От раскрытого брикета с кофе исходил душистый густой аромат. Джиму нравилось вдыхать его и потом смаковать этот запах. Жизнь в реабилитационном центре не пестрила ароматами, потому любой выбивающийся из общей химической колеи запах был как приход Рождества – всегда свежим и вдохновляющим. Джим благодарно улыбнулся подруге Эмили и пожал её руку. Девушка улыбнулась в ответ, но не сдержала едва заметного волнения, когда её ручка оказалась в его ручище. Он был настоящим великаном – выше двух метров высотой и центнера весом. А она такая маленькая, худенькая. Но все же, несмотря на легкую дрожь, она тайно удивилась какой добродушной и щедрой была его улыбка. Так не радуются даже дети, эта радость была болезненно-искренней, глубоко-личной.

– Время оставить вас наедине с Кэрри, – сказала Эмили и велела зайти охраннику.

Сегодня дежурил Джо – высокий долговязый юноша с недобрым прищуром и неприятно острыми глазами. Он зашел в комнату, ведя на поводке маленькую светлошерстую львицу, почти львенка.

Лицо Джима озарилось неподдельным счастьем, когда он сделал шаг навстречу Джо и опустился на колени к львице.

Эмили еще раз улыбнулась и, взяв Джо под локоть, вышла из комнаты.

Едва дверь за ними закрылась, маленькая львица села на задние лапы и оперлась передними на широкую грудь Джима.

– Я так рада тебя видеть, – промурлыкала она, облизывая его щеки шершавым розовым языком.

– Малышка Кэрри так вымахала за месяц! – не то возмутился, не то восхитился мужчина. – Такая красивая стала, львы наверно заглядываются.

– Ох, Джим, я сама еще не привыкла к себе такой. Ты только посмотри на лапы, недавно они были такими широкими и неуклюжими.

Человек сел на пол, прислонившись стеной к спине, а львенок залезла ему на колени и подняла вверх передние лапы. Джим аккуратно сжал их и стал внимательно осматривать – они заметно утончились, наросли мускулы, когти стали острее, а неизменными остались только черные подушечки. Человек наклонился и провел ее лапками по своим щекам.

– Ну что ты, в самом деле, Джим, они же грязные, – пожурила его львица. – Но ничего, я тебя умою попозже.

Он опустил ручищу ей на животик и ласково погладил его.

– Джиму без тебя очень одиноко, – пожаловался он.

– Тебя никто не обижает? – львица обняла его руку и внимательно посмотрела в глаза. – А то подожди-ка, я скоро вырасту, задам им жару.

– Нет, нет, Джима боятся обижать. Но зато все любят над ним пошутить. Считают его сумасшедшим и глупым.

Львица обиженно зарычала и оскалила белые зубки.

– Охранники называют Джима «страшилой», потому что он большой и если бы он стоял в поле, ни одна ворона бы не осмелилась воровать кукурузу. Страшила Джим, – он быстро вытер рукавом рубашки повлажневшие глаза и снова улыбнулся львице. – Но ты не волнуйся, Джим знает, что у него есть Кэрри и Эмили, которые его любят. Ты ведь не будешь называть меня Страшила Джим, правда?

– Не говори глупостей, – нахмурившись, сказал львица. Её хвост нервно бил по полу. – Честное слово, я загрызу людей придумавших это, а ты не расстраивайся, это они будут в поле ворон охранять.

Джим рассмеялся и еще раз понюхал пакетик с кофе, чтобы вспомнить его запах, а потом протянул его львенку.

– Страшилы охраняют кукурузу, львенок! – важно заметил он. – А вороны хотят её стащить.

– Я не разбираюсь в этом, – ответила львенок и принюхалась к кофе. – Какой странный запах… похоже на что-то фруктовое, или нет, что-то горькое, – ноздри её черного носика сжимались и расслаблялись.

– Это кофе, – со знанием пояснил Джим. – Он нужен чтобы чувствовать себя бодрым или богатым. Эмили купила Джиму какой-то интересный сорт, в нем есть фрукты.

– Моя еда так не пахнет, – удивилась Кэрри. – В зоопарке еда пахнет сыростью и тухлятиной, так что когда я ем, стараюсь не дышать особенно часто. Хотя наверно все взрослые львицы к такому давно привыкли и не жалуются. Такую еду хотя бы не нужно ловить самой.

Несколько минут они посидели молча. Джим никак не мог налюбоваться на львенка, гладил и щекотал, наматывал на пальцы её хвост и чесал за ушками. Маленькая львица получала большое удовольствие от его ухаживаний, вытягивала гибкую спинку навстречу его большой руке, старалась нежно куснуть за ладонь. Вдоволь насмеявшись, они оба, разморенные лаской и убаюканные дружеским теплом заговорили. Они многое успевали рассказать друг другу, делились впечатлениями, говорили об окружавших их людях.

В это время кончалась смена охранника Джо, он на минуту задержался, чтобы допить кофе и докурить «Честерфилд».

– Слушай, Том, – обратился он к зашедшему охраннику. – Эмили до сих пор берет из зоопарка львицу для встреч со Страшилой.

– Немудрено, она из университета, знает что делает, – Том сел рядом с Джо и взял последний оставшийся пончик.

– Вот уж не знаю, – Джо докурил и растер окурок по пепельнице. – Она водит к нему четвертого львенка, а эффекта ноль. Он даже не замечает подмены. Травма слишком серьезная, он ничего не понимает.

- А ты всех своих девушек помнишь, Джо? – весело осведомился Том.

- К чему ты это? – нахмурился тот.

- Да к тому, что может быть ему и не важно, с каким именно зверем он общается. Может он его это… персо-на-ли-зирует. Или что-то вроде того. Мы же не знаем как у него там в голове все устроено.

- Не особо хочется знать, - фыркнул Джо. – Но по-моему все это пустая трата бюджетных средств. Лучше бы нам зарплату подняли.

– Вот так сразу в аргумент святое приводишь, Джо, – ответил его друг с улыбкой. – Джим порой чудные вещи говорит. Ну, из тех, которые знать не должен, а почему-то знает.

Пока они тихонько шушукались между собой, Кэрри рассказывала Джиму о том, что в зоопарк привезли новую львицу. Поначалу львенок с радостью узнала о новой подруге, но та львица оказалась строгой и рычит на нее, стоит Кэрри лишь подойти к её клетке.

– Она боится, что Кэрри будет нравиться львам больше чем она, – задумчиво сказал Джим.

– У нее красивая морда, – пожаловалась Кэрри. – И два шрама – один на носе, другой на щеке, она выглядит очень опасной.

- Разве это красиво, чтобы у девочки были шрамы на мордочке? – удивленно откликнулся Джим.

- Для львицы – очень даже красиво, - заявила Кэрри. – Это значит что ты храбрая, и не боишься чужих когтей или клыков. Львы такое ценят. Она наверно меня никогда не будет всерьез воспринимать, она ведь дикая, а я ни разу в своей жизни не охотилась.

– Она еще подружится с Кэрри, – уверенно сказал Джим.

Он подложил руку под спину львицы и прижал её к груди.

– Я недавно читал книгу – «Хроники Прайда», там про диких львов, – сказал Джим. – Я думаю, Кэрри понравится, это очень хорошая книга и Джим иногда плакал над нею как маленький мальчик, – он взял со стола изношенную книгу библиотечного вида и показал львенку.

Кэрри внимательно обнюхала обложку, на которой было изображено желтое солнце саванны над красным горизонтом с черными силуэтами львов.

– Пахнет бумагой и чернилами, – отметила она. – Я совсем не чувствую запаха травы или песка.

– Все книги пахнут бумагой и чернилами, – улыбнулся Джим. – Но внутри они пахнут волшебством, природой и жизнью. Джиму нравится читать их и представлять, как происходит все, что есть на страницах. Многие другие люди делают так же.

– Хочешь, я расскажу тебе, как выглядит настоящая саванна? – предложила львенок, усаживаясь Джиму на колени.

– Джим будет рад услышать. Но разве у вас в зоопарке есть саванна? Джим помнит, что ты иногда видишь ее во снах и мечтаешь побывать там вживую.

– Иногда после этих снов я чувствую себя так, будто взаправду была дома, - задумчиво сказала львенок. – Она такая большая, во все стороны, куда ни посмотри. Под лапами там горячий желтый песок, но иногда встречаются худые деревца с шелестящими листьями. Иногда дует приятный свежий ветерок. Он гладит разогретую солнцем шкуру так же ласково как твои руки. Днем львы прячутся в тени больших баобабов или возле маленьких свежих озер с прохладной водой. Львицы ходят на охоту, а их вожак спит в теньке, ожидая, когда они принесут покушать. А если на их территорию приходит другой лев…

- Начинается бой! – восторженно подсказал Джим, читавший об этом в книгах.

- Верно, - важно кивнула львенок. – Но бои это плохо, в них обязательно кто-нибудь погибает. Лучше чтобы другим львам хватало ума не ходить в чужие земли. Антилоп на всех хватит. Думаю из тебя бы получился хороший лев – большой, добрый.

Джима ее слова тронули до глубины души, и он долго думал чем ответить на такой комплимент.

- Джим сможет быть львом, только если напишет про это книгу, - сказал он со скромной улыбкой.

– Ты знаешь, мой охранник тоже решил стать писателем, – вспомнила Кэрри. – Он теперь такой задумчивый, даже работать стал по-другому. А в своем кабинете поставил писательскую машинку и постоянно на ней трещит. Наверное, пишет про нас, потому что ходит по зоопарку с блокнотом и что-то записывает.

Джим мечтательно вздохнул и крепко обнял львенка.

– Джим бы уже давно закончил писать книгу, если бы его не отвлекали, – грустно поведал он. – Но медики говорят, что Джиму легче попасть на луну прямиком из больницы.

– Ты опять говоришь глупости, Джим, – проворчала львица и укусила его за палец. – Конечно, ты станешь писателем, а медики на луну никогда не попадут.

В этот момент дверь открылась и зашли Эмили с охранником из зоопарка.

– Надеюсь, вы хорошо провели время, – улыбнулась Эмили и погладила львенка по спине.

Охранник надел на нее ошейник и намотал поводок на руку.

– Час прошел, ей пора вернуться в зоопарк, – будто оправдываясь, сказал он.

– Конечно, мистер Торби, малышке Кэрри пора домой, – Джим подмигнул львице, и последний раз погладил её по загривку. – Приходите почаще, пожалуйста, Джим угостит вас фруктовым кофе.

– Заманчивое предложение, – сказал Торби и направился к двери, львенок неохотно пошла следом.

– Мистер Торби! – окликнули его. – Джим желает вам стать хорошим писателем!

Охранник остановился и недоверчиво нахмурился, но ничего не сказал.

«Мало ли, что говорят больные люди» – подумал он, ведя львенка по коридору.

Дома его ждало много работы, предстояло писать научный очерк о жизни львов, если он хотел попасть в ежегодную антологию. И все же, пожелание Страшилы Джима долго не выходило у него из головы.