День близился к закату, и пряный аромат полевых трав немного щипал ноздри, а тёплый летний ветерок покачивал деревья и шевелил шерсть на спинах двух эсбэк, бодро шагающих по Полю-Лужку. Хоть Урка всё ещё дулась на Салли за то, что та отпустила зайчишку, который должен был стать их ужином, настроение у неё всё же было хорошее. Салли дышала полной грудью и восхищённо любовалась окружающей её местностью.

- Ах! Как давненько я здесь не была! – радовалась она. – Да, с тех пор почти ничего не изменилось. Те же травы, деревья, запахи. Как сейчас помню наши игры с Мокки, Енси, Барсом. И с братом Мокки - Англси. Вот времячко-то было! И не скажешь, что не так давно здесь прошла война.

- Война? – заинтересовалась спутница. Она ничего не знала об истории страны Луга и Леса.

- Ну да, война. Давай, тут надо немного повернуть. Смотри, уже виден Лисий Городок, - Салли ускорила шаг, игнорируя попытки Урки снова заговорить о войне. Вскоре Урка сама забросила идею разговорить подругу и устремила своё внимание на Лисий Городок, который становился всё ближе и ближе.

Через некоторое время эсбэки вошли в город. Он выглядел просто потрясающе! Его аккуратные домишки и магазинчики манили к себе аппетитными запахами и уютной обстановкой. Урка тут была первый раз и потому разглядывала каждую деталь фасада симпатичных бревенчатых зданий и будок. А Салли вела её по запутанным улочкам, то и дело сворачивая.

- Уже скоро. Остановимся в гостинице «Добрый зверь», она здесь, за углом. Там и накормят и спальное место дадут. Конечно, мы могли бы и на улице заночевать, но уж очень хочется показать тебе это местечко. Там так уютно!

Урка кивнула, и они свернули, внимательно всматриваясь в даль не очень широких улиц, для красоты мощёных булыжником. На другой стороне улицы Когтя, по словам Салли, и должна была находиться гостиница. Но, сколько Салли не вглядывалась, она не смогла найти на стене знакомую вывеску. Вместо неё, над широкой дубовой дверью, красовалась совсем другая табличка. Надпись на ней гласила: «Таверна Трёхлапого Яра». Эсбэки ещё несколько мгновений стояли в замешательстве, а потом Салли, пробормотав что-то вроде «странно, очень странно», двинулась вперёд, поманив за собой спутницу.

- Раз уж это таверна, значит поесть в ней мы сможем.

Толстая эсбэка толкнула лапой дверь, и её взору предстал просторный холл, в котором царил приятный полумрак. Кое-где горели свечи, из-за чего это место выглядело просто волшебно. Внутреннее убранство таверны поразило Салли: искусно сделанные столы с интересной резьбой были хаотично расставлены по залу; на стенах пестрели прекрасные пейзажи и портреты разных зверей («вероятно постояльцы» - подумала Салли); так же к стенам были прикреплены листы бумаги, с написанными каллиграфическим почерком мудрыми цитатами из старых книг; на окнах стояли диковинные растения в горшках, причудливо извивая свои гибкие стебли; барная стойка была расписана яркими цветочками и отовсюду свешивались виноградные лозы с листьями из папиросной бумаги.

За стойкой стоял приятный на вид волк. Он беседовал с серой белкой в курточке, которая сидела на стопке книг, покоящейся на деревянном стуле. Урка и Салли подошли к стойке и сели, ожидая, когда бармен освободится и обратит на них внимание.

- Не, ну я честно тебе говорю! Я волшебница! И умею колдовать! – сердито цокала белочка. – Сам гляди! – она достала из кармана куртки блестящий камешек, переливающийся красными и фиолетовыми цветами. Повертев его в лапках, белочка пару раз подбросила камень в воздух, потом подула на него и стала тереть, шепча при этом странные заклинания. Волк внимательно наблюдал за происходящим. Несколько секунд спустя камешек заискрился и поменял цвет: теперь он переливался из жёлтого в зелёный.

- Видишь, Яр? Магия!

- Ага, вижу, - усмехнулся волк. – Я недавно точно такой же у бродячего торговца приобрёл. «Глаз хамелеона» называется. Меняет цвет, если его нагреть лапами. Так что знаем мы вашу магию, Пассифлора.

- Что? Ты мне не веришь? Не веришь мне? Мне? – белка выглядела очень разозленной. - Ну знаете ли! – она спрыгнула с книг и, гордо подняв голову, ушла из таврены, с усилием закрыв за собой дверь.

- Пассифлора, стой! – крикнул ей вслед волк. – Ну вот всегда так. Сначала выставляет себя дурочкой, а потом сама же и обижается. Ах, простите, что не уделил вам должного внимания, - он повернулся к эсбэкам. – Меня зовут Ярослав. Но для друзей – просто Яр. И я хозяин этой таверны. Вижу, вы не здешние? Чего желаете? Может, прохладного сока маракуйи? Или согревающего чая с имбирём? У нас очень изысканное меню.

Салли и Урка переглянулись.

- Спасибо большое, Ярослав, - приветливо улыбнулась эсбэка. – Меня зовут Салли. И наверняка, ты слышал обо мне. А это Урка. Она – эсбэка-воин. Мы бы хотели отведать того сочного оленька, что поджаривается у тебя в очаге. А из напитков я бы не отказалась от яблочного сока.

- А мне глинтвейна, будь добр, - вставила Урка. Ярослав был малость озадачен, ведь эсбэки – редкие гости в его таверне. Честно говоря, он вообще впервые услышал о существовании таких зверей.

- Хорошо, значит глинтвейн, сок и мясо, - сказал он наконец. – Кстати, это кабарга, подарок от гостя из Далетравья. Какой вы выбираете кусок? Две ноги уже куплены.

- Хех, давай мне тоже ножку, - облизнулась Урка.

- И мне.

- Отлично. Но надо ещё подождать, она ещё сыровата. Вот ваши напитки, - Ярослав подал им стаканы. – А теперь расскажите о себе. Эсбэка Салли, уж не та ли ты Салли, из-за которой мы теперь живём в Стране Луга и Леса, в объединённой стране?

- Э, ну да, это я, - немного смутившись, ответила та.

- Хм, я полагал, что ты просто кошка, а ты, оказывается, эсбэка какая-то, - пробормотал волк, и чуть громче добавил: - Странно, я слышал, что тебя убили.

- Ну, как видишь, нет, - она отхлебнула свой сок.

- Так что же всё-таки случилось? Я слышал, что Тиран хотел тебе за что-то отомстить и, узнав, что ты в Лесье, объявил войну нам.

- Да, это так, - Салли чувствовала себя неловко.

- Но он всё же добрался до тебя и, достигнув цели, закончил войну, а так как наша Ольхева, - Ярослав печально вздохнул и перевёл взгляд на портрет Иктины Пёстрой, что висел на стене за его спиной, - пала жертвой его жестокости, то он объявил себя правителем обеих стран, тем самым объединив их. Верно?

- В целом да, - кивнула эсбэка. Урка внимательно слушала, стараясь не упустить ни слова, ведь Салли никогда не рассказывала ей о том, где, с кем и в каких условиях она живёт, а так же ни слова о своём прошлом. Сколько Урка не пыталась её разговорить – та всегда переводила тему, явно не желая об этом говорить.

- Но как же тебе удалось спастись? – не унимался Яр. – Многие в Лесье думают, что ты мертва. И почему ты здесь? Ведь тебя, наверняка, ищут!

- ХВАТИТ! – не выдержала эсбэка. – Я думала, что всем уже давно всё известно. Видишь это? – она указала на свой ошейник. – Меня не ищут. И меня не убили. Но Тиран мне отомстил. Я живу в Псогаре. На этом всё, - она резко отвернулась от стойки. Ошарашенный волк не мог подобрать слов, чтобы уладить ситуацию. Наконец, он вышел из-за стойки и встал перед Салли. Та взглянула на него и с ужасом обнаружила, что у Яра вместо задней левой лапы вставлен деревянный протез самой простейшей конструкции. Эсбэка прижала уши. Урка тихо чертыхнулась.

- Я не стану скрывать от вас своей истории, какой бы неприятной она не была, - спокойно проговорил Ярослав. – Салли, ты не догадывалась, почему моя таверна называется «Трёхлапый Яр»? Вот почему. Хотя, это название не совсем правильное. Четвёртая лапа у меня всё же есть, - он указал наверх. Там, над головами Урки и Салли, на деревянном выступе висела, прибитая к дощечке, четвёртая лапа Яра. – Вон она. Я расскажу вам, как я её потерял. Мне незачем скрывать своё прошлое. Я живу настоящим, но и былое не забываю. Так вот.

И Ярослав начал свой рассказ:

- Я был тогда юным волчишкой, подростком. Родина моя – Лесушкина Гладь. Это далеко отсюда, очень. Отец мой был музыкантом, в молодости он выступал с труппой бродячих артистов. А сколько он знал разных легенд и преданий! Их герои пускались в дальние странствия в надежде найти счастье, боролись со злом за свободу и правду, любили и защищали своих близких. Я обожал эти сказки! И вот пришёл срок, когда я решил сам, на собственной шкуре испытать всю радость путешествий и приключений. Отец благословил меня на дальнюю дорогу и подарил свою старую и верную гитару. Я был ужасно горд этим. Уйдя из родного логова, я стал зарабатывать себе на жизнь песнями. Из меня вышел неплохой странствующий бард. Я повидал много разных стран, прошёл через глухие леса, бескрайние поля и бездонные болота. Со столькими зверями я завёл дружбу! Не поверите, но среди моих знакомых есть даже циветта.

- Да брось, - фыркнула Урка. – Циветты живут далеко на юге, где леса никогда не просыхают от дождей. И, насколько мне известно, они боятся крупных зверей.

- Верно, дорогуша, - улыбнулся Ярослав. – Я и был далеко на юге. Я дошёл до самих пустынь. С циветтой я познакомился в этих самых лесах, на пути к пустыням. Я спас её от змеи. Но это другая история. Так вот, я дошёл до пустынь. И погиб бы, не встреться мне на пути прекрасный Город Гривы и Ветра. По названию догадаться не сложно, что там жили лошади. Южные кони, длинноногие и изящные. Их там было очень много. Я никогда прежде не видел таких зверей, и я был поражён. Прогулка по улицам города вызывала у меня восторг, ибо я мог наблюдать за жизнью этих замечательных созданий. Но я заметил, что почти все они выглядят очень печальными. Тогда я решил подбодрить их и стал петь на площади песни, которые тут же и сочинил. Они были про лошадей, про их красоту, грацию, скорость, лёгкость движений и прочие достоинства. К сожалению, сейчас не вспомню этих строк. Всю свою душу я вложил в эти рифмы и аккорды. Но сначала я заметил испуг на их мордах, недоверие. Я смутился, подумал, что мои действия им чем-то не нравятся. Однако, эти эмоции быстро сменились растроганными улыбками. Когда я закончил, то услышал приветственное ржание и увидел, что глаза этих коней теперь горят счастьем. Я и сам тогда светился от счастья. И никогда не чувствовал себя счастливее. Но я ещё не знал, что ждёт меня вечером.

Целый день я бродил по городу, любовался пейзажами и разговаривал с конями. Больше всего мне нравилось разглядывать украшения домов и улиц. Я заметил, что почти везде в оформлении интерьеров и экстерьеров используется изображение крылатой кобылы с короткой гривой, но очень длинным хвостом. Так же многие лошади носили кулоны и подвески в виде этого пегаса. Один кулон на шее жеребца, с которым я перекинулся парой слов, произвёл на меня особо сильное впечатление: выполненная из чистого сверкающего золота кобыла расправила свои огромные крылья из белого золота и застыла в стремительном полёте. Копыта были сделаны из рубинов, а глаза из горного хрусталя. Искусным мастером был показан каждый мускул, каждая жилка этой кобылицы. А грива и хвост были сложены из тончайших нитей серебра. Такого прекрасного и детального кулона я не видел никогда. Как оказалось, крылатая кобыла – это мифическое существо, породившее южных коней. Они называли её Матерью Жарких Коней и просили у неё совета, когда жизнь становилась сложной. Я восторженно наблюдал и анализировал, старался, чтобы от меня не ускользнула ни одна деталь этого чудесного города. За всем этим я не заметил, как наступили сумерки. Лошади стали расходиться по домам, но мне идти было некуда. Я остался один, и мне стало не по себе. Я решил найти место для ночлега, но никто не открывал дверь, когда я в неё стучал. Я испугался, но разум переборол страх, и я решил заночевать под телегой на площади. Я направил свои шаги туда, как вдруг почувствовал сильный удар по голове. Разумеется, я потерял сознание.

Очнулся я в каком-то тёмном помещении. Лишь свет большой южной Луны, пробивавшийся сквозь грязные маленькие окна, освещал пространство. Голова болела ужасно. Я разглядел несколько тёмных фигур, столпившихся вокруг меня. Это были волки, они были облачены в тёмно-синие накидки. Я попытался пошевелиться, но оказался крепко привязанным к столу. Меня охватил ужас. Волки нависли надо мной, их было пятеро. Четыре песочно-жёлтого окраса, но пятый – белоснежный. В воздухе чувствовалось напряжение. Я попытался заговорить, но один из них опередил меня:

- Перед тобой стоят Хозяева Города Гривы и Ветра. Мы распоряжаемся чужими жизнями и судьбами. Всё в этом городе принадлежит песчаным волкам! По нашей щедрой воле здесь дан приют низшим тварям – лошадям. Но ничто не даётся просто так. Каждый месяц мы берём с них плату за то, что не даём им погибнуть в пустыне. Каждый месяц мы забираем одного из них и питаем его плотью наши утробы. Низшие твари запуганы, но идти им некуда – кругом пустыня. Нас, Хозяев, всего пятеро и мы живём за счёт низших тварей. Но кони думают, что нас много больше и боятся нас. Мы можем скрываться, можем нападать из-под земли, можем использовать яд. Мы умны, но не очень сильны. И нам на лапу, что лошади боятся нас, и что они удручены, подавлены и сломлены. Правда, в последнее время низшие твари стали подозревать, что нас осталось уже не так много. И в такой момент появляешься ты и поёшь им свои воодушевляющие песенки! Это тебе так просто с лап не сойдёт. Песчаные волки, Хозяева Судеб, не прощают ошибок. Ты готов выслушать свой приговор?

Я заскулил. Другой волк продолжил:

- Тебе отрежут все лапы, хвост, уши и выколют глаза. После этого тебя за язык подвесят на главной площади, там, где ты распевал свои песни. Пусть эти копытные увидят, что бывает с теми, кто противится нам. Елена! – волк обратился к белой волчице. – Сегодня тебе оказывается честь привести в исполнение мой приговор.

Волчица улыбнулась и отчеканила:

- Будет исполнено, господин.

- Всех прошу выйти. Елена, ты готовь инструменты. Да смотри, как бы он не умер раньше времени. Он должен быть ещё жив, когда окажется на столбе.

- НЕТ! СТОЙТЕ! НЕ НАДО! Я НЕ ЗНАЛ! – закричал я, в панике дёргаясь на столе. Но волк завязал мне пасть.

Вскоре все они вышли из помещения, и я остался один. Я был в ужасе и хотел умереть прямо сейчас, только бы не испытывать того, к чему меня приговорили. Я потерял ориентацию во времени, казалось, секунды длятся как часы. Я не знал, сколько времени прошло, я думал. Думал о том, что я почти ничего не успел в жизни. Сколько всего не увидел, не почувствовал, не попробовал. Я очень не хотел, чтобы моя жизнь закончилась вот так, на этом кошмарном и страшном столе. Ведь я был так молод…

Мои размышления прервал скрип двери. Полоска яркого света протянулась через всю комнату, и я повернул голову к проходу. Я различил фигуру волка, чья белая шерсть колыхалась от слабого ветра. Конечно, это была Елена. Она осторожно закрыла за собой дверь на ключ и пошла вглубь комнаты, да так тихо, что мне показалось, будто она плывёт по воздуху, а не идёт. Тем не менее, меня обуял дикий страх, я прижал уши и задёргался. Её глаза были странного фиолетового оттенка, я никогда прежде не видел таких глаз. Они были подобны двум аметистам, смотрели строго и властно, этого взгляда было достаточно, чтобы я затих. Я хотел провалиться сквозь землю, только бы меня перестали буравить эти глаза. Я заскулил, прямо как волчонок. От безысходности и обречённости. Самым несчастным умоляющим взглядом я посмотрел на неё. Она стояла у изголовья на задних лапах, на плечи был накинут тёмный плащ с капюшоном, а в лапе был зажат нож. Я закрыл глаза, готовясь к самому худшему. Честно говоря, я пытался в тот момент просто умереть, но, естественно, у меня ничего не вышло. Елена разрезала верёвку, стягивающую мои челюсти.

- Пожалуйста... – прошептал я. – Не надо…

- Замолчи! – шикнула она. Потом добавила более спокойным тоном:

- Успокойся, волк. Всё будет хорошо.

Надо сказать, эта волчица отличалась от остальных Хозяев Судеб не только цветом. От неё не исходило ни злобы, ни ненависти…Я даже почувствовал себя гораздо спокойнее, когда она заговорила. Этот её голос был другим, нежели тот, которым она говорила с песчаным волком. Он был нежнее, чище, приветливее.

- Всё хорошо, - повторила она. – Я помогу тебе, только ты не шуми.

Тут моё любопытство взяло вверх над страхом.

- Почему? Ты же с ними заодно!

- Это не так, волк. Я не одна из них. И никогда не была, - Елена говорила в самое моё ухо, еле различимым шёпотом. - Знаешь, у нас есть немного времени, я расскажу тебе поподробнее. Дело в том, что меня вырастили лошади. Я их очень люблю и уважаю, я знаю, какие они умные, добрые и отзывчивые. Разумеется, я не считаю их низшими тварями! Город Гривы и Ветра всегда принадлежал лошадям. Но кони – мирные создания, они не умеют воевать, сражаться. Не считая Холодных Коней, конечно. А среди Южных Лошадей вообще никогда не было воинов. Потому-то песчаным волкам и не составило большого труда захватить город и подчинить их себе. Волки не выгнали коней в пустыню, но заставили приносить себе жертву каждое полнолуние. Так они нагоняли много страха, а управлять запуганным народом куда проще. Волкам нужно было питаться, а одной лошадиной туши хватало на целую стаю, к тому же, песчаные волки едят не много. Лошади до сих пор думают, что песчаных полков тут не меньше сотни, а их всего четверо осталось. Что касается меня, так у меня выхода другого не было – как примкнуть к ним, иначе меня бы убили. Меня просто заставили, сказав, что, если я не встану на их сторону, они убьют мою лошадиную бабушку, которая меня воспитала. Я не ела конское мясо, лишь делала вид, чтобы волки стали мне доверять. Я же с самого щенячества питаюсь фруктами и другой растительной пищей. Я так хотела помочь несчастным лошадям, моей семье. Но сегодня я помогу тебе. Не шевелись, - она перерезала путы на моих лапах. Я поднялся и взглянул ей в глаза. Они были добрые и прекрасные. Этот взгляд я запомнил на всю жизнь. Она сказала:

- У меня есть план, как тебя спасти. Ты уйдёшь и приведёшь кого-нибудь из хищников на помощь.

Как же мне не хотелось с ней расставаться. Я разминал лапы, а Елена тихо, но настойчиво объясняла мне свой план действий.

- Не знаю, получится ли, но другого выбора нет. Видишь то окошко, под самым потолком? Тебе надо добраться до него по этим ящикам. Как только вылезешь из него – попадёшь во внутренний дворик нашего логова. Прямо перед тобой будет дверь. Войди в неё и беги по коридору. Выйдешь на Цокотной улице. Со всех ног беги в пустыню! Ориентируйся по звёздам, тебя выведет созвездие Большой Подковы. Давай!

- А как же ты?!

- Я постараюсь задержать погоню. Лезь давай. Кажется, кто-то рядом. Живее!

И я полез. Я прыгал по ящикам, которые угрожающе шатались подо мной, и вспоминал слова Елены о том, куда мне идти дальше.

Да, это была ужасная случайность, когда ящик внезапно выскользнул из-под моих лап, и я с грохотом покатился вниз, сметая другие коробки. Неудача за неудачей. Один ящик раскрылся, из него вывалилась тяжеленная чугунная фигура волка и придавила мне левую заднюю лапу. За дверью послышался топот шагов и звон ключей. Шерсть Елены встала дыбом, сиреневые глаза были полны ужаса. Волчица схватила нож и подбежала ко мне, в то время как я пытался освободиться. Я поскуливал от боли, а Елена взяла верёвку и сильно затянула её вокруг размозженной лапы. Потом она срывающимся торопливым голосом проговорила:

- Собери всё своё мужество в кучку. Всю свою силу. Ты должен жить. Помни, что я сказала: из двора – в коридор, оттуда – на Цокотную улицу. И прочь из города! Иди за созвездием Большой Подковы. Я верю в тебя. Вперёд! – И она ударила ножом по лапе ниже верёвки. Острый нож из хорошей стали легко вошёл в кожу, рассёк мышцу. Волчица зарычала и надавила сильнее, и нож перерубил кость. Как же я взвыл тогда! Сам от себя такого не ожидал, будьте уверены, даже сотня голодных волков не сможет завыть так громко и протяжно, как я завыл. Это была самая жуткая боль, приправленная страхом, которую я когда-либо испытывал…

- ПОШЁЛ! – взревела Елена и подсадила меня на ящик. Кровь с лапы почти не текла, Елена хорошо передавила сосуды. В эту секунду в комнату ворвались те четверо. И время будто остановилось. Я держался дрожащими лапами за коробку и смотрел на волков. Те застыли в недоумении, скаля зубы. Елена стояла напротив них, ощетинившись. Она была крупнее каждого из них, у неё было преимущество. Но всё же, один арктический волк против четырёх песчаных! Жестокая схватка началась. Не помню её подробностей, я был ослеплён болью и старался лезть по шатким ящикам к спасительному окошку. До меня доносилось рычание, визги и хрипы. Я старался сохранять спокойствие и грамотно распределять силы. Я рассчитывал каждый следующий шаг, ибо ещё одна ошибка была бы роковой. В итоге я, неимоверными усилиями, добрался до выхода. Вылезая, я посмотрел вниз. Елена была жива, двое волков лежали возле неё, вокруг всё было в выдранных клочьях шерсти. Ещё один волк кинулся на волчицу, но она всадила нож ему в бок, по самую рукоятку. Теперь напротив неё стоял последний волк песков. Северная волчица дрожала от напряжения, она пыталась отдышаться. Хриплое рычание вырывалось у неё из груди. Песчаный волк что-то говорил, точно так же тяжело дыша. Секундная передышка и снова началась драка. Я не мог оторваться от этого ужасного зрелища. Я не понимал, кто же из них побеждает. И тут песчаный волк схватил Елену за шею. Та безвольно повисла. Я снова взвыл от ужаса и боли. Уже не так громко, как при потере лапы, но тоже достаточно сильно. Из культи хлынула кровь, тёплая живая кровь. Было очень жутко ощущать, как из тебя, вместе с этой кровью, выходит жизнь. На этой печальной ноте, я потерял сознание. Честно, думал, что умер.

Но я всё же очнулся. Очнулся на том же месте. Лапа, а вернее, то что от неё осталось, болела, но, к моему удивлению, не так сильно, как могла бы. Как же я был рад обнаружить себя живым! Ещё я (тоже к своему удивлению) обнаружил, что кто-то обработал рану странно пахнущей мазью, и забинтовал её. Кровь тоже остановилась. Я привстал и увидел перед собой лошадь. Красивая тонконогая кобыла с коричневой шкурой и золотистой гривой участливо смотрела на меня. Я слегка оторопел. Она заговорила:

- Я слышала твой вой и поняла, что это не волк из песков. Я знаю, как воют волки из песков, твой вой совершенно иной. Поэтому я поспешила на помощь, я почувствовала, что здесь происходит что-то важное. И не ошиблась, ибо, когда я прибежала (а я долго искала вход в этот двор), ты был уже при смерти. Крови много потерял. Хвала Матери, я успела. Я же всегда ношу с собой сумку с травами и мазями. Как знала, что пригодится! Очень я боялась, что волки из песков где-то поблизости, но всё же осмелилась заглянуть в окошко. Увидела, что четыре волка из песков лежат недвижно, а у волчицы вьюг чуть поднимаются и опадают бока. Она приподняла голову и хриплым голосом сообщила, что нет больше песчаных волков. Что лошади теперь свободны. Я не могла спуститься вниз, поэтому….

- ЕЛЕНА! – я прервал кобылу и бросился к окошку. Кое-как спустился по ящикам и увидел её. Она лежала среди трупов своих врагов, испачканная дракой, но всё такая же прекрасная. Я подбежал к ней. Благодаря лошадиным снадобьям, изувеченная лапа позволяла мне передвигаться без боли. Елена ещё была жива, но она была сильно изранена и потеряла много крови. Титаническим усилием я вытащил её наверх. До сих пор удивляюсь, как мне это удалось.

Лошади пытались вылечить её. Они были прекрасными лекарями.

Елена очнулась и поблагодарила меня за то, что я появился в её жизни, вселил в неё надежду и уверенность в себе. Она много лет не могла решиться на открытую схватку. Боялась неудачи.

Я думал, что теперь всё будет хорошо, что теперь всё позади. Лошади лечили Елену, и, вроде бы, она шла на поправку. Какой же ужасной неожиданностью для нас стала её кончина спустя четыре дня. Я не мог этого вынести. Я хотел даже отдать свою душу в лапы Воющей-В-Ночи, но лошади меня отговорили. Мы похоронили Елену как героя, со всеми почестями. Кони потом, как мне стало известно, вытесали ей памятник из известняка. Я всё спрашивал их: почему же меня они смогли вылечить своей чудесной мазью, а Елену спасти не смогли? Они объяснили это тем, что у меня была цель жить. Я ещё не выполнил своего предназначенья, и умирать мне было рано. А Елена своей цели достигла – она освободила лошадей. И теперь она могла спокойно уйти. Я не очень понимал этой философии. Я винил себя. Винил свою неуклюжесть. Ах, если б я тогда не упал с ящика! Но сделанного не воротишь.

Не мог я больше оставаться в этом городе. Всё в нём напоминало мне об арктической волчице. Я набрался сил и ушёл в пустыню, прихватив с собой свою лапу и гриф от отцовской гитары. Могу вам его показать. Песчаные отродья сломали даже мою гитару. Эти существа, пожалуй, единственные, кого я ненавижу всем сердцем. На чём я остановился? Ну так вот. Я пошёл дальше странствовать, неся свою печаль в другие страны. И вот занесло меня в Лесье. Это было двенадцать лет назад. Много позже я купил этот домик, бывший тогда гостиницей, и обустроил в нём таверну. Такая вот история. А ваш оленёк, кстати, уже готов. – Ярослав закончил рассказ и отвернулся к очагу. Было видно, что он заново переживает самые тяжёлые моменты своей жизни.

- Простите меня за грубость, Яр, - сконфуженно пролепетала Салли. – Ваша история очень трагичная и тяжелая. Я знаю, каково это - терять близких тебе зверей. Даже как-то неловко.

- Да пустяки, дамы, пустяки, - беззаботно отозвался волк. Он снова приветливо улыбался, ковыляя к стойке. – Вот ваша еда, с пылу – с жару! Мммм! А запах! Угощайтесь, приятного аппетита! А кархевской свите, - он подмигнул Салли, - за счёт заведения!

- Ой, право слово, не стоит. Я заплачу, - сказала эсбэка. – К тому же, какая я вам кархевская свита? Так, просто житель Псогара и не больше.

- Ну как знаете милочка, - улыбнулся волк, - как знаете.

- Эй, бармен! Твой оленчик – просто чудо! – восхищалась Урка, медленно жуя кусок ароматного поджаристого мяса. Она даже замурлыкала.

- Душка, я рад, что смог вам угодить, однако, какой же я вам бармен? У меня таверна, а не бар, прошу заметить, - Яр говорил весело, было видно, что он не обижается.

- Ах, прошу прощения, - смутилась эсбэка-воин. – Но мясо превосходное!

Урка и Салли с наслаждением вгрызлись в плоть, отрывая от кости большие сочные куски мягкого и нежного мяса.

Ярослав положил на тарелки две оставшиеся ноги кабарги и крикнул в пространство помещения:

- Чабри! Йэландес! Идите кушать!

В таверне было несколько залов, в отличие от Барсового Уголка, где был только один зал для посетителей с кухней на первом этаже, и спальня Барса на чердаке. У Яра же было несколько помещений со столами, две комнаты для сна – с кроватями, кухня, и второй жилой этаж. Богато было убранство таверны.

Из соседнего зала вышел небольшой платиновый лисёнок, лет десяти. Салли сразу его узнала – это был тот самый лис, который обманул Бария Полыхающего, за что они с Евгением его потом проучили.

Следом за Йэландесом вышел рыжий горностай со смешным хохолком на голове и большим широким ремнём на поясе. Такой же ремень был у Ярги, горностаихи из отряда следопытов.

Чабри и Йэландес взяли у волка тарелки и поспешили удалиться. Причём, лис, как увидел Салли – так сразу же скорчил жуткую гримасу, будто его заставили проглотить горстку опарышей. От эсбэки это не ускользнуло, и она довольно ухмыльнулась. Горностай Чабри, сгибаясь под тяжестью ноши, во все глаза глядел на неизвестных ему зверей – эсбэк, но всё же не решился познакомиться с ними поближе.

- Поздновато уже, я устала, - зевнула Урка, когда лисёнок и горностай ушли в свой зал. – Есть тут где прилечь?

- Да, и я тоже устала, - поддакнула Салли.

- Конечно, дамы, конечно. Видите ту дверь с красным узором? – волк указал направление. – Туда и идите, там небольшой номер. Вас там не побеспокоят, только повесьте это на ручку двери, - он протянул Урке табличку с соответствующей надписью.

- О, спасибо! - обрадовалась Салли, и они с Уркой пошли к двери. – Я расплачусь с вами утром, Яр.

Подруги скрылись в номере.

- Ты никогда не рассказывала мне о своей жизни, - буркнула эсбэка-воин, когда они уже улеглись на свои матрасы, завернувшись в одеяла.

- Ну да, - фыркнула Салли. – Это не очень интересная история.

- Правда? – нахмурилась Урка. – Однако ж Яру за один вечер ты рассказала о себе больше, чем мне за всё время нашего знакомства. И то, о чём ты говорила – весьма любопытная информация. Про твоё проживание в столичной крепости я знала. Но про то, что из-за тебя Тиран начал и закончил войну….. и то, что ты вообще как-то связана с Тираном….. и то, что он тебе как-то жестоко мстил. Об этом я слышу первый раз. И этот твой ошейник. Я знала, что это не просто побрякушка. Тебе нет смысла увиливать от разговора, Салли. Поведай мне свою историю.

- Ах, Урка, чёрт тебя дери. Я не хочу говорить об этом. Право же, не хочу. Давай оставим это. Прошу, - Салли посмотрела на собеседницу печальными глазами, а потом отвернулась к стене. Урка, подумав с минуту, воскликнула:

- Ты его жена! Точно, как же я раньше не догадалась! Живёте вместе, кархевская свита и всё такое. Всё сходится! И война, небось, была из-за безответной любви!

Салли не смогла сдержать смех. Да, слышать приходилось всякое, но такая версия была просто шедевральна в своём идиотизме.

- Урка, тебе что, глинтвейн в голову ударил? Какая жена? Да я б не скрывала от тебя того, что я – Кархева Луголесья! Но это ведь не так, вовсе я не Кархева. И уж тем более, - эсбэка презрительно фыркнула, – не жена Тирана.

- Но что же тогда? – не унималась подруга. – Почему скрываешь от меня? Мокки, Барс и все остальные… Клык даю, они всё знают. А мне, такой же эсбэке, как и ты, не хочешь даже вкратце рассказать о своей жизни в замке. Что в этом такого? Замок же не выгребная яма!

- Суть не в этом, - вздохнула Салл. Она чувствовала, что не сможет уйти от неприятного разговора.

Солнце уже село, и сумерки сгущались всё плотнее с каждой минутой, охватывая тьмой каждую деталь мира, погружая его в состояние ночного покоя. В соседних домах приветливо светились окна, некоторые звери Лисьего Городка готовились ко сну, другие только просыпались и шли по своим делам в лес или в поле. Погода была пасмурная, небо затянулось тучами. Накрапывал мелкий дождик.

Эсбэки отдыхали в небольшой спальне, расположившись на лежанках. Они укрылись уютными тёплыми одеялами. В комнате стояли два столика со свечкой на каждом из них. Воск оплыл и причудливыми фигурами застыл на подсвечнике.

Стены были разрисованы чьей-то умелой лапой в яркие летние краски. Там были изображены самые разные растения, животные и мифологические твари на фоне лесов, гор, рек, полей.

В центре одной из стен, которая справа от двери, была крупно нарисована величественная рысь – Иктина Пёстрая. Она восседала на троне, сплетённом из диких трав, а на её голове была удивительная корона, сделанная из нежных цветочных лепестков. По оба плеча от неё устроились два светло-коричневых горностая. Добрая улыбка озаряла мордочку Ольхева Лесья. Невооружённым глазом было заметно, с какой любовью был выполнен этот портрет. Художник прорисовал каждую шерстиночку на теле рыси. Казалось, Иктина вот-вот сойдёт со стены и заговорит с гостями. Но Ольхева продолжала неподвижно сидеть на своём троне, оглядывая комнату светлым любящим взглядом чароитовых глаз.

Разглядывая это изображение, Салли невольно вспомнила тот день, когда Иктина Пёстрая отправилась в Святость…

…Кошкин Городок. Таверна «Старый Барс». Мокки, Барс. Барсов отец. Несколько посетителей. Дружеская болтовня.

Внезапный визг с улицы. Злорадный смех. Лай. Рычание. Шипение. Проклятья. Испуганные морды друзей. Мяуканье. Еле слышный голос Иктины. Снова смех. Снова лай. Иктина, первый раз в жизни перешедшая на крик. Звуки борьбы. Шум. Крики. Вопли отчаянья. Опять смех. Щёлканье клыков. Запах крови. Открытая дверь. Жестокая драка на улице. Незнакомый, едва живой сервал. Новость о вторжении псов.

Война.

Стоны. Страх. Смерть. Боль. Лужи крови. Хрип и ругань. Кровь. Кровь. Снова кровь…..

- Салли! Так в чём же суть? – спросила Урка после долгой паузы.

- Суть?- опомнилась та. – Суть. Ах да. Суть в том, что Тиран мне не муж. И не друг. И не брат. И не приятель.

- Так кто же? Кем тебе приходится Правитель Страны Луга и Леса? Уж не тётушкой же! – эсбэка-воин чуть не закричала.

- Нет, не тётей, ха-ха. Ну….он…он мой, - Салл что-то нечленораздельно промямлила.

- Салли! – сердито прорычала воительница. – Просто скажи мне. Я твой друг. Я всё пойму.

- Ладно. Так и быть. Я расскажу тебе с самого начала, чтобы ты поняла, о чём речь. Не волнуйся, мой рассказ не так долог, как рассказ Яра.

Всё началось, когда нам с ним было по три года. Мы встретились тогда впервые, в Красноверном Лесу на опушке, близ Каменного города. Меня туда занесло случайно, сама я родом из земель, которые очень далеко отсюда. Это был мой, так сказать, поход, я хотела приключений. Маленькой была. Так вот, я в Красноверном Лесу столкнулась нос к носу с крошечным щеночком, слабым и хилым. Эта встреча была не самой приятной, он же мне угрожать стал. И мы подрались. Несмотря на то, что это была драка двух глупых детёнышей, на память о первой встрече нам остались отметины над глазом. После этого я спокойно вернулась в Белую Землю. И была ни сном, ни духом о том, что этот гадёныш мечтает только о том, чтобы отомстить мне за обиду. Он вынашивал планы мести. И вот, в семь лет, когда я уже жила в Лесье с Мокки, Барсом и его отцом, а Тиран получил в свои загребущие лапы Псогар и Лужье, он объявил войну. Хотел добраться до меня, паразит. И он это сделал. Псов было много больше, чем кошек, силы были неравны и, к тому же, мы потеряли Ольхеву. Тиран требовал, чтобы я сдалась ему в плен, тогда он закончит войну. Я, естественно, сначала отказалась. Но потом я поняла, что это – единственный выход. Из-за меня гибнут звери, мои друзья. Я должна была положить этому конец. Даже ценой своей жизни. О да, во мне проснулся герой. Ну, в детстве я очень хотела быть героем. Вот и выпала возможность, чёрт возьми. Ведь тогда я думала, что Тиран меня убьёт. И в девять лет я пришла к нему, рассчитывая на гибель. Я добровольно отдала себя в его распоряжение. Вот я дура, правда? Я ожидала худшего, но всё вышло ещё ужасней. Нет, он не стал меня убивать. Он сделал меня своей собственностью. Имуществом. Игрушкой. Мы подписали мирный договор, по которому Тиран прекращает войну в обмен на мою свободу. Вот так я потеряла эту самую свободу. Я стала никем. Вещью. Меня можно было продать, убить, проиграть в карты…

Однажды, кстати, он меня как раз и проиграл. Забавная была история, но я приберегу её для следующего раза.

Так вот он и стал моим хозяином. Как не прискорбно. Я – никто, он – всё. Поначалу это было мучительно. Я больше хотела уйти в Надмирье, чем терпеть его. Сбежать было невозможно, иначе бы он казнил всех моих друзей. Ведь он был теперь правителем и Лужья и Лесья. И это были самые чёрные дни моей жизни. Хотя, вскоре я начала испытывать странные чувства. Исчезла моя ненависть к Тирану. Может, я просто устала ненавидеть. Это было странное чувство преданности. Я несколько раз сбегала. Успешно сбегала, и друзьям в то время ничего не грозило. Но я всё равно возвращалась обратно, в Псогар. Хотя знала, что меня ожидает головомойка и несколько дней тюрьмы.

Я возвращалась. Тиран вскоре понял, что я никуда от него не денусь и перестал удерживать меня. Надо сказать, что наши хорошие отношения зародились в ту зиму, когда мы переходили из Каменного Города в Псогар. Мы переходили реку, остальные псы ушли вперёд, а мы с Тираном отстали. Ну и лёд под моим драгоценным хозяином треснул. Я ведь тогда была не так жирна и неуклюжа, как сейчас, посему лёд меня каким-то чудом выдержал. А вот Тиран провалился в холоднющую воду по самые уши. Я успела отскочить. Ха-ха, я могла в тот миг убежать и стать свободной, но эта преданность заставила меня остаться и помочь ему. Я вытащила его, полуживого. Веришь, или нет, но тогда я была такой худой, что под мой ошейник можно было засунуть яблоко.

- Значит ошейник у тебя от Тирана? – уточнила Урка.

- Ну разумеется. Этот ошейник из тех, которые может снять только тот, кто их надевает. Я получила его в первый же день окончания войны. Кстати, сейчас у нас с Тираном почти полное взаимопонимание, хоть и бывают иногда скандалы. Он относится ко мне уже не как к объекту мщения, а как к другу, товарищу и, как ни печально об этом говорить, к питомцу. Хотя порой мне кажется, что он меня боится. Говорит, что не может уже без меня, вот так он ко мне привык. Но в отпуск с тобой, всё же, отпустил. Я провожу тебя до Сестёр-Сопок. Вот и вся история. Но теперь, наверное, ты будешь меня презирать. Дескать, я – такая тряпка, служу какой-то шелудивой псине, ношу дурацкий ошейник. Вот почему я не хотела тебе рассказывать. Боялась, что ты перестанешь меня уважать и не захочешь больше дружить. Так ведь и есть? Ладно. Спокойной ночи, - Салли закуталась в одеяло с головой и замерла в ожидании реакции со стороны эсбэки-воина.

- Не говори ерунды, кошка! – послышались Уркины слова. – Я ничуть не перестала тебя уважать. Скорей наоборот. Твоя история очень интересная, ты в ней так отважна. Не каждый выдержал бы такое. Но в эсбэках, как известно, присутствуют и собачьи черты характера. Верность у тебя собачья, Салли. Не в обиду сказано, но Тиран сумел тебя приручить. Я бы не смогла ему сдаться, зная, что он хочет меня убить. Умереть в драке – одно, а отдать себя в распоряжение врагу – совсем другое. Ты поступила храбро и правильно. Я горжусь тобой.

Салли повернулась к Урке. Та смотрела на неё проницательным взглядом огненных глаз. Эсбэка улыбнулась.

- Спасибо, Урка. Спасибо и спокойной ночи. – Салли потянулась, чувствуя, что с плеч упал большой тяжёлый камень. Подруга выслушала её позорную историю, но не отвернулась от неё. Какое счастье!

Салли смотрела на портрет Иктины Пёстрой и думала о разговоре с Уркой. Думала о прошлом. Думала о судьбе.

«О, Иктина! - про себя сказала она, - как судьба зло над нами подшутила. Я так восхищалась тобой, а теперь служу твоему убийце. Прости меня за это. Прости».

Урка устроилась поудобнее. Она тоже обдумывала историю подруги и их разговор.

Послышалось мирное сопение толстой эсбэки. Вскоре к нему присоединился и низкий храп эсбэки-воина.

---

Особое сообщение:

Данное произведение, равно как все описанные в нём оригинальные концепции, персонажи и события, а так же все графические иллюстрации являются объектом авторских прав, и принадлежат автору, публикующемуся под псевдонимом Варра Росомаха (Varra Wolverine) (в дальнейшем автор). Своим исключительным решением автор запрещает любое использование своих объектов авторских прав, включая оригинальные концепции, персонажи и события в иных произведениях литературного, художественного и иного характера, выполненных иными авторами, кроме таковых, всецело соответствующих каноническим описаниям основанных на различных произведениях автора. Окончательное решение в спорных случаях выносит лично автор. Отдельно стоит отметить, что любые порнографические и эротические сюжеты, либо добавление новых персонажей в любом случае не будут соответствовать каноническим описаниям.

В библиотеке фурри-литературы Furtails это произведение публикуется по особому разрешению от автора.

Весь текст данного сообщения имеет полную силу, добавлен и отражает исключительную авторскую волю.