Полосы

Бенджемин Ллойд никогда не оправдывался перед своим начальством. Какой бы сильной не была неприятность и каким бы сильным не был выговор за нее, он всегда отвечал за «косяки» по всей строгости настроения своего шефа. Маленькие штрафы, средние штрафы, большие штрафы... порой, к концу месяца до него доходила лишь половина той зарплаты, которая была прописана в трудовом договоре. И Бенджемина, в отличие от остальной команды, это нисколько не смущало. Он работал официантом в одном из самых престижных ресторанов своего города - «Беллес Лючии», и был, пожалуй, единственным лисом в мире, даже не пытавшимся хитрить в щекотливых ситуациях.

Бенджемин Ллойд смело и почти без пререканий выслушивал громкие рыки хозяйки ресторана — молодой и стервозной львицы Салли - и без потерь в достоинстве принимал от нее оплеухи. И даже в тот злополучный вечер, когда Ллойд по неосторожности разбил бутылку дорогого коллекционного вина, чья стоимость в разы превышала размер его зарплаты, он с гордо поднятой головой подписал бумагу о добровольном увольнении с отказом о выплате средств за отработанные часы. В тот вечер он в самой грубой форме высказал Салли все, что о ней думал, и, закутавшись в свой старый темный плащ, покинул ресторан через парадные двери самым широким шагом, на который был только способен лис. Его провожали громким перешептыванием и торжествующими ухмылками — гордецов здесь никто не любил. А уж гордецов-лисов — тем более.

Дело было в начале февраля, когда на улицах обильно валил снег и стояла минусовая температура. Следы случайных прохожих, кутавшихся в свои теплые шарфы и куртки, стремительно заметало белой пыльцой, а водители машин полагались больше не наезженные предшественниками полосы, нежели на дорожную разметку. Бенджемин совсем не обращал внимания на сильный холод и старался как можно быстрее добраться до автобусной остановки, что была расположена от ресторана в нескольких сотнях метров. Он уже знал, что на этот раз спать по дороге домой ему не придется — зато придется думать о том, как сообщить об увольнении своей любимой девушке. Нэнси была на втором месяце беременности, и потеря Бенджемином работы грозила привести ее в самое настоящее бешенство.

Грошовые ботинки Бенджемина, купленные им на одной из рыночных барахолок за десять долларов, яростно метали снег и уже успели промокнуть насквозь. Теплые носки его также промокли, а потому нижние лапы лиса раздражающе хлюпали и чафкали, когда он поднимался на расчищенную от снега автобусную остановку.

Бенджемин сердито постучал ботинками о бетон, чтобы сбросить с них прилипшие искрящиеся комья, и сел на узкую лавку, засунув замерзшие пальцы в карманы и закинув лапу на лапу. До его автобуса оставалось еще десять минут, и за это время ему нужно было постараться не окочуриться от холода.

Лис не сразу обратил внимание на молодую пуму, сидевшую на другом конце лавочки. Девушка была одета в легкую кожаную куртку и кожаные перчатки без пальцев. Она курила и без всякого такта смотрела на Бенджемина самым внимательным взглядом.

- Мистер, - подала она голос. - Не хотите провести незабываемую ночь с очаровательной хищницей?

- Очень хочу, - кивнул лис, покосившись в ее сторону. - И такая как раз ждет меня дома.

Пума коротко усмехнулась и, поставив на лавку подошвы своих ботинок, отвела взгляд на дорогу.

- Зато я бы не отказался от сигареты, - продолжил Бенджемин. - Но вот незадача, все магазины уже давно закрыты.

Девушка вновь усмехнулась и, достав из нагрудного кармана пачку сигарет, молча кинула ее лису. Ллойд благодарно кивнул, заменил две сигареты на два свернутых в трубки доллара и отправил пачку обратно.

- Неужели хозяин заставляет работать вас даже в такую погоду? - поинтересовался лис. - Какая преданность делу...

- У меня нет хозяина, - поморщилась пума. - Отец выгнал меня из дома, и теперь я пытаюсь не остаться ночевать на улице. Здорово, правда?

Девушка тихо шикнула, когда сигаретный фильт обжег ее пальцы, и торопливо положила подушечки в рот. Бенджемин сделал долгую затяжку и с удивлением осознал, что чувствует вину за неверную догадку.

- Говорят, в спальном квартале города очень теплые подъезды и полно добрых зверей, - посоветовал он. - Можно смело ночевать и не беспокоиться, что тебя изобьют шваброй.

- А еще я могу сломать вам нос и обеспечить себе спальное место в полицейском отделении, - рассудила пума.

Тоже вариант.

Далее они сидели молча. Ровно до того момента, пока на остановку не зашел молодой гепард со спортивной сумкой на плече. Бенджемин знал этого гепарда — его звали Саймоном Дрегстером. Они жили в одном подъезде и встречались на остановке ровно в это время по понедельникам и пятницам. Бенджемин шел с работы, а Саймон из спортзала, с тренировки по боксу. Пума мгновенно бросила на лиса нервный взгляд.

- Мистер... - начала было она свое обращение к гепарду.

Но Бенджемин ее перебил.

- Здравствуй, Саймон, - сказал он. - Как поживает твоя мама? Она не заходила к нам в гости с прошлой пятницы.

- Добрый вечер, мистер Ллойд, - улыбнулся гепард. - Мама уже три дня как уехала в другой город, к родственникам. А как дела у вас с Нэнси? Уже мучаетесь от резких перепадов настроения?

- Очень редко, - кивнул лис. - Гораздо больше хлопот мне доставляет кузина...

Бенджемин выразительно кивнул в сторону своей новой знакомой.

- Она приехала сегодня днем, и я совершенно не знаю, куда ее поселить... Как думаешь, Саймон, мог бы ты помочь мне с этой проблемой?

Гепард с сомнением посмотрел на пуму.

- А она умеет готовить? - спросил он.

- Ну разумеется!

- А пользоваться пылесосом?

- Конечно!

- А...

- Саймон! - прервал его лис. - Ты поможешь своему старому другу или просто пошлешь его к черту?

- Я... - замялся было гепард, но наткнувшись на строгий взгляд Бенджемина, тут же собрался. - Конечно, конечно, мистер Ллойд. Все что угодно для старого друга.

- Это просто прекрасно! - улыбнулся лис. - Можете познакомиться — у вас есть еще целых две минуты до прибытия автобуса.

Если бы Бенджемина спросили, что сподвигло его на помощь почти незнакомой девушке в тот холодный февральский вечер, то он едва ли смог ответить. Скорее всего, причиной тому было элементарное чувство вины перед самим собой и своей беременной возлюбленной. Он ехал домой с ужасными новостями и в ужасном настроении, а потому подобная помощь — совершенно бескорыстная — послужила лису хорошим обезболивающим для его души. Бесспорно, он соврал. Но ложь эта была во благо и только, а потому казалась ему совершенно правильной.

Увольнение своего мужчины Нэнси восприняла так, как и должна была воспринять, будучи по-настоящему любящей и мудрой женщиной. Она не кричала и не грозилась уйти от Бенджемина. Но крепко обнимала его и обещала, что они обязательно что-нибудь придумают. Говорила, что безвыходных ситуаций не существует, и напоминала о черных полосах, иногда встречающихся на пути счастливых зверей. В ту ночь Нэнси до самого рассвета просидела с ним на кухне и позволила себе пойти в кровать только когда небо за окном осветили первые солнечные лучи. Бенджемин, удивленный и окончательно добитый ее поддержкой, едва ли сомкнул глаза даже под утро. Всю ночь он перебирал газеты недельной и месячной давности в поисках хорошей работы. Внимательно вчитывался в условия и адреса, прикидывая, насколько сложно ему будет добраться до того или иного места, осторожно вырезал ножницами наиболее подходившие вакансии и аккуратно складывал их на край стола. Он чувствовал свою ответственность перед их общим будущим и не собирался жалеть одной единственной бессонной ночи для его благополучия.

Под утро стол и табурет под Бенджемином оказались щедро усеяны бумажными огрызками, а сам лис чувствовал огромную усталость, как в глазах, так и в теле. Но он нашел в себе силы, чтобы не закурить прямо на кухне. Вместо этого Ллойд вышел на лестничную площадку, где совершенно неожиданно встретил свою вечернюю знакомку. Пума была облачена в длинный рыжий халат и очаровательные маленькие тапочки с помпонами. Она курила, облокотившись на подоконник пролетного окна, и внимательно наблюдала за снежинками, грубо швыряемыми из стороны в сторону порывами ветра.

- Красивый халат, - поприветствовал ее Бенджемин. - Неужели никотиновая зависимость способна поднимать молодых девушек в такую рань?

Пума вздрогнула и быстро повернула к нему морду. Ее ушки напряглись, а кончик хвоста забился по пыльному бетону.

- Доброго утра, мистер Ллойд. Паршиво выглядите.

Лис усмехнулся и молча пристроился рядом. Ночь превратила их улицу в самый настоящий снежный океан, торопливо разгребаемый тяжелой техникой с рыжими мигалками. Пурга нещадно лупила в скрипевшее стекло и едва ли догадывалась залететь в чуть приоткрытую форточку.

- Как вам спалось, мисс... - лис вопросительно посмотрел на девушку.

- Кейтлин Брук, - представилась она. - Ваш друг, видимо, посчитал, что сон этой ночью мне ни к чему.

Бенджемин довольно улыбнулся.

- Неужели Саймон решил любезно предоставить вам свою кровать?

- Нет, - покачала головой пума. - Он решил любезно предоставить мне старую скрипящую раскладушку, которую вытащил из пыльной кладовки.

- Да он джентльмен...

Лис сделал долгую затяжку и серьезно посмотрел за окно.

- Сейчас я пойду спать. Но в полдень мне будет нужно уехать. Надеюсь тебе хватит времени, чтобы привести себя в порядок и приготовить хорошую извинительную речь для отца.

- Времени хватит с ушами, - кивнула Кейтлин.

- Славно.

Докурив, Бенджемин затушил окурок о подоконник и метким броском отправил его в форточку. Затем он в последний раз оглядел пуму с лап до головы и молча направился в сторону своей квартиры. Вряд ли несколько часов сна могли компенсировать целую бессонную ночь, но это, как ни крути, смотрелось лучше, чем ничего.

В тот день Бенджемин серьезно пожалел о своей доброте и зарекся больше никогда не помогать незнакомцам. В одиннадцать часов утра, ровно по звонку будильника, в его квартиру влетел Саймон и сообщил, что кузина Ллойда пропала, а вместе с ней пропали и все денежные заначки гепарда на общую сумму в четыреста с лишним долларов. Лис быстро вскочил с кровати и, спешно натягивая брюки, приказал Дрегстеру срочно звонить в полицию. На вопросы Нэнси о «кузине» он пообещал ответить позже.

В ходе расследования выяснилось, что у Саймона пропал еще и совсем новый телефон, купленный им на деньги, вырученные с победы на городских соревнованиях по боксу. Тогда Бенджемин признался, что пума не приходилась ему кузиной и сказал, что полиция обязательно найдет все украденные вещи, а Саймон в ответ пообещал сломать лису нос, если правоохранительные органы не справиться в ближайшие две недели.

После составления фоторобота и сбора необходимых улик - шерсти пумы на расческе, наряд грозных волков в синей униформе уехал, а Бенджемин накинул плащ и отправился бродить по городу. Ему было ужасно стыдно перед Саймоном, и он надеялся, что свежий воздух хотя бы немного облегчит его голову. Но стыд не проходил и лис, замерзший до дрожи в пальцах, в конце концов решил, что пора возвращаться домой. На обратном пути он внимательно вглядывался в морды прохожих, тая слабую надежду на то, что воровка случайно попадется ему на улице. Но, конечно, никакой воровки ему не попалось, и даже более того, Бенджемин едва не нажил неприятностей на свое подъхвостье. Одному патрульному очень не понравилось его поведение, и слава богу, что паспорт лиса оказался при нем.

Бенджемин уже подходил к своему кварталу, когда ему позвонили. К удивлению лиса, определитель высветил номер Саймона. Басовитый женский голос из трубки представился Беллой Франклин и сообщил, что у него на лапах находятся деньги и телефон некого Саймана Дрегстера. Затем голос назвал адрес и попросил как можно быстрее приехать. Бенджемин быстро поймал такси. Будучи в машине, он полагал, что ему позвонила мать Кейтлин — это был бы самый логичный вариант. Но какого же было его удивление, когда водитель остановился прямо перед воротами небольшого детского приюта.

На пороге лиса встретила медведица, мигом передавшая в его лапы ровно четыреста долларов и сотовый телефон. Женщина долго причитала об одной из своих воспитанниц, Кейтлин Брук, сбежавшей вчера днем, и обещала лису, что такое больше никогда не повторится. Когда же лис попросил о личной встрече с пумой, медведица засуетилась и попросила местную воспитательницу, стоявшую неподалеку, проводить Бенджемина в комнату встречи с ребенком. Там лис расположился на жестком деревянном стуле и принялся ждать. Он не совсем понимал, чего именно хотел от этой встречи. В конце концов, «преступник» был пойман, а вещи отправлены владельцу. Но просто не мог уйти, хотя бы не посмотрев воровке в глаза.

Кейтлин вошла в небольшое обшарпанное помещение с кислой миной на морде. Ее лапы были скрещены на груди, а взгляд не выражал ничего, кроме жгучей злобы.

- Здравствуй, очаровательная хищница, - поприветствовал ее Бенджемин. - Проходи, садись, будь как дома. Хотя ты, наверное, не знаешь, как это — как дома. Я правильно понимаю?

- Да пошли вы! - огрызнулась пума. Ее лапы затрясло от злости, а на морде появился яростный оскал. - Злорадствовать пришли?

- Нет, - покачал головой Бенджемин. - Я пришел узнать, чем ты думала, когда обворовывала моего друга. Четыре сотни, новый телефон — около тысячи долларов в итоге. Немаленькие деньги. Но вряд ли их хватило, чтобы начать новую жизнь. Так стоило ли оно того?

Пума вжала голову в шею.

- Они были нужны мне не на новую жизнь, - проворчала она.

- А на что же?

- Не ваше дело.

Лис неодобрительно покачал головой.

- Как скажешь. Просто запомни, что не стоит поворачиваться задницей к тому, кто хотя бы однажды оказал тебе бескорыстную услугу. У некоторых это может напрочь отбить желание доверять.

После этих слов Бенджемин вышел из комнаты и, наткнувшись в коридоре на миссис Белль, сообщил ей, что собирается уходить. Однако, у самой двери он все же решился спросить ее, на что Кейтлин могли понадобиться такие немалые деньги. В ответ медведица рассмеялась.

- Эта Кейтлин — жуткая мечтательница, - поведала она. - Ее доставили сюда вместе с младшей сестрой, когда одной было десять, а другой два. Родители попали в аварию, близких не было. И с тех пор она каждый год обещает младшей, что заберет ее из приюта на свое восемнадцатилетие. Сегодня, вот, пыталась обменять ее на ваши вещи.

- С собой? Правда? - удивился Бенджемин. - И через сколько же мисс Кейтлин исполнится восемнадцать?

- Через три с лишним месяца.

Лис удивленно присвистнул и, еще раз поблагодарив медведицу за возвращенные вещи, отправился домой. Водитель такси его не дождался, а потому Бенджемину пришлось ехать на трамвае, в большой давке. Стоя в беспокойном море разноцветных плащей и курток, он думал о событиях минувших дней, и мысленно благодарил лисьего Бога за то, что тот исправил его необдуманный поступок.

Следующие месяцы летели с пугающей быстротой. Бенджемин устроился официантом в тихое кафе, расположенное в спальном районе города, и начал откладывать деньги на их с Нэнси свадьбу. Саймон простил его и взял с лиса обещание больше никогда не использовать их дружбу, как решающий аргумент в спорных вопросах. А Нэнси продолжала менять любимые рубашки и платья на одежду для беременных. Бенджемин старался поддерживать свою лисицу теплыми словами и лаской. Он выполнял все, чего она хотела и покупал все, что просила. Удивительно, но у Ллойда хватало денег на все ее капризы. Частые смены настроения возлюбленной не хило трепали ему нервы, но он все равно старался относиться к ней так, как относился раньше. И видеть в ней ту самую, молодую и сговорчивую лисицу, в которую однажды влюбился. Чаще они проводили вечера за просмотром драматических картин, реже - за прогулками по искрящему неоновыми огнями ночному городу.

Они ждали ребенка и думали о том, какой прекрасной смогут сделать его жизнь. Они знали, что станут прекрасными родителями и сделают все возможное для благополучия своего маленького, рыжего комочка.

А на шестом месяце у Нэнси случился выкидыш. Бенджемин был на работе и примчался домой как только ему позвонил Саймон. Гепард встретил его в подъезде, сказал, что вызвал скорую по первой просьбе Нэнси и четко выполнял то, что говорил ему диспетчер. Дрегстер выглядел одновремено растерянным и напуганным, а потому Бенджемин не стал мучить его расспросами. Он тихо поблагодарил гепарда за помощь и отправил в квартиру.

Врач, пожилой хаски в белом халате, выразил лису свое сочувствие и сказал, что причиной выкидыша послужил сам плод, а именно его изначальная ограниченность в развитии. Он сказал, что несчастье нельзя было предотвратить никаким образом и посоветовал просто с ним смириться. Затем хаски похлопал Бенджамина по плечу и отправился в машину, оставив лиса в одиночестве.

Той ночью ни Ллойд, ни Нэнси не сомкнули глаз. Лис заглушал горе крепким алкоголем на кухне, а лисица лежала в спальне, крепко обняв лапами колени. К трем часам ночи Бенджемин понял, что алкоголь нисколько не притуплял его боли, а потому поднялся и неровной походкой отправился в спальню. Он осторожно сел на край кровати, уложил лапу на трясущуюся спину своей лисицы и пообещал, что все будет хорошо. А после говорил, очень долго. Он вспомнил их первую встречу, когда они были простыми студентами. Их первое свидание и первое признание в любви. Вспомнил все, что с ними происходило — хорошее, плохое. Вспомнил, о чем они мечтали и к чему стремились. Он вспомнил, как Нэнси случайно уронила его с набережной во время их первого поцелуя, и как после с неделю боялась смотреть ему в глаза. Как он сам едва не подставил ее на экзамене на третьем курсе, когда преподаватель заметил шпаргалку, написанную ее почерком. Бенджемин гладил Нэнси по спине, изящному пушистому хвосту, загривку. Он шептал ей о черных полосах, встречающихся на пути хороший зверей и обещал, что Бог обязательно исправит свою ошибку. Он искренне верил, что все плохое пройдет и пытался внушить эту веру своей возлюбленной. Нэнси слушала его, но не отвечала. Она хотела верить ему и верила, но никакая вера не смогла бы заглушить горечи ее потери.

***

- И у тебя еще хватило наглости сюда вернуться? - спрашивает Бенджемин у молодой пумы, стоящей на его лестничной площадке.

Пума держит передние лапы скрещенными на груди. В ее глазах читается упрямая решимость.

- Вы единственный совершеннолетний, которого я знаю в этом городе, - говорит она. - Я вернулась, чтобы попросить у вас помощи. Это не займет много вашего времени.

- Конечно не займет, - кивает лис. - Потому что ты прямо сейчас пойдешь отсюда к черту.

- Мне нужна ваша помощь, - повторяет пума.

Бенджемин смотрит на нее внимательно и строго.

- Дай угадаю, хочешь забрать из детдома свою сестру?

Пума кивает и в глазах ее загорается надежда.

- Окей, давай предположим, что я забыл, как ты воспользовалась моей добротой, - вздыхает лис. - Давай забудем, что ты послала меня в приюте. Ты хоть понимаешь, сколько денег тебе потребуется для нормального содержания маленького ребенка? Ты понимаешь, что твоя сестра не будет питаться подножным кормом? Что ей нужны образование, душ, и все такое? На что ты собираешься ее обеспечить, если не секрет?

Пума опускает морду и с полминуты молчит, а после упрямо произносит:

- Помогите мне забрать мою сестру. От вас требуется только это.

- Нет, - мотает головой Бенджемин. - Я не знаю, можешь ли ты обеспечить должным образом хотя бы себя, и не позволю тебе загубить жизнь маленькой девочки.

Лис хочет поставить в этом разговоре точку и начинает тянуть на себя дверь, но пума делает резкий рывок вперед.

- Вы не понимаете! - восклицает она. И Бенджемин видит, как шерсть под ее глазами влажнеет. - Жизнь в приюте — это самое гадкое, что может случиться с маленьким ребенком! Я сама через это прошла, и не позволю, чтобы моей сестре пришлось повторить мой путь! Она всего лишь маленький пушистый котенок, а в старших группах из нее выбьют все, что только можно! Мистер Ллойд! Я слышала о вашем горе! Вы должны понимать, какого это — потерять близкого зверя!

Лис еще раз оглядывает ее. Он глубоко вздыхает и с громким хлопком закрывает дверь прямо перед ее носом. Он неподвижно стоит несколько секунд, а после медленно опускается на пол, держась лапой за голову.

Он вспоминает небо, затянутое серыми тучами, противный мелкий дождь, барабанящий по его шерсти. И звон лопат размеренно и ровно кидающих землю.

Он вспоминает похороны Нэнси. Девушка не смогла выдержать потери своего ребенка.

Бенджемин каждую неделю навещал ее на кладбище. Плохая ли была погода, хорошая — он никогда не отказывался от поездки и всегда держал свободным вечер вторника. С того самого дня, как тело Нэнси спрятали в крепком дубовом гробу.

Бенджемин сам накрывал ее крышкой и был в числе тех, кто нес мрачный короб к глубокой черной яме, у основания которой стоял старик-священник. Он сам опускал гроб, и, конечно, совершенно не задумывался о сохранности своего костюма. Ему было совершенно не до грязи, что к началу церемонии забралась на его брюки по самые колени. И совершенно не до вида своей шерсти, слипшейся за долгое время, проведенное под дождем.

Нэнси тяжело давались новые знакомства, поэтому у нее почти не было подруг. А друзья Бенджемина, официанты и повара кафе, в котором он работал, сошлись на общем сожалении и едва ли согласились покинуть работу посреди недели. В итоге, в последний путь Нэнси отпускало ничтожно малое количество зверей, пересчитать которых можно было по пальцам одной лапы. Семья Дрегстеров, численностью в два зверя, ее лучшая подруга, с которой они каждые два месяца ходили за покупками, сам Бенджемин и священник, приехавший из пригорода. Еще были гробовщики, но их вряд ли сильно расстраивала смерть незнакомой лисицы.

Тело Нэнси Бенджемин нашел солнечным воскресенским утром, когда пошел умываться. Его ни чуть не смутило отсутствие лисицы на соседней подушке. В последний месяц она часто вставала рано утром и уезжала в городскую церковь, на службу. Она говорила, что хочет просить у Бога нового ребенка и Бенджемин полностью поддерживал ее в этом. Однако, в то утро Нэнси никуда не уехала. Но зато навсегда ушла из жизни возлюбленного, едва не получившего сердечный приступ возле наполненной красным ванны.

Что чувствовал Ллойд, когда гроб с его женой засыпали землей? Пожалуй, ничего, кроме совершенной опустошенности. Он успел истратить все свои грусть и злобу в те дни, когда тело Нэнси готовили к похоронам, и на самих похоронах испытывал только пустоту, не позволявшую ему ни слез, ни грустного выражения морды. Тот день был единственным в жизни Бенджемина, когда на его морде не напряглась ни одна мышца. И первым без смысла к существованию.

С Кейтлин они встретились еще раз, в пасмурный вечер вторника. Пума сидела на маленькой скамейке возле надгробия Нэнси уже до того, как появился Бенджемин. И поначалу лис сильно на нее разозлился, ибо никто не смел портить ему встречу с женой. Но подойдя немного ближе заметил, что пума мирно спала, спрятав лапы в карманы и опустив морду на грудь. Вряд ли девушка ее возраста могла заснуть даже за полчаса времени. И никто не исключал, что сидеть тут она могла гораздо дольше.

Но более всего Ллойда тронул блеск шерсти на ее щеках. Да, сегодня небо было заволочено серостью, но шерсть на макушке пумы была суха, и прихода дождя лис совершенно не помнил. Тогда он впервые посмотрел на Кейтлин с теплой улыбкой. Бенджемин не знал, о чем именно она здесь плакала. И просто не хотел верить в то, что слезы ее были фальшивыми. В конце концов, откуда девушка могла знать, что лис появляется здесь по вторникам?

Он мягко разбудил ее, заботливо обернул в свой плащ и прижал к ее темным губам палец, когда та попыталась о чем-то сказать. Он не хотел слышать ее просьб вновь, и не хотел снова видеть ее слез. Зато ему очень сильно захотелось совершить еще один необдуманный, но правильный поступок.

Несколько месяцев прошло с того дня, как в квартире Бенджемина поселились эти кошки. Маленькая, с бойким характером, несбыточными мечтами и огромной, неукротимой энергией, которой с лихвой хватило бы на целую футбольную команду. И большая, со строгим нравом, приземленными желаниями и огромной, неукротимой тягой к уборке. Первая ходила в школу, а по выходным подскакивала ранним утром и ставила на уши весь дом. Вторая ходила на работу, а по выходным еле-еле просыпалась к обеду. Первая любила гулять по паркам и детским площадкам, обожала исследовать неизвестные места и стремилась ко всему новому, как цветок к солнцу. Вторая предпочитала домоседство и ходила только по знакомым дорогам. Первая называла Бенджемина отцом и любила его самой искренней и чистой любовью, на которую только была способна. Вторая называла его мистером Ллойдом и чувствовала, что обязана ему если и не всем, то очень многим.

Они были очень, очень разными. Но кое-что их объединяло. Они были пумами. И единственными девушками, заполнившими сердце Бенджемина после утраты возлюбленной.