям, чтоб он согласился сотрудничать.
- Дай мне знать, когда адвокат захочет встретиться. - Наконец изрек Джек. - Послушаем, что он скажет.
Салем терпеливо и тихо дожидался встречи с адвокатом, но прибытие новой группы заключенных в понедельник изменило всё. В тот день Салем с Тироном сидели в дворике тюрьмы и наблюдали за нетерпеливо ожидающими прибытия поезда заключенными. Ко всеобщему бедламу, которым всегда оборачивалась встреча новичков, он присоединяться не желал, но это зрелище позволяло хоть как-то отвлечься от терзавших его мыслей. Ведь в следующую среду должен был приехать адвокат. От волнения хвост Салема дергался, поднимая с земли облачка пыли. Тирон безучастно сидел рядом, не обращая внимания на то, как Салем дергается от любого громкого звука, и как он хищно поглядывает на заключенных поменьше.
Так что когда Тирон внезапно вскочил, подергивая большим влажным носом, Салем аж подпрыгнул. Он ни разу не видел, чтоб гиена двигался так быстро. Поезд уже почти опустел и во дворе стоял невообразимый шум, создаваемый, в основном, заключенными, собравшимся у решеток, отделявших их от новоприбывших. Тирон стоял абсолютно неподвижно, уставившись на группу новичков, которые шли по длинной гравийной дорожке. Он неистово втягивал носом воздух, а его большие, похожие на блюдца, уши были повернуты в сторону процессии.
Потом Тирон взревел. Салем никогда бы не подумал, что он способен издать такой рык. Рыча, он бросился к решетке, разметая огромными ручищами всех, кто стоял на его пути. Салем пошел за ним, держась на безопасном расстоянии. Ему было интересно узнать, что же так разозлило Тирона.
Своего сокамерника он обнаружил у решетки, орущим на небольшую группу перепуганных новичков. Его обычно спокойное лицо было перекошено от ярости, из пасти летела слюна, а исполнений злобой голос перекрывал шум, создаваемый остальными заключенными.
Салем быстро определил, на кого направлен гнев гиены. Оранжевый саймири с выпученными от страха глазами и перекошенной от ужаса мордой пытался спрятаться за спинами других новичков, стараясь оказаться как можно дальше от Тирона. По размеру он был не намного больше Пятна, но в отличии от мыша, по нему сразу было видно, что он опытный преступник. Он был постарше, а его морда была покрыта татуировками, наподобие человеческих. Он времени зря не терял и, сперва передвигаясь на двух ногах, а затем и на четырех, первым из всех новоприбывших убрался в здание.
Веселье кончилось, и заключенные разбрелись, освободив место все еще рычащему и беснующемуся Тирону. Салем стоял рядом, наблюдая, как охранники забираются обратно в поезд. Через пару минут Тирон громко фыркнул и вернулся во дворик.
- Думаю, тебе будет интересно узнать, что это было. — сказал он немного охрипшим от крика голосом.
Салем пожал плечами. Он знал, что Тирон все равно рано или поздно расскажет не важно, спросит он или нет.
Заговорил Тирон ночью, после отбоя, когда погасили свет. Салем тихо лежал на верхней койке, а гиена рассказывал о своей жене, Кеише огромной гиене, о ее других двух мужах и о трех детях. У них была небольшое собственное дело, они занимались скупкой краденого и контрабандой оружия в Конфедерации и СЧР. Тирон был самым сильным самцом в семье, потому часто занимался физическим трудом. Когда на их дом напала полиция, он как раз разгружал недавно поставленное оружие. По информации полиции, в их доме находилось убежище работорговцев из Свободной Человеческой Республики, потому действовали они безжалостно: сначала пустили газ, а затем дом сожгли. Тем, кто находился внутри даже не дали шанса сдаться. Двое щенков выжили, жена успела выбросить их из окна, но третий ребенок, самка, двое других мужей и еще несколько несчастных, которым не повезло оказаться в доме когда прибыла полиция, погибли.
Когда при обыске руин обнаружилось, что останков людей нет, власти поняли свою ошибку, но было уже поздно. Вернувшись домой, Тирон обнаружил лишь пепелище. В ярости, он атаковал полицейских, за что и был арестован. Позже, когда в развалинах дома было обнаружено оружие и некоторые краденые вещи, ему добавили срок. Но, даже будучи в тюрьме, он легко узнал, кто виноват в произошедшем. Наводку полиции дал один из торговцев оружием, захотевший избавиться от конкурентов.
Он был слишком труслив, для того чтобы атаковать клан гиен собственноручно. Но он отлично знал, что полиция применит крайние меры против тех, на кого падет подозрение в сотрудничестве с работорговцами из Человеческой Республики.
И этим торговцем был именно саймири.
- Так что, ты собираешься его убить? - спросил Салем.
- Не получится. Даже если охрана до сих пор не знает, этот подонок все равно обязательно расскажет им обо мне. Они установят нам запретку.
Запреткой на тюремном сленге называлось явление, когда ошейники двух заключенных настраивались так, чтобы срабатывать при сближении на некоторое расстояние. Это использовалось, чтобы держать подальше друг от друга членов одной банды, или чтобы уберечь от агрессоров их жертв. У Салема была запретка с Пятном. И его это ограничение очень раздражало.
- Мне ничего не помешает к нему подойти. - произнес Салем.
Некоторое время Тирон молчал
-Я не собираюсь о чем-либо просить тебя. Это мой долг.
- А зачем его убивать? Я знаю много способов заставить его страдать, не убивая.
- Они снова посадят тебя в карцер. И могут занести в дело. Зачем тебе это? И что ты за это хочешь?
На самом деле Салем сделал бы это просто так. Он был агрессивен и напряжен, он с удовольствием согнал бы на ком-нибудь злость. Он был уверен, что расправа над обезьяной его успокоит. Но такой шанс он тоже упускать не хотел.
- Будешь отдавать мне из своего обеда все, что я захочу.
- Идёт.
- И не смотри ту передачу по ящику. Ну, ту, где тетки визжат. У меня от их визга голова болит. И еще это тупое шоу про детей. Ненавижу детей.
Тирон вздохнул. Он любил свои телешоу, но желание отомстить обезьяне было намного сильнее.
- Ладно. А ты точно ничего другого не хочешь? Ну там отсосать тебе или типа того?
Салема передернуло, когда он представил могучие челюсти гиены у своего детородного органа.
- Нет. Просто выключай ящик, когда я скажу.
Подобраться к обезьяне было непросто. Он был тертый калач, к тому же он знал, что Тирон хочет ему отомстить. Заманить его в одно из неиспользуемых зданий у Салема возможности не было. Он никогда не ходил в те места, где его могли бы загнать в тупик и платил охранникам, чтобы они никого не пускали в его камеру. Он был уверен в своей безопасности настолько, что даже корчил рожи Тирону, зная, что запретка не подпустит к нему гиену.
Несколько дней Салем терпеливо и осторожно наблюдал за ним, и в конце-концов, у него созрел план. Он подметил, что большую часть времени саймири проводит, сидя во дворе. совершенно один. Это было не удивительно. Приматы изначально больше других страдали от своей видовой принадлежности. Некоторые не-люди ненавидели их из-за того, что их вид, запах и повадки были слишком похожи на человеческие. Люди же ненавидели их потому, что те хоть и были на людей похожи, но таковыми не являлись. Такого рода отношение выливалась в то, что обезьянам и мартышкам всегда приходилось туго. В тюрьме же они были обречены на полную социальную изоляцию, будучи ненавидимыми как людьми, так и не-людьми.
Салем знал, что во дворе, на открытой местности, он просто не успеет причинить обезьяне какой-либо вред, не говоря уж о том, чтобы нормально с ним разобраться, его моментально вырубят охранники. Но их можно чем-то отвлечь.
- Отвлечь, - пробормотал Тирон, озадачено погорая подбородок. - Кто ж согласится за просто так ошейник проверять?
- Так заплати им, - рявкнул Салем - тебе ведь надо с обезьяной разделаться, не мне. Что я ему сделаю, если меня вырубят как только я к нему подойду?
- Хорошо, что-нибудь придумаю.
Несколько дней спустя все было готово. Большую часть времени саймири проводил у одной из стен внутреннего дворика, с этого места он отлично видел весь двор, и к нему никто не мог подойти незамеченным. Салем прошел мимо него к забору, отделявшему человеческую часть двора. Саймири проводил его взглядом. Он знал, что черный соболь - сокамерник Тирона. У забора Салема дожидался Вильям Штайниц.
- Ты опять что-то задумал? -тихо спросил Вильям - Не забывай, что я тебе говорил об эндшпиле. О нем тоже надо думать и его тоже надо спланировать.
Салем его не слышал. Человек за забором для него сейчас как бы и не существовал, все внимание Джека сейчас было сосредоточено на обезьяне. Он ощутил знакомое чувство предвкушения, и чувство это было намного лучше любых человеческих наркотиков. Кончик его хвоста подергивался, как будто жил собственной жизнью. На другом конце двора уже стоял Тирон, в окружении других заключенных, согласившихся ему помочь. Он посмотрел на Салема, и тот почесал за левым ухом - это был знак, что можно начинать.
Через пару секунд на другом конце двора Тирон и его товарищи начали обмениваться тумаками, рычать и орать. К заварухе присоединились и другие заключенные, и вскоре толпа заключенных превратилась в месиво из пыли, перьев и мохнатых тел. Злобно рыча, к месту драки бросились охранники, на ходу доставая дубинки и пульты от ошейников.
Салем времени не терял. Внимание обезьяны было полностью поглощено дракой, и когда он заметил приближающегося Салема, было уже поздно. Джек сразу же схватил его за голову и поставил подножку. Возиться времени не было. Джек несколько раз ударил его по голове, а затем, тогда понял, что обезьяна уже не сможет сопротивляться, он, используя колени и собственный вес, начал методично ломать ему конечности, чтобы причинить как можно больше ущерба.
Салем был и так силен для своих размеров, а постоянные занятия в спортзале тюрьмы сделали его еще сильнее. На тренировках в Академии Национальной Гвардии он научился драться. И сейчас он безжалостно втаптывал в грязь обезьяну, ломая и дробя кости. Разделавшись с руками, Салем сломал обезьяне все ребра, и как раз собирался приняться за ноги, тогда до него добрались охранники.
Электрошока такой силы ему еще испытывать не доводилось. Вопя от раздирающей тело боли, он повалился на обезьяну. Ошейник выключили только тогда, тогда он был уже не в состоянии кричать. Потом его отволокли в подвал. Охранники были разъярены тем, что их так провели и уже в подвале его били, пока он не потерял сознание.
Прошло много времени, пока к Салему начало медленно возвращаться сознание. Он лежал на полу карцера голый, а руки были связаны за спиной. В камере было темно, только из-под дверей было видно полоску света. Было тихо. Эту тишину нарушало лишь шипение воздуха в вентиляции. Все болело, в особенности голова и горло. Очень хотелось пить.
- Плохой эндшпиль... - пробормотал Салем, закрывая глаза.
Его разбудил звук открывающейся двери. Яркий свет из коридора ножом резанул по глазам. Ему показалось, что от этого невыносимого света у него сейчас взорвется голова и отвернулся.
- Господи Иисусе, — произнес человеческий голос - Что вы с этим бедолагой сделали?
- Да это не его кровь, в основном. Ты же сам видел, что он с обезьяной сотворил.
- Ага. Ну да ладно, помойте его и поставьте на ноги. Через полчаса его ждут наверху.
Салем услышал звук удаляющихся шагов. Потом к нему подошли два охранника-крысы и сняли с него наручники.
- Не бузи, Чернявенький. - Произнес один из них. - А то будет как вчера.
В принципе, это было невозможно. Салем был так измотан и истощен, что едва мог шевелиться. Охранники отвели его в душ, где он смыл с себя вчерашнюю кровь и грязь, а потом выдали ему чистую одежду. Ему никто не говорил, ни куда они идут, ни кто хочет его увидеть. Когда он вымылся и оделся, на него снова одели наручники, а на голову - намордник, позволявший говорить, но не позволяющий укусить.
Учитывая все эти предосторожности, Салем не удивился, когда его привели в кабинет самого начальника тюрьмы, Джона Блекмора. Как и у многих других эмигрантов из Человеческой Республики, живущих в Восточной Конфедерации, стены большого кабинета Блекмора были увешаны фотографиями старого Города Льда, чтобы напоминать его посетителям откуда прибыл хозяин кабинета. Джон Блекмор был человеком среднего возраста, носил очки и имел аккуратные редкие волосы, и похоже, был напрочь лишен возможности улыбаться. Джек уже встречался с подобным типом людей, в Академии Национальной Гвардии и в колледже: высокомерные и враждебные, они ощущали себя испачканными, просто находясь в одном помещении с не-человеком.
- Так значит, это и есть наш нарушитель спокойствия - Сказал Блекмор без какого-либо предисловия - Вы уже побили наш рекорд, мистер Салем. Хоть и находитесь здесь всего пару месяцев.
Джек молчал.
- В вашем деле говорится, что вы целый год учились в Академии Национальной Гвардии, да еще и проходили боевые тренировки. Это правда? Я не знал, что они берут того-то кроме крыс.
- Я попал в правительственное отделение Академии - Горло Джека все еще саднило от крика, поэтому он говорил негромко. - Попросил допустить меня на боевые тренировки. И в качестве исключения мне дали добро.
Блэкмор взмахом руки отпустил двух охранников и уставился в монитор.
- Я вижу, что слушание по вашему делу будет уже очень скоро. И если мне придется дать судье полный отчет о вашей деятельности, на суде у вас могут начаться большие проблемы. Хотя лично мне и так ясно, что вы опасный психопат, которого нельзя выпускать на волю. Никогда.
Салем продолжал молчать, понимая, что начальник тюрьмы никогда не привел бы его в свой кабинет просто для того чтобы попугать его.
- Также я вижу, что вы три года назад были подозреваемым в деле о пропавшей девушке, вашей однокласснице, которую потом нашли в лесу убитой и изнасилованной. Вот интересно, что скажут следователи, ведущие это дело, когда узнают, что вы сделали здесь с одним заключенным пару недель назад?
Джек все так же продолжал изображать соляной столб, хотя при упоминании об этой девчонке из старшей школы по телу его пробежал неприятный холодок. Он-то надеялся, что уж об этом ему больше никогда не нужно будет волноваться.
- Однако, - Джон продолжил, глядя прямо в глаза Джеку, наблюдая его реакцию. - Я пока никому ничего не сообщил. Более того, я могу дать вам в суде характеристику образцового заключенного, что непременно поможет на слушании. Вы заинтересованы в этом, мистер Салем? Заодно избавите меня от бумажной волокиты, которая непременно начнется, если я позвоню следователям.
Джек медленно кивнул головой.
- Вам знакомо название "Исправительная колония Фишкил?"
Фишкил. Колония строгого режима недалеко от Нью Йорка. В нее попадают самые отъявленные преступники, которым правда посчастливилось не угодить в Город Льда.
- Мистер Крайслер, начальник этой колонии, мой давний друг. У него есть парочка очень крепких животных. Гораздо более крепких, чем когда-либо были или будут у меня, как он нахально утверждает. До сегодняшнего дня он был прав. Я потерял немало денег из-за того, что ко мне в Саффолк направляют всяких слюнтяев, не умеющих постоять за себя. И я был бы просто счастлив, если этот жирный ублюдок подавится собственными словами.
Джек наконец-то разжал губы. - С кем я должен драться?
Блэкмор откинулся на спинку кресла, не сводя с Джека взгляда. - У Крайслера есть любимец, пес бойцовской породы. Здоровенный, на голову выше тебя и раза в два тяжелее. Этот пес уничтожил всех, кто выходил против него. Если бы ты смог победить его, я стал бы очень счастливым человеком.
Джек знал, что без когтей, оружия и элемента неожиданности, выходить против такого противника очень рискованно. - Что если я проиграю? – Спросил он.
Начальник тюрьмы пожал плечами.
- Тогда сам я не буду делать ничего. Если судья запросит записи, я предоставлю их. Если нет, то нет. Тоже самое, и со следователями по тому старому делу. Все будет зависеть от решения твоего судьи. Только вот, - добавил он - последних трех оппонентов эта псина забила до смерти. Подумай об этом, прежде чем соглашаться.
Джек на секунду задумался, хотя и так уже знал, что он ответит с тех самых пор, как Блэкмор впервые открыл свой рот. - Когда мы начнем?
Начальник тюрьмы кивнул. - Через два дня я устрою тебе проверку, с кем-нибудь из местных. Хочу увидеть тебя в деле, прежде чем звонить Крайслеру. Покажи, на что способен, победи зверя Крайслера, и я лично расскажу судье о том, каким примерным котенком ты был.
Тирон был очень удивлен и рад тому, что Джек вернулся в камеру так скоро. А Джек хотел лишь пить, есть и спать, поскольку ему все еще было довольно паршиво. Тирон приносил ему все, что тот только пожелает, при этом болтая без умолку о том, что саймири был похож на жертву парового катка, когда его несли в лазарет.
- Ох, Кейша с радостью взяла бы тебя в партнеры. - сказал он, вспоминая свою жену, убитую во время полицейской облавы. - Руки этого ублюдка теперь изогнуты под такими углами, которых я и не видел никогда! Чтобы его вылечить, им теперь придется увезти его в городской госпиталь.
- Рад был помочь. - пробормотал Джек, понимая, что предпочитает сурового и молчаливого Тирона его веселому аналогу.
В следующую субботу, Кастер впервые за последний месяц снова пришел навестить Джека. Когда Джек шел в комнату для посетителей, он увидел Вильяма Штайница, сидящего на корточках в углу общего зала.
Он бормотал что-то себе под нос и нервно дергал себя за волосы. Человеческие приступы психоза не вызывали у Джека ничего, кроме отвращения. Он сжал зубы и направился к Вильяму.
- А ну вставай, чтоб тебя. — Салем схватил его за рубашку и вздернул на ноги.
- Что? Кто? - глаза Вильяма то и дело закатывались, он не мог сфокусировать взгляда.
- Пойдешь со мной. Хочу тебя кое с кем познакомить.
Джек пошел дальше, подталкивая человека вперед. Тот то и дело спотыкался и врезался в стены, пока наконец не взял себя в руки. Он выпрямится и его глаза прояснились.
- С кем это ты хочешь меня познакомить?
-С другом.
Но как только Вильям увидел Кастера, ожидающего в толпе посетителей, он рассмеялся.
- Хо хо! Мое прошлое решило напомнить о себе!
- О, Создатели! - Кастер был потрясен. Он не узнал этого худого, бального на вид человека, но он узнал его запах. Он работал с Вильямом Штайницом пять или шесть лет назад над одним правительственным проектом.
Кастер помнил его как яркого и здорового молодого человека, и то, что он видел теперь перед собой просто шокировало. - Ты выглядишь просто ужасно!
- И я рад тебя видеть. - Вильям осторожно опустился на стул. Жесткие пластиковые стулья в комнате для посетителей больно впивались в его бедра.
- Как я понимаю, вы знакомы. - Джек почесал усы закрытыми пластиком когтями.
- В конфедерации работало всего двенадцать плаггеров. - Сказал Кастер. - Я работал почти с каждым из них время от времени. - Он повернулся к Вильяму. - Что ты здесь делаешь? Что, черт подери, с тобой случилось?
Вильям махнул рукой. - А, не парься по этому поводу.
Но Кастер и так понял, что с ним случилось, по одному его виду и запаху. Вильям умирал. Наркотики разрушали его тело, а компьютерные импланты - его разум. Такова была неизбежная судьба всех плаггеров.
- Дай нам поговорить наедине. - Сказал Кастер. При виде старого знакомого в голове Кастера родилась одна идея. Джек нехотя отошел от них в другую часть комнаты, а волк пододвинул свой стул поближе к человеку и перешел на шепот.
- Я буду краток. - Сказал он. - Скажи, если ты получишь доступ к сети, ты сможешь влезть в базу генофонда?
- Легко. - Вильям кивнул.
- Ты уже раньше такое делал? Можешь изменить кое-какие данные? - предполагалось, что данные во Всеобщей Базе Генофонда являются неизменяемыми и неразрушимыми, и в какой-то мере так оно и было. Но существовали таки лазейки, с помощью которых ими можно было манипулировать, как и любым другим набором информации.
- Разумеется. - Вильям скорчил обиженное лицо. - Я могу делать с ними все, что в голову взбредет.
- С его показателями, Джека никогда не допустят на приличную работу. К тому же, я почти уверен, что судья назначит ему пройти тесты на психику. Ты сможешь спрятать эти записи? Все, включая ДНК?
Вильям наградил его кривой ухмылкой. - Ты что же, собираешься выпустить этого монстра на несчастных, ничего не подозревающих мирных граждан? Да еще и скрыть его данные, чтобы даже полиция не смогла его найти?
- Я могу держать его под контролем. - Ответил волк, пристально глядя на человека.
Вильям громко рассмеялся. Кастер скрипнул зубами, но не прервал его. Кастеру нужна была помощь плаггера, и Вильям это знал.
-Его никто не может контролировать. Даже он сам. Ты просто дурак, если думаешь, что можешь.
- Ты сделаешь это, или нет?
- Разумеется, сделаю. Но тут возникает проблемка с моими долгами. - Вильям взглянул на Джека, который стоял у большого окна и нетерпеливо дергал хвостом.
- Ты не можешь выйти под залог?
- Они не отпустят меня до тех пор, пока я не скажу, где находятся деньги моего бывшего нанимателя.
- Так скажи им. - Прошипел волк. - Я в состоянии возместить тебе ущерб. Могу даже достать тебе ту дрянь, которая довела тебя до такого состояния. Просто сделай то, что мне нужно, когда выберешься отсюда.
Вильям откинулся на спинку стула и с силой потер глаза. - Вы слишком добры, сэр.
Восемь часов спустя Салем стоял под темным вечерним небом на залитой светом прожекторов площадке. Его отвели в самую дальнюю часть неиспользуемой территории тюрьмы, подальше от любопытных взоров башен, охранников и заключенных.
Блэкмор и полдюжины его самых доверенных прихлебателей, среди которых не было ни одного не-человека, стоял в десяти метрах позади Джека.
Соболь слышал их недовольный шепот: "слишком мелкий", "худой какой", "еще и очки", но начальник тюрьмы игнорировал их, и стоял молча.
Пронзительный скрежет решетки ознаменовал прибытие оппонента Салема. Он понял, но это, еще до того, как громадная покрытая перьями туша вылезла из здания. В непривычном свете прожекторов стервятник выглядел даже больше, чем Салем его запомнил. Шея громадной птицы по-змеиному изогнулась, и маленькие глазки, наполненные злобой, уставились на Джека.
- Ну что же, посмотрим, на что ты способен, киса. - Сказал Блэкмор. Стекла его очков зловеще сверкнули в свете прожекторов.
Стервятник не стал зря тратить время. Как только он разглядел Джека, он завопил от злости и ринулся на него, растопырив руки-крылья над головой, желая разделаться с мерзким кошаком, который изводил его в одиночной камере.
Но этот "мерзкий кошак" легко увернулся от атаки птицы. Стервятник хоть и был большой и сильный, но он не был приспособлен к драке на земле. Джек проскользнул под громко щелкнувшими когтями, вынырнул из-под крыла, и пока стервятник пытался понять, куда делся его противник, соболь одним прыжком оказался на пернатой спине.
Стервятник завопил еще громче, и вывернув шею назад, попытался клюнуть Салема своим острым как нож клювом. Джек пригнулся, едва удержавшись на спине типы, вырвав при этом пух и несколько перьев. Но острый клюв все равно достал его, разодрав спину от плеча до поясницы. Дикая боль выбита слезы из глаз Джека, но в следующую же секунду он рванулся вперед и, обхватив руками шею стервятника, впился в нее зубами, разрывая трахею и пищевод.
Стервятник пытался кричать, но из его горла вырывались лишь хрип и булькающие звуки. Кровь текла из его рта, пока он беспорядочно метался по площадке. Джек в это время дергал, крутил и рвал своей пастью шею птицы до тех пор, пока не вырвал кусок кровоточащего мяса. Он так и сидел на спине бьющегося в агонии стервятника, сжимая в зубах свой окровавленный трофей, пока птица наконец не пала на забрызганный кровью асфальт. Весь поединок длился не более пары минут.
Блэкмор и его подручные стоили в полном молчании, пока Джек медленно поднимался на ноги, сплевывая кровь и перья изо рта. Он уставился на начальника тюрьмы - Вы ведь этого хотели?
Блэкмор криво ухмыльнулся и подал короткий жест одному из людей позади себя. - Отведи его в лазарет. Скажи доктору, чтобы использовал лечащую машину. Пусть уберет эту царапину с его спины. Он нужен мне целый и невредимый.
Остальные уже окружили тушу стервятника, со страхом глядя на разорванную шею. — И как, черт подери, нам теперь избавляться от этого?
- Можно подумать, вы раньше уже такого не делали. - Блэкмор торопливо прошел мимо бесформенной кучи перьев. - Я хочу, чтобы к утру отсюда убрали весь мусор. Я займусь бумагами.
- Ты правда считаешь, что этот парень сможет справиться с питомцем Крайслера? - к начальнику тюрьмы подошел высокий худощавый человек с черными волосами и бородой. Джек скосил уши, чтобы лучше услышать ответ Бгэкмора.
- Думаю, да. А даже если и нет, это будет занимательное зрелище
Начальник тюрьмы, Джон Блэкмор, был щедр на информацию, касающуюся бойца Крайслера. И то, что Джек увидел, совершенно ему не понравилось. С экрана его электронной книги на него пялился громадный бойцовский пес, плод запретной любви питбуля с экскаватором. Пес был еще здоровее Тирона, сплошное переплетение мышц и тугих жиг, он был похож на цельный кусок гранита. Этому не-человеку вообще не нужно было оружие или когти. Одной силы его лапищ было достаточно, чтобы сворачивать головы противникам как пробки с бутылки, а сжатием челюсти он мог крушить черепа, как скорлупки. И разжать эти челюсти при захвате мог разве что гидравлический пресс. К тому же он наверняка обладал повышенным болевым порогом и мог с легкостью пережить гораздо более сильные повреждения, чем, как понимал Джек, он сам может перенесли.
- Господи, во что ты себя втянул? - Вильям с широко раскрытыми глазами пялился на фотографии питбуля в ридере Салема. - Этот монстр порвет тебя на части,
- Я надеюсь, что до подобного исхода не дойдет. - Криво ухмыльнулся Джек. Он не хотел откровенничать с Вильямом, но времени было мало и ему нужен был любой совет и помощь, которые только можно получить.
- Я не боец. - Вильям помогал головой. - Я тот самый ребенок, которого все всегда шпыняли в школе. Здесь меня не бьют лишь потому, что не хотят марать руки о психа.
- Если бы ты знал, что тебе придется с ним биться, что бы ты сделал?
- Убежал бы как можно дальше?
Но увидев недовольный взгляд Джека, Вильям начал размышлять. - Ты можешь добраться до его глаз? Ослепить его?
Соболь посмотрел на свои когти. За время его пребывания в тюрьме они несколько отросли, но все еще были надежно закрыты пластиковыми накладками. - Я не могу позволить ему схватить меня. А достать до его глаз по-другому у меня не получится.
- Думай об этом, как о жертве пешкой. Ты сможешь нанести ему достаточно серьезные повреждения, убрать его ферзя, чтобы такой размен стоил этой жертвы?
- Сломанная шея это не совсем то же самое, что и потеря пешки. - Рыкнул Джек. Он ни за что не рискнул бы атаковать такого противника в лоб. Его единственный шанс выжить это оставаться за спиной у пса, хотя даже это было бы сложно осуществить. Питбуль наверняка гораздо более подвижен на земле, чем неуклюжий стервятник.
Молчание затянулось. Человек не мигая смотрел на шахматную доску перед собой, беззвучно бормотал что-то себе под нос и время от времени прикасался то к одной фигуре, то к другой. Наконец он поднял свой взгляд на Джека, и тот увидел, что в его глазах горит торжествующий огонь, такой же, как и когда он решал очередную трудную шахматную задачу. - Ты ведь сможешь дотянуться до него рукой, так чтобы не попасть в его лапы?
Салем кивнул. Он знал, что он достаточно быстр для того, чтобы нарезать круги вокруг пса и не давать схватить себя. - Но зачем? Я могу ударить его со всей силы, а он скорее всего даже не почувствует.
- Полагаю, у тебя нет предубеждений против нечестной игры, а, Джек? - губы человека растянулись в хищной ухмылке.
- Мне нужна лишь победа. Плевать я хотел на правила.
- Честная игра для слабаков, а? - Вильям взял правую руку Салема, и осторожно осмотрел когти. - Избавься хотя бы от пары накладок. У тебя должно получиться их отгрызть. Я видел, некоторые другие животные так уже делали. Когда ты дерешься с этим парнем?
- Во вторник, ночью.
- Очень хорошо. Этого времени вполне достаточно. Ты должен достать для меня кое-какие препараты. Твой сокамерник наверняка знает, кто может их тебе продать.
- Что ты задумал? - спросил Джек.
- Ты подаришь этому песику самый незабываемый приход в его жизни. - С этими словами, Вильям сжал пальцы Джека в кулак.
***
-Вот то, что ты заказывал. - Тирон бросил небольшой пластиковый контейнер на койку Джека.
-Все на месте? -соболь быстро осмотрел препараты. - Похоже на то.
- Только не говори, что эта обколотая обезьяна подсадила тебя на иглу. - Тирон неодобрительно скрестил свои огромные руки на груди.
- Ох, да брось! - фыркнул Джек.
- Тогда зачем тебе это дерьмо?
- Не твое дело. - Салем поднял голову и посмотрел ему прямо в глаза. Тирон встретил его взгляд, и пожав плечами развернулся и сел к телевизору, как можно больше убавив звук.
А на следующее утро у Вильяма случился сильный припадок. Джек понял, что что-то не так, когда после завтрака человек не явился на их обычный шахматный турнир. Никогда до этого Вильям не пропускал ни одной игры. В обычной ситуации, Салем бы просто плюнул на это, но теперь у него оставалось всего лишь сорок восемь часов до боя с монструозным псом, и он просто не мог позволить Вильяму пропасть просто так.
- Эй, киса! Если ты ищешь своего шибанутого дружка, то ищи его в лечебнице, куда его уволокли перед завтраком.
Джек повернулся к группе людей, стоявших у окна выдачи продуктов. - Что с ним случилось?
Человек обратившийся к нему пожал плечами. Он был лыс, покрыт татуировками и уродлив, как
- Приступ какой-то. Его сокамерник разбудил нас своими воплями типа: "кажись он помер, но я тут ни при чем!" Не знаю.
Салем слегка кивнул в ответ на полученную информацию и быстро пошел в сторону мед блока. Он старался игнорировать противный, разрастающийся в животе комок беспокойства. Первым делом он должен был выяснить жив ли Вильям вообще, а если жив, то в каком он состоянии.
Заключенных не пускали в покои, но туда могли пройти охранники. Порасспрашивав вокруг и дав пару бумажек сговорчивому охраннику крысе, он выяснил, что человек жив, но из больницы без углубленного обследования его не выпустят.
Едва сдерживая ярость, Салем прошипел охраннику: - Передай этой ублюдочной обезьяне, что лучше бы ему вернуться в свою камеру к завтрашнему утру, а не то я лично позабочусь о том, чтобы он вообще никогда больше не вышел из этой больницы!
Держа в одной руке пульт управления шок- ошейниками, другой рукой охранник взял еще одну взятку за очередное сообщение. - Я передам, черныш. Но особо не надейся на результат. Он очень хреново выглядит. Перед тем как уйти, Салем еще несколько секунд испепелял крысу взглядом.
Охранник с облегчением смотрел, как Джек уходит от него прочь, то и дело дергаясь от захлестывающего его гнева, и благодарил Создателей за то, что это человек, а не он чем-то расстроил этого соболя.
Послание Джека все же возымело эффект и во вторник утром Вильям явился в свою камеру.
Выглядел он просто ужасно. Его кожа и раньше была нездорово-бледной, теперь же вовсе приобрела сероватый оттенок. Казалось что он за ночь постарел на десятки лет.
- Неплохо бы тебе поработать над своим подходом к больным людям. - Выдавил из себя Вильям, лежа ничком на своей койке. Его лицо блестело от пота.
- Не желаю ничего слышать. - Салем стоял перед ним с самым зловещим видом. Ему стоило немалых денег попасть в человеческую часть тюрьмы и он был совершенно не в настроении выслушивать сарказм Вильяма. - Я достал все, что ты просил. Так что давай, за работу!
- Ладно, ладно. - Вильям со стоном приподнялся на локте. - Принеси мне стакан воды. И побольше. Пожалуйста.
Когда Джек вернулся, человек уже сидел, слегка покачиваясь, и весьма профессионально заглатывал одну за другой разномастные таблетки, которые держал на ладони. Джеку даже стало интересно, где он умудрялся прятать наркотики в этом весьма спартанском помещении. А потом и вовсе приоткрыл рот от удивления, когда Вильям извлек из тощего матраса небольшой шприц Дрожащими руками он наполнил его из бутылочки, извлеченной оттуда же.
- Как так получилось, что охрана не нашла у тебя всего этого? - спросил Салем. Его нос уловил неприятный и резкий запах жидкого наркотика.
- А, если давать им на лапу каждую неделю, они начинают не особо стараться при обыске. Да и ищут они в основном только оружие. Им плевать на все остальное.
Человек сделал глубокий вдох, и вогнал тонкую иглу прямо в вену на руке. - Хотя большая часть того, что я принимаю запросто может убить другого человека. Так что мне не нужно беспокоиться о том, что мои дорогие соседи захотят попробовать мои лекарства. Особенно после того бедолаги, у которого мозг вытек из ушей.
Джек безмолвно наблюдал, как краска вновь возвращается на лицо Вильяма, а из глаз уходит застлавшая их пелена. Человек глянул на препараты принесенные Джеком. - Ты снял накладки?
Соболь стянул с большого, среднего и указательного пальцев пластиковую защиту. Отдерание этих штук заняло гораздо больше времени, чем он рассчитывал. Доктора постарались на славу и использовали какой-то супер мощный клей. Его когти все еще были затуплены, но все же свободны.
Вильям кивнул и без липших слов приступил к работе.
Начальник тюрьмы, Джон Блэкмор, имел собственный челнок для полетов куда бы то ни было. Джек знал, что простому человеку, даже очень богатому, нужно иметь определенные связи, чтобы получить такой в собственное распоряжение, поскольку их выдавали только полицейским и правительственным чиновникам.
Внутри обнаружились удобные кожаные кресла, с небольшими телевизорами и затененные иллюминаторы. Тут было гораздо комфортней, чем в челноке, который доставил Джека в тюрьму хотя места было гораздо меньше. Кроме него в шаттл зашли только сам Блэкмор и высокий черноволосый мужчина.
Салем уселся в кресло и расслабился. Начальник тюрьмы ни на миг не забывал о предосторожности. Во время полета с соболя не снимали ни наручников ни намордника, а так же пристегнули ноги к сидению. В другой ситуации, их паранойя показалась бы Джеку забавной, но сейчас он закрыл глаза и выкинул из головы мысли о людях. Он тихонько разминал правую руку пальцы на которой горели огнем. Вильям разломил пополам то, что осталось от его когтей и вставил внутрь модифицированные иглы. Потом перевязал все настолько туго, что подушечки пальцев потеряли всякую чувствительность.
Пластиковые колпачки он вернул на место, чтобы до поры до времени ничего не было заметно.
- И Бога ради, не воткни их в самого себя. — Шепнул напоследок человек в ухо Джеку, когда охранник пришел за ним, чтобы отвести его обратно в камеру. - Помрешь на месте.
- Лучше бы это сработало. - Эту фразу Джек твердил про себя, как мантру, во время всего путешествия в Фишкил.
- Ты выглядишь не очень-то взволнованным. - внезапно обратился к нему Блэкмор, оторвав Салема от мрачных мыслей.
- А я и не волнуюсь.
- А следовало бы. - Сказал высокий черноволосый человек. Джек запомнил его имя: мистер Левалье, начальник охраны.
- То, что ты расправился с этим большим цыпленком- полная ерунда. Этот пес тебя убьет. Я уже видел его в деле. Он просто оторвет тебе голову и все.
Мистер Левалье гоготнул, но немедленно умолк, как только Блэкмор обернулся на него.
- Если не будет другого выхода, убей этого пса. - Обратился он к Джеку. - Я позабочусь о том, чтобы Крайслер удержал себя в руках.
- Ага, просто засунь ему в глотку кусок мяса и он сразу забудет о своей псине. - Вставил свое слово Левалье. — Чертов хряк.
Двое людей продолжали перемывать косточки начальнику тюрьмы Фишкил, а соболь смотрел на свое отражение в стекле и медленно сжимал и разжимал покалеченные пальцы.
Крайслер, в окружении своих лакеев, встретил их у самого шаттла. Салем удивленно выпучил на него глаза. Он первый раз видел настолько толстого человека. По форме он напоминал репу на коротеньких ножках, а все три его подбородка колыхались при каждом шаге. Джек не мог понять, как при таком размере этот человек вообще способен передвигаться самостоятельно.
- А ты думал, что я преувеличиваю? – Шепнул Джеку на ухо мистер Левалье, пока два начальника обменивались приветственными рукопожатиями.
-Так вот, кого ты привел на растерзание для моего Гамбо! - Крайслер подошел к Салему и уставился на него в упор. - Кто он такой? Какой-то кот?
- Гибрид. Помесь русского соболя с домашним котом. Все готово?
-О, у меня там накрыт чудеснейший стол. Даже лучше, чем в прошлый раз. Ну так, приступим? - произнес Крайслер, нетерпеливо потирая жирные руки.
Джек заметил, как мистер Левалье закатил глаза. Блэкмор тоже не выглядел слишком заинтересованным, но все же молча последовал за Крайслером и его свитой.
Некоторое время спустя, они вошли в просторное помещение, где обычно проводились совещания стражников и обслуживающего персонала. Но теперь, на центральном столе громоздились яства, о которых Джек не смел даже мечтать с тех пор, как попал в тюрьму. Дурманящий запах жареных стейков и лобстеров был настоящей пыткой. Его, разумеется, никто не спешил приглашать к столу.
- И вот с этим мне надо драться? - внезапно раздавшийся грубый голос оторвал Джека от созерцания еды - С этим маленьким котенком?
Громадный пес стоял у дальнего края стола. Он был даже больше, чем Джек себе представлял и смотрел на своего будущего противника с нескрываемым презрением. Салем на мгновение запаниковал, поняв что на псе нет ни наручников, ни намордника, но потом увидел позади него тяжелую цепь ведущую от стены к массивному металлическому ошейнику с шипами.
Крайслер любовно похлопал пса по могучей лапе и сел во главе стола.
- Будь хорошим мальчиком, Гамбо. Нашему другу Блэкмору пришлось изрядно попотеть, чтобы организовать вашу встречу.
Гамбо громко всхрапнул. Джека тем временем приковали к противоположной стене, где ему и пришлось просидеть целый час, наблюдая, как люди поглощают изысканную пишу. Крайслер время от времени подавал Гамбо куски мяса со своей тарелки, и тот ел их прямо у него из рук. Джеку же так ничего и не предложили. Хотя он и не взял бы. Лучше умереть с голоду, чем принимать подачки от людей, как какое-то безмозглое домашнее животное!
Ужин наконец-то подошел к концу, и Крайслер с силой оттолкнул себя от стола. Салем вновь изумился, как в этого человека влезло столько пищи. Блэкмор и мистер Левалье напротив, ели умеренно и явно переживали по поводу предстоящего боя. И видя этого монструозного пса вблизи, Джек не мог винить их. Вот только, мрачно думал соболь, в случае поражения, люди потеряют лишь свое лицо. А ставки Джека были куда как более высоки.
- Идем, мальчик. - Крайслер отцепил Гамбо от стены. - Готов к десерту из кошатинки?
Пасть пса распахнулась в уродливой улыбке. Джон Блэкмор подошел к Салему и принялся снимать наручники.
- Я убью его. - Едва слышно выдавил Джек сквозь зубы. Его лицо не выражало ровным счетом никаких эмоций. - Будьте готовы принять меры.
Блэкмор едва заметно кивнул.
Двое доверенных не-людей вошли в помещение и принялись убирать со стола, а Блэкмор, Джек и замыкающий эту процессию мистер Левалье пошли за Крайслером. В тюрьме Фишкил не было пустующих крыльев, как в Саффолке, но все же тут было немало площадей, скрытых от посторонних глаз. К одной из таких они и направлялись.
Небольшая пустая площадка, зажатая между забором, за которым виднелась дорога ведущая прочь от тюрьмы и строениями непонятного назначения, собранными из бетонных блоков. Прикинув на глаз ее размер, соболь немного успокоился - все же здесь будет достаточно места для маневра. Джек так же различил смутные силуэты нескольких стражников на ближайших сторожевых вышках. Ему стало интересно, что эти засранцы сделали, чтобы получить такие вакантные места на этой закрытой вечеринке Крайслера. Ну что же, сегодня им будет на что посмотреть.
Блэкмор не проронил ни слова пока снимал с Джека наручники и намордник. Мистер Левалье, с каменным лицом, стоял чуть позади, держа руки за спиной.
Гамбо в это время разорвал на себе оранжевую тюремную робу, открыв на всеобщее обозрение свою впечатляющую мускулатуру. Его грудь была покрыта тонкими розовыми шрамами которые складывались в слово "Гамбо". Джек и раньше видел такие шрамированные татуировки у короткошерстных не-людей в Саффолке, но они не были сделаны настолько уродливо. Картину довершали шрамы от зубов и когтей, белеющие тут и там по всему телу пса. И он носил их с гордостью, судя по всему, как медали за былые победы.
- Ну давай, мальчик, уделай его. - Крайслер хлопнул пса по спине, подталкивая его вперед.
- Сделай все быстро, чтобы Джон мог вернуться домой до полуночи.
Гамбо медленно пошел на Джека, не сводя с него маленьких злых глаз и широко расставив руки. Соболь начал обходить его по кругу, и когда Крайслер, и его свита оказались у него за спиной, очень осторожно стащил колпачки с когтей правой руки.
Со стороны это выглядело так, будто он нервно потирает руки.
Как только дело было сделано, Джек нетерпеливо обратился к псу.
- Ну? Давай нападай, тупая шавка. Или тебе обязательно нужно дождаться приказа от своего любимого хозяина?!
В тот же миг, Гамбо бросился на него с яростным ревом. Видимо рассчитывая на то, что Джек попытается ускользнуть в сторону, он еще шире развел руки. Вместо этого, Джек одним мощным прыжком перепрыгнул разъяренного пса, а Гамбо по инерции упал на одно колено, пытаясь схватить прыткого соболя там, где его уже не было. Волна восхищения прошла по толпе, когда приземлившись на все четыре лапы, соболь молниеносно развернулся и глубоко вонзил свои когти в бок пса, увернувшись при этом от очередной попытки захвата.
- У этого ублюдка когти! - проревел пес, оглядывая заляпанную его собственной кровью руку.
- И что? - Салем рассмеялся. - Ты боишься коготков? Большая тупая псина боится маленьких кошачьих когтей?
Гамбо ринулся на него, с искаженным гневом лицом. Джек сменил тактику, и теперь просто уворачивался от ударов пса, стараясь не подпускать его слишком близко. Наконец, он дождался своего. Громогласно взревев от злости и разочарования, пес прыгнул на него с удивительной скоростью. Скользнув под его расставленные для захвата руки, Салем распорол мягкую плоть пса под левой рукой. Взвыв от боли, Гамбо извернулся и вновь попытался схватить своего противника. Но каждый раз, когда он думал, что этот мерзкий кошак уже у него в руках, тот каким-то образом изворачивался и через мгновение вонзал в него свои необычайно острые когти.
Противники на мгновение замерли друг напротив друга. Гамбо истекал кровью из множественных порезов и колотых ран по всему телу. Вот только, похоже, это ничуть его не беспокоило, только раздражало. Джек же напротив, чувствовал, что он уже на пределе. Кошачьи не приспособлены к долгим схваткам на износ, они созданы для молниеносной и неожиданной атаки.
Он выдохнется и перегреется гораздо раньше, чем Гамбо и все это знали.
- Ну же, мальчик! Взять его!- нетерпеливо выкрикнул со своего места Крайслер.
-Да, давай, мальчик. - просипел Салем пригибаясь почти к самой земле.
Гамбо вновь ринулся на него. Многочисленные раны не замедлили его ни на йоту. Вновь Джек отпрыгнул в сторону, но вместо того, чтобы разорвать дистанцию, развернулся и набросился на пса сзади. Вильям говорил ему, что чтобы впрыснуть все содержимое игл, нужно ударить очень сильно. И теперь, сидя верхом на спине пса, Джек с сокрушительной силой вновь и вновь вонзал свои когти в основание шеи Гамбо. Джек вопил — от боли на пару с псом. Ему казалось, что по его пальцам бьют пудовым молотом. Под конец, в припадке ярости, он вонзил свои зубы в шею рычащего пса. Вот только ничего путного из этого не вышло. Толстая шкура и каменные мускулы не дали зубам нанести серьезных повреждений.
В это время пес извернулся и дотянулся таки до соболя, схватив того за шиворот. Одним мощным движением он сорвал Джека со своей спины, оставляя на ней глубокие, уродливые шрамы от его зубов и когтей, и с неимоверной силой шарахнул соболя об землю, перекинув через голову.
Звезды на ночном небе закружились перед глазами Джека в безумном хороводе. Лежа на спине он пытался восстановить дыхание, судорожно хватая ртом воздух. Он слышал, как где-то далеко, какие-то люди вопят и улюлюкают, но не мог разобрать ни слова. Затем он увидел нависшего прямо над ним пса с раззявленной пастью. Его громадные ручищи тянулись к горлу Джека.. Джек попытался откатиться и встать на ноги, но из-за потери координации не смог сделать этого достаточно быстро. Почувствовав, как его схватили сзади за рубашку, он резко развернулся, щелкнул зубами прямо у морды пса и стал извиваться, словно змея, стремясь вывернуться из смертоносного захвата. Гамбо пытался удержать его, но рубашка не выдержала и порвалась. Оказавшись на свободе, Салем быстро заковылял прочь от своего противника, остановившись лишь тогда, когда понял, что его никто не преследует. Обернувшись, Джек увидел, что Гамбо стоит на месте и его маленькие злые глазки бессмысленно пялятся в пустоту. Затем его начало трясти, его кожа начала вздуваться тут и там, как будто под ней ползало нечто живое. Потом он закрыл уши руками и затряс головой. На Джека он уже не обращал никакого внимания. Крайслер со злостью орал на него, приказывая атаковать. Его подручные тоже вопили что-то невразумительное. Гамбо их не слышал. Он жалобно заскулил, все его тело сотрясалось в конвульсиях, а на штанах начало расплываться мокрое пятно. В ноздри Джека ударил едкий запах мочи.
Не теряя больше ни секунды, собрав последние силы, Джек с той же молниеносной скоростью, что и в начале боя, кинулся на пса и с разбегу ударил его по коленям. Раздался жуткий треск и Гамбо свалился на землю, как мешок с песком. Но пес, казалось, даже не заметил этого. Его взгляд уже остекленел, а изо рта обильно шла пена. Джек оседлал пса и принялся остервенело рвать его своими когтями-иглами, начиная с глаз.
Тембр выкриков Крайслера резко изменился, и он завизжал от ужаса.
- Господи Боже! Остановите его!
Но в тот же миг Джек прорвался сквозь слой кожи и мускулов на шее Гамбо и вспорол сонную артерию. Кровь хлынула широким потоком, обильно орошая землю и траву вокруг. Он знал, что люди уже бегут к нему, но продолжал уродовать морду пса с маниакальным упорством.
- Хватит! - внезапно, в поле зрения Джека оказался Блэкмор. - Оставь его! Не заставляй меня применять ошейник! Оставь! ЖИВО!
Тяжело дыша, Салем уставился на человека.
Соболь легко мог учуять запах человеческого страха, несмотря даже на густой запах свежей крови и мочи, окружавших его. Но на лице Блэкмора не дрогнул ни один мускул и он не отвел взгляда от ужасающего зрелища.
- Давай-ка, не дури. - Откуда-то сбоку подошел мистер Левалье, неся в вытянутых руках пару наручников. - Все кончено. Можешь встать?
Через несколько мгновений, Джек с трудом поднялся на ноги и позволил ему защелкнуть на себе наручники, не забыв при этом осторожно сжать правую руку в кулак.
Как только опасный соболь был заключен под стражу, начальник тюрьмы Крайслер неожиданно быстро для своей комплекции подбежал к растерзанному телу Гамбо и завопил.
- О Боже! Господи Боже!
Рухнув рядом с ним на колени он стал торопливо искать хоть какие-нибудь признаки жизни у своего питомца. Его приспешники стояли вокруг своего начальника и молчали не зная что делать дальше.
Крайслер поднял взгляд на Джека. Его лицо налилось багровой краской, и Салем с удивлением понял, что он плачет.
- УБИЙЦА!
Толстый палец взмыл вверх, указав в сторону Джека.
-ЧУДОВИЩЕ! Ты покойник!!
Блэкмор сделал шаг и встал между Салемом и взбешенным Крайслером.
-Затки свою пасть! Когда твой пес разорвал последних трех животных, которых я сюда привел, я не вел себя как истеричная девчонка!
Дрожа от ярости, Крайслер, не без помощи пары своих людей, поднялся на ноги. Они что-то зашептали ему на ухо, от чего начальник тюрьмы похоже взъярится еще сильнее.
- Отведи его в шаттл. — Обратился тем временем Блэкмор к Левалье. - Я здесь все улажу.
Уходя прочь от освещенной площади, Джек слышал, как два человека продолжили орать друг на друга. Левалье позволил ему немного привести себя в порядок в комнате отдыха и повел его обратно к транспорту.
Джек упал в кресло и без пререканий позволил пристегнуть ноги. Взяв намордник, Левалье хотел надеть и его, но посмотрев на до предела обессиленного Джека бросил его на пол. А после недолгих размышлений снял с него наручники и осторожно разжал кулаки соболя.
- Кто их тебе сделал?
- А ты как думаешь?
- Я заметил, что под конец с псом стало твориться что-то странное. - Левалье пристально разглядывал когти Джека. - Поразительная работа. Это тот сумасшедший наркоман, да?
- Сумасшедший не значит глупый.
- Я сниму их. Возможно будет больно, так что приготовься.
Левалье стал аккуратно вынимать иглы из когтей. Джек морщился, но терпел. Когда Вильям их вставлял было гораздо больнее.
Закончив работу, Левалье еще какое-то время изучал их устройство, а потом завернул в салфетку.
- Я не расскажу про них боссу. - Сказал он, кладя сверток с иглами в карман - Незачем ему об этом знать. К тому же, ты так изуродовал этого пса, что вряд ли Крайслер решит проводить подробную экспертизу. Во всяком случае, надеюсь.
Джек не ответил. Мистер Левалье молча смотрел на него. Откинувшись в мягком кресле, с закрытыми глазами, соболь казался мирным и безобидным, как котенок. Но человек никак не мог выбросить из головы сцену, в которой этот "котенок", покрытый с ног до головы чужой кровью, безжалостно рвет в клочья горло беззащитного пса. А во взгляде его - безумная ярость и абсолютный экстаз. Ему действительно нравилось то, что он делает. Потом он припомнил еще и детали нападения этого "котенка" на мыша и обезьяну...
Глядя на безмятежно спящего в кресле соболя, мистер Левалье понял, что будет очень рад, когда этот Джек Салем покинет тюрьму Саффолк. И очень надеялся, что больше никогда не встретит его снова.
Салем впервые одержал победу над Вильямом на следующий же день.
- Очень хорошо. - Сказал он опрокидывая своего короля на доску. - Я всегда знал, что ты сможешь победить меня. С самой первой нашей игры. Тебе просто нужно было научиться держать себя в руках.
Джек не ответил. Он задумчиво собирал фигуры и расставлял их по местам. Его пальцы на правой руке были забинтованы и двигался он чуть медленнее чем обычно. Ничто больше не выдавало в нем того, что несколько часов назад он находился на грани жизни и смерти.
- Завтра я свалю отсюда. - Внезапно сказал Штайниц.
- Что? - Джек поднял на него удивленный
- Твой дружок Кастер.. Предложил помочь мне в обмен на некую услугу. Вот я и уладил все разногласия с адвокатами моей бывшей конторы. Завтра меня освободят.
- Что за услуга?
- Сначала ответь мне, ты думал чем будешь заниматься, когда выйдешь отсюда?
- Вернусь в колледж, наверно. - Сказал Джек вновь хмуро уставившись на шахматную доску.
-И все?
- А что мне еще делать? - быстро подняв взгляд на человека спросил Салем.
- Ну, предположим, что если бы тебе дали второй шанс? Предположим, что всего этого никогда не было, и в твоем личном деле нет этой нелепой криминальной истории. Нет образцов ДНК, нет отпечатков, абсолютно ничего, по чему полиция могла бы тебя вычислить. И ты вновь просто один из миллионов безымянных граждан огромного города, который никогда не попадался в поле зрения полиции?
Джек ничего не ответил, но он почувствовал, как от слов Вильяма заряд бодрящей энергии прошел по его телу от головы до кончика хвоста. Так вот зачем Кастеру понадобился этот плаггер..
- Если вдруг случится нечто подобное, - продолжил человек, - что ты будешь делать?
Над их столом повисло долгое молчание. Перед внутренним взором Джека проносились картины бесконечных возможностей, открывавшихся теперь перед ним, и он не смог сдержать широкую ухмылку.
- Тогда, я буду наслаждаться собой. - Ответил он наконец.
- И ты хоть чему-нибудь научился? - Вильям спросил это так тихо, что Джек еле расслышал его посреди постоянного шума общего зала. - Тому, что надо планировать свою игру целиком и не забывать об эндшпиле?
- То, что я побил тебя, доказывает, что научится. - Сказал соболь.
Тогда Вильям ухмыльнулся ему в ответ.
- Ну давай посмотрим, сможешь ли ты это повторить.
Пять дней спустя Джек предстал перед судом. Его адвокат затребовал вместо обычного в таких ситуациях компьютера судью человека. Он здраво рассудил, что для этого дела будет выгоднее иметь дело с человеком, обладающим эмоциями, чем с бездушной, но справедливой машиной, беспрекословно следующей каждой букве закона.
Кастер был поражен поведением Джека. Одетый в новенький, с иголочки, костюм, он ни разу не сорвался, не произносил лишних слов, и вообще всем своим видом показывал себя образцовым гражданином. Волк знал, что это полнейшая чушь, но он мысленно похвалил Салема за такую выдержку.
Вид молчаливого и раскаивающегося Джека сам по себе был удивителен, но когда судья вызвал начальника тюрьмы Джона Блэкмора и тот произнес длинную, хвалебную речь, в которой Джек представлялся образцовым заключенным, Кастер просто впал в ступор. Он точно знал, что все это ложь! Но Блэкмор стоял перед судьей, выпрямившись как солдат на плацу, и нагло врал тому прямо в глаза. Он рассказал, как Джек помогал другим заключенным, как он раскаивался за ту свою вспышку гнева, приведшую его в тюрьму. Когда же он рассказал, что Джек организовал кружок помощи тем, кто хочет сдать тесты на поступление в университет после отсидки, Кастер чуть не заржал в голос. На лице Блекмора при этом не дрогнул ни один мускул. Он оставался спокоен и беспристрастен, как и всегда. Когда подошла очередь говорить матери атакованного Джеком ребенка. Кастер все же забеспокоился. Она гневно обвиняла Джека в том, что ее сына до сих пор мучают кошмары по ночам и что он боится выходить из дома один. В том, что ее ребенку все еще нужно пройти несколько болезненных операций, чтобы полностью залечить полученное им увечье, не говоря уже о психологической травме, которая, возможно, останется с ним на долгие годы. Затем, утирая слезы ярости намочившие шерсть на ее лице, она глядя прямо в глаза Джеку назвала его диким зверем и наговорила ему еще много всякого.
Задержав дыхание, Кастер следил за реакцией Джека. На этот раз он все же заметил некоторые признаки сдерживаемого гнева в его движениях и голосе, но они были столь незначительны, что едва ли кто-то другой смог бы их заметить. А потом он услышал, речь, которую никогда не ожидал бы услышать от Джека. Салем встал и глядя в глаза разъяренной женщине принес ей свои искренние извинения за свой срыв, ссылаясь на стресс после занятий в колледже. Лицо матери ничуть не смягчилось, но эта речь была на самом деле не для нее, а для судьи. И она была чертовски хороша.
Когда Джек закончил говорить и сел на свое место, по лицу судьи было видно, что эта речь произвела на него такое же благоприятное впечатление, что и на Кастера. Затем начались судебные прения, ради которых Кастер и потратился на дорогущего адвоката-человека, после которых, судья наконец-то огласил свой приговор.
- Ну что же, мистер Салем. Вы явно произвели хорошее впечатление на Джона Блекмора. А я доверяю его мнению относительно заключенных не-людей. Он прекрасно различает тех, кто продолжит заниматься противоправной деятельностью на воле и тех, кто действительно заслуживает второго шанса.
Судья опустил взгляд на экран своего компьютера. Он был уже стар и носил очки. Его голову обрамляли седые, редкие волосы. Возможно, он уже был в летах когда пятьдесят лет назад прибыл из Города Льда.
- Однако, я не могу просто так закрыть глаза на жестокость, с которой было совершено это нападение. Ни один взрослый не имеет права делать такого с ребенком, и не важно насколько сильный стресс он перед этим испытал.
- В связи с этим, постановляю лишить мистера Салема права приближаться к мисс Сабрин, ее сыну Дэниэлю или любому другому члену их семьи ближе, чем на сто метров, а так же пытаться установить с ними какие-либо контакты.
- Кроме того, Вам придется оплатить все медицинские расходы, включая те, что затребует юрисконсульт Дэниэла. И до тех пор, пока ему будет необходима медицинская помощь. И, разумеется, Вы должны будете заплатить муниципалитету полную стоимость вашего содержания в тюрьме Саффолк.
Кастер скорчил невеселую гримасу. Он то прекрасно понимал, из чьего кармана будут оплачиваться эти немалые расходы.
- А так же, Вы будете должны пройти полный курс психологических и личностных тестов, результаты которых будут занесены в генетическую базу на постоянной основе. Вы будете под наблюдением следующие пять лет, и любое отклонение от нормы поведения повлечет за собой незамедлительный арест. Я надеюсь, что мы с Вами видимся в последний раз, мистер Салем.
И так и было, до тех пор, пока пару лет спустя судья не увидел его в новостях.
Тирон тихо сидел на своем обычном месте перед телевизором и наблюдал, как Джек собирает свои немногочисленные пожитки.
- Никогда раньше не обращал внимания на то, насколько удобны эти кресла. - Заявил Джек, потягиваясь на мягком кресле общественного транспорта. - В этой чертовой тюрьме были только пластиковые убожества, причем сделанные для людей. Стоит посидеть в них пять минут, и хвост начинает болеть так, будто его хотят вырвать с корнем.
Кастер ждал, когда же Джек начнёт рассказывать о том, что же произошло сегодня днем. Когда стало понятно, что он намерен лишь жаловаться на условия жизни в тюрьме, волк не выдержал и прервал его.
- Ты не хочешь рассказать мне, как, черт тебя дери, ты уговорил начальника тюрьмы, нет, гребаного человека-начальника тюрьмы, плясать под твою дудку и скормить судье эту нелепую историю?
Джек широко улыбнулся, оскалив зубы.
- Что? Хочешь сказать, что не веришь, что я был примерным заключенным?
- Поверю, когда увижу, как ты вступаешь в кружок помощи бездомным. Что ты для него такого сделал?
- Позже расскажу. Это длинная история.
Джек посмотрел в окно. Начинался сентябрь и летняя зелень потихоньку сменялась желтыми и коричневыми цветами.
- А что с рукой? - Кастер указал на забинтованные пальцы.
- Часть той же истории. - Салем снял очки и устало потер глаза. Он был рад тому, что наконец-то избавился от этих неудобных пластиковых очков.
- Может, хочешь чего-нибудь особенного?
- Хочу самый огромный стейк, какой только могут приготовить. Такое ощущение, что я не ел мяса лет десять.
- Джаспер и Лейла уже ждут нас дома. Надеюсь, ты не против небольшой компании. Лейла очень хотела с тобой встретиться.
- Не против. - Ответил Джек.
Джаспер был старым другом Кастера, одним из немногих, кого Джек мог терпеть. Против Лейлы он, разумеется, тоже не возражал, поскольку уже больше двух месяцев не видел ни одной женщины.
Кастер вынул из кармана коммуникатор.
- Скажи, что ты хочешь на ужин. Его должны будут доставить как раз к нашему приезду.
Салем откинулся на спинку кресла, и задумался о том, что же из того, чего он не пробовал столько времени, съесть в первую очередь..
Лейла и Джаспер встретили их на пороге большого дома Кастера.
- Ох, Джек, я так рада, что ты наконец-то вернулся! — Лейла обвила шею соболя руками и поцеловала в губы. Затем зарылась носом в шерсть на его щеке, вдыхая его запах. Ее серо-золотистая шерсть маняще переливалась в лучах заходящего солнца. — Я так по тебе скучала.
- И я рад, что вернулся. - Джек кивнул Джасперу, который стоял чуть в стороне, вежливо соблюдая дистанцию.
- Где ты был? - Лейла взяла его за руку и повела в дом. - Кастер нам не рассказывает Сказал только, что ты уехал из города по работе.
-А, правительственные заморочки. Вообще-то я не могу об этом распространяться. - С этими словами Джек устало плюхнулся на мягкий диван.
- Ах, какая жалость. А у нас тут столько всего произошло, пока тебя не было. Могу рассказать тебе после ужина, если не возражаешь против того, что я немного задержусь у вас.
Говоря это, она так прижалась к Джеку своим телом, что сразу становилось понятно, о каком визите идет речь.
- Да, - Джек приобнял ее за плечи, - думаю, мне это понравится.
Роз Гибсон родилась в Кливленде, штат Огайо. Переехала в окрестности Лос-Анджелеса в 1980 году. Она работает профессиональным аниматором и иллюстратором с тех пор, как в 1989 закончила Калифорнийский институт искусств. Так же ее работы можно встретить в многочисленных комиксах и тематических журналах.
Дополнительные материалы о Джеке Салеме и его мире можно найти по адресу: www.rozgibson.com
История и иллюстрации Роз Гибсон
Перевод: Chake, АрахнидЪ
специально для Furries.RU
|
|
{{ comment.userName }}
{{ comment.dateText }}
|
Отмена 
|