Луна заливает парковую площадь бледным светом, просачиваясь сквозь когтистые ветки голых деревьев. Ледяной ветер гонит заиндевевшую черную листву и мелкие снежинки, которые кажутся светлячками в ярком свете одиноко мерцающего фонаря.

В этой густой и мертвой тишине Скай почти слышит, как дробно колотится сердце в груди. Он уже не плачет, только улыбается.

Он знает, что близок к цели.

Звездолет класса «Негоциант» плывет в бесконечной космической тьме среди мириад самоцветных звезд. В нескольких парсеках от него переливается огнем и охрой гелиевый гигант.

Капитан корабля, львица по кличке «Саблезубая», просыпается от симбиоза с системой управления и произносит в гарнитуру, сделанную в виде серьги:

- Силин, зайди ко мне на минуту.

В синем мерцании навигационных панелей худая фигура Силин кажется еще тоньше. От львицы-навигатора как всегда терпко пахнет лакричным кофе и жевательным табаком.

- Как там наш гость? – спрашивает Саблезубая.

- Адаптируется, - львица задумчиво смотрит на цифры, бегущие по сенсорным экранам. – Я поручила заботу о нем Кэт. Девочке все равно осточертело разгребать мусор на складе.

- Хорошее решение. Память к нему вернулась?

- Куда там. Он с трудом опознал нашивки на своей робе. Как я и предполагала - старший геолог Гильдии Ученых.

- Замечательно. Можем рассчитывать на награду.

- Мы собираемся шантажировать Гильдию? – хмурится Силин.

- Ни в коем случае. Просто по-женски намекнем, какие мы молодцы, раз приютили и выходили их брата. Тебе надо отдохнуть, - Саблезубая мягко хлопает ее по плечу. – Иди и хорошенько выспись, а я проложу курс.

Когда та удаляется, капитан садится в свое кресло. За бронебойным стеклом в вязкой тьме открытого космоса мигают далекие звезды. Их свет до сих пор кажется ей безразличным и холодным.

Кэт находит его там же, где и всегда. Белый волк сидит в медитативной позе на мягком мху в окружении папоротников и львиной лозы. Невысокий и поджарый, он едва ли достает ей до груди.

В небольшом «Зеленом Секторе» тепло и душно. Компилирующий механизм поддерживает естественные условия для жизни нескольких видов растений, цветов и птиц. По поведению куцего белого хвоста невозможно определить – спокоен ее новый знакомец или же полон противоречивых мыслей. Кэт неслышно обходит его со спины и приглядывается к лицу. Глаза волка закрыты, густые брови хмурятся и на лбу пролегают морщины.

- Привет, - тихо здоровается Кэт, боясь нарушить его покой.

Волк медленно разлепляет веки и глядит на нее карими глазами.

- Привет, кормилица, - его губ касается рассеянная, но радостная улыбка. – Разделишь со мной трапезу?

- Конечно, - Кэт усаживается рядом и кладет перед ним керамический поднос с обедом.

Львица с улыбкой вспоминает, как первое время злилась на него. Едва попав на борт «Последнего Странника» волк облюбовал их зеленый сектор, место, где сама Кэт раньше проводила все свободное время. В первую встречу, она держалась холодно и отчужденно, но каким-то образом незатейливые и обрывочные разговоры с ним превратились в долгие живые беседы. Да и не могла она обижаться – Скай говорил учтиво и тепло, а за полгода полетов львица успела соскучиться по нормальному общению. К тому же… когда волк признался, что ничего не помнит из своей жизни, по ее телу пробежали мурашки, и любое отчуждение ушло с концами.

- Удалось что-нибудь вспомнить? – проглотив хлебец со специями, осведомляется она.

Волк печально качает головой.

- Только обрывки. Какие-то отдельные образы, - он неопределенно взмахивает лапой, пытаясь подобрать слова. – Что-то все время ускользает. Бывает, я четко вижу какую-то картинку, но когда отвлекаюсь, не могу даже вспомнить, о чем она была.

- Как сны после пробуждения, - молвит Кэт с понимаем. – Мирида сказала, что ты здорово повредил голову.

- Ага. Странно, что мне вообще мозги не вышибло, - волк картинно собирает глаза в кучку и высовывает язык.

Кэт не сдержавшись, фыркает, но затем печально вздыхает и трогает его за плечо.

- Не шути так. Я за тебя переживаю.

- Знаю, - Скай благодарно улыбается. – Просто вспомнил… кажется, моей дочери эти шутки были по нраву, - он хмурится, явно борясь с образами, хлынувшими в сознание.

Львица смотрит на него с сомнением, затем вдруг ставит миску с недоеденным супом на место и решительно встает на лапы.

- Не могу больше смотреть, как ты мучаешься, - говорит она с тяжелым вздохом. – Идем.

Скай, не задавая вопросов, следует за ней по узкому коридору звездолета мимо арсенала и жилых отсеков. За бронированными окнами мерцают звезды. Несмотря на огромную скорость, с коей корабль рассекает космос, кажется, что они едва плетутся.

Кэт прикладывает подушечку на указательном пальце к считывающему устройству и стальная дверь с тихим гулом отворяется. Они заходят в непроницаемо-черное помещение. Львица произносит «Memento» и в темноте загораются бледно-синие огоньки, позже слышится писк и шипение оживших механизмов. Комната принимает очертания, так что Скаю удается разглядеть многоярусный аппарат в ее глубине и блестящие матовые экраны, которые он поначалу принял за зеркала.

- Это – Лабиринт Памяти, - не дожидаясь вопроса, объясняет Кэт. – Здесь мы храним наши воспоминанья.

- Я слышал о таком, - восторженно произносит волк. – Но… если я правильно помню, Гильдия считает его выдумкой.

- Как видишь, Гильдия ошибается, - с едва скрываемой гордостью отзывается Кэт. – Тем, кто путешествует в свободных секторах, нужны чистые мозги. Все… отвлекающие мысли могут подождать в Лабиринте.

- Саблезубая вряд ли это одобрит, - предостерегающе замечает волк.

Львица лишь пожимает плечами. В синеватых отблесках Лабиринта ее мордочка кажется тоньше и изящнее, совсем как у детеныша, коим она, по сути, является.

- Я лейтенант этого корабля, - с тоской напоминает она. – Могу же я хоть раз принять самостоятельное решение.

Она пристегивает к шее волка тонкие серебристые проводки. Экраны вокруг волка оживают – на них тот же переливающийся в бледном свете механизм, только под другим углом. Запоздало он догадывается, что экраны проецируют то, что он видит. Скай оборачивается, и на всех четырех стенах появляется мордочка Кэт – мрачная и сосредоточенная.

- Для того чтобы достать отсюда воспоминание нужен ключ, какая-то зацепка, - поясняет она. – Мы свободно привязываем свои образы к определенным словам, у тебя же дело обстоит сложнее. Есть идеи?

Волк поочередно проговаривает разные варианты, силясь вспомнить самые яркие из увиденных им моментов. Каждый раз на экранах появляются образы из его воспоминаний, но они быстро угасают.

- Попробуй что-нибудь простое. Из недавних событий, - ободряюще предлагает Кэт.

- «Сливочный пудинг», - озвучивает Скай.

Перед глазами так же ярко, как наяву проносится их первая встреча с Кэт. Львица приносит поднос, спрашивает о самочувствии, хочет было уйти, но задерживается, заметив на шее волка крохотную стеклянную емкость с желудем внутри.

- Это твой оберег? – осведомляется она из любопытства.

- Вроде того, - волк рассеянно поглаживает ее когтем. – Кажется, это как-то связано с моей дочерью. Но я… даже не помню, как она выглядит.

- У нее должна быть белая шерсть как у тебя, - немного смутившись, подсказывает Кэт. – Белый пигмент преобладает над другими.

- Думаю, вчера во сне я видел ее мордашку. У нее тонкий нос и смешные большие ушки. А глаза как у тебя – карие и мудрые не по годам, - волк с надеждой глядит ей в след. – Так приятно с кем-то поговорить. Я еще не прикасался к сливочному пудингу, может, разделишь его со мной?

Кэт замирает в дверном проеме и, подумав несколько мгновений, возвращается к нему.

Воспоминание уходит, оставляя ускользающее ощущение дежавю. Волк растерянно оглядывается по сторонам.

- Видишь, - говорит смутная фигура, в которой угадываются очертанья Кэт. – Получилось. Теперь нужно подобрать слова к твоим воспоминаниям.

- Попробуем, - с сомнением шепчет волк. Лабиринт вновь приобретает ясные очертанья. – Эх, жаль, к вашему устройству нет «hot keys».

- Горячих ключей? – непонимающе отзывается Кэт. – А что это такое?

- Что-то из моей прошлой жизни, - задумчиво улыбается Скай. – Вроде как всплывающие подсказки, когда работаешь за компьютером. Никогда если честно не задумывался, почему они называются…

В его памяти ясно всплывает картина, ранее виданная во снах. Глухо выдохнув от удивления, волк оглядывается на Кэт.

- Что-то вспомнил? – с надеждой осведомляемся она.

- Да, - сглотнув, он обращается к Лабиринту. – Горячие Ключи!

Метель застилает взор, ледяной ветер колит шкуру и режет глаза, потому он бежит, зажмурившись, ориентируясь только на хорошо знакомый тухлый запах горячих ключей. Они бьют из расщелин в щербатых серых скалах, окаймляющих охотничью долину. Белый волк прыгает с камня на камень, а под его лапами бурлит, исходя белым паром и лопаясь пузырьками, горячая ключевая вода. Он перебарывает соблазн омыть испачканную замерзшую шкуру. Его ждут.

Пригнувшись, он проползает на брюхе в узкую нору, вырытую под высоким кряжистым дубом. В ноздри ударят густой запах земли и мокрой шерсти. Глаза быстро привыкают к темноте. Волчица его брата лежит в глубине норы, а возле ее брюха мирно посапывают два детеныша.

- Скай? – шепчет она сонно. – Вот уж не ожидала, что придешь так рано.

Волк проползает по рыхлой земле, отодвигая с пути прутики и мелкие косточки прошлых трапез.

- Я никудышный охотник, - скромно улыбается волк, подталкивая двух мышек к ее мордочке.

- Ой, спасибо! – Эльза всегда радуется любой подачке. – И не надо так о себе говорить, ты умница.

- Брат давно ушел? – Скай осторожно касается носом теплого бока своего маленького племянника. Волчонок вытягивает лапы и зевает.

- Как утром ушел, так и не возвращался, - голос волчицы спокоен, но он чувствует в нем беспокойство и потому касается мордой ее загривка. Ее горячее дыханье растапливает крупинки льда с его щек.

- Ладно, я пойду, а то принес сюда холода, - едва волк выбирается из норы и ветер тут же морозным языком ерошит его шкуру. Солнце ослепительно блестит на снегу, вызывая резь в глазах.

Арвина лежит на краю заснеженного утеса, уложив мордочку на изящные лапы. Ее красивые зеленые глаза глядят на пики северных гор, пышный хвост задумчиво качается из стороны в сторону. Несколько минут Скай просто наблюдает за ней из укрытия, вздыхая и мечтательно улыбаясь. Он влюбился в нее с первого взгляда, влюбился раз и навсегда.

По пути он сорвал для нее цветок Эсперлинга. Он единственный в стае знает о том, что ей нравятся эти цветы.

- Арвина, - здоровается он, выходя из укрытия, с синим бутоном в зубах.

- Скай! – удивленно откликается волчица. – Что ты здесь делаешь?

- Пришел тебя повидать, - волк садится возле нее и аккуратно закладывает цветок ей за ушко.

Морозный ветер неистово треплет ее блестящую серую шерсть. Волчица улыбается, приняв его маленький подарок, но тут же поднимается на лапы и тревожно озирается по сторонам.

- Лучше тебе не быть здесь.

- Почему? – волк любопытно склоняет голову. – Ты не хочешь побыть со мной?

- Хочу! Честно! Но… сейчас придет Архес. И…

Архес. Как же неприятно слышать из ее уст это имя. Волк задумчиво смотрит на свои лапы, подбирая слова.

- Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Я просто хочу посидеть с тобой немного.

Волчица не успевает ответить. Архес – рослый темно-серый волк выходит из-за скалистого поворота. При виде Ская он скалится и ускоряет шаг.

- Опять ты? – он подходит вплотную. С каждым словом на миг обнажаются его длинные белые клыки.

- Опять я, - беззлобно подтверждает Скай.

- Мы в прошлый раз говорили, но ты видимо не понял. Хочешь ее? Не ходи вокруг да около.

- Арвина сама вправе выбирать, с кем хочет быть, - белый волк делает шаг к ней. Он хочет стать рядом, заглянуть в ее глаза.

- Неужели? И что же она выбирает? – Архес преграждает ему путь и быстро оглядывается на волчицу. Та сидит в двух прыжках от них и смотрит себе под лапы.

- Арвина, я бы хотел… - Скай не успевает договорить – Архес без предупреждения хватает его зубами за загривок и сбивает с лап.

- Что ты хотел? Скажи это мне, – с его пасти капает слюна, шерсть волка буквально дрожит от ярости.

- Я не хочу с тобой драться, - цедит Скай, выбираясь из его хватки. – Давай это обсудим.

- Хватит слов, - волк кидается на него лапами и Скай в последний момент успевает отбросить его с пути. Новая атака, и клыки волка впиваются ему в лапу, когти жалят в морду. Они сцепляются в быстром и яростном клубке, катятся по снегу.

Но их бой скоротечен – освободившись из пасти Ская, Архес хватает его за шею и бьет мордой о камень. Не в силах подняться на лапы, белый волк перекатывается по земле. Его грудь содрогается от быстрого дыханья, перед глазами все ходит ходуном. На снег под носом быстро капает карминовая кровь, рот наполняет ее соленый привкус.

Брат в гневе метается по норе.

- Я убью его, - тихо обещает он, свирепо отбросив с пути мелкую кость.

- Не делай этого, - Скай хромая подходит к нему. – Прошу тебя.

- Почему? Думаешь, я не смогу?

- В том то и дело, что сможешь, - волк примирительно касается мордой его плеча. – Моя вина – позарился на то, что не мое.

Они несколько минут сидят в молчании, слушая завывания ветра за щербатыми стенами пещеры.

- Я пойду, - Скай потягивается, прогоняя отголоски боли и ступает к выходу.

- Куда? – брат удивленно склоняет голову.

- На воздух. Надо… развеяться.

Он обходит все еще разгневанного родича, и едва выйдя за пределы скалы, устремляется вперед. Боль гулко отдается в раненной лапе, но ее почти не замечает. Ветер раздувает серую шерсть на его загривке, редкие белые снежинки щекочут глаза.

Он бежит по степи – белая фигура в белой заснеженной пустоши. И этот бег наполняет опустошенное сердце холодным покоем решимости.

Поднявшись на холм, он оглядывается на серые зубцы, так долго бывшие ему домом. От горячих ключей валит густой белый пар. Прищурившись, ему удается разглядеть брата, сидящего на одном из валунов. С глубокой и острой тоской он понимает, что больше его не увидит.

- Я не вернусь, - шепчет Скай виновато, чувствуя, как начинает щипать в глазах.

Снова синеватая тьма лабиринта и тихий гул работающих механизмов. Волк глубоко вздыхает, прогоняя эхо воспоминания. Кэт смотрит на него во все глаза.

- Как такое возможно… - произносит она с запинкой. – Это видение… я бы подумала, что это фильм или… бог его знает что. Тот волк – он копия тебя, только он архаичен. Так выглядели звери в эпоху рассвета. Как ты все это придумал?

- Я ничего не придумывал, - мягко отвечает Скай, хотя внешне волк еще больше обескуражен, чем она. – Это было по-настоящему. Очень много веков назад.

Он хочет что-то добавить, но язык будто прилипает к небу. Чувствуя слабость в лапах, Скай делает пару неловких шагов и тело начинает клонить набок. Кэт успевает поймать его за миг до падения. Львица не теряет самообладания, даже увидев тонкую струйку крови, стекающую из его носа.

- Мирида! – зовет она в гарнитуру на ухе. - Срочно беги к Лабиринту Воспоминаний!

Скай сидит на автоматизированной кушетке в медицинском отсеке. В одном белом полотенце, обмотанном вокруг пояса, он чувствует себя неловко, но львицы ведут себя непринужденно. Долгая работа в узком коллективе стирает любые признаки смущения.

Мирида – приземистая и пышнотелая львица деловито разглядывает рентгены и показатели приборов сквозь большие стекла специальных хирургических очков.

- У тебя было сотрясение мозга, - с укором комментирует она. – Неудивительно, что тебя вырубает от перегрузки. А ты о чем думала, когда тащила его в Лабиринт? – она строго косится на Кэт.

Юная львица глядит на нее исподлобья, скрестив лапы на груди.

- Я хотела помочь, - отвечает она ровным голосом. - Это ведь входит в планы Саблезубой.

Скай делает вид, что не замечает этих напряженных ноток в их диалоге и по возможности бодро произносит:

- Ну что, жить буду?

- Будешь, - вяло улыбается пожилая львица. – Только ешь, все что дают, пей, что дают, и спи как можно больше.

В зеленом секторе им вновь выпадает возможность побыть наедине. Скай довольно уплетает ужин, щедро-приправленный витаминами, Кэт пьет вересковый чай, иногда поглядывая на него с едва скрываемым любопытством. Покончив с ужином, волк поднимает на нее глаза и спрашивает с улыбкой.

- У тебя вопрос?

- Скорее тысяча, - Кэт придвигается ближе. – То, что ты видел – реально?

- Так же как мы сейчас, - со вздохом отвечает Скай. – Трудно объяснить как, но я чувствую все это. Все это было по-настоящему. Не в этой, но в прошлой жизни. Может быть я совсем свихнулся, но… даже не знаю. Ты мне веришь?

- А у меня есть выбор? – Кэт улыбается, глядя на него сверкающими от любопытства глазами. – Я слышала истории о львицах, что помнят свою прежнюю жизнь. Но это – истории. Теперь я столкнулась с подобным вживую… и это завораживает.

- Полагаю, Лабиринт теперь для нас закрыт? – осведомляется Скай с тоской. – Сильно тебе влетело от Саблезубой?

- Не больше чем всегда. Я соврала, что Гильдия прекрасно знает о Лабиринтах, и тебе было интересно увидеть такой воочию. Не припоминаю, чтобы капитан запретила нам снова его посещать.

- Это хорошо, - медленно молвит волк.

Правильно распознав его интонацию, Кэт глядит на него с заговорщицкой улыбкой.

- Ты вспомнил что-то еще.

Несколько минут спустя они стоят в темноте Лабиринта. Весь утыканный серебристыми проводами, Скай обращает взор к центральному механизму и произносит «Огненное Перо».

Они бредут в холодном алом свете северного заката, просвечивающего сквозь густые еловые лапы Перволесья. Две дюжины утомленных, закованных в разные доспехи путников. Скай грустно улыбается, глядя на них из засады. Им нет смысла прятаться – белый пар от дыханья выдал бы незадачливых воинов за сотню ярдов, не говоря уже о звоне и скрежете их оружия.

Отряд ведет худой темногривый лев в черненых кожаных доспехах и ободранном плаще с меховым воротником. Скай чувствует, как сердце бьется быстрее в предвкушении встречи, но не решается покинуть убежища в кроне столетнего дуба.

- Стоять! – Кортес выходит из-за массивного валуна и преграждает им дорогу, уперев короткое копье в холодную землю. – Дальше ни шагу.

- Кто это говорит? – спокойно осведомляется лев.

- Я говорю.

- Одного «я» мало, чтобы нас остановить, - серебристая лисица за спиной вожака накладывает стрелу на тетиву и поднимает лук.

- Не советую, - подает голос Анхельм прячущийся в соседней кроне с тяжелым композитным луком наготове. – Прежде чем ты выпустишь стрелу – мы превратим тебя в железного ежика.

- Рискни, - лисица безошибочно угадывает его расположение и приподнимает стрелу. В ее глазах ни капли страха, только воинский азарт.

- Тише, - лев мягко опускает ее лапы к земле. – Меня зовут Катар Халадейн. Я пришел к старому другу. И все еще надеюсь на теплый прием.

- Откуда нам знать, что ты друг? – Кортес задумчиво постукивает древком о землю.

В ответ на его слова лев молча достает из-под плаща маленькое огненное перо феникса и поднимает его перед собой. В алых закатных лучах кажется, что на его дрожащей от ветра золотистой поверхности играет огонь.

- Отбой, - облегченно командует Скай, ловко спрыгивая с верхушки на землю.

При его виде на изнуренном лице Катара появляется робкая, но искренняя улыбка.

- Нас здорово потрепали на перешейке, - признается Катар, усаживаясь возле костра. – Когда я выступал из Северного Прайда у меня было две сотни солдат.

Пока они едят подстреленных диких куропаток, волшебница из его отряда – молоденькая львица в зеленой робе плавными шагами ступает вокруг костра, напевая: «чик-чирик, на ветку с ветки прыгнул серый воробей».

- Что с ней такое? – осведомляется Скай, передавая Катару большой ломоть жареного мяса.

- У нее в лапах взорвался некромантский посох, - лев притягивает ее к себе за подол мантии и она неуклюже бухается рядом, неопределенно разглядывая собравшихся и все еще напевая.

- Ага. А затем еще и булавой по голове огрели, - мрачно добавляет бурый медведь с двуручником, обгладывая куриную ножку. – Жаль, что так получилось. Умная девочка была.

- Не все потеряно, - ободряюще произносит Скай, заметив край окровавленных бинтов, выглядывающих из-под ее расписанного рунами капюшона. – Суорен, сделай все, что в твоих силах.

Черный волк-шаман неохотно поднимается на лапы. Как и многие лесные братья, он недолюбливает южан.

- А ваш лекарь ничего не может сделать? – недовольно бурчит он.

- Наш лекарь остался на перешейке, - тихо отвечает Катар. – Если хочешь, найди его кусочки, сшей, и попроси сделать твою работу.

- Это не моя работа, - бросает он, но под просящим взглядом Ская вздыхает и уводит львицу в свою пещеру.

Когда уставшие воины наедаются и засыпают вокруг костра, охраняемого двумя часовыми, Катар и Скай поднимаются на каменистый холм, с коего открывается вид на бесконечные лесные чащобы. Ветер рябью бежит по зеленым кронам, его бурный шелест напоминает Катару хорошо знакомый рокот моря.

- Можете оставаться, сколько пожелаете, - Скай усаживается на мшистый валун, щурясь от холодных дуновений северного ветра.

- Я пришел не в поисках убежища, - тихо отвечает Катар. – А за помощью. Завтра я отправлюсь на совет стай в Заграбу. Помоги мне добиться их лояльности, и я щедро тебя вознагражу.

- Я не желанный гость на совете, - возражает волк. – Но даже если бы они выслушали мое мнение… они не примут вашу сторону.

- Откуда ты знаешь?

- Великий Альфа гораздо ближе к ним, чем вы с Охой.

- Зато нас двое.

- И даже вдвоем вы гораздо слабее его, - Скай сглатывает, понимая, что его слова звучат резко. – Война проиграна, Катар.

- Она не проиграна пока мы не погибнем, - с мрачной улыбкой отвечает лев.

В сумерках его морда выглядит еще более изможденной и осунувшейся.

- Великий Альфа правит половиной мира. Но вторая половина скоро объединится против него, - в голосе льва звучат нотки фанатизма. – Он нажил тысячи врагов по всему свету.

- И сотни тысяч союзников, - хмуро возражает волк. – Я знаю, ты хочешь мести. И Оха, возможно, тоже ее хочет. Но месть - плохой союзник. Даже если бы нам удалось объединить стаи Заграбы под своим знаменем – мы не смогли бы дойти до Белого Города. Лисье Царство в огне, а Горстон отказался от войны. Где еще мы найдем союзников?

- Я не знаю, - нехотя отвечает Катар. – Но я не вижу другого пути.

- Он есть, - примирительно уверяет волк. – Затаитесь, пока не окончится война. В этих лесах вам ничего не будет угрожать.

- Твои бывшие братья легко нас найдут.

- Только не здесь. По сравнению с Перволесьем самые темные чащобы Заграбы – просто королевские сады. Тут можно спрятать даже драконов.

- Даже драконов, - задумчиво повторяет Катар, и в этот момент волк видит его сомнение – как бы фанатично не желал он отомстить Великому Альфе, его решимость в любой момент может уступить голосу разума.

Он долго смотрит на бескрайнее море зеленых и серых крон. Редкие белые снежинки срываются с неба, тая на его всклокоченной темной гриве и изрубцованных кожаных доспехах. Тяжелые морщины пролегают на морде, когда пока он медленно вращает в лапе огненное перо феникса. После чего медленно поднимает потускневшие глаза на волка и протягивает ему перо.

- Сохрани его. В память о том, что мы оба ее любили.

Негоциант проплывает мимо крупной автономной станции «Ахилл-4», висящей на орбите Лилиума. Из-за ядовитых испарений атмосфера планеты имеет ярко-карминовый цвет. Скай долго разглядывает ее сквозь крупные иллюминаторы основного коридора. Кэт стоит рядом, привалившись спиной к стене, играет светящейся йо-йо. Скай отметил, что у каждой львицы на корабле есть свое маленькое увлечение – врач Мирида постоянно смотрит старые Немаррские ток-шоу, навигатор Силин жует табак и выпивает в день дюжину кружек лакричного кофе, сестры-инженеры Лепра и Вайресс любят настольный теннис, а Саблезубая… по словам Кэт, ее любимое занятие – считать деньги. После нескольких часов разговора, посвященного их последнему походу в «Лабиринт» Кэт до сих пор выглядит задумчивой.

- Никогда бы не поверила, если б сама не пользовалась Лабиринтом, - после затянувшегося молчания молвит она. – Великий Джихад, Война шести гильдий, Катар Халадейн, Оха Странница… я всегда воспринимала их как мифы для юных львят. А ты показал их мне и утверждаешь, что все было на самом деле.

- Любая история рано или поздно становится легендой, а та в свою очередь превращается в миф. Детали стираются, герои становятся плоскими, их поступки – белыми и черными. Так было всегда и так будет.

- И все же, - торжественно произносит Кэт. – Ты знал драконов! Какими они были?

- Разными. Сильными и слабыми. Совсем как мы… только больше, - Скай задумчиво улыбается, глядя на нее. – Если бы Гильдия услышала, как я тут стою и богохульствую, меня бы с позором изгнали на мороз.

- Как хорошо, что их здесь нет, - фыркает Кэт. – Здесь лишь одна любопытная львица. Львица, которая не устает удивляться своему новому другу.

Она отворачивается, немного смущенная своими словами. Почувствовав это, Скай ободряюще подмигивает.

- Я рад, что у меня есть такой друг как ты, - молвит он с улыбкой.

Следующее воспоминание приходится искать дольше других. На третий день застоя волк просыпается в мелких каплях пота и спешит набрать Кэт по голофону.

В Лабиринте он произносит новый ключ «Терра-Форм».

Он идет по тенистому терренкуру исследовательского центра Заграбы. Белые башни лабораторий заливает красный свет заката, пробивающийся сквозь перистые облака. Воздух упоен теплой майской негой. Волк жмурится от свежих дуновений легкого ветерка и с удовольствием предвкушает скорое возвращение домой. Утром они с женой отправили их дочь Мишель к бабушке, так что весь вечер в их распоряжении.

От приятных и немного стыдливых мыслей его отвлекает директор центра мистер Абигейл. Поджарый, вечно улыбающийся медведь как раз выходит из стеклянных автоматических дверей с картонным стаканом кофе. На нем как обычно лимонная рубашка и темные, идеально подогнанные брюки.

- Наша будущая звезда! – приветствует он Ская добродушным хлопком по плечу. – Как продвигается проект?

- Все там же, босс, - Скай выдавливает ответную улыбку. – Закрепляем успех перед новым рывком. Так что не спешите записывать меня в звезды.

Он немного привирает, прекрасно осознавая, что «успех» пока что слишком не очевиден. Отчеты явственно говорят о нестабильности проекта на каждом этапе. Но объяснять боссу, что один процент прогресса это все равно прогресс слишком долго.

- Ай, молодцы! – медведь отпивает кофе и заговорщицки глядит на собеседника. - Знаешь, какое название для твоего детища придумала Элизабет?

- Какое? – осведомляется волк, гадая, что могло прийти в голову медведице-секретарю.

- GreenMe! – выдает босс с улыбкой. – Что скажешь?

- При всем уважении к Элизабет, - молвит волк, с трудом сдержавшись, чтобы не поморщиться. – «ОзелениМеня» звучит как название программы для смартфона.

- И то верно, - хмуро кивает медведь. – Как-то я об этом не подумал. А у вас какой вариант?

- Пока что рабочий. Терра-Форм.

- Солидно, - кивает босс.

Метнув пустой стакан в урну, он еще раз хлопает волка по плечу и удаляется к своему автомобилю, из окошка которого нетерпеливо высовывается лис-шафер.

Сбитая колтунами простыня белеет в лунном свете. Иззи, тяжело дыша, перекатывается на спину.

- Надо почаще ей бывать у бабушки, - шепчет она с улыбкой, притянувшись к нему вплотную.

- Нельзя быть такими эгоистами, - фыркает волк, обхватив ее теплый, вздымающийся бок.

- Ну, прям таки, - волчица облизывает его щеку, горячим дыханьем опаляя ухо.

После нескольких минут удовлетворенной тишины она легонько проводит коготками по его груди.

- Ты за три дня ни разу не упоминал работу. Я начинаю беспокоиться.

- Да говорить особо не о чем, - немного недовольно отвечает волк. – Мы научились дробить атомы по отдельности, но их суммарные изменения слишком непредсказуемы. Не знаю, сколько мы простоим на этом этапе.

- Вы справитесь, - уверенно молвит Иззи, как и всегда. – И мир станет лучше.

- Не знаю, насколько лучше. Но немного… уютнее, это уж точно.

Как раз в тот момент, когда волк кладет лапу на ее шею чтобы притянуть для поцелуя, звонит телефон. Его старая, обшитая водонепроницаемой резиной «Нэксия» от вибрации ползет по прикроватной тумбе. Волк рефлекторно хватает телефон и глядит в слишком яркий для привыкших к темноте глаз экран.

- Лео? – на дисплее фотография его льва-ассистента. – Что ему могло понадобиться в такое время…

- Опять напился?

- Не думаю, - волк неохотно отвечает на вызов.

- Привет. У меня офигенные новости, - никаких извинений за поздний звонок с той стороны трубки не следует.

- Я весь внимание.

- Они стабильны. Мы это сделали.

- Одно совпадение - не статистика. Мы обсуждали это сегодня…

- Я помню, - нетерпеливо отвечает Лео. – Теперь статистика. Шесть из шести.

- Не может быть, - волк рывком поднимается с кровати. – Как? Когда?

- Долго рассказывать. Решил вот заночевать на работе и попробовать нашу последнюю идею с аналоговой сетью. И вот. Работает.

Попрощавшись, Скай кладет трубку. Он с трудом перебарывает желание немедленно кинуться в лабораторию, чтобы увидеть процесс воочию. Иззи глядит на него во все глаза. Широко улыбаясь успеху, волк с удивлением отмечает, как красиво в ее глазах отражается белесый свет луны.

- Иди-ка сюда, - игриво шепчет он, приникая к ее губам.

Но утром события принимают неожиданный поворот. До того как он успевает войти в лабораторию, предвкушая успех, ему звонит начальник.

- Мистер Рабидо… поднимитесь ко мне в кабинет, - лаконично молвит он, и по его словам Скай понимает – что-то не так. Босс уже сто лет не говорил «мистер Рабидо», предпочитая обращаться по имени, а то и вовсе «старина».

В прихожей его ждут два гостя – высокий, хорошо-сложенный овчар и серая волчица в приталенных черных костюмах.

- А… вот и старший научный сотрудник, - с напускным радушием произносит мистер Абигейл, видя Ская в дверном проеме. Его гости сдержанно кивают. – Присаживайтесь. Есть разговор.

Сглотнув на всякий случай ком в горле, волк послушно занимает стул и переводит взгляд с овчара на волчицу. Та ободряюще улыбается и начинает выкладывать на стол какие-то бумаги.

- Мистер Рабидо, поздравляю вас с успехом, - с профессиональной симпатией говорит она. – Мы хотим побеседовать о вашем проекте.

- Я могу узнать, с кем говорю? – максимально спокойно осведомляется Скай.

- Разумеется, - мило улыбается волчица, демонстрируя красивый полированный значок Развед-Уравления Заграбы.

Вечером картина принимает совсем сюрреалистичный вид. Изрядно захмелевшие мистер Абигейл и Лео подпевают джазовой мелодии, льющейся из колонок бара. Скай сидит рядом за стойкой, неохотно попивая сок и пытаясь ощутить его вкус.

- До сих пор не верится, - Лео щелкает когтями и указывает бармену на пустой бокал. – Столько сил отдали Терра-Форму…

- Не зря отдали, что тут скажешь, - икнув, медведь склоняется к Скаю, вращая в могучей лапе стакан с виски. – Уверен, что не будешь?

- Нет.

- А мне помогает, - пьяно фыркает Лео. – Хы… а волчонка та ничего, да? Напомнила мне школьную училку. Строгая такая, и при этом выдает себя душкой.

- Тсс, - Абигейл хмуро подносит палец к губам. – Давай не будем о них, ладно?

- Почему же не будем, - хмуро прерывает их диалог Скай. – Они украли наш проект. Довольно… актуальная тема для разговора.

- Ну, - Абигейл залпом допивает виски и настороженно косится в его сторону. – Они не украли, а… как бы присвоили, под свою опеку взяли… это ж такие звери.

- Под свою опеку, - криво улыбается волк. – Они не курировали проект. Они, скорее всего, даже ничего о нем не знали до определенного этапа. Кто-то из лаборатории слил информацию.

- Крысы везде есть, - пожимает плечами Лео, поправляя растрепанную рыжую гриву. – Ну, надеюсь, что не среди нас.

- Эй! – почуяв в этих словах намек, Абигейл сгребает его за воротник и притягивает к себе. – Я еще… ик, твой босс. Если бы я слил им информацию, я бы не сидел здесь, не напивался. У меня штаны до сих пор на мокром месте. Я думал, меня застрелят прямо в своем кабинете. У этого здорового пса, между прочим, с собой был пистолет.

- Можно ведь что-то сделать? – Скай глядит на коллег, а те напротив, отводят глаза. – Они ведь не просто так отобрали Терру. Они извратят ее, отдадут военным. Я не хочу наблюдать, как из моего детища сделают оружие.

- Ну а что делать? – бормочет Лео.

- Бороться, - хмуро отвечает Скай. – Есть Независимый Суд, УРСА, Нотариат Лиоверы, в конце концов.

- Да против кого бороться? – мрачно возражает Абигейл. – Против разведки? Армии? Правительства? Старина, да им наплевать на все эти суды. Если мы будем рыпаться, наши трупы отыщут в лесу, порезанные на мелкие кусочки. Давай… просто переживем это. В конце концов, мы тоже в обиде не остались.

- Эт точно, - Лео заказывает еще виски. – На что потратишь свои деньги?

- Я их не взял.

- Что?! – лев глядит на него во все глаза. – Шесот тыщь! Не взял?!

Волк ничего не отвечает. Он вспоминает, как кипя от гнева, дрожащей лапой поставил свою подпись на всех документах – об отказе от дальнейшей работы, пакт о неразглашении, и прочих, кроме одного – о выплате премии на сумму 600000 талеров за достижения в науке. Даже в тот момент он понимал, что жизнь еще заставит сотню раз пожалеть об этом но… взять деньги просто не позволила совесть. При одной мысли об этом во рту появлялся дрянной кислый привкус, будто ему предлагали продать свою дочь. Да еще предлагали таким тоном – масляным и дружелюбным, будто это вполне нормально. Будто так все поступают, и ничего в этом зазорного нет.

- Пойду домой, - несмотря на жаркие возражения разбогатевшего Лео, он оставляет деньги за сок и орешки на стойке.

На улице льет теплый летний ливень. Разбиваясь о козырьки подъездов, его капли сияют в желтом свете фонарей. Он возвращается домой, ничуть не заботясь о том, что дождь насквозь промокает его одежду.

Воспоминание уходит, оставляя ощущение дождевой влаги на шкуре. Скай глубоко вздыхает и осматривается, пытаясь сфокусироваться на размытых очертаниях стоящей неподалеку Кэт.

- Почему разведка присвоила твой проект? – тихо спрашивает она.

- Увидели в нем потенциал, - Скай отвечает спокойно, но по тому, как жестко сходятся его брови, львица понимает, что волк очень рассержен. – Задача Терра-Форма создавать искусственную атмосферу, благоприятную для определенных организмов. Он мог стать лекарством для нашей планеты. А лекарство отличается от яда только дозировкой. При определенных условиях он мог не только создавать, но и разрушать атмосферу.

Львица мрачно кивает, не решаясь больше задавать вопросов – тяжелые морщины пролегают на лбу волка, мысли его далеко отсюда.

Она оставляет его наедине со своими тяжкими раздумьями.

- Ты весь дрожишь, - шепчет Кэт, протягивая лапу, чтобы коснуться его лба. – Тебе холодно?

- Нет, - волк слабо улыбается, оттянув клок шерсти на загривке. – У меня толстая шкура. Мне гораздо теплее, чем любой из вас. Просто… чувствую себя разбитым от всего, что узнал.

Они стоят в наполненной тихим гулом полутьме «Лабиринта Воспоминаний». Бледный свет плавающих по отсеку синих огоньков отражается в серьезных карих глазах юной львицы.

- Новое воспоминание из этой жизни или прошлой? – осторожно интересуется она.

- Из самой первой, - Скай на миг закрывает глаза, чтобы собраться с мыслями. – Начнем?

В темноте он не видит, но будто ощущает ее легкий кивок.

Кэт помогает ему подключиться к «Лабиринту».

- Горячие Ключи, - твердо произносит Скай, и синие огоньки собираются перед его взором в осязаемую картину. По телу проходит уже привычное легкое покалывание, а сознание стремительно ускользает в другую жизнь.

Он бежит четыре дня подряд. Минует Пустоши, Асхельм и Земли Луны. Выйдя к стылым берегам Ледяного Озера, он находит синие россыпи нильгарских цветов, запорошенных снежной пыльцой. Забравшись на холм и оглядевшись, волк с легкой тревогой осознает, что пути обратно нет. Ночные вьюги скоро заметут слабый запах его шагов, и как бы он не пожелал, путь домой займет немало времени.

К вечеру ему удается поймать кролика и хорошо поужинать под клонящейся на ветру заиндевелой кроной материнской ели. Кратко вздремнув, Скай решает отправиться на Костяной Перешеек, острые серые хребты коего уже виднеются в размытой низкими тучами дали.

В сгущающейся вечерней мгле он видит нечто необычное. На другой стороне озера плавно перемещаются сгустки мерцающего красного света. Поразмыслив, он вспоминает, где уже видел подобный оттенок – такого цвета было пламя, съедающее угли сосновой кроны, которую на его глазах испепелила молния. Сглотнув и на всякий случай размяв лапы, волк решает немедленно отправиться к перешейку.

Ветер воет в выщербленных скалах, с неба сыпет мелкий колючий снег. Скай устроился в небольшой каменной нише, свернулся клубком и пробует уснуть. Его сны обрывочны и полны тревоги. То и дело мерещатся блуждающие алые огни на ледяном берегу. Чуткие уши волка вздрагивают от далекого тихого шепота. Услышав его в очередной раз, волк поднимается в полный рост и сонно оглядывается.

«Послышалось… - успокаивает он себя. – Просто воображение заигралось».

Но спустя мгновение шерсть на загривке волка становится дыбом, а хвост испуганно поджимается к лапам. Из вязкой ночной тьмы на него глядят две пары желтых глаз.

- Кто вы такие? – стараясь, чтобы голос не выдал страха, осведомляется волк.

- Us rodah ashi, - отвечает хриплый гулкий голос на языке, совсем не похожем на все известные Скаю. – As fashi ur den nef.

- Покажись! – голос волка предательски дрожит, едва слышимый из-за шума ветра.

Из тьмы показываются два создания, подобных коим он еще не видел – худые, безобразные, на длинных черных лапах, с вытянутыми острыми мордами, с которых глядят непроницаемые огненные глаза. И таким же огнем при дыхании загораются грудные клетки этих созданий, отбрасывая лучезарные блики на черные смоляные шкуры.

- Fas nar ashi, - склонив на бок уродливую костлявую морду, будто в насмешке шепчет один из огненных монстров и в ответ на его слова раздается пробирающий до мурашек долгий заунывный вой. Целая дюжина созданий плавно выходит из тьмы, окружая волка.

Скай пятится, пригнувшись к земле и быстро оглядываясь, чтобы предугадать удар. Не сговариваясь, двое монстров бросаются вперед, Скай успевает увернуться от обнаженных клыков, но длинные острые когти второго существа взрезают шкуру на боку. Зарычав, он хватает одного из них за шею – в ноздри ударяет зловонный запах разложения, рот наполняет липкая черная кровь. Отбросив врага лапами, он быстро вспрыгивает на заиндевевший валун и устремляется прочь. За спиной разносится протяжный рык и топот множества лап. Не оборачиваясь, волк несется по скалистой тропе вниз – к чащобам Перволесья, спотыкаясь и раня лапы на растрескавшихся камнях. Краем глаза он успевает заметить, как тьма позади него буквально горит огнем – дюжина созданий гонится за ним, легко перепрыгивая уступы и крупные камни. Замешкавшись на миг, он спотыкается и кубарем скатывается с тропы. Зарычав от боли, он оглядывается в тот момент, когда один из монстров смыкает клыки на его хвосте. Не отдавая себе отчета, Скай выдергивает свой хвост и бьет тупыми когтями по его морде. Часть хвоста остается в зубах противника, но он даже не успевает подумать об этом и со всех лап мчится вперед.

За белой равниной темнеют бесконечные кроны Перволесья. Волк несется к ним, быстро переставляя лапы, тяжело выдыхая густой белый пар. Дюжина худых черных созданий не отстает – дробный стук их шагов все ближе и ближе. Обогнув поваленное дерево, волк замечает краем глаза темный проем пещеры в поросшем куманикой холме и не раздумывая ныряет в него. Лишь оказавшись внутри и едва успев отдышаться, он с ужасом понимает, что совершил ошибку. Пещера может быть неглубокой, а значит, он сам себя загнал в ловушку. В темном проеме показывается худые силуэты – но по неведомой причине они не заходят внутрь, а расхаживают снаружи, поджидая и переговариваясь на своем зловещем наречии. Скай сплевывает вязкую черную кровь, перемешавшуюся со слюной. Куцый хвост горит от боли, сердце дробно стучит о ребра.

«Только не так, - в отчаянии думает он. – Пусть убьют… я не сдамся без боя!»

Но в тот миг, когда он готов от безрассудной храбрости шагнуть навстречу врагам, происходит нечто неожиданное. Лесные кроны единожды вздыхают волной, и их густой шелест окутывает все вокруг. Черные создания оглядываются по сторонам. Еще один всполох… слишком сильный для дуновения ветра, каким бы свирепым он не был. Монстры нервничают – два из них сталкиваются друг с другом, рассыпая искры от соприкоснувшихся огненных тел.

Еще одна шелестящая волна и они бросаются прочь. Скай стоит как вкопанный, не в силах пошевелиться, не веря в свое спасение. Холодный ветерок залетает внутрь пещеры и кружит вокруг него, касаясь лап, груди и морды, будто изучая. Словно он живой. Едва эта догадка приходит к нему на ум, в голове раздается тихий женский голос:

- Ты боишься, волк?

- Нет, не боюсь, - пятясь и поджав куцый хвост, отвечает Скай. – Я в ужасе.

- Напрасно, - в голосе слышатся совершено неуместные озорные нотки. – Я не обижу тебя. Ты сильно устал, хочешь отдохнуть?

- Отдохнуть? – фыркнув от глупости ее предложения, повторяет Скай. Отдых – последнее, что приходит на ум после всего случившегося.

Но сделав несколько шагов внутри пещеры, он чувствует, как силы покидают его тело. Рану на боку и хвост жжет от боли, а ветер, ласкающий шерсть прохладными прикосновениями наполняет тело необъяснимой расслабляющей негой. Волк сворачивается клубком, и, несмотря на все свои тревоги, быстро засыпает.

Первое, что он видит после пробуждения – бледные рассветные лучи, ползущие в каменном проеме. Сонно размяв лапы, он осматривает себя. Порезы на боку зажили, будто он проспал не меньше месяца, и все что о них напоминает – три узкие белые полосы. Половины хвоста как не бывало, но сама рана затянулась и не представляет угрозы.

События минувшего дня сумбурно проносятся в голове, отчего шерсть на загривке стает дыбом. Он вспоминает нечто, что прогнало его преследователей и голос невидимого спасителя.

- Ты еще здесь? – тихо спрашивает он, в глубине души надеясь не услышать ответа.

- Я никуда не уходила, - тут же отзывается звонкий женский голосок. – Ты проспал двое суток.

Волк оглядывается и видит, как из глубины пещеры к нему приближается неясная фигура. И чем ближе она подходит, тем четче проступают очертания изящного волчьего тела.

- Арвина, - опешив, бормочет волк. – Как это возможно?!

- Арвина… - повторяет волчица, в любопытстве склонив тонкую мордаху. – Я видела этот образ в твоих снах. Тебе нравится?

- Нет. Ты не она. Так нечестно, - Скай ежится, когда хорошо знакомая волчица обходит его по кругу. – Если… если ты можешь принимать любой облик, прошу, не принимай этот.

- Хорошо, - немного расстроено отвечает она, сверкнув зелеными глазами. – Кем же мне быть для тебя?

- Будь собой.

- Хм… я так давно не была собой, - волчица моргает и растворяется в серебристом свете. Миг спустя на ее месте вырастает большая золотистая кошка, напоминающая пуму. – Так лучше?

- Да, пожалуй, - неопределенно молвит волк и, переборов опаску, обнюхивает ее загривок, но не чует ничего знакомого. – Что ты такое? Тоесть, кто…

- Львица, - тихо и печально отвечает она. – Но когда-то я была… другой. Хочешь увидеть?

Они идут по узкому заиндевелому коридору, пригибаясь чтобы не удариться головами о низко висящие сталактиты. Миня каменный лаз они выходят к просторному естественному гроту. Свод пещеры нависает над ним щербатой многоярусной аркой и по его стенам сочится влага. Иногда ее капли срываются в низ, оглашая каменный зал тихим отчетливым бульканьем. Волк осторожно ступает возле воды и вздрагивает, ощутив под лапой мягкую влажную зелень. Приглядевшись, он различает в темноте остроконечные бледно-голубые цветы, окаймляющие подземное озеро. Ярра плавно обходит его с боку, легонько задев кистью своего длинного хвоста.

- Не бойся, - шепчет она, поднимая вверх правую лапу.

В этот миг подушечки на ее лапе загораются синим пламенем, и это пламя быстро передается цветам. Тьма, сгустившаяся в центре озерца на небольшой отмели рассеивается, обнажая огромный белый череп, в несколько раз, превышающий по размерам волка. По форме череп напоминает ящера, если бы не длинные острые клыки и мощные скулы. Подсвеченный синеватым пламенем цветов, наполовину сокрытый бурым мхом и лозой, он глядит на волка пустыми глазницами, источая неясные, но очень тревожные чувства.

- Когда-то я была драконом, - печально молвит львица. – Меня звали Ярра Санхейм.

Закат огненным маревом стелется над серыми кронами леса, алым ковром ползет по свежевыпавшему снегу. Скай и Ярра сидят на плоском камне, расположенном на вершине поросшего куманикой и остролистом холма. Перед их взором тянутся черные и бурые чащобы перволесья.

- Почему ты помогла мне? – тихо спрашивает Скай.

- Потому что ты нуждался в помощи, - немного удивленно отвечает Ярра. – Я так давно не встречала кого-нибудь разумного.

- Будь я разумным – остался бы дома, - с улыбкой возражает волк.

- Ты хочешь вернуться?

- Не знаю.

Он стыдится собственных слов, но и солгать, глядя в ее золотистые глаза, не получается. Вернуться домой… к стае, в которой ему нет места. Он тяжко вздыхает и протягивает лапу, ловя первую сорвавшуюся за день снежинку. Та быстро тает на его когте.

- Напоминают вашу жизнь, - говорит Ярра. – Пока снежинка кружится в воздухе, кажется, что она будет витать вечно. А как только опускается на землю – тает так быстро, что не успеваешь заметить, - Скай ничего не отвечает, все еще разглядывая каплю влаге на когте и Ярра касается лапой его плеча. - О чем ты думаешь?

- Обо всем, - волк со смутной тоской понимает, что теперь никто не сможет угадать ход его мыслей по поведению куцего хвоста. – Как давно ты живешь?

- С темной эры, - мрачным шепотом отвечает львица, но эти два слова ничего не говорят волку. – Я родилась до того, как мир приобрел свои очертанья. И умерла так же давно.

Лучи заката просвечивает сквозь ее золотистую фигуру, отбрасывая блики на снегу. Львица склоняет печальную голову, и волк почти материально ощущает ее боль.

- Я очень устала, Скай, - молвит она тихо. – Я оберегаю Перволесье уже очень долго. Скоро я не смогу даже прогнать вурдалаков, вроде тех, что изранили тебя.

- Хочешь, я останусь с тобой? – спрашивает волк, коснувшись ее мягкой полупрозрачной лапы.

- Чем дольше ты пробудешь рядом со мной, тем больше привяжешься к лесу, - хмурится львица. – Спустя какое-то время ты просто не сможешь его покинуть.

Ее слова легким холодком проходятся по его загривку. Перед глазами мелькают воспоминания о брате, о его волчице и детенышах, об Арвине, но когда эти картины уходят, он видит темные стены вековечных дубов и кленов великого леса.

- Может быть, здесь я обрету покой, - произносит он после долгого раздумья. – Я смогу стать… таким же, как ты? Хранителем Перволесья.

Львица несколько мгновений смотрит ему в глаза, после чего на ее мордахе проступает едва заметная улыбка.

Они сидят, поджав лапы, на силиконовых коврах и смотрят на мерцающий млечный путь за чистым, почти невидимым стеклом. Доедают ужин, беседуют как всегда – долго и непринужденно.

- Ты принял ее предложение? Остался в Перволесье? – спрашивает Кэт.

- Я провел там остаток своей жизни.

Кэт видит, что он подавлен и не решается спрашивать что-то еще.

После нескольких минут тишины он сам обращается к ней с вопросом.

- Почему ваш корабль называется «Последний Странник»?

Львица несколько мгновений молчит, крупинки звезд отражаются в ее глазах.

- Мы единственные из прайда Альгари, кто ходит за пределами Континуума, - отвечает она с грустной улыбкой. – Раньше у нашего корабля было имя «Звездный Странник». Еще до того, как я сюда попала. До конфликта с экзекуторами. Семь лет назад они начали охоту на наши корабли. Многие сестры и братья нашего прайда пали. Дочь Саблезубой погибла вместе со своим кораблем. Мы победили, но с огромными потерями. Уцелело сто двенадцать кораблей из тысячи… и с тех пор все кроме нас отказываются покидать защищенный сектор, - она перевела взгляд на волка. – Так далеко от Усури ходит только «Последний Странник».

- Ты скучаешь по дому? – спрашивает Скай.

Львица кивает с досадливым вздохом. Он видит тоску в том, как поджимаются ее уши и мечтательно блестят глаза при взгляде на один, очень далекий сектор космоса.

- Здесь мое место и моя карьера. Но иногда мне хочется пройтись по саванне Усури. Ощутить горячий песок под лапами, коснуться раскрытой ладонью высокой травы. Почуять запах цветущих акаций… и ветер, разогретый солнцем, свежий… как в детстве, - она моргает, будто прогоняя наваждение. – Я хотела бы поскорее увидеть родителей, и мою сестренку, привести ей что-нибудь необычное. Но… когда мы вернемся, она станет уже взрослой львицей. А мои подарки будут просто сувениром, а не чудом, как я хотела, когда первый раз ступала на мостик «Последнего Странника».

Она отчужденно улыбается, глядя в пустоту перед собой. Сейчас она не лейтенант негоцианта, а хрупкая юная львица, слишком долго пребывающая вдали от дома.

Скай невольно подвигается ближе и кладет лапу поверх ее лапы. Он боится, что она отдернет свою, сочтет этот жест слишком фамильярным даже для представителя другой расы.

Но она только слегка разводит пальцы, чтобы мягко сжать его лапу.

На следующий день они снова посещают лабиринт. Скай выглядит взволнованным больше чем обычно. Кэт ободряюще касается его загривка, и волк тяжело вздыхает.

- Если это что-то плохое… тебе не обязательно переживать это вновь.

- От себя не убежишь, - грустно отвечает волк. – То, что ты увидишь – из времен Великого Джихада. Я не видел их бой воочию, но он не раз снился мне в вещих снах. Думаю, Катар сам хотел… чтобы я пережил его поражение вместе с ним.

- Он отправился на совет стай, - задумчиво припоминает Кэт. – Что-то пошло не по плану?

- Как я и говорил, Заграба уже приняла сторону Великого Альфы. Катар не верил мне, а я не смог его переубедить. Он – моя главная ошибка.

- Почему? – тихо интересуется Кэт

- Я должен был остановить его, - волк закрывает глаза и молвит: - Огненное Перо.

Катар стоит меж каменных столпов дуэльной долины. Хладный ветер треплет его темную гриву, в разряженном воздухе медленно кружатся белые снежинки. В нескольких ярдах от него прохаживается высокий черный волк – Корбан, вождь стай Заграбы. Бледно мерцающие бронзовые наручи и наголенники – его единственная броня, не скрывают бугристых мускулов, искрещенных тонкими белыми шрамами. Вокруг них, на порядочном расстоянии сидят другие волки.

- Хочешь, чтобы мои братья пошли за тобой? – с усмешкой осведомляется Корбан. – Они пойдут. Но сначала тебе придется меня убить.

- Тогда не будем тянуть время, - тихо отвечает Катар, со скрежетом доставая из ножен полуторный меч из метеоритной стали.

Волк с улыбкой оборачивается к своей стае, ничуть не беспокоясь о том, что подставляет врагу спину.

- Осенний Дракон пришел просить нас о помощи, - его насмешливые слова далеко разлетаются в холодном воздухе. – Что мы ему ответим?

- Alri sharasa ahadi! – хором кричат волки.

«Да славится Великий Альфа» - оскалившись от звука этих черных слов, Катар кидается вперед, занося меч над головой. Волк молниеносно оборачивается, выхватывая два коротких зазубренных клинка из-за спины. Зрители подхватывают звон первых ударов одобрительными криками, волк и лев начинают метаться меж колонн, нанося быстрые, свирепые выпады. Волк орудует мечами так быстро, что Катар едва успевает отбиваться от них полуторником. Даже самые ярые из наблюдателей перестают кричать и улюлюкать, - изогнувшись в пируэте, лев краем лезвия умудряется проткнуть волчью грудь. Корбан отступает на шаг, удивленно разглядывая маленький кровоточащий порез меж ребер. С его губ срывается густой белый пар, когда он улыбается, обнажив белые клыки.

- Неплохо, - молвит он, пригнувшись, и наступает на Катара, вскидывая клинки снизу-вверх, вынуждая того быстро менять позу, чтобы отбивать выпады.

Один из его ударов с громким звоном выбивает искры из каменной колонны, на миг ослепляя льва. Воспользовавшись этим, волку удается с размаху ударить Катара по лицу оголовьем меча. Лев пробует остановить его, пригнувшись и вскинув меч во всю возможную длину, но Корбан легко уклоняется от его выпада и свирепым ударом рассекает его кожаные доспехи, вспарывая плечо.

Зрители снова ликуют, наблюдая, как лев медленно пятится назад, окропляя серую землю кровью из сломанного носа. Лезвие меча метается в его дрожащих лапах, пытаясь предугадать новую атаку, но волк медлит, плавно наступая и держа клинки обратным хватом.

- Ты не дракон, - издевательски шепчет он. – Ты просто кот.

И молниеносно выступает, проворачивая мечи и одновременно ударяя ими о выставленное лезвие. От силы удара льва бросает к земле и следующим быстрым взмахом волк подрубает ему голень, а нижней лапой выбивает полуторный меч.

Рухнув на спину, Катар слышит восторженные фанатичные выкрики. Горячая кровь струится по лицу, стекает по подбородку на распоротые кожаные доспехи. Сквозь растрепанную гриву он видит льдистое северное небо в прожилках свинцовых туч. Усталость и боль отбирают последние силы, и оттого ему мерещится на небе золотистый силуэт дракона. Волк опускается перед ним на колено, прижав лезвие меча к его подбородку.

- Великий Альфа обещал тысячу золотых за твою голову, - шепчет он, оставляя кончиком меча тонкий красный росчерк на львиной шее. – Но за тебя целиком он заплатит десять тысяч. Добро пожаловать в Заграбу!

Голова трещит от боли, будто ее сверлят изнутри. Пытаясь совладать с ней, Скай до скрежета сжимает челюсти, прижавшись лбом к холодной гладкой поверхности дельта-стекла. Звезды в черном космическом пространстве размыты, как и все, что он видит.

- Сейчас подействует, - ободряюще шепчет Кэт откуда-то издалека.

Во рту еще стоит кислый вкус проглоченных медикаментов, но боль не желает уходить. Львица неожиданно усаживает его на пол, и, прижав к груди, мягко поглаживает подушечками на пальцах его поникшие уши.

- Мама всегда так делала в детстве, - молвит она. – И голова проходила.

- Значит и мне поможет, - криво улыбается волк.

Боль не проходит, но частично отступает перед новым ощущеньем – уже подзабытым теплом чьих-то прикосновений.

Несмотря на все предупреждения Мириды и собственные опасения, уже через два дня Скай и Кэт снова стоят в Лабиринте Воспоминаний. После краткого раздумья он произносит «Терра-Форм».

Дождь монотонно барабанит по окну. Фары машин, пролетающих мимо мотеля, на миг подсвечивают мутные капли, ползущие по стеклу. Он не может уснуть. Лежит, положив голову на затекшую лапу, и смотрит на тени вырастающие и убывающие вместе со светом автомобильных фар. Иззи тихо переворачивается во сне, сгребая остатки одеяла.

Он смотрит на ее умиротворенную мордочку, хочет поцеловать, но что-то останавливает его. Тоска железными когтями скребет сердце. Лапы так и просятся уйти. В ночь, в дождь… куда угодно, лишь бы сейчас.

Он осторожно встает с кровати, одевается и замыкает комнату на ключ.

Штормовой ветер хлопает рекламными щитами вдоль дороги, ливень заливает глаза. Он бредет вдоль магистрали, почти не видя тротуара. Глаза не успевают адаптироваться к вязкой мгле, лишь издали расступающейся перед освещенным салоном ночного магазина, но он просто шагает вперед, иногда спотыкаясь о камни и мелкий мусор.

Летнюю ночь наполняет тихий шелест листвы и монотонный треск цикад, рассевшихся в колючих зарослях ежевики. Бархатный ветер скользит по заднему двору, заваленному хозяйственным хламом, трогает занавески на распахнутом окне прихожей. Скай купает дочь в чугунном чане посреди сада. В теплой дождевой воде плавают травинки и мелкие желтые листки, покачиваясь и прилипая к стенкам, когда Мишель задумчиво пытается поймать их на ладошку. Сегодня волчонок ведет себя на редкость тихо, что сразу кидается в глаза. Скай мягко приподнимает ее голову за подбородок, трет шершавой мочалкой шею. Пытается заглянуть ей в глаза, но она постоянно их отводит.

- Что с тобой, Мишель? – он оставляет мочалку плавать в воде и гладит загривок дочери. – Что тебя тревожит?

Волчонок отворачивается и смотрит куда-то за пределы сада. Несколько мгновений тишины, после чего, но слышит ее тихий всхлип.

- Папочка… не уходи от нас, пожалуйста… - шепчет она еле слышно.

- Что за глупости, Мишель? – волк кладет лапы на ее худые плечи, заглядывает в блестящие васильковые глаза.

- Мы очень тебя любим… ты ведь тоже нас любишь…

- Я люблю вас больше своей жизни, милая. Откуда у тебя такие мысли? – в глубине души он уже все понимает, но находит в себе силы, выслушать ответ.

- Я слышала… что мама говорила… если ты нас любишь ты бы стал бороться… я не знаю с кем… я не хочу, чтоб ты боролся, - она произносит все скороговоркой, и до волка не сразу доходит смысл ее слов. Серебряный свет луны отражается в воде, и в крупных блестящих глазах Мишель. - Только, пожалуйста, не уходи от нас.

- Ну-ка иди сюда, - он прижимает ее к себе так крепко, что льняная рубашка и шкура моментально влажнеют от дождевой воды. Она жмется мордахой к груди, прячется за его лапами совсем как в детстве, когда в этих объятиях спасалась от грозы. – Я никогда вас не оставлю. Никогда, - ожесточенно шепчет волк, чувствуя на губах соленый привкус мокрой шерсти и ее слез.

Уложив Мишель спать, он спускается по скрипучим ступеням на первый этаж. В прихожей горит свет. Он видит Элизабет за письменным столом. Волчица сидит, подперев подбородок лапой, и щурится от свежих дуновений ветра. Возле нее стоит бутылка виски и стакан с подтаявшими кубиками льда.

Она хочет наполнить его снова, но Скай мягко отводит ее лапу и убирает бутыль.

- Не надо. Прошу тебя, - произносит он твердо.

Лапы волчицы дрожат, когда она отодвигает стакан.

- Прости меня, пожалуйста… - произносит она сломлено. – Я просто… просто…

- Знаю, - ласково говорит волк, обняв ее за плечи. – Мы справимся. Вместе мы справимся.

Скай лежит на спине, положив лапы под голову, и глядит в искусственное небо зеленого сектора. Сегодня оно запрограммировано на летний вечер – пухлые белые тучки вальяжно плывут в чистой синеве.

- Мы изучили уже три твоих прошлых жизни, - молвит Кэт, разглядывая колибри, усевшуюся на валун рядом с ней. – А твоя настоящая? Ничего не удается вспомнить?

- Бывает, у меня в голове возникают какие-то картины, - поморщившись, отвечает Скай. – Но они исчезают, как только я пытаюсь сосредоточиться на них. Самое обидное, что я даже не могу о них думать. Ведь нафантазирую деталей, который на самом деле нет, и не смогу потом понять – что из того, что я вижу, правда, а что лишь мое воображение.

- Твой оберег, - осторожно подсказывает Кэт. – Ты думал о нем?

- Да. Но это мало помогает, - Скай вздыхает и переворачивается набок. – Я почти уверен, что у меня есть жена и дочь. А может, и нет. Я не помню, где родился и работал. Не помню, какие исследования я проводил, чего добился в жизни. Богатый я или бедный. Хороший или плохой.

- Вряд ли плохой, - ободряюще замечает Кэт, положив лапу на его бок. – Я думаю, что память к тебе вернется в свое время.

- Поскорее бы оно настало, - с горькой усмешкой отвечает Скай. – Знать, кем ты был в прошлых жизнях, и не знать, кто ты сейчас… мало приятного, если честно.

Львица кивает, понимая, что ей нечего на это сказать. Иногда на ее друга нападает меланхолия, хоть он и пытается скрыть ее за улыбкой и непринужденным тоном. В такие минуты она просто находится рядом и их обоих это устраивает. Впервые за долгое время львица чувствует, что кто-то нуждается в ее близости и подобная мысль согревает после бесконечно-тянущихся месяцев космических странствий.

Кэт вздрагивает, когда гарнитура на ухе посылает сигнал вызова. Скай не слышит, что ей говорят в бусину, но зато прекрасно замечает как мрачнеет и хмурится львица.

- Саблезубая зовет, - закончив вызов, комментирует она.

- Удачи, - Скай ободряюще улыбается и трогает ее за плечо. – Приходи ко мне сразу как поговорите. Я, кажется, откопал что-то очень ценное из своей жизни.

- Боюсь, с этим придется подождать, - вздыхает Кэт. – Она хочет видеть нас обоих.

Скай первый раз видит капитана воочию. Львица выше его на голову и шире в плечах, черная форма облегает хорошо сложенное подтянутое тело. По ее непроницаемой суровой морде не понять эмоций. Когда она улыбается, видны позолоченные клыки, более длинные, чем у других львиц.

- Я решила, что вам будем интересно это увидеть, - без вступлений говорит Саблезубая и запускает видеозапись с камеры центрального наблюдения.

На мониторе отображается она сама на месте главного пилота. Голографический вызов выводит ее из симбиоза с кораблем – над сенсорными панелями вырастает синеватое изображение пожилого медведя в военной форме.

- Приветствую. С вами говорит полковник Нарендра. Особый отдел Торгового Альянса Немарры.

- Дебра Асари, капитан «Последнего Странника», - с легкой улыбкой представляется Саблезубая. – Чем могу быть полезна, полковник?

- Ваш корабль шесть дней назад посещал сектор… - медведь перечисляет координаты. Он скорее констатирует, а не задает вопрос.

Саблезубая фривольно зевает и несколько мгновений сверяется с маршрутизатором, хотя Кэт утверждала, что она ничего не забывает.

- Ага, было дело, - наконец произносит она.

- Вы посещали Веспер 4? – напрямик спрашивает полковник.

Скай невольно сглатывает ком в горле. Веспер 4 – планета, на орбите которой нашли его спасательный модуль. Зачем он мог потребоваться Торговому Альянсу?

Саблезубая на записи задумчиво почесывает ус. На краткий миг Скай замечает, как напряглись ее жесткие скулы, но в целом ее морда остается совершенно беспристрастной.

- Не припомню, чтобы мы там пролетали, - заявляет она после паузы. – Что-то случилось, о чем я должна знать, полковник?

- Возле Веспер 4 потерпело крушение исследовательское судно «Сибирия».

- Да, наши сканеры засекли радиоактивный след обломков.

- Среди них должен был находиться спасательный модуль. Вы получали сигнал о бедствии?

- Если бы получали, то ответили на него, полковник, - удивленно отвечает Саблезубая. – Это ведь прямая обязанность любого корабля.

- Капитан Асари, - уже более небрежным тоном молвит медведь. – Этот район посещали шесть кораблей. Четыре из них мы просканировали зондом, пятый находится под управлением моего личного помощника.

- Понимаю, - важно кивает львица. – Наш корабль последний в вашем отчете?

- Дело не в отчетности, - раздраженно говорит полковник. – На этом корабле бежали двое преступников из Гильдии Ученых, Тео Шарп и Скай Рабидо. Их подозревают в убийстве двух миротворцев и нанесении тяжелых увечий двум другим.

- Ничего себе, - непритворно округляет глаза Саблезубая, но быстро берет себя в лапы. – Не знала, что у головастиков из Гильдии есть яйца.

- Сейчас не время для шуток, капитан, - насупливается медведь. – Мы требуем перенастроить модуль управления «Странником» на зонд-сканирование. Просто, чтобы удостовериться, что ваш корабль чист.

- Поверьте, у меня все чисто, - со скукой заявляет Саблезубая. – Зачем лишний труд?

- Затем, капитан, - ледяным тоном молвит собеседник. – Что если вы сокрыли от нас модуль и беглеца, у нас с вами будет очень неприятный разговор.

- У нас и сейчас не из приятных, - с улыбкой отвечает львица. – Ничего не имею против зонд-сканирования. Мы – законопослушное торговое судно. Вам лишь необходимо собрать все необходимые печати и получить резолюцию у Торгового Союза Усури, и дело с концом.

- Смеетесь надо мной? – огрызается полковник. – Бюрократическая возня займет неделю. Хватит ломать комедию, капитан, я повторяю свое требование.

- А я повторяю процедуру проведения зонд-сканирования, - терпеливо разжевывает Саблезубая. – Сначала - резолюции Усури, потом…

- Чтоб тебя! – медведь окончательно теряет хватку, обрушивая на львицу поток брани. Саблезубая с непроницаемой мордой выслушивает его пламенную речь о том, что он с ней сделает, если их пути пересекутся.

- Мой дорогой полковник, - елейно произносит она, уложив голову на локоть. – Между вашим мужским достоинством и моим хвостом шестнадцать секторов галактики и четыре ядерных турели на борту моего негоцианта. Я советую вам умерить желания.

Полковник, не прощаясь, обрывает вызов.

Несколько минут они стоят в молчанье, которое прерывает удивленный вопрос Кэт.

- Ты соврала им. Почему?

- Во-первых, я не люблю Альянс, - улыбается Саблезубая. – А во-вторых, ты поручилась за нашего гостя.

- Не думала, что ты воспринимаешь меня всерьез, - задумчиво молвит Кэт.

Саблезубая отвечает ей почти обиженным взглядом.

- Было бы глупо не воспринимать тебя всерьез… Кэтти, - она делает паузу перед ее именем. – А я – не глупая львица.

- Знаю. Прости, - Кэт обнимает ее и целует в щеку. – Спасибо тебе.

- Это, однако, не освобождает вас от объяснений, - напоминает капитан, вопросительно глянув на Ская. – Ты, правда, убил их?

На волка смотрят две пары любопытных глаз. Он сглатывает и решительно отвечает.

- Да.

Кэт шумно вздыхает от потрясения, но ничего не говорит. Саблезубая спокойно осведомляется:

- Расскажешь почему?

- Я могу показать.

В лабиринте он произносит «Пламя и пепел».

Звездолет «Сибирия» плавно огибает ржавую громаду планеты Лирус, проходит меж его зеленовато-золотыми спутниками – Эспер и Атолл. Скай занимает место главного пилота, его коллега – отставной офицер-леопард Тео Шарп прокладывает курс по сенсорной карте.

- Ничего не понимаю, - хмуро говорит Скай. – Мы уже второй день в пространстве Немарры и до сих пор ни одного сообщения.

- Не паникуй раньше времени, - лениво отвечает Тео. – Наш голо-модуль и так на коготках работает. Я вообще удивлен, что принимает хоть какие-то сигналы.

- Во время отлета он работал стабильно, - недоверчиво отзывается Скай.

Тео только неопределенно поводит лапой. В желтом свете сенсорной карты его обожженная морда выглядит устрашающе.

- Иди-ка поспи, Рабидо, а я поведу, - предлагает он, и Скай охотно покидает кресло пилота. Эта экспедиция отобрала больше сил, чем обычно и он рад любой возможности отдохнуть.

Проспав четырнадцать часов кряду, он наспех перекусывает сух-пайком. Первое, что он слышит по возвращению на мостик – шипящие прерывистые звуки работающего голо-модуля.

- Сигнал? – с надеждой молвит он, плюхнувшись в кресло второго пилота.

Тео вздрагивает от удивления, что совсем на него не похоже и переводит мрачный взгляд на Ская.

- В чем дело? – поникшим голосом осведомляется волк.

- Дело не в нашем оборудовании, - тихо отвечает Тео. – Сейчас все соседние сектора «висят». Я прослушал несколько кусков общего брифинга. Экзекуторы глушат сигнал. Их корабли сейчас в дельте Аккроса.

- А что флот Немарры?

- Отправили туда дюжину мановаров и сотню эсминцев. Если догонят – разметают в пыль.

- Если догонят, - с сомнением повторяет волк.

Леопард тяжело вздыхает, листая информационный экран.

- Что-то еще? – с дурным предчувствием осведомляется Скай.

- Прости, друг, - хрипло говорит Тео. – Я… лучше ты сам.

Волк медленно прочитывает текст. Переметывает в начало и читает вновь, хотя каждое слово уже твердо отпечаталось в памяти. Когда его дрожащая лапа третий раз ложится на информационный экран, Тео мягко касается его плеча.

- Мне очень жаль, - тихо произносит леопард.

- Как это возможно… - Скай с трудом узнает свой голос. – Они ведь за двенадцать световых лет отсюда… они не могли… флот Немарры…

Он отворачивается, чувствуя, как глаза щиплет от слез.

Лиам, его родная планета разрушена. Планета, где его ждали жена и дочь.

- Это сделали не экзекуторы, - тускло говорит Тео. – У них были агенты в военном совете Лиама. Они применили Терра-Форм.

Несколько мгновений волк смотрит на бледно мерцающую панель управления, будто пытаясь найти в ней подсказку.

- Я должен туда попасть, - отчаянно шепчет он.

- Безумие, - Тео нервно растирает лапой ожег на щеке. – Планета практически лишилась атмосферы. На ней живого места не осталось.

- У нас есть респираторы. Я должен туда попасть, - тем же тоном повторяет Скай. – Я должен… найти их. Высади меня и отправляйся на Лузус.

- Не говори глупостей, - досадливо хмурится леопард. – Один ты не пойдешь. Там сейчас… то, что всегда происходит на руинах. Хаос. Мародеры. А у нас даже нет оружия.

- Можно взять «умки», - лихорадочно соображает Скай.

Тео с сомнением косится на универсальные монтировки в прозрачном ящике на стене.

- Возьми деформатор, - бросает он, покидая мостик. – Я захвачу импульсное ружье и костюмы.

Они бредут по пустынному залу аэропорта. Сквозь зияющую пустоту обрушавшейся крыши медленно падают хлопья снега. Под сапогами трещат осколки стекла и мелкое асфальтовое крошево. На скамьях в зале ожидания, на полу, за стойками – везде, куда падает глаз, они видят трупы. Снег почти скрыл их очертания.

Тео идет впереди, держа наготове импульсное ружье, сквозь респиратор доносится его тихое спокойное дыханье. Скаю гораздо труднее. При виде очередной группы мертвецов волк тяжело вздыхает и покачивается, выпустив из лапы деформатор. Тяжелый металлический прибор с глухим стуком падает на растрескавшийся от действия Терра-Форма пол. Тео поднимает его и ободряюще хлопает волка по плечу.

- Держись, - молвит он хрипло.

Первый зал пострадал меньше других – несколько информационных стендов опрокинуты, пол наискось рассекает тонкая черная трещина. В центре бледно мерцает голографическая проекция хостесс – красивая львица в серой форме. Не веря своим глазам, Скай подходит к ней вплотную.

- Добро пожаловать в аэропорт Аквастоуна! – гостеприимно приветствует она, будто вокруг не царит хаос разрушения. – Приложите лапу к считывающему механизму для идентификации, и мы ответим на все ваши вопросы!

Скай снимает перчатку под неодобрительным взглядом Тео и прикладывает ее к терминалу. Изображение периодически мигает.

- Мистер Рабидо, - улыбается она. – Выберите интересующий вас раздел из представленных…

- Общее. Информация. Местонахождение. Члены семьи, - нетерпеливо выговаривает волк.

- Лиана Рабидо, жена, Рейчел Рабидо, дочь, - называет хостесс и при звуке их имен Скай буквально прирастает к полу. – К сожалению, в данный момент их местонахождение неизвестно, - с заученной интонацией комментирует хостесс. – У вас еще имеются вопросы?

Скай со стоном оседает на пол, сжав кулаки. Несколько мгновений он лихорадочно соображает, после чего с новой надеждой бросается к терминалу и с силой прижимает лапу к считывающему механизму.

- Конфиденциально. Второй уровень доступа. Идентификатор РабидоСиПлюсДваДевятьСемьБрип.

- В доступе одобрено, - с улыбкой кивает хостесс. – Удостоверьтесь, чтобы вокруг не было посторонних лиц перед тем…

- Статистика. Аквастоун. Эвакуация. Количество, - обрывает волк.

Хостесс глядит сквозь него своим лучезарным взглядом. Сквозь ее мерцающую голову пролетает снежинка.

- По последним данным из Аквастоун эвакуировано: Две тысячи. Шестьсот. Сорок. Семь. Граждан.

Отчаянный рык вырывается из его респиратора.

- Проклятье! – Скай с размаху опускает лапу на терминал. Львица спокойно бормочет что-то о нанесении ущерба собственности аэропорта, но он не слышит. Он ничего не слышит и не ощущает кроме дробного стука своего сердца и липкого холода, наполнившего грудь.

Две тысячи шестьсот сорок семь эвакуированных из ста двадцати тысяч жителей. Эти цифры крутятся в сознании, но он не может даже отнять одно от другого. Тео трогает его за плечо и помогает встать. Его очертанья размыты из-за слез, ползущих по стеклу респиратора.

- Мне очень жаль, - говорит леопард.

- Они спаслись, - волк хватает его за локоть дрожащими лапами. – Женщины и дети! – с рыком напоминает он леопарду. – По регламенту первыми эвакуируются женщины и дети!

Эта простая, по-своему совершенно безумная мысль наполняет его безудержной радостью. Часть его сознания противится ей.

- Да, по регламенту, - кивает Тео.

Но они оба все понимают.

Его родной дом устоял, хоть белые стены и треснули в нескольких местах, а стекла высыпались из больших рам. Так дико ступать сапогами по ворсистым коврам, где они с дочерью строили звездолеты из конструктора или лежали, смотря головизор. Снег присыпал ее игрушки, сувениры попадали с полок, разбившись на мелкие осколки. Волк тяжело приваливается спиной к столу, крутя в лапе зеленое ушко фарфоровой львицы. Из-за угла выходит Тео, отодвигая заиндевевшие шторы, отделяющие гостиницу от кухни.

- Их нигде нет, - впервые за все время в его голосе слышится робкая надежда.

- Какой сегодня день недели? – тускло спрашивает волк.

- Вторник.

Скай подавляет вздох, слепо разглядывая свою лапу в защищенной перчатке. По вторникам они всегда ходили на плаванье. На майарский пляж… который полностью смыло поднятое Терра-Формом цунами.

- Пора улетать, - нехотя молвит Тео. – Мы сделали все, что смогли.

- Еще одно дело, - хриплым, будто не своим голосом, просит Скай. – Пожалуйста.

Луна заливает парковую площадь бледным светом, просачиваясь сквозь когтистые ветки голых деревьев. Ледяной ветер гонит заиндевевшую черную листву и мелкие снежинки, которые кажутся светлячками в ярком свете одиноко мерцающего фонаря.

В этой густой и мертвой тишине Скай почти слышит, как дробно колотится сердце в груди. Он уже не плачет, только улыбается.

Он знает, что близок к цели.

Древо Памяти возвышается в центре парка. Его омертвелые ветки скрипят на неистовом ветру. У мощных корней темнеет куча вмиг облетевшей листвы. Скай долго копается в ней пока не находит то, зачем пришел.

Даже сквозь респиратор Тео видит фанатичный блеск его глаз и горькую улыбку.

- Вот, - Скай протягивает к нему дрожащий кулак и раскрывает лапу. На ней лежит темный блестящий желудь. – Теперь они всегда будут со мной.

Неподалеку от звездолета, спрятанного маскировочной сетью их ждет неприятный сюрприз. Едва они огибают руины гипермаркета, им навстречу выходят четыре вооруженных зверя в черных армированных доспехах.

- Стоять! – выкрикивает один из них, подняв пистолет. – Лапы за голову!

Дальнейшее происходит очень быстро, буквально за долю секунды.

- На пол, - тихо командует Тео.

Он вскидывает импульсное ружье, и оно выстреливает концентрированным высокочастотным звуком, расходящимся в воздухе едва заметной рябью. Даже несмотря на шлем-респиратор, плотно облегающий голову, Скай едва удерживается от крика, когда голову пронзает долгая пульсирующая боль. Солдаты валятся на землю, из их ушей бегут струйки крови. Будто в замедленном действии волк видит, как один из них с трудом встает на колено и поднимает автомат. Два коротких желтых луча пролетают в дюйме от его тела, а следующий обжигает бок. Падая, Скай нажимает на спусковой механизм, приводя деформатор в действие. Земля под лапами солдат покрывается сетью из мелких трещин, оружие выпадает из лап. Скай не слышит их крика, но ясно видит его. Двое из них корчатся в муках, вращая вывернутыми под невероятным углом суставами, два других лежат без дыханья.

- Боже мой, - хрипло шепчет Скай, прижимая окровавленную лапу к боку. – Я убил их.

- Да, - сухо произносит Тео, помогая ему подняться. – Иначе они бы убили нас. Идем. Им уже не помочь.

Все остальное он помнит урывками, как кадры подсмотренного фильма. Эти моменты часто навещали его во снах, но так и не сложились в цельную картину.

Из-за коррозии, образовавшейся за несколько часов простоя на Лиаме, навигационные механизмы Сибири повреждаются. Они совершают неудачный прыжок в пространстве, оказываясь в нескольких парсеках от намеченной цели. Корпус «Сибирии» на вылете с Веспер-4 задевает несколько мелких астероидов. От последнего столкновения он сильно ударяется головой о приборную панель. Капитанский мостик трещит по швам, с покореженных стен свисают провода и сыплются искры. Тео тащит его на своем плече, сам Скай не может разобрать дороги из-за крови, застилающей глаза. Леопарду ссаживает его в спасательную капсулу, застегивает ремни и активирует жизнеобеспечивающие механизмы.

- Не надо… ты должен… - Скай пытается высвободиться из его хватки, но Тео пропускает его вялое бормотанье мимо ушей. – Ты должен… спасаться… Тео… оставь меня…

- Черта с два, - ухмыляется леопард.

Катапультировав капсулу, он занимает кресло пилота. Он хочет вывести корабль из пике, но крупный астероид врезается в бок «Сибирии», разнося ее на мелкие пылающие частицы.

После этих воспоминаний волк несколько минут не может прийти в себя. Тьма лабиринта кажется непроглядной, а стук собственного сердца – оглушающим. Он рад, что львицы стоящие рядом не видят его слез.

- Твоя семья, - после затянувшегося молчанья хладнокровно молвит Саблезубая. – Ты узнал, где они сейчас… живы ли они?

- Не знаю, - тускло отвечает волк. – Все, к чему я имел отношение во всех своих жизнях, обращалось в прах. Я молюсь, чтобы они были исключением.

- Все мы будем прахом, - спокойно молвит Саблезубая и оставляет их с Кэт наедине.

Едва она покидает лабиринт, Кэт крепко обнимает его, прижав к груди. Они стоят так долго, очень долго.

Аэропорт Айхари переполнен жизнью. Странники, торговцы, наемники, простые беженцы из соседних секторов шумно суетятся внизу. Скай и Кэт наблюдают за ними с висящих подмостков, тянущихся от одних гигантских пальм к другим. Джунгли обступают посадочные верфи сплошной стеной, от спертого густого воздуха быстро потеет тело.

Кэт настаивала, чтобы они доставили Ская хотя бы в один из промышленных секторов Горстона, но чутье снова не подвело Саблезубую. Едва они высадились на Айхари, пришла резолюция с Усури на проведение зонд-сканирования. Капитан предусмотрительно избавилась от спасательной капсулы в открытом космосе, а если спросить любого из пилотов «Последнего Странника», то они лишь пожмут плечами и попросят не отвлекать их от работы.

- У Немаррцев целая планета в руинах, а они ищут одного ученого? – хмуро комментирует Кэт сообщение Силин.

- Сейчас будет большая чистка, - пожимает плечами Скай. – Все гильдии, военные и торговые советы здорово встряхнут из-за всего случившегося.

- Как бы я хотела отправиться с тобой, - молвит Кэт, грустно обернувшись на висящий в доках негоциант. – Чтобы тебе не идти одному.

- Я не один, - с улыбкой возражает волк. – Со мной опыт четырех жизней. Брат и Ярра, Катар и Оха, Иззи и Мишель. Память о них теперь всегда будет со мной. Боже… как же много ошибок я совершил.

- Неудивительно, - с меланхоличной улыбкой отвечает львица. – Ты помнишь все свои жизни. Как знать, может я в предыдущей жизни была серийным убийцей или тираном.

- Не думаю, - фыркает волк и благодарно сжимает ее лапу в своих. – Вы столько всего для меня сделали.

- Хотелось бы больше, - Кэт достает из наплечного рюкзака матерчатую сумку ручной работы и протягивает волку. – Мы с капитаном решили, что тебе они нужнее.

В сумке обнаруживается прозрачная пластина голофона и десять тысяч кредитов общей валюты.

- Ну, нет, - подавленно молвит волк. – Это уже слишком. Я не могу это принять.

- Можешь, - решительно твердит Кэт. – В голофоне номера некоторых… «знакомых» Саблезубой. Среди них есть хороший пластический хирург и мастер по подделке документов. Без их помощи тебе закрыт ход в любой сектор Немарры.

- Я даже не знаю, как вам отблагодарить, - волк прижимает подарок к груди, растерянно глядя на львицу.

- Там есть и мой номер. Я буду рада твоему звонку.

- Обязательно, - он крепко стискивает ее в лапах, не желая отпускать.

Кэт гладит его по спине, зарывшись мордочкой в серую шерсть на его загривке.

- Куда отправишься в первую очередь? – спрашивает она.

- На Лазус. К беженцам с Лиама.

- К двум тысячам шестьсот сорока семи шансам найти жену и дочь, - с грустным вздохом произносит Кэт.

- Да. Это немного, но пока есть хоть призрачный шанс, я буду верить. А потом займусь работой над ошибками. Я создал Терра-Форм, и смерти всех жителей Лиама случились по моей вине.

- Глупость, - львица зло сжимает его плечо. – Ты не виноват, что технологию украли и извратили. Не смей себя винить.

- Как бы то ни было, я постараюсь ее исправить, - задумчиво шепчет волк. – Общие принципы вряд ли изменили.

На несколько мгновений повисает тишина. Оглянувшись, он встречается взглядом с Кэт. Львица фыркает, склонив голову в детском жесте любопытства.

- Ты удивительный, - заявляет она с улыбкой.

- Куда там, - хмурится Скай. – Я столько всего разрушил… «удивительный» это последнее слово, какое ко мне уместно.

- Ты видел больше, чем весь экипаж «Последнего Странника» вместе взятый. Но ты не сдаешься. Не впадаешь в апатию, не забиваешься в нору. Можешь думать что угодно, но это так. Я вижу в тебе гораздо больше хорошего, чем ты сам.

- Я не знаю… - нерешительно бормочет Скай, пытаясь подобрать слова благодарности, но в этом пропадает необходимость.

Кэт притягивается к нему, обхватывает за плечи и целует. Разомкнув поцелуй, они еще стоят вплотную, прислонившись лбами, глядя друг другу в глаза.

- Твой оберег, – Кэт аккуратно касается когтем желудя в прозрачной склянке на его шее. – Теперь ты знаешь, что он значит.

- Знаю, - грустно кивает волк. – Я посажу его на Лазусе. В память… обо всех, кто погиб.

Силин зовет Кэт, стоя на эскалаторе «Последнего Странника».

- Береги себя, герой, - шепчет юная львица, вновь крепко обняв его за плечи.

- Обязательно. И ты… спасибо тебе. За все, - они миг смотрят друг другу в глаза, после чего львица кратко целует его в губы и хочет было уйти, но волк склоняется к ее уху и молвит: - Кэт не твое настоящее имя?

- Как ты узнал? – прищуривается львица.

- По интонациям Саблезубой. И… ты не всегда вовремя отзываешься на него.

- Тебе придется держать его в тайне.

- Обещаю.

- Кайра. Кайра Кэрроу.

Несколько мгновений волк смотрит ей вслед. Она быстро забирается по эскалатору и пропадает за дверями Последнего Странника. Вскоре звездолет плавно набирает ход и покидает гавани Айхари. Скай видит свое отражение на гладкой поверхности зашедшего на посадку корабля. Худой невысокий волк в походной зеленой одежде, скрывающей очертанья тела, но не ополовиненный хвост. Боль иногда сверлит голову или напоминает о ране в боку, но таблетки, данные Миридой, действуют безотказно.

- Какой из меня герой? – он с виноватой усмешкой припоминает слова Кэт. – Я не герой, я просто… звездный странник.

Ночью, когда он засыпает на голом матрасе в затхлой комнатушке, снятой в местной гостинице, ему снится сон. И этот сон ярче, чем все посещения Лабиринта Памяти.

Большие белые снежинки медленно кружатся в свете фонарей, окаймляющих платановую аллею центрального парка. Скай идет мимо палаток с попкорном и глинтвейном, держа за лапу маленькую Рейчел. Ветер треплет ее вязаный клетчатый шарф и мелкий ворс на теплых наушниках. От их дыханья в морозном воздухе кустится белый пар.

Над заснеженной поляной высится исполинское Древо Памяти. Его мощная крона висит над ними ажурной аркой из тысячи тонких ветвей. Весной они приоденутся в бардовые и карминовые листья, каждый из которых размером с папоротник.

- Мама сказала, ты снова улетаешь в экспедицию, - грустно молвит волчонок.

- Да. Нам с дядей Тео надо слетать на одну планету и помочь ее жителям, - Скай опускается перед ней на колено, чтобы заглянуть в большие карие глаза.

- Дядя Тео говорит, что вы лечите раны, которые оставляют на планетах плохие звери.

- Это точно, - фыркает волк, приятно удивившись находчивости своего друга.

- Почему они это делают?

- По разным причинам, милая. Звери на других планетах много воюют. Кто-то из-за денег, из-за ресурсов. Иные – просто потому, что это их призвание.

- Но это ведь плохо, да?

- Для меня – да, - Скай мягко гладит ее поникшее треугольное ушко. – Мир очень сложный, Рейчел. Я и сам не всегда представляю насколько. Но когда-нибудь все изменится. И нам не придется лечить планеты от ран, потому что не кому будет воевать.

- И ты будешь всегда рядом? А когда это случится?

- Не знаю, - волк пожимает плечом, задумчиво разглядывая плавно скользящую в морозном воздухе снежинку. – Может быть совсем скоро, а может в другой жизни.

- В другой? – тихонько спрашивает волчица.

- Ну да, - когда мы с тобой будем морскими рыбками, - он игриво треплет ее за плечо и Рейчел хихикает. – Или высокими розовыми зверями без шерсти и хвостов.

Скай подсаживает дочь на большой кряжистый корень и забирается сам ближе к щербатому стволу.

- Положи на него лапу, милая.

Когда юная волчица касается древа, кора на нем едва заметно озаряется бледным светом.

- Это Древо Памяти, - Скай улыбается, глядя, как волчица зачарованно разглядывает свою светящуюся лапку. – Оно запоминает всех, кто к нему прикоснулся. Пока оно будет цвести, мы будем жить вместе с ним. А значит – будем жить вечно. Если ты загадаешь ему желание – оно обязательно исполнится.

- А твое желание исполнилось? – любопытно глядит на него волчица.

- Да. Когда-то я загадал ему тебя, - Скай целует дочь в загривок.

Несколько минут они стоят под ажурной сетью его веток, после чего растирают лапы и направляются в обратный путь. Они идут по заснеженному парку, то пропадая в темноте, то выныривая в желтом свете фонарей.

Скай размышляет над будущей экспедицией. Ему не хочется выпускать лапку дочери из своей. Плохое предчувствие не дает покоя, но…

Он оглядывается на миг, чтобы увидеть Древо Памяти, одиноко стоящее посреди заснеженной поляны.

В конце концов, пока оно цветет, они будут жить вечно.

Конец.