Туи Сазерленд

Трёхлунная ночь

Tui T. Sutherland

WINGS OF FIRE, Book 5:

THE BRIGHTEST NIGHT

This edition is published by arrangement with Writers House LLC and Synopsis Literary Agency

All rights reserved. Published by Scholastic Press, an imprint of Scholastic Inc., Publishers since 1920. Scholastic, Scholastic Press, and associated logos are trademarks and/or registered trademarks of Scholastic Inc.

© А. Круглов, перевод на русский язык, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2018

* * *

Пророчество о драконятах

Двадцать лет, двадцать зим будет смертным на страх

Мир войною объят,

И земля, утопая в крови и слезах,

Призовёт драконят.

В сини бездонной яйцо – морские крыла.

Звёздные крылья подарит ночная мгла.

Яйцо, что больше других, с горных высот

Крыльев небесных жар тебе принесёт.

За земляными в болотную топь нырни,

В яйце цвета крови драконьей скрыты они.

И в месте укромном вдали от дворцовых смут

Песчаные крылья в яйце незримые ждут.

Три королевы пылают, жгут и палят,

Две из них сгинут, нет третьей пути назад —

Лишь покорившись чужой великой судьбе,

Мощь светлоогненных крыл ощутит в себе.

Пять пробуждений в трёхлунной ночи без звёзд.

Пятеро смелых взлетят из драконьих гнёзд —

Сгинут раздоры, тьма воссияет, и, светом объят,

Примет мир драконят.

Двадцать лет назад

Обокрасть дракона практически невозможно, тем более королевскую семью, которая живёт за стенами дворца в окружении стражи. Во всяком случае, так успокаивала себя королева Оазис, спеша по тёмным коридорам и освещая путь выдохами пламени.

Почти невозможно и уж точно глупо… но ужасное предчувствие не оставляло её.

Что-то было не так. В глубине дворца кто-то скрёбся, да к тому же острый слух песчаной драконихи различил далёкий писк, похожий на мышиный, и… звон монет? Но мыши не крадут сокровищ!

Тогда что же это – игра воображения? Рывком очнувшись от глубокого сна, будто получила удар в грудь ядовитым шипом, королева какое-то время сомневалась, но потом решила проверить, на месте ли её драгоценности.

Завернув за угол, она столкнулась с двумя своими дочерьми.

– Ой! – поморщившись, отпрянула Пламень. – Мама, ты наступила мне на лапу!

Её сестра Ожог лишь молча посторонилась, следя, как обычно, за каждым шагом матери пронзительными чёрными глазами.

Едва Ожог вылупилась из яйца, королева Оазис поняла, что должна опасаться средней дочери больше остальных. Старшая, Огонь, крупнее и сильнее, но с ней хотя бы можно договориться, как-то понять её… если не считать странной мании калечить животных. Зато и отвлечь легко: стоит подарить какого-нибудь уродца, и принцесса надолго исчезает в своих покоях.

А вот Ожог явно дожидается удобного момента, чтобы захватить трон. Как узнала ещё в драконятах, что можно прикончить мать и самой стать королевой, так и ждёт, мерзавка.

«Ну давай, попробуй, – подумала Оазис, окидывая дочь презрительным взглядом. – Раздавлю как жука!»

– Что за спешка? – лениво протянула Ожог, словно не замечая огненного взгляда. – В королевстве беспорядки? Подожди, дай угадать… Неужто Искр снова решил сбежать со своей пассией?

– Да нет, с ней я уже разобралась… Хочу навестить сокровищницу.

– А, побрякушки, – зевнула Пламень. – Спокойной ночи, мамочка.

«Совсем пусто в голове, – думала Оазис, устремляясь дальше по коридору. – Из младшей точно не получится королевы… зато её хоть можно не бояться. Дочь примерная».

Из-за спины донёсся стук когтей о каменный пол, королева резко развернулась. Ожог застыла на месте, подняв когтистые лапы и перегородив коридор раскинутыми крыльями.

– Извини, – притворно потупилась она, – просто захотелось сходить за компанию.

Королева прищурилась. Если запретить, плутовка всё равно прокрадётся следом и станет подсматривать. Лучше уж держать её при себе.

– Ладно, пошли, только ничего не трогай!

«Знаю я, что ты хочешь увидеть, – подумала она. – Нет, пока я жива, пользы тебе от этого не будет».

Они двинулись вместе по длинному проходу к четырём кладовым сокровищницы.

С виду всё в порядке: на стенах мерцают факелы, двери закрыты и надёжно заперты. Вот только… что за странный запах? То ли лесной, то ли звериный, то ли цветочный. Определённо кто-то чужой внутри. Оазис изогнула шею и заглянула под дверь. Щель узковата, но только для драконов.

– Чуешь запах? – обернулась она к дочери. – Воришки?

– Откуда мне помнить их запах? – поморщилась Ожог. – Мне они не по вкусу – рыхлые, водянистые…

Выбрав нужные ключи из связки на шее, королева отперла двери и прошлась по кладовым. Выскочила она, пылая гневом.

– Всё плохо? – кивнула Ожог.

– Воришки! – фыркнула мать. – Обокрали меня. Меня! Как они посмели? – Она с шипением хлестнула хвостом. – Они не могли уйти далеко! Буди Огонь, встретимся с ней снаружи.

– Огонь? – переспросила белая дракониха, пытаясь заглянуть через крыло матери в кладовую. – Зачем?

– А вдруг их там много? Придётся драться, а мне уже приходилось видеть, что они способны вытворять своими игрушечными клинками. Не такая я дура, чтобы лезть в одиночку.

– Это понятно, но почему Огонь, а не я?

Королева презрительно хмыкнула.

– Мне нужен настоящий боец, а не тот, кто полагается на одну хитрость, хотя, к слову сказать, не такую уж и великую.

– Хорошо, – сухо кивнула Ожог, – пойду разбужу. – Она двинулась назад по коридору, потом обернулась. – Что они забрали?

– Больше по мелочам, – скривилась Оазис, – но я не нашла Ониксовый глаз.

Ожог молча нахмурилась. Казалось, она впервые выказывает подлинные чувства – тревогу?

– Ничего, вернём, – грозно рыкнула королева, – а завтракать будем жареными воришками. – Оттолкнув дочь, она кинулась к ближайшему выходу из крепости. – Всё, я лечу, а ты поторопи сестру!

– Я мигом.

Оазис выскочила во двор, расправила крылья и взмыла в ночное небо. Однако успела заметить, как Ожог снова заглядывает в оставшуюся открытой дверь кладовой. Забыла запереть, вот беда! Ладно, это ненадолго, а она не так глупа, чтобы воровать. Иначе появится хороший повод разделаться с ней.

Королева развернулась на лету, разглядывая стены дворца и песчаные дюны вокруг.

«А вдруг она не станет будить Огонь? – мелькнула мысль. – Кто прикроет спину, если что?»

Вот они, воришки! Всего трое: один спускается из окна по стене, остальные ждут внизу. На небо никто не глядит… Ворьё паршивое, обезьянье отродье!

Зарычав, она сложила крылья и бесшумно опустилась у подножия дюны за спиной у врагов. Лучше всего напугать их до смерти убитая таким способом дичь всегда вкуснее.

Всего трое, Огонь и не понадобится, даже если сестра её не разбудит. Никто не сравнится в бою с королевой песчаных драконов!

Щурясь в темноте, она стала взбираться по склону дюны туда, где слышались писклявые голоса.

Ерунда, какой тут риск. Никакого.

Глава 1

Солнышко никогда не сомневалась, что достойна героической судьбы. Она спасёт всех драконов, всю Пиррию! Вместе с друзьями воспарит на светлоогненных крыльях, или как там они называются, и принесёт желанный мир измученным войной племенам. Сказано же в пророчестве: «Пятеро смелых взлетят из драконьих гнёзд» – вот её судьба и цель всей жизни!

Тогда и все странности сразу объясняются. Почему она такая маленькая, гораздо меньше других песчаных? Почему такого необычного золотого цвета, с зелёными глазами и без ядовитого шипа на хвосте? А как раз потому, что героический дракон с великой судьбой должен отличаться от остальных! И вообще, какая разница, насколько красив тот, кому удастся покончить с войной?

Что за таинственные родители оставили своё яйцо в песках пустыни, не выставив даже охрану? Не хотели иметь драконят? Не важно, главное – это часть пророчества! «И в месте укромном вдали от дворцовых смут песчаные крылья в яйце незримые ждут». Всё правильно: герои из свитков сплошь и рядом вообще сироты. Великая судьба важнее семьи. Что может быть достойнее, чем остановить кровопролитие, в которое вовлечены все драконьи племена?

С самого детства, особенно когда приходилось плохо, нападала грусть или тревога, Солнышко утешалась мыслями о пророчестве: как она его исполнит, сколько жизней спасёт и счастливых семей воссоединит и сколько драконят родятся в этих семьях и будут расти, не зная страха перед ужасами войны. В этом был смысл её жизни.

И вот, теперь оказывается, что всё ложь!

Царапая крыльями каменные стены, Солнышко пробиралась по туннелю. Остров ночных остался позади, но пол ещё содрогался от дальнего рокота вулкана. Друзья остались у входа разговаривать с Провидцем, но ей не хотелось больше видеть ни его, ни их – никого!

Он сам сочинил пророчество. Всё это обман, уловка.

Нет, неправда! Провидец злой и коварный, он только использует всех вокруг и скажет что угодно, лишь бы уколоть побольнее.

Пророчество настоящее, иначе и быть не может!

Она вылетела из туннеля в дождевой лес и тут же врезалась в бок тощему ночному дракону. Тот рыкнул от неожиданности и сердито оглянулся. Солнышко развернулась в другую сторону, но упёрлась в колышущуюся стену из чёрных крыльев, лап и хвостов.

Залитый лунным сиянием лес просто кишел драконами. Рёв, шипение и рык сотен глоток совершенно заглушили привычный стук дождевых капель по тропической листве. Чёрные пришельцы сливались с ночными тенями, а местные приняли защитную окраску, так что острые когти и концы крыльев то и дело возникали словно ниоткуда и норовили уколоть. Солнышко отшатнулась, едва успев уберечь ухо от чужого хвоста: двое ночных запутались в висячих лианах и принялись в панике отбрыкиваться.

– Прошу тишины! – раздался голос Ореолы.

– Всем слушать! – Старушка Грация величественно выпрямилась и обвела взглядом поляну. – Говорить будет ваша новая королева!

Кто-то в толпе ночных глухо зарычал, но сердитое шипение остальных заставило его умолкнуть.

Солнышко попыталась протиснуться сквозь сутолоку, но добраться удалось только до ручья: там стояли, зловеще переливаясь синим и фиолетовым, радужные охранники с трофейными трезубцами. Сами они смотрели на новое оружие с удивлением, а многие держали его задом наперёд, тем не менее напирать на них было опасно: какая разница, случайно или намеренно вонзят в тебя остриё.

Больше всего хотелось улететь отсюда в лес и никогда не возвращаться. Даже друзей видеть не хотелось. Ну почему, почему они вели себя так, будто пророчество для них ничего не значит? Что уж говорить о каких-то там ночных!

Цунами совершенно точно поверила Провидцу! На самом деле она никогда не считала пророчество важным и не хотела исполнять. Глину всё равно, особенный он или нет, и бороться за великое дело земляного дракончика нисколько не тянет. Спать, есть и заботиться о друзьях – вот всё, что ему надо. Звездокрыл вообще с удовольствием забыл бы о пророчестве, а Ореоле и без того хватает дел, она же теперь королева… Никому нет дела до своей великой судьбы! Как их ни убеждай, что Провидец врёт, даже слушать не станут, только посмотрят, как обычно, и скажут про себя: «Ну, помечтай, помечтай, глупенькая малышка, прелесть ты наша».

Ветер шевелил тёмную массу ветвей над головой, в разрывы листвы пробивался лунный свет и накрапывал дождь. Даже если попытаться улететь, обязательно запутаешься в темноте или зацепишься хвостом. Друзья, конечно, вытащат, посмотрят снисходительно, погладят по головке…

Надо бежать в пустыню! Солнышко бросила взгляд через ручей. На той стороне ещё один волшебный туннель – прямо в Песчаное королевство. Там можно лететь и лететь, куда угодно, до самого горизонта, и не думать ни о чём. Думать и вправду совершенно не хотелось.

«Вы такие же обыкновенные, как все остальные драконята», – сказал Провидец. Презрительные слова снова и снова звучали в голове. – «А значит, война никогда не закончится и драконы будут гибнуть каждый день, поколение за поколением! Гибнуть и недоумевать, куда подевались те чудесные драконята судьбы, которые так хотели всех спасти, но позорно проиграли!»

Солнышко сжала когти, в отчаянии прижимаясь к влажной земле и опуская голову, чтобы другие не видели её слёз. Он врёт, врёт, врёт!

Тем временем Ореола забралась на большой валун и громко хлопнула крыльями, призывая к порядку. Всё же она выглядела дракончиком, хоть и старалась принять королевский вид. Ночные драконы вокруг были намного крупнее.

«Если пророчество ложно, то почему они так не любили Ореолу за то, что она там не упоминается? – задумалась вдруг Солнышко, испытывая новый прилив ненависти к Провидцу. – Зачем заставлять радужную чувствовать себя бесполезной, если бесполезны мы все?»

Потому что пророчество истинно, вот почему!

Только как это всем доказать?

– Я обращаюсь к вам, ночное племя! – начала Ореола, перекрикивая гул толпы и шум дождя. – Вашего дома больше нет, а бывшая королева мертва, однако есть возможность начать всё сначала. Если не сумеете, жить вам будет негде. – Она показала крылом на радужных. – Вам придётся с уважением отнестись к этим драконам, а взамен, по доброте своей, они будут относиться к вам лучше, чем вы того заслуживаете.

Радужные солдаты, стоящие у ручья, как смогли, приняли грозный вид.

Дождь набирал силу, заливая морды и крылья. Высоко над верхушками деревьев раздавались раскаты грома.

– Пока вы останетесь здесь, – продолжала королева. – Я не хочу, чтобы ночные бродили по лесу, пока мы всех не пересчитаем и не запишем. К каждому из вас будет приставлен радужный для присмотра. Думаете, мы вам не слишком доверяем? Правильно думаете. Наше доверие и дружбу ещё надо заслужить. Поэтому в деревню не приглашаем, мы подыщем вам другое место.

– Мы здесь промокнем насквозь, – пробурчал здоровенный ночной.

Глаза Ореолы свирепо блеснули.

– Хотите – возвращайтесь на свой уютный сухой остров, заодно и согреетесь.

Даже в призрачном лунном свете было видно, как потрясены и подавлены ночные. Их остров никогда не отличался удобствами, да и вулкан рано или поздно должен был похоронить его, но наблюдать такой ужас своими глазами врагу не пожелаешь.

«Равно как и узнать, что вся твоя жизнь была подчинена лжи», – подумала Солнышко.

В толпе внезапно поднялся рёв, драконы расступились, испуганно хлопая крыльями, и двое тёмно-красных от гнева радужных вытолкали вперёд завывающего от страха невероятно тощего ночного.

– Вот он! – выкрикнул один. – Его нельзя оставлять здесь, он хуже всех!

– Тот, который ставил на нас эксперименты, – пояснила другая, шипя на пленника и хлеща хвостом по бокам.

Солнышко никогда не видела радужных в такой ярости, даже Ореолу. Вытянув шею и приглядевшись, она узнала в тощем Гения, главного королевского учёного и отца Звездокрыла. Ореола, похоже, ещё не поняла толком, кто это.

Весь последний год ночные драконы похищали радужных и держали в пещерах, изучая свойства их яда. План был захватить дождевой лес и убить либо обратить в рабство его обитателей, мирных и незлобивых.

Живя на острове, залитом раскалённой лавой, ночные отчаянно нуждались в новом доме, и Солнышко поначалу горячо одобрила идею Звездокрыла предложить им перебраться в лес, признав Ореолу своей правительницей и пообещав жить со всеми в мире. В самом деле, почему бы разным племенам не попробовать найти общий язык? Больных и голодающих обитателей острова было так жаль, а в том, что их новой королевой станет радужная, виделась даже своего рода высшая справедливость.

Теперь же, глядя на хмурые морды и бормочущие свирепые пасти вокруг, Солнышко засомневалась в разумности такого решения. Ночные вовсе не выглядели виноватыми, а шипящие радужные только начинали осознавать, каких врагов пустили к себе в дом. Может, стоило оставить их на милость вулкана? Заслуживают ли спасения эти заносчивые убийцы?

Если они способны лгать о таких важных вещах, как пророчество и мир для всех драконов, можно ли им верить вообще? На что надеется Ореола?

– Я… прошу прощения… – неловко прокаркал Гений, в ужасе косясь на радужных. – Я… это было… ради науки… – Голос его сорвался, он уныло повесил голову.

По развёрнутым крыльям Ореолы пробежали разноцветные полосы.

– Свяжите его, – распорядилась она. – Позже мы решим, как…

– Дорогу! – прервал её голос стражника возле туннеля. – Пропустите!

Из дыры первой выпорхнула Вещунья, за ней Цунами с диким воплем:

– Ложись!!!

Драконы, стоявшие у выхода, в страхе припали к земле. Из туннеля вырвалась волна палящего жара, обращая в пар капли дождя. Следом появились ещё двое – Глин и Звездокрыл. Земляной дракончик укутывал крыльями ночного, который прижимал лапы к глазам. Чешуя у него на боках вспухла длинными ожогами. Едва оказавшись на этой стороне, он без сил повалился на землю.

– Все назад! – свирепо рявкнула Цунами, отгоняя любопытную толпу.

– Звездокрыл! – Солнышко рванулась вперёд, пытаясь протолкнуться сквозь давку.

Он ранен… Это она виновата, она! Как можно было оставить друзей с подлым Провидцем!

Внезапно чьи-то сильные лапы обхватили её сзади, зажали пасть и потащили в тёмные заросли.

Глава 2

Солнышко вырывалась как могла, но держали её крепко.

– Скорее, пока они не очухались! – прошипел кто-то рядом.

Дракон, нёсший пленницу, вломился в чащу, и сверху обрушился настоящий водопад дождевых капель. Кроме чёрной чешуи перед самым носом, ничего было не разглядеть, ясно только одно: тащат в лес, подальше от сборища драконов возле туннеля.

Как же теперь узнать, что со Звездокрылом, жив ли он? Солнышко в отчаянии рванула когтями чужую лапу, сжимавшую крылья, но похититель лишь глухо рыкнул и продолжал бежать, с чавканьем топча мокрую лесную подстилку. Судя по звукам, бегущих было трое. Они очень спешили, стараясь поскорее оторваться от возможных преследователей.

Странно… и страшно. Кто они, что им надо? Она перестала вырываться и прислушалась. Голоса Ореолы и Цунами за спиной уже едва различались. Похитители явно знали, куда бегут, – значит, лес им хорошо знаком.

Охотники? Солнышко зябко поёжилась. Наверное, те самые, что отправлялись сюда через туннель за пленными для опытов! Но зачем это им теперь?

– Всё, – устало выдохнули рядом, и все остановились.

Гул драконьей толпы на поляне едва доносился сюда, напоминая дальние раскаты грома на горизонте. Тропический дождь всё лил. Даже вечно стрекочущие цикады умолкли и куда-то попрятались.

Пленницу грубо свалили на землю. Она вскочила, отряхивая грязь с крыльев и хвоста, и злобно зашипела на дракона, который нёс её. Верзила окинул её презрительным взглядом и повернулся к остальным.

– И что теперь? – хмыкнул он. – План-то наш накрылся, выходит. Лично я не собираюсь поддакивать радужной выскочке, которая едва вылупилась из яйца.

– Можно подумать, я собираюсь! – оскалилась дракониха, фыркая огнём.

Совсем молодая, лет девять, не старше, она была так же забрызгана грязью, как и все, но глаза горели свирепой яростью.

– Меня они вообще убьют, – продолжал большой дракон. – Видали, как с Гением обошлись? Непременно кто-нибудь вспомнит, что я ему помогал с экспериментами… ну, там, приковывал пленных к стене и всё такое прочее. Точно, прикончат, так что лучше нам здесь не ошиваться.

– Куда подадимся? – деловито прошипел третий дракон, поменьше первого размерами. В пасти у него не хватало зубов, а хвост был кривой, с плохо сросшимся старым переломом. – Нам обещали дождевой лес, и я не прочь тут жить, но только не рабом. Не хватало ещё, чтобы какие-то радужные нам указывали!

– А с этой что делать? – Верзила кивнул на песчаную. – Ты сказала забрать, я забрал. Дальше-то что?

Ночная дракониха хлестнула хвостом и прищурилась, разглядывая песчаную крошку.

– Используем её, чтобы торговаться. Будем держать в заложницах, пока нас не пустят в деревню радужных и не позволят выбрать свою королеву!

– Кого, например? – поинтересовался щербатый со сломанным хвостом, плюнув огнём на ветку, с которой капала вода. – Власте не потянуть, она и драться не станет. У королевы Доминанты не было ни сестёр, ни других дочерей. Некого выбирать.

– Да хоть бы и меня! – оскалилась дракониха. – Ещё лучше, чем быть в пророчестве. Если королевой может быть эта радужная, то я – тем более! Я больше её и старше.

– И то верно, – хмыкнул верзила.

– Даже не надейтесь, – не выдержала Солнышко. – Ничего вам за меня не дадут. Кто я такая? Никто, просто песчаная неправильного цвета и без ядовитого шипа… – Её голос дрогнул. Только сейчас она прочувствовала всю горечь этих слов, хотя повторяла их всю жизнь. Если пророчество – выдумка, то так оно и есть на самом деле.

«Неправда, всё наоборот: дракончик с великой судьбой и выглядеть должен по-особенному. Иначе и быть не может!»

Между тем ночные драконы с сомнением разглядывали свою добычу.

– Плохо, если так, – буркнул верзила. – Выходит, я зря волок эту коротышку через лес. Ещё и когтями вцепилась… Ты же говорила, Зубаста, что она ценная!

Зубаста? Солнышко вспомнила, как Звездокрыл рассказывал о своей сестре, которую встретил в Ночном королевстве. Неужели это она и есть?

– Если та самая, то ещё какая ценная! – Дракониха больно ткнула пленницу хвостом в бок. – Ты ведь Солнышко, так? Братец твой во сне только про тебя и лопотал.

Крошка песчаная испуганно моргнула, не зная, что сказать.

– Ну точно, она! – кивнула Зубаста. – Звездокрыл от этой красотки без ума, он на что угодно согласится, лишь бы её вернуть.

Похоже на правду, подумала Солнышко с тревогой. Вот даже как – во сне говорит. Всего несколько часов назад они стояли на поляне с радужным войском перед атакой на ночных, и Звездокрыл признавался, что любит её, – всегда любил.

Только что с этим делать, непонятно. Каждый раз вспоминая его слова, она ощущала странные мурашки под чешуёй. Кто-то любит её – на самом деле, по-настоящему! Почему именно её, за что? В её власти сделать его счастливым… или обидеть. Любит… и не кто-нибудь, а Звездокрыл – милый, умный, заботливый друг, – но ведь она никогда не представляла его в другом качестве!

До сих пор трудно поверить, что он говорил всерьёз. Да и вообще, до сих пор её никто из драконят всерьёз не воспринимал. Вот и он, казалось бы, должен считать её просто весёлой малышкой, которая ничего дельного придумать не способна.

Стоп, всё это потом. Сейчас надо сосредоточиться: враги хотят использовать её, чтобы навредить драконятам.

– Звездокрыл тяжело ранен, вы разве не видели? – поморщилась она. – Что он может решать? А Ореоле на меня всегда было наплевать. Нет, ничего у вас не выйдет, даже не надейтесь. Лучше вернитесь к своим, пока не поздно.

– Неплохая попытка, – усмехнулась Зубаста.

– А что если она права? – засомневался дракон со сломанным хвостом. – Может, им и впрямь наплевать. Только засветимся, тут нам и конец.

– Крылан нас защитит, правда? – Дракониха придвинулась к верзиле и изогнула шею, заглядывая ему в глаза.

Значит, они пара, подумала Солнышко. Необычная, надо сказать. Крылан вдвое крупнее Зубасты, однако, похоже, слушается её во всём.

– Вот сейчас и разберёмся, есть способ! – вдруг оживился щербатый со сломанным хвостом, доставая из-под крыла какой-то плоский овальный предмет, блестевший в лунном свете как чёрное стекло. Что странно, поверхность его оставалась совершенно сухой, будто отражая дождевые капли.

– Обсидиановое зеркало! – благоговейно выдохнул Крылан. – Ну ты герой, Следопыт. Я уж думал, никто не догадался прихватить его с собой. – Он осторожно дотронулся когтем до полированной поверхности камня. – На Власту никакой надежды не было, ей бы только собственную чешую спасти.

– Она им и не пользовалась, – фыркнул щербатый, – даже когда надо было узнать, что затевают радужные. Не верит, видите ли, всем этим дракомантовским штучкам. Небось и королеве ничего не сказала, курица мокрая!

– Говорят, зеркало уже не то, что прежде, Камнерой что-то сделал с ним до того, как исчез…

– Что это у вас? – поинтересовалась Зубаста.

– Одно из главных наших магических сокровищ, – объяснил Крылан, – то, что спасали в первую очередь во время прошлого извержения, когда лавой залило часть крепости. Я тогда был совсем ещё мелким. Это зеркало может показать… – Он запнулся, покосившись с опаской на пленницу.

– Не бойся, – хмыкнул Следопыт, – мы её убьём раньше, чем успеет что-то разболтать.

«Только попробуйте! – зарычала про себя Солнышко. – И не такие, как вы, старались».

Щербатый наклонил зеркало, ловя свет двух лун в облаках. Узкий серпик третьей едва успел показаться над верхушками деревьев. Ливень стих, превратившись в туманную морось.

– Ну-ка, покажите! – оживилась дракониха. Отломив ветку с дерева, она дохнула огнём, и листья с влажным треском занялись, освещая полянку.

– Надо назвать имя, – задумался Крылан. – М-м-м… кого-нибудь поважнее из этих.

– Тогда королевы, кого же ещё, – фыркнула Зубаста.

– Э-э…

– Ореола, – подсказала она нетерпеливо.

– Ореола! – прошептал щербатый и дохнул на зеркало дымом.

Дым завился кольцами, змеясь по ободку зеркала, затем исчез, будто его засосало внутрь, и вновь появился, уже из центра овала, в виде белого завитка с пурпурным отливом. Изогнулся в виде драконьей шеи… и заговорил:

– Мангр! – Голос Ореолы, спутать невозможно. – Проверь, чтобы у них у всех отобрали копья!.. Джамбу, а вы с Грацией сосчитайте их – ночных, я имею в виду.

Зубаста довольно оскалилась, блеснув клыками в лунном свете.

– Это она прямо сейчас говорит? – спросила она, и верзила кивнул. – Вот здорово!

Да уж, полезная штука, с горечью подумала Солнышко. Особенно если хочешь убедить других, что умеешь читать мысли.

Рядом с первым завитком дыма вырос ещё один, розовый.

– Слушаюсь, ваше величество, – пробормотал он смущённо. Джамбу, точно! – Только вот… э-э… сосчитать… М-м… не поймите меня неправильно, считать я умею… ну, до двадцати уж точно. Это ведь очень большое число – двадцать. Вряд ли их тут больше.

– Джамбу, ты что? Их тут две сотни по меньшей мере!

– Да? Это значит, два раза по двадцать… или три?

– Ушам своим не верю, – вздохнула Ореола. – Ну-ка, живо, найди мне кого-нибудь из радужных, кто умеет считать!

– Я умею! – вскинулся новый дымок, на этот раз тёмный. Солнышко не сразу узнала голос Потрошителя, того убийцы, которого подослали к Ореоле, но он её отпустил.

– Шутишь? – фыркнула Ореола. – Не хватало ещё доверять ночным.

Потрошитель усмехнулся.

– Вот же вредина… Посчитай-ка сама, сколько раз я мог тебя убить.

– Так и знал! – зарычал щербатый ночной, сжимая когти вокруг каменного зеркала. – Бедняга Лют был прав насчёт этого предателя!

– Когда мы захватим дождевой лес, он получит своё! – прошипел верзила.

Тем временем голос Ореолы продолжал:

– Так и быть, иди пересчитай ночных, а Звездокрыл тебя проверит, когда очнётся.

– Вот она, высшая степень доверия! – захихикал Потрошитель.

Тёмная струйка дыма следом за розовой втянулась обратно в зеркальную поверхность. Бело-пурпурная слегка наклонилась, качнулась…

– Он ведь очнётся, правда? – с надеждой спросила она.

– Думаю, да, – ответил густой буроватый дымок, поднимаясь рядом. Солнышко встрепенулась, узнав Глина. Даже с другого конца леса земляной дракончик помогал ей воспрянуть духом. – Хотя ожоги тяжёлые, – продолжал он. – Мы усыпили его стрелками, чтобы подлечить во сне, но всё равно будет очень больно.

Солнышко судорожно обвилась хвостом. Бедный, бедный Звездокрыл!

– А глаза? – спросила Ореола. – Он будет видеть?

– Не знаю, – ответил Глин.

Тёмно-синяя струйка выстрелила из зеркала и завилась над пурпурной и бурой, будто делала круги в воздухе.

– Я облетела все посты, – доложила Цунами, – везде наши стражники с копьями и духовыми трубками. К туннелям приставила ещё часовых. На мой взгляд, не слишком грозно они смотрятся, но ночных, надеюсь, отпугнут.

– На всякий случай и вы двое оставайтесь, – распорядилась Ореола. – Целители в деревне пока сами присмотрят за Звездокрылом, а стеречь ночных никто лучше вас не сможет.

– Муа-ха-ха! – гордо изогнулся бурый завиток. – Я самый грозный! Р-р-р…

– Как раз сейчас – не очень, – фыркнула Цунами.

– Ну, хотя бы не земляничного цвета, – вздохнула Ореола.

– Ладно, посторожим, – согласился Глин. – Солнышко, наверное, уже в деревне. Пусть и сердится, но за Звездокрылом ухаживать всяко поможет.

Крошка песчаная испуганно сжалась, встретив острый взгляд Зубасты.

– А почему она сердится? – удивилась Ореола.

– Этот гнусный сын ящерицы, Провидец… – зарычала Цунами, – он заявил, что пророчество – не настоящее! Мол, сам его придумал, чтобы легче захватить дождевой лес.

Взгляды похитителей разом переместились с Обсидианового зеркала на Солнышко. Она угрюмо потупилась, разглядывая свои лапы.

– Что-о? – воскликнула Ореола. Пурпурный завиток дыма вытянулся, став вдвое выше.

– Угу, так и сказал, – вздохнул Глин. – С ума сойти, да? Помнишь, он хотел, чтобы мы выбрали королевой Ожог? Вот для этого всё и…

– Откусить голову мерзавцу! – заревела радужная. – А самого бросить в жерло вулкана!

– Опоздала, – усмехнулась Цунами. – Он уже там, давно рассыпался пеплом…

– Нет, в самом деле? – продолжала бушевать королева. – Всё это выдумка? Нет ни великой судьбы, ни светлоогненных крыльев, мы зря всю жизнь просидели в пещере, и никакой таинственный небесный не должен был вылупиться и стать одним из вас вместо меня? Выходит, мы никому на самом деле не нужны!

– Меня это тоже бесит, – кивнула Цунами, – но…

– Надо вернуться и убить его ещё раз!

– Ну, зато теперь можно обо всём этом не волноваться. Нет пророчества, нет судьбы, стало быть, мы вольны делать что хотим. А Когти мира пускай иглобрюхом морским подавятся!

– Только вот Солнышко… – снова вздохнул земляной, – она так расстроилась… Пророчество её всегда занимало.

Занимало? Она гневно хлестнула хвостом. Можно подумать, речь идёт о какой-нибудь занимательной ерунде!

– Да ничего страшного, – отмахнулась Цунами. – Вы же знаете, какой у неё лёгкий характер. Завтра уже опять будет улыбаться, а через неделю и думать забудет о пророчестве. Было бы дело, чтобы отвлечься, – вот, на уход за раненым, к примеру.

– Меня бы кто отвлёк, – фыркнула Ореола, – так и тянет на кого-нибудь наорать. Нет, просто не верится! Не будь я королевой, которой надо вести себя с достоинством… ррр-р-р… – Голос в зеркале перешёл в глухое рычание.

Солнышко обиженно насупилась. К тому, что друзья не принимают её всерьёз, она уже привыкла, но услышать это от них самих было особенно неприятно. Лёгкий характер вовсе не означает, что ей всё равно и она может отвлечься на что угодно, забыв о главной цели своей жизни и о будущем всех драконов Пиррии! Во имя трёх лун! Можно подумать, у неё мозги размером с горошину.

Зубаста ехидно ухмыльнулась пленнице, встречая свирепый взгляд.

– Да, невысокого они мнения о твоём уме.

Верзила задумчиво почесал за ухом.

– Похоже, любят её… но не так чтобы считают сильно полезной. Родной лес за неё точно не отдадут.

«Ещё чего захотели», – хмыкнула про себя Солнышко.

А дадут ли за неё вообще что-нибудь? Или скажут: «Пускай остаётся в заложницах! Характер у неё лёгкий, переживёт, заодно и отвлечётся – чтобы о пророчестве не горевать».

Нет, придётся, видно, как-то выбираться самостоятельно. Она ещё всем покажет! А потом ещё и пророчество исполнит в одиночку. Вот тогда все убедятся, что оно никакое не фальшивое!

Конечно, скажи им это сейчас, они только усмехнутся, как всегда. Но что ещё остаётся делать, если никто из драконят больше не верит в великую судьбу? Она осталась одна.

Дракон со сломанным хвостом покрутил в когтях Обсидиановое зеркало, смешав завитки дыма, и слегка дохнул огнём. Чёрная полированная поверхность очистилась.

– Есть другой вариант, – сказал он, хитро глянув на сообщников. – Эту песчаную коротышку наверняка не откажется заполучить кое-кто ещё.

В глазах драконихи засветилось понимание.

– Ну конечно, и не один кое-кто, а целых трое! А получит тот, кто больше даст: например, пошлёт армию, чтобы отвоевать для нас дождевой лес.

Ничего себе! В гости к песчаным принцессам Солнышко уж точно не собиралась. Довольно с неё клеток и тюрем, спасибо большое! Она украдкой оглядела кроны деревьев в поисках разрывов в листве и сплетении лиан.

– Начнём с Ожог, – предложил верзила, блеснув в лунном свете чёрными глазами. – Она хорошо платит осведомителям, и ночные нужны ей больше, чем сёстрам.

Интересно, чем Ожог платит, задумалась Солнышко. Воришки, которые убили королеву Оазис, унесли все сокровища песчаных, а если что и осталось, то в крепости, где заправляет Огонь.

– Принцесса Огонь обожает уродцев, – возразил Крылану щербатый ночной, – у неё их целая коллекция. Коротышке с золотой чешуёй самое место рядом с двухголовыми тварями и чучелами воришек.

– Я не уродка! – не выдержала Солнышко, но никто даже не обернулся.

В своё время королева Пурпур уже собиралась отдать её песчаной принцессе. Не хватало ещё оказаться в этой зловещей «коллекции» теперь!

– У кого армия сильнее? – прищурилась Зубаста. – У Огонь, так? А лететь до неё отсюда считаные дни, если прямо через горы и без остановок. – Она щёлкнула Крылана, который раскрыл было пасть, кончиком хвоста в нос. – Не задавай глупых вопросов! Мы не сможем пройти к песчаным через туннель, его сторожат… Ой!!! А-а-а!..

Ночная взвыла так громко, что с листьев над головой посыпались капли дождя. Острые зубы песчаной вонзились чуть выше стреловидной пластины на конце её хвоста – самое уязвимое место у драконов. Крылан поспешно схватил Солнышко, разжал ей челюсти и отбросил малышку в сторону.

– Зубаста, ты как? – обеспокоенно спросил он. – Очень болит?

Тем временем Солнышко, перекатившись по земле, вскочила, развернула крылья и взмыла к тёмным верхушкам деревьев.

– Держите её! – взвизгнула дракониха. – Крылан, лови! Убей, но не дай уйти!

Глава 3

Мокрые лианы немилосердно хлестали по носу, но Солнышко упорно продвигалась вверх, помогая себе лапами. Помня уроки радужных, крылья она держала поближе к бокам. Хвост у неё не отличался той гибкостью и цепкостью, что у хозяев леса, зато небольшой рост и увёртливость помогали протискиваться в узкие разрывы в листве.

Тем не менее троица ночных со свирепым рычанием летела по пятам.

Хорошо бы привести их назад к поляне и туннелю, подумала Солнышко. Ореола должна непременно узнать, что они замышляют. Запереть их и глаз не спускать!

Только запирать придётся очень надолго, если не навсегда: они же всё равно не подчинятся и продолжат плести заговоры. Вот что с такими «подданными» делать?.. Ой!

Крыло задело ветку, и сверху, тревожно вереща, посыпалась целая стая обезьян. Солнышко оглянулась на лету и успела увидеть, как пущенное кем-то из преследователей пламя охватило одно из животных. Приняли за неё… а в следующий раз могут и не ошибиться.

Она вдруг поняла, что привести погоню назад к ручью не удастся. Ночные не так глупы и подставляться не станут. Что же они предпримут, если не догонят?..

Ой-ой! Солнышко увернулась, лишь чудом не врезавшись в толстый сук.

А вот что: станут действовать по тому же плану, только без пленницы. Явятся к принцессе Огонь и расскажут, что драконята в лесу у радужных. Останется только послать туда армию.

Надо срочно найти укрытие! И думать дальше.

Свернувшись клубком, она влетела в плотную крону драконьего дерева, огромные листья которого накладывались друг на друга, как чешуя. Едва не проскочила насквозь, но успела зацепиться когтями и прижаться к стволу. Застыв на месте, прислушалась. Заметили или нет?

– Во имя всех лун, Крылан! – гневно фыркнула Зубаста где-то совсем совсем рядом. – Как ты мог её упустить?

– Ну извини… – пробормотал он.

– Всё, ушла, – буркнул Следопыт, – теперь не догнать, а если прочёсывать весь лес, того и гляди на радужных наткнёмся.

– Тогда сматываемся скорее, не то ещё своих приведёт.

Дракониха свирепо зашипела.

– Хвосты и когти! Она была нам так нужна!

– Нам всё равно есть что предложить будущей Песчаной королеве, – заметил щербатый. – Все три принцессы хотят узнать, где драконята судьбы, и если мы поторопимся, то сообщим им первыми. Притаскивать песчаную в доказательство ни к чему, ночным и так все верят.

– Дело говоришь, – согласился Крылан. – Ну, вперёд!

Раздался шум крыльев, и троица ночных взмыла к верхушкам деревьев, за которыми открывалось тёмное ночное небо.

Слегка расслабив судорожно сжатые когти, Солнышко тяжело перевела дух.

Что теперь – лететь и рассказать своим, чтобы выслали отряд в погоню? Но станут ли они слушать, а если и станут, то пока выслушают, беглецы уже будут далеко. Обычно, чтобы привлечь общее внимание, приходилось сначала дёргать Глина, а уж он потом передавал её соображения остальным. Причём идеи были, как правило, отличные, но друзья почему-то никогда не ожидали услышать ничего толкового. Как несправедливо! Даже секретами старались не делиться, как, например, о плане удрать от воспитателей. От неё требовалось только всем с улыбкой помогать и со всеми соглашаться.

Вот и сейчас… Даже если Ореола не окажется слишком занята, она, как всегда, в раздражении закатит глаза. Подумаешь, какие-то сбежавшие ночные!

«Не хочу, чтобы меня отвлекали от пророчества, – подумала Солнышко, – хочу его исполнять!»

Надо сделать хотя бы что-то – например, остановить этих ночных, пока они не успели рассказать принцессе Огонь, где находятся драконята. Полететь за ними, прямо сейчас! Если получится, то друзья поймут, что и от крошки песчаной бывает толк… и тогда, может быть, и насчёт пророчества прислушаются!

Вот только Звездокрыл…

Очнётся, а её рядом нет. Она виновато вздохнула, но тут же вспомнила, как о ней отзывались в Обсидиановом зеркале, и снова нахмурилась. Перед глазами всплыла надменная ухмылка Провидца, а когда Солнышко подумала обо всех драконах Пиррии, которые надеются на драконят судьбы, то решила твёрдо, что назад не повернёт ни за что, даже если придётся исполнять пророчество в одиночку.

Она вскарабкалась по ветвям как можно выше, а затем развернула крылья и устремилась в ночное небо вдогонку за чёрными драконами.

* * *

Следить за беглецами оказалось легче, чем думала Солнышко. Движение серебристых чешуек на изнанке машущих крыльев прекрасно различалось в темноте. Вдобавок ночные летели довольно шумно, хлопая крыльями, а может, иначе и не умели. Вообще, скорости им явно не хватало, да и с выносливостью дело обстояло неважно. Больше всего Солнышко боялась случайно обогнать их компанию, особенно во время частых коротких привалов.

Дождевой лес заметно поредел, переходя в разбросанные меж болот рощицы, где хозяйничали уже земляные драконы. За спиной над восточным горизонтом уже показалось солнце, а впереди, озарённые его первыми лучами, начинались отроги Облачных гор, похожие на обломанные драконьи зубы. Здесь, в южной части хребта, горные пики были не столь величественны, как на севере, где обитали небесные, если, конечно, не считать Яшмовую гору.

Высочайшую вершину континента можно было опознать безошибочно, и не только из-за невероятных размеров. Солнышко сразу вспомнила карту Пиррии, которую рассматривала ещё в пещерах. Острые скалы на самом верху торчали вверх парой гигантских клыков, и в одном из свитков Яшмовая гора сравнивалась с головой змеи, которая изготовилась атаковать облака.

Солнышко вдруг задумалась. Кто-то недавно говорил про эту гору… что-то важное, надо вспомнить.

Однако память не откликалась, а между тем яшмовые клыки уже вовсю сияли в рассветных лучах. Солнышко всю ночь гадала, как будет скрываться от врагов при дневном свете. Вообще-то, они не особо оглядывались в полёте, но блеск золотой чешуи трудно не заметить. Вот бы уметь маскироваться, как Ореола! Да и любые способности других драконят пригодились бы, только вот беда – крошке песчаной не досталось ни одной.

Сумрак неба розовел и наливался светлой голубизной. Троица ночных снизилась, крылья их устало поникли, и, наконец, компания опустилась на берег какой-то речушки. Солнышко не стала подлетать ближе. Выбрав дерево повыше, она укрылась в гуще ветвей поближе к стволу и навострила уши, слушая едва разборчивое бормотание ночных. По большей части говорила Зубаста. Судя по всему, вконец измотанные беглецы решили как следует отдохнуть и выспаться, чтобы лететь дальше уже в сумерках.

Ну конечно, попробуй-ка всю жизнь дышать вулканическим пеплом и питаться ошмётками тухлой падали, какая уж тут выносливость!

Вскоре драконьи разговоры смолкли, и из рощицы, где устроились на привал ночные, раздался такой мощный храп, будто у реки развалилось целое стадо объевшихся бегемотов. Исходил он, судя по всему, от Крылана.

Если бы только придумать, как помешать их планам, сейчас самое удобное время! Может, пока они спят, всё-таки слетать к радужным за подмогой? Один полёт туда и обратно займёт целый день, да ещё и слушать никто не захочет. Надо справляться самой.

Что сделала бы сейчас воинственная Цунами – накинулась и убила всех?

«Нет, – вздохнула Солнышко, – я не смогла бы – даже если бы могла».

Лёгкий рассветный ветерок шевелил листву деревьев и щекотал крылья, словно приглашая в полёт. Ещё вчера можно было бы ни о чём не волноваться, а просто следить за ночными, зная наперёд: всё будет хорошо, пророчество исполнится так или иначе. А теперь из-за мерзкого Провидца в душе поселилось это жуткое чувство сомнения.

Вдруг ничего не выйдет, война будет длиться вечно, и никто из друзей не доживёт до предсказанного счастливого мира? Каждый раз, когда Солнышко думала о пророчестве, под чешую словно кто-то запускал острые ледяные когти, а перед глазами возникала высокомерная ухмылка чёрного великана.

«Всё, хватит, – сказала она себе. – Эти глупые ночные с их лживым всезнайством…»

Стоп! Солнышко резко выпрямилась, едва не свалившись с ветки.

Всезнайство, ну конечно! Вот что можно сделать.

Надо украсть у них Обсидиановое зеркало!

Глава 4

Предложи Солнышко такое друзьям, они бы и внимания не обратили, хотя от Глина или Цунами приняли бы ту же идею с восторгом. И уж точно не позволили бы ей пойти самой – это же опасно, нельзя рисковать жизнью! Для такого дела нужен опытный боец, владеющий искусством маскировки, но никак не глупенькая жизнерадостная коротышка. Зато сейчас никто ничего не скажет – она одна и сделает всё сама!

Уже совсем рассвело, когда она решилась покинуть своё убежище и стала подбираться поближе к спящим, перелетая по возможности скрытно с дерева на дерево. На болотных прогалинах между рощицами её чешуя опасно вспыхивала золотом, но в конце концов Солнышко оказалась на ветке совсем близко к ночным, и никто из них не проснулся.

По словам Звездокрыла, ночные в крепости никогда не выставляли на ночь часовых, не ожидая на своём уединённом острове незваных гостей. Вот и этим не пришло в голову дежурить по очереди. Солнышко тихонько фыркнула, усмехаясь. Небось уверены, что никто не осмелится подкрасться к несравненным всемогущим хозяевам ночи!

Зубаста мирно посапывала в объятиях Крылана, сплетясь с ним хвостом и положив голову на могучее плечо. Даже удивительно, как душераздирающий храп, от которого тряслись деревья, не мешал драконихе спать.

Следопыт лежал ближе к речному берегу, свернувшись тугим калачиком и закутавшись в крылья. В дневном свете был заметен не только переломанный хвост, но и болезненно тусклая чешуя. Впрочем, даже верзила Крылан, несмотря на силу, отличался нездоровой худобой, а храп его скрежетал и хлюпал, будто глотку кто-то исцарапал изнутри.

Приглядевшись к Следопыту, Солнышко различила чёрный блеск вулканического стекла под крылом, прижатым к боку.

Как же забрать зеркало незаметно?

Она с опаской глянула на остальных спящих, затем осторожно соскользнула с ветки и бесшумно спустилась по стволу на заросшую травой полянку. Речной поток – скорее ручей, чем река, – негромко бурлил по серым камням, лапы утопали в зарослях болотной травы с мелкими пурпурными соцветиями.

Вблизи спящий выглядел ещё несчастнее. Приоткрыв пасть, он судорожно сжимал когти и что-то еле слышно бормотал, скрипя щербатыми зубами и подёргивая чёрным раздвоенным языком. Наклонившись, Солнышко поняла, что он весь дрожит.

Наверное, привык к жару вулкана, подумала она, а здесь мёрзнет, даже на окраине тропических джунглей. А может, просто больной?

Было немного странно наблюдать так близко чужого дракона. Первые шесть лет своей жизни Солнышко знала всего семерых: Глина, Цунами, Звездокрыла, Ореолу и троих воспитателей, двое из которых уже погибли. Конечно, драконят они не слишком любили, но всё же хоть как-то заменяли родителей, и их было жаль. Другие драконята нисколько не скучали по воспитателям и даже, наверное, не жалели о смерти Бархана и Кречет, но Солнышко втайне переживала и даже, бывало, тихонько плакала по ночам, когда была уверена, что Глин и остальные спят и не слышат.

Она потянулась к зеркалу, но тут же отдёрнула лапу и замерла, когда Следопыт пошевелился и что-то пробормотал.

Не зря ли она всё это затеяла? Если поймают, будет намного хуже.

С другой стороны, если забрать зеркало, ночные лишатся важного преимущества. Им придётся лететь вслепую, понятия не имея, что планирует Ореола и примет ли их Огонь с распростёртыми крыльями. Не говоря уже о том, что зеркало можно использовать для себя.

Солнышко снова потянулась к зеркалу и вдруг задумалась, глядя, как по чешуе Следопыта волнами пробегает дрожь. Похоже не на холод, а на кошмарные сны. Интересно, что он сейчас видит – страшное извержение вулкана? Или переживает заново свои кровавые дела? Поколебавшись, она развернула своё маленькое крыло и прикрыла, насколько смогла, спину ночного, стараясь не касаться, но обогревая теплом своей чешуи.

Спящий испустил долгий трепетный вздох, дрожь его утихла. Челюсти и шея расслабились, крылья слегка обвисли. Даже закрытые глаза словно бы разгладились, он перестал бормотать и погрузился в глубокий спокойный сон.

Торопиться Солнышко не стала, ей было жаль больного и несчастного дракона, хотя он жалости и не заслуживал. Она невольно спрашивала себя, какой выросла бы сама на мрачном и зловещем острове ночных – вечно голодной, злой, отчаявшейся?

Наконец потянулась к зеркалу… и снова застыла на месте.

– Пожалуйста! – вдруг произнёс ночной, не открывая глаз. На другой стороне поляны Зубаста пошевелилась и откашлялась. – Мамочка, пожалуйста, не заставляй меня, это же гадость! – продолжал он уже тише.

Ощутив укол сочувствия, Солнышко раздражённо обвилась хвостом. Перед ней враг, который задумал зло и уже немало его совершил! Тем не менее она невольно представляла себя в его чешуе.

Она осторожно вытащила зеркало из-под крыла ночного. Тонкая обсидиановая пластина, острая по краям, холодила лапы, будто осколок льда. В тёмной блестящей поверхности можно было видеть своё искажённое отражение.

Сложив крылья, Солнышко неслышно сделала шаг назад, потом ещё один. Спящий застонал глухо и жалобно, сжимая когти, словно хотел вернуть утраченное тепло.

А что они подумают, когда проснутся, – догадаются или нет? Вдруг бросятся в погоню?

Она окинула взглядом поляну. Широкий плоский валун торчал в центре, окаймлённый яркими одуванчиками, словно брошь топазами.

Надо оставить им послание! Как будто от кого-то другого, очень страшного.

Пока от страха колотилось её собственное сердце. Хотелось только одного: убраться отсюда как можно скорее. Однако идея была слишком привлекательной.

Солнышко обмакнула коготь в жирную красную глину на берегу реки и вывела на плоском камне огромными угловатыми буквами: «ВЫ ЛЕТИТЕ К СВОЕЙ СМЕРТИ».

«Должно напугать, – подумала она с удовлетворением, – и написано красным, как будто кровью! Если и не повернут назад, то хотя бы призадумаются.

Солнышко сделала шаг назад и вздрогнула: Крылан всхрапнул как-то особенно громко, а Зубаста повернулась и шлёпнула его крылом.

– Заткни пасть, – прорычала дракониха, – не то, клянусь лунами, я порву её когтями!

Крошка песчаная в панике взмыла в небо и не останавливалась, пока не влетела обратно в густую крону дерева. Когда она, наконец, обернулась, в рощице, где устроилась компания ночных, всё было спокойно. Крылан даже начал снова храпеть. Наверное, Зубаста говорила во сне или тут же заснула опять, ничего не заметив.

Спрятав под крыло драгоценный артефакт, Солнышко стала карабкаться по ветвям, пока не нашла место, где густая листва скрывала её со всех сторон, как в уютной зелёной пещерке. Снова достала зеркало и стала разглядывать. Как там Следопыт оживлял его?

– Звездокрыл! – шепнула она, выдохнув на блестящую поверхность камня струйку дыма.

Туманные кольца обвились вокруг овального ободка, затем втянулись внутрь. Зеркало слегка завибрировало в когтях, по телу прошла жутковатая дрожь. Ощущение не из приятных – как будто кто-то вцепился в сердце и тянул его наружу.

В центре зеркала появился слабый тёмный завиток дыма, едва заметный в зеленоватом солнечном сиянии. Солнышко наклонилась к самому зеркалу и расслышала слабый звук дыхания. Жив!

Ближе к краю заклубились ещё два дымных облачка бледно-голубого цвета, и кто-то прошептал:

– Такого мне видеть ещё не приходилось.

– Её величество сказала, это от драконьего огня, – ответил другой. – Немногим лучше нашего яда, как я погляжу.

Солнышко узнала голоса целителей, с которыми подружилась, когда помогала ухаживать за раненым Ластом. По большей части они обходились утешительными словами и назначением фруктовой диеты, но разбирались также и в укусах ягуаров, умели лечить натёртый от качания на ветвях хвост и вздутый от обжорства живот.

– Пожалуй, всё же лучше оказаться на месте Кинкажу, – возразил первый, – она уже поправляется.

– А что делать с посланием, которое принёс для песчаной тот большой земляной? – Другой завиток обвился вокруг тёмного, словно осматривая его, и вернулся к первому. – Ответить, что мы не видели её? Не хотелось бы лишний раз беспокоить королеву, с этими ночными и без того столько хлопот.

– Думаю, не стоит поднимать панику. Солнышко где-нибудь тут поблизости, ещё появится.

Вот так они всегда и рассуждали, даже когда пропадали свои радужные сородичи – на год и дольше, – и только Ореола, став королевой, взялась освободить похищенных. Ну и ладно, подумала Солнышко, пускай никто не ищет, даже друзья, дел у них и впрямь выше головы.

Чёрный дымок вдруг шевельнулся, будто потревоженный ветром.

– Солнышко? – послышался знакомый шёпот.

Бедный Звездокрыл! Песчаная крошка вздохнула, туже обвиваясь хвостом.

– Тс-с… тише, мы его разбудили! – укоризненно проговорил первый. – Доставай ещё одну усыпляющую стрелку…

Солнышко дунула, очищая тёмную полированную поверхность. Задумчиво повертела в лапах Обсидиановое зеркало. Неприятная штука, вообще-то. Странно как-то холодит, и ощущение такое, как у входа в магический туннель, – будто невидимые пауки бегают по всему телу!

Тем не менее узнать надо ещё многое: к примеру, что затевают враждующие принцессы. Которая из них сейчас опаснее для драконят?

А которая опаснее сама по себе? Солнышко подумала и шепнула:

– Ожог!

Желтовато-белая струйка дыма завилась в воздухе над центром зеркала и застыла в леденящей неподвижности, так похожей на манеру песчаной принцессы, не шевелясь даже от дуновения ветерка.

– Осторожно! – рыкнула вдруг она, и Солнышко испуганно отпрянула. Казалось, Ожог сидела на соседней ветке. – Запри понадёжнее! Он готов лететь? Хорошо, отдай ему золото и пускай ждёт, я дам последние указания. – Светлый дымок слегка качнулся, затем повернулся к другому, который только что появился. – Ну как?

– Морские не появлялись, ваше величество… Мы ждали почти весь день.

Ожог издала долгое пронзительное шипение.

– Что ж, придётся мне выиграть эту войну без них! Через две недели Огонь умрёт, потом я сама убью Пламень, а когда морские выползут на берег умолять о прощении, то вместо него они встретят мои когти и всю песчаную армию за моей спиной! Вот тогда королева Коралл и поймёт, что такое настоящая месть… Не трогай! – рявкнула вдруг она.

– Простите, ваше величество, но что…

– Здесь мой способ покончить с войной раз и навсегда, – прошипела Ожог, – без помощи морских – а также и ночных! Так что держись подальше… Что докладывают осведомители из Ледяного королевства?

– Драконят пока не видели. Возможно…

– Я знаю, – фыркнула дракониха, – они могут быть где угодно. – Послышалось шуршание пергамента. – Надо подумать… Прячутся в лесу у радужных?

Солнышко похолодела.

– Может, их нет в живых? – предположил собеседник принцессы. – Про дождевые леса говорят всякое.

– Хм… нет в живых? – задумалась Ожог. – Это было бы так удобно! Не надо ждать, пока их найдёт убийца… если Провидцу вообще можно в чём-нибудь доверять, – вот уж до кого я хотела бы добраться!

Она ещё не знает, что Провидец мёртв! Солнышко судорожно схватилась за ветку, леденея от ужаса. Что, если Ожог прикажет своим песчаным обыскать лес?

– Ладно, не важно, – снова фыркнула принцесса. – Так или иначе, хватит с меня пророчеств, надоело. Драконят я всё равно найду и убью, но сначала надо победить в войне. Первым делом избавлюсь от Огонь, крепость падёт, и трон будет мой! – Она торжествующе зашипела.

– Но как… – начал советник.

С поляны, где остановились ночные, донёсся сердитый рык и громкие голоса.

Как ни хотелось узнать, в чём состоит коварный план песчаной принцессы, намерения беглецов были сейчас важнее. Солнышко поспешно очистила зеркало, прошептала «Зубаста!» и снова дохнула дымом.

На блестящем вулканическом стекле тут же выросли и заметались из стороны в сторону три чёрных завитка.

– Как ты мог его потерять? – рычала дракониха.

– Да не терял я! – огрызнулся Следопыт. – Кто-то украл.

– Прямо у тебя из-под носа! Как это, интересно?

– Понятия не имею!

– Я знаю… знаю, – прервал их спор дрожащий голос, в котором трудно было узнать Крылана. – Здесь был Мракокрад!

Солнышко удивлённо наклонила голову. Что ещё за Мракокрад? Кого может так бояться Крылан, такой большой и сильный?

Никто долго не отвечал, наконец Зубаста прошипела:

– Это всё сказки для маленьких драконят! Никакого Мракокрада нет, а если когда и был, то убит тысячу лет назад.

– Н-не говори так, не надо, – возразил Крылан, ещё больше заикаясь от страха. – Все знают, что он есть… прячется где-то… а теперь нашёл нас! Ты глянь, что там написано: мы все умрём!

– Может, просто кто-то хотел, чтобы мы так подумали? – с сомнением произнёс Следопыт.

– А кто ещё мог знать, что зеркало у нас? – завопил верзила. – Теперь мы все умрём! Умрём!

– Перестань! – рявкнула ночная. – Нас хотели напугать, вот и всё. Ты же сам знаешь прекрасно, что Мракокрада убили… если он и жил когда-то.

– Нет, его нельзя убить, – прошептал Крылан. – Он похоронен… но должен когда-нибудь вернуться, все это знают!

Солнышко впервые слышала о таком драконе. Должно быть, одна из легенд ночного племени. Вот повезло! Древнее суеверие оказалось кстати.

– А если та песчаная коротышка… – начала Зубаста и тут же прервала сама себя: – Да что я плету, где этой бесхвостой саламандре на такое решиться! Просто успела вернуться и кому-то рассказать. Небось Потрошителя послали, вот он точно может, судя по слухам.

Чувствуя себя польщённой и в то же время обидевшись, Солнышко показала зеркалу язык.

– Потрошитель нас бы сразу убил, – покачал головой Следопыт. – В чём-то Крылан прав: это похоже на манеру Мракокрада. Сначала он долго играет с жертвой, пока та не оцепенеет от страха, а потом только убивает.

– Вот именно! – подтвердил Крылан. – В следующий раз, когда мы будем спать, он убьёт одного, потом…

– Вот и не надо цепенеть! – в ярости зарычала Зубаста. – Летим дальше, остались только горы, и вот оно, Песчаное королевство! Несколько дней, и всё – если не будем стонать и прятаться у себя под хвостом. Вперёд! – Её струйка дыма почти обвилась вокруг Крылана, будто подталкивая в небо.

– Но послание…

– Возвращаться нельзя! Ореола нас вернее прикончит, чем любой призрак древнего дракоманта, а если и нет, всё равно попадём в плен. Лично я предпочитаю рисковать в пустыне, даже без зеркала.

Спор продолжался недолго, и вскоре Солнышко услышала хлопанье крыльев. Она покачала зеркало, смешивая дымки, потом дохнула огнём, очищая чёрную поверхность обсидиана. Неприятное ощущение исчезло, сменившись страшной усталостью. Пожалуй, не стоит пользоваться этой штукой слишком часто. Лучше уж присматривать самой.

Она выбралась из лиственной пещерки и скользнула сквозь шепчущие древесные кроны на яркий солнечный свет.

На западе виднелись три крылатых силуэта, уже сжавшиеся до размеров когтя. Они направлялись к горам. Солнышко устремилась следом, с удовольствием ощущая, как живительные лучи вновь наполняют тело силой.

Впереди, за снежными вершинами, лежало королевство песчаных драконов, её родина.

Глава 5

Она летела за ночными драконами три дня, сначала над предгорьями, потом среди снежных пиков. Отдыхала в тени Яшмовой горы, слушая завывания ветра между клыками-близнецами. Один раз потеряла беглецов из виду, но магическое зеркало помогло их снова отыскать.

Хотелось прокрасться в лагерь ночных и написать ещё что-нибудь угрожающее, но теперь, наученные горьким опытом, они выставляли часовых и спали по очереди. Послушать друзей или узнать побольше о планах принцессы Ожог тоже тянуло, однако, помня тошнотворную слабость от действия обсидианового артефакта, Солнышко каждый раз передумывала.

Наконец горные вершины вновь сменились предгорьями, густо заросшими лесом, а над горизонтом впереди уже мерцала раскалённая белёсая дымка.

«Пустыня!» – подумала Солнышко с бьющимся сердцем.

Ей уже довелось там побывать, когда друзья нашли магический туннель из дождевого леса в Песчаное королевство. Тогда им пришлось гнаться за Мангром до самых владений ледяных драконов. Полёт продолжался два дня, но ощутить лапами родные дюны почти не удалось – не было времени.

Не говоря уже о том, чтобы отыскать своих родителей. Поговорить было не с кем, и Солнышко то и дело думала о них, к тому же это отвлекало от тревожных мыслей о пророчестве.

Все драконята, кроме неё, уже нашли родных, пусть те и не всегда оправдывали ожидания. Родители Глина вообще не заслуживали доброго слова, зато братья и сёстры вполне могли сойти за семью. Королева морских драконов, мать Цунами, заточила её друзей в тюрьму, но были и сёстры – Анемона и Кайра. Родителей Ореолы определить было невозможно, потому что радужные держали все свои яйца в общем гнезде, зато нашёлся братец Джамбу, хоть и немного глуповатый, и бывшая королева Грация – скорее всего, какая-то дальняя прабабка. Хуже всех пришлось Звездокрылу, отцом которого оказался ненавистный всем радужным Гений, а сестрой – Зубаста.

Тем не менее у каждого нашёлся кто-то свой, кому они не были безразличны.

У всех, кроме неё.

«Почему родители бросили меня?» – гадала Солнышко, высматривая впереди взмахи чёрных крыльев.

Как искать свою семью, она понятия не имела. Её яйцо бывший воспитатель Бархан отыскал где-то в песках в окрестностях Гнезда скорпионов – так сказала Кречет. Солнышко когда-то видела Гнездо на карте, но понятия не имела, что это такое, и в свитках про него не читала.

Да, кстати о Кречет – вот кто говорил про Яшмовую гору! Сказала, там живёт какой-то дракон, с которым можно послать ей весточку. Невольно замедлив полёт, Солнышко обернулась на клыкастую вершину. Значит, там кто-то связан с Когтями мира, надо это запомнить, авось пригодится. Только кто станет жить в таком зловещем месте? Интересно, из какого он племени и почему живёт один?

Снова глянув вперёд, она увидела, что троица беглецов спускается к дальнему лесу. Снова привал? Совсем же недалеко до пустыни, какой-нибудь час полёта, и там! Да ещё полночи проспали и вылетели перед рассветом, а сейчас солнце ещё только поднялось над восточным горизонтом. Слабаки эти ночные! Солнышко вздохнула и сложила крылья, ныряя в кроны деревьев.

Шелестящая под ветром листва скользнула по чешуе, брызнули в стороны серые беличьи хвосты, высокая трава примялась под лапами. Издалека доносился сердитый драконий рёв. Очередная неудачная охота? Ночным бы только убивать да похищать, а выследить и добыть дичь для пропитания – кишка тонка.

Солнышко и себя не назвала бы лучшей в мире охотницей, но ей особо много и не требовалось. Одной ящерицы в день вполне хватало, не то что другим. Кречет вечно ворчала, что есть надо больше, не то так и останешься недомерком, хотя Бархан считал это нормальным: песчаные драконы вообще не слишком прожорливы.

Кречет и Бархан… Обоих воспитателей уже нет в живых. Как жаль, что не удалось расспросить поподробнее, где он нашёл яйцо! Бархан обычно уклонялся от таких разговоров, но знай Солнышко, что друзья планируют побег, – доверяй они ей больше и расскажи заранее, – постаралась бы надавить на старика.

Она горько вздохнула, потом удивлённо наклонила голову, прислушиваясь.

Какой странный звук! Даже не один: стук, бормотание, трескотня – то ли птичья, то ли беличья, – но доносится как будто из-под земли.

Изогнув шею, она приложила ухо к тёплой лесной подстилке.

Ну точно – оттуда, снизу! Кто там – сурки, кролики? Не похоже на них. И потом, звук слышен со всех сторон, не как из простой норы.

Солнышко тихонько прошлась между зарослей, останавливаясь и вновь напрягая слух. Наткнуться случайно на ночных она не боялась: этих было слышно издалека. Недовольный рык и треск ветвей в стороне вскоре сменились громоподобным сонным храпом.

Она осторожно двинулась на запад, в сторону пустыни. Красновато-бурые птицы в древесных кронах замолкали на миг, пропуская золотистую незнакомку, и тут же возобновляли свой звонкий хор. Между лапами с жужжанием вились шмели и стрекозы, в воздухе стоял аромат диких яблок и листьев мяты… и ещё вроде бы горелого дерева. Из-под земли больше ничего не доносилось, но запах гари всё усиливался. Откуда он?

Впереди показалась прогалина. Солнышко выглянула из кустов на яркий свет и удивлённо замерла.

В лесу зияла огромная выжженная дыра – шире, чем те пещеры, где выросли под горой драконята. Всё, что было здесь прежде, превратилось в мёртвую золу.

На опушке деревья уже начали отрастать, пробиваясь сквозь черноту зелёными побегами. Стряхнув с лап хлопья пепла, похожие на истлевшие листья, Солнышко поднялась в воздух, чтобы окинуть взглядом прогалину. Выгоревшее пространство с рваными краями, как чернильная клякса цвета чешуи ночных драконов, тянулось до самых скал, за которыми начинались пески. С высоты казалось, будто из золотисто-изумрудной драгоценности вырвали кусок, оставив тёмную пустоту.

Солнышко описала над гарью круг и внезапно поняла, что здесь прежде стояли не только деревья. Очертания давно остывших куч золы напоминали контуры строений – только почему-то очень маленьких. Она опустилась возле руин и пригляделась. В засыпанную углями каменную дверь даже у неё не вышло бы пролезть, не то что дракону нормальных размеров. Чьи же дома тут когда-то стояли?

Она двинулась вокруг пешком, поднимая за собой вихри серых хлопьев. В середине пустоши оказалось что-то вроде площади. Лапы ощутили под слоем золы потрескавшиеся камни – мостовая? В самом центре лежала осыпавшаяся груда круглых валунов, из которой косо торчал закопчённый металлический колокол размером с драконью голову.

Кто мог всё это построить? Для кого? Держали каких-то животных?

Странный предмет возле обгоревшего дверного косяка привлёк взгляд, и Солнышко подцепила его когтем. Грубо вырезанный из камня, он изображал бескрылое существо на задних лапах, сжимавшее в передних что-то острое.

Вот оно что! Солнышко чихнула, морщась от запаха сажи. Воришки! Один в один иллюстрация в старом свитке, где описывались повадки этих существ, которые охотились за сокровищами и нападали на драконов с острыми палками, похожими на длинные когти.

Неужели воришки сами всё здесь построили? А колокол, а каменная статуэтка? Солнышко никогда не думала, что они способны на такое. Самое большее – рыть норы или делать укрытия из палок и листьев… но освоить каменную кладку, литейное дело, прокладывать прямые улицы? Да ещё и вырезать из камня фигуры – это же почти искусство! Совсем не похоже на обычную лесную дичь. Скорее можно поверить, что построили всё драконы и держали здесь воришек для каких-то своих целей.

Тогда зачем жечь? Непонятно.

Озадаченно размышляя, она снова поднялась в воздух. В свитках про воришек писали много, но Ласт и Кречет никогда не приносили их с охоты для еды или тренировок. Во дворце у королевы Пурпур во время визита песчаных они бегали на пиру под лапами у гостей, но сама Солнышко тогда сидела в клетке, предназначенная в подарок принцессе Огонь, так что особо не приглядывалась. Между тем именно воришки стали причиной войны, убив королеву Оазис, после чего Огонь, Ожог и Пламень и передрались за опустевший трон. Больше Солнышко почти ничего не знала. Подобно сорокам и белкам, эти мелкие зверьки обожали блестящие предметы, разве что были гораздо злее. Что же касается их ума… Ну разве стал бы кто-то нападать на драконов, будь он умнее сороки?

Глянув ещё раз сверху на разорённое поселение, Солнышко стала искать удобное место, чтобы укрыться и ждать пробуждения ночных.

Что же всё-таки здесь случилось?

Может, эти воришки не так уж и просты?

Кому понадобилось жечь их жилища – и зачем?

Глава 6

Жар пустыни раскалял чешую. Зарывшись в песок, крошка песчаная чувствовала лапами и хвостом, как пересыпаются его струйки. Обсидиановое зеркало жадно впитывало солнечный свет, будто хотело забрать его весь без остатка, а тёмные завитки дыма на блестящей поверхности камня казались миниатюрными песчаными вихрями.

– Почему бы нам сразу не полететь к принцессе Огонь? – послышался голос Зубасты.

– Потому что не успеем ничего рассказать – прикончат сразу, – фыркнул Следопыт. – Такие, как она, сначала убивают, потом спрашивают.

– Да, в Гнездо скорпионов наведаться стоит, – согласился Крылан, – а оттуда передадим с кем-нибудь послание в крепость, так безопаснее.

Солнышко навострила уши. Неподалёку от Гнезда скорпионов нашли её яйцо! Может, и родители там живут?

– Там же одно отребье и бандиты, – сплюнула Зубаста.

– Так и есть.

Вот как, значит. Солнышко нахмурилась. Не хватало ей ещё такой семьи!

– Зато они все ходы и выходы тут знают, – заметил Крылан, – а нам это и надо… и потом, Гнездо отсюда недалеко, вон за теми дюнами.

Песчаная подняла голову и пригляделась, щурясь от ослепительного света. Ночные разговаривали далеко впереди, но на горизонте за ними уже виднелись какие-то смутные очертания.

– Ладно, уговорили, – проворчала Зубаста. – Хотя, по мне, одна потеря времени.

Солнышко дунула на зеркало, очищая его. От волнения по чешуе пробежали мурашки. Конечно, вряд ли кто-то из Гнезда расскажет о спрятанном яйце, но родители её, скорее всего, были оттуда. Можно хотя бы узнать, что за драконы там живут.

Хорошо, что ночные сами решили отложить визит в крепость и разговор с Огонь. Как их ещё задержать, пока в голову не приходило.

Три крошечных чёрных силуэта поднялись в небо вдали. Чуть обождав, Солнышко полетела за ними. В пустыне никаких укрытий, разве что в песок зарыться, поэтому от беглецов приходилось держаться как можно дальше.

Сейчас это было особенно трудно: крылья словно сами собой ускорялись по мере приближения к таинственному Гнезду скорпионов. Впереди вырастал настоящий город, окружённый стеной, – извилистые улочки, выгоревшие на солнце шатры и навесы. То тут, то там мелькали драконья чешуя и длинные шипастые хвосты.

Солнышко так увлеклась разглядыванием города, что едва успела спохватиться. Поспешно сложив крылья, она нырнула за соседнюю дюну и распласталась по песку в надежде, что блеска золотых чешуек никто не заметил. Троица ночных не влетела внутрь, а остановилась перед высокими воротами в стене. Похоже, у них завязался спор со здоровенной песчаной стражницей, которая угрожающе подняла над головой хвост, нацелив ядовитый шип.

– Как ты смеешь нас задерживать? – проревела Зубаста. Слова легко различались без всякого зеркала. – Не видишь, что мы ночные?

– Как же, вижу, – насмешливо фыркнула песчаная. – Тогда прочитай мои мысли – о том, как вы проглотите свои хвосты.

– У нас важное дело! – прошипел Следопыт.

– Сюда никто не войдёт, не уплатив пошлину Вольным когтям! – отрезала дракониха.

– Вольные когти? – хмыкнул щербатый. – Смех, да и только.

Зубаста сердито зарычала.

– Откуда у нас ценности? Наш дворец только что…

– Для нас можно сделать исключение! – перебил Крылан. – Мы ночные!

– Ну, ночные, и что с того?

Повисла пауза. Солнышко невольно хихикнула, представив себе, как злобно пыхтит Зубаста. Не хватил бы удар бедняжку.

– Мы можем вам что-нибудь напророчить! – нашёлся наконец Следопыт.

– Ха! – фыркнула песчаная, потом задумалась. – Ну, это ещё куда ни шло… Эй, Вихрь! Передай Тёрн, у нас тут трое ночных, предлагают свои пророчные услуги.

– Ты хотел сказать пророческие? – зашипела Зубаста.

– Угу, – скептически усмехнулась стражница.

Теперь молчание воцарилось надолго. Солнышко проползла чуть вперёд по песку, чтобы выглянуть, но ворота заслонял гребень дюны, густо утыканный колючими шарами кактусов.

Чем же она сама заплатит часовым за вход? Взгляд упал на Обсидиановое зеркало. Больше ничего и нет… только разумно ли оставаться без своего единственного преимущества над ночными? Избавиться от зловещего и неприятного артефакта даже хотелось, но в чьи лапы он попадёт? Как эти Вольные когти используют его опасную силу?

С другой стороны, отдавай или не отдавай, могут и силой забрать. Подумав немного, она выкопала под кактусом ямку и спрятала там зеркало. Все дюны похожие, удастся ли потом найти? Ладно, была не была. Чем достанется врагам, лучше никому.

У ворот снова заговорили, и она вытянула шею, прислушиваясь.

– Так и быть, проходите, – проворчала стражница. – Тёрн хочет вас видеть, уж не знаю, зачем. Идите с Вихрем, только смотрите у меня – без глупостей!

Снова тишина. Солнышко вытерпела сколько могла, потом вскарабкалась на гребень… и застыла на месте, невольно ойкнув.

Песчаный дракон стоял в двух шагах и смотрел в упор, словно ждал её появления. Бок располосован старыми шрамами, на передних лапах почему-то по шесть когтей. Откуда он взялся, как сумел подобраться так быстро и так тихо?

– Тебя это тоже касается, – сухо проронил песчаный.

– Что к-касается? – заикаясь, спросила она.

Он наклонил голову, с любопытством разглядывая малышку с золотой чешуёй и зелёными глазами. Хвостик, лишённый отравленного шипа, тоже наверняка не остался без внимания.

– Вольные когти ждут и тебя. Тёрн хочет знать, почему ты следишь за этими черномазыми. – Он кивнул на ворота, куда уже увели ночных. Так оскорбительно об их племени могли отозваться разве что Цунами с Ореолой.

– Я… я ни за кем не слежу, – пролепетала Солнышко, понимая сама, как неубедительно это звучит.

Песчаный равнодушно пожал крыльями.

– Мне можешь врать сколько угодно, но с Тёрн не получится, не советую даже пытаться. – Он щёлкнул хвостом, и Солнышко испуганно сжалась. – Пошли.

Не просьба, приказ. Ну, хотя бы в цепи не заковывают, подумала она, да и за вход платить не придётся.

– Хорошо. – Отогнав страх, она выпрямилась и гордо задрала голову. – Веди меня к вашей Тёрн.

Они слетели с дюны к воротам и после молчаливого кивка стражницы двинулись по кривой улочке, то и дело поднимаясь и спускаясь по каменными ступеням. В воздухе стояли пряные кухонные ароматы, пахло дымом и разгорячёнными драконьими телами. Вокруг теснились лотки и палатки, в ушах звенело от призывных воплей торговцев:

– Кому крокодильей похлёбки? Жареные скорпионы, налетай! Пакетик сушёных сверчков?

– Эй, красотка, плачу золотом за твою золотую чешую!

– Запасайтесь целебным кактусом, потом поздно будет!

– Надо убить кого-то, маленькая госпожа? Вот моя визитка…

Солнышко растерянно моргнула и обернулась, ощутив в когтях металлическую пластинку. На ней было нацарапано имя, хозяин которого тут же растворился в толпе.

– Покажи-ка… – Дракон-провожатый взял пластинку. – Да ну, ерунда. Дорого берёт и ничего не умеет. – Он швырнул визитку в палатку, мимо которой проходил, и из-за кипы ковров показалась рычащая драконья морда.

– Ой! – вскрикнула Солнышко. Кто-то толкнул её, пробегая мимо, и наступил на хвост. Она попыталась обойти пару ссорящихся драконов, но тут же кто-то другой на ходу въехал ей по носу крылом.

«Какие узкие улочки, – подумала она. – Настоящее столпотворение… небось то и дело цепляют друг друга хвостами!»

Торговля вокруг кипела. Чаще всего покупали и продавали кактус против яда и питьевую воду в бурдюках из верблюжьих шкур. Успехом пользовались также синие фигурки драконов и полированные шары из чёрного камня – их можно было увидеть почти на всех лотках.

Взгляд упал на деревянный щит с вырезанными на нём тремя портретами и объявлением «Разыскиваются». Солнышко на ходу изогнула шею, вглядываясь. Рассмотреть как следует она не успела, но была почти уверена, что узнала в одном из троих Бархана, а другой… нет, не может быть!

Подталкивая в спину крылом, шестипалый дракон вёл её сквозь толпу. Встречные, завидев его, шарахались в сторону или почтительно опускали головы, а некоторые с шипением прятались в тёмных углах. Щиты с таким же объявлением висели повсюду – на каменных стенах, на пологах палаток и на столбах. Когда пришлось остановиться, пропуская телегу с ящиками, Солнышко смогла наконец спокойно взглянуть на портреты.

Ну точно, Провидец! А ещё Бархан и какой-то незнакомый ночной. Почему их ищут, что они сделали?

Она стала читать текст под изображениями, но провожатый потянул её дальше. На пути попадались в основном песчаные, хотя пару раз мелькнули ярко-красные небесные и даже бледно-голубая чешуя ледяного дракона – и как он только выдерживает здешнюю жару? У многих виднелись боевые шрамы, а в тени между лотками и палатками жались тощие несчастные калеки без лап, с рваными крыльями и следами от когтей на морде. Гнездо скорпионов и само выглядело небезопасным, но драконы наверняка скрывались здесь, не желая воевать или уже достаточно от войны натерпевшись.

– Осмелюсь доложить, я в увольнительной, ваша грозность! – выхромал вперёд песчаный с обезображенной шрамом мордой, небрежно отдавая честь.

Длинный рубец проходил у него через глаз и вдоль носа, от которого осталась только часть. Запнувшись, дракон покосился на золотистую незнакомку, показавшись ей смутно знакомым. Странно: такую жуткую рану она бы точно запомнила.

– Аддакс, прекрати свои дурацкие доклады! – с досадой рыкнул провожатый. – У Вольных когтей такое не принято… и нечего меня грозностью величать!

– Слушаюсь! Так точно, э-э… – Дракон со шрамом явно проглотил очередную «грозность». – Кто это с вами, позвольте поинтересоваться?

Невольно сжавшись от пристального изучающего взгляда, Солнышко опасливо придвинулась поближе к своему спутнику. Тот заботливо заслонил её своим огромным крылом.

– Посетительница к Тёрн, – сухо объяснил он и добавил с усмешкой: – Вольно, кругом.

Аддакс кивнул и зашаркал назад в толпу.

– Бывшие солдаты не сразу отвыкают от армейских привычек, – покачал головой провожатый, – но этот безобидный, не бойся.

Солнышко обернулась. Дракон со шрамом стоял в тени шатра, где продавались яды, не сводя с неё взгляда пронзительных чёрных глаз. Она снова юркнула за широкое крыло шестипалого, но ещё долго ощущала мурашки от сверлящего спину неприятного взгляда.

Обходя потрёпанные навесы и спотыкаясь на неровных булыжниках, они петляли по неряшливо вымощенным улочкам. В воздухе появился запах спелых фруктов, а вдали между домами из светлого песчаника, оранжевыми шатрами и тёмно-красными кирпичными стенами виднелись пятна сочной зелени.

Навстречу вдруг выскочил дракончик, совсем кроха. Невероятно грязная бледно-жёлтая чешуя, торчащие рёбра, умоляющий взгляд чёрных глаз.

– Подайте на пропитание! – пискнул он, протягивая лапу.

Солнышко беспомощно вздохнула.

– У меня ничего нет, извини.

Попрошайка дёрнулся было назад, но шестипалый проворно наступил ему на хвост, пригвоздив к месту.

– Не обижай его! – воскликнула Солнышко, но её никто не слушал.

– Кто за тобой смотрит, пострелёнок? – прорычал дракон.

– Ох! Извините! Извините! – Из переулка выскочила песчаная дракониха и схватила малыша в охапку. У того даже не было сил вырываться, так он ослаб от голода. – Он больше не побеспокоит вас, ручаюсь! Пожалуйста, простите нас, начальник!

– Ты, должно быть, здесь новенькая? – грозно взглянул шестипалый. – Драконят надо кормить! Все до восьми лет получают на восходе солнца бесплатный завтрак у озера. Приводи его туда, и он скоро поправится.

Она смущённо опустила голову.

– Извините, я просто… мне говорили, что это ловушка.

Дракон зашипел, перебивая её:

– Дай угадать: мы их кормим, а потом хватаем и вербуем в Вольные когти, так? – Он свирепо фыркнул, и песчаная сжалась в испуге, закрывая крылом дракончика. – Зачем нам возиться с тощей малышнёй, какой от них толк? Тёрн просто не хочет, чтобы в Гнезде скорпионов кто-то умирал от голода! Неужели так трудно понять?

– Я поняла, начальник, – выдавила она.

– Завтра чтобы привела, иначе приду за тобой сам!

Дракониха кивнула и поспешно скрылась в тени домов, уводя с собой малыша.

– Ну и народец, – пробормотал с досадой шестипалый.

– Вы и правда всех кормите? – удивилась Солнышко. – Всех-всех драконят?

Он пожал крыльями.

– Стараемся… Никто никому не доверяет, особенно в таких местах, как Гнездо скорпионов. Кто тут когда и кому помогал? Безмозглые дикари… – фыркнул он, снова устремляясь вперёд.

Шагая следом, Солнышко задумалась. Решилась бы она сама принять подарок от такого, как он?

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Шестипалый. – Он усмехнулся, поигрывая чёрным языком.

– А-а… – Она бросила невольный взгляд на его лапы. – Твои родителям не пришлось долго думать.

Песчаный дракон хрипло расхохотался, заставив прохожих шарахнуться в стороны. Блеснув буровато-жёлтой чешуёй, он хищно сжал шесть страшных острых когтей.

– Ну ещё бы! А ты кто?

– Я Солнышко… Кто мои родители, не знаю, ни разу их не видела.

Она искоса взглянула на провожатого, но в свирепых глазах дракона не отразилось никаких чувств. По возрасту он вполне годился ей в отцы и, судя по всему, жил в Гнезде скорпионов достаточно давно.

Интересно, шестипалость передаётся по наследству? И про её хвост без шипа ничего не спросил – может, видел уже такое… а вдруг даже у родственников?

Как же хочется найти свою семью!

Они спустились по каменным ступеням, и лапы тут же стали вязнуть в песке. Солнышко отвела взгляд от Шестипалого и только теперь заметила, что тень шатров и навесов сменилась тенью развесистых пальм.

Гнездо скорпионов располагалось вокруг оазиса. Что ж, вполне естественно: где же ещё тут можно жить?

Впереди блестела зеленовато-голубая поверхность озерца, окружённого песком и пальмами. Берега патрулировали многочисленные и хорошо вооружённые драконы грозного вида.

– Это всё Вольные когти? – спросила Солнышко. – Вы охраняете воду?

– В пустыне тот, кто владеет водой, владеет всем.

– Это и есть Тёрн?

Вместо ответа дракон кивнул на просторный шатёр недалеко от озера. Ветер раздувал белые стены, как лебединые крылья, а из-под них грозно торчали хвосты с ядовитыми шипами. Двое песчаных стражей у завёрнутого наверх полога выглядели особенно устрашающе.

Приглядевшись, Солнышко заметила внутри мелькнувшую чёрную чешую и поспешно юркнула за крыло провожатого.

– Что такое? – обернулся Шестипалый через плечо.

– Не хочу, чтобы они меня видели, – прошипела она.

– Кто, ночные? Те, за которыми ты «не следила»? – усмехнулся он.

Она смущённо кивнула.

– Почему?

Признаться, что она из драконят судьбы? Неразумно. Может, Вольные когти и не продадут её тут же принцессе Огонь, но за эту идею может ухватиться и кто-нибудь другой.

– Они… они хотели убить меня, – объяснила она. Что ж, по сути, так оно и было.

Провожатый снова усмехнулся.

– Хочешь бесплатный совет на будущее? Если тебя кто-то хочет убить, лети не за ним, а в другую сторону.

– Да, следила, ну и что? – ощетинилась Солнышко. – Мне надо было знать, что они затевают.

– Теперь этим займётся Тёрн, – фыркнул Шестипалый. – Идём, держись у меня за спиной.

Солнышко поплелась за ним с колотящимся сердцем. Попробовать улететь? Вдруг Тёрн договорится с ночными и продаст её принцессе Огонь? В конце концов, кто такая эта Тёрн – предводительница банды преступников, вот и всё.

Только далеко ли получится удрать, если все Вольные когти ринутся в погоню? Даже в толпе песчаных не удастся затеряться: малышка с золотой чешуёй привлечёт внимание, как огонь среди песков тёмной ночью.

Ладно уж… Она пригнулась, входя под белый матерчатый полог. В памяти возник голодный попрошайка с городской улицы. Если Тёрн бесплатно кормит малышей, то не такая уж она и злая.

Трое ночных сидели в ряд на ярко-оранжевом ковре с узорами в виде чередующихся пурпурных и белых когтей. Через окошко в потолке били жаркие солнечные лучи, заставляя жмуриться, – скорее всего, так было устроено нарочно. Вокруг толпились песчаные драконы воинственного вида со шрамами, у многих не хватало зубов. Казалось, они с боем пробились в этот шатёр и не собирались покидать его. Единственное незанятое место было у дальней стены, где виднелось возвышение со стопкой небесно-голубых плетёных ковриков.

У входа послышался смех, и в шатёр вошли ещё пятеро песчаных. Было сразу видно, кто из них главный, хотя Тёрн уступала ростом остальным и драгоценными украшениями не злоупотребляла: один витой браслет в виде летящих друг за другом золотых драконов да медная цепочка с кулоном из лунного камня – и откуда только он мог взяться в пустыне?

Золотисто-песочную чешую правительницы Вольных когтей украшала россыпь мелких бурых пятнышек на спине и крыльях. Совсем молодая, прикинула Солнышко, не старше двадцати лет. Драконы быстро растут первые лет семь, а затем набирают рост понемногу из года в год, так что огромными и величественными, как Провидец, Огонь или Грация, становятся лишь к старости. Однако Тёрн, жилистая и коренастая, выглядела так, будто расти больше и не собирается. Она смеялась вместе со всеми, но держалась на шаг впереди, чуть приподняв крылья, и шла стремительно, наклоняясь вперёд, будто собиралась взлететь, а глаза её не переставали зорко обшаривать всё вокруг. От неё словно исходил поток энергии, и даже Солнышко почувствовала, что готова следовать за ней куда угодно.

Взгляд правительницы упал на троицу ночных и сразу помрачнел. Угрожающе взметнув хвост над головой, она обошла незваных гостей стороной и взобралась на возвышение. Солнышко невольно поёжилась, втайне радуясь, что пронзительные глаза драконихи устремлены не на неё.

– Ночные? – иронически хмыкнула Тёрн. – Так-так-так. Наш славный город не имел чести принимать вас уже лет семь.

– Да нас вроде как никто и не звал, – гордо изогнула шею Зубаста. – Вообще-то, мы не к вам, а к принцессе Огонь. Хотим вступить в переговоры.

– Нам нужно передать ей послание, – пояснил Крылан.

– Меня ваши дела не интересуют! – Тёрн подалась вперёд, яростно сверкнув глазами. – Где Провидец?

Ночные переглянулись.

– Ты знаешь Провидца? – удивился щербатый Следопыт.

– Знаю, на свою беду, – рыкнула правительница. – Говорите, где он, если хотите жить!

Следопыт возмущённо взмахнул крыльями, песчаные стражники грозно придвинулись к нему.

– Ты не можешь нас убить! – прошипел он. – Мы ночные драконы!

– Могу тебя заверить, – усмехнулась Тёрн, – что ночных убивать не труднее, чем любых других. Показать?

– Нет, не надо… Мы расскажем тебе всё, что знаем.

– А взамен ты пошлёшь гонца к Огонь! – вставила ночная.

Правительницы фыркнула.

– Взамен я оставлю вас в живых. Вольные когти предпочитают не встречаться с этой кровопийцей. Многие к нам от неё и сбежали.

– Но всё же… – начала Зубаста.

– Провидец мёртв! – выпалил щербатый. – Он погиб несколько дней назад.

В шатре повисла мёртвая тишина. Одна из драконих, вошедшая вместе с Тёрн, шагнула к ней с выражением ужаса и сочувствия на морде.

Пасть правительницы оскалилась, глаза выпучились. Такой ярости Солнышко в жизни не видывала. Со свирепым рыком Тёрн соскочила со своего трона, схватила Следопыта когтями за горло и опрокинула на ковёр, нацелив в грудь ядовитый шип.

Не успели Крылан с Зубастой двинуться с места, как песчаные оттащили их назад. Впрочем, в этом не было нужды. Солнышко видела, что ночные слишком напуганы, чтобы прийти на помощь другу.

– С-с-кажи это ещё раз! – свистящим шёпотом произнесла Тёрн, впившись взглядом в глаза пленника.

– Он… он погиб! – заикаясь, повторил Следопыт. – Р-разве это плохая новость? Ты же вроде бы не любишь его… я думал, будешь рада.

– Не мог он умереть! – зарычала песчаная. – Говори правду, лживый мешок с костями! Где ваше тайное убежище? Где скрывается Провидец? Куда он подевал… – Она осеклась.

– Я не могу! – в ужасе взвизгнул ночной. – Нам нельзя… нам запрещено говорить… но он мёртв, точно, совершенно точно!

– Не-ет!!! – взревела Тёрн, выплёвывая струю огня, которая чудом миновала шею щербатого. Двое песчаных опрометью кинулись затаптывать пламя, пока оно не добралось до стен шатра.

Следопыт испуганно отшатнулся, судорожно отмахиваясь лапой. Когти мелькнули в воздухе, царапнув правительницу по животу.

– Крокодилье отродье, три луны ему в глотку! – зарычал Шестипалый, расталкивая впереди стоящих и бросаясь на щербатого. Песчаный дракончик с виду чуть постарше Солнышка спешил с другой стороны.

Оба опоздали.

Отравленный шип на хвосте драконихи ударил ночному точно в сердце. С криком боли Следопыт откинулся навзничь и испустил дух.

Глава 7

Он лежал, уродливо раскинув смятые крылья. На морде застыла гримаса отчаяния.

Плохой был дракон, злой, подумала Солнышко. Наверное, Пиррия стала лучше без него, и уж точно безопаснее для драконят судьбы. С другой стороны, если подумать, какая у него была жизнь, чему она могла научить? И потом, а вдруг он ещё мог измениться, исправиться? Может, где-то в глубине его души и нашлась бы доброта – возьмись кто-нибудь пробудить её и вытащить на поверхность.

Вздыхая, предводительница Вольных когтей отступила от мёртвого тела. Шестипалый положил лапу ей на плечо, встретив взгляд, в котором сквозило чувство вины. Солнышко тоже вздохнула. Не махни Следопыт лапой, ничего бы, наверное, не случилось. А может, Тёрн всё равно убила бы его – чтобы показать другим, как она сильна и опасна.

– Всё в порядке, Вихрь, спасибо, – кивнула правительница дракончику, который смотрел так, будто хотел ударить мёртвого ещё раз – на всякий случай. – Итак, начнём сначала. – Она обернулась к ночным, в страхе поджавшим крылья, и впилась взглядом в глаза Зубасты. – Где искать Провидца?

Ночная опустила голову, потом нехотя пробормотала:

– На острове.

– Зубаста! – одёрнул её Крылан.

– Что? – свирепо вскинулась она. – Какая теперь разница, когда всё погибло? – и продолжала, изогнув шею и вызывающе глядя на Тёрн: – Мы жили на острове к северу от континента, но там взорвался вулкан и ничего живого не осталось. Провидец тоже погиб… это правда. Извини, но так и есть!

Песчаная дракониха злобно прищурилась, сжав когти.

Солнышко стояла с колотящимся сердцем, ожидая нового убийства. Пускай Зубаста тоже злая, но она же сестра Звездокрыла! Только как её спасти? Себя выдавать глупо… но получается, что другого выхода просто нет. Надо быть достойной пророчества, если веришь в него!

– Это правда! – крикнула она, проталкиваясь вперёд. Песчаные драконы таращились на золотистую незнакомку и удивлённо переглядывались. – Да, так и есть! Не трогайте её! – Она выбралась из толпы и уселась на песке в полувзмахе крыла от ночных, которые собирались отдать её на верную смерть.

– Ты! – Зубаста вытаращила глаза.

– Я тоже была на том острове, – продолжала Солнышко, не обращая внимания на ночную. Чёрные глаза правительницы рассматривали её как редкое насекомое, не упуская ни одной золотой чешуйки. – Там в самом деле был вулкан, и он взорвался, а Провидец остался на острове… Мне очень жаль, – добавила она, помолчав, хотя толком не понимала, о чём сожалеет.

– Небесное пламя! – буркнула Тёрн. – Ты кто вообще такая?

– Та самая, что следила за этими, – доложил Шестипалый, кивая на ночных. Зубаста свирепо скалилась, Крылан сжался, ещё не оправившись от потрясения.

– Ах, вот оно что. – Правительница наклонила голову, продолжая разглядывать незнакомку. – Значит, ты не за наградой?

Солнышко опешила. Что ещё за награда? Она покачала головой.

– Я просто хотела остановить их, чтобы спасти своих друзей… Пожалуйста, не давайте им ничего сообщать Огонь, от этого могут пострадать очень многие драконы!

– Вот как! – Тёрн обернулась к ночным. – И что вы на это скажете?

Крылан злобно глянул на Солнышко.

– У нас есть сведения, за которые Огонь щедро заплатит, – и не только нам, а любому, кто поможет нам передать их! А если получит в придачу эту коротышку, заплатит ещё больше!

– Почему? – Тёрн окинула золотистую крошку скептическим взглядом.

Солнышко хотела вмешаться, но Крылана уже было не остановить.

– Она из драконят судьбы, из пророчества! – торжествующе объявил он.

Драконы в шатре все как один присели от неожиданности. Некоторые вскочили и бросились к выходу. Солнышко невольно поморщилась. Остальные стали оживлённо перешёптываться:

– Такая коротышка?

– Вот почему тот…

– На хвост поглядите…

– Неудивительно, что Огонь…

Какой-то одноглазый дракон придвинулся к Солнышку вплотную и стал разглядывать. Она вздрогнула, туго обвиваясь хвостом.

– И мы знаем, где остальные! – гордо продолжал ночной.

Зубаста шлёпнула его хвостом по пасти.

– Заткнись! – прошипела она.

Теперь всё внимание предводительницы Вольных когтей обратилось на малышку с золотой чешуёй. Шагнув ближе, Тёрн обошла её кругом, снова окидывая внимательным взглядом. Солнышко изо всех сил старалась держаться спокойно и уверенно, даже когда дракониха с любопытством приподняла когтями кончик её хвоста.

– Хм… – произнесла она задумчиво, – выглядишь ты странновато.

Солнышко печально вздохнула.

– Я знаю. Что поделать, такая уж вылупилась.

– В трёхлунную ночь, – кивнула Тёрн. – Шесть лет назад.

Это был не вопрос, но Солнышко ответила:

– Да.

Дракониха обошла вокруг неё ещё раз, поднимая лапами фонтанчики песка, затем вновь обернулась к ночным.

– Последний вопрос к вам, трусливые ящерицы! Что вы знаете о ночном по имени Камнерой?

Крылан неопределённо хмыкнул.

– Он исчез лет шесть или семь назад, и больше никто о нём не слышал. Королева была в ярости.

Услышав ответ, Тёрн помрачнела ещё больше.

– Запри их куда-нибудь, где похуже, – прошипела она Шестипалому, – потом решим, что с ними делать… – и повернулась к песчаной гостье: – А ты иди за мной!

Следуя за драконихой под взглядами возбуждённо бормочущей толпы, Солнышко чувствовала себя как в клетке, вывешенной на всеобщее обозрение в Небесном дворце.

За полотнищем задней стены обнаружилось ещё одно помещение, не такое просторное. Здесь было меньше ковров, зато стояли два низких чёрных стола и сундук с целой горой свитков. А на стене висели два портрета, и, разглядев их, Солнышко невольно задержала дыхание. На одном был изображён чёрной тушью Провидец со своей обычной злобной ухмылкой. Портрет пестрел мелкими дырочками, будто в него кидали чем-то острым. Другой портрет был поменьше, но в таком же состоянии.

Не сдержав удивлённого возгласа, Солнышко дотронулась когтем до изображения. Бархан, точно Бархан! Выглядит намного моложе, но шрамы те же самые, хотя вид и не такой болезненный. Наверное, рисовали в те времена, когда старик песчаный ещё не сидел с драконятами в тёмных пещерах и мог греться в живительных солнечных лучах.

– Ты его знаешь? – прищурилась Тёрн, усаживаясь за стол. Вопрос прозвучал небрежно, но в глазах драконихи зажглись свирепые искорки.

Солнышко задумалась, что говорить, но не успела она ответить, как полог шатра с шорохом отодвинулся и вошёл тот самый дракончик, что бросился к Следопыту вместе с Шестипалым. Теперь стало видно, что он младше её на год-другой, хоть и намного крупнее. В одном ухе серьга с тёмным янтарём, поперёк носа – косой шрам, явно полученный в какой-то драке.

– Вихрь, – поморщилась Тёрн, – это секретный разговор.

– С чужими наедине я тебя не оставлю, – буркнул он, окидывая незнакомку мрачным взглядом. – Мало ли что болтают о пророчестве.

Предводительница Вольных когтей усмехнулась.

– Твоя верность подкупает, но с этой крошкой я легко справлюсь и в одиночку.

– Всё равно подстраховаться не помешает, – настаивал он. – Я тихонько посижу.

– Надеюсь… Ладно, так и быть. – Она повернулась к гостье. – Как тебя зовут?

– Солнышко.

Тёрн вытерла когти от песка о синий коврик, на котором стоял сундук, и достала пачку исписанных листов.

– Солнышко… – повторила она. – А ты точно не за наградой явилась?

– Нет, я ничего не знаю ни о какой награде.

Вихрь скептически хмыкнул. Дракониха протянула ей толстый желтоватый лист, хрустнувший в когтях.

НАЗНАЧЕНА НАГРАДА!

За любые сведения о местонахождении двух ночных, замеченных вблизи Логова скорпионов и известных под именами Провидец и Камнерой.

За любые сведения о месте настоящего пребывания песчаного со шрамами по имени Бархан, часто посещавшего ночной базар семь лет назад.

За сведения о любых драконятах необычного вида, появившихся на свет за последние шесть лет.

Доставившему сведения к озеру Вольных когтей правительница Тёрн гарантирует безопасность и щедрое вознаграждение.

НАЗНАЧЕНА НАГРАДА!

Под текстом были те же, но уменьшенные портреты Провидца и Бархана, а также изображение унылого на вид ночного – очевидно, того самого Камнероя. Солнышко бросила взгляд на остальные листы в когтях у драконихи – там было то же самое, только число лет указано меньшее. Видимо, поиски продолжались далеко не первый год.

Она задумчиво опустила лапу с объявлением. В голове царил сумбур, но мысли уже начинали складываться в стройную и довольно обнадёживающую картинку.

– Значит, ты ничего об этом не знала? – спросила Тёрн.

Солнышко покачала головой.

– Меня вообще тут не было шесть лет… в Песчаном королевстве… – Запнулась, набрала воздуха и начала: – Моё яйцо нашли в пустыне… Бархан нашёл – вот этот. – Она ткнула когтем в портрет на стене и услышала, как Тёрн ахнула. – Принёс его Когтям мира, а потом… Короче, всех нас, драконят судьбы, растили в пещере под горой. По возрасту я тоже подходила, вот и… Родителям я всё равно, наверное, была не нужна, – помявшись, добавила она.

Она встретила взгляд Тёрн и вздрогнула. Выронив объявления, предводительница Вольных когтей кинулась к ней и схватила за лапы.

– Он не нашёл тебя, – прорычала дракониха, – а украл! Бархан знал, где я спрятала яйцо для безопасности, и обманул меня! Предатель!

Солнышко едва могла дышать. Сильные когти сжимали её лапы, светящийся взгляд чёрных глаз обжигал. Всё остальное в шатре будто выцвело, отдалилось, стало не важно.

«Вот оно, – подумала она, дрожа от восторга. – Тот самый момент, о котором мы все столько мечтали, все долгие годы под горой!»

– Я ждала тебя! – торжествующе прорычала Тёрн. – Ты нужна мне больше всего на свете. Искала тебя, искала везде – и вот нашла!

Пророчество пророчеством, но самым главным для драконят было найти своих родителей.

Тёрн шагнула вперёд, поднимая крылья.

– Солнышко, доченька моя!

Глава 8

Всё тело вдруг охватил жар. Казалось, чешуя потрескивает и шипит, охваченная пламенем. Не думая больше ни о чём, Солнышко бросилась в объятия матери.

– Эй! – тревожно вскинулся Вихрь.

– Всё в порядке, сиди! – одёрнула его Тёрн, нежно положив подбородок на голову дочери и обнимая её крыльями.

– Я всегда знала, что на самом деле ты меня не бросила, – проговорила Солнышко, хотя была не слишком уверена, что говорит правду.

– А я знала, что рано или поздно отыщу тебя. В конце концов, я правлю этим городом… – Дракониха улыбнулась. – Хотя кто бы мог вообразить, что ты сама явишься ко мне в шатёр, да ещё в погоне за троицей ночных. Ты у меня храбрая крошка.

Как тепло в материнских объятиях! Об этом тепле Солнышко грезила всю жизнь.

– Не спеши, Тёрн! – пробурчал Вихрь. – Извини, конечно, но как ты можешь быть уверена? Она может оказаться кем угодно, мало ли вокруг мошенников!

Правительница спокойно покачала головой:

– Наглых самозванцев я за шесть лет достаточно перевидала, так и ломятся за наградой… Нет, она моя дочь.

– А мой отец, где он? – спросила Солнышко. – Это… это, случайно, не Бархан?

– Да сожги меня пустыня, ещё чего! Придумаешь тоже… – Она бросила взгляд на Вихря. – Твой отец… его сейчас нет, поговорим потом. А вот Бархана очень хотелось бы заполучить, он у меня в списке на четвертование.

– Бархан умер, – вздохнула с грустью песчаная крошка. – Не такой уж и плохой он был на самом деле – погиб, когда защищал нас.

– Защитил? – прищурилась Тёрн.

– Ну… почти. Небесная королева всё равно схватила – но потом обошлось.

– Гадючьи зубы! – сплюнула в сердцах дракониха. – Никому голову не оторвёшь, все сами мрут… Вихрь, подай сюда портреты!

Дракончик-страж снял со стены изображения Провидца и Бархана. Продолжая обнимать дочь одним крылом, Тёрн порвала их в мелкие кусочки.

Солнышко невольно усмехнулась:

– Так тебе легче, да?

– Угу… – Мать снова прижала её к себе. – Хочешь, прикажу убить и тех ночных?

– Нет-нет, не надо! – ужаснулась крошка. – Одна из них – сестра моего друга! – Она смущённо помолчала. – Мне и того, первого, жалко.

– Понимаю тебя, жучок, – вздохнула Тёрн, разглядывая свой шип, на котором остались следы крови. – Мне и самой не по душе такое, но если хочешь править драконами, приходится время от времени наводить страх.

– Жучок? – удивлённо переспросила Солнышко.

Дракониха расплылась в улыбке:

– Так я тебя звала ещё в яйце, дорогая… и потом тоже, все эти годы. Впрочем, Солнышко мне нравится. Похоже, Бархан слушал внимательно, когда я обсуждала имя для тебя. – Она вдруг помрачнела.

– Значит, вы были друзьями?

– Так мне казалось. – Дракониха сверкнула глазами, бросив взгляд на крышу шатра.

– Мне хочется о многом тебя спросить… – тихо произнесла Солнышко.

Вопросов и в самом деле хоть отбавляй. Откуда известно, что она должна быть необычного вида? Зачем понадобилось прятать яйцо? При чём тут ночные драконы?

– А уж мне-то как хочется! – подхватила с улыбкой Тёрн. – Ты расскажешь мне всё-всё, что с тобой случилось за шесть лет. А потом станем праздновать! Сейчас раздам своим бандитам поручения, а Армадилла пускай готовит пир. Жареные ящерицы и верблюжье молоко – всему Гнезду скорпионов бесплатно!

– Погоди, зачем… – поморщилась Солнышко. – Ни к чему мне пир.

– Тебе, может, и ни к чему, – наставительно возразила мать, – но так мы решим сразу три задачи. Во-первых, все успокоятся и перестанут гадать, зачем к нам явился дракончик судьбы. Во-вторых, узнают, что ты моя дочь, и будут относиться с уважением, а не просто глазеть. В-третьих, каждому станет ясно, что Вольные когти тебя опекают, а в нашем Гнезде скорпионов это немаловажно.

– Понятно. – Солнышко кивнула с облегчением. Её мать не какая-нибудь ветреная Пламень, которой только дай повод развлечься. Здесь всё делается не просто так.

За стенкой шатра вдруг послышался шум. Драконы кричали и топали, что-то упало. Тёрн резко развернулась, взметнув над головой шипастый хвост. Откинув полог, в кабинет ворвался какой-то песчаный и бросился на песок к её лапам. Немного успокоившись, она жестом остановила Вихря.

– Что там такое?

– Драконья гадюка! – выпалил запыхавшийся гонец. – Замечена возле приюта для сирот.

– Точно? – нахмурилась Тёрн, хватая длинный трезубец из переплетённых полос металла. – Вольные когти видели?

– Нет, просто кто-то… Он перепугался и поджёг палатки по соседству, а теперь огонь уже подбирается к приюту!

– А за ним сгорит и весь город! – зарычала правительница. – Солнышко, извини, но мне придётся отлучиться.

– Да, конечно… Могу я чем-нибудь помочь?

– Поможешь, если останешься здесь, чтобы я за тебя не волновалась. Пожалуйста, не уходи никуда. С этими гадюками шутки плохи… я постараюсь вернуться поскорее. – Тёрн подхватила какой-то мешок, стоявший у стены, и выскочила из шатра, прежде чем гонец успел подняться и последовать за ней.

Солнышко с Вихрем обменялись долгим взглядом. Было немного обидно, что Тёрн не приняла её помощи, но, с другой стороны, какая может быть польза от такой крошки?

Восторг от встречи с матерью немного улёгся, и Солнышко почувствовала, как она устала. Крылья были тяжёлые, как булыжники, а голова гудела от непривычных запахов и звуков, наполнявших Гнездо скорпионов.

– Что такое драконья гадюка? – спросила она.

– Ты не знаешь? – удивился дракончик. – Самая опасная тварь в пустыне! Может, даже и во всей Пиррии, но здесь у нас их больше, чем в других местах. Это единственная змея, которая способна убить дракона.

– Ого! Неужели такие бывают? – Солнышко опасливо передёрнула крыльями. – Ужас какой!

Вихрь мрачно кивнул. Она взглянула на него с любопытством.

– Тёрн – и твоя мать тоже?

– Что? – снова удивился он. Смущённо почесал морду с такими же бурыми пятнышками на светло-жёлтой чешуе, как на крыльях у правительницы. – О луны, нет! От матери меня Тёрн как раз и спасла. И потом, насколько я знаю, у неё было только одно яйцо – твоё, если не врёшь.

– Только одно? – огорчилась Солнышко. – Значит, у меня нет ни братьев, ни сестёр?

Дракончик покачал головой:

– Считай, повезло тебе. Моя родня – бегемотолобые дерьмонюхи, которые скорее проткнут меня шипом, чем поделятся хотя бы фиником. Пускай теперь кусают хвосты, что я Вольный коготь, а они никто! – Он гордо вздыбил гребень и состроил свирепую гримасу. – А ты не вздумай с Тёрн шутки шутить, кроме меня тут много кто готов за неё поквитаться!

– Да какие шутки! – возмутилась Солнышко. – Я вообще-то очень добрая.

Вихрь скептически хмыкнул.

На полу возле одного из чёрных столов лежала подушка из верблюжьей шерсти, мягкая даже на вид. Последние несколько дней Солнышко спала на чём придётся, да ещё и урывками, опасаясь, что ночные улетят без неё. Она свернулась в уютный клубок на прохладном песке и опустила голову на подушку. Чёрные глаза Вихря не отрывались от странной гостьи, как будто он ещё не решил, достойна ли она доверия.

– А чем вообще занимаются Вольные когти? – спросила Солнышко.

Он широко взмахнул крыльями, разбрасывая песок.

– Да чем только не приходится заниматься! Без нас здесь началось бы кровавое побоище, как и было прежде. В Гнезде скорпионов все дрались со всеми, пока мы их не построили. А ещё – следим, чтобы те, у кого всего много, делились с неимущими.

– И воду раздаёте, да? – Любопытство не оставляло её, но слова доносились будто сквозь вату.

– Конечно, мы же хозяева воды! – приосанился Вихрь. – Раздаём драконятам, больным, раненым… Ну, хотя бы тем, кто не боится прийти и попросить. Мы очень страшные! – добавил он с гордостью.

– М-м… понятно. – Держать глаза открытыми становилось всё труднее.

Он сердито нахмурился.

– Спишь? Я так скучно рассказываю?

– Нет, что ты… – пробормотала Солнышко, но ответа уже не услышала.

* * *

Разбудили её драконий рёв и гвалт за стенкой шатра. Темноту разгонял лишь масляный свет небольшой бронзовой лампы. Рядом с подушкой сидел Шестипалый, откусывая с вертела что-то жареное и хрустящее.

Солнышко приподнялась и зевнула.

– Твоя мать не велела тебя будить, – сказал он.

«Моя мать», – повторила она про себя, ощущая сладостную и в то же время тревожную дрожь.

– Ну и зря… – Она потянулась. – Всегда боюсь, что просплю самое интересное. А где она?

– Тушит пожар и восстанавливает порядок. – Дракон махнул крылом на колышущееся на ветру белое полотнище, за которым слышался шум голосов.

Шестипалый смотрелся солидно и уверенно, с ним рядом можно было спать спокойно сколько угодно. «Наверное, ему и Тёрн доверяет», – подумала она.

А вдруг он всё-таки её отец? Тёрн сказала, что его нет… но не значит же это, что нет вообще? Может, они просто держат свою связь в секрете. А самое главное, шесть когтей! Не потому ли Тёрн решила, что дочь должна вылупиться не такая, как все?

– Что там с гадюкой? – спросила Солнышко. – Никто не пострадал?

Дракон перестал жевать и взглянул на неё.

– Змею пока не нашли, но пожар вроде бы сдержали. Укушенных пока нет, так что, если она и впрямь где-то ползает, ничего ещё не закончилось. – Он помолчал, потом добавил: – Спасибо, что беспокоишься.

– Ну а как же иначе… – смутилась она.

Отбросив пустой вертел, Шестипалый обтёр когти песком.

– Ну как, ты готова представиться Вольным когтям?

– Совсем не готова, – призналась Солнышко.

Он издал рокочущий смешок и откинул полог шатра, выпуская её на песчаный склон дюны, серебрящийся в сиянии трёх лун.

По всему оазису мерцали факелы, отражаясь в покрытом рябью водоёме оранжево-жёлтыми пляшущими пятнами. Драконов вокруг было не счесть, а игра теней делала это тем более невозможным. Солнышко моргала, всматриваясь в снующую толпу в поисках Тёрн. Повсюду раздавались крики, ругань и хохот, а одна дракониха даже свалилась в озеро, и трое других принялись её вытаскивать.

– Вот идиоты! – прорычал Шестипалый, шагая вперёд.

– Стой! – послышался шёпот из темноты. – Дальше не надо.

Дракон резко развернулся, всматриваясь.

– Мне может приказывать одна только Тёрн и больше никто! – прошипел он.

– Я не приказываю. – Свет факелов отразился на жёлтой чешуе, и Солнышко узнала Аддакса – песчаного с обезображенной мордой, который встретился днём на улице. – Это всего лишь совет, но тебе стоило бы прислушаться.

Шестипалый угрожающе шагнул вперёд, но Аддакс шевельнул хвостом, и из-за шатра выступили ещё двое, волоча за собой дракончика, на вид двухлетнего. Малютка со светлой, почти белой чешуёй и чуть заметным шипом на хвостике жалобно пищала, зажатая в мощных лапах.

– Вопрос в том, кого тебе жальче: якобы давным-давно потерянную дочку Тёрн… или твою собственную, – зловеще усмехнулся песчаный со шрамом.

На морде Шестипалого причудливо смешались страх и ярость. Он вцепился когтями в песок и взметнул над головой смертельный хвост. Между тем, из теней выскользнули ещё четверо песчаных и грозно выстроились в ряд, отрезая дорогу к озеру.

– Страус, – прорычал Шестипалый малютке, – не бойся. Я не позволю им причинить тебе вред.

– Смотри не ошибись, – предупредил Аддакс. – Шипы моих друзей ближе к ней, чем ты ко мне. Если хотя бы двинешься или позовёшь на помощь, она умрёт в тот же миг… Только зачем нам ссориться? Нам нужна не она, а золотая, дракончик судьбы. Простой обмен, баш на баш.

– Значит, не было никакой драконьей гадюки? – догадался Шестипалый. – Вы нарочно устроили пожар, чтобы увести отсюда Тёрн! Не жалко было драконят из приюта, которые могли сгореть?

– Жалко, – кивнул Аддакс, – так что давай не будем добавлять жертв.

Шестипалый бессильно зарычал, не отводя глаз от дочери. «Как он её любит, – невольно подумала Солнышко. – О таком можно лишь мечтать. Любящие родители, ответы на все вопросы, родной дом… Почти получилось. Только кому нужно счастье ценой страданий другой семьи?»

– Всё нормально, – обратилась она к Шестипалому, – меняйся! За меня не беспокойся, справлюсь.

Она подняла взгляд на широкие пальмовые листья, заслоняющие звёзды. Аддакс хорошо выбрал место для разговора: с берегов озера тут никого не разглядеть.

– Зачем вам дракончик судьбы? – прошипел Шестипалый.

– Принцессе Огонь не терпится заполучить этих драконят, – ответил Аддакс. – В награду она примет меня назад.

– Хочешь снова в её войско? Почему? Здесь безопаснее, война никогда не заденет Гнездо скорпионов.

Аддакс покачал головой, в чёрных глазах сверкнули оранжевые огоньки факелов.

– Меня выгнали из армии, но все родные остались там. Я хочу вернуться к ним.

«Как грустно», – подумала Солнышко, но в голове тут же раздался голос, очень похожий на свирепый рык Цунами: «Во имя трёх лун, перестань жалеть драконов, которые собираются похитить тебя и продать на верную смерть!».

Она глянула вниз на шестипалые лапы, всё глубже взрывающие песок, и поняла, что вот-вот начнётся неравный бой.

Ни для бедняжки Страус, ни для её отца этот бой ничего хорошего не сулил.

– Шестипалый! – резко повторила она. – Меняйся, я сказала! Мать всё поймёт.

Она и сама с трудом сдерживала желание прыгнуть вперёд и выхватить из когтей вымогателей малютку, которая так тряслась от ужаса, что слышался стук её зубов.

– Но как же… ведь Тёрн… – начал он, оглядываясь на берег, где мелькали огни.

– Ей необязательно знать, – перебил Аддакс. – Скажешь, дочка проснулась, решила не оставаться с матерью-преступницей и улетела в горы.

– Не вздумай такое говорить! – возмутилась Солнышко, шлёпнув хвостом по песку. – Я ни за что не поступила бы так низко!

– Если он скажет правду, – возразил Аддакс, – Тёрн кинется в погоню и погибнет. Ты этого хочешь?

– Ну, тогда хотя бы придумайте что-нибудь правдоподобное! – Солнышко повернулась к Шестипалому, который слушал с каменным выражением. – Скажи, что я полетела к друзьям сообщить, что троих ночных уже можно не опасаться. Потом сразу вернусь.

– Ты не вернёшься, – щёлкнул языком Аддакс.

– Откуда тебе знать? Давай, отпусти малышку, и полетели. – Солнышко всерьёз опасалась, что та умрёт от страха.

– Ещё чего! – ухмыльнулся он. – Отпустим через час, когда оторвёмся от погони наверняка.

На это возразить было трудно. Лишняя опасность для заложницы, но если оставить её здесь, Шестипалый тут же кинется за похитителями и догонит прежде, чем те доберутся до крепости Огонь.

– Ладно, договорились, – кивнула Солнышко.

Она боялась не только за дочку Шестипалого, но и за него самого. Против семи больших драконов ему не выстоять.

Что, если он всё-таки её отец? А Страус – младшая сестра? Как можно потерять их, не успев даже как следует познакомиться!

И только уже в полёте над стылой ночной пустыней, направляясь на север к самой жестокой из принцесс-соперниц, Солнышко подумала о том, что смертельная опасность грозит прежде всего ей самой.

Глава 9

Стены вокруг дворца заливала кровь.

О крепости песчаных рассказывалось в свитках, и Солнышко сама видела её издалека, но не могла представить себе ужасающую вонь отрубленных голов, насаженных на колья вдоль стен, и отвратительные потёки на камнях.

Запах разложения она ощутила ещё далеко до дворца и, задыхаясь, едва не начала падать, но Аддакс успел подхватить её.

– Дыши неглубоко, – посоветовал он, – привыкнешь.

– К такому нельзя привыкнуть!

Дракон пожал плечами, как будто сомневался и сам.

Малютку Страус отпустили ещё до рассвета. Бросив испуганный и сочувствующий взгляд на Солнышко, она поспешно упорхнула к отдалённым огням Гнезда скорпионов. Выходило, что Аддакс не такой уж и злой: не стал заставлять её искать дорогу в полной темноте.

В голове снова зазвучали насмешливые голоса друзей: «Ну не прелесть ли твой похититель? Небось и песчаной принцессе собирается тебя продать исключительно по доброте душевной!».

«Не по доброте, конечно, но ради своей семьи, – мысленно возразила Солнышко – Он любит своих близких и хочет к ним вернуться. Всё не так просто, как кажется. Если как следует вдуматься, ничего и никогда не бывает просто».

Когда солнце выглянуло из-за горных пиков на востоке, впереди показались часовые – двое песчаных драконов с длинными копьями. От жары вонь сделалась совершенно невыносимой, а крылья ныли от долгого непрерывного полёта. Внизу торчала из песка желтовато-бурая каменная стена, и кровь, стекавшая со страшных украшений наверху, застыла на ней красно-чёрной коркой.

Дворец за стеной был намного больше, чем казалось издалека. Укрепления тянулись в обе стороны чуть ли не до самого горизонта, за ними могло уместиться два или три Гнезда скорпионов, а пещер вроде той, где росли драконята, наверно, тысяча.

– Стойте! – скомандовал часовой, нацелив копьё. Затем удивлённо прищурился. – Аддакс?

– Привет! – улыбнулся песчаный. Он махнул лапой, и остальные зависли в воздухе, махая крыльями.

– Я смотрю, ты нашёл там приятелей? – насмешливо хмыкнул страж. – Никак, собираешься взять крепость штурмом?

– Доставил королеве гостинец. – Аддакс указал хвостом на Солнышко, она злобно зашипела в ответ. – Узнаёшь?

Оба часовых изумлённо втянули воздух.

– Неужели та самая, что была на пиру у небесных? Пурпур хотела подарить её королеве Огонь.

Так вот почему Аддакс сразу показался знакомым! Он же вместе с другими прислуживал Огонь, когда та разглядывала золотистую крошку в клетке, словно причудливую драгоценность. А шрам на морде появился уже потом.

– Да, я нашёл её и сам подарю королеве! – самодовольно изогнул шею Аддакс.

Часовой с сомнением оглядел остальную компанию.

– И что, непременно нужно шесть помощников, чтобы доставить такую кроху?

Солнышко гордо задрала нос.

– Ты ещё не знаешь, какая я опасная!

Кто-то из драконов за спиной хихикнул, но Аддакс метнул на него свирепый взгляд, тут же прекратив веселье.

– Погоди… – вдруг помрачнел стражник. – Тогда, выходит, она из тех… ну, то есть…

– Вот именно! – кивнул Аддакс. – Так что нечего тянуть время, пропускай давай!

Часовые расступились, не отрывая от золотистой пленницы любопытных взглядов. Солнышко поёжилась. Ни в каких своих мечтах об исполнении пророчества она не могла представить, что на неё будут так глазеть, и уж тем более, что так часто станут запирать. Снижаясь к массивной стене цитадели, она с ужасом подумала, что этот плен грозит оказаться самым страшным из всех. Королева Пурпур заставляла узников драться друг с другом до смерти, но хотя бы не выставляла напоказ изуродованные тела своих жертв.

«Между тем, – вспомнила она слова Звездокрыла, – отсечь голову дракону не так-то просто, даже мёртвому». Они тогда сидели вместе в учебной пещере. Ночной дракончик развернул свиток и постучал когтем по рисунку, изображавшему крепость Огонь: «Чтобы разрубить чешую и всё остальное, удар должен быть очень силён».

Вспомнилось ещё, что внешние стены приказала возвести уже сама Огонь после гибели своей матери. Высокие и толстые, они, тем не менее, никак не могли стать препятствием для нападения с воздуха. Воришек разве что отпугнут. Ну да, ведь королеву Оазис убили как раз воришки! Неужели Огонь их опасается? Странно… судя по её виду, вряд ли она боится чего бы то ни было.

Аддакс и его спутники спустились кругами на раскалённые солнцем белые плиты просторного двора, окружавшего дворец. Вдоль крепостной стены тянулись длинные приземистые строения – очевидно, казармы. Повсюду виднелись небольшие группы солдат, которые чистили оружие и тренировались. Кое-кто спал в тени под стеной.

В центре широкого песчаного круга напротив входа во дворец возвышался странный монумент в виде чёрного обелиска с вырезанными по сторонам золочёными буквами, но прочитать их Солнышко не смогла – слишком далеко.

Старый дворец выглядел гораздо изящнее, чем монолитная внешняя стена и поздние пристройки внутри. Стройные башни и окна в драконий рост, балконы, купола со шпилями. Поверхность камня пестрела затейливой резьбой, изображавшей ящериц, птиц пустыни и символы солнца. Казалось, всё это движется в мерцающей от жары дымке – дворец был как будто живой. Может, нарочно, для того чтобы поразить гостей и лишить их уверенности в себе?

Солнышко вздрогнула. В распахнутых дверях на самой границе слепящего света и тени показалась драконья фигура. Сама принцесса Огонь? Но затем фигура шевельнулась, и свет упал на чёрный ромбический рисунок чешуи. Ожог! Как могла она оказаться здесь? Сердце заколотилось, готовое выскочить из груди.

Дракон шагнул во двор, и Солнышко вздохнула с облегчением. И всё же он до жути напоминал Ожог: та же узкая морда, те же чёрные ромбы на бледно-жёлтой, почти белой чешуе. Волоча по каменным плитам отравленный шип и стуча когтями, он приблизился к гостям. Большая связка ключей, колокольчиков и каких-то мешочков, свисавшая с шеи, позвякивала на ходу, сверкая золотом и драгоценными камнями.

Аддакс почтительно склонил голову.

– Сиятельный Искр, я доставил подарок королеве Огонь.

– Вижу, – кивнул белый дракон. У Солнышка немного отлегло от сердца: голос звучал обыкновенно, ни намёка на зловеще-вкрадчивые интонации Ожог. – Кто ты такая? – Приятно было, что он спрашивает напрямую, а не у кого-то через её голову, будто она какая-нибудь вещь.

– Меня зовут Солнышко, – ответила она, – а ты кто?

– Я… м-м… брат. – Судя по взгляду, он сам много думал на эту тему, но делиться своими размышлениями едва ли рискнул бы.

– Брат Огонь? – Она попыталась вспомнить, что читала о королевской семье песчаных. – Единственный?

– Нас было трое, но остальные… – песчаный принц поморщился, – не сошлись характерами кое с кем.

– То есть с вашими сёстрами? – догадалась Солнышко. – А ты, значит, принял сторону Огонь?

– Ну, раз я здесь… – вздохнул Искр. Судя по всему, сторонником он был не слишком ярым.

– А где сама королева Огонь? – недовольно спросил Аддакс.

– Во дворце её нет. – Белый дракон развернул одно крыло и поманил Солнышко за собой. – Улетела искать каких-то пятерых драконят.

Солнышко замерла, по чешуе побежали мурашки. Полетела специально, отложив военные дела… Плохо дело, похоже.

– Погоди, – заволновался Аддакс. – Мне нужно видеть её величество! Вообще-то, пленницу захватил я – это дракончик из пророчества!

– Знаю, – хмыкнул Искр. – Пленницей займусь я, а ты подождёшь королеву там, в казарме. – Он кивнул на длинное здание и подтолкнул Солнышко крылом к входу во дворец. – Не переживай, прощение ты заслужил, в армии тебя восстановят.

– А… как же награда? – пролепетал Аддакс вслед, но его уже никто не слушал.

Огромный сумрачный зал мог вместить целую сотню драконов. После жаркого солнечного двора тут было прохладно. Широкие лопасти в виде драконьих крыльев под потолком разгоняли воздух, а дракончики-слуги усердно тянули за верёвку, заставляя их поворачиваться. Гобелены на стенах, вытканные в голубых и белых с золотом тонах, повторяли сюжеты каменной резьбы фасада, а на высоких окнах развевались лёгкие белые занавески. Вдоль зала тянулся длинный стол, уставленный всевозможными блюдами, и Солнышко невольно ощутила голодное урчание в желудке.

– Угощайся чем хочешь, – гостеприимно предложил Искр.

– Спасибо, пока не хочется, – вежливо отказалась она.

Вряд ли, конечно, всё съестное на столе отравлено, и всё же… Убить её и так нетрудно, зачем облегчать врагам задачу? Она обернулась, разглядывая соседний гобелен, и вдруг с ужасом поняла, что странный узор из рыжеватых пятен – вовсе не узор, а высохшие брызги крови.

– Стол накрыт для солдат, – с усмешкой заметил дракон. – Ручаюсь, ничего не отравлено.

– Спасибо, я не голодна, – смутилась Солнышко. – А… скоро твоя сестра должна вернуться?

– Кто её знает… – Искр пожал крыльями. – Она не любит делиться планами. – Он задумчиво оглядел свои лапы, очищая чешую от песка. – Вопрос в том, что делать с тобой. С одной стороны, ей больше понравилось бы убить тебя самой… ну, или допросить сначала. С другой, если я тебя запру и ты сумеешь удрать – а ты, конечно же, попробуешь, – мне придётся куда хуже, чем если я убью тебя прямо сейчас. Но с третьей стороны, если не сбежишь, она будет довольна. Однако это всё же риск… может, всё-таки убить? Тогда ты точно не удерёшь…

– А с четвёртой, – поспешила вставить Солнышко, – как Огонь разыщет моих друзей, если я не расскажу, где они прячутся? А ещё… а ещё меня можно использовать как заложницу! Оцени, какая я полезная – пока живая.

– Хм… думаешь? – Искр усмехнулся. Из-под лавки выскочила крохотная бурая мышка и кинулась в угол. Хвост песчаного метнулся за ней, но в последний момент замер, дав ускользнуть в щель под стеной. – Ну ладно, уговорила. Поживи пока, но будь добра, не пытайся сбежать слишком уж активно.

Он двинулся к двери в дальнем конце зала, и Солнышко пошла следом, гадая, шутит этот странноватый дракон или говорит всерьёз. Хотя ей самой вопрос собственной жизни и смерти не казался ни капельки смешным.

Всего из зала вело пять дверей, и ещё две виднелись на верхней галерее, куда поднималась лестница вдоль стены. Солнышко подумала, что хорошо бы запомнить на будущее план дворца, однако, едва оказавшись в тёмном извилистом проходе, поняла полную безнадёжность такой затеи. Коридоры, в которых едва могли разминуться двое драконов, петляли и сплетались почти как городские улочки в Гнезде скорпионов. Ступеньки вели то вверх, то вниз, и за каждым новым поворотом казалось, что место то же самое. Можно было бы решить, что провожатый нарочно запутывает дорогу, но он задумчиво бормотал на ходу, явно не обращая на узницу никакого внимания.

Каменный пол, отполированный множеством драконьих лап, голые стены, низкие потолки. Непривычная теснота, лететь некуда, лишь редкие проблески света с верхних этажей. Правда, трижды попадались открытые дворики, где какие-то драконы лежали, подставив жаркому солнцу расправленные крылья.

И ничего драгоценного, вот что удивительно! Ни золочёных отпечатков лап, ни выложенных жемчугом бассейнов, ни даже цветов, как в деревне радужных. Ну, разве что гобелены в главном зале. Наверное, воришки и в самом деле очистили всю сокровищницу песчаных. А может, Огонь просто равнодушна к украшениям?

Кое-где в тёмных углах виднелись резные статуи – драконы стояли с приподнятыми крыльями, будто собираясь взлететь. Солнышко всякий раз вздрагивала: а вдруг они зачарованы, как та в Морском королевстве, и вот-вот набросятся?

– Посажу-ка я тебя в коллекцию диковинок, – проронил вдруг Искр, как будто обсуждал это всю дорогу. – Так же надёжно, как в тюрьме, но всё-таки удобнее, а на нервы действует.

– Как это?

– Невольно думаешь, что ты тоже из этих… уродцев. Кое-кто даже с ума там сходил.

– Просто чудесно, жду не дождусь.

Хрипло хохотнув, он завернул за угол, выходя из лабиринта коридоров в очередной внутренний дворик, окружённый с трёх сторон колоннадами и галереями. Пересекая пустую площадку следом за своим тюремщиком, Солнышко со вздохом провела когтями по песку. Кто знает, может, и не доведётся больше ощутить под лапами родной песок.

Дальняя стена выступала внутрь двора полукругом, и, подняв взгляд, Солнышко поняла, что перед ней башня. Выложенная из красноватого песчаника, башня, казалось, упиралась в самое небо. Её опоясывали глубокие борозды, похожие на следы когтей, и полосы резьбы в виде оскаленных драконьих голов. Никаких окон, вообще ни единого отверстия, если не считать двери, ведущей внутрь. Заходить туда решительно не хотелось – наоборот, тянуло поскорее убежать подальше. Впрочем, выбирать не приходилось.

Выбрав из связки на шее простой серебряный ключ, Искр отпер дверь, поднял ведро с водой, ожидавшее снаружи, и пропустил узницу в недра башни.

Сперва она решила, что глаза слепит солнце, но блики света, как вскоре оказалось, исходили от стенных зеркал, которые отражали пламя бронзовых масляных ламп, подвешенных к потолку на разной высоте.

Наклонный пандус поднимался пологой спиралью к самой вершине башни, а на нём вдоль стены располагалась та самая жуткая коллекция редкостей, о которой столько судачили. Странные когти, уродливые хвосты и чешуя блестели в сумраке, вызывая невольную дрожь. «Теперь и я здесь экспонат», – подумала Солнышко.

Обернувшись, она в ужасе отскочила, едва не повалив Искра, и лишь потом поняла, что бескрылый белёсый дракон, яростно разинувший пасть, безнадёжно мёртв. Когда-то, впрочем, он определённо был живым, но это только добавляло жути. По приказу Огонь беднягу выпотрошили и чем-то набили, а потом выставили напоказ.

Неужели такова судьба всех здешних узников?

Солнышко с отвращением передёрнула крыльями. Хороша будет спасительница мира, дракончик судьбы, – на музейной подставке, набитая соломой! От страха хотелось упасть, закутать голову крыльями и кричать, кричать…

Нет! Надо верить в пророчество, оно не подведёт. Что станет с драконами Пиррии, если она бесславно умрёт в плену? Пророчество настоящее!

Однако в голове раздавался вкрадчивый шёпот Провидца: «Я сам его сочинил!» – и как Солнышко ни старалась, не хотел умолкать.

Она пригляделась к белому чучелу. Дракон был не совсем бескрылый, на спине торчали небольшие бугорки, из которых так ничего и не выросло. Тело его казалось каким-то скользким и походило на змеиное, но неприятнее всего были оскаленная пасть и выражение морды.

– Страшный, да? – шепнул на ухо Искр, и она снова вздрогнула. – Его прислали лет десять назад – говорят, запрещённая помесь песчаных и ледяных. Огонь сразу поверила… хотя, может, и врут. Она вообще ратует за чистоту крови нашего племени и не терпит всяких там полукровок.

– Понятно… – Солнышко вздохнула, думая о несчастном Звездокрыле, который остался так далеко. Интересно, что бы он сказал, упомяни она о «чистоте крови песчаных».

– Искр! – прогремел вдруг голос где-то высоко над головой. – Я слышу тебя! Где моя вода?! Если сейчас же не принесёшь, клянусь, поймаю твою воришку и проглочу!

Солнышко застыла с упавшим сердцем, глядя на Искра.

Голос было трудно не узнать.

Королева Пурпур жива! Она здесь и тоже в плену!

Глава 10

– Пурпур у вас? – шёпотом спросила Солнышко. – Все её ищут! Некоторые даже подозревают, что это мы прячем её.

Песчаный принц со вздохом почесал нос.

– Сестрица любит держать под присмотром свои… хм… экспонаты. Только от этой небесной одни неприятности – прежде всего, у меня, бедного драконохранителя.

Глянув на тёмный потолок над головой, он обвёл взглядом пол и вдруг громко крикнул:

– Цветок! Цветок! – затем выбрал из связки на шее маленький колокольчик и потряс, наполняя гулкую пустоту башни тоненьким хрустальным звоном.

С пандуса донёсся лёгкий частый топот, и из сумрака появилась крошечная фигурка.

Солнышко не верила своим глазам.

Воришка! Здесь, в Песчаном дворце! Живой, настоящий, он бежал на тоненьких задних лапках и пронзительно стрекотал, как белка. Спрыгнув с пандуса, зверёк бросился к дракону. Солнышко сжалась, почти ожидая, что тот откусит ему голову или предложит узнице им пообедать, но Искр спокойно опустил лапу, и воришка ловко взобрался по ней, продолжая щебетать ещё громче.

– Вот это да! – воскликнула Солнышко. Про королеву Пурпур она и думать забыла. – Какой хорошенький!

Воришка был похож на ленивца из радужного леса, но покрупнее, не такой пушистый и совсем без когтей. Густой тёмный мех покрывал только голову и спускался длинной гривой на плечи. Тело прикрывала тонкая белая ткань, подозрительно похожая на лоскут оконной занавески из главного зала, а через плечо висела такая же белая сумочка.

– Хорошенькая, – поправил Искр. – Вот и я так считаю… но кое-кто из здешних драконов мигом её проглотит, стоит только отвернуться. Она в безопасности только здесь, в коллекции. – Он поднял воришку, и они приветственно потёрлись носами.

– Откуда она у тебя? – с любопытством спросила Солнышко. – И почему ты зовёшь её Цветком?

Он осторожно пересадил зверька себе на шею, где тот уцепился за гребень передними лапками, ловко удерживаясь на задних, и стал подниматься по пандусу вдоль стены. Солнышко поплелась следом. Удобный случай сбежать, но входную дверь Искр вряд ли забыл запереть.

– Два десятка лет назад воришки нагрянули к нам в гости, – с усмешкой начал он рассказывать, – ты, должно быть, слышала. Этой единственной удалось уцелеть.

Двадцать лет назад? Солнышко не сразу поняла, что он имеет в виду.

– Погоди… воришки? Я думала, был только один, который убил королеву и унёс сокровища.

Она загляделась на громадный аквариум, окутанный зеленоватым сиянием, которое, казалось, исходило от самих морских существ. Здесь были невиданные рыбы с выпученными глазами и невероятным количеством плавников, клыкастые морские коньки, огромные фиолетовые слизни. Тварь, похожая на осьминога с несколькими десятками щупалец, деловито крошила раковины моллюсков и отправляла их содержимое в чёрный разинутый клюв.

Белый дракон покачал головой:

– Ничего подобного, их трое было. Двое удрали с добычей, а эта спряталась возле дворца, и мы её поймали. Огонь хотела насадить её голову на кол, но мне она понравилась, а в те времена за меня ещё было кому заступиться. – Он горько вздохнул, погладил крыльями воришку у себя на спине и снова их опустил. – Ожог возразила, что голова воришки на стене никого не впечатлит, а только будет напоминать о нелепой смерти матери. Цветочек понравилась и Пламени, она даже предлагала поймать ещё кого-нибудь и разводить их у нас. А братья сказали, что хоть что-то мне можно позволить сделать по-своему, потому что мать, пока была жива, на каждом шагу придиралась…

Он печально умолк, и Солнышко, взглянув на него, не решилась расспрашивать о королеве Оазис.

– Искр!!! – снова заревела Пурпур откуда-то с верхнего яруса, и в темноте сверкнула вспышка драконьего пламени.

– Иду, иду! – отозвался он вежливо и продолжил неторопливо рассказывать: – Короче, почти все были за то, чтобы мне разрешить, а теперь и Огонь привыкла. Я хотел назвать воришку Колючкой – уж больно ловко она управлялась со своим игрушечным мечом, пока его не отняли, – но потом она стала показывать на гобелен с вытканными цветами, всё тыкала и тыкала в него лапкой, а потом на себя – и тогда я понял, что ей нравится имя Цветок, хотя разобрать её чириканье до сих пор не могу.

Солнышко обернулась на ходу к очередному экспонату и тут же пожалела об этом. В стеклянном ящике были выставлены части драконьих тел: перепончатые лапы морских, тройные языки вместо раздвоенных, половинка крыла невиданной пурпурно-серой расцветки, закрученный хвост с растущим на чешуе странным лишайником, уродливо искривлённые зубы и когти.

Она с отвращением передёрнула крыльями и снова взглянула на Искра с Цветком.

– Вот как? Ни разу не слыхала, чтобы звери сами выбирали себе имена. Да и воришку у себя никто на моей памяти не держал. Если уж говорить о домашних любимцах, то… – Она с ужасом захлопнула пасть. Чуть-чуть не проговорилась про ленивцев в радужном лесу, дура! Надо думать, что говоришь. Он сразу догадался бы, где прячутся драконята.

– Да? – с любопытством обернулся Искр. – Что ты хотела сказать о любимцах?

– Ну… я только слышала, что их держат сами воришки.

– О да! – живо согласился он и даже заулыбался, что было на него совсем не похоже. – Цветочек обожает мышей, а ещё кормит птиц, когда они случайно залетают во двор. – Он протянул лапу за спину, и воришка похлопала по ней, показывая, что никуда не делась.

– Она что, понимает нашу речь? – заинтересовалась Солнышко.

– Нет, конечно, но всё равно очень смышлёная! Почти сразу стала прибегать на колокольчик, и рисовать я её научил – теперь, если ей что-то надо, рисует и показывает!

– Рисовать? – поразилась Солнышко. Кисть которой рисовала она сама, была размером почти с воришку. – Чем же она рисует?

– Сделала себе такую совсем-совсем крохотную кисточку. Она вообще любит что-нибудь мастерить! – похвастался принц. – Вот из тканей, например. То и дело во что-нибудь заворачивается, уж не знаю, зачем. Огонь жалуется, что все занавески уже в дырах, хуже моли, говорит… Зато какая изобретательность!

«Вот уж действительно», – подумала Солнышко, вспоминая сожжённое гнездо воришек. Она внимательно взглянула в неожиданно умные карие глаза зверька, так похожие на драконьи. – Что творится в этой крошечной головке? Мозг в ней вряд ли больше грейпфрута размером, но вдруг он работает каким-то особенным образом? Эти воришки могут оказаться разумнее, чем кажется».

В сумраке появились очертания ещё одного дракона, но Солнышко уже приготовилась к неожиданностям и не испугалась. Ещё одно чучело, на сей раз земляного, с сетью необычных красных прожилок на распахнутых крыльях, но без зубов и когтей. Вид у странного уродца был какой-то озадаченный.

– Три луны! Что это с ним?

– Продавцы уверяли, что он из яйца, зачарованного дракомантом, – хмыкнул Искр, – или, вернее сказать, проклятого. То ли месть, то ли что. Кому нужен такой – без когтей и зубов? Он и выжить-то не смог бы один, так что здесь ему самое место.

«Как и недоростку странного цвета без шипа на хвосте, – невольно подумала Солнышко, – я такой же беззащитный уродец».

«Нет, неправда, – одёрнула она себя. – Великая судьба просто так не достаётся!»

Она снова обернулась на несчастного земляного, превращённого в чучело. Зачарованное яйцо? Может, и с её яйцом случилось что-то подобное? Кто же мог такое учинить? Зачем?

В памяти всплыли вопросы, которые Тёрн задавала троице ночных. Она спрашивала о драконе по имени Камнерой – и впрямь дракомант, не иначе! Неужели это он?

Солнышко так глубоко задумалась, что на следующий экспонат, тёмно-алого цвета, и не взглянула бы толком, если бы дракон вдруг не кинулся вперёд с яростным шипением. Искр поспешно отскочил, едва не столкнув её с пандуса. Она припала к полу с колотящимся сердцем, судорожно цепляясь когтями за трещины в камне.

– Исссскррр! Ну наконец-то! – злобно оскалилась Пупур.

Дым из её ноздрей окутывал рога, но не мог скрыть обугленную и слипшуюся чешую над обнажённой челюстью и перекошенный мутный глаз. Золотой кольчужный панцирь с рубинам и янтарём исчез, как и кольца с медальонами и прочие украшения. Осталась лишь рубиновая инкрустация над здоровым глазом, который горел свирепым огнём.

В последний раз Солнышко видела королеву небесных через прутья клетки, когда оказалась её пленницей. Тогда Пурпур принадлежала к числу самых могущественных и великолепных правительниц в Пиррии. Неудивительно, что теперь она так ненавидит драконят. Хотя Ореола плюнула в неё ядом, только чтобы спасти драконят от неминуемой смерти.

– Вот твоя вода, – сказал Искр, осторожно ставя ведро на каменный пол, где виднелся выцарапанный когтем крест.

Дракониха придвинулась, чтобы напиться, и Солнышко поняла, что этот крест означал. Тяжёлые цепи не давали узнице дотянуться дальше. Ближе к ней пол был усыпан осколками стекла и останками каких-то странных насекомых в лужах светящейся зеленоватой слизи – шишковатых раздутых гусениц, девятилапых пауков и ярко-синих стрекоз с шипастым спинным гребнем.

– Ты собираешься здесь прибираться? – зарычала Пурпур, поднимая голову от ведра. Вода струйками стекала с искалеченной пасти на пол. – Я уже вся извозилась в этой гадости, в чешуе жучиные лапы, а хвост… ты только глянь, во что превратился мой прекрасный хвост!

Песчаный принц насмешливо фыркнул:

– Надо было думать, прежде чем крушить ценную коллекцию хозяйки дома. – Он кивнул в угол, где в тени поблёскивало чешуёй массивное чучело. – А из-за этого ночного Огонь особенно разозлится, их не так просто добыть.

Небесная королева гневно хлестнула хвостом.

– Я и до остального доберусь, дай только освободиться.

– Пурпур, – примирительно вздохнул Искр, – ты здесь не в заточении, мы просто заботимся о твоей безопасности. В своём королевстве ты не прожила бы и дня. Сама подумай, тебе ли сейчас драться за трон с королевой Рубин.

– Это я королева небесных! Королева Пурпур, изволь меня так и называть! – Она перевела взгляд на Солнышко, затем повернула голову, чтобы приглядеться здоровым глазом. Золотистая крошка, невольно сжавшись, отступила за спину песчаного. – Я знаю этого дракончика! – произнесла наконец небесная. – Он принадлежит мне!

– Никому я не принадлежу, – нахмурилась Солнышко. – Я сама по себе!

– Я знаю, где прячется твоя радужная подружка, – продолжала королева, шагнув вперёд и натянув цепь до предела. – Как только выйду на свободу, ей конец!

– Надеюсь, никогда не выйдешь, – бросила Солнышко.

Пурпур ядовито зашипела:

– У меня есть друзья, и скоро мой день настанет!

Солнышко покосилась на Искра, но тот выглядел скорее усталым, чем встревоженным.

– Пойдём, – сказал он, – придётся лететь, иначе её не обойти. К сожалению, перевести её куда-нибудь может только сама Огонь, я не имею права.

Развернув крылья, он перелетел через голову Пурпур на ярус выше. Воришка цепко держалась за его шею. Солнышко последовала за ними с опаской, стараясь держаться как можно дальше от небесной.

Здесь, под самым потолком башни, света было меньше всего. Солнышко с упавшим сердцем заметила в углу такие же цепи, как у Пурпур. Похожие на свернувшихся кольцами змей, они ожидали новую узницу. Белый дракон поднял их, железные звенья звякнули глухо и жутковато.

Солнышко туго обвилась хвостом и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Подняв голову, она посмотрела тюремщику в глаза.

– Меня так обязательно надо здесь держать? – тихо спросила она.

Дракон помедлил, не выпуская цепей. Цветок взглянула на него, потом на Солнышко и решительно соскользнула на пол. Подбежала и погладила удивлённую узницу по чешуе, словно говоря: «Не волнуйся, всё будет хорошо». Будь у воришки даже хвост, чтобы обвить вокруг Солнышкиного, она не смогла бы выразиться яснее.

– А что прикажешь с тобой делать? – пожал крыльями Искр. – Ничего другого не придумывается.

– Здесь так… темно, – вздохнула Солнышко.

Её золотые чешуйки просто вопили, требуя солнечного света, а ведь он был так близко – прямо за этими стенами. Но самое главное, она не знала, как это выразить, но чувствовала: каждый день пребывания в тёмной зловещей башне будет отнимать у её души кусочек за кусочком, пока она не станет такой же жалкой и нелепой, как чучела из коллекции.

– Я понимаю, – кивнул песчаный принц, и Солнышко впервые ощутила в его голосе намёк на сочувствие. Может быть, это воришка заразила его своей жалостью? – Знаешь что, – добавил он, помолчав, – я сегодня ещё подумаю, а если в голову ничего другого не придёт, то выведу тебя завтра днём на прогулку – хотя бы крылья расправить на солнце. Только обещай мне, что не сбежишь, договорились?

– Обещаю, спасибо. – Пустячок, конечно, но надеяться на что-то большее не приходилось.

Белый дракон надел ей цепи на лапы и запер замки ещё одним ключом из связки у себя на шее. Солнышко отвернулась, не в силах смотреть, как уже в который раз становится заключённой, и заметила в тупике у стены в самом конце спирального пандуса большой закрытый ящик.

– Что это? – спросила она.

– Какой-то новый экспонат для коллекции. По словам продавца, что-то совсем редкое и бесценное, Огонь будет в восторге, но оно умрёт, как только откроют крышку. Поэтому я так его и оставил, пускай сама разбирается.

– Ты даже не знаешь, что там такое? – удивилась Солнышко. – А вдруг ящик пустой?

– Тогда сестрица на меня наорёт, а продавца разыщут и прикончат. Не думаю, что он пошёл бы на такой риск. Нас уже пытались надуть – мастерили фальшивые чучела из разных частей, раскрашивали обычных насекомых, – но заканчивались такие шутки всегда очень плохо. И потом, он так бешено торговался, даже хотел уйти… Думаю, там и впрямь что-то ценное. Да, оно же ещё и звуки издаёт – такие странные, вроде свиста. – Искр защёлкнул последний замок и бросил на узницу острый взгляд. – Смотри только, не бери пример с Пурпур. У моей сестры есть свои причины сохранять жизнь королеве небесных, а с тобой всё обстоит как раз наоборот.

Солнышко молча кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Настоящий кошмар – попасть в когти Огонь. То, чего драконята боялись больше всего, и ни единого способа улизнуть.

– Ничего, тебе недолго сидеть одной, – утешил её принц. – Я вернусь, не успеешь и глазом моргнуть. – Он подал крыло воришке. – Забирайся, Цветочек.

Зверёк снова обратил к Солнышку свои печальные карие глаза, погладил по чешуе… и решительно уселся рядом.

Искр удивлённо наклонил голову.

– Эй, Цветок! Идём со мной, пора. – Он позвонил в колокольчик и протянул лапу, но воришка покачала головой и цепко ухватилась за лапу узницы. – Вот дела! – усмехнулся он. – Хочет остаться с тобой… а ведь к чужим драконам никогда не идёт, боится. – Сурово нахмурившись, он глянул на Солнышко. – Обещай мне обращаться с ней осторожно! Смотри не наступи случайно, не столкни с пандуса… и не вздумай съесть!

– Да зачем мне? Я мяса почти не ем, разве что ящерицу-другую иногда. И вообще, она такая милая.

Мысль о том, что в этой мрачной зловещей башне кто-то хочет быть с ней рядом, пускай всего-навсего воришка, очень утешала.

– Ну… – помялся Искр, – если только ты обещаешь беречь её! Цветочек, ты точно хочешь остаться?

Воришка не шевельнулась, продолжая держаться за Солнышко.

– Ладно, – вздохнул он. – До скорой встречи.

Спрыгнув с пандуса, он развернул крылья и спустился кругами к основанию башни. Заглянув через карниз, Солнышко проводила глазами полоску дневного света, которая упала из открывшейся двери и тут же исчезла. Щёлкнул запор, и железные цепи сразу показались ещё тяжелее.

Она печально обвилась хвостом и со вздохом положила голову на лапы. Воришка придвинулась поближе, достала из своей тряпичной сумочки чистый листок и принялась что-то чертить на нём кусочком угля. Солнышко с изумлением наблюдала, как, словно по волшебству, на листе проступают контуры драконьей морды – и не чьей-нибудь, а её собственной!

– Поразительно! – воскликнула она. Разве животные способны так рисовать?

Цветок подняла глаза, и её крошечные губы искривились в точном подобии драконьей улыбки. Солнышко невольно улыбнулась в ответ, несмотря на всю свою тоску. Хотя бы не полное одиночество, и то хорошо.

В следующий миг ужас вновь охватил её.

– Эй, песчаная крошка! – раздалось снизу тихое шипение. – Ты думаешь, Огонь – главная твоя забота? Ничего подобного – не она, а я! Скоро… скоро… меня освободят, и тогда все мои враги заплачут горькими слезами. Подумай об этом, когда попробуешь уснуть… о том, что я сделаю с твоими друзьями, когда доберусь до них! Как это будет увлекательно и жутко…

Солнышко зажмурилась и зажала уши, но вкрадчивый шёпот продолжал звучать в голове.

Вдруг Огонь явится прямо завтра… и сразу убьёт? Только успела встретиться с матерью, даже что с яйцом случилось, не узнала. И всё, конец.

Что, если пророчество и правда фальшивое? Нет никакой великой судьбы, а только страшная смерть – здесь. И никто не остановит войну, не спасёт Пиррию.

А самое ужасное – любимые друзья потеряны навсегда!

Глава 11

Сон всё же одолел Солнышко, и проснулась она оттого, что Цветок теребила её хвост, а Искр отмыкал цепи.

Она медленно села и потянулась, разминая крылья, которые ещё болели от долгих перелётов.

– Что случилось?

– Я подумал, что нам стоит прогуляться, – усмехнулся он.

– Ты серьёзно или шутишь? Просто у тебя такой голос… я не всегда могу понять.

Он запрокинул голову и расхохотался:

– Мне уже говорили, одна даже обижалась. Сказала, что будет считать шуткой все мои слова, потому что так проще. Можешь поступать так же, если хочешь.

– Хорошо. – Песчаный принц совсем не походил на жестокого угрюмого тюремщика, тем более родного брата принцессы Огонь. Это немного действовало на нервы, но всё же лучше так, чем по-другому.

Последняя цепь лязгнула, упав на пол, и белый дракон протянул лапу, помогая воришке вновь забраться к нему на спину.

– Держись подальше от Пурпур, – напомнил он, хоть это было и лишним, – она сегодня что-то не в духе.

– Я тебя слышала! – проревел голос снизу.

Искр закатил глаза, потом спрыгнул с края пандуса. Солнышко нырнула за ним, стараясь побыстрее миновать алую фигуру в тени, окутанную облаком дыма. Сноп огня затрещал в воздухе, едва не опалив хвосты летящих, и Цветок в страхе прижалась к драконьей шее.

Снаружи было раннее утро, только что рассвело. Искр даже не стал дожидаться полудня, чтобы расковать узницу для прогулки. «Похоже, он гораздо добрее в душе, чем хочет казаться», – подумала она, ступая по ещё прохладному с ночи песку. Лучи солнца косо освещали внутренний дворик, по стенам прыгали, жизнерадостно чирикая, какие-то бурые птички. В воздухе стоял запах жареных ящериц.

– Куда мы? – спросила Солнышко, заворачивая следом за Искром налево в арку.

– Я уже двадцать лет пытаюсь решить одну загадку, – стал объяснять он, – и время от времени советуюсь с другими драконами. Как правило, ничего дельного они не говорят… но ты такая необычная… вот и решил попробовать ещё разок. Пожалуй, даже возлагаю на тебя определённые надежды.

– Двадцать лет? Надеюсь, загадка не такая уж важная.

– Ну, как сказать, – хмыкнул он. – Во всяком случае, разгадать пока никому не удалось.

Они миновали зал с колоннами, увитыми резьбой в виде драконьих хвостов, затем пошли длинным коридором. Блестящая красноватая плитка выстилала пол расходящимися спиралями. Солнышко провела крылом по гладкому узору. Пока единственный признак роскоши во всём дворце.

Коридор полого спускался всё ниже и ниже и в конце концов, уже явно где-то под землёй, привёл в помещение с четырьмя дверями. Белый дракон снял со связки на шее большие бронзовые ключи и отпер замки. За дверями оказались комнаты почти одинакового размера с мощными стенами и гладким полом из простого серого камня. Все четыре – совершенно пустые.

– О пропавших сокровищах песчаных болтают разное, но никто не знает точно, – заметил Искр, вертя в лапах связку ключей. – Мы потеряли немало, это правда, но не настолько глупы, чтобы держать всё в одном месте. Почти, но не настолько. В сокровищнице хранилось только самое ценное, ну, и некоторый запас золота, рубинов и алмазов на всякий случай. Мы потеряли далеко не всё, только содержимое этих четырёх комнат… хотя и тут было порядком.

Он подал лапу воришке и осторожно перенёс её на пол. Перед массивной дверью она казалась ещё крохотнее. «Пожалуй», – прикинула Солнышко, – и в щель могла бы пролезть». Взмахом головы Цветок откинула за спину свою чёрную гриву и подбоченилась, с явной скукой наблюдая за надоевшими ей драконьими разбирательствами.

– И вот что хотелось бы понять, – продолжал песчаный принц. – Как трое воришек такого роста – даже двое, потому что эта отстала, – сумели утащить в пустыню столько сокровищ?

Хороший вопрос. Солнышко окинула малютку взглядом. Не крупнее драконьей головы, бескрылая, с тоненькими беспомощными лапками… Хотя не такими уж беспомощными, подумалось вдруг, когда в памяти всплыл вчерашний портрет углём.

– Может, они смастерили что-нибудь для перевозки? – Она нагнулась, разглядывая лапы воришки, и та что-то испуганно пискнула. – По пути сюда я видела развалины их гнезда: дома почти как настоящие и даже колокол, отлитый из металла! Раз они такие умелые, то и повозку могли соорудить.

– Тогда остались бы следы колёс, – покачал головой Искр, – а мы нашли только отпечатки копыт – три лошади, и скакали они галопом, так что уж никак не навьюченные золотом и всем прочим.

– Так отпечатки всё же были? – Солнышко заглянула в комнату, огляделась. – А догнать их пробовали? – Зашла в другую – то же самое, разве что на полу чуть больше песка.

– Догнать? – хмыкнул Искр. – Да где же нам до такого додуматься.

– Ага, вот теперь точно шутишь!

Он криво усмехнулся.

– Конечно, поначалу все растерялись… Проснулись посреди ночи от криков матери – их, наверное слышали во всей округе. Сразу поняли: случилось что-то ужасное. Вылетели из дворца и нашли её на песке, мёртвую.

Кто посмел бы убить королеву, да и кто смог бы, кроме дочерей, но почему тогда не на официальном поединке?

Никто не признавался… а потом мы заметили воришку, она пыталась зарыться в дюну, раненая, но никаких сокровищ при ней не оказалось, только этот их железный меч-коготь.

Белый дракон полез в сумку и достал банан, который протянул воришке. Цветок схватила его и принялась со знанием дела очищать от шкурки.

– Тогда мы и поняли, что они тут замешаны, – продолжал он. – Ясное дело, приходили воровать. Огонь пришла в бешенство. Искали повсюду, нашли следы и полетели следом. Успели бы перехватить по пути, но сестра решила: пускай сначала приведут нас к своему лесному логову. – Он мрачно наблюдал, как Цветок поедает банан. – Ну и привели… и тогда мы спалили там всё дотла.

Солнышко тяжело вздохнула. Не многовато ли жертв в расплату за преступление троих?

– Огонь сказала, надо выжечь всё гнездо, чтобы в другой раз неповадно было, – объяснил Искр, заметив её недоумение.

– А потом?

– Обыскали всё, рылись в золе, но ничего не нашли, ни единого камушка или слитка. Кое-кто мог, наверное, и улизнуть… так или иначе, за двадцать лет ничего не нашлось.

Солнышко задумчиво прошлась по пустым комнатам. Что-то в этой истории было неправильно, точнее, очень многое. Как могло столько ценностей исчезнуть бесследно? Тем более если унесли их какие-то зверьки?

Она посмотрела на воришку, встретив спокойный взгляд карих глаз.

– А ты уверен, что королеву Оазис убили именно они? Может, просто случайно оказались рядом с убийцей?

– Я уже думал об этом, – кивнул Искр. – У неё торчало в глазу копьё воришек, и ещё – что довольно странно, – был отрублен кончик хвоста с шипом. Его так и не нашли, но рядом со следами копыт остались капли яда и драконьей крови.

– Зачем им это понадобилось? – поморщилась Солнышко.

– Кто знает? Воришек вообще трудно понять. – Искр бросил своей любимице ещё банан. Та как будто и не понимала, что говорят о ней.

Солнышко снова обвела взглядом пустую сокровищницу. Изложенная принцем версия казалась всё более нелепой. Даже если воришкам удалось убить королеву драконов, что само по себе невероятно, то унести и спрятать столько добра… Стоп! А что, если золото и камни забрал кто-то другой?

– Когда вы обнаружили, что здесь пусто? – спросила она.

– Хм… – Дракон прищурился, выпуская из ноздрей дым. – Как только сожгли гнездо и вернулись из леса. Помню, ещё летел назад и думал, что вряд ли пропало много, раз нет следов перевозки тяжестей. А потом Огонь повела всех сюда, чтобы проверить, и вот – ничего нет. И как только эти воришки сумели взломать двери? Ты только глянь на неё! – Он кивнул на Цветок.

– Тогда всё ясно! – Солнышко с силой хлестнула хвостом по двери, так что боль отозвалась по всему телу. – Пока вы гонялись за воришками, кто-то другой и вломился сюда. Кого с вами тогда не было, вспомни!

Искр задумчиво наморщил лоб.

– Да много кого, на самом деле. Ожог и Пламень точно оставались дома.

– Ну, так одна из них и взяла! А воришки небось ничего и не успели украсть, пока Оазис их не застала. Так что нет у них ваших сокровищ, даже не надейся, лучше поищи у сестёр.

Песчаный принц скептически покачал головой.

– Нет, не может быть. Ценности унесли воришки, иначе война давно бы уже закончилась.

Солнышко снова глянула в глаза малютки, потом подозрительно прищурилась.

– Вот как? Почему ты так думаешь?

– Ну… об этом нельзя говорить, – промямлил Искр.

– Ничего себе! – Она возмущённо раскинула крылья. – Нет, раз уж начал, рассказывай всё до конца!

Он усмехнулся, иронически наморщив нос.

– Ты, случайно, не забыла, кто из нас в плену? Между прочим, это королевский секрет песчаных.

– Подумаешь… Ладно, можешь не говорить, сама догадаюсь.

– Не вздумай! – дёрнулся дракон.

– Итак, мы имеем королевский секрет, который имеет отношение к сокровищам, которые могут покончить с войной, если попадут кому-то в лапы… – задумалась Сонышко. – Ха! Наверняка что-нибудь зачарованное, верно? Ну точно! Причём дающее право на трон. Будь оно у драконов, Песчаное королевство давно бы уже получило новую правительницу! Стало быть, оно у воришек. Интересно.

Белый дракон молчал, чёрные глаза его были непроницаемы.

Солнышко нахмурилась.

– Что, разве не так?

– Лучше бы ты помолчала, – буркнул он наконец.

– Но это же простая логика! Мой друг Звездокрыл сообразил бы ещё быстрее. – Она печально обвилась хвостом. Был бы он и в самом деле здесь… или Глин – да кто угодно!

– Ладно, – решил дракон, – всё равно ты надолго в живых не останешься. Только имей в виду: расскажешь ещё кому, придётся убить и его.

– Спасибо на добром слове, – фыркнула Солнышко. – А что хоть за вещь, скипетр какой-нибудь?

Искр покачал головой.

– Даже не спрашивай, не скажу.

– Лазуритовый дракон? – продолжала она гадать, вспоминая старые свитки.

– Прекрати!

– Ониксовый глаз? – Ага, вот оно! По глазам Искра всё было ясно. Так похожий внешне на Ожог, скрывать свои чувства он умел куда хуже.

– Вот почему сокровища могут быть только у воришек, – быстро проговорил он, как будто надеясь, что она не заметила. – Иначе Ожог или Пламень уже сидели бы на троне, а не прятались у других племён… да что там они – любая песчаная уже правила бы пустыней.

Солнышко пожала крыльями.

– Так или иначе, воришки не могли унести всё, просто случайно взяли самое важное, а остальное наверняка забрал кто-то другой.

– Хм… – Белый дракон прищурился. Из ноздрей его вился дымок, завиваясь вокруг рогов. – В таком случае разыскать воришек и их добычу всё равно необходимо.

Отвечать на это не хотелось. «Разыскать», скорее всего, снова означало «спалить дотла», и нежных малюток, тем более таких хорошеньких и понятливых, как Цветок, было жалко до слёз.

– Искр! – Из коридора с криком вбежал песчаный дракон со вздёрнутым носом. – Искр! – Он так спешил, что споткнулся на отполированном когтями каменном полу сокровищницы и едва не опрокинул Солнышко взмахом хвоста. – На нас напали! Командующий Самум убит, все в панике… Что делать?

– Кто напал? – рявкнул принц, хватая гонца за гребень и выталкивая обратно. – Ледяные или морские?

– Я не знаю! Всё так внезапно… Они будто выскочили из песка!

– Может, это друзья королевы Пурпур? – испуганно спросила Солнышко, подхватывая воришку и спеша следом за драконами. – Помнишь, она обещала, что её скоро освободят?

Гонец в ужасе вскинул крылья.

– Тогда мы все пропали! – застонал он.

– Прекрати, трус! – Песчаный принц грубо встряхнул его. – Во дворце достаточно войска, чтобы отразить любую атаку. – Он протянул лапу, и Солнышко передала ему Цветок. – Сиди здесь! – приказал он малютке, посадив её в пустую комнату и строго покачав когтем.

Воришка подбоченилась со строптивым видом и что-то возмущённо заверещала, но Искр уже устремился в коридор, обращаясь на ходу к Солнышку:

– Мне некогда сейчас тебя запирать, но приглядывать всё равно буду. Если попытаешься улететь, пока идёт бой, то не выйдешь из башни больше никогда!

– Хватит меня пугать! – зашипела Солнышко. – Присмотри лучше за Пурпур, вот о ком тебе надо беспокоиться! Я хотя бы убивать никого не собираюсь!

Суровая гримаса принца на миг дрогнула.

– Дожили, – усмехнулся он. – Узники больше боятся друг друга, чем меня. Что-то надо с этим делать… Эй, вы! – рыкнул он, подзывая двоих стражников, бегущих мимо. – Возьмите ещё четверых и охраняйте королевскую коллекцию! Головой отвечаете, понятно?

Солдаты послушно закивали, развернулись и кинулись к башне.

– Спасибо, – обернулась Солнышко к Искру, немало удивлённая тем, что её кто-то послушался.

Впереди уже раздавались крики, топот, воинственный рёв и скрежет когтей.

– Присмотри за ней! – бросил гонцу Искр, указывая на узницу.

Утренний воздух сотрясали зловещие вопли. Белый дракон, выскочив во двор, взмыл в небо. Чёрные ромбы узора на его крыльях мелькали, словно стая воронов. Развернувшись, он исчез за крепостной стеной.

Солнышко выбежала вслед за ним и тоже расправила крылья.

– Стой! – крикнул гонец. – Ты куда?

– Хочу посмотреть, кто напал и кто побеждает! А ты разве не хочешь?

Если там и впрямь друзья Пурпур, отсюда надо выбираться как можно скорее, и наплевать, что скажет Искр! Никто ему ничего не обещал.

– М-м… – замялся курносый дракон, неуверенно теребя лапами хвост. – Но… мне приказано…

– Летим! – перебила она и поднялась в воздух, не ожидая ответа. Сзади послышалось царапанье когтей о камень: гонец последовал за ней.

Крышу дворца венчали шпиль и смотровая площадка с резными драконьими крыльями по углам. Гроздья блестящих колокольчиков мелодично позванивали на ветру. Покачнувшись в воздухе, Солнышко легко опустилась на белый каменный пол. Отсюда открывался хороший вид на поле битвы к югу от стен.

Она прищурилась в ярких лучах рассвета, высматривая цвета сражающихся драконов. Где синие и зелёные морские, где бледно-голубые ледяные, нападения которых ожидал Искр? А может, красные и оранжевые небесные прилетели выручать свою законную королеву? Однако, как ни странно, вдали различались одни только желтоватые оттенки чешуи песчаных драконов.

Песчаные дерутся с песчаными? Неужели дворец атакует армия Ожог? Нет, тогда нападающих было бы намного больше. А там… ну, три десятка, не больше, – против целой сотни защитников крепости!

Заметив сверкнувший на лапе золотой браслет, Солнышко в волнении подалась вперёд.

Это же Тёрн!

Ошибки быть не могло. Крепкая фигурка с золотисто-песочной чешуёй мелькала в самой гуще схватки, полосуя стражей крепости когтями и орудуя ядовитым шипом. Ловко увернулась сразу от двоих, врезалась на лету в третьего… Рядом с ней Солнышко различила Шестипалого, а с другого бока – Вихря.

Вольные когти! Мать обо всём узнала и бросилась спасать похищенную дочь! Солнышко затаила дыхание, чешуя у неё звенела от радости. Значит, Шестипалый всё-таки решился рассказать правду!

Она снова пригляделась, и сердце её упало.

Пятеро солдат Огонь уже лежали мёртвые на песке, но защитники крепости всё равно превосходили нападавших числом в несколько раз. Искр отдавал приказ за приказом, сбивая толпу своих драконов в длинный строй, ощетинившийся копьями.

Солдаты целой кучей навалились на Шестипалого, и он с рёвом отскочил, теряя высоту и подметая песок окровавленным хвостом. Солнышко с ужасом смотрела, как семеро других солдат окружили Тёрн, отрезая от телохранителей.

Вольные когти бросились на помощь – и вот-вот полягут под стенами крепости все до единого.

Глава 12

Солнышко металась по площадке с колотящимся сердцем, до боли напрягая глаза, будто надеялась усилием воли изменить исход битвы.

Не умирай, мамочка! Пожалуйста, не умирай из-за меня!

Наблюдать, как Тёрн увёртывается от огненных плевков, копий и смертельных шипов, было невыносимо. Какой-то верзила налетел на неё и попытался сбить вниз, она увернулась, распоров ему когтями морду, но тут другой подоспел сзади и нацелил в спину отравленный шип.

С криком ужаса Солнышко отшатнулась, едва не столкнув стражника с площадки.

– Что такое? – пролепетал он. – Кого-то убили? – Но она не ответила и продолжала смотреть, вытянув шею и нервно трепеща крыльями.

В последний момент Вихрь врезался в противника и отбросил его в сторону. Похоже, Тёрн даже не успела заметить страшной угрозы. «Как она неосторожна», – с горечью подумала Солнышко.

– Да что там, что? – не переставал ныть гонец, пытаясь заглянуть через плечо.

– Там моя мать, она прилетела освобождать меня.

– Серьёзно? – Дракон скептически поморщился. – Матери, которых я видел, себя так не ведут.

– Что, даже твоя? – удивилась она, не отрывая глаз от битвы. – Печально.

Он насмешливо фыркнул:

– Мои родители отдали меня в войско Огонь, чтобы закалить. Мол, станешь настоящим солдатом, а если слабак и не выживешь, туда тебе и дорога.

– Как тебя зовут? – рассеянно спросила она. Внизу Шестипалый схватил сразу двоих противников и столкнул лбами, а затем развернулся и распорол третьему горло хвостом.

Гонец помолчал.

– Не уверен, что имею право говорить…

– Почему бы и нет? Я Солнышко, а ты?

– Знаю… Ну ладно, я… Верблюд.

Она удовлетворённо взмахнула крыльями, задев звенящие колокольчики. Нормальный дракон, в мирной жизни с таким можно было бы и дружить. Попробовать договориться?

– У тебя драконята есть? – начала она издалека.

– Нет пока, но три яйца подруга уже отложила, – похвастался Верблюд. – В следующем месяце должны вылупиться.

– Думаю, ты будешь лучшим отцом, чем твои родители, – кивнула с улыбкой Солнышко. – Не бросишь драконят на произвол судьбы. Наверное, тоже бросишься в драку против целой армии, если придётся спасать своих. – Во всяком случае, сама она уж точно поступила бы так же.

– Ну… – Он снова замялся, нервно дёргая хвостом и поглядывая на поле битвы, усеянное телами и залитое кровью.

«Нет, не бросится», – вздохнула про себя Солнышко и продолжала:

– Я вот просто не могу стоять здесь и смотреть, как моя мать вот-вот погибнет ради меня. Пожалуйста, позволь мне помочь ей! – Она невольно подалась вперёд, представляя, как взмоет в синее небо, ринется в бой и заслонит Тёрн от врагов.

– О нет, только не это! – замахал он лапами. – Если Огонь узнает, то заберёт все наши яйца. Разве хороший отец станет так рисковать?

Солнышко снова вздохнула.

– Да, ты прав, наверное, – согласилась она. – А вдруг мне удастся остановить их, так что никто больше не умрёт?

Верблюд посмотрел на битву, в его глазах блеснул огонёк надежды и тут же погас. Похоже, подруга его тоже была там, в рядах солдат.

– Да как их остановишь? Ты же… – Не договорив, он окинул взглядом песчаную крошку, задержавшись на жалком хвостике без шипа.

«Он прав», – подумала Солнышко. Мелкая, совсем не страшная и совершенно бесполезная. Чем она может помочь?

А если попробовать по-другому? Придумать какую-нибудь хитрость?

Она принялась ломать голову, вглядываясь в жаркое пустынное марево.

И вдруг…

Что-то шевельнулось там вдали, в песке!

Солнышко прищурилась, напрягая зрение. Точно, так и есть! Невдалеке от одного из убитых солдат участок песка двигался, как будто под ним что-то ползло.

Что-то… или кто-то?

На миг её посетило жуткое ощущение, будто из песчаной дюны грозно воспрянет призрак королевы Оазис, но показавшаяся голова, а за ней плечи и крылья сверкнули в ярких солнечных лучах медно-красным оттенком. Вскоре дракон показался целиком и пополз, извиваясь, по песку к крепостной стене.

Солнышко ахнула.

Как и её собственный золотой, этот цвет чешуи нельзя было не узнать, и принадлежать он мог только одному дракону в Пиррии.

Это же Беда! Та самая небесная, что помогла драконятам улизнуть из дворца королевы Пурпур. Вообще-то, сперва предала и чуть не убила Глина, но в конце концов поступила правильно, хотя неприязненное отношение к ней осталось. Тем не менее без помощи Беды выбраться из дворца небесных не удалось бы ни драконятам, ни Кречет, и они так и сидели бы там в ожидании, пока Пурпур придумает для них самую «увлекательную» казнь.

С тяжёлым сердцем Солнышко вспомнила смерть Кречет от когтей Ожог в Морском королевстве. А ведь Беда, скорее всего, об этом ещё не знает.

Но самое главное – что она делает здесь? Зачем пытается прокрасться во дворец?

Меднокрылая доползла до крепостной стены и опасливо оглянулась назад, но дерущиеся драконы были слишком заняты, чтобы её заметить. Она расправила крылья и перепорхнула во двор, затем скользнула к входу во дворец.

Неужели? Какой ужас! Солнышко повернулась к Верблюду.

– Видишь её? – показала она крылом вниз. – За ней обязательно надо проследить. Давай вместе, чтобы ты не думал лишнего.

– Ну… не знаю, – нерешительно протянул гонец. – Я должен… – Но Солнышко уже взмыла в воздух и направилась к внутреннему дворику, над которым торчала красная крыша башни с коллекцией уродов.

Приземлившись на песок, она бросила взгляд на дверь – та была по-прежнему закрыта. Наверное, и заперта, но чего стоит замок на деревянной двери против огненных когтей меднокрылой?

Шестёрка песчаных стражей топталась у входа, с любопытством посматривая на Солнышко, но на них надеяться тоже не приходилось. Верблюд, хлопая крыльями, устроился на стене, исправно наблюдая за золотистой узницей, но не приближаясь к башне.

Она постаралась успокоиться. Может, всё не так плохо и Беда здесь вовсе не для того, чтобы освободить Пурпур… но для чего тогда?

В коридоре послышался стук когтей о каменный пол, и в песчаный дворик выбежала меднокрылая. Заметив Солнышко, она резко остановилась поодаль, удивлённо вытаращив ярко-синие глаза. От раскалённой чешуи поднимались струйки дыма.

– Привет! – поздоровалась Солнышко с беспечным видом, скрывая страх.

Беда нервно встопорщила гребень, озираясь по сторонам.

– Она предупредила, что вы будете мешать. А он… они тоже все здесь?

– Нет, к сожалению, – покачала головой Солнышко. – Глин далеко, но он беспокоится о тебе.

– Что, так и сказал? – оживилась небесная, взглянув на свои лапы. Солнышко тоже помнила, как Глин взял их в свои, прощаясь. – А точные слова не помнишь?

– М-м… – Она задумалась. Когда же земляной дракончик в последний раз упоминал Беду?

В последнее время драконят многое отвлекало, чего стоили одни только приключения в Морском королевстве, а потом бегство от извержения вулкана на острове у ночных. Однако Глин кое-что сказал однажды ночью в лесу после того, как пропал Звездокрыл. Солнышко тогда дежурила возле спящей Кинкажу, которая случайно пострадала от яда во время состязаний за трон радужных, а Глин сидел с ней за компанию.

– Он сказал: «Интересно, где сейчас Беда? Надеюсь, с ней всё в порядке. У небесных ведь новая королева?». Я ответила: «Да, королева Рубин». «Да, точно, – сказал он, – надеюсь, она заботится о Беде и не заставит её больше драться».

– И всё, больше ничего не сказал?

– Ну, потом у него заурчало в животе, и он пошёл искать, чем бы подкрепиться… Но он очень хочет снова с тобой увидеться, я уверена!

– Вы, наверное, столько всего пережили вместе… – вздохнула меднокрылая.

– Да, страшновато бывало, – кивнула Солнышко. – Такое впечатление, что каждый встречный дракон хочет либо убить нас, либо запереть. – Она кивнула на башню. – Например, здесь.

Беда опустила глаза. Золотые прожилки медных крыльев сверкали в солнечных лучах.

– А ты как? – спросила Солнышко. – Ну, в смысле…

Она не знала, как закончить. «Ты больше не убиваешь драконов?» «Уже приспособилась жить среди других?» «Не для того ли ты явилась сюда, чтобы освободить нашего злейшего врага?»

– Нет, совсем не заботится, – фыркнула Беда. – Королева Рубин то есть. Как только села на трон, прогнала меня из Небесного королевства. Сказала, если покажусь хоть раз во дворце, прикажет убить и найдёт способ. Мол, я непредсказуема и опасна для её подданных… – Голос её сорвался, она закашлялась, спрятав голову под крыло.

– О, мне так жаль!

– Не надо меня жалеть, – хмуро взглянула небесная. – Я и в самом деле опасная, в этом главная моя суть.

– Неправда, ты можешь стать любой, какой захочешь! Я вот тоже могла бы решить, что раз такая вся безобидная и бесполезная, то буду сидеть в углу и никуда не соваться… а я не хочу! И если драконы, которые мне дороги, в опасности, я… – Она глянула на небо. Как идёт битва, жива ли мать? – Кстати… ты могла бы мне сейчас очень помочь.

Беда тряхнула головой, медная чешуя сверкнула горячим металлом.

– Не могу, некогда. Я должна освободить королеву, пока бой не закончился и все не вернулись.

Солнышко ощутила холодную дрожь. До сих пор она ещё надеялась, что меднокрылая явилась не за этим.

– Почему? – в страхе воскликнула она.

– Потому что не хочу никого убивать! Я долго ждала такого шанса. Можешь сказать Глину, что я стараюсь. – Беда хмуро глянула на стражников, стоящих перед дверью. – Очень стараюсь не убивать.

– Нет, почему ты хочешь помочь ей? После всего, что она тебе сделала…

Поднявшийся ветерок обметал песчинками лапы и доносил тяжёлый запах страха от напрягшихся у входа в башню стражников с копьями. Кто такая Беда, здесь знали: Огонь не раз посещала Небесное королевство со своей свитой и охраной.

– Конечно, Пурпур нельзя назвать доброй, – ответила меднокрылая. «Это значит ничего не сказать», – подумала Солнышко. – Но она не убила меня, когда я вылупилась, хотя могла, и любой убил бы на её месте. Даже не выгнала, а заботилась обо мне, как будто я принцесса.

– Она обманывала тебя! – возразила Солнышко. – Лгала про Кречет и про те чёрные камни, которые заставляла глотать, чтобы ты не сбежала. Она использовала тебя, а не заботилась!

– Во всяком случае, заботилась больше, чем моя мать! – вскинулась Беда. – Которая, кстати, насколько я успела понять, тоже не самый душевный дракон на свете. – Она помолчала, потом вздохнула. – Вы не виделись с Кречет в последнее время? Где она, не знаешь? Иногда думаю, что мне стоило полететь с ней тогда.

Солнышко слушала с упавшим сердцем. Эту новость сообщать никак не хотелось, но врать сразу после того, как обвинила во лжи королеву Пурпур… Придётся сказать правду.

– Мне очень жаль, – тихо произнесла она, – но Кречет больше нет.

Беда долго не сводила с неё глаз, ставших из синих почти чёрными. Наконец медленно, как рушащаяся гора, легла на песок и укутала голову крыльями.

– Нет, нет, нет… – повторяла она глухо. – Я сказала ей, что не готова, что мы ещё встретимся… когда-нибудь…

– Да, я помню, – снова вздохнула Солнышко, жалея, что не может подойти и обнять меднокрылую, как Глин с его жаропрочной чешуёй. – Мне так жаль… Знаешь… – продолжала она, ни на миг не переставая думать о битве. Что там? Крылья так и чесались полететь и узнать.

У меня ведь почти то же самое… я всегда думала, что моя мать меня не хотела, но недавно узнала, что всё не так. Она потеряла меня и очень хотела вернуть – так же, как Кречет тебя. А теперь… теперь она вот-вот погибнет там, за стеной, и мы с ней так и не узнаем друг друга как следует. Беда, пожалуйста, помоги мне! Она прилетела сюда выручать меня из плена, понимаешь? Только ты можешь спасти её! Пожалуйста! Прости, что вываливаю всё сразу на тебя вот так, но… мне никто больше не поможет.

Небесная тяжело поднялась на лапы и глубоко вздохнула, окутавшись клубами дыма. Взглянула пристально на Солнышко, будто и в самом деле старалась увидеть в её глазах частичку себя самой.

– Расскажи всё сначала, – попросила она дрогнувшим голосом и долго молчала, выслушивая сбивчивый рассказ о похищении, погоне за ночными и приключениях в Песчаном королевстве. – Хорошо, – кивнула она, когда Солнышко совсем выдохлась, – я остановлю бой… но потом освобожу Пурпур, и даже не пытайся мне помешать.

– Но…

– Только так, – упрямо прищурилась Беда. – Одну мать я уже потеряла, и кроме Пурпур у меня никого не осталось.

Солнышко нервно обвилась хвостом. Чем всё закончится, трудно даже представить. С другой стороны, а что тут скажешь? «Лучше никакой матери, чем такая, как Пурпур?» Откуда ей вообще знать, что лучше, а что хуже?

– Спасибо, – ответила она, – я верю тебе, – хотя сама не знала, правду ли говорит. – Знаю, что сможешь остановить и никого не поранить.

– Э-э… – промямлил Верблюд со стены. – Кажется, тут я должен вмешаться.

– Бесполезно, – покачала головой Солнышко, глядя, как Беда взмывает в небо. – И потом, твоё задание – сторожить меня, так велел Искр. Я никуда не бегу, видишь? Ну, разве что слетаем опять наверх, посмотрим… – Она поднялась в воздух, следя за блеском медной чешуи, исчезающим за стенами крепости.

На песке под дерущимися лежали ещё два трупа, однако, к великому своему облегчению, Солнышко не узнала в них ни Тёрн, ни Шестипалого. Она подняла взгляд и вскоре различила в гуще схватки мать, раздающую удары когтей направо и налево бок о бок с Вихрем.

Белая чешуя с чёрными ромбами тоже мелькала неподалёку. Песчаный принц выкрикивал что-то, направляя и подбадривая своих солдат. Он первым заметил приближение Беды и замер, повернув голову. Бойцы оборачивались один за другим, переставая сражаться. Трое из них с криками устремились в пустыню и скоро исчезли среди дюн в направлении Гнезда скорпионов. Наверное, бывали в Небесном дворце и видели своими глазами, на что способна меднокрылая.

Солнышко самой видеть не пришлось, она весь плен просидела в клетке красивой золотой игрушкой, в то время как других драконят заставили сражаться на арене. Уже потом Глин рассказал ей о расплавленной чешуе, раскалённых когтях, выжигающих плоть, и запахе горелого мяса, но так было даже ещё страшнее. Только бы не пришлось наблюдать такое сегодня!

Вольные когти тоже прекратили бой и отступили. Драконы зависли в воздухе широким кругом, в центре которого парила Беда. Она что-то говорила, но Солнышко, как ни прислушивалась, могла различить лишь отдельные слова – что-то про сдачу крепости и переговоры. Искр дёрнулся вперёд, как будто заспорил.

О нет, только не это! Хоть и тюремщик, а приятный дракон, как ни странно. Он совсем не заслужил быть изжаренным живьём.

К счастью, солдаты успели оттащить своего командира назад, наперебой что-то объясняя и показывая на дымящиеся медные крылья.

Тёрн сказала что-то, и Беда кивнула на крепость. Отвесив благодарный поклон, предводительница Вольных когтей двинулась туда в сопровождении своих соратников.

– Ура! – выкрикнула Солнышко, радостно хлопая крыльями. – За мной, Верблюд! – Она спрыгнула со смотровой площадки и полетела в главный двор, где накануне встречал её Искр.

Тёрн уже стояла на каменных плитах и раздавала приказы. Солнышко стремительно опустилась прямо перед ней и бросилась на шею.

– Змеиные жала! – завопила мать. – Солнышко моё! – Схватив дочь, она закружила её в объятиях. – Я нашла тебя! – Она обернулась через плечо к Вольным когтям. – Займитесь делом!

Солнышко ощущала себя невесомой, как шатёр, сорванный бурей.

– Ты прилетела за мной… – еле выговорила она, задыхаясь от счастья.

– Да как же иначе, жучок? – рассмеялась Тёрн, отступая на шаг и оглядывая двор. – Шестипалый всё рассказал… я семь лет искала тебя, не хватало ещё потерять, едва встретив! – Она оскалилась в широкой улыбке. – К тому же мне всегда хотелось навестить логово Огонь. Её пока нет, я правильно понимаю?

– Да, к счастью, – кивнула Солнышко. – Сомневаюсь, что она сдала бы крепость так легко.

– Надо быстренько обшарить тут всё, пока она не вернулась, – проронила Тёрн так беспечно, будто не была только что на чешуйку от гибели. – Что это такое, не знаешь? – Она показала крылом на чёрный обелиск, который Солнышко уже заметила накануне.

Увязая когтями в чистом белом песке вокруг каменной колонны – похоже, его выравнивали и подметали ежедневно, – они подошли и прочитали слова, вырезанные в камне и покрытые золотом:

ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ

КОРОЛЕВА ОАЗИС

МАТЬ КОРОЛЕВЫ ОГОНЬ

УПОКОЕННАЯ в ПЕСКАХ ВРЕМЕНИ

– Ой! – Солнышко невольно взглянула вниз и бочком выбралась из песка на каменные плиты, потянув за собой мать. – Она же тут похоронена! Прямо здесь!

– Наверное, тут и погибла, – кивнула Тёрн, бросив взгляд на крепостную стену, построенную по приказу Огонь. – Совсем рядом с дворцом, застала воришек, а они её убили. – Песчаная дракониха снова взглянула на сияющие золотые буквы. – Как поэтично! От Огонь я такого не ожидала.

Шум крыльев заставил мать с дочерью задрать головы. Во двор один за другим возвращались песчаные солдаты. Беда с Искром спустились кругами и сели на каменную мостовую рядом с Тёрн.

– Да уж, неприятностей теперь не оберёшься, – хмыкнул белый дракон. – На этот раз Огонь меня уж точно не помилует. Потерять и золотую, и Пурпур одним махом! Мои братья поплатились за меньшее.

– Мне очень жаль, – вздохнула Солнышко.

– Достаточно жаль, чтобы остаться в плену? – живо заинтересовался он.

– Кто этот шутник? – с усмешкой спросила Тёрн.

– Искр, брат Огонь, – представила Солнышко песчаного принца, затем повернулась к нему. – Познакомься, это Тёрн, моя мать, правительница Вольных когтей… а это Беда.

– Наша спасительница. – Тёрн снова поклонилась меднокрылой, и та смущённо кивнула в ответ. Судя по всему, принимать благодарность за спасение ей приходилось редко.

– Пожалуй, мне и самому лучше податься в Гнездо скорпионов, – мрачно пробурчал Искр. – Сама Тёрн? Хм… – Он задумчиво посмотрел на дракониху, о которой явно уже слышал.

– Где предатель по имени Аддакс? – нахмурилась она. – Приведи его, он будет казнён!

– О нет, не надо! – вмешалась Солнышко. – Зачем его убивать? Он же… то есть у него были веские причины, и потом… Со мной же ничего страшного не случилось!

Мать бросила на неё удивлённый взгляд.

– Разве ты не хочешь наказать его?

Солнышко задумчиво посмотрела за спину Искру, где у стены виднелось длинное здание казармы. Дракон со шрамом, наверное, уже встретил своих родных, а теперь прячется где-то там, ожидая неминуемой расплаты.

– А что это нам даст? – ответила она. – Только обозлит кого-то ещё, он станет мстить, и снова прольётся кровь… у меня правда всё в порядке, оставим его в покое и поскорее улетим отсюда.

Мать кивнула и нежно потёрлась о её крыло.

– Как скажешь, дорогая, миловать – твоё право… Но у меня есть ещё один вопрос. – Она повернулась к Искру. – Ты живёшь здесь уже давно. Скажи, у вас есть пленники из числа ночных?

Белый дракон покачал головой.

– Нет, к сожалению. Сестра не держит их подолгу… во всяком случае, живыми.

– Я видела одного, – вставила Солнышко. – Среди коллекции, в виде чучела. То самое, которое Пурпур разодрала когтями.

– Что? – Тёрн застыла в недоумении. – Какого чучела?

– Ну… увлечение у неё такое, – смутился Искр. – Если попадается интересный дракон, она его убивает и сама набивает чучело. Я понимаю, звучит жутковато…

– Ещё бы! – фыркнула Солнышко. – В жизни не слышала ничего отвратительнее.

– Где он? – холодно проронила Тёрн. – Покажи мне это чучело. Живо!

Глава 13

Снова петляя за Искром по лабиринту дворцовых переходов, Солнышко обратила внимание, как старательно небесная прижимает крылья к бокам. Бедняжка, боится что-нибудь поджечь.

– Мама, а зачем нам нужен этот ночной?

– Надеюсь, не нужен, – загадочно буркнула Тёрн.

Они пересекли песчаный дворик перед башней. Увидев Искра, шестеро стражников с облегчением отпрянули от входа. Беда тяжело вздохнула, явно думая о предстоящей встрече с Небесной королевой. «А куда деваться, – подумала Солнышко, – её не обойдёшь».

Раздражённый рёв они услышали, едва открылась дверь:

– Кто там? Искр, я слышу, как звенят твои дурацкие ключи! Если тебе… – Она осеклась, и Солнышко, подняв голову, заметила пару горящих жёлтых глаз в облаке драконьего дыма.

В башне воцарилось молчание. Что подумала Пурпур при виде всей компании, взбирающейся кругами вдоль стен? И что она собирается сделать, когда они поднимутся? Солнышко поёжилась. Тишина действовала на нервы хуже, чем грозный рык.

Бывшая королева небесных сидела, обвившись хвостом и яростно сверкая глазами. Песчаный принц шёл первым, но смотрела она мимо него – на Беду.

– Что это ты затеяла? – прошипела она наконец.

– Хочу тебя освободить, – неловко пробормотала меднокрылая.

– Странный способ ты выбрала. – Пурпур хлестнула хвостом, и осколки стекла со звоном посыпались с пандуса, разбиваясь далеко внизу. – И интересных друзей.

– Где ночной? – сухо перебила Тёрн.

Искр молча показал крылом на тёмный силуэт за спиной королевы.

– Не подходи! – шепнула Солнышко, когда мать шагнула вперёд. – Она очень опасна.

– Так и есть! – зарычала Пурпур.

Тёрн остановилась, подняв на неё взгляд.

– Покажи мне его морду.

– Ищешь кого-то? – усмехнулась королева. – И зачем я стану тебе помогать?

– Затем, что это необходимо, – вмешалась Беда. – Помоги, если хочешь выбраться отсюда.

Небесная дракониха поднялась на дыбы, величественно раскинув крылья. Даже обезображенная ядом морда не лишила её королевского вида.

– Мне кажется, ты забыла, кто твоя правительница! – зарычала она.

– А мне кажется, ты забыла, у кого из нас когти плавят чешую, – парировала меднокрылая.

Пурпур яростно зашипела, её морда и рога окутались дымом.

– Угрожать вздумала? Мне никто не смеет приказывать!

– Тогда можешь гнить здесь дальше! – Беда резко развернулась, махнув хвостом, так что Солнышко едва успела отскочить.

– Стой! – крикнула вслед Пурпур. – Погоди!

Меднокрылая остановилась, тяжело дыша, но не поворачиваясь.

– Покажи ночного! – властно повторила Тёрн, кивая на сумрачный силуэт.

Бешено зарычав, Пурпур пошарила у себя за спиной и с силой кинула в Искра какой-то предмет, который он едва успел подхватить и тут же с брезгливым возгласом перебросил Тёрн.

Солнышко поморщилась.

Правительница Вольных когтей с ужасом взглянула на драконью голову в своих лапах, но ужас быстро сменился облегчением. Бережно положив голову ночного на каменный пол, она отступила на шаг.

– Ну что? – в страхе пролепетала Солнышко.

– Всё в порядке, – кивнула мать, – это не он. – Пойдём на свежий воздух, – добавила она, отряхивая лапы.

– Беда! – снова зарычала Пурпур, увидев, что все уходят. – А я?

– Скоро выпущу тебя, – обернулась меднокрылая, – когда золотая улетит подальше… и не спорь! Я знаю, что ты собиралась с ней сделать. – Она ускорила шаг, и Солнышко устремилась следом, ощущая благодарность, смешанную с тревогой.

– А я знаю, чего хочешь ты! – донеслось из-за спины злобное шипение. – Только можешь не надеяться, он никогда тебя не полюбит! Сколько бы ты ни спасала его друзей, никто не полюбит, кроме меня. Одна я принимаю тебя такой, как ты есть! Для остальных ты урод, огненное чудище!

Беда толкнула дверь, оставив на дереве обугленные следы когтей, и выбежала из башни.

Солнышко догнала её на середине двора. Меднокрылая небесная сжалась в горестный комок, заламывая лапы.

– Она врёт, врёт! – горячо заговорила Солнышко, оглядываясь на Тёрн и Искра, который запирал дверь. – Пурпур хочет, чтобы ты ненавидела себя, не верь ей! Конечно, я не могу ничего обещать за Глина, но думаю… Если я хоть сколько-нибудь его знаю, то могу тебе сказать, что путь к его сердцу – это помощь друзьям.

Она вздохнула про себя, не в силах представить земляного дракончика рядом с Бедой. Он же самый добрый во всей Пиррии, а она… сколько драконов она убила – не сосчитать! Как меднокрылой заслужить его любовь? С другой стороны, если на то пошло, кто вообще может стать вровень с Глином?

Небесная фыркнула, затем неохотно кивнула.

– Никакое ты не чудище! – продолжала Солнышко. Хотя и была вначале, но ведь каждый, если захочет, может измениться. – Ты такой же дракон, как и все мы, и твоя судьба – в твоих лапах.

– Тебе легко говорить, – снова фыркнула Беда.

«Не очень-то легко, – подумала Солнышко. – Как ни старайся, друзья всё равно считают безмозглой малышкой, и не более того».

– Не отпускай Пурпур, не надо, – нахмурилась она, – лучше улетим вместе.

Меднокрылая встряхнулась, укладывая крылья.

– Обо мне не беспокойся, я справлюсь.

В сочувствии она явно больше не нуждалась. Солнышко обернулась к башне, откуда приближалась мать в сопровождении песчаного принца.

– Мне кажется, у нас есть кое-что для тебя интересное, – говорил Искр. – Если подождёшь, я схожу пороюсь в библиотеке.

Тёрн подозрительно прищурилась, песчаный усмехнулся:

– Ну, хочешь, пошли вместе, только там… – он покосился на Беду, – беспорядок, свитки кучами лежат.

– Я останусь здесь, – хмуро кивнула меднокрылая, сметая хвостом песок.

– Ладно, веди, – решила Тёрн.

Солнышко вновь поплелась за ними по запутанным коридорам дворца. По сторонам висели в ряд блестящие ромбики зеркал, отражающие свет из отверстий в стенах и крыше.

– Мама, я не понимаю, – не выдержала она. – Мне казалось, ты ненавидишь ночных… Зачем тебе понадобилось смотреть на то чучело?

Песчаная остановилась, давая белому дракону уйти подальше. Когда ритмичное звяканье ключей у него на шее затихло впереди, призналась немного смущённо:

– Я ненавижу не всех ночных… хотя, как правило, не люблю их и не доверяю, это верно. Просто ищу одного – дракоманта по имени Камнерой.

– Он что-то сделал с моим яйцом, да?

– Ну, не то чтобы… хотя можно и так сказать. – Тёрн как-то странно улыбнулась, подняв глаза к потолку.

Такой взгляд мог означать только одно. Солнышко изумлённо вытаращилась на мать.

– Не может быть! – прошептала она.

Мать вздохнула.

– Ты, наверное, сама удивлялась, почему так не похожа на других песчаных.

– Значит… – Солнышко едва удержалась на трясущихся лапах. Ни в одной из её фантазий… то есть, конечно, что-то подобное приходило в голову, но никак не племя ночных. Кто угодно, только не они!

– Да, милая, – кивнула Тёрн, тихо роняя слова в наступившей тишине. – Это потому, что ты наполовину ночная.

Глава 14

– Но ведь ночные такие ужасные! – воскликнула Солнышко. – Я не хочу иметь с ними ничего общего!

– Ну и не имей, – спокойно пожала крыльями мать, шагая дальше, – кто же заставляет тебя быть ужасной. И потом… разве ты не дружишь с одним из них?

– Звездокрыл совсем другой!

– Камнерой тоже не такой, как все. Во всяком случае, я так думала. Это было очень давно.

Солнышко чувствовала себя чужой в собственной чешуе. Даже крылья казались не своими, а какими-то чужими. Наполовину ночная, во имя всех лун!

– Пожалуйста, расскажи мне о нём! – взмолилась она. – Я хочу всё знать – ведь я могу, правда? Как вышло, что ты влюбилась в ночного?

Тёрн сложила крылья и нырнула под низкую арку.

– Восемь лет назад, – начала она, – недалеко отсюда я встретила среди песков дракона с чешуёй, как ночное небо над пустыней. Такой чувствительный, серьёзный – и очень милый, в жизни таких прежде не видела. Я же росла в Гнезде скорпионов, там надо быть грубым и жестоким, иначе не выживешь… а Камнерой вечно переживал, задавался всякими вопросами и никогда не старался казаться страшнее и злее, чем он есть. Просто был собой, понимаешь? А ещё он был очень-очень умный.

– Звучит похоже на нашего Звездокрыла, – вздохнула Солнышко.

«Интересно, – подумала она, – значит ли это, что и ей самой должны нравиться такие драконы? Может быть, ночной дракончик и есть её судьба… или она вовсе не обязана быть похожей на мать?» Мысли мелькали в голове, всё больше перепутываясь.

– Это он мне подарил. – Тёрн дотронулась до лунного камня, висящего на шее. – Я спросила, зачем он прилетел в пустыню, и он ответил, что хочет спасти своё племя. Мне это тоже понравилось – его верность. Он так волновался о своих… Тогда в Гнезде ещё не было ничего похожего, никаких Вольных когтей, каждый сам по себе. Камнерой сказал, что должен сделать очень важное дело, на которое никто, кроме него, не способен.

– О! – воскликнула Солнышко. – Теперь я понимаю, кто проложил те магические туннели!

Тёрн удивлённо обернулась на ходу.

– Так ты знаешь? Погоди… выходит, туннель не один?

– Их два… то есть я побывала только в двух.

– Ого! Повезло тебе. – Песчаная взглянула на дочь с восхищением. – Я знала только об одном… Короче, Камнерой тут довольно долго бродил, всё искал подходящее место и копил силу, чтобы проложить ход, а я приходила к нему каждый день, и в конце концов тоже ему понравилась.

«Ну ещё бы», – подумала Солнышко с гордостью.

– А что подумали другие? – спросила она вслух. – Вы же из разных племён…

«Не одна же Огонь так не любит полукровок», – вздохнула она про себя. А если они со Звездокрылом… Как принято относиться в Пиррии к таким необычным союзам? В свитках ничего подобного не попадалось, и воспитатели в пещерах о таком не рассказывали – хотя они вообще никогда не говорили о любви и семье.

– О нас никто не знал, кроме Шестипалого и моей подруги Армадиллы. Камнерой был моим секретом. Впрочем, друзей у меня тогда было немного, никому особо и не расскажешь.

– А если бы узнали сейчас? – помрачнела Солнышко. – От тебя бы отвернулись?

Остановившись, мать повернулась и обняла её крыльями.

– Послушай, – ласково сказала она, – я не люблю распространяться о своей личной жизни – да на неё и времени особо нет, когда командуешь бандой дезертиров, – но нисколько не стыжусь, что ты у меня есть. Если кому-то это не нравится – его проблемы. Любить дракона из другого племени не запрещено, просто… ну, такое редко случается, вот и всё. Обычно партнёра выбирают поближе, из своих, поэтому такие, как ты, – редкость, но вовсе не что-то ужасное, чего не должно быть на свете. Понимаешь?

Солнышко кивнула, но радости не было. Конечно, никто не запретит любить, но что хорошего из этого вышло? Ни боевого шипа, ни особых способностей, да ещё чешуя никем не виданного цвета! Только посмотришь, и сразу понятно, что смешанные семьи – это зло.

Тёрн, казалось, читала её мысли. Обняла дочь, поцеловала.

– Солнышко, ты самая лучшая – такая, как есть!

– А что потом случилось с Камнероем? – Думать о своей внешности больше не хотелось.

– Он куда-то пропал. – Отвернувшись, дракониха сердито фыркнула, выпуская дым с огненными прожилками. – Однажды я пришла на свидание, а его нет! Вместо него меня встретил Провидец. Сказал, что во всём виновата я и теперь даже пробовать нечего его искать и говорить с ним. Сноб вонючий, червяк из верблюжьей лепёшки!

– Мама! – скривилась Солнышко, не удержавшись от смеха.

– А как ещё его назвать? – зарычала Тёрн. – Я все годы мечтала самолично свернуть ему шею! – Её когти заскрежетали по полу в приступе разочарования.

– Нам он тоже никогда не нравился… и что, вы так ни разу и не увиделись с Камнероем?

Песчаная вздохнула, шагая дальше.

– Я искала его везде, даже прошла через туннель, но попала почему-то в лес к радужным. Обшарила там всё – никаких ночных, одни эти разноцветные красавчики, но они вообще ничего не знали. Так я и не поняла, что он хотел сделать для своего племени.

– Я знаю, потом объясню, – кивнула Солнышко. – А про меня он знал?

– Нет, не знал. Мы тогда разодрались немного… я хотела рассказать, что ношу яйцо, когда помиримся… но он вдруг стал таким странным, холодным – короче, извиняться не собирался.

– Это потому, что он дракомант! Когда они используют свою магию, то теряют часть души – ну, что-то, в общем, такое. Становятся злыми, рассеянными и даже, говорят, сходят с ума.

Тёрн снова остановилась, обернувшись к дочери. В чёрных глазах сверкнула досада.

– А я и не знала! Так вот в чём дело было… – Она задумчиво покачала хвостом. – Интересно, знал ли он сам? Наверное, должен был – но почему не сказал мне?

– А потом?

– Я боялась, что ночные узнают и прилетят за твоим яйцом, поэтому зарыла его в пустыне, а Бархана попросила тоже приглядывать. Откуда мне было знать, что он из Когтей мира? Хотя даже если бы знала, кому бы пришло в голову, что яйцо им может понадобиться?

– Сюда! – донёсся спереди голос Искра.

Белый дракон стоял перед потемневшей от времени деревянной дверью и отпирал её изящным золотым ключом. Затем с силой нажал, и только тогда дверь приотворилась.

Протиснувшись внутрь, Солнышко поняла, почему. Насчёт беспорядка Искр нисколько не преувеличивал. Кучи свитков громоздились повсюду и даже завалили дверь. На полу маленькой квадратной комнаты валялись стеклянные пресс-папье и резные ониксовые ящерки. Если когда-то здесь и царил порядок, то очень давно.

– Огонь не слишком часто появляется в библиотеке, – объяснил белый дракон, обходя завалы со всей осторожностью и всё же обрушивая некоторые из них. – Не уверен даже, что она вообще сюда заходила. Да и наша мать была не самым аккуратным драконом на свете. Я как-то попытался тут прибраться – и, как видите, с огромным успехом.

Солнышко и Тёрн скептически хмыкнули хором. Искр усмехнулся.

– И как раз, когда прибирался, обнаружил, что у нас, оказывается, налажена целая система перехвата сообщений. Ну, то есть так было при королеве Оазис. Сестра и об этом, наверное, не знает. Одни наши драконы летают под видом гонцов, другие – нападают на настоящих. В результате немалая доля переписки, которая идёт через пустыню, оседает здесь, и мы заранее узнаём о всяких заговорах и попытках мятежа. – Песчаный принц обвёл лапой груды свитков. – То-то мы удивлялись, откуда мать всё узнаёт. На всякий случай я систему отменять не стал, хотя читать это всё, конечно, некогда. Тем не менее одно письмо, с пометкой «передать Тёрн», запомнил. Куда же я его сунул? – Он раскидал громадную кучу, где, к удивлению гостей, обнаружился письменный стол, и обернулся. – Поможете искать?

Они с трудом подобрались к столу и принялись разгребать наваленные свитки, тонкие трубочки-письма и плотные листы папируса, исписанные чернилами. Солнышко ойкнула, опрокинув крылом стопку каменных табличек, на которых тоже было что-то нацарапано.

– Ты точно помнишь? – нахмурилась Тёрн. – Оно точно здесь? Что-то важное, уверен?

– Да кто его знает… – Искр чихнул, поднимая вазу с сухими листьями, стоящую на ещё одной стопке. – На вид серьёзное, да.

Вот бы прочитать тут всё подряд или хотя бы отнести Звездокрылу! Сколько интересного! Кусочки жизни драконов из разных племён, записанные, посланные, но так и не полученные. Многое, наверное, изменилось бы в Пиррии, найди все эти письма адресатов!

В коридоре послышался скрежет бегущих лап. Искр метнулся к двери и выглянул наружу.

– Что там? – спросил он бегущих мимо стражников.

– Крылья с северо-востока! Должно быть, Огонь возвращается.

Солнышко тревожно вскинулась и махнула крыльями матери. Надо срочно улетать!

– О, великие луны, наконец-то! – выдохнул Искр. – Ну, извините, – добавил он, повернувшись к гостям.

– Почему «извините»? – не поняла Солнышко… и увидела, как дверь захлопывается.

– Что-о?! – взревела Тёрн.

Перескочив через груды свитков, Солнышко дёрнула дверную ручку, но ключ уже повернулся в замке. Она ударила плечом, но только ушиблась о твёрдое дерево.

– Искр, не надо! – крикнула она. – Не отдавай нас ей! Пожалуйста!

– Позволить вам так просто взять и уйти? – ответил приглушённый голос с той стороны. – Нет уж, я видел, что Огонь сделала с братьями. Мне моя чешуя ещё дорога… так что ещё раз прошу прощения.

Она принялась колотить в дверь.

– Дай нам хотя бы честно сразиться с ней! Искр, погоди!

Из коридора послышались удаляющиеся шаги и шорох хвоста.

Песчаный принц оставил мать с дочерью взаперти дожидаться возвращения хозяйки дворца.

Глава 15

Тёрн схватила ониксовую ящерку и с размаху швырнула в дверь.

– Кровь и чешуя! – зашипела она. – Я живьём сдеру с него шкуру!

– Вольные когти будут нас искать, – постаралась успокоить её Солнышко, пробираясь сквозь завалы обратно к столу. Ощупала его со всех сторон, но не нашла ни одного выдвижного ящика, где мог бы храниться запасной ключ.

– Если они не идиоты, – фыркнула Тёрн, – то бросятся наутёк, едва услышат про возвращение Огонь. Укроются в Гнезде и станут ждать меня там. Держаться вместе и работать мозгами, чтобы остаться в живых, – вот наш закон. – Дракониха схватила ближайший свиток и в гневе разодрала его пополам.

– Значит, будем следовать закону, – решила Солнышко. – Придумаем, как отсюда выбраться.

Она окинула взглядом библиотеку, ища, чем можно взломать замок. Как это делается, она не имела понятия, но читала в каком-то свитке, что такое бывает. Комната без окон, на помощь не позовёшь. Единственный свет – от люстры с масляными светильниками высоко под потолком, в котором также не видно никаких отверстий. Остаётся только дверь.

– А что твоя небесная подружка? – спросила Тёрн. – Может, догадается и придёт нас выручать?

Солнышко повесила крылья и покачала головой.

– Сомневаюсь. Узнает про Огонь, кинется освобождать Пурпур, а потом удерёт вместе с ней. Что ей стоит прожечь… – Она снова оглянулась. Дверь здесь тоже деревянная! – А мы чем хуже? – Шагнула вперёд и набрала воздуха, готовясь дохнуть огнём.

– Стой! – крикнула мать, обводя крыльями свитки. – Ты что? Тут же всё заполыхает! Мы обе сгорим раньше, чем эта дверь.

Возразить на это было нечего. Очевидно, Искру это тоже пришло в голову. Белый дракон казался недалёким и простоватым, а на самом деле не уступал хитростью своей сестрице Ожог. А как ловко он разделил их с Бедой!

– Ладно, – вздохнула Солнышко, – но попасть в здешнюю коллекцию в виде чучела мне хочется ещё меньше, чем сгореть. Что, если попробовать аккуратненько? Я умею выдыхать очень небольшое пламя.

Поколебавшись, мать кивнула. «Ура!», – подумала Солнышко. А вот друзья ни за что не доверили бы ей такое важное и опасное дело!

Она отгребла свитки хвостом как можно дальше, оставив перед дверью полукруг голого каменного пола, затем наклонилась и приоткрыла пасть, собирая в горле свирепый обжигающий жар. Казалось, там застряло маленькое солнце. Когда терпеть уже стало невозможно, осторожно дохнула на дверь, обводя замок тонкой шипящей струёй.

Толстые доски почернели, от них повалил дым, но ни один из свитков не загорелся. Солнышко снова глубоко вдохнула и повторила то же самое, потом ещё и ещё раз. Наконец, сквозь дымящиеся борозды вокруг замка стал пробиваться свет. Подождав немного, она вонзила когти глубоко в обугленное дерево и стала его царапать и дёргать, пока замок вместе с выпавшим куском дерева не оказался в её лапах. Дверь скрипнула, приотворяясь.

– Вот! – гордо обернулась она к матери. – Готово! – И удивлённо замолчала, увидев у той в лапах сложенный лист папируса с надписью чёрными чернилами.

– И впрямь адресовано мне, – объяснила Тёрн. – Не соврал, выходит. Странно. – Она развернула папирус и вгляделась в строчки.

– Мама, нам нужно спешить! – напомнила Солнышко, но снова умолкла, увидев взгляд матери. – Что там такое?

– Это от него. – Тёрн подняла взгляд на дочь. – От твоего отца. Вот, слушай: «Моя дорогая Тёрн, у меня больше не остаётся сил. Надо прервать работу, иначе я совсем потеряю себя. Мне придётся бежать и скрываться. Встретимся на Яшмовой горе, я буду ждать тебя, сколько понадобится. С любовью, твой Камнерой».

– Яшмовая гора! – воскликнула Солнышко. – Мне говорили, что там живёт какой-то дракон, наверное, он и есть. Ждёт тебя все эти годы, как романтично!

– Верблюжий плевок с лягушачьей мордой! – взорвалась Тёрн так внезапно, что дочь подпрыгнула. Скомкав папирус, мать швырнула его на пол и растоптала. – Ждёт? Все эти годы, говоришь? Живой, не в плену, знает, где я, – и ждёт? И ни разу не шевельнул задницей, чтобы меня найти!

– Ну… может быть… – смущённо пролепетала Солнышко, – может, он думал, что ты получила письмо, но не хочешь больше видеться?

– Ну так послал бы другое, третье! Хоть что-то бы предпринял, а не сидел на горе, как гнилой кактус! – Распахнув обгоревшую дверь, Тёрн выскочила в коридор и огляделась. – Туда! В той стороне был какой-то двор.

Добежав до конца коридора, они свернули направо. Впереди за тёмно-красной каменной колоннадой и в самом деле виднелся клочок голубого неба. Тёрн на ходу развернула крылья.

– Держи их! – донёсся крик сзади. – Пленные бегут!

Сердце сжалось в комок. Солнышко оглянулась.

– Ой-ёй, – пробормотала Тёрн.

Они выскочили во дворик, где несколько драконов осматривали оружие, словно готовясь к битве. Солдаты удивлённо уставились на бегущих.

– Вперёд! – крикнула Тёрн, взмывая в воздух.

Солнышко поднялась следом, едва сумев уберечь хвост от удара когтистой лапы. Уворачиваясь, она успела увидеть, как мать плюнула преследователю в морду огненным шаром, и тот с воплем покатился по песку. Остальные замешкались и, получив свою долю огня, разбежались по сторонам.

Вырвавшись из клубов дыма, Тёрн сердито рявкнула:

– Чего ждёшь? Туда, скорее! – И полетела к главному двору.

– Надеюсь, они не сильно пострадали… – Догоняя её, Солнышко оглянулась на языки пламени.

– Лучше надейся, что не пострадаем мы! – фыркнула мать и, глянув вниз, поморщилась. – Луны и яйца! Идиот!

– Где Тёрн? – донёсся со двора свирепый рык. Стоя на каменных плитах, Шестипалый и Вихрь с горсткой своих солдат яростно отбивались от наседавших со всех сторон стражников.

Тёрн спикировала к стене и, отломав кирпич, метко швырнула в кого-то из нападавших.

– Я здесь, тараканья башка! – заревела она. – За мной!

Вольные когти, не теряя времени, поднялись в воздух, отгоняя преследователей взмахами шипастых хвостов. Маленький отряд перелетел крепостную стену и устремился на юг, изо всех сил работая крыльями.

– Где остальные? – спросила Тёрн.

– Уже сбежали, – фыркнул дымом Шестипалый. – Трусы!

– Они выполняют приказ! А ты – нет.

– Тебя мы никогда не бросим!

– Даже не надейся! – поддержал командира Вихрь. – Этот белый мне сразу не понравился. Я всегда говорил, что от королевских особ одни неприятности.

Шестипалый ухмыльнулся.

– А ты их много встречал за свою жизнь?

Слушая их, Тёрн молча покачала головой. Спорить бесполезно, только дыхание собьёшь.

Солнышко опасливо оглянулась назад, но погони не заметила. Очевидно, в крепости царил полный хаос, никто не понимал, сдался ли Искр окончательно, не скрывается ли ещё там Беда, готовая всех испепелить, и спешит ли в самом деле на помощь Огонь. Впрочем, приближавшийся к стенам отряд песчаных был уже в каких-то минутах полёта, а могучая фигура во главе его слишком напоминала принцессу.

В другой стороне едва различались два красноватых силуэта, быстро летящие на север. Ну, за Беду можно не беспокоиться: её раскалённую чешую никто не посмеет тронуть. Итак, Пурпур уже на свободе.

Солнышко содрогнулась. Если королева небесных действительно знает, где скрываются драконята, то скоро её можно ждать в гости. Какую страшную месть она придумает – или уже придумала одинокими ночами в отвратительной каменной башне?

Холодный ужас сжимал сердце, не давая дышать. Глин… Цунами… Ореола… несчастный обожжённый Звездокрыл!

– Мама! – в страхе пискнула Солнышко, от страха теряя равновесие и трепыхаясь в воздухе.

Предводительница Вольных когтей весело оскалила зубастую пасть:

– Как меня только не называли, но это имя самое странное и самое приятное!

Дочь ласково потёрлась о её крыло, потом тяжко вздохнула.

– Мама, я должна срочно лететь к друзьям, предупредить их! Небесная королева на свободе, а значит, они в ужасной опасности.

– Понимаю… – Тёрн помолчала. – А может, пошлём гонца? Мне так хотелось бы вернуться с тобой в Гнездо – ты же ещё не рассказала, как жила все эти годы.

– Я знаю, – вздохнула Солнышко. Она и сама мечтала пожить в родном Гнезде под тёплым и надёжным крылом. Впервые в жизни – без навязчивых мыслей о пророчестве и спасении мира. Однако без друзей она себя не представляла, они и были её настоящей жизнью. Предавать их нельзя. – Нет, это слишком важно… Ничего, я скоро вернусь. А со мной ты не можешь полететь?

Тёрн покачала головой.

– Из крепости могут напасть, я должна укрепить Гнездо, наладить оборону, защитить драконов.

А ведь верно, она рисковала очень многим, отправляясь со своим маленьким войском в спасательный рейд. Солнышко снова дотронулась до её чешуи.

– Спасибо, что выручила меня.

– Как же иначе? – нахмурилась мать.

– Скоро увидимся. – Солнышко взмахнула крыльями, поворачивая к востоку, где виднелись очертания гор.

– Осторожнее там! – крикнула вслед Тёрн.

– Постараюсь!

– Погоди! – Песчаная дракониха отделилась от отряда и нагнала дочь. – Я про отца… если вдруг встретишь его – ты же думала об этом, верно? – Она кивнула на острые клыки Яшмовой горы, темнеющие над далёким хребтом. – Осторожнее с Камнероем! Если про дракомантов не врут… я видела, он очень часто использовал магию. Вдруг совсем потерял душу?

– А ты сама собираешься к нему?

– Когда-нибудь, может быть. – В чёрных глазах драконихи блеснули искорки гнева. – Раз уж он сам не торопится, лучше пока позабочусь о своих драконах.

– Вот и мне надо позаботиться о своих.

Мать с улыбкой кивнула.

– До встречи, доченька.

Солнышко посмотрела, как Вольные когти удаляются на юг, поднимая крыльями маленькие песчаные вихри над дюнами. Затем решительно устремилась к горам. Только бы не опоздать!

Через туннель попасть в радужный лес уже не получится, вход почти рядом с крепостью Огонь. Через горный хребет безопаснее, хоть и намного дольше. Хорошо хоть, Беда с Пурпур полетели в другую сторону и про туннель не знают… а вдруг? Хотя кто мог рассказать о нём небесным?

Она сосредоточилась на полёте, старательно работая крыльями. Казалось, с каждым взмахом дышится всё легче. Жаркие пески оставались позади, а горы и леса становились всё ближе. Солнышко покидала родную пустыню, но зато наконец возвращалась к друзьям.

Глава 16

Солнышко собиралась лететь прямо в радужный лес. Как ни соблазнительно было повидаться с отцом, беспокойство за друзей не позволяло тратить время. Надо успеть, надо предупредить их об опасности! Однако погода решила по-своему.

К вечеру над горами поднялся ветер, который вскоре превратился в настоящий ураган и принёс с собой такую грозу, какой Солнышко в жизни не помнила. Конечно, бурю она видела всего одну, в Морском королевстве, потому что до того росла в пещерах, но сегодняшняя показалась ей куда страшнее. Хотя, может, и потому, что ни друзей рядом, ни убежища поблизости на этот раз не было.

Ливень хлестал в глаза, промокшие крылья тянули к земле, а порывы ветра так и норовили швырнуть измученную путницу на острые скалы. Гром оглушал, словно нависшие тучи били в барабаны на горных вершинах, а ослепительные молнии едва не задевали чешую. Где уж тут спасать кого-то, как бы самой не обрушиться в ущелье пылающей грудой костей!

В окружающем хаосе различался лишь один устойчивый силуэт – пик Яшмовой горы, и Солнышко свернула туда. Живёт ли там по-прежнему Камнерой? И захочет ли он видеть её? А вдруг он страшный, злой и дикий, как безумная Орка из Морского королевства, которая убивала драконят, едва вылупившихся из яйца?

Как жаль, что не удалось сначала заскочить в лес к радужным и взять с собой Глина или Цунами! Встречаться с таинственным и могущественным дракомантом, неизвестно в кого превратившимся за эти годы, в одиночку совсем не хотелось. Но ураган, свирепо завывая, уже гнал её вверх по горе своими безжалостными когтями.

Измученная, дрожащая и промокшая до чешуйки, она влетела наконец в какую-то пещеру на южном склоне. Больно проехав по неровному каменному полу, поднялась на лапы и отряхнулась, разбрасывая фонтаны водяных брызг.

Вокруг царила тьма. Вряд ли, конечно, это та самая пещера, где поселился Камнерой, таких дыр по всей горе сколько угодно, но без света делалось жутковато. Солнышко осторожно выдохнула клубочек пламени.

Пусто, одни голые каменные стены, почти неотличимые от тех, что окружали драконят с детства. Она ещё дохнула огнём, освещая пещеру и согреваясь сама. Нашла толстую обломанную ветку, занесённую сюда бурей, и запалила простенький факел.

Его неровное мерцание помогло разглядеть в дальнем углу тёмную щель, за которой начинался узкий проход в глубь горы. Солнышко задумалась, устало прислонившись к бугристой каменной стене. Гора вся изрыта пещерами, кто знает, что там дальше? Страшно лезть одной. Лучше уж переночевать прямо здесь, а утром продолжить путь, чтобы потом вернуться с надёжной компанией. С другой стороны, оказаться так близко от родного отца и улететь, даже не попытавшись увидеться?

Она вспомнила Беду, которая надеялась ещё когда-нибудь встретиться со своей матерью Кречет, но… так и не сложилось. Мало ли что может случиться и с Камнероем!

Наконец, она решилась. Держа впереди себя горящую ветку, проскользнула в щель и стала спускаться по тесному скалистому туннелю.

Блуждать пришлось долго. Чтобы не заблудиться, у каждой развилки Солнышко оставляла на стенах когтями глубокие царапины. Обходила капающие сталактиты, свисавшие с низкого потолка, протискивалась поверх огромных круглых валунов, перелетала подземные озёра с гладкой, как зеркало, тёмной водой, в которой зловеще отражалось пламя факела.

В пещерах она чувствовала себя как дома, и немудрено. Любой песчаный, привыкший к просторам песков, наверняка бы запаниковал, но здесь всё было так похоже на тесный замкнутый мир, в котором она провела почти всю жизнь. Казалось, поверни за угол, и попадёшь в учебный зал с грудой свитков в углу, где друзья весело спорят, кому играть принцессу Пламень в исторической игре…

Свернув в узкий коридорчик с низко нависшим неровным потолком, Солнышко вдруг встала как вкопанная.

Что это, кто-то дышит?

Она навострила уши, затаив собственное дыхание.

Да, так и есть! Тихо-тихо и чуть хрипло… вдох… выдох… Кто-то большой затаился в тенях, совсем недалеко, и даже, может быть, наблюдает за ней!

По чешуе поползли мурашки, когти судорожно сжали факел.

«Спокойно, – сказала себе Солнышко. – От паники будет только хуже».

Постояв некоторое время, она успокоилась окончательно: никто за ней не следит. Такое ровное, спокойное дыхание бывает только у спящих. Она тихонько двинулась вперёд, осторожно ступая по острым камням.

Ближе… ещё ближе…

Пламя факела вдруг колыхнулось от движения воздуха. Солнышко пригляделась: точно. Туннель впереди расширялся и всего в нескольких шагах выходил в пещеру.

На первый взгляд, пусто… но что это там чёрное и блестящее у дальней стены?

Чешуя! Чёрная чешуя – медленно вздымается и опадает. Спящий дракон – и определённо ночной. Неужели отец?

Дракон был крупнее Тёрн, но совсем не такой огромный, как Провидец или Огонь. Морда изрезана глубокими морщинами и искажена в гримасе, как будто боль терзала его даже во сне. Тяжёлые лапы неловко и как-то странно подвёрнуты, хвост лежит неподвижно, будто сливаясь с чёрным каменным полом.

Набравшись храбрости, Солнышко шагнула ближе.

Нет, не только хвост. И задние лапы, и плечи, и крылья – всё какое-то грубое и тяжёлое, словно окаменевшее. Неужели он и впрямь обращается в камень? Но разве такое возможно?

Она подняла горящую ветку повыше, чтобы рассмотреть чешуйки на хвосте лежащего дракона, похожие на чёрную речную гальку, вдавленную в шкуру… и так увлеклась разглядыванием, что далеко не сразу заметила пристальный взгляд открывшихся глаз.

– Ой! – Солнышко в страхе отскочила. – Извини, пожалуйста! Я не… то есть… я совсем не хотела тебя потревожить. Просто… там такая буря, дождь…

– Я не кусаюсь, – послышался низкий хриплый голос.

– Ой, – снова вздрогнула она. – Что, на самом деле, или ты меня просто успокаиваешь?

Он медленно моргнул.

– Я вообще не кусаю драконов.

– Это хорошо… – Солнышко вздохнула с облегчением, хотя успокоилась ещё не совсем. Какая странная неподвижность! На его теле не шелохнулась ни одна чешуйка, двигались только челюсти, медленно выговаривая слова. – Тогда привет! Я … я Солнышко.

Ночной не ответил. Она подождала немного, потом спросила:

– А ты… ты Камнерой?

В глазах дракона словно бы мелькнуло удивление, но по окаменевшей морде трудно было понять наверняка.

– Да, – наконец произнёс он.

Отец! Он всё-таки жив, он здесь, рядом с ней… и совсем не похож на свирепого безумца… но какой печальный у него вид!

Камнерой снова моргнул.

– Откуда Когтям мира известно моё имя? – медленно спросил он.

– Когти мира? – удивилась Солнышко. – Я не от них. Разве они прилетают сюда? Ах да, Кречет же говорила, что ей можно передать весточку через тебя! Им это, наверное, удобно, они же тайные и всё время прячутся в разных местах.

– Да. А я… всегда здесь.

– Но почему? Что с тобой случилось? – Она бросила невольный взгляд на окаменевшую чешую.

– Такая любопытная… хуже, чем они, – проговорил чёрный дракон, но без всякого раздражения. – Это проклятие дракоманта.

– Вот, значит, как… Оттого, что ты используешь свою магию? А говорят, что вы теряете душу или что-то там такое… но не так. – Она кивнула на его тяжёлое застывшее тело.

– Я обратил магию против неё самой, – объяснил Камнерой. – Вместо души проклятие действует на чешую. – Он протяжно вздохнул, выпуская струйки дыма из ноздрей. – Слишком поздно.

– Для чего поздно? – не поняла Солнышко.

– Для моей души. – Морда ночного с болезненным скрипом чуть двинулась в сторону гостьи, но тёмные глаза оставались столь же безжизненными, как вода в подземном озере. – Я столько сделал…

– Построил волшебные туннели, да?

На этот раз в застывших прозрачных глазах Камнероя точно вспыхнули искры удивления. Когда они угасли, глаза прищурились, окидывая гостью взглядом от рогов до хвоста. Его можно было бы испугаться, не будь выражение морды таким печальным и жалким. Теперь уже Солнышко не ощущала ни капли страха.

– Кто ты? – спросил Камнерой.

– Я… – Как быть? Рано или поздно, а сказать придётся, вопрос никуда не денется. Тут не получится подвести к правде постепенно и осторожно. – Ладно, скажу. Я твоя дочь, а Тёрн – моя мать. Мы встретились впервые только вчера… нет, позавчера, и она всё мне рассказала… – Она продолжала говорить, не в силах разобраться в чувствах, которые проявлялись в неподвижных глазах ночного. Что это, смущение, подозрение, надежда или страх – а может, гнев? – Мне так захотелось увидеть тебя! Надеюсь, ты… Понимаю, конечно, что это глупо, – ведь мама даже не успела тебе рассказать …

– Значит, были яйца? – проскрипел он.

– Была я – одно яйцо, один дракончик. Просто я. – Солнышко опустила глаза. – Мама хотела тебе сообщить, но твоего письма так и не получила. Она понятия не имела, что ты здесь, узнала только вчера… искала тебя везде, но…

Отец снова вздохнул носом и прикрыл глаза.

– Я думал, она решила бросить меня.

– Теперь, может, и бросит, – фыркнула Солнышко. В самом деле, почему он был так равнодушен, почему не приложил усилия? Её можно понять. – Ты должен был сам найти её!

– Я не гожусь для неё, – глухо буркнул он. – Думаю, никогда не годился.

– Она так не думала! Очень беспокоилась за тебя, места себе не находила.

Камнерой снова протяжно вздохнул, выпуская струйки дыма. Он так часто вздыхал, что хотелось щёлкнуть его по носу, чтобы остановить.

– Ничего не поделаешь, я слишком многое делал неправильно… и слишком давно… теперь это не изменить.

В темноте что-то вдруг заскреблось, и Солнышко в ужасе едва не спряталась за спиной лежащего дракона. Однако, когда робко повела факелом, в углу блеснули крошечные глазки, за которыми виднелись треугольные уши и промокший рыжий мех.

Обыкновенная лисица, да ещё какая нахальная! Вошла в пещеру, как к себе домой. Оказывается, есть и другой вход, и оттуда даже несёт холодным сквозняком. Похоже, склон горы тут совсем рядом.

Из пасти лисицы висела убитая белка. Бросив на золотистую гостью презрительный взгляд, зверёк шагнул вперёд, явно не считая её сколько-нибудь для себя опасной.

– Кыш! – бросила Солнышко. – Поищи себе другое логово.

– Ничего, это еда, – слегка оживился Камнерой. Пасть его со скрежетом приоткрылась, лисица подскочила и сунула туда белку, ещё раз надменно покосившись на незнакомку. Дракон принялся медленно жевать.

– Ого! – Солнышко не верила своим глазам. Выходит, лисы разумны, не только воришки? А может, и все животные умнее, чем кажется? Этак скоро и есть некого станет, всех будет жалко! – Как тебе удалось её так натаскать?

Камнерой не торопясь дожевал, с усилием проглотил дичь и ответил:

– Я не натаскивал, я её зачаровал.

Солнышко озадаченно нахмурилась.

– Как это? Все знают, что магия дракомантов действует только на неживые предметы!

– На животных тоже, если деваться некуда. Надо только очень постараться.

– Жуть какая… – Она зябко повела крыльями.

– Еда не против.

Солнышко не сразу поняла.

– Ты что, назвал лисицу Едой?

– Почему бы и нет? – ответил он с едва заметным пожатием плеч.

– Странное имя… а для неё ещё и страшное, понимай она его.

– Об этом я как-то не подумал. И потом, знакомиться ей было не с кем, так какая разница. Так или иначе, зачаровал я её только на добывание пищи, раз в несколько дней, а в остальное время пусть делает что хочет – лисица как лисица…

Будто отвечая на его слова, Еда шумно отряхнулась, обрызгав Солнышко с головы до лап, и трусцой выбежала из пещеры.

– Надо же мне было что-то есть, – продолжал Камнерой, – не умирать же с голоду.

Солнышко неопределённо хмыкнула. Идея зачаровывать живых существ ей решительно не нравилась. А вдруг магия сработает и против кого-нибудь покрупнее лисицы? О таком даже думать не хотелось.

– Не могу поверить, что у меня есть дочь, – проговорил Камнерой, и печаль в его голосе наполнила её сердце теплом. – Когда-то я мечтал… пытался представить, какими могли бы быть наши с Тёрн драконята, – но потом решил, что теперь слишком поздно.

– Ну, уж меня-то ты точно не смог бы представить, – грустно усмехнулась Солнышко. – Ни шипа с ядом на хвосте, как у песчаных, ни особых способностей ночных. Я всегда думала, что выгляжу странно из-за пророчества, а теперь…

Чёрный дракон вдруг дёрнулся, будто пытался встать на лапы. Голова его повернулась чуть дальше, из пасти пахнуло съеденной белкой.

– Из-за какого пророчества?

– О драконятах, которые спасут мир и остановят войну. Разве ты не слышал про него? Пророчество знают все.

– Ах, да.

– Так вот, я одна из этих драконят. Те самые песчаные крылья «в месте укромном вдали от дворцовых смут». Долго рассказывать.

– Но… – Камнерой вдруг замолчал.

И тут Солнышко испугалась всерьёз, увидев в его глазах правду, которую знать не хотела… а ещё сочувствие, жалость и что-то ещё – то, что должно быть сказано, но выслушивать слишком тяжело.

– Погоди, не надо… – начала она, но было уже поздно.

– Разве ты не знаешь? – произнёс он. – Пророчество не настоящее.

Глава 17

– Хм… – протянул Камнерой, пристально глядя на дочь. – Ты знала… Знала, что оно фальшивое.

– Мне говорили, но… – Солнышко вся сжалась и отвела взгляд. Казалось, стены пещеры вот-вот обрушатся и раздавят её. – Провидец так сказал, но почему мы должны ему верить?

Чёрному дракону удалось даже слегка усмехнуться.

– Провидец ни за что не стал бы подрывать веру в своё могущество. Видимо, что-то заставило его открыть правду.

– Просто он, как всегда, хотел использовать нас! – воскликнула Солнышко. – Да, он мне тоже не нравится, но это не значит, что пророчество не может быть истинным.

– Ах, милый мой дракончик, – вздохнул Камнерой. Похоже имя дочери уже улетучилось у него из памяти. – Оно выдуманное с начала до конца, даю тебе слово. Они же при мне всё и придумали, и я сам слышал, как писцам приказывали почаще упоминать в свитках, где только можно, о наших так называемых особых способностях. Королева Доминанта и её советники составляли планы очень обстоятельно. На самом же деле ни один ночной не умеет предвидеть будущее и читать чужие мысли уже добрую сотню лет – если вообще умел когда-то. Вот тебе истинная правда!

– Какие же вы, ночные… – Солнышко задохнулась от гнева, готовая орать и чем-нибудь швыряться, совсем как мать. – Вот за что вас любить, а?.. Интересно, почему ты мне это рассказываешь? Когтям мира небось не говорил, иначе бы все вокруг знали!

Камнерой сухо кашлянул.

– Потому что я умираю. Должен же кто-то знать… Кому рассказать, как не родной дочери?

– Выходит, мне повезло? – иронически хмыкнула она, раздражённо обвиваясь хвостом. Потом вдруг спохватилась: – Что? В самом деле умираешь?

– Я всё время умираю, – тоскливо вздохнул он, и ей снова захотелось щёлкнуть его по носу. И за что только мать полюбила такого нытика?

Зато удалось хотя бы узнать правду, о которой наверняка не имеет понятия никто из знакомых. И вообще, при чём тут племя ночных с его надменностью и ложью! Здесь лежит родной отец, и относиться к нему надо не как к одному из них. Он сам по себе!

А ещё – ему на самом деле очень плохо.

Что если она сама родилась бы на ужасном и мрачном острове ночных, а ещё со способностями дракоманта? Каково это, а? Тебя только используют и нисколько не жалеют, и ты даже не можешь сам выбрать путь в жизни – всё решено заранее!

А с другой стороны, многие ли могут его выбрать? Вот она сама – как бы ни хотелось закончить войну, сделать пока ничего не удаётся. Пророчество фальшивое, все надежды напрасны. И никакой она не дракончик судьбы, а самый обыкновенный, которому нечего и думать о том, чтобы спасти мир!

Глаза черного дракона снова были закрыты, дыхание замедлилось. Похоже, опять заснул.

– Можно, я здесь переночую? – спросила она.

– Конечно. – Голос Камнероя был едва различим.

Солнышко задула факел и свернулась комочком в самом тёплом углу напротив каменно-неподвижного отца. Опустив подбородок на лапы, она почувствовала себя тяжёлой и застывшей, будто её собственная чешуя тоже окаменела. Вот бы проснуться в прошлом, месяца два назад, в родной пещере под горой, когда ничего ещё не случилось, пророчество было настоящим, а впереди сияло чудесное будущее, где всех драконят ждали лучшие в мире родители.

Она закрыла глаза, отпуская свою печаль в тёмные глубины сна.

* * *

Во сне была опять крепость Огонь. Солнышко блуждала по собранию уродцев, только не в круглой башне, а посреди бесконечного лабиринта, наполненного странными тварями, где за каждым углом таилось что-нибудь пугающее.

На плече у неё почему-то сидела воришка по имени Цветок, цепляясь за шею точно как ленивцы у радужных в лесу, и тихо стрекотала на своём непонятном языке. Поначалу было хорошо, но потом вдруг из тёмного дверного проёма вывалился безголовый серый дракон и потянулся окровавленным когтями.

Солнышко отпрыгнула в сторону, прижалась к стене и зажмурилась.

Не надо паники, это же просто сон! На самом деле Огонь с её жуткой коллекцией далеко-далеко отсюда. Надо только представить что-нибудь другое… например, песчаные дюны, волнами уходящие за горизонт, жару, солнце… Через некоторое время чешуя и впрямь ощутила приятное тепло, и Солнышко открыла глаза.

Получилось!

Она сидела на песке, а перед ней стоял… воришка. Испуганно ойкнув, она отскочила. Воришка тоже вздрогнул, однако, как ни странно, не бросился бежать и всё так же стоял, моргая большими карими глазами. Солнышко подняла лапу к шее: Цветок осталась на месте. На песке стоял другой воришка, совсем незнакомый. Тоже хорошенький и, похоже, женского пола, как и Цветок, но меньше и моложе на вид. После встречи с симпатичным и сообразительным зверьком в крепости неудивительно, что они снятся, но как могут сниться другие, никогда не виданные? У этой длинная чёрная грива спускалась до середины спины, но обезьянья мордочка с мелкими точёными чертами и очаровательный носик напоминали любимицу Искра, так же, как тонкие лапки с изящными пальчиками без когтей.

Стоп! Что это? Солнышко пригляделась. В лапках воришка держал какой-то небольшой предмет, сверкавший пронзительной синевой в жарком сиянии пустыни.

Когда ночные утащили Звездокрыла на свой остров, он ухитрился общаться с друзьями в их снах с помощью старинного зачарованного сапфира под названием приснилл. Существовало их только три в разных частях Пиррии, и один нашёлся как раз в крепости ночных. Ореола поделилась новостью с остальными драконятами, фыркая и закатывая глаза, когда они не могли вспомнить строчку из свитка, где упоминались присниллы. Иногда радужная могла быть занудой не хуже самого Звездокрыла, хотя ей никто бы не отважился об этом сказать.

Охваченная интересом, Солнышко подалась к воришке, но та не дрогнула, а тоже шагнула вперёд. Вытянула лапку к соплеменнице, сидящей на драконьем плече, и что-то громко проверещала.

Чудеса! Сон это или явь?

Откуда у воришки приснилл? Как может зверёк пользоваться драконьим артефактом? Солнышко вдруг замерла, в волнении приподняв крылья. Ответ только один: камень украден у драконов. А именно у королевы Оазис двадцать лет назад!

– Откуда это? – строго спросила Солнышко, указывая на приснилл кончиком хвоста.

Воришка опустила взгляд на сапфир. Мордочка её исказилась в ужасе, ослепительная белизна песков за спиной замерцала и стала гаснуть. На месте пустыни сгустились высокие тени, нависая над головой и превращаясь в кроны деревьев, залитых лунным светом.

С приглушённым воплем малютка яростно сверкнула глазами, прижала камень к груди и исчезла.

– Стой! Погоди! – в отчаянии крикнула Солнышко.

Она рванулась вперёд и стала рыться в песке на том месте, где только что стоял зверёк. Ну конечно, сон: не могла же воришка на самом деле пропасть, будто её и не было! Теперь не вернёшь, приснилл у неё, и только она решает, с кем разговаривать.

Интересно, зачем ей это понадобилось? И потом… разве может волшебный камень перенести в чужой сон, если вы не знакомы? Или всё-таки… Где она могла встречать эту воришку? Нет, не видела точно… но, может, воришка видела драконят, пока они путешествовали по всей Пиррии?

Солнышко задумалась, перебирая лапами песок. Если вспомнить, можно понять, где находится приснилл, – а значит, и другие украденные сокровища!

Она прикрыла глаза и сосредоточилась, вызывая в памяти смутные очертания леса за спиной у воришки. Точно не Морское королевство и не владения небесных… Радужный лес? Нет, там деревья гораздо выше и не такие…

Глаза её вдруг широко раскрылись. Ну конечно, это лес между горами и пустыней! Тот самый, где остались руины поселения, – гнезда воришек, сожжённого по приказу Огонь. Стало быть, они ещё прячутся в тех местах. Вот где надо искать!

Глава 18

Когда Солнышко проснулась, дождь ещё шёл. Из выхода в конце пещеры доносился дробный стук капель и веяло сырой прохладой. Однако первый утренний свет уже пробивался, а ветер выл не так свирепо и не студил чешую, как вечером. Ясно было, что буря подходит к концу.

Солнышко встала и с наслаждением потянулась, раскинув крылья. Сегодня жизнь казалась совсем не такой уж безнадёжной.

Отец всё ещё спал. Она поколебалась, борясь с желанием улететь не попрощавшись, но в конце концов не решилась так поступить с ним.

– Камнерой! – Подняв обгоревшую ветку, которую вчера использовала как факел, она легонько ткнула его в плечо в том месте, где чешуя ещё не совсем окаменела.

– М-м?.. – промычал он, чуть разлепляя глаза.

– Мне пора.

– Уже? – Он протяжно вздохнул, выпустив такой густой клуб дыма, что Солнышко отпрянула. – Может, останешься ещё немного? Здесь такая… тишина.

«То есть на самом деле, тоска», – подумала она.

– Извини… – и добавила, вдруг оживившись: – Мне кажется, я знаю теперь, как покончить с войной! Я нашла ключ… возможно. Во всяком случае, появилась одна идея.

В тёмных глазах дракона мелькнуло удивление.

– Но… – протянул он, – как же? Ты же помнишь: пророчество не настоящее.

– Да какая разница? Дело не в пророчестве, я сама хочу остановить войну, и если могу, то должна! Хорошо бы, конечно, чтобы ещё кто-то помог, но раз уж все предпочитают надеяться на других, то придётся заняться самой.

– Ну… – снова вздохнул Камнерой, – сдаётся мне, не так это просто.

– А почему? – хмыкнула Солнышко. – Вот найду Ониксовый глаз, отдам одной из принцесс, и дело с концом!

– Не сработает, – пробурчал он.

– Так и знала, что ты это скажешь, – усмехнулась она. – Когда вернусь, расскажу тебе, как сработало!

Уголки его пасти чуть приподнялись в подобии улыбки.

– Желаю тебе… – Он вдруг задумался.

«Что бы пожелать самой себе», – с внезапной грустью подумала Солнышко. Чего бы она хотела? Чтобы Когти мира не нашли её яйцо шесть лет назад? Нет, тогда не было бы у неё таких хороших и верных друзей. Или чтобы вылупиться настоящей песчаной, как все? Но тогда это была бы уже не она, а кто-то совсем другой… Ни за что!

Если уж желать, так того, чтобы пророчество оказалось настоящим… или хотя бы уверенности, что план сработает.

Она решительно махнула крыльями.

– Просто пожелай мне удачи. И до скорой встречи!

Взгляд его, обращённый вслед, был тосклив и угрюм, она словно ощущала его спиной, пробираясь по узкому коридору навстречу серой утренней мороси. Интересно, что бы подумала мать, увидев Камнероя таким?

И всё же… Ни один из остальных драконят не сумел найти обоих своих родителей. Как хорошо, что и Тёрн, и Камнерой живы… и вовсе не плохи, если разобраться. А вот если подумать: на кого из них ей хотелось бы стать похожей? Киснуть в пещере и вздыхать, потому что мир устроен не так, как мечталось? Нет уж, лучше постараться самой изменить его, как сделала мать. Не стань она предводительницей Вольных когтей, останься просто одной из пёстрой толпы в Гнезде скорпионов, никогда не нашла бы потерянную дочь.

Коридор закончился мелкой пещеркой, из которой открывался вид на горный хребет внизу. На востоке всходило солнце, там ждали друзья, но лес воришек лежал совсем в другой стороне.

Стоит ли терять время? А вдруг королева Пурпур успеет к радужным раньше?

Солнышко помедлила, держась когтями за уступ скалы и качая развёрнутыми крыльями. Пурпур может и не знать на самом деле, где скрываются драконята, ведь никто, кроме ночных, в радужном лесу их не видел. Может, она соврала, просто хотела напугать? Что ж, это ей удалось.

Эх, было бы с собой Обсидиановое зеркало, всё бы сразу выяснилось: где Пурпур, что замышляет. А так, конечно, надо скорее лететь на восток к радужным, а потом сразу возвращаться… Но что если воришка с присниллом за это время улизнёт? Тогда пропадёт единственный шанс отыскать Ониксовый глаз и покончить с войной.

Нет, всё-таки придётся рискнуть и сделать крюк. Солнышко нырнула с уступа и помчалась вниз над склоном горы, направляясь к бывшему гнезду воришек, где могли храниться краденые сокровища.

* * *

Сгоревшее гнездо воришек легко различалось с воздуха благодаря обширному чёрному пятну в окружающей зелени. Солнышко снизилась кругами, зорко вглядываясь в древесные кроны в поисках живности.

Пусто… хотя, с другой стороны, сейчас вторая половина дня – может быть, воришки – ночные животные?

Вздымая тучи пепла, она опустилась посреди лесной гари. Руины торчали уныло и покинуто, неужели ошибка? Но где же ещё может скрываться та малютка с волшебным сапфиром, куда могла уйти, если была здесь? Впрочем, отчаиваться пока рано.

Солнышко прошлась вокруг разорённого посёлка, внимательно приглядываясь к каждому разрушенному строению. От некоторых остались только половинки стен. Время от времени она настораживалась, поворачиваясь на звук, но видела только белок на ветвях и прочую мелочь в зарослях кустарника. Почувствовав голод, поймала мышь и сжевала её, пристроившись на груде камней у закопчённого колокола в центре деревни.

Нет, улетать рано, вдруг воришка ещё вернётся. Хотя, если заметит дракона, покажется вряд ли… и всё-таки надежда есть: тот, кто решился ограбить саму королеву песчаных драконов, наверняка не лишён храбрости… и глупости.

На всякий случай лучше спрятаться где-нибудь.

Выбрав подходящее дерево с толстыми развесистыми ветвями, Солнышко забралась в развилку ствола и стала наблюдать за деревней сквозь просветы в густой листве. Так прошёл остаток дня, но когда на небе весело засияла первая луна, сомнения вернулись. Сколько можно ждать, надо лететь к друзьям в радужный лес. Тем более ночью тут никого и не разглядишь… вот если бы видеть, как Цунами, в темноте – другое дело.

Солнышко вцепилась когтями в древесный ствол, стараясь успокоиться. А вдруг Ониксовый глаз тут, совсем рядом? Добыть его, и всё – конец войне, крови, бедствиям!

Впрочем, ненависть королевы Пурпур к драконятам это нисколько не уменьшит.

Залитые лунным светом очертания развалин выглядели, как прежде, совершенно безжизненными. Как ни вглядывалась Солнышко, ничего разглядеть не могла.

Стоп, а это что? На опушке по ту сторону руин появился крошечный огонёк. Подпрыгивая вверх и вниз, он двигался через лес, то и дело исчезая за толстыми деревьями. Прислушавшись, Солнышко различила и шаги, очень тихие и осторожные, но потрескивание прутиков под лапами и шорох раздвигаемых кустов не оставляли сомнений.

Она медленно освободила хвост, обвивавший ветку, и неслышно соскользнула вниз по стволу. Не выпуская из виду огонёк, который двигался к почти развалившимся каменным ступеням одного из домов, подкралась к ним поближе и затаилась.

Воришек оказалось двое. У одного мех на голове короткий и курчавый, у другого – длинная грива. Быстрые, уверенные движения – та самая, из сна, никаких сомнений.

Усевшись на ступени, воришки принялись тихонько стрекотать по-своему, почти как обезьянки в лесу у радужных. Та, что из сна, размахивала лапками, будто рисуя что-то в воздухе – ну вылитая Цветок!

Как бы теперь подобраться поближе, чтобы не спугнуть, – и не получить удар чем-нибудь острым? На первый взгляд, оружия при них нет, но кто может знать наверняка? Если верить свиткам, от воришек можно ожидать чего угодно, не говоря уже о том, что эти, скорее всего, королеву Оазис и убили, раз сокровища у них.

Однако, поразмыслив, Солнышко решила действовать напрямик. Вышла из тени и величественно раскинула крылья.

– Бежать бесполезно!

Воришки испуганно заверещали и бросились в разные стороны.

Солнышко взмыла в воздух и опустилась перед длинногривой, загораживая путь.

– Я же сказала: убежать не выйдет! – рыкнула она, подсекая кончиком хвоста лапы воришки, которая дёрнулась было в другую сторону, потом нагнулась и схватила малютку в когти. – Куда? Да не съем я вас, не бойтесь.

Второй воришка неожиданно выскочил из-за угла с фонарём и швырнул его. Фонарь отскочил от драконьей чешуи, разбрызгав горящее масло.

– Ай! – Солнышко зашипела от боли. – Могу и съесть, если будете так себя вести!

Она сшибла атакующего хвостом и с рычанием отскочила, не выпуская длинногривую. Та отчаянно извивалась и брыкалась, и приходилось очень стараться, чтобы удержать её, не причинив вреда. Второй уже поднимался на задние лапы, готовый напасть снова.

Солнышко огляделась на соседнее здание, от которого уцелел один угол высотой почти в драконий рост, сложенный из круглых валунов. Оттуда не спрыгнут, хоть и похожи на лягушат! Она быстро посадила воришку на вершину стены, потом развернулась, схватила второго и отправила туда же. Малютки жалобно запищали, цепляясь лапками за камни.

– Вот так, теперь не убежите! – Солнышко сложила крылья и уселась перед стеной. – Итак, где сокровища?

Две пары глаз испуганно вытаращились в ответ. Она подняла ветку, дохнула огнём и воткнула в землю, чтобы лучше видеть пленников.

Воришка из сна показала на неё лапкой и что-то громко проверещала, повернувшись к своему спутнику. Интересно, какая кличка ей подошла бы – Крикуша? Пожалуй. А другой – Кудряш. Солнышко невольно усмехнулась. Кудряш и Крикуша, милая парочка… из-за которой вся Пиррия вот уже сколько лет не вылезает из войны. Даже не верится: как-то маловаты они для убийц и грабителей. Впрочем, и воришкам покрупнее надо быть полными идиотами, чтобы ввязываться в такие дела.

– Где приснилл? – спросила она, прищурившись и сложив лапы, будто что-то держит. – Тот, что был во сне. Где, а?

Воришки громко застрекотали на своём наречии, сердито жестикулируя. Солнышко подождала немного, потом нетерпеливо протянула к ним раскрытую лапу.

– Всё, хватит! Вы оба очень миленькие, но мне некогда вас слушать. Приснилл! Сокровища! Где?

Крикуша нерешительно взглянула на своего спутника, затем с мрачным видом порылась в складках ткани, обёрнутой вокруг тела, достала сапфир и вложила в драконьи когти.

– Ого! – Кто мог ожидать такого быстрого успеха? Солнышко поднесла драгоценный камень к глазам, чтобы разглядеть получше. Один в один тот, с картинки в свитке! – Спасибо, – кивнула она, – а где остальное?

Воришка молча моргала с озадаченным видом.

Положив приснилл на землю, Солнышко очертила в золе широкий круг и изобразила, как кладёт рядом другие камни. Затем раскинула крылья и обхватила ими воображаемую груду сокровищ.

– Где? – повторила она. – Где остальное, что вы украли? – Подняла приснилл и показала на него.

Кудряш вновь сердито заверещал, но Крикуша только отмахнулась. Ткнула лапкой куда-то в сторону леса и произнесла что-то явно требовательно, хотя в беседе зверьков с драконами такое трудно даже предположить.

Солнышко недовольно нахмурилась. На самом деле она только сейчас сообразила, что такие мелкие воришки, ниже ростом любимицы Искра, едва ли могли быть участниками ограбления двадцатилетней давности: они тогда ещё не родились.

Но откуда же тогда у них приснилл? Он точно настоящий!

Кудряш всё продолжал наседать на подружку: похоже, с уговорами. Успокаивая, та положила лапу ему на плечо, но он сердито отвернулся. Показал на воображаемую кучу, потом на себя и на Солнышко и жестами изобразил, как поднимает что-то и отдаёт ей.

Ага! Этот, кажется, согласен!

Крикуша заверещала ещё громче, но он гордо подбоченился и ответил какой-то резкостью.

– У меня созрел отличный план, – заговорила Солнышко. Протянув лапу, она бережно сняла вырывающегося Кудряша с каменной стены и поставила на землю. Потом отступила на шаг и объявила, показав на длинногривую: – Принеси мне сокровища, и тут же получишь её назад!

Поняли воришки не сразу. Пришлось показать на лес, на приснилл и на обоих воришек по очереди, и так несколько раз. Наконец, Кудряш кивнул, тявкнул что-то подруге, получил кивок и двинулся к опушке, где вскоре исчез среди тёмной листвы.

– Надеюсь, план сработает, – задумчиво произнесла Солнышко, глядя на Крикушу, – но есть я тебя в любом случае не стану, можешь не волноваться.

– Йибл-йибл-йибл! – проверещала воришка в ответ. По крайней мере, так это звучало на слух.

– Да, вы умненькие, – согласилась Солнышко, – только вреда от вас многовато.

– Йибл! Йибл! Йибл! – Крикуша явно что-то требовала, снова тыча лапкой ей через плечо куда-то в лес. А может, на само плечо? Туда, где во сне сидела Цветок!

– Ты что, хочешь прокатиться? – удивилась Солнышко, невольно вспоминая Ореолу и её ленивца. – А не страшно будет?

– Йибл!!!

– Ну ладно…

Оказавшись на драконьем плече, малютка испуганно запищала, что даже удивило Солнышко, – ведь сама же напросилась. Прижавшись к чешуе, ухватилась за шею и замерла, часто дыша.

– Держись крепче! – бросила Солнышко, оглянувшись, подпрыгнула и взмахнула крыльями.

Ночь выдалась ясная и звёздная. Вчерашние грозовые тучи давно скрылись за горизонтом, и две половинки лун мирно сияли над бескрайним морем древесных крон, по которым гнали волну за волной порывы лёгкого ветерка.

Описав над лесом широкую дугу, Солнышко повернула назад. Воришка сидела тихо, и это было приятно после её непрерывных криков.

Только бы Кудряш правильно всё понял! Не хватало ещё встретить внизу толпу соплеменников с острыми палками. А если всё хорошо и он принесёт сокровища… От этой мысли захватывало дух. Неужели конец войны так близок, лапой подать? Ониксовый глаз означает долгожданный мир – и власть над всем Песчаным королевством! Солнышко вздрогнула всей чешуёй, и Крикуша, пискнув, ещё крепче вцепилась ей в шею.

Хозяйка волшебного оникса имеет право на трон – кто угодно, даже золотистая малышка без ядовитого шипа! Тогда три сестры-соперницы окажутся ни с чем, и да здравствует Солнышко, королева песчаных драконов!

Хотя, конечно, у неё тогда появятся сразу трое врагов, объединённых одной-единственной целью – убить. Страшно и в то же время заманчиво. А что если это и есть её великая судьба – править драконами?

Она перевела взгляд с неба на землю и заметила какое-то движение у горящего факела. Кудряш вернулся!

Поджав крылья, Солнышко стремительно спикировала к центру бывшей деревни и с шумом плюхнулась прямо перед воришкой. Он отскочил с испуганным воплем, но когда заметил на плече у дракона подружку, стал подпрыгивать на месте и пронзительно стрекотать, явно довольный. Крикуша спрыгнула и радостно бросилась к нему, что-то увлечённо рассказывая.

Впрочем, Солнышко их переживания нисколько не волновали: она не сводила глаз с пузатого холщового мешка, который держал Кудряш. Протянув лапу над головой Крикуши, она нетерпеливо выхватила у воришки мешок, подошла ближе к огню и высыпала содержимое на землю.

Сверкающие камушки и золотые монеты со стуком и звяканьем запрыгали по выжженной поляне. Большинство предметов были крошечные, не больше приснилла, и едва ли представляли какую-то особую ценность. Самой крупной оказалась резная статуэтка дракона из синего минерала с изумрудами вместо глаз. Лазуритовый дракон! Солнышко хорошо помнила его по картинке из свитка о пропавших сокровищах.

Она порылась в образовавшейся горке, но с тяжёлым сердцем. Главное было ясно с первого взгляда, но на всякий случай перебрала каждую монетку, каждый камень, – просто чтобы потом зря не сомневаться.

Да и какие могут быть сомнения? Ониксовый глаз пропал.

Глава 19

– Здесь не всё! – прорычала она, оборачиваясь. – Где Глаз? Почему его нет?

Умолкнув в испуге, воришки отпрыгнули, закрываясь лапками. Затем Кудряш показал на мешок и разразился новым потоком своих «йибл-йибл».

Солнышко строго покачала когтем.

– Он должен быть где-то у вас, больше негде! – Она принялась мрачно вышагивать взад и вперёд, ощущая дым, поднимающийся из пасти. Должно быть, воришки перепугались до смерти, но убегать не пробовали. – Мне позарез нужен Ониксовый глаз, понимаете? Это единственный шанс остановить войну! – Остановившись, снова пристально глянула на малюток. – Вот что мне теперь делать, а?

– Йибл? – робко предположила Крикуша. – Йибл… йибл?

– Хороший совет, – кивнула Солнышко, – мудрый. – Уселась в пепел и устремила безнадёжный взгляд на кучку драгоценностей.

– Рибл йибл, – буркнул Кудряш подружке.

– Урбл робл! – резко парировала та.

– Нет, всё-таки получается, Глаз не здесь, – размышляла Солнышко вслух. – Будь он у вас, побоялись бы прятать. Да и с какой стати, я же знаю: всякая блестящая мелочёвка вам нравится больше. Стало быть, нет у вас Ониксового глаза – но у кого же он тогда?! – Она чуть было не вздохнула совсем как Камнерой, но вовремя одёрнула себя.

Очевидно, верна первоначальная версия: основную часть сокровищ похитили не воришки, а другой дракон … Небось даже не знает, что это такое и как может быть использовано, считает просто украшением. Как отыскать вора? Ничего не придумывается.

Что-то коснулось лапы, и Солнышко посмотрела вниз. Крикуша ласково гладила её по чешуе. «Не волнуйся, всё будет хорошо», – казалось, говорили глаза воришки.

– Ты храбрая и смышлёная, – улыбнулась Солнышко. – Я бы взяла тебя с удовольствием. Раз уж Ореола держит ленивца, то почему бы и мне не завести воришку… или двоих. – Она взглянула на Кудряша, который робко подошёл поближе. – Только уж больно это опасно, я очень расстроюсь, если с вами что-нибудь случится.

«В самом деле, – подумала она, – слабые, хрупкие, а нападают на драконов, которым такой червячок – на два укуса. Даже летать не боятся, чудеса!» Способна ли она сама на подобные подвиги? Ну, например… и впрямь остановить войну? Просто так, без волшебного артефакта или таинственного пророчества? В одиночку, без помощи друзей?

А почему бы и нет, разве может быть в жизни что-то важнее?

Попробовать, что ли? Пускай пророчество не настоящее и никакая заранее предсказанная судьба не заставляет, а просто потому, что хочется! Только вот как?..

– Йибл робл фноб? – пискнула Крикуша, снова показывая ей на плечо.

Солнышко вздохнула:

– Извини, крошка, у меня совсем не осталось времени тебя катать. Пора лететь дальше. – Встряхнув крыльями, она сгребла сокровища обратно в мешок.

Может, оставить воришкам, пусть играют? Нет, драгоценности пригодятся, хотя бы их законным хозяевам.

– Полечу к своим друзьям, попрошу помощи… – Солнышко погладила воришек по густому меху. – А потом… потом попробую всё-таки остановить эту проклятую войну!

Поднявшись в небо, она глянула вниз. Стоя на пепелище, малютки махали ей лапками. Удастся ли увидеть их когда-нибудь снова – хотя бы после войны?

На этот раз погода не мешала перелёту, и горы остались позади куда быстрее, чем по пути в пустыню, когда троица ночных то и дело останавливалась передохнуть и поесть. Сама Солнышко всегда ела мало, а поймать и проглотить раз в день белку или ящерицу – дело ерундовое.

Не прошло и пары дней, как впереди показались дождевые леса, над которыми вставал рассвет. Море зелени от горизонта до горизонта, мир и покой. Нырнуть бы туда и остаться на всю жизнь. Дела найдутся: помогать Ореоле управлять королевством, наводить порядок у ночных. Красота, безопасность, сколько угодно вкусной еды и добродушные радужные драконы, которые всегда разделят с тобой древесный кров.

«Нет, война рано или поздно придёт и к ним», – сказала себе Солнышко. Радужные драконы уже немало пострадали от ночных, а когда нагрянут со своими солдатами злобные песчаные сёстры, не говоря уже о королеве Пурпур, покоя не будет нигде.

Прятаться в пещерах? Нет, больше никогда! Трусость – не выход. Когда в мире всё плохо, настоящий дракон должен делать всё, чтобы его исправить.

Приближаясь к деревне радужных, Солнышко всё больше нервничала. Представляла себе взгляды друзей, добрые, но снисходительные, и сомнение в их глазах. «Что, в самом деле?» «Ты это сделала? Сама?» «Да ну, шутишь» Едва впереди ближе к полудню показались жилища в древесных кронах, сердце в груди заколотилось как бешеное, захотелось развернуться и улететь обратно. Что если драконята разозлились, ведь она улетела, никого не предупредив! Мелькнула мысль воспользоваться присниллом, которую Солнышко сразу отбросила. Лучше уж объясниться напрямую…

Тяжёлые мысли прервало какое-то движение в густом сплетении лиан с ярко-оранжевыми цветами, и она тут же сделала кувырок, ныряя в листву. Стрелка из духовой трубки просвистела возле уха и со стуком вонзилась в древесный ствол, распугав блестящих синих лягушек.

– Эй, это я! – крикнула Солнышко, отчаянно размахивая лапами и расправляя крылья пошире в надежде, что её узнают. – Мы друзья с королевой Ореолой!

На соседней ветке возникло лиловое пятно, из которого смотрели внимательные глаза. По мере того как зелёно-бурая чешуя меняла цвет, вслед за мордой появлялось и всё остальное. Вид у дракона был настороженный, ничего похожего на обычное легкомыслие радужных.

– Королева и в самом деле разыскивала золотого дракончика, – послышался голос за спиной. Другой дракон оказался оранжево-мандариновым, почти как цветы на лианах. – Вроде она.

– Может, усыпим на всякий случай? – засомневался лиловый. – Осторожность прежде всего! Так учит королева Ореола.

– Это только про ночных, – отмахнулся мандариновый. – Ты сам глянь: какая же она ночная? Пускай летит себе.

Солнышко была рада, что не получит в шею усыпляющую стрелку, но невольно представила себе тот же разговор перед пышущей дымом Небесной королевой, одержимой жаждой мести. «Не ночная? К драконятам? Милости просим!»

– Мы друзья с королевой Ореолой, – повторила она, решив пока о Пурпур не думать. – Мне очень нужно с ней поговорить.

– Хм… королева… – задумчиво пробормотал оранжевый дракон. – Скорее всего, она в зале приёмов.

– Если не полетела к целителям, – добавил лиловый, – она там часто бывает.

– А может, в лагере ночных?

– Или в школе.

– Или…

– Ничего, я сама её поищу, – перебила Солнышко. – Благодарю вас!

Часовые наклонили головы и дружно щёлкнули хвостами. Чешуя их немедленно стала возвращаться к цвету окружающей растительности.

Конечно же, первым делом Солнышко направилась к целителям – ведь там лежал раненый Звездокрыл! Однако, ещё не долетев, она заметила в кроне дерева красновато-бурую чешую земляного дракончика, который лениво развалился в плетёном гамаке.

– Глин! – Она с лёту навалилась на него и почти уже обняла крыльями, когда поняла, что это вовсе не Глин. Земляной дракончик испуганно отшатнулся, пряча что-то под крылом. – Ой! Ты кто?

– А ты кто? – буркнул в ответ незнакомец.

Обычно ей нравились все незнакомцы, по крайней мере, на первый взгляд, но в этом земляном было что-то неприятное.

– А где Глин? – растерянно спросила она.

Он пожал крыльями.

– Без понятия. Откуда мне знать?

Солнышко хмуро развернулась и порхнула в листву. Не хочет помочь – не надо.

– Эй, ты куда? – крикнул дракончик вслед.

Она даже не стала оборачиваться. Прикинула высоту солнца: как раз время дневного сна, все радужные разлеглись на верхушках деревьев, впитывая чешуёй живительное тепло. Наверное, Ореола тоже где-нибудь там… если дела позволяют ей вообще когда-нибудь поспать.

Впереди показалась хижина целителей, и оттуда, разворачивая крылья для полёта, показался ещё один земляной, и на этот раз правильный – каждая бурая чешуйка родная и знакомая. Глин!

Охнув от неожиданности, он едва не опрокинулся на спину, но устоял, принимая золотистую крошку в объятия.

– Солнышко! Это ты! Ты живая! – Он радостно закружил её, сбивая золотистым хвостиком листья с веток, затем поставил перед собой и окинул внимательным взглядом. Ощупал крылья, лапы… – Ты не ранена, всё нормально? Мы уже не знали, что и думать! Искали, искали… Давай, заходи! – И громко объявил, затаскивая её в хижину: – Солнышко нашлась!

Головы двух чёрных дракончиков повернулись ко входу. Солнышко сразу узнала Вещунью из компании запасных дракончиков судьбы, которых Когти мира растили на всякий случай. Ночная склонилась над гнездом из листьев, где, раскинув крылья, лежал Звездокрыл.

При виде его обожжённой чешуи Солнышко болезненно сжалась. Вздувшиеся пузыри блестели от серебристой мази, как и лапы Вещуньи, которая помогала целителям её накладывать.

– Солнышко? – хрипло заговорил ночной дракончик. – Ты правда здесь?

С чувством ужаса и вины Солнышко заметила, что глаза его закрыты травяной повязкой.

– Да, это я. – Она ласково ткнулась носом ему в плечо.

Звездокрыл облегчённо вздохнул, затем спросил озабоченно:

– Как ты, нормально?

– Лучше, чем ты, – с грустью пошутила она.

– Я же говорила, что всё обойдётся, – вставила Вещунья, заботливо поправляя листья подстилки. – У меня было видение! Правда, не совсем чёткое, но я была совершенно уверена, что ты найдёшься.

Ночной дракончик неловко кашлянул, явно уже наслушавшись про видения более чем достаточно. Солнышко невольно вспомнила слова Камнероя о ночных, потерявших пророческие способности поколения назад. Значит, Вещунья всё выдумывает? Да нет, похоже, сама верит в свои россказни, иначе постеснялась бы обманывать раненого… хотя кто её знает.

– Прости, что не смогла ухаживать за тобой, – шепнула Солнышко, осторожно дотронувшись до чешуи Звездокрыла.

– Ничего, я справляюсь, – заметила Вещунья.

Слышать это было почему-то неприятно. Вдруг захотелось, чтобы ночная ушла отсюда. Неужели ревность? Выходит, чувства Звездокрыла не так уж безответны? В самом деле, как было бы здорово ответить ему взаимностью, сделать счастливым друга, тем более настоящего героя, спасшего от неминуемой гибели родное племя…

Какая разница, сейчас всё равно нет времени для любовного сюсюканья! Чувства там или не чувства, о них можно будет поговорить потом, когда мир будет спасён.

Солнышко обвела взглядом хижину. Больной Ласт всё ещё лежит на подстилке в углу, хотя царапина от отравленного шипа почти уже зажила. Несколько радужных: четверо с ранами, полученными, скорее всего, при вылазке к ночным, а двое совсем истощённые, едва дышат – это, похоже, бывшие узники, спасённые из тюрем на острове. На мордах и лодыжках ещё остались кровавые потёртости от железных оков.

Последний больной – небесный по имени Жар. Он вырос вместе с Вещуньей в тайном убежище Когтей мира и тоже должен был заменить кого-то из настоящих драконят судьбы. Поперёк морды – рана от ядовитого шипа. Целительный кактусовый сок помогает, но безобразный шрам останется на всю жизнь. Впрочем, Солнышко почему-то была уверена, что прежде вид у Жара был не менее свирепый. Открытые глаза небесного дракончика сердито уставились на деревья за окном, из ноздрей вырывались струйки дыма.

– Ну, рассказывай, где была! – потребовал Глин, ткнув Солнышко крылом. – Цунами решила, что тебя похитили, представляешь?

– В каком-то смысле так и было, – призналась она. Ночные удивлённо раскрыли рты. – Почти сразу удалось бежать… но потом я попалась снова и какое-то время провела в крепости принцессы Огонь.

– Что?

Звездокрыл дёрнулся сесть, но бессильно рухнул на постель. Глин молча таращил глаза.

– Да не пугайтесь вы, я же вернулась! – рассмеялась Солнышко. – Всё обошлось. Я справилась… в основном. Там столько всего было… лучше расскажу всем сразу. Где Цунами с Ореолой?

* * *

Цунами отрабатывала с радужными солдатами тактику маневрирования. Впрочем, обучение в основном состояло из её выкриков: «Внимательнее!», «Оставь в покое тукана!», «Почему ты розовый? Прекрати немедленно!» и «Три луны! Опять он жрёт!». Солнышко надеялась, что она вся изошла на крик, но не тут-то было: сил у морской принцессы осталось с избытком.

– Где ты шлялась столько дней?! – яростно заревела она. – Мы же места себе не находили! Тебе что, на друзей совсем наплевать? Да я чуть было не выкинула всех ночных обратно на вулкан, решила: это они с тобой что-то сделали! Весь лес прочёсывали, день за днём, и ни единого следочка. Потрошитель, правда, что-то унюхал – на западе, сказал, надо искать, – да кто ж ему поверит, этому ночному, только не я. Даже не поспала за всё время ни чуточки – и всё из-за тебя!

Порывисто схватив Солнышко, Цунами крепко обняла её крыльями. Это было так приятно, что даже гнев от подслушанного в Обсидиановом зеркале разговора куда-то подевался. Пускай Цунами и не принимает её всерьёз, зато как любит!

– Извини, – глухо проговорила Солнышко, уткнувшись морской в плечо. – Можешь поверить, дела были важные. Я всё расскажу… а где Ореола?

– В лагере ночных с королевской проверкой. Ты бы видела, как она там вышагивает, – вся такая важная, фу-ты ну-ты. Только ей смотри не передавай.

– И как, действует?

– Ну, более-менее. Вообще, они же с голоду все помирали, а когда наелись, сразу оттаяли, стало можно говорить как с нормальными драконами. Она им разрешила охотиться тут на что угодно, кроме ленивцев. Само собой, это было бы слишком: радужные за этих пушистых крошек умереть готовы, такая уж их дурацкая натура.

– Я бы тоже не стала их есть, – заметила Солнышко.

– Ясное дело, – усмехнулась Цунами, – потому что сама крошка.

Не обращая внимания на обиженную мину песчаной, она выдернула одного солдата из строя радужных, которые с любопытством пялились на странного дракончика, и приказала срочно лететь к Ореоле.

– Скажи: собираемся у целителей – и не вздумай застрять где-нибудь! Узнаю, что засмотрелся на какого-нибудь жука, укушу, так и знай!

– Сделаем, – благодушно произнёс гонец и поспешил выполнять поручение – древесную улитку он обогнал бы наверняка.

Цунами глухо выругалась сквозь зубы.

– Ты будешь смеяться, но мне всё больше кажется, что радужным стать невозможно – только вылупиться из яйца.

– Как мне тебя не хватало, – улыбнулась Солнышко и ни чуточки не преувеличила.

Сидя с друзьями у постели Звездокрыла, она ощутила прилив радости, когда в хижину наконец влетела Ореола. Как давно они не собирались вот так, все вместе!

– Солнышко! – вздохнула королева, покрываясь с головы до хвоста яркой желтизной облегчения. Шагнув вперёд, она даже пожала песчаной лапы, что было на неё не похоже. – Слава лунам, ты жива… потому что теперь я могу тебя обезглавить! Звездокрыл, как у нас с законодательной стороной обезглавливания?

– Согласно нашей конституции Солнышко обезглавить нельзя, – серьёзно произнёс ночной.

– Тогда примем поправку! – Ореола щёлкнула хвостом. – Пусть будет можно любого, кто меня заставляет волноваться до полусмерти.

Солнышко виновато потупилась.

– Я понимаю, ты, наверное, злишься, – вздохнула она. Радостно-жёлтая чешуя радужной и в самом деле наливалась свирепым багрянцем. – Да, точно злишься. Просто… там столько всего случилось…

– Надеюсь, случилось очень много и очень важного, – прорычала Ореола. – Знаешь, чего хотелось бы меньше всего в первую неделю правления в придачу к свалившейся на голову ораве больных, неряшливых и драчливых подданных? Меньше всего хотелось бы дёргаться из-за того, что твой лучший друг исчез, и гонять на его поиски своих лучших драконов, которые могли бы вместо этого помогать обустраивать королевство, где теперь живут сразу два племени!

– Это я лучший дракон, – вставил Потрошитель, просовывая голову в дверь. Солнышко подпрыгнула от неожиданности. Ночные в Радужном королевстве до сих пор вызывали у неё тревогу – не считая, конечно, Звездокрыла. – Она меня имеет в виду.

– Вот ещё, – фыркнула Ореола с нарочитым возмущением, – и нечего за мной всюду таскаться!

– Я не таскаюсь, – возразил он, как ни в чём не бывало проскальзывая в хижину, – я тебя охраняю.

Цунами надменно изогнула шею, глядя на него сверху вниз.

– А тебя кто приглашал? – прошипела она. – Здесь секретное совещание!

– Здесь её величество. – Потрошитель развёл крыльями. – Ей требуется безопасность.

– Королева сама о себе позаботится, – хмыкнула Ореола. – У неё, между прочим, имеется универсальная маскировка и смертельный яд – а тебя разве что в темноте не видно. Подумаешь, достоинство… – Она мгновенно налилась чернильной тьмой и презрительно взглянула на ночного.

– Зато я остановлю тех, кто захочет убить тебя, – спокойно парировал он. – Три покушения на её величество за неделю – не шутка, а лучшее средство от убийц – лучший в мире убийца.

– Смотри не умри от скромности, бедняжка, – усмехнулась королева.

– Что? – воскликнула Солнышко. – Ночные пытались тебя убить, целых три раза?

– Потрошитель уверяет, что три. – Ореолу, похоже, это совершенно не беспокоило. – Так что теперь он мой телохранитель – сам вызвался, никто его не назначал.

– От конкурентов отбою не было, разгонять пришлось, – ухмыльнулся чёрный дракон. – Хотя нет, вру, я один такой. Только мне не всё равно, жива ты или нет.

– Всё спорим, кто кого чаще спасал, – объяснила Ореола, обернувшись к друзьям. – Я говорю, что спасать от самого себя не считается, а он – что улизнул от ледяных сам, а не я вовремя отослала.

«Так или иначе, – отметила Солнышко, – ночной знает деревню радужных и чувствует себя в ней как дома, в отличие от соплеменников. Стало быть, Ореола на самом деле доверяет ему, что бы она ни говорила».

Цунами раздражённо закатила глаза.

– Если вы уже закончили друг друга подкалывать, мне бы всё же хотелось услышать, как наша Солнышко провела последнюю неделю.

– Мне тоже! – горячо подхватил Глин, придвигаясь поближе.

Солнышко благодарно обвила его хвост своим. Как приятно, что хотя бы один друг не сердится на тебя, что бы ты ни вытворяла!

– Если коротко, – заговорила она, – я нашла своих родителей… а ещё познакомилась с братом Огонь… и повидалась с Бедой, а Пурпур, оказывается, жива и собирается нас всех убить… хотя есть надежда, что не знает, где искать… хотя говорит, что знает. Вот.

Ореола смущённо кашлянула. Впрочем, все и так обернулись к королеве.

– Ну, в общем… да, Пурпур знает, где мы. – Она почесала гребень, глянув на сплетение лиан за окном. – Побывала в моём сне, с присниллом, и могла всё видеть.

– Что-о? – вскинулась Цунами. – И нам никто не сказал!

– Я собиралась! – раздражённо фыркнула Ореола. – Но тогда как раз пропал Звездокрыл, навалились королевские дела и…

– Ну вот, – поспешила вставить Солнышко, пока они с Цунами не затеяли очередную бесконечную ссору, – Пурпур сидела на цепи в крепости у Огонь – но теперь её там нет.

– Ты не могла бы начать с самого начала? – попросил ночной дракончик. – Хотелось бы разобраться, я ничего не понял.

– Я тоже! – поддержала его Вещунья.

«А тебя кто спрашивал?» – фыркнула про себя Солнышко и тут же устыдилась.

– Хорошо, слушайте, – сказала она вслух. – Началось всё с того, что меня схватили трое ночных…

Глава 20

– Ну вот, – закончила Солнышко, – я и решила, что ждать больше нельзя! Может, мы и не найдём никогда этот Ониксовый глаз, но хотя бы выберем королеву песчаных. Должен же кто-то хоть что-нибудь сделать!

Друзья смотрели на неё кто изумлённо, кто с беспокойством и недоверием.

– Столько всего, и ты одна… – потрясённо выговорил Звездокрыл.

– А мы даже когтем не могли пошевелить, чтобы помочь, – подхватила Цунами, переглянувшись с Глином.

– Однако же справилась! – Ореола взмахнула крыльями. – Стащить магическое зеркало у такой компании не всякий решится, тут нужна безумная храбрость… а уговаривать Беду спасти Тёрн – тут даже я поостереглась бы!

– А разбираться с воришками? – Потрошитель передёрнулся. – Нет уж, нет уж, я бы тоже не взялся.

– Воришек боишься? – насмешливо прищурилась радужная.

– Да нет, не то, – поморщился ночной, – просто… ну, не по себе как-то от них, жутковато делается – эти странные глаза, пальцы…

– Вот чудеса! – фыркнула она. – Здоровенный свирепый убийца в ужасе от каких-то малявок.

– Вот встретишь когда-нибудь такого малявку с мечом, погляжу я на тебя!

– Но… Солнышко, ты забыла самое главное, – перебил их земляной дракончик. – Как мы остановим войну? Ведь пророчество – ненастоящее!

– И что с того? – возмутилась она. – А если бы никогда и не было никакого пророчества, война что, должна продолжаться вечно? Нет! С войной надо покончить! Прямо сейчас!

– Но почему именно мы должны этим заниматься? – пробормотал Звездокрыл. – А впрочем, почему бы и нет? – Он потянулся к глазам, потом, вспомнив, со вздохом опустил лапу.

– Нет, с какой стати? И уж тем более не ты. – Вещунья погладила его по когтям. – Ты и так уже сделал достаточно.

– Так или иначе, Солнышко права, – кивнул он. – Если остальные ждут, что пророчество исполнится само собой, они уж точно не возьмутся сами. Кому-то же надо остановить смерть и кровь, это необходимо всем драконам!

– Например, моим братьям и сёстрам, – пробурчал Глин, – если, конечно, они ещё живы.

– И моей сестричке Анемоне, – добавила Цунами. – Чтобы никто не заставлял её применять свои магические способности и терять душу!

– И всем песчаным, – присоединилась Ореола. – Им нужны королева и единое племя.

Слушая их, Солнышко нервно ощипывала красные звёздчатые цветочки с лианы, протянувшейся в окно.

– Значит, вы поможете мне? – спросила она, помолчав.

– Если решим помогать, прежде всего нужен план! – деловито ответила Цунами. – Выбрать королеву, а к двум другим отправить Потрошителя?

– Ой! – Ночной убийца замахал крыльями. – А полегче ничего нельзя придумать?

– Вот был бы у нас в самом деле лучший убийца в Пиррии… – с мечтательной усмешкой произнесла Ореола.

– Нет-нет, никаких убийств! – подскочила Солнышко, обводя друзей возмущённым взглядом.

– Да и нереально это, – покачала головой Цунами, – небось уже кто только не пытался.

Звездокрыл поднял голову.

– А если попросить дракоманта что-нибудь зачаровать? Ну, как Ожог хотела использовать Анемону, хитро было задумано. К примеру, копьё, чтобы оно само нашло Огонь, или вложить её жизненную силу в дерево и поджечь… в общем, что-то в этом роде.

– Только не Анемону! – зарычала Цунами.

– Нет, вы серьёзно? – Вещунья вытаращила глаза. – Разве дракоманты умеют такое? Ужас!

– На самом деле всё немного сложнее, – скривился Потрошитель, – но если подумать, ужасно, да.

– Нет и ещё раз нет! – повторила Солнышко. – Убивать мы никого не станем!

– И, если что, я согласен с Цунами, – добавил Глин. – Просить о чём-то таком Анемону нельзя ни в коем случае, это опасно для неё самой.

Звездокрыл снова приподнялся на постели.

– Да вы что, я вовсе не про неё! Просто вспомнил: у Солнышка отец дракомант. Он же и так совсем плох…

Солнышко задумалась. Пожалуй, ещё одно использование магии, и Камнерою конец – особенно, если речь идёт об убийстве сразу двух драконов. Стоит ли спасение Пирри жизни отца? Согласится ли он, да и решится ли она сама попросить о таком? Пускай и не идеал, но всё-таки он родной отец, не кто-нибудь. Они даже не успели как следует познакомиться!

– Так или иначе, – вновь заговорила Ореола, – одну из сестёр нам придётся выбрать королевой, а они все никуда не годятся.

– Пламень на вид ничего так, – хмыкнул Глин.

– Пламень – вздорная пустышка, которая не проживёт и пары дней! – отрезала радужная. – Тогда уж лучше Ожог – она злобная, но не дура, и сможет править королевством, а если станет союзницей, то и нас не тронет… я думаю. Хотя… может и тронуть – но мы хотя бы будем в курсе её дел…

– Нет, погодите! – Солнышко нахмурилась. – Я не хочу никого убивать!

– Лучше уж тогда Огонь, – подала голос Цунами, – она хотя бы не интриганка. Если затеет что-то против нас, узнаем сразу.

– Зато какая кровожадная! – возразил Звездокрыл. – Вспомните её коллекцию из трупов… а ещё яйцо небесных, которое она разбила, – с живым дракончиком внутри! Пока жива Огонь, никто из нас не сможет чувствовать себя в безопасности… и особенно Солнышко!

Она благодарно погладила его крыло.

Глин обвёл взглядом друзей.

– Так что решим? Кого выберем на трон, а кого и как будем… ну, в смысле…

– Не будем! – снова вскинулась Солнышко. – Выслушайте же меня, наконец!

Да где там… Цунами, Ореола, Вещунья и Потрошитель заговорили разом, сравнивая песчаных принцесс и способы их уничтожения.

Тогда она зажала лапами уши и выкрикнула что было сил:

– ТИХО!!! Я сказала: ТИХО, ВСЕ!!!

В хижине повисла изумлённая тишина.

– Нет! – продолжала она твёрдо. – Мы никого не будем убивать и использовать дракомантов тоже не будем – никаких хитростей, никакого коварства! Просто соберём всех трёх сестёр и пускай соревнуются, как здесь, у радужных… ну, или пусть решают сами песчаные драконы – все вместе!

– Что, сами драконы? – поморщилась Цунами.

Однако Звездокрыл сразу понял суть.

– Ну, мы же принимаем решения все вместе! – оживился он. – Большинством голосов, как следует всё обсудив… как у ночных или на совете у королевы Коралл.

Ореола покачала головой.

– Королевский совет другое дело, но не все же вместе! Все никогда не договорятся.

– Да они и сами никогда не согласятся, – поддержал её Потрошитель, – в смысле сёстры. Восемнадцать лет не собирались втроём, а теперь вдруг… да ещё отдавать судьбу трона в лапы будущих подданных – нет, ни за что!

– Всё равно попробуем! – упрямо заявила Солнышко. – Думаю, мы сумеем собрать их, особенно если вы все поможете. А не поможете, я и сама справлюсь, вот! – Она сложила крылья и с вызовом посмотрела на друзей.

Драконята долго молчали. Она хорошо представляла, что они думают: «Светлая идея, крошка, но, увы, неосуществимая. Ты слишком веришь в доброту и порядочность драконов – это наивно и смешно. Лучше займись чем-нибудь полезным здесь, в лесу у радужных, пересчитай бананы, например. Твои возвышенные мечты и одержимость пророчеством…».

– Согласен! – сказал Глин.

Сердце её радостно подпрыгнуло.

– Я тоже, – кивнул Звездокрыл, с трудом поднимаясь на лапы. – Стоит хотя бы попробовать, а вдруг получится.

– Но тебе нужен покой! – воскликнула Вещунья.

– Мне нужна безопасность, как и всем нам, – возразил он, – а о какой безопасности может идти речь, для нас, наших друзей и вообще всех драконов, пока идёт война?

– Я не против, – кивнула Ореола, – и сделаю всё, что могу… хотя не представляю, как брошу своих без присмотра, пока ночные ещё не угомонились.

– Ночные тоже теперь свои, не забывай! – вставил Потрошитель, бросив на королеву такой взгляд, что Солнышко поняла: сам он останется «своим» навсегда.

«Неужели и Звездокрыл относится ко мне так же? – Она взглянула на его несчастные перевязанные глаза и решительно сжатую пасть. – А я к нему?.. Нет, не думаю – люблю, конечно, но не так, по-другому».

– Вот и отлично, – подытожила Цунами. – Тогда и я, не бросать же вас. Ничего из это не получится, но я согласна попробовать… Так что делать будем?

Все взгляды обратились на Солнышко. Даже Звездокрыл повернулся, хотя ничего не видел.

Солнышко нервно обвилась хвостом. Ну что, добилась всеобщего внимания? Теперь постарайся оправдать его!

– Прежде всего, Огонь, Ожог и Пламень должны получить наши приглашения! – объявила она. – Начнём с Ожог, а свяжемся мы с ней через Когти мира.

Глава 21

– Вот счастье-то! – фыркнула Цунами. – Скоро я встречусь со своими самыми любимыми драконами в Пиррии.

Солнышко усмехнулась.

– Подражаешь Ореоле, королеве сарказма?

– Вот ещё, я и сама прекрасно умею! Не во всём же ей быть королевой.

Цунами развернулась, чтобы в очередной раз облететь береговую линию на восточной окраине владений земляных. Дальше начиналось Морское королевство. Волны одна за другой обрушивались на камни, оставляя за собой разливы белой пены. Серое небо от горизонта до горизонта, воздух насыщен влагой – то ли моросящий дождь, то ли густой туман.

Бр-р, мрак и сырость… Солнышко уже тосковала по сухой жаре пустыни. Здесь даже не поймёшь, утро сейчас или день, так плотно облака затянули небо. Она тяжело взмахнула намокшими крыльями, догоняя Цунами.

– Где же этот проклятый земляной? – прошипела та сквозь зубы, разглядывая берег внизу.

– Лучше бы с нами был другой земляной, – вздохнула Солнышко. – Не уверена даже, что этот помнит, куда лететь.

– Наш земляной понятия не имеет, где прячутся Когти мира. Значит, только Брюх.

Бурый земляной, которого Солнышко встретила в лесу у радужных, тоже оказался одним из запасных дракончиков судьбы. Он вырос вместе с другими в тайном убежище Когтей мира и согласился вернуться туда, заодно послужив проводником для Солнышка и Цунами.

Остальные возвращаться отказались. Вещунья заявила, что ни за что не бросит больного Звездокрыла, которому очень нужна, – Солнышко снова ощутила приступ ревности, – да и Когти, по её словам, не слишком-то жаловали крошку ночную. А небесный с отравленной царапиной на морде в бешенстве перевернул корзину с фруктами и стал орать, что никому не станет показываться с таким уродством, тем более Когтям, которые виноваты во всех его бедах.

Пришлось довольствоваться Брюхом, что означало три дня полёта в компании дракончика, который нравился Солнышку всё меньше и меньше. Вечно угрюмый и похожий на Глина разве что неутолимым аппетитом, он отличался требовательностью и был постоянно недоволен. Перед путешествием сплёл себе мешок из лиан, натолкал туда невероятное количество фруктов и повесил на шею, чтобы жевать на лету. Так и летел, плюясь косточками, весь заляпанный разноцветным соком, и делиться ни с кем не собирался. Впрочем, угощаться из его заплёванного мешка никому и не хотелось.

– Кроме того, – продолжала Цунами, – Глин нужен Ореоле в лесу, чтобы помогать справляться с ночными. Тем более если вдруг нагрянет Пурпур.

– Не понимаю, почему она до сих пор не явилась. – Солнышко зябко передёрнулась.

Она невольно опустила глаза на мешочек с присниллом, подвешенный на груди. Магический камень позволял переговариваться с друзьями, которые остались в лесу, но до сих пор там всё было тихо и никаких вестей о бывшей Небесной королеве. Где она, что задумала? От одной мысли о ней по чешуе бежали мурашки.

Цунами проследила за её взглядом.

– Можно было и не тратить время на перелёты, – заметила она.

Солнышко покачала головой.

– Это было бы опасно. Свяжись мы с кем-нибудь из врагов, они разглядели бы за спиной у нас деревья и сразу поняли бы, где прячутся драконята. Я сама так отыскала воришку, который явился ко мне в сон, а Ореола могла видеть лампы за спиной у Пурпур в башне с коллекцией. Так рисковать нельзя.

– Понимаю, – вздохнула Цунами. – Вот теперь и мотаемся в поисках Когтей мира, моих…

– Самых любимых драконов в Пиррии, – закончила Солнышко с усмешкой.

– Вот не верю я им, и всё тут!

– Потому со мной и полетела, да? Боишься, схватят меня и посадят куда-нибудь?

– Например, на шесть лет в пещеру под горой, – кивнула морская.

Солнышко прищурилась, вглядываясь в пелену тумана.

– Смотри, крылья впереди! Похоже на Брюха, нет?

– Да, и ещё кто-то с ним, – вытянула шею Цунами, – даже несколько. – Когда драконы приблизились, она удивлённо хмыкнула: – А вон того я уже видела, который первым летит. Зелёный с чёрными спиральками на чешуе – он разговаривал под водой со Шквалом, когда мы первый раз встретились в Морском королевстве. Я тогда ещё понятия не имела, что он из Когтей.

– Смотри, он нам сигналит! – показала Солнышко на зелёного дракона. В самом деле, светящиеся чешуйки загорались и мерцали в сложном узоре.

Цунами сердито зашипела:

– Если он с Когтями мира, то должен прекрасно знать, что я не владею морским языком! Небось сам из тех безголовых кальмаров, что решили не учить меня ему. Вот как сейчас налечу и дам хорошенько, а потом скажу, что не поняла в тумане.

– Думаю, он просто приглашает нас вниз, – примирительно сказала Солнышко. – Компания драконов действительно спускалась кругами к линии прибоя.

– Да, похоже, надо было сразу догадаться… но всё равно зачем лишний раз тыкать носом в мою неграмотность? – Поджав крылья, Цунами спикировала к берегу, Солнышко последовала за ней.

Они сели, увязая когтями в мокром песке. Напротив опустились пятеро драконов, не считая Брюха: ледяной, небесная, песчаный и двое морских – один тот самый зелёный с чёрными спиралями на чешуйках, а другой небесно-голубой с тёмно-синими рогами.

«Стоп, – подумала Солнышко, – я же его знаю!»

– Шквал! – окликнула его Цунами.

Просияв, синий дракон рванулся вперёд.

– Цунами, ты жива! – воскликнул он.

– Дальше ни шагу! – строго предупредил его зелёный, загораживая путь крылом.

– А зачем мне умирать? – не обращая на него внимания, ответила она. – Как тебя занесло к этим… – Солнышко пнула её, незаметно, но сильно. В самом деле, как можно оскорблять тех, кого собрался просить о помощи? Цунами свирепо оскалилась в ответ. – К Когтям мира? – закончила она.

– Меня выслали из королевства, – печально объяснил Шквал, ковыряя когтем песок. – Коралл собиралась вообще казнить или бросить в тюрьму, но учла мою храбрость в битве у Летнего дворца. Податься было некуда, вот и прибился к Когтям – думал, они знают, где вы, но…

– Но мы не знали, – сухо отчеканил другой морской, прерывая его.

Цунами взглянула на зелёного с подозрением.

– Вы, случайно, не сердитесь на нас за что-то? Наоборот, это нам есть за что сердиться на вас!

– Это Наутилус, предводитель Когтей! – быстро подсказал ей Шквал.

– Пока, – уточнила небесная, свирепо хлеща ярко-красным хвостом и скалясь сквозь клубы дыма. – Где остальные драконята, тоже у вас? – Она кивнула на Брюха, который увлечённо жевал банан и разглядывал ракушки под лапами в поисках ещё чего-нибудь съестного.

– Что значит у нас? – вскинулась Цунами. – Они сами по себе.

– Мы знаем, где ещё двое, – поспешила добавить Солнышко. – Наши друзья помогли им спастись от ночных…

– Но сюда лететь они не захотели, – закончила морская. – Мы их звали.

Небесная нахмурилась.

– Которые двое, кто именно?

– Эфа среди них? – спросил песчаный.

«Ну вот», – подумала Солнышко. Она грустно покачала головой, но прежде чем успела ответить, ледяной дракон вдруг прошипел, указывая в небо:

– А это ещё кто?

Драконы настороженно подняли головы к утёсам, огораживающим пляж, над которыми мелькали машущие крылья, отбрасывая ярко-красные блики. Разведчик небесных? Солдат королевы Рубин или союзник принцессы Огонь?

А может, сама королева Пурпур? Солнышко сжалась от страха, но тут же поняла, что летящий дракон гораздо меньше и другого оттенка. Он явно направлялся к группе на берегу, как будто хорошо знал, кто это.

– Похож на нашего Жара, – прищурилась небесная. – Нет, не может быть… что у него с мордой?

– Он мог всё-таки полететь за нами. – Солнышко переглянулась с Цунами. – Наверное, передумал оставаться.

– Может, он просто не хотел лететь вместе с нами, – предположила Цунами, – или вот с ним. – Она показала кончиком хвоста на Брюха.

– Жар, это ты? – окликнула небесная летящего.

Дракончик уже спускался кругами к пляжу. Услышав своё имя, он покачнулся в воздухе и едва не шлёпнулся на песок.

– Мама? – неуверенно произнёс он, с трудом выправляя равновесие.

Оттолкнув Солнышко и Цунами, небесная дракониха кинулась к нему и на лету подхватила в объятия. Увидела располосованную морду и испустила яростный рёв, прижимая к себе сына:

– Что с тобой? Кто это сделал?

Жар без сил обвис у матери в лапах, положив голову ей на шею. Солнышко услышала сдавленные рыдания, и в сердце шевельнулась жалость к несчастному дракончику. До сих пор она обращала внимание лишь на его драчливость и грубость, но ведь с родными и близкими он, наверное, совсем другой.

Как же хочется увидеть маму, ощутить объятия могучих тёплых крыльев. Особенно теперь, когда она нашлась! Сейчас Тёрн далеко, на другой стороне Пиррии. Ничего, скоро они снова встретятся! Солнышко подняла голову и плотно сложила крылья. Главное – спасти мир.

– Это Лавина, – сообщил Шквал, повернувшись к Цунами. – Она шпионка Когтей, служит в Небесном дворце, а Жара отправила к своим, чтобы спасти от войны. – Он вздохнул. – Когда явился Провидец и забрал драконят, она была далеко, а потом вернулась и чуть не убила Наутилуса.

Зелёный дракон неловко переступил лапами.

– Некоторые драконы плохо понимают, на какие жертвы приходится идти ради мира… а что с другими? – спросил он, помолчав. – Или… лучше мне и не знать?

– Вещунья жива-здорова, – ответила Солнышко, – а что с Кальмаром, неизвестно… но Эфа… она погибла.

Песчаный дракон, стоявший в стороне, грозно зарычал и по-скорпионьи поднял хвост с ядовитым шипом.

– Как это случилось?

– Несчастный случай в Ночном королевстве, – объяснила Цунами. – Упала во время драки в озеро с горящей лавой… и зацепила своим шипом Жара.

– Это всё Провидец! – прошипел Наутилус. – Где он? Теперь с ним будут говорить наши зубы и когти!

– И хвосты! – добавил песчаный.

Он выглядел расстроенным, но не слишком. Очевидно, Эфа была ему не дочерью, а какой-нибудь племянницей.

– Провидец тоже мёртв, – сказала Солнышко, – а нам нужна ваша помощь.

Наутилус усмехнулся.

– Ах вот как? Чудесные самостоятельные драконята сами не справляются?

– Хватит выпендриваться! – сердито бросила Цунами. – Если хотите, чтобы пророчество исполнилось, поможете, никуда не денетесь!

Зелёный дракон раскрыл пасть, потом закрыл, не зная, что ответить. Светящиеся полоски на его боках яростно замигали, но Солнышко поняла, что переводить это не стоит.

– Мы хотим послать сообщение принцессе Ожог, – сказала она. – Кроме вас, никто не знает, как с ней связаться.

– Ожог сама ищет вас, и очень усердно, – хмыкнул Шквал. – Расположитесь где-нибудь открыто и обождите денёк – увидитесь наверняка.

– Это уж точно, – буркнула Цунами, – только мы хотели бы связаться без смертоубийств.

– Понимаю, – кивнул синий дракон, – план достойный.

– Что вы хотели бы ей передать? – спросил Наутилус. – Если, конечно, мы согласимся и её удастся найти.

Солнышко глянула ему в глаза, понимая, что ради мира зелёный готов на всё. Что бы он ни творил в последние семь лет, покончить с войной – его главная цель.

– Передайте, что мы ждём её на десятую полночь в главном дворе перед Песчаным дворцом. Если она не появится, то потеряет все шансы занять трон.

– Вот оно что! – оживился песчаный дракон. – Вы хотите исполнить пророчество и выбрать королеву? И кого же – Ожог?

– Прилетай, узнаешь… и зови с собой всех. Если всё пойдёт как надо, прятаться Когтям мира будет больше ни к чему. Война закончится.

– Хорошо, мы подумаем, – сухо произнёс Наутилус, но даже он с трудом скрывал волнение.

– Только обязательно найдите Ожог! – напомнила Солнышко. – Без неё ничего не получится.

– Ну, мы не то чтобы с ней друзья… – помялся Шквал. – Даже не союзники, не думайте. Просто…

– Вы сможете её найти? – нахмурилась Цунами.

– Она почти каждый день посылает кого-то из своих к руинам Летнего дворца, – объяснил Наутилус. – Ждёт весточки от королевы Коралл. Так и свяжемся.

– Отлично.

– Спасибо, – кивнула Солнышко и повернулась к подруге. – Тогда нам пора.

Ожог только одна из сестёр, нужно собрать двух остальных, и всего за десять дней!

Цунами провела хвостом по песку, молча глядя на Шквала.

– Я мог бы… полететь с вами, – пробормотал он неуверенно.

– Думаю, тебе лучше остаться и помочь убедить Ожог, – ответила она, – а потом отправиться в крепость с Когтями мира. Там и увидимся.

Он кивнул, с надеждой трепеща крыльями.

Цунами улыбнулась.

– Значит, договорились. До встречи!

– Пока, Брюх, – кивнула Солнышко земляному. Хотя бы проститься нормально… Дракончик возился с ананасом, в котором у него застрял коготь. – Удачи тебе в жизни!

– Угу, – буркнул он и тут же взвизгнул, попав себе по носу колючей верхушкой плода.

Цунами раздражённо закатила глаза и поднялась за подругой в небо. Жар с матерью всё ещё обнимали друг друга на песке. Солнышко вновь ощутила прилив жалости, хоть и знала, что гордый небесный дракончик не нуждался в таком отношении. Она обернулась на лету. Когти мира тоже покидали берег, но Шквал так и стоял, глядя вслед драконятам.

– Ну как, помирились? – спросила она у Цунами. – Простила ему, что соврал тогда насчёт Когтей мира?

Морская задумалась.

– Тут всё сложнее, – вздохнула она. – Терпеть не могу, когда мне врут, и Когти ненавижу, но когда увидела его живым, просто… ну, прыгать была готова от счастья. Странно, да?

– Ничего странного, я тебя понимаю.

– Ладно, посмотрим, что я буду чувствовать после войны, когда настанет нормальная жизнь. Тогда и разберёмся. Мы ведь даже не знаем, как это – жить без войны.

– Надеюсь, Ожог явится и план сработает, – сказала Солнышко, взмывая над прибрежными утёсами.

– Явится, не сомневайся, – ответила Цунами, – и остальные тоже… а вот что будет потом? Это меня и беспокоит.

Глава 22

«В принципе, Огонь и Пламень пригласить легче», – думала Солнышко. У каждой свой собственный дворец – в крепости песчаных и в Ледяном королевстве. Вот только соваться ни туда, ни туда не хотелось, как и посылать кого-то из своих, – слишком опасно. Гонца могут просто-напросто убить, даже не выслушав.

Драконята долго спорили, и в конце концов Ореола предложила послать к Пламени радужного, замаскированного под ледяного.

– Давайте я сама полечу, – сказала она, – обернусь за пару дней.

– Даже не думай! – зарычал Потрошитель. – На тебе держится весь лес. Чуть что, и оба племени передерутся! И потом, Пламень может узнать тебя.

– Верно, – кивнул Глин. – Полететь может и кто-то другой. Джамбу, например.

– Он уже был там и не заблудится, – согласилась Солнышко, – и маскироваться под ледяного ему тоже приходилось.

Ореола презрительно фыркнула:

– Уснёт на полпути или погонится за чем-нибудь блестящим!

– Могу я полететь, – предложил Потрошитель. – Я тоже там бывал.

– Даже не думай! – передразнила она его. – Забыл, что собирался убить Пламень? Тебе она последнему поверит, а стражники королевы Глетчер прикончат без разговоров, и не только тебя, а любого ночного на всякий случай.

Чёрный дракон усмехнулся.

– Вижу, тебе тоже не всё равно, жив ли я.

Чешуйки радужной замерцали от напряжения, выдавливая из себя счастливые розовые тона.

– Ну ещё бы, – с деланой небрежностью бросила она, – зачем мне мёртвый гонец?

Потрошитель рассмеялся, колкости Ореолы явно доставляли ему удовольствие, и он сам напрашивался на них. «Если так, – подумала Солнышко, – то лучшего партнёра в жизни он не найдёт».

– Можно послать Джамбу вместе с Мангром, – предложила она, – оба знают дорогу и присмотрят друг за другом.

С таким решением согласились все, включая самих радужных, но всё же Солнышко ощущала немалую тревогу, провожая гонцов в магический туннель, ведущий в королевство песков. Она только что вернулась с Цунами от Когтей мира, летели почти без остановок, но путь занял целых три дня. Осталось всего семь.

– Соблюдайте особую осторожность, – велела Ореола, – это королевский приказ!

– Слушаюсь, ваше величество! – отчеканил Джамбу, ухмыляясь. Слова эти явно нравились земляничному дракону, хотя суть приказа вполне могла и не дойти.

– Маскируйтесь всю дорогу, и как можно тщательнее! Когда окажетесь у ледяных, далеко не залетайте, к самой крепости не суйтесь. Дождитесь их патруля, передайте послание для Пламени, и домой. Тут же, сразу! Поняли?

– Угу, – пробурчал Мангр, – и в прошлый раз поняли, и в позапрошлый, и…

– Ладно, катитесь! – фыркнула она, нервно поигрывая языком.

– Пусть не забудут передать, что ей обязательно надо явиться вовремя, – напомнила Солнышко, – иначе не сможет стать королевой, – и королеве Глетчер чтобы передали тоже!

На саму Пламень надежда была слабая. Песчаную принцессу вполне устраивало сидеть за стенами, предоставляя воевать подданным. Вытащить куда-то её могла только Глетчер.

Когда лиловый и земляничный хвосты исчезли во тьме туннеля, Солнышко повернулась к Глину.

– Готов?

– Конечно! Ну, то есть позавтракал. А что ещё нужно? Могу ещё раз позавтракать, это будет кстати.

Она рассмеялась, и вскоре они уже летели над верхушками деревьев, направляясь на север к границе Земляного королевства.

– Думаешь, нас кто-нибудь выслушает? – спросил Глин немного погодя.

Лес внизу сменился кустарником, болотными кочками и зеленовато-бурыми лужами, лишь кое-где торчали кривые деревца. Справа вдали мерцала широкая поверхность озера, у берегов которого располагался дворец королевы Ибис. Туда драконятам было точно не надо.

Солнышко наклонила крылья, поворачивая к западу в сторону гор.

– Кто-нибудь – обязательно, – ответила она, – только нам нужен не кто-нибудь. Лучше всего – патруль земляных, уж тебя-то они должны выслушать.

В самом деле, кто откажется поговорить с соплеменником, который так и сияет добротой и честностью? Глин уговорит кого угодно.

Он неловко прочистил горло.

– Знаешь, я не очень уверен, что нам вообще нужно лететь куда-то. Встреча назначена в крепости у Огонь, она и так там живёт.

– Она может запросто улететь куда-нибудь, – объяснила Солнышко. – Вечно ищет, с кем бы подраться. Да хоть бы и нас искать отправится. Нет, мы должны сделать так, чтобы через семь дней Огонь точно была дома, иначе весь план провалится.

На ночлег драконята расположились в уютной сосновой рощице у подножья горы, не заметив за весь день почти никого, кроме немногочисленных патрульных, которых облетали стороной. Солнышко не хотела никому показываться вблизи дворца – на всякий случай, а вдруг схватят? Вообще, небо было настолько пустым, что даже вызывало тревогу.

Глин задумчиво рассматривал звёзды, Солнышко уютно свернулась у него под крылом.

– Послушай, – вдруг прошептал он, – вообще-то, я плохо помню уроки, но вроде бы у нас в Пиррии… три луны, правильно?

– Да, конечно, – сонно ответила она.

– Тогда как же… – Он с недоумением показал крылом на небо. – Что это там такое? Тоже как бы луна!

Она подняла взгляд на светлое пятнышко. Оно было гораздо крупнее окружающих звёзд, хотя и не такое большое и круглое, как луна. Такой звезды Солнышко припомнить не могла.

– И впрямь, чудеса, – хмыкнула она. – Интересно, что это такое. Обычные луны – вон они, одна, вторая, почти полные уже… и там, над самыми горами, третья.

– Взлечу-ка я на эту гору и присмотрюсь как следует, побудешь одна?

– Давай вместе.

Они поднимались всё выше и выше, облетая гору, и наконец выбрали удобное место на уступе скалы почти у самой вершины, откуда было видно всё небо. Земляной дракончик не сводил глаз со странного ночного светила и обернулся, лишь когда Солнышко ахнула и дёрнула его за крыло.

– Глин, смотри!

Вся долина внизу была покрыта горящими точками костров. Сначала показалось, что это озеро, отражающее звёзды, но вокруг каждого огонька виднелись силуэты сидящих драконов и отблески металла – солдаты чистили и точили оружие, готовясь к битве.

– Вот они где! – прошептала Солнышко. – Наверное, почти вся армия земляных.

Глин смотрел на долину как заворожённый, нервно дёргая хвостом.

«Он мог бы тоже сидеть здесь, – подумала Солнышко. – Не случись пророчества, вырос бы обычным земляным и вёл на смерть своих братьев и сестёр во имя королевы Ибис и её союзницы Огонь».

– Что-то крупное они затеяли, – проворчал он. – Интересно, когда начнут.

– Попробуем узнать? – Солнышко расправила крылья, готовая спрыгнуть с уступа.

– Но как же, ты ведь…

– Я песчаная, ваша союзница из войска Огонь, – объяснила она, изгибая хвост по-скорпионьи. – В темноте никто не заметит, что у меня нет шипа.

В конце концов земляной дракончик сдался, и вскоре они уже спускались кругами в долину, стараясь не привлечь внимания часовых, которых, к счастью, почти не оказалось.

Драконы, собравшиеся у костров, по большей части спали, но кто-то один всегда дежурил. Побывав в родной деревне Глина, Солнышко знала, что каждый отряд земляных состоит из братьев и сестёр – они воюют плечом к плечу всем гнездом под началом самого большого, которого называют хранителем.

– Кто-то здесь мог бы передать послание, – шепнула она, – только кто? А если всё начнётся уже завтра? Как думаешь, сможем мы отменить битву?

Чтобы поспевать за Глином, приходилось почти бежать. Он сосредоточенно шагал через лагерь, присматриваясь к драконам, и, казалось, даже не слушал её.

Ну конечно! Какая же она дура! Он же ищет свою семью, сестёр и братьев. Встречался всего раз, но никогда не переставал о них думать, даже упоминал то и дело.

Солнышко сама их не видела и помочь искать не могла, поэтому просто старалась не отставать. Лагерь был гораздо больше, чем казалось с горы, и ходить пришлось долго. Песчаные и небесные союзники тоже кое-где попадались, что уменьшало опасность разоблачения.

Внезапно Глин остановился и перегородил ей путь хвостом. Молча кивнул на группу из пятерых солдат. Собравшись у костра, они чертили на земле какие-то схемы.

– Это они? – тихонько спросила Солнышко.

Земляной дракончик кивнул, затем осторожно приблизился к костру, оставаясь в тени.

– Камыш! – шёпотом позвал он. – Тсс… это я, Глин.

Все пятеро повернули головы, и он шагнул в круг света.

– Глин! – Самый маленький дракончик перескочил через костёр и радостно запрыгал вокруг брата, наступая ему на лапы.

– Крошка Охр! – расплылся в улыбке Глин, сжимая плечо братца. – Знакомьтесь все, это Солнышко. Солнышко, это Камыш, он хранитель, вот мои сёстры Стерх и Фазан, а это ещё один мой брат – Охр.

– Привет! – шёпотом поздоровалась Солнышко, кивая с улыбкой каждому. – Как я рада, наконец, увидеть вас всех.

Земляные смотрели на брата с благоговейной надеждой, как будто он принёс с собой жаропрочную чешую для всех и каждого.

– Как ты? – спросил Камыш.

Хранитель гнезда был ростом почти с Глина и так старался держаться солидно, что сразу становилось ясно: сам он в себе не очень уверен. Тем не менее в глазах его не было зависти, лишь надежда, как и у других. – Мы так волновались… Ходили слухи, что вы…

– Всё нормально, – улыбнулся Глин, – мы непобедимы, не беспокойтесь. – Он шутливо пихнул брата в бок. – Что это у вас тут затевают?

Пятеро драконят переглянулись, не решаясь ответить. Верность королеве боролась в них с любовью к брату. Поразмыслив, Камыш кивнул.

– Готовится большое наступление, – объяснила Фазан. В её голосе звучали страх и безнадёжность. – На ледяных – уничтожить их как можно больше, а заодно постараться убить Пламень.

– Королева Ибис сама ведёт нас в бой, – добавил Камыш, – а Рубин со своими песчаными обещала ударить с севера. Драться приказано до последнего врага…

– И пленных не брать, – прошептала в ужасе Стерх. – Убивать всех.

– Королева Огонь торопится закончить войну, пока вы ей всё не испортили. – Крошка Охр перевёл взгляд с Глина на Солнышко. – Так говорят в лагере.

Камыш снова кивнул.

– Пока морские снова не ввязались в драку, можно ударить всеми силами по ледяным, – пояснил он, – и покончить с ними.

– Убить всех ледяных. – Торф мрачно смотрел в огонь. – Если они прежде не убьют всех нас.

Три неполные луны в небе светили слабо, и чёрные крылья мрака охватывали костёр со всех сторон. Пламя трещало и выбрасывало искры, отбрасывая оранжевые отблески на янтарную и бурую чешую.

– Нет, так нельзя! – дрожащим шёпотом произнесла Солнышко. – Вас столько… вы и в самом деле уничтожите всех ледяных – всё племя целиком!

– А сколько вас погибнет при этом? – Глин обнял Охра крылом. – В Ледяном королевстве стоит лютый холод. Мы побывали на самой его окраине, и то чуть не замёрзли насмерть, а что там дальше, у дворца королевы Глетчер, даже трудно себе представить! Половина армии умрёт ещё по дороге… Нет, туда нельзя, нельзя… – Голос его сорвался.

Торф и Стерх прижались к нему, и он неловко обхватил их другим крылом.

– Так и есть, – кивнула Солнышко, – ваше наступление либо самоубийство, либо массовое убийство, этого допустить нельзя. Глин, мы должны что-то сделать!

– А что тут сделаешь? – сердито буркнул Камыш. – Мы солдаты и получили королевский приказ.

– Можно убежать, – сказал Глин. – Полетели с нами, никто вас не найдёт.

– А как же все остальные? – возразила Солнышко. – Нет, надо всё это прекратить!

Камыш тяжело вздохнул.

– Пятеро драконят против трёх королев с армиями – кто нас послушает?

– Думаю, не только вас это волнует.

Солнышко окинула взглядом огоньки, мерцающие вокруг в ночи. Там везде спали драконы, и каждого, наверное, терзали кошмары будущих кровавых битв.

Кошмары… сны… Она дотронулась до мешочка с сапфиром, который висел на шее. Да, это может сработать!

– Когда вы выступаете? – спросил Глин.

– Завтра утром, – ответила Фазан. – Несколько дней на перелёт через горы и пустыню, а там и Ледяное королевство… для тех, кто долетит.

– Значит, будем действовать прямо сейчас! – решила Солнышко, шагая перед костром взад-вперёд. – Где королева Ибис, далеко отсюда?

У крошки Охра загорелись глаза, но остальные выглядели обеспокоенными.

– К королеве вам идти нельзя, – сказал Камыш, – она вас не отпустит. Всем приказано высматривать вас и сразу хватать. Правда, ищут пятерых вместе, и никто не знает, как вы выглядите, но если явитесь прямо в ставку, сразу готовьтесь к цепям.

– Мы и не собираемся, – покачала головой Солнышко, – у меня другой план. Точнее, просто одна идея, но попробовать стоит. Так где Ибис?

Охр показал хвостом в глубь лагеря.

– В самом центре, как и положено хранительнице королевства.

– Пожалуйста, не убивайте её! – прошептала Стерх. – Она не такая уж плохая королева.

– Мы и не собирались, – заверил Глин. – Даже не думайте, мы таким не занимаемся.

– Ждите нас, мы скоро, – кивнула Солнышко и вновь окунулась во тьму, пронизанную огоньками костров.

– У тебя в самом деле есть план? – буркнул Глин, плетясь следом. – У меня никакого, разве что отойти в сторонку и вытошнить свой ужин, так я нервничаю.

– Есть. – Солнышко снова поднесла лапу к груди и сжала в когтях приснилл. – Прежде всего, взглянуть на королеву и убедиться, что она спит.

– Ах, вот оно что! – оживился дракончик. – Сейчас найдём.

Он осмотрелся, выбирая направление, и вскоре они увидели впереди широкий круг огней, между которыми стояли часовые, зорко всматриваясь в небо. За их спинами виднелась громадная фигура спящего дракона, рядом с которым даже Провидец казался бы обыкновенным. Свет костров отражался в мощной красновато-бурой чешуе и многочисленных драгоценных украшениях. Спинной гребень величественной драконихи мерно вздымался в такт её дыханию. Вокруг расположились ещё четверо поменьше, тоже спящие и увешанные драгоценностями.

– Её сёстры и братья? – догадалась Солнышко, осторожно выглядывая из тени.

– Похоже, – кивнул Глин. – Будь здесь с нами Звездокрыл, рассказал бы, как их всех зовут, кто чем известен и что ест на завтрак.

Она улыбнулась, хотя тревога так и грызла её.

– Помню, читала, что Земляной королеве ни разу не бросали вызов родные сёстры, а только дочери. Я тогда не поняла, теперь знаю. В вашем племени братья и сёстры друг друга не предают, тем более своего хранителя.

– Так и надо, – согласился Глин.

Запоминая, насколько могла разглядеть, черты королевы, она задумалась. Стоит ли рисковать?

Её глазам, словно наяву, представились поля, усеянные сотнями драконьих трупов. Ледяные, земляные – разорванные когтями, сожжённые, изувеченные… Конечно, стоит!

Надо запомнить и королевских братьев с сёстрами. Только можно ли использовать приснилл несколько раз за одну ночь?

– Всё, пошли! – Она потянула дракончика назад во тьму.

У подножия горы на самом краю лагеря, где ночные тени лежали гуще всего, они остановились.

– Может, сам попробуешь? – предложила Солнышко, протягивая Глину магический сапфир. – Ты для неё свой.

Он покачал головой, отстраняя камень.

– Нет, лучше ты, у тебя уже получалось. Я не сумею сказать как надо… и потом, Ибис может принять это за обычный сон, мало ли, на кого я тут похож. А ты особенная, сразу станет ясно, что послание от драконят судьбы.

«Верно, – подумала она и невольно усмехнулась. – Выходит, и странная чешуя может для чего-нибудь пригодиться!»

– Давай, Солнышко! – кивнул дракончик, обвивая её хвост своим. – Всё получится, я знаю.

Ободрённая, она сжала в лапах сапфир, приложила ко лбу и зажмурилась. Всё равно было страшно: до сих пор ей доводилось бывать только в снах у друзей. Только бы получилось!

Она постаралась как можно лучше воспроизвести в памяти образ громадной бурой драконихи, которую только что видела. «Королева Ибис, пусти меня в свой сон!»

Открыв глаза, Солнышко обнаружила, что стоит по колено в тёплой грязи. Болото расстилалось во все стороны, усеянное кочками и спящими крокодилами. Солнце стояло высоко в белёсом жарком небе, а в густых зарослях высокого камыша гудели полчища насекомых.

Обернувшись, она увидела королеву Ибис. Дракониха вышагивала по сухому островку, выступавшему из болотной жижи. Всюду были разбросаны свитки, испачканные грязью, а рядом на земле нацарапана большая карта Пиррии. Раздражённо хлестнув хвостом, королева провела когтем линию через горы и пустыню, затем яростно перечеркнула левый угол карты, где находилось Ледяное королевство. Тряхнула головой и обернулась на болотистый берег.

Солнышко поглядела туда и вздрогнула от ужаса. Из коричневой жижи торчали окровавленные трупы. Здесь даже был один из братьев Ибис, сейчас мирно спящий в военном лагере.

Королеве снится кошмар, она может и не услышать!

Однако всё же стоит попробовать. С трудом передвигая лапы, Солнышко двинулась сквозь чавкающую грязь к островку.

Ибис резко развернулась и вытаращилась на неё. Она подняла лапы.

– Я никому не угрожаю, просто пришла поговорить.

– Сюда, сейчас? – зарычала дракониха. – Не видишь, что я командую битвой? Племя гибнет по моей вине, а я ничего не могу сделать! – Она в сердцах полоснула когтями по Песчаному королевству и снова посмотрела на берег. Скорбно опустив крылья, пробормотала: – Нет, не умирайте, я приказываю…

– Это всего лишь сон, ваше величество, – спокойно произнесла Солнышко. – Не волнуйтесь, вы просто спите.

– Хм… – Ибис отвернулась от трупов и перевела взгляд на золотистую гостью.

– Да, ночной кошмар, – кивнула песчаная. – Ваши сёстры и братья спят рядом с вами в лагере. Они не умерли… пока.

– Это угроза? – нахмурилась королева, однако голос её звучал уже спокойнее, а крылья расслабились.

– Нет, нисколько, – поспешно заверила Солнышко. – Я не хочу, чтобы они погибли, все ваши подданные, потому и пришла!

Бурая дракониха посмотрела на небо, обвела взглядом болото и карту, потом снова взглянула на незнакомку.

– Если это мой сон, то почему ты здесь?

– Древняя магия, – объяснила Солнышко, – не важно. Вы знаете, кто я?

– М-м… догадываюсь. Вас, кажется, должно быть пятеро?

– Так и есть, но я пришла одна. Хочу попросить вас не нападать завтра на Ледяное королевство, и вообще никогда. Слишком много драконов погибнет с обеих сторон.

– Ещё одно пророчество? – снова нахмурилась королева. – Не ночные, случайно, подсказали?

– Чтобы это знать, не нужно никаких пророчеств. – Солнышко кивнула на разрытую карту. – Вам и самой понятно, какие будут потери.

Дракониха провела по земле когтем глубокую черту.

– Зато война закончится… может, оно того и стоит. Огонь обещала нам мир на следующие сто лет, если поможем. Если откажемся, она уничтожит нас. Огонь опасный враг, малышка песчаная, куда опаснее пятерых драконят. Таких врагов я наживать не хочу.

– Вам их наживать и не придётся. – Теперь Солнышко понимала, как земляные стали союзниками Огонь. Хотели покоя и безопасности, а получилось всё наоборот. – Мы собираемся закончить войну по-другому. Передайте Огонь, чтобы встретилась с нами на седьмую полночь в главном дворе своей крепости! А вы оставьте в покое ледяных и прилетайте сами. Тогда все узнают, что мир наступил и драконам больше не надо убивать друг друга.

Королева Ибис с сомнением прищурилась, наклонив голову.

– Сказка, да и только! Что-то из романтических свитков королевы Коралл. Как же вы собираетесь закончить войну?

– Увидите сами, прилетайте и увидите. Только не посылайте своих драконов на смерть в Ледяное королевство! Небесных зовите тоже – вообще всех, кому надоела эта война.

– Я подумаю. – Дракониха медленно кивнула. – Надо так понимать, вы выберете Огонь?

– Мы выберем мир, это самое главное.

– Уходишь от ответа?

– Какая разница, кого мы выберем, если войны больше не будет?

– Ну, допустим, – вздохнула королева.

– Только постарайтесь, чтобы Огонь была на месте, это очень важно!

– Понимаю. – Ибис провела по земле тяжёлым хвостом, сметая карту Пиррии и все пометки. – Хорошо, сделаю, что смогу.

«Смешно даже, – подумала Солнышко, делая шаг назад и кланяясь. – Какая она королева, если не сможет? А кто тогда?»

– Благодарю, ваше величество! – сказала она вслух.

– Удачи! – буркнула дракониха. – Ты что-то маловата для спасения мира.

– И странновата на вид, – согласилась Солнышко, – но если каждый поможет, всё получится.

– Хм… может быть. – Королева Ибис дёрнула хвостом, снова бросив взгляд на покрытые грязью тела братьев и сестёр. Уже отнимая ото лба магический сапфир, Солнышко расслышала последнее слово: – Надеюсь.

Глава 23

Как ни утомителен оказался разговор с королевой земляных, Солнышко всё же заставила себя посетить следом сны королевских сестёр и братьев, точнее, троих братьев и одной сестры. Все они видели почти одно и то же, но страшной смертью умирала сама Ибис. Беспокойнее всех оказался кошмар у одного из братьев, так что поговорить не удалось, зато остальные охотно выслушали. Все как один заявили, что решения принимает только Хранительница, однако было ясно: она скорее прислушается к голосу родных, чем к любым другим советам. Может, и убедят в конце концов.

Возвращаясь через лагерь мимо спящих у костров солдат, Солнышко вдруг тронула Глина крылом, останавливая.

– Давай поработаем ещё, – шепнула она. – Не со всеми, конечно, но… если пройдёт слух об откровениях во сне, это поможет.

Земляной дракончик вздохнул.

– Ты же совсем вымоталась… как будто сама неделю не спала.

В самом деле, летать за последнее время пришлось непривычно много и больше всего сейчас хотелось прикорнуть под крылом у Глина и закрыть глаза на целый месяц. Только куда же денешься?

– Ничего, справлюсь, – заверила она.

– Я тоже попробую. – Он протянул лапу за магическим камнем. – А ты пока отдохни.

Они выбирали спящих наугад, останавливались в тени неподалёку и осторожно заглядывали в их сны. Чаще всего попадались кошмары – по всему лагерю одно и то же. Тем не менее иногда всё-таки удавалось обратить на себя внимание, и тогда Солнышко кратко объясняла, что война почти окончена и убивать больше не нужно. Поход в Ледяное королевство не состоится, но помочь должен каждый, передавая эти слова другим.

К земляным драконятам они вернулись перед рассветом, когда ночная тьма уже начинала рассеиваться. Торф, Стерх и крошка Охр крепко спали, сплетясь хвостами и крыльями, но Фазан и Камыш сидели у тлеющего костра в нетерпеливом ожидании.

– Мы сделали что могли, – шёпотом доложил Глин, пожимая брату и сестре лапы. – Надеюсь, скоро вы получите совсем другой приказ.

– А нам пора, – добавила Солнышко, – не то заметят ещё.

– Хотите полететь с нами? – спросил Глин.

Камыш со вздохом посмотрел на спящих.

– Нет, – покачал он головой. – То есть, конечно, хотим, но мы верны королеве и не хотим стать дезертирами. С удовольствием отправил бы с вами Охра или Торфа, но разве они нас бросят? Мы всегда вместе, так уж заведено.

– Извини, – потупился Глин. – Я бы тоже хотел остаться. Мало ли, вдруг всё-таки придётся воевать… чтобы вместе.

– Нам тебя очень не хватает, – кивнул брат.

Фазан молча покачала головой и принялась расталкивать остальных, чтобы они попрощались с Глином.

– Ничего, скоро увидимся! – бодро произнесла Солнышко, хотя и сама могла лишь надеяться.

– Берегите себя, – сказал Глин. – Я рад, что у вас есть Камыш.

Ещё раз обняв напоследок брата, он поспешил следом за Солнышком прочь из лагеря. Взлетать они пока не решались, чтобы не привлечь внимание часовых. От бессонной ночи болели глаза, крылья налились тяжестью.

Большинство костров почти догорели, но кое-где их снова разжигали, и в утреннем воздухе разносился аромат жареного мяса. Птицы на деревьях уже чирикали, но пока вяло, как будто ещё не совсем проснулись.

Продираясь сквозь жёсткий кустарник вверх по склону холма, Солнышко удивлённо обернулась. Позади слышались странные звуки, совсем не похожие на топот драконьих лап и звяканье оружия.

Это была песня.

Дракончики, не спите…

– Глин! – шепнула Солнышко. – Ты тоже слышишь, или мне кажется?

Он остановился и навострил уши.

Давно вам в путь пора!..

Голоса доносились снизу из долины – то тут, то там, на разных концах лагеря.

На смертный бой… чтоб стать судьбой…

Песня… странно тоскливая и тягучая, как тогда в Небесном дворце, вовсе не та бодрая застольная, что хрипло выкрикивала Цунами в пещере, чтобы позлить воспитателей. Когда небесные взяли драконят в плен, Солнышко посадили в клетку над залом, где пировала королева Пурпур со своей гостьей Огонь. Пели узники, прикованные к утёсам над ареной, и их голоса разносились по всему дворцу. Солнышко помнила то ощущение призрачной, неизъяснимой надежды, которое давали эти звуки, помнила изумлённый страх с ожиданием во взглядах стражников и бешеную ярость двух королев.

То же самое она чувствовала и теперь. По телу пробегала дрожь, между чешуйками словно пересыпались струйки песка. Пели солдаты – те, кто верил в пророчество и ждал спасения от драконят. Те, ради кого она с друзьями так старается.

Лишь бы не сорвалось! Только бы получилось!

Солнышко подняла глаза на Глина. Земляной дракончик улыбался, и рядом с ним казалось, что всё возможно, любые чудеса. Такой сильный, настоящий, надёжный… Он никогда не подведёт.

Кто, как не добряк Глин, помешал им перессориться и поубивать друг друга ещё в пещерах? Наверное, не будь его, они все стали бы похожи на тех «запасных» драконят судьбы, которые терпеть друг друга не могли! Цунами, Ореола, Звездокрыл выросли бы злыми и драчливыми, а она сама, как Вещунья, заставляла бы себя верить в дружбу и преданность, которых в действительности нет. Но с ними был Глин и ничего этого не случилось, он всегда мирил их, развлекал шутками, когда становилось тоскливо, заставлял думать не только о себе. Его любовь и вера сделали драконят из разных племён одной семьёй. Он настоящий хранитель!

– Ладно, давай возвращаться, – вздохнула она.

Глин молча кивнул, и вскоре они уже летели над предгорьями в сторону дождевых лесов.

Осталось шесть дней.

Всё получится!

* * *

– Как это не сможет?! – Солнышко была вне себя. – Что значит не сможет?

Проливной дождь хлестал по спине и крыльям, с ветвей сыпались розовые и красные лепестки гибискуса и кружились, падая на землю далеко внизу.

Синий от огорчения Джамбу сокрушённо покачал головой.

– Мы старались как могли, но все ледяные, кого удалось встретить, только смеялись. По их словам, Пламень никогда не покидает свой дворец и пока королева Глетчер её не отпустит, никуда не полетит… а это возможно, только когда Огонь с Ожог будут мертвы.

– Они говорят, что сёстры её живой не выпустят, – добавил Мангр. – Драться она совсем не умеет.

– Тогда почему Глетчер её поддерживает? – озадаченно хмыкнула Ореола. – Песчаным нужна сильная королева… Ах да, конечно, сильная нужна только песчаным, – подумав, кивнула она, – а соседям – совсем наоборот. Глупая взбалмошная правительница им выгодна, особенно если она кругом в долгу и готова на все услуги. Разумно, ничего не скажешь. Королева Глетчер знает что делает. Иначе, если Пламень умрёт, придётся иметь дело с Огонь, бешеной и мстительной. Вот и держат взаперти… Три луны!

– Вот как, оказывается, рассуждают королевы, – шепнула Вещунья Звездокрылу.

– Надо что-то делать! – воскликнула Солнышко. – Сёстры должны собраться втроём, или ничего не получится. Вы согласны?

– Конечно, – кивнула Ореола, за ней – Цунами и Звездокрыл. – Если речь идёт о мирном договоре, его должны подписать все. – Она задумчиво почесала рога. – Может, достаточно присутствия Глетчер?.. Нет, не думаю. Это всё равно что открыто признать слабость своей подопечной, лучше уж сидеть и не высовываться.

– Но разве Глетчер сама не хочет мира? – хмыкнула Солнышко. – Хочет, ясное дело. Тем более если она узнает, что затеяли Огонь и королева Ибис. Даже если наступление пока отложено…

– А это точно? – вставил Звездокрыл.

– Похоже на то, – ответила Ореола. Ленивец у неё на плече поднял голову, что-то сонно пробормотал и забился под крыло подальше от дождя. – Мы говорили через приснилл с братом Глина и посылали разведчиков: там всё как было, армия в лагере, никто никуда не летит.

Солнышко удовлетворённо кивнула, стряхивая с чешуи лепестки гибискуса.

– Королева Ибис ждёт новостей из крепости песчаных, а значит, наш план должен сработать. Надо разговаривать с Глетчер.

– Да, но только как с ней связаться? – прищёлкнула языком Ореола. – В Ледяной дворец не проберёшься, да и слишком опасно в любом случае.

Глин печально вздохнул, переступая на толстой ветви.

– Никто из нас её не видел, так что и приснилл не поможет.

– Зато можно дотянуться до Пламени! – оживилась Солнышко, доставая сапфир. – Ореола, попробуй её убедить, у тебя получится.

Радужная задумалась, вертя в когтях магический камень, потом покачала головой.

– Меня Пламень не станет слушать. Помните, как она удивлялась, что я с вами? В пророчестве меня нет, кто я такая вообще?

– А ещё она очень ревнивая, – добавил Потрошитель, – ненавидит всех, кто красивее неё. Например, тебя. Нет, я не только сам так думаю, это факт общеизвестный.

– Хватит подлизываться! – фыркнула Ореола, складывая крылья, но Солнышко успела заметить вспыхнувшие на них розовые пятна. – Я уже назначила тебя советником по делам ночных, так что льстить уже ни к чему, хитрокрыл ты наш.

– Это не лесть, а констатация факта!

– Так что остаются Солнышко и Цунами. – Отвернувшись от ночного, Ореола вернула приснилл. – Цунами защищала Пламень и даже получила рану, такое запоминается… но, с другой стороны, дар дипломатии у нашей морской подруги, как у голодного носорога. Пожалуй, я голосую за Солнышко.

– Что-о? – взревела Цунами, хлеща хвостом. – Это я-то недипломатичная? Да я…

– Конечно, конечно, – прервала её радужная. – Другие будут мнения? – Она обвела собравшихся пристальным взглядом.

Других мнений не оказалось. Солнышко чувствовала себя так, будто её собственная чешуя вот-вот порозовеет.

Цунами между тем продолжала кипеть и возмущаться:

– Да вы… да вы… знаете, кто вы?

– Верблюжьи плевки с лягушачьими мордами? – услужливо подсказала Солнышко.

Морская принцесса от хохота едва не свалилась с ветки.

– Ладно, уговорили, – задыхаясь, выдавила она. – На такое мастерское владение дипломатическим языком я претендовать не могу.

– Кстати, ты могла бы поговорить со своей матерью-королевой, – заметила Солнышко, – или с кем-нибудь ещё в Морском королевстве. Будет хорошо, если на переговоры прилетят и морские драконы тоже.

Просияв, Цунами ткнула её в плечо.

– Точно! А заодно узнаю, как поживает сестричка Анемона.

Когда наступила ночь, Солнышко взяла приснилл и полетела к ручью с водопадом, где начинались магические туннели. Она выбрала тот, что вёл к песчаным, в другом слишком сильно пахло огнём и горелой чешуёй. Скорчилась в самом тёмном углу коридора – пускай Пламень думает, что здесь горная пещера! – и, зажмурившись, приложила сапфир ко лбу, ощущая исходящий от него странный гул, похожий на еле слышную мелодию по ту сторону каменной стены.

Пламень… Самая красивая из песчаных принцесс. Она видела её только раз, в Ледяном королевстве. В памяти почему-то всплыл случайно подслушанный разговор Цунами с Кинкажу. «Красивая, но глупая, – рассказывала морская, – и слишком какая-то восторженная. Почти как Солнышко, только уж очень себя любит». От этого воспоминания хотелось разорвать что-нибудь когтями в клочья – например, толстое дерево. Ничего она не похожа! Совсем, ни капельки не похожа! Если Цунами так думает, то, выходит, считает её идиоткой?

Всё, хватит! Думать надо только о Пламени, иначе как проникнуть к ней в сон? Солнышко открыла глаза, и оказалось, что она уже там. Вокруг пустыня, лапы вязнут в горячем песке.

А вот и Пламень – кружит в ясном синем небе, сверкая полированной чешуёй, разукрашенной драгоценными самоцветами. Смотрит вниз, но не замечает, взгляд направлен куда-то недалеко.

Солнышко окинула окрестности внимательным взглядом и тут только заметила озеро с прозрачной неподвижной водой. Песчаная принцесса смотрелась в него, как в зеркало.

Ну и ну! Солнышко помахала крыльями, но привлечь к себе внимание удалось далеко не сразу. Наконец, дракониха обернулась и зависла в воздухе, разглядывая незваную гостью.

Солнышко продолжала призывно махать, и Пламень, спикировав, приземлилась рядом, обдав её песком с лап до головы. Даже не заметив этого, обернулась хвостом и уселась в изящной позе.

– Привет! Я тебя, кажется, знаю, – светским тоном произнесла она.

– Да, мы встречались, я одна из драконят…

Солнышко осеклась, добавлять «судьбы» как-то не хотелось. Интересно, что будет, если враждующие сёстры узнают про фальшивое пророчество? Тогда уж они точно не станут никого слушать и шансы исчезнут совсем. Значит, пускай верят, и как можно дольше.

– Ах да, ты та самая диковинная песчаная, – снисходительно кивнула бледно-золотистая дракониха. – Как тебе мои ожерелья, какое лучше? Мне всегда нравились рубины, но эти изумруды – что-то потрясающее, правда? – Она расправила в когтях два ряда сверкающих камней на груди.

Солнышко нахмурилась. Не до болтовни сейчас.

– Пламень, ты хочешь вернуться домой?

Песчаная принцесса озадаченно моргнула, огляделась.

– А разве я не дома?

– Ты спишь и видишь сон, – спокойно объяснила Солнышко. – Я имею в виду по-настоящему домой – во дворец, в пустыню, где всегда тепло, а на завтрак жареные ящерицы?

– Вон оно что… – Пламень окинула пески печальным взглядом. – Ах, какие у меня были покои во дворце! Красота, простор, окна до потолка с трёх сторон… в солнечном свете я выгляжу лучше всего. – Она расправила крылья и изогнула шею, любуясь.

Солнышко едва удержалась, чтобы не закатить глаза.

– Тогда прилетай, мы будем ждать тебя в крепости. Хватит мёрзнуть в снегах. Мы покончим с войной, и ты сможешь вернуться.

– Что, прямо сейчас? – Угольно-чёрные глаза драконихи блеснули.

– Нет, на третью полночь! Разве тебе не доставили наше послание?

– Мне никто ничего не передавал! И уж точно никаких посланий от драконят судьбы. Безобразие, как можно? Я этого так не оставлю! – Она вдруг просияла. – О, так вы всё-таки выбрали меня?

– Нет, мы пока ещё никого не выбрали, но…

– Ах да, понимаю, как же вы можете объявить заранее! И всё равно – вернуться домой я могу, только когда сёстры умрут. О, как я рада! Так и знала, что вы выберете меня, я же красивее всех на свете! Кто же откажется от такой прекрасной королевы?

«Ничего подобного», – подумала Солнышко, но ответила уклончиво:

– Нам нужен прекрасный результат, и кто бы ни занял трон…

– Я закажу на коронацию новые потрясающие браслеты, все просто ахнут! – Пламень в восторге запрыгала по песку. – А ещё корону! Ну конечно, как же без короны? С рубинами… или лучше с изумрудами? Нет, лучше две разных – такую и такую! Да сколько угодно корон! Это будет восхитительно, бесподобно…

– Пламень, погоди… – Солнышко не знала, как её остановить. Врать напрямую не хотелось. Что за переговоры, на которые заманивают обманом? – Самое главное для тебя – обязательно прилететь во дворец! А там уже мы решим окончательно, кому быть королевой. Может, и не тебе ещё, мало ли что…

– А как обрадуется Глетчер! – продолжала, не слушая, принцесса. – Придётся, конечно, её уговаривать, чтобы отпустила, но я умею убеждать, когда захочу. Пообещаю и ей новую корону – с сапфирами, они ей особенно идут.

– Значит, прилетишь? Ты погоди так радоваться, ещё не всё решено!

Но песчаная принцесса уже парила в воздухе, возвращаясь к зеркальному озеру.

– Я возьму тебя к себе во дворец! – крикнула она, обернувшись. – Назначу тебя на какой-нибудь важный пост… будешь помогать мне наряжаться по утрам! Это так трудно – один браслет порой выбираешь часами.

– В полночь во дворце! – крикнула вслед Солнышко. – Третья полночь, не забудь! Не сегодня, не завтра, а третья. Смотри не перепутай!

– Королева Пламень! – донеслось с неба. – Чудесная, великолепная!

«Неисправима, – подумала Солнышко, выходя из сна и вновь окунаясь во тьму. – Согласится ли королева Глетчер, отпустит ли? Что, если всё сорвётся?

Нет, только не это! – Она крепко сжала в когтях магический камень. – Если Пламень не появится, придётся лететь в Ледяное королевство и освобождать её силой.

Сама полечу, если надо. Либо мир всё-таки наступит, либо погибнем мы все».

Глава 24

Ночь и драконы. Полное небо драконов над пустыней.

Солнышко шагнула из туннеля на сыпучий песок дюны. В ушах стоял гул многих сотен крыльев, запах огня щекотал ноздри. Драконы кружили в вышине, словно бесчисленные стаи летучих мышей, перечёркивая извивающимися хвостами сияние трёх лун.

Судьбоносная ночь настала. Враждующие песчаные сёстры встретятся сегодня – впервые после начала кровавой междоусобицы.

«Если только они захотят», – подумала Солнышко, снова поднимая глаза к небу. Как много драконов! Кажется, что сюда слетелась вся Пиррия.

Таинственное светило над головой помогало разглядеть гостей. Оно стало ещё больше и ярче, почти как луны, две из которых были сегодня полные. Ну точно трёхлунная ночь, хотя на самом деле следующей такой, с тройным полнолунием, ждать ещё целых девяносто четыре года! Небесное знамение? Может, и так.

Конечно, не стоит говорить это друзьям. Они только закатят глаза и посмеются над её верой в судьбу и знамения. Тем не менее странная лишняя «луна» вселяла надежду, что планы сработают. Так они все когда-то надеялись на пророчество.

Забравшись на гребень дюны, Солнышко присела между двумя кактусами и взглянула на крепость песчаных. Тёмная крепостная стена в призрачном лунном свете казалась бесконечной и внушала безотчётный ужас, напоминая о кошмарной башне с коллекцией уродов. Даже думать не хочется о том, чтобы оказаться по ту сторону… хотя именно это драконята и собирались сделать.

Шорох песка за спиной заставил Солнышко обернуться. Из отверстия туннеля выбрался Глин, за ним Цунами, Звездокрыл и Вещунья.

Ночная широко раскрыла глаза, впервые наблюдая бескрайние пески от горизонта до горизонта.

– Как тут странно, – прошептала она, зябко передёрнув крыльями. – Звездокрыл, я боюсь… может, ты останешься?

Ночной дракончик покачал головой.

– Нет, я должен быть там. Пускай ничего не вижу, но не пропущу ни за что!

Он давно уже занимался со слепой от рождения Тамарин, которая учила его летать с поводырём, распознавать препятствия и не стесняться просить о помощи.

Солнышко съехала по склону песчаной горы и потёрлась о бок Звездокрыла. Он благодарно прижался к ней, поправляя повязку на глазах.

– Что это? – воскликнула Вещунья, показывая на небо. – Звездокрыл, откуда тут четвёртая луна?

Ночному дракончику уже успели рассказать о новом чудесном светиле, и он даже предположил, в чём дело, но Солнышко мало что поняла.

– Думаю, это не луна, а комета, – объяснил он Вещунье. – В свитках написано, что такую же видели много столетий назад. Вроде бы она летает по очень большому кругу и приближается к нам раз в тысячу лет. Чувствуете, как трясётся земля? Может быть, как раз из-за неё.

Дрожь под лапами и в самом деле ощущалась, и не в первый раз за эти дни. С опаской глядя на небо, Солнышко покрепче зарылась когтями в песок.

– А она не может свалиться на нас? – спросила Вещунья. – Вон уже какая большая! Если упадёт, тогда… О, у меня сейчас будет видение!

– Прекрати! – Звездокрыл шлёпнул её крылом. – Ты же знаешь, что это не взаправду. Все твои видения воображаемые!

Она бросила на него возмущённый взгляд, которого ночной дракончик, конечно же, видеть не мог.

– Я знаю, что сказал про видения Камнерой, но при чём тут я? Меня он не знает, и мои видения самые настоящие! Вот раздавит всех нас эта лунная комета, тогда пожалеете, что меня не слушали!

– Хорошо, тогда и будем жалеть, – усмехнулся он.

– А где Ореола? – спросила Цунами, уже успев обследовать вершину дюны.

– Уже идёт, – ответил Глин, отскакивая от дыры в песке, из которой выбирались новые драконы.

Было странно видеть здесь небесных, ночных и земляных, зная, что все они на самом деле радужные. Ореола решила взять с собой полтора десятка замаскированных солдат на случай, если дела пойдут скверно. Ни шипов на хвосте, ни перепонок на лапах, ни зазубренных когтей – никто не распознает подделку. Пускай выглядят случайными зеваками, а там видно будет.

Пришли и настоящие ночные – Потрошитель взял с собой пятерых лучших бойцов. Отпускать Ореолу без своей охраны он решительно отказался, как ни убеждала она его, что за ночным племенем надо приглядывать.

– Лучше я пригляжу за тобой, – парировал он, – а заодно за теми, кто будет с тобой болтать, держа за спиной отравленный шип.

– А как мы с тобой болтали примерно, когда встретились? – усмехнулась она. – Может, мне и тех удастся очаровать.

– Очаровать не то слово, – пробормотал он влюблённо, за что получил благодарный тычок в нос.

Тем не менее она разрешила отобрать самых надёжных ночных, чтобы и их племя присутствовало на переговорах. Солнышко была согласна, хотя до сих пор не могла простить им ложь и интриги. Присматривать за лесом радужных со всеми его старыми и новыми обитателями остались Мангр и бывшая королева Грация.

Драконята стояли на гребне дюны, наблюдая за мрачной крепостью и тучами гостей, уже спускавшимися к её стенам.

– Не передерутся? – забеспокоилась Вещунья. – Тут кого только нет, и все давно привыкли воевать друг с другом. Представляете, что может начаться?

Солнышко нервно обвилась хвостом. А вдруг в самом деле? Такая мысль до сих пор не приходила ей в голову.

– Тогда состоится самая большая битва, – сказал Потрошитель, – и после неё воевать уже будет некому.

– Ещё сотни убитых? – возмутилась Солнышко. – Нет, такой ценой мира нам не надо. Тогда мы должны будем их остановить!

– Как, интересно? – хмыкнула Цунами. – Подойдём и вежливо попросим, да?

– Ты не представляешь, как иногда это действует, – парировала Солнышко. – Попробуй как-нибудь.

– Вот-вот, – ухмыльнулась Ореола, встречая гневный взгляд морской принцессы.

– Ну что, вперёд? – предложил земляной дракончик. – Как бы не опоздать к началу.

– Только сначала, – обвела взглядом друзей Солнышко, – я хочу сказать, что люблю вас всех и ни о чём не жалею – ни о фальшивом пророчестве, ни о пещере Когтей мира, – потому что иначе никогда не встретила бы вас, а вы для меня – самое-самое главное в жизни! Вы мои братья и сёстры, настоящая семья. Поэтому всё, что случилось, того стоило!

Замычав от прилива чувств, Глин схватил её и крепко обнял крыльями.

– Всё ясно, – покачала головой Ореола. – Похоже, мы все сегодня умрём.

– Она хочет сказать, что тоже любит тебя, – перевела Цунами, отталкивая Глина, чтобы тоже обнять Солнышко, – как и я.

– Я тоже, – тихо произнёс ночной дракончик, и они обняли его все разом.

Солнышко уткнулась носом в его щёку, вдыхая травяной запах повязки на глазах. Бедный Звездокрыл! Разве достаточно ли ему такой любви? Братской, сестринской, но не более того. Что поделаешь…

Разговаривать уже было некогда, полночь близилась. Драконята поднялись в воздух и стали медленно спускаться к крепости. Следом летели радужные и ночные.

Сверху стало видно, что двор за стеной пуст. Лишь монумент в честь королевы Оазис вздымался в центре как зловещая тёмная башня, отбрасывая длинную тень на залитый лунным сиянием песчаный круг. Казармы для солдат также опустели. Белые плиты мостовой блестели в призрачном серебристом свете, будто вырезанные из самих лун, а по сторонам мерцали факелы, похожие на когти.

Солнышко нервно повела плечами. А вдруг никто из приглашённых так и не явится?

Между тем сотни зрителей уже заполнили все стены, теснясь крылом к крылу. Мёртвые головы, торчавшие на кольях, скинули вниз на песок. Лунный свет скрадывал цвета и очертания, и трудно было различить, кто здесь из какого племени, – все фигуры казались одинаково серыми с чёрными пятнами. Однако Солнышко была почти уверена, что видит морских драконов рядом с земляными, ледяных – с небесными, а песчаных – с ночными и радужными.

Как раз о таком она и мечтала. О Пиррии, где не важно, какого племени ты дракон, потому что дружить можно с кем угодно, – как дружат между собой драконята судьбы. Пускай все поймут, что, по сути, все одинаковые независимо от того, какие у них когти и с каким природным оружием они появляются из яйца.

Солнышко заметила знакомую песчаную чешую, и сердце у неё подпрыгнуло от радости. Тёрн тоже была здесь! Рядом сидели Шестипалый, Вихрь и наверняка другие Вольные когти. Даже если дела пойдут наперекосяк, защитники у драконят найдутся. Мать никогда не бросит в беде, даже если дочери и не удастся исполнить свою мечту и спасти мир.

А может, это даже сильнее всяких пророчеств и великих судеб?

И всё-таки мир надо спасти. Кстати, прямо сейчас.

Летя по сторонам от Звездокрыла, Солнышко и Вещунья помогли ему мягко опуститься на песчаный круг в центре двора. Вещунья тут же принялась шёпотом описывать ему всё, что видела вокруг. Следом, чихая от песчинок, поднятых крыльями, плюхнулся земляной дракончик, за ним – Цунами и Ореола. Потрошителя с драконами поддержки послали на стену. Солнышко было удивилась, как он отпустил Ореолу так далеко от себя, но когда увидела её решительный взгляд, поняла, что спорить с ней не стала бы и сама.

В красно-золотой окраске небесных Ореола выглядела очень впечатляюще.

– Забавно, правда? – усмехнулась она, обвиваясь ярко-алым хвостом. – Хотя бы под конец я гожусь для пророчества.

Судя по одобрительному рокоту голосов на стене, зрители были с ней вполне согласны.

«Вот вам и пророчество, – подумала Солнышко. – Фальшивое или нет, но всё в точности как предсказал Провидец».

Только где же они – три королевы, которые пылают, жгут и палят?

Из тёмных ворот дворца раздался мощный рокочущий рёв, и в лунном свете на белые плиты двора ступила принцесса Огонь.

Глава 25

«Три луны, какая же она огромная!» – невольно ахнула про себя Солнышко, хотя старшую из песчаных принцесс ей уже приходилось видеть.

Мощное тяжёлое тело, бледно-жёлтая чешуя иссечена боевыми шрамами, один из которых тянется из-под крыла через весь бок. Потемневшая кровавая рана поперёк морды сочится зеленоватым гноем. Стуча по каменным плитам блестящими когтями со следами крови, дракониха двинулась навстречу драконятам.

– Всё-таки явились, – прошипела Огонь. Обсидианово-чёрные глаза хищно сверкнули. – Трудно поверить, я уж думала, кто-то распускает ложные слухи. – Она бросила свирепый взгляд на стену, где теснились сотни драконов. – Надеюсь, у вас была веская причина нарушить мои военные планы.

– Война окончена! – объявила Солнышко во весь голос, и по толпе пробежала волна возбуждённого шёпота.

Дракониха усмехнулась.

– Вот как? Это ты так решила?

– Мы вместе так решили! – ответила Цунами, обводя крыльями всех присутствующих.

– Очень интересно… только у меня есть причины тебе не верить. Точнее, сразу две причины – вон они, летят прямо к нам.

Солнышко обернулась. С востока надвигалась огромная туча драконов. Ожог со своей армией! Посмотрела на север – то же самое, но чешуя летящих отливала светлым серебром. Пламень и ледяные? Хорошо бы.

– Что ж, возможно, я и не стану вас убивать, – продолжала Огонь. – В конце концов, это вы устроили мне свидание с сёстрами, которых я так жаждала уничтожить. С другой стороны, уж очень вы докучливы.

– Мы собрали вас вместе не для убийства, – возразила Солнышко.

Шум крыльев всё нарастал, и вот на песчаный круг рядом с чёрным обелиском опустилась белая дракониха с ромбическим рисунком на чешуе. Глубоко вонзив когти в песок, Ожог мрачно взглянула на монумент матери.

Тут же следом появилась Пламень в сопровождении королевы Глетчер. Они уселись слева, чуть в стороне. Младшая принцесса косилась на сестёр с явным испугом, держась под боком у Ледяной королевы.

Ожог шагнула из песчаного круга, миновав Глина и Солнышко, и устремила на старшую сестру неподвижный змеиный взгляд.

– Ты ещё жива? – холодно произнесла она. – Какая жалость. – Глянула с прищуром на драконят. – Я-то надеялась, что вы заранее избавите меня от сестёр.

– Что-о? – зарычала Огонь. – Они не тебя выбрали королевой, а меня!

– Нет! – завопила Пламень, тут же прячась за спину Глетчер от взглядов старших принцесс. – Драконята судьбы меня выбрали и сами позвали меня сюда!

– Мы никого пока не выбрали, – твёрдо заявила Солнышко, – и никого не собираемся убивать.

– Разве что вы сами нас вынудите, – добавила Ореола, – но рисковать не советую.

– Ш-ш… – одёрнул её Глин, легонько ткнув в бок.

– Мы здесь, чтобы найти мирное решение, – продолжала Солнышко. – Либо вы втроём сами договоритесь, кто сядет на трон, либо за вас решат все остальные. – Она обвела крылом стену. – Мирно решат – армии больше не нужны. Никаких новых жертв!

Огонь хрипло расхохоталась.

– У меня другой план, – прорычала она. – Сначала я убью своих сестёр, потом вас, набью чучела и ближайшую сотню лет буду рассказывать о мирных решениях вашим остекленевшим мордам!

Углом глаза Солнышко заметила какую-то суету в той стороне, где сидела Тёрн.

– Тебе никто не позволит это сделать! – заявила она как можно увереннее, глядя драконихе в глаза.

– Между прочим, – неожиданно вмешалась Ожог, – я уже сделала шаг к миру! Огонь, ты получила мой подарок?

Над двором нависла мёртвая тишина. Старшая сестра недоумённо повернула голову. Ожог продолжала, вкрадчиво шипя:

– Мне и самой показалось, что наша война слишком затянулась. Вот и подумала… если подарю тебе что-нибудь такое, о чём ты всегда мечтала… то, может быть, нам удастся забыть старые распри, воссоединить семью… – Она дружелюбно оскалилась, бросив взгляд на ворота дворца.

Солнышко пригляделась. Там, едва заметный в темноте, притаился белый дракон. Искр!

– Ах вот оно что! – насмешливо рыкнула Огонь. – Стало быть, это от тебя. Искр, принеси!

– Что, прямо сейчас?

– Не смей со мной спорить! – зарычала она, и брат исчез в недрах дворца.

Солнышко в волнении хлестнула хвостом. Подарок? Воссоединение семьи? Совсем не похоже на Ожог! Неужто она в самом деле решила уступить сестре трон? Не может быть!

Искр появился с большим ящиком в лапах – тем самым, что она видела на самом верху в башне уродов, когда сидела на цепи. Когда он поставил свою ношу перед драконихой, изнутри послышалось тонкое шипение, похожее на свист.

– Огонь, осторожно! – не выдержала Солнышко. Грудь сдавило тяжёлое предчувствие, уж больно странном был взгляд белой драконихи. – Там… это может быть какая-то уловка!

– Ну а как же? – усмехнулась огромная дракониха. – Что ещё способна подкинуть моя хитрющая сестрица? Думала, раз подарок, то я открою его, ничего не подозревая? Можно подумать, мне незнакомо шипение драконьей гадюки!

– Никакой уловки, – хмыкнула Ожог. – Я знаю, ты всегда хотела её в коллекцию.

– Что такое драконья гадюка? – шёпотом спросила Вещунья у Звездокрыла.

– Очень редкая и опасная ядовитая змея, – шепнул в ответ ночной дракончик. – Единственная в Пиррии, способная убить дракона. – Он нервно переступил лапами. – Если там и правда сидит такая… нет, лучше бы это была неправда.

– Ну что ж, поглядим на твои хитрости… – Огонь запустила когти в крышку ящика и с громким треском сорвала её. Затем с быстротой молнии схватила что-то внутри и подняла высоко в воздух – чешуйчатое, извивающееся и яростно шипящее.

Змеиная голова была крепко зажата в когтях, так что ядовитые клыки оказались бессильны. Пытаясь высвободиться, ядовитая тварь отчаянно хлестала хвостом, чем-то напоминая угрей-убийц, стороживших узников в тюрьме Морского королевства.

– Я слишком хорошо изучила твои извращённые повадки, сестричка! – торжествующе рычала Огонь, надвигаясь на белую дракониху. – Надеялась таким образом убрать меня с дороги? Будет очень символично, когда твой подарок достанется тебе самой! – Она сделала ещё шаг вперёд и вдруг остановилась, с ужасом опустив глаза.

– Ах да, я прислала тебе двух, – оскалившись, прошипела Ожог. – Неужели забыла сказать?

Вторая гадюка, молнией вырвавшись из ящика, обвилась вокруг лапы Огонь. Длинные изогнутые клыки, острые, как осколки льда, проникли между чешуйками и глубоко вонзились в плоть.

Оглушительные вопли раздались сразу со всех сторон. Пламень вопила громче всех, суматошно хлопая крыльями. Глядя со стороны, можно было подумать, что змея укусила её. Драконы на стенах крепости орали, пихали друг друга и вытягивали шеи, стараясь рассмотреть, что творится во дворе, а некоторые уже взмывали в воздух, спеша оказаться подальше от смертельно опасных тварей.

Огонь стряхнула змею и растоптала, но было уже поздно. На укушенной лапе вздувались чёрные вены, кровь стремительно разносила яд по всему телу.

– Что случилось? – Звездокрыл взволнованно дёрнул Солнышко за крыло.

Она придвинулась ближе и объяснила:

– В ящике была вторая змея, она укусила Огонь.

Так вот какой способ покончить с войной нашла Ожог! Вот о чём был разговор, подслушанный в Обсидиановом зеркале. Послать в подарок то, что действительно нужно, и при этом убийственное. Как хитро придумано, и как жестоко! Солнышко с ужасом взглянула на белую дракониху, которая наблюдала за мучениями родной сестры со спокойной самодовольной улыбкой.

Нет, такое чудовище нельзя выбирать королевой! Она же погубит всю Пиррию!

Что же теперь делать? Выбрать Пламень? Нет, Ожог ни за что не согласится! А Огонь… её почти уже нет.

С яростным рёвом огромная дракониха обрушилась на каменные плиты, сотрясая землю. Крылья её дёргались в судорогах, когтистые лапы царапали воздух, пытаясь дотянуться до коварной сестры.

– Я убью тебя… убью… – рычала Огонь, содрогаясь от дикой боли. – Вырезать… это… как больно! Остановите… остановите… – Изогнув шею в судороге и задрав пасть к небу, она взвыла в предсмертной агонии.

Лапа её уже совершенно почернела, когти мучительно сжались. Страшный яд неотвратимо приближался к сердцу.

– Неужели совсем ничего нельзя сделать? – простонала Солнышко. – Глин? Звездокрыл?

Ночной дракончик лишь молча покачал головой.

Огонь перекатилась на спину. Грудь, перевитая чёрными венами, тяжело вздымалась. Лапа бессильно упала, когти разжались, и первая змея выскользнула на мостовую, целая и невредимая.

– Гадюка! – взвизгнула Пламень.

На стенах вновь поднялся рёв.

– Улетайте! – кричали одни.

– Давите её! – требовали другие. – Она же всех перекусает!

Ожог уже парила в воздухе и с хищной улыбкой наблюдала, как змея, извиваясь зигзагами, стремительно скользит к драконятам.

– Вверх! Вверх! – вопила Цунами, подталкивая друзей.

– Звездокрыл, лети! – отчаянно крикнула Вещунья.

Ночной дракончик, спотыкаясь, двинулся вперёд, разворачивая крылья, но медленно, очень медленно. Он ощупывал воздух лапами, пытаясь сориентироваться, но змея была уже почти рядом.

Солнышко с Вещуньей добежали до него одновременно, схватили за лапы и попытались поднять, но он был тяжелее их и неповоротливый из-за слепоты. Хвост его бесполезно колотил по песку, крылья бессильно хлопали, только мешая.

От пронзительного свистящего шипения закладывало уши. «Змея успеет», – внезапно поняла Солнышко, немея от ужаса.

«Пусть это буду я! Ну пожалуйста, пусть я, но только не он! Только бы выжил Звездокрыл!»

И тут что-то сбило её с ног, тяжёлое, как сорвавшийся с горы валун. Драконята покатились в разные стороны. Проехав по песку, Солнышко врезалась головой в монумент, и в глазах на миг потемнело.

Приподнявшись, она не сразу смогла понять, что случилось. Вокруг всё плыло, к горлу подступала тошнота. Где змея, кого она укусила? Жив ли Звездокрыл?

Постепенно муть перед глазами рассеялась, и Солнышко увидела на том месте, где они все стояли, лежащего дракончика. Того самого, что налетел на них и оттолкнул от змеи, спасая от верной смерти.

Это был Глин.

Глава 26

– Нет! – выкрикнула Солнышко, бросаясь вперёд.

– Стой, погоди! – донеслось сверху. – Змея ещё жива! – Потрошитель парил над головой, сжимая в лапах Ореолу, которая отчаянно вырывалась.

Однако Солнышко никто не держал и до гадюки ей дела больше не было. Пусть кусает, если хочет. Там лежит Глин, он умирает, нельзя его так оставлять!

Она подползла к нему, обняла крыльями, схватила за грудь, потрясла.

– Глин! Что с тобой? Глин!

Земляной дракончик поднял на неё мутный взгляд. Может, просто ударился? Может, гадюка промахнулась? Где…

– Ой… ой, кажется… – пробормотал он, – моя лапа… ай, больно! – И с шипением поморщился, хватаясь когтями за голову. Казалось, он сейчас потеряет сознание.

Только теперь Солнышко разглядела у него на бедре следы гадючьих клыков. Чёрнота растекалась от них щупальцами во все стороны, вздуваясь пузырями на тёплой бурой чешуе.

– Глин! – Солнышко всхлипнула. – Глин, не умирай, пожалуйста!

– Я… я согласен, – через силу улыбнулся он, – посоветуй, как. – Дёрнулся к ране и тут же откинулся назад, заскрипев зубами.

По другую сторону от него с неба свалилась Цунами и ахнула при виде змеиного укуса. Быстро огляделась по сторонам.

– Где она? Куда поползла?

– Не знаю. – Солнышко едва могла видеть сквозь слёзы. Прижавшись к Глину, она старалась согреть его своим теплом.

– Ничего, – выговорил он, судорожно сжимая когти и трепеща крыльями, – ничего, Солнышко, не такая уж у меня плохая судьба. Чтобы спасти вас, я бы умер и ещё раз… и ещё… – Прервавшись, он часто задышал, борясь со страшной болью.

– Глин! Я приказываю тебе не умирать, слышишь? – Цунами тряхнула его за плечо. – Глин, прекрати сейчас же! – Привычно властный голос морской принцессы сейчас был полон паники.

– Ай! – вскрикнул над головой Потрошитель, и на плиты двора плюхнулась Ореола.

– Нет-нет, мы этого не допустим! – быстро заговорила она, с ужасом глядя на черноту, которая расползалась у Глина по бедру. Чешуя радужной вспыхивала зеленовато-белыми пятнами. – Нет, должно же быть что-то… Звездокрыл, где ты? Думай срочно! Как остановить яд? Ты же все свитки прочитал! Думай! Думай! – не переставала она бормотать, ощупывая раненого. Когда её когти задевали почерневшие места, земляной дракончик болезненно вздрагивал. – Ну почему я сама ничего не помню? Почему оно расходится так быстро, а?

Солнышко в первый раз отвернулась от Глина и глянула на стену. Драконы молчали, наблюдая за происходящим. Ожог и Пламень смотрели тоже – одна с холодным интересом, другая с ужасом.

Вдоль стены, вытянув вперёд лапы и спотыкаясь, брёл заблудившийся Звездокрыл. Вещунья пыталась оттащить его назад. А в небе…

В небе вдруг расцвёл ослепительный медно-оранжевый цветок и обрушился вниз, оставляя за собой шлейф дыма. Дракон с огненной чешуёй!

– Все с дороги! – кричала Беда, пикируя во двор. – Солнышко, убери всех! Живо!

Цунами сообразила первая. Перепрыгнув через лежащего, она едва успела оттолкнуть Солнышко и Ореолу. Отшатнувшись от волны нестерпимого жара, все трое изумлённо смотрели, как небесная кидается к Глину.

– Ты не умрёшь! – воскликнула она. – Я не позволю!

– Стой… – Цунами дёрнулась вперёд и тут же отскочила. – Что ты делаешь?

– Выжигаю яд, – ответила Беда и вонзила раскалённые когти в самую середину почерневшей раны.

Глин вскинулся с пронзительным воем, разворачивая крылья, будто хотел улететь. Цунами, Ореола и Солнышко кинулись к нему и схватили за лапы, стараясь удержать на месте, но земляной дракончик был крупнее их и вырывался изо всех сил.

– Потрошитель, сюда! – крикнула Ореола, и через мгновение ночной убийца присоединился к ним.

– Глин, потерпи! Она помогает тебе! – всхлипывала Солнышко.

Боль мешала ему услышать. Он продолжал биться и метаться, и крики его разрывали сердце, как зазубренные когти ледяных. Тогда Солнышко зажмурилась и навалилась на него всем телом, вдыхая жуткий запах горящей чешуи и обугленной плоти. Ей казалось, что она заглядывает в жерло вулкана, уничтожившего остров ночных драконов.

На помощь подоспел кто-то ещё, придерживая раненому крылья, хвост и задние лапы. Солнышко открыла глаза и увидела рядом Шквала и Звездокрыла, а удерживать передние лапы Глина ей помогала собственная мать.

– Мама! – Она с облегчением прижалась щекой к тёплой родной чешуе.

– На его месте должна была оказаться я, – вздохнула Тёрн, – но не успела долететь вовремя.

Солнышко обернулась на рану и тут же отвернулась, борясь с тошнотой. Меднокрылая погрузила огненные когти в дымящуюся плоть и вырезала целые куски, поражённые чернотой. В бедре у Глина уже зияла кровавая обугленная дыра.

– Не знаю, как он сможет пережить такую боль, – прошептала Тёрн.

– Сможет! – со свирепой уверенностью ответила Солнышко. – Он – сможет!

– Жаропрочная чешуя, – объяснил Звездокрыл, державший другую лапу.

– Ну, надеюсь… – Замолчав, Тёрн обняла дочь крылом и прижала к себе.

Наконец, меднокрылая отступила от раненого.

– Всё… наверное, – устало выдохнула она, потом добавила: – Я не вижу больше яда, а вы?.. Глин! Глин, как ты?

Земляной дракончик не отвечал, потеряв сознание от боли. Его крылья бессильно распластались по каменным плитам, голова свесилась набок.

– Что с ним? – в панике выкрикнула Беда. – Скажите, получилось или нет?

– Думаю, да, – кивнула Ореола, приложив ухо к мерно вздымающейся груди раненого.

Чёрный яд больше не расползался по телу, выжженный дотла раскалёнными когтями. Солнышко удивлённо смотрела, как янтарно-бурая жаропрочная чешуя зарастает, прикрывая сгоревшие места. Однако дыра в бедре была слишком велика, и Глина, скорее всего, ожидала пожизненная хромота.

Зато он остался жив, и это главное.

– Спасибо тебе! – Солнышко потянулась обнять меднокрылую, но та вовремя отскочила.

– Да уж, – вздохнула Цунами, вытирая глаза. – Ты… ну… даже не знаю, как сказать.

Ореола молча сидела, обернувшись хвостом. По её чешуе пробегали волнами все цвета радуги. Когда Потрошитель сел рядом и обнял её, она даже не попыталась отстраниться.

– Может… – вдруг слабо пролепетал Глин, и все склонились к нему, прислушиваясь. – Может, Беда… она и есть эти… крылья огня? – Глаза его снова помутнели и закатились.

При виде счастья, вспыхнувшего в глазах меднокрылой, Солнышко почувствовала, что её собственное сердце вот-вот разорвётся от радости.

Как жаль, что это неправда! Ночные просто всё выдумали, «мощь светлоогненных крыл» была для них просто красивой фразой. И всё же… что-то в этом есть, и дело не только в раскалённой чешуе Беды. Она помогла не просто так, а потому что Глин такой замечательный. Он был добр к ней, когда все остальные отвернулись, и верил в неё, несмотря на то, что она натворила. Его светлая душа и горячее любящее сердце – вот что такое светлоогненные крылья!

Солнышко обвела взглядом друзей. Сердце Глина, храбрость Цунами, решительность Ореолы, верность Звездокрыла… Наверное, крылья огня есть у каждого, у любого дракона. Главное – отыскать их в себе!

Её мысли прервало зловещее шипение, и Солнышко резко обернулась, сжавшись от страха. Драконья гадюка скользила между каменных плит, нацелив на сидящих холодный немигающий взгляд.

Беда вскочила, кинулась к змее и ударила когтями. Через несколько мгновений от бьющегося тела осталась лишь высохшая обугленная кожа.

– Жаль, жаль… – холодно произнёс за спиной знакомый голос. – Было бы удобно избавиться от всех неприятностей одним махом.

Взметнув над головой ядовитый шип, Ожог пристально смотрела на них. Цунами грозно зашипела и шагнула вперёд, готовая к бою.

– Пожалуй, вами я займусь позже, – продолжала белая дракониха.

Она бросила взгляд на стену, и Солнышко поняла: Ожог просто не решается напасть на драконят судьбы у всех на виду. Кто знает, как поведут себя зрители?

– А пока мне остаётся сделать последний шаг к трону, который по праву мой. То есть, – Ожог повернулась к Пламени, трусливо сжавшейся в комок под крылом у королевы Глетчер, – убить тебя!

Глава 27

– Не надо! Зачем её убивать? – крикнула Солнышко.

– Может, и не надо, – бросила Ожог через плечо, – но мне хочется.

Младшая принцесса умоляюще обернулась к Ледяной королеве:

– Ты защитишь меня? Я не хочу умирать!

Королева Глетчер явно колебалась. То, что у Пламени нет ни одного шанса против сестры, было понятно всем, но, если Ожог победит, никто не отдаст ледяным обещанные земли вдоль границы, а вдобавок их ждёт соседство с сильной правительницей, воевавшей с ними восемнадцать лет.

Тем не менее идти против правил на глазах у всего драконьего мира Глетчер не хотелось. Поединок за трон – дело серьёзное, посредников тут не полагается.

Королева ледяных покачала головой.

– Извини, но это твоя битва. – Похлопав бывшую союзницу по крылу, она повернулась и взлетела на стену к своим солдатам.

Пламень смотрела на сестру расширенными от страха глазами.

– Ты можешь сдаться! – крикнула Солнышко. – Не дерись, уступи трон и останешься жива!

– Слишком поздно! – прорычала Ожог. – Она дралась за трон все эти годы, и теперь, когда мы остались один на один, никто не даст ей отступить. – Совершив внезапный стремительный бросок, белая дракониха рванула зубами крыло соперницы и вновь отскочила.

Пламень отшатнулась, пронзительно вскрикнув.

– Три луны! Кровь! Я истекаю кровью! – заголосила она, с ужасом разглядывая полученную рану.

– Ну, хороша, – усмехнулась Ореола, но в голосе её прозвучала жалость.

– Надо их как-то остановить! – Солнышко беспомощно глянула на друзей.

– Никак, это королевский поединок, – пожал плечами Звездокрыл, трогая свою повязку. – Ожог, конечно, победит, однако войне придёт конец. У песчаных появится королева, и драконам больше не придётся умирать.

– Если не считать Пламени, – уточнила Ореола.

Тем временем две принцессы с яростным шипением кружили по двору, по-скорпионьи нацелив друг на друга шипастые хвосты.

– Бедная Пламень! – продолжала горевать Солнышко. – Это так несправедливо! – Она прижалась к Глину, согревая его своим телом.

– Да уж, королева будет не из лучших, – согласилась Вещунья. – Ожог такая мерзкая!

– А ещё очень хитрая и коварная, – кивнул Звездокрыл. – Кто знает, что ещё она затеет, когда станет королевой? – Он царапнул когтями по мостовой. – Вся армия песчаных плюс сокровища, если она и впрямь их украла… Ожог станет главной угрозой для всей Пиррии.

– А заменить её никем нельзя? – спросила Солнышко. Она обернулась к воротам, где по-прежнему маячил Искр.

Заметив её взгляд, принц осторожно двинулся к драконятам, старательно обходя дерущихся сестёр.

Звездокрыл с сомнением покачал головой.

– Не думаю. У наследниц Оазис едва ли нашлось время заводить драконят.

– Привет! – кивнул подошедший Искр. На плече у него сидела воришка Цветок, с любопытством разглядывая толпу на стенах своими огромными карими глазами, так похожими на драконьи. – Однако, ну и дел вы натворили! Думаете, Ожог теперь оставит меня в живых? Лично я не думаю. Пожалуй, пора удирать отсюда…. Только вот куда? – Он задумчиво глянул в небо, затем повернулся к Тёрн. – Вольным когтям, случайно, не требуется пополнение?

– Да уж, нахальства тебе не занимать, – фыркнула предводительница. – За ту твою выходку в библиотеке голову оторвать мало.

– Можно подумать, у меня был выбор! – возмутился Искр. – Главное, и не помогло даже – Огонь чуть не убила… Слава лунам, ваше послание её отвлекло.

«Ну вот как на такого сердиться, – подумала Солнышко. – Он не злой совсем, даже не подлый, просто дракон, которому не повезло с семейством. Каждый день смотри в оба, не то лишишься жизни, как братья. Мог ведь убить сразу, мог оставить в башне… Особой любви, конечно, не внушает, но…»

Белый дракон печально кивнул на труп старшей сестры.

– Честно говоря, я и не надеялся пережить её.

– Могу тебя утешить, это ненадолго, – грубо хмыкнула Цунами.

– Послушай, Искр, – обратилась к нему Солнышко, – а ты не знаешь, есть какие-нибудь другие наследницы? Допустим, сёстры королевы Оазис или другие дочери… или внучки?

Песчаный принц покачал головой.

– Наша мать была очень строга в этом отношении. Считала, что трёх дочерей вполне достаточно, чтобы передать власть, но больше ни-ни. Других яиц не откладывала и никому из нас не позволяла заводить партнёров. – Он помолчал. – Однажды я позволил себе влюбиться, так она мне такое устроила… Так и не узнал, что случилось с Пальмой, но больше я её не видел.

– Нет, ну должны же быть хоть какие-то другие варианты! – в сердцах топнула Солнышко. – Все твои сёстры ужасные!

Пламень снова взвыла от боли, получив удар когтями поперёк морды.

Солнышко чувствовала, что поединок уже давно мог бы закончиться, просто Ожог решила поиграть на публику, унижая соперницу.

– А почему никто другой не может править? – удивилась Вещунья. – Вон, Ореола же смогла стать королевой ночных! Зачем обязательно брать из королевской семьи?

– Хороший вопрос, – усмехнулась радужная.

– А кто ещё смог бы удержать власть? – развёл лапами Звездокрыл. – Песчаные не станут слушаться кого попало. Если трон захватит кто-то случайный, ему придётся каждый день отбиваться от новых претендентов. Наступит хаос, а это плохо для всех.

– Это понятно, – кивнула Солнышко, – но всё-таки… если все королевские наследники никуда не годятся… должен же быть какой-то способ на этот случай!

Она уныло повесила крылья. Столько бед и приключений, переживаний из-за пророчества, смертельного риска – и что в результате? Эта война закончилась, а что дальше? Песчаные получили худшую из королев! Разве такой конец можно назвать счастливым?

Цветок, извиваясь, сползла с драконьего плеча, подбежала к Солнышку и стала гладить, утешая, – совсем как тогда в башне. Потом заглянула в глаза и застрекотала, делая лапками какие-то жесты.

– Странные они, эти воришки! – Цунами опустила голову и обнюхала малютку. – Кругом полно драконов, а ей хоть бы что. Ну никакого инстинкта самосохранения! Это ведь та самая, что ограбила сокровищницу, да? Эй, червячок, ты хоть понимаешь, что все наши неприятности из-за тебя?

Цветок обхватила лапу Солнышка и изо всех сил тянула, громко вереща. Зовёт куда-то?

– Что ты хочешь, маленькая? – спросила её Солнышко и перевела взгляд на Искра. – Что она говорит?

Белый дракон пожал крыльями.

– Разве это можно разобрать? Я и не пробовал никогда.

Воришка вела себя всё настойчивее: подпрыгивала, верещала, размахивала лапками. Солнышко озадаченно наклонила голову, пытаясь её понять.

Цветок отбежала в сторону, где начинался песчаный круг у обелиска, помахала оттуда, вернулась, снова потянула за лапу. Затем, ко всеобщему изумлению, кинулась в круг и принялась раскапывать песок.

– Во имя трёх лун! – вытаращил глаза Искр. – Что за странные существа!

– Она хочет нам что-то сообщить, – уверенно сказала Солнышко, подходя к чёрному обелиску и разглядывая надпись. Интересно, знает ли Цветок, что именно здесь похоронена дракониха, которую она убила – или помогала убить? – Эй, милая, не надо копать, это нехорошо!

Цветок подбежала к ней, хлопнула по лапе и показала на песок.

– Йибл фробл! – выпалила она и снова принялась копать.

Солнышко нахмурилась.

– Ну ладно… – Она подошла и стала копать рядом. Тут надо разобраться.

– Ты с ума сошла? – воскликнула Ореола. – Что ты делаешь?

– Роюсь в песке. – Солнышко оглянулась на дерущихся принцесс. Пламень стояла вся в крови, а Ожог не торопясь обходила её, выбирая новую цель. Похоже, поединок подходил к концу.

– Зачем? – Цунами подошла ближе.

– Так хочет Цветок, – объяснила Солнышко. – Не знаю, но мне кажется, что это важно.

Цунами с Ореолой переглянулись, и мысли их были совершенно ясны: «Очередная безумная идея нашей золотистой крошки. До того уже дошла, что слушается воришек!».

– Ну-ка, подвинься! – велела Цунами и взрыла песок своими мощными когтями.

– А ты постой пока. – Ореола отстранила воришку и присоединилась к морской принцессе.

Втроём работа пошла веселее. Через некоторое время Солнышко обернулась и увидела рядом Тёрн. Предводительница Вольных когтей тоже раскапывала песок. Солнышко пыталась сдержать улыбку, но не смогла.

Наконец в глубине ямы сверкнули белизной высохшие кости.

Так и есть, королева Оазис. Но зачем воришке понадобилось раскапывать могилу?

Вскоре обнажилась вся передняя часть гигантского драконьего скелета. Королева была даже крупнее своей дочери Огонь. Столкнуться с такой в бою не хотелось бы никому.

Проверещав что-то, Цветок спрыгнула в яму и стала карабкаться по костям, пока не оказалась у драконьего черепа. Постучала по огромной челюсти и многозначительно взглянула на Солнышко.

По спине внезапно пробежал холодок. Всё уже было ясно, хотя выразить словами не получалось.

Солнышко нагнулась и со скрипом раздвинула костяную пасть королевского скелета.

Внутри лежали два полуистлевших дырявых мешка, таких же, как тот, что отдали воришки из леса.

Ореола ахнула у неё за спиной – она тоже поняла.

Двадцать лет назад, после убийства Песчаной королевы, Цветок спрятала часть сокровищ в пасти мёртвой драконихи, но сама скрыться уже не успела. Надеялась вернуться и забрать клад, а может, просто боялась попасть в драконьи лапы вместе с награбленным.

Солнышко подняла мешки из ямы и положила на песок. В прорехах виднелись изумрудные ожерелья, золотые слитки и браслеты с тигровым глазом. Она рванула когтями мешковину.

Вот он, Ониксовый глаз!

Глава 28

– Во имя всех лун! – прошептала Тёрн.

Солнышко обхватила когтями чёрную блестящую сферу и подняла её. Следом потянулась кованая золотая цепь – камень был вставлен в кулон для ношения на груди.

Оправу удалось рассмотреть только теперь. Распростёртые драконьи крылья из чеканного золота по обеим сторонам большого оникса отливали в мерцающем свете факелов тёплыми оранжево-алыми оттенками.

Вот они, светлоогненные крылья!

Кто-то видел Ониксовый глаз и подсказал ночным, или просто совпадение?

Так или иначе, в каком-то смысле пророчество в конце концов оказалось истинным. Пускай для тех, кто его сочинял, оно и было фальшивым, но для Солнышка и драконят судьбы, как и всех-всех, кто мечтал избавиться от войны, – самым настоящим!

Оно сбылось – но не само по себе. Не всесильная судьба или какая-то неведомая высшая сила установила мир, а они сами. Солнышко, её друзья, все эти драконы, что сидят на стене, и даже малютка Цветок!

Мощная пульсация магической энергии Глаза отдавалась в лапах и всём теле – сильнее, чем от Обсидианового зеркала или приснилла, но вместе с тем почему-то переносилась легче. Может быть, оттого, что каждый артефакт носил в себе отпечаток личности своего творца-дракоманта?

– Теперь понятно, почему Песчаный трон пустовал столько лет, – заметила Цунами.

– Его охраняла сама королева Оазис, – кивнула Ореола, тронув белые кости кончиком хвоста.

Из ямы, стоя на драконьем черепе, с тревогой смотрела крошка Цветок. Солнышко показала ей Ониксовый глаз и отвесила благодарный поклон.

– Спасибо! – улыбнулась она. – Как раз то, что мы искали.

Цунами хитро прищурилась.

– Солнышко, а ведь с этим камушком ты и сама можешь забраться на трон! Из тебя вышла бы отличная королева.

– И то верно, – хмыкнула Ореола. – Кому нужна эта Ожог? Скажи только, и все песчаные пойдут за тобой!

Сжимая в лапах волшебный оникс и ощущая его мощь, Солнышко ни не миг не сомневалась в правоте подруг. Магия Глаза не ограничивалась королевской семьёй, она сама делала королевой свою владелицу, будь это даже коротышка неправильного цвета с жалким хвостиком без шипа.

Песок дрогнул, из недр земли донёсся глухой рокот.

– А я, со своей стороны, обещаю не завидовать, – продолжала Цунами, – хотя не могу не отметить, что всё это в высшей степени несправедливо. Короны в последнее время так и сыплются, но только не в мои лапы, – вот что бесит!

Солнышко задумалась. Собственный дворец, армия, сокровищница, власть над драконами. Самое большое королевство Пиррии – её собственность! Она может изменить его к лучшему, сделать процветающим, безопасным и мирным, издать мудрые указы, отучить драконов драться и убивать друг друга.

Она обвела взглядом крылья, когти и зубастые пасти, мельтешащие наверху. А получится ли? Нужна ведь и большая сила, а иногда и жестокость, чтобы наказывать преступников и защищать подданных от нападений извне. Не придётся ли для этого и самой измениться, стать совсем другой?

«Нет, не хочу, – поняла Солнышко, – ни драться за трон, ни беспокоиться о расширении границ и пополнении сокровищницы. Это не моё, я хочу сохранить друзей, а ещё – учить других драконят, как жить в мире и договариваться без драк и войн. Хочу остаться собой».

Тем не менее отдавать власть Ожог нельзя ни в коем случае!

Зрители на стенах притихли. Солнышко чувствовала, что все глаза в крепости устремлены на неё. Даже враждующие сёстры приостановили поединок, ощутив необычную тишину. Ожог с тревожным шипением и шагнула к драконятам.

Солнышко взглянула ей в глаза, затем повернулась и отдала Ониксовый глаз правительнице Вольных когтей.

Когда их когти соприкоснулись, по гладкой поверхности чёрной сферы с треском проскочила крошечная пурпурная молния.

– Вот новая Песчаная королева! – объявила Солнышко, и её голос прокатился эхом по крепостному двору. – Это наш выбор – справедливый выбор!

На стенах дружно ахнули и принялись перешёптываться.

Тёрн смотрела на магический шар в своих лапах с благоговейным ужасом.

– Луны и кровь! – пробормотала она. – Кто, я? Ты что, серьёзно?

– Серьёзнее не бывает, – кивнула Солнышко.

– Великолепно! – прошептала Ореола и, встретив её взгляд, одобрительно подмигнула. Цунами рядом с ней усиленно кивала.

– Ничего подобного! – прошипела Ожог, грозно надвигаясь на драконят с раскинутыми крыльями. Её блестящие чёрные глаза горели, от обычного хладнокровия не осталось и следа. – Камень мой! Всё придумала я. Большая часть сокровищ у меня, и да, это я тогда устроила, чтобы старуха осталась без помощи. – Она бросила презрительный взгляд на кости в яме. – Благодаря своему уму я избавилась от сестры без всякого поединка! – Трясясь от гнева, белая дракониха шипела и плевалась дымом. – Я самая умная в Пиррии, и трон песчаных принадлежит мне по праву!

Ожог показала хвостом на труп Огонь, потом на окровавленную избитую Пламень, которая почти без чувств скорчилась на каменных плитах двора.

– Вы сами забыли пророчество, драконята судьбы! – зарычала она. – «Три королевы пылают, жгут и палят… две из них сгинут…»

– «Нет третьей пути назад, – продолжила Солнышко. – Лишь покорившись чужой великой судьбе, мощь светлоогненных крыл ощутит в себе». – «Конечно же, – подумала она, – Провидец имел в виду племя ночных, перед чьим величием должна склониться оставшаяся королева… но получилось куда лучше». Она показала на Тёрн. – Вот твоя судьба – покорись и прими свою новую королеву!

Ожог угрожающе взметнула над головой ядовитый шип, устремив на мать с дочерью ледяной неподвижный взгляд, неприятно напоминающий о драконьей гадюке.

– Неужели вы всерьёз думаете, что такое возможно?

– Тогда попробуй убить меня, – спокойно проговорила Тёрн. – Я тебя не боюсь и могу получить трон в поединке, если ты предпочитаешь такой способ. – Она кивнула на Пламень. – Или тебе только слабые и трусливые годятся в соперницы?

Взгляд белой драконихи вновь стал непроницаемым. Боится проиграть бой? А может, опять замышляет какое-нибудь коварство?

– Мне нет нужды с тобой драться, – холодно произнесла она, подходя ближе. Обсидианово-чёрные глаза блеснули в лунном свете. – У тебя нет прав на Песчаный трон… а Ониксовый глаз – мой! – Она вдруг стремительно кинулась вперёд и выхватила у Тёрн магическую сферу.

Раздался оглушительный треск, ослепительные оранжевые искры полетели во все стороны, заполняя, казалось, весь двор. Воздух содрогнулся, выплёскиваясь волнами за стены крепости и поднимая песчаные вихри. Лапы Ожог, сжимающие шар, затряслись, она попыталась отбросить его, но не смогла.

С чёрного камня соскочила молния, пронизывая лапы, крылья и всё тело драконихи.

Она отшатнулась, подпрыгнула и тяжело обрушилась навзничь, не разжимая когтей. Хвост бился о каменные плиты, голова металась из стороны в сторону, но из судорожно сжатой пасти не вырывалось ни звука.

Молния ударила снова, ещё сильнее, с треском продираясь сквозь дымящееся тело. Ещё мгновение, и коварная Ожог, чьи злобные интриги положили начало кровавой войне, превратилась в груду чёрного пепла.

Зрители застыли, не в силах пошевелиться. В крепостном дворе воцарилась мёртвая тишина.

Первой подала голос Пламень:

– Получается, это я – та третья из пророчества?

Королева Тёрн шагнула вперёд и осторожно подняла из пепла Ониксовый глаз. Он еле слышно завибрировал, вспыхнув фиолетовыми прожилками, и снова затих.

– Что случилось? – жалобно спросил Звездокрыл, но Вещунья рядом с ним лишь покачала головой, не находя слов.

Ореола с опаской глянула на чёрную сферу.

– Пожалуй, стоит получше разобраться, как работает эта штуковина.

– Теперь я понимаю, почему Оазис не носила её на себе, а держала в сокровищнице, – кивнула Тёрн. – Не по себе как-то делается. – Тем не менее, она накинула на шею золотую цепь, и Ониксовый глаз повис на груди рядом с лунным камнем.

Солнышко вздохнула, вспоминая отца. Камнерой не верил, но они всё же покончили с войной!

Драконы со стен с неба уже спускались во двор. Песчаные спешили поприветствовать свою новую королеву. Пламень успела первая, рассыпаясь в поклонах и славословиях.

– Как странно, – шепнула Тёрн, обернувшись к дочери. – Тебе придётся мне помогать.

– Непременно, – пообещала Солнышко, – но ты привыкнешь быстро и всё будет великолепно! – Она разглядела в кланяющейся толпе Искра, Шестипалого и Вихря. Королева Глетчер, королева Коралл и королева Ибис смотрели со стены, явно довольные исходом дела. – Да и кроме меня, думаю, от желающих помочь отбою не будет.

Глин! Он уже не лежал, а сидел рядом со Звездокрылом, потирая голову, и Солнышко поспешила к нему, вся сияя от переполняющего её счастья. Следом бежали Цунами с Ореолой. Милый, милый Глин! Как хорошо, что он остался жив!

– Ох, у меня всё болит! – проворчал он, щурясь от ярких лучей восходящего солнца. Окинул взглядом шумную толпу драконов, озадаченно моргнул. – Я что-то пропустил?

Месяц спустя

Денёк выдался идеальный для полёта.

Белые облака тянулись в ярко-синем небе, будто нанесённые длинными тонкими мазками. Лёгкий ветерок весело резвился между ними, а горы внизу искрились изумрудными гранями в тёплых солнечных лучах.

– Ну как вам идея? – улыбнулась Солнышко. – Здорово, правда?

Друзья стояли на одном из пиков Яшмовой горы, откуда открывалась панорама всей Пиррии. В такой ясный день, как сегодня, можно было разглядеть и белые пески западной пустыни, и сочную зелень дождевых лесов на востоке, и сверкающую морскую синь на юге, и зубчатую линию гор, уходящую далеко на север к Небесному королевству.

Солнышко подставила ветру раскинутые крылья, едва удерживаясь на задних лапах, чтобы не подняться в воздух.

– По мне, так вполне реально, – одобрила Цунами. – Занятия можно проводить в пещерах, а остальное время гулять побольше.

– На солнце, – кивнула Ореола, – в обязательном порядке.

– Побольше и подальше! – Прихрамывая и спотыкаясь на острых камнях, подошёл Глин. – Каждый дракончик должен бывать и в болотах, и среди песков, и у моря, и видеть снег – а ещё рвать и есть манго. В обязательном порядке! – добавил он, подмигнув радужной.

– И читать свитки! – оживился Звездокрыл. – Много-много свитков. У нас будут все свитки в Пиррии, самая богатая библиотека на свете…

Ночной дракончик вдруг умолк, и даже повязка не смогла скрыть, как опечалились его слепые глаза. Солнышко обвила его хвост своим, зная, как утешительны такие прикосновения.

Вещунья прижалась к другому его боку.

– Не грусти, Звездокрыл, – прошептала она. – Мы придумаем, как делать свитки, которые можно читать, не видя… а пока я сама тебе прочитаю – всё-всё, что найдётся! Я же всегда рядом.

При виде его смущённой благодарной улыбки Солнышко вновь ощутила укол вины.

Трудный разговор у них всё-таки состоялся, почти сразу по возвращении в дождевой лес. Застав ночного дракончика отдыхающим на площадке из листьев, Солнышко прилегла сбоку и подождала, пока он проснётся.

– Прости меня, Звездокрыл, – начала она, и было сразу ясно, за что.

– Да, конечно. – Он отвернулся.

– Я просто… нет, я люблю тебя, но…

– Как брата. Я понимаю.

Помолчав, она продолжила:

– Не так, как любит тебя Вещунья.

Смущённо кашлянув, он спрятал голову.

– И хорошо, что ты тоже любишь её… так и надо. Ты ей очень дорог… и она весёлая.

Звездокрыл молчал.

– А я тебе кое-что принесла. – Он навострил уши на шорох разворачиваемого свитка. – Помнишь «Сказания о ночных драконах»? Хочешь послушать?

Только теперь он улыбнулся.

– Да, конечно! Теперь, когда мы знаем, что там всё выдумано, они будут читаться совсем иначе.

Теперь, стоя на вершине горы, Солнышко была – ну, почти – уверена, что у неё со Звездокрылом всё будет нормально. Он найдёт себя в преподавании, для этого не обязательны глаза, а летал ночной дракончик с каждым днём всё увереннее. Конечно, если у неё появится кто-то… всерьёз, неловкость опять может возникнуть. Но у него есть Вещунья, так что ничего страшного.

– Думаете, получится? – Цунами взволнованно вышагивала по скале. – Школа для драконят из всех племён – в Пиррии никогда не слыхали ни о чём подобном! Королевы могут не захотеть, чтобы их подданные «понимали друг друга лучше». Вдруг никто не явится вообще?

– Явятся непременно! – заверила Солнышко. – Не нам одним надоели вечные войны, а это самый надёжный способ их избежать. Когда разные драконята растут вместе, они сами видят, сколько у них общего. Тогда их будет не так просто заставить убивать друг друга.

– Вместе – как мы, – вставил Глин с улыбкой.

– Ну, разве что попадётся кто-то вроде Цунами, – пошутила Ореола. – Нашу морскую как манго ни корми, ей всё равно захочется кого-нибудь убить.

Морская принцесса зарычала и шлёпнула подругу хвостом.

– Эй, там! – донёсся с неба крик Потрошителя. – Кто посмел тронуть её величество?

– Вот! – гордо ухмыльнулась Ореола. – Я королева, прошу не забывать.

– Одна из королев, – поправила Цунами. – Пускай радужные с ночными сколько хотят увиваются вокруг твоего хвоста, но из меня ты подданную не сделаешь! А тебя, несчастный воздыхатель, – повернулась она к ночному, который опустился на скалу рядом, – я, если захочу, сброшу с этой горы в два счёта!

– Ну вот – что и требовалось доказать, – хмыкнула Ореола, уворачиваясь от нового шлепка.

– Мои браться и сёстры точно захотят, – сказал земляной дракончик. – То есть я так думаю. Крошка Охр жаловался, что плохо знает историю, да и читает неважно. Он будет рад поучиться.

– А в преподаватели пригласим Ласта! – подхватила Солнышко. – Теперь он совсем поправился, и как бы мы к нему ни относились, надо признать, что истории нас учили хорошо. Всё равно домой к морским ему дороги нет, королева Коралл не пустит, даже если простит всех остальных Когтей мира.

– Согласна всей душой, – фыркнула Ореола. – Мне и самой хотелось бы его спровадить. Сколько можно валяться и лопать фрукты! – Кончики ушей у радужной сердито заалели. – А Кинкажу с Тамарин наверняка захотят учиться всерьёз, у меня для них времени совсем не остаётся. Пошлю с ними и других, только обещайте, что солнечного сна они не лишатся.

– Когтя не забудь, – подсказал Потрошитель, – и ту малышку ночную – из яйца, которое мать спрятала в дождевом лесу.

– Да, Луновзору, – кивнула радужная. – Бедняжка, она такая чувствительная.

– А ещё мои сёстры, – напомнила Цунами. – Обязательно уговорю Коралл отпустить Анемону и Кайру… хотя она сама тогда начнёт таскаться сюда каждый день.

– Как хорошо, что им удалось выжить, – счастливо улыбнулась Солнышко, – и остальным тоже. Ну, кроме Бархана и Кречет… – Она вздохнула, опустив глаза.

– И Эфы, – добавила Вещунья.

– И моего отца… – чуть слышно пробормотала Цунами. Солнышко ласково прижалась к ней, обвивая хвостом.

– Вообще, эта идея насчёт школы ещё и тем хороша, – заметила Солнышко, помолчав, – что так мы сможем бывать вместе… ну, то есть когда захотим. Даже если кто-то решит жить в своём племени, появится общее место для встреч.

– Мне лучше с вами, чем там, – сказал Глин, – особенно если здесь будет Охр с остальными.

– Мне тоже, – кивнула Цунами. – Если вернусь к морским, мать, чего доброго, напялит на меня сбрую и уж точно станет следить за каждым шагом. А язык тут можно выучить даже быстрее, чем в Глубоком дворце. От любопытных проходу нет, и поговорить нормально не поговоришь, а подниматься наверх – целая история. – Она сердито фыркнула. – А главное, там никто не понимает меня – никого и не отругаешь, если захочется.

Солнышко хихикнула, получив в ответ ироническую усмешку.

– А мне придётся жить в королевстве, – сказала радужная, – но оно совсем недалеко, смогу вас часто навещать.

Звездокрыл промолчал, но все и так знали, что в новой деревне ночных, построенной в дождевом лесу, его ничто не привязывало. Гений сидел в тюрьме – если её можно так назвать у радужных – и ждал суда за свои преступления, хотя пока Ореола не придумала, как с ним поступить. Сестрица Зубаста, в свою очередь, томилась в заключении в Гнезде скорпионов. Солнышко напомнила себе поговорить с матерью о ней и о Крылане – тоже придётся думать.

– А ещё Беда, – забеспокоился Глин, – её обязательно надо пригласить в школу! Ей же вообще некуда деваться, а мы сумеем её устроить.

Солнышко заметила, как обменялись взглядами Ореола с Цунами. Все знали, что меднокрылой небесной Глин обязан жизнью, но всё равно побаивались её раскалённой чешуи.

– Беда точно не знает, где королева Пурпур? – спросила Цунами. – Как странно – вызволила из заточения и вдруг потеряла.

– Продолжает искать, – вздохнул Глин. – Говорит, Пурпур исчезла непонятно куда и даже в снах, как раньше, не появляется.

– Может, нам самим попробовать поискать её через приснилл? – предложила Солнышко. – Только тогда она увидит нас, а у меня до сих пор мурашки по спине от её разговоров! Эх, было бы Обсидиановое зеркало…

Дюны перед воротами Гнезда скорпионов, где она закопала магический артефакт, оказались все одинаковые, и целый день поисков ничего не дал. Пустыня умела хранить свои секреты. А может, зеркало уже забрал кто-то другой?

– Да, неприятно. – Потрошитель с тревогой взглянул в небо. – Когда-нибудь ведь явится… – Он посмотрел на Ореолу. – И в первую очередь за тобой.

Радужная пожала крыльями.

– Вот и побеспокойся.

– Спасибо, – ухмыльнулся он, – непременно.

– Очень рада, – язвительно фыркнула радужная, но взгляд её говорил совсем о другом. Цунами закатила глаза.

«Интересно, – подумала Солнышко, – получатся ли у них драконята? Что скажут радужные своей королеве о таком странном выборе партнёра? А главное, на кого будет похоже это полурадужное, полуночное потомство – на обоих сразу, или вылупится кто-нибудь совсем особенный? Тогда золотистая крошка без шипа перестанет быть единственной полукровкой в Пиррии».

В пещере на склоне горы королева Тёрн сейчас разговаривала с Камнероем. Неловкая, должно быть, вышла встреча: за семь лет оба изменились очень сильно. Что может быть общего у новой Песчаной королевы с почти окаменевшим дракомантом-отшельником? Солнышко пробыла с родителями совсем недолго и сразу отпросилась к друзьям.

– Ах да, – вспомнила она. – Наши ученики должны обязательно узнать, что у ночных драконов на самом деле нет никаких особых способностей, их не надо опасаться. Согласны?

– Как это нет? – нахмурилась Вещунья. – А мои предсказания?

– Тебе же объясняли! – строго взглянула на неё Ореола.

Ночная нехотя склонила голову.

– Да, ваше величество… только… мои видения, они такие натуральные!

– Вспомни комету, – сказал Звездокрыл, – она ведь улетела и ни на кого не упала.

– Ну, допустим, – вздохнула Вещунья, потом вдруг с ужасом вытаращила глаза. – А если она снова вернётся?

Солнышко невольно расхохоталась, и через мгновение предсказательница, не выдержав, присоединилась к ней.

– А как же тогда быть с пророчеством? – растерянно спросил Глин. – Если объявить, что оно фальшивое, никто не поверит.

Солнышко задумалась.

– Можно сказать, что ночные потеряли свои способности вместе с островом, и то пророчество было последним.

– Последнее пророчество, – кивнул Звездокрыл.

– О да, во имя трёх лун! – воскликнула Цунами. – Довольно с нас пророчеств, натерпелись.

– Теперь будем всё решать сами! Наша судьба зависит только от нас. – Солнышко гордо изогнула шею, ветер трепал раскинутые крылья и хвост. Далеко внизу орлы парили над горными кряжами и ущельями.

Ореола фыркнула.

– А до сих пор мы как решали? Давным-давно уже всё сами.

– Верно, – рассмеялась Солнышко, – и ничего, вроде справлялись.

– Я, знаете, какую хочу судьбу? – вмешался Глин. – Чтобы спать побольше и всегда вокруг были вы все… Ах да, и пировать, конечно, почаще пировать!

– Отличный план! – одобрил Звездокрыл. – Лучшей судьбы не придумаешь.

– Как захотим, так и будет! – улыбнулась Солнышко, и драконята взмыли один за другим в синее бескрайнее небо.