Крысиными тропами (Синяя канарейка - 1)

Олег Волков

Глава 1. Грязные подштанники

— Кнопка! Для тебя есть работёнка!

Наглый каптёрщик по кличке Дикобраз втолкнул через широкую входную дверь пятую и последнюю на сегодняшнее утро металлическую тележку на вертлявых колёсиках.

— Нужно написать программу для стирки этой кучи грязного, вонючего белья, — чёрный ботинок Дикобраза с лысым носком со звоном ткнулся в стальной бок тележки. — Справишься?

Виант Фурнак, которого заключённые прозвали Кнопкой, недовольно поморщился. Обидное погоняло приклеилось к нему ещё в Изоляторе временного содержания. А бельё и в самом деле как на подбор грязное и вонючее. Некогда белые подштанники заляпаны чем-то серым, жёлтым и местами красным. Что это могло быть — лучше не думать. А запах… От тележки с бельём исходит умопомрачительное амбре из мочи, пота и блевотины. Что поделаешь, Виант склонился над тележкой, заключенные колонии Облако пристрастием к гигиене не отличаются. Среди них нет ни одного помешанного на чистоте.

– Давай, пересчитывай, – ботинок Дикобраза вновь ткнулся в металлический бок тележки, – а то мало ли недостача будет, – каптёрщик заржал мелко и противно.

Как обычно, Дикобраз тупо шутит и сам же ржёт над своими тупыми шутками. Как обычно, Виант молча развернул тележку и толкнул её в глубину прачечной. Вонючими подштанниками больше, вонючими подштанниками меньше — какая разница.

— Не забудь добавить функцию осенней свежести с мятой и запахом соснового леса, – Дикобраз подпёр плечом дверной косяк, это он так косит под блатного. – Смотри, чтобы они сложились правильным геометрическим образом — ширинками вверх!

Мелкий противный смех Дикобраза вновь наполнил прачечную. В ответ Виант молча подкатил тележку с вонючими подштанниками к зеву промышленной стиральной машины. Главное, не обращать на придурка внимания – наорётся, сам уйдёт.

— Ну, бывай, Кнопка. Если понадобятся ещё вонючие шмотки — подходи, – дверь за Дикобразом захлопнулась.

Главное, не запачкать пальцы. Виант натянул хлопчатобумажные перчатки. Увы, защиту для рук приходится покупать в магазине колонии за свой счёт, едва ли не с кровью отрывать драгоценные рубли из без того тощего личного бюджета. Правая рука подцепила мятую штанину. К горлу подступила тошнота. Без перчаток Виант вообще не смог бы работать в прачечной. Дотрагиваться до жёлтых, красных и бурых пятен на нижнем белье голыми пальцами было бы выше его сил.

Одно за одним вонючие подштанники полетели в барабан стиральной машины. Вообще-то Дикобраз – рецидивист, что для Облака большая редкость. Именно благодаря второй судимости он и получил каптёрку, хотя на деле у него «лёгкая» статья за мошенничество с бензином. Говорят, ослиной мочой разбавлял. Впрочем, оба раза в Облако Дикобраз загремел по глупости.

Руки замерли на половине пути. Штанина очередных подштанников подозрительно толстая. По спине скатилась дрожь, а желудок скривился от отвращения. Виант запустил левую руку во внутрь… Пронесло. На этот раз Дикобраз запихнул розовую тряпку, всего лишь розовую тряпку – очередная тупая шутка под стать ему самому.

Своими дебильными шутками Дикобраз каждый раз намекает на особое расположение Агронома. Игорь Агриев, начальник колонии, специальным приказом запретил подпускать Вианта к каким бы то ни было компьютерам. Виант тихо вздохнул. Для того, кто на воле был системным администратором, заядлым геймером и удачливым хакером – очень тяжкое наказание, причём длится оно третий год подряд. Ну-у-у, Виант мысленно поправил сам себя, почти удачливым хакером.

Последняя пара особо вонючих и грязных подштанников улетела в жерло стиральной машины. Большая круглая дверца с тяжким вздохом захлопнулась. Стиральный порошок с яркими синими гранулами от неизвестного производителя точно один мерный стаканчик, Виант захлопнул приёмный ящичек. Режим – «Обычный», продолжительность стирки – «Обычная». Пальцы привычным образом пробежались по бледным кнопочкам с цифрами и символами. Виант печально улыбнулся. Контроллер промышленной стиральной машины – единственный компьютер, который ему доверяют.

Стиральная машина, похожая на огромную стальную бочку, мерно загудела. По круглому стеклу заструились тонкие ручейки воды. В железных недрах что-то оглушительно щёлкнуло, барабан тут же резко дернулся и закрутился. Стирка началась.

Во второй металлической тележке на вёртких колёсиках чуть менее противные и вонючие простыни. Виант развернул самый верхний кусок белой ткани. Хотя и на них хватает противных серых, жёлтых и красных пятен. В этом и заключается его ежедневная работа, скомканная простыня улетела в круглый зев, стирка белья. Вот уже третий год он стирает рубашки, подштанники, простыни, наволочки и прочее белье заключённых Облака. Работа несложная, по-своему противная. Очередная простыня комом улетела в жерло стиральной машины. Зато Виант работает один, без лишней компании.

31 мая 2016 года, утро вторника, последний день весны. Указательный палец ткнулся в кнопочку «Старт», последняя стиральная машина загудела и завертелась. Как обычно, в первую очередь Виант запустил в работу все четыре стиральных агрегата. Потом, часа через полтора, бельё нужно будет переложить в сушилки. Но это будет позже. Первая утренняя пауза самая длинная, от того самая ценная и любимая. Можно слегка передохнуть или заняться любимым делом.

В противоположном от входа углу прачечной две сушильные машины почти соприкасаются полутораметровыми барабанами. В узкий проход едва-едва можно протиснуться боком. Зато там находится уютный закуток. Неизвестные предшественники Вианта затащили в него широкую самодельную скамейку, старый обшарпанный стол и не менее молодое кресло с продавленным сиденьем. Они же повесили на стене самодельную полку из двух досок на стальной цепочке.

Закуток – ещё одна причина, по которой Виант решил закрепиться в прачечной, не смотря на вонючее грязное бельё и дебильные приколы Дикобраза. Как ни как, а у него появилась личная территория. Для колонии, где частная недвижимость не полагается осуждённым по определению, это роскошь.

В отряде, то есть в длинной просторной комнате, которая заставлена двухэтажными койками, в личной тумбочке лишних вещей лучше не держать. Прямое воровство по законам блатного мира карается довольно жестоко. Могут и зубы выбить, и почки отбить. А за систематическое крысятничество могут и в петухи перевести. Зато во всю процветает воровство тихое. Так если в личной тумбочке оставить зубную пасту, тюбик иссякнет гораздо, гораздо быстрее, чем на воле. Из тетрадки необъяснимым образом исчезают чистые листы. А зубной щёткой неизвестно кто может почистить не только собственные зубы, а всё что угодно.

В личном закутке тот же тюбик с зубной пастой худеет куда как медленней. Вот почему Виант предпочитает хранить личные вещи здесь. И здесь же чистить зубы и бриться. Бумажные книги, чистая тетрадь, конверты, ручки и карандаши лежат себе на верхней полке и ноги у них не вырастают.

Виант присел на широкую лавку. Хлопчатобумажные перчатки привычно шлёпнулись на фундамент сушилки. Ладно, пока никого нет, то… Виант покосился на закрытую дверь в прачечную, можно подумать над «Справедливостью».

Предшественники Вианта не только стащили в закуток старую мебель и повесили на стену самодельную полку. Кто-то из них оборудовал в фундаменте второй сушилки тайник. Четвёртую плитку во втором ряду снизу можно легко поддеть ногтём и вытащить. По-своему тайник оборудован с умом. Изнутри к плитке приклеен толстый кусок резины. Так что простым простукиванием нычку найти сложно.

Виант присел перед фундаментом сушилки на корточки. Ноготь на левом указательном пальце зацепился за край кафельной плитки. Теперь слегка ковырнуть и… Главное, вовремя перехватить «дверцу» тайника правой рукой.

Сквозь мерный гул стиральных машин пробился еле заметный лязг входной двери, по кафельным плиткам пола простучали каблуки. Тело быстрее мысли. Виант испуганной крысой метнулся на широкую лавку. Толстый томик с правилами по ТБ под голову вместо подушки. Ботинки, чтоб не чиркали доски, свесились с края скамьи. Что может быть привычней, чем подневольный работник, который решил прикорнуть с утра пораньше, пока прачечная работает сама по себе.

За два года Виант настолько привык к шуму и лязгу стиральных машин и сушилок, что научился не замечать их вовсе. Даже больше – мерное гудение электродвигателей и стук стальных барабанов успокаивают нервы и настраивают на рабочий лад. Зато любой посторонний шум, а особенно лязг входной двери, тут же отзывается в ушах раскатом грома посреди ясного неба. Новую партию вонючих подштанников и прочего белья Дикобраз притаранит только после обеда.

– Кнопка, тебя Агроном кличет.

Виант распахнул глаза. По ту сторону узкого прохода между барабанами сушилок стоит Кепка, давно немолодой заключённый лет пятидесяти. Бог знает за какие заслуги он работает у начальника тюрьмы мальчиком на побегушках: подай, принеси или, как сейчас, вызови кого-нибудь на профилактическую беседу.

– Что ему нужно? – Виант свесил ноги со скамьи, каблуки гулко стукнулись о кафельные плитки.

– Вот у него и узнаешь, – Кепка развернулся.

Входная дверь еле слышно захлопнулась за спиной посыльного. Чёрт, Виант нахмурился. Так не хочется идти, но надо. От подобных приглашений не отказываются, себе дороже. В Облаке Агроном и царь, и бог в одном лице. В сердце впилась холодная игла беспокойства. Все эти годы Виант старательно и целенаправленно разыгрывал из себя смиренного заключённого, который «поймал тишину», прилежно тянет срок и не думает буянить. Или не прокатило? Глаза сами собой уставились на кафельную плитку, за которой скрывается тайник. Неужели, прости господи, нарвался таки на профилактическую беседу?

Дверь в кабинет начальника колонии добротная, дубовая, из толстых досок. Костяшками пальцев Виант постучал в деревянную накладку над круглой ручкой.

– Входите, – долетел изнутри приглушённый голос начальника.

Игорь Тимофеевич Агриев, невысокий и тощий мужичок лет пятидесяти. На массивном носу сидят очки в ещё более массивной оправе. Серый с отливом пиджак сшит на заказ. Из-за головы проглядывает кожаная спинка кресла. Как это часто бывает с людьми маленького роста, Агроном обставил кабинет не просто большой, а громоздкой мебелью. Один только письменный стол ручной работы с широкой столешницей чего стоит.

Сердце сначала сжалось от грусти, а потом забилось с утроенной силой. Виант шмыгнул носом. На столешнице, недалеко от левого локтя Агронома, стоит он! Персональный компьютер. Плоский монитор восемнадцать с половиной дюймов по диагонали. Специальная клавиатура, мягкая такая, для тех, кому приходится много печатать. И мышь… беспроводная, на индуктивном коврике. Виант с трудом перевёл дух.

Хочется, жуть как хочется, двинуть Агроному по морде, спихнуть его нелепую фигурку с массивного кресла и самому сесть за стол. А потом придвинуть ближе клавиатуру, щёлкнуть по левой кнопке «мыши» и… Виант облизал сухие губы. И погрузиться в глубины Интернета, в такую родную, такую любимую и-и-и напрочь недоступную другую реальность.

Тяжелый вздох сорвался с губ, Виант отвёл глаза. Лишь господь на небесах ведает, как же ему обрыло стирать вечно вонючие подштанники заключённых и слушать тупые приколы Дикобраза. Но! Как рассказывали бывалые сидельцы, года три-четыре тому назад Агронома конкретно нагрели хакеры. Что именно произошло и на какую сумму его кинули – самый тяжкий секрет начальника колонии. Только вряд ли Агроном потерял только деньги, было что-то ещё, личное. Именно с тех пор Игорь Тимофеевич люто возненавидел всех хакеров. На свою беду Виант стал физическим воплощением мести начальника колонии. Хотя в качестве системного администратора Виант был бы на порядок, а то и на два, полезней. Но нет – ничего сложнее контролёра стиральной машины или сушилки ему не доверяют.

– А, заключённый Фурнак, – Агроном наконец-то соизволил оторвать глаза от бумажки на столе, – вас ждут. Так и быть, следуйте за мной.

С ловкостью макаки-резус Агроном выбрался из-за массивного стола. Без величественного кресла за спиной и ещё более величественной столешницы перед собой, начальник колонии тут же потерял большую часть собственной важности. Виант посторонился, Агроном прошествовал к выходу из кабинета с гордо задранным носиком. Для полного и окончательного понта не хватает треугольной шляпы а-ля Наполеон на его лысеющей головке.

Только куда они идут? Виант завертел головой. Длинный коридор административного здания, над лестницей сверкает глазок видеокамеры. В окне мелькнула асфальтированная дорога возле ворот колонии. Второй этаж, первый. Над каждой лестничной площадкой висит видеокамера. Если глянуть за угол, Виант быстро наклонил голову, то можно заметить вход в кирпичную будку КПП. Нужно, нужно запомнить. Вианту нечасто приходится бывать в этой части колонии, а любоваться на ворота и внешний периметр из окна административного здания и того реже.

– Открывай, – голос Агронома вернул к действительности.

Они спустились в подвал административного здания. Виант выглянул из-за плеча начальника. Охранник в серой форме сдвинул массивный засов, железная дверь с лязгом и скрипом распахнулась. А вот здесь Вианту бывать ни разу не приходилось вовсе. Тем более интересно, куда это Агроном его завёл? Дурное предчувствие вновь кольнуло сердце. Неужели его и в самом деле ждёт профилактическая беседа? Самое время плюнуть три раза через левое плечо и перекреститься.

Впереди по коридору показалась ещё одна металлическая дверь. На лакированной табличке короткая надпись: «Комната для допросов». Ну конечно! Виант слабо улыбнулся. Как и в любом другом исправительном учреждении, в Облаке имеется специальная комната для допросов. У следователей, прокуроров, адвокатов регулярно возникает потребность допросить уже осуждённого по старым делам или по новым обстоятельствам. Виант нахмурился, в любом случае это не есть хорошо. Обычно Агроном учит жизни прямо у себя в кабинете.

Холёная ручка начальника колонии толкнула металлическую дверь.

– Он здесь, – крикнул Агроном в приоткрытую дверь. – Заходи, давай, – сердито бросил начальник.

Комната для допросов похожа на камеру, точно такие же бетонные стены и стальная решётка на маленьком окошке под потолком. Только вместо шконок металлический стол, стул с прямой спинкой и табурет. Так называемая мебель наглухо вделана в бетонный пол. Металлическая дверь мягко толкнула Вианта в спину.

– Прошу вас, присаживайтесь.

Из-за экрана раскрытого ноутбука выглянул мужик лет сорока-сорока пяти. Короткая стрижка, лицо тщательно выбрито, острые скулы и квадратный подбородок. На плечах незнакомца недешёвый такой пиджак из шерсти, из бокового кармашка торчит белый треугольник носового платка. Хотя этому типу гораздо-гораздо больше подошёл бы серый мундир полицейского и майорские звёздочки на погонах.

– Благодарю, – Виант опустился на круглую табуретку возле стола.

Следак, Виант склонил голову. Типичный следак из прокуратуры по особо важным делам. В душе робким мотыльком встрепенулась надежда. А вдруг справедливость всё же восторжествовала? Однако холодный разум тут же вылил на «мотылька» ушат студёной воды. Как же? Жди. Очередной ретивый следак решил заработать лишнюю звёздочку на погоны и найти злосчастные тринадцать миллионов долларов, чтобы им пусто было.

– Доброе утро, уважаемый, – следак соизволил оторвать глаза от раскрытого ноутбука. – Меня зовут Николай Павлович Деев. Можно просто Николай Павлович.

Виант нахмурился. Обычно за именем, отчеством и фамилией следуют звание и место работы. Николай Павлович решил ограничиться только именем – не к добру.

– Для начала разрешите убедиться, – Николай Павлович вновь опустил глаза на монитор ноутбука. – Вы – Виант Сергеевич Фурнак 1988-го года рождения. Место рождения – город Рыбинск, Ярославская область. Осуждён по статьям номер 272, 273 и 274. Общий срок заключения, – глаза Николая Павловича сузились, – двадцать четыре года колонии общего режима.

– Да не крал я эти злосчастные тринадцать лимонов! – затаённая обида рванула в груди маленькой атомной бомбой. – Я невиновен, – несколько более спокойно добавил Виант.

Виант Фурнак родился в семье потомственных интеллигентов. Его детство и юность прошли вполне благопристойно. Никаких приводов в полицию, никакой наркоты или водки по подворотням. Учился Виант хорошо, пусть и без блеска. С пятёрками в его аттестате было негусто, зато и троек всего одна, по физкультуре. А всё потому, что ещё в четвёртном классе Виант увлёкся компьютерными играми, программированием и хакерством.

Виант потому и не попал на учёт полиции, потому и не распивал с друзьями по подъездам дешёвое пиво, что все, все без исключения, свободные часы проводил в своей комнате за компьютером в обществе сетевых друзей. Виртуальные риск и адреналин на радиоактивных пустошах или в кабинах космических кораблей вполне заменили ему риск и адреналин в реальной жизни.

Родители не хотели отпускать его, однако после окончания школы Виант решил продолжить образование в Москве. Без особых проблем ему удалось поступить в Московский технический университет связи и информатики на специальность «Информатика и информационные технологии». Пусть не самый престижный и крутой ВУЗ Москвы, но более чем приличный университет. Через пять лет Виант на «хорошо» защитил диплом и решил окончательно осесть в столице.

Москва – огромный город с кучей возможностей, соблазнов и пороков, действует на молодых людей по-разному. Кого-то совращают радости жизни, ночные клубы, наркотики и девицы лёгкого поведения. Кто-то делает карьеру в каком-нибудь инвестиционном фонде или страховой компании. Однако ни высокая должность, ни прочие реальные блага Москвы Вианта так и не прельстили. Зато его с головой затянули соблазны и возможности мира виртуального.

Как толковый специалист с хорошим дипломом Виант без проблем нашёл хорошую работу системным администратором в фирме «Информсистем». Со временем он вполне мог бы сделать какую ни какую карьеру, стать начальником отдела, жениться на дочери владельца (благо Ольга то и дело глазки строила), завести детей, купить бюджетный «Рено» и влезть в ипотеку. Но не сложилось. Все два с половиной года после окончания университета Виант прожил в однокомнатной хрущёвке на Жерданской улице на юге Москвы.

Съёмная квартира в типичной хрущёвке обладала двумя большими достоинствами. Во-первых, благодаря шумной железной дороге под самыми окнами аренда была относительно низкой. Далеко не всем нравится просыпаться под стук колёс и уханье тепловозов. Во-вторых, благодаря железной дороге под самыми окнами Виант тратил всего сорок минут в день на путь до офиса «Информсистем» и обратно. Для мегаполиса, где в порядке вещей тащиться лишь в одну сторону полтора часа, скорость фантастическая.

Работа в компьютерной фирме особо не напрягала. Но настоящая жизнь у Вианта начиналась тогда и только тогда, когда он возвращался домой на Жерданскую улицу. Он настолько увлёкся Интернетом и компьютерами вообще, что постоянной подружки у него не было. Максимум случайная связь, да и та в лучшем случае раз в пару месяцев.

Виртуальная жизнь затянула Вианта с руками и ногами. Просторы Интернета не хуже зелёных или бетонных джунглей. У него просто не было потребности буянить в кабаках или приставать к девицам с непристойными предложениями. Наполовину законная деятельность во всемирной паутине доставляла Вианту не меньше адреналина, причём без прямых разборок с патрульными полицейскими.

В роли хакера Виант никогда не мечтал сказочно разбогатеть и прикупить «скромное бунгало» где-нибудь на Гавайских островах. Он прекрасно понимал, что одно дело просто хакнуть какую-нибудь фирму и совсем-совсем другое крупная кража. В первом случае велика вероятность, что админы фирмы просто замнут инцидент. Если ничего не пропало и ничего не испорчено, то никому не хочется рисковать квартальными премиями, а то и тёплым местом. Во втором случае Вианта будут искать. Причём интенсивность и настойчивость поисков прямо пропорциональна украденной сумме. Вот почему он никогда ничего не крал и не портил.

В злосчастном 2013 году Виант хакнул «Шинбанк», ничем не примечательный банк, которых в Москве не одна сотня. Как обычно, ему удалось без особых усилий проникнуть во внутреннюю сеть и, прикола ради, пошарить в компьютере директора банка. Как обычно, Виант не перевёл на левый счёт в офшор ни одного цента и не испортил ни одну базу данных. Каково же было его удивление, когда через неделю вежливые полицейские в новенькой опрятной форме повязали его прямо в офисе «Информсистем» и предъявили обвинение в краже аж тринадцать миллионов долларов.

Гораздо позже, на нарах в Изоляторе временного содержания, Виант понял – его сделали козлом отпущения. Да, он действительно хакнул «Шинбанк». Но в ту злосчастную ночь кто-то решил воспользоваться моментом и реально украл тринадцать миллионов долларов. Как и следовало ожидать, деньги благополучно растворились в офшоре где-то на Багамских островах. Даже самые ретивые следаки из прокуратуры так и не смогли отыскать их.

Виант руками и ногами упирался до последнего, но так и не признал себя виновным. Да и как он мог себя признать, если он реально не крал 13 миллионов долларов и не мог ни вернуть их, ни указать, где и на каком счёте они лежат. Только судья ему не поверил. Даже адвокат и тот буквально до самого вынесения приговора уговаривал вернуть деньги. В результате Виант получил двадцать четыре года и оказался в Облаке, в Исправительной Колонии №10 в Пермском крае. Как будто и этого мало, уже здесь, в Облаке, Агроном, начальник колонии, оказался перестраховщиком и личным приказом запретил подпускать Вианта к каким бы то ни было компьютерам.

– Я знаю, что вы не крали те тринадцать миллионов долларов, – мягким голосом ответил Николай Павлович.

Быть не может! Виант окончательно растерялся. Былые гнев и ненависть к очередному ретивому следаку тут же испарились. До сих пор ни один полицейский даже на словах не поверил Вианту. Будто и этого мало, Николай Павлович добавил:

– Более того, я вполне могу помочь вам доказать вашу невиновность.

Николай Павлович, кем бы он там не был на самом деле, скупо улыбнулся.

– Максимум, что вам полагалось за незаконное проникновение в компьютерную систему «Шинбанка», вы уже с лихвой отсидели. При иных обстоятельствах вы вполне могли бы рассчитывать на скорейшее освобождение. За ваш проступок два года – уже много.

Виант растерянно захлопал глазами. Чем дальше в лес, тем толще партизаны.

– При всём уважении, – протянул Виант, – мне как-то не верится в справедливость нашего государства. С чего бы это правосудию наконец свершиться спустя почти три года? – Виант пристально уставился на Николая Павловича. – Чего вы хотите?

Николай Павлович расслабленно улыбнулся. Не иначе такой вопрос существенно облегчил ему жизнь.

– Уточняю специально и особо: – Николай Павлович махнул указательным пальцем, – я не из полиции, не из прокуратуры, а из некой правительственной организации. Какой именно – вам знать не полагается. Пока, по крайней мере. Я уполномочен предложить вам принять участие в неком секретном эксперименте. На благо нашей родины, разумеется, – торопливо добавил Николай Павлович. – И никакого криминала. В последнем вы можете быть полностью уверенным.

– Кого нужно замочить? – глупая шутка сама вылетели из горла, Виант отвёл глаза.

– Что вы, – Николой Павлович усмехнулся, – никого убивать не надо.

– Тогда в каком качестве я вам нужен? – Виант вновь поднял голову. – Если проект секретный, то вам нужны либо головастые учёные, либо крутые парни с ещё более крутыми пушками. Ни тем, ни другим я не являюсь.

– Откуда в вашей голове такие глупые стереотипы? Впрочем, не важно, – Николай Павлович махнул рукой. – Уверяю вас: вы интересуете нас исключительно по вашему профессиональному профилю.

Если вы согласитесь работать на нас, то, после выполнения очень важного задания, я уполномочен гарантировать вам пересмотр вашего дела и полную амнистию в связи с исключительными заслугами перед Российской Федерацией. Так вы согласны?

Последний вопрос словно контрольный выстрел в голову. Виант наморщил лоб и отвёл глаза в строну. Пересмотр дела и полная амнистия – звучит очень и очень заманчиво. Несколько напрягает фраза «в связи с исключительными заслугами». Правда, не только она.

В иной ситуации Виант с превеликим удовольствием и радостью принял бы предложение Николая Павловича, кем бы он там не был на самом деле. Как ни как, а скосить двадцать один год из двадцати четырех по приговору суда – очень и очень весомый довод. Но-о-о… Виант невольно напрягся. Последние три года ему довелось более чем плотно общаться с уголовниками. Николай Павлович сладко поёт, заманивает самым натуральным образом. А это, между прочим, типичная тактика мошенников на доверии – наобещать лоху золотые горы без трудов и забот. Ну а если лох начнёт ломаться, то следующий шаг – надавить на него.

– Ну, понимаете, тут такое дело, – Виант как мог изобразил на лице неловкость и неуверенность. – В общем, мне нужно подумать.

– К сожалению, принять решение вам необходимо здесь и сейчас, – голос Николая Павловича тут же высох и затрещал от мороза. – Дело очень важное, а претендентов на ваше место много. Так что давайте, соглашайтесь.

Виант прикрыл рот ладонью, неуместный смешок едва не выпорхнул наружу. Ну да, типичная тактика: раз лох ломается, значит на него нужно надавить. Только, Виант прочистил горло, так ли много претендентов на его место?

– Всё равно, гражданин начальник, – Виант упрямо мотнул головой, – мне нужно подумать. А вы пока можете побеседовать с другими претендентами.

– Повторяю: принять решение вам нужно здесь и сейчас, – Николай Павлович мастерски сделал вид, будто последняя фраза Вианта пролетела мимо его ушей.

Развеялись последние сомнения: классическая разводка лоха на бабки. Николай Павлович загнал в ловушку сам себя.

– Уважаемый, – Виант усмехнулся, – я-то откажусь. А вот если у вас другие претенденты? А? В Облаке только я сижу за хакерство. Остальные заключённые специалисты по пьяным разборкам, мелкому воровству и наркоте.

Николай Павлович ничего не ответил. Лицо сотрудника какой-то там государственной конторы окаменело, глаза собрались в узкие щёлочки, а на щеках выступил едва заметный румянец.

– Понятно, – Виант вытянулся на неудобной табуретке, – нет у вас других претендентов и никогда не было. Сюда, в глушь, вы забрались исключительно ради меня. А это 280 километров по прямой от Перми, по дорогам ещё дальше. Это слишком много и слишком далеко для просто очередного претендента, для одного из очень многих.

На лице Николая Павловича мелькнула тень раздражения. Майор, или кто он там на самом деле, явно не так представлял себе разговор с Виантом. Точняк не так.

– Хорошо, – коротко выдохнул Николай Павлович, – у вас есть время подумать до завтрашнего утра. А сейчас можете идти.

На звонок явился тот же охранник, что пустил Вианта и начальника колонии в подвал административного здания.

– Руки за спину и на выход, – охранник распахнул железную дверь.

– До завтра, гражданин начальник, – Виант поднялся с железной табуретки.

В ответ майор, или кто он там на самом деле, лишь грозно стрельнул глазами.

Без лишних церемоний охранник довёл Вианта до выхода на улицу и молча захлопнул дверь. Находиться в административном здании без сопровождения заключённым колонии запрещено. Ну и ладно, Виант вздохнул полной грудью. В любом случае лучше поскорей унести ноги в родную прачечную. Как говорится, подальше от начальства. Только чересчур торопиться всё же не следует.

Как ни в чём не бывало, будто он приятель Агронома, Виант огляделся по сторонам. Когда ещё подвернётся возможность легально и по делу постоять у входа в административное здание, откуда открывается великолепный вид на главные ворота.

Та-а-ак… Виант скосил глаза. Ворота светло-серые, стальные, высокие. Ребристый электродвигатель весьма большой, значит, ворота весьма массивные. Даже если будут не заперты, то столкнуть их вручную будет очень и очень непросто. Рядом с ними высокие и просторные вышки охраны. Часовые без проблем зрят по обе стороны ворот. Борта у вышек из толстого железа, причём выше витой колючей проволоки на заборе. Узкие стальные лестницы ведут на вышки изнутри колонии.

Виант спустился с низкого бетонного крыльца на асфальтированную дорожку. И тут облом. Забраться на одну из вышек и спрыгнуть по ту сторону главных ворот не получится. Верхняя площадка забрана толстыми арматурными прутьями. Высунуть наружу автомат или руку можно, а вот голова точно застрянет. Виант свернул за угол административного здания.

Пока Вианта не было, стиральные машины благополучно закончили цикл стирки и остановились. Ни одной сволочи даже в голову не пришло переложить бельё в сушилки. Хотя, с другой стороны, и слава богу. Виант распахнул круглую дверцу с толстым прозрачным стеклом, в нос тут же ударила хлорная свежесть. Пусть не мята и сосновый лес, но всё лучше мочи и блевотины. Виант подкатил к зеву стиральной машины стальную тележку. Увы, самая длинная и самая ценная утренняя пауза пропала даром. Как бы то ни было, а нужно работать дальше. В пустую тележку ухнул первый ком влажных подштанников.

Первая партия белья благополучно перекочевала в сушилку. После стирки даже до самых грязных и вонючих подштанников уже можно дотрагиваться голыми руками – и то радость. Пока его не было, Дикобраз соизволил втолкнуть в проход между стиральными машинами ещё пять тележек с грязным бельём. Виант глянул в кузов, на этот раз наволочки.

Работа в прачечной тупая и привычная. Руки в хлопчатобумажных перчатках перекидывают простыни и наволочки, засыпают стиральный порошок и жмут на кнопки запуска. А голова думает. Николай Павлович, кем бы он там не был на самом деле, подсовывает мутное дело, от которого воняет грязными подштанниками. Особенно напрягает фраза «за исключительные заслуги перед Российской Федерацией». Это до какой же степени заслуги должны быть исключительными, чтобы простить того, кого упекли в тюрьму на четверть века? Пусть на Вианте не висят тяжкие преступления типа терроризма, однако двадцать четыре года – очень и очень серьёзный срок. Да ещё попытка Николая Павловича развести как лоха на резанной бумаге.

Больше всего пугает неопределённость. Указательный палец ткнулся в кнопку «Старт», пятая по счёту стиральная машина заурчала словно сытый тигр. Лучше отказаться от греха подальше. А то как-то не верится, упорно не верится, будто некому очень важному и очень секретному проекту позарез потребовался сисадмин с судимостью за хакерство. Если не учёный и не солдат, тогда кто им на самом деле нужен? Ну не в прачечной же ему предлагают работать. Системный администратор стиральных и сушильных машин. Виант кисло улыбнулся. К чёрту этого майора, или кто он там на самом деле.

Незаметно для самого себя Виант втянулся в привычную круговерть загрузки/разгрузки вонючего белья. Как будто и не было разговора с Николаем Павловичем. Во! Даже имя запомнилось. Барабан последней сушилки набит до отказа, Виант захлопнул круглую дверцу. Теперь можно передохнуть.

В закутке между сушилками Виант опустился на скамейку, хлопчатобумажные перчатки упали на привычное место на высоком фундаменте. Душа зовёт и тянет прилечь, подпихнуть под голову бумажный томик с правилами по ТБ и покемарить часок-другой, ну или пока у стиральных машин не закончится цикл стирки. Но нельзя, Виант рывком поднялся на ноги. Пусть пауза по среди рабочего дня не такая длинная, однако нужно ловить момент, пока память свежая.

Возле высокого фундамента сушильной машины Виант присел на корточки. Руки привычно нащупали четвёртую плитку во втором ряду. Ноготь на левом указательном пальце привычно подцепил край кафельной плитки, а правая рука очень вовремя подхватила её.

Когда Вианта перевели на постоянную работу в прачечную, то буквально в самый первый день он решил обзавестись тайником. Уже в процессе поисков он наткнулся на уже готовую нычку в фундаменте сушилки. Виант осторожно поставил кафельную плитку на пол. Кум, начальник оперативной части, вроде как, об этом тайнике ничего не знает. В маленькой круглой пещерке до сих пор благополучно лежат пять самокруток с какой-то наркотой и маленькая чёрная фляжка, в подобных обычно держат спирт. И самокрутки и фляжка – строго-настрого запрёщенные в колонии предметы.

Именно столь щедрый джентльменский набор заставил насторожиться. Слава богу, Виант машинально прижал ладони к груди, у него хватило ума не трогать ни скрутки, ни фляжку со спиртом. Они до сих пор покрыты тонким слоем пыли. Не исключено, что это ловушка. Исправительная колония №10 существует не первый десяток лет. Кум с подручными не мог не найти этот тайник, уж слишком место удобное.

Велика вероятность, что оперуполномоченный специально оставил в тайнике столько крутого грева. Расчёт на то, что очередной прачечный найдёт тайник и решит кайфануть. Ну а дальше возможны варианты. Кум вполне может либо просто наказать за хранение запрещённых предметов, либо взять в оборот. Чтобы быть в курсе даже самых чёрных и таинственных сторон жизни колонии Куму постоянно нужны стукачи. Виант решил перехитрить оперуполномоченного и устроить тайник в тайнике.

Небольшая доработка. Над самокрутками и фляжкой Виант расчистил ещё немного места и закрепил «Справедливость». Главное, не потревожить пыль на греве. Виант просунул руку в тайник, пальцы нащупали корешок общей тетради. Пока, по крайней мере, её никто не трогал, а кум на профилактическую беседу или тем паче на вербовку, не вызывал, хотя обязан по должностной инструкции. Хуже наркоты и бухла может быть только желание заключённого сделать ноги.

Наконец…, Виант вытащил наружу толстую тетрадь. На лицевой обложке наискось красным фломастером выведено «Справедливость». Правда, буква «Т» и мягкий знак едва влезли.

Николай Павлович, или кто он там на самом деле, прав – Вианта осудили не по тяжести преступления. Несправедливое наказание тяжелее втройне. Да ещё нелепый запрет Агронома работать с компьютерами. Буквально в первую же ночь в Облаке, когда Луна, повелительница ночи, заглянула в казарму через решётку в окне, Виант решил сбежать. Ради этой заветной цели ему удалось сделать «карьеру» и перевестись с общих работ в швейном цехе в прачечную. Так он получил возможность работать в одиночестве, а заодно исчезнуть с глаз многочисленных стукачей как минимум на девять часов в день.

Мечта, мечта, вот уже третий год Вианта держит на плаву мечта свалить из Облака и разобраться. Теперь его никто и ничто не удержит. Если потребуется, то он взломает хоть личный компьютер президента Путина. Двадцать четыре года – это слишком много. Даже если удастся откинуться по УДО (условно-досрочное освобождение), то Вианту всё равно придётся отсидеть как минимум шестнадцать лет. Точнее, всего четырнадцать. И то никакой гарантии. Но за шестнадцать лет следы злосчастных тринадцати миллионов долларов окончательно затеряются. Больше всего на свете Виант жаждет справедливости. Любой ценой. Но-о-о…

Это только в кино дёрнуть из тюряги легко и просто. Главному герою достаточно прокапать подземный ход или перемахнуть через колючку, по которой пущено четыреста вольт. Реальность оказалась иной. Вот уже второй год Виант работает в прачечной, вот уже второй год по девять часов в день готовится к побегу и… И у него до сих пор нет ни одного худо-бедно реального плана этого самого побега. Вообще ни одного.

Больше года назад Виант завёл специальную тетрадь и вывел на её обложке одно единственное слово «Справедливость». Тогда же он принялся старательно и скрупулёзно заносить в тетрадь собственные наблюдения за системой охраны Облака. С упорством маньяка, Виант ищет и ищет, ищет и ищет уязвимости в этой самой системы. А они должны быть. В этом мире нет ничего идеального, в любой системе по определению должна быть хотя бы одна уязвимость. Весь хакерский опыт Вианта говорит об этом. Вот и сегодня ему удалось рассмотреть часть внешнего периметра, причём именно ту самую, бывать возле которой приходится реже всего.

Пока память свежая. Фиолетовой ручкой, а где нужно и простым карандашом, Виант старательно записал и зарисовал увиденное. Не забыл и о подвале административного здания. Там видеокамеры контролируют не только каждую лестничную площадку, но и часть коридоров. Понадобится или нет – бог его знает. Однако информация лишней не бывает.

Самую последнюю точку фиолетова ручка выводила особенно долго и тщательно. Увы, Виант бросил шариковую ручку на стол, вывод напрашивается неутешительный: возле кабинета начальника колонии охрана бдит как никогда. Причём окончательно подтвердилось давнее наблюдение: чем ближе пост охраны или вышка к окну кабинета начальника, тем меньше солдатам срочной службы осталось служить.

Духов, которых только-только привезли из учебки, специально ставят на самые дальние вышки. Расчёт верный: по молодости новички бздят со страшной силой, а потому службу бдят строго по уставу. Чёрт побери, очень хорошо бдят. Так Виант специально ходил ночью в туалет и наблюдал за часовыми через окно. Совсем молоденькие солдаты всю ночь пугливо озирались по сторонам. Причём чаще и пугливей всего они смотрели во внутрь колонии. Даже в четыре часа ночи, когда самый крепкий сон и голова похожа на чугунный шар, ни один из них так и не привалился к столбу, не говоря уже о том, чтобы сесть или уснуть прямо на вышке.

По мере службы солдат продвигают всё ближе и ближе к дорожкам, по которым всё чаще и чаще бродит начальство. Как апофеоз, на вышках возле центральных ворот караулят сержанты Гюншер и Ерлаев, дембеля, которые уже летом отправятся домой. Виант с треском захлопнул «Справедливость». Общий вывод всё тот же – систем устойчива и явной уязвимости найти не удалось. Опять не удалось.

Память очищена, информация сохранена. Словно крыса в доме, Виант бросил пугливый взгляд в проход между стиральными машинами. Никого. Входная дверь плотно закрыта. Да, информацию о побеге лучше всего хранить в голове, в самом недоступном месте. Если кум найдёт «Справедливость», то личное дело Вианта тут же украсит красная полоса – чёрная метка склонного к побегу заключённого. Так могут работы в прачечной лишить и отправить обратно в швейный цех, где бугор трясётся над своим УДО и гораздо бдительней охранников на вышках следит за подневольными работниками.

Но, с другой стороны, «Справедливость» – хоть какая-то отдушина. Общая тетрадь в клеточку давно стала для Вианта своеобразным «бумажным компьютером». Ведь в ней тоже можно работать с информацией, собирать её, сортировать и анализировать. Вот почему Виант не обращает внимания на липкий холодный страх вдоль позвоночника и старательно записывает все свои мысли и наблюдения в тетрадь.

Виант вновь бросил взгляд в проход между стиральными машинам. Прежде, чем закончится программа стирки, у него есть минуть десять. Можно подумать. Страница за страницей Виант принялся листать «Справедливость», перечитывать собственные заметки и бог знает в какой раз искать, искать, искать уязвимость в системе. А вдруг в записи годовалой давности он натолкнётся на свежую мысль. Вот, например, указательный палец коснулся карандашного рисунка, задний двор столовой выходит на ворота. Когда-то там был то ли запасной, то ли задний выход с территории колонии. Может, получится пролезть под воротами? Виант пощупал собственные бока. На тюремных харчах он заметно похудел, будто вытянулся в длину. По мимо собственной воли его тело всё больше и больше напоминает классическую фигуру уголовника, поджарой, но физически плохо развитой. Для полной и окончательной картины не хватает куполов во всю грудь, ровно двадцать четыре штуки. По меркам бывалых сидельцев, это была бы очень внушительная коллекция.

Хотя… Хотя… Хотя… Мысль. Нежданная мысль бешенной крысой завертелась в уме. Виант поднял голову, глаза уставились в угол закутка. Ну хорошо, вот он пролезет под задними воротами. Пусть с собой он прихватит вместительный баул с мясными консервами, макаронами, чаем и сахаром. Пусть дорога окажется чистой, и он без проблем доберётся до Перми, а то и до самой Москвы. А что дальше? Дальше что?

Ледяной озноб скатился от макушки по позвоночнику и ушёл в ноги. Будто в стылую лужу босиком вступил. Виант будто в первый раз уставился в исписанные листы «Справедливости». Сейчас, буквально только что, до него дошла самая главная уязвимость ещё не придуманного плана побега. Вот уже третий год он ломает голову как удрать из Облака, как перебраться на ту строну колючей проволоки, а о том, что делать после, никогда не думал вообще.

Это же, это же… Пальцы задрожали, Виант нервно захлопнул тетрадь. Велика вероятность, что ему придётся уходить, удирать от погони со стрельбой и собаками как в кино. Так ведь и убить могут. Как рассказывали бывалые сидельцы, солдату-срочнику за поимку беглого зека полагается десять суток отпуска, не считая дороги до дома и обратно. А это очень, очень ценный приз, который с лихвой перевешивает никчёмную жизнь беглеца. Для Агронома застреленный при побеге зек куда как меньшая головная боль, нежели осуждённый, который благополучно сделал ноги. А что потом?

Даже если он благополучно удерёт и от собак, и от солдат-срочников, которые только и мечтают об отпуске, то ему всё равно придётся уходить от погони всю оставшуюся жизнь. Придётся как-то обзаводиться фальшивыми документами, как-то зарабатывать на жизнь и каждый раз пугливо вздрагивать при виде полицейской машины с мигалками или даже стука в дверь. Такая штука как справедливость, поиск настоящих похитителей тринадцати миллионов долларов, отойдёт на задний план. Легко мечтать о мести, когда кормёжка три раза в день и койко-место в тёплой казарме тебе гарантированы. А если нет?

Это звучит как парадокс, но… Николай Павлович, или кто он там на самом деле, предложил ни много, ни мало, а самую настоящую альтернативу. Да, дело мутное и воняет грязными подштанниками. Да, риск. Вот, только, это ещё нужно выяснить, где риск больше – на секретном правительственном задании, или при попытке перебраться по ту сторону забора с колючей проволокой и вертухаями на вышках. В конце концов в каком же ещё качестве его можно использовать, если не на должности системного администратора или иного специалиста по компьютерам? Ну не в качестве прачки, в конце концов. А там, где есть компьютер, там обязательно найдётся Интернет, вожделенная всемирная паутина. А там, где есть Сеть, то…, сердце бешено заколотилось, Виант провёл ладонью по влажному лбу, у него появится возможность найти справедливость, настоящих похитителей злосчастных тринадцати миллионов долларов.

От волнения трясутся руки. Виант едва-едва сумел аккуратно запихать «Справедливость» обратно в тайник и поставить на место кафельную плитку. Так и хочется рвануть со всех ног в административное здание, схватить Николая Павловича за грудки и выразить ему согласие. Виант кое-как натянул на руки хлопчатобумажные перчатки. Только не стоит торопиться, да и заблуждаться тоже не стоит. Кем, кем, а другом Николай Павлович никогда не был и вряд ли когда-нибудь станет. А пока самое время вытащить из сушилок сухое бельё, загрузить на их место влажное, выгрузить из стиральных машин чистое и загрузить на её место грязное. Работа, что б её.

Только, как выяснилось на следующий день, майор, или кто он там на самом деле, и сам горит желанием услышать ответ. Прямо в столовой, когда Виант едва-едва успел проглотить порцию перловой каши и залить её жиденьким чайком, Кепка передал ему требование Агронома явиться к нему в кабинет. Как и в прошлый раз, начальник колонии лично проводил Вианта в подвал в комнату для допросов.

В народе не даром говорят: утро вечера мудренее. За ночь Виант остыл и взял себя в руки. На нетерпеливый вопрос Николая Павловича Виант для вида немного поломался и ещё раз потребовал уточнить условия сотрудничества.

– Хорошо, – недовольно фыркнул Николай Павлович. – В случае выполнения очень важного государственного задания я уполномочен гарантировать вам пересмотр вашего дела и полную амнистию в связи с исключительными заслугами перед Российской Федерацией. Так вы согласны, наконец?

Майор, или кто он там на самом деле, взвинчен и напряжён, как бык при виде красной тряпки. Похоже, ему самому по зарез нужно согласие Вианта.

– Если я правильно вас понял, то вы собираетесь использовать меня в качестве системного администратора, хакера или геймера?

– Да, да, это так, – Николай Павлович торопливо кивнул. – Вам придётся работать с компьютером. Да, именно с компьютером.

– Хорошо, чёрт с вами, я согласен, – на едином дыхании выпалил Виант.

Кажется, будто стены, пол и потолок камеры для допросов пошли рябью нереальности, а Солнце за окном на миг погасло, но тут же вновь вспыхнуло с новой силой. Виант скрестил пальцы на удачу. Столь важное и опасное согласие дано. Всё остальное в руках господа.

Николай Павлович облегчённо улыбнулся, как мошенник, которому, наконец-то, удалось впарить доверчивому лоху бутылочку воды из-под крана под видом чудодейственного эликсира от всех болезней.

– Отлично, уважаемый, – Николай Павлович захлопнул ноутбук, – вы не пожалеете. А пока, увы, вам придётся немного подождать. Будь моя воля, то я забрал бы вас прямо сейчас. Но, увы, бюрократия, – Николай Павлович развёл руками.

Виант машинально кивнул. Фраза «вы не пожалеете», едва не вогнала его в уныние. Ну точно из лексикона мошенников на доверии. Зато слова о бюрократии, как ни странно, вселили уверенность. Любое мошенничество началось бы реализовываться сразу. А так его освобождение и в самом деле пройдёт через громоздкий государственный аппарат.

– До встречи, уважаемый, – Виант на прощанье улыбнулся.

Глава 2. Дорога в неизвестность

Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Хотя, наверное, ждать, всё же, хуже. Когда кого-то догоняешь, то, по крайней мере, видишь перед собой цель. Заодно прикидываешь собственные возможности и время, когда, наконец, сможешь догнать. Либо, как вариант, можно полностью отказаться от погони. Ожидание же изводит полной неизвестностью и непредсказуемостью. Особенно когда от тебя лично ничего не зависит. Причём не только от тебя, но и от надзирателя в длинном тюремном коридоре и даже от начальника тюрьмы.

Виант перевернулся на другой бок. Господи, чем бы ещё заняться? Старинная добротная шконка под ним даже не скрипнула. Кажется, будто скука обхватила горло длинными костлявыми пальцами и принялась сжимать его. Причём очень долго, почти незаметно, но верно и неотвратимо. В душе тлеет крошечная надежда на день недели. Виант сморщил лоб, кажется, сегодня понедельник. Вчера и позавчера, то есть в субботу и в воскресенье, в некотором смысле было легче. По выходным дням ничего не происходит, а потому и ждать не имеет никакого смысла. Другое дело понедельник, начало новой трудовой недели. Большие начальники возвращаются в большие кабинеты и принимают важные решения.

Из груди вырвался тяжкий вздох, Виант перевернулся на спину. Господи, как же скучно. Как временному заключённому в камере для временного содержания ему не полагаются даже старые журналы и книги. А вдруг поступит приказ с вещами на выход? По этой же причине в камере-одиночке, в закутке три на четыре метра с одной единственной шконкой, железной раковиной и парашей, начисто отсутствуют телевизор и радио. О такой роскоши как персональный компьютер и доступ в Интернет не стоит даже мечтать. Пальцы левой руки нащупали гладкие крашенные доски, хоть лежать разрешили и то радость. А то обычно шконку на день поднимают и пристёгивают навесным замком к толстой петле в стене.

Время тянется мучительно медленно, словно ленивец лениво тянет за хвост другого ленивца, ещё ленивее первого. Откроешь глаза, кажется, будто прошла вечность, ну или как минимум час. А на самом деле яркое прямоугольное пятно света на полу сдвинулось едва ли на сантиметр. Виант сложил руки за голову. Завтрак давно закончился, а обед и не думает начинаться. Вот и остаётся лежать на шконке и считать кирпичи на сводчатом потолке.

Памятный разговор с Николаем Павловичем, личный куратор в каком-то там секретном проекте, самым натуральным образом выбил Вианта из привычной железобетонной колеи размеренной тюремной жизни. Не так давно казалось, будто он до конца жизни так и будет метаться туда-сюда между бараком номер два и тюремной прачечной, так и будет кидать в зев стиральной машины вонючие подштанники, а потом перекладывать их в сушилку. Ну или до побега, Виант поправил сам себя. Ан нет! Когда он дал согласие принять участие в каком-то там секретном проекте, то будто сиганул с высоченного обрыва головой вниз в ледяную воду.

В тот же вечер, когда Николай Павлович с самодовольным видом вышел из комнаты для допросов, Виант, от греха подальше, спалил во дворе «Справедливость», а пепел старательно размазал ботинками по грязи. Очень, очень не хотелось рисковать зря. Какая там «Справедливость»? Какой там побег? Если со дня на день его и так заберут из Облака. А так пепел и никаких улик. Только, как выяснилось, Виант недооценил инертность государственной бюрократической машины.

Через неделю нервное возбуждение на грани помешательства благополучно сошло на нет. Жизнь вернулась в привычный круговорот между бараком номер два и тюремной прачечной, к перловой каше с жиденьким чаем на завтрак и к тележкам с вонючими подштанниками. Вот тогда-то Виант пожалел о сожжённой второпях тетради. Двухгодичный труд сизым дымком улетел в небо. Стало казаться, будто никакого разговора с Николаем Павловичем никогда и не было. А предложение раньше времени легально соскочить с громадного срока показалось фантастическим сном. К исходу второй недели Виант мысленно махнул рукой и купил новую общую тетрадь в клеточку. «Справедливость 2.0» благополучно упокоилась в тайнике в фундаменте сушильной машины. Наверно, именно тетради и не хватало. Буквально на следующий день Вианта вызвали с вещами на выход. Иначе говоря, отправили по этапу.

Конвоиры — самые неразговорчивые попутчики в мире. Можно сколько угодно засыпать надзирателя в коридоре вагонзака вопросами, стыдить, взывать к совести или крутости, только он всё равно не скажет даже название станции, мимо которой только что прогромыхал железнодорожный состав. В своё время, два года назад, лишь уже за высокими светло-зелёными воротами, Виант узнал, что мотать срок ему придётся в Облаке, которое находится аж в Пермском крае.

Вот и на этот раз молчаливые конвоиры загнали Вианта и ещё девять осуждённых в автозак, с треском захлопнули дверь и повезли в неизвестном направлении. Хотя, самая первая часть пути была более чем известна — на железнодорожный вокзал в Перми. Ну а дальше последовала полная неизвестность.

Колёса вагонзака монотонно стучали по рельсам. Поезд то часами шёл без остановки, то часами стоял бог знает где на запасных путях. Окна вагонных камер замазаны белой краской. Изредка на белом фоне мелькали тени каких-то зданий, других вагонов, а через толстое стекло долетала невнятная речь станционных громкоговорителей. Лишь на четвёртый день пути заключённый по прозвищу Коромысло, бывалый сиделец лет шестидесяти, поднял сухой палец и заявил, что их везут на запад, в Москву.

Старый сиделец оказался прав. Рано утром седьмого дня немногословные конвоиры вывели Вианта и прочих заключённых уже в Краснопресненской «пересылке», или, если более официально, СИЗО №3. Виант с первого взгляда узнал здание, которое было построено ещё до революции 17-го года.

Виант уже бывал здесь раньше, когда, после вынесения приговора, его отправили по этапу в Облако. Только на этот раз его поджидал неприятный сюрприз в виде пузатого капитана в сопровождении двух сержантов-мордоворотов. Прямо на перроне пузатый капитан вызвал Вианта из группы заключённых и лично отвёл в эту одиночную камеру.

Чего, чего, а оказаться в одиночной камере Виант никак не ожидал. В подобные каменные мешки обычно сажают либо особо опасных, либо особо буйных заключённых. Как выяснилось, он попал в третью категорию — участник секретного правительственного проекта. Да-а-а, Виант тяжело вздохнул, дела. В общей камере человек на сорок было бы куда веселей. Там…, телевизор посмотреть можно, газеты, журналы полистать. Даже поговорить с кем найдётся. Хотя в карты и прочие азартные игры типа шахмат лучше не играть — разденут до нитки и фуфлыжником сделают.

В этой самой одиночной камере Виант проторчал три дня. Не дай бог, ещё и четвёртый торчать придётся. А так, Виант покосился на пятно света на полу, обед ещё не скоро.

Скука. Голова словно пустой кинозал, на экране которого пьяный киномеханик крутит всякую чушь. Незаметно для самого себя Виант задремал. Шаги в коридоре словно артподготовка накануне генерального наступления в одно мгновенье выдернули его из блаженного забытья. Виант резко сел и свесил со шконки ноги. В этом крыле здания находятся лишь одиночные камеры. Надзиратели в неурочное время крайне-крайне редко топают сапожищами по коридору. Сердце забилось с утроенной силой. Скорей всего, это за ним.

Скрип и лязг массивного замка словно райская музыка. Виант перевёл дух. Дверь с натужным шипением распахнулась.

— Осуждённый Фурнак, – коренастый надзиратель махнул рукой, – с вещами на выход.

Наконец-то! Радостный возглас едва не сорвался с губ. Правая рука подхватила с пола сидор, простенький вещмешок с нехитрыми пожитками осуждённого. Трёхдневное томительное ожидание в полной неизвестности наконец-то закончилось.

Где именно на первом этаже здания находится приёмная комната Виант на радостях даже не заметил. Сознание словно сквозь сон едва ловило команды коренастого надзирателя повернуть то в правую сторону, то в левую. И без того бешеное сердце едва не проломило грудную клетку, когда в чиновнике за металлическим столом Виант узнал Николая Павловича, или кто он там на самом деле.

– Добрый день, гражданин начальник, – Виант остановился в метре от стола, хотя душа жаждет шагнуть на встречу и крепко-накрепко обнять куратора как самого дорогого, любимого родственника.

— Добрый день, — Николай Павлович кивнул в ответ.

Куратор, как обычно, тщательно побрит и коротко пострижен. На его плечах всё тот же деловой костюм из шерсти чёрного цвета. Из бокового кармашка всё так же торчит белый треугольник носового платка.

– На кой хрен он вам сдался?

На радостях Виант не сразу заметил в приёмной Левона Ялова, заместителя кума СИЗО №3, того самого усатого и пузатого капитана, что встретил Вианта на перроне при выходе из вагонзака.

– Для выполнения очень важного государственного задания, — Николай Павлович неодобрительно покосился на капитана Ялова.

– Что? Этот задохлик? — капитан Ялов недоверчиво нахмурился.

— Да, именно этот задохлик, – Николай Павлович не принял иронию.

Заместитель кума продолжает что-то там недоверчиво бурчать, однако слова усатого и пузатого капитана пролетают мимо сознания. Виант плотно сжал губы. А то не хватило ещё расцвести от радости, как роза в мае. Однако щёки всё равно запылали жаром, а в груди разлилось невероятное облегчение.

Буквально до самого последнего момента Вианта преследовала мысль, что его просто переводят в другую тюрьму на другом конце страны. Такое бывает, когда у больших начальников начинает зудеть левая пятка и они ни с того, ни с чего отправляют заключённого из одной тюрьмы в другую, из одного конца страны в другой. Но нет, губы, один хрен, растянулись в радостной улыбке. Николай Павлович здесь, и это не сон и не блажь высокого начальства.

– Ладно, он ваш с потрохами, – капитан Ялов протянул куратору большой жёлтый конверт.

– Благодарю вас, – Николай Павлович тут же закинул конверт в небольшой кожаный кейс и захлопнул крышку. – Когда будет предоставлен автозак?

Капитан Ялов недовольно поморщился, будто по ошибке закусил очень горьким лимоном.

– Видите ли, – глазки зама кума забегали из стороны в сторону, – на данный момент у меня нет свободного автотранспорта для перевозки вашего заключённого.

Виант невольно улыбнулся. Капитан Ялов совсем-совсем не умеет врать. Голову на отсечение – у него полно свободных автозаков. Другое дело, что он очень не хочет дать хотя бы один из них.

– У меня предписание. Показать? – ладонь Николая Павловича выразительно шлёпнула по кейсу.

– Не нужно, – буркнул капитан Ялов.

Небо, голубое бездонное небо с маленькой курчавой тучкой лишь на миг мелькнуло над головой, когда всё тот же коренастый надзиратель вывел Вианта на улицу и тут же, едва ли не пинками, затолкал в кузов автозака. Стальная решётка внутренней камеры с треском захлопнулась. Вслед за ней закрылась внешняя дверь.

Виант машинально присел на деревянную скамейку у борта. Странное дело: в кузове автозака он совершенно один. Нет даже пары охранников по ту сторону стальной решётки. Куратор, наверно, сел в кабину к водителю. Хотя… Ну да, Виант хлопнул сам себя ладонью по лбу, он же не простой заключённый, а почти участник некого очень важного и очень секретного правительственного проекта.

Как и любой другой автозак у этого в стальном кузове нет окон, лишь вентиляционные щели под потолком. Виант поднял глаза. Сейчас лето, конец июня. Вентиляционные щели распахнуты настежь. Пусть через светлые полосы не видно неба, зато звуки и даже запахи внешнего мира легко проникать во внутрь стальной коробки.

Под полом взревел мощный мотор, автозак резко дёрнул с места. Виант инстинктивно ухватился за решётку. Как обычно водитель не особо думает о пассажирах, но это мелочи. Виант улыбнулся. На душе то ли радость, то ли страх. Радость от того, что его жизнь, наконец-то, переменилась, что ему удалось поменять прачечную с вонючими подштанниками на некий секретный проект. Жаль только, что по этой же самой причине в душе ледяным неприкаянным големом бродит страх.

Кузов автозака словно звуковой театр, где вместо сцены и артистов один мощный динамик под самым потолком. Виант навострил уши. Не прошло и десяти секунд, как автозак остановился. Через вентиляционные щели долетел очень хорошо знакомый скрип и шелест. Да, точно – это открываются массивные стальные ворота. Сколько их не смазывай, сколько не забивай смазку в подшипники и редукторы, они всё равно будут скрипеть и шелестеть.

Автозак вновь резко дёрнул с места. Шелест тюремных ворот быстро затерялся, словно утонул, в звуках города. Виант закрыл глаза, на душе стало тоскливо. Хорошо знакомый и почти забытый шум: гудение моторов, шелест шин и визг тормозов. Ну да, когда-то Краснопресненская «пересылка» была на окраине Москвы, другое дело, что с тех пор столица капитально раздалась во все стороны.

Словно автобус или такси автозак петляет по улицам города. Короткие переезды и долгие стоянки на светофорах. Движение на улицах более чем плотное. Но вот переезды и стоянки прекратились. Движок под полом автозака заурчал мощно и монотонно, машина для перевозки заключённых увеличила скорость.

Это вряд ли разрешённые на улицах города шестьдесят километров в час. Скорей всего, автозак вышел на трассу и разогнался не меньше чем под сотни полторы. Ну да, логично, Виант опустил голову. Вряд ли секретный объект находится в самой Москве.

Часов нет. За три года отсидки в Облаке так и не возникла нужда обзавестись наручными часами. Хотя самые простые электронные вполне можно было бы купить в магазине колонии. Да и сейчас какой от них прок? Виант устроился поудобней в углу между бортом автозака и стальной решёткой. Куда они едут – бог его знает. Николай Павлович то ли забыл, то ли специально не стал ничего говорить. С равным успехом в этом автозаке придётся просидеть как одну минуту, так и одну неделю.

Через час, а, может, через два, мотор под полом сбросил обороты, автозак резко повернул в правую сторону. Виант качнулся на деревянной скамейке. Вместо гладкого асфальта скоростной автострады под колёсами машины зашуршал гравий, а иногда и довольно глубокие ухабы. Скорей всего, они свернули на какую-нибудь вспомогательную дорогу.

В ноздри ударил запах влажной хвои, Виант машинально потянул носом. Лес, да лес. Автозак углубился в лесной массив. Только в какой именно? Виант напряг было память, да только бессильно махнул рукой. Он никогда не был любителем загородного отдыха даже в детстве, когда мама таскала его в деревню к бабушке и дедушке. Ну а когда переселился в Москву, то считанное количество раз бывал за пределами МКАДа. Тогда как в Подмосковье, говорят, хватает лесных массивов и заповедников, в том числе и сосновых боров. Говорят, в них полно дач и самых настоящих усадеб высокопоставленных чиновников и просто богатых бизнесменов. И те и другие очень ценят тишину и уединение.

Словно наперекор мыслям по ушам ударил рёв реактивного двигателя. Виант дёрнулся всем телом. Автозак тут же остановился. Инерция бросила Вианта вперёд. Неужели приехали?

– Кнопка, выходи, – Николай Павлович лично распахнул внешнюю дверь.

– Я бы с удовольствием, – Виант поднялся на ноги, – да только не могу.

– А, ну да, – куратор легко запрыгнул в кузов, холёные ручки сдвинули в сторону защёлку на стальной решётке.

Виант спрыгнул на землю, по спине слегка шлёпнул тощий сидор. Точно аэродром, причём военный. Широкая взлётно-посадочная полоса, другой конец исчезает где-то там далеко. По левую руку тянется ряд полукруглых ангаров. Чуть дальше, на границе леса, угадывается диспетчерская вышка. На большой стоянке по правую руку ни одного гражданского пассажирского самолёта, сплошь пузатые транспортники. Ещё дальше, из-за огромной красной цистерны, выглядывают винты транспортных же вертолётов.

Тёмно-зелёные КамАЗы с чёрными армейскими номерами деловито снуют между транспортниками и ангарами. Возле ближайшего самолёта пятеро солдат в серых спецовках ловко закидывают в широкий люк мешки и ящики. В другом конце стоянки из другого транспортника маленький электрический кар вытягивает из чрева самолёта сразу четыре стальные вагонетки. Под зелёной сеткой с крупными ячейками угадываются те же самые мешки и ящики. Военный аэродром живёт в привычной круговерти разгрузки/погрузки воздушных судов.

– Нам туда, – Николай Павлович махнул рукой в сторону ничем не примечательного транспортника.

Виант вылупил глаза. Словно на экскурсии. Это же Ан-12. Да, точно он. Виант миллион раз видел подобные самолёты в кино, на фотографиях, даже пару раз пилотировал их в компьютерных играх, но вблизи эта огромная махина производит совсем-совсем другое впечатление.

Классический аэродинамический высокоплан, широкое крыло будто положено сверху на широкий фюзеляж. А винты, огромные чёрные винты словно исполинские вентиляторы. Четыре турбовинтовых двигателя позволяют Ану летать чуть ли не под тысячу километров в час. Задний грузовой люк раскрыт, Виант осторожно вступил на спущенный пандус. Кажется, будто перед тобой не самолёт, а самый настоящий склад. Пусть несколько более узкий и длинный, но всё равно склад. Вон, Виант опустил глаза, даже пол привычный стальной и гладкий. Даже не верится, что вот это всё может не только стоять, а ещё и летать. Причём высоко, далеко и быстро.

Куратор едва ли не за руку привёл Вианта в некое подобие каюты в самом конце грузового отсека. За герметичной дверью с круглыми углами оказалось пять узких кресел со спинками и тонкий откидной столик как в плацкартном вагоне.

– Как ты уже понял, это военно-транспортный Ан-12, – Николай Павлович повернулся к Вианту. – А теперь протяни правую руку.

– Зачем? – Виант машинально протянул правую руку.

Вместо ответа Николай Павлович ловко защёлкнул на запястье Вианта наручник с длинной цепочкой. Второй конец куратор прицепил к стальной скобе на переборке.

– Выходить в грузовой отсек не советую, – для верности Николай Павлович пару раз дёрнул за стальную цепочку. – Это военно-транспортный самолёт. Во время полёта в грузовом отсеке царит жуткий холод. Только в этой каюте, в специальном помещении для пассажиров, тепло и есть кислород.

– А это зачем? – Виант выразительно тряхнул рукой, звенья стальной цепочки мелодично брякнули.

– Кнопка, – лицо Николая Павловича разом стало серьёзным и строгим, – ты всё ещё официально осуждённый. Если следовать инструкции, то ещё в пересыльной тюрьме мне следовало бы нацепить на тебя наручники, а выводить из автозака исключительно под конвоем с собаками. Я и так сделал для тебя много поблажек. А эта цепочка убережёт тебя от глупых мыслей и необдуманных поступков.

Ну да, Виант глянул в иллюминатор. За толстым стеклом, в какой-то сотне метров, маячит лес. Высокие сосны едва ли не опрокидывают не очень-то и высокий кирпичный забор. Любой другой более опытный и отчаянный зек мог бы сразу с порога автозака рвануть в сторону свободы. Вряд ли вспомогательный аэродром Министерства обороны может похвастаться серьёзной охраной. Да и она в первую очередь заточена под защиту от проникновения извне.

– Жди здесь, у меня дела, – герметичная дверь с округлыми углами выразительно лязгнула за спиной куратора.

Снова ждать, ждать, ждать. Четыре часа, четыре долгих часа, Виант просидел на цепочке в каюте. Пусть Николай Павлович закрыл за собой герметичную дверь, однако через тонкую дюралевую перегородку было всё равно отлично слышно, как грузовой отсек Ана постепенно заполнился грузами. То и дело брякали ящики и ругались грузчики, причём военные.

– Ну вот и всё, – на пороге каюты показался Николай Павлович, – погрузка закончена, мы улетаем.

– Куда? – Виант перевёл взгляд на куратора.

– Тебе это знать незачем, – Николай Павлович присел на свободное кресло.

– А когда это снимите? – Виант вновь тряхнул цепочкой.

– Не раньше, чем мы окажемся на объекте. Не забывай – официально ты всё ещё осуждённый. Вот когда мы зачислим тебя в штат проекта, тогда и только тогда ты вновь станешь свободным человеком, – Николай Павлович лукаво усмехнулся и добавил. – Насколько это вообще возможно на секретном объекте. А пока всесильная бюрократия вяжет меня по рукам и ногам.

Куратор говорит ладно и очень даже логично, но что-то нехорошее прячется в его словах. Виант вновь уставился в иллюминатор. Впрочем, какая разница: Николай Павлович и так допустил сильные послабления режима охраны. За эти четыре часа у Вианта были более чем реальные возможности сбежать. Может, и в самом деле следовало бы сделать ноги? Или хотя бы попытаться, как говориться, для очистки совести? В любом случае поздно. Грузовой люк захлопнулся, транспортный самолёт дрогнул всем корпусом.

Вой турбин достиг апогея, Ан легко тронулся с места. Виант тут же прильнул к иллюминатору. Под крылом транспортника два огромных винта превратились в чёрные призрачные круги. С грацией дрессированного слона Ан вырулил на взлётно-посадочную полосу. Виант поднял голову, наверно, в этот самый момент пилоты самолёта запросили разрешение на вылет, которое, несомненно, тут же и получили.

Тональность турбин опять поменялась, Ан тронулся с места. Бетонные плиты взлётно-посадочной полосы слились в одну сплошную грязно-белую дорогу. Даже не верится, что такая махина может так быстро разгоняться. Нарастающая вибрация охватила самолёт. Виант машинально уцепился за скобу, к которой его прицепил куратор. Ещё миг… Чёрные колёса транспортника оторвались от бетонной полосы. Вибрация тут же пропала.

Могучий Ан принялся быстро набирать высоту. Внизу потянулся зелёный массив соснового леса. На краткий миг показались и тут же пропали маленькие домики какого-то посёлка. Зато вдалеке сверкнула громада Москвы. Бетонные высотки похожи на крошечные прямоугольные бугорки. Жаль, далеко. Совсем-совсем не рассмотреть подробностей.

Виант как мог скосил глаза вниз, толстое стекло обдало щёку и лоб холодом. Впервые в жизни он летит на самом настоящем самолёте. До этого момента как-то само собой обходился поездами. После камеры-одиночки в СИЗО №3, после мрачного кузова автозака и четырёх томительных часов ожидания в каюте военно-транспортного самолёта внешний мир кажется особенно большим и просторным. Земля внизу так похожа на географическую карту. В преддверии большого города через зелёный массив леса то и дело тянутся дороги и мелькают крыши многочисленных городков и посёлков.

Но куда они летят? Виант поднял глаза. Если судить по Солнцу, то Ан направляется на восток. Виант криво улыбнулся, это единственное направление, которое ни о чём не говорит. Россия – великая страна. С равным успехом его могут привести хоть во Владивосток, хоть в Петропавловск-Камчатский, хоть в Анадырь на Чукотке.

– Проклятье, – Виант тихо ругнулся.

В самый интересный момент серая хмарь скрыла землю. Как обидно, транспортник пробил пелену облаков. Вместо «географической карты» под крылом Ана потянулась молочная равнина без конца и края. А ведь ещё утром, кажется, на небе не было ни облачка. Хотя нет, Винт прислонил голову к мягкой спинке узкого кресла, как раз облачко было. Говорить с куратором совершенно не хочется, да и бесполезно. Военно-транспортный самолёт не предназначен для комфортного полёта. В каюте для пассажиров царит адский грохот. Не то что собеседника, не слышно собственных мыслей.

Сколько продлится полёт – бог его знает. Ждать, терпеливо ждать, давно вошло в привычку. Очень быстро адский грохот словно натолкал в уши сырую вату. Виант уставился в дальний угол каюты для пассажиров. Интересно, он уже прошёл точку невозврата? Или ещё можно отказаться от участия в секретном проекте?

Неизвестность действует на нервы. Ладно, конвоиров что в автозаке, что в вагонзаке ещё можно понять. Работа у них такая, должностная инструкция прямо запрещает им говорить осуждённым, куда их везут. Как рассказывали опытные сидельцы, часто о пункте назначения знает только начальник караула, который отдаёт подчинённым приказания ссадить на той или иной станции того или иного заключённого. Ну а кто мешает Николаю Павловичу хотя бы намекнуть, куда они направляются? Какой смысл ему молчать? Ведь Виант всё равно рано или поздно узнает, где именно находится этот самый секретный объект. Конечно, пусть не конкретные координаты с точностью до секунды, так приблизительное место, область, край, район, непременно.

Незаметно для самого себя Виант задремал, сознание вновь отключилось от скучной реальности. Хотя, наверное, он, всё же, заснул самым натуральным образом. Ибо резкий толчок под зад словно смачный пинок разом вернул его в реальность. Виант тут же прильнул к иллюминатору.

Что такое не везёт и как с этим бороться? Виант сердито стиснул зубы. Посадка. Чёрные шасси Ана уже коснулись бетонной полосы аэродрома. По ту сторону иллюминатора хилый забор из колючей проволоки едва сдерживает натиск высоких сосен. Тайга? Виант поднял глаза выше. Не похоже.

Военно-транспортный самолёт развернулся на месте. В иллюминаторе мелькнули всё те же полукруглые ангары, диспетчерская вышка и даже точно такая же большая красная цистерна как на аэродроме под Москвой. Ну это ладно, ещё один вспомогательный аэродром Министерства обороны. Сколько подобных объектов раскидано по просторам России. Гораздо интересней другое. Относительно небольшая взлётно-посадочная полоса находится в котловине между двумя горными хребтами. На самых высоких вершинах сверкают вечные снега.

Обидно, втройне обидно. Так хотелось выглянуть в иллюминатор в момент посадки. Как знать, может быть по каким-нибудь географическим признакам, городу, горе, дороге, изгибу реки, наконец, удалось бы узнать или хотя бы приблизительно догадаться, куда его забросили судьба и куратор секретного проекта. А так… Тайга и горы – подобных сочетаний на восток от Москвы вагон и маленькая тележка.

– Пошли, нас должны ждать, – маленьким блестящим ключиком Николай Павлович наконец-то отстегнул с правого запястья ненавистные наручники.

Пусть Ан-12 уже замер на месте и заглушил движки, однако уши до сих пор будто забиты мокрой ватой. Голос куратора доносится словно из другой реальности.

Да, действительно сосновый лес и горы, Виант осторожно спустился с аппарели на потрескавшийся бетон стоянки. В ноздри тут же шибанул крепкий сосновый запах. И куда это его занесло? Виант напряг память… Бесполезно. На востоке России много красивых гор и сосновых лесов.

Недалеко от грузового люка Ана замер полицейский «козлик». На подобных машинах блюстители порядка отвозят пьяных и мелких хулиганов в участок, а то и сразу в СИЗО на пятнадцать суток. Квадратный кузов, сзади широкая дверь. Вот, только, раскрашен «козлик» как армейский внедорожник зелёными и тёмно-зелёными пятнами.

– Забирайся, – Николай Павлович распахнул заднюю дверцу.

Внутри крошечная камера на одного человека.

– Да вы что, издеваетесь? – Виант ткнул пальцем в маленькое заднее окно.

И без того не широкое окошко тщательно замазано белой краской.

– Не бухти, – Николай Павлович придержал рукой дверь, – машина специально предназначена для доставки новых сотрудников на объект. Если ты забыл, объект секретный.

Ну да, логично, Виант плюхнулся на маленькую скамейку, куратор тут же захлопнул дверь. Секретность и всё такое. Сибирь-матушка большая, сколько в ней секретных объектов запрятано – один господь ведает.

Нечто похожее на дорогу закончилось, едва стих вой реактивных двигателей. Виант двумя руками ухватился за скобы на перегородке. Машина для доставки новых сотрудников затряслась и запрыгала на ухабах. Тощий сидор сиганул с колен на пол. Так называемая дорога в лучшем случае засыпана гравием или шлаком. Теперь понятно, почему эти внедорожники называют «козликами».

Если в начале пути, когда Виант только-только сел в автозак на территории Облака, секретность лишь немного раздражала, то теперь она конкретно бесит и давит на нервы буквально на каждом ухабе. Виант попытался было запомнить хотя бы направление. Куда там! Так называемая дорога то и дело петляет самым замысловатым образом. Можно подумать, будто перед водителем специально поставили задачу окончательно запутать нового сотрудника.

«Козлик» безбожно подпрыгивает на ухабах. Внутри маленькой камеры Виант то и дело прикладывается то затылком, то виском о стенки кузова. Однако человек это такая зараза, которая привыкает ко всему. За годы отсидки Виант научился ждать. Вот и на этот раз, не смотря на болтанку и отвратительную дорогу, сознание отключилось от реальности. Тем более последние проблески дня по ту сторону мутного белого окошка окончательно погасли, маленькая камера на колёсах погрузилась в темноту.

Как и в военно-транспортном самолёте Виант резко пришёл в себя, когда болтанка прекратилась. Причём, судя по звукам извне, «козлик» не просто выехал на приличную дорогу, а заехал в туннель.

Визг тормозов, Виант в последний раз приложился виском о кузов. Сквозь урчание мотора на холостых оборотах долетел хорошо знакомый шелест и скрип. Опять тяжёлые стальные ворота отрезали Вианта от внешнего мира. Да и мутное белое окошко на задней дверце вновь засияло белым светом.

– Вылезай, приехали, – Николай Павлович распахнул дверцу.

Виант сощурил глаза. После темноты в узкой камере на колёсах яркий свет потолочных прожекторов слепит глаза. Правая рука машинально подхватила с пола тощий сидор. Плох тот заключённый, который забывает о своём имуществе. Виант недовольно поморщился, ступни неприятно отозвались болью. После долгого сидения на узкой неудобной скамейке ноги основательно затекли. Зато, Виант крутанул головой, они точно в туннеле. Точнее, в самой настоящей природной пещере.

«Козлик» остановился в горловине довольно просторной пещеры. До потолка не меньше шести метров, а расстояние от стены до стены не меньше десяти. Вместо бетонной «рубашки» натуральный камень, который вода и ветер за миллионы лет отполировали до зеркального блеска. Виант развернулся. Так и есть – массивные стальные ворота тёмно-зелёного цвета закрыты наглухо. Лишь над самой кромкой, сквозь витки колючей проволоки, просвечивает звёздное небо.

– Здесь, как ты видишь, – Николай Павлович ткнул пальцем в каменный пол, – у нас гараж. Единственный выход, как ты видишь, закрыт. Так что даже не пытайся пройти мимо охраны. На выходе у нас дежурят отставные спецназовцы, парни крепкие, но злые от скуки.

У правой стены громоздится высокий штабель продолговатых ящиков. У левой, как раз напротив калитки, небольшой домик охраны. Но это ладно, Виант покосился на каменный пол, напрягает другое. В этом почти природном гараже легко и просто может поместиться четыре, то и пять, армейских КамАЗов. Однако на каменной площадке с гордым видом возвышается всего один единственный «козлик».

– Иди за мной.

Голос куратора оторвал от невесёлых мыслей, Виант повернул вслед за Николаем Павловичем.

Широкая дверь из гаража вывела в длинный коридор жилого сектора. Ничем иным многочисленные двери по правую руку с безликими номерами и ковриками у порога быть не могут. Не иначе, чтобы каменные своды не давили на психику, над головой протянулся самый настоящий подвесной потолок. Квадратные светильники заливают коридор ровным белым светом. Кажется, будто попал в самую обычную гостинцу. Вот, только, левая стена начисто лишена окон, а на бетонном полу не хватает ковролина или хотя бы обычного линолеума.

Николай Павлович распахнул дверь с жёлтым квартирным номером восемнадцать.

– Ну а это будет твой дом на всё время, пока ты будешь сотрудником нашего секретного проекта, – Николай Павлович отступил в сторону.

Виант осторожно, словно в логово дикого медведя, шагнул в тёмный провал. Очередная камера? Но нет! Радость едва не брызнула из ушей.

– Чего стоишь? Заходи, – Николай Павлович добродушно усмехнулся.

Сердце на миг замерло, когда Виант переступил порог. Это, это, это не камера. А-а-а… Лёгкий щелчок, над головой вспыхнул свет. Точно! Больше всего это похоже на одноместный номер в придорожной гостинице. Под белым потолком самый настоящий плафон на пару лампочек. В левом дальнем углу полутораместная кровать. Не стальная койка, не шконка, а именно кровать. Под серым покрывалом угадывается бугор подушки. У противоположной стены прямоугольный столик и пара стульев. Самых настоящих, из дерева, а из поцарапанной стали. Прямо на стене висит небольшой плоский телевизор, рядом круглый циферблат часов и пара пустых полочек. Только, Виант сощурил глаза, циферблат разделён не на двенадцать частей, а на двадцать четыре. А! Ну да – под зёмлей в окно не выглянешь. Два часа на циферблате с равным успехом могут быть как двумя часами дня, так и ночи.

А зачем в одноместном номере два шкафа? Виант потянул на себя высокую белую дверь. Господи! Это надо же было одичать до такой степени! Правая рука сама шлёпнула по квадратному выключателю возле высокой белой двери. Это же, прости господи, санузел. Виант заглянул во внутрь. У дальней стены душевая кабинка, белая занавеска сдёрнута в сторону. Из кафельных плиток торчит душ. Рядом раковина с овальным зеркалом и унитаз. О боже! Виант склонил голову. Самый настоящий унитаз с белой сидушкой и крышкой. Будто и этого мало, в стене по левую руку вставлен держатель с целым рулоном нежно-жёлтой туалетной бумаги.

Это сон, сон. Виант дотронулся до белого бачка, пальцы ощутили приятную прохладу. Самый настоящий, самый обычный унитаз со сливным бачком, на котором можно долго, долго сидеть. И не просто сидеть, а читать планшетник или даже играть на ноутбуке. И при этом ни одна зараза не будет стоять над душой и требовать немедленно освободить парашу.

– Что? Не ожидал?

Виант обернулся. Куратор улыбается как Дед мороз, который только что подарил послушному мальчику игрушечную железную дорогу.

– Если честно, – Виант отвёл глаза, – как-то не думал. Третий год подряд из камеры в камеру.

– Это одноместный номер для младшего научного сотрудника, – Николай Павлович шлёпнул ладонью по дверному косяку. – Располагайся. В шкафу одежда на первое время. Поди, не терпится скинуть зековские шмотки, – Виант молча кивнул. – Ужин давно закончился. Но я распоряжусь и тебе принесут что-нибудь поесть.

Ужин? Еда? При этих волшебных словах пустой желудок тут же заурчал и заёрзал. Надо же, за волнениями и впечатлениями напрочь забыл о еде. Последний раз перекусить довелось ещё в Краснопресненской «пересылке». Господи, как давно и недавно это было, как будто в другой жизни.

– Только не расслабляйся, – Николай Павлович поднял указательный палец. – Официально ты всё ещё осуждённый, так что из номера не выходи. Сейчас, – куратор бросил взгляд на часы, – два часа ночи. Думаю, десяти часов тебе будет вполне достаточно. Так что завтра в полдень, то есть, уже сегодня, за тобой придут.

– А пока расспрашивать вас бесполезно? – Виант склонил голову.

– Это верно, – Николай Павлович усмехнулся. – Никакой информации, пока ты не дашь подписку о неразглашении. Ну всё, до завтра.

Куратор вышел и аккуратно закрыл за собой дверь. Виант машинально напряг слух – но нет: такого привычного, такого противного шороха сдвигаемого засова не последовало. Ну да, Виант улыбнулся, снаружи и не было никакого засова. В двери номера для младшего научного сотрудника нет ни глазка, ни «кормушки». Может быть и мелочи? Но такие приятные мелочи.

В одиночестве, за плотно закрытыми дверьми, люди творят странные вещи. Наедине с самим собой можно не стесняться. Зековский сидор тут же улетел в угол, ну его к чёрту. Виант подошёл к кровати и откинул серое покрывало. Бельё, самое настоящее постельное бельё. Пододеяльник и простыня порадовали приятной белизной. Хлопок, а то и лён. Подумать страшно, Виант улыбнулся: самый настоящий пододеяльник, а простыня закрывает весь матрас. А подушка, ребро ладони шлёпнулось по бугорку под покрывалом, самая настоящая подушка с птичьим пухом, а не мешок с комковатой ватой.

Улыбка растянула губы от уха до уха. Виант тихо-тихо захохотал. В груди бешеным торнадо загремела и закружила радость. Вот уж никогда не думал, что самый обычный одноместный номер может доставить столько радости. Как полоумный Виант принялся судорожно метаться по номеру и щупать, трогать, гладить стол, стулья, часы, полки. На краю стола нашёлся пульт дистанционного управления телевизором, на экране тут же возник ведущий полуночных новостей. В санузле из крана с красной точкой и в самом деле потекла горячая вода.

Вежливый стук в дверь словно ушат холодной воды на голову, Виант рывком поднялся с сиденья унитаза, будто вынырнул из приятного мира грёз. Вежливый стук повторился. Это, наверное, ужин.

– Да, да, открыто, – Виант распахнул дверь, да так и замер с открытым ртом.

Женщина, самая настоящая женщина, к тому же молодая и красивая. Ростом чуть ниже Вианта. Тёмные волосы до плеч и спортивная фигурка. Жёлтый сарафанчик ничуть не скрывает, а только подчёркивает её небольшую упругую грудь, талию и… Щёки запылали жаром, Виант невольно попятился. И бёдра, на которых едва заметными контурами проступают мышцы. Гладкая кожа ног отливает чистотой и здоровьем. Но даже не это самое страшное.

Левая рука судорожно сжала нос. От, от, от женщины, от молодой и красивой женщины, пахнет. Причём не самым изысканным и дорогим парфюмом, а, а… Дыхание спёрло, Виант почувствовал себя рыбой, которую выбросили на берег. А непередаваемым запахом чистой и здоровой женщины. Самое, самое, Виант нервно сглотнул, самое убойное сочетание.

– Разрешите? – молодая женщина улыбнулась.

Только в этот момент глаза наконец-то заметили в руках прекрасной незнакомки большой эмалированный поднос.

– Да, да, конечно, – Виант с трудом сдвинул собственное тело в сторону, голос захрипел, словно после недельного запоя.

Прекрасная незнакомка вошла в номер и ловко опустила большой поднос на столик. В момент, когда она слегка наклонилась, лёгкая ткань её желтого сарафанчика ещё более чётко, ещё более выразительно обрисовала её ягодицы.

– Приятного аппетита, – на пороге номера молодая незнакомка ещё раз обворожительно улыбнулась и добавила. – Грязную посуду, если не возражаете, я заберу завтра утром.

– К-к-к конечно, – одно единственное слово с трудом выбралось из горла.

– Спокойной ночи.

Дверь с треском захлопнулась. Виант привалился к ней спиной. Руки задрожали, на лбу выступила испарина, а ноги подогнулись словно ватные.

Это, это, это было что-то! И в первую очередь форменное издевательство со стороны Николая Павловича. Мог бы и сам ужин принести. Так нет же! Виант сжал кулаки. Вместо себя куратор прислал эту, эту, эту ослепительную, сногсшибательную и просто красивую молодую женщину. Вряд ли она работает в здешней столовой официанткой или поваром. Для такой должности у неё слишком стройная талия и спортивные ноги. Так ведь и до греха недалеко.

Три года, почти три года Виант не видел ни одной худо-бедно симпатичной женщины в такой, в такой приятной и опасной близости. Когда, когда до неё можно легко дотянуться рукой и вдохнуть запах её чистого и здорового тела. Виант печально улыбнулся, спина нехотя оторвалась от двери. На свободе он не дорожил тем, что имел, не ценил и не предавал значения постоянной связи с одной единственной женщиной. Как же! Жена казалась обузой, которая будет вечно оттаскивать за уши от любимого компьютера и требовать то вынести мусор, то сходить в магазин. А дети. Дети вообще казались порождением дьявола, чья главная задача разрушить личную жизнь и заставить родителей сдохнуть на работе ради их прокорма.

Былые думы и мысли не просто изменились, а треснули и развалились на тысячи острых осколков, когда Виант оказался в камере Изолятора временного содержания. Ни одна из его многочисленных виртуальных подружек не пришла к нему на свидание, не принесла хотя бы маленький кусочек копчёной колбасы, хотя новость о виртуальном ограблении «Шинбанка» и фотография Вианта прошли по многим федеральным телеканалам. Несколько раз в Изоляторе его навестили родители, но и они не могли надолго задержаться в Москве. Жизнь в столице очень даже недешёвая.

С какой же завистью Виант смотрел на тех счастливчиков, которых регулярно навещали жёны и дети. Какими горькими и ядовитыми ему казались вкусные пирожки и булочки, когда сокамерники угощали его домашней снедью. Именно тогда, в Изоляторе временного содержания, Виант решил, что если ему будет суждено выйти на свободу, то он обзаведётся постоянной женщиной, женой.

Былые переживания и решения за три года потускнели и покрылись пылью. Легко быть «монахом», когда вокруг тебя совсем не сексуальные морды уголовников или наглые физиономии вертухаев. И вот, словно порох, былые надежды и мечты ярко вспыхнули с новой силой, когда на пороге его номера появилась женщина, первая встречная женщина за долгие три года. Пусть молодая и красивая, но, увы, совершенно недоступная.

Ладно, Виант остановился у столика, может быть у него ещё будет шанс сойтись с этой прекрасной незнакомкой и провести с ней в этом номере, на этой чудесной постели, не одну счастливую ночь. А пока не помешает взглянуть, что она там принесла на ужин.

Взгляд упал на эмалированный поднос, желудок тут же забился в истерике и принялся биться головой о позвоночник. Виант нервно сглотнул. Суп, кажется борщ, с зеленью. Большая тарелка пюре, причём Виант шумно потянул носом, не на пустой воде, а на молоке со сливочным маслом. И-и-и…, прости господи, поджарка, большой кусок. Запечённая корочка местами треснула, наружу выглянули светло-коричневые волокна мяса. Да-а-а… Это не тюремная баланда, котлета из жира и хлеба или гидрокурица. А запах… Номер для младшего научного сотрудника наполнился обалденными запахами мяса, масла и свежего хлеба.

Руки со скоростью языка хамелеона схватили ложку. Так и хочется бухнуться на стул и на максимально возможной скорости закидать в себя всё это богатство, набить брюхо, пока не спёрли или не отобрали. Но нет! Виант резко выпрямился, стальная ложка брякнулась обратно на стол. Пора завязывать с тюремными привычками. Как свободный и культурный человек он в первую очередь помоет руки. Или, Виант покосился на рукав тюремной робы, вымоется целиком и полностью.

Тюремные шмотки улетели в тот же угол, где уже прикорнул тощий сидор. Виант с головой залез под тёплые струи воды. В санузле на полке под зеркалом нашлись зубная паста, мыло и пакет с одноразовыми бритвенными станками. А рядом с душевой кабинкой прямо на стене дозатор с тёмно-розовым душистым шампунем. Виант отмылся от души. Это не тюремная баня с деревянными шайками, которыми пользовались ещё жертвы товарища Сталина. Кажется, будто с мыльной пеной с головы, с плеч и с души стекла тюремная грязь и вонь, сам гнилой дух мест лишения свободы.

Почти сухой, с полотенцем вокруг талии, Виант распахнул шкафчик. Да-а-а…, на одежде явно решили сэкономить. Из всего многообразия достижений мировой моды в номере для младшего научного сотрудника нашлись лишь лёгкий костюм цвета стали из брюк и куртки с длинными рукавами. На самой нижней полке приютились лёгкие ботинки, которые больше похожи на мягкие кеды для физкультуры в школьном спортзале. Виант пощупал рукав стальной куртки – хэбэ. Зато на самой верхней полке нашлись синие трусы-плавки и белая футболка.

Спустя двадцать минут, чистый, сытый и страшно довольный, Виант забрался под тонкое одеяло. Ладони между тем всё ёрзают и ёрзают по мягкой простыне и всё никак не могут насладиться приятными ощущениями. Это, это, губы опять растянулись в самодовольной улыбке от уха до уха, это не тюрьма.

Почти два года Виант стирал не только вонючие подштанники, но и постельное бельё. Главная задача тюремных простыней и наволочек обеспечить заключённому некий минимум гигиены, иначе первая же залётная инфекция выкосила бы население Облака под ноль. Так, будучи ещё на воле, Виант упорно не мог поверить, будто в самом начале третьего тысячелетия люди в тюрьмах до сих пор умирают от обычного гриппа. Но это действительно так.

Здесь же, в номере для младшего научного сотрудника, совсем-совсем другой уровень. Даже самая простая и дешёвая гостиница обязана обеспечить не просто минимум гигиены, а некий минимум комфорта, чтобы клиенту, ну или младшему научному сотруднику, было приятно лежать на кровати, не говоря уже о том, чтобы спать на ней.

Виант перевернулся на левый бок. Удивительно, но только здесь и сейчас он, наконец-то, почувствовал себя свободным, свободным человеком, свободной личностью. Быстро и незаметно полный желудок и мягкая постель сморили Вианта.

Глава 3. Когда добровольцев нет

Вежливый и тихий, но весьма настойчивый стук отбойным молотком продрался сквозь уши и долбанул по мозгам. Глаза резко распахнулись, Виант рывком сел на кровати. Край одеяла сполз с груди. Что? Уже подъём? Уже утро? А почему темно? Почему дневальный не включил свет? Пальцы машинально сжались в кулаки, Виант затравлено оглянулся по сторонам.

— Пора вставать, завтрак стынет.

Из чернильной темноты долетел чей-то голос. Завтрак? Виант нахмурился. Какой ещё завтрак? С каких это пор заключённым Облака приносят завтрак в постель? Новая порция ударов во входную дверь прорвала запруду памяти. Ну конечно! Виант расслабленно улыбнулся. Секретный проект и всё такое. Он уже на таинственном объекте.

Так, пальцы прошлись по стене, где-то здесь, над изголовьем кровати, должен быть светильник. Яркий свет маленькой лампочки резанул по глазам. Виант скинул ноги на пол. Ступни ощутили приятную прохладу деревянных досок пола. Ну да, он в одиночном номере для младшего научного сотрудника. Кажется, именно так вчера ночью выразился куратор, или кто он там на самом деле.

— Вставайте! — в чужом голосе прорезались нотки недовольства.

— Иду! Иду!

В три больших шага Виант подбежал к двери. Левая рука машинально шлёпнула по квадратному выключателю. Плафон под потолком осветил одиночный номер для младшего научного сотрудника.

— Простите великодушно, – Виант распахнул дверь и… вновь замер с открытым ртом.

Женщина, та же самая прекрасная незнакомка, вновь стоит у порога его номера. Только на этот раз её тёмные волосы забраны на затылке в хвост, а на плечах не жёлтый сарафанчик, а белый халат с короткими, до локтей, рукавами. Едва заметный пояс того же белого цвета выразительно подчёркивает её талию.

– Разрешите? – незнакомка лучезарно улыбнулась.

Как и ночью только сейчас Виант заметил в её руках большой эмалированный поднос. Молодая женщина, как и обещала, принесла завтрак.

– Да, да, конечно, — Виант отступил в сторону.

Да сколько же можно! Виант отвернул лицо, глаза едва не проткнули незнакомку, когда она слегка наклонилась и опустила поднос на столик.

— Меня зовут Инга Вейсман. Хотя можно просто Инга, – молодая женщина подхватила со столика поднос с грязной посудой от вчерашнего позднего ужина. – Сейчас половина двенадцатого. Надеюсь, вам хватить тридцати минут, чтобы позавтракать и… — глаза Инги Вейсман пробежались по Вианту, – привести себя в порядок.

О, боже! Виант скосил глаза на свои голые коленки. Он не придумал ничего лучше, как предстать перед молодой женщиной в одних трусах. Щёки вновь запылали жаром.

— Да, да, конечно, — с трудом выдавил из себя Виант.

– Приятного аппетита.

Словно прекрасное видение Инга Вейсман прошла мимо. Едва заметный аромат её духов словно обнял за плечи и поцеловал прямо в губы. Винт тихо выдохнул, вот что значит три года без женщины. Руки сами собой закрыли за прекрасным видением дверь.

Ну это вообще ни в какие ворота не лезет. Виант едва добрёл до столика и бухнулся на стул. Вот уж во истину три года, в прямом смысле этого слова, женщину не нюхал. Нужно будет обязательно приударить за Ингой, имя-то какое красивое. Хотя, в груди кольнуло дурное предчувствие, неспроста, ох неспроста Николай Павлович определил её в официантки. Куратор прекрасно понимает, как, какими глазами и с какими мыслями, смотрит на женщину заключённый. Ладно, Виант покосился на часы, минутная стрелка и в самом деле остановилась на цифре двенадцать, до полудня осталось чуть меньше тридцати минут.

Прежней дрожи в руках нет, однако Виант не с меньшим удовольствием чем накануне навернул большую тарелку великолепной овсяной каши и запил её целым литром прохладного молока на пару со слегка поджаренными тостами с маслом. Виант сдвинул пустую тарелку в сторону, за три года успел забыть, какая на самом деле вкусная овсяная каша, если её приготовить как следует. Ещё осталось минут десять, вполне достаточно, чтобы почистить зубы, одеться и заправить кровать.

– Вы готовы? – точно за две минуты до полудня Инга Вейсман вновь предстала на пороге одиночного номера.

– Да, уважаемая, – Виант торопливо одёрнул на себе полы лёгкой куртки стального цвета.

– Следуйте за мной.

Инга Вейсман повела Вианта в правую сторону, в глубь горы, а не в левую, к выходу из пещеры. Хотя о том, что на самом деле они находятся под землёй ничто не напоминает. По правую руку всё так же потянулись двери с квартирными номерами, а по левую сплошная стена то ли из гипсокартона, то ли из пластика. Больше всего насторожило другое, Виант украдкой бросил взгляд через плечо. Тишина. В длинном коридоре кроме них двоих больше никого нет.

Ещё в Облаке Вианту казалась, будто на этом самом секретном объекте должна царить лихорадочная активность. Там… Седые учёные в белых халатах, инженеры с грязными руками, коммандос, у которых даже уши накачены. И все должны бегать с воспалёнными глазами и кричать о неминуемом научном прорыве. Чушь, конечно же, но в обустройство этой пещеры правительство явно вбухало не один миллион рублей. Чего только стоит одиночный номер для младшего научного сотрудника с отдельным унитазом и горячей водой. А на деле лишь цоканье тоненьких каблучков Инги Вейсман эхом разносится по длинному коридору.

Даже хуже. Виант поднял глаза. На подвесном потолке одна из плиток треснула и прогнулась под опасным углом. В ближайшем светильнике не горят две из четырёх ламп. Точно напротив двери с номером 35 стенная панель отошла чуть в сторону. В треугольной щели на миг мелькнул природный камень. Ну неужели ни у кого на этом секретном объекте не нашлось ни времени, ни желания поставить панель на место, заменить перегоревшие лампочки и потолочную плитку с трещиной? И подобные мелкие едва заметные следы запустения встречаются на каждом десятом шаге.

– Нам сюда.

Виант едва не ткнулся носом в спину Инги Вейсман. Молодая женщина остановилась перед дверью с номером 47. Левая рука с короткими ухоженными ногтями надавила на золотистую ручку.

Неужели сейчас! Виант нервно дёрнул плечами. И дело не в том, что рядом с ним, в опасной близости, молодая и безумно красивая женщина. Нет. Страх, самый настоящий страх, ледяной ужас, заставил сердце биться с утроенной силой. Сейчас, именно сейчас, Виант, наконец-то, узнает, на что именно он подписался и какой будет конечная цена. Теперь, в прямом смысле на пороге тайны, возможность соскочить с огромного тюремного срока уже не кажется такой желанной и привлекательной. В этой жизни за всё надо платить. В том числе за одиночный номер, персональный унитаз и аппетитную поджарку на ужин.

– Скажите…, – Виант повернулся к Инге Вейсман.

– Нет, нет, – Инга Вейсман упрямо мотнула головой, – на все ваши вопросы ответит лично Николай Павлович. Прошу вас.

Не все номера в жилом секторе секретного объекта предназначены для младших научных сотрудников. Этот переделан под кабинет, причём исключительно для интеллектуальной работы. Либо административной, Виант мысленно поправил сам себя.

Стены в кабинете обделаны приятными деревянными панелями. Вроде как, Виант скосил глаза, самый настоящий дуб. Над письменным столом висит широкий плоский экран. А ещё выше портрет Путина. На плечах президента России чёрный морской китель, а на голове пилотка. Сам Николай Павлович Деев сидит в кожаном кресле с высокой спинкой и с умным видом смотрит на экран ноутбука.

– Добрый день, уважаемый, – Николай Павлович поднял глаза. – Прошу вас, присаживайтесь.

Виант присел на деревянный стул напротив куратора. И тут следы запустения. Широкий экран над головой Николая Павловича явно нуждается в чистке, боковые панели покрыты тонкой пыльной плёнкой. Инга Вейсман почему-то никуда не ушла, а присела в небольшое удобное кресло с мягкой спинкой по левую сторону от письменного стола. Виант невольно скосил глаза. Угол столешницы почти не загораживает её длинные ноги и лёгкие туфельки. На фоне дубовых панелей белый халат особенно выразительно подчёркивает её спортивную фигуру. Хоть сейчас фотографируй её на обложку глянцевого журнала.

Ожидание невыносимо. Нервная дрожь и без того покалывает кончики пальцев маленькими острыми иголочками. К чёрту вежливость.

– Николай Павлович, – Виант положил ладони на полированную столешницу, – вы давно обещали рассказать мне, что это за секретный проект и какая в нём моя роль.

От внутреннего напряжения голос едва не сорвался на визг, зато на душе сразу стало легче.

– Терпение, уважаемый, терпение, – Николай Павлович захлопнул ноутбук. – Вы в самом конце пути. Осталось принести последнюю жертву всесильной бюрократии. Мы и так пошли на некоторые весьма существенные послабления вашего режима, – куратор кивнул в сторону Инги Вейсман. – Сейчас я официально зачислю вас в штат проекта. Для начала вам следует самым внимательным образом ознакомиться с типовым договором.

На стол перед Виантом плюхнулась увесистая пачка листов формата А4. Правый верхний угол первой страницы украшает цветное фото Вианта. Причём, судя по напряжённому лицу и немного красным глазам, его взяли из уголовного дела. Ну да, Виант печально улыбнулся, последний раз его фотографировали как раз в Изоляторе временного содержания.

– Договор хоть и типовой, но я настоятельно рекомендую вам прочитать его от корки до корки. Всё же, не машину в кредит покупаете или ипотеку оформляете, – ладонь Николая Павловича выразительно хлопнула по верхнему листу.

Как ни странно, необходимая жертва всесильному богу бюрократии помогла обуздать расшатанные нервы. Виант перелистнул первую страницу. О-о-о! А вот и первый ответ на незаданный вопрос: секретный проект называется «Синяя канарейка». Виант на удача раскрыл несколько листов. Только, увы, нигде больше не объясняется, что это такое. Он так и идёт через весь текст договора как «Синяя канарейка», «Синяя канарейка», «Синяя канарейка» и ни разу не превращается ни в зелёную, ни в розовую, ни в серо-буро-малиновую.

Целый час Виант самым внимательным образом читал, изучал и анализировал договор. Действительно, это не ипотека, серьёзней будет. Через ворох юридической фени удалось понять самое главное: если Виант подпишет этот договор, то тем самым он обязуется работать либо до официального завершения проекта, либо пока руководство не примет специального решения уволить его. В любом случае подписка о неразглашении аж на две страницы запрещает кому бы то ни было рассказывать о нём. Как говорят в подобных случаях, ни жене, ни любовнице, ни собственной собаке нельзя ничего говорить аж двадцать пять лет. Холодный озноб скатился по спине, вполне может статься, что придётся молчать до конца жизни.

На четвёртой странице договора выяснилось, что Вианта зачислят в штат проекта на должность младшего научного сотрудника с соответствующим денежным вознаграждением и полным государственным обеспечением от завтраков до трусов. Плюс полный пакет социальных гарантий, будь то пенсионные отчисления или выходные дни. Виант два раза перечитал пункт под номером сорок шесть. Правда, с ежегодными отпусками не всё гладко. Всего две недели, при этом требуется предварительное согласование с руководством о месте его проведения. Дорога в оба конца в общий срок не входит, и то хлеб.

Отдельным разделом прошла медицинская страховка. Виант невольно поёжился. Типовой договор прямо предупреждает о возможных увечьях и травмах, в том числе несовместимых с жизнью. Особенно покоробила опасность радиационного облучения. Впрочем, государство берёт на себя все расходы на лечение и последующую реабилитацию. В случае инвалидности и потери трудоспособности оно же обязуется выплачивать довольно-таки нехилую пенсию. Примерно столько же получают офицеры не ниже майора, которым не повезло потерять на войне руку или ногу.

Лишь на самой последней странице нашлось то, ради чего собственно Виант нырнул с отвесной скалы головой в тёмную воду. Отдельным пунктом прописана его амнистия. Российская Федерация в лице руководства проекта обязуется снять с Вианта судимость либо специальным решением за особые заслуги, либо через пять лет работы в проекте.

Виант в задумчивости скосил глаза в сторону. Пять лет – это гораздо лучше, чем двадцать четыре. Пусть под землёй, зато в одноместном номере с мягкой постелью и персональным унитазом. Хотя… Руки мысленно расстегнули пуговицы на груди Инги Вейсман. Наверняка в жилом секторе найдутся и двухместные номера для семейных.

На всякий случай Виант дважды перечитал договор: вроде как, всё чисто.

– Хорошо, я согласен, – Виант положил последний листок договора в общую пачку.

– Отлично, подпиши, – Николай Павлович протянул шариковую ручку.

Подписать пухлый договор, да ещё в двух экземплярах, ещё тут труд. Последний раз столь много Вианту довелось писать ещё в университете. Наконец, самый что ни на есть последний листок украсила фиолетовая подпись с инициалами и датой: 28 июня 2016 год.

– Ну а теперь-то вы мне расскажите, что это за «Синяя канарейка» и почему она синяя, а не розовая? – Виант воткнул обратно в подставку шариковую ручку.

– Ну что же, – Николай Павлович мимоходом пролистнул договор, – в штат проекта ты официально зачислен. Теперь осталось допустить тебя к работе. А это невозможно, пока ты не пройдёшь необходимый инструктаж по правилам внутреннего распорядка, пожарной и электрической безопасности.

Чёрная папка с бумагами, в два раза толще типового договора, плюхнулась на стол. Виант лишь мысленно махнул рукой – бюрократия во всех своих ипостасях. В данный момент в самой отвратительной их них под названием правила ТБ.

Два часа, битых два часа сухим монотонным голосом Николай Павлович читал правила ТБ пункт за пунктом, пункт за пунктом, пункт за пунктом. И ладно бы просто читал. Так нет же: куратор то и дело останавливался и задавал вопросы, дабы убедиться, что «новый сотрудник в должном объёме усвоил материал».

К концу экзекуции голова Вианта окончательно вспухла от всех этих «сигнальные цвета, знаки безопасности и сигнальную разметку следует принять…», или «при наличии электрических бот или галош…». Вторым после головы соскучился желудок и принялся усилено намекать, что пора бы как следует подкрепиться.

– Ну а теперь-то, надеюсь, всё? – Виант бросил прямо на столешницу шариковую ручку.

– Теперь, действительно, всё, – Николай Павлович захлопнул толстую папку. – Виант Фурнак, вы официально допущены к работе. Уважаемая, – куратор повернулся к Инге Вейсман, – введите вашего нового коллегу в курс наших дел. Прошу вас.

Инга Вейсман тут же пересела к столу Николая Павловича на свободный стульчик. Все эти три с лишним часа она доблестно просидела в небольшом удобном кресле с мягкой спинкой незаметной мышкой, не проронила ни слова и даже ни разу не вышла из кабинета в дамскую комнату.

– Хорошо, Николай Павлович, – Инга Вейсман повернулась к Вианту лицом. – Скажите, как вы относитесь к уфологии и уфологам?

– Это… – Виант наморщил лоб, – летающие тарелки, маленькие зелёные человечки и те, кто верит во всю эту хрень.

– А как же быть с Библией, Ведами и прочими древними текстами, где то и дело описываются встречи с богами с небес? – Инга Вейсман улыбнулась.

– Ну-у-у… – неопределённо протянул Виант, – это было давно и неправда.

Спорить с «древними текстами» не с руки. От самых ретивых последователей святых писаний можно и кирпичом по башке получить. Да и трудно сосредоточиться на серьёзном разговоре, когда на плечах Инги Вейсман сквозь тонкую ткань халата угадываются бретельки лифчика, чёрного, кажется.

– А если я вам скажу, что инопланетяне не плод воспалённой фантазии самозваных уфологов, а твёрдо установленный факт?

– Что? – Виант резко выпрямился на стуле. – Вы ещё скажите, будто в вашем распоряжении оказался корабль инопланетян, – Виант откинулся на спинку стула. – Или в самом деле оказался?

Насмешливая улыбка и чуть сощуренные глаза Инги Вейсман как-то непохожи на глупый розыгрыш. Да и Николай Павлович втихаря ухмыляется. Виант заново окинул взглядом кабинет, это не может быть шуткой за государственный счёт, да ещё в таком количестве.

– Да, вы правы, – Инга Вейсман чуть наклонилась к Вианту, – в нашем распоряжении и в самом деле оказался корабль инопланетян.

– Да, да, а в соседнем кабинете, прямо сейчас, допрашивают самого главного зелёного человечка, у которого на голове самые длинные зелёные антенны, – Виант прикусил язык, неверие вкупе с сарказмом сами собой вырвались наружу.

– Вижу, вы упорно не хотите верить, – Инга Вейсман села прямо. – Тогда я расскажу вам всё с самого начала. Наши геологи до сих пор спорят, как давно космический корабль пришельцев оказался здесь, в недрах Юланской горы, в Республике Алтай.

Виант чуть заметно дёрнулся. Республика Алтай, пусть не Сибирь, но не далеко.

– Одни говорят, – между тем продолжила Инга Вейсман, – тысячу лет назад, другие не скупятся сразу на миллион. Пока же ясно одно: космический корабль спустился из космоса и был спрятан. Пришельцы выкопали котлован, опустили в него корабль и засыпали. Для входа осталась небольшая пещера, которая ведёт из целой системы естественных пещер под Юланской горой.

Ещё со времён Российской империи многие исследователи и поселенцы слышали легенды местного населения о зелёной пещере, откуда ещё никто и никогда не возвращался. Но лишь в 2009 году профессор Фёдоров из Геологического института нашёл вход в корабль пришельцев.

Впрочем, то, что профессор Фёдоров нашёл именно космический корабль, выяснилось несколько позже. Тогда же перед ним предстала легендарная «малахитовая комната».

Николай Павлович распахнул ноутбук, далеко не самая качественная клавиатура тихо защёлкала под его пальцами. Почти сразу над головой куратора ожил плоский экран. Виант поднял глаза На слегка пыльном мониторе развернулась профессиональная фотография высокого качества. Какое-то длинное помещение с полукруглым сводом. Вдоль стены ряд то ли полукруглых гробов, то ли надгробий. Виант улыбнулся, действительно «малахитовая комната» – стены, свод, надгробия и даже пол сверкают приятной зеленью с более светлыми прожилками.

– Цвет комнаты и в самом деле очень сильно напоминает полированный малахит, – продолжила Инга Вейсман, – такой же холодный, гладкий и приятный на ощупь. Но на самом деле материал нам не известен. Там… Химики сумели сколупнуть пару крох и разложить их на молекулы, однако до сих пор спорят о его составе. Впрочем, в одном они единодушны – это не камень, в смысле, не горная порода естественного происхождения.

Пусть космический корабль целиком и полностью спрятан в теле Юланской горы, однако «малахитовая комната» предназначена специально для допуска людей. Профессор Фёдоров без каких-либо усилий просто толкнул «малахитовую дверь» и она открылась.

На широком экране над головой Николая Павловича появилась другая высококачественная фотография, одно из надгробий крупным планом. Хотя, Виант сощурил глаза, какое это надгробие, скорее это…

– Мы называем их капсулами, – подсказал Инга Вейсман.

Точно! Виант улыбнулся. Капсула, как медицинская. Задняя часть открыта почти на половину. Внутри просвечивает силуэт головы и плеч.

– Для чего они нужны, мы не знаем. Но ясно одно: кто-то должен лечь в неё и нажать двумя руками на две большие кнопки на силуэтах кистей. Капсула закроется, ну а дальше, – Инга Вейсман пожала плечами, от чего узкие бретельки чёрного лифчика проступили ещё чётче, ещё сексуальней. – Впрочем, одно предположение всё же есть.

На широком экране появилась следующая фотография. По мимо собственной воли Виант вскочил на ноги. Компьютер, точнее, «малахитовый компьютер». Всё честь по чести, как у самого обычного компьютера: большой монитор на неком подобии подставки. Под ним в панели утоплен шар, наверно, разновидность манипулятора «мышь». Правда, вместо полноценной клавиатуры всего две кнопки. И всё это великолепие весьма и весьма реалистично будто вырезано из «малахита».

– Мы предполагаем…, – Инга Вейсман вдруг неловко замолчала.

Николай Павлович тут же повернул лицо в сторону молодой помощницы.

– Мы предполагаем, – грозный взгляд куратора помог Инге Вейсман преодолеть непонятное смущение, – что человеку предстоит совершить путешествие в виртуальную реальность. Только дело это совершенно неизвестное, а потому потенциально опасное. Вот для чего вы нам нужны, Виант, – скороговоркой выдала Инга Вейсман.

Вы программист и хакер. Так же нам известно, что до заключения вы тратили по два и более часа в день на сетевые игры. Мы надеемся, что именно такой опыт поможет вам.

Инга Вейсман облегчённо перевела дух, словно скинула с плеч пару мешков с цементом. И с чего это она так раскраснелась, как при виде жениха? Впрочем, это её личное дело. Винт вновь уставился в широкий экран над головой куратора. «Малахитовый компьютер» очень-очень похож на настоящий. Лишь монолитная поверхность без малейших щелей выдаёт в нём очень искусный барельеф. Даже не верится, будто всё это великолепие, корабль инопланетян, «малахитовая комната», существуют на самом деле. Хотя, почему не верится?

– Скажите, – Виант глянул на Николая Павловича, – а нельзя ли посмотреть на «малахитовую комнату» и «компьютер» вблизи? Так сказать, пощупать собственными руками. При всём уважении, в Интернете я видел ещё более грандиозные и правдоподобные подделки.

– Ну почему же сразу нельзя? – напряжённые глаза Николая Павловича расслабились, а кулаки разжались. – Конечно можно. Не вижу причин откладывать знакомство в долгий ящик. Прошу вас.

Николай Павлович вежливо поблагодарил Ингу Вейсман за помощь и велел ей остаться. Едва ли не вприпрыжку, Виант самым первым вышел в коридор.

Глава 4. Корабль пришельцев

Время к обеду, сейчас бы подкрепиться, съесть бы что-нибудь вкусное и жирное, желательно мясное, с маслом и подливкой. Для начала не помещал бы хотя бы стакан воды. Но-о-о… Любопытство — страшная вещь. Корабль пришельцев, «малахитовая комната», «малахитовый компьютер» — звучит как реклама дешёвых комиксов. Если бы ещё в Облаке Николай Павлович заикнулся бы о зелёных человечках, то Виант точно отказался бы ему верить. Но сейчас, после путешествия через половину страны на военно-транспортном самолёте, инопланетяне больше не кажутся статьёй в «жёлтой» газетёнке.

— Как ты уже наверняка догадался, — Николай Павлович выдвинулся вперёд, — наша база находится внутри одной из тех самых естественных пещер под Юланской горой. Очень удобно во многих отношениях, в том числе и близостью к объекту исследования.

Длинный коридор жилой части закончился перед металлической дверью с массивными запорами. Да и сама пещера стала заметно уже и ниже. В некоторых местах до потолка можно легко допрыгнуть и коснуться рукой. Подвесной потолок исчез. Белые светодиодные лампочки двумя гирляндами протянулись вдоль стен. Да и под ногами не бетон или пластик, а природный камень.

За миллионы лет вода проточила в глубинах Юланской горы целый лабиринт пещер и переходов. Время от времени на пути попадаются боковые ответвления. Некоторые из них освещены, но большая часть уходит в непроглядную тьму.

– Нам сюда, – Николай Павлович показал на очередную ничем непримечательную отворотку.

Ещё через сотню метров пещеру перегородила обычная стальная дверь с кодовым замком. Впрочем, пластиковая карточка Николая Павловича позволила легко её преодолеть.

За обычной стальной дверью оказалось более чем солидное караульное помещение. Стены обделаны железными листами. Под потолком ярко сияют два больших светильника. В левом углу притаилась широкая лавка с подголовником. На противоположной стене, как раз над металлическим столом с тонкими ножками, висит широкий плоский экран. Но главное украшение караулки – квадратная бронированная дверь с начищенным до блеска колесом точно по середине. Чтобы персонал бдел и не думал в наглую дрыхнуть прямо на посту, в каждом углу караулки висит чёрная полусфера видеокамер наблюдения.

Виант крутанул головой. Как в банковском сейфе. Впрочем, предназначение бронированной двери то же самое – беречь, может быть, самую большую и страшную ценность Российской Федерации.

Два охранника синхронно поднялись с металлических стульев, едва Николай Павлович распахнул входную дверь.

— Открывайте, — коротко бросил Николай Павлович.

Один из охранников взялся за начищенное до блеска колесо, а другой принялся набивать на маленькой панельке код. Ни тот, ни другой не сказали ни слова и даже не стали интересоваться, а кто это маячит за спиной Николая Павловича, или кто он там на самом деле.

Виант выглянул из-за спины куратора. Это не тюремные охранники или надзиратели. Крепкие ребята одеты в светло-зелёную повседневную форму из лёгких рубашек и брюк. Скорей всего, отставные спецназовцы. Обоим явно больше сорока лет, однако накаченные бицепсы как и прежде выглядывают из коротких рукавов. Да и на плечах погоны с тремя полосками. Да, точно: дверь в корабль инопланетян стерегут два армейских сержанта. На таких заводку в баре лучше не бросать, даже если у тебя за спиной десяток не совсем трезвых приятелей.

Отставные спецназовцы тут же вылетели из головы, едва квадратная бронированная дверь с тихих вздохом открылась. Виант судорожно прижал ладони к бёдрам, не хватало ещё только самым грубым образом спихнуть Николая Павловича в сторону и ринуться вперёд батьки в пекло.

Бронированная дверь полностью отворилась. Внутри под потолком последовательно вспыхнули две длинные лампы. Из темноты вынырнул коридор длинной метра четыре. На полу вместо бетона или линолеума металлическая сетка с полукруглыми ячейками. Вдоль левой стены на маленьких кронштейнах протянуты тонкие кабеля. Зато дальше… Виант тихо выдохнул. Дальше, на том конце коридора сверкает та самая «малахитовая дверь».

– Прошу вас, – Николай Павлович отступил в сторону.

В прищуренных глазах куратора сверкает веселье, а на губах застыла насмешливая улыбка. Виант переступил через высокий бронированный порог. Ну да, Николай Павлович уже вдоволь налюбовался на это чудо.

На широком экране в кабинете Николая Павловича «малахит» выглядит красиво, однако реальность переплюнула все ожидания. Приятная зелень с более светлыми прожилками сверкает и переливается в свете потолочных светильников. Причём сверкает и переливается слишком красиво, чтобы быть творением матери-природы. Дверь в корабль инопланетян слегка приоткрыта. Это ещё почему? Виант опустил глаза. А! Ну да: через узкую щель из недр корабля выходит с десяток узких кабелей.

Всё правильно, Виант мысленно шлёпнул сам себя по лбу. В караулке на стене висит широкий экран видеонаблюдения за внутренностями космического корабля. Специальных кабельных каналов не нашлось, вот и пришлось оставить входную дверь чуток приоткрытой.

— Смелее, уважаемый, – голос куратора за спиной мягко подтолкнул к более активным действия.

Как же её открыть? Виант пошевелил пальцами. Снаружи нет ни намёка на ручку. От волнения и обилия впечатлений головной компьютер слегка перегрузился. Да элементарно, Виант улыбнулся. Левая ладонь осторожно вошла в узкую щель. Вопреки ожиданиям, дверь оказалась очень толстой, кончики пальцев так и не достали до противоположного края. Зато «малахит» на ощупь и впрямь гладкий и приятный. Виант что было сил прижал ладонь и осторожно потянул её на себя. Удивительно! Толстая дверь распахнулась легко и совершенно бесшумно. Кажется, будто она висит в воздухе.

Охренеть! Виант перевёл дух. Словно и в самом деле в компьютерной игре. «Малахитовая комната» напоминает просторный подвал фэнтезийного замка или фантастическое подземелье какой-нибудь космической базы. Сводчатый потолок, точнее, Виант проследил глазами, один сводчатый потолок от пола на левой стороне до пола на правой. Вертикальных стен нет вообще. Вдоль центрального прохода тянутся те самые «малахитовые капсулы». Если бы не открытые наполовину задние части, то их и в самом деле легко принять за надгробья.

Виант вступил в центральный проход. Что самое интересное, на потолке нет ни намёка на светильники. Вообще ничего, даже светодиодных лампочек, что длинными гирляндами освещают естественные пещеры. Да и не нужны они. «Малахитовая комната» в прямом смысле этого слова светится изнутри. Даже капсулы сияют приятной красотой, причём красотой внеземной. Может, у них внутри специальная подсветка, либо такой эффект создают многочисленные более светлые прожилки липового малахита.

Нереальное освещение ещё больше усиливает эффект нереальности, зелёной внеземной нереальности. Виант оглянулся, на полу ни намёка на тень. Как, как такое возможно? Как, с помощью чего, каких физических законов, создатели «малахитовой комнаты» добились такого потрясающего эффекта?

Виант вступил в проход между капсулами, с левой стороны их ровно восемь, с другой всего шесть. Зато с правой стороны находится тот самый «малахитовый компьютер».

Странное, очень странное чувство раздвоенности. Даже самые высококачественные фотографии не могут передать всю гамму живых ощущений. Виант дотронулся до шарика на панели перед монитором. С одной стороны, это всего лишь барельеф. Может, каменный, может, пластиковый, или чем там на самом деле является «малахит». Этот же шарик-манипулятор составляет единое целое с панелью двумя «кнопкам» рядом. Ни малейшей щели. Зато с другой — самый настоящий компьютер, хоть тресни. Где-то на подсознательном уровне засела уверенность, что стоит крутануть шарик-манипулятор, как широкий экран тут же оживёт и на нём появится электронный рабочий стол с иконами программ и обнажённой красавицей на пляже в качестве фона.

– Ну как?

Голос Николая Павловича словно разбил волшебное наваждение. Виант тряхнул головой.

– Здорово! – Виант повернулся к Николаю Павловичу. – Это такая, такая красота. Теперь я верю, что всё это, – Виант махнул руками, – сотворили не люди. Ибо ни один человек не способен на такое. Одна подсветка чего стоит.

– Вон там, – Николай Павлович показал на дальнюю торцовую стену, – ещё один барельеф.

Виант глянул в указанную сторону. Действительно, кажется, будто на торцовой стене находится дверь. Отлично виден косяк и узкое, едва заметное, углубление, которое должно бы означать эту саму дверь.

– По началу мы думали, что эта дверь ведёт в глубины космического корабля пришельцев. Но, – Николай Павлович развёл руками, – даже самые тщательные исследования доказали очевидное – это барельеф, точно такой же, как и этот «малахитовый компьютер». К слову. Ты в курсе, что когда-то и на Земле, в самом начале компьютерной эпохи, некоторые производители выпускали подобные шарики-манипуляторы для управления курсором на экране? Только они не прижились.

– Да, – Виант кивнул, – доводилось читать по истории компьютеров и компьютерного «железа». А вот в реальности не встречал ни разу. А вы это к чему?

Восторженное настроение разом улетучилось. В груди кольнуло нехорошее предчувствие, Виант нахмурился. А эти что тут делают? В центральном проходе между капсулами возвышаются оба охранника. Мускулистые парни усиленно изображают бессловесные статуи. И, нужно признать, получается у них отменно. Только зачем они бросили пост и попёрлись следом, да ещё оба?

– Как мы предполагаем, – Николай Павлович словно продолжает лекцию, – маленькая «кнопка» является выбором для манипулятора. А вот для чего нужна большая – бог его знает. Впрочем, они обе вырезаны из фальшивого малахита. Гораздо больше нас интересует другое. Подойти сюда.

Николай Павлович остановился у раскрытой капсулы. Рядом на тонком стальном штативе возвышается какой-то серебряный прямоугольный приборчик. Наверно, видеокамера, в чёрном пятне по середине плоской коробочки угадывается стеклянная линза.

– Капсулы – единственное, что реально работает в «малахитовой комнате», – левая ладонь Николая Павловича легла на изголовье возле стены. – Запустить её очень просто: нужно лечь на силуэт человеческой фигуры и разом нажать на две кнопочки на силуэтах кистей. Они тоже работают.

Правая рука куратора легко утопила одну из кнопок почти на сантиметр.

– Как видишь, они не каменные, – Николай Павлович распрямился. – С помощью этого прибора мы следим за капсулой, – указательный палец куратора уставился на серебряный приборчик на стальном штативе. – Когда капсула откроется, то дежурные в караульном помещении услышат звуковой сигнал.

Нехорошее предчувствие переросло в уверенность. Виант скосил глаза. Оба мускулистых охранника тихо и совершенно незаметно передвинулись ближе. Один из них как бы невзначай перекрыл центральный проход, а второй оказался за спиной.

– Раз все необходимые документы подписаны, то теперь, уважаемый, – на лице Николая Павловича застыла насмешливая улыбка, – вам пора начать отрабатывать свою амнистию. Эксперимент начнётся прямо сейчас.

– Как сейчас! – Виант в ужасе отшатнулся.

На плечи тут же опустились тяжёлые руки охранника. Виант попытался было извернуться, вывернуться, удрать. В ответ крепкие пальцы сжали плечи, буквально вдавили Вианта в пол.

– Не дёргайся.

Тихий и спокойный голос охранника за спиной разом выбил всю прыть. Виант покосился на бывшего спецназовца. Годы отсидки не прошли даром. На интуитивном уровне Виант научился понимать, когда имеет смысл орать и стучать миской по прутьям тюремной решётки, а когда лучше всего прикинуться ветошью и не отсвечивать. Как раз сейчас второй случай. Если с одним Николаем Павловичем у Виант есть хотя бы призрачный шанс справиться или удрать, то с тремя взрослыми мужиками, причём двое из них отставные спецназовцы, никаких шансов точно нет. Бугай за спиной одним щелчком свернёт Вианту шею и даже не поморщится.

Вот оно что! Виант едва не рухнул на «малахитовый» пол. Откровение, самое настоящие откровение, словно ушат холодной воды на разгорячённую голову нахлынуло на него. Сейчас и только сейчас Виант вдруг понял, что в секретном правительственном проекте его решили использовать в качестве подопытной крысы, которая, прости господи, и сдохнуть может. Изморозь скатилась с плеч по спине до самого копчика. Если бы не мускулистые руки охранника, то Виант точно бы стёк на пол.

– Сам залезешь в капсулу? Или тебе помочь?

Невероятный контраст: голос Николая Павловича по-прежнему мягкий и тёплый, словно куратор предлагает чашечку чая с булочкой, а не добровольно сунуть голову в пасть льва.

– Н-н-не надо помогать, – Виант с трудом вытолкнул из себя пару слов.

– Хорошо, отпусти его, – Николай Павлович чуть заметно кивнул.

Крепкие пальцы разжали плечи, Виант качнулся всем телом, но, всё же, устоял на ногах. Только не стоит надеяться на чудо и творить глупости. Крепкие ребята шуток не понимают, а целые руки и ноги ещё пригодятся.

Раскрытая капсула больше не кажется внеземным произведением искусства. Липовый малахит потускнел, а многочисленные белые прожилки перестали искриться светом. Или это только мерещится?

Первый неровный шаг. Второй ещё более неровный шаг. Правый ботинок упёрся носком в «малахитовое» основание капсулы. Душа испуганным зайцем мечется в левой пятке. Неужели, неужели все так и закончится? Виант затравленно оглянулся. Николай Павлович и охранники остались на своих местах. Только не стоит обольщаться, не стоит, иначе хуже будет. Виант развернулся. Левая рука нащупала изголовье капсулы, правая легла на «малахитовую» крышку. Теперь осталось только присесть на контур человеческой фигуры и засунуть во внутрь ноги.

А это что такое? Виант резко выпрямился, мускулистый охранник тут же шагнул навстречу. Да и хрен с ним. По ту сторону центрального прохода две, целых две, капсулы закрыты. Рядом с ними на тонких стальных штативах возвышаются точно такие же приборчики с чёрными точками линз на плоском корпусе.

– Подождите, – Виант машинально столкнул с плеча руку охранника, – Николай Павлович, вы, конечно, подлец и очень технично меня кинули.

Николай Павлович самодовольно улыбнулся. Слова подопытной крысы он воспринял как комплимент.

– Я не собираюсь лезть в драку, – продолжил Виант, – но раз мне предстоит рисковать собственной шкурой, то, хотя бы, поделитесь всей доступной вам информацией. Всей, ибо отступать мне некуда, – Виант смерил взглядом мускулистого охранника перед собой. – Неизвестность может меня погубить. Как я вижу, – Виант ткнул пальцем в сторону двух занятых капсул, – я не первый, кого вы собираетесь запихнуть в эту инопланетную машину.

На лице Николая Павловича отразилось мучительное раздумье. Куратор покосился на две занятые капсулы. Виант мысленно скрестил пальцы, Николай Павлович что-то знает, только, почему-то, упорно не желает делиться информацией.

– Хорошо, – Николай Павлович глянул прямо в глаза, – я расскажу тебе всё, но имей ввиду: если потребуется, эти ребята переломают тебе все кости, но всё равно запихнут в эту капсулу и заставят нажать на обе кнопки. Они это могут, их учили.

Мускулистый охранник тут же отошёл назад. Виант машинально потёр плечи. Ну и силища у бывшего спецназовца.

– На первоначальном этапе исследования «малахитовой комнаты» мы вообще не знали, что ждёт испытуемого, если он ляжет в одну из этих капсул, – правая рука Николая Павловича хлопнула по липовому надгробью. – Да, мы заметили «малахитовый компьютер», но тогда за компьютер как таковой считать его не стали. Так, отличное украшение на стене, которое очень похоже на компьютер, но не более. Всего в капсулы легло пять человек. Естественно, – Николай Павлович вновь усмехнулся, – все добровольцы.

Самый первый лёг, нажал на обе кнопки, капсула закрылась. И всё. Мы караулили сутки напролёт, пытались просветить «малахитовый гроб» всеми возможными лучами, которые только сумели затащить сюда. В смысле, оборудование, – уточнил Николай Павлович. – Пытались, но так ничего и не добились. Даже рентген не заметил за «малахитом» человека.

Через месяц терпение у руководства лопнуло. На самом верху было принято решение уложить ещё одного. Через месяц ещё. А через три в капсулы легли сразу двое. И опять ничего.

Ожидание затянулось на долгие месяцы. Проект по исследованию «малахитовой комнаты» повис на волоске. Правительство и Министерство обороны требовали результатов, хоть каких-то подвижек. Четыре комиссии, целых четыре комиссии, посетили эту «малахитовую комнату». Мордастые генералы с тремя звёздами на погонах стучали кулаками по «малахитовым надгробьям» и уходили не солоно хлебавши. Когда закончились рациональные идеи, начался маразм.

Николай Павлович вдруг замолчал, губы куратора растянула улыбка. Оба мускулистых охранника прыснули в кулаки. Однако нежданное веселье продолжалось недолго. Лицо куратора вновь стало серьёзным.

– Мне лично довелось привести в «малахитовую комнату» двух экстрасенсов и одного сибирского шамана, – Николай Павлович заговорил вновь. – Два тощих типа с левыми дипломами левых академий махали руками, ходили из угла в угол, но так и не смогли сказать ничего вразумительного. Сибирский шаман сначала впал в экстаз, а потом скакал по центральному проходу и колотил в бубен целый день. В результате его вынесли из «малахитовой комнаты» едва ли не ногами вперёд. Однако и после повторного камлания он не сумел сказать ничего вразумительного.

Дошло до того, что Михаил Владимирович Шпин, руководитель «Синей канарейки», начал поговаривать о закрытии проекта. И лишь пять добровольцев, которые теоретически могли быть всё же живы, так и не дали залить вход в «малахитовую комнату» бетоном. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы вдруг одна из капсул не открылась бы.

Но! – Николай Павлович резко поднял руку. – Вопреки радостным ожиданиям в капсуле оказался труп. Причём труп свежий. По заключению патологоанатома, добровольца убили буквально за пару минут до того, как капсула открылась.

Я читал отчёт, в это трудно поверить – добровольца расстреляли в упор из автомата. На груди зафиксировано шестнадцать ранений. Двенадцать пуль калибром около пяти миллиметров прошли навылет. Патологоанатом божился и клялся на Библии, Коране и Камасутре, что четыре пули упёрлись в рёбра с позвоночником и должны были остаться в теле. Должны, однако так и не остались. Хуже того.

На добровольце была точно такая же куртка стального цвета как и на тебе, – указательный палец Николая Павловича ткнулся Вианту в грудь. – Так вот, она абсолютно не пострадала и осталась как новенькая, будто все эти месяцы пролежала на складе.

Такого «успеха» не ожидал никто. Однако дело сдвинулось с мёртвой точки. Высокое начальство получило какой-никакой результат и какую ни какую подвижку. «Синюю канарейку» решили не закрывать, хотя «корм» существенно урезали. Ну, – Николай Павлович щёлкнул пальцами, – сократили финансирование и штаты.

Ещё через семь недель открылась вторая капсула. Внутри вновь оказался свежий труп. На этот раз добровольца почикали ножиком, перерезали горло и «сняли скальп». Ну-у-у… Сам скальп остался на черепе, однако легко снялся, когда патологоанатом потянул его за волосы. И снова та же необъяснимая картина: форма абсолютно целая и не мятая, а в круговой ране на черепе ни малейших следов посторонних примесей. Хотя в ране должны были остаться хоть какие-то частички с лезвия ножа.

Повторный «успех» вызвал в верхах нешуточную драку. «Синяя канарейка» забалансировала на очень-очень тонкой жёрдочке. Ибо по мнению многих высокопоставленных чинов и генералов инопланетная машина убивает людей весьма изощрённым образом. Бог его знает, чем бы закончилось это разбирательство, если бы ещё через пару недель не открылась бы третья капсула.

На этот раз доброволец был жив и даже сумел самостоятельно выбраться из капсулы. Камеры слежения едва успели записать его последние слова, – Николай Павлович нахмурил лоб. – Если не ошибаюсь, доброволец произнёс что-то вроде этого: «Это игра. Компьютерная игра. Охрененная компьютерная игра, но мне удалось выбраться». После чего доброволец потерял сознание и впал в кому.

Наши врачи приложили героические усилия, однако через пару часов доброволец скончался не приходя в сознание. При вскрытии выяснилась ещё одна крайне интересная вещь – доброволец умер от убойной дозы радиации. Как выразился Антип Ганичев, наш патологоанатом, как будто в одних трусах пробежал по свежей воронке от ядерного взрыва. Как и два прошлых раза, одежда добровольца оказалась абсолютно целой. Даже самые тщательные исследования так и не смогли выявить следов постороннего радиоактивного воздействия.

Слова добровольца и три загадочных трупа заставили переосмыслить суть «малахитовой комнаты». Так возникла версия очень реальной компьютерной игры. Реальной настолько, что проигравший погибает на самом деле. Тогда же возникло и предположение, почему они погибли. Все добровольцы были спецназовцами.

– Нашими сослуживцами, – охранник в проходе между капсулами нахмурился. – Псковская дивизия ВДВ, 234-й гвардейский десантно-штурмовой полк. Никто, кроме нас.

Виант мысленно присвистнул. А они реально крутые парни.

– Да, никто, кроме нас, – Николай Павлович бросил взгляд на отставного десантника. – Так вот, добровольцы могли выжить в любой ситуации и при любом раскладе, но то в реальности. А что происходит в виртуальности, в компьютерной игре?

– Мой сын, – тихо заговорил второй охранник, – двенадцатилетний пацан, легко выносит меня даже в самые реальные стрелялки.

Да, так оно и есть, Виант потупил глаза. Реальные крутые парни, реальные десантники, кто в реальности легко уложит десяток пуль в пятачок на расстоянии в сотню метров, кто в одиночку набьёт морды десяти обдолбанным отморозкам, в компьютерных играх практически всегда проигрывают геймерам, которые ещё ни разу в жизни не брились.

– Вот, вот, – Николай Павлович печально улыбнулся, – я уже давно не сажусь с племянником за одну игру. Так вот, – куратор вновь поднял голову и распрямил плечи, – возникла идея послать в компьютер инопланетян не физически крепкого спецназовца, а компьютерщика, хакера и геймера. Выбор пал на тебя, Кнопка. В российских тюрьмах хватает и хакеров, и геймеров, но только ты умудрился сесть аж на двадцать четыре года. Ну а остальные ты знаешь.

– А те двое? – Виант показал на занятые капсулы.

– Они до сих пор не вышли из игры, – Николай Павлович оглянулся на капсулы по ту сторону прохода. – Может, они оказались вдвоём в одной игре, может, нет. Мы не знаем. Зато у тебя появился шанс выяснить это. Может быть, ты даже встретишь их. А теперь полезай в капсулу.

Виант крутанул головой. Отставные десантники и Николай Павлович молча смотрят на него. Не пройдёт и минуты, как их терпение лопнет. Охранники злые, трое их товарищей погибли точно, судьба ещё двух окутана мраком. Начнёшь рыпаться – точно кости переломают. И, как на грех, ну ни одного предлога, ни одной зацепки, чтобы отложить эксперимент хотя бы на час, хотя бы на десять минут, минуту.

Ну как же так угораздило? Виант вновь присел на раскрытую капсулу. Кажется, будто силуэт человека на дне приветливо махнул рукой. Левая нога нехотя залезла во внутрь, следом, с ещё большей неохотой, залезла правая. Виант осторожно опустил голову на «малахитовый» подголовник. Неужели? Неужели оно всё так и закончится? Ладони уже легли на две круглые кнопки. Неприятный озноб пробежал по плечам, подушечки пальцев мелко-мелко заёрзали по «малахиту», который больше не кажется приятным и прохладным.

– Кнопка, прими неизбежное, – голос Николая Павловича словно хлыст надсмотрщика стеганул по голове.

В груди взорвался огненный шар злости и отчаянья. Зубы тихо скрипнули. Да сколько же можно быть тварью дрожащей?! В последние три года Виант только то и делает, что бредёт по дороге жизни, а судьба подгоняет его пинками. Пусть хотя бы раз, хотя бы один единственный шаг, он сделает сам. Была не была! Пальцы резко выпрямились. Остатки воли раскалёнными струями потекли по рукам. Виант расслабил мышцы, обе круглые кнопочки легко поддались под тяжестью ладоней.

Глава 5. Стартовое меню

Тук. Тук. Тук. Удары сердца раскатами грома отдаются в голове. А что должно было произойти? А почему так тихо? Мысли бешеными крысами мечутся в голове. Подушечки пальцев как и прежде ощущают гладкую прохладу «малахита». А это значит… Обе кнопки выжаты до упора.

Господи! Да тут всё работает очень-очень тихо. Виант резко распахнул глаза. «Малахитовая капсула», проклятое чудо инопланетной техники, вот-вот закроется. Щель над головой стремительно уменьшается в размерах. Ещё немного, ещё чуть-чуть, и она закроется навсегда.

— Не-е-етт!!!

Истошный вопль вырвался из груди. Ладони тут же оторвались от ненавистных кнопок, руки устремились к спасительной щели.

— Не хочу! Не буду! — Виант приподнялся на левом локте.

Поздно. Спасительная щель во внешний мир захлопнулась, пальцы правой руки лишь в тупом бессилии врезались в липовый малахит. Вместе с болью сознание покинули остатки воли.

— Выпустите меня отсюда!!! — Виант что есть сил саданул кулаком по крышке.

Господи! Неужели сработало? Страшно поверить, но над головой вновь возникла щель во внешний мир. Виант затаил дыхание, капсула вновь открывается, полукруглая крышка стремительно уходит вон.

– Да провалитесь вы все к чёрту!!! – Виант рывком выдернул тело из инопланетной капсулы. – Не хочу!!! Не буду!!! Лучше пристрелите!

Словно кулёк с мукой Виант свалился на пол. Плечо и затылок отозвались болью.

– Лучше в тюрьму! Лучше в Облако! — Виант приподнялся на локтях. — Я всё равно убегу от туда!

Виант повернул лицо к центральному проходу и тут же осёкся. Никого. В проходе между капсулами никого нет.

– Всё равно убегу, – машинально и гораздо тише добавил Виант.

Что? Что случилось? Где? Где охранники? Где Николай Павлович? Виант с трудом поднялся на ноги. И по ту сторону «малахитовой капсулы» никого нет. И-и-и… Ледяные мурашки дурного предчувствия забегали по затылку. На той стороне капсулы должен стоять прибор, такой, на штативе, с чёрной точкой по середине. Но его нет. Виант медленно повернул голову. Две капсулы на той стороне прохода как и прежде закрыты, но и возле них нет никаких приборов.

Господи! Неужели? Виант замер на месте, дыхание застопорилось. Мысль, невероятная догадка, бешеной пчелой закружилась в голове.

— Господи, только не это, не это… – Виант медленно, очень медленно, оглянулся.

«Малахитовый компьютер», великолепный барельеф в небольшом проходе между капсулами, больше не барельеф. А-а-а… Виант судорожно втянул в лёгкие воздух. А самый настоящий компьютер. Широкий экран светится. Вместо ярко-зелёного цвета и ярких полос липового малахита самое настоящее меню, на чёрном фоне зелёная таблица и зелёные строчки. Точно по середине экрана мигает, мигает, мигает прямоугольный курсор.

— Не-е-ет!!!

Виант рванул прочь от ожившего компьютера. Левое бедро смачно ударилось об угол капсулы, инерция едва не развернула Вианта прямо на центральном проходе.

— Только не это!!!

На полном ходу Виант врезался в дверь и, словно резиновый мячик, отскочил назад.

Дверь в «малахитовую комнату», которая так легко, так тихо открывалась. Но теперь… Словно не веря собственным глазам, Виант принялся шарить руками. Нет, всё точно, вместо входа на торцовой стене «малахитовой комнаты» появился барельеф. Вот прямоугольный косяк. А вот это должна была бы быть дверь, но её нет! Пальцы бессильно пытались, пытались, но так и не нащупали ни одной щели.

– Не хочу! Не буду! Выпустите меня отсюда!!!

Злоба, бессилие и ужас вскипели в душе. Виант принялся барабанить кулаками по барельефу, который ещё пять минут назад был дверью.

– Пожалуйста-а-а… – Виант сполз вниз, лицо упёрлось в «малахитовый» пол. – Зачем вы так.

Слёзы, горькие слёзы брызнули из глаз, Виант громогласно разрыдался. Отчаянье и ужас окончательно доконали его. Выхода нет, прохода нет, он здесь застрял. Навсегда.

– Не хочу! Не хочу! Не хочу! – словно душевнобольной Виант забился в истерике.

Эмоции, очень сильные, негативные эмоции, ядерным взрывом выжгли душу. Однако эмоции не могут длиться вечно. Наоборот – чем они сильнее, тем быстрее они сгорают. Виант затих, словно маленькая напуганная мышка он вжался в пол и свернулся калачиком.

Минуту, а может час, день, а может неделю Виант пролежал на «малахитовом» полу лицом вниз. Некогда раскалённые добела эмоции выпали чёрным пеплом, слёзы высохли. От неудобной позы затекли мышцы, по рукам и ногам разлилось неприятное покалывание. Виант перевернулся на спину, из груди вырвался тяжкий вздох. Ни истерика, ни вопли, ни удары кулаками в бывшую дверь не помогли. Медленно и осторожно, пугливо и недоверчиво разум взял управление телом в свои руки. Виант сел прямо, спина упёрлась в барельеф. Мысли, словно хреново смазанная телега, поплелись в голове.

Его развели. Очень технично, очень умело развели. Виант уронил голову на бок. В памяти, словно в старом чёрно-белом кино, закрутились кадры последних суток. Как же его великолепно развели. Николаю Павловичу, или кто он там на самом деле, в аккурат уличным мошенником на доверии работать.

Запоздалое раскаяние и злость на самого себя чуть тёпленькой водичкой заполнили Вианта по самую макову. Николай Павлович очень аккуратно и технично отвлёк его от ненужных размышлений. В первую очередь, конечно же, куратору помогла молодая и красивая Инга Вейсман. Вот почему именно ей Николай Павлович велел носить подносы с ужином и завтраком в одиночный номер. На сытый желудок больше всего тянет на бабу. Инга Вейсман довела Вианта до кабинета, вместо того, чтобы думать, он всю дорогу пялился на её задницу. Уже в кабинете Николай Павлович, чтоб ему пусто было, взялся за него лично.

Вот зачем куратор потребовал прочитать пухлый договор от корки до корки, а потом ещё два часа парил мозги правилами ТБ (на кой хрен они сейчас?). От юридической фени, да ещё приправленной сухими и скучными строчками техники безопасности, голова окончательно вспухла и отключилась. Именно в этот момент, ни позже, ни раньше, куратор поведал о сути «Синей канарейки».

Но, опять же, Виант грустно улыбнулся, кто именно рассказал ему о сути «Синей канарейки» – молодая и красивая Инга Вейсман. Виант не сколько слушал её, а пялился на узкие бретельки её лифчика, что выпирали на её плечах из-под тонкой ткани белого халатика. Специально, поди, чёрный одела, чтобы заметней был. Наверняка, к гадалке не ходи, как и у любой нормальной бабы, в платяном шкафу Инги Вейсман нашёлся бы гораздо менее заметный белый лифчик.

Виант перевернулся на бок, голова легла на правую ладонь. Ещё в кабинете куратора он мог бы, он должен был бы, догадаться, для чего, собственно, его вытащили из тюрьмы и привезли на другой конец страны. Должен был бы, но так и не догадался. Даже хуже, левый кулак безвольно стукнулся о «малахитовый» пол.

Как же, корабль пришельцев, компьютер инопланетян. И всё это взаправду, а не на странице жёлтой газетёнки, в которую только рыбу заворачивать. Как самый тупой баран Виант сам побежал на бойню. Хотя ещё в кабинете у него был шанс поднять бучу и порвать, съесть проклятый договор. Шанс был, да благополучно сплыл.

Каждый, каждый силён задним умом. Лишь сейчас до сознания дошли многочисленные призраки и предостережения грядущего, что буквально преследовали Вианта на этой секретной базе. Чтоб у «Синей канарейки» перья выпали и клюв отвалился. Одно только то, что мускулистые охранники пустили его и куратора в «малахитовую комнату» без малейшего писка должно было бы насторожить. Но не насторожило. А уж когда оба бывших десантника оставили пост, то и подавно. И опять не насторожило.

Обида острой иглой кольнула в грудь, Виант дёрнулся всем телом, висок стукнулся о пол. Боль слегка отрезвила. То, что произошло дальше, вообще с превеликим трудом укладывается в сознании. Он сам, сам, сам, лёг и нажал обе круглые кнопки.

На то, чтобы закрыться и вновь открыться, капсуле инопланетян потребовалось секунд десять. В принципе, вполне достаточно, чтобы три взрослых мужика успели выскочить из «малахитовой комнаты». Если потренироваться, то можно успеть не только выбежать, но и прихватить по пути все три штатива с приборами для наблюдения. Можно, в цирке и не такие номера показывали. Только зачем? Объяснение может быть только одно. Левая ладонь прошлась по «малахитовому» полу. Он уже в компьютере инопланетян, он уже погрузился в виртуальную реальность.

Вот такой незамысловатый способ оказаться по ту сторону компьютерного монитора. Капсула закрылась и тут же открылась. Только на самом деле его тело, его физическая оболочка, осталось лежать в реальности в закрытой капсуле. Виант хлопнул по «малахитовому» полу ладонью. Нужно признать – он попал в чертовски реальную виртуальность. Настолько реальную, что не сразу сообразил, где оказался. А если бы не те три штатива с приборами слежения, то не догадался бы до сих пор.

Единственное, что осталось нереальным, так это тишина. В «малахитовой комнате» тихо, очень тихо, охренеть как тихо. Тихо как в заброшенном склепе на глубине в сотню метров. Тишина звенит. Сердце в груди шевелится еле-еле, а кажется, будто над ухом грохочет мощный насос.

Виант как мог поднялся на ноги. Тело колбасит, как после недельного запоя. Мир крутанулся перед глазами, Виант прижался спиной к барельефу, который когда-то был входной дверью. В виртуальность перешло даже его дурное самочувствие. Чего уж говорить о тактильных ощущения. На ощупь «малахитовая комната» точно такая же, как и в реальности. Даже воздух такой же слегка затхлый и почти без запаха. И всё же он не в реальности.

И что теперь? Стеклянными глазами Виант уставился на ряды «малахитовых капсул». Вопрос повис в воздухе. В виртуальную реальность перешло и чувство голода. Последний раз он ел бог знает сколько часов назад. Желудок недовольно урчит, а горло дерёт жажда. Что делать, что делать, Винт оттолкнулся от барельефа, действовать.

«Малахитовый компьютер» всё так же светит широким экраном. Впрочем, какой он, к чёрту, «малахитовый». Он самый настоящий. Реальная дверь превратилась в барельеф, а барельеф в реальный компьютер – по-своему очень логично и наглядно.

Былой взрыв эмоций всё ещё отдаётся в висках мелкими иголочками. Хорошо что хоть ноги перестали дрожать и заплетаться от слабости. Хвала первобытным инстинктам, элементарное желание пожрать и напиться заставляет Вианта двигаться, шевелиться, что-то делать. Желудку плевать на тонкие различия между реальным и виртуальным мирами.

Шарик-манипулятор больше не кажется единым целым с панелью. Указательный палец легонько толкнул его, курсор в центре широкого экрана тут же сместился в сторону. Да и маленькая кнопка рядом с шариком больше не кажется просто кочкой на ровном месте. Пусть полноценной клавиатуры нет и в помине, но и того что есть для работы более чем достаточно. А что это за работа такая?

Виант всмотрелся в широкий экран. Да, это меню какой-то программы. Дизайн так себе: зелёная таблица с буквами на чёрном фоне. Что написано – не разобрать. Виант сощурил глаза. Незнакомые, совершенно незнакомые, символы легко складываются в слова, предложения и абзацы. Но… Не понять, не прочитать, сколько не скрипи зубами от досады. Инопланетяне не придумали ничего лучше, как поставить перед игроком языковой барьер. Зачем? С какой целью? Или они были не настолько могущественными? Или сделали это специально?

Если это игра, то в первую очередь нужно поискать выход. Виант осторожно покрутил шарик-манипулятор, курсор послушно забегал по экрану. С правой стороны полупрозрачная полоска. Если к её нижнему краю подвести курсор и…. Указательный палец задрожал от волнения, Виант через силу надавил на маленькую кнопочку.

Пронесло! Виант тихо выдохнул. «Малахитовая комната» не взорвалась каскадом зелёных пятен и блеском ярких полос. Тишина в комнате как была, так и осталась гробовой. Зато меню программы послушно сдвинулось чуть вверх. Из-за нижнего края экрана выползли новые строчки длинной зелёной таблицы.

Вполне логично, Виант вымучено улыбнулся. Если инопланетяне хоть немного похожи на людей, то и их долбанный компьютер должен работать схожим образом. Указательный палец вновь утопил маленькую кнопку, меню программы снова послушно сдвинулось вверх.

Так, с этим понятно. Теперь нужно поискать строчку, кнопку, иконку, в общем, что-нибудь, что позволит выйти из игры. Виант несколько раз промотал меню туда-сюда, из конца в конец – ничего. Ничего, что можно было бы хоть как-то интерпретировать как «Выход». Вообще ничего.

Сердце ухнуло вниз. Виант невольно ссутулился и навалился на панель. Неужели ему всё же придётся лезть в эту, в эту, в голове с трудом нашлись нужные слова, в эту чересчур реальную виртуальную игру, где можно реально погибнуть, причём самым жестоким образом. На ум тут же пришли три смерти трёх предыдущих игроков – расстрелян в упор, зарезан и скальпирован, прогулялся в одних трусах через эпицентр ядерного взрыва. Не самый лучший набор смертей. Виант скосил глаза. Или попробовать зайти с другой стороны?

Виант заглянул в капсулу, из которой вылез бездну часов тому назад. Сердце покрылось льдом: круглые кнопки на силуэтах ладоней окаменели. Ну да, вполне логично. Кончиком указательного пальца Виант провёл по выдвижной крышке. В свою очередь капсула открылась и окаменелее. Таким нехитрым образом компьютер инопланетян дал понять, что вход выходом не станет.

Но-о-о… Упрямая душа наперекор логике и здравую смыслу упорно не желает, не хочет, мириться с очевидным. Виант целиком и полностью залез в капсулу. Голова вновь опустилась на «малахитовый» подголовник. Что есть силы, до жёлтых звёздочек в глазах, Виант навалился на кнопки всем телом… Результат нулевой. Чего и следовало ожидать. Руки сжались в кулаки и с новой силой опустились, ударились, стукнулись о кнопки… И снова ничего.

Человек, эта такая упрямая скотина, чей разум заставляет его заниматься откровенной глупостью. Час, не меньше, Виант обследовал все капсулы, залезал в каждую из них и не меньше десяти раз колотил по круглым кнопкам. Не сработал ни одна, да они все и не могли сработать. Память, маньяк-садист, без устали напоминает тривиальную истину: там, в реальности, его физическое тело как лежало, так и продолжает лежать в той самой капсуле, что находится правее «малахитового компьютера». И эта самая капсула упорно не хочет выпускать его в реальность.

Виант без сил свалился прямо на пол под экраном «малахитового компьютера». Ничего, совершенно ничего не получилось, да и не могло получиться. Он уже в игре и просто так выйти из неё не может. Виртуальная реальность затянула его целиком и полностью. Это только в реальности можно банально встать из-за стола, вытащить из розетку вилку и обесточить компьютер, если упорно не хочется играть, а сама игра зависла и ни на что не реагирует. При желании можно даже скинуть системный блок с десятого этажа. Ещё лучше с двадцатого, чтобы «запчасти» разлетелись далеко и очень мелко. Можно, всё можно, когда ты сам находишься в реальности.

А как быть, когда ты с головой в виртуальности? Виант поднял глаза. Из-за панели экрана не видно, но «малахитовый компьютер» там. Да куда он денется. Самое смешное, ещё там, в Облаке, куратор не соврал ни слова, Виант печально улыбнулся: он действительно работает «с компьютером», а не «на компьютере». И его действительно используют как системного администратора, хакера и геймера. Во истину: полуправда – наихудший вид лжи.

Если выйти из игры, отказаться от неё, никак не получается, то остаётся только одно – пройти её до конца. Пройти, чего бы это не стоило. Иного выхода просто нет.

Да, в этой проклятой игре могут реально убить. Вряд ли Николай Павлович врал, когда говорил о расстрелянном в упор и о скальпированном. Особенно пугает участь третьего добровольца, которого убила чудовищная доза радиации. И что? Виант приподнялся на локтях. Он не может лежать здесь вечно. Иначе он просто умрёт от жажды, от смерти, которая ничем не лучше пули, ножа и бешеных частиц. Уже сейчас горло напоминает наждачную бумагу, а язык словно стальной брусок. Стоит им слегка пошевелить, как из рта вылетают искры. А дальше будет только хуже. Как говорят в народе – лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

В конце концов он сам выбрал этот путь. Пусть он ошибся, облажался по полной программе, однако «Синяя канарейка» реально вынесла его из тюрьмы, реально сократила путь в поисках справедливости. Раз богу угодно, чтобы он прошёл через это испытание, то пусть так оно и будет. Виант поднялся на ноги, локти упёрлись в панель. Зато потом у него будет ещё более крупный счёт к тем, кто засадил его в тюрягу, к тем, кто на самом деле спёр те злосчастные тринадцать миллионов долларов.

Решимость обречённого успокоила нервы, Виант нахмурился. Чтобы там не придумали пришельцы, ясно одно: раз человек вошёл в игру, значит, должен существовать способ из неё выйти. Голова, наконец-то, начала соображать логически. Виант медленно огляделся по сторонам. «Малахитовая комната» – что-то вроде стартового меню. Чтобы перейти в саму игру, нужно выполнить ряд некоторых действий. Например, глаза упали на экран, выбрать уровень сложности и персонаж. Так, по крайней мере, работает подавляющая часть компьютерных игр.

На кнопки лишний раз лучше не нажимать. Виант пристально уставился в экран. Раз язык незнаком, то стоит обратить внимание на рисунки. Меню, точнее таблица, явно предлагает выбрать игру. В левом коротком столбике миниатюрные рисунки. Самый верхний представляет из себя крошечный ядерный взрыв. Виант поёжился, по спине скатился неприятный холодок. Что-то часто в его мыслях мелькает ядерное оружие. Чуть ниже силуэт ракетки на фоне зелёного кружка. Точнее, Виант едва ли не клюнул экран носом, на фоне планеты. Ещё ниже концентрические окружности. Потом яркая звёздочка. Ещё что-то похожее на ракету и… Виант прокрутил меню до самого конца, ещё десятка два-три возможных игр. Причём большая часть из них связана с ракетами и космосом. Хотя, чем чёрт не шутит, может быть даже с другими планетами и измерениями.

Прямоугольный курсор осторожно наполз на крайнюю правую ячейку в самой верхней строке. Чёрная ячейка тут же окрасилась бледно-зелёным цветом, совсем как старая трава на газоне в конце сентября. Более чем понятное приглашение подтвердить выбор. Только пока не стоит, Виант отвёл мигающий курсор в сторону.

Так, Виант закусил нижнюю губу. В этом меню ему предлагают выбрать конкретную игру. Жаль, совершенно невозможно прочитать описание. Прямоугольный курсор пробежался по левому столбику. Во гадость! Виант недовольно скривился. Оказывается, выбора и нет. Лишь самая верхняя ячейка окрасилась в цвет старой травы, все остальные так и остались чёрными, хотя не совсем. Если приглядеться, то можно заметить, что все, все строчки, кроме самой первой, будто затянуты пыльной плёнкой. Ну да, все прочие игры неактивны.

Символ единственной доступной игры, миниатюрный ядерный взрыв, очень, очень, очень не нравится. Третий доброволец как раз умер от убойной дозы радиации – очень нехорошее совпадение. Неужели ему и в самом деле довелось прогуляться в одних трусах по воронке от ядерного взрыва? Только, опять же, выбора нет.

Прямоугольник курсора сместился на строчку самой первой игры, левая ячейка поменяла цвет. Э-э-эххх, Виант тихо рыкнул от натуги, была не была! Левая рука хлопнула по маленькой кнопочке. Вдоль экрана тут же выскочила широкая надпись, а под ней два коротких слова.

Ну да, не иначе компьютер инопланетян требует подтвердить выбор. Эдакое тонкое чувство юмора – выбора то и нет. Виант ткнул наугад в левое слово. Не иначе оно обозначает «Да». Экран мигнул и на нём появились новое меню.

Изощрённое издевательство под названием «лбом в языковой барьер» продолжается. Второе меню, как и первое, представлено в виде таблицы. Те же зелёные линии и символы на чёрном. Только в правом столбце другие, совершенно другие символы, точнее, Виант наклонился ближе, хорошо знакомые силуэты. Голову на отсечение – второе меню предлагает выбрать персонажа.

Как и с первым меню, прочитать описание невозможно. Выход один – до рези в глазах всматриваться в силуэты. Впрочем, по ним вполне реально догадаться и так. Первый сверху солдат: на голове брутальной мужской фигуры угадывается каска, ну или шлем, из-за спины торчит ствол то ли винтовки, то ли автомата. Чуть ниже тоже солдат, но уже женщина. Силуэт более тонкий, а кости таза не уже плеч. Да и с боку явно выпирает полушарие груди. Ещё ниже снова мужчина, но… Виант едва не ткнулся носом в экран. Солдат, не солдат, может пилот, может инженер или танкист. В общем, кто-то, кто не вооружен ни винтовкой, ни автоматом, хотя на поясе, вроде как, угадывается кобура. Ещё ниже ещё одна женщина, грудь прорисована ещё более отчётливо.

Виант распрямил спину. Хоть какая-то хорошая новость – в качестве персонажей ему предлагают людей. А то играть за осьминога с восемью щупальцами как-то не хочется.

Несложный анализ помог понять логику выбора персонажа: мужчина, женщина, снова мужчина, снова женщина. Игроку предлагают выбрать профессию и пол. Список длинный, не меньше сорока позиции. После военных пошли люди в халатах и робах. Ещё ниже появились подростки и даже дети. Интересное кино, Виант хмыкнул. Похоже, от выбора персонажа зависит гораздо, гораздо больше, вплоть до совершенно разных сценариев одной и той же игры. В реальности, пусть и редко, ему попадалось и такое. Так в «Аранкане» игроку на выбор предлагали воина, кудесника и мага. Каждый персонаж предполагал три разных сценария и набора локаций. Хотя персонажи во все трёх ветках частично пересекались.

Виант подпёр подбородок кулаком. Кого же выбрать? Обычно в стрелялках он играл за солдата. Бегать с автоматом наперевес по лесам и болотам гораздо интересней, нежели взирать на поле боя с небес или через смотровые щели танка. Впрочем, какая разница? Не факт, что игра окажется стрелялкой. Может, она будет пошаговой стратегией? Кто знает этих инопланетян?

Квадратик курсора наполз на строку солдата, естественно, мужчина. Крайняя левая ячейка тут же окрасилась в цвет полинявшей травы. Осталось нажать на маленькую кнопку слева от шарика-манипулятора и подтвердить выбор. Только, только… Указательный палец задрожал над кнопкой. Глубоко в душе дурное предчувствие заорало в полный голос. Виант опустил руку. Где-то здесь притаился подвох, какая-то гадость. Только какая?

Виант нахмурился. Чем же ему не нравится солдат? Брутальный мужик, который валит врагов пачками и вообще может выжить в любой даже в самой экстремальной ситуации. Точно! Виант треснул сам себя ладонью по лбу.

Вот оно! То самое! До Вианта целых пять человек добровольно легли в капсулы и вошли в компьютерную игру инопланетян. Они точно так же стояли перед «малахитовым компьютером» и точно так же пялились на строчки меню. Лихие парни. Они умели точно стрелять, но вряд ли умели лихо юзать «мышкой» и быстро-быстро щёлкать указательным пальцем по её левой кнопке. Общению с тронутыми геймерами они предпочитали общение с друзьями в баре и с женщинами в постели. Все пятеро, к гадалке не ходи, выбрали самого первого персонажа – солдата. И где они теперь?

Виант оглянулся. По ту сторону прохода две занятые капсулы как никогда показались похожими на надгробья. Двое всё ещё в игре. Одного добровольца пристрелили, второго зарезали, третий, прежде чем умереть, светился в темноте не хуже лампочки. Виант перевёл взгляд на свои тощие бицепсы. Факт крайне неприятный – он далеко не десантник. Если компьютерная игра инопланетян столь чудовищно правдоподобна, то ему реально придётся бегать по лесам и болотам, реально стрелять из винтовки или автомата. А это гораздо сложнее, чем на компьютерном мониторе навести кружок прицела на силуэт врага и нажать на левую кнопку «мышки».

Так имеет ли смысл повторять судьбу пятерых профессиональных десантников? На всякий случай Виант отвёл курсор от выбора солдата, крайняя левая ячейка вновь стала чёрной. Но если не солдат, тогда кто?

Снова мучительные раздумья. Виант вновь подпёр подбородок кулаком. Силуэты, силуэты персонажей, длинный список медленно ползёт вниз. А это кто? Виант резко выпрямился. Самая последняя строчка, это вообще не человек, а-а-а… Виант сощурился. Это же крыса. Да, точно крыса: вытянутая мордочка, треугольные уши и, самое главное, длинный загнутый хвост. Крыса, не крыса, в общем, грызун, некий грызун.

Чем руководствовались инопланетяне, когда в меню выбора персонажа прописали крысу – хрен его знает. Может, крыса у них бог, может, самый крутой персонаж. А может и нет. Так или иначе ясно одно: крыса – самый нестандартный персонаж.

Виант в задумчивости потёр ладонями виски. Кто его знает, может, в облике крысы у него больше всего шансов выжить. Говорят, крысы очень живучи и способны пережить даже ядерную войну вкупе с ядерной зимой. Все прочие персонажи люди, то есть путь, где трое человек уже погибло, а двое застряли надолго и конкретно. Может, и в самом деле попробовать сыграть за крысу? Свернуть на нестандартную дорожку? Вдруг прокатит?

Прямоугольник курсора замер на месте. Крайняя левая ячейка в строке выбора крысы окрасилась в цвет лежалой травы. Указательный палец застыл над маленькой кнопкой. Господи, правая ладонь словно полотенце прошлась по разгорячённому лбу, кем, кем, а играть за крысу никогда не приходилось. Да пропади оно всё пропадом! Указательный палец с разгона ткнулся в маленькую кнопочку слева от шарика-манипулятора.

Ой, что сейчас будет! Виант инстинктивно присел, руки обхватили голову. Только… Виант приоткрыл левый глаз, ничего не изменилось. Хотя не совсем: на экране появилась широкая надпись.

Да чтоб вас! Виант разогнулся. Ещё одно меню с требование подтвердить выбор. Прямоугольный курсор сдвинулся на левое слово, Виант хлопнул по маленькой кнопке и… Ничего не изменилось. Широкая надпись вдоль экрана как была, так никуда и не делась.

Она что, сломалась? Виант несколько раз энергично нажал на маленькую кнопку – никакого эффекта. В голову стрельнула паническая мысль – компьютер инопланетян сломался в самый неподходящий момент. Виант скосил глаза, хотя не обязательно. Он совсем, совсем забыл о второй большой кнопке. Если сперва она и «ожила», но так и осталась незаметной, то сейчас большая кнопка исходит светом. На ней маленьким барельефом выделяется весьма примечательный рисунок: четыре выпуклых уголка образуют крест, который чем-то похож на медицинский. Может, у инопланетян он тоже обозначает жизнь и здоровье? Или смерть, Виант криво улыбнулся.

Левая рука опустилась на большую кнопку с выпуклым крестом. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца. На всякий случай Виант зажмурил глаза и отвернул лицо. Глупость, конечно, но-о-о… Что это? Кнопка не работает? Раскрытая ладонь несколько раз энергично шлёпнула по ней. Или заело в самый ответственный момент? Так, вроде, он в виртуальной реальности.

Ну что за хрень? Виант недовольно фыркнул. Пройти через муки неизвестности, выбора, неизвестного выбора и один чёрт застрять в «стартовом меню» навсегда? Да чтоб вас! Левый кулак со свистом рухнул на проклятую кнопку. В ответ большая кнопка слегка прогнулась и вновь выпрыгнула обратно.

– Задолбали, – тихо ругнулся Виант.

Что есть сил, обоими руками, Виант навалился на упрямую кнопку с выпуклым крестом. Нехотя, едва ли не со скрипом, большая кнопка пошла вниз. Ещё немного! Виант привстал на носках… Лёгкий щелчок, большая кнопка почти слилась с панелью, широкий экран тут же погас. Совсем погас. И что дальше? Виант перевёл дух.

В гробовой тишине «малахитовой комнаты» лёгкий шелест долбанул по ушам не хуже ядерного взрыва. Виант инстинктивно упал на пол, руки вновь обхватили голову.

Нервы, нервы, всё нервы проклятые. А причина тому – полнейшее незнание и неосведомлённость. В первый раз всегда трудно, а первопроходцу – втройне. Виант осторожно, словно он на поле боя, поднялся на ноги. Он по-прежнему человек, ни хвоста, ни ушей на затылке так и не появилось. Виант криво усмехнулся: параноики живут нервно, но долго. А стартовая кнопочка не зря сделана такой тугой. Это, считай, последнее китайское предупреждение, чтобы игрок случайно не нажал на неё, а всей своей силой и массой подтвердил выбор. Ну это ладно. Что это был за шум? Виант оглянулся.

На том конце «малахитовой комнаты» раскрылась дверь. Виант торопливо выскочил в центральный проход между капсулами. Всё правильно: в реальности там был барельеф двери, а в виртуальности появилась сама дверь. Наверно, именно таким образом игроку предстоит войти в игру.

Быть того не может! Виант замер перед распахнутой дверью. Ещё одно виртуальное чудо? За порогом ничего нет, только свет, белый жидкий свет. Не белая стена, не стекло, а именно свет. Осторожно, будто перед ним ванна с концентрированной серной кислотой, Виант погрузил в жидкий свет кончик левого указательного пальца – ничего, вообще никаких ощущений. Ещё немного, вот уже левая рука утонула в жидком свете по самый локоть. Виант пошевелил пальцами – ни хрена не видно.

Да сколько же можно вести себя как в реальности! Виант зажмурил глаза. Словно прыжок в неизвестность, ноги перенесли тело за порог. Сил удивляться или заниматься научными исследованиями больше не осталось. Эмоции окончательно перегорели, как газета, которую бросили в костёр.

Свет, свет, яркий свет пробивается даже через плотно зажмуренные веки. В голове крутанулась последняя мысль: господи, помоги.

Глава 6. Вкус мусора

Яркий свет пропал. На краткий миг воцарилась тьма. Виант распахнул веки. Он уже в игре? Похоже на то. Перед глазами висит полупрозрачный круг. Точнее, похожая на мишень бледная окружность с точкой точно по середине. Над кругом ряд мигающих символов. Обратный отчёт? Похоже на то.

Виант тряхнул головой, бледный круг с точкой тут же пропал. Да он висит, висит прямо в воздухе! До земли, до серого пыльного асфальта, примерно метр. Но это не всё. Виант повёл головой туда-сюда. Вокруг него что-то вроде серой сферы. Окружающий мир проступает через неё неясными сильно размытыми контурами.

А, ну да, Виант мысленно хлопнул сам себя по лбу. Так называемая «сфера появления» или «сфера возрождения». Игрок уже в игре, но ему даётся немного времени прийти в себя и осознать сам факт продолжения игры. Нечто подобное было в сетевом «Инфазаране 2». В подобной сфере Вианту много раз приходилось висеть ровно минуту. А здесь сколько?

Бах. Серая сфера тихо лопнула, словно развеялась серым шлейфом. Свободное падение, сердце на миг сжалось. Виант разом опустился на все четыре ноги. Стоп! Сколько у него ног? Виант опустил глаза, сердце тут же забилось с бешеной силой. Господи! Какие ноги?! У него целых четыре…

Истошный лай резанул по ушам. Тело быстрей разума. Виант тут же рванул с места в карьер. Игровой навык пришёлся как нельзя кстати. Что случилось? Что произошло? А бог его знает. Но надо действовать. Пусть неправильно, пусть не в ту сторону, но действовать!!!

Четыре конечности короткими мощными рывками несут тело вперёд. Виант бежит словно спринтер на очень короткой дистанции. В каждый маленький прыжок уходят все без исключения силы. Собачий лай настигает, пинает под зад, заставляет и без того бешенное сердце колотиться ещё сильнее! Но, глаза испуганными белками мечутся по сторонам, куда бежать?

Во засада! Кругом стены, кирпичные стены. По бокам и впереди ядовито-жёлтые стены. Он в тупике!!!

Только не останавливаться! Только не останавливаться! Собачий лай всё громче и громче, а тупиковая стена все ближе и ближе. Виант тихо запищал. Да что б вас всех!!!

Вместо того, чтобы притормозить, остановиться, развернуться и встретить врага лицом к лицу, Виант из последних сил сиганул прямо на стену. Коготки шаркнули по ядовито-жёлтым кирпичам. Инерция вдавила в стену, ударила в живот. Рывок вверх! А теперь изогнуться и прыжок назад!

Тело судорожно извернулась прямо в воздухе. На миг перед глазами мелькнуло синее небо.

Точно собака. Невероятных размеров собака. Чёрный нос, уши торчком. Ужасная пасть ткнулась в стену под ним. Виант шлёпнулся прямо на длинную морду.

Конечности вцепились в грязно-белую шерсть. Виант опять что было сил рванул вперёд и только вперёд! Мохнатые уши прошлись по бокам. Собачий затылок словно трамплин, Виант приземлился псу на спину.

Грязная шерсть колечками цепляется за конечности. Прямо по курсу загнутый крючком хвост. Надо спрыгнуть на землю, пока пёс не начал разворачиваться. Загнутый крючком хвост резко дёрнулся в строну. Собачья спина ушла из-под конечностей. Виант опять словно с трамплина приземлился на пыльный асфальт.

Вот теперь другое дело — вдаль, в бесконечность, уходит узкая улочка. Он сумел! Виант поднажал. Он сумел избежать, вырваться из тупика! Вперёд и только вперёд!

Вновь изматывающий душу бег, Виант опять вкладывает в каждый прыжок все без исключения силы. И-и-и.. И вновь собачий лай за спиной долбит по ушам, пинает под зад. Собака не только гораздо больше, но и бегает гораздо быстрей.

Манёвр уклонения, Виант всем телом качнулся влево. Правый бок обдало ветром. Ужасная пасть хлопнула буквально над ухом. А теперь вправо, Виант всем телом качнулся в другую строну. На этот раз ужасная пасть хлопнула над левым ухом.

Собака бегает быстро, зато Виант гораздо проворней и гибче. А вот и спасение! Прямо по курсу невероятных размеров контейнер. Нет! Мусорный бак, самый настоящий мусорный бак. Крышка откинута, под дном стальные колёса.

Поднажать! Виант всем телом качается из стороны в сторону, ужасная пасть щёлкает то справа, то слева. Рывок! Прямо на брюхе Виант залетел под исполинский мусорный бак. Разворот! Виант повернулся боком, инерция тут же крутанула его.

Чудовищный удар потряс мироздание. Виант растопырил конечности, коготки шаркнули по асфальту. Чудовищный пёс на полном ходу врезался в ещё более исполинский мусорный бак. Бешеный, злобный лай выплеснулся на Вианта смрадом тухлого мяса и гнилой вони.

Виант перевёл дух. Собака, слава богу, так и не смогла залезть под мусорный бак, зато просунула квадратную морду под дно и принялась истошно лаять. Чёрные губы то и дело обнажают огромные жёлтые клыки. С бледно-красного языка срываются пенистые слюни.

Истошный лай раскалывает голову. Собака словно желает добить Вианта. Если не физически, так психологически. А вот и хрен тебе, псина!

Что это? Виант сфокусировал взгляд. Буквально в сантиметре от носа валяется кусок битого стекла. Почти квадратный, зелёный, с рваными краями и слегка выпуклый. То, что надо! Передние конечности схватили кусок стекла. Под исполинским мусорным баком особо не развернуться, однако тело легко и просто изогнулись под невероятным углом. Бросок!

Нарочно так не попадёшь. В момент, когда огромная псина распахнула пасть, кусок битого стекла, словно метательный диск, пролетел между жёлтыми клыками и врезался в алый язык. В следующий момент истошный лай сменился на жалобный визг. Пёс словно ужаленный отскочил от мусорного бака. Собака шумно чихнула. Кусок битого стекла со звоном ударился об асфальт, во все стороны брызнули капельки крови.

Жестоко битым стеклом прямо в пасть? Ещё как! Зато огромная псина отвалила в сторону. Загнутый колечком хвост скрылся дальше по переулку за углом. Виант распластался на пыльном асфальте. Если бы он не лежал на земле, то непременно рухнул бы без сил. Как говорят в подобных случаях военные, начался отходняк, нервный отходняк. Конечности налились свинцом, Виант закрыл глаза. Дыхание сделалось медленным и тяжёлым. Ещё никогда, никогда, никогда в жизни он не бегал на столь короткие дистанции с такой бешенной скоростью. Если бы здесь и сейчас появился бы Иван Бинтаев, школьный учитель физкультуры, то он несомненно поставил бы пятёрку не то что за урок, а за год сразу.

Пусть измотанное сверх всякой меры тело с закрытыми глазами упало на тёплый пыльный асфальт, зато разум очнулся от всплеска гормонов и включился в работу. Вывод первый, Виант перевернулся на левый бок, из горла вырвался слабый стон: эта чёртова компьютерная игра реальней некуда. Как игрок он пережил не только бурный всплеск эмоций, но и самую настоящую усталость. Мышцы рук и ног ломит так, будто он и в самом деле побил все мировые рекорды в спринте на самые короткие дистанции.

Шальная мысль стрельнула в голову, Виант дёрнулся всем телом. Какие ещё руки и ноги? Он бежал. Да, бежал, только не на двух ногах, а на четырёх конечностях. Тогда… Виант распахнул глаза, правая рука метнулась к носу. О, господи! Изумление словно бомба взорвалось в голове. Этого не может, не может быть! Он и в самом деле — крыса!!!

Вместо привычной руки с пятью пальцами и обгрызенными ногтями перед носом маячит самая настоящая крысиная лапа. Пусть тоже с пятью пальцами, зато на концах самые настоящие коготки. Бред наяву, Виант пошевелил пальцами. Такими руками, господи, лапами, вполне можно брать предметы, что он и сделал, когда швырнул битое стекло в пасть гигантской псины. Тогда, Виант согнулся пополам, мир вновь крутанулся перед глазами. А чего ещё было ожидать? Вместо ног у него точно такие же лапы, даже большие пальцы противостоят четырём остальным. Виант пошевелил пальцами на ногах, теперь он на манер обезьяны может хватать предметы, хоть тот же обломок стекла, и задними лапами.

На животе вместо гладкой кожи короткая чёрная шерсть. Передние лапы ощупали голову. Охренеть! У него уши, самые настоящие крысиные уши, вытянутая морда и, пальцы с коготками прошлись по зубам, самые настоящие клыки. Даже на ощупь «видно», что у них нет ничего общего с человеческими зубами. Тогда, для полного комплекта, Виант вновь согнулся пополам. Ну точно — хвост! У него самый настоящий крысиный хвост, длинный, грязный и облезлый.

Виант резво вскочил на лапы, холка ударилась о дно бака. Очень, очень интересные ощущения. Он всю жизнь был человеком, ходил на двух ногах, а предметы брал только руками. Зато теперь… Виант сделал пару шагов и резко развернулся, длинный хвост с шелестом прошёлся по пыльному асфальту. Он крыса, самая настоящая крыса. Причём, и это радует особо, компьютер инопланетян забил ему в подкорку все необходимые рефлексы для управления этим телом. А иначе ни за что не удалось бы так легко, ну ладно, относительно легко, удрать от собаки. Было бы очень печально повторить судьбу гусеницы из анекдота, которую спросили, как она переставляет все свои сорок пар ног. И то радость.

Впрочем, Виант вновь лёг на землю и поднёс к глазам передние лапы, так ли на самом деле выглядят конечности настоящих крыс? Увы, на память не пришло ничего путного, кроме кадров из детских мультиков. Впрочем, какая разница: как человек он вполне может манипулировать мелкими предметами. Виант сжал и разжал пальцы на правой лапе. А как крыса он может использовать когти. Правая лапа прошлась по земле, на пыльном асфальте остались четыре параллельные дорожки. Вполне возможно, что он может карабкаться по стенам, пусть не по самым гладким и отвесным, но может.

А теперь последняя проверка.

— Мама мыла раму, — как можно более чётко и громко произнёс Виант.

Облом! Из раскрытой пасти вместо слов о маме и раме вылетел лишь крысиный писк. Ничего похожего на человеческую речь.

– Мама мыла раму! – ещё громче выкрикнул Виант.

Увы, из пасти опять вырвался ещё более громкий и пронзительный писк.

Силы вон, Виант рухнул на пыльный асфальт. Говорить он не может, значит, договориться с местными великанами не получится. Для них он как был, так и останется крысой. Ну а с крысами разговор короткий – каблуком по башке. Ну или что там носят на нижних конечностях местные жители. Кстати, Виант оторвал голову от асфальта, а куда это он попал и как выглядят эти самые инопланетяне?

Интересная ситуация, Виант откинул голову, затылок вновь опустился на асфальт. Пока он стоял перед «малахитовым компьютером», то как-то не думал, а в какой именно виртуальный мир он попадёт. Был момент, когда воображение нарисовало эдакий футуристический пейзаж типа гигантских вычурных небоскрёбов в виде узких башен с «тарелками» на концах. Или не менее футуристический город-улей в виде исполинской пирамиды. Да мало ли как ещё могут выглядеть города инопланетян, которые создали этот самый компьютер. Благо в своё время Виант прошёл кучу фантастических компьютерных игр, не говоря уже о книгах и фильмах. Вот, только, реальность виртуальной игры на проверку оказалась иной, совершенно иной. Можно даже сказать, скучной. Хотя, и это у неё не отнять, реальней некуда.

Ладно, хватит валяться. Виант осторожно выглянул из-под прикрытия стального колеса. Локация абсолютно незнакомая. Судя по всему, день в разгаре. Солнце (Солнце ли?) висит высоко в небе. Довольно жарко. Мусорный бак над головой самый что ни на есть обычный, не прозрачный и без сенсорных кнопок. Даже конструкция весьма и весьма знакомая: чуть более широкая горловина и выпуклая откидная крышка.

Виант оглянулся по сторонам. Тупик, куда его занесла игра, самый обычный тупик из трёх самый обычных стен из ядовито-жёлтых кирпичей. Из щелей торчит хорошо знакомый серый цемент, Виант поморщился, или как там его на самом деле называют строители. Если разобраться, то он оказался в самом обычном переулке. В дали, в мареве нагретого воздуха, угадывается проезжая часть. В коротком промежутке между стенами то и дело мелькают размытые силуэты машин. Подобный стиль городской застройки весьма распространён в Лондоне, в Англии. Две параллельные улицы с широкой проезжей частью. Вдоль них тянутся дома, как здесь, например, в три-четыре этажа. Между ними относительно узкий переулок. Пространства ровно столько, чтобы можно было выставить мусорные баки, да могла бы проехать машина для сборки этого самого мусора.

Господи! Виант мысленно хлопнул сам себя по лбу. Местные жители никакие не великаны, это он сам очень маленький. Ну да, как крысе, ему всё и все кажутся огромными. Хотя, Виант вытянул мордочку и глянул вверх, этот же мусорный бак высотой будет около метра, максимум полтора. А та псина – самая обычная бездомная дворняжка, не самая крупная, но и не самая мелкая. Про таких в народе говорят — помесь бульдога с носорогом.

По плечам и спине скатилась нервная дрожь. Виант инстинктивно юркнул обратно за колесо. Псина может быть и обычная дворняжка, однако в её пасти полно острых клыков. То ли специально, то ли нет, создатели игры подкинули Вианту при старте такого, можно сказать, мода. Зато таким вот весьма и весьма наглядным образом сразу дали понять, что сохраниться и перегрузиться не получится. Жизнь в игре одна и держаться за неё нужно всеми четырьмя лапами. Осторожность, осторожность и ещё раз осторожность. Во истину, параноики живут нервно, но долго. В виртуальном мире любимая присказка превратилась в девиз.

Асфальт под лапами вздрогнул, Виант инстинктивно метнулся глубже под бак. Над головой развернулся вселенский грохот. Неужели это конец?! Виант в панике крутанулся на месте. Неужели опять собака?! Или нет?! Виант забился в щель между стальным колесом и кирпичной стеной.

Шелест. Над головой что-то упало и звякнуло. Сердце испуганно ёкнуло. Виант машинально присел на пятую точку. Что?! Что?! Это было?!

По ушам опять долбанул вселенский грохот. Крышка мусорного бака захлопнулась с оглушительным треском. Ну конечно же! Виант высунул морду из-под защиты стального колеса. У противоположной стороны бака ноги, ноги местного жителя, аборигена. Что-то вроде лёгких тонких ботинок грязно-белого цвета. Левый носок частично заполз под бак. Местный житель вынес мусор и пошёл обратно. Причём сделал он это весьма и весьма небрежно. Рядом с лёгкими ботинками на пыльный асфальт просыпались объедки, бумажки, пластиковая бутылка и прочий мусор.

Это был человек? Виант стрелой рванул к противоположному краю мусорного бака. Как? Как выглядит местный житель? Инерция едва не вынесла Вианта наружу. Местный житель не успел далеко уйти. Прежде, чем грузная фигура скрылась за грязно-серой дверью, Виант худо-бедно успел разглядеть аборигена. Как ни странно, человек, весьма упитанный мужик среднего роста. На повара очень похож, на голове что-то вроде колпака, на плечах рубашка с короткими рукавами, а на ногах желтоватые брюки. Причём на пояснице болтается бантик от завязок передника.

На всякий случай Виант нырнул обратно под бак, в относительно прохладную тень. Местная звезда припекает весьма знатно. Это даже обидно, немного. Первый же встречный местный житель похож на человека. Ошибиться трудно. Интересно — инопланетяне, которые создали этот чёртов компьютер, на самом деле похожи на людей? Или они только взяли обитателей Земли в качестве основы для персонажей?

Ну дела-а-а, Виант прилёг на пыльный асфальт возле стального колеса, одной загадкой меньше. Впрочем, это даже к лучшему – легче будет адаптироваться. А сейчас нужно решить очень важный вопрос – что делать дальше?

Не, так-то понятно — искать выход из игры. Это наиглавнейшая задача. Найти выход из игры, значит узнать её цель и пройти до конца. Виант криво усмехнулся. Только вряд ли у него получится поставить игру на паузу и проведать холодильник. От таких мыслей живот тут же призывно заурчал. Виант сглотнул, горькая слюна едва-едва скатилась по сухому горлу. А вот и ответ на вопрос – выжить. В первую очередь ему нужно просто выжить, найти воду, еду и место для отдыха. Причём именно в такой последовательности. Что, как и почему — это только на полный желудок и свежие лапы. Как бы не было печально, но поиск выхода из игры — задача номер два. А сейчас пожрать бы.

Как на грех ноздри защекотал обалденный запах классической «горячей собаки»: свежая сосиска в булочке с кетчупом. Таким… красным, густым, чуть терпким и кисленьким. Таким, Виант потянул носом, каким он больше всего любит.

От запаха долгожданной еды желудок забился в конвульсиях. Виант без сил привалился спиной к стальному колесу. Только сейчас, задним умом, дошла элементарная мысль – в игру нужно было отправляться на полный желудок. Последний раз ему довелось перекусить, Виант скосил глаза в сторону, дай бог часов десять, если не все двенадцать тому назад. На завтрак Инга Вейсман, весьма и весьма сексапильная научная сотрудница, принесла тарелку овсяной каши, почти литровую кружку молока и слегка поджаренные тосты с маслом. Ах, Виант тихо вздохнул, как было здорово, как аппетитно хрустела румяная корочка.

Виант перевернулся на другой бок. Да и в «малахитовой комнате» нужно было не корячиться, не метаться из угла в угол как угорелый, а сразу же уходить в игру. Тогда, глядишь, желудок не сходил бы с ума от голода, а горло не тёрла бы жажда. Здесь и сейчас и думать нечего выбраться из-под мусорного бака в поисках еды и воды. Да и страшно, честно говоря.

День в разгаре, местная звезда залила переулок ярким жгучим светом. Время от времени в щели между асфальтом и дном бака мелькают ноги людей. Чаще всего мужские брюки и ботинки, несколько реже обнажённые женские ножки в пыльных сандалиях. Время от времени, словно напоминая о параноиках и долгой жизни, совсем рядом с баком пробегают собачьи лапы.

Вот она жизнь крысы во всей красе: самый опасный противник отнюдь не царь природы, а его блохастые слуги. Люди, скорей всего, крысу просто не заметят. Если, конечно, не бросаться под ноги и не грызть сандалии. А вот собака учует его за километр и попытается поймать. Обязательно попытается, хотя бы ради спортивного интереса. Виант поёжился. А ещё у людей есть кошки.

На ум тут же пришло крылатое выражение из басни Крылова «Мышь и крыса»: сильнее кошки зверя нет. Это когда ты человек, высокий, на двух ногах и в ботинках, легко смеяться над крылатым выражением. А когда ты крыса, маленькая и на четырёх лапах, шутливое выражение превращается в самую что ни на есть серьёзную опасность. Лев под мусорный бак не полезет, а вот кошка – та запросто.

Не-е-е…, Виант тихо вздохнул. Надо, надо, во что бы то ни стало надо будет дождаться темноты и лишь после отправиться на поиски воды и пропитания. А пока остаётся только ждать и терпеть. Но-о-о…, Виант повёл мордочкой, откуда под мусорным баком такой, такой обалденный запах «горячей собаки»?

Время от времени едва заметный ветерок заносит под мусорный бак запах свежей булочки и сосиски с кетчупом. Каждый раз желудок начинает конвульсивно дёргаться, да и пить страсть как хочется.

Что-то здесь не так, Виант поднялся на лапы. Если даже у людей от голода обоняние обостряется, то чего уж говорить о крысах. Запах, запах, обалденный запах манит и тянет к себе едва ли не за уши. Как во сне, Виант сделал шаг, потом ещё и ещё. Запах «горячей собаки» ведёт его словно путеводная звезда. Да где же она? Нос ткнулся в кучку мусора возле бака.

Объедки. Виант плюхнулся на задницу. Ну конечно же. Тот мужик в поварском наряде просыпал часть мусора мимо бака. Из-под промасленной салфетки выглядывает классическая «горячая собака», две булочки, а между ними сосиска. Естественно, она съедена почти полностью, красный кетчуп размазан по надкусанному краю. Причём видны следы зубов, чужих зубов. Рядом, из целлофанового пакета, выглядывает горлышко пластиковой бутылки объёмом примерно в пол-литра. А в бутылке, Виант нервно сглотнул, ну ни как не меньше чем на треть вода, причём прозрачная и чистая. Но мусор, Виант подался всем телом назад. Это же мусор!

В душе в кровавой сече сошлись голод и брезгливость, Виант недовольно поморщился. Никогда, никогда раньше ему не приходилось питаться мусором. В Облаке, в Исправительной колонии №10, его кормили знаменитой тюремной баландой. Пусть она ещё та еда, тощий супчик, постная каша на воде и чёрный хлеб, но, всё же, настоящая еда, которую Виант поглощал из тарелки алюминиевой ложкой. Если бы он знал, что крысе придётся питаться самыми настоящими объедками и прочим мусором, то непременно выбрал бы солдата. Армейские пайки, говорят, очень даже ничего. А так… Виант тяжело вздохнул. Ясно дело, никто и никогда не продаст крысе целую сосиску в тесте. Не продаст ни за какие деньги. Да и сами деньги крысе не полагаются. Но еда…

Здесь же, Виант облизнулся, сантиметров шесть, не меньше, свежей, сочной сосиски в кетчупе. Да и сама булочка блестит и манит белой-белой мякотью. А в бутылке… В бутылке вода! Самая настоящая вода. Ну или то, чем можно утолить жажду. Похоже, за той невзрачной дверью, за которой скрылся небрежный повар, находится местный общепит. Крысиный рай, где на полу в изобилии валяются крошки, где протекают трубы, а мусорки под завязку забиты мясными объедками.

Да пропади оно всё пропадом! Какой смысл плакать о потерянной девственности. Передние лапы вцепились коготками в огромный кусок «горячей собаки». Винт рывком втянул недоеденную сосиску в тесте под мусорный бак. Зубы тут же впились в такую, такую, Виант проглотил большой кусок, в такую вкуснейшую сосиску. И какой дурак не доел её? А какой дебил выкинул? Она же свежая!

Недоеденная «горячая собака» ушла в один присест. Передними лапами Виант смахнул с мордочки мелкие крошки. Пусть сок свежей сосиски и кисло-сладкий кетчуп приятно смазали горло, однако жажда никуда не делась. Скорее наоборот – ещё сильнее принялась тереть горло раскалённой наждачной бумагой. Столь вкусный обед просто необходимо запить чем-нибудь свежим и в большом количестве.

Это в первый раз больно и стыдно, а потом одно сплошное удовольствие. Мощный рывок, Виант плюхнулся на пятую точку. Зато пластиковая бутылка целиком и полностью оказалась под мусорным баком. На синей этикетке изображена какая-то горная долина, а по круглому верху идёт какая-то надписью. Виант покрутил бутылку и так и эдак – один хрен не разобрать. Да и ладно. Крысиные пальцы с чёрными коготками легко скрутили синюю крышку. Виант поморщился, в нос шибанул углекислый газ. Вода, вроде как, газированная – да какая разница.

Виант легко приподнял бутылку. Во облом! Конец бутылки упёрся в дно мусорного бака. Вылить газировку прямо на пыльный асфальт рука не поднимается, но иначе напиться просто не получится. Виант стрельнул глазами по сторонам. Впрочем, это не проблема.

Между задней стенкой мусорного бака и кирпичной стеной самое настоящее и достаточно высокое ущелье. Передними лапами Виант выкатил бутылку на свободное пространство. Теперь лечь на спину и затащить её на себя. Задние лапы приподняли дно пластиковой бутылки. Только осторожно! В раскрытую пасть тонкой струйкой полилась тёплая почти выдохнувшаяся газировка.

Блаженство! Задними лапами Виант отбросил бутылку в сторону. И напился и даже умылся, остатки газировки вылились прямо на морду. Будто в озере искупался. Виант перебрался в тенёк под защиту стального колеса. На душе сразу стало легко и свободно. Вот теперь можно и сумерки подождать.

Полный и очень довольный желудок тянет в сон. Правда, адреналин от недавнего соревнования с собакой всё ещё кипит в крови и щиплет кончики пальцев. Да-а-а…, Виант вытянулся в полный рост, эта игра доставит ему ещё множество адреналиновых минут. Куда уж там даже самым крутым и дорогим сетевым стрелялкам. Виант перевернулся на бок. Кстати, об игре.

Пускай вокруг него самая что ни на есть реальная виртуальность, однако всё равно не следует забывать, что он в игре. Какой-никакой интерфейс быть должен по определению. Виант нахмурился. Тем более, пока он висел в сфере появления, перед глазами что-то там болталось. Виант расфокусировал взгляд. А вот и оно, спасибо игровым навыкам, почти как в сетевой РПГ. Перед глазами будто появился наполовину прозрачный экран. В верхней части маленький белесый круг. А в правом нижнем почти такая же по размерам и цвету иконка в виде трёх коротких и толстых прямоугольничков.

Это должен быть главный интерфейс игрока. Если верить авторам многочисленных ЛитРПГ, то на нужном объекте нужно сфокусировать взгляд. Виант напряг глазные яблоки на кружочке сверху, перед глазами тут же развернулся белесый круг. Стрелка в виде уголка упёрлась в верхний край круга. А теперь, если глянуть вдаль… Белесый круг перед глазами тут же исчез, в поле зрения во всей красе появилась яркая щель между пыльным асфальтом и дном мусорного бака. Мимо прошлёпали грязно-белые ботинки.

Ничего сложного: концентрируешь внимание на нужной иконке, и она тут же разворачивается; смотришь вдаль, и она тут же сворачивается. Виант несколько раз прогнал белесый круг туда-сюда. Со временем навык закрепится и будет вызываться автоматически. Впрочем, Виант в очередной раз развернул белесый круг, это не иначе игровой компас, точнее, указатель направления.

Во многих компьютерных играх присутствуют подобные компасы, часто они сопряжены с локаторами. Только здесь на экране нет никаких точек, лишь направление, куда идти. Виант покрутил головой туда-сюда, стрелка в виде уголка послушно пробежалась по краю круга туда-сюда. Ряд символов над кругом должно быть указывают на расстояние до цели. Виант опустил голову к самой земле. О! Очень приятная новость – стрелка показала точно вдаль по переулку.

Это радует, Виант поднял голову. Пусть он понятия не имеет о цели игры, зато точно знает, где она находится. Хотя… Виант наморщил лоб, когда он только-только возник в сфере, то, кажись, стрелки не было. Или была? Или что было вместо неё? Ладно, Виант тряхнул головой, будет время, можно будет разобраться и с этим. Пора проверить вторую иконку в нижнем правом углу.

Расфокусировать взгляд и мысленно щёлкнуть по иконке в виде трёх коротких и толстых прямоугольничков. Перед глазами тут же развернулось меню, причём оно очень похоже на то, что довелось увидеть на экране «малахитового компьютера». Ну да, Виант криво улыбнулся, «фирма» то одна. Только задний фон будто покрыт пыльной дымкой, а буквы не столь яркого и насыщенного зелёного цвета. Прямоугольного курсора нет и в помине. Виант напряг память, что там в подобных случаях писали авторы ЛитРПГ?

Курсора нет, ибо у него нет ничего похожего на манипулятор «мышь». Значит, нужно сосредоточиться, к примеру, на верхней строчке и мысленно «щёлкнуть» по ней. Отлично! Виант самодовольно улыбнулся. Главное меню исчезло, вместо него появилось следующее. Ещё «щелчок» по верхней строчке. Перед глазами выплыл какой-то текст, в правой части прорисовалась полоса прокрутки. Просто, как всё гениальное.

Эх, как же ему этого не хватало. Виант принялся самозабвенно скакать из меню в меню и листать текст энциклопедии. Ну а то, что это энциклопедия к игре, можно не сомневаться. Сколько же здесь всего: страницы, страницы и ещё раз страницы. Некоторые из них содержать весьма и весьма длинные «портянки» текста. И-и-и, от бессилия заскрежетали зубы, бесполезно всё.

Вот такая по-своему остроумная и горькая шутка, Виант тихо вздохнул. Перед ним подробное описание игры на абсолютно незнакомом языке. Глаза бегают по строчкам и абзацам, бегают, но так и не могут найти ни одного знакомого символа. Ничего похожего ни на русский, ни английский язык. Вообще ничего знакомого. Картинок и тех нет.

Как обидно! Правая передняя лапа сжалась в кулак и тихо стукнула по стальному колесу. Здесь и сейчас он мог бы узнать цель игры, как далеко до этой самой цели, какие у него возможности как у персонажа и ещё кучу другой полезной информации. Пусть компьютерные игроки далеко не всегда читаю энциклопедии к играм, но Виант как раз относится к той категории, которая их всё же читает. Причём заранее и весьма тщательно. Недаром говорят: знания – сила. Ибо знание предыстории, различных описаний, внешних видов и прочих возможностей частенько не только облегчает игру, но и подогревает к ней интерес. Частенько, но только не на этот раз.

До всего, буквально до всего, придётся доходить своим собственным умом. И ладно бы просто доходить. Каждое очко опыта придётся щедро оплачивать шишками, потом и кровью. Последнее пугает больше всего. Виант принялся упорно и сосредоточенно листать энциклопедию. Первичный восторг благополучно схлынул. Начиная с самого главного меню, Виант начал целенаправленно «щёлкать» по всем строчкам меню и прокручивать до конца все без исключения страницы.

Ослиное упрямство не осталось без вознаграждения. За очередной строчкой главного меню открылся не просто текст, а целый ряд столбов с символами. Виант крутанул страницу туда-сюда. Похоже, это календарь. Пара символов в крайнем левом столбце заключена в красную рамку – дата? В верху шесть более крупных символов разделены двумя двоеточиями. Причём крайний правый символ постоянно меняется – часы? Тогда ещё одна надпись слева должна быть текущей датой с числом, месяцем и годом.

О-о-о! Виант самодовольно улыбнулся. А это самый настоящий сюрприз. Очень приятный и полезный, между прочим. За иконкой в виде кружка развернулась карта. Причем не классическая карта с руслами рек и контурами гор, а игровая: посреди чёрного «тумана войны» выделяется маленький прямоугольничек обследованного пространства. Причём, причём….

Сердце бешено забилось. Виант мысленно крутанул картинку. Получилось! Мусорный бак тут же встал боком. Словно на картинке появилась стена и дверь, та самая дверь, за который скрылся местный житель. В энциклопедии игры нашлась объёмная карта. А это очень, очень и даже очень серьёзное подспорье. Как крысе, Вианту придётся исследовать не только площадь, но и пространство, объём. А если поиграть с масштабом? Пара символов справа по смыслу и по месту очень напоминают «плюс» и «минус».

Ну, чего и следовало ожидать: буквально через пару кликов объёмная карта сменилась на плоскую. Впрочем, при таком масштабе, на ней должна уместиться площадь не меньше гектара. Правда, вместо окружающих домов на карта пока лишь тонкая полоска знакомого переулка. А если масштаб увеличить ещё больше?

Мысленный щелчок по «плюсу», исследованная полоска переулка стала ещё тоньше и короче. Ещё щелчок, а потом ещё и ещё. Очень быстро исследованное пространство превратилось в яркую точку на фоне огромного полушария планеты, причём правого, наверно, западного. Чёртов «туман войны» окутал игровую планеты непроницаемой пеленой. Неужели игровое пространство столь велико? Уму не постижимо.

В реальности только самые крутые и дорогие сетевые игрушки могут похвастаться игровым пространством размером с Землю. Да и они вряд ли охватывают планету вплоть до последнего квадратного километра на северном полюсе или пустыню Сахару от Красного моря до Атлантического побережья.

С помощью маленькой иконки в верхнем левом углу Виант целиком и полностью свернул энциклопедию. Оказывается, можно и так. Нечего там больше смотреть, только глаза ломать и настроение портить.

Худо-бедно полный желудок, жаркий день и полное отсутствие каких-либо дел располагает к размышлениям. Виант закрыл глаза. Мягкая крысиная шкурка вполне позволяет лежать прямо на асфальте, даже матрас не нужен. Если ещё калачиком свернуться. Перед внутренним взором медленно и неторопливо поплыли яркие образы дум и мыслей.

Первая самая важная проблема благополучно решилась. Виант криво улыбнулся. Пусть он потерял «невинность», зато он сыт и находится в относительной безопасности. Вот теперь можно вернуться к самому главному вопросу – как выбраться из игры? Хотя… Ясно и так – пройти её до конца. Желательно, конечно же, остаться в живых и сохранить все свои конечности. У него есть направление движения – очень хорошо. Виант тихо вздохнул. Жаль, только, что проклятый «туман войны» скрывает конечную точку. В энциклопедии, конечно же, должно быть описание цели игры, только, увы, он совершенно не владеет местным языком.

Виант перевернулся на другой бок и вновь свернулся калачиком. Если подвести итог, то у него сейчас две задачи. Первая – найти воду, еду и хорошее убежище, причём именно в такой последовательности. Иначе говоря, элементарно выжить. Мусорный бак, Виант приоткрыл правый глаз, поцарапанное и заляпанное грязью дно никуда не делось, далеко не лучшее убежище. Вторая задача – выучить местный язык. А то, что он очень даже пригодится – копчик чует. Очень не хочется связываться, но придётся. В голове тут же вспыхнул новый вопрос – а как выучить? Очень хороший вопрос. Чертовски хороший вопрос. Найти бы на него ответ.

Бешеная беготня от бездомной собаки, полный желудок и перегруженный думами и впечатлениями мозг вконец сморили Вианта. Игра игрой, но как же он устал и вымотался самым натуральным образом. Постепенно перед внутренним взором потянулись совсем уж невероятные картины и ведения. Виант сам не заметил, как задремал. Кстати, это ещё одна полезная заповедь выживальщика – отдыхай, то есть спи, при любой возможности.

Глава 7. Какой-то общепит

Сон, сон, блаженный сон принёс отдохновение. Так не хотелось возвращаться в безумную реальность (или виртуальность), но вечерняя прохлада разбудила его. Виант с наслаждением потянулся всем телом, крысиный хвост вытянулся как струна. Хоть и в самом деле вставай и делай утреннюю зарядку. Хотя, Виант бросил взгляд в переулок, правильней будет сказать вечернюю. Или, всё же, утреннюю? Нормальной крысе полагается днём спать, а ночью бодрствовать. Ну а раз он теперь крыса… Да, неприятные думы.

Впервые в жизни ему довелось спать прямо на улице без одеяла и подушки, прямо на асфальте, да ещё под мусорным баком. Виант рывком перевернулся на все четыре лапы. Как бы то ни было, он великолепно отоспался. Наверно, это один из крысиных навыков. Только почему так холодно? Виант поёжился. Такой приятный, такой тёплый асфальт остыл и больше похож на чёрный лед. Временами ветерок заносит под мусорный бак чуть ли не самый настоящий мороз, будто на улице снежная зима.

В переулке заметно стемнело. Первые этажи домов погрузились в сумрак, на ядовито-жёлтые кирпичные стены будто накинули чёрную вуаль. Хотя четвёртый этаж в доме напротив вроде как ещё освещён лучами местного светила. В принципе, можно пуститься в путешествие, тем более пустой желудок опять намекает на ужин, а глотка вновь грозит превратиться в наждачную бумагу. Виант осторожно выглянул из-под мусорного бака. На том конце переулка с визгом проскочила машина. Нет, Виант убрался поглубже под бак, лучше подождать. Бережёного бог бережёт.

Терпение не только благодетель, а ещё залог выживания. Виант доблестно просидел под мусорным баком до самой темноты, пока в узком переулке не зажглись редкие фонари. Для полной гарантии можно было бы просидеть ещё часок-другой, да только от холода съёжился хвост, а зубы принялись выбивать чечётку. И это при том, что на дворе, вроде как, лето. Ну, пусть не лето, так середина осени точно, когда днём жарко, а ночью уже холодно. Виант поёжился, кажется, будто со шкурки осыпались сосульки. Холодно, только не до такой же степени?

Крыса никогда не была ценным пушным зверем. Нужно найти убежище потеплей, а то и превратиться в кусок льда недолго. Только, куда идти? Виант вновь высунулся из-под мусорного бака. Вроде как, никого, переулок пуст. Ни людей, ни собак, ни кошек. Лишь откуда-то сверху долетает музыка. Бегать по середине переулка глупо, лучше пробираться вдоль стен.

Первый шаг из-под призрачной защиты мусорного бака. Сердце тут же бешено заколотилось. Виант целиком и полностью выбрался наружу. Однако кажется, будто пугливая душа вцепилась руками и зубами в стальное колесо и упорно не желает его отпускать. Под мусорным баком Виант просидел от силы часов десять, и кто бы мог подумать, что за это время он станет родным домом. Нет, так не пойдёт. Рывок! Виант прижался левым боком к кирпичной стене.

Игровой адреналин в действии. Даже простое перемещение в облике крысы по пустому переулку поздно вечером вызывает в душе массу эмоций. Виант перевёл дух. Даже холод отступил. Зря он, всё таки, выбрал крысу в качестве персонажа. В ужасе шарахаться от кошек и собак, это перебор. Солдат был бы лучше. На худой конец сгодился бы и рабочий, или кто там на самом деле скрывался под схематичным рисунком человека в рабочей робе.

Левый бок трётся о кирпичную стену, как ни странно, успокаивает и даже греет. Виант едва не ткнулся носом в новое препятствие. Низенькое крыльцо в одну ступеньку. Обойти? Или перепрыгнуть? Второй вариант кажется лучше, заодно можно будет опробовать собственные возможности.

Задние лапы словно две мощные пружины. Толчок! Тело легко оторвалось от земли. Передние лапы ловко зацепились за верх бетонной ступеньки. Теперь слегка подтянуться и перекинуть тело на ступеньку. Ну дела, Виант глянул вниз, прыгнул выше собственной головы. Будь он человеком, это как забраться на стену высотой метров шесть, если не все восемь. Ну да, у крыс другие возможности, по сравнению с их собственными размерами и весом.

Прямо перед глазами закрытая дверь. Бледная лампочка над верхним косяком едва разгоняет темноту. Изнутри доносится приглушённая музыка. Виант поводил мордочкой туда-сюда, точно общепит. Ибо только в общепите в столь поздний час будет играть музыка, да ещё так громко. Сквозь узкие щели между дверью и косяками сочатся обалденные запахи. Виант потянул носом, пустой желудок тут же судорожно дёрнулся. Колбаса, пиво и, несомненно, что-то морское. В смысле рыба, креветки. Только, увы, крысе вход через дверь заказан. Придётся поискать обходные пути, да и на пороге лучше не торчать. Виант торопливо спрыгнул с крыльца на противоположной стороне.

Какой бы бледной и тусклой не была бы лампочка над дверью, однако в темноте лучше, спокойней. Недалеко от крыльца нашлось маленькое подвальное окошко. Прямоугольный проём затянут металлической сеткой, через узкие ячейки едва ли пролезет тонкий хвост. Хотя, никакого стекла за ней нет. Передней лапой Виант потрогал стальную сетку. Почему-то казалась, будто в будущем человечество в обязательном порядке сумеет победить крыс. Так оно будет или нет — бог его знает. А в этой игре хвостатые грызуны «достойно держат оборону». В правом углу узкого подвального окошка едва проглядывается, скорее, просто угадывается, узкий лаз. К металлическим прутикам прилипли мелкие серые волоски. Виант улыбнулся. Крысы проделали, не иначе. Впрочем, тем лучше.

Получится или нет? Виант осторожно просунул морду в узкий лаз. Стальные прутики неприятно царапнули кожу. Вроде, можно. Ну а если поднажать, то…, Виант упёрся всеми четырьмя лапами, то пролезть можно вообще без проблем. Только лучше не торопиться.

Передние лапы замерли на узком бетонном подоконнике по ту сторону металлической сетки. Виант наклонил голову. Внизу, словно в реке, плещется темнота. Как-то не хочется нырнуть в неё с головой. Бог знает, что там внизу, на полу. Воображение тут же услужливо нарисовало распахнутые кошачьи пасти и крысиные ловушки. Хотя…

Насколько это возможно, Виант протиснулся во внутрь. Над входом в общепит висит весьма тусклая и хилая лампочка. Достаточно плотная сетка задерживает больше половины того света, что падает на подвальное окошко. Только тьма в подвале больше не кажется чернильной, скорее, Виант напряг глаза, мрак словно разошёлся в стороны. Пусть не в ярких цветах, а всего лишь в градациях серого, вполне можно разглядеть внутренности подвала.

Бетонная стена прямо под узким окошком далеко не лучшего качества. Без проблем можно разглядеть крошечные каверны и камешки. Строители точно сэкономили на марке цемента, зато не пожалели щебёнки. В каких-то полутора метрах от узкого подоконника проглядывает тёмный пол.

Может, того, спрыгнуть? Виант качнулся всем телом туда-сюда. Полтора метра вряд ли являются для него большой высотой, как для крысы. Впрочем, Виант поднёс к глазам левую переднюю лапу, есть идея получше.

В первый раз всегда трудно и страшно, ибо не известность пугает больше всего. Кое-как, то и дело опасно балансируя на узком подоконнике, Виант развернулся. Крысиный хвост свесился вниз, задняя лапа легко зацепилась за первую же каверну в бетонной стене. Теперь опуститься ещё ниже и найти опору для другой задней лапы. Словно пьяный паук, Виант с горем пополам начал спуск. Будь бетонная стена более качественной, то подобный фокус ни за что бы не прокатил. А так крошечные крысиные коготки словно альпинистские крючки. Левая передняя лапа с тихим скрипом соскользнула с камешка. Сердце тут же ударилось о рёбра и замерло. Виант с трудом перевёл дух. Ещё бы научиться как следует пользоваться этими самыми «альпинистскими крючками». На последней половине метра Виант не стал искушать судьбу и просто спрыгнул. Все четыре лапы мягко спружинили. Словно кошка какая-то, Виант оглянулся, не будь сия тварь помянута всуе.

Подвал как подвал, довольно просторная бетонная коробка, к тому же, пустая. Лишь вдоль дальней стены тянется пара тёмных труб, а с потолка прямо на проводе свисает круглая лампочка. Виант пошевелил мордочкой, ноздри уловили не слишком приятный запах влажной плесени. Похоже, здесь заметно сыро. Вот почему хозяин общепита не использует подвал как кладовку, иначе можно легко разориться только на одной гидроизоляции. По этой же причине пол словно линолеумом покрыт скользкой влажной плёнкой. Бр-р-р! Виант брезгливо тряхнул передними лапами. Боже, и как только крысы живут в таких условиях?

Ещё один очень полезный игровой навык: прежде, чем лезть в незнакомую локацию, убедись, что у тебя есть путь для отступления. Виант повернулся к бетонной стене, с которой только что спустился. Нужно попробовать. Первая же попытка увенчалась успехом, ещё легче, чем вниз, Виант добрался до узкого подоконника. Путь к отступлению есть, при необходимости из подвала можно не просто выбраться, а удрать самым настоящим образом. Только пока не хочется. Словно ледяная вода через металлическую сетку во внутрь втекает холодный воздух. Виант ловко спрыгнул на пол, лапы едва не разъехались в стороны на скользкой плёнке. Даже слишком холодный для середины осени.

Пусть игровая энциклопедия недоступна, зато опытным путём удалось раскрыть сразу два очень полезных крысиных навыка. Виант самодовольно улыбнулся. Во-первых, у него есть ночное зрение, которое великолепно работает даже в полной темноте. К чести создателей игры, это очень и даже очень полёзная возможность. А то ползать в абсолютном мраке по грязному полу — прости господи! Лучше сразу собаке в пасть. Во-вторых, не менее полезное умение ползать по вертикальным стенам. Конечно, будь бетон более качественным и гладким, не говоря уже о стекле или пластике, то выбраться из подвала обратно на улицу не было бы никакой возможности. Крыса не геккон, в смысле, по части умения ползать по стеклу и стенам ей до маленькой тропической ящерицы ох как далеко. Ну это ладно.

Виант поднял голову, волокна серой грязи свисают с потолка словно оборванная паутина. Если над ним общепит, то будет очень здорово найти туда дорогу, или тропу. Где-то там должно быть полно вкусных крошек и мясных объедков. В любом случае имеет смысл обследовать и этот подвал, и здание в целом более тщательно. Может быть даже получится основать здесь постоянную базу, в смысле, найти место для кормёжки и ночлега. Заодно не помешает найти выход в местный коллектор, если такой есть, разумеется. Элементарный здравый смысл подсказывает, что путешествовать под землёй гораздо безопасней, чем по открытой поверхности. Ну а к дурному запаху можно привыкнуть.

Удача улыбнулась Вианту, самым первым нашёлся отличный источник воды. В соседней комнате, в самому углу, немного подтекает труба. Из неплотного стыка с равномерностью метронома срываются большие белые капли. Виант осторожно погрузил язычок в небольшую лужицу под трубой. Вроде, ничего, вода как вода, как и положено водопроводной воде. Конечно, по возможности нужно будет поставить под стык хоть какую-нибудь ёмкость, но пока можно напиться и так. Впервые с момента начала этой чёртовой компьютерной игры Виант напился от души, налакался прохладной водопроводной воды с привкусом хлорки по самую маковку. С полным желудком Виант отвалился от лужицы под неплотным стыком, вот уж никогда не думал, что вода из-под крана может быть такой вкусной и живительной.

Искать переходы из комнаты в комнату лучше всего возле труб. Как обычно строители-халтурщики поленились как следует заделать проходные дыры. Буквально за пару минут Виант обследовал подвал от и до. Только, увы, как и самая первая бетонная коробка, все прочие комнаты оказались совершенно пустыми и заброшенными. Хозяин общепита спускается в подвал в лучшем случае раз в год, если не ещё реже. Сырость, проклятая сырость, не позволяет использовать столько отличного пространства под кладовки и склады.

В самой дальней и в самой последней комнате нашёлся выход на первый этаж. Деревянная лестница с низкими кривыми перилами подходит к большой чёрной двери. Даже с земли виден массивный встроенный замок. Виант привстал на задние лапы, даже если он сумеет добраться до него, то вряд ли него хватит сил провернуть пару раз полукруглую ручку. Должен быть другой путь.

Самый низ деревянной лестницы изрядно подточен гнилью. Некогда ровные торцы досок напоминают зубья тупой пилы. В самой крайней доске большая кругля дыра. Виант подошёл ближе, может, сюда? Но тут изнутри донеслись настороженные шаги и шорох.

В три огромных прыжка Виант пересёк комнату и с разбега забился под канализационную трубу. От волнения спёрло дыхание, зато сердце заработало словно бешенный насос. Кошка?! Собака?! Глаза принялись лихорадочно искать путь к отступлению. Если рвануть в тот угол, то можно будет без проблем выскочить в соседнюю комнату.

Виант наполовину высунулся из-под трубы. Стоп! Какая ещё кошка? Какая ещё собака? Холодный разум наконец-то взял вверх над эмоциями. Будь под лестницей кошка, то она бросилась бы в атаку без лишних слов. Собака, наоборот, уже давно разразилась бы бешенным лаем. Нет, Виант целиком и полностью выбрался из-под канализационной трубы, под лестницей может быть кто угодно, но только не домашние любимцы человека.

Настороженные шаги и шорох повторились. Из дыры в крайней доске выбрались две женщины. Господи! Виант тряхнул головой. Какие ещё женщины? Человеческий разум в теле грызуна в очередной раз дал сбой. Крысы, из-под лестницы вылезли две местные крысы. И никакие они не женщины, а самки.

Местные обитательницы общепита не проявляют никакой агрессии. Виант подошёл ближе. Наоборот — самки окружили его и принялись обнюхивать. Носы и усы то и дело щекочут кожу.

В голову стрельнула шальная мысль — а вдруг это другие игроки? Виант сел на задницу. Вдруг это те два спецназовца, что попали в игру гораздо раньше его? Бред, конечно же, ну а почему бы не проверить?

— Привет, – с усилием произнёс Виант.

Как и следовало ожидать, вместо слов из горла вырвался лишь крысиный писк. Не самый приятный на слух, если разобраться. Наверно, точно так же подумали местные обитательницы. Самки резко отпрыгнули прочь и пронзительно запищали в ответ.

Речь. Живая речь. Только что они говорят? Виант напряг слух… Куда там! Крысиный писк и ничего более. Специалист по грызунам по особенностям писка может быть и сумел бы определить, чего хотят местные обитательницы. Но, Виант тихо вздохнул, такого специалиста по близости не наблюдается.

Может, попробовать по-другому? Виант развернул перед глазами внутренний интерфейс игры. Меню, меню, ещё меню, выпадающие строчки… Где-то здесь должен быть чат, обязательно должен быть. Но… Незнакомый язык, незнакомые слова словно проклятие. В интерфейсе игры некоторые функции неактивны и задёрнуты бледно-зелёной плёнкой. Да где же этот чёртов чат?

Грозное шипение ударило по ушам. Виант инстинктивно подался всем телом назад. Интерфейс игры перед глазами тут же свернулся. О, господи! Виант поднялся на все четыре лапы. Оказывается, свернуть интерфейс можно и так. Впрочем, не об этом нужно сейчас думать, не об этом. Из дыры в крайней доске показался крысиный нос, потом усы и, наконец, наружу вылезла большая чёрная крыса. Морда, словно татуировками, изукрашена многочисленными белыми шрамами. Самец, местный крысиный самец. На всякий случай Виант попятился. Причём местный самец находится в весьма скверном расположении духа. С чего бы это?

Обе самки торопливо отбежали в сторону и уселись на задницы, словно зрители в театре. Для полноты картины им не хватает картонных корзинок с попкорном. Между тем самец зашипел ещё громче, шерсть на его загривке встала дыбом. Местный «мужик» подобрался и напрягся. Из-под верхней губы то и дело проглядывают очень даже серьёзные клыки. Того и гляди в драку полезет. На всякий случай Виант резво отскочил назад. А это зря, самец тут же припустил следом.

Да чего ему нужно? Виант зашипел в ответ. Самец тут же отпрыгнул назад и принялся вновь показывать, какие у него грозные клыки. Что же делать? Виант присел. Между тем местный самец двинулся кругом. Едва он повернулся боком, как Виант сдавленно охнул: на облезлом хвосте местного жителя белых ниток шрамов ещё больше. К такому спиной лучше не поворачиваться, Виант крутанулся на месте, а то совсем-совсем не по-джентельменски вцепится прямо в затылок.

Как в древнем компьютере под современной программой, в смысле, медленно и с большим трудом, в голове сложилась картинка. Память нехотя показала кадры из какого-то научно-популярного фильма о жизни крыс. О, господи! По спине скатилась нервная дрожь, Виант тут же напрягся и зашипел. Крысы живут стаями. Причём обычно один альфа-самец и несколько самок. Вполне естественно, что каждый альфа-самец ревниво охраняет свою территорию и своих «жён» от поползновений конкурентов. Особенно от «безземельных» и «холостых» самцов.

Вот оно что! Виант резко дёрнул вперёд и тут же отступил назад. Местный альфа-самец резво отпрыгнул в сторону. В этой чёртовой компьютерной игре Виант играет за крысу. Если точнее, то он молодой самец, который, прости господи, покусился на территорию и самок этого альфа-самца этого долбанного общепита. Только как объяснить местному бугру, что ни его помойка, ни его самки Вианту на хрен не нужны?

Громкий писк. Альфа-самец рванул в атаку. Виант инстинктивно пригнулся и отклонился. Правая лапа сжалась в кулак и ударила, скорее просто шаркнула, местного бугра по морде.

Альфа-самец проскочил мимо, но резво затормозил и развернулся. На морде бугра большими красными буквами написано удивление. Голову на отсечение – он никак не ожидал получить круговой в голову. Виант невольно улыбнулся. Только вряд ли это его остановит. Такие типы понимаю силу, грубую силу и ничего кроме грубой силы.

Да ну его под лестницу! Виант зашипел и сделал вид, будто вот-вот собирается прыгнуть. Альфа-самец отклонился в сторону, Виант резко рванул в противоположную. Драться с крысой, с бывалым бойцом, нет никакого желания. Драпать надо. Виант бросил взгляд через плечо. Да чтоб тебя! Местный бугор рванул следом. Он же, зараза, не остановится, пока не выгонит молодого конкурента из подавал.

Бетонная комната не такая уж и большая. Зато можно повторить фокус с собакой. Виант поднажал что было сил. Стена рядом. Прыжок! Четыре лапы оттолкнулись от стены, Виант перемахнул через голову альфа-самца.

Глухой удар как райская музыка. Виант торопливо развернулся. Местный бугор никак не ожидал такого финта и с разгона врезался прямо в стену. Только вряд ли это его остановит. Альфа-самец провёл передними лапами по морде, будто разгладил усы, и вновь зашипел.

Бежать! Бежать! И только бежать! Виант резво развернулся на месте. Прыжок! Лапы толчком закинули тело на канализационную трубу. Виант прибавил ходу. Где-то впереди должен быть лаз в другую комнату. Если повезёт, то бугор отстанет.

Да что это такое! Виант резко затормозил. Передние лапы упёрлись в трубу, сила инерции едва не перекинула задницу через голову. Канализационная труба изгибается под прямым углом и уходит в потолок.

Что такое «не везёт» и как с этим бороться. Виант соскользнул на грязный пол и резко развернулся. Из пасти вырвался грозный писк. Местный альфа-самец тут же замер на месте и зашипел в ответ. Глаза испуганными зайцами заметались из угла в угол. Виант недовольно фыркнул. Это надо же – перехитрил сам себя, в прямом смысле загнал сам себя в угол. Крыса крысу в угол загнала. Смешно? Ни хрена!

Неужели придётся драться по-крысиному? От одной только мысли тело охватила нервная дрожь. А это что такое? Виант приподнялся на лапах. Впереди, в каком-то полуметре, на полу лежит… Тело рвануло вперёд быстрее мысли. Альфа-самец бросился в контратаку. В один прыжок Виант подскочил к цели, передние лапы подхватили с пола большой ржавый болт.

Шипение рядом совсем, Виант инстинктивно дёрнул в строну. Передние лапы крутанули импровизированную дубину. Ржавая головка врезалась альфа-самцу точно в ухо.

Удар получился вскользь и не очень сильный. Инерция крутанула Вианта на месте. Зато импровизированная дубина так и не выскользнула из передних лап.

Альфа-самец никак не ожидал подобного отпора. Крыс присел на задницу и принялся шлёпать самого себя передними лапами по морде. Виант перевёл дух. Нежели противник соображает, что это было?

Было? Было. Вот как надо! Импровизированная дубина вновь взвилась над головой. Поперёк всех крысиных правил Виант попёр на альфа-самца прямо на задних лапах и молча.

Кто бы мог подумать, крысы тоже умеют удивляться. Альфа-самец перестал шлёпать себя лапами по морде и вылупил глаза. Местный крыс в полной растерянности. Что это за атака такая?

– А-а-а!!! — Виант пронзительно выдохнул.

Головка болта опустилась точно на голову альфа-самца. Оглушительный удар примял крыса к полу. Виант аж подпрыгнул от усердия.

Природные инстинкты пришли альфа-самцу на помощь. Пусть его челюсть смачно стукнулась о грязный пол, однако у него хватило ума отскочить назад. Местного бугра плющит от боли. Крыс плюхнулся на задницу и принялся покачивать головой туда-сюда. В глазах альфа-самца застыло удивление.

Момент — добить! Во что бы то ни стало добить!

Два шага вперёд на задних лапах. Виант, словно балерина, крутанулся вокруг своей оси. Импровизированная дубинка оторвалась от пола. Ржавая головка саданула альфа-самца точно в левую скулу.

Подлый удар ржавым болтом оказался последней каплей. Альфа-самец среагировал как настоящая крыса – развернулся и дал стрекоча. Виант на последнем дыхании рванул следом. Импровизированная дубина вновь взвилась в воздух. Ржавая головка со свистом ухнула вниз. Только местный бугор успел рвануть с места в карьер. Вместо головы, или хотя бы спины, болт врезался в самый кончик облезлого хвоста.

Альфа-самец пронзительно взвизгнул от боли и ужаса. Крыс стрелой метнулся к пролому в стене. Ещё миг, в дыре под трубой пропал его облезлый хвост.

Победа! Виант перевёл дух. Вот так положил с размаху ржавый болт на неприятности. Такое специально хрен придумаешь. Ржавый болт словно настоящая боевая дубина брякнулся на грязный пол.

Это было нечто! Ни одна компьютерная стрелялка, даже самая крутая и дорогая, не может сравниться с этой битвой. Да, да, именно битвой, Виант машинально кивнул. В этой чёртовой компьютерной игре, название которой он даже не знает, Виант одержал самую первую победу над самым первым же встречным мобом.

Как обычно, после бурной схватки начался отходняк. Виант где стоял, там и бухнулся прямо на задницу. Ржавый болт брякнулся на грязный пол рядом. Адреналин кипит в крови. От ужаса и восторга трясутся передние лапы, а задние нервно елозят когтями по грязи.

Вот уж никогда не думал, что крысы, братья, так сказать, на проверку окажутся самыми злейшими врагами. Но! Виант тихо выдохнул. Что есть, то есть. Пусть не со всеми крысами этого виртуального мира, а только с альфа-самцами, ему придётся воевать вновь и вновь. Кстати! От восторга Виант щёлкнул пальцами. Это же… Отличная тактика против крыс. Да, нужно действовать именно так. Пусть он находится в теле крысы, но на самом деле он человек. Вот и не нужно вести себя как крыса, а поступать так, как в подобных ситуациях поступил бы человек. Виант скосил глаза, если бы не этот болт, то местный бугор разделал бы его под ноль.

Весёлый писк оторвал Вианта от размышлений. Две местные самки крутятся рядом и пищат от восторга словно малолетние фанатки при виде поп-звезды. Ну да, они видели схватку и поняли её по-своему. Виант поднялся на лапы. Раз ему удалось победить и прогнать местного альфа-самца, то теперь он сам местный альфа-самец. Подвал общепита и эти две «поклонницы» теперь его.

Упаси господь от такого приза, Виант отвалил в сторону. Визгливые самки поплелись следом. Да что б вас. Виант резко развернулся и зашипел как можно более грозно и зло. Проверено: крысы умеют удивляться. Обе самки бухнулись на задницы и вылупили на него глаза. До этих «дам» ситуация не дошла. Они явно ожидали, что новый альфа-самец тут же начнёт вступать в свои права. Ну уж нет, Виант поплёлся дальше. Пусть у него больше трёх лет не было ни одной женщины, однако это не повод залезть на крысу. Пусть их даже целых две и обе они прекрасны, по крысиным меркам, разумеется.

Окружающий мир будто двоится перед глазами. В это трудно поверить, однако ощущение нереальности до сих пор не оставило Вианта. Да, разум прекрасно понимает, что всё это, и подвал, и две крысиные «дамы», не более чем иллюзия, очень качественная виртуальность. Однако тело (и когда только успело) великолепно адаптировалось под четыре конечности, горизонтальное передвижение и даже хвост, который словно балласт тащится следом. Ладно, бог с ними со всеми, Виант недовольно фыркнул. Реальность или нет, жрать хочется как из пушки.

Хотя… Виант оглянулся. Ржавый болт валяется там, где он его бросил. На шестигранной головке отсвечивает какой-то символ. Может, взять «дубинку» с собой? Отличное оружие и защита от крыс, как выяснилось. Но-о-о… Виант двинулся дальше. Смысла не имеет. Как у крысы, у него совершенно нет карманов. Таскать же постоянно далеко нелёгкий болт в передних лапах просто не получится. А жаль, конечно же.

Глава 8. Не быть крысой

В грязном, вонючем подвале ловить совершенно нечего. Если вода нашлась в изобилии, то с едой вообще никак. На время схватки с местным бугром желудок было притих, зато теперь с утроенной силой требует чего-нибудь пожрать. Нужно искать выход на первый этаж.

Вот ещё одно подтверждение нереальности происходящего. Виант протиснулся в дырку в крайней доске. По идее под лестницей должна царить абсолютная тьма. На улице ночь, в этой части подвала окошек вообще нет. Да и дыра в крайней доске настолько узкая, что Виант не так легко пролез в неё. В таких условиях без искусственной подсветки не будет работать ни один даже самый мощный и фантастический прибор ночного зрения. Невозможно увидеть то, что вообще не отражает свет. Однако Виант отлично видит пространство под лестницей. В углу между стеной и деревянным основанием лестницы крысиное семейство свило гнездо. Грязные, даже на вид противные тряпки свалены в кучу. Крысы не парятся с гигиеной и гадят прямо здесь под лестницей. Лапы до и дело скользят по крысиным экскрементам.

Нужно как можно быстрее убираться из этого гадюшника, Виант недовольно поморщился. Только куда? До уха долетел слабый шум. Скорее не шум, а… Виант завертел головой. Музыка. Да, именно музыка. Где-то здесь должен быть ход на первый этаж.

Долгожданная дыра нашлась за квадратной стойкой. Крысиные коготки оставили на деревянном бруске самую настоящую лестницу. Виант подошёл ближе. Это сколько же лет местные крысы пользуются этим ходом?

Проход, ещё проход и ещё. Это даже интересно. Виант на секунду притормозил на очередном перекрёстке. Вот уж никогда не думал, что в самом обычном доме может быть столько пустот и крысиных троп. Ходы вовсе не похожи на подземные туннели, да и крысы ни разу не копали их. Лишь в нужных местах прогрызены узкие дырки. Иногда круглые, гораздо чаще будто сколотые.

Музыка и запах еды ведут Вианта не хуже навигационного компьютера. Кажется, сейчас над головой пол. Через дыру в перегородке крысиная тропа привела в полость за стеновой панелью. Причём, суда по голосам и музыке, это общий зал. Виант выглянул через узкое вентиляционное окошко. Да, точно общий зал.

Это даже немного обидно — никакой фантастики, никакой футурологии. Виант, насколько это возможно, скосил глаза в сторону. За пластиковой сеточкой самый обычный зал самого обычного кафе где-нибудь на рабочей окраине Москвы. Над головой и у противоположной стены маленькие квадратные столики. Где-то слева, если верить шуму воды и звону бокалов, должна быть барная стойка. Но это ладно. Люди, самые обычные работяги в брюках и джинсах, в ботинках и сапогах сидят на пластиковых стульях, пьют пиво и закусывают рыбой. Сквозь ненавязчивую музыку доносится неторопливая болтовня. Лиц не видно, зато слева от вентиляционного отверстия в коленку на синих полинявших джинсах упёрлась самая обычная рука. Пять пальцев с обгрызенными ногтями, один большой противостоит четырём остальным. На запястье выступают чёрные волоски.

Что самое интересное, владелец заведения явно не экономит на электричестве для кондиционера. В общем зале не просто прохладно, а свежо, даже очень. Сквозь пластиковые прутья вентиляционной решётки струится холодный воздух. Хотя от такой массы людей в зале должно быть душно и влажно.

А запах… Виант упёрся в пластиковую решётку носом. Аж голова кружится. Пиво, свежее пиво, рыба, солёные орешки и сыр. Где-то над головой то и дело брякают тарелки, посетители общепита не только пьют, но и закусывают. Ток холодного воздуха донёс запахи варёной картошки и жаренного мяса. При желании в этом кафе, или что оно на самом деле, можно не только накачаться пивом, а ещё и плотно поужинать. Можно, но только не крысе.

Лапы упорно отказываются гнуться. Виант с трудом нашёл в себе силы отвалить от вентиляционного окошка. Пусть пластиковые прутики даже на вид весьма хилые, только лезть в общий зал не имеет никакого смысла. Кроме редких крошек еды, хлеба или капелек пива, на полу полно человеческих ног в страшных ботинках или в ещё более страшных сапогах. Нужно искать другое помещение, другой источник пропитания. Благо, как успел заметить Виант, от крысиной тропы отходит огромное количество отвороток. Да и эта дорожка так и не завела в тупик.

Десять минут, долгих десять минут, Виант блуждал по крысиным ходам, протискивался сквозь дыры и щели, забирался по балкам и перекрытиям, пока очередной ход не вывел его прямо на кухню. Виант осторожно высунул нос из дыры. Если быть точнее, то новая дорожка привела его как раз под разделочный стол.

Вроде, тихо, Виант целиком выбрался наружу. Хотя «тихо» понятие относительное. На кухне во всю шумит работа. С левой стороны журчит вода и брякают тарелки. Где-то впереди шипит плита и урчит какой-то механизм. Может кофемолка или картофелечистка. Прямо над головой стучат разделочные ножи. В каком-то полуметре он носа возвышаются ноги одной из поварих. Простенькие белые сандалии, ногти аккуратно пострижены и покрыты красным лаком. Виант осторожно, словно фронтовой разведчик в тылу врага, приблизился к краю стола. Если не цапать женщину за пальцы, то она ничего не заметит.

А запах, Виант потянул носом. Запахи на кухне зашкаливают. Пива, правда, нет, зато рыба, мясо, картошка, хлеб и лук водятся в огромном количестве. У противоположной стены проглядывает герметичный порог. Вот дверца ненадолго распахнулась. Внутри большого кухонного холодильника засверкали бурые сосиски. Повар в застиранной рубашке и в почти белом переднике подхватил одну из связок. Наверно, это будущие «горячие собаки» с кисло-сладким кетчупом. Рот тут же наполнился слюной, Виант судорожно сглотнул. На кухне полно еды. Она тут всюду, на каждом столе и в каждом углу. Но, дверь в большой кухонный холодильник со вздохом захлопнулась, вся эта еда не по его душу.

Пол под разделочным столом выложен кафельной плиткой. Некогда белые квадратики покрыты серой плёнкой. От чёрных швов между ними несёт хлоркой. Пусть швабра со щёткой не каждый день забирается под разделочный стол, однако достаточно часто, чтобы под ним не появился склад крошек или очисток. Кухня общепита содержится если не в образцовом, то в достойном санитарном состоянии.

Рядом что-то шлёпнулось. Виант тут же дёрнул в сторону крысиного хода. Лишь у самой дыры разум сумел перехватить управление над телом. Что, что это было? Виант оглянулся. За ним так никто и не полез, даже повариха у разделочного стола не подняла хай. Хотя нередко женщины самозабвенно боятся крыс. Тогда тем более интересно, что это было?

Еда! Виант дёрнулся всем телом вперёд, холка ударилась о дно разделочного стола. Там! Там! У самого края, на белой, белой кафельной плитке лежит кружочек огурца. Белые длинные семечки проступают из сочной мякоти.

Достать! Немедленно достать! Рот вновь наполнился слюной, тиран желудок принялся долбить кулаками по позвоночнику. Виант как ошпаренный подскочил к краю стола, но очень вовремя встал как вкопанный на границе света. Не стоит, никак не стоит, вести себя как крыса. Да и не нужно вылезать из-под стола целиком и полностью.

Сочный, зелёный кусочек огурца в томительной близости. Виант изогнулся боком. Коготок на правой передней лапе едва-едва зацепился за плотную зелёную кожицу с пупырышками. Осторожно! Виант перевёл дух. А теперь мелено потянуть на себя… Бинго!

Громовой раскат голоса, женские ноги в простеньких сандалиях пришли в движение. Не иначе повариха заметила пропажу огуречного кружка. Ну уж нет! Совсем по-крысиному Виант схватил зубами кусок огурца и рванул под стол. Свою законную добычу он не отдаст. Вот!

На кафельные плитки пола шлёпнулась женская рука, короткие ногти покрыты облезлым лаком. Повариха ищет огурец. Только на кой он ей? На всякий случай Виант нырнул в крысиную дыру.

В тихом и безопасном пространстве под полом Виант в один присест умял огурец. Может быть круглый кусочек вовсе и не огурец, однако на вкус, запах и цвет он огурец на все сто. Даже немного солёненький, по языку проскользнул кристаллик соли. Как вкусно, но мало. Виант забросил в рот последнюю тёмно-зелёную крошку. Упрямый желудок наотрез отказался принимать этот «силос» за полноценный ужин. Голод, который уже давно терзает душу, никуда не делся. Наоборот — впился в печёнку острыми зубами.

Виант вновь выбрался на кухню под разделочный стол. Повариха вернулась к работе, ноги в простеньких сандалиях всё также чуть заходят под стол, а по столешнице всё так же стучит нож. Виант покрутил носом. Увы, при всём изобилии еды, ловить на кухне нечего. Культура производства, блин, на высоте. Теперь понятно, почему в подвале под деревянной лестницей живут всего три крысы. Большему количеству элементарно не прокормиться. Попасть в холодильник, в крысиный рай, не получится, не стоит даже пытаться. Придётся искать какую-нибудь кладовку, где полки заставлены сухими и сыпучими продуктами питания. Вряд ли какая-нибудь перловая крупа будет вкуснее мясной сосиски, зато она точно будет куда как доступней. Виант нырнул обратно в узкую дыру.

Крысы и в самом деле обладают отменным обонянием. Только, увы, нос не помощник. Виант втянул воздух. Общепит буквально пропитан запахами еды. Чуть ли не из каждой щели тянет то пивом, то рыбой, то картошкой или хлебом. А самой еды нет, хоть бейся головой об стену. На этот раз Виант принялся досконально, терпеливо и последовательно исследовать все без исключения помещения, чем бы в них не пахло.

Очередная дыра в тонкой гипсокартонной перегородке. Сквозь щели между входной дверью и косяками струится яркий свет. Зрение цветное, значит, не очень-то и темно. Виант потянул носом. Судя по запаху, здесь какая-то вспомогательная кладовка. От полок над головой тянет мылом, стиральным порошком и ещё какой-то бытовой химией. В правом углу высокой треугольной кучей свалены швабры и веники. Серая тряпка словно обняла металлическое ведро. Ничего интересного, мыло явно чистая химия. Но-о-о… Виант повёл мордочкой туда-сюда, нос уловил запах человеческого пота и еды.

В левом углу кладовки примостился высокий металлический шкафчик. Нечто подобное, только в больших количествах, обычно ставят в бытовках рабочих. Виант подошёл ближе. Так оно и есть, сквозь распахнутую дверцу проглядывает подол бордового плаща, чуть выше свисает лёгкий шарфик. Похоже, это кладовка местной уборщицы, здесь же она и переодевается. Только, почему здесь пахнет едой? Причём точно из шкафчика.

Обычный человек ни за что и никогда выше собственной головы не прыгнет. Ну, разве что, тренированный легкоатлет с ходу перемахнёт через легковую машину. А вот самая обычная крыса легко сиганёт на два-три собственных роста. Особо голодная и тощая одолеет все четыре. Короткий разбег и прыжок, передние лапы зацепились за стальной порог. Виант без проблем забрался в шкафчик.

Над головой висит всё тот же бордовый плащ, лёгкий шарф обнимает его. На соседнем крючке то ли платье, то ли юбка. Виант скривился, из женских сапожек с металлическими молниями несёт потом. Зато рядом большая дамская сумочка с раскрытым верхом. Вот откуда так и прёт едой. Не долго думая, Виант сиганул прямо в сумочку.

О-о-о! Бинго! Передними лапами Виант подтащил к глазам маленькую женскую слабость — шоколадный батончик в шуршащей обёртке. Рядом нераспечатанный пакетик то ли орешков, то ли овальных конфет. Но так призывно и обворожительно пахнут не они. Виант сдвинул пакетик в сторону. Ниже нашёлся жёлтый с дырочками сыр. Тонкая упаковочная плёнка бережёт его от грязи и преждевременного высыхание. Причём, небольшой брусок явно брошен в сумочку второпях. Сырный запах едва-едва пробивается через тонкую плёнку. Желудок орёт и требует вцепиться в сыр всеми зубами. Но! Виант тряхнул головой, не стоит вести себя как крыса. Обворожительный запах зовёт и манит залезть ещё глубже в сумочку.

С трудом, обливаясь слюнями, Виант сдёрнул в сторону сырный брусок. А! Вот оно что так аппетитно пахнет. В белую плотную бумагу небрежно завёрнут почти целый пирожок с мясом, с надкусанного бока то и дело осыпаются маленькие печёные шарики и торчит долька лука. Терпеть более невозможно, Виант торопливо забросил в рот целую горсть мясных шариков. Боже, как вкусно! Он нашёл еду, много еды, обалдеть как много еды. Причём еды настоящей, а не мусор.

Стоп! В голове словно вспыхнула красная предупредительная лампочка. Пустой желудок настоятельно советует вцепиться в пирожок так, чтобы крошки во все стороны полетели. Но нельзя. Передней лапой Виант шлёпнул сам себя по морде. Нельзя, нельзя, нельзя вести себя как крыса. Голодное наваждение нехотя развеялось. Он нашёл не просто еду, а источник еды. Если он начнёт жрать прямо здесь, в сумочке, то тем самым навлечёт на собственную голову гнев хозяйки бордового плаща. Тогда в следующий раз дверцы металлического шкафчика будут плотно заперты. Нет, нужно поступить как человек — украсть всю еду и заныкать её в надёжном месте. А начать лучше всего с шоколадного батончика.

Пустой желудок забился в истерике, в ответ Виант сжал волю в кулак. Шоколадный батончик в шуршащей упаковке не сколько тяжёлый, а скользкий. Как на грех задняя часть застряла между стенкой сумочки и пакетиком то ли с орешками, то ли с конфетами. Виант поднатужился, передние лапы упёрлись в гладкую упаковку.

Ещё немного! Батончик встал вертикально. Виант перевёл дух. Вот теперь его будет гораздо легче вытолкнуть из дамской сумочки.

Треск дверного замка словно взрыв авиабомбы. Виант инстинктивно протиснулся под кусок сыра. Сердце ухнуло в пятки. Господи! И куда, спрашивается, полез? Бежать нужно было! Прочь, прочь из сумки, прочь из шкафчика. Только поздно уже.

Торопливые шаги. Над головой пронзительно скрипнула металлическая дверца. Сейчас начнётся! Виант вжался в стенку сумки, попытался растаять и просочиться мутной водицей на самое дно. Женщина вот-вот заметит его и заверещит дурным голосом. Ладно, если в ужасе отскочит от шкафчика, тогда, Виант приподнял голову, появится шанс сделать лапы. Не дай бог сразу же начнёт колотить шваброй, веником, или чем она там чистоту наводит.

Зашуршало пальто. Всё, сейчас точно заметит! Виант поджал лапы и сжался в комок. Женщина полезла в сумку. Слышно, как руки с тихим шорохом раздвинули края сумки.

А-а-а… Виант мелко-мелко затрясся всем телом. Мышцы напряглись. Сверху что-то шлёпнулось, края сумки сошлись. Вновь скрипнула дверца шкафчика. Торопливые шаги и треск дверного замка.

Виант напряжённо выдохнул. Нервный мандраж колбасит тело. Что это было? Виант приподнял голову. А где вой и визг? А где швабра или веник? И чем это его придавило?

Осторожно, будто его вот-вот окончательно засыплет песком или камнями, Виант выбрался наружу. Передние лапы нащупали что-то мягкое в тонкой упаковочной плёнки. Ноздри тут же уловили хорошо знакомый запах «горячей собаки».

Вот оно что! Виант расслабленно улыбнулся. Словно гора с плеч. Хозяйка этой сумочки, оказывается, крыса. Самая настоящая крыса, потихоньку ворует еду на работе. Вианту в прямом смысле свалилась на голову связка сосисок из четырёх штук. Сквозь тонкую плёнку пробился запах мяса и чуть-чуть духов или цветочного мыла. Тем лучше, Виант развернулся на месте, еды мало не бывает, но впредь нужно заранее смотреть пути к отступлению.

Виант было поднажал, поднатужился, но в итоге разочарованно выдохнул. Связка сосисок слишком тяжёлая, чтобы вытащить её из сумочки за раз. Острые коготки легко вспороли тонкую упаковочную плёнку, а острые крысиные клыки ещё легче отделили сосиски друг от друга. Капелька мясного сока упала на язык, рот тут же наполнился слюной. Нечеловеческим усилием воли Виант едва-едва удержал себя на месте. Когда у него под лапами в прямом смысле куча еды, глупо, крайне глупо, будет спалиться на мелочи.

Десять минут, целых десять минут, ушло только на то, чтобы вытолкнуть всю еду из сумочки, а потом перекинуть её через порог металлического шкафчика на пол. Зато после, в уже относительной безопасности под шкафчиком, Виант дал вволю голодным инстинктам. В первую очередь ушёл надкушенный пирожок с мясом. Хлебная корочка успела немного подсохнуть. Обёрточную бумагу Виант старательно скомкал и затолкал за квадратную ножку металлического шкафчика — не стоит следить. Батончик, пакет с орешками и сосиски благополучно пролезли в крысиную дыру. За стенкой нашлась какая-то комната с декоративными панелями, фанерные листы прибиты к деревянным брускам. Строители-халтурщики в одном месте оставили дыру. Виант затолкал запасы еды на импровизированные полки. Неприкосновенный НЗ готов, теперь не так страшно умереть от голода. Больше всего хлопот доставил сыр.

Душистый прямоугольный брусок сыра наотрез отказался лезть в узкий крысиный лаз. Виант рассеянно оглянулся по сторонам. Оставлять такое количество вкуснейшей еды не только обидно, но и опасно. Скорее рано, нежели поздно, хозяйка сумочки обнаружит пропажу и в первую очередь заглянет под шкафчик. Не дай бог ей придёт в голову заподозрить крыс. Тогда она точно запрёт шкафчик на замок. Впрочем, Виант скосил глаза, проблему можно решить тут же.

Великолепный душистый брусок сыра притаился за металлической ножкой. Виант с довольным видом расчесал на лбу влажную шерсть. Если даже хозяйка сумочки заглянет под шкаф, то не заметит пропажу. Вряд ли ей придёт в голову посмотреть за ножками. Люди сообразительны, но не настолько же. Скорей всего, она заподозрит в воровстве коллег по работе. Ну и ладно. В конце концов они все мобы, а не реальные люди.

Проблема с едой решилась как минимум на неделю вперёд. Теперь бы напиться всласть. Вернуться в подвал? Виант передёрнуло от отвращения. Сырой воздух с запахом плесени, грязный бетонный пол и «жёны», которые тут же подбегут к нему и потребуют свою долю кормёжки, а потом, не приведи господь, потребуют вернуть супружеский долг. Ну уж нет, есть решение получше.

На всякий случай Виант убрался в крысиный лаз. В безопасном пространстве между капитальной кирпичной стеной и декоративной панелью он развернул интерфейс игры. Это даже удивительно, в максимальном масштабе здание общепита представлено во вполне достойном виде. Виант точно не разглядел в общем зале никакой барной стойки, однако на плане она оказалась. Похоже, создатели игры не стали скрупулёзно окутывать «туманом войны» отдельные столы и стулья. Если игрок хотя бы одним глазком заглянул в какую-либо комнату, то её план целиком и полностью отразится в интерфейсе игры – тем лучше.

Так, это где-то должно быть здесь… Виант мысленно крутанул объёмную карту дома. Вот на втором этаже пульсирует красная точка. Ну да, Виант улыбнулся, это он сам. Быть не может, чтобы источник воды не нашёлся где-нибудь поблизости. Если еду люди прячут в холодильник, то вода для них не представляет такой уж большой ценности.

В конце концов проблема с поиском источника воды решилась элементарно. Общепит уже закрылся, шум на первом этаже в общем зале стих, а уборщица ушла. Виант просто пробрался в туалет и запрыгнул в первую же раковину. Передние лапы легко повернули кран, на голову тут же полилась прекрасная, свежая, чистая вода. Виант не только напился от души, заодно отмылся и облегчился прямо в раковине. Вода смыла все следы и запахи.

Словно скупой банкир Виант устроился на днёвку рядом с бесценными запасами еды на том же деревянном бруске за декоративной панелью. Соблазн оказался слишком велик, Виант не удержался и надкусил одну из сосисок. Да чего уж там скромничать, следом за первым куском последовали второй и третий. Раз уж ему предстоит выживать самым натуральным образом, то переживать из-за размера талии не имеет никакого смысла. Даже наоборот – лишние складки на животе лишние гарантии не умереть от голода раньше времени. Как ни крути, а самые надёжные запасы под собственной кожей. Да и сосиски нужно съесть в первую очередь.

Место для дневки оказалась не очень удачным. За тонкой фанерной перегородкой находится кабинет владельца общепита. Мужчина, судя по громкому голосу, ушёл из здания самым последним, но прежде наорал на кого-то в коридоре. Виант смачно зевнул. Впрочем, какая разница. Если не пищать и не грызть декоративные панели, то хозяин кабинета ничего не заметит.

Пришлось немного повоевать с приступом лени, однако Виант нашёл в себе силы наведаться в кладовку уборщицы и стащить с полки пару новых хлопчатобумажных перчаток. На гладко струганном бруске, к которому прибита декоративная панель, Виант устроил самую настоящую постель. Согнутые пальцы словно подушка. Ну а если станет холодно, другой перчаткой можно укрыться словно самым настоящим одеялом.

После беготни, нервов, голода и поисков нахлынула приятная усталость. Виант блаженно улыбнулся. Первые сутки в безумной компьютерной игре прошли как нельзя лучше. Он сытый и чистый. Рядом на деревянном бруске приятно пахнут недоеденные сосиски, а недалеко находится источник чистой и прохладной воды. Да, ещё удалось прогнать местного альфа-самца. Вот теперь можно подумать о будущем, о том, как выбраться из этой чёртовой игры. Ну не торчать же ему в этом общепите до конца жизни.

Раскрывать глаза незачем, Виант развернул интерфейс игры и перешёл на трёхмерную карту общепита. Да-а-а… Даже немного грустно. Виант обследовал подвал в самую первую очередь, только, увы, никакого выхода в городской коллектор нет и в помине. Похоже, у здешнего города его и нет, по крайней мере в этом районе. Нечистоты уходят через трубы.

Эх, как было бы здорово оставлять записи прямо на карте. Пройдёт не так уж и много времени, как обследованная территория разрастётся в геометрической прогрессии. И тогда можно будет легко потерять этот гостеприимный общепит. Хотя, Виант нахмурился, ему никто не запрещает хотя бы попытаться. Тем более рядом с картой имеется какая-то кнопочка с крестиком.

Виант мысленно щёлкнул по кнопочке с крестиком, на карте тут же появился точно такой же мигающий крестик. О-о-о! Хорошее начало. Теперь мысленно навести его на кладовку, где переодевается та женщина-крыса. Под мигающим крестиком развернулась клавиатура. Да чтоб тебя! Виант мысленно ругнулся. Алфавит местный и совершенно незнакомый, хотя в самом расположении кнопок угадывается хорошо знакомая система. Ладно, пусть на кладовке с едой будет местная буква, которая больше всего похожа на русскую «Ё». Даже две местных буквы «Ё».

Мысленное усилие, клавиатура послушно закрылась. Великолепно, Виант самодовольно улыбнулся. Надпись осталась точно над кладовкой. Вот теперь она никуда не денется. Ну а дальше что?

В принципе, план предельно ясен. Виант перевернулся на другой бок. У него есть база и запасы еды. Так что на следующую ночь можно смело отправиться в ту сторону, куда указывает путеводная стрелка виртуального компаса. Как знать, может быть в том самом направлении отыщется главная задача игры. А она должна быть по определению. Ещё бы понять, какая именно.

Тепло, сухо и уютно. Довольный желудок занят перевариванием еды. Совершенно незаметно Виант задремал. Запах сосисок навивает приятные сны… Неожиданно защёлкал замок. Виант рывком вскочил на четыре лапы. Тело напряглось, а глаза принялись судорожно оглядываться по сторонам.

Да что б вас, Виант бухнулся обратно на мягкую и чистую перчатку. Всё нервы проклятые, ложная тревога. Во внешнем мире наступило утро, хозяин общепита вернулся в свой кабинет. Виант навострил уши – да, точно он. Знакомый грубый голос уже на кого-то орёт, может даже матюгами. Впрочем, Виант вытянулся во весь рост, ничего страшного. Главное, не обращать внимания. У людей начался день, а у крыс ночь.

Глава 9. Тёмный лес с лисами и совами

Треск дверного замка. Виант моментально вскочил с импровизированной постели как ошпаренный. Сердце бешено заколотилось, тело напряглось, а лапы наполовину согнулись. Ещё миг, дай только повод, и Виант рванёт в сторону спасительной дыры между деревянными брусками. Только зачем куда-то бежать? Виант сел на задницу.

Нервы, нервы, всё нервы проклятые. Ничего не случилось, ничегошеньки. Просто хозяин общепита вышел из кабинета и запер за собой дверь. Виант навострил уши — так оно и есть, по ту сторону тонкой фанеры тишина. Ни шагов, ни ругани, ни шороха стульев.

Сердце перестало колотиться с утроенной силой, а лапы несколько расслабились. Так-то лучше. Виант развернул интерфейс игры, с каждым разом сделать это получается всё проще и быстрее. Нужные навыки успешно проникают под корку. Впрочем, ладно.

Символы в правом нижнем углу, по идее, должны быть местным временем. Вполне логично, только напрягает количество символов. Всего пять: два, точка и еще три. Что это? Количество часов? Минут? Секунд? Хотя, на последнее, вроде как, совсем не похоже. Нужно, нужно, кровь из носа нужно учить местный язык, но упорно не хочется. Ладно, Виант свернул интерфейс игры. Пора действовать. Чем быстрее он дойдёт до цели игры, тем быстрее сможет выбраться из этого дурдома.

«Спальня» за декоративной панелью в кабинете владельца общепита — не самое тихое место. Причём, далеко не самое тихое. В течении дня Виант просыпался и вскакивал на лапы не меньше десяти раз. Его то и дело будил то грубый голос владельца, что чересчур громкие шаги, то противный писк местного телефона. Один раз Вианта едва ли не пинком выгнал из блаженного сна звон разбитого стекла. Впрочем, нужно признать, мелкие докуки не помешали ему великолепно отоспаться.

Едва Виант продрал глаза и размял лапы, как потребность облегчиться тут же выгнала его в крысиный лаз под доски пола в кабинет. Компьютерная игра, чтоб её, реальней некуда. Здесь существует не только потребность спать не меньше восьми часов в сутки, а ещё и облегчаться самым натуральным образом. Причём крысе туалетная бумага не полагается. Зато после Виант наведался в заветную кладовочку. Вожделенный брусок сыра благополучно простоял весь день за квадратной ножкой металлического шкафчика. Конечно, в самую первую очередь нужно съесть сосиски, пока не испортились, но Вианту захотелось разнообразия. Да и, признаться, сыр, пусть даже самый обычный и дешёвый, был редким, очень редким, гостем в столовой колонии Облако. А когда-то на воле Виант очень любил перекусить на скорую руку большим бутербродом с сыром.

Желудок по самое не хочу забит едой и водой. Словно пьяный, то и дело пошатываясь на ходу, Виант с трудом вскарабкался по бетонной стене до узкого подоконника маленького подвального окошка. Отправляться на полный желудок в путешествие, когда, того и гляди, придётся бегать, а то и удирать, не лучшее решением. Только, увы, с собой не получилось унести ни крошки душистого и невероятно вкусного сыра. Как бы не хотелось идти налегке, но полный желудок — единственный возможный вариант. Иначе большую часть ночи придётся тупо потратить на поиски еды.

Щель в стальной сетке словно портал в другой мир, хотя отчасти так оно и есть. Виант осторожно высунул наружу нос. Переулок между домами погружен во тьму. Лишь то тут то там одинокими островками света сияют редкие фонари над дверными косяками. Виант потянул носом и навострил уши — никого и ничего нет.

Ни людей, ни собак, ни кошек в тёмном переулке не видно и не слышно. Виант в нерешительности переступил с лапы на лапу, однако всё равно боязно пуститься в путь по поверхности. Воспалённое воображение то и дело рисует перед внутренним взором то свирепые собачьи морды, то острейшие кошачьи когти. Особенно, почему-то, пугают женщины, которые дико орут и швыряются туфлями. Виант невольно поёжился, получить каблуком по хребту как-то очень не хочется.

Ладно, хватит пугать самого себя! Злость на собственную трусость и нерешительность разлилась по телу расправленным свинцом. Уж лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Виант самым решительным образом, пусть и немного нервно, выскочил на холодный асфальт. Как говорят умные люди в подобных случаях: будут бить, будешь плакать.

Узкий переулок уходит вдаль. Виант приподнялся на задних лапах. Где-то там впереди яркими огнями светит улица. Изредка рёв легкового авто нарушает тишину — тем лучше. Виант развернул интерфейс игры, стрелка виртуального компаса указывает вдаль точно по переулку. Было бы хуже, если бы она показала на глухую стену. Но и бежать сломя голову в «светлое будущее» тоже не стоит. Бог его знает, как далеко оно, то самое «светлое будущее», находится.

Опыт, опыт, всё драгоценный опыт, который даётся с таким трудом. Прежде, чем выскользнуть из-под призрачного прикрытия подвального окошка, Виант наметил следующее убежище. Мусорный бак у соседней двери вполне подойдёт. Медленно, будто перед ним в изобилии разбросаны мины-ловушки, Виант тронутся с места. Кажется, будто коготки на пальцах оглушительно заскребли холодный асфальт. Призраком и серой тенью Виант заскользил вдоль стены.

Финальный прыжок! Виант с перекатом залетел под мусорный бак. Вот так гораздо лучше, так и надо. Перекатами и перебежками, от укрытия к укрытию, словно по полю боя, над которым во всю свистят пули и снаряды, Виант добрался до конца переулка. Проезжая часть ярко освещена уличными фонарями, чёрный асфальт блестит как стеклянный. Ужас-то какой, Виант инстинктивно вжался в угол между стеной и самым последним крыльцом у выхода из переулка.

Глаза судорожно метнулись из стороны в сторону. Открытое пространство, как же его много. По проезжей части проскользнула одинокая легковушка. Виант проводил машину глазами. Рёв мотора заглох вдали, вместе с ним рухнул ещё один стереотип. До самого последнего момента казалась, что уж автомобили в этой чёртовой компьютерной игре должны быть такими, такими футуристическими. Ну, там, узкими и длинными, может быть даже на двух колёсах. А то и вообще без колёс на антигравитацинной подушке. Но, ничего подобного.

Рёв мотора, Виант стрельнул глазами. В противоположную сторону проскочил ещё один автомобиль, самая обычная легковушка. Четыре колеса и четыре дверцы, две фары, аэродинамические обводы серо-стального кузова. На первый взгляд самая обычная «Лада Веста». Ну, разве что, дизайн немного чудной, а сзади, над бампером, незнакомый символ автопроизводителя.

Впрочем, невероятная схожесть с земными моделями вполне логична. Легковой автомобиль в первую очередь функционален. Раз нет никакой революционной разницы в техническом уровне между реальным и виртуальным мирами, то и автомобили весьма схожи. Виант ещё раз стрельнул глазами вдаль в обе стороны – никого и ничего. Лишь далеко-далеко по тротуару плетутся две фигуры, наверно, парочка загулявших друзей. Да и направо через перекрёсток проскочила ещё одна легковая машина.

Виант вытянул шею. О! То, что нужно. На противоположной стороне улицы, возле синего ящика, стоит ещё один семейный автомобиль. Только на этот раз почти маскировочного камуфляжного цвета. Виант перевёл дух, задница нехотя оторвалась от асфальта. В конце концов люди очень невнимательны и часто вообще ничего не замечают вокруг себя. Главное, не суетиться самому.

Слова, слова, всё слова. Правая передняя лапа опустилась на прохладный асфальт проезжей части. Сердце тут же пронзила стрела ужаса. Виант замер на месте, душа едва не дёрнула тело за хвост обратно в тёмный переулок. Господи, да сколько же можно, Виант шумно выдохнул. Была, не была! Прежний план спокойно и неторопливо перейти проезжую часть улетел к чёрту. Все четыре лапы пришли в бешенное движение, Виант стрелой рванул через дорогу. Из ушей едва не повалил пар. Спринтерский забег очень вовремя закончился под днищем припаркованной машины.

Господи, ну сколько же можно бояться всего на свете. Из-под чёрного колеса Виант выглянул на проезжую часть. На дороге машин нет, на тротуарах пешеходов нет и в ближайшие минут пять и не предвидится. А сердце колотится так, будто пересёк улицу в разгар часа-пик, причём хвост отдавили не меньше пяти раз. Виант печально ухмыльнулся, вот уж никогда не думал, что эта самая игра в самых простых, казалось бы, ситуациях доставит ему массу эмоций.

Уши уловили хорошо знакомое урчание воды, Виант оглянулся. Под припаркованной машиной тёмным кругом отсвечивает канализационный люк. Вдруг повезёт? Виант просунул длинный нос через толстые прутья сливной крышки. Чего и следовало ожидать – на дне двухметрового колодца шумит вода. Это так называемая ливнёвка, канализация для стока дождевой и талой воды. Виант осторожно втянул ноздрями воздух, привычного запаха бытовых нечистот нет и в помине. Это плохо. Виант вытащил голову. В этой части города коллектора точно нет. Лезть в трубу никак не хочется, по поверхности, оно, вернее будет.

Опыт, это такая зараза, который накапливается помимо собственной воли. К тому же, эмоции имеют свойство перегорать. Причём сильные эмоции перегорают быстрее. После стремительного забега через проезжую часть точно такой же переулок между трёх-четырёх этажными домами уже не кажется ущельем ужаса, где за каждым мусорным баком притаилась собака, а на каждом подоконнике дежурит голодая кошка. Хотя терять бдительность всё же не стоит.

В три прыжка Виант перемахнул через тротуар. Как хорошо, что и этот переулок следует точно по направлению стрелки виртуального компаса. Виант свернул интерфейс игры. Мелочь, а приятно. Проверенными перекатами, от укрытия к укрытию, от мусорного бака к бетонной лестнице или просто к тёмному углу, Виант углубился в переулок.

Вместе с темнотой на улицы города опустился холод. Виант неприятно поёжился. Наверно, в игре и в самом деле наступила осень. Воздух в переулке не просто холодный, а чересчур холодный.

Очередной рывок через бетонное крыльцо. Виант затормозил под защитой подвального окошка. Знакомый шум людских голосов и приглушенная музыка буквально сочатся через щели в окнах и двери. Виант поднял голову, похоже, здесь ещё один общепит. Только почему же так холодно? Аж мороз по коже, кажется, будто нырнул под ледяной водопад. Виант тихо дыхнул, из рта вырвалось белесое облачно пара. Или в самом деле нырнул?

Нет, здесь что-то не так. Виант поднял глаза. На высоте третьего этажа, как раз над глухой стеной без окон, из широкой прямоугольной трубы струится холодный, до жути холодный, воздух. В свете редких фонарей можно заметить, как из изогнутой вниз трубы исходит белый парок. Здесь, внизу, температура едва ли больше нуля, если не меньше. Даже для начала осени это слишком мало.

Так и замёрзнуть недолго, Виант торопливо пробежал вдоль стены и нырнул под очередной мусорный бак. Странное дело? На этот раз будто нырнул в тёплую воду. Из рта больше не вылетают облачка белесого пара. Под мусорным баком температура воздуха около десяти градусов. Как? Как подобное вообще возможно?

Любопытство – страшная вещь, Виант высунул голову из-под мусорного бака. Ну да, точно: из широкой вентиляционной трубы в переулок стекает холодный воздух. Дальше – больше. У следующего дома, у дома напротив и далее до проезжей части в переулок выходят вентиляционные трубы. Где-то прямоугольные, где-то квадратные, где-то круглые. Общее у всех одно — загнутые вниз сливы.

Что за бред? Передними лапами Виант протёр глаза. Это что же получается? На чердаке каждого, буквально каждого, дома стоят мощные кондиционеры, которые в прямом смысле охлаждают воздух в переулке. Не-е-е… Бред!

В голову закралось смутное подозрение. Виант выбрался из-под мусорного бака с противоположной стороны. Как будто опять нырнул под ледяной водопад. Возле очередной глухой стены без окон, из очередной вентиляционной трубы с загнутым сливом сочится до жути холодный воздух. Но зачем? Виант рванул дальше. Это же… Это же колоссальный расход энергии. Любой школьник знает, что для охлаждения требуется гораздо больше электричества, чем для нагрева. Иначе говоря, если пересчитать на градусы, электрическая плитка потребляет гораздо меньше мощности, нежели равный ей по киловаттам холодильник. А тут холодный воздух сливают на улицу словно отходы какие-то. Это что? Глюк игры такой?

Впрочем, какая разница, Виант припустил дальше по тёмному переулку. Глюк, не глюк, главное, чтобы не мешало ему пройти игру до конца, что между прочим, само по себе ох как не просто. Виант остановился перед очередным бетонным крылечком в пару ступенек. Точно непросто — дальше пути нет. Это тупик.

Торчать у всех на виду опасно, Виант торопливо нырнул под ближайший мусорный бак. И как только сразу не сообразил? Этот переулок – зеркальная копия того, где ему довелось появиться в этой игре. Неширокий проход между двумя рядами трёх-четырёх этажных домов упёрся в последний тупиковый ход. Чего и следовало ожидать заранее.

Планировка игрового города точно такая же, как у Лондона, столицы Великобритании. Точнее, его исторической наиболее старой части. Два ряда домов, между которыми узкий переулок, причём последний дом затыкает его. Два таких комплекса домов проездами с переулков выходят на улицу, как правило, не самую главную. Тогда как парадные фасады домов обычно смотрят на более большие и важные улицы. Нужно признать – подобная планировка обладает своеобразной практичностью, ибо позволяет впихнуть как можно больше домов на единицу площади. Чем, собственно, и славятся старые города Великобритании.

Может, попробовать через дом, прямо через подвал? Виант высунул нос из-под мусорного бака. Если судить по опрятной двери со свежей краской и некому подобию маленькой клумбы на окне третьего этажа, этот дом жилой. Виант медленно и осторожно прошёлся вдоль стены, крысиный нос едва ли не прощупал старые кирпичи ядовито-жёлтого цвета. Ничего. Вообще ничего. Ни дыры, ни подвального окошка, ни одной крысиной тропки. Виант развернулся на месте. Кем бы не был владелец этого дома, но он хорошо следит за собственной недвижимостью.

Конечно, если поискать в домах по соседству, то обязательно найдётся хотя бы одна крысиная тропка — это аксиома, может даже догма. Но-о-о… Виант бросил взгляд вдаль по переулку. Это всё время, время и ещё раз время. Сколько придётся блуждать по подвалам? Час? Или все десять? Не дай бог наткнуться на местного альфа-самца, а хорошего увесистого болта под лапами в нужный момент может и не оказаться. Нет, будет проще и быстрее выбраться из этого тупика и двинуться по внешним улицам. Благо открытое пространство над головой больше не вселяет былой ужас, да и улицы с каждым часом пустеют всё больше и больше.

Рокот машины и голоса людей словно острый нож в спину. Виант со всех лап метнулся под ближайший мусорный бак и забился в узкое пространство между стальным колесом и стеной дома. Короткий рывок сожрал кучу сил, а сердце опять забилось с утроенной силой. Рефлексы, конечно, вещь хорошая, только что это было?

Виант выглянул из-под стального колеса. По переулку со стороны улицы идут двое людей. В свете ближайшего фонаря над дверью удалось разглядеть их лица – обычные люди. Тот, что слева, парень лет двадцати пяти — тридцати. Второй заметно старше, ближе к пятидесяти. На обоих плотные тёмно-зелёные спецовки. От полос на груди, руках и ногах отражается свет уличных фонарей.

О! А это что? За людьми медленно и настороженно ползёт большая машина. Это же, это же, Виант машинально прижался задом к кирпичной стене. Это же мусорщики. Огромный мусоровоз пятится задом. Люк для приёма мусора распахнут, из-за чего он похож на пасть исполинского чудовища с прямоугольным ртом и лбом. Зубов нет, зато проём зияет потусторонней темнотой. Люди оживлённо болтают между собой и по ходу движения отодвигают с дороги грузовой машины мусорные баки.

Во попал! Виант машинально пригнулся ещё ниже. Похоже, мусорщики таким образом работают. Сначала машина задом заезжает в узкий переулок и лишь после рабочие начинают опрокидывать в её зев мусорные баки.

Опрокидывать? Виант резко задрал голову. А это значит, что они сдвинут с места и перевернут все без исключения мусорные баки. Нужно бежать! Лапы затряслись от напряжении. Только куда? Виант судорожно ткнулся носом в стальное колесо. Поздно бежать, мусорщики с каждым шагом всё ближе и ближе.

Да что б вас всех! Словно стрела из лука, Виант метнулся в самый дальний угол и рухнул пузом на холодный асфальт. Одна надежда — люди жутко невнимательны. Если не шевелиться и не пищать, то мусорщики его не заметят. Они же не на крыс охотятся, а мусор собирают.

Чтобы там разум не пищал, какими бы убедительными доводами не сыпал, душа один хрен забилась в левую пятку. Люди, люди, огромные живые люди в массивных ботинках с высокими голенищами и толстыми каблуками рядом совсем! Молодой работник ловко подкатил мусорный бак в зеву машины. Одновременно его напарник подтащил второй бак с противоположной стороны. Мусоровоз довольно заурчал, когда гора вонючего мусора скрылась в его бездонном чреве.

Пустые мусорные баки с глухим ударом ткнулись в кирпичные стены. Виант тут же метнулся вперёд и забился в узкое пространство за стальным колесом. Пронесло!!! Вздох облегчения сорвался с губ. Будто гора с плеч. Пусть люди стали ещё ближе, зато теперь они точно его не заметят.

Молодой рабочий что-то пронзительно крикнул. Большой, тяжёлый мусоровоз сдвинулся с места. Причём, Виант навострил уши, на удивление очень тихо, хотя его мощный мотор взвыл от напряжения, когда грузовик тронулся с места. В голове завертелись весьма подозрительные мысли. Виант повёл носом – ничего, вообще ничего. Большой и тяжёлый мусоровоз так и не выбросил из-под себя никаких выхлопов, нос не заметил ни горелой солярки, ни бензина.

Удивление и любопытство поднатужились и дружно вытолкнули из души страх. Виант перебежал под защиту переднего стального колеса. Охренеть! У мусоровоза ни сзади, ни сбоку не видно ничего похоже на выхлопную трубу. Двигатель большой и тяжёлой машины работает как, как… В голове шарики с треском столкнулись с роликами. Движок мусоровоза работает как трамвай. Да, точно! Как экологически чистый трамвай на электричестве. Неужели и этот далеко не миниатюрный мусоровоз так же работает на электричестве? Догадка тут же подтвердилась, когда грузовик остановился: несомненно мощный мотор тут же стих, будто водитель заглушил его. Никакого мерного урчания на холостых оборотах.

Голова кругом! Виант прислонился виском к стальному колесу. Если бы он и так не лежал на прохладном асфальте, то непременно рухнул бы на него от удивления. Прогулка по ночному городу развеяла последние надежды и сомнения: между игровым городом и реальностью нет принципиальной разницы. В смысле, подавляющей технологической разница. Да, дизайн немного другой, язык незнакомый. А так милая сердцу современность с её электрическими лампочками, легковыми автомобилями и даже мусорными баками. Разница примерно такая же, как между Москвой и тем же Лондоном – фасады разные, суть одна. И вот только что выяснилось, что всё не так просто.

На Земле хватает электромобилей. Только крутой дизайн, лёгкое управление и возможность за пять секунд разогнаться до сотни километров в час скрывают нелицеприятный факт – всё, на что годятся электромобили, так это катать праздных богачей. На Земле до сих пор не создали ни одного массового и недорого автомобиля чисто на электричестве, в лучшем случае гибрид, у которого под капотом всё же запрятан старый, добрый бензиновый движок. А всё потому, что у существующих на Земле аккумуляторов слишком маленькая ёмкость.

В самом электродвигателе и в системе управления им нет ничего сложного. Мало кто из простых обывателей знает, что на самом деле огромные карьерные самосвалы работают на электричестве. Другое дело, что у них под капотом мощный дизельный движок вращает не карданный вал, а генератор. Почему собственно ни одному даже самому тупому журналисту или блогеру не придёт в голову назвать карьерные самосвалы электрическими.

Слабые аккумуляторы до сих пор не позволили создать на Земле хотя бы маленький грузовой автомобиль. А здесь, в компьютерной игре, самый простой, самый обычный и далеко не новый мусоровоз работает, прости господи, на электричестве.

Между тем коммунальщики продолжают собирать мусор. Ещё немного и они опустошат все контейнеры в этом переулке. Виант тряхнул головой. Что это? Ещё один глюк игры? Второй подряд в одном и том же переулке? Как-то не верится. Тогда, Виант поднял взгляд на ненормальную вентиляционную трубу, из которой струится холодный воздух, в игровой виртуальности существует как минимум два очень серьёзных отличия от реальности. Кстати, Виант нахмурился, а в чём, собственно, смысл игры?

Молодой коммунальщик лихо опрокинул последний мусорный бак. Не прошло и половины минуты, как мусоровоз с рёвом выкатил на улицу и скрылся за поворотом. В пустом переулке вновь повисла тишина. Можно и нужно выбраться из-под мусорного бака, найти обходной путь и двинуться дальше. Только, только… Казалось бы банальная мысль едва ли не в прямом смысле приковала Вианта на месте.

Смысл? Какой вообще смысл в этой компьютерной игре? Ведь не забавы ради, не прикола ради, жутко продвинутые инопланетяне оставили в горах Алтая исполинский и архисложный компьютер. Ведь должен быть какой-то смысл. Должен! Причём очень большой и очень важный, в полном соответствии со вложенными силами и средствами. И того и другого, Виант глянул по сторонам, пришельцы вбухали очень и очень много. Обычное куриное яйцо ни один дурак не будет хранить в бронированной ячейке в подвале крутого банка.

Ладно, всё это досужие рассуждения возле телевизора с кружкой пива и тарелкой чипсов. Виант выбрался из-под мусорного бака. Сейчас перед ним гораздо более простая и реальная задача – добраться до того самого места, куда указывает стрелка виртуального компаса. Причём очень желательно целым и невредимым. А там дальше видно будет. Если на то пошло, то что он знает об этом мире? Виант покосился на тусклый фонарь над дверью общепита. Если разобраться, то ничего, не считая двух переулков и одного общепита. То, что местные обитатели до слёз похожи на людей, а их автомобили на авто из реальности, ещё ни о чём не говорит. Под похожими куртками могут быть совершенно разные рубашки.

Ночь не резиновая. Только на то, чтобы обследовать переулок и переждать мусорщиков, ушло не меньше часа. Целых шестьдесят минут коту под хвост. Виант вновь забрался под припаркованный возле синего ящика автомобиль. Как бы время не пинало под задницу, а оставлять место для сомнений и домыслов не стоит.

В реальности Виант никогда не был большим любителем легковых автомобилей. Для него они всегда были средством передвижения и не более того. Отец, правда, грустил и тихо обижался, когда Виант не торчал вместе с ним в гараже в смотровой яме под любимой «четвёркой». Пусть и в самых общих чертах Виант всё же представляет, как устроен автомобиль и как он работает.

Это, это, это должно быть где-то здесь. Виант едва ли не передними лапами пощупал замызганное грязью днище припаркованного у тротуара автомобиля. Ни малейшего намёка на выхлопную систему, никаких изогнутых трубок и плоской коробки глушителя. Не видно ничего, что можно было бы принять за карданный вал. Зато между задними колёсами висит некий стальной бочонок весьма и весьма похожий на электродвигатель. Виант приподнялся на задних лапах. Точно электродвигатель! На боку «стального бочонка» висит небольшая квадратная коробка, в которую ныряют три толстых провода.

Ну да, Виант сел на задницу. Самый обычный асинхронный электродвигатель. Выше, в плоской чёрной коробке, система управления. Мощные транзисторы позволяют менять частоту переменного тока и тем самым управлять скоростью вращения электродвигателя – просто и надёжно.

Никогда не знаешь, где может пригодиться игровой опыт. С особенностями планировки старой части Лондона Виант познакомился, когда играл в «Шерлока Холмса». Планировка виртуального города чуть ли не один в один похожа на столицу Великобритании. На всякий случай ещё один общепит, то ли ресторан, то ли бар, Виант обошёл по другой гораздо более тихой улочке. Решение не пробиваться через подвалы, а идти по поверхности как ни странно подтвердилось буквально через пару кварталов. Виант что есть духу перебежал через очередную улицу и… город закончился.

За литым декоративным забором из чугуна оказался парк. Ровные ряды берёз и елей, аккуратно подстриженные кусты сирени, бетонные скамейки, асфальтированные тропинки и железные урны. Фонарей нет, но это даже к лучшему. Бежать в траве под прикрытием кустов куда как приятней и безопасней. Не нужно постоянно озираться по сторонам и сверкать голым хвостом на асфальтированных пятачках. Правда, перед очередным перекрёстком Виант остановился, стрелка виртуального компаса дороги не разбирает. То и дело приходится петлять по тропинкам и пробираться прямиком через газоны. Но это мелочи.

Через две-три сотни метров городской парк закончился. Что самое ужасное, Виант догадался об этом далеко не сразу. Сначала исчезли асфальтированные дорожки. Чуть позже кусты начали тянуть необрезанные ветки во все стороны. И лишь когда под лапами зашуршал ковёр из прелых листьев и хвои, Виант остановился и к собственному ужасу понял, что находится в самом настоящем лесу. Исчезли даже протоптанные людьми узкие тропинки. Над головой зашумели густые кроны то ли берёз, то ли осин. Травы и той почти нет. От земли понесло прелой сыростью.

На всякий случай Виант перебрался под призрачную защиту толстых корней. Что же делать? Стрелка виртуального компаса не смотря ни на что указывает вперёд и только вперёд. Впрочем, цель игры не обязательно должна быть в жилом доме или в центре какой-нибудь городской площади. Была не была! Виант перемахнул через толстый корень и двинулся дальше.

Как истинный сын асфальта за всю свою жизнь Виант считанное количество раз бывал в самом настоящем лесу. А вот в нём же, только глубокой ночью – никогда. По дороге всё чаще и чаще попадаются сосны, живые и мёртвые, сухие веточки с рыжими иголками в потёмках похожи на загребущие руки с острыми когтями. Путь всё чаще и чаще перегораживает валежник, палые стволы деревьев с трухлявой древесиной и гирляндами белесого мха. И ночь, глухая ночь, то и дело даёт о себе знать. Цветное зрение всё чаще и чаще сползает в чёрно-белый режим. Виант склонил голову. Если не смотреть вверх, то ночное зрение почти не сбивается. Яркие уличные фонари остались далеко за спиной, а небо над головой затянули серые тяжёлые тучи.

Очередной бугорок. Лапы слегка проскользнули по слою прелой листвы. В ноздри шибанул запах крови. Виант тут же дёрнулся под призрачную защиту толстого корня и плюхнулся на живот. Если повезёт, то его не заметят. В голове вспыхнуло запоздалое озарение: в лесу, если разобраться, гораздо опасней, чем в городе. В чащобу вполне могут забрести бездомные кошки и собаки. Чего уж говорить о коренных обитателях леса. Лисы или совы явно не откажутся от возможности закусить упитанной крысой. А ещё здесь могут водиться змеи, рыси. Говорят, даже волки не брезгуют свежей крысятиной.

Виант что есть сил ударился лбом о толстый корень. Боль слегка отрезвила. Не стоит накручивать самого себя. Пока он жив и цел. Ну а главное, на него пока никто не покушается. Виант высунул нос из-под толстого корня. Всё воображение проклятое. Какие лисы? Какие змеи? Это другой, совершенно другой мир, виртуальный. Хотя… Холодок ужаса пробежал между ушей, Виант пугливо оглянулся по сторонам, если местная архитектура до рези в глазах напоминает Лондон, почти родной, то…

Высоко над головой ухнула сова. Виант дёрнулся всем телом. Сознание буквально в последний момент заставило тело рухнуть в пахучую лесную подстилку, а не рвать когти бог знает куда в ночную темноту.

Вот тебе и виртуальный мир, Виант с трудом перевёл дух. Впрочем, вполне логично: если инопланетяне оставили свой супер-пупер компьютер на Земле, то никто и ничто не запрещало им перенести в виртуальный мир её флору и фауну. Вот почему здешний лес так похож на среднюю полосу России. А, значит, здесь запросто могут быть и рыси, и совы, и змеи. Даже ядовитые. Впрочем, Виант повёл носом, запах свежей крови как и прежде упрямо лезет в ноздри.

Как ни странно, уханье совы помогло справиться с приступом паники. Не будь его, то Виант рванул бы со всех лап в чащобу, а так в душе взыграло любопытство. Вряд ли на той стороне сосны сидит дикая собака, у которой с клыков капает кровь. По крайней мере до сих пор не слышно ни шорохов, ни визгов. Лишь ветер над головой монотонно колышет ветви старой сосны.

Виант осторожно перелез через толстый корень. Нервы словно до предела натянутые струны. В густой тени очень вовремя включилось ночное зрение. Виант качнул головой. Да-а-а… зайчику не повезло. В примятой лесной подстилке валяется кусок серой шкурки, ветер лениво размётывает клочки шерсти. Рядом маленькая лужа крови. Чуть в стороне остался характерный отпечаток лисьей лапы.

Ну его к лешему, Виант осторожно сполз обратно под призрачную защиту корня. От страха шерсть на загривке встала дыбом. Не иначе сама судьба послала ему весьма и весьма наглядное предупреждение об опасности. Лиса только что закусила зайчиком. Вряд ли она откажется от десерта в виде крысы. На всякий случай Виант по широкой дуге обежал место трагедии. Не дай бог вляпаться в кровь и самому провонять кровью.

Смотреть научно-популярные передачи по телевизору очень даже полезно. Запах крови универсален. Если хищник, хоть та же лиса, учует его в крысином следе, то в самую первую очередь подумает о подранке, которого сам бог велит догнать и съесть.

Стрелка виртуального компаса гораздо лучше и настойчивей стрелки обычного магнитного компаса ведёт через тёмный лес. Виант прямо на ходу то и дело разворачивает внутренний интерфейс игры и уточняет направление. А уточнять его нужно чуть ли не каждую минуту. В жизнь бы не подумал, что в тёмном лесу можно так легко заплутать. Буквально десять шагов и направление сбивается на десять градусов. Ситуация усложняется тем, что Вианту из-за низкого крысиного роста то и дело приходится огибать толстые корни и валежник. Если не смотреть, то через километр можно вообще повернуть назад. Да ещё «предупреждение от лисы» упорно не идёт из головы. Город, как оно выяснилось, безопасней будет.

Густые кусты давно исчезли, даже трава практически полностью сошла на нет. Зато под лапами всё чаще и чаще хлюпает холодная вода. Да и деревья растут уже не так густо. Берёзы и клены окончательно исчезли, зато во всю разрослись высоченные сосны. Виант поднял голову, или они только кажутся такими из-за малого роста?

Пятачок относительно сухой земли. Виант забрался на небольшой бугорок и плюхнулся на пузо. Сил больше нет. Он и раньше, в теле человека, не отличался особой выносливостью, а в образе крысы и подавно. Нужно передохнуть. А сколько ему удалось преодолеть? Бог его знает.

Ладно, привал окончен. Виант с трудом поднялся на лапы. А это что такое? Буквально в пяти метрах высокой стеной поднимаются камыши. Это, это же… Виант наморщил лоб. Болото! Самое настоящее болото. Его путь упёрся в болото. Неужели такое возможно?

Обычно создатели компьютерных игр не стремятся чересчур осложнить игрокам жизнь. Существует некая грань, за которой приятные трудности и сложности превращаются в нудную скукотень. Но можно ли к компьютерной игре инопланетян приложить неписанные правила коммерческих компьютерных игр? Не факт, Виант недовольно поморщился.

Стрелка виртуального компаса указывает точно в болото. Виант всю ночь тупо следовал за ней. Следовал, даже когда забежал в тупик и пережил весьма эмоциональную встречу с бригадой мусорщиков. Следовал, когда закончился городской парк и начался дикий лес. Даже смерть зайчика не остановила его. А кто сказал, что цель игры будет в пределах одного ночного перехода? Да и что вообще он знает о расстоянии, которое нужно преодолеть? Виант глухо фыркнул, будто наступил на собачью кучку. Ничего, если разобраться.

Может, Виант поднял глаза, попробовать сменить стратегию? Над головой шумит высокая сосна. Длинные широкие ветки будто машут руками. Пусть сейчас ночь, однако её нельзя назвать непроглядной. Через разрывы серых туч время от времени проглядывает местная Луна. Крысиный рост крайне затрудняет обзор местности, зато крысе гораздо легче залезть на дерево.

Опыт двухсуточного пребывания в крысином теле пошёл на пользу. Виант без проблем забрался по отвесному стволу. Маленькие острые коготки легко цепляются за толстую слоистую кору. Для лучшего обзора Виант оставил самые нижние ветки и не поленился залезть ещё выше. Где-то на середине ствола остался короткий пенёк. Когда-то, может лет десять назад, ветка обломалась. Вместо неё осталась крошечная площадка.

– Господи, за что? – тихо выдохнул Виант, из распахнутой пасти вылетел крысиный писк.

Прямо под сосной раскинулось большое болото. Стена камышей тянется от берега на сотню метров и сменяется непроходимой топью. В свете местной Луны редкие кочки мерцают белыми шапками мха. Ещё дальше болото плавно переходит в озеро. О размерах самого озера можно только догадываться. Скудного света местной Луны не хватает, чтобы осветить противоположный берег. Да и её опять скрыли серые толстые тучи. Виант крепче ухватился передними лапами за обрубок ветки. Вряд ли цель его путешествия находится точно по середине заболоченного озера.

Перед глазами промелькнуло что-то тёмное. Виант инстинктивно вжался в обрубок ветки, коготки на лапах ещё глубже впились в шершавую кору. Нервная дрожь прокатилась по всему телу. Над гладью непроходимой топи бесшумным призраком проскользнул птичий силуэт. Сова, не иначе. Вряд ли ночная хищница откажется закусить глупой крысой, которой взбрело в голову ползать по деревьям. Виант глянул вниз, ствол сосны уходит в темноту. Не, лучше спуститься.

Как говорят бывалые альпинисты, спуск гораздо сложнее подъёма. Виант пискнул от натуги. И правильно говорят. Спуститься головой вниз не получится, он не белка, лапы которой специально заточены для лазанья по деревьям. Словно пьяный паук, голым хвостом вниз, Виант с трудом сполз на землю. На самом последнем метре коготки на левой задней лапе не сдюжили. С тихим писком Виант кубарем рухнул в прелую хвою.

Всё познаётся в сравнении. Виант как мог стряхнул с себя прошлогодние сухие иголочки. На земле гораздо безопасней. По крайней мере сова не сможет просто так спикировать сверху и схватить его за загривок. Главное, как можно меньше находиться на простреливаемом пространстве. Только, Виант повесил голову, что же делать?

Пока ясно одно – тупо следовать за стрелкой виртуального компаса смысла не имеет. Если его не засосёт трясина и не поймает сова, то вряд ли у него хватит сил переплыть озеро, в котором полно холодной воды. Вывод первый: слепо полагаться на виртуальный компас не стоит. Как и в любой компьютерной игре он указывает на цель, а не кратчайший путь до неё. Впрочем, в окне виртуального компаса имеются какие-то цифры, хвост на отсечение – это расстояние до цели. А это мысль!

На всякий случай Виант накидал на себя побольше опавшей хвои и лишь после развернул окно виртуального компаса. Над белесым кругом восемь символов. Причём маленькая точка разделяет их на две группы по пять и по три символа. Логично предположить… Виант поднял голову. До соседней сосны метра четыре – нужно рискнуть.

Постоянно держать перед глазами виртуальный компас и при этом двигаться вперёд довольно сложно, но можно. Шаг, ещё шаг, Виант неловко качнулся всем телом. Белесый круг со стрелкой трясётся перед глазам, но, слава богу, не пропадает. Ещё шаг и ещё. Ага! От радости душа запела соловьём, последний символ над белесым кругом мигнул и сменился на другой не менее загадочный. Виант тут же оглянулся. До корня, до продавленной в палой хвое лежанке, около метра. Хотя бы приблизительное значение меры местной длины есть.

Виртуальный мир населён людьми, и у каждого на руках по десять пальцев. Вполне логично предположить, что они пользуются десятичной системой счисления. На заре времён собственные пальцы служили человеку самой первой счётной машинкой. Тогда, если три крайних символа за точкой принять за метры, то первые пять можно принять за километры.

О, господи! От ужаса подогнулись лапы, Виант так и плюхнулся на лесную подстилку на простреливаемом пространстве между соснами. Виртуальный компас тут же свернулся, перед глазами прорисовался тёмный лес в ненастную погоду. Глупо, глупо проецировать на эту виртуальную вселенную правила компьютерных игр. До цели, на которую указывает стрелка виртуального компаса, не меньше десяти тысяч километров. Из глаз брызнули слёзы, Виант шмыгнул носом. Это в лучшем случае. Не исключено, что все сто тысяч.

В голове запульсировала запоздалая мысль, вот о чём нужно было подумать в самую первую очередь. Даже если до места назначения всего десять тысяч километров, то просто добраться до него уже отдельная и трудная задача. И уж тем более не имеет смысла стремиться к нему по прямой через болото на четырёх лапах ночью в дождь.

Серые небеса и в самом деле разразились мелким противным дождиком. По ушам и спине потекли противные холодные ручейки. То, что он крыса, не избавляет от неприятных ощущений под дождём. К тому же, вновь хочется есть. Глупый, крайне глупый, поход на поводу у стрелки виртуального компаса высосал из тела массу сил. В ночном лесу в дождь ему вряд ли повезёт найти кусок душистого аппетитного сыра в тонкой упаковочной плёнке. Как бы не было печально, но ему придётся вернуться в город, на базу в общепит. Либо, Виант оглянулся, лучше сразу утопиться в болоте, чтоб не мучится. Впрочем, свести счёты с жизнью никогда не поздно. Стрелка виртуального компаса укажет ему дорогу назад, главное, держать её в самом низу белесого круга.

Господи, как же глубоко он умудрился забраться в чащобу. Виант перепрыгнул через ветку валежника. Задние лапы проскользнули по мокрому мху. Дождь, зараза, разошёлся не на шутку. Лужи и раньше преграждали Вианту путь, теперь же большую часть из них гораздо легче и быстрей преодолеть вброд, а то и вплавь. Крысиная шкурка промокла до самой последней шерстинки. Да когда же он доберётся до города?

Бог есть и он заботиться о творениях своих. Правда, не всегда так, как хотелось бы этим самым творениям. Вместо асфальтированной дорожки в парке или хотя бы узкой тропинки Виант свалился в глубокую колею просёлочной дороги. Лапы по самое брюхо увязли в жидкой глине. Зато на той стороне возвышается высокий забор.

Рифлёное железо изумрудного цвета полностью закрывает вид, зато под ним вполне хватает промоин и ям. Виант протиснулся через мокрые и жутко холодные стебли травы. По ту сторону забора нашлась кирпичная сарайка, перед которой на какой-то хрен вкопана автомобильная шина синего цвета. Краска изрядно полиняла и местами отслоилась большими лоскутами.

Чего тут рассуждать и думать? Виант с ходу забрался на шину. Да это же детский сад. Низенькие аккуратно подстриженные ряды кустов разделяют пространство на игровые площадки с качелями, песочницами и «радугами», полукруглыми металлическими лестницами. То, что сперва показалась странной сарайкой, на деле называется верандой, где обычно хранятся лопатки, мячи, велосипедики и прочие игрушки. Чуть дальше, за широкой асфальтированной дорожкой, возвышается двухэтажное здание из серого кирпича с большими окнами.

Бережёного бог бережёт, Виант спрыгнул с прикопанной автомобильной шины. Лапы проехались по мокрой траве. Который сейчас час – бог его знает. Однако ночь постепенно сдаёт позиции. Небо над головой светлеет всё больше и больше. Утро скоро. Вряд ли он успеет добраться до заветного общепита, где за квадратной ножкой металлического шкафчика заботливо припрятан сыр, а за декоративной панелью в кабинете владельца лежат сосиски и шоколадный батончик. От мыслей о еде рот наполнился слюной, Виант торопливо сглотнул. Но, делать нечего. Придётся довольствоваться тем, что висит на талии.

Веранду на детской игровой площадке трудно назвать капитальным сооружение. Строители как могли сэкономили на фундаменте, толстые бетонные шпалы просто сложены на земле. Пучок травы, словно занавеска, прикрывает щель между бетонными блоками, Виант без проблем залез под веранду.

Очень кстати, внутри тут же включилось ночное зрение, мир окрасился в чёрно-белые тона. Виант оглянулся. По крысиным меркам очень даже неплохо. Весьма просторно, сухая земля присыпана слоем опилок. Виант потянул носом, одно плохо – едой здесь даже не пахнет.

Передними лапами Виант сгрёб опилки в некое подобие ложа. Под поперечной балкой нашёлся пожелтевший лист бумаги – ещё лучше, будет вместо матраса. Можно прилечь на импровизированное ложе и как следует отдохнуть. Только, Виант провёл передними лапами по животу, сперва не помешает помыться. Пусть он крыса, но это не значит, что он непременно должен быть грязной крысой. Да и напиться впрок лишним не будет.

Снаружи дождь набирает силу. Длинные капли барабанят по металлической крыше. Вода потоком льётся вниз. Под обломком трубы, который когда-то был полноценным водостоком, образовался маленький прудик. Виант напился от души. К гадалке не ходи – его ждёт голодная отсидка. А так хотя бы жажда мучить не будет. Мини-прудик похож на ванну, на дне отсвечивают мелкие цветные камешки. Виант нырнул в прозрачную воду. От холода тут же застучали зубы, зато глина и грязь сошли с шерсти мутными облачками. Для полного счастья не хватает шампуня и теплого махрового полотенца.

Утро всё ближе и ближе. Дождевые тучи закрыли небо и тем самым несколько задержали рассвет. Скоро в детском садике появятся дети, а на улицах города пешеходы и машины. Под верандой Виант на манер собаки отряхнулся и лишь после плюхнулся на ложе из опилок и пожелтевшего листа бумаги. Дробный стук капель о крышу нагнал долгожданный сон.

Глава 10. На все четыре стороны

Адский грохот пробился через уши и тряхнул мозг до основания. Виант ошпаренным котом вскочил на лапы и рванул в сторону выхода. Лишь возле самой щели между бетонными блоками разум успел перехватить управление над телом. Виант замер на месте, мордочка на половину успела погрузиться в пучок травы. Ещё секунда и он целиком и полностью выскочил бы из-под спасительной веранды.

Что это? Винт залез обратно. На улице светло и во всю гремят детские голоса. Толстые доски над головой ходят ходуном. А! Ну да, Виант невольно улыбнулся. Дети не умеют и не любят ходить тихо. Бегать по веранде, когда каждый шаг отдаётся грохотом, куда как приятней и веселее. Былое нервное напряжение отпустило, больше не тянет броситься куда глаза глядят. Виант высунулся наружу. Пучок чуть жухлой травы укрыл его словно маскировочная сеть.

Если местное светило не врёт, то время где-то полдень. Дождь давно закончился. На игровой площадке в редких лужах вода полностью впиталась в землю. Недалеко от веранды, на металлической скамейке, сидит опрятная женщина лет сорока-сорока пяти. Лиловый плащ наполовину расстёгнут, русые волосы собраны на затылке в большой пучок. Наверно, это воспитательница, строгость буквально въелась в мелкие морщинки на её лице. На игровой площадке во всю резвятся дети. Виант тряхнул головой. В глазах аж рябит от разноцветных тёплых рубашек и платьев.

Обычный детский сад, обычная возня ребятишек. Виант плюхнулся обратно на лист пожелтевшей бумаги. Когда-то он сам в подобный ходил и точно так же лепил в песочнице куличики и миниатюрные крепости. Единственное, Виант поднял глаза, грохот над головой такой, что нечего и думать о полноценном сне. Обидно, конечно. А что делать? Дети гораздо глазастей и любопытней взрослых. О том, чтобы перебраться в более тихое место не стоит и мечтать.

Зато появилось время подумать. Во внутреннем интерфейсе игры Виант развернул карту. «Туман войны» несколько развеялся. Виант немного уменьшил масштаб карты. Ну да, так и есть — блуждания в ночном лесу не прошли просто так, он отклонился от курса и вместо городского парка вышел на детский сад. Виант грустно улыбнулся, ну не умеет он ходить по азимутам, совсем не умеет. Да ещё ночью в ненастную погоду.

С другой стороны, карта порадовала: «туман войны» развеялся не только там, где Виант непосредственно прошёл, а так же там, куда он просто глянул. Так, например, пара городских перекрёстков прорисовалась гораздо дальше, чем он видел в реальности в ночном городе. Виант вновь увеличил масштаб карты. Конечно, на ней и в помине нет мусорных баков и припаркованных машин. Только здания, только то, что невозможно сдвинуть с места без помощи мощного бульдозера.

Детский визг и грохот отошли на задний план, человек ко всему привыкает. В голове опять всплыл проклятый вопрос — что делать дальше? Раз до места назначения не меньше десяти тысяч километров, то волей, неволей, а стратегию прохождения игры придётся менять на корню. В первую очередь, как ни старайся, как ни увиливай, а выучить местный язык всё равно придётся. Только, опять же, каким образом? Вряд ли здесь существуют языковые курсы специально для крыс.

Над головой опять грохнуло. Причём конкретно. Сквозь щели между досками просыпался песок. Виант тряхнул головой. Над ним стоит малыш, топчет ножкой и хохочет во всё горло. Впрочем, вот и ответ — в школе. Виант перевернулся на левый бок. Нужно найти школу, обязательно первый класс, и учиться. Если получится хотя бы в самых общих чертах, хотя бы по диагонали, понять смысл многочисленных надписей игрового интерфейса, то, дай бог, он узнает самое главное — смысл игры и как из неё выбраться.

Желудок недовольно заурчал, Виант хлопнул себя лапой по животу. Кушать хочется. Школу ещё нужно найти, обжиться в ней, отыскать источники еды и воды. Между тем на базе, в общепите, недалеко от места, где он появился, припрятаны такие вкусности! Перед внутренним взором тут же поплыли картинки одна краше другой. Съеденный на треть кусок сыра за квадратной ножкой под шкафчиком. Сосиски в целлофановой упаковке, мясо у них такое нежное. Особенно шоколадный батончик. В тюрьме со сладким было не очень, обычный сахар-рафинад считался чуть ли не кремовым тортом с яблочной начинкой. А сгущённое молоко так вообще амброзией, пищей богов.

Кстати! В голове яркой вспышкой сверкнула мысль, Виант рывком приподнялся на передних лапах. О том самом месте, где он появился в этой чёртовой игре.

Перед внутренним взором поплыли самые первые секунды в виртуальном мире. Прежде, чем он заметил крысиные лапы вместо рук и ног; прежде, чем он осознал пыльный асфальт и ядовито-жёлтые кирпичные стены; у него перед глазами появился полупрозрачный круг виртуального компаса. При этом…

Дыхание углубилось, на лбу выступил самый настоящий пот. Виант попытался смахнуть испарину, только передняя лапа редкой расчёской прошлась по влажной шерсти. Полупрозрачный круг виртуального компаса был, а вот указующей стрелки не было. Точно не было! Вместо неё в центре круга была точно такая же полупрозрачная точка.

Иллюзия? Обман? Перегрузка головного мозга? Виант вновь лёг на левый бок. Может быть и перегрузка. Только в глубине души зреет убеждение, что из-за бездомной шавки он едва не пропустил что-то очень-очень важное. На карте знакомый переулок как и прежде выделяется светлой линией среди чёрного «тумана войны». Что-то с этим место не так. Нужно, обязательно нужно будет вернуться туда и проверить. Заодно можно будет как следует подкрепиться. Но это будет позже.

Глаза машинально опустились к правому нижнему углу, где равномерно тикают системные часы. Самый правый символ мигнул и сменился на другой. Виант тупо, словно баран на новые ворота, уставился на незнакомые символы. А ведь это идея. Начать изучение местного языка можно прямо здесь и сейчас. Ну, конечно, не сам язык, так, хотя бы, числа и цифры.

Мысленный клик по часам, перед глазами тут же развернулся местный календарь. Как и в привычном земном дни сгруппированы по месяцам и неделям. Несложный логический анализ, словно взлом шпионского шифра. Слава богу, местные жители пользуются десятичной системой счисления. Причём единица и ноль один в один похожи на арабские.

Виант перегнулся через край импровизированной постели. Передние лапы торопливо сгребли опилки в сторону. Прямо ногтём на указательном пальце Виант прочертил арабские цифры. Теперь немного подождать и понаблюдать за системными часами. Не прошло и десяти минут, как напротив столбика с арабскими цифрами появились их местные аналоги.

О-о-о… Оказывается, в местном месяце, причём в каждом, точно тридцать дней. Всего месяцев двенадцать, как обычно. Таким образом в году точно 360 дней. Местный год всего на пять суток короче привычного. Каждый месяц разбит на три недели по десять дней. Если верить красной расцветке, то три последних дня каждой недели считаются выходными.

Как именно называется каждый месяц — бог его знает. Зато текущая дата выделена красной рамкой. Получается, Виант сощурил глаза, сегодня одиннадцатое число. Если подсчитать от начала года, то шестой месяц. Неужели июнь? Виант глянул в сторону дыры наружу. Нет, на июнь никак не похоже. Да, в разгар дня на улице тепло, только не до такой же степени. На дворе либо конец августа, либо середина сентября. Ладно, бог с ними, с названиями месяцев можно будет разобраться позже.

Дешифровка местных цифр помогла разобраться со временем. Похоже, в местных сутках всего десять часов, зато минут в каждом часе целых сто. Сколько секунд в каждой минуте – бог его знает. Интуиция подсказывает, что вряд ли ровно шестьдесят. Как бы не оказалась та же сотня.

То, что местный календарь не совпадет с земным ещё ладно. На каждой планете свой собственный календарь и своя собственная продолжительность суток. Удивляет другое – числа круглые, как на подбор: в году точно 360 дней, в месяце точно 30 дней, в каждой неделе точно 10 дней, в сутках точно 10 часов, в каждом часе точно 100 минут. Слишком много «точностей». Дни недели намертво привязаны к конкретным датам, никакого разнобоя. Что это? Реальный мир? Реальная планета инопланетян? Или создатели игры преднамеренно подогнали календарь под круглые даты удобства ради? Вопросы, вопросы. Удастся ли найти на них ответы? Ну вот, Виант печально улыбнулся, ещё один вопрос.

Адский топот над головой в одно мгновенье стих. Не иначе детишки нагулялись, набегались и отправились по группам обедать и спать. Насчёт последнего очень даже хорошая мысль. Виант перевернулся на другой бок, спать без одеяла и подушки он уже привык.

Отличное настроение в момент пробуждения испортил желудок, который вновь недовольно заурчал и потребовал набить себя едой. Причём как можно быстрее и в максимально возможном количестве. Виант потянулся всем телом. Да уж, никак не думал, что придётся скучать по регулярной кормёжке в Облаке. Пусть баланда, пусть жиденький чай с признаками сахара, зато с гарантией три раза в день каждый день без перерывов на праздничные и выходные дни. А здесь, на воле, крутись как знаешь.

Впрочем, Виант перевернулся на все четыре лапы, всё это мелкие трудности. Тело великолепно отдохнуло, свинцовая тяжесть покинула мышцы, а душа так и рвётся к новым подвигам и свершения. Или, Виант спрыгнул с пожелтевшего бумажного листа, он уже втянулся в игру?

Коль уж довелось выбрать крысу в качестве персонажа, то и приходится жить как крыса. Виант направился к дыре между бетонными блоками. То ли он сам по жизни такой, то ли компьютерная игра дала ему небольшую фору. Уж больно легко и быстро удалось перейти на ночной образ жизни. В реальности, во время законного месячного отпуска, Виант как-то раз попытался стать ночным жителем, бодрствовать за компьютером, а отсыпаться исключительно днём. Только всё равно не получилось. А здесь, в игре, он в пару кликов научился просыпаться на удивление вовремя и не клевать носом до самого рассвета.

Жухлые травинки приятно пощекотали щёки, когда Виант осторожно высунул мордочку наружу. На улице ещё светло, но уже чувствуется скорое наступление ночи. В интерфейсе игры Виант глянул на часы в нижнем правом углу. Сейчас, если подумать и вспомнить, конец десятого часа. Если перевести на привычные двадцать четыре часа, получится примерно десять часов вечера. Время, когда маленькие дети уже спят, не очень маленькие уже легли, а взрослые только чистят зубы и расправляют постели.

Еды нет и не предвидится. Может, Виант стрельнул глазами по сторонам, получится хотя бы напиться? А вот и нет. Каким бы сильным не был бы дождь минувшей ночью, а к вечеру вся вода ушла в землю. Мини-пруд под сточной трубой пуст. На дне между гладкими цветными камешками осталась только влажная грязь. На всякий случай Виант залез обратно под веранду и развернул карту.

Опыт, опыт, всё опыт проклятый. Виант поиграл с масштабом карты. Как бы плохо он не разведал город, однако чистая от «тумана войны» территория уже есть. Так, вот здесь, Виант сдвинул карту вверх, он дошёл до болота и повернул назад. Светлая полоса изогнулась вправо и упёрлась в стену детского сада. Городской парк остался правее. Всего-то и нужно обойти здание и выйти на улицу с той стороны.

А ведь это мысль. Виант поднял голову, интерфейс игры тут же свернулся. В СССР, в реальности, очень любили строить детские сады рядом со школами. Почему бы не предположить, что и в этой игровой реальности городские власти поступают точно так же? Может статься, что нужная школа находится здесь же, за соседним забором. Всего-то и нужно обежать детский сад кругом и проверить.

Уличные фонари – самый яркий индикатор наступления ночи. Когда над входной деревянной дверью детского садика вспыхнул квадратный светильник, Виант окончательно выбрался из-под веранды. Снова опыт, тактика перемещения по открытой местности опробована и наработана едва ли не до автоматизма. Привычными перебежками от укрытия к укрытию Виант двинулся вдоль забора.

Буквально за первым же поворотом показались входные ворота. Бежать до них совершенно незачем, Виант нырнул под забор. Ага! По ту сторону асфальтированной дороги тянется точно такой же забор из рифлёного железа. Он даже покрашен в точно такой же изумрудный цвет. Хороший признак.

Виант выбрался из промоины по ту сторону второго забора. Бинго! Это школа: кирпичное трёхэтажное здание с большими окнами. Справа школьный стадион, металлические футбольные ворота, беговые дорожки и стальные турникеты. Слева небольшой сквер для прогулки самых младших школьников. Пусть вечер на дворе далеко не самый поздний, однако во всех без исключения окнах царит тьма. Лишь над крыльцом с широкими дверьми одиноко сияет квадратный фонарь.

Школа не производит впечатления элитной или богатой, обычная, муниципальная. Вроде и чисто, и аккуратно, однако асфальт на дорожках покрыт сеткой трещин, на фасаде здания в некоторых местах осыпалась краска. Не удивительно: муниципалитеты во все времена и во всех странах как могут экономят на ремонте. Пока самый главный городской чиновник лично не расшибёт нос о трещину на дорожке, никто на ней менять асфальт не будет. Виант самодовольно улыбнулся. Впрочем, это даже лучше: обычно городские власти экономят и на борьбе с грызунами.

Светиться на открытом пространстве не стоит, и лес, и город рядом. Виант нырнул обратно в траву под забором. Мысленный клик, перед глазами развернулась карта. Так и есть – этот самый проезд между школой и детским садом выходит на городскую окраину. Виант сдвинул карту влево. Если следовать по этой улице, то, буквально через квартал, он доберётся до разведанной территории. А там прямая дорога до любимого общепита и запасов еды.

Целый местный час, или около трёх нормальных часов, Виант добирался до знакомого переулка. Второй день недели, это не выходной. Людей на ночных улицах практически нет. По проезжей части изредка проносятся легковые автомобили.

В знакомом переулке всё так же холодно. Виант с разбегу нырнул под знакомый, знакомый до боли, мусорный бак. Место, где он появился каких-то пару дней назад в этой чёртовой компьютерной игре, рядом совсем. Буквально в пяти метрах. Однако Виант самым решительным образом свернул к подвальному окошку. Вода и еда в первую очередь. Сначала выживание, прохождение игры потом.

В подвале, под знакомой протекающей трубой, Виант напился вдоволь. Что ни говори, а дождевая вода гораздо вкуснее. У лестницы на первый этаж с радостным писком его встретили местные «женщины». Виант с перепугу схватил с пола тот самый ржавый болт и замер с ним на изготовку. Но нет, местный альфа-самец так и не вернулся. Впрочем, тем лучше.

Водопроводную водичку так и тянет заесть сочной сосиской. Со скоростью курьерского поезда Виант проскочил по хорошо знакомым крысиным тропам. Проклятье! Виант недовольно фыркнул. Сосисок больше нет. За декоративной панелью в кабинете владельца общепита осталась лишь порванная на клочки целлофановая обёртка, даже запах успел выветриться. Сосиски, ароматные сосиски, несостоявшиеся «горячие собаки», нашли местные «женщины» и благополучно слопали. Не иначе, нычку выдал запах сочного мяса.

Виант метнулся к другой нычке. Слава богу! Как хорошо, что хватило ума спрятать отдельно шоколадный батончик и пакетик то ли с конфетами, то ли с орешками. Однако на дешёвый шоколад не тянет, душа требует чего-то более основательного. Виант вернулся в кладовку уборщицы. Хвала небесам, кусок сыра никуда не делся и по-прежнему припрятан за квадратной ножкой под металлическим шкафчиком.

Не стоит вести себя как крыса. Виант вытащил кусок сыра из-за квадратной ножки и аккуратно развернул упаковочную плёнку. Сыр не настолько пахуч, как сосиски. Зато аппетит возбуждает дай боже. Виант впился зубами в жёлтый с дырочками сыр. Блаженство! Язык буквально окунулся в любимый вкус. Виант проглотил большой кусок и тут же оторвал от бруска новый. Считай, он не ел больше суток. Во истину, голод — лучшая приправа.

Виант запихал в вечно недовольный желудок как можно больше сыра, при этом внимательно и аккуратно подобрал с пола малейшие крошки. Остатки сыра, чуть меньше половины от первоначального куска, Виант завернул обратно в тонкую плёнку и прислонил за ножку шкафчика.

Владеть запасами еды очень хорошо. Не нужно караулить случайные кусочки под разделочным столом на кухне или лезть в сумку местной «крысы». Виант высунул мордочку из-под шкафчика. Стальная дверца как и прежде слегка приоткрыта. Заглянуть, что ли? Может быть, местная работница уже успела что-нибудь закинуть в свою сумку. Только зачем? Виант сытно рыгнул. Если всё сложится благополучно, то уже следующей ночью он переберётся на постоянное место жительства в школу и навсегда покинет этот общепит, да не траванут они своих клиентов. С собой не получится унести ни крошки. Ладно, Виант направился к крысиной дыре под полкой, пора проверить место, где он появился в этой чёртовой игре.

На системных часа конец второго часа. Если перевести в привычный формат, где-то пять утра. Через дыру в сетке подвального окошка Виант выбрался в переулок. Ещё темно, но рассвет уже чувствуется. Небо над головой уже не такое чёрное. Восточный горизонт будто подсвечен мощной лампой. А вот и тот самый мусорный бак. Несколько дальше та самая стенка, от который он так ловко оттолкнулся, когда удирал от собаки. Виант внимательно огляделся по сторонам, ноздри втянули воздух. Вроде, всё тихо и спокойно.

Где-то, где-то здесь он появился в игре. Виртуальный компас развёрнут перед глазами, стрелка в виде уголка висит точно внизу полупрозрачного круга. Виант медленно и настороженно шагает вперёд. Счетчик расстояния нехотя набрасывает метр за метром. Уши напряжённо слушают предрассветную тишину.

Шаг. Ещё шаг. До точки появления осталось меньше метра. Но… Что за хрень? Виант резко остановился. Стрелка виртуального компаса, которая всё это время была в самом низу круга, в одно мгновенье переместилась вверх. Как такое может быть? Виант развернулся на месте, стрелка компаса переместилась вниз и один хрен указала на кирпичную стену за спиной.

В голове холодными склизкими змеями зашевелились очень нехорошие мысли и подозрения. А если так? Виант боком, боком шагнул в левую сторону. Виртуальный компас как и прежде висит перед глазами. Ещё шаг. Ещё. Ну это форменное издевательство! Стрелка виртуального компаса скачком сдвинулась влево и теперь указывает на боковую стену переулка.

Успокоить дыхание, это ещё не конец, Виант перевёл дух. А если попробовать в правую сторону? Шаг, ещё шаг и ещё. Чего и следовало ожидать — стрелка виртуального компаса, словно дрессированная собачка, послушно метнулась к правому краю полупрозрачного круга.

Что это такое? Виант присел на задницу. Куда хочешь, туда и иди? Тогда зачем вообще нужен виртуальный компас? Где на самом деле находится место назначения? Или, или… Виант поднялся на лапы, раз пошла такая пьянка, то эксперимент нужно довести до логического конца.

Шаг вправо, шаг влево. Податься чуть-чуть назад, а теперь чуть-чуть вперёд. Есть! Виант вновь сел на задницу. Приехали – стрелка виртуального компаса прекратила метаться по сторонам и превратилась в полупрозрачную точку точно в центре виртуального круга.

По крайней мере, память его не подвела, Виант тихо вздохнул. Когда он только-только появился в игре, у него перед глазами и в самом деле висел виртуальный компас с точкой по середине полупрозрачного круга. Бурные эмоции выгорели дотла, ещё одну невероятную хрень душа восприняла вполне спокойно.

Ладно, если отбросить эмоции, то что получается? Виант поднял глаза, если он правильно понял местные цифры, то до места, до которого ему нужно добраться, точно двадцать тысяч километров. Причём направиться к нему можно в любую сторону и, одновременно, оно находится прямо под лапами. Как такое возможно? Виант мигнул, внутренний интерфейс игры тут же свернулся.

Вода сухая, а чёрное, это белое? Виант тряхнул головой. Кажется, ещё немного и мозги вскипят от напряжения. В компьютерах подобное состояние называют «системный сбой», после которого обычно следует перезагрузка, либо появляется синий «экран смерти». Но он не компьютер, а человек, пусть и в теле крысы. Хотя…

Озарение, самое настоящее озарение словно увесистая кувалда долбануло по мозгам. Виант медленно, очень медленно, будто ненароком наступил на противопехотную мину, опустил глаза. В свете нового утра асфальт под лапами больше не кажется насыщенно-чёрным. Место, до куда ему нужно добраться, находится у него под ногами и, одновременно, до него точно двадцать тысяч километров в любую сторону. Нет, это не парадокс, не системный сбой. Такое вполне может быть, если то самое место, голова пошла кругом, находится точно, абсолютно точно, на противоположном конце планеты. Охренеть!

Мышцы словно превратились в вату, а суставы покрылись ржавчиной. На негнущихся лапах Виант побрёл обратно под мусорный бак. Этого не может быть. Просто не может быть. Не может быть, потому что не может быть никогда.

Вот и знакомый мусорный бак, который не так давно спас ему жизнь. А зачем, спрашивается? Виант без сил шлёпнулся за стальным колесом. Холодный воздух от странной вентиляционной трубы стелется по асфальту и теребит кончики ушей. Другой конец планеты. Боже, это так далеко. Он застрял в этой игре, причём застрял конкретно и надолго. Уж лучше бы та бездомная дворняга закусила им, чтобы не мучиться.

Хлопок двери словно пушечный выстрел. Виант рывком вскочил на лапы и судорожно оглянулся. За эти два дня он до кончиков острых коготков вжился в роль крысы даже на уровне инстинктов. Впрочем, ничего страшного. Виант высунул мордочку из-за стального колеса. Из общепита вышел человек. Похоже, это та самая «крыса», что таскала еду. Виант невольно улыбнулся. На плечах незнакомой женщины лет пятидесяти хорошо знакомый бордовый плащ, а на шее лёгкий почти невесомый шарфик в тон. Впрочем, пора убираться от сюда. Днёвка под мусорным баком будет ещё хуже собачьих клыков.

Знакомые крысиные тропы довели Вианта до кабинета владельца общепита. Точнее, до опорных брусков за декоративной панелью. Местные «женщины» слопали сосиски, а вот на «царское ложе» из новеньких хлопчатобумажных перчаток они так и не позарились.

Всплеск адреналина быстро сошёл на нет. Вместо одеяла Виант натянул на себя вторую перчатку. На душе вновь погано и грустно. В безопасном месте опасности внешнего мира больше не пугают и не придают бодрости. Зато за декоративной панелью, на «царском ложе», очень приятно придаваться хандре и унынию. Для полного счастья не хватает дивана, телевизора, пары больших бутылей с пивом и полного тазика чипсов, солёненьких и хрустящих. Но чего нет, того нет.

Незаметно для самого себя Виант уснул. Пробежка по ночному городу, да ещё на пустой желудок, высосала массу сил. Сытость и приятное сухое тепло усыпили его не хуже снотворного.

Глава 11. Второй раз в первый класс

В народе не зря говорят, что утро вечера мудренее. Передними лапами Виант столкнул с себя импровизированное одеяло из новой перчатки. То, что вчера вечером казалось концом света, с утра пораньше таким печальным уже не кажется. Можно жить дальше. Хотя пора привыкать к крысиным порядкам.

Хороший сон помог телу отдохнуть, а душе вновь найти точку опоры и равновесия. Виант поднялся на лапы. Да и голод с жаждой не дают впасть в былое уныние. Какая там хандра? Пожрать бы. Системные часы показали девять часов. Это, Виант нахмурил лоб, середина десятого часа. Скоро стемнеет, крысиный день начинается.

Хорошо знакомый маршрут привёл в кладовку к припрятанному под шкафчику сыру. Это уже привычка. Виант вновь съел ровно столько, сколько сумел затолкать в рот передними лапами. Когда доведётся пожрать в следующий раз — бог его знает. Если всё пройдёт так, как надо, то он уже никогда не вернётся ни в этот общепит, ни в эту кладовку. Однако, на всякий случай, Виант старательно завернул недоеденный кусок сыра в тонкую упаковочную плёнку и аккуратно припрятал за квадратную ножку металлического шкафчика. В жизни всякое бывает, мосты за собой лучше не жечь.

Ещё одна полезная крысиная привычка — в течении дня Вианта практически не беспокоил шум в кабинете владельца общепита. Хотя этот самый владелец по своему обыкновению кричал и даже швырялся стаканами. Виант смахнул с усов сырные крошки, вот уж никогда не подумал бы, что начальники бывают такими шумными и нервными.

Знакомый туалет порадовал тишиной и темнотой. Виант быстро залез в раковину для рук. Кран с синей точкой легко подался в сторону. Прямо на голову потекла струйка прохладной воды. Виант напился от души, тут же облегчился и напился вновь. Вот теперь он целиком и полностью готов к марш-броску по ночному городу.

Во сне пришло решение. Бежать точно по стрелке виртуального компаса глупо. Не может быть и речи о том, чтобы на своих четырёх пробежать через материки и тем более переплыть через моря и океаны. Единственный способ относительно быстро добраться до места назначения — воспользоваться транспортом людей. А он должен быть. Если верить тому, что его окружает, то у местных жителей должны быть поезда и морские суда. Самолёт, конечно же, был бы в идеале. Только, только, Виант притормозил перед спуском в подвал, в самую первую очередь всё равно придётся выучить местный язык. Путешествие предстоит слишком длинное. Без понимания речи людей и чтения надписей, оно будет ещё и слишком опасное.

В пространстве под деревянной лестнице ужасно воняет и подозрительно пусто. Странно? Виант спрыгнул на склизкий пол. Обычно местные «женщины» встречают его радостным писком. Через дыру в крайней доске Виант выскользнул в подвальную комнату и… нос к носу столкнулся с самцом.

Незнакомый крыс грозно зашипел, шерсть на его загривке встала дыбом. Обе самки сидят в сторонке и вновь ждут. Вот оно что: никакой любви, только голый практичный расчёт.

Свято место пусто не бывает. Понятно почему у прежнего альфа-самца вся морда и хвост были в шрамах и царапинах. Нелегко, поди, едва ли не каждый день отбивать поползновения бездомных конкурентов.

Новый претендент на звание альфа-самца шипит словно проколотая шина от БелАЗа и пыжится изобразить из себя огромного быка. Крыс то и дело показывает, какие у него острые клыки и как решительно он настроен. Однако даже в чёрно-белом цвете отлично видно, какая у него гладкая мордочка и нежная с отливом шерсть. Крыс — молодой самец. Ни матёростью опытного бойца, ни массой упитанного тела похвастаться он не может.

С волками жить, по-волчьи выть, Виант грозно зашипел в ответ. Крыс тут же остановился и закачал головой из стороны в сторону. Точно молодой самец, в драку не лезет, пытается взять на понт. Тем лучше. Виант тут же ринулся на противника словно танк, у которого отказали тормоза. Молодой самец столь решительного напора никак не ожидал и трусливо сиганул в сторону. Да и чёрт с ним, Виант пробежал мимо. Если ему так нужен этот подвал и эти «женщины» — пусть забирает, даром.

Привычка чревата беспечностью, а беспечность может легко привести к смерти. Без прежней параноидальной перестраховки Виант в третий раз пересёк город по знакомому маршруту. Таковы особенности человеческой памяти вкупе с опытом бывалого геймера. Виант специально даже не пытался запомнить все удобные укрытия, однако в нужный момент память услужливо подсказывала ему, где лучше всего спрятаться перед очередным рывком. Не прошло и местного часа, как впереди показался знакомый забор из рифлёного железа изумрудного цвета.

Территория школы погружена во тьму. Лишь над главным входом сияет одинокий квадратный светильник, да ещё фонари с улицы едва разгоняют тьму на ухоженных газонах и школьном стадионе. Тем лучше, Виант нырнул под защиту маленьких постриженных кустиков возле асфальтированной дорожки. Людей быть не должно. Только, Виант приподнялся на задних лапах, как же проникнуть в здание школы?

Где-то должна быть крысиная тропа, обязательно должна быть. Словно чёрная тень Виант осторожно пробирается вдоль стены. Ничего, вообще ничего. Ни малейшей дырки или трещины. Школа может быть и муниципальная, однако содержится в хорошем состоянии.

Парадный фасад, высокое крыльцо. Деревянные двери наглухо закрыты. Асфальт перед кирпичными стенами уложен добротно, ни одной ямы или дырки. Правый торец несколько лучше. Маленькие подвальные окошки есть, только и они затянуты мелкой стальной сеткой. Передней лапой Виант тронул ближайшую сетку. Бесполезно – маленькие гвоздики с широкими шляпками надёжно держат стальную сетку на толстой деревянной раме.

Неужели игра не хочет пускать его именно в это здание? Именно в эту школу? Виант свернул за угол. Тело тут же окутал жуткий холод. Кажется, будто выскочил из тёплого подъезда на сорокаградусный мороз в одних трусах. Задняя сторона школы, она же хозяйственная. На первом этаже вместо широких окон какие-то широкие щели на высоте трёх-четырёх метров. Ещё одна широкая дверь, только без высокого крыльца. Возле неё хорошо знакомые мусорные баки. Виант потянул носом – ничего. Зато над глухой стеной из крыши выходит хорошо знакомая прямоугольная труба. Из повёрнутого вниз слива льётся не просто холодный, а ужас какой холодный воздух.

Виант недовольно поёжился. На улице и без того прохладно. Зачем охлаждать её ещё больше? От стылого асфальта голые лапы задубели, шерсть возле носа покрылась белесой изморозью. Виант припустил вдоль стены во всю прыть. Время раскрыть тайну странных вентиляционных труб ещё будет.

Закон подлости во всей красе, лишь в самом крайнем подвальном окошке нашлась долгожданная дырка. Даже не дырка, передними лапами Виант ухватился за жутко холодный край стальной сетки, а так себе – едва заметная щель. На металлических прядках и в узлах сетки застряли крошечные чёрные волоски. Это плохо, школа заселена. Виант протиснулся во внутрь. Из рта облачном белесого пара вырвался тяжкий вздох. Драться с местным альфа-самцом очень не хочется.

Задубевшие от холода лапы проскользнули по узкому подоконнику, Виант спрыгнул, едва не шлёпнулся, на бетонный пол. Все четыре лапы отозвались болью. Да-а-а, Виант затряс передними конечностями, это не компьютерная игра, где неловкое падение с высоты без какой-либо боли всего лишь снижает уровень здоровье. Здесь и в самом деле можно переломать все кости. Впрочем, Виант оглянулся по сторонам, куда это его занесло?

Скорей всего, это так называемый тепловой пункт, или распределительный. Большое количество труб самого разного диаметра и цвета замысловатой стальной паутиной окутывает стены не широкой, но довольно длинной комнаты. Каждая труба на совесть запакована толстым слоем изоляции, однако всё равно едва заметно излучает тепло. Вентили, переключатели и песочного цвета коробки с проводами. Для полного сходства с Землёй не хватает круглых манометров на тонких трубочках и длинных термометров. Похоже, в виртуальной реальности аналоговые приборы для замера давления и температуры давно заменены на цифровые.

Школьный завхоз заглядывает в тепловой пункт нечасто, на трубах в большом количестве осела серая пыль. Квадратная светодиодная лампочка так вообще свисает с потолка на тонком чёрном проводе. Зато в углу, за чёрной трубой, в которой что-то шуршит и булькает, нашлась крысиная нора. Виант без лишних мыслей шмыгнул в неё, но тут же замер словно вкопанный. В ноздри шибанул противных запах застарелой тухлятины. Здесь точно кто-то сдох, причём давно. Передние лапы машинально зажали нос.

В голове всплыли не самые лучшие воспоминания. В детстве, когда Виант жил в Рыбинске, в их подъезде как-то умер сосед. Мужик лет сорока жил один и любил основательно заглянуть в бутылочку. Ни жены, ни любовницы, ни даже собутыльников у него не было. Не удивительно, что прошёл целый месяц, прежде чем запойного соседа хватилась мать. Когда слесарь ЖКХ вскрыл дверь, то мужик нашёлся на полу на кухне. Самое противное, отвратительный трупных запах несколько недель не мог выветриться из подъезда. И вот теперь, спустя много лет, ноздри уловили хорошо знакомую вонь.

Виант нехотя разжал нос и опустился на передние лапы. Это что-то новенькое. В темноте крысиного лаза ночное зрение окрасило окружающий мир в чёрно-белые тона. Виант брезгливо поморщился, уж лучше бы его окружила полная темнота. За первым же поворотом открылась жуткая картина. Трупы, трупы, не меньше пяти крысиных трупов валяется в нише за стенкой на грязных прелых тряпках. Виант вновь зажал передними лапами нос.

К горлу подступила тошнота, Виант отвернулся. Ещё только не хватало выпустить наружу обильный ужин. Прямо так, на трёх лапах, зажимая нос левой передней, Виант заковырял прочь. Осматривать трупы и разбираться в причинах смерти местных обитателей нет никакого желания. Впрочем, понятно и так.

Метров через пять ужасное зловоние несколько отпустило. Виант торопливо вывалился в очередную подвальную комнату. Кладовая, если судить по огромному количеству картонных коробок и пыли. То, что произошло с местными обитателями, на языке людей звучит просто и совершенно нейтрально – дезинфекция. На языке крыс оно же гораздо страшней и ужасней — мор. Местных хвостатых обитателей потравили чем-то весьма убойным и жутко эффективным. Виант перевёл дух. Ну да, муниципальная школа, график дезинфекции, начало нового учебного года и всё такое. Строгая отчётность. Это владелец общепита раскошелится на травлю крыс только тогда, когда хвостатая гадина укусит санитарного инспектора за ногу. Впрочем, тем лучше — меньше конкурентов. Пусть крысы стайные животные, но вот Виант лично страдать от отсутствия хвостатого общества точно не будет.

Как бы то ни было, а ему удалось проникнуть в школу. Виант развернул трёхмерную карту. Осталось как можно более тщательно исследовать новую территорию. Самое главное – найти источник еды. С водой гораздо проще. Чего, чего, а туалетов с раковинами для мытья рук в школе на каждом этаже должно быть не меньше двух штук.

Как сутки назад в общепите Виант принялся самым тщательным образом обследовать школу. Ужас. Страх и ужас. И дело вовсе не в крысиных тушках, с облезлой шкурой и жуткой вонью, что время от времени попадаются по дороге. Нет. Ужас до чего крысы обжили школу. Как и в частном общепите, крысиные тропы густой паутиной окутывают школьное здание буквально снизу до самого верха, от подвала до чердака. Небольшая разница лишь в том, что некоторые норы заделаны людьми. Впрочем, это не надолго. В первом же тупике Виант без проблем прогрыз пластик и вывалился в уютную комнату с тёплыми обоями бананового цвета.

Четыре деревянных письменных стола без ящиков для бумаг. Вдоль стены два больших шкафа. В противоположном углу уютный диванчик и низенький журнальный столик с закруглёнными концами. Рядом тумбочка с электрическим чайником. Виант крутанул головой, наверно, это учительская. Уж больно чистые занавески висят на окне, а цветок в большой кадке между столами хорошо ухожен.

Интересно, а тут есть еда? Виант потянул носом. Бог его знает, хотя в воздухе витает запах чая и печенья. Только нет никакой гарантии, что учителя хранят чайные припасы здесь же. Ладно, будет время, можно будет разобраться получше. Виант нырнул обратно в крысиный ход.

Проблема с едой и водой решилась минут через десять. К собственному удивлению и радости Виант наткнулся на самый настоящий живой уголок. Просторная комната с мягким освещением похожа на миниатюрный зоопарк. В воздухе витает хорошо знакомый запах животных, опилок и прелого сена. Вдоль стен и по середине на низеньких подставках с квадратными ножками расставлены стальные клетки самых разных размеров и форм.

Едва Виант выбрался из крысиной норы, как в высокой чёрной клетке у противоположной стены недовольно защебетала какая-то чёрная птица. Ей тут же кряхтением и щелчками вторили маленькие волнистые попугайчики ярко-зелёного цвета в соседней клетке. Однако большая часть обитателей живого уголка никак не отреагировала на вторжение Вианта.

Мини зоопарк и столовая в одном флаконе. Виант тут же запрыгнул на ближайшую подставку. Местный зверёк очень, очень похож на самого обычного кролика, точно такие же длинные уши и серая шерсть. Сквозь тонкие прутья решётки Виант утащил не догрызенную морковку. Местный кролик и без неё весьма упитанный, кастрюля по такому плачет. Морская свинка, или что-то очень похожее на неё, поделилась капустным листом. Чёрная птица, что так недовольно защебетала при появлении Вианта, нехотя рассталась с горсточкой жареных семечек подсолнуха. У каждого обитателя живого уголка в обязательном порядке нашлась мисочка с водой.

То тут, то там, перебегая от клетки к клетке, Виант наелся до отвала. В реальности ему ни за что не пришла бы в голову мысль таскать еду у животных, да ещё недоеденную и не догрызенную. Но в виртуальном мире, в теле чёрной крысы, он давно расстался с последними признаками «невинности». В клетках и мисках лежит еда, в первую и в последнюю очередь еда, а он голоден, впереди его ждёт новый день. И точка! Словно куль с мукой, Виант спрыгнул с подставки на пол, полный живот мягко ударился о доску пола. Для полно счастья не хватает мяса, ну или хотя бы сыра. Хищных животных в живом уголке нет, к сожалению. Хотя… Ноздрей коснулся запах копчёной колбасы, Виант тут же заводил носом. Да, точно, где-то в живом уголке лежит копчёная колбаса. Неужели и в этом мире она такая пахучая?

Запах, запах, обалденный запах идёт от туда, Виант припустил со всех лап. Крыса обладает гораздо более чутким обонянием. Хуже или лучше чем у собаки – бог его знает. Но то, что гораздо лучше чем у человека, это точно.

Недалеко от входной двери стоит большой письменный стол и пара тумбочек. Над столешницей, прямо на стене, висят две полки с гирляндами растений с короткими зелёными листьями. Наверно, это рабочее место заведующей живым уголком. Виант в три прыжка проскочил под письменным столом.

Ага! Виант резко затормозил. Крысиный нюх не подвёл. С другой стороны стола, под стулом с длинными металлическими ножками, в синей миске лежит аж целых пять аппетитных кружочков тёмно-красного цвета. Кусочки сала выделяются белыми пятнами. Виант подскочил ближе. Передние лапы тут же схватили первый кружок.

Первый большой кусок в один момент проскочил сквозь зубы и ухнул в желудок. Боже, как вкусно! Виант впился в ещё более солидный остаток. В Облаке, в небольшом магазине для заключённых, продают почему-то исключительно копчёную колбасу. За два года отсидки эта самая колбаса с жирным привкусом и вонючей отрыжкой встала поперёк горла. Но, поди ты, Виант забросил в пасть последний кусок, и когда только успел соскучиться по хорошо знакомому вкусу?

Передние лапы вытащили из миски второй кружок. Виант втянул воздух. Крысиных нюх позволяет наслаждаться, едва ли не пить, запах копчёной колбасы. В нём, оказывается, столько всяких оттенков и полутонов! Только, только… Виант так и замер с надкушенным куском. В голове шарики столкнулись с роликами. А чья это миска?

Кролик или морская свинка вполне могут жить в живом уголке, так сказать, на вольном выгуле. То есть, не в какой-нибудь клетке. Только они не питаются мясом. Тогда какой же зверь всё же бегать по живому уголку и при этом питается мясом?

Недоеденный кусок Виант выплюнул обратно в миску. Такая вкусная, такая аппетитная копчённая колбаса едва не вылетела наружу вместе с судорожным кашлем. В самый последний момент Виант успел сжать мордочку передними лапами. Вот, только, шуметь не надо.

Медленно, будто ему сейчас на голову свалится потолок, Виант поднял глаза. С края стула свисает пушистая с длинной рыжей шерстью лапа.

Лёгкий шелест отозвался в ушах вселенским грохотом. Виант дёрнулся всем телом назад, спина упёрлась в стену. Мордочку обдало ветерком. Перед глазами, в каких-то десяти сантиметрах, упал ещё более пушистый рыжий хвост. Ужас, ледяной ужас одной рукой схватил за сердце, а другой прижал к шершавой стене. Вот она, гравитация медленно стащила Вианта на пол, цена беспечности.

Прошла секунда, а, может, целый час. Ничего не изменилось. Рыжая лапа и пушистый хвост как и прежде свисают со стула. Виант слабо пошевелился. Живой, как ни странно. Надо выбираться. Осторожно, будто у него под лапами не буро-красные доски пола, а самое настоящее минное поле, Виант двинулся вперёд.

Пушистый хвост слабо дёрнулся, Виант едва сдержался, чтобы не сигануть со всех лап. В горле пересохло, зато сердце очухалось и застучало с утроенной силой. Но вот Виант на негнущихся лапах выглянул из-под стула.

Ужас! Жалкий писк застрял в горле. Виант приподнялся на передних лапах. На стуле развалился самый настоящий, самый натуральный кот. Рыжая морда кирпичом, длинные белые усы касаются мягкой обивки стула. Шикарная рыжая шерсть торчит во все стороны. Сквозь щёлканье и писк живого уголка до ушей дотянулось тихое кошачье урчание. Слава богу, местный любимец дрыхнет на стуле. Как говорят в подобных случаях, сопит в обе дырки.

Главное, не вести себя как крыса, как крыса. Виант задом, задом убрался обратно под стул. В синей миске осталось целых три с половиной куска восхитительной копчённой колбасы. Жаль, аппетит пропал. Начисто! Тихо, поочерёдно перебирая лапами, Виант прокрался под столом и двинулся дальше вдоль стены.

В детстве родители часто отправляли Вианта в деревню к бабушке и дедушке. У них в старом деревенском доме жил огромный кот по кличке Дёмыч, как ни странно, отличный мышелов. Ещё когда Вианту было лет пять-шесть, он подметил интересную кошачью особенность. Как истинный представитель своего племени, Дёмыч мог дрыхнуть на коврике или на стуле сутки напролёт. Его совершенно не тревожили ни голоса людей, ни громкие шаги. Один раз бабушка разбила чашку, так Дёмыч даже ухом не повёл. Но! Стоило чему-нибудь где-нибудь зашуршать, как кот тут же бросался на подозрительный звук.

Местный обитатель живого уголка никак и ни разу не производит впечатления бывалого мышелова. Судя по его морде и кускам копчёной колбасы, учителя и школьники кормят кота как на убой. Но! Хищник всегда остаётся хищником. Даже самые ленивые городские коты, у который кошачий корм сыплется едва ли не из ушей, нет-нет да и вспоминают о природной ненависти к грызунам. Много тысячелетий тому назад человек приучил кошку как раз для охоты на мышей и крыс.

Наверно, со стороны это выглядит очень даже смешно и комично: чёрная крыса на задних лапах торопливо-медленно улепётывают от спящего на стуле кота. Подобное видео непременно собрало бы в Интернете не одну тысячу лайков и не одну сотню тысяч просмотров. Только самому Вианту ничуть не до смеха. Лишь через десяток другой шагов, когда письменный стол и стул скрылись за большим зелёным аквариумом, страх несколько отпустил и позволил нормально дышать. Ещё через десяток шагов Виант наконец-то опустился на четыре лапы. Проклятье, Виант сел на задницу, не в ту сторону.

Смех смехом, только жгучее желание убраться от кота как можно быстрее и как можно дальше по максимально безопасной траектории завело Вианта не в тот конец живого уголка. Крысиная нора находится в аккурат в противоположном углу. Придётся сделать крюк.

Сыграть роль кошки на мягких лапах получается не очень. Крысиные ноготки нет-нет, да цапают за доски пола. Каждый раз Виант замирает на месте, а душа сигает в левую заднюю пятку. Не иначе, сам господь бог пришёл ему на помощь, по огромной дуге Виант обогнул письменный стол и стул, на котором уснул перекормленный кот. Но вот под крайней стойкой с чёрной клеткой показался крысиный лаз.

Чёрная птица в высокой чёрной клетке опять недовольно защебетала. Виант замер на месте. Из груди едва не вырвалось грязное ругательство с проклятием в адрес шумной птицы. Лучше молчать, иначе вместо слов наружу вылетит крысиный писк. Чёртова птица будто почуяла страх Вианта и застрекотала ещё громче. Да ну её! Словно пушечное ядро Виант метнулся в спасительный зев крысиного хода.

Звуки и запахи школьного живого уголка растаяли за очередным поворотом, Виант без сил вывалился из крысиного хода под полом какой-то комнаты. Вот уж точно: сильнее кошки зверя нет. Тогда, в школьные годы, басня Крылова казалась весёлой и поучительной историей. Теперь же она воплотилась в суровую правду жизни. Какой там лев? Виант криво усмехнулся. Самому крупному кошаку маленькая чёрная крыса даром не сдалась. Другое дело самая обычная домашняя кошка.

Виант перевернулся на левый бок. Можно сказать повезло: за три дня в игре живой кот встретился ему в первый раз. И в первый же раз один только вид лапы и пушистого хвоста вызвали в душе дикий ужас. Да такой, Виант с трудом перевёл дух, что едва не описался. Или это создатели игры так прикололись? Чтоб им пусто было.

Нервная дрожь нехотя отступила. Чтобы там не произошло, а нужно двигаться дальше. Виант с трудом поднялся на четыре лапы. Тело на ходу качает и штормит, будто бухал неделю без передыха. Подкрепиться в живом уголке получилось на славу, только использовать его в качестве постоянного источника пищи лучше не стоит. Сегодня ему повезло. Память тут же услужливо показала картинку из далёкого детства. Кот Дёмыч днём любил дрыхнуть, а по ночам беситься. Нередко дедушка вставал по среди ночи и со словами «Достал, окаянный», вышвыривал Дёмыча на улицу. Нужно, обязательно нужно, найти другой источник пищи, пусть это будет даже мусорный бак возле школы. Воняет и противно? Зато гораздо безопасней.

До самого рассвета Виант старательно, этаж за этажом, обследовал здание школы. В плане источника пропитания весьма многообещающе выглядит школьная столовая, особенно кухня. Но! Проблема та же, что и в общепите: большая герметичная комната холодильника надёжно запирается большим замком с массивной ручкой, а сама кухня и обеденный зал поддерживаются в весьма достойном санитарном состоянии. Иначе говоря, на полу, под шкафами и по углам Виант не нашёл ни крошки хлеба, ни колбасных огрызков. Картофельных очистков и жирных пакетов и тех не оказалось. Впрочем, на самый скверный случай сгодится и мусорный бак на улице рядом со столовой. Виант не поленился забраться на его краешек и принюхаться: съестное в нём есть.

Раз в этой муниципальной школе ему предстоит застрять весьма и весьма надолго, то заодно Виант залез на чердак. Как и у всех прочих зданий в городе, под крышей школы нашёлся некий механизм, агрегат, так сказать, который усиленно охлаждает воздух на улице. Так-то ползти под крышу не имело никакого смысла, но Вианту уж очень захотелось глянуть на него. Как знать, может быть по внешнему виду «уличного кондиционера» получится понять его настоящее предназначение.

Да-а-а… При виде таинственного агрегата Виант присел прямо на задницу. Компьютерное «железо» никогда не было его сильной стороной. Странный механизм, который усиленно охлаждает улицу, больше всего похож на маленький промышленный кондиционер. От огромного серого ящика посреди чердака исходит басовитое гудение. Слышно, как рядом с ним в синей «улитке» гудит вентилятор. Вентиляционные короба с крыши проходят через ящик кондиционера и уходят на улицу. Хотя не совсем. Виант приподнялся на задних лапах. С другой стороны огромного серого ящика вентиляционный короб уходит прямо в пол, наверно, в вентиляционную систему школы.

Эта махина точно потребляет уйму энергии. Пусть электрический распределительный щит наглухо закрыт, зато снизу к нему подходят весьма и весьма толстые электрические кабеля.

Уму не постижимо! Как ни крути, как не танцуй, а местные жители тратят уйму энергии на охлаждение улиц. Передней лапой Виант потёр висок. Такое быть не может в принципе. Видимо, он что-то не догоняет. С другой стороны, «уличные кондиционеры» ну никак не похожи на глюк компьютерной игры. Огромный серый ящик, электрический распределительный щиток, вентиляционные короба — они все выглядят более чем последовательно и логично. Виант убрался со школьного чердака не солоно хлебавши.

Воспоминания о школьном детстве и элементарная логина не подвели. Незадолго до наступления утра Виант нашёл таки учебный кабинет первого класса. Самое приятное, крысиная тропа вывела в нужное помещение прямо под большой книжный шкаф. Расстояние между стеной и задней стенкой шкафа маленькое совсем. Виант изрядно помучился, прежде сем сумел забраться на шкаф. Зато все его усилия в недалёком будущем окупятся с троицей.

Верх шкафа заставлен маленькими ящиками, пустыми горшками и картонными коробками. Толстый слой пыли как ни что иное говорит о том, что сюда редко кто заглядывает. С торца шкафа открылся великолепный вид на самую обычную интерактивную доску. Нечто подобное в России можно найти только в особо крутых или особо продвинутых школах. Самому Вианту довелось учиться по старинке, писать мелом на огромном чёрном щите чёрного цвета. Интерактивная школьная доска, по сути, представляет из себя один большой экран. Очень удобная штука, между прочим. Похоже, что в этом компьютерном мире они давно стали самым обычным явлением, раз даже скромная муниципальная школа может позволить её для обучения первоклассников.

Со своего рабочего компьютера учительница выводит на интерактивную доску сразу все нужные картинки и надписи. Впрочем, ученики как и прежде выходят к доске и решают на ней задачки. Только в руках у них не куски мела, которые сыплются и пачкают пальцы, а самые обычные стикеры. При желании на интерактивной доске можно даже рисовать.

О-о-о! Ещё один очень приятный сюрприз. Виант радостно улыбнулся. В России электронные рабочие столы известны едва ли не в теории. Лишь на Западе кое-где, у особо крутых, их можно найти. Развитие виртуального мира явно шагнуло гораздо дальше. Электронный рабочий стол местной учительницы, по сути сенсорный экран во всю столешницу, не лежит сверху на обычном деревянной столе, а встроен в него.

Столы и стулья в классе маленькие совсем, как раз на детей в возрасте от пяти до семи лет. На стенах учебного кабинета развешаны большие цветные азбуки и цифры, портреты каких-то людей и красочные картинка. По крайней мере, и этом обстоятельству Виант порадовался особо, не видно «трёхэтажных» математических формул и сложных молекул.

Пока в классе пусто. Четыре массивных книжных шкафа словно четыре тёмных утёса возвышаются вдоль стены. За тремя высокими окнами уже рассвело. По ту сторону стекла проступил школьный стадион. Скоро школа наполнится детворой. А пока нужно подготовиться. Виант сдвинул картонную коробку ближе к краю шкафа, а с боку придвинул оранжевую вазу с жёлтой полосой. Получилось что-то вроде щели. Виант прилёг между коробкой и вазой – великолепно. С такой позиции отлично видна интерактивная доска, стол учительницы и пара первых парт. А больше и не нужно.

Толстый слой пыли внушает оптимизм. Значит, на шкаф редко, очень редко, кто залазит. Впрочем, Виант оглянулся, если что, то без проблем можно скатиться по задней стенке и нырнуть в безопасную крысиную нору. Виант развернул интерфейс игры. Системные часы в нижем правом углу показали начало третьего часа, это где-то шесть часов утра. Занятия скоро начнутся, ведь сегодня второй рабочий день недели. А пока можно вздремнуть.

Серая пыль — далеко не самый лучший матрас, да и одеяло с подушкой из неё не скатаешь. Впрочем, Виант свернулся калачиком, он привык. Самое главное, чтобы лежбище было безопасным. Ну а то, что оно немного пыльное — дело десятое. Конечно, можно было бы перебраться в безопасную крысиную нору и найти лёжку гораздо более мягкую и комфортную, только нетерпение перекрученной пружиной распёрло грудную клетку. Хочется, страсть как хочется, как можно быстрее выучить местный язык. Теоретически с учениками первого класса это должно произойти гораздо легче и быстрее. Сон, приятный ласковый сон, накрыл Вианта тёплым одеялом. Натруженные лапы и полный желудок как ни что другое располагают к отдыху.

Резкий стук в дверь словно пушечный выстрел. Виант в момент вскочил на четыре лапы. Мордочка уже развернулась в сторону спуска со шкафа, однако разум в самый последний момент удержал тело на месте. Если судить по визгам и крикам, школу захватила дикая орда кочевников. Или, Виант невольно улыбнулся, первоклашек запустили в учебный кабинет.

Кажется, будто поспать не получилось вовсе. Глаза как и прежде слипаются, а натруженные лапы как и прежде залиты свинцом. Виант развернул интерфейс игры. Хотят нет. Если местный час равен примерно двум с половиной нормальных часов, то ему удалось подремать почти полтора часа – и то хлеб. Виант осторожно глянул со шкафа.

Так и есть – первоклашки шумной гурьбой ввалились в учебный кабинет и растеклись по партам. Мальчики и девочки лет шести шумят, смеются, болтают. Прямо напротив стола учительницы два мальчика с детским энтузиазмом вырывают друг у друга из рук то ли коробку, то ли бумажную книгу.

Виант выглянул с другой стороны картонной коробки. Дети как дети. Мальчики коротко пострижены. Почти все девочки с длинными волосами. У некоторых в косы вплетены розовые ленты с бантиками. Одежда, Виант невольно улыбнулся. Бог его знает, как она здесь называется, однако в реальности плотная ткань то серого, то синего цвета называется джинсовой. Школьной формы как таковой нет, но все дети одеты в добротные брюки, юбки и жилетки из недорогой и долговечной джинсовой ткани.

Последней в класс вошла самая настоящая училка. Женщина лет пятидесяти в строгом платье персикового цвета. Чуть тронутые сединой волосы тщательно уложены. На лице минимум косметики, зато выражение такое строгое, такое, Виант невольно сел прямо и сложил передние лапы перед собой. На самом деле за долгие годы работы с первоклашками строгость едва ли не в буквальном смысле въелось в лицо учительницы. В жизни, за пределами школы, подобные женщины часто бывает весёлыми и весьма общительными.

В классе царит шум и гам, дикое племя кочевников расположилось на стойбище и празднует успешную охоту. Однако учительница как ни в чём не бывало присела за рабочий стол. Пальцы с коротко отстриженными ногтями пробежались по столешнице, электронный рабочий стол тут же засветился. Чувствуется, что она давно привыкла к чересчур громкой детской возне и совершенно не обращает на неё внимания.

Детям нужно спустить пар. Иначе, как любила повторять мама Вианта, ёжики в попе загрызут. Пока в коридоре не прозвенел звонок, строгая училка молча сидела на своём месте и сосредоточенно водила пальцами по электронному рабочему столу. Но! Едва через распахнутую дверь в класс залетело дребезжание звонка, как дети тут же разбежались по партам и притихли. Каждый ученик замер рядом со своим стулом навытяжку. Ну да, Виант улыбнулся, с такой училкой особо не забалуешь.

Урок начался с переклички. Строгая училка то и дело бросала взгляды на электронный рабочий стол и выкрикивала имена детей. Буквально за пару минут Виант выучил самое первое слово местного языка – местоимение первого лица «Я».

Бог есть и он помогает творениям своим. Ну или обнадёживает в самый нужный момент. Самый первый урок оказался языкознанием. Учительница то и дело выводила на интерактивную доску слова и буквы. Каждый раз дети то хором, то по отдельности повторяли вслед за ней. Виант до рези, до боли в глазах, пялился в интерактивную доску. И смех и слёзы: в этом классе он самый внимательный и прилежный ученик, жаль только, что и одновременно самый тупой и отсталый. Ни черта не понять. Символы на доске один хрен кажутся не буквами и словами, а чудным зеленоватым узором на чёрном фоне.

Впрочем, передними лапами Виант протёр глаза, кое-что ясно уже сейчас – дети умеют читать. Строгая училка учит их писать. Перед каждым учеником на парте лежит планшетник размером с альбомный лист. Детские ручонки старательно выводят буквы и слова. В этом мире ещё не отказалась от письменного начертания букв. То ли хорошо, то ли плохо. Хотя, если прикинуть, это плохо – кроме печатных букв придётся учить ещё и рукописные.

Следующий урок оказался математикой. С собственному удивлению и радости Виант узнал плюс и минус. Первоклашки осваивали самые простейшие математические действия. Причём учились считать в уме, а не тупо тыкать в кнопки калькулятора. Вот где пригодились уже выученные цифры. По крайней мере Виант больше не таращился на интерактивную доску как баран на новые ворота.

Третий урок оказался географией. Виант едва не сиганул со шкафа от удивления, когда учительница вывела на интерактивную доску карту обоих полушарий планеты. Вот, оказывается, куда он попал. Виант привстал на все четыре лапы. Планета круглая, это понятно. В восточном полушарии три больших материка, один в северном и два в южном. Между ними широкие полосы океанов. У северного матерка в южной части весьма приметный широкий залив. Наверное, это целое море на манер Средиземного на Земле.

В западном полушарии всего два материка и один очень большой остров. Хотя, скорей всего, и его можно назвать материком.

Самый большой материк занимает большую часть южного полушария. Причём в юго-западной его части будто взорвалась бомба. Просторный залив чем-то похож на воронку, при этом он густо заставлен большими и малыми островами. Остальные два материка западного полушария сдвинуты в его северную часть.

Виант скрипнул зубами от злости и бессилия. Проклятый «туман войны». Эта школа, эта интерактивная доска и он сам могут находиться в любой части этой планеты. Ну, не совсем в любой, Виант мысленно поправил сам себя, а в умеренном климатическом поясе. Зато почти на любом материке, где этот самый пояс есть.

Хотя… Виант наморщил лоб. Почему на любом? В голове яркой лампочкой вспыхнуло озарение. Виант торопливо развернул интерфейс игры. Пусть и весьма приблизительно, плюс-минус тысяча километров, но определить собственное местоположение можно уже сейчас. Мыслимыми кликами Виант установил максимально возможный масштаб карты.

Ага! Виант едва успел заткнуть пасть передними лапами. Не нужно вести себя как крыса и пищать в самый неподходящий момент. Пусть в интерфейсе игры оба полушария затянуты «туманом войны», но, всё же, можно определить, где он находится. Виант забегал глазами с карты интерактивной доски на карту в интерфейсе игры. Судя по всему, судьба забросила его в восточное полушарие в северную его часть. Скорей всего, на тот самый материк с характерным заливом на южном берегу.

В принципе, знакомая ситуация. В компьютерных играх часто можно найти карту ещё необследованной территории. Конечно, и в этой виртуальной реальности никто и ничто не запрещает ему отыскать какой-нибудь атлас, путеводитель и тем самым глянуть на ещё необследованную территорию. Но-о-о… Виант недовольно поморщился. Он крыса, голая крыса. Ни кармана, ни рюкзака ему не полагается по определению. С собой не получится унести даже почтовую марку. Вот если бы была возможность сфотографировать, скопировать, каким-нибудь иным образом перенести в интерфейс игры хотя бы эту карту полушарий.

Острое как перец желание жжёт и колит изнутри. Виант уставился на карту полушарий на интерактивной доске. Вот найти бы кнопочку в интерфейсе и сделать снимок. Чтобы клик! И готово.

В голове тихо щёлкнуло. Виант машинально подался всем телом назад. Что это было? Кажется, будто рядом, буквально над ухом, щёлкнул затвор фотоаппарата. Хотя почему именно фотоаппарата? Совсем необязательно, чтобы это был именно механический фотоаппарат.

Или, или… Виант развернул интерфейс игры. Ага! Рядом с разделом с картой активировался ещё один раздел, Виант тут же мысленно щёлкнул по нему. Новая страница и одна единственная надпись. Что она означает – бог его знает, зато три последних символа очень хорошо знакомы: ноль, ноль и единица. Похоже, похоже… Сердце забилось с бешенной скоростью. Мысленный щелчок по надписи. Бинго!!!

Радость, бешенная радость взорвалась в груди маленькой атомной бомбочкой. Виант вскочил на задние лапы и крутанулся в ритме вальса. Чуть было не упал. Интерфейс игры тут же свернулся, но Виант развернул его вновь. В его памяти появился снимок интерактивной доски с картой обоих полушарий планеты. Причём, Виант несколько раз ткнул в виртуальную кнопку, карту можно увеличить и гораздо более подробно рассмотреть, точнее, снимок.

Вот что это был за щелчок. На самом деле современные цифровые телефоны, смартфоны, планшетники и прочие электронные гаджеты делают снимки тихо. Однако для удобства, и в качестве дани традиции, каждый снимок сопровождается щелчком старинного механического фотоаппарата. Вот и в этой игре каждый снимок глазами сопровождается характерным щелчком. Виант прилёг возле щели между коробкой и вазой. Правда, нужно будет ещё разобраться, как именно оно всё работает. Он разберётся, обязательно разберётся. Пока же ясно одно: пусть как крыса он не может таскать с собой физические вещи, а вот информацию – вполне. Нужно будет ещё глянуть, может быть в интерфейс встроен блокнот. Интересно, а другие персонажи люди могут делать снимки и носить в себе информацию? Виант наморщил лоб. Впрочем, какая разница. Пройти бы эту игру.

Четвёртый и последний урок по всем признакам был чтением. Ученики ничего в планшетах не писали, зато усердно читали. И всё. Едва прозвенел последний звонок, как первоклашки гурьбой высыпали из класса. Последней вышла строгая училка. Щелчок дверного замка словно подвёл под учебным днём жирную черту.

С высоты книжного шкафа Виант тупо оглядел пустой класс. Есть ли хоть какие-нибудь успехи в учёбе? Виант отошёл от края. Если честно, то весьма и весьма скромные. Первый класс, всего четыре учебных часа. А что хотелось? Чтобы дети сидели за этими партами до позднего вечера? Да, они будут сидеть за школьными партами до позднего вечера, когда пойдут в университет. А пока с малолеток хватит и четырёх уроков за глаза и за уши.

Ловить в пустом учебном кабинете больше нечего. Виант осторожно спустился на пол и юркнул в крысиную нору. Нервное возбуждение ушло, первичное любопытство легло в сторонке. Теперь нужно найти хорошее место для сна. Очень желательно рядом с этим классом. А что это такое?

Виант энергично втянул ноздрями воздух. Боже, это же чай! Самый настоящий чай. Виант ещё раз принюхался, причём со сдобной булочкой. Хвост на отсечение.

Запахи свежего чая и сдобной булки словно путеводная нить привели Вианта под шкаф в учительской. За одним из четырёх письменных столов сидит та самая строгая училка в персиковом платье. В правой руке она держит прозрачный стакан с чёрным чаем. Жаль, с пола не видно, но на столе перед ней тарелка с какими-то сдобными булочками и печеньем.

Виант прилёг на живот возле квадратной ножки книжного шкафа. Глаза пробежались по комнате. И сам не заметил, как у него появилась привычка внимательно осматривать каждое новое помещение. Хотя, если разобраться, учительская не совсем новое, ночью он заходил сюда. Правда, тогда было темно. Иначе он непременно заметил бы в углу маленький рукомойник.

Напротив шкафа на стене висит длинное зеркало. Оба на! Виант приподнял голову. В отражении отлично видна распахнутая верхняя дверца шкафа. А там, Виант провёл языком по губам, принадлежности для чая. Несколько разнокалиберных кружек, картонная надорванная коробка (не иначе сахар-рафинад), какие-то белые пакеты и парочка плетёных вазочек с чем-то очень вкусным. Может быть даже с шоколадными конфетами в ярких цветных фантиках.

Не иначе, именно в этом шкафу учителя складывают домашние припасы. Конечно, это всего лишь чай и принадлежности к нему. Ни наваристого борща, ни пюре с листьями салата в верхнем отделении шкафа нет и не будет. Зато сосиски и бутерброды с сыром всяко вкусней и приятней недоеденных котлет и остатков картофельного пюре в мусорном баке рядом со школьной столовой.

Близок локоть, да не укусишь, Виант разочарованно выдохнул. Перед носом взмыло несколько пылинок. Как бы приятно не пахли сдобные булочки, как бы не было ещё более приятно закусить ими, только сейчас нечего и думать об этом. Виант отвалил от квадратной ножки глубже под шкаф. Утащить хотя бы одну печенюшку из-под носа строгой училки не получится. Ночью можно и нужно будет попробовать, но только не сейчас.

Крысиная нора порадовала приятной темнотой. Через поворот и спуск Виант вынырнул под полом. В чернильной тьме тут же включилось ночное зрение. Виант поднял глаза. Над ним доски пола. Он в учительской, так сказать, на самом нижнем уровне. Впрочем, а почему бы и нет? Возможный источник пропитания над головой, вода в учительской точно есть, заодно «ванна» и «туалет». Учебный кабинет для первоклашек также рядом, через стену. Именно здесь можно устроить логово.

Как это часто бывает под досками пола набросан всякий мусор: щепки, опилки, гнутые гвозди. Строители не стали наводить чистоту, а просто настелили толстые половые доски. В районе примерно под письменными столами нашлись две бумажки. Виант развернул одну из них. Что-то вроде чертежей и какие-то надписи – да какая разница?

В углу под книжным шкафом Виант отгрёб в сторону мелкий мусор и старательно расстелил обе бумажки. Ложе так себе, но на первый раз вполне сгодится. Виант свернулся калачиком. Со временем нужно будет стащить какую-нибудь тряпку, перчатку, носовой платок, вот тогда постель будет вообще отпад. А пока…

А пока усталость в один момент сморила Вианта. Как крысе ему полагается уже часов пять как спать. Вместо этого он учился. Виант улыбнулся с закрытыми глазами. Пусть он почти ничего не понял из объяснений строгой училки, зато от одного сплошного урока иностранного языка мозги вспухли едва ли не в прямом смысле этого слова.

Человек привыкает ко всему, а человек в теле крысы тем более. За четыре дня Виант научился не обращать внимания ни на голоса людей, ни на топот над головой. Да и чего их бояться, когда над ним тяжёлый книжный шкаф. Вот если, не дай бог, люди доски пола отдирать начнут, вот тогда другое дело.

Глава 12. Дорогая электроника

Скучно и заняться нечем, совершенно нечем. На всякий случай Виант отполз подальше от края книжного шкафа и свернулся калачиком. Поспать бы, да не получится. И дело не в том, что внизу, в классе, дети тихо гудят, а Рапсая Сабян то и дело строгим голосом даёт ценные указания. Нет, всё дело в привычке. К собственному удивлению Виант быстро втянулся в ритм жизни на границе ночи и дня.

Учебный процесс в самом разгаре, но всё равно скучно. А всё потому, что сейчас у первоклашек урок труда. Мальчики и девочки сидят за партами и старательно переводят цветную бумагу. То и дело щёлкаю ножницы, а бумажные обрезки нереальным цветным снегом падают на пол. В воздухе витает запах канцелярского клея. Урок труда — третий по счёту и предпоследний на сегодня. Виант перевернулся на другой бок. Для него толку от такого урока как от козла молока.

Рапсаю Сабян, строгую училку первого класса, сам бог наградил талантом учить детей. Как и полагается, она добрая, но строгая. Может и пальцем погрозить, а может и нерадивого ученика за дверь выставить. Смех, смехом, но Рапсая Сабян и фигурой, и лицом, и тем более поведением напоминает Светлану Игоревну Будёнову, его первую учительницу начальных классов. Под её чутким руководством Виант постигал азы правописания, арифметики и точно так же, под щёлканье ножниц и запах канцелярского клея, переводил цветную бумагу на уроках труда.

Местные дети так часто обращаются к Рапсае Сабян, что Виант выучил её имя в самую первую очередь. В данный момент строгая училка сидит за столом и лишь изредка направляет неуёмную энергию детей в полезное русло. Если бы она хоть что-нибудь объясняла, то был бы интерес и практическая польза. А так… Виант смачно зевнул, челюсти едва не свело от напряжения.

За местную неделю, то есть ровно за десять дней, Виант целиком и полностью освоился в муниципальной школе. Рыжий кот, который до колик в животе напугал его в первую ночь, не выходит из живого уголка ни хвостом, ни лапой. И слава богу. На всякий случай Виант предпочитает не показываться в живом уголке. И без местного мини зоопарка в школе есть чем поживиться.

Проблема с доступом к воде благополучно решилась ещё в самый первый день. На вторую ночь Виант без проблем забрался в крошечный рукомойник в учительской. Он не только напился до отвала, а заодно и помылся. Это было нечто! В маленьком пластиковом пузырьке нашлось жидкое мыло пурпурного цвета и по запаху как клубника. Виант от кончика носа до кончика хвоста измазался им, а после смыл под струёй тёплой воды. Отходы организма там же, в рукомойнике, благополучно ушли в канализационную трубу.

Несколько сложнее было добраться до вожделенного верхнего отделения в шкафу, где учителя хранят чай и прочие принадлежности к нему. Пусть щель между стеной зданий и задней стенкой шкафа оказалась достаточно узкой, только Вианту пришлось в прямом смысле ковырять ноготками заднюю стенку шкафа. Но только так ему удалось процарапать некое подобие лестницы. И, один фиг, на обратном пути Виант сорвался на последнем метре и изрядно припечатался задницей о половую доску.

Боль в пятой точке отлично простимулировала мозги. Из нижнего отделения книжного шкафа Виант уволок небольшой клубок шпага. Верёвочная лестница из узелков существенно облегчила доступ к верхнему отделению шкафа. Виант прогрыз маленькую дырочку в тонкой фанерной перегородке. Жаль, только, с едой в отделении с чаем и принадлежностями к нему оказалась негусто. Да и нельзя много таскать. Зато Виант весьма приятно разнообразил свой рацион кусками сахара-рафинада, шоколадными конфетами в ярких цветных фантиках и круглым печеньем.

Из отделения с чайными принадлежностями Виант уволок несколько мягких салфеток. Так ему удалось оборудовать лежанку под досками пола по высшему разряду. Большие мягкие салфетки отлично заменили и матрас, и одеяло.

Проблему с питанием Виант окончательно решил на четвёртую ночь, когда ему удалось выследить кладовку возле кухни. Прежний крысиный ход люди заделали какой-то синтетической плиткой противной на вкус, зато тонкой и весьма слабой на зуб.

Главное, не вести себя как крыса, не гадить прямо на полу и не грызть всё подряд. Из светло-коричневых пыльных мешков Виант приноровился таскать морковь, свёклу, картошку и прочие корнеплоды. Гречка, рис и даже ржаная мука на вкус оказались тоже очень даже ничего. Самое трудное с ними оказалось научиться аккуратно закрывать за собой ящики.

Больше всего понравились суповые концентраты в лазурной упаковке из плотной бумаги. Виант быстро приспособился разбивать их на небольшие кусочки прямо на полу и прятать там же в кладовке под досками пола. Пусть с каждой плиткой концентрата приходилось долго и муторно возиться, зато школьные повара очень и очень нескоро догадаются, куда пропадают продукты и кто их таскает. А то, не приведи бог, директор школы опять закажет дезинфекцию.

У Вианта были все основания бояться дезинфекции. Бог его знает, чем именно люди потравили крыс, но то, что отрава оказалась весьма и весьма эффективной, это точно. До Вианта в школе жил большой крысиный клан численностью до двух десятков особей. И все, все без исключения, так и остались в норах и под полом в классных комнатах. Живых хвостатых сородичей Виант так и не встретил.

Единственное, с чем в школе оказалась весьма туго, так это с мясом и молочными продуктами. Лишь изредка на самой кухне удавалось разжиться случайно оброненными кусочками колбасы или котлет. Есть сырое мясо Виант так и не решился.

Самое обидное, в той же кладовке возле кухни нашлись консервы. Судя по ярким этикеткам, внутри них мясо и рыба. Круглые жестяные банки не составило бы большого труда открыть. Всего и нужно как следует потянуть за кольцо, и можно было бы насладиться ароматными бычками в томате или тушёнкой в собственном соку. Но! Наполовину разложившиеся тушки предшественников напугали Вианта. Даже самую маленькую консервную банку невозможно утащить в крысиный ход. Бросить же её пустой прямо в кладовке страшно. Найти «крысу», какую-нибудь повариху, которая втихаря таскала бы продукты с кухни, не удалось вовсе.

Как бы то ни было, особых проблем с поиском питания не возникло. Лишь временами накатывала тоска по некогда привычной еде. Стыдно признаться, сейчас бы Виант не отказался бы и от тюремной баланды, от какого-нибудь постного супчика или гидрокурицы. Не отказался бы, лишь бы только съесть их сидя на самой обычной табуретке возле самого обычного стола, при этом взяв в руку самую обычную алюминиевую ложку и погрузив её в самую обычную алюминиевую тарелку. Особая печаль — чай, его близость и недоступность одновременно.

В некотором роде издевательство высшей пробы. В учительской полно чайных пакетиков. Одна из учительниц предпочитает растворимый кофе. Но! Чайная заварка на вкус ещё та гадость. Виант не сумел побороть соблазн и сгрыз один пакетик. А заварить чай по-человечески, хотя бы в железной кружке с помощью самодельного кипятильника из стальных лезвий, нет никакой возможности.

По-крупному счёту, Виант питается сухим пайком и запивает его водой из-под крана. Сытно и много, но уже поперёк горла. Не дай бог, дело дойдёт до язвы желудка.

Школьный звонок как спасение, Виант дёрнулся всем телом. Надо же, и не заметил, как задремал. Между тем дети в учебном кабинете радостно загалдели и принялись поспешно убирать результаты своего нелёгкого труда в папки и портфели. Виант заглянул в щель между коробкой и вазой. Сейчас первоклашки дружно ускачут на перемену, потом будет ещё один урок и, наконец, уважаемая Рапсая Сабян запрёт кабинет.

Радостные вопли и весёлая возня заметно потеряли в мощности, большая часть первоклашек выскочила в коридор. Перемена всего пятнадцать минут, а успеть нужно много чего. Виант зевнул, можно было бы передохнуть, если бы он уже и так не подремал немного на уроке труда.

Знакомый звук резанул по ушам. Виант приподнялся на лапах. Послышалось? Или нет? В любом случае проверить не помешает. Так падает на пол сотовый телефон или смартфон — ни с чем не спутать. Эдакий глухой стук дорогой электроники.

Виант на полусогнутых подполз к краю шкафа. Детей в классе почти не осталось. Лишь на задней парте две девочки склонились над планшетником. Рапсая Сабян так же вышла. Виант глянул вниз. Нет, не послышалось. От волнения шерсть на лбу стала влажной, Виант машинально провёл по нему передней лапой. На полу, точно возле шкафа, валяется смартфон.

Не иначе нерадивый ученик бросил портфель на пол возле парты, а, когда убегал в коридор, задел его ногой. Портфель опрокинулся и раскрылся. Наружу выехала белая папка с растрёпанными завязками. А вместе с ней показался серый смартфон.

С высоты книжного шкафа Виант сотни раз видел, как дети играют со смартфонами. Нередко родители звонят на них прямо по среди урока. Конечно, скорей всего первоклашки таскают с собой самые простые и дешёвые модели, но… Дьявольский соблазн ударил в голову. От возбуждения Виант принялся скрести ногтями по деревянному верху шкафа. Стащить! Украсть! Заныкать!

За местную неделю Виант окончательно вжился в роль крысы как в прямом, так и в переносном смыслах. Да и какие могут быть муки совести, когда он крадёт еду и вещи у мобов, у виртуальных созданий, которых на самом деле нет, не было, и не будет в реальности.

Если бы на полу валялся кусок сыра или даже сочный стейк, Виант ни за что не стал бы рисковать. Жизнь, она, дороже. Но смартфон… Почти компьютер. Интерфейс игры Виант так и не научился воспринимать как компьютер. Да и как его можно принять в таком качестве, когда он целиком и полностью замкнут на тебя. А тут смартфон, доступ в местный Интернет, или как он там на самом деле называется.

Либо сейчас, либо никогда. Через несколько минут перемена закончится, дети гурьбой ввалятся в класс. Была не была! Виант сорвался с места.

От скоростного спуска на задней стенке шкафа остались тонкие параллельные полоски. Плевать, Виант стряхнул с себя тонкие стружки, коготки и так отрастут. Было хуже и гораздо больней, когда левая задняя лапа с разгона врезалась в торчащую шляпку гвоздя.

Выход из-под шкафа похож на полоску света. Ужас! Виант невольно присел на лапы. Там же… Полно людей! Причём не полуслепых взрослых, а любопытных и глазастых детей. Но-о-о… Серый смартфон манит к себе. Зовёт и манит. Так зовёт, так манит, как ручей с прохладной и прозрачной водой зовёт и манит к себе измученного жарой и пустыней усталого путника.

Либо сейчас, либо никогда! В два больших прыжка Виант выскочил из-под шкафа. Передние лапы вцепились в серый пластиковый корпус. Виант что было сил дёрнул смартфон на себя.

Задние лапы проехали вперёд. Окружающий мир кувырнулся перед глазами. Идиот! Виант вновь вскочил на лапы. Нужно толкать, а не тянуть.

Судорожный толчок от парты. Смартфон благополучно съехал с белой папки и стукнулся о половую доску. Теперь ещё раз! Виант, словно штангист на мировом чемпионате, что есть сил толкнут смартфон передними лапами.

Получилось! Смартфон в сером плотном корпусе почти целиком и полностью заехал под шкаф. Теперь будет легче, Виант нырнул обратно в спасительный сумрак, подальше от глазастых и любопытных детей.

Треск школьного звонка словно известие о конце света. Страх ушёл в передние лапы, третьим судорожным толчком Виант задвинул смартфон до самой стенки и плюхнулся перед ним на брюхо. Зато теперь его точно не найдут и не заметят.

Виант перевёл дух. Будто на войне побывал, выскочил под плотный пулемётный огонь противника, но сумел извернуться и нырнуть обратно в родной окоп.

От смартфона приятно пахнет пластиком, пылью и дорогой электроникой. Правда, ещё от него несёт вареньем и какао, но это мелочи. Лапы жжёт от желание откинуть крышку и нажать на маленькую прямоугольную кнопочку сбоку. Тогда блокировка будет снята, а экране засверкает магическим синим сиянием. Но нельзя! Виант тряхнул головой. Нерадивый ученик в любой момент может хватиться пропажи и взяться за поиски. В первую очередь он заглянет под парту, а потом под шкаф. Вид крысы, которая увлечённо тычет передними лапами в экран, его развеселит, но мальчик всё равно захочет вернуть свой смартфон обратно.

Нужно, нужно, кровь из носа нужно спрятать смартфон. Только куда? Виант оглянулся по сторонам.

Треск ножек стула о доски пола, Виант судорожно развернулся на месте. Ученик вернулся с перемены и сел обратно за парту. В голове жгучим сгустком плазмы запульсировала паника. Виант стрельнул глазами по сторонам. Не дай бог мальчишка заметит пропажу и заглянет под шкаф. Торчать почти на виду опасно. Это ещё не известно, что хуже: потерять честно украденный смартфон или нарваться на внеочередную дезинфекцию.

Передними лапами Виант ухватился за край смартфона. Проклятье! В крысиную дыру гаджет не пролезет, не стоит даже пытаться. Зато… Виант повернул голову. Ну конечно же — гвозди!

Пусть виртуальный мир более продвинутый и развитый, нежели родная реальность, однако этот самый книжный шкаф над головой не хай-тек технология. Далеко не хай-тек, а вполне обычная сборка. Задняя стенка шкафа, тонкая фанерка, приколочена обычными гвоздями. Со временем они немного отошли. И не удивительно, если постоянно стучать по задней стенке изнутри то руками, то выдвижными ящиками. Округлые шляпки гвоздиков выступают миллиметров на пять, но этого вполне достаточно.

Судорожный толчок, Виант развернул смартфон торцом к стене. А теперь самое сложное — передними лапами подцепить край гаджета.

– А-а-ахх! – сдавленно пискнул Виант, когда на манер штангиста поднял край смартфона вверх.

Получилось! Виант перевёл дух. Наладонник встал вертикально. Заранее не подумал, но прокатило и так. А ведь гаджет мог запросто упереться в дно шкафа. Вот теперь осталось самое сложное, действительно сложное.

От напряжения передние лапы вспотели (у крыс лапы могут потеть?). Если первую операцию по кантовке смартфона можно сравнить с рывком тяжёлой штанги, то вторую с толчком. Виант поднажал, поднатужился, коготки на задних лапах впились в доску пола… Смартфон нехотя пополз вверх. Ещё немного! Последнее усилие! Передний край гаджета едва-едва зацепился за выступающие шляпки гвоздиков.

Готово! Виант без сил шлёпнулся на пол. Спрятал! Теперь нерадивый ученик может сколько угодно заглядывать под шкаф и даже шарить под ним руками. Один хрен ничего не найдёт и не заметит.

Голос уважаемой Рапсаи Сабян словно тяжёлый ботинок пнул под зад. Виант было дёрнулся залезть обратно на шкаф, но лишь бессильно махнул передними лапами. Куда там. Тело дрожит от нервного перевозбуждения, а передние лапы сырые от пота. Пусть по меркам людей смартфон маленький и лёгкой, но по меркам крыс он очень даже большой и тяжёлый.

Виант заполз в крысиную нору, только прятаться в её глубинах не стал. Из-под шкафа отлично виден портфель, нерадивый ученик поставил его вертикально. Рядом ноги мальчика в чёрных ботинках, шнурки большим бантиком свисают по краям. Пронесло! До конца урока мальчику будет не до своего смартфона.

Урок только-только начался. Едва Виант слегка отдохнул, как тут же залез на шкаф. Благо за последнюю неделю он обзавёлся солидным опытом как у профессионального скалолаза. К тому же, от когтей в мягкой фанерной стенке остались следы на манер ступенек.

На книжном шкафу Виант привычно расположился между коробкой и вазой. Надо бы сосредоточиться на уроке, внимательно слушать уважаемую Рапсаю Сабян. Тем более сейчас не труд или математика, а самый ценный урок языкознания. Учительница выводит на интерактивную доску слова и по нескольку раз громко и чётко произносит их вслух. Причём рядом с каждым словом разворачивается иллюстрация для лучшего запоминания. Так сейчас на интерактивной доске появился легковой автомобиль, все четыре колеса крутятся, а фары мигают. Рядом ещё один, грузовой. Только, только… Только учёба упорно не лезет в голову.

Перед глазами вместо легковушки или грузовика упорно стоит припрятанный за шкафом смартфон. Кончики пальцев покалывает от нетерпения, хвост нервно елозит туда-сюда по пыльному верху шкафа. Виант шлёпнул сам себя передней лапой по морде – один хрен не помогло. Ведь он компьютерщик, геймер и хакер. Он даже успел отсидеть за это дело три года.

Какие там машинки? Какие там грузовики, ослики и зайчики? Душа упорно тянется к припрятанному за шкафом гаджету, почти полноценному компьютеру. Но нельзя! Смартфоны имеют дурное свойство пищать и проигрывать дурные мелодии в самый неподходящий момент. Будет очень глупо и обидно потерять добытый с таким трудом почти полноценный компьютер.

Треск школьного звонка словно райская музыка. Рапсая Сабян произнесла кодовую фразу: «Все свободны». Может и не «все», может и не «свободны». Однако именно после этой фразы дети вскакивают с мест энергичными зайчиками и начинают шумно собираться либо на перемену, либо домой. Вот и на этот раз первоклашки с визгом и смехом умчались вон из класса. Последней на выход направилась сама Рапсая Сабян.

Дверной замок не успел последний раз щёлкнуть, как Виант побил собственный рекорд по скоростному спуску со шкафа. Тело потряхивает от нетерпения. Три года, целых три сраных года у него не было доступа не то что к полноценному компьютеру с плоским монитором и клавиатурой, но даже к ручному дешёвому смартфону с сенсорным экраном.

Нетерпение – грех. Виант ободрал заднюю левую лапу и больно приземлился на задницу. Зато от его потуг смартфон сам соскочил с гвоздиков и с грохотом шлёпнулся рядом.

Плевать на боль! Плевать на отбитую задницу! Виант подскочил к смартфону. Наконец-то! Свершилось! Передние лапы ласково прошлись по слегка поцарапанной крышке. Почти компьютер в его полном распоряжении. Наконец-то он снова погрузится в привычный и любимый мир виртуальной реальности, где нет людей, а только личности, где течёт чистая информация, сплетни и новости. Виант коготком подцепил крышку и что было сил дёрнул её вверх.

Тихий щелчок, крышка распахнулась. Перед Виантом предстал тёмный экран. Почему тёмный? А, ну да, Виант улыбнулся от уха до уха. Сперва смартфон нужно активировать. Кажется, это делается так — передней правой лапой Виант провёл по тёмному экрану.

А вдруг не получится? Паническая мысль кольнула в висок, Виант поморщился. А вдруг сенсорный экран не отреагирует на крысиную лапу? А вдруг ему подавай непременно человеческий палец? А вдруг… Надуманные страхи тихо лопнули мыльным пузырём, едва экран смартфона засветился приятным голубым светом.

Как же глупо пугать самого себя раньше времени, Виант натужно улыбнулся. На экране смартфона появился рабочий стол. В качестве заставки яркий цветной рисунок футуристического боевого самолёта, на крыльях и двойном хвосте вместо красных звёзд тройной чёрный круг. У верхнего края рабочего стола протянулась шеренга маленьких иконок. Удивительное дело, Виант качнул головой. Интерфейс инопланетного смартфона весьма и весьма схож с интерфейсом вполне реального смартфона. Пусть рисунки совершенно другие, пусть надписи до сих пор напоминают узор, зато смысл один и то же. Даже часы на привычном месте в нижнем правом углу.

Хотя, если подумать, ничего удивительного. Если инопланетяне и в самом деле хотя бы в общих чертах похожи на людей (две руки, две ноги, одна голова), то и оформление электронного рабочего стола должно быть схожим. Схожим, ибо оно в первую очередь является наиболее удобным и функциональным. Точно так же на Земле хватает автопроизводителей, однако общая концепция автомобиля как средства передвижения одна у всех.

Да чтоб вас! Виант шлёпнул ладонью по сенсорному экрану. Две трети иконок неактивна, будто затянута мутной плёнкой. Ну да, родители нерадивого ученика заблокировали большую часть функций от греха подальше. Не дай бог любимое чадо позвонит за границу или купит в каком-нибудь интернет-магазине безумно дорогой и совершенно бесполезный набор для фондю. Хотя, с другой стороны, правильно сделали.

В левом верхнем углу неторопливо вращается символ планеты. Если приглядеться, то можно узнать силуэты материков. Не иначе, это выход в местный Интернет. Виант надавил на планету пальчиком. Тут же выскочило короткое меню с вопросом и пара кнопок.

Виант только-только начал изучать местный язык. Однако понятно и так, что левая зелёная кнопка означает «Да», а правая красная «Нет». Конечно «Да». Меню исчезло, зато все без исключения иконки на рабочем столе стали активными.

Вот так гораздо лучше, Виант самодовольно улыбнулся. Если родители нерадивого школьника и установили в его смартфон какие-то ограничения, то сделали это не таким глупым образом, как блокировка иконок. Признавать собственные ошибки бывает приятно. Ладно, пора приступать к самой интересной, к самой захватывающей части — к экспериментам.

Одна из иконок очень похожа на местную букву «В», Виант шлёпнул по ней пальцем. По среди экрана появились песочные часы, песчинки, больше похожие на мелкие квадратики, неторопливо перетекают из верхней колбы в нижнюю. Надо же, здесь и символ загрузки такой же как и в реальности.

Но вот песочные часы исчезли, вместо них на экране смартфона развернулась какая-то страничка. Виант подёргал полосу прокрутки вверх-вниз. Много, много фотографий, коротких надписей и символичных рисунков. Это же, Виант наморщил лоб, по стилю очень напоминает социальную сеть. Да, точно – социальная сеть. В верхнем правом углу фотография того самого нерадивого ученика, чей смартфон Виант так удачно заныкал под шкаф.

Пусть надписи на местном языке до сих пор не прочитать, однако интерфейс интуитивно понятен и так. Виант принялся исследовать страничку ученика. Сердце аж сияет от радости и восторга. Наконец-то! Пусть в образе крысы, пусть внутри компьютера инопланетян. Плевать. Главное, что здесь и сейчас у него под лапами самый настоящий смартфон, почти полноценный компьютер. За неделю удалось худо-бедно выучить местный алфавит, по крайней мере имена и фамилии Виант читать уже умеет.

К слову. Письменность местного языка почти целиком и полностью отражает его звучание. Как Виант успел убедиться, каждая буква соответствует одному и только одному звуку. Всего два исключения несут в себе двойную комбинацию двух сложных звуков. По структуре местный язык весьма похож на русский. И слава богу! А что ещё можно сказать? Это не английский, в котором всего двадцать четыре буквы, зато звуков аж сорок два.

Радость, едва ли не забытая радость, чуть ли не в прямом смысле стекает из ушей. Почти забытое чувство погружения в привычную виртуальную реальность с её условностями и особенностями. Виант самозабвенно улыбнулся. Заодно перед ним великолепная возможность ещё легче, ещё быстрее, ещё приятней изучить местный язык. И это не говоря о возможности путешествовать в местном Интернете.

А это, кажется, выход. Указательный палец ткнулся в последнюю строчку выпавшего меню, личная страничка ученика тут же закрылась. Ладно, будет время изучить её ещё раз более подробно и обстоятельно. Щелчок по следующей кнопке, на рабочем столе смартфона тут же развернулось поле с разноцветными кристаллами. Похоже, это игра. Виант наугад шлёпнул по красному кристаллу в виде пирамидки. Кристалл тут же поменялся местами с соседним. Сложилась комбинация из трёх красных кристаллов и пропала. Сверху сыпанулись ещё, а в верхней строке вместо нуля появилось число 540. Ну точно игра.

Между реальностью и виртуальностью находится всё больше и больше общих черт. Может, культура инопланетян была очень похожа на культуру людей? Или этот коварный супер-пупер компьютер подгоняет виртуальность под реальность? Благо в его распоряжении память шести человек, включая самого Вианта. Не исключено, что именно таким образом компьютер инопланетян создаёт игровую более простую и понятную реальность. Хотя мог бы заодно встроить в игру русский язык. Впрочем, всё это досужие домыслы и не более того. Лучше разложить кристаллы.

Простенькая игрушка затягивает не хуже самой навороченный стратегии. Виант слёту разобрался в простеньком управлении. Кристаллы сдвигаются и меняются местами с соседними вправо, влево, вверх и вниз. Складываются новые комбинации, счёт очков быстро перевалил за десять тысяч.

А если вот так! Виант в очередной раз поменял местами жёлтый кристалл в виде куба и синий в виде шара. Сложилась длинная комбинация аж из шести кристаллов, только они так и не исчезли. Вместо этого смартфон мелко-мелко завибрировал. Виант отскочил от гаджета как ошпаренный.

Что за хрень и провокация? Поверх поля с цветными кристаллами всплыла телефонная трубка и две кнопочка. Та, что побольше, с надписью «Да», вторая, меньше, с надписью «Нет».

К вибрации добавилась электронная мелодия. Да это же вызов! Виант заметался испуганной белкой туда-сюда. Ещё только этого не хватало! То-то абонент удивится, когда вместо человеческого лица увидит крысиную морду. А то, что местная связь с видеопотоком – абсолютно точно. Виант много-много раз наблюдал, как ученики во время разговоров держали смартфон перед собой экраном к себе, а не прижимали его к уху.

Запоздалое раскаяние жжёт щёки. Виант недовольно фыркнул. Ну надо же было так сглупить! Знал же, прекрасно знал, что эти смартфоны предназначены не только для выхода в местный Интернет. Не только. Гораздо чаще ученики используют их в качестве сотовых телефонов для разговоров с друзьями и родителями.

Ситуация банальней некуда. Нерадивый ученик вернулся домой и, естественно, так и не нашёл свой смартфон у себя в портфеле. Первое, что сделали родители — позвонили на этот самый смартфон. Мало ли кто вдруг ответит. Между тем гаджет продолжает и продолжает вибрировать и пиликать электронную мелодию вызова. Виант захлопнул крышку, однако вопрос «что же делать» никуда не делся.

Мелодия вызова и вибрация, слава богу, смолкли. Виант перевёл дух. Если так и дальше пойдёт, то смартфон найдут и вернут нерадивому ученику вместе с парой подзатыльников от отца. А упускать такую лакомую добычу ох как не хочется. По крайней мере, пока не разрядится аккумулятор. Может, Виант склонил голову, если виртуальность очень схожа с реальностью, вытащить у смартфона сим-карту? А заодно и аккумулятор? Только как их достать?

Проклятье! Виант саданул кулаком по крышке. Смартфон надёжно заперт в жёстком футляре. Чтобы добраться до его задней крышки сперва придётся его вытащить, как-то вытолкнуть смартфон из этого самого футляра. Только то, что любой человек старше шести лет может сделать играючи, для крысы превращается в инженерную задачу повышенной сложности. Виант вновь распахнул крышку.

А что если левой передней лапой уцепиться за край футляра, а правой передней толкнуть смартфон? Ни хрена! Виант едва не взвыл от обиды и отчаянья. У него с наладонником почти одна и та же весовая категория. А что если цепляться передними лапами, а толкать задними?

Если лечь на бок, то будет гораздо легче. Виант что есть сил лягнул наладонник задними лапами в торец. Получилось! Упрямый гаджет сдвинулся в жёстком футляре почти на миллиметр. А теперь ещё и ещё раз! Словно заводная игрушка, Виант принялся толкать задними лапами упрямый смартфон. Когти на передних лапах то и тело царапают жёсткий футляр.

Удар. Ещё удар. Смартфон разом вылетел из жёсткого футляра. Победа! Виант вскочил на лапы. Теперь быстро перевернуть его.

– Да что б вас! — из пасти опять вместо слов вылетел крысиный писк.

Была надежда, что открыть заднюю крышку будет очень просто. Для чего нужно будет подцепить её коготком и приподнять. У этого чёртового смартфона оказалась другая система.

Это человеку просто надавить пальцем на небольшое углубление и сдвинуть заднюю крышку в строну. Но когда ты крыса весом не больше четырёхсот грамм… Виант запрыгнул на крышку, задние лапы упёрлись в небольшое круглое углубление.

Давить! Давить! И одновременно толкать вперёд. То есть, назад, от центра смартфона. Ещё толчок!

В момент, когда Виант что было сил упёрся задними лапами в небольшое углубление, смартфон опять завибрировал. Лапы тут же выскочили из углубления. Виант инстинктивно дёрнулся всем телом вперёд, проклятый гаджет сдвинулся назад.

Виант плюхнулся на живот, но тут же вскочил на лапы. Окаянный смартфон словно необъезженный жеребец вибрирует и норовит скинуть с себя. Виант опять заскочил на него. Но смартфон уже не просто вибрирует, а ещё играет электронную мелодию вызова. Давить! Давить на заднюю крышку! Всё равно давить!

Треск входного замка и голос Рапсаи Сабян словно ушат студёной воды на горячую голову. Тело быстрее мысли, Виант стрелой метнулся в крысиную нору. Лишь в относительной безопасности разум остановил тело и заставил его развернуться.

Уважаемая Рапсая Сабян вошла в класс. Её чёрные туфельки на толстом каблуке стремительно приблизились к книжному шкафу, к тому самому месту, где вибрирует и трещит смартфон. Конечно, она ищет его, специально ради него училка вернулась в класс.

Ну да, вполне обычная и предсказуемая ситуация. Родители нерадивого ученика позвонили его классному руководителю. А когда Рапсая Сабян вошла в учебный кабинет, ещё раз позвонили на потерянный смартфон.

Вот училка подогнула колени, подол персикового платья накрыл чёрные туфельки на толстом каблуке. Рука Рапсаи Сабян нырнула под шкаф. Хлопок. Ещё хлопок. Пальцы с аккуратно остриженными ногтями подбираются к смартфону всё ближе и ближе.

На всякий случай, от греха подальше, Виант отполз поглубже в крысиную нору. Душа так и тянет, подпирает и толкает сзади, броситься вперёд и вцепиться острыми зубами в нежные женские пальчики. Да так, чтобы кровь брызнула, чтобы училка криком изошла и с воплями выскочил из класса. Ну а дезинфекцию он как-нибудь переживёт. Например, Виант поднял глаза, можно пересидеть на этом шкафу. Но нельзя! Голос разума в самый последний момент выхватил огнетушитель и залил пеной опасный эмоциональный пожар.

Рука училки накрыла смартфон. Ну вот и всё, Виант шмыгнул носом. Обида, самая настоящая детская обида выступила на глазах маленькими капельками слёз. У него в руках, точнее, в лапах, была такая клёвая вещь, такое клёвое средство для развлечения и учёбы. А проклятая училка уволокла смартфон его законному владельцу.

А вдруг повезёт? Виант подскочил к краю шкафа. Увы! Чудес не бывает. Чёрные туфельки уважаемой Рапсаи Сабян благополучно протопали к выходной двери. Треск дверного замка окончательно похоронил все надежды.

Обидно, до слёз обидно, Винт горестно вздохнул. В первую очередь обидно на самого себя. Нужно было не глазеть на фотки нерадивого ученика, не раскладывать цветные кристаллы, а быстро-быстро избавить смартфон от сим-карты и аккумулятора, для полной гарантии. Ночью, когда в школе никого нет, а нерадивый ученик и его родители, благополучно спят, вот тогда и только тогда можно было бы сполна насладиться всеми возможностями смартфона. А так… А так вожделенный гаджет уплыл в руке уважаемой Рапсаи Сабян. Как говорится, уплыл с концами. Аминь.

Впрочем, впрочем, Виант медленно повернул голову, существует ещё один вариант. Как знать, может быть он даже круче смартфона. Взгляд упал на рабочий стол строгой училки. Рапсая Сабян много раз работала на электронном рабочем столе, с него же выводила картинки и текст на интерактивную доску. Ну чем не компьютер?

Глава 13. Прорва километров

Классная комната для первоклашек хороша тем, что маленькие и низкие стулья и парты отлично подходят для первоклашек. Подросткам, не говоря уже о более взрослых дядях и тётях, сидеть за ними очень неудобно. Коленки постоянно упираются в низ столешницы, а спина вечно согнута и напряжена. Как раз по этой причине в этой классной комнате кроме первоклашек никто более не занимается. Уважаемая Рапсая Сабян ушла и закрыла за собой дверь, учебный кабинет будет свободен аж до завтрашнего утра. Можно скакать и прыгать, носиться по партам и подоконникам, никто ничего не заметит. Как Виант успел убедиться, в этом классе нет видеокамер наблюдения. Ну а если что, то дверной замок, точнее, его громогласные щелчки, сработает не хуже дорогой автосигнализации.

Класс для самых младших школьников хорош ещё тем, что забраться на стул, а с него на парту, никаких проблем. Виант метнулся к рабочему столу Рапсаи Сабян и в два прыжка запрыгнул на столешницу. Точнее, на электронный рабочий стол. Конечно, можно было бы вальяжно прогуляться по классу и с достоинством потомственного английского аристократа забраться сначала на стул, потом на парту и лишь после перебраться на стол строгой училки. Можно было бы, Виант невольно улыбнулся, да только привычка перемещаться по открытому пространству рывками прочно въелась в подкорку. Да и сейчас, Виант покосился на запертую дверь, на душе не очень хорошо, ибо он торчит на столе как три тополя на Плющихе. Любой дурак заметит его за три километра.

Ладно, бог с ним. Виант наклонил голову, глаза внимательно обшарили, едва ли не ощупали, электронный рабочий стол. Как именно уважаемая Рапсая Сабян с ним справляется? Кажется, вот здесь, с боку, должна быть маленькая кнопка. Пальцы на левой передней лапе нащупали овальную выпуклость.

Электронный рабочий стол засветился нежным васильковым цветом. Мелькнул символ загрузки в виде песочных часов. Наконец, появились многочисленные иконки, а вместе с ними окошко с требованием ввести код доступа. Что именно написано под окошком, бог его знает, но уж больно оно похоже на требование ввести пароль. Да и иконки на рабочем столе будто затянуты серой плёнкой, не иначе заблокированы. Виант наугад щёлкнул по иконке — никакой реакции, точно заблокированы.

Непредвиденная сложность. Виант в глубокой задумчивости потёр пальцем висок, острый коготок неприятно царапнул кожу. В самую последнюю очередь под окошком развернулась виртуальная клавиатура. Кодом могут быть какие угодно числа и буквы. Комбинаций, дай бог памяти, несколько миллиардов вариантов. Перебрать их всех не хватит ни терпения, ни жизни. Впрочем, таких жертв и не потребуется.

Как гласит одна из хакерских заповедей, в любой компьютерной системе самым уязвимым элементом является пользователь, тот самый пресловутый человеческий фактор. С высоты книжного шкафа Виант много раз наблюдал, как уважаемая Рапсая Сабан вводил код доступа. Как-то раз отметил про себя, что у неё не пароль, а самое настоящее фуфло. А какое самое распространённое фуфло? Правильно.

Указательным пальчиком Виант последовательно нажал на виртуальные клавиши «1», «2», «3», «4», «5». Последней стала кнопка «Ввод». Сработало, Виант самодовольно усмехнулся. Меню ввода кода доступа исчезло, а иконки на рабочем столе засияли яркими цветам.

Получилось! Виант вскочил на задние лапы и крутанулся на манер балерины из Большого театра. На душе расцвели алые розы, а жёлтые хризантемы принялись благоухать ароматом победы. Ладно, Виант опустился на четыре лапы, мало заполучить в свои руки крутую игрушку, гораздо важнее с толком воспользоваться её возможностями. Ну а то, что у электронного рабочего стола этих самых возможностей должно быть в разы больше, чем у дешёвого смартфона, несомненно.

Увы! Очень быстро выяснилось, что электронный рабочий стол не настолько крут, как смартфон нерадивого ученика. Самая главная возможность, можно сказать ключевая, зарезана на корню. Символ планеты в верхнем правом углу не просто затянут серой плёнкой, а ещё и перечёркнут тонкой красной линией. Виант крякнул от досады, левый кулак глухо ударился о символ доступа в местный Интернет. Никакой реакции не последовало. Не иначе возможность выхода в местную «всемирную паутину» специально заблокирована на уровне системного администратора.

В принципе, ничего другого не имело смысла ждать, Виант присел на задницу у нижнего края столешницы. Уважаемая Рапсая Сабян пользуется этим электронным столом исключительно для управления интерактивной доской и не более того. В учительской её электронный рабочий стол явно подключен к местному Интернету, только и код доступа, поди, стоит гораздо более серьёзный. А в самой учительской народу гораздо больше. Впрочем, как говорят в народе, дарёному коню в зубы не смотрят. Нужно радоваться тому, что есть.

По сравнению с прочими, иконка в виде школьной доски самая большая. Виант ткнул в неё пальцем. За спиной большая интерактивная доска окрасилась зелёным цветом. Виант судорожно ткнул иконку снова. Интерактивная доска послушно погасла. Уф! Виант тихо выдохнул. Впредь её лучше не активировать.

Вдоль левого края рабочего стола тянется строй одинаковых иконок в три шеренги с непонятными надписями. Виант ткнул наугад в самый нижний правый. Слава богу, интерактивная доска за спиной так и не засветилась, зато по середине рабочего стола раскрылась какая-то папка, а в ней еще десяток папок и какие-то файлы.

Метод научного тыка — самый универсальный и эффективный. Виант быстро научился запускать графический и текстовый редакторы, благо при двойном клике по файлу нужная программа загружается сама. Да и интерфейс обоих редакторов интуитивно понятен. По крайней мере Виант без проблем выяснил, как создавать новые файлы, удалять их, сохранять и открывать нужные через корневой каталог. Ничего нового или из разряда вон.

Похоже, в самой нижней правой папке хранятся материалы для уроков труда. На графических файлах изображены простенькие поделки из картона и цветной бумаги, примитивные кораблики, самолётики, цветочки, пирамидки. Во второй папке нашлись материалы по математике, целая вереница готовых графических файлов с различными задачами и примерами для вывода на интерактивную доску. Третья папка по языкознанию заинтересовала не в пример больше. Виант уселся поудобней.

Сокровище, самое настоящее сокровище. Среди готовых графических файлов для интерактивной доски и электронных книг с упражнениями нашёлся иллюстрированный словарь. Виант с упоением принялся листать электронные страницы. Огромное количество самых разных миниатюрных рисунков, начиная с существительных типа «стол», «стул», прилагательных типа «белый», «черный» и до глаголов «идти», «бежать». Под каждым рисунком написано слово, гласные звуки выделены красным, в виде коротких чёрточек проставлены ударения. Не менее важно то, что словарь разбит по темам. Например в разделе «Семья» рисунки детей и взрослых, бабушек и дедушек. Наверно, именно из этого словаря Рапсая Сабян брала рисунки со словами.

Нужно проверить, срочно проверить. Виант свернул иллюстрированный словарь. Если он будет пользоваться теми же материалами, что и Рапсая Сабян, то изучение местного языка пойдёт быстрее, гораздо быстрее. В папке с заготовками для уроков Виант с четвёртой попытки наткнулся на тот самый легковой автомобиль. Под миниатюрной цветной машинкой написано «андрил». Рядом хорошо знакомый грузовик, а под ним «гиандрил».

Супер! Виант хлопнул в ладоши от восторга. В его руках самый настоящий ключ к расшифровке местного языка. Теперь он может заниматься не только когда уважаемая Рапсая Сабян в своём неизменном персиковом платье стоит у доски. Нет, Виант улыбнулся. Теперь он может изучать местный язык и после уроков, по выходным, ночью, да хоть вообще сутки напролёт!

В очередной папке нашлись электронные книги для чтения. С первой же попытки по большому мохнатому медведю Виант узнал то ли сказку, то ли басню. В общем, какую-то забавную и поучительную историю, которую дети только сегодня днём читали на уроке. А так, Виант наугад ткнул в книгу, на обложке которой нарисована синяя гора, отличный материал для чтения. Большие буквы, гласные выделены красным цветом и проставлены ударения. Вот уж никогда не думал, что для изучения чужого языка так полезно знать, какой именно слог при произношении нужно выделить.

Крысиные привычки дали о себе знать, Виант закрыл папку с материалами по языкознанию. Он может хоть сейчас взяться за местный язык, только сперва нужно исследовать содержимое электронного рабочего стола целиком и полностью. Компьютеры в виртуальном мире развиты очень даже нехило, наверняка и у этого простейшего электронного рабочего стола встроенная память настолько большая, что нехотя превратилась в свалку информации. Как это часто бывает, люди приносят, качают, копируют какие-то файлы, а потом бросают их на жёстком диске и забывают об их существовании. А вдруг что пригодится?

Папка за папкой, папка за папкой. Какие-то файлы, документы, инструкции, ещё бог знает что. Но вот сердце на миг сжалось, замерло, покрылось льдом от тягостного ожидания… И вновь забилось, полетело, побежало вперёд и только вперёд. Виант аж подпрыгнул от радости. В очередной папке нашлись материалы по географии, точнее, Виант быстро просмотрел несколько графических файлов, по природоведению или по окружающему миру. Бог его знает, как на самом деле называется этот предмет.

От волнения палец с острым коготком лишь со второй попытки попал по нужному графическому файлу. Виант тяжело задышал. Перед ним во всей красе развернулась карта обоих полушарий виртуальной планеты. Причём на этот раз вблизи, с кучей деталей и подробностей. Особенно, если увеличить карту до размеров электронного рабочего стола.

В самом верху, как раз между полушариями, большими чёрными буквами выведено. «К-к, си-и-и», Виант машинально зашевелил губами. «К-кси-и-иней». Нет. «Кси-и-и-нэя». Да, точно — виртуальная планета называется Ксинэя.

Виант криво улыбнулся, Ксинэя — вот куда его угораздило попасть. То ли радоваться, то ли грустить — бог его знает. Было как-то не очень город называть просто «город», а планету просто «планета». Теперь она Ксинэя и, словно по мановению волшебной палочки, разом обрела физическое воплощение. Окружающий мир больше не кажется локацией, пусть и очень большой.

Размеры карты можно ещё увеличить, Виант поиграл с кнопочками масштаба. Впрочем, ненамного. Если её распечатать, то получился бы лист размерами в метр на два. Для огромной планеты это мало, крайне мало. Хотя, Виант склонил голову, не так уж и мало. Правая лапа сдвинула карту в сторону. Перед глазами мелькнули самые крупные города, реки, озёра, пути сообщения, дай бог, железнодорожные. Впрочем, и то хлеб. Кстати! Виант резко выпрямился на манер суслика на часах, как раз сейчас можно будет решить одно загадку. Ну, пусть не целиком, так хотя бы приблизительно.

Несколько кликов по кнопочке масштаба, карта полушарий Ксинэи послушно сжалась. Виант развернул внутренний интерфейс игры. Где-то здесь должна быть карта разведанной территории. Ага! Вот она. Теперь, Виант напряг мозги и внутренне сосредоточился, сравнить, наложить карту внутреннего интерфейса на географическую карту Ксинэи.

Бинго! Виант дёрнулся всем телом, внутренний интерфейс игры тут же свернулся. Плевать! Судя по всему, Виант уставился на карту Ксинэи перед собой, он находится в восточном полушарии, в северной части материка… «Ю-ю», Виант зашевелил губами. На материке Юлан, на том самом, у которого в южной части находится весьма заметный, очень широкий и длинный, залив. Если ещё точнее, то где-то в северной части Юлана, ближе к восточному побережью. И что это ему даст? В принципе, много чего.

Точность, конечно, охренительная: плюс, минус пара тысяч километров. Ну а что делать? Если прикинуть, то-о-о… Виант мысленно свернул карту Ксинэи в шар. Место назначения, куда ему указывает виртуальный компас в интерфейсе игры, находится точно на противоположном конце планеты. Это получается… Взгляд переместился на карту западного полушария. Да, точно! Виант стукнул кулаком по электронному столу. Ну, почти точно: западное полушарие, южная часть материка… «Би», «Би», «Био-о-орра», про себя прошептал Виант. Да, Биора.

Незнакомое название далось лишь с третьей попытки. Материк Биора. Но, Виант повертел головой туда-сюда, материк сам по себе довольно большой. Может быть даже самый большой на Ксинэе. Хотя, если прикинуть, то место назначения должно быть в западной части Биоры, ближе к южном полюсу. Там ещё море, Виант заводил пальцем по названию, Ниланское море с кучей остров.

До точки назначения чуть меньше двадцати пяти тысяч километров – прорва километров. И это если местные километры хотя бы приблизительно равны земным. Виант тихо вздохнул. Обстановка проясняется, только радости от этой ясности никакой.

Прорва километров пугает не меньше, чем рыжий пушистый хвост любимца школьного живого уголка. Одно дело абстрактная цифра 25000, и совсем другое карта с материками, морями и океанами. Особенно океанами. По дороге ему придётся каким-то образом пересечь в лучшем случае один, а то и целых два океана. Ясно дело, переплыть их не получится. Одна надежна – транспорт местных жителей и только он.

В иллюстрированном словаре местного языка мелькнула картинка с паровозиком, или чем-то с большими колёсами на стальных рельсах. Железная дорога в этом мире есть, как минимум была. Дай бог, местные жители до сих пор активно пользуются ею. Из простых обывателей об этом мало кто знает: продолжительность жизни любой техники, будь то грузовой самосвал, самолёт, фрезерный станок или прокатный стан, определяется экономической целесообразностью и только ей. Пока грузовой самосвал, самолёт, фрезерный станок или прокатный стан приносит владельцу прибыль, то он будет работать. Это только смартфоны, автомобили, шляпки и джинсы меняют по капризу моды.

Очень, очень хочется надеяться, что железную дорогу в этом мире используют до сих пор. Ну или её аналог. Там, Виант скосил глаза, какой-нибудь маглеф на супер-пупер проводниках высокой энергии. Ну а более точный маршрут он выберет, когда худо-бедно выучит местный язык. А пока нужно добить электронный рабочий стол уважаемой Рапсаи Сабян.

Папки, папки, опять папки, снова папки и файлы, огромное количество файлов. Уважаемая Рапсая Сабян всё же превратила электронный стол в свалку информации. Виант последовательно и сосредоточенно залезал во все щели, во все меню и подменю. Минут через двадцать повезло наткнуться на ещё одно сокровище – комплект школьных учебников с первого по десятый класс.

Вполне возможно, что комплект учебников самый что ни на есть полный. Если судить по ярким цветным обложкам, здесь имеется и математика, и физика, и химия, астрономия, биология, история. Но не сейчас, Виант закрыл папку с учебниками, позже, когда местный язык худо-бедно осядет в его голове. Вот тогда и можно будет почитать школьные учебники, в первую очередь по истории и географии. Особенно по истории.

Дверной замок затрещал словно батарея тяжёлых пушек. Виант листком под порывом ветра слетел со стола и рванул под шкаф.

Охренеть! Виант тряхнул головой. Лишь под защитой шкафа, в приятном полумраке, разум сумел взять контроль над телом. Если так и дальше пойдёт, то он может запросто превратиться в самую настоящую крысу. Прав был мудрец Карл Маркс: бытиё определяет сознание. Впрочем, какая разница.

Чёрные туфельки на толстом каблуке с громким топотом прошлись по учебному кабинету. Уважаемая Рапсая Сабян на какой-то хрен вернулась в класс и весьма удивилась, когда нашла электронный рабочий стол во включённом состоянии. Виант залёг за ножкой шкафа. Ну и пусть. Никакой действительно важной или личной информации в электронном столе нет и в помине, только книги и учебные материалы. Вряд ли те папки, до которых Виант не успел добраться, содержат зарплатные ведомости или сметы за дезинфекцию. Пусть уважаемая Рапсая Сабян думает на нечистую силу.

Строгая училка растерянно оглянулась по сторонам, будто кроме неё в классе ещё кто-то есть. Виант невольно улыбнулся. На самом деле так оно и есть, только она в упор не заметит чёрную крысу под книжным шкафом. Люди, особенно взрослые, такие невнимательные.

Рапсая Сабян склонилась над столом. Пальчики с коротко остриженными ногтями забегали по сенсорному экрану. Как бы ей не пришло в голову поменять код доступа. Виант перевалился на левый бок. Впрочем, пусть меняет. Подглядеть новую комбинацию не составит труда. Всего-то и нужно будет на вершине книжного шкафа чуть передвинуть оранжевую вазу и картонную коробку. А то из прежнего убежища отлична видна интерактивная доска, а вот электронный рабочий стол уважаемой Рапсаи Сабян не очень.

Глава 14. Учебная тревога

— Внимание! Внимание! Учебная тревога! Учебная тревога!

Плоский динамик на стене рядом с книжным шкафом ожил прямо посреди урока географии. Виант было дёрнулся в сторону спуска, но вовремя остановился на краю шкафа.

— Говорит штаб гражданской обороны Сумоана, — плоский динамик продолжает надрываться. — Ядерная опасность. Ядерная опасность. Срочная эвакуация. Срочная эвакуация. Повторяю…

Сообщение от штаба гражданской обороны завернуло на второй круг и существенно потеряло в громкости. Так и заикой стать недолго, Виант бухнулся на прежнее место между жёлтой вазой и картонной коробкой. Динамик оповещения рявкнул едва ли не в самое ухо. Ничего подобного раньше не было.

— Дети, действуем, как мы учили, – Рапсая Сабян тут же поднялась со стула и взяла ситуация в руки. – Планшетники и портфели оставьте в классе. Не забудьте положить в карманы ваши смартфоны. Келд, открывай шкаф с противогазами.

А, ну да. Виант глянул вниз. В последние пару месяцев первоклашек всё чаще и чаще начали учить пользоваться противогазами и быстро собираться на случай срочной эвакуации. Ни спешки, ни страха, тревога, всё же, учебная. Ученики с весельем и энтузиазмом поднялись со стульев. Мальчик по имени Келд распахнул один из шкафов. Первоклассники принялись вытаскивать с полок матерчатые сумки с противогазами и выстраиваться в две колонны возле интерактивной доски.

– Дети, – Рапсая Сабян самой последней достала из шкафа сумку с противогазом и небольшой камуфлированный рюкзачок, — сейчас мы пойдём в гардероб. Только не нужно ломиться все вместе. Ждите своей очереди. После выходим во двор и строимся на нашем месте. Всё поняли?

— Да-а-а!!! – дружный рёв трёх десятков детских глоток на миг перебил топот в коридоре.

– Смартфоны все взяли?

— Да-а-а!!! – повторный рёв ударил по ушам сильнее первого, Виант тряхнул головой.

— Тогда пошли, — Рапсая Сабян распахнула дверь в коридор.

Организованным ручейком ученики быстро покинули учебный кабинет. Напоследок строгая училка закрыла дверь. Треск дверного замка прозвучал как выстрел из стартового пистолета, Виант тут же ринулся к спуску со шкафа.

Из убежища на самом верху книжного шкафа отлично видна интерактивная доска, а вот улицу через широкие окна не очень. Виант в два прыжка заскочил на широкий подоконник. Передние лапы упёрлись в низ белой рамы. Да-а-а… Средняя школа №2 славного города Сумоана превратилась в растревоженный улей.

Окна первого класса как раз выходят на школьный стадион. Вдоль белой разметки беговой дорожки ученики выстраиваются по классам. Причём каждый класс действительно знает свое место. Самыми первыми подбежали самые младшие школьники. Они то ли самые шустрые, то ли им ближе всех до гардероба и центрального выхода на улицу. Следом подтягиваются более взрослые ученики, менее суетливые и крикливые, но не менее весёлые и озорные. Мальчики и девочки одеты в теплые шапки и куртки. На дворе начало апреля, весна, но ещё достаточно холодно. У всех без исключения детей и взрослых через плечо свисают матерчатые сумки с противогазами.

Охренеть! Виант прижался лбом к прохладному стеклу. На стадион, прямо на территорию школы, въехали жёлтые городские автобусы. Сдвоенные дверцы с пневматическим пшиком распахнулись, ученики шумной, но, нужно признать, организованной толпой потекли в салоны. Вот и уважаемая Рапсая Сабян поднялась по ступенькам. Её стройная фигурка в ярком малиновом плаще промелькнула между спинками сидений. Дверцы автобуса с пневматическим выдохом закрылись.

Городские автобусы друг за другом тронулись с места. Автоколонна по большой дуге обогнула здание школы. Где-то там, в тщетной попытке Виант выгнул шею, они покинули территорию школы через задние ворота. Ну правильно, Виант отлип от прохладного окна, по дороге между школой и детским садом они прямиком выйдут на Крайнюю улицу.

Не прошло и десяти минут с момента объявления учебной тревоги, как школьный стадион опустел. Да и сама школа будто вымерла в один момент. Динамик молчит, в коридоре тишина. Ученики с учителями споро укатили на городских автобусах прямо по среди урока. Вон, Виант машинально пригнулся, лишь школьный сторож Ифоб Рюпон, солидный немолодой дядька, величественно прошагал по асфальтированной дорожке в своём сером дождевике с капюшоном.

Ну дела… Виант перепрыгнул с подоконника прямо на парту. Класс пустой, совершенно пустой, хоть танцуй перед интерактивной доской и распевай похабные частушки. Как-то непривычно в разгар дня. Даже хуже – пугает до дрожи в коленях. Виант спрыгнул на пол.

Большой книжный шкаф в учебном кабинете уважаемой Рапсаи Сабян всем хорошо. С него отлично видна интерактивная школьная доска и рабочее место строгой училки. Картонная коробка и оранжевая ваза отлично укрывают Вианта от глазастых первоклашек. За семь месяцев ни одна шустрая девочка и ни один даже самый непоседливый мальчик так и не заметили на шкафу чёрную крысу. К сожалению, книжный шкаф не лишен недостатков. Самый неприятный из них появился с месяц назад, когда печальный рабочий в синей спецовке повесил рядом с ним плоский динамик.

Когда эта хрень врубилась в первый раз, Виант едва не сиганул со шкафа прямо на головы учеников. Хотя этого и следовало ожидать. Но это ладно. Плоский динамик оказался самой громкой, самой первой ласточкой.

Тогда же, с месяц назад, один из четырёх книжных шкафов уважаемая Рапсая Сабян лично освободила от старых пыльных книг и не менее пыльных и рваных плакатов. Вместо них на деревянных полках появились ряды детских противогазов. Там же строгая училка поставила свой противогаз и камуфлированный рюкзачок с аптечкой и ещё какими-то полезными мелочами. Может даже большой противохимический пакет и пузырьки с антибиотиками.

А потом начались учения по эвакуации. Тогда же Виант окончательно выучил слова «тревога» и «ядерная опасность». Сначала Рапсая Сабян после уроков просто выводила детей на школьный стадион и учила одевать противогазы. Дальше – больше. Сегодня, впервые с начала весны, произошла первая и самая настоящая внезапная проверка готовности под видом учебной тревоги. Да ещё с реальной эвакуацией. Не исключено, что в учениях заодно задействованы и городские службы Сумоана. Иначе никак не объяснить, откуда на школьном стадионе появились городские автобусы, да ещё в нужном количестве. Ни одной машиной больше, ни одной меньше, ровно столько, чтобы увести из школы всех учеников вместе с учителями и прочим обслуживающим персоналом.

Конечно, не факт, что в случае реальной ядерной опасности ученики так же не забудут убрать в карманы свои смартфоны, а Ифоб Рюпон, престарелый школьный сторож, вовремя откроет задние ворота, а не убежит в ужасе в лес с мешком картошки на плече. Ну а пока Средняя школа №2 точно получит пятёрку от проверяющих за скорость и организованность.

Виант прошёлся по классу между партами, как на прогулке в парке. То, что происходит последние месяцы в школе и вокруг неё, крайне, крайне не по душе. Привычный распорядок дня рухнул с первым же сообщением штаба гражданской обороны. Сколько продлятся учения? Как далеко городские автобусы увезут школьников? Бог его знает. Раз с учёбой на сегодня покончено, то остаётся только одно – спать. По хорошо знакомой крысиной тропе Виант перебрался под пол в учительскую.

Бежевый носовой платок сложен в четыре слоя, хотя в ночном зрении он всё равно кажется просто белым. Виант свернулся на лежанке калачиком. За семь месяцев крысиной жизни он окончательно научился обходиться без одеяла и подушки.

Недалеко от лежанки аккуратным штабелем сложены три большие конфеты. Для работы мозга нужна энергия, много энергии, легкие углёводы, сахар, значит. Хотя хрустящие вафли и мягкая карамель тоже годятся. Вчера ночью, с пятого на шестой рабочий день, Вианту удалось стащить из отделения в шкафу с чайными принадлежностями большие вафельные конфеты «Снежная долина». Вроде так переводится надпись на их обёртке, на которой изображены горная заснеженная долина с почему-то синим снегом.

Главное, не вести себя как крыса. Из большого целлофанового пакета Виант самым что ни на есть аккуратным образом вытащил ровно четыре штуки. Причём именно вытащил, то есть развязал двойной узел и позже связал его обратно, а не самым грубым образом прогрыз тонкую плёнку. Не говоря уже о фантиках и крошках.

Что самое смешное, учителя давно заметили пропажу сладостей. Только, слава богу, списали её не на крысу, а на нечистую силу. На какого-то бурболана, то ли барабашку, то ли домового. Даже хвастаться начали перед уважаемым Пилагом, директором Средней школы №2 и специально оставлять конфеты и печенье то на столе, то на полу, то на шкафу.

Виант, не будь дураком, с удовольствием подхватил легенду о бурболане, лишь бы только на крысу не подумали. Пока работает великолепно. Да и какой крысе в здравом уме и твёрдой памяти придёт в голову аккуратно сбрасывать обёртки и фантики в мусорную корзину возле рукомойника?

Правда, Виант улыбнулся с закрытыми глазами, уважаемый Ковжан, учитель физики средних классов, как-то попытался было поймать бурболана и установил простейшую фотоловушку возле горстки шоколадных конфет. В первую же ночь Виант аккуратно прикрыл объектив фотоаппарата фантиком, стащил все конфеты, а потом не менее аккуратно фантик убрал. Утром над незадачливым учителем физики потешалась вся учительская.

Да-а-а… Виант тихо вздохнул. По крысиным меркам у него весьма и весьма удачно сложилась жизнь. Но именно по крысиным. Перекусить, что ли? Виант открыл правый глаз.

Конфета «Снежная долина» как и прежде свежая и мягкая, а на вкус просто восхитительная. Виант съел ровно половину, а вторую часть аккуратно завернул обратно в фантик. Вот уже почти семь месяцев ему не приходится питаться мусором. Можно спать дальше. Только, Виант перевернулся на другой бок, сон не идёт. И вряд ли неурочное время тому виной. Подумать страшно: семь месяцев, почти семь месяцев, прошло с того дня, как Виант обосновался в Средней школе №2 города Сумоана.

Как говорил Борис Игнатьич, школьный учитель английского языка, выучить иностранный язык не так-то просто. Разум человека упорно сопротивляется и никак не хочет воспринимать ту абракадабру, которой ему кажется иностранный язык. Собственный разум приходится чуть ли не в прямом смысле этого слова ломать через колено. Лишь после возможен существенный прогресс. За эти семь месяцев Вианту довелось на собственной шкуре проверить слова Бориса Игнатьича и убедиться в их справедливости.

В первый месяц Вианта то и дело посещало ощущение, что он долбится лбом о бетонную стену: боли много, слёз много, а толку мало. Он целый месяц самым внимательным образом слушал уважаемую Рапсаю Сабян, а так же учителей в учительской, каждую ночь едва ли не до дыр зачитывал иллюстрированный словарь и до боли в глазах вглядывался в книжки для детей в электронном рабочем столе. Лишь через месяц разум Вианта наконец-то капитулировал и начал воспринимать дитарский язык, на котором говорят местные жители. Пусть не семимильными шагами, однако вполне бодро.

Откровенно говоря, иначе и быть не могло. Помимо собственной воли Виант оказался в идеальных условиях для изучения дитарского языка. В идеальных, ибо вокруг него никто и никогда, не говорил и не писал на родном русском. Чтобы Виант не делал, куда бы не бросал взгляд, чтобы не ловили его уши – было на дитарском языке и только на нём.

Все семь месяцев Виант только и делал, что учил дитарский язык. Днём он слушал строгую училку в классе и учителей в учительской. Вечером читал иллюстрированный словарь и другие книги. Ночью приходилось искать еду и банально осыпаться. И так день за днём, неделя за неделей без отпуска и выходных.

Ну и как в таких условиях не быть бодрому прогрессу? Виант не занимался ничем другим. От изучения дитарского языка его не отвлекали ни телевизор, ни посиделки с друзьями на кухне с пивом, ни компьютерные игры, ни виртуальные прогулки по просторам Интернета. Вообще ничто его не отвлекало. Откровенно говоря, других развлечений, кроме дитарского языка, у него просто не было.

Постепенно с простеньких сказок о волшебных птичках и добреньких мишках Виант перешёл к более трудным учебникам для средних и старших классов. С месяц назад произошёл очередной прорыв. На уроке по окружающему миру Виант вдруг понял, что его присутствие в первом классе с каждым днём даёт ему всё меньше и меньше. Он и так прекрасно понимает торопливый говор первоклашек. Его личный словарный запас с лихвой перекрыл лексикон самых младших школьников. Центр тяжести в изучении дитарского языка всё больше и больше смещается на чтение серьёзной литературы и подслушивание разговоров в учительской. С неделю назад Виант всерьёз задумался о переселении в более старший класс, например, сразу в пятый.

Учебники по истории помогли вникнуть в мир планеты Ксинэя. Впрочем, ничего необычного. Можно сказать классика: первобытнообщинное время, рабство, развитой феодализм и так далее вплоть до торжества буржуазной демократии. Младших и средних школьников историей особо не грузят, по непонятным причинам упор сделан на древность. Современную историю изучают ученики старших классов, начиная с девятого и выше. Но до учебников для девятого класса Виант ещё не дошёл – он ещё не знает столько слов, чтобы худо-бедно читать их. Если с запасом бытовых выражений, можно сказать, полный порядок, то вот с научным, в котором полно абстрактных понятий и терминов, пока хреново.

По этой же причине не так-то просто оказалось разобраться с внутренним интерфейсом игры. Если быть точнее, то с управлением, со всеми этими меню, подменю и выпадающими списками, Виант разобрался без проблем. Но вот энциклопедия вызвала неожиданно колоссальные трудности. Единственное, что удалось установить точно, так это название игры – «Другая реальность».

По объёму энциклопедия игры весьма и весьма пухлая. А всё из-за того, что в неё входит описание других типов персонажей. Подтвердилось первоначальное предположение – в «Другой реальности» и в самом деле можно сыграть за пехотинца, пилота, инженера, учёного, рабочего и даже ребёнка. Причём обоего пола в независимости от пола самого игрока. В этом плане крыса осталась единственным исключением.

Разделы энциклопедии с описаниями более высоких уровней игры оказались заблокированными. В чём смысл уровней типа «Потерянный флот» или «Запертая планета» можно только догадываться. Наверно, создатели «Другой реальности» специально оставили столь безликие названия.

Возможности крысы как персонажа Виант успел изучить без всякой энциклопедии прямо на практике. Единственное, он узнал об ещё одной очень полезной способности крысы – жрать всё подряд, даже самый отстойный мусор, без страха отравиться или хотя бы подхватить расстройство желудка. В самом худшем случае его просто вырвет. Правда, и об этом энциклопедия указывает особо, настоящая крысиная отрава, не говоря уже о боевых ОВ, его убьёт.

Во истину, кто приумножает знания, тот приумножает скорбь. Виант распахнул глаза, взгляд упёрся в доску пола. Когда он «вслепую» пробирался по улицам Сумоана, то эмоционально ему было гораздо легче. О Ксинэе, о планете, о людях, что живут на ней, Виант узнал много чего, только эти знания ни чуть не облегчили ему жизнь. Скорее, наоборот. Вот и сегодня ночью нужно будет навестить электронный рабочий стол в классе и уточнить пару вещей, очень важных вещей. Интуиция уже сейчас орёт во всё горло, что новые знания не принесут ему радости, скорей всего, расстроят ещё больше.

В рамках учебной тревоги учеников и учителей увезли очень далеко. Лишь во второй половине дня, когда по расписанию должны были закончиться самые последние уроки у самого старшего десятого класса, дети с педагогами вернулись обратно. Шум и топот десятков ног разбудили Вианта. Уважаемая Сейшил, учительница второго класса, принялась шумно жаловаться на головную боль. Похоже, её сильно укачало прямо в автобусе. На что уважаемая Сабян справедливо заметила, что уж лучше «морская болезнь», нежели лучевая. Впрочем, через полчаса школа опустела вновь. Ученики споро разбежались по домам.

Глава 15. Канун ядерной войны

Обычно внутри всё аж звенит и трясётся от желания включить электронный рабочий стол и погрузиться в дебри дитарского языка. Учёба — самое верное оно же единственное средство от скуки. Обычно, Виант потянул все четыре лапы, только не на этот раз.

Кажется, будто сердце весит целую тонну и его тяжесть вот-вот проломит грудную клетку. Задняя левая лапа так и не сумела зацепиться за край стола, Виант больно плюхнулся пузом на электронный рабочий стол. Уважаемая Рапсая Сабян всё же сменила «оригинальный» код доступа «12345» на ещё более «оригинальный» «54321» — поразительная беспечность.

Вечер, но ещё светло. Таяна, так называется местная звезда, ещё с часок повисит над горизонтом. Впрочем, пользоваться электронным столом можно и ночью, экран светит как большая плоская лампа.

Первым делом Виант залез в иллюстрированный словарь дитарского языка. В своё время он оказался самым настоящим ключиком к местному языку. Не будь его, то учёба могла бы затянуться ещё месяцев на семь. К сожалению, у иллюстрированного словаря нашёлся фатальный недостаток. Так он помог распознать и выучить множество существительных, которые обозначают реальные вещи типа «стол», «стул», «самолёт», «дом». Автор словаря с помощью анимированных картинок сумел удивительно точно передать значения глаголов типа «ходить», «бежать», «спать». Он даже на пять справился с прилагательными типа «мягкий», «синий», «тяжёлый». А вот с абстрактными словами и понятиями вышел полный провал. Да и как можно нарисовать «совесть» или «верность»? Впрочем, в той же папке Виант нашёл толковый словарь дитарского языка.

В десятый, если не в сотый, раз Виант проверил, перепроверил и выпроверил очень важную, ключевую фразу из энциклопедии «Другой реальности». Правая передняя лапа привычно пролистала несколько электронных страниц. По всем прикидкам Виант перевёл её правильно — «цель игры». А теперь ещё разок проверить, перепроверить и выпроверить описание текущей игры с весьма выразительным названием «Ядерный конфликт».

Через десять минут Виант оторвал глаза от экрана. Голова загудела от нервного напряжения. Как ни крути, как не надейся, а главный смысл он уловил совершенно правильно ещё месяца три тому назад: «Цель игры — достигнуть точки выхода».

Была надежда, что не «достигнуть», а «добраться», «доехать». Вместо слова «точка» могло быть «место», «пространство». Но-о-о… В любом случае получается, что игроку, который в качестве персонажа выбрал крысу, требуется только одно — добраться до точки выхода. И всё. Именно это обстоятельство и пугает больше всего.

То, что точка выхода находится точно на противоположном конце планеты относительно точки входа – не более, чем техническая сложность. Если он сумеет преодолеть хотя бы первую сотню километров, то так или иначе преодолеет все двадцать пять тысяч. Только даст ли ему игра просто так преодолеть все эти двадцать пять тысяч? По законам игрового жанра, чем ближе он будет к точке выхода, тем больше на его голову начнут сыпаться трудностей и неприятных сюрпризов. Что самое поганое, в самом конце его может поджидать «бос локации». Ладно, Виант расправил плечи и смачно потянулся всем телом, хватит тянуть кота за хвост.

Быстрые клики по сенсорному экрану, за семь месяцев Виант великолепно освоил электронный рабочий стол. Хорошо знакомая папка «Учебники, комплект» в ещё более хорошо знакомой корневой папке «Книги». Как Виант понял ещё давно, местная система образования работает по интересному и по-своему весьма разумному принципу. Стандартная программа рассчитана на десять лет. Первые восемь классов ученики считаются детьми, а вот два последних – почти взрослыми. Некоторые предметы ученики девятых и десятых классов начинают изучать как бы заново, но уже на другом более высоком и основательном уровне. К списку этих предметов относится история.

До восьмого класса детям по-крупному счёту просто рассказывают, что было в прошлом, иногда очень далёком прошлом, иногда нет. Начиная с девятого класса подросткам не просто пересказывают уже изученное ранее. Нет. Почти взрослых учат понимать причины и последствия тех или иных исторических событий.

Так, она должна быть где-то здесь. Виант почти до конца прокрутил содержимое папки «Учебники, комплект». Ага, вот она. В самом углу экрана примостился файл электронной книги с простеньким названием «История. 9 класс». Указательный палец навис над файлом, но так и не коснулся сенсорного экрана. Виант отвернул голову.

Да, его очень даже заинтересовала история Ксинэи, но, откровенно говоря, в первую очередь Виант изучал дитарский язык. В первую очередь его интересовали новые слова, устойчивые выражения и новые значения уже известных слов. История, рассказы по истории, прошли через его голову своеобразной солью для жаренной картошки. Образно говоря, Виант читал о подвигах героев седой старины, но особо не вникал ни в самих героев, ни в их подвиги. Да и младших школьников особо не грузили серьёзным разбором и анализом истории. Ну и пресловутый языковой барьер очень сильно мешал вникнуть в содержимое. Теперь же предстоит не просто прочитать историю Ксинэи, а осознать её, проанализировать. История – ключ к будущему.

Ладно, хватит тянуть кота за хвост. Указательный палец резко ткнулся в файл «История. 9 класс». Обложка, титульный лист, первый параграф – не то. Виант махом перелистнул всю книгу до раздела «Оглавление». А вот и то, что нужно — «Современная история». Пока сомнения вновь не взяли за горло, палец резко ткнулся в строчку. Миг, книга перелистнула назад, на экране появился раздел «Современная история».

Вдумчиво и внимательно, параграф за параграфом, лист за листом, Виант погрузился в хитросплетения современной истории Ксинэи. То и дело попадаются незнакомые слова, но языковой барьер давно превратился в решето с очень большими дырами. Очень, очень часто подтекст позволяет понять незнакомое слово, обойти его, как валун на дороге.

На улице давно стемнело. Уважаемый Рюпон, престарелый школьный сторож, не меньше двух раз прошёлся по коридорам школы и даже разок подёргал запертую дверь. Виант было дёрнулся, но даже не стал прыгать со стола. Ифоб Рюпон — добрейшей души человек. Про таких как он говорят молодой пенсионер. Именно он время от времени «снабжает» Вианта мясом и сыром. Именно из домашних припасов сторожа удаётся разжиться бутербродами, пока молодой пенсионер сопит в обе дырки у себя в каморке на старом облезлом диванчике.

Далеко за полночь Виант отвалился от электронного рабочего стола. Голова трещит, глаза слезятся. От долгого сидения на одном месте затекла спина. Но это мелочи. И до учебника для девятого класса Виант много чего читал по истории. Новые, незнакомые слова почти не помешали. Учебник для девятого класса помог разложить знания по полочкам и уловить суть.

Если очень коротко, то между мировой историей Ксинэи и Земли существует очень важное отличие – Ксинэя пережила всего одну мировую войну. Но что это была за война. В учебниках истории её прямо так и называют – Великая война. Хотя причина этот самой войны банальна до неприличия — конфликт между двумя блоками государств.

Первой в 8233 году по местному летоисчислению сложилась так называемая Лига свободных наций, или сокращённо ЛСН. Числая, Гония и Юрания как самые развитые и голодные капиталистические хищники заключили между собой договор о дружбе и взаимопомощи. В этих трёх странах давно отгремели буржуазные революции. Не удивительно, что именно Числая, Гония и Юрания стали ядром Лиги свободных наций. Позже к ЛСН присоединились другие буржуазные демократии со своими обширными колониями.

В противовес капиталистическим хищникам традиционные аристократические монархии Штании, Силтазии и Гитои организовали так называемую Лигу сердечного согласия, или ЛСС. К трём наиболее богатым и могущественным империям притянулись прочие мелкие монархии со своими далеко не мелкими колониями.

В 8240 году в маленьком государстве Танпания с умеренным монархическим строем разразилась буржуазная революция. Король Дун четвёртый не придумал ничего лучше, как обратиться за помощью к Лиге сердечного согласия. В свою очередь временное правительство новоявленной буржуазной республики Танпания обратилось за поддержкой в Лигу свободных наций. Не прошло и года, как два блока вцепились друг другу в глотки.

Первый год Великая война на Ксинэи развивалась по сценарию земной Первом мировой – стремительные атаки, глубокие продвижения, грандиозные окружения и кровопролитные осады укреплённых районов. А потом произошло то, что никак не ожидали генералы и маршалы обоих блоков — на суше, буквально во всех уголках Ксинэи, фронт стабилизировался. Сплошные линии окопов, дотов и проволочных заграждений перечеркнули материки от моря до моря. Во всю мощь развернулась позиционная война. Несколько грандиозных сражений в Мировом океане Ксинэи хоть и унесли на морской дно не один десяток дредноутов, однако общего расклада сил изменить так и не смогли.

Противостояние затянулось на годы. Оба блока обладали примерно равными экономическими возможностями. Ни одна из сторон не испытывала дефицита ни сырья, ни продовольствия, ни человеческих ресурсов. Что Лига свободных наций, что Лига сердечного согласия, они обе контролировали огромные страны и ещё более огромные колонии.

Восемь лет, целых восемь лет тянулся позиционный ад. В десятке кровопролитных сражений погибли десятки миллионов солдат. Баланс сил не изменился, когда небеса Ксинэи рассекли пропеллеры первых ещё фанерных аэропланов. Когда на головы противников посыпались бомбы с ипритом и зарином. Когда поля сражений вспахали бронированные повозки, то есть танки. Разве что количество жертв стало ещё больше.

Однако экономика Лиги сердечного согласия не сдюжила первой. По Штании, Силтазии, Гитои и прочим монархиям прокатились грандиозные социалистические революции. Ирония судьбы: императоры и короли, а так же прочие аристократы, бежали к недавним противникам. На смену монархиям пришли коммунистические режимы.

На первых порах Лига свободных наций поддерживала коммунистов и деньгами, и оружием. Однако «красная зараза» не обошла стороной даже самые развитые и богатые капиталистические страны. Числаи, Гонии и Юрании пришлось самим пройти через горнило гражданских войн. Если раньше два блока воевали друг с другом лишь на линии соприкосновения, то теперь города и сёла окутались пороховым дымом по всей планете.

Через два года баланс сил изменился. На смену Лиге сердечного согласия пришла Федерация социалистических республик, или сокращенно ФСР. Штания, Силтазия и Гитоя заключили новый договор о дружбе и взаимопомощи. Очень быстро ФСР втянула в орбиту своего влияния все прочие коммунистические режимы. Великая война вышла на второй виток, ведь мирный договор так никто и не догадался подписать.

Капиталистические демократии сполна оценили угрозу со стороны «красной заразы». Лига свободных наций попыталась на корню задушить коммунистические режимы, однако так и не смогла этого сделать. Великая война затянулась ещё на восемь лет. Федерация социалистических республик приложила титанические усилия, коммунисты сумели мобилизовать свои народы на труд и на подвиг. ФСР отстояла таки свою независимость.

В 8259 году, спустя восемнадцать лет кровавого безумия, Лига свободных наций и Федерация социалистических республик подписали таки мирный договор. Но мир и спокойствие так и не пришли на Ксинэю. Пусть пушки замолчали, а дредноуты вернулись на базы, однако началась другая война. Чуть позже новое противостояние назвали Холодной войной.

Молодые коммунистические государства сумели совершить мощный экономический рывок. За пятнадцать лет Федерация социалистических республик сравнялась с Лигой свободных наций по количеству тонн чугуна и стали на душу населения. Капиталистические страны в Великой войне пострадали несколько меньше.

Тогда же, через пятнадцать лет после окончания Великой войны, произошёл первый серьёзный инцидент с применением ядерного оружия. Кинтун, важный промышленный центр Штании, исчез под шляпкой ядерного гриба. Правители Лиги свободных наций самонадеянно решили, что с ядерной бомбой они сумеют победить давнего врага. Однако ответный ядерный удар не заставил себя жать. Ресиан, живописный многомиллионный город и порт в Юрании обратился в радиоактивные развалины.

Новой мировой войны так и не получилось по весьма банальной причине: на 8274 год ядерные арсеналы двух блоков были крайне скудны. Всего шесть атомных взрывов далеко не самой большой мощности потрясли Ксинэю. Взаимный обмен ядерными ударами и многомиллионные жертвы охладили даже самых горячих ястребов в обоих блоках. Даже до самых тупых генералов дошло, что ядерная бомба это не просто очень и очень мощная бомба, а другая, совсем другая, война, которая легко может закончиться взаимным уничтожением. Первый ядерный инцидент благополучно замяли дипломаты, однако гонка вооружений только началась.

Через двадцать пять лет выяснилось, что Федерация социалистических республик по всем показателям проигрывает Холодную войну. Плановая экономика, с её тотальным планированием всего и вся, с её нелюбовью к достижениям науки и техники, с её раздутой бюрократией, оказалась неэффективной, когда количество тонн чугуна и стали на душу населения перестали определять экономическую мощь государств.

Как ни странно, правительство Федерации сумело совершить казалось бы невозможное — провести экономическую реформу и перевести страны ФСР на рельсы рыночной экономики под красными флагами и коммунистическими лозунгами. В Штании, Силтазии, Гитои и в прочих социалистических республиках появились частные предприятия и миллионеры с партбилетами в карманах. Зато через пятнадцать лет экономический, а следом и военный, паритет был восстановлен.

Что самое интересное и страшное, Холодная война зашла так далеко, что завернула на второй виток. После окончания Великой войны обе противоборствующие стороны усиленно создавали огромные армии, ставили под ружьё миллионы солдат, штамповали десятки тысяч танков и самолётов, спускали на воду сотни линкоров и авианосцев. Теперь же ситуация стала иной, совсем иной.

Больше двадцати лет назад Ксинэя пережила несколько очень серьёзных техногенных катастроф. Так в Штании произошла очень серьёзная авария на АЭС. Город Арджея пострадал как от ядерной бомбы. Население, а это больше двухсот тысяч человек, пришлось эвакуировать. Теперь вокруг Арджейской АЭС простирается зона отчуждения диаметром в сорок километров.

В свою очередь в городе Юнеж в государстве Числая произошла крупная авария на химическом комбинате. Полумиллионный город как будто подвергся химической атаке. Ветер с комбината очень неудачно подул не в ту сторону. Улицы и скверы Юнежа были усыпаны телами, счёт отравленных перешагнул сотню тысяч.

Или, к примеру, другой печальный случай, который вошёл в историю Ксинэи под очень выразительным названием «Великое затемнение». Гордо Йохад в государстве Юрания на целых пять дней остался без электричества. Огромный двадцатимиллионный мегаполис едва не стал колоссальной братской могилой. За пять дней в больницах и в собственных домах без своевременной медицинской помощи скончались сотни людей. Но больше, гораздо больше, погибло в уличных беспорядках. Толпы некогда законопослушных и добропорядочных горожан подчистую разграбили огромное количество магазинов. В ответ владельцы этих самых магазинов пустили в ход ружья, автоматы и даже пулеметы.

Правительству Юрании пришлось в экстренном порядке ввести в Йохад одну танковую и пять стрелковых дивизий. Военно-полевые суды приговорили к расстрелу пару тысяч особо наглых бандитов и мародёров, которых расстреляли прямо там, на улицах города. И это была не война, а всего лишь гражданские беспорядки. Как печально и очень метко выразился господин Кеяк, президент Юрании, вместе с электричеством погасла цивилизация.

Люди Ксинэи осознали, что современный мир стал маленьким и очень хрупким. Из-за опасных предприятий типа АЭС и крупных химических комбинатов экономика просто не может работать в условиях войны. Самые обычные бомбы и ракеты способны нанести колоссальный вред экологии и убить миллионы людей не хуже ядерных. Главное знать, куда их сбросить или направить. В некотором смысле ядерное оружие устарело. Если не физически, то морально.

Лига свободных наций и Федерация социалистических республик кардинально сократили численность армий и отправили на металлолом эскадры линкоров и дивизии танков. Зато обе стороны накопили весьма солидный арсенал высокоточного оружия и милитаризировали околопланетное пространство. На геостационарной орбите зависли самые настоящие звёздные крепости. Даже на Аните, естественном спутнике Ксинэи, появились военные базы.

Раздел «Современная история» учебника для девятого класса закончился на хорошо заметной оптимистической ноте. Между Лигой и Федерацией стало гораздо-гораздо больше общего. По факту разной осталась лишь идеология, тогда как экономика обоих блоков работает по одним и тем же законам и принципам. Обе стороны прекрасно осознали тупик гонки вооружений. На Ксинэи, вроде как, наметилась разрядка.

Виант вновь склонился над учебником истории. Указательный палец одним махом перелистнул несколько страниц назад. Радоваться бы надо, да только не получается, упорно не получается. Бог его знает по каким причинам, однако Федерация социалистических республик и Лига свободных наций опять готовы вцепиться друг другу в глотки. С учётом ядерных и высокоточных арсеналов схватка будет не на жизнь, а на смерть. Мира не будет, будет глобальная ядерная война, в которой победит тот, кто сумеет выжить. Самое обидное, что глобальная ядерная война точно будет по одной банальной причине.

Армагедон и постапокалипсис – излюбленные темы писателей разных мастей и создателей компьютерных игр. Ведь бродить по раскалённым пустошам и развалинам огромных городов, воевать с мутантами и бандитами так здорово, так интересно и весело. Особенно, когда на самом деле сидишь дома в тепле и уюте, когда над головой горит электрическая лампочка, а рядом на столе примостилась початая бутылка с пивом и чаша с солёными сухариками.

Здесь и сейчас ядерная война великолепно вписывается в концепцию «Другой реальности», будь она проклята. Указательный палец ткнулся в крестик в верхнем правом углу, учебник по истории послушно закрылся. Виант провёл коготками по сенсорному экрану. Он только что ознакомился вроде как с историей реального мира, а она, зараза такая, идеально вписывается в предысторию к очень крутой компьютерной игры «Другая реальность».

История Ксинэи какая-то гладкая, прилизанная, что ли. Особенно Великая война – это же такое раздолье для самых разнообразных квестов и сценариев. Восемнадцать лет, целых восемнадцать лет, целая планета умывалась кровью. Для сравнения, история Земли гораздо более запутанная и противоречивая.

Ядерная война будет, в этом можно не сомневаться. Порукой тому рисунок к игре в виде ядерного взрыва. Да и название более чем подходящее – «Ядерный конфликт». К тому же, один из добровольцев, который сумел таки выбраться из «Другой реальности», умер от лучевой болезни. Хотя, с другой стороны, его пример внушает надежду – выбраться из чёртовой игры долбанных инопланетян всё же можно.

В четыре больших прыжка с рабочего стола уважаемой Сабян Виант перебрался на подоконник. Сквозь холодное окно по ту сторону забора отлично видна ночная улица. Цепочка уличных фонарей освещает дорогу ярким белым светом. Зато дома будто погружены в темноту. Лишь редкое окно сияет маленьким жёлтым прямоугольничком. Жаль, из-за сплошного забора из рифлёных железных листов не видно проезжей части. Редкие легковые авто выдают себя гудением моторов и шелестом покрышек.

Прямо под окном проходит дорожка. Серый асфальт чистый и почти сухой, лишь в многочисленных трещинах темнеет влажная земля. Грязный снег всё ещё лежит на газонах. Местами, где его не валили всю зиму, видна сухая прошлогодняя трава. Весна только-только начала набирать обороты. Впрочем, до первых зелёных листочков и травинок рукой подать.

Виант повёл плечами. По спине поднимается тёплый воздух. Хвост болтается на весу, голый кончик время от времени касается горячей батареи центрального отопления. Как раз в нём-то всё и дело.

В самые первые дни в этой чёртовой компьютерной игре душа пылала желанием как можно быстрее добраться до точки выхода и убраться из «Другой реальности», убраться из слишком реальной и жестокой игры. Но! Изучение дитарского языка закономерно затянулось. Виант печально улыбнулся, ему так и не удалось найти мага-наставника, которым одним взмахом волшебной палочки научил бы его болтать по-местному. А потом наступила зима, самая настоящая зима с трескучими морозами и колючим снегом.

Как-то раз Виант выбрался на улицу через подвальное окошко теплового пункта и… через пару минут с воплями и матюгами нырнул обратно через дыру в низеньком окне. Холодные и невероятно твёрдые кристаллики снега воткнулись в лапы сотнями острых иголок, а мороз едва не оторвал уши и не связал в узел голый крысиный хвост. Тогда же Виант решил дождаться весны, когда сойдёт снег, а на улице станет относительно тепло. Он даже выбрал точную дату – тот самый момент, когда в школе отключат центральное отопление. Но обстоятельства изменились.

Человек, это такая тварь, которая ко всему привыкает. Даже к тому, к чему, вроде как, невозможно привыкнуть в принципе. Семь долгих месяцев в тепле и сухости на почти нормальной человеческой еде из круп, суповых концентратов и конфеток расслабили Вианта. Он пообвык, пообтесался в Средней школе №2 славного города Сумоана. Можно даже сказать полюбил её. Рапсая Сабян, строгая училка первого класса, стала чуть ли не родной мамой. И смех и грех, Виант печально улыбнулся, ну хоть и в самом деле переселяйся в живой уголок. Умная крыса, которая умеет развязывать целлофановые пакеты и разворачивать конфетные фантики, будет пользоваться бешенным успехом.

Не, а что? Вполне реальная перспектива. Никакого риска, жизнь в сытости и довольстве. С котом можно подружиться, а защёлку на клетке можно легко открыть. Только, только, только… Горячий лоб прижался к холодному стеклу. На пороге, прости господи, ядерная война.

Виант поднял глаза. Дома на той стороне Крайней улицы по-прежнему погружены во тьму. Не дай бог в один не очень прекрасный день над их крышами поднимется облако ядерного взрыва. Сумоан город маленький, районный центр с населением около 20 – 30 тысяч человек. При иных обстоятельствах противник не стал бы тратить на него ни одной килотонны в тротиловом эквиваленте. Но в том-то и дело, что ядерного удара Сумоан точно не избежит. Уважаемый Ковжан, учитель физики, ни раз и не два рассказывал в учительской, что в лесах вокруг города хватает секретных воинских частей. То ли зенитные комплексы, то ли склады, а то и сразу пусковые шахты баллистических ядерных ракет.

Виант передёрнул плечами, аж мороз по коже. Когда начнётся ядерное безумие, то он не только надолго и конкретно застрянет в этой слишком реалистичной компьютерной игре. Кровь из носа, ему нужно перебраться на ту сторону Куманского океана, который разделяет материки Юлан и Биору. Без людей, без их кораблей, сделать это будет невозможно. Сухопутного пути между точками входа и выхода нет. Виант много-много раз смотрел карту, вертел её и так и эдак, но не нашёл ни одного приемлемого маршрута, который можно было бы преодолеть на своих четырёх.

Впрочем, моря и океаны часть проблемы. Гораздо хуже другое – ему придётся вести самую настоящую борьбу за выживание. Когда в Сумоане воцарятся голод, холод и разруха, то даже тощая крыса из вредителя превратится в очень даже желанный деликатес.

К слову, о персонаже. Подсознательно Виант ожидал, что он, как персонаж компьютерной игры, сможет прокачаться. Ничего подобного. Виант выучил дитарский язык, худо-бедно разобрался во внутренней энциклопедии, однако так и не нашёл никаких показателей силы, ума, ловкости и очков опыта. То, что он приобрёл, было самым обычным обучением, как в реальности, и не более того.

Нет, Виант опустил взгляд на асфальтированную дорожку под окнами класса, нужно уходить. Причём не просто уходить, а уносить лапы как можно быстрее, пока не поздно, пока ещё есть время. По крайней мере снег наполовину сошёл. Днем худо-бедно тепло, ночью, правда, холодно. Зато ему предстоит путь на жаркий юг, где уже сейчас цветут розы и шуршит зелёная трава. С каждым пройденным километром будет всё теплее и теплее, пока не начнётся тропическая жара. Вот тогда он и вспомнит о колючем снеге и трескучем морозе, причём вспомнит с тоской и сожалением.

Виант спрыгнул с подоконника, лапы мягко коснулись досок пола. Как бы не пугала перспектива проснуться однажды под шляпкой ядерного взрыва, но сперва нужно выспаться. Ночь на исходе. От долгого чтения и тягостных дум болит голова. Да и тело изрядно устало, пусть он и сидел перед электронным рабочим столом, а не таскал на чердак школы мешки с цементом.

То ли от волнения, то ли от принятого накануне решения, давно заведённые привычки пошли прахом. На следующий день Виант проснулся очень поздно, в конце пятого часа, или, по меркам реальности, почти в час дня. Зато тело отлично отдохнуло, а голова перестала гудеть при каждом наклоне. Из еды осталось аж целые две шоколадные конфеты. С наслаждением обречённого на казнь Виант запихал в себя столько еды, сколько сумел. Только пускаться в путь при ярком свете Таяны, местной звезды, крайне опасно. Живая крыса на улицах города привлечёт много внимания, особенно визгливых женщин. Как бы не пугали ужасы ядерной войны, но и этот день придётся провести в школе.

К чёрту учебу, Виант плюхнулся обратно на лежанку из мягких бумажных салфеток. Как говорят в народе, перед смертью не надышишься. Лучше повалять дурака и устроить себе маленький отпуск. Хотя, Виант поднялся на лапы, есть идея получше.

Сегодня 8 апреля, первый выходной день на неделе. Ученики и учителя наслаждаются законным отдыхом. Учительская над головой совершенно пустая – отличная возможность «принять душ». Виант забрался в маленький рукомойник в углу. Жидкое мыло из пластиковой бутылочки приятно пахнет апельсинами, Виант от души намазался с головы до кончика хвоста вязкой жёлтой жидкостью, а потом, не меньше десяти минут, простоял под струёй тёплой воды из крана.

Скрывать собственное присутствие и дальше не имеет смысла. Заодно, в некотором смысле, не помешает «сжечь за собой мосты». По тонкой ниточке шпагата с узелками Виант забрался в любимый отдел книжного шкафа, где учителя хранят чай и чайные принадлежности. Круглое овсяное печенье пришлось очень кстати, пусть не очень сладкое, зато из овсяной муки. Часов в семь, примерно в три часа по полудню по меркам реальности, Виант забрался обратно на своё ложе под полом учительской и проспал до самого вечера.

Хорошо знакомые крысиные тропы привели Вианта в тепловой пункт в подвале школы. Как ни странно, только там существует один единственный крысиный выход на улицу.

Господи, против собственной воли Виант остановился перед выходом из крысиной норы. Какой же родной и до боли знакомой кажется Средняя школа №2 города Сумоана, небольшого районного центра Вчирской губернии славного государства Штания. Во время учёбы Виант точно выяснил, куда именно его забросила «Другая реальность». К слову, государство Штания занимает большую часть материка Юлан.

За семь месяцев подпольной жизни Виант до совершенства отточил крысиные навыки. Вертикальная стена из дурного бетона в тепловом пункте больше не кажется непреодолимым препятствием. Так, небольшая помеха. Острые коготки на пальцах легко зацепились за многочисленные каверны не самого качественного фундамента.

Низенькое прямоугольное окошко всё так же затянуто мелкой стальной сеткой. Крошечную дыру так никто и не заделал. Виант поёжился, с улицы тянет влажным холодом, в котором чувствуется запах не растаявшего снега и прошлогодней жухлой травы.

От тоски и безысходности в груди скрутило и повело. Виант тихо скрипнул зубами. Не хочется, как не хочется никуда выходить, жуть как не хочется покидать такую тёплую, такую уютную Среднюю школу №2. Ну хоть волком вой! Ведь впереди его ждут смертельные опасности, перебежки по открытым улицам, настырные поиски еды (опять мусор жрать) и холод, холод, холод с вечно недовольным пустым желудком. Но надо! Виант просунул нос через дыру в стальной сетке и легко выскочил наружу. Нужно уходить, пока школа не превратилась в радиоактивные развалины. Тогда будет гораздо хуже.

Глава 16. Железная дорога

Насколько Виант помнил из научно-популярных передач, как вид крыса появилась в тропиках. Северные леса никогда не были для неё родным домой. Скорей всего именно по этой причине показалось, будто лютый мороз на улице продрал до самых костей. Лапы на холодном асфальте быстро замёрзли. Одна отрада, Виант перевёл дух, холодный ночной воздух гонит вперёд и только вперёд похлеще самого строго учителя физкультуры.

Коготки всех четырёх лап тихо цапают асфальтированную дорожку, Виант торопливо бежит по самой кромке городского парка, который вплотную примыкает к средней школе и детскому садику. По краю того самого парка, который другим своим боком примыкает к дикому лесу с лисами и совами, а так же к озеру с заболоченными берегами.

Весна только-только вступает в свои права. Ветки аккуратно подстриженных кустов словно заграждения из колючей проволоки. Под ними, на мёрзлой земле, лежит присыпанный грязью снег. По дороге то и дело попадаются пустые пакеты, коробки и бутылки. Виант пробежался прямо по очередному пустому пакету из-под чипсов. Генеральной уборки после зимы ещё не было.

Великолепная Таяна, местная звезда, давно скрылась за горизонтом. Во всю длину Крайней улицы зажглись фонари. Слава богу, городской парк пуст, ни собак, ни кошек. Торопливый бег — единственный способ согреться. Для полного счастья было бы здорово нацепить на лапы кроссовки, или хотя бы кеды. Холодная ночь отлично стимулирует двигательную активность, но она же притупляет чувство опасности. Виант на миг остановился, но тут же побежал вновь.

Пусть решение покинуть уютную школу раньше времени пришло в голову неожиданно, но сам выход на улицу в ночь отнюдь не стал прыжком в тёмную неизвестность. Виант заранее и давно присмотрел маршрут. Пусть Сумоан небольшой районный центр, однако его нельзя назвать глухой дырой. Мимо города проходит железная дорога. Ну или некий транспортный путь, по которому перемещаются пассажиры и грузы.

В каморке уважаемого Рюпона, престарелого школьного сторожа, на стене над диваном Виант нашёл карту Сумоана и его окрестностей. Где находится железнодорожный вокзал определить было легко. Даже больше — на всякий случай Виант «сфотографировал» карту города. Теперь план местности хранится в памяти интерфейса игры. Увы и ах, вокзал нашёлся аж на противоположной стороне Сумоана. Напрямик через город, конечно же, было бы короче, зато по окраинным улицами по большой дуге гораздо быстрее и безопасней.

Сытая жизнь на конфетках и печенюшках расслабила Вианта. Шкурка на животе повисла толстыми складочками. Виант шумно выдохнул, ему то и дело приходится переходить на шаг и мёрзнуть, мёрзнуть, мёрзнуть. Марафонская дистанция ему явно не по плечу, да и пузень мешает бежать.

Городской парк быстро закончился, Виант с ходу проскочил под символическим кованым заборчиком. Потянулись крайние улицы. Тротуары, по которым нечасто ступает нога человека, затянуты коркой льда. Иногда по левую сторону попадаются деревенские избы из толстых сосновых бревён, иногда железные гаражи. Примерно через час Виант пробежал под бетонным забором какой-то фабрики. Что там делают — бог его знает. Из распахнутых ворот пахнуло какой-то химией.

Час за часом Виант настойчиво и терпеливо перебирает лапами. Постепенно тело втянулось в ритм, собственный пузень уже не кажется неподъёмной гирей. Хотя завтра его ждёт серьёзный отходняк. Так всегда бывает, когда после долгого перерыва вдруг подвергаешь собственное тело чрезмерной физической нагрузке. Но то будет завтра. А здесь и сейчас ему нужно бежать, бежать и ещё раз бежать. Слева опять потянулся грязный бетонный забор.

Слух уловил тихое гудение. Виант резко остановился. Уши, словно локаторы, развернулись во всю ширь. Что это? Померещилось? Нет, не померещилось — уши опять уловили хорошо знакомый протяжный свист тепловоза. В Москве Виант около двух лет прожил возле железной дроги. Как свистят маневровые тепловозы он знает не понаслышке. Неужели железная дорога рядом? Виант тут же нырнул в первую же промоину под бетонным забором.

Ах, чтоб вас! Лапы по самое брюхо провалились в стылую лужу. Холодок обжог словно вспышка пламени. Виант пулей выскочил из промоины. Зато, сердце забилось от радости, впереди, в каких-то десяти метрах, блеснули железнодорожные рельсы. Очень много железнодорожных рельсов. От горизонта до горизонта протянулось не меньше десяти путей.

Крупная щебёнка железнодорожной насыпи покрыта маслянистой грязью. Лапы несколько раз проскользнули на колотых камешках. Виант торопливо запрыгнул на рельс. Как и полагается, он блестит от постоянного использования. В принципе, само здание вокзала ему ни к чему. Всего-то и нужно забраться на поезд, а сделать это можно и здесь.

Виант приподнялся на задних лапах. А Сумоан не такой уж и маленький железнодорожный узел. Вдоль путей то тут, то там тянутся бетонные и кирпичные здания, то ли ремонтные цеха, то ли склады. Над воротами и калитками то тут, то там горят белые фонари.

Холодный металл жжёт лапы ещё сильней городского асфальта. Виант несколько раз сжал и разжал пальцы на передних лапах. Куда же идти? Он устал и замёрз. Вправо, примерно в полусотне метрах, над вереницей тёмно-красных ворот, горят фонари. В принципе, никакой разницы.

Это должно быть склад. Виант подбежал ближе. Длинное здание с покатой крышей на высоком перроне из бетонных блоков. Очень удобно разгружать и загружать товарные вагоны прямо с длинного перрона.

А это что? Виант потянул носом. О-о-о! Божественно. Ноздри уловили хорошо знакомый запах подвала — влажное тепло с примесью вездесущей плесени. Крысиный вход должен быть где-то рядом. Виант забежал под широкую слегка ржавую лестницу на перрон.

Нос не подвёл – точно под слегка ржавой лестницей темнело низенькое полуподвальное окошко. Когда-то оно было плотно заколочено, однако со временем самая нижняя доска основательно прогнила и отвалилась в сторону. Из широкой щели несёт влажным теплом и плесенью. Холод пробрал до костей, уши того и гляди примёрзнут к спине. Виант без лишних мыслей нырнул в щель. Гнилая доска больно задела правый бок.

А, чёрт! Виант с разгона шлёпнулся с метровой высоты. Ступни тут же стрельнули болью. Так и убиться недолго. Беспечность в незнакомом месте едва не вышла боком. Так-то спрыгнуть с метровой высоты для него не проблема, но только не когда замороженные лапы едва гнутся.

В темноте включилось чёрно-белое ночное зрение, Виант торопливо оглянулся по сторонам. Полуподвал завален древним хламом, к тому же грязным и пыльным. Многочисленные ящики разбросаны в живописной беспорядке. Между ними валяются штабеля наполовину гнилых досок. То тут, то там стены подпирают стопки ржавых листов.

В полуподвале несколько теплее, чем на улице, но ненамного. Виант осторожно двинулся вдоль стены. Лапы то и дело елозят по склизкому полу, очень неприятные ощущения. Но что-то греет воздух в этом полуподвале, иначе здесь царил бы тот же самый холод, что и снаружи.

Вот оно что, Виант вскочил на толстую трубу вдоль самой длинной стены. Это что-то связанное с отоплением. Только, передними лапами Виант пощупал трубу, она укутана в добротную теплоизоляцию. Какой-то пористый упругий материал едва-едва теплей склизкого бетонного пола. Не беда, Виант припустил по трубе.

Тепловая изоляция приятно пружинит под лапами, Виант то и дело ныряет в туннели под стопками ржавых листов. Опыт, всё опыт крысиной жизни. В подвале средней школы полно подобных труб в точно такой же оболочке. Тепловая изоляция закрывает их на всём протяжении, но только не на более широких фланцах. Виант вынырнул из-под очередной стопки ржавых листов. Ага! Так оно и есть – два тёмных стальных диска стянуты не менее тёмными стальными болтами. Местами на резьбе торчат пыльные ворсинки.

Тёмные стальные фланцы покрыты той же склизкой дрянью, что и бетонный пол. Плевать! Виант плюхнулся сверху, лапы обняли стальной диск. Блаженство. По животу и лапам тут же заструилось долгожданное тепло, пальцы охватило приятное покалывание.

Вся чистота насмарку, чёрная шерсть больше не пахнет апельсинами, а воняет пылью и плесенью. Плевать ещё раз, Виант перевернулся на левый бок. Лучше быть грязным и живым, нежели чистым и мёртвым.

Боже, как хорошо, Виант блаженно улыбнулся. Левый бок торопливо всасывает тепло. Кажется, будто кровь в жилах наконец-то оттаяла. Он ещё никогда так жестоко не мёрз. Да чего уж там – ни разу в жизни ему не довелось бегать по мёрзлому асфальту босиком и продираться вброд по стылым лужам.

Да-а-а… Сейчас, после многокилометровой пробежки по холодному ночному городу, идея резко сорваться с места уже не кажется правильной и уместной. Виант перевернулся на правый бок. Изначально он думал ехать на поездах только ночью, чтобы днём прятаться на вокзалах и железнодорожных станциях в поисках еды, воды и укрытия для сна. Но – холодно. Если он даже на бегу едва не замёрз, тогда что его ждёт в холодном грузовом вагоне ночью? Подумать страшно. Единственный выход — отправиться в путь днём, пока Таяна худо-бедно согревает землю.

Виант перевернулся на спину, на животе остались большие масляные пятна — плевать в третий раз. Чем быстрее он доберётся до южных районов материка Юлан, тем у него меньше шансов подхватить воспаление лёгких и сдохнуть от пневмонии. Уроки Рапсаи Сабян, строгой училки первого класса, не прошли даром. Сумоан находится в умеренной климатической зоне, только заметно ближе к субарктике, нежели к субтропикам.

Лежать на спине не совсем удобно, позвоночник в обратную сторону почти не гнётся. Зато лапы и живот прогрелись настолько, что прохладный воздух полуподвала кажется приятным и освежающим. Виант поморщился, ещё бы не вонял влажной пылью и плесенью.

Сейчас он засел под каким-то старым складом. Виант поднял глаза, с тёмного потолка лохматыми нитками свисает грязь. Вряд ли в боксах над ним сложены запасы еды, мешки с макаронами и упаковки с томатным соком. У старого склада совсем-совсем не тот внешний вид даже для сырой картошки и морковки. В лучшем случае в боксах над ним сложены бэушные кирпичи или стальные короба с щебнем. Может, Виант прижался щекой к стальному фланцу, поискать здание вокзала? Там и чище, и едой разжиться можно. Может быть в мусорке на привокзальной площади его дожидается почти целая «горячая собака» с почти свежей сосиской, которую человек лишь едва надкусил.

Виант пощупал собственный бок. С такими запасами жира он может запросто протянуть целый месяц, не меньше. Пусть желудок менторским тоном читает лекцию о вреде голодания, только всё равно будет гораздо лучше как можно быстрее убраться из Сумоана. Виант развернул внутренний интерфейс игры. Конец третьего часа ночи, или начало девятого утра в реальности. Должно быть уже рассвело. Назойливые будильники поднимают простых смертных и зовут на работу. А, может быть, и не зовут. Сегодня 9 апреля, второй выходной день.

На тёмных стальных фланцах Виант отогрелся от души, будто в баньке попарился. Холодная ночь уже не кажется такой уж холодной и страшной. В конце концов он крыса. Виант поднялся на лапы. Пусть ни шубы, ни даже трусов на нём нет, зато сама природа наградила его тёплой и плотной шерстью.

Тем же путём, через щель в низеньком полуподвальном окошке, Виант выбрался наружу. Стальная слегка ржавая лестница помогла забраться на длинный бетонный перрон. Возле самодельной сварной урны из толстых листов несколько безопасней и отлично видны железнодорожные пути.

Виант повертел головой туда-сюда. Странно? Подсознательно он ожидал увидеть некую футуристическую дорогу, которую лишь по старой доброй памяти называют железной. Ну-у-у, что-то типа магнитопроводов на бетонных столбах, по которым с бешенной скоростью скользят аэродинамические вагоны. Ничего подобного. Самая обычная железная дорога, стальные рельсы, бетонные шпалы и подсыпка из склизкого крупного щебня. Вагоны самые что ни на есть обычные, те же товарные с полукруглой крышей и раздвижными воротами для погрузки; полувагоны, широкие стальные ящики вообще без крыш; фитинговые платформы под крупнотоннажные контейнеры и другие.

Самый первый путь свободен, зато на втором замер очень длинный состав, сплошь одни фитинговые платформы. Разноцветные крупнотоннажные контейнеры один в один как в реальности на Земле. Четыре ближайших покрашены в цвет морской волны, ребристые бока разрисованы белыми якорями, чайками и морскими волнами.

Виант качнул головой, один в один. Не будь он сейчас в теле крысы, не нависай над ним самодельная сварная урна, то можно было бы подумать, будто судьба забросила его на какую-нибудь железнодорожную станцию в глубинке России. Хотя… Виант сощурил глаза, одно очень серьёзное отличие всё же есть.

Как и полагается вдоль рельсов через каждые метров пятьдесят установлены железобетонные столбы, квадратные стальные фермы пересекают все пути. Мощные фонари густо облепили их. Пусть почти рассвело, однако железнодорожная станция залита ярким белом светом. Но! Над самими железнодорожными путями не протянуто ни одного электрического провода. Вообще ни одного.

Что самое интересное, на стальных квадратных фермах, как раз над путями, в больших количествах висят короткие и жутко грязные гирлянды изоляторов. Это что же получается? Виант невольно подался всем телом вперёд. Когда-то электрические провода всё же были натянуты, когда-то токосъёмники локомотивов всё же касались их. А потом все эти провода сняли, аккуратно демонтировали за ненадобностью? Получается, не так давно на Ксинэе во всю пользовались локомотивами на электрической тяге, а потом перестали? А как же быть с электрическими автомобилями и даже грузовиками?

То ли это всё же глюк компьютерной игры, то ли классическая железная дорога, стальные рельсы на бетонных шпалах, оказалась наиболее эффективной с экономической точки зрения. В реальности, насколько Виант помнил, в самых разных странах Земли построили магнитные дороги. Даже в Москве что-то там давно и с успехом работает. А вот о чём точно никогда не приходилось слышать, так это о грузовых составах на аккумуляторах, которые перевозили бы грузы на десятки и сотни километров.

Пневматический выдох и звон металла разнеслись по станции. На третьем пути железнодорожный состав тронулся с места. Виант нервно оглянулся по сторонам, тормозить не в его интересах. Только куда, в какую сторону, двинулся поезд? В широких проёмах между крупнотоннажными контейнерами замелькали бурые вагоны и платформы с низенькими железными бортами.

Виант торопливо развернул интерфейс игры. Вот и «сфотографированная» карта Сумоана и его окрестностей. Так, Виант скосил глаза, если восток там, где небо светлеет всё больше и больше, значит, поезд тронулся в южном или юго-западном направлении. Как раз то, что нужно. Виант тут же сорвался с места.

Длинный прыжок с высокого перрона достоин «Книги рекордов Гиннеса». Виант почти мягко приземлился на бетонную шпалу. Сила инерции протащили вперёд. Виант не стал противиться ей и тут же с ходу сиганул через второй рельс.

Над головой мелькнуло дно фитинговой платформы. Ночная пробежка по окраинам Сумоана помогла хорошо размяться и вспомнить навыки быстрого передвижения. Виант с ходу перемахнул через оба рельса второго пути.

То, что нужно! Виант резко затормозил на скользкой насыпи, передние лапы вывернули колотый камешек. Прямо к нему приближается платформа, за низкими железными бортами торчит какая-то техника. Под плотным брезентом тусклого малахитового цвета укрыт то ли грузовик, то ли танк.

Как? Как забраться на платформу? Виант рысью припустил вдоль поезда. Словно в ответ на немой вопрос прямо над его головой показалась кривая ступенька короткой стальной лестницы. Господи, да вот же как! Виант припустил ещё быстрее. Как раз с помощью таких лестниц грузчики забираются на грузовые платформы.

Лишь бы успеть! Лишь бы успеть! В голове красной лампочкой замигала тревожная мысль. Бесполезно. Поезд постепенно набирает ход, вожделенная грузовая платформа отдаляется от Вианта всё дальше и дальше, всё быстрее и быстрее. Неужели это провал? Прямо на ходу Виант оглянулся.

Господи! Ну нельзя же быть таким идиотом. Каждый вагон в обязательном порядке оборудован парой стальных лесенок с каждой стороны. Пока Виант как баран догоняет и никак не может догнать одну из них, другая стальная лесенка вот-вот догонит его самого. Сейчас или никогда! Виант что есть сил оттолкнулся от насыпи.

Прыжок! Передняя левая лапа чудом зацепилась за нижнюю ступеньку стальной лесенки. Виант изогнулся всем телом, передняя правая лапа вцепилась в ступеньку рядом с левой. Виант скосил глаза вниз. Хреново дело – задние лапы болтаются в воздухе. Голый хвост скользит по насыпи, грани колотых камешков больно царапаю голую кожу. И на кой хрен, спрашивается, он погнался за первым же составом? Однако поздно корить себя за глупость. Поезд уверенно набирает ход. Забраться на грузовую платформу будет трудно, однако отцепиться от неё ещё страшнее.

Как хорошо, что он крыса. Виант изогнулся всем телом. Правая задняя лапа зацепилась за нижнюю ступеньку. Ещё чуть-чуть!

Получилось! Виант перевёл дух, все четыре лапы надёжно вцепились в нижнюю ступеньку, благо она сделана из рифлёного железа с продолговатыми дырками.

Железнодорожный состав набрал ход, Виант отвернул голову, не меньше пятидесяти-шестидесяти километров в час. Стальную лесенку шатает из стороны в сторону. Страшно, очень страшно не то, чтобы подняться, оторвать от спасительных дырок хотя бы одну лапу. Но надо! Очень надо!

Весна, раннее утро. Ледяной встречный ветер буквально выжимает из тела тепло. Виант поднял голову. Если он останется на нижней ступеньке, то через десяток другой километров на железнодорожную насыпь свалится его замороженная тушка с выпученными от ужаса глазами.

Господи, помоги! Виант приподнялся на полусогнутых лапах, встречный ветер с радостным свистом принялся холодить брюхо. Вторая ступенька несколько сдвинута в сторону. Виант с трудом оторвал правую переднюю лапу от нижней ступеньки, зато во вторую она сама вцепилась со страшной силой.

Отлично, получается. Теперь точно таким же образом перецепить переднюю левую лапу… А теперь заднюю правую… Словно неумелый акробат под куполом цирка, Виант забрался таки на маленькую площадку перед грузовым вагоном.

Что за чёрт? Виант поднял голову. Передняя стенка вагона почему-то нависает над ним словно скала. Так это же хоппер, бункер такой, который сам себя разгрузить может. В нижней части прямоугольной воронки находятся специальные люки. Достаточно отжать засовы, люки распахнуться и груз, песок, щебень, уголь, сам вывалится наружу.

Борт грузовой платформы рядом совсем, в каких-то полутора метрах. Только, Виант опустил глаза, и речи быть не может о том, чтобы пересечь сцепку между вагонами на полном ходу. Стальные крючки с грохотом и лязгом трясутся и трутся друг о друга.

Злой встречный ветер едва ли не валит с лап. Да ещё вибрация и тряска. Что поделаешь, грузовые вагоны не предназначены для комфортного путешествия. Ну и, главное, холодно, очень холодно. Виант торопливо пополз в заднюю часть вагона. Косая стена грузовой воронки не лучшее укрытие, Виант присел прямо на холодный металл, зато злой ветер не норовит больше вытряхнуть из тела остатки тепла вместе с душой.

Дела-а-а… Виант потёр озябшие передние лапы друг об друга. Весна ещё не окончательно прогнала снег и мороз. Рифлёный металл неприятно холодит лапы. Пока бежал за поездом, пока догонял стальную лесенку и пока взбирался по ней, успел не только согреться, но и вспотеть от напряжения. Зато теперь опять холодно, реально холодно.

Резкий толчок снизу. Виант едва не ткнулся носом в маленькую площадку за грузовой воронкой. Здесь даже не станцевать для согрева. Только почему ноги, то есть лапы, опять едва не убежали вперёд головы?

К мерному перестуку железных колёс добавился противный скрип. Ах, вот оно что – поезд начал тормозить, сила инерции едва не прижала его к холодному металлу. Виант глянул в сторону. Да, железнодорожный состав точно тормозит. Предрассветный сумрак прорезали яркие полоски света. Над головой замелькали ярко-белые фонари очередной станции. Сквозь скрип тормозов то и дело пробиваются голоса людей и рёв моторов. Что там? Виант вытянул шею. Но тут поезд окончательно остановился. Плевать.

Момент, момент, ловить момент! Виант рванул со всех лап. Пока поезд стоит, нужно как можно быстрей перебраться на грузовую платформу. Коготки на лапах тихо царапнули металл, Виант резко затормозил перед краем маленькой площадки возле грузовой воронкой. Чёрная сцепка между вагонами блестит то ли от смазки, то ли от грязи. Ну и ладно. Главное, что не трясётся.

Можно аккуратно спуститься на толстое основание сцепки или, ещё лучше, сиганут прямо на стальные крючки. Прыжок! Лапы проскользнули по склизкому металлу. Сила инерции потащили вперёд. Да что б тебя! Виант тут же прыгнул вновь.

Крысы — прирождённые акробаты. Виант ловко зацепился за край низенького бортника. Рывок всем телом в сторону, все четыре лапы мягко опустились на щербатый пол грузовой платформы. Наконец-то, даже испугаться не успел.

На грузовой платформе какая-то техника по самые колёса укутана плотным брезентом. Словно в норку Виант протиснулся в узкую складку. Красота. Брезент настолько плотный, под ним так темно, что включилось ночное зрение. Мир окрасился в чёрно-белые тона. Виант поднял глаза – точно техника. Какой-то трактор: просторная кабина с широкими окнами, огромные колёса с рифлёными шинами. Ну а главное, под плотным брезентом значительно теплее и суше. Холодный злой ветер больше не шевелит шерсть и не выжимает из тела остатки тепла.

Виант шлёпнулся на складки брезента. Вот как надо путешествовать, почти человеческий комфорт. Даже не нужно искать носовой платок, х/б перчатки или иную тряпку. Ещё бы запас шоколадных конфет и бачок свежей воды, вот тогда был бы вообще полный улёт.

Рёв мотора над самым ухом, Виант стрелой метнулся под огромное рифлёное колеса. Хотя, спрашивается, чего здесь бояться? Виант осторожно высунул нос. Под плотным брезентом как и прежде царит темнота, иначе окружающий мир пошёл бы яркими красками.

Мощный мотор умолк, зато вместо него не с меньшей силой загрохотали голоса людей. Виант навострил уши. Что за хрень? Он, вроде как, относительно неплохо выучит дитарский, но кажется, будто невидимые люди орут и ругаются на напрочь незнакомом языке. Ну точно ругаются, Виант улыбнулся. Чего, чего, а знания местной нецензурное лексики у него на нуле. Учителя, как профессиональные педагоги, даже между собой никогда не пользовались крепким словом. Даже уважаемый Ковжан, учитель физики, когда опрокинул себе на брюки кружку с горячим чаем, и то выразился весьма литературно.

Ох уж это любопытство, сколько же кошек оно сгубило. Через ту же складку в брезенте Виант выбрался наружу. Яркий свет с левой стороны, сердитые голоса людей и рёв двигателей. Обоими глазами Виант приник к узкой щели между низенькими бортами грузовой платформы.

Вот это да! Метрах в десяти от грузовой платформы на железнодорожном пути перед высоким бетонным перроном ещё один состав из грузовых платформ. Низкие борта опущены. От удивления рот распахнулся сам по себе. Танки, самые настоящие танки грузятся на открытые платформы.

Прямо напротив Вианта футуристического вида боевая машина на широких гусеницах с рычанием и лязгом заползает на грузовую платформу. Массивный приплюснутый корпус, широкий нос кажется заострённым. Орудийная башня широкая, но, на удивление, низкая. Похоже, она полностью автоматизированная. Люди, наводчик и командир, не поместятся в неё физически. Внешняя броня гладкая, будто игрушечная модель, никаких швов, заклёпок или хотя бы коробок динамической защиты, вообще ничего. Ничего, что может повысить заметность танка для радаров противника.

Самое удивительное это пушка. Не привычная круглая, а, Виант вылупил глаза, квадратная. Хотя, если присмотреться, то круглое дуло чуть заметно выступает из квадратного короба. Значит, танковая пушка стреляет всё же круглыми снарядами, а не квадратными. Тогда зачем на ней довольно толстый короб?

Двигатель танка в очередной раз взревел, боевая машина резко дёрнулась вперёд. Словно балерина на столе, танку почти удалось развернуться на относительно узкой грузовой платформе. Боевая машина встала боком, левая гусеница нависла над железнодорожной насыпью под весьма опасным углом. Зато на борту низкой башни показался тройной круг, хорошо знакомый символ Федерации социалистических республик.

Обычно круги на символе внутри закрашены красным. Именно такой символ Федерации можно увидеть на знамени перед входом в школу. Для боевого танка, для которого как никогда важна камуфлированная раскраска, символ Федерации так и остался в виде трёх толстых вставленных друг в друга колец.

Чем глубже в лес, тем толще партизаны. Насколько это возможно Виант скосил глаза влево, а потом вправо. Вот это да — на грузовые платформы грузится целая воинская часть, не меньше десяти танков за раз. Некоторые боевые машины уже замерли на платформах, танкисты в рабочих спецовках принялись укутывать их брезентом цвета тусклого малахита. Однако большая часть танков ревёт движками и утюжит грузовые платформы туда-сюда. Лейтенант, руководитель погрузки, охрип от матюгов.

Виант потянул носом — быть того не может! Лёгкий ветерок донёс запах смазки и пыли. Противного дизельного выхлопа нет и в помине. За кормой ни одного танка и не витает серое вонючее облако. Неужели и местные танки, тяжёлые боевые машины, между прочим, тоже работают на электричестве? Уму непостижимо. Это какой же ёмкости должны быть аккумуляторы? Или местные учёные изобрели очень мощный и компактный генератор? Только какой? Явно не ядерный.

Шуму много, ругани много, а толку мало, Виант улыбнулся. У танка из носового люка показалась голова механика-водителя. Чёрный кожаный шлем сдвинут на затылок. Танкист машет руками и что-то там пытается объяснить. В ответ лейтенант осипшим голосом объясняет подчинённому, какие у того кривые руки и дурная родословная.

Знакомая картина самого обычного бардака и неразберихи. Только, только, Виант нахмурился, что-то в этой картинке не так. Какие-то мелкие и незначительные на первый взгляд детали вызывают беспокойство и даже тревогу. Ну точно! Виант мысленно хлопнул себя по лбу.

Новенькое, новенькое, всё новенькое. И не просто новенькое, а после долгого, очень долгого, хранения.

Танки все как один новенькие, будто только вчера сошли с заводского конвейера. Краска свежая, яркая, без трещин и потёртостей. Грозным боевым машинам ещё не довелось пропылить по просёлочным дорогам хотя бы сотню другую километров. Их гусеницы не вязли в глине, а бури не хлестали их борта водой и не тёрли песком. Зато на броне местами заметны серые пятна пыли. Танки явно не один год простояли на складе, в каком-нибудь ангаре, где никому и в голову не приходило сметать с них пыль.

Новенькими, с иголочки, танками управляют и командуют новенькие, с иголочки, танкисты. Что рядовые, что офицеры, все без исключения одеты в новенькую блестящую форму. На плечах лейтенанта, что командует погрузкой и ругается с механиком-водителем, новенькая камуфлированная куртка. Даже с десяти метров можно заметить на его спине пару горизонтальных складок. Не иначе эта самая камуфлированная куртка ни одни год пролежала на складе в сложенном виде. Шлем на голове механика-водителя и портупея через плечо сияют свежей кожей, как говорят в народе, муха не сидела.

Больше всех сверкает пыльной новизной часовой возле железнодорожной насыпи. Дядька лет пятидесяти лениво поглядывает на горе танкистов. Камуфлированная утеплённая куртка на его плечах вся в складках от долгого хранения. Свет железнодорожных фонарей как в зеркалах отражается от его новеньких ботинок с высокими голенищами. Автомат в руках часового ещё ни разу не валялся в грязи, да и вряд ли пятидесятилетний дядька чистил его хотя бы раз. Квадратный ствол, магазин и приклад, особенно приклад, словно полированное стекло. Ни малейшего намёка на грязь или хотя бы потёртость.

Грустно и весело наблюдать за тщетными попытками механика-водителя завести танк на грузовую платформу. Боевая машина в очередной раз взревела мощным движком и, как в атаку, ринулась на грузовую платформу. Э-э-эхх! Виант машинально кивнул. Не получилось.

Вместо того, чтоб плавно развернуться вдоль платформы, боевую машину опять занесло. Левая гусеница вновь под опасным углом свесилась с края грузовой платформы. Ещё полметра и танк непременно свалился бы под железнодорожную насыпь. Равнодушным часовой на всякий случай отошёл от греха подальше.

Лейтенант заверещал охрипшим голосом и затопал ногами. Ого! Виант навострил уши. Интеллигентно ругается, лейтенант поминает не только родословную механика-водителя, но и высшую математику. Ну да, правильно, лейтенант – совсем молодой. Если бы не камуфлированная куртка и погоны с парой маленьких звёзд, то его можно было бы запросто принять за студента. Военная форма совсем-совсем не идёт ему, как корове седло. Драная футболка, потёртые джинсы с дырками на коленях и бейсболка с козырьком на затылке подошли бы лейтенанту куда как больше, куда как гармоничней.

Механик-водитель опять высунулся из люка и в ответ принялся орать родословную лейтенанта. По его словам, в роду бывшего студента были исключительно учёные обезьяны с кривыми руками и косыми глазами. Попутно механик-водитель пытается объяснить, что он не танкист и не нужно на него орать.

В отличие от молоденького лейтенанта, механику-водителю сорок с небольшим лет. Он действительно непрофессиональный танкист. Про таких говорят от сохи. Если бы это был не танк, а «Кировец», то механик-водитель виртуозно развернул бы его на грузовой платформе и поставил так, как нужно, а не так, как получается. А с этой дурой, то есть с танком, он никак совладать не может. Это же не трактор. В ответ лейтенант устало махнул рукой, танк вновь дёрнулся назад, левая гусеница благополучно заползла обратно на грузовую платформу.

Бесплатный цирк с конями. Виант, насколько позволяет щель между бортами грузовой платформы, стрельнул глазами в обе стороны. И там цирк. С пяток, не меньше, танков елозит туда-сюда по грузовым платформам и едва не падает на железнодорожную насыпь. Салаги, одним словом.

Озарение словно ледяной метеор ударило в голову. Аж мороз по коже. Виант сел на задницу. Новенькие танки, новенькая форма, новенький автомат на спине часового и новенькие солдаты. Это же, прости господи, расконсервация. По спине забегали мурашки, Виант передёрнул плечами. Да, точно. Уважаемая Чоидар, одна из учительниц начальных классов Средней школы №2, как-то обмолвилась, что её муж работает на армейских складах замом по техническому обслуживанию бронетехники. Иначе говоря, Федерация социалистических республик достаёт из загашников танки и спешно разворачивает новые дивизии. Война, прости господи, точно не за горами.

Поезд резко дёрнулся. От неожиданности Виант шлёпнулся на бок, голова больно ударилась о щербатый пол грузовой платформы. Как панорама в кино, в щели между бортами, словно на экране, поплыл воинский эшелон. Новенькие, новенькие танки, новенькая, новенькая форма у солдат и офицеров. На шевронах тройные чёрные круги, эмблема ФСР. На плечах и спинах новенькие автоматы с квадратными стволами. Под конец промелькнули пять серых пассажирских вагонов с квадратными окнами. Самым последним в поле зрения вплыл локомотив.

Охренеть! Виант вновь прилип к щели между бортами грузовой платформы.

Как Виант уже успел заметить раньше, электрические провода сняты не только на станции, но и на всём протяжении железнодорожного пути. Значит, электровозы больше не в чести. Только, только, от удивления Виант мелко-мелко заморгал, воинский эшелон с танками везёт всё, что угодно, но только не тепловоз. Над стальной буханкой каштанового цвета ни малейшего намёка на выхлопные трубы. Зато на крыше железнодорожного тягача установлен, ну это вообще ни в какие ворота не лезет, реактивный двигатель.

Ну, не совсем реактивный, но очень, очень похожий. Над кабиной машинистов с матовыми стёклами возвышаются два квадратных воздухозаборника. Причём нос тягача тупой и наклонён таким образом, чтобы встречный воздух в максимально возможных количествах залетал в воздухозаборники. Не иначе для этих же целей по краям покатого носа выделяются небольшие рёбра, как на крыльях реактивного самолёта.

Вот в чём механизм на крыше тягача отличается от классического реактивного двигателя, так это дюзой. Наклонные плоскости направляют реактивную струю не точно назад по ходу движения, а в стороны и в верх. Наверное, чтобы струя горячего воздуха не била во встречные поезда. Да и есть ли этот самый горячий реактивный выхлоп?

«Реактивный двигатель» тихо гудит. Что за чёрт? По голове и спине прошлась волна холодного, до жути холодного, воздуха. Виант потянул носом. Так и есть – очень даже хорошо знакомый запах. Точно так же пахнет воздух, который стекает из кондиционеров в городских домах. Точно так же «ароматизирует» и охлаждает воздух странная штуковина на чердаке Средней школы №2. Как? Как такое может быть? Виант скосил глаза, воинский эшелон быстро удаляется. Получается, что железнодорожный тягач заодно охлаждает уличный воздух? А-а-а где тогда электрические кабеля? Кондиционеры в домах и на чердаке школы, по крайней мере, подключены к городской электросети.

Поезд неторопливо набирает ход. Ярко освещённая станция и воинский эшелон под погрузкой остались далеко позади. Виант отошёл от щели между низенькими бортами. Не, это точно не глюк игры. За всем этим «кондиционированием» улицы что-то есть. Только что?

Между тем поезд набрал приличный ход. Встречный ветер вновь принялся шевелить шерсть на спине и выжимать из тела тепло. Так и замёрзнуть недолго. Как бы не хотелось полюбоваться славным государством Штания, а придётся убраться вон. Через знакомую складку Виант пробрался под брезент тусклого малахитового цвета.

Под защитой плотной и крепкой ткани гораздо теплее. Ночное зрение позволяет в деталях и подробностях рассмотреть колёсный трактор. Впрочем, куда он денется. Хотя, Виант запрыгнул на подножку, было бы здорово обосноваться на просторном и мягком кресле водителя. Ну, увы, полукруглая дверца наглухо заперта. Придётся довольствоваться брезентом. Виант растянулся на широких складках, словно шикарная постель. Самое главное – путешествие началось. Так или иначе он приближается к точке выхода.

Кстати, о путешествии. Виант сосредоточился, перед глазами тут же развернулся виртуальный компас. Ага! От радости сердце ударилось о рёбра. Вот как надо путешествовать! Счётчик расстояния до точки выхода убывает с приятной, с очень приятной, скоростью. Крайняя правая цифра превратилась в размытый символ, глаз не успевает схватить изменения. Цифра десятков меняется заметно медленней, но тоже с весьма и весьма приятной скоростью. Даже сотни метров летят быстро, а счётчик километров регулярно убывает на единичку.

Виант самодовольно улыбнулся, виртуальный компас тут же свернулся и пропал. Неважно. Вот так, лёжа в относительном комфорте и тепле, он приближается к точке выхода со скоростью не меньше шестидесяти километров в час. Может быть даже все семьдесят. Да здравствует скоростной транспорт и грузовые платформы. Впервые с момента попадания в игру точка выхода больше не кажется очень далёкой и недостижимой мечтой. Всё реально!

Правда, Виант вновь стал серьёзным, обольщаться и радоваться раньше времени не стоит. Холодный разум будто вылил на голову ушат студёной воды. Виант развернул внутреннюю карту полушарий Ксинэи. Ещё в школе ему пришлось поломать голову над маршрутом. Вариантов, казалось бы, тьма-тьмущая, на проверку оказалось всего два. Условно их можно назвать сухопутным и морским.

Самый быстрый, то есть с наименьшим количеством пересадок, выглядит морской маршрут. Так, если следовать ему, то в первую очередь нужно было бы добраться до Воинтура, большого города, крупного порта, на восточному берегу материка Юлан. В Воинтуре забраться на какое-нибудь морское судно и уже на нём пересечь Тагинский океан. Между прочим, самый крупный на планете. Лучше всего было бы добраться до Минирха, другого крупного города и морского порта на западной оконечности материка Биора. А далее опять по железной дороге до города Олти (предположительно), который находится на изгибе береговой линии Ниланского моря.

Вообще-то не факт, что точка выхода из игры находится именно на улицах Олти. Просто нужно хоть как-то обозначить на карте место, до которого Вианту следует добраться. Город Олти находится примерно в том же районе, где и точка выхода. Плюс, минус сотня другая километров. По крайней мере, из самого Олти определить направление будет гораздо легче и вернее, чем из Сумоана, который находится на противоположном конце Ксинэи.

Увы и ах, от более короткого и быстрого морского маршрута пришлось отказаться. Причина в средстве передвижения. На Ксинэе, как и на Земле, крыс не жалуют. Любое морское судно, даже огромный сухогруз. Является замкнутым пространством со стальными стенами, полами и потолками. Иначе говоря, перспектива сдохнуть от голода по дороге до материка Биора никак не радует. Когда экипаж даже самого большого сухогруза насчитывает десятка полтора людей, когда они все едят в одном камбузе, то добраться до запасов пищи будет весьма и весьма проблематично. Вряд ли судовой кок хранит пищевые отходы в мусорном баке под иллюминатором камбуза. Скорей всего, сразу же после завтрака, обеда или ужина остатки еды улетают за борт.

Из опыта жизни в Средней школе №2 Виант вынес самое главное правило: пропитание крысы напрямую зависит от людей, а так же от размеров пространства для манёвра. Именно в этом плане сухопутный маршрут выглядит гораздо более привлекательным и верным. В поисках еды и воды он в любой момент может спрыгнуть с поезда в любом населённом пункте. Конечно, желательно на большой станции с большим вокзалом. Для сравнения, с морского судна, даже с огромного сухогруза, деться решительно некуда.

Если следовать сухопутному маршруту, то сперва Вианту нужно добраться до Чундила, крупного морского порта на юго-западном побережье материка Юлан. Увы, избежать морского путешествия вообще не получится. В Чундиле нужно будет забраться на какое-нибудь судно, желательно грузовое и больше, и уже на нём доплыть до Ослябии, крупного морского порта на северо-восточной оконечности материка Биора. Ну а дальше вновь по железной дороге до города Олти на берегу Ниланского моря.

Линейкой, конечно, Виант не измерял, но на глазок морская часть сухопутного маршрута раза в два короче морской части морского маршрута. По сравнению с поездом, судно гораздо более быстрое. Но! Как гласит народная мудрость, короткий путь далеко не всегда самый близкий. Ну или быстрый путь далеко не всегда самый скорый.

Мерный стук колёс расслабляет и убаюкивает. Незаметно для самого себя Виант задремал. Как дома, в Москве, на родной Жерданской улице. Первый год поезда за окном бесили его, ну а потом он привык. Даже наоборот – стук колёс и гудки тепловозов стали успокаивать. Но, что это? Виант поднял голову.

Шуршание и лёгкий стук. Кажется, будто кто-то снаружи поливает брезент из шланга. Господи, Виант усмехнулся, это же дождь, самый обычный дождь. А это значит… Виант торопливо выбрался из-под брезента.

На открытой части грузовой платформы ветер тут же принялся шевелить шерсть на спине и брызгать сверху водой. Великолепная Таяна уже поднялась над восточным горизонтом. Утро нового дня радует солнечной погодой и дождиком. Пусть мелкие капельки очень холодные, зато местное светило приятно пригревает. С колеса укрытого брезентом трактора слетает маленький водопадик. Была, не была! Виант заскочил под струю воды. Как в душе, только холодно. Зато вместе с каплями дождя с шерсти стекает грязь и пыль. Мыла нет и не предвидится. Виант как мог расчесал собственную шкуру передними лапами. Пусть под конец купания зуб на зуб не попадает, зато теперь от него не воняет грязью.

Заодно Виант вволю напился. Жить можно. На открытой грузовой платформе, что катит со скоростью шестьдесят-семьдесят километров в час посреди лесных просторов Штании, можно особо не скрываться. А туалет можно устроить где угодно. Да хотя бы в углу грузовой платформы.

Глава 17. Девятая попытка

На календаре середина июня, лето только-только набирает обороты. На юге материка Юлан прекрасная Таяна, местная звезда, палит немилосердно. Плюс тридцать в тени, на солнцепёке будет все пятьдесят. В разгар дня на улице лучше не показываться. Не ровен час прекрасная Таяна опалит морду, лапы и хвост. Хотя крысе выходить на улицу днём вообще противопоказано. Да то обычной крысе.

Утро в самом разгаре. Грузовой состав стучит стальными колёсами по рельсам. Виант приподнялся на задних лапах, встречный поток воздуха приятно охлаждает живот и лапы, будто стоишь под струёй мощного вентилятора. Только терять бдительность не стоит, Виант пугливо оглянулся по сторонам. На юге матерка Юлан больше не только прекрасной Таяны, а так же всякого хищного зверья. Местные кобры и ястребы отнюдь не откажутся от возможности закусить чересчур беспечной крысой.

Приятный «вентилятор» скоро закончится, вот тогда прекрасная Таяна возьмётся за него всерьёз. Можно было бы спрятаться на другой стороне хоппера, грузового вагона в виде огромной стальной воронки с люками для саморазгрузки, где приятная тень. Можно было бы, да только станция должна появиться именно с этой стороны. Вот и приходится и греться, и охлаждаться на этой стороне хоппера.

Грузовой состав приближается к станции. По ту сторону железнодорожной насыпи показались безликие ярко-белые пятиэтажки небольшого городка Шейна. Широкие балконы засажены яркой зеленью. Но тот ли этот город — бог его знает. На юге материка Юлан живёт огромное количество людей. Городки, деревни и сёла бесконечной чередой тянутся вдоль железной дороги. Лишь изредка состав ныряет в самые настоящие джунгли, и тогда воздух наполняется благоуханием тропических цветов и трав. Только, увы, гораздо чаще встречный поток терзает нос запахами навоза и горклого риса.

Конечно, можно не гадать на кофейной гуще, а свериться с картой во внутреннем интерфейсе игры, но лучше не рисковать. Встроенная в интерфейс карта хороша на коротких дистанциях. Когда же счёт идёт на десятки и сотни километров, то легко промахнуться. Особенно здесь, на юге материка Юлан, где полно безликих городов и городочков.

Противно запищали тормоза. Инерция толкнула Вианта, голова стукнулась о наклонную стенку хоппера. Бывает, Виант машинально потёр висок.

Впереди показалось здание вокзала с высокой покатой крышей. Волнистая черепица посерела от времени и дождей Проклятье, Виант тихо ругнулся про себя. Грузовой состав, как и полагается, завернули не на первый и даже не на второй путь. Цепочка грязно-белых цистерн и тёмно-оранжевых хопперов другого грузового состава загородила здание вокзала.

Лишь бы не пропустить! Лишь бы не пропустить! Виант вытянул шею. Хотя нет, повезло: в просвете между цистерной и полувагоном показалась хорошо знакомая крыша старинного здания. Прямо над большими входными дверьми примостились метровые васильковые буквы — «Шейна». На центральной палочке буквы «Ш» сидит серая ворона и задумчиво взирает на людей сверху вниз. Значит, не ошибся, можно сходить.

Тормоза последний раз пронзительно пискнули, грузовой состав остановился. Виант тут же торопливо сбежал по стальной лестнице и спрыгнул на скользкую щебёнку железнодорожной насыпи. На открытом пространстве лучше не светиться, Виант нырнул под вагон под защиту тёплого рельса. Едва голый хвост соскользнул с накатанной до блеска поверхности, как грузовой состав опять дёрнулся. Виант машинально прижал голову. Стальное колесо сместилось на десять сантиметров. Сделай оно это на пару секунд раньше, то Виант стал бы на половину хвоста короче.

Блин! Виант недовольно фыркнул. Уж сколько раз говорил сам себе, что непременно нужно дождаться полной и окончательной остановки поезда, а не сигать с подножки, едва скорость вагона упала до нуля. Так и без хвоста остаться недолго. Ну да ладно: бог есть и он уберёг непутёвое творение своё.

Небольшая станция Шейна очень хорошо знакома, к сожалению. Виант высунул мордочку из-за рельса. Великолепно: на первом пути, возле высокого бетонного перрона, остановился пассажирский поезд. Вот где нашлась долгожданная футуристическая диковинка, если можно так выразиться. Если грузовые вагоны все сплошь похожи на реальные, то пассажирские все как один обтекаемые, гладенькие и скоростные. Пассажирский состав напоминает стальную кобру, такую же длинную и стремительную. Правда, «реактивный двигатель» на крыше железнодорожного тягача портит впечатление. Ну не бывает кобр с парой квадратных воздухозаборников на лбу.

Бессонная ночь на лапах и сухая отсидка на стальной площадке возле грузовой воронки хоппера дают о себе знать. Страсть как хочется кушать и пить, точнее, пить и кушать. На юге материка Юлан даже ночи не отличаются прохладой. А после тропического ливня стоит такая духота, что хоть бросайся под поезд. На севере гораздо прохладней и привычней.

Главное, как можно быстрее пробраться под высокий перрон. Виант метнулся под цистерну на втором пути. Гудок железнодорожного тягача слишком поздно ударил по ушам. Грязно-белая цистерна над головой резко тронулась с места, стальные колёса противно скрипнули. Виант на полном ходу проскочил под цистерной и сиганул под пассажирский вагон на первом пути. Последнее усилие… Высокая плотная трава под бетонным перроном словно занавес укрыла его от глаз людей.

Ух! Виант шумно перевёл дух. Так гораздо лучше. В тени под бетонным перроном зелёная трава не такая высокая и плотная, как ближе к стальным рельсам. Однако, Виант тут же присел на лапах, опасаться её нужно не меньше. На севере, в окрестностях города Сумоана, ядовитые кобры не водятся. Эти гадины любят сидеть в засаде и ждать, ждать, ждать. Холоднокровной кобре много еды не нужно, она может запросто просидеть в кустах или в пучке травы хоть целый день, хоть целую неделю. Лучше отойти ещё глубже под защиту бетонного фундамента здания вокзала.

Надо бы передохнуть и перевести дух. Виант осторожно заглянул в щель между бетонными блоками. Там можно найти множество отличных прохладных лежанок. Только, увы, хочется, очень хочется, пить и кушать. Увы и ах, Виант тихо вздохнул, он точно знает место, где легко и быстро можно найти вкусные объедки и, если повезёт, не менее вкусную выпивку.

Недалеко от северного конца бетонного перрона находится небольшое кафе «Путеец». Там, под полинявшими пластиковыми зонтами за шаткими столиками, любят отдыхать местные работники железной дороги. Ну а где люди, там и еда. Осторожно, то и дело останавливаясь и обнюхивая наиболее подозрительные пучки травы, Виант меньше чем за пять минут добрался до конца перрона.

Затрапезная кафешка никуда не делась. Полная женщина в сером переднике меланхолично водит тряпкой по круглому столику. На соседнем громоздится целая гора грязной посуды и салфеток. Местная то ли официантка, то ли хозяйка заведения никуда не торопится. Позднее утро. Все, кто только хотел позавтракать в «Путейце», уже позавтракали. С десяток круглых пластиковых столиков под широкими зонтиками сверкают пустыми столешницами.

Возможно, на заднем дворе «Путейца» найдётся мусорный бак с кучей объедков, однако существует место получше. Вдоль асфальтированной дороги перед кафе растут чахлые кусты и буйная трава. Далеко не все труженики железной дороги культурные и воспитанные люди. Донести пакет с объедками до мусорки у входа в кафе или до урны на перроне это так далеко и так трудно. За чахлыми кустами и буйной травой люди накидали самую настоящую свалку.

Кучи мусора, объедки и жирные салфетки, это, конечно, не вафельные конфеты «Снежная долина» в учительской Средней школы №2 города Сумоана, зато это самый верный и самый безопасный способ набить собственное брюхо. А к запаху и следам чужих зубов на объедках Виант уже привык, голод помог.

Виант приподнялся на задних лапах, терять бдительность ни в коем случае нельзя. Ага! Желудок радостно дёрнулся. В зелёной траве то тут, то там угадываются жёлтые бумажные пакеты, пластиковые мешки и мятые одноразовые стаканчики. Путь к отступлению, Виант повернул голову, никуда не делся. Между бетонными блоками зияет чёрная дыра. Местные крысы любят наведываться к этим кучам мусора.

Вроде, всё спокойно. А запах… Виант повёл носом. Какой восхитительный запах. На слегка примятой траве валяется надорванный пакет из-под кукурузных чипсов. Свеженький, краска на упаковке ещё не успела побледнеть под жаркими лучами Таяны. Вот с него и нужно будет начать.

Вблизи запах ещё сильнее, ещё притягательней. Виант просунул мордочку в надорванный пакет. О, боже! Внутри осталось не меньше десяти хрустящих овальных и пористых палочек, не говоря уже о целой куче крошек на дне. Только на открытом пространстве лучше не светиться.

Как бы не хотелось есть, как бы желудок не требовал немедленно вцепиться в ароматные хрустящие палочка, однако Виант оттащил надорванный пакет под защиту бетонного перрона. Как вкусно! Виант провёл передними лапами по длинному носу, вся морда в мелких липких крошках. Что самое ужасное, пройдёт не так уж и много времени, как люди перестанут выбрасывать такие жирные объедки.

Вкусно, но мало. В другом надорванном пакете под пучком травы нашлась пара сухариков. Виант тут же раскусил один из них, судя по вкусу, с беконом. О-о-о! Рядом валяется самый настоящий десерт — четверть литра фруктового сока. Виант качнул картонную коробочку — почти полная. А сверху ещё вставлена изогнутая соломинка.

Первый глоток, Виант недовольно поморщился. Теперь понятно, почему человек зашвырнул за кусты почти полный пакетик — вкус у сока отвратный, слишком терпкий, язык вяжет. Сок либо бракованный, либо просроченный. Как бы не хотелось пить, но Виант оттолкнул соломинку в сторону. От такого сока его скорее вывернет наизнанку.

Довольный желудок несколько притих, однако он ещё далеко не полон. Пока есть такая возможность нужно забить его под завязку. Виант обогнул пук травы. Бинго! Большой бумажный пакет, на боку широкая надпись: «Быстро». Это местный аналог фастфуда, еда одной руки, то есть, возможность быстро перекусить прямо на ходу. Часто в подобных пакетах можно найти очень даже приличные куски. Вроде как, Виант приподнялся на задних лапах, никого.

Наверно, от долгой жизни в теле крысы его психика дала сбой. Иначе невозможно объяснить, почему ему так нравится залезать в пакеты «Быстро» с головой. Внутри целых два кружочка копчёной колбасы и ещё один надкусанный наполовину. Рядом огрызок сосиски в тесте, так называемая «горячая собака», местные их просто обожают. Господи, Виант сморщил нос, только не это. Из маленькой пластиковой коробочки с надорванной крышкой пахнуло горчицей, так называемым горчичным соусом. Ну и гадость, Виант отодвинул пластиковую коробочку в сторону. И как только люди едят это, да ещё и деньги платят?

Прямо в пакете Виант принялся за еду. Первыми ушли кусочки копчёной колбасы, настал черёд «горячей собаки». Глубже, на дне, осталось немного зелёного салата. Через хруст челюстей и гомон вокзала уши уловили крайне неприятные звуки. Виант тут же перестал жевать и насторожился. Нет, это не голоса людей в кафе. Хуже, гораздо хуже. Рядом совсем чьё-то настороженное дыхание и шорох раздвигаемой травы.

Проклятье, Виант ругнулся про себя. Нужно, нужно было утащить этот пакет под перрон. Голод стимулирует внимательность, а сытость, даже относительная, расслабляет. Страх ударил в голову, Виант опустился на живот. Не только крысы любят лакомиться мусором.

От напряжения дрожат лапы и душа. Так и хочется рвануть что есть сил под спасительный перрон. Но нельзя! Виант на миг прикрыл глаза, но тут же открыл их вновь. У хищников очень хорошо развита реакция бросаться на всё, что стремительно удирает от тебя. Ждать, ждать, надо ждать. Может, пронесёт. Или, Виант навострил уши, всё же рискнуть и рвануть со всех лап? Поздно. В любом случае поздно. Настороженное дыхание близко совсем. Это явно не крыса, а что-то крупнее, гораздо крупнее.

В критической ситуации, когда страх пульсирует в венах, голова работает гораздо быстрее. Аккуратно, стараясь не шаркнуть спиной о стенки бумажного пакета, Виант развернулся. Лапы сами собой вытащили из-под скомканной салфетки пластиковую коробочку с горчичным соусом. Не весть какая защита, но вдруг сработает. Из-под наполовину оторванной крышки смердит горчицей. Виант недовольно поморщился, ну и гадость.

Опасность рядом совсем. К неровному дыханию и шелесту травы добавилось недовольное повизгивание. Виант машинально втянул голову в плечи. Господи, пронеси!

Не пронесло. Свет померк. В пакет просунулась собачья морда. Точно собака! А бездомные собаки отнюдь не прочь закусить свежей упитанной крысой. И не убежать, собачья морда с влажным чёрным носом и жёлтыми клыками надёжно блокирует выход. Порвать стенку?

Нет! Виант распрямился. Есть выход лучше! Передняя лапа окончательно сорвала крышку, а правая что было сил толкнула пластиковую коробочку в собачий нос. Брызги зелёной горчицы попали прямо во влажные ноздри.

Сработало! Громоподобное фырканье обдало Вианта горчичными брызгами. Собака с визгом отскочила от пакета. Путь свободен!

В экстремальной ситуации лапы развивают экстремальную скорость. Словно снаряд из пушки Виант вылетел из пакета. Бездомная шавка трясёт мордой. Виант в наглую проскочил прямо между её грязных лап. Однако пёс всё же успел заметить аппетитный обед и рвануть следом. Только поздно.

Вот оно каково газели в горячей саванне удирать от голодного льва, Виант прибавил ходу. Стебли травы хлещут по спине и хвосту. В загривок тычется собачий лай. Только поздно, момент упущен. Спасительный перрон рядом совсем. Прыжок! Виант что было сил оттолкнулся всеми четырьмя лапами. Тело рыбкой проскользнуло в дыру между бетонными блоками.

Инерция протащила вперёд на полметра, Виант ткнулся носом в земляную стену. Собачий лай в бессильной злобе рванул следом. Пронесло. Виант развернулся. Бездомный пёс, рыжая дворняжка с облезлой шерстью, бесится и скалит клыки перед дырой между бетонными блоками.

Впрочем, бездомная собака быстро заткнулась и принялась молча скалить жёлтые клыки. Понимает, тварь божья, что добыча ускользнула, а потому не стоит привлекать к себе внимания. Люди, они такие, могут и камнем запустить. Это домашние упитанные собачонки могут заливаться лаем хоть целый день. Этот битый жизнью бродяга зря сотрясать воздух не будет, но и от дыры между бетонными блоками просто так не уйдёт.

Голод и запах добычи держат бездомного пса перед дырой между бетонными блоками крепче стальных цепей. Это крыса может нажраться на помойке до пуза кукурузными палочками и недоеденными булочками. Бездомной собаке весом не меньше пяти килограмм нужно больше, гораздо больше. В идеале свежее мясо.

Торчать перед входом в подвал вокзала смысла нет. Пёс не уйдёт, пока его нос улавливает запах крысы. Впрочем, завтрак и так окончен. Можно отправляться на боковую.

У здания вокзала подвала как такового нет. Лет восемьдесят назад строители стащили со всех окрестных свалок самые разнообразные бетонные блоки и кирпичи, какие только сумели найти. И всё это мусорное великолепие уложено в виде замысловатого лабиринта. Пол из толстых каменных плит лишь местами протыкают канализационные трубы. Огромное количество узких проходов и укромных местечек. Правда, Виант повёл носом, здесь можно запросто наткнуться на логово змей.

Как можно более осторожно, то и дело пугливо вздрагивая от каждого шороха и скрипа, Виант добрался до своей прежней лежанки у внешней стены под перроном. В укромном закутке сквозь многочисленные щели тянет свежим воздухом. Самое главное, целых три выхода можно надёжно перекрыть старыми колотыми кирпичами. У кобры, даже самой крупной, лап нет, разобрать импровизированный завал она не сможет. Ну а пока она будет тыкаться мордой в кирпичи и шуметь, Виант успеет благополучно удрать по любому запасному выходу.

Возле самой крупной щели расстелен рукав почти чистой спецовочки. Это ещё в прошлый раз удалось стащить по случаю. Виант бухнулся на импровизированную постель. Лапы и позвоночник растянулись с превеликим удовольствием. Будто тяжёлые кандалы сбросил. Вот теперь можно и нужно передохнуть, заодно подумать.

Если называть вещи своими именами, то Виант только что позавтракал мусором. На «горячей собаке» остались следы губной помады. Он и сам едва не стал завтраком.

Эх, Виант тихо вздохнул. В такой далекой и такой родной Средней школе №2 славного города Сумоана он привередничал. Какой ещё мусор? Какие ещё кукурузные чипсы и недоеденные «горячие собаки»? Да вы что! Да как можно! Ведь в его распоряжении были чайные запасы учителей начальных классов, ночные ужины Ифоба Рюпона, престарелого сторожа, и кладовка школьной столовой. В самом крайнем случае Виант мог перекусить пайками обитателей живого уголка, в том числе обворовать Шалопая, рыжего безбожно раскормленного кота. Но-о-о… Долгое путешествие «зайцем» в грузовых вагонах научило Вианта жрать всё подряд. Бывало, и ни раз, когда способность крысы спасала ему жизнь, когда попадался либо совсем негодный кусок мяса, либо простроченная и давно протухшая колбаса.

Месяц и пять дней Виант добирался до Чундила, до большого города и порта на берегу Шинарского океана. За спиной осталось почти пять тысяч километров. Вожделенная точка выхода из игры, из этого виртуального дурдома с кондиционерами улиц на каждом шагу, стала на пять тысяч километров ближе.

Обычный грузовой состав за сутки может запросто отстучать от пяти сотен до тысячи километров. Увы! Ни один даже самый чокнутый кондуктор не продаст крысе железнодорожный билет на пассажирский экспресс. Естественно, какой-либо сервис для крыс, что путешествуют «зайцем», не предусмотрен вовсе.

Когда в самый первый раз грузовой состав отошёл от Сумоана, то Виант доблестно продержался без еды на одной дождевой воде почти двое суток. Уж очень ему хотелось как можно быстрей добраться до точки выхода. Однако желудок в отместку взял тяжёлую кувалду и принялся методично и монотонно дубасить позвоночник. В конце концов Виант сдался и соскочил с грузовой платформы в Гисив, на первой же достаточно крупной станции с большим зданием вокзала и двумя высокими бетонными перронами для пассажирских поездов.

Тогда же, у вокзала в Гисиве, Виант в первый раз с головой нырнул в урну возле главного выхода на перрон. Наполовину съеденный бутерброд с колбасой показался амброзией, пищей богов.

Виант провёл двое суток в захламлённом подвале вокзала и в его окрестностях в поисках еды и воды. Заодно успел пошипеть на местного альфа-самца и очень вовремя сделать лапы. Столь много времени пришлось потерять только на самой первой большой кормёжке, именно так Виант стал называть пересадочные станции.

Через пару недель пришёл опыт и ушла былая брезгливость. Нередко на очередную большую кормёжку Вианту хватало пары часов. Как раз ровно столько, чтобы нырнуть в первый же мусорный бак, нажраться до отвала и запрыгнуть на очередной грузовой состав. Однако львиная доля времени ушла не на поиски еды и воды, а на пустопорожнее путешествие по материку Юлан.

Чем ближе Виант приближался к Чундилу, тем по всё более густозаселённой местности ему приходилось пробираться. Соответственно, более плотной и разветвлённой становилась железнодорожная сеть. О том, чтобы следить за расписанием и направление грузовых поездов, не могло быть и речи. Увы! Громкоговорители на вокзалах и станциях никогда не объявляли об отбытиях или прибытиях грузовых составов.

Единственную попытку прокатиться на пассажирском поезде пресёк слишком глазастый проводник. Прежде, чем ботинок на толстом каблуке успел врезать ему по сопатке, Виант сиганул с подножки. Очень удачно сиганул, причём на большой скорости. Инерция протащила Вианта по влажной траве метров десять. Ни один камень, битая бутылка или бетонный столб так и не прервали раньше времени его тормозной путь. О том, что могло бы случиться, не хочется думать до сих пор.

Ни раз и не два Виант сворачивал не в ту сторону. Так в самый первый раз он умудрился укатить точно на север на пару сотен километров, пока не сообразил, что великолепная Таяна вообще-то должна светить с другой стороны вагона.

Через крупные узловые станции приходилось проходить по два-три раза. Как бы не старался Виант двигаться к Чундилу кратчайшим путём, однако он всё равно нарезал по просторам материка Юлан с десяток больших и маленьких петель. С неделю назад Виант добрался до Шейна, небольшого городка в четырёх десятках километрах от Чундила. Рядом почти, меньше часа езды на поезде.

Ни одна дурная примета не предвещала промаха. Виант, как обычно, соскочил с грузовой платформы в Шейне в поисках воды и пропитания. Точно так же, как делал это не одну сотню раз раньше. Тогда же он впервые покопался в куче мусора недалеко от кафе «Путеец» и очень удачно стащил со стула почти чистый рукав спецовки в самом кафе. Отдохнув как следует в подвале вокзала, Виант было отправился дальше на юг. Всё как обычно, только на этот раз ему нужно было попасть не абы куда, а конкретно в морской порт Чундила.

Тот самый грузовой состав оказался сплошь из больших белых цистерн с жидким водородом. Виант не стал долго думать и забрался на ближайший же вагон. Между цистерной и толстой скобой, которая удерживала стальную бочку на колёсной тележке, нашлось отличное местечко. И-и-и… часа через полтора Виант оказался в Кизано, в крупнейшем аэропорту на север от Чундила.

Зря он тогда запрыгнул на цистерну с жидким водородом. Целый грузовой состав привёз топливо для многочисленных пассажирских и грузовых самолётов. Обратный путь из крупнейшего аэропорта забросил Вианта в Ирван, ещё один небольшой городок в километрах тридцати от Чундила, только в другом направлении.

Со второй попытки Виант всё же попал в Чундил, только не в морской порт, а на один из его вокзалов. О том, что набережной здесь и не пахнет, Виант понял, когда на другом конце привокзальной площади узрел двадцати-тридцати этажные жилые здания. С южной стороны вокзала вновь оказались жилые многоэтажки, а с севера – бетонный забор какого-то завода и прямоугольные коробки цехов.

Хорошо, что тогда ему хватило ума не просто сбегать на большую кормёжку возле привокзального ресторана, а заодно утащить под лавку и «сфотографировать», то есть перенести во внутренний интерфейс игры, рекламный буклет о чудном городе Чундиле. Тогда же Виант осознал самую главную ошибку.

Чундил – не просто самый большой город государства Штания, а её столица. Как и во всякой уважающей себя столице, в Чундиле нашлось аж четыре грузопассажирских вокзала, ещё столько же чисто грузовых, один речной порт и два аэропорта. В буклете нашёлся и морской порт, куда Вианту кровь из носа нужно было попасть.

Конечно, можно было бы двинуться прямо на юг, в сторону морского побережья, и пересечь огромный многомиллионный город по канализационному коллектору. Можно было бы, только такой вариант Виант отмёл сразу. Пусть он и крыса, но это не значит, что ему нравится барахтаться в нечистотах и вдыхать «аромат» человеческих испражнений. Да и местные альфа-самцы, как Виант успел убедиться на основе личного опыта, крайне не любят, когда на их территорию вторгаются молодые конкуренты. Вот почему Виант решил не пробираться по канализационному коллектору, а пойти на третий заход.

А потом был ещё один заход. И ещё. И ещё. В общей сложности Виант побывал в Ирване два раза. И вот сегодня, прости господи, его в шестой раз забросило в Шейну. Рекорд, блин, которым никак не хочется гордиться. Столько раз сходить на одной и той же станции ему ещё не приходилось.

По железнодорожному пути загрохотал и засвистел очередной грузовой состав. Виант склонил голову. Через просвет между бетонными блоками и пучками зелёной травы едва-едва видно, как то ли по третьему, то ли по четвёртому пути пошёл очередной поезд. Кажется, Виант зевнул, крупнотоннажные контейнеры на фитинговых платформах. Только у них ребристые бока. У вагонов, хопперов, не говоря уже о цистернах, бока гладкие.

Виант развернул внутренний интерфейс игры. Во проблема – как же ему добраться до морского порта? Рядом с картами находится раздел для «фотографий». Виант принялся перебирать длинный список файлов, где-то здесь должен быть тот самый туристический буклет.

В разделе для «фотографий» скопилось большое количество снимков. Виант давно научился переименовывать их, сортировать по дате создания и снабжать тэгами. По уму давно пора почистить раздел. Ну на кой, спрашивается, ему нужна карта города Кидиш? Ну да, подвернулся случай и «щёлкнул» её в будке каких-то рабочих. Ну и что? Тогда же ему удалось всего за ночь славно покушать в будке тех же рабочих и благополучно свалить из Кидиша на вторую ночь. Дай бог, свалить навсегда. Как раз по этой причине рука так и не поднимается почистить раздел для «фотографий»: пока он в игре, значение имеет вся без исключения информация. Никогда не знаешь, да и не можешь знать, какая именно карта вдруг потребуется в самый критический момент. Может быть даже карта города Кидиш.

А, вот он, Виант мысленно щёлкнул по файлу «Чундил: путеводитель». Красота, столица Штании развернулась широким полумесяцем по южной оконечности Иялского полуострова. Деловые кварталы небоскрёбов жмутся к берегу, жилые наоборот стремятся залезть на горы в центре полуострова. Вроде, ничего сложного: вот огромный порт. Даже на карте путеводителя нарисована пара железнодорожных веток, что заходят на его территорию. Так почему же попасть туда упорно не получается? Целая неделя и восемь попыток коту под хвост. Что именно он делает не так?

Как бы не хотелось связываться с расписанием движения грузовых поездов, но, один чёрт, придётся искать местную диспетчерскую. Естественно, лучшего всего отправиться на поиски вечером, с наступлением темноты. Виант прищурился, внутренний интерфейс игры тут же свернулся. К тому же, у него уже есть предположение, где именно искать эту самую диспетчерскую.

Когда Вианта то ли в третий, то ли в четвёртый раз занесло в Шейну, то на той стороне от вокзала он приметил весьма интересное двухэтажное здание. Дело в том, что как раз на втором этаже того здания оказалось одно сплошное окно. Значит, там не отдельный кабинет или кабинеты, а достаточно просторный зал. К тому же, огромное окно смотрит как раз на железнодорожные пути. Хотя тропический лес с пальмами и лианами позади двухэтажного здания выглядит куда как более красивым и привлекательным. Ну чем не диспетчерский пункт станции Шейна?

Полный желудок и почти чистый рукав от спецовки располагают ко сну. Жаль, пить хочется. После просроченного сока во рту до сих пор неприятный привкус. Виант перевернулся на другой бок, однако лучше дождаться вечера. То, что сейчас в разгаре яркий день, ещё полбеды. Гораздо хуже то, что сейчас на улице самое пекло. Прекрасная Таяна проливает на землю ушаты зноя. Как крыса, как житель тёмных подземелий и подвалов, Виант не любит жару. Лучше потерпеть, передохнуть и набраться сил в относительной прохладе под зданием вокзала.

За восемь с лишним месяцев жизни в шкуре крысы Виант накопил солидный опыт. Самым полезным навыком оказалось умение ждать. Просто ждать. Сидеть, лежать, ничего не делать на одном месте ровно столько, сколько нужно: час, два, если потребуется, то и день, два. Там, в реальности, он непременно умер бы от скуки без компьютера или телевизора уже через полтора часа. Было дело, когда в его доме на Жерданской улице отключили свет.

Было дело, Виант невольно улыбнулся. В субботу, в разгар выходного дня, настольная лампа взяла, да и погасла. Ноутбук не вырубился следом, лишь экран слегка потемнел. Старенький аккумулятор взял на себя снабжение процессора электричеством. И снабжал бы его часа два, не меньше. Слабым звеном оказался роутер, который без электричества из розетки просто вырубился и разорвал связь с Интернетом. И жизнь встала. Виант четыре часа провалялся на кровати без дела и едва не выбросился из окна от скуки.

Глава 18. Дорогая глупость

Когда прекрасная Таяна опустилась за горизонт, над землёй сгустились сумерки, Виант выбрался из укромного местечка в бетонном лабиринте под зданием вокзала. У питьевого фонтанчика у восточного крыла здания протекает труба. Виант вволю напился, пусть сама вода тепловатая и не совсем приятная на вкус. В качестве своеобразного утешения в мусорном баке недалеко от питьевого фонтанчика нашёлся пакет с недоеденным ужином. Виант нырнул в него с головой.

Ещё один весьма ценный навык крысиной жизни — кушать в замкнутом пространстве, когда рядом с тобой ходят люди, а на голову время от времени сыплется мусор. Бумажки, пакеты, стаканчики и шелуха от семечек сущая ерунда. Виант с превеликим удовольствием съел лишь слегка надкушенную ножку индейки, долизал острый соус в маленькой пластиковой коробочке, сжевал корку белого хлеба и широкий лист салата, который почти не успел завянуть.

Вершиной ужина стала полная на треть бутылка с минеральной негазированной водой. Что, что, а в южной части Штании пить чистую почти свежую воду приходится нечасто. Одно спасение — регулярные дожди.

В любое здание должен быть как минимум один крысиный вход. Это аксиома, то есть утверждение, которые принимается на веру без какого-либо доказательства. Асфальт перед бетонным крыльцом в одно месте немного продавлен. Винт просунул голову в щель. Темно, тут же включилось чёрно-белое зрение. Ага, так и есть: через тяп-ляп залитый бетон ведёт крысиная тропа. На шершавых стенах висят клочки шерсти. То тут, то там валяются крысиные экскременты.

Бах! Вы «убиты», Виант тряхнул задней левой лапой. Угораздило же «подорваться» на свежей крысиной какашке. Тёмный ход привёл точно в подвал двухэтажного здания недалеко от бетонного перрона и вокзала. Трубы, трубы, ещё раз трубы. Где-то капает вода, короткие всплески то и дело разлетаются по пустым подвальным комнатам. И толстые, претолстые связки чёрных кабелей на одной из стен. Виант поднял голову. Ага! Точно диспетчерский центр. Связки самых разнообразных проводов и кабелей выходят из кабельных каналов и чёрным слегка пыльным потоком уходят на второй этаж.

Вертикальное восхождение на полный желудок — не самое приятное в мире занятие. Виант принялся медленно и осторожно карабкаться по связкам кабелей. Острые коготки на пальцах легко цепляются за пластиковую изоляцию. Правда, Виант на секунду остановился, от одной только мысли, что там, под тонким слоем изоляции, течёт ток на десятки и сотни вольт, что его в любой момент может разорвать пара-тройка ампер, прошибает холодный пот.

Наконец-то! Выдох облегчения словно стон. Виант вывалился на связки проводов и кабелей прямо под диспетчерским залом. Через многочисленные щели в плитках пола пробивается яркий белый свет. Воздух наполнен пылью. Многочисленные пучки проводов разбегаются в разные строны. Куда идти не нужно гадать, Виант побежал вдоль первой же связки не слишком толстых проводов.

Короткое путешествие закончилось под столом диспетчера. Осталось решить последний вопрос — как выбраться наружу? Виант приподнялся на задних лапах. Провода круто уходят вверх. Кажется, вот эту пластиковую плитку можно будет легко сдвинуть в сторону.

— Состав 68-31 отправляется в Нидомир с четвёртого пути.

Голос человека в опасной близости, Виант судорожно дёрнулся в сторону. Металлическая перекладина подло бросилась под лапы. Виант полетел кубарем, спина больно ударилась о какой-то угол.

– Состав 68-31 с четвертого пути убыл, – чуть в стороне раздался второй голос.

– Отлично, – почему-то обрадовался первый голос. — Ну так я и говорю ей: ну на кой тебе шуба у нас в тропиках?

— А она? – поинтересовался второй более молодой голос.

– А она стоит на своём: хочу, хочу. Сестра, дескать, носит и она, типа тоже хочет.

— Ну? А прикол в чём? – молодой голос насторожился.

— А в том, что моя дура спутала шубу с меховой накидкой вокруг шеи!

Оба диспетчера заржали в полный голос.

Ну да, очень смешно, Виант перевернулся на лапы. Ушиб на спине отозвался болью. Пусть люди рядом совсем, в прямом смысле над головой, только не стоило так шугаться. Никто из них и не думает ловить крысу, даже не подозревает о её существовании у себя под ногами.

— Ну это ладно, – первый диспетчер шмыгнул носом, – я потом неделю по меховым салонам бегал, всё искал эту самую накидку вокруг шеи.

– Что? Неужели их так трудно найти? – молодой диспетчер вновь насторожился.

– Куда там! – воскликнул первый. – В любом меховом салоне не меньше десятка на выбор. Только я не дурак своей дуре настоящего горностая покупать. С неё и простого кролика хватит, всё равно не поймёт и не заметит разницы. Вот как раз простого кролика найти оказалось сложней всего!

Диспетчеры вновь заржали в полный голос.

Ладно, впредь нужно быть осторожней. Виант приподнял пластиковую плитку рядом с пучком проводов. Бинго! Интуиция и опыт привели как раз туда, куда нужно. Это точно диспетчерский пункт железнодорожной станции Шейна.

Буквально перед самым носом, в каких-то пятнадцати сантиметрах, возвышаются мужские волосатые ноги в потёртых сандалиях. Чуть выше проглядывают камуфлированные шорты. Виант сдвинул в сторону пластиковую плитку, наверно это старший более зрелый диспетчер, болтун и придумщик.

– Состав 74-12 из Михиар прибывает на второй путь.

Тело инстинктивно дёрнулось, у Виант едва хватило выдержки остаться на месте. Это насколько же глубоко под корку въелся самый настоящий страх перед людьми, даже перед одним только человеческим голосом.

– Принято, – отозвался молодой диспетчер. – Состав 91-47 из Усийска опаздывает на две минуты. Предлагаю отправить его на пятый путь.

– Принято.

Диспетчеры, как и полагается, ведут оперативные переговоры. Слышно, как старший барабанит пальцами по столешнице, то ли жмёт на кнопки, то ли работает на электронном столе, по сути, на большом сенсорном экране. Железнодорожная станция Шейна никогда не спит.

Виант повернул голову. О-о-о! А это гораздо интересней. Напротив стола, на стене, висит большая панель-схема станции Шейна. На чёрном фоне разноцветными линиями расчерчены железнодорожные пути. Красные, это, наверно, которые заняты: зелёные, это, наверно, свободные. Над каждым красным железнодорожным путём горит номер состава, а стрелка указывает направление движения. Большой прямоугольник у верхнего края должно быть здание вокзала. В целом панель-схема простая и понятная.

Обычная крыса не стала бы искушать судьбу и давно бы предпочла убраться из диспетчерской от греха подальше. Тем более в воздухе нет ни намёка на еду. Диспетчеры не балуются даже чаем. То ли им запрещено, то ли для чаепития у них имеется отдельная комната. Но Виант человек в шкуре крысы. Пусть он тоже жуть как боится людей, зато досконально знает их повадки. Главное, присмотреть путь для стремительного отступления и не делать резких движений.

Дай бог, где-то здесь должно быть расписание грузовых поездов. Виант осторожно выглянул из-за стола. Ну-у-у… такое… Какое-нибудь электронное табло с кучей светодиодных лампочек. Там, это, указаны путь и место назначения. Ничего подобного.

Это только провинциальной крысе диспетчерский пункт станции Шейна может показаться большим. На самом деле он довольно маленький, от силы четыре метра в длину и столько же в ширину. За спиной диспетчеров то самое широкое окно, что смотрит на железнодорожные пути. Прямо перед ними панель-схема станции, два полукруглых стола и всё.

Шейна – маленькая промежуточная станция. Большая часть поездов пересекает её в обе стороны и лишь слегка тормозит, чтобы вписаться в расписание. Диспетчеров всего двое. Да и тех почти не видно из-за столешниц. Ну, не считая, конечно, волосатых ног.

Расписания грузовых поездов нет и не предвидится. Виант опустил голову. Как узнать, какой именно поезд ему нужен и на каком пути его искать? Впрочем… Господи! Ну нельзя же быть таким тупым. Виант поднял глаза. Как раз над ним диспетчера то и дело принимают и отправляют поезда. Виант глянул на панель-схему. У здания вокзала первый путь. И далее, к нижнему краю схемы, соответственно второй, третий и вплоть до седьмого. Всего-то и нужно слушать диспетчеров и смотреть на панель-схему.

Жаль, практики маловато было. Виант как мог устроился поудобней прямо на пучке проводов. Учителя в учительской Средней школы №2 говорили не так уж и много, зато на литературном очень даже правильном дитарском языке. Педагоги, как ни как. В отличие от них, диспетчера – простые работяги, которым работа на центральном телевидении в роли ведущих новостей ни разу не светит. К счастью, если не считать их весёлой болтовни, диспетчеры перебрасываются одними и теми же стандартными фразами о прибытии или убытии поездов. А номера этих самых поездов никакой роли не играют. Главное, не проворонить место назначения.

За половину местного часа, примерно за час в реальности, диспетчеры, кажется, перебрали все возможные вокзалы в Чундиле и его окрестностях. Ианский аэропорт промелькнул не меньше двух раз, а Пригородный вокзал в самой столице все четыре.

– Состав 55-82 в Чундил морской прибывает на четвёртый путь, – скороговоркой произнёс старший диспетчер.

– Принято. Стоянка семь минут, – отозвался молодой напарник.

Виант встрепенулся. Так мало? Лапы сами унесли тело под пол диспетчерского пункта. А закрыть за собой? Виант на мгновенье обернулся. Выход наружу сияет ярким прямоугольником. Плевать! Если получится, то лапы его больше не будет в Шейне.

Спускаться сложнее, чем подниматься, но это только когда не спешишь. Виант спустился, буквально соскользнул по связкам кабелей на первый этаж. Тонкие опилки чёрной изоляции просыпались из-под когтей. Где выход на улицу?

Ночь на дворе, однако станция Шейна залита белым электрическим светом. Так, Виант приподнялся на задних лапах, четвёртый путь занят, значит, состав в морской порт уже пришёл. Срочно туда!

Где-то на вокзале залаяла собака. С другого конца станции ей вторила ещё одна. Виант машинально присел на четыре лапы. Былой энтузиазм в момент выветрился из головы. Как бы не хотелось побыстрей убраться со станции, только забывать о предосторожности себе дороже. Да и время, вроде как, ещё есть. Без прежней поспешности, словно солдат на поле боя, Виант двинулся вперёд короткими перебежками от укрытия к укрытию.

Стыдно признать, однако передвижение по поверхности, по открытому пространству, уже не вызывает былого ужаса. Уж сколько довелось пробежать километров по всяким асфальтированным дорожкам, лужайкам и железнодорожным насыпям. Ужас! Глаза сами намечают возможные укрытия на пару ходов вперёд. А всё опыт, опыт, опыт проклятые. Опыт и безнаказанность.

Как бы не палила днём прекрасная Таяна, однако с наступлением темноты стальные рельсы быстро остыли. Виант спрыгнул на скользкую железнодорожную насыпь. До вожделенного состава в морской порт остался всего один грузовой поезд. Рядом с огромными стальными колёсам лучше не бегать, Виант нырнул под крытый вагон.

Да чтоб вас! Ну почему так всегда бывает? Виант едва не задохнулся от возмущения. Теперь понятно, чёрт побери, почему он так «удачно» промахнулся мимо морского порта целых восемь раз. На четвёртом пути стоит грузовой поезд. В обе стороны, насколько хватает глаз, уходят фитинговые платформы. На каждой громоздится крупнотоннажный стальной контейнер. Тот, что прямо перед Виантом, словно в насмешку покрашен в ультрамарин. Ребристый бок разрисован белыми волнами, якорями и чайками. Сверху большая надпись: «Морские перевозки».

Во истину, самой дорогой вещью на свете является глупость, ибо за неё чаще всего приходится платить дороже всего. Злость и ярость на собственную глупость вскипели в груди раскалённой лавой. Из ушей того и гляди вылетят струйки пара. С правой стороны долетел гудок локомотива, Виант тут же рванул с места. Не хватало только совершить ещё одну глупость.

Разбег и прыжок, Виант заскочил на маленькую стальную лесенку на краю фитинговой платформы. Железнодорожный состав тут же дёрнулся. Ноготки на лапах очень вовремя уцепились за ребристые ступеньки, а то недолго слететь обратно на железнодорожную насыпь.

Поезд рывком тронулся с места. Лучше не тормозить, Виант забрался на фитинговую платформу. Перед ним возвысился тот же самый крупнотоннажный контейнер цвета ультрамарин с якорями и чайками. Во засада, никакой передней и задней площадок нет и в помине. Виант пробежался по толстой тавровой балке. Единственное убежище под самим крупнотоннажным контейнером.

Перестук колёс нарастает с неизбежностью судьбы, поезд плавно набирает скорость. Ощутимая вибрация щекочет пальцы, коготки елозят по прохладному металлу. Внизу с бешенной скоростью мелькают бетонные шпалы. Виант распластался на брюхе, не дай бог свалиться на полному ходу.

Бытиё определяет сознание. Опыт не всегда бывает полезным, иногда он идёт во вред. Что, собственно, и произошло. Первый раз, ещё на станции города Сумоана, Вианту повезло забраться на грузовую платформу и просидеть почти двое суток в относительном комфорте под плотным брезентом. Однако вторая попытка вышла не самой удачной.

Как называлась та станция, память уже не помнит. Да и ладно. Печально другое. Во второй раз Виант забрался на грузовой состав, пока тот ещё не тронулся с места. Куда он направится, Виант выяснил заранее, а вот об остальном просто не подумал. На его беду его занесло не на обычную грузовую платформу, а на фитинговую грузовую платформу как раз с крупнотоннажным контейнером цвета ультрамарин, с морскими волнами, чайками и якорями.

То была ужасная ночь. Укрыться на фитинговой платформе совершенно негде. На сам контейнер не забраться. Встречный ветер свободно гуляет под днищем. И кругом сталь, только сталь, одна холодная сталь. Виант жутко замёрз. Как на грех, поезд шёл без остановки один местный час, почти два с половиной реальных часа. И как только Виант не свалился под откос в виде мёрзлой тушки, о том ведает только бог.

На первой же остановке, на маленьком полустаночке в один барак и полторы коровы, Виант соскочил. Там же ему впервые в жизни довелось закопаться в свежий коровий навоз, иного способа срочно согреться просто не оказалось. Ну и амбре исходило от шкурки пару дней. Именно с той злосчастной ночи фитинговые платформы и крупнотоннажные контейнеры отложились в памяти Вианта двумя большими чёрными дырами.

Больше никогда и ни за что Виант не путешествовал на фитинговых платформах. Бывало, ездил на полувагонах прямо поверх угля. Бывало, на продуваемых хопперах, когда добрался до гораздо более тёплых земель материка Юлан. Но только не на фитинговых платформах. Вот почему Виант аж с восьми попыток так и не сумел попасть в морской порт – тупо забирался не на те вагоны, садился не на те грузовые поезда. Даже хуже – неосознанно не замечал, пробегал мимо фитинговых платформ.

На Ксинэе, как и на Земле, морские грузовые перевозки давно перешли на типовые крупнотоннажные контейнеры. Огромные стальные ящики с креплениями по углам и зацепами для кранов гораздо легче и быстрее грузить как на морские суда, так и на железнодорожные платформы. Сто пудов – моря и океаны Ксинэи давно бороздят контейнеровозы, специальные морские суда для перевозки крупнотоннажных контейнеров. Не даром эти самые контейнеры мало сведущие обыватели очень часто называют морскими.

Ладно, чего уж жалеть самого себя. Виант развернулся передними лапами по ходу движения поезда. Что было ужас для тайги, то обернулось благом для тропиков. На юге материка Юлан путешествовать на продуваемой фитинговой платформе по-своему приятно. Часов пять-шесть он вполне может обойтись без еды и воды. Увы, не привыкать.

Глава 19. Самый загруженный порт

Контейнеры, контейнеры, куда не плюнь везде одни контейнеры. Самые разные контейнеры: бордовые, ультрамарин, оливковые, коричневые, красные, чёрные. Общее только одно: стальные ящики примерно шесть на два метра и ещё два метра в высоту. Его величество стандарт во всей своей красе и однообразии.

Едва грузовой состав сбавил ход, как Виант высунул нос из-под морского контейнера. На этот раз он попал туда, куда пытался попасть последнюю неделю с лишним. Пусть ни морских судов, ни портовых кранов пока не видно, но склад крупнотоннажных контейнеров, исполинский лабиринт с узкими проходами и высокими штабелями стальных ящиков, может быть только в порту. Виант потянул носом. Да и воздух уже не сухопутный. Как крыса Виант чует запах морской соли и гнилых водорослей.

Грузовой состав из фитинговых платформ неторопливо пробирается по гигантскому складу. Жутко подумать: это сколько же миллионов тонн самых разнообразных грузов проходит через морской порт Чундила?

О-о-о! Наконец-то! Виант вскочил на задние лапы. На краткий миг в просвете между штабелями контейнеров мелькнула ярко-зелёная морская гладь и тут же пропала. Или показалось? Виант опустился обратно на лапы. Не, не должно. Впрочем, он скоро и так увидит море, точнее, Шинарский океан.

Ох, и пришлось же понервничать. Через пару часов после отправления со станции Шейна вдоль железной дороги потянулись густо заселённые пригороды Чундила. Чаще всего так называемый частный сектор, убогие самодельные домики из кирпичей, досок и бетонных плит третьего сорта. Пару раз состав пересёк вполне благопристойные районы девятиэтажек. Больше всего Виант боялся заметить по ходу движения небоскрёбы делового центра Чундила и крышу одного из четырёх вокзалов в самой столице. Но нет, повезло: убогие домишки частного сектора сменил невзрачный тропический лес. А потом поезд сбавил скорость и вкатил на территорию гигантского склада морских контейнеров.

Ночь на дворе, однако огромный морской порт не спит. С высоких стальных опор территорию гигантского склада освещают большие и очень яркие лампы. Кажется, будто над штабелями крупнотоннажных контейнеров сияют маленькие звёзды.

Визгнули тормоза, Вианта по инерции качнуло вперёд. Грузовой поезд встал. Сцепки вагонов звякнули в последний раз. Что дальше? Виант оглянулся. Впереди над вагонами нависает козловой кран. Слева тянется асфальтированная дорога для грузовиков, справа — длинная и на половину пустая бетонная полоса. Ну да, всё правильно — типичная разгрузочная площадка.

Натужно загудели электрические двигатели, козловой кран рывком дёрнулся с места. Следом зазвучали голоса людей. Виант глянул вдоль поезда. Два стропальщика в голубых спецовках быстро и ловко вытаскивают фитинговые упоры по углам контейнеров. Широкая рама подъёмника со стуком опускается на них и мягко отрывает от фитинговых платформ. Пока козловой кран перетаскивает на бетонную полосу один морской контейнер, два стропальщика успевают отсоединить фитинговые упоры у следующего.

Виант качнул головой. Стропальщики весьма ловко работают, не иначе сказывается долгая практика. На подобной разгрузочной площадке морские контейнеры надолго не задерживаются. Их либо сразу увозят на грузовиках на погрузку на суда, либо складируют для более длительного хранения за пределами разгрузочной площадки.

Как бы то ни было, а ему тоже не стоит задерживаться. Он прибыл на конечную остановку, пора сходить. Виант осторожно спустился по стальной лесенке на землю. То, что у него оказалось под лапами, назвать землёй решительно нельзя. За железнодорожной насыпью Виант выбежал на автомобильную дорогу. Грязь и масло заблестели на старом асфальте словно глазурь на шоколадном торте.

Впереди показались яркие фары грузовой машины, Виант стрелой метнулся под защиту высоченно штабеля морских контейнеров. Вовремя! Причём дважды. Мимо с шумом проехал тягач, в свете фонарей козлового крана на грузовой платформе грузовика мелькнул морской контейнер василькового цвета. А тот, под которым Виант благополучно добрался до морского порта, взмыл в воздух. Стропальщики в синих спецовках это не нежные дамы, визжать и прыгать не будут, любой из них сразу долбанёт зазевавшуюся крысу ботинком на толстом каблуке.

Огромный склад контейнеров за пределами разгрузочной площадки лишь на первый взгляд кажется пустым и заброшенным. То, что он ярко освещён мощными светильниками, ещё полбеды. По проходам между штабелями то и дело шныряют автопогрузчики. Иногда с пустыми захватами, гораздо чаще маленькие машинки словно трудолюбивые муравьи тащат перед собой контейнеры. Да и людей хватает. Стропальщики, стропальщики, много стропальщиков в уже знакомых синих спецовках бродят с места на место. Огромный склад не знает ни минуты покоя. То в одном конце, то в другом то появляются новые штабеля, то разбирают старые. Огромный порт огромной страны прилежно трудится даже глубокой ночью.

Поход по гигантскому складу чем-то похож на прогулку по городскому парку под ручку с девушкой. Высокие штабеля заставлены довольно плотно, однако под контейнерами вполне достаточно места для крысы. Виант проскочил через широкий проход прямо на виду у человека в белой каске и в новенькой отутюженной серой спецовке со стрелками на брюках. Было дело, Виант грустно улыбнулся, не так давно он до дрожи в коленях боялся шнырять у людей на глазах, да ещё в такой опасной близости. Но! Опыт, опыт, всё опыт проклятый. Люди и в самом деле жуть как невнимательны. Конечно, лишний раз дёргать судьбу за усы не стоит, но если до человека метров десять, то практически со стопроцентной вероятностью можно быть уверенным, что он ничего не заметит. Особенно когда у человека в руках планшетник, а на лице такое озабоченное выражение, будто он только что узнал о смерти любимой тёщи.

Высокие штабеля контейнеров неожиданно закончились. Виант высунул нос из-под днища. Дальше, за автодорогой, ещё одна разгрузочная площадка. На этот раз козловой кран быстро и ловко загружает на фитинговые платформы морские контейнеры. Виант нырнул обратно в темноту и безопасность высокого штабеля над головой.

А правильно ли он идёт? Виант нахмурился. Когда он ехал на поезде, то синяя гладь моря мелькала справа. В ту же сторону он и побежал, когда спрыгнул с фитинговой платформы. Но только ни моря, ни причалов что-то не видно. Нужно разобраться, Виант развернул внутренний интерфейс игры. Так, где-то здесь должен быть путеводитель по Чундилу, не шиш карта, но всё лучше, чем вообще ничего. Виант мысленным щелчком развернул «фотографию» путеводителя.

Ну да, точно — он идёт не в ту сторону. Виант недовольно фыркнул. Чундил, столица Штании, находится на южной оконечности Иялского полуострова. При этом морской порт ещё южнее, на самом кончике этого полуострова. Вот и нужно двигаться не на восток, вдоль порта, а на юг. Виант свернул «фотографию» путеводителя.

Можно было бы и без путеводителя понять простую логику устройства гигантского склада. Виант двинулся под контейнерами точно на юг. Железная дорога подходит к порту с севера. Разгрузочные площадки с козловыми кранами тянутся с севера на юг. В южном же направлении уходят автомобильные дороги. Значит, и причалы должны быть там же. А то по гигантскому складу можно бегать до скончания веков. Пусть здесь огромный простор для крыс, но, во засада, с едой полнейший напряг. Самое обидное, Виант поднял голову, над ним тонны еды. Наверняка добрая часть морских контейнеров забита самой разнообразной снедью. Только, увы, до неё невозможно добраться. Крепкая сталь крысе не по зубам.

Очередной проход между штабелями, Виант выскочил на старый грязный асфальт. Небо на востоке уже окрасилось яркой синевой. Скоро рассвет. Нужно искать убежище, да и желудок усиленно намекает на желание быть набитым едой под завязку.

Виант вывалился из-под очередного бог знает какого по счёту штабеля. В ноздри тут же ударил влажный морской воздух с запахом соли и водорослей. Наконец-то! Виант слабо улыбнулся. Дошёл, добрался.

За последним рядом высоких штабелей бетонные причалы уходят в обе стороны. Огромные контейнеровозы притянуты к кнехтам, к массивным швартовым тумбам из чугуна, толстыми стальными тросами. Над каждым судном нависает высокий портовой кран. Если приглядеться, то это тот же козловой, только кабина крановщика вместе с тележкой подъёмного механизма по стальным балкам может уехать далеко за козловые опоры на пристани и повиснуть прямо над контейнеровозом. И всё это великолепие освещено яркими фонарями на высоких мачтах или ещё более многочисленными прожекторами на самих портовых кранах.

В пять прыжков Виант пересёк открытое пространство между последним рядом штабелей и бетонным основанием толстого рельса, по которому ездят портовые краны. Виант приподнялся на задних лапах и выглянул наружу. Бесконечный цикл погрузки и разгрузки. Прямо перед ним портовые рабочие загружают контейнеровоз. Цепочка грузовиков с морскими контейнерами на грузовых платформах выстроилась в длинную очередь под краном. Человек в белой каске и в красном жилете командует погрузкой. Стальная рама подъёмника цепляет морские контейнеры и переносит их на борт контейнеровоза. Грузовые машины словно гильзы из пулемёта только так выскакивают из-под крана.

С левой стороны, на соседнем причале, контейнеровоз наоборот разгружают. Точно такой же портовый кран перетаскивает контейнеры с борта судна на платформы грузовиков. Автомашины лихо укатывают из-под крана прочь.

Виант тихо вздохнул. Увы, он не на экскурсии. Хотя работой руководителей погрузки и разгрузки в белых касках и в красных жилетах можно любоваться словно представлением на сцене театра. Взмах рукой в белой перчатке и грузовик встал. Ещё взмах, контейнер улетел прочь. Опять взмах, грузовик тронулся с места. Ещё один взмах, следующий грузовик встал на освободившееся место. За простотой движений скрывается большой опыт и огромная ответственность.

Торчать на открытом пространстве не лучшая затея. Виант запрыгнул на опору портового крана. Между толстыми трубами маленькое углубление как будто создано специально для крыс. Стальная конструкция чуть заметно вибрирует. Портовый кран буквально сочится мощью и силой. Вот теперь можно оглянуться.

Прямо напротив опоры портового крана чёрный нос судна. На борту большими синими буквами выведено: «Ангалина». Наверно, что-то из местной мифологии или женское имя. Толстый стальной трос словно дорога в рай зовёт и манит взобраться по нему на борт контейнеровоза с красивым именем «Ангалина», благо погрузка скоро закончится. На верхней грузовой палубе стропальщики в знакомых синих спецовках стягивают контейнеры дополнительными стальными стяжками и тросами. Средняя часть судна и кормовая площадка за палубной надстройкой уже плотно заставлены контейнерами. Через час другой «Ангалина» снимется с якоря и уйдёт в очередной рейс. Вот в этом-то и проблема.

Это на железной дороге можно было смело сигать на любой поезд, главное, чтобы он двигался в нужном направлении. Цена ошибки была маленькой. Виант печально улыбнулся. Если бы не собственная глупость, то он попал бы в морской порт с первой же попытки ещё неделю назад. Но это ладно. С морскими судами такой фокус не прокатит.

Что ни говори, «Ангалина» — красивое судно. Плавные обводы чёрного корпуса, белая надстройка на палубе словно узкий жилой дом. Даже разноцветные контейнеры на её палубе расставлены словно японский сад камней. Ну, почти как японский сад камней. Вот, только, куда, в какую часть света, скоро отправится «Ангалина»?

Дай бог, если контейнеровоз и в самом деле вот-вот отправится в один из портов на берегу материка Биора. А если нет? Ведь кроме Биоры и Юлана на Ксинэе ещё четыре материка и куча крупных островов. Блуждать по морям и океанам виртуальной планеты можно будет годами. А у него нет столько времени. Ядерная война на носу! Затонуть вместе с контейнеровозом будет ещё хорошо. Гораздо хуже, если его выбросит на каком-нибудь необитаемом острове. Тогда всё, конец, труба, хоть самому коту в пасть. Как крыса Виант на все сто процентов зависит от людей, от транспорта людей. Других альтернатив у него просто нет.

Прежде, чем пробираться на борт, кровь из носа нужно узнать, какое именно судно направляется к берегам материка Биора. А для этого, как бы не хотелось, придётся найти диспетчерский центр морского порта Чундила. Только, Виант приподнялся на задних лапах, где же его искать?

Была, не была! Виант словно белка вскарабкался по пластинам, которые соединяют между собой толстые опорные трубы портового крана. До земли, до грязного бетона, не меньше четырёх метров. Высота, особенно для крысы, весьма приличная. Широкий причал насколько хватает глаз уходит в обе стороны. И везде, буквально везде, царит бурная деятельность.

Сплошной бетонный причал весьма и весьма приличной длины, однако на нём не видно ни одного свободного места. В правой стороне, примерно в двух сотнях метрах, медленно и неторопливо отчаливает белый контейнеровоз. Маленькие портовые буксиры словно за руки выводят его из-под крана. А чуть дальше в нетерпении покачивается на волнах другой контейнеровоз. Порт Чундила огромен, однако явно перегружен.

Виант поднялся вверх ещё на пару метров. Свежий воздух с моря обдувает шкурку. Великолепная Таяна вот-вот выглянет из-за горизонта. И-и-и… Задняя левая лапа соскользнула с металлического уголка. Виант дёрнулся всем телом, передние лапы намертво вцепились в стальную балку. Один хрен ничего не видно, что хотя бы приблизительно можно было бы назвать диспетчерским центром, или хотя бы просто большое административное здание. Прямо за пристанью неторопливо катит зелёные воды Шинарский океан, а за спиной — гигантский склад морских контейнеров.

Ну его! От греха подальше Виант спустился обратно в маленькое углубление между опорными трубами портового крана. Куда идти? Направо, или налево? Может, бросить монетку? Мысль хорошая, только глупая – крысам монетки и карманы не полагаются. Пусть тогда, Виант крутанул головой туда-сюда, пусть будет левая сторона. Там, вроде как, что-то виднеется.

Словно по команде огромные светильники на высоких мачтах и прожектора на портовых кранах разом погасли. Душа в пятки! Виант инстинктивно сжался в комок и напрягся. На миг показалось, будто наступила тёмная ночь. Хотя на самом деле глаза всего лишь на долю секунды растерялись, пока не перестроились на новое освещение. Если разобраться, то и без электричества достаточно светло.

Ночная смена в порту вот-вот закончится. Придёт смена дневная, а так же все прочие, кто работает только днём. Народу в порту станет гораздо больше. Да и дневная жара радовать не будет. Только выбора нет.

Виант плавно выскользнул из углубления между опорными трубами портового крана. Лапы мягко коснулись грязного бетона. Шкуру, словно кипятком, обдало жутко холодным воздухом. Господи! Что это? Виант метнулся под призрачную защиту стального колеса. Как? Опять? Виант поднял голову. Ну да, опять хорошо знакомые, но от этого не более понятные, кондиционеры, что упорно охлаждают улицу круглые сутки.

Каждый портовый кран по-своему весьма грандиозное сооружение. Стальные трубы-опоры поддерживают горизонтальную конструкцию, по которой туда-сюда ездит кабина крановщика вместе с грузоподъёмной телегой. А ещё выше, из белой металлической будки, торчит квадратная вентиляционная труба. Порыв ветра вновь окатил жутко холодной струёй воздуха, Виант недовольно поёжился.

Впрочем, краны-то электрические. Позади них тянется бетонная эстакада высотой примерно метров десять. Целая кипа толстых кабелей заворачивает на кран. Ну да, вполне логично – несложное механическое устройство позволяет запитать кран электричеством и одновременно позволяет ему передвигаться вдоль причала.

О! А это идея! Виант едва не подскочил на месте. Под бетонной эстакадой ярко-красными кирпичными стенами выделяется маленькое здание, точнее, будка. На бордовой стальной двери висит хорошо знакомый знак электрической опасности: красная молния в жёлтом треугольнике. Ну конечно, Виант затрусил в сторону красной будки, из распределительного устройства можно разом запитать не только один кран, а сразу несколько. Само электричество приходит в будку под землёй или даже по так называемому кабельному туннелю. А кабельный туннель, Виант подбежал к кирпичной стене вплотную, это отличная возможность путешествовать по огромному порту в максимально возможной безопасности.

Никогда не знаешь, где именно может пригодиться опыт компьютерных игр. Об электроснабжении крупных промышленных центров и городов Виант имеет весьма смутное представление. Зато в «Антитерроре», в сетевой компьютерной игре, ему довелось побывать в десятке лучших игроков мира. Благодаря локации «Порт» Виант и узнал об особенностях электроснабжения портовых кранов. Это было круто пробежаться по кабельному туннелю и зайти противнику прямо в тыл. Все без исключения новички ловились на этом трюке. Впрочем, как и сам Виант, когда в самый первый раз попал в локацию «Порт».

Самое главное, пробраться во внутрь распределительного устройства. Виант осторожно заглянул за угол. А уже в нём самом в обязательном порядке должна быть дыра, щель, проход, который приведёт его в кабельный туннель. Только, для начала было бы неплохо попасть в само распределительное устройство. Только как?

Виант дважды обежал кирпичную будку кругом – ни малейшего результата. Асфальт возле маленького бетонного крыльца не просел, подвальных окошек нет совсем, стальные двери и ворота плотно заперты. Через узкие вентиляционные щели наружу пробивается размеренный гул высоковольтного трансформатора. Или попробовать через крышу? Виант поднял голову. Тоже не вариант. Крыши как такой нет, распределительную будку, словно шляпка грибка, накрывает широкая бетонная плита. Если забраться по кирпичной стене ещё можно, то преодолеть козырёк шириной не меньше десяти сантиметров точно не получится. Да и вентиляционное окошко под крышей закрыто решёткой из тонких стальных полос. Куда ни кинь, всюду клин, цензурно выражаясь.

А как же быть с аксиомой о как минимум одном крысином входе? Виант остановился за задней стенкой. Какими бы вездесущими не были бы крысы, но ни одного крысиного лаза в упор не видно. Или на нежилые маленькие распределительные подстанции эта аксиома не распространяется?

Виант огляделся по сторонам. Огромный порт заметно притих. Все, все без исключения портовые краны замерли на месте, а под ними не видно грузовых машин. Только идти по поверхности всё равно упорно не хочется. Это, Виант криво усмехнулся, затишье перед бурей. Ночная смена уже ушла, а дневная ещё не пришла. Огромный порт словно взял паузу, только вряд ли она продлится хотя бы десять минут. Время – деньги. А для огромного порта это огромные деньги.

Подземелье, даже самое грязное и вонючее, гораздо милее сердцу, нежели чистая и благоухающая цветами поверхность. Темнота и замкнутое пространство сами по себе внушают спокойствие и уверенность. К слову, о воде — больше, чем кушать, хочется пить.

Где-то совсем рядом журчит ручей. Виант оглянулся. Хотя какой может быть ручей в центре огромного порта? Но вода шумит, собственные уши врать не умеют. Хотя… Виант подбежал ближе. Ну конечно, где же ещё не шуметь воде, как в канализации.

Недалеко от задней стены распределительной будки посреди грязного асфальта торчит чугунный люк с широкими щелями для слива дождевой воды. Чундил находится в тропиках. Дожди здесь такие, циклоны здесь проносятся такие, что можно запросто стать подводной крысой. Об этом мало кто знает, однако на самом деле в крупных городах крысы больше и чаще всего гибнут не в кошачьих лапах, не в ловушках или от яда, а тонут в городских коллекторах во время разлива дождевой воды.

Наверняка в порту масса подобных чугунных люков с широкими щелями для стока дождевой воды. Целая дренажная система. Пусть не полноценный коллектор в рост человека, но всё же.

Вроде, поблизости никого нет, Виант просунул голову в широкую щель. На всякий случай задние лапы намертво уцепились за край люка. Слава богу, темноты оказалось достаточно, чтобы включилось ночное чёрно-белое зрение. Как и следовало ожидать, самый обычный канализационный колодец для стока дождевой воды. К тому же, совсем неглубокий, до дна вряд ли больше метра. В самом низу, в бетонной канавке, отсвечивает тонкий ручеёк воды. При этом входная и выходная трубы более чем заметного диаметра, в них без труда поместится крыса размером с упитанную кошку.

Душу точит соблазн сигануть вниз. Но! Виант ещё крепче вцепился лапами в чугунную крышку. У подобной дренажной системы существует один очень серьёзный недостаток — попасть в неё легко, а вот выбраться наружу крайне проблематично. Сток может запросто привести в какой-нибудь отстойник, откуда один выход через гребёнку электрического насоса. Хотя… Виант опустил голову ещё глубже в люк, в глубине что-то проглядывает.

Рядом из стены выходит ещё одна стальная труба диаметром около десяти сантиметров. Внешний край бугристый от ржавчины. Виант тупо уставился на ржавую трубу. Это же… Голова загудела от напряжения. Это же дренаж. Да, точно, дренаж из распределительного пункта, где гудит высоковольтный трансформатор. А что если?

– Ну а я такой говорю: привет, дорогая!

По ушам ударил человеческий голос. Виант инстинктивно метнулся под призрачную защиту кирпичной стены. Где-то рядом совсем прошли люди.

– Ну, давай. Если что уроню, обязательно поймай.

— Хорошо, постараюсь.

Виант высунул мордочку из-за угла распределительной будки. Недалеко совсем один из людей в чистенькой синей спецовке бодро полез на кран. Лёгкие сандалии тихо зашуршали по стальным ступенькам. Второй, похоже, сигнальщик в белой каске и в красной накидке, остался внизу. Дневная смена уже на месте. Скоро под портовым краном выстроится очередь из грузовиков. Ещё чуть позже прекрасная Таяна зальёт землю зноем и будет вообще хреново. Была не была! Виант мысленно махнул рукой.

Глава 20. Грязное подземелье

Наверно, со стороны он выглядит очень глупо: над поверхностью сливного люка торчит крысиная задница. Для полного ажура ещё хвост задрать. Только оставаться в такой позе ещё глупее. Виант мягко спрыгнул на дно сливного колодца, лапы тут же проехались по склизкой грязи.

Ну и гадость! Виант брезгливо тряхнул передними лапами. Жирные брызги разлетелись в разные стороны. Как обычно бывает, мысль исследовать дренажную систему уже не кажется здравой. Если он ошибся, то застрянет здесь очень даже надолго. Ладно, думать нужно было раньше. Передние лапы легко зацепились за край дренажной трубы. Бугристая ржавая корка под коготками тут же противно треснула.

Изнутри дренажная труба покрыта липкой грязью. Виант поднял переднюю лапу, здесь даже что-то растёт. То ли обычная плесень, то ли мох. Диаметр трубы более чем достаточный, однако спина время от времени шаркает по стенке. Каждый раз вдоль позвоночника пробегает противная холодная дрожь. О том, что он уже испачкался от кончика носа до кончика хвоста, лучше не думать.

Четыре метра подземного путешествия по дренажной трубе показались четырьмя километрами грязного ада. Ум прекрасно осознаёт, что на самом деле у него над головой от силы метр земли и корка асфальта. Однако пугливая душа напрочь отметает все доводы разума и мечется, как бешенный лев в клетке. Наконец, впереди показался тусклый зелёный свет, Виант торопливо вышел, скорее выскочил, из дренажной трубы.

Это должна быть так называемая кабельная траншея. Виант пощупал ржавую стальную подпорку на грязной бетонной стене. Над головой тёмные стальные пластины закрывают траншею. Вдоль обоих стен на ржавых подпорках уложены толстые электрические кабеля. Слышно, как где-то совсем рядом мерно гудит высоковольтный трансформатор.

Сквозь щели над головой видно, как где-то наверху на серой панели яркими зелёными огоньками светятся какие-то лампочки. Лучше бы их вообще не было бы. Виант забрался на самую верхнюю связку кабелей. Из-за этих зелёных лампочек ночное зрение отключилось напрочь.

Нужно попробовать. Виант упёрся передними лапами в стальную пластину над головой, задние уцепились за толстую изоляцию кабеля. Поднажать! Невольный писк вырвался из пасти. Виант шумно выдохнул. Куда там, одной крысиной силы явно недостаточно, чтобы приподнять толстую стальную пластину. Это не декоративная панелька из пластика, от пластин поперёк кабельной траншеи требуется без проблем удержать весь взрослого человека. Как бы не хотелось, а трансформатор придётся искать по-крысиному, в грязи и в полумраке.

В порту Чундила бывают обильные тропические дожди. Кабельная траншея представляет из себя бетонную коробку, однако непонятным образом вода просачивается в неё и приносит с собой жирную грязь. Временами лапы проваливаются по самые щиколотки. Похоже, начальство редко заглядывает под стальные пластины. А иначе ни один рабочий в здравом уме и в твёрдой памяти сам в кабельную траншею не полезет.

Вот и трансформатор, Виант перевёл дух, шлёпать по щиколотку в грязи очень утомительно. Кабельная траншея подходит под стеной прямо к главному преобразователю напряжения. Жаль, не под него, наружу выходит лишь широкая щель. В полумраке с трудом можно рассмотреть ребристый бок большого стального чана. Сам трансформатор должен быть внутри в машинном масле, или как оно там называется на самом деле.

Как назло, в распределительной будке ночное зрение упорно отказывается работать. Мир вокруг раскрашен в яркие цвета, жаль только, что видно его еле-еле. Впрочем, Виант напряг глаза, самое главное можно заметить и в полумраке. Два толстых кабелям примерно в метре от пола разделяются на три полукруглые жилы каждый. Именно по ним в трансформатор приходит много-много вольт. Ну а дальше, через распределительное устройство с зелёными лампочками, оно разбегается по портовым кранам. Осталось найти, откуда именно приходят эти два высоковольтных кабеля.

Снаружи распределительная будка из красного кирпича кажется совсем маленькой. Но, поди ж ты, при желании в её кабельной траншее можно заблудиться. Виант пару раз терял из виду два толстых кабеля, пока, наконец, не сообразил пробежаться прямо по ним до входа в кабельный туннель. Увы, это оказался не подземный ход, а пачка довольно узких стальных труб.

Как и дренажная, трубы для кабелей закопаны в землю. Почти все заняты, только нижний ряд как будто специально оставлен для крыс. Виант спрыгнул с высоковольтного кабеля, лапы тут же по самое брюхо увязли в жирной грязи. Боже, как же здесь противно.

Во истину, всё познаётся в сравнении. Путешествие по дренажной трубе на самом деле было приятной прогулкой по центральной аллее парка. В ней хоть без труда развернуться можно было. Пустая кабельная труба в нижнем ряду настолько узкая, что Виант едва-едва протиснулся в неё. Для кучи, она ещё и ржавая. Словно живой ёршик, то и дело упираясь в бугристые стенки задними лапами и подтягиваясь на передних, Виант прополз, пролез, протиснулся по ней до самого конца. Лишь огромная физическая нагрузка помогла отогнать гадкие мысли. А то, не приведи господь, и застрять было бы недолго.

Последнее усилие! Виант с шумом и треском вывалился из узкой трубы и плюхнулся на верхний ряд кабелей. Шёрстка, некогда гладкая и чёрная, пропиталась липкой грязью и ржавыми мелкими чешуйками. Виант как мог отряхнулся. И смех и грех, теперь его легко засечёт любой детектор металла.

Но это всё мелочи. Тёмный кабельный туннель похож на крысиный рай. Под сводчатым потолком не работает ни один светильник, зато тут же включилось ночное зрение. От толстого кабеля под лапами исходит еле заметная вибрация. Сколько там тысяч вольт и как легко они могут разорвать на части лёгкое крысиное тельце, лучше не думать. Виант приподнял голову. На полу и бетонных стенах всё та же липкая на вид грязь. В Чундиле слишком влажно и жарко, вот она и растёт вместо сухой пыли. Вдоль обоих стен кабельного туннеля по ржавым подпоркам протянуты многочисленные кабеля и провода. Спасибо компьютерной игре, ночное зрение без всяких приборов и дополнительной подсветки позволяет разглядеть даже самые малейшие детали и подробности, но даже оно не позволяет понять, как далеко тянется кабельный туннель. Кажется, будто оба конца бетонного прохода уходят во мрак. Только, Виант приподнялся на лапах, куда же ему идти?

Из пачки труб над головой толстые кабели расходятся в разные стороны. Большая часть из них поворачивает в левую, меньшая, всего четыре, в правую. Где те два кабеля, что питают высоковольтный трансформатор? Да и где гарантия, что они приведут именно в диспетчерский центр порта, а не на какую-нибудь мощную распределительную подстанцию.

Да-а-а… Проблема. Виант машинально почесал голову. Противная липкая грязь начала подсыхать и принялась самым неприятным образом стягивать шерсть вместе с кожей. Морской порт Чундила огромен. Этот кабельный туннель может тянуться не на один километр в любую сторону. Как-то не хочется сделать по нему совсем не маленький крюк. Впрочем, из полуторамесячного путешествия по материку Юлан Виант вынес ещё один очень полезный урок.

Чувство голода понятие относительное. Это в мирной жизни, в реальности на Земле, казалось, будто чем больше прошло часов с последнего обеда, тем больше хочется есть. Не, так оно и есть, только не совсем. В самую первую очередь чувство голода зависит от физической нагрузки. Чем больше работаешь, идёшь, бежишь, тащишь, тем быстрее и сильнее хочется есть.

Эта ночь выдалась весьма насыщенной на беготню. Желудок опять трясёт позвоночник и требует еду, еду, хоть какую-нибудь еду. Сгодится даже позавчерашняя «горячая собака» с плесенью поверх сухой сосиски. Виант хлопнул по животу лапой. Пара лишних километров может запросто привести к тому, что он просто свалится от усталости. Сон на голодный желудок очень плохо прибавляет сил. После него придётся не бежать, даже не идти, а брести и спотыкаться на каждом шагу. Господи, избавь от такой напасти.

Так, куда же идти? Туда, или, Виант развернулся на мест, туда? Должен же быть хоть какой-то намёк, хоть какая-нибудь примета. А-а-а! Вот и она. Виант самодовольно улыбнулся.

Если ему повезёт выбраться из компьютерной игры обратно в реальность, то из него получится первоклассный детектив. Крысиный образ жизни научил Вианта подмечать огромное количество мелочей. Ибо часто от какой-нибудь незначительной детальки или подробности зависит не только очередной обед, а и сама жизнь в целом. Вот и на этот раз: из распределительной будки выходят не только толстые кабеля, но и пара тонких проводов в светлой изоляции с красной линией. Это так называемые контрольные провода, или связи, или низковольтные — кто как обзовёт. Главное, по ним передают не электричество, в смысле, не силу, а информацию. Оба тонких провода изгибаются в, Виант повернул голову, левую сторону. Хвост на отсечение, центр управления портом в той стороне.

Как это часто бывает, близость долгожданного отдыха придаёт сил. Виант шустро припустил прямо по верхней связке кабелей. Любой центр управления подобен пауку в паутине. Десятки и сотни проводов-паутинок протянуты во все уголки морского порта. По ним в центр управления идёт связь, телеметрия, видео и прочая информация. Главное, заметить эти провода-паутинки, а они уже сами приведут к пауку, то есть в центр управления.

Бежать по склизким круглым кабелям не очень удобно. Виант в очередной раз едва не сыграл на пол. Не будь у него на пальцах острых коготков, то непременно шмякнулся бы с полутораметровой высоты. Вряд ли здесь можно кого-нибудь встретить. В подобные туннели рабочие могут не заглядывать годами. С едой и добычей здесь вообще никак. Лучше спуститься на пол. Если что, то всегда можно нырнуть под самую нижнюю связку кабелей.

Липкая скользкая грязь на бетонном полу на ощупь далеко не перина и не кожа любимой девушки. Зато бежать по почти ровной поверхности гораздо легче и быстрее. Метры и метры только так остаются за спиной. Прятаться не нужно, передвигаться перекатами от укрытия к укрытию не нужно. Виант лёгкой рысцой бежит и бежит по туннелю.

Через пару сотен метров подтвердилось правильность сделанного выбора. В туннель то и дело вливаются всё новые и новые тонкие провода. Иногда из боковых ответвлений, гораздо чаще из чёрных труб в стенах. Вот уже ржавые подставки завалены ими в огромном количестве. И все, все без исключения контрольные провода тянутся в ту же сторон, куда бежит Виант.

Время от времени кабельный туннель перегораживают металлические перегородки. Наверно, по правилам безопасности они должны быть закрыты. Там, чтобы огонь не распространялся по кабельному туннелю. На деле лишь редкая стальная дверь с округлыми углами хотя бы просто прикрыта. Гораздо чаще они распахнуты настежь.

Через час или около того Виант в прямом смысле этого слова упёрся лбом в капитальную стальную дверь. Это самый настоящий заговор, массивный засов как и положено задвинут до упора. Хреново дело, Виант машинально пощупал ушибленный лоб. Наверно, это и есть центр управления портом.

Будь Виант в теле человека, то он просто сдвинул бы засов в сторону. Может, и в самом деле забраться на дверь и попытаться сдвинуть его? Только, только, Виант крутанул головой, не получится. На широком толстом бруске совершенно не за что уцепиться. Не исключено, что и саму дверь нужно слегка поднажать. Как бы не хотелось, а придётся искать обходные пути, например, Виант скосил глаза в сторону, свободные от кабелей трубы.

Вот что значит начальство близко. На ржавой трубе Виант от души пнул крепкую пластиковую затычку. Боль в задней лапе немного помогла унять бессильную злобу. Если в прочих стальных перегородках свободные трубы в лучшем случае заткнуты какой-нибудь старой тряпкой, то здесь они заделаны на совесть. Пластиковые затычки ни вытолкнуть, ни прогрызть.

Может, вернуться назад? Виант оглянулся. Бетонная громада кабельного туннеля насколько хватает глаз уходит в темноту. Да и где гарантия, что на том конце не окажется точно такая же добротная стальная дверь с не менее добротными пластиковыми затычками. А то и вообще тупик. Искать дыры в распределительные будки? Это, это, Виант нахмурился, это можно, только долго. А потом всё равно придётся искать диспетчерский центр порта и думать, как в него попасть. Нет, нужно перебрать все без исключения варианты, прежде чем пускаться в обратный путь. А пока лучше спуститься на пол.

Тихое еле заметное гудение под лапами заставляет нервничать. Пусть в кабельном туннеле довольно тепло и влажно, однако аж мороз по коже от одной только мысли, что от убийственного напряжения не в одну тысячу вольт тебя отделяет всего лишь тонкий слой пластика. Кстати, о воде, Виант провёл лапой по лбу.

Пока бежал, успел изрядно вспотеть. На полукруглом своде кабельного туннеля то тут, то там блестят грязные подтёки. Вода обладает фантастической способностью просачиваться сквозь малейшие щели и трещины. Столь длинный и разветвлённый туннель по определению не может быть герметичным. Это же не космический корабль. Да и незачем делать его абсолютно герметичным, как космический корабль. Гораздо проще и дешевле оборудовать сток для лишней воды, так называемый дренаж. Только где же он?

Виант заглянул под самую нижнюю связку особо толстых кабелей. Ну конечно же, где же ещё ему быть, как не в самом низу? Под связкой кабелей едва видна маленькая канавка. Тонкая струйка воды струится в сторону запертой двери и, Виант протиснулся под кабеля, уходит в ещё одну самую нижнюю трубу без какой бы то ни было пластиковой пробки. Ну а где рациональней всего разместить насос для откачки стоков? Правильно — в подвале административного здания, чтобы обслуживающему персоналу для обслуживания и начальникам для проверки не нужно было далеко ходить.

Господи, неужели опять. Виант залез в дренажную канавку. Какие там лапы! Тело утонуло в вязкой грязи почти до подбородка. Похоже, эту самую канавку не чистили с момента окончания строительства. Но и это ещё не всё. Дренажная труба под стальной перегородкой диаметром около десяти сантиметров и, Виант недовольно поморщился, более чем наполовину затянута вязкой грязью. Опять придётся изображать из себя живой ёршик.

Каждый шаг даётся с большим трудом. Виант не идёт, не плывёт, а продирается через трижды проклятую вязкую грязь. В самой дренажной трубе пришлось нырнуть чуть ли не до кончика носа. Даже уши покрылись слоем вязкой грязи. В подвал административного здания Виант вывалился перемазанным с лап до головы.

Какая гадость! Прямо за дверью проклятая канавка как на грех стала в два раза шире. Знал бы, что так будет — ни за что не выбрал бы крысу в качестве персонажа. Уж лучше бегать с автоматом наперевес и валить врагов пачками. Хотя, с другой стороны, «Другая реальность» не обычная компьютерная игра, да и, если честно, язык не поворачивается назвать её игрой.

Склизкими от грязи пальцами Виант зацепился за край широкой канавки. Тело с трудом, словно из топкого болота, удалось выдернуть из вязкой грязи. С писком и матюгами Виант выбрался из канавки и без сил рухнул на бетонный пол.

Вот так купание, Виант смачно сплюнул. Грязь на вкус ещё большая гадость, чем на вид. Жирное пятно медленно расползается по бетонному полу вокруг тела во все стороны. Только будет очень глупо надеяться, будто грязь сама стечёт хотя бы со спины. Вот ещё одно очень ценное применение коготков на пальцах — расчёска. Виант как мог, как получилось, до куда только смог дотянуться, соскрёб с себя противную грязь. Брезгливость, конечно, эмоция сильная, но и она перегорела до серого пепла. Рядом с жирной лужей появилась небольшая кучка. Виант в последний раз тряхнул передними лапами. Нужно будет как можно быстрее найти водопроводный кран и принять «душ». Только где же его найти?

Ладно, тем или иным образом кабельный туннель привёл его в не слишком широкое, зато длинное помещение. Виант двинулся наугад. Тонкие контрольные кабеля на стальных подпорках облепили стены от пола до потолка. Через пяток метров попалась ещё одна добротная стальная дверь, наверное, ещё один кабельный туннель. Связки контрольных кабелей стали ещё толще. Всего в длинное помещение выходит не меньше пяти-шести кабельных туннелей. Диспетчерский центр порта должен быть где здесь. Если быть более точным, то, Виант поднял голову, над ним. Например, там, куда контрольные кабеля изгибаются под прямым углом и уходят в потолок.

Виант как мог вскарабкался на самый верхний ярус по кипам контрольных проводов. Проклятая грязь и не думает подсыхать. Под Виантом осталась грязная дорожка. Наверняка люди заметят отпечатки крысиных лап и примут меры. Плевать.

Как крыса Виант давно освоил передвижение по вертикальной поверхности. Главное, чтобы коготкам на пальцах было за что цепляться. Изоляция контрольных проводов достаточно мягкая. Если её сильно не сжимать, то коготки на пальцах не проткнут её. Только, вот облом, Виант так и замер в вертикальном положении, пучки тонких контрольных проводов уходят в хорошо знакомые стальные трубы. На этот раз не грязные и ржавые, а просто серые от пыли.

Что-то часто на Ксинэе встречаются подобные преграды. Неужели и на Земле действуют подобные правила строительства и монтажа электрических кабелей и прочих линий связи? Осторожно, стараясь отпускать за раз не больше одной лапы, Виант двинулся в сторону.

Свободные от проводов трубы есть, но они заткнуты хорошо знакомыми пластиковыми пробками. Что б вас, словно обезьяна на лиане Виант неловко качнулся всем телом. Причём пластиковые пробки заткнуты хорошо, указательным пальцем Виант постарался подцепить ближайшую из них, не отодрать. Ну вот почему именно в этом месте правила пожарной безопасности соблюдаются самым неукоснительным образом? Ясно дело почему, Виант криво усмехнулся, начальство близко.

Что делать? Самый противных вопрос который раз за последние сутки опять выскочил словно чёртик за табакерки. Виант нервно качнулся на проводах. Лапы сводит от усталости, висеть неподвижно ещё тяжелее, чем передвигаться на манер паука. Да и жрать страсть как хочется. Может, Виант изогнулся всем телом и глянул вниз, спуститься? Сначала вода, еда, отдых и лишь после всё остальное. Впрочем, улыбка растянула губы, можно и нужно проверить одну мысль.

На память вовремя пришли слова Алексея Ивановича Пигалёва, весёлого и слегка упитанного преподавателя техники безопасности в Московском техническом университете. Как любил повторять Алексей Иванович, правила техники безопасности по-своему идеальны. Если следовать им дотошно и досконально, то несчастные случи были бы исключены по умолчанию. Ну, почти были бы исключены. В девяноста девяти случаях из ста аварии и прочие трагедии происходят по вине пресловутого человеческого фактора. На этом месте Алексей Иванович обычно с важным видом поднимал указательный палец и говорил словно революционер на тайном собрании: «Люди очень склонны нарушать правила ТБ в угоду собственной лени и глупости». Нужно искать.

Передвигаться из стороны в сторону по связкам контрольных проводов на двухметровой высоте сродни акробатическому номеру под куполом цирка. Для полного правдоподобия не хватает страховочной сетки над ареной и взволнованных лиц зрителей. Зато, Виант едва не расплакался от радости, пресловутой человеческий фактор не подвёл.

В крайнюю левую трубу уходит всего два тонких контрольных провода. Монтажнику было лень искать негорючую ветошь и затыкать ей трубу так, как того требуют правил ТБ. Человек поступил гораздо проще — подрезал край пластиковой пробки. В результате эта самая пластиковая пробка еле держится, правый край заметно ниже левого на половину сантиметра. Да и не держится она вовсе. Виант качнулся всем телом. Левая лапа сжалась в кулак и совсем чуть-чуть треснула край пластиковой пробки.

Что и следовало ожидать. Такая добротная, такая тугая цельная пластиковая пробка будучи надрезанной сбоку легко выскочила из трубы едва ли не на половину. Ещё удар, и она точно сыграет вниз. Путь будет свободен, а там до диспетчерского центра рукой подать. Виант ещё раз качнулся всем телом, задняя правая лапа одним смачным пинком почти поставили пластиковую затычку на место.

Скоро сутки, как он на ногах, в смысле, на лапах. Виант начал осторожно спускаться. Он давно ничего не ел и почти ничего не пил. Лишь разок, когда пробирался через гигантский склад контейнеров, на скорую руку полакал воды из мелкой лужи, да и та оказалась противной на вкус. И всё. Энтузиазм, любопытство и страх (чего уж там врать самому себе) действуют словно энергетический напиток – придают сил, но не заменяют ни полноценную еду, ни полноценный отдых.

Последний рывок, Виант оттолкнулся от связки контрольных проводов. Все четыре лапы разом коснулись бетонного пола. В первую очередь нужно подумать о теле, о воде, еде, отдыхе. Иначе через пару часов на него бетонной плитой навалится усталость. Организм начнёт тупо экономить энергию. Он такой, он может и разрешения у разума не спросит. Уж что-что, а пределы собственных возможностей за месяц с лишним Виант постиг сполна.

Извечный вопрос – что дальше? Виант оглянулся. Длинное, но не очень широкое помещение явно нежилое. С другой стороны, оно не похоже на захламлённый подвал, где пахнет сыростью и плесенью. А! Это не иначе свет, почти как в конце туннеля. Виант подбежал к дальней стенке. Коммуникации, как же без них.

Да здравствует специализация и поэтапное строительство. Прямо по кабелям Виант полез на стену в верхний угол. Любое здание строят разные люди в несколько этапов по заранее разработанному проекту. Так строители возводят саму коробку здания из стен, полов и потолков, но не прокладывают коммуникации. Там, водопровод, канализация, электричество. Согласно проекту они лишь оставляют дыры и проёмы в нужных местах под всякие там трубы и провода. Другие люди, слесаря, электромонтажники, протаскивают через эти самые дыры и проёмы провода и трубы. Протаскивать-то протаскивают, только очень часто дыры и проёмы так и остаются либо появляются вновь из-за небрежной заделки. Что и произошло на этот раз: пучок чёрных кабелей разной толщины уходит из длинного, но неширокого, помещения куда-то наружу. Между потолком и связкой кабелей осталась довольно широкая щель. Сквозь неё падет яркий электрический свет. Виант протиснулся наружу, на шкуре остались серые пыльные следы.

Глава 21. Обжитой подвал

Как хорошо! Виант вздохнул полной грудью, ему удалось без особых проблем выбраться в ярко освещённый коридор. По всей видимости, подвал центра управления портом вполне себе жилой. Даже больше — идеально приспособлен для крыс. Полки с контрольными проводами проложены почти под самым потолком и, вместе с коридорами, разбегаются в разные стороны. При желании можно легко дотянуться до квадратных светильников лапой. Самые настоящие крысиные проспекты с минимальным риском, можно добраться куда угодно. Тем лучше.

Виант развернул внутренний интерфейс игры. Часы в правом нижнем углу показали начало четвёртого часа. Это, Виант сощурился, где-то около восьми утра. Дневная смена должна быть уже на местах, если, конечно, рабочий день не начался несколько позже. Наверно, по этой причине в коридорах подвала центра управления портом необычайно тихо. В любом случае, нужно торопиться и найти как минимум источник воды.

Это по толстым силовым кабелям бежать неудобно. Тонкие контрольные провода уложены на металлических полках плотными рядами. Ну впрямь крысиный проспект. Ещё бы пылесосом пройтись, а то пыль из-под лап поднимается серыми облачками и упорно лезет в горло и нос.

Впереди, под самым потолком, показалась квадратная вентиляционная труба. Из забранного стальной сеткой окошка струится до жути холодный воздух. Виант на максимально возможной скорости проскочил под холодным душем. Не иначе, это опять те странные кондиционеры. Уж больно щедрой рукой подвал центра управления залит охлаждённым воздухом. Даже на кабельных полках под самым потолком, а это больше двух метров, ничуть не жарко.

Поворот налево, коридор, тупик. Внизу стальная дверь с лаконичной табличкой: «Начальник САУ». Не, Виант развернулся, кабинет начальника не подойдёт. Если там и можно что-то найти, так это пакет с печеньем в нижнем ящике стола, до которого невозможно добраться. Новые коридоры, новые повороты, развилки, перекрёстки. Кабинеты, мастерские, маленькие кладовки.

Наконец-то, Виант тихо чихнул. Проклятая пыль забила таки нос. На внешне ничем не примечательной двери короткая надпись: «Душевая». Конечно, столовая была бы идеальным вариантом. Зато здесь и сейчас он найдёт источник воды. Заодно можно будет умыться. Проклятая жирная грязь нехотя начала сохнуть, от шкуры то и дело отваливаются черные жирные чешуйки. Фу, гадость!

Проклятье, Виант вытянул мордочку. Чтобы добраться до душевой, придётся сделать изрядный крюк и забежать на «крысиный проспект» у противоположной стены. Пусть между полками с проводами от силы полтора метра, только не стоит переоценивать собственные силы. На открытом пространстве, с хорошего разбега, может быть и удалось бы сигануть на полтора метра. А под низким потолком, да ещё с места, точно не получится.

Обегать упорно не хочется. Стоит остановиться хотя бы на секунду, как лапы начинают наливаться свинцом. А что делать? Виант двинулся в обратный путь. Где-то там должен быть перекрёсток, по которому, дай бог, получится перебраться на ту сторону. А это что за странные звуки? Виант резко замер на месте.

От «крысиного проспекта» отворачивает пара тонких проводов. Из дыры в стене доносится самый настоящий мужской храп. Виант шагнул ближе. Точно храп. Между прочим, это хороший признак. Виант перегнулся через край металлической полки с проводами. Двери под дырой в стене нет, зато чуть дальше по коридору она есть, на зелёной лакированной табличке с трудом можно разобрать надпись: «Дежурные механики». Виант распрямил спину. Ещё лучше! Нужно обязательно проверить.

Дыру в стене как будто специально оставили для крыс. Виант осторожно протиснулся во внутрь. Похоже, это место отдыха дежурных механиков. Небольшой закуток огорожен от основной мастерской тонкой стенкой из листового железа. У торцовой стены широкий угловой диван. Некогда пышные коричневые подушки с чёрными пятнами сияют рыжими протёртыми лысинами. Посреди закутка низенький самодельный столик из тонких стальных уголков.

О-о-о! Виант вытянул шею. А это очень хорошо! У противоположной стены раковина. Пусть маленькая совсем, из старой кухонной раковины, у которой для экономии места срезали ребристую площадку под грязную посуду, зато над ней торчит самый настоящий кран. Ниже в стену уходит чёрная канализационная труба.

При желании дежурные механики могут прямо в закутке разогреть обед или ужин в маленькой обшарпанной микроволновке. Ну или пока убрать еду из дома в старый холодильник с поцарапанной дверью. Довершает обстановку самодельная вешалка на стене у входа с широкой полкой то ли для касок, то ли для шляп. На тонких стальных крючках висят пара синих спецовок и кожаная сумка с длинной лямкой.

В углу дивана во всю мощь молодых лёгких храпит рабочий. Синий китель спецовки небрежно брошен рядом, руки раскинуты широко в стороны. Ноги, правда, не на низеньком столике, а под ним. Виант невольно улыбнулся. Знакомая картина: не иначе молодой рабочий куролесил всю ночь и вот теперь самым бесстыжим образом отсыпается прямо на работе. Впрочем, это дела людей. Если не считать самодельной раковины, в закутке для дежурных механиков ничего ценного больше нет. Хотя, Виант напряг глаза, это как посмотреть.

У торца дивана ещё один самодельный столик бордового цвета. Маленький такой, квадратный, с первого раза и не приметишь. Это ладно, мало ли на Ксинэе самодельных столиков. Гораздо важнее другое: на слегка поцарапанной столешнице лежит самодельная матерчатая сумка бордового же цвета. Широкая лямка свисает со столика, верх сумки стянут зелёным шнурком на манер рюкзака.

Личный опыт, опять же. В самую первую очередь люди придумали сумки чтобы таскать еду. Конечно, не факт, что именно в этой конкретной самодельной сумке найдётся что пожевать, но… Почему бы и нет? Виант потянул носом. На столе перед диваном стоят пустая тарелка с ложной и стальная кружка с красным цветком на боку. Через загнутый край кружки свисает тонкая серая ниточка с биркой пакетика для чая. Дежурные механики в этом уютном закутке любят не только храпеть, а ещё кушать и пить чай.

Что же делать? Виант переступил с лапы на лапу. Крысиная тропа на входе в закуток обрывается. После дыры пара тонких проводов приделана прямо к стене пластиковыми крючками. Спуститься на пол будет легко, а вот забраться обратно на «крысиный проспект» будет крайне проблематично, если вообще возможно.

Молодой рабочий на миг затих, а потом всхрапнул ещё громче. От неожиданности Виант чуть было не шмыгнул обратно в коридор. В любом случае, он не собирается зависнуть у дежурных механиков надолго. Раз, два, ну от силы три раза покушать и выспаться. К тому же, Виант сощурил глаза, под раковиной, вроде как, дыра. Из помещения за стеной выходит тонкая водопроводная труба, а обратно уходит гораздо более толстая канализационная. Эх! Была, не была!

Столовую, еду, ещё надо найти. А желудок уже сейчас настойчиво требует пожрать. Резкий толчок задними лапами. Виант спрыгнул на полку для шляп на самодельной вешалке. Теперь перегнуться через край и зацепиться передними лапами за воротник синей спецовки.

Сердце испуганно ухнуло и едва не выскочило через рот, когда задние лапы соскочили с полки для шляп, а тело с размаху шлёпнулось о плотную ткань. Виант перевёл дух, экстрим, однако. Теперь осторожно, перебирая лапами, спуститься вниз. Острые коготки на пальцах словно альпинистские крючки великолепно цепляются за синюю ткань.

Парень на диване опять резко всхрапнул. От неожиданности Виант шлёпнулся на пол, но тут же вскочил и стрелой метнулся под диван. В пыльном полумраке под мебелью его заметят далеко не сразу. Как обычно, тело отреагировало быстрее разума. Хотя приземление на все четыре лапы было заметно жёстким.

В самодельной сумке на столике должна быть еда. Воображение тут же нарисовало «горячую собаку» и большую бутылку со свежей водой. Виант сглотнул. Желудок уже не просто требует пожрать, а бунтует и грозится переломать позвоночник, причём медленно и очень мучительно. Но нет, Виант тряхнул головой, безопасность прежде всего. Иначе молодой рабочий в синей спецовке ещё легче и быстрее переломает ему позвоночник ботинком на толстом каблуке.

Глаза не обманули, Виант осторожно приблизился к раковине. Канализационная труба действительно уходит в стену, в соседнее помещение, а над ней достаточно просторная дырка, хотя она и заткнула ветошью. Лёгкий рывок, Виант бухнулся на задницу, старая вонючая тряпка осталась в передних лапах. Вот так гораздо лучше. А теперь для полной гарантии разведать обстановку.

Самодельные дыры в стенах, как правило, гораздо просторней «уставных», то есть оставленных согласно проекту. Виант без проблем протиснулся через щель над чёрной канализационной трубой. В соседнем помещении, кажется, мастерская.

Виант осторожно высунул нос. Света нет, зато очень вовремя включилось ночное зрение. Что здесь? Верстаки, ещё раз верстаки, опять верстаки. Массивные стальные столы с тяжёлыми тисками. На стендах рядом словно грозди винограда свисают инструменты. Ещё дальше, Виант вытянул шею, у стены пара станков, кажется, сверлильный и наждак.

Канализационная труба из закутка дежурных механиков тянется дальше вдоль стены. Обстановку лучше разведать до конца. Дыра в следующее помещение снова заткнута старой вонючей тряпкой. Правда, Виант поднатужился, задние лапы упёрлись в канализационную трубу, гораздо более основательно. Хлопок! Виант шлёпнулся на пол, сверху на него упала вонюча тряпка.

Что же там? Виант запрыгнул обратно на канализационную трубу. В нос шибанул запах бытовой химии. Идеально! Маленькая кладовка. Самодельные полки из стальных уголков до самого потолка заставлены картонными коробками. На боку ближайшей из них грубо от руки выведено: «Мыло». Виант нырнул за коробку — отличное место для днёвки. Если сюда принести какую-нибудь тряпочку или салфетку, то вообще будет супер. Но! Нужно торопиться.

В закутке дежурных механиков молодой рабочий как и прежне храпит на полную катушку. Да здравствует молодость и крепкий здоровый сон. Виант с разбега запрыгнул на самодельный столик у торца дивана. Зелёный шнурок не завязан, а лишь слегка стянут по верху матерчатой сумки. Виант приподнялся на задних лапах.

Сумку немного наклонить и раздвинуть горловину. Нос тут же защекотали убойные запахи. Божественно! Еда, много еды. Передними лапами Виант рывком вытащил наружу так называемый «бич-пакет», брикет лапши быстрого приготовления в яркой жёлтой упаковке. Следом показался ещё один точно такой же. И-и-и… Желудок забился в экстазе, большая, солидная и основательная «горячая собака». Виант повернул находку боком. Не-е-ет! Гораздо лучше — сэндвич. Через тонкую упаковочную плёнку проглядывает бугристый бок жаренной котлеты, ломтик сыра и лист салата. А в глубине, Виант наклонил сэндвич, вроде как проглядывают синие ломтики лука.

Господи, спасибо тебе. Возможно, внутри сумки ещё полно вкусностей, только, Виант опустил сэндвич на стол, нужно торопиться. Жадничать не стоит. Найти еду — половина дела, даже четверть. Гораздо важнее унести её, спрятать, заныкать. «Бич-пакеты» и сэндвич сдвинуты на край стола. Виант перепрыгнул на чуть более низкий диван. Теперь аккуратно и, главное, тихо спустить находки на пол. Молодой рабочий за спиной зачмокал во сне губами.

Восхитительный сэндвич благополучно перекочевал под диван. В том же направлении исчез первый «бич-пакет». Едва Виант взялся за второй, как в уши долбанул стук в дверь.

Действие быстрее мысли. Судорожный прыжок на пол и рывок под диван. Лапы проскользнули по гладкому настилу. Инерция ткнула Вианта носом в стену. Вот так всегда бывает. Но, что же произошло?

— Эй! Диус! Сонная душа. Открывай!

Бешенный стук в дверь барабанной дробью разлетелся по закутку. Виант высунул нос из-под дивана. На самом деле барабанят в капитальную стальную дверь в коридоре, что ведёт в мастерскую дежурных механиков, а не в этот уютный закуток.

– Иду! Иду! – молодой рабочий по имени Диус недовольно зашевелился. – И зачем так орать, я и с первого раза всё слышал.

Над головой натужно скрипнули старые пружины, соня Диус соизволил оторвать зад от диванной подушки.

– Открывай! Контра, — громоподобный удар в дверь потряс мастерскую. — А то без премий оставлю!

– Чуть что, сразу без премий, – молодой рабочий толкнул дверь в закуток.

Из-за тонкой стальной перегородки донеслись шаркающие шаги. А это шанс! Виант выглянул из-под дивана. Либо сейчас, либо никогда!

— Сколько раз я тебе говорил: не закрывай дверь! – невидимый собеседник Диуса, по тону явно начальник, расшумелся в мастерской.

— Так она сама закрылась.

— Ага! И засов сам собой задвинулся.

Это ненадолго. Виант выскочил из-под дивана. Передние лапы судорожно вцепились в «бич-пакет» в яркой жёлтой упаковке. Рывок на себя! Виант шлёпнулся на пол, «бич-пакет» больно ударил ребром прямо в челюсть. Ну нельзя же так. Виант торопливо столкнул пакет на пол.

– Опять всю ночь с девками шлялся?

– Она не девка, а невеста моя, – молодой рабочий оправдывается как может.

– Ага! – голос начальника сочится сарказмом. – И какая по счёту? Пятая? Или уже до десяти дошёл?

– Молодость бывает только раз.

Шаги всё ближе. Похоже, местный начальник предпочитает распекать нерадивого работника прямо в закутке для отдыха. Виант прямо задними лапами толкнул «бич-пакет» под диван. Дверь в закуток пронзительно скрипнула. Вот теперь самое время уносить лапы.

– Ох, Диус, уволю я тебя когда-нибудь.

Над головой диванные пружины, Виант инстинктивно подогнул лапы.

– За что, дядя Уотин.

– Ради бога, только не поминай свою мать.

О-о-о! Виант улыбнулся. Они ещё и родственники. Теперь понятно, почему нерадивый Диус так любит дрыхнуть прямо на рабочем месте, да ещё дверь для надёжности запирает.

Начальник продолжает шерстить близкого родственника на чём свет стоит. Отлично, время ещё есть. Нужно как можно быстрее спрятать добычу и даже ясно куда. Универсальная нычка – за ножки дивана. В первую очередь Виант затолкал за квадратную стальную ножку сэндвич. Ох, хреново получилось, округлые края сэндвича выглядывают из-за более тонкой ножки. Хрен с ним, Виант мысленно махнул рукой, и так сойдёт.

За соседней ножкой притаились «бич-пакеты». За самой дальней, в углу дивана, схоронился сам Виант. Только сейчас голову посетила догадка: похоже, он стащил то ли завтрак, то ли обед дяди Уотина. Ох, что сейчас будет.

– Какого хрена ты стащил мой сэндвич?

Диван над головой заскрипел с утроенной силой.

– Да на кой он мне сдался? – голос молодого Диуса полон самого искреннего возмущения. – Я терпеть не могу лук с горчицей.

– А пакеты с лапшой где? Или ты их тоже терпеть не можешь?

Началось… Дядя Уотин с голоду очень злой. Виант скосил глаза. А чёрт! И будет ещё злее, если найдёт свою еду. Из-за соседней ножки выглядывает ярко-жёлтый уголок «бич-пакета». Виант сжал кулаки. Так торопился, так торопился, что напрочь забыл проверить.

– Тем более не могу, – в голосе Диуса холодной сталью зазвучал вызов. – Если на то пошло, то я лучше слопаю ваш сэндвич, лишь бы только не притрагиваться к вашим «бич-пакетам». Что я крыса жрать всякую гадость?

– Тогда, где они?

– А мне откуда знать? Может они, того, за диван закатились.

Виант тут же вытянулся по стойке смирно. Главное, не дёргаться и не выглядывать из-за ножки. И да – хвост подогнуть.

Диван над головой опять заскрипел. Похоже, рабочий и его начальник оба поднялись на ноги.

– Ну что? Видишь? – дядя Уотин притоптывает ногами от нетерпения.

– Нет, не видно ничего, – тут же отозвался молодой Диус.

– А ты руками пошарь. Вдруг глубже закатились, – голос дяди Уотина сочится ядовитым сарказмом.

Хлопки ладонью о скользкий пластик рядом совсем. Виант задержал дыхание. Главное, не вести себя как крыса, как крыса… Холодный разум как может успокаивает тело. А лапы один хрен подгибаются от страха.

– Ну нет их здесь. Вообще ничего нет.

Не заметил, Виант тихо выдохнул. Облегчение такое, будто затащил на девятый этаж пару мешков с цементом и, наконец-то, скинул с плеч ненавистную поклажу.

– Ладно. Может, это, Варма положить забыла, – сарказм в голосе дяди Уотина сменился на неуверенность.

– Или тётя Варма, в кои-то веки, вспомнила о вашей язве, – тут же добавил молодой Диус.

– Ты мне тут поостри, – огрызнулся дядя Уотин.

Дядя с племянником ещё пообсуждали странную пропажу, пока начальник не заявил, что придётся довольствоваться тем, что осталось. Виант тихо скрипнул зубами. Похоже, в самодельной сумке много чего ещё осталось. Жаль, времени было мало.

На столике перед диваном забрякал чайник и зажурчала вода. Понятно – чай заваривают. Вот теперь можно перевести дух и подкрепиться. Близость еды кружит голову. Ну а то, что хозяин вкуснейшего сэндвича прямо сейчас над головой сидит злой как чёрт и пьёт чай, только добавляет аппетита.

На всякий случай Виант оттащил сэндвич в дальний угол под диваном. Главное, не вести себя как крыса. Острый коготок аккуратно подцепил край прозрачной упаковочной плёнки. От предвкушения дрожат колени, а слюна капает прямо на пол. Виант торопливо сглотнул.

Первый кусочек ухнул в желудок. О-о-о! Виант зажмурил глаза от удовольствия. Супруга дяди Уотина знает толк в сэндвичах. От жаренной домашней котлетки исходит умопомрачительный запах. А лук с горчицей, между прочим, очень даже вкусное сочетание. Как обычно, стараясь не обронить ни крошки, Виант съел ровно столько, сколько с превеликим трудом в него влезло. Довольных желудок заткнулся. Зато горло вот-вот превратиться в наждачную бумагу. Завтрак сытный, но довольно жирный и острый. После домашней котлетки и горчицы с луком пить захотелось пуще прежнего.

От вожделенного сэндвича осталось две трети. Виант аккуратно завернул остаток и затолкал его за самую дальнюю ножку дивана. За той же ножкой надёжно упокоились оба «бич-пакета» со вкусом курицы, если верить петушиному силуэту на яркой жёлтой упаковке. И здесь, в виртуальном мире, люди любят травить себя всякой гадость. Дай бог, дело до «бич-пакетов» не дойдёт.

Ну а теперь остаётся только одно – ждать. Виант плюхнулся на брюхо возле дальней ножки. Спать хочется, но не спится. Голод он утолил, а жажду нет. Виант перевернулся на правый бок. Если разобраться, то он ведёт себя слишком нагло для обычной крысы. Настоящий грызун ни за что не полез бы на столик, если рядом на диване храпит человек. Только, Виант улыбнулся, он полез и у него хватило не только смелости, а ещё и ума. Он сам человек и прекрасно знает привычки людей – раз храпит, значит спит крепко. Зато рядом, Виант повернул голову, за ножкой дивана притаился знатный трофей в виде домашнего сэндвича. Ну и два «бич-пакета» для кучи.

– Всё, хватит валять дурака.

Старые пружины над головой натужно скрипнули, Виант лениво приоткрыл глаза.

– Диус, отправляйся на тридцать шестой кран, он через полчаса остановится. Чтобы колёса в редукторе телеги блестели от смазки. Лично проверю. Если они сухие, ты у меня их личной зубной щёткой мазать будешь. А потом этой же щёткой зубы чистить.

– Ах, дядя, вечно вы всё преувеличиваете, – молодой рабочий смачно зевнул.

– Иди, иди, давай. И рацию не забудь.

– С вами забудешь.

На столе брякнул чайник, раздались шаги и шум льющейся воды.

– Странно: я же сегодня утром сам сэндвич и лапшу в сумку убирал.

Из-под дивана видно, как чёрные ботинки начальника замерли возле столика у торца дивана.

– Наверно, у нас завелись крысы, – меланхолично заметил молодой рабочий.

Звон посуды, вода из крана больше не течёт.

– Если только ты сам крысой не заделался, – ботинки начальника резко развернулись.

– Обижаете, дядя, – судя по тону, племянник давно привык к подобным оскорблениям. – Я тут не первый год работают. Кем, кем, а крысой меня ещё никто не называл.

– Ну да, – тут же согласился дядя, – только бездельником, бабником и соней. Ладно, пошли.

Самая приятная в мире музыка – щелчки запираемого замка. Виант высунул нос из-под дивана. За тонкой стальной перегородкой брякнула входная дверь и вновь защёлкал замок. Ушли? Наконец-то!

Короткий разгон и прыжок. Коготки зацепились за стену, Виант оттолкнулся ещё раз и приземлился точно в самодельную раковину. Передние лапы проскользнули по крупным бусинкам влаги.

На кране вместо барашка длинный красный рычажок, передними лапами Виант дёрнул его в сторону. На голову тут же хлынула струя воды. Виант распахнул пасть. Какое блаженство! Чуть тёплая, но свежая вода маленьким водопадом втекает в измученное жаждой тело. Крана с горячей водой нет, но и холодную назвать холодной проблематично. Ну правильно, Виант повернулся к струе спиной, здесь же тропики, подогревать холодную воду совершенно ни к чему.

Эх, жалко жидкого мыла нет. Виант стащил с края раковины плоский белый обмылок, придётся довольствоваться тем, что есть. Жирная грязь от того и жирная и сохла долго, что в ней полно машинного масла. Ну да, порт, промышленная зона.

Как приятно вновь чувствовать себя чистым. А чистым и сытым – в тройне. Виант закрыл кран. До полотенца на гвоздике рядом с раковиной не добраться, придётся по-крысиному. Виант от души отряхнулся на манер собачки, аж голова закружилась. В такой родной и такой далёкой Средней школе №2 города Сумоана он мылся в среднем раз в два-три дня. В дороге возможность залезть под кран хотя бы с относительно тёплой водой не подвернулась ни разу. В лучшем случае приходилось довольствоваться дождевой водой, которая маленькими водопадами стекала с крыш вагонов. А то и вообще лужами. Вот теперь можно отправиться на боковую.

Желудок под самую завязку набит едой и водой, Виант попытался было аккуратно спрыгнуть с раковины, но всё равно громко плюхнулся на пол словно куль с мукой. На истёртом пластике осталось сырое пятно. Ну и ладно. В соседней мастерской горит свет. Какой-то мужик в синей спецовка самозабвенно колотит молотком по массивным тискам. Виант торопливо пробежал по канализационной трубе. В маленькой кладовке пахнет не очень приятно, зато стена с трубой плотно заставлена картонным коробками. На первом же худо-бедно свободном пяточке Виант бухнулся прямо на пол. Искать подстилку нет ни сил, ни желания. Сон, долгожданный сон, сморил Вианта едва тело упокоилось на полу в горизонтально положении.

Подвал центра управления морским портом полон жизни. Через закрытые двери кладовки то и дело доносился топот ног и голоса людей. В мастерской за стеной всё тот же мужик долго и упорно молотил по металлу и матерился вслух. Виант проснулся лишь раз, когда пронзительно защёлкал дверной замок. К счастью, человек не пробыл внутри и минуты. Слева над головой прошелестела картонная коробка и дверной замок вновь защёлкал. И слава богу.

Глава 22. Дорога на Биору

Это обывателю на воле для счастья много чего нужно: дом, причём желательно персональный в два этажа на престижной окраине города, дорогая иномарка под сотню «коней» под капотом, морская яхта, ослепительная красавица жена, ещё более ослепительная красавица любовница и, в обязательном порядке, каждый год отдыхать где-нибудь на Канарских островах или Мальдивах. А тому, кто только-только откинулся, кто только-только переступил порог зоны или тюрьмы, для счастья вполне достаточно крыши над головой, обильного хавчика и горячей бабы под боком. Ну а если она не какая-нибудь толстушка со складками на лице и животе, а обворожительная Инга Вейсман, сексапильная младшая сотрудница злосчастной «Синей канарейки», то счастье будет полным и абсолютным.

Как хорошо и приятно лежать на мягком раздвижном диванчике у себя в маленькой квартире на Жерданской улице, когда за окном гудят и стучат поезда, и любоваться обнажённой спортивной фигуркой Инги Вейсман рядом с собой на белой-белой простыне. А как от неё приято пахнет… А какие у нее крутые бёдра, на которых едва заметными контурами проступают накаченные мышцы. А какая у неё упругая грудь, грудь женщины, которая ещё не стала матерью. А как она нежно поглаживает и пощипывает тебя за хвост…

Хвост?

Нелепая мысль словно ядерная бомба взорвала иллюзию полного и абсолютного счастья. Виант резко распахнул глаза. Его и в самом деле кто-то нежно поглаживает и пощипывает за хвост.

Здесь кто-то есть! Судорожный рывок с места. Большим прыжком Виант заскочил на канализационную трубу, лапы в одно мгновенье вынесли тело через дыру в стене. Лишь через десяток шагов холодный разум перехватил управление над телом, Виант остановился.

В мастерской темно и тихо. Верстаки чёрными громадами возвышаются вдоль стен. Нет здесь никого. Виант медленно развернулся на месте. Тогда, что это было? Обычно люди, когда замечают крысу, поднимают шум. Женщины так вообще начинают визжать и вскакивают на первый же попавшийся стул. Мужчины более спокойны. Но вряд ли даже самый спокойный и хладнокровный мужик будет поглаживать и пощипывать спящую крысу за хвост. Виант криво усмехнулся. Нет, скорее, мужик долбанёт грызуна ботинком, чтобы мозги красными брызгами разлетелись по полу.

Душу заполнило неуместное веселье, Виант грустно улыбнулся. Вот бы Николай Павлович, куратор из секретного проекта, удивился бы, если бы нашёл в «малахитовой капсуле» тело «подопытной мышки» с отпечатком гигантского каблука на лице. Виант потянул носом. Тогда тем более нужно выяснить, что это было.

Осторожно, будто впереди его поджидает засада из батальона голодных кошек, Виант двинулся обратно в маленькую кладовку. Ночное зрение — бесценный дар. Без него было бы невозможно заметить в пространстве между картонной коробкой и стеной хорошо знакомый силуэт. Виант так и сел на трубу.

Женщина. К чёрту! Какая ещё женщина? Крыса, самка крысы, молодая самка крысы. В самом соку, год, от силы два, от роду. Господи, Виант тряхнул головой, и откуда он только всё это знает? Зато теперь понятно, кто это его так нежно гладил и пощипывал за хвост.

Молодая самка подбежала ближе и пронзительно запищала. Ну впрямь как жена перед мужем, который явился домой в три часа ночи в дым пьяный. Виант нахмурился. Между тем молодая самка легко запрыгнула на трубу и села рядом. На этот раз на её морде написано самое угодливое выражение, как у страхового агента, который уговаривает клиента застраховать подводную лодку на случай наводнения. Самое ужасное в глазах молодой самки светится интерес. Ну а чего чаще всего хочет молодая женщина, если рядом с ней сидит молодой симпатичный мужчина? Ну конечно же — выйти за него замуж.

По ушам и спине пробежала нервная дрожь. Вианта аж передёрнуло от отвращения. Прости господи, только этого ещё не хватало! Сверхреальная компьютерная игра инопланетян обладает своеобразным чувством юмора. У Вианта уже была возможность возглавить крысиный клан, когда ему, бездну месяцев тому назад в подвале общепита в славном городе Сумоане, довелось врезать местному альфа-самцу грязным болтом по морде. Виант покосился на молодую самку. Теперь же у него появилась возможность создать свой собственный клан, благо кандидатка в альфа-самки уже есть.

И что дальше? Навсегда осесть в подвале центра управления морским портом Чундила? Жить, поживать, да детёнышей клепать, пока на порт не упадёт ядерная бомба мощностью эдак килотонн сорок? Ну да, если они переживут атомный армагедон, то в развалинах порта останутся сотни трупов — еды хватит надолго. Боже упаси!

Виант полез обратно через дыру в стене в мастерскую. За спиной раздался писк и шелест, молодая самка не придумала ничего лучше, как последовать за ним. Проклятье! Виант вновь развернулся в её сторону. Дитарский, местный язык людей, он худо-бедно выучил, а вот учить ещё и крысиный не хочется ни в кое случае. Тогда как, спрашивается, объяснить молодой женщине, то бишь, самке, что он не собирается делать ей предложение руки и сердца? Остаётся только одно — универсальный язык силы.

Виант как мог изобразил на морде грозное выражение и пронзительно зашипел.

— Пошла вон! Кому говорю. Вон! – естественно, из рта вырвался ещё более пронзительный писк.

Результат не замедлил сказаться, молодая самка тут же села на трубу, её глаза вылупились от удивления. В её крошечном крысином мозгу никак не укладывается мысль, что молодой свободный самец не только отвергает её, но и пытается прогнать.

Раз одной демонстрации явно не хватает, придётся перейти к более решительным действиям. Виант обнажил клыки. А теперь рывок вперёд! Передние резцы едва не тяпнули молодую самку за нос. Зато подействовало – крыса тут же дёрнулась назад. Через мгновенье молодая самка убралась обратно в кладовку. И слава богу! Виант провёл передней лапой по лбу. Пусть убирается обратно в родной клан, к папе.

В закутке дежурных механиков горит яркий свет. Виант навострил уши – никого. Не слышно ни шагов, ни вздохов. Ни в самом закутке, ни в мастерской за тонкой перегородкой никого нет. Тем лучше.

Давно отработанная схема. В первую очередь Виант запрыгнул в раковину. Тёплая водичка с лихвой утолила жажду. Там же Виант облегчился прямо в слив. Сэндвич за ножкой дивана пахнет всё так же выразительно, а вот на вкус уже не очень. Что поделаешь – в тропиках без хорошего холодильника еда быстро портится. Однако, Виант всё равно с превеликим удовольствием запихал в себя ровно столько, сколько влезло. Остаток, примерно треть от первоначального размера, вновь успокоился за ножкой дивана. Таким образом сэндвича дяди Уотина хватит ещё на один плотный обед.

Кончиком языка Виант облизал губы. Что самое интересное, экономить еду, растягивать сомнительное удовольствие, не имеет никакого смысла. Впереди полная неопределённость. Как знать, может ему больше не доведётся вернуться в этот закуток дежурных механиков. Вот поэтому и приходится каждый раз съедать столько, сколько получится.

Приятная тяжесть разлилась по всему телу, Виант слегка качнулся на ходу. Вот теперь можно навестить диспетчерский центр управления портом. Виант поднял голову. Жаль, до «крысиной тропы» под потолком закутка не добраться. Зато в соседней мастерской Виант без проблем залез на верстах, уже с него на металлический шкафчик и дальше, прямо по тонким кабелям, удалось выбраться через дыру в стене прямо на «крысиный проспект» в коридоре.

На всякий случай Виант внимательно глянул в обе стороны. Куда его занесло — бог его знает. Подвальный коридор пуст. Полки с контрольными кабелями разбегаются в разные стороны и раздваиваются на перекрёстках. Впрочем, это не проблема. Виант развернул внутренний интерфейс игры. Так… Где-то здесь должна быть карта.

Из-за «тумана войны» карта разведанных территорий в самом большом масштабе совершенно бесполезна. На чёрном круге восточного полушария Ксинэи пройденный путь отображается очень тонкой изломанной линией. Не разобрать даже очертания материков. Другое дело карты с самым мелким масштабом. Как ни странно, «туман войны» бывает даже полезен.

Накануне утром Виант набегал по коридорам центра управления достаточно, чтобы получить общее представление о той части подвала, куда его угораздило попасть. Именно в этом коридоре он никогда не был. Но, Виант повернул голову в левую сторону, внутренний интерфейс игры тут же свернулся, если двинуть в ту сторону, то уже через поворот он выйдет на крысиную тропу в центр управления.

Коридоры, связки кабелей на металлических полках под самым потолком, снова коридоры и знакомая дыра в длинное и не слишком широкое помещение со связками контрольных кабелей на стене. Та самая немного подрезанная пластиковая затычка на трубе неожиданно проявила упрямство. Вианту лишь с четвёртой попытки удалось выбить её.

Боже, как же высоко. Пара контрольных кабелей словно пара цирковых канатов уходит в темноту. Бог знает сколько времени Виант самоотверженно ползёт и ползёт по узкой трубе. Впереди мрак, позади мрак. Огромный мир сжался до отрезка трубы длиной метров пять. Лапы ноют от напряжения, острые коготки то и дело шаркают по стальным стенкам, а полный желудок словно камень тянет обратно вниз. Виант с трудом перевёл дух. Кажется, будто он уже забрался на сотый этаж, если не пятисотый.

Это не смешно, совсем не смешно. Ещё одна пластиковая пробка с дыркой в боку перегородила выход из стальной трубы. Была не была — Виант упёрся задними лапами в стенки, острые коготки противно скрипнули. Злость от усталости, злость от «пятисотого этажа» в момент выплеснулась в один единственный удар головой. С тихим щелчком пластиковая пробка вылетела вон. Наконец-то! Буквально на последних крохах душевных и физических сил Виант вывалился из стальной трубы. Нижняя челюсть выразительно клацнула о пыльный пол.

Тяжёлое дыхание как у загнанной лошади, Виант перевернулся на бок. Натруженные лапы ноют, шею ломит, да ещё желудок полный. Как же всё таки высоко. Хотя, если разобраться, ему пришлось взобраться всего лишь этаж на пятый. Что ни говори, а ходить по горизонтальной поверхности куда как удобней и приятней. Только, Виант оторвал голову от пыльного пола, куда его занесло?

Небольшая комната, скорее даже закуток, метра четыре длинной и высотой максимум в метр. Ни дверей, ни окон, прямо в потолке круглый люк. На противоположной стене маленькая лампочка словно мхом заросла пыльную. Контрольные кабеля изгибаются под прямым углом и уходят в широкую, во всю боковую стену, щель.

В глубине контрольные кабеля разбегаются широким веером под многочисленные стальные ящики. И гул, Виант подняла глаза, над головой монотонно гудят десятки и сотни маленьких вентиляторов. И потрескивание, хорошо заметное потрескивание как от наэлектризованного свитера, когда его снимаешь через голову. И холодно, очень холодно. К запаху пыли примешивается хорошо знакомый привкус тех самый странных кондиционеров, что так усиленно охлаждают улицу.

Под первым же стальным ящиком Виант приподнялся на задних лапах. Перед глазами протянулись цепочки зелёных огоньков на многочисленных пластиковых блоках. Это же главный компьютер порта. Как и все подобные вычислительные машинки такого класса, это не персоналка на столе, не складной ноутбук у изголовья кровати, а целая куча стальных ящиков. Многочисленные вентиляторы круглые сутки охлаждают процессоры и микросхемы оперативной памяти. Контрольные кабеля привели его точно по назначению, под пол главного компьютера порта. Зал управления, дай бог, должен быть где-то рядом. Только где?

Увы, ночное зрение не позволяет одним взглядом окинуть пространство под главным компьютером порта. Но и того, что попало в фокус зрения, вполне хватило заметить главное: не все контрольные кабеля из подвала центра управления заходят под стальные ящики главного компьютера, некоторая часть из них тянется дальше и уходит в ещё одну прямоугольную связку стальных труб.

На этот раз пришлось попотеть, прежде чем Вианту удалось выдернуть пластиковую затычку из свободной трубы. Зато на том конце, через каких-то метра четыре, Виант оказался под полом вожделенного центра управления портом.

Над головой стройными рядами протянулись квадратные металлические пластины. Через узкие щели сочится белый свет. Причём настолько яркий, что ночное зрение благополучно вырубилось, внешний мир погрузился во мрак, хотя и раскрасился всеми цветами радуги. Сверху доносится топот ног и голоса людей. И это в начале десятого часа, очень поздний вечер. Как не сложно догадаться, многочисленные контрольные кабеля подключены к пультам управления диспетчеров порта.

Виант самодовольно улыбнулся. Да здравствует его величество стандарт. Диспетчерский центр морского порта Чундила на порядок больше диспетчерской Шейны, маленькой железнодорожной станции, зато принцип устройства один и тот же. Виант подбежал к ближайшей связке контрольных кабелей, которая вертикально уходит вверх. Даже пластиковые крышки одни и те же и точно так же держатся на честном слове.

Передними лапами Виант осторожно приподнял и тут же сдвинул в сторону пластиковую крышку. По ушам ударил гул голосов, сердце испуганно ёкнуло, а лапы непроизвольно напряглись. Любая нормальная крыса давно бы рванула со всех лап в темноту и безопасность подвала или канализации. Любая, только Виант далеко необычная крыса.

В каком-то полуметре от маленького лючка возвышаются человеческие ноги в шафрановых сандалиях с чёрными носками. Чуть выше из-под брючин коротких шорт вылезают волосатые ноги.

– Шестнадцатый причал занят «Амальгамой» и освободиться точно по расписанию через сутки. Ровно через сутки! Так и передайте капитану Косту, – диспетчер, а человек в шафрановых сандалиях и коротких шортах может быть только им, шумно выдохнул. — Это Чундил, уважаемый. Приходить в порт раньше расписания не имеет никакого смысла! Да, да, уважаемый. Полностью с вами согласен – опаздывать ещё глупее.

Над столом гулко брякнула телефонная трубка. Виант машинально нырнул обратно под пол.

Вот так, Виант невольно улыбнулся, опаздывать ещё глупее. Но это ладно. Слушать переговоры диспетчера интересно, по-своему даже забавно, только информации мало. Не помешает более тщательно обследовать центр управления.

Вертикальные пучки контрольных кабелей безошибочно указывают на столы диспетчеров. В центре управления портом их не меньше двух десятков. У дальней стены ещё целых пять особо толстых пучков уходит вертикально вверх, Виант подбежал ближе, только вряд ли там ещё один пульт управления.

Щель, скорее, узкое пространство между бетонной стеной и декоративной панелью. Хотя, это не декоративная панель. Стальные перекладины словно ступеньки вертикальной лестницы, Виант без труда забрался по ним. Ещё выше узкое пространство залито мягким зелёным светом. Тысячи и тысячи светодиодных лампочек светят наружу, однако через узкие щели между ними во внутрь просачивается достаточно света. Виант потянул носом. Похоже, это интерактивная схема управления портом: просторная панель высотой метров пять, а шириной все десять. Ну да, порт Чундила очень даже большой.

Под интерактивной схемой тонкими рядами протянулись самые обычные декоративные панели. Виант приник к узкой щели. Ага! Сердце от радости ударилось о рёбра. Это точно диспетчерский центр управления портом. Прямо напротив щели три ряда массивных серых столов. Виант насколько возможно скосил глаза в сторону. Точнее, пультов управления. Что именно мельтешит на экранах диспетчеров, увы, не разобрать. Над вертикальными стойками торчат лишь микрофоны на гибких чёрных ножках. Дальше, на небольшом возвышении, за полукруглым столом, сидит очень важного вида мужик в светлом пиджаке. На его груди синей полоской выделяется галстук. Ну не иначе начальник смены. Ещё несколько человек слоняются по просторному залу.

Диспетчера как на подбор серьёзные дядьки с седыми шевелюрами и в зелёных рубашках с короткими рукавами. Виант невольно улыбнулся. Ну да, для многих из них центр управления портом стал вершиной профессиональной карьеры. Скорей всего, многие из них в молодости плавали по морям и океанам Ксинэи. А когда годы стали не те, здоровье не то, руководство перевело их в диспетчеры. Иначе говоря, самым рациональным образом использовало ценные кадры.

Так оно на самом деле или нет — бог его знает. Виант никогда особо не интересовался работой портов. Так, пару раз видел по телевизору научно-популярные передачи.

Над спинами и лысинами диспетчеров возвышается огромное панорамное окно. Увы! Виант тихо вздохнул. Центр управления залит ярким электрическим светом. На улице, поди, великолепная звёздная ночь, а изнутри звёзд не видно. Даже обидно, немного.

Как бы глянуть на интерактивную схему порта? Виант поднял глаза. Сделать это изнутри точно не получится. Бесчисленные зелёные огоньки упорно не желают складываться в осмысленный рисунок. Кажется, будто над головой мерцает не схема, а своеобразный фонарь, огромный, но слабый.

Под полом центра управления настоящее раздолье. Легко и просто можно устроить чемпионат по крысиным бегам и прочим легкоатлетическим видам спорта. Люди над головой настолько погружены в работу, настолько громогласно орут в микрофоны и щёлкают кнопками, что один хрен ничего не заметят. Но и найти нужный ракурс оказалось не так-то просто.

Виант обегал все углы просторного зала, изрядно поломал голову, прежде чем с десятой по счёту попытки ему удалось глянуть на интерактивную схему порта, да и на сам центр управлении с другой стороны. У задней стены на одной из декоративных панелей, на высоте около двух метров от пола, нашлась маленькая дырочка. Наверно, когда-то на её месте был то ли гвоздь, то ли шуруп.

Тонкие стальные уголки под задними лапами не вызывают доверия. Серая пыль словно машинное масло, такая же противная и скользкая. Но это всё мелочи. Виант приник к дырке глазом. Ага! Интерактивная схема управления портом как на ладони.

Путеводитель по Чундилу, который Виант «сфотографировал» на одном из городских вокзалов, лишь в самых общих чертах передал схему порта. Янтарная бухта, которая, собственно, и является морским портом, похожа на сильно вдавленный в берег полукруг. Ещё в древности для защиты внутренней акватории были построены длинные каменные дамбы с западной и восточной сторон. Лет сто назад их основательно укрепили, расширили и удлинили. Однако центральный проход между ними всё равно остался слишком широким. Штормовые волны с просторов Шинарского океана то и дело выплескиваются на бетонные причалы. Именно по этой причине набережная порта самая высокая в мире.

Центр управления портом находится посреди Янтарной бухты. Виант сощурил глаза, изогнутый дугой прямоугольник — единственное, что можно принять за здание на интерактивной схеме. От восточной до западной оконечностей бухты вдоль берега тянутся причалы, причалы и ещё раз причалы. Если место для погрузки/разгрузки свободно, то оно горит зелёным цветом. Если занято, то красным. Да-а-а… Виант качнул головой. Чундил – очень загруженный порт. Лишь пара причалов сияет зелёным цветом. Ан нет! Уже только один.

С нумерацией причалов творится какая-то чертовщина. Виант наморщил лоб. Было бы логично, если бы на восточной окраине порта находился бы первый причал, а на западной – последний. На деле это не так, далеко не так. Будет лучше «сфотографировать» интерактивную схему и чуть позже разобраться с ней.

«Фотоаппарат» давно отработан. Всего-то и нужно напрячь глаза и мысленно пожелать «сделать снимок». В голове раздался тихий щелчок. Готово. Виант тут же развернул внутренний интерфейс игры. Ага! В списке графических файлов появилась ещё одна строчка.

Специально или нет создатели «Другой реальности» оставили очень полезную возможность. Как и всякий графический файл, «фотографию» можно увеличь до больших размеров вплоть до отдельных пикселей в сантиметр длинной. Иначе говоря, на увеличенной «фотографии» можно рассмотреть гораздо больше мелких деталей и подробностей, чем глазами вживую.

Разрешение, как и следовало ожидать, при увеличении масштаба быстро упало, однако распознать отдельные цифры вполне реально. И так… Виант принялся двигать «фотографию» интерактивной схемы порта туда-сюда. Через минуту худшие опасения подтвердились – нумерация причалов не является сплошной.

Причалы с номерами от одного до десяти находятся точно напротив центра управления портом. С одиннадцатого по двадцать второй – с восточной стороны от первой десятки. А с западной к ней же примыкают причалы с двадцать третьего по тридцатый. Дела… Виант нахмурился, внутренний интерфейс игры тут же свернулся. За видимым бардаком угадывается история.

Как несложно понять, когда-то морской порт Чундила начался с первых десяти причалов точно напротив здания центра управления. Потом на восточной стороне Янтарной бухты построили еще двенадцать причалов. Ну а так как в том направлении больше ничего не влезло, то последние восемь построили на западном берегу.

Интересно, Виант машинально потёр лоб передней лапой, создатели «Другой реальности» придумали Ксинэю и её историю с нуля? Или за основу игры они взяли свою реальную планету с её реальной историей? Создатели обычных компьютерных игр на подобные мелочи внимания не обращают. Будь «Другая реальность» обычной сетевой игрой, то нумерация причалов сто пудов началась бы с восточной оконечности бухты и закончилась ба на западной.

Стоять на тонких стальных уголках на двухметровой высоте неудобно, да и страшно, немного. Задние лапы затекли, боль тонкими стальными иголочками принялась тыкать в пятки. От греха подальше лучше спуститься на пол. От избытка впечатлений голова кругом, Виант прилёг на плоскую связку контрольных кабелей – всё лучше голого бетона. К слову, если разобраться, то с железной дороги он вышел как раз на восточную сторону Янтарной бухты.

Маленький отдых благотворно сказался на способности мыслить логически. Виант вновь развернул внутренний интерфейс игры. Раз он уже добрался до диспетчерского центра, то не помешает заранее наметить пару-тройку портов на материке Биора. Ему хоть и без разницы куда плыть, но будет очень обидно сойти по ошибке на берег материка Пинака или Алуна. А то и вообще на какой-нибудь плохо обитаемый остров в Куманском океане.

Карту полушарий Ксинэи удалось «сфотографировать» ещё в средней школе. Виант мысленно поиграл с кнопками масштаба. Вот теперь на материке Биора можно без труда разглядеть названия городов. Очень хорошо, что на крупной карте обозначены только самые крупные из них.

В идеале было бы неплохо попасть в Ослябию, столицу государства Силтазия. Крупный город-порт находится на северо-восточной оконечности материка Биора. До него от Чундила плыть меньше всего. Хотя вполне подойдут Лаодан, Мухшана и Ония. До них, правда, несколько дальше будет. Виант мысленно махнул рукой. В конце концов самое главное как можно быстрее пересечь Шинарский и Куманский океаны, пока на Ксинэе царит относительный мир, а по улицам больших и малых городов не разъезжают армейские патрули на танках и БТРах. Не до жиру, война на пороге. Ядерная, между прочим. Виант свернул внутренний интерфейс игры. Остался последний вопрос – какого именно диспетчера подслушивать?

На самом деле вопрос риторический. Виант вернулся под стол того самого диспетчера, чьи волосатые ноги в чёрных носках и шафрановых сандалиях попались на глаза в первую очередь.

– Оператор тридцать шестого крана, вы меня слышите? Что у вас? Вызвать дежурного механика? А-а-а! Опять барахлит? Закончить погрузку сможете? Буду премного вам благодарен.

Виант с комфортом развалился прямо на связке контрольных кабелей. Ох и нервная у диспетчера работа. Это не Шейна, где в перерывах между приёмкой и отправкой поездов старший диспетчер успевает рассказать младшему, какая дура у него жена.

– Да, уважаемый, уже направил. Обещал быть через пять минуть. Пусть только попробует…

Диспетчер над головой едва не орёт в полный голос. И очень хорошо, что почти орёт, Виант самодовольно улыбнулся. Не нужно выглядывать на поверхность и рисковать бесценной головой, и так всё слышно.

Полтора местных часа, больше четырёх реальных часов, Виант доблестно провалялся на связке контрольных кабелей под столом диспетчера в чёрных носках и шафрановых сандалиях. О том, как работает диспетчерский центр, Виант не имеет ни малейшего понятия. Однако ему крупно повезло засесть под столом именно того диспетчера, который отвечает за движение судов на внутреннем и внешнем рейдах, за своевременную доставку лоцманов и за распределение портовых буксиров.

От чёрных носков несёт потом, Виант недовольно шмыгнул носом. Разговоры диспетчера чем-то напоминают тайный язык профессиональных заговорщиков. Вроде и слова знакомые, а смысл сообщений нередко ускользает от понимания. Самое время сорваться с места и взяться за более основательную слежку, иначе он застрянет под этим столом надолго. Самое печально – скучно. Виант тихо вздохнул. Ну сколько ещё можно нюхать носки далеко не первой свежести?

– Да, да, примерно через час освободится сорок седьмой причал. «Интария», та самая, в Лаодан. Да, отправится.

Лаодан. Долгожданное ключевое слово вспыхнуло в ватной голове маленькой звёздочкой. Виант тут же развернул внутренний интерфейс игры. Господи! А где карта западного полушария?

Нет, не показалось: материк Биора – то, что нужно! Виант тут же сорвался с места. Как это часто бывает, после долгого вынужденного бездействия тело жаждет самых активных действий. Жаль, Виант с ходу перепрыгнул через очередную связку кабелей, времени впритык. Спешить, спешить, надо спешить. Ядерная война на пороге, а из здания управления портом ещё выбраться нужно. Сейчас ровно два часа (примерно полтретьего ночи). В начале третьего часа он кровь из носа должен быть на борту «Интарии».

Глава 23. Недовольный папаша

Насколько тяжело было подняться на пятый этаж, ровно настолько же легко оказалось с него спуститься. Лапы чуть растопырены, чтобы коготки лишь слегка царапали металл. Словно на скоростном лифте, со скрипом и скрежетом, Виант спустился по стальной трубе в подвал управления портом. Так, где тот самый кабельной туннель, через который он попал сюда? Кажется, Виант юлой развернулся на месте, в той стороне.

Виант замер на краю дренажной канавы, передние лапы едва не съехали в противную жижу. Как и следовало ожидать, стальная дверь в кабельный туннель надёжно заперта. Грязь, жирная и противная на вкус грязь. Виант поёжился. Упорно не хочется опять нырять в неё, да ещё с головой. Только вчера утром удалось смыть со шкуры последние масляные пятна. А куда, собственно, он бежит? Неожиданная мысль стрельнула в голову, Виант присел на бетонный пол.

Мысленный щелчок, перед глазами развернулся внутренний интерфейс игры. «Файл №138». Виант чуть слышно скрипнул зубами. Нужно было сразу его переименовать. «Фотография» интерактивной схемы порта. Причал №47. Это же… Виант шумно выдохнул. Дикое желание куда-то бежать, мчаться без оглядки, тут же испарилось. Это же западное побережье Янтарной бухты. Получается, ему сначала нужно будет выбраться на поверхность где-то там на восточной стороне, а потом мчаться во весь дух на противоположную сторону порта к причалу №47. А ведь на «Интарию» ещё нужно будет как-то попасть. Вряд ли капитан судна при полных регалиях опустит перед крысой трап и с ослепительной улыбкой на устах предложит подняться на борт. От собственной горькой шутки Виант невольно улыбнулся. Если капитан «Ингарии» и в самом деле таким образом пригласит на борт судна крысу, то его капитанская карьера закончится в припортовой психушке.

Виант нервно оглянулся по сторонам, длинное и не слишком широкое помещение как обычно погружено во мрак. Смех, смехом, а на деле перед ним вырисовалась огромная дыра в плане. Самое обидное, даже мысли не было заранее разведать выход на поверхность. Даже хуже — если разобраться, то он до сих пор понятия не имеет, а как же на самом деле выглядит с наружи здание управления портом? А как далеко оно находится от берега? В любом случае подслушивание диспетчера порта на сегодня придётся оставить. Лёгкой рысцой Виант двинулся в сторону хорошо знакомой крысиной тропы. Как ни крути, а надежда всё равно умирает самой последней.

Выход на поверхность нашёлся буквально через пять минут. Одно плохо — он предназначен для людей. Виант прилёг на связку пыльных кабелей под потолком. Прямо перед ним широкая бетонная лестница уходит на первый этаж. Несомненно, она заканчивается перед парадным выходом на улицу. Но! Опасно. Слишком опасно.

На дворе очень раннее утро. Казалось бы, должны царить тишина и покой. В столь ранний час даже самые заядлые любители ночных дискотек разъезжаются по домам и падают без задних ног прямо на не расправленные кровати и диваны. Виант тихо чихнул, облачко пыли на миг скрыло ход на первый этаж. Тишина и покой царят где угодно, но только не на этой бетонной лестнице.

Люди, люди, много людей, охренеть как много людей, то и дело спускаются и поднимаются по бетонной лестнице. Мужчины и женщины, синие спецовки и белые халаты, ботинки и лёгкие сандалии. Особый ужас внушают высокие чёрные сапоги на толстых каблуках. Чундил и в самом деле очень большой и очень загруженный порт, раз даже в самый глухой час ночи огромное количество народу с озабоченными лицами шныряет туда-сюда по бетонной лестнице на первый этаж. Как бы не хотелось, как бы нетерпение не жгло пятки, а придётся искать крысиный выход на поверхность.

Виант мысленно развернул карту. Так, немного подрегулировать масштаб. Подвал здания центра управления портом отобразился в виде ярких хаотичных полос. Ничего другого и не следовало ожидать. Там, где он прошёл, «туман войны» благополучно рассеялся, все остальные помещения остались залиты мраком. Правда, общий план подвала понять всё же можно. Виант мысленно нахмурился. Он худо-бедно исследовал восточную часть подвала. Может, имеет смысл пробежаться по западной?

Крысиные тропы, трубы, дыры в стенах и связки пыльных контрольных кабелей на металлических полках под самым потолком. Если ты тридцать сантиметров в длину, а массой не больше четырёх сотен грамм, то можешь попасть куда угодно, забраться в какое угодно помещение, хоть в мастерскую, хоть в кладовку. Одно плохо — крысиные тропы изгибаются длинными крюками и петлями. Подвал управления портом приспособлен для людей, а не для крыс. Наконец, в каком-то маленьком подсобном помещении нос уловил едва заметный запах моря. Длинная чёрная труба вдоль стены вывела Вианта к самому потолку, где чуть светлым пятном замаячил выход наружу.

Что такое не везёт и как с этим бороться? Виант тихо засопел от злости и обиды. Чёрная труба привела к долгожданной поверхности. Через округлую дыру в сетке маленького окошка светят яркие огни портовых кранов. Но! У выхода замерла огромная чёрная крыса. Вытянутая морда сплошь располосована белыми нитками шрамов. Местный альфа-самец грозно оскалил маленькие, но очень острые клыки.

В двух метрах от долгожданного выхода наружу Виант остановился. Не иначе папаша жутко недоволен: какой-то пришлый хрен с далёкого севера отверг его любимую дочь. Наябедничала, зараза такая. Ну а если серьёзно, то, похоже, Виант вторгся на территорию крысиного клана. Этому идиоту альфа-самцу ни за что не объяснить, что Вианту всего и нужно просто выбраться из подвала. Время выходит! Через пару минут истечёт даже теоретическая возможность добраться до сорок седьмого причала и с гордым видом, прямо на задних лапах, взойти по опущенному трапу на борт «Интарии».

Не объяснить и не обойти. Виант склонил голову на бок. Может, полезть в драку? Нет, альфа-самец не настолько глуп, как кажется. Его позиция что для обороны, что для атаки гораздо лучше. Уж лучше рискнуть и попытаться выбраться на поверхность по бетонной лестнице для людей, нежели ринуться в атаку и сыграть с двухметровой высоты мордой о твёрдый пол. Виант рассеянно оглянулся по сторонам. Как на грех, под рукой ничего нет. Ну совершенно ничего. Бросаться в рукопашную не имеет смысла. Вообще не имеет.

Да чтоб тебя! Виант мысленно пожелал альфа-самцу стать импотентом и развернулся. Выживание прежде всего. Раны и прочие увечья подлый компьютер инопланетян перенесёт в реальность, на реальной тело. Перспектива пригласить Ингу Вейсман на рюмку чая и любоваться бретельками её чёрного лифчика одним глазом как-то не вдохновляет. Альфа-самец возле выхода наружу кажется очень серьёзным бойцом. Многочисленные шрамы по всей морде яркое тому доказательство. Такого на кривой козе не объедешь.

Отпущенный судьбой местный час благополучно истёк. Во внутреннем интерфейсе игры Виант лично убедился, как в правом нижнем углу цифра системных часов мигнула и сменилась с двойки на тройку. «Интария» благополучно забрала швартовые и отчалила в Лаодан без него. Аминь.

Начало четвёртого часа, раннее утро, с поисками пора завязывать. Жаль, другого свободного выхода наружу найти так и не удалось. Подвал управления портом как крысиная кормовая база очень скуден. Если Виант задержится здесь хотя бы на неделю, то в закутке дежурных механиков очень быстро появятся механические мышеловки и кучки крысиного яда по углам. Ещё раньше молодой рабочий по имени Диус не просто заткнёт старой тряпкой дыру под самодельной раковиной, а старательно замажет её цементом. Вот по этим печальным причинам у крысиного племени и нет нужды в большом количестве выходов наружу. Может, альфа-самец уже ушёл? А может и нет. Для надёжности не помешает хоть чем-нибудь вооружиться.

«Крысиный проспект», связки контрольных кабелей на металлических полках под самым потолком, привёл к дыре в мастерскую. Электромонтёров, кажется. Виант просунул нос в дыру. Главное, что в этом помещении нашлась пара верстаков и стенд с инструментами. Хороший болт на двадцать оружие грозное, только всё равно не подойдёт — тяжело таскать. Тогда, в подвале общепита в городе Сумоан, нужный болт в буквальном смысле в самый нужный момент нашёлся под ногами. Теперь же нет никакого желания тащить нечто подобное с собой по извилистому серпантину крысиный троп. Лучше разжиться каким-нибудь инструментом.

Широкий стенд из толстой фанеры густо завешан клешами, молотками, напильниками и прочим инструментом. Прямо по загнутым гвоздикам и деревянным планкам Виант спустился вниз и спрыгнул на верстах. Столешница из какого-то тёмного изолирующего материала сплошь в порезах и капельках расплавленного олова. Рядом с синими тисками опрокинут набок электродвигатель без боковых крышек. Медные обмотки тонкими петлями торчат наружу. О-о-о! А это то, что нужно. В два прыжка Виант подскочил к низенькому самодельному ящичку из оцинковки. Поверх груды разномастных винтиков и болтиков лежит маленький самодельный ножичек.

Самоделка очень похожа на воровскую заточку. Особо крутые заключённые очень любят обзаводиться колющими и режущими предметами. И ведь не лень, бывает, неделю, а то и месяц, убить на заточку лезвия о бетонный блок за углом барака. Ножичек местных электромонтёров сделан из обломка пилки по металлу. Над закруглённым лезвием видны мелкие чуть неровные зубчики, а на конце рукоятки маленькая круглая дырочка. Местный рабочий явно заточил ножичек на наждачном станке минут за пять. Передними лапами Виант пощупал тонкое лезвие. О-го-го! Да оно и в самом деле острое. Причём закруглённый кончик на проверку оказался не таким уж и тупым. Виант подхватил ножичек и взмахнул им пару раз. Лёгкий — это самое главное.

Самодельный ножичек сойдёт за китайский гигантский меч. Им можно даже фехтовать. Правда, Виант переступил с лапы на лапу, заносит немного. Как жаль, что в комплект не входят ни ножны, ни ремни для переноски. О том, чтобы тащить «меч» с собой, не может быть и речи. Крыса передвигается на четырёх лапах, на двух задних он далеко не уйдёт. Виант осторожно опустил ножичек на стол. Впрочем, выход есть.

Как и у всяких электромонтёров, на верстаке валяются маленькие мотки проводов в тонкой пластиковой изоляции. Виант связал некое подобие ремня через плечо. Получилось похабно, зато, по крайней мере, у него будут свободны все четыре лапы. При необходимости «меч» можно будет легко отцепить. Правда, лезвие будет волочиться по земле.

Виант накинул петлю из проволоки через голову на плечо. Как и было задумано, все четыре лапы свободны. Вот теперь с чересчур борзым альфа-самцом можно поговорить на равных. Сложнее было забраться по стенду прямо по инструментам обратно на «крысиный проспект», на связки контрольных кабелей под потолком в коридоре.

Закон подлости во всей красе: выход на поверхность свободен. Борзым альфа-самца по близости даже не пахнет. Ну да, Виант машинально поправил тонкую проволоку на плече. Сквозь круглую дыру в сетке маленького окошка пробивается рассвет. Тьма уже отступила за горизонт. На небосклоне вот-вот покажется великолепная Таяна.

«Гигантский меч» едва не зацепился за тонкие стальные проволоки, Виант осторожно выбрался наружу. Теперь понятно, почему именно здесь ему посчастливилось нарваться на альфа-самца. Вдоль стены кривой шеренгой выстроены тёмно-зелёные мусорные контейнеры на чёрных колёсиках. Это же самая настоящая кормовая база местного крысиного клана со всеми удобствами. То ли все без исключения контейнеры прохудились от старости, то ли местные крысы постарались, однако в каждом из них видна дыра, а то и не одна.

Над головой хорошо знакомый шум «неправильных» вентиляционных труб. Виант потянул носом. Но нет, это не те странные кондиционеры, что изрыгают до жути холодный воздух. Из вентиляционных труб доносится обворожительный запах то ли столовой, то ли самого настоящего ресторана. Это что-то вроде варёного мяса и риса с красным перцем.

Недалеко из-за угла выступает край зелёной клумбы с кустами и низенькими декоративными пальмами. В той стороне, поди, находится «жилой дом» местного крысиного клана, многочисленные подземные норы и переходы со всеми удобствами. Тёплая чуть влажная земля гораздо приятней холодного и пыльного бетона.

Местного альфа-самца не видно, и слава богу. Виант осторожно подпихнул «меч» за чёрное колесо ближайшего мусорного бака. Ходить и бегать без тяжести на правом боку гораздо приятней и быстрей. Перебежками и перекатами Виант быстро переметнулся под защиту куста с маленькими зелёными листочками.

Вообще-то главная цель достигнута – выход на поверхность найден. С чистой совестью можно смело убраться обратно в кладовку с бытовой химией недалеко от закутка дежурных механиков. Но любопытство страшная вещь. Лишь с газона перед центром управления портом наконец-то удалось рассмотреть само здание. Виант приподнялся на задних лапах.

Да-а-а… Виант сдвинул в сторону веточку с маленькими зелёными листочками. Центр управления портом Чундила это не банальная бетонная коробка в три этажа, хотя по большей части он именно такой. Здание напоминает согнутый под тупым углом прямоугольник. В центре парадный вход с фигурным высоким козырьком. Наверняка именно к нему выходит та бетонная лестница из подвала. Что самое удивительное, в центр управления заходит и выходит гораздо меньше людей.

В центре здания на манер башни возвышаются ещё два этажа. Или один очень высокий этаж. «Башня» сплошь покрыты стеклом на манер зеркальных небоскрёбов. Хвост на отсечение – диспетчерский центр находится именно там. Внешнее стекло, скорей всего, и есть то самое огромное панорамное окно в главном зале.

Ладно, пора на боковую. Из-под чёрного колеса мусорного бака Виант вытащил импровизированный меч, петля из проволоки легла на правое плечо. Как подсказывает интуиция, закон подлости может ещё разок сыграть с ним злую шутку. Середина третьего часа, утро в разгаре. Ночная смена вот-вот закончится, на улицу и в коридоры центра управления высыплет куча народу. Скоро начнётся новый рабочий день.

Тащить «меч» в убежище далеко, трудно да и совершенно ни к чему. На первом же перекрёстке «крысиного проспекта» Виант старательно заныкал самодельный ножичек между связками контрольных кабелей. Многочасовые блуждания по подвалу центра управления не прошли даром, кратчайшим путём Виант добрался до знакомой мастерской дежурных механиков. Конечно, можно было бы найти убежище и поближе к выходу, только в его жизни и так мало постоянного. Так пусть хотя бы временное убежище в центре управления портом будет одним и тем же, сколько бы дней и ночей не довелось бы Вианту здесь провести.

Ночка выдалась нервной и богатой на беготню. Подъём на пятый этаж по вертикальной трубе и прослушка диспетчера под столом сожрали массу сил. Виант нервно сглотнул, жрать хочется как из пушки. А там, понимаешь, под диваном, за дальней ножкой, его ожидает треть домашнего сэндвича с жаренной котлеткой, сыром и листиком салата.

В закутке дежурных механиков никого нет, хотя рядом за тонкой перегородкой визжит напильник и стучит молоток. Любопытство – страшная вещь, Виант пробежался по «крысиному проспекту» чуть дальше и сунул нос в следующую дыру. Мастерская, самая обычная мастерская. Точно такие же массивные верстаки с тисками как и во всех прочих мастерских в подвале центра управления. Разве что в воздухе витает запах смазки.

На полу валяется пара наполовину разобранных вентилей. Или не вентилей. В общем, каких-то механизмов с большими колёсами для рук. Незнакомый рабочий в синей спецовка сосредоточенно шаркает широким напильником по зажатому в тисках то ли болту, то ли штырю. Другой рабочий на соседнем верстаке методично лупит молотком по зубилу. Виант выскользнул обратно в коридор на «крысиный проспект». Пока рабочие сосредоточенно шуршат и долбят, людей можно не опасаться.

Хорошо знакомый путь через полку для шляп и вешалку. Виант мягко спрыгнул на пол в закутке для отдыха. Голова кружится от приятного предвкушения. Виант закатил глаза. Сэндвич! Я иду к тебе! В один момент рот наполнился слюной.

Что за чёрт? Перед низеньким столиком Виант резко затормозил. В полумраке под диваном угадывается знакомый силуэт. Женщина. То есть, та самая молодая самка сосредоточенно грызёт один из «бич-пакетов». Из надорванной ярко-жёлтой упаковки проглядывает надкушенный брусок сухой лапши. Самка то и дело слизывает с пола закруглённые жёлтые кусочки.

Дыхание спёрло, а сердце в ужасе замерло. Не дай бог! Виант стрелой пролетел мимо самки. Под диваном, в самом дальнем углу… Ах ты зараза такая! Рядом с квадратной ножкой валяется растерзанная и разодранная упаковочная плёнка. От огромного куска домашнего сэндвича осталась груда крошек.

Мечта о сытном и вкусном завтраке рассыпалась серым прахом. Виант медленно развернулся. Молодая самка как ни в чём не бывало продолжает методично уплетать сухую лапшу. Рядом валяется второй «бич-пакет». На ярко-жёлтой упаковке, как раз на символе петушка, остались круглые дырки от её клыков.

Виант задышал медленно и глубоко. Эта, эта стерва сожрала самый вкусный, самый желанный кусок сэндвича. Почти свежего домашнего сэндвича. С жаренной котлеткой, ломтиком сыра и листом салата. Не побрезговала даже луком. Ум за разум. Будто и этого мало, эта тварь продолжала демонстративно жевать «бич-пакет». В голове Виант разверзлась чёрная бездна.

К чёрту такую «жену»! Раз не понимает по-хорошему! Из приоткрытой пасти само по себе вылетело злое шипение. Молодая самка тут же перестала жевать и насторожилась. Получи! Зараза! Виант метнулся к крысе, острые клыки впились в её загривок.

Молодая самка взвизгнула от ужаса и резко дёрнула в сторону. Виант свалился на бок, но тут же вскочил на все четыре лапы. Получи! Тварь!

Рывок вперёд! В голове пульсирует одно желание – догнать и порвать в клочья. Как Тузик грелку! Но клыки лишь бессильно перегрызли пустоту. Самка что есть сил дёрнула из-под дивана прочь. На прощанье лысый хвост стеганул Виант по морде. Крыса метнулась через закуток и проскочила через приоткрытую дверь в мастерскую. Через пол протянулась редкая цепочка капелек крови.

Враг позорно удрал, инстинкт самосохранения очень вовремя «нажал на тормоза». Виант всё равно врезался мордой в тонкую ножку столика перед диваном. Не иначе эта стерва проследила за ним, нашла заныканный сэндвич и съела. Тяжёлый вздох с шумом вылетел через ноздри, Виант нырнул обратно под диван. А он сам хотел съесть этот сэндвич. Но! Съеденного не вернёшь. Чтоб ей хвост отдавили!

От разорванной и растерзанной упаковочной плёнки до сих пор пахнет жаренной котлеткой и сыром. Виант лизнул прозрачный лоскуток, на языке остался вкус лука и жира. В первую очередь нужно замести следы. Виант старательно собрал и затолкал за ножку комок из растерзанной упаковочной плёнки.

Из еды осталось полтора «бич-пакета». Ещё целый пакет Виант аккуратно затолкал за другую ножку дивана. А второй, как бы не было обидно и противно, придётся доесть. На вкус сухая лапша быстрого приготовления ещё та гадость, как газетная бумага. Вот если бы её залить кипятком, добавить маслица и специй… А так, Виант с трудом проглотил пережёванные прутики лапши.

Еда — это топливо. Как бы не было противно, Виант планомерно, кусок за куском, затолкал в себя остатки «бич-пакета». Желудок от удивления развёл руками, но нехотя согласился считать сухую лапшу быстрого приготовления за завтрак, причём плотный завтрак. Попить бы ещё, Виант смахнул с морды жёлтые крошки. От сухой лапши язык встал колом поперёк горла, но не судьба.

Шаги и шелест открываемой двери, в закуток вошёл один из рабочих в синей спецовке. Ну это форменное издевательство! Человек остановился возле самодельной раковины и повернул ручку крана. Шум льющейся воды вызвал острый приступ жажды, Винт с трудом сглотнул. Опять осталось только ждать и надеяться, причём очень долго. Входная дверь распахнулась вновь, в закуток вошли сразу двое рабочих.

Злой, едва сытый, с наждачной бумагой в горле Виант пробрался в кладовку с картонными коробками и запахом бытовой химии. Это жизнь во всех её проявлениях. Виант без сил бухнулся на пол возле стены. Может быть следующей ночью ему повезёт. А пока нужно, очень нужно, хотя бы попытаться уснуть. Только, вопреки самым дурным предчувствиям, крепкий сон сморил Вианта, едва тело успокоилось в горизонтальном положении.

Глава 24. Драка не по-крысиному

Крысиная ночь прошла спокойно. Опыт, всё опыт проклятый. Опыт походной жизни и систематические лишения помогли Вианту великолепно выспаться даже с наждачной бумагой в горле. На этот раз его никто не гладил и не щипал ни за хвост, ни за лапы. Наверно, несостоявшаяся «жена» так и не простила шрам на холке и вернулась к папе, обратно в крысиный клан. Тем лучше.

Бог есть и он помогает творениям своим. В закутке дежурных механиков царит тишина. Чья-то заботливая рука не поленилась выключить свет. Впрочем, тем лучше. И не важно, что внешний мир в один момент окрасился в чёрно-белые цвета ночного зрения.

Вода, вода, благословленная вода! Виант одним махом сиганул в самодельную раковину. Чуть тёплая струя прозрачной воды наконец-то смочила многострадальное горло. Виант напился от души, заодно и помылся. На полный желудок живительной влаги сухой «бич-пакет» уже не кажется противным картоном. В начале десятого часа, то есть поздно вечером, Виант добрался до стола диспетчера в центре управления морским портом.

Виант осторожно высунул нос из дырки в полу под столом диспетчера. Интересно, это тот же человек, или другой? Бог его знает. В двадцати сантиметрах от кончика носа возвышаются мужские волосатые ноги в чёрных носках и шафрановых сандалиях. Хотя, Виант понюхал воздух, носки не воняют. С другой стороны, ночная смена только началась. Тропическая ночь обещает быть пасмурной, тёплой и очень влажной.

Два местных часа, почти половину ночи, диспетчер нёс околесицу о каких-то кранах, буксирах, то и дело ругался с каким-то Упагом. Два местных часа, почти половину ночи, человек принимал и отправлял контейнеровозы с самыми экзотическими названиями во все концы Ксинэи, на все материки, через все без исключения моря и океаны. Во все земли, кроме одного единственного материка — Биоры.

Скука хуже голода и жажды. Да сколько же можно, Виант устало стукнулся лбом о стальную плитку пола. Господи, помоги. Ещё удар. Боль в голове помогла унять шальные мысли. Виант потёр лоб передней лапой. Может, пока не поздно, прошерстить подвал на предмет еды? Четвертинки «бич-пакета» явно не хватит для полноценного ужина. Да и сухая лапша на вкус не намного слаще картона.

— «Гангала»… Ослябия.

Два ключевых слова словно яркие вспышки в ночном небе, Виант резко поднял голову. Или послышалось? А ну, повтори.

— Повторяю, — тут же послушно произнёс диспетчер, — «Гангала», причал номер двадцать восемь, через два часа должна отправиться в Биору. Ну чего тут непонятного? – стул под диспетчером пронзительно скрипнул. – Да, погрузка ещё не закончена. Да, кран. Ремонтники уже выехали. И пусть уважаемый Инес не надеется – судно отойдёт от причала точно по расписанию.

Великолепно! Виант кубарем скатился по связке контрольных кабелей. Левый локоть больно ударился о бетонный пол, а затылок о металлическую перекладину. Но это всё пустяки, Виант поднялся на лапы. «Гангала», двадцать восьмой причал, да ещё в Ослябию – идеальный маршрут на материк Биора. Ох, не опоздать бы.

Два местных часа, это, Виант скосила глаза, примерно пять нормальных часов. Времени, вроде как, много, а, может быть, и мало. Так, где же она? Виант развернул внутренний интерфейс игры. Вот «фотография» интерактивной схемы порта. Причал №28. Это, это, Виант в пару кликов увеличил масштаб «фотографии». Это на запад от центра управления портом. Времени должно хватить, но и тормозить не стоит. На судно ещё нужно попасть. Виант напряг глаза, внутренний интерфейс игры тут же свернулся.

В подвале центра управления портом Виант провёл чуть более двух суток — прорва времени, чтобы в общих чертах изучить лабиринт коридоров. Не нужно даже сверяться с картой. Вот где как никогда пригодился навык компьютерных игр. В своё время Виант убил массу часов за всякими шутерами от первого лица и нехотя научился запоминать дорогу даже в самых мрачных и запутанных локациях. Как ни как, а это базовый навык профессионального геймера.

Виант перевёл дух. В следующем помещении крысиный выход наружу. Только закон подлости на то и закон подлости, что выскакивает из-за угла в самый неподходящий момент. На перекрёстке «крысиных проспектов», из-под связки контрольных кабелей, Виант вытащил «меч». Держать в передних лапах самодельный ножичек из пилки по металлу очень неудобно, да и перспектива «честной схватки на мосту», то есть драка на чёрной трубе, не вдохновляет.

Последняя дыра в стене, самодельный «меч» очень неловко шаркнул по бетону. Не, ну он издевается! Виант остановился перед чёрной трубой. В округлой дыре в сетке маленького подвального окошка застыл старый знакомый, местный альфа-самец. Вся морда в шрамах, глаза маленькие и очень злые. Понимает, скотина, насколько хороша его позиции. Сам ни за что не уйдёт.

Делать нечего. Через голову Виант стащил петлю из проволоки. Самодельный нож замер в передних лапах на манер копья. Главное, не вести себя как крыса. Если зашипеть и обнажить клыки, то местный бугор всё прекрасно поймёт и с превеликим удовольствием полезет в драку. А вот если действовать не по-крысиному, то…

Чёрная пластиковая труба как никогда кажется скользкой, а двухметровая высота самой настоящей бездной. Вот до альфа-самца осталось метра полтора-два. Виант молча поднялся на задние лапы. Теперь самое трудное. Ну, Виант перевёл дух, была не была!

Глаза в кучу, самодельный нож перед собой остриём вперёд. Сперва медленно, но с каждым шагом разгоняясь всё больше и больше, Виант пошёл, побежал, попёр вперёд и только вперёд. Коготки на задних лапах с тихим скрипом впиваются в чёрную пластиковую трубу. В голове торопливо-медленно разгорается холодная ярость. Если потребуется, то Виант и в самом деле с разгона пырнёт альфа-самца самодельным ножичком, насадит его на импровизированное копьё как курицу на шампур. Только так! Шутки кончились.

Сработало! Виант улыбнулся во всю крысиную пасть. Глаза альфа-самца вылупились от удивления. Ничего подобного он не ожидал. Грозное шипение, острые клыки — это да. Но только не лихой кавалерийский наскок с «копьём» наперевес.

Последние десятки сантиметров. Ещё немного! Ещё чуть-чуть!

Если крыса видит что-то непонятное, что не укладывается в её знания и опыт, то она предпочтёт отступить, убежать, не связываться. Вот и местный альфа-самец попятился назад. Крысиный разум в ужасе мечется по закоулкам памяти и судорожно пытается понять, что же делать. «Копьё» и кавалерийский наскок в полной тишине с громким треском разорвали шаблон в голове местного альфа-самца.

До противника с десяток сантиметров.

Получай! Виант на излёте подался всем телом вперёд! Задние лапы что есть сил оттолкнулись от чёрной трубы, а передние толкнули самодельный ножичек ещё дальше. Острый кончик полетел точно в морду местного бугра.

Альфа-самец не сдюжил. Невероятным кульбитом крыс отскочил назад и судорожно вылетел на улицу. Путь свободен!

А, чёрт!!! В самый неподходящий момент правая задняя лапа соскользнула с трубы. На миг душа вылетела из тела, но тут же вернулась обратно. Виант ввалился в округлую дыру в сетке. По инерции тяжёлый «меч» потащил дальше. Виант смачно плюхнулся всем телом на живот. Задняя правая лапа пребольно стукнулась о край стены.

Ну хоть не упал, не рухнул в двухметровую пропасть. Виант подтянул лапы под себя. Пусть живот отдаёт болью, а задняя правая лапа пылает огнём, зато стратегическая позиция на узком подоконнике успешно захвачена. Только праздновать победу ещё рано.

Самодельный ножик отлетел на десяток сантиметров вперёд, округлый кончик ткнулся в пыльный асфальт. Виант рывком поднялся на все четыре лапы. Пора убираться отсюда. Да что же это такое!

Громкое шипение, из-под ближайшего мусорного бака выскочил местный альфа-самец. Не иначе ему удалось справиться и с удивлением, и с растерянностью. Проклятье! Виант судорожно двинулся вперёд. Теперь местный альфа-самец узнал привычного противника на четырёх лапах, с которым можно и нужно разобраться привычным образом.

Виант судорожно оглянулся по сторонам. Проклятье! Не удрать, альфа-самец рядом совсем. Раз совершил одну ошибку, то не стоит усугублять её другой. Если сейчас рвануть сломя голову, то местный альфа-самец сто пудов тут же вцепится в загривок. А выиграть у бывалого воина драку в партере, то есть в горизонтальной плоскости, кусая и толкая друг друга всеми четырьмя лапами, не стоит и мечтать.

Не вести себя как крыса! Не вести себя как крыса! Спасительная мысль стрельнула в голову. Передние лапы тут же подхватили с земли импровизированный меч. Виант поднялся на задние лапы - но альфа-самец уже бросился в атаку.

Прыгать, уклоняться поздно. Виант чуть присел, передние лапы развернули самодельный ножичек остриём на встречу альфа-самцу.

Удар в грудь опрокинул Вианта на спину. По ушам ударил бешенный визг. Сейчас вцепится в горло! Судорожный пинок задними лапами. Альфа-самец кубарем перелетел через Вианта. Серая тушка смачно шмякнулась о сетку подвального окошка.

Ну, держись! Виант вскочил на задние лапы, передние вновь подняли самодельный ножичек на манер копья. Злость ударила в голову. Добить! Добить гада!

Мысли вон, разум забился в левую пятку. Из распахнутой пасти вылетел грозный писк. Виант словно рыцарь рванул в атаку. Но местный альфа-самец ловко перевернулся на лапы и в самый последний момент сиганул в строну. Самодельный ножичек с разгона ткнулся в сетку подвального окошка.

Врёшь! Не уйдёшь! Виант резко развернулся всем телом. С кончика самодельного ножичка слетела капля крови. Ну, держись! Только… Воевать больше не с кем. Местный альфа-самец благополучно удрал, спрятался. На пыльном асфальте перед зданием центра управления портом протянулась кровавая цепочка.

Кровь? Чья? Виант быстро оглядел себя. Нет, не его. Тогда чья?

Весёлый писк рядом совсем, Виант развернулся, импровизированный меч описал большую дугу. Зарублю! Только кого? Никто и не думает на него нападать.

У мусорного бака сидит с десяток женщин. Господи! Виант опустил «меч», остриё упёрлось в асфальт. Какие ещё женщины – крысы, то есть самки. Ну да, гарем прежнего альфа-самца весело приветствует победителя и нового альфа-самца.

Бред наяву. Прямо на задних лапах Виант двинулся вдоль мусорных баков прочь от дыры в оконной сетке. Заострённый носик «меча» по-прежнему запачкан кровью. Впрочем, теперь понятно, что произошло: старый альфа-самец как обычно попёр в лобовую атаку. Всё, что Виант успел сделать, так это выставить перед собой самодельный ножичек. И этого оказалось вполне достаточно: старый боевой крыс напоролся на «меч» словно на копьё. Судя по весьма длинным кровавым каплям, досталось ему изрядно.

Тем лучше. Виант отшвырнул импровизированный меч в сторону, самодельный ножичек глухо брякнулся об асфальт. Теперь пора уносить лапы. В спину ударил разочарованный щебет брошенного гарема. Ничего страшного, Виант нырнул под очередной мусорный бак, недолго им вдовами ходить. Не пройдёт и дня, как у них появится либо новый альфа-самец, либо вернётся прежний. Если, конечно, он не истечёт кровью где-нибудь в кустах.

Схватка благополучно закончилась, но адреналин всё ещё кипит в крови и отдаётся стуком в висках. Лапы словно заводные пружины легко отталкивают тело от асфальта. Встречный ветер шевелит усы, Виант словно наскипидаренный несётся вдоль коротко подстриженных кустов. А вот этого делать как раз не надо.

Виант резко свернул с асфальтированной дорожки и плюхнулся на мягкую траву. Нужно перевести дух. На улице ночь, но не прохладная и звёздная. Небо затянуто серыми тучами, воздух сочится влагой, словно сырая салфетка. Пот стекает с разгорячённого лба тремя ручьями.

Так, и куда его занесло? Виант мысленно развернул виртуальную карту. Так, вот изогнутый прямоугольник здания центра управления портом. Как хорошо, что «туман войны» рассеивается даже там, куда хотя бы раз упал взгляд. Только теперь стало ясно, что он без памяти, на адреналине, выбежал из-за угла здания и пересёк асфальтированную дорожку. В два клика Виант увеличил масштаб карты. Сейчас же он сидит в кустах длинной клумбы, что начинается от парадного входа в центр управления портом и…, Виант молча скривился, и ныряет в «туман войны».

Играть с масштабом бесполезно. На более крупной карте, на которую бы влез весь порт, его путь отобразится тонкой яркой линией подземного кабельного туннеля. Впрочем, всё не так плохо. Если идти вдоль асфальтированной дорожки, то она непременно приведёт к причалам. Ну а дальше свернуть в правую сторону или в западном направлении. Элементарная логика, задачка для первого класса начальной школы.

Элементарная логика не подвела. Через пару сотен метров длинная клумба с аккуратно подстриженными кустами и декоративными пальмами закончилась возле причалов. Без звёзд и местной Луны порт прекрасно освещён. Бесконечный цикл погрузки/разгрузки продолжается не смотря на позднюю ночь.

Виант высунул нос из-под прикрытия самого крайнего куста. Большие машины с морскими контейнерами на грузовых платформах снуют туда-сюда. Точно напротив клумбы причален большой контейнеровоз. Два крана споро загружают ему на борт крупнотоннажные контейнеры. Мощные электродвигатели мерно гудят под нагрузкой. Слева причален ещё один контейнеровоз. На корме и носу суетятся матросы. Живых людей на двух ногах в синих спецовках мало, и слава богу. Плохо другое.

Виант старательно крутил, вертел головой во все стороны, но так и не заметил никаких номеров возле причалов. Контейнеровозы самых разных размеров просто стоят у бетонной кромки длинной шеренгой носами строго на восток. И как понять, где какой причал? Хотя…

Если верить интерактивной схеме порта, то первые десять причалов должны быть в одну линию почти параллельно зданию центра управления. Тогда на западе, Виант повернул голову. Точно! На западе под едва заметным углом начинается нужная группа причалов от двадцать третьего до тридцатого. Искомый двадцать восьмой причал должен быть ближе к дальнему концу. Впрочем, самый надёжный ориентир — названия судов. У каждого контейнеровоза на носу, как раз над массивными лапами якорей, большими буквами выведено название. Хвала электронному рабочему столу уважаемой Сабян, учительницы начальных классов, читать Виант умеет.

Чёрная крыса на тёмной асфальте и на не менее светлом бетоне – не самая приметная цель. Но сердце всё равно каждый раз испуганно ёкает и замирает, когда рядом, на расстоянии не меньше десяти метров, показывается человек. Словно партизан по минному полю Виант пробирается под яркими портовыми фонарями вдоль причалов. Ещё никогда прогулка по поверхности не казалась такой длинной и такой опасной. Единственное утешение — на улице глухая ночь, людей мало, только те, кому по контракту с портом полагается работать.

Глава 25. Все видели?

Наконец-то! Передними лапами Виант потёр глаза. От радости хочется плакать. На носу очередного судна показалась вожделенная надпись: «Гангала». Это тот самый контейнеровоз, что очень скоро уйдёт в Ослябию. Это его билет на материк Биора.

Контейнеровоз «Гангала» относительно небольшое судно. Назвать его суперконтейнеровозом точно нельзя. Разноцветные контейнеры громоздятся на её верхней палубе максимум в шесть рядов и высотой не больше трёх-четырёх контейнеров.

Портовый кран с вереницей ярких фонарей на верхней ферме споро загружает на «Гангалу» морские контейнеры. Причём не в трюм, а на кормовую палубу за надстройкой. Человек в красной накидке и в белой каске руководит погрузкой. Под его руками грузовики с пустыми грузовыми платформами только так выкатываются из-под портового крана.

Виант притаился за стальным колесом под опорой крана. Хреново дело. Если контейнеры ставят прямо на палубу, значит погрузка и в самом деле вот-вот закончится. Ну а ему осталось самое простое — пробраться на борт судна.

Взгляд вправо. Вроде, никого нет. Виант напрягся. Грузовик с морским контейнером на платформе с урчанием тронулся с места, но почти сразу остановился. Пора! Виант чёрной тенью перескочил через дорогу.

О-о-о! Это очень кстати! Причал заканчивается выемкой, своеобразной маленькой ступенькой. Бетонные грани изгрызены волнами и дождями. Виант притаился на ступеньке, с его крысиным ростом ни один человек просто так его не заметит.

Море так близко, так рядом. Виант склонил голову. Внизу, в метрах пяти, плещется зелёная вода Шинарского океана. Маленькие волны лениво лижут огромные упругие отбойники из очень плотной резины. Ну да, Виант улыбнулся, когда морские буксиры прижимают судно к причалу, отбойники принимают на себя главный удар. Тёмно-зелёная бахрома морских водорослей на чёрной резине мерно колышется в такт ленивым волнам.

Ирония судьбы: в реальности Виант никогда не бывал на морском берегу. Ему так и не довелось хотя бы раз умять голыми пятками золотистый песок на пляже или пройтись по пристани. Ни разу. А здесь и сейчас в образе крысы он любуется виртуальным океаном и вдыхает почти настоящий морской воздух с запахами соли и йода. Ладно, пора.

Под прикрытием своеобразной ступеньки Виант быстро добрался до кнехта. Две толстые стальные трубы крепко-накрепко вделаны в бетонный причал. Гораздо менее толстый поперечный брусок не даёт массивному стальному канату соскользнуть с кнехта. А вот и крысиный трап, Виант самодовольно улыбнулся.

Маленькие коготки легко цепляются за тёмные стальные нитки. Над головой нависает нос контейнеровоза. Огромная надпись «Гангала» словно плакат «Добро пожаловать». Сравнение с трапом более чем верное: рядом с крысой стальной канат похож на подвесной мостик. Для полного счастья не хватает леерного ограждения.

Толстый стальной канат немного блестит от смазки. В реальности подъём по нему на десятиметровую высоту вызвал бы в душе бурю эмоций. Это же был бы самый настоящий экстрим. Вряд ли бы ему удалось дойти хотя бы до середины. Но то в реальности. В «Другой реальности» всё по-другому.

Как крыса за семь с лишним месяцев в игре Виант накопил колоссальный опыт торопливого бега по всяким разным трубам и кабелям. Главное, не смотреть вниз. А то, чего доброго, можно застыть на месте и вцепиться от страха в канат мёртвой хваткой.

Чёрный борт контейнеровоза рядом совсем. Ещё немного и через швартовый клюз, дырку в фальшборте, он выпрыгнет прямо на палубу. Что за хрень?! Виант резко затормозил.

До вожделенного борта «Гангалы» осталось каких-то жалких полметра. Но не пройти. Огромный чёрный диск почти сливается с чёрным бортом контейнеровоза. Вот почему его не видно с берега.

Виант приподнялся на задних лапах. Нет, не получится. Даже если он вытянется в полный рост, то передние лапы всё равно не смогут зацепиться за верхний край диска. Может, прыгнуть? Виант прижал передние лапы к гладкому боку, диск без малейших усилий провернулся. Опасно. Виант сел на задницу. Прыгать опасно. Малейший перекос и диск просто скинет его с десятиметровой высоты в зелёные воды Шинарского океана. Словно предупреждая не глупить, диск неторопливо завращался против часовой стрелки. Не иначе на той стороне стоит какая-нибудь гребёнка. Ветер вдоль борта вращает диск и сводит на нет и без того призрачные шансы перебраться через него.

Злость и ярость рванули в душе огненной петардой. Правая передняя лапа что есть сил долбанула диск. В ответ чёрный диск чуть заметно завибрировал. Виант потёр ушибленную лапу. Ну да, крысиный трап легко и с гарантией перекрыт простейшим приспособлением. По причальным концам крысы испокон веков пробирались на морские суда и корабли. Самый обычный железный диск давно стал самым простым и надёжным приспособлением помещать этому. За века так и не потребовалось модернизировать его, ставить какую-нибудь электронику, сенсоры, датчики. Голимая механика и ничего больше.

Можно до посинения колотить лапами этот поганый диск, только путь на борт «Гангалы» так и не откроется. Виант развернулся. Злость пылает в груди и требует хоть какого-то выхода.

— Чтоб тебя! — Виант от души лягнул проклятый диск задней лапой.

Как бы не хотелось, но придётся вернуться на берег не солоно хлебавши и искать другой путь. Может, и в самом деле попробовать подняться на борт по трапу для людей? Со стального каната Виант перебрался на кнехт и спрыгнул на землю. Ни одна крыса в здравом уме и твёрдой памяти на такой подвиг, ну или на такую глупость, не решится. Но он же не обычная крыса. Как человек он прекрасно знает, что сейчас ночь и людей должно быть мало. Даже больше — раннее утро, когда как из пушки хочется спать, а глаза не замечают ничего дальше носа. Сейчас работают только те, кому по должности полагается работать, кто не может покемарить в каком-нибудь тихом углу.

Импровизированная ступенька, которой заканчивается бетонный причал, словно бруствер окопа в полный крысиной рост. Да, нехорошие ассоциации, однако. Виант торопливо засеменил по изъеденной волнами и дождями бетонной кромке. Внизу тихо плещется вода, а над головой мощными движками гудит портовый кран. Грузовые машины словно горошины от стены лихо отскакивают от его основания с пустыми платформами.

Трап, обычная стальная лесенка с тонкими перилами, переброшен на берег. Виант приподнялся на задних лапах. Великолепно! Никого нет. Если верить фильмам и книгам, то у трапа должен дежурить матрос, чаще всего самый молодой или юнга. Так оно или нет — бог его знает. Может быть от того, что сейчас очень раннее утро и очень душная тропическая ночь, у причала никого не видно.

Тропа людей – ужас какой. Виант запрыгнул на первую ступеньку. Вход на «Гангалу» зияет впереди большим чёрным люком в борту контейнеровоза. Не дай бог нелёгкая понесёт человека по трапу на судно или с него. Виант запрыгнул на очередную ступеньку. Внизу, через узкие щели, метрах в восьми зелёные волны лениво лижут резиновые отбойники. Придётся сигать прямо в воду. На восточном горизонте всё ярче и ярче разгорается светлая полоса. Таяна, местная звезда, вот-вот покажется на небосклоне. Серые тучки, словно предчувствуя её появление, тают буквально на глазах.

Что такое не везёт и как с этим бороться? На самой последней ступеньке Виант пискнул от злости и разочарования. Да, широкий люк в борту контейнеровоза, к которому прислонён трап, и в самом деле распахнут настежь. Прямоугольная дверь с закруглёнными углами поднята гидравлическими упорами почти вертикально. Другое дело, что за ней нашёлся небольшой тамбур. В лучших традициях закона подлости вторая дверь с закруглёнными углами наглухо запечатана. Слева на стене красными огоньками светит какое-то устройство, то ли аппарат для считывания пластиковых пропусков, то ли сразу отпечатков пальцев и сетчатки левого глаза. Виант подошёл ближе. Глухо как в танке: ни щели, ни дырки. Между косяком и стальной дверью выпирает пятимиллиметровый слой резины. Герметично, с гарантией.

Так-то оно до отхода «Гангалы» осталось чуть-чуть совсем. Кто-нибудь обязательно откроет дверь. Если повезёт, то получится проскользнуть между ногами какого-нибудь сонного моряка и затеряться в глубинах контейнеровоза. А что дальше? Виант прикоснулся к слою плотной резины под дверью. А дальше, к гадалке не ходи, начнётся охота на особо наглую крысу. Господи, не приведи.

Словно тигр в клетке, Виант заметался в маленьком тамбуре. Что же делать? Пока ясно одно – этот путь закрыт, заперт, заблокирован. Он даже более опасен, чем диск поперёк причального каната. Там, если не повезёт, просто сыграешь с десятиметровой высоты в воду. Здесь же можно получить ботинком по башке. Перезагрузки или второй жизни не будет. Точно не будет! Тогда, Виант глянул на берег, остался один единственный путь.

Погрузка крупнотоннажных контейнеров на судно продолжается в весьма бойком темпе. Раннее утро, даже вечно неугомонные чайки дремлют на причалах и чугунных кнехтах. Однако мужик в красной накидке и в белой каске словно зайчик на особо мощных батарейках продолжает махать руками. Грузовики с пустыми платформами только так отскакивают от него, а грузовая рама лихо уносит на борт «Гангалы» всё новые и новые контейнеры.

О, господи! Виант рванул вперёд со всех лап. Обычно под портовым краном стоит не меньше восьми – десяти грузовых машин. Сейчас же осталось не больше шести. Не иначе это самые последние контейнеры. По крайней мере новых грузовых машин не видно даже на дальнем конце причала.

Словно испуганный конь при виде волка, Виант пронёсся по трапу. Вот ещё один грузовик с рычанием тронулся с места. На его месте мужик в красной накидке и в белой каске тут же остановил следующий.

Плана нет и думать над ним некогда. Придётся импровизировать. Виант качнул головой вправо, влево. Никого нет. Над ухом прожужжал очередной морской контейнер.

Самый последний в очереди грузовик грязно-серого цвета стоит как влитой. В кабине за рулем проглядываются длинные светлые волосы и миловидное лицо. Женщина? Да какая разница! Виант торопливо шмыгнул под грузовик. Не стоит обманываться: у электромобилей холостого хода как такового нет. Ему просто не нужно заводиться и разогреваться. В любой момент он может резко рвануть на полную мощность.

Над головой рявкнул движок, Виант ничком упал на грязный асфальт и прижал уши. Что и получилось – ни рёва дизельного движка, ни треска коробки скоростей. Грузовой автомобиль без всякого предупреждения резко дёрнулся с места. Впрочем, Виант рывком поднялся на лапы, тем лучше.

Как? Как забраться на грузовую платформу? Виант крутанул головой. Задний бампер светит габаритными огнями и большими красными фарами. Это не железнодорожный вагон, стальных лестниц нет и в помине. А как же водитель забирается на грузовую платформу? Ну конечно же! Виант мысленно шлёпнул сам себя по лбу. Через любое колесо.

Широкая автомобильная шина словно лестница. Рисунок протектора словно ступеньки. Виант с разгону сиганул на шину, передние лапы уцепились за резину. Теперь подняться и…

Грузовик резко дёрнул с места. Колесо крутанулось.

— А-а-а!!! — только и успел пискнуть Виант.

Сила инерции подбросила Вианта. Рядом, в опасной близости, мелькнул борт стальной платформы. Невероятным образом Виант изогнулся прямо в воздухе. Передние лапы инстинктивно за что-то зацепились. Тело на излёте пронесло вперёд, Виант кубарем шлёпнулся прямо на грузовую платформу.

Нижняя челюсть ударилась о ребристый настил, живот и лапы отозвались болью. Виант с трудом поднял голову, мир крутанулся перед глазами. Прямо перед носом замаячила стальная балка, основание морского контейнера. Сердце в истерике бьётся о рёбра. На ум пришла фраза из американского псевдоисторического боевика: «Надеюсь все видели мой прыжок? Ибо я отказываюсь это повторять».

Шутка юмора словно чашечка крепкого кофе рано утром, бодрит и поднимает настроение. Виант перевернулся на лапы. Так или иначе он на платформе. Теперь нужно каким-то образом зацепиться за стальной контейнер. Только как?

Паскудство в полной красе: за грязно-серый стальной ящик на шесть, на два и ещё раз два метра никак не зацепиться. Может, залезть в дыру фитингового упора на углу? Виант остановился перед овальным отверстием. Ага, щас! Стальной упор грузовой платформы словно тупой зуб занимает почти весь внутренний объём фитингового упора. На судне, сто пудов, крепёжные упоры ещё толще, ещё надёжней. Тогда получится великолепное блюдо под названием «Крыса давленная в собственном соку».

Грузовик резко дёрнулся с места. Сила инерции опрокинула Вианта на бок и перевернула на спину. Ребристый настил словно тёрка едва не ободрал правый бок. Господи, так и убиться недолго. Рама портового крана с лязгом и грохотом опустилась рядом совсем. Скоро, очень скоро, наступит черёд последнего, самого последнего, контейнера.

Да как же за него зацепиться? Виант поднялся на лапы. Новый рывок грузовика с места едва не сбросил Вианта на землю. О! Да вот же как.

– Вира! – сквозь гул движков портового крана прорезался голос руководителя погрузки.

Морской контейнер не просто большой стальной ящик с ребристыми боками. Главное, у него есть вход. С торца имеются самые настоящие дверцы. На высоте примерно с метр болтается самый настоящий навесной замок. Четыре длинных круглых штыря запирают двойную дверь. Вот! Вот единственное место, где можно хоть как-то зацепиться.

Чундил находится в тропиках, наверняка за день грязно-серый стальной ящик изрядно нагрелся. Но нет, железо совершенно не держит тепло. Виант плюхнулся задом на узкую косую полочку за стальным штырём. Сейчас, ближе к утру, морской контейнер изрядно остыл и едва ли не холодит спину. Словно любимую женщину, всеми четырьмя лапами, Виант обнял гладкий стальной штырь.

Этот контейнер точно последний. Ни один новый грузовик сзади так и не пристроился. И вряд ли это логистический просчёт. Компьютеры либо не ошибаются вовсе, либо ошибаются капитально и конкретно. Короткая пауза помогла перевести дух и собраться с мыслями. Вместе с мыслями пришли сомнения и страх.

Это же, Виант скосил глаза на ребристый настил грузовой платформы, очень опасно. Грузовик резко дёрнулся вперёд, инерция прижала морду Вианта к гладкому штырю.

Может, ну их, другой путь поискать? А какой другой? Виант мысленно одёрнул сам себя. Другого пути нет и не будет. На любом другом контейнеровозе его ждёт точно такой же диск на причальном канате, либо запертая дверь на другом конце трапа. На любой другой контейнеровоз придётся пробираться точно таким же образом.

Грузовик резко тронулся с места.

— Стой!

Виант дёрнулся всем телом, крысиные инстинкты едва не оторвали его от штыря. Это же, Виант повернул голову, руководитель погрузки. Если он так близко, значит…

Лязг и грохот. Контейнер дрогнул всем корпусом. Грузовая рама легла на него сверху. Тут же лязгнули механические захваты.

От ужаса шерсть встала торчком, а уши едва не свернулись в трубочки. Винт стиснул всеми четырьмя лапами гладкий штырь. Либо сейчас, либо никогда!

– Ви-и-ира-а-а! — протяжно гаркнул руководитель погрузки.

Вселенский грохот и конец света. Морской контейнер рывком сорвался с грузовой платформы.

Только не смотреть вниз! Только не смотреть! Куда там. Глаза, назло разуму, сами собой распахнулись.

— О, господи! – Виант пискнул во всё горло.

Грузовая платформа, грузовик и регулировщик в белой каске резко пошли вниз. Следом ухнули сердце и желудок. Как же высоко!

Резкая остановка, контейнер плавно качнулся. И тут же ещё более резкий толчок в бок. Виант не ожидал ничего подобного. Пот под лапами словно машинное масло. Инерция крутанула Вианта вокруг гладкого штыря словно стриптизёрша на шесте. Только никакой эротики, ужас один. Перед глазами остановился грязно-серый торец контейнера, а под задницей разверзлась бездна. Хвост повис словно оборванная верёвка.

Контейнер двинулся в бок, в сторону грузовой палубы на корме контейнеровоза. Лапы что есть сил сжали гладкий штырь, но гравитация, будь она проклята, потянула тело вниз. Так и соскользнуть недолго. Внизу не мягкая гладь Шинарского океана, а либо бетонный причал, либо стальная палуба контейнеровоза. Не дай бог упасть – костей не соберёшь.

Контейнер резко остановился. Виант опять крутанулся вокруг гладкого штыря. Резкая боль обожгла таз, Виант с размаху треснулся задницей о косой порог контейнера. Перед глазами появился великолепный вид на контейнеровоз. Где-то внизу белыми стенами сияет судовая надстройка. Боже! Виант судорожно выдохнул, как же до неё далеко. Какие же в порту высокие краны. Какой же на самом деле гладкий и скользкий штырь.

Портовый кран не умеет и не хочет работать плавно и неторопливо. Резкий толчок и вой движка над головой. Контейнер едва ли не в свободном падении пошел вниз.

– Ма-а-айна-а!!!

До сознания сквозь гул движков пробился человеческий голос. Виант слабо шевельнул плечами. Ну да, кто-то должен принимать контейнеры на борту самого судна. Принимать и каким-то образом закреплять их. Виант скосил глаза. Стропальщик в синей каске и в красной накидке машет руками. Обычно человеческий голос вгоняет Виант в ужас, но только не на этот раз. Невозможно напугать того, кто и так напуган до сырых подштанников.

Удар. Грохот. Лязг. Морской контейнер опустился, рухнул, на ещё один точно такой же контейнер. Это была последняя капля. Инерция вдавила Вианта в косой порог, задние лапы разъехались в разные стороны, тело ухнуло вниз.

Охренеть! Передние лапы на честном слове обнимают гладкий штырь. Виант скосил глаза. Внизу ещё три морских контейнера. До твёрдой и очень прочной палубы не меньше шести метров. Целых шесть метров свободного падения. Он же не кот! Он не умеет падать с пятого этажа на все четыре лапы.

Лязг и грохот. Грузовая рама отцепилась от морского контейнера и улетела в небеса. Сейчас появятся стропальщики, контейнер нужно элементарно проверить и закрепить. Не дай бог люди заметят крысу в весьма интересном положении. Сначала они будут смеяться и показывать пальцами, а потом постараются прибить. Эмоции, сильные эмоции, раздирают голову и грудь в клочья. Раздирают и быстро перегорают словно порох.

Всё, хватит висеть! Виант склонил голову. Прямо перед носом широкая щель между контейнерами – вот оно спасение. Изогнуться назад и качнутся вперёд. Всем телом вперёд! Нужно забросить себя в эту самую широкую щель. Давай! Виант разжал передние лапы.

– А-а-аххх! – душа в пятки, воздух из лёгких вон.

Почти получилось, только голова перевесила. Тело полетело вниз. Вниз!!! Виант изогнулся с крысиной гибкостью. Передние лапы невероятным образом уцепились таки за стальной край нижнего контейнера.

Ужас придаёт сил. Словно чемпион мира по гимнастике, Виант легко подтянулся на передних лапах. Последний рывок! Крысиной тело свободно закатилось в широкую щель между контейнерами.

Словно в стельку пьяный, Виант развалился на крыше контейнера Да, страх и ужас придают много сил, но и выпивают все силы из тела в одно мгновенье. О том, чтобы подняться на лапы, не может быть и речи. Уши дрожат, голова дрожит, острые коготки мелко-мелко царапают металл. Всё тело нервно вибрирует словно гитарная струна. Кое-как Виант отполз от края контейнера, не дай бог стропальщики заметят его.

«Надеюсь, все видели мой прыжок? Ибо я отказываюсь это повторять». Во второй раз шутка из американского фильма уже не кажется ни смешной, ни остроумной. Виант свернулся калачиком.

Теперь понятно, почему экстремалы, любители смертельно опасных трюков, никак не могут остановиться. Жизнь на грани по круче водки тюкает в голову. От пережитого лапы до сих пор трясутся, хвост елозит по крыше стального контейнера, а в голове разливается приятная истома. От одной только мысли, что он только что увернулся от косы старухи-смерти губы сами по себе растягиваются в самодовольную улыбку.

Это глупо и смешно одновременно: только здесь и сейчас, в компьютерной игры чокнутых инопланетян, в широкой щели между морскими контейнерами, Виант впервые в жизни почувствовал себя свободным. Свободным человеком, свободной личностью. Какие там кураторы секретных проектов? Какие там вертухаи, надсмотрщики и начальники тюрем? Все они мелкие сошки. Всё, что они могут – ограничить физическую свободу, свободу передвижения и не более того. По настоящему свободен только тот, кто может поставить на кон собственную жизнь и показать старухе с косой самую известную комбинацию из трёх пальцев.

– Так, это последний?

Мужской голос словно плётка хлестанул по спине. Виант постарался было вскочить на лапы, но лишь слабо дёрнулся всем телом.

– Да, – с другой стороны отозвался второй мужской голос.

– Давай, я твистлоки запру, а ты пока оттяжки поставь.

– А почему я вечно должен таскать эти оттяжки? – второй мужчина жутко недоволен.

– Потому что я начальник, а ты подчинённый, – отрезал первый мужчина.

Рядом совсем забрякал и заскрипел металл. Виант подполз к краю контейнера. Внизу копошится пара синих касок над красными накидками. Стропальщики. На всякий случай Виант убрался обратно. Это на суше морские контейнеры можно просто складировать друг на друга и оставлять в таком виде сколь угодно долго. На судне крупнотоннажные контейнеры нужно закрепить на грузовой палубе и между собой. Для чего и нужны фитинговые упоры под каждым углом.

Лязг металла, удары и скрип. Топот ног и сочные матюги. Портовые грузчики старательно закрепили морские контейнеры на палубе и между собой. Под конец третий самый серьёзный и властный голос уточнил, все ли скобы поставлены, все ли оттяжки натянуты и все ли твистлоки заперты. Первый голос заверил, что так оно и есть. Топот ног, все трое удалились. И слава богу.

Надо бы подняться на лапы и отправиться на поиски воды, еды, ночлега, неразрывной и почти святой троицы каждого выживальщика. Но, Виант перевернулся на другой бок, лучше ещё немного полежать и отдохнуть. Мышцы под кожей похожи на слабенькие пружинки, которые лишь слегка шевелятся, но никак не могут оторвать тело от контейнера.

На кой хрен такая реальность? Зачем эти чокнутые инопланетяне оставили свой супер-пупер компьютер на Земле? Не могли, что ли, забрать его с собой или хотя бы поломать до полного нерабочего состояния? Тоже, между прочим, отличный вариант.

Будто в первый раз Виант пощупал передней лапой прохладный металл морского контейнера. Зачем нужна «Другая реальность»? К чему вся эта гипер-пупер-супер реальность? С какой целью он чувствует усталость, холод и голод?

А цель есть, должна быть. Это точно. На шутку, пусть совсем несмешную, «Другая реальность» не похожа. Шутка, это когда приятель подкладывает тебе на стул пукающую подушку или подмешивает в суп бутафорские отрубленные пальцы. Вот это и смешно, и весело.

Виант вытянулся на прохладном металле во весь рост. В горле пересохло, а желудок опять принялся намекать на «что-нибудь пожрать».

К чему такой риск? За какой такой приз каждый игрок ставит на кон ни много, ни мало, а собственную жизнь? Бог его знает. Виант тихо вздохнул. Не иначе пережитый ужас простимулировал мозги. Один только полёт на морском контейнере чего стоит. По спине сбежали холодные мурашки.

В Средней школе №2 такого далёкого и такого родного города Сумоана он иногда задумывался над смыслом жизни. Виант поморщился, то бишь игры. Через месяц после начала путешествия через материк Юлан позабыл об этой проблеме напрочь. Ещё бы! Перед ним встали куда более простые задачи и потребности: остаться в живых, попить, пожрать, поспать. Философствовать хорошо на полный желудок в тепле, сухости и безопасности.

Нервная дрожь слегка отпустила. Пик так называемого отходняка прошёл. Как бы то ни было, не смотря на «стриптиз на высоте», ему удалось пробраться на контейнеровоз со славным именем «Гангала». И не просто пробраться, но и остаться совершенно незамеченным. Тоже, оказывается, важное достижение. Бог даст, сей славный контейнеровоз благополучно довезёт его до материка Биора, до славного морского порта Ослябия. А больше ничего и не нужно. Пока, по крайней мере.

Кончиком указательного пальца Виант дотронулся до дна контейнера над головой. Горькая улыбка, почти кривая усмешка, растянула губы. Нужно признать: даже самые крутые, даже самые навороченные компьютерные игрушки отныне и навсегда потеряли для него былую привлекательность. Если быть точнее, то отныне они стали для него пресными как хлебные лепёшки без соли и сахара. Такой мандраж, такой отходняк не брал его даже после боя с самым крутым и страшным босом локации.

Час, может дольше, Виант провалялся в щели между контейнерами, пока нервная дрожь и усталость окончательно не отпустили его. Взамен нахлынуло любопытство. Гудок по правому борту, контейнеровоз слабо качнулся всем корпусом. Виант тут же развернул внутренний интерфейс игры. Местное время три часа, «Гангала» тронулась в путь точно по расписанию. Виант подполз к краю контейнера. Раз заняться больше нечем, то можно полюбоваться отплытием.

На борт «Гангалы» контейнеры загружали не абы как, а по заранее определённому порядку. Расчёт на то, чтобы ранее установленные не мешали крановщику и не загораживали вид. Не удивительно, что Виант оказался в самом последнем ряду у левого борта под самым верхним контейнером.

С высоты полтора десятков метров открылся великолепный вид на корму «Гангалы» и порт. Закруглённая корма судна находится несколько ниже грузовой площадки. Палуба выкрашена в приятный нефритовый цвет. Два белых-белых металлических кожуха укрывают лебёдки. На стальных изогнутых балках болтается белая-белая шлюпка. Не менее белоснежный брезент укрывает её от волн и дождя. Рядом на флагштоке развивается сине-красный флаг государства Штания.

Возле флагштока замер матрос контейнеровоза. Судя по фигуре и стриженным волосам, ему не больше тридцати лет. Виант улыбнулся. Почему-то казалось, что матрос в обязательном порядке должен быть в тельняшке и в бескозырке. Наверно это парадная форма такая. А повседневная выглядит как просторные синие джинсы, футболка с короткими рукавами и простая кепка с изогнутым козырьком.

Наверно, матрос отвечает за причальный конец. Позади контейнеровоза, метрах в ста, неторопливо плетётся буксир. На тупом носу маленького портового труженика возвышается отбойник из плотной чёрной резины. Почти книжный вид портит отсутствие выхлопной трубы и струйки дыма над застеклённой кабиной. Снова электричество и никакой солярки. Подобные буксиры обычно помогают крупным судам выбраться из тесной акватории порта на морской простор. Этот, похоже, свою задачу уже выполнил.

Через лапы прошла мелкая едва заметная вибрация. За кормой контейнеровоза тут же появилось белесое облачко. Виант глянул по сторонам. Что это? Очень похоже на запуск судовых двигателей, «Гангала» вот-вот покинет внутренний рейд. Тогда что это за белесое облако выросло за его кормой?

Утро в самом разгаре. На улицах Чундила во всю царствует час-пик. Толпы людей спешат по своим делам, клерки в офисы, продавцы в магазины, рабочие на фабрики, а дети в школу. Через час Таяна, местная звезда, начнёт без всякой жалости поливать землю зноем. Огромный город превратится в раскалённую бетонную сковородку. Виант вздохнул полной грудью. Зато в море ничего подобного нет и не предвидится. Приятный ветерок будто омыл разгорячённую голову и тело прохладной водой.

Порт, такой огромный, такой шумный даже в самый глухой час ночи, уже не кажется страшным и грязным. Наоборот! Чем дальше «Гангала» удаляется от бетонного берега, тем милее и милее он становится.

Портовые краны, такие огромные и страшные вблизи, на расстоянии похожи на красивые игрушки на зелёных ногах с жёлтыми грузовыми стрелами. Ещё больше напоминают игрушки многочисленные суда, что облепили причалы словно муравьи кусочек сахара. Естественно, одни контейнеровозы. Ещё дальше поднимаются стеклянные небоскрёбы делового центра Чундила. А вдалеке, у самого горизонта, зеленеют вершины горы Илишан.

Красота-то какая… Виант тихо вздохнул. Вот она романтика морских путешествий. Теперь понятно, почему моряки так влюблены в море. С такими-то видами.

Очень скоро «Гангала»покинула внутренний рейд. С запада и востока выдвинулись бетонные молы, которые защищают порт от штормов. На большом расстоянии они похожи на две грязные клешни, что схватили порт Чундила и едва не задушили его в своих объятьях.

Едва заметная вибрация прекратилась. Что случилось? Виант опустил глаза. «Гангала» заглушила главный двигатель. Через пару минут судно полностью остановилось. Что за чёрт? Неужели из-за него, из-за одной единственной крысы, которая сумела таки пробраться на борт, задержали рейс через океан? Не, бред.

Минут через пять раздался гудок. Винты за кормой зашумели вновь, а белесое облачко стало ещё более плотным и объёмным. Ну конечно же! Виант едва не расхохотался в полный голос. Какого же высокого мнения он о себе любимом. Как же, будут задерживать рейс из-за одной крысы. Всё гораздо проще. С левого борта показался небольшой морской катер. Человек в белой форме и в круглой фуражке на мостике на прощанье махнул рукой. Лоцман вывел контейнеровоз из порта и покинул его. Дальше, через два океана, «Гангалу» поведёт капитан.

Порыв ветра обдал влагой, Виант тряхнул головой. Следом налетел тропический ливень. Контейнеровоз словно врезался в стену воды. Справа и слева по стенкам контейнера потекли ручьи. Великолепно! Виант тут же сунул голову под журчащую струю.

Вода – вот чего ему не хватало в самую первую очередь. Виант напился от души. Жаль, под контейнер этой самой воды натекло столько, что ни выбрать местечко посуше, ни отряхнуться по-человечески. Вода хоть и тёплая, на вкус приятная, но лежать в ней по самое горло как-то не очень. Найти бы место получше, но нельзя.

Шаги, глухие удары молотком и матюги, команда контейнеровоза с дозором обходит грузовые палубы. Пусть в порту работали профи, однако проверить лично как хорошо закреплён груз, все ли оттяжки натянуты как следует и все ли твистлоки заперты, лишним не будет. За сохранность груза, а это несколько сотен тяжёлых контейнеров, отвечает команда «Гангалы», а не портовые грузчики.

В глубине между контейнерами Виант развалился на прохладном металле. Пусть желудок недовольно урчит, но лучше потерпеть. В идеале до темноты. Вот тогда и можно будет заняться как поиском пропитания, так и более удобного лежбища. Ну а пока…

Виант развернул внутренний интерфейс игры. Красота! Вот он тут лежит, почти сухой, почти не голодный, а, между тем, на всех порах приближается к точке выхода. Счётчик расстояния до конечной цели с приятной скоростью сбрасывает лишние единички. «Гангала» рассекает воды Шинарского океана со скоростью никак не меньше пятидесяти – шестидесяти километров в час. Виант расслабленно улыбнулся, внутренний интерфейс игры тут же свернулся. Путешествие через два океана обещает быть самым сложным, самым тяжёлым. Зато ему не придётся постоянно перескакивать с одного железнодорожного состава на другой. Постоянно, даже когда он будет занят поисками еды и воды, контейнеровоз будет приближать его к точке выхода со скоростью пятьдесят – шестьдесят километров в час. Ничего подобного в поездах не было.

Глава 26. Судовая крыса

Влажная удушающая жара сырым влажным одеялом залезает в узкий закуток между стальными контейнерами. Так всегда бывает, когда ливень резко прекращается, а на небе вновь на полную катушку начинает жарить Солнце. Или, как сейчас, в супер-пупер реальной компьютерной игре «Другая реальность, не менее жаркая Таяна. Это как в парилке, когда банщик щедрой рукой плещет воду на горячие камни. Палуба и морские контейнеры сохнут прямо на глазах.

Вроде, полегчало. Виант лениво перевернулся с боку на бок. Романтикой морского путешествия хорошо наслаждаться после сытного обеда, в белом шезлонге с бокалом слабоалкогольного коктейля в правой руке, когда морские виды проходят перед тобой словно кадры кинофильма. Когда же сидишь на голом металле в узком пространстве между контейнерами, когда во рту вот уже сутки крошки хлеба не было, романтикой как-то не пахнет. В голову упорно лезут приземистые и простые мысли — пожрать бы. Единственная радость, за целый день Виант более-менее прилично отоспался.

Наконец, над Шинарским океаном сгустились сумерки. Вода за бортом из ярко-зелёной превратилась в тёмно-зелёную. «Гангала» островком света и жизни пробирается через океан темноты. Хотя сравнение не совсем верное, Виант высунул голову из-под контейнера. Звёзды, великолепные, яркие звёзды во весь небосклон как могут разгоняют ночную тьму. А ещё Анита, естественный спутник Ксинэи, словно исполинский фонарь освещает воды Шинарского океана. Кажется, будто контейнеровоз скользит по серебряной дорожке.

Увы и ах, Виант печально выдохнул. Ни прекрасная Анита, ни чарующие виды ночного неба не в силах заменить даже самый маленький кусочек хлеба. Если не шевелиться, то очень скоро к голоду добавится жажда. Как бы не хотелось, а придётся отправиться на поиски пропитания.

По гладким штырям Виант благополучно спустился на грузовую площадку. О-о-о! Приятная новость: буквально под каждым морским контейнером достаточно широкая щель. Убежище в шаговой доступности как минимум на корме судна ему обеспечено.

Виант никогда не увлекался ни морем, ни компьютерными играми на морскую тематику. Однако здравый смысл подсказывает, что именно в средней надстройке, которая словно зажата между контейнерами, должна быть и кухня, и столовая. Или, если выражаться по-морскому, камбуз и кают-компания. Но прежде не помешает разобраться с одной странностью.

Корма судна находится несколько ниже грузовой площадки. Виант спрыгнул на палубу приятного нефритового цвета. Когда «Гангала» почти вышла на внешний рейд и включила главный двигатель, то за кормой судна потянулся шлейф странного белесого тумана. Кажется, будто над винтом установлен дымогенератор. Плюс из-за фальшборта доносится непонятное шипение и бульканье. Пусть желудок от голода во всю боксирует позвоночник, только любопытство сильнее.

Виант чёрной тенью пересёк корму и затаился под шлюпкой. Вроде как, никого нет. Лишь над флагштоком ярко светит красный ходовой фонарь.

Так что же это за белесый туман? Виант просунул морду под щель для стока воды между палубой и фальшбортом. В нос тут же шибанул хорошо знакомый запах холодного воздуха. Глаза едва не вылетели из орбит, Виант невольно попятился назад. Ну это вообще ни в какие ворота не лезет!

За два с лишним месяца путешествия по железным дорогам Штании Вианта буквально преследовал холодный воздух со специфическим запахом, который выливался буквально из каждого дома, буквально на каждой улице каждого города. Зачем местные жители даже зимой усердно охлаждают улицу, до сих пор непонятно. То, что глаза Вианта узрели за кормой «Гангалы», можно назвать либо апофеозом глупости, либо он и в самом деле чего-то не догоняет.

За кормой контейнеровоза из двух квадратных вентиляционных труб льётся не просто холодный воздух, даже не очень, очень холодный, а жидкий. То есть воздух, чья температура ниже нуля почти на две сотни градусов. Две бледно-белые струи падают в воды Шинарского океана. Бурун от мощного судового винта словно гигантский миксер замешивает тёплую морскую воду с жутко холодным воздухом. Эффект тот же самый, если лить холодную воду на раскалённую до красна сковородку.

Жидкий воздух в тёплой воде тут же вскипает и превращается в газ. Пузырьки выныривают на поверхность вместе с ледяной крошкой. Вот почему от воды поднимается белесый туман, который тянется за кормой на не один десяток метров.

Ну дела! Виант высунул морду из-под щели между палубой и фальшбортом. Глаза по давней крысиной привычке обежали корму на предмет людей и прочих опасностей. Местные жители охлаждают улицу — глупо, непонятно, но он привык. А зачем, с какой целью, они охлаждают океан? Технически охладить гораздо сложнее, чем нагреть. Здесь же жидкий воздух сливают за борт словно вонючую воду из туалета. Это глюк игры? Или нечто большее? Но явно не просто так. Вряд ли таким образом создатели «Другой реальности» прикалываются над игроком в крысиной шкуре.

Как ни крути, а он в компьютерной игре. Пусть в охренеть реальной, но всё равно игре с неизбежными как восход Солнца игровыми упрощениями. Один только местный календарь чего стоит.

Буквально в первую неделю «учёбы» в Средней школе №2 Сумоана Виант выяснил, что в игровом году точно 360 дней. В каждом году 12 месяцев, ну это ладно, как в реальности на Земле. А вот дальше начинается самое интересное. В каждом месяце ровно 30 дней. В каждой неделе ровно 10 дней. Как не сложно понять, при такой системе дни недели не «гуляют» по числам. Если сегодня 18 июня первый выходной день, что и через тысячу лет 18 июня будет первым выходным днём и точка. Гораздо позже Виант специально покопался в учебнике по астрономии, но так и не нашёл ни малейшего упоминания о високосных годах. Ну а то, что в сутках 10 часов, в каждом часе ровно 100 минут по 100 секунд, удивления уже не вызывает.

Люди консервативны, а природа не любит круглых чисел. То, что местные год, день, час и минута так ладно делятся на десять, упорно не верится. Другое ещё более яркое игровое упрощение — местный язык.

Государства на Ксинэе разделены на два блока. Если какой-нибудь народ или страна не состоят в Лиге свободных наций, значит они входят в Федерацию социалистических республик. Нейтральных стран нет по определению. Однако!

Однако поперёк острому политическому противостоянию язык на Ксинэе один единственный — дитарский. Других нет. Папка с электронными книгами в рабочем столе Рапсаи Сабян, строгой училки начальных классов, содержит полный комплект учебников для средней школы. Однако в ней напрочь отсутствуют какие-либо материалы по иностранным языка. Даже хуже.

За два с лишним месяца Виант пересёк материк Юлан почти по диагонали. Но! Говор жителей Сумоана, где он появился в «Другой реальности», ничем, ну буквально ничем, не отличается от говора жителей Чундила. В произношении слов и звуков Виант так и не сумел уловить хотя бы самого маленького различия. Хотя между этими городами больше пяти тысяч километров. Не говоря уже о другом укладе жизни и разной истории. Единственное, образованные люди говорят более витиевато, образно и абстрактно. Тогда как простые работяги выражаются гораздо более просто, конкретно и могут послать собеседника в пешее эротическое путешествие.

В это трудно поверить, но дитарский язык един не только для государства Штания, которая занимает большую часть материка Юлан, но и для всей Ксинэи в целом. Причём без каких бы то ни было отличий в произношении и лексике. Подобное в реальности невозможно в принципе, только в компьютерной игре в качестве игрового упрощения.

Ладно, Виант прижался боком к изогнутой шлюпочной стойке, всё это лирика и теоретические разглагольствования. Пусть мир вокруг него виртуальный, а жрать хочется самым реальным образом. Еду можно найти только там, где есть люди. Виант с разгона запрыгнул на грузовую площадку. Когда над головой прохладный металл морских контейнеров, невольно чувствуешь себя в гораздо большей безопасности.

Как и на фитинговых железнодорожных вагонах морские контейнеры установлены на грузовой площадке на фитинговые упоры. Для большей надёжности они скреплены между собой с помощью так называемых твистлоков, соединительных конусов, а так же самых разнообразных скоб и зажимов. Для полной и окончательной надёжности два нижних ряда морских контейнеров опутаны стальными цепями и стяжками самой разной конструкции. И это ещё не всё.

Передней лапой Виант пощупал щель в огромной и очень толстой стальной плите — крышка исполинского люка. Трюм контейнеровоза до самого верха заставлен точно такими же морскими контейнерами. Спускаться в глубину, превращаться в самую настоящую трюмную крысу, как-то не хочется. Очень не хочется. Бог даст, и не придётся.

На фоне штабелей крупнотоннажных контейнеров средняя палубная настройка похожа на широкий, от борта до борта, но узкий небоскрёб. Виант высунул морду из-под крайнего контейнера. Наверно там, на самом верху, находится мостик, центр управления контейнеровозом. Там… Угрюмый капитан с самым серьёзным видом вглядывается в серую морскую даль. А рядом, с ещё более серьёзным видом, рулевой с огромными натруженными руками вертит туда-сюда большой штурвал. Боже, Виант невольно улыбнулся, какими же замшелыми стереотипами забита его голова.

Что самое интересное, над «узким небоскрёбом» не видно никакой трубы, из которой валит бы серый и обязательно вонючий дизельный выхлоп. В это трудно поверить, но неужели «Гангала» самый настоящий электровоз? Или в её глубинах укрыт самый настоящий ядерный реактор? Не! Виант скривился. Бред сивой кобылы. Технически это возможно. В своё время в СССР едва не построили самолёт с ядерным реактором на борту. Другое дело, что ни одно государство в здравом уме и твёрдой памяти не допустит, чтобы по морям и океанам в огромных количествах плавали потенциальные ядерные бомбы. Причём не просто ядерные, а особо «грязные» ядерные бомбы.

Что есть духу Виант проскочил по левому борту вдоль средней надстройки. Носовая грузовая площадка больше кормовой раза в два, Виант приподнялся на задних лапах, если не в три. А в остальном она ничем не отличается: те же контейнеры, фитинги, твистлоки, стяжки.

Виант забрался под ближайший контейнер. Где же еда? Желудок недовольно урчит. Режим питания, когда то объедаешься по самые уши, то сутками лакаешь только воду, не самый полезный для здоровья. Но другого выхода нет. Последний раз ему довелось подкрепиться лапшой быстрого приготовления из «бич-пакета» в подвале центра управления портом Чундила. Как говорится, это было давно и неправда. Виант потянул носом, вдоль стены средней настройки лёгкий ветерок донёс запах еды, самой настоящей еды.

Между стеной судовой надстройки и ближайшими штабелями морских контейнеров не больше двух метров свободного пространства. Наверно, на первом этаже находятся камбуз и кают-компания. Через распахнутые иллюминаторы доносится умопомрачительные запахи варёного мяса и риса. Виант судорожно сглотнул.

К счастью, экипаж предпочитает кушать на свежем воздухе. В пространстве между надстройкой и контейнерами натянут полосатый красно-белый навес. Под ним пара длинных столов и стулья. Виант подбежал ближе. Ну впрямь как маленькое уютное кафе. Разница лишь в том, что стулья не из дешёвого пластика, а из более солидного и прочного металла. На прямоугольных столах расстелены белые скатерти. Обалдеть! Виант приподнялся на задних лапах. В центре каждого стола плетёные корзинки. Не иначе там, под белыми полотенцами с красными полосками по краям, укрыта еда, скорей всего, хлеб.

Пусть не рис, пусть не варёное мясо, всего лишь хлеб – и то было бы очень хорошо. Виант остановился возле стула. От предвкушения рот наполнился слюной. Но! Безопасность прежде всего, Виант вновь прижался к полу и оглянулся.

Страх кольнул в затылок. Проклятье! Виант медленно, пятясь задом на манер рака, залез под ближайший контейнер. Только этого не хватало! Ну почему закон подлости встревает в самый неподходящий момент? На прямоугольном полосатом матрасике возле распахнутой дверцы вальяжно развалился самый настоящий кот. Чёрно-белый, пушистый, упитанная морда кирпичом. Не иначе любимец команды, вон, харю наел. Пушистый пузень шариком свисает с края полосатого матраса.

Коты, а особенно кошки, самый опасный враг крыс. Пусть человек гораздо больше и сильнее, однако он крайне невнимательное существо. Виант миллион раз пробегал буквально под ногами людей, а его так никто и не заметил. Собаки гоняют крыс чаще всего от скуки, хотя могут и от голода. Только шумных друзей человека легко заметить, очень часто от них за версту воняет псиной. Ни раз и не два Виант благополучно избегал собачьих клыков только потому, что вовремя унюхал их. Кошка, прости господи, совсем-совсем другое дело.

Кошки внимательны и насторожены не меньше собак, но при этом они практически ничем не пахнут. Вот почему кошки так любят вылизывать себя от кончика носа до кончика хвоста. Ещё хуже то, что они никогда не бросаются в погоню с громким лаем и не запрыгивают с визгом на табуретки или скамейки. Если кошка замечает крысу, то в первую очередь она пытается втихаря приблизиться к ней. Сколько раз бывало, что Виант буквально в самый последний момент вдруг замечал перед носом кошачьи лапы. После четвёртого такого случая у него и появилась привычка сначала делать лапы, а потом думать.

Единственная отрада – многие кошки ленивые и упитанные существа. Причём даже те, которые живут на улицах и питаются мусором. Ну да, вытащить из пакета недоеденную «горячую собаку» гораздо проще и быстрее, нежели терпеливо караулить живую крысу несколько часов кряду. Чего уж говорить о домашних мурках и васьках, которых люди очень часто кормят как на убой. Вот и судовой чёрно-белый кот яркий тому пример. Вряд ли его держат на судне специально для ловли крыс и мышей. Самая главная его обязанность – ходить в лоток с песком, а не гадить по всем углам.

Спасибо школьному курсу биологии. Кошки плохо чувствуют и различают запахи, в первую очередь они полагаются на глаза и уши. Однако рисковать всё равно не стоит. На всякий случай по широкой дуге Виант обежал «кафе» под контейнерами и зашёл с подветренной стороны. Пусть как крыса он пытается держать себя в чистоте, однако в последний раз, когда «Гангала» попала под тропический ливень, ему удалось помыть только голову. От тела до сих пор исходит амбре из пота и портовой грязи.

Наглость наказуема. В иной ситуации Виант не стал бы рисковать, предпочёл бы на пушечный выстрел обойти кота и попытать счастья в другом месте. В том-то и проблема – на судне нет другого места, пытать счастья больше негде. С другой стороны, голод и умопомрачительная близость еды придали смелости. Осторожно, стараясь не скрести коготками по металлической палубе, Виант подобрался ближе.

Пока всё идёт хорошо. Любимец экипажа дремлет мохнатым пузом кверху, длинные усы слегка шевелятся в такт размеренному дыханию. Виант напрягся всем телом. Ну… Была, не была! Разгон, прыжок на стул. Из-за белой скатерти кота не видно, дай бог, он благополучно дрыхнет дальше. Последний рывок, коготки вцепились в скатерть на самой столешнице.

По периметру стола разложены столовые приборы. Вилки и ложки с белыми рукоятками как в ресторане завёрнуты в белые же салфетки. А посередине… От радости сердце забилось с утроенной силой. Плетённая корзинка в центре стола накрыта полотенцем, из-под края проглядывают очень хорошо знакомые очертания хлеба. Полукруглые порезанные куски сложены двумя аккуратными стопочками.

Пустой желудок принялся отчаянно трясти позвоночник и требовать подскочить к еде, отпихнуть в сторону полотенце и вцепиться в аппетитные куски всеми зубами сразу. Но нельзя! Виант стиснул зубы и прикрыл глаза. Торопиться ни в коем случае нельзя. Ещё хуже вести себя как крыса.

Вдох, выдох, сердце немного успокоилось. Виант раскрыл глаза. Насколько ему известно, экипаж «Гангалы» несёт вахту в три смены. Пусть сейчас ночь, однако как минимум треть людей на борту контейнеровоза бодрствует и следит за двигателями и прочими механизмами судна. А раз так, то матросы точно не отказывают себе в удовольствии даже в разгар ночи подняться в «кафе» и опрокинуть стакан чайку или кофе для поднятия бодрости и настроения. Почему, собственно, оба стола в «кафе» накрыты круглые сутки и даже плетённые корзинки с хлебом не убирают на ночь.

Виант вытянул шею, вроде, никого нет. С богом! Осторожно, словно партизан на минном поле, на полусогнутых, Виант подобрался к корзинке. Передняя лапа приподняла край белого полотенца. В нос тут же шибанул головокружительный запах. Бинго! Хлеб, самый настоящий хлеб из кукурузы.

В груди огненным шаром запульсировало желание прямо тут, на столе, на белой скатерти, вытащить из корзинки полукруглый кусок и сожрать его. Быстро! Чтобы крошки во все стороны полетели! Но нельзя!!! Виант стиснул зубы, край полотенца в передней лапе нервно дрогнул. Нельзя. Ни в коем случае нельзя вести себя как крыса. Как крыса.

Люди крыс не любят, очень не любят. Вот почему нельзя вести себя как крыса и гадить прямо там, где жрёшь. Иначе у людей в два счёта появится дурная привычка прятать всякую еду под замок. Как бы не хотелось кушать, как бы не выл желудок, придётся повременить. Нужно утащить пару кусков в надёжное место. Например, Виант оглянулся, под ближайший контейнер. Да ещё кот, чтоб у него шерсть на брюхе облезла.

Передние лапы затряслись так, будто пальцы сжали не кусок кукурузного хлеба, а обнажённые провода из розетки на 220 вольт. Виант выдернул из плетённой корзинки первый кусок. Запах, обалденный запах словно сырая тряпка хлещет по морде. В душе жадность и голод схлестнулись в жестокой кровавой сече со страхом и осторожностью. Ладно, Виант тихо выдохнул, пусть будет ещё один. На белую скатерть рядом с первым куском упал второй не менее мягкий, свежий, слегка желтоватый… Передней лапой Виант сам себя треснул по морде. Не стоит распалять голодное воображение до опасного предела.

С края стола Виант глянул вниз. Очень опасный момент. Как бы не хотелось, а оба куска придётся сбросить сначала на стул, а потом на пол. Увы, даже если он вытянется в полный крысиный рост, то не сможет достать до столешницы и аккуратно стащить куски. А коты, эти мягкие, пушистые порождения ада, чутко и нервно реагируют на все подозрительные шорохи.

Была, не была! Первый кусок шлёпнулся на стул, желтоватые крошки брызнули в стороны. Следом шлёпнулся второй кусок. Виант перевёл дух. Всё нервы проклятые. Кажется, будто он своими собственными лапами сбросил со стола пару фугасных бомб, и теперь на вселенский грохот со всего Шинарского океана сбегутся все без исключения судовые коты.

Два куска хлеба благополучно приземлились на стул. Какие там фугасы? Какой там вселенский грохот! Собственное воображение бывает хуже кошачьих лап. Надо не нервничать, а спрыгнуть на стул следом, столкнуть хлеб на палубу, и после затащить законную добычу под ближайший контейнер. В узкую щель между палубой и кромкой огромного стального ящика упитанному коту ни за что не пролезть, будь он даже мускулистым красавцем с осиной талией. Но-о-о… Дурное предчувствие словно приклеило лапы к белой скатерти, Виант так и остался на месте.

Закон подлости никто не отменял. Создатели «Другой реальности» поклоняются ему как золотому тельцу. Чтоб их. По-пластунски, старясь не отрывать брюхо от скатерти, Виант подполз к противоположному краю стола.

Так и есть! Перекормленный любимчик команды проснулся в самый неподходящий момент. Кот оторвал мохнатую морду от матраса. Розовые ноздри мелко-мелко раздуваются. Котяра нюхает воздух. Виант распластался на белой скатерти чёрным блином, уши прижались к спине. Заметит или нет? Вот чёрно-белый любимец команды завертел мохнатой головой, жёлтые глаза уставились прямо на Вианта.

В голову стрельнула запоздалая мысль — у котов отличное зрение и чрезмерное любопытство. Виант тут же попятился назад. Коготок на задней правой лапе пронзительно шаркнул по скатерти. А ещё у котов отличный слух. И не стоит уповать на шум ветра и гул главного двигателя контейнеровоза — не помогут.

Что? Что же делать? Виант затравленно оглянулся. Может, сделать лапы пока не поздно? И оставить на «поле боя» два куска хлеба? Ни за что! Голод и злость отлично простимулировали мозги. Передними лапами Виант вытащил из-под салфетки вилку с белой рукояткой. Хорошо знакомый приём под названием «сломай шаблон». Дай бог, сработает и против судового кота.

Стальная вилка с массивной пластиковой рукояткой достаточно тяжёлая, Виант приподнял «таран». Какое ни какое а всё таки оружие придаёт уверенности. Это не дешёвая одноразовая вилка из хилого пластика, а грозный столовый прибор с острыми зубчиками. По крайней мере любимца экипажа он знатно удивит. Так, Виант оглянулся, где кот? А, ну да.

То, что Виант на самом деле человек – крайне полезное подспорье. Он знает повадки и привычки своего главного врага и его пушистых прихвостней. Люди очень не любят, когда домашние питомцы бегают по обеденным столам. Каким бы любопытным не был бы местный кот, только он в самую первую очередь запрыгнет на стул и уже с него будет обозревать столешницу. Причём стул этот будет ближайшим.

Виант подскочил к краю стола. Знания – сила! Чёрно-белый кот уже возле стола. Пушистый хвост трубой, шея вытянута. Того и гляди запрыгнет на стул.

Действие быстрее мысли. Словно боевое копьё Виант поднял над головой вилку. Шаг к краю, острые кончики наклонились вниз. А теперь что есть сил!

— А-а-ахх! – Виант по инерции едва не свалился со стола следом за вилкой.

Было бы здорово, если бы вилка на манер копья впилась бы всеми четырьмя зубчиками прямо в перекормленную кошачью морду. Но, увы, не повезло. В полёте вилка слегка развернулась, белая рукоятка звонко стукнула кота по макушке. Местный любимчик экипажа не ожидал ничего подобного и замер на месте, жёлтые глаза вылупились от удивления. Только щелчок по макушке вряд ли надолго его остановит.

Виант отпрыгнул от края стола. Рвануть на палубу и нырнуть под ближайший контейнер? Отличная мысль. Ну уж нет! В душе вспыхнула злость. Если не вести себя как крыса, так не вести до конца. Из развёрнутой салфетки Виант вытащил ложку. Пусть у неё нет четырёх острых зубчиков, зато она ещё тяжелее.

Бред наяву. Эту ночь судовой кот запомнит надолго, может быть даже навсегда. В экстремальной ситуации любое действие, пусть даже самое глупое, гораздо лучше промедления и раздумий. Виант подбежал к краю стола. Кот уже запрыгнул на стул. Над столешницей показались уши и морда. Бред наяву ещё раз. Действие вперёд мыслей, прямо на ходу Виант крутанулся вокруг оси. Ложка описала дугу, полукруглый черпак врезался точно в розовый кошачий нос. Ложка отрикошетила обратно на стол.

Коты умеют удивляться. От столь несусветной наглости судовой любимец подался назад, пушистый зад упёрся в спинку стула. Жёлтые глаза словно две выпуклые тарелки.

Добить! Срочно добить!

— Банзай!!! — боевой писк японских самураев придал сил.

Виант перехватил ложку за черпак. Рывок! Белая рукоятка взвилась над головой импровизированной дубинкой.

– Смерть котам!!! – в два прыжка Виант подскочил к краю стола.

Прыжок! Прямо в полёте Виант рубанул что было сил сверху вниз. Белая рукоятка смачно треснула кота по носу.

Отдача вырвала ложку из лап. Виант с разгона врезался в пушистый живот. Злость и страх словно разряды молний. Все четыре лапы принялись рвать кота на части, шерсть клочками полетела в разные стороны.

В голове судового кота треснул шаблон. Перекормленный любимец экипажа не ожидал ничего подобного. Кот стремительно сиганул в одну сторону, Вианта отбросило в другую. В последний момент удалось извернуться и плюхнуться на все четыре лапы. Рядом на палубу грохнул стул.

Виант перевёл дух. Наглость города берёт. Будь он в здравом уме, твёрдой памяти и не такой голодный, то ни за что не попёр бы на кота с ложкой наперевес. Но сработало! Судовой кот пушистым комком ужаса метнулся в раскрытую дверь. Виант улыбнулся. Впрочем, пора и самому уносить ноги.

На соседнем стуле лежать два честно украденных куска кукурузного хлеба. Виант торопливо сбросил их на палубу. Сейчас начнётся буча.

Первый кусок благополучно улетел в щель под ближайший морской контейнер. Виант развернулся за вторым.

– Мо-о-он! Что ты натворил? А ну вылазь! – из распахнутой двери то ли на камбуз, то ли в кают-компанию вылетел недовольный голос.

Ага, Виант торопливо затолкал второй кусок хлеба под морской контейнер, судового кота зовут Мон.

Громкие шаги и кошачий визг. Винт нырнул под контейнер.

– Мон, сволочь пушистая, ты опять залез на стол? – на палубе появился человек.

Из-под контейнера видны лишь ноги в лёгких сандалиях и светло-серые брючины. То ли повар, то есть кок, то ли кто из дежурной смены. Плевать. Еда! Долгожданная, выстраданная еда. Зубы вцепились в первый же кусок. Как вкусно, Виант закатил глаза.

Кукурузный хлеб хорош, особенно когда не жрал больше суток. Виант забросил в рот все крошки и тут же взялся за второй кусок. Крысиная жизнь слишком непредсказуема, чтобы был смысл растягивать запасы. Лучше сразу сожрать столько, сколько влезет. Увы, Виант проглотил последнюю крошку, два куска кукурузного хлеба заняли в желудке не очень много места. Туда же легко влезло бы как минимум столько же. По крайней мере он поел, пусть не до отвала, но вполне достаточно, чтобы ещё полдня думать о чём-то другом, а не только о еде.

Наконец, человек ушёл. Виант осторожно высунул нос из-под контейнера. Похоже, экипаж «Гангалы» очень даже любит своего кота. Человек пошумел, пошумел, поднял с палубы ложку, поставил стул на месте и на этом инцидент был исчерпан. Недовольный Мон плюхнулся обратно на свой матрас и принялся старательно зализывать розовым язычком «боевую рану» на груди.

Виант поднял перед глазами переднюю левую лапу. В гневе и страхе крысиные коготки представляют из себя страшное оружие. Не будь Мон столь пушистым, то на его груди вполне могли бы появиться самые настоящие боевые шрамы. Да и ложкой по носу ему досталось изрядно. На ум пришло крылатое выражение, Виант невольно улыбнулся: «Нет оружия страшеннее вилки – один удар, четыре дырки». Кстати, о вилке.

Виант пригнул голову к самой палубе. Недалеко от соседнего контейнера валяется та самая вилка, которая так удачно огрела кота по макушке. Как она там оказалась – бог его знает. Ну а раз вину за погром взял на себя Мон, то будет не грех повесить на него и пропажу столового прибора. Оружие и орудие лишним не бывает.

Стремительный рывок на короткую дистанцию. Передние лапы схватили вилку за круглую рукоятку, острые кончики со скрипом царапнули железную палубу. Судовой кот тут же вскочил на лапы и зашипел. Виант рывком втащил вилку под контейнер.

А это идея! Ещё в средней школе города Сумоана Виант не зря предпочёл более длинный и запутанный сухопутный путь. Хотя по воде было бы заметно короче. Главный недостаток морского путешествия уже проявился во всей красе – еда. Вот это «кафе» на открытом воздухе под бело-красным навесом, камбуз и кают-компания за стальной дверью – его единственная возможность раздобыть еду. Разведать местность, где-нибудь на задворках судна найти ещё один камбуз или хотя бы стихийную помойку не получится. Если с железнодорожного вагона ему в первую очередь приходилось следить за направлением движения, то теперь большую часть пути на «Гангале» ему придётся следить за этим единственным источником пищи и таскать еду при малейшей возможности. И всё было бы вполне терпимо, если бы не кот.

Любимец экипажа по кличке Мон – самое главное препятствие на пути к еде. Кроме как сходить в лоток, других обязанностей на судне у кота нет. Как не сложно понять, больше и охотней всего Мон оттирается возле камбуза и кают-компании.

Между тем судовой кот вновь успокоился, розовый язычок с прежней меланхоличностью принялся вылизывать «боевые раны». Хотя… Отчаянная атака с ложкой наперевес подкинула идею. Виант сощурил глаза. Убить кота он не сможет, не стоит даже пытаться. Зато можно сделать так, чтобы этот пушистый перекормленный боров больше пинка кока боялся единственную крысу. Мон не знает, что такое голод. На охоту его толкают кошачьи инстинкты и любопытство, которым можно противопоставить дрессировку. Виант поднял вилку, сей инструмент как раз пригодится.

Пока остаётся только одно – отдыхать и наблюдать. Виант улёгся прямо на палубу. Впрочем, в тропиках лежать на голом металле даже приятно. Пусть ночь на дворе, однако и без прекрасной Таяны, местной звезды, тёпло и немного душно. Пока желудок молчит и не молотит кулаками по позвоночнику, не помешает более подробно разведать местность, хотя вряд ли ему повезёт найти другой источник еды или хотя бы воды. Вот если бы он плыл не на контейнеровозе, а на рисовозе… Виант закатил глаза, перед внутренним взором тут же поплыли восхитительные картины с огромными мешками риса, эти маленькие желтоватые зёрна, которые так здорово хрустят на зубах и после которых так хочется пить…

Стоп! Виант распахнул глаза. А почему бы и нет? Может быть как раз сейчас у него над головой тонны еды. В морских контейнерах перевозят не только телевизоры и лампочки. Только… На голову будто ухнул ушат ледяной воды. Только какими бы прочными не были бы его крысиные зубы, прогрызть пару миллиметров прочной стали у него не получится. Никак не получится.

Хотя… Виант повернул голову, перед глазами на дне контейнера появилось большое бурое пятно ржавчины. Чем чёрт не шутит? То, что не по плечу крысиным зубам, вполне может обычная вода. Виант поднялся на лапы. Пусть дно контейнера из прочной стали, однако ржавых пятен на нём более чем достаточно. Это снаружи легко следить за состоянием железа, а заглядывать под контейнер людям просто лень.

Кто ищет, тот всегда найдёт. В дальнем углу между дном и боковой балкой не просто бурое пятно ржавчины, а самый настоящий ржавый пучок. Коготки правой передней лапы чиркнули поперёк пятна, на глаза тут же просыпалась противная ржавчина. Виант тряхнул головой. Зато результат очень даже обнадёживает – металл уже не такой прочный, раз слегка прогнулся под коготками.

Страшное оружие вилка. Виант как мог, пятясь задом на манер рака, подтащил вилку к ржавому пятну. В узком пространстве под контейнером особо не развернуться.

Тычок вперёд. Четыре острых кончика вонзились точно в середину ржавого пятна. Теперь поднажать… Лёгкий скрип и скрежет, ржавый кусок металла нехотя прогнулся во внутрь. Бинго! Виант с утроенной силой налёг на вилку. Ещё немного скрипа, шелеста и ржавого снега, дыра в днище стал ещё больше. Ещё чуть-чуть и можно будет без проблем пролезть в контейнер.

Недовольное шипение резануло по ушам. Виант инстинктивно пригнулся. Вилка выскользнула из почти пробитой дыры, пластиковая рукоятка гулко ударилась о палубу. Мон, судовой кот, услышал скрип и возню под контейнером. Похоже, урок не пошёл ему впрок. Кошачья морда маячит в щели между палубой и ребром морского контейнера, длинные усы то и дело касаются стального настила.

Мон жутко недоволен, шипит и скалит зубы, однако не может просунуть под контейнер даже морду. Виант невольно усмехнулся. Скрип, шелест и крысиный запах бесят судового кота с каждой секундой всё больше и больше.

Крысиные инстинкты бьются в истерике и требуют немедленно убраться от кота как можно дальше. Лучше всего под другой контейнер на кормовой грузовой палубе. Впрочем, Виант медленно распрямил лапы, а почему бы и нет? Никто и ничто не запрещает начать дрессировку прямо сейчас. Тем более кот шипит и требует преподнести второй по счёту урок. Да и людей по близости не наблюдается. Даже если кок, или кто там на самом деле вышел из камбуза, выглянет в распахнутую дверь, то ничего, кроме ребристых стен морских контейнеров, он не заметит.

Увы, всё не так просто, Виант подобрал вилку. Долгая жизнь в образе крысы въелась в подкорку. Мозг отчаянно пытается убедить тело, что никакой опасности нет, что Мон слишком толстый и не сможет пролезть под контейнер. Только лапы один хрен в ужасе подгибаются, а кончик хвоста нервно елозит по палубе.

Так, здесь он не достанет, Виант остановился примерно в половине метра от края контейнера. А теперь немного поиграть на нервах. Виант принялся демонстративно пищать и скрести коготками по палубному настилу.

Ага! Сработало. Кот у контейнера взбесился ещё больше. Вдруг Мон резко пригнулся, кошачья лапа стрельнула под контейнер, растопыренные когти цапнули металл.

От ужаса Виант дёрнулся всем телом назад. Затылок смачно ударился о дно контейнера. Зато боль помогла справиться с крысиными инстинктами, разум вовремя перехватил контроль над телом.

Эмоции, эмоции, всё эмоции проклятые, Виант перевёл дух. Будь лапа Мона длиннее раза в два, то он всё равно не сумел бы его достать. А так кот лишь обозначил предел собственных возможностей. Можно смело подойти ещё ближе.

Судовой кот шипит прорванной шиной, правая лапа в опасной близости дерёт палубный настил. Неужели коты настолько глупые? В деревне у бабушки и дедушки кот по кличке Дёмыч частенько торчал у холодильника. И ладно бы гипнотизировал закрытую дверцу голодными глазами. Так нет же: ни раз и не два Виант лично видел, как Дёмыч, бывало, загонит под холодильник пробку от бутылки, бумажку или кусочек хлеба, а потом отчаянно пытается достать её обратно. Деревенский кот точно так же бесился и елозил лапой без малейшего результата. Каждый раз, когда бабушка затевала уборку, то выметала из-под холодильника кучу кошачьего хлама из тех же пробок, бумажек и кусочков хлеба. И-и-и… Буквально на следующий день Дёмыч опять загонял под холодильник очередную кошачью игрушку.

Судовой кот и не думает униматься. Ну да, Виант улыбнулся, ни крышка от бутылки, ни даже комок бумажки так обворожительно не пахнут и не скребут когтями. Вот теперь пора. Виант приподнял неудобную вилку. Прицел… Резкий бросок вперёд!

Четыре острых зубца с разгону воткнулись в кошачью лапу. Взрывной эффект! Кот пронзительно взвизгнул и отдёрнул лапу. Вилка со звоном врезалась в пол контейнера. Виант едва успел пригнуться, белая рукоятка просвистела в миллиметре от лба. Судовой кот отскочил от контейнера словно ужаленный.

Получилось! Виант мелко-мелко захихикал. Будь у него полноценные руки, то непременно захлопал бы в ладоши от восторга. Впрочем, оттащить вилку поглубже под контейнер лишним не будет.

Мон сидит рядом с контейнером и трясёт лапой. Кошачий мозг никак не может понять, что это было. Чего, чего, а получить вилкой в лапу он никак не ожидал.

Следующий урок, какой он там по счёту? Виант вновь принялся демонстративно пищать и скрести передними лапами по палубе. Секунда, вторая, третья. Ага! Второй урок несколько отложился в кошачьем мозгу очень неприятной ассоциацией. Судовой кот уже не торопится засунуть лапу под контейнер и сцапать чересчур наглую крысу. Вместо этого Мон принялся бродить вдоль контейнера, длинные белые усы недовольно шевелятся на ходу.

Чёрно-белые кошачьи лапы мелькают перед глазами в опасной близости. Небольшое разнообразие не помешает. Виант оттащил вилку к противоположному краю контейнера. И вновь раздались столь любимые кошачьему уху и сердцу писк и скрежет.

Сработало! Виант от души пискнул во всё горло. Мон – самый обычны кот, а не человек в роли кота. Крысиный концерт на новом месте разозлил его настолько, что он вновь припал мордой к палубе, кошачья лапа с растопыренными когтями вновь нырнула под контейнер.

Страшные изогнутые когти в каких-то десяти сантиметрах скребут металл грузовой палубы. Только былого страха уже нет, Виант самодовольно улыбнулся. Вот теперь пора повторить главный урок.

Опыт, опыт, всё опыт проклятый. Во второй раз Виант гораздо ловчее перехватил не самую лёгкую вилку. Главное, взять её как можно ближе к центру тяжести. И-и-и… Тычок!

Во второй раз вилка гораздо удачней ткнулась в кошачью лапу. Но теперь Виант постарался не выпустить белую рукоятку из передних лап, а наоборот – приподнять её, чтобы округлый кончик упёрся в дно контейнера.

Получилось, почти получилось. Дикий кошачий вопль словно маленькое цунами прокатился по узкому пространству под контейнером. Виант невольно прижал ужи. Мон судорожно выдернул лапу. Конец вилка шаркнул по днищу. Сильная отдача пинком отбросила Вианта в сторону.

Отлично! Виант рывком поднялся на лапы. На этот раз судовой кот не просто отскочил от контейнера, а самым позорным образом удрал с поля боя. По стальному настилу грузовой палубы протянулась тоненькая цепочка кровавых капель.

От восторга поёт душа. Хочется пуститься в пляс, ну или показать коту комбинацию из трёх пальцев. Виант улёгся на прежнее место наблюдения рядом с обеденными столами. Судовой кот вновь сидит на своём коврике возле распахнутой двери, но на этот раз маленький розовый язычок заливает самую настоящую боевую рану. Впрочем, ничего страшного, порезы и ссадины на котах быстро заживают.

Увы, но на сегодня дрессировка закончена. Пусть на морде Мона нарисовано самое серьёзное недовольство вкупе со злостью, только вряд ли он рискнёт покинуть свой коврик и вновь попытается поймать слишком наглую крысу. Виант поднял голову, пора разобраться с контейнером. Распалённое воображение тут же нарисовало картонные коробки душистого сыра, штабеля пахучих колбас и большие упаковки чистейшей и вкуснейшей воды. Лучше, конечно же, без газа. Виант юлой развернулся на месте. Впрочем, не стоит раскатывать губу раньше времени. Дай бог, если в контейнере над головой найдётся хотя бы один мешок с рисом.

Слегка грязная вилка с некогда белой рукояткой принялась вновь скрипеть и шуршать в ржавом металле. Увы, как и следовало ожидать, Мон на провокацию не поддался. Наконец, последний особо упрямый лоскуток удалось загнуть вверх. От волнения сердце на миг замерло. Господи, помоги! Виант просунул мордочку в отверстие, ноздри тут же втянули воздух.

Увы и ах, Виант медленно выдохнул, ни сыром, ни колбасой, ни хотя бы сухим рисом совсем не пахнет – дурной знак. Скорее, из контейнера тянет машинным маслом и выделанной кожей. Может, в душе трепетным огоньком зажглась надежда, внутри консервы?

Вилка первой залетела в темноту контейнера, пригодится ещё. Виант осторожно просунул голову следом. Стальной пол пусть и проржавел насквозь, зато едва отогнутые края даже на вид очень острые. Нужно будет загнуть их ещё больше, но это чуть позже.

Виант встал в полный рост и потянулся всем телом. Приятно, чёрт побери, когда не давит на голову и не трёт плечи. Только, Виант оглянулся, что за груз в контейнере? Ночное зрение тут же окрасило мир в чёрно-белые тона. Увы и ах, Виант пискнул от разочарования: внутри ни картонных коробок с сыром, ни штабелей пахучих колбас, ни больших упаковок с питьевой водой. Не видно ни одного мешка с рисом. Вообще ничего не видно, что хотя бы издали можно было бы принять за еду.

Под просторным серым брезентом угадывается легковой автомобиль. Вот откуда запах машинного масла и выделанной кожи. Виант забрался под брезент. Точно легковой автомобиль. Над передним бампером хорошо видна знакомая эмблема: ярко-синий щит с тремя зелёными оливковыми веточками. Кавия, местный аналог Роллс-ройс. Крутая тачка, только для тех, у кого кошелёк размерами напоминает чемодан. Если выехать на такой на улицу и бибикнуть хотя бы разок, то со всех тёлок в радиусе двух километров тут же спадут кружевные трусики. Одно плохо, Виант опустил голову: тонированные стёкла, мощные фары и куча лошадей под капотом не утолят голод, а машинное масло и тормозная жидкость не помогут унять жажду.

На всякий случай Виант более тщательно обследовал крупнотоннажный контейнер. До самого последнего момента в душе теплилась надежда наткнуться на какой-нибудь ящик, забытую сумку или хотя бы оброненный сухарик. Ничего. Вообще ничего, кроме темноты, пустоты и крутой тачки. Виант пощупал серый брезент, по крайней мере у него есть отличное убежище. Да и то, если разобраться, ему не часто придётся ночевать на столь чудной и почти мягкой подстилке.

На душе словно кошки нагадили, муторно и противно. Виант выбрался на свежий воздух. Может, попытать счастья с другими контейнерами? Мысль хорошая, конечно же, но позже, когда он отдохнёт и наберётся сил.

У края контейнера с видом на «уличное кафе» Виант плюхнулся прямо на голый металл. Именно на этом месте ему предстоит провести большую часть пути до Ослябии, крупного морского порта на северо-восточной оконечности материка Биора. Надо будет стащить пару салфеток, лежать на бумаге несколько приятней. Виант смачно зевнул. Полная неподвижность до некоторой степени поможет компенсировать нехватку питания.

Кстати, о питании, Виант поднял глаза. Из распахнутой двери показалась пара моряков. У каждого в руках поднос с тарелками. Люди присели за стол как раз напротив контейнера. Виант тут же навострил уши. Ничего важного, обычный трёп людей, которые выбрались из душного трюма на свежий воздух перекусить и отдохнуть. Судовой кот тут же заходил вокруг матросов кругами. Пушистый хвост взвился вверх словно береговой знак «Кормить кота здесь».

Матрос, который назвался мотористом Муссаном, бросил коту кусок рыбы. Мон тут же с урчанием сожрал пахучую подачку и заурчал с утроенной силой. Мозолистая рука моториста потрепала кота по загривку. Везёт же некоторым, Виант печально вздохнул. Крыс с руки люди не кормят.

– Как по-твоему, база того стоит? – второй матрос, который так и не представился, опустил ложку в тарелку.

– Какая база? – моторист Муссан шаркнул ногой.

– Ну та, пришельцев которая, на Аните.

– А-а-а, – Муссан машинально кивнул. – Это вокруг которой мировой кипеж поднялся?

– Она самая.

Что за Анита, Виант наморщил лоб. А! Ну да – естественный спутник Ксинэи. Именно её свет так приятно созерцать на ночном небосклоне. Тем более интересно, о чём это они?

– Может быть там кроме камней и пыли нет ничего, – пробурчал второй матрос. – Сердцем чую – быть беде.

– Ради бога, не каркай, – моторист по имени Муссан нахмурился.

Глава 27. Нежданные гости

В тропиках самое приятное время суток это раннее утро, когда в воздухе ещё висит приятная ночная прохлада, а прекрасная Таяна ещё не принялась лить на голову вёдра зноя. А вот что очень плохо делать ранним утром, так это лежать под морским контейнером на бумажном полотенце и с тихой завистью наблюдать, как завтракают члены экипажа контейнеровоза «Гангала». Виант тихо вздохнул.

Завтрак — это святое. Как обычно, в «кафе», то есть на палубе под красно-белым навесом, собрались все свободные от вахты. За левым прямоугольным столом сидят старшие члены экипажа во главе со строгим, но справедливым, капитаном Мемгаром Инесом. За правым — младшие вместе с Гураном, пареньком лет семнадцати, то ли юнгой, то ли практикантом.

Непристойные разговоры, солённые шутки и чуток похабные анекдоты в чисто мужской компании по среди океана. Виант перевернулся на левый бок. Нос то и дело ловит обворожительные запахи рыбы, мяса, хлеба, риса, овощей и апельсинового сока. Только, тяжёлый вздох вырвался из глубины души, Виант даже не морщится, хотя закинуть в рот пару кусков сыра или колбасы лишним не будет. Человек привыкает ко всему, в том числе к ежедневной пытке запахами еды на пустой желудок.

Да-а-а… В этом смысле путешествовать на поездах было куда как веселее и легче. От станции до станции Виант банально отсыпался. Никаких других развлечений и дел в грузовых вагонах самой разной конструкции просто не было. На контейнеровозе с гордым названием «Гангала» потянулась совсем-совсем другая жизнь.

В первый же день Виант старательно обследовал днища всех крупнотоннажных контейнеров, до которых только сумел добраться. Увы! Честно украденную вилку так и не довелось пустить в ход. Контейнер, что сейчас возвышается над головой, оказался единственным, в котором нашлась ржавая дыра. Пусть убежище он нашёл очень даже клёвое, только толку от него. Большую часть времени Виант вынужден самым натуральным образом караулить возле «уличного кафе» в ожидании малейшей возможности подобрать с пола или утащить со стола хотя бы крошку еды.

Как на грех экипаж контейнеровоза поддерживает на судне образцовый порядок. Палуба чистая всегда, да и кому её пачкать? Никаких импровизированных свалок, только мусорные вёдра в специально отведённых углах. Да и до тех добраться проблематично. За четыре дня боцман Иан Солмар, упитанный дядька лет пятидесяти, лишь раз уронил на палубу пирожок с рисом и забыл его поднять. Вот она усмешка судьбы: присутствие на судне кота по кличке Мон обернулось благом.

Пушистого дармоеда обожают все без исключения члены экипажа. Мон что-то вроде талисмана судна. Кроме миски, что находится за металлической дверью в камбузе, матросы постоянно подкармливают его с рук. И смех, и плакать хочется. Кот часто недоедает брошенные куски. Нередко Вианту удаётся утащить под контейнер то кусок рыбы, то шкурку от колбасы, а то и кусочек хлеба. Откровенно говоря, Виант подбирает то, чем побрезговал кот. Если не половина, то треть рациона Вианта, прости господи, кошачьи недоедки.

Единственная отрада — дрессировка принесла плоды. Виант старается не упустить ни одной возможности насолить коту. Столкнуть со стола на голову пушистого дармоеда ложку или вилку, это уже классика. Как-то раз удалось запустить в Мона стальной гайкой. В другой очень удачно, до крови, тяпнуть его за хвост.

Судовой кот явно не раб охотничьих инстинктов. А когда сыт, то предпочитает держаться подальше от контейнеров. Виант печально улыбнулся, большую часть суток Мон не просто сыт, а набит едой под самую завязку.

Гораздо более стабильным и тучным является промысел хлеба по ночам. Жаль только, что частенько матросы подчистую опустошают обе плетённые корзинки. Хотя, если быть точнее, это кок по имени Фока Ямор умудряется класть ровно столько, чтобы лишние куски в сыром и влажном климате не покрылись плесенью.

Как ни крути, а Виант постоянно балансирует на грани. Не то, чтобы ему приходилось голодать и грызть кожаные сандалии матросов. До такого, слава богу, ещё ни разу не дошло. Однако о еде он мечтает и думает большую часть суток. Дня два назад Виант вообще оказался на жёсткой диете, когда контейнеровоз накрыл шторм. Из-за сильного ветра и дождя матросы перебрались в закрытую и сухую кают-компанию. Естественно, обжора и лентяй Мон перебрался следом. Вот и приходится постоянно караулить под контейнером возле «кафе» в ожидании хоть каких-то кусочков еды.

Виант перевернулся на другой бок, бумажное полотенце тихо скрипнуло. Терпение, терпение и ещё сто тысяч раз терпение. Даже не верится, что когда-то для комфортного времяпрепровождения ему в обязательном порядке требовался компьютер или телевизор как минимум. Смешно, Виант грустно улыбнулся. Теперь для полного счастья ему достаточно принять горизонтальное положение на чём-нибудь мягком. Хотя, если припрёт, можно и на голом металле.

Очень скоро матросы покончат с завтраком. Старшие члены экипажа разбредутся по рабочим местам и левый столик опустеет. Правый, естественно, тоже, но только на пять минут, пока за него не сядут вахтенные. То есть те, кто следит за работой судна и ведёт его по курсу, пока остальные завтракают. Именно в этот момент появится первая возможность стащить со стола хотя бы корочку хлеба. Если повезёт, то можно разжиться недоеденным куском рыбы. Главное, не зариться сразу на два куска и успеть соскочить со стола до того, как из распахнутой железной двери покажутся либо вахтенные матросы, либо кок Фока Ямор с тряпкой в руке. Вчера и два дня назад Вианту удалось утащить почти не обглоданную куриную косточку и слегка надкушенную шоколадную конфету.

Экипаж «Гангалы» всего двенадцать человек. Кок Фока Ямор заодно выполняет обязанности стюарда и лично приносит капитану Мемгару Инесу подносы с завтраками и обедами.

Единственная радость: невольно подслушивая разговоры, Виант не только весьма продвинулся в дитарском разговорном и ругательном, а заодно окончательно убедился в правильности выбранного судна. «Гангала» и в самом деле следует в Ослябию на материк Биора.

— Капитан! — сверху, из распахнутого окна рубки управления, упал возглас Слура Юбина, первого помощника. – К нам гости!

Виант лениво пошевелился. Какие ещё гости на судне посреди Шинарского океана.

– Кто? – капитан Инес поднял голову.

– Легионеры! Требуют остановиться!

Такой культурный, такой интеллигентный капитан Инес разразился потоками нецензурной лексики. Виант навострил уши. Видать, дело совсем табак, раз капитан перешёл на базарную матерщину прямо при подчинённых.

Легионеры… Легионеры… Виант наморщил лоб. А! Ну да — легионерами называют военнослужащих Лиги свободных наций, блока капиталистических государств Ксинэи. В свою очередь военных Федерации социалистических республик кличут федералами. Деление простое и более чем понятное.

— Что будем делать?

– Глуши двигатель! – слова капитана Инеса потонули в гуле вертолётных винтов.

Охренеть! Виант высунул голову из-под контейнера. Точно вертолёт! По правому борту контейнеровоза завис вертолёт. Причём не просто вертолёт, а боевой вертолёт. Затемнённая кабина пилота словно очки на носу уличного бандита. Короткие крылья увешаны страшными по виду пусковыми установками и ракетами. Ствол крупнокалиберного пулемёта под кабиной пилотов очень выразительно поворачивается туда-сюда. Но и это ещё не всё.

Виант едва ли не по пояс высунулся из-под контейнера. Там дальше, в океане, на фоне синего неба мерцает силуэт корабля. На носу маленькой ребристой шайбой угадывается профиль артиллерийской установки.

— Всем разойтись по рабочим местам и без моего приказа не высовываться, – капитан Инес резко поднялся из-за стола.

— Есть, капитан, — за всех отозвался боцман Иан Солмар.

Матросы лихо повыскакивали с мест. Последним из-под бело-красного навеса ушёл капитан Инес.

Ну, дела! Виант повертел головой туда-сюда. Разборки между военно-политическими блоками набирают обороты. Зато, Виант улыбнулся, судовой кот предпочёл убраться с палубы в недра спасительного камбуза. Чем, чем, а храбростью любимец команды никогда не отличался. А это, Виант на полусогнутых лапах выбрался из-под крупнотоннажного контейнера, редкий, очень редкий, шанс, который нужно срочно хватать за хвост.

В два прыжка Виант запрыгнул на стол. Господи! Рот тут же наполнился слюной. Рог изобилия! Крысиный рай! Экипаж «Гангалы» разбежался по рабочим местам так и не закончив завтрак. На тарелках из нержавеющей стали в огромном количестве остался варёный рис и розовые сосиски. Корзинка по среди столешницы забита полукруглыми кусками кукурузного хлеба. А рядом ещё одна со свежими фруктами. В маленьких вазочках поменьше остались конфеты и печенье. Бог знает, что сейчас творится вокруг «Гангалы». Плевать! Экипажу контейнеровоза сейчас не до завтрака. Нужно срочно запасаться едой!

За десять месяцев в «Другой реальности» Виант накопил колоссальный опыт воровства и хранения пищи. Таскать из тарелок по зёрнышку варёный рис не имеет смысла, да и портится он быстро. В самую первую очередь Виант столкнул на палубу недоеденные куски хлеба возле тарелок. Следом со стола улетели ближайшие сосиски. С конфетами и печенье пришлось повозиться. Чтобы не таскать по одному, Виант столкнул их на палубу вместе с вазочками. Так, ещё бы хлеба побольше.

Перманентный голод на фоне изобилия сыграл с Виантом дурную шутку. В душе ярким факелом вспыхнула жадность. Только на этом столе столько еды, что ему хватит недели на две. Если не больше. Но! Виант что есть силы шлёпнул сам себя лапой по морде, боль отрезвила. Мало столкнуть еду на пол. Мало.

Во истину, жадность фраера сгубила. Виант замер на краю стола. Шум и треск привлекли внимание Мона, судовой кот пушистым чёрно-белым шариком перевалил через высокий дверной порог. Вертолёт легионеров отлетел на приличное расстояние, вой винтов стих, вот котяра и осмелел. Чтоб ему пусто было!

Что? Что делать? Виант затравленно оглянулся. Дрессировка, дрессировкой, а Мон слишком ленив, чтобы крепко-накрепко усвоить многочисленные уроки. А вот что! На углу стола возвышается маленькая красная бутылка с острым соусом. Ингас Хог, главный механик, обожает поливать острой гадостью всё, что только попадает ему на тарелку. Виант как-то сдуру лизнул красную капельку, а потом долго плевался.

В два прыжка Виант подскочил к красной бутылке. Коготки на передних лапах демонстративно принялись скрести белую скатерть. Сработало! Кот тут же сменил направление и замер у нужного края стола. Пушистая морда выразительно уставилась на Вианта. В иной ситуации Мон не задумываясь запрыгнул бы прямо на стол, только, дай бог, дрессировка всё же не прошла для него даром.

Получай! В мощный толчок влились весь страх и отчаянье, Виант попытался спихнуть со стола красную бутылку. Не получилось, высокая бутылка с узким горлышком шлёпнулась на скатерть, наружу выплеснулся пахучий красный соус.

Виант шагнул в строну. Впрочем, так даже лучше. Лёгкий толчок передними лапами. Красная бутылка легко скатилась со стола.

Треск разбитого стекла и кошачий визг. Мон чёрно-белой молнией метнулся в распахнутую дверь кают-компании. Словно кровь, на палубе остались красные пятна пахучего соуса. Вот так гораздо лучше.

Прямо со столешницы Виант сиганул на палубу. Лапы отозвались болью – плевать. Пока не поздно нужно, нужно, позарез нужно, затолкать еду под контейнер. Первыми в узкую щель улетели конфеты и печенье. Виант пинками, словно футбольные мячи, загнал их под контейнер. С хлебом и сосисками пришлось повозиться.

Наконец, последний кусок кукурузного хлеба благополучно исчез под контейнером. На палубе осталась дорожка из крошек и красных следов. Брызги из разбитой бутылки разлетелись далеко в стороны. Плевать. В два прыжка Виант вновь запрыгнул на стол.

На столешнице всё ещё полно еды, а ни людей, ни кота не видно. Грех, тяжкий грех, упустить такую возможность. Вот теперь можно заняться фруктами и хлебом.

Сверху каменной глыбой упал рёв вертолётного двигателя. Бело-красный навес над головой оглушительно хлопнул, словно взорвался. В тот же миг тугая струя воздуха маленьким торнадо подхватила со стола скатерть вместе с тарелками. Виант в ужасе сиганул прочь. Только поздно. Поток воздуха сорвал со стола скатерть вместе с ним. Перед глазами прощальным приветом мелькнул белый край.

Суматошный полёт и вой двигателя. Виант пронзительно запищал и забился в истерике. Коготки на всех четырёх лапах в бесполезной попытке принялись царапать плотную ткань.

Всё! Это конец!

Удар! Вианта тряхнуло до основания. Скатерть вместе с ним брякнулась на палубу. Словно бомбы грохнула битая посуда. Варёный рис засыпал Вианта с головой. Бог есть – ни одна тарелка или ложка так и не треснула Вианта по голове.

Страх и ужас, Виант что было сил рванул прочь, только лапы бессильно увязли в складках плотной ткани. Поток воздуха протащил скомканную скатерть по палубе. Не дай бог его выбросит за борт. Даже если он не утонет, то первая же акула не откажется закусить тощей крысой в варёном рисе.

Удар! Виант судорожно дёрнулся всем телом. Но на этом движение закончилось. Тугой поток воздуха больше не тащит скатерть по палубе, шум винтов постепенно стихает вдали. Бог есть, это точно. Виант выбрался из скомканной скатерти. Под лапами наконец-то скрипнул стальной настил палубы. Варёный рис в мясном соусе грязно-белыми комками посыпался с шерсти. Ну и ладно, Виант по-собачьи отряхнулся, зато живой.

Пронесло! Виант побрёл прочь, ватные лапы едва гнутся. Пронесло и в прямом, и в переносном смыслах.

Полумрак под родным контейнером словно райские кущи. Какая удача! Виант торопливо подполз к завалам еды. Тот же поток воздуха, что едва не отправил его за борт на корм акулам, ещё глубже затолкал бесценные запасы провизии под контейнер. Лишь несколько круглых конфет выкатилось наружу в проход. Виант пинками загнал их обратно.

Вот теперь можно перекусить и отвести душу. Виант окинул взглядом бесценные запасы. В самую первую очередь нужно съесть то, что быстро портится. Например, немного мятый банан. Передними лапами Вант легко содрал и без того надтреснутую кожуру. Зубы тут же впились в сочную мякоть, язык утонул в едва не забытом вкусе. Увы, люди редко выбрасывают спелые бананы.

В одно мгновенье Виант умял половину фрукта. По желудку разлилась приятная тяжесть. Чуть позже нужно будет съесть сосиски. А вот хлеб и печенье вполне могут подождать. Конфеты в плотных герметичных фантиках вообще нужно будет отложить про запас.

Язычком, словно салфеткой, Виант смахнул с губ сочную банановую мякоть. В иной ситуации только бы и осталось благодарить бога за столь щедрый дар. Как ни как, а в ближайшие дни Вианта ждёт беспрерывная обжираловка. Пусть он застрял на контейнеровозе надолго, однако самый лучший способ сохранить запасы провизии – съесть их. Но, Виант осторожно высунул нос из-под контейнера, вокруг «Гангалы» продолжается непонятный кипиш.

Рёв и грохот, Виант инстинктивно пригнул голову, над контейнерами мелькнул силуэт боевого вертолёта. Красно-белый навес, словно в знак протеста, громко хлопнул. Мимо с громким топотом проскочили чьи-то ноги. Виант тут же дёрнул обратно под контейнер.

По уму надо бы плюнуть на всю эту суматоху, засесть под контейнером и охранять бесценные запасы еды. Точнее, потихоньку пожирать их. Виант оглянулся, вон, подпорченная половинка банана зовёт и манит вновь вонзить в сочную мякоть зубы. Только, Виант недовольно поморщился, проклятое человеческое любопытство замаячило за спиной и принялось пинать под зад кирзовым сапогом. Неспроста эта суматоха. Ох, не спроста.

Господи, любопытство губит не только кошек. Виант выбрался из-под контейнера. Вот она дурная людская сущность в действии. На грузовой палубе между штабелями контейнеров возвышаются стальные эстакады, портовые грузчики и члены экипажа «Гангалы» могут перебраться с них даже на самый высокий штабель. Виант запрыгнул на первую ступеньку. С палубы он мало что увидит, другое дело с высоты. Однако, на середине первого пролёта Виант внимательно огляделся по сторонам, терять бдительность ни в коем случае нельзя. Наконец, последняя ступенька и самая высокая площадка.

Рёв вертолёта над головой. Мощный поток воздуха едва не подхватил Вианта, передние лапы в самый последний момент вцепились в рифлёный настил. А то и через борт на корм акулам улететь недолго.

Виант поднял голову. Недалеко от правого борта прошёл боевой вертолёт. С боку пусковые установки и короткие ракеты выглядят ещё страшнее, ещё ужасней. На фюзеляже, чуть дальше за кабиной пилота, блестит тройной чёрный треугольник, символ вооружённых сил Лиги свободных наций. Точно легионеры. Враг, если разобраться. Контейнеровоз «Гангала» принадлежит государству Штания, к Федерации социалистических республик, к противоположному лагерю.

В голову ударил страх. Виант невольно попятился назад. Неужели он опоздал? Неужели война уже началась? «Гангалу» посреди Шинарского океана тормознула не полиция или таможенники, а военные. И это при том, что контейнеровоз мирное судно. Вряд ли на его борту найдётся хотя бы пистолет. Это на Земле можно наткнуться на пиратов, особенно возле берегов хреново развитых стран. На Ксинэе с пиратством покончено целиком и полностью.

Боевой вертолёт легионеров отвалил в сторону. Виант перевёл дух. Слава богу! Раз «Гангала» всё ещё на плаву, то у него ещё есть шанс добраться до материка Биора. Недаром говорят, что у страха глаза велики. Если разобраться, то ядерная война резко и вдруг не начнётся. Ядерные ракеты не покинут стартовых позиций из подземных убежищ или недр подводных лодок как по мановению волшебной палочки. Нет. Если верить писателям-фантастам, а не верить им нет оснований, сперва в ход пойдёт обычное вооружение, вроде тех же вертолётов и боевых кораблей. Лишь после, когда обстановка в мире накалится, а в головах политиков слетят последние тормоза, над землёй вырастут ядерные грибы.

Хотя… От страха сами собой подогнулись лапы, Виант плюхнулся брюхом на верхнюю площадку эстакады. Если «Гангала» уйдёт на дно, то как раз её гибель может стать поводом к ядерной разборке.

Ну и мысли! Виант по-пластунски подполз к краю площадки. С высоты примерно шесть метров над палубой открывается великолепный вид на океан и, Виант нервно сглотнул, на эскадру серых кораблей. На расстоянии примерно с десяток километров угадывается массивная туша авианосца. Взлётная палуба нависает над носом словно широкая доска.

Авианосец? Виант присел на задницу. На Ксинэе сохранились авианосцы? В ядерную эпоху от плавучих аэродромов толку чуть. Одна единственная ядерная тактическая ракета с борта бомбардировщика превратит авианосец и всю его обслугу в кучу радиоактивного железа, да и та быстро уйдёт на дно.

Но это ладно, хуже другое. В опасной близости от «Гангалы» барражируют не один, а целых два боевых вертолёта. Виант поёжился. Кажется, будто ствол крупнокалиберного пулемёта уставился точно в лоб. Аж мороз по коже! Не дай бог у пилота на спусковом крючке дрогнет палец. Пули калибром не меньше 15 миллиметров не то что крысу, любой крупнотоннажный контейнер разберут по листам и заклёпкам.

Виант опустился на четыре лапы. Впрочем, все не так уж и плохо. К борту контейнеровоза приближается пара надувных лодок. На широких скамейках сидит не меньше двух десятков солдат в глухих шлемах и бронежилетах. У каждого из-за спины выглядывает чёрный ствол. Абордажная партия. Как минимум «Гангале» не грозит опасность уйти на дно с развороченных днищем без разговоров и предупреждений.

– Спустить трап по правому борту! – по палубе пролетел зычный бас боцмана Солмара.

Рядом с эстакадой пробежали два матроса. Виант склонил голову. Это правильно. Экипаж «Гангалы» не собирается изображать из себя крутых коммандос. Шелест металла и скрип лебёдки. Наверно, трап уже опустили.

На всякий случай Виант отполз от края верхней площадки. Раз контейнеровозу не грозит прямая опасность, то ему не стоит долго торчать на эстакаде у всех на виду. А под нижним контейнером так темно, так прохладно и безопасно. Виант скрипнул зубами. Только проклятое любопытство, то самое, что сгубило множество кошек, вновь бьёт кирзовым сапогом под зад. В конце концов весь этот долбанный виртуальный мир вращается вокруг него. Здесь и сейчас он единственный реальный игрок, пусть и против собственной воли. Хотя убраться с высоты лишним не будет.

Металлические ступеньки эстакады и настил грузовой палубы. Виант с разбегу нырнул под контейнер. Кажется, трап для спуска на воду находится рядом с палубной надстройкой. Да и какая разница, где прятаться и где ждать? В ближайший час он всё равно ничего не сможет съесть. Набитый под завязку живот на ходу то и дело задевает стальную палубу.

Крайний контейнер у правого борта возле палубной настройки. Не прошло и двух минут, как раздались тяжёлые шаги абордажной команды. Виант плюхнулся на брюхо под защитой угловой стойки. Хотя правильней легионеров было бы назвать группой досмотра. Только что именно они собираются досматривать?

Вблизи солдаты Лиги свободных наций похожи на рыцарей в доспехах. Кроме глухих шлемов и бронежилетов руки и ноги легионеров прикрывают тёмно-зелёные наручни и поножи. У каждого солдата на левом рукаве тройной чёрный треугольник – символ Лиги свободных наций. Только вместо мечей и копий в руках легионеров чёрные автоматы с квадратными стволами.

– Доброе утро, уважаемые. Чем обязан?

Как раз возле контейнера, под которым притаился Виант, остановился капитан Инес. Жаль, лица его не видно, но, судя по голосу, капитан «Гангалы» настроен весьма и весьма решительно.

– Капитан, – из-за спин легионеров вышел офицер, – ваше судно подошло слишком близко к нашей эскадре. Радуйтесь, что видите перед собой меня, а не залпы наших орудий.

– Майор, не имею чести знать вашего имени, – в голосе капитана Инеса прорезалась сталь, – мы – мирное грузовое судно, следуем по давно проложенному и утверждённому курсу. Это ваша эскадра подошла слишком близко к нашему морскому пути.

– Неважно, – сказанул, как отрезал, майор. – По нашим данным у вас на борту могут быть ракетные комплексы «Штука», замаскированные под морские контейнеры. Возможно, с ядерными боеголовками.

– Это полная чушь, – лёгкие ботинки капитана Инеса чуть шаркнули по палубе. – Ваши действия можно смело расценить как грубейшее нарушение Морской конвенции, к тому же…

– Это военная необходимость, – грубо перебил майор, который так и не представился.

– Хорошо. Если вы найдёте на борту «Гангалы» хотя бы одну «Штуку», то можете смело забрать её себе.

– А вас смело поставить к стенке?

Виант невольно улыбнулся. А майор тоже не лыком шит. Только, увы, на этом словесная перебранка закончилась. Лёгкие ботинки капитана Инеса ушли вдоль правого борта. В том же направлении протопали берцы майора. Группа досмотра рассыпалась по контейнеровозу.

Вот оно как. Виант перевернулся на левый бок, а то лежать на полном животе не очень-то удобно. В реальности ему довелось читать о новейших ракетных комплексах, которые можно легко замаскировать под самые обычные крупнотоннажные контейнеры. Если прикинуть, на Земле этих самых контейнеров не один миллион, то ракета с ядерной начинкой может стартовать с какого угодно склада, с какого угодно контейнеровоза или прямо с фитинговой железнодорожной платформы. Отследить замаскированные под морские контейнеры ракетные комплексы из космоса невозможно. Теперь понятно, с чего это легионеры пошли на грубейшее нарушение международного морского права и решили тормознуть «Гангалу» прямо по среди Шинарского океана.

Вновь шаги, Виант поднял голову. Под тяжёлыми армейскими ботинками едва не прогибается палубный настил. Это боцман Солмар, а рядом с ним пара легионеров. У одного из них в руках какой-то приборчик, очень похожий на миниатюрный радар с ручкой.

– Спускаться в трюм будете? – голос боцмана Солмара сочится сарказмом.

– Нет. Вполне достаточно обследовать контейнеры на грузовых палубах, – солдат Лиги свободных наций упорно не замечает сарказм в словах боцмана.

– Вскрывать будете?

– Если сочтём нужным.

Глухое рычание боцмана Солмара можно расценить как замаскированное ругательство. Впрочем, его можно понять: вскрыть контейнер, это значит сорвать с замков контрольные пломбы. Легионерам по барабану, а боцману Солмару, как главному на верхней палубе, потом отвечать перед получателями груза.

На всякий случай Виант перебрался на привычное место под контейнером рядом с «уличным кафе». Поток воздуха унёс бумажное полотенце, на котором он обычно валялся. Впрочем, не страшно. Всё равно Виант собирался найти новый «матрас».

Вертолёты легионеров порвали бело-красный навес. Кок Фока Ямор как ни в чём не бывало наводит порядок. Тёмно-жёлтая щётка на длинной ручке методично сгребает в кучу варёный рис, хлебные крошки и битую посуду. Дай бог, когда легионеры благополучно уберутся к чёртовой матери, коку ещё раз придётся кормить экипаж контейнеровоза завтраком – всё лишняя возможность поживиться хоть чем-нибудь. Виант обернулся. Пусть нос приятно щекочет запах еды, однако дополнительный кусочек сыра или колбасы лишним не будет. Хотя, Виант блаженно улыбнулся, недоеденной куриной ножкой он, всё же, побрезгует. Пока, по крайней мере. Кстати, ещё одно очень интересное наблюдение.

Ещё в средней школе города Сумоана Виант выяснил, что на Ксинэе один и только один дитарский язык. Вианту так и не удалось найти учебник по иностранному языку. Однако, не смотря ни на что, в глубине души продолжало жить подозрение, что это не так. Может быть власти Штании, убеждённые коммунисты и борцы за права трудящихся, просто не поощряют изучение иностранных языков. Может быть для того, чтобы произнести на языке Юрании, государства из Лиги свободный наций, фразу «Доброе утро», нужно быть праведным коммунистом в третьем поколении и учиться в закрытом ВУЗе для будущих дипломатов или военных переводчиков.

Подслушанные разговоры между легионерами и членами экипажа «Гангалы» развеяли последние сомнения – других языков на Ксинэе, кроме дитарского, действительно нет. Майор и солдат говорили на нём слишком легко, слишком чисто и чуть-чуть неправильно. То есть именно так, как говорят на родном языке.

За четыре дня привычка валяться под контейнером без дела въелась в подкорку. Ну, разве что, сейчас желудок довольно урчит и вовсю переваривает банан. Виант блаженно улыбнулся. Очень скоро нужно будет затолкать в себя вторую половинку банана. Да и какие у него могут быть дела? Это один из недостатков крысы как персонажа компьютерной игры: вокруг Вианта может твориться всё, что угодно, вплоть до ядерной войны и нашествия инопланетян. Только крыса не имеет ни малейшей возможности оказать на происходящее хоть какое-то влияние. Хотя, с другой стороны, может быть это не недостаток, а главное достоинство крысы?

Группа досмотра топала тяжёлыми ботинками по палубе «Гангалы» не меньше часа. Это много, если учесть, что в местном часе почти два с половиной реальных часа. Виант успел доесть банан и прикончить самую короткую надкушенную сосиску. Наконец, матрос по имени Наг Вудин сказала коку, что легионеры убрались с борта контейнеровоза к чёртовой матери. Словно подтверждая его слова, заработал главный двигатель «Гангалы», судно тронулось с места. Да и вертолёты больше не гоняют по палубе рукотворные торнадо. Ради такого дела не грех раньше времени съесть конфетку с нугой и карамельку в шоколаде.

К разочарованию Вианта, второго завтрака не было. Даже хуже – обед задержался на целый час. Матросы подлатали бело-красный навес и заново натянули его. Кок Ямор принёс чистые скатерти и новую посуду. Экипаж не сколько уплетал суп и макароны, сколько переживал вслух досмотр посреди океана. Виант узнал много пикантных подробностей о сексуальной жизни легионеров. Но это ладно. Больше всего удивила и озадачила какая-то база на Аните, естественном спутнике Ксинэи. Но, увы, никто из членов экипажа «Гангалы» так и не объяснил, что это такое. Хотя все дружно пожелали ей провалиться в недра естественного спутника к чертям собачим.

И что это за таинственная база? Виант так и эдак раскидывал мозгами, однако в голову не пришла ни одна вразумительная мысль. Насколько он успел понять, виртуальная цивилизация Ксинэи несколько более развита реальной Земли. В этом мире люди плотно освоили не только околопланетное пространство, но и естественный спутник. По обрывкам разговоров можно догадаться, что пилотируемые космические корабли достигли самых дальних планет этой звёздной системы. Причём не просто достигли, а создали кое-где постоянные поселения, может быть даже колонии. Это говорит о том, что очень скоро даже дальние планеты будут втянуты в зону прямого экономического интереса государств Ксинэи.

Хотя, какой смысл ломать голову над тем, что ему, возможно, и не суждено понять. Анекдот, да и только, Виант криво улыбнулся. Когда в славном городе Сумоане у него была возможность следить за международными новостями, он не знал дитарского языка. Ну а когда местное наречие достаточно прочно осело в его голове, Виант пустился в путь. А в дороге следить за новостями не с руки – пожрать бы. Единственное, что он знает наверняка – ядерная война будет. А вот когда она начнётся, как именно и что станет поводом вдавить ядерную кнопку до упора – бог его знает. Виант поднялся с места. Лучше сгонять под соседний контейнер, облегчиться и взяться за вторую варёную сосиску.

Глава 28. Хлеб в обмен на зрелища

В контейнере с Кавией, крутой и дорогой тачкой с кожаным салоном и кондиционером, как обычно царит чернильная темнота. Виант валяется на брезенте, что укрывает машину. Ночное зрение работает великолепно. Только, увы, вместе с окружающим миром душа располосована теми же чёрно-белыми тонами.

Если сказать проще, то Виант чувствует себя хреново. Тошнота и слабость мучают его не хуже средневековых инквизиторов. Время от времени тело покрывает липкий холодный пот. И без врачей понятно, в чём дело — морская болезнь.

Два дня назад, когда его тело в первый раз покрылось холодным липким потом, Виант очень боялся умереть. Смерть в компьютерной игре автоматически переносится в реальность. Крысам врач, ну или хотя бы ветеринар, не полагается. Зато теперь Виант только и мечтает о том, чтобы, наконец, сдохнуть. Терпеть тошноту и слабость нет больше сил. От решительного броска за борт «Гангалы» его отделяют дыра в полу и пять метров по влажной и скользкой палубе до фальшборта.

Увы и ах, праздник живота продолжался недолго. Нежданная проверка «Гангалы» по среди океана четыре дня назад помогла от души запастись едой. Виант очень надеялся, что провианта хватит до самой Ослябии, порта на берегу материка Биора. Но! Злой рок сыграл с ним злую шутку. Вечером, едва «Гангала» обогнула мыс Вей, крайнюю северную точку материка Пинака, на море разыгрался нешуточный шторм.

«Гангала» — достаточно крупное судно. Даже при свежем ветре и волнении качка на палубе почти незаметна. Другое дело настоящий тропический шторм. Контейнеровоз принялся ощутимо качаться с борта на борт, с носа на корму и обратно. Будто и этого мало, натужно заскрипели снасти, распорки и твистлоки (конусы, что соединяют крупнотоннажные контейнеры между собой). Ржавый скрип едва не расколол голову.

На собственную беду Виант слишком поздно сообразил затащить запасы еды в контейнер с машиной. А когда опомнился, то было слишком поздно. Вместе с сильным ветром «Гангалу» накрыл проливной дождь. «Кафе» на палубе свернули. Кок Ямор торопливо убрал посуду, скатерти, стулья и поднял навес. По палубе потекли ручьи и реки. То, что Виант не успел затолкать в контейнер, смыло водой.

Виант с тоской и горечью наблюдал, как еда, дорогие сердцу и желудку запасы, благополучно стекли через щели под фальшбортом в бушующее море. Первыми на корм акулам уплыли лёгкие конфеты в герметичной упаковке. Но и это ещё не самое страшное.

Морская болезнь едва не вывернула Вианта наизнанку. Наружу вылетело всё, что он успел съесть, но не успел переварить. И в довершении у него начисто пропал аппетит. Виант пытался, пытался, но только даже самые маленькие и аппетитные кусочки сосиски или хлеба почти тут же вылетали обратно из рта вместе с горькой слюной и желчью.

К утру шторм стих, контейнеровоз перестал качаться с боку на бок и с носа на корму. Виант с трудом запихнул в себя небольшой кусочек кукурузного хлеба. Но, с наступление темноты, «Гангалу» накрыла «вторая серия».

Небесная свистопляска, качка и ржавый скрип продолжаются четвёртые сутки. То, что Виант так и не успел запихать в себя, в тёплом и влажном климате тропиков покрылось чёрной плесенью. Виант было понадеялся на иммунитет крысы как персонажа компьютерной игры, только едва не траванулся. Раза три, если не все пять, он пил и пил дождевую воду, его основательно выворачивало на изнанку и он снова пил и пил, пока окончательно не вычистил желудок до зеркального блеска. От греха подальше Виант выбросил остатки еды в дыру в полу контейнера. Поток дождевой воды тут же унёс чёрные от плесени куски хлеба в море.

Приступы головокружения не дают толком поспать. Виант мешком костей и шерсти валяется на брезенте. В голове пульсирует лишь одно желание — тихо и быстро сдохнуть. Явь и сон перемешиваются между собой. Он то ли спит, то ли молча пялится на серый брезент.

В очередной раз Виант то ли проснулся, то ли очнутся. Тело с превеликим трудом приподнялось на лапах. Если он стоит, значит не спит — простейший логический вывод помог осознать собственное состояние. Виант неуверенно сполз, почти скатился, со складок брезента на стальной пол контейнера. Вроде как качка закончилась. Окружающий мир больше не норовит треснуть по лбу стенкой контейнера, а то и полом.

Точно не качает. Виант в прямом смысле этого слова вывалился из дыры в полу контейнера. Крысиный нос больно ткнулся в стальную палубу. Шторм, слава богу, утих. Там, снаружи, над «Гангалой», во всю сияет прекрасная Таяна, местная звезда. Виант едва добрёл до привычного места у стойки контейнера. На небе, как по заказу, ни одной тучки, только синий пресиний небосклон. Кок Фока Ямор вновь «открыл уличное кафе». Вокруг столов с белоснежными скатертями расставлены стулья. А над ними на ветру слабо шевелится бело-красный навес.

Внутри словно щёлкнул тумблер. Табличка с надписью «Хочу сдохнуть» погасла, вместо неё засверкала другая — «Хочу жрать». В глотке песчаной бурей в жаркой пустыне развернулась засуха. До жути, до дрожи в коленях. Впрочем, это решаемо. Виант вновь поднялся на лапы. Бог знает как давно на площадке под соседним контейнером появилась глубокая вмятина. Дай бог, она всё ещё полна дождевой воды.

Как обычно вода во вмятине отдаёт металлом, краской и машинным маслом. Только выбора нет. Жажда, это всё. Последний глоток не ухнул в желудок, а с шипением и кашлем вылетел обратно наружу. Передней лапой Виант вытер мокрые усы. Можно считать, что он напился досыта.

Вместо жажды по голове долбанул голод. Жуткий голод, волчий, когда без малейшего сожаления готов зажарить и съесть родную мать. С едой сложнее. Виант вернулся обратно под родной контейнер и бухнулся возле угловой стойки. Теперь придётся ждать, ждать. Ждать, пока подвернётся счастливая возможность стащить и закинуть в рот хоть что-нибудь, хоть самый маленький кусочек хлеба или колбасной шкурки.

Увы, увы и ещё раз увы: ждать придётся очень долго. Виант свернул внутренний интерфейс игры. Судя по часам, экипаж «Гангалы» благополучно отобедал в уютной и сухой кают-компании, а на ужин на свежем воздухе соберётся ещё нескоро. Между тем жрать хочется уже сейчас.

Это пытка, жуткая пытка. До подобного не смогли додуматься даже китайцы. А они-то уж знают толк в казнях и пытках. Холодные капли воды на темечко и молодой бамбук, который прорастает прямо сквозь тело приговорённого, чего только стоят. Из-под контейнера отлично просматривается распахнутая дверь в кают-компанию. Там же должен быть и камбуз. Голод, жуткий голод, отточил обоняние до остроты японской катаны. Виант тряхнул головой, нижняя челюсть щёлкнула о палубу. Кажется, будто он в живую видит, как кок Фока Ямор переворачивает на большой сковороде восхитительные телячьи котлеты, хрустящая корочка блестит от жира. А рядом, на соседней конфорке, исходит паром наваристый рис в большой алюминиевой кастрюле.

Не прошло и четверти местного часа, как больное воображение довело Вианта до ручки. Ещё никогда ему не приходилось так голодать. Да, бывало, во рту сутками не было ни крошки. Это так. Но чтобы четыре дня подряд? Ни кукурузной палочки, ни семечка, ни жирной бумаги, которую можно вылезать от края до края, вообще ничего – такого ещё не было. Голод начисто убил чувство страха и, заодно, ощущение реальности. Виант медленно поднялся на лапы. Либо он сейчас слопает хоть что-нибудь, либо сдохнет от нервного истощения. После четырёх дней в чернильной темноте крупнотоннажного контейнера, после приступов морской болезни и настырных попыток вывернуться наизнанку, жить хочется как никогда.

Виант ослаб настолько, что лишь со второй попытки сумел запрыгнут на стол.

– Чтоб вас всех, – тихо пропищал Виант.

Сил не осталось даже на злость. Корзинка по среди столешницы, где обычно двумя аккуратными стопочками сложены куски кукурузного хлеба, не просто пустая, она идеально чистая. На дне ни крошки, ни пятнышка. Кок Фока Ямор успел поставить на стол плетёную корзинку, но не успел загрузить её хлебом.

Как бы то ни было, а первый шаг в неурочное время из-под защиты контейнера уже сделан, былое чувство самосохранения рассыпалось чёрным пеплом. Виант брякнулся обратно на палубу. Это словно в кошмарном сне. Реальность двоится и троится перед глазами, лапы сами несут тело к распахнутой двери. Виант качнулся с боку на бок. Несут туда, откуда доносятся убойные запахи еды.

Высокий порог не преграда, Виант почти легко перебрался через него. По среди кают-компании два точно таких же прямоугольных стола, что и снаружи. Разве что нет ни стульев, ни скатертей. Вдоль стены расставлены низкие стальные диванчики. Возле круглых иллюминаторов некое подобие шторок. На стенах то тут, то там развешаны картины.

Вот чего точно в кают-компании нет, так это еды. Аппетитные запахи зовут и манят дальше, в соседнюю распахнутую дверь, на камбуз.

Перед входом на судовую кухню возник пушистый чёрно-белый кот. Виант с трудом сосредоточил взгляд. Кажется, его зовут то ли Мон, то ли Шмон? Или вообще Вон?

В иной ситуации Виант рванул бы от кота куда подальше без оглядки на пятой скорости. В любой иной, но только не сейчас. Когда перед глазами возник чёрно-белый упитанный силуэт с хвостом и усатой мордой, в душе вместо страха вскипели ярость и злость. Виант выгнул спину, повернулся боком и грозно зашипел. Губы обнажили острые крысиные клыки. А теперь короткими прыжками и боком, боком, как это делал кот по кличке Дёмыч в далёком и счастливом детстве в деревне у бабушки и дедушки.

Передние лапы шаркнули по стальной палубе. Виант завыл пожарной сиреной. Или этот котяра уберётся с дороги или сам станет обедом. Чёрно-белые ляжки, если их побрить и слегка обжарить в кипящем масле, должны быть очень вкусными.

Как ни странно, сработало. Судовой кот вылупил на Вианта глаза. На всякий случай любимец экипажа предпочёл отойти в сторону. Точнее, в ужасе отпрыгнуть. Путь на камбуз свободен.

Ещё один высокий порог словно железный забор, Виант едва-едва перебрался через него. На камбузе витают обалденные запахи еды. Как в видениях, ей богу. На высокой стальной плите сразу на шести конфорках что-то шипит и булькает. Похоже, в большой чёрной сковороде и в самом деле телячьи котлеты. В двух кастрюлях варится рис. А в маленькой двухлитровой кок Фока Ямор и в самом деле готовит мясную подливку.

Самого кока на камбузе не видно, это хорошо. Как бы залезть на плиту? Виант подошёл ближе. Да и не нужно ни куда лезть. У стены рядом с мойкой прямо на полу две большие пластиковые миски с широкими основаниями. На той, что слева, неровными буквами выведено: «Мон». Ага! Виант направился к мискам, кошачья едва в шаговой доступности.

Охренеть! Судовой кот живёт весьма и весьма нехило. В левой миске с надписью «Мон» возвышается слегка умятая горка влажного кошачьего корма, мясные кубики блестят от соуса словно стеклянные. Виант потянул носом – филе из кролика. Рядом, в соседней, прости господи, самое настоящее сокровище — сметана.

Виант с разгона сунул нос в миску со сметаной. Господи, как вкусно! Язык словно миниатюрная лопатка со скоростью вентилятора принялся забрасывать в рот крошечные порции. Сметана, почти не касаясь глотки, ухнула прямо в желудок. В реальности, начиная с колонии Облако, Вианта редко, почти никогда, не баловали сметаной. В игре полакомиться самой обычной сметанной, даже выброшенной в мусорный контейнер, не довелось ни разу. А тут! Да в таком количестве!

Над головой раздалось недовольное мяуканье, Виант нехотя скосил глаза. Рядом с мисками уселся Мон. На лице кота яркими красками нарисовано недовольство. Да и как тут быть довольным, когда какая-то наглая крыса самым беспардонным образом улепётывает за обе щёки твою сметану. Так то оно так, только сметана, пусть даже свежая и слегка прохладная, лишь раззадорила аппетит, словно плеснула бензина в огонь злости.

Чтобы по первому недовольному мяу оставить недоеденную сметану? Да ни за что! Виант сорвался с места.

Прыжок! Растопыренные лапы вцепились в раскормленную морду. Острые коготки едва не угодили коту в глаза и прошлись по его шее.

Подлая атака стала последней каплей. Кот истерично тряхнул мордой, Вианта словно шарик для пинг-понга отбросило в сторону. В голове Мона с громким треском лопнул последний шаблон. Кот с визгом сорвался с места. Чёрно-белый пушистый хвост мелькнул по ту сторону высокого порога. Так гораздо лучше, Виант вновь подскочил к миске.

Последнюю капельку сметаны язычок слизнул меньше чем через полминуты. А теперь кошачий корм, Виант повернулся к левой миске. Первый кубик филе из кролика рванул на языке маленьким мясным фонтанчиком. О, боже! Виант судорожно сглотнул. Как вкусно! Если бы люди только знали, чем на самом деле они кормят своих котов, то съедали бы кошачьи консервы сами.

— Крыса!

Резкий крик над головой как раскат грома. Виант едва не поперхнулся. Последний кубик филе кролика с кашлем вылетел обратно. Виант резко обернулся. Над ним, словно скала возмездия, навис кок Фока Ямор.

Секундное замешательство. Человек недовольно мяукать не будет. Виант рванул со всех лап.

Проскочить! Прорваться между ног кока! Но не получилось. От неожиданности Фока Ямор подался всем телом назад и заорал ещё громче:

– На камбузе крыса!!!

Ещё лучше! Виант с разбегу перемахнул через высокий порог.

Во засада! В кают-компании аж четыре матроса. Причём пятый с удивлённой рожей застыл на пороге.

– Лови её!!!

Вопль кока словно разбудил людей. Пятый матрос с треском захлопнул единственный выход наружу.

Что?! Что делать?! Виант бросился вперёд. Люди очухались и теперь пытаются догнать и затоптать его.

— Держи!

– Лови!

— Не дай уйти!

То справа, то слева словно крупнокалиберные снаряды бухают чёрные ботинки, серые сандалии. Противоартиллерийский манёвр! Виант нырнул под стол. Бесполезно! Стульев и скатерти, хоть какой-то преграды, просто нет. Первый же матрос в чумазой футболке с разворота ударил ногой. Ботинок с масляными пятнами на носке бабахнул в опасной близости. «Ударная волна» подбросила на месте. Виант рванул прочь из-под стола.

Вновь противоартиллерийский манёвр. Слева, справа «взрываются» ботики матросов. Виант заскочил под диван. Разворот с заносом в дальний угол.

Короткая передышка, маленькая совсем. Это же не сухопутные, а морские диваны. Широкие ножки словно салазки у санок прикручены к полу широкими гайками. Зато между полом и сиденьем громадная щель для уборки и чтобы было легче прибить чересчур наглую крысу.

— В сторону!

Рядом с диваном появился Фока Ямор. В руках кока длинная швабра без тряпки.

Серая деревянная планка с огромной скоростью устремилась прямо в морду. Виант подпрыгнул на месте. Спина больно ударилась о дно дивана. Зато под лапами швабра смачно ткнулась в стену.

– Дай я!

Рядом с коком появился матрос с длинной щёткой. Сдвоенный удар! Виант в последний момент сумел сигануть в сторону. Кончик хвоста едва не угодил под щётку с чёрной щетиной.

Движение – жизнь в самом что ни на есть прямом смысле этого слова. Виант припустил со всех лап. «Держать оборону» под диваном решительно невозможно. Матрос и кок целенаправленно гонят Вианта на открытое пространство. Пусть швабра и щётка бесполезно тычутся в стену, однако их не перепрыгнуть, не рвануть в обратную строну.

Да чтоб вас! Виант выскочил из-под дивана.

Рывок в сторону стола. А вот и хрен! Сразу две пары ботинок грохнулись на палубу убийственной чечёткой. Разворот!

Если не на палубу, то хотя бы на камбуз. Виант рванул вдоль стены. Охренеть! Дверь на камбуз закрыта!!!

Виант резко затормозил, инерция развернула на все триста шестьдесят градусов. Перед глазами мелькнули стены и пол. Его! Его! Виант попятился назад. Его загнали в угол! В прямом смысле загнали.

Все пять членов экипажа перекрыли выход из угла. Швабра и щётка в руках кока и матроса выразительно постукивают по палубе. Виант было дёрнулся в левую сторону, люди дружно качнулись туда же. А если в правую? Тот же эффект. Из угла не выбраться, не убежать.

– Попалась, голубушка.

– Врёшь, не уйдёшь.

– Давай, я её шваброй.

– Не, дай мне щёткой.

– Щёткой хуже.

– Не тебе решать.

Виант стрельнул глазами по сторонам. В экстремальной ситуации, когда быстро-быстро шевелить лапами либо не имеет смысла, либо уже поздно, мозг врубает форсаж на полную мощность. Люди смеются, улыбаются, подкалывают друг друга. Для них травля крысы не более чем развлечение. Да, точно – развлечение. В глазах членов экипажа «Гангалы» нет ни злости, ни страха, ни брезгливости, ни голодного блеска бездомной собаки. Зато яркими искорками сверкают веселье и ничего более.

Люди надвигаются живой стеной. Строй с каждым шагом становится всё более и более плотным. Лишь страх получить в голень пару крысиных клыков удерживает их от более решительных действия. Виант машинально попятился назад, лапы прошлись по белой перчатке. Но вот зад упёрся в угол, Виант против собственной воли поднялся на задние лапы.

Неужели это конец? Неужели в реальности, когда распахнётся «малахитовая капсула», перед взором куратора Николая Павловича предстанет заключённый по имени Виант Фурнак со сломанной шеей, вывернутыми наружу кишками и неестественно плоской головой. Неужели головастики в белых халатах будут качать головами, цокать языками и гадать, какое же супер-пупер оружие убило подопытного кролика таким оригинальным образом? И ни одной даже самой мозговитой заразе и в голову не придёт, что это была либо старая швабра, либо заляпанный машинным маслом ботинок примерно сорок пятого размера.

Взгляд упал на перчатку, самую обычную хлопчатобумажную перчатку белого цвета. На внутренней стороне ладони и пальцах синими пятнами выделяется латекс.

В голове с бешенной скоростью завращались шарики и ролики, аж искры во все стороны. А это какой-никакой, а всё же шанс. Когда заканчиваются нормальные идеи, то в ход идут идеи ненормальные, а в экстремальной ситуации вполне могут прокатить откровенно бредовые или безумные, за гранью логики и здравого смысла.

В конце концов, а что ему терять? Виант рванул вперёд. Люди дружно охнули и подогнули колени. Только вместо того, чтобы рвануть на удачу в прорыв, Виант подхватил с палубы белую перчатку и поднялся на задние лапы.

Кажется, это так: левую лапу с мизинцем перчатки в сторону, правой подхватить её за «талию» и не дать упасть обратно на палубу. А теперь…. Танцы! Виант шагнул вперёд в обнимку с перчаткой то ли в ритме вальса, то ли танго. В общем, закружил и затоптался с ней туда-сюда на задних лапах.

– Во даёт!

– Ты смотри.

– Танцор. Да и только.

Виант развернулся на месте, оттопыренные пальцы перчатки на миг приподнялись. Бред, конечно же, но сработало! Люди стоят на месте и ржут во всё горло. Кок Фока Ямор левой рукой прижимает швабру к груди, а правой вытирается слёзы. Казнь грызуна временно откладывается.

Виант ведёт перчатку так, будто и в самом деле танцует с женщиной. Неужели сработало? Нужно проверить.

Шаг влево, шаг вправо. Разворот и наклон. Как бы невзначай, как бы случайно, Виант приблизился к матросу по имени Навок Телс. Вместо того, чтобы долбануть крысу каблуком по хребту, матрос отступил в сторону.

Ага! Получилось! Душа наполнилась радостью. Виант в обнимку с перчаткой выскользнул из окружения. А теперь на выход.

Дверь на палубу всё ближе и ближе. Но, чёрт побери, она закрыта, может быть даже заперта. Матросы в кают-компании гогочут и тычут в его сторону пальцами. Главное, не останавливаться. Не останавливаться, Виант в очередной раз крутанулся на месте.

– Что тут происходит? – на пороге кают-компании появился капитан Мемгар Инес.

– Капитан!

– Дверь!

– Держи!

Хор возбуждённых голосов словно ушат холодной воды. От удивления капитан Инес замер на месте, левая рука придержала распахнутую дверь. Перчатка отлетела в сторону, Виант рванул на выход.

Прыжок. Второй. Третий. На огромной скорости Виант проскочил прямо под ногами капитана и с разгона перелетел через высокий порог. Под навесом почти все остальные члены экипажа собрались за столами на ужин.

– Она уйдёт!!!

На истошный крик люди разом повернули головы в строну двери в кают-компанию.

Виант в наглую, по кратчайшему пути, рванул под родной контейнер. Мимо, рядом, над головой промелькнули ноги людей и ножки стульев. Финальный прыжок. Виант рыбкой нырнул под морской контейнер. Последнее движение, развернуться и откатиться от края контейнера в спасительную глубину.

Ограниченное пространство и пол стального контейнера над головой принесли успокоение. Виант перевернулся на правый бок. Живот отдаёт болью, это надо было шлёпнуться на него со всей дури, да ещё с разгона. По этой же причине лапы неприятно ноют. Одно дело спринтерский забег на короткую дистанцию на стадионе под свисток тренера или судьи, и совсем-совсем другое судорожный, панический бег от самой настоящей смерти. В последнем случае убойная доза адреналина начисто забивает боль в перегруженных мышцах.

Зато, зато…. Виант распластался на прохладном металле грузовой площадки, словно растаял и растёкся маленькой чёрной лужей. Зато по телу разлилась приятная истома. Сознание поплыло, словно только что жахнул не меньше литра чистейшего спирта без закуси.

Вот что чувствуют экстремалы, когда благополучно выбираются из очередной передряги, в которую сами же и залезли. Виант блаженно улыбнулся. Нервный отходняк трясёт и колбасит всё тело, а душа кайфует. Если ему будет суждено вернуться в реальность, то он точно потеряет всякий интерес к компьютерным играм. Ему только что удалось сначала вкусить сладчайший кошачий корм, а потом, ни много, ни мало, спасти собственную жизнь. Даже самые страшные компьютерные монстры, квесты и босы локаций рядом не лежали. Вот что значит пройти по грани, заглянуть по ту сторону жизни, ощутить на собственном затылке дыхание смерти и, Виант зажмурился, словить кайф.

Рано ли, поздно ли дыхание выровнялось и успокоилось, а мысли в голове перестали играть в чехарду. Как бы не было приятно чувствовать себя живым и даже целым, однако кайф закончился. Настала пора вновь думать о хлебе насущном. Виант вернулся на привычное место у края контейнера рядом с «уличным кафе». Пусть ему удалось слизать всю сметану из миски Мона и проглотить пару кубиков кошачьего корма, только этого мало. Виант навострил уши.

Пока он валялся под морским контейнером и приходил в себя, начался ужин. Как обычно за столами собрались все свободные от вахты члены экипажа. Естественно, люди не сколько едят рис с той самой мясной подливкой, а обсуждают увиденное. Пятеро свидетелей с упоением и с кучей выдуманных подробностей рассказывают о чудном танце с перчаткой. Главный рассказчик кок Фока Ямор, с которого и начался переполох сначала на камбузе, а потом и в кают-компании. Капитан контейнеровоза Мемгар Инес нехотя подтверждает, что да, крыса была, сам видел, только не успел заметить, танцевала она с перчаткой или нет.

– Я же вам сотню раз говорил, что у нас на борту крыса завелась, – кок Фока Ямор эмоционально размахивает руками. – Это она постоянно хлеб со стола тырила.

– Ага! Да так ловко и аккуратно, что укладывала обратно бумажное полотенце, – матрос по имени Навок Телс явно не верит ни судовому повару, ни прочим свидетелям.

– Да, укладывала, только не всегда очень аккуратно, – кок Фока Ямор смутился от собственных слов.

– Конечно, не очень. А ты сам попробуй уложи, когда у тебя вместо рук лапы! – тут же подколол моторист Муссан Ветиг.

Люди за столом опять дружно захохотали.

Хреново дело. Виант печально улыбнулся. Несмотря на все ухищрения, его раскрыли, распознали как вражеского лазутчика во дворце императора. И что дальше? Полноценная дезинфекция? Борьба с вредителем по всем фронтам? Перед глазами тут же поплыли картины из прошлого, когда Виант в самый первый раз пробрался крысиными тропами по средней школе города Сумоана.

Конец осени, всю зиму и начало весны Виант прожил в Средней школе №2 в гордом одиночестве. Хотя на самом деле школа была очень хорошо обжита крысиным племенем. Просто накануне его появления руководство школы заказало дезинфекцию. В крысиных норах и тропах Виант ещё долго натыкался на полуразложившиеся трупы предшественников. Так что если капитан Мемгар Инес решит провести дезинфекцию «Гангалы», то мало не покажется. Виант печально вдохнул. Нужно будет заранее подыскать убежище, где его с гарантией не достанет ядовитый газ.

Ну это ладно. Дезинфекция – дело будущего, может он ещё успеть соскочить на берег раньше неё. Гораздо хуже другое – теперь люди предупреждены и будут убирать еду подальше от него. Слазить ещё разок на камбуз за пайкой Мона? По плечам тут же скатилась нервная дрожь. Ну уж нет, прости господи. Одна надежда – ловушки на крыс. Дай бог, матросы «Гангалы» будут заряжать их колбасой и сыром, какое ни какое добыть пропитание всё же получится.

Между тем ужин и разговоры за столами продолжаются.

– А куда она делась? – матрос Наг Вудин опустил ложку на стол.

– Да вон, – кок Фока Ямор качнул головой, – под контейнер залезла.

Разговоры на секунду смолкли, люди как по команде повернули головы в сторону морского контейнера. В голове вспыхнула шальная мысль. А почему бы и нет? Терять-то всё равно больше нечего. Виант тут же высунулся из-под контейнера наполовину.

– Гляньте! Вон она!

Все без исключения свободные от вахты члены экипажа «Гангалы» уставились на него. Виант демонстративно поднёс левую переднюю лапу к морде и пару раз показал на раскрытый рот.

– Да она жрать хочет, – кок Фока Ямор сообразил первым.

– Гонорар требует, – тут же отозвался чей-то голос.

Люди с шумом и грохотом поднялись из-за обоих столов. Виант тут ж нырнул обратно под контейнер.

– Танцор, выходи! – кулак кока с грохотом ткнулся в стенку контейнера.

– Да ты ему ещё гонорар за первое выступление не заплатил.

Перед контейнером грянул дружный смех. Однако, Виант пригнул голову, чья-то рука опустила на палубу круглое печенье. Виант украдкой выглянул наружу, но тут же нырнул обратно. Матросы «Гангалы» столпились перед контейнером словно прохожие перед уличным фокусником.

– Чего вы встали? – загремел голос капитана Мемгара Инеса. – Вы же его пугаете.

Ну хоть один сообразил. Шарканье ботинок и сандалий, матросы разошлись широким полукругом. Виант вновь выглянул из-под контейнера. Вот, это совсем другое дело.

От страха подгибаются лапы и трясутся поджилки. Но круглое печенье зовёт и манит приятным вкусом и полным желудком. Этого кусочка печёного теста с крупицами сахара хватит на полдня как минимум. Э-э-эххх, была не была!

Медленно, будто на расстрел с отсечением головы и последующей кастрацией, Виант выбрался из-под контейнера. Крысиные инстинкты рвут душу на части. Люди! Люди! Вокруг него люди! Охренеть как много людей! Жизнь в крысином теле научила, буквально заставила, Вианта бояться людей. Но в первую очередь он сам человек.

Первый номер, Виант поднялся на задние лапы. Люди дружно выдохнули от восхищения. То ли ещё будет. С важным видом, будто он генерал на плацу, Виант прошествовал к печенью. Передние лапы подцепили тёмно-коричневый кружок и легко оторвали от палубы. Виант качнулся было всем телом, но сумел удержаться на задних лапах.

Получается! Люди уставились на него выпучив глаза и распахнув рты. Никто и не пытается придавить чудную крысу ботинком. Пока, по крайней мере, не пытается.

Желанная добыча оттягивает передние лапы, от печенья исходит тонкий аромат сахара. Крысиные инстинкты зовут и требуют броситься обратно под защиту контейнера и схомячить долгожданную добычу, только рано. Раз пошла такая пьянка, то людей нужно раскрутить на все сто.

Раз он уже изображает генерала, то можно продолжить в том же духе. Виант зашагал вдоль контейнера словно бравый солдат на плацу. Задние лапы высоко отрываются от палубы, а коготки звонко цокают, как каблуки сапог. Передние лапы то поднимают, то опускают кружок печенья будто у него в руках флагшток. А уши между тем напряжённо слушают тишину.

Гром аплодисментов, Виант судорожно замер на месте. Ничего страшного, это экипаж «Гангалы» рукоплещет ему словно великому артисту. Впрочем, пора завязывать.

Маленький круг почёта, Виант приблизился к контейнеру. Кружок печенья улетел в широкую щель, где его уже никто не достанет и не отберёт. А теперь последний номер. Будто он и самом деле великий артист на сцене театра, Виант несколько раз склонил голову.

Пора. Короткий рывок! Концовка выступления получилась несколько смазанной. Нервы не выдержали, Виант дёрнул со всех лап в спасительный полумрак под контейнером.

На «сцене» гром аплодисментов и возгласы «браво». Виант с трудом перевёл дух. Тело колбасит и трясёт, будто он с тушей кабана на плечах убегал от голодного медведя и едва-едва успел удрать. Самое трудное было не высоко задрать задние лапы, а переступить через себя, через собственный страх. Зато теперь, Виант склонился над печеньем, у него в лапах достойный гонорар.

Зубы вцепились в податливую твердь печенья. На языке рассыпался сахарный вкус. Виант в один присест умял весь гонорар. Да так тщательно, что не осталось ни крошки. Хорошо-то как, только всё равно маловато будет.

– Я же говорил, что танцор и в самом деле существует! – кок Фока Ямор во всю упивается собственной правотой.

– Ладно, ладно, убедил. Вот теперь верю, – нехотя согласился кто-то из скептиков.

Зрители перед морским контейнером шумят, аплодируют и требуют выйти на бис. Как же! Виант огляделся. Нашли дурака.

– Что вы тут орёте? Это вам не артист драматического театра. Просто так он вам хрен покажется. Вот как надо.

Капитан Мемгар Инес не зря командует контейнеровозом. Он опять единственный из всех сообразил, как надо. На палубу перед контейнером опустилось ещё одно печенье с сахаром. Матросы тут же притихли.

Продолжить выступление? Виант наморщил лоб. Да, сейчас он худо-бедно сыт. А что дальше? Вновь караулить случайные кусочки и ждать ночи, чтобы утащить из плетённой корзинки кусок другой кукурузного хлеба? Да и будет ли теперь на столах плетёные корзинки с хлебом? К чёрту!

Второй выход дался гораздо легче первого. На этот раз поджилки не стали трястись, а крысиные инстинкты нехотя согласились заткнуться. Виант оглянулся, люди на безопасном расстоянии, даже ещё чуть дальше. Осторожность прежде всего. Параноики живут нервно, но долго. Не мудрствуя лукаво, Виант повторил выступление, только на этот раз промаршировал вдоль морского контейнера в обратном направлении, после чего вновь нырнул в спасительный полумрак.

Гром аплодисментов как приятный довесок ко второму печенью, Виант тут же впился в него зубами. Первый голод отступил, однако набить желудок под завязку лишним не будет. Да и печенье свежее, почти.

– Да он запасливый, – заметил матрос Навок Телс, – только не танцует.

– А ты заплати ему, – предложил моторист Муссан Ветиг. – Сам-то согласился бы станцевать за два печенья?

– Ну-у-у…, – протянул Навок Телс, – надо попробовать.

О-о-о! Зашибись! В третий раз на палубу перед контейнером опустился толстый кусок копчёной колбасы. Это не жареный кусочек теста, за такой гонорар можно и судовому коту морду набить.

Виант выбрался из-под контейнера. Люди на безопасном расстоянии. Кое-кто из матросов не поленился подтащить стулья. Пусть желудок практически полон, зато появился опыт. Жизнь на судне довольно однообразная, а тут такое представление, понимаешь.

На задних лапах Виант подошёл к куску колбасы. Запах… Жаль, кусок слишком большой, жонглировать не получится. Виант машинально почесал затылок. Матросы дружно прыснули в кулаки. Впрочем, оно и к лучшему, заодно можно будет кое-что проверить. Как говорят в народе, деньги вперёд. Передние лапы ухватились за пластиковую обёртку, Виант дёрнул кусок колбасы на себя. Ещё усилие, аппетитный гонорар исчез под контейнером.

– Э-э-э! Ты куда? – возмущённо воскликнул матрос Наг Вудин.

– Тише ты! – сразу несколько человек шикнули на недовольного матроса.

Колбаса копчёная, кусок большой и пахнет очень приятно. На этот раз одним торжественным маршем не отделаться. Чтобы показать? Зрители пялятся на Вианта во все глаза и напряжённо молчат. Ну, раз ему уже дали творческий псевдоним Танцор, то пусть будет танец.

Виант растопырил задние лапы, а передние развёл в стороны. Ломаный танец, или брейк-данс. Для начала пусть будет верхний брейк. Резкие, ломанные движения передними лапами, так называемая волна. Разворот и спиной вперёд. Коготки на задних лапах шаркнули по палубе. В реальности Виант никогда не был танцором брейка, да и вообще никогда специально не учился танцевать. Другое дело, что на различных танцполах ему довелось провести не одну ночь. А сейчас в его распоряжении великолепное крысиное тело, сильнее и гибкое. С такими данными можно легко стать чемпионом мира по брейку.

Волна. Робот. Пьяная макаронина. Аппетит приходит во время еды, Виант разошёлся не на шутку. А-а-а… где наша не пропадала! Нижний брейк! Виант упал на спину. Оттолкнуться передними лапами, задними махнуть в противоположную сторону. Отлично получилось! Виант несколько раз крутанулся на спине. Изогнуться. Хоп! Виант легко вскочил на задние лапы.

Зрителей пробило по полной программе. Экипаж «Гангалы» дружно зааплодировал. Кто сидел, тот вскочил на ноги. Виант в ужасе метнулся под контейнер, столь бурного проявления восторга со стороны людей его крысиная сущность не выдержала.

Вслед за бешенными овациями на палубу посыпалась благодарность зрителей. Под контейнер по инерции заскочила шоколадная конфета и закатилось круглое печенье. Виант выглянул наружу. Палуба перед контейнером засыпана едой: куски кукурузного хлеба, уже знакомое печенье, конфеты в ярких обёртках, даже фрукты. Передними лапами Виант ухватил банан и задёрнул его под контейнер. Снаружи грянул новых приступ хохота и аплодисментов.

– Что вы делаете! Вы же его перекормите! – загрохотал голос капитана Мемгара Инеса. – Он же пока всё это не съесть, не выйдет!

Во блин! Виант дёрнул на себя кусок кукурузного хлеба. Единственный сообразительный человек на судне и тот сообразил не то, что нужно. У противоположного угла контейнера шмякнулся маленький кусочек сыра, Виант рванул к нему.

К счастью, единственный голос разума благополучно потонул в грохоте аплодисментов и смеха. Постепенно матросы «Гангалы» вернулись за столы, надо закончить ужин. Вахтенные, поди, уже изнывают от чересчур долгого ожидания.

– Ладно, хрен с тобой, забирай свой гонорар, – правый ботинок капитана Мемгара Инес загрёб благодарность зрителей.

Рай наяву! Виант распахнул пасть. На него надвинулась гора еды, мятый банан едва не сшиб с лап, а варёная сосиска, целая, между прочим, упёрлась точно в нос. Капитан Мемгар Инес старательно затолкал под контейнер всю без исключения благодарность зрителей.

Еда. Еда. Куча еды. Гора еды! Виант принялся затаскивать гонорар ещё глубже под контейнер. Начать нужно с того, что быстро испортится, Виант закинул в рот кусочек варёной рыбы. И всё это его! Его! И почти без риска!

На этот раз Виант не стал наступать на те же грабли. Как только сладкая мякоть банана едва не полезла из ушей, как он принялся старательно перетаскивать еду через дыру в контейнер. Подальше от ветра и тропического ливня. То, что хранится дольше всего, в одну кучу; что менее – в другу. Ну а в третью Виант свалил то, что портится очень быстро и что нужно съесть в первую очередь. Виант разгрыз апельсиновую дольку. Одно хреново – сок не может утолить жажду. Как минимум за водой придётся выбираться всё равно.

В глубине и темноте контейнера Виант бухнулся на брезент. Вот теперь можно жить дальше. Он снова не просто наелся, а нажрался, обожрался от пуза. Как приятно лежать на мягком брезенте, вдыхать обворожительные запахи и знать, что рядом, только лапу протяни, три, целых три, кучи еды. Теперь он может предаться самому приятному крысиному занятию – жрать, жрать и ещё раз жрать. И смех и грех, в реальности, на воле, он не мог позволить себе валяться сутками на кровати и целенаправленно запихивать в себя еду кусок за куском, кусок за куском. Иначе через месяц другой он превратился бы в жиртреста, который в прямом смысле этого слова не может пролезть в распахнутую дверь. В «Другой реальности» это не блажь, не дурь, а реальная необходимость. Да и не получится у него целый месяц проваляться на этом брезенте. Одно хреново – пить хочется.

На суше, во время путешествия в грузовых вагонах, Виант вполне мог рассчитывать на водопровод и даже бутылки с пакетами. Чего, чего, а страдать от жажды ему не приходилось. На худой конец он мог в любой момент соскочить на любом даже самом зачуханном полустанке и без проблем найти хотя бы лужу. На борту «Гангалы» в распоряжении Вианта только дождь.

Конечно, где-то в глубинах далеко не самого маленького контейнеровоза обязательно нашлась бы подтекающая труба или мойка для рук. Только Виант так и не решился спуститься в глубины «Гангалы» и превратиться в полноценную трюмную крысу. Спуститься-то легко, а вот выбраться обратно на палубу может быть весьма и весьма проблематично. Как назло дождь даже не намечается.

Остаток вечера и первую половину ночи Виант провалялся на брезенте. Попутно ему удалось съесть уйму сладких кусков. А потом пришлось остановиться. Последняя ярко-зелёная виноградина раззадорила жажду ещё больше. Теперь без «смазки» в горло не залезет ни один кусок, даже свежий сыр, не говоря уже о хлебе и конфетах. Как бы не хотелось отрывать бок от лежанки, но Виант вновь вернулся на наблюдательный пункт возле «уличного кафе». А что ещё делать?

Дождя нет и не предвидится. Над «Гангалой» яркое звёздное небо. Анита, местная повелительница ночи, висит над горизонтом словно исполинский фонарь. Виант печально вздохнул. Хуже некуда, ни тучки, ни облачка.

Как обычно в начале второго часа ночная вахта вышла в «кафе» на обед. Как и следовало ожидать, за столом только и обсуждают танцевальный дебют Танцора. Как ни странно двое вахтенных Вианта не видели и потому вполне естественно сомневаются в существовании чёрной крысы, которая так лихо отплясывала нижний брейк.

– Да говорю же тебе, весь экипаж видел, – боцман Иан Солмар поёт соловьём, словно проповедник перед язычниками.

– Может быть, может быть, – главный механик Ингас Хог медленно кивает, но не спешит соглашаться. – Ты ещё говорил, что чёрная крыса с перчаткой вальсировала.

Виант улыбнулся. Если говорить образно, то язычник сомневается в существовании единого бога по принципу «сам не видел, а потому и не верю». У стола показался кок Фока Ямор. Виант нахмурился, а почему судовой повар в столь поздний час не спит?

– Фока, – боцман повернулся к коку, – ну хоть ты ему скажи, что был Танцор. Был!

– А зачем говорить, – Фока Ямор выложил в плетёную корзинку стопку кукурузного хлеба. – Это можно легко доказать.

– Это как же? – с языка главного механика маленьким жёлтым шариком слетела капелька сарказма.

– Элементарно, – кок Фока Ямор повернулся к контейнеру. – Танцор! Ты здесь?

А почему бы и нет? Виант тут же высунулся из-под контейнера наполовину и уставился на судового повара преданными глазами.

– Вот, смотри, Танцор здесь, – кок Фока Ямор ткнул пальцем.

В глазах старшего механика, бывалого моряка и давно немолодого мужика лет пятидесяти, блеснуло любопытство и тут же погасло.

– Ну, крысу вижу, – Ингас Хог натянул на лицо маску напускного равнодушия. – Страх потеряла, вот и высунулась. Пусть станцует.

– Не, не будет, – кок Фока Ямор махнул рукой. – Он сытый. Ему еды столько отвалили, что неделю переваривать будет. Танцор, – кок вновь повернулся к Вианту, – есть хочешь?

Виант тут же отрицательно махнул головой. Чего, чего, а еды в контейнере припрятано более чем достаточно.

– Ты ему ещё выпить предложи, – съехидничал главный механик.

– А это мысль, – кок Фока Ямор поднял указательный палец. – Танцор, пить хочешь?

В ответ Виант энергично закивал. Чего, чего, а напиться, хотя бы простой воды, очень даже хочется, иначе к утру глотка из сухой степи превратится в раскалённую пустыню.

Если глянуть со стороны – разговор двух сумасшедших: судовой повар договаривается с крысой. Все, кто только присел в этот поздний час за столом, дружно засмеялись.

– Сейчас я ему что-нибудь принесу, – кок Фока Ямор направился к распахнутой двери в кают-компанию.

– Подожди, – боцман Иан Солмар торопливо поднялся из-за стола, – у меня идея есть Танцор! Не уходи, я быстро.

Главный по палубному хозяйству торопливо скрылся в недрах судовой надстройки. На всякий случай Виант убрался обратно под морской контейнер. И что задумал боцман? Не дай бог притащит какую-нибудь хитроумную ловушку и попытается поймать чересчур умную крысу.

Не прошло и пяти минут, как на палубу рядом с контейнером мягко опустился пакет с соком.

– Танцор, – крикнул боцман Иан Солмар, – выходи.

Четверть литровый пакет с соком. Виант нервно сглотнул. На торце переливается глянцем яркий жёлтый апельсин. А ловушка?

Осторожно, будто снаружи притаилась дюжина очень голодных котов, Виант высунул нос из-под контейнера. Вроде, ничего похожего на клетку или хотя бы на банальную мышеловку. Люди отошли на вполне безопасное расстояние. Была не была!

Виант выбрался из-под контейнера и тут же поднялся на задние лапы. Пакет с апельсиновым соком стоит небольшого представления.

– Ни хрена себе! – в скептицизме главного механика с треском появилась первая брешь.

– То ли ещё будет, – загадочно пообещал боцман.

Если не крысиная ловушка, тогда что? Виант сощурился, в руках боцмана зажата небольшая любительская видеокамера. Главный по палубному хозяйству не отрываясь смотрит на маленький откидной экран. А! Понятно, будет кино. Да и какая разница? Всё равно весь этот мир, звёздное небо над головой, контейнеровоз «Гангала» и сам боцман не более чем набор электронов в супер-пупер компьютере инопланетян.

То ли специально, то ли нет боцман Иан Солмар положил коробочку с соком складной пластиковой трубочкой вниз. Тоже, если разобраться, проверка на сообразительность. Тем лучше.

Будь на месте Вианта обычная крыса, то она вряд ли позарилась бы на пакет из плотного картона, от которого пахнет типографской краской и пластиком. Но даже если бы и позарилась, то она банально прогрызла бы плотный картон и принялась бы лакать пролитый сок прямо с палубы. Но то обычная крыса.

В первую очередь Виант ухватил пакет с соком за край. Теперь поднатужиться… Четверть литровая коробочка встала вертикально склеенным швом вверх.

– Что он делает? – тихо воскликнул главный механик.

– Срок годности проверяет, – не менее тихо съязвил кок Фока Ямор.

Срок годности – отличная идея. Сверху на коробочке продавлены маленькие чёрные цифры. Виант пару раз провёл по ним передней лапой, будто и в самом деле проверил срок годности. За столом раздался дружный смех.

Ну а дальше совсем просто. Складная одноразовая трубочка запечатана в тонкий целлофан, Виант легко отодрал её от стенки пакета. Крысиные зубы словно остро заточенные ножницы разрезали прозрачную плёнку. Виант аккуратно вытащил белую трубочку и развернул её буквой «Г».

Под бело-красным навесом зависла тишина. Люди позабыли о ночном обеде и притихли словно зрители в цирке при виде стаи грозных тигров на арене. Для полноты эффекта не хватает барабанной дроби.

Пакет с соком свёрнут и склеен из плотного картона. Чтобы покупателю не пришлось ковырять его ножом или грызть зубами, сверху оставлена маленькая дырочка. Ну а чтобы сок не вытек наружу раньше времени и не протух, она заклеена тонкой фольгой. Обычно дело, в реальности Виант опустошил не одну сотню подобных пакетиков.

Пластиковая трубочка зависла над пакетом. Скошенный кончик уставился точно на пятнышко тонкой фольги. Для пущего эффекта Виант пару раз качнул трубочку вверх и вниз. А теперь! Скошенный кончик легко пробил тонкую фольгу. Трубочка провалилась в пакет до самого дна.

– Во даёт!

Главный механик Ингас Хог бешено зааплодировал. Вслед за ним остальные матросы принялись отбивать ладони.

От резкого возгласа Виант едва не дёрнул под защиту контейнера. Да и как удрать от того, что так восхитительно пахнет. Виант прильнул к трубочке. В желудок хлынул поток восхитительного слегка прохладного, кисленького и одновременно сладкого сока.

Господи, как вкусно! Виант на миг зажмурил глаза. Рот словно насос большой мощности всё втягивает и втягивает всё новые порции восхитительного сока. А глаза между тем настороженно поглядывают на людей. Боцман Иан Солмар улыбается во все тридцать два зуба, любительская видеокамера мелко-мелко трясётся в его руках.

Для взрослого человека четверть литра на пару глотков. Для крысы этот пакет как ведро. Виант напился от души. Что ни говори, а апельсиновый сок гораздо вкуснее воды.

Последний глоток едва не вылетел через ноздри наружу. Вот она привычка запихивать в себя не столько, сколько нужно, а сколько влезет. Виант качнул пакетик, осталось чуть меньше половины.

– Смотри, – кок Фока Ямор тронул главного механика за плечо, – сейчас остатки ныкать будет.

Спасибо за идею. Виант аккуратно опрокинул пакет на палубу. Трубочка тут же наклонилась, из отверстия выплеснулась оранжевая струйка. Виант торопливо поднял трубочку вверх, чтобы ни одна капля божественного напитка не пропала зря. Последнее усилие. Глянцевый пакет легко проскочил прямо по стальной палубе под контейнер. И в самом деле запас будет.

Настоящий артист никогда просто так со сцены не убегает. Напоследок Виант театрально поклонился и лишь после нырнул в спасительный сумрак под морским контейнером.

Смех и шквал аплодисментов. Виант вовремя поправил пластиковую трубочку, восхитительный апельсиновый сок чуть было опять не потёк наружу.

– Если бы сам не увидел, в жизнь бы не поверил, – на едином дыхании произнёс главный механик Ингас Хог. – А с перчаткой он и в самом деле танцевал?

– Да, было дело. Только сейчас Танцор не только сыт, а ещё и «пьян», – кок Фока Ямор усмехнулся. – В таком состоянии он тебе только фигу покажет.

– А ты с ним поторгуйся, вдруг согласится, – предложил главный механик.

– Можно попробовать, – в голосе судового повара сквозить неуверенность.

– Давай, давай, – встрял боцман, – ещё один ролик снимем.

Виант напряг уши, люди сами сыплют идеями.

– Танцор! – крикнул кок Фока Ямор. – Ты здесь?

Виант наполовину высунулся из-под контейнера.

– Станцуешь?

Виант кивнул. Люди за столом дружно рассмеялись.

– Печенье? – кок Фока Ямор поднял круглое печенье с сахаром.

Виант не шелохнулся.

– Три печенья?

Никакой реакции.

– Апельсиновый сок? – боцман поднял пакет.

– Да что вы мелочитесь, – не удержался главный механик. – Сыр ему предложите. Сыр. Да побольше.

Кок сбегал на камбуз.

– Танцор! Мы предлагаем три печенья, пакет сока и сыр, большой кусок, – кок Фока Ямор поднял печенье, сок и сыр. – Станцуешь с перчаткой?

Виант нахмурился. Гонорар не то, чтобы большой, но сыр…. И в реальности Виант был не прочь съесть за раз кусок грамм на триста-четыреста. Особенно если «плетёная косичка», да под пиво. Виант кивнул в ответ и тут же нырнул под контейнер.

Как и договаривались, кок опустил перед контейнером печенье, сок и сыр. Рядом легла белая рабочая перчатка. Когда человек отошёл, Виант выбрался наружу и первым делом затолкал гонорар под контейнер.

– Не, ну ты смотри, что он делает, – возмутился было главный механик Ингас Хог.

– Не дрейфь, он честный, – боцман Иан Солмар поднял любительскую видеокамеру.

Конечно честный, про себя согласился Виант. Как оно дальше сложится – бог его знает. Настраивать против себя экипаж «Гангалы» не стоит.

Представление начинается. Виант театрально поклонился, словно и в самом деле он знаменитый танцор на сцене ещё более знаменитого театра. Перчатка новенькая, ни разу не пользованная. От мягкой белой ткани пахнет пылью и мелом. Как и в первый раз левая передняя лапа с мизинцев в сторону. Правой подхватить перчатку за «талию», чтобы не упала. А теперь…

Шаг влево, шаг вправо, шаг прямо и разворот. На миг белые пальцы перчатки поднялись словно подол платья танцовщицы. А теперь ещё раз шаг влево, шаг вправо и наклон. Любой худо-бедно толковый учитель танцев тут же выгнал бы Вианта взашей за столь бездарное пародирование то ли вальса, то ли танго. Однако люди за столом в поздний час ночи на палубе контейнеровоза «Гангала» лишь хохочут во всё горло и хлопают в ладоши. Боцман Иан Солмар правой рукой едва удерживает видеокамеру, а левой смахивает с глаз слезинки.

Ещё и ещё раз, впрочем, не отходя далеко от контейнера, Виант кружился и кружился на палубе под гогот людей и тихий писк видеокамеры. И последняя фигура, Виант, не отпуская мизинец, откинул «партнёршу» в сторону. Перчатка тут же упала на палубу. Виант поклонился сначала ей, потом зрителям и нырнул под контейнер вместе с перчаткой – лежанкой будет.

Гром аплодисментов и требования на бис. Ладно, Виант скатал перчатку в трубочку, будет вам на бис. Виант вновь выбрался наружу, раскланялся и опять уб рался под контейнер. Опять смех, аплодисменты и крики на бис. Ну уж нет, Виант потащил перчатку к дыре в полу контейнера, хватит с них на сегодня. Да и вообще хватит с представлениями.

На полный желудок таскать тяжести ещё то удовольствие. Но не оставлять же драгоценные запасы под контейнером на произвол ветру и дождевой воде. Виант затащил честно отработанный гонорар в контейнер и плюхнулся без сил на новую мягкую перчатку. Нежданно, негаданно он стал обладателем огромных, по крысиным меркам, разумеется, запасов еды. Так уж устроены люди, что легко меняют хлеб на зрелища. Да и, честно говоря, цена обмена мизерная. То, что одному человеку едва хватит на обед, то крыса может растянуть на целую неделю.

Глава 29. Долгожданная Ослябия

Не будь «Гангала» современным электрифицированным судном, то она непременно застряла бы в полный штиль посреди океана. А так контейнеровоз ударными темпами идёт себе в порт Ослябия на материке Биора и идёт. Снаружи погода просто прелесть. Самое то лежать на шезлонге в одних плавках и потягивать из огромного хрустального бокала свежее прохладное пиво.

Будь Виант человеком во плоти, то непременно провалялся бы в шезлонге на палубе до порта назначения. Но он в теле крысы, а потому приятному прохладному ветерку и яркой Таяне он предпочёл темноту и замкнутое пространство морского контейнера. С тех пор, как Виант появился в «Другой реальности» в теле крысы, именно такая обстановка нравится ему больше всего. Увы, но свет и открытое пространство в первую очередь означают для него опасность.

На следующее утро после выступления люди то и дело барабанили в стенку контейнера, звали Вианта и сулили всё более и более щедрый гонорар. Вроде как даже мясо предлагали и вино. Только Виант молча послал всех людей к чёрту.

Не стоит дёргать судьбу за усы слишком часто. Для себя Виант решил, что пока не съесть все запасы, ни за что не высунет нос из-под контейнера. Ладно, если команде «Гангалы» его представления со временем приедятся. Хуже, если люди удумают изловить чересчур умную крысу и посадить в клетку со всеми удобствами. Хотя на самом деле причина валяться в темноте на мягкой перчатке и поедать запасы совсем другая.

Виант развернул внутренний интерфейс игры. Чем хорошо морское путешествие, так это быстротой. Счётчик расстояния до точки выхода с приятной скоростью сбрасывает всё новые и новые километры, причём не останавливаясь ни на минуту. Даже когда Виант валялся на брезенте без сил и мечтал тихо сдохнуть, даже тогда счётчик крутился со скоростью пятьдесят-шестьдесят километров в час.

Карта Ксинэи в самом крупном масштабе затянута чёрным «туманом войны». Она такой и останется, ибо Виант обследовал слишком мизерную часть поверхности планеты. Другое дело, что тонкая светлая ниточка, его маршрут, дотянулась таки до западного полушария. Если прикинуть, то до Ослябии, порта на материке Биора, осталось три-четыре дня. Максимум пять. И вот тут даёт о себе знать второе очень важное достоинство морского путешествия, Виант расслабленно улыбнулся, ему в прямом смысле не нужно шевелиться и тем самым расходовать драгоценную энергию. Если сутками лежать на одном мест, то запасов еды ему точно хватит.

Так оно и получилось: последующие три дня Виант провалялся в контейнере на мягкой перчатке. Второй пакетик сока пришёлся очень кстати. А когда апельсиновый сок закончился, то Виант не стал выбрасывать пустые пакеты. Первый же тропический ливень наполнил их дождевой водой. Пусть треть содержимого пакетов пришлось пролить, пока Виант тащил их под контейнер, однако от жажды он больше не страдал.

На тринадцатый день морского путешествия Виант резко проснулся. Кажется, будто у него над ухом взорвалась петарда. Хотя нет. Спросонья голова не сразу сообразила в чём дело, ну а когда сообразила, то сердце забилось от радости. Пропала едва заметная вибрация от двигателя контейнеровоза. Та самая вибрация, к которой он очень быстро привык и перестал обращать внимая, но отсутствие которой моментально заметил. Причина может быть только одна, Виант торопливо выбрался из контейнера.

Снаружи утро, прекрасное позднее утро, когда Таяна, местная звезда, уже принялась поливать палубу контейнеровоза зноем, но ещё не раскалила её как песок в пустыне. Торопливо, но осторожно, Виант пробрался под крайний контейнер недалеко от левого борта. Эх, как жаль, что фальшборты не делают из прозрачного пластика. Виант повернул мордочку сначала налево, а потом направо. В проходе, вроде как, никого нет.

Через узкую щель для стока воды под фальшбортом Виант выглянул наружу. Охренеть! Сердце забилось от радости с утроенной силой. «Гангала» стоит на внешнем рейде. Рядом, в каких-то десяти километрах, порт и портовые постройки. Хорошо знакомые краны на длинных стальных подпорках, бетонные причалы и целая вереница пришвартованных судов. Ну прямо картинка пасторалью, барашки зелёных волн и крики белоснежных чаек.

Ослябия, вот ты какая. Виант облегчённо выдохнул. Словно гора с плеч. Не! Целый горный хребет долой. Добрался, почти. Только лучше не рисковать и не торчать у всех на виду. Виант шмыгнул обратно под контейнер.

Ждать, когда цель в пределах видимости, мучительно втройне. В любимом контейнера, лёжа на любимой перчатке, Виант развернул внутренний интерфейс игры. Взгляд тут же переместился на счётчик расстояния до точки выхода. Великолепно! Виант аж пискнул от удовольствия. В общей сложности ему удалось преодолеть семнадцать тысяч километров. Причём двенадцать из их за последние тринадцать дней.

Если прикинуть, то на последние восемь тысяч километров у него уйдёт месяца полтора-два. Может даже больше. Путешествие по железным дорогам занимает гораздо больше времени. Ну и ладно. Виант свернул внутренний интерфейс игры. Зато на суше от него самого будет зависеть гораздо больше, чем на судне. Гораздо, гораздо больше людей и пространства для манёвра. По крайней мере ему больше не придётся лежать в засаде возле какого-нибудь уличного кафе и ждать, пока не совсем трезвый посетитель соизволит уронить на пол надкушенный бутерброд.

Похоже, морской порт Ослябии работает не так быстро и оперативно, как Чундил. Очень хотелось надеяться, что причина задержки только в лоцмане, что стоит этому важному человеку подняться на борт, как «Гангала» тут же двинется к причалу во внутренний рейд. Как бы не так! Виант час за часом изнывал от скуки и нетерпения в темноте контейнера возле так и недоеденных до конца запасов еды.

Незаметно прошёл обед. Кто-то из экипажа «Гангалы» колотил кулаками в стенку контейнера и предлагал щедрый гонорар за выступление. Однако Виант даже не стал выяснять, кто там такой хлебосольный. Да и какой прок даже от самого большого куска сыра, если Виант с часу на час уберётся прочь с контейнеровоза. За три дня куски кукурузного хлеба почерствели, зато за право съесть их не нужно танцевать с перчаткой под восхищённые вопли людей и объективом видеокамеры.

Едва заметная вибрация «Гангалы» словно божественная весть о спасении. Ещё немного и скука в купе с нетерпением окончательно доконали бы его. Виант перебрался на корму контейнеровоза. Через дыру в фальшборте, через которую обычно протягивают швартовый конец, словно на экране кинотеатра видно, как на «Гангалу» надвигается зарево неестественно белых и ярких огней. Как и Чундил, порт Ослябия залит светом огромного количества прожекторов на портовых кранах и специальных вышках.

Через долгий час портовые буксиры мягко и осторожно придвинули «Гангалу» к причалу. Лёгкий толчок возвестил об окончании путешествия через два океана.

Тихо заурчал электрический двигатель, Виант судорожно обернулся. Ничего страшного, боцман Иан Солмар на пару с матросом Нагом Вудиным принялся отдавать швартовые концы по правому борту. Над контейнеровозом уже нависла парочка портовых кранов. Местные грузчики вместе с экипажем «Гангалы» принялись освобождать крупнотоннажные контейнеры от стальных стяжек, скоб и расклинивать твистлоки, конические крепления контейнеров к грузовым площадкам и друг к другу. Разгрузка вот-вот начнётся.

Нетерпение жжёт лапы. В реальности, в теле человека, Виант не любил морские путешествии. А уж в теле крысы один только вид зелёной пустыни от горизонта до горизонта вызывает тошноту. В голове бродит шальная мысль, а что если не ждать, пока боцман с матросом наладят «крысиный трап», а сигануть прямо за борт? Виант в очередной раз выглянул через щель под фальшбортом. Нет, не получится. От кромки зелёной воды до причала не меньше двух метров.

Наконец, боцман Иан Солмар куда-то отлучился, а матрос Наг Вудин отвалил в сторону. Виант пулей вылетел из-под прикрытия стойки со шлюпкой и через швартовый клюз выбрался на стальной трос. «Крысиный трап» едва не выскользнул из-под лап. Не будь на его пальцах маленьких, острых коготков, то купаться Вианту в водах Куманского океана, а потом карабкаться по изъеденному бетону на причал.

Яркий свет режет глаза, Виант остановился в метре от фальшборта. В темноте контейнера он почти позабыл, как на берегу бывает много, много ярких огней. Швартовый конец накинут на массивный чугунный кнехт и хорошо натянут. Под портовым краном уже выстроилась очередь из грузовых автомобилей с пустыми платформами, а регулировщик в белой каске и в красном жилете уже разминает руки. На большой высоте загудели мощные электрические моторы. Прямоугольная рама с кабиной крановщика двинулись в сторону судна. С «Гангалы» вот-вот сгрузят самый первый морской контейнер.

— Танцор, ты куда?

Виант обернулся. Над фальшбортом «Гангалы» возвышается боцман Иан Солмар. Вид у главного по палубному хозяйству весьма растерянный, руки сжимают большой чёрный диск. Так вот кто поставил «антидверь» на «крысиный трап». Виант приподнялся на задних лапах, правая передняя лапа отсалютовала боцману, так сказать, на прощанье.

— Танцор, вернись! Мы тебя полюбили!

Чёрный диск грохнулся о фальшборт и едва не сыграл за борт. Словно в дешёвой любовной мелодраме боцман вытянул руки. Но Виант развернулся и побежал вниз по «крысиному трапу». Делать ему больше нечего, как провести остаток жизни в компьютерной виртуальности в роли учёной судовой крысы. Виант спрыгнул с кнехта на бетонный причал. Да и самой этой жизни будет немного. Война, ядерная война, уже стоит на пороге и с каждым днём стучится в дверь всё злее и злее.

За неделю с небольшим путешествия через два океана Виант отвык не только от ярких прожекторов и фонарей, но и от большого количества машин. Огромный порт живёт своей жизнью и ему нет никакого дела до чёрной крысы. Так-то оно так, Виант пугливо поёжился, только всё равно кажется, будто все без исключения шины и ботинки нацелены на него и только на него. Хотя, с другой стороны, торчать на этой стороне причала, у кромки воды, ещё страшнее.

Виант во весь дух рванул через причал на другую сторону. Как на грех именно в этот момент грузовик с самым первым контейнером с «Гангалы» тихо взревел мощным движком и тронулся с места. Виант прибавил газу, душа едва не убежала вперёд тела.

Пронесло! Виант притаился за огромным стальным колесом портового крана. Дальше будете легче, огромный склад крупнотоннажных контейнеров вплотную примыкает к причалу. Ещё один рывок! Виант протиснулся в узкую щель между контейнерами.

Пробираться через штабеля морских контейнеров гораздо легче и быстрее, нежели сигать через причал. Многочисленные тени и узкие проходы надёжно укрыли Вианта от глаз людей.

Через десяток рядов высоких штабелей Виант наткнулся на типовую разгрузочную площадку. Почти точно такой же козловой кран как и в порту Чундила, железнодорожный тупик и длинная бетонная площадка. Поезд встаёт на железнодорожный путь. Козловой кран снимает с него контейнеры либо на бетонную площадку, либо сразу на грузовые машины. Или, как сейчас, наоборот загружает.

Козловой кран зелёного цвета с ржавыми полосками монотонно катается туда-сюда. Фитинговые платформы слегка вздрагивают, когда на них опускается крупнотоннажный контейнер. Пара грузчиков в светло-зелёных спецовках споро щёлкают фитинговыми зажимами. Железнодорожный состав это не открытая грузовая палуба контейнеровоза. Здесь не нужны ни стяжки, ни скобы, ни твистлоки. Крупнотоннажные контейнеры держатся на фитинговых платформах благодаря собственному весу.

Не прошло и часа, как козловой кран опустил на фитинговую платформу последний крупнотоннажный контейнер. Вот теперь пора. Виант торопливо пересёк асфальтированную дорогу и взобрался на железнодорожную насыпь. Искать вагон получше не имеет никакого смысла, для длительного путешествия все они годятся одинаково плохо. По первой же металлической лесенке Виант взобрался на фитинговую платформу и нырнул под контейнер. Вдруг грузчикам придёт в голову еще раз проверить состав.

Широкая стальная балка это не брезент в морском контейнере, однако Виант с превеликим удовольствием растянулся на ней в полный рост. Ещё бы матрасик постелить, а то лежать на голом металле не очень то приятно. Морской контейнер над головой закрывает обзор, видны только рельсы и бетонные шпалы. Но это неважно. Насколько сложно было попасть в морской порт Чундила, ровно настолько же будет легко и просто выбраться из морского порта Ослябии.

Ослябия, мегаполис и крупный порт, находится на северо-восточной оконечности матерка Биора. Любой, буквально любой, железнодорожный состав не только с гарантией вывезет Вианта из порта, но и отправит в нужном направлении. Это позже, ближе к утру, за пару сотен километров от морского берега, нужно будет спрыгнуть на какой-нибудь не очень маленькой станции и сориентироваться на местности. Ну и, естественно, подумать о еде и воде. Да здравствует родной и привычный железнодорожный транспорт, вокзалы, привокзальные кафе и рестораны, толпы пассажиров и мусорные бачки.

От причала, где пришвартовалась «Гангала», до разгрузочной площадки не так уж и далеко, наверно. Виант потянулся всем телом. Другое дело, что за неделю с небольшим на борту судна он изрядно потерял спортивную форму. Последние дни так вообще не слезал с лежаки из брезента и мягкой перчатки. Зато, Виант провёл лапой по животу, заметно отъелся.

Минут через пятнадцать железнодорожный состав резко тронулся с места. Сила инерции перевернула на другой бок. Виант лишь усмехнулся и развернул внутренний интерфейс игры. Счётчик расстояния до точки выхода вновь начал сбрасывать метры. Последний этап далёкого, очень далёкого, путешествия начался.

До точки выхода осталось почти восемь тысяч километров — огромное расстояние, если разобраться. А на душе всё равно легко и весело. В самом начале пути двадцать пять тысяч километров казались бесконечностью. Виант собрался в путь от элементарного страха однажды утром проснуться по среди радиоактивных развалин. Зато теперь его ведёт надежда. Надежда на скорое возвращение в родную реальность, в родное человеческое тело.

Глава 30. Берег студёного моря

Лежать на стальной ребристой ступеньке перед дверью в пассажирской вагон само по себе не очень удобно. Ну а когда этот самый вагон мчится со скоростью восемьдесят километров в час, ещё опасно и очень холодно. На материке Биора, что находится в южном полушарии Ксинэи, началась весна. Прекрасная Таяна согревает землю тёплыми лучами, а вот встречный воздух очень даже холодный.

Поезд мчится на большой скорости. Внизу, в опасной близости, мелькают бетонные шпалы. На поворотах вагон наклоняется то в левую, то в правую сторону. Каждый раз Виант ещё крепче вцепляется в ребристую ступеньку. А на душе всё равно весело.

На Ксинэе, в компьютерной игре, Вианту довелось прожить одиннадцать месяцев. Четыре из них он путешествует. Причём из этих четырёх лишь полторы местных недели он провёл в море, а всё остальное время исключительно на железной дороге, на грузовых вагонах, станциях, привокзальных кафе и ресторанах.

Вагон качнулся вправо, Виант инстинктивно сжал пальцы. До конца жизни он выбрал лимит на путешествия. Бог даст, он вернётся в реальность и тогда до конца жизни у него будет стойкий иммунитет к дорогам и путешествиям на расстояния дальше похода в ближайший супермаркет. Если раньше Виант был просто домоседом, то теперь он станет домоседом идейным, даже воинствующим.

Поезд выкатил на небольшую горочку, встречный ветер донёс запах моря. Виант повернул голову. С пологого склона на расстоянии в пару километров отлично видна гладь Ниланского моря, что омывает юго-западные берега материка Биора. Вдали на синей воде выделяются чёрные туши островов. Но вот поезд вновь свернул в лес. Вдоль дороги потянулись ёлки, сосны, берёзы и клёны.

От холода свело лапы. Кажется, будто шерсть покрылась льдом, а из рта при каждом выдохе вылетает облачко пара. Хотя последнее точно мерещится. В иной ситуации Виант ни за что бы не стал путешествовать на подножке пассажирского вагона. О том, чтобы проникнуть в сам вагон, не может быть и речи. Иначе, Виант улыбнулся, впечатлительные дамы запрыгнут на нижние полки и поднимут ор. Не дай бог какая-нибудь особо впечатлительная дёрнет стоп-кран. За четыре месяца Виант накатался буквально на всех типах вагонов, кроме пассажирских. Причина, по которой он всё же запрыгнул на подожку и принялся страшно мерзнуть, проста — нетерпение.

С того момента, когда Виант благополучно спустился по «крысиному трапу» с контейнеровоза «Гангала», прошло больше двух месяцев. Всё это время он старательно стремился попасть в город Олти, что находится на берегу Ниланского моря в юго-западной части материка Биора. Дороги, дороги, грузовые вагоны, мусорки, урны и прочие прелести путешествия зайцем довелось хлебнуть сполна.

Как Виант и предполагал с самого начала, в городе Олти точки выхода из «Другой реальности» не оказалось. Откровенно говоря, это было бы просто чудо, если точка выхода нашлась именно там. По карте полушарий на глаз очень трудно определить, какая именно точка находится абсолютно точно под городом Сумоан на противоположной стороне Ксинэи.

Ещё на подъезде к Олти, когда по сторонам железной дороги потянулись пригороды и заборы промышленных предприятий, Виант понял, что точка выхода находится гораздо южнее на несколько сот километров. А потому и проехал Олти без остановки. На попутных поездах Виант двинулся дальше на юг вдоль побережья Ниланского моря. Буквально у каждой худо-бедно прилично станции он разворачивал внутренний интерфейс игры и следил за счётчиком расстояния до точки выхода.

За четыре месяца путешествия счётчик расстояния исправно сбрасывал метры и километры. Иногда очень быстро, иногда очень медленно, но стабильно в меньшую сторону. В большую же счётчик начинал мотать, если Виант ошибался и железнодорожный состав сворачивал не в нужную сторону. Увы, но следить за расписанием товарных поездов крайне проблематично.

Самый настоящий праздник духа Виант пережил, когда после небольшого городка Тынгиз счётчик вдруг замер и начал наматывать новые метры и километры. На первом же полустаночке Виант соскочил с хоппера, грузового вагона для перевозки сыпучих грузов. От железнодорожной насыпи до точки выхода осталось меньше сотни километров. Нетерпение ударило в голову и отключило разум. Виант даже не стал высматривать подходящий грузовой состав, а в самый последний момент заскочил на подножку пассажирского вагона. Глупо, конечно же, зато теперь этот самый вагон направляется в нужную сторону, обратно в Тынгиз.

Ну и название у заштатного городка, прости господи. Но ничего, Виант развернул внутренний интерфейс игры. До точки выхода осталось восемнадцать с половиной километров. Это же меньше двадцати! Никогда раньше он не был столь близко к цели. Хотя нет, был, примерно час тому назад.

Но вот счетчик замер, словно на миг задумался, и… принялся вновь накручивать метры и километры. Виант заскрипел зубами. Ладно, на фоне двадцати пяти тысяч километров, которые он почти преодолел, лишние пять-десять погоды не сделают. Он уже настолько приблизился к точке выхода, что теперь ему нужно сделать пару виражей и выйти на цель прямым курсом.

Заскрипели тормоза. Виант поморщился. Противно-то как, словно в мозг врезался старый ржавый бур. Пассажирский поезд нехотя начал замедлять ход. Не иначе скоро вокзал. Вдоль дороги потянулись частные домики и серые сарайки. Тынгиз город маленький, по сути, большая деревня. Крупных предприятий в нём нет и не предвидится. Тормоза уже не просто скрипят, а орут и сдирают скальпель через уши. Лёгкий толчок, Виант ткнулся носом в стальную стойку, поезд остановился.

Наконец-то! Виант тут же спрыгнул, почти свалился, на землю. Долгожданное движение, кровь побежала по жилам. Виант притаился за рельсом. После пары часов на подножке лапы дрожат от вибрации. Дай бог, это было первое и последнее путешествие под пассажирским вагоном.

Осторожно, стараясь особо не высовываться, Виант выглянул из-за рельса. Вокзал. Самый обычный железнодорожный вокзал небольшого городка. Высокого перрона нет. Пассажиры спускаются прямо на асфальтированную дорожку. Хорошо, что хоть здание вокзала не деревянное, не ангар на скорую руку, а вполне себе приличная постройка из кирпича с широкими окнами и треугольной крышей. Подобных стандартных вокзалов в государстве Вигрон, что находится на юго-западной части материка Биора, не одна тысяча.

О-о-о! А это что-то новенькое. Виант машинально прильнул к стальному рельсу. Недалеко от центрального входа в задание вокзала, у высоких стеклянных дверей, самый настоящий армейский патруль. Причём не просто армейский, а морской: один офицер в сером кителе и в фуражке и три матроса в лёгких чёрных бушлатах с меховыми шапками. Что самое интересное и ужасное все четверо вооружены. На поясе офицера висит внушительная кобура, а из-за плеч матросов выглядывают чёрные стволы автоматов.

По спине скатился неприятный холодок, Виант поёжился. Ещё одно очень неприятное напоминание о скорой войне, ядерной, между прочим. Военно-морской патруль на вокзале укомплектован явно по штату военного времени. Следующим по степени серьёзности будут бетонные блок-посты прямо на платформе, крупнокалиберные пулемёты и бронежилеты на плечах солдат.

Будто военных моряков на вокзале недостаточно, среди прибывших пассажиров каждый третий имеет самое прямое отношение к ВМС Вигрона. Морские офицеры, подтянутые мускулистые мужчины, тащат за собой чемоданы на колёсиках, на спинах матросов, подтянутых мускулистых парней, болтаются рюкзаки или вещевые мешки. Даже среди гражданских преобладают моряки. Правда, слава богу, не военные.

Прибывшие пассажиры нестройной толпой потянулись через распахнутые двери в здание вокзала. Виант потянул носом. Ему, как крысе, вход туда заказан. Хотя рядом с залом ожидания в обязательном порядке должен быть буфет с горячим чаем и свежей выпечкой. Но, увы, придётся идти в обход.

Железнодорожный рельс с правого бока и пассажирский состав над головой надёжно укрыли от случайных глаз. Виант обогнул здание вокзала с левой стороны. Через десяток метров, проскочив через асфальтированную дорожку, Виант нырнул в придорожные кусты. Точнее, какой-то не слишком ухоженный скверик. Пусть зелёная трава только-только набирает силу, но вряд ли ей грозит коса или триммер. Нежные зелёные стебельки дружно пробиваются через толстый слой жёлтой и очень длинной прошлогодней травы.

Раскидистый куст вполне достаточная защита. Виант развернул внутренний интерфейс игры. По идее, надо бы притормозить, найти воду, еду и как следует выспаться. Но-о-о… Счётчик до точки выхода застыл на отметке 21 километр 551 метр. По сравнению с тем, что было — рукой подать, раз плюнуть и растереть.

К чему копаться в урнах для мусора и выхватывать объедки из-под ног посетителей кафе, если через 21 километр и 751 метр он выберется из этой чёртовой «Другой реальности» и вновь станет человеком и физически, и морально. К чему искать тёплую трубу в подвале вокзала и какую-нибудь не слишком грязную тряпку вместо матраса, если через 21 километр и 751 метр он сможет принять душ и завалиться на нормальную человеческую постель у себя в номере для младшего научного сотрудника.

Соблазн, адский соблазн. Вот уже скоро одиннадцать месяцев Виант не менял трусы по той простой причине, что у него их просто нет. «Другая реальность» давно стала поперёк горла. Пусть она всего лишь игра, вот, только, удовольствия от неё ни на грош.

На заброшенный скверик опускаются сумерки, скоро окончательно стемнеет. Серые унылые тучи лениво плывут по небу. Время от времени в разрывах показывается Анита, местная повелительница ночи, и тогда кусты, свежая травка под лапами и чахлые деревья вокруг скверика отсвечивают серебром.

Передвигаться ночью гораздо быстрее, гораздо легче. Люди благополучно лежат в своих кроватках и сопят в обе дырки. И через 21 километр 751 метр этот кошмар, этот дурдом, этот кошмарный дурдом, благополучно закончится.

Была, не была! Виант мысленно махнул рукой. Преодолеть 21 километр за ночь на своих четырёх вполне реально. Ради такого приза, ради возможности сменить трусы и напиться горячего чая, можно совершить и не такой подвиг.

Стрелка направления указывает в город. Виант свернул внутренний интерфейс игры. Локация новая, надежды на карту всё равно никакой нет, пока «туман войны» хотя бы немного не развеется.

Опыт, опыт, всё опыт проклятый. Виант высунул нос из кустов. Как это часто бывает, привокзальная площадь небольших городков оказывается центральной. А пробираться через центр города, пусть он всего лишь в пару километров длинной, гораздо опасней, чем по окраинам. Ну а то, что Тынгиз никак нельзя отнести хотя бы к средним можно смело судить по размерам здания вокзала.

Впрочем, на этот раз повезло: и вокзал, и привокзальная площадь Тынгиза оказались на окраине. Дальше на юг белыми точками выделяются окна пятиэтажки в центре города. Виант оглянулся, а за сквериком начинается частный сектор. Пусть огоньков в окнах не видно, зато ветер доносит запах дыма. Трудолюбивые жители маленьких деревянных домиков либо вчерашние крестьяне, либо дети вчерашний крестьян, ночью обычно спят крепким сном.

На юго-восток от вокзала потянулись дома частного сектора. Неширокую дорогу заасфальтировали лет сто назад, если не больше. Широкие трещины кое-как залиты чёрной смолой. То тут, то там видны многочисленные прямоугольные заплатки.

Интересно, как живёт местный средний класс? Виант сунул мордочку в щель в заборе. Не важно живёт. Над невысоким крыльцом из тонких досочек горит экономичный фонарь. Чуть дальше, в темноте, угадывается огород. Свежая чёрная земля вскопана совсем недавно. С другой стороны узкого двора возвышается что-то из горбатых досок, то ли сарай, то ли хлев.

У частного сектора хватает минусов. В первую очередь здесь полно кошек и собак, для которых крыса не диковинка для игры, а желанный деликатес. Это горожане любят откармливать домашних бобиков и мурок как на убой. Крестьяне относятся к домашним любимцам гораздо практичней. Чтобы кошки лучше ловили мышей их держат на голодном пайке. Ну а если где мыша заскребёт, то кормёжка прекращается вовсе. По этой же причине особо не балуют и собак, чтобы злее были. И только конченный идиот кормит мохнатого сторожа на ночь глядя.

Виант слегка приподнялся на задних лапах. То ли специально, то ли нет улица на удивление точно совпадает с направление стрелки виртуального компаса. И слава богу! Лёгкой рысцой Виант припустил вдоль заборов. Когда у тебя хотя бы с одного бока хорошее, капитальное препятствие, то нехотя чувствуешь себя несколько уверенней. Неказистые заборы из кое-как покрашенных досок существенно ограничивают пространство для манёвра потенциальным хищникам. Иначе говоря, редкой кошке захочется с разгона припечататься лбом в заборную доску. Хуже другое, Виант невольно сбавил шаг, буквально за каждым забором сидит собака, а на самом заборе может притаиться кошка.

Страх терзает сердце, а нетерпение жжёт пятки. Это как выпить слабительное и снотворное одновременно. Метр за метром, забор за забором Виант пробирается вдаль по улице. Несколько раз за деревянными оградами лениво гавкали собаки. Разок чёрный пёс бросился прямо на забор. В тот момент Виант в ужасе подпрыгнул на месте. К счастью, горбатые доски лишь равнодушно скрипнули под черепом не слишком умного пса.

Ночь на дворе. Уличные фонари едва-едва освещают потрескавшийся асфальт на старой дороге. С другой стороны света вполне достаточно, чтобы не сработало ночное зрение. Уж лучше бы наступила полная тьма. Будто отвечая на немой укор, серые тучи высоко над головой разошлись. Анита, прекрасная повелительница ночи, залила невзрачную улицу частного сектора серебристым светом. Видимость лучше не стал, зато как красиво!

О, господи! Люди! Виант метнулся под припаркованную у фонарного столба машину. В пяти метрах, прямо на проезжей части, двое людей. Только что они делают в столь поздний час? Виант высунул нос из-под прикрытия потёртого колеса.

Это, это, это… Если бы Виант не был бы крысой и не стоял бы на пыльном асфальте на четырёх лапах, то непременно рухнул бы на него. Посреди проезжей части не просто двое людей, а, прости господи, призраки.

Двое мужчин в весьма потёртых и перелатанных камуфляжах. На ногах высокие армейские ботники, так называемые берцы. У обоих плечи оттягивают бронежилеты, а предплечья и голени закрыты стальными наручнями и поножами с матовым покрытием. Локти и колени защищены чёрными пластиковыми щитками. Коротко стриженные волосы и плохо выбритые лица. Кажется, если они и бреются, то не каждое утро после пробуждении, а как придётся, как выпадет случай. Короткая щетина чернит их лица.

Дома на противоположной стороне улицы просвечивают через их тела, а на земле нет ни одной тени от Аниты или уличного фонаря. Как будто и этого мало, призраки сидят на стульях, один из мужчин облокотился на стол и что-то передвигает по столешнице. Другое дело, что ни стола, ни стульев не видно. Лишь по позам людей можно догадаться о наличии мебели.

В реальности Виант много раз слышал и читал о призраках. Не говоря уже о фильмах и компьютерных играх, где призрак весьма популярный персонаж. Но-о-о… Виант тупо уставился на бестелесные фигуры. Откуда в компьютерной игре призраки? Что это? Глюк игры? Или призраки прописаны в сценарии? Тогда какова их роль?

За одиннадцать месяцев жизни в игре Виант не встретил ни одного волшебника, мага или колдуна. Как он успел убедиться, в «Другой реальности» магии и мистики ни чуть не больше, чем в реальности. Обыватели точно так же читают гороскопы и верят астрологам, но не более того. Но это ладно, Виант нахмурился. Что-то в этих двоих не так. Только что?

В ночной тишине призраки разговаривают и размахивают руками совершенно беззвучно. Вот один из них вытащил из ножен на спине самый настоящий меч. Лезвие слегка изогнуто, кончик хищно скошен — типичная катана, которая считается наилучшим в мировой истории мечом. Второй в ответ достал из кобуры на поясе пистолет. Первый мужчина лишь усмехнулся и выразительно щёлкнул ногтём по матовому лезвию катаны.

Виант нервно вздрогнул. Будто этого беззвучного щелчка ему и не хватало. Вот оно что! На призраках вполне современные камуфляжи с бронежилетами. Один из низ вооружён пистолетом. Но при этом форма старая, много раз зашитая и перезашитая. На бронежилете человека с мечом несколько глубоких порезов. Да и сам меч не похож на изделие средневековых ремесленников. Одно лишь матовое покрытие лезвия чего стоит. Больше всего призраки похожи на персонажей компьютерной игры в жанре постапокалипсис.

Если верить писателям-фантастам, то примерно так оно и должно было бы получиться. Ядерная война, мир в руинах. Выжившие во всю пытаются использовать довоенную технику, оружие, одежду. Только всё в этом мире снашивается, ломается, рвётся и со временем приходит в полную негодность. Люди как могут ремонтируют довоенную технику. Естественно, кустарным образом без высокоточных станков и сертифицированных запчастей. Боеприпасы к огнестрельному оружию постепенно заканчиваются и превращаются в жуткий дефицит. Тогда в ход вновь идут проверенные веками мечи и латы. Вот таким образом появляется смесь некогда продвинутой техники и вновь ставшей актуальной старины.

Призрак с мечом повернул голову. Он, он, Виант захлопал ресницам, он с кем-то разговаривает. Отлично видно, как взгляд призрака устремлён в сторону, а губы шевелятся. В кадре, так сказать, должен был бы быть третий человек, но его почему-то нет. Бог знает по каким причинам «Другая реальность» показала этих двоих, только их и никого более.

Серые тучи накрыли Аниту, лунный свет тут же погас, вместе с ним в воздухе растворились призраки. Виант тряхнул головой. Наваждение какое-то. Впрочем, есть ещё один интересный момент. Да, на небе полно серых массивных туч, однако прекрасная Анита время от времени проливает на грешную землю серебристый свет. Никто и ничто не запрещало призракам появиться когда Виант был в начале улицы. Но нет, они возникли тогда и только тогда, когда Виант приблизился к ним почти вплотную. Или, Виант наморщил лоб, «представление» было предназначено специально для него?

Ещё одна загадка, на которую вряд ли когда-нибудь найдётся ответ. Как бы то ни было, а «представление» помогло лапам немного передохнуть. Виант развернул внутренний интерфейс игры. Такое впечатление, что чем ближе он к точке выхода, тем дальше до неё идти. Ну да, Виант грустно улыбнулся, типичное проявление дикого нетерпения. Когда он только-только отправился в путь из города Сумоана, то на метры не обращал внимания вовсе. Количество километров и без того вгоняло в тоску. Теперь же только на метры и смотрит. Вот они и кажутся длиннее.

Примерно через пару километров частный сектор закончился. На выезде на капитальную и широкую дорогу Виант оглянулся. Даже удивительно, сколько народу в маленьком Тынгизе предпочитает частные деревянные домики, а не пятиэтажные коробки.

На той стороне дороги начался дикий лес с лисами, змеями и совами. Хотя вряд ли лесные любители крысятины чувствуют себя вольготно рядом с домами людей. Впрочем, нужно признать: что частный сектор с собакам и кошками, что лес с лисами и совами — хрен редьки не слаще. Виант приподнялся на задних лапах. Так, слева чисто, а вот с правой стороны приближается большая машина.

Виант машинально пригнулся. Рёв мотора, нет — моторов, нарастает. Мимо потянулась целая автоколонна. Первым идёт большой армейский грузовик, на дверце кабины даже в темноте можно рассмотреть тройной круг, символ Федерации социалистических республик. А за грузовиком…

О, господи! Против собственной воли Виант поднялся на задние лапы. За армейским грузовиком следует мобильная зенитная батарея. Из похожей на танк машины на широких гусеницах торчит пара крупнокалиберных стволов, а по бортам висят короба очень похожие на контейнеры для зенитных ракет класса «земля-воздух». И таких машин в колонне не меньше пяти штук.

Последней мимо Вианта прошла машина очень похожая на автокран. По продольной оси машины на стальных балках закреплено что-то похожее на толстую трубу. Вот, только, впереди не видно никакого крючка, а с боку ничего похожего на кабину для крановщика или хотя бы сиденье с рычагами управления.

Красные габаритные огни странной машины растаяли за поворотом. Колонная прошла, а горький осадок на душе остался. Виант нервно сглотнул. Кажется, будто мимо него на своей адской колеснице прогрохотала сама смерть и пахнуло замогильным холодом. Мобильная зенитная батарея, пять ракетно-пушечных комплексов – это не шутки. Ладно, Виант опустился на лапы, пора убираться из этого дурдома.

Это только в свете тусклых уличных фонарей лес по другую сторону дороги кажется диким и глухим. На самом деле люди изрядно потоптали его. Виант то и дело пересекает маленькие узкие тропинки. Да и валежника совсем не видно. Все, все без исключения, сухие стволы подобраны, а в кустах то и дело прячутся спиленные пеньки.

Это хорошо, что лес совсем не дикий и не глухой. Виант притормозил возле очередного пенька. Срез ровный, дерево спилили чем-то вроде бензопилы. Другое дело, что дерево было сухим. Годовые кольца на свежем срезе не ярко-белые и влажные, а сухие и серые.

Странное дело, Виант задумчиво провёл лапой по шершавому срезу, только сейчас его посетила уверенность, что точка выхода из этой чёртовой игры обязательно должна быть в каком-нибудь жилом месте. Ну… Максимум в заброшенном, но обязательно связанным с людьми самым непосредственным образом. Против точки выхода в лесу или в чистом поле бунтует вся без исключения логика компьютерной игры. А лес, который в данный момент окружает его? А что лес? Может, это перелесок какой-нибудь, а не край огромного лесного массива.

Пучок молодой свежей травки под кустом словно зелёный занавес, Виант протиснулся прямо через узкие длинные травинки. В нос шибанул запах моря, а до слуха донёсся ленивый плеск волн. Сердце сжалось в дурном предчувствии. Виант через силу сдвинулся с места, на прощанье холодные чуть влажные травинки прошлись по голове, спине и хвосту.

Надежда всегда умирает последней, даже если основания для её жизни закончились ещё неделю назад. Шаг за шагом, не смотря ни на что продолжая надеяться на чудо, Виант пересёк песчаный пляж и по самое брюхо угодил в холодную морскую воду.

Это… Это… Это не должно было вот так закончиться! Виант шлёпнул по воде передней лапой. В ответ очередная волна окатила его с головы до кончика хвоста. На языке осел горький солёный вкус. Виант фыркнул.

Ещё одна волна окатила Вианта с головой. Холодная вода будто смыла с разума серую пелену. Виант приподнялся на задних лапах. Прямо перед ним во всей красе развернулось холодное Ниланское море. Там, вдалеке, ни одного огонька или проблеска. Вообще ничего. И это при том, что серые тучи затянули небо плотной непробиваемой пеленой. Не видно ни звёзд, ни прекрасной Аниты, вообще ничего не видно.

Как бы не хотелось отрицать очевидное, но холодная вода, плеск волн и горький вкус соли на языке развеяли последние сомнения. Путеводная стрелка виртуального компаса, что последние четыре месяца вела его к выходу из этого дурдома, привела на берег холодного Ниланского моря у юго-западного побережья материка Биора. Виант развернул внутренний интерфейс игры. Счётчик до точки выхода застыл на отметке 19 километров 285 метров. И всё. Дальше только вода, вода, холодная морская вода и льды южного полюса Ксинэи.

Холод, собачий холод сковал задние лапы и хвост. Так и замёрзнуть недолго. Виант развернулся на месте. Очередная волна мягко вытолкнула его обратно на берег. На манер собаки Виант отряхнулся, на краткий миг вокруг него повисло маленькое облачко брызг. Под ближайшим кустом, под защитой веток и пучков свежей травы, Виант без сил бухнулся на подстилку из опавших листьев.

Голова раскалывается от эмоций. Вот что значит почти дойти до цели и, буквально на пороге, ткнуться носом в огромный и холодный кукиш. Неужели, ну неужели точка выхода находится прямо по среди моря? Как? Как такое возможно? Да и зачем? О том, чтобы преодолеть вплавь последние девятнадцать километров, не может быть и речи. Насколько Виант успел познакомиться с географией Ксинэи, Ниланское море в самом лучшем случае лишь месяц назад освободилось от льда. Даже у берега, на мелководье, вода жуть как холодная. А дальше она станет вообще ледяной. Он не проплывёт и двух сотен метров, как камнем, свежезамороженной тушкой, уйдёт на дно.

Спустя день или два его ледяной трупик морские волны выбросят на берег, если ещё раньше им не закусит какая-нибудь рыбёшка. Хотя к чему такие сложности, Виант печально улыбнулся, грандиозная компьютерная игра просто закончится вместе с его жизнью. Аминь.

Глава 31. Приют отставного морячка

На душе грустно и тоскливо, хоть на стену лезь, или, Виант скосил глаза, вон, в море топись. Если бы нечто подобное случилось бы с ним в реальности, когда Виант был обычным парнем и на свободе, то он непременно погрузился бы в чёрную пучину депрессии. Так на то она и реальность. Предаваться столь приятной грусти и не менее приятной тоске лучше всего на мягком диванчике перед телевизором, в тепле и сухости, обязательно на полный желудок. Особенно, когда у тебя в правой руке кусок пиццы, на полу ещё две коробки с ней же, а рядом целая батарея бутылок прохладного пива. А здесь и сейчас, в холодном лесу на берегу ещё более холодного и сырого моря, хандрить просто некогда. Виант поднялся на лапы. Скоро опять сутки, как он в последний раз что-то ел. Во! Виант скосил глаза в сторону, он даже не помнит, когда это было и что это было. Желудок недовольно урчит и разминает кулаки. Если в ближайший час его не загрузить работой, то он начнёт дубасить позвоночник. Нужно возвращаться к людям.

Как выяснилось, на берег Ниланского моря выходит вовсе не лес, а лесная защитная полоса. Стена из елей и сосен прикрывает Тынгиз от холодных штормовых ветров. Через четверть местного часа Виант вновь выбрался на окраину частного сектора.

Куда же идти? В какую сторону податься? Виант оглянулся. Большая часть домов сложена из толстых сосновых стволов. Это очень хороший вариант по части проникновения и проживания. Но собаки и кошки, особенно кошки, которых специально не кормят. Может, вернуться на вокзал? Хотя…, есть вариант. Виант засеменил вдоль забора. Как знать, может и сработает. В любом случае обычная крыса вряд ли даже стала думать об этом. А он, слава богу, в первую очередь человек. Что не говори, а голод отлично стимулирует мозги.

Подходящий домик отыскался через местный час, это почти два с половиной нормальных часа. Виант просунул нос в широкую щель между досками кривого забора. То, что нужно! Внутри не слишком ухоженный и не самый опрятный домик. Недалеко от калитки стоит собачья будка, только самой собакой и не пахнет. Рядом нет ни миски, ни цепочки, зато перед полукруглым входом сухими стеблями светит прошлогодняя трава. Да и сама будка старая, косая и давно не крашенная. Просторная лужайка перед домом затянута молодой зелёной травой. Нет ни малейшего намёка на грядки или хотя бы клумбу.

Кто бы мог подумать — сработало. Виант самодовольно улыбнулся. Не все люди держат собак, ибо в частном секторе живут не только крестьяне, которым в обязательном порядке нужно перепахать всю землю перед домом и засеять её морковкой и редиской. Недалеко от крыльца, под добротным брезентом, по вытянутым очертаниям угадывается лодка, может быть даже с приставной мачтой — ещё лучше. Не стоит забывать о кошке. Хотя, если у владельцев этого дома собака давно сдохла, то может статься, что и кошка давно лапы сделала. Но если не сбежала, Виант мысленно перекрестился, то вряд ли это будет родной брат Мона, перекормленного любимца команды контейнеровоза «Гангала». Но этот риск придётся принять.

Медленно и осторожно Виант обогнул дом. В окнах темнота, изнутри не доносится ни звука. Виант потянул носом, вроде как, кошкой не пахнет. У крыльца нет ни намёка на кошачью миску. Хотя её вполне могут кормить и в самом доме, на кухне, например.

Крошечная едва заметная дырка под задней дверью привела в маленький сарайчик. Вдоль стены сложены штабеля сосновых дров, воздух напоен запахами смолы и хвои. За штабелем отыскалась ещё одна дырочка. Крысиная тропа привела Вианта в маленькую кладовку, скорее даже чулан. Ночное чёрно-белое зрение — самый ценный подарок от создателей «Другой реальности». Виант потянул носом — еда. Кособокие деревянные полки заставлены пакетами, банками с соленьями и мясными консервами. Напротив входа большой деревянный ларь. Скорей всего, там картошка. Однако самый приятный запах это запах пыли. Последний раз чистоту в чулане наводили не меньше года назад.

В углах чулана и за деревянным ларем нашлись ещё дырки, ещё крысиные тропы. Когда-то крысы населяли этот дом, а потом ушли. Почему ушли — лучше не думать. Зато после них остались отличные ходы. Выбранная наугад тропа привела под плиту на кухне.

Виант опасливо выглянул из-под плиты. Никого и ничего нет. Как и в чулане пахнет едой и пылью. Возле низенького старинного холодильника ничего, что можно было бы приять за матрасик для кошки. На полу не видно ни одного блюдца. Скорей всего, кошек в этом доме нет. Это радует.

Кухня обставлена просто и бедно. Виант выбрался на середину. Компанию газовой плите и холодильнику составили старый полинявший стол, пара стульев и мойка с навесным ящиком. Кто бы тут не жил, они не производят впечатления хозяйственных людей. Пол под плитой покрыт тонким слоем грязи. Ни метла, ни тряпка, ни щётка пылесоса не залезали под газовую плиту годами.

Холодильник зовёт и манит. Голодное воображение тут же нарисовало перед внутренним взором полки, забитые под завязку сыром, бужениной и банками со свежей сметаной. Только еда подождёт, Виант нервно сглотнул. Безопасность – прежде всего. Если в этом доме всё же есть кошка, то она вряд ли откажется от крысы фаршированной сыром и бужениной.

Дверь из кухни чуть приоткрыта. Виант протиснулся через щель в коридор. Из комнаты налево доносится смачный храп, значит, там спальня. Правда, дверь плотно закрыта, но это не беда. Виант навалился на неё всем телом. Медленно, со скрипом, дверь приоткрылась.

На низенькой узкой кровати спит человек. Виант запрыгнул на стул. Точнее, старик, старый моряк, моряк на пенсии. Через спинку стула небрежно переброшена тельняшка. Как и на Земле, моряки Ксинэи обожают тельняшки. Что это? Виант зажал нос, от старой тельняшки несёт застарелым потом. На самом деле так? Или это ещё одна игровая условность «Другой реальности»?

Ни в спальне, ни во всём доме, больше никого не оказалось. Виант самодовольно улыбнулся, ему выпал идеальный вариант. В слегка запушенном домике живёт не слишком аккуратный отставной моряк. Вот почему рядом на сером одеяле не дремлет ни одна кошка, а во дворе в старой будке не бдит ни одна собака. Да и о самом домике старый моряк забоится мало. С гарантией той самой лодке во дворе под брезентом достаётся львиная доля любви и заботы старого моряка.

Тылы разведаны, противник не обнаружен. Вот теперь можно перекусить. Старый холодильник на кухне тихо урчит словно голодный тигр. Толстая дверь плотно закрыта. Как бы её распахнуть? Так уж получилось, что за одиннадцать месяцев жизни на Ксинэе Виант так и не довелось вскрыть хотя бы один холодильник. Что в средней школе города Сумоана, что в бесчисленных привокзальных кафе и ресторанах большие промышленные холодильники не просто закрываются, а запираются на замок с ключом. Впрочем, на кухне старого моряка стоит самый обычный бытовой холодильник, к тому же, изрядно старый. С ним по определению не должно быть хлопот.

Передние лапы словно крючки зацепились за дверцу, задние упёрлись в стенку холодильника. Виант поднатужился всем телом, поднажал что было сил. Лёгкий хлопок, дверца холодильника резко распахнулась. Виант шлёпнулся на пузо.

Отбитые коленки гудят от боли. Зубы едва не прикусили язык. Зато, Виант поднял глаза, перед ним предстал гастрономический рай с электрической подсветкой. Отставной моряк предпочитает полуфабрикаты из разряда «поставь в микроволновку и разогрей». Белые полки заставлены пластиковыми упаковками с быстрыми завтраками и обедами. На полке в дверце торчит несколько бутылок с водой. Виант запрыгнул на среднюю полку. Впрочем, хватает и обычной еды.

Самым первым на пол шлёпнулся квадратный кусочек сыра, рядом приземлились ещё и ещё один. Из толстой связки сосисок Виант отгрыз одну и так же столкнул на пол. Главное, не вести себя как крыса и не портить продукты прямо в холодильнике. Виант мягко спрыгнул на пол. Ну а если захлопнуть дверцу, то старый морячок ещё не скоро заметит пропажу продуктов питания.

Куски сыра и сосиску Виант оттащил под газовую плиту. Как обычно суточный пост закончился обжираловкой. Виант едва ли не силой затолкнул в себя половину сосиски и два из трёх кусков сыра. Остатки притаились за ножкой газовой плиты. Раковина заставлена грязными тарелками и ложками. Виант открыл кран и от души напился. Жаль, помыться по-человечески не получилось. Увы, в доме старого моряка нет горячей воды, а холодная действительно холодная до зубной дрожи и ломоты в суставах.

Проблема с питанием решена, осталось найти место для отдыха. Чулан с запасами провизии более чем подойдёт. Полный желудок тянет в сон. Виант смачно зевнул. Да и набегался он сегодня по самое не балуй. Но! Виант тряхнул головой. На сон у него будет целый день. А пока нужно решить самый главный вопрос – что делать дальше?

Путеводная стрелка виртуального компаса завела его в холодные воды Ниланского моря. Чтобы выбраться из тупика нужна информации. Ну а где этой самой информации как грязи? Ну кончено же в ИПС, в Информационной планетарной сети. Иначе говоря, в местном Интернете.

Вряд ли старый морячок владеет полноценным электронным рабочим столом. Хотя, если прикинуть, во времена его молодости персональные компьютеры завоевали мир. В лучшем случае у него найдётся планшетник. А то и вообще какой-нибудь древний смартфон с треснутым экраном. Виант спрыгнул на пол. Холодная вода сочится с шерсти маленькими мутными ручейками. Словно очень маленькая собачонка Виант отряхнулся. А где старый морячок будет держать свой гаджет? Вряд ли в спальне или в чулане на полке с гречневой крупой и солёными огурцами.

Домик старого морячка воплощение скромности. Кроме кухни и спальни нашлась всего одна комната для гостей. Прямо с порога Виант оглянулся по сторонам. Самих гостей дедушка принимает крайне редко. На пол брошен старый потёртый коврик. Под тумбочкой с плоским телевизором, под шкафом с посудой и креслом с широкими подлокотникам тонким слоем лежит пыль. Зеркало на стене давно и безнадёжно мечтает о влажной тряпке. Единственное окно наполовину прикрыто пыльными шторами.

На середине потёртого коврика Виант уставился на широкий экран телевизора. Когда старому морячку надоедает смотреть мыльные сериалы и возникает желание заглянуть в местную Сеть, то… Виант оглянулся. Где он берёт свой планшетник или смартфон? Правильно. Как вполне обычный и нормальный человек старый морячок не любит делать лишних движений, а потому хранит свой гаджет на небольшом журнальном столике рядом с глубоким креслом в аккурат по правую руку.

Виант с разбегу заскочил прямо на журнальный столик. Бинго! Под слоем рассыпанных салфеток и потёртым пультом управления телевизор проглядывает не менее старый и потёртый планшетник. Виант спихнул пульт в сторону, бумажные салфетки просыпались на пол. Пальцы нащупали на торце планшетника маленькую прямоугольную кнопочку. Не дай бог! В голове запульсировала тревожная мысль.

Маленькие песочные часы посреди экрана недолго переворачивались туда-сюда, цикл загрузки быстро завершился. На чёрном экране появился рабочий стол. Ну конечно же, Виант улыбнулся, что ещё может поместить в качестве обоев старый морячок, как не красавец парусник посреди синего моря с маленькими барашками волн.

Самый важный момент, Виант скрестил пальцы. Картинка на экране планшетника последний раз мигнула, на синих волнах и красавце паруснике высыпали иконки программ. Аж на сердце отлегло, Виант протёр передними лапами глаза. А то, чего доброго, старый морячок мог установить на планшетник пароль. И тогда, в самом тяжёлом случае, пришлось бы искать другого отставного морячка, у которого нет привычки ставить пароли куда ни попадя.

В левом столбце, как раз над кормой парусника, иконка планеты. Виант ткнул по ней указательным пальцем. Вновь цикл загрузки. Внизу, в командной строке, символ подключения к местной Сети, сине-зелёная планета, которая медленно вращается вокруг вертикальной оси. Так, где-то здесь должен быть браузер. Виант ткнул иконку с цветным кружком. О как хорошо, вместе с браузером загрузился поисковик.

С чего начать? Виант почесал лоб. До этого самого момента искать в местной ИПС что-то определённое не приходилось. Да и вообще пользоваться Сетью тоже. В средней школе города Сумоана электронные рабочие столы в классах выхода в Сеть не имели вовсе, а разжиться наладонником нерадивого ученика удалось всего раз, и то ненадолго. Впрочем, кое-что Виант знает точно.

Курсор, вертикальная палочка, призывно мигает в строке поиска. Виант ввёл: «Тынгиз, материк Биора, географическая карта». Как обычно поисковик выдал несколько миллионов вариантов. Пришлось покопаться и потыкаться наугад. Через пару минут очередная ссылка вывела на весь экран вполне приличную электронную карту. Судя по масштабу в левом нижнем углу, в одном сантиметре два километра. Но это много, нужно чуть уменьшить. Виант защёлкал по кнопкам управления. Наконец, нашёлся нужный участок моря возле Тынгиза и в правильном масштабе.

Господи! Виант треснул сам себя кулаком по лбу, ну нельзя же быть таким тупым! Планшетник хоть и меньше ноутбука, зато передвигать его гораздо легче. Прямо на журнальном столике Виант сориентировал планшетник по сторонам света. А теперь развернуть внутренний интерфейс игры и наложить путеводную стрелку виртуального компаса на электронную карту.

Ну точно! Вздох облегчения словно праздничный салют. Создатели «Другой реальности» могут быть кем угодно, но только не дураками. Они и не думали размещать точку выхода прямо по среди волн студёного Ниланского моря. На расстоянии примерно двадцать километров от Тынгиза тянется цепочка небольших каменистых островов. Глаза невольно дёрнулись, внутренний интерфейс игры тут же свернулся. Не важно, Виант мысленно махнул рукой.

К гадалке не ходи, точка выхода находится на одном из островов. Если приглядеться, то можно даже определить на каком именно. Виант напряг глаза – Вивран, кажется. Хотя нет, не кажется, точно он. Только, Виант до максимума увеличил масштаб. Если верить электронной карте, остров совершенно необитаем. На скалистом берегу не видно ни одного домика или пристани.

Что за хрень? От удивления Виант плюхнулся на задницу. Передние лапы усиленно протёрли глаза. Нет, не показалось – остров по-прежнему пуст. То, что точка выхода находится на суше — очень хорошо. Только, Виант поморщился, на языке сам собой выступил вкус морской соли, здесь должен быть какой-то подвох.

Да, компьютер инопланетян обладает чудовищной вычислительной мощностью. Земным учёным только и остаётся гадать, на какой физической базе и на каких принципах он работает. Да, виртуальная реальность вокруг него до мелочей похожа на реальность. Однако Виант всё равно находится в игре. На «Другую реальность» в той или иной степени всё равно распространяются законы игры. Пусть не все без исключения, но некоторые точно.

На Земле, в милой сердцу реальности, Виант убил массу часов и дней на компьютерные игры. В любом шутере от первого лица игрока в самом конце игры обязательно ждёт финальная разборка, какой-нибудь босс всех боссов, лишь победив которого можно закончить игру.

Виант стрельнул глазами по пыльной гостиной. В его шутере от наипервейшего лица босс всех боссов вряд ли будет поджидать его у точки выхода. Воображение тут же нарисовало прикольную картинку, Виант улыбнулся. Было бы здорово наткнуться на крысу, на огромного альфа-самца с самодельной дубинкой в одной лапе и столовой вилкой с остро заточенными кончиками в другой. Что, что, а победить босса всех боссов можно.

Одно хреново, Виант печально вздохнул, в «Другой реальности» ему так и не довелось повстречать какого-нибудь крысиного монстра с крупнокалиберным пулемётом, или хотя бы с длинными когтями и клыками. На Ксинэи игровых компьютерных монстров нет, а, значит, босса всех боссов на точке выхода не будет. Сто пудов не будет. А вот финальное испытание будет. Только какое?

Может, Виант склонился над электронной картой, финальное испытание в том и заключается, что нужно добраться до острова Вивран? Даже для приезжего человека попасть туда будет непросто. Для крысы трудности вырастут на порядок. Виант повернул голову, в спальне, в соседней комнате, хозяин домика как ни в чём не бывало храпит во всё горло.

Конечно, было бы очень здорово разбудить старого морячка, предложить ему пару тысяч линдов, местная валюта такая, и попросить отвести на остров Вивран. Благо у старика во дворе под брезентом должна быть добротная лодка, может даже с мотором. Как вариант, приставить к голове старика пистолет. Тогда он точно не откажется и даже торговаться не будет. Но это всё мечты, пустые мечты.

Словно в первый раз Виант глянул на свои передние лапы. Пусть над пальчиками нависают самые настоящие крысиные когти, но у него почти человеческие руки. На каждой ладони четыре пальца и ещё один, который им всем противостоит. В принципе, Виант сжал кулаки, он вполне может построить лодку или плот. Там, Виант скосил глаза вверх, связать скотчем пустые пластиковые бутылки, из полотенца и палки соорудить парус, вооружиться кухонной лопаткой вместо весла и дождаться попутного ветра.

Картинка перед внутренним взором получилась ещё та, жаль, недостоверная. Виант подвигал карту туда-сюда. Плаванье через студёное море на связке пустых пластиковых бутылок. Иначе говоря, для крысы путешествие в двадцать километров по воде может оказаться вообще нереальным. Это как выпрыгнуть из самолёта с зонтиком вместо парашюта. Вроде и купол над головой раскроется, только один хрен мозги по земле разлетятся.

Если остров Вивран вообще необитаем, то для него он может оказаться вообще недостижимым. Как крыса Виант целиком и полностью зависит от людей. Именно на железнодорожных поезда и одном контейнеровозе ему удалось обогнуть половину планеты. Так было до этого старого домика, так должно быть и до острова Вивран. Вряд ли даже рыбаки останавливаются на нём. Да и зачем им это делать? Тынгиз, дом родной, под боком. Вот если бы Вивран был в пяти сотнях километрах от берега, тогда и только тогда на нём могла оказаться постоянная стоянка рыбаков, а то и целый посёлок.

Надо искать дальше, Виант поднялся на лапы. То, что на электронной карте не нарисован ни один домик или пристать, ещё не значит, будто на острове Вивран только голые скалы, чахлая трава и гнёзда крикливых чаек. Виант вновь склонился над планшетником. Какой же запрос задать поисковику?

В спальне старый морячок громогласно закашлял. Виант подпрыгнул на месте как ужаленный. Взгляд упал на часы в правом нижнем углу экрана. Проклятье. Со всеми этим раздумьями напрочь забыл о времени.

В гостиную сквозь пыльные занавески на окне струится рассвет. Скоро прекрасная Таяна поднимется из-за линии горизонта. Ну а старый морячок может проснуться в любой момент. Пенсионеры, которые всю жизнь вставали ни свет, ни заря, даже на заслуженном отдыхе любят подниматься часов в шесть, а то и в пять. Или в половину третьего часа, если перевести на местные мерки. Не дай бог старый морячок в семенных трусах и шлёпанцах войдёт в гостиную. От вида крысы, которая с умным видом водит передними лапами по экрану планшетника, его Кондратий хватит. Жалко дедушку, да и самому как следует отдохнуть не помешает.

Виант смачно зевнул, аж скулы заныли. Как же он устал. Если плотно покушать запасами старого морячка Вианту удалось, то вот уже больше суток как он на ногах. Точнее, на лапах. Решено, указательным пальцем Виант вдавил маленькую кнопочку на торце планшетника, пора на боковую. Широкий экран в последний раз мигнул и погас.

Половина сосиски и квадратный кусочек сыра — отличный завтрак или крысиный ужин. В чулане с запасами провизии, за старым чемоданом, Виант с комфортом расположился на паре почти новых перчаток. Не иначе сам бог надоумил его свернуть поиски и предаться отдыху. Едва Виант сомкнул глаза, как в коридоре, по ту сторону закрытой двери, зашуршали тапки и раздалось недовольное кряхтение. Не иначе старый морячок оторвал голову от подушки и первым делом поплёлся на кухню за стаканом воды.

Глава 32. На кой это всё?

За длинный, длинный день Виант великолепно отоспался и набрался сил. Из лап ушла противная слабость, а из головы тягучая пустота. Удалось компенсировать не только предыдущие сутки на ногах, но и накопить солидный запас на будущее. Пенсионеры люди тихие. Старый морячок, владелец неухоженного домика, даже телевизор в гостиной и тот громко не включал. Кажется, его вообще не было дома.

Часы во внутреннем интерфейсе игры показали половину девятого часа. Если перевести в привычный формат, где-то десять часов вечера. Виант потянулся всем телом, в позвоночнике щёлкнули позвонки. Вообще-то часы во внутреннем интерфейсе игры обладают очень полезной особенностью — они сами настраиваются на местное время.

За четыре месяца пути Виант пересёк не меньше пяти местных часовых поясов. Если учесть, что он постоянно двигался на запад, вслед за прекрасной Таяной, то часы в интерфейсе игры должны были бы «убежать» вперёд часов на пять. Однако этого не произошло. Виант специально сравнивал внутренний хронометр с показаниями часов на зданиях вокзалов и каждый раз данные совпадали. Правда, не всегда. Как и положено, местные часы нередко то убегали на минуту другую вперёд, то отставали.

На кухне проверенным образом Виант распахнул дверцу холодильника. На этот раз удалось мягко приземлиться на все четыре лапы. О-о-о! А старый морячок времени даром не терял. На самой нижней полке холодильника притаилась початая бутылка водки, а за ней ещё четыре пива про запас. На утро, как говорят в подобных случаях опытные алконавты. На средней полке в большой тарелке нашлась порезанная закуска: огурчики, сало, мясо и сыр. На отдельной тарелочке рядком уложена пара бутербродов с колбасой и мелкой копчённой рыбёшкой. Виант потянул носом — отличный выбор.

Спиртное во все времена и у всех народов было излюбленным снотворным. По дороге в гостиную Виант заглянул в спальню. Старый морячок храпит сном праведника. В воздухе витает запах свежего перегара. Тем лучше.

На забитый под завязку желудок лихо запрыгнуть прямо на журнальный столик не получилось. Виант с трудом забрался в кресло, а уже после перебрался на журнальный столик.

Потёртый пульт от телевизора пинком сдвинут в сторону. Нетерпение жжёт кончики пальцев и пульсирует в висках, Виант утопил маленькую кнопочку на торце планшетника. Следом за браузером загрузился поисковик по местной ИПС. Тайна острова Вивран должна быть раскрыта здесь и сейчас. Иначе, Виант щелчком вывел на экран клавиатуру, он застрянет в доме старого морячка всерьёз и надолго. Хотя нет — ровно до тех пор, пока этот домик не сравняет с землёй ударная волна ядерного взрыва. Какой же запрос задать? Виант нахмурился. В голове будто щёлкнул переключатель, а над ушами вспыхнула лампочка нежданной идеи.

Обильная еда и полноценный сон пошли впрок. Не в пример прошлой ночи голова соображает как компьютер с разогнанным процессором и мощной оперативной памятью. Загадка острова Вивран, где находится точка выхода, может подождать. В конце, концов она возникла только прошлой ночью. Другая загадка преследует Вианта буквально с первого дня появления в этой компьютерной игре инопланетян.

Долгое, очень долгое, путешествие в прямом смысле на другой конец планеты доставило Виант массу эмоций и приключений. Чего только стоят стычки с альфа-самцами и «эротический полёт» на крупнотоннажном контейнере. Однако, у него была масса времени подумать. Что в грузовых вагонах на железнодорожных поездах, что в контейнере на борту незабвенной «Гангалы», в перерывах между поиском еды и сном делать было абсолютно нечего. Вот и оставалось лежать и думать, думать, думать. Больше и охотней всего Виант ломал голову о сути игры «Другая реальность». Какова её конечная цель?

В гипотезу, будто могущественные инопланетяне эдакие приколисты, упорно не верится. Хоть тресни, а всё равно не верится. Уж больно велика цена такого розыгрыша. Это как вокруг скромного садового домика приятеля с шестью сотками земли построить стометровый бетонный забор без ворот и калитки. Приятель, конечно, шутку оценит, а потом до конца жизни будет крутить пальцем у виска. Это же сколько денег, бетона и времени на ветер. Нет, у «Другой реальности» должна быть цель. Причём не просто добраться до точки выхода и вернуться в реальность. Нет, что-то другое, гораздо более весомое и, прости господи, благородное.

Другой излюбленной темой для размышлений были особенности компьютерной игры. В самую первую очередь Вианту не давали покоя бесчисленные случаи охлаждения улиц и океанов Ксинэи. Едва в порту Ослябии Виант сошёл на землю, как снова стал натыкаться на хорошо знакомые вентиляционные трубы. Как и в Штании на материке Юлан, в Биоре буквально из каждого дома сплошным потоком льётся холодный воздух. Иногда настолько холодный, что земля под вентиляционными трубами покрывается изморозью даже в жаркий полдень. И уж совсем апофеозом была грандиозная холодильная установка прямо посреди пустыни.

Тот железнодорожный переезд заполнился надолго, Виант поёжился. Где-то в глубинах материка Биора поезд вышел на край огромной и очень жаркой пустыни. Тогда Виант валялся в тени хоппера, вагона для перевозки сыпучих грузов в виде воронки, и тихо мечтал расплавиться как можно скорей.

И вот поезд обогнул очередную то ли маленькую гору, то ли высокий холм. А за ним из широкого ущелья до небес поднимался широченный столб пара. В тот момент ветер изменил направление, Вианта, словно цунами, обдало хорошо знакомым запахом. Когда же поезд вышел на широкую насыпь через ущелье, то от удивления Виант едва не рухнул с грузового вагона.

Внизу, прямо из тела насыпи, выходило с десяток толстых белых труб. Каждая диаметром не меньше двух метров. И вот из этих десяти труб, диаметром не меньше двух метров каждая, под сильным напором хлестал жидкий, ЖИДКИЙ, воздух. На дне ущелья разлилось длинное озеро жидкого воздуха. Естественно, прекрасная Таяна немилосердно грела так называемое озеро. Жидкий воздух прямо на глаза превращался в газ и в виде белесого тумана поднимался над ущельем.

Длинное озеро жидкого воздуха в жаркой пустыне окончательно убедило Вианта, что это не глюк игры. Такое, такое огромное, охренеть огромное, количество энергии даже компьютерная игра не будет выбрасывать на ветер. На самом деле за повсеместным охлаждением улиц в промышленных масштабах по всей планете что есть, что-то очень-очень важное. Только что?

Виант глянул на единственное в гостиной окно. Там, на улице, дальше на юге, студёное Ниланское море. В глубине души зреет ещё одно подозрение: очень может быть, что загадка озера из жидкого воздуха станет ключом к смыслу «Другой реальности». Здесь и сейчас, пока старый морячок благополучно храпит у себя в спальне под водочкой, у Вианта есть планшетник и доступ в местный Интернет. А, значит, и возможность познать как тайну озера из жидкого воздуха, так и смысл «Другой реальности». Очень может стать, что доступа в ИПС Ксинэи у него больше не будет.

Решено, Виант склонился над планшетником, либо он сейчас раскроет обе тайны, либо они будут преследовать его до конца жизни. Тем более близость к точке выхода внушает оптимизм. Перспектива застать ядерную войну, проснуться однажды утром посреди радиоактивных развалин, уже не пугает до дрожи в коленях.

С чего бы начать? Виант нахмурился. Очень часто от всех этих агрегатов, которые охлаждают улицу, отходят провода. Наверно, имеет смысл начать с энергетики. От долгих раздумий на экране планшетника сработал хранитель, море на рабочем столе вдруг ожило, волны забились о борт парусника, а ветер принялся раздувать белоснежные паруса. Виант тронул экран пальцем, живая картинка вновь превратилась в фон.

В строку поиска пальцы набили первый запрос: «современная энергетика для детей». Вникать в детали и подробности не имеет смысла. Он не физик, не инженер и вообще с «железом» не очень. Детские пособия помогут понять самое главное — смысл и принципы.

Не прошло и секунды, как поисковик выдал несколько миллионов ссылок, как и следовало ожидать исключительно на сайты для детей и подростков. А это что такое? Виант скосил глаза. А, рекламный баннер, но… Быть того не может!

Судорожный клик по баннеру, по ссылкам и крестиками закрыть рекламные ролики. Ссылка привела Вианта на популярный в местной Сети сайт «Видеокамера», где люди загружают всякую хрень со своих видеокамер и смартфонов. Среди гор откровенной ерунды нет-нет, да и проскакивают действительно прикольные ролики. Господи, Виант улыбнулся от уха до уха, да это же он сам. Да. Точно!

Иан Солмар, боцман контейнеровоза «Гангала», выложит отснятые ролики на «Видеокамеру». Словно в дурной комедии Виант увидел сам себя в образе чёрной крысы с облезлым хвостом. Вот он с задумчивым видом чешет голову и сосёт апельсиновый сок через пластиковую трубочку прямо из пакета. А на другом ролике танцует с перчаткой и выходит из-под контейнера на бис. И всё это на фоне гогота членов экипажа контейнеровоза и едких замечаний самого боцмана.

Да-а-а… Виант усмехнулся. Далеко не каждая крыса способна выдать верхний брейк, перейти на нижний, а потом вскочить на задние лапы. Счётчик просмотров зашкаливает за двадцать миллионов. Количество комментариев исчисляется десятками тысяч.

Виант наугад просмотрел с десяток комментариев. Как и следовало ожидать, зрители в массе сомневаются в достоверности кадров. Пользователь под ником Минус считает ролики откровенной, пусть и высококачественной, мультипликацией. Другой пользователь под ником Дружбан кивает на спецэффекты. Некоторые думают, что крыса была настоящей, только дрессированной. Что, что, а в уме и сообразительности вечных спутников людей сомневаться не приходится. Особую пикантность роликам придают реплики членов экипажа «Гангалы». Боцман Иан Солмар не забыл выложить и торговлю с Танцором.

Взгляд неторопливо заскользил по идиотским никам и не менее идиотским аватаркам. Люди пишут всякую хрень, хотя, нужно признать, очень приятную хрень. А это что? Взгляд буквально споткнулся об очередной комментарий.

Как? Как такое может быть? Виант тупо уставился на комментарий пользователя под ником Верблюд. Или показалось? Глаза ещё раз, а потом ещё и ещё пробежались всего по двум строчкам. Нет, не показалось:

«Виант, не знаю, прочтёшь ли ты этот комментарий, но ты супер. До встречи в реале».

Откуда этот самый Верблюд знает его настоящее имя? Виант склонил голову на бок. Или вместо «Виант» должно было быть «винт», «вант», «вантуз». Да мало ли что ещё могло быть. Хотя… Кто знает, какие сюрпризы таит в себе долбанный компьютер инопланетян.

Ладно, поразвлеклись и хватит. Виант щёлкнул по крестику на странице сайта «Видеокамера». Ночь длинная, а времени всё равно мало. Ещё только не хватало провалиться в дебри местной Сети.

Страница с результатами по запросу никуда не делась. Виант принялся методично проверять ссылки. Буквально через пять минут на экране планшетника появилась виртуальная энциклопедия для детей. В середине оглавления нашлась многообещающая ссылка «Как делают электричество».

Читать на дитарском не очень-то и легко. Виант худо-бедно наловчился воспринимать местный язык на слух. Для чтения у него было куда как меньше практики. Впрочем, на середине статьи Виант вылупил глаза от удивления. А когда дошёл до последней строчки, то по лбу и щекам скатились капли пота. В тексте хватает незнакомых слов и непонятных образов. Однако многочисленные цветные картинки, некоторые даже с анимацией, помогли уловить главное.

Этого просто не может быть. Не может, потому что не может быть никогда. Виант медленно стёк с журнального столика в глубокое кресло с широкими подлокотниками. Не будь он сейчас в «Другой реальности», в компьютере инопланетян, в теле крысы, ни за что не поверил бы. Два, всего два, очень важных изобретения существенно подтолкнули… Куда уж там, Виант мысленно махнул рукой, пнули под зад прогресс на Ксинэе.

Электроводородный генератор, или сокращённо ЭВГ, работает на гравитационном разложении воды во вращающейся ёмкости. На выходе получается электричество, а так же водород с кислородом. Самое главное, оно же самое невероятное, электроводородный генератор поглощает из окружающей среды низкопотенциальное тепло. Иначе говоря, ЭВГ в прямом смысле черпает энергию из воздуха, из воды.

Вот почему буквально в каждом доме на Ксинэе стоит генератор, который охлаждает улицу. Нет! Не охлаждает. Холодный воздух всего лишь побочный результат, отходы. Электроводородный генератор буквально высасывает энергию из воздуха. Причём делает это настолько эффективно, что воздух охлаждает до минус двухсот градусов и становится жидким.

Вот почему та грандиозная холодильная установка в ущелье на краю пустыни сливает невероятное количество жидкого воздуха. К чёрту! Вовсе она не холодильная, а самая настоящая электростанция большой мощности. По этой же причине её построили в раскалённой пустыне, где прекрасная Таяна по максимуму накачивает воздух теплом, то бишь, энергией. По этой же причине энергетическая установка контейнеровоза «Гангала» сливала за борт жидкий воздух. А вот в городах до состояния жидкости доводить отходы производства электричества запрещено законом, дабы не создавать угроз для жизни и здоровья горожан.

Благодаря электроводородному генератору люди планеты Ксинэя совсем перестали сжигать ископаемое органическое топливо. Уголь, газ и нефть по-прежнему добывают, но используют исключительно как сырьё для химической промышленности. Ещё один очень интересный момент.

Совокупной мощности электроводородных генераторов вполне хватает, чтобы целиком и полностью покрыть потребности человечества в электричестве, однако атомные электростанций на Ксинэе до сих пор благополучно работают. Причём их количество исчисляется сотнями. Фишка в том, что люди элементарно и с пользой дожигают накопленные за предыдущие десятилетия запасы ядерного топлива.

В реальности, на Земле, атомные реакторы на быстрых нейтронах ещё только-только вышли на стадию экспериментальной промышленной эксплуатации. На Ксинэе они давно и успешно работают и перерабатывают отработанное ядерное топливо более простых тепловых ядерных реакторов на медленных нейтронах. Когда запасы отработанного ядерного топлива целиком и полностью будут использованы, то атомных электростанций на Ксинэе не остается вообще.

Второе очень важное изобретение — высокотемпературные сверхпроводники.

При температурах близких к абсолютному нулю во всех металлах появляется очень полезное свойство под названием сверхпроводимость. Иначе говоря, даже через самую тонкую стальную проволочку можно пропустить сколько угодно тысяч ампер и вольт электроэнергии. Главное препятствие для широкого использования этого очень полезного свойства – низкая температура.

Учёным Ксинэи удалось создать сплавы, которые не теряют эффект сверхпроводимости при температурах до ста, СТА, градусов Цельсия. Почему, собственно, их и называли высокотемпературными.

Материалы и сплавы со сверхпроводимостью позволили создать накопители огромной, а по мерка Земли чудовищной, ёмкости. Вот почему все местные автомобили работают на электричестве. Заряда стандартного накопителя хватает для долгой работы даже для тяжёлых машин, грузовиков и бульдозеров. Накопитель объёмом с бензобак хранит гораздо больше энергии, чем бензин или солярка того же объёма. У жителей Ксинэи элементарно отпала нужда в двигателях внутреннего сгорания. Электродвигатель в связке с накопителем гораздо дешевле, надёжней и легче, не говоря уже о стопроцентной экологической чистоте.

Высокотемпературные сверхпроводники и накопители большой ёмкости позволили создать то, ради чего все генералы и адмиралы Земли без раздумий и колебаний продадут душу дьяволу – электромагнитное оружие.

Теперь понятно, почему у местных автоматов и пушек такие толстые стволы. Электромагнитный импульс большой ёмкости разгоняет пулю или снаряд по всей длине. Стволы автоматов и пушек больше не нужно делать очень прочными, толстыми и тяжёлыми. Отпала нужда в гильзе и в запирающем механизме, существенно выросла ёмкость магазинов и боеукладок. Так стандартный рожок к автомату армии Федерации вмещает сто пуль. Это много больше, чем тридцать пороховых патронов того же калибра и объёма.

Электроводородный генератор, высокотемпературные сверхпроводники, накопители чудовищной ёмкости и вишенка на торте – электромагнитное оружие. Это же… Виант захлопал ресницам. Да за такие технологии правительства Земли без раздумий развяжут ядерную войну на уничтожение.

Господи! Виант прижал передние лапы к разгорячённому лбу. Озарение вспыхнуло в голове маленькой сверхновой звездой. Вот он истинный смысл «Другой реальности». То, что в виртуальной Ксинэе можно легко найти в популярной энциклопедии для детей дошкольного и младшего школьного возраста, то на Земле тут же получит гриф «Совершенно секретно».

Виант повернул голову, планшетник на журнальном столике слабо светит включённым экраном. Наверняка парусник на рабочем столе вновь хлопает парусами, а морские волны медленно и неторопливо лижут его борт. А какие ещё фундаментальные открытия можно найти, если покопаться в местном Интернете ночку другую? Ведь жители Ксинэи весьма плотно освоили ближний космос. Поселения на Аните, местной Луне, давно принимают туристов. А это, если разобраться, принципиально другие и более мощные космические двигатели, гораздо более совершенные системы жизнеобеспечения и реальный опыт строительства поселений в условиях открытого космоса. Охренеть!

Теперь понятно, к чему в «Другой реальности» все эти сложности с ядерной войной, которая вот-вот порвёт цивилизацию Ксинэи в клочья. Знания нужно заслужить, выстрадать, добыть, вынести в реальность со слезами, потом и кровью. Это как найти пиратский клад на каком-нибудь далёком необитаемом острове. Для этого нужно достать заветную карту, доплыть до места, отбиться от кровожадных туземцев, выкопать заветный сундучок и снести золотые монеты в банк в родном порту. Лишь после всех этих действий и трудностей можно будет в полной мере насладиться добытым богатством.

Инопланетяне оставили на Земле суперподарок – свои знания. Там, в играх более высокого уровня, вполне возможно находятся технологии холодного ядерного синтеза, антиматерии и гиперпространственных прыжков. Это же, прости господи, прямая дорога к звёздам, в глубины галактики и вселенной в целом. Но! Мудрые инопланетяне не преподнесли свои знания на блюдечке с голубой каёмочкой. Вместо этого они заставили биться за них не на жизнь, а на смерть. Вот почему если погибнешь в игре, то погибнешь и в реальности. Уровень сложности вполне соответствует главному призу. Очуметь!

Не, надо сделать перерыв. Виант спрыгнул на пол. В темноте кухни раскрытый холодильник светит словно маяк надежды в штормовом море. Виант запрыгнул на среднюю полку. Утром старый морячок весьма удивится, когда найдёт тарелки с закусью пустыми. Плевать. Виант скосил глаза на бутылки с водкой и пивом. Впрочем, пусть радуется, что выпивка осталась целой.

Перерыв на перекус пошёл во благо, кровь отхлынула от перевозбуждённого мозга к желудку. Виант неторопливо доел сыр — ну никакого удовольствия. А всё нервы проклятые. Сало с крупицами соли и малюсенькими пятнышками перца так и не смогло возбудить аппетит. Ну и ладно. Холодный душ под струей воды из крана окончательно помог прийти в себя. На полу перед раковиной Виант отряхнулся на манер собаки. Какие бы сногсшибательные предположения и догадки не обрушились ему на голову, однако ни электроводородный генератор, ни даже электромагнитные пушки с автоматами так и не дали ответ на самый главный вопрос — где находится точка выхода. В самую первую очередь из «Другой реальности» нужно выбраться, иначе всем его знаниям грош цена.

Планшетник на журнальном столике в гостиной от долгого ожидания «уснул». Виант провёл лапой по тёмному экрану, впереди ещё половина ночи. Он может и должен успеть разгадать загадку острова Вивран. Только, увы, поиск оказался не таким простым делом.

Виант и так, и эдак вводил ключевые слова в окошко запроса. Каждый раз поисковик исправно выбрасывал десятки миллионов ссылок, но все они неизменно приводили к географическому описанию острова Вивран: длина с востока на запад около десяти километров, ширина с севера на юг около четырёх. Рельеф горный. Из растительности трава, кусты и мох. Из живности насекомые и птицы, главным образом чайки. Постоянных поселений нет. И всё. В разных вариантах и в разной последовательности эта информация кочует из сайта в сайт. Рерайт, кулак с тихим грохотом опустился на край планшетника, будь ты проклят.

Так и ослепнуть недолго. Виант отвёл глаза от экрана. Читать в темноте – самым натуральным образом издеваться над собственным зрением. Но иного выхода просто нет. Под потолком гостиной висит пыльная люстра из фальшивого хрусталя. Выключатель на стене несколько ниже, только добраться до него – отдельная и очень сложная задача на сообразительность.

Но всё это мелочи и технические сложности, Виант вновь уставился в планшетник. Знакомая ситуация, до боли знакомая: кто-то почистил информацию об острове Вивран в Ниланском море. Причём сделал это профессионально и весьма основательно. Целая контора трудилась, перелопатить в одиночку десяток другой миллионов сайтов физически невозможно.

Виант хищно улыбнулся, будто оскалился. Глупо пытаться изменить объективную реальность и создать на её месте другую объективную реальность с заранее прописанными параметрами и свойствами. Все, все без исключении физические объекты и явления в этом мире связаны между собой миллионами тончайших связей. Тот, кто почистил информацию об острове Вивран, сумел удалить ядро, а вот невидимые невооруженным взглядом нити остались.

Должны остаться, Виант потёр лоб. Нужно изменить стратегию поиска, направить его по другому руслу. Если сейчас он копается в настоящем острова Вивран, то, может быть, имеет смысл заглянуть в его прошлое? Например так, Виант положил пальцы на клавиатуру на экране планшетника. В окошке поиска появился запрос: «остров Вивран, Ниланское море, Великая война».

Первый же невод принёс щедрый улов. Виант самодовольно усмехнулся. Ставка на Великую войну оказалась верной. На десятой по счёту ссылке Виант вышел на художественную книгу нахрен никому неизвестного графомана со звучным псевдонимом Алвазоров.

Автор опуса «Великая война в Ниланском море» не в ладах с грамматикой и орфографией. Как бы слабо Виант не владел дитарским языком, однако и его знаний вполне хватило, чтобы буквально на первой же странице заметить вагон и маленькую тележку глупых ошибок. Но! Если верить аннотации, книга написана на основе воспоминаний деда господина Алвазорова, боевого моряка Великой войны.

Читать две с половиной сотни страниц восторженного графоманского бреда нет ни времени, ни желания. Выборочно, пробегая по диагонали страницы и пропуская целые главы, Виант ознакомился с опусом «Великая война в Ниланском море». Ай-яй-яй! У скалистого необитаемого островка Вивран нашлась история. Да ещё какая! Начать хотя бы с того, что ещё во времена парусников и чугунных пушек остров Вивран использовался пиратами как база.

Во время Великой войны почти семьдесят лет тому назад на острове Вивран была построена полноценная военно-морская база Лиги сердечного согласия, родительницы ныне здравствующей Федерации социалистических республик. Линкоры и фрегаты привставали к причалам острова Вивран, дабы отремонтировать побитые в боях и сражения борта, пополнить запасы и дать измученному экипажу перевести дух. Дедушка господина Алвазорова благополучно прослужил на острове Вивран после окончания Великой войны до самой пенсии, после чего окончательно осел в Юрвине, в небольшом городке на Твирен, на одном из крупнейших островов Ниланского моря.

Виант до максимума увеличил электронную карту острова Вивран. Нестыковка получается. Господин Алвазоров клянётся прахом дедушки, что всё написанное в его опусе «Великая война в Ниланском море» есть чистая правда, никакой фантастики. Виант подвигал силуэт острова туда-сюда. Скорей всего, графоман описал реальные события. А вот, судя по карте, остров девственно чист. Хотя на нём как минимум должны остаться склады, ангары, пристани и прочие постройки военно-морской базы времён Великой войны.

Вывод напрашивается только один — военно-морская база на острове Вивран существует до сих пор. По соображениям секретности сведенья о ней удалили со всех карт и сайтов. Только спецам по охране государственных тайн даже в голову не пришло почистить книгу никому нахрен неизвестного графомана с громким псевдонимом Алвазоров.

Господи! Виант резко поднял голову. В душе тёмным комком горечи запульсировали гнев и обида. Ну почему некоторые элементарные вещи доходят до него как до жирафа анекдот, то есть долго и мучительно. Виант шумно выдохнул. Он же сам, своими собственными глазами видел, как на вокзале Тынгиза с пассажирского поезда сошла куча военных моряков. Вряд ли все эти капитана разных рангов, мичманы и матросы приехали в маленький прибрежный городок ради весенней рыбалки. Да и военный патруль с автоматами и серьёзным офицером не встречал их с цветами. Голову на отсечение – в преддверии войны командование в экстренном порядке принялось вытаскивать из отпусков всех военных моряков.

Дурной признак, очень дурной. Страх ледяной рукой пошевелил шерсть на затылке. Подобную мобилизацию скрыть невозможно. Значит, и противник, Лига свободных наций, точно так же вытаскивает всех солдат и офицеров из отпусков. Зато теперь ясно, как попасть на остров Вивран — вместе с военными моряками.

Между базой на острове и берегом должна быть постоянная связь. Ну не вплавь же военные моряки добираются до острова. Недалеко от Тынгиза должен быть порт, на худой конец пристань, от которой до Виврана и обратно курсирует какое ни какое судно, катер, лодка, плот, наконец. А вот и отличная подсказка, Виант сдвинул электронную карту в сторону. Недалеко от Тынгиза, на юг вдоль берега, находится небольшая бухта, достаточно маленькая, чтобы не стать полноценным портом, но и достаточно большая, чтобы из неё организовать паромную переправу на остров Вивран. К слову, в ту же сторону проследовала мобильная зенитная батарея.

Правильно он разгадал загадку острова Вивран или нет — это скоро выяснится. А на сегодня поиск окончен, Виант закрыл окно браузера и выключил планшетник.

Часы во внутреннем интерфейсе игры показывают чуть больше двух часов – ранее утро. Скоро рассвет. Ни то, ни сё, если прикинуть. Отправляться в путь на день глядя не с руки. На дороге и машин больше, и людей. Ночь для крысы наиболее удобное время. Копаться в местном Интернете нет ни сил, ни желания. Как говорится, переполнен буфер обмена. Мозги и без того перегружены информацией и начисто отказываются работать. Чтение на дитарском языке, да ещё в темноте, отнимает много сил. Виант зевнул, глаза слипаются, аж сил нет.

Как настоящий моряк дедушка весьма запаслив. Из раскрытого холодильника Виант вытащил маленькую морковку и капустный лист, что-то клетчатки захотелось. Их хлебницы на столе Виант вытащил корку белого хлеба, а из корзинки сухое печенье – меню приятно разнообразить. Ещё бы чаю заварить, горячего и душистого. Но, увы, Виант печально вздохнул, крысам горячий чай не полагается.

Каждый человек раб своих привычек, старый морячок проспит не меньше местного часа. Может даже больше, пока водка не выветрится из его крови. Плотный завтрак вполне можно съесть прямо у холодильника. Но, на всякий случай, Виант утащил еду в безопасное место под газовую плиту. Замкнутое пространство над головой как-то лучше.

Едва Виант впился зубами в капустный лист, как на крыльце противно запищал электрический звонок. Почти сразу входная дверь задрожала и затряслась под градом нетерпеливых ударов. Столь ранний гость желает во что бы то ни стало попасть в дом. Будто и этого мало густой властный голос произнес:

– Служба безопасности. Немедленно откройте дверь.

Ну дела, Виант машинально затолкал хлебную корку за ножку газовой плиты. За дедушкой пришли в «сапогах правды». Интересно, за какие грехи? Чего такого мог натворить безобидный отставной морячок, раз по его душу ни свет, ни заря явилась даже не полицая, а служба безопасности.

Агенты СБ ждать не любят. Хилый замок сдался с громким треском, входная дверь с ещё более грандиозным хлопком приветливо распахнулась. В коридоре загрохотали тяжёлые сапоги. Виант высунул нос из-под газовой плиты. Похоже, службист зашёл в спальню дедушки и принялся теребить старого морячка.

– Отстань, салага! – старый морячок упорно не желает просыпаться. – Гальюны мыть отправлю!

Зря он так, Виант проглотил кусочек капустного листа. Службу безопасности пьяными матюгами и грязными гальюнами не испугаешь. Она сама кого хочешь запугает.

Тяжёлые шаги, дверь на кухню с треском распахнулась. Пара службистов усадила старого морячка на табуретку возле кухонного стола. Из-под плиты отлично видны большие чёрные ботники властей (они всё таки не в сапогах) и босые ноги старого морячка.

Грохот немытой посуды и шум воды. Третий службист опрокинул на старого морячка кастрюлю воды. Тоненькие ручейки стекли по голым пяткам дедушки.

– Кто вы такие и что забыли в моём доме?

Холодная вода помогла старому морячку не только проснуться, но и протрезветь.

– Служба безопасности, дед, – пустая кастрюля с грохотом приземлилась обратно в раковину. – Мы засекли в ИПС настойчивые поиски информации об острове Вивран. Сигнал шёл из вашего дома.

– Ну и что? – босые ноги дедушки скользнули по мокрому полу.

– С какой целью вы, – службист особо выделил слово «вы», – искали информацию об острове Вивран?

– Да на кой хрен мне эта ваша информация? – старый морячок попытался подняться с табуретки, только босые ступни опять скользнули по мокрому полу. – Я и так знаю, что на этом вашем Вивране база военно-морская есть. Секретная, между прочим. Тридцать лет, почитай, мимо неё ходил.

О-о-о! Виант резко выпрямился, затылок ударился о дно газовой плиты. Первоначальная догадка о секретной базе на острове подтвердилась гораздо быстрее, чем он мог рассчитывать.

– Так вы подтверждаете, что искали информацию в ИПС об острове Вивран?

Службист вроде спрашивает, а на деле требует подтвердить собственные предположения. Как же, Виант усмехнулся, хорошо знакомый трюк следаков и прокуроров.

– Да ни хрена я не искал! – старый морячок недовольно фыркнул. – Я вчера с дружбанами первый выходной на неделе отметил. Славно посидели. Какой там поиск! Я как выпью, так меня в сон тянет.

Запах перегара, словно подтверждая слова старого морячка, проник даже под газовую плиту.

– Владеете ли вы каким-нибудь компьютером, сотовым телефоном, гаджетом? – ледяной голос службиста давит на нервы, так и хочется признаться в убийстве хоть соседа по улице, хоть президента.

– Да, владею, – ноги старичка качнулись из стороны в сторону. – Планшетник мой на журнальном столике в гостиной валяется.

В коридоре вновь загрохотали шаги, один из службистов тяжелой рысью отправился в гостиную.

– Сегодня ночью вы пользовались вашим планшетником? Работали на нем?

– Да говорю же, – старый морячок недовольно фыркнул, – я как выпью, меня в сон тянет. Это, вон, Тан Райден, дружбан мой, как наклюкается, так всем своим бабам любовные письма рассылать начинает. Семьдесят лет скоро, а всё юнцом двадцатилетним притворяется, ловелас бессильный.

На кухне повисла тишина. Старый морячок недовольно сопит в обе дырки. Службисты о чём-то чуть слышно переговариваются возле раковины.

– Да, товарищ капитан, – радостно взвизгнул один из службистов, – история просмотров сохранилась полностью.

– Великолепно, – произнёс тот, кто допрашивал старого морячка.

Господи, Виант качнул головой, это надо же, подставил старого морячка по полной программе. Даже мысли не было подчистить за собой следы. Да и зачем? О каком-то там хакинге, незаконном взломе какой-нибудь секретной базы данных, не могло быть и речи.

– Уважаемый, – чёрные ботинки надвинулись на босые ноги старого морячка, – история просмотров браузера вашего планшетника однозначно свидетельствует о том, что с него выходили в Информационную планетарную сеть менее получаса тому назад. Это вы искали информацию об острове Вивран?

Последнее предложение прозвучало как приказ признать вину и публично покаяться. Службист, капитан, кажется, владеет техникой допроса на все сто.

– Да я с этого планшетника только погоду смотрю, да иногда с внуком разговариваю. Он мне этот самый планшетник года четыре назад подарил.

– Тогда, – службист чуть смягчил тон, – может быть кто-то другой выходил с вашего планшетника в Сеть?

– Куда там! – босые ступни старого морячка недовольно дёрнулись. – Дочка с зятем раз в год заглядывают. А сын так вообще пять лет назад как умотал в свой Олти, так с тех пор носа в родном Тынгизе не кажет. Один я живу, как пенёк старый посреди чистого поля.

Службист в чёрных ботинках вновь принялся терзать старого морячка на предмет выхода в Сеть и поиск информации об острове Вивран. Однако, как говорят в таких случаях на зоне, старый морячок ушёл в полную несознанку. Минут через тридцать службист разочаровано топнул. Три пары чёрных ботинок покинули кухню вместе с босыми ступнями старого морячка. Пенсионеру так и не дали одеть штаны и домашние тапочки.

Входная дверь с глухим стуком встала на место, последний из службистов всё же прикрыл её. Ну дела, Виант покачал головой. Война на пороге, точно на пороге, раз служба безопасности свирепствует без всякого разбора. Сам того не желая, Виант подставил дедушку, причём конкретно. Ни отставному морячку, ни тем более службисту и в голову не придёт, что на самом деле крыса вместо живого человека юзала планшетник в поисках информации об острове Вивран.

Впрочем, какая разница. Виант зевнул. Что старый морячок, что настырный службист в чёрных ботинках, все они не более чем боты, персонажи игры, компьютерные боты. Даже если старого морячка поставят к стенке и кокнут на всякий случай, переживать о судьбе удалённого файла не имеет никакого смысла.

Виант старательно доел капустный лист с морковкой и отправился в чулан на боковую. Зато днём его вообще никто не потревожит. Даже если СБ не кокнет старого морячка у стенки, то отпустит его очень и очень нескоро.

Глава 33. Холодные воды

Колонна тяжёлых армейских грузовиков на большой скорости проскочила по дороге в южном направлении. Виант осторожно высунул нос из придорожных кустов. Вдалеке погасли красные габаритные огни последней машины. А это идея, точнее, хорошая подсказка. Зачем скакать по морскому берегу по холодному влажному песку, когда с гораздо большим комфортом можно пробежаться по дороге, по чуть тёплому и сухому асфальту. Тем более вот уже второй раз прямо на его глазах прошла вторая по счёту колонна военной техники. Десять против одного — асфальтированная дорога ведёт точно к переправе на остров Вивран.

Хотя нет, не стоит, Виант соскочил с асфальтированной полосы. Лучше держаться обочины, как можно ближе к стене кустов. Вдоль дороги тянется густой тёмный лес. Яркие звёзды на ночном небе и прекрасная Анита дают достаточно света, чтобы на корню загубить ночное чёрно-белое зрение. Уж лучше была бы полная тьма, тогда у него было бы гораздо больше шансов вовремя заметить лису или сову. Одна радость: собаки и кошки, особенно кошки, остались за спиной в Тынгизе, в маленьком городке на берегу студёного Ниланского моря.

Ни к полудню, ни к вечеру отставной морячок домой так и не вернулся. А дети у него и в самом деле сволочи. Служба безопасности увела дедушку в одних домашний трусах. Ни сын, ни дочь так и не появились в неухоженном домике чтобы забрать из шкафа и со стула в спальне штаны, тельняшку и пару носков с ботинками для отставного морячка. Зато Виант великолепно отоспался.

Самое главное, службисты не стали арестовывать и забирать с собой старенький холодильник вместе со всем содержимым. Виант как следует подкрепился и напился. Впереди дальняя дорога и много, много беготни. С первыми сумерками Виант выбрался из плохо ухоженного домика старого морячка. Дай бог, вернуться в него больше не придётся, никогда.

Лёгкая трусца, почти прогулка. Виант перевёл дух. Конечно, можно было бы поднажать, только зачем? Пусть ему никогда не приходило в голову пробежать с утра пораньше на стадионе у дома с десяток другой кругов, однако элементарный здравый смысл подсказывает решение: не стоит насиловать собственный организм. Пусть лапы сами выберут наиболее оптимальную крейсерскую скорость.

Сперва, когда огни уличных фонарей Тынгиза осталось за спиной, Виант до икоты пугался звуков и шорохов ночного леса. Всё казалось, будто на него вот-вот спикирует сова, или из придорожного куста выскочит лиса. Однако через пару километров усталость от монотонного бега вытолкнула из головы глупые мысли. Совы и лисы не дураки и сами в первую очередь боятся приближаться к дороге, по которой то и дело проносятся шумные машины людей. Время от времени Виант разворачивает внутренний интерфейс игры. Одна радость — счётчик расстояния до точки выхода пусть и медленно, в час по чайной ложке, всё же сбрасывает метры. Скоро, дай бог, в небытие уйдёт целый километр.

Наконец, за очередным поворотом засверкали яркие электрические огни. Виант сбавил шаг. Получилось, дошёл, добежал. Ещё через несколько сотен метров тёмный лес разошёлся в стороны. Асфальтированная дорога упёрлась в контрольно-пропускной пункт.

Военные моряки о-го-го как подготовились к возможной атаке. Низенькая будка контрольно-пропускного пункта обложена толстыми бетонными блоками, загорожена даже входная дверь. От КПП в обе стороны уходит высокий забор из колючей проволоки. Внутри периметра через каждые метров пятьдесят-сто торчат сторожевые вышки. Из-под бронированных бортиков выглядывают стволы крупнокалиберных пулемётов. Колючую проволоку и полосу коротко скошенной травы перед ней заливают яркие снопы электрического света.

Как хорошо быть крысой, Виант мстительно улыбнулся. Все эти предосторожности и меры безопасности рассчитаны на людей и технику. Вроде как никого не видно, по ту сторону ворот не маячит ни одна человеческая фигура. По краю дороги, вдоль асфальтированной кромки, Виант двинулся прямо на ворота КПП. Пусть объект не закрыт капитальной бетонной стеной, однако «газончики» перед колючей проволокой выглядят очень и очень подозрительно. Сам бог велел понатыкать между коротко скошенных стеблей как можно больше противопехотных мин. Что бравые военные моряки и сделали. Война на носу, как ни как.

До ворот из колючей проволоки осталось пять метров. Виант невольно сбавил шаг. Пока ничто и никто не предвещает беды. Но в этом то и проблема: перед ним военный объект, а не детский спортивный лагерь. Шаг, ещё шаг… Над головой истошно завыла сирена. Виант со всех лап рванул вперёд под призрачное укрытие бетонного столба, от которого в обе сторону расходится колючая проволока.

Последний прыжок! Совсем по-человечески Виант прижался спиной к бетонному столбу. Где-то рядом хлопнула дверь. Из КПП лихо выскочило четверо солдат. Сквозь рёв сирены долетела короткая команда:

— Рассредоточиться!

Солдаты послушно разбежались в разные стороны. На плечах каждого серая униформа и массивный с виду бронежилет. Головы по самые подбородки укрыты в круглых глухих шлемах. В руках солдат хорошо знакомые автоматы с квадратными стволами.

— Нарушитель не обнаружен! — короткий доклад слева.

– Нарушитель не обнаружен! – отозвался ещё один солдат.

Лишь через пару минут охранники КПП окончательно успокоились.

– Ну сколько же можно бегать, – из-за бетонного блока показался один из солдат. — Пора, нахрен, загрубить этот чёртов радар, чтобы больше не реагировал на птиц и крыс. Задолбал, честное слово.

— А вдруг как раз крыса проберётся на объект, – из-за будки КПП показался ещё один солдат с автоматом за спиной, – возьмёт, да и укусит тебя за задницу!

— Да ну тебя, – вяло огрызнулся первый солдат.

Короткая перебранка закончилась так и не успев толком начаться. По расслабленным фигурам и опущенным рукам легко догадаться, насколько же защитники КПП устали от постоянных ложных тревог. И слава богу! Виант сполз по бетонному столбу на землю. Дверь в КПП глухо бухнула. Перед воротами из колючей проволоки вновь ни души, однако былой уверенности уже нет.

Видимая тишь да гладь при первой же проверке рассеялась как туман по утру. Виант вытянул голову. Ксинэя несколько более развитая, чем Земля. Часовой с автоматом на шее здесь явно и давно превратился в анахронизм. Электроника, радары там всякие, гораздо надёжней человека с его слабостями стерегут периметр объекта. Вон, даже приближение крысы и то не осталось незамеченным.

Виант торопливо убрался подальше от ворот. К внешнему периметру лучше не приближаться совсем. Если солдата разбудить по среди ночи, то он не откажется от удовольствия сорвать злость на крысе. И ладно, если попытается ботинком прибить. Не ровен час из автомата пальнёт.

Даже беглый осмотр зданий и строений за КПП помог понять самое главное — он попал по месту назначения. Скорей всего, это перевалочный пункт на остров Вивран. Причём не только для людей, но и для грузов. За полукруглым ангаром проглядывает железнодорожный путь с высоким бетонным перроном и длинным складом. По правую руку короткое двухэтажное здание с газонами и клумбами под окнами очень похожее на казарму для местного персонала. Но больше всего поразило другое.

Рядом с бетонным перроном замера гусеничная машина. Кабина водителя закрыта тёмными стёклами, низкий широкий кузов и высоченная, не меньше пятнадцати метров, телескопическая вышка. На самом верху в свете звёзд угадывается гладкая стальная бочка.

Теперь понятно, что за странная машина замыкала колонну мобильной батареи ПВО — передвижная антенна обнаружения и наведения комплекса ПРО и ПВО. Словно подтверждая догадку, посреди небольшого квадратного плаца замерла ещё одна гусеничная машина, тот самый мобильный зенитно-пушечный комплекс. Спаренный ствол калибром не меньше тридцати миллиметров задран в тёмное небо. Контейнеры с зенитными ракетами растопырены во все стороны. Над спаренной пушкой, словно большой барабан, навис радар.

Виант подбежал ближе. Интересный момент: у обоих стволов начисто отсутствуют дульные тормоза-компенсаторы. Круглый дульный срез лишь на пару сантиметров выступает из более толстого квадратного короба. Кажется, будто у зенитной машины из башни торчат две трубы центрального отопления в толстой тепловой изоляции. Ещё одно наглядное подтверждение того, что на Ксинэе давно отказались от пороха.

В момент выстрела пороховые газы не только толкают снаряд вперёд, но и саму пушку двигают назад – так называемая отдача. Чтобы хоть немного скомпенсировать отдачу, на самом конце ствола ставят так называемый дульный тормоз-компенсатор. В момент, когда снаряд покидает ствол, пороховые газы под большим давлением вырываются вперёд, ударяются о щели дульного тормоза-компенсатора и немного толкают ствол вперёд. Вот таким образом пороховые газы и компенсируют отдачу. Причём, если верить ТТХ пушек различных образцов, компенсация бывает до тридцати процентов. Правда, дульный тормоз-компенсатор здорово демаскирует пушку. Пороховые газы огненными факелами разлетаются в стороны и тем самым невольно указывают противнику место, где находится пушка.

Если верить писателям-фантастам, то электромагнитный импульс большой мощности разгоняет снаряд по всей длине ствола. Когда же он покидает ствол, то никакие газы под высоким давление не вылетают вслед за ним. Вот почему дульный тормоз-компенсатор не нужен. Что самое интересное, электромагнитная пушка грохочет не меньше пороховой. Только не из-за взрыва пороха, а из-за того, что снаряд в плотной атмосфере с грандиозным хлопком проламывает звуковой барьер.

У торца здания, которое очень похоже на штаб, замерла ещё одна гусеничная машина. Четыре вертикальные трубы у заднего бампера уставились в ночное небо. Ещё одна мобильная зенитная установка. Если первая, с мелкокалиберными пушкам, предназначена для вертолётов, самолётов и ракет на малой высоте, то эта для гораздо более высотных целей и на большей дальности. Как знать, может быть ракеты, что притаились в чёрных спусковых контейнерах, способны сбить спутник на околопланетной орбите.

Осмотр объекта преподнёс ещё один сюрприз. В тени полукруглого ангара Виант заметил ещё одну боевую гусеничную машину. Пусть ни пушек, ни пусковых контейнеров не видно, однако не стоит сомневаться, что в широком кузове у неё запрятано не меньше десяти малых зенитных ракет, которые стартуют вертикально прямо из машины.

Когда же на южной окраине перевалочного пункта, недалеко от ярко освещённого периметра, Виант наткнулся на ещё один пушечно-ракетный комплекс, то на душе сразу же стало очень плохо и противно. Виант завернул за угол и плюхнулся прямо на холодную землю под прикрытием постриженного кустика. Столь серьёзный противовоздушный и противоракетный «зонтик» может означать всё то же – война близка. Мобильные зенитные комплексы стоят неподвижно, словно мёртвые. Изнутри не доносится ни шороха, ни писка. Однако можно не сомневаться: при необходимости они оживут в считанные секунды, а воздух над ними прочертят дымовые следы стартующих ракет.

Не радует и другой факт – он находится на военном объекте. Виант поднял глаза, над крышами ангаров возвышается «бочка» мобильного радара. Причём на очень серьёзном военном объекте. Когда конфликт дойдёт до горячей точки, то этот объект получит по самое не хочу. Лишь только по этой причине нужно как можно быстрее убраться от сюда. Виант поднялся на лапы. Это жители Тынгиза могут спать спокойно. Их маленький городок рыбаков и крестьян не стоит ни одной тактической ядерной бомбочки.

На южной стороне перевалочной базы, как раз на берегу той самой небольшой бухты, нашлись причалы. Два из трёх заняты. На правом самом дальнем во всю кипит работа. Виант притаился за штабелем металлических контейнеров.

Причал залит яркими электрическими огнями. Небольшой портовый кран с длинной треугольной стрелой неторопливо опускает в раскрытый трюм небольшого судна те самые металлические контейнеры размерам два, на два и на четыре метра. Рядом с краном и на судне суетятся не гражданские грузчики в синих спецовках, а военные моряки в повседневной серой форме и высоких ботинках со шнуровкой. Правда, на головах у них хорошо знакомые красные каски. Виант невольно улыбнулся, правила безопасности едины для всех. Да и контейнеру, если, не дай бог, он сорвётся, без разницы, чью именно голову превратить в смесь из костей и мозгов.

Судно у причала относительно небольшое, явно не авианосец или хотя бы полноценная морская баржа. В длину около сорока метров, борта поднимаются над кромкой бетонного причала максимум на метр. Ни пушек, ни ракетных установок не видно. Однако серый стальной цвет и тройной чёрный круг на стене палубной надстройки выразительно подчёркивают, что это боевой корабль. Пусть и грузовой, но всё равно в составе военно-морских сил Федерации социалистических республик.

С борта судна на причал переброшен трап с леерным ограждением. Стальная дорожка зовёт и манит подняться на борт по-человечески. Рядом не видно даже людей. Только зачем рисковать? От носа судна к чугунному кнехту на причале протянут «крысиный трап». Тем более портовый кран с треугольной стрелой неторопливо опускает стальной контейнер в трюм на корме судна.

С чугунного кнехта Виант запрыгнул на стальной канат. Да, это не тот толстяк, что удерживал контейнеровоз «Гангала» у причала. Швартовый конец заметно тоньше и заметно больше вибрирует. Виант осторожно двинулся вперёд. Коготки на лапах то и дело царапают тёмный металл. Внизу в свете ярких неестественно белых прожекторов блестит и плещется вода. Виант поёжился, как бы не сыграть с «крысиного трапа». Купание в студёном Ниланском море точно не будет приятным.

Зато на причальном конце небольшого грузового судна нет и в помине «крысиной антидвери», то есть стального диска против незваных гостей с берега. Через дыру в фальшборте Виант спрыгнул на палубу. На носу судна на металлических стойках закреплены две серые бочки. Виант подбежал ближе, хотя это скорей всего спасательные плоты. Главное, под левым нашлось укромное местечко. Виант прилёг прямо на холодную палубу. Здесь его никто не найдёт. Правда, если только специально искать не будут.

Насколько приятно было лежать на прохладной палубе контейнеровоза «Гангала», ровно настолько же противно валяться на холодном металле грузового судна. Кажется, будто живот и бока покрываются изморосью. Только, увы, стоять на четырёх лапах ещё утомительней. Виант словно кошка на подоконнике подогнул под себя лапы. Ему сегодня и так пришлось изрядно побегать. Может быть даже установить личный рекорд в марафонском забеге от Тынгиза до перевалочной базы. А пока остаётся только терпеть и ждать, терпеть и ждать. Отправляться на поиски чего-нибудь помягче и потеплее просто опасно, на берегу и на борту судна полно людей.

Меньше чем за половину местного часа военные моряки наконец-то закончили погрузку. На корме с глухим хлопком закрылся грузовой люк. Портовый кран с треугольной стрелой отвалил в сторону. Виант выглянул из-за стойки. И чего, спрашивается, они медлят. Хотя, понятно почему.

На причале зазвучали голоса. На борт грузового судна поднялись моряки в парадной форме. В основном офицеры со звёздами на погонах, практически каждый тащит за собой чемодан на колёсиках. Хотя, Виант сощурился, хватает и моряков с рюкзаками. Очередная партия отпускников, которых вытащили на войну.

Военные моряки расселись кто где, кто прямо на чемодан с колёсиками, а кто и на крышку грузового люка. Рядом, на носу судна, двое матросов в серых кепках вместо красных касок принялись выбирать причальный конец. Вот грузовое судно вздрогнуло всем корпусом. С кормы долетел шум вспененной воды. Медленно и осторожно морской грузовик принялся отходить от причала.

Наверно, за штурвалом грузового судна стоит опытный капитан или рулевой. Виант выглянул из-под спасательного плота. За широким тёмным окном под крышей средней настройки ничего не видно. Морской грузовик ловко развернулся прямо в небольшой бухте. Судно, как и полагается, вышло в воды Ниланского моря носом вперёд. Свежий ветер тут же обдал палубу солёными брызгами.

Погода потихоньку портится. Если вечером над головой были яркие звёзды, то теперь небо затягивают серые тучи. Анита, местная луна, всё реже и реже проливает на морской грузовик серебряный свет.

К горлу подступила тошнота, Виант недовольно поморщился. Если так пойдёт и дальше, то, не дай бог, морская болезнь свалит его прямо на палубе. Морской грузовик ощутимо качается на волнах всё сильнее и сильнее. Виант поднял голову, кажется, будто барашки волн то и дело заглядывают через фальшборт судна. Как хорошо, что у него так и не хватило ни смелости, ни глупости пуститься в плаванье на связке пустых бутылок. Даже если бы самодельный плот не перевернулся бы на волнах, а морская вода и ветер не высосали бы из его тела всё тепло, то коварная морская болезнь доконала бы его ещё на половине пути до острова Вивран.

Кстати, об острове, Виант развернул внутренний интерфейс игры. Великолепно! Путеводная стрелка виртуального компаса совершенно точно и определённо совпадает с направлением движения судна. Виант тихо, почти про себя, рассмеялся. Была вероятность, что морской грузовик направится куда угодно, но только не на остров Вивран. Зато теперь счётчик расстояния до точки выхода крутится с приятной скоростью. Метры быстро идут на спад. Вот цифра девять мигнула и сменилась на восемь, до точки выхода, то конца игры, до конца этого слишком реалистичного кошмара, осталось меньше девятнадцати километров.

Крайняя правая цифра смазана, десятки щёлкают как секунды на часах – век бы смотрел, как счётчик до точки выхода сбрасывает метры и километры. Виант мигнул, внутренний интерфейс игры тут же свернулся. Одно плохо – глаза устают.

На холодном металле палубы ни поспать, ни полежать. Постоять и то толком не получается. Тошнота и головокружение то и дело валят с лап. От нервного возбуждения медленно закипает кровь. Кажется, будто морской грузовик невероятно медленно тащится по водам Ниланского моря, в час полметра, а то и меньше. Эх, Виант тихо вздохнул, будь его воля, то это морское корыто не плелось бы еле-еле, а скользило бы, летело бы, по волнам на подводных крыльях.

Глава 34. Забег в гору

Бездну времени спустя прямо по курсу тёмное ночное небо озарилось яркими электрическими огнями. Виант в очередной раз поднялся на лапы. На носу судна толпится не меньше пяти морских офицеров и двух моряков. А было бы здорово подбежать к фальшборту и глянуть на остров Вивран через щель для слива воды.

Наконец, ещё бездну времени спустя, судно мягко ткнулось правым бортом в причал. Люди на палубе разом оживились и поднялись на ноги. В сутолоке и спешки ни один так и не заметил буквально у себя под носом самую настоящую чёрную крысу.

Те же два матроса выбросили причальный конец и закрепили его на судовом кнехте. Гулко брякнул спускаемый на причал трап. Военные моряки гурьбой потянулись на пристань. Буквально через минуту палуба опустела. Отлично, Виант выбрался из-под спасательного плота, значит, и ему пора убираться от сюда.

Через швартовый клюз, дыру в фальшборте, Виант выглянул наружу. Да-а-а… На материке, на перевалочной базе, построен пусть и маленький, зато настоящий порт: вышки с мощными фонарями, бетонные причалы и пара высоких кранов. На острове от порта только один длинный причал, который уходит в воды Ниланского моря словно нож в спину. Опоры и балки жиденького портового крана с треугольной стрелой изрядно потрепали дожди и ветры студёного моря. Некогда тёмно-зелёная краска растрескалась и обвисла большими рваными лохмотьями. Впрочем, какая разница, через швартовый клюз Виант выбрался на «крысиный трап».

Главное, не делать резких движений. Бетонный причал залит неестественно белым светом. На проверку портовый кран находится в более чем приличном состоянии. По крайней мере прожектора на его стреле горят все без исключения. Душа орёт и требует по-крысинному метнуться в темноту с глаз человеческих долой! Но-о-о… Виант медленно и осторожно, на полусогнутых лапах, добрался почти до конца длинного причала.

Вот теперь можно спрыгнуть на берег. Виант коротко разогнался и сиганул с бетонного причала.

А! Чёрт! Студёная вода Ниланского моря словно крутой кипяток ошпарила кожу миллионами острых иголок. Не рассчитал! Виант истошно забарабанил лапами. Вокруг него поднялись тучи брызг.

Не рассчитал, совсем не рассчитал. Лапы нащупали песок, Виант пулей вылетел на берег. Холодная, жутко холодная вода потекла с шерсти и кончика носа. Виант по-собачьи отряхнулся.

Казалось бы, холодное купание должно было бы охладить его пыл. Как бы не так! Виант огляделся по сторонам. Недалеко от среза воды прямо на песке покоится небольшой катер с красными бортами. Стёкла на кабине в рост человека закрыты железными листами. Ржавая цепочка тянется с носа катера к бетонному колышку в метрах десяти от берега. Отличное место для укрытия, Виант забрался под корму.

От нетерпения внутренний интерфейс игры удалось развернуть лишь со второй попытки. Великолепно! Виант аж пискнул от удовольствия. До точки выхода осталось 1 километр и каких-то 947 метров. Усталости как не бывало. Студёная вода Ниланского моря словно тёплая ванна. Нетерпение вскипело в крови, как забытый на плите чайник. Виант рванул со всех лап. Дошёл! Дошёл! Почти дошёл!

Песчаный пляж быстро остался за спиной. Через пару сотен метров дорога пошла резко в гору. Очень скоро Виант запрыгал по голым скалам, где лишь изредка в неглубоких расщелинах проглядывает нежная трава. Ещё через пару сотен метров, когда первоначальный бешенный порыв выдохнулся, а дыхание сбилось, Виант оглянулся.

С высоты отлично видно, как от пристани с облезлым портовым краном отходит дорога. Военные моряки пешком тащатся по ней со своими чемоданами, рюкзаками и сумками. Причём дорога поворачивает на восток, в противоположную сторону. Ещё лучше, Виант улыбнулся. Редкая цепочка уличных фонарей освещает бетонную полосу. И всё, всё это очень скоро останется в прошлом. Виант развернулся и с новыми силами побежал дальше.

Одиннадцать месяцев! Больше одиннадцати долбанных месяцев он тухнет в этой, в этой чересчур реальной виртуально игре. Хватит! Виант рывком сиганул с камня на камень. Пора домой. В реальность!

Радость и предвкушение словно допинг придают сил. Будь это соревнования по бегу, то Виант сто пудов установил бы новый и окончательный мировой рекорд. Коготки на пальцах словно стальные крючья цепляются за холодные камни. Лапы словно упругие пружины рывками перебрасывают тело с места на место.

Бежать с развёрнутым интерфейсом игры неудобно, невозможно, да и не нужно. На плоском валуне Виант притормозил и развернул внутренний интерфейс игры. Дорога всё время идёт в горку, точка выхода должна быть на вершине этой горы — вполне логично. С направлением несколько сложнее. В разрыве между тучами показалась яркая звезда. То, что надо! Виант вновь сорвался с места. Тучи ещё не закрыли ночное небо целиком и полностью. Путеводная звезда время от времени будет указывать ему направление.

Давай! Давай! Не тормози! Коготки оглушительно царапнули камень, Виант ракетой перелетел через широкую расщелину. Ещё немного! Ещё чуть-чуть! Последний километр Виант преодолел с немыслимой скоростью. Из головы напрочь испарились все мысли об опасности. Да и какая теперь его может подстерегать опасность? На острове Вивран если кто и живёт, так это морские чайки.

Последние силы вон. Буквально на последнем дыхании Вант запрыгнул на большой плоский валун на вершине горы. Где? Где точка выхода? Как она выглядит? Виант завертелся на месте. Ведь должна же она хоть как-то обозначена. Должна! Но… Вокруг лишь тёмные гладкие камни и мягких мох словно грязная вата выглядывает из расщелин.

Ладно, попробует по-другому, Виант развернул внутренний интерфейс игры. О, господи! Промахнулся! Промахнулся на целых двадцать метров. Виант рванул в обратную сторону.

Бежать под горочку гораздо легче и быстрей, но и гораздо опасней. Лапы проскользнули по гладкому камню, Виант кувырнулся. На миг небо и земля поменялись местами. Мягкий мох так вовремя упёрся в спину, а голова всё равно ударилась о камень.

О, господи, Виант перевернулся на лапы, так и убиться недолго. Зато хороший подзатыльник помог протрезветь. Виант развернул внутренний интерфейс игры. Проклятье, опять промах. На этот раз на целых полтора метра.

Сердце бешенным мотором гудит и вибрирует в груди, лапы жжёт от нетерпения, однако на этот раз Виант собрал волю в кулак и не стал поддаваться на провокацию. Вместо этого он развернул внутренний интерфейс игры, перед глазами возник круг виртуального компаса. Угловатая стрелка указала направление.

Медленно, шаг за шагом, Виант двинулся по стрелке виртуального компаса. Будет глупо, очень глупо, в третий раз на всех парах пробежать мимо нужного места. Вот последняя цифра два мигнула и превратилась в единицу.

Виант замер на месте. С ума сойти! До точки выхода остался метр. Жалкий метр. Лишь бы только не сорваться… Не сорваться…

Кажется, будто последняя единичка неуверенно мигает и мнётся, мнётся и мигает. На полусогнутых лапах Виант сделал шаг, потом ещё шаг и ещё. Должно же получиться! Ещё полшага. Виант взобрался на небольшой колотый камень. Самая упрямая в мире единичка обратилась в ноль. Наконец-то! Виант замер на месте.

Победа! Путеводная стрелка виртуального компаса, бледный квадратный уголок, исчезла. Вместо неё в центре полупрозрачного круга появилась полупрозрачная точка — он на месте, точно в точке выхода!

Виант глянул вдаль, внутренний интерфейс игры тут же свернулся. От радости спёрло дыхание. Нервное возбуждение покалывает кончики пальцев. Будь у него человеческие щёки, то они непременно стали бы пунцовыми от смущения. Виант встал на задние лапы.

Боги этой проклятой игры! Виант поднял передние лапы к тёмным небесам. Где же вы? Он дошёл! Добрёл! Выжил! Где? Где долгожданный выход из игры?

— Где?! — что есть мочи рявкнул Виант.

Из горла вместо возгласа вырвался истошный крысиный писк. Виант крутанул головой. Задняя правая лапа шлёпнула по камню. И… Опять ничего не произошло.

Что за хрень? Былая радость от стужи дурного предчувствия обратилась в раздражение. Виант развернул внутренний интерфейс игры. Нет, всё в порядке: он по-прежнему на точке выхода, в центре виртуального компаса полупрозрачная точка, а на счётчике расстояния полный ноль. Тогда… Какого чёрта?

Раздражение сменилось на озабоченность, следом подкрался страх. Почему? Почему он до сих пор в игре? Разве он не выполнил задание? Виант вновь развернул внутренний интерфейс игры. Где-то здесь, в описании, должно быть… А! Вот оно, Виант углубился в чтение.

Да нет же, всё правильно: цель игрока, который играет за крысу — дойти до точки выхода. И всё. Всё! Больше никаких условий. От Вианта не требуется спасать принцесс или находить золотые клады. Нет, просто дойти, добраться через половину планеты до точки выхода. Тогда, Виант поднял глаза, интерфейс игры тут же свернулся, почему он здесь? Почему до сих пор в игре?

Небеса разродились мелким противным дождиком. Холодные капли потекли по крысиным ушам и мордочке. Виант опустился на четыре лапы. Что? Что он сделал не так? Чего не учёл? Что забыл? Чего ещё этой проклятой игре нужно? Вопросы, вопросы, вопросы без ответов.

Дождь и холодный ветер с моря остудили эмоции. Радость сошла на нет, энтузиазм испарился, даже страх отступил. Раз выйти из игры не удалось, то придётся возвращаться к людям. Виант соскользнул с небольшого колотого камня. Натруженные мышцы лап и спины принялись мстить за обманутые надежды. По телу разлился холодный пустой свинец.

Опять набивший оскомину круговорот дел: попить, пожрать, поспать. Виант оглянулся по сторонам. На севере большим прямоугольным пятном света выделяется та самая таинственная военно-морская база, которой и в помине нет на официальных картах острова Вивран. За освещённым периметром тёмными громадами выделяются прямоугольные здания и полукруглые ангары непонятного назначения. Из груди сам собой вырвался тяжёлый вздох. Воду, еду и место для отдыха можно найти только у людей. Ну а облегчиться можно где угодно.

От бетонной пристани до проволочных ворот базы несколько меньше километра. Виант развернул внутренний интерфейс игры. Пара мысленных кликов по хорошо знакомым иконкам. Взгляда с горы вполне хватило, чтобы на масштабируемой карте сквозь «туман войны» проступил план базы – ещё одна приятная условность игры. Правда, Виант увеличил масштаб, без мелких подробностей. Особо привлекательным кажется самое крупное здание в центре. От него до ворот не так уж и далеко. Может, там склад, штаб или лифт в подземную часть?

А это что такое? От удивления Виант присел прямо на задницу. Пока он рассматривал план базы, счётчик расстояния до точки выхода послушно замер на отметке 163 метра. Как вдруг последняя цифра мигнула и превратилась в двойку.

Глюк игры? Или от пережитого потрясения у него поехала крыша? Глаза остекленели от холода, но Виант застыл каменным памятником самому себе.

Момент, 162 вновь стало 163. Виант судорожно мигнул, внутренний интерфейс игры тут же свернулся. Что это было? Или, всё же, глюк? Так, вроде, не похоже. За одиннадцать месяцев жизни на Ксинэе Виант ничего подобного не замечал. Если он сидел на месте, то счётчик расстояния до точки выхода так же замирал. Правда, Виант поднялся на лапы, пока до точки выхода оставались десятки тысяч километров, на количество метров он просто не обращал внимания.

Ладно, хрен с ним. Будет время, будет возможность, будет желание, можно будет поломать голову и над этой загадкой. А пока… Словно на казнь, Виант направился к базе. Прежнего энтузиазма нет, коленки то и дело задевают холодные скользкие камни.

Вдоль забора из колючей проволоки тянется на редкость хорошо ухоженный газон. Нежная зелёная травка, самый настоящий ковёр, на фоне тёмных камней и кочек мха смотрится очень дико. Ну да, Виант пригнул голову к самой земле, минное поле. Среди нежных зелёных травинок то тут, то там торчат маленькие тёмные пятачки мин, смертельно опасные сюрпризы даже для крыс. Наступи на такой и мигом останешься без ноги. Ну а непутёвую крысу так вообще разнесёт на запчасти. Так оно или нет – хрен его знает. Лучше не рисковать.

Словно в парке на прогулке, неторопливо переставляя лапы, Виант добрёл до ворот. На его появление местная сигнализация никак не отреагировала. Наверно, местный радар настроен на объекты несколько крупнее крыс или чаек. Очень кстати к воротам подкатил тяжёлый армейский грузовик. Над кузовом с деревянными бортами возвышается хорошо знакомый стальной контейнер, один из тех, что на остров Вивран привёз морской грузовик.

К водителю так никто и не вышел. Ну и ладно, Виант что есть духу заскочил под грузовик. Створки ворот медленно разошлись в стороны. Тихо взревел мощный движок, тяжёлый грузовик неторопливо вкатил на территорию базы. В момент, когда машина замерла на месте, Виант проскочил между огромных шин и метнулся к стене ближайшего домика непонятного назначения.

Серая бетонная стена и серая бетонная дорожка вдоль неё как укрытие вообще никак. Главное, не шевелиться, тогда редкий человек обратит внимание на тёмное пятно на сером фоне. Заодно не помешает хотя бы немного передохнуть. Виант прилёг на брюхо. Долгая бессонная ночь, бешенный подъём на гору вымотали его сверх всякой меры.

А это что-то новенькое, Виант сощурил глаза. Вдоль периметра базы из колючей проволоки то тут, то там можно заметить бетонные кольца высотой около метра. Причём наружный край вытянут вперёд на пару метров на манер пологой горочки. Только вряд ли детишки катаются по нему зимой, когда белый-белый снег укрывает землю.

Что это за странные украшения? Виант поднялся на лапы, от усталости тело качнулось из стороны в сторону. Да какая разница. По спине и голове барабанит мелкий противный дождик. Виант вяло отряхнулся. Он промок, продрог и жутко голоден. Забавно, что пить совсем не хочется. Влага и без того стекает по ушам и хвосту. В таком состоянии не то что продолжать поиски, просто думать как стегать самого себя плёткой.

Недалеко от ворот длинный полукруглый ангар, рядом с ним ровная площадка. На сером бетоне нарисован большой белый круг и буквой «Н» точно в центре. Вертолётная площадка, машинально отметил про себя Виант.

Бог существует и время от времени помогает творениям своим. Помогает, даже если это самое творение в образе крысы застряло в дебрях инопланетного компьютера. Виант протиснулся через неплотно сдвинутые ворота. По середине ангара замер вертолёт. Пусть и военный, серый цвет и тройной чёрный круг на хвосте, но явно не боевой. Под кабиной пилота нет ни намёка на турель, а по бокам никаких коротких крыльев с подвесными ракетами или установками НУРСов. Винт из четырёх обвислых лопастей отбрасывает на пол крестообразную тень.

В ангаре тишина и почти тепло. Как бы не хотелось выходить обратно на улицу в холод и дождь, а надо. Через ту же щель между неплотно прикрытыми створками Виант выбрался наружу. С полукруглой крыши тонким прозрачным ручейком стекает вода. Удастся ли найти внутри рукомойник с краном – бог его знает. Виант напился и тщательно вымылся, насколько такое вообще возможно без шампуня и мыла. Пусть тело окончательно продрогло, зато с шерсти сошла морская соль, грязь и пот.

У противоположной стены за вертолётом, недалеко от знакомых стальных контейнеров, нашёлся верстак. Массивный железный стол с выдвижными ящиками и тяжёлыми тисками, толстая рукоятка отполированная до блеска. Виант поднял голову. На верстаке что-то лежит, какие-то тёмно-зелёные продолговатые коробки. Прямо по ручкам выдвижных ящиков, словно альпинист-профессионал, Виант забрался на столешницу.

Вспоминать бога очень полезно. Хоть какая-то удача, хоть какая-то моральная компенсация после провала с точкой выхода. На первой же коробке большими светло-зелёными буквами выведено: «Армейский суточный паёк».

В иной ситуации Виант станцевал бы от радости танец живота прямо на губках тяжёлых тисков. Это в иной, а сейчас он просто грубо столкнул первую коробку на пол. От удара о бетон тонкий пластик треснул, наружу высыпали консервные банки и брикеты. Следом на пол улетел кусок чистой ветоши из серых матросских штанов.

Острые коготки на пальцах легко доломали продолговатую коробку из тонкого влагозащитного пластика. Среди консервных банок нашлась маленькая компактная горелка. Да ну их всех к чёрту! В груди маленькой искоркой вспыхнула злость. Виант содрал с горелки тонкую плёнку. Ему до чёртиков надоело питаться холодными сухими пайками. Сейчас у него будет пусть не полноценный домашний обед, зато питательное горячее блюдо.

Головка спички легко вспыхнула, едва Виант провёл ей по боковой стенке компактной горелки. На маленькую плиту Виант водрузил консервную банку. Судя по надписи на этикетке, внутри рисовая каша с говядиной.

Ровно через минуту банка раздулась. Верхняя крышка тихо треснула, изнутри вырвался аппетитный парок. В комплект суточного пайка входит маленькая пластиковая ложка, только для крыса она всё равно как весло, зато послужит великолепной открывалкой. Импровизированным рычагом Виант поддел верхнюю крышку. Ещё момент, консервная банка окончательно открылась.

Божественно! Прямо передними лапами Виант принялся загребать в рот мягкие жёлтые зёрна и кусочки мяса. Соус сочится сквозь пальцы и капает на живот. Плевать. Виант зачерпнул очередную горсть риса. Пусть хот раз пахнуть от него будет не канализацией и грязью, а едой.

Вряд ли армейский суточный паек является вершиной кулинарного искусства. Однако Виант до безумия рад и ему. Горячая еда. Бог знает за сколько месяцев во рту не холодный полуфабрикат, не сухое печенье, не выброшенный фастфуд, а нормальная человеческая еда пусть и со вкусом консервантов.

Консервная банка с рисовой кашей и говядиной является частью то ли завтрака, то ли ужина. Её одной хватило за глаза и за уши. Последние зёрнышки с мясной подливкой Виант из принципа затолкал в рот и с трудом проглотил. Остальные банки с брикетами и ещё теплую горелку Виант аккуратно затолкал под верстак как можно глубже. Надо бы скрыть следы преступления, избавиться от разорванной упаковки и пустой банки. Пилотам, или кто там на самом деле забыл на этом верстаке пайки, очень не понравится, когда они не досчитаются одной коробки. Только как? Да элементарно.

Когда желудок забит под завязку, таскать тяжести влом. Виант поднатужился, аж запыхтел от усердия. Ещё немного! Пустая консервная банка тихо шлёпнулась в ящик для мусора. Сверху на неё упала круглая крышка и разорванная упаковка. Виант шмыгнул носом, главное, не вести себя как крыса.

Вот что значит колоссальный опыт жизни в крысиной шкуре. Виант и не думал зачем, когда следом за суточным пайком скинул на пол кусок ветоши. Подсознание само знало зачем. За верстаком, в узком пространстве перед задней стеной ангара, Виант с головой завернулся в кусок ткани. От бывшей брючины пахнет стиральным порошком. И матрас, и подушка, и одеяла в одном лице.

Скоро рассвет. Ещё одна безумная ночь на четырёх лапах подходит к концу. Можно и нужно отдохнуть. Тем более он чист, сыт и нашёл худо-бедно хорошее место для ночлега. Под бывшей брючиной матросских штанов тепло и сухо, а всё равно не спится. На полный желудок красной сигнальной лампочкой в голове запульсировала тревожная мысль – что же он сделал не так? Почему он до сих пор в игре? Ведь он дошёл, добрался, добежал до точки выхода. Путеводная стрелка обратилась в точку, а счётчик расстояния в ноль. Или не дошёл?

Сытость и тепло расслабили Вианта. Избитые пальцы перестали дрожать, пустой свинец нехотя начал стекать с натруженных мышц. Сознание забалансировало на грани между сном и явью. Да, он точно видел, как полупрозрачная стрелка в виде уголка превратилась в точку в центре круга. Точно так же, как почти год назад, когда он впервые появился в этом долбанном мире. А потом чуть позже вернулся в тот самый переулок между домами, чтобы проверить свою догадку.

Виант улыбнулся с закрытыми глазами. Это сейчас смешно вспоминать, а тогда… Шаг вправо, шаг влево, хоть вперёд, хоть назад — путеводная стрелка тут же прыгала в ту же сторону. Это какая же она после этого путеводная, если в прямом смысле отправляет на все четыре стороны? Это чуть позже выяснилось.

Стоп! Сонливость тут же улетучилась. Виант поднял голову. Длинный нос ударился о дно верстака. Боль окончательно прояснила сознание. Да, ещё в самом начале игры он понял, что точка выхода находится у него под ногами, то есть под лапами, только точно на противоположной стороне планеты. Вот почему путеводная стрелка посылала его во все четыре стороны сразу — математическая точность. Но это ладно.

Счётчик расстояния до точки выхода совершенно не зависит от высоты над уровнем моря. Можно находиться хоть на глубине в сотню метров, хоть на крыше стоэтажного небоскрёба – неважно. Расстояние до точки выхода один хрен будет одним и тем же. Это ещё одна условность «Другой реальности».

Виант машинально потёр ушибленный нос. Там, на горе, он и в самом деле дошёл до точки выхода, счётчик расстояния и в самом деле обратился в ноль. Всё верно. Другое дело, Виант опустил глаза… Другое дело, что сама точка выхода находилась у него под ногами, то есть под лапами, только в глубине горы.

Господи, Виант очумело уставился на заднюю стену ангара, ведь он лично видел, сколько народу, почти сплошь офицеры, сошли на пристани острова Вивран. Наземная база вряд ли вместила их всех. Значит, значит…. Дыхание участилось, а на лбу выступил пот. Значит, существует другая гораздо более обширная часть военно-морской базы там, под землёй. На худой конец, на противоположной стороне острова.

Последние лет тридцать обе стороны, что Лига свободных наций, что Федерация социалистических республик, усиленно готовились к полномасштабной ядерной войне. Иначе говоря, по самую маковку закапывали под землю всё, что можно – базы, центры управления, аэродромы, заводы и даже космодромы. Разместить подземную часть военно-морской базы под горой вполне разумно и логично.

Нервное потрясение слегка отпустило, Виант прилёг обратно на чистую ветошь. Вот оно финальное испытание во всей красе — проникнуть на секретный подземный объект, на который вот-вот упадёт ядерная бомба. А то, что так оно и будет, можно не сомневаться. За такой исход дружно и с аплодисментами голосуют все законы игровой индустрии. Да и доказательство тому имеется, как ни странно.

По словам куратора Николая Павловича, чтоб ему жена рога наставила, тот самый доброволец, что сумел таки выбраться из компьютерной игры, умер от убойной дозы радиации. Значит, он попал под ядерный удар, только понадеялся проскочить. Выйти из игры он вышел, а заодно вынес в реальность лучевую болезнь, которая и доконала его за пару часов.

Настроение заметно улучшилось. Виант и не заметил, как уснул сном праведника. Больше всего пугает неизвестность. Ну а когда ситуация худо-бедно ясна, то можно жить дальше. Завтра, да будет на то воля божья, он найдёт вход в подземную часть военно-морской базы. В конце концов не построен ещё такой дом, в который не смогла бы забраться крыса.

Глава 35. Ночь ярких огней

Тяжёлый армейский грузовик рычит мощным электрическим движком. В открытом кузове с деревянными бортами хорошо знакомый стальной контейнер. Совсем молоденький парнишка-водитель пытается задом завести грузовик в распахнутые ворота. Виант невольно улыбнулся. Только получается у парнишки паршиво. Точнее, совсем не получается.

— Каракатица беременная! Влево! Влево давай!

Возле ворот военный моряк в серой форме с нашивками на погонах то ли сержанта, то ли старшины машет руками и кроет парнишку-водителя матюгами. О-го-го! Виант молча подивился, столь крепких выражений на дитарском слышать ещё не приходилось.

— Не коси! Не коси! Кому говорю. Прямо вставай! Наберут, понимаешь, молодняк необученный, — то ли сержант, то ли старшина смачно сплюнул и тут же крикнул ещё громче. — Давай! Газуй по малу!

Но вот тяжелый армейский грузовик встал точно напротив распахнутых ворот. В очередной раз взревел мощный движок. Грузовик нервными рывками вкатился во внутрь. Отлично, Виант приподнялся на лапах, можно выдвигаться на исходную позицию.

Ветошь, серый кусок ткани бывших штанов, болтается на шее не то плащом, не то большим носовым платком. Таскать её за собой по влажной земле совсем неудобно. Плотная ткань то и дело цепляется за малейшие углы и выступы. Зато ветошь — отличная маскировка. Неторопливо, стараясь не делать резких движений, Виант пересёк бетонную дорожку. Левый бок прижался к стене самого крупного на военно-морской базе здания. Теперь осталось дождаться, пока грузовик разгрузится и тронется в обратный путь. Виант прилёг на живот и поджал под себя лапы. Интересно, у парнишки-водителя хватит ловкости и опыта вывести грузовик прямой наводкой через распахнутые ворота? Или тяжёлая машина благополучно снесёт часть стены?

Дневной сон в вертолётном ангаре прошёл спокойно. Почти, если не считать недовольных голосов, что разбудили Вианта в начале четвёртого часа. Или, если перевести в нормальное время, примерно в восемь часов утра. Двое то ли моряков, то ли пилотов вертолёта принялись громогласно выяснять отношения прямо возле верстака. Яблоком раздора стал пропавший за ночь суточный армейский паёк. Спорщики обвиняли друг друга в воровстве и во всех смертных грехах сразу. Что самое прикольное, ни один так и не догадался заглянуть под верстак. Хотя пустую банку из-под рисовой каши с говядиной и разорванную пластиковую упаковке в ящике для мусора они нашли сразу.

Бравые вояки шумели и ругались минут тридцать, а потом ушли. Наверное решили, что суточный паёк украл кто-то третий. Больше никто и ничто не потревожило сон Вианта за верстаком. И слава богу.

Обычно Виант предпочитает ждать, пока на землю опустятся сумерки. В темноте чёрной крысой перебегать через дороги и жаться вдоль стен самое то. Только на военно-морской базе что день, что ночь – один хрен. Круглые сутки база ярко освещена и гудит, как растревоженный улей. Машины и военные моряки шныряют туда-сюда как ошпаренные. Терпение у Виант лопнуло на исходе седьмого часа, примерно в шесть часов вечера. Вот тогда-то и пришла в голову мысль повязать вокруг шеи ветошь как маскировочную накидку.

Люди привыкли, что у них под ногами постоянно валяется всякий мусор. Грязная тряпка не исключение. Для сравнения, крысиный силуэт непременно стрельнёт в мозг человека тревожный сигналом. А так, Виант усмехнулся, ни раз и не два офицеры и матросы проходили мимо него, едва ли не наступали на него, и ничего не замечали. Главное вовремя спрятать под тряпку длинный хвост.

– Всё! Амба! Убирайся от сюда!

Из распахнутых ворот долетел голос то ли сержанта, то ли старшины. Бог знает, что у них там нашито на погонах. Тяжёлый армейский грузовик с недовольным урчанием выбрался наружу. Вот теперь можно попытаться проникнуть во внутрь. Серой тенью, стараясь не высовывать нос из-под серой ветоши, Виант торопливо прошмыгнул во внутрь самого большого на базе здания. Армейский грузовик очень вовремя прикрыл его высоким бортом от глаз то ли сержанта, то ли старшины.

Внутри, за распахнутыми воротами, склад. А чего ещё было ожидать? Виант прошмыгнул за ближайший штабель стальных контейнеров. Но не только. Самое крупное на базе здание является и складом, и лифтом в подземную и, несомненно, ещё более крупную часть военно-морской базы.

Просторный зал залит неестественно белым светом. Штабеля стальных контейнеров аккуратно сложены вдоль стен. В глубине, напротив входных ворот, горловина шахты лифта. Стальная клетка из толстых балок с ограждением из крупной сетки. Сверху, со второго этажа, спускаются толстые тросы. Виант уставился в потолок, наверно, там находятся механизмы управления лифтом.

Двое моряков в серой форме с помощь потолочной кран-балки аккуратно опускают стальной контейнер на тележку. Как не сложно догадаться, после по тонким стальным рельсам её затолкают в лифт и опустят вниз. Клетка лифта как раз рассчитана на контейнер габаритами два, на два и на четыре метра.

Что самое интересное, этот лифт предназначен не только для грузов, но и для людей. С час назад Виант сам видел, как в этот склад вошла большая группа морских офицеров человек тридцать. Обратно никто не вышел. Раз на складе их нет, значит все спустились вниз.

Лифт – самый верный способ попасть во внутрь базы. По крайне мере, Виант приподнялся на лапах, он на это очень надеется. Наверно зря. Стальные контейнеры плотно обступают горловину лифта. Однако возле самого лифта свободного пространства и ярких электрических светильников более чем достаточно. К тому же, постоянно работает как минимум двое моряков.

А что там внизу? Виант отвёл глаза в сторону. Так же полно свободного пространства, света и моряков? То-то люди удивятся, когда заметят кусок ветоши, который против ветра и правил физики стремится пробраться во внутрь секретного объекта. Дела-а-а… Виант печально вздохнул. Рискнуть? Или, всё же, попытаться найти другой путь? А есть ли этот самый другой путь? Если есть, то где его искать? Ну и задачки, прости господи.

Моряки продолжают споро работать. Тот, что постарше и посолидней, расхаживает с пультом дистанционного управления кран-балкой. Второй помоложе с помощью тросов цепляет очередной стальной контейнер. Понятно: моряки сгружают с телеги контейнер из-под земли и сейчас займутся контейнером с большой земли. Виант сощурил глаза. Если вконец оборзеть, то, в принципе, можно будет запрыгнуть на тележку и прикинуться ветошью. Пусть только моряки поставят на неё контейнер с большой земли.

Неистовый рёв, Виант аж подпрыгнул на месте. Душа убежала в левую пятку, а сердце в правую. Это сигнализация. Звуки сирены словно заметались между стенами. Мужской голос с нарочитым спокойствием объявил:

– Внимание. Воздушно-космическая тревога. Воздушно-космическая тревога. Нас атакуют. Персоналу занять места согласно боевому расписанию. Внимание…

Объявление под аккомпанемент сирены завернуло на второй круг. Матросы у лифта не на шутку встревожились.

— Уходим! — тот, что постарше, рывком скинул с шеи ремень от пульта.

Тот, что помоложе, с размаху хлопнул ладонью по большой красной кнопке на стальной колонне лифта. Яркий свет в зале тут же сменился на красный аварийный. Как раз, чтобы выскочить вон и не разбить в темноте нос о контейнер.

О господи! Виант встрепенулся. В голову ударил страх. Тревога ни разу не учебная, а самая что ни на есть боевая. Неужели началось?! А он на военном объекте! Лапы сами по себе рванули в сторону лифта. Неразбериха – самый верный шанс проскочить. Либо сейчас, либо никогда!

Невидимая сила прямо на ходу развернула Виант и шлёпнула спиной о пол.

– Да чтоб вас!!! — пискнул Виант.

Подлая «маскировочная накидка», кусок серой ветоши, в самый неподходящий момент зацепилась за первый же угол. Завязка вокруг шеи словно удавка стянула горло. Виант судорожно сорвал с себя «маскировочную накидку». Людям сейчас не до него.

Это шанс! Как крыса, он может спуститься в шахту лифта. Виант подскочил к стальной клетке. Только не это! Виант едва не споткнулся о тонкий рельс. Толстые бетонные плиты с тихим гулом сомкнулись над горловиной шахты лифта. Путь вниз отрезан. Чуть раньше сам лифт с тихим гудением ушёл вниз.

Виант сиганул на сомкнутые плиты. Бесполезно! Стальные тросы едва проходят через узкие дырки в бетоне. О том, чтобы пролезть следом, не может быть и речи. Виант оглянулся по сторонам – ну ни одной дырки! Ну да, подземная часть базы закрывается герметично на случай применения противником оружия массового поражения.

О, господи! От простой, казалось бы, мысли внутренности покрылись льдом. Виант во второй раз почувствовал себя загнанной в угол крысой, причём опять не фигурально, а очень даже реально. Остаётся только одно — сматываться!

Мысль об оружии массового поражения словно пендель под зад. Виант со всех лап рванул на выход, острые коготки заскребли по бетонному полу.

Ну только этого не хватало! Широко распахнутые ворота на самом деле автоматические и теперь, чтоб им всем пусто было, торопливо закрываются. Только не это!!! Рывок! В самый последний момент Виант проскочил сквозь щель между створками. Рёбра отозвались болью. Чуть не раздавили, проклятые. Виант плюхнулся на бетонную дорогу, стальные ворота с глухим гулом закрылись за его спиной.

Короткий рывок на спринтерской дистанции сожрал массу сил. Казалось бы, лапы налились свинцом, сейчас бы прилечь где-нибудь и отдохнуть. Куда там!

Словно в доску пьяный, пошатываясь из стороны в сторону, Виант приподнялся на лапах. В голове запульсировала паническая мысль. Не успел! Не успел! Словно подтверждая самые дурные предчувствия, наружное освещение вырубилось в одно мгновенье. Вианта обступила тьма, как в глухом лесу, когда на десятки километров ни огонька, ни проблеска. Лишь за толстыми створками ворот продолжает натужно ревень сирена, а мужской голос монотонно вещает о необходимости занять места согласно боевому расписанию.

Военно-морская база, секретный объект — стопудовая цель для ядерного удара. К чёрту точку выхода! Виант вновь припустил со всех лап. В первую очередь нужно остаться в живых. И опять, словно желая морально добить, сигнализация и мужской голос разом заткнулись. К темноте добавилась зловещая тишина.

До ворот остались считанные десятки метров. Шелест и лязг словно разрыв фугасного снаряда. Виант вильнул в сторону, сила инерции опрокинула его и перекатила несколько раз по земле. Спина и лапы окутались болью.

Что это было? Виант поднял голову. Ну ни хрена себе! Над ближайшим бетонным кольцом появилась низенькая башенка. Точнее, Виант перевернулся на лапы, серый бронекупол из которого торчит ствол. Точнее, связка из четырёх крупнокалиберных стволов.

Тихий шум электродвигателя словно разбудил от зимней спячки. Связка из четырёх крупнокалиберных стволов развернулась в сторону берега. Ещё только этого не хватало! Виант побежал что было сил. Всегда и везде, при любой атаке, систему ПВО и ПРО давят в первую очередь. Просто находиться рядом с бетонными кольцами уже смертельно опасно.

Западня, самая натуральная западня. Встречный ветер обдувает морду, уши хлопают по спине. Лапы без устали цепляются в бетон дороги. Справа и слева из-под земли выглянули ещё два бронекупола со связками крупнокалиберных стволов.

Ну что такое!!! Виант резко упёрся передними лапами и затормозил. Сила инерции перебросила его через голову. Буквально в самый последний момент удалось заметить маленькие серые изоляторы на столбах. Колючая проволока, в том числе и на воротах, под напряжением.

Физика, не подведи! Короткий разбег и затяжной прыжок. Прямо в полёте Виант вытянулся чёрной стрелкой. Колючки справа, колючки слева. Одна из них крайне неприятно царапнула правый бок. Виант почти идеально проскочил между стальными проволоками под напряжением. Четыре лапы одновременно коснулись земли по ту сторону периметра. Вант резко развернулся и повалился на бетонную дорогу. Спина и голова отозвались болью, зато длинный крысиный хвост так и не коснулся убийственных проволочек.

Валяться и приходить в себя некогда. Словно танцор брейк-данса, Виант развернулся и вскочил на лапы. А теперь снова бежать!!!

Придорожные фонари вырубились вместе с освещением базы. Но света звёзд и прекрасной Аниты над головой вполне хватает. Виант что есть духу несётся по бетонной дороге в сторону берега. Ох, если бы его видел Сергей Николаевич, школьный учитель физкультуры, то непременно поставил бы Вианту твёрдую пятёрку. Так быстро и с таким упоением Виант ещё ни разу в жизни не бегал. Длинная дорога на берег закончилась, Виант сбавил ход и остановился уже на причале.

Какой облом! Что дальний, что ближний конец причала зияют пустотой. Лишь портовый кран возвышается над головой надломленным великаном. Ну правильно, Виант шумно выдохнул, и какого чёрта, спрашивается, он решил, что здесь должно стоять то самое грузовое судно, что доставило его на Вивран? Будто военные матросы только и ждут, когда чёрная запаренная крыса заскочит на палубу, чтобы тут же убрать трап и отчалить от берега.

Гнев и обида сжали горло. Никто и ничего не ждали и не собирались ждать. На негнущихся лапах Виант пробежался до конца причала и глянул вниз. Ночь, увы, не настолько тёмная, чтобы включилось чёрно-белое зрение. Там, внизу, угадывается плеск волн. Ниланскому морю всё равно, что там затеяли люди.

Может, Виант поднял голову, того, вплавь? По плечам и спине тут же скатилась судорога. Ну уж нет, Виант отскочил от кромки причала. Тело само вспомнило то случайное и очень короткое купание в водах Ниланского моря. Это же самый верный способ покончить с собой. Уже через десяток метров студёная вода высосет из его тела всё тепло, и он камнем уйдёт на дно. Нет, это не выход. Тогда…

Низкий рокочущий гул окатил с ног до головы. Виант шлёпнулся на задницу. В море, в километрах двух от берега, с борта корабля стартовала ракета. Яркий выхлоп на миг осветил серый корпус, палубную надстройку и высокую стальную мачту. А потом ещё несколько раз стартующие ракеты словно исполинские факелы осветили корпус боевого корабля. Шесть огненных звёзд вопреки законам физики и астрономии ушли в звёздное небо.

Как будто и этого мало. Низкий рокочущий гул толкнул в спину, Виант развернулся на месте. С острова Вивран, с той самой военно-морской базы на той стороне острова, стартовали ракеты. Ещё больше ярких огненных звёзд ушло в ночное небо.

Низкий рокочущий гул словно бьёт по щекам. Дальше на юг, дальше на север, запад, восток, с островов, с невидимого берега и прямо с воды в ночное небо уходят всё новые и новые огненные звёзды. Это же, Виант поднял голову, массовый пуск. Прямо у него на глазах только в этой части Ниланского моря стартовало не меньше трёх-четырёх десятков баллистических ракет. Это сколько же ядерных боеголовок только что покинули недра пусковых шахт? Это сколько же городов и деревень через считанные минуты превратятся в груды радиоактивных развалин?

Господи, за что? Виант шлёпнулся на спину, да так и остался лежать. Ужас, самый настоящий ужас сковал тело ледяными цепями и навалился сверху ледяной глыбой. Массированный ядерный удар не останется без ответа.

Показалось? Виант сощурил глаза. Нет, не показалось. Высоко-высоко в небе на миг вспыхнула маленькая, но очень яркая звёздочка. А потом ещё и ещё одна. Вниз, на планету, словно огненные гроздья фейерверка, посыпались крошечные искорки. Только, в отличие от праздничного фейерверка, они не думают гаснуть, а летят и летят на планету.

Что это было? Какой-то объект на орбите? Да какая разница!

Вспышка злости растопила ледяное оцепенение. Виант рывком вскочил на лапы. Счёт на минуты. Очень, очень скоро, прилетит ядерный ответ. Эта база, будь она проклята, на самом деле очень важный объект. Турели и куча стартовавших ракет яркое тому подтверждение. Только как убраться с острова?

Виант затравлено оглянулся по сторонам. Катер! Да, точно. На берегу, недалеко от воды, прямо на песке как и прежде стоит небольшой катер с красными бортами. А это идея!

Причал быстро закончился, Виант с разгона плюхнулся на прибрежный песок. Катер с красными бортами рядом совсем. Дай бог, люди решат воспользоваться им, чтобы удрать с острова. Ну быть того не может, чтобы хоть у кого-нибудь из многочисленной обслуги военно-морской базы не сдали нервы. Одно дело мирное время, когда всякие там полиции и трибуналы могут замести на пару десятков лет, а то и сразу к стенке поставить. И совсем другое ядерный армагедон. Прежний мир уже трещит по швам, очень важно вовремя выбраться из него, чтобы не полечь за хвост собачий под его обломками.

«Крысиный трап» далеко не самой первой свежести. По ржавой стальной цепочке от бетонного колышка до носа Виант взобрался на борт. Так, где-то нужно спрятаться, бешенной юлой Виант крутанулся на месте. Только где? Стёкла в кабине в рост человека закрыты железными листами, не пробраться. Впрочем, на самой нижней ступеньке в кабину управления зияет большая дыра. Недолго думая, Виант нырнул в неё.

В нос шибанул запах ржавчины и машинного масла. Виант крутанул головой. Кажется, это трюм катера. Где-то здесь должен быть мотор или электродвигатель. Только почему здесь так темно? Виант приподнялся на задних лапах.

В полной темноте само собой должно было бы включиться ночное чёрно-белое зрение. Да, сейчас окружающий мир как и должно быть чёрно-белый, не цветной, но уж больно блеклый и едва заметный. Где ясная и резкая чёрно-белая картинка?

Дурное предчувствие скопилось на затылке холодным стальным шаром. Дыра в лестничной ступеньке слишком маленькая, чтобы пропустить в трюм достаточное количество света звёзд. Значит… Виант медленно развернулся, мордочку тут же обдал свежий морской ветер с запахом соли. Только не это! Виант разочарованно пискнул.

Люди, во козлы, не просто вытащили катер с красными бортами на берег, а сняли с него всё самое ценное. Под лапами пустой постамент под двигатель, а прямо перед Виантом в корме зияет большая прямоугольная дыра. Когда-то здесь наружу выходил вал гребного винта. А теперь в трюм катера без проблем проникает свет ночных звёзд и свежий ветер.

Этому катеру больше не суждено бороздить воды Ниланского моря. Его не получится использовать даже в качестве простой лодки. Для начала нужно будет хоть как-то заделать прямоугольную дыру и прочие щели. А это работа как минимум на день.

Виант без сил плюхнулся на пустую станину. Последняя самая призрачная надежда удрать с острова растаяла как туман по утру. Люди никогда и ни за что не воспользуются этим катером. Кто только мог либо уже удрал с острова, либо засел в подземной части базы. Впрочем, Виант поднял голову, это идя. Да, идея! Раз не получилось удрать подальше, тогда остаётся только одно – спрятаться как можно глубже под землю. В конце, концов что он теряет?

Через прямоугольную дыру в корме катера Виант выпрыгнул на прибрежный песок. Не зря говорят, что даже в самой критической ситуации в самую первую очередь нужно думать, думать и ещё раз думать. Он же поддался первобытным инстинктам и отдался на волю собственных лап. Это не та ситуация, когда от опасности можно просто удрать или спрятаться.

Если путь от базы до причала Виант пробежал на твёрдую пятёрку, то сейчас едва набрал на слабую двойку. Сил едва хватает на то, чтобы торопливо перебирать лапами. Это даже трусцой назвать нельзя. А что делать? Виант тихо вздохнул. Эмоции и спринтерский забег осели в мышцах свинцовыми гирями и сковали грудную клетку стальным обручем. Одна радость – база рядом.

Тёмные фонари по обочинам дороги и твёрдый почти ровный бетон под лапами – отличные указатели направления. А вот и сама база. Кажется, будто она вымерла: темнота, тишина и никого вокруг.

Виант замер перед воротами из колючей проволоки. Перепрыгнуть с разбега как в первый раз? Правый бок тут же отозвался болью. Нет, Виант печально улыбнулся, не стоит и мечтать. Виант плюхнулся на живот. Одна надежда, как солдат на поле боя, проползти под нижней проволокой по-пластунски.

Как бы не была плоха усталость, она помогла избавиться от эмоций. Глупо, конечно, однако нет сил даже бояться. Осторожно, стараясь не отрывать задницу от земли, Виант двинулся вперёд.

Те, кто делал эти ворота, вряд ли планировал перегородить дорогу не только людям, но и крысам. Только, по закону подлости, самая нижняя проволока натянута едва ли не в десяти сантиметрах от земли. Виант осторожно передвинул лапы с места на место. Если верить инструкциям по ТБ, то напряжение до тысячи вольт опасно если только коснуться токоведущей части. Периметр базы вряд ли находится под напряжением в десять тысяч вольт, тогда изоляторы на столбах были бы куда более солидными. Только не стоит расслабляться – чтобы убить крысу, вполне хватит 380 вольт, или сколько там в местной электросети.

Подтянуться на передних лапах, одновременно задними оттолкнуться от земли. Коготки шаркнули по бетону. Ещё рывок. О, господи, только не это! Виант замер на месте. В левое плечо ткнулся стальной шип. Ворота затянуты не просто проволокой, а колючей проволокой. Через каждые сантиметров десять висят стальные колючки. И одна из них только что ткнулась в плечо.

Вот так всегда, Виант осторожно сдвинулся в сторону. Судьба либо жестоко обходится с ним, либо не менее жестоко шутит. Да, в левое плечо упёрся стальной шип, только удара током так и не последовало. Виант поднялся на лапы. Любопытство сильная вещь, да ещё обида в придачу. Пусть самая нижняя проволока как и все прочие натянута на серых изоляторах, только, Виант ткнул нижнюю проволоку кулаком, тока в ней нет. Нет ни десяти киловольт, ни десяти вольт, вообще ничего. По случаю боевой тревоги внешний периметр обесточили.

Да и хрен с ними, Виант побрёл прочь от проволочных ворот. Током не долбануло и ладно. Так или иначе, но он вновь на территории военно-морской базы.

Вблизи база кажется не просто мёртвой, а давно и основательно заброшенной. Ни шороха, ни лучика света. Нет даже запаха людей. От бетонной дорожки и стен несёт холодной сыростью. Шорохи, Виант повернул голову, шорохи всё же есть.

По левую руку за бетонным кольцом шумит маленький, но упорный и мощный электродвигатель. Ну конечно же – бронекупол. Тёмная полусфера со связкой четырёх крупнокалиберных стволов медленно вращается туда-сюда. Автоматическая установка бдит. Не дай бог какая-нибудь цель отразится на экране рада. И вот тогда поток пуль весьма солидного калибра разнесет её к чёртовой матери.

В голосе неясным образом заклубилась мысль. Виант тут свернул в сторону бетонного кольца. Людей там не должно быть по определению. Но он крыса, у него может получиться.

Лёгким галопом Виант заскочил на бетонное кольцо. О, господи, под лапами разверзлось маленькое ущелье. Оказывается, за первым гораздо более пологим кольцом находится второе гораздо более узкое и низкое, поэтому его и не видно с земли. Человек, с его почти двухметровым ростом, заметил бы, но только не крыса. Впрочем, не важно, Виант перепрыгнул через маленькое ущелье.

Словно куль с мукой Виант скатился по бетонному склону. Как на заказ над головой натужно взвыл электродвигатель. Связка из четырёх стволов завертелась с бешенной скоростью. Адский грохот долбанул по ушам. Бронекупол открыл огонь.

Только не это! Виант попытался было заткнуть уши. Куда там! Адский грохот легко пробился сквозь пальцы и едва не взорвал мозг. Бронекупол огрызается короткими очередями в строну материка. Никаких огненных всплесков, никакого звона гильз, только грохот. Ну да, Виант пополз прочь от связки стволов, современное электромагнитное оружие, никакого пороха, гильз и огненных всплесков. Только лишь пули на бешенной скорости взрывают звуковой барьер.

На полусогнутых лапах, с горем пополам, Виант убрался как можно дальше от грохочущих стволов. Голова словно колокол, в который всадили очередь из автомата. Причём с близкого расстояния.

Последняя короткая очередь и тишина. Звенящая тишина. Хотя слышно, как внутри бронекупола медленно замирает электродвигатель. Ну же, Виант поднял голову, давай, ныряй под землю! Буквально в десяти сантиметрах от края бронекупола узкая щель. Простое и надёжно решение – когда не нужно, автоматическая пулемётная установка прячется под землю. Двойные бетонные кольца надёжно защищают её от огня с земли. Пулять по бронекуполу прямой наводкой смысла нет. Слишком острый угол, пули и снаряды будут просто отскакивать от первого бетонного кольца и самого бронекупола.

А-а-а… почему он решил, будто через автоматическую огневую точку можно будет попасть в подземную часть базы? Виант тупо уставился на узкую щель. Ведь совсем-совсем не обязательно опускать бронекупол на большую глубину. Вполне достаточно метра от поверхности земли, даже половины метра, и толстой бетонной плиты. Проклятье! Виант вскочил на лапы, нужно драпать от сюда!

Поздно.

Виант развернулся к внутреннему бетонному кольцу и даже успел что было сил подпрыгнуть. В этот же момент стальная площадка вместе с бронекуполом резко пошла вниз. Прыжок не получился, вместо этого Виант на миг завис в воздухе и в ту же секунду рухнул обратно к основанию бронекупола.

Только не это! Виант опять судорожно подпрыгнул! Всё равно поздно. Передние лапы лишь бессильно царапнули край бетонной плиты. Той самой бетонной плиты, что двинулась в сторону, едва бронекупол пошёл вниз.

Ещё мгновенье, платформа с бронекуполом резко остановилась. На миг инерция придавила Вианта. Над головой тихо прошуршала толстая бетонная плита. Виант поднял глаза. Прекрасного ночного неба с россыпью ярких звёзд больше нет. Как будто и не было. Вианта обступила темнота.

Глава 36. Назад пути нет

Тихо как в гробу, Виант поёжился. Впервые за одиннадцать месяцев жизни на Ксинэе темнота и бетонный свод над головой не внушают ни спокойствия, ни безопасности. Да и какие могут быть спокойствие и безопасность, если этот, этот… Виант оглянулся. Если этот бункер легко и просто может стать его могилой, его персональным склепом. Одна радость — на полную катушку включилось ночное зрение, окружающий мир прорисовался в чёрно-белых тонах.

Чего и следовало ожидать: бронекупол со связкой крупнокалиберных стволов покоится на платформе. От верхнего ската купола до бетонной плиты не будет и половины метра. Виант глянул вниз, до пола чуть больше метра. Или меньше?

На всякий случай Виант обежал бронекупол по краю — точно в западне. Маленький бункер не предназначен для людей. От края платформы до стен не больше метра. Лишь в одной стороне нашлась неширокая стальная дверь с закруглёнными углами. Стальной круг с четырьмя спицами более чем прозрачно намекает, что дверь заперта весьма надёжно и герметично.

Боевая тревога, скорей всего, благополучно отменена. Автоматическая огневая точка отработала штатно, попаданий и повреждений нет. Обслуживающий персонал вряд ли поспешит проверить её. Ну а если на остров Вивран упадёт хотя бы одна ядерная бомбочка, то людям будет просто не до автоматической огневой точки. Убойная радиация отпугнёт потенциальных захватчиков вернее связки из четырёх крупнокалиберных стволов.

Ирония судьбы, Виант поднял голову. Вероятность того, что его убьёт ядерный взрыв, стремится к нулю. Толстая бетонная плита надёжно защитит его и от ударной волны, и от светового излучения, и от проникающей радиации. А вот то, что он сдохнет с голоду, если ещё раньше его не прикончит жажда, наоборот стремительно приближается к сотне процентов. Впрочем, не всё так хреново.

Как хорошо, что в институте ему преподавали экономику. Уже после, гуляя по сайтам и порталам Интернета, Виант окончательно убедился — всегда и везде экономика в первую очередь. Какой бы крутой и несокрушимой не хотели бы построить эту военно-морскую базу, каким бы щедрым и богатым не было бы правительство Вигрона, инженеры и строители в самую первую очередь стремились сэкономить там, где можно. Чего, чего, а выстилать золотыми плитками туалеты для матросов и прочих нижних чинов точно никто не будет. Отличный способ разумно потратить деньги налогоплательщиков — толковая прокладка коммуникаций.

Виант спрыгнул на пол. Платформа с бронекуполом нависает над головой словно злой рок. Снизу отлично видны подъёмные механизмы. Кажется, Виант прищурился, гидравлика. Толстые цилиндры может и не самые надёжные механизмы, зато быстрые, к сожалению.

Треск и лязг металла. Виант словно ошпаренный выскочил из-под платформы. Сердце ухнуло в левую пятку. Что? Что это было?

Шум электромотора и шелест. Господи, Виант облегчённо выдохнул, самая обычная перезарядка крупнокалиберного пулемёта. Из-под бронекупола выехал большой круглый ящик. На его место тут же въехал точно такой же. Если здесь и перезарядка полностью автоматизирована, то людей в этом бункере может не быть ещё очень и очень долго.

Так, Виант поднял голову, а вот и кабеля, по которым поступает электричество для пулемёта и сигналы управления. Чёрные пыльные кабеля стройной шеренгой забираются на стену и уходят в бетон рядом со входной дверью. Военные живут гораздо богаче гражданских. Виант легко вскарабкался по кабелям, благо они затянуты в стальные гофрированные рукава. В этой части строительного бюджета военные экономить не стали.

Электрические кабеля изгибаются под небольшим углом и ныряют в стену. Покатые уголки словно узкий карниз, Виант осторожно взобрался на них. Как хорошо, что у крыс есть когти. Будь он босиком или в ботинках, то повторить такой фокус не получилось бы.

Ага! Передними лапами Виант зацепился за стальной косяк. Как и следовало ожидать, пара больших дыр оставлена про запас. Одно плохо — они обе заткнуты пробками. Причём не дешёвыми пластиковыми как в центре управления морским портом Чундила, а капитальными стальными затычками. Хотя, если быть точнее, это заглушки, которые вкручены в стальные трубы. Защита не только более дорогая, но и более удобная в обслуживании.

На лицевой стороне обоих заглушек выдавлены небольшие кресты. Виант качнулся ближе к левой трубе. Будь он человеком нормального роста, то без проблем просто отвернул бы любую из них. А так придётся импровизировать.

Виант глянул на правую лапу, потом на левую. Если по часовой стрелке, то вкручивать, если против, то раскручивать. Виант извернулся всем телом. Правая лапа упёрлась в луч на кресте.

Поднажать! Виант запыхтел от натуги, мышцы во всём теле мелко-мелко завибрировали. Когда хвост болтается над пропастью, то открутить заглушку не так-то просто. Ещё немного… Ещё!

От бесплодных усилий из ушей едва не повалил пар. Однако заглушка стоит как влитая. Заржавела, что ли? Виант перевёл дух. С кончика носа соскользнула мутная капелька пота. Не, нужно по-другому, не давить, а толкать. Виант, насколько это возможно, пригнул задние лапы. А теперь…

Задние лапы резко разогнулись. Передняя правая лапа с разгона ткнулась в первый луч на кресте. Боль тут же стрельнула через ладонь в плечо. Виант тихо взвыл. Левая лапа ещё крепче ухватилась за стальной косяк над кабелями.

Тело опасно качнулось на узком карнизе из силовых кабелей в гофрированной оболочке. Виант глянул вниз. Господи, так и свалиться недолго. Зато… Или показалось? Нет, не показалось: крест на заглушке чуть сместился вокруг своей оси. Пусть чуть-чуть совсем, всего на пару миллиметров, но проклятая металлическая заглушка сдвинулась с места – хороший признак.

Главное, не останавливаться. Правая передняя лапа ноет от боли, суставы трещат, а в ладонь то и дело втыкаются раскалённые иголки. Терпеть, терпеть и ещё раз терпеть. Виант заведённым болванчиком долбит и долбит правой передней лапой в луч на выдавленном кресте. Заглушка нехотя, в час по чайной ложе, проворачивается вокруг своей оси.

Ещё удар! От дикой боли из глаз брызнули слёзы. Зато проклятая заглушка провернулась почти на четверть. Наконец-то! Нижний луч выдавленного креста Виант подцепил острыми коготками. Несильный рывок. Заглушка легко провернулась ещё на четверть. И последний рывок!

Получилось! Виант очень вовремя откачнулся в сторону. Проклятая заглушка вывалилась из трубы, через секунду с пола долетел стальной лязг. Лапы колбасит от напряжения. Ещё минута такой акробатики и он непременно сыграет на бетонный пол вслед за заглушкой. Виант осторожно протиснулся в трубу. О, господи! В самый последний момент задняя лапа сорвалась с узкого карниза. Но это не страшно, уже не страшно. Словно стойкий оловянный солдатик, который скорее расплавится, нежели отпустит ружьё, Виант пролез во внутрь. Через полметра пыльная труба закончилась. Виант избитым кулём вывалился в кабельный канал.

Получилось. В это трудно поверить, но и в самом деле получилось. Передней лапой Виант смахнул с носа капельку мутного пота. Так долго и так упорно изображать крысу-паука ещё ни разу не приходилось. Это, это какая-то экстремальная акробатика получается. Акробатика вкупе с экстремальным альпинизмом. Таким образом даже самые конченные экстремалы не оттягиваются. Все четыре лапы трясутся, будто через них проходит не меньше пары сотен вольт и не меньше двух десятков ампер.

Усталость, свинцовая усталость в лапах и гул в голове зовут и манят прилечь и уснуть прямо на пыльных кабелях. Но нельзя! Виант с трудом, словно у него на плечах все грехи этого мира, поднялся на лапы. Только не сейчас. Желудок воет от пустоты, а горло наждачной бумагой дерёт жажда. Если он сейчас ляжет и уснёт, то через несколько часов проснётся вконец разбитым и выжатым как лимон. Сон на пустой желудок не бывает целительным.

Впрочем, отдохнуть можно и по-другому. Не спеша, словно прогуливаясь по городскому парку в яркий погожий день, Виант направился дальше по пыльным кабелям. Вот как надо: вдох, выдох, вдох, выдох. Без суеты и спешки, лёгкий прогулочный шаг. И мышцы отдыхают, и всё меньше соблазна рухнуть и уснуть.

Да-а-а, Виант лениво покосился по сторонам, типичный кабельный канал: бетонные стены, стальные полки и связки кабелей в металлической гофрированной оболочке. Поворот. Ещё поворот. И ещё. Так и заблудиться недолго, хотя и невозможно. Ему только и остаётся топать вперёд и ни о чём не думать. Хотя почему только топать? Виант остановился. Он ведь в игре, в компьютерной игре, в его распоряжении карты.

Привычным мысленным щелчком перед глазами развернулся внутренний интерфейс игры. При самом мелком масштабе карта, точнее разведанная территория, становится трехмёрной. Что, что, а наземную часть базы Виант обегал от и до.

О-о-о! Приятная новость, Виант улыбнулся. Он почти дошёл до того самого большого здания на базе. Именно в нём находится лифт. Осталось пройти с десяток метров.

Мысленные щелчки по стрелкам трёхмерного изображения, объёмный план послушно повернулся боком. Вот она экономика во всей красе: кабельный канал от автоматической огневой точки под броневым колпаком петляет по территории базы на глубине всего около метра. Если вдруг потребуется протянуть новый кабель или заменить плохой, то придётся копать траншею. Когда в твоём распоряжении небольшой экскаватор, то сделать это не составить большого труда.

Через десяток метров кабельный канал упёрся в тупик. Пыльные кабеля в гофрированной оболочке ныряют в батарею труб. Причём так плотно, что не подлезть. Да и не получится: свободное пространство между гофрированными рукавами и стальными стенками забито чем-то белым очень похожим на гипс. Запасные проходы есть, это аксиома, даже догма. Не долго думая, Виант нырнул в первую же свободную трубу и… через полметра нос упёрся в добротную стальную заглушку армейского образца. Чтобы пройти дальше, её нужно либо выбить, либо открутить. Увы! Ни то, ни другое провернуть голыми лапами невозможно.

Его крысиные лапы пусть и обладают пятью пальцами, только для физического труда не предназначены вовсе. Виант запыхтел от обиды. Провернуть заглушку невозможно в принципе. Короткие крысиные лапки едва достают до лучей выдавленного на передней крышке креста. Именно что достают и не более того. Ни попрыгать, ни надавить всем телом не получится. А за тонкие края? Виант пригляделся. Не, вообще не зацепиться. А если с разгона?

Виант попятился назад на десяток шагов. Куда там! Стальная труба достаточно узкая, он едва ползёт сквозь неё. Шкура то и дело тормозит о шершавые тронутые ржавчиной стенки. Да и чем он будет биться о дно заглушки? Плечом? Не получится. Носом? Виант машинально потрогал кончик носа, он же не дятел. Вот долбануть бы чем потяжелее, тараном каким-нибудь. Так ведь где же его взять?

Словно рак, пятясь задом, Виант выбрался из трубы. Кстати, о таране. В центре управления морским портом Чундила он уже использовал самодельный ножичек как таран. Именно таким образом ему удалось прогнать с дороги альфа-самца и даже отбить его территорию вместе с гаремом. Да и на контейнеровозе «Гангала» Виант едва не насадил на вилку судового кота по кличке Мон. Какой-нибудь таран был бы очень кстати, только где же его найти в кабельном канале на глубине около метра?

Виант развернулся на месте. Кабеля в пыльных гофрированных рукавах уложены на стальные полки плотными рядами. Да-а-а…. С подручными материалами здесь негусто. Хотя… Виант самодовольно улыбнулся, вариант есть.

Пусть кабеля лежать плотным слоем, однако самый крайний при желании можно приподнять. Передними лапами Виант подцепил пыльный гофрированный рукав. Щель между кабелем и бетонной стеной стала заметно шире. А если ещё поднажать? С трудом, едва не ободрав бока, Виант протиснулся на дно кабельного канала.

Над головой словно дизайнерский потолок нависают кабеля. Причём так низко, что пробираться под ними приходится по-пластунски. Не прошло и минуты, как лапы, живот и подбородок покрылись толстым слоем грязи. Противно и мерзко, Виант брезгливо тряхнул передними лапами, а что делать? В его крысиной жизни это не первое и, не дай бог, не последнее купание в грязи.

Оно должно, должно быть где-то здесь. Ну хоть что-то! Макушка больно задела стальной уголок, но не охладила пыл. Через метр передние лапы нащупали старый пожелтевший кусок картона. Нет, не то, Виант пополз дальше. Ещё через пару метров из-под левой лапы вынырнул «окурок» электрода дуговой сварки, стальной цилиндрик длинной около десяти сантиметров, защитное покрытие легко сыплется от малейшего прикосновения. Виант взвесил на передней лапе «окурок». Уже лучше, но всё равно не то.

Метр за метром, то и дело задевая макушкой стальные уголки, Виант исследовал дно кабельного канала. Только, увы, без особых результатов. Лапы то и дело выворачивают из грязи различный мусор: шайбы, гайки, мелкие камешки, «окурки» электродов для дуговой сварки, куски проволоки и деревянные щепочки. Не то, всё не то, совсем не то. Однако Виант словно религиозный фанатик ползёт и ползёт по дну кабельного туннеля. Либо он найдёт хоть что-то годное на роль тарана, либо так и сдохнет от голода и жажды в этом кабельном канале. Третьего не дано.

Бог есть и он помогает самым упёртым. На хрен знает на каком по счёту метре передние лапы вывернули из грязи великолепный таран – кусок ребристой арматуры с оплавленными торцами длиной около пятнадцати сантиметров. Виант с превеликим трудов вытолкал долгожданную находку поверх электрических кабелей в гофрированных рукавах и сам выбрался следом.

Вот теперь другое дело. Виант захромал обратно к тупику из стальных труб. Словно величайшую драгоценность этого бренного мира правая передняя лапа сжимает кусок арматуры. Испачканные в жирной грязи пальцы едва не соскальзывают с ребристого металла. Дно кабельного канала на удивление оказалось чистым, почти чистым. Виант ожидал найти больше, гораздо больше всякого мусора. Ведь то, что начальство не может лицезреть каждый день, а особенно то, что погребено под метровым слоем земли, бетона и асфальта, редко кто чистит. Однако, нужно признать, военные строители поработали на совесть. И тем более в тройне приятно найти такой хороший, такой удобный и увесистый кусок арматуры.

Вот теперь совсем другое дело. Виант от души ткнул арматурой в дно заглушки. Стальной лязг словно пушечный выстрел, Виант недовольно поморщился. Однако заглушка как преграждала выход из трубы, так и продолжает преграждать его дальше.

Нет, нужно сменить тактику. Тупо долбить в стальную заглушку смысла не будет. Иначе надо. Виант изловчился и прицелился. Удар! На этот раз кусок арматуры со звоном опустился на правый луч крестообразного выступа. Стальная заглушка чуть заметно дёрнулась. Ага! Виант самодовольно усмехнулся. Так гораздо лучше.

Следующий удар пришёлся точно в центр выдавленного креста, заглушка чуть заметно сдвинулась вперёд. Вот как надо. Комбинируя удары то по правому лучу, то по центру креста, Виант принялся методично долбить стальную заглушку. Удар. Ещё удар. Наконец, затычка со звоном вылетела наружу.

Кусок арматуры выпал из ослабевших пальцев. Виант выглянул наружу. Это что-то вроде распределительного пункта. Причём, во внутреннем интерфейсе игры Виант развернул карту, он под самым большим зданием на базе. Лифт прямо по курсу, до него метра четыре. В распределительный пункт со всех концов базы стекают кабельные каналы. Каждый под завязку набит электрическими кабелями в стальных гофрированных рукавах. И всё это пыльное великолепие сливается в единый поток и изливается вниз.

Не дай бог поскользнуться, коварная пыль как банановая кожура. Виант осторожно глянул в шахту. Квадратный проход насколько хватает глаз уходит в темноту. Скат возле горловины специально закруглён, чтобы кабеля не изгибались под прямым углом.

Виант осторожно выбрался обратно в трубу. Ещё один пример экономного строительства. За железной стенкой должен быть лифт. Строители прокопали одну шахту и разделили её на две части. В самой большой туда-сюда ходит лиф, а в меньшей свисают электрические кабеля.

Как глубоко закопана база? А бог его знает. Может, метров десять, а может, и два километра. Виант тяжело вздохнул. Как жаль, что несколько раньше не догадался более внимательно разглядеть подъёмный механизм лифта. По количеству стальных тросов на барабане можно было бы составить хотя бы приблизительное представление о глубине. Может, технология строительства шахт на Ксинэе развита настолько, что глубина в три-четыре километра является нормой.

Виант понурил голову. На него только что сошло ещё одно озарение, только легче от этого не стало. Скорее, наоборот: точка невозврата пройдена. Хуже того – он и сам не заметил, как прошел её.

Ещё на перевалочной базе на материке у него был выбор – не рисковать и убраться подальше от острова Вивран. Да, пусть в теле крысы. Да, пусть до конца жизни. Зато у него был шанс пережить ядерную войну и уже после попытаться добраться до точки выхода. Логика компьютерной игры на его стороне: как бы игрок не чудил, как бы не тянул резину, однако возможность пройти игру до конца должна быть всё равно. Но! В тот самый момент, когда он спрыгнул на палубу морского грузовика и притаился под стойкой с аварийным плотом, точка невозврата была пройдена.

Неважно, сколько там метров или километров до подземной части военно-морской базы. Он должен идти вперёд и только вперёд. Пожалуй, Виант подцепил кусок арматуры, импровизированный таран лучше не бросать, пригодится ещё. Заодно можно будет узнать глубину шахты.

Вот такая она крысиная не очень лёгкая атлетика, Виант что было сил размахнулся, арматура выскользнула из лап. Стальной пруток проскочил по гофрированным рукавам и ухнул вниз. Виант затаил дыхание. Секунда. Вторая. Из шахты долетел металлический лязг. Так близко! Хрен вам. Ещё через пару секунд арматура брякнула во второй раз, а потом ещё и ещё. Увы, стальной пруток так и не полетел прямой наводкой вниз. Вместо этого он принялся пересчитывать все углы и стенки. Узнать хотя бы приблизительно глубину шахты не удалось. Ну, разве что, она и в самом деле глубокая.

Господи, помоги. Виант развернулся задом вперёд. Задние лапы нащупали грани гофрированного рукава. Осторожно, стараясь судорожно не дёргаться, Виант начал спуск.

Как хорошо, что военные строители все без исключения электрические кабеля упаковали в стальную гофру. Каждый рукав словно лестница, пусть и с очень маленькими ступеньками. Очень быстро толстая связка кабелей изогнулась и пошла вертикально вниз. Виант пристроился между двумя самыми толстыми кабелями. О том, что хвост болтается над бездонной пропастью, где клубится тьма и царит полная неизвестность, лучше не думать.

Метров через пять задние лапы упёрлись в холодное железо, Виант оглянулся. Толстая балка упирается в противоположные стены, электрические кабеля прикручены к ней большими скобами. Ну правильно, Виант присел на балку, спина прислонилась к гофрированному рукаву, чтобы кабеля не болтались под собственным весом, время от времени их нужно намертво приделывать либо к стене или, как в данном случае, к толстой стальной балке.

Лапы гудят от напряжение, а голова от усталости. Холодная балка кажется мягкой постелью. И она, зараза такая, ещё более призывно и настойчиво зовёт прилечь и провалиться в такой желанный, в такой приятный сон. Но нельзя! Виант встрепенулся всем телом. Последнего как раз лучше ни за что не делать, иначе во сне можно запросто свалиться на дно шахты. Хватит отдыхать, Виант поднялся на лапы.

Через каждые пять метров кабеля прижимаются скобами к толстым балкам. Каждый раз Виант устраивает маленький отдых и-и-и… упорно спускается всё глубже и глубже в недра Ксинэи. Окружающий мир сжался до размеров кабельной шахты и пыльных гофрированных рукавов. Стальные балки как маленькие островки надежды и краткого отдыха.

Господи, да сколько же можно. Виант в очередной раз уронил взгляд. А это что? Быть не может. Толстая связка кабелей плавно изгибается в сторону. Это же… Это же… Виант нервно сглотнул. Это же дно шахты. Пальцы на всех четырёх лапах сами по себе разжались. Последний метр Виант без сил скатился на брюхе прямо по пыльной гофре, да так и остался лежать.

Как же он устал. Чертовски устал. Скоро сутки, как он на ногах. Но что это были за сутки? Марафон на бешеной скорости чего только стоит. Виант, не раскрывая глаз, развернул внутренний интерфейс игры. Если верить трёхмерной карте, то он спустился на…. Сорокаметровую глубину. Боже, как глубоко.

Невыносимо тянет в сон. Уже и пыльные гофрированные рукава кажутся такими мягкими, такими тёплыми и удобным. Но нельзя! Виант тряхнул головой. Пока спускался, пока механически перебила лапами, ни о чём другом просто не думал. А сейчас желудок уже не просто ворчит, а орёт благим матом от голода. Жажда самой грубой наждачной бумагой дерёт горло. Вот теперь точно, если он уснёт, то отдых не придаст ему сил. Пути назад нет, Виант поднялся на лапы. Либо он доберётся до точки выхода и покинет эту проклятую игру, либо сдохнет прямо на этих мягких гофрированных рукавах.

Виант поднял голову, окружающий мир пьяно качнулся перед глазами. Кабеля в гофрированных рукавах уходят наверх в темноту. Да и какой прок теперь возвращаться на поверхность, даже будь он сытым и полным сил. Впрочем, есть и положительный момент: с той поры, как бронекупол ухнул в укрытие, землю ни разу не трясло. Скорей всего, на Вивран так и не упала ни одна ядерная бомба. Но-о-о…, Виант опустил голову, ядерное оружие — далеко не единственное оружие массового поражения. Может быть «легионеры», вооруженные силы Лиги свободных наций, сбросили на базу пару химических боеголовок. Может быть сейчас на поверхности без добротного изолирующего противогаза и закрытого костюма химзащиты делать нечего. Ладно, Виант неловко качнулся из стороны в сторону, всё это лирика, пора двигаться. Вот уж воистину: движение — жизнь.

Под горловиной шахты ещё один распределительный пункт. Электрические кабеля в пыльной гофре разбегаются в разные стороны. Ну да, Виант вяло улыбнулся, подземная часть базы явно больше наземной. Так куда идти?

Виант сощурился, направление подсказала путеводная стрелка виртуального компаса. В ту же строну как раз идёт связка кабелей. И-и-и… через пару метров нос ткнулся в хорошо знакомые стальные заглушки армейского образца. Как обычно, кабеля из распределительного пункта выходят через переборку из стальных труб.

В памяти очень не вовремя всплыли мысли о недоеденном армейском суточном пайке. Там, Виант нервно сглотнул, осталось не меньше трети рациона, суп-пюре и сэндвич с яблочным варенье. Прости господи.

Подземная часть базы рассчитана на войну с применением оружия массового поражения. Для неё очень важно быть герметичной, насколько подобное вообще возможно. Вот строители, чтоб им пусто было, и постарались. Сбоку от крышек можно заметить тонкую чёрную полоску. Здесь, на глубине, каждая стальная заглушка снабжена резиновым уплотнителем. Нужен ключ, или хороший кусок арматуры с оплавленными торцами.

Как хорошо, что он решил не расставаться с металлическим прутком и сбросил его в кабельную шахту. Виант неловко развернулся. Хотя таскать с собой кусок арматуры ещё та морока. Как крысе Вианту не полагается ни кармана, ни рюкзака. Но без «ключа» вообще никак.

«Ключ», он же «таран», шлёпнулся в аккурат между двумя кабелями и едва не ушёл ещё ниже на дно. Виант расшевелил стальной пруток туда-сюда, употел и умялся, пока с трудом не выковырял его из тисков гофрированных рукавов.

Отвинтить стальную заглушку снаружи ещё легче. Виант размахнулся что было сил. Оплавленный конец арматуры со звоном ухнул по левому лучу выдавленного на крышке креста. Заглушка разом провернулся сразу на полсантиметра. Удар, ещё удар и ещё. А теперь поддеть. Проклятая преграда легко упала на пыльный гофрированный рукав.

Теперь понятно, почему здесь нет и не предвидится крысиных троп. Виант закинул арматуру в трубу и полез следом. Ни одна нормальная крыса в здравом уме и твёрдой памяти добровольно на сорокаметровую глубину просто не полезет. Её остановит первая же стальная заглушка армейского образца. Виант выбил уже три из них, а сколько их ещё будет? Если разобраться, то «ключом» и «тараном» в одном лице он торит крысиную тропу. Ну и заодно поганит герметичность подземной части базы. Может быть как раз по этой тропке вслед за ним на глубину просочится какой-нибудь убойный ОВ. Плевать.

В стальной трубе арматуру удобней толкать перед собой, а не тащить в правой лапе. Жаль, на этот раз переходная труба не привычного полметра, а значительно длиннее, да ещё с небольшим изгибом. Оплавленный край арматуры так не вовремя упёрся в сварной шов. Пришлось повозиться, прежде чем удалось протащить «ключ» через колено. В конце трубы, ну куда же без этого, стальная заглушка армейского образца.

Опыт – дело полезное. Без прежней спешки и суеты Виант принялся долбить по выдавленному на крышке кресту. Один-два удара по правому лучу, один-два тычка в его центр. Не прошло и минуты, как стальная заглушка с тихим звоном шлёпнулась на гофрированный рукав по ту сторону перехода, следом из трубы вылетел «таран».

Глава 37. Крысиный рай

— Ты слышишь?

Мужской голос над головой заставил Вианта пригнуться. Как-то успел забыть, что на базе, вообще-то, должны быть люди. Впрочем, это хороший знак. Где люди, там вода и еда.

— Чего? — второй мужчина явно ничего не заметил.

— Ну, это, что-то брякает.

— Ну и?

Виант высунул нос из трубы. Ночное зрение тут же вырубилось. Это что-то новенькое и очень похоже на проход. Над головой явно один из переходов в подземной части базы. Через овальные прорези в железных плитах струится неестественно белый свет. В косых лучах потолочных светильников тихо танцуют пылинки.

– Что «ну и». Я точно слышал, как что-то брякнуло. Там…, – первый мужчина неуверенно замялся, – металл о металл.

В ответ лёгкий почти необидный смешок.

– Ты ещё скажи, будто у нас на базе крысы завелись.

— А вдруг и в самом деле завелись. Мутанты.

— Ты это брось. Время мутантов наступит чуть позже.

Оба невидимых собеседника разом тяжело вздохнули. Когда над головой разворачивается самая настоящая война на уничтожение, невинная шутка про мутантов уже не кажется ни смешной, ни остроумной.

Бывает, Виант выбрался из трубы. Похоже, у него над головой КПП. Только бравым солдатам скучно на вахте, вот и болтают о чём попало, в том числе и о том, о чём лучше вообще не заикаться.

Овальных дыр в плитках пола более чем достаточно, чтобы ночное зрение и не думало работать. По-своему жаль. Кабеля пыльной гофрированной рекой утекают вдаль. Хотя, Виант подошёл к краю, некоторые из них то тут, то там уходят в боковые стенки. Наверно, там есть ещё помещения и-и-и… добротные армейские затычки. Прямо по электрическим кабелям Виант побрёл дальше. Как на грех через овальные дырки в плитках пола ничего не разглядеть: потолок либо белый, либо неестественно белые потолочные светильники. Усталость, голод и жажда никуда не делись. Но всё равно нужно разведать территорию.

Через несколько десятков метров пыльная гофрированная река разделилась на две части. Виант замер на перекрёстке. Куда теперь? Путеводная стрелка на виртуальном компасе указывает в левую сторону. До точки выхода осталось ровно 199 метра. Ещё миг, все три цифры на счётчике мигнули. Теперь ровно 200 метров. Что за хрень? Виант тряхнул головой, внутренний интерфейс игры тут же свернулся. Опять глюк? Галлюцинации на почве голода и жажды? Ну тогда точно в самую первую очередь нужно подумать о выживании.

Он на глубине больше сорока метров. Как из пушки хочется жрать, пить и спать. Какие ещё препятствия поджидают его на этих самых… Виант вновь развернул внутренний интерфейс игры. На этих самых последних двухстах метрах? Сумеет ли он их пройти? Получится ли одолеть главного боса игры на пустой желудок и на полусогнутых от усталости лапах? Интересные вопросы.

В поисках еды и воды имеет смысл свернуть в правую сторону. Логика компьютерной игры подсказывает, что точка выхода должна быть не просто в подземной части военно-морской базы, а непременно в центре управления. Подобные места обычно стараются сделать как можно дальше от входа и бытовых помещений, чтобы у обслуживающего персонала было как можно меньше поводов ошиваться рядом с сердцем и смыслом подземной базы, шпионы и всё такое. Виант повернул в правую сторону. Душа на миг взвыла от возмущения, однако пустой желудок мощным апперкотом отправил её в нокаут. Скорей всего, именно в этом направлении Виант найдёт жилые отсеки, душевые, столовую, наконец.

Через десять метров проход упёрся в тупик. Как обычно, электрические кабеля в гофрированных рукавах нырнули в трубы.

– Подожди, я с тобой.

– Ну давай.

Над головой что-то щёлкнуло и зашуршало. Виант машинально пригнулся. Голоса людей, да ещё в непосредственной близости, вселяют ужас. Лишь голод и дикая усталость не дают рвануть со всех лап бог знает куда, не важно куда, лишь бы подальше и побыстрее. Хотя, Виант поднял голову, что это было?

Через овальные щели проглядывает что-то круглое, причём отполированное до блеска. Виант тупо захлопал глазами. Наверно, это колесо. Штурвал? Дверь? А, ну да — герметичная дверь посреди прохода. Вполне логично. Люди прошли через неё и аккуратно закрыли за собой. Подземная база сродни подводной лодке, изолированные отсеки повышают живучесть. Заодно и понятно, почему крысиная тропа упёрлась в очередной затор из труб. Придётся вернуться за «ключом».

Виант развернулся на месте. А это что такое? Поперёк гофрированного рукава тянется едва заметная полоска. Ловушка? Мусор? На пустой желудок воображение работает с оглушительным скрежетом. Виант цапнул странную полоску передней лапой. Это же обычная верёвочка. Нет, даже лучше, Виант растянул находку, это метровый шнурок от ботинка. О-о-о! Виант улыбнулся, самый настоящий бонус за внимательность и любопытство.

Лишь с пятой попытки из найденного шнурка удалось сплести некое подобие сбруи для куска арматуры. Виант направился обратно к герметичной двери, по крайней мере, он может передвигаться на четырёх лапах. А это гораздо удобней и несколько быстрее, чем тащить стальной пруток то в правой лапе, то в левой.

У прохода под дверью Виант снял арматуру с привязи. Как бы не была близка точка выхода, а бонусами лучше не разбрасываться. Шнурок может ещё пригодиться, Виант аккуратно отложил его в сторону.

Над головой шаги и шорох сдвигаемых засовов. Виант машинально пригнулся. Два человека прошли над ним и аккуратно закрыли за собой дверь. Ладно, ложная тревога, Виант перехватил «ключ» по удобней. Привычными наработанными ударами Виант сбил стальную заглушку. Со второй затычкой по ту сторону трубы пришлось повозиться несколько дольше.

Чего и следовало ожидать, Виант бросил арматуру на пыльные гофрированные рукава. С той стороны герметичной двери тянется точно такой же туннель с точно такими же половыми плитками с овальными отверстиями.

А это что? Виант потянул носом. От голода и избытка кислорода закружилась голова. Нет, не показалось: пусть и едва-едва, однако в воздухе витает запах еды. Что-то сладкое типа печенья или конфет. А так же, Виант вновь потянул носом, что-то похожее на бытовую химию, там… мыло, одеколон, зубная паста. Освежители воздуха так же пахнут. Или померещилось, Виант нахмурился. Говорят, на пустой желудок мозг способен выкидывать чудные фокусы, когда еда мерещится буквально на каждом шагу, в каждой тени. А когда страдаешь от жуткого голода, то сам бог велит путать конфеты с шариками от моли.

Шаги над головой, Виант как на автопилоте пригнулся.

– Да ладно, не расстраивайся, позже купим, — заметил мужской голос.

— Позже его могут вообще не открыть, – буркнул второй мужской голос. – Да и вообще деньги вот-вот превратятся в резаную бумагу.

И вновь тягостное молчание. Ещё одна шутка, после которой хочется не смеяться, а плакать.

Люди прошли, за спиной щёлкнул засов герметичной двери. Виант поднялся на лапы. Те, что прошли раньше? Или другие? Да какая разница. Перед ним длинный неисследованный туннель, а жрать и пить с каждой секундой хочется всё больше и больше.

Так, стоп! Виант едва не споткнулся о пыльную гофру. Чему его очень-очень хорошо научило плаванье на контейнеровозе «Гангала», так это умению слушать людей. И не просто слушать, а вникать в суть их разговоров. Уже позже, во время долгого путешествия по материку Биора, Вианта ни раз и не два выручали подслушанные вовремя разговоры и даже случайные фразы.

Виант поднял глаза, будто попытался пронзить взглядом тяжёлые железные плитки над головой. Один из людей сказал: «позже купим», на что второй ответил: «могут вообще не открыть». Ещё было что-то о деньгах и резаной бумаге.

Похоже… От голода мысли в голове ворочаются с трудом, словно колёса перегруженной телеги на разбитой осенней дороге. Эти двое навестили магазин. Магазин на подземной военной базе? Виант нахмурился. А почему бы и нет? В любой достаточно крупной воинской части обязательно работает небольшой магазинчик, чтобы солдатам и офицерам было где купить простые, но необходимые в быту мелочи типа мыла, носков и зубной пасты. А так же печенье, соки, сосиски и прочую еду для перекуса прямо в каптёрке или в кабинете. Только где, Виант растерянно оглянулся по сторонам, где искать этот самый магазинчик?

С голодухи голова работает через пень-колоду. В целях экономии энергии мудрое подсознание снижает мощность мозгового процессора. Очень жаль, Виант тряхнул головой. Сейчас его выживание зависит не от грубой физической силы, не от способности пробежать с десяток километров, а от умения логически мыслить.

Виант присел прямо на пыльный гофрированный рукав. Эти двое, наверное, пошли в этот туннель в магазин. Однако магазин оказался закрыт и они повернули обратно несолоно хлебавши. Значит, Виант повернул голову, по левую руку три кабеля уходят в стену, магазин должен быть где-то здесь, за одной из дверей. Только за какой именно? Виант поднял голову.

Наверняка, на всех дверях должны быть какие-нибудь надписи. И уж тем более на двери в магазин. Только, увы, из-под толстых половых плиток ничего не видно, вообще ничего. Выбраться наверх, Виант покрутил головой, весьма проблематично. Это же, получается, отдельная операция. Половые плитки лежат на стальных поперечинах, чтобы технические работники, там… ремонтники всякие, могли легко добраться до этих самых кабелей. Только по этой же причине половые плитки даже на вид весьма толстые и тяжёлые. Как бы не хотелось, а придётся пусть в ход старый добрый метод научного тыка.

Боковые отворотки под кабеля все на одни манер: четыре стальные трубы с добротными армейскими заглушками. Где используется всего одна труба, где три. Виант пробежался с десяток метров. Но при этом всегда есть одна свободная труба, то есть, резервная.

Куда же сунуться? Была не была, Виант свернул наудачу. Град ударов по выдавленному кресту арматурой с оплавленными краями. Стальная затычка со звоном отскочила в сторону. С другой стороны полуметровой трубы ещё одна добротная стальная затычка.

Что здесь? Виант поднял голову. В боковом помещении темнота, тут же включилось ночное зрение, только толку от него. Дырки в стальных и тяжёлых плитках словно более светлые овалы, за которыми не видно даже потолка. Виант принюхался: влага, тепло, смазка. Здесь может быть всё, что угодно, но только не магазин с конфетами и бытовой химией. Нужно искать дальше.

Из центрального прохода в правую сторону уходит ещё три кабеля. Виант пробил ещё один крысиный ход. Во втором помещении темнота, ночное зрение и яркие овалы в стальных плитках, через которые опять ничего не видно. Зато запах здесь другой: пыль и смазка. Так пахнет ветошь, всякие тряпки для мытья полов и протирания пыли. Вряд ли у него над головой магазин, где торгуют ветошью.

Третья попытка. Ещё три кабеля уходят в стену в какое-то боковое помещение. Виант что есть сил долбанул прутком по стальной заглушке, выдавленный на крышке крест разродился крошечными искрами. Затычка за раз провернулась сразу на пяток сантиметров. Великолепное начало, только стальной пруток вывалился из лап. Виант рухнул на пыльные кабеля. Один единственный удар разом высосал из его тела все и без того куцые силы.

Нужно хотя бы немного передохнуть. Но только не спать! Виант с размаху шлёпнул сам себя лапой по морде. Ни в коем случае не спать.

Боль на правой щеке и сноп искр перед глазами. Виант тряхнул головой. Похоже, именно такой маленькой болевой встряски ему и не хватало. На кой хрен он ломится именно в это боковое помещение? Даже здесь, снаружи, слышно, как внутри что-то гудит, шелестит и ухает. К тому же, Виант пощупал гофрированный рукав, эта штука потребляет кучу электричества, раз для него потребовалось целых три толстых кабеля. А что в маленьком магазинчике, в лавке на большой глубине, может потреблять много электричества?

Вот оно что! В голове яркой лампочкой вспыхнуло озарение, Виант улыбнулся. В первую очередь нужно искать такие боковые помещения, в которые уходит всего один электрический кабель, причём самый тонкий. В магазине, кроме светодиодных лампочек под потолком, может быть ещё пара холодильников. Но и они вряд ли потребляют по сотне ампер каждый. Где, где, Виант поднял с пыльных гофрированных рукавов арматуру, а в этом помещении с тремя толстыми кабелями магазина точно нет.

Модернизированный метод научного тыка всё равно преподнёс неприятный сюрприз. Через десяток метров Виант наткнулся сразу на два боковых помещения, в которые уходит по одному тонкому электрическому кабеля. Какое из них? Виант замер на перекрёстке. Ладно, пусть будет правое.

Махать стальным прутком весьма утомительно. Всё чаще и чаще арматура пролетает мимо выдавленного на крышке креста. Кажется, будто с каждым замахом стальной пруток с оплавленными краями тяжелеет всё больше и больше. Дзинь! Вторая заглушка на том конце трубы вылетела наружу. Виант потянул носом: какая-то химия, пыль, кожа, резина. Недолёт. Скорей всего, какой-нибудь склад, только точно не продуктов питания. Хлоркой не пахнут даже самые дешёвые чипсы.

Лапы дрожат, силы на исходе. Виант остановился перед очередной добротной стальной заглушкой армейского образца. Господи, да помоги же, наконец.

Стальной пруток с оплавленными краями словно тяжеленное бревно с трудом тычется в выдавленный на передней крышке крест, стальная заглушка нехотя поворачивается вокруг своей оси. Если и сейчас внутри кроме запахов пыли и смазки ничего нет, то он просто рухнет на эти самые пыльные кабеля без сил. Полное отсутствие результата выматывает не меньше, чем пробежка на десяток другой километров.

Ну! Давай же! «Таран» вяло ткнулся в центр выдавленного креста. Стальная затычка на том конце трубы нехотя отвалила в сторону. Господи, верю в тебя. В нос шибанул такой родной, такой приятный запах магазина. Виант резко встрепенулся, макушка смачно стукнулась о свод стальной трубы. Воздух наполнен запахами дешёвых конфет, печенья, булочек, пахучих ирисок с нотками бытовой химии в виде мыла и зубной пасты.

Усталости будто и не было. Виант одним махом заскочил на пыльный кабель. Передние лапы упёрлись в стальную плитку над головой, а коготки на задних со скрежетом впились в гофрированный рукав. Ну-у-у!!! Вант натужно выдохнул. А вот и хрен вам. Толстая стальная плитка даже не шелохнулась. Тяжеленная, зараз, не поднять.

Запахи чипсов, печенья и конфет сами лезут в нос. Голова кружится. Желудок бьётся в нервном припадке, а на губах пузырится горькая пена. Виант побежал дальше по кабельному каналу в полу магазина. Он близок, близок, близок к еде как никогда! Будет крайне, крайне горько и обидно, сдохнуть от голода и жажды, когда над ним еда, много еды, целые горы еды, только руку протяни.

Так не должно быть. Только не сейчас, не здесь, не так. Виант нервно оглянулся по сторонам. Он не имеет морального права сдохнуть в этом голодном аду. Должен, должен быть выход!

Господи, верю в тебя! Виант метнулся в самый дальний конец кабельного канала. Самая последняя половая плитка и не плитка вовсе, а полоса шириной сантиметров пять. Обычное дело: размеры помещений специально не подгоняют под размеры плиток, самая последняя не влезла, вот её и обрезали. Пыльный кабель в гофрированном рукаве изгибается под прямым углом и уходит верх. Виант задрал голову. Там дальше, снаружи, угадывается прямоугольное дно распределительного щитка. Виант пощупал гофрированный рукав, в принципе, помещать не должен.

Либо здесь, либо нигде. Виант вновь упёрся передними лапами в обрезок плитки, а задними в гофрированный рукав. Мышцы взвыли от натуги, на лбу выступил пот. Виант сдавленно, будто ему отдавили хвост, пискнул. Обрезок плиты нехотя приподнялся на целый сантиметр и со звоном шлёпнулся обратно.

Первый результат обнадёживает, Виант судорожно смахнул со лба обильную испарину. Просто так приподнимать плитку смысла нет. Хитрее надо. Во второй раз Виант повернулся мордочкой к стене кабельного канала, задние лапы, насколько это возможно, сдвинуты назад.

Ну-у-у!!! Словно пережатая пружина, на едином выдохе, Виант упёрся что было сил. Плитка вновь приподнялась. А теперь ещё немного в сторону!

Тихий, еле заметный скрип словно райская музыка. Обрезок стальной плитки сдвинулся в сторону. Виант натужно выдохнул. Но, о чудо, обрезок так и остался висеть в паре сантиметров от стального уголка. Левый угол едва-едва зацепился за край.

Теперь будет легче. Виант метнутся к противоположному краю обрезка. Теперь нужно толкать не сколько вверх, а в сторону. Поднажать! Отчаянье, голод и надежда творят чудеса. Толчок! Ещё толчок! С пятой попытки упрямый обрезок сдвинулся сразу на семь-восемь сантиметров. Прямо над головой появилась щель. Виант примерился – пролезть вполне можно.

Края плитки и пола едва не сломали грудную клетку и хребет. Словно червяк между камнями, Виант выбрался таки наружу. На керамической плитке пола осталось следы от когтей.

Получилось! Виант плашмя рухнул на пол. Не будь он в последние сутки на очень строгой диете, то ни за что не сумел бы протиснуться сквозь такую, такую узкую щель. Дыхание как у загнанной лошади. Чудовищное напряжение вызвало упадок сил. Так и до голодных обмороков недалеко. Да какие, к чёрту, голодные обмороки? Виант оторвал голову от пола. Где угодно, но только не здесь и не сейчас.

Если крысиный рай существует, то он выглядит как этот магазин. Просторный торговый зал плотно заставлен прилавками. Рядом на узких полках громоздятся яркие коробки и пакеты. Кажется, конфет. Напротив стеллаж с тонкими трубочками, вроде как леденцы. У стены высокий шкаф со стеклянными дверцами. Господи, Виант судорожно сглотнул, это холодильник. Тонкие полки заставлены высокими пластиковыми бутылками с лимонадом.

Усталости как не бывало. Лапы затряслись от нетерпения сигануть на ближайшую полку и впиться зубами в первую же коробку. Да так, чтобы клочки по всему магазину полетели. Но нельзя! Виант стукнулся лбом о пол. Безопасность прежде всего. В первую очередь нужно обеспечить путь к отступлению и произвести разведку. Глупо, глупо, будет очень глупо спалиться прямо на пороге крысиного рая.

Виант развернулся к щели в полу. В первую очередь нужно сдвинуть плитку как можно дальше, чтобы в любой момент можно было бы сигануть в кабельный канал хоть с разбега, хоть с полным желудком. Виант упёрся задними лапами в край обрезка стальной плитки.

Неимоверное усилие! Из горла вылетел натужный писк. Обрезок стальной плитки сдвинулся на пяток сантиметров. Виант приподнялся на локтях. Ну вот, совсем другое дело. Теперь разведка.

Каждый шаг даётся с большим трудом, тело качается из стороны в сторону. Кажется, будто под лапами палуба контейнеровоза «Гангала» в жуткий шторм. Прилавки с товарами нависают над головой словно исполинские скалы. Может, Виант задрал голову, и в самом деле залезть на первую же полку? Запрыгнуть, столкнуть на пол съедобный товар и-и-и.. впиться в него зубами? Нет, нельзя. Виант выглянул в проход между прилавками. Есть идея получше – проверить кассу.

Под кассой, небольшим столиком с кассовым аппаратом, продавцы очень часто устраивают небольшой склад. Тем более на подземной базе пространство в дефиците. Как хорошо быть умным, Виант шмыгнул под стол в виде буквы «Г». Под кассой и в самом деле аккуратно сложены коробки и бутылки в пластиковых упаковках.

В первую очередь пить. Виант подскочил к высоким пластиковым бутылкам, да так и замер на месте. Разорвать упаковочный пластик легко, несколько сложнее будет вытащить бутылку, уронить её на пол, свернуть крышку и напиться воды. Хотя нет, есть вариант получше, Виант метнулся к соседней коробке.

На картонной стенке большими красивыми буквами напечатано: «Гранатовый сок». Ниже указан объём: «0,25 литра». К чёрту! Виант вцепился зубами в картонный угол. Не вести себя как крыса – очень хороший принцип. Он великолепно работает, если нужно задержаться в каком-нибудь месте хотя бы на день другой, но только не здесь и не сейчас. Виант сплюнул картонные крошки. Передние лапы рывком оттянули край коробки. Изнутри показались голубые четверть литровые коробочки с соком. Глобальная война уже началась. Она вот-вот перейдёт в очень горячую фазу, в атомную. Последнее, что будет волновать продавца, так это испорченный крысами товар. А если и будет, то это его проблемы.

Ещё рывок! Тонкий картон натужно треснул, Виант отшвырнул в сторону бесформенный кусок. Коробка с соком предстала во всей красе. Голубые четверть литровые пакеты, на каждом нарисован разрезанный на две половинки гранат, маленькие дольки торчат наружу большими розовыми каплями.

Гранатовый сок. Опять гранатовый? Да какая разница? Виант дёрнул на себя самый нижний пакет. Глянцевая упаковка словно натёрта воском, Виант шлёпнулся прямо на задницу. Отлично! Жажда дерёт глотку словно раскалённая наждачная бумага. Можно прямо сейчас отодрать с задней стенки пластиковую трубочку или, ещё быстрее, вцепиться в коробку зубами. Но нельзя! Виант судорожно отпихнул от себя коробку с соком. В магазине в любой момент могут появиться люди. Запас! Нужно сделать запас.

Передними лапами Виант шлёпнул по картонной коробке. Как в торговом автомате, на место вытащенного пакета сверху шлёпнулся ещё один. Виант невольно улыбнулся, платить не нужно. Вообще не нужно. Дрожащими от возбуждения лапами Виант вытащил четыре пакета. А теперь прятать.

Как хорошо, что заранее подумал о пути отступления. Пакеты с гранатовым соком без проблем провалились через широкую щель в кабельный канал. А теперь еда.

Названия товаров как в цветном калейдоскопе скачут перед глазами. Леденцы, жевачка, опять леденцы… Нет, не то, всё не то. Во! Шоколадные батончики. На этот раз пришлось забраться чуть выше. На стенках картонной коробки коготки проделали аккуратные круглые дырочки. Виант что было сил дёрнул на себя край раскрытой коробки. Господи! На него тут же рухнула вся стопка.

Умереть от голода под горой еды – у бога весьма странное чувство юмора. Виант пошевелил лапами – не придавило, жив, цел и слава богу. Словно из-под воды, Виант вынырнул из кучи еды. О-о-о! Это даже хорошо, что стопка коробок едва не придавила его. На самом верху кучи валяются пакеты с солёными орешками.

Так, для начала, шоколадные батончики четыре штуки. С солёными орешками пусть будет восемь пакетиков. Рядом с большой кучей еды выросла маленькая. А теперь прятать!

Еда тяжёлой не бывает, даже если голоден как стая волков и страдаешь от жажды, как стадо верблюдов. Шоколадные батончики и пакеты с орешками в пару минут улетели в кабельный канал. Во! Виант присел у края широкой щели, теперь нормально. Вот теперь можно попить и пожрать. Но-о-о… Из глубины души вылезла огромная, уродливая и очень жаждая жаба. Она ведь, зараза такая, и задушить может. Да будь оно всё проклято! Виант вновь метнулся под стол в виде буквы «Г».

Под кассой столько еды. Столько! Ещё пара пакетов с соком будут дополнительным бонусом. О-о-о! Виант оттолкнул в сторону пустую коробку из-под леденцов, и как только сразу не заметил? У левого края кучи валяются маленькие пакетики с сушёнными щупальцами кальмара, а рядом с валённым мясом. Пройти мимо такого богатства решительно невозможно!

Всё! Всё! Хватит! Самый последний пакетик с мясом так и не сумел провалиться в кабельный канал. Честно украденная еда в буквальном смысле попёрла через край. Виант плюхнулся на живот. Передние лапы судорожно растолкали в стороны пакеты с едой и шоколадные батончики. А, чёрт! Виант скатился вниз, нос с разгона врезался в бетонный пол кабельного канала. Так и убиться недолго.

Ну хватит же! Виант вскочил на лапы. Где-то здесь должны быть пакеты с соком. Из общей кучи Виант выдернул голубую почти квадратную коробочку. Жажда наждачным диском на бешенной скорости дерёт горло. Правая лапа грубо сорвала с задней стенки пластиковую белую трубочку. Вскрыть, развернуть, воткнуть и… Да будь оно всё проклято! Виант отшвырнул пластиковую трубочку в сторону.

В торговом зале магазина он накрысятничал самым похабным образом. На картонных коробках в изобилии остались следы крысиных зубов и когтей. Если продавец заметит дыру в полу, то тут же конфискует запасы еды и питья. Нужно, нужно, кровь из носа нужно как минимум сдвинуть отрезок плитки на место.

Виант запрыгнул на кабель в гофрированном рукаве. Дай бог, ставить не поднимать. Передние лапы упёрлись в обрезок плитки. А теперь поднажать! С лёгким щелчком обрезок плитки встал на место. Передние лапы соскочили, Виант шлёпнулся в кучу еды, пластиковая упаковка шоколадного батончика упёрлась в нос.

Ерунда, Виант потёр нос. Вот теперь со спокойной совестью и чистой душой можно предаться блаженному обжорству. Виант развернул белую пластиковую трубочку, скошенный кончик легко вошёл в почти квадратную коробочку.

Первые капли гранатового сока ухнули в желудок. Божественно! Виант аж зажмурился от удовольствия. С каждым новым глотком в тело вливаются всё новые и новые порции живительной влаги. Большие рубиновые капли то и дело капают на живот и на пол. И почему в реальности ему никогда не нравился гранатовый сок?

Наконец, жажда отпустила. Наждачный круг в последний раз шаркнул по горлу и рассыпался в пыль. Виант отпихнул в сторону пустой почти на половину пакет с соком. Вот теперь можно перекусить. Так, Виант повернулся к куче еды, с чего начать? Шоколадный батончик? Нет, лучше с белка. Крепкие крысиные зубы легко вскрыли пакет с орешками. Первый пахучий орешек с крупинками соли благополучно ухнул в желудок едва раздробленный острыми зубами. Блаженство! И почему только солёные орешки, а так же шоколадные батончики и прочие товары у кассовых аппаратов, считают «мусорной едой»?

Питание и вода творят чудеса. С каждым новым орешком нервная дрожь отступает всё больше и больше, всё дальше и дальше, а судорожные движения лап и челюстей становятся всё более плавными и ленивыми. Виант старательно вычистил пакетик от орешков до самого дна, не забыл подобрать даже самые крохотны кристаллики соли. Еды много не бывает, каждая крупинка на вес золота.

Запить солёные орешки гранатовым соком и вскрыть шоколадный батончик. После белка не помешает подкрепиться углеводами. Виант благополучно наелся, нажрался, натрескался от пуза до ушей. Полный желудок надавил на кишечник и мочевой пузырь. Виант отбежал в дальний угол кабельного канала и облегчился по полной программе. Как говорят в таких случаях, место освободилось, можно сожрать и выпить ещё больше.

Вслед за сытостью нахлынула блаженная усталость. Желудок тихо и радостно принялся переваривать орешки, щупальца кальмара и шоколадный батончик. Лапы наотрез отказались поддерживать тяжеленное тело, Виант шлёпнулся прямо на пакетики с сушёнными кальмарами. Вот так всегда, Виант растянулся во весь рост. И что за жизнь у крысы? Пожрал, поспал, облегчился в уголочке и по новому кругу. Ну, для разнообразия, ещё крысят понаделал и снова пожрал, поспал, облегчился.

Сознание, словно по щелчку пальцев, вырубилось. Виант провалился в глубокий сон. На полный желудок это не страшно, а очень даже полезно.

Глава 38. Финальный рывок

Надо. Надо. Надо срочно убираться от сюда. Иначе конец, трындец, крышка. Ядерная война началась. Настоящая. Почти настоящая. Это игра. Ну и пусть. Очень реальная игра. Всё равно игра.

Мысли в голове развязали свою собственную ядерную войну. Желание вскочить и бежать бьётся с желанием пожрать и поспать. Виант перевернулся на другой бок. В закрытый глаз что-то упёрлось. Что-то мягкое, податливое, но одновременно почти острое. Крошечная боль острой иголкой пронзила мозг. Сон отступил, явь победила.

О, господи, что это было? Виант поднял голову. Лапы нащупали тонкий пластик. Он лежит на груде пустых пакетиков из-под орешков, валённого мяса и, Виант потянул носом, чего-то морского. Во! Сушённые щупальца кальмара. Или осьминога? Рядом валяются четыре пустых пакета из-под сока и ещё больше растерзанных обёрток из-под шоколадных батончиков.

Передние лапы обхватили виски, Виант сдавлено охнул. Голова гудит так, будто он бухал целую неделю. Или в самом деле бухал? Виант стрельнул глазами из стороны в сторону, горы обёрток никуда не делись. Кажется, у него был самый настоящий пищевой запой. А такое возможно?

В голове на грани сознания бестелесными призраками бродят смутные воспоминания. Кажется, Виант подняла голову, над ним кто-то ходил, стучал ногами и ругался. Да, громко так ругался, матерно. Ещё свет в магазине… был. А он в магазине? Да, в магазине. Ещё свет в магазине то включался, то выключался. Но это ладно.

Передняя лапа прошлась по лбу, Виант вновь сдавленно охнул. Он просыпался или нет? Вроде как просыпался. Иначе как он мог вылакать четыре пакета гранатового сока и сожрать, прости господи, столько орешков, щупалец и батончиков? Виант потянул носом, воняет как в привокзальном сортире, который давно закрыли, но которым непутёвые граждане продолжают пользоваться по прямому назначению.

А, ну да, Виант неприятно поморщился. Было дело: когда он в очередной раз нажирался до поросячьего визга, то отползал в сторону, облегчался по полной программе и вновь хватался за еду. Да, точно, Виант протёр глаза кулаками, так оно и было: спал, жрал, пил, облегчался и снова спал, жрал, пил, облегчался. И всё это на автопилоте. Уникальный опыт, ничего не скажешь. Точно запой.

В кишках забурлило и забродило. Винт резво рванул с места. Едва он успел отскочить в сторону, как его тут же прорвало. Ну дела, ещё никогда он так не облегчался, почти на бегу. Причём, Виант оглянулся, подобный фокус он проделывал ни раз и не два. На дне кабельного канала то тут, то там валяются крысиные кучки и плещутся вонючие лужи.

Ну дела, Виант вернулся к изрядно подточенной, но всё равно внушительной куче еды. Объяснение «запоя» может быть только одно — накануне он до такой степени истощил физические и моральные возможности своего тела, что подсознание большим и страшным топором вырубило сознание, чтобы не было соблазна вновь куда-то бежать, что-то искать. «Сухой» спуск в подземную часть базы на голодный желудок чего только стоит. Вот он никак и не мог прийти в себя, пока основательно не подкрепился, не отоспался и не восстановился.

Классического алкогольного похмелья не будет, хотя «опохмелиться» всё равно придётся. Виант с новой силой набросился на запасы еды. Вместе с сознанием вернулся голод. Из кучи надорванных пакетиков лапы извлекли надкушенный шоколадный батончик. Теперь в первую очередь будет нужна энергия, то есть сахар. Хотя, Виант проглотил первый кусок, кроме нуги и шоколада батончик начинён орешками.

Глазами сожрал бы всё под чистую. А так объём съеденного ограничился объёмом желудка. Виант едва ли не силой закачал в себя пятый по счёту пакетик с гранатовым соком. Ну и гадость, Виант поморщился. Впрочем, не хуже, чем мусор из урн и помоек. Кстати, а сколько времени? Виант развернул внутренний интерфейс игры. Ого! Судя по времени, он провалялся в беспамятстве и в запое больше суток. Но даже не это самое страшное. В правом нижнем углу экрана нижнего интерфейса горит зловещая дата: 13 сентября 8313 года. Виант отвёл глаза в сторону, внутренний интерфейс тут же свернулся. Угораздило же его добраться до токи выхода в аккурат тринадцатого дня тринадцатого года. Ох, не к добру.

Вонючие кучки и лужи словно мины устилают дно кабельного канала. Виант недовольно поморщился. Задняя лапа едва не въехала в вонючую лужу. И когда только успел превратиться в самую настоящую крысу? В любом месте, где ему приходилось задерживаться хотя бы на несколько часов, Виант обустраивал туалет в одном и только в одном месте. В грузовых вагонах с их ребристыми ступеньками и фитинговыми платформами сделать это было легче всего.

«Ключ», кусок арматуры с оплавленными краями, благополучно валяется у входа в трубу. То есть точно на том самом месте, где Виант бросил его, когда нашёл магазин. Сбруя из шнурка нашлась на пыльных гофрированных рукавах под полом в главном проходе. Хорошо, что в подземной базе не водятся другие крысы, ни настоящие, ни «крысы». Виант надел на себя сбрую и подцепил на неё стальной пруток.

Грохот шагов над головой, Виант машинально пригнулся. По проходу торопливо прошёл, буквально пробежал, человек. Вроде ночь глухая, а люди носятся как угорелые. Виант поднялся на лапы, сердце сжалось от дурного предчувствия. Ох, не к добру. Почему-то даже на глубине в сорок метров, плюс гора ещё сотня будет, Виант не чувствует себя в полной безопасности. Люди не могли не знать, что противник попытается спрятаться под землю.

Путеводная стрелка виртуального компаса показывает в правую сторону. Виант спокойно, без былой нервной торопливости, направился вдаль по проходу по уже разведанному и пройденному пути. Переход через трубу под герметичной дверью. Добротные стальные затычки армейского образца с резиновыми уплотнителями валяются там же, где Виант бросил их. А вот и знакомый перекрёсток. До точки выхода ровно 200 метров. Тогда, больше суток тому назад, в поисках еды и воды он повернул в противоположную сторону. Нужно признать, это было правильное решение.

Проход подземной военно-морской базы в аккурат совпадает с направлением путеводной стрелки виртуального компаса. Перегородка из труб, над головой то и дело шлёпает герметичная дверь. Вполне ожидаемое препятствие. Виант вытащил из привязи кусок арматуры. Долгая отсыпка и усиленное питание не прошли даром, стальной пруток больше не кажется неподъёмным бревном, которое так и норовит выскользнуть из лап. Да и опыт по вскрытию стальных затычек армейского образца никуда не делся. От первого же удара по левому лучу выдавленного на крышке креста стальная затычка провернулась сантиметров на пять.

Прямо, прямо, всё время прямо. Виант целенаправленно идёт и идёт вперёд и только вперёд. Кусок арматуры словно дурной якорь волочится и брякает по пыльным гофрированным рукавам и цепляется за всё подряд. Каждый раз Виант молча и спокойно выдёргивает его и движется дальше. Ещё переборка, ещё. Стальной пруток то и дело выкручивает и выбивает стальные пробки на проходных трубах. До точки выхода осталось 150 метров. 100 метров. 50 метров. 25 метров.

Количество электрических кабелей в пыльных гофрированных рукавах растёт прямо на глазах и вот-вот превысит критическую отметку. Из каждой отворотки, из стен, даже с потолка, в поток кабелей под стальными плитками подземного прохода вливаются всё новые и новые гофрированные рукава. Виант уже не идёт, а ползёт и местами протискивается через узкие щели.

Чем ближе к точке выхода, тем больше подземная база напоминает улей, в который забросили дымовую шашку. Виант уже не обращает внимания на людей, хотя стальные плитки прямо над головой то и дело гудят от торопливых шагов. Офицеры базы чем-то и конкретно встревожены. То и дело долетают слова о нападении, о запуске, о выходе на точку стрельбы. Ещё день назад подобные фразы вогнали бы Вианта в тихий ужас. Ещё день назад, но только не сейчас. А сейчас у Вианта своя война.

Он близко, очень близко. Так близко, как не был близко, когда высадился на острове Вивран и забежал на сопку. Былого нервного возбуждения больше нет. Эмоции, словно хилые плавкие предохранители, перегорели. Осталась холодная решимость дойти до точки выхода и перегрызть глотку любому, кто только встанет у него на пути. Ну или долбануть по башке куском арматуры.

Очередное препятствие из проходных труб. Электрические кабеля в пыльных гофрированных рукавах лежат так плотно, что осталась всего одна единственная свободная труба. Виант подполз ближе. Ни встать, ни размахнуться как следует, половая плитка прижала его сверху. Ничего страшного, Виант вытащил из привязи стальной пруток. Придётся повозиться чуть дольше обычного.

На удивление, труба оказалась гораздо длиннее обычного, не меньше пяти метров. Последний удар, кусок арматуры врезался точно в центр выдавленного креста. Странно, Виант опустил «ключ». На этот раз стальная затычка не просто плюхнулась на гофрированные рукава, а сыграла куда-то вниз. Через долгие две секунды до ушей долетел металлический звон.

Виант осторожно, словно впереди засада из батальона голодных кошек, высунул нос из трубы. Вот оно что — на том конце проходной трубы не очередной проход, а огромное помещение высотой и шириной в десятки метров. Ночное зрение, очень полезная игровая условность, позволяет разглядеть даже песчинку перед носом, но пасует на более большом расстоянии. Кажется, будто потолок и стены уходят, словно ныряют, в темноту.

Насколько помещение длинное понять невозможно, ибо оно занято огромным стальным параллелепипедом. На внешней обшивке выделяются продольные и поперечные балки, а так же сварные швы. С левой стороны от нижнего края до верхнего тянется ряд скоб. А, ну да, самая простая лестница. Огромное количество электрических кабелей в гофрированных рукавах слегка прогибаются подвесным мостиком и уходят в огромный параллелепипед.

Что за хрень? Что за блажь? Над головой загрохотали шаги, Виант поднял глаза. Над «мостом» из электрических кабелей нависает широкая труба диаметром не меньше двух с половиной метров. Торопливые шаги людей доносятся именно из неё.

А! Понятно, Виант глянул вниз. Он читал об этом. Это и есть центр управления подземной военно-морской базой. Огромный параллелепипед покоится на мощных амортизаторах. Короткие, но очень мощные, пружины гасят подземные толчки. Каждая ядерная бомба, даже относительно слабая, вызывает маленькое землетрясение. В толстой трубе над головой находится переход в центр управления. И кто-то, Виант вновь поднял глаза, бегает по ней туда-сюда как наскипидаренный.

По «мостику» из электрических кабелей Виант легко добрался до огромного параллелепипеда. Хотя, Виант глянул вниз, чем чёрт не шутит. Может быть, точка выхода находится под центром управления, под этим самым огромным параллелепипедом из балок и стальных листов. Не, Виант криво ухмыльнулся. По всем законам игрового жанра точка выхода найдётся в самом центре управления, где сидят важные офицеры и куда стекаются сообщения с многочисленных кораблей и подводных лодок.

Как давно построена подземная часть военно-морской базы — бог его знает. Но, похоже, она пережила не одну модернизацию. «Ключ» с треском врезался в единственную заглушку. Всего одна запасная труба свободная от электрических кабелей в гофрированных рукавах. Остальные забиты под завязку. А такого не бывает. Проектировали эту базу люди и очень даже по-людски оставили запас. Который, стальная затычка с визгом улетела в темноту, практически исчерпан.

Оплавленные края куска арматуры пришлись как нельзя кстати. Не будь их, то сталь давно помялась бы. А так строители, которые срезали пруток и бросили его в кабельном канале, нехотя закалили концы «ключа». Виант с размаху выбил вторую заглушку.

На том конце проходной трубы какое-то низкое ограниченное пространство. Электрические кабеля в гофрированных рукавах разбегаются во все стороны широким веером. Над головой какое-то помещение. Сквозь многочисленные щели струится свет. Пусть его мало, чтобы видеть окружающий мир хорошо и в деталях, но вполне достаточно, чтобы ночное зрение тут же вырубилось. Как оно обычно и бывает, Виант тихо вздохнул. С гофрированного рукава перед носом тут же воспарило облачно серой пыли.

Надо выбираться наружу. Передними лапами Виант упёрся в плитку над головой и надавил на неё что было сил! Плитка легко оторвалась от основания сразу на пяток сантиметров. Надо же, Виант тут же сдвинул её в сторону, дюраль, а не привычная сталь или чугун. Ну, в принципе, правильно: запас прочности амортизаторов в основании центра управления небезграничен, вот конструкторы и снизили вес конструкции. Тем лучше. Виант без проблем выбрался из низкого ограниченного пространства под плитками.

Похоже, его занесло в узкое и высокое помещение за самым главным тактическим экраном базы. Нечто подобное Виант уже видел сначала в диспетчерской Шейны, маленькой железнодорожной станции, а потом в центре управления морским портом Чундила. Правая стена высотой метров пять, а шириной все пятнадцать, наполнена мягким зелёным светом. Тысячи и тысячи маленьких лампочек светят наружу, в главный зал управления. Однако и в помещение за тактическим экраном залито мягким зелёным светом более чем хорошо.

У противоположной стены высокие стальные ящики с прозрачными дверцами как у холодильников в магазинах и торговых центрах. Только вместо пакетов с молоком или бутылок с лимонадом десятки и сотни прямоугольных блоков с тысячами зелёных и красных огоньков. Узкое и высокое помещение наполнено мерным гудением. Виант потянул носом. А вот и знакомый запах холодного воздуха. Понятно — перед ним главный компьютер базы.

Тонкие и хрупкие на вид дюралевые лестницы и узкие площадки облепили обратную сторону тактического экрана. Виант легко запрыгнул на самую нижнюю ступеньку. Всё для удобства обслуживающего персонала. Инженер, техник, или кто там у них на самом деле, может легко и просто добраться до любой секции, до любого блока широкого тактического экрана.

Виант быстро пробежался по дюралевым ступенькам. Самая верхняя площадка будто специально присыпана тонким слоем пыли. Вряд ли обслуживающий персонал часто заглядывает в это помещение. Пространство между торцом тактического экрана и внешней боковой стеной закрыто декоративными квадратными плитками. Виант провёл по ближайшей ногтем: на вид и на ощупь та же дюраль. Только очень тонкая и вряд ли очень прочная. Из упряжки на теле Виант вытащил стальной пруток. За последнюю пару суток он обзавёлся ещё одним полезным навыком — научился таскать за собой кусок арматуры.

Удар. Ещё удар. В третий раз Виант долбанул по дюралевой плитке что было сил. Он прожил в виртуальной игре достаточно долго, чтобы узнать ещё одно очень полезное допущение «тумана войны». На картах во внутреннем интерфейсе игры, даже при максимально возможном увеличении, неразведанные территории залиты чёрным цветом. Но! Стоит хотя бы одним глазком глянуть на неисследованное помещение, как на карте тут же появляется его план. Причём, что особенно приятно, мелких деталей и подробностей на этот самом плане гораздо-гораздо больше, чем мог бы заметить и подметить глаз, тем более мимолётный.

С пятого или седьмого удара тонкий дюраль лопнул. Крошечная рваная дырочка засветилась словно белая сигнальная лампочка. Нет, Виант склонил голову, маловато будет. Новые удары стальным прутком по декоративной плитке. Виант спокойно и неторопливо расширил дырочку до диаметра стального прута. Для надёжности ещё вставил кусок арматуры и пошевелил его туда-сюда.

Удивительное дело, Виант дёрнул стальной пруток на себя. Точка выхода, возможность выбраться из этого виртуального дурдома, близка как никогда. Казалось бы, он должен исходить соплями и слюнями от нетерпения. За год в виртуальности, в чересчур реальной игре, он натерпелся всякого. Здесь могут запросто и хвост отдавить, и шею свернуть. Причём ненароком, походя. Однако!

После крутого облома на сопке острова Вивран у Вианта появилось странное, можно даже сказать отстранённое, терпение. Будь за этой декоративной плиткой не только выход из «Другой реальности», но и все сокровища реальности, он всё равно не стал бы ни бегать быстрее, ни пищать громче. Стальной пруток с противным скрежетом выскочил из неровной дырки.

Глава 39. 13-й день 13-го года

Виант примкнул в отверстию правым глазом. Ах вот ты какой, северный олень. Центральная часть просторного зала опущена метра на два. Столы, много слегка изогнутых дугой столов. Штук двадцать, пять рядов по четыре в каждом. По бокам, на возвышениях, еще рабочие места. На боковых стенках висят дополнительные тактические экраны. На одних карты непонятных районов, на других какие-то пунктиры и значки. И всё это великолепие залито мягким приятным светом больших потолочных светильников. Но это ладно, гораздо интересней другое.

Ещё в реальности Виант ни раз и не два видел по телевизору подобные центры управления как СССР (считай России), так и США. Кроме навороченных компьютеров и цветных мониторов в памяти отложились тщательно выбритые, помытые, постриженные, прилизанные и отутюженные офицеры. Капитаны, майоры, полковники и генералы как на параде во всём блеске и строгости армейской формы, которая никогда не выходит из моды. И лица, такие умные, сосредоточенные и спокойные. Лица людей, на плечах которых лежит колоссальная ответственность, на столах которых находятся те самые ядерные кнопки. Но это всё было на экране телевизора в реальности. Здесь и сейчас картина совсем-совсем иная.

Не, нужно признать: сама по себе форма вигронских морских офицеров великолепна — тёмно-синие кители, брюки, рубашки и вполне стильные кепки вместо фуражек. На плечах цветные шевроны, на погонах ярко-медные звёзды. Другое дело, что сами морские офицеры похожи на загнанных вконец лошадей. Давно небритые лица, тёмные круги под красными глазами. Да и сама форма изрядно мятая и не чищенная несколько суток. Былых степенных защитников отечества больше нет, есть злые, озабоченные люди.

Прямо на рабочих столах, рядом с тактическими экранами с очень важной и секретной информацией, валяются пустые банки и пакеты. Во даёт! От удивления Виант вылупил правый глаз. В центре зала один из офицеров в мятом кителе с погонами полковника опрокинул банку и шумно рыгнул. Пустая тара улетела куда-то под стол. Ещё хуже и безнадёжней угрюмых лиц и помятой формы гул голосов и обрывки разговоров.

Голоса морских офицеров шелестят, как давно несмазанные велосипеды. Из мешанины слов то и дело долетают фразы от которых мороз по коже:

— Связь с центральным штабом потеряна.

Из другого конца другой надтреснутый голос вяло доложил:

— Антара один и два успешно отстрелялись.

— Внимание, — вклинился третий голос, – над островом Вивран идёт воздушный бой.

Новость не произвела на офицеров никакого впечатления. Как ни в чём не бывало какой-то морской офицер доложил:

– Потерян последний спутник наблюдения.

Охренеть! Виант шлёпнул сам себя лапой по морде. Антара один и два, поди, стратегические подводные ракетоносцы. А «отстрелялись» это, поди, успешно выпустили все свои баллистические ракеты. Это сколько же городов в считанные минуты обратятся в радиоактивные развалины?

На поверхности во всю полыхает война. Ядерная, прости господи, война. Лапы подкосились, Виант шлёпнулся на задницу. В реальности, на Земле, ему несколько раз довелось читать интересные статьи на очень интересную тему – а смогут ли военные, у которых есть и жёны, и дети, и родители, и родные дома, и в самом деле нажать на ядерные кнопки, когда им придёт приказ начать войну на тотальное уничтожение? Как ни крути, а это конец цивилизации. Пусть Виант специально не интересовался ни местной литературой, ни местным кино, однако тема апокалипсиса, в том числе и ядерного, не может не быть популярной среди местных писателей и режиссёров. Так что каждый из офицеров, что сейчас сидит в этом зале управления, прекрасно знает как будет выглядеть ядерная зима, к чему она приведёт и чем закончится.

Однако здесь же, через неровную дыру в дюралевой плитке, Виант воочию узрел ответ: да, смогут. Любой морской офицер после очередной баночки энергетика сперва потребует подтвердить приказ, а потом нажмёт на пресловутую ядерную кнопку. А всё из-за того, что в стрессовой ситуации (ядерная война – стресс, круче которого ничего не может быть в принципе) человек не думает. Ему просто некогда думать, анализировать собственные поступки и предвидеть последствия. Человек делает то, чему его учили, чему тренировали, на что натаскивали как собаку Павлова.

Точно так же всех этих офицеров учили, тренировали, натаскивали как раз на такой случай, на случай глобальной ядерной войны. Они сутками зубрили инструкции и сидели в тренажёрах. Иначе их просто не допустили бы в этот центр управления на глубине сорок метров, не предоставили бы престижные высокооплачиваемые рабочие места с хорошей медицинской страховкой и щедрой пенсией в будущем. И сейчас офицеры делают то, что осело у них в подкорке. Анализировать собственные поступки, предаваться эмоциям и ужасаться содеянному они будут после. Если, конечно, им повезёт остаться в живых.

От волнения сердце в груди забилось словно бешенное. Виант перевёл дух. Так его не пугал ни один человек, ни одна даже самая бешенная собака и ни один даже самый голодный кот. Одна радость — это всё игра, компьютерная игра. Увы, Виант повесил голову, очень реальная игра. У него все шансы погибнуть вместе с этими компьютерными ботами в виртуальной ядерной войне.

Ладно, всё это лирика и набор эмоций. Он выживет тогда и только тогда, если будет действовать. Виант развернул внутренний интерфейс игры. Так и есть: на разведанной территории во всех деталях и подробностях появился зал управления. Получается, Виант мысленно проследил направление, до точки выхода шесть метров, жалкие шесть метров. Только где же она? Виант мысленно поморщился. На карте точки выхода нет. Хотя правильно: на ней так и не появилась точка входа. Типа, сюрпризом будет. Знать бы ещё что это за сюрприз?

Виант вновь приник правым глазом к дыре в дюралевой плитке. Третий ряд, центр. Как именно выглядит точка выхода не понять. Её очень ловко прикрывают. Впрочем, это можно выяснить иначе.

По дюралевым ступенькам Виант спустился на пол и нырнул под приподнятую плитку. Связка кабелей в гофрированных рукавах широким веером расходится под полом зала управления. Путеводная стрелка виртуального компаса в помощь. Шаг, ещё шаг и ещё. Это здесь. Стрелка в виде квадратного уголка превратилась в точку в центре белесого круга. Виант поднял голову, точка выхода точно над ним.

Это даже обидно, крысиные коготки цапнули плитку над головой. На этот раз он подобрался к точке выхода ещё ближе. Как знать, может до неё меньше двух миллиметров, может быть она нарисована на внешней стороне плитки. И-и-и… Не достать. Передними лапами Виант упёрся в проклятую дюралевую плитку. Мышцы на плечах вздулись от напряжения! Бесполезно. Лёгкая дюралевая плитка даже не шелохнулось. Если она не приклеена, значит, придавлена чем-то тяжёлым, например, ножкой стола.

Виант плюхнулся на пыльный пол. Вот уж никогда не думал, что игровые условности умеют так зло шутить. Чтобы добраться до точки выхода нужно проникнуть в сам зал управления, а там уйма офицеров с красными глазами, в ботниках с очень толстыми подошвами, которые планомерно уничтожают собственный мир. Причём долбать дюралевые плитки «ключом» бесполезно. Это декорация на стене плюнь и сама порвётся. Плитки на полу с успехом держат не только тяжёлых людей, но и ещё более тяжёлую мебель.

В душе тонким робким лучиком вспыхнула надежда. Может… Может точка выхода внизу? Виант опустил глаза. Там, под огромным параллелепипедом центра управления, где-нибудь между мощными амортизаторами? Может, положиться на удачу, выбраться наружу и спрыгнуть с «подвесного моста» на бетонный пол внешнего зала? Как же! Виант криво усмехнулся. Держи карман шире. Не-е-ет… Эти чёртовы инопланетяне, создатели «Другой реальности», если уж начали издеваться над игроком, то не отступят от своего до конца, до самого что ни на есть логического конца.

Над головой топот ног и звон алюминиевой банки. Виант вздрогнул всем телом. Офицер осушил очередную порцию энергетика, а банку швырнул прямо на пол. И вряд ли его ждёт дисциплинарное взыскание за бардак и мусор в зале управления. Остался ещё один вариант, Виант поднялся на лапы. Заодно можно будет добыть побольше информации.

Как и следовало ожидать, связки кабелей в гофрированных рукавах идут к противоположной стене зала и под прямым углом поднимаются вверх. Декоративные панели не только услаждают взор, но и скрывают от людей совсем некрасивую кабельную разводку. По дюралевым уголкам, по каркасу декоративной отделки, Виант поднялся выше пола в главном зале примерно на уровень боковых рабочих мест.

Верный «ключик» рядом, Виант устроился на маленькой полочке из электрических кабелей в гофрированных рукавах. Арматура с разгона врезалась в тонкую декоративную плитку. Кажется, все нервы, все переживания и страхи разом вылетели из головы, едва оплавленный конец соприкоснулся с авиационным алюминием. Может, это у него в душе перегорели последние эмоции?

Удивительное дело, Виант аккуратно отложил арматуру в сторону, в зале управления царит такой шум и кавардак, что на довольно громкие, сосредоточенные удары никто не обратил внимания. Ещё бы обратили, Виант прильнул к неровной дырке правым глазом, у господ офицеров родной мир падает в ядерный тартар.

Зал управления с другой стороны. Во всю переднюю стену главный тактический экран. В верхней части угадывается береговая линия материка Биора и острова в Ниланском море. На боковом квадратном экране хорошо знакомые очертания острова Вивран. Только, в отличие от карт из Информационной планетарной сети, на южной стороне острова, вокруг относительно небольшой и удобной бухты, прорисованы прямоугольники и квадратики портовых построек. Похоже, остров Вивран и в самом деле является подземным убежищем для подводных лодок. Знать бы ещё каких. Может, и в самом деле для стратегических ракетоносцев. Подземная база может быть и самая важная, но всего лишь часть гораздо более обширного военного комплекса.

От задней стены рабочие места морских офицеров видны ещё лучше. Каждый из выгнутых дугой столов заставлен тремя экранами, центральный самый большой. Виант напряг правый глаз. Причём никаких клавиатур и «мышей». Под руками офицеров электронные рабочие столы. Вполне логично и очень практично.

Ну да, как же без этого! Виант недовольно поморщился. Третий ряд третье место слева аккуратно закрыто и с задней стороны. Как выглядит точка выхода, что она представляет из себя — бог его знает. Кажется, создатели «Другой реальности» сделали всё, чтобы игрок до самого последнего момент не мог понять, на что же похожа точка выхода, как её найти и как ей воспользоваться. А она там. Там! Зараза такая. Как же до неё добраться?

Офицер за третьи слева столом в третьем ряду влил в себя банку энергетика. Алюминиевая тара улетела под стол. Вот если он напьётся этого самого энергетика, то непременно побежит в туалет. И вот тогда… Виант на секунду оторвался от дырки в декоративной плитке. И вот тогда офицеры слева и справа надёжно перекроют доступ к точке выхода. Виант развернул внутренний интерфейс игры. Пять метров. Господи, всего пять метров. Жалкие, паршивые пять метров, которые никак не преодолеть. Виант аж пискнул от досады.

Будь сейчас мир, будь сейчас самое обычное дежурство, ещё можно было бы попробовать, рискнуть. Там… Тихой мышкой выбраться из-за декоративной плитки и прошмыгнуть. Могло сработать, особенно ближе к утру, когда от усталости глаза сами по себе слипаются. Могло бы, но не сейчас. Если его не заметят специально, то задавят совершенно случайно. Между рабочими местами и в проходах то и дело бегают офицеры. А если для выхода из игры придётся запрыгнуть на стол, он же пульт управления? Прости господи, Виант тихо выдохнул.

Шум и суету в зале управления пронзил визг сигнализации. Виант вновь примкнул к дырке в декоративной плитке. Где-то под потолком замигал красный сигнал опасности. Вместе с ним сердце покрылось льдом дурного предчувствия. Что? Что случилось?

– Внимание, нас атакуют! – усиленный динамиком голос перебил даже визг сигнализации. — Направление северо-восток. Групповая цель. Не меньше двадцати отметок.

Офицеры в зале управления все как один уставились на боковой тактический экран. Точно! Виант замер на месте. На остров Вивран с северо-восточного направления заходит группа зловещих красных треугольников. Не иначе ракеты, стая ракет.

– Активировать ПРО!

Властный голос сбил с офицеров немое оцепенение.

— Отследить невозможно! Множественные ложные цели!

— Контакт через десять секунд!

Последняя фраза прозвучала на грани неприкрытой паники. Виант отвалился от дыры в плитке. Сбруя из шнурка улетела на пыльный пол, Виант едва не свалился следом. Рядом брякнулся кусок арматуры. Передние лапы сами собой сжали голову и крысиные уши.

– Господи, помоги, – только и успел пролепетать Виант.

Чем ближе к финалу, тем меньше «Другая реальность» похожа на компьютерную игрушку, где даже самые страшные и опасные монстры очень милые и фотогеничные создания.

Толчок! Невидимая сила схватила Вианта за шкирку и основательно тряхнула. В самый последний момент передние лапы успели ухватиться за дюралевый уголок, а когти на задних вцепиться в декоративную плитку. Чудом, самым натуральный чудом, Виант сумел удержаться на маленькой полочке из электрических кабелей в гофрированных рукавах. Падение с полутораметровой высоты здоровья ему не прибавит.

Зал управления заходил ходуном. Это было бы очень хорошее землетрясение, если бы это не была сейсмическая волна от попадания ядерной ракеты. Причём очень хорошей ядерной ракеты, раз мощные амортизаторы так и не смогли поглотить мощный толчок.

– Прямое попадание! – истошный вопль без всякого усилителя перекрыл всё ещё воющую сигнализацию.

– Внешние антенны потеряны! Пирсы не отвечают!

Хана котёнку, Виант криво усмехнулся, больше срать не будет. Да и военно-морской базе, того, тоже хана. Бред, кошмар, кошмарный бред наяву. Здесь и сейчас он находится в самом безопасном месте, если на бочке с порохом в принципе может быть безопасное место. Над ним, на поверхности, плавятся камни, а тысячи рентген окончательно стерилизуют их от всего живого. Хана даже вирусам.

В зале управления эмоциональная атмосфера балансирует на грани паники. Очень властный, но надтреснутый голос приказывает проверить связь с какими-то БЧС, с кораблями в море, с ещё какими-то базами, станциями наблюдения, штабами. И всё, всё бесполезно. Более молодой голос заевшей пластинкой отвечает, что связи нет, нет, нет. Нет и не будет!

Охренеть! Виант вновь приник к дырке в декоративной плитке. Это гениальный театр абсурда, главного режиссёра специально не кололи сильными успокоительными пять дней. Реальность пошла волнами нереальности. Если до этого момента Виант был в очень реальной, правдивой и логичной виртуальности, то теперь… То теперь мозг категорически отказывается верить глазам и ушам. Ядерная война до самого последнего момента была реальной, но где-то там. Она пугала больше самим фактом своего существования. А теперь… Ядерный удар – что за дурацкая шутка?

Ладно, хрен с ними со всеми. Чтобы там не случилось, а ему нужно, нужно кровь из носа, добраться до точки выхода. Только как? Виант до рези в правом глазу всмотрелся в третье рабочее место в третьем ряду. Ну где же эта чёртова точка выхода? Как она вообще выглядит?

От напряжения правый глаз пошёл слезами. Виант отвернул голову. Фокус внимания на миг переместился на путеводную стрелку виртуального компаса и счётчик расстояния до точки выхода. Что за…? Не то, что слово, мысль застряла в горле.

На собственную память Виант никогда не жаловался. Когда он пробрался к задней стенке зала управления, то до точки выхода было ровно пять метров. Сейчас же оно увеличилось до шести и… Второй акт пьесы абсурда, режиссер сорвал смирительную рубашку, счётчик резко подскочил до восьми.

Точка выхода бегает туда-сюда бездомной собачонкой? Она что, подвижная? Хотя… Виант нахмурился. Подобное уже бывало, причём два раза. И оба раза он списал на обман воспалённого воображения и пустого желудка. Но на этот раз, Виант скосил глаза, счётчик вернулся к цифре шесть, сомнений быть не может.

Надо смотреть дальше! Виант ткнулся лбом в декоративную плитку. Так, точка выхода должна быть там, Виант скосил глаза влево. Вот по проходу между третьим и четвёртыми рядами проскочил жутко взволнованный офицер, капитан, кажется. Глухой удар, счётчик расстояния опять сиганул до восьми метров. На краткий миг над столами показалось ярко-зелёное пятно. Нет, Виант затаил дыхание, это не просто пятно, а…. Урна! Самая обычная мусорная урна до боли знакомого ярко-зелёного цвета.

Это, это, Вианта прошибла нервная дрожь, это не может быть простым совпадением. Ярко-зелёный цвет, хорошо знакомый цвет именного этого оттенка. Господи, это же… «Малахитовая комната», «малахитовый компьютер» – вот откуда ему так хорошо знаком именно этот оттенок ярко-зелёного. Кто бы мог подумать – точка выхода из этого дурдома находится в урне, которую походя пинают все, кому не лень. Не дай бог сломают.

Мощный толчок снизу оторвала Вианта от дыры в декоративной плитке. Затылок долбанулся о верхний дюралевый уголок. Виант полетел вниз, рёбра «пересчитали» все дюралевые подпорки, а спину жестко встретил пыльный пол.

Зал управления закачался, как контейнеровоз «Гангала» в жуткий шторм. Потолок едва не махнулся с полом местами. Через секунду со всех сторон обрушился мощных грохот. Свет в зале управления погас.

Что это было? Виант приподнялся на локтях. От дикого падения жутко болят рёбра. И как только шею не свернул? Как по команде включилось ночное зрение, окружающий мир окрасился в чёрно-белые тона. Сейсмические толчки прекратились, однако вопрос остался.

Виант проворной белкой взобрался обратно к дырке в декоративной плитке. Вот это да! На потолке погасли все светильники. Зал управления погрузился в красный сумрак аварийного освещения. Потолок в передней части зала, как раз над главным тактическим дисплеем, выгнулся дугой. Сам зал дал заметный крен в правую сторону. Не иначе часть амортизаторов не сдюжила. Зато ясно, что произошло – несчастную военно-морскую базу накрыла ещё одна ядерная бомба. Именно она обрушила потолок внешнего помещения. Ужасней другое.

Главный тактический экран вырубился вместе с компьютером базы. Однако квадратные блоки буквально расцвели яркими искрам. А два-три так вообще запылали новогодними фейерверками. Следом задымили выгнутые рабочие столы. Серые струйки проступили даже через красный сумрак. Электроника мало того что отрубилась, так ещё и загорелась самым постыдным образом.

Рукотворное землетрясение опрокинуло всех людей. В зловещем треске цвет и гордость военно-морского флота государства Вигрон с трудом принялся подниматься с пола.

– Это конец!!! – истошный вопль забил треск проводки.

– Мы все умрём!!!

Как по команде сразу с пяток рабочих столов окутались голубым пламенем. Главный тактических экран так вообще запылал белыми огнями.

Второй ядерный удар и пожар морально доконали офицеров. В зале управления вспыхнула паника. Люди, не разбирая чинов и званий, ломанулись на выход. У дверей сразу же возник затор.

Чёрный жирный дым сгущается под потолком зловещей грозовой тучей. Система пожаротушения натужно фыркнула и тут же отрубилась. Из «грозовой тучи» просыпались жиденькие хлопья пены. Зато из боковых панелей вырвались языки пламени.

Это точно конец! Зал управления уничтожен. Через считанные минуты пожар закончит то, что начали ядерные бомбы. Нужно срочно сматываться от сюда! Сосредоточенное спокойствие слетело вместе с воплями людей. Виант отскочил от дырки в декоративной панели и… И рёбра опять «пересчитали» все дюралевые уголки, на которых держатся декоративные плитки.

Нет худа без добра. Болезненное падение оглушило приступ паники. Убираться нужно, это без вопросов, только как и куда? Виант с кряхтением перевернулся на лапы. На поверхности очень-очень много рентген. Не исключено, что и остальная часть подземной базы полыхает ярким пламенем. Выход, Виант затравлено оглянулся, выход может быть только один – в зал управления, к точке выхода из этого дурдома! Только как?

Ах «ключик» волшебный, без него как без рук. Виант подхватил с пола кусок арматуры. Оплавленный конец со всей дури ткнулся в декоративную плитку. Виант принялся пробиваться наружу.

С пятого удара пруток едва не застрял в дырке. Виант перевёл дух, от бешеной работы шерсть на лбу стала мокрой. Нет, так не пойдёт. Таким образом ему потребуется непозволительно много времени, чтобы пробить дыру и выбраться из-за декоративной панели. Да и зачем он долбится прямо в лоб?

Паника – плохой советчик. Буквально в полуметре от Вианта декоративные плитки разошлись. Через широкую щель, словно приглашение в ад, вливается красноватое свечение. Виант подскочил ближе. Проклятье! Не пролезть. Зато есть «ключ».

Ужас, самый настоящий ужас медленно, но верно сдавливает горло. В зале управления хрипят голоса людей. Виант с размаху вогнал арматуру в щель. А теперь навалиться всем телом!

Ещё немного! Ещё! Ещё! Виант продвинулся вперёд. Декоративная плитка нехотя прогнулась, щель стала несколько шире. Теперь сдвинуть кусок арматуры вниз и ещё раз! Щель удлинилась на пару сантиметров. Да сколько же можно! Паника ударила в голову, Виант налёг на арматуру передними лапами, из пасти вырвался натужный писк.

Декоративная плитка с щелчком вылетела наружу. Сила инерции вытолкнула Вианта следом, развернула, шлёпнула на пол и перевернула. Скольжение по гладкому полу очень вовремя и больно остановила ножка стула.

Получилось! Виант рывков вскочил на лапы. Господи, вот как выглядит ад для хакеров. Чёрный жирный дым неторопливо быстро заполняет зал управления. Кажется, будто чёрный бугристый потолок с неотвратимостью пресса надвигается на тебя всё ближе и ближе. Лишь кое-где по краям слабо пробиваются красные аварийные огоньки. Большая часть рабочих столов пылает синим пламенем. То тут, то там через пол пробиваются огненные языки.

Острая боль пронзила тело. Виант дёрнулся было со всех лап, но что-то на краткий миг удержало его на месте и тут же отпустило. Виант кувырнулся через голову. По проходу прочь от него удирает человек. В зареве пожара отлично видно, как по коротко стриженным волосам стекает кровь.

Виант поджал хвост. Человек в панике наступил на него и не заметил. Жить можно, хотя потом хвост распухнет и будет жутко болеть. Но до этого момента ещё нужно дожить.

Путеводная стрелка виртуального компаса показывает наискось через ряд рабочих столов. Виант в пару прыжков выскочил в проход у стены. Там, дальше, светом в конце туннеля мерцает ярко-зелёное пятно.

Треск, сноп искр. Виант всем телом подался назад. Ну как в дурном кино! Поперек прохода рухнула огненная полоса. К чёрту! Виант рванул со всех лап. Либо сейчас, либо никогда!

Короткий разбег и судорожный прыжок в неизвестность. Пламя опалило живот. Виант кулём плюхнулся на гладкий пол, боль разом выстрелила в лапы. Зато там, впереди, ярко-зелёным пятном на фоне стены желтого огня сияет она – урна! Точка выхода!

Опрокинутая урна повёрнута к стене. Прямой наводкой не попасть. Придётся рикошетом. Тело само дёрнуло вперёд. Короткий разгон и прыжок! Виант всеми четырьмя лапами оттолкнулся от стены и нырнул точно в урну. Инерция протащила его дальше и развернула. Хвост въехал в огонь. Боль опять выстрелила в голову.

Лёгкий ярко-зелёный пластик пошёл пузырями. Урна для мусора сама вот-вот вспыхнет ярким пламенем. Боль красной пеленой застелила глаза. Виант как сомнамбула пополз вперёд. Вперёд. Только вперёд. Он дошёл. Дошёл! Дошё-ё-ёл!!!

Нос ткнулся в дно урны, Виант тряхнул головой. Кровавая пелена несколько развеялась. До сознания не сразу дошёл смысл узора прямо перед глазами: объёмный крест из четырёх уголков на слегка выпуклом основании. Так, это, мысли нехотя выстроились в нужном порядке. Да! Именно так выглядела та чёртова кнопка, с которой началась «Другая реальность».

Виант судорожно дёрнулся правым плечом вперёд, передняя лапа ткнулась точно в середину объёмного креста. Рельефный рисунок из узора на дне урны превратился в кнопку. Задними лапами Виант как мог толкнул собственное дело вперёд. Кнопка чуть просела. Из узких щелей вокруг неё, а так же из самого креста, из всех четырёх уголков, брызнул яркий-яркий, белый-белый свет.

Белый свет словно яркая белая жидкость растёкся по стенкам урны и накрыл Вианта с головой.

Глава 40. Всем назло

Ад, ад для хакеров. Он в аду для хакеров. Жирный дым несокрушимым прессом опускается всё ниже и ниже. Ряды рабочих столов, у каждого три экрана, а столешница один большой электронный рабочий стол, объяты пламенем. Жёлтые языки вырываются из-под половых плиток. И паника. Ад для хакеров больше удушливого дыма наполнен паникой и безнадёгой.

Сознание ошпаренным котом выскочило из небытия. Виант в ужасе дёрнулся всем телом, глаза распахнулись. Перед носом светло-зелёный свод с более яркими искрящимися прожилками. Это, это, Виант приподнялся на локтях, это «малахитовое надгробие». Его похоронили?! Закопали заживо?!

Паника долбанула с новой силой.

— Выпустите меня от сюда!!! — Виант что есть силы ткнул кулаком в «малахитовый» свод.

Не иначе сам господь услышал его молитву. Свод над головой неторопливо пополз в сторону. Сквозь узкую щель пролилось светло-зелёное свечение. «Малахитовое надгробие» нехотя раскрылось. Виант подтянулся на руках и буквально вывалился наружу.

Под спиной истошно звякнул стальной треножник. Голова кружится. В крови всё ещё пульсирует адреналин, а перед глазами то и дело мелькают картинки ада для хакеров. Жутко болит копчик, кажется, будто крысиный хвост вот-вот отвалится. Какая-то сволочь в погонах наступила на него и удрала дальше по проходу.

Виртуальность смешалась с реальностью. Виант словно зомби побрёл на полусогнутых ногах вдоль прохода между «малахитовыми надгробьями». Прочь, прочь от сюда. Виант качнулся всем телом. Прочь, пока пожар окончательно не доконал зал управления. Как у крысы у него важное преимущество — едкий дым поднимается к потолку, а у пола ещё можно пробежать, проскочить.

Торцовая стена «малахитовой комнаты». А это дверь, выход из зала управления. Виант шагнул к спасительному выходу. Только дверь вдруг распахнулась сама. В «малахитовую комнату» вбежали люди, два крепких мужика лет сорока в светло-зелёных рубашках и чёрных ботинках с массивными каблуками. У каждого из людей на плечах погоны с двумя или тремя тёмными полосками.

Люди, военные, Виант подался всем телом назад. Видать, не все трусливо удрали от пожара. Нужно удирать самому, в сторону, а то затопчут.

— Стоять! — передний мужик выбросил вперёд накаченную руку.

Заметили! Теперь точно затопчут. Виант неловко развернулся на месте. Ватные ноги сами согнулись в коленях. Ещё шаг. Виант шлёпнулся на четвереньки. Отлично. А теперь бежать! И только бежать!

Виант дёрнулся в сторону под защиту ближайшего «малахитового надгробья». Если у стены, то его просто так не затопчут. Невероятно огромная голова с разгону треснулась о бок «малахитового надгробья». Острая боль на миг пронзила всё тело. Виант без сознания шлёпнула на пол.

Повторное пробуждение оказалось куда как более медленным и приятным. Виант просто распахнул глаза, словно вынырнул из тёплой воды на поверхность бытия. Голова тихо гудит, в висках потрескивают электрические разряды. Почему макушка так ноет? А, ну да, Виант поморщился. Это надо же было так долбануться. Только… где же он?

– Господи, – Виант слабо улыбнулся, – спасибо тебе.

Он в палате, в самой обычной больничной палате: белые стены, белая широкая кровать с низкими бортиками. Рядом тихо гудит и переливается цветными лампочками какой-то медицинский прибор. Как же приятно просто лежать в постели на мягком матрасе под ещё более мягким одеялом, которое укрывает его по самую грудь. Господи, Виант блаженно улыбнулся, как же ему не хватало всех этих простых радостей. Но самое главное, по щеке скатилась слеза тихой радости, он снова человек.

Виант скосил глаза. Да, он точно человек. Обнажённые руки с пятью пальцами и без крысиных когтей лежать вдоль тела поверх одеяла. Перед глазами больше не маячит крысиная морда с чёрным носом, а язык вновь облизывает привычные человеческие зубы. У него больше нет больших ушей, а длинный облезлый хвост не мешает лежать на спине. Да и чёрной шерсти на бледной коже больше не видно.

Озарение и радость пролились на Вианта золотистым снопом божественного света. Он. Он. Виант с трудом перевёл дыхание. Он сделал это!!! Он выжил! Выжил! Выжил и сумел выбраться из слишком реальной компьютерной игры. Наперекор всем бедам и проклятьям крысиной жизни ему удалось не только дойти до точки выхода, но и пройти её.

Господи, как же хорошо…. Виант попытался было смахнуть со щеки слезу радости, только правя рука лишь слабо дёрнулась да так и осталось на месте. Что за? Виант приподнял голову. Да, он лежит в самой обычной больничной палате на самой обычной больничной кровати, только надёжно привязан к ней. Запястья ноги и грудь стягивают тёмно-оранжевые ремни. Металлические бляхи и тонкие языки сверкают хромом.

Что за дурная шутка? Виант дёрнулся всем телом. В ответ ремни на руках и ногах лишь слабо шевельнулись. Видать, у медицинского персонала были весьма и весьма серьёзные причины надёжно зафиксировать его на этой чудесной больничной кровати.

Реальность, суровая реальность ушатом холодной воды накрыла его с головой. Виант тихо выдохнул, от былой радости не осталось и следа. Да, он выжил. Да, он сумел разобраться со всеми проблемами мира виртуального, а теперь ему снова предстоит разбираться со всеми делами и проблемами мира реального. В первую очередь несправедливый приговор суда сроком на двадцать четыре года колонии общего режима за пропажу тринадцати миллионов долларов, которые сам Виант не крал. В виртуальном мире он был крысой, а в реальном так и остался подопытной мышкой.

– Добрый день. Как вы себя чувствуете?

Виант распахнул глаза. Возле кровати появилась медсестра, давно немолодая женщина лет пятидесяти. Белый халат сияет от чистоты, а медицинская шапочка задорно чуть сдвинута на затылок.

— Благодарю вас, — прохрипел Виант, – гораздо лучше.

– Великолепно, — медсестра приветливо улыбнулась. – Лежите, набирайтесь сил. Скоро к вам начальники нагрянут.

Медсестра бросила взгляд на медицинский прибор, зачем-то потрогала зажимы на руках и торопливо выскользнула из палаты.

Виант склонил голову. Наверно, этот самый медицинский агрегат стуканул куда следует о его состоянии. Уж больно вовремя появилась медсестра и справилась о его самочувствии, заодно проверила психическое состояние. Но это ладно, Виант нахмурился. Ему предстоит пережить встречу с начальством. Что же делать? Хотя, самодовольная улыбка растянула губы, ему ли бояться гнева начальников? Ведь у него в рукаве убойный козырь — Виант владеет очень важной информацией. Настолько важной, что, прознай о ней мир, то сейчас бы в этой самой палате было бы не протолкнуться от генералов, адмиралов и политиков самого высокого ранга.

— Виант Фурнак, – из-за приоткрытой двери показался Николай Павлович Деев, личный куратор, – очень рад вас видеть в бодром самочувствии и в почти полном здравии.

Майор, или кто он там на самом деле, как всегда безукоризненно пострижен, побрит и поглажен. Деловой пиджак из шерсти угольного цвета словно только сегодня покинул дорогой бутик мужской одежды. Из нагрудного кармашка торчит неизменный носовой платок.

Следом в палату проскользнула Инга Вейсман. Виант сдавленно фыркнул. Та самая обольстительница, что помогла куратору запудрить мозги. На плечах молодой женщины белый халат с короткими рукавами, едва заметный пояс выразительно подчёркивает её талию. Тёмные волосы забраны на затылке в хвост. Только на этот раз Инга Вейсман не улыбается приветливо и обворожительно. Скорее наоборот, плутовка недоверчиво и пугливо поглядывает на куратора.

Виант попытался успокоиться. Николай Павлович, хрен с ним, у него работа такая, вербовать и отправлять на убой наивных новичков. Но Инга Вейсман! Какого хрена она забыла в секретном проекте? Ей бы на подиуме и в глянцевых журналах рекламировать последние достижения нижнего белья. Так нет же! Виант едва не рассмеялся. Надо бы разозлиться на Ингу, хотя бы мысленно пожелать ей охрометь на обе ноги и окосеть на оба глаза. Но-о-о… Глаз от красавицы не оторвать. Какие у неё буфера!

Куратор резко обернулся. Инга смутилась ещё больше, но выскочить из палаты обратно в коридор даже не подумала. Вместо этого плутовка отошла в сторону и пристроилась на круглой табуретке в углу палаты. Её бедра, Виант нервно сглотнул, её бедра так выразительно выпирают из-под полы белого халатика. Похоже, куратор не рад лицезреть сообщницу в палате, однако и прогонять её по каким-то причинам не собирается.

– Ладно, не будем терять время, – Николай Павлович придвинул к кровати круглую табуретку и тут же опустился на неё. – Что там?

Выдержке майора, или кто он там на самом деле, можно позавидовать. Другой бы на его месте схватил бы Вианта за грудки и принялся бы немилосердно трясти от нетерпения. Однако на лице куратора не дрожит ни один мускул, как будто судьба «Синей канарейки, секретного проекта, и его карьера на балансируют на очень тонкой жёрдочке. Виант нахмурился, не стоит идти на поводу у Николая Павловича.

– Скажите, что со мной?

На лице куратора отразилось непонимание.

– Какое мое физическое состояние? – тут же уточнил Виант.

Николай Павлович недовольно сжал губы. Куратора, вполне естественно, волнует, что именно находится внутри адской машины инопланетян, а не здоровье подопытной мыши.

– По словам Ганова, нашего штанного врача, ты находишься в удовлетворительном физическом состоянии, – Николай Павлович всё же снизошёл до ответа. – На теле обнаружены многочисленные ушибы. Как выразился доктор Ганов, тебя славно спустили с лестница. Причём как минимум два раза за очень короткий промежуток времени. Лёгкие ожоги на обоих ногах. Что? Пробежался босиком по углям?

– Было нечто подобное, – Виант кивнул.

– Головой ты ушибся уже в «малахитовой комнате». Самое загадочное, странная рана на твоё копчике. Как выразился доктор Ганов, тебе его отдавили, причём очень аккуратно: рана идеально круглая, причём более глубокие ткани и позвонки не задеты, только кожа.

– Хвост отдавили, – усмехнулся Виант.

– Что? – Николай Павлович грозно сдвинул брови.

– Позже объясню. Вы самое главное скажите – радиация.

– А, это, – Николай Павлович неожиданно улыбнулся, – полный порядок. Мы проверили тебя: в ближайшие дни лысеть не начнёшь, мужская сила никуда от тебя не убежит.

Словно гора с плеч, Виант шумно выдохнул. Пусть подземная база была на глубине больше сорока метров, однако вторая ядерная бомба её доконала.

– Ладно, что там?

По тону чувствуется, что Николай Павлович начал терять терпение.

– Сперва освободите меня, – Виант показал глазами на ремень на левой руке.

– Буянить не будешь? А то в «малахитовой комнате» ты такое выдал.

-Когда я расскажу вам о своих приключения, вы сами поймёте, почему я боднул «малахитовую капсулу». Вам самим в жизнь не догадаться.

Николай Павлович поджал губы. Ему явно не хочется давать волю потенциально буйному пациенту, но, с другой стороны, он прекрасно понимает и другое: со свободными руками Виант будет гораздо более разговорчивым.

– Хорошо, – куратор поднялся с табуретки.

Холодные холёные пальчики Николая Павловича быстро и ловка расстегнули ремни на руках. Виант тут же самостоятельно расслабил ремень поперёк груди.

– Я пережил столько экстрима, что с лихвой хватит на три жизни, – Вант расстегнул ремни на ступнях и тут же с удовольствием размял ноги. – Мне теперь не страшно хоть с самолёта без парашюта сигануть, хоть на небоскрёб без страховки залезть.

При этих словах Инга Вейсман встрепенулась и выпрямила спину. В глазах молодой женщины вспыхнул и тут же погас дикий интерес.

– Вот так гораздо лучше, – Виант подхватил пульт управления кроватью и приподнял переднюю часть.

– В третий раз спрашиваю, что там? – в голосе Николая Павловича прорезался металл.

Обычно после подобного вопроса следует удар по морде. Виант усмехнулся. Небольшая возня с ремнями и пультом управления кроватью помогли собраться с мыслями и продумать собственную линию поведения. Иначе говоря, сперва нужно поторговаться.

– Я вернулся в реальность, – Виант откинулся на подушку. – По условиям нашей сделки вы должны снять с меня судимость и отпустить на волю. Естественно, подписка о неразглашении остаётся в силе. И так, – Виант уставился на куратора, – когда я смогу махнуть вам на прощание ручкой?

Кулаки Николая Павловича нервно сжались, а на лбу собрались глубокие морщины. Пожелания Вианта ему точно не понравились.

– Никто, в том числе и я, не верил в твоё возвращение, – Николай Павлович отвернул лицо. – Ты не мог, не имел права выжить там, где сдюжили крутые мужики. Вот и наобещали лишнего. А ты вернулся почти невредимым, геймер.

Проклятье! Виант прикусил губу. На языке выступил солоноватый вкус крови, зато боль помогла унять эмоции. Чего и следовало ожидать: лох, вопреки всем уловкам, угадал, под каким напёрстком находится шарик, а мошенник и рад бы оплатить выигрыш, да у него просто нет столько денег. С другой стороны, Николай Павлович не стал лгать и сказал правду. Это хороший признак.

– Тебя не было полгода, – голос куратора несколько смягчился. – Мы уже было начали поковать чемоданы…

– Какие полгода? – Виант сел прямо. – Я проторчал в этой проклятой «Другой реальности» почти год!

Виант тут же прикрыл собственный рот ладонью. Не хотел, а всё равно сболтнул пару фактов. Наверняка в палате полно «жуков», иначе Николай Павлович вообще не начал бы спрашивать о компьютере инопланетян.

– Если тебе нужно точно, то в компьютере инопланетян ты пробыл ровно 182 дня, – в голосе Николая Павловича проскользнула ирония.

– Получается, – Виант опустился обратно на мягкую спинку, – время в игре бежит почти в два раза быстрее. Впрочем, это мелочи. Так как с моей судимостью и когда меня отпустят на волю?

Николай Павлович чуть заметно напрягся, ещё менее заметно распрямил спину и расправил плечи. Какую именно ступеньку в иерархии «Синей канарейки» он занимает – бог его знает. Ясно одно – именно Николай Павлович вербует нужных людей. Что, что, а разговаривать и убеждать майор, или кто он там на самом деле, умеет.

– Ладно, – Николай Павлович рубанул ребром ладони воздух перед собой, – снять с тебя судимость не проблема. Если «Синяя канарейка» выгорит, то президент лично простит тебе эти злосчастные тринадцать миллионов.

– Да не крал я их! – Виант нахмурился, застарелая обида сама вырвалась наружу.

– Не важно, – Николай Павлович махнул рукой. – Официально они висят именно на тебе. А вот насчёт свободы, – куратор улыбнулся обворожительной улыбкой голодной анаконды, – даже не мечтай. Если ты и покинешь «Синюю канарейку», то только в виде горстки праха в жестяной баночке. И ту Михаил Владимирович, руководитель проекта, лично развеет перед входом в пещеру. Высшая степень секретности и всё такое. Ядерные секреты и те не так строго охраняют.

Горьки слова куратора, очень горьки. Виант накинул одеяло до самого подбородка. Нужно было сразу об этом думать. Каким бы толстым не был бы контракт, однако Николай Павлович лично задушит его хоть прямо в этой кровати этой самой подушкой, если секретность «Синей канарейки» окажется под угрозой. И ничего ему за то не будет. Одна надежда, Виант покосился на куратора, раз Николай Павлович выдаёт такую горькую правду, значит рассчитывает на долговременное сотрудничество. Иначе говоря, «Синяя канарейка» всё ещё нуждается в Вианте.

– Что молчишь? – Николай Павлович с треском придвинул табуретку ближе к кровати. – Пока от тебя никакой пользы, одни смутные обещания.

А это уже более чем прозрачный намёк и скрытое давление. Виант недовольно засопел. В груди всё кипит и пенится от злости. Ещё немного и раскалённые эмоции разорвут его грудную клетку на части. Но, Виант закрыл глаза, придётся смириться. Пусть его кинули со свободой, зато, по крайней мере, не засадили обратно в камеру.

– Хорошо, чёрт с вами, – Виант опустил одеяло, – можете считать, что я согласен сотрудничать с вами.

Николай Павлович сдержанно улыбнулся.

– Только у меня будет несколько условий, – Виант улыбнулся в ответ. – Во-первых, свобода передвижения и жизнь на поверхности. Мне до колик в животе надоели конвоиры и камеры. Хочу жить в уютном доме с персональным унитазом и чтобы из окна был живописный вид на горы. Во-вторых…

Виант стрельнул глазами в сторону Инги Вейсман. Молодая женщина как и прежде возвышается в углу палаты памятником самой себе. На плечах, сквозь тонкую ткань белого халатика, проступают узкие лямки лифчика. А сзади Инга вообще супер. Молодая женщина молчит, однако очень даже внимательно слушает и наблюдает.

– Во-вторых, – Виант вновь уставился на куратора, – мне нужна женщина.

– Зачем? – от удивления брови Николая Павлович выгнулись домиком.

– Ну уж не для того, чтобы посуду мыть и пыль на шкафчиках протирать, – съязвил Виант. – Я три, нет, четыре года без секса. Скоро на мужиков кидаться начну.

– А что, – глаза куратора вытянулись в две узкие щелочки, – в компьютере инопланетян женщин не было?

Удар не в бровь, а в глаз. Виант зашипел от гнева как кот при виде бабушкиного внука. Чего, чего, а на «женщин» на четырёх лапах с облезлыми хвостами Вианта никогда не тянуло. Хотя такие возможности, чего греха таить, у него были.

– Ладно, ладно, – Николай Павлович выставил перед собой ладони, – признаю: шутка дурная. Понятно, для чего тебе нужна женщина.

Виант медленно расслабил плечи. Глаза сами собой опять перебежали на красотку в углу палаты. Удивительно! Инга Вейсман повела себя странно. Она не покраснела от стыда как воспитанница Института благородных девиц, не разозлилась, как воинствующая активистка борьбы за права женщин. Нет. Инга Вейсман… задумалась. Неужели она до такой степени помешана на науке? Или в её чудной головке бродят совсем иные мысли?

– Просишь ты много, – Николой Павлович нарушил неловкую тишину, – а что можешь предложить взамен? Напомню – от тебя и только от тебя зависит судьба «Синей канарейки». Если проект закроют, то тебя я лично прикопаю рядом с «малахитовой комнатой».

Ещё один очень тонкий намёк и прямая угроза. В ответ Виант невольно расхохотался.

– Могу, могу рассказать, – Виант смахнул с глаза невольную слезинку. – Ещё описаетесь от восторга.

На лице Николая Павловича отразилось недоверие.

– Начну с того, – Виант устроился на мягкой спинке как можно более удобно, – что в компьютере инопланетян я оказался в компьютерной игре. Пусть она была реальней некуда, но все равно оставалась игрой.

– Ты уверен? – тоном профессионального следака уточнил Николай Павлович.

– На все сто, – Виант щёлкнул пальцами. – «Другую реальность», это игра так называется, я прошёл в роли крысы.

– Какой ещё крысы? – в голосе куратора недоверие забалансировало на тонкой жердочке над огромной пропастью раздражения.

– Самой что ни на есть натуральной, – Виант сжал губы, а то неуместная ирония сама полезла наружу. – Мне в прямом смысле пришлось бегать на четырёх лапах и жрать мусор, чтобы выжить. Вы даже не представляете, сколько всяких вкусностей люди глупо выбрасывают в урны и в кусты. А чем котов кормят! – Виант поднял указательный палец. – Впрочем, ладно.

Увечья в игре и в самом деле переносятся на физическое тело. Вот это, – Виант провёл пальцем по рёбрам, – я заработал, когда свалился за декоративной панелью и пересчитал дюралевые элемента. А та странная рана на копчике, это мне хвост отдавили. Ну а так как в реальности у меня хвоста нет, то вот и остался сдавленный круг.

Цель МОЕЙ игры была проста: – Виант особо выделил слово «моей», – из точки входа в игру добраться до точки выхода из игры. Одна маленькая сложность: обе точки с математической точностью находятся на противоположных сторонах Ксинэи, это планета так называется. Согласитесь: для крысы пересечь половину мира и пару океанов не так-то просто.

Виант ненадолго умолк. Когда начинаешь рассказывать, то собственные злоключения уже не кажутся такими страшными.

– Не боишься сболтнуть лишнего? – как бы невзначай поинтересовался Николай Павлович. – Мы ведь ещё окончательно не договорились.

– Нет, не боюсь, – Виант усмехнулся. – Я всего лишь делюсь затравкой. С вашего разрешения, я продолжу.

Первое, с чем мне пришлось столкнуться, языковой барьер. Да, да, уважаемый. При всей своей мощи эти проклятые инопланетяне вынудили меня учить дитарский язык, это так он называется. Пусть не от и до, но вполне достаточно, чтобы уверенно читать и понимать речь людей.

Виант, на манер артиста большой сцены, умолк на самом интересном месте и уставился в лицо куратора. Интересно, сдюжит Николай Павлович, или нет?

Секунда, другая, десятая. Нервы куратора сдюжили более чем. Николай Павлович так и не стал требовать продолжения, орать или грозить. Вместо этого он молча уставился на Вианта. Вот что значит профессиональный переговорщик.

– Сперва мне показалось, – Виант отвёл глаза, – будто между реальностью и «Другой реальностью» нет особой разницы. Ну-у-у, если не считать другого дизайна, архитектуры и моды. Однако буквально с первого же дня меня преследовал вопрос: зачем, с какой целью, эти могущественные инопланетяне устроили весь этот цирк с «Другой реальностью». Позже, гораздо позже, мне удалось найти ответ.

В мире Ксинэи буквально на каждом шагу можно столкнуться с электромобилем. Причём не с одноместной легковушкой как у нас, а с тяжёлыми тягачами, танками и вертолётами. Да, да, уважаемый, в «Другой реальности» вся техника работает не на бензине, солярке или газе, а на электричестве и только на нём.

В каждом доме, буквально в каждом, стоит минигенератор электричества, который работает на низкопотенциальном тепле. Иначе говоря, в прямом смысле этого слова он выкачивает энергию из уличного воздуха, охлаждает его и выдаёт в сеть огромное количество электроэнергии. И вишенка на торте: – Виант вновь на секунду умолк, – электромагнитное оружие. Не порох, а электромагнитный импульс большой мощности разгоняет пулю или снаряд в канале ствола.

Вот он главный смысл «Другой реальности» – знания, гораздо более продвинутые технология и научные прорывы. В мире Ксинэи широко распространены генераторы на низкопотенциальном тепле, высокотемпературные сверхпроводники, накопители энергии чудовищной, по нашим меркам, мощности. К этом можно добавить постоянные колонии на Аните, аналоге Луне, и экономическое освоение даже самых дальних планет звёздной системы. Иначе говоря, все то, о чём на Земле лишь только-только догадываются самые прогрессивные ученые и пишут писатели-фантасты.

Пониманию и разделяю ваше недоверие, – Виант резко сменил тему. – В любой компьютерной игре в жанре фэнтези любой маг может легко и просто пальнуть в противника огненным шаром или послать электрическую молнию прямо из левого мизинца. Признаюсь – меня одолевали точно такие же сомнения. Поэтому я специально ознакомился с принципами работы всех этих технологических чудес. На мой взгляд, все они выглядят более чем реально и правдоподобно. По крайней мере, мне не удалось заметить ни одной глупости, натяжки или фантастического допущения.

Проняло. Профессионального переговорщика Николая Павловича проняло. Бурные эмоции буквально взорвали его холодную деловую скорлупу.

– Виант, – Николай Павлович вскочил на ноги и принялся мерить палату шагами, – ты только что спас «Синюю канарейку». От таких конфеток, от таких технологий наши генералы личные карманы наизнанку вывернут, не то что поделятся государственными субсидиями. Да с электромагнитными пушками мы, – Николай Павлович сжал кулаки, – американские авианосцы на дно Тихого океана отправим! Это, это, – Николай Павлович перевёл дух, – такое преимущество!

Куратор фонтанирует эмоциями как пятилетний пацан, которому мама наконец-то купила давно обещанную железную дорогу. Даже жаль разочаровывать майора, или кто он там на самом деле.

– Всё не так просто, уважаемый, – нарочито спокойно произнёс Виант, Николай Павлович тут же замер возле задней спинки кровати. – Я не физик. К тому же, языковой барьер. Так что не ждите от меня детального описания генератора на низкопотенциальном тепле или технологию производства высокотемпературных сверхпроводников.

– А какого хрена ты не задержался и не выяснил как следует? – Николай Павлович опёрся руками на заднюю стенку кровати.

– А потому что кое-кто сперва меня технично кинул, а потом едва ли не силой запихал в «малахитовое надгробье», – в тон куратору произнёс Виант. – В первую очередь мне хотелось выжить, а на всё остальное мне было плевать.

Николай Павлович на миг окаменел. Краска гнева в одно мгновенье сошла с его лица. Короткий выход, и вот перед Виантом вновь возник профессиональный переговорщик. Куратор прекрасно знает главный недостаток вербовки под принуждением. Силой, шантажом и угрозами завербовать агента легко. Только такой агент в первую очередь будет думать не о выполнении задания, а о спасении собственной задницы. Иначе говоря, агент под принуждением – хреновый агент и худо-бедно приличных результатов ждать от него просто глупо.

– «Другая реальность» не так проста, как кажется, – гораздо более спокойно продолжил Виант. – Ценные знания никто просто так на блюдечке с голубой каёмочкой не принесёт. Наоборот – их нужно заработать потом и кровью, буквально выцарапать! И вовремя унести ноги. В «Другую реальность» игрок попадает накануне самой настоящей ядерной войны. И знаете что?

Вопрос риторический, Николай Павлович так и не спросил «Что?»

– Когда оказываешься внутри ядерного армагедона, то он уже не кажется таким прикольным и забавным, как с экрана телевизора или страниц фантастического романа, – продолжил Виант. – Я едва не обосрался только при виде массового запуска баллистических ракет, когда при мне три-четыре десятка огненных звёзд ушли в ночное небо.

Вот почему один из моих предшественников, который сумел выбраться из «Другой реальности», умер от лучевой болезни. Он, видать, понадеялся на игровую условность и на то, что в реальности ему ничего не будет.

Да и мне самому повезло уйти буквально в самый последний момент, когда по подземной базе, где находилась точка выхода, был нанесён двойной ядерный удар. Одна только мысль, что у тебя над головой атомный жар плавит камни, а радиация расщепляет даже вирусы, наводит ужас.

А если бы я опоздал на войну? Сколько бы мне пришлось ждать, пока радиационный фон хотя бы позволит добежать до центра поражения и при этом не сдохнуть от лучевой болезни? А развалины базы? А как попасть на глубину в сорок метров? Возможно, по этим причинам те два добровольца так и застряли в игре.

– Может быть, – Николай Павлович присел обратно на табуретку возле кровати.

– Да, ещё мне не помещает напарник. Как я понял из описания «Другой реальности», такое возможно. Во внутреннем интерфейсе игры предусмотрена функция чата с напарником как голосом, так и текстом. Гуртом, оно, легче будет.

Шелест и шум шагов, Виант на пару с Николаем Павловичем повернули головы. Инга Вейсман молча отошла обратно в угол палаты. Лицо молодой женщины запылало от волнения и смущения, будто она только что вышла из душа в одном полотенце на голове и застала у себя в комнате толпу незнакомых мужиков. И чего это она так?

– Ладно, – Николай Павлович хлопнул ладонью по низенькому ограждению кровати, – большая часть твоих условий вполне реальна. Так и быть, будет у тебя домик на поверхности с живописным видом на горы. Дня через два тебя отпустят. Можешь спокойно ходить по базе, только к КПП даже не приближайся. Я лично проинструктирую охрану, чтобы стреляли в тебя на поражение без предупреждения.

Наши умники займутся тобой. Месяца три-четыре у тебя будет, пока они не выкачают из твоих мозгов всю информацию. Надеюсь, – Николай Павлович грозно сдвинул брови, – сотрудничать будешь?

– А куда я денусь с подводной лодки, – буркнул Виант.

– Тоже верно, – Николай Павлович несколько смягчился. – Правда, не знаю как быть с женщиной. Извини, но штатных проституток у нас нет, – куратор развел руки.

– Ваши проблемы, – Виант махнул рукой. – Либо у меня будет женщина, либо вам придётся отправить меня в психушку.

Взгляд сам собой переместился на Ингу Вейсман. До чего же хороша чертовка. Ещё бы снять с неё халатик, а так же лифчик и трусики. Виант с трудом оторвал глаза от молодой женщины.

– Придумаем что-нибудь, – Николай Павлович поднялся с табуретки и аккуратно отставил её в сторону. – Выздоравливай.

Совсем не по-джентельменски Николай Павлович самым первым вышел из палаты и даже не закрыл за собой дверь. Инга Вейсман бросила на Вианта задумчивый взгляд и выскользнула вслед за куратором в коридор. У неё, по крайней мере, хватило ума закрыть за собой дверь.

Посетители ушли, Виант опустил спинку кровати в горизонтальное положение. На душе грустно и погано, будто кошки нагадили. Мечта поквитаться с обидчиками, найти тех, кто реально спёр те злосчастные тринадцать миллионов долларов, откладывается на неопределённый срок. Опять. Да, он работает с компьютером, с невероятно мощным компьютером, мощнее которого на Земле нет и не предвидится в ближайшую тысячу лет. Это так. Только, вот, доступ в Интернет ему как и прежде заказан. Секретность и всё такое. А будешь артачиться – прикопают по тихому недалеко от «малахитовой комнаты». Что самое страшное, это более чем реальная угроза.

Виант перевернулся на левый бок. Может… опять попытаться сбежать? Завести общую тетрадь в клеточку и на передней обложке большими синими буквами написать: «Справедливость 2.1».