Этим вечером далёкий вой сообщил о беде, боли и войне, протяжным рокотом раскатился по белой пустоши и ледяным горам, стал ниже и внезапно оборвался. Стая Северного Рога встрепенулась, заголосила, завыла, не получая ответа, но всё равно принялась готовиться. Самцы быстро вооружались своими длинными копьями с металлическими наконечниками, большими луками и боевыми топорами. Самки рассаживались вокруг дымящих костров, затягивали древнюю боевую песню, пока детёныши и старые особи уходили в палатки, сшитые из шкур диких оленей. Кто постарше, подносил колчаны, запасы курительной смеси, лечебные повязки...

Мали, двадцати-и-девятививетровая помощница шамана, вошла в одну из самых больших палаток Северного Рога в тот момент, когда седоусый чёрный волк закончил облачаться в своё боевое одеяние: холщовые штаны с кожаным ремнём, к которому прицеплены различные мешочки и треугольный каменный жертвенный нож, длинная рубаха, поверх которой накинут кожаный плащ. В правую лапу, на которой не хватало мизинца, шаман взял свой дубовый посох, одним ударом которого можно было проломить череп шерстяному быку и выбить дух из любого вражеского солдата.

- Мали, пока меня не будет, ты остаёшься за старшую, - бросил он. - Держи в силе наш главный огонь, ибо когда он угаснет, духи предков оставят нас.

- Я это помню, - склонила голову волчица.

Самец подошёл к ней и быстро лизнул в лоб.

- Мы скоро вернёмся с победой. Я это предвидел, - оскалился шаман.

- Вернётесь ли вы?

- Моя судьба мне недоступна, - усмехнулся он. - На всякий случай - прощай.

Он резво выбежал из палатки, чтобы присоединиться в войску в пятьдесят хвостов, отправившееся на битву. Мали подошла к костру, горевшему в центре палатки - это и был главный огонь, пламя которого не должно угаснуть ни на миг. Скинув свой серый плащ и оставшись лишь в ярко разукрашенном поясе, прикрывающим её междулапье, Мали села возле огня и протянула к нему лапы. По преданию, огонь предков не мог обжечь - и вправду, ей стало тепло, но огонь не обжигал подушечки лап, даже не скручивал шерсть на них. Чуть согревшись, Мали взяла недлинную палку и подбросила в пламя.

Она сидела, не оглядываясь по сторонам. В этой палатке она бывала часто, как-никак, она помощница шамана. Слева от неё стояли фигурки многочисленных богов, вырезанные из дерева и кости. Справа - меч, добытый когда-то в походе. Прямо перед ней, над постилкой шамана, висели различные его инструменты, сушёные травы, части животных, используемые для различных обрядов: сердце оленя, мозг бизона, клык саблезубого, вырванный, похоже, лет двадцать назад - именно тогда была последняя битва с этими существами. Ещё у стены стояли несколько посохов: липа, берёза, сосна, все собраны из разных концов Дальней Земли, все служили для определённого обряда. Липа - для погребения и дождей, берёза для рождения и здоровья, сосна от голода. Мали пока не знала, как с ними обращаться.

Прошло примерно полчаса. Она изредка подкармливала огонь, прислушивалась к голосам, раздававшимся снаружи. И ждала возвращения воинов. Левой лапой она подбрасывала в огонь ветки, в правую же взяла свой металлический нож, похожий на огромный лист, и принялась им обрабатывать недоделанную шаманом фигурку оленя. Занятая этим делом, она не сразу услышала подозрительный шум снаружи, а когда её ухо дёрнулось, было слишком поздно: у её горла оказалось холодное лезвие кинжала, а чья-то лапа с силой нагнула её голову так, что лезвие резануло по коже.

- Оружие! Бросить! - раздался чей-то имеющий власть голос. - Быстро!

Мали разжала лапы. Фигурка и нож упали на земляной пол. И в тот же миг весь лагерь наполнился криками, мольбами о помощи и пощаде, воем и звоном оружия. Лезвие отодвинулось от горла волчицы, но в тот же миг чья-то лапа схватила её за белую полоску шерсти на голове и потащила прочь. Мали дёрнулась от боли - её левая задняя лапа ударила в костёр и охваченные огнём деревяшки разлетелись во все стороны. В ту же секунду тяжёлая лапа опустилась её на морду, когтями разодрав кожу на носу и выдрав клочья шерсти, затем сжатый кулак ударил её в нос и волчица обмякла. Поняла, что сопротивлением она делает себе лишь хуже.

Удовлетворённый враг выволок её из палатки и бросил на землю. Мали упала, обдирая коленки проехалась по снежной корке и вдруг ткнулась носом в чей-то ботинок. Огрубевшие подушечки задних лап стаи не чувствовали холода, как и сами лапы, поэтому ботинки мог носить лишь кто-то чужой. Враг. Мали подняла глаза и долго вела свой взгляд по серой штанине, по меховой куртке. Перед ней стоял динго, но какой! Чёрная, словно пепел, шерсть, белые полосы на передних лапах, одна из которых сжимает пару кожаных перчаток с дырочками для когтей, а другая лежит на рукоятке длинной сабли. Изумрудные глаза горят огнём, присущим лишь жесточайшим из воинов. Зубы чуть оскалены и видно, что левый клык меньше правого - он обломан. Усы короткие и завитые, причём словно припудрены каким-то золотым порошком. Он молод, но старше её ветров на восемь-и-пять. В переводе на года - ему было двадцать два, ей семнадцать.

Самец в свою очередь смотрел на пленницу. Молодая, нет, даже юная рыжая волчица с белым брюхом, белыми холмиками груди и белым горлом. На голове тоже белая шерсть имеется. На роскошном пушистом хвосте чёрная полоска, которая достигает спины. Передние лапы светло-рыжие, но до плеч они становятся всё темнее, задние лапы рыжие полностью. Глаза синие, удивлённые и испуганные. Из чёрного носика течёт струйка крови, кровь есть и на горле, там, где лезвие ножа чуть-чуть порезало кожу. Он поднял свою лапу, положил на её голову и пригнул так, чтобы теперь Мали не видела даже его ботинок, лишь снег под собой.

- Командир! Враг разбит! - раздался за её спиной голос на наречии, очень похожем на язык волков Северного Рога. - Пленные по вашему приказу построены! - затем она почувствовала резкий удар, нанесённый ей между лопаток. - Отвести её к остальным?

- Нет. И если ты ещё раз посмеешь поднять на неё лапу, клянусь, я подниму лапу на тебя!

- Простите, господин.

Снова её схватили за макушку, но теперь рывком поставили на дрогнувшие лапы. Прямо перед собой она увидела оскаленную в жестокой улыбке морду.

- Кто вы? - простонала она.

Лапа разжалась и не устоявшая на ногах Мали упала на колени.

- Тамиджар. Правитель здешних земель, - бросил пёс. - Встань, если не хочешь оказаться прибитой к земле моим клинком.

Она, пошатываясь, поднялась.

- Утри кровь, - резко приказал Тамиджар. - И назови своё имя, раз уж я назвал тебе своё.

- Мали. Шаманка здешних земель, - оскалилась волчица. - Вы напали на нас?

- Конечно же. Вы не хотели подчиняться моей воли. Пришлось вас заставить. Смотри!

Он вытянул лапу, указывая куда-то вправо. Мали посмотрела в эту сторону и вновь едва не упала - на коленях стояли все двадцать шесть детёнышей стаи, а также тридцать самок и шесть самцов, ещё трое самцов лежали на земле, так как были ранены. Весь мир поплыл перед её глазами. Позади пленных на огромных конях восседали всадники, одетые в меха и вооружённые искривлёнными саблями, металлическими раздвижными копьями и небольшими луками. Ещё с десяток конников разъезжали по лагерю, туша костры и забирая припасы, оружие, одежду.

- Завоеватели! - простонала Мали и обернулась к Тамиджару. - Пустите меня к ним! Я хочу быть рядом с членами моей стаи!

- Боюсь, что это невозможно. Теперь ты будешь лишь рядом со мной, как моя собственность, - с насмешкой ответил Тамиджар.

- Я свободный волк!

- Уже нет, ибо ты позволила тебя пленить.

- Да я лучше умру, чем стану кому-либо служить!

Благодушие слетело с морды Тамиджара. Его сабля вылетела из ножен и острый кончик оказался как раз у засохшей крови на горле волчицы.

- Я могу это устроить.

- Так давай, - с готовностью ответила самка. Она опустила лапы и задрала голову, открывая свою шею. - Не тяни.

Тамиджар, прищурив один глаз и лукаво улыбнувшись, убрал саблю.

- А ты храбра, Мали, - заметил он. - И твой язык не сильнее твоего духа. Я не буду тебя убивать, но и отпускать к ним не собираюсь. Теперь ты моя и лишь моя.

- Навряд ли вы сможете что-то со мной сделать, кроме смерти, - заметила волчица.

- Я могу приказать связать тебя и положить поперёк крупа лошади, а задние ноги обмотать верёвкой и эту верёвку притянуть к твоей шее, - спокойно ответил Тамиджар. - Так что тебе лучше согласиться поехать так.

- Вы не сможете меня заставить, - отрезала Мали.

- Думаю, что смогу. Понимаешь ли, я не хотел проливать лишнюю кровь, но...

Он поднял левую лапу вверх, широко растопырив пальцы. Тут же стоявший позади пса светло-серый волк с белыми «кисточками» на ушах и белой нижней челюстью, на которого Мали до сих пор не обратила внимания, вытащил из-за спины свой короткий лук, вложил в него стрелу и направил на одного из детёнышей, юную волчицу Аки, что испуганно жалась к брату.

- Ну? - нахмурился Тамиджар. Его пальцы дрогнули, готовясь сжаться в кулак и, следуя этому сигналу, воин натянул тетиву.

Она посмотрела на волчат, жавшихся друг к дружке, на членов стаи, с ужасом смотрящих то на стрелу, то на неё.

- Я согласна.

- Опусти лук, Атаки, - приказал Тамиджар. - И скажи Ветрогону, чтобы пришёл сюда.

- Да, господин, - ответил волк, убирая лук и стрелы в колчан. После его он убежал куда-то влево, петляя между палаток.

- Ты правильно поступила, - заметил Тамиджар.

- Вы не оставили мне выбора.

- Иногда вариант выбора есть только один и только правильный.

В этот момент раздался шум шагов. Огромный жеребец рыжей масти с коричневой гривой, чья шерсть немногим светлей шерсти Мали, шёл к ним, высоко поднимая ноги с подкованными копытами. На его спине был расстелен какой-то коврик, на которое было положено седло, а на шее находилась золотая цепочка с пристёгнутым к ней круглым медальоном. Он щурился от игравшего на солнце снега. К боку его с помощью ремней был пристёгнут колчан со множеством стрел и небольшим луком.

- Я здесь, повелитель, - неожиданно сказал конь, останавливаясь перед своим хозяином.

- Он... Разговаривает?! - удивлённо выкрикнула Мали.

- Все лошади разговаривают, но только на своём языке, - ответил Тамиджар. - Видишь медальон? Он позволяет нам понимать его речь, а ему - нашу. Ветрогон самый лучший, самый быстрый, выносливый и сильный конь на свете. И он мой. Как и ты.

- Вы его тоже взяли в плен? - нахмурилась Мали.

Вместо ответа Тамиджар стал надевать перчатки.

- Влезай на него. Только не покарябай. Поверь, он менее сдержан, чем я.

В подтверждение этих слов Ветрогон дыхнул из носа белыми струйками нагретого воздуха. Мали, может в последний раз, посмотрела на свою стаю и под их немигающими глазами поставила правую лапку в стремя. С трудом ей удалось удержаться на лошади, но Тамиджар сразу же приказал ей сдвинуться назад - в седло он садился сам. Мали выполнила приказ, но заскользила вниз и если бы умный конь не наклонился бы, то волчица неминуемо слетела бы на землю.

- Осторожней, - процедил Ветрогон сквозь зубы, когда Мали от страха вцепилась в его шерсть.

Тамиджар ловко запрыгнул в седло и, крепко схватив правую лапу Мали, заставил её пальцами взяться за его пояс.

- Держись крепче. И если ты попробуешь достать мой нож, то пожалеешь об этом.

- Я и не собиралась, - гордо ответила самка. - Нападать со спины, даже на врага - бесчестно!

- Что же, в этом ты права. Держись. Хэй!

Повинуясь команде, Ветрогон зашагал вперёд. Лагерь пришёл в движение - волчиц, волков и волчат Северного Рога криками и угрозами сгоняли в центр прямоугольника, образованного воинами Тамиджара. Атака, запрыгнув на своего жеребца каштанового цвета, поехал прямо за повелителем, остальные двинулись чуть поодаль и медленнее, чтобы пленные поспевали за лошадьми. Мали оглянулась - позади оставалось её селение. Зимнее солнце тем временем начало клониться к земле.

Они скакали полчаса, а может, и меньше. Мали прижималась к Тамиджару, который, чуть наклонившись, смотрел вперёд и почти не командовал Ветрогоном. Тот и так шёл легко и быстро, не обращая внимания на поднявшуюся пургу, пока что слабую, но грозящую вот-вот усилиться. Вскоре Мали увидела дым костров и учуяла запах готовящегося мяса. А ещё через несколько минут всадники оказались на высокой ледяной горкой, под которой... О, белые волки ночи! Под горкой расположились солдаты - сотни, сотни воинов! Мали ожидала увидеть ну пятьдесят, ну сто, две сотни воинов в конце концов! А здесь их было несчётно! Кроме того, возле каждого костра сидели ещё и пленные волки. Южный Рог, узнаваемые по полоскам на теле, наносимые красной или зелёной краской, Западный Рог, пасшие в стороне оленей под надзором всадников с луками, Восточный Рог, Красный Рог, Кремневый Рог! Все десять селений согнали сюда!

- Сколько же здесь фурри? - спросила Мали, когда Ветрогон стал спускаться с горы.

- Девятьсот пять моих воинов и шестьсот тридцать пять пленников! Вашими стараниями пало двадцать пять моих отличных воинов, остальные идут за нами!

- Сколько это - девятьсот и шестьсот?

- Это же просто! Девятьсот - это девять сотен!

- А шестьсот - шесть сотен?

- Именно! Молодец, счёту выше ста ты научилась! - весело откликнулся конь.

- Что, все лошади тоже умеют считать?

- Нет, только каждый десятый! - откликнулся Ветрогон.

Они спустились вниз и тут же к ним помчались два коня, на которых восседали динго. Эти были светло-жёлтого окраса в белых куртках и штанах, но чёрных сапогах. Один из них, немолодой пёс с чёрными кругами на глазах и чёрной правой лапой, подъехал к повелителю поближе.

- Хан Тамиджар! - крикнул он. - Мы вас заждались!

- Спокойно. Я уже здесь. Что произошло, Борга?

- Стаи виррагов кружат вокруг нас! Их мало, но они передвигаются быстро!

- Слышала? - обратился Тамиджар к пленнице. Мали коротко кивнула. - Сколько их примерно?

- Шесть отрядов по двенадцать воинов в каждом!

- Плохо, - хмыкнул пёс. - Всех пленных - в круг. Животных и обоз соберите в самом конце, но окружите лучшими всадниками! Выдвигаемся немедленно!

- Детёныши и старики...

- Детёнышей и стариков - на коней! Уставших тоже поднимайте и сажайте рядом с собой!

- Хан Тамиджар, но тогда у нас почти не останется воинов для отражения атаки врага! - заметил Борга. - Незанятыми будут около трёх сотен, а нам ещё надо прикрывать фланги и тыл!

- Я, Атака и двадцать восемь всадников поедут впереди. Остальных свободных воинов соберите по флангам в три колонны, так, чтобы третья, самая ближняя к пленным, могла в любой момент поскакать вперёд. Воины первой колонны пусть закроются щитами и возьмут факелы. Едва начнёт темнеть, они должны поджечь их! Так мы осветим путь! А от стрел им придётся закрываться щитами и своими молитвами.

- Мы рискуем потерять этих воинов.

- Ничего не поделаешь, война требует жертв. И молю бога, Борга, храните наш обоз! Наш хвост должен быть прикрыт лучшими, повторяю, лучшими воинами!

- Вас понял.

Ветрогон замедлил ход и Тамиджар опять повернулся к Мали.

- Ты можешь сойти и пойти в колонне, либо пересесть на другого коня, - заявил он.

- Почему?

- Вирраги. Или по-вашему - саблезубые. Они рыщут неподалёку. Со мной слишком опасно.

- Я не найду своих родных среди стольких воинов и пленных. А ехать с кем-нибудь другим я не хочу, - нахмурилась Мали. - Дай мне оружие, я умею драться.

- Оружие? Какое же? Из лука стрелять умеешь?

- По мне лучше копьё. Мечом я тоже плохо владею.

Тамиджар подал знак и Атака немедленно вернулся, держа в лапах трофейное копьё длиной в две задних лапы. Он протянул его самке, но сам смотрел лишь на своего господина.

- Не мне вам указывать, но стоит ли ей доверять? - спросил он.

Мали вспыхнула и крепче сжала копьё.

- Я ей доверился. Этого достаточно? - спросил Тамиджар с плохо скрываемой угрозой в голосе.

Атака покорно кивнул и отвёл коня прочь. Мали перехватило копьё поперёк древка и отвела его за спину, чтобы иметь возможность либо ткнуть им во врага, либо загородиться от его удара.

- Зачем вам столько пленных, хан? - спросила она, когда Тамиджар принялся объезжать своё войско. - И зачем их уводить отсюда?

- Ваш северный и холодный край мне не нужен абсолютно! - ответил пёс. - Но вот ваши лапы пригодятся на севере империи моего отца!

- Как? Вы не император?!

- Мой отец, Акджар, правит всей Монголией! Я же пока лишь губернатор своих земель и генерал армии! Но мне хватает и я не рвусь к власти, как мои братья! - он ухмыльнулся. - У меня и так есть всё, что я пожелаю! Вы, волки Севера, будете жить и работать...

- Как рабы!

- Нет, как рабочие! Вы будете получать зарплату, у вас будет свой дом и свои права! Мой отец всегда говорил - относись с добром к покорённому народу и он ответит тебе тем же. У вас будет лишь три обязанности - не уходить с предоставленной территории без разрешения, собирать дать и быть готовыми к войне, ради захвата или ради защиты земель! Всё! Поверь, вам будет не хуже, а даже лучше!

- Слабо верится!

- Ты почувствуешь моё добро на своей шкуре!

- С чего вы взяли, что я останусь с вами? - нахмурилась волчица, вцепившись когтями в куртку хана так, что едва не пропорола её.

- Если бы я был тебе омерзителен, ты бы пошла бы рядом с членами ваших племён!

- Вы мне омерзительны, Тамиджар. Вы убили наших воинов!

- Однако среди них не было твоих родных, да?

В лучах заходящего солнца он увидел растерянность на её мордашке. Он угадала - у Мали не было родных в стае Северного Рога. Она пришла туда после того, как саблезубые уничтожили её родной дом. Но Тамиджар ошибся в том, что она не испытывает к своим спасителям никаких чувств.

- Они все мне родные! Они все мои братья, сёстры, отцы, матери и детёныши! - выкрикнула Мали.

- Ладно, прости. Поверь, я старался не лить лишнюю кровь. Многие из ваших воинов сбежали, но я надеюсь, что послания, оставленные в ваших селениях, заставят их пойти к нам самим.

- Ты лжёшь!

- Даю слово хана Монголии, - тихо, но твёрдо сказал динго.

Тьма сгущалась. Тамиджар снял свой плащ и предложил волчице, но та отрицательно покачала головой. Северные волки выдерживают такой холод, который и не снился Тамиджару. Ветрогон сбавил ход, идя во главе двух отрядов по пятнадцать воинов, растянувшихся впереди войска. Зажигались факелы. Воины подбирали на коней уставших и скакали вперёд. За минуту до того, как солнце полностью скрылось за горизонтом, хан приказал поднять на лошадей даже тех, кто ещё сохранил силы для ходьбы. Всадники с пленными переместились внутрь войска, воины без ноши разошлись по флангам и выстроились в конце войска, прикрывая обоз и оленей, доставшихся завоевателям. Борга и Атаки по приказу хана оббежали всё войско и вернулись с донесением, что они готовы отражать атаки виррагов. Мали покрепче прижалась к широкой спине хана, не выпуская из левой лапы копьё, а правой держась за его пояс. Сам хан, так как был правша, мог отбиваться с этой стороны, а для Мали, одинаково хорошо владеющей копьём как левой, так и правой лапой, лучше было его прикрыть.

Конечно, она могла бы ударить хана в спину, спихнуть его с лошади... И что потом? Навряд ли бы Ветрогон кинулся вперёд, унося её на себе. А ночью на оставшихся без предводителей воинов налетят саблезубые и тогда могут пострадать и её собратья. Да и... И просто не хотела она его убивать. Даже бить не хотелось. Нет, Мали вовсе не собиралась услуживать этому возомнившему о себе динго, но той всепоглощающей ненависти, которая свойственна пленному по отношению к тому, кто взял его в плен, у неё в сердце не было. Пока что хан делал всё, чтобы сохранить жизнь ей и её собратьям.

Внезапно раздавшийся вой и боевой клич заставили её встрепенуться. Уже настали сумерки, видимость усугубила поднявшаяся метель. И в этот момент вирраги, кружившие вокруг, решились на атаку. Их стрелы свистнули сзади и слева, но воины хана закрылись круглыми деревянными щитами. Лишь двое или трое из них упали на землю - один не поднял вовремя щит, у двоих других пали лошади.

- За мной! - выкрикнул Тамиджар, выдернув саблю из ножен. - Держись, Мали!

Тридцати воинов, считая самого Тамиджара и его верного Атаки, развернулись и помчались на скрытого вечерней тьмой врага. Вирраги шуршали впереди, скрываясь в снегах и выстреливая оттуда по преследователям. Внезапно Атаки дёрнулся, вскинул лук и пустил стрелу. Едва различимая тень вдруг приобрела явность, раздалось ржание, а затем убитый всадник упал с коня. Это был саблезубый волк, одетый в старую шкуру и вооружённый дубинкой и грубым луком.

- Атаки, твои пятнадцать воинов - налево! Остальные - за мной! - крикнул Тамиджар. - Разделяйте и властвуйте!

Они влетели во тьму. Оглянувшись, Мали увидела огоньки войска - гораздо ближе, чем она рассчитывала. А через секунду Тамиджар сам выпустил стрелу и в сопровождении громкого крика на снег упало ещё одно тело.

- Добей! - рявкнул пёс.

Мали изловчилась и ткнула наконечником копья в тело врага. Оно взмахнуло лапами, раздался сдавленный рык, после чего всё затихло. Но ненадолго. Лук Тамиджара переместился на бок Ветрогона, тот издал яростный вопль и тут же сабля хана встретилась с дубинкой дикаря. Мимо коня промчалась объёмная тень. Мали ткнула прямо в неё, угодив саблезубому в грудь. Вирраг издал громкий вопль и свалился с лошади.

- Отлично! - похвалил её хан. - Теперь держись, они впереди!

Впереди и вправду были вирраги, сражавшиеся с фурри хана. Тамиджар, Ветрогон и Мали, вопя, словно демоны, вырвавшиеся из-подо льда, появились в самый разгар схватки. Удар саблей и копьём сопровождался криком на два разных голоса. Мали переместила копьё за спину, перехватило его правой лапой и древком заехала по морде саблезубому, блокировавшему саблю Тамиджара своими двумя дубинками. Враг откинулся назад, даже в темноте был виден фонтанчик крови, вылетевший у него из пасти, а следом Тамиджар уже вонзил свою саблю в шею врага и, напрягшись, повёл её в сторону. Голова саблезубого отделилась от тела, кровь зашуршала по снегу. Рядом свистнула стрела и пал ещё один саблезубый, в этот момент собиравшийся напасть на хана.

- Круши их! - завопила Мали, прижимая уши и прищуриваясь, чтобы снег не запорошил глаза.

Тамиджар оглянулся на неё и расхохотался.

- Вот это самка! Ты мне более чем нравишься, Мали!

Внезапно из тьмы вылетел ещё один саблезубый. Мали успела поставить копьё под его удар и почувствовала, как наконечник пробивает тело противника, но дубинка, соскользнув, ударила её по пальцам, а конь виррага снёс Ветрогона. Он наклонился и Мали полетела на снег, но упав, тут же вскочила, оказавшись по колено в снегу. Секундой позже рядом с собой она увидела саблезубого. В пылу схватки волчица не поняла, что копьё пронзило жеребца виррага, а сам он остался цел. И уже рвался в бой, занеся над головой боевой топорик. Мали, чьи пальцы никак не хотели сжиматься, перехватила копьё в другую лапу и тут же ударила им противника. Слишком медленно - саблезубый тигр поймал копьё лапой, рванул на себя и сразу же ударил древком саму Мали. Та повалилась на спину. Тигр что-то заорал на своём языке и занёс над ней топор, но в этот момент на сцене появился Тамиджар. Перехватив саблю горизонтально, он коротко размахнулся и бросил её во врага: словно огромный метательный дротик она вонзилась в тело виррага, тот удивлённо открыл пасть с огромными клыками и рухнул к лапам Мали.

- Саблю! - раздался над ней голос Тамиджара.

Она перевернула ещё вздрагивающее тело и выдернула саблю. Тамиджар перехватил оружие в левую лапу, правую же подал волчице. Та схватилась за его перчатку и вскочила на Ветрогона.

- Возвращаемся. Они пробуют нас атаковать с флангов, - сообщил ей хан. - Нужно помочь воинам!

- А где Атаки?

- Он сражается... Восточнее. Держись и не разговаривай. Где твоё копьё?

- Осталось на земле.

Тамиджар без слов сунул лапу к своему поясу и вытащил длинный кинжал, клинок которого был больше лапы от кончиков пальцев до локтя.

- Держи, - сказал он. - Бей от плеча со всей силы, понятно?

- Да! - крикнула самка, оттерев снег с морды и приняв оружие.

Прижавшись к Ветрогону, Тамиджар отдал команду и верный конь помчал его назад к войску. Подняв уши и поджав хвостик, к спине хана прилипла Мали, зажавшая кинжал в лапе и готовая вонзить его в любого противника, что вынырнет на них из тьмы. Долго ждать не пришлось - силуэт на коне поднялся едва ли не во весь рост, держа над головой увесистую дубину. Тамиджар ещё больше прижался к Ветрогону и ударил. Дубинка обрушилась на него, но пролетела мимо, едва не зацепив плечо, в то время как сабля разрезала живот врага и кишки посыпались на землю. Мёртвое тело ещё не успело свалиться с лошади, как из темноты вынырнул Атаки с факелом в одной лапе и с саблей в другой. Он налетел на притаившегося в темноте лучника, ударил огнём его в морду, отчего в нос Мали ударила вонь палёной шерсти, а затем тело пронзённого насквозь виррага рухнуло перед Ветрогоном. Не теряясь, жеребец перепрыгнул через него, снёс коня саблезубого и помчался дальше. Впрочем, в этом смысла не было - вирраги, скуля и визжа, убегали прочь. Войско двигалось дальше и лишь несколько взлохмаченных воинов продолжали разъезжать неподалёку, разыскивая и добивая раненных врагов.

Подсчёт потерь, проведённый на ходу, показал, что погибли шестнадцать воинов и ещё двадцать получили ранения - больше всего потерь понёс отряд Борга, когда тому пришлось отражать нападение с правого фланга. Один из пленных волков получил стрелу в правую заднюю лапу, но рана была не слишком опасной и кость стрела не задела. Атаки получил скользящий удар по боку. Хан обошёлся лишь парой ушибов и царапин. Ветрогону рассекло бок, но рану перевязали и конь чувствовал себя отлично. Мали хан занялся сам. Волчица ушиблась при падении, а удар дубинкой содрал шерсть и кожу с её пальцев. Несколько когтей были обломаны. Тамиджар полизал её рану и наложил повязку, после чего - к удивлению волчицы - потёрся носом об её нос и вновь повёл коня во главе своего войска.

Ночь опустилась на ледяную равнину. Похолодало так, что Мали всё-таки согласилась надеть шкуру. Тамиджар плотнее кутался в свой подбитый мехом плащ, но продолжал вести воинов за собой. Всех пленных, до последнего волка, подняли на коней. Ужинать в эту ночь не пришлось - вирраги вполне могли попробовать отомстить за поражение, да и оставаться во мраке вечной зимы воинам Тамиджара не хотелось. Мало-помалу веки Мали отяжелели, она прикрыла их на одну секунду, другую, третью... И неожиданно заснула. Во сне она видела своего учителя, какую-то костлявую волчицу с костылём и Тамиджара, чей клинок был похож на огромный окровавленный клык...

* * *

Второе ночное светило, Левый Глаз, ещё не зашло за горизонт, когда над миром медленно поднималось жёлтое солнце. Мали зевнула, ещё раз, после чего открыла глаза и тут же зажмурилась. Затем открыла их снова и больше не закрывала, удивлённо смотря вокруг.

Да, ещё кое-где лежал снег. Но он был тонкий и его оставалось очень мало. Ледяной панцирь не был виден позади. Слева вздымались горы, справа раскинулось обширное озеро, а впереди, насколько хватало взгляда, тянулась бело-серая равнина, поросшая невесёлой, но всё же живой травой и небольшими деревцами. Ещё большее удивление у Мали вызвало то, что она лежит на расстеленной по земле шкуре, а рядом с ней лежит лужица скопившейся воды, даже не поддёрнутой ледяной коркой. Тамиджар был тут же - он лежал, привалившись спиной к боку подложившего под себя ноги Ветрогона, причём его храп не уступал храпу коня. Тут и там лежали воины и пленники - впрочем, часть последних уже встала, расселась возле костров и ужинала, переговариваясь с немногочисленными охранниками. Мали огляделась, однако войско рассредоточилось на такое расстояние, что она не могла увидеть поблизости членов родной стаи. Неподалёку выхаживали всадники на выспавшихся и отдохнувших лошадях, охраняя сон спящих и завтрак бодрствующих. Чуть в стороне, на прямоугольном железном холме, что встречаются ближе к востоку, восседал молодой тигр и чинил свой лук. Но на Мали он внимания не обращал.

Возможно, это был её шанс сбежать. Возможно, ударь бы она ножом этого динго и рванись прочь, никто бы её не хватился до тех пор, пока они бы не стали собираться в поход, или пока бы не проснулся Ветрогон. Кинжал, подаренный ханом, находился рядом с ней, воткнутый в землю под самую рукоять. Но, не говоря уже о том, что убивать спящего ещё хуже, чем бить в спину, Мали почему-то просто не хотелось убегать. Она ещё раз посмотрела на хана. Тамиджар был красив. Для динго и для волка тем более. И приятен. И, кажется, ему свойственно благородство... Она сжала зубы. Это ведь самое настоящее предательство! Огонь предков потушен, много воинов пало в битве с ним, а её словно магнитом тянет к этому завоевателю!

- О, вы проснулись, Мила!

- Моё имя - Мали, - поправила волчица и обернулась.

Позади неё стоял Атаки. Он был раздет по пояс, но сабля была при нём.

- Я должен выразить вам благодарность. Тамиджар рассказал мне, как вы дрались этой ночью. Думаю, если бы освоили верховую езду и умение владеть луком, из вас бы вышел отличный воин.

- Благодарю, - склонила она голову, хотя мало лестного было в этом комплименте. А может, и нет.

- Хан просил меня сказать вам, если он проспит или забудет - вчера, в десяти минутах ходу от этого места, нас нагнали воины, отступившие вчера с поля битвы. Их семьдесят шесть здоровых и пять раненных. Среди них двадцать три - из вашей стаи. Северный Рог, не так ли?

- Да-да, - кивнула волчица. И вдруг вскочила. - Как? Они и вправду живы?!

- Слово даю, - ухмыльнулся волк.

- Слушайте, Атаки... - она покосилась на спящего хана. - Скажите, а вы ведь тоже... Не родились в Монголии?

- Ну да. Я попал в плен к Тамиджару в битве у Снопа семь лет назад. Тогда ему было всего пятнадцать и он уже командовал отрядом из двухсот всадников.

- Пятнадцать чего?

- Лет, конечно же.

- У нас жизнь считается по годовым ветрам, - заметила самка.

- У вас страна вечного холода. Лето, весна, зима и осень в ней - понятия растяжимые.

- Ну да, - кивнула Мали. - Я вот что хотела спросить... Как он из себя... В смысле отношения к подданным и тому подобное?

- А, боитесь за свою стаю, - оскалился волк. - Что же, вам нечего опасаться. На моей памяти что он, что его отец...

- Акджар?

- ...Что его отец Акджар всегда правили честно и справедливо. Он младший сын, наверное, потому и получил больше отцовской доброты. Для их рода «честь» - не пустой звук.

- А ещё для меня «поесть» - не пустой звук. Атаки, сготовь-ка нам чего-нибудь!

Хан приоткрыл глаза и улыбнулся. Атаки немедленно склонился в поклоне до земли и побежал прочь.

- Я вижу, вы уже обсуждаете мою личность. С чего это?

- Тамиджар... Что вы собираетесь со мной сделать? - спросила Мали.

- Ну... Я вообще-то предложил бы тебе поехать со мной дальше на юг. Как предложение? Только я боюсь, ты не согласишься...

- Почему это? - ухмыльнулась волчица. - Вы, хоть и негодяй, но мне приятны. И спасибо вам за спасение моей шкуры.

Тамиджара покоробил "негодяй", но виду он не подал.

- Ты вчера тоже несколько раз спасла мою. Считай, что мы квиты.

- Тамиджар... Я отправлюсь с вами куда хотите, но только при условии, если вы сделаете всё для блага моего народа.

- Для блага? - Тамиджар расхохотался и проснувшийся Ветрогон рассерженно посмотрел на него. - Прости, я не хотел, верный друг. Мали...

Он вскочил с земли и потянулся, после чего схватился за саблю и вынул её из ножен. Взмахнув перед собой, Тамиджар воткнул саблю в землю и опёрся на неё.

- Твой народ будет жить на земле, подобной этой. До неё всего-то ещё шесть часов хода. Климат тут для вас подходящий, не холодно, но и не слишком жарко. Они будут работать, но рабами не станут, повторяю тебе это! Они будут защищены от кочевников, получат дома, работу, которая будет оплачиваться, мясо и овощи-фрукты, которые они смогут покупать на заработанные деньги. Армия - да, сборы будут, но это для их же блага, их же защиты. Оглянись вокруг! Многие уже не чувствуют себя такими уж и пленниками! Да, первое время за ними будет надзор, но поверь, я не заинтересован в том, чтобы мой народ меня ненавидел... Проклятие, я отчитываюсь перед тобой, как перед отцом!

- Тогда уж как перед матерью.

- А не женой?

- Это вы хватили, - хихикнула Мали и тут же испуганно посмотрела на хана. Но тот взмахом лапы показал, что не обиделся.

Спустя минуту примчался одевшийся Атаки, держа в лапах по миске с мясной похлёбкой. Мясо, порубленное кубикам, плавало в ней вперемешку с картофелем. Ещё был хлеб - Тамиджар снял с пояса мешочек и достал из него три сухаря, два из которых протянул самке. Та приняла один. Они уселись друг против друга и стали есть, вылавливая мясо короткими ножами, принесёнными верным Атаки вместе с плошками с водой. Вкус варёного мяса напоминал оленину. Бульон выпивали маленькими глотками, а картошины подцепляли когтями и отправляли в рот.

- Вкусно, - заметила самка, оставляя миску и лакая воду из плошки.

- Согласен, - ухмыльнулся Тамиджар. - Подкрепились, можно и в путь. Через десять минут - отходим. Приготовься.

Через десять минут по сигналу - барабанной дроби - воины принялись рассаживаться по лошадям, подхватывать пленных. Зашевелился обоз. Мали размотала повязку на лапе, посмотрела на едва заметные ранки и впрыгнула на круп Ветрогона. Однако Тамиджар вскоре пришёл, да не один, а ведя за собой белоснежную кобылицу с тёмно-серой гривой.

- Это Быстринка, - сказал динго. - Её хозяин пал сегодняшней ночью. Она больше никого не захотела принимать из динго, но волка она на себя возьмёт.

- О... Как вы это узнали?

Тамиджар с улыбкой залез лапой под пояс и отсоединил от него круглый медальон синего цвета на золотой цепочке. По медальону немедленно пробежало странное свечение и угасло.

- Амулет? И сколько ещё таких есть?

- Ещё три. И все они у меня на родине, - ответил динго. - Отец даровал их мне.

- Хороший дар.

- Ну, по сравнению с лишней землёй - не очень-то. Впрочем, без них я бы не получил себе настоящего друга, - он похлопал Ветрогона по крупу и тот ответил лёгким ударом хвостом по плечу пса. - Я ношу второй амулет для битв, когда в плен попадают не только фурри, но и их лошади. Они иногда знаю больше, чем их хозяева. Но, думаю, он тебе пригодится больше.

- Благодарю вас.

- И да, ещё кое-что, - Тамиджар застегнул цепочку на шее лошади и подошёл к её правому боку, скрытому от глаз Мали. Раздался лёгкий шелест, а в лапах у динго оказалась короткая сабля. На другую лапу его была наброшена какая-то одежда. Как оказалось - штаны и куртка, совершенно новенькие, без каких-либо изысков, но зато вполне пригодные к носке.

- Держи. И одевайся немедленно. Не хочу, чтобы все мои подданные глазели на тебя и твою грудь.

Волчица фыркнула, однако эти слова подействовали на неё приятно.

- Благодарю вас. Простите, а можно задать один вопрос?

- Слушаю, - сощурился динго.

- Я заметила одну вещь... У вас очень мало коней и воинов, не слишком крепкие доспехи... Я слышала о ваших, в смысле, Монгольских войсках, совершенно другое.

- Естественно. Но скажи, зачем тащить тяжёлые и холодные доспехи на север? Да и вооружение особое не нужно, - оскалился Тамиджар. - Естественно, и ваше малая численность здесь сыграла свою роль.

- Спасибо за ответ.

- Хан Тамиджар этим говорит, что сражайся он с более подготовленными воинами - и армия у него была бы получше, - произнесла вдруг кобылица, пытаясь рассмотреть, что болтается у неё на шее. - А это что, и есть ваш амулет? Интересная штуковина...

- Ну вот, теперь и у меня есть собеседник, - заметил Ветрогон. - А то с хозяином особо-то не поговоришь.

- Ветрогон? И ты? А я вижу, что ты стал не по-нашему разговаривать...

- Болтать будем потом, - махнул лапой Тамиджар и лошади замолчали. Он повернулся к самке. - Переоденься - и на коней. Нам нужно выдвигаться немедленно.

- Хорошо, она протянула лапы к поясу, но вдруг смущённо улыбнулась. - Прошу вас, отвернитесь.

- Хочу - и смотрю, - буркнул Тамиджар, но отвернулся.

- И ты, Ветрогон!

Мали скинула поясок и с небольшим трудом напялила на себя штаны. Подтянув их, она накинула куртку и застегнула прямоугольные деревянные пуговицы, просунув их в нашитые петли. Куртка была без шерстяной вставки, что волчицу даже несколько порадовало: иначе бы ей слишком жарко стало бы в ней. Завязав на узел кожаный поясок, она подошла к кобылке и вскарабкалась на неё. Быстринка послушно стояла на месте, пока волчица пыталась справиться с тем, чтобы усидеть в седле. Наконец, у неё это получилось и она всунула свою саблю в ножны.

- Всё! Можно смотреть!

Тамиджар оглянулся и расхохотался.

- Ловко ты!

- Вот ускачу от тебя - будешь знать, какая я ловкая и быстрая! - задорно ответила волчица и показала хану язык, после чего легонько ударила Быстринку подушечками. - Вперёд! Увези меня от этого блохастого!

- А ну стоять! - притворно-грозно завопил Тамиджар, вскакивая на коня.

Они помчались друг за другом, хохоча и покрикивая на коней, которым было не меньше весело, чем их хозяевам. Атаки и Борга, поставив лошадей рядом друг с другом, наблюдали за ханом, лишь изредка оборачиваясь на воинов, собиравшихся позади.

- Мне это не нравится, - заметил рыжий динго.

- И чем это?

- Наш хан слишком молод и у него один ветер в голове. А теперь к нему ещё и привязалась эта самка. Какой ему прок от этой пленницы?

- Ты не был в их лагере. Он смотрели на неё так...

- Бред! Какая любовь? У него четыре брата и каждый готов оторвать свой кусок от отцовского пирога! Они раздерут его земли, а когда свободные места закончатся, примутся убивать друг друга!

- На то мы и нужны ему, чтобы остановить войска его братьев, - нахмурился Атаки.

- Ему самому надо укреплять оборону и наращивать силы!

- Пусть он нарастит силы духовные и физические, - отрезал волк. - Войсками мы займёмся сами. А его военные планы всегда были безупречны. Вспомни битву у железных холмов.

- Когда любовь выдует из его головы все мысли, тогда и планы его потеряют свой безупречный блеск, - сплюнул Борга.

- Тебе ли разбираться в любви? Ты три раза был женат и три раза разводился!

Борга хотел что-то ответить, но захлопнул пасть и обернулся к воинам, ища, на ком сорвать злобу. Вскоре он нашёл воина, слишком грубо подсаживающего на коня пожилую волчицу, и поскакал к нему, кроя последними словами. Атаки же продолжал следить за гонкой лошадей.

Тамиджар тем временем настиг Мали и выдернул из ножен саблю.

- Приказываю остановиться! - смеясь, крикнул он.

Мали не растерялась и тут выхватила собственное оружие. При этом самка едва удержалась на Быстринке. Держаться на олене - одно, а вот на лошади усидеть совсем другое дело!

- Может, займёмся фехтованием позже? - попросила она.

Тамиджар убрал саблю, но прикрикнул на Ветрогона и жеребец догнал кобылку. Пока лошади скакали бок о бок, Тамиджар ловко перепрыгнул на Быстринку и уселся позади волчицы.

- Ловко! - ответила та. - А теперь держи меня, я соскальзываю!

Тамиджар обхватил её лапами поперёк живота и потянул на себя.

- Первым делом - научу тебя держаться на лошади! У нас каждый щенок на это способен! - громко сказал он ей прямо на ухо. - А потом - лук! Ты у меня станешь лучшим всадником и лучшим лучником на свете, после меня, конечно!

- Я согласна, - Мали подтянулась и лизнула правую щёку самца.

Тамиджар от неожиданности задрал голову к небу и коротко повыл.

- Быстринка, стой! Только не резко! - приказ он.

Лошадь замерла вместе с Ветрогоном. Тамиджар подтянул к себе волчицу и прижался к её губам. Неожиданно она упёрла передние лапы ему в грудь и отстранилась.

- Ты чего?

- Прости... - она отвела взгляд. - Не сейчас... Я не могу... Мои собратья...

- Я же тебе говорил...

- Всё равно. Я чувствую себя как предатель!

Тамиджар покачал головой.

- Хорошо. Я дам тебе время. Но... Ты не раздумала поехать со мной?

- Ни в коем случае.

Тамиджар спрыгнул на землю и через секунду уже оказался в седле Ветрогона.

- Что же, я согласен на такой расклад! Вперёд! Держись рядом со мной и не отставай!

Волчица кивнула и развернула Быстринку следом за ханом и его конём. Они поспешили вернуться к войску, уже собравшемуся и под командованием Борга двинувшимся вперёд. Атаки с тремя всадниками ждал приближения хана.

Ведя Быстринку рядом с Ветрогоном, Мали с интересом оглядывалась по сторонам. В похожие места уходил - на два, на три дня, причём в одиночку! - шаман Северного Рога, ради поиска дерева для своих посохов. Но нигде не было так тепло. во всяком случае, в то время года, когда шаман предпринимал свои походы. Здесь же снег практически исчез. Из-под земли теперь везде лезла не только трава, но и кустики с карликовыми деревцами. А впереди были видны деревья настоящие. Ей очень хотелось побыстрее поскакать к ним, но Атаки напомнил, что и сюда добираются проклятые вирраги. Волчица оставила поспешность. Хан Тамиджар тоже не спешил, но по другой причине. Положив левую лапу на лук, он делал вид, что смотрит вдаль, а на самом деле прислушивался к разговорам лошадей, вполголоса обсуждавших время кормёжки. Хотя он и утверждал обратное, медальоны, что даровал ему отец, были не такими уж бесполезными. Только благодаря им он узнал о численности вражеской кавалерии в битве у Снопа, небольшого, но хорошо укреплённого селения, всадники из которого совершали набеги на территорию молодого правителя. Враг был разбит, отряды под предводительством Борга ворвались в селение и полностью разорили его, уведя пленных в рабство - именно в рабство, а не на работу. И победа досталась смешной ценой - семьдесят убитых и полторы сотни раненых воинов против семь сотен уничтоженных врагов, не говоря уже о пленных и сбежавших с поля боя.

Они шли не слишком быстро и поход продолжался не шесть, а семь часов, но вот впереди наконец-то показалась сторожевая башня - простенькое деревянно-металлическое сооружение, наблюдатели с которого при виде врагов подавали сигнал дежурившим внизу конникам и те спешили разнести весть об угрозе. Сейчас один из всадников, молодой задорный динго, стеганул своего коня и помчался навстречу войску хана с тем, чтобы поприветствовать его и воинов. Судя по одеянию динго, состоящей из роскошных доспехов, новенькому луку и сабле с красивой рукояткой, он был одним из любимцев хана.

- С возвращением, господин Тамиджар! - крикнул он. - Не сочтите за дерзость, но поход удался?

- Более чем, Арикайра, - ответил чёрный пёс. - Всё ли спокойно на наших границах?

- Ваши воины службу свою знают. Ни один поганый вирраги не появился на нашей территории!

- Видно, они все увязались вчера за нами, - горько усмехнулся хан. - А ну посторонись!

Они шли всё дальше и к полудню оказались у небольшого городка, который наивную Мали произвёл впечатление едва ли не столицы. На самом же деле - три десятка домов, окружённых каменной стеной, возле которой раскинулись палатки из шкур. Вокруг были обработанные поля и луга для выпаса скота. К ним и отправились захваченные волки и олени. Большинство воинов, те, кто не сопровождали пленных, свернули вправо, к ещё одному городу, видневшемуся далеко, у самого горизонта. У Мали вновь кольнуло сердце. Она остаётся с тем, кто их завоевал, убил пусть и не так много, но всё же часть воинов племён, потушил костры предков, разорил их жилища... Нет, она не любила его, но привязанность между ними, совершенно неожиданно для обоих, вспыхнула с большой силой. Но стая, все те, кого она считала родными, остаются здесь, а она... Мали больше не могла об этом думать и уткнулась мордочкой в гриву Быстринки. Тамиджар заметил её расстройство, но трогать волчицу не стал.

Атаки и Борга остались рядом с ханом, как и ещё девяносто семь воинов, лично ими отобранных ещё на привале. Это маленькое войско немедленно двинулось дальше на юго-восток. К этому времени Мали уже пришла в себя, однако порядком подустала держаться в седле и с удивлением смотрела на своих спутников. Все трое, даже Атаки, сидели на конях так, как будто бы были их естественными продолжениями, такими как грива или хвост.

- Измучилась? - спросил Тамиджар, подъезжая с ней и снимая с пояса огромную фляжку с водой, какую Мали тоже никогда не видела, и подавая ей. - Не волнуйся, скоро мы уже будем дома.

- Разве вся ваша земля такая мёрзлая?

- Каждая моя земля - это мой дом. Я выразился образно. Отдохнём, поедим и поедем дальше.

- Поесть - это здорово, - облизнулась волчица.

Ещё через полчаса они проехали совершенно свободные от снега поля и бурные реки, и оказались возле городка дворов в шестьдесят, посередине которого, под защитой каменных стен, высились три башни настоящего, пусть и небольшого, замка. Под крики воинов и мирных жителей, Тамиджар провёл Ветрогона по перекинутому через ров мосту и первым вошёл в город. За ним въехали два его верных генерала и Мали, а уж потом ворвалась вся ватага воинов. Им тут же был дан приказ отдыхать до вечера, выданы золотые и воины разбрелись по городу, тратя свою зарплату на всё что угодно, только не на выпивку. Все они прекрасно знали, что за пьянство перед походом провинившемуся крайне не поздоровится. Четвёрка фурри же оставила коней в конюшне, по размерам больше схожей с ещё одним замком, и отправилась нанести визит местному вассалу. Наместник Гран, седоусый рыже-чёрный лис, встретил их с членами своей стражи на входе в замок и немедленно предложил отобедать.

Впервые Мали оказалась перед таким большим и крепким столом. Да вообще, впервые она оказалась перед столом. В стае было принято есть у костров, неважно, хлебали ли волки суп или обгладывали кости. А здесь... Она опустилась на стул с мягкой бардовой обивкой и тут же вскочила - сидеть на нём ей было так же непривычно и неудобно, как сидеть на хрупком льде. Кроме того, её поразила красота зала - огромные окна, встав в которые даже высокий Атаки не достал бы верха ушами, стены, выкрашенные в золотой цвет и увешанные портретами и оружием, расставленная у стен дорогая мебель, привезённая с далёкого Запада. Тамиджар заметил её смущённость. Ещё до того, как щенок-поварёнок начал нести первое блюдо, Тамиджар подошёл к волчице и положил лапу ей на плечо.

- Что тебя тревожит? - спросил он, смотря ей прямо в глаза.

- Неудобно, - смущённо проговорила она. - Этот стул, - она поёрзала на нём. - Непривычно мне сидеть.

- Нашла проблему. Эй, ты! - он обернулся к поварёнку, ставившему на стол огромного гуся. - Принеси-ка ей чего-нибудь помягче!

Детёныш стрелой метнулся в сторону и вернулся, держа в лапах подушечку. Тамиджар лично подложил её под Мали.

- Теперь нормально?

Волчице вообще-то и так было мягко, но она заставила себя кивнуть.

- Да. Теперь в самый раз.

На обед подали мясные и рыбные блюда, несколько видов салатов (на которые Мали и Борга посмотрели с пренебрежением, а вот волк наоборот, сдвинул салаты к себе и стал ловко подцеплять огурцы и лук на странный столовый прибор, похожий на нож с четырьмя короткими лезвиями), плов и каши. Причём еда подавалась в таком количестве, как будто за столом сидело не пятеро фурри, считая наместника, а десять-двенадцать, да ещё и подкармливали гончих. Вина тоже ставилось с таким расчётом, чтобы хан и его приближённые упились до смерти.

Следующим испытанием Мали стало умение пользоваться разнообразной столовой принадлежностью. Если ложка ей была вполне знакома, то вилка поставила самку в тупик. Она подсмотрела, как ловко ею орудовал прожорливый Атаки, попробовала так же и вскоре достаточно умело вонзала ножик в бок курице, проворачивала её, наматывая мясо, и отправляла куски в рот.

- За процветание вашей империи! - неожиданно предложил Атаки, встав из-за стола и удерживая на уровне груди металлический кубок с вином. Тамиджар, Борга и наместник тоже поднялись. Запоздавшая Мали схватила своё вино и вскочила с места, едва не сбив хвостом стул.

- Нет. За процветание империи моего отца, - громко сказал хан. Самцы согласно кивнули и все выпили.

Напиток оказался для Мали чересчур крепким. Она сделала три больших глотка, после чего закашлялась и вынуждена была сесть, чувствуя, как внутри неё разливается тепло. По знаку Наместника к ней подлетел щенок и протянул кубок, наполненный простой водой.

- Благо... Кхе... Дарю, - выговорила самка, принимая кубок.

- Наше вино слишком крепко для тебя? - улыбнулся Атаки, готовясь наброситься на целого поросёнка, которого он без стеснения подтащил к себе. - Закусывай, а то придётся хану привязать тебя к лошади.

Мали, сгорая от стыда, положила к себе на тарелку ещё одну курочку и, не глядя на улыбающегося Тамиджара, принялась за еду.

* * *

Лишь перед рассветом отряд подошёл к территории ханства Тамиджара. Усталая и сонная Мали мало внимания уделяла осмотру местности. Для удивления у неё просто не оставалось место - равнина, равнина лишь с небольшими возвышенностями, практически без лесов и озёр, одна трава от горизонта до горизонта. Но всё же волчицу не мог не удивить тот факт, что Тамиджар проехал мимо десятка палаточных стойбищ и направился в сторону небольшого замка - именно замка, огороженного от мира высокой стеной. Четыре высоких башни в каждом углу стены и ещё три башни имеет сам замок. Одно его присутствие поражало Мали.

- Это ваш дом? - спросила она, подъехав к хану. Тот, как оказалось, спал прямо в седле. Встрепенувшись и подняв голову, он посмотрел на самку.

- Что-что?

- Простите... Мы едем к замку?

- Это не замок. Это крепость. Внутри, за стенами - замок.

- Я думала, что вы живёте в каком-нибудь шатре...

- Жил бы, если бы с севера каждый раз не налетели отряды с Жёлтой Пустоши, - ответил хан. - Нам защита необходима. Эти стены - не только из камня. Они ещё и из металла прошлых времён. Разбираем железные холмы.

- Как! Я слышала, его нельзя использовать при строительстве... Боги разгневаются и покарают того, кто вздумает нарушить запрет!

- Я сам тут бог, - ухмыльнулся Тамиджар.

Он выдернул саблю из ножен.

- Она тоже из этого металла. Как и многое из нашего оружия.

- Но... Но это же кощунство!

- Металла прошлых времён осталось много. Почему бы его не использовать? А ещё мы используем огненные дрова, - хвастался хан. - Их мало и не каждый производит огонь и гром, но некоторые всё-таки срабатывают. Их вполне хватает на то, чтобы уничтожать вражеские укрепления. К сожалению, секрет их изготовления нам неизвестен. А может, и к счастью.

- Почему?

- Потому что огненные дрова могут заменить луки и стрелы. Какой же тогда будет толк от нас?

Мали согласно кивнула.

Как оказалось, даже ворота крепости были сделаны из металла прошлых времён. Сбитый вместе, он был прочнее дерева, но Мали на всю жизнь запомнила рассказы старых самцов, слышащих от своих отцов, что совсем недавно этот металл обладал силой убивать того, кто не то что его касался, а даже приближался к нему. Правда, его сила угасала со временем, но очень медленно. В стае Южного Рога до сих пор ходили легенды, как около ста лет назад воин Бара с помощью старой металлической пластинки убил вожака враждебной стаи, всего лишь вложив пластинку в шкуру в той части палатки, где обычно сидел вождь. Правда, сам Бара вскоре умер, но и вожак вражеской стаи пал. И вот...

- Некоторый металл и вправду ещё убивает. Но на просторах Монголии такого больше не встречается. Мы используем железные холмы, ограждая ими наши селения. А из обычного металла создаём оружие, которому нет равного в битве!

- Понятно. И вы не боитесь, что наткнётесь на металл, проклятие которого ещё действует?

- Что наша жизнь без риска? - хмыкнул Тамиджар.

Быстринка и Ветрогон ввели своих наездников в крепость. На входе, держа в лапах факел, хана ждал комендант-динго с оборванным левым ухом.

- Рад, что вы добрались в целости, хан. Почтовый голубь сообщил нам о вашем приезде. Изволите завтракать?

- Лично я бы поспал, - простодушно ответил Атаки. - У нас выдались не очень лёгкие ночи.

- Не предстало монголу жаловаться на усталость, - недовольно заметил комендант.

- Как бы странно это не звучало, но я и сам подустал, - заметил Тамиджар. - Нам почти не удалось отдохнуть после битвы. Борга! Всех воинов расположить на отдых. А вы, Имиджи, проводите меня и эту юную самку в мои покои.

Мали почувствовала слабую тень страха. Покои! Неужели он собрался...

- Тебе стоит хоть немного поспать, - продолжил хан, обращаясь к самке. - Ты-то точно не монгол. Надеюсь, ты не возражаешь?

- Я действительно устала, - согласилась Мали, философски думая в духе "Чему быть - того не миновать". Впрочем, у неё ещё оставалась слабая надежда убить хана не приставать к ней сегодня, когда они окажутся наедине...

Следующее открытие за эти два неполных дня ждало Мали, когда они вошли в покои хана, расположенные через два длинных и богато украшенных коридора, одну лестницу и три зала от входа в замок. В широкой комнате не было и намёка на свойственную монгольским воинам суровость в быту, о которой слагали легенды. В комнате кроме двух каминов, кучи подушечек и грубоватой лавки находился деревянный стол с деревянным стулом, правда, без обивки, а в дальнем правом углу стояла огромная кровать с красными подушками и бардовым одеялом, набитым пухом. Хан, закрыв дверь на деревянный запор, остановился у лавки и снял с себя обувь, куртку и брюки, оставшись перед волчицей в нижних штанах и рубахе. Одежду он повесил на вбитые в стену крючки, обувь же поставил под лавку, после чего обернулся к Мали.

- Раздевайся, - приказал хан.

Она скрестила лапки на груди и подрагивающим голосом попробовала возразить:

- Тамиджар... Я не готова сегодня...

- Так я и не собираюсь. Неужели ты думаешь, что я настолько глуп, что стану приставать к самке после вчерашних событий? Просто я не пущу тебя на свою кровать в одежде. Ты же упреешь. Кроме того, мне кажется, что у тебя слишком длинная шерсть... - Он быстро прошёл через всю комнату и сев на край кровати принялся расстёгивать рубашку. - Думаю, что тебя нужно будет остричь.

- Остричь... Наголо?

- Зачем? Просто подрежем шерсть. Если хочешь, я могу это устроить - мой отец учил меня стричь овец.

- Так я по-твоему овца?!

Тамиджар хохотнул.

- Нет, но ты такая же пушистая!

Она ещё немного посомневалась, но затем всё же сбросила с себя штаны и куртку, оставшись абсолютно обнажённой. Раздевшийся Тамиджар не скрывал любопытства, разглядывая её грудь, мордочку и местечко между задних лапок. Затем он сделал пригласительный жест и едва она подошла к кровати, подтянулся, схватил её поперёк груди и опрокинул на себя.

- Тамиджар... Отпусти, не надо!

Тамиджар перевернул её на бок и провёл тыльной стороной лапы по мордашке.

- Кто это посмел мне указывать? - лукаво спросил он и лизнул её в чёрный мокрый нос. Мали фыркнула и в отместку сама лизнула Тамиджара в такое же место.

- Ты уверена, что не хочешь этого? - спросил он, смотря прямо в её глаза. Мали закрыла пасть и быстро покачала головой. На самом же деле её влекло к этому самцу и она очень боялась, что не выдержит. Всё в нём было великолепно - чистая твёрдая шерсть, шкура, под которой проглядывались стальные мускулы, приятные черты морды, весёлый и в то же время суровый взгляд, упоительный запах его тела... Она положила лапу ему на грудь и вдруг почувствовала что-то странное. Так как подушечки не могли дать достаточно информации, она провела по этому месту пальцем и недоумённо посмотрела на Тамиджара.

- Мои воины и наши боги хранят меня, но и они не могут защитить моё тело от всех ран, - тихо произнёс хан. - Этот шрам я получил от здоровенного русского медведя, служащего в Серебряной Орде.

- Вы имеете с ними разногласия?

- О, да. Отец давно мечтает подчинить их себе, но это лишь мечты, - Тамиджар перевернулся на спину и смотрел в потолок. - У них сильное войско и организованно оно не хуже нашего. Они используют небольшие железные холмы, двигая их десятками лошадей, а сами сажают в них лучников. Коней заковывают в броню. Плённая нами кобыла однажды рассказала, что они придумали такое устройство, которое способно выпускать пятьдесят стрел за пять секунд. У этого оружия малая точность попадания, но пять-шесть подобных штуковин останавливали конников отца в прошлом.

- А сейчас?

- Сейчас отец стар и слаб, ему нужно следить за собственной империей. А мои братья ждут его кончины, чтобы получить новые земли.

- А потом?

- А потом - как всегда, - горько усмехнулся динго. - Братоубийственная война. Раздел территории и сфер влияния. Мы будем грызть друг другу глотки, пока от нашей страны заинтересованные морды откусывают целые куски. Нам же их потом возвращать.

- Тогда зачем драться? Разве нельзя решить всё... По-братски?

- Власть делит, деньги делят, земли делят, - покачал головой волк. - Нет. Мирно договориться можно с одним. Ну с двумя. Но среди четверых обязательно найдётся тот, которому хочется власти. А остальные уже из принципа не станут объединять усилия, даже если этим можно избежать потери их же крови и сил.

Его лапа сжалась и это не ускользнуло от глаз Мали. Она положила свою лапку на его и динго дёрнулся.

- Прости, я задумался, - объяснился он. - Спи, Мали. Поговорим позже.

Мали вообще-то мало спала дома... Однако сейчас усталость и волнение сделали своё дело - кажется, только что она смотрела на Тамиджара, а вот уже и провалилась в страну снов...

Тамиджар с довольным оскалом на морде поглаживал её шёрстку. Борга не зря опасался за своего хана - Тамиджар и вправду влюбился в эту волчицу. Он и сам это понимал, но разве мог что-нибудь с собой поделать? Да и смысла не видел. Мали оказалась красивой, весёлой и достаточно умной и храброй волчицей. Единственное, ему стоило пока быть с ней осторожным. Хотя он и показал, что её стаям ничего не грозит, яснее ясного, как этой самке приходится тяжело. Он не удержался, лизнул её в щёку и заснул сам, восстанавливая силы после тяжёлых ночей. Что бы там не говорили о выносливости монголов, но даже им нужно иногда поспать.

Самой Мали уже давно снился достаточно странный сон. Она шла по своей ледяной земле, причём была одета в ту одежду, которую подарил ей Тамиджар, а в лапах держала саблю. Ни одного селения не было поблизости, ни один фуррь не шёл рядом. Она не знала, куда лежал её путь, но лапы сами несли её по заснеженной равнине. Внезапно что-то словно ярким светом резануло ей по глазам. Да это и был свет - впереди, на огромной железной горе, восседал её учитель, держа в лапах небольшое зеркало.

- А вот и ты, - сказал старый шаман, посмотрев на отражение Мали в зеркале. - Неужели ты всё-таки пришла?

- Как я не могу прийти к вам?

- Также, как ты забыла своих собратьев, - бросил волк.

Он соскочил с железной горы на её металлический обломок совершенно круглой формы, сел на него, сложив задние лапы под себя и скрестив передние на груди. Глаза его смотрели прямо на Мали с нескрываемым презрением.

- О чём вы? - крикнула волчица.

- Этот негодяй затушил огонь предков, выгнал твой народ с его земли, а ты спишь с ним в одной постели, как последняя сука!

- Это не так! - вспыхнула Мали. - Я пожертвовала собой, выбив своему народу лучшую долю!

- Возможно. Но ведь не это та причина, по которой ты решила остаться с ним. Он нравится тебе, да? Ты влюбилась в завоевателя!

- Это не так!

- Он с первого взгляда понравился тебе, а битва с вирраги показала его хорошие стороны. Но он убийца и негодяй! И не говори, что это не так!

- Он убийца, но вовсе не негодяй! Да, он пригнал сюда мой народ - но будет ли ему от этого хуже? - неуверенным и подрагивающим голосом произнесла Мали.

- Ты сама сомневаешься в верности своего решения!

- И что же мне делать?

- Убей его! Или просто уйди и вернись к своему народу, к своим собратьям! Это не твой путь - быть его подстилкой!

- Я не его подстилка! - рявкнула Мали, выдёргивая саблю из ножен.

- Ах, вот ты как... - шаман сокрушённо покачал головой. - Ты должна ненавидеть его, ты должна этот меч против него направить, а не на меня!

- Я сделаю всё ради своего народа, но свою жизнь могу прожить лишь я сама, - прорычала волчица. - Я сама буду решать, кого мне любить, а кого убивать.

- Ты ещё пожалеешь об этом.

Внезапно тело волка дёрнулось. Он свалился в снег, упав на колени и склонив голову, а когда поднял её, Мали увидела на его морде страшные уродливые дыры. Проклятие металла прошлых времён! Шея волка вздулась, шерсть выпала, из носа, глаз и ушей пошла кровь, изо рта она потекла, смешанная с пеной. Шкура покрылась уродливыми струпьями, лопающимися и выбрасывающими кровь на землю, внезапно кожа как-то мгновенно слезла с него и вместо шамана Мали предстал стремительно темнеющий скелет. Он поднял свою левую лапу и вытянул в её сторону кости указательного пальца, но вдруг вновь дёрнулся, упал и рассыпался в прах...

Вскрикнув, Мали раскрыла глаза и уставилась в потолок. Тамиджар, севший в кровати, смотрел на неё, сжимая в лапе нож прошлых времён - с широким лезвием и ручкой из неизвестного плотного вещества - ранее лежавший под его подушкой.

- Что такое? - спросил он.

Тяжело дышавшая и бившая хвостом по постели Мали была просто неспособна говорить и лишь покачала головой. Пёс рухнул обратно на подушку, одним движением всунув кинжал на прежнее место и не спуская с неё глаз.

- Сон приснился... Я, пожалуй, встану, - проговорила волчица. Тамиджар кивнул.

Она спустила лапки с кровати и поднявшись, подошла к окну. Ёжась, словно от холода, она посмотрела в него - солнце высоко встало над миром, освещая степь без конца и без края, по которой раскинулись палаточные городки и деревянные крепости-форты с одной или двумя башнями. Чуть в стороне виднелись остатки былых времён - полуразрушенные и заросшие Лапотворные Горы. Тамиджар тем временем не выдержал, тоже встал с кровати и подойдя к ней, обхватил лапой за талию.

- Так тебе приснился плохой сон?

- Да... Немного, - она положила голову на его плечо и зарылась носом в шерсть на шее. Она упоительно пахла. - Ничего страшного.

- Как насчёт завтрака? Или, точнее, обеда?

- Что-то не хочется... - она задумалась, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. - Если только немного...

Тамиджар двумя широкими шагами подошёл к лавке и застегнул на себе рубашку. Он также надел верхние штаны и ботинки, после чего обернулся к Мали.

- Одевайся и пойдём, - сказал он.

Оказалось, что пока она спала, кто-то из служек Тамиджара принёс в спальню лёгкую рубашку и штаны для Мали. Волчица надела их. Для длинношёрстного волка севера эта одежда была немного лучше той, что она носила до приезда на территорию Монголии. От обуви, представленной сапогами без носка, чтобы было место для когтей, Мали отказалась и Тамиджар не стал настаивать. Всё-таки жителям севера босолапыми ходить легче и удобнее.

- После обеда займёмся твоими упражнениями. Думаю, это тебя отвлечёт от грусти, - заявил он, когда они вышли из спальни и пошли по коридору направо. - Пожалуй, начнём с верховой езды, раз ты и так неплохо держишься на Быстринке. Даже удивительно...

- Мы используем оленей в качестве ездовых животных в походах против виррагов, - пояснила Мали. - Олени не быстрее лошадей, но в наших условиях гораздо выносливее. Вирраги это тоже понимают, но олени им достаются нечасто и они не знают, как их обучать, поэтому и пользуются лошадьми.

- А я бы не променял Ветрогона ни на какого оленя даже на Севере.

- Воля ваша, хан.

Тамиджар коротко кивнул.

Обеденный - ну или банкетный, как угодно - зал представлял собой широкое помещение, заставленное тремя сдвинутыми один к одному столами, возле которых растянулись лавки, а во главе находились стулья. Тамиджар на ходу пояснил, что в праздничные дни или после успешных битв он собирает здесь генералов и лучших воинов, отличившихся в бою. Сегодня же они могли отобедать наедине, что было вполне по душе Мали. В зале оказалось достаточно тепло, но не жарко - помогали двенадцать настежь открытых окон, хотя для жительницы Севера подобная температура всё же была высока. Однако она не сказала об этом, боясь, как бы хан до обеда не приказал бы её подстричь.

Обед состоял из трёх мясных супов: говядина с горохом, говядина и картофель, плюс ещё куриный бульон. На стол поставили много хлеба и вина, от которого у Мали от шеи до кончика хвоста пробежала дрожь. Хан заметил её волнение, махнул лапой и в тот же миг молодая лисичка в лёгкой полупрозрачной "одежде", совершенно не скрывающей её прелести, преподнесла на стол кувшин, наполненный каким-то ароматным напитком.

- Думаю, что этот тебе придётся по вкусу, - заявил Тамиджар.

- А что такое "этот"?

- Не знаю, как называется. Атаки захватил. Крепости никакой, а вкус приятный.

Мали приподнялась, собираясь налить себе странного напитка, но в этот момент вновь появилась лисичка и быстрым движением наполнила небольшую деревянную чашу с широким горлышком. Мали коротко кивнула и служанка незаметно исчезла из залы.

- Пей, - сказал Тамиджар.

Мали приложилась к напитку. Он оказался сладко-горького, но приятного вкуса. Волчица облизнулась.

- Приятный.

- И безвредный. Так что пей, сколько влезет.

Они начали трапезу. Тамиджар ел деликатно, поглядывая на самку. Та чувствовала себя более чем скованно. Так как хан использовал ложку, ей тоже пришлось воспользоваться этим прибором, хотя она гораздо охотнее выпила бы суп так, как они пили его вчера. Приходилось соблюдать осторожность, чтобы не пролить мимо пасти да не зацепить ложку клыком.

- Мне хотелось бы задать тебе один вопрос, - неожиданно сказал хан.

Самка посмотрела на него и кивнула.

- И прошу ответить на него честно и храбро. Обещаю, я не буду...

- Что тебя тревожит? - насторожилась Мали.

Динго вздохнул, словно собираясь с духом.

- Ты осталась со мной только ради того, чтобы добыть лучшие условия для своих собратьев или же я и вправду пришёлся тебе по душе?

- Дурацкий вопрос, Тами!.. Тамиджар! Да, вы завоеватель... Но, кажется, не такой плохой, как я о вас первоначально подумала. И вы мне вполне приятны!

- Тами? Ты назвала меня "Тами"? А что, мне нравится! - хохотнул динго.

Они продолжили есть, шутя и переговариваясь. Тамиджар пил, но не хмелел, хотя и заметно оживился. Мали же просто была рада возможности забыть и свой сон, и прошлый день. Они проболтали друг с другом до конца обеда, после которого Тамиджар встал, опираясь одной лапой об стол, и пригласил волчицу в конюшню. Взяв свои сабли они направились туда.

Конюшня хана немногим уступала по размерам, простору и чистоте самому замку. Ветрогон и Быстринка по приказу Атаки были поставлены в соседние стойла и теперь о чём-то переговаривались. При виде хозяев они замолчали, но всё равно как-то странно посматривали друг на друга. Тамиджар хмыкнул, но ничего не сказал, а Мали не собиралась вмешиваться в дела копытных. Два конюха немедленно бросились к конской амуниции, пока ещё один закреплял на боках Ветрогона и Быстринки ножны с саблями хана и Мали. Волчица и динго терпеливо ждали, пока прислуга закончит работу. Долго ждать не пришлось - вскоре кони и фурри вылетели из конюшни и помчались по крепости, распугивая гарнизон. Комендант догадался опустить ворота и они немедленно помчались по степи. Было видно, что здесь Ветрогон чувствует себя в своей стихии, не то что на Севере, где он еле плёлся. Теперь же конь нёсся так лихо, что Быстринка едва поспевала за ним, а Тамиджар, выхвативший на ходу саблю, подбадривал её громкими криками. Мали оружие не вытаскивала и больше прижималась к спине лошади.

Но вот Ветрогон замедлил ход. Наблюдая за тем, как скачет Тамиджар, прямо держась в седле, и Мали выпрямилась, правда, осторожно и медленно. Динго, увидев это, подмигнул ей и внезапно развернув Ветрогона, помчался прямо на неё.

- Ну что, пора заняться фехтованием? - выкрикнул он.

- Нет!

Тамиджар рвался к ней на полном скаку. Она сунула лапу к сабле, обхватила пальцами рукоять и вытащила оружие. Взмахнув им, она как раз вовремя поставила блок, отразив пусть слабый и контролируемый, но всё же опасный удар хана. Тот сделал круг, фыркая и размахивая хвостом от удовольствия.

- Неплохо! Для битвы с виррагами хватит... Но не для сражения со мной! - в голосе его не был заметен хмель и Мали неожиданно поняла, что он это говорит со всей серьёзностью.

- Ах так? Не думаю, что вам придётся сегодня вернуться в спальню без новых шрамов! - крикнула она. - Фехтовать так фехтовать!

- Вообще-то мне кажется, что фехтуют только на шпагах... Ну и к чёрту все эти обычаи! Защищайтесь, Мали!

Они вновь скрестили оружие. Тамиджар при всём его искусстве легко бы мог обезоружить самку, но он нарочно ей поддавался, позволяя отбивать его удары. Мали раззадоривалась. Её усы стали торчком, шерсть поднялась, ушки наоборот опустились, а в глазах появился странный блеск. Они вновь налетели друг на друга, снова удары и вновь хан поддался, хотя новый удар волчицы вышел чрезвычайно умелым и он отбил его с небольшим трудом. Ветрогон захрапел, Быстринка ответила ему сдержанным словом, которое, впрочем, фурри не разобрали, опять скрещивая сабли. Внезапно Ветрогон рванул в сторону и Мали не удержалась от того, чтобы не крикнуть Быстринке «В погоню!»

Они помчались между старых Лапотворных Гор, минуя многочисленные железные холмы и неживые деревья. Отряд металлоискателей хана удивлённо наблюдал за тем, как мимо него проносятся два смеющихся всадника с обнажёнными саблями. Они завернули влево и поскакали между Лапотворных Гор на запруженную железными холмами улицу. Здесь Ветрогон внезапно остановился.

- А-а-а, попался! - крикнула Мали.

- Можно и так сказать, - покачал головой Тамиджар. - Запомни, дальше ехать нельзя. Тот металл - ещё проклят.

Мали притормозила Быстринку.

- Правда?

- Правда, - серьёзно кивнул динго и тут же сменил тему. - Что же, молодец. Ты достаточно быстрая и ловкая. Не то что вчера...

- Вчера я была усталой и злой. Сегодня я полна сил, - ответила Мали. - Ну что, вернёмся в крепость?

- Раз на конях и оленях ты держишься, то неплохо было бы тебя обучить стрельбе из лука. Сначала - на земле, а потом и на скаку. Как считаешь?

- Воля ваша, хан.

- Нравится мне, когда ты так говоришь! - воскликнул Тамиджар, лихо убирая саблю в ножны. - Говори так почаще и тогда твоя воля станет моей волей!

- Воля ваша, - с улыбкой произнесла волчица.

Они поскакали обратно к крепости и вскоре уже покинули Лапотворные Горы и мчались по степи. Следующие полдня Мали провела, обучаясь стрельбе из лука. Здесь её успехи оказались более чем скромные - стрела то совершенно не хотела лететь прямо, то выпускалась куда-то в небо, а один раз и вовсе воткнулась в землю, едва пролетев расстояние одного шага. Тамиджар поддерживал самку шуточками и делом, но всё равно деревянная мишень, установленная на стрельбище и размалёванная на три круга разных размеров, оставалась нетронутой. Волчица совсем пала духом, но последняя стрела внезапно воткнулась в третий круг.

- Можешь же, - удовлетворённо заметил Тамиджар.

Занятия продолжались и к заходу солнца Мали всё же научилась попадать девятью из девяти стрел во второй круг мишени. К сожалению, это оказался её предел на сегодня, но Тамиджар был доволен.

- Для первого раза - неплохо, - заметил он. - И хватит на сегодня. Пойдём ужинать и отдыхать. Как насчёт партии в шахматы?

- Шах... Чего?

- Шахматы. Не знаешь такой игры?

- Слышала... Но мало. У нас в такое не играли.

- Значит, сыграем. Эта игра развивает ум и логику, а также интуицию и стратегическое мышление... Думаю, тебе понравится.

Ужин был не беднее обеда. Шесть блюд, из которых неизменная дичь, запечённый поросёнок с яблоками, картошка и каши с различным мясом. К ним присоединился и Атаки, возвратившийся после вечернего обхода территории ханства. Ни Мали, ни сам хан не возражали.

- Скажи, а какова численность населения твоих земель? - спросила у хана Мали, аккуратно объедая ножку курочки.

- У меня во власти три находятся около полутора миллиона мирных фурри. Не считая примерно пяти сотен тысяч воинов.

- Миллион... Сколько это?

- Много-много сотен, - ответил динго.

- Но по меркам нашим это отнюдь не много, - заметил волк. - Развитие, развитие и ещё раз развитие требуется нам.

- Скоро будет тебе развитие, - помрачнел Тамиджар.

- Это из-за твоего отца, да?

- Да. И братьев.

- Неужели эту братоубийственную войну нельзя предотвратить?

- Эти войны своего рода традиция, - хмыкнул Атаки. - Они были, есть и, боюсь, будут. Каждый, кто имеет власть, боится её лишиться. Каждый, кто стремиться к власти, не отступит от своих планов. Каждый, кто получил власть, постарается её расширить.

- На Север дальше расширяться нет смысла. Но моя территория имеет свою уникальность. Здесь сохранилось множество вещей прошлых времён, много металла и Лапотворных Гор, - продолжал за генерала Тамиджар. - Благодаря этому моя армия сильна, а подданные не бунтуют и живут в достатке. Думаешь, моим братьям не захочется кусочек столь сладкого пирога? О-о-о, они ворвутся сюда настоящим ураганом и их будет сложно остановить!

Он ударил лапой по столу и наполненный до краёв серебряный кубок упал, залив весь стол красным, как кровь, вином.

* * *

Постепенно Тамиджар возвращался к повседневным заботам, которых у него оказалось великое множество. Хотя на Севере вечно царила зима, в Монголии настала середина весны - самое голодное время года. Тамиджару лично приходилось подписывать норму продовольствия для своих провинций, выделять деньги в наиболее бедные станы, постоянно содержать в боеготовности армию, потому что разнообразный скот с Севера переходил на тундровую часть Монголии и налёты виррагов стали едва ли не повсеместны. Каждый день хан лично тренировал конницу, куда вливалась и Мали, а вечерами занимался с ней стрельбой из лука, в которой волчица мало-помалу стала добиваться успеха. Борга слёг от старой болезни и на его место пришёл молодой Арикайра, который был, как оказалось, учеником Борги. Атаки был отправлен на юго-восточную границу, следить за Серебряной Ордой, набеги которой на земли Монголии тоже усилились. От старого Акджара приходили худые вести - великий хан слёг от болезни и все пятеро сыновей уже ездили к нему. В эти тяжёлые дни внезапно Тамиджар очень сблизился с одни из своих братьев, Бараджаром, обладавшим большим куском земли и при этом очень слабой армией. Хотя ни о каком объединении разговоров не шло, Бараджар намекнул, что не станет претендовать на старые или новозахваченные земли Тамиджара, если тот поможет ему выдержать давление остальных сыновей великого хана.

В эти же дни Мали впервые отдалась своему повелителю. Это случилось через три дня после сна с погибающим шаманом. Тамиджар едва заметно, но показывал своё желание, а болезнь отца сделала его раздражительным и нефуррьским, так что Мали решилась на этот поступок. Она не сомневалась в том, что молодой динго окажется хорош в постели и не ошиблась. Впрочем, самку, которая знала лишь слово "йифф" и ещё ни разу им не занималась, было нетрудно удовлетворить.

Время шло, весна была в самом разгаре. Хан сдержал своё слово - в предпринятой по просьбе Мали тайной поездке волчица убедилась, что её народ свыкся со своим положением и даже неплохо зажил. Её совесть это немного успокоило и она всецело отдавалась повседневным делам и урокам. Её учителем также время от времени становился Борга, когда болезнь не слишком сдавливала его или когда он не забывался в вине, потребляемом им чрезмерно. Арикайра практически не присутствовал в крепости, тренируя десятитысячное войско, находящееся в их распоряжении, так что душу хан отводил лишь в разговорах с Мали. Он настолько оказался к ней покладист, что самке, самке! позволялось неслыханное - обращаться к хану на "ты" в любой час, за исключением часов приёма его братьев. Впрочем, таких часов пока ещё не выдалось ни одного - даже Бараджар не посещал крепость брата. Да и обстановка на границах не способствовала частым разъездам.

Среди всех противников Тамиджара большую наглость имели именно саблезубые. Северные границы ханства приходилось защищать постоянно, но особо быстрые и удачливые отряды врагов всё равно успевали совершить свои нападения и исчезнуть раньше, чем их настигнет возмездие. Тамиджару эти набеги порядком поднадоели. Однако разведывательный отряд, посланный им, принёс просто ошеломляющие сведения - оказывается, все эти отряды собраны в одном месте, в практически полностью разрушенных Лапотворных Горах, раскинувшихся за пределами ханства. Подобного Тамиджар стерпеть не мог. Последней каплей стал совсем уж сумасшедший налёт на сборщиков металла.

Мали, как самке, было запрещено присутствовать на совете. Формально. А не формально - она заняла скромный угол в самом дальнем конце стола, когда поднявшийся с постели Борга, вернувшийся в крепость Атаки и молодой Арикайра расселись слева и справа от хана. Впервые за недолгую жизнь с ним Мали видела динго в такой злобе. Хвост хана мотался из стороны в сторону в широком круглом отверстии, когти левой передней лапы выбивали по столешнице барабанную дробь, зубы были оскалены, уши стояли торчком, а шерсть была взбита. На вопросы он отвечал резко и даже на Мали огрызнулся. Волчица в другое время не спустила бы подобного, но она хорошо понимала, что хану в данный час лучше не перечить и его не раздражать.

Совет проходил в обычном для монголов стиле. Хан предложил проблему, генералы начали изыскивать решение, а сам Тамиджар откинулся на спинку своего кресла и старался не влезать в разговор. Мали кое-что слышала о таких собраниях и понимала, что члены данной троицы являются как бы "постоянными советниками" хана по военным делам. Правда, согласия между ними не было. Дело в том, что вирраги заняли не просто руины Лапотворных Гор - эти остатки былых времён превратились в своеобразную крепость, выбить из которой саблезубых казалось практически невозможным.

- По-моему, есть лишь один способ решения этой проблемы - прямая атака, - заметил Борга. Язык его чуть заплетался, то ли от болезни, то ли от выпивки.

- А по-моему, лучше нам подождать и усилить гарнизон на границах, - возразил его ученик. - Осаждая Лапотворные Горы мы рискуем потерять многих солдат. Вирраги запрячутся в пещерах и встретят нас стрелами и копьями. Кроме того, западная часть города запружена металлом прошлых времён. А проклятие там ещё действует.

- И на улицах его достаточно, но ведь вирраги как-то там живут? - нахмурился Борга, которому не пришлось по душе, что его ученик смеет ему перечить.

- Вирраги живут в пещерах и бродят обходными путями. Мы же ничего не знаем о той местности. Данные, что принёс глубокая разведка, не особо-то помогут войску в тысячу фуррей, а именно такое должно быть у нас в распоряжении.

- Это почему это?

- Потому что, генерал Борга, штурмуя крепость нужно иметь превосходство в девять стрел на одну, - ответил Тамиджар. - По нашим данным, в Горах находятся от восьмидесяти до девяноста виррагов. Нам необходимо численное превосходство для удачного штурма.

- И какие же тогда идеи? - спросил Атаки. - Захватить пленных, может быть, и заставить их показать нам дорогу?

- Вирраги в плен не сдаются. И им не развязать языки ни разговорами, ни пыткой, - покачал головой хан. - Да и для того, чтобы захватывать пленников, нужны время и немалые усилия.

- А что если использовать огненные дрова?

- Их нужно огромное количество. Тратить наши запасы на столь слабых врагов...

- Они слабые, да удалые!

- Всё равно не стоит. Побережём их для худших времён.

- Простите, - осторожно влезла в разговор Мали. Все самцы немедленно посмотрели на неё - Борга и Арикайра с презрением, Атаки с удивлением и лишь Тамиджар с вниманием. - Мы не можем атаковать их по большей части из-за стрел, кои так удобно посылать с вершин Гор, не так ли?

- Ну да, - осторожно произнёс Тамиджар. Злоба, точившая его изнутри, немного поутихла и он был готов выслушивать любые предложения. Но простодушие и в то же время гениальность слов Мали заставило его всерьёз задуматься. А всё потому, что волчица, скрестив лапки на груди, сказала так:

- Раз наших воинов будут бить сверху, почему бы не защитить их?

- Интересно чем? - взбешенный Борга гордо выпятил грудь. - Если не знаешь что сказать, самка, то лучше молчи!

- У меня нет желания вступать с вами в пререкания и уж тем более показывать вам вашу неправоту, покуда вы больны, - нахмурилась Мали. - Великий хан, помните вы рассказывали мне о тактике Серебряной Орды? Они пускали металлические холмы, запряжённые лошадьми?

- Да, но эта тактика там не годится. Лошадей перестреляют или закидают камнями и льдом. Да и не выдержать им дороги по снегу и льду.

- А если они будут не тянуть, а толкать холмы, находясь внутри них?

Тамиджар застыл, остекленевшим взглядом смотря на волчицу. Борга проворчал что-то вроде "слишком уж длинный нос у этой суки". Атаки и Арикайра переглянулись и едва заметно кивнули друг другу.

- Подобное мы уже использовали. "Панцирь". Или "Черепаха", только прикрывались не металлом, а щитами... - сказал волк. - Я так сравнительно недавно всего с двадцатью воинами взял вражеский форпост, который не могла сломить сотня стрелков. Мы изготовили двадцать больших металлических щитов и закрывались ими спереди, по бокам и сверху, пока не подошли к воротам. А там подложили несколько огненных дров и взорвали ворота. Только вот щиты будет нести неудобно, а наши воины будут скованы в манёврах.

- А если воспользоваться тем металлом, которым мы обычно укрепляем стены, закрепив его между всадников? Мы создадим нечто вроде такого же панциря, прикрывая им больше воинов и не заставляя их всех его нести, - задумчиво произнёс хан. - Три или четыре таких группы без проблем пройдут мимо Гор, как бы враг не ярился достать наших воинов. А фланги "панцирей" можно закрыть и простыми щитами. Металл прошлых времён не пробьёт простой камень, а от тяжёлых глыб всё равно ничто не защитит... Зато подведя любой из "панцирей" к скале, мы сможем послать часть воинов уничтожить виррагов, а затем вновь принять их и двигаться дальше! Конечно же! Неплохая выдумка, Мали, хотя я бы и сам до неё дошёл, если бы ещё подумал.

При этом он подмигнул ей и Мали смущённо заулыбалась.

- А кто же понесёт всю эту конструкцию? - скептически спросил Борга.

- Возьмём простых коней без всадников, как делаем в походах на юг, - ответил Тамиджар. Они будут поддерживать самый центр конструкции.

- Не лучше ли тогда вообще идти пешими отрядами? Половина воинов будет нести "панцирь", половина же приготовится к бою.

- Это долго и тяжело, хотя конечно, врываться в скалы будут лишь спешившиеся воины. Не забывайте и про вражескую конницу... В общем, идею вполне следует обдумать.

"Обдумывание" завершилось полным триумфом Мали. План атаки, исполнение которой было поручено Арикайре, заключался с использованием трёх "панцирей", под каждым из коих засядет по сотне всадников и по тридцать лошадей без наездников. Пока воины из-под "панцирей" станут чистить вершины и пещеры Лапотворных Гор от саблезубых, остальные должны будут противодействовать отрядам саблезубых, вздумавших напасть на "панцири" с земли. Борга ещё немного поворчал, но план всё же принял. Исполнение его доверили Атаки, чему волк оказался рад. Судя по отрывистому разговору с ханом, что когда-то краем уха подслушала Мали, у этого волка было столь же причин ненавидеть виррагов, сколько и у его северных собратьев. Отдельные отряды из Снопа подвергались их жестоким и беспричинным набегам, а ещё саблезубые сильно покусывали торговцев, поставлявших в Сноп как снедь, так и различные вещи. Атаки откровенно радовался возможности отомстить.

Вместе с ханом Мали стояла у окна и наблюдала, как уходили войска. Кони двигались правильными рядами по шесть голов, воины сидели ровно, держа в лапах короткие луки. По левому боку у каждого находилось по сабле, к коням с правого бока были присоединены короткие копья. Задние ряды несли "панцири" - листы металла в сжатую лапу толщиной, поднятые конями без седоков, к бокам которых были приделаны длинные жерди, и поддерживающие эту конструкцию. Борга, опираясь на толстую трость, стоял неподалёку от Тамиджара и с улыбкой на морде взирал на эту конструкцию.

- Клянусь богом, сегодня саблезубые получат по своим клыкам! - выкрикнул он.

Хан положил лапу на правое плечо Мали и улыбнулся.

- Борга, если бы не ваша болезнь, то я бы доверил вам эту атаку.

- Ничего страшного, хан. На мой век ещё хватит негодяев и дикарей!

Хан кивнул и отвернулся от генерала.

* * *

Битва на севере завершилась полной победой монгольской армии. Атаки привёл в крепость практически всех своих воинов, сумев захватить ещё полсотни пленных саблезубых и около десятка лошадей. Хан не стал мучить пленников - всех виррагов, среди которых было двенадцать самок, выстроили на главной площади и не смотря на все попытки Мали сохранить им жизнь, пронзили стрелами. В тот вечер волчица с плачем повалилась на кровать и не обращала внимания на попытки Тамиджара утешить её. Хотя вирраги были врагами, одно дело убивать их в честной битве, но совсем другое - казнить абсолютно беспомощных.

- Это война, - тихо сказал Тамиджар, когда Мали немного успокоилась, словно своими словами боялся вызвать новый порыв плача. - Либо мы их, либо они нас. Это дикари, которым пощада неизвестна.

- И мы должны им уподобиться?

- Нет. Но и слишком мягкими быть не должны.

Он с любовью посмотрел на Мали. Рыженькая волчица с белой грудкой и белым животиком сидела, скрестив задние лапки и сохраняя на заплаканной мордочке такое грустное выражение, что без умиления смотреть на неё не мог бы даже самый камнесердечный тиран на свете.

- Ты так мила, когда плачешь... - проговорил Тамиджар, меняя тему. Он поднял лапу и пошевелил шёрстку на её нижней челюсти. Мали притворно-сердито насупилась.

- Так ты хочешь, хан, чтобы я чаще плакала?

- Возможно, но только от счастья, - усмехнулся Тамиджар и влез на кровать, пододвинувшись к волчице. Он потёрся мордой об её мордашку, Мали в ответ чуть оскалила зубки и легонько куснула динго за ухо. Рассмеявшись, Тамиджар одновременно с Мали скинул одежду, навалился на неё и принялся игриво покусывать волчицу за горло и мордашку, отчего и она залилась звонким смехом. Его достоинство кобеля уже было в полной готовности, как вдруг раздался тихий, но настойчивый стук в дверь. Мали услышала его первой и отодвинула Тамиджара.

- Кто там? - спросила она, стараясь не обращать внимания на поцелуи, которыми осыпал её динго.

- Бертольд... Из охраны... Хан Тамиджар, генерал Борга умирает!

Тамиджар немедленно сел в кровати.

- Я уже послал к нему лекаря, но тот говорит, что генералу стало хуже! Борга просил, чтобы вы пришли к нему и лучше побыстрее, хан!

- Проклятие... - прорычал Тамиджар.

Он быстро натянул штаны и накинул рубашку, после чего сошёл на пол. Мали осталась лежать в кровати, натянув на себя одеяло. Тамиджар подскочил к двери, открыл её и... Острый кинжал вонзился ему в левую переднюю лапу, которую он инстинктивно успел поднять, прикрывая горло. Глухо застонав, Тамиджар отошёл назад, а лис-охранник в полном боевом облачении и с оружием в лапах вошёл в комнату.

- Не ожидал, падаль? - прорычал он. - Сейчас я тебе-то твой узел отрежу и в глотку запихаю!

- Предатель, - прорычал Тамиджар. - Как ты посмел? Стража!!!

- Кричи-кричи. Мой народ под твоими лапами, хан Тамиджар, но это рабство закончится с твоей смертью!

Мали в ужасе смотрела на то, как убийца надвигается на её мужа. Она ничего не могла сделать - оружие, её сабля, вместе с одеждой и саблей Тамиджара лежало на лавке, путь к которой преграждал лис. Внезапно воспоминание молнией пронзило разум Мали и она сунула лапы под подушку Тамиджара, нащупав рукоять его кинжала. Сжав его в лапе, она выпрямилась в постели и прыгнула ко врагу. Они скрестили клинки - Мали мало тренировалась с подобным видом оружия, однако владела кинжалом ненамного хуже, чем своей саблей, а враг её на профессионала ну никак не походил.

- Мали, осторожно! - крикнул Тамиджар. Он попытался было вмешаться, но волчица мягко отстранила его свободной лапой.

- Ну уж нет, это мой клиент, хан! - выкрикнула она.

Они скрестили клинки. Ловкость волчицы уравновешивала сила и ярость лиса. Тамиджар не вмешивался в битву только из-за опасения, что волчица отвлечётся на него и пропустит удар. На помощь звать уже не требовалось - вопль Тамиджара разнёсся по всей крепости, но должно было пройти некоторое время, прежде чем стражники сбегутся на зов. Бертольд это понимал, но как он не старался поразить противницу, та успешно отражала его удары. Наконец, скользя на одних пальцах и когтях по полу, Мали изловчилась и ткнула кинжалом противнику в лапу, сжимающую оружие. От ранения лис поморщился, зарычал, но атаку не оставил. Остриё его кинжала едва не коснулось груди Мали, однако волчица отстранилась и ударила в ответ, насквозь пробив лапу врага выше локтя. Лис зарычал, а Мали со всей силы ударила его по морде, когтями рассекая всю левую часть головы. Взвывший самец попробовал ударить её, но волчица изловчилась и вцепилась зубами в глотку врагу. Сил её вполне схватило, чтобы лис медленно оседал на пол, закатив глаза и вывалив язык. Из пасти стекала небольшая струйка крови.

- Молодчина, - только и проговорил Тамиджар. Мали отпустила мёртвое тело и оттёрла кровь со рта.

- За тебя любого порву, - проговорила она, тяжело дыша. Взгляд она не отрывала от правой лапы Тамиджара, из-под которой текла кровь. - Ты ранен?

- Пустяки.

В этот момент раздался топот, стук когтей и трое стражников во главе с Атаки ворвались в зал.

- Хан, на вас собираются!... - крикнул он и умолк, увидев труп, раненного Тамиджара и ощетинившуюся Мали. - Мы не успели?

- Вы как раз вовремя, - твёрдым голосом ответила волчица, хотя перед глазами у неё всё плыло. - Уберите тело и перевяжите моего мужа.

Тамиджар с удивлением посмотрел на неё.

- Выполняйте, - сухо приказал он.

Мали ещё раз посмотрела на мёртвое тело и вдруг её вырвало. Атаки, собравшийся было проводить Тамиджара, вернулся и опустившись рядом с волчицей на колени, протянул ей фляжку с водой. Мали жадно приложилась к ней, стараясь забыть вкус чужой крови.

- Вы мастерски расправились с ним, - вставил Атаки, поглаживая самку по спине. Та оторвалась от наполовину опустошённой фляжки и посмотрела на волка.

- Я перегрызла ему горло.

- Он заслужил это. Вставайте. Вам нужно одеться и пройти к нашему лекарю. У вас шок, Мали.

- Нет-нет, со мной всё в порядке, - покачала головой волчица, хотя от пережитого дрожала, как осиновый лист. Только-только до неё стало доходить, что произошло несколько минут назад и весь ужас покушения обрушился на неё.

- И не спорьте. После вашего мужа вы должны слушаться меня, - отрезал верный Атаки, передавая ей штаны и рубашку. - И, пожалуйста, не наступите в кровь. Не нужно загрязнять такие прекрасные лапки.

Мали молча оделась, прицепила к своему поясу саблю и пошла к выходу. В дверях она обернулась к Атаки.

- Проводите меня, - попросила она.

Атаки в ответ вытащил из ножен сверкающий клинок и поспешил следом за волчицей. Он и сам хотел предложить сопроводить её - кто знает, был ли этот лис убийцей-одиночкой или у него есть сообщник. Да и не в таком сейчас состоянии находилась Мали, чтобы думать о собственной безопасности.

Они вместе перешли длинный коридор и оказались в "лекарской" - по-простому, в медпункте, представлявшем собой достаточно обширную комнату. Лекарь-динго и его ассистент, беспородный щенок, уже перевязали Тамиджара и хан не спеша одевался, даже не морщась от боли.

- Как ты себя чувствуешь? - спросила Мали, прислонившись к двери.

- Нормально, - чуть послабевшим голосом ответил Тамиджар. - Ты прекрасно справилась с этим уродом, а вот я сплоховал.

- Сейчас вечер и ты был разгорячён мной. Неудивительно, что он сумел тебя ранить.

- Царапина, - фыркнул динго. - Меня больше волнует, как он решился на такое. Бертольд - хороший воин.

- Деньги меняют фурри, - заметил Атаки. - Даже самых преданных. Я поговорю с комендантом насчёт верности служащих здесь воинов.

- Благодарю вас, генерал Атаки, - склонил голову Тамиджар. - И да, вы свободны.

- Простите?..

- Вы свободны, Атаки. До завтра. Спокойной ночи, - многозначительно произнёс динго. Волк расплылся в понимающей улыбке и ушёл.

- Ты сегодня спасла меня, - заметил Тамиджар. Лекари тоже вышли, оставив их одних. - Спасибо.

- Какие пустяки...

- Нет, это что-то необыкновенное, - динго подошёл и взял её лапку в свои. Раненная двигалась чуть хуже и на этот раз он всё-таки слабо дёрнулся от боли. - Мали... Я думаю, что время пришло. Скажи - ты согласна стать моей женой?

- Нашёл ты время... - смутилась Мали. - Тами, тебе надо отдохнуть... Ты сегодня слишком... Слишком многому подвергся.

- Ничего страшного.

- У тебя шок и ты...

- Так да или нет?

Мали смущённо подобрала под себя хвостик и Тамиджар ясно увидел ответ в её глазах.

- Давай завтра поговорим, хорошо? - предложила она и быстро лизнула его в мордочку.