ОЗЕРО НА ДВОИХ.

МЕСТА ДЕЙСТВИЯ:

Планета Мезер Территории Технолайфа.

Город Яма – Промышленный город Мезера

Город Мезер – Город богачей на планете Мезер

Город Разработки – Шахты и сопровождающие их постройки (?)

Курорт Луна – Курортная зона на луне Мезера

ГЕРОИ:

Шелли Шалый – Тилацин (сумчатый волк) зверолюд.

Кид Хромой – человек работник шахты

Тири – Мирмис (муравьиха) хозяйка шахты.

Дит Гвоздь – Старший шахтер. Человек

Калач – человек детина шахтер, правая рука Дита.

Рыжий Хэн – человек шахтер, приспешник Калача.

Горластый Дик – человек Шахтер

Рен Ловкач – человек шахтер, сосед Кида.

Ноэл – человек шахтер

Биб - человек шахтер

Йон - человек шахтер

Дядюшка Хит – гном, напарник Тири

Матушка Крольчиха – человек, хозяйка борделя.

Доктор Крыса – зверолюд крыса

Большая печь обогревала и освещала небольшую уютную комнату. Пахло печкой, углем, и дешевыми румянами и помадой. Лампа уплыла по темному коридору в руках Матушки Крольчихи - немолодой плотной женщины с ярко накрашенным лицом, украшенным или изуродованным "заячьей губой". Комната больше погрузилась в полумрак. Свет от печи выхватывал из тьмы хищную морду зверолюда крысы, сидящего на табурете, возле кушетки. На ней лежал, прикрытый ярким одеялом тилацин, или другими словами сумчатый волк. Это создание тоже было зверолюдом. Островатая мордочка и уши казалось, больше относили это создание к грызунам, но все же, Шалый, как звали тилацина, как его род, не являлись ими. Копна - грива серых волос, и все же более человеческая мордочка сейчас была отрешенна. Он был без сознания.

- Ты не беспокойся так. Все в порядке. Придушило немного, очухается. Не девка красная же. - Говоривший доктор Крыса, как-то странно усмехнулся, обращаясь, к топчущемуся по комнатке, коренастому светловолосому парню. На вид ему можно дать лет двадцать. Голубые глаза вновь зыркнули на кушетку, и он, прихрамывая на одну ногу, вновь грузно зашагал по комнате. Крыса внимательно посмотрел на него. Широкие плечи, сильные натруженные руки. Приятное открытое лицо с россыпью рыжих веснушек. Невысокий рост. Он вызывал симпатию. Хромата и коренастость только придавали парню ощущение мощи и надежности.

- Да не метайся ты, как зверь по клетке. Иди-ка сюда. - Крыса приставил ближе к кушетке еще один стул. - Вот, устраивайся сюда, и расскажи мне все подробно. Так, гляди, и твой друг скорее очнется. А я подумаю, чем можно вам помочь.

Парень остановился, вновь взглянув на собеседника, и тяжело вздохнув, сел на стул. Чайник на печи, засвистел свистулькой на носу, и крыса налил в две грубоватые чашки кипяток. Размешав ложкой сахар, и заварку, он протянул чашку парню:

- Держи, Кид, отличный купаж. Сам присоветовал его Матушке Крольчихе. Отлично снимает стресс и раздражение. Ну и вкусный тоже. Все же содержать бордель довольно хлопотное дело. К тому же, самый лучший в этом городишке.

- Лучший из двух. - Криво усмехнулся Кид.

- Да ты такого на Разработках не найдешь, и в Мезере он не будет выглядеть плохо. У Матушки Крольчихи порядки из Малого Нихона взятые. А в тех местах знают свое дело.

Парень, поколотил ложкой, и горячий душистый травяной чай. Приятное тепло разлилось по телу.

- Ну да ну их, эти бордели. Главное, что мы тут в относительной безопасности. - Крыса прощупал пульс тилацина, и удовлетворенно кивнул. - Все будет в порядке. Ты давай, расскажи мне все подробно по порядку. И о городке, и о себе. Я все же тут недавно.

Кид кивнул и, глотнув чая, стал рассказывать:

- Ну, наша планета называется Мезер, так же как и город богачей. Там находится центральное правительство, и прочие шишки. Наш город зовется Яма. Помимо низины, тут были первые шахты, хотя достаточно кристальной руды тут не нашлось, и место превратили в промышленную зону, а шахту перенесли дальше. Так и заложили Разработки. Там, правда, хуже, чем у нас. Все же добычу руды сложно назвать легкой. Работа на заводах и фабриках легче. На землях между городами арендаторы устроили фермы. Я не знаю, не работал с землей, но знаю, что фермерам и их батракам тоже не сладко. Еще у нас тут луна. Отличный курорт, с нетронутой флорой и фауной, и там большое пресное и чистое озеро! - Парень, вспомнив про озеро, весь оживился, но, взглянув на друга, вновь сник. - Ну а еще на орбите большой астероид. Там ведутся выработки. Довольно много ценных ресурсов. Я проработал там несколько лет. - Замолчав, он посмотрел в чашку, как будто искал там какой то совет, но видимо, она посоветовала сделать ему пару глотков.

- Я с рождения жил в Яме. Мама работала на фабрике, а папа был военным летчиком. Я помню, приезды отца, и его рассказы о космосе, кораблях, схватках с Некрогенезом и Мак'Дресом на приграничных территориях. И его нарядный теплый свитер, который связала ему мама. Я гордился своим отцом. Сверстники завидовали мне. И в школу я ходил, но так и не доучился. Все как-то случилось сразу. В очередной отпуск папа не приехал, а приехала лишь коробка с его вещами. Красивый свитер, несколько наших с мамой портретов, заказанных у ярмарочного художника в прошлом году, коробочка с мамиными и моими письмами, и пакет с приготовленными для нас по выходу в отпуск гостинцами. Сухие соболезнования начальника, и сведения, что отца подбили на орбите Лорана Мак'Дреские террористы. Ну и еще некоторая сумма папиного жалования и единоразовая компенсация. Вот и все, что осталось от моего отца. - Парень помолчал, глядя в огонь, и вновь глотнув чая, продолжил: - а в скорости, заболела мама. Сначала, она не могла осилить полный рабочий день, и перевелась на пол дня, а потом и вовсе была уволена. Конечно, мы пошли к врачу, и было назначено лечение. Но оно стоило дорого. Я бросил школу и стал работать, где придется. Сотрудники мамы смогли доставить к нам списанную швейную машинку, и мама тоже пыталась работать дома. В это время с астероида вернулась фрау Тири. На астероиде был выброс газа и некоторые из ребят, погибли. Она собирала новый штат. Тири, муравьиха - мирмис, владелец астероида. Эти ребята, мирмисы четверолапые и четверорукие, очень известны на центральных территориях. Обладают телепатией, и очень умны. Но чаще всего их парапсихические таланты приходят с половозрелостью, но некоторые особи не могут сформироваться правильно, и подобно обычным рабочим муравьям самкам остаются бесплодными. Многие очень болезненно это воспринимают. Тири же, не впала в отчаяние и посвятила себя шахтам и руде. Она выкупила астероид, и стала добывать там руду, построив целый небольшой город муравейник под поверхностью астероида. Она нанимает мальчиков подростков для своих работ, и платит им не так плохо. Беспризорники и бедняки с удовольствием идут туда, не смотря на опасность. Пошел туда и я, в надеждах заработать маме на лечение. Работать было не легко, но я быстро втянулся, побыв и рудокопом и литейщиком и кузнецом. Несколько раз в месяц к нам приезжал транспорт с Мезера. Привозил провиант и забирал руду или слитки. Привозил письма и посылки. Или увозил и привозил отпускников. Многие ребята жили на астероиде постоянно, но у некоторых была родня на планете. Вот как я. Я приезжал к маме, или чаще, просто передавал деньги и письма. На лечение должно было хватать, но оно почти не помогало. Однажды, письма перестали приходить, и я забеспокоился. И со следующим транспортом вернулся домой. Но нашел, что в нашем доме живут чужие люди. Мне сказали, что мама умерла, и квартира была передана в собственность фабрики, где работала мама. Так как ранее она принадлежала фабрике, и была сдана ее работнице, а в последние дни мама не могла платить налоги. Получается, все заработанное мною уходило на лекарства и скудное пропитание. В последнее время мама писала, что все хорошо, и приезжать не стоит, но как сказала соседка, маме было все хуже, и она не хотела меня расстраивать. Цены из-за очередного приграничного столкновения выросли в несколько раз, и мое жалование сильно обесценилось. Соседка отдала мне некоторые мамины вещи и прощальную записку. Мама просила простить ее, что не открывала истинного положения дел, и завещала даже некоторую сумму денег, которую собрала, не покупая лекарств, и не платя за квартиру, когда поняла, что дни ее сочтены. Узнав все это, я, наверное, впервые в жизни напился вдрызг на маминой могиле. В пьяном бреду, мне показалось, что мама вышла ко мне, и укоряла за такое недостойное повеление, а я укорял, что она не сказала мне всю правду. Не знаю, чем закончился наш спор, но на следующее утро я, по совету мамы, решил вернуться на астероид, чтобы заработать много денег, и улететь отсюда навсегда.

Со следующим транспортом я вернулся назад, и зашел в комнаты госпожи Тири, и рассказал ей о моем желании поселиться на астероиде, и упомянул о делах домашних.

Совсем того не ожидая, я получил искренне сочувствие. Даже объятия четырьмя тонкими руками - клешнями.

- Мне очень жаль, Кид. - протрещала муравьиха, своим странным голосом. Признаться, я всегда побаивался ее, но сейчас ее искренне участие было мне приятно. - Я, конечно, не заменю тебе мать, но теперь ты тоже мой сын. Я давно приметила тебя среди наемных ребят, и сейчас рада помочь тебе. Как и рада назвать одним из своих сыновей.

Тут она обняла меня, и потом усадила в кресло. Угостила своими любимыми сладостями. Потом мы заключили общий договор оплаты труда. Мы договорились, что мои заработанные суммы фрау Тири будет хранить у себя, и при надобности выдаст мне нужную. Так же я могу через нее заказывать с планеты для себя личные вещи. Еда, одежда и вода (с которой всегда были проблемы) будет даваться бесплатно. А так же некоторые суммы для отпуска, и "маленькие подарки для сыновей" по праздникам. Но с этим добавлялись и обязанности. Такие как кухня, работа на нескольких огородах на поверхности, и охота на астероидных крыс и жуков, которые жили здесь и были вредителями, довольно опасными, но и съедобными противниками. И еще "возможно и другие разные мелочи, но это, как в любом родном доме".

Из всего этого я заключил, что остаюсь только в прибыли. И позднее оказался в чем-то прав.

Так началась моя новая жизнь. Все те, кто жил на астероиде постоянно, жили отдельно от наемников. У нас было даже по две личных комнаты, хотя ванная комната была и одна на пятерых. И двери наших квартирок располагались по одному общему коридору, как и у наемников. Но одежды, пища и общие условия стали намного лучше. Таких отличных рубашек у меня не было и на Мезере, и новые работы были интереснее. Особенно охота. Чаще всего охотились в паре, потому что крысы, иногда, нападали стаями. И они были не меньше собаки. А панцирь жуков сложно пробить даже выстрелом.

У нас в жилой зоне и вообще в рабочем кругу всем заведовал Дит Гвоздь. Высокий худощавый, но сильный и выносливый парень. Он старше нас всех, и говорят, был из первых работников Тири. Он свято предан муравьихе. Говорят, она самолично спасла его от шайки головорезов из подворотни. Что только не говорят мальчишки за его спиной. Вплоть до историй, что он пропадает ночами в личных покоях Тири. Впрочем, главным распространителем слухов долгое время был Калач. Огромный детина, правая рука Дита. Он был порядочной сволочью. И не один год портил жизнь всем без исключения. Но так же он хорошо следил за порядком, часто слишком усердствуя в свое удовольствие. Шайка приспешников терроризировала наемников, и издевалась, как считала нужным. Доставалось и некоторым своим. Еще в мою бытность наемником, он попытался указывать и мне. Я не хвастаюсь, но после нашей "беседы", он меня оставил в покое. Но уже когда появился Шалый, Калач однажды не вернулся с охоты. Говаривали, что Тири наконец надоело, что кто-то лезет в ее личную жизнь, и что в шкафу видели человеческий череп, скорее всего принадлежащий Калачу. После этого происшествия старая банда потеряла силу, и после нескольких столкновений с наемниками пару парней муравьиха выгнала из шахт почти, что в чем мать родила. И Дит в последнее время сам присматривал за порядком.

Между тем, фрау Тири я стал видеть намного чаще, и даже привык к ней. Она лично ходила по участкам "своих сыновей", и могла часами рыться в руде вместе с нами. Любовалась сложенными слитками, заходила в столовую и кухню, и могла сесть есть за одним столом с доверенными людьми, а вечером ее можно встретить в зоне отдыха. Не раз она заговаривала и со мной, и даже играла со мной в настольный мяч. Так я и жил.

Парень, в несколько глотков, допил чай, и отставил чашку. Взглянул на тилацина и, помолчав немного, продолжил:

- Шалого я встретил впервые, когда вернулся из отпуска. Раз в год я улетал на планету посетить мамину могилу, подышать нормальным воздухом, и пообщаться со старыми приятелями. Тири всегда наделяла отпускными, а я привозил ей сладости или что-то новое и интересное. Она очень ценит внимание. И вот, по возвращении, я увидел за кухонной плитой зверя. Это был первый зверолюд, которого я видел вблизи. Эти уши, хвост и полосатая спина поразили меня до глубины души. Я недолюбливал зверолюдов, в основном из-за того, что их много на Мак'Дресе. А тогда Мак'Дрес для меня был враг номер один, ведь из-за них погиб мой отец. Я прошел мимо, не сказав ни слова, и наскоро закидав в себя завтрак, пошел помогать загружать и разгружать, привезший меня с Мезера, грузовой транспорт. Позже, я зашел в личные покои фрау Тири, чтобы вручить привезенные сладости, и рассказать последние новости с планеты, и нашел в ее покоях новичка.

- Кид, знакомься, это Шелли. Его подарила мне моя сестра. Эта раса называется тилацин, и он один из последних своего вида.

Зверь протянул мне руку, и я предположил, что улыбнулся. - Я пожал хрупкую лапку, не сжав ее даже в пол силы.

- Со мной можно разговаривать и не игнорировать на кухне. - Добавил зверь.

- Шелли теперь твой сосед, и я надеюсь, вы найдете общий язык. - Продолжила Тири. - Он будет работать на кухне, так как занимался этим раньше. - Меж тем, она взяла гостинец сладости так и застывшие в моей руке и, вскрыв коробку, протянула ее Шалому. Он с удовольствием взял сладкий шарик, и не долго думая, подкинул в воздух, и словил пастью.

- Но теперь ладно, идите к себе. Мне нужно написать несколько сообщений. - Муравьиха кивнула в сторону двери, и мы вышли в круглый коридор, и зашагали в свои комнаты. Прилет транспорта считался выходным днем.

Я быстро шел впереди, но вдруг, этот зверь тронул меня за плечо:

- Я тебе не нравлюсь? - Глядя на меня, спросил он.

- Эээ... Ты, почему так решил? - Раздраженно спросил я, когда оправился от неожиданного вопроса.

- Потому, что ты не заговорил со мной на кухне, но я чувствовал твой взгляд. У меня даже шерсть дыбом встала от этого взгляда.

На морде у него читалось прямодушие и расположение, как у добродушной дворовой собаки.

- Я... Ты с Мак'Дреса?

Он отрицательно качнул головой:

- Моей планеты больше нет. Я едва помню ее. Я с детства рос в доме фрау Кри, и когда мною наигрались, то привезли сюда.

- Тогда ладно. - Сказал я. На центральных планетах Технолайфа среди богачей было модно держать слуг или компаньонов в зверолюдов. Но, по сути, ими дорожили, как диковинными зверюшками, не более. Я слышал завиральную историю, что одна фрау завела себе в компаньоны пушистого лиса, и когда зверолюд однажды провинился, она велела убить его, и сделать полушубок.

У меня в голове мелькнуло шальное желание:

- Можно потрогать твое ухо?

- Потрогай, если очень хочется. - Хмыкнул тилацин, и шагнул поближе.

Я коснуться его уха, и стал с любопытством ощупывать его. Совсем как у зверя, разве что непривычно было нащупать гриву - волосы. Опять же, ради опыта, я стал ласково трепать ухо зверю и, кажется, это понравилось. Но спустя пару мгновений, он лукаво спросил:

- Ты, это что, соблазнить меня хочешь?

Я резко отдернул руку:

- Вот еще! Надо это мне! - И быстро зашагал в свою квартиру, прислушиваясь, как закроется дверь комнат слева от моей.

Отсчет квартир был справа налево. И ранее, за мной располагались еще около двадцати пустых квартир. Справа от меня жил Рен Ловкач. Никто так ловко не управлялся с множеством механизмов, как он. Теперь слева будет жить этот зверь. - Подумал я.

Вскорости, зверь покинул свои комнаты, и пошел на кухню.

У меня были странные чувства к нему. Укоренившаяся почти во всех из нас нелюбовь к зверолюдам, как к низшей ущербной форме жизни, глупой и недостойной равенства, владела и мной. Но в то же время я почувствовал к этому созданию живой интерес, не понятный мне самому. Но когда я представил, что я, как профессор и доктор, скальпелем вскрываю этому зверю грудь, то почувствовал отвращение к самому процессу и себе. И, так же, мучить мне его не хотелось. Так и не поняв своих чувств к этой странной двуногой собаке, как я тогда окрестил Шалого, я тоже пошел на кухню.

Но если у меня не возникло желания помучить новичка, то оно точно возникло у Калача. Спускаясь по коридорам муравейника, как мы называли шахту, я услышал в одном из заворотов у кухни гвалт и смех. Завернув на звуки, я увидел банду в сборе. В углу, конечно же, был зверь.

- Шелли, дери ремнем твою волосатую задницу, иди сюда! Сколько можно тебя искать! - Гаркнул я.

- О, хромой приперся. - Фыркнул из центра Калач. - Кид, иди отсюда. У нас тут урок естествознания.

- У него, смотри, соски по всему пузу, как у крысы... - выкрикнул Рыжий Хэн.

Я прошел в самый угол, где в тусклом свете лампы стоял Шелли, с вывернутыми в другую сторону ушами. В руках Калача был клок его шерсти.

- Пошли, потом поговоришь со своими новыми друзьями. - Я схватил его за запястье, и потянул из круга.

- Ну что, пошли обедать, посмотрим, что эта зверюшка нам приготовила. - Сказал Калач. Народ потянулся за ним.

А мы вышли в коридор, и Шалый, заглянув мне в глаза, спросил:

- Что ты хотел?..

Меня вдруг это взбесило, и я заломил его руку так, что он, согнувшись и взвизгнув, упал на колени.

Я отпустил его и обошел по кругу. Взгляд глаз полных слез от обиды обжег меня. Я мог поклясться, что это были слезы обиды.

- Что смотришь, ну-ка вставай. - Фыркнул я.

Понурив голову, он встал, глядя в пол. Я вновь схватил его за руку и тем же приемом, уронил на колени. Шелли молчал, не поднимая головы. Я легонько ударил его по затылку:

- Таким бы ударом, я бы мог вырубить тебя.

Я схватил его за шиворот, и поднял на ноги. Он поддался, и стоял, уставившись в пол. Как будто играя с собакой, я схватил его за нос, и заставил посмотреть на меня. Его взгляд был отрешенным.

- Если ты не сможешь постоять за себя, ты умрешь, понял, мешок с костями? Ты меня слышишь? И не надейся, что фрау Тири заступится за тебя. Она никогда не вмешивается в наши дела, понял?!

Я вновь тем же приемом уронил его на колени. На этот раз зверь сам склонился, вывернувшись в падении.

- Вставай, играть в поддавки ты научился. - Я отпустил руку, - этот удар можно перехватить...

Я действительно показал Шалому перехват, заставил разок заломить себя. Шалый за это время не проронил ни слова. В очередной раз я, поддавшись, перехватил инициативу, и другим приемом уронив Шелли на спину, ударил по носу. Но, похоже, не рассчитал. Кровь потоком хлынула из ноздрей. Я вскочил на ноги, помог сесть на пол и, достав носовой платок, кинул прямо в морду:

- Хлюпик. - Рассержено фыркнул я, и пошел в столовую.

- Спасибо за урок, Кид. - Донесся до меня голос зверя.

- Дурак! - Ругнулся я. На душе было, почему-то, досадно. Перед глазами так и стояла окровавленная растрепанная расстегнутая рубашка зверя. Но, мне почему-то, было приятно, вспоминать, как звучало мое имя, произнесенное им.

Между тем, в столовой был шум. Горластый Дик, поднял крик, что в его супе плавает шерсть. В тарелке Ноэла и еще нескольких парней тоже обнаружилась шерсть. Я взглянул на Калача, вспомнив шерсть в его руках. Он довольно помалкивал.

- ...Какого черта эта тварь делает на кухне. Я же так "кони двину". У меня аллергия на шерсть, а тут я чуть не съел эту дрянь! - Он сдержался, чтобы не вырвать прямо в миску, и убежал из-за стола.

Тем временем к нам вошел Шелли, и крики негодования и ругани с новой силой обрушились, уже на самого зверя. Шалый, сбросив рубашку, все еще все еще прижимал мой платок к носу.

- Заткнитесь все! - Громко гаркнул Дит со своего места, - а ты, звереныш, иди-ка сюда.

Шелли с опаской подошел к столу. - Еда сегодня очень вкусная, спасибо, но шерсть в ней, это никуда не годится. Я надеюсь, этого больше не повторится. - Сказал Гвоздь, и потом внимательно посмотрел на Калача. - Думаю, мы договорились?- Шалый кивнул. - А вы все отнесетесь с пониманием к распоряжению фрау Тири. Шелли был приставлен к кухне за его умение готовить, и нашей благодетельнице хочется, чтоб мы прислушивались к советам зверька на кухне. А теперь давайте есть.

Я наложил себе суп и кашу, и нашел их действительно вкусными. Позже, сверившись с графиком дежурств на кухне, нашел на завтра в списке себя и Ловкача.

После обеда я остался в столовой, и Шалый тоже задержался на кухне. Биб и Йон, сегодняшние дежурные, валяли дурака целый день, взвалив все на новичка. Я присоединился к ним, и мы до ужина рубились в карты. Шалый приносил нам несколько раз чай, с какими то коржиками, и Йон, даже поблагодарил его. Между тем я все это время поглядывал на звереныша. Он, собрав все наши кулинарные книги, углубился в их изучение, и что-то записывал в блокнот. Я удивился тому факту, что Шелли умеет читать.

Фрау Три ужинала с нами, и Шалый ловко прислуживал ей за столом. Старую рубаху с жабо, он сменил на обыкновенную. Но на ногах все еще были дорогие но довольно глупые короткие панталоны. Черные с блестящими пуговицами. И эта одежда совершенно не шла ему, и бесила меня.

На завтра мы с Реном по обычаю поваров встали раньше всех, чтобы приготовить завтрак и, раздирая рот знаками, спустились в кухню. Шалый был уже там, и протянул нам по чашке бодрящего чая.

- Я хочу приготовить сегодня эти блюда. - Он подал нам по листику из блокнота с выписанными названиями блюд, и списком продуктов, которые надо приготовить.

- Я буду рад, если вы поможете мне.

- А еще ты будешь рад, если мы не будем тебе мешать, правильно? - Добавил Рен.

- Это тоже будет неплохо. - Кивнул зверь.

- Нет, мешать мы не будем, вот сейчас пойдем в кладовую, и принесем нужные продукты. - Добавил я. - Пошли, Рен, я сам голоден.

Повернув парня за плечо, я подтолкнул его вперед, и мы, спустившись в кладовую, стали набирать продукты.

- Ты серьезно собираешься слушать этого клоуна? - Недовольно спросил Рен.

- Ты имеешь в виду фрау Тири, или Гвоздя?

- Что, да ты чего? Я про эту шавку.

- Я собираюсь делать свою работу, и если эта шавка будет думать, что мы ей помогаем, это его дело. Так что давай работать.

- Хе, это тоже вариант. И моя совесть чиста. - Согласился Ловкач.

Тем временем мы вернулись на кухню, и действительно стали серьезно готовить. Шелли надел на руки перчатки, что обезопасило продукты от его шерсти.

Ко времени завтрака мы втроем управились и были более чем сыты. Шалый приготовив еду, попытался исчезнуть с кухни, но я удержал его, схватив за плечо у двери.

- Ты это куда собрался? Нужно присмотреть за едой.

- Но зачем?

- Хочешь опять услышать, что в ней шерсть? Нужно проследить за Калачом и компанией.

- Хорошо. Я побуду с тобой. - Он вновь надел перчатки и фартук, устроившись у кастрюль с поварешкой, и когда появился Дит, наполнил его тарелку. Так он поступал и с остальными ребятами. Горластый с опаской подошел к кастрюлям и, получив свою порцию, долго рылся в еде. Но в конце остался доволен. Даже поблагодарил. Банда Калача, кажется, была раздосадована. Я с хмурым лицом топтался у стола, не давая напакостить. Я видел, что Рыжий прихватил с общего стола солонку, видимо собрался подпортить вкус, но не рискнул.

Ребята накинулись на еду, как с голодного края. Я давно не видел, чтоб народ, поглядывая на часы до гудка, просил добавки. После начала смены, Шалый вновь подошел к нам и, предложив несколько вариантов обеда, спросил, что лучше приготовить. Это было приятно. Мы с Реном на зло всему составили из трех предложенных меню, одно. Ловкач был счастлив, что не пошел на поводу звереныша. Шелли не спорил. И этот день пошел в полной гармони.

Следующая смена только и делала, что ругала и подгоняла Шалого, и в итоге все получили бодягу. Гвоздь спросил за это с зверолюда. Но тот ответил, что просто слушался советов поваров. И весьма недовольный, Дит, накричал ну всех, не скупясь в крепких словах, клятвенно заверив, что если повара не будут делать свою работу и не давать ее делать Шелли, то вылетят на Мезер ближайшим транспортом с пустыми карманами.

На следующий день Шелли был с обваренной кипятком ногой. Это было в смену Рыжего. Но зато с Горластым Диком в очередную смену было более чем все в порядке. Они даже подружились. Я слышал, как Шалый вечером пробежал к нему в гости. Но в другой день действительно случилось несчастье. Очередная партия шерсти в еде. Бедолаге Дику стало действительно нехорошо, и через день он умер. Это всколыхнуло всех нас, но каждый судил со своей стороны. После этого с утра по пути на кухню нашли до полусмерти избитого Шелли. Фрау Тири забрала его к себе в покои, а Калач не вернулся со следующей охоты. Когда Шелли поправился, то банда уже не представляла собой угрозы. Как я уже говорил, костяк отправили на Мезер. Усвоив урок, ребята стали намного терпимее, а кое-кто стал заискивать перед Шелли, пытаясь добиться через него у Тири себе преимуществ. Впрочем, фрау Тири не так глупа. Можно сказать, жизнь для всех нас наладилась.

Парень замолчал. Крыса кивнул:

- Хорошая история со счастливым концом. Но кажется это еще не все, правда?

- Иногда я хочу, чтобы именно так все и закончилось. Но тогда я бы не подружился с Шелли. И я даже не знаю, что лучше. - Парень вздохнул. - Я действительно не заводил хорошей дружбы ни с кем. Кид Хромой. Кид Отшельник. Такие у меня прозвища.

- А, Шелли как получил свое прозвище?

- О, ну это забавная история. Она случилась, когда все кругом уладилось. Гвоздь решил устроить экскурсию по цехам Муравейника. И они зашли в литейку. Ребята выпендривались, как могли. Когда Шелли показался в цеху, ребята устроили маленький водопад из расплавленного металла. Мы делали это иногда, для своего удовольствия. Если за машиной ловкач, то будьте уверены, будет красиво, но безопасно. И когда светящаяся лавина падала с высоты, Шелли перепугался и рванулся из цеха, сбив с ног входящего в цех меня. Он ткнулся мордой мне в грудь, как будто в поисках защиты.

- Эй, ты что, Ошалел!.. - Крикнул я.

- Так умерла моя планета. - Дрожа, прошептал он.

- Эй, ошалел! - Смеялся Дит. - Шелли Шалый!

Так Шалый стал Шалым.

Но спустя год все кардинально изменилось. И, признаться, я не знаю по какой причине. Что случилось, чтобы фрау Тири так же как любила Шалого, так и резко возненавидела.

Тогда в последние дни, Шалый, как будто, правда, ошалел, впрочем, не то чтобы. Он стал более резкий и замкнутый. Однажды, когда мы вместе опять дежурили на кухне, утром я застал его в душе. Иногда я встречал его уже вполне одетым. А в этот раз, он стоял под струями мокрого воздуха, пахнущего свежестью. Такой душ мыл столь же хорошо, как и водяной, но быстрее очищал тело, и экономил воду.

Когда я появился, он взвизгнул, и прикрыл чисто символическую дверку кабинки душа, прикрывавшую проем на уровне пояса, и чуть ниже. Стены кабинок скрывали от колен до груди.

- Доброе утро, Шалый. - Сонно сказал я, забираясь в соседнюю кабинку, и стал смывать с лица ночные слезы. В тот день мне приснилась мама. Я всегда просыпаюсь заплаканный после таких снов. Хотя не помню, чтоб рыдал. Тем не менее, через низкую стенку Шалый заметил это, и с удивлением уставился на меня.

- Кто вообще придумал такие дурацкие кабинки! - В сердцах фыркнул я, смутившись.

- Действительно... - Недовольно подтвердил Шелли.

Я быстро вышел из душа, натягивая одежду. Думал уж идти, но решил почему-то дождаться Шалого. Было одиноко идти самому по пустым коридорам. Шалый не спешил выходить, но все же, я его дождался. Не ожидая увидеть меня в раздевалке, он вздрогнул и подался назад, но я сам, удивленный до предела, окликнул его:

- Эй… Шелли, стой... Ты, это что, девочка?

Шалый вновь вздрогнул, а потом, гавкнул, да, именно гавкнул:

- Дурак, что ли?!

- Но... - Я, правда, как дурак, ткнул пальцем на его пах. То, чего я ожидал видеть, там не было. Даже у псов вполне видно, что он кабель. У Шалого там была шерсть, чуть гуще, чем на всем теле.

- Вы, люди, не уж то думаете, что у всех самцов "хозяйство" телепатся не имея на теле своего места как у вас? - Вдруг засмеялся Шелли, смело, подходя ко мне. - Мы вообще, сумчатые. Нас мама, родив, сразу прячет в сумку на животе. У мальчиков тоже есть сумка. Вот и попутно и все остальное скрыто подальше.

Наверно, вид у меня, правда, был дурацкий и растерянный, что Шелли, не смущаясь, подошел почти в плотную, и приоткрыл часть сумки. Нежное розовое тело на миг показалось в свете лампы, и тут же край сумки вновь был прикрыт. И пока я переваривал увиденное и услышанное, Шалый спокойно оделся, и с улыбкой остановился у двери выхода:

- Ну, ты идешь?

Я, кивнув, встал, и мы вышли в коридор:

- Ты, это, прости, что назвал тебя девочкой.

- А что, я, правда, похож на девочку? - Смеясь, спросил он.

Я окинул взглядом худощавую гибкую фигурку, и задумался.

- Ну, тебе груди женской не хватает. У людей она уже формируется. У тебя, же нет.

- У зверолюдов порой грудь формируется, когда мама кормит деток. Потом может остаться или вновь исчезнуть. Ты, похоже, правда, не видел нелюдей.

- Да где ж мне их увидеть было! В Яме они не живут.

- Это хорошо. Наверно, там бы было очень тяжело.

- Наверно... - Кажется, с этого момента я потерял свое высокомерие, по отношению к Шалому и всем нелюдям. Я просто шел и болтал, обвыкаясь с новыми знаниями.

- У меня к тебе просьба. Не рассказывай никому про сумку, хорошо? - Смущаясь, попросил Шелли.

- Да ты что! А вдруг найдутся охотники пихать туда руки! Конечно, не расскажу! Клянусь!..

Тилацин смущенно улыбнулся, а потом, вдруг, неожиданно обнял меня за плечи, и лизнул ухо, хотя, видимо, просто промахнулся по щеке. Я сам не ожидал объятий, и задергался. Язык был широкий длинный и колючий.

- Эй, ты это что, Шалый?.. - Удивленно проговорил я, вырвавшись из объятий.

- А ты, правда, хороший, Кид.

- Эй, вы! Что это вообще было? - Нас, смеясь, нагонял Рен. - Кид, эта зверюга на тебя напала? Совсем не кормят бедное животное. Уже на шахтеров кидается.

Шелли здорово смутился, и быстрее зашагал вперед, а я обернулся к подошедшему приятелю.

- Трепещи, невежда! Теперь я знаю жуткий секрет, сказанный на ухо! - Высокомерно, но наигранно сказал я.

- О, и что это!

- Тайна, под каким соусом подавать на стол фрау Тири любопытных шахтеров!

- Не очень удачная шутка. - Кашлянув, сказал Рен. - Я все еще помню слух о черепе Калача в шкафу. Я сам видел, что-то похожее, у нее в кабинете, как приехал из отпуска. Знаешь, это все же жутко. Белая кость черепа. Задняя часть.

- Может быть. Впрочем, он все же заслуживает. Бедный Дик. Он виновен в его смерти.

- Хотя я думаю, он по настоящему не верил в аллергию Дика.

- И очень зря как видишь...

Тем временем Шелли был уж на кухне, и подготовил несколько меню, из которых мы выбрали, что хотелось. Все пошло как обычно, хотя у Шалого все валилось из рук, он едва не пересолил кашу, но мы вовремя спасли блюдо. А в обед к нам присоединилась фрау Тири.

Шалый, как обычно прислуживал ей за столом. Но в этот раз, Тири пристально посмотрев на Шалого, сказала, чтобы он пошел к ней в покои, и дождался ее там. Еда ей показалась отвратительной, и она вскоре ушла из столовой.

Шелли не появлялся почти до времени готовки ужина. И пришел молчаливее и замкнутей обычного. Не говоря нам ни слова, он взялся за готовку еды. Я молча стал помогать. Мне показалось, или он скрывал слезы, что есть силы, пытался вновь не дать им воли.

Мой день завтра должен пройти в забое. Ловкач, предвкушая поездку на бурильной машине, потирал руки. Огромный остроносый аппарат с буром на носу, гусеницами по кругу пробивал новую шахту, и потом мы, с отбойными молотами и кирками, разбирали грунт, обследовали стены. Вывозили вагонетками, сортировали. Или добывали из открывшихся жил добычу. Мы работали с наемниками, за которых несли ответственность. Не самая легкая работа, но в ней была и своя изюминка.

Но все же многие удивились, когда вместе с Гвоздем на участке появился Шалый. И тут он, правда, оправдал прозвище, глядя на все кругом, и шарахался от каждого звука. Наемники насмехались, как могли, а когда я стал раздавать подзатыльники за ярые насмешки, заходящий иногда Дит, поманил меня, к себе:

- Оставь парней в покое. Пусть развлекаются. - Сказал он.

- Это Ее приказ?

Дит кивнул, и развел руками, добавил:

- Делай что велят, Кид. Так будет лучше для всех.

- А для Шелли?

Он вновь развел руками, и ушел.

Шалый молча сносил издевательства, даже и не глядя на меня.

Нет ничего хуже людей, которые потакают своим низменным желаниям. Особенно если это желание мучить иное существо. Возможно, раньше я бы не воспринимал это так, но сейчас это приводило меня в ярость, которая не находила выхода наружу. Я просто гасил ее в себе. В тот день, и позже, Шалый работал по всей шахте на разных точках, очень редко попадая на кухню. Кажется, он еще сильнее похудел за это время. Те, кто заискивал перед ним ранее, теперь издевались, придумывая различные эффектные каверзы, чтобы порадовать Тири. К чести многих из нас, половина ребят самое большее просто стала игнорировать Шелли, а то и помогать по мелочи. Хотя иные то и делали, что отравляли ему жизнь. Тири тоже постаралась, послав Шалого с утра на отливку, а после обеда на поверхность в огород. Шелли простудился. В некоторые дни после того, он попадал на одну со мной смену. Выглядел он ужасно. Когда мы попали на сортировку руды, я налетел на Шелли, как будто, он вечно все путает, и сорвал с места, старым приемом, кинув на колени. Он, вспомнив, упал. Я Пару раз несильно, ударив его, оставил лежать на земле. Потом, изобразив испуг, склонился над ним. У Шалого был жар.

- Ох, едва жив... Чуть не убил ненароком... - Громко сказал я и, кинув Шалого на плечо, потащил в свою комнату. Уложив ну свою кровать, я заставил его выпить нашедшиеся у меня лекарства.

Вечером, когда я вернулся, Шелли у меня не было. На следующее утро я встретил его в душе и, услышав, принес еще лекарств.

- Вот. Чтоб выпил! - Гаркнул на него, ворвавшись в его кабинку.

Шелли испугался но, посмотрев ну меня, взял их из моих рук лекарства, и сполз по противоположной стене на пол. Закинул в рот принесенное и проглотил.

- Вот. А теперь выметайся из моей кабинки.

Я недовольно фыркнул но, выходя, но не успел еще закрыть дверь, как Шалый едва слышно проговорил:

- Эй, Кид!

Я обернулся.

- Спасибо...

- Выздоравливай, мешок с костями.

В тот день мы дежурили на кухне, и приходящий со всеми поесть, Шелли, кажется, выглядел немного лучше. Ночью, когда все угомонились и заснули, я тихо вышел в коридор, и поскребся в дверь Тилацина:

- Эй, Шалый, открой, а то я как идиот, стою тут под твоей дверью. Вставай, сонная морда! Открывай! - Я подождал какое-то время и вновь громко зашептал - Шаалыый!..

Я услышал, как замок повернулся, и из образовавшейся щелки донесся голос Шелли:

- Кид?.. Ты... Ты спятил?

- Да впусти ж ты меня, а то мало ли кто еще выйдет ночью!

Дверь открылась, и я вступил в темную комнату.

- Ты что, в темноте видишь? - Спросил я.

- Нет. Но не бойся, она все равно пустая. Пошли. - Тихие шаги тилацина удалялись, и он открыл занавеску в другую комнату. Алый свет осветил худощавую фигурку Шелли.

- Давай уже, не стой истуканом. - Проговорил он. Я прошел через темноту, и вошел освещенную красным, комнату. В ее центре стоял на полу замысловатый фонарь с разноцветным стеклом, которое крутилось вокруг источника света, меняя цвет. Между тем, красный свет становился все более теплым, сходя к оранжевому. По левую сторону у стены был брошен матрас, одеяло и несколько подушек. По правую - стоял небольшой сундук, так же служивший столом. Роль двух стульев выполняли небольшие квадратные ящики. Но зато на стенах, выкрашенных белым, были развешаны несколько десятков плакатов и открыток с пейзажами лунного курорта. Зелень трав и деревьев, маленькие аккуратные домики, нежное солнце и большое голубое озеро. Незамысловатые слоганы обещали посетителям настоящий рай.

Шалый прошел, и уселся на свою лежанку, швырнув в меня подушкой:

- Что уставился? Говори, чего хотел.

Я, перехватив подушку, бросил ее возле матраса и уселся сверху. Полез в карман брюк, и протянул Шелли маленькую склянку, заткнутую большой пробкой с замысловатыми непонятными буквами. Внутри склянки было с пол сотни маленьких пилюль, которыми я лечил Шелли.

- Вот, пей штуки по три каждый день. Вмиг выздоровеешь. - Сказал я.

Тилацин взял у меня склянку и стал удивленно разглядывать.

- Откуда у тебя она? - Его глаза внимательно посмотрели на меня.

- Я заказал их Тири, несколько лет назад, чтоб купила с моего жалования хорошего лекарства от простуды и всяких сквозняков и прочего.

- А знаешь, откуда она и сколько стоит?

- Без понятия, но знаю, что эта штука всегда здорово выручала меня.

Тилацин открыв склянку, и взяв пилюлю, ловко закинул ее в фонарь, свет которого, пройдя оттенки оранжевого и желтого, минул белый, и постепенно стал голубой. По комнате разлился приятный аромат трав и свежести.

- Эти символы, - он поглядел на надпись бегущую по всей пробке, - принадлежат Предтечам. Слыхал про них?

Я отрицательно качнул головой.

- Это запрещенное лекарство, - Шелли выкатил на ладонь три шарика и, подкинув их в воздух, поймал пастью, - очень действенное, но дорогое. - Заткнув крышку, он кинул склянку мне в руки. - Производят его на центральном Мак'Дресе...

- Фу, дрянь! - Вскрикнул я, и отшвырнул от себя пилюли.

- Чего ты?.. - Удивился Шелли, и подхватил склянку.

- Мак'Дрес... - Поморщился я. – Из-за них... в общем, не любою их.

Шалый понимающе кивнул:

- Ты меня тогда тоже спросил, не с Мак'Дреса ли я. Видимо, мне повезло, или же не повезло вовсе.

- Не знаю. Шалый, возьми себе эти пилюли, мне на них теперь смотреть тошно.

- Ты хоть знаешь, сколько они стоят?

- Не знаю, и знать не хочу!

- А зря. Ты сколько их съел?

- Да вот, только пол склянки.

- Даже не знаю, что и сказать. Такая склянка сейчас будет стоить не меньше твоего годового заработка. Слышишь, Кид? Меня подарили Тири за такую вот баночку.

- Чеегоо?.. - Я подскочил с подушки. Голова пошла кругом - То есть... Это тебя купили за пузырек этой дряни? А еще, мои деньги были так не экономно потрачены?.. Почему же фрау Тири не предупредила меня!

- Насколько я узнал ее, я могу предположить, что она могла просто подарить тебе лекарства. Из обычной щедрости, или еще и из любопытства. Мирмисы, как я понял, воспринимают это лекарство, как наркотик. Фрау Кри, у которой я жил, просадила целое состояние на эти пилюли. Я уж не знаю, повезло ли мне оказаться здесь, ведь меня могли продать и в другое место. Намного хуже этого. Или лучше. Фрау Тири, помимо того, что является сестрой моей бывшей хозяйки, еще и занимается поставками этих лекарств. Не удивлюсь, если фрау Тири убьет свою сестру, чтоб она не позорила их семью. Сама Кри боится этого. С учетом того, что Кри обладает врожденной телепатией, Тири сгорает к ней ужасной завистью, и что когда-то, на семейном совете чуть не убили саму Тири за ее неполноценные умения. С того совета, Тири считается изгнанницей из своей семьи.

Я выругался, и вновь сел на подушку:

- Что же это получается, наша хозяйка контрабандистка, и еще торгует наркотиками. И хотела подсадить меня на них. Причем я сам купил их у нее.

- Но все же это не наркотик, а сильное лекарство.

- И теперь можно не сомневаться, что некоторые смерти были подстроены. Для нее это не проблема. Шелли, она и тебя тоже может убить! Вот только я не пойму за что?.. - Тогда я действительно испугался. За нас обоих. Шалый потупился. Не ответил, но я подумал, что это связано с ее бывшей хозяйкой.

- Я бы на твоем месте подумывал о побеге. - Сказал я.

- Или о смерти... - Едва слышно проговорил Шелли. - Иногда я думал. И о том, и о том. О побеге, но куда бежать?.. - Он мечтательно посмотрел на множество картинок на стенах.

- Туда? Ты бывал там?

- Однажды, когда был щенком. Тогда, после моей погибшей планеты, это место показалось раем. Если бы сбежать туда. И жить в лесу, как предки. Питаться рыбалкой и охотой, я бы был согласен даже так.

- Моя мама говорила, чтобы я, тоже, заработал деньги и ехал отсюда... А теперь, у меня то и денег нет. Я думал, что уже успел скопить капитал. А в связи с последними новостями с Мезеера, там становиться совсем не уютно. Рабочие бастуют. Разработки перевели в военное положение. Из правительственного города высылаются войска, на подавление мятежей. Дальнобойщик с Мезера это все говорил.

- Кид, а где твои документы?

- Как где, у Тири в сейфе.

- Значит, ты ни чем не лучше меня, сейчас.

- Это как понимать?.. - Спросил я, а сердце защемило от плохого предчувствия.

- Если она не даст тебе ни документов, ни денег, ты лишишься статуса жителя Технолайфа.

- А ведь верно... - Я выругался. - Получается, мы все тут рабы. И толком нет ни одного взрослого работника. Только детвора из бедных семей и беспризорники. Да многие вообще читать не умеют. Хитрый план у этой Тири.

- Ну, положим, ей тяжело даются дела с взрослыми. Она то считается вечным подростком.

- Ты ее защищаешь? Да она тебя убить хочет!..

- Да но...

- Никаких "НО", нам надо бежать от сюда! - Сказал это, и сам испугался своих слов но, взглянув на восторженный, и доверчивый взгляд Тилацина, растерялся. Теперь, пойти напопятую, значит, еще раз лишить Шалого слабо вспыхнувшей надежды. Возможно, это все он прочитал на моем лице, и произнес:

- Ты дурак, Кид.

- Что? - Я был ошарашен, нет, не зол, но настолько ошарашен, что видимо и это отразилось у меня на лице, и Шалый, вдруг оскалив зубы, заулыбался, а потом расхохотался странным волчьим дающим смехом. И на меня вдруг, накатила ярость, та самая, которую я подавлял много дней. Ярость охватила меня. Я негодовал на всех, кто обижал Шелли. На муравьиху, что она обманывала всех нас, и на себя, что дал себя одурачить и что молча наблюдал, как издеваются над Шалым, и не предпринимал ничего, что на миг заставил поверить Шелли в спасение, а потом разбил его надежды. Злился я на Шалого, что он посмел не поверить мне, что усомнился. И я схватил его за худенькие плечи, и встряхнул:

- Шалый, Ты мне не веришь! Не веришь мне?!. Ну-ка посмотри на меня, Шалый! Посмотри! - Сквозь смех он на миг взглянул на меня. - Шелли, слышишь, мы, разрази меня гром, выберемся с этого дурацкого места! С этого проклятого муравейника, чего бы нам это не стоило, Шелли, слышишь, пушистый дурносмех, обязательно выберемся! Слышишь меня, я все сделаю, слышишь, Шелли!.. - Я почти кричал подобную околесицу, и тряс Шелли, а он только сильнее смеялся. Но в этом смехе не было насмешки, и иронии тоже не было. Это был странный смех от переизбытка чувств, беспредельный и льющийся как поток, выплескивающий из души все, что там скопилось. Возможно безумный, но очень заразительный. И я поддался ему сам, расхохотавшись, с начала нервно, выплескивая в него всю ярость, но смех вымыл ее из меня, смывая за собой все остальное, накопившееся во мне очищая и опустошая потаенные уголки души, оставляя за собой восторг и легкость. Я еще раз расхохотался, увидев себя со стороны, пробирающегося среди ночи в комнату Шелли. И сидящего на подушке в свете дурацкого, но такого прекрасного фонаря. И я ржал как дурак и, обнимая Шелли, который склонился ко мне и обнял меня за плечи. И его голова тыкалась в одно из них, в неудержимом хохоте. Мой взрыв смеха, похоже, заразил и Шалого, и он вновь залился своим странным и удивительным смехом и, обессилив, мы просто повисли друг на дружке, в свете фонаря, вновь разлившего теплое оранжевое сияние на белые стены, и пленительные картины зеленого берега и синего озера.

Мы просто молчали, опустошенные, не в силах вымолвить ни слова, но на душе было спокойно и свободно.

- Кид, - заговорил Шелли, все так же уткнувшись в мое плечо, - ты это правда, серьезно? С побегом?

- Серьезно! Мы сбежим отсюда! - В полной уверенности сказал я.

Шелли с усталым вздохом откинулся назад на матрас и, не убрав рук, и утащил меня за собой, а у меня не было сил сопротивляться, да я и не хотел. Наши руки расцепились, и я лежал на полу, а моя голова устроилась на краю матраса. У Шелли, скорее всего, все было наоборот. Его голова и плечи были на полу, касаясь стены, а тело лежало на лежанке.

- Ох, - сказал он - я никогда так не смеялся...

- Я тоже. - Пробормотал я.

Сейчас не хотелось ничего, но еще больше - покидать Шелли.

- Ты охотился раньше тут на крыс?

- Да, бывало. - Лениво говорил я.

- А мне завтра впервые.

Я хмыкнул, и сказал:

- значит, ты завтра мой напарник.

У Шелли перехватило дыхание и, помолчав, он пробормотал:

- Кид, тогда побудешь со мной до утра?.. все равно мы вместе выходим.

- Только, чур, я не сплю на полу. - Пробормотал я.

Так мы и пробыли вместе до утра. Шалый достал из ящика теплое одеяло, и пристроил его рядом с матрасом, сделав его шире. Подушки на пол, и мы, устроились под одним одеялом, погасив свет. Я вспомнил, что так мы ночевали, когда я ходил в гости к соседу. Это было весело. В тот момент, у Шелли, кажется, я тоже перенесся в счастливые беззаботные дни.

Шалый, потряс меня, разбудив утром. По комнате вновь разливался разноцветный свет.

- Шелли, а откуда у тебя фонарь.

- Это подарок от Трис. Драконица Карго. Мы с одной планеты. Она приезжала ко мне в гости со своим компаньоном.

- Ого! Она свободная?.. - Встав, я потянулся, а тилацин прибрал лежанку.

- Трис. Она со своим бывшим хозяином приезжала. Теперь они пара. Он хочет жениться на ней.

- Фу, извращенец. - Фыркнул я. Шалый странно посмотрел на меня:

- Почему?

- Что почему?

- Почему извращенец?

- То есть как почему, я как представил, целоваться с ящерицей. Бее! - Я скривился.

Шелли засмеялся, и лукаво спросил:

- А если целоваться с мирмисом…

Мой желудок скрутило, и я едва не вырвал остатки ужина.

- ... или со мной?.. - Договорил Шалый.

- Ну, у тебя и вопросики... - пробормотал я и, подумав, добавил: - Из всего вышеперечисленного, ты, был бы ты самкой, думаю, наименьшее из зол. Только, у тебя такая пасть, что ты меня проглотишь. И вообще, что у тебя за мысли.

- Мысли, что пора в душ. - Ответил он, собирая чистые одежды и полотенце.

- Знаешь, я с тобой в душ больше не пойду. - Смеясь, сказал я. - Даже не знаю, что ты устроишь.

- Вот и не ходи.

Я зашел к себе в комнаты, и тоже взяв одежды, и полотенце пошел в душ. Шалый конечно же уж был там. Позже, я заскочил на кухню, прихватив сухари и бутылку воды, повел Шелли вниз по коридорам, в оружейную.

- Вот заведу тебя сейчас в подвалы и съем с сухарями. – Зловеще проговорил я, поворачивая все ниже по старым проходам муравейника.

- Попробуй, конечно, но у нас мясо жесткое.

- Ты с чего это взял? – Уже серьезнее сказал я.

- У нас на планете жили ящеры каннибалы. Но наш народ они обходили стороной. Говорили что мы жесткие.

- Если судить по вашим зубам, то вы сами кого хочешь, слопаете. – Посмеиваясь, сказал я.

- Ну, мы же не так кровожадны. – Шелли расстроено опустил уши.

- Я очень рад этому. А то бы думаю, сейчас бы я мог быть на твоем месте. А вокруг были бы кровожадные ящеры и тилацины. – Хмыкнул я. Шалый задумался.

А между тем мы спустились по проходу к обитой железом двери и вошли в нее.

- Кид! Пылюки тебе в глотку! Давно не заглядывал! - Безбородый и лысый коротышка сидел за широким столом на высоком стуле, и смазывал одно из стареньких лазерных ружей.

- Здравствуй дядюшка Хит. Вот, знакомься, это Шалый - Я выдвинул, прячущегося у меня за спиной Шелли, и старый безбородый гном внимательно поглядел на него.

- Это, что ль, и есть та самая - говорящая собачка. Эй, чего засмущалась, я не такой красавец и не съем. - Гном беззлобно рассмеялся, и продолжил. - Эта восьмилапая плутовка нашла тебе интересного компаньона, Кид.

- Фрау Тири в последнее время не очень ценит нашего лучшего повара.

- О, ну она видимо решила попробовать его на вкус. Ну, ты не бойся, малышка, с Кидом не пропадешь. Один момент. - Гном собрал разобранное ружье, и нацепил на него рогатину-штык. - Держи. Теперь и крыс не бойся. И... - Он встал из-за стола и снял со стойки два боевых тесака и еще одно ружье со штыком. Кинул два противогаза, но потом, поглядел на морду Шалого, убрал один. - Вот оружие, а тебе, собачка, намордник, увы, не нашелся. Но одежка будет. -

Гном зашел в небольшую комнату, и вынес две пары простеганных штанов и фуфаек. На них были укреплены защитные металлические пластины. Вынес так же очки гоглы с встроенным прибором ночного видения и отдельно надеваемые кожаные капюшоны, вместо шлемов. Гном свалил все на стол, и вновь ушел в кладовую. Я, вздохнув, стал натягивать на себя громоздкое облачение.

- Ни красоты, ни удобств. - Фыркнул Шалый. - Кид, в этом всем ты не лучше дракона.

- Я на тебя посмотрю, "собачка". - Хмыкнул я.

Шалый, посмеиваясь, стал одеваться. Одежды, даже с множеством ремешков, выглядели на Шалом не ахти. Между тем вернулся гном с мясными тушами - приманкой в мешке.

- Ну, вот и молодцы. - Он оглядел нас с ног до головы. - Кид, вот хватай "угощение" и вперед на нижние болота. Там у жуков личинки, а крысы такую роскошь не пропустят.

- Хорошо. Будем с добычей.

- Ты, это, Кид, заходи пообщаться. Я кое-что припас для посиделок. И зверька приводи.

- Обязательно. До вечера, дядюшка Хит.

- Ах да, и осторожно там. Болото газ травит. - Крикнул он нам в след.

Мы нырнули в старые тоннели. Освещены они были совсем немного, и я сразу натянул гоглы - визоры. Шалый последовал моему примеру.

- Как же в этом охотиться. - Проворчал он. - Совсем подвижности нет.

- Зато крыса кожу не порвет, если нападет. Хотя ты прав, тебе все это не по размеру. Ты наверно, и стрелять не умеешь?

Винтовка Шелли болталась у него за плечами.

- Не умею. Но, с тесаком, думаю, справлюсь.

- Э нет. Сейчас покажу в общих чертах, как стрелять. - Сказал я, скидывая в руки оружие. И объяснил что к чему. Шалый, умница, все схватил на лету.

- Мы к поверхности идем. - Шелли принюхался.

- Да болото хоть и под землей, но очень близко к поверхности. Слышишь, наверно, его запах.

- Да.

- Мы найдем местечко, и разложим приманки. А сами в засаду. Попробуем настрелять крыс и жуков. Вот только... я беспокоюсь за газ. Если болото выплюнет газ, нужно будет надеть противогаз, а у тебя, его нет. Тогда сразу дадим деру.

Шелли кивнул, шагая рядом, и принюхиваясь к незнакомым запахам. Я улыбнулся, ожидая, что он вскоре учует грибы. Они разрослись ближе к болотам в более мягкой и влажной почве, как и некоторые другие растения. Хоть в большей части астероид и был необитаемой глыбой, но в некоторой части были очень живописные оазисы со своей собственной жизнью.

Наши шаги смягчали стеганые валенки, и хоть вид мы действительно имели глупый, одежды делали свое дело. В некоторых местах проходы были низкие, и мы склонялись на колени, чтобы продвинуться дальше. Все сильнее запахло болотом, и теперь даже я стал различать в запахах грибной душок, а впереди забрезжил неясный призрачный зеленоватый свет.

- Они светятся!.. – Восторженно выдохнул Шалый.

- Да. – Довольно кивнул я. – У нас тут светящиеся грибы.

Теперь мы шли уже по мягкой не каменистой почве. То там, то тут сияли семейства грибов, и вскоре на земле появлялись целые островки зеленого мха, а наш проход выразительнее пошел вверх, и все чаще стал пересекаться с иными тоннелями. Шелли внимательно оглядывал их, нюхая воздух:

- Кажется, теперь мы попали в чужие владения. В чужой город.

- Думаю да. – Кивнул я. - Мы в приграничной зоне. Тут проходят пути жуков и крыс. – Новых проходов появлялось все больше и больше и нам чаще всего приходилось идти, пригнувшись, из-за низкого потолка. За следующим поворотом мы вышли в своеобразный зал множеством проходов.

- Центральная площадь. – Смеясь, сказал Шелли, глядя на россыпи грибов и зеленеющий мох.

- Тут мы можем оставить сонную приманку. – Кивнул я и, достав мясо из рюкзака, кинул его у нашего прохода.

- Эй, слышишь, вон там в проходе!.. – Едва слышно зашептал Шалый. – Там кто-то есть.

- Вот и хорошо. – Тоже едва слышно сказал я, и поспешил в проход, ведущий к болоту. Шелли был рядом.

- Может это будущая наша добыча.

Шалый остановился, принюхиваясь, и тут же шагнув в правое ответвление пути, вскинув ружье, несколько раз выстрелил. Я заглянул в проход, увидел две крысиные туши, лежащие в отдалении.

- Как… - Вырвалось у меня.

- Я их услышал. И пахло крысами. Вот и выстрелил.

Я подошел, разглядывая тушки. Отличные крупные особи. Шелли, прислушиваясь, стоял рядом, но вдруг, вздрогнув, обернулся назад. Я проследил его взгляд, но ничего не увидел.

- Опять там кто-то крупный, похоже. – Сказал Шалый.

- Не знаю, может жук сторожевой. Но вот точно знаю, что Тири может перебазировать тебя в охотники. Две здоровые крысы, это удача. Но чем больше, тем лучше. Ребята будут рады дармовому мясу. Чуешь еще что-то?

- Нет. Пока нет… - Казалось, мой напарник был встревожен.

- Пошли на болото. - Довольно сказал я. Я был очень рад удачному началу, и ничего не боялся. Шалый же нервничал. Ну, это первая его охота, и он не знает мест. Конечно ему не по себе – думал я.

Но, оказавшись в нашем проходе, мы увидели огромного жука, преградившего нам путь. Если бы он встал на задние конечности, то он был бы нам по пояс. Но он благо не мог. Впрочем, чтоб загнать безоружного человека к стене и перемолоть его передними лапами, сходными и с крабьими с паучьими. А зубастая пасть довершила бы дело.

С места, я прыгнул ему на панцирь, и что есть силы, ударил штыком в сочленение его панциря, где он переходил в голову. Двузубый штык пробил его и глубоко вошел внутрь, меж пластин. Я провернул оружие, вскрывая панцирь как консервную банку. Вырвал его, и вновь ударил, нажав на курок. Зверюга осела, и больше не двигалась. Я поднял голову. Шалы прошил его пасть и глаз несколькими выстрелами.

- Отлично! Так с ним и нужно! – Я был горд Шелли. Он все сделал правильно.

Тилацин улыбнулся:

- Спасибо.

- Пока он был занят мною, ты выстрелил ему в голову. Ели бы я на него не прыгнул, то жук бы прикрыл голову в панцире и лапами. Лазер не берет его с первого раза. – Я спрыгнул с добычи и стал укладывать ее в мешок. - А движется эта тварь тоже очень быстро. - Шелли помогал мне уложить добычу.

– Это жук воин. Самая ценная добыча. Но и самая сильная. Рабочие жуки не так сильны. И панцирь у них не такой. Крысы без особых проблем справляются с ними. – Говорил я, и закинул отяжелевший мешок на плечи. В принципе, можно было уже и возвращаться. Но я хотел показать Шелли болото. Когда я уже собирался идти дальше, Шалый, вдруг, схватил меня за руку, и вновь потянул назад, вместо того, чтобы идти вперед. Тихо, но быстро, он оказался возле первого попавшегося прохода и, нырнув в него, затаился.

- Что такое? – Спросил я, оказавшись рядом.

- Кажется, там еще крысы. И на этот раз их больше. Давай подождем и проверим мое предположение? – Тихо сказал он. Я не возражал, и уселся на землю у стены. Шалый приглядывал за проходом. И вот, спустя некоторое время, толкнул меня в плече, указывая в проход. Я выглянул. С пол сотни крыс выбегали из следующего прохода и устремлялись на болота. Та пара, которую Шелли убил, видимо могла быть разведчиками. Уж не знаю, но если бы мы вовремя не унесли ноги, то встретились с этим полчищем.

- Похоже, Крысы настроены серьезно. Тут совсем не большое поселение жуков. Они захватят его, хотя и пятьдесят крыс могут получить отпор от боевых жуков. Не знаю, поступаю ли я правильно, но давай пойдем вслед за ними, не привлекая внимания.

- И все что нам останется, это перебить победителей? – Спросил Шалый.

- Правильно мыслишь. – Улыбнулся я.

- Ты коварный, Кид. – Задумавшись, сказал Шелли.

- Давай, не дрейфь. Представляешь, сколько еды мы сможем заготовить прок, если у них не будет победителей.

Шелли кивнул, и мы медленно выдвинулись за крысиной армией. Запах болота все усиливался, и вскоре мы заметили еще одного боевого жука и рядом с ним нескольких крыс. Полчище просто изгрызло все конечности сторожевого, но он все же успел прикончить нескольких врагов. По мере продвижения вперед, мы стали все чаще и чаще встречать такие картины, выхваченные огнями светящихся грибов. И теперь асе чаще под ногами был мох, и даже попадалось что то, вроде травы насыщенно зеленого цвета. Она отливала голубыми прожилками в грибном свете. Мелкие ярко-красные цветы попадались то тут, то там и, поднявшись по крутому подъему, мы с Шелли оказались в большой пещере освещенной светом грибов. Болото начиналось в нескольких шагах от входа. И сейчас он казался узким проемом. Довольно крупная трава росла по его краям, и из самой зеленой жижи тянулись зеленые растения и сияющие розовым цветы. Ближе к центру пещеры виднелся островок, к которому можно было добраться по кочкам и камням, торчащим из мутной воды. Именно туда с боем и пробивались крысы. По кочкам или вплавь, и вовсе не обращали на нас внимания. На подступам к воде они потеряли с десяток сородичей. Но, похоже, основное сражение их ждало там на острове. Меня невольно захватило это действо. Как завороженный я следил за крысиной армией, переправляющейся на остров. Шелли, похоже тоже увлеченный этим зрелищем, подошел ближе к берегу. Десятки лап били воду, вздымая волны и пузыри, но вот, вдруг часть воинства странно задергалась, и замерла на воде. Удушающий запах болота стал распространяться кругом. Шелли закашлялся и упал на колени, на берегу.

Газ. Я тут же надел противогаз и сделав пару глубоких вздохов, подскочил к тилацину, срывая с себя ремни противогаза. Упав на колени рядам с Шалым. Я как мог, сунул его нос в противогаз, сжимая его так, чтобы газ не попадал за кожаную маску. Шелли несколько раз тяжело вздохнул. Я положив его руки на маску, приподнял его, побежав вдоль берега. Но сдерживать дыхание я сам почти уже не мог. Вновь толкнув Шалого на землю, я упал сверху и выстрелил ружьем в воздух. Луч лазера воспламенил газ, и раздался взрыв. Я его не видел, но чувствовал, как обдало жаром мою фуфайку. Благо, ткань была огнеупорная. Не то чтобы очень, но разок она выдержала. Кое-как, вдохнув, я поднялся, на колени, дергая Шелли за воротник. Бедный парень поднялся, держа в лапах противогаз. Кажется, он едва не терял сознание. Впрочем, наверно, я выглядел не лучше, ведь он сунул маску мне к лицу. Я тяжело вздохнул сквозь нее, а за спиной раздался новый хлопок пузыря. Я вновь вздохнул через маску и, протянув противогаз Шалому, ткнул его вперед. Он кивнул и, вскочив на ноги, побежал. Я за ним. Надеюсь, он учуял свежий воздух, а значит выход на поверхность. Мы бежали что есть сил. Шалый повернувшись ко мне, ловко нацепил противогаз мне на лицо, и рванул скорее вперед. Видимо, воздух там был еще чист, и газ не добрался туда. Я. Повинуясь, какому то дурацкому порыву вновь вскинул ружье, и выстрелил за спину. Еще раз зарево полыхнуло жаром. Но Шелли был прав. Газа здесь не было. Его относило сквозняком по проходам подземелий, или болото выплюнуло его сейчас не так много. «Бедное крысиное воинство, выжил ли из них кто-то?» - Почему то подумал я, и взглянул на спину шалого.

- Чуешь выход? – Крикнул я.

- Да. Еще немного. – Ответил он в тот миг, когда за спиной раздался очередной хлопок.

Я вновь выстрелил, и жар окатил нас, бросив вперед к ходу на поверхность. Я услышал, что за моей спиной воспламенился мешок с добычей, и кое-как, скинул его, вместе с капюшоном, который, оказывается, тоже стал тлеть. Мы ползком карабкались по довольно крутому и узкому проходу, выбираясь к небесам из этого ада. Я видел впереди только непропорциональную, благодаря штанам, задницу Шелли, и его валенки. Но вдруг, он взвизгнул, и как-то уж очень быстро подался вперед. Я невольно подался за ним, и увидел впереди звездное небо. Но тут же, что-то темное прикрыло кусочек небо, и ко мне протянулась человеческая рука. Инстинктивно я схватился за нее, и меня потащили вперед.

- Ну-ка, посмотрим, кто тут у нас… - раздался странно знакомый голос, и я оказался на поверхности, стоя на коленях на краю ямы. Шелли без чувств лежал на спине тут же. – Я взглянул в лицо человека.

- Калач! Это ты! Слава Светлым Духам, ты жив! – Вскрикнул я. – Но бывший глава банды и правая рука Гвоздя, расхохотался, и его хохот перешел в рыдание. Его абсолютно обезумившие глаза взглянули на меня.

- А, Хромой Кид. Пока Ты не назвал меня по имени, я не мог узнать тебя. Да, ты прав, сегодня Духи благоволят тому, кто когда-то был Калачом. Но теперь я стал Палачом! Ох!.. Наконец, наконец, мои проклятия были услышаны, и я смогу отомстить!

Я потянулся к винтовке.

- Не это ищешь? – Улыбнулся Калач, держа в руках мое оружие. Оружие Шелли висело у него за плечами. – Не дергайся, Кид. Тебе лично мне мстить не за что. Ты не собирался убить меня, заманив на охоту. И ты не охотился за мной, как за диким зверем. Под землей и снаружи все это время. Я был загнанной крысой все это время. И питался крысами да травой. Пил болотную воду. Но теперь мне за все ответят.

- Мне жаль тебя, Калач. Очень ужасная вещь!..

- Эта недоразвитая муравьиха, ее безволосый гном, и любимчики травили меня как дикого зверя, до тех пор, пока я не стал диким зверем, Кид, и знаешь, я счастлив! – то, что когда-то было Калачом, расхохоталось. – Теперь я смогу отомстить и как следует подкрепиться! Начнем с этой твари, что валяется тут без сознания. Эта шавка, лизавшая грязные ноги этой муравьихи Тири. Хочешь его ушко, Кид? Как на Мезере, свиные ушки под пивасик. Помнишь его вкус? Поверь, этот пес не хуже. А потом мы с тобой доберемся и до самой Тири. Я насажу ее голову на штык. И посмотрю, сколько она проживет без тела. Говорят что голова мирмиса, если ее отрубить, может жить некоторое время. Как ты думаешь, Хромой, может преподнести ее любовнику Диту. Гвоздь обрадуется карманной любовнице, а? – Еще один взрыв жуткого смеха. – Я заставлю его поцеловать ее, а потом тоже отрублю его голову. И пусть Тири увидит, чья голова лучше!.. Даа!.. Но сначала эта тварь...

- Калач, я с тобой. Но только не трогай Шелли. Тири сама хотела убить его, раз послала на эту охоту без противогаза.

- Мне то какая разница. Я жрать хочу. – Калач перехватил ружье. Как копье, и изготовился штыком пырнуть Шалого.

- Нет! – Я накинулся на него, обнажая тесак, но он парировал его ружьем, и тоже вскочил на ноги.

- О! Вот значит как, Хромой!.. Ну, тогда давай потанцуем! Опля, па туда, па сюда… - Калач пританцовывал вокруг меня, помахивая оружием. – Па сюда, па вот сюда… - Несколько выпадов штыком едва не задели меня. Я нанес удар, но он ловко ушел от него, и едва не пронзил меня насквозь. Я ударил наотмашь, уворачиваясь, и резанул его по руке. Но его трепанная охотничья фуфайка приняла удар на себя.

- Кид, ты мне одежду испортил, видишь?.. – Сказал Калач, отпрыгнув, и показывая разрез. – Ну, ничего, я сниму другую, с твоего холодного тела!.. – Он сделал рубящий удар, но вдруг вскрикнул. Луч лазера ударил ему в плечо.

- Чертов ублюдок вертится!.. – Из-за камня появился безбородый гном с ружьем. – Кид, отвали от него! Или пришибу ненароком.

- Кид, а ты знаешь, что ты и твой ручной волчонок были всего лишь приманкой? – Улыбнулся Калач. – Лысый мешок с дерьмом! - Выкрикнул бывший шахтер, и метнул свое оружие в гнома, когда тот вновь нажал на курок. Луч ружья коснулся груди Калача и тот рухнул на землю. – Прощай, Кид… - На губах умирающего появилась дерзкая улыбочка. – Может увидимся… - Его глаза зыркнули в небо и застыли. Кажется, он хотел сказать: «… увидимся там…»

Я выругался, повернувшись к гному, и застыл. Бросок Калача достиг цели. В груди гнома торчало ружье. Штык по самое дуло погрузился в нее. Я подошел к лежащему на земле:

- Ааа, Кид, думал пора списывать и меня со счетов, как этого урода, да? – Прокряхтел раненный, кое как сдергивая ружье. Штык остался в ране. – Не дождетесь, поняли! – Гном погрозил кулаком в небеса, и потихоньку стал вставать. – А что твоя собачка? Мертва?

- Да ты что, дядя Хит. Не доведи Предвечный!

- Паршиво. – Гном сплюнул. – Я уж думал, что ей конец.

- Да что такое говоришь! – Я насторожился.

- Да раздери ее крысами, эту шавку! Сейчас! – Гном захромал к лежавшему без сознания Шелли. – Пристрели ее, пристрели, убери с глаз долой… - бормотал невнятно себе под нос гном. – Я охотник, а не убийца. Кид еще под ногами болтается. Благо еще чумной. Не помешает.

- Что!.. – Я догнал старика и, схватив за плечо, кинул на землю, вырвав оружие.

- Что он вам всем сделал, отвечай! – Оружие было наведено на грудь гнома.

- О, надо же. Ты знать не сопляк. Ну, тогда давай, стреляй. И покончим с этим.

Я выстрелил. Луч коснулся земли у самого уха гнома:

- Ну что, старый мешок костей? Говори в чем дело!

- Фу, Кид. Я даже разочарован. У тебя на лице ни один мускул не дрогнул. Думал, прикончишь таки.

- Только что, я сохранил тебе жизнь, лишь потому, что я все хочу знать. Ну, может еще и из-за пары вечеров у тебя в мастерской. Но, завали меня камнями, если ты сейчас все мне не скажешь, я не посмотрю ни на что! Я считал тебя своим другом даже, а ты… такая же сука, как и все остальные. Ублюдок!

- Ха-ха, смешно. У лысого гнома никогда не было друзей. Это ты с дружбой на Мак’Дрес обратись. Там, она, говорят, еще встречается. – Гном закашлялся.

- Не называй, это название, понял! – Я ударил старика валенком в бок. – Эти негодяи убили моего отца!

Гном откашлялся:

- Ну ладно, сынок. Хоть перед смертью душу облегчу. – Он вздохнул. – Мы с Тири, я же тебе говорил, вроде напарники. Я ее правая рука был, при покупке и устройстве этой богадельни. Она вытащила меня из-за решетки. И я дал слово помочь ей с этим всем в обмен на то, что она оставит меня в покое, и даст пожить спокойно до моего последнего дня. Так вот, порой я что-то для нее делал. Вот сейчас она попросила прикончить сбежавшего шахтера, с которым не справился Дит Гвоздь. Ну и вот так же по возможности спровадить на тот свет и ту собачку. И раздери тебя крысами, Кид, какого ты приперся на эту охоту, я не знаю. Я даже дал тебе противогаз. Может, это и было моей ошибкой. Ну вот, теперь ты все знаешь. Теперь, не тяни. Пристрели меня и будь ты проклят!

Я отступил от него на шаг:

- Убирайся старик. И не попадайся мне на глаза больше. Ей, ей, в следующий раз точно пристрелю. Ну, убирайся! А то подохнешь!

Гном, как побитая собака, встал, и поплелся восвояси. Но, обернувшись, сказал:

- А как же вы, Кид? Будете жить, как и этот. – Он указал на тело Калача.

- А это уж не твоя забота, «друг». – Гаркнул я.

- Друг. – Гном произнес это слово, как будто опрокинул очередную рюмку самогона. – Послушай, Кид, послезавтра приезжает экспресс с Мезера. Ты же знаешь, что я заведую заполнением его рудой. Так вот. Последний вагон состава, я не буду досыпать до конца. Если захочешь рискнуть сбежать, то можешь попробовать именно так. Вас, конечно, может, потрясет в дороге, но можете рискнуть выжить. А еще. – Он помялся. – Отдай мне ваши ружья. Будет доказательство для Тири.

- Да ты свихнулся, старый дурак. Пшел вон!

- Ну, как знаешь. – Гном побрел назад к одному из входов в муравейник. – Скажу Тири, что вы устроили взрыв на болотах, и видимо, погибли.

Когда он скрылся из виду, я опустился на колени возле Шелли и осмотрел его. Кажется, Калач приложил тилацина кулаком, и Шалый потерял сознание. Хотя на голове я не увидел никаких ран. Шелли просто был без сознания. Я облегченно вздохнул, и в моих глазах тоже все потемнело. Кажется, я почувствовал, что падаю…

Парень посмотрел в глаза своего собеседника. В них он не прочел ни капли недоверия, и сейчас они казались наоборот мягкими и по отечески добрыми. Парень выругался, отведя взгляд, взглянул в огонь, и посмотрел на тилацина:

- Все как тогда. – Он криво усмехнулся. – Похоже, Шелли любит падать в обморок. Как девчонка, ей же ей!.. – Парню показалось, что крыса усмехнулся, одними кончиками губ, а еще глазами. Так лукаво, как и Шелли иногда. Да чтоб вас обоих!..

Крыса достал из внутреннего кармана сигару и раскурил ее. Ароматный табак клубами дыма окутал его.

- А это не навредит Шелли? – Вдруг спохватился парень.

- В моей практике этого не случалось. – Задумчиво сказал крыса и, помолчав, добавил. - Ты то сам в обморок грохнулся. Зачем друга обвиняешь. Хотя, это у вас вовсе не бабский обморок. Вы оба просто устали и отключились. Считай, заснули на ходу. Но что же дальше то с вами случилось? Или с ходу с жару в небесный дальнобойщик прыгнули?

- Ну, это как посмотреть… - Пробормотал юноша. Дым сигары немного кружил голову, навевая образы происшедшего, растревоженные рассказом:

- Я действительно тогда отрубился, и сколько провалялся в отключке, не знаю. Но когда пришел в себя, то увидел звездные небеса, а еще ощутил, что лежу укрытый, и кто-то держит меня за руку. Рядом потрескивал костер, и на огне кипел чайник. Я повернул голову. Шелли лежал рядом, тоже глядя в небо.

- Мне этого здесь так не хватало… - Тихо сказал он. - Лежать рядом с кем-то, и смотреть в небо. И думать, что где-то там есть место, где все счастливы. У тебя бывало такое?

- Ну, может быть. Иногда мы с приятелем забирались на крышу, и тоже устраивались на ней, и смотрели на звезды. Болтали о всякой чепухе, и даже не подозревали, как счастливы мы были. Дома, там внизу, нас ждали родные. Теплый ужин и мягкая кровать. И даже поцелуй мамы на ночь. А мы летали в своих мечтах в небесах, и сражались с космическими пиратами, открывали тайные планеты и мстили несуществующим врагам за несуществующие обиды…

- Значит, ты был совсем рядом, когда я мечтал о тебе?..- Задумчиво сказал Шелли.

- Возможно… Если я подхожу по твоим критериям.

- Ну, тогда мне осталось налить тебе горячего чая, чтоб еще одна графа твоего списка совпала с теми днями.

Шелли выбрался из-под походного одеяла и налил две кружки чая из чайника и протянул одну мне. А еще хлебный сухарик, и я опустил его в чай.

- Сейчас я почти счастлив. Здесь с тобой - Сказал он, проделывая тоже со своим сухариком. – И пускай это чувство пока что не покидает меня. Еще все успеем.

Я пил чай, не думая ни о чем. Кажется, в тот миг, я тоже был счастлив и спокоен. Металлические кружки с ручкой, всегда остававшейся холодной. И этот чай, с душистыми травами, напоминал о зеленой траве и солнце. Такой я так же пил с дядюшкой Хитом.

- Я нашел это в дорожном мешке, который был неподалеку. И тут же были припрятаны ветки. Кажется, у Калача был тут лагерь. Наш мешок с пожитками тоже выжил.

- Долго же я спал. – Фыркнул я, оглядываясь. Место вокруг, и правда, превратилось в походный лагерь, и чуть поодаль была каменная насыпь могила. – Шелли, да ты тут гору дел свернул.

- Но что тут было, пока я спал?

- Ничего хорошего… - Пробормотал я и рассказал о случившемся.

- Значит, мы свободны, Кид… - Тихо сказал Шелли. – И почти выбрались отсюда. Я даже не знаю, что сказать.

- Ничего не говори. Рано еще думать, что все позади. – Я подтащил к себе оба ружья, и проверил заряды. В обоих наших ружьях их выходило не более пятнадцати двадцати. Батареи были почти пусты. Я выругался. Если бы мы вступили в бой с крысиной ордой, то точно бы не выстояли. С самого начала нам не давали почти

никакого шанса выжить на охоте при столкновении. Я тупо смотрел на полупустые заряды, и во мне с новой силой закипала злость

- Ты чего, Кид? – Шелли встревожено посмотрел на меня. Я указал на пустые батареи. Ну, ты же не собирался убивать кого-то?

- Нет. Но…

- Тогда, не вспоминай о прошедшем. Мы живы и почти свободны. Это главное.

Я вздохнул, выбрасывая все из головы. Нужно было спланировать побег, если учесть, что гном говорил правду. Ну и времени было предостаточно.

Изначальный план разрушило нежданное прибытие гостей Тири. Довольно большой корабль иногда прилетал к нам, и проводил несколько дней на поверхности астероида. Из него почти никто не выходил, кроме людей работников. Иногда они привозили новые машины для шахт, иногда самостоятельно грузили часть нашей руды или слитков. Но никто и никогда не видел хозяев корабля. На это время Тири перебиралась на корабль, а нам, шахтерам, были даны выходные и привезенные для нас всевозможные вкусности и диковинные сувениры со всей галактики. Кто бы не обитал на корабле, беден он не был.

План подвергся некоторым изменениям. Мы решили действовать ночью, когда все ребята будут уже спать не трезвым сном. Тири, отсутствуя, закрывает свои личные покои, но рабочий кабинет с картотекой остается открытым. Навесной замочек на ней имеет больше декоративную ценность. На всякий случай, я сделал из одного ружья, короткий обрез, зарядив в него оба заряда.

Без каких либо сложностей, мы вернулись к муравейнику, и уговорились с Шелли, что он подождет меня в траншее, куда для удобства наполнения вагонов рудой, заезжает Мезерский транспорт. Эта траншея располагалась ближе к рабочему выходу из Муравейника, имела сквозной и удобный вход и выход. В нее спокойно съезжал наш транспорт, похожий на старинный паровоз с вагонами. А мы сверху на тракторах засыпаем в него руду или ставим поддоны слитков. Так же над траншеей поднимается обзорная вышка, чтобы координировать работу тракторов.

Мне предстояло добраться до кабинета, и забрать наши с Шелли документы, и если все получится тихо, прихватить наши вещи из комнат.

Мы прошли мимо гор наваленной руды и более аккуратно сложенных на крепких поддонах слитков, и нырнули в глубокую траншею. Тут же под накрытием в боковых ответвлениях стояли и трактора, с помощью различных совков наполняющие вагоны Мезерского транспорта. Шелли остался тут, а я прокрался к входу в муравейник. Надземная часть его напоминала холм с множеством вытяжек, воздушных колодцев с мощными вентиляторами и турбинами, с рабочим и парадными двустворчатыми округлыми входами. Парадный вход никогда не охранялся, в том числе и сегодня. Я стал осторожно спускаться вниз по широким ступенькам, прислушиваясь, к возможно загулявшемуся шахтеру, или шумной компании, празднующей прилет гостей. Благо, я успел свернуть с основного хода, как человек десять, вооруженных привезенной выпивкой и закуской, ребят с гиканьем пронеслись к выходу, «подышать свежим воздухом». В основном коридоры и переходы были пусты, и я больше без приключений прошел к покоям муравьихи. Но, приоткрыв двери приемной, услышал неясное бормотание. Сердце ушло в пятки, и я тихо прикрыв за собой дверь, замер. Но вскоре бормотанье утихло, и послышался громкий храп. Вздохнув, я прокрался в кабинет. За большим столом на широком кресле развалился Дит Гвоздь. На столе стояло несколько пустых и еще одна почти полная бутылки, какие то закуски и куча листов бумаги. Дит, кажется, сочинял какие то стихи или писал песни. Он зашевелился, и сонно открыв глаза, пробормотал:

- Ааа, Кид… Ты вот послушай… - Он, было, хотел потянуться к одному из листов, но глаза его закрылись, и он вновь, откинувшись назад, захрапел. Я достал обрез и шагнул вперед. За широким креслом стояло два шкафа с картотекой. Направив оружие, я выстрелил по навесному замочку, и он беззвучно упал на укрытый дорогим ковром пол. Гвоздь беспокойно заворочался в кресле, но так и не проснулся.

Я открыл створки и склонился над ровными рядами вычурно украшенных ящичков и, перебирая пальцем, искал свое имя. Открыв нужный, я взял свой паспорт, и увидел под ним пачку перетянутых тесьмой кредитов. Это были мои отпускные на следующий год, а под ними пластиковый кредитный вексель с электронным табло. На нем значилась общая сумма заработанного мною. Сумма была большая. Тири ничего не сняла с меня за контрабандное лекарство. Я, было, потянулся к векселю, но вспомнил, что без непосредственной подписи муравьихи он не имеет никакой ценности. Но между тем, стало немного совестно, что я усомнился в честности Тири, хотя бы в отношении ко мне. Возможно, она не была столь уж и плоха. Но время вдаваться в размышление не было. Я сунул в карман отпускные и, заскользив пальцами, пытался найти имя Шелли. Нашел. Но вместо паспорта там была дарственная от сестры к сестре, в которой говорилось, что зверолюд тилацин Шелли переходил в собственность Тири. Я пробежал глазами, не вчитываясь в написанное, и сунул бумагу в карман, и собрался, было, уже уходить, взглянув на спящего Дита. Но взгляд мой упал на чистый конверт на столе. Несколько секунд, я думал, потом склонился над столом, выхватив у спящего ручку и развернув конверт написал:

« Уважаемая фрау Тири, будем считать, что я беру расчет, и покидаю вас, с чистой совестью отработав эти несколько лет. Позвольте вместо заработанных мною денег, выбрать иной расчет. К этому конверту прилагаю свой вексель с подписью, и прошу, не обессудьте, что увожу с собой, вашу собственность. А именно Шелли, которого вы больше не считаете нужным. С уважением, Хромой Кид».

Сунув во вновь сложенный конверт свой вексель и сорванный замок, я кинул конверт в ящик стола, где обычно Тири хранит подарки своих отпускников, и тихо выскользнул из покоев муравьихи. Время уже клонилось к утру, и самые стойкие гуляки давно спали в своих комнатах. Без особых проблем я добрался до своей, и, войдя, взял из шкафа чистые рубаху и брюки, и теплый папин свитер. Вышел, оставив ключ в замке, и открыл дверь комнат Шелли. Во второй из них на полу все так же стоял фонарь. Я подхватил его, и открыл сундук с вещами. Там была постель, и старые дурацкие панталоны вместе с окровавленной рубашкой. Выругавшись, я вышел, и вновь зашел к себе. Я выбрал смену вещей для Шелли из своих. Тири всегда с запасом снабжала меня отличной одеждой, зная мою слабость к хорошим шмоткам. Припустив по коридорам к выходу, я думал лишь о том, почему Шалый не выстирал или не выкинул свою окровавленную рубашку, после того случая с разбитым носом.

Выбравшись из муравейника, я едва не толкнулся нос к носу с загулявшейся компанией устроившейся в гараже, там же, где прятался и Шелли. Ребята, полусонные, как раз выходили из траншеи, и я укрылся за не полностью догруженным поддоном слитков.

Когда они скрылись в муравейнике, я забежал в импровизированный гараж:

- Эй, Шалый, ты где?.. – Встревожено крикнул я, оглядывая машины.

- Я боялся, что ты на них нарвешься. – Отозвался Шелли с крыши огромного трактора.

- Ох, ну ты и забрался.

- Да эти расселись тут повсюду. Едва успел вскарабкаться. – Шелли слез с машины и подошел ко мне. – Но зато теперь у нас есть выпивка и закуска. Ребята настолько нализались, что потеряли часть угощения. Вон оно, возле трактора. – Тилацин указал на аккуратную корзинку.

- Ну, отметить нам действительно есть что! Вот! Ты теперь свободен Шалый! – Я протянул ему свернутую дарственную. Он схватил ее и пробежал глазами.

- Ты это читал, Кид?

- Ну, убедился, что это такое и припрятал.

- Хорошо, что это теперь у меня. – Вздохнул Шелли.

- Теперь ты свободный самец в полном расцвете сил! – Подбодрил я его.

- Да. Самец… и беспризорный. И очень хорошо. Весь мир в наших лапах, Кид!.. Ну, то есть руках.

- Угу. Теперь до утра перекусим, и укроемся где-нибудь. – Я пошел осматривать корзинку. – Фу, виски. Нет, нам такого сейчас не стоит пить. – Сказал я, а рука сама потянулась к бутылке. Я скрутил крышку, и отхлебнул немного. – Разве что немного. Тут еще и крысиное мясо, и привозной хлеб.

В общем, мы с Шалым прикончили одну бутылку и съели всю еду. И были настолько беспечны, что не увидели, как к нам подкрались. Хотя за муравейником я следил.

- Ну что, детки, доигрались? – Сказал насмешливый голос. Я обернулся. В нескольких шагах от нас стоял гном, опираясь на ружье.

Я вскочил, выхватив обрез. Шелли юркнул за огромное колесо трактора.

- Да уж поздно скалить клыки, Кид. Я бы вас, голубчиков, еще издали пристрелить мог. Угостите старика выпивкой?

- Ты за этим сюда приперся? – Гаркнул я.

- И за этим тоже. – Кивнул гном. – Хватит дуться, Кид. Ну, пошел на поводу у этой сучки. Ну, ты меня таки научил уму разуму. Мне де теперь самому интересно вас отсюда живыми спровадить. Так что, завали меня камнями, дай старику опохмелиться!

Шелли выбрался из своего укрытия и, достав бутылку, подал гному.

- Спасибо, собачка. Кид, ты ее послушай, она умница. – Гном откупорил бутылку и приложился к горлышку. Несколько глотков и пол бутылки, как и не бывало. – Ну вот, теперь можно поработать. Кид, я с корабля тихонько шел. По этому ты меня и не приметил. А я выпивку за милю чую, ты же знаешь.

Гном медленно побрел к большому трактору. Видимо рана от штыка была не столь серьезная. Впрочем, про выносливость дядюшки Хита у нас ходили анекдоты. Между тем, кряхтя, он забрался в кабину.

- Что вы там столбычите. Ну-ка сюда давайте. И еще бутылочку прихватите. А лучше все лукошко.

Шелли доверчиво вскарабкался в кабину с корзинкой. Я тоже взобрался, все еще не зная, что думать о дядюшке Хите.

- Кид, я вот что передумал, за это время. Если Тири хотела избавиться от кого-то из вас, то отпустить вас самый лучший способ. И нечего в крови руки марать. Это она там по мирмисским законам думает. А мне, право, тошно уж стало. Хватит уж убивать детвору.

- А сколько их было до нас? – Спросил я хмуро.

- Четверо, если считать Калача. Подонки, конечно. Знаешь ведь. На улице отребья много.

- А чей череп у нее в покоях?

- А, этот. Ловкий да красивый был паренек. Решил Тири обокрасть. Она его самолично убила.

Мы, тем временем, уютно устроились в большой кабине, а гном выехал из траншеи, встав на изготовку.

-Ну, сейчас народ повылазит из муравейника.- Пробормотал гном.

Действительно, ребята открыли рабочий вход, и вывезли еще несколько поддонов слитков. Расселись по тракторам. Дит Гвоздь, с шумящей головой, расхаживал туда-сюда, поглядывая в небо, откуда показался Мезерский транспорт. Большой состав аккуратно приземлился, пройдя по посадочной полосе, и вошел в траншею. Дит и пару ребят встретили его, сняв на телеги привезенное с планеты, и пока пилот отошел умыться и подкрепиться в муравейник, машины начали загрузку. Дядюшка Хит из своего великана командовал погрузкой, и сам засыпал руду в последние вагоны, и вот, покончив с последним, дал команду «отбой». Рабочие потянулись в муравейник, а гном открыв дверцу, кивнул нам:

- Ну, вперед. Последний вагон ваш. Компания Гном-экспресс желает приятного полета.

Я крепко пожал ему руку:

- Спасибо, и ты прости, коль чего.

- Ладно тебе, Кид. Ты тоже не поминай лихом.

Шелли, склонившись, лизнул ему все лицо своим огромным языком, и выскочил из кабины.

- Ой, малыш, давно же меня зверолюди не ласкали… - Пробормотал старик.

Мы запрыгнули в последний вагон, и устроились у его борта. Большой трактор, посигналив нам, поехал в гараж, и не прошло и минуты, как пилот вернулся в свой состав. Пропищал предупреждающий гудок, и крышки вагонов с грохотом закрылись. Мы оказались в темноте, кое-как привязавшись к выступам на бортах. Состав тронулся. Пройдя по взлетной полосе, он взмыл вверх, и мелкая руда немного отсыпалась в хвост. Хорошо, что пространство между Мезером и астероидом имеет воздух, пригодный для дыхания. Без него мы бы просто не выжили. Полет не в кресле, а в товарном отсеке, это вещь не самая приятная. Но и это не было концом наших испытаний. Кажется, при входе на посадочную полосу, нас решили сбить. Предположительно несколько снарядов попало по составу, прежде чем, он таки умудрился сесть, истошно пища сигналом, и когда движение стихло, я услышал сотни человеческих криков и шум потасовки. Шелли молчал, и я так и не понял, в какой момент он потерял сознание. Между тем на улице послышался шум больших машин. Теперь я понимаю, это подъехали огнеметы. Гул огня и крики горящих. И вскоре звуки удалились от нас. Я подождал какое-то время, и с помощью обреза открыл крышу вагона. Зрелище сожженных и обожженных тел, избитых или порубленных. Отовсюду только мертвецы. Разрази меня гром, доктор, если бы не вы, я даже не знаю, что со мною сейчас было. Я не хочу вспоминать это.

Парень закрыл лицо руками, но тут же вскочив, заходил по комнате:

- Это Вы немного привели меня в чувство и заставили двигаться. Помогли достать пожитки и Шалого и привели сюда. Одно хорошо, Шелли не видел всех этих тел…

- Действительно Слава Создателю… - Парень обернулся на голос, встретившись взглядом с округлившимися от ужаса глазами тилацина.

- Шалый! Ах, ты ж плут! Я так рад, что ты пришел в себя! – Парень подскочил к нему и обнял.

- Ну вот, все в порядке… - Проговорил крыса, выпустив струю ароматного табачного дыма.