Водительская дверь не закрылась с первого раза - старенькая иномарка сегодня необычайно вредничала, раздражая своего хозяина. Потому молодой телец хорошенько приложил ее, что задребезжал тонкий метал обшивки. Грузно выдохнув, хмуро посмотрев через стекло в салон машины, он забрал свою рабочую сумку с заднего сиденья.

Молодой самец с угольно-черной короткой шерсткой и массивными рогами. Он не был накачан, как обычно любят быки. Как то не пришлось ему это по вкусу. Зато он имел высшее образование и хорошую работу, что позволяла получать ему денег с избытком.

Расправив плечи и слегка задержав веки закрытыми, повернулся, наконец, к большому панельному зданию. Он, как и большинство в этой стране, как и в других странах, жил в этом муравейнике. Тринадцатиэтажное здание, построенное еще в начале существования стран, со всеми вытекающими. Но он не жаловался. Работал много и зарабатывал подобающе. Вот только все лапы не доходили сменить авто.

Вновь устало расслабившись, он пошел к крыльцу, закинув лямку на плечо. Открыв входную дверь, чуть не столкнулся с каким-то ишаком, зло фыркнув на него, обдав горячим дыханием. Парень решил по-быстрому убраться. А телец продолжил подниматься по маленькой лестнице, кивнув престарелой волчице-консьержке, что никогда не поднимала морды от сканвордов.

Поднявшись, наконец, на свой этаж - двенадцатый с земли, он подошел к грузной двери, вставив ключ и провернув его дважды, отпирая дверь. Войдя в просторную прихожую, он вдохнул полной грудью запахи родного дома.

Это была двухэтажная квартира на три комнаты: на первом этаже был просторный зал, начинающийся сразу после прихожей, за дверью рядом с входом в санузел. На втором была его спальня. Туда вела лестница прямо из зала, никаких дверей при этом не было. В левой стене спальни был вход в его кабинет, где он работал на дому, когда не было потребности выезжать куда-то к клиенту.

На всю эту красоту с панорамными окнами в зале и кабинете, он и потратил свои деньги, доводя все до желаемого.

Не открывая глаз, он снял сумку и бросил к стене, после, стуча копытами по кафелю прихожей, снял ветровку и бросил ее на сумку. А открыв глаза, он обнаружил ее, подобравшуюся уже совсем близко, подходя по феральи на четырех лапах. Как же она любила это…

Передним, на четырех лапках, обнаженная, стояла молодая сучонка породы американской акеты. Многие тут же могли бы возразить, что собачонку можно было бы найти и йиффнуть в любом парке, но эта особа выгодно отличалась от всех остальных.

Милое создание имело аппетитнейшие формы, прыткий ум и неутолимый сексуальный голод. Вот и сейчас она подошла максимально близко, приветливо виляя хвостом, уткнувшись моськой под бугор самца, поскуливая, призывая тем самым его побыстрее заняться ей.

- Тише, милая, я еще не успел закрыть дверь. – проговорил он, тем не менее взяв девочку за ушком и посильнее уперев в начавший возбуждаться член. Она лизнула шары через одежду.

Улыбнувшись ей, бык все же сделал шаг назад и закрыл дверь, повернув ручку вверх. А после вернулся на то же место, вновь уткнув сучку в бугор.

- Ну что, покажешь мне, как ты соскучилась за неделю? – вновь подал голос самец, дразня девушку.

Он медленно расстегнул перед похотливо пыхтящей самкой ширинку, от чего на ее мордашку шлепнулся его стояк, что накрыл мордочку и лобик девочки, закрыв от него глаза сучки.

Девочка не стала терять зря времени, жадно обнюхивая набравший за день запаха член, а после, начав полизывать его, дразня быка, поднимаясь вверх по сужающемуся стволу, добралась до головки, которую приняла только губками.

- Ох, Рика, ты же знаешь… - сладко простонал бык, не закончив фразу, поскольку девушка уже взялась за его бедра и начала работать головой. А самец, еле открыв от кайфа глаз, обнаружил закрытую дверь за ее спиной. Девочка явно подготовила что-то еще для него.

Она умело работала головой, обсасывая начало ствола и головку, прижимая ее языком к небу и иногда дразняще проводя по нему медленно маленькими зубками, пропуская девайс между клыков, дабы не поранить.

Но вот настал момент, когда самцу захотелось большего. Тогда он без лишних раздумий взял ее покрепче за затылок и одним уверенно двинул бедрами вперед, от чего член вошел по самый лобок в разработанную глотку сучки. Та попыталась заскулить от наслаждения, но звук вышел булькающими пузырьками через ее носик. Глаза самочки закатились, а на пол потянулась ее смазка. Она обожала своего самца за его уверенность в действиях.

Решив дать ей сегодня все и сразу, он снял начавшую терять силы самку с девайса, отпустив ее. Девочка встала на четыре лапы, стараясь отдышаться, потому пропустила момент, когда он перешагнул через нее и открыл дверь в зал.

Его взору открылась затянутая полумраком комната- она занавесила все окна, в центре комнаты был гимнастический конь, к ручке которого был привязан поводок. А так же пакет, набитый непонятно чем.

Улыбнувшись, он снял с себя штаны и прошел вглубь комнаты. Копыта начали стучать по натянутому по полу силикону. А после он поставил правую ногу на небольшой табурет, виляя довольно хвостом.

Девочка, придя в себя, вскоре оказалась позади него, все так же на четвереньках, привстав и поднырнув под хвост, оказавшись мордашкой у пушистых шаров. Посмотрев через плечо, самец, улыбнулся и оттянул ягодицу, дав ей возможность подобраться к аналу. А девочка начала «прибирать» самца, вылизывая шары и сфинктер.

Шершавый язык проходился по тонкой шерстке, забирался в тунельчик за колечком мышц, дразня быка сильнее, чем приветственный минет в прихожей.

- Я хотела, чтобы мы пришли сюда не сразу… - проскулила она, завершив уборку и начав забираться на «коня». – Но и так тоже неплохо…

Она сильно возбудилась и текла, пачкая в своей смазке обивку спортивного снаряда. Устроившись на его краю, она взялась за ближайшую ручку, а самец застегнул на аккуратной шейке ее любимый ошейник.

Девочка была стройна, имела привлекательный изгиб тела, переходящий от аккуратной груди в талию, а после в пышненькие бедра, не умещающиеся на коне. Пушистенький хвостик же был задран, демонстрируя порозовевшие губки, блестящие от ее сока, а так же аккуратный анальчик, который бык еще ни разу не брал, дразня этим Рику.

- Бун… Ну может хоть сегодня? – простонала она, намекая на свою беду – девочка любила анал до смерти, но у быка были другие планы.

Он пододвинул копытом табурет, на который вновь поставил одну ногу, встав перед упругой задницей собачки, а после прижал лапой член к попке, начав тереться им о край щелки и анальчик. Девочка завиляла хвостиком, радуясь согласию самца, но Бун направил член ниже и, взяв сучонку за ошейник, с силой вогнал стояк в нее, начав ебать сучку, от чего она сорвалась на громкие стоны и лай, вывалив красный язычок и рыча от растяжения пизденки.

Бык был пределом ее возможностей в физическом плане, член большего размера она бы никогда не приняла, а меньший ее никогда не заставит кончить. К тому же схожий набор фетишей и табу позволял им много и упорно экспериментировать.

Тут Бун прервал ее размышления, подтянув сучку к себе за ошейник, придушив ее слегка, а после впившись в ее губки грязным поцелуем. А когда самка была уже на грани, вытесняя из себя член самца, бык вынул хер и, направив его в девственный анальчик, сжимающийся от близости оргазма, вогнал его на половину длины, уверенным движением прижав Рику к коню, начав ебать ее в попку, громко фыркнув от узости ее тунельчика.

Сучка вопила от боли и наслаждения, а ее киска раздалась сквиртом, обливая шлепающие по губкам шары быка. Но надолго ее не хватило, и вскоре собачка обмякла, лишь пыхтя и что-то бубня себе под носи, не в состоянии более реагировать на его член.

Он знал о том, что она теряет часть рассудка после сильных оргазмов, и был очень рад, что не ошибся с действиями. Теперь он мог сделать еще больше, а потому, войдя на максимум в ее попку, покрасневшую от растяжения, бык начал мочиться, вновь подтянув к себе самку, держа за ошейник.

От мощной струи горячей мочи ее животик начал раздуваться, наполняясь все сильнее. Все же разница в размерах была ощутима, от чего ее раздуло, как будто она объедалась с самого утра. Удовлетворенный и закончивший мочиться, Бун не вынимал член, придерживая бесчувственную самку. После, подтянув пакет с игрушками и подобрав анальную пробку по размеру, он быстро вынул член и заменил его игрушкой, на что самка лишь охнула.

Ему пришлось повозиться с узлом, поскольку одной рукой он все так же придерживал Рику, а после прошел с ней к дивану, что стоял перед панорамным телевизором у окна. Уложив девочку, самец прибрал лужицу у коня и вернулся, улегшись на диване и уложив сучку на себе.

Поскольку он не закончил, вскоре член вновь оказался внутри узкой вагины, которую он начал растрахивать в свое удовольствие. Во время этого самочка, лежа на груди самца спиной, начала приходить в себя и стонать от кайфа, ощупывая свой животик и тихо ругаясь по-черному, да так, что Бун невольно улыбался.

- Боже… Что ты сделал со мной, черный уебок… Ах.. Да, блять… Еще… - стонала она, в итоге взявшись за бычьи рога, отдавшись ему окончательно.

Так они и лежали пол часа, пока бык не начал резко трахать девочку, из паськи которой потянулась ниточка вышедшей от натуги мочи, от чего она покривила моську. А после он испытал оргазм, заливая лоно своей девочки горячей тягучей спермы, обдав ее мордашку горячим дыханием.

Придя в себя, они оба решили, что надо бы добраться до ванны, не замарав дивана, потому он поднял ее за задние лапки, а девочка продолжала держаться за его рога, и так они прошли в санузел.

По пути сучка еще раз кончила, уже мечтая о том, чтобы вынуть из себя пробку. А, когда наконец оказалась на коленях в душевой, простонала в голос, с удовольствием принявшись вылизывать обмякший член быка.

- Мой папик расслабился? – решилась, наконец, она сказать что-то кроме стенаний.

- Да, деточка, ты была просто супер. – он не кривил душой, произнося эти слова. Ему и вправду уже давно ничего не нужно было после работы, кроме его сучки и ее похоти… - Пошли хорошенько поедим.

Отмывшись и обсудив некоторые аспекты будущих соитий, она приговорили завтрак и к часу ночи были в его постели. Завтра ей предстояло отправиться обратно на учебу и общежитие, а ему вновь существовать на работе, ожидая новой встречи со своей сучкой.

Утром, когда Бун проснулся, Рики уже не было, лишь ее бархатные трусики, сложенные аккуратно, лежали на тумбе. А зал вновь был светлым и обыденно теплым. Лишь в воздухе витал сладкий аромат ее духов и их выделений.

Он знал, что его запах теперь наверняка продержится до следующей их встречи, а, трахая какого-нибудь кобеля, самка будет течь и помнить только его.