ЭССЕНЦИЯ ПЕСКА

ReNaR

Я еду к тебе, в это странное время…

Дорога, казалось, растянулась на вечность. Они все порой кажутся нам бесконечными – будь то две стальных полосы, широкая асфальтированная лента под колёсами автомобиля или простая, присыпанная песком и щебнем земля. Дорога для каждого из нас – это время, когда ты не дома и не в гостях. Ты – в пути. И на дороге нельзя стоять. Нельзя останавливаться, иначе она превратится в место. Место, где ты почему-то остановился, хотя для дороги это недопустимо. Она не терпит бездействия. Только движение. И движение всегда в верную сторону. Вперёд.

Дорога – это живое существо. У неё есть своя жизнь – рождение, взросление и смерть. У неё есть память – память о каждом, кто прошёл по ней и оставил свои следы. У неё есть душа – она разговаривает с тобой, когда ты остаёшься с дорогой наедине. И даже после смерти, душа того места, по которому когда-то ходили всевозможные существа и переносили свои грузы, душа дороги остаётся на том же месте, где и была.

Что бы когда одинокий путник, вспомнив про неё и оживив дорогу своим движением, услышал как дорога шепчет ему «Двигайся вперёд. Всегда и только вперёд».

Ведь движение это жизнь. А жизнь – это бесконечная дорога.

Но этой дороге суждено было привести её к заветной мечте – тому, кого она искала всю свою жизнь. Сколько разных легенд и мифов она слышала об этом, но, обойдя на своём пути самые древние места земли, не могла поверить, что её дорога закончится здесь…

Дорога вела её через заросли борщевика – одного из самых популярных придорожных растений. Некрасивым, большим, и очень опасным. Наверное, когда деревня ещё жила, его каждый год тщательно скашивали и старались извести его, но теперь некому было обрубить этот сорняк.

Один из них леопардиха как раз старательно обходила. Это растение она ненавидела больше всего в жизни – из-за того что когда-то в детстве по глупости сунула забавную полую трубочку себе в пасть…

Но вспоминать это она всё равно не хотела. Особенно крупный экземпляр – сантиметров двадцать в диаметре и в два раза её выше – просто наказание какое-то! Хотя, может быть, это он вздумал её испытать, и запрятался в этой глухой, забытой всеми деревушке.

Наконец-то она выбралась на бывшую главную улицу. Она и сейчас была главной, но назвать это улицей удавалось с трудом. Молоденькая, но явно опытная самка в типичном туристическом костюме, гигантским рюкзаком за спиной, оглянулась: он точно указал ей на эту деревню, но что делать дальше – не сказал. Посёлок большой – дворов тридцать-сорок, в конце главной улицы леопардиха даже смогла различить какое-то большое здание – сельсовет иди просто клуб. Остатки давно минувшей эры процветания деревни…

Она достала фляжку с пояса и отхлебнула из неё пару глотков.

-Ну где же ты…

Значит надо искать. И на этот раз, этот поиск будет последним. Больше она не позволит над собой издеваться…

Кошка, со своей обычной грациозностью в походке, стала обходить улицы заброшенной деревни. Исследовав её хорошенько, она решила, что покинута деревня в срочном порядке, будто жителей насильно эвакуировали с их места жительства и отвозили куда-то. Что здесь произошло? Какая-то опасность нахлынула на этот посёлок, и все убежали будто крысы с тонущего корабля. Вот в одном из домов, видно через окна, что всё стоит на месте, нетронутое и будто забытое. Хозяева явно пытались собраться, но их торопили – об этом свидетельствуют частично открытые шкафы и антресоли. А некоторые были плотно закрыты.

Некоторые дома были оставлены с надеждой вернуться – на дверях висели огромные проржавевшие замки. Леопардиха, проявив любопытство, ткнула один такой своим ножом – и он тут же обвалился – настолько проржавела дужка. Приоткрыв дверь, которая тоже чуть не отвалилась из-за ржавых петель, леопардиха охнула – все вещи в сенях были оставлены – висели на крючках старые грязные плащи и рабочие штаны, несколько кепок и даже чудом сохранившаяся бумажная шапочка, сложенная из газет. Интересоваться годом издания леопарда не рискнула – ей было немного страшно нарушать покой брошенного дома.

Вот теперь ей стало немного страшно находится в самой деревне – и не из-за борщевика, который покрывал все окрестные дворы. Леопардиха сразу же задумалась – что могло заставить всех зверей так быстро, и, похоже, одномоментно. Что это была за нужда? Может быть какая-то опасность? Взрыв? Катастрофа? Может угроза диких лесных зверей? Нет, вроде всё кругом было целое… А вдруг это эпидемия? И место до сих пор заразно!?

Занятая своими мыслями, леопардиха незаметно для себя пересекла всю деревню и дошла до местного центра – того самого клуба. Неожиданно она обернулась и посмотрела на все эти заброшенные дома и пустые дворы. Все убегали в панике. Абсолютно все – и старые и молодые. Ей вдруг представилась эта картина – звери в жёлтых герметичных костюмах, в противогазах и с оружием – стучаться в каждый дом, что-то невразумительно кричат, а потом выводят всех, кто есть живой… Но даже трупов в этой деревне не было… Что за страшное место, зачем он привёл её сюда…

От своего воображаемого страха он попятилась на пару шагов, и упёрлась спиной во что-то каменное. Нервы её были на пределе, поэтому она вскрикнула и рывком обернулась: своей спиной она коснулась торца постамента довольно большого, для деревни, памятника. Это был настоящий памятник из гранита, высеченный местными умельцами – на окраине деревни леопардиха заметила какую-то большую мастерскую.

Сам памятник представлял собой странного шакала с протянутой лапой в сторону деревни. Он был немного худоват, с длинной красивой мордой, а всё его тело украшали странные завитушки, которые будто змейки покрывали его лапы, грудь и бёдра. Леопардиха встала перед шакалом, и отметила, что он был сделан один в один с реальными размерами обычного разумного зверя, будто взяли кого-то живого и так он здесь и замер, постепенно превращаясь в гранит. Но для земли он был слишком красив…

Кошка хихикнула. Нет уж, ей шакалы не положены – не тот вид. Она смогла отвлечься от своих тревожных мыслей и даже разглядела на постаменте какую-то надпись. Подойдя поближе, она стряхнула многолетний слой грязи с гранита и прочла:

-Всегда береги своё время.

Эта простая, казалась бы, фраза, заставила леопардиху замереть на несколько десятков секунд. Вот оно. То, что она искала. Время. Само время.

-Время? – повторила она, глядя в надпись.

И тут чья-то изящная лапа взяла её за подбородок и потянула наверх. Шакал, стоявший до этого на постаменте ожил. Теперь он стал чёрным, вся его шерсть причудливо переливалась оттенками сиреневого и тёмно-синего, странные завитушки на его теле превратились с блестящие золотые кольца и спирали, а глаза наполнились жизнью, стали ярко-фиолетовыми.

-Да, - ответил шакал, - береги его.

-Всегда… - только и ответила леопардиха, глядя в бесконечно бездонные глаза шакала, - я не теряла ни секунды…

-Прошу перестань, – неожиданно резко вставил шакал, - вы посадили меня на цепочку своих часов, но что бы вы знали обо мне! – он потянул леопардиху за лапу, помогая ей забраться на постамент.

-Я знаю о тебе всё… - несмотря на разницу в видах, кошка прижалась к шакалу, - я знаю как тебя беречь…

Чёрный шакал невозмутимо посмотрел на леопардиху, но нежно обнял её, прижимая её к своему телу.

-Я знаю. Я всё знаю. Наконец-то ты пришла ко мне.

-Я пришла бы к тебе… - тут самка хихикнула, - рано или поздно, если для тебя вообще существуют такие понятия. Но скажи мне – почему именно здесь?

Шакал отпустил кошку из объятий и окинул лапами заброшенную деревню.

-Посмотри! Здесь… В этом месте, я не у власти. Здесь всё происходит само собой, и я не дотрагиваюсь ни до одной вещи, которая здесь осталась. Все покинули это место, покинули потому что никто не мог здесь постареть. Звери испугались бессмертия. Испугались того, что порой время для них отматывается назад. Испугались казусов со временем суток.

-Что же ты их так пугал?

-Я создал эту вселенную. Когда-то, очень-очень давно для тебя, не существовало ничего. Абсолютно ничего. Но потом появился я – и началась жизнь…

-Ведь для тебя это всего лишь жизнь, да?

-Да… - немного грустно признал шакал, - моя жизнь мне не принадлежит. Слишком много от меня зависит.

Он снова прижал самку к себе и на это раз он загляну в её глаза – такие же глубокие и чистые…

-А ещё мне бывает одиноко, - признался он.

-Теперь не будет, - пообещала леопардиха и закрыла глаза.

Она будто легла на его лапу, но он держал её. Чуть наклонив её, он приблизил к ней свою морду. Сначала лёгкое касание носами, а потом они слились воедино на гранитном постаменте. Долго, очень долго длился этот поцелуй. Настолько долго, что самка и не заметила, как сама стала частью гранитного изваяния вместе с шакалом.

Сколько стоит этот странный монумент, никто не знает и никто не мог узнать. Многие археологи ходили к нему по протоптанной дороге, в самую середину леса. Потом вокруг него нашли целую деревню, которая просто ушла под землю. Всего за пару десятков лет. Это была странная, аномальная зона. Все бились над её загадкой, но почему-то никто не задавался вопросом, почему странный памятник целующихся Шакала и Леопардихи не трогают жернова времени.