Водовороты

Kyell Gold

(сиквел к "Потоки" https://www.furtails.pw/texts/3346)

Первый школьный день слился в сплошной вихрь новых знакомств, новых учителей и новых классных комнат. Но это был нормальный водоворот, в него оказались втянуты все девятиклассники. Поэтому не удивительно, что в очереди в столовую Ник постарался встать вместе с Халили и Денцем. Друзья привычно трепались, пытаясь по запаху определить, что сегодня на обед, а потом выдр протянул кассиру свою обеденную карточку, удивляясь, что она осталась неизменной. Хотя в старшей школе всё было другим: плитки на полу потрескались, даже на потолке, где они ещё сохранились. Но по сравнению с тем, что теперь они — старшеклассники, это просто мелочи. Халили и Денц тоже были выдрами, и вместе с Ником они составляли ядро команды по плаванию. И когда высокий олень за кассой вернул ему карточку, он был уверен, что всё в порядке, пока не услышал «Задержитесь, пожалуйста!», сказанное с британским акцентом.

- Чего? - Ник обернулся, держа поднос в лапах.

- Твоя карта не проходит, приятель. Закончилась?

- Да, но… - Ник повертел карточку. - Это же моя обычная обеденная карта! Мы что, в этой школе должны получать новые?

Халили показал ему свою: такой же потёртый пластиковый прямоугольник. На нём были его фамилия, инициалы и внизу подпись «Средняя школа им. Бенедикта Картера». Денц покопался в кармане и извлёк точно такую же. Ник оглядел карточки друзей и отодвинулся, чтобы они могли поставить свои подносы.

- У меня есть два доллара! - сказал Денц.

- Э… - Ник не хотел брать в долг, но был голоден, а потом же ещё надо будет плавать. - Спасибо. Я тебе потом верну, - он протянул купюры оленю.

- Не парься, - услышал Ник и сначала даже подумал, что Денц сейчас великодушно предложит ему не отдавать эти деньги. - Эти карточки не работают в половине случаев. Возможно, тебе надо просто заказать новую.

- Или подделать, - добавил Халили. - Парень, который сделал мне поддельный ID, сказал, что может сделать любую!

- Но на ней же должны быть деньги, идиот! - заметил Денц.

- Значит, он положил на неё деньги. - Халили взял миску тайского супа. - Думаешь, он не мог этого сделать?

- Но он же получается вор! - Денц глянул на Ника.

- Какая же это кража, если он крадёт никому не нужное? - Халили попробовал суп и двинулся дальше по линии.

Но Денц остался при своём мнении.

- Не слушай его! Фейковый ID — это мелочи, но всё равно мошенничество!

Ник усмехнулся и выбрал порцию с куриной грудкой.

- Спасибо, что выручил.

Денц подвинул тарелки на подносе, чтобы освободить место для рулетиков с маком и сыром.

- Если я собираюсь подвинуть тебя на пьедестале почёта, то вовсе не тем, что заставлю голодать!

- Ты меня с него сдвинешь, только если по дороге в бассейн я сломаю лапу.

Они дружно засмеялись, но Ник решил потом обязательно зайти в офис и узнать, что там с карточкой. Эта неприятность показала, как же он отличается от друзей. Он должен был сам озаботиться новой карточкой? Или у него спросят, почему мама этого не сделала? Челюсти свело, дышать вдруг стало трудно. Ник поспешно перевёл мысли на занятия и грядущие соревнования.

После школы на тренировке мистер Кристиан напомнил им, что двести долларов на выездные соревнования подходят к концу на этой неделе. Это окончательно отвлекло Ника от школьных проблем (а может, он просто был счастлив снова оказаться в бассейне), так что выдр направился прямо к тренеру.

- Николас! - Дикобраз плотоядно ухмыльнулся. - Что-то тебя последних две недели не видно в церкви.

- Я…. Чувствовал себя не очень хорошо, - ложь обожгла щёки изнутри. - Кроме того, я помогал брату переехать в колледж.

- Вот как, - тренер поджал губы.

- В общем, - Ник покрутил ногой, вдыхая запах хлорированной воды, - я по поводу двухсот долларов…

- В этом году у тебя проблемы? Если у твоей матери трудности… Я знаю, у вас было тяжёлое лето… - мистер Кристиан замолчал, ожидая от Ника продолжения.

- Ну, в этом году я отдам чуть позже…

- Не волнуйся, - дикобраз опять улыбнулся. - Я уверен, у тебя всё наладится.

Ник поблагодарил и почувствовал, что груз на душе хотя бы немножко уменьшился. Достаточно проблем с мамой, с Кори, с новой школой. Но хотя бы друзья по плаванию оставались теми же.

Двадцать минут на автобусе, десять минут пешком — и он в квартире, которую делил с летучей мышью Малайей, чуть старше него самого, с которой познакомился через брата. До вечера она работала в книжном магазине, но обедать в одиночестве Ник совершенно не хотел. В последний раз мысли о матери так скрутили живот, что он ничего не смог съесть. Так что он проигнорировал зов желудка, героически справился с домашним заданием, хотя учителя явно собирались показать ученикам, что «средняя школа» - это не курорт. На часах было восемь, книжный закрывался в девять, так что выдр просто пошёл к ней, чтобы не сидеть в одиночестве.

Малайя расставляла стопку книг по полкам.

- Привет! Ну, и как прошёл первый день в школе?

- Старшая школа! - Ник фыркнул.

- Кто-нибудь тебя задирает?

Ник возмущённо выдохнул.

- Я спортсмен!

- Ты спортсмен, чей брат устроил на выпускном целое шоу, - она сунула ему стопку книг. - Держи, мистер Атлет, а то у меня уже крылья отваливаются.

Ник принял стопку и двинулся за крыланом.

- Нет, всё было здорово. Я болтался с Халили и Денцем. У нас в основном совпадающие предметы. Только у меня профильный английский, а у них — обычный. О! - выдр вспомнил. - Придётся вечером звонить мамке.

- Господи, нахрена? - Малайя повернулась к нему.

Лапы выдра сжались в кулаки, пришлось сделать усилие и разжать их.

- Команде по плаванию требуется двести долларов. Они каждый год собирают. А я совершенно забыл!

Крылан взяла у него очередную книжку.

- Ты ещё должен и платить, чтобы выигрывать им призы?

- Нет, это оплата за выезды, встречи и прочие такие вещи.

- Да, понятно, - она покачала головой. - Думаешь, мама тебе их даст?

Ник вспомнил покрасневшие глаза матери, когда видел её в последний раз. Выдр ждал, что она что-нибудь скажет, но мать просто вернулась в спальню. Даже не задержавшись.

- Она говорила, что за школу будет платить. И… Со мной-то она не ругалась, мы же просто с ней спорили о Кори, и я тогда сказал, что же, мне тоже уехать?..

Малайя фыркнула.

- Мечтай, мечтай! Я уверена, как только ты ей позвонишь, она пошлёт тебя прямиком в Ад!

- Да не… - выдр протянул следующую книгу. - Так она никогда не скажет!

Но так она выражалась, говоря о Кори. И почти так же бросила ему вслед, когда он уходил.

- Так чего ж ты до сих пор ей не позвонил? - летучая мышь поставила книгу не глядя на Ника.

Слова были легче воздуха, но вошли глубоко в сердце.

- Ну, я спешил сюда, чтобы пригласить тебя поужинать.

- Ага, прям из школы! - она повела его в другой отдел магазина. - Ты уже звонил Кори, хвастался первым школьным днём?

- Неа. Он сказал, что сам мне перезвонит. Они с Самаки собирались в какой-то научный кружок или типа того.

- Значит, я первая, с кем ты сегодня об этом поговорил? - крылан посмотрела на него и чёрные глаза сверкнули. - Это очень грустно, парниша.

- Почему? - разговор хотя бы ушёл от темы матери. - Мы соседи по квартире, так чего бы мне с тобой и не поговорить?

Крылан дёрнула ушами. Уши у неё были большие, хотя и не такие как у лис, а тем более у волков.

- Я же не просто твой сосед по квартире!

Он глянул на Малайю и смущённо переступил с ноги на ногу. Та забрала последние две и поставила на полки.

- Я проголодался и пришёл за тобой! Что тут такого?

- Ага. А позвонить матери и попросить у неё две сотни баксов ты совсем не боишься. Я так и думала. Говоришь, у тебя есть сбережения?

- На пару месяцев аренды хватит, - Ник пожевал губу.

- А потом? Есть планы?

Не то, чтобы «планы», так, смутная идея. Но это всё, что у него было.

- Кори сказал, что может мне помочь. Тогда я, наверное, могу попросить у родни денег в счёт Рождества.

Малайя рассмеялась хриплым смехом.

- Ты собираешься оплатить годовые взносы милостыней?

- Годовые? Ну…

Да, тут они с Кори дали маху. А это возвращало к вопросу о матери. Прожить год без неё… Но если вспомнить последних два месяца, она ведь даже не позволяла упоминать имя Кори дома! Он глубоко вздохнул.

- У тёти Тилли много денег. И бабушка всегда посылает мне чек. Шесть месяцев — уже полторы тысячи. А там будет лето и я снова смогу подработать.

- Зависеть от чужой доброты — не совсем удачный жизненный план.

- Но это же родственники!

- Ладно, проехали с твоей странной семейной жизнью, - Малайя посмотрела на часы. - Мне тут ещё пятнадцать минут куковать. Хочешь, подожди меня в Стэйкбурге? - она порылась в кармане и достала десятидолларовую купюру. - Ужин с меня.

- На еду у меня деньги есть! Кори не позволил мне уехать из дому, пока не прочитал целую лекцию о деньгах, целый час читал! - Ник улыбнулся и повернулся, так и не взяв деньги.

Мать считала, что это Кори подговорил его уехать, но они не обсуждали этот вопрос, пока Ник сам не пожаловался, как всё плохо и не поинтересовался, что будет со спальней в квартире Малайи, когда сам Кори уйдёт в колледж?

- Ты уверен, что хочешь уехать от неё? - спросил Кори.

И тогда Ник рассказал ему о самом главном аргументе. После выпускного Кори мама сказала, что, насколько ей известно, у неё всего один сын. А Ник тогда был слишком потрясён, чтобы спорить. Она пообещала запереть его дома до конца лета, но через пару дней смягчилась. А на следующей неделе, когда он собирался на встречу с братом, сказала, что не желает, чтобы он куда-то уходил в среду вечером. Он тогда попытался назначить встречи в какие-нибудь другие дни, но матери в половине случаев удавалось ему помешать. А в конце июля потребовала отдать ей телефон. И предупредила, что если найдёт в нём номер Кори, то накажет.

- Я так больше не могу! - пожаловался Ник брату. - Каждый раз, когда я тебя просто упоминаю, она злится. На прошлой неделе отняла у меня айпад!

- Осталось всего три года, - напомнил Кори.

- Да это навсегда! - воскликнул Ник.

И рассказал, что мать заявила, что если он желает о нём разговаривать, то нечего жить с ней под одной крышей. Кори предположил, что это она сгоряча, но Ник лишь фыркнул:

- Ты её взгляда не видел!

Возможно, она надеялась, что Ник так и не решится. Она не выгнала его, как Кори, но лёжа в постели, выдр раздумывал, легко ли ему будет вычеркнуть брата из жизни, и насколько мать действительно любит его? Ощущение, что его предали, грызло мальчишку, пока он окончательно не решился уйти. И даже когда он ответил ей «Ладно, может, мне действительно лучше так и сделать?» - она не попросила его остаться, только просила отказаться от Кори, облегчить душу, пока он не заявил, что отец Джо не считает любовь к брату отягчающей душу. Прошло две недели взаимного нейтралитета, полного раскаяния, вины, боли и гнева. Когда Кори приехал, чтобы помочь ему с переездом — она даже не вышла попрощаться.

Проблема оказалась в том, что ощущение предательства (а так же боль и гнев) никуда не делись и после переезда. Он мог в любое время видеться с братом, но теперь Кори уехал в Лесной, а это полчаса на автобусе. До матери на десять минут ближе, хотя и в другую сторону. Вот только он не разговаривал с ней ни разу с тех пор, как позвонил и сообщил, что нормально добрался до своего нового жилья. Она не звонила, не интересовалась, всё ли у него готово к школе, не спрашивала, почему он не ходит в церковь. Ник вдруг почувствовал, что его тоже вычеркнули из жизни. А сегодня он должен был начать первым, и быть с ней ласковым, потому что ему от неё нужно денег!

Он может сделать это. Вспомнить что-нибудь радостное, а не последних два месяца. И даже последний год, начиная с того момента, когда она запретила ему отмечать рождество с Кори. Например, как она купила ему iPad, прошлые счастливые рождественские праздники, любимую мать, а не выдру, отобравшую эти подарки. Не дойдя до Стейкбургера, он вытащил мобильник, выбрал номер матери и уставился в экран. Конечно же она ему поможет! И он расскажет об этом за ужином Малайе.

- Алло? - голос матери в трубке звучал устало и немного грустно.

- Привет, мам! - он постарался сказать это радостно.

- Здравствуй, Николас, - радости в её голосе не было, но она хотя бы говорит с ним. Уже хороший знак!

Он рассказывал ей о своём первом школьном дне, о том, что старшая школа выглядит меньше, потому что все школьники в ней больше, как забавно пахнут новые классные комнаты, какие новые штучки им показывали…

- Я рада за тебя.

Радости в голосе по-прежнему не было, но он всё равно продолжил:

- А ты представляешь, моя обеденная карта не сработала, завтра надо будет идти в офис, менять. И на соревнования нужны двести долларов, но мистер Кристиан говорит, что я могу с этим подождать, так что на этой неделе мне деньги не понадобятся….

Через улицу проехала машина, мимо прошла пара волков, обсуждая недавно виденный фильм. А в трубке — тишина. Потом мать спокойно сказала:

- Я не плачу за твою команду по плаванию, Николас, и не оплачиваю твои обеды.

- Гхм... - внутри снова вскипел гнев, смыв чувство вины. - Но я не могу платить за всё это! Мне же ещё аренду платить! Каждый месяц!

- Да. Ты знал об этом, уезжая от меня.

- Но ты же обещала платить за школу! - Усталость в голосе исчезла, показались клыки. «Ты плохо ешь брокколи».

- Я плачу за твоё обучение. Есть программы помощи, ты можешь подписаться на них и получать бесплатные обеды. А что касается плавания, если это для тебя важно, ты найдёшь способ достать деньги.

- Мама… - выдохнул выдр.

Её голос смягчился. Не стал добрым, но немного смягчился:

- Николас, прости, но это был твой выбор. Если ты не хочешь жить со мной — я не понимаю, почему я должна платить за твои развлечения?

- Но мне же нужно плавать! - сначала выдр подумал о Халили и Денце, а потом вспомнил, что пережил Кори год назад. - Мне нужно иметь хорошие шансы, чтобы поступить в колледж!

- О, Николас! Я не думаю, что путь, по которому ты пошёл, приведёт тебя в колледж.

Что? Она же всегда говорила о колледже и о том, как ей будет грустно, когда он уедет. Он рвался в передовые команды, завоёвывал призовые места, мистер Кристиан даже обещал, что поговорит с командами в колледжах… А сейчас она заявляет, что он никуда не пойдёт?

- Николас… Я занята.

Выдр едва удержался от крика и сказал:

- Надеюсь, увидимся. Пока, мам.

Сунув телефон в карман, выдр вдруг размахнулся и со всей силы врезал кулаком по газетному автомату. Пластик громко треснул, а в лапе вспыхнула боль.

- Чёрт побери! - громко крикнул он.

Проходящий мимо хорёк испуганно посмотрел на него и обошёл по широкой дуге. Ник со стыдом опустил глаза и побрёл ко входу в Стейкбургер. Всё будет хорошо, уговаривал он себя, поглаживая ушибленные костяшки. Мистер Кристиан говорил, что у него есть время, чтобы заплатить за следующий год. И даже если ему придётся тратить сбережения на школьные обеды, это всего лишь десять долларов в неделю! Он вполне мог себе это позволить. Так что если бы не мать — он и вовсе бы не нервничал. Как заработать деньги — это обычная логическая проблема, с ней сталкиваются все! Когда в зал вошла Малайя, у него уже был план. Выдр показал ей кассовый чек.

- Я просто устроюсь на работу сюда. Они открыты до одиннадцати. Работая по вечерам, я смогу заработать пару сотен долларов, особенно если работать в выходные.

- О, да, конечно! - она сделала заказ и повернулась к нему. - Ты первый из моих знакомых, кто решил улучшить жизнь работая в дерьмовой забегаловке быстрого питания.

Лиса за прилавком зло взглянула на крылана и крикнула «Следующий!».

- Не стоило так говорить при ней, - негромко сказал Ник, когда они отошли в сторонку. - Теперь они будут долго готовить наш заказ.

Малайя ухмыльнулась.

- И что они нам сделают? Плюнут в мой гамбургер? Он от этого только станет вкуснее. Но ты слышал, чтобы мне возразили?

- Ладно… Но ты будешь со мной дружить, если я устроюсь сюда на работу?

- Я бы сюда и сейчас не пошла, если бы не ты. - Крылан выдержала паузу. - Или если бы в десяти минутах ходьбы от магазина было ещё хоть одно место, где готовят курицу.

- Здесь делают хорошие бутерброды с лососем.

- Здесь делают дешёвые бутерброды с лососем.

- А если не обращать внимания на цену, тогда как?

Она пожала плечами, погнав крыльями волну воздуха.

- Твой желудок. А вот их вегетерианские бутерброды — не совсем дерьмо.

Как только она это сказала, лиса плюхнула перед ними поднос. Ник молча забрал его и понёс к столику.

После еды он подошёл к прилавку. Лиса за стойкой посмотрела на него с опаской.

- Привет! - сказал Ник. - Если я хочу подать заявку на работу здесь, к кому мне обращаться?

- А! - лиса расслабилась, нагнулась и вытащила из-под прилавка заявление. - Вот, возьмите, заполните. Управляющего я сейчас позову.

Он постучала в дверь позади. Ник повернулся к Малайе показать большие пальцы, но крылан его проигнорировала. А когда повернулся обратно — у стойки вместе с лисой стоял койот в рубашке и галстуке.

- Добрый вечер. Меня зовут Гаррет, я здесь менеджер. Вы хотите у нас работать?

- Да, сэр! - Ник поднял листок заявления, как будто это могло служить доказательством.

- Хорошо, тогда пройдёмте, сядем, - койот с выдром сели за пустой столик. - Вы раньше работали в системе быстрого питания?

- Нет, сэр. Я косил газоны, выносил мусор, убирал гаражи…

Койот пристально посмотрел на Ника.

- Так это твоя первая работа? Первая официальная работа? Сколько же тебе лет?

- Гм… Пятнадцать.

- Ой, - большие уши опустились, койот потянул заявление из лап Ника. - Сожалею. Тебе должно быть хотя бы шестнадцать, - и он указал на строчку внизу бланка «Я подтверждаю, что мне исполнилось шестнадцать лет и я могу законно поступать на работу».

Опустив голову, Ник ничего не ответил.

- Извини, - сказал менеджер.

- Послушайте… Могу я сделать хоть что-нибудь?

- Конечно, - койот встал. - Возвращайся, когда тебе исполнится шестнадцать

Койот встал и ушёл в свой кабинет. Ник проводил его глазами и заметил, что лиса смотрит на него. Подросток улыбнулся, но лиса опустила морду и сделала вид, что протирает стойку.

- Ну, что? - к нему подошла Малайя. - Пошли? Не взяли?

- Да. - Ник оглянулся на стойку. - Круто. В смысле, столько правил, оказывается… Ничего! Надо просто найти такое место, куда меня возьмут. Вот и всё.

На улице он сказал:

- В любом случае их гамбургеры с лососем — фигня.

- То-то ты их смолотил так быстро! - засмеялась крылан. Лапа дёрнулась к карману жилета, но тут же остановилась. Ник это движение заметил.

- У меня есть жвачка, если хочешь.

- С привкусом табака? - она даже не взглянула на спутника.

- Нет, обычная фруктовая. С сахаром.

Крылан протянула два пальца, Ник вытащил пачку и позволил ей достать полоску.

- Вау! - летучая мышь пожевала. - Это худшее, что попадало мне в пасть. Даже хуже того мыла, которым меня накормил отец в десять лет.

- Твой отец кормил тебя мылом?

- Чуть-чуть! - она свела пальцы, показывая это «чуть-чуть». - Я тогда сказала при нём «ебать», вот он затащил меня в ванную и… мдя.

- И как, вкусно было? - Ник часто слышал угрозы родителей, которые обещали промыть детям пасть мылом. Но ему-то такого никогда не доводилось! Он никогда не говорил плохих слов, ни на «е», ни на «х», ни даже на «ч». Хотя… Если вспомнить вспышку гнева всего час назад…

- Получше этого, - но Малайя жевала резинку до самого дома.

Кори позвонил, когда они поднимались по лестнице. И, судя по его возбуждённому голосу, первый учебный день закрутил его не меньше, чем Ника. Но он поинтересовался, как у него дела, на что выдр ответил «Прекрасно!». Подросток не собирался грузить брата своими проблемами. Он вполне мог справиться с ними самостоятельно. Кори рассказывал, как круто у них в колледже, что там тоже нашёлся ещё один гей, и как они общались. Ник даже почувствовал небольшое удовлетворение: он всегда убеждал брата, что его ориентация никого не волнует, а тот никогда не верил.

Конечно, кроме матери. Кори прожил с ней больше времени, чем Ник, но и заботился об этом больше. Ник довольно рано осознал разницу между правилами дома и за его пределами, и мог спокойно употреблять слова на «е» и на «ч» с Халили и Денцем, а дома — никогда, и это его не напрягало. Он даже спокойно относился к тому, что Кори встречается с парнем, пока об этом не прознала мать.

- У тебя там всё нормально? - спросил Кори, когда он закрыл дверь в квартиру.

Малайя уже включила телевизор и растянулась на диване. Ник не стал жаловаться брату, как плакал здесь первые две ночи.

- Да, всё в порядке. Я всё никак не привыкну, но Малайя — офигенски крутая. С ней так здорово!

Крылан с дивана показала средний палец, как будто Кори мог его увидеть. Голос в трубке усмехнулся.

- Погоди, это та самая Малайя, фруктовая летучая мышь из Радужного Центра? Это точно она?

- Она классная! - упорствовал Ник.

- Это я по поводу «с ней здорово», - слушая голос Кори, Ник легко мог представить его улыбку. В груди стало тепло, вдруг пахнуло ароматами дома, хотя в комнате не было бассейна, а начало осени — душная пора. - Ты с мамой разговаривал? Как она там?

- Э… Да. - Ник проглотил просьбу о помощи, готовую сорваться с языка. - У неё тоже всё хорошо.

Кори помолчал.

- Ладно. Ребята, я за вас рад! Если у тебя и правда всё так классно, как ты говоришь.

Ник подумал, а не спросить ли, где пятнадцатилетний подросток может найти работу? Но у того и без него уйма проблем, чтобы ещё волноваться за брата. Живя в центре города, молодой выдр часто встречал детей своего возраста, которые развозили что-нибудь на велосипедах, работали в магазине, несли коробки через улицу… Да найдёт что-нибудь!

Но за следующие два дня он обошёл все заведения, открытые вечером в радиусе двух кварталов. Только в трёх требовались работники, в двух не было менеджеров, а имеющийся заявил ровно то же самое. Ты слишком молод, чтобы работать. Ник вышел на улицу крепко стискивая зубы и стараясь не злиться на мать, загнавшую его в такое положение. Но это было невероятно трудно.

- А ты ходи утром, - предложила Малайя. Она смотрела по телевизору комедию, начавшуюся после любимого Ником шоу. - Наша бывает только утром, а потом оставляет за себя Риту. А Рита не имеет права нанимать. Она вообще нихуя не может, кроме как указывать мне.

- Попробую в субботу, - с сомнением сказал Ник.

- Менеджеры в субботу не работают, но можешь попробовать.

- Не могу же я пропустить школу!

Крылан изогнула бровь.

- Я не могу! - упорствовал выдр.

- Ты что, никогда не болел?

- Ну, тогда мне передают домашнее за… Ты что, хочешь, чтобы я соврал, будто болею?

Она положила крыло на плечо выдру.

- Не первый раз в жизни, и не последний. Привыкай.

- Нет, я так не умею.

Они смотрели телевизор, потом Ник спросил:

- А ты что, часто врёшь, что болеешь, когда тебе не хочется куда-то идти?

- Я же тогда ещё не работала. А вот мой батяня частенько так делал. И ему верили, потому что в какой-то степени он болен, да.

Ник смотрел в экран телевизора.

- Всё как в дешёвой комедии.

- Ага. Зато твои проблемы будут решены, и твой брат в конце поздравит тебя. Но решения не всегда будут пристойными. Будь самим собой.

Ник повернулся от телевизора к крылану.

- Но…

- Но что? - мышь зашуршала крылом. - Ты — это всё, что у тебя есть. Так что используй на полную катушку.

- Да нет… Я хотел сказать, у меня же есть Кори, Самаки, ты… Я не один! И я есть у всех вас!

- Хех… Это здорово, если хочется пообниматься. Но живот от этого не наполнится. Из всех вас только у меня постоянная работа.

- Это когда это ты хотела пообниматься?

- Вот именно.

Ник откинулся на спинку и уставился в телевизор.

- Ну, ты не долго будешь оставаться единственной с постоянной работой.

Но когда он в субботу побежал в поисках работы, то столкнулся с тем же барьером. Выдр застал всего одного менеджера, красную белку, и она заявила, что никто его не возьмёт на работу до шестнадцатилетия.

- Но я хочу работать! - возразил Ник.

- Работай по дому или попроси родителей поднять тебе пособие.

- Я не живу с родителями!

- Ой… - белка остановилась. - Прости. А кто твой опекун?

- Да не! Я живу сам! На углу Шестой и Милфорда.

Белка нахмурилась.

- Ты живёшь один? Ты дееспособный несовершеннолетний?

- Ну, не совсем! Мама платит за школу, но не хочет оплачивать плавание. Я пытаюсь заработать деньги, чтобы поехать на соревнования.

Ник очень надеялся, что серьёзность его проблемы поможет.

- Ха! - белка взглянула на него свысока. - Школа же бесплатная, сам знаешь!

- Я хожу в Картер.

Она опять нахмурилась.

- Ты живёшь у торгового центра?

- Да.

- Но там школа тоже бесплатная!

- Я всегда ходил в Картер.

- Ладно, - она улыбнулась. - Не буду обсуждать с тобой школьную систему. Но если у тебя юридический статус дееспособного несовершеннолетнего, мы можем тебя нанять.

Она положила перед ним бланк заявления на работу. Она указала ему на самый низ, где требовалось подтверждение шестнадцатилетия. А ещё ниже была строчка «… или являюсь дееспособным с подтверждённым юридическим статусом».

Возможность проверить статус у менеджеров была.

- А как мне получить этот статус?

Белка забрала бланк.

- Кажется, через суд. На тренингах я тоже спрашивала, но мне сказали, что его почти никогда не дают. Думаю, надо будет доказать, что ты подвергался жестокому обращению или тебе не давали житья, а ещё убедить суд, что опекун тебе не нужен.

Он вышел из магазина и двинулся к библиотеке. Они с Малайей решили, что интернет дома — ненужная роскошь: у Ника были телефон и школа, а лишних денег у них не было. Но в полукилометре была библиотека, а там стояли терминалы. Ник набрал «дееспособный несовершеннолетний» и осознал, что потребуется масса времени и усилий для его получения. Придётся доказывать в суде собственную дееспособность и жестокое обращение, короче, это невозможно, если только мать не согласится добровольно. Если она согласится с тем, что ему одному будет лучше (а что такое «лучше» - весьма расплывчатое понятие), то суд присвоит ему упомянутый статус и разрешит зарабатывать деньги.

Только Ник не хотел быть «дееспособным». Это было так далеко от «нормального», как только он мог себе представить. Но та его часть, которую никак нельзя было назвать «добродетельной», хотела заставить мать уступить и сделать так, как ему хочется. А другая часть ужасалась, уверяя, что подобное — как удар ножом в спину старушке-выдре. И он мучился угрызениями совести. Она его к этому толкала, это её ошибка, она должна быть наказана! Но это же неправильно, уговаривал Ник сам себя! Так он и страдал, качаясь то туда, то сюда.

Малайя отнеслась к затее пессимистически.

- Она никогда на это не согласится.

- Почему ты так думаешь? - Ник протянул ей пластинку жвачки.

Оба ждали, пока замороженная еда разморозится в микроволновке.

- Потому что это означает для неё отказ от материнства. А эта с каким вкусом?

- Продавец в магазине сказал, что старая добрая лакрица — лучшее средство бросить курить.

Ноздри крылана дрогнули. Но она взяла жвачку и сунула в пасть.

- Лучше в следующий раз купи сигарет. Ты мне должен уже два раза.

- Я же сказал, что буду их выбрасывать. - Ник отложил пачку. - Но уйти она мне позволила. Почему бы не позволить мне поработать?

Малайя покачала головой.

- Родители пиздец какие собственники. Почему мой отец хочет, чтобы «эта ёбаная пидарасня» жила с ним под одной крышей? Но он продолжает уговаривать меня вернуться, даже после того, как сам же отправил в больницу, а Марго подала на него заявление. - Мордочка крылана сморщилась. - А про жвачку могу только сказать: получше, чем то фруктовое дерьмо.

Ник ухмыльнулся.

- Всегда пожалуйста! - он попытался удержать ухмылку, как будто она не имела значения и получилась чисто случайно. - Моя мама не такая!

- А жаль. - Летучая мышь подошла к микроволновке и дождалась звонка. - Если бы ты попал в больницу — мог бы получить свой статус.

В общем, все выходные (за исключением плавания с Халили и Денцем, раз за разом пытавшихся его обогнать) он размышлял, как бы изложить свою просьбу матери? И требовалось сделать это поскорее, потому что Малайя сказала, что пройдёт не одна неделя, прежде чем он начнёт работать и получит свой первый чек. Но даже зная, что мать дома, и он может с ней связаться, выдр доставал телефон и просто смотрел на него. Он не мог составить разговор без злобы, а разговаривать сердито с матерью не хотелось. Даже мысль Малайи уже казалось привлекательной. Если бы она хоть раз побила бы его или Кори — они бы знали, что она плохая, и могли бы разорвать все отношения, как в конце концов сделала крылан. Ник вздохнул. Может, сначала позвонить тёте Тилли? Или бабушке? Но тогда придётся сказать им, что он тоже ушёл из дома. И как тогда просить у них денег? Хотя, чего он парится? Мать наверняка уже позвонила и рассказала им сама. А бабушка всегда говорила «Ник, мальчик мой, если будет нужна помощь — обращайся!». Наверное, это возможно.

- Николас! - послышался надтреснутый радостный голос бабушки. - Как приятно тебя слышать! Как у тебя дела?

Выдр рассказал ей, что у него всё в порядке, послушал, какие у неё отношения с соседями, как украли газету, а потом вернули обратно (я это точно знаю, потому что ящик был сломан!), кто у них в доме держит рыб (ты не знаешь, какой от них запах!), кто угостил её рыбными котлетами (представляешь, они добавляют в них свежий кориандр!), и только потом она спросила, что он сейчас делает.

- Я съехал и живу самостоятельно.

Минута молчания.

- Извини, - сказала бабушка, - я тебя не расслышала. Ты сказал «самостоятельно»? А что случилось с Селией?

- Нет, ничего! Просто мы решили, что мне будет полезно пожить самостоятельно. Хотя бы немного! - Ник постарался смягчить ситуацию.

- Это как-то связано с Кори? - восторг из голоса исчез, а хрипа добавилось.

- Немного, - Ник не знал, что тут отвечать.

- Только не говори, что ты тоже ударился в гомосексуализм! Ох, Селия! А ведь я ей говорила, что от этого католика получатся ужасные дети!

Но к этому возрасту Ник уже мог отделять бабушкины домыслы от своей веры.

- Нет, бабушка! Я просто больше не могу оставаться с нею. Мама мне не позволяет даже упоминать Кори!

- Очень умно с её стороны. Когда рыба болеет, ты выбрасываешь её из аквариума, иначе сдохнут все.

- Но он мой брат! А я не могу с ним даже встретиться!

- Ох, Николас! - бабушка вздохнула. - Я знаю, тебе сейчас тяжело, но, поверь, так тебе же лучше! Когда повзрослеешь и осознаешь случившееся, ты поймёшь, что мама сделала для тебя и поблагодаришь её за это. Но если хочешь, можешь прийти в нашу церковь.

Он закусил губу.

- Да, это было бы здорово. Но не могла бы ты мне помочь? У меня проблемы с оплатой, а работать мне не позволяют.

- Профсоюзы! - в сердцах воскликнула старушка. - Если ребёнок хочет работать — ему должно быть позволено! Мой брат Джеффри работал на лососевых фермах с двенадцати, и ничего с ним не случилось!

Дядюшка Джеффри умер десять лет назад от сердечного приступа. Но напоминать об этом было несвоевременно.

- Я понимаю, что это неправильно, но это — закон! Вот если бы мне помогла, хотя бы до дня рождения…

- За тебя ответственна твоя мать, Николас. Такая жизнь, по сути, это ужасная ошибка! Я не знаю, о чём она думала, отпуская тебя.

Выдр вздохнул.

- Спасибо, бабушка.

- Я прямо сейчас позвоню твоей матери и вправлю ей мозги!

Звонок тёте Тилли прошёл ещё хуже. Видимо, бабушка сначала позвонила ей, потому что когда он до неё дозвонился, она десять минут читала ему лекцию о долге истинного христианина. «Почитай отца своего и мать свою!» - напомнила она ему раз десять. И в чём тогда разница между его церковью и бабушкиной? Они все думают одинаково.

Несколько минут выдр молча сидел на кровати. В комнату просунулась голова крылана, потом крыло, дверь распахнулась.

- Кажись, у тебя ничего не вышло?

- Нет, всё в порядке. Что у нас на ужин?

- Фруктовый салат с бобами, - она усмехнулась. - И не смотри на меня так! Хочешь рыбу — готовь сам!

- И буду! - но Ник знал, что сегодня точно не будет. - Слушай, а другие дети из Радужного Центра, они где-нибудь работали?

- Без понятия, - Малая склонила голову. - Я с большинством из них даже не разговаривала. А что?

- Ничего. Просто мысль.

Крылан почесала запястье.

- В принципе, можно позвонить Марго и спросить. Может, у неё есть какие-нибудь зацепки.

- Ой, не надо! Я же знаю, ты ненавидишь это место!

- Один телефонный звонок — пустяки! - мышь пожала плечами и вышла из комнаты. Ник только успел крикнул ей вслед «Спасибо!». Бросил телефон на кровать и вернулся к заданиям на дом.

Утром он чувствовал себя прекрасно! Одевался и насвистывал песню вместе с радио. А когда вышел из комнаты, Малайя оскалилась на него со своей палки:

- Ещё раз услышу, как ты свистишь утром — будешь покупать мне снотворное.

- Какая хитренькая! - Ник просвистел ещё несколько тактов и поднял лапу. - Я в школу, до вечера.

- Давай, давай. - Крылан закрыла глаза.

В автобусе он достал телефон, но не собирался звонить матери, а просто готовился, что можно сказать? Вот выйдет из автобуса и позвонит. А пока мысленно репетировал и думал, как вести себя, если она будет реагировать так же холодно, как в их последнем разговоре? Тут на экране высветилась надпись «Нет связи». И не было вообще никакого сигнала. Тут выдр вспомнил, что говорила мать, сложил мобильник и сунул обратно в карман. Ещё одна вещь, на которую потребуются деньги. К счастью, в телефоне были все контакты, так что Кори можно было позвонить из таксофона на углу. В трубке раздался сонный голос:

- Алло?

- Кори, привет, это я. Просто хотел сказать, что мой телефон отключён, так что не звони мне пока.

- Отключён? - сон слетел с брата. - Что случилось?

- Мама за него больше не платит. Я всё улажу и тебе перезвоню.

- Она не… - Кори замолк. - Я могу прислать тебе немного денег. Но где-то через недельку.

- Да нет, не надо! У меня всё в порядке. И есть план, как со всем этим разобраться.

- План? И каков твой план?

Ник посмотрел на поток школьников, вливающийся в здание. Будет намного проще сказать Кори уже после того, как он заставит маму согласиться.

- Я расскажу тебе позже. У меня сейчас начнутся уроки. Прости, что разбудил.

- Не страшно. Если будут нужны деньги — обязательно мне говори!

- Договорились. Привет Самаки!

Послышался шорох простыни и голос Кори «Ник передаёт тебе привет». И далёкий ответ «Ник, тебе тоже доброе утро!».

Всё утро мысль о том, что его брат сейчас с Самаки, в одном колледже и вообще вместе, радовала молодого выдра. До того самого момента, когда их новый учитель посмотрел прямо на него и сказал:

- Ник Хедли? К директору с вещами.

Подросток нахмурился. А Халили обернулся к нему через два ряда и не стесняясь спросил:

- Ты чего такого натворил?

Ник встал и пожал плечами.

- У меня телефон отключён, так что не пиши мне пока. Потом поговорим.

Отзвуки утренних уроков доносились через двери в пустой коридор. Выдр непроизвольно прижимал хвост: очень необычно идти по такому коридору. Вокруг должны носиться десятки хвостов, запахов, звуков, туда и сюда, во всех направлениях. А сейчас — пусто. Кондиционер убрал большинство запахов, а самый громкий звук — цокание его когтей по полу.

В кабинете секретарши он улыбнулся зайчихе в босоножках на высокой платформе и назвал своё имя. Она махнула ему на дверь с табличкой «директор». За спиной послышался шум селектора и голос «К вам Ник Хедли».

Внутри за столом с золочёной табличкой «Директор Моро Тикла» сидел рысь, и Ник непроизвольно вспомнил три шутки, слышанных на прошлой неделе, «Что делать, если рысь положила на тебя лапы?». Выдр улыбнулся, увидев за столом также и своего тренера.

- Присаживайтесь, Николас, - глубоким голосом предложил рысь, взмахнув лапой. Подождал, пока ученик выполнит распоряжение, и продолжил: - Мистер Кристиан кое-что мне тут сообщил, и я хочу знать, подтвердишь ли ты это?

Только тут Ник понял, что дикобраз глядит на него без всякой улыбки.

- Ник, уверяю тебя, вопрос не о твоих выступлениях в команде по плаванию. Ты прекрасный спортсмен и тебе нравится тренироваться.

- А? - мальчишка огляделся. - Меня выгоняют из команды?

Мистер Кристиан поглядел на директорский стол.

- В эти выходные я взял на себя смелость поговорить с твоей матерью. Просто чтобы узнать, чем я могу помочь. Я всегда так делаю с семьями, испытывающими финансовые трудности, и сначала консультируюсь с мистером Тикла. Часто школьники не готовы на откровенность, а так я могу построить линию разговора с родителями.

- Политика школы в том, чтобы работать с каждой семьёй, - сказал мистер Тикла.

Сердце выдра сжалось. Он смотрел на мистера Кристиана, у которого все колючки лежали вдоль тела, кроме шеи и головы, так что создавали ощущение гривы.

- Вы разговаривали с моей матерью? В церкви?

Дикобраз кивнул.

- И она сказала, что ты с ней больше не живёшь. Это правда?

Ник медленно кивнул.

- Но я сам справляюсь. И деньги у меня есть. Просто на плавание найти сложнее. Но я заплачу, правда! Только за телефон ещё платить….

- И где ты сейчас живёшь? - ласково спросил директор.

- Прямо в центре, на пересечении Милфорда и Шестой. А разве мама не дала адрес?

Рысь покачал головой.

- Нет, впервые слышу. Значит, ты больше не живёшь в нашем школьном округе?

С полминуты потребовалось, чтобы осознать значение сказанного.

- Но… Но я же всегда ходил в Картер!

- Но сейчас ты живёшь в округе Мидбрук. - Мистер Тикла откашлялся. - Мидбрукская школа — очень даже неплохая.

- Но я не могу! Я же учился здесь! Здесь все мои задания…

- Да, будет нелегко. Но это — закон.

Двое взрослых молчали, давая ему время осознать и обдумать ситуацию. А Ник пытался представить себе переход в другую школу через неделю после начала семестра. У всех уже друзья, он только привык к новым классам…

- А как же команда?

Мистер Кристиан так и не поднял глаза.

- Если вы вернётесь жить к матери, Николас…

- Я хочу уточнить, если в доме неприемлемая ситуация, мы не обязываем тебя возвращаться! Ты должен обратиться к властям! - добавил директор и откинулся на спинку кресла, позволив дикобразу продолжать.

- Да, именно, - мистер Кристиан прочистил горло. - Если ты вернёшься жить к матери — уверен, все проблемы решатся. Да и тебе самому будет так лучше.

Ник не знал, что сказать. Он всё ещё пытался представить переход в новую школу, оставить здесь всех друзей, свою команду, потерять всё. А тут дикобраз добавил тихим шёпотом:

- Всё правильно, Ник. Почитай отца своего и мать свою.

- Мы повторяем это зная, что ты христианин, хотя школьная политика не связана с верой. Таков и наш жизненный опыт, это наша личная позиция.

- Моя мать… - начал было Ник, но директор перебил его:

- Если вы хотите обсудить семейные проблемы — у нас есть школьный психолог. Но жить тебе лучше с матерью. - Рысь почесал бакенбарды. - И если бы твой брат нашёл время поговорить с ним, у него бы не было проблем… которые у него были.

- Какие проблемы? - насупился Ник.

- Выпускной, - напомнил мистер Кристиан.

Прозвенел звонок с первого урока, мальчишка дёрнулся, но взрослые не обратили на него никакого внимания.

- Выпускной? Вы имеете ввиду фотографирование?

- Вот именно, - рысь хмыкнул. - Неудивительно, что у тебя проблемы.

- Мы не обсуждаем сейчас неподобающее поведение твоего брата, - мягко сказал дикобраз. - Ник, мы тебя ни в чём не обвиняем.

- Да я понимаю, - одна часть выдра хотела сказать им, что ему понравился поступок Кори и он его полностью одобряет, но другая часть была в панике, и она понимала, что любые оправдания брата сейчас больно отразятся на нём самом. - Я просто… Я же не могу сейчас перейти в новую школу!

Он чувствовал себя ужасно глупо, повторяя это снова и снова.

- И тебе не обязательно делать именно это, - выражение морды дикобраза можно было расценить как «ободряющая улыбка».

- Но разве вы не можете сделать исключение? - выдр покопался в памяти. - Вот Алан, он же живёт аж за рекой!

И только потом понял, что, возможно, только что заложил друга. Но мистер Тикла только кивнул.

- Да, Алан учится здесь по конкретному закону. Он отвечает некоторым критериям, позволяющим учиться в Картере.

- Ну, если речь идёт о бедности, то я — бедный. Уж этот статус я получу.

- Мы понимаем. Но проблема в том, что в Картере и так много выдр.

О! Да, была такая проблема. А мистер Кристиан продолжил:

- Твоя мать скучает по тебе. И я уверен, что бы ни заставило тебя уйти из дома — ты сможешь с нею договориться. И нам не надо будет привлекать Службу Защиты Детей.

Сердце застучало вдвое быстрее. Защита детей… Как они отнесутся к его ситуации? Скорее всего они просто заставят его вернуться. И если мистер Кристиан и мистер Тикла считают их высшим авторитетом, это значит, они совершенно не понимают его ситуации.

- Я… Я поговорю с ней, - сказал он, потому что больше сказать было нечего. Он был готов к тому, что пацаны из школы будут дразнить его за брата, но директор? Тренер по плаванию? - Мне уходить из школы прямо сейчас?

- Нет, что ты! - мистер Тикла наклонился и протянул Нику толстую лапу. - Можешь идти обратно в класс. Спасибо, что согласился поговорить с нами.

В тот день он едва замечал происходящее вокруг, думаю только об одном: неизбежное возвращение домой. Дом. И каждый вечер — молчаливый ужин с нею. И больше никаких разговоров о Кори.

Но больше всего пугало не это. У Кори были Самаки и семья Роденов. А у Ника была только Малайя и где-то далеко — Кори, но у него — своя жизнь, и она у него была!

Выдр позвонил брату с таксофона, но тот не взял трубку. Ник оставил сообщение на голосовой почте. А второй раз позвонил уже из дома, Кори трубку взял.

- Ник, что там у тебя происходит?

Ник вздохнул, и вывалил всю эту неделю разочарований, неприятностей с командой по плаванию, работой, телефоном, бабушкой и тётей Тилли. Единственное, о чём он не упомянул, это что директор назвал Кори плохим примером, чтобы тот не чувствовал, что брата исключают из-за него.

- Фигасе… - сказал Кори.

- Вот я и не знаю, что делать, - и ложью это было лишь отчасти.

- Ты должен вернуться, - в голосе Кори не было никаких сомнений.

Ник сглотнул.

- Я не могу! - ответил он чуть ли не шёпотом. - Она не позволит мне даже поговорить с тобой!

- Когда твой телефон включится, сможешь позвонить мне из школы.

- Не смогу! Она мой телефон проверяет.

- Ну, так из того же таксофона. Или будем общаться в интернете. Или почтой. Она запретила мне встречаться с Самаки, а я с ним всё равно общался. Не волнуйся, Ник! Я-то тебя не брошу!

Ник вздохнул. Хоть какое-то облегчение.

- А как быть с Малайей?

- С ней сложнее. Но я думаю, она со мной согласится. Тебе должно быть не меньше шестнадцати, чтобы ты жил отдельно.

- Пойду, поговорю с ней, - Ник вздохнул. - Спасибо, Кори! Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю, Ник. Вот уж за это — не волнуйся.

Но полностью избавиться от беспокойства не получалось. Он всё равно волновался, входя в кондиционированную прохладу книжного магазина. Возврат к прежней жизни означал окружить себя теми, кто ненавидел Кори. Он очень хотел плавать со своей командой, чтобы телефон работал, и сам Кори говорил, что это жертва, которую он примет. Брат всегда был готов на всё ради Ника. Может ли теперь Ник сделать для него меньшее?

Малайя работала с кассой, поэтому пришлось подождать десять минут, пока клиенты разойдутся.

- Привет! Как прошёл день? Так же хуёво, как мой?

- Не знаю. У тебя тоже отключили телефон и выгнали из школы?

Крылан округлила глаза.

- Впечатляет. Ты сделал меня в первый же месяц нашей жизни вместе. Поздравляю. И что ты сделал, чтобы тебя выгнали?

- Двинулся, - и он рассказал ей всё, что случилось, включая отзывы о Кори, зная, что они близкие друзья и максимум, что она сделает, это выскажется неприлично о школьном руководстве.

- … так что если я вернусь домой, они позволят мне остаться в школе и у меня всё будет как раньше.

Летучая мышь помолчала, тут подошёл клиент и она отвлеклась, а Ник оглядывал полки с книгами, прокручивая в голове разговор с матерью. Малайя освободилась и снова подошла к нему.

- Значит, думаешь вернуться.

- Придётся... - труднее всего было признаться именно ей. - Вообще-то мне очень нравится жить с тобой…

- Да ладно! - она нежно провела по нему крылом. - Я знаю, что не могу купить тебе телефон, подкупить тренера по плаванию и всё такое. Одно дело, когда у тебя этого никогда не было, и другое — потерять то, что давно имеешь. Я понимаю. Но ты можешь приезжать ко мне в гости, даже с ночёвкой. Если захочешь.

- А как же аренда?

Их взгляды встретились, и мышь улыбнулась.

- Если будет невмоготу, найду другого соседа. Или сама переберусь в спальню. Отец всегда заставлял меня висеть на палке, но в больнице мне понравилось лежать в кровати.

Ник кивнул.

- В общем, ты справишься.

- Не пойми меня неправильно, - она улыбнулась. - Я буду по тебе скучать. Но со мной всё будет в порядке. А ты держись подальше от службы защиты детей. Они меня вернули отцу в тринадцать.

Тут подошёл ещё один клиент и Ник тихонько вышел из магазина. У таксофона он остановился, оглядевшись вокруг. Здесь было грязновато, мусор валялся в углах, возле магазинов, у деревьев, даже возле мусорных баков. Книжный магазин был чистеньким, и Стейкбургер тоже опрятный, но таких заведений было немного. На улице странно пахло, комнаты были маленькими и без бассейна. (Но здесь всё было его! Не потому, что он тут родился, а он сам тут всё обустроил. Квартира была найдена Кори, но ему нравился Стейкбургер, и бездомный оцелот на углу приветствовал его, а соседи-мангусты Ки-Йо приглашали на ужин).

Выдр вытер глаза и набрал номер матери.

- Николас! - тут же ответила она. - Слава Богу! Я молилась, чтобы ты позвонил. Я в воскресенье разговаривала с твоим тренером по плаванию!

- Я знаю. Ты ему сказала, что я от тебя уехал.

- Он сказал, что в частном порядке, не от школы. У тебя из-за этого проблемы? О, извини, мне очень жаль!

Очень жаль! Она ему так и сказала, когда он уезжал. Мол, мне так жаль, что ты уезжаешь. Извинения-не-извинения!

- Мама! - всхлипнул он. - Ты меня ненавидишь?

- Тебя? Что ты, ни в коем случае! Я тебе клянусь, я и понятия не имела, что у тебя из-за этого будут проблемы! Он такой культурный дикобраз…

- Да дело не только в этом, - Ник поглубже вздохнул. - Я просто… Мам, если я вернусь, ты позволишь мне общаться с Кори?

- Мы уже говорили с тобой об этом, - ласково ответила мать. - Прекрасно, если у тебя есть образцы для подражания, но не надо общаться с теми, кто ведёт себя неуместно.

- Милый! - сказала мать.- Ты — мой единственный сыночек, и я хочу…

- Я не единственный твой сын! - больше он не беспокоился о том, что можно говорить. Прижимая трубку к уху, выдр шагал туда-сюда.

- Ты единственный сын, который у меня остался.

- Но Кори всего лишь уехал в колледж! Он…

- Николас! Я уже сказала, что думаю по этому поводу. У меня один сын…

- У тебя двое сыновей!

- Николас!

Сердце стучало в висках, лапа болела, так сильно он сжимал трубку.

- Признай, что у тебя двое сыновей, если хочешь, чтобы я вернулся!

Трубка молчала.

- Мне не надо возвращаться! - сказал Ник. - Чёрт с ним, я пойду в Мидбрук или куда меня там выпрут, мне даже не нужен твой телефон! И денег я достану. Но от брата — не откажусь!

- А от меня откажешься?

- Знаешь, чего Кори никогда не делал? - ярость кипела в нём, искажая слова, которые он быстро выплёвывал в трубку. В груди горело огнём. - Он никогда не говорил мне, чтобы я тебя бросил! Он никогда не просил меня перестать с тобой общаться, относиться к тебе, как к отцу. Он никогда не уверял меня, будто у нас нет мамы. Он даже никогда не говорил, что у нас нет папы!

- У тебя нет отца, - раздалось в трубке, но он проигнорировал это.

- И ты, ты мне предлагаешь разрушить нашу семью! Чтобы я забыл о брате!

- Потому что я люблю тебя….

- Я тоже люблю тебя, мама! - закричал он. - Но и Кори я тоже люблю! И ты не можешь этого изменить!

Какой-то миг ему показалось, что он победил. А потом услышал её спокойный голос:

- Позвони, когда будешь готов вернуться на моих условиях.

- Что?! - закричал он. - Тогда у тебя вообще не будет сыновей!

Но в трубке уже была мёртвая тишина.

Вокруг него шли волки, лисы, мыши, кролики, кенгуру, олени, опоссумы, семья коати… Там — крыса-кенгуру, там — летучая лисица, смешно сложившая над головой большие уши… Никто не обращал на Ника ни малейшего внимания. Но не потому, что он не был одним из них, а потому что был.

Встряхнувшись, выдр повесил трубку и присел на бордюр. Телефонный столб подпёр спину, козырёк прикрывал от солнца. Ник сжал голову лапами. Ну, вот. Он окончательно всё испортил.

.

Через пятнадцать минут вышла Малайя, неся пластиковый стакан с водой.

- Бордюр грязный. Потом придётся хвост мыть.

Ник молча забрал стакан и выпил воду. Но стакан ей не вернул. Летучая мышь вздохнула и села рядом.

- Что, всё так плохо?

Ник смотрел вниз, на белый пластик. На стенках дрожали бусинки воды.

- Ты же знаешь эти сказки? Ну, все эти мультики про сирот?

- Эй! - позвала Малайя, но выдр продолжал:

- Мне всегда было их жаль. Понимаешь, у меня никогда не было отца, но всегда была мать. У меня был дом, а у них ничего не было. Они должны были куда-то ехать на край света, жить с приёмной матерью или искать волшебный меч… Иногда я даже мечтал о таком, представляешь? Но в сказках ребёнок всегда находит свой приют и свою семью. А теперь… Теперь я один из них. Только здесь нет волшебного меча и приключений. Я сирота, чьи родители живы. Какой парадокс, правда?

- Слушай сюда! - резко оборвала его Малайя. - Ты всё равно не можешь быть несчастней меня! Твои родители живы, и ты их когда-нибудь увидишь снова. Твоя мама может прийти в себя. А моя — никогда не сможет.

- Прости, но не думаю, что она исправится. Она говорила, что у неё только один сын. Она сказала это всего двадцать минут назад. Может быть сейчас она говорит, что у неё нет сыновей.

- Мир полон идиотов. Какая досада.

Ник покачал головой и уставился на грязный асфальт. Вот теперь это точно его дом. Теперь он живёт здесь.

- Всё у тебя будет хорошо, - крылан коснулась длинными пальцами его плеча.

- Ты уже помирилась с отцом? - выдр искоса глянул на неё.

Малайя помолчала.

- У меня есть мечта. И не только во сне. Когда я вижу книжку про отцов, или папу с малышом в магазине… Или просто иногда думаю об этом… В общем, я вспоминаю, как много в мире дерьма.

- И никогда не задумывалась, что в этом есть и твоя вина?

- Да постоянно! - она сжала плечо выдра. - А как ты думаешь, почему я тебе постоянно говорю, что мир — дерьмо? Не лучше ли думать, что ты по уши в дерьме, чем воображать, что мир прекрасен, а всё дерьмо в нём — это ты?

- Но это же не так! - на автомате ответил Ник.

- Может быть и нет, - мышь смотрела в стеклянную витрину магазина. - Если бы можно было заставить остальных поверить, что они не виноваты в этом дерьме — тебе не пришлось бы беспокоиться о деньгах.

Выдр слабо улыбнулся.

- И я тебе ещё вот что скажу, - крылан похлопала его по плечу. - Я же звонила Марго. И она сказала, что в круглосуточной закусочной под названием «Кафе ДиЛайф» работают всякие гастарбайтеры, в том числе — без документов вообще. Ну, я туда звякнула, мол, есть нормальный пацан, которому не помешают наличные. Мне сказали, ты можешь мыть посуду и столы, и даже разносить еду, если кто вдруг не придёт на работу. Если хочешь, конечно.

Ник поднял глаза.

- Нормальный пацан, да?

- Надо научиться немного привирать, если ты собираешься устроиться в этом мире. - А когда он ничего не ответил, добавила: - Но всё же лучше, когда не приходится.

- Ты ошибаешься, - ответил выдр.

Маленькие глаза крылана ещё больше сузились.

- Только не говори, что собираешься ограбить их кассу.

Выдр ухмыльнулся.

- Нет. Я имел в виду, что семья — это не просто кто-то чужой, к кому ты привязан.

И прежде, чем она успела увернуться, Ник обнял её.

Сначала крылан дёрнулась. Но выдр не отпустил, тогда она обернула крыльями его спину и позволила положить голову себе на плечо. Ник надеялся, что она не заметит слёзы в глазах.

- Ну, всё, всё… Милый ты мой младший братишка.... Ну, всё, хватит. Не хочу, чтобы окружающие подумали, будто я натурал.

Она разорвала объятия и зашуршала крылом, приглаживая рубашку и мех под ней. Ник встал, улыбаясь, и она поднялась вместе с ним.

- Пойду, схожу, познакомлюсь с этой забегаловкой. А потом надо будет ещё зайти в Мидбрук, узнать, когда мне приступать к занятиям.

Крылан помахала выдру.

- Увидимся после работы.

- В «Стейкбургере»?

- Можно в твоей закусочной.

Она развернулась и вернулась в магазин. А Ник ещё некоторое время разглядывал окружающее. Жителей, витрины, автомобили, красивые вывески и захудалые магазины. Ему здесь не нравилось, но жизнь уже никогда не будет прежней. И раз уж его затянуло в этот водоворот и он никогда не вернётся к старому — остаётся привыкнуть к тому, что есть. И раз уж у тебя есть старший брат (и сестра, если верить словам Малайи, овеявших его теплом) — можно пережить потерю дома, матери, школы, друзей. Это — твёрдая скала, за которую можно уцепиться в бушующем потоке жизни, несущем его через пороги. И это всё равно больше, чем имеют многие другие.

Повернувшись спиной к таксофону, Ник пошёл по улице, беззаботно насвистывая...