- Эй, гони деньги, клоун! - вполне обычная фраза, которую можно услышать, совершая ночной моцион по тёмным переулкам. Кто знает, кого там посчастливится встретить? Или кого потерять…

Конечно же, каждый из вас хоть когда-нибудь смотрел в зеркало, отмечая поразительное сходство между вами здешним и вами зазеркальным. Вспомните ваш первый опыт знакомства с этой вещицей - удивительно, не правда ли? Далеко не сразу, бьюсь об заклад, вам удалось разгадать принцип её работы. И я вспоминаю себя не без умилённой улыбки. Едва завидев зеркало, я подошёл к нему, поначалу не на шутку перепугавшись. Однако уже через мгновение я был всецело поглощён его отражающей поверхностью удивительного свойства: некто, чрезвычайно схожий внешне со мной, бессовестно вторил моим движениям. Стоило мне поднять лапу - и он делал это; наклонить голову, рассматривая незнакомца, - и вот он уже вперивал ответный любопытный взгляд в меня. Вдосталь надивившись явлением, я отважно шагнул вперёд… и мой кожаный нос уткнулся в стекло, оставив мокрый след. Я потёр его, простоял несколько секунд, усиленно размышляя - и вот загадка этого престранного предмета была раскрыта. Но я никогда не позабуду, как поражался искусности зазеркального пародиста.

Вот и уличный налётчик по имени Боб, крепкий невысокий волк двадцати лет, сперва поразился, когда его очередная жертва повела себя несколько непредсказуемо. Он растерялся, разглядев в ней никого иного как… себя. В незнакомце всё выдавало представителя того же рода деятельности: нож-"бабочка", толстовка с капюшоном, кеды и потёртые джинсы, и кроме того, абсолютно идентичная реплика.

- Я сказал, гони деньги! - Боб настаивал на своём, тем временем лихорадочно размышляя о дальнейших действиях. Однако скудное воображение оказалось весьма существенными рамками и сказалось полным отсутствием идей. Впрочем, стоит отдать ему должное: многим бы из нас удалось наскоро сориентироваться, встреть мы своего двойника? Вероятно, нет. Но Боб и без того не отличался светлой головой. И теперь его неподготовленному разуму предоставили непостижимой сложности задачу. Разве ожидал он в тёмном переулке, идя на очередное преступление, встретить прохожего с вот точно такими же намерениями? Едва ли. Хотя, он знал, что это за район. Здесь каждый второй - преступник. Остальные - жертвы, в большей или меньшей степени.

Но теперь ситуация складывалась иная: два волка в практически полностью одинаковой одежде и равно вооружённые, примерно одного роста и внешности стояли друг напротив друга, ожидая чего-то. И каждый из них размышлял о том, что же стоит делать дальше. И здесь противник Боба оказался смышлёнее. Разница между ними была лишь в возрасте да имени - Дик, второй волк, был на три месяца старше своего "двойника". И возраст ли, скорость мышления ли, но Дик первым сделал шаг вперёд.

- Ты чё, совсем с дуба рухнул, придурок? Бросай нож, кретин, и гони свои пожитки! - хриплым голосом он предложил Бобу поделиться имуществом, судя по всему, из социалистических соображений.

- Пошёл к чёрту, - анонсировал свой вариант развития событий второй волк, всё ещё не опуская ножа. Но и Дик не преминул ответить:

- Я те сейчас так наваляю, что ты здесь сдохнешь, свинья! - сдержанно предупредил волк с почти явным вызовом в голосе.

- Урод, я тебе брюхо вспорю и заставлю сожрать свои же кишки! - предложение об угощении хоть и прозвучало несколько невежливо, но и оно не осталось без ответа:

- Всё, доигрался, сволочь!

Дик бешено рванулся вперёд, устремив острие ножа в толстую шею соперника, однако промахнулся - ярость застилала глаза, а беспомощность лишь подливала масла в огонь - порочный круг. Вопреки внешнему виду, Боб оказался расторопнее - ловкое движение ножа оставило рваный разрез на лапе ринувшегося волка, вынудив того изрекать самые непристойные вещи, на которые его воспалённый разум мог сподобиться. Дик взвыл и, проклиная Боба, отскочил назад, шумно дыша и сжимая в лапе нож.

- Я те сказал, говно, чтоб ты не совался?! И чё?! Ещё хочешь?! - восторженно и победоносно заорал Боб, размахивая окровавленным лезвием и не смотря на "поверженного" соперника. И напрасно. Второй выпад Дика оказался куда более эффективным, нежели предыдущий - лезвие вошло в бок насмешника, переводя его торжество в страшный вопль, сопровождаемый самыми разными эпитетами, посвящёнными обидчику. Боб рухнул на грязный асфальт, орошая его горячими каплями крови - вместо слёз.

"Мужчины не плачут!"

Теперь Дик, оскалившись, довольно смотрел на результат своей работы. Он наслаждался видом крови, тёкшей из раны на боку волка, пока наконец не присел на корточки, облизавшись, и, крепко сжимая нож в руке, поднёс его к горлу раненого.

Ну чё, доигрался, задница? - риторический вопрос, за которым последовало уверенное движение лезвия - и всплеск красной боли. Она хлестала из рваного разреза на шее, скапливаясь на грязной слипшейся шерсти и стекая на землю.

Ещё одно движение - вместо последнего слова - и лезвие ножа с яростью вошло в грудь Дика, заставив того ещё раз закричать и обессиленно повалиться наземь вслед за другим волком, который к этому моменту уже испустил дух. И лежали эти два тела, истекая кровью, словно страшное напоминание о тупости и всеобъемлющей ненависти ко всему миру. Два существа, словно равно заряженные частицы, должны были оттолкнуться, однако их заплывшее гневом и огрубевшее от чудовищно сложной жизни сознание пересилило естественный порядок. Две смерти, могущие сказать больше, чем всякий учебник. Две заблудшие души, никому не нужные и всеми отринутые. И одно противостояние, не имеющее смысла.