— Ты помнишь?...

Одинокая, едва различимая фигура, похожая на человека, стояла на фоне заходящего диска солнца. С небольшого холма он смотрел на поле одуванчиков и неизвестных ему красивых синих цветов, расстилавшихся перед ним.

— Ты помнишь это место?

Тихий вздох.

— Каждый раз я привожу тебя сюда, снова и снова. Постоянно наблюдаю, как ты радуешься, словно ребенок. Бросаешься на это поле, разгоняя все одуванчики крыльями, весело смеясь и закручивая белоснежные пушинки, в вихре отправляя их к небу. Срывала эти прекрасные синие цветы и каждый раз делала нам венки. А я наблюдаю с улыбкой за тобой. Так прекрасна. Ты спрашиваешь, “как называются эти синие цветы”? Но я и сам не знаю и просто пожимаю плечами. Тогда ты выглядишь немного расстроено, но даже это в тебе мне нравится.

Легкая грустная улыбка на мгновение украсила его уставшее, старое лицо.

— Помнишь, как мы смотрели здесь на звезды? Мы лежали, погрузившись в это море цветов, и смотрели на небо. Я гладил твои крылья и лежал рядом, а ты считала звезды и рассказывала про созвездия, любовалась полной луной. Тогда, в первый раз, упала звезда. Ты была так счастлива, уговорила меня загадать желание. Я пожелал тогда, чтобы ты помнила, всегда любить тебя… И оно сбылось!

Сильный порыв ветра ударил в спину и прошелся по полю с цветами. Сотни, а может и тысячи пушистых парашютов взмыли в воздух, казалось, закрывая весь обзор и устремившись вверх. Солнце озаряло их своими лучами, превращая в нечто иное, красивое, словно ангелы парили где-то в небе и уносились вдаль.

— Знаю… Ты просила не говорить мое желание, а то не сбудется. Но теперь это не важно. С тех пор мы вместе. Каждый раз мы вместе, несколько дней, а затем ты уходишь. Я в нетерпении жду тебя, хочу ощутить твои объятия, твое тепло, твою любовь. И каждый раз снова привожу сюда, и мы снова смотрим на звезды. А зимой играем в снежки, лепим целые замки. Я все еще не могу понять, как снег не тает в твоих руках?

Солнце уже почти село и только корона из света выглядывала из-за горизонта. Фигура человека медленно спустилась с холма, и двинулась в сторону пещеры неподалеку.

— Зимой было особенно тяжело, но и хорошо. В этой пещере в холода мы сидели вместе, я был рядом, и ты грела меня своим огнем, не давала замерзнуть. Но потом ты опять уходила, и я ждал тебя у входа, без еды, в жутком холоде ночи. А затем ты вновь находила меня, замерзшего почти на смерть, и отогревала в объятиях своих огненных крыльев. Я тогда прижимался к твоей груди, забыв обо всем, и мы часами болтали обо всем на свете. Хотелось побыть с тобой как можно дольше, но я не замечал, как засыпал. Ты всегда заботилась обо мне.

Он дошел до входа в пещеру и остановился, опираясь рукой о каменную стену. Чуть передохнув, тяжело дыша, он медленно двинулся дальше.

— Ты помнишь? Помнишь свой первый полет? Каждый полет? Ты всегда расправляешь свой огненные перистые крылья в первый день и покоряешь небо. А я наблюдаю за тобой снизу, каждый раз пытаясь побороть свой страх, что ты вдруг улетишь. Каждый первый день. Возвращаешься радостная и посвежевшая, всегда рассказывая, что эти ощущение не описать словами. Люблю смотреть, как ты летаешь.

Он вошел в кромешную тьму пещеры, спотыкаясь о неровный пол и камни. Ноги совсем не слушались. Но он шел, полный решимости, преодолевая себя, уже по памяти. Что-то щелкнуло в этой тишине, и на стене зажегся одинокий факел. Он упал на холодный каменный пол рядом с прожжённым черным пятном на полу и кучей пепла, вожделенно наблюдая.

— Нет, ты не помнишь. Никогда не помнишь. Каждый раз, снова и снова мне приходится завоевывать твою любовь. Каждый раз встречать тебя на выходе, каждый раз водить на то поле. И радоваться тому, что я уже видел сотни раз. Но я никогда не устану, потому что люблю тебя. А потом ты начинаешь вспоминать, в последний день. И в последний день я снова с тобой, той тобой, что любит меня. Ты никогда не давала мне увидеть это, мой феникс. Раз в несколько дней ты сгораешь, а я терпеливо жду тебя снаружи, пока ты переродишься на восходе, забывая все. Ты говоришь мне быть тут опасно, но это последний день. Уже не для тебя. Прошло столько лет, и я больше не выдержу. Ты бессмертна. На этот раз я останусь здесь и посмотрю на рождение своей любимой.

Тихий кашель ненадолго разорвал тишину в пещере. Старая рука прошлась по пеплу и сгребла немного к своей груди, как что-то ценное и дорогое. Весь пепел лишь осел пылью на руках и теле.

— Я буду с тобой в этот последний момент. Когда ты родишься, я исчезну. Помни меня… Вспомни, как мы были счастливы, как я любил тебя. Может быть, ты вспомнишь. Или нет? Ты не вспомнишь. На этот раз никто не завоюет твою любовь… Никто не вернет твои воспоминания… Я был счастлив с тобой, я любил тебя… Будь счастлива и ты…

Старик неподвижно прождал всю ночь до самого утра. А затем, первый луч света осветил его холодную, сжатую в кулак руку, так и застывшую, удерживая сажу и пепел, самое ценное, что было для него при жизни. А на восходе, к поднимающемуся солнцу донесся радостный крик возрожденного феникса, приветствуя новый день и новую жизнь… Но на одну жизнь меньше…