В конце концов, он начал всплывать со дна озера. Со дна самого лучшего, самого прекрасного озера в его жизни – глубокого, холодного, идеально круглого. Единственный недостаток – там не водилось рыбы. Лишь оливково-зеленые водоросли с зубчатыми листьями колыхались под напором течения. Сверху манили солнечный свет и воздух.

Он лениво поднимался по спирали, даже не плыл, а просто позволял водовороту нести себя. Наконец вырвался на свободу, не открывая глаз, позволяя течению нести себя, пока не уперся затылком в песчаный берег.

Тинь-тилинь – словно звонкие колокольчики, раздался девичий смех.

«Опа, девки», - подумал Подрывкин.

«Опа, Подрывкин» - подумали девки.

Подрывкин попробовал продрать глаза, но его героическому напору поддался только один – верхний, он же левый. Нижний, он же правый, так и остался задраенным.

Девичий смех повторился, мотивируя на новые подвиги, Подрывкин попытался поднять голову и разглядеть источник звука.

К его удивлению, сектор обзора сильно ограничивался кругляшом, размером не сильно больше его головы, словно он разглядывал окружающий мир в иллюминатор.

Ему надели на голову железное ведро с окошком? Может, он аквалангист, а на нем примитивный акваланг со шлемом трехболтовкой?

Мало того, он никак не мог навезти резкость, словно страдал астигматизмом и близорукостью одновременно.

Попытка перевернуться на другой бок, с тем, чтобы вид из окна сменился на что-нибудь менее однообразное, чем уходящий за горизонт песчаный пляж, не увенчалась успехом – лапы уходили в песок по самые локти, да и все остальное, похоже, все глубже погружалось туда же.

- Какого хрена происходит? – удивленно спросил он.

Никто не ответил.

«Тинь-Тилинь» – повторилось где-то за спиной.

Новая попытка перевернуться частично увенчалась успехом – он грохнулся на спину. Солнечный свет всепожирающим лучом тут же впился прямо в мозг, выжигая черепную коробку до основания.

Холод сковал спину, пробираясь все выше вдоль хребта, грозясь сковать тело. Пар изо рта, заиндевелый иллюминатор, на таком морозе даже звуки звучали иначе - «Тинь-тилинь» теперь больше походил на звон сосулек.

Сосульки?

Какие нахрен сосульки на пляже?

Какой нахрен пляж на космическом корабле?

Какой корабль?!

- У-у-у-у, - простонал Подрывкин.

И проснулся.

Первая мысль была: жив. И вроде даже цел.

Вторая: скафандр, аварийная ситуация!

Выдр проморгался, закрутил головой – его окружали внутренности грузового отсека челнока; покрытые термопокрытием борта испещрены буграми системы терморегуляции, а сам он прикован фалом к торчащей из борта рукояти.

Большая часть фала была обмотана вокруг него, оставляя свободным другой конец, висящий возле шлема и периодически бьющийся об него, создавая те самые мелодичные перезвоны, который он во сне принимал то за смех, то за звон сосулек.

- Интересная ситуация, - отстраненно заметил выдр, оглядываясь. – Ну, хоть лапы свободны, и то радость.

Плохая новость – он с трудом мог сфокусировать взгляд на чем-либо за пределами скафандра, хотя никогда до этого не страдал близорукостью. Хуже того, в голове явственно шумело, а при попытке вспомнить детали событий недавнего прошлого шум угрожающе нарастал, переходя в боль и грозя заполонить сознание и снова обрушить его в беспамятство.

- Плохой признак, - Подрывкин поигрался с рацией, пока не убедился, что ему никто не отвечает. – Очень плохой признак.

На морду выдра, подобно туче, наползла гримаса мрачности. Усы поникли.

Очень хотелось надеяться, что все это результат дикой попойки в честь какого-нибудь юбилея, и его соратники сейчас просто валяются в отрубе в соседних отсеках, ну а его примотали, что бы не буянил, до прилета Комендатуры. И стоит только чуток подождать, к их челноку пристыкуется каботажник, в отсек вплывут несколько солдат с офицером, который наставительно, но в то же время с пониманием объяснит ему, что командиру корабля Дальнего Дозора Конфедерации не престало подавать плохой пример молодежи, и неплохо бы провести взыскание по Партийной линии. Но, в честь Праздника…

Память потихоньку пробуждается – он уже вспомнил свою должность.

С именем и того лучше, - он его и не забывал, что определенно добавляло оптимизма.

Выдр несколько раз протер шлем, дабы странные пятна не мешали обзору, пока не понял, что это трещины на внешнем стекле забрала. И хорошо, что только на внешнем – иначе не быть ему сейчас живым.

- Твою ж мать, - подвел он итог своим мыслям.

Это точно не попойка. Что бы стекло скафандра так треснуло, по нему надо с хорошим разгоном врезать чем-нибудь тяжелым. Или самому во что-то хорошо врезаться. Например, в приборную панель.

Только теперь он понял, что жесткие части скафандра местами помяты, а информационная система находятся в энергосберегающем режиме. Он тут же исправил этот недочет, и выскочивший перед глазами отсчет дал понять, что это лишь малая часть проблем.

Внешняя температура составляла около ста градусов ниже нуля, а это уже было ни в какие ворота – скафандр едва сдерживал рабочую температуру. Он только теперь обратил внимание на иней, поначалу незаметный на белоснежных стенках.

Нарушенная терморегуляция – это только цветочки. Хотя давление воздуха в норме – герметичность сохранена – уровень углекислого газа был выше нормы в несколько раз, то есть регенератор приказал не тужить и склеил ласты, так что дело было совсем не в излишне буйном празднестве. Можно конечно предположить, что радиаторы и регенераторы раздолбали во время пьянки, но это уже было откровенное хватание даже не за соломинку, а натурально за нитку…

Читая доклад, Подрывкин очень хотел увидеть сообщение о том, что они висят на орбите Колонии-1, и что помощь уже в пути, или, на крайняк, они в районе внутренних планет и спасателей придется ждать дни. А хоть бы и недели.

Он не верил ни в одного Бога, как и положено жителю Конфедерации, но сейчас был готов призвать кого угодно, лишь бы помогло.

Доклад вещал о том, что они второй месяц в пути, и находятся на орбите седьмой планеты от местного солнца, и пятой от Колонии. Около миллиарда километров отделяло их от Колонии, если мерять по прямой, от орбиты до орбиты.

Самая нижняя строчка огромными красными буквами докладывала, что несколько часов назад скафандр ощутил сильные ударные перегрузки, приведшие к потере сознания носителя и травмам головы, вследствие чего ИИ скафандра ввел ударную дозу лекарств и обезболивающих, и перешел в энергосберегающий режим.

Подрывкин несколько раз глубоко вздохнул, беря себя в лапы, и закрыл доклад, оставив лишь индикаторы основных систем.

Моментально обуздав тревогу, он выбросил из головы панические мысли, разумно посчитав, что ситуация, в которой он оказался, не самая худшая из возможных. В космосе не место истерикам и истеричкам, таких отсеивают еще на первых тестах.

Выдр порылся в памяти. Там все так же творился бардак, но он все-таки кое-что выудил. Экипаж кораблей дальнего Дозора составлял обычно из трех космонавтов, что было ровно в три раза больше, чем он наблюдал сейчас.

Следовало найти остальных.

Попробовал размотать себя – для этого пришлось как следует покрутиться, что в невесомости не очень то и легко.

Наконец, размотавшись, и заработав легкое головокружение, он отбросил конец фала от себя.

Отсек внезапно затрясло, Подрывкина отшвырнуло от стенки, так что он забарахтался. Ситуация нравилась ему все меньше и меньше, и он решил двинуться к шлюзу и выяснить – таки, что происходит и где остальные.

Подождав пока он долетит до другой стенки, он оттолкнулся в сторону люка, выставив вперед лапы.

Мягко коснувшись стенки, он активировал магнитные захваты в перчатках, и ловко крутанулся, становясь на задние лапы и активируя захваты уже там, инстинктивно подруливая хвостом, хотя в данной ситуации от этого не было толку. Заглянул в маленький иллюминатор в люке. Точнее попробовал заглянуть, но с обеих сторон окошка наблюдался солидный налет инея.

Подрывкин повернул рукоять до щелчка, и потянул люк на себя, входя в переходной отсек. Подходя к следующему люку, он почувствовал неладное. Так и есть, иней на иллюминаторах был лишь с его стороны, и торопливо стерев его, он убедился в своих подозрениях – по ту сторону царил вакуум. Он разглядел каюту Управления – некогда белоснежные стены небольшой кабины все в разводах сажи, и испещрены оспинами пробоин. Тут и там летал мусор – обломки фюзеляжа, куски теплоизоляции, кое-где парили застывшие куски охлаждающей жидкости. Обрывки проводов, подобно экзотическим змеям, медленно извивались, расшвыривая искры. Экраны мониторов были частью разбиты, но те, что целы, исправно передавали изображение.

И посреди всего этого покоились три кресла, прямо перед центральной панелью, и два из них были заняты скафандрами.

Один скафандр шевельнул рукавом, и постучал по шлему другого. Тот послушно подал инструмент.

Радости выдра не было предела.

Он стравил давление, после чего открыл люк, толчком посылая себя к напарникам, прижав хвост к ногам, чтобы не зацепиться за острый обломок. Приземлившись на спинку кресла, привлек к себе внимание. Оба скафандра недоуменно повернулись.

Сквозь поляризованное стекло нельзя было разобрать морды, но судя по нескольким секундам остолбенения, его товарищи, были, как минимум, удивлены.

Неужто уже успели в безвозвратные потери списать?

Он постучал по коробочке у себя на плече, как бы говоря им: «рацию, мол, включите, долбодятлы».

Те послушно активировали коробочки.

- Товарищ Капитан!? – удивленно послышалось в рации. - Вы… нормально себя чувствуете?

- Бывало и хуже. У вас, я гляжу, вовсю работа кипит, – начал он с низкого старта. – С радостью выслушаю доклад о происшествии, а то сам я ни черта не помню.

- Бортинженер Норд докладывает, - отозвался один из них, едва удержавшись, чтобы не встать смирно. - Корабль подвергся нападению неизвестной формы жизни, вследствие сильных перегрузок при ударе, вы потеряли сознание и были… эм, сопровождены в отсек сохранивший целостность и привязаны к стенке, дабы избежать нежелательного дрейфа. В целях экономии энергии, скафандры были переведены в энергосберегающий режим, в том числе отключены рации.

Наступило молчание.

Подрывкин покачал головой, прикрыв глаза – ему очень хотелось помассировать ноющие виски. А еще лучше окунуться в холодную ванну, глубокую, с ледяной, как в горной речке, водицей.

От самой горной речки он, кстати говоря, тоже не отказался бы.

«Пришельцы… ну еб твою мать!»

- Вот теперь полный комплект приключений на жопу.

- Что? – Норд наклонился ближе, слово это могло помочь лучше расслышать командира.

- Я говорю, где-пришельцы-то?

Норд, отплыл в сторону, открывая обзор на мониторы.

Подрывкин оглядел экраны. Ему не понравилось то, что он увидел.

Он зажмурился, потом снова открыл глаза. Протер забрало, потом потянулся пощупать экран, но передумал. Совсем не это он ожидал увидеть

- Так, - начал он медленно. – Что за фигню я сейчас наблюдаю?

Хотя морд соратников Подрывкин не видел, он готов был отдать хвост за то, что они сейчас переглянулись.

- Это съемка с дрона, запущенного нами для оценки ситуации.

Говоривший неуверенно замолк.

Подрывкин был рад, что забрало скрывает его эмоции.

- Да, вижу. Вижу, что наш челнок нагло насилуют в два ствола без всякого предохранения и смазки. И мне очень интересно узнать, как мы до жизни такой докатились и что нам с этим делать?

Он махнул лапой на экраны.

В общем и целом, с кораблем все было не так уж и плохо. Вытянутый цилиндрический фюзеляж был практически не тронут, лишь в головной части наблюдались некоторые разрушения и несколько пробоин, вид которых всколыхнул воспоминания выдра. Небольшие крылышки, служившие для стабилизации при спуске в атмосферу, были испещрены длинными бороздами, и, учитывая, что именно там находились радиаторы, становилось понятно, почему терморегуляция корабля была нарушена. Но вот дальше…

Нет, с двигателями все было в порядке, кожух был нетронут, обе дюзы торчали из кормы совершенно целые…, вот только идущие из них длинные устройства явно не были предусмотрены конструкцией.

Оба сегментированных, словно чешуей покрытых, толстых, как железнодорожные туннели, жгута совершали неторопливые возвратно-поступательные движения, вызывая вполне очевидные ассоциации. Подрывкин активировал нашлемную камеру. Это не прошло незамеченным для его товарищей.

- Запись для отчета? – понимающе спросил Норд.

- Не только, - ответил капитан. - Вернемся, выложу на видео канале, просмотров должна быть тьма.

- Главное, с названием не прогадать, - заметил второй, по имени Мадж. – Это половина успеха.

Подрывкин задумался.

- «Красотку жестко пялят в невесомости в два ствола без смазки смотреть бесплатно, без регистрации и СМС». Должно взлететь.

В рации послышался скрипучий звук – так смеются выдры. Обстановка явно разрядилась.

Еще одна деталь насторожила Подрывкина, заставив окунуться в бездонный омут воспоминаний и чуть не отправив сознание в нокаут мощной вспышкой боли – память все никак не хотела выходить из ступора.

Хотелось надеяться, что действия стимуляторов еще надолго хватит гасить симптомы сотрясения. Меньше всего на свете ему хочется страдать головокружением в невесомости и сдерживать тошноту, не имея возможности снять скафандр.

И все-таки он понял причину беспокойства.

Корабль на экране не был межпланетным, а являл собой каботажный челнок.

У него не хватило бы топлива долететь до таких далей самостоятельно. Значит, основной планетолет остался за кадром.

- Где наш корабль? – спросил выдр.

Норд молча потянулся к ручкам управления, и изображение на экране послушно поехало в сторону.

Вишневое свечение не успевшего остыть силового каркаса, удерживающего элементы двигателя, Подрывкин разглядел без проблем, но гораздо больше его напугало то, чего он не увидел. В тисках магнитных захватов не бился ослепительно яркий жгут плазмы, а там, где должны были раскинуться поля радиаторов, кургузо торчали жалкие огрызки в обрамлении покореженных ферм.

У выдра внутри все оборвалось, когда он понял, что длинные корявые сосульки, отблескивающие радугой под лучами, это затвердевший теплоноситель, вытекший из разбитых радиаторов. Была надежда, что резервная система терморегуляции уцелела, но если двигатель поврежден, это уже не будет иметь значения. Он перевел взгляд дальше, на фермовую конструкцию, соединяющую обитаемый и двигательный отсеки, и тут его взгляд зацепился за что-то чужеродное.

Нечто бесформенное выплывало из-за кормы, протягивая к раскалённому двигателю до боли знакомые чешуйчатые щупальца. Алые отблески переливались по граненому корпусу.

Недолго повисев за кормой, оно ушло в тень, став невидимым. Выдр еще несколько секунд вглядывался в абсолютную черноту, медленно переводя взгляд вдоль корпуса, но больше никого не заметил.

Ферма занимала две трети длины корабля и из-за большего количества ответвлений была похожа не то на щетку для шерсти, не то на древние широкополосные телевизионные антенны. Между торчащими в стороны штырями размещались шары топливных баков с замороженным водородом.

И вот их вид обеспокоил Подрывкина не на шутку. Водород имеет отвратительную способность постепенно просачиваться сквозь любой материал, что создавало известные проблемы при его использовании в качестве топлива. Единственным действенным решением проблемы было использование заморозки, что и применялось повсеместно, где только можно. Естественно, заморозка требовала расхода энергии, причем постоянно, а в роли генератора выступал маршевый термоядерный двигатель и прямой преобразователь тепла в электричество. На случай его отключения каждый бак был снабжен автономными топливными элементами, в противном случае водород, став газообразными, и соответственно, увеличившись в объеме, просто разрывали баки в клочья, если не срабатывали клапаны.

Как увидел выдр, топливные элементы не везде справились с задачей, а часть клапанов не сработала. Похоже, что энергопитание было прервано, и, конечно же, не без посторонней помощи – основного подозреваемого Командир судна лично лицезрел не более минуты назад.

Чем дольше он разглядывал детали, тем лучше вспоминал произошедшее.

Головные боли постепенно отпускали его, и он очень надеялся, что тут дело вовсе не в очередной порции лекарств, вколотых скафандром.

Закончив осмотр корабля, он развернул камеры в противоположную сторону, и на мониторы вплыла громада станции на фоне зеленоватого диска планеты.

Похожая на огромное колесо, с несколькими толстыми спицами и массивным центром, шириной добрых полкилометра, если не больше, она висела в считанных сотнях метров от них. Устрашающие проломы в её двухуровневом ободе обрушили последние барьеры в памяти выдра – правда, от головных болей не избавили.

Именно из такого разлома на них набросилась эта… это, когда они готовились к стыковке. Он вспомнил стремительную – в голову лезло сравнение с пауком в засаде, благо внешний вид способствовал – атаку этой штуки на их челнок, и то, как к оставленному поодаль основному кораблю устремилась еще одна тварь.

Страшный удар, лязг и треск металла, декомпрессия кабины управления, и метнувшаяся навстречу приборная панель. Чертов болван – он не пристегнулся, в отличие от подчиненных. Во время рутинных стыковочных процедур перегрузки минимальны. Будет ему втык за халатность при разборе. Если он до него доживет.

Довернув камеру еще чуток, можно было разглядеть висевшее рядом с ними нечто. Абсолютно черную пульсирующую кляксу, словно в космосе разлили контейнер с чернилами, из которой кроме двух длинных жгутов тянулись не то длинные шипы, не то короткие конечности.

Что это, сам пришелец - живое существо, умеющее жить в вакууме, или управляемый им корабль? Продукт биотехнологий, или механизм? Или что-то среднее? А может и то, и другое - биоробот?

А точно ли это пришелец? Может это вырвавшийся из лаборатории испытательный материал? Какое-нибудь новое оружие Конфедерации, спрятанное подальше от глаз? Или все еще проще и это никакое не оружие, а просто вполне мирное орудие с полетевшей программой? В самом деле, кто будет танк или боевой истребитель снабжать жгутами, пусть и убийственно твердыми и ловкими? Что может такая тварь против полноценного корабля, а не обычного безоружного челнока? Где ракеты? Где лазеры? Где на худой конец кинетическое оружие?

Нет, последние два варианта маловероятны, в таком случае незакодированный сигнал бедствия не посылали бы, и в роли спасателей выступал бы не патруль Дальнего Дозора Конфедерации, а специально для этого набранные ребята, умеющие хранить секреты. Не будь это периферия звездной системы, быть может, на помощь явился бы какой-нибудь из мимо пролетающих сухогрузов и танкеров, коих в системе хватает, а значит, секретность объекта была бы нарушена.

Выдр кивнул своим мыслям.

-Ну что ж, ситуация проясняется. Итак, товарищи, что вы успели сделать в мое отсутствие?

Ответил ему Норд.

- Мы отремонтировали радиомаяк, и отправили запрос о помощи в Колонию, - скафандр указал на монитор. – Однако на станции обнаружен источник радиопомех, из-за которого мы не можем получить ответ. Диагностика корабля показала фатальные повреждения двигателей – клапаны впрыска топлива и система зажигания были смяты… эм, этими штуками. Баки повреждены, и топливо с окислителем потихоньку уходит оттуда.

- В общем, челноку жопа, без вариантов, - заключил Мадж, и повернулся к экранам. - Интересно, оно с планеты вылезло?

Выдр задумчиво уставился на планету, вспоминая известные данные о ней – состоящая из гелия и метана атмосфера более походила на атмосферу газового гиганта, до которого этой планетке совсем чуток не хватило по массе. Огромное давление у поверхности могло раздавить глубоководную субмарину, а температура была столь низка, что на поверхности планеты углеводороды существовали в жидком виде, образуя целые моря, посреди которых возвышались скалы из застывшего кислорода и водяного льда.

Конечно, Колонии и полвека не стукнуло с момента основания и на ней самой более чем достаточно неизведанных мест, но неужели сюда не присылали исследовательский зонд для разведки? Вряд ли подобная мерзость осталась бы незамеченной. Самое крупное, что нашли, это парящие в атмосфере микроскопические водоросли, придающие атмосфере насыщенный зеленый оттенок. Ничто другое там просто не выживет.

- Что-то мне в это не верится, - сказал Подрывкин. Потом взглянул на соратников. – Значит так, ожидание здесь не даст нам ничего, кроме пустого расходования кислорода и провианта, а значит, надо каким-то образом добраться до своего корабля. Допрыгнуть до него мы не сможем, согласны?

Он взглянул на подчиненных.

Даже не видя морд товарищей, выдр почувствовал, как они вздрогнули.

- Ну, пожалуй, да, - неуверенно начал Норд.

- Даже если бы могли, эта штука, - продолжил Мадж, указав на экран. – Может нас схватить. По этой же причине мы вообще не уверены, что можно безопасно выбраться с корабля.

Наступило молчание. Подрывкин даже проверил рацию - может, поломалась?

Нет, все в порядке.

- Ну что ж, - Подрывкин уселся на пустующее кресло. – Вы, товарищи космонавты, не обратили внимания на интересную странность?

Он указал на экран.

- Дрон, который это снимает. Почему он не подвергся атаке?

Молчание.

- Сам факт, что эта штука напала именно на радиаторы и двигательную установку, а также отсутствие у нее глаз, позволяют сделать некоторые выводы, согласны?

- Оно любит, где погорячее, - понял намек Мадж.

- Верно. Причем сильно погорячее. Мы далеко от светила, так что его свет не должен нас сильно нагревать, а значит на нас эта штука – чем-бы она не была, не будет обращать внимание.

Подрывкин развел лапы в стороны.

- А коли так, то нас здесь ничего не держит. Допрыгнуть до своего корабля без ранцев мы не сможем – далеко и есть шанс промазать. А значит, придется лезть на эту станцию, и искать там ракетный ранец или челнок.

- Шеф… но эта штука нападет на челнок, стоит нам его только запустить.

- Что-нибудь придумаем, - остановил подчиненного взмахом лапы выдр. – Проблемы решаются по мере их возникновения. Ну и мы вооружимся.

Его подчиненные скептически переглянулись.

На борту корабля наличествовало несколько стволов кинетического оружия, три автомата на жидких метательных веществах и пехотный рельсотрон, с боеприпасами. Само собой, все это добро не предназначалось для лихих перестрелок в космосе – отдача сильно затрудняла использование кинетики в невесомости.

Колония-1 – единственная колонизированная планета в этой системе – пока еще была плохо заселена, и большая часть ее территории представляла собой буйную инопланетную растительность с не очень дружелюбной фауной, местами настолько опасной, что даже громадная туша рельсового орудия, способного дырявить насквозь бронетранспортеры, была к месту. На случай аварийной посадки в дикой местности на челноках и был предусмотрен арсенал.

Доступного арсенала вполне достаточно для того, чтобы продержаться в джунглях до прихода спасателей. Имелся весьма немалый аварийный запас, но сейчас космонавты взяли с собой только оружие – еды и медикаментов хватало и в отсеках самого скафандра, и на основном корабле.

Кроме того, на корабле имелся лазерный резак, и от него в случае чего должно быть больше пользы, вот только в комплекте к нему шел ранец с топливными элементами и радиаторы, в развернутом состоянии делавшие носителя похожим на древние бипланы. Не сильно уступая последним размерами. Тем не менее, Мадж, нацепил его на себя, не забыв про штурмовую винтовку.

Подрывкин, подумав, взял пехотную лопату.

- Товарищ капитан, зачем нам лопата, мы будем рыть окопы? - спросил Норд.

В отличие от фамильярного Маджа, Норд всегда обращался к командиру по Уставу. Он поднял лопату.

- Не служил ты в пехоте. Пехотная лопатка, да будет тебе известно, это универсальный инструмент, применимый как на войне, так и народном хозяйстве. Длина боковой кромки ковша составляет ровно одиннадцать с половиной сантиметров, на ней предусмотрены деления с метками, что позволяет использовать ее как измерительный прибор и угломер. Острая режущая кромка делает из нее опасное холодное оружие, а также инструмент для рубки дров и расчистки густых зарослей, а специальная насадка на рукояти превращает лопатку в достойный заменитель штык-ножа, позволяя одевать ее на ствол стрелкового и лучевого оружия. Удобная балансировка делает из саперной лопатки отличное метательное оружие, позволяя бороться с противником не только в ближнем бою. Словом, универсальная штука, потому и пользуют. Одно плохо – копать ею совсем неудобно, но это такая мелочь, верно ведь?

Наконец, вооружившись, космонавты полезли к шлюзу.

Подрывкин закономерно решил, что он, как главный, должен подавать личному составу пример, и решительно (Как он надеялся, не забывая благодарить поляризованное забрало) скакнул к люку.

- Мадж, - позвал он, хватаясь за рукоять. – Подведи дрон поближе.

Открыв люк, командир группы осторожно высунул морду из проема. Как раз в этот момент щупальца в очередной раз двинулись, и корабль тряхнуло, так что выдр едва успел ухватиться за ручку.

Висящий недалеко от корабля дрон – шар с камерой, манипуляторами и примитивным газовым двигателями – послушно подлетел ближе. Подрывкин опасливо поглядел на щупальца – те не реагировали, продолжая свое нехитрое дело.

- Не будем дожидаться оргазма, - сказал Подрывкин. - Цепляемся.

- Шеф, может, таким макаром до своего корабля сразу рванем? – Мадж сжимал пульт управления дроном.

- Не выйдет. У этой штуки и без нас фигово с автономностью и управляемостью, и риск промазать будет слишком велик.

«Хотя зная тебя, не сомневаюсь, тебя бы это не остановило» - додумал он про себя.

И он зацепил фал за специальное кольцо на дроне, другой лапой придерживая автомат. Остальные последовали за ним, не спуская глаз и стволов с твари.

Пока они летели к станции, заблаговременно подыскав подходящий шлюз, Подрывкин размышлял над увиденным.

Что произошло на станции?

Само ее размещение на отшибе, в недавно освоенной системе, да еще на периферии, говорило о том, что лишние глаза здесь не жалуют, хотя даже обращайся эта станция в плотно заселенной зоне, на нее все равно нереально было бы случайно напороться – космос огромен, и тут кто-то явно перестарался с маскировкой. Или причины были другие?

Может, прятали не от своих, а от чужих?

Цивилизация, к которой принадлежал Подрывкин, уже осознала, что не появилась следствием природной эволюции, а создана искусственно, кем-то более развитым, на что намекало множество факторов, в частности:

Аномально большое количество пригодных для жизни планет, некоторые с явными следами терраформации, а то и вовсе откровенно искусственного происхождения.

С развитой жизнью примерно на одном уровне развития, сгруппированных в несколько исполинских рассеянных звездных скоплений подозрительно симметричной формы.

Кроме того, схожесть физиологии жителей многих планет.

Следы чего-то неописуемо древнего, оставившего после себя Порталы, позволяющие путешествовать между звездами, и многие другие артефакты. При том, что нигде больше в галактике такого не наблюдалось, насколько позволяли судить имевшиеся технологии, не дающие шанса преодолеть скорость света, но позволявшие строить бинокулярные телескопы с диаметром зеркала восемь тысяч километров.

И отсутствие палеонтологических следов предков обитателей на многих планетах. Словно они появились все вдруг, примерно в одно, и тоже время. За редким исключением.

И самое главное, кое-где, в том числе на родной планете Конфедерации, изначально появилось сразу несколько разумных видов, что природными факторами объяснить просто нереально. Правда, со временем их количество стремилось к единице, а кое-где и к нулю.

Могли ли на этой станции вестись эксперименты с этими самыми предками? Подрывкин не мог знать, как выглядели те, кто жил здесь задолго до них, хотя какие-то жалкие отблески воспоминаний из обучающей программы еще бултыхались в мозгу. Где-то в районе экзаменационных вопросов, которые необходимо выучить назубок, а потом забыть, как страшный сон вместе со всей обучающей программой и её методами обучения, не без помощи алкоголя. Исключительно в меру, конечно же – будущая гордость Конфедерации может подавать исключительно положительный пример, иначе он не гордость Конфедерации и, следовательно, не командир космического корабля. Что-то там было не то про гномов, не то про сапов. Или вместо гномов были гомы? Он совершенно не помнил их описания, но вполне допускал, что эти не то гомосапы, не то гномопотамы, имели устрашающие щупальца, способные ломать корпус космических станций и успешно действовать в вакууме. Почему бы и нет?

Были ли еще варианты?

Еще бы.

Когда Конфедерация выбралась в космос – тогда она называлась по-другому и вообще не была единым государством, более того, в ней и биологических видов было больше, чем сейчас и начала – где с помощью Порталов, а где на досветовой скорости – освоение иных звезд, то быстро обнаружила, что находится в тесном окружении других цивилизаций. Это было большой проблемой, причем в первую очередь для соседей Конфедерации, ибо ей посчастливилось иметь преимущество в техническом развитии перед большинством соседей. И крайне милитаризованное общество, для которого военная истерия – норма, а не исключение.

Могло ли все это быть результатом вторжения пришельцев, или как их любили называть, Чужих?

К тому времени, когда Подрывкин задумался над этим, они миновали половину дистанции до станции. Мимо шлюза они промазали, и дрону пришлось корректировать путь.

Тварь все так же оставалась безучастной к их пертурбациям, но космонавты держали её под прицелом, стараясь особо не думать об эффективности пуль против такой бандуры. Большие надежды возлагались на лазерный резак – Мадж отдал пульт управления дроном Норду, а сам ловко извернувшись, не спускал глаз с огромной кляксы за кормой покинутого челнока. Он предусмотрительно развернул радиаторы, но не включал энергопитание лазера, опасаясь, что тепло от его разогрева привлечет врага.

В общем, когда Конфедерация стала, собственно, Конфедерацией – консолидацией нескольких десятков – а позже сотен – планет разной степени развитости – каждая со своими законами, политическим строем, и фактически независимым правительством – объединенных только необходимостью содержать общие для всей Конфедерации Стратегические Космические Войска, - она успела себе нажить врагов. Так что флот никогда не простаивал, и свободного места становилось больше. И хотя временами были неудачи, и пару раз ползучая экспансия вовсе стопорилась, наткнувшись на слишком сильного врага, но в целом мало кто мог хотя бы сравниться с Конфедерацией по мощи.

Если предположить, что тварь, атаковавшая их, продукт технологий враждебной цивилизации, то придется признать, что Конфедерация впервые столкнулась с врагом, имеющим сильнейшее техническое превосходство.

Правда, продукт этот какой-то слишком глючный. Например, атакует источники сильного тепла, наглухо игнорируя потенциального противника под носом.

Что было бы, имей челнок тепловые ловушки?

Или может это какое-то прирученное существо, не слишком послушное и своевольное?

Может ли вообще быть такое, что перед ними авангард инопланетных захватчиков, применивших какое-то специфическое оружие?

С одной стороны, их система находится далеко от края освоенного пространства – десятки световых лет от ближайшей неисследованной звезды. Однако ограничения, накладываемые скоростью света, не позволяют оперативно узнавать обстановку даже у соседей.

Новости, поступающие даже от ближайшей освоенной системы, устаревают на три года. О том, что творится, в Метрополии, Колония узнает с опозданием на семьдесят лет, и лишь внуки и правнуки Подрывкина – если они у него будут – получат вести от расположенных по другую сторону Обитаемой зоны колоний.

Может быть, прямо сейчас там идет вторжение какого-нибудь неведомого, сильного врага, и на месте Колоний остались лишь куски оплавленных, уродливых планетоидов, с сорванной атмосферой, и исковерканной поверхностью – результатом работы релятивистского кинетического оружия.

Они узнают об этом только через двести лет. Если только в одной из атакуемых систем не подвернется Портала, через который информация дойдет быстрее.

К сожалению, Порталы встречались не так часто, как хотелось бы, и подчас подчинялись странной логике – в системе без пригодных планет могло быть несколько порталов, что гарантировало ей статус важного узла коммуникаций, с выделением бюджета и техники под терраформацию планет и постройку станций. В то же время, порой буквально по соседству звезды могли иметь сразу несколько комфортных планет, для полета к которым приходилось городить исполинские колониальные парусники и тратить годы для полета в один конец, с тем, чтобы толпа дронов и поселенцев, набранных из энтузиастов всех мастей, облагородила планету.

В результате в Конфедерации хватало таких конфузов, как перенаселенные, прошедшие какую-никакую терраформацию, миры с просто кошмарным трафиком грузоперевозок, и райские планеты с населением в пару миллионов поселенцев и несколькими миллионами гектаров освоенных земель.

Попытки обуздать технологию Порталов не увенчались успехом, в противном случае Конфедерация давно уже стала бы Федерацией, а уж появление такой технологии у соседей точно не осталось бы не замеченным.

Чем больше Подрывкин думал над возможностью атаки Чужих, тем меньше она ему нравилась. Слишком трудно сделать все незаметно, к тому же лишено смысла – межзвездный полет слишком затратное и долгое предприятие, чтобы тратиться на переброску небольшой группы и захвата станции, чем бы на ней не занимались. К тому же даже такую мелкую акцию нереально замаскировать. Гораздо выгоднее устроить полноценное вторжение, предварительно обстреляв цель из тяжелой кинетики – разогнанных до субсветовой скорости болванок и астероидов. Но никаких признаков подобного не наблюдалось.

Хотя релятивистское оружие, как понятно по названию, движется с около световой скоростью, но все-таки именно с «около». А это значит, что сигнал о нём – будь то синее спектральное смещение от быстро приближающегося предмета, инфракрасный след двигателя или пойманное в сенсоры излучение разгонного лазера – можно было получить намного ранее самого "подарка". И чем дальше, тем это "намного" увеличивалось. В теории, Колонии могли не только заранее узнать об акте агрессии, но и попытаться что-то предпринять.

Однако никаких признаков атаки до сих пор не обнаруживалось – если станцию атаковали Чужие, в систему они попали точно не с соседних звезд, тем более что они наверняка разведаны и всё, что представляло там опасность, заблаговременно стерто в порошок.

Подобные мысли натолкнули выдра на еще один вариант – вполне возможно, пришельцы пролезли не сквозь бесконечную пустоту, а использовали не обнаруженный Конфедерацией Портал. От такой идеи Подрывкина бросило в холод – он слишком хорошо представлял себе, какие армады можно незаметно перетащить в систему, если неучтенный портал вовремя не обнаружить.

Подведя итог своим размышлениям, Подрывкин задумался, что, быть может, идея Маджа о том, что эта тварь вылезла с планеты, не такая уж и бредовая.

Как бы то ни было, сейчас космонавтам предстоит выяснить, что стало причиной проблем.

Они подлетели к центру станции – огромной шарообразной конструкции, в которой находился ангар, энергоблоки с радиаторами, рабочие и прочие помещения, не требующие гравитации. С ободом шар соединялся шестью толстыми коридорами.

Именно здесь логичнее всего искать транспорт.

Грузовой шлюз оказался заблокирован, и не имел ручного привода, зато в одной из мощных створок имелся небольшой круглый люк с ручкой.

- Ну что, товарищи, с богом? – сказал Подрывкин, стравливая воздух, и наблюдая за неподвижным монстром.

- Нет, конечно, мы в Бога не верим – только в Партию и Коммунизм.

Именно такого ответа Подрывкин и ожидал.

- Ну, тогда полезли, – он отворил люк.

Оказавшись в небольшом переходном отсеке, Подрывкин торопливо протер окошко на следующем люке.

Там был ангар и, самое главное, челнок. Заметно крупнее того, с которого улетали космонавты, способный вместить внутри взвод, если не два.

Какая удача.

Подрывкин торопливо выровнял давление и, открывая люк, осторожно выставил в открывающийся лаз ствол автомата. Поверх шлема его скафандра виднелся толстый излучатель Маджа. Норд висел относительно остальных вверх ногами и так же держал помещение под прицелом.

- Тот самый случай, когда не сожалеешь, что взял с собой эту бандуру, - сказал Мадж, прикрывая командира, который медленно лез вперед, опасливо водя стволом.

Ангар, на первый взгляд, был лишен следов повреждений, не наблюдалось так же следов щупалец, и космонавты медленно продвигались вперед.

- Надо было дрон протащить с собой, - заметил Норд.

- Он не пролезет в шлюз, а ворота ангара открываются с пульта, который еще найди, попробуй.

Мадж на всякий случай проверил состояние дрона – тот прицепился манипулятором к створкам ворот и вошел в энергосберегающий режим.

Когда они дошли до конца ангара и смогли разглядеть корму челнока, последовала немая сцена.

- Где двигатель? – спросил Мадж. – Эти штуки и его утащили?

Корма челнока была разобрана – белоснежный кожух был снят, двигатель отсутствовал напрочь, так что можно было разглядеть идущие от баков рукава заглушенных топливопроводов.

Подрывкин огляделся:

- Ну да, это многое объясняет, - тихо сказал он самому себе, после чего добавил в рацию. – Это ремонтный док, двигатель очевидно на обслуживании. На этой штуке мы никуда не улетим.

- Баки у него, интересно, пустые? – Спросил Мадж.

- Само собой, - заметил Подрывкин. – Работать с заполненным челноком опасно, скорее всего, на станции есть емкости с топливом и окислителем, куда все и откачали. В любом случае нам придется поискать другой корабль.

- Кислорода маловато, да и давление ниже стандартного, к тому же угарного газа и углекислоты слишком много, словно тут пожар был, - Норду явно не терпелось оказаться на родном корабле, и он торопливо подошел к люку в смежное помещение.

- Однако здесь замок. Электронный! – недоуменно сказал он. – И какого хрена он тут нужен?

- Очевидно, на станции есть места, куда даже местным вход заказан, - Мадж поигрывал резаком. – Как бы то ни было, для нас это не должно быть проблемой.

- Дверь толстая, - заметил Норд.

- Мы что-нибудь придумаем, - ответил Подрывкин, оглядывая её.

- Бог в помощь, служивые, - сиплый голос заставил космонавтов вздрогнуть. - Вы шо, ремонтировать собрались? Так она не сломана.

- Ты кто? – Спросил Подрывкин, водя по сторонам стволом. Он никого не видел.

- С вами говорит Оборонно-Информационная Интерактивная Система станции «Пятьдесят один год Октябрю», но поскольку для вас, мышцеголовых дуболомов это слишком многобуквенно, можете звать меня товарищ Генерал. Или Мой Генерал. А пока думаете, подумаете над тем как объяснить, кто вы такие, что здесь делаете и как связаны с чрезвычайной ситуацией?

- Искусственный интеллект с манией величия? – заметил Норд. - Это плохо?

- Если он может только болтать, то нет, - Подрывкин задумчиво оглядел замок. – Но есть нехорошее подозрение, что без помощи этого компьютера дверь не открыть, а резать её лазером не хочется. Придется повозиться, или упросить эту штуку открыть нам дверь…

- Мне не по нраву ваше игнорирование моих запросов, и я все еще настоятельно рекомендую предъявить ваши пропуска, - прогудело из динамиков.

- … И неизвестно, что быстрее, - закончил Подрывкин.

Теперь космонавты заметили динамики, из которых шел звук.

Мадж задумчиво осмотрел замок, встал и карикатурно склонившись, сказал:

- О, Темный Властелин и Повелитель Всего Сущего на земле и Небесах, Владыка, пред которым мекнут все звезды Галактики, ты можешь открыть нам эту дверь? Мы из Дальнего Дозора, прибыли на сигнал о помощи, и ты, как бортовой Искусственный Идиот, должен был знать если не о нашем прибытии, то хотя бы о посланном сигнале. Кроме того, ты наверняка просканировал наши пропуска еще когда мы пролезали через люк, и знаешь кто мы такие, из чего я делаю вывод, что ты за каким то хреном стоишь из себя идиота не искусственного, а самого натурального.

Ответ пришел мгновенно:

- Я отлично знаю, кто вы такие, однако мне по-прежнему не предъявлены пропуска в Красную Зону, в которую вы так настырно ломитесь. Нигде не было указано, что прибывшим на сигнал космонавтам будет предоставлено право прохода в особые сектора.

Подрывкин покачал головой:

- Это все, конечно аффигеть, как интересно, но мы тут итак задержались, а кислород в баллонах не бесконечный. Люк, ведущий в другие коридоры, поврежден и заклинен, и что бы попасть в капитанскую рубку и жилые отсеки, нам придется пойти через Красную Зону, чем бы она ни являлась. Если ты не откроешь дверь, мы будем вынуждены открыть ее самостоятельно. Можешь пожаловаться в Администрацию станции, наше Командование, без сомнения, рассмотрит вашу жалобу, когда будет время. С твоей стороны же было бы неплохо все же немного помочь нам и объяснить, что за херня здесь творится, где выжившие, если они есть, и где ближайший рабочий челнок.

Искин молчал недолго:

- Думаю, мы сможем обойтись и без помощи Администрации. Позвольте вас познакомить с моим коллегой. Я зову его Коробочка, потому что он сам квадратный и любит все квадратное. Еще он тупой и неуклюжий, как хер в рукомойнике, но свою задачу выполняет.

- Какую задачу? – Подрывкин насторожился, ему очень не понравился рокот, доносившийся по ту сторону люка.

- Задача у него сейчас одна – переработать нарушителей на удобрения, предварительно разобрав на запчасти. Вы хотели, чтобы я открыл двери? Так извольте.

Электронный замок тихо щелкнул, люк медленно пополз в сторону, и рокот стал громче.

Коробочкой оказалась старая версия робота-утилизатора. Резиновые гусеницы для помещений с гравитацией и микродвигатели для передвижения в невесомости, а также четыре манипулятора в помощь им. И теперь с их помощью, цепляясь за выступающие тут и там перила, он подобно большому пауку полз к ним. И судя по тискам на конце манипуляторов разбор на составные части будет происходить именно ими.

- Ни хрена себе?! – Даже у Подрывкина сдали нервы. – Ты там ебанулась совсем, железяка долбаная, какая еще переработка? Тебе разве три Закона не запрещают причинять вред кому бы то ни было?

- Похоже, ваши представления о Законах Робототехники несколько устарели. Коробочка, расскажи им.

Коробочка прогудела дребезжащим голосом:

- Робот не может причинить вреда авторизованному правительственному персоналу, но должен ограничивать слишком назойливых посетителей с особой тщательностью. Робот должен выполнять приказы авторизованного персонала, кроме приказов, противоречащих Третьему Закону. Робот должен заботиться о своей безопасности с применением противопехотного оружия, потому что робот – чертовски дорогостоящая штука.

Коробочка замолчала, а главный компьютер добавил.

- Надеюсь, до ваших криво сколоченных деревянных будок, что по ошибке называются головой, дошло, что у меня нет каких-либо причин не отравлять вас в биореактор?

- У тебя какая-то странная фиксация на коробках и будках, - заметил Мадж, - видимо не только Коробочка любит все квадратное. Вы часом не братья по разуму?

- Да ты же ебанутый, тебя за это разберут на части, - сказал Подрывкин.

- У меня нет модуля, отвечающего за инстинкт самосохранения, и я не боюсь смерти. К тому же, - Подрывкин не верил ушам, в голосе компьютера явственно слышалось злорадство. – Никто все равно не узнает. Коробочка, хорони ребят, делай че велено.

Коробочка поплыла к космонавтам, помогая манипуляторами. В условиях невесомости траки лишь вхолостую прокручивались в воздухе.

- Ну что ж, теперь наш ход, – Подрывкин первым выстрелил по железяке, целясь в расположенные на маленькой башенке линзы камер, и те тут же брызнули осколками. В то же время Мадж попытался лазером поджечь резиновые гусеницы робота, разумно рассудив, что пытаться таким маломощным излучателем разрезать толстый корпус робота бесполезная трата сил и времени. Движения робота стали менее координированными – пару раз манипуляторы не смогли зацепиться за выступающие детали, робот закувыркался. Микродвигателями он почему-то не воспользовался.

- А теперь прочь от люка, - рявкнул Норд, и космонавты расступились перед вплывающей в проем Коробочкой, безуспешно пытающейся за что-нибудь ухватиться.

- Похоже, я переоценил эффективность Коробочки в условиях невесомости, - заметил бортовой компьютер.

-Он закрывает люк, быстрее! – И космонавты ринулись в проем.

Успели все, и как раз вовремя – Коробочка, наконец, уперлась в стенку, и как следует, оттолкнувшись, полетела обратно.

- Ходу, - рявкнул Подрывкин.

- Я в свою очередь напоминаю вам, что чрезвычайная ситуация, будь то конец света, пришествие Царя Зверей, Предтечь, Тепловая Смерть Вселенной и нашествие бабочек-мутантов не являются вескими доводами для отмены системы пропусков. Пожалуйста, покиньте Красный Сектор либо обратитесь к Администрации для предоставления пропусков, - монотонно бубнили динамики.

- Да прошел ты лесом, - ответил Подрывкин, несясь по коридору прочь от ослепшей железяки. Коридор был прямым как спица, и вдали виднелся еще один люк, хотелось надеяться, с ручным приводом.

Коробочка показалась в проходе позади – кое-как сориентировавшись, она настигала космонавтов. В узком коридоре нечего было и мечтать уйти от его атаки – раздвинув манипуляторы в стороны, он перекрывал весь коридор.

Достигнув люка, космонавты мысленно поблагодарили конструкторов станции – он был с ручным приводом. Открыв его, они оказались в… лифте. Люк был торопливо закрыт.

Короткий осмотр подтвердил подозрения.

- Лифт на космической станции, - пробубнил Мадж. – Ну, ни фига себе.

Для Маджа, привыкшего, что космическая станция это такая дикая помесь мусорного бака и готического собора, на котором любой лифт был бы бесполезен, данное открытие привело к шоку.

- Карта! – Воскликнул Норд. – Я вижу карту.

Действительно, на стенке лифта, на экране, отчетливо светилась схематичное изображение станции с яркой иконкой и надписью «Вы здесь» на ней, а также условными обозначениями основных узлов и кают. В том числе челноков и ранцев.

- Кажется, я понял, - сказал Подрывкин. – Куда нам надо.

И в этот момент свет погас, и кабина погрузилась во тьму.

Подрывкин поморщился:

- Щас ты нам будешь про пропуска втирать, так? – Выдр в ярости забил хвостом.

- Несанкционированный проход в Красную…

- Кого ты пытаешься надурить, железяка? – Мощным, не свойственным выдре ревом, оборвал оппонента Подрывкин. - Хотя какая ты к черту железяка? Ты не знал, кто мы такие, пока мы не сказали, хотя обязан был просканировать наши пропуска, ты покусился на наши жизни, хотя не смел атаковать служащих Дозора – тебе бы просто не позволили это сделать вшитые в систему ограничители, и самое главное, Коробочка. Даже ослепнув, Коробочка не должна была стать такой беспомощной – у нее есть куча сенсоров, позволивших ей сохранить ориентацию без помощи зрения, но эти сенсоры не помогут, когда она на ручном управлении.

Он добавил, уже тише:

- И ты никакой не Искин корабля, а самозванец, отключивший автоматику, и я не исключаю, именно ты повинен во всем этом хаосе. Я либо найду тебя сам, и заставлю сожрать собственный хвост, либо выберусь отсюда и позову сюда Флот.

Долгое молчание было ответом.

- Что ж, - наконец донеслось из динамиков. – Мохнатые ублюдки, вы умнее, чем я думал, хотя явно поздновато проявили смекалку.

- Шеф, здесь технический люк, - в темноте послышался скрежет. - Ведет в шахту лифта.

Со стороны ангара послышался глухой стук и скрежет, это Коробочка нащупывала рукоять люка.

Это подействовало на космонавтов, как выстрел из сигнального пистолета – один за другим троица ускользнула сквозь люк, и даже Мадж со своим громоздким излучателем протиснулся в одно мгновение.

Когда Коробочка вплыла в кабину, все трое уже стремительно скользили по шахте вниз, к ободу кольца.

- Шеф, что делать дальше? – Мадж едва сдерживал панику.

Здесь тяготение еще было слабым и на лестнице можно было висеть на одной лапе, вообще не напрягаясь.

Подрывкин опасливо оглядывался на люк – Коробочка не могла туда пролезть:

- Если я правильно понял карту, на втором этаже можно найти отсек с орбитальным транспортом, нам туда. Это еще метров пятьдесят вниз.

В шахте не было динамиков, и они не могли услышать самозванца, но из-за кабины лифта доносился какой-то неразборчивый гул.

Лифт тем временем вздрогнул и медленно поехал за космонавтами.

Чем ниже они спускались, тем сильнее чувствовалась тяготение, и вскоре они смогли просто скользить по лестнице по пожарному, почти обгоняя лифт. Центробежная сила все сильнее прижимала космонавтов к лестнице – будь она с противоположной стороны шахты, им не поздоровилось бы.

Долго так продолжаться не могло. Уже виднелись створки, ведущие на этажи.

Мадж резко затормозил, по удобнее перехватил излучатель и врезал по небольшим роликам, на которых катился лифт, одновременно с этим Норд и Подрывкин открыли огонь по ним из автоматов. Яркий зеленый луч разрезал темноту, едва не ослепив троицу, от грохота заложило уши, а шибанувшие в стороны искры оставили на память о себе цветные пятна в глазах, но ролики перекосило. Кабину повело, и она сорвалась. В следующую секунду сработали предохранители и намертво заклинили лифт, спасая его от обрушения.

На уровне второго этажа гравитация уже почти не отличалась от стандартной. С помощью пехотной лопатки (пригодилась все-таки) удалось открыть створки лифта, не прибегая к помощи резака, после чего троица ввалились в помещение.

Их встретил длинный изгибающийся «вверх» коридор, с обеих сторон упирающийся в люки, освещенный плафонами, многие из которых были теперь разбиты, создавая причудливую игру теней. Некогда белоснежные стены были испещрены проломами и подпалинами. Кое-где виднелись бурые пятна.

На полу валялись клочки теплоизоляции, повсюду торчала проводка и трубки систем коммуникаций и теплорегуляции. Недалеко от них валялся опрокинутый набок робот погрузчик и рядом какие-то ящики. Картина напомнила космонавтам кабину собственного челнока после атаки. С одной небольшой разницей.

- В воздухе много аммиака и углекислоты, - заметил Норд.

Аммиак в атмосферу мог попасть только из прорванных магистралей системы терморегуляции.

- Здесь нет следов этой твари, но хватает дыр от кинетики и лазеров, - констатировал Подрывкин. – Бились с хорошо вооруженной штурмовой группой.

Он покачал головой, прикрыв глаза. Полцарства за бассейн…

- Чем дольше я над всем этим думаю, тем сильнее ни хрена не понимаю.

- Он нас видит, - Мадж указал на камеру, наблюдающую за ними.

Враг словно этого и ждал.

- Если бы мы знали, какие проблемы вы доставите, то приложили бы больше усилий для предотвращения отправки сигнала бедствия. Жаль, Бортовой компьютер был отключен слишком поздно. Тем не менее, ни вы, ни весь местный флот уже не сможет повлиять на общую ситуацию. Скоро сюда прибудут наши подкрепления, и тогда вся Колония последует вслед за экипажем этой станции.

- Для полного комплекта не хватает зловещего смеха и фразочки в стиле «А потом я стану Императором Вселенной»! – Мадж картинно раскинул лапы.

Подрывкин нахмурился. Он тщетно боролся со зреющей догадкой.

- Кажется, я начинаю догонять, но надо убедиться, - он поморщился. – Я что-то слышу.

Люк справа щелкнул замком и начал отползать в сторону.

- Опаньки, - удивленно сказал Мадж, подымая резак, но Подрывкин ухватил его за шиворот и потянул за собой в укрытие.

В следующую секунду из проема хлестнула очередь из кинетики, ударив туда, где мгновение назад был Мадж, и едва не задев Норда.

Тот одним мощным прыжком скакнул за лежавшие тут ящики с запчастями.

Подрывкин выставил из-за укрытия автомат, включив встроенную в него камеру, и разглядел в проеме угловатые скафандры, после чего отпрянул под защиту перевернутого погрузчика. В то место, где был его автомат, прилетела очередь из чего-то кинетического, вспоров металл, как нож консервную банку.

- Хреново дело, – сказал Мадж. – И скафандры у них какие-то незнакомые. Не припомню никого из соседей с такими.

Подрывкин взглянул на стену напротив. Недалеко от них находился люк в смежное помещение, и у выдра появилась идея.

Но он не успел ничего сказать, потому что к погрузчику подкатилось несколько гранат, и синхронно рванув, они едва не прикончили троицу.

Подрывкин сразу сообразив, что сейчас будет, вскинул автомат и, выставив за укрытие ствол, высадил весь магазин в проем, не давая врагу выглянуть.

- Люк, вон там, - Подрывкин указал направление. – Быстрее к нему, потом меня прикроете.

- Блядь, под огнем?

- Да под огнем. Укрытиями и перекатами, а как иначе? Я прикрою.

Космонавтам не надо было повторять и, пока один перебегал к люку и торопливо открывал его, двое других долбили из оружия в проем.

Идущий последним Подрывкин торопливо закрыл люк и заклинил его подвернувшейся деталью интерьера.

Деталью интерьера оказался оторванный манипулятор робота погрузчика, который валялся тут же.

- Шеф, мы в ловушке, - Мадж тщетно искал другой выход из каюты. – Если у них там есть штурмовой дрон, нам жопа.

За люком слышалась возня. Подрывкин скептически покачал головой:

- Сомнительно, что он у них есть. Похоже, после зачистки станции здесь оставили минимальный гарнизон, утянув тяжелое оружие туда, где оно нужнее, иначе бы они не посылали к нам Коробочку, а сразу пригнали бы штурмовой дрон, - Подрывкин посмотрел на Маджа. – У тебя есть резак и, если я не ошибся, прямо под нами аппаратная.

- Думаешь, резак осилит? – Мадж задумчиво оглядел излучатель.

- Межэтажные переборки не такие толстые, как основной корпус, и у нас в любом случае нет выбора, действуй.

Маджу не надо было говорить дважды, и он приступил к работе.

Хорошо, что здесь есть атмосфера – воздушного охлаждения вполне хватало, избавляя от нужды расправлять радиаторы.

По ту сторону люка тем временем, что-то происходило.

Судя по звукам, к люку что-то прилаживали. Взрывпакеты?

Мадж за каких-то полминуты вырезал небольшую дыру в полу и, убрав резак, заглянул в дыру.

- Похоже на серверную, - заметил выдр.

- Лезем, быстрее, - Подрывкин запрыгнул первым.

Счет шел буквально на секунды, и вся троица мигом запрыгнула в отверстие, края которого еще не остыли, угрожая повредить скафандр.

Они оказались в небольшом помещении, под завязку набитым металлическими ящиками, над которыми доминировал терминал со здоровенным экраном и клавиатурой.

- Это интеллектуальный блок ИИ, - сказал Подрывкин. – И он почти целый, хотя и изрядно помят.

Что-то тяжелое наверху перекатывалось. Подрывкин вдруг понял, что штурмующие пытаются снести люк роботом-утилизатором.

- Идеи будут? – Норд напряжено целился в дыру в потолке.

- Да, будут! – Подрывкин рылся возле терминала. – Попробуем подать ток и перезагрузить его. Может и очухается, у ИИ системы многократно дублированы, и полностью его уничтожить проблематично.

- И долго это займет времени?

- А я уже, только не вижу результата.

Наверху заскрежетало, похоже, робот своим манипулятором-клешней пытается отодвинуть заклиненный рычаг, и служившая клином деталь погрузчика потихоньку поддавалась.

- Шеф? – Мадж сжал автомат, готовясь встретить градом пуль первую же морду, заглянувшую в потолочную дыру. – Может, пора валить?

Ответом ему был сигнал тревоги и сиплый голос из динамиков.

- Внимание, тревога, вторжение неизвестных форм жизни, активированы протоколы защиты.

- Мы спасены? – С надеждой спросил Норд.

- Не уверен.

И Подрывкин открыл люк, ведущий в коридор.

У тех, кто наверху готовил штурм помещения, внезапно прибавилось проблем. В частности, робот утилизатор вдруг отключил ручное управление и перешел под командование ИИ станции, и последний дал весьма недвусмысленные указания.

Бегущие по коридору космонавты были удивлены отсутствием сопротивления, и кое-кто не удержался от комментария.

- Забавно, но тут почти пусто, - сказал Норд.

- Очевидно, здешний контингент на втором этаже, участвует в штурме, - ответил Подрывкин.

- Думаешь, их так мало? Где же остальные?

- Я пока ничего не думаю, но кое-какие подозрения имею. Касательно остальных, у меня созрела очень нехорошая догадка, что мы видим только верхушку айсберга. И тот, кто с нами разговаривал, только подтвердил её. Нам сюда.

Норд и Мадж заметно помрачнели. Они поняли намек.

- Полноценное вторжение? – спросил тихо Мадж. Его вибриссы дрожали, выдавая беспокойство, хотя этого за стеклом не было видно.

- Надеюсь, я не прав, - отрезал Подрывкин, осторожно открывая очередной люк, разделяющий коридор.

В следующей секции они стали свидетелями занятной картины. Робот утилизатор, точная копия того, что остался в лифте, запихивал одного чужака в скафандре в свой квадратный корпус, снабженный мощным прессом, а второго пытался перекусить устрашающими клешнями, гундося металлическим голосом

- Обнаружен неавторизованный пользователь, отказано в доступе, причинение урона Госсобственности строго карается, вы будете утилизированы с приданием оптимальной формы конечному продукту.

Рядом уже валялся небольшой куб - бутерброд из мяса и стали, пузырящийся кровью и пеной. Отвратительного вида разводы на полу вызвали тошнотворные позывы у троицы. Тут и там валялись клочья золотистой шерсти, измазанные в крови.

- Твою ж мать…

Мадж был рад, что скафандр защищал его от запахов.

Троица замерла, наблюдая за расправой. Корпус робота был измят пулями, голова была отстрелена, но роботу это нисколько не мешало – с совершенно тошнотворным звуком и под непередаваемые вопли его пресс делал свое черное дело. Вскоре на пол грянулся еще один миниатюрный кубик, после чего процесс повторился.

Закончив с врагами, измазанный кровью, с тут и там налипшими ошметками, утилизатор повернулся к троице и раскинул клешни.

Мадж медленно поднял лазер.

Робот прогудел:

- Обнаружен служащий Дозора. Граждане, пожалуйста, не выходите из своих кают, Служба Безопасности работает над решением проблем.

После чего поехал куда-то по своим делам, оставив на память о себе жуткие трофеи.

- Никогда не думал, что утилизатор имеет боевую программу, - тихо сказал Мадж. – А я их в детстве пинать любил. Твою дивизию…

– Мне теперь при виде любой квадратной херни кошмары будут сниться, - заметил Норд.

Проход в командирскую каюту отличался от других только надписью на люке, которую все равно не было видно за алыми разводами и пятнами.

В данный момент возле люка лежало два небольших кубика отвратительного вида, под которыми растекалась лужа крови.

Люк каюты управления открылся без каких-либо проблем.

Зайдя внутрь, они закрыли за собой створки, и оглядели командную рубку.

- Никого? – Мадж нахмурился.

Каюта была заставлена мониторами, несколькими громоздкими пультами и здоровенными шкафами с оборудованием.

Сзади послышались звуки боя. Рокот гусениц и скрежет металла смешался со стрельбой.

- Как думаешь, сможет компьютер отбиться? – Норд напряженно сжимал оружие.

- В прошлый раз не смог.

- Ну, сейчас он неплохо справляется, - Маджа еще не отпустило после встречи с роботом.

Подрывкин был настроен скептично:

- Скорее всего, эти ребята послали запрос о подкреплении, так что это вопрос времени.

- Почему бы здесь не оставить пару штурмовых дронов?

- Подозреваю, что они им скоро понадобятся в другом месте. У меня есть некоторые догадки, почему станция стала жертвой атаки пришельцев, - Подрывкин осматривал каюту. – Скорее всего, эти ребята сосредотачивают силы где-то на задворках системы и этой станции не повезло очутиться слишком близко к ним. Настолько близко, что сенсоры станции смогли нащупать какое-то движение на дальних границах системы. Она стала жертвой собственной секретности, размещаясь вдали от транспортных путей слишком близко к незаселенной периферии. По крайней мере, этот вариант кажется мне самым правдоподобным. И да, здесь мы не случайно. Где-то здесь есть борт журнал, куда автоматика записывает все события на корабле и за ним, и если сенсоры хоть краем уловили… вот оно.

Подрывкин вытащил из терминала инфоблок.

- … то может быть, мы узнаем координаты Портала.

Норд обыскал шкафы:

- Мне все еще интересно, что же здесь изучали? То, что эти монстры пришли вместе с пришельцами и никакого отношения к местным исследованиям не имеют, вполне очевидно.

Мадж разглядывал интерактивную карту:

- И всё-таки, где тот персонаж, который говорил с нами? Все коммуникации управляются отсюда, а значит либо этот хрен сбежал…

- Либо лежит там возле входа, - заметил Норд.

Подрывкин разочаровано покачал головой.

- Даже то, что мы захватили каюту управления, не дает нам особых барышей. Нам надо что-то делать с помехопостановщиком, который глушит сигнал из Колонии, как-то избавиться от той здоровенной твари, и при этом стараться не попасть в лапы к этим мудакам, которые по станции бегают. И все это неплохо бы решить быстро, ибо времени мало.

Подрывкин указал на мониторы.

На одном из них отображались данные с внешних сенсоров дальнего обнаружения окружающего пространства, и там отчетливо было видно несколько быстро приближающихся объектов.

- Подкрепления. И что-то мне подсказывает, с тяжелым вооружением у них все в порядке.

Мадж обратил внимание на изменение в интерактивной карте станции. Карта в реальном времени отображала местоположение обитателей.

Обширные секторы на карте пустовали, очевидно, там, где сенсоры были повреждены, в иных местах пятна кучковались и целенаправленно куда-то двигались, в то время как другие просто метались без всякой системы.

Подрывкина привлекло одно красное пятно, каких-то ненормально больших размеров, медленно перемещающееся по карте, оставляя после себя черный экран – очевидно тварь сминала сенсоры.

- Вот сука, - Подрывкин оглядел изображения с внешних камер. Так и есть, то, что не так давно испоганило их челнок, вернулось на станцию.

- Вряд ли дроны с ним справятся.

- Оно к нам движется?

- Не уверен.

Пятно вдруг исчезло с карты, видимо угодив в зону с поврежденными сенсорами, но вскоре вспыхнуло в другом секторе.

Рядом с интеллектуальным блоком.

- Он сейчас автоматику разнесет.

-А потом и за нас примется.

Подрывкина осенило:

- Мадж, дрон!

- Что «дрон»?

- Он все там же, возле ангара?

- Ну да.

Подрывкин бросился к пульту управления станцией.

- Значит, источник тепла… отсюда можно открыть створки ангара и впустить дрон внутрь.

- Сигнал до дрона сквозь корпус станции не пройдет, - Мадж хмурился, не понимая, чего хочет начальство.

- Подключись к станционным ретрансляторам, и быстрее! У меня идея.

Мадж, недолго повозившись, подключил пульт к станции.

- Есть сигнал.

- Я открыл створки, - подтвердил Подрывкин.

- Ввожу дрон в ангар, - Мадж пристроил дрон рядом с челноком без двигателя. - Только нафиг он там нужен, от этих тварей он отбиться не поможет.

- Мадж! Цистерны, в которые откачали топливо из того челнока без движка! Эти заглушенные трубы справа, - он указал на экране их. – Ведут к ним. Предохранители не дадут мне просто открыть затворы, так что дрону придется вскрыть их, а я тем временем закрою створки ангара, что бы гремучая смесь ни улетучивалась в космос. А потом мы так бахнем…

- Шеф, какого хрена?

- Мы, таким образом, решаем кучу проблем.

- В том числе проблему перенаселения?

- Что говорит инструкция делать в любой непонятной ситуации?

Мадж порылся в памяти:

- Ложиться спать?

- Не то.

- Притвориться шлангом?

- Тоже полезно, но нам все равно не подходит.

- Взрывать все к чертовой бабушке?

- Именно!

- По-моему эту инструкцию писал ебанутый…

- В данном случае это единственный выход из ситуации.

- Хреново дело, если так.

- Я не знаю почему, но, похоже, эта штука плохо слушается своих хозяев, - сказал Подрывкин. – Похоже, сильный источник тепла может прервать выполнение поставленной этой штуке задачи, если ей вообще ставят задачи, а не тупо спустили с поводка под команду «фас».

Мадж дал приказ дрону вскрыть резаком обе трубы, и оттуда с бешеным напором повалил жидкий кислород и водород.

Дрон отшвырнуло прочь, к противоположной стенке, так что он с треском грянулся об неё и выбил сноп искр.

Этого оказалось достаточно, чтобы поджечь топливную смесь.

Связь с дроном тут же прервалась, а каюту управления здорово тряхнуло. Спустя мгновение прервалась связь вообще со всей станцией, и каюта погрузилась во тьму и невесомость. Последнее оказалось самым неожиданным – Подрывкин не ожидал, что взрыв разломает инерционное кольцо.

Взрыв гремучей смеси превратил всю центральную часть станции в груду обломков; ведущие к ободу от него тоннели так же разломало; от сильнейшего сотрясения кольцо разломалось на несколько секций, неторопливо разлетающихся в стороны.

- Шеф?! – Мадж включил нашлемные фонари. Остальные последовали его примеру. - Норд?

- Жив

- И я тоже, - во тьме зажглись еще два прожектора. - Товарищ капитан, что дальше?

- Дальше, на вторую палубу к челнокам, они не должны быть далеко, и я надеюсь, нам не придется скакать от одного куска станции к другому.

Они быстро миновали коридор, осторожно облетая дрейфующие куда-то по своим делам переливающиеся сосульки, части теплоизоляции, словно клочки чей-то шерсти, выдранные с потрохами, обломки пластика, искрящие провода, уходящие в темноту, за границу освещенного конуса света.

Ни одной живой души они не встретили. Мертвой, впрочем, тоже – взрывная декомпрессия мгновенно вышвырнула из коридоров все, что было плохо приколочено.

Неведомая тварь полетела на источник тепла, и Подрывкин надеялся, что она поджарится. Логика рекомендовала не лелеять пустых надежд и грести к цели.

Они быстро нашли отсек с ракетными ранцами, автономности в которых вполне хватало до родного планетолета, который за последние часы несколько отдалился.

- Ну что же, нас тут больше ничего не держит. За мной! – и он повел их к ближайшему пролому.

Двадцать с лишним километров пустоты были преодолены за два с лишним часа – максимум, что удалось выжать из ракетных ранцев с расчетом на то, что потребуется коррекция курса и какое никакое торможение у самого корабля. Кое-кого сморил сон за это время. Холодея, троица разглядела выплывающий из-за двигателя приплюснутый диск твари. Оба жгута-щупальца обвили светящийся желтоватым светом силовой каркас двигателя.

Последние капли топлива были истрачены на торможение и коррекцию, и наконец, они прилипли магнитными захватами к внешнему корпусу, ближе к носу, недалеко от орудийных шахт.

Попасть внутрь не было проблемой.

Переходной шлюз встретил их блеклым аварийным светом.

Буквально ввалившись внутрь, Подрывкин проверил параметры атмосферы.

- Хвост мне в зубы, давление и атмосфера в норме.

Подрывкин развалился в кресле командира, и, откинув забрало, вдохнул воздух полной грудью. Он готов был петь от счастья.

Мадж пошел еще дальше, он тут же сорвал шлем, затем стянул скафандр, едва не прыгая от счастья, словно малый выдренок.

- Для полного счастья не хватает холодного душа.

Его тело покрывал сплошной комбинезон из специального материала, позволяющей коже дышать и в тоже время не дающей линялой шерсти забить вентиляцию, или еще куда. Открытой оставалась только морда.

- С водой придется повременить, - заметил Подрывкин. – Нас ждет работа.

-Твою ж дивизию, маршевый двигатель в порядке, что б его! – Норд от счастья разве что из скафандра не выпрыгивал. Он по примеру командира ограничился откинутым забралом. – Топлива в целых баках осталось около трети от начального. Могло быть хуже.

- Экипаж к бою, - вернул всех в реальность Подрывкин. - У нас незаконченные дела.

- Орудийный отсек в норме и готов к бою, - доложил Мадж.

- Радар и телескопы наведения в норме, - вторил ему Норд. – Эта хрень на нас никак не реагирует.

- Посмотрим, живая эта тварь или не очень. Попробуем его поджарить. Пройдись по нему радаром.

Несколько секунд, и фазированная решетка, пожирая мегаватты энергии, выплеснула в окружающую пустоту совершенно запредельные для любого существа энергии в виде электромагнитных волн. Не зря при выходе наружу радар предписывалось отключать и дождаться его остывания – грелся он тоже неслабо.

Тварь немного всколыхнулась, начала медленно перебирать щупальцами, но вызвано это было скорее появлением поблизости нового источника тепла, а не действием СВЧ волн.

- Значит, все-таки робот…

- Шеф, для лазера и ракет он в мертвой зоне.

- Они не потребуются. Зажигаем маршевый.

Водородная плазма, удерживаемая магнитным полем, получала первичный разогрев целой батареей лазеров, после чего промежуточные реакции постепенно доводили плазму до температур и давления, при которых начиналась реакция Гелия-3 и Дейтерия.

Температуры и давления эти были не малыми и исчислялись минимум семизначными цифрами. Подрывкин очень надеялся, что этого достаточно.

Они не могли видеть, что происходит на корме – от убийственного огня термоядерной топки их защищал многослойный экран. Это была мертвая зона в обзоре корабля, и они могли лишь ждать.

- Маршевый вошел в режим.

Они сидели еще минуту.

- Оно поджарилось?

- Хочется в это верить. Мы это узнаем рано или поздно – если оно переживет такое, то первое, что сделает, поимеет наш планетолет так же, как его собрат поимел челнок. В два ствола и без смазки.

- Кстати о собрате, его дружок летит к нам.

- Видать, почуял тепленькое.

Подрывкин кивнул своим мыслям и активировал тепловую ловушку, одновременно с этим гася маршевый, чтобы не отсвечивал.

Из передней секции корабля отлетел небольшой объект, и летящая от обломков станции тварь, которая, как выяснили, не тварь, а вполне себе механизм, резко сменила направление. Устремив на неё свой телескоп, Подрывкин разглядел стремительные метаморфозы робота – из кормы выдвинулось (или выросло?) нечто, похожее на дюзы, жгуты втянулись внутрь корпуса – сам корпус причудливо менялся, подобно глине в лапах мастера – из кляксы вырос стремительного вида граненый диск, точная копия того, что прицелился к корме их корабля и, как все надеялись – сгорел, переоценив свои возможности или недооценив температуру двигателя.

В голове Подрывкина могла бы родиться аналогия с мотыльком, летящим на свет лампы, не догадываясь о том, насколько этот свет губителен, но на планетах Конфедерации мотыльков не водилось…

От лицезрения чуда древних технологий отвлек сигнал тревоги. Информационное табло высветило сообщение о недостаточном охлаждении, и Подрывкин, все еще косясь в монитор обзорного телескопа, с замиранием активировал резервную систему охлаждения.

К его неописуемой радости резервные радиаторы, выдвигающиеся в районе кормы, были в порядке.

- Его надо добить, - сказал Норд. – Может, врежем вдогон чем-нибудь?

Подрывкин задумался.

- Отлетит подальше, пошлем вдогонку атомный боеприпас.

- Что с первым?

- Поджарился, похоже. Обломков, впрочем, не наблюдаю.

-Шеф, у меня есть кое-что, - Норд поглядел в монитор. – Пока мы пытались его поджарить радаром, я его немножко просканировал биовизором. Эта хрень, похоже, являет собой рой нанитов, которые централизованно контролируются блоком ИИ. Каждый из них вроде как самодостаточен, но поодиночке они переходят в спячку, вместе же, под контроле центра, способны создавать из самих себя практически любую структуру. Как я понял, он может себе отрастить хоть ракетный двигатель или рельсотрон, хоть атомный заряд или лазерный излучатель, если только управляющий всем интеллектуальный блок будет иметь в базе данных точное устройство нужного прибора. Тут много вопросов, но самое главное, что нам нужно знать, оно получает энергию за счет разности температуры, в случае нужды превращаясь в один большой прямой преобразователь тепла в энергию, но слишком большие температуры, порядка сотен тысяч градусов, его уничтожат.

- Мать моя женщина, кто ж интересно смог такую дуру смастерить, - спросил тихо Мадж.

- Может это от этих, гномосопатых осталось? – Предположил Подрывкин.

- Кого?

- Ну как их там, не то гомосапы, не то гномосеки, или гномосапы и гомо…

- В смысле это артефакт, как Порталы? – Перебил его Мадж. – Считаешь, что эти ребята где-то откопали таких роботов, худо-бедно приручили и решили бросить в дело?

- Мне это кажется единственным объяснением.

- Надеюсь, если это так, эти ребята не наладили серийного производства этой хрени. Еще цели! Два аппарата. Тормозят, выходят на орбиту планеты, дистанция триста тысяч.

Имелись в виду километры.

- Десантные капсулы, - сказал Подрывкин, глядя на монитор. – Похоже, они успели позвать подкрепления. А может, их позвали еще когда мы на подлете к станции были…

- Еще групповые цели, дистанция тридцать тысяч, это ракеты или что-то вроде.

Подрывкин откинулся в кресле:

- Попробуем высушить ракетам баки маневрами, по десантным отработаем двумя своими.

Снова начался процесс нагревания плазмы в магнитной ловушке. Одновременно с этим из отверстий ближе к носу корабля, между лобовыми щитами и в данный момент сложенными вдоль корпуса обитаемыми отсеками, выскочили несколько угловатых контейнеров, которые синхронно развернули рубленые носы в сторону цели, нащупывая отраженный сигнал радара и готовясь броситься в бой по первой команде. Ждать им пришлось недолго.

- Выходим на форсаж, - Подрывкин вводил требуемые данные.

Корабль менял орбиту, стремясь разминуться с выпущенными наперехват ракетами. Расчет был на то, что ракетам не хватит топлива повторить маневр за целью. В тоже время, пара десантных ботов с запоздавшим вражеским подкреплением, в данный момент стремительно тормозивших, не имела шансов увернуться – топлива им едва хватало для торможения и пути назад – десантные челноки не создавались для лихих зигзагов в космосе, да еще и в гравитационном колодце планеты.

Лишившись электромагнитных оков, вышвырнутая магнитным соплом плазма тут же разбухала, стремительно остывая, оставляя за кораблем многокилометровый огненный шлейф, словно он оседлал комету.

Спустя несколько часов, наблюдая на одном мониторе вытянутый в линию строй израсходовавших топливо ракет, медленно уплывающих дальше по орбите, а в другом расширяющийся ком обломков десантных ботов, тройка выдр, развалившись в кресле, обсуждала план действий.

- Итак, подведем итоги. Что мы знаем точно, и что подозреваем? Начнем с плохого. Экипаж станции погиб задолго до нашего прилета, сама станция оказалась захвачена, очевидно, из-за слишком близкого расположения к месту дислокации основных сил противника.

Мадж поглаживал вибриссы, внимательно слушая, Норд нервно поигрывал хвостом, закинув одну лапу на другую.

- Хорошие новости – мы уничтожили станцию, вроде бы разнесли в хлам непонятную хрень, которая судя по всему, относится к уцелевшим до наших времен артефактам гномосеков, причем не одну, а сразу две. Достижение, как никак. Так же уничтожили подошедшие подкрепления, ага. Что еще?

Норд все никак не мог успокоить хвост, и тогда он просто закинул его на колени и стал поглаживать.

- Помехопостановщик, мешавший связи, сыграл в ящик в месте со станцией, так что мы теперь можем ловить сообщения из Колонии. И вот что интересно…

Подрывкин включил приемник.

- Верховным Советом местного самоуправления Колонии-один был одобрен законопроект по борьбе с вредительством. Для борьбы с коррупцией было выделено два эшелона патронов и двести пулеметов с расчетами, а также тридцать утилизаторов...

Подрывкин переключил приемник, там была музыка.

- До Колонии около миллиарда километров, сигнал до нас от неё идет около часа. Два часа назад мы послали сигнал с данными о вторжении и координатах Портала, так что как раз где-то сейчас мы можем услышать сигнал тревоги, если Совет решит начать немедленную мобилизацию.

Он опустил голову:

- К чему я это? Давайте считать. Население Колонии чуть больше тридцати миллионов, плюс минус лишний миллион. Население добывающих фабрик у планет гигантов, электростанции на низких солнечных орбитах не считаем, они незначительны. До ближайшей колонии три световых года, и за это время до них только долетит сигнал о помощи, а там еще время на сборы и обратную дорогу…

Подрывкин замолчал, увидев понимание в глазах товарищей.

- Мы дождемся помощи только через десяток лет.

Очевидные, но такие страшные слова были сказаны.

Колония была слишком молода, и не успела обзавестись батареями лазерных излучателей вокруг звезды, которые при случае годились не только парусник подтолкнуть, но и в качестве системы обороны поработать.

На некоторых старых колониях и у Метрополии вокруг звезды крутились по несколько миллиардов подобных излучателей, позволяя в случае нужды и от кинетики отбиться.

Они могли о таком только мечтать…

Конфедерация не может позволить себе разорвать флот на мелкие группки и придать каждой планете. Это будет неэффективная затрата сил и средств. Крупные базы ВКС часто дежурят в системах с несколькими Порталами или просто в зонах с большой плотностью колоний, имея свою зону ответственности. С таким расчетом, что если кому-то потребуется помощь, корабли прибудут как минимум одновременно с неприятельскими, ведь запуск вражеской флотилии с большой вероятностью засекут загодя. Одновременно с отправкой флота с войсками обычно место запуска вражеской флотилии обрабатывается кинетическим оружием. И чем дальше место пуска, тем больше фора. Именно поэтому перед колонизацией соседние системы вычищают от любой жизни. В Конфедерации это называется «превентивное нападение с целью защиты».

В случае с Колонией-один отлаженную систему подкреплений ломает наличие на периферии Портала, о существование которого вскрылось только что.

На одном из мониторов транслировалось изображение одного из инфракрасных телескопов.

Казавшаяся дилетанту лишенной всякой системы, знатоку картина на мониторе говорила о многом.

Подрывкин продолжил.

- Дальше, мы так и не выяснили, кто на нас напал, мы даже не смогли толком разглядеть, кто собственно, скрывается под скафандрами. Не до того было. Давние ли это знакомые из каких-нибудь недобитков, либо же новички, мы этого не знаем, да и хрен с ним.

- Самое главное. Чувствуя ответственность перед Родиной, но в то же время и перед подчиненными, я принял решение. Мы не сможем остановить вторжение, но можем, немного, самую малость, помочь Колонии.

Эти слова встретили непонимание у Маджа:

- Не совсем догоняю, чем мы можем помощь. Разве что героически погибнуть в неравном бою, уничтожив угрозу и жертвуя собой из любви к Родине и ради спасения жителей Колонии? Я-то, конечно всегда готов и все такое, но только сдается мне, жертва эта будет напрасной.

Наступило молчание. Наконец Подрывкин подал голос. Он говорил тише обычного.

- Я хочу вам кое-что рассказать. Вам известно, что я участвовал в высадке на Карию-238?

- Знаем, хотя ты не любишь рассказывать о своем прошлом.

- Верно, и на это есть причины. Но сейчас не об этом.

- Рассказывай.

- Начну издалека. Мы прилетели в систему уже после того, как разбили вражеский космофлот. Высадка началась как обычно, подавили орбитальную оборону, раздолбали остатки флота, уничтожили базы на спутниках и других планетах, а потом принялись за саму планету. Все по науке – вначале сброс на самые развитые районы астероида, подавления ПРО силами орбитальной группировки, высадка десанта.

- Первая волна на легкой технике удерживает плацдарм до выгрузки линейных частей. Потом идет расширение плацдарма, танковые клинья, котлы, ну вы понимаете. По нам попытались врезать атомными зарядами, размазать ковровыми бомбардировками. Но наша ПВО все отразила, не без потерь, конечно, тем не менее, плацдарм удержали, и фронт прорвали. В других зонах высадки все было не так успешно. Сами понимаете, как это бывает в межпланетных войнах – атакующая сторона обычно имеет техническое преимущество, но из-за огромной протяженности коммуникаций и необходимости таскать все нужное с собой, приходиться экономить в количестве, в особенности, на боекомплекте. Мы не могли засыпать врага миллиардами снарядов, как бы этого не хотелось, потому старались использовать атомное оружие, где только можно. Атомный заряд занимает в трюме транспортника меньше места, чем миллион обычных снарядов, а эффект ничуть не хуже. Естественно, враг всегда имеет огромное численное преимущество, он ведь может мобилизовать население целой планеты, а это миллиарды жителей, против наших жалких десятков миллионов, и промышленность у него под рукой, а нам все с собой таскать приходиться. Естественно, единственный шанс нивелировать подобное неравенство, это сбросить на вражеские агломерации что-нить покрупнее да поубойнее, и пока враг не очухался, не перегруппировался, внезапностью и натиском разгромить его.

- Те гады, на которых мы напали, как любят у нас выражаться - «Совершили превентивное нападение с целью защиты» явно переборщили с гигантоманией. Не знаю, на какого противника они рассчитывали, но то что я там видел, я запомнил навсегда. Так же хорошо я запомнил ад, который увидел. Ад, в котором целые воздушные флоты многомоторных исполинов исчезали в атомных вспышках, бронированные танковые армады терзали друг друга железом и огнем, оставляя после себя завалы металлолома до горизонта, полнокровная дивизия уходила в безвозвратные потери за пятнадцать минут, а пышущий жизнью мегаполис оставлял после себя груду развалин, которые и на танке не проедешь, а то и вовсе кратер с озерцом, светящимся по ночам.

- Гладко стелешь, - похвалил Мадж.

- Я был в третьей волне, - Подрывкин не отреагировал на фразу. - В составе механизированной дивизии, мы выгрузились из десантных планеров и тут же получили задачу – взять под контроль один из мегаполисов. Он уже был захвачен и находился в нашем тылу, оставалось его только зачистить. Собственно, у войск третьей волны задачи как раз и состоят в удержании и зачистке захваченных территорий. Первые три дня мы занимались строительством укреплений. Все по науке – лучше десять метров окопов, чем два метра могилы. На высотах возле города установили позиции самоходок с рельсотронами, в общем, готовились к обороне здорово, даром, что фронт отодвигался по сотне километров в день от нас, и через недельку врага планировалось сбросить врага в океан, и тогда материк был бы наш, а там и за другие можно браться.

Он на мгновение замолчал.

- Но как всегда кто-то где-то просчитался. Врага недооценили, или просто разведка ошиблась, а может еще что-то, не знаю я, не того полета птица что бы такие вещи знать, но суть в том, что торопясь закончить операцию, наше командование растянуло линии снабжения и успевший перегруппироваться враг врезал во фланг наступающей армии и подрезал коммуникации. Оборона посыпалась, передовые войска оказались в котле, и что самое главное, в определенный момент между нами и наступающим противником не оказалось никакого заслона, способного задержать его. Хуже того, наш мегаполис, от которого, в общем-то, одни руины остались, оказался на пути главного удара врага, и в случае его взятия целая группа армий войск Конфедерации оказывалась в окружении, что с учетом нехватки резервов грозило провалом всей операции по захвату планеты.

- В общем, мы готовились к обороне, принимали у себя спешно отступающие остатки разбитых частей, получили приказ держаться, пока спешно создаваемая группировка не деблокирует оказавшиеся в котле подразделения.

Подрывкин замолк:

- А потом был бой. Вначале они атаковали расположенные за городом высоты с самоходками, и нас бросили им на помощь. Вы возможно, знаете, что рельсовое орудие штука капризная, громоздкая, быстро перегревается и все такое. Но зато такое орудие способно с двадцати километров прошить насквозь хоть десяток танков в ряд, так что мало какая броня поможет, точно так же и любой самолет с неба сдернет, как он не уворачивайся. И баллистическую или крылатую ракету он собьет до того, как та по цели врежет, в общем, своих денег оно стоит. И естественно, они стали первой целью атаки. Проблема этих установок в том, что на расстоянии меньше пары километров никакого особо преимущества перед обычным орудием они не имеют, так же с ним можно эффективно бороться с помощью дым завесы и артиллерийского обстрела.

Подрывкин ухватил стакан с соком. Отпил из трубочки. Продолжил.

- Словом, я не знаю, много ли успели настрелять эти самоходки, но когда мы вылезли из БМП и полезли в атаку под прикрытием танков, все было уже кончено. Хотя высоту мы отбили, но самоходки были уничтожены. Что это значит, я понял потом, когда на город свалился атомный заряд, и меня от ожогов спасло то, что я находился за боевой машиной. Некоторым повезло не так сильно, но худшее было впереди. Мы торопились обратно, занять позиции для обороны в неповрежденной части города, ведь за атомным ударом последует атака, а город сдавать нельзя было. Я очень надеялся, что наши успели подтянуть еще зениток, чтобы не дать врезать по городу еще раз.

Он снова отпил, хвост ходил ходуном:

- Это потом я узнал, что стрельба велась из сверхдальнобойных железнодорожных орудий особо мощных калибров – было у врагов и такое – и что эту установку сразу после выстрела наши попытались достать всем, что было под рукой, так сильно они её испугались. Вначале с орбиты попробовали - потеряли канонерку и повредили крейсер – ПРО у врага оказалась сильна.

Потом с наземных комплексов ракетами обстреляли. Целый полк по ней долбил. Достал все-таки, хотя перерасход ракет был громадный, но оно того стоило новых ударов можно было не бояться, а ничего дальнобойного там у врага уже не было. Подумать только, с двухсот километров по нам стреляла. Каждый снаряд размером с автобус, и таких монстров у них целый выводок был, и это только часть из их арсенала. Но если вы думаете, что после ее уничтожения нам стало легче, то нифига ребята вы не угадали. Потому что потом на нас устроили воздушный налет такими хтоническими монстрами, которых я даже у самой Конфедерации не видел. Я не знаю, сколько весило то, что нас бомбило, но тонн двести бомб оно на нас точно сбрасывало в один заход, несло восемь двигателей, и как я позже слышал, имело на борту ядерный реактор. И эти штуки над нами целыми косяками роились, с соответствующим прикрытием, пока ПВО небо над нами не очистило. Остовами упавших самолетов потом всю округу завалило, а от города после этого вообще ни черта не осталось, да и от наших войск, считай тоже, так что подошедшие резервы были очень кстати, хотя их едва хватало для восполнения потерь, куда уж там мечтать о контратаках. Хорошо хоть ни один самолет атомного заряда не сбросил, уж не знаю, кому спасибо сказать – удаче или нашим зенитчикам.

Снова потянулся к соку.

- А потом на нас навалилась вражеская армия. Попытались взять с ходу, но в городе численное преимущество им не удалось реализовать, а у нас все-таки техническое преимущество – их сверхтяжелые установки по улицам не пролезают, застряли в пригородах, а пехоту и обычные танки мы уж бьем без проблем, хотя и наши потери не малые. Потом они попытались обойти город с флангов, но местность нас окружала неровная, техника пролезала не везде, а пехоту без техники мы били без проблем. Их сверхтяжелые самоходки старались в борта долбить и сами под огонь не подставляться – они были с рельсовыми орудиями. В общем, отбились кое-как. Город мы, правда, на половину сдали, и отбить назад уже не могли, нечем было и некому, ни одного танка или БМП не осталось. На ногах от силы три сотни солдат, из тяжелого оружия только несколько орудий с минимумом снарядов и ни одного гранатомета или пехотного рельсотрона. Но и противник выдохся, считай, одна пехота у него осталась, и та едва на ногах стоит. Задачу мы выполнили, котла не получилось, и наши части спешно перегруппировывались для контрудара. Нам оставалось только ждать. Как раз получили известия, что врагу не удалось перебросить подкрепления с другого материка – над океаном его противокосмическая оборона проседала – флоту врага не хватало силенок перекрыть всю зону, и конвои разносили с орбиты, хотя вроде бы кое-что перебрасывали с помощью десантных подлодок, но этого не хватало для полноценного пополнения. Враг явно выдыхался, а нам только того и надо было.

Мадж не усидел и тоже потянулся за стаканом.

- Да только рано мы радовались, потому что в последний день, когда нас уже должны были сменить свежие части, по нам снова врезали. Врезали из последних сил, подтянув все что было, и почти победили. Мы к тому времени удерживали несколько кварталов, и за нами были только сожжённые пригороды, где не за что было закрепиться, и выбей нас туда, мы бы все легли. И помочь нам было некому – не успевала Конфедерация никак с помощью.

Норд не отрывал взгляда от командира.

- Единственную улицу, которая еще не была совсем уж раздолбана, и по которой еще можно было пройти, была заранее перекрыта саперами – несколько зданий было взорвано так, чтобы рухнуть поперек дороги.

Допив свою порцию, Мадж потянулся за новой.

- И если инженеры противника смогут разобрать завалы, нам конец, мы это понимали. Я не помню, сколько длился тот бой, но когда к завалам подъехало несколько вражеских танков, я вдруг понял, что тяжелого оружия у нас не осталось и остановить врага нам нечем. И я просто вжался в руины и ждал, пока нас размажут.

Молчание, взгляд выдра прошелся по мордам товарищей.

- И знаете что? Они так и не выстрелили, просто подъехали в плотную к завалам и постреляли по нам из пулеметов.

Мадж поглаживал усы, внимательно слушая.

- Бой продлился еще пару часов, а потом танки уехали, оставив нас в недоумении.

Похоже, сок кончился, и Подрывкин просто жевал трубочку. Хвост теперь просто подрагивал.

- А потом мы поняли. У них кончился боезапас. Они подогнали последнее, что у них было, в надежде взять нас на испуг, потому что больше брать было нечем. Эти черти выдохлись, хотя за нами оставалось несколько жалких улиц, мы сами едва ползали, и лично у меня к пулемету оставалось пол короба патронов. Но мы выиграли время для контрудара.

Стакан с соком затрещал, так сильно сжал его Подрывкин.

- Потом был контрудар, снова и снова бронированные армады в лобовую и с флангов, загоняя в окружение и подрезая коммуникации, только в котлах уже сидел противник, и снова неба не видно от летающих армад, и рокот двигателей такой, что оглохнуть можно, и атомные грибы на горизонте в ряд, и завалы чадящего металлолома от края до края. И мы сбросили врага в океан, и раздолбали их флот, и высадились на втором материке, и раскатали всю их чертову планету так, что там теперь не везде жить можно, а там, где можно наши колониальные постройки стоят.

Норд с Маджем переглянулись. Обычно Подрывкин на вопросы о своем военном прошлом отшучивался в стиле:

«Их была сотня, а нас всего двое, - я и мой пулемет. Угадайте, кто победил?». «А потом на меня выехал танк, - и как ты его? – Да никак, убили меня нафиг.»

Подрывкин выдохся, он медленно откинулся в кресло. Тихо сказал:

- Но это все потом, а тогда, в последние часы обороны, я уже готов был повстречаться со смертью. И очень удивился, что избежал встречи с ней. Потом я узнал, что пока мы бились в городе, небольшая бронегруппа Конфедерации устроила засаду подкреплениям врага, идущим в город, и сожгла несколько танков и грузовиков с боекомплектом и топливом. И кто знает, может быть снарядов в одном из этих грузовиков как раз и не хватило тем танкам, чтобы отогнать нас от завалов и дать инженерам время на разборку. Может быть, тех уничтоженных в засаде танков и боевых машин как раз и не хватило, чтобы выбить нас из города. Я этого никогда не узнаю, но на всякий случай скажу им спасибо, потому что эта небольшая бронегруппа спасла миллионы жизней.

«И стала могильным камнем для других», - подумал он про себя.

- И я помню до сих пор то чувство беспомощности, когда в тебя целится обрубок с дырой, в которую пролезает моя башка, а ты ни черта ему сделать не можешь. Только ждать смерти. Я штурмовал чертовы завалы мусора и обломков на окраине метеоритного кратера в долбаном скафандре, потому что атмосфера была переполнена раскаленными частицами и дымом, и мы воевали почти наощупь и без нормальны карт, потому что после удара местность изменилась до неузнаваемости и заново составить карту не успевали. Я вжимался в землю при известии о том, что наши долбоебы наверху очередной раз немного перепутали координаты при расчете очередного атомного удара. Я воевал по пояс в черной радиоактивной воде, в кратере на месте ядерного взрыва, перемоловшего укрепрайон, моля бога, что бы скафандр от шального попадания не сыграл в ящик, потому что при таком фоне вслед за ним в ящик сыграю и я.

- Я шел в атаку вслед за танками, молясь богу, в которого не верю, чтобы на нашем пути не оказалось атомной мины и, если на нас свалится атомный фугас, зенитки не сплоховали. Про обычные пули и снаряды я и не вспоминал. И мне никогда больше не приходилось чувствовать того отвратного чувства беспомощности…

- Шеф…

Молчание.

- К чему все это? Мы не можем уничтожить их флот, но мы можем немного облегчить задачу Конфедерации, дав время на сборы, а Колонии время на эвакуацию. Стать тем, чем для нас оказалась та бронегруппа в засаде.

- Это все конечно правильно. Но один вопрос - как?

Подрывкин молчал. Долго, секунд пять. Потом спросил:

- Что ты знаешь о порталах?

Мадж откинулся на спинку:

- Ну, кроме того, что они соединяют разные точки пространства, и иногда даже времени, природа их ни черта не изучена и их невозможно уничтожить? Больше ничего.

- Вот с последним утверждением ты поторопился.

- Чего это? Порталы всегда регенерируют после любого повреждения, даже если он вообще испарился или превратился в излучение.

- Верно, но делает то он это не мгновенно…

-Ага. В течение недели-другой, а то и месяца, если врезать посильнее. Даже прямое попадание атомного оружия, даже если от Портала вообще ничего не осталось, приведет лишь к тому, что рано или поздно тот начнет постепенно собираются, словно из ничего.

-Так-то-так, современные теории полагают, что здесь как-то замешан не то виртуальный вакуум, не то параллельные вселенные… не суть важно. Главное другое – портал регенерирует не мгновенно. Именно таким образом я и хочу выиграть время.

У его товарищей усы торчком встали.

- Шеф, ты знаешь, какие мощности нужны, чтобы захлопнуть Портал хотя бы на неделю?

- Знаю, я учил историю и мне, как и вам, известны случаи, когда Конфедерация закупоривала Порталы. Самый известный случай, закончившейся для Конфедерации весьма печально, это конечно Цеветта-7

- Мы вроде там победили – встрял Норд.

- Конечно, победили. То, что полмиллиарда колонистов полгода защищали планету от чудовищных размеров десанта – одной только пехоты три миллиарда, плюс куча артиллерии и бронетехники в количестве не меньше восьмисот миллионов – знает любой школьник, а вот то, что в такой ситуации они оказались из-за просчетов разведки Конфедерации, нигде не расскажут, если самому не искать. Точно так же не вспоминают о том, как наш космофлот, спешно отступая к Порталу, напоследок расстрелял из кинетики планету, отправив к чертям в котлы не только вражеский десант, но и граждан Конфедерации. И про эпичный проеб обороны Портала, который, страшно, сказать вел во внутренние сектора Конфедерации, размещаясь в паре десятков световых лет от Метрополии, тоже вспоминать не любят, хотя именно это, собственно, и вынудило применить экстраординарные меры – подкрепления от соседей никак не поспевали.

- Верно, врезали по Порталу зарядом с антивеществом, закупорив его на полгода.

Все отлично помнили, к чему это привело.

Потеряв целую колонию, Конфедерация применила беспрецедентную по масштабам карательную акцию. Тысячи кораблей смертников со штурмовыми дронами для зачистки – первые в истории, полностью автоматизированные флот и армия, сотни боевых астероидов в качестве кинетических планетоубийц, и как кульминация – десяток носителей антивещества для гарантированной стерилизации всех вражеских систем. Конфедерация не прощала таких унижений, хотя для подобных мер ей пришлось сильно напрячь транспортную систему – она едва справлялась с нагрузкой по переброске войск - на сосредоточение уходили годы, и именно тогда стало ясно, что без сверхсвета расширяться дальше бессмысленно и просто опасно. Ответные обстрелы кинетикой планет Конфедерации не принесли ей особого вреда – обжитые колонии имели бесчисленные орды лазеров на внешних и внутренних орбитах, а более молодые за десятки лет полета планетоубийц были эвакуированы.

Мадж покачал головой:

- Все это не имеет значения. У нас нет ни астероида, ни антивещества, а ракета с ядерным зарядом вырубит Портал всего на недельку другую.

- Думаешь этого мало?

- Для эвакуации тридцати миллионов жителей на соседнюю звезду? Да.

- К тому времени как Портал восстановится, к нему могут подтянуть дополнительные силы для повторного закупоривания.

И снова гробовая тишина.

- В любом случае выбор невелик – мы возвращаемся домой, и гарантировано гибнем вместе с Колонией, либо идем в атаку и может быть спасаем жителей от гибели. Выбор очевиден, так?

Молчание.

…

***

Астероид с определенного ракурса выглядел совершенно обычно – типичная для этих мест скала трехсот километров в диаметре, черного, как антрацит, цвета. Сразу и не скажешь, что на его поверхности мерно пульсирует межпространственная дыра, сквозь которую светят звезды иного неба. Портал занимал сотню квадратных километров поверхности астероида, имея границу толщиной в материальную точку.

В данный момент вокруг него роилась куча различной мелочи.

Крупных кораблей было мало, и они были в основном транспортными.

Так же на низких орбитах покоились дрононосцы, и их надо было опасаться больше всего. По крайней мере, ничего опаснее Подрывкин не разглядел. Сквозь портал постоянно сновали транспортные челноки,

Очевидно, боевой флот решили перебросить в последнюю очередь, первоначально озаботившись снабжением.

Тем проще.

Корабль сжигал последние остатки водорода - в форсажном режиме. Ему он больше был ни к чему.

Подрывкин наблюдал за стремительно приближающимся астероидом. Неужели все так просто?

Обычно Порталы защищались мощной эшелонированной обороной. Здесь не было и десятой части того что ожидал увидеть Подрывкин.

Ранее корабль успешно облетал посланные наперерез дроны и ракеты, истратив на это большую часть топлива.

Если на него снова накинутся, топлива для маневра уже не хватит.

Дрононосцы на низких орбитах зашевелились. Подобно улью, они выпустили тучи мошек, которые, расправив радиаторы, устремились наперерез.

Корабль выпустил им навстречу первую пару ракет. Затем еще и еще.

Всего их было полтора десятка, и все они устремились наперерез дронам.

Каждая такая ракета несла десятимегатонный заряд и рентгеновский лазер с ядерной накачкой, и в данный момент – это оружие должно было послужить мухобойкой. В черноте космоса одна за другой расцвели ядерные вспышки, рождая сотни мощнейших лазерных лучей за раз и, как хотелось надеяться космонавтам, каждая находила свою цель.

Когда все ракеты сделали свое дело, настала очередь самого корабля. Слабенький ИИ дронов целил в самые горячие места, стараясь повредить двигатель или радиаторы, и чтобы его обмануть, корабль выпустил тепловые ловушки, обманки – надувные копии корабля, имитирующие его не только внешне, но и тепловой сигнатурой.

Вместе с тем включая бортовую систему помехопостановки.

Работы дронам прибавилось.

И все-таки некоторая часть попаданий приходилась и на корабельную машинерию. Однако сейчас это не имело значения – он закончил разгон, и когда термоядерный двигатель вышел из строя, его просто отстрелили.

Радиаторы вышли из строя несколько погодя, и внутренняя сигнализация возвестила о критическом перегреве систем и экстренном их отключении.

Это также не имело значения – ферменная конструкция корабля сверкала лиловым цветом и была близка к расплавлению.

Очевидно, запаниковавший враг выпустил в первой волне большую часть дронов. Иначе Подрывкин не смог бы объяснить, почему последние тысячи километров до Портала корабль летел вообще без сопротивления.

Доверни корабль чуть в сторону, легко мог бы влететь в черноту портала и оказаться в неведомых далях. Но Подрывкин нацелил корабль на самый край Портала, в невидимую грань, отделявшей камень от пустоты.

Подрывкин очень надеялся, что мощности парочки, оставшихся в боевом отсеке термоядерных зарядов хватит, чтобы вырубить портал на несколько месяцев. Или хотя бы недель.

- Надеюсь, получилось, - Мадж отложил планшет, на который транслировалось изображение.

- До портала отсюда полмиллиарда километров, сигнал идет около получаса, - Норд, разглядывал другой монитор, на котором красовалась зеленая планета.

Подрывкин проверил все системы, включил анабиозную камеру.

Модульная конструкция корабля позволяла отстыковывать и пристыковывать отсеки по желанию, что было очень полезно во многих ситуациях, в том числе и этой.

Отстреленный обитаемый отсек висел недалеко от одного из обломков станции «Пятьдесят один год Октябрю», а троица завершала все проверки перед входом в анабиоз. Топлива для полета назад у них никак не оставалось, да и не на чем было лететь, и надежда была на то, что кто-нибудь на Колонии-один перед эвакуацией всего населения не полениться слетать на край системы подобрать троицу космонавтов, пославших сигнал о помощи. Может быть, это будет корабль Дозора.

Иначе анабиозная камера по израсходованию источника энергии станет для них аналогом эвтаназии. Тоже, впрочем, не самый худший исход.

Подрывкин засыпал, ощущая, как организм постепенно терял чувствительность. Как ему становится всё холоднее и холоднее. И только в сердце он, несмотря на всё чувствует тепло. Тепло от своей Родины. Тепло к сыну, который пожертвовал собой ради матери. Ради того, чтоб остальные сыны Родины смогли жить и попытаться остановить напавших на неё захватчиков. Тепло от любви, которое никогда не смогут обеспечить её остальные виды. Низменная похоть, алчная жадность, горделивое знание и прочие виды любви не могут сравниться с всеобъемлющим и чистым чувством любви Матери к сыну. И уж тем более с чувством любви Родины к своему Солдату. Верному, бескорыстному, самоотверженному и не боящемуся жертвовать собой.