Крокодильчик в перьях

Джейд Дэвлин

* * * * *

Пролог

1171 год от зарождения первых кланов

Катя

Ну приехали. В смысле, я так не договаривалась! Покупала билет в Анталию, а не на тот свет! И уж точно не собиралась открывать глаза среди осколков странной скорлупы, барахтаясь в непонятной липкой жиже и отчаянно пища. Да кто так рождается вообще, если это новое рождение?! Я что, переродилась птичкой?

А, нет… судя по тому, что вокруг болото — скорее лягушкой. Или головастиком? Но у икринок нет твердой скорлупы… Тьфу, о чем я только думаю?! Божечки-кошечки, да это не лягушатник вовсе! Это крокодилятник!

Да! Я вижу! Вижу вон тот хищный глаз из соседнего со мной яйца! Но… Так, думай, Катюша, думай. Вспоминай канал «Нешнл джиографик». Что там было про рептилий? Крокодиленок крокодиленку волк? Сильные жрут слабых? Или я что-то путаю?

Божечки-кошечки, как знала, что не нужна мне эта прогулка по историческим местам… Лучше бы на страусиную ферму поехала! Нет же, пожадничала лишние пятьдесят евро заплатить, решила, что раз в тур включена автобусная экскурсия — нечего морду баловать, надо выкатать оплаченное до донышка. Вот и получила. Кто-то в нас врезался, только не помню кто. Зато помню, как меня зовут, — уже хорошо. А еще точно знаю, что у крокодилов не бывает перышек и пуха!

Скорлупа соседа треснула еще раз и из огромного яйца рядом со мной вывалился… младенец. Человек родился из яйца? А я? А откуда тогда перья?!

Тут треск раздался сзади и оттуда вылез… вылезла змея!

― Пи-и-и-и!

Так. Так… Теперь я вообще ничего не понимаю. Что это за Ноев ковчег?!

Я все еще лежала в непонятной луже, не способная двигаться, когда услышала отчетливые шаги. Над странной конструкцией, похожей на вивариум, склонился вполне себе человеческого вида мужчина.

― Ну, как вы тут, мои малыши? Все выбрались? Все живые?

Это что, папаша? Или заводчик?

Предположительный отец с видимым удовольствием вынул из осколков скорлупы сначала младенца, потом змею. Потом достал еще одного странного товарища — то ли крокодильчика, то ли ящера с длинной мордой. И повернулся ко мне.

С минуту он смотрел на меня очень неоднозначным взглядом. Пристально, не мигая. Как ни странно, видела я его лицо отчетливо. И уже фантазировала о том, каким прекрасным ребенком я вырасту, если он и правда отец. С такими-то генами.

Тишина затянулась и я решила сыграть на умилении. Как там малыши кричат, «агу»?

― Пичи-пиу! ― из горла раздался тихий писк, который шокировал даже меня. Это что еще за звуки?

― Да ну на фиг, ― сказал мой отец и недоуменно отступил на пару шагов.

Что с ним? Может, я «особенный» ребенок? Ну бывает же, что рождаются сразу с дефектами. Неужели в прошлой жизни я настолько сильно согрешила? Когда успела?

― У нее был кто-то, кроме меня? ― тем временем услышала я бормотания отца. ― Да нет, остальная кладка в порядке. Может, подложили? Но когда?

Уф. Значит, я просто не похожа на родственников. Что ж, бывает. Но ничего, неважно, какой у меня цвет глаз или волос, все мы люди, все мы человеки.

― Может, съесть, пока никто не видит?

Э… «Человеки» же?

Тем временем нахмурившийся мужчина подхватил меня на руки и тут я поняла, насколько мелкая. Я полностью помещалась у него на ладони!

― Великие предки! Еще и девочка!

Божечки-кошечки, только не говорите, что тут, где бы это ни было, махровый патриархат и рождение ребенка-девочки — горе в семье.

― Но как?! ― продолжал убиваться папаша. ― Как в кладку попало куриное яйцо?

Куриное?! Приехали. Я что, потенциальная птица счастья? В смысле — курица-гриль?!

― Олив, долго ты там будешь копаться? ― прервал комедию ужаса властный женский голос. ― Неси детей!

― Госпожа, у нас проблемы, ― напряженно отозвался тот, кого назвали красивым именем Олив. ― Ваша дочь, кажется, изменила мне с кем-то из пернатых.

― Что за чушь ты несешь?!

― Но по-другому я вот это объяснить не могу! ― Папаша подхватил странную конструкцию, похожую на многоместную коляску, в которую он уже запихал остальных зверят, и, все еще удерживая меня в ладони, начал выбираться из болота.

Выбрался быстро — дошел до какой-то стены, открыл в ней дверь и вышел в нормальную комнату. Теплую, освещенную мягкой лампой под шелковым абажуром, обставленную старинной мебелью.

Где и показал меня на вытянутых руках некой женщине в возрасте. Так. «Госпожа». «Ваша дочь». Бабушка?

― Это было магическое оплодотворение! ― Бабушка замахнулась и стукнула папашу по макушке веером, которым до этого интенсивно обмахивалась. Не больно, но явно обидно. ― Как ты представляешь себе измену?!

― Вот так, ― честно сказал папаша и предъявил меня, усадив на низенький инкрустированный столик.

― Что это? ― шокированно переспросила бабушка, доставая что-то очень похожее на лорнет и принимаясь разглядывать меня через него.

― Цыпленок. И единственная девочка во всей кладке.

Бабка помолчала. Потом уронила лорнет и слабым голосом велела:

― Налей мне выпить… ― Папаша метнулся куда-то в сторону, доставая небольшую бутылочку. ― Да не эту сладкую дрянь, крепкого налей!

Отец вздохнул, щелкнул пальцами и перед нами практически материализовался некто, похожий на слугу в ливрее, с большой бутылью чего-то коричневого в руках. Олив отобрал бутылку у слуги и сначала налил бабушке почти полный бокал. А потом подумал и приложился сам. Прямо из горла.

― Пи-пиц, ― только и смогла пискнуть я, усаживаясь на попу, покрытую мокрым желтым пухом.

Здравствуй, новый мир!

1189 год от зарождения первых кланов. Где-то…

― Пожалуй, лягушки обнаглели не по чину. ― Голос в полутьме сочился ядом. ― Надо указать им их место раз и навсегда.

― Наш род еще недостаточно вошел в силу, ― заметил другой голос и его обладатель вышел в круг неровного света, отбрасываемого камином.

Молодой мужчина, высокий и жилистый, с острыми, хищными чертами лица. Его сложно было назвать красивым, но и ординарной его внешность не была.

― Зато у нас все в порядке с наследием и потомством. А вот у них проблемы. И долги. Так что единственная дочь семьи водных ящеров вполне подходит для того, чтобы стать младшей невесткой в нашей семье.

― Курица?! Зачем она нам?!

Глава 1

1189 год от зарождения первых кланов

Адэрин Дон Энго (Катя)

― Помни, детка, первое совершеннолетие очень важно для мага, оно поможет ему раскрыть очередную ступень силы, так что тебе осталось подождать всего один день, ― уже, наверное, в сотый раз повторяла бабуля, кутая меня в роскошный палантин из снежно-белого меха.

Я молча кивнула и привычно спрятала скептическую кривую ухмылку за веером. Потому что на моей физиономии сладкой курочки она выглядела уж очень странно, специально в зеркало смотрела.

Никакая «Мимими-призма, дай мне силу» не сработает, если я начну в открытую так ухмыляться. Даже родня перепугается. И не вспомнит про свою хищную рептилоидную природу.

А между тем это моя единственная защита в целом мире. Потому что никакой магической силы не раскрылось ни при рождении или с первым словом, как у братьев, ни с первой кровью, как у других порядочных девиц из кланов.

― Ку-куда мы едем, бабушка? ― Легкое заикание мои родные находили чрезвычайно милым, а сама я бесилась поначалу до кровавых звездочек в глазах.

Потом привыкла и почти перестала обращать внимание. В конце концов, курам и положено ку-кудахтать.

Божечки-кошечки, как же мне повезло, что первые, самые беспомощные годы моей жизни словно подернуты в памяти легкой тюлевой занавесью. Я вроде их и помню, но скорее как сон или прочитанную книгу. Иначе с ума бы сошла, наверное. И это несмотря на то, что собственно цыпленком пробыла совсем недолго — только первые сутки, пока силы умершей матери держали мою магиформу такой, какой она теоретически должна была стать к совершеннолетию.

Но вот что хорошо запомнилось, так это брезгливость и недоумение во взгляде бабушки, отца и слуг в те первые несколько минут. Пока не высох пух.

А дальше произошло нечто странное. Как только из страшненького мокрого чучела с клювом я превратилась в круглый пушистый комочек с огромными глазами, всех взрослых словно подменили. То есть нет, неправильно. Не сразу подменили, но по крайней мере обо мне вспомнили и посадили-таки в коляску к остальным «детям».

Я, если честно, тогда подумала, что меня решили им скормить. Но братья сначала мирно спали, а уже через пару часов превратились из крокодилов и змей в нормальных детей. И им, судя по всему, чрезвычайно нравился пушистый шарик на ножках. Я стала человеком позже всех и меня основательно успели потискать. Но что удивительно — не раздавили и не придушили.

Кстати, младенцами все мы были относительными — я бы дала нам не меньше года-полутора по развитию. Тогда было ничего непонятно, а потом я узнала, что наша мать перед гибелью и будучи в коме прошла процедуру магического оплодотворения. Мы родились не как все нормальные дети, а именно вылупились из магических коконов, как из яиц, гораздо более зрелыми, чем обычные малыши. Ну так и в кладке мы больше двух лет провели, подпитываемые родовой силой.

― Для начала познакомлю тебя с ректором. ― Бабушка еще раз проверила, достаточно ли тепло я укутана, и прикрыла дверь экипажа плотнее. ― Он просто на тебя посмотрит, не волнуйся. Заодно, может, нам все-таки получится настоять на продолжении домашнего обучения. Ты все еще слишком хрупкая, чтобы покидать семью.

― Но бабушка! Братья уже давно в академии! ― вздохнула я, начав старую песню.

― То братья. Что с ними будет, с этими дуболомами? Тем более они мальчики. Одним больше, одним меньше…

― Бабуля!

― Шучу, конечно, шучу. Не волнуйся, моя девочка. Адди, ты только постарайся не слишком много говорить. Иначе, боюсь, идея домашнего обучения провалится еще до того, как я ее выскажу.

― К-как скажешь, ― понурилась я.

Чем непроизвольно вызвала очередную волну бабушкиных нежностей, тисканья, кутанья и пару леденцов. Ладно, пополню запасы.

Дело в том, что я не люблю сладкое. Но никто из старших родственников об этом не догадывается. Зато у меня всегда есть универсальная валюта для подкупа младших слуг и уличных мальчишек, изредка залезающих в сад через забор. И награда для лакомки Сахлиэ, которому конфет просто так никогда не дают, исходя из странного представления о том, что крутым мужикам не положено слабостей и вкусностей.

Пока я незаметно прятала лимонные конфеты в специальный кармашек на поясе, мы почти доехали. Дом клана водных ящеров располагался почти в центре столицы, так что до академии рукой подать. Можно было бы дойти пешком, улицы сейчас чистые и безопасные, василиски постарались. Но именно поэтому меня ни за что не отпустили бы без бабушки, охраны, экипажа и защитного амулета даже в соседнюю лавку.

― Ничего не бойся, моя девочка, я все улажу. Даже василиск не сможет меня остановить, ― заявила бабушка и постучала веером по дверце экипажа, давая знак остановиться и приготовить все к торжественному выходу главы клана на свет божий.

Божечки-кошечки, хотелось возразить, топнуть ножкой и демонстративно побежать самой. Только вот что-то мне подсказывало: это лишь больше уверит старшую родственницу в моей незрелости. Я уже даже не знаю, чем им вообще можно будет эту самую зрелость доказать. Принести внука в подоле? Ага, конечно. Я представляю какой кипиш начнется в семье: «Ребенок родил ребенка!».

Учитывая, что я давно взрослая женщина в теле этого самого ребенка, а потом и юной девушки, моя главная сила иногда приносит больше проблем, чем дивидендов. Но приходится смиряться и учиться извлекать выгоду из того, что есть.

А сила у этого тела одна-единственная. Няшить. Да, я не ошиблась и не преувеличиваю. Это действительно моя магическая сила: разжижать мозги всем существам, неосторожно подобравшимся на расстояние вытянутой руки. И если сейчас я вполне могу эту силу контролировать, то в цыплячьем детстве вообще не понимала, что она у меня есть. Вот и итог… мне уже почти девятнадцать, по местным меркам замуж давно пора. А мне братья до сих пор куклы с леденцами таскают. И ладно бы только братья, все старшее поколение пошло по той же кривой дорожке!

Конечно, тут не последнюю роль играет внешность и человеческого тела, и магического контура. Как человек я выгляжу похожей на миниатюрную куклу из разряда «сладкая блондинка», а магический контур у меня тот самый — курица.

Потрясающе хорошенькая маленькая курочка какой-то экзотической породы с белоснежным оперением, пуховым воротником, хохолком, штанишками, огромными голубыми глазами и розовым клювом.

Плюс ко всему градус абсурдности добавляет и окружение. Ну, чтоб вы поняли, мои старшие братья — аллигаторы! Один около трех метров от хвоста до кончика носа, второй чуть меньше, два метра восемьдесят. А младший братишка — змей размером с приличную анаконду. И сижу рядом с ними я, курочка-пуховка с две ладошки величиной.

Наш клан носит имя водных ящеров, но по сути в него входят очень разные рептилии, правда тяготеющие к «мокрой» стихии. Так что все остальные его представители в той или иной мере хищные товарищи с большим диапазоном магических сил. Одна я… впрочем, тут тоже не все просто. Но об этом позже.

― О-о-о, смотрите, курица на крокодиле! ― раздался задорный звонкий голос откуда-то из-за экипажа.

Мы с бабушкой уже вышли на мостовую и стояли перед воротами Академии стихийных обликов, дожидаясь, пока привратники откроют кованные магией створки во всю ширь, как положено нам по статусу.

Это кто там кукарекнул, интересно? Я обернулась. А… Обожаю детей. Такие честные, чтоб их предки побрали!

― Что за невоспитанный отрок! ― сразу вызверилась бабуля, зажигая вокруг себя магический контур разъяренного звероящера, отчего ребенок ойкнул и со свистом скрылся в переулке.

Точнее, вся стайка уличной шантрапы испарилась в мгновение ока, как вода на сковородке.

Бабушка у меня внушительная, да. Я когда первый раз увидела, то думала, что совсем рехнулась. Потому что… да потому что динозавр! Самый натуральный.

Конечно, потом выяснилось, что это местная порода морских варанов, но легче мне от этого не стало.

― Добро пожаловать в академию, достопочтенные, ― вовремя отвлек сердитую динозавриху какой-то мужчина, стоявший чуть дальше за воротами. Он нас ждал? ― Айса Нейдра, прошу, умерьте свой гнев, вы напугали наших служащих своей непревзойденной красотой.

― Ничего, потерпят, ― ворчливо отозвалась бабуля, взяла меня под руку и величаво направилась вглубь двора. ― Лорд Котлин, благодарю за то, что уделили нам внимание. Надеюсь, наш визит не доставил вам слишком много неудобств.

Что-что, а этикет у бабушки на высоте, даром что в гневе она ведет себя как натуральная крокодилица, у которой яйца отбирают. Но чую, на этот раз не будет толку ни от безупречного этикета, ни от гнева могучей главы.

Мне придется посещать академию, потому что магический контур у меня все же есть и я обязана его развивать. Контролировать. Не имеют значения нулевой магический резерв и смешные боевые качества декоративной курицы. Закон есть закон.

Дейлен Албаази

― Серьезно? Вот на этой? ― недоуменно повернулся ко мне Тайгри, с приоткрытым ртом рассматривая в окно недоразумение дома Энго. ― Она же… она даже не полноценная птица! Какой-то непонятный комок пуха! Да не могло вот это вылупиться у ящеров.

― Отец говорит, что проверку запрашивали дважды. Этот ребенок абсолютно точно той же крови, что и ее братья, ― тяжело вздохнул я, снова бросая взгляд на свою… невесту, предки ее побери.

Сама девочка еще об этом не знала, а мне уже все уши прожужжали. Потому я уже заочно слегка недолюбливал девушку, которой внезапно стало слишком много в моей жизни.

― Но почему? Ты что, чем-то разочаровал клан?! ― У Тайгри аж щеки от переживаний задергались.

― Я лучший в своем поколении, ― спокойно констатировал я. ― Хотя нет. Вру. Я лучший в последних трех поколениях клана.

― Тогда какова причина такого вот… сватовства?

― Сам толком не понял. Но наш патриарх, кажется, снова хочет убить двух голубей одним выдохом. Одновременно и окончательно подмять этих земноводных и получить какие-то уникальные гены. ― Я неопределенно развел руками в стороны, выражая крайнюю степень своего неоднозначного отношения.

― От курицы?! ― все еще возмущался Тайгри.

― Теоретически птицы произошли от ящеров. У нас тоже есть птичьи черты, но… Не спрашивай, ― не выдержал я, покачав головой. ― Сам толком ничего не понял. В общем, единственное, что пока укладывается в моей голове: эта самка — последняя наследница клана Энго. Женившись на ней, я автоматически стану регентом при слабом и ни на что не способном матриархе. Это главное.

― У них старый матриарх еще вполне жива. И бодра. ― Тайгри невоспитанно ткнул пальцем в стекло, демонстрируя мне слегка взъерепененную крупную ящерицу, вышагивающую через двор под ручку с внучкой.

― Бабка все же слабеет, хотя еще очень сильна. Подождать лет двадцать-тридцать — не так сложно для огненных. Родить другую наследницу они не смогут, так что даже если заартачатся — останется лишь дождаться потомства. Новая глава уже будет нести половину нашей крови и останется младшей по отношению к патриарху клана Албаази.

― Двадцать… или даже тридцать лет кудахтать вокруг курицы? Ну ты даешь!

― Я, наверное, тебя тоже попрошу женить, ― едва заметно ухмыльнулся я, все еще сохраняя серьезное выражение лица. ― Говорят, у гиен наследница подросла. Сильная, красивая, усатая, ствол дерева рукой переламывает. Прекрасная партия.

― Ты этого не сделаешь. ― Тайгри мгновенно забыл про кур и ящериц, отвернулся от окна и уставился на меня с таким искренним ужасом, словно наследница клана саванных охотниц уже открыла ему вход в свое логово.

― Ну, не одному же мне страдать. Ты ведь мой друг?

― Да не. Твоя вон какая маленькая, крошечная. Ты один раз шикнешь, она от страха уже яйцо снесет. А гиена — это ж верная смерть! Еще и страшная, как… как… как зверь конца времен!

― Шикать нельзя, ― с тяжким вздохом напомнил я. ― Несмотря на то, что никчемная курица порушила все надежды клана на новую наследницу и вряд ли с ней особенно носятся, она все же Дон Энго. Меня даже собственные родственники не поймут, если я начну открыто шпынять птицу. Во всяком случае, до того, как мы поженимся. Я уж молчу о том, что мне приказано не испугать, а влюбить ее в себя и скомпрометировать.

― Адэрин из клана, где верховодят женщины, ― с сомнением напомнил Тайгри. ― Плевать они хотели на компрометацию. Захотят — гарем ей заведут.

― Вот потому и сказали — компрометировать сразу до беременности. Тем более одно дело — они, и совсем другое — остальные кланы. ― Я пожал плечами. ― Если она начнет бегать за мной по пятам и кудахтать, вряд ли кто-то из сильной семьи отдаст ей даже младшего сына в консорты, не то что в гарем. А наша кровь достаточно сильна, чтобы перебороть куриную.

― М-да… Я вообще не понимаю, как так вышло, что водные ящеры остались с курицей, ― поморщился друг-манул. ― Хотя подожди, что там за история-то была? Я смутно помню уроки по клановой геральдике и строению генеалогических древ, но уверен, что у старой динозаврихи имелась родная дочь, тоже сильная ящерица.

― Имелась, а потом умерла. Бывает, ― слегка саркастично ответил я. ― Интересного в этой истории только одно: бывший матриарх убилась совсем молодой, как только взяла консорта. Даже свадебную ночь провести не успела. Просто поразительные совпадения, не правда ли?

― А откуда тогда дети?

― Тайгри, твой отец абсолютно прав. Ты лентяй и бездельник. Нам об этом рассказывали.

Оценив слегка виноватое и глупое лицо друга, почесывающего затылок, я заученно продолжил:

― Когда дочь главы клана и единственная наследница впала в кому, ее поместили в магическое поле замедленного времени и оплодотворили. Потом замедление сняли, дождались зародышей и поместили их в магические коконы. Мать умерла, зародыши росли в сердце клана два года, пока не вылупились.

― Прямо в поле… Оплодотворили? ― Манул явно представил себе что-то не то и густо покраснел.

― При чем тут поле? ― Я не выдержал и потянулся, чтобы влепить подзатыльник этому захребетнику, не меняя безразличного выражения на лице.

Всю дорогу во время кланового обучения у меня списывал и теперь думает, что я ему вместо секретаря-справочника. Надо было еще в детстве хвост выдернуть и пушистые уши на спину пересадить. Может, прибавилось бы чуточку мозгов в меховом шарике, который у него вместо башки.

― Ну, ты ж сам сказал — в магическое поле, ― привычно и с кошачьей ловкостью увернулся друг. ― И там оплодотворили. А потом еще и до двух лет вырастили. Повезло консорту! Ни склочной жены, ни орущих младенцев! Мечта ж!

― Ага, только лишь одна вечно недовольная теща-крокодилица, при которой ты даже пискнуть толком не можешь. Любят земноводные это дело: обременять своих мужей как рабов. Во благо клана, конечно, ― не выдержал я и зарычал в пространство.

― Бр-р-р… но все равно, не гиена ж, ― упрямо мотнул серой шевелюрой манул. ― И с ней спать не надо. Задница целее…

― Что?! ― Я недоуменно моргнул. ― Тайгри! Ты что, правда веришь этим сплетням про то, что женщины-гиены не просто верховодят в доме и постели, а?!.. ― Мое привычное выражение пофигизма начало стекать, как боевой девичий раскрас под дождем.

― А как не верить, если все их консорты на общих собраниях стоят?! Ни один даже не пытался сесть. Ни разу!

― Ты идиот?! Это этикет! ― не выдержал я градуса дебилизма друга.

― Откуда ты знаешь? Для приличия они, конечно, про клановый этикет говорят. А на самом деле? Дыма без огня не бывает! Говорят, у их духовных образов даже мудя между ног висят!

― Все! ― Книга, подвернувшаяся мне под руку, полетела прямо в голову придурка. ― А ну, стой! Я тебе сейчас твои собственные мудя оторву!

― Мя-а-ау!

Адэрин Дон Энго

― Я же говорила, ничего не получится… ― добавлять огорчения в голос выходило с трудом.

Я очень полюбила все семейство ящеров за прошедшие восемнадцать лет, но кто бы знал, как мне надоело сидеть в четырех стенах. Точнее, заборах. Из всех развлечений — только редкие похищения. Так и во время них мне первым делом пытались надеть на голову мешок. Я этот мир видела в результате либо мельком, либо в книжке.

― Но мэтр прав. Хоть дар и небольшой… ― крошечный, я бы сказала, но бабушка явно пыталась меня подбодрить, ― это все же может быть огонь… а вся наша семья владеет либо водой, либо землей. Мы не сможем в домашних условиях научить тебя контролировать его проявления. Более того, ты же слышала, что сказал мэтр. Без обучения ты можешь навредить себе и окружающим. Да еще и эти социальные навыки… как будто моя девочка не умеет общаться!

― Угу. ― За прошедшие годы я неплохо научилась контролировать собственное тело, но даже мозги взрослой женщины из другого мира ничего не могут поделать с гормонами, которые скоро из ушей польются.

Вот и сейчас больше всего хотелось прыгать и визжать от радости. Конец затворничеству!

О том, как именно я буду общаться с ровесниками, можно подумать позже. Вряд ли они страшнее родственных крокодилов, вражеских синих обезьян, наемников из гильдии золотого орлана или детишек из подготовительной группы детского сада, в котором я работала до куриного попадания.

― Зато у тебя будет возможность теснее пообщаться с Тином Дон Зульбефар. Я сегодня же напишу его родителям, пусть мальчик приступает к очному обучению. В конце концов, он твой будущий муж и его прямая обязанность — оберегать тебя.

Я только вздохнула.

Тин Дон Зульбефар — жених, которого мне выбрала бабушка. Он из родственного моему отцу клана. И он очень милый геккончик с огромными черными в золотую крапинку глазами. И мальчик тоже милый. Младше этого тела на год. А еще, судя по портретам, защищать его придется мне. Потому что это эфемерное существо с золотыми локонами похоже больше на кукольную меня, чем на грозного ящера. Но родственники почему-то уверены, что мне такого и надо. Потому что, по их представлению, кто-нибудь крупнее воробья обязательно меня «обидит».

О том, что сами поначалу регулярно пытались обижать, все родственники уже забыли. Как и о тех синих с золотом неудачниках. Синие принесли меня обратно через сутки с мешком конфет, а золотые… не хочу сейчас вспоминать. Я и сама не очень поняла, что тогда произошло. Но остекленевшие от обожания птичьи глаза долго снились мне в кошмарах.

― Идем, детка, я должна лично осмотреть твою комнату. Ночевать ты, естественно, будешь дома, но у тебя и здесь должно быть место, где ты сможешь отдохнуть в течение дня между занятиями.

Я в очередной раз не вовремя задумалась и потому споткнулась, когда бабушка решительно зашагала куда-то, волоча меня под руку. Отчасти этим объяснялась моя вошедшая в клановые легенды неловкость: маленькую курочку все кому не лень норовили схватить и потащить в самый неудобный момент. Естественно, я спотыкалась и падала. Поначалу. Теперь уже научилась быстро ориентироваться и подстраиваться под каждого галопирующего крокодила. И пока мы на пару галопировали по лестнице куда-то вверх, принялась расставлять точки над «i» в отвоевании кусочка личной свободы.

― К-как дома? К-каждый раз ходить ночью домой, а утром в академию? Но… ― тут я секунду подумала и нашла нужную причину: ― Это же получается в темноте идти. Пусть и до к-кареты.

― Почти всегда занятия заканчиваются до обеда.

― А ку-курсы? А библиотека? А вдруг по пути меня снова похитят?

― А братья тебе на что?! Должен же быть с этих обалдуев какой-то толк! Будут встречать и провожать. По очереди или все вместе, ― отрезала главная динозавриха всех водных ящеров и уверенно свернула в коридор пятого этажа.

Здоровенная же тут академия! И общежития в башне.

― Но бабушка! Они ведь как раз живут в общежитии! ― Я живо представила себе «восторг» Тимсаху, Матао и Сахлиэ, когда их осчастливят этой новостью.

То есть, утром вставать на час раньше, галопом домой, чтобы забрать меня, потом вечером отвести в клан и галопом обратно. Прекрасная перспектива!

Нет, братья не откажутся. Но мне-то парней искренне жалко! Во-первых. А во-вторых, я и сама хочу утром подольше поспать. И еще немножко свободы.

Братья, кстати, меня любили, но со временем, в отличие от взрослых, у них выработалось что-то вроде иммунитета на мое мимими. Потому, как только я пыталась действовать целенаправленно, у них начинал чесаться нос. И после первого же чиха все очарование слетало.

― Нет, это никуда не годится! Я тебя здесь и на полчаса не оставлю! ― взвыла бабушка, осмотрев узкую комнату с двумя незастеленными кроватями у дальней стены. ― Что за убожество?! И почему комната на двоих?! Ты наследница!

― Правила одинаковы для всех, ― елейным голосом напомнила я. ― Бабушка, я уже большая. И соседка у меня наверняка будет тоже как минимум наследница какого-то к-клана. Мне же нужно с к-кем-то общаться. Ты сама говорила.

― Не нравится мне все это… постой здесь три минуты. Я найду кастеляншу. Как минимум пыль они могли вытереть до заселения! ― Бабушка деликатно прикрыла лицо батистовым платком и ретировалась.

У нее была самая настоящая аллергия на пыль, иначе старая опытная динозавриха ни за что не оставила бы своего птенчика одного в незнакомой комнате.

Я посмотрела ей вслед, посочувствовала еще незнакомой кастелянше, а потом скрестила пальцы и загадала. Бабушки не будет минуты три-четыре. Интересно, заявится ли кто-нибудь в ее отсутствие, чтобы напугать курицу? По закону жанра должен бы.

― Апчхи! ― До конца загаданного срока оставалось еще две минуты, а дверь распахнулась так, словно ее пнули с той стороны. А потом меня едва не унесло к окну громовым чиханием.

― Ой…

― А ты кто такая?! ― Рослая девица с толстой рыжей косой одним броском отправила под левую кровать сундук. ― Апчхи! Что, не могла прибраться?! Запомни: теперь это твоя обязанность!

― Хорошо. ― Я кивнула и улыбнулась, глядя, как девица порывистыми движениями раскидывает свои вещи по всем доступным поверхностям. ― Ой, какой нож красивый! А как он называется?

Нож и правда был необычный. Здоровенный, как тесак, но изогнутый, как серп, и с непривычной заточкой. Кажется, такие носят… да точно!

М-да, мне «повезло». У саванных охотниц доминирование над всеми женскими особями в пределах видимости прошито в геноме. Эта милая гиена передерется со всем этажом и только потом успокоится. Ладно… главное, чтобы она не начала с меня.

И я еще раз улыбнулась, мысленно воззвав: «Мимими-призма, дай мне силу!».

― Э… да тесак это. А че ты такая мелкая? Из какой мышиной норы тебя забрали? То есть птичьей… ты же птичка? Курица! Ха-ха-ха-хе-хе-хр-р-р!

Дейлен Албаази

― Это провал. Это провал! ― метался по комнате Тайгри, от окна к креслу и обратно. ― Как тебе ее брюхатить, если она в одной комнате с гиеной?! Да туда теперь на милю не подойдешь, в окно не залезешь, подкоп не сделаешь! Иначе тебя самого!

― Успокойся. Я и не собирался, ― ответил я другу. Манул любил сделать драму из какой-нибудь мелочи. ― Тем более это в любом случае лучше, чем то, как все хотела организовать старая ящерица. Если бы я встречался с наследницей только на занятиях в окружении ее братьев, тогда шансов точно бы не было.

― Не собирался? А как тогда компрометировать? Это ж самый верный способ.

― Сама ко мне придет. ― Я пожал плечами, не собираясь посвящать друга в свои мысли об искреннем нежелании оставлять свое семя кому-либо. Как минимум ближайшие пару лет точно.

― Сама?! ― Чувства и слова у Тайгри бурлили за нас двоих.

Впрочем, как обычно. Когда-то давно я выбрал его своим другом именно потому, что он мог буянить за нас обоих, оставляя мне прекрасную возможность казаться холодным и безэмоциональным.

― Угу. Это за женским общежитием следят как за сокровищницей императора. А вот если какая-нибудь птичка самостоятельно решит забраться в змеиное логово… ее никто особо не будет удерживать. Тем более тут ее братья. Еще и красную ковровую дорожку постелят, ― снова логично заметил я, наслаждаясь теплом чужих бурлящих чувств.

Странно, но они давали мне облегчение тогда, когда я не мог выплеснуть свои.

― Не понимаю я твоего энтузиазма. Там гиена, тут — братья. Как по мне, вообще безвыходная ситуация. ― Манул плюхнулся на соседнюю койку, отчего не ожидавшая такого напора казенная мебель жалобно скрипнула.

― Да, придется слегка поработать мозгами. Но перед этим мне все же надо самому изучить эту курицу. ― Я кинул скептический взгляд на тощую папку с бумагами, содержащую едва ли один полный лист о моей будущей суженой. Вся остальная предоставленная мне информация была о ее семье и их связях. ― Закрытое проживание в клане не особо помогает в понимании объекта вынужденного соблазнения.

― Ну, так-то работать придется не мозгами, а другим органом, ― саркастично ухмыльнулся манул.

― Угу. Тебе. Надо ж на кого-то выманивать ее соседку в случае неудачи.

― Ты злая и бездушная огромная пернатая змеюка!

― М-м-м. Комплимент за комплиментом, ― хмыкнул я. ― Извини, Тайгри, но мы только друзья.

― Мш-ш-ш на тебя, холоднокровный, ― по-кошачьи обматерил меня манул. ― Ладно, тогда какие планы?

― Наблюдение и добыча информации, сказал же. Чтобы составить план хоть какого-либо мало-мальски эффективного соблазнения, нужно понять, на что эта земноводная птичка клюет. ― Я задумчиво оперся локтями на стол, разглядывая шуршащую за окном нашей комнату листву и размышляя. ― Теоретически можно предположить, что ее идеал похож на образы отца и братьев, что часто встречается у излишне опекаемых дочерей. А вот практически… вполне возможно, что брутальные крокодильи рожи ей так осточертели, что в выигрыше как раз окажется ее официальный жених. Или она просто еще не вышла из детства и предпочитает играть с милыми домашними питомцами и куклами. Тебя ей, что ли, подсунуть… для проверки? ― последнее я сказал едва слышным даже себе самому шепотом, а потому манул просто не услышал.

― Пока ясно одно. Бабка утащила свою курицу обратно в змеиное гнездо. Адэрин Дон Энго приступит к обучению только с завтрашнего дня и в комнате поселится тоже только завтра. Когда ее отремонтируют. Кстати, ты видел, какой там погром?

― Погром? Где? ― Я взял пилочку для ногтей и принялся тщательно подравнивать маникюр.

Издержки звериной формы — быстро растущие когти.

― В женском общежитии. Я так понял, гиена пыталась сожрать твою курочку да посмаковать косточки. Но тут вернулась ее бабка.

― Хм. И кто кого?

― Естественно, старая ящерица едва не откусила голову наглой девке. У нее опыт, возраст и клановые войны за спиной. Но и гиена оказалась на высоте — голову-то ей не откусили. Только так, шкуру подрали немного.

― Как невоспитанно для высокопоставленных клановых женщин. Устраивать банальную драку в общежитии. ― Я слегка злорадно ухмыльнулся.

― Да ладно, это же гиена, ― пожал плечами Тайгри. ― Небось в бюджет академии каждый год закладываются деньги на ремонт их этажа. Эти бешеные саванные бабы без драки не могут. Пока не выяснят, кто главная сучка в кучке, все равно не успокоятся.

― Но курицу, как я понял, не съели, ― ухватил я главное. ― И даже отпустят завтра на занятия. И ночевать в академии?

― Да. ― Тут Тайгри замер посреди комнаты — задумался. ― А вот это странно. Почему ее отпускают жить в одной комнате с бешеной гиеной? Драка с бабкой и авторитет главной динозаврихи тут ни при чем. Да, саванные охотницы тоже наследуют положение матери, но только вместе с силой. Если наследница окажется слабее, ее сожрут и наплюют на родословную. А твоя птичка точно слабее, она даже не пыталась драться, сразу под кровать нырнула.

― Завтра и узнаем. ― Я равнодушно пожал плечами, скрывая не меньшую заинтересованность, чем у Тайгри. Но если друг уже высказал ее — мне-то зачем демонстрировать?

Лучше, пожалуй, пойти и посмотреть на крокодилов и змей. Нет, я, конечно, их и раньше видел. Они весь прошлый год учились на подготовительном отделении. Но специально не присматривался. Во многом потому, что матримониальные планы на водных ящеров и их цыпленка глава клана озвучил мне только перед началом этого учебного года.

― Ну что, пойдем смотреть на перваков? ― без особого энтузиазма, впрочем как и всегда, позвал я Тайгри.

Знал, что он, как обычно, воспылает за двоих.

― Чего мы там не видели? Еще успеем насмотреться на эти рожи в течение всего учебного года. Причем так, что тошнить от них будет, ― отмахнулся было манул, но навострил уши, когда я напомнил:

― Крокодильское семейство. Спросим у них, как так вышло, что в их выводке завелась такая милая маленькая цыпочка.

― О! ― еще больше воспрянул друг. ― На ремонт нашего этажа в бюджете академии тоже есть статья! Давно я не дрался!

― Боюсь, в этот раз придется обойтись без драк. Все-таки некультурно это, задирать своих маленьких подопечных. ― Я демонстративно выложил на край стола небольшой серебристый значок с ярко-алым камнем в виде звезды в центре.

― Это тебе некультурно, а мне можно! ― радостно облизнулся давно не драный кот. ― Я от кураторства над перваками отмазался.

― Ты отмазался? ― Улыбка чуть коснулась уголков рта.

― Ну, ты отмазал, какая разница? ― отмахнулся Тайгри. ― В любом случае надо же выяснить потенциал этих земноводных. Это и для куратора полезно, и для будущего консорта!

Я лишь многозначительно хмыкнул. Друг.

Адэрин Дон Энго

Когда призрачный динозавр — а именно так я видела силу бабушки — прыгнул, сжал челюсти на холке и встряхнул такую же призрачную гиену, я успела только пискнуть и нырнуть под кровать.

И уже оттуда соображала, с какой стати бабушка накинулась на мою соседку, все ж вроде мирно шло. Но глава клана водных ящеров даже разбираться не стала, от двери прыг, хвать, и трындец.

Кровать сломали. Стол сломали. Стену сломали. Ненормальные!

Все же я эти клановые заморочки понимаю плохо, хотя живу в этом мире уже почти восемнадцать лет. Я и в прошлой, земной жизни была человеком исключительно мирным. Воспитатель детского сада — можно ли придумать профессию менее воинственную? И более терпеливую… особенно если не доводить до самого края.

Видимо, при переносе мне выдали именно тот облик и именно ту силу, с какой я лучше всего умею обращаться.

― Ада, домой! ― привычно гаркнула бабушка, приводя в порядок строгое платье.

Я вылезла из-под кровати, с некоторым недоумением посмотрела в две сияющие воинственные рожи и только вздохнула. Что гиена, что крокодилица были исключительно довольны собой, учиненным погромом и результатом схватки.

Божечки-кошечки, как я могла забыть? Доминантные самки всегда устанавливают иерархию, даже если их всего две и они повстречались почти случайно. Обычно, правда, им хватает давления силы и демонстрации обликов. Но сегодня бабушке показалось, что гиена пытается съесть ее цыпленка. А гиене показалось, что это ее пытаются съесть.

Короче говоря, пока мы ехали домой, я тихой сапой подлезла бабке под локоть и начала исподволь мурчать про то, что драться на людях такой почтенной высокопоставленной леди не подобает. Что молодые девушки других кланов, даже доминантные, ей вообще не соперницы и сами прекрасно способны это понять. Что я вполне довольна соседкой и обязательно найду с ней общий язык.

― Еще бы ты не нашла! ― темпераментно откликнулась бабушка, непроизвольно тиская меня, как плюшевую игрушку. ― Особенно после того, как я указала этой девке ее место. А она вполне сносно отбивалась. Ладно уж… это подходящая компания. Можешь оставаться в академии среди недели. Но на выходные — домой!

И то хлеб. Хотя, конечно, логику местных обитателей я местами вообще не понимала. То есть воинственная и диковатая гиена — хорошая компания? Тогда почему она так шпыняла братцев, стоило им только проявить хоть каплю агрессии в моем присутствии? А уж если на бабку рыкнут, так ходить им с битым задом неделю.

Впрочем, если вспомнить уроки по мироустройству, все становится на свои места. Здесь нет четкого разделения полов на пассивные и активные. В смысле — все зависит от того, какой облик принимает твоя сила. Если ты гиена, то будет тебе в родном клане матриархат в полный рост. А если, например, горилла — упс. Там всем заправляет сереброспинный самец, его сила в разы мощнее и круче любой женской силы этого вида. Поэтому у него гарем. Ну и с остальными, совсем и не совсем земными зверями, то же самое. В каждой избушке свои погремушки.

У водных ящеров матриархат, просто не такой жесткий, как у гиен. У меня три брата и я при этом единственная наследница. Курица. Декоративная. Шелковая. Наследница клана водных ящеров. Ну, вы поняли, да? Кстати, как мне ни объясняли, каким вообще боком выбирается это звериное проявление силы и как наследуется, все упиралось в одну проблему. В меня.

Потому что теоретически — дети рождаются с обликом более сильного партнера. Теоретически. Вот так вот.

Следующим утром наша с гиеной комната ничем не напоминала о том, что вчера тут свершилось эпическое побоище. Зато весь коридор, по которому я туда шла, был наполнен щебетом, смехом и разговорами самых разнообразных девиц. Преимущественно хищных. По мере того, как я проходила все дальше в их толпу, эти разговоры стихали, а все взгляды постепенно упирались мне в спину. К своей знакомой гиене в свою почти родную комнату я нырнула уже почти бегом. Пока не покусали!

― Слушай! Ты такое пропустила! ― начала с порога соседка. ― Тут после твоего ухода настоящее веселье началось! Даже старшаки присоединились. Ух и получили некоторые по хребтине!

Я поспешно огляделась. Нет, больше сломанных кроватей и стен не наблюдалось. Значит, по хребтине выдавалось где-то в другом месте. Уже радость!

― А к-кто получил? ― решила все же уточнить я.

― Да пара аллигаторов и еще какие-то парнокопытные. Это ж надо было — на василиска полезли! Третьекурсника! Хотя я б тоже полезла, ― похабно засмеялась гиена.

― Аллигаторов? ― Я навострила уши.

― Да! Я тебя потом познакомлю. А сейчас пора на занятия. Пока, птичка! ― И соседка бодрой рысцой ускакала в коридор с другими девушками.

М-да. Ну ладно, мы не подруги, она не обязана меня сопровождать. Пока. Значит, несколько дней придется выживать самостоятельно.

Я одернула платье, поправила сложную прическу, криво усмехнулась своему отражению в зеркале и снова привычно скомандовала своей курочке: «Мимипризма, нам бы живыми до учебного корпуса дойти!».

И включила обаяние на полную катушку.

Только вот, чтобы оно сработало, нужно было найти хоть одну жертву. А коридоры, как назло, будто резко вымерли. Я по памяти вышла из женской части общежития, свернула вроде как к выходу. Потом еще раз. Прошла через какой-то садик. И поняла, что окончательно заплутала. И что теперь, звать на помощь? Почему бы, собственно, и нет?

― Меня к-кто-нибудь слышит? ― неуверенно обратилась я к ближайшему дереву.

― Допустим, слышу, ― холодно раздалось откуда-то сверху.

Подняв голову, я чуть прищурилась, и слова выскочили сами собой, непроизвольно:

― К-какой хорошенький пе… кхм. Гребешок.

― Прос-с-стите? ― Сидевший на перилах ограждения парень с этих перил едва не свалился.

Но успел вовремя поймать равновесие и теперь довольно сердито шипел. А над его головой часть его же силы с любопытством водила призрачным клювом из стороны в сторону и трясла шелковой бородкой. Петушиной. Ну, помните, да? «Петушок-петушок, золотой гребешок, масляна головушка, шелкова бородушка».

Но тут эта петушиная голова немного приподнялась и я поняла, что передо мной ну совсем не птичка. Точнее, птичка… но очень странная. Еще страннее меня! С длинной змеиной шеей, чешуйчатым драконьим тельцем и такими же крыльями.

Василиск. Вот прямо как с картинки в средневековой книге. А интересно… Он тоже вылупился из яйца, которое снес петух, а потом высидела жаба?

Но спрашивать о таких интимных вещах я не стала, все же я курица, а не дебилка.

― Здравствуйте. Я заблудилась. Вы не могли бы мне помочь? ― и запустила мими-силу на полную мощь.

Василиск странно дернулся. Моргнул. И уставился на меня во все глаза, словно только разглядел и понял, что перед ним неизвестная диковинка очень странного вида.

Впрочем, кто бы говорил, конечно. Может, тут василиски и норма, но для меня змее-петух выглядит намного экзотичнее, чем шелковая курочка.

― Могу. Скажу больше, я даже обязан это сделать.

― Большое спасибо! ― обрадовалась я.

― Заодно хотел бы спросить вас: почему не присутствовали на вчерашнем собрании? Во время него раздавали карты помещений и расписание занятий.

― А меня бабушка не пустила, ― искренне и наивно пожаловалась я, хлопнув ресницами.

Раз уж они у меня тут есть, причем без всякого наращивания, грех не пользоваться.

― Что ж, тогда пройдемте со мной. Сначала я покажу расположение собственной комнаты, чтобы вы знали, к кому обращаться. А потом отведу вас в столовую и на занятия.

― А к-как мне пройти? ― Я недоуменно посмотрела на высоченную стену.

Собственно, двор, в котором я заблудилась, был ею обнесен по периметру и именно сверху на перилах сидел василиск.

― Вы не умеете летать? ― Парень как-то странно еще раз оглядел мой духовный облик. ― Ах да, вижу.

Собственно, в этом месте почти все мои немногочисленные знакомые из других кланов начинали сдавленно хихикать. Я привыкла и просто не обращала внимания. Но василиск повел себя еще страннее.

Он спрыгнул со стены в сад и в один момент поднял меня на руки. А потом запрыгнул обратно.

Ой!

М-да. Вот так неожиданно хватать меня руками — чревато. Потому что в такие моменты моя мими-сила срабатывает спонтанно и на полную катушку. С непредсказуемым эффектом.

― Вот смотрите, ― отвлек меня от собственного непривычного положения парень. ― То здание — женское общежитие. Вы, видимо, вышли не из центрального входа, а из северного. Иначе сразу бы наткнулись на столовую. ― Его голос звучал почти спокойно, но я опытным ухом улавливала в нем хрипловатые модуляции взаимодействия его и моей сил.

К чести василиска надо сказать, что он не поплыл. Хотя и задышал чуть быстрее. Но это, может, от прыжка. А еще этот мальчишка и не думал спускать меня на землю, так и держал одной рукой, а второй указывал на разные здания. И потом пошел куда-то, неся меня на локте, словно ребенка.

Дейлен Албаази

― Что ж, теперь пошли в мою комнату. Там еще остался твой экземпляр карты и свода правил. ― Я прижал птицу поближе к груди, чтобы не сбежала со страху, и активировал легкий шаг.

Обычно девушки очень благосклонно реагируют на прогулку по воздуху, но кто ее знает. Судя по первой реакции, мне придется совращать ребенка. Маленького, пусть и в созревшем теле. Созревшем же? Не разберешь под этим платьем… тьфу. Аж тошно. Куклу ей, что ли, дать? Или конфету на палочке? Конфета у меня в комнате есть.

Гниль знает что! Наш патриарх вообще видел эту курицу? Это же натурально не взрослая птица, а цыпленок! Маленький, пушистый и в чем-то даже умильный. На нее действительно не тянет гаркнуть, но и другого ничего тоже… не тянет. А точнее, не встанет.

И как мне исполнять волю главы? Ладно, не то чтобы я собирался сильно стараться. Зато будет еще одно оправдание. Вполне обоснованное. Хотя с моих родственников станется прислать мне афродизиака, лишь бы все вышло по их желанию.

― Я могу и здесь подождать, ― тоненьким и тихим голосом напомнила птичка, осторожно ерзая и вроде бы пытаясь как-то поудобнее устроиться на моем локте. ― Необязательно нести меня в комнату и обратно.

― Боюсь, сожрут, ― абсолютно серьезно сказал я. ― Прошлой ночью из загонов кто-то по пьяни ездовых гончих выпустил. До сих пор ловим, ― слегка приукрасил я действительность.

― Здешние гончие — это живые собаки? ― уточнила курочка. ― Или дымные?

Хм, чему-то ее в клане все же научили, раз задает правильные вопросы.

― В академии слишком много клановых псовых, чтобы держать обычных. Оскорбятся. Они это любят. Поэтому используем дымных, а ты, как первачок, еще не получила регистрационного браслета. Тебя могут принять за добычу или чужого.

Курочка вздохнула и кивнула. О чем она думала — понять невозможно, сосредоточенное кукольное личико ничего не выражало, кроме этой самой сосредоточенности.

Короче говоря, принес я ее в комнату. Посадил прямиком на свою кровать, прямо в центр незаправленного одеяла. Все в соответствии с инструкциями патриарха. Да. А дальше-то что?!

А! Конфета! Где-то в ящике манульего стола точно была конфета.

Я стремительно пересек комнату и выдвинул ящик. М-да…

Хлопнула дверь.

― Дейл, долго ты еще?! Поймал ку… ка… Какая прелесть!

Последнюю фразу произнесли два голоса одновременно. Я даже обернуться не успел, чтобы гаркнуть на друга или предупредить его. Когда наконец рассмотрел происходящее, было поздно. Потому что образ силы манула тискал образ силы цыпленка за шелковый хохолок на голове, а цыпленок, в свою очередь, трепыхал крылышками и пытался дотянуться до пушистых кошачьих ушей.

Повезло, что они в человеческом облике тискаться не начали. Точнее, что я успел это безобразие пресечь, выхватив курицу из-под носа у кота.

― Вы что, дикие предки, творите?! Тайгри! ― рявкнул я так, что с одного из светильников упал осветительный кристалл.

― Цыпленочек! ― умиленно всхлипнул мой друг, начиная кружить по комнате с таким расчетом, чтобы незаметно подобраться поближе.

― К-котик! К-как мне не хватало котиков! ― радостно ответила ему наследница крокодилов. ― Одна чешуя вокруг!

― Что за бедлам тут творится? ― произнес я вслух, подхватывая с постели одеяла и буквально пеленая в них курицу.

Что-то определенно было не так. Не мог манул столь резко сойти с ума. Да и птица. Они буквально в секунду воспылали друг к другу любовью. Заклинание? Зелье? Родственники действительно подсунули что-то привораживающее, но оно сработало криво?

Хотя, если присмотреться… пьяной Адэрин не выглядела, в отличие от друга, которого словно шерстяной дубинкой по голове треснули. Ей просто нравился кот. Не Тайгри, а именно его кот.

А вот с манулом точно было что-то сильно не так. С каких пор мой непоседливый, вредный и довольно едкий дружок пускает слюни на цыплят? Он же полчаса назад как мог изгалялся, придумывая разные обидные прозвища для глупых кур!

― Как сюзерен, приказываю тебе сидеть на месте и не двигаться! ― прорычал я, чувствуя безумное беспокойство за разум друга. ― Кажется, это ментальное воздействие. Я пойду и сообщу преподавателям о том, что кто-то воспользовался запрещенной магией.

― А я? ― спросила птичка, высовывая нос из кокона одеял. ― Тут останусь, что ли? Мне, вообще-то, на занятия надо.

― Тц, ― недовольно дернул я подбородком. Курицу отпускать было нельзя. Оставлять ее наедине с манулом еще хуже! ― Тебя я понесу, заодно тоже проверят. Тайгри, за мной. Идешь в трех шагах позади, и не дай дикие предки тебе рыпнуться лишний раз или мяукнуть!

Курица снова вздохнула. А потом вполне логично напомнила:

― Мы же сюда пришли за к-картой, браслетом и всем таким. Может, сразу и захватим? Чтобы два раза не вставать.

― Заткнись, идиотка тупая! ― не выдержал я и таки вспылил. ― Кто-то залез в мозги моего… вассала, за что ему грозит смертная казнь! Он, как и ты, пернатая дура, может умереть! А ты о карте и браслете думаешь?!

― Сам такой, ― неожиданно спокойно ответила курица, даже не подумав ни испугаться, ни смутиться. ― Ничего с твоим другом страшного не происходит. А мне надоело ездить на тебе туда-сюда.

― Это не тебе решать, пучок перьев. ― Окончательно выйдя из себя, я перекинул девчонку через плечо хвостом кверху.

И тут же почувствовал два весьма острых локтя, которыми она уперлась мне в спину, снова устраиваясь поудобнее. Невероятно наглая курица! Ну, или избалованная и глупая. Второе даже более вероятно. Она просто не подозревает, на кого пыталась кудахтать.

В таком странном порядке мы и двинулись из мужского общежития в кабинет ректора. И уже прошли полпути, когда гниль принесла на нашу тропу всех перваков разом во главе с преподавателем истинных обликов. Судя по их виду, группа была чем-то взволнована и кого-то искала.

Кого бы? Как будто я не догадался.

― Вот она! ― разом заорали из толпы, после чего, распихивая однокурсников, к нам кинулись два крокодила и змей. ― Адди! Где ты была?!

― Ездила за к-картой и браслетом, ― совершенно невозмутимо отозвалась с моего плеча курица. ― Познакомилась с кук-куратором, вот. Привет, ребята.

― Куда ездила?! На чем?! ― почему-то больше всего волновался один из крокодилов.

― В к-комнату. На нем. ― Меня потыкали пальцем в спину.

― Дейлен, объяснитесь. ― У преподавателя был слегка взъерошенный и несколько утомленный вид. ― Так это вы сорвали мне вводное занятие, похитив студентку? Зачем?!

― Я? Похитил? ― Ко мне снова вернулась былая невозмутимость. Точнее, я был в ярости от абсурдности ситуации и искренне начинал ненавидеть маленькую курицу. ― Вы сами-то поняли, в чем попытались меня обвинить? ― За моей спиной медленно, но верно начал расти мой дух, показывая степень возмущения и тихой злости.

― Кхм, извините. ― Поскольку я все еще крепко держал свою добычу, а она весьма разумно — чтоб ее! — не пыталась отбрыкиваться, то и отозвалась с моего плеча Адэрин Дон Энго. ― Меня никто не похищал. Просто я заблудилась, потом встретила нашего кук-куратора с третьего курса, и он решил проводить меня к господину ректору.

Хм… Значит, писка с истерикой не будет? Жаловаться на неподобающее обращение никто не собирается? Рыдать? Звать братьев? Пользоваться тем, что мы попали в весьма неоднозначную ситуацию, внутри которой можно вовремя извернуться и устроить мне неприятности, заодно отвлекая внимание от ментальных неполадок? Хм…

― Проводить задом кверху? ― скептически выдал третий из земноводных братьев, тот, что был змеем.

― Мы торопимся, ― пояснила курица. ― У нас к-котик заболел. Внезапно. А я летать не умею.

Тайгри за моей спиной сдавленно выругался. Но и только.

― Студент Майни заболел? ― тут же вычленил главное преподаватель.

― Кажется, его кто-то ради шутки опоил приворотным. ― Я не стал поднимать панику среди первокурсников заявлением о ментальной магии. ― Начал признаваться студентке в любви, потом…

― Эй, вот этого не было! ― взвыл друг, словно внезапно трезвея. ― Какой еще любви?! Просто она такая пушистенькая! Мягонькая! И маленькая!

Я с некоторой оторопью смотрел, как все остальные студенты и преподаватель понимающе кивают коту.

― Ну, вы сами видите проблему, ― буркнул уже неуверенно, обращаясь к преподавателю.

― Какую еще проблему? ― Недовольный крокодил, тот, который бурый и с бронированными плитами на спине, подошел вплотную и протянул руки, явно требуя отдать ему сестру. ― Наша Адди всем нравится. Только и всего.

― Серьезно? ― У меня задергался глаз. ― И вам не кажется это подозрительным?

― Леди Адэрин прошла проверку на ментальное воздействие еще вчера, ― заметил преподаватель. ― Если вы забыли, это стандартная процедура для поступающих, лорд Албаази. Можете отпустить девушку. Ваш друг явно не влюблен и не под ментальным принуждением.

― Но… ― Я непроизвольно лишь сильнее сжал хватку вокруг добычи.

― Чего но-то? ― На передний план выбрался более мелкий крокодил с узким и длинным рылом. ― Сам вцепился как в родную маму и еще чего-то бухтит. Ты тоже чувствуешь ментальное воздействие?

― Да сдался мне ваш комок бесполезных перьев, ― шепотом выдохнул я в сторону и раздраженно перекинул девицу в руки брата, будто мешок с поклажей.

― От к-комка чешуек с гребешком слышу, ― так же шепотом отозвалась нахальная девчонка уже на лету.

Но таким тоном отозвалась, что я слегка запутался. Потому что в какой-то момент мне показалось, что в ее голосе прозвучало искреннее дружелюбие?

Нет. Невозможно. Я ведь прекрасно вижу, что эта курица буквально плавит остальным мозги. Значит, вся ее пушистость и невинность — не более чем игра на публику. И раз меня не задевает эта магия… мне и придется с этим разобраться. Но почему проверка артефактами не выявила ее воздействия на окружающих?! Почему никто из старшего поколения не замечает странностей?

Что ж, невестушка, я найду ответы. И возможно, мне самому придется повести тебя на эшафот, чтобы спасти дорогих мне людей.

Адэрин Дон Энго

М-да… как хорошо, что меня еще дома триста тридцать три раза проверили на ментальную магию. И ничего не нашли, хотя искали о-о-очень придирчиво. С одной стороны, это запрещено законом и можно схлопотать публичную казнь во славу всеобщей безопасности. С другой — если в клане есть персонаж, владеющий этим искусством, то его первым делом засекретят по уши, а вторым — будут выпускать на врагов и радоваться. Ведь менталист — это невероятное преимущество в войне родов.

Если бы у меня нашли хоть намек на эту конфетку с какашкой, наследницу клана сразу объявили бы умершей, а драгоценного цыпленка закрыли в подвале и тренировали до потери пульса.

Но у меня ничего такого и в помине нет. Так что, когда петушок — золотой гребешок всполошился, разозлился и поскакал, я даже не испугалась.

― Даже на пять минут тебя оставить нельзя. ― Тимсаху нес меня на руках и бурчал. ― Обязательно какой-нибудь козел прицепится! Медом у тебя подол намазан?

― При чем тут подол? ― вздохнула я и погладила брата по длинным рыжеватым волосам. Они у него вились мелким бесом и стояли вокруг лица словно солнечные лучи или пух одуванчика. Ужасно мне нравилось запускать в эту гриву сразу обе руки. Нам обоим нравилось. ― И это не козел, это петушок.

― Это василиск, ― со своей обычной педантичностью поправил идущий рядом Матао.

― Огромный, вонючий и поганый, ― тут же вставил словечко с другой стороны Сахлиэ.

― А почему вонючий? От него вполне приятно пахло, ― не поняла я.

― Потому что огнем дышит. У него серой из клюва несет, ― поморщился Тимсаху.

― Ты нюхал? Прям серой? ― не сразу осознала я.

― Да, ― коротко мотнул одуванчиком брат и больше ничего не стал объяснять. Снова взялся за предупреждения: ― Адди. Это враг. Их клан очень давно мечтает подмять нас под себя.

― Да, Адди, ты должна держаться от него подальше! Этот чешуйчатый «петух» претендует на брак с тобой.

― Да-а-а? Хотя логично, конечно, я ж ку-курочка. Значит, нужен петух. И раз во мне к-кровь рептилий — он должен быть с чешуей.

Идущая чуть поодаль от нашей родственной компании соседка-гиена вдруг громко хмыкнула. И не сдержалась, влезла в чужой разговор:

― Да тебе хоть петух, хоть скворец. Где ты училась? Чей облик сильнее, такие и дети будут. В нашем клане всегда рождаются степные охотницы. А тебя как раз можно отдать любому, ты будешь рожать детей, похожих на мужа.

Она аж фыркнула то ли от презрения, то ли от возмущения. Все остальные студенты нашей группы прислушивались к разговору и перешептывались. Преподаватель не вмешивался, пока мы не миновали еще пару двориков и не добрались до большого здания с аудиториями.

― Живо все в кабинет. От вводной лекции остались рожки да ножки, но что-то повторить мы успеем. Раз вы такие умные и помните правила перекрестного размножения магических сил, сами мне и расскажете остальные подробности.

Больше ничего интересного не случилось до самого обеда. Потому что меня взяли в братскую коробочку и водили везде под плотным конвоем. Я не то чтобы была против, но, если так и дальше пойдет, взвою, пожалуй. Ребят надо отвлечь…

Ага! Вот и он!

― Тин Дон Зульбефар. А я думала, ты только в следующем году поступишь! Иди сюда!

И радостно прыгнула навстречу чудному мальчику с огромными черными в золотую крапинку глазами. Божечки-кошечки, не ребенок, а сказка. Я его заранее готова обожать. Правда, есть проблема: он на год младше, на полголовы ниже и к тому же мой официальный жених.

Геккончик вздрогнул и глянул на меня весьма испуганно. Но за испугом в его глазах я разглядела еще что-то такое… такое. Ого! А он не прост, этот маленький и с виду совершенно безобидный малыш.

― Л-леди. ― О, собрат по заиканию. Неужели бабка даже по таким критериям отбирала? ― П-приветствую вас. Я старался и закончил домашнее обучение на год раньше, чтобы не оставлять мою л-леди в одиночестве…

И весьма благовоспитанно поклонился. А потом протянул руку, чтобы я могла на нее опереться.

Я так и сделала. Но при этом не сводила с мальчишки глаз. Чем дольше смотрела, тем он казался мне необычнее. Сладкий-сладкий, как шоколадная медалька. С горькой начинкой. Или мне кажется?

― Что, правда сам постарался? ― прошептала я, наклоняясь к его уху.

― Чуть хвост не отвалился, ― неожиданно сердитым шепотом ответил геккон, все еще мило улыбаясь. ― Думал, до костей мне все седалище сдерут, чтобы уроки учил быстрее! А все благодаря вам… л-леди. Не могла еще годик дома посидеть?!

― О! ― Я так обрадовалась, услышав вполне конструктивные, пусть и не слишком лестные слова. ― Живой! Не к-кукла с портретов, не безвольный хвостик на поводочке! Я так рада!

― Сама такая… Я хоть не цыпленок, ― огрызнулся мальчишка, но уже без прежней сердитости, пусть и достаточно едко. ― Рада она. Меня бы кто спросил вообще, хочу ли я жениться на крокодиле?

― Ты уже определись, к-крокодил или цыпленок. ― Я по-настоящему развеселилась.

― Ты — цыпленок, а женюсь я не на тебе, а на твоем клане и родовых дарах.

― Ничего, привыкнешь. Или не привыкнешь, меня вон тот петух отобьет, ― попыталась я утешить жениха.

И кивнула на очень вовремя мелькнувшего в конце коридора парня. Того самого, что с утра таскал меня на плече и очень сердился.

― Чего?! ― Тин даже остановился. Да так резко, что и мне пришлось делать вид, что я споткнулась. ― Ты что, серьезно? Решила сменить политику клана?!

― Ты меня видишь? Всерьез считаешь, что я могу что-то решать? Потому и говорю — «отобьет», а не «выберу».

Геккон впервые, как мне кажется, всерьез на меня посмотрел. Еще раз посмотрел. И еще. Потом усмехнулся и я поразилась — словно в зеркало глянула. Такая же едкая кривая ухмылочка, как та, которую я вечно прячу от родни то за веером, то за воротником.

― М-да. Значит, мы в одной лодке? ― спросил он секунду спустя. ― Ну, попробуй потрепыхаться, курочка. Если ты и правда такая, как я думаю… то лучше действительно брать василиска. Сможешь влюбить в себя этого ящера — станешь свободной как минимум от политики твоей бабки. Но знай: на каждый хитрый хвост найдется свой зубастый рот. И в отличие от ящериц, твой не отваливается. Все перья могут повыдрать. Вместе с тем местом, откуда они растут. Но если получится… я найду, как извлечь из этого выгоду.

― Дружба? ― Я протянула ему ладошку под локтем, так, чтобы никто не заметил.

― Для начала временный военный союз. А дальше посмотрим. ― И он пожал мне руку.

Дейлен Албаази

― Слушай, не могут же все вокруг ошибаться! Клан, профессора, разведка! Если все они сказали, что нет там ментальной магии, значит, ее и нет! ― кружил вокруг меня Тайгри.

― Хоть ты помолчи, ко-о-отик, ― протянул я на куриный манер. ― Не хочу терять единственного друга.

― Да я как бы тоже против твоего помешательства, ― всплеснул руками Тайгри, ― тем более из-за цыпочки. Просто оставим ее в покое, она ж совсем еще ребенок.

― В академию детей не пускают, Тайгри. И скажи мне: с каких пор ты защищаешь членов враждебного твоему сюзерену клана? ― Меня потряхивало от ненависти только от мыслей об этой курице.

Почему даже мой лучший друг встал на сторону этой подушки с перьями?! Отвратительно.

― Ох, Дейлен, ― начал было манул, но, наткнувшись на мой взгляд, тут же заткнулся.

― Тебе надо взять академ, ― сказал я другу.

― Что?!

― Я говорю, ты возьмешь академический отпуск. По личным обстоятельствам. Извини, но я не вправе рисковать единственным человеком, которому доверяю. Клану сообщу сам. ― Я потянулся за зеркалом связи.

― Дейлен! Ну, не режь ты с плеча! Да я об этой… курице больше слова не скажу! Договорились? ― Манул духовным хвостом спихнул со стола артефакт и тот, кувыркнувшись, приземлился где-то в углу комнаты. Хорошо хоть, не разбился.

― Ты не подойдешь к первокурсникам ближе ста метров. ― Когда Тайгри попытался возразить, я перебил его: ― Обязанности куратора есть только у меня. Ничего, я смогу прожить пару часов в день без твоего пушистого присутствия.

― Я вообще не понимаю, с чего ты так психанул. ― Друг ушел на свою кровать, уселся там, свернув ноги кренделем, и надулся, сделавшись и в человеческом облике жутко похожим на обиженного кота. ― Кто тебе сказал, что я потерял контроль? Да, она очень миленькая, я ее с удовольствием потискал. Без малейшей неприличной мысли, между прочим! Но и только. Я больше ошалел от твоего взрыва.

― Ты уже его потерял. Полез тискать незнакомую девушку из чужого клана. Хочешь сказать, это для тебя нормально? ― прошипел я.

― Дейл. ― Кот вздохнул и сделал то, чего я больше всего терпеть не мог. Начал объяснять терпеливым тоном серьезного зануды: ― Дейл, это курица. Я ее не зря за все места тискал. У нее там нигде, вот нигде нет сюрпризов. Просто пушистый цыпленок. Настолько… ― он пощелкал пальцами, подбирая слово, ― безобидная, что поневоле так и тянет хоть одну пушинку выдернуть. Ну, или пожамкать. Ты сам ее первым делом на руки схватил, с чего бы, не задумывался? Думаешь, у тебя тоже мозг уплыл?

― Нет. Я инициировал тесный физический контакт на как можно более продолжительное время. В книгах написано, что тесные объятия, длящиеся более двадцати секунд, вызывают у женских особей необоснованное доверие к обнимающему, ― ответил как по учебнику. ― Если это еще и сопровождается ситуацией, похожей на спасение, то и вовсе начинается импринтинг. Так что я действовал по плану.

― И я по плану. Только по своему. Неужели ты думал, я позволю тебе подвергаться опасности в контакте с неизвестной девицей из враждебного клана? Я ее исследовал. И нашел всего лишь перышки. Даже сисек нет. Во всяком случае, таких, о которых стоило бы говорить.

― По-моему, ты мне сейчас врешь, ― недовольно рыкнул я, но должен был признать, что меня слегка отпустило. Просто потому, что Тайгри не был похож на привороженного. Но это ничего не значит! ― В любом случае. Близко не подходишь, понял? Иначе я лично организую твое возвращение в клан.

― Ладно, ладно… ― вздохнул кот. ― Ты лучше вот что скажи. Жениться все еще собираешься или окончательно передумал?

― В нынешнем состоянии я, скорее всего, сверну ей шею прямо на брачном ложе, ― честно ответил я.

― Если ты скажешь нашему главе, что заподозрил в своей невесте скрытого менталиста, свадьба будет завтра, ― серьезно выдал кот и прищурился. ― Ты это понимаешь?

― Именно потому молчу. Я должен выставить ее ментальную магию на суд совета кланов раньше, чем эта новость дойдет до нашего главы.

― Угу. Молодец, ― зло ухмыльнулся манул.

Я сразу не понял, чего это он, но через секунду дошло.

― Вот гниль!

― Именно. Ты уже проорал об этом на всю академию. Как думаешь, у главы нет тут своих соглядатаев? Я, конечно, могу приукрашивать записи, но вот такое уже не скроешь, ― пожал плечами манул.

― И на всю академию преподаватели признали это бредом сумасшедшего. Можно развернуть ситуацию. Я не особо скрывал, что не хочу жениться на курице. Сможешь написать главе во время еженедельного отчета, что это была попытка дискредитировать дуру и сорвать свадьбу? Тебя все равно спросят именно об этом инциденте, и не ответить ничего ты не сможешь.

Да, увы. Одной из причин, почему Тайгри позволили стать моим другом, была функция надсмотрщика и шпиона. Просто честный мальчишка еще тогда, в детстве, рассказал мне все. И мы договорились вместе решать, о чем именно он будет докладывать главам наших кланов.

― Ну, можно попробовать. Хотя последствия даже представить не могу. Вряд ли неповиновение самого сильного из наследников просто проигнорируют.

― Гнилая курица! Вылупилась на мою голову… ― Я зло выдохнул сквозь зубы. Приеду домой на каникулах — точно выволочки не миновать.

― Да ладно тебе. Ребенок как ребенок. Лучше вот что скажи. Ты, когда ее нес, о чем-нибудь думал? Ну… таком?

― Решил скормить ей твой запас сладостей. Чтобы помимо импринтинга выработался еще и условный рефлекс. Василиск равно что-то сладкое и хорошее.

― Дейлен, а ты не пробовал с живыми девочками общаться? Не с книжными? ― В голосе Тайгри послышалась озабоченность.

― Где бы я их взял? ― Мое ехидство вышло горьковатым.

― Ну да, нигде, ― вынужден был признать друг. ― Это меня отпускали бегать по ярмаркам, как менее ценного. Но понимаешь… насчет конфет и на ручки — это так не работает. Даже с маленькими девочками. Не говоря уже о взрослых девушках.

― То есть она у нас уже не цыпленок, а взрослая девушка. Определись.

― Она цыпленок по силам. Но если ты ее обрюхатишь — вполне родит, ― пожал плечами манул. ― Я хорошо ее просканировал. А вот она меня, кстати, просто тискала и искренне радовалась. В этом есть что-то… подкупающее.

― Хорошо. И что ты предлагаешь, если не условные рефлексы? Феромонами ее облить? Устроить драку с раздеванием? ― Курица меня бесила. Ее вдруг стало слишком много в моей жизни.

― Для начала перестать на нее рычать и обзываться. Что она ответила, когда ты ее дурой назвал, перекинув через плечо? Я думал, надуется. Разорется.

― Я тоже думал. А она сказала «сам такой». И устроилась поудобнее. То ли правда недоразвитая, то ли привыкшая. Да, скорее всего, второе. Все-таки три брата, которые в разы сильнее ее.

― Ну так и пользуйся. Понаблюдай, как с ней обращаются братья. А потом подумаем, как переиначить это в ухаживания. Их-то она точно любит. И к тебе как минимум привяжется. Дальше дело техники. Вот тогда и конфеты, и на ручки — все пригодится. Песню можно будет ей спеть. Под окном помяукать. В смысле покукарекать.

― Что?! Кто тут кукарекает?! Да я сейчас тебе хвост оторву!

Адэрин Дон Энго

― Вся проблема как раз в том, что нет у тебя никаких ментальных способностей, ― хмуро сказал Сахлиэ, грея в руках чашку с напитком, больше всего похожим по вкусу на горячий шоколад. Только со стойким привкусом апельсиновой цедры. ― А слухи обязательно пойдут. И это плохо. Василиски давят на бабушку, чтобы она расторгла помолвку с кланом Зульбефар и отдала тебя их младшему наследнику. Пока мы отбивались весьма успешно, отчего василиски злились только сильнее. Они давние наши соперники. Но теперь, когда официально все обвинения отклонены, все проверки пройдены, а подозрения и слухи остались… заполучить тебя будут пытаться не только эти петухи чешуйчатые. Ты это понимаешь?

― Ага. ― Я коротко кивнула и откусила от сушеной колбасы.

Это мы с братом так менялись. Он мне запретные для юных нежных леди перчено-копченые части пойманных в болотах тварей, а я ему шоколад, мармелад и прочие бабушкины леденцы.

― Что «ага», что «ага»? Ты думаешь, мы не видели, как ты на него смотрела! И сейчас вот все наши советы в одно ухо влетают, в другое вылетают! ― рыкнул брат.

― На кого? На петушка? ― Я хмыкнула. ― Змееныш, вот здесь ты можешь не волноваться. Этот злой мальчик первым делом хотел меня стукнуть, потом нашпиговать конфетами по самую макушку, а потом снова стукнуть. Ни разу не привлекательное для меня поведение.

― Но удивительное, если честно. Последний, кто хотел тебя стукнуть, сейчас шлет тебе подарки каждый праздник после нескольких минут близкого общения. А этот… его как будто не проняло.

― Но конфеты он все же пообещал, значит, не все так плохо. ― Я пожала плечами и с голодным урчанием принялась грызть свою колбасу дальше. ― Стало быть, сильно стукать не будет. А остальное… главное, он вовсе не стремился меня потоптать, если ты понимаешь, о чем я.

― Кха! ― возмущенно подавился шоколадом Сахлиэ.

И словно мне мало было забот — колотить брата между лопаток, с улицы вдруг донесся странный звук. Честно говоря, я сначала подумала, что кот подрался с петухом. Но очень быстро поняла: это такой оригинальный музыкальный инструмент. Который кто-то немилосердно истязает.

― Это что?! ― выкашлял наконец брат, с ужасом косясь на окно. ― Это василиск?! Поет тебе призывную песню?!

― Опомнись, змееныш. ― Я хихикнула. ― Это мужское общежитие. Чего бы василиску петь песню под вашими окнами? Скорее, это кто-то из поклонниц крокодилов и прочих рептилий.

― О нет! ― По глазам Сахлиэ я поняла, что неожиданно угадала. ― Только не это! Матао меня убьет!

― А ты-то при чем?

― Если эта ненормальная будет так шуметь каждую ночь, он с меня шкуру сдерет, не дожидаясь линьки! ― Змея аж передернуло.

― А подробнее можно? ― Кажется, сейчас я услышу умопомрачительную историю. Под колбаску в качестве закуски — самое то.

― Да куда подробнее-то? Ты с сестрой этой подробности в одной комнате живешь, не успела еще оценить? Причем тебе младшая сестра досталась, она, по слухам, самая мирная и милая в этой семейке!

― Так, погоди… это гиена? Старшая наследница клана саванных охотниц? А… что ей надо? ― удивилась я, зажимая ухо от очередного певческого кульбита.

― Не догадываешься?! Как ты изящно только что выразилась, эта чокнутая желает меня потоптать!

― М-м-м… но погоди. Ты ведь не пойдешь в другой клан. Ты из основной линии. Бабушка не позволит тебе сменить главу.

― Именно! Так эта дура заявила, что согласна сама сменить клан!

― Э… но… она же наследница?

― Да. ― Брат обреченно вздохнул. ― Почти весь прошлый год она не давала мне прохода. Задирала, задирала, задирала… пока я не разозлился всерьез и…

― Ты?! Разозлился всерьез?!

Гениальная гиена, надо полагать. Сахлиэ у нас змей. Удав, если точнее. Спокойный, как… как удав, тут лучше сравнения и не подберешь. Очень доброжелательный и неконфликтный. Если его не доводить.

― За год постоянных приставаний можно достать даже меня. Так что я вызвал ее в круг и надрал хвост. С тех пор она сменила тактику.

― Ты. Надрал. Хвост. Гиене. Которая. Уже. На третьем курсе?!

― Ну да, и…

― И хотел, чтобы после этого она от тебя отстала?! Ты что, не мог поддаться?!

― Если бы она обнаружила поддавки, то мне стало бы еще хуже. А блефовать я не особо умею. Ну, и выбесила она меня тогда знатно. Кто же знал, что эта дура такая чокнутая, что потечет от того, как я ей…

― Ли! Думай, что говоришь в присутствии сестры! ― рявкнули вдруг от двери. Матао ворвался в комнату, злой, как крокодил. М-да… со сравнениями у меня сегодня банальненько. ― И уйми уже свою ненормальную! Если бабушка узнает, какую кровь ты можешь привести в клан, ты окажешься женат и с детьми раньше, чем щелкнешь хвостом!

― Что-то мне кажется, что я не в академии, а на шоу «Давай поженимся», ― буркнула я себе под нос и добавила уже громче: ― Все только и говорят, что о парах да о женитьбе. Учиться когда?

― Ну, технически это одна из причин существования этого заведения. ― В нашей комнате почти бесшумно для своих размеров появился Тимсаху. ― Знакомство и сватовство.

Мы со змеенышем переглянулись и дружно скривились. У нас было примерно одинаковое отношение к гипотетическом браку — ну его на фиг, мы еще маленькие, нам рано. Только вот слушать наше мнение никто не собирался. И если я могла свести приставания кандидатов к леденцам и мягким пушистым крокодильчикам из местного плюша, то Сахлиэ повезло меньше. Его гиена умеет петь и играть на помеси петуха и кота. Ну, во всяком случае, думает, что умеет.

― Надо что-то делать. ― Тимсаху страдальчески поковырял пальцем в ухе. ― Какая упорная… девушка.

― Дура! ― Сахлиэ подошел к окну, выдал в него эту характеристику и запустил куда-то в сторону звука подвернувшимся под руку учебником. ― Пошла вон!

― Ах… ― сказали внизу. ― Спасибо, о змея моего сердца!

И стало тихо.

― Ты озверел? ― через какое-то время мрачно осведомился Матао. ― У нас завтра теория потоков первой парой. Как прикажешь готовиться, если ты запустил в свою поклонницу нашей общей методичкой?

― О, это те, что куратор выдавал? ― заинтересовалась я. ― И еще предупреждал не терять, потому что рукописная и одна на пятерых?

― От гиен одни проблемы, ― тяжело выдохнул Сахлиэ. ― Сестричка, ты же нас спасешь? Если я правильно понял, чешуйчатый огнедышащий петух приныкал тебе отдельную методичку.

― Правильно ты понял. ― Я кивнула и улыбнулась. ― Только вот одна маленькая неувязочка. Он мне ее так и не отдал.

Дейлен Албаази

― И что мне теперь, под кровать прятаться от нее? ― недовольно спросил манул. ― Там твоя курочка за дверью.

Это он пояснил в ответ на мою недоуменно выгнутую бровь.

― Не неси чушь. Открой.

― Сам велел даже не смотреть на нее! Кстати, она не одна. С крокодилами. И змеей. И с соба… с гиеной! Ужас!

И манул на полном серьезе отскочил от двери прямо к своей кровати, словно и правда намеревался под нее спрятаться.

― Если там змей, то насчет гиены ты можешь не беспокоиться, ― лениво усмехнулся я. ― Этой конкретной гиене на тебя наплевать, она по чешуйчатому сохнет. Ты что, забыл прошлый год?

― И зачем они всей компанией притащились? ― недовольно пробурчал Тайгри, расслабляясь немного.

― За методичкой. Я специально не отдал ее курице утром. Знал, что придет. Но вот что приведет с собой настолько… разношерстную и разночешуйчатую группу поддержки, я не ожидал.

Стук в дверь между тем повторился.

― Открой уже, ― велел я другу.

― Сам открывай! Твоя курица. А мне сказано ее не трогать!

― Ты дверь открой, а не кур щупай. Я занят. ― Даже не соврал. Действительно, выполнял одно из многочисленных дополнительных заданий, положенных мне по статусу как предполагаемому наследнику. ― И скажи ей зайти. Одной. Если правда хочет свою книгу. Не намерен устраивать в комнате хаос.

Вообще-то я блефовал, потому что методичку надо было отдать. Но! Может быть, завтра. Или послезавтра. Или когда у меня будет время. Я ее выбил для курицы по собственной инициативе, просто потому, что, когда ее милые однокурсники разбивались на тройки и пятерки по интересам, цыпленок остался не у дел. Ее не вписали ни в одну компанию. Если бы не моя забота, пернатое недоразумение вообще осталось бы без некоторых учебников.

Правда, у нее были братья. Но крокодилы и змей уже входили в сработанную команду и затащить туда сестренку просто по родству не могли.

― Заодно проведем беседу с куратором. У нас ведь так и не вышло.

Манул нехотя поплелся к двери и принялся через нее о чем-то препираться с гостями. Я даже не прислушивался. Все просто. Хочет книгу — войдет. Не хочет — пусть убирается, мне спешить некуда. Я сижу, делами занимаюсь, и мне плевать на то, что у некоторых перваков эго так и прет. Мало я им вчера всыпал…

Правда, змея вот за хвост не оттаскал. Потому что тот, как всегда, не вмешивался. Вот казалось бы, все три твари одинаково хладнокровные. Однако тупорылый и длиннорылый заводятся с пол-оборота. Хвосты им драть — одно удовольствие. Но вот змей… его достать смогла только гиена. Один раз.

― Да ладно, не съест же он меня! ― раздался звонкий голосок, прерывая мои мысли. Курица все же просочилась в комнату под рукой манула и на ходу успокаивала оставшихся в коридоре братьев. ― Не съешь же?

― Было бы что жрать, ― буркнул я и кивком указал на противоположный стул. ― Садись.

― Вот и договорились. ― Она с готовностью уселась куда сказано. ― Сначала откармливаешь, потом посмотрим. Где мои конфеты? Ты обещал!

Краем глаза я с огромным неудовольствием отметил, как расплылся в дурацкой улыбке Тайгри. И как он полез в свой стол за леденцами. Нет, он не выглядел замороченным и больше не пытался тискать курицу, но что-то в его поведении меня все равно настораживало.

― Тайгри, иди погуляй. Дай сюда конфеты и иди… ― я задумался на мгновение, ― иди со змеем поговори.

― О чем?!

― О гиенах. Это у вас общее больное место, ― с абсолютной серьезностью сказал я.

И опять про себя отметил, что курица — удивительно беспечная наглая девчонка. Которая к тому же поняла подоплеку моей шутки и едва сдерживала смех.

― Ваши конфеты, лорд, ― недовольно буркнул манул, сунул мне в руки горсть пестрых бумажек и, вдохнув побольше воздуха, вышел за дверь.

Откуда сразу раздалось недовольное крокодилье рычание. Видимо, братья курицы слишком опасались оставлять нас одних. Идиоты. Что я ей, по их мнению, сделаю, когда все братья за дверью караулят? Это надо быть тем еще любителем необычных и острых ощущений.

― Повезло тебе, ― между тем вздохнул наш общий предмет беспокойства. ― Но раз уж мы одни… давай хоть посекретничаем по-быстренькому, пока есть возможность.

― Что? ― Я нахмурился.

― Ну, про то, как твой клан хочет тебя на мне женить. Тебе не кажется, что это не самая удачная идея? Ты, конечно, потрясающий парень, но… я еще маленькая! ― И она сопроводила свои слова такой невинной улыбкой, что я снова почувствовал странное желание сунуть ей леденец между зубов и завернуть в одеяло. И отдать кому-нибудь, от греха подальше!

― Тебе восемнадцать, у некоторых в этом возрасте уже вторая кладка, ― логично заметил я, стряхнув то самое ощущение, как воду с перьев. ― Мало того, ты курица. Тебе подобные несутся постоянно. Так что можешь перестать строить из себя невинного ребенка, на меня не действует.

― Действует, еще как! ― Она вдруг засмеялась.

А я с некоторой оторопью понял, что все конфеты Тайгри перекочевали с моего стола ей в подол платья. Ах ты…

― Значит, ты не отрицаешь, что ментально воздействуешь на окружающих? ― Я прищурился и перо в моей руке застыло.

― Да при чем тут ментальность? ― Она обреченно махнула рукой. ― В том-то и дело, что даже намека нет. Но из-за твоих воплей теперь сплетни пойдут и меня захочет украсть каждый мимокрокодил.

― Кто?! Братья?

― Да при чем тут… Просто каждый. И будет ждать от меня ментальных чудес. А их нет. Ну и придушат в конце концов как бесполезную. Может, лучше сразу отцепишься?

― И не подумаю. Твои проблемы. ― Я снова продолжил писать задание. ― Выходи за меня замуж, тогда это станет моей заботой. И красть уже точно никто не рискнет. Особенно из нашего клана.

― Понятно. ― Она вздохнула. ― Так просто не договоримся. Ну что ж… А книжку отдашь? Я за нее могу конфеты вернуть.

― Конфеты оставь себе. Книгу отдам. Но перед этим вот, заполни. ― Я протянул ей пачку листов со специально составленной анкетой.

Чуть позже практически такие же раздам и остальным. Но у курицы анкета чуть более подробная. Потому лучше, чтобы девушка заполнила ее сейчас. А я втихую потом уберу те пункты, что вписал по личной инициативе. Это несложно, если знать некоторые основы канцелярского дела. Там тоже своя «магия».

Курица послушно взяла бумаги и переданное ей перо. Пришлось отдать свое, чтобы не искать запасные. Из-за этого мне резко стало нечего делать. Пялиться на девушку и не подумал — все еще не понял, как действует эта ее способность по разжижению мозгов. Взгляд в глаза? Просто на тело? Может, запах? Надо в следующий раз при встрече зажечь очищающие благовония, нейтрализующие все примеси в воздухе.

Если все-таки окажется, что дело во взгляде, будет… занятно. Василискам ведь тоже в глаза не смотрят.

ДУН! ДУН! ДУН!

Грохот был такой силы, что содрогнулись стены, а курица с писком подскочила на стуле, растеряла листы анкеты и, еще раз отчаянно вскрикнув, прыгнула ко мне на колени, обняла обеими руками за шею и спрятала лицо у меня на груди.

Боевой облик магии вздыбился вокруг меня на одних инстинктах. Что, гниль возьми, происходит?! Нападение на академию?!

Адэрин Дон Энго

Ай! Божечки-кошечки! Это еще что такое? За всю мою новую жизнь ничего подобного не происходило! С какой стати в город с неба кто-то так ломится, что защитный купол над столицей аж трещит?!

Об этом всем я подумала чуть позже, а сначала вцепилась в петуха и попыталась спрятаться под его крылом — чисто инстинктивно. Он сильный, он рядом — значит, прятаться надо в него!

― Не лезь под руку! Хочешь защиты — цепляйся за спину. Так я хотя бы смогу атаковать, если что, ― зашипел на меня василиск. ― Ты бы мне еще на голову залезла и глаза руками закрыла!

Ага, нашел дурочку. В смысле, я, может, и умная, но цыплячий инстинкт сильнее. Руки, сжатые вокруг шеи василиска, просто не расцеплялись — заклинило.

― Да что ж за… ― выругался петух и попытался отодрать меня силой.

Добился только того, что я запищала громче, вцепилась крепче, а дверь в комнату снесло под напором двух крокодилов и одного змея.

― Отпусти сестру! ― хором заорали братья.

― Глаза протрите! ― заорал в ответ разозленный до последней степени петушок. ― Ей скажите, чтобы она меня отпустила! Что происходит вообще?!

А я шарфик. Просто белый пушистый шарфик. Повисла у него на шее и пыталась постепенно отдышаться. С неба все еще грохотало, стены все еще тряслись, парни вокруг все еще орали друг на друга. Но поскольку василиск понял всю бесперспективность перетягивания самого себя со мной, он перестал дергаться. И это как раз подействовало.

Я потихоньку привыкла, что ли, к грохоту и звездецу вокруг, оторвала наконец лицо от его груди и оглянулась. Пискнула и очень шустро перепрыгнула с одного парня на другого — с василиска к змею.

― Предки! ― выругался василиск, потирая шею и не скрывая облегченного вздоха. ― Почему меня никто не предупредил, что эта курица может придушить раньше, чем ты поймешь, кто на тебя напрыгнул?! Тьфу… Берите ее и тащите в подземное укрытие! Себя тоже тащите! Нечего первокурсникам соваться… во что бы то ни было! По пути собирайте остальных студентов. Я же найду преподавателей.

― ВЕРНИТЕ СРЕДОТОЧИЕ! ― Стены снова содрогнулись. Грохот и стук в небо прекратился, зато теперь мы все аж присели от громового рыка откуда-то сверху. ― ИНАЧЕ МЫ УНИЧТОЖИМ ВАС!

И все стихло.

― Час от часу не легче, ― поковырял пальцем в ухе Матао. ― Что еще за средоточие? Кому вернуть?

― В убежище, я сказал! ― Василиск рычал ничуть не хуже небесного громовещателя. ― Надеюсь, никто из вас не думает, что может что-то противопоставить существу, способному на продолжительный массированный обстрел купола. Или группе таких существ.

― Не думает, ― хмуро ответил Сахлиэ. Он был младшим из моих братьев, потому что вылупился позже всех. Но в критических ситуациях всегда командовал, а оба крокодила без слов подчинялись. ― За мной. Сестру и другую девушку нужно сопроводить в безопасное место.

Я даже не сразу поняла, что за другая девушка. Совсем забыла про гиену. Честно говоря, думала, что она уже убежала воевать. Ну, или вот прямо сейчас взвоет, обзовет всех нехорошими словами и поскачет.

Но нет. Почти мгновенно рослая девица с каштановой косой (старшая сестра моей соседки по комнате) оказалась рядом со змеем и заглянула ему в глаза с таким умильным выражением, что мне стало неловко.

Василиск же проводил нашу компанию задумчивым взглядом, все еще потирая шею, на которой я еще минуту назад висела. А потом, будто опомнившись, резко рванул вбок по коридору.

До убежища мы не дошли. Нас перехватили преподаватели и отправили по комнатам. По их словам, академии ничего не угрожало, основной звездец творился над домом совета кланов. Там даже защитный купол слегка просел. А мы вообще остались в стороне. Так что взрослые главы кланов сами разберутся с неизвестной угрозой, а дети должны учиться.

Угу… понятно.

― Книгу у василиска я так и не взяла, ― вздохнула я, сползая с рук брата. ― Пусти, я уже могу сама идти.

― Обойдешься пока без книги, ― решительно мотнул головой Сахлиэ. ― И мы обойдемся! ― шикнул он на братьев, пытавшихся что-то сказать.

― Надо проводить ее в комнату, ― хмуро кивнул Тимсаху. ― Только вот проблема. Нас туда не пустят. Женское общежитие.

Сахлиэ так страдальчески сморщился, словно ему хвост прищемили. Потом погладил меня по волосам и посмотрел на гиену, так и крутившуюся неподалеку. Мы стояли в толпе других студентов и старшая наследница клана саванных охотниц уже успела о чем-то поцапаться с младшей — моей соседкой.

― Я не хочу просить ее об одолжении. Она ж потом с меня не слезет, ― едва слышно прошипел он.

― А придется, ― подвел итог Матао. ― Леди, можно вас? Мой брат хочет вам что-то сказать! ― И быстро шепнул на ухо обозленному змею: ― Методичку еще обратно попроси! Иначе сестре придется просить василиска!

Гиена уставилась на Сахлиэ со всем вниманием. Будто бы в этом мире не существовало более никого другого. Ее младшая сестра злобно зафыркала и попыталась уйти, но была поймана за край плаща и резким рывком возвращена на место подле старшей. Зарычала от злости, словила затрещину (старшая двинула даже не глядя, а младшая не успела увернуться — крута-а-ая девушка старшая!).

― Ты… вы… уважаемая… ― начал было змей, но тут в нас сбоку прилетело что-то. Точнее, кто-то.

― Дорогая! Ты в порядке? ― Я пискнуть не успела, как меня схватил маленький глазастый жених. И прямо скосплеил мои собственные поползновения на василиска — обнял за шею и почти повис на мне.

― Чокнулся?! ― шепотом спросила я, пытаясь не выронить и без того огромные глазки на пол.

― Сама такая! Делай вид, что так и надо! ― злобненько зашипел мне в ухо мелкий ящер. ― Если не хочешь стать жабой, которая высиживает василисковые яйца!

― Х-хи…― поняла я и послушно обняла геккона за талию.

Как-то двусмысленно это прозвучало. Или одна я такая пошлая?

― Я вижу, с вами все в порядке. Тем не менее напомню, что вы должны мне анкету, леди Дон Энго, ― раздался прямо над головой холодный голос Дейлена Албаази. ― Методичку можете забирать прямо сейчас. ― И шлепнул книжкой мне прямо по макушке. Не сильно, не больно, но обидно, блин! ― Но ко мне за анкетой зайдете завтра, во время длинного перерыва. Одна! Без группы поддержки. Второй раз вставлять новую дверь в свою комнату я не намерен.

― Ты! ― начал было брат, но тут же был перебит.

― Пока синяки от нашего общения только на моей шее. ― Василиск явно был на что-то зол.

Глава 2

Дейлен Албаази

― Совет кланов выберет себе другую резиденцию. ― Глава клана василисков внимательно всмотрелся в лица племянников и внуков. На мне его взгляд задержался особо. ― Подробности, впрочем, вам знать необязательно. Старшие сами разберутся, что произошло и как этому противостоять. Ваше дело — продолжать выполнять задания, выданные раньше. В частности, я говорю о тебе, Дейлен.

Я кисло ухмыльнулся. Про себя, естественно. Мало того, что у меня в клане репутация безэмоционального полена и я намерен ее поддерживать. Еще и дерзить главе даже мимически — ищите другого дурака. Так можно не только курицу в жены получить, но и кого похуже.

― В нынешних условиях нестабильности нам лучше избавиться от всех потенциальных соперников за земли и прочие ресурсы. Проливать кровь, как и любые разумные существа, мы не хотим. А потому выбор лишь один — поглотить нестабильные элементы. Потому я очень на тебя надеюсь, внук.

― Как угодно главе клана. ― Я почтительно склонил голову, но мысленно выматерился самыми грязными словами.

Глава прав. Но как же обидно быть тем камнем, который укладывают в фундамент благополучия клана, не особо интересуясь его, камня, планами и желаниями… Да еще эта курица. Она порождает во мне странный коктейль эмоций. Я одновременно хочу ее придушить и погладить по пушистому хохолку.

Наверное, это и есть подростковые гормоны? Или нет. Во всяком случае, спать с ней я по-прежнему не испытываю ни малейшего желания.

― Дейлен, ― остановил меня в дверях голос деда, когда всех нас уже отпустили и мы по очереди покидали зал собраний согласно рангам. ― Останься. У меня к тебе еще один разговор.

По спине пробежал холодок. Ничего хорошего отдельный разговор с главой клана василисков мне не сулил.

― Он касается официального жениха твоей будущей невесты. Тин Дон Зульбефар — это твоя проблема.

― Вы хотите, чтобы я… пустил кровь? ― вопрос был задан абсолютно спокойно, хотя все внутри меня съежилось в ожидании ответа.

Одно дело — убивать в бою врагов, спасая свою жизнь. И совсем другое — невинного ящеренка, за которого все решили родители. Впрочем, как и за меня.

― Ни в коем случае. Твоя задача — сделать этого мальчика своим союзником.

― Это как?! ― От потрясения я даже забыл субординацию и уставился на деда во все глаза.

Но тут же привычно опустил ресницы. У нас, василисков, основная сила именно в зрачках. Потому прямой и продолжительный взгляд расценивается как вызов.

― Не знаю. На то ты и наследник, чтобы уметь думать своей головой. Знай только, что мальчик далеко не так прост, как принято считать среди неосведомленных личностей. Но в то же время он всего лишь геккон. А гекконы всегда искали себе сильного покровителя. Но они прекрасно умеют отбрасывать хвост в случае опасности и вовремя переметнуться на другую сторону. Сейчас они под крылом у водных ящеров и их все устраивает. Потому и дали согласие на этот брак. Твоя задача — внушить их наследнику, что василиски гораздо более выгодные и сильные покровители.

― Я понял. ― Задачку мне подкинули ту еще. Но в этот раз хотя бы обозначили направление. Уже хорошо. ― С вашего позволения, глава.

― Иди. ― Дед повелительно махнул призрачным хвостом.

Его магический облик все время собрания возвышался над креслом до самого потолка и тоже, казалось, внимательно слушал, что говорит его человеческая часть. А также следил за всеми нами налитым силой глазом, лишь едва-едва поводя чешуйчатыми крыльями. Я сам василиск не из слабых и горжусь своим магическим обликом. Но даже мне было немного не по себе под этим взглядом. Очень уж он давил.

― Уф-ф-ф! ― Тайгри выпрыгнул мне навстречу из-за угла, когда я уже шел к выходу из клановой резиденции, чтобы сесть в экипаж и отправиться обратно в академию. ― Друг! Живой! Какое счастье! Я уж думал, все, не выпустят нас отсюда с целой шкурой… Побежали быстрее! Я тебе такое расскажу!

― Куда побежали? Нас ждет транспорт, ― все еще абсолютно безэмоционально спросил я.

На манула будто ведро холодной воды вылили. Сначала он вытаращился на меня, а его магический облик прижал уши и вздыбил шерсть на загривке. Потом выдохнул и поник.

― Ой, забыл, где мы, ― произнес он шепотом. ― Только не говори, что у меня за спиной кто-то из старших родственников.

― А? Нет… Просто меня снова нагрузили заданиями из серии «как это провернуть, мы не знаем, но ты должен это сделать», ― покачал головой я.

― В первый раз, что ли? ― пожал плечами неунывающий Тайгри. ― Пошли в карету. Хоть она и клановая, хоть и с сопровождением, но все равно дышится немного легче. И поговорить можно.

― Пошли, ― не стал я больше рисковать и стоять посреди коридора.

Мало ли кого могло пронести мимо. Не хотелось бы в очередной раз отмазывать друга — я уже почти все уловки использовал, а новых еще не придумал.

Вопреки собственному же заявлению, до самой академии Тайгри молчал. Смотрел в окно, мурлыкал что-то себе под нос и время от времени так на меня косился, что мне поневоле стало любопытно, что же такое он собирается мне рассказать. Неужели пикантные куриные подробности? Ох… нет, только не это. От одной мысли передергивает.

И это, кстати, тоже странно. Если смотреть чисто объективно, воспринимая ее лишь как бездушную картинку, ничто не должно меня отталкивать. Несмотря на детскую кругловатую мордашку, наивные глаза, маленький рост и общую субтильность, эта девушка вполне взрослая. У нее даже грудь есть, пусть и не особо выделяющаяся на общем фоне. Почему же меня трясет от отвращения, словно кто-то вынуждает спать с ребенком? И это при том, что сама курочка, если не воспринимать ее как сексуальный объект, вовсе не вызывает отторжения. Ее было приятно держать на руках. Даже удушающий захват в исполнении цыпленка ощущался хотя и бесящим, но скорее забавным, чем неприятным. Наверное, такие чувства можно испытывать к младшим сестрам. Но это лишь предположение, потому как у меня их нет и быть не может. У василисков вообще не рождается девочек, мы всегда берем жен из других кланов.

Непонятно. Глава мне сегодня еще раз подтвердил, что никаких ментальных способностей за цыпочкой не замечено, об этом сказано и в официальных документах, и в донесениях шпионов из клана водных ящеров.

М-да… с этим тоже велено разбираться мне. Прекрасно. Великолепно!

― Так о чем ты хотел рассказать? ― почти равнодушно переспросил я, когда мы уже вошли в комнату.

Адэрин Дон Энго

― Бабушка. ― Я утомленно прикрыла глаза ресницами, а братьев руками. ― Во-первых, никто не пострадал. Во-вторых, где была я, а где дом советов. В-третьих, отдай уже ремень и не надо сердиться!

На этот раз унять разъяренную динозавриху удалось с большим трудом. У меня мимими-призма чуть не треснула. Очень уж глава клана рвалась всыпать ремня внукам. Причем на этот раз реально ни за что ни про что!

― Ты была в опасности. ― Большая ящерица все еще шипела, но ремень все же убрала. Правда, я так и не поняла, куда она его сунула, под юбку, что ли. ― И эти трое…

― Эти трое сделали все, что могли! К-к тому же не пустили меня нику-куда. ― Я обиженно выпятила нижнюю губу, хотя про себя, естественно, никакой обиды не чувствовала. Да никуда и не рвалась. Но это не отменяет факта: не пустили же? Не пустили. ― Давайте уже пойдем по домам и отдохнем. Мы все же в академии, надо вести себя прилично, верно, бабушка?

Уф-ф-ф… Еле спровадили мы всем кагалом старую крокодилицу. Чего она переполошилась-то? Примчалась с выпученными глазами, словно неизвестный хулиган с небес не какое-то свое средоточие искал… или что там? сердце? печень? Короче, будто он меня лично требовал.

― Я думаю, мы потом еще вернемся к этому разговору. Глава наверняка это просто так не оставит, ― вздохнул Тимсаху. Даже его крокодил и тот выглядел каким-то серым и поникшим.

― Но я честно не знаю, как еще можно оградить сестренку. Разве что действительно запереть. Но это будет неправильно. В первую очередь по отношению к Адди, ― отозвался Матао.

― Не надо меня ограждать. ― Я вздохнула. Мы как раз подошли к двери комнаты братьев. Слава всем местным предкам, гиен мы потеряли еще до того, как нашли бабушку. Так что теперь могли остаться только в своей компании. ― Мне больше интересно, к-кто же это долбился в к-купол и что ему было нужно.

― Тебя не должно это волновать. ― Сахлиэ открыл дверь своей комнаты и чуть подтолкнул меня внутрь.

― Здрасьте, приехали! ― В комнату я зашла, но на пороге развернулась и возмущенно уперла руки в боки. Да, я знаю, что в такой позе выгляжу даже смешнее, чем мой магический облик. Который поднимает дыбом шелковый пух над клювом и старательно пыжится. ― Если этот гад сломает город, мне тоже солоно придется!

― И что изменится от того, что ты, допустим, узнаешь его звериный облик или имя? Пойдешь его останавливать, что ли? Не смеши нашу чешую, сестренка. Для тебя это абсолютно бесполезная информация, ― хмыкнул Тим и пошел разбирать завал из книг и тетрадей на письменном столе.

― А мне не нравится, как всполошилась бабушка, ― задумчиво выдал Матао, усаживаясь на свою кровать и тут же затаскивая меня к себе на колени. Когда братья нервничали, они уже давно и почти рефлекторно тянулись ко мне. Тискали, обнимали и этим успокаивались. Я никогда не сопротивлялась, мне даже приятно было. ― У нее какое-то странное выражение глаз было. Словно она знает нечто, нам неизвестное. И связанное с Адди.

― Ну, уж точно не о том, что я и есть чужое средоточие. Я наше, очень даже родное. ― Погладив брата по голове и устроившись поудобнее, я стала вытряхивать из карманов весь собранный за день улов.

Всеобщее желание пичкать меня конфетами работало и в академии, хотя не в том объеме, что дома. Но выворачивать карманы в комнате братьев давно вошло в привычку.

― О, южный острый мармелад. Я такой только во время ярмарки видел. Где взяла? ― оживился Сахлиэ.

― Не будь жадиной, Ли! ― тут же спохватился Матао и потянулся прямо через меня за сластью.

― Отвали, Тао! ― Змей шлепнул крокодила по руке. ― Мое!

― Нет, мое! ― Тим бросил наводить порядок на столе и живо сцапал часть конфет.

Вообще-то крокодилы не были такими уж сластенами, но если одному брату я даю конфет, то остальным обязательно тоже надо. Иначе нечестно, и ты любишь Ли больше всех!

Как дети. Младшая группа.

― Руки прочь! ― Я сердито шлепнула всех троих, сползла с колен Тао и честно разделила сегодняшнюю добычу на троих. Но не отдала. ― Все, я пошла к себе. Одна.

― Ада! ― хором и возмущенно взвыли все трое, как только я оказалась в дверях их комнаты.

― Ну ладно, ладно. Протягивайте ладони. Так, этому дала, этому дала, этому дала, а этому да…

― Кхм.

― О, здрасьте. Соскучился? ― Я с интересом осмотрела василиска от темных, чуть вьющихся волос до начищенных сапог.

Поднатужилась и мой магический облик снова распушил хохолок. А потом весело подмигнул петушиной голове.

― Патрулирую. Для усиления безопасности. И еще хочу знать, что девушка делает в мужском общежитии после отбоя. Вам не зачитывали правила?

― Не зачитывали. ― Я открыто хихикнула. ― Ты не успел.

― Что же, тогда выбирайте. Либо мы идем к коменданту и зачитывает он, с последующим выговором. Либо ко мне в дежурную и читаете сами, отвечая на вопросы после изучения. Заодно и анкету наконец заполните. После этого я лично провожу вас в комнату.

― А не много ли ты на себя берешь? ― ту же всполошился Сахлиэ.

― Не много, ― совершенно по-крокодильски скопировал оскал василиск. Ух ты! У него в петушином клюве есть зубы! Вот бы мне так… ― Я ваш куратор, если ты не забыл. А если переживаешь за честь сестры, завтра можешь пожаловаться ее жениху. Вдруг он вызовет меня на поединок? Леди Адэрин, выбрали? Тогда за мной!

Развернулся и зашагал по коридору в сторону центрального корпуса, где можно было перейти из мужской половины общежитий в женскую.

На братьев я шикнула и захлопнула дверь, напоследок сердито кудахтнув. Наверняка они наплевали бы на это кудахтанье, а также на дисциплину и рванули за мной следом. Но василиск все предусмотрел. Когда я захлопнула дверь, он чуть обернулся и щелкнул пальцами. На косяке мгновенно вспыхнула вязь иероглифов. И сразу послышались возмущенные вопли крокодилов в музыкальном сопровождении нецензурного змеиного шипения. Понятно, их заперли до утра. Странно, но меня это не напугало и не встревожило.

― Компрометировать ведете? ― поинтересовалась я, догоняя Дейлена. Для этого пришлось бежать вприпрыжку.

― В дежурной сейчас еще двое моих однокурсников, один из них — девушка. В вашей комнате гиена. Так что если компрометировать, то только тут, в коридоре. Хотите попробовать?

― Скомпрометировать вас? ― Я забежала вперед и остановилась перед ним, снова оценивающе смерив взглядом с головы до ног. ― Не-а, не хочу.

И весело поскакала дальше. Не обращая внимания на то, что он там пробурчал мне в спину.

Дейлен Албаази

Не хочет она! Будто я хочу.

Фыркнув и мысленно злобно обозвав курицу глупым комком перьев, я пошел следом. Грохот кулаков в запертую моей волей дверь комнаты ее братьев по крайней мере служил некоторым утешением для моего взъерепененного темперамента. Утром откроется, когда придет пора идти на занятия. А до той поры — нечего!

Честно говоря, меня несколько занимали сплетни, что начали гулять по академии. Многие студенты притащили их из дома. И очень странно, что в клане василисков никто ничего подобного не сказал.

Не знали? Не обращали внимания на глупости? Не сочли нужным рассказать именно мне?

Сплетни были странные. Якобы неизвестная сила, напавшая на город кланов, требовала не просто средоточие, а вполне конкретное. «Золотое, мягкое и могучее». Это что вообще такое?!

Анкету я цыпленку всучил вместе с особенной ручкой. Усадил на стул к столу, шикнул на остальных дежурных и велел писать. А сам спрятал ухмылку в воротник. Ручка и правда была особенная, на грани запрещенной ментальной магии. Перо Истины, если официально. Не то чтобы оно заставило писать всю правду. Но чуть-чуть к откровенности подтолкнет. А мне того и надо, я ведь не просто так тут и там среди стандартных вопросов разбросал свои, особенные.

Раз никто не хочет предоставлять мне информацию, только и остается, что собрать ее самому. И лучше использовать стандартные методы добычи, потому что все эти уловки из выданного мне тома «Соблазнение и приручение юных особ» на курице не работают. Наверное, эффективнее было бы прочитать какое-нибудь «Руководство по воспитанию несовершеннолетних».

А еще я немного поколдовал над обычным браслетом первокурсника, который надел на девчонку, как только она закончила писать. Тоже ничего особенного и запретного. Всего лишь маячок. Я всегда буду точно знать, где находится этот цыпленок. Даже если мою магию обнаружат — ну и ничего страшного, просто решил приглядеть за самой беззащитной подопечной. Ее же могут зашибить просто по инерции, нечаянно. А даже если не поверят, то можно упомянуть мое позорное выступление о наличии у нее ментальной магии. Мол, я параноик, который бдит.

А потом я хотел с чистой совестью выдать курице направляющего мысленного пинка в сторону женского общежития и пойти спать. Устал за сегодняшний день. Я василиск, а не филин, мне по ночам летать не положено.

Но увы, планы пришлось менять как раз таки на лету. Я уже проводил курицу до входа в женский корпус и завернул в коридор, ведущий к нашей с Тайгри комнате, когда краем глаза увидел метнувшуюся вдоль стеночки тень. Это что еще? Пришибу, если просто нарушитель комендантского часа!

Шустрый, зараза, нарушитель. А когда я его догнал, оказалось, что еще и невероятно наглый. Он охотился на мою добычу!

Тин Дон Зульбефар. Лупоглазая ящерица с некрепким хвостом, который ему еще не оторвали только по большому недоразумению.

Он догнал мою курицу, остановил в дверях комнаты и теперь наворачивал круги вокруг нее, а эта глупая цыпа не возражала. Даже протянула руку и погладила геккона по взъерошенным волосам. И улыбнулась. Мило.

С чего я так взбесился, спрашивается? Приревновал? Да вот ни разу. Пушистое недоразумение по-прежнему не вызывало во мне ни капли романтических чувств. Так откуда эта злость?

― Вас на минуту оставить нельзя, студентка Адэрин! ― гаркнул я, едва выйдя из-за угла. ― Я кому сказал — марш в комнату! Или вы хотите, чтобы вас как неразумную за руку до двери довели? А вы, студент Тин, сейчас пойдете со мной в дежурную. Будем выписывать замечание о нарушении комендантского часа.

― Боюсь, не могу удовлетворить вашу просьбу. ― Холодный уверенный тон от мелкого лупоглазого лягушонка слышать было настолько неожиданно, что я даже не сразу осознал, что мне открыто хамят. ― Дело в том, что я имею особое разрешение от ректора и от глав наших родов, чтобы посещать свою невесту в любое время суток.

― В условиях повышенной опасности, которые введены сегодня, оно аннулируется, ― уверенно отрезал я, хотя понятия не имел, что это за разрешение и как его отменить. ― Так и быть, раз это первый раз и произошел он от незнания новых правил, ваш клан и преподавателей я уведомлять не буду. Но в будущем ответите по всей строгости. Следуйте за мной. Адэрин, в комнату! Хватит уши греть.

И развернулся, даже не сомневаясь в том, что меня послушаются. Пусть только попробуют не послушаться!

И действительно. Курица даже не кудахтнула, нырнув в дверь, а ее «женишок» пошел за мной молча, я просто слышал его легкие шаги за спиной. Но когда мы выбрались из женской части общежитий и перешли в нашу, мужскую, геккон ускорил шаг и пошел рядом со мной. Он едва доставал мне до плеча макушкой, но выглядел при этом так, словно мы как минимум одного роста. Ни капли неуверенности.

И слова, которые он произнес, когда я отконвоировал его на этаж перваков, свидетельствовали о том, что почтительности эту ящерицу еще учить и учить:

― Она моя.

Я не стал показывать хоть какие-либо эмоции и лишь посмотрел на него сверху вниз. Прямо. Глаза в глаза. Внутри зрачков вспыхнула родовая сила и замерла на самом краю восприятия.

Геккон сначала было стойко воспринял эту маленькую дуэль, но с каждой секундой ему становилось все сложнее и сложнее. Василискам не смотрят в глаза. Если ты встретился с ними взглядом — твоя жизнь уже в их руках.

Он моргнул. И неожиданно этим сбил мою концентрацию. Золотые звездочки на черном бархатном фоне погасли. И моя сила хищно рванулась вперед, силясь раздавить соперника. Но как раз этого было делать ни в коем случае нельзя!

С огромным трудом удержав магию в узде, я зло прошипел:

― Ты решил покончить жизнь самоубийством?

― Нет, ― коротко мотнул головой геккон. Он выглядел слегка потрепанным, но не настолько, насколько должно бы. ― Она. Моя. Тебе ничего не светит, василиск.

― Посмотрим, ящерка. Посмотрим. ― Мне почему-то резко стало весело.

Это как посмотреть на забавного маленького детеныша, который не осознает пропасти сил и навыков между нами и гордо скалит на тебя мягкие молочные клыки.

Спорить с этой мелочью было ниже моего достоинства. Так что я просто развернулся и пошел к себе, не обращая больше внимания на геккона и его амбиции.

А зря…

Адэрин Дон Энго

― Окно открой! ― сердито пропыхтел некто снаружи.

Я едва успела с писком повиснуть на руке у воинственной гиены, которая на скрип и шуршание около рамы отреагировала стандартно по-гиеньи: вскочила с постели, схватила табурет и занесла над головой, чтобы треснуть вторженца.

― Тихо, это свои! ― Я уже не обращала внимания на то, что подол ночной рубашки задрался чуть ли не до попы, а лямки соскользнули с плеч. ― Это мой жених! Он маленький и славный, не бей его!

― Какой гнили? ― удивилась гиена. Удивилась — потому что я висела на ней и мимими-призмила в полную силу. Иначе воинственная дева наверняка испытывала бы другую эмоцию: праведную злость. ― Ты что здесь делаешь, мелкое недоразумение?!

Это она пыхтящему геккончику. Парень влез в окно и устало плюхнулся на пол.

― Уф… Василиска обходил, ― пояснил он, вытирая шелковым платочком пот со лба. ― Гнилой петух запечатал дверь в мою комнату и поставил сторожок!

― Хотите трахаться — идите в коридор, ― по-своему отреагировала гиена, ставя на место табурет и забираясь обратно в свою постель. ― Хотя на вашем месте, ― тут она скептически хмыкнула, смерив взглядом сначала меня, потом Тина, ― на вашем месте я бы подождала свадьбы. А еще лучше — поискала других супругов. Вы оба настолько мелкие недоразумения! Вы хоть подумали, что у вас родится? Микроб с перьями и отваливающимся хвостом?

― Ну, во всяком случае, это будет симпатичный микроб, ― бесстрашно фыркнул на нее геккончик и поднялся с пола. ― Успокойтесь, прекрасная леди, мы не собираемся «трахаться», как вы изволили изящно выразиться. Просто мне надо поговорить с моей цыпочкой и сообщить ей важные новости, а всякие чешуйчатые петухи слишком много о себе воображают. ― Тут Тин посмотрел наконец на меня и неожиданно одобрительно хмыкнул: ― А ты не такой уж младенец, когда одета, точнее, раздета правильно.

― Ты глянь на него, только недавно сообщал о благородных целях. Но не прошло и секунды, как откровенно пялится. Не верь самцам, птичка, у них нет морали. Хитрые, изворотливые и слабые.

― Одно другому не мешает, ― пожал плечами наглый мелкий паразит. ― Тем более что моя невеста и сама не возражает. Даже не пытается прикрыться.

― Чего ты там не видел? ― Я пожала плечами и все же поправила ночнушку. ― Все женщины на свете устроены одинаково. И у меня всего две молочные железы и одна задница, ничего необычного.

К моему величайшему изумлению, геккончик чуть приоткрыл рот и порозовел. Гиена же схватила подушку и захохотала в нее как… как гиена, да. Я уже упоминала, что смех у соседки отвратительный? Ну, это не ее вина.

― Ладно, один — один, ― вздохнул геккон и уселся на мою кровать. ― Слушай, цыпа…

― Меня зовут Ада, ― напомнила я с улыбкой, забираясь в постель и выдергивая из-под гостя одеяло. Вечером в комнате стало весьма свежо.

― Слушай, Ада, ― не стал спорить Тин, став серьезным. ― У меня большие сомнения насчет личности твоего жениха и планов твоей бабушки.

― В смысле?

― До меня дошли сведения, что она тайно послала письмо в клан василисков. Сегодня вечером.

― Бабушка?! ― не поверила я. ― Да ты что-то напутал! Она их терпеть не может и скорее откусит сама себе хвост, чем затеет переписку со «старым пернатым гадом».

― Ну, вот без понятия. Единственное, что пока приходит на ум, — на вашу главную крокодилицу повлияло нынешнее нападение. Меня в твои консорты выбирали как самую безопасную… для тебя безопасную альтернативу. Но если понадобится серьезная защита, то тут как бы упс. Я умею хорошо прятаться и убегать. Все. ― Он развел руки в стороны. ― Так что в моем лице никакой боевой поддержки не получить. Как и от моего клана — мы все гекконы, за редким исключением в виде других небольших ящериц. В нынешней ситуации это может стать огромным минусом.

― А василиски крутые бойцы? ― Я поправила подушку и задумчиво прищурилась.

― Не в плане физической силы, ― поморщился Тин. ― Тут твои братья имеют больший потенциал, особенно те, что крокодилы.

― Самый сильный у нас Сахлиэ вообще-то, ― напомнила я.

― Хм. ― Тин почесал лоб и почему-то покосился на гиену. Та делала вид, что не слушает и вообще спит. Но и дураку было заметно, как она греет уши из-под одеяла. ― Если он сильнее Матао и Тимсаху, то года через три-четыре имеет все шансы закусить парочкой чешуйчатых петухов. Но дело не в этом. Повторюсь, у василисков преимущество не в мускулах и не в боевке. Они сами по себе мифики. Магические создания, появившиеся за счет магии, а не природы, как остальные. Ну, что я тебе буду повторять основы, сама вспомни. Короче, у них больше магии. Намного больше. А еще они на данный момент самый мощный и многочисленный клан и претендуют ни много ни мало на главенство среди других родов.

― И? ― Я сама уже многое знала из того, что говорил геккон, но повторение всегда помогало мне структурировать, упорядочить и уложить информацию в голове.

― Что «и»? ― предсказуемо рассердился Тин. ― Тут даже птенцу будет понятно. Ты из клана с преобладающей физической силой и боевкой, вы главные соперники василисков в борьбе за главенство над родами. Если же вы объединитесь… равных вам не будет.

― Какое это имеет отношение к напавшему на нас долбоклюю с неба? ― уточнила я. ― Это все разборки внутри кланов, они всегда были и всегда будут. Что заставило бабушку пойти на сближение с соперниками? Она вовсе не рвется объединять силы.

― Ну, ты дура, что ли? Сейчас у вас единственная наследница ты, курица. Случись настоящее побоище, защищать семью будет особо некому. Бабка твоя уже стара, братья еще толком не выросли.

― Насчет бабки я бы поспорила, ― вдруг вставила со своей кровати реплику гиена.

Кстати… Как неудобно, я ведь до сих пор не знаю ее имени.

― Один в поле не воин. Водным ящерам достаточно потерять одного-двух более-менее сильных бойцов и те же василиски их просто пережуют и выплюнут. ― Геккон покосился на соседнюю постель и по его лицу было очень явно видно, как парню хочется посоветовать моей соседке и дальше изображать спящую. Но благоразумие победило. ― К тому же я более чем уверен, что главы кланов знают, кто на нас напал. Просто молчат об этом. И то, что старшая леди Энго решила начать переговоры именно сейчас, о многом намекает.

― Тебе-то что? ― снова не выдержала гиена и окончательно перестала притворяться спящей. ― Судя по всему, ты не влюблен. Ваш клан никто не тронет в любом случае, хоть водные будут сверху, хоть василиски. Чего так волнуешься?

― Она моя невеста, ― неожиданно зло развернулся к соседке геккон. Золото в его черных глазах расплавилось и потекло. ― Никто не смеет посягать на то, что принадлежит мне!

― Ого!

― Однако…

Дейлен Албаази

― Гекконы хорошо лазают по стенам, окна надо закрывать в первую очередь, ― хмыкнул манул.

― Я знаю. Мне нужен был прецедент. Завтра потащу к ректору уже за злостное нарушение правил в практически военное время. Может, выгонят. Хотя, конечно, это лишь мечты. ― Я выглянул еще раз, так, чтобы ползучий гаденыш меня не заметил, и чуть скривил губы.

Упорная мелочь. «Она моя», смотри на него.

Мне самому эта курица сто лет не нужна. Но! Чтобы вот так взять и уступить даже не первачку, а какому-то дошколенку?

Надо проучить наглого геккона раз и навсегда.

― Ты не забыл, что тебе приказано? ― напомнил вдруг Тайгри. ― Глава выразился ясно: должно привлечь геккона на свою сторону, а через него и весь их клан. Насколько я понял, через этих бесхвостых маленьких слизней будут влиять на остальных мелких союзников водных.

― Да пошел он… ― Я чуть было не сорвался, но тут же успокоил себя несколькими глубокими вдохами и выдохами, гася огненный темперамент. ― Почему снова я-то? Почему ни один взрослый не соизволит поднять свой зад с бархатного стула и не пойдет налаживать отношения? Того трахни, с тем подружись, этого поимей и в хвост и в гриву…

― Вот именно. ― Тайгри накинул мне на плечи одеяло.

Не то чтобы я замерз, стоя у окна в одном белье — спать собирался! — но было приятно укутаться.

А манул тем временем вернулся в свою кровать и продолжил:

― Пошли спать. И я все же советую тебе сделать вид, что ты не заметил нарушения. Или заметил, но не собираешься доносить. Сразу, во всяком случае. Лучше дай понять Дон Зульбефару, что теперь он твой должник. Заодно это еще и покажет, что в курице ты не сильно заинтересован.

― Да кто вообще в ней заинтересован? Это старейшины заинтересованы, ― буркнул я настолько тихо и неуверенно, что даже манул не услышал. Потому что…

Нет, я ее не хочу и чувств к ней как самец не испытываю. Гниль все побери, я не любитель детей. Но… ничего не понимаю. Одна мысль о том, что маленький наглец лазил в окно ее спальни, вызывает во мне огненную вспышку ярости. Вообще мне не свойственную. В смысле, я, конечно, знаю за собой эту черту — вспыхивать от злости. Но я умею себя контролировать не только внешне. Этим я и отличаюсь в лучшую сторону от остального молодняка огненных василисков. Я владею своими чувствами, а не они мною.

За исключением одной пушистой микроскопической пакости.

Побурчав про себя еще немного и перебрав в голове с десяток нелестных эпитетов в адрес курицы, я все же улегся в кровать и, вопреки собственным ожиданиям, почти сразу уснул.

А утром решил, что Тайгри прав. Ловить геккона за хвост прямым хватом — гнилая затея. Он отбросит свой никчемный куцый отросток и поскачет отращивать новый, а я останусь с липкой гадостью в руках и без каких-то правильных результатов. Еще и от старейшины прилетит.

Нет, я буду умнее. Если василискам нужны гекконы — они их получат. Если у меня должна быть ручная курица — пусть готовится кудахтать по команде и клевать зерно с моей ладони.

Приняв такое решение, я первым делом по выходе из комнаты направился к двери Дон Зульбефара и снял запирающую печать. А потом вежливо постучался.

― Чего тебе? ― Мелкий паршивец выглядел заспанным и недовольным. И наглым!

― Пора на занятия, друг мой. ― Я любезно улыбнулся прямо в вытаращенные черные глаза. ― Как ваш куратор, я обязан проследить за самыми слабыми и проблемными из своих подопечных. Одевайся, пожалуйста, быстрее, мы идем на завтрак.

― Мы?!

― Я собираюсь также забрать из общежития и сопроводить в столовую, а потом и на занятия еще одну студентку. Ты догадываешься какую? Молодец. Если не хочешь, чтобы мы с ней ушли одни, поторопись. Чуть позже к вам присоединятся воробей и тушканчик с подготовительных. Если их не заберут домой, конечно.

Геккон открыл рот. Закрыл. Моргнул. И выдал чуть слышным шепотом такую забористую матерную тираду, что я поневоле заслушался.

― Ты что-то сказал, друг мой?

― Нет. Сейчас, ― хмуро отозвался поганец и скрылся в комнате.

А через полминуты уже выскочил в коридор, одетый, умытый и даже почти причесанный. Я бы позлорадствовал, глядя на его мокрую и взъерошенную шевелюру, если бы этот хитрый мерзавец не выглядел так, что спотыкались все встречные девицы. Кажется, они с большим трудом удерживались от того, чтобы не схватить геккона и не заняться его прической лично. Бр-р-р… и ни капли магии.

Как он это делает, гаденыш?! Нет, не так. Как вообще мужчина может так унижаться, превращая себя в предмет умиления и сочувствия? Это уже не мужчина, это просто бесполезная кукла!

― Ах, к-какая прелесть! ― при виде него предсказуемо кудахтнула курица, которую я все же успел перехватить в дверях ее комнаты. ― Алана, посмотри, к-кто пришел! Мальчики!

Кха… погодите-ка. Это она не только про геккона сказала «прелесть»?! Но и про меня?! Сравнила меня вот с этим?! Нет, даже не сравнила — приравняла!

Тем временем из-за плеча цыпленка выглянула гиена и расплылась в такой плотоядной ухмылке, что даже мне стало не по себе. А вот геккон ни капли не стушевался. Быстро чмокнул курицу в щеку(!!!), а потом привстал на цыпочки и одарил таким же поцелуем гиену.

Вот здесь ошалели все. И гиена первая.

― Чудно выглядите, девочки, ― мурлыкнул наглый недоросток, удовлетворенно скосив большой черный с золотом глаз на меня. И тут же якобы спохватился: ― Ах! Простите мою фамильярность, дамы, это привычка. У меня две сестры, постоянно их так встречаю.

― Ну-ну, а у меня три брата, ― хихикнула курица и чмокнула его в ответ.

А потом вопросительно посмотрела на меня, по-цыплячьи склонив голову набок.

Что?

В смысле…

Меня она тоже хочет поцеловать, что ли? Или хочет, чтобы я это сделал?

Это… Не то чтобы неприемлемо.

Но я в жизни ни с кем не целовался, даже в щеку. У василисков нет сестер. Я даже матери своей не помню, она родила меня по контракту и ушла обратно в свой клан.

Кошмар, получается, мелкий наглый геккон в этом смысле опытнее, чем я? И у него есть преимущество?

Ну нет.

Я быстро шагнул навстречу девушкам, подхватил курицу под крылья, приподнял и… поцеловал. Только не символично в щеку, как изначально хотел. Она как раз в этот момент трепыхнулась, повернула голову ко мне и наши губы соприкоснулись.

На секунду мне показалось, будто я попал под парализующую силу взгляда нашего старейшины. Но нет, это ощущение было другим. Оно было странным и очень… очень теплым.

Адэрин Дон Энго

Ну и утро. Ночке под стать.

Сначала геккон выдал программу партии под лозунгом «и не писай в мой горшок». Взорвав мне мозг предположениями, размышлениями и собственническими мыслями, ящерка уполз по стене. А в стадию младшей группы детского сада переместилась гиена.

Нет, сначала-то я легла в кровать, уверенная, что на сегодня все и можно подумать в тишине и темноте. Но ровно через полторы минуты ухо обожгло чужим дыханием. А сердитое сопение рядом с кроватью яснее ясного говорило о том, что соседка в своей кровати спать не собирается.

Я протянула руку, хлопнула ладонью по магическому светильнику и повернулась на бок, чтобы посмотреть сидящей на полу возле моей постели девушке в лицо:

― Ты чего?

― Вот что они все в тебе нашли? ― с детской обидой спросила гиена, причем так быстро, что понятно стало: она только и ждала вопроса. Мало того, ее магический облик снова потянулся к моему и шумно его понюхал.

― Хохолок? ― со всей серьезностью предположила я, вытащила руку из-под одеяла и взъерошила совершенно роскошные рыжие кудри соседки. И улыбнулась ей… ну, как улыбнулась бы маленькому ребенку, которому в круглосуточном садике ночью стало одиноко и грустно. ― Не сиди на холодном полу, пожалуйста. Иди сюда!

И откинула одеяло.

Честно говоря, я далеко не была уверена, что девчонка согласится на такую совсем уж дружескую близость. И точно: гиена с полминуты таращилась на меня во все глаза и сомневалась. А потом снова засопела и полезла в кровать.

Я засунула под спину подушку, уселась поудобнее, обняла девушку за плечи и натянула на нас обеих одеяло.

― На самом деле ничего особенного они не находят. ― Ночник я гасить не стала, от него на стенах лежали теплые уютные тени. ― Это все игры кланов. Василискам нужно нас подмять, гекконы хотят получить защиту и поддержку. Я вообще ни при чем.

― Так мой клан тоже сильный! И многочисленный. Сильнее вымирающих крокодилов! Почему они у меня защиты не ищут?!

― Потому, что ты всем сразу говоришь: не лезь, я тебя сама съем? ― немного в шутку предположила я. И снова погладила рыжие кудряшки. Они были удивительно мягкие на ощупь, шелковистые и нежные. ― Вот парни и боятся.

― Думаешь? ― удивилась девушка. ― Меня, кстати, Алана зовут… а тебя Ада?

Ну, вот и познакомились, слава здешним богам, а то как-то прям неудобно было: вместе спим, а имен не знаем.

― Почти уверена. Да, я Адэрин, можно Ада.

― Но по-другому же нельзя! Если будешь слабой, съедят тебя!

― Меня же до сих пор не съели? ― подмигнула я.

― Не было б клана, сожрали бы и косточек не оставили. Уже б третью кладку снесла, если б выжила, ― буркнула девушка.

― Вполне возможно, ― тут возразить было нечего. ― Но клан есть. Так что можно об этом подумать. Утром. Ты не устала? Давай спать?

― Ты заботишься обо мне? ― вдруг очень серьезно спросила Алана, приподнявшись на локте.

― Да, а что? ― Я слегка удивилась.

― Ничего… Значит, и я о тебе буду, ― сделала логичный вывод девушка. ― Давай спать. Можно я… ― Кажется, эту малышку никто никогда просто не гладил по волосам и не укрывал одеялом.

― Ага, кровать большая, я маленькая. Поместимся. Спи.

― Странная ты курица. Но теплая.

― Какая выросла. ― Я спрятала смешок в одеяле и закрыла глаза.

Спа-а-ать…

Ну и вот. Утром нам подумать на эти темы, конечно, не дали. Потому что под дверью обнаружились сразу оба: слегка ошалелый геккон и страшно серьезный василиск. Вот зачем он постоянно корчит эту равнодушно-высокомерную рожу? Разве огненные маги не должны быть темпераментными и даже слегка взрывными? А этот будто запихивает себя в неудобную и узкую броню, да еще и заколачивает ту сверху, для надежности.

Как тут было не подшутить над обоими? Тем более что Тин начал первый, а Дейлен просто не успел увернуться.

Чего я не ожидала, так это поцелуя в губы. И того, что нас обоих словно подушкой из-за угла стукнет. Нет, я знаю, что такое целоваться с мужчиной. Но, честно говоря, всегда считала, что значение сего действа слегка преувеличено. Слегка — это я так мягко выразилась. Проще говоря, никакой прелести в обмене слюнями я в прошлой жизни не нашла, а в этой еще не пробовала.

И на тебе. Почему так… тепло? Приятно? Безопасно? Нежно…

― Вы с ума сошли?! ― Возмущенный вскрик геккона ворвался в золотистый кокон, который невидимо соткался вокруг нас с василиском, и разом порвал его в клочья.

Мы как ужаленные отскочили друг от друга и постарались сделать вид, словно ничего не произошло.

Только глаза у василиска стали шалые. Да и у меня, подозреваю, тоже.

― Заткнись, ― отреагировал куратор на вопли геккона и просто хлопнул того ладонью по макушке, словно надоедливый будильник по кнопке. Вроде не сильно, но мой маленький жених ошалело сел на пол.

― Эй! ― возмутилась вдруг гиена Алана, быстро и ловко отпихнула василиска и помогла Тину подняться. ― А ты не охамел, куратор, на маленьких нападать? И не трогай мою соседку, нос откушу!

― Тебя тоже шлепнуть? ― нахмурился василиск, но тут же замотал головой, будто стряхивая с себя какое-то наваждение.

― Попробуй! ― сразу взъерепенилась воинственная девчонка.

Я поняла, что еще немного — и будет драка. А мне ее вообще не надо, тем более что в конце коридора уже мелькнула хмурая рожа Матао. Значит, остальные двое тоже рядом и свалка предстоит серьезная, если братья забудут, что пересекать запретную линию, отделяющую коридор женского общежития от коридора мужского, не стоит.

― А ну, тихо! ― Фирменная бабушкина интонация в исполнении высоким-тонким цыплячьим голоском звучит так пронзительно-противно, что помогает всегда — у всех окружающих начинает звенеть в голове и чесаться в ухе.

Это отвлекает от безобразия, а когда чесаться перестает, запал обычно уже сдувается.

Так произошло и на этот раз. Пока василиск, гиена, геккон и еще несколько невезучих свидетелей трясли головами и ковыряли пальцами в ушах, причина драки рассосалась сама собой. В смысле, я смазала лыжи, схватила за руку соседку и геккона и попросту пустилась в бега. Нам на занятия пора! С этими спорщиками-целовальщиками время завтрака уже прошло.

Но далеко убежать мы не смогли. Внезапно геккон то ли споткнулся, то ли врезался во что-то. Потянул меня за собой, а я инстинктивно еще сильнее вцепилась в локоть Аланы. В результате все трое покатились по полу.

Дейлен Албаази

У меня было такое впечатление, что с глаз сдернули пелену. Я раньше вроде бы смотрел, но не видел. Как я мог принять ее за ребенка? И без конца выставлять себя идиотом с этими конфетами.

А она очень даже взрослая и вовсю пользуется своими преимуществами!

Пока я щелкал клювом своего магического облика, пытаясь прийти в себя после ошеломительного поцелуя, эта курица подхватила своих однокурсников и попыталась сбежать.

А гниль им скользкую на дорожку. Гиена и птичка, может, и смылись бы. А вот геккон — нет. Потому что на него я уже надел специальный браслет для особо беззащитных подопечных. Который мне разрешено применять только в самых крайних случаях, если подопечным угрожает опасность. Но мелким об этом знать не нужно. Пусть считают, что у меня на поводке.

― Студентка Адэрин, подойдите сюда и получите ваш маячок. Он будет информировать дежурных о вашем местонахождении, а также снабжен сигнальным устройством.

― Какой еще маячок?! ― в первый раз довольно сердито отозвалась цыпочка, пытаясь встать с пола и собрать рассыпавшихся по коридору сообщников побега. ― С какой стати?

― Такой метод защиты был предложен вашим… и еще несколькими крупными кланами, ― с невероятным ехидством проинформировал я. ― Мне осталось только подчиниться указам глав и руководства академии. Чего и вам советую. На юного Дон Зульбефара такой уже надели.

― Так это ты им?! Нарочно?! ― подал голос разъяренный юный ящер, пытаясь наскочить на меня.

― Исключительно из соображений вашей безопасности. Разве я не упомянул ранее, что занимаюсь вашим сопровождением? Для начала соберем остальных опекаемых студентов. И только потом проследуем в столовую.

― Ты занимался тем, что целовал чужую невесту! ― взвыл злобный геккон. И вдруг успокоился. На глазах стал снова маленьким милым взъерошенным мальчиком с жалобно-нежными черными глазками. У него, гаденыша, даже голос изменился: ― Что я мог сделать? Только спасаться бегством от недостойных поползновений!

― И это говорит тот, кто целовал гиену, ― также чуть громче ответил я, ― на глазах у этой самой невесты.

― В щеку и по-братски! ― парировал мальчишка. ― А вы, милостивый государь, воспользовались своим положением и злоупотребили полномочиями!

― Я планировал то же самое, разве нет? Углубить поцелуй решила студентка Адэрин.

― Тебе не кажется, что они оба придурки? ― раздался вдруг голос гиены.

― Несомненно, ― насмешливо подтвердила курица. ― Пошли, Алана. А то на лекцию опоздаем. Эти двое пусть между собой решают, кто кого сам целовал.

И гордо повернулась к нам спиной, увлекая соседку вдаль по коридору.

― Вот что ты наделал! ― злобно рыкнул на меня геккон и попытался рвануть следом. А когда я его не пустил, попросту поймав за шиворот, вдруг успокоился и насмешливо фыркнул: ― Впрочем, так тебе и надо. Она потом вспомнит весь разговор и поймет, что я ее защищал, а вот ты попытался переложить вину на девушку. Оч-чень по-мужски. Она оценит!

― Решение все равно примем не мы. И даже не она. ― Меня вдруг снова пробило на меланхолию, пусть и ощущал я ее только внутри. ― И потому сражаться тоже нет смысла. Лишь повышаем ее и так заоблачную самооценку.

― Именно так и завоевывают девушек, ― вздохнул вдруг Тин. ― Кроме постели, между прочим, еще и вся остальная жизнь существует. И жить ее с ней. Иметь врага в собственном доме — это ты хорошо придумал, конечно.

― Без сопливых разберусь, ― довольно миролюбиво откликнулся я. ― Шагай давай на занятия. И чтобы на перемене был у двери аудитории как штык! Вместе с курицей. Гиену, так и быть, можешь где-нибудь потерять. Остальных мышей сам соберу.

― Угу, два раза, ― пробурчал поганец и упылил вдаль.

А я пожал плечами и пошел на свой этаж. Мою учебу никто не отменял. Хорошо, сейчас время магической медитации. Мой василиск уже вполне справляется с прокачкой сил самостоятельно. А у меня будет время подумать и разложить по полочкам сегодняшнее утро. Потому что внезапный поцелуй кардинально поменял мои намерения и будущую расстановку сил.

Для начала нужно понять, что вообще это было. Подобие ментальных сил у курицы, которые действуют тем сильнее, чем ближе объект? Тогда того же геккона корежило бы так, что в глазах вместо искр отражались бы одни пушистые курочки. Тем не менее он вполне вменяем, просто редкостная изворотливая сволочь.

Значит, реакция на удивление или испуг? Резкий выброс феромонов?

Нет, не то, она ведь уже пугалась. Когда громили небесный купол, этот цыпленок прыгнул ко мне на колени, едва ли не под кожу втерся. Тогда я хотел ее защитить, а не…

Что сейчас пошло не так? Способности могут разбираться в ситуации? Подстраиваться под определенный случай? Ну, это совсем какая-то лютая дичь. Тем не менее она все равно звучит правдоподобнее и приятнее, чем глупое предположение, что я в нее… я на нее… так отвратительно реагирую.

― Ты чего такой задумчивый? ― Тычок локтем вернул меня в реальность и я зашипел на Тайгри. На него, впрочем, не подействовало. Он привык. ― Медитация давно закончилась, у нас сейчас боевка. Если будешь так витать в облаках, тебя не только однокурсники, тебя крокодилы съедят. Я отобью, конечно, но урон репутации, все дела. Сейчас нельзя, вся академия и так гудит, что ты бегаешь за курицей, а она тебя послала.

― Что?! Что за самоубийца распространяет эту чушь?!

― Я пытался выяснить, кто этот слух пустил, ― деловито закивал манул, увлекая меня в сторону раздевалки при полигоне. ― Понял одно: он пришел не из женской компании, им самим кто-то из парней рассказал по секрету. То есть это не Адэрин.

― Предки! ― Я старательно держал себя в руках, хотя очень хотелось дышать огнем и орать. ― Геккон! Жалкое подобие самца. Только и умеет, что выворачиваться и бить исподтишка. Ну, ничего… ничего, ― я сделал пару глубоких вдохов, ― это было глупо с его стороны — воевать с тем, у кого больше авторитета и власти. А я ведь хотел его прикрыть. Но теперь это не имеет особого смысла.

― Если начнешь его давить, ― тут же предупредил друг, ― только уверишь всех в этом слухе. Скажут, что сражаетесь за курицу. И ты сражаешься нечестно.

― Я знаю, Тайгри. Знаю. Что же, тогда пойдем от противного. Поменяюсь с Кармой подопечными.

― Ты рехнулся?! ― Мы уже были в раздевалке, манул достал из шкафчика свою боевую форму и уже расстегнул штаны, да так и застыл, вытаращив на меня глаза.

― Переодевайся давай. Ничуть я не рехнулся. Я просто…

― Ты просто отдашь свою курицу главному ловеласу всея академии?!

― Нас слишком много в жизни друг друга. Отдохнем, подумаем. ― Заодно и с чувствами своими разберусь, и с ее способностями.

― О да, ― поднял глаза к потолку Тайгри. ― Надо сделать так, чтобы ее совсем не было. Отличный план. Великолепный. Только когда ты отдохнешь думать, не жалуйся, что твоя невеста уже замужем и сидит на чужих яйцах! Во всех смыслах…

Адэрин Дон Энго

В детском саду мои воспитанники тоже были шебутные. Но хотя бы не пытались через одного на мне жениться.

Хотя вру. Предлагали. В перспективе на далекое будущее: «Катеина Семемовмя, я, када выасту, на вас зенюсь!».

Но тогда это меня умиляло. А теперь чего-то ни капли. Только петушиных боев в коридоре мне не хватало! В угол на стульчик не посадишь, игрушкой не отвлечешь. Даже за шиворот не поймаешь и не отнесешь в сторонку, чтобы остыл. И что с ними делать?

Для начала я сама себя от греха унесла подальше. И Алану заодно, кто ее знает, гиену воинственную. Вдруг решит поучаствовать просто за-ради фана?

― Чет твой чешуйчатый грустный был, ― заявила соседка, когда мы ушли подальше.

― Который из них? ― уточнила я, подхватывая под руку рассказчицу и двигаясь в окружении конвоя из братьев в сторону нужной аудитории.

― А у гекконов тоже чешуя? Вроде мягонькие. Хотя не знаю.

― Хм… да, ты права. Значит, ты про василиска, ― сделала логичный вывод я. ― А почему грустный?

― Это тебе лучше знать, ― радостно съехидничала гиена, улыбаясь во все тридцать два зуба. ― Ты с ним целовалась. И, судя по тому, что он сцепился с гекконом, ему понравилось. Даже слишком.

― Хм… ― Я не стала отвечать. Мне и так хватило прожигающих взглядов от крокодило-змейства. Хорошо еще, возмущенно возопить они не смогли — мы уже расселись по местам и преподаватель начал занятие. ― Хм… я подумаю об этом позже.

И правда, отвлекаться стало некогда. Оно, конечно, силенок у моей курицы кот наплакал. Но теорию я всегда знала на отлично и теперь не собиралась изменять этому правилу. Не себе, так, может, другим когда помочь смогу.

В общем, учеба, она и есть учеба. Вводные занятия и лекции не требовали отработки навыков на практике, и я могла, с одной стороны, расслабиться, а с другой — сосредоточиться. Люблю это дело, люблю узнавать новое. А когда оно еще и полезное, пусть даже не мне…

Короче говоря, до обеда время пролетело словно одно мгновение. И даже на переменах, при переходе из одной аудитории в другую, ко мне никто не приставал.

Но потом мы пошли в общую столовую. И вот там меня ждал сюрприз.

― Привет, цыпочка. ― Ко мне подошел кто-то высокий и пятнистый, как жираф… Честно говоря, сначала я и подумала, что жираф. Но оказалось — леопард. С крыльями… и клювом. Очень красивый золотисто-рыжий парень и его шикарный пятнистый кото-орел, вздымавшийся в истинном зрении под самый потолок, подкатили к столу, за которым мы обедали с братьями и двумя гиенами. И парень разулыбался так, словно меня ему подарили на день рождения. Или его мне. ― Отныне ты под моим крылышком, прелестная маленькая крошка. Держи вот браслет безопасности.

― Ого, еще один мифик. И чего ты так среди них популярна? ― прошептала Алана, глядя на красивый полупрозрачный браслет, который лежал возле моей тарелки.

― Привет, Карма, ― слегка напряженно поздоровался Сахлиэ. ― С чего вдруг?

― Поменялись девочками с кирпичемордым, ― пожал плечами грифон. ― Дейлен сказал, что ему некогда возиться с цыплятами. И предложил отдать ее мне. Я взамен шустро сбагрил ему своих приготовишек и теперь весь твой, цыпочка.

― То есть ты, хитрован, оставил себе все привилегии куратора, но сбагрил трудных подопечных василиску, а себе оставил только одну-единственную девочку с первого курса? ― подала вдруг голос старшая из гиен.

Вайя ее звали, мне Алана сказала.

― Что ж я, дурак, отказываться, если предлагают? ― пожал плечами и очаровательно улыбнулся грифон. ― Тем более такая милая юная леди. У которой три столь талантливых и сильных брата.

― И сама не заблудится, и, если что, отобьют, ты хочешь сказать? ― снова подхватила Вайя.

― В точку! Но все равно я с удовольствием займусь своими обязанностями куратора, если юная леди захочет моего тепла и ласки… то есть безопасного плеча старшего, конечно. Я всегда буду к вашим услугам.

― А Тин Дон Зульбефар тоже теперь твой подопечный? ― спросила я с интересом.

― О нет. Он остался в когтях василиска! ― развеселился грифон. ― Думаю, им найдется о чем поговорить.

― Понятно… Может, тогда представишься? ― Я оглядела его с ног до головы, полюбовалась грифоньим клювом и крыльями.

Хорош, засранец. И, судя по всему, прекрасно об этом знает, зверский ловелас.

― Ох, я как-то даже не подумал! ― всплеснул руками юноша и крыльями грифон. ― Считал, что все юные леди… и джентльмены уже осведомлены обо мне. Хотя, кажется, припоминаю что-то такое. Тебя не было на официальном представлении! Я один из ваших кураторов, Карма Сан Грии’хас. Наследник рода Грии’хас.

― Младший, ага, ― снова влезла Вайя. ― Третий, если быть точным.

― К чему считать. Неважно, когда родился, важно каким, ― ничуть не смутившись, пожал плечами Карма. ― Подвиньтесь, юные звери. Сегодня я настроен уделить вам больше времени и пообедать в компании с моей изумительно милой подопечной. Я же понимаю, что к моему великолепию надо привыкнуть, чтобы оно не так слепило. Будет очень обидно, если маленькая леди не решится подойти за моей помощью только по причине излишней робости.

― Про робость можешь забыть, ― буркнул Матао, глядя, как я украдкой тянусь цыплячьим клювом к кисточке на хвосте грифона. Моему магическому облику, как и мне, было страшно любопытно, мех у него там или пух. ― Ада! Не трожь чужого мужика за жо… кхм… за хвост! Ты не дома!

― Да что вы, я не против, ― невозмутимо заявил Карма и сам протянул свой хвост в сторону моей курицы. ― Пусть девочка развлекается. Хочешь, дам подержать? Только учти: он у меня очень чувствительный и нежный.

― Пушистый? ― Я придвинула к себе на тарелку, на которой удобно расположилась отбивная с кровью, и бодро воткнула в нее вилку.

Я, может, и птичка… но вполне плотоядная.

― И гладенький, ― вкрадчиво усмехнулся грифон, слегка играя кисточкой, словно подманивая.

Мой магический облик заинтересованно косил глазом, но клевать не спешил, чуял подвох, как и я.

Потому как в помещении вдруг стало очень тихо. Когда мы только пришли, тут было вполне обычно, как в любой студенческой столовке из моего мира. Народ толпился около раздачи, обсуждал что-то, спорил, смеялся и сплетничал. Гремели подносы, скрежетали ножками по каменному полу выдвигаемые стулья.

И вдруг все эти звуки исчезли. А мне в спину словно воткнулись десятки горячих ножей.

Дейлен Албаази

― Не, ну тоже вариант, ― задумчиво протянул манул, глядя, как курицу пожирают плотоядными взглядами все сидящие в столовой дамы.

― Почему же. ― Я спокойно воткнул вилку в отбивную и попросил: ― Передай хлеба. А что касается курицы… считай это научным экспериментом. Я создал условия, при которых она возбудит волну антипатии в девушках нашей академии. И хочу увидеть, как ее непонятная способность справится в этой ситуации.

― Кстати, как ты заставил Карму так серьезно с ней флиртовать? Он, конечно, тот еще любитель собрать вокруг себя цветник, но чтоб вот так, сразу хвост давать? Тут точно что-то нечисто.

― Сказал, что в ней что-то есть. И потому мне лучше держаться подальше. А там уже сработало его бурное воображение. ― Про себя я с неожиданным удовольствием отметил, что хвост курица не взяла.

Ее облик вертел клювом и смотрел на пушистую кисточку довольно плотоядно, но без разрешения человеческой части лапы не тянул. И это, кстати, о многом говорило. В частности, о том, что девочка не так проста и слаба.

То есть силы у нее, конечно же, как не было, так и нет. А вот контроля — более чем достаточно. Потому что дети обычно не могут сдерживать свой магический облик, если тому чего-то очень хочется. А вот цыпочка — может.

― Так он решил, что пернатая обладает какой-то неизведанной силой? ― Пушистый облик друга поставил уши торчком и встопорщил усы.

― Нет, скорее, что я к ней неравнодушен. ― Я отрезал от мяса крупный кусок и задумчиво его пережевывал, смотря на то, как группируются женские силы в центре столовой. Вот-вот разгорится конфликт.

― А! О… то есть сейчас он выясняет, что именно в девочке зацепило «айсберг имени тебя»? ― дошло до моего пушистого спутника.

― Скорее всего.

― Хм, а знаешь, на твоем месте я бы не расслаблялся. Вдруг найдет? ― Кошак сделал большие испуганные глаза и посмотрел на меня в упор.

― Если найдет, скажу ему спасибо, ― в рот отправился второй кусок мяса, ― потому как я не нашел.

― Ну да… конечно. Ты сначала отбери. Карма может решить, что оно ему самому нужно!

На эту фразу я лишь хмыкнул. Но все же решил объяснить другу, для чего понизил голос и чуть шевельнул крыльями собственного магического облика, делая манулу знак, что слушать надо очень внимательно:

― Уж с кем-кем, а с младшим крылатым мификом мы всегда договоримся. В худшем случае просто набьем друг другу морды, но к компромиссу придем. Карму легко как подбить на какую-либо авантюру, так и отбить это самое желание. Достаточно лишь немного мозгов, которые у меня точно в наличии. Он парень такой же ветреный и вспыльчивый, как и его духовный облик. Потому мне намного опаснее было бы оставлять цыпленка с хитрым гекконом, чем с добродушным ловеласом грифоном.

― Да, геккона ты оставил себе. ― Тайгри, не скрываясь, передернулся. ― До чего ж противный и скользкий мальчишка! Мой кот его даже жрать не хочет. А я сам чувствую на языке кислый вкус от его сброшенного хвоста.

― Вот и я о том же. Мелкий гаденыш мою будущую невесту только плохому научит. А Карма, помимо того что настроит против нее пол-академии и даст нам изучить цыплячьи способности, еще и подберет нужный подход. У него в этом опыта — полгорода. Остается только следить за сменой тактик.

― Кстати, куда ты дел этого Тина? Почему его тут нет? Я думал, первым делом побежит за стол к своей цыпочке. ― Манул полностью развернулся на стуле и с нескрываемым азартом следил, как две девушки со второго курса, те самые, чьим куратором Карма был в прошлом году, оставили свой обед и, взъерошив шерсть на загривках обликов, направляются в сторону первачков. ― О, смотри, смотри! Волчицы решили провести разведку боем!

― Сдал на перевоспитание преподавателям, предоставив доказательства целых трех побегов из-под надзора, а также ночной вылазки в женское общежитие. Оказывается, ему было разрешено только дневное посещение невесты. Специально проверил, ― хмыкнул я, тщательно фиксируя то, что происходит с курицей.

Ну? Что она будет делать?

Эм… того, что Адэрин бросит всего один взгляд на недружелюбных волчиц, пискнет и нырнет под стол, я не ожидал. Они ей ничего не сделали, даже слова еще не сказали!

Зато все остальные за ее столом повели себя предсказуемо. Слишком предсказуемо. И это заставило меня всерьез напрячься.

Ладно братья — тут понятно. И старшая гиена — она лижет змеиный хвост не скрываясь. Уже с натяжкой, но все еще понятно, чего ощетинилась младшая гиена — просто почуяла угрозу. Ну и еще их племя — собственницы. В их представлении бить соседку может только сама Алана, ибо это ее соседка. Остальные пошли вон.

Но с какой стати вздыбился Карма? Причем еще до того, как понял, что происходит. Его грифон встал на дыбы инстинктивно, как только цыпленок запищал!

Хм. Цыпленок запищал — все на защиту… Вот оно! Это не очарование как таковое! Она осознанно и абсолютно целенаправленно заставляет всех считать себя детенышем в беде!

Но на меня это больше не действует. Я ее хочу, но точно не защитить. Так ведь? Или… Ох. Мой василиск клокочет яростью и рвется в бой. А еще хочет клюнуть в темя… меня?! За то, что я подвергаю опасности нашего маленького цыпленка. Стоп. Нашего?!

― Она заставляет всех встать на собственную защиту независимо от их к ней отношения и степени опасности, ― дошло до меня. ― Какое коварное… создание.

― По-моему, она никого не заставляет, ― озадаченно и озабоченно выдал Тайгри. Его манул тоже встал в боевую стойку. ― Она под столом сидит и не отсвечивает.

― И делает вид, что испугана просто от приближения парочки сокурсниц? Бред хоть не неси. Манипуляторша похуже геккона. Похоже, там уже все до него испорчено.

― Нет, я чую, что она правда испугалась. Мне это не нравится. И тебе, кстати, тоже.

― Вот именно на чувства она и влияет, ― все больше анализировал я собственные ощущения. ― Запах это или еще что-то подобное. Все искренне уверены, что «ребенок» в ужасе. А этот «ребеночек» наверняка ржет под столом. Втравила всех в драку и довольна.

― Не ржет, ― озадачился манул. ― Что она делает?!

Я тоже пару раз моргнул, пытаясь осознать увиденное. Все, что я только что сказал, никак не соответствовало происходящему. По логике манипулятора Адэрин полагалось и дальше пищать от «страха» под столом, пока злых волчиц не прогонят. Но эта ненормальная пролезла между стульями под ногами братьев и Кармы, выбралась в проход и уселась прямо у ног одной из агрессорш. Потыкала пальцем в ее сапог, подняла голову и что-то спросила. С милой улыбкой. С такой милой, что у меня аж голова закружилась и глаз задергался. От злости и непонимания!

А самое странное — воинственно поднятая шерсть на загривке волчиц опустилась, как по мановению магического жезла. Девица вытаращилась на курицу круглыми глазами и что-то ответила.

― Заставляет защищать, да? ― хмыкнул Тайгри. ― Втравливает других в драки? По-моему, она только что эту драку предотвратила. Только я не понял как. Что она сказала?

― Заставляет, ― сердито отрезал я, мысленно удерживая василиска от броска. Он рвался в бой даже сильнее, чем когда думал, что Адэрин сейчас съедят. ― Волки никогда не тронут щенка. Так что тактика идеальна. Сначала сделать вид, что испугалась, а потом пойти и заставить девушек испытать неловкость, что набросились на ребенка.

― Ну, вот по-честному, ― манул откинулся на спинку стула, ― чем ты недоволен? Она маленькая и слабая. Как, по-твоему, ей еще выживать?

― Тайгри, если тебе так нравится эта обманщица, иди и тискай. Я тебя рядом не держу.

― Объясни мне, чем она кого обманула, я всерьез не понимаю. ― Друг бросил наблюдать за представлением и взглянул на меня очень внимательно. ― Она кому-то навредила?

Я тяжело вздохнул и посмотрел на полностью привороженного друга. Объяснять ему что-то сейчас, когда он искренне восхищается умением курицы намеренно разжижать чужие мозги, нет смысла. Ненавижу. Как же я ее ненавижу. И больше всего за то, что мне самому хочется подбежать, схватить и…

Свернуть шею! Да. Однозначно, свернуть шею.

Именно в тот момент, когда я об этом подумал, Адэрин, все еще сидевшая на полу, повернула голову и в упор посмотрела на меня. Было ощущение, будто мне на голову ведро ледяной воды вылили. Такой это был взгляд. Взрослый, усталый и…

Что ж, похоже, я в очередной раз оказался прав. Она умеет лишь лгать и притворяться.

Адэрин Дон Энго

Уф-ф-ф, у меня так мимими-призма скоро болеть начнет, словно мышцы после неправильной внезапной пробежки. Потому что только волчиц мне не хватало для полного счастья!

Чтоб у того василиска клюв на попе вырос! Прямо с зубами. Думает, я не поняла, зачем он мне другого куратора подсуропил? Да просто поцелуя испугался!

Тоже мне, петух чешуйчатый. Можно подумать, его заставляли… спихнул меня на первого попавшегося однокурсника и сидит вон с каменной рожей. А то я не вижу, что доволен!

И ладно бы кому другому отдал. Но этот Карма, судя по всему, страшный ловелас. На него все девчонки смотрят. Смотрели. Теперь они пырятся на меня и хотят сожрать! Как волки Красную Шапочку…

Хорошо еще, я всегда любила учиться и книги читала внимательно. И бабушку слушала. Знаю, что волчицы, во-первых, не такие воинственные, как гиены. А во-вторых, ужасно командные игроки и никогда в жизни не едят щенков.

В моем случае — цыплят.

То бишь солдат ребенка не обидит. Поэтому я сначала испугалась (вообще ни разу не притворяясь, я драк боюсь, я маленькая и слабая! Получать в зубы не хочется от слова «совсем»). А потом, пока меня никто не кинулся защищать, полезла охмурять воинственных девиц. Под видом самого что ни на есть щенявого щеночка с большими влажными глазками и наивным вопросом «Ух ты! А из чего у тебя сапоги? К-какие к-классные!».

― Все ясно, Карма решил потренироваться перед тем, как выбрать самку и размножиться, ― после некоторой паузы сказала та волчица, в чей сапог я тыкала пальцем.

Ее магический облик опустил вздыбленную шерсть и осторожно нюхал воздух вокруг моей шелковой курочки. А та закатывала большие голубые глаза и мило пушила хохолок.

― Да, ребенку можно и хвост дать поиграть, ― после некоторой паузы согласилась вторая. ― Карма, дорогой. Может, тебе помочь понянчить эту маленькую прелесть?

Вот даже не знаю, радоваться мне или расстраиваться. Только дополнительных волчиц мне и не хватало. У семи нянек дитя без глаза, а курица без хвоста! Кстати, про хвосты. Где мой геккон? Где единственный человек в этом мире, который воспринимает меня серьезно? И хвост свой в руки не пихает.

― Обойдетесь, ― резко высказалась вдруг старшая гиена, пока парни, открыв рты, таращились то на меня, то на волчиц. ― Это наша прелесть. Без вас хватает кому за ней присмотреть, правда, Карма?

― Да, как я уже упомянул, у этого комочка перьев целых три старших брата. Если посчитать еще мое кураторство, маленькая леди на данный момент — самый защищенный детеныш в этой академии. Боюсь, даже у королевских особ древности не было столь элитного эскорта. Согласна, принцесса?

― Ага! ― радостно ответила я с пола и захлопала ресницами. ― Но вы тоже хорошие! ― это волчицам. ― Давайте дружить?

Все. Нокаут. Причем не только у волчиц, но у всех соседних столиков. А нечего было таращиться во все глаза и уши греть! Я на них не рассчитывала.

В общем, доесть нормально мне так и не дали. Хорошо хоть, по рукам не пошла. В прямом смысле слова!

Потому что ну кто мог ожидать, что одна из волчиц вдруг наклонится, подхватит меня на руки, как куклу или настоящего ребенка, бросит гиенам: «А ты попробуй отбери» — и потащит прочь?! Прямо к своему столу, где уже поставила уши торчком целая волчья стая, которой не терпелось меня потискать.

Гиены взвыли на два голоса, вскакивая и с грохотом отбрасывая стулья. Им подпевали братья. Даже Карма что-то крикнул вслед. И я не знаю, чем дело бы кончилось, но подмога пришла откуда не ждали.

― Что за балаган вы тут устроили? ― раздался сбоку ледяной голос василиска. ― До начала занятий осталось меньше десяти минут. Боюсь, сегодня все останутся голодными и получат выговор за опоздание. И все благодаря… ― тут он одарил меня таким взглядом, что моя пугливая курочка сжалась и испуганно кудахтнула, втягивая хохолок в плечи. ― Верните студентку на место. И не забывайте, что в академию принимают только после совершеннолетия.

― А ты кто такой? ― попытался вякнуть самый крупный парень-волк, который уже протянул ко мне обе лапы, тьфу ты, руки, чтобы перехватить и потискать.

― Вос-с-сраш-ш-шения? ― Я впервые увидела, как глаза василиска загорелись.

Раньше он ментальные стрелы холода пускал, а тут будто бы решил отправить самую настоящую.

― А… старший куратор, ― опомнилась одна из волчиц и встала перед своим альфой, загораживая парня собой.

Как только перед взглядом змея оказалась девушка, сияние тут же погасло. Видимо, василиск все еще контролировал себя.

― По местам все, ― холодно и спокойно приказал он. ― Советую впредь думать, а не поддаваться странным эмоциям.

Сам он странная эмоция. Очень странная. Хочется то ли стукнуть по гребешку, то ли еще раз поцеловать. Интересно, чего он больше испугается?

Подоспевший Матао отобрал меня у волчицы и впрямь понес обратно за стол. Но я даже не успела склевать кашу с тарелки. Все похватали сумки с учебниками, Сахлиэ живо оттащил поднос с грязной посудой и недоеденной пищей куда-то в сторонку, и мы тесной компанией выкатились из столовой. Учиться дальше.

В аудитории нашелся Тин. Ужасно грустный на вид и дико злой на самом деле.

― Представляешь, мне час читали лекцию о растлении малолетних! А я тебя на год младше! Кто кого растлевал?! ― шепотом поделился он, хмуро моргая на преподавателя, уже расчертившего большую темно-синюю доску светящимися линиями геральдических схем.

― Дейлен сдал? ― таким же шепотом угадала я, аккуратно перерисовывая схемы в тетрадь.

― Как будто это кому-то еще надо, ― злобно оскалился на свою писанину геккон. ― Скотина чешуйчатая!

― И не говори. ― Я еще понизила голос, потому что преподаватель как-то слишком внимательно на нас с Тином посмотрел. ― Тебе еще повезло. Меня он вообще К-карме сбагрил. Теперь у меня новый кук-куратор.

― Кому?! ― едва ли не в голос взвыл геккон.

― Студент Дон Зульбефар, ― мгновенно отреагировал преподаватель, бросая рисовать очередную заковыристую загогулину и грозно оборачиваясь к нам. ― Вы хотите покинуть лекцию?

― Нет, господин преподаватель, ― шмыгнул носом маленький притвора, сразу принимая ужасно виноватый вид. ― Простите. ― И уткнулся в тетрадь. Откуда и зашипел в мою сторону, едва слышно и очень сердито: ― Василиск сбагрил тебя этому х… чл… феромону на ножках?! Он же половину академии в постель перетаскал!

― Так уж и половину?

― Всю женскую часть! Наверное, это даже где-то две трети общей численности студентов.

― Кха… ну, меня он волкам отдал. ― Я даже сделала вид, что поверила. ― Значит, все же не две трети, меньше.

― Ко… кому?!

Дейлен Албаази

― Дурак ты, приятель, ― задумчиво констатировал Карма, развалившись за столом.

Преподаватель задерживался и студенты расслабились — сидели где попало, болтали и смеялись, вместо того чтобы готовиться к семинару.

― С какой стати? ― Я демонстративно смотрел в свои заметки и спросил без всякого любопытства, из вежливости.

― Тебе по пунктам? ― Грифон с удовольствием потянулся, разминая плечи и солнечно улыбаясь однокурсницам. ― Хорошо. Первым делом, одна девочка лучше, чем выводок диких приготовишек. Ты всех, кстати, отловил и обраслетил? Не забывай, в этом году поступили близнецы лисы, не уследишь — они куда-нибудь залезут, нагадят или сами убьются.

― Это теперь моя проблема, не беспокойся. ― С лисицами я действительно настрадался, но окаменяющий взгляд моего василиска спас и в этот раз.

― А я и не думаю беспокоиться. Я пункты перечисляю. И вторым идет то, что у Адэрин три брата, которые сами прекрасно за ней присматривают. Мне ничего делать не надо.

― Ну-ну. Радуйся, ― все так же безэмоционально ответил я.

Эта девочка еще заставит тебя побегать. Похуже лис. Но вслух я тебе этого не скажу, сам шишки набивай.

― И третий пункт, самый приятный. ― Грифон сыто прищурился.

― Попробуешь — и тебе свернут шею, ― все еще не отрываясь от записей, чуть рыкнул я, ― мне даже помогать не надо будет.

― С чего вдруг? ― Карма насмешливо хмыкнул. ― Эта курочка отлично подходит грифонам. Я могу попросить благословения у главы. И освободить тебя от обузы не только на время обучения, но и навсегда.

― С какой стати такая… щедрость? ― Вот теперь я обернулся к нему. Но мне и правда стало интересно. ― Только не говори, что влюбился с первого взгляда. Это будет уже тридцатый, нет, тридцать второй раз. Медяк — цена твоей любви. Так что признайся честно: зачем тебе Адэрин?

― Ну-у-у… ― задумчиво протянул первый ловелас академии. ― Она милая. И она на меня не вешается.

― Хорошо, я распространю эту информацию среди твоих поклонниц.

― Да не помогает, ― отмахнулся грифон, и сейчас он выглядел искренне расстроенным. ― Я уже пробовал. Неделю жил как нормальный студент. А потом они поняли, что их надули, и все стало еще хуже, чем было.

― И ты решил, что раз она не проявила интереса с первой секунды ввиду детскости ума, то и дальше станет развлекать тебя точно так же?

― Я чую, чуешь? ― К грифону, как всегда, быстро вернулось хорошее настроение.

― Ну, значит, она просто не доросла еще, ― попытался я отвадить сокурсника от девушки.

Честно говоря, все эти интриги на пустом месте — не мое. Но глава все время клюет в гребень, что пора учиться.

― Я тебя умоляю. ― Вот теперь Карма смотрел на меня с жалостью, как на убогого. ― Она взрослее всех, кто тут учится. И ты сам дурак, если этого не заметил.

― Карма, я понять не могу. Ты ее мне целенаправленно сватаешь? Сидишь тут и рассказываешь, какая она прекрасная и необычная.

― Вообще-то наоборот, ― окончательно развеселился золотой грифон. ― Может, договоримся? Дам взамен любую из моих. Ты главе своему так и передай.

― Дуэль, Карма, ― просто и ясно сказал я.

― Фу, какой ты скучный, ― надулся дурак с золотыми крыльями и сел прямо — в аудиторию наконец вошел преподаватель.

― Женщины не вещи, чтоб ими меняться, ― шепотом просветил я идиота. ― Закрыли тему.

Хотя, конечно, наши главы могли это оспорить. Потому как для старейшин даже мы — не более чем полезные вещи. Не говоря уж о каких-то сторонних самках.

Занятия у третьего курса в этот день закончились позже обычного. Вместо последней пары нам устроили дополнительную боевку, которая затянулась еще и на особый инструктаж в связи с произошедшим нападением.

И самое смешное, никто так и не понял, что, собственно, нам пытались внушить. Кроме того, что из академии ни шагу, учиться до потери пульса, слушаться старших, заботиться о младших и вообще…

Маячок с курицы я так и не снял, и теперь у нее было два браслета — тот, что дал Карма, и мой. Поэтому легко было отследить, где она трепыхает своими глупыми бесполезными крылышками и чьи мозги в опасности прямо сейчас. Но вот досада: только я определился с тем, где мне ловить пострадавших для изучения, как запищал мой собственный браслет.

― Господин куратор! Господин куратор! ― раздалось сразу с двух сторон и разными голосами.

Одним мужским и одним женским.

Лисы. Точнее, пустынные лисята — фенеки. Близнецы. Я так и не понял, зачем этих двоих тоже включили в программу защиты. Они приготовишки из маленького незначительного клана. К тому же не столичного, а окраинного. Нет, понятно, что у них из боевых качеств одни уши. И шило под хвостом. Но тем не менее приставлять охрану к этим юрким и вполне самостоятельным существам — та еще потеря и сил, и времени. Увы, Карма не соглашался меняться, если я не заберу этих двоих.

― Чего вам?

― Господин куратор! А можно нам тоже цыпленка? ― Мелкая лиса заглянула мне в глаза снизу вверх и облизнулась.

Ее ушастый облик тоже облизнулся, и непонятно, у кого это кровожаднее смотрелось.

― То есть? ― не понял я.

― Ну, все говорят, что хотят получить себе в личное пользование целую курицу, ― объяснил ее брат. ― Мы тоже хотим! Каша в столовой невкусная.

― Курицу… в личное пользование? ― медленно начал осознавать я источник этих слухов. ― А кто уже заполучил, раз остальные жалуются?

― Говорят, что вы, ― захлопали ресницами лисы.

― Та-ак, а кто говорит? Конкретно! ― Я схватил одного из лисят за плечо, чтобы ценный источник информации не сбежал раньше времени.

Благо достаточно держать лишь одного, второй никуда не убежит без сородича.

― Ну… все? ― отчего-то спросила одна лиса у другого лиса.

И тот, пожав плечами, кивнул.

― Ага, все, ― подтвердил парнишка и таки вывернулся из моего захвата, оставив в кулаке только пиджак.

― Дейлен! Дейлен! ― Налетевший на нас манул выглядел взъерошенным в обоих своих обликах. ― Уф-ф-ф, отошли мелких, у нас серьезная проблема!

― Какая еще? ― Я подозрительно прищурился.

Готов гребень и хвост заложить, что знаю, о чем, точнее, о ком сейчас пойдет разговор.

Лисицы сначала навострили уши, но один мой взгляд — их и след простыл, а пацаненок даже успел стащить из моей руки собственный пиджак.

― Адэрин! ― выпалил Тайгри. ― Она…

― Что? Опять? Она? ― Оставалось только устало вздохнуть.

И почему я не ошибся?

― У них сегодня первая боевка была.

― И что?

― Первая. Боевка. Общая! Ну? Не доходит?

― Да о чем ты говори… Стоп. Вот гниль!

Глава 3

Адэрин Дон Энго

А я что? Я ничего! Не хочу, чтобы меня расплющили, в этом есть что-то криминальное?

Вообще-то бабушка говорила, что у меня будет освобождение от занятий по боевой магии и прочим боевым искусствам. Я и не беспокоилась, ибо вояка из меня как из курицы крокодил.

Но увы, когда дошло до дела, выяснилось, что пушистый хохолок и клюв без зубов — совсем не повод для того, чтобы отлынивать от занятий. Йой!

Преподаватель оказался могуч, здоровущ, медведист магическим обликом и страшно громогласен. И очень строг. Осмотрел меня с головы до ног, потом полюбовался на шелковый пух магического облика, потом без раздумий отмел все возражения братьев и погнал меня на занятие.

Сначала-то все шло нормально. Мы сделали разминку — это я могу. Потом бежали кросс вокруг корпусов — тоже в целом приемлемо, хотя не сказать, чтобы я любила это дело.

А вот потом преподаватель, которого очень подходяще звали Беар Грау, заявил:

― Ну, шмакодявки, теперь я хочу посмотреть, кто на что способен. Вот вам территория. ― Он махнул медвежьей лапой и по всему полигону из-под земли начали выскакивать кочки, ямы, лужи, кусты, елки и прочие естественные препятствия, щедро сдобренные магическими ловушками. ― Каждый за себя. Разрушайте в меру своих скудных способностей, бейте всех, никаких коалиций и союзов, командную работу буду проверять позже. Кто доберется до другого края площадки — получит первый зачет! Кто в процессе помешает другим это сделать — два зачета и дальше по количеству обезвреженных противников.

Заса-а-ада… Если бы просто надо было пробежать по кочкам, я бы справилась. Подумаешь, у нас дома полигон с болотом и покруче был. Я любила там от бабушки прятаться и играть с братьями в салочки.

Но! Я никого никогда не пыталась «обезвредить» — это раз. И никто не охотился на меня с подобной целью — это два.

Удивительно ли, что все однокурсники решили считать меня первой и самой легкой мишенью? Ни разу. Логично, что мне это не понравилось? Еще как!

Только никто не ожидал общего психоза. Когда я рванула с места и нырнула за первый куст, все, кроме братьев, словно с ума посходили. И кинулись толпой догонять меня одну!

Мои крокодильчики, змей и геккон чуть протормозили от обалдения. Потом, конечно, побежали следом, но было поздно: весь курс, вопя и улюлюкая, скакал по кочкам и пытался поймать одну несчастную курицу.

А курица что? Курица тоже орала не своим голосом и драпала. Кто им виноват, что в процессе убегалок перепуганная я кидалась из стороны в сторону так затейливо, что растеряла половину погони в ловушках еще на первой трети дистанции?

Сама я эти ловушки миновала не иначе как чудом и за счет своей необъяснимой маленькости. У меня ни веса, ни магического потенциала не хватало, чтобы их активировать. Преподаватель-то рассчитывал на нормальных студентов, а не на комок пуха.

Но уже к середине полигона я сообразила, что меня все равно затискают насмерть, если догонят. Так что стала прыгать через ловушки вполне расчетливо и целенаправленно. Отчаянно кудахтая, пища и матерясь, но бодро и так шустро, что добралась до противоположного края этого безумия первая.

Следом за мной, пыхтя и тоже бранясь, выползли Тим, Ли и Тао. У них на хвосте висел выпучивший и без того огромные глаза геккончик.

А больше с полосы препятствий не вышел никто…

Я было уже повернулась к тому месту, где в последний раз видела и, главное, слышала преподавателя (он ревел словно раненый медведь, то ли ругая, то ли подбадривая бардак), чтобы испросить позволения покинуть сие мероприятие по причине нокаута большинства участников, но стоило мне только выдохнуть и поднять взгляд, как я наткнулась на взбешенного василиска.

Почему взбешенного? Ну, глазки настолько ярким ядовито-зеленым цветом у него еще не светились…

― Что ты тут устроила?! ― рявкнул брюнет, так зверски перекосив красивую породистую физиономию, что я снова поневоле пискнула, шарахнулась обратно в болото препятствий и с разбегу налетела на преподавателя.

За которого и спряталась как за стену. Вцепилась сзади в его пояс и осторожно выглянула из-под локтя.

― Э… ну… ― Медведь резко потерял все свое грозное красноречие и даже мотнул головой. ― Ты это… Я здесь преподаватель, не ругай студентов… без причины.

Зеленые огни сощурились, игнорируя господина Грау и буквально прошивая меня насквозь. Я от греха подальше опять спряталась за спину медведя и там притихла. Пусть большие дяденьки сами объясняются.

― Студент Албаази! Вам запрещено атаковать других своими родовыми силами! ― Беар Грау явно пришел в себя и рявкнул на василиска от души и в полный голос. ― Соблюдайте субординацию, будьте любезны!

― Если б я атаковал родовыми дарами, тут бы уже валялся труп. В виде курицы. ― Василиск все же отвел свои светящиеся зенки.

― Тем более. Что вы тут забыли, студент? Занятие проходит своим чередом без эксцессов, вам тут нечего делать.

― Без эксцессов?! А это что?! ― Человеческое тело Дейлена только дернуло подбородком в сторону полосы препятствий, зато его василиск очень красноречиво ткнул крылом в едва ползущих по грязи однокурсников.

Видимо, учитель деактивировал ловушки и студенты начали по одному выбираться на твердую землю.

― Моя… новая методика вас не касается. ― Беар уже совершенно опомнился. ― У вас тут всего один подопечный, и это, во-первых, не девочка Дон Энго. ― Тут он запустил руку за спину и нащупал меня, но не стал вытаскивать пред очи василиска. ― А во-вторых, Тин Дон Зульбефар успешно миновал первое испытание.

Ну да, Тин ведь на меня не охотился, он с самого начала просто бежал за моими братьями и выбрался с полигона почти без потерь. Не считать же таковыми перепачканную черт-те в чем рубашку, прореху на штанах аккурат на заднице и выпученные от испуга глаза?

― На ней два браслета. Как вы можете заметить, эта студентка слегка… особенная. С ограниченными возможностями, но неограниченной способностью сеять хаос везде, где изволит находиться.

― Да при чем тут я?! ― Несправедливость претензий меня всерьез обидела. Я даже отпустила медвежий пояс и снова высунулась, чтобы сверкнуть на василиска собственным глазом. Одним. ― Это ты психам скажи! Какой гнили все кинулись догонять меня одну?! Я вам что, медом намазана?

― Нет, пухом, ― вздохнул один из братьев, кажется Тао. ― Твой хохолок так завлекательно мелькал в кустах, что я сам едва удержал охотничьи инстинкты. А уж каким ты страхом фонтанировала, когда убегала. Идеальная добыча.

― Ну, спасибо, братец!

― Да пожалуйста, ― пожал плечами брат, но тут же грозно нахмурился и огляделся: ― А вот если кто еще раз так сделает, жопу откушу!

Дейлен Албаази

― Сорок три мелких ранения и четыре серьезные травмы, ― прочитал Тайгри отчет штатного лекаря. ― Нехило так курочка развлеклась. Всю свою группу в грязи раскатала, пусть и ненамеренно.

― Ненамеренно, как же, ― вздохнул я. ― Хотя предки ее знают. Если она эту свою способность еще и не контролирует, надо изолировать ее от любого общества.

― Все еще считаешь, что она управляет толпой с помощью ментала? ― нахмурился манул.

― Плевать, с помощью чего именно, но отрицать сам факт воздействия при наличии стольких веских доказательств — идиотизм чистой воды. ― Я устало присел на скамью у кабинета лекарей.

Может, мне попросить успокоительного? Со всеми последними событиями выдержка ни к черту. Того и гляди полыхнет так, что последствия придется годами разгребать. А ведь я все эти три года так старательно создавал образ абсолютно спокойного и вежливого студента. Все пошло под хвост… курице!

Из кабинета лекарей тем временем выползла младшая гиена, посмотрела на меня с осуждением, пощупала роскошный синяк на скуле и осталась подпирать стену.

Не понял. Эта-то чего на меня крысится?

Но все стало ясно через три минуты, когда из обители здоровья вывалился крокодил. С цыпленком на руках. Он, кстати, тоже зыркнул на меня осуждающе и хотел было открыть рот, но тут вмешалась Адэрин:

― Тим, поставь меня, пожалуйста, на пол и проводи Алану в комнату. Всем надо отдохнуть. А мне — поговорить с Дейленом.

― Еще чего! ― вскинулся было старший братец.

И тут я увидел нечто новое и интересное — Адэрин просто на него посмотрела. Кхм, странный взгляд. Я даже не нашел сразу слов, чтобы мысленно его описать.

Мягкий, ласковый, строгий, непреклонный. Повелительный, просящий. Совершенно взаимоисключающие понятия. Как она умудрилась совместить это все в одном взмахе ресниц?!

― Тайгри, вы же проводите моего брата и мою подругу до общежития? ― между тем продолжила курица и мило улыбнулась.

Что удивительно, манул вовсе не поплыл, а недоуменно поднял брови и посмотрел на меня.

― Отведи, ― кивнул я другу. ― Пойдемте, студентка Дон Энго. Как я понимаю, разговор предстоит серьезный, а потому нет смысла проводить его в коридоре.

― Как пойдет. ― Адэрин пожала плечами и подтолкнула отпустившего ее брата в сторону Тайгри и Аланы.

Братец крокодил уходил с крайней неохотой, да и гиена все время оглядывалась. А еще мне почудилось, что где-то за углом спряталась едва ли не вся цыплячья группа поддержки. Не знаю, что девчонка такого им сказала или сделала, но к нам никто по-прежнему не совался.

― Мы будем в дежурке, ― специально чуть повысил голос, чтобы утолить любопытство этих горе-шпионов. ― А теперь идем в библиотеку, благо она по дороге, ― это уже шепотом.

― Идем, ― покорно вздохнула Адэрин и взяла меня под руку.

Я слегка запнулся. Мысленно, разумеется, еще не хватало показывать окружающим свои чувства. Но подозрительно же — чего она такая покладистая?! Проверяет степень воздействия своей способности при физическом контакте? Да вроде ничего не изменилось… кроме того, что я заметил у паршивки грудь, которая сейчас слегка касалась моей руки. Почему раньше мне казалось, что она у нее маленькая? Вполне обычная. Даже немного крупная для такого роста, если подумать.

Предки! Нет, думать о ее груди я точно не буду!

― Так о чем вы хотели поговорить, леди Дон Энго? ― Приведя курицу в библиотеку, в отделение старших курсов, я убедился, что в этот час здесь никого нет, и галантно приземлил девчонку на один из мягких диванчиков в простенке между стеллажами.

Сам же встал в паре шагов у окна.

― Собственно, у меня два вопроса, ― вздохнула курица, наматывая серебристо-белый (цвета ее куриного пуха) локон на палец.

― Ну и?.. ― после паузы не выдержал я. ― Давайте уже первый вопрос. Возможно, я еще способен выдерживать долгие паузы, но вот ваши самопровозглашенные охранники терпением не блещут.

― Вот именно. Что мне со всем этим делать?

― Уточните, что именно вы подразумеваете под «всем этим»? ― Светские беседы ни о чем мне прекрасно даются. Этикет — штука коварная.

― А то ты не знаешь. ― Она сбросила на пол туфельки, поджала ноги и устроилась в уголке дивана как в гнездышке — ни дать ни взять маленькая птичка. ― Эти ненормальные меня чуть на тряпочки не порвали. А я вообще ничего не делала. Просто хотела побыстрее перебежать полигон — я вообще терпеть не могу физкультуру, боевку и прочие ужасы.

― Естественно. Вы ведь привыкли, что всё должны делать за вас и для вас. Не дело это, столь милому и беззащитному созданию учиться защищать себя самой. ― Привкус сарказма на языке достаточно сладок, скажу я вам.

Жаль, зря пропал.

― Ни к чему такому я не привыкла. ― Она посмотрела на меня укоризненно. ― В основном все наоборот, ты просто еще мало и плохо смотрел. Но это неважно. Скажи, у тебя тоже охотничий инстинкт срабатывает? Так и хочется схватить и затискать до смерти?

― Охотничий инстинкт? ― Я даже опешил на секунду.

С этой стороны я как-то не рассматривал происходящее. Но допустим на секунду, что это правда. Допустим, что все хотят ее себе, чтобы стиснуть зубами и выдрать перышки по одному.

А я сам? Злости точно хватает. Хотя нет. Это другое. Если я и хочу что-то ей выдернуть, то за дело, а не просто потому, что перышки шелковые.

― Возможно, это способно оправдать нынешний случай. Но точно не то, что происходило ранее. Да и если бы у всех студентов срабатывал охотничий инстинкт на мелкую дичь, то весь список подопечных, браслеты которых я контролирую, был бы уже съеден. Тем более что в нем есть экземпляры и мельче, и пушистее вас.

― То, что раньше, — это другое. ― Она устало махнула на меня рукой и вдруг еле заметно улыбнулась.

А я сначала залюбовался этой улыбкой, но почти сразу разозлился. Опять?! Снова начинается это ее странное воздействие? Ничем иным не объяснить то, как внутри меня волной прокатилось нечто теплое и пушистое.

― Так, значит, скрытая способность влиять на разум других существ у вас все-таки есть и вы сами это признаете? Что же это за «другое», студентка Дон Энго? ― оскалился я.

― Понятия не имею. ― Она пожала плечами. ― И в книгах ничего похожего не нашла. Раньше у крокодилов никогда не рождались шелковые куры, знаешь ли. Вот я и решила спросить, может, у вас в клане об этом лучше известно? Все же вы признанные менталисты и мифики.

― Ты обвиняешь наш клан в ментальной магии? ― У моего василиска гребень встал дыбом. ― Ты понимаешь хоть, чем это грозит?

― Почему обвиняю? ― удивилась девчонка. ― Спрашиваю. Про ваш парализующий взгляд все знают, разве это секрет?

― Это боевое умение, ― сердито буркнул я, мысленно успокаивая собственный магический облик. ― Оно полностью контролируемо и не имеет ничего общего с тем балаганом, который вы устраиваете второй день подряд.

― Да если бы второй. ― Адэрин смешно наморщила нос. ― Ладно, значит, и ты не знаешь… Жаль. Тогда я пошла. ― И она опустила ноги с дивана, нашаривая ступней сброшенные туфли.

― Стоять! То есть сидеть. Я еще не закончил!

Вот интересно, а что я ей собираюсь сказать? Что-то же собирался… А вовсе не намеревался таращиться, как дурак, на то, как узкая ножка в тонком чулке водит пальчиками по полу, не находя обувь. Точно! Она ведь сама подсказала.

― А теперь озвучьте ваш второй вопрос.

― Второй вопрос? ― Курица уже обулась и все же встала с дивана, явно намереваясь отправиться к двери. ― Ах, второй вопрос. Я и забыла. Действительно…

― Ну и?.. ― нетерпеливо подбодрил я.

Мне казалось, что девчонка колеблется. То ли сбежать, то ли сказать что-то важное. Внутри меня действительно встало на дыбы нечто хищное, готовое прыгнуть на нее и… и что, собственно? Хм.

― Второй вопрос, ― в задумчивости повторила Адэрин и нахмурилась. ― Даже не знаю, стоит ли. Но ладно, раз вы сами настаиваете…

Она так быстро шагнула ко мне вплотную, что я замер, боясь сделать резкое движение. Еще придавлю ненароком, все же она слишком маленькая и хрупкая. И доказывай потом, что нечаянно сломал ей три ребра.

Девчонка тем временем встала на цыпочки, положила руки мне на плечи и, глубоко вдохнув, прижалась своими губами к моим.

Где-то далеко с грохотом обрушилось что-то огромное. Во всяком случае, мне так показалось. Даже порыв ветра долетел, всколыхнув все внутри.

― Я хотела узнать, показалось мне сегодня утром или нет, ― прошептала Адэрин, спустя вечность разрывая поцелуй.

И стремительно исчезла.

Адэрин Дон Энго

Ну и зачем я это сделала?

Да кто бы знал!

Это вообще не я, это цыплячьи гормоны и куриное любопытство! Взрослая тетенька, уважающая себя воспитательница детского сада, ни за что бы так не сглупила! Правда же?!

Кхм… а что я могу поделать, если этому телу так нравится с ним целоваться… Оно меня не слушает и практически предает! Вот!

Ну ладно, ладно. Чушь это, про предающее тело и розовые слюни из дешевых женских романчиков. Всегда такие не любила, вот меня судьба и наказала. Теперь надо принимать последствия.

Ой, нет… не хочу принимать последствия! Тем более я прямо слышу, как эти «последствия» медленно, но верно приходят в себя. И скрипят шестеренками.

Ну-ка, руки в ноги, крылья в зубы и тикать! Пока василиск, снова ударенный пыльным мешком из-за угла, не очнулся и не выдрал мне весь хохолок по перышку!

― Извини, ― пискнула я ему буквально в губы, не удержалась, чмокнула еще раз и с отчаянными матами в голове бросилась наутек.

Очень удачно проскочила у парня под локтем, в два прыжка достигла двери и вылетела вон. Прямо в объятия братьев, геккона и двух гиен. А чуть поодаль маячили и остальные ребята с моего курса.

― Зачем ты его целовала?! ― первым делом взвыл Тин, неожиданно ловко отбирая меня у Сахлиэ и волоча за руку куда-то вдаль по коридору. ― Целуй теперь меня!

Я аж споткнулась от такого предложения.

― Зачем?!

― Чтобы все это можно было выставить детской, ничего не значащей шалостью, как мои приветствия с гиеной! Целуй уже!

― Так, а ну, брысь, ― почти спас меня Сахлиэ, отстранив липучую ящерку.

― Сам брысь! ― Геккон проворно обогнул брата и снова вцепился в меня. ― Дура, ты что, прямо сегодня замуж хочешь? Я могу это устроить!

― Не хочу. ― Я мотнула головой.

― Тогда целуй, кому сказано! ― потянул он меня на себя.

Я вздохнула и подумала: ну, почему бы и нет? Вдруг мне тоже понравится, не меньше, чем с василиском? Будет у меня гарем, как у каждой порядочной попаданки, чем плохо?

Уже в следующую секунду я поняла, чем именно плохо и что никакого гарема у меня не будет, потому что ну его на фиг!

Во-первых, когда я наклонилась поцеловать чуть более низкорослого геккончика, на нас кто-то налетел и я здорово врезалась лбом ему в переносицу. Во-вторых, меня едва не разорвали на тряпочки с ужасными воплями:

― И меня, и меня!

Весь мой курс окончательно двинулся, не иначе, потому что они столпились в этом огрызке коридора, как цыплята вокруг несушки, и все разом возжелали моих поцелуев. Даже девчонки! Мамочки, спасите кто-нибудь!

― О, тут даже мне неловко бы стало, ― проворчал Сахлиэ, вытаскивая меня из толпы, раздавая направо и налево ловкие подзатыльники и профилактически шипя на особо надоедливых.

А потом посмотрел мне куда-то за спину.

Я тоже осторожно обернулась и наткнулась взглядом на василиска. Так уж получилось, что в это же время я оттирала с уголка губ следы чьей-то помады.

Если бы взглядом без магии можно было убивать, я бы свалилась на пол и превратилась в настоящую птицу счастья. Курицу-гриль!

Хотя в этот раз куратор не сверкал глазами, не орал и не читал морали. Этот холодный и слегка даже равнодушный, но уничтожающий на месте взгляд поднял во мне настоящую волну паники. Василиск же просто развернулся и исчез в другом коридоре.

― Я бы на твоем месте отбросил хвост, ― подсунулся под руку геккон. ― Хотя, может, и пронесет. Зато теперь он точно не станет лезть тебе в женихи, оскорбился до смерти. Мифики — ребята гордые и злопамятные. Отлично вышло, даже я бы лучше не придумал.

― Дурак, ― обиделась я, без шуток больно дернула его за ухо, тоже развернулась на месте, растолкала толпу однокурсников и зашагала в сторону женского общежития.

Тьфу на вас всех… устала!

На удивление, никто из толпы чокнутых поклонников за мной не ломанулся. Даже из братьев ни один не решился двинуться следом. Одна Алана топала шагах в пяти позади меня и помалкивала, умная девочка.

А я шла и кипела злостью. В основном на себя саму. С ума, что ли, сошла? Зачем я все это устроила? Или все же не совсем я?

Ответа на этот вопрос так и не нашлось до самого вечера. И даже ночью мне снились какие-то дурацкие сны на эту тему. То василиск целовал всех девчонок подряд и кричал, что они не те и не Золушки, а ему нужна только одна, с определенным размером клюва. То геккон пытался вручить мне свой отвалившийся хвост с бантиком. Белиберда редкая! Я аж устала спать.

Зато утром стало немного легче. Ну, поцеловала василиска. Ну, обиделся он, что не только его поцеловала. Это что, конец света? У нас вон с неба психи ломятся, бабушка какие-то интриги плетет вокруг клана чешуйчатых петухов, Карма пришел под дверь, чтобы проводить меня на занятия. Забот полон рот, нечего о вчерашнем дне горевать!

― Ты чего такая хмурая, цыпочка? Плохо спалось? ― Грифон был в своем репертуаре.

― Отвратительно, ― согласилась я, послушно беря личного куратора под руку.

С другой стороны к нему прицепилась Алана, поскольку ловелас и ей предложил локоток. Гиена и вчера, и сегодня была удивительно молчалива и спокойна.

― Могу в следующий раз сопроводить тебя ко сну. Я большой, пушистый и теплый, а еще умею мурлыкать колыбельные. Говорят, в моих объятиях можно почувствовать себя полностью защищенной от всех мирских забот.

― А утром женишься? ― хмыкнула я, легонько ущипнув нахала за ребра.

― О! Зачем так скоропостижно? А как же прелестный и романтический период ухаживания? Вздохи при луне, сомнения, метания? Разве не в этом смысл? Жениться — это же на всю жизнь. Вдруг партнер с тобой несовместим в бытовых или интимных вопросах? Надо же сначала все тщательно проверить! Только так можно убедиться, что нашел ту самую единственную и неповторимую половинку.

― Иди проверяй интимные подробности у других девчонок, кошак пернатый, ― велела я со смехом и подтолкнула грифона прочь. Мы уже дошли до аудитории и остановились в дверях. ― Поспеши, а то я слышала, у тебя еще с прошлого года незачет по геральдике. Мэтр Орбан грозился выдрать тебе весь мех на хвосте, если ты ему хвосты не сдашь!

― Малышка, кто из нас чей куратор?! ― шутливо то ли поразился, то ли возмутился Карма. ― Такая забавная кроха. ― Грифон схватил меня за щеки и слегка растянул их в стороны.

Потом, еще чуть помяв, чмокнул в каждую. Паразит!

Он нарочно, что ли? Прямо специально выжидал, когда в коридоре у дверей в соседнюю аудиторию появится Дейлен и уставится на нас взглядом василиска?

Дейлен Албаази

― Тихо, тихо, ты сам отдал ее Карме. ― Тайгри вцепился в мою форменную рубашку так, будто в любой момент готов был не только удержать меня от опрометчивых действий, но и связать, если потребуется.

― С-с-с-снаю, ― прошипел я в пространство.

― К тому же Карма ее просто чмокнул в щечку. Как ребенка. Ничего криминального. Говорят, в некоторых далеких прайдах, гнездах и стаях так вообще все здороваются.

― Тайгри… ее перецеловала половина академии! Не только в щеку! Она со всеми… со всеми… как какая-то…

― Ш-ш-ш, тихо! Как какая-то маленькая глупая девочка, да? Ты ведь это хотел сказать? Все лезут, за щечки дергают.

― Да она такая же маленькая девочка, как я — цыпленок! ― Ярость клокотала в горле.

― О, кстати, а как у вас малышей называют? Никогда не слышал, чтобы кто-то из ваших это упоминал. Не змеята же. Драконята? Василисята? ― начал нести какую-то отвлекающую фигню друг.

― Цыплята, ― неохотно признался я.

И отвернулся. Знал, что сейчас будет.

Но Тайгри, вопреки моим ожиданиям, не стал смеяться. Просто отпустил мою рубашку и ободряюще похлопал по спине.

Курица с подружкой уже скрылись в аудитории. Карма, бросив на меня нечитаемый взгляд, тоже смылся. Кидаться стало не на кого. Что не мешало мне злиться.

― Я не смогу выполнить просьбу главы. Отрапортуешь? ― Я устало облокотился на прохладный камень коридора, усердно выстраивая обратно почти сломавшуюся было стену спокойствия и безразличия.

В этот раз надо соорудить ее максимально монолитной. Чтоб никакая курица! Не смогла сквозь нее пробиться.

― Еще чего. Дейлен, три дня прошло, все еще только начинается. Некоторые вон своих половинок и год, и два добиваются, а ты сдаешься даже не на полпути, а в самом его начале!

― Я не хочу иметь отношений с женщиной, готовой искать благосклонности любого встречного мужчины, ― сквозь зубы процедил я, позволяя увлекать себя по коридору в сторону лестницы. Тайгри был прав, наши собственные занятия важнее всего. ― А кроме того, она не моя половинка. Она лишь задание.

― Да как же, ― вздохнул на ходу друг. ― Была бы не твоя, ты бы так крыльями не бил и когтями искры не высекал. Это вообще первая девчонка на моей памяти, до которой тебе есть дело. Да ладно бы просто дело! Ты ж огнем готов плеваться в каждого, кто подошел к ней ближе чем на десять шагов.

― Если б это было так, академия бы уже пылала, потому как потоптались по ней практически все. ― Я даже притормозил, чтобы повернуться и встряхнуть друга за грудки. Но вовремя поймал себя на этом желании и зло застонал сквозь зубы. ― Пошли уже! Не хочу получать выговор от преподавателя.

― Да она уже пылает, просто ты глаза зажмурил, ― проворчал Тайгри, но дальше тему развивать не стал.

До обеда я старательно концентрировался на занятиях. И у меня даже получалось. Но утренние лекции закончились, настало время обеда. И я поймал себя на дикой мысли: не хочу идти в столовую, потому что там эта. С Кармой. Не хочу на них смотреть! И в то же время хочу всех убить, кто опять к ней близко сунется. И ее тоже хочу убить, если опять начнет со всеми подряд заигрывать!

Да что ж такое?! Из-за этой курицы я теперь и поесть нормально не могу, что ли?! Но…

― Тайгри, принеси, пожалуйста, еды в сквер. Мяса побольше.

― Струсил? ― проницательно заметил манул.

― Беспокоюсь за жизнь и здоровье остальных студентов. Я сейчас в слишком нестабильном состоянии. Это чревато.

― Зря. Если сейчас начнешь от нее бегать — станет только хуже. Мало того, что это удар по репутации. Так ты еще и у нее самой разбудишь охотничий инстинкт. Адэрин Дон Энго, конечно, курица. Но из рода крокодилов и змей. Преследовать добычу — у нее в крови. Тебе так нужно, чтобы все шептались: курица загоняет василиска, небось потоптать хочет?

― Тайгри, тебя приставили наблюдать, а не поучать. Принеси. Еды. В сквер. Пожалуйста. ― Оттого, что друг прав, хотелось выть, орать и убивать. В таком настроении в столовой мне точно делать нечего. ― Только один раз. Хочу отдохнуть и подумать спокойно.

― Один раз можно, ― смягчился манул. ― Держись, друг. Я тебя в любом случае не брошу.

И ушел. А я остался гипнотизировать куст каких-то декоративных ягод и размышлять — какой гнили вообще?!

Но долго думать мне не дали. Потому что спокойствие тихого сквера было нарушено отчаянным мявом, матом и топотом. Тайгри вынырнул из-за поворота, весь облитый мясным соусом, с ошметками овощей на рубашке. Он ругался, шипел и отмахивался подносом от кого-то, кого мне видно не было.

Я подскочил и рванул другу навстречу. И никак не ожидал, что мне вдруг прыгнут на хвост и вцепятся зубами в самое дорогое вот просто так!

Громкий рев магического облика заставил листья на деревьях трепетать. А отброшенный когтистой лапой облик ушастого и рыжего улетел в кусты с такой скоростью, что я не успел понять, кто именно из лисят решил свести счеты с жизнью таким странным образом — покушаясь на собственного куратора. Братец или сестрица?

― Дейлен, осторожно! ― взвыл тем временем Тайгри и все же огрел еще одного лиса подносом по человеческой голове. ― Зашибешь, отвечай за них потом! Вы, придурки малолетние! Какой гнили?!

Пришлось тормозить. Тем более что на моих запястьях активировались оба браслета безопасности, привязанные к этой парочке. Лисята выбрались из кустов, свели глаза в кучку и с охами уселись перед нами на хвосты. То есть их магические облики уселись на хвосты. А сами паразиты — на лавку под ягодником.

― Если курице можно охотиться на василиска, то и нам! ― нахально заявила девчонка. ― И на котика можно!

― Вы что, подслушивали?!

― Конечно, еще и подглядывали, ― ничуть не смутился пацан. ― А как иначе учиться?

― На занятия ходить? ― мрачно предположил я.

― Это само собой. ― Лисичка одновременно со своим магическим обликом почесала ухо. Только девочка рукой, а лиса задней лапой. Смотрелось так смешно, что меня даже немного отпустило. ― Но если мы не будем слушать старших, то останемся глупыми, необразованными и холостыми!

― Я всегда считал, что слушать старших — это выполнять их распоряжения, ― заметил немного успокоившийся манул. ― А не шпионить за ними по кустам и прыгать на голову в самый неподходящий момент.

― Ты нес вкусно пахнущую еду, ― покаялся мальчик-лис. ― Прости, я не удержался, у меня пока плохо получается контроль за инстинктами, когда я голоден.

― И кто мешал тебе пойти в столовую поесть?

― Вы. Вы же не пошли! А мы с вами!

― Предки, с каких пор в академию набирают грудничков? Что курица, что лисы. Хорошо хоть воробей и тушканчик адекватные, несмотря на то что размером с ладонь, и то — если их вместе сложить, ― сказал я, обращаясь куда-то в небо.

Вот зря. Потому что в этот момент туда опять постучали. Так, что академия затряслась вся, от сквера между корпусами до надвратных башен.

Адэрин Дон Энго

Когда в небо постучались, я как раз решила, что устала от бесконечного общения со всеми подряд, и уединилась под каким-то кустом в том самом внутреннем дворике, откуда меня в прошлый раз вытащил василиск.

Сегодня его поблизости не было и это, если честно, радовало.

Я задолбалась. И чтобы из этого состояния выбраться, надо было посидеть тихонечко там, где меня никто не найдет. Подумать. Проанализировать звездец. Выработать методы воспитательного воздействия на этот зубастый детский сад.

А этот придурок, который начал ломиться с неба, мне помешал!

К бабке не ходи, сейчас вся разношерстная компания любителей потискать пух мечется в поисках цыпленка. И братья еще. Если найдут — мало мне не покажется.

Но вот нужно ли всем этим «защитникам» ловить меня? Ведь и дураку понятно, что даже если незваный дятел таки выдолбит в барьере дырку, то вряд ли со всех ног побежит за бедной и беззащитной первокурсницей. Может, конечно, по площади какой-нибудь убойной магией шибануть. Но смысл бить по пустому скверику?

Наверное, тут сыграл опыт прежнего мира и проживания в мегаполисе. Ну, стучит где-то кто-то. Ну, громыхает. И что? Если заползти поглубже в кусты, сделать вид, что меня нету, может, получится не обращать внимания на трындец.

Ага, как же. Так мне и дали помедитировать. В небо уже никто не стучал, а тише ни фига не стало. Потому что вся академия наполнилась зычными воплями и завываниями, в которых с трудом, но угадывалось мое имя.

Очень хотелось побыть вредной бякой и не вылезать. У меня тут проблем навалом, зацелованный с какой-то стати василиск в голове, его надутое лицо перед глазами…

Но я все же взрослая ответственная тетенька и не могу долго издеваться над детьми. К тому же дураку понятно, что если еще посижу, то «братья и Ко» поднимут на ноги не только всю академию, но и весь город во главе с бабушкой. И тогда точно мало никому не покажется.

― Ты так странно прячешься, цыпочка. Вроде голова в листве, а хвостик торчит. Это хорошо еще, что цветы у кустов белые и пучок перьев издалека воспринимается как очередное соцветие.

― А, это ты, ― вздохнула я, окинув Карму неодобрительным взглядом. ― Ну нашел, нашел. Молодец.

― Да я, в принципе, не искал. Просто нечаянно заметил. Там городской барьер в двух местах пробили, началось небольшое нашествие странных гибридов. Но внутри периметра, обеспеченного преподавателями, все в безопасности. Так что можешь не волноваться.

― Вот и отлично. Будь хорошим котиком, пойди скажи всем этим крикунам, что я просто отдыхаю в безопасном месте и не надо больше бегать с воплями по всей академии.

― То есть свали подальше и не езди по мозгам? ― хмыкнул грифон и вопреки просьбе полез ко мне в середину куста.

― Именно. ― Я пихнула непрошеного гостя локтем. ― Ну эй! И без тебя тесно!

― Ты моя единственная подопечная. Думаешь, мне хочется по ушам получить? И ладно от преподавателей, этих переживу. А вот от всей той толпы мне точно не нужны упреки. Пусть я и скатаю их всех в шарик для игры в крокет, это все равно лишние хлопоты.

― Так не получай и не хлопочи, иди успокой народ, скажи, что лично спрятал меня в свой секретный угол и никому не покажешь, пока опасность не минует. ― Я попыталась еще раз выпнуть упрямого мальчишку из своего куста.

Но увы, цыплячих сил для этого оказалось маловато.

― А тебе не кажется, что ты слишком сильно раскомандовалась, малышка? ― насмешливо спросил противный грифон.

― Да я вообще сидела и никого не трогала. ― Усталый вздох вырвался сам собой.

― Вот и молчи дальше, ― внезапно показал оскал Карма. ― Маленьким перьевым комочкам лучше не выходить из образа.

― Будешь скалиться — за жопу укушу, ― в свою очередь рассердилась я.

― Чем? ― расхохотался паразит. ― Тоже мне! Воинственный комок пуха! Тебя давно не шлепали по хвосту, как я погляжу.

― Крокодилом, ― мстительно заявила я и залезла к грифону на колени.

Все равно он не собирался никуда уходить, это раз. И выпихнул меня с нагретого местечка, это два. Я полчаса собирала по травинке ту кучку сена, на которой сидела, и вдруг разом лишилась всего. Значит, пусть заменяет мне стул!

― Тебе самой братьев не жалко? Натравливать их на двух мификов, причем старшего возраста. ― Карма поморгал на мои манипуляции, но протестовать не стал, даже обнял поперек живота. Кстати, никакого сексуального подтекста в его объятиях не было, он ощущался мной почти как один из братьев. Именно потому я дразнила грифона без опаски. ― Их же по дуэльному полигону придется буквально по запчастям собирать.

― А я не братьев имела в виду. ― Усмешка скользнула по губам, привычно кривоватая и вовсе не милая. ― Будешь и дальше приставать — скажу бабушке, что грифоны не хуже василисков. Тоже мифики, тоже милые. И с перышками!

― О, и ты готова мириться с моим гаремом? Согласно кодексу нашего рода, у тебя будет как минимум две старшие сестры. Тебе-то светит лишь младшей женой в силу происхождения и облика.

― Да без проблем, забот меньше, ― махнула я на него рукой. ― А вот тебе светит три тещи, и одна из них — крокодилица. Еще два раза посмотреть, кому бояться.

― Хорошо, попрошу прислать тебе список обязанностей, ― серьезно кивнул Карма. ― Моя матушка как раз из младших, она поделится опытом.

― Пришли, а там посмотрим. ― Я пожала плечами. ― Только потом не жалуйся.

― Ну ладно, пошутили — и хватит, ― передернул плечами грифон, встал и поднял меня на руки. Вот засада, когда ты такая маленькая и курица, тебя можно просто взять под мышку и отнести туда, куда хочется. ― Ты мне вот что скажи. Зачем издеваешься над Дейленом?

― Я?! Это он надо мной издевается!

― Ты. Василиски, в отличие от нас, однолюбы. Да еще и отличаются достаточно… хм… сложным темпераментом и проблемами в выражении собственных чувств. Пусть по Дею это и плоховато заметно, в силу строгого воспитания. Бесить их так — даже не изощренный способ самоубийства, а, скорее, прямая дорога к лекарю душ. Причем для обоих.

― Слушай, это не я хожу за ним по академии со зверской рожей и все время ругаюсь. Я вообще его не трогаю, пока он сам не прибежит и не нарычит!

― Потому и рычит, что влюбился. А ты то с гекконом целуешься, то у меня на руках.

― А вы не офигели все?! Сами то целуете, то лапаете. Мне что, под землю закопаться? Под кустом вон уже нашли, хотя я так хорошо спряталась! Эй, погоди. Ты сказал — влюбился?!

― А что, не заметно? Он, даже когда со мной разговаривает, поддерживает излюбленное выражение ожившего камня. Лишь ты вызываешь у него приступы эмоций и срывы.

― Если честно — особенно не заметно. ― Карма нес меня к выходу из внутреннего дворика и я поторопилась договорить, пока мы не вышли в общее пространство. Там до сих пор орали на разные голоса мое имя. ― И вот еще. Пока его влюбленность будет выражаться в стремлении меня придушить, я точно не отвечу взаимностью.

― Ну так ты ведь откровенно бесишь, курочка. Даже меня. Будь ты не такой милой или вообще парнем, уже б лежала со свернутой шейкой, ― все это Карма сказал с неизменно вежливой и добродушной улыбкой, покачивая меня на руках как младенца.

― А что мне, по-твоему, делать? Молчать и не кудахтать? Я живая, вообще-то. И не просила вас прыгать вокруг и беситься. ― Очень хотелось его укусить, гада такого, но я сдержалась.

― Как же не просила. Когда у тебя каждая пушинка так и тянется в зубы? И язык болтает что попало.

― Оф-ф-ф… Ладно, пусти. Вон Ли бежит, сейчас отнимать начнет, лучше я сама его первая обниму.

― Только за этот наш разговор ты несколько раз мне нагрубила и пару раз скатилась до оскорбления клана и его обычаев, ― как бы невзначай пробормотал в сторону грифон. ― Пару смертельных дуэлей, если придираться, наскрести можно.

― Угу, а ты меня полапал, столкнул с насиженного гнезда и тоже выбесил по самое не могу. Так что мы квиты. ― Я все же спрыгнула с грифоньих рук и покорно пошла навстречу братьям.

Все, сейчас мне станет не до Карминых претензий…

― У меня было на это право. ― Карма показал сверкающий браслет. ― В отличие от тебя, пушистая. А правила поведения и список обязанностей младших жен я тебе все же пришлю. Посмотришь хоть, как обычных девушек гоняют. Без хохлатых привилегий.

Отвечать я уже не стала. Все равно бесполезно. Да и братья налетели, подхватили, обрычали, повертели так и эдак, убедились, что все перья на месте, и дружно уставились на грифона.

― Я была с куратором, все нормально, ― сразу же пресекла я любые вопросы. ― Испугалась и прибежала к нему под крыло, спряталась.

― В кои-то веки поступила как умная девочка, ― проворчал Тим, благодарно кивнув моему пастуху с браслетом.

В ответ Карма только насмешливо ухмыльнулся. Но тут же поменялся в лице, глядя мне за спину.

О-о-о! Дайте угадаю. Там стоит и корчит зверские рожи василиск, да? Кто мне объяснит, почему у меня сильнее заколотилось сердце и захотелось эту зверскую рожу еще раз поцеловать?!

Дейлен Албаази

― Ох, ― тяжело вздохнул лисенок, тот, который пацан.

Он со слезами на глазах потирал локоть, который повредил при падении. Когда началась паника, я решил целенаправленно собрать всех своих подопечных. Всех… кроме курицы. Ее браслет не мигал паникой, в отличие от остальных. К тому же я был уверен: хитрая птица задействует свои непонятные силы, чтобы на защиту бросились все кому не лень. Тот же Карма точно где-то рядом. Это его обязанность, в конце концов.

Отчего мне неприятно знать, что комок пуха будет прятаться под чужим крылом, — вопрос отдельный. Я задвинул его на задворки разума вполне осознанно.

― Так, лисы — тут, воробей — тут, тушканчик — тут, ку… хм, все мелкие в сборе. А теперь дружным гуськом заходим в бункер и сидим там до отмены общей тревоги.

― А ты-ы-ы? ― спросила лиса-девочка, скорчив жалобную мордашку.

Увы, даже близко так трогательно, как у курицы, у нее не вышло.

― А в мои обязанности после доставки вас в безопасное место входит патруль. ― Холодная отповедь заставила лисят прижать уши. ― В первую очередь я куратор первокурсников, а потом уже ваша нянька.

Да, вот именно. Патруль. Надо проверить, все ли в порядке с остальными студентами. Со всеми остальными! А не с одной отдельной курицей!

Которая на этот раз обнималась только с братьями. Даже не с Кармой. Когда я это увидел, сначала необъяснимо обрадовался, выдохнул с облегчением, а потом опять разозлился. На себя и на эту маленькую пушистую обманщицу! Да как она смеет пролезать мне в голову и вить там свое дурацкое гнездо! Скоро ни одной мысли, отдельной от куриного пуха, куриных поцелуев и куриной легкомысленности, не останется!

Я вообще не стал на нее смотреть. И правильно сделал. Потому что иначе не заметил бы нападения.

Странную помесь пса, слизняка и змеи за спинами студентов успел заметить только Карма. Так как помимо своего откровенно неприятного вида эта тварь обладала еще и способностью сливаться с местностью. И она не была духовной, как все наши облики, она была очень даже материальной. И хищной.

Тварь готовилась к нападению.

― На меня с-с-смотри, др-р-рянь! ― выкрикнул я, бросаясь наперерез. И даже не особо соображая, как именно останавливать таких существ.

Но одно знал точно: дар не должен подвести. А потому единственный безопасный для всех вариант — посмотреть мутанту в глаза. И неважно тогда, есть ли у него сопротивление к стихиям или даже к магии.

― Зачем?! ― пискнуло мне в спину куриным голосом, но я уже не обращал на это внимания.

Тварь, поняв, что ее обнаружили, перестала маскироваться и с утробным ревом кинулась туда, где было больше всего жертв: на группу крокодилов с курицей в кольце. На лету она трансформировалась в одну огромную пасть с щупальцами вместо зубов и стала падать с неба, растягиваясь все больше и больше.

Но не долетела буквально полтора метра, упав на землю с громким глухим звуком и разваливаясь на несколько внушительных каменных обломков.

Все хорошо, одно плохо. Хвост твари окаменел позже остального тела. И упал как раз туда, где стояли жертвы. Жертва, точнее.

Не знаю, как Адэрин удалось отскочить от братьев и Кармы на три шага, но камнем по голове получила только она одна. Точнее, хвост свернулся в воздухе в петлю, упал на нее и окаменел уже после этого.

Девушка рухнула словно подкошенная, а по мраморным плитам двора потекла кровь из разбитого виска.

― С-с-студентка Дон Энго? ― так и не выйдя из полуформы, прошептал я, чувствуя, как на запястье буквально трясется ее браслет.

― Сестра!

― Цыпленок!

― Пуховый комок!

― Глаза василиску закройте кто-нибудь! ― заорали на грани восприятия разные голоса.

Глаза я сам закрыл. Рукой. Потому что эта тонкая струйка крови на мраморе пробудила в моем магическом облике что-то совершенно неведомое мне прежде. В груди пылало, перед внутренним взором колыхалась красная пелена, сила яростно ревела и звала взлететь в небо, чтобы лично разобраться с гадиной, напавшей на беззащитное существо. Мое!

― Дура, дура, дура, ― бормотал кто-то над самым ухом. Я с трудом узнал голос Тайгри. ― Надо было в толпу и прятаться. За братьев! За грифона, его даже шкафом, запущенным с двенадцатого этажа, не убьешь… Зачем она в сторону побежала?! Нарочно, что ли?

― Нарочно, ― сдавленно подтвердил кто-то из крокодилов. Из-за шума в ушах я не смог определить, кто именно, да и какая разница? ― Она всегда так делает… Если опасность настоящая — уводит ее за собой от гнезда. Это единственный способ как-то спасти кладку.

― Где тут кладка?! ― раздраженно зашипел манул. ― А?!

― Мы все — ее кладка, ― со вздохом ответил Тимсаху. ― Она так считает.

― И вы позволяете?! Она ж младше вас, тут не спишешь на инстинкты!

― Нет, конечно, только кто бы нас спрашивал. Да и вас тоже.

― А мы при чем?!

― Вы теперь тоже ее кладка. Она и от вас опасность уводила.

― Хватит чушь нести! ― зло рявкнул где-то рядом грифон. ― Помогите мне разбить эту дрянь и бегом ее к лекарям! Ну, чего встали?!

Я уже отдышался и не мог не признать правоту Кармы. Несмотря на только что перевернувшийся с ног на голову мир, в котором комочек пуха защищает взрослых сильных магов вместо того, чтобы прятаться у них под крылом, соображать я уже мог. И без разговоров распихал всех в стороны от Адэрин. Все равно они сами не смогут разбить камень, созданный взглядом василиска.

― Уф, дышит. Вроде даже ровно, ― поднырнул мне под локоть Тайгри. ― Ты, значит, неси в лазарет. А я, так уж и быть, пойду отчитаюсь. Надо первыми все преподам рассказать, чтобы потом слухи все не исказили до неузнаваемости.

Я кивнул и поднял девушку на руки, начисто проигнорировав, что ее уже пытались забрать и крокодилы, и грифон. Гниль им под ноги, это мое. Сам отнесу. Сам поговорю с лекарями, чтобы сделали все возможное и невозможное. Сам оторву ей голову, когда придет в себя! Потому что нечего защищать тех, у кого башка и так железная! Все должно быть наоборот!

Пока я нес ее через академию и свои мысли, вокруг собиралась толпа. Взбудораженные студенты что-то спрашивали, сами себе отвечали, дергали всех Дон Энго по очереди, висли на Карме. До этого мне не было дела. Но когда навстречу начали попадаться преподаватели, все усложнилось.

― В сквере статуя. Разбитая. Это и был нападавший, ― буркнул я на очередной вопрос, заходя наконец в лазарет.

Пока транспортировал курицу, проверил ее здоровье всеми доступными способами. От запаха до магии. Но казалось, комок пуха просто спал.

Жаль, только казалось. Потому что лица у лекарей очень быстро стали слишком испуганными и встревоженными.

Адэрин Дон Энго

Вокруг был огонь. Он пылал и грел, но не обжигал. Только дышать было трудно, словно кто-то сел на грудь и придавил ребра.

― Просыпайся, птенец! ― Один из лепестков огня требовательно потянулся к моему лицу, изогнулся, как хобот неизвестного слона, и дернул за волосы. ― Просыпайся! Тебя ждут дома!

― Что за дятел будит меня во время похмелья? ― прошептала я, выдыхая жар из легких.

Голова болела нещадно, а тут еще кто-то дергал.

― Нет у тебя никакого похмелья, птенец! ― возмутился огонь, перевернул меня лепестками и шлепнул пониже спины. ― Почему ты такая глупая?!

― Потому что маленькая! ― Отбрыкиваться от наглого костра оказалось трудно, но я старалась. ― Прекрати лапать меня за зад, извращенец!

― Ты больше не маленькая, больше не нужно страдать от шарма. Пора вырасти из цыпленка в гордую и величественную…

― Да иди ты в пень! ― Я наконец вспомнила, как оказалась в пламени. ― Ты вообще глюк в бреду! Меня ударило по голове камнем. От проломленной башки еще не то привидится, конечно, но не хватало, чтобы глюки меня учили, как скорлупу ломать.

― Я твой наставник! Естественно, я буду тебя учить! Ты теперь взрослая и обязана слушать зов предков!

― Ничего я не обязана. ― Сама не знаю, почему упрямство взметнулось навстречу поучениям, как рой сердитых пчел. ― Ты не наставник, ты дятел! Ты угрожал моему гнезду!

Ляпнула и сама глаза выпучила — это я о чем? А… ага… это я подумала, что камнем по башке мне прилетело не просто так, а от костра. Он натравил ту гадость, которая хотела съесть моих братьев и Карму. А я сделала вид, что я раненая курица, и побежала… ладно-ладно. Не делала вид. Я такие порывы вообще не контролирую. Оно само. Отвлечь опасность на себя и убежать как можно дальше от птенцов — инстинкт.

― Ты должна была вознестись! Вспыхнуть! Пробудиться! А не ловить лбом камни! Я уже год пытаюсь вытащить тебя из скорлупы! Но ты оттуда никак не выколупываешься! Дурной цыпленок!

― Знаешь что, иди ты… сам вспыхивай. А я домой! ― И я целенаправленно принялась вылезать из кострища.

Оно было большое, оно было везде. Ловило меня языками пламени за руки и за ноги, но не грубо, а ласково-пушисто, словно котенок. Только это ничуть не влияло на мою злость и решимость. Наверное, надоело, что в теле маленькой курочки я без конца кому-то подчиняюсь, кого-то слушаю, хитрю и уступаю. Пусть хоть с глюками, но не буду соглашаться!

До края костра я не добралась, огонь вздохнул и с тихим ворчанием закружил искрами, втянув меня в центр сверкающего водоворота. И выплюнул. Выплюнул прямо на кровать.

― Что… ― Голос хрипел, я закашлялась и попыталась открыть глаза. ― Что случилось?

― Дурная курица случилась! ― зашипел кто-то рядом, а потом я услышала, как ругаются какие-то люди, как некий лекарь пытается навести порядок, но ему не дают…

Мне быстро стало не до него. Потому что меня схватили, сжали и поцеловали так, что огонь вспыхнул уже внутри меня.

― Все, отомстил. Дальше живи как хочешь, ― хрипло сказали мне в ухо и попытались вернуть на кровать.

Но я вцепилась в василиска руками и ногами, не давая отстраниться.

― Отпустите девушку, студент Албаази, ― сказали где-то чуть в стороне.

― Не отпущу, ― почему-то ответил василиск, хотя это не он меня держал, а я его.

― Отпустите. У меня письмо от вашего главы. Вам официально приказано прекратить попытки ухаживаний за Адэрин Дон Энго. Для вас будет найдена другая невеста.

Что?!

― Что?! ― Я подумала, а Дейлен рявкнул вслух. ― Предки, ну вы серьезно? Мы вам что, куклы, чтоб сначала в течение недели влюбить, а потом по приказу резко расстаться? Идите вы все знаете куда со своими приказами!

― Я понимаю вас, Дейлен. ― Кажется, я узнала голос ректора. ― И сочувствую. Но это решение даже не вашего главы. Это решение принял совет кланов. Вам обоим придется подчиниться.

Я с трудом открыла глаза. Точно, ректор. Но почему?!

― Нам хоть причину скажут? ― нахмурился василиск, так и не отпуская меня из рук. ― Или опять используют втемную?

― Это не в моей компетенции. ― Господин дракон отвел глаза. ― Уже сегодня к вечеру за вами приедут главы ваших кланов и заберут домой. Вы оба переводитесь на домашнее обучение.

― Что?! ― это мы с Дейленом взвыли уже хором. И вцепились друг в друга еще крепче.

Не знаю, как так вышло, но попытка разлучить, вместо того чтобы насильно сводить, мгновенно превратила нас из противников в самых верных союзников. Не говоря уже обо всем остальном.

― У меня третий курс! ― возмущался василиск, притискивая меня к себе как можно ближе. ― Вы в своем уме?! Какое домашнее обучение? Я же потеряю все, что нарабатывал несколько лет! Даже эти вот баллы за кураторство для клана!

― А у меня первый! Я едва начала, я не хочу…

― Вот именно! Адэрин нужно получить правильные основы! Иначе она просто не сможет продолжить обучение, ни домашнее, ни какое-либо еще!

― Это все вы расскажете главам своих кланов и сопровождающим от совета, ― тяжело вздохнул лорд Котлин. ― Еще раз повторяю: не моя компетенция. Все ваши доводы мы уже озвучили совету — и про социализацию наследников, и про баллы, и про учебу… но, как я понял, их причины оказались более весомыми в глазах наших правителей.

― Я никуда не поеду, ― холодно заявил Дейлен и встал, держа меня на руках. ― И Адэрин тоже. Во всяком случае, пока не услышим правдоподобных и веских объяснений.

― Я могу посоветовать только одно, ― вдруг наклонил голову к плечу ректор. ― Отпустите девушку, студент Албаази. Если вы будете так цепляться друг за друга при главах и сопровождающих, вас просто разделят и увезут силой. Но если вы сделаете вид, что вам все равно, что вы не успели ничего толком почувствовать друг к другу за столь короткий срок и только рады такому решению кланов, то дело может принять совершенно иной оборот. Если вы ко всему прочему пообещаете своим главам не общаться, есть шанс, что у меня получится убедить их не прерывать ваше обучение. Все-таки академия не просто так считается одним из самых защищенных мест после дворца предков и здания совета.

Мы с Дейленом переглянулись. Потом он, не обращая внимания на лорда Котлина, потянулся и снова меня поцеловал. По-настоящему. И я ответила тем же.

А когда поцелуй прервался, беседа продолжилась:

― То есть дело только в наших возможных отношениях, а не, допустим, врагах? ― Дейлен нахмурился и указал пальцем в потолок, намекая на «дятлов», стучащих по барьерам.

― Не знаю. Но то, что я предложил, — ваш единственный шанс. Сработает ли он — станет известно, когда придет время.

Василиск скрипнул зубами, но опустил меня обратно на кровать, внимательно посмотрел мне прямо в глаза и вопросительно двинул бровями.

― Сделаем, ― выдохнула я и откинулась на подушки. ― Это будет даже похоже на правду. Только вот…

Дейлен Албаази

― Я уже вообще перестал понимать, что происходит,― признался Тайгри, озабоченно шевеля ушами и усами магического облика. ― То не твоя невеста — но отбей. То потом твоя невеста — топчи быстрей. Теперь вообще готовы закрыть в поместье, лишь бы не встречались. Что происходит в мозгах старейшин?

― Ты меня спрашиваешь? ― Мрачно упав на кровать, я посмотрел в потолок. ― Подозреваю, это как-то связано с дятлом. Но уверенности нет.

― Да как эта курица может быть связана с дятлом?!

― Повторяю: ты меня спрашиваешь?

― Я тебя призываю подумать. Мозги в твоей петушиной голове есть или все в хвост улетели, которым ты своего цыпленка обкрутил?

― А по роже?

― А подумать?

― Тьфу… нет у меня мыслей на этот счет. Цензурных, во всяком случае. Еще раз разобрать те кусочки пазла, что мы имеем? ― Я тяжело вздохнул, снова раскладывая вокруг себя на кровати письма от главы. ― Итак. Яйцо в кладку крокодилов никто не подбрасывал. Старая динозавриха дала совету доступ к архивам и генетическим тестам. Адэрин — кровь от крови родного клана. То есть ничьим потерянным ребенком она быть не может. И даже нагулянным бастардом не может — она дочь своего отца. Это тоже установлено. Значит, всякие проклятые роды и королевские — отпадают. В чем тогда ее ценность?

― Может, в этой ее силе? Наличие которой ты так пытался доказать.

― Возможно. Управление толпой с помощью… Эм… ― Я не знал, как назвать этот феномен.

― Милоты? ― подсказал манул.

― Кошмарное определение. Звучит слишком глупо, чтобы быть правдой.

― И тем не менее оно работает. Что ты собираешься делать дальше? Тоже не знаешь?

― Как раз знаю. Теперь это моя женщина. Я не собираюсь никому ее отдавать. Ни дятлу, ни старейшинам.

― Да с какого перепуга?! ― в голос взвыл манул. ― Ты вчера еще плевался и орал, что никогда и ни за что!

― Не знаю. Это как… разрядом шибануло. Когда ее по голове камнем ударило. Когда я увидел потеки крови. Когда на долю секунды решил, что ее больше нет…

― М-да? ― нервно икнул Тайгри. ― А это точно не обычное детское «назло деду хвост отморожу»? Типа, пока пихали — на фиг не нужно. А как только отбирать начали — верните мое на место!

― Не знаю. ― Я уныло ткнул пальцем в письмо главы и смотрел, как его имя начинает корежить в холодном пламени.

Все письма мы с детства приучены помнить наизусть, а бумажный носитель уничтожать.

― Ясно, что ничего не ясно. ― Тайгри вынул из ящика стола мясную тянучку, откусил половину, а вторую сунул мне прямо в рот. ― Кстати, по поводу очередных странностей. Ты в курсе, что геккону тоже запрещено приближаться к девушке? Я всех подробностей не знаю, но слышал, что мелкого решили забрать домой. Якобы ему тяжело с программой. Он же младше, чем другие первогодки.

― Бред дождевого червя! ― Я забыл про письмо и про мясо во рту, поднял голову. ― Ему-то с какого прилетело, да еще и настолько позорно?! Убить на подготовку и досрочный экзамен почти год, чтобы за неделю в академии на тебе поставили крест? В каком-то смысле мне мальца даже жалко.

― Ну, теоретически, если курицу решили отдать кому-то третьему, геккон ожидаемо в пролете. Ты бы слышал, какой скандал закатил этот милый маленький ящер. В результате из академии его не забрали. Но тоже взяли слово, что к Адэрин ползучий хвост больше даже не приблизится.

― С одной стороны, хорошая новость. С другой — тревожная. И… ― Тут я полностью осмыслил его слова. ― Третьему? Кому? Карме?

― Да не, если б Карме, ее б не пробовали забрать. Пушистая тут и так под его покровительством. Ему как раз никто не запрещал курицу щупать.

― Тому, кто не учится в академии? Сильно старше?

― Вполне возможно… но тогда никто не стал бы слушать ваш цыплячий писк и никакие данные «честные цыплячьи» вам бы не помогли. Аду забрали бы уже сегодня и из лап в лапы передали клану жениха.

― Тоже верно… Может, этому третьему важно, чтобы невеста была с образованием?

― Я не знаю таких кланов в столице. Скорее наоборот.

― Угу. Значит, все упирается только в то, что у Адэрин не должно быть…

― Мужчины. Никакого. На это же, кстати, больше всего и давили, если присмотреться.

― И что все это значит? ― Что-то тревожное скреблось из подсознания, но на поверхность никак выбраться не могло. ― Она должна быть девственницей?

― Для жертвоприношения, ― ляпнул Тайгри и мы дружно вытаращились друг на друга.

― Нет, погоди, ― опомнился я первым. ― Какое еще жертвоприношение? Да тысячу лет как никто такими дикостями не занимается! Тем более на официальном уровне.

― Ну, у меня просто нет других мыслей, ― пожал плечами манул. ― И у тебя тоже!

― Слушай. Давно доказали, что девственница от недевственницы в плане крови вообще ничем не отличается. Разве что болячку какую не подцепила. Если бы даже кого-то там решили… нет, бред, ну бред же! ― Я встал и заметался по комнате.

Бред! Бред-бред-бред! Не может такого быть.

Кого я сейчас пытался убедить? Тайгри? Себя?

Умом понимал, что прав и никаких кровавых ритуалов в цивилизованных землях никто устраивать не будет. А сердце колотилось о ребра почти так же, как тогда, во дворе, при виде упавшей птички.

― Может, курочка знает больше нашего? Надо просто пойти и спросить.

― Как ты себе это представляешь? Такое ощущение, что нас пасет половина академии, включая преподавателей. Мы и тут-то с тремя глушилками сидим, как лазутчики во вражеском тылу.

― А по методу геккона?

― Я не умею ползать по стенам. У меня конфигурация организма другая. Превратить в отвесную стену что угодно — раз плюнуть, точнее, взглянуть. Взобраться по ней — нет.

― Да ладно… к прекрасной даме можно с любым организмом добраться, если очень хочется, ― снова вернулся к своему привычному отношению манул.

― Ты издеваеш-ш-шьс-с-ся?! ― зашипел я на него.

― Только самую малость, ― признался кот паршивый. ― От безвыходности. Думать надо.

― Ну думай. Думальщик… ― Я сам потер лоб и стал размышлять, как обойти сторожей.

Пропуск для патрулирования коридоров у меня отобрали… заверив, что скоро вернут, чтобы я мог снова исполнять обязанности куратора. Ага, так я и поверил. Сволочи, три года общественной работы петуху под хвост. И главное, с пропуском я мог бы попытаться пройти кое-куда, чтобы потом позвать туда Аду. Но нет.

― А что, если… ― вскинулся Тайгри. И сам же себя оборвал: ― Да нет, дохлый номер. И по-другому тоже не получится… оно тебе точно надо?

― Надо, ― твердо кивнул я. ― Озвучивай давай все свои «тоже не получится», вдруг решу попробовать. Не догоню, так хоть согреюсь.

― Куриный разгонщик нашелся, ― скривился друг. ― Ну, слушай…

Рассказать ему не дали. Потому что в окно кто-то поскребся с той стороны.

Адэрин Дон Энго

― Ну что ты? ― Алана растерянно присела на мою кровать и потыкала пальцем мне в плечо. ― Так расстроилась? Да гниль с ними, с этими парнями! Вон их сколько вокруг бегает.

― Угу, только мне ни одного трогать нельзя. ― Я зло укусила подушку и даже поколотила ее кулаком.

Честно говоря, впервые в этой жизни что-то настолько вывело меня из себя.

― Ну, и правильно. Даром эти криволапые самцы не сдались! Защищали-защищали, а в итоге ты все равно получила камнем по башке. Единственная из всех! Меня рядом не было, я бы точно!..

― Угу, ты бы. ― Со вздохом перевернувшись на спину, я посмотрела на расстроенную гиену. ― Ты бы всех порвала, верю. Но дело же не в этом. Прав Дейлен, мы не игрушки. Не куклы. Нельзя так с нами.

― Наплюй, взрослые всегда считают себя творцами мироздания. Вырастем — побьем, сами все решим. А пока давай позовем Вайю и других девушек, устроим вечеринку, подеремся. И будет все хорошо! ― предложила Алана с надеждой.

Я только тихонько фыркнула. Гиенье понятие обо всем хорошем, конечно, забавное. Но на самом деле — что делать-то?

Василиск был такой… нет, когда за нами приехали представители кланов, каменную рожу он скорчил почти мгновенно. Да и я постаралась состроить из себя глупую несушку. Только вот чувствовалось, как там, внутри него, бушует примерно то же, что и внутри меня.

Так уж вышло, что внезапное решение все поменять и отменить сработало как катализатор. Еще утром мы могли злиться, ругаться, шипеть и даже воевать. Потому что подсознательно были уверены — времени впереди куча, успеем разобраться, кто кому на самом деле нужен.

И вдруг этого времени не осталось. Его отняли. А мы еще не разобрались!

Ну, то есть… пришлось в срочном порядке осознать, что нечто такое есть. Нас тянет друг к другу. И Дейлен уже не кажется мне противным мальчишкой, которого надо воспитывать. И я для него не просто надоедливая первокурсница, которую навязали волей главы.

Что-то между нами есть. И мы сами должны выяснить, что именно!

Так. Решено.

― Слезь, ― велела я гиене, спихивая ее с кровати. ― У тебя есть штаны? Которые можно подвернуть?

― Есть в обтяжку. Эти, как их… Штаны с тебя спадут, никакой ремень не спасет. Ты ж меня вдвое мельче. А зачем тебе?

― Надо. Давай. А куртка? Рубашка у меня у самой найдется… и обувь удобная есть.

― Куртка? Там тепло же. И обувь тебе большая.

― А? Ну, в целом да… это я просто отвыкла от неприличной одежды, вымуштровали. ― Я выхватила у слегка растерянной гиены узкие штаны из тянущейся ткани, похожие на лосины, и принялась натягивать прямо на белье. ― А обувь у меня своя, я это имела в виду.

― Так что ты собираешься делать? ― Алана смотрела на меня круглыми глазами.

А я подвернула лосины, засунула их в мягкие кожаные сапожки на рифленой подошве, собрала волосы в тугой пучок на затылке и завязала рубашку узлом на животе.

― Ничего особенного. Просто прогуляюсь.

― В таком вот виде?!

Я посмотрела в зеркало и усмехнулась. Ну да, стиль — ковбойский, версия «секси». Черные лосины, кожаные сапоги, голый живот. Красота! И главное, удобно будет вылезать в окно. Надо только кинжалы сзади за пояс засунуть, мне бабушка в подкорку вбила: без них — никуда.

― Нормальный вид, в юбке по карнизу ползти неудобно. Подвинься… вот так. Спасибо. Мониторь обстановку, чтобы, пока я спускаюсь, никто не заметил! И окно не закрывай, мне еще возвращаться.

Гиена не успела рта раскрыть, а я уже вскочила на подоконник, распахнула створки и змейкой скользнула на узкий карниз, идущий вдоль этажа.

Если Тин справился, то и я смогу добраться до мужского общежития. Тем более что комната Дейлена на одном со мной этаже, выше или ниже спускаться не придется.

― Стой, чокнутая! ― шипела из окна шокированная гиена, но я только успокаивающе помахала ей рукой и довольно шустро начала пробираться вдоль стены.

Под чужими окнами пришлось пригибаться, и это было сложнее всего. Пару раз я чуть не сверзилась с третьего этажа и даже пожалела о своей самоуверенности. Но потом началась та часть, что делила корпус на женскую и мужскую половину. Карниз тут оказался шире, а окна выше и плотно занавешенные. Ползти стало легче.

А потом опять начались жилые комнаты и уже через три темных окна мне «повезло» на порнуху. Ну, или на Карму… так сказать.

Шикарный и совершенно голый грифон, ничуть не стесняясь и не выключая свет, прижал к стоящему у окна столу какую-то, кажется, волчицу. И если девушка была ко мне спиной, с ее кавалером мы оказались буквально лицом к лицу. Мне открылся вид на шикарные мышцы пресса и груди рыжеволосого мифика, сейчас покрытые блестящей испариной, словно позолотой. Ну, на это точно стоило посмотреть чуть-чуть подольше. Чисто с эстетической точки зрения. К тому же надо было слегка передохнуть. Все же я не геккон.

Грифон аж рот приоткрыл, заметив меня за стеклом. Но при этом, что удивительно, ни на секунду не прекратил возвратно-поступательных движений, от которых трясло и стол, и волчицу.

Я только хмыкнула и показала парню большой палец вверх — в этом мире тоже был такой жест одобрения. А потом знаками попыталась выяснить, далеко ли до комнаты Дейлена. Ну, там «змейка», «хохолок», «рожа-кирпич» — и выразительно произнести одними губами: «Где?».

― Ну что, моя прекрасная пушистая хищница, давай немного подбодрим твоим удивительным голоском приунывшего василиска за стеночкой? ― промурлыкал грифон на ухо своей партнерше, кивком головы указывая в нужном направлении.

Я радостно улыбнулась в ответ и снова помахала рукой, пытаясь обозначить что-то вроде: спасибо, продолжайте, не буду мешать. Чуть подумав, добавила «зачетные кубики!», похлопав себя по оголенному животу и снова подняв палец вверх. И шустро поползла дальше, пока Карма не пригласил присоединиться, а его дама не додумалась обернуться.

Следующая комната? Отлично.

В конце концов, отдышавшись и приободрившись, я добралась до нужного окна и принялась тихонечко скрестись в оконную раму.

― Ада?!

В таком шоке Дейлена я не видела никогда. Даже после поцелуя.

Он даже не стал хватать и тащить, просто подал мне руку и растерянно помог слезть с подоконника в комнату.

― Она самая! ― пропыхтела я, спрыгивая на паркет. ― О, кстати, а у вас тут стонов не слышно. Зря стараются.

― Каких стонов? ― не понял василиск.

Потом, видать, вспомнил, кто его сосед, оценил траекторию моих передвижений от женского крыла к мужскому. Сообразил, о каких стонах я говорю и что только что могла видеть… и отчаянно покраснел.

― Волчьих. ― Я бегло огляделась, оценила вытаращенные глаза манула с соседней кровати и жалобно заморгала на Дейлена: ― Дай, пожалуйста, попить.

Дейлен Албаази

― Ты ненормальная, ― мрачно сказал я. ― Совершенно!

― Ага. ― Ада вытащила нос из кружки с молоком и весело посмотрела на меня. ― Верно подмечено. Скажи, а ты тоже первым делом подумал про то, что меня собираются принести в жертву?

Выглядела она так, что хотелось забросать подушками и одеялами Тайгри, чтобы он там на своей кровати даже глаз наружу высунуть не мог. Потому что кутать цыпленка все равно бесполезно. И она ничего неприличного не надела. Ну да, брюки в обтяжку, рубашка на животе завязана… только когда девушки ходят на боевку, они еще и не так одеваются. И никто, никто из них не выглядел настолько… у меня даже слов нет, чтобы описать это зрелище.

Но ее последнее предположение сразу перенаправило мысли в другое русло.

― Об этом подумал Тайгри, но это маловероятно. Если бы тебя действительно хотели прирезать на алтаре, смысл возвращать тебя в клан? Или, считаешь, твоя бабка отдала бы тебя без боя?

― Бабушка не приехала за мной сама, и это странно. ― Адэрин облизала белые усы от молока.

Ну что за паршивка! Отвлекает же!

― Значит, ритуалы с девственницей все-таки не отбрасываем, ― хмыкнул манул.

На Аду он старательно не смотрел, и я был ему за это благодарен.

― Ну, тогда решение даже искать не надо. Нет девственности — нет проблем, так? ― раздраженно выдохнул я. ― И никто уже в жертву не принесет.

― Вот и я так подумала, ― неожиданно кивнула Ада.

― Что? ― такого я не ожидал. Ляпнул скорее от раздражения и безвыходности.

― О… так мне пойти погулять? ― икнул Тайгри. ― Минут двадцать вам хватит? ― Посмотрев на мое перекосившееся лицо, друг зачастил: ― Эм, сорок? Час? Два? Дейлен, я все понимаю, но девушку лучше в первый раз пожалеть. Она ж потом не встанет, если с наскоку оргию устроить!

― Не вздумай никуда «гулять»! ― Рык вышел такой, будто я опасался за свою собственную девственность, а не собирался разбираться с чужой. ― И ты нашла тоже… на что соглашаться! Мы еще не женаты!

― Это да, ― покладисто кивнула курочка. Шелковые перышки ее магического облика, заинтересованно встопорщившиеся на прошлое предложение, смирно улеглись. ― Но знаешь, лучше уж прослыть легкомысленной, чем оказаться неизвестно где и непонятно для чего приготовленной. Даже если и не в жертву на шашлык, все равно подозрительно.

― Слушайте, я тут еще немного подумал. А если дело все-таки не в девственности? Адэрин же оставили в академии, где кто-то вроде Кармы может, хм, случайно потоптаться. ― Тайгри, которому мой приказ не давал уйти, закопался в свои подушки и рассуждал оттуда с видом задумчивого старца-философа. ― Но ваши парней шуганули. Это верно. Даже геккона. А вот грифон… Кстати! Если так бдят за целомудрием цыпленка, почему Карму не отстранили от кураторства? Не отстранили же?

― Нет. ― Ада помотала головой, огляделась и села на край стола.

Потому что все стулья были завалены барахлом неряшливого манула, а на разобранную постель к мужчине усесться было бы еще более неприлично.

― Ему, получается, можно. А Дейлену нельзя?

― Карма не пытается за мной ухаживать, ― усомнилась девушка.

― Да он ни за кем не пытается, просто налетает и трах… кхм. Знаешь, какая самая распространенная фраза у его пассий наутро? «Ну, это было очень неожиданно, но приятно».

― Не, меня такое не привлекает, ― помотала головой Ада и почему-то посмотрела на меня. Улыбнулась.

― А эту фразу мы слышали уже от каждой второй, ― не унимался друг. ― Но за сутки до бурной ночи.

― У меня просто вкус специфический. ― Адэрин все еще улыбалась. ― Мне нравятся суровые вредные василиски.

Я бы поперхнулся воздухом и покраснел, если бы не умел держать себя в руках. Впервые она прямо сказала, что я ей нравлюсь! Сама! Искренне? Не знаю…

― Только твои родственники и совет об этом не догадываются, так? Значит, девственность с алтарем исключаем. И думаем в другом направлении.

― Нечего тут думать, ― хмуро прервал я эту беседу. ― На людях будем соблюдать правила. На самом же деле Тайгри завтра отправится в клан и перероет секретный отдел библиотеки. Свой пропуск я дам. Все равно его вызовут, чтобы отчитался о моем состоянии и о том, насколько искренне я принял решение смириться с отзывом прежнего приказа. А ты, ― тут я посмотрел в глаза Аде,― будешь делать то же самое в академии. Помашешь перышками перед смотрителем, он всегда был слаб перед хорошенькими девушками. Ничего неприличного, старичок всего лишь выдает им больше книг, чем парням.

― А ты? ― Она явно согласилась с моим планом и просто уточняла.

― Пойду в самое пекло. Пообщаюсь с ректором. ― Я нахмурился и, не выдержав, развязал узел на ее рубашке, стягивающий ту выше пупка.

Как можно с голым животом лазить по стене? Замерзнет. Поцарапается. И вообще, сидит тут, полуголая, перед двумя взрослыми самцами. Ну и что, что на боевке она в таком виде может скакать перед половиной академии! Сейчас ночь, а не занятия по боевой магии.

― Ладно, план на завтра обсудили. ― Ада отчего-то опять улыбалась, глядя на мои манипуляции с ее одеждой. ― А на послезавтра обсудим, когда я приду в следующий раз.

― Опять полезешь по стене? В таком виде?

― Через крышу дольше и труднее. ― Она пожала плечами, соскочила со стола и двинулась к окну.

― Сиди у себя. Я сам приду.

― Как?!

― Не знаю. Но придумаю. В крайнем случае — у меня есть крылья. И в отличие от твоих, маленьких, они вполне способны удержать меня в воздухе. Сиди у себя, поняла?

― Хорошо. ― Она снова пожала плечами и влезла на подоконник. ― Если ты меня сейчас поцелуешь, я сделаю так, как ты говоришь.

Вот вечно она застает меня врасплох. Раньше я бы сказал, что это бесит. Теперь… теперь тоже бесит, но иначе. Это мужчина должен требовать поцелуй в награду за подвиги, а не эта бессовестная курица в качестве «оплаты»!

Но преодолеть соблазн не вышло бы, даже если бы я этого хотел. Поэтому шагнуть к окну, подхватить Аду за талию, приподнять и поцеловать — все получилось в один момент.

А потом этот момент застрял во времени. Длился, длился…

Пока недовольное сопение за спиной его не прервало на самом интересном месте.

― Я же говорил, надо было пойти погулять. Ну эй! Долго вы будете смущать меня неприличными вещами, бесстыдники?

― Тайгри, заткнись! ― сердито и слаженно рыкнули мы с Адэрин.

И вместе же засмеялись этой слаженности.

Адэрин Дон Энго

Я очень тщательно подошла к выданному мне заданию и, стоило только наступить свободному от занятий времени, рванула в местный храм знаний. Там по совету василиска включила свою мимими-призму на полную перед смотрителем, благодаря чему получилось добыть несколько толстенных и пыльных фолиантов, каждый толщиной с ладонь. Хорошо хоть, с мою маленькую ладошку, а не того же Кармы.

Что именно нужно искать, я пока не понимала. И для начала попросила всю литературу про мификов, в первую очередь василисков.

Книги были старыми, а чтобы их добыть, смотрителю пришлось чуть ли не местную сокровищницу вскрывать. Когда одурманенный мимими-призмой библиотекарь притащил мне эти раритеты, я скромно уселась в самый дальний и неприметный угол, во избежание. И призму притушила, чтобы ею случайно не притянуло в мой уголок всяческих любителей потискать цыплят.

Что ж, во всяком случае, я узнала много нового.

Во-первых, все василиски — мужчины. Ну, точнее, самцы. Женщин у этого вида не бывает в принципе. Они просто берут себе сильных невест из союзных кланов-вассалов, невзирая на видовую принадлежность. Если девушка достаточно сильная — родится василиск. Если слишком слабая — не родится никто либо невезучая невеста окочурится при беременности или родах.

Единственное исключение — это женщины-мифики из других кланов, но там тоже не все так просто. Высока вероятность появления на свет гибрида с неизвестными свойствами (частенько нежизнеспособного или стерильного). Хотя, если повезет, ребенок будет в того родителя, что оказался сильнее.

Что ж, вполне подходит как вариант причины разрыва нашей возможной помолвки с Дейленом. Якобы кланы решили, что родить я не смогу по причине слишком слабого дара. Или окочурюсь в процессе. Вот и подняли панику, мигом разорвав помолвку.

Но тут не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять — все не может быть настолько просто. О моей «слабости» перед поступлением в академию знали все кому не лень. А уж оговорки геккона о том, что моя бабка сама пошла договариваться о помолвке с василисками, и вовсе рушили теорию на корню. Не в слабости дело, точно не в слабости. А уж разрыв помолвки еще и с Тином — это как добивающий гвоздь в могилу данной теории.

Пытаясь найти еще зацепки, я обнаружила еще несколько необычных и даже смешных фактов.

Вот вы знали, что василиски рождаются цыплятами? Маленькими несуразными пушистыми комочками зеленого (ух ты!) пуха. И только к трем годам перышки на теле у них начинают складываться и слипаться, медленно превращаясь в чешуйки. А после этого малыши наконец принимают человеческий облик, отделяя от себя магическую составляющую духа. С этим, кстати, связана традиция, что детей до полного «озмеения» публике не показывают. С учетом того, что в кладке всегда один ребенок, картина вырисовывается удручающая. Малыши-василиски не взаимодействуют со сверстниками практически до подросткового возраста.

― Не расстраивайся, сестренка. Найдешь себе другого жениха… женихов. Получше, чем эти. ― Тихо подобравшийся в мой уголок Тимсаху участливо погладил меня по голове.

― А? С чего ты решил, что я расстроена?

― Я тебя за учебниками уже года три толком не видел. А уж корпеть над знаниями в течение шести часов подряд…

― Это не учебник, что ты. Просто интересная попалась.

― Да? А про что?

― Про виды цыплят…

― Эм… ― Брат попытался заглянуть внутрь, но я быстро прикрыла книгу рукавом.

Не дай местные предки, чтобы братец понял, о чем данная книженция. Точно не отверчусь от образа «скорбящей» по василискам. А там недалеко и до понимания, что наш с Дейленом разлад просто фикция. Не то чтобы я хотела врать братьям… но, как говорится, обмани своих, тогда чужие точно не узнают.

― И кого же бабушка прочит мне в мужья на этот раз? ― Интерес даже не пришлось имитировать.

― Эм… ― Брат снова завис и пожал плечами. ― Не знаю, она не сказала. И вообще, велела… ― Тут Тим округлил глаза, а потом резко вильнул ими в сторону, как бы невзначай прикрывая рот пальцами.

― Та-ак… ― Подозрения превратились в уверенность. ― А ну, рассказывай! Наверняка бабушка устроила вам накрутку, пока я была в лазарете.

― Да не сказал бы, ― уныло отпирался брат. ― Все как обычно.

― Да я все прекрасно вижу по твоей кислой физиономии. А ну, живо рассказывай!

Вот нечего, нечего учить мальчишек слепому повиновению родственным особям женского пола. Командные бабушкины нотки в моем голосе напрочь блокировали в головах братьев прежние запреты. Бабушка далеко, а я — вот она и сержусь прямо сейчас.

― Еще три года никаких мужей, ― сдался Тимсаху. Впрочем, он и не старался особо сопротивляться. ― Вообще! Кто бы ни сватался — всем отказывать.

― Почему именно три? ― не поняла я. ― Странный срок. И академию я к тому моменту не закончу…

― Да мне откуда знать?!

До крокодильчика наконец дошло, что мы не дома и он безнаказанно может использовать самый простой выход из ситуации: Тим просто сбежал. Даже в оставшиеся возле меня книги нос не сунул. Вот поди пойми — радоваться свободе или задуматься?

― Хей! ― Тихий голос из-под стола заставил меня вздрогнуть.

Я снова отложила книгу и с изумлением встретилась глазами с черным звездным небом.

― Ну наконец-то! Оглохла, что ли? Я уже полчаса тут сижу и пытаюсь тебя дозваться!

― Ты что делаешь под моей юбкой?! Давно ремня не получал? ― ужаснулась я и прикрыла высунувшегося геккончика книгой от чужих глаз.

И даже не для того, чтобы спасти его тылы. Просто если нас застанут за нарушением данного слова, вылетим из академии оба!

― Ты решила сразу перейти к извращениям, раз простой секс запретили? ― обиделся на меня геккон, усаживаясь на пол. Так его не было видно никому, кроме меня.

― Вот еще! ― От щелчка в лоб поганец ловко увернулся. ― Я просто слышала, как твой глава обещал тебе устроить неделю сна исключительно на животе, если ты подойдешь ко мне ближе чем на десять шагов.

― А, это, ― кисло скривился Тин. ― Да он через раз обещает. К тому же чего глава не знает, то ему не повредит. А ты не о моей заднице заботься, она привычная, особенно после попыток поступить в академию на год раньше. Лучше о себе подумай!

― О себе? ― Я прищурилась. ― Так. Ты что-то разнюхал, верно? Насчет сорвавшейся помолвки, договора с василисками и дятла, который повадился нам небо ломать?

― Ну-у-у, возможно, ― закатил глаза геккон, кокетливо сверкая звездочками в зрачках из-под стола.

― Рассказывай, не тяни.

― А что мне за это будет?

Глава 4

Адэрин Дон Энго

― Значит, дятел требует именно меня? ― Я беспокойно перелистнула несколько страничек, но не смогла прочесть ни строки. ― А зачем, не сказал?

― Ты дослушай сначала. ― Геккон под столом завозился, устраиваясь поудобнее и явно норовя подтянуть мой подол к холодному полу, чтобы было теплее сидеть. Наглый маленький паразит! За что он мне и нравится. ― Забирать тебя дятел не собирается.

― Погоди, он же орал «отдайте маленькое и могучее»? ― припомнила я. ― Маленькое — это понятно, а могучее ко мне как относится? И если «отдайте», то почему не ему?

― Да что ж ты такая глупая? ― За подол снова сердито дернули. ― И невоспитанная! Еще раз перебьешь, я тебе больше ни слова не скажу.

Пришлось даже пнуть поганца, такими темпами он с меня вообще юбку снимет. Еще ругается!

― Покусаю крокодилом, ― пообещала я.

― Сейчас как вылезу, скомпрометирую, и поедешь домой, под арест! ― отбился геккон.

― Вместе поедем.

― Ладно, тут уела. Ты слушать-то будешь? Не курица, а сорока.

― Буду. Перестань с меня юбку снимать, а то компрометация сама собой случится.

― Гниль… просто пол холодный и пыльный. Ладно. Дай книгу, я на нее сяду.

― Тут у меня только какие-то древние фолианты, если там появится хотя бы одна лишняя царапина, библиотекарь посчитает это святотатством, ― засомневалась я.

― Я его не собираюсь грызть и царапать, я на нем сидеть буду. У меня задница не ядовитая и бумагу не ест!

― Да тьфу на тебя… На, эта вроде поновее выглядит. И потолще. Или нет! Сиди тут!

Я быстро подскочила, выдернула подол из-под Тина и шмыгнула к ближайшему стеллажу. Вот. Учебник. Обычный. Старым не выглядит. Сойдет!

Даже не читая названия, я вернулась за стол и сунула книгу вредному информатору. Почему он там под столом подавился воздухом и долго сдавленно кашлял опять же мне в коленки — понятия не имею.

― Не, я лучше у тебя на юбке посижу, ― выдавил он наконец. ― А то опасаюсь за собственные тылы. Злая ты, мстительная. Только притворяешься милой и пушистой.

― Слушай, я щас тебя сама оттуда вытащу и выпорю! Сиди и рассказывай, нечего капризничать!

― Сама сиди на пособии по проктологии для однополых магических пар!

― Для каких?! ― поразилась я. ― А разве так можно… Тьфу… ты уже скажешь, в чем дело?! Чего время тянешь?

― Значит, так. ― Тин перестал ерзать и капризничать, уселся, откинувшись спиной на мои колени, и обстоятельно начал рассказывать. ― Женихов велено гнать всех. Вообще. Ты еще слишком маленькая. Пока не сгоришь, никаких мужчин.

― Пока не что?! ― Я едва не уронила самый тяжелый том ему на голову.

― Дословно передаю. «Пока не сгоришь». Кажется, наши в совете сами не понимают, что это значит. Но на всякий случай турнули и меня, и василиска. Этот «дятел», как ты его обозвала, очень сильный. Что-то он там продемонстрировал сильно зверское, чем может всех уничтожить вместе с городом. Главы вынуждены принять его условия и даже не могут торговаться.

― И поэтому собираются меня сжечь?!

Ничего себе перспективка. На фоне этой идеи даже кровавое жертвоприношение девственницы кажется легкой прогулкой. Зарежут хоть быстро и не так больно.

― Ну, технически это должно быть какое-то иносказание. Иначе смешно было бы, зачем сгоревшему трупу мужики? А тут как бы подразумевается, что после самосожжения еще будет что в постели повалять.

― Недожаренную тушку, ― мрачно предположила я.

Настроение укатилось в глубокий минус. И почему-то вспомнился смутный бред, который преследовал меня после удара камнем по голове. Там тоже был огонь. И этот огонь от меня что-то хотел, просто я не помню, что именно. В бреду вроде понимала, но как пришла в себя — забыла напрочь.

Одно точно знаю: огонь в бреду был настырный и надоедливый, но не жгучий. Впрочем, мало ли что привидится от сотрясения мозга?

― Что еще узнал? ― справившись с собой через полминутки, уточнила я.

― Эй, ну ты что? ― забеспокоился вдруг Тин и запрокинул голову, чтобы посмотреть мне в лицо. ― Никто не даст тебя просто сжечь, прежде всего твоя бабушка. Я сам не видел, но подслушал, как мои обсуждали: глава дома Энго устроила в совете такой грандиозный скандал, что всем солоно стало. За последние двадцать лет кланы как-то позабыли, что такое главная динозавриха в гневе. И почему никто не хотел связываться с кланом водных ящеров, даже мифики. Вроде как теперь закладывают третий дом советов. Первый дятел раздолбал, а второй — твоя бабуля. Хотя, конечно, он еще был в процессе строительства и без сильнейших щитов, но не суть…

― М-да. ― Я вздохнула. Точнее, выдохнула с некоторым облегчением. ― Кстати, давно хотела спросить: откуда ты все это знаешь? Занятия вроде посещаешь, из академии тебя никто не забирал, а слухов собрал больше, чем старушки на лавочке.

― Какие старушки?

― Не суть, на вопрос ответь лучше. Так как?

― Вот выйдешь за меня замуж — скажу. А так смысла не вижу. Выскочишь за василиска, разболтаешь ему в любовной горячке все секреты. Оно мне надо?

Я в свою очередь с интересом посмотрела на него сверху вниз.

― Слушай, а зачем тебе это? Ты же не влюблен. Только не надо мне задвигать на тему «мое, никому не отдам, я зверский собственник».

― Влюбляться — вообще глупость редкостная, ― усмехнулся Тин. Он так и лежал запрокинутой головой у меня на коленях. ― Просто если не ты, то будет какая-нибудь гиена или змея. Ты мне больше нравишься, с тобой хоть поговорить можно. И не имеешь привычки драться чуть что.

― А что, свободных ящериц в городе не осталось?

― Не-а. У меня четверо старших братьев в кладке, они наследуют клан. Всех двоюродных-троюродных сестер и прочих уже пристроили. Потому меня специально готовили под «выселение» в другую семью. С выгодой. Так что в любом случае продадут тому, кто больше даст. А такого мелкого мужа, как я, возьмут только в тот клан, где желают, чтобы дите приняло магический облик матери: это либо девушки из семьи с матриархами, такие, как ты, либо кто-нибудь из вымирающих. Пока что крокодилы давали самую лучшую цену: защиту, статус, да и деньги.

― Понятно…

― Что, разочарована? Хотелось пламенного чувства?

― А? Нет, если бы не Дейлен, я бы сама тебя выбрала, ты будешь классным мужем. С тобой интересно и по-честному.

― Угу, но чешуйчатый петух лучше целуется, ― неожиданно мрачно резюмировал Тин. ― Прибить его, что ли… я ведь могу.

Дейлен Албаази

― Видите ли, господин ректор, буду с вами предельно откровенен: тут дело не только в запрете наших отношений со студенткой Дон Энго. Я прекрасно чувствую, что за всем этим кроется нечто большее, чем клановые дрязги и интриги. И что все эти внезапные помолвки и разрывы тесно связаны с нападениями на город. Держа нас в неведении, вы лишь провоцируете любопытство и подвергаете лишней опасности.

― А то я не знаю, ― ворчливо отозвался лорд дракон и потер виски. ― Уж что-что, а психологию недорослей изучил за годы работы получше многих. Но я не пойму, к чему ты клонишь? Твой ручной манул уже отбыл на разведку в клан, я лично подписал ему увольнительную. И в свою очередь надеюсь, что вы поделитесь сведениями со мной.

― Вы считаете, что мы знаем больше? Не смешите, ваше благородие. ― Если бы не моя безэмоциональная маска, я бы, наверное, подавился от такой наглости.

― Чем больше источников, тем объемнее картина для анализа. Я не готов делать выводы исходя из обрывочных сведений.

― Что ж, это справедливо. Я лично перескажу вам все, что сможет собрать Тайгри, без утайки подробностей. Но только в том случае, если вы расскажете мне сейчас вашу… точку зрения. Так же, не скрывая домыслов и теорий.

― И то, что узнает в библиотеке леди Адэрин.

― Хм… ― Ну, в целом я даже не удивился осведомленности господина ректора.

― В следующий раз, студент, лезьте в окно сами. Я, конечно, полюбовался ее отличной фигуркой и грацией, но не скрою, тревоги было больше, чем удовольствия. Два раза девочка едва не упала с карниза. Не уверен, что успел бы ее поймать.

― Учту ваши пожелания и наставления. Хорошо. И то, что найдет леди Адэрин. Хотя я более чем уверен, что вы знаете содержимое вашей библиотеки лучше, чем первокурсница.

― Свежий, незамыленный взгляд на знакомые вещи иногда способен высветить нюансы, на которые мы все просто привыкли не обращать внимания.

― Веские доводы, ваше благородие.

― Жду ваш доклад каждый вечер после отбоя. Кстати, я уже подписал приказ о том, что ваши полномочия как куратора будут восстановлены после недели испытательного срока, во время которого не будет замечено никаких попыток нарушить приказ совета. Я могу рассчитывать на то, что вы сумеете если уж не сдержаться, так хоть не попадаться?

В том, что приказ мы будем нарушать, ректор не сомневался. И резонно требовал лишь соблюдать условности.

― Я постараюсь донести ваши опасения до всех участников нашего расследования. ― М-да, если за себя я еще мог как-то отвечать, то вот с Адэрин, наверное, придется провести долгую беседу.

Одна ее выходка с проникновением в мужское общежитие чего стоила! Еще и на грифонов ху… «художества» грифоновы любовалась. А этот развратник настолько обнаглел, что решил поделиться впечатлениями. Извращенец, чтоб его предки в склепах восстали и намылили потомку шею.

Этого озабоченного пернатого придурка так вставило то, как за постельными игрищами наблюдала моя курочка, что он изводил волчицу до самого утра. Бедная девушка едва выползла из его комнаты и пропустила целый день занятий, отлеживаясь и приходя в себя.

― Отлично. Теперь перейдем к главному. Я тоже поделюсь с вами своими предварительными выводами. Насколько я могу предполагать, клан водных ящеров несет некий уникальный генетический код, который появляется раз в несколько десятков поколений. То есть настолько редко, что о таких случаях успевают забыть. А сведения о них убирают из общего архива и тоже часто теряют. Понимаете, что это значит?

― Так Адэрин действительно некая новая ветвь эволюции? Не ошибка или мутант? ― вспомнил я неясные пояснения главы.

Те, изначальные, которыми мне старались объяснить требование «потоптать» курицу в максимально сжатые сроки.

― Если исходить из требований нашего гостя, сломавшего купол, он точно знает, что она такое. Значит, это не случайная мутация. Девушка не просто маленькая, но и «могучая». Из чего я делаю вывод: в данный момент Адэрин просто находится на стадии детеныша, какие свойства у нее проявятся после взросления — мы можем только гадать.

― Детеныш, да? ― задумчиво пробормотал я в сторону. ― А не со стадией ли детеныша связано повальное умиление студенткой Дон Энго?

― Да, вы абсолютно правы. На эту теорию прекрасно работает ее не определяемое нашими способами качество — будить во всех окружающих существах желание ее защитить и понянчить.

― Во мне она будит совсем другие чувства… ― Я сказал раньше, чем успел поймать себя за язык.

Все же не зря наш ректор считается одним из самых опасных и могущественных лордов конклава кланов. Он, помимо всего прочего, умеет незаметно вызвать на откровенность почти любого студента. К чести лорда дракона, он никогда не использует чужую откровенность во вред болтуну.

― Хм, можете и без подробностей, ― на удивление остановил меня ректор. ― Я примерно понимаю, о чем вы говорите.

― Нет, вы не поняли, ― мотнул я головой. ― Точнее, конечно, отчасти вы правы, ваше благородие. Но я просто хотел сказать, что изначально Адэрин вызывала у меня раздражение и даже что-то наподобие ненависти. Наверное, правильнее было бы выразиться — она меня бесила. Можно, конечно, списать эти чувства на раздражение от поставленной передо мной задачи, но… как я уже понял, раздражение остальных студентов она всегда гасит одним своим присутствием. Хватает парочки фраз и взглядов.

― А у вас чем гасила? ― очень заинтересовался лорд дракон.

― До нападения — только разжигала, ― честно признался я. ― Даже поцелуй… ― снова мысленно остановил себя, но потом махнул рукой. Наверняка сплетни об этом уже разошлись по всей академии и дальше. ― Даже поцелуй не вызывал во мне желания прыгать вокруг нее и кудахтать, скорее, усиливал раздражение и негодование. Мои намерения изменились, но иначе.

― Возможно, это связано с тем, что девушка выбрала вас своим партнером. Вы подходите ей не просто как защитник. Заметьте, Карма никаких подобных чувств к ней не испытывает. И маленький геккон тоже. Последний вообще действует из чистого расчета. Адэрин ему нравится, но не более.

― Выбрала партнером? ― Я слегка дернул уголком губ. ― Не знаю, вряд ли. Геккон тоже достаточно подозрителен. Он никогда не испытывал к ней чувства умиления, вы правильно сказали — исключительно расчет. По поводу Кармы тоже не уверен, желания «возиться с детенышем» я у него точно не замечал. Но он готов ее защищать, это верно, впрочем, как и всех пассий, которых он считает своими.

― Тогда, возможно, ее сила дает хозяйке выбор, а потому не действует на всех потенциальных партнеров, ― задумался ректор. ― Это еще один признак того, что леди Дон Энго изначально выбрала именно вас.

― Вы думаете, это ее таинственное свойство заставляет меня столь остро реагировать и отвечать взаимностью? ― стало неприятно.

Одно дело — влюбиться самому. И совсем другое — если тебя одурманили неизвестной магией.

― Я вам скажу так, молодой человек, ― усмехнулся ректор. ― Все женщины обладают таинственной магией, которой целенаправленно или не очень воздействуют на выбранных мужчин. Феромоны, наряды, косметика, интригующие взгляды и улыбки… Не думаю, что нам, мужчинам, стоит быть недовольными по этому поводу. И уж тем более незачем считать всех девушек коварными ведьмами, разжижающими мужской мозг одним своим присутствием. Все это — наша природа. И еще неизвестно, как именно вы заставили девушку выбрать именно вас. Возможно, тоже с помощью неизведанной магии. Просто мужской.

― Обобщаем, ― хмыкнул я. ― Девушка еще просто не выросла, вот помолвку и отменили. Никаких жертвоприношений, интриг и заговоров. Поздравляем нас, мы — подозрительные дебилы.

― На твоем месте я не был бы так уверен, ― одной фразой разбил всю мою благодушную уверенность ректор. ― Мы по-прежнему не знаем, зачем именно неизвестному агрессору нужна Адэрин. Своих намерений он никому не открывал. К тому же мне не нравятся странные намеки на костер, на который должна взойти достойная.

― Как уже упомянул мой друг, после этого костра достойная должна суметь сделать кладку или возлечь с мужчиной. Так что, скорее всего, присутствует иносказательность, которую мы просто не понимаем, ― пожал я плечами.

― Ты, ребенок, еще слишком наивен и веришь в линейную логику, ― вздохнул лорд Котлин. ― И не знаешь о том, что когда-то каждая кладка магиков должна была сопровождаться жертвами жизненной силы других существ. У меня нет уверенности, что Адэрин Дон Энго не станет дровами в огне чужого размножения. Это вполне в духе древних мификов.

― Тогда… ― Я невольно запнулся. В груди шевельнулось что-то холодное и горячее одновременно. Если честно, хотелось спросить, не лучше ли просто лишить Адэрин девственности, закрыв тем самым доступ к чему-то, что должно дать ей силы на «поддержку» этой самой кладки. Ведь похититель требовал именно чистую девушку. Или не требовал? Я совсем запутался… ― Если тому, кто пробил щиты, нужна именно девственница…

― Я не исключаю такого поворота, ― голос лорда дракона потяжелел, ― но и ты должен понимать перспективы выбора. Одна девочка — или целый город ни в чем не повинных существ, которые имеют право жить своей жизнью. Учитывая то, что произошло вчера, ты уверен, что Адэрин Дон Энго не решит добровольно согласиться на условия шантажиста, чтобы защитить свой дом и тех, кто в нем живет?

― Не уверен. ― Голос упал почти до шепота.

Ненормальная девчонка. Она вполне может, если судить по сумасбродному рывку в сторону от защитников. И еще скажет, что это инстинкт.

― Поэтому продолжаем собирать информацию и ждать. Время еще есть, в идеале — два-три года, ― резюмировал господин ректор. ― Иди. Скоро вернется Тайгри. Постарайтесь тщательно проанализировать те сведения, что он принесет. С тебя по итогам — сжатый отчет. Вечером. Можешь замаскировать под рапорт или отчет от имени куратора. О твоем восстановлении я сам сообщу секретарям.

И я ушел. Должен был в свою комнату, встречать и расспрашивать Тайгри. Но не смог. Потащился в тот внутренний дворик, где впервые увидел Аду. Сколько времени прошло? Всего ничего! Почему мне кажется, что это было невероятно давно? И с того момента случилось слишком много событий?

Помедитировать и погрустить мне не дали. Наверное, к лучшему — в жизни я такой чушью не занимался, чтобы сидеть под кустом и предаваться тоске по едва знакомой девушке.

― Куратор! Куратор! Дейлен! ― Лисы, налетевшие с двух сторон как маленькие ураганы, орали так громко, что мне захотелось поковырять пальцем в ухе, чтобы избавиться от неприятного звона. ― Куратор! Там твою курицу сейчас съедят!

― Так, ну-ка, по порядку! Кто? Где? Как? ― Сердце непроизвольно екнуло, но разум все еще был холоден.

После разговора с ректором я просто не успел расслабиться. Да еще и вспомнил, что последний раз лисята устраивали такую же истерику, когда уронили в фонтан сладкий конфетный батончик и не могли его достать, не намочившись. Длины рук не хватало.

― Потом по порядку! ― хором закричали эти два урагана. ― Сначала бежим!

Они схватили меня за руки и потащили неизвестно куда. Я даже не стал сопротивляться. То ли устал, то ли… на самом деле встревожился. Хотя умом и понимал, что в академии на Аду никто не будет нападать, чтобы «съесть».

Ну, что и требовалось доказать. Никакого отношения к Адэрин их крики не имели. Мелкие привели меня в столовую, где заканчивался ужин. Жареную птицу, приготовленную сегодня поварами, действительно почти доели. Воробушек и тушканчик, два удивительно дисциплинированных мальчишки, сдружившихся на почве собственного размера и моего кураторства, из последних силенок защищали оставшийся на раздаточном подносе кусок от больших и злых волков, покушавшихся на добавку.

― Что ж, спасибо. ― Я невольно улыбнулся детской непосредственности мелких видов. ― Не стоило так утруждаться. Это я ваш куратор и должен следить за вашим питанием, учебой и безопасностью.

― Мы посоветовались и решили, ― выдала девочка-лиса, устраиваясь за одним столом со мной и другими моими подопечными. Причем выдала таким тоном, что поневоле читалось «мы посоветовались и Я РЕШИЛА», ― что о тебе тоже надо позаботиться. У тебя любовная трагедия и маленькая невеста. И несправедливость.

― И это совсем не связано с тем, что недавно вас хотели передать под кураторство цербера-пятикурсника, да? ― хмыкнул я.

Когда меня собирались отправить в клан, руководство действительно присматривало для моей малышни нового мифика-охранника. А из таких у нас лишь цербер и остался. Выпускной год, экзамены, изначально его не хотели обременять приготовишками. Но на Карму всех тоже не скинешь. Вот и решили отдать лис Булату. Кому, как не огромному псу с тяжелым характером вожака стаи, держать в узде рыжих проказников?

― Конечно, связано! ― даже удивился фенек-мальчик. Как его зовут-то? Я опять забыл. Безобразие, это мне совсем не свойственно. ― Ты гораздо лучше цербера! К тому же он пятикурсник, готовится к выпускным экзаменам и ему будет не до нас.

― Доставать вам конфеты из фонтана Булат точно не станет.

― Конечно! Он сразу пинка под хвост даст, чтобы сами туда летели вслед за конфетой, ― непосредственно кивнула девочка-лиса.

Как же?.. Ильзе, точно. А брат ее — Нользи. Ильзе и Нользи Ти Фокс.

Тушканчик у нас — Тони Гербоа.

А воробушек называется удивительно пышно и вычурно для такого серенького и тихого подростка: Аквалиэ Грэй. Что в переводе так-то значило «серый орел». Ну, если и орел, то, видимо, в детстве сильно болел.

Непоседливые и живые подростки настолько отвлекли меня от тяжелых мыслей, что пару раз я даже почти улыбнулся. За этим занятием меня и застал примчавшийся в столовую словно на пожар Тайгри.

― Вот ты где! Быстрее, вставай!

― Что, и у тебя тоже «курицу сейчас сожрут»? ― хохотнул я.

― Не у меня, а у тебя. ― Друг устало рухнул на стул, стащил последний кусок мяса с моей тарелки и отпил из моего бокала. ― Вот, уже сожрали.

Я поднял бровь. Только сильное волнение могло объяснить публичную беспардонность манула. Обычно Тайгри строго соблюдал субординацию при посторонних.

― Что случилось?

― Да так… завтра в академию приедет твоя новая невеста. Брак практически заключен. Договор подписан, осталось только поставить твою личную печать на документ.

― Что?!

― Что слышал. И это еще не самое страшное.

― Страшнее нашей нынешней ситуации?

― Ага. Ты правильно догадался. Если Эрна фон Сард хотя бы заподозрит, что ты по-прежнему смотришь в сторону курицы, цыпочке никакая таинственная милота не поможет. Cущества этого вида вообще не имеют подобных слабостей, детенышей они едят.

― Эрна фон Сард? Меня просватали за арахну?!

― Именно. Паучиха сначала сожрет всех соперниц, а потом примется за тебя.

― Они что, совсем умом тронулись?! Мало того, что у василиска с кем-то настолько чужого облика и магии не будет потомства, так еще и именно арахну! И вообще, зачем она приезжает? Их женщины никогда не обучались вместе со всеми! В чем смысл этого странного действа?!

Адэрин Дон Энго

― А разве от союза двух настолько разных мификов может быть здоровое потомство? ― озадаченно спросила я Алану.

Новость о новой невесте Дейлена застала нас в комнате подготовки, где наш курс должен был заниматься домашними заданиями.

― Арахны не мифики. Просто пауки. Большие. А еще размножаются тоже как… насекомые. Быстро и в больших количествах. Если бы не общая шизанутость и привычка косить собственных же родственников по любому поводу — давно бы расплодились как саранча и покорили весь мир. А так — даже в городе не живут, совет кланов настоятельно попросил их за купол еще двести лет назад.

― Погоди, ты хочешь сказать, что она вообще не имеет человеческого облика?!

― Имеет, конечно, ты что. Просто Эрна фон Сард — обычная паучиха, не мифическая. Черная вдова, кажется, хотя я в этом не разбираюсь. Может, и просто какой-то тарантул с крестом на пузе. Вроде бы ее привозили на какое-то празднество во дворец. Так что по меркам шестилапых дамочка более чем социализирована. Остальные и вовсе у них в общинах безвылазно живут. Потому что бешеные.

М-да… если гиена называет кого-то «бешеными», значит, там действительно что-то с чем-то. И теперь мне предстоит бороться за василиска с этим монстром? М-да.

― И чем же Дейлен так провинился? ― спросила я со вздохом. ― Раз его так подставил собственный клан.

― Тебя вовремя не заполучил? ― съехидничала гиена. Но потом просто пожала плечами и призналась: ― Не знаю. Но действительно, последнее время старейшины как с цепи сорвались. Я б на месте чешуйчатого уже пол-академии разнесла, а потом устроила кровавую революцию! Нехрен свободных охотниц под всякую шваль пихать! Ну, то есть охотников…

― На месте чешуйчатого сам чешуйчатый, ― машинально покачала головой я. ― А мне что делать?

― Ничего, ― удивилась гиена. ― Ты же все равно не собираешься отбивать своего бывшего жениха у паучихи? Зачем он тебе нужен, в конце концов? Это трехногую жабу встретить трудно, а двуногих парней полно! Выбирай любого. Вот, например, в нашем клане все мальчики хорошо воспитанные и симпатичные. Не то что всякие надменные василиски и бесстыжие гекконы!

В последней фразе мне было почудилась какая-то личная претензия к бесстыжим гекконам, но эта мысль пролетела мимо, слишком много было в голове своих проблем.

― Ну-у-у… ― задумчиво протянула я.

― Не вздумай! ― всполошилась Алана. ― Я тебя сама убью или к кровати привяжу! Пауки едят даже собственных детенышей! На нее твой пушистый хохолок не подействует!

― Отставить извращения. ― Я поморщилась. ― Естественно, никто не собирается драться за мужчину в открытую. Мы слово дали, помнишь? Не показывать симпатии.

― Тогда тем более паучиха — его проблема. ― Тут гиена снисходительно фыркнула. ― Да не переживай ты так. Дейлен твой все же не хвост собачий, он мифик. Ну, паучиха, ну, сильная, помается чуток, а потом сожрет ее сам. И будет у него многочисленная кладка без сучки-жены, как у твоего отца. Ой, прости.

― Что? А… ладно, проехали. ― Притворяться, что я горюю о женщине, которую даже не знала лично, у меня сейчас все равно бы не получилось.

А взаимоотношения в гиеньей среде между матерями и дочерьми для меня секретом давно не были.

На том разговор и закончился. Я все равно не представляла пока, как буду действовать дальше. И честно признавала про себя, что в данный момент мне любопытнее посмотреть на девушку, чей магический облик — паучиха, чем задумываться о собственных любовных перспективах.

Василиск все равно мой, чего волноваться, да? Хм. Нет. Он свой собственный. А вдруг паучиха ему понравится? Тем более надо на нее посмотреть и оценить. Интересно, а она похожа на дроу из сказок моего прежнего мира? Вроде бы как раз они поклонялись паукам, у них даже богиня такая, восьминогая.

Долго ждать не пришлось. Уже следующим утром на завтраке в столовой я удостоилась «чести» познакомиться с этой особой так близко, как никогда и не хотела.

Очень тонкокостная, высокая и агрессивно-элегантная девушка сама подсела за мой столик и, не здороваясь, молча начала хрустеть каким-то странным блюдом, похожим на мясные шарики во фритюре. При этом разглядывала меня в упор большими черными глазами, бездонными, как колодцы.

У нее было интересное лицо — почти треугольное из-за острых скул и подбородка. Не понять, то ли красиво при огромных мерцающих глазах, то ли страшновато.

А еще ее магический дух не сидел на месте за спиной носительницы. Огромный черный паук умостился прямо над нашими головами, зацепившись лапами за потолочную балку, и деловито плел там паутину, едва видимым шелковым дождем спускавшуюся на наш столик и персонально на меня.

― Если порвешь мою паутину, я тебя уничтожу. ― Голос паучихи оказался низкий, хрипловатый и будто бы скрипучий, хотя на самом деле нет.

Странный голос, запоминающийся.

― Зачем? ― Вопрос был глупый, я сама это понимала и спросила от растерянности. Просто чтобы не молчать.

― Я обязана тебе отвечать? Нет, не обязана. ― Странная паучиха будто поговорила сама с собой и, кивнув, продолжила хрустеть… коконами.

Точно, это коконы каких-то насекомых. Жареные.

Тут вдруг почти коснувшаяся хохолка моей курочки сеть внезапно вспыхнула и, заискрившись, пропала в огне. Ой!

― Я предупреждала. ― Недовольный паук с потолка зашевелил на меня такими штуками… кажется, они называются мандибулы.

― Так никто не рвал. Она сама сгорела. ― Держать хорошую мину при плохой игре я еще в детском саду научилась. Том, настоящем, человеческом.

Паучиха только загадочно сверкнула на меня глазами. Но драться, кажется, передумала. Или не хотела изначально? Вот в чем они с василиском похожи, так это в умении «лицо кирпич». Или у членистоногой в принципе плохо с лицевыми мышцами: от рождения не развиты.

Но подумать мне было о чем даже без мимических особенностей пауков. Потому что я действительно ничего не жгла. И вообще, моей курочке, кажется, эта паутина была по барабану. Она ее не беспокоила ничуть. Тогда почему шелковые нити вспыхнули?

И только тут до меня вдруг дошло, что в столовой как-то необычайно тихо. Никто не гремит подносами. Не орет, чтобы ему оставили мясной подливки. Не болтает об уроках, мальчиках, девочках и домашних заданиях.

Все сидят за своими столами с напряженными лицами и таращатся на меня.

Дейлен Албаази

― Эрна, тебе пора на занятия. ― Я протянул паучихе руку, стараясь даже не смотреть в сторону Адэрин. Хотя буквально пару минут назад настолько тщательно следил из-за угла за ситуацией, что паутина сама воспламенилась от взгляда. Со мной такое было впервые. То ли дар не удержал, то ли огонь. ― Идем, я тебя провожу.

На удивление, арахна не стала спорить. Взяла меня под руку и пошла в сторону выхода из столовой. Только ее паук почему-то остался там, где сидел: вцепился в потолочную балку над головой Ады.

Я помнил, конечно, про эту особенность арахнов. Они единственные, кто может довольно далеко удаляться от своего магического облика, оставаясь с ним на связи с помощью невидимой паутины. Но сейчас мне очень не нравился расклад сил.

― Аппетитная курочка, ― вдруг сказала Эрна, даже не глядя на меня.

― Если ты попытаешься сожрать кого-нибудь в этой академии, я тебе самолично все восемь лап оторву. Благо на фертильность это не повлияет.

― Это звучит очень… романтично, ― выдала девушка с абсолютно нечитаемым лицом и отозвала свою духовную сущность из столовой.

Вот и пойми теперь, то ли насекомое научилось сарказму, то ли такие угрозы партнеру у них действительно считаются ухаживаниями. Из серии «оторвет лапы — значит, не смогу двигаться. Не смогу двигаться — значит, будет он меня сам всячески обихаживать, кормить и любить». Суровая паучья романтика.

― Мне точно надо туда идти? ― Внезапно паучиха остановила меня на полпути в аудиторию.

― Разве главы кланов не договорились об этом? ― не понял я причин сопротивления.

― Да. Но я не понимаю. Меня продали, чтобы родить. Зачем учиться? Знания самки не переходят кладке. Давай я просто рожу.

― Нет уж. ― Я внутренне содрогнулся от такого отношения, но объяснять паучихе нормы нашего сообщества, во всяком случае сейчас, готов не был. ― Старшие лучше знают. Сказали — будешь учиться, значит будешь. Идем, аудитория уже близко.

М-да. Как-то я не сообразил, что, несмотря на то что Эрна скорее моя ровесница, в академию она поступит на первый курс. Хорошо, не на приготовительный. То есть нет. Лучше бы на приготовительный!

Потому что на первом курсе у меня уже учится Адэрин. Мы соблюдаем данное слово на людях, она не дает повода для ревности, но… но кто его знает, что в голове у паучихи?!

В аудиторию я ее отвел, посмотрел, как она устроилась за последней партой и как к ней через стену прибежала ее магическая восьминогая тварь. Прибежала, напустила вокруг человеческой своей части слюней (я даже думать не хочу, как это на самом деле называется, если выделяется с другого… кхм… конца) в виде шелковых нитей и, такое впечатление, начала что-то шуршать носительнице на ухо, как старуха-сплетница. А Эрна еще и голову склонила, будто прислушиваясь.

Увы, пока больше ничего сделать я не мог. Разве что зацепиться взглядом за промелькнувшую мимо Аду. Она пришла в окружении братьев, гиены и молоденьких волчиц. Подчеркнуто подальше держась и от меня, и от Эрны. То есть, на первый взгляд, повода для беспокойства нет. Можно идти на свои занятия… нужно.

Сюрприз обнаружился, когда я добрался в столовую на обед. Эрна опять сидела за одним столом с Адэрин. Паучиха хрустела какими-то огромными жареными тараканами с человеческую ладонь, уже без маскирующего кляра. И не сводила огромных глаз с лица курочки.

Ада под этим взглядом едва ли не давилась супом, заодно старалась не смотреть на блюдо паучихи. И все остальные участники трапезы за ее столом выглядели слегка пришибленными. М-да, действительно, мерзость редкостная. И снова не понять — то ли она специально всем на нервы давит, то ли реально не понимает.

― Леди, ― я остановился возле Эрны, ― могу ли я рассчитывать на вашу компанию за обедом?

В конце концов, она моя официальная невеста. Логично, если портить аппетит жареными гусеницами и прочими тараканами будут именно мне.

― Нет, ― спокойно ответила восьминогая. ― Мне здесь больше нравится. Аппетитная обстановка.

― Вы отказываете во встрече своему будущему мужу?

Эрна тяжело вздохнула, глядя на надкушенного таракана в руке.

― А нельзя, да? ― Было такое ощущение, что обратилась она к своей духовной паучихе. ― Нельзя, да. Ладно. ― Она встала, дернула за ментальную нить свой облик, сидевший на потолке, и пошла в сторону моего столика, откуда пучил на нее круглые глаза крайне недовольный подобным оборотом манул.

Я уже двинулся следом, когда за спиной раздался неприятный скрежет и тихий вскрик. Резко обернувшись, я едва не зарычал.

Адэрин вцепилась в свой стул и испуганно попискивала. А тот скрежетал и тихо ехал по каменным плитам вслед за Эрной. Призрачная паучиха оплела все четыре ножки светящимся шелком и волокла его вслед за хозяйкой.

― Что ты делаеш-ш-шь? ― едва сдержался я, обращаясь к новоявленной невесте.

― Забираю с собой… обстановку? Нет. Сервировку? Тоже нет. Приправу. Вот. Так кушать приятнее. Пахнет хорошо. Вкусно.

― Адэрин — студентка академии, а не обстановка и не приправа. Такая же, как мы.

― Не волнуйся. После свадьбы съедим ее вместе.

― Эй! ― Я не ожидал, что так громко возмутится именно шелковая безобидная курочка. Думал, сейчас в бой кинется вся остальная студенческая братия, уже поставившая шерсть и чешую дыбом. ― Будешь много выступать, я тебя сама съем. Тоже мне.

― Ты — меня? ― Эрна резко обернулась.

Причем без особой агрессии, скорее с любопытством. Она вообще была странная. Во всяком случае, не такая, какой я представлял себе боевую арахну.

― Я — тебя, ― кивнула Ада, вставая с убегающего стула и сердито отряхивая с юбки ошметки магического шелка. ― Куры едят не только насекомых, но и пауков. Не знала?

― Хорошо, ― кивнула паучиха. ― Аргумент принимается. Та, которая съест, потом будет рожать.

― Тебя что, дома не кормили? ― вздохнула бесстрашная дурочка с шелковым хохолком. ― Ты чего такая…

― Какая?

― Голодная. Хотя, если все время одними тараканами питаться, неудивительно. Давай я тебе лучше нормального мяса дам и мирно разойдемся на этом.

Паучиха посмотрела на Адэрин и облизнулась. Похоже, в качестве мяса она рассматривала исключительно курицу.

― Студентка Дон Энго, я благодарен вашей заботе о моей невесте, но боюсь, ваш привычный способ решения проблем тут не уместен.

― Да какой там привычный, ― сердито посмотрела на меня курочка. ― Кормить надо свою женщину вовремя. Тогда она на других не будет бросаться.

― Паучихи частенько едят кладку, ― подойдя сбоку, едва ли не прошипел я на ухо Аде. ― Своими миазмами ты у нее только аппетит разжигаешь.

― Иди ты на фиг, ― таким же сердитым шепотом ответила Адэрин. ― Не выделяю я никаких миазмов, специально держусь.

― Зато настолько похожа на детеныша, что я уже третий раз полный рот слюней сглатываю, ― вмешалась в сердитый разговор на пониженных тонах сама героиня происшествия, вкрадчиво подбираясь вплотную.

― Твои проблемы. ― Ада не стала, как обычно, улыбаться и хлопать ресницами, вместо этого она просто сердито отпихнула очередной водопад шелковой паутины с потолка. ― Иди на раздаче попроси нормальной еды, и отстаньте уже оба!

― Ничего, милый, ― утешила меня паучиха, глядя в спину решительно удалившейся курочке. ― Мы поженимся и тихонечко съедим ее. Обещаю. Возможно даже, каждый по-своему.

Адэрин Дон Энго

Я снова сидела в библиотеке. Снова с пыльными фолиантами. Только теперь не вчитывалась напряженно в информацию о василисках или других мификах, а усиленно выуживала крохи знаний об арахнах. А их действительно были крохи, потому как о духовных сущностях — насекомых и членистоногих местные знали мало.

В старых изданиях их вообще считали чем-то вроде атавизма и неисправимых дикарей. Низменные создания, полностью поддавшиеся инстинктам своих обликов, не достойные считаться членами цивилизованного общества.

Чуть позже был признан интеллект и способность к минимальной социализации пауков, богомолов, скорпионов и шершней. То бишь этаких высших насекомых-хищников. А вот, к примеру, пчелы, муравьи, термиты и прочие даже за людей, ну то есть личности, не признаются. Хотя и имеют гуманоидные тела. Почему гуманоидные, а не человеческие? Ну вот «пчелки» на картинке выглядят как перекачанные стероидами девочки-подростки, без груди, зато с широкими ладонями и ступнями. Вроде как практикуют что-то наподобие коллективного разума, но никто из местных сильно в их общество не лезет. Ульи были агрессивны к чужакам. Зато вот те же пауки подворовывали у пчелок «мед» в виде каких-то эликсиров, упомянутых вскользь, и торговля этим вот медом стала одной из ниточек, связывающих их клан с привычными мне духами-животными.

И нигде, нигде не сказано, что паучихи склонны к полигамии. Они не заводят себе гарем мужей, но и сами никогда не становятся вторыми или третьими женами.

То есть это только нам с Дейленом так повезло? В каком месте у Эрны поломался мозг? И как его починить?

Я не хочу шведскую семью с королевой паутины. Гадкая мысль, но я даже готова вообще подождать с замужем, чтобы не нарываться на этот странный тройничок.

А Дейлен? Нет, Дейлена я хочу. Но себе. В безраздельное владение, в смысле, чтобы никаких паучих. И как быть?

От недоумения и растерянности я листала книги дальше и узнала, что в этом мире есть, например, люди-бабочки. Когда впервые увидела их на картинке — чуть не ахнула! Эльфы! Тут есть эльфы! Но мой восторг пропал буквально на третьей строчке текста. Потому что данный вид был тупой как пробка.

Точнее, в этой книге он характеризовался как исключительно умственно отсталый, даже на фоне остальных насекомых. На самом деле может быть как угодно. Но то, что многие могущественные главы кланов повадились ловить бабочек и держать дома в качестве куклы для секса, было написано честно. С осуждением — мол, ай-ай-ай так делать.

― Бабочки невкусные. Теплокровные лучше, ― внезапно сказали у меня за плечом и я от неожиданности уронила книгу под стол.

― Тебе вообще-то положено как раз насекомыми питаться. ― Ворчать на Эрну у меня получалось само собой, даже страх не мешал. Он запаздывал.

Ляпну, а потом сердце у-у-ух в пятки. А я следом за ним под стол, за книгой.

― Положено. Но не так вкусно.

Слава всем богам, арахна никак не пыталась сократить дистанцию в физическом плане. Ее магический облик пускал паутину на мою курочку, но и только. Сама девушка не стремилась приблизиться вплотную и потрогать. Это немного успокаивало.

Вот и теперь она остановилась в шаге от моего стула и с интересом смотрела, как мой облик наматывает на клюв шелковые нити, чтобы потом просто сбросить и мгновенно склевать этот клубок энергии.

Судя по блаженно полуприкрытым глазам шелковой птицы, угощение ей нравилось.

А вот судя по судорожному подергиванию паучьих мандибул, призрачный паучок либо пребывал в шоке от такой наглости, либо злорадно хихикал, либо… Не знаю, в общем. Вы вообще когда-нибудь пытались понять настроение паука по его морде? Вот и я нет. Не кусается — уже хорошо.

― Сейчас прибежит петух, ― вдруг заметила Эрна, беря стул и усаживаясь на него верхом.

― Откуда ты знаешь? Слышишь шаги? Чуешь запах? ― поневоле заинтересовалась я. ― Дрожание сигнальной паутинки?

― Нет. Просто когда я подхожу к тебе, он тут же появляется, ― спокойно пожала плечами паучиха. И хотя на ее лице не было улыбки, более того, даже представить себе было сложно, что вот «это» может улыбаться, я четко ощутила, что паршивка веселится от души. ― Поэтому, когда он мне нужен, я просто иду к тебе. Ты меньше бегаешь по академии. Проще найти.

― Ну, спасибо!

― Пожалуйста. Вот. Я же говорила.

― Что вы тут делаете? ― хмуро спросил Дейлен, выходя из-за стеллажа.

― Я жду тебя. Любимый. ― Последнее слово было произнесено настолько странно, что даже ребенку стало бы понятно, что паучиха либо не понимает его значения, либо вкладывает что-то свое. Или она просто издевается, получая извращенное удовольствие оттого, что шокирует непривычных к ее выходкам существ.

Тут я ее даже понимаю. Это действительно весело.

― Для чего ждешь? ― Василиск быстро вышел из ступора и вроде как бережно подхватил арахну под локоток, но разворачивая ее так, чтобы оказаться между нами и перекрыть линию возможной атаки.

А дальше произошло то, чего никто не ожидал. Поведение Дейлена отчего-то не понравилось моей курочке. Я четко ощутила от нее сердитую волну, а в следующую секунду пушистый комок клюнул василиска в чешуйчатый хвост.

Самое необычное было в том, что магический облик Дейлена, который никогда и ни при каких обстоятельствах раньше не проявлял собственной инициативы и полностью подчинялся носителю, на этот раз резко развернулся и вопросительно кудахтнул. А на самого застывшего Дейлена даже не оглянулся.

Паучиха на потолке тоже оживилась. С невероятной скоростью метнувшись несколько раз туда-сюда, она устроилась прямо над парочкой непослушных пернатых обликов и с утроенной силой начала пускать на них слюни. Тьфу. Паутину, я имела в виду. Буквально через три секунды и василиск, и пуховка были буквально окутаны облаком шелка.

― М-м-м, основное блюдо и гарнир, ― промурлыкала Эрна. И я пятой точкой почуяла, что поганка точно издевается. Троллит! Неприкрыто! ― Все под легчайшим соусом. Полная гармония, и звучит хорош-ш-шо-о-о.

Дейлен отчетливо скрипнул зубами. Но когда заговорил, голос его по-прежнему звучал прохладно и невозмутимо.

― Любовь моя, все-таки мне кажется, что восемь лап — достаточно обременяюще для тебя. Давай оставим четыре. Задних.

― Прямо здесь и сейчас? ― странно заинтересовалась девушка. ― Втроем?

Дейлен Албаази

Еще с утра я начал подозревать, что меня пытаются обвести вокруг пальца. Причем все. И клан. И паучиха. И даже Тайгри. Потому что происходящее вокруг было больше похоже на какой-то неудачный спектакль, где все играют свою роль, вот только сценарии всем тоже выдали разные. Один я вынужден был импровизировать и вечно подстраиваться под странные, нелогичные и нелепые ситуации.

― Прямо здесь, ― серьезно сказал я, наблюдая, как накрывшая наши с Адэрин духовные облики паутина медленно тлеет.

А затем сделал то, чего не делал, наверное, с младенчества. Я отпустил контроль над своим василиском, подарив духу полную свободу. Во мне на секунду проснулось дикое любопытство: как отреагирует моя сущность? Бросится ли убивать ненавистное членистоногое или начнет оказывать внимание курице?

Василиск удивил. Сел на хвост, задрал клюв к потолку и сделал вид, что его здесь нет. Причем с таким выражением морды, будто пытался донести до всех одну мысль: как же вы меня достали!

Курица Ады кудахтнула утвердительно, будто согласилась и даже поддакнула. И уселась под снисходительно оттопыренное чешуйчатое крыло. Подумала, смотала в клубок ошметок паутины и подсунула василиску. Тот посмотрел на это дело одним глазом и милостиво склевал.

Я удивился. Посмотрел на паучиху. Та с готовностью выпустила еще одну нить ему прямо перед клювом.

Короче говоря, магические облики, отпущенные на свободу, занялись своими приятными делами и плевать хотели на разборки хозяев.

― М-да, ― после длинной паузы произнесла Эрна.

― Что «м-да»? ― после еще одной паузы, еще длиннее, все же поинтересовалась Ада.

― Потерпите две недели, ― ответила Эрна и, ничего не поясняя, исчезла за стеллажами.

Ее магический облик деловито смотал ту паутину, которую не успел выпустить до конца, и побежал по потолку следом.

Пока мы смотрели за этим странным бегством, маленькая шелковая курочка окончательно подлезла под крыло моего василиска и, похоже, собралась там спать. Во всяком случае, она распушилась, став похожей на снежок, прикрыла голубые глаза полупрозрачными розовыми веками и что-то нежно курлыкнула.

― М-да. ― Ада уселась обратно на свой стул. ― Повторяюсь, конечно. Но что еще сказать — не знаю.

― Я пошел. ― Уходить не хотелось. Но оставаться с Адэрин наедине нельзя было по двум причинам. Во-первых, если нас застанут, вылетим из академии со свистом. Во-вторых — мне почти невыносимо хотелось ее если не поцеловать, то хотя бы поступить как мой собственный дух: забрать под крыло и не выпускать как минимум пару сотен лет. Кошмар… когда я успел так влипнуть?! ― Береги себя.

― Они мило смотрятся вдвоем, ― резонно заметила Адэрин, глядя на то, как мой дух старательно укрывает крылом ее пух. ― Как думаешь… ой!

С тихим писком девушка исчезла. Я даже не сразу сообразил, что она скользнула под стол. Одновременно с этим ее пуховый зверь испуганно каркнул и тоже исчез. А мой василиск выпучил глаза и уставился на меня ошарашенным взглядом.

Еще бы. Когда я сообразил, куда делась курица, я тоже едва не потерял лицо. Эта нахалка нырнула ему практически под хвост! И вся там спряталась.

― Студент Албаази? С кем вы тут разговариваете?

― Разговаривал с невестой, но она ушла. ― Мне пришлось срочно собирать в кулак всю свою выдержку, чтобы спокойно взять со стеллажа какую-то книгу и только потом обернуться.

В проходе между шкафами стоял преподаватель боевки, а его медведь подозрительно принюхивался из-под потолка. Очень большой духовный зверь… и неприятнее всего, что именно Беару Грау дед негласно поручил за мной присматривать. Чтобы я не нарушил слово. А тот, помня мою вспышку и свой позор на занятиях с курочкой, взялся за это дело излишне тщательно. Слишком уж его задела собственная робость перед магическим даром сопляка-студента.

― Здесь пахнет студенткой Дон Энго.

― Да, она тут была. Собственно, я и подошел потому, что они с моей невестой слишком долго разговаривали.

― А… ага. ― Медведь вдруг усмехнулся и понимающе кивнул. ― Женские разборки. Сочувствую. И одобряю. Держи свою паучиху на короткой привязи, иначе проблем не оберемся.

― Стараюсь. Удивительно юркое создание. И своеобразное. ― Чтобы окончательно отвлечь преподавателя, я решил добавить немного «интимных» подробностей. Пусть он и медведь, а слухи все любят. ― Вот как-то пригрозил ей лапы оторвать, если сожрет студентов. Но реакция вышла странной.

― Правильная стратегия, а реакция вполне предсказуемая, ― одобрительно хмыкнул преподаватель. Поднял руку и полюбовался на широкий серебристый наруч, обхватывающий правое запястье. ― Ведь этим ты практически объявил о своих обязательствах полностью содержать ее саму и ее кладку. Даже если ваша помолвка расстроится и кладка будет не от тебя.

― Агх-х… ага. ― Я не выдержал и закашлялся, подавившись воздухом.

Или новостью. Или догадкой.

Наруч Беара! Он ведь из паутины! И насколько я помню учебник, арахна плетет такой только для отца своей кладки…

― Значит, отрывать? ― уточнил все же, подавив кашель.

Информация интересная, но, если все это правда, вряд ли преподаватель отдал своих медвежат паучихе. Или у них там наоборот вышло? Или пополам? Даже думать об этом не хочу.

― Лучше не надо, хватит обещаний, ― качнул головой боевик и еще раз поправил наруч. ― И мой вам совет… приглядывайте за своей личной печатью, студент. А то как бы она не оказалась на документе раньше, чем вы решите ее туда поставить.

С этими словами медведь развернулся и ушел.

Пару минут было тихо. Я бездумно листал взятую книгу. Мой магический облик о чем-то напряженно думал, судя по тому, как его глаза съехались к переносице. Ада не спешила высовываться из-под стола, и правильно делала. Вдруг Беар вернется? Или вовсе стоит за стеллажами и проверяет, не обманули ли его глаза.

― Вылезай, он точно ушел. ― Выждав еще некоторое время для верности, я не глядя сунул учебник на место и развернулся к столу, под которым пряталась курочка. ― Ада? Не время для шуток, выходи. Мне нужно к себе, кое-что проверить, и я…

Ментальный ветер заставил волосы на затылке пошевелиться. Оглянувшись, я понял, что мой василиск только что клюнул меня в макушку, привлекая внимание.

Убедившись, что я смотрю на него, дух поднялся. Под его животом и хвостом никого не было.

Ни следа шелковой курицы. Даже перышка не осталось.

Я рванул с места и отбросил стул.

Адерин из-под стола тоже исчезла.

Адэрин Дон Энго

Медведь двигал носом так, что я поняла: прятки под столом не помогут. Еще мгновение — и препод нас спалит. Не хочу-у-у домой! У меня василиск недотр… недоцелованный! Гиена на гекконе не женатая! А вторая, старшая, гиена — на удавчике! И учеба же еще! (Сама удивляюсь порядку приоритетов, ага.)

Отчаянное нежелание попадать впросак и под домашний арест трансформировалось в комок жара под грудиной. А потом он лопнул.

― Кудах? ― спросил мой магический облик в полной темноте, которая очень медленно редела. ― Ку-кудах?

― Понятия не имею, ― печально призналась я.

Вокруг были горы. Точнее, горное плато, состоящее из необычного темного камня, опоясанное теми самыми горами. Моя курочка заинтересованно клюнула один из маленьких камушков рядом с нами, тот внезапно распался.

― Хм, ― протянула я и присела на корточки. Взяла осколки камушка в руку, покатала их пальцем. ― А это не камни. Это остывшая лава.

И как только я поняла это, сразу отчетливо заметила столбы дыма, поднимающиеся с верхушек окружающих самых настоящих вулканов разной формы и размера.

― А там что? ― Одна из расщелин заманчиво отсвечивала ало-оранжевым и пахла…

Ух, как вкусно она пахла! Теплом, домом, уютом, негой.

Поневоле мы с моим магическим обликом развернулись и пошли в ту сторону.

― М-да. ― Минут через десять я уже озадаченно чесала в затылке, разглядывая… даже не знаю, маленький кратер? Ванну с магмой? Нечто круглое, шириной шагов двадцать, до краев наполненное медленно булькающим расплавленным камнем. ― Ку-куда это нас с тобой потянуло, а? И пахнет, главное, еще лучше… а ведь должно серой вонять и прочими вулканическими газами.

Курица склонила голову к крылу, рассматривая магмованну. Поморгала и осторожно попробовала призрачной лапой берег.

А потом я не успела даже моргнуть. Мой магический облик заорал так громко, что и не поймешь — испуганно или торжествующе.

Ее пушистые шелковые перышки встали дыбом, вспыхнули настоящим огнем, а в следующее мгновение птица прыгнула вперед и камнем булькнула прямо в центр вулканчика.

― Епть… ― сказала я и села на горячий камень.

Кто ж знал, что он такой скользкий? Визг улетел под низкие сизые облака с косматыми отсветами огня, а я как с ледяной горки съехала туда же, куда уже канула моя птичка.

В лаву я окунулась с головой. Платье вспыхнуло и исчезло в один миг. Вместе с трусами, туфельками и волосами… а я, отчаянно барахтаясь и вереща от ужаса, заколотила руками по лаве, словно по воде, и вынырнула на поверхность.

Отдышалась. И поняла, что сижу в вулкане, словно в огромной ванне, наполненной теплым жидким медом. Голая, лысая и ошалевшая.

А напротив меня плещется не менее голая и лысая птица странных очертаний. Хотя, конечно… кто ее знает, как выглядела моя духовная курица без перьев? Может, она вовсе и не должна быть похожа на привычных мороженых кур из супермаркета.

Кожа птички была антрацитово-черная в оранжевых пупырышках. Кажется, из этих пупырышков вот-вот должны проклюнуться новые перья, но на полдороге они вдруг передумали и остановили свой рост. Клюв здоровенный, хищно изогнутый, как у какого-нибудь орла. Тоже оранжевый. Полупрозрачный, словно янтарь. Насчет крыльев сказать сложно, пока они лысые — культяпки и культяпки. А вот лапы — точно как у страуса! Длинные, голенастые, даже на вид сильные и с огромными янтарными же когтями. И здоровенные, как у совы, золотые глаза с вертикальным зрачком. Без перьев это выглядело страшненько — каждый глаз едва ли не больше, чем весь череп!

― Только не говори, что я сейчас выгляжу так же, ― ужаснулась я и попыталась нащупать ресницы и брови.

Нету! Великие предки, нету! Еле-еле заметная щетинка, намек на то, что волосы отрастут обратно, — и все!

Не считая этих неудобств, сидеть в вулкане оказалось невероятно приятно. Уютно. И даже вкусно. Не ожидала, что так выйдет, но как-то машинально последовала примеру своего духовного облика: она опускала клюв в магму и с удовольствием облизывала его длинным, не птичьим каким-то языком. Ну, я тоже попробовала набрать в пригоршню и поднести к губам.

Хм-м-м… мед, сгущенка и кофе с корицей.

― Вот как ты думаешь, мы уже сгорели или нет? Мне же нужно было именно сгореть, чтоб быть способной выйти замуж. Хотя, конечно, такими страшненькими и лысыми нас вряд ли кто-то под венец возьмет. И на свадьбу мы попадем разве что главным праздничным блюдом, птицей счастья. Паучиха будет в восторге. А знаешь, ты и правда выглядишь ужасно аппетитно. Без перьев, в этом красном горячем соусе. Что за мысли в голову лезут, а?

― Ку-кура, ― согласился магический облик.

― Ничего я не дура. ― Хотелось обидеться, но не вышло: было так хорошо и лениво, что не было сил шевелить даже мыслями, не то что конечностями. ― Ты тоже хочешь спать?

― Ку-дах… ― согласилась птица и прикрыла огромные глаза полупрозрачными веками. Но вдруг встрепенулась и забила лысыми крылышками в сторону берега. ― Так-так-так!

― Что? ― Я тоже встревожилась и, преодолевая лень, повернула голову. ― Ой…

― Маленький беззащитный цыпленочек, ― с задумчивым удовольствием сказал мужчина в черном, появившийся на скале. ― Без присмотра. Без взрослого опекуна. И даже без защитного оперения… Как интересно. И полезно. Иди ко мне, детка. Давай, плыви сюда.

Незнакомец опустился на одно колено и поманил нас с курочкой пальцами, как заправский маньяк. Лица его не было видно из-за плотной маски и широкого капюшона. А голос не предвещал ничего хорошего.

― Еще чего, ― прошептала я себе под нос и шарахнулась вслед за собственным магическим обликом к противоположному берегу вулкана.

― Не глупи, цыпленок. Тебе все равно некуда бежать, ― с ухмылкой в голосе сказал незнакомец. ― Посмотри внимательно, здесь везде моя сила. Моя территория. Тебе не вырваться, не убежать, даже если я захочу твою жизнь.

И правда, еще недавно матово-черные скалы вокруг моей ванны теперь отливали синим глянцем, даже на вид опасным и неприятным. Влипла!

― Не очень-то и хотелось. ― Мы с моей курочкой забрались в самую середину магмованны и уселись там рядышком, точно как два нахохленных цыпленка в гнезде.

― Ну, и сколько ты там просидишь? Час? Два? Уже скоро насыщенная магией лава станет для тебя бременем. Даже таким, как ты, она хороша в меру. Как и любое лекарство… если с ним переборщить, оно может стать настоящим проклятием.

― Я потерплю, ― насупленно пробормотала я по-прежнему себе под нос.

Отчего-то открыто вступать в диалог с незнакомцем ужасно не хотелось. Словно это дало бы ему какое-то преимущество.

― Сначала ты почувствуешь пресыщение. Ощутишь, будто плотно переела. Потом начнутся спазмы в районе средоточия, которые медленно станут распространяться по всему телу. У тебя заболит голова. Будет казаться, что жар буквально раздирает тебя изнутри.

― Кудактак-так, ― тихонько отозвалась курочка, частично заглушая слова человека в черном.

Хм… интересно. Он правду говорит или, как шаман вуду-шмуду, программирует меня на определенные ощущения? Если второе — лучше его не слушать!

― А потом по одному, медленно, начнет разрывать магические каналы. И начнется агония. Несколько часов самых болезненных и неприятных ощущений и лишь потом смерть. Взрослые птицы вполне могли бы справиться, но не новорожденный цыпленочек, увы.

― Иди в жопу! ― я не заорала, сказала это почти шепотом, словно трудно было выдавить из себя невежливость.

А моя курочка подтверждающе булькнула, обернула меня крыльями-культяпками и словно заглушила слова незнакомца. Теперь он говорил как сквозь толстое ватное одеяло.

― Что же. Значит, я просто подожду. У нас есть все время мира.

* * * * *

Ничего из того, что обещал гад в маске, пока не сбылось. Хотя, по моим ощущениям, прошел уже как минимум час. С другой стороны, кто знает, может, это ощущение субъективное и вообще неправильное.

Но мы с моей птичкой уже дважды напились вкусной магмы, немного поплескались друг в друга от скуки оранжевыми брызгами, а потом додумались устроить лавовый душ незваному дядьке, усевшемуся на прибрежную скалу.

Дядька душ проигнорировал. Ну, как проигнорировал… Неизвестный смотрел на меня как на ребенка, с удовольствием купающегося в огромной грязной луже. Так сказать, чем бы дитя ни тешилось, все равно получит ремня.

Ну, хоть штаны я ему прожгла. И куртку. А вот маска на лице и прочие волосы остались невредимы. Вдвойне обидно — почему только мы с курочкой облысели?

Эта мысль заставила меня потрогать едва проклюнувшуюся щетинку на голове и на месте, где когда-то были брови, и насупиться. Если и выросли, то на доли миллиметра. Надежда на волшебные свойства магмы по отращиванию волосяного покрова себя не оправдала.

― Красивая, красивая, ― успокоил меня неизвестный, стряхивая с плеч ошметки того, что было рубашкой, и разминая тугие веревки мускулов в ременном переплетении. Интересно, он этот бдсм-прикид для собственного удовольствия таскает? Или это дресс-код всех негодяев, подстерегающих маленьких девочек возле купальни? ― Вырастут волосы, не переживай. Недели через две, может, три. А пока будет такая мягкая густая шерстка, как у лавового крота.

― Слушайте, дяденька, а вы к-кто? ― Раз уж я его окатила магмой и выплеснула вместе с ней большую часть досады, глупо было игнорировать возможность разговора.

― Наконец-то догадалась спросить. Я — хозяин этой местности. А ты в моей ванне купаешься.

― На ней не написано, что она ваша. Может, теперь моя.

― Написано. Магией. Но да, теперь твоя, раз ты нагло растворила в ней детский облик силы. Борзая нынче молодежь пошла. Раньше сами себе купель готовили, старались, а ты решила за чужой счет пробудиться.

― Мне никто не рассказывал, что надо готовить. ― Я пожала плечами, не чувствуя ни капли раскаяния. ― А вы мне не нравитесь.

― Еще бы! ― Незнакомец не выдержал и рассмеялся. ― Вылезешь — сразу розог всыплю. Потому и не нравлюсь, что чуешь это заранее. Незнание закона не освобождает от ответственности, слышала такое?

― Ага. ― Я кивнула. ― Но со мной не считается. Я еще маленькая, а маленьких бить нельзя. И вообще, я хочу домой.

― Да? А конфетку из алмазной трубки ты не хочешь? Кто твои родители, лысое недоразумение? ― хмыкнула перетянутая ремнями в разных интересных местах мечта всех женщин-садисток за тридцать.

― А бывает и такая? ― Теплый мед вулканической лавы действовал на мозги расслабляюще.

― А что, по-твоему, магма? Тем более вот такая купель, из которой ты, глупая девчонка, уже нахлебалась так, что скоро мозги из ушей выльются. Это смесь растворенных редких магических горных пород в огне и силе. Очень крепкий напиток. И ты его внаглую пьешь, хотя еще даже до первого совершеннолетия не доросла.

Ах, вот оно что! То-то я чувствую, как все больше и больше хочется спать и хулиганить одновременно. Я что, превращаюсь в пьяную детсадовку? Ужас какой… но вылезать все равно нельзя. Меня вон выпороть обещают. Дядя-садист. И костюмчик у него подходящий. На фиг такие сексуальные приключения, я предпочитаю классику.

― Повторяю вопрос, пока ты не отрубилась и не утонула. Кто твои родители? Кому мне доставить твое пьяное вдрызг лысое и голое тело и предъявить счет за испорченную собственность?

― Дон Энго… ― Сознание медленно начало растворяться в теплом меду.

Это было очень приятно, а вовсе не так страшно, как расписывал незнакомец.

― Эй! ― Он вдруг подскочил и, ругаясь страшными незнакомыми словами, начал нервно кружить по берегу. ― Что еще за животные клички?! Ты что, из-под купола?

― Ну да… ― Я обняла свою курочку за призрачную шею и прикрыла глаза.

Мы вместе с магическим обликом завозились, пытаясь устроиться поудобнее и медленно погружаясь в магму.

― Не спать! ― резко заорал незнакомец.

Снова выругался, плюнул чем-то раскаленным на камни и полез-таки в мою купель. Очень осторожно и в то же время торопливо.

― Вулкан им в зад! Деградировавшие придурки из-под купола уже цыплят рожают! И даже не смотрят за ними! Мне только необученных пьяных младенцев в магме не хватало. Я-то думал, ты хотя бы подросток! И нарочно придуриваешься, чтобы побольше своровать.

Незнакомец по колено вброд добрел до нас с курочкой, хмыкнул и с некоторым усилием поднял меня на руки, словно выдернув из трясины. Магма и правда слегка загустела и тянулась за мной сверкающими огненными нитями, словно не хотела отпускать.

― А ну, ша! ― Мужчина ударил по нитям ребром ладони и те с забавным хлюпающим звуком вернулись в купель.

― К-Как слизняк! Лизун! ― весело заключила я. ― Ик. А! Я же голенькая! Надо одеться…

― Тьфу, ― с досадой высказался мужчина, усаживая меня на камень и тут же снова подхватывая, потому что я с него свалилась. ― Сам дурак, надо было раньше догадаться. И почему мне так «повезло»? ― Кавычки вокруг последнего слова слышались в его голосе так явственно, что я захихикала. ― Думал, раз сама прилетела и попалась, то либо себе оставлю, либо будет хорошая компенсация. Хватит на то, чтобы купить у взрослой особи право на кладку… А тут нате вам. Бесхозный младенец. И что с ним теперь делать?! Еще и слабосилок с кашей вместо мозгов из-под купола.

― Нормальные у меня мозги. Просто немного пьяные. Это пройдет.

― Конечно, пройдет. Лет через двести, судя по тому, что ты полвулкана моей силы выхлебала! А знаешь что? Сотню лет ждал, десять еще подожду. С тебя две кладки. Одна за выпитую силу, другая за проживание и воспитание.

― Эй! ― Я возмутилась. Но сил хватило только на словесное выражение. ― Я не хочу…

― Твоего мнения больше никто не спрашивает. Раз бесхозная — заявляю право на опеку.

― Я не бесхозная! Я Дон Энго. И вообще своя собственная! ― Феминизм из прошлого мира поднял куриную голову и клюнул меня в темечко.

― Ну-ну. Протрезвеешь, еще поговорим. Тебя в любом случае никто здесь никогда не найдет, тем более если все твои знакомые под куполом.

― Еще дятел есть. Он снаружи, ― не согласилась я. ― Дятлу можно наябедничать… зачем-то ведь он долбился?

― Ну, с дятлами я точно справлюсь. ― Меня все время разговора куда-то тащили, а тут наконец усадили на огромный травяной топчан круглой формы, напоминающий монструозное гнездо.

А потом мужик вытянулся во весь рост, размял плечи и окутался дымным светящимся облаком, которое резко начало увеличиваться, распространяясь вверх и в стороны.

А когда оно наконец развеялось, на месте мужика оказался… нет, вроде не дракон… а кто это? И почему у него магический облик не отдельно от тела, а прямо сверху наделся, как ростовой костюм на аниматора?

Стоит теперь передо мной огро-о-омная такая рогатая штука с шестью ногами, шестью рогами, каменной кожей в лавовых трещинах и огненным дыханием.

― Ми-милая ящерка…

* * * * *

Я уныло куталась в пыльное одеяло и смотрела, как спит саламандр. Разлегся, скотина, прямо у выхода из пещеры. И весь этот выход перегородил своей большущей магматической задницей. Даже теоретически выбраться можно было бы, только карабкаясь по каменной шкуре. А она у гада чувствительная, как сигнализация на старых жигулях. Воет под окном ночью примерно каждые полчаса, потому что кошка мимо пробежала.

Хотелось есть. Хотелось… хотелось магмы из вулкана. И домой. И к василиску под крылышко. И братьев потискать. Надеюсь, бабушка их не прибила… И в свою кровать в общаге под ворчание гиены. Я даже на Эрну уже согласна, пусть бегает вокруг и троллит.

А вот так вот, беспомощно сидеть в пыльном гнезде и ждать милости непонятного, но жутко сильного мужика, — то еще удовольствие.

Не знаю, как я сюда попала, но, похоже, книги не врали: за пределами купола царят самые настоящие дикие нравы. Я читала, конечно, о том, как все сложно. Привыкала к мысли, что мир опасен, жить можно только дома под крылышком крокодилов и прочих кланов. Но не настолько же все хреново?

Кошмар. Главное, этот саламандр — настоящий старый холостяк. У него из удобств только эта куча травы, в которую он меня усадил, и одно — одно! — одеяло, которое он достал из непонятной дыры, отряхнул, с сомнением понюхал и все же вручил мне.

А про остальное сказал, что он мужчина неприхотливый, ему много не надо. Но я-то не мужчина и тем более не ящерица с каменной шкурой! Неудивительно, что у него ни одной кладки пока не было, вот и бегает мужик как озабоченный петух, пристает к кому попало. Да я бы и за большую плату не стала постоянно с ним жить. И временно тоже.

― Слушайте, дяденька. Я знаю, что вы не спите. Скажите, здесь поблизости хотя бы кровать можно найти? Купить? Построить? Или только вот это… гнездо?

― Вулканы постоянно извергаются, ландшафт меняется, лава сжигает все на своем пути… кроме меня. Так что радуйся тому, что есть. Возможно, после парочки землетрясений уже сама будешь строить новое.

― Неудивительно, что вы до сих пор не женаты, ― пробурчала я.

― Это просто ты выросла со слабаками, ― уязвился саламандр и выразил мне свое неодобрение прямо каменной задницей. Она у него стала укоризненная и презрительная. ― Это ж надо, птичий пух под спинку стелить. Будто не взрослые звери, а новорожденные крысята.

― Это любая нормальная женщина вам скажет! Нравится на голых камнях спать — вылезайте из дома и спите сколько хотите. А приличной даме, еще и настроенной на потомство, нужны условия!

― Да? ― Ящер вроде бы слегка заинтересовался.

Во всяком случае, я увидела кусочек рога и носа. А не только каменные тылы.

― То есть, если я принесу тебе эту самую кровать, ты обяжешься снести мне кладку? ― хмыкнул саламандр.

― Одну кровать? Да как же! Нормальный дом, нормальную обстановку, стабильность, условия для содержания детей, одежду, досуг, помощь, любовь и заботу! Как минимум, ― начала перечислять я, загибая пальцы.

― Это слишком напряжно! ― возмутился огненный зверь и полностью повернулся мордой внутрь. ― Достаточно просто тебя тут замуровать и кормить!

― Если меня тут замуровать, ― ехидно откликнулась я, ― то у вас будет вынесенный мозг и дергающийся глаз, а вовсе не потомство!

― Я сказал — тебя замуровать. Мне-то сидеть необязательно. ― Саламандр уложил голову на лапы, чтобы легче было на меня смотреть.

В таком положении его глаза как раз оказались на уровне моих, пусть я и стояла.

― А дистанционно потомство точно не заведется. Как вы себе это представляете, непорочное зачатие, что ли?

― До потомства тебе еще вырасти надо толком. А там посмотрим, ― прищурился ящер.

― За это время я так озверею, что скорее устрою вам кастрацию, чем размножение, ― честно предупредила я.

― Или будешь просить любого внимания от скуки. Мне в любом случае что-то да перепадет. ― Саламандр снова попытался повернуться ко мне тылами.

― Не-а. Я буду дом строить. А вот вам будет скучно ждать. Вам и так скучно, причем постоянно.

― С чего ты это взяла, что мне скучно? И дом… Из остывшей лавы, что ли, попытаешься что-то соорудить? Ну, удачи.

― Скучно-скучно, по вам видно! ― не отставала я.

― Ничего по мне не видно. Я спал, пока ты не начала приставать. И вообще, жил спокойно и всем был доволен.

― Угу, это вам наказание за то, что детей воруете. Я — ваша кара небесная!

Саламандр тяжело вздохнул и снова заткнул вход в пещеру своими тылами. А рогатую башку, судя по всему, высунул наружу и там наслаждался грохотом далекого извержения, вместо того чтобы слушать мои претензии.

Умный, скотина. Ладно, с налету не вышло, но мы с курочкой существа терпеливые. В своей способности задолбать кого угодно я не сомневаюсь.

А пока можно вылезти из гнезда, проковырять в одеяле дырку посередине, соорудить из него пончо и пойти исследовать пещеру. В моем активе любопытство и маленький размер. Я пролезу туда, куда саламандр в обоих обликах не протиснется. Вдруг из этой дыры есть запасной выход?

Внутрь пещеры действительно вело аж три хода. Два из них были достаточно узкими. Значит, их проверим позже. Мужчина раза в два крупнее меня, он точно бы не протиснулся, и пыли в них даже на глаз по щиколотку. В крайнем случае можно в этих проходах «застрять», устроив своему тюремщику веселое времяпрепровождение при моем выколупывании.

А вот третий проход широкий, явно рукотворный. Точнее, стены скорее выгрызали и драли когтями. Зубки у ящера плотнее камня, берем на заметку. Вел этот проход в довольно просторную пещеру. Даже больше, чем первоначальная. И в ней был топчан! Каменный, правда, но вполне настоящий. На этой монументальной платформе громоздились подушки, а сверху красовалось покрывало с ворсом. Пушистым даже на вид.

Да ладно. А говорил, нет у него кровати. Получается, магмомордый просто надо мной ржал. Издевался. Или жадничал, скотина рогатая. Тоже мне…

― А еще детей хочет завести, ― вслух возмутилась я. ― Первое правило нормального мужика: хочешь размножаться — обеспечивай ресурсы. На халяву только пинков отхватить можно и головную боль на сдачу.

Высоковато, конечно, но можно попробовать забраться. И посмотреть, что там в кровати. Что-то виднеется…

― Ку-куда? ― напомнила о себе моя все еще лысая птичка.

Впрочем, оранжевые пеньки на ее черной шкурке вроде бы подросли. Но от этого, если честно, выглядели еще страшнее.

― Туда. ― Я, пыхтя, перебралась через подушечный Эверест. ― Не отставай! Тут что-то интересное.

― Не смей! ― рявкнуло у меня за спиной так, что пещера затряслась.

* * * * *

― А зачем тебе кладка, если у тебя уже есть яйцо? ― Я сидела, обняв здоровенный оранжевый шар, даже не слишком заостренный с одного конца, как положено приличному яичку.

Обнимала я его крепко и отпускать не собиралась. Потому что саламандр уж больно нервно отреагировал на то, что я залезла в кровать, и явно горел желанием выдернуть меня оттуда за шиворот. А может быть, и отшлепать. Но пока у меня в руках оставался «заложник», бешеный дяденька только бегал по пещере туда-сюда и ругался.

― Потому что этому яйцу уже более двухсот лет, глупый цыпленок! Оно все равно уже не вылупится… Оставь его в покое.

― Зачем тогда так нервничать? ― не поняла я.

И машинально погладила скорлупу. На ощупь она была как шершавый камень.

― Не твое дело!

― Нет уж, очень даже мое. Ты меня сюда притащил, ты от меня семейной жизни требуешь, а о старших детях рассказывать не хочешь. Так не пойдет, дорогой.

― Какой еще семе… ― Саламандр подавился воздухом, остановил бег от стены к стене и уронил наконец маску с лица. Под ней оказалось вполне обычное мужское лицо. Красивое. ― Какой еще «дорогой»?! Ты совсем умом тронулась?!

― Я?! ― Яйцо оказалось приятно теплым и грело меня, придавая уверенности. ― Это я тебя насильно в дом притащила и требую размножаться? Хочешь кладку — женись!

Интуиция ревела голодным медведем и плясала канкан у меня на нервах. Она точно знала, что страшнее женитьбы для саламандра нет ничего.

― Жениться? Провести какую-то глупую церемонию слабосилков из-под купола, которая вообще ни на что не влияет и создана только для того, чтобы был повод нажраться?

― Я приличная птичка. С кем попало размножаться не буду. Только после замужества и твердых взаимных обязательств. Прописанных в брачном контракте!

― Ты баба. ― Он слегка подумал. ― Будущая. Этого достаточно. Отпусти яйцо.

― И не подумаю. Раз уж я твоя будущая жена, надо привыкать и налаживать отношения с предыдущими детьми. Нам вместе до конца жизни жить.

― До какого конца?! ― взревел окончательно выведенный из себя мужик.

― До твоего, ― ехидно пояснила я.

― Не дождешься! Снесешь кладку — и вали на все четыре стороны. Кормить тебя еще…

― Не дождешься, ― в свою очередь задрала клюв к потолку моя лысая курочка. ― Мы, птицы, очень хорошие матери. И кому попало цыплят не доверим. С тебя нормальное гнездо со всеми удобствами, полный пансион и вклад в будущее детей. Не меньше!

― Если бы птичьи самки были хорошими матерями, это яйцо бы не погибло, ― неожиданно глухо сказал вдруг саламандр и сел на каменный пол, где стоял.

Опустил голову и скрыл лицо за упавшими волосами.

Мне стало не по себе. Пока мы ругались, издеваться над мужиком было даже забавно. Но вдруг перестало.

Я машинально прижалась щекой к оранжевой скорлупе и вздохнула. Некрасиво вышло. Это, выходит, был мавзолей умершего ребенка, а я вперлась, похватала, еще и нахамила.

― Слушай… извини. Я не хотела по больному. Просто нервничаю. На, возьми. ― И я протянула оранжевый шар хозяину.

Он поднял голову и я увидела потухший взгляд. Но руки протянул, чтобы бережно принять яйцо. Вот только, когда наши ладони оказались на скорлупе одновременно, я замерла и перестала дышать.

Потом очень тихо спросила:

― Подожди… а ты точно уверен, что оно… умерло?

― Спустя двести лет после остывания? Было бы странно, если бы оно выжило. Хотя, конечно, те мизерные всплески магии, что оно иногда выделяет, порой вселяют надежду. Но шаман сказал, что это лишь остаточный эффект… и тем не менее у меня так и не поднялась лапа его выкинуть.

― Дурак твой шаман. ― Я решительно отняла яйцо обратно, поднесла к лицу и прижалась ухом к скорлупе. ― Это не всплески магии, это сердце бьется. Три…

― Три? Зачем его тереть?

― Три сердца. Там внутри три птенца. ― Кто бы мне сказал, на чем основывалась моя уверенность. Но она была, причем железобетонная.

Вот и курица кивнула клювом.

― Давай сюда и не рассказывай сказки.

― Не дам! ― Я проворно вскочила обратно на кровать и даже отвернулась, пряча яйцо. ― Загубишь малышей! Столько лет лежат, бедные, ни тепла, ни ласки… Я бы тоже не вылупилась!

― Ладно, можешь уходить. Чувствую, проблем от тебя будет больше, чем пользы, ― устало сказал саламандр. ― Я даже портал открою к куполу. Вывалишься в паре тысяч шагов, дальше сама доползешь.

― Все равно не отдам.

― Ну и… забирай! ― сердито рявкнул ящер, одновременно с этим с силой ударяя по стене пещеры, отчего в сторону топчана полетели огненные искры, поджигая тот. ― Давно пора избавиться от этих воспоминаний! Все! Пошла вон!

И он что-то сделал. Махнул рукой, словно разрезал ножом воздух за моей спиной. А потом толкнул меня в разрез и мы с испуганным кудахтаньем полетели неизвестно куда.

Второй раз за сутки, блин! А-а-а-а! Куд-куда?!

В лужу. Большую, вонючую и холо-о-одную! Ы-ы-ы-ы!

Я чуть не захлебнулась, пытаясь выбраться и не потерять ни яйца, ни одеяла. А когда выползла на липкий от тины берег, от души выматерилась в низкие тучи. Да что ж такое! Холодно, мокро, мерзко. Яйцо тяжеленное. Мы с курицей лысые. И трофейное саламандровое одеяло намокло!

Впрочем, с последним я ошиблась. Неизвестным образом странная ткань цвета застывшей лавы — серая с продрисью — оказалась не только сухой, но и теплой.

То есть, когда я окончательно пришла в себя, сняла хламиду и попыталась ее выжать, вода из лужи просто скатилась обратно на землю, оставив в моих руках сухое пончо. Хм… ну хоть что-то!

Я натянула одеяло обратно, спрятала под него яйцо и подпоясалась выдранной с корнем лианой. Во, не вывалится. Можно топать. Только куда? И как?

Задумчиво пошевелив пальцами босых ног в липкой грязи, я вздохнула. Думай, Ада, думай. Тебе обещали пару тысяч шагов, это, по идее, недалеко. Но в какую сторону?

Яйцо под одеялом соскальзывало, потому пришлось умостить его на место живота. Я тут же стала похожа на беременного пингвина. С этим образом хорошо сочетались моя лысина и курицын оранжевый клюв. Ну, и одеяло добавляло в эту картину своего сюра.

Хотя лысина уже обросла коротким — в полтора миллиметра — пушком. Какого цвета — не скажу, потому что в луже отражалась только грязь. Совсем весело. Ну, да пофиг.

― Ты можешь подпрыгнуть повыше и посмотреть, в какой стороне купол? ― без особой надежды спросила я у своего духовного облика.

― Ку-куда?! ― удивилась курочка.

― Ну да. Я тоже не знаю, а надо бы определиться. Иначе уйдем в болота, вместо того чтобы попасть домой.

― Ко-кок.

― Согласна. Ну что, прыгать будешь?

Птица смерила меня укоризненным взглядом, вздохнула и вдруг захлопала лысыми обрубками крыльев. И действительно взмыла в воздух метров на пять.

Только вот в высшей точке полета она вдруг заорала, словно подстреленная, и камнем рухнула мне на голову.

Словно подстреленная? Да нет, в нее натурально чем-то прилетело!

Глава 5

Дейлен Албаази

― Это я вас должен спрашивать, предки вас побери, где она! Я! Мне к Адэрин даже подходить не разрешали, говорить запрещали! А теперь с меня еще что-то спрашиваете?! ― Эмоции во мне буквально клокотали, накатываясь настоящими цунами на едва держащуюся стенку самоконтроля.

― Будто ты слушался, паршивый мальчишка! ― Гневная динозавриха наступала на меня, как отряд боевых ящеров на врага.

Ну да, боялись мы таких.

― Да потому, что восьмилапая ее сожрать пыталась! ― Глава чужого клана меня не то что не пугала, она все больше раздражала.

Старая дура! Мозги растеряла, еще пытается на меня орать!

― Матриарх клана черных вдов вас оберегала, идиот! ― попытался вмешаться самый старый василиск этого мира. ― И проверяла на совместимость! Ты бы еще несколько лет думал, прежде чем принял свои чувства, мальчишка! Без пинка не доходило!

― Без пинка? Пинка?! Какой, к предкам, матриарх?! Какая совместимость?! Мне об этом кто-то сказал?! Хоть что-то пояснил?! Вы только приказы раздавать умеете, старые несносные пердуны! Дебилоиды древние! Достали, демоны рогатые, нелюди позорные! Заигрались в свои интриги, вертите нами как фигурками на доске, сводите-разводите, как породистых меховых сусликов! Да катитесь вы в ж… на хрен!

Все. Пошла по… по нехорошему слову вся моя репутация холодного отличника и первого наследника. Я орал как ненормальный. Плевался огнем во всех подряд и даже в деда. Обматерил леди Дон Энго и едва не бросился отрывать лапы гнилой клоунше от паутины. Матриарх клана черных вдов, мать ее! Притворилась собственной внучкой! Только чтобы поездить по моим мозгам, которые без того не на месте из-за обилия переживаний и событий!

Я впервые почувствовал, как меня будто захватил собственный облик, и даже не заметил, как чешуей начала покрываться кожа и защипало в глазах.

― Ох ты ж, держи его! Иначе он сейчас все окружение в статуи обратит! Кто говорил, что до его инициации еще несколько лет?!

В глазах мелькало что-то пестрое, в голове взрывались фейерверки. Мой василиск орал, рычал и свирепел вместе со мной. В какой-то момент я вообще перестал чувствовать его духовным обликом, мы словно… слились. Это я бил крыльями. Это я разметал стены шипастым хвостом. И я выжег на хрен ворота академии.

Не знаю, сколько я так бесновался. Десять минут, несколько часов или и вовсе сутки. Только когда на меня наконец совместными усилиями всех глав совета под руководством лорда дракона набросили сети из паутины целого гнезда неизвестно откуда набежавших клонированных Эрн, я злорадно отметил обгоревшие волосы деда и окаменевшее платье динозаврихи, почти осыпавшееся во время эпичного сражения. А еще кучу разрушенных стен и вспоротой земли.

Так им, сволочам, и надо. Придумали! Когда нужно задания их выполнять — я взрослый. А как информацией поделиться — ребенок. Пошли на хуй…

― Успокоился? ― спросил лорд ректор спустя еще какое-то время. ― Человеческий облик можешь вернуть?

Человеческий? А у меня какой?

― Ко-кокрок? ― с удивлением осмотрел я себя.

И икнул от непривычного «голоса», что вырвался из моего… клюва. Мать-перемать, но ведь во всех учебниках сказано, что мы не оборотни и не животные. Мы не принимаем облик своего духовного зверя. Почему тогда прямо сейчас я не Дейлен Албаази, а чешуйчатый петух с зубами?!

А вот судя по реакции старшего поколения, со мной все более чем нормально. Опять наврали. Опять утаили! С… Старые пердуны! А вот хрен вам, не собираюсь с вами даже разговаривать. Ну, точнее, кудахтать. Или шипеть?

― Получилось? ― усталым голосом спросил неизвестно откуда взявшийся здесь отец, привалившись плечом к моему крылу. ― С ума сойти, неужели получилось?

― Не радуйся раньше времени. ― Дед, хромая, доковылял и рухнул рядом с отцом, с трудом уцепившись за мою чешую. ― Надо еще убедиться, что он в своем уме. Эй, красотка! Отличные… хм… трусики.

― Иди в жопу, старый охальник! ― Леди Дон Энго и впрямь щеголяла полупрозрачным нижним бельем из-под отвалившегося кусками платья.

Я машинально отметил, что фигура у главы водных ящеров что надо. Тьфу!

― Если в твою, то это очень заманчивое предложение. Тут просто невозможно не согласиться. Иди сюда, Нэй, падай. Надо отдышаться.

Леди, совсем не по-женски матерясь на каждом шаге, доковыляла до деда и рухнула ему на колени. Ничего себе. Эти дебилы еще сидят-шутят. И обжимаются. А где моя курочка — до сих пор никто и не подумал ответить!

― Ну, судя по раскрытому клюву и возмущению в глазах, абсурдность ситуации ваш внук понимает, а значит, человечность не утратил. ― Ректор потер пальцами подбородок.

Я, посмотрев на этого предателя, не удержался и запустил в главу академии маленький фаербол. Прямо из клюва. Потому что все, достало. Я столько лет был прилежным ребенком. И чем это для меня обернулось? Истерикой и сумасшествием. Так что теперь пусть катятся лесом. Ни слова их больше слушать не собираюсь. И плевать на все их объяснения. Отныне люблю кого хочу, веду себя как хочу и делаю то, что хочу. Изгонят? Да пусть катятся на все четыре стороны. Мифик всегда найдет, где заработать на еду и кровать.

― Угу, я все ждал, когда у него созреет, наконец, подростковый бунт. ― Отец неожиданно ласково погладил меня по чешуе. ― Уже и друга ему подобрал с шилом в жопе, и провоцировал изо всех сил. Нет, ребенок никак не хотел взрослеть. А ведь был самым многообещающим яйцом в моей кладке.

― Ко-кшел ша шиг. ― Я попытался клюнуть руку и отстраниться, но сеть не давала.

― Ты ж моя умница. ― Чего я не ожидал, так это умиления от деда. Да они тут все с ума посходили? ― Хороший птенчик. Видела, какой злющий? Настоящий василиск.

Это он динозаврихе мной хвастается, что ли?

― Видела. ― Леди Дон Энго с кряхтением устроилась у деда на руках поудобнее. ― Если ты, старый драный петух, еще хоть раз заикнешься о долге перед кланом и отсрочке, я тебе башку откушу. Столько лет я, слабая женщина, волоку на себе непосильный груз только потому, что мой, мать его, любимый мужчина вздумал поиграть в возрождение легенды и свободу от купола! Хватит. Надоело. Только попробуй…

Дед с не менее громким скрипом разогнулся и заткнул скандалистку таким поцелуем, что все присутствующие только рты пооткрывали. А высунувшийся из-под чудом уцелевшего куста удав Сахлиэ тут же спрятался обратно, чуть не уронив гляделки на осколки камней. И судя по шебуршанию, попытался закрыть глаза братьям.

Дурдом. Взрослые опять устроили дурдом. Да не трогай ты меня!

Я все-таки умудрился клюнуть отца в руку, извернув голову чуть ли не как сова, на спину, а потом сам очешуел, что это вообще удалось. Удалось, и ничего мне за это не было!

― Вот сейчас придет в себя, обратится, и отправимся на поиски второго ребенка. Если еще и ваша сможет обернуться, то сразу свадебку сыграем, ― жизнерадостно резюмировал папочка.

― Ну, не знаю, все же Ада еще слишком маленькая. Тем более фениксы не василиски, вряд ли ее тоже можно инициировать, просто выбесив до белого каления. Мы в принципе не знаем, как это делать.

― Тем более сначала ее все-таки надо найти.

― Спонтанный перенос должен закинуть ее в обитель родственной стихии. То есть либо в дом Ортэла, либо к Ирраю. Ставлю на последнее.

О чем они вообще говорят?!

― Мне вот интересно. ― Леди Дон Энго шлепнула деда по рукам, не давая ему забраться под обломки юбки, и попыталась слезть с его колен. ― Хоть кто-нибудь из вас, мужиков, додумался предупредить последнего саламандра о том, что это может произойти? Или, как всегда, просрали все полимеры?

Какие, на хрен, полимеры? Что это вообще такое?!

― До него последние лет двести не дозовешься, ― покачал головой лорд дракон, подавая Адиной бабке — хотя какая она, гниль ее, бабка? Женщина в самом соку, как сказали бы старшие, — подавая леди Дон Энго руку и помогая встать. За что получил от деда неласковый взгляд, но проигнорировал его. ― Он вообще практически одичал. Ребенка, конечно, не тронет, но и на нас в лучшем случае не отреагирует. А в худшем чем огненным приголубит.

― И что? Если Адэрин на его территории, то…

― То придется подождать несколько десятков лет, пока она сама оттуда выберется.

― Какие несколько десятков лет?! ― заорал я, неожиданно падая под ставшим неподъемным ворохом паутины.

Голой задницей на осколки камней. У-у-уй! Подскочил быстрее, чем упал.

― Очнулись, молодой человек? Прикройтесь чем-нибудь. Хотя, конечно, смотреть на юные нагие телеса намного приятнее, чем на старые и дряблые, так что можете ходить так, ― хохотнула динозавриха, окидывая меня внимательным взглядом от босых ног до стоящей дыбом шевелюры.

― И кто здесь старая охальница? ― проворчал дед, снимая драный плащ и набрасывая его на мои плечи.

А отец очень вовремя подхватил за пояс, не давая еще раз позорно шлепнуться на землю.

― Отвалите, сволочи, ― проворчал я сквозь зубы.

Но вырываться не стал. Сил не было. И весь гнев куда-то улетучился.

Я не собирался изображать из себя паиньку. Никогда больше. Но орать, плеваться и крушить уже не хотелось. Я еще отомщу, конечно. Отомщу много и со вкусом. Но пока слишком устал и вымотан. Месть ненадолго откладывается.

― Где Ада? Говорите прямо, пока я не потерял терпение окончательно.

― Я скормила вам обоим почти годовой запас энергии гнезда. ― Появившаяся неизвестно откуда Эрна начала аккуратно сматывать расстилавшуюся по всему бывшему двору академии паутину. Ей вовсю помогали ее более молодые копии. ― У тебя эмоции сдетонировали в спонтанную инициацию защитника. А у девочки — в спонтанную же эвакуацию. Никто ее не похищал, она сама сбежала от Беара.

― Почему я вообще должен вам верить? Всю мою жизнь вы просто врали. Врали, врали, врали. С женитьбой — врали, с этой инициацией врали, с паучихой врали. Может, вы снова пудрите мне мозги, пытаясь провернуть очередную интригу на уровне совета.

― Никто тебе не врал, успокойся. ― Отец попытался погладить меня по голове. Я поймал себя на желании огрызнуться. Натурально огрызнуться — вцепиться в его руку зубами. ― Ты просто читал детские книги. И играл в детские игры. Это необходимо.

― Детские книги?! Детские игры?! Все эти… вся библиотека клана — детские книги?! Вы издеваетесь?

― Весь купол — детский сад, ― неожиданно продолжила мою мысль старая динозавриха. ― Да, ты совершенно прав.

― Тогда какого предка вы тут сидите, взрослые такие и умные! Валите за него!

― А мы сами… ― Дед вздохнул и тоже погладил меня по волосам. Да что ж такое, я же не пушистый цыпленок, чего им приспичило меня лапать?! ― Ты первый за много поколений василиск, который имеет шанс по-настоящему повзрослеть. И, возможно, помочь остальным. Видишь ли, внук, все мы — не просто детский сад. Мы детский сад для инвалидов. Неспособных выжить во внешней среде. Без защиты этого вот «инкубатора». Когда-то давно сюда, под купол, поместили самых безнадежных. Тех, кто не смог слиться со своим обликом. И в обычном мире просто не выжил бы. Сначала нами занимались, пытались лечить, изучать. Но со временем практически бросили. Нам самим пришлось сначала поверить, а потом доказывать, что эта слабость не приговор. И вы с Адэрин — наш единственный шанс. Точнее, шанс для вашего поколения.

― И кто еще об этом знает? ― севшим голосом спросил я.

― Только главы кланов. Остальных детей не стоило травмировать осознанием того, что все мы — ущербные существа, давно заброшенный и никому не нужный эксперимент. Разве тебе самому не казалось странным, что у всех есть только какой-то душевный облик, который вроде как ты сам, а вроде как и другая личность?

― Я с этим родился, все вокруг такие же, смысла подвергать сомнению окружающее не видел, ― буркнул я.

Кстати, а где мой василиск? Я недоуменно обернулся, ища привычный дух, и не находил его.

«Ко?».

«Ты здесь?».

«Ко!».

«Уф-ф-ф…».

― Все верно. Ты слился со своей силой, теперь она в тебе, а не витает за плечами. И ты можешь сменить облик в любой момент. Когда отдохнешь и сосредоточишься, ― пояснил лорд дракон.

― Мы отвлеклись. ― Я не дал сбить себя с толку. ― Надо отправляться на поиски Адэрин.

― Да, надо, ― согласился дед, подставляя плечо, на которое я неожиданно для себя начал оседать. ― Поспи с часик, малыш, мы соберем все в дорогу. Метка показывает, что у девочки все в порядке, мало того, она, кажется, даже счастлива.

― Метка?

― Да, ― успокаивающе кивнул ректор. ― Браслет, который ты сам надел на Адэрин. В нем хорошо замаскированное заклинание метки, которое за несколько дней впиталось в ауру цыпленка. Очень полезное, пусть и не особо долговечное. Отслеживает состояние меченого и расстояние до него. Так что спи и не переживай. Найдем.

― Знаю я, как вы найдете! ― Кажется, помимо воли я становлюсь похож на деда. Такой же брюзгливый и недоверчивый. ― Все надо делать самому…

Бессилие подкрадывалось незаметно и вдруг навалилось душным одеялом. Я уже не пытался отбиваться и позволил отцу подхватить меня на руки, как ребенка. Но глаза упорно держал открытыми.

― Весь в тебя, ― подтвердила мои мысли динозавриха, когда меня унесли со двора в коридор, ведущий в целительскую. И поскольку чужих глаз вокруг стало меньше, я даже не удивился тому, что эта чокнутая бабка ущипнула моего деда за… за зад. ― Такой же зануда!

* * * * *

Очнулся я, если верить часам, ближе к вечеру. Голова раскалывалась, тело было ватным и бессильным, что разительно отличалось от того странного прилива сил, когда я внезапно стал выглядеть как собственный духовный зверь. Ну, хоть не несколько суток проспал, уже хорошо.

«Ко-ко-ко», ― вздохнуло в голове.

Было очень странно ощущать свою магию не за спиной, а внутри тела. Отчасти именно с этим связано паршивое самочувствие. Словно меня засунули в слишком тесный ящик и заставили там что-то делать. Или наоборот, накачали изнутри, как воздушный шар, до треска. Вот-вот лопну.

― Надо вставать. ― Я потер слезящиеся глаза, которые странно пекло.

Наверное, обращение всего окружающего в камень не прошло бесследно.

― Надо, ― согласилась… согласилась Эрна, которая сидела на постели Тайгри и смотрела на меня непроницаемыми черными глазами.

― Где манул?! ― резко спросил я, садясь на кровати.

― Не съела, ― коротко и информативно ответила паучиха.

Клоунесса. Удивительно, у меня не было сил даже злиться за ее представление с помолвкой. Кстати… кстати, я ведь даже не видел документов об этом. Поверил на слово лорду дракону. Идиот. Но ректору еще припомню эту подставу. Вот уж от кого не ожидал.

― И все-таки, куда вы дели Тайгри? Я с утра не видел друга.

― Твой друг бегает по коридорам, шипит на всех, затейливо матерится на кошачьем, умудрился обозвать твоего деда… даже не буду повторять как, это надо слышать. Собирает все для спасательной экспедиции. Уже заколебал половину служащих хозяйственной части и даже укусил завхоза.

― Укусил?! ― не поверил я.

Тайгри, конечно, излишне эмоционален, но чтобы кого-то кусать? За этим мой друг точно не был замечен.

― Твоя инициация потянула за собой и его. И не только его, должна заметить. Так что барагозит твой друг в виде юркого серого пушистого кота, которого просто никак не могут словить. Он либо прячется, умело используя свой окрас на местности, либо выскальзывает за счет длинного густого меха.

― Бара… что?

― Шумит и бегает. Веселое слово. Бабка цыпленочка так выразилась.

― Понятно, ― пробормотал я и только тут понял, что штанов в обозримом пространстве нет. ― А где моя одежда?

― Та, что была на тебе во время оборота, рассыпалась каменной крошкой. Так что сейчас принесут.

― И что, так каждый раз будет? Смысл тогда вообще перевоплощаться?

«Ко!» ― возмутился изнутри мой василиск тем, что какие-то тряпки могут быть важнее его прекрасного облика.

― Вопрос контроля вроде как. Ну, еще говорят, что за куполом делают специальную одежду для новичков. Я в этом не сильно разбираюсь, мне уже без надобности, ― пожала плечами паучиха.

Подняла глаза к потолку и моргнула. В следующую секунду ее магический облик, тихо сидевший на моей люстре, смазался в серый росчерк и вот уже на постели Тайгри сидит натуральная черная вдова. Только вот размером…

― Видишь, все в порядке. ― Я не успел моргнуть, как Эрна уже вернулась в прежний облик, ее зверюга снова оккупировала потолок, а у меня заболела голова от быстрой смены картинки.

― То есть вы не инвалиды?

― Мы, пауки, живем за куполом, ― напомнила очевидную вещь Эрна. ― Но вырвались туда только лет двести назад. И далеко не все наши дети могут пройти слияние при инициации. Лишь самые сильные. А таких очень мало. Хватает на охрану гнезда, и только. Остальные дети сидят внутри укреплений точно так же, как вы в куполе.

― А остальные насе… членистоногие? Тоже?

― У всех по-разному. К примеру, пчелы способность к обороту никогда не теряли. Но вот их человеческий облик убог и хорош разве что в физическом плане, а в интеллектуальном ущербен. Этот сектор изначально отведен под поселения неполноценных.

― А… а бабочки?

― А бабочки те еще сволочи. Делают вид, что слабые и безмозглые. При том, что все могут обращаться. Но с удручающей постоянностью подсовывают не самым умным главам детских кланов своих отпрысков под видом наложниц. Я подозреваю, что они либо изначально оставлены здесь в качестве надсмотрщиков, либо привыкли жить за чужой счет, ни о чем не беспокоясь.

― Сомнительное удовольствие, особенно если вспомнить, как некоторые с ними обращаются.

― Это ты не видел, как такая «кукла» выжимает из здоровенного минотавра все соки. Вдобавок, об их извращенных вкусах в сексе знают все, кто живет за куполом. С учетом того, что они и боль не особо чувствуют… для них это идеальный способ жить за чужой счет и получать все, что хочется.

― М-да… ― Я помотал головой и поморщился.

Хотел еще что-то спросить, но тут дверь в комнату открылась и ввалился дед. В одной руке он нес сверток с одеждой — наверное, какой-то особенной, как ранее упоминала арахна. Обычную я мог бы из шкафа взять, просто не сообразил. А в другой за шиворот волок здоровенного и очень злого серого кота. Кот висел смирно, лапами почти доставая до пола, но при этом утробно и очень матерно рычал и… хм… мычал.

― Умоу-оу-оу-о-о-о-моу-моу! Ш-ш-ш!

― Тайгри! ― Я подскочил с кровати, забыв о собственной наготе. ― Ты как?

― Ма-а-а! Мау-мау-мау-мау! У-у-у!

― Забирай своего психа и надень штаны, ― насмешливо выдал дед, швыряя кота и одежду прямо в меня.

― У-у-у! ― протянули мы вместе с манулом, который с перепуга выпустил когти и вцепился мне… нет, слава предкам, не туда, а всего лишь в плечо.

Дед — садист! Совсем уже крыша поехала!

― Вы снова хотите, чтобы он обратился? ― спросила у родственника арахна.

― Нет, физическое воздействие его не бесит. ― Дед устало сел рядом с паучихой, откинулся на стену и прикрыл глаза. ― Стар я стал для таких приключений…

― Трахаться с ящерами надо меньше, чтоб спину не тереть, ― безжалостно обрубила его жалобы черная вдова.

― Не при детях же!

― Эти дети тебя самого научат, где у ящериц хвост, а где остальное. Будешь спать прямо здесь?

― А дадут? ― Он спросил с такой надеждой, что я помимо собственной воли его пожалел.

Но тут же себя одернул. Пусть и отметил, что под глазами у старшего родственника залегли отчетливые круги, руки дрожат от перенапряжения, а широченные плечи устало поникли.

― Не дадут. Если ты принес кота, значит, все для спасательного похода готово. Ты же не отпустишь ребенка одного в дикие земли?

― Не отпущу, ― угрюмо согласился дед и встал. ― Дейлен, одевайся быстрее. Через полчаса выходим.

Адэрин Дон Энго

Кто?! КТО ПОСМЕЛ?!

Обижать мою курочку! Швырять в нее непонятно чем, делать ей больно!

В голове взорвалась злость. Я существо насквозь мирное. Пока в моем присутствии не обижают слабых. Или детенышей.

И плевать, что технически мой дух — это я сама. Курочка для меня — цыпленок! Мой! Кто посмел?!

Магический облик свалился на меня с неба как подбитый самолет, но мне было уже все равно. В том смысле, что я с неожиданной пингвиньей ловкостью подскочила навстречу, и мы с курицей встретились в полете. И как-то так… растворились. Друг в друге.

А дальше я заорала нечто среднее между «кукареку!» и «всех убью, один останусь!», после чего выплюнула в ту сторону, откуда прилетел снаряд, пулеметную очередь огненных комков. Прожгла в болоте широченную просеку.

В конце которой обнаружилась толпа неизвестных во главе со здоровенной тварюгой. Зелено-золотой, блестящей и злющей, как… как василиск.

― О предки, что за страшненькое ущербное создание? Лысая… птица? ― раздался голос откуда-то сбоку и я увидела до боли знакомого огромного динозавра — морскую игуану.

Точнее, бабушку в кожаном брючном костюме и с необычайно плотным и почти вещественным магическим обликом за спиной.

― Сети! Приготовьте сети! Возможно, оно напало на потерянного ребенка!

― Не трогайте это существо. Похоже, оно охраняет кладку. ― Голос нашего ректора был самым разумным в этом гомоне.

― Мне плевать! Камень указывает, что внучка здесь! Если эта лысая тварь ее сожрала, я…

― Окружаем! По команде — огонь парализующим!

Ну ни х…рена себе. Это спасательная экспедиция, что ли? По мою душу? Забавно будет, если именно спасатели меня сейчас и прикончат. Потому что я внезапно лысая птичка не только виртуально, но и в натуре, сказать ничего не могу, только клюнуть в маковку с досады.

― Стоять! ― Все это время по просеке в мою сторону на всех парах скакал ящероподобный петух.

А в трех шагах до конца пути вдруг в прыжке растаял в воздухе и сконцентрировался в знакомую фигуру Дейлена.

Мой невозможный василиск даже не замедлил хода при смене облика, буквально врезался в меня, обхватил обеими руками за шею и заорал на всех остальных:

― Вы ебанулись все?! Ослепли, что ли, старые маразматики?! Вам даже поисковый кристалл орет благим матом! ― непривычно выругался парень в сторону старших. ― Ада, все в порядке? Как ты себя чувствуешь?!

Кхм… сколько темперамента, однако. И каменная морда куда-то подевалась. И матерится на глав кланов. А это точно мой Дейлен?

― Дей, ― к нам аккуратно подошел манул, смотря на Дейлена как на поехавшего, ― ты уверен, что вот это страшное, покрытое красными струпьями, ― эй, это пупырышки! ― хм… «нечто» — Ада? Разве это не какое-то дикое существо, укравшее яйцо, чтобы им полакомиться? Потому что вот эта махина явно не его ребенок.

― У вас у всех мозги наружу вытекли, что ли? Как ее вообще можно не узнать?! ― сердито пробурчал Дейлен, скидывая с плеч куртку и пытаясь накрыть ею меня. ― Ада, ты можешь принять человеческий облик?

― Могу, ― сказала я и осела на землю.

Снова человеком. Точнее, лысым чумазым пингвином в беременном одеяле.

― Ох, ― потрясенно выдохнула бабушка.

Попыталась дернуться ко мне, но почему-то не довела это движение до конца.

― Это что, получается, ты ее всегда вот такой видел? ― что-то начало доходить до манула. ― И потому-то и считал, что нас всех приворожили?! Да ладно, а ведь получается, действительно! Приворожили!

― Тайгри, что ты мелешь? Ну, чумазая, ну, лысая. Волосы не голова, отрастут. ― Дейлен, ничуть не смущаясь присутствующих — а их все прибывало, скоро в болоте образовалась целая толпа, в которой то и дело мелькали знакомые лица, — чмокнул меня в пушок на голове.

― Но она… хм, даже если отрастут. Она ведь не просто не милая. Она страшная! Вообще не понимаю, как я мог умиляться этим вот глазам навыкате и такому здоровенному лбу. И уши оттопыренные. И нос вздернут. Совсем не красавица, какие бы там волосы ни выросли.

― Сам дурак! ― обиделась я наконец. ― Поприключайся с мое, у тебя тоже глаза выпучатся. Я линяю, ясно?! Это нормально для взрослеющих птиц.

― Не обращай внимания. ― Дейлен наконец поднял меня на ноги. И слегка завис, разглядев беременный пингвиний живот. ― Это то, что я думаю? Но когда ты успела?!

― Да тьфу на тебя, ― обиделась я и достала из-под одеяла яйцо саламандры. ― Это трофейные дети. Они теперь мои. То есть наши.

― Трофейные дети? Это вообще как? ― окончательно опешил василиск.

― Я их у саламандра отобрала. Он двести лет проклюнуть не мог, старый дурень.

― У кого?!

― У дяденьки с вулканического плато. Я туда нечаянно улетела, когда испугалась препода в библиотеке.

― Ты украла у Иррая яйцо?! ― ужаснулись появившийся из толпы ректор и бабушка.

― У Иррая? У него что, все это время имя было?! Хотя нет, другой вопрос важнее — вы его знаете?!

― Конечно, ― уже спокойнее кивнула бабушка, ― он… один из дальних родственников Дейлена. То есть клана василисков. И наш тоже, кстати. Чуть более дальний.

― Ну, значит, не украла, а взяла понянчиться. На правах тетушки. И вообще, он мне его сам отдал, ― кивнула я и жалобно посмотрела на василиска: ― А можно мне чего-нибудь поесть? И попить. И умыться… и обуться!

И правда, босые ноги здорово замерзли стоять в холодной болотной жиже. Да еще усталость вдруг навалилась. Будто бы все то время, пока мы с курочкой путешествовали по вулканам, пещерам и болотам, я была на взводе, в стрессе, то есть мобилизована по самые брови. А тут поняла, что можно расслабиться. И поплыла.

Дейлен молча подхватил меня на руки, развернулся и попер в обратном направлении. По выжженной мною просеке, потом по протоптанной в зарослях тропинке. К поляне, на которой стояла целая куча экипажей.

Я окончательно рассиропилась, откинулась ему на грудь и прикрыла глаза. Сил хватало только на то, чтобы обниматься с яйцом и следить, как бы оно не выпало из рук. Ну, и на то, чтобы краем сознания замечать, как все встречные шарахаются в стороны. Будто василиск не курочку несет, а неизвестную науке, но очень опасную тварь.

Обидно, конечно. Я, оказывается, уже успела привыкнуть к тому, что все окружающие с меня умиляются и стараются если не угодить, то хотя бы погладить. Нет, лишнее внимание, конечно, раздражало, и частенько я мечтала о том, чтобы избавиться от своих способностей. Ну вот, мечта сбылась. Больше никто не пускает на меня розовые слюни. Но…

Но эти взгляды, полные опасливого ужаса, еще сильнее действуют на нервы. И будят желание сделать назло: щелкнуть зубами и сказать «бу-у-у!». И знаете, обидно так. Я ведь раньше себя адекватно оценивала: не уродина, вполне милая. Не должно быть такой реакции окружающих. Может, моя внешность изменилась, как и внешность моей цыпочки? И теперь я действительно тот еще уродец?

― Сильно страшная, да?

― Что? ― Дейлен даже не остановился, одной рукой открыл дверцу ближайшего экипажа и полез внутрь. ― Глупости. Какая была, такая и есть. Самая лучшая на свете. А волосы мы тебе магией за пару часов нарастим.

Дейлен Албаази

С ума они все посходили, не иначе. Но мне на руку — пусть и дальше шарахаются. Мне больше достанется. Я сам до конца не понимал, насколько меня бесило стремление всех и каждого если не отобрать, то пощупать мою женщину.

А теперь даже Тайгри сверкает глазами из угла экипажа и с трудом сдерживает инстинктивное желание выпрыгнуть на ходу. При том, что он снова принял животный облик, который труднее контролировать, его выдержку можно только уважать.

А вот усталая, исцарапанная, голодная и надутая, словно мышь на крупу, Ада вызывала только неконтролируемые приступы умиления, желания убаюкать, защитить и… и трахнуть, да. Зачем себе врать? Похоже, я тот еще извращенец. Или дело в другом?

― Она очень страшная, ― твердил Тайгри до того, как мы тронулись в обратный путь к куполу. ― Очень. Нет, не просто некрасивая… жуткая! С этими ее силами! Только вспоминаю, как меня скручивало от умиления… бр-р-р. А я тебе не верил!

― Сам дурак! ― ругалась на него Ада.

А я млел. Моя! Красивая, глаз не оторвать. И в этом ее беззащитном коротеньком ежике на голове больше соблазна, чем в самых длинных и роскошных косах.

Живая! Здоровая. С добычей. Идеальная женщина!

Правда, куда теперь девать добычу и как вообще отобрать у Адэрин неизвестно чье яйцо, я пока не придумал. Зачем нам чужие дети, ей еще наших рожать. Но говорить я ей об этом пока не буду, слишком уж явно цыпленок в них вцепилась.

― Тайгри, действительно, успокойся уже. Больше никакого внушения точно нет, а с описанием внешности ты перебарщиваешь. Кто угодно смотрелся бы плохо после тяжелых испытаний, ― сказал я вслух.

А про себя подумал: только не Ада. Она милая и пушистая… скоро будет.

― Слушай, вот в этом я не уверена! ― Ада потянулась, чтобы достать губами до моего уха, чем вызвала волну мурашек по всему телу и несанкционированный подъем некоторых частей тела. ― Слишком подозрительно они все шарахаются. Точно так же, как раньше липли.

― Да? Еще лучше, ― улыбнулся я.

― Что лучше?

― А… ничего, просто переволновался за тебя. Не беспокойся, разберемся. Я же не шарахаюсь. Значит, никакого воздействия нет. А у них просто на контрасте с прошлым образом такие приступы, ― попытался я успокоить курочку, скрывая в глубине свое ликование.

Это ж получается, никто к ней теперь не то что приставать не будет, вообще не подойдет! Ни женихов, ни последователей, ни нянек.

― Ты и раньше не умилялся так, как другие, ― хмыкнула мне в шею несносная девчонка. И добавила то, от чего я едва не растекся медом по сиденью экипажа: ― Ты всегда был особенный.

Да, я такой. Самый особенный, крутой и сильный. Невосприимчивый ни к какому воздействию, ни к положительному, ни к отрицательному. Хах, самому смешно. Кажется, василиск, поселившийся во мне, принес с собой не только магию общего облика, но и петушиное самомнение.

Увы, удар по этому самомнению ждал меня совсем скоро: как только вереница экипажей въехала на территорию академии и я вынес свою курочку на руках во двор.

― Ада! ― Хоровой вопль едва не оглушил всю спасательную экспедицию.

А потом ее едва не затоптал отряд из четверых ящеров. Четверых, я не ошибся!

Ладно братья. В конце концов, им немножко можно. В меру. Они мои будущие родственники. Но куда, мать его, лезет гнилой паршивый геккон?! И с какой стати он повис на моей невесте словно прищепка?!

― О, ну это… оригинально. Теперь ты больше похожа на ящерку, ― сказал он после того, как я отодрал его от девушки за шиворот. А та отдышалась и проверила, цело ли трофейное яйцо. ― А что это у тебя? Да ладно! Настоящее?!

― А на меня, значит, можно внимания не обращать? ― Василиск в голове бил крыльями и рыл землю шпорами. ― А ну, пшел отсюда, мелкий вредитель!

― Дейлен. ― Адэрин улыбнулась мне, погладила по руке и мне моментально расхотелось убивать. Хм… ― Тин, давай все потом. Я устала и…

― Между прочим, спасал тебя я. ― Мое обиженное бурчание удивило меня самого. ― А это бесхвостое сидело и грело лапы дома.

― Конечно, ты спасал. ― Улыбка у курочки стала еще ослепительнее, чем была. Даже чумазость ей шла. ― Отнесешь меня… а куда, кстати, теперь?

― Вообще-то хвост мне отодрал отец как раз тогда, когда я хотел с вами отправиться. Ада, хочешь сувенир? Вот все обещают руку и сердце, но никогда их не отдают. А я тебе настоящий хвост могу подарить! В самом прямом смысле слова. ― И маленький мерзавец протянул моей женщине тонкую цепочку, на которой болтался какой-то крючок. Загогулина. Из камня, похожего на перламутровый изумруд.

― Чувствую себя осликом Иа, ― непонятно пробормотала Адэрин, но подарок взяла и улыбнулась паразиту. ― Спасибо. Я ценю. Обещаю замолвить за тебя словечко перед Аланой. Намекну ей, что некоторые ящерки неравнодушны к сильным и независимым женщинам.

― Эй! ― Геккон неожиданно подавился воздухом, вытаращил глаза и стал похож не на себя, а на кого-то настоящего, живого и честного.

― Эгей, ― подмигнула ему Ада. ― Все-все, потом договорим! Сахлиэ тебе, если что, расскажет технику безопасности, у него опыт!

― Похоже, она обменяла волосы на еще одну долю ехидства, ― заметил Тимсаху.

― Угу, только вот его в ней и так было больше двух третей. Еще треть занимала милота, ― хохотнул Сахлиэ. ― Теперь же сплошной сарказм. Хорошо хоть, мы ее заранее Дейлену пристроили, иначе осталась бы старой девой с таким характером. Теперь вот не знаю, поздравлять нашего шурина или сочувствовать.

― Заметила? ― спросил я Аду, уже направляясь с ней на руках в лекарское крыло. ― Твои братья не орут, что ты страшная. И этот маленький гад не испугался. А вот мои лисята сунулись было во двор, но увидели тебя и скрылись с глаз так быстро, что я только моргнуть успел. И остальные… даже Карма ретировался быстрым шагом.

― Кажется, это зависит от восприимчивости к моему обаянию, ― хмыкнула Ада. ― Как положительному, так и отрицательному. Те, кто раньше сильнее западал, теперь сильнее боятся. А у братьев давно иммунитет.

― Значит, достаточно лишь избавиться от ящерицы, и можно не опасаться конкурентов, ― довольно резюмировал я, сгружая девушку на больничную кровать. ― Кстати, эта прическа однозначно тебе идет, может, не будем отращивать?

― А укусить? ― насупилась смешная девчонка.

― Кусай, ― согласился я и наконец со спокойным вздохом рухнул рядом. ― Можешь выбрать на мне любое место.

― Хо… Ладно, я запомню.

Адэрин Дон Энго

Новости, которые рассказал Дейлен, оглушили почище пыльного мешка. Это что получается?! Бабушка трахается… кхм. У нее любовь с чужим дедушкой и они вообще-то даже женаты. Все эти игры в кланы и вражду — просто детский садик для неполноценных… ни хрена себе садик! А ничего, что в этих войнушках кубиками дети друг друга мочат насмерть только в путь?

Зато мое попадание приобретает новый смысл. Ну в самом деле, куда еще могло занести воспитателя детского сада, как не в детский сад?

Только почему-то мне не выдали ни ремня для хулиганов, ни угла со стульчиком, куда можно посадить особенно задиристых забияк. Или выдали? А я просто не заметила или не умею пользоваться?

― А что за дятел долбился к нам в купол? ― спросила я, переварив первую порцию новостей.

― Брат твой. Старший, ― со вздохом ответил чужой дед.

Или уже немного мой? Если они с бабушкой женаты… погодите. Мы с Дейленом тогда кто друг другу?! Двоюродные? Троюродные? Э-э-э… ладно, это спрошу позже. Сначала дятел.

― Погодите, какой брат?

― Твоя мать снесла его гораздо раньше, чем затеяли брак с твоим отцом. Когда училась в академии. И снесла она его от самца из-за купола. Криков-то было…

― Угу, ― вздохнула бабушка. Она сидела на соседней кровати. Точнее, не так. Бабушка сидела на коленях у дедушки. А дедушка занимал соседнюю койку в лазарете. ― Внешним запрещено трогать детей из санаторной зоны. Но бывают… оригиналы. То есть нарушители. Молодого феникса от тюрьмы спас только его собственный возраст. Он был еще младше твоей матери. Судьи так и не поняли, кто кого поймал и принудил. Оба в голос орали про «это я виноват-виновата, не трогайте ребенка». В общем, их решили от греха оставить в покое, но под домашним арестом. Здоровое яйцо, снесенное твоей матерью, у нас сразу забрали. И я подумала, что дочери надо отвлечься. С хорошим мальчиком из подходящей семьи, их гены были совместимы и давали маленькую надежду на здоровое потомство. Ведь один раз дочь уже родила нормального феникса без потенциального нарушения слияний. Элла даже согласилась выйти замуж. Но на свадьбе что-то произошло. Мы до сих пор не знаем, что именно. Моя дочь впала в кому и уже не вышла из нее.

Дедушка обнял бабушку и позволил ей на секунду спрятать лицо у нее на груди.

― Понятно… ― машинально пробормотала я, хотя мне ничего понятно не было. Но на всякий случай прижалась покрепче к Дейлену, а он с готовностью обнял в ответ. Я прямо вся в бабушку — тоже сидела на коленях у своего василиска и слезать не собиралась. ― А зачем он купол ломал?

― Ну, начнем с того, что твой старший братец искренне считает нас злодеями и этакими злобными родственниками, помешавшими его любящим родителям быть вместе. И думает, что умерла его мать от любовной тоски, не иначе. А тебя считает потерянной сестрой, причем единокровной. То есть тоже дочерью его отца.

― А на самом деле?

― А на самом деле ты Дон Энго по крови, проверки мы делали многократно и не раз посылали их за купол. Мы не знаем, почему кровь смешалась так причудливо, что ты тоже родилась фениксом. Среди наших предков были эти птицы, но очень-очень давно.

― Телегония? Да ну, бред какой. ― Я машинально потерла лоб.

Эту чушь я помнила еще из прежнего мира. Исключительно дурацкое суеверие. Но здесь не мой мир, здесь все шиворот-навыворот, может, и эта хрень работает?

― Что такое телегония? ― моргнул мой василиск.

― Теория о том, что женщина будет рожать детей, похожих на ее первого мужчину, даже если потом еще десять раз выйдет замуж.

― Хм… ― задумались все присутствующие.

― А где ты такое читала? ― спросил дед Дейлена.

― Эм, знаете, честно — не помню. Но даже там, где читала, эту теорию подняли на смех. Мол, тогда бы смысла в дальнейшем оплодотворении не было, раз всю жизнь «первая» хранится.

― Логично, ― кивнула бабушка. ― Если бы это работало, я рожала бы одних василисков.

― Хотя у некоторых рыбовидных действительно есть такая веселая вещь, ― вспомнил старый чешуйчатый петух. ― И то, там не на всю жизнь хватает, а лишь на еще одно зачатие, не более.

― То есть дедушка Дейлена вовсе мне не дедушка? ― быстро уточнила я, пока они не расплылись мыслью по дереву.

Бабушка и ее василиск переглянулись и пакостно захихикали.

― И что это значит? ― мрачно уточнил мой собственный петух с зубами.

― Увы. ― Бабушка вдруг перестала веселиться. ― Генный прогноз на наше общее потомство был слишком неблагоприятным. Нам пришлось смириться и искать для размножения других партнеров, все-таки мы безумно хотели полноценных детей или хотя бы внуков, что смогли бы оборачиваться. А потом кое-кто, ― укоризненный взгляд на дедушку, ― слишком увлекся спасением нации.

― Ладно, это вы между собой разберетесь, ― прервал их объяснения с поцелуями Дей. Он хмурился и морщился, его явно достало то, что старшее поколение совсем перестало нас стесняться. А может, просто завидовал. ― Что там с братом Ады? Он снова прилетит долбиться или как?

― Меня другое интересует. ― Я вдруг кое-что вспомнила и нахмурилась. ― Та тварь. Прозрачная и ядовитая. Она откуда взялась?

― А вот за тварь я отдельно оторву хвост одному дурному фениксу! ― тут же вызверилась старая динозавриха. ― Этот шалопай повредил защитный контур в районе аномалии и внутрь купола проникла дикая фауна неизвестного вида. Мы несколько дней потратили на то, чтобы выловить всех гадин. Слава всем предкам, на территорию академии попал детеныш, с которым вы сами справились. Стражи купола потеряли троих, пока обезвредили пришельцев.

― Получается, за куполом живут такие вот твари?

― И даже хуже. Потому жители большого мира и называют это место малёчником, инкубатором или санаторием. Да, тут есть конфликты кланов, но заметь — ни одной войны или лютой непримиримой вражды. Да что там, под куполом абсолютно нет какой-либо опасной флоры и фауны. Погода и та регулируема. А ведь одно присутствие слишком разных духов зверей уже могло натолкнуть на мысли об искусственности обстановки.

― Я всегда думал, что это ваша заслуга, ― сердито заметил Дейлен. ― Собственно, в секретной библиотеке клана об этом так и написано. Вот скажите, какой гнили нужно было эту чушь засекречивать? И пудрить мозги поколениями? Зачем мы заучивали то, чего нет на самом деле?

― Кто тебе сказал, что этого нет? За куполом все есть. Секретный раздел библиотеки — это тест на сообразительность, ― хмыкнул старый василиск. ― Как и многое другое. Все выстроено в систему, чтобы выявить самых борзых, здоровых, бойких и умных. Все эти «ложные» сведения связаны между собой и вбиты вам в мозги не просто так. Во-первых, теперь у вас очень тренированная память. А во-вторых, эти знания весьма пригодятся вам во внешнем мире, если, или, точнее, когда, вы туда попадете. Всего лишь изменить масштаб, некоторые термины — и вот у наших детей уже полноценное внешнее образование, которому позавидует тамошний молодняк.

― Селекционеры хреновы. Перемудрили вы изрядно, ― пробурчал Дейлен. Но было видно, что он задумался.

― Зато теперь вы свободны, ― без тени раскаяния пожал плечами его дед.

― А что мне делать с яйцом? ― вдруг вспомнила я и завозилась, выкатывая свой трофей из-под груды одеял.

Не знаю, с какой стати, но мне категорически не хотелось с ним расставаться. Так и таскала везде с собой, даже в постель и в лазарет.

― А что делать? ― не поняла бабушка. ― Высиживать, конечно. Поздравляю, внуки, вы стали многодетными родителями еще до свадьбы.

― Ик… ― отчетливо сказал мой василиск.

Дейлен Албаази

― Может, все-таки вернешь его отцу? Ты еще молода, даже первый курс академии не закончила. ― Я с тревогой вглядывался в глаза курочки, горевшие нездоровым блеском.

― Плевать на академию, там все равно учат неправильно!

― А путешествия? ― настаивал я. ― Познать наши силы, исследовать мир вокруг?

― Их надо вылупить!

― Да что ж такое, Ада?! Ты уже неделю сидишь с этим яйцом! И ладно бы оно наше было, так ведь чужое! Мало того, двести лет валялось, десяток может еще поваляться!

― Не я сижу, а мы сидим, ― пожала плечами противная девчонка. ― Это во-первых. А во-вторых, куда мне идти? На занятия нельзя, иначе у всей группы будет коллективный инфаркт. В прошлый раз даже преподаватель сбежал. Один ты меня любишь. ― Она смешно надула губы. ― Ну, и еще они.

― Они яйцо, им все равно, кто их греет, ― заворчал я, затаскивая Аду к себе на колени. Вместе с гнильским шаром из золота, да. ― Хоть лебедь, хоть крокодил, главное, что тепло. Кстати, твои братья тебя не боятся. И бесхвостый паршивец тоже.

― Они не считаются, ― вздохнула девушка. ― Я вот лисиков хочу за ушки потискать… скажи им, чтобы не убегали!

― Чтобы им сказать, их надо сначала поймать. ― Я тоже вздохнул и прижался щекой к пушистой макушке.

Волосы у Ады уже немного отросли, пальцев на пять примерно. И вились забавными мягкими кудряшками. Девушка стала похожа на сердитый белый одуванчик.

Я вообще не понимал, в чем проблема у окружающих. На мой взгляд, Ада стала еще милее и трогательнее. Она, конечно, подросла — даже в человеческом облике стала выше. Ну да, слегка угловатее. И сердиться стала чаще, отчего от нее летели самые настоящие искры. Но злилась она не просто так, а по поводу. Что сложного — не обижать птичку и не шарахаться от нее, как от чудовища? Тогда и искр не будет.

Но, кажется, куриная сила умиления окончательно сломалась, действуя на всех с диаметральной противоположностью. Все, кто раньше исходил по моей Аде слюнями, сейчас шарахались от девушки как от огня. И это… хорошо. Жаль, на Тина не действует, было бы вообще отлично.

А еще у Ады резко обострился родительский инстинкт. До ужаса обострился. Это… тоже, наверное, хорошо. Если бы мы сейчас не высиживали яйцо какого-то абсолютно левого саламандра, размером чуть ли не с саму Аду. Сначала-то оно было не таким большим. Но с каждым днем словно надувалось.

― Когда оно хоть проклюнется? ― с тоскливым смирением спросил я.

― Не знаю. ― Адэрин озабоченно завозилась на моих коленях. ― Двести лет мерзли, бедные детки. Может, теперь столько же отогревать надо.

― Не дай предки! ― ужаснулся я, представив, что мы с моей невестой так и сидим в этом гнезде из одеял до скончания веков.

Да, нам выделили под это дело отдельную комнату в общежитии преподавателей. Да, специально готовят полезную и вкусную еду. Да, заходят те, кто не боится моей новой курочки. Но это же…

― Может, надо что-то еще сделать, чтобы они родились? ― Ада задумчиво погладила золотую скорлупу и прислушалась. ― Их там точно три, но двое уже вовсю шуршат и попискивают, а третий что-то тихонький. Мне кажется, он откликается, только когда ты трогаешь скорлупу. Может, мальчик? И хочет, чтобы его тоже мальчик высиживал?

― Самцы в принципе ничего не высиживают! Тем более василиски. Мы только заботимся о комфорте партнерши и приносим еду, ― попытался откосить я.

Но мою руку уже поймали за запястье и бесцеремонно ткнули ладонью в яйцо.

― Гладь, ― велела девчонка. ― Во-о-от, слышишь? Зашебуршился!

― Ничего не слышу, ― лицемерно соврал я, потому что прекрасно почуял, как оживились все три эмбриона под золотой оболочкой.

Как-то хищно оживились, между прочим. Не знаю, за кого они принимают курочку, а меня явно не прочь сожрать!

― Что-то просят? Может, им магию влить какую?

― Ада, ну какую магию? Тем более это не мои дети, чтоб свою магию им отдавать! Давай вернем настоящему отцу, а? Пусть хоть зальется!

― Они так не считают, ― закрутила головой упрямая птичка. ― У Иррая в логове яйцо было маленькое и почти мертвое. Потом, на болоте, когда только я его грела, они тоже не сильно ожили. Зато когда ты пришел в гнездышко и нарычал — прямо как начали расти! Точно тебе говорю, будешь папой.

― Эх. ― Я понял, что легче дать то, что моя птичка просит, чем доказать, что нам это все задаром не сдалось.

Вот курица — она и есть курица! Тем какие яйца ни подложишь, все высидят, даже крокодильи. Или вот саламандровые.

С другой стороны, если она так носится с чужим яйцом, то как будет свое беречь? Наше общее, я имею в виду. Может, и хорошо, что мы сначала потренируемся на чужом потомстве, чтобы свое совсем прекрасное получилось?

Все еще нехотя я приложил к скорлупе вторую ладонь, мысленно велел василиску контролировать процесс и пустил легкий, игрушечный ток магии из одной руки в другую. Как мячик. Просто сквозь яйцо.

― Ай! ― взвизгнула Ада. ― Горячо! Осторожнее!

― Не лезь мне на голову, глупый цыпленок! ― возмутился в свою очередь я. ― Уронишь!

― Кого? ― Адэрин успокоилась так же быстро, как испугалась.

Слезла с меня на одеяло. И теперь с любопытством разглядывала результат моей глупости и своего упрямства.

А я ругался на чем свет стоит, потому что вообще никак не удобно жонглировать пищащими младенцами, невестой, скорлупой и собой, когда ты весь мокрый и скользкий от вылившейся из треснувшего яйца жидкости, безумно похожей на расплавленную магму. Благо магмой это все же не было, но выглядело страшновато и прожгло одеяло к гнильям. И кровать. И пол. Хорошо, Ада вовремя сообразила собрать это безобразие страшной тряпкой, которую притащила вместе с яйцом из гнезда саламандра.

Тряпке вообще ничего не вредило. Вот и внутрияйцевую жидкость она впитала без следа и последствий для себя. Кажется, даже стала еще чище от этого. Ну и слава предкам, хоть есть во что завернуть детей…

― Уф-ф-фур-р-р, ― сказал один из младенцев-саламанд…рят, развалившись на моих руках. ― Ир-р-р.

― Нету тут никаких Ирров, ― поучительно проворковала Ада, забирая того саламандренка, который был похож на мальчика. Пока точно понять было сложновато. Две другие, кажется, были девочками, и их оставили мне. ― Это папа Дей.

― Ир-р-рдей? ― удивился младенец.

― Ну, можно и так. А я мама Ада.

― Ир-рада! ― хором радостно завопили младенцы и дружно вспыхнули, обрастая каменной чешуей.

Мы и пикнуть не успели, как эти маленькие чудища несколько раз перекинулись туда-сюда из человеческого облика в магический. И с каждым разом дети на наших руках становились все старше.

И когда уже четко стало видно, что это действительно две девочки и один мальчик, небо над нашей головой в очередной раз взорвалось.

Адэрин Дон Энго

― Да он охренел, ― зло сказала я, вставая из одеял и передавая Дейлену ребенка лет пяти на вид, в которого превратился младенец. ― Хвост оторву!

― Зачем? ― искренне не понял Дей. ― Ну, долбится, и гниль с ним, пошумит и перестанет.

― Опять что-нибудь сломает, идиот, ― сердито рыкнула я. ― Сиди! За детьми надо присмотреть. А мне нужно кое с кем поговорить.

― С ума сошла?! Если уж кому и идти, то это мне! Что врагу сделает лысая курица? ― взвыл василиск, попытавшись поймать меня за подол.

Увы, его резкое движение напугало детей, они хором заорали и вцепились в моего чешуйчатого героя со всех сторон, напрочь лишая его возможности быстро двигаться.

― Дети важнее, а лысая курица очень зла, ― пояснила я, мысленно выстраивая путь от нашего гнезда прямо до того места в куполе, где сейчас бесновался неизвестный братец. ― Сиди охраняй гнездо, ты же мужчина!

И, не давая Дейлену больше времени, прямо через окно рванула на грохот.

― Да почему ты все с ног на голову переворачиваешь?! Ада! ― проорал василиск мне вслед, но побежать за мной ему помешала вцепившаяся в волосы малышка. ― Ада! Ну, только вернись! Я тебе! Не смей драться, слышишь?!

― Я не собираюсь драться, ― сама себе под нос пробормотала я, быстро набирая высоту. Как у меня это вышло практически лысыми крыльями — оранжево-огненные пеньки подросли, но перьями еще не стали — сама не понимаю. Но в тот момент мне было наплевать. Надо лететь? Летим. ― Я только хвост намылю и клюв начищу. Чтобы не мешал сестре яйца высиживать…

Вот только, когда я наконец оказалась у купола, никаких фениксов там не обнаружилось. Зато меня прожигал взглядом о-о-очень злой, буквально пылающий праведной местью саламандр.

― Ах во-о-от кто тут буянит! ― Поскольку я была не менее зла, меня не напугали ни сверкающие вулканами глаза, ни стоящие дыбом рога. ― Что, старый дурень?! Дошло, что детей не только в одеяло надо кутать, но и кормить?! Мозгов не хватало давно спуститься со своей горы и показать яйцо лекарям?! А если бы не я?! Они бы у тебя еще лет двадцать провалялись в тряпках и окончательно погибли!

Я так воинственно хлопала лысыми крыльями перед носом огненного ящера, аж подпрыгивала от негодования, норовя если не клюнуть, так доораться, что саламандр сначала ошалело моргнул, а потом попятился. Всего на полшажочка. Но мне оказалось достаточно.

― Превращайся, Иррай. Что ты как этот? Раз пришел детей навестить, то будь человеком, а не хреном с горы.

― Боги, и я вот с этим хотел гнездо свить? ― искренне ужаснулся мужик. Да, он таки превратился. И сел прямо на купол рядом со мной. Смотрелось дико и футуристично — лысая курица и дядька в черном сидят над пустотой и беседуют. ― Слава предкам, упасли. Мало того, что страшная, как потухший вулкан, еще и скандалистка.

― Да, я такая. ― Спорить все равно было бесполезно. ― Ты, морда ящероподобная, пришел буянить в мое гнездо и недоволен, что я ругаюсь?

― Верни детей. Им тут не место.

― Угу, спешу и падаю. Куда ты их потащишь сейчас, в ту дыру? У тебя условия там есть?

― Новую ванну я уже подготовил. Их нужно туда поместить, чтобы росли.

― Сначала их надо обследовать. ― Я вздохнула и погладила саламандра по плечу.

Когда он перестал ломать мой дом и начал разговаривать как человек, злость прошла. А при взгляде на его растерянно-мрачную рожу и вовсе хотелось как-то утешить горе-папашу.

― У вас? Не смеши. Вы же… ― тут он прервался и задумчиво покрутил ладонью в воздухе.

― У нас. В куполе, если ты не знал, самые передовые разработки по педиатрии. Здесь все дети больны от рождения, но выживают, растут и даже обретают истинный облик. Внешним и не снился такой уровень лекарского дела.

Честно говоря, несла я эту пургу совершенно от балды. Но! От логичной балды. Потому что реально слышала, как дедушка Дейлена ругался на уровень внешней медицины. Мол, она настроена на легкий насморк у дракона и вообще не разбирается в патологиях магических потоков. Ибо там, за куполом, царит правило: выживают сильнейшие. И пофиг, что таких едва одна десятая набирается. Зато кто все-таки выживет, станет вот такими вот монстриками, как стоящий передо мной ящер.

― Кха, ― озадаченно сказал саламандр. ― Все равно…

― Все равно что? Иррай, ты же взрослый мужик. Ну о чем ты думал, когда пришел купол ломать в том месте, где сейчас твои дети? Хорошо, ванну ты выкопал и даже лавы туда нацедил. Но для нормального развития малышей этого мало! Их надо не только купать и поить. Еще кормить, играть, развивать, учить, ухаживать. На ручках носить, игрушки мастерить. Разбираться, из-за чего поссорились или плачут.

― Я не понимаю. Зачем тебе мои дети? Роди своих, ― снова психанул Иррай.

― Во-первых, ты мне их сам отдал, помнишь? Помнишь. Во-вторых, чужих детей не бывает.

― Что ты сказала? Чужих детей не бывает?! Курица! ― Саламандр вдруг посмотрел на меня со странным выражением: смесью ужаса и надежды. ― Да ты же курица!

― Э… ― Я удивилась. ― Ну да. А что, ты только заметил?

― Я думал, ты огненная птица феникс. Но нет, ты курица! ― прозвучало это удивительно радостно.

― То есть как это я не феникс? Или ты просто издеваешься?

― Курица в некотором плане лучше феникса! Курицы все высиживают, ― кивнул он с каким-то нездоровым энтузиазмом. ― У тебя ведь уже есть петух?

― Кхм… ну, есть. ― Я по-прежнему не совсем понимала, к чему он клонит.

Но технически Дейлен вполне себе петух, пусть и наполовину чешуйчатый.

― Тогда жди. Пойду соберу. ― Тут саламандр резко развернулся и, снова став огромной ящерицей, ускакал в небеса.

― Эм… ― Я озадаченно почесала в затылке.

Посмотрела вниз — поскольку мы сидели на куполе аккурат над академией, там во дворе столпились чуть ли не все учителя и ученики. А из окна учительского корпуса по пояс торчал мой петух и сверкал глазами, как аварийными фарами. На его голове, пародируя Змея Горыныча, сидели три маленькие саламандры и тоже с любопытством меня высматривали.

Я была очень даже не против спуститься, если честно. Но внезапно забыла, как это делается. Сюда я летела на крыльях злости, а обратно… кхм. А обратно они уже не работают. Видимо, офиг… удивление не является достаточной мотивацией для полета.

― Ащ-щ-щ! ― раздалось вдруг над моей головой. ― Сестренка! Наконец-то! Наконец-то ты догадалась сбежать и ждать меня здесь! Я тебя спасу!

Огромные когти сомкнулись вокруг моего тела, все вокруг стало золотым и ало-огненным, лицо обдало теплым ветром с запахом какао.

― Мамочка будет довольна! ― прогудело пламя, укутывая меня словно ласковым невесомым пухом и утаскивая куда-то в уютную тьму.

* * * * *

― Зато я недовольна, придурок ты с хвостом! ― Очередное перо из братца закружилось в воздухе, медленно тлея.

Огромный пернатый монстр с испуганным кудахтаньем шарахнулся еще дальше вглубь пещеры и жалобно взвыл:

― Мама-а-а! Ты не говорила, что она такая злюка!

― Я сама не знала, ― со вздохом поделилась большая ящерица, наблюдая за мной с потолка.

Она туда как влезла, так и висела, непонятно за что зацепившись. Только головой крутила, отслеживая, как я гоняю по неровным камням ее старшего сыночка.

― А ты вообще молчи, мать-ехидна! ― Допрыгнуть и клюнуть эту безответственную женщину я не могла, она предусмотрительно зависла в самой высокой точке свода. Зато ругалась от души. ― Как ты могла?! Ладно детей бросила, знала, что нас не оставят, вырастят! Но о собственной матери ты подумала?! Бабушка до сих пор плачет, когда говорит о тебе! Бессовестная девчонка!

Хоть тресни, но воспринимать эту легкомысленную особу родительницей я не могла. Скорее, еще одним непутевым подростком. Это же надо! Способ побега она придумала, а!

― Не все горят желанием жить под куполом и нянчиться с кучей умственно отсталых малолеток! Я полностью обернулась, а значит, и смысла продолжать отношения с неполноценным самцом не было. Долг свой я выполнила — кладку отложила! У меня вообще спросили, когда запихнули в мое тело чужой генетический материал? Нет, им клан инвалидов был важнее!

― А сказать об этом нормально ума и смелости не хватило, да?!

― Что ты понимаешь! Они мало того, что разлучили нас со Сполохом, так еще и намеревались навсегда подложить меня под безмозглое земноводное!

― Ты сама не протестовала. ― Я неожиданно успокоилась, выплюнула братцево перо и села на хвост посреди пещеры. ― Это во-первых. А во-вторых, не смей так говорить о моем отце. Он, в отличие от тебя, проявил себя взрослым ответственным человеком и прекрасным родителем.

― Ну и радуйся, ― отчего-то страшно разобиделась ящерица на потолке. ― Арни, верни эту… птицу обратно. Ей не место в нашем гнезде!

― Не хочу, она кусается. ― Мой брат насупленно уселся неподалеку. Как бы рядом, но за камушком. Он был на удивление молодым. Точнее, даже не молодым, а практически ребенком. ― А еще она моя сестра, почему я должен отдавать ее каким-то чужим детям?

М-да… В этом мире мифики взрослеют очень медленно. Точнее, не так: мифики взрослеют очень по-разному. А фениксы и вовсе чуть ли не вечные дети. С одной стороны, вроде как неубиваемы, с другой — при каждом более-менее опасном чихе распадаются пеплом и… молодеют! Не до состояния «только из яйца», но все равно перспектива неоднозначная.

Конечно, раза после десятитысячного этот дефект плавно сходит на нет. Феникс все так же обновляется и молодеет, но уже только телом. Мозги не обнуляются, даже получая новую порцию юношеского оживления.

Увы. Моим дополнительно найденным родителям и брату до этого благословенного возраста дальше, чем мне самой до саламандрового плато пешочком по болоту. «Папаша» так и вовсе удрал из пещеры сразу после того, как я выдернула ему половину хохолка. Еще только посторонние и незнакомые мужики не лезли меня лапать с криками «ой, какая милая страшненькая девочка, дай потискаю».

И из всего вышеперечисленного делаем вывод: я действительно не феникс. Скорее, фениксообразная курица-вундеркинд. Впрочем, тут даже не моя заслуга. Во-первых, я помню свою прежнюю жизнь. А во-вторых, надо отдать должное главам кланов из-под купола. Как-то они так наладили обучение и тренировки потомства, что их отпрыски хоть и младенцы по меркам внешнего мира, да еще и инвалиды, но они взрослее, умнее, расчетливее и на порядок приспособленнее к самым разным условиям, чем самые крутые яйца, выжившие под крылом у родных родителей. Жаль только, что живут меньше… эх. Но это мы исправим. Я не готова потерять бабушку, папу, братьев и вообще всех. Пережить собственных родственников и детей мне бы точно не хотелось.

― Иди сюда, недоразумение. ― Поняв, что с горе-мамашей каши не сваришь, я взялась за братца.

― А перья выщипывать не будешь? ― Обиженно «надутый» клюв на огромной огненной птице смотрелся охренительно, конечно.

― Не буду. Но только если снова не начнешь хулиганить. Иди сюда. Поглажу, пожалею.

Господи, точно ребенок. Покосился опасливо, но все равно уже через полминуты сидел на камушке рядом и жмурил огромные глазища, подставляя пушистую от перьев шею под мои руки. Я обернулась в человека, чтобы удобнее было его чесать. Что удивительно, одежда моя опять никуда не делась. То ли я крута, как Эверест, то ли опять настолько ненормальная, что общие законы на мне не работают.

― Повезло тебе, что его недавно откатили, ― хмыкнула с потолка ящерица.

― Слезай, недоразумение, ― вздохнула я. ― Военные действия закончены. И папашу позови, что он там мнется по ущельям. Ему же любопытно до ужаса.

― Не вмешивай в это моего пушистика, ― нахмурилась рептилия.

― Во что — в «это»? ― Я подняла голову и прищурилась на ящерицу. ― Господи, точно как дети. Как вы выжили вообще?

― Нормально выжили! ― откликнулся от входа всю дорогу подслушивавший наши разборки «папочка».

Как же его зовут-то? То ли не успела спросить, то ли забыла.

― Да я уж вижу, как нормально. Ребенок за столько лет дальше детского садика не дорос. И сами…

― Фениксов обычно не трогают, ― пояснила горе-мать, все же слезая с потолка и растягиваясь под дальней стеной. ― Убить не убьешь, а дети — они мстительные и забывчивые. Мстят и забывают. А потом опять мстят. Но нам немного не повезло. Я не феникс. И вообще ущербная, по меркам многих. Так что… моим рыжим солнышкам приходится отбиваться и защищать. Вот и откатывает их часто.

― Пришлось несладко, понятно, ― кивнула я. ― Сначала только… Как тебя зовут, кстати? Сполох? Красивое имя. Сначала только Сполох защищал пещеру, потом и Арни подключился, так?

― Ему никто не разрешал. ― Сполох превратился в высокого парня лет двадцати пяти на вид и подошел к своей обожаемой крокодилихе. Погладил ее кожистую морду, пальцами пересчитал роговые пластинки на челюсти. ― Он сам кинулся. А потом решил, что надо позвать на защиту гнезда других детей мамочки.

― Ей-богу, то ли дурдом, то ли каменный век. ― Я почесала нос и на секунду прикрыла глаза. ― У меня в голове не умещается уровень развития технологий под куполом и полная дичь у «здоровых» хозяев мира. Как это вообще возможно?!

― Понятия не имею. ― Мать-ехидна наконец успокоилась под руками своего защитника и тоже приняла человеческий облик.

На первый взгляд она выглядела чуть ли не моей ровесницей. И я поняла, от кого мне достались эти белые кудряшки.

― Наверное, так случилось потому, что полноценным не нужны блага цивилизации. Мы не мерзнем, обычно не болеем, не испытываем проблем с поиском и добычей пищи. Заснуть тоже можем в любой пещере или на скале, ― с детской гордостью заявил братец, подставляя под мои поглаживания другую пушистую щеку. ― И вообще, инстинкты берут свое.

― И под каждым ей кустом был готов и стол, и дом. Да-да, и проблем с мозгами хоть отбавляй, ― проворчала я. ― Так, маменьки и папеньки. Хватит дурью маяться. Идемте домой.

― Мы дома, ― хлопнул огненными ресницами братец.

― Нет, вы не дома. Вы в вечной осаде в какой-то дыре, где даже ребенку поиграть не с кем, а родителям негде уединиться, чтобы других детей наделать. Хватит. Все уже всем доказали, какие они самостоятельные и умные. Можно расслабиться и немного пожить в нормальных, человеческих условиях.

― Не хочу! ― взвыл Арни и его перья вспыхнули. Но поскольку я держала его за пушистую щеку, я за нее и подергала, как непослушного ребенка за ухо. ― Ай! Там заставляют ходить в нору и сидеть неподвижно! И часами слушать какого-то незнакомого нудного врага! Даже спать не разрешают при этом, жестокие!

― Это называется школа и учитель, ― разгадала я причину фениксового негодования. ― Да, учиться полезно, хотя иногда противно. Ничего, подберем тебе программу поинтереснее. Зато там можно веселиться с другими детьми.

― Не нужны мне другие! ― снова надул клюв молодой феникс.

― Угу, я вижу, как они тебе не нужны. И посмотри — мама с папой совсем не против пожить как люди. Неужели ты такой эгоист, будешь им мешать?

Хитрость и манипуляция. Но иногда без них в воспитании детей не обойтись.

― Я сильный! И уже был взрослым. Вот верну свой огонь и снова им стану.

― Конечно, вернешь. А пока можно играть с лисятами, например, есть конфеты и спать в мягкой кровати. Вы собрались? ― это я обернулась к резво шуршавшим у дальней стены «родителям».

Чудно, кто мешал им раньше съехать из этой норы и поселиться под куполом? Хотя догадываюсь, конечно. Но теперь точно не собираюсь оставлять все на самотек.

Этому миру давно пора повзрослеть. И если для этого нужна курица с образованием педагога дошкольного воспитания — так тому и быть.

― Тук-тук, ― внезапно донеслось от входа знакомым голосом саламандра и секунду спустя в пещеру просунулась рогатая морда в лавовых трещинах. ― Курица тут? Я вот принес! Занимайся.

И перед нами поставили огромный короб, наполненный множеством самых разнообразных и разнокалиберных… яиц.

Дейлен Албаази

― Нет, ― ужаснулся я, глядя на внушительную горку будущих чужих детей, сложенную прямо на пол возле кровати. ― Уносите это обратно. И вот этих тоже забирайте. ― Я попытался оторвать от своей шевелюры трех саламандрят.

Те оттуда так и не удосужились слезть.

― Я заберу, ― хмыкнул незнакомый мне мужчина крупного телосложения и осторожно протянул руку к мелким. ― Оу!

Один из детенышей с удовольствием цапнул его за эту руку. Точнее, цапнула. Одна из самочек.

― Ладно, а если так? ― У мужчины в руках появился небольшой бурдюк из той самой серой ткани, в которую раньше была обмотана курочка.

― Отставить самоуправство, ― сердито заявила чем-то сильно озабоченная Адэрин. Она явилась в академию всего пять минут назад, зато вся облепленная новой родней и чужими яйцами. ― Убери, им пока вредно.

― Откуда ты знаешь? ― начал было саламандр — я уже догадался, что это и есть настоящий папаша троицы. ― Понемногу — всем полезно. Я ж не дам им литрами лакать, как ты по дурости умудрилась.

― Я щас тебе самому по жопе дам! ― окончательно рассердилась Ада и так глянула на спорщика, что даже мой внутренний василиск прижал гребень к голове. Ого! ― Сначала нормальное питание, полное обследование и здоровый сон, а потом уже энергетическая подпитка. И не смей бухтеть, сам сказал, что я лучше всех в этом мире знаю, как обращаться с детьми!

― Бу-бу-бу, ― сердито проворчал себе под нос саламандр и убрал бурдюк.

Выглядел он при этом не как нормальный взрослый мужик, каким казался еще минуту назад, а как обиженный младшекурсник.

― А что это за серая ткань? ― решил я перевести разговор, чувствуя некую мужскую солидарность.

Адэрин совсем на детях в последнее время помешалась.

― Это? Шкура моя. Сброшенная. Выглядит не очень, но свойства долго не теряет, ― машинально пояснил мужчина, глядя, как его троица охотно перебирается с моей головы на руки к Адэрин.

И там по одному только слегка строгому взгляду превращается в человеческих детей, дает себя осмотреть, ощупать и обтереть неизвестно откуда взявшимся полотенцем.

― Вот шкурой и будешь расплачиваться, помимо всего остального, ― заявила моя курочка, как только убедилась, что с детьми все в порядке, и обрядила всю троицу в детские комбинезончики, подсунутые кем-то из лекарей.

― За что? Это ты мне так-то денег должна за то, что почти весь эликсир вылакала и потратила на свое взросление, ― хмыкнул мужчина.

― За детский сад! ― рявкнула на него окончательно выведенная из себя огненная курица.

Я только моргнул, а на месте милой девочки с белыми кудряшками уже раздулась от злости здоровенная очень пушистая птица цвета самого горячего пламени.

― Какой сад? ― спросили мы вдвоем.

― Угу, зачем детям деревья? Они их сожгут. Неумехи еще, ― добавил саламандр.

― Я с вами с ума сойду. ― Так же мгновенно сменившая облик на человеческий курочка устало вздохнула и посмотрела на меня: ― Любимый, спаси меня.

― Как? ― Я решил на всякий случай уточнить.

Потому что вряд ли она просит забрать и унести ее от всех этих чужих яиц подальше. Слишком уж носится с ними, будто с родными.

― Позови, пожалуйста, кого-нибудь вменяемого из взрослых. Наших взрослых, я имею в виду. Потому что чем дальше, тем больше мне кажется, что только под куполом для больных еще остались существа с нормальными мозгами. А внешние променяли способность нормально думать на пещеры и шкуры.

― Скорее на силы и второй облик, ― вздохнул я, ощущая себя буквально цыпленком перед огромной махиной саламандра.

Если бы его дух парил рядом, он бы не умещался во всей академии, хвост точно бы снаружи торчал.

― Ну че, че вы там? ― за дверью меня ожидал Тайгри.

И еще неожиданно хмурый Карма.

― Детей отцу показали. Он впечатлился результатами и притащил на инкубацию еще.

― Пипец, ― резюмировал золотой грифон. ― Пипец нам всем. Столько лет стремились принять настоящий облик, получить силу, затрахали всех и собственных детей первых. А все для чего?!

― То есть ты знал?

― Ничего я не знал. Мне одновременно с вами сообщили. Осчастливили осознанием собственной неполноценности, блядь!

М-да. Обычно Карма не матерится. Значит, еще что-то произошло.

― Рассказывай. Явно новости не из приятных.

― Да зашибись вообще. Наши под куполом все мозги себе проели, как вернуться в большой мир. Чтобы узнать в конце концов, что за пределами нашего сектора никакого мира больше нет.

― Как это нет? ― удивился Тайгри.

― А так. Судя по рассказам фениксов, там настоящая вакханалия. Уже лет пятьсот как произошло что-то вроде конца света и вымирания. Городов как таковых не осталось, только разрозненные укрепления и кланы. Еще вот такие вот семьи мификов по пещерам и территориям. Скатились чуть ли не до состояния животных. И почти не рождается детей. Многие яйца просто не проклевываются. Откуда, думаешь, Аде приперли целый короб?

― Это получается, раз мы вывели саламандр, теперь нам постоянно будут тащить чужих детей?! ― вычленил я самое страшное из этого монолога.

― Поздравляю, ― мрачно усмехнулся Карма.

― Так, погодите. ― Тайгри переварил новости и по своему обыкновению полез разъяснять непонятные моменты. ― А как же суд, про который говорили главы? Ну тот, который наказывает внешних, если они пристают к больным детям, то есть к нам? А как же эти наши… бабочки, пауки и прочие, которые вне купола живут?! Они куда смотрели и почему молчали?!

― Ну, вот ваш саламандр — один из судей. Сам видел, каков уровень. Иногда нормальный мужик, рассуждает, выводы делает. А иногда — словно его дубиной по башке двинули. Наш глава сделал предположение, что это как-то связано с его магическим обликом. Если Иррай слишком много времени проводит в шкуре ящера, его мозг начинает мыслить примитивнее, ― начал пояснять Карма.

И ему неожиданно помог мой собственный дед, появившийся из-за угла:

― Скорее всего, он просто медленно забывает, зачем и как быть человеком. Ну а бабочкам на конец света откровенно пох… похрен. Пауки же заняты охраной сектора. Они во внешний мир не совались. И пчелы тоже. Уф-ф-ф…

― Плохо выглядишь, ― сказал я, оглядев предка с ног до головы. ― Ты когда последний раз спал?

― От Адэрин заразился? ― хмыкнул дед. ― Впрочем, я не против, заботься обо мне. Меня уже ноги не держат.

― А толку от того, что вы теперь бегаете? Ничего это уже не изменит. Внешнего мира, считайте, уже нет.

― Да. И мы теперь единственный осколок развитой цивилизации мира прежнего. Придется что-то с этим делать. Если не хотим окончательно вымереть… ― сказал дед и таки потерял сознание.

Адэрин Дон Энго

― Ну, ты же сама видишь, что делается с мозгами у тех, кто долго живет в шкуре магического зверя. ― Я погладила бабушку по руке и поцеловала в щеку. ― Вот и у мамули мозги все через зубы вытекли.

― Когда я предлагала ей замужество и нормальную жизнь, она была человеком! ― вскинулась старшая ящерица нашего гнезда. ― Просто я никогда не думала, что человеком настолько бессовестным! Столько лет… столько лет! Хоть бы весточку! Я никак не могла бы помешать ей сидеть в пещере хоть с фениксом, хоть со всеми зверями плоскогорья! Но она обо мне даже не вспомнила! А теперь явилась не запылилась! Причем даже не сама, паршивка такая, ее дочь за шкирку притащила!

― Но ведь вы этого и хотели, ― я вкрадчиво подлезла бабушке под руку и обняла ее за талию, ― чтобы дети стали самостоятельными магическими существами и не нуждались в куполе.

Мы сидели в нашей с Дейленом комнате. В одном углу ждал своей очереди короб чужих яиц. В другом притулились все три моих брата. Они не меньше бабушки обиделись на маменьку и не хотели даже встречаться с ней. Так что прятались там, куда ящерица бессовестная гарантированно не сунется без направляющего пинка.

С тех пор как в пещере фениксов меня окончательно взбесили сборы с яйцами и родственниками, а моя курица разом опушилась новыми перьями, шарахаться от меня народ перестал. Но и не лез больше с тисканьем и писком. Смотрели спокойно, пока я прицельно не начинала кого-то обхаживать и «запихивать под теплые крылышки».

Вот тут и включалась странная смесь прежнего дара с новыми способностями. Я больше не воспринималась всеми вокруг ребенком. Но на контакт со мной существа любого пола и вида шли охотно и обнимались с удовольствием. И успокаивались на глазах. Даже самые задерганные и свирепые. Вот так и вырастаем мы, курочки. Полжизни ты цыпленок, полжизни — общая любимая матушка. Если уже не бабушка. Ну и где ж моя бурная юность потерялась, спрашивается?

― Я так и не понял, через какое место эти придурки провернули ее побег, ― видя, что бабушка перестала метать молнии из глаз, поделился Сахлиэ.

― Придурок. Один. Второй тогда только родился, ― поправил Тимсаху. ― Послали же предки родственничка. Истеричный ребенок. Ада такой никогда не была. Да никто из нас не был! Правда же, бабушка?

― Правда. Вас я воспитывала. Что касается побега — дочь сама справилась, ― скривилась динозавриха. ― Просто я и подумать не могла, что эта бессовестная девчонка осмелится использовать один из семейных секретов ради какого-то мальчишки. Этот секрет предназначен для самого крайнего случая. Когда клан и ты сам в смертельной опасности. Можно применить особую технику и впасть в подобие вечного сна, похожего на кому так, что даже приборы не отличают. Наши далекие предки так зиму переживали. Замерзали в ледниках на весь холодный сезон. А этот сезон иногда мог длиться несколько сотен лет.

― Ага, понятно, ― кивнула я. ― Возможно, она посчитала ситуацию смертельной для своих чувств, не знаю. Но тело-то куда пропало?

― А тут наверняка Сполох постарался. Выкрал, ― фыркнула бабушка. ― Это неважно, я даже не хочу знать подробностей. Только себя корю за наивность: могла бы догадаться. Но я и представить себе не могла… а еще не знала, что моя дочь взломала корневой архив клана. Туда даже у меня не самый свободный доступ.

― Оставим прошлое прошлому. ― Я снова обняла бабушку покрепче. ― Надо жить сейчас. У нас проблем выше головы без давних обид.

― Прощать я ее не собираюсь, ― непримиримо дернула подбородком динозавриха. ― Во всяком случае, просто и быстро. Но и выгонять детей некуда. И старшим внуком надо срочно заняться. Безобразие, взрослый петух, а ведет себя словно пятилетний выползок!

― Да возиться еще с ним, ― недовольно засопел Тимсаху. ― Он опять шею сломает, и его назад откатит. Все усилия… фениксу под хвост.

― Если правильно растить, не откатит, ― вздохнула бабушка. ― Мы под куполом не зря столько сотен лет развивались и изучали собственное наследие.

― А кто знает, как правильно? Фениксы же это… редкие вроде. И тут у нас их не было.

― Принцип один и тот же для всех. ― Бабушка явно приходила в себя. ― И вот что я думаю, внуки… рассказывать об этом пока не стоит, но сдается мне, что мы не инвалиды. Мы изначально были следующей ступенью эволюции. Способом овладеть силами и не превратиться в зверя.

― А нас с Деем и Тайгри вы, получается, откатили до первобытного состояния? ― усмехнулась я. ― Скорее уж «промежуточная» тогда.

― Вы приняли свой облик правильно, ― после долгой задумчивой паузы сказала бабушка. ― Вы были готовы. И все равно внутренне разделяете зверя и человека, не сливаетесь с ним и не позволяете ему командовать. Возможно, это ключевое условие.

― Мамуля тоже стала ящером во взрослом возрасте, ― усомнился Матао.

― Да, но ее учил феникс. Внешний зверь. И научил, на мою голову. Тому, что у самого в голове ветер! ― снова завелась глава клана водных ящеров.

― И все же не думаю, что надо делать поспешные выводы. Все это требует тщательного изучения и анализа. Благо теперь у нас есть все представители разных… направлений эволюции, разберемся, ― покачал головой как всегда разумный Сахлиэ.

― Так и есть, ― сказал от двери дед.

― Ты зачем встал?! ― тут же всполошилась бабушка. Подскочила, выпуталась из моих рук и поскакала то ли обнимать, то ли ругать мужа: ― Тебе велено лежать минимум неделю!

― Да просто хотел сказать вам, что бедный мальчик уже лежит неподвижным ковриком. Совсем его заиграли маленькие ящерки. А вы тут сидите и мир делите, ― проворчал большой петух, послушно повисая на жене. ― И все без меня и моего внука. Что вообще за безобразие?

― Точно! Дей! И малыши! ― Я мигом забыла мировые проблемы, подхватилась и понеслась.

Мой василиск! Его все замучили! А я даже не поцеловала как следует, когда вернулась!

― Так! ― Ворвавшись в зал, где галдели матушка, ее муж, сын, саламандр и задерганный Дейлен, я мгновенно начала распоряжаться: ― Ты, ты и ты! Головой отвечаете за малышей!

Иррай, Сполох и Элла (да, у маменьки есть имя, хотя я его почти забыла, да и она сама тоже) заморгали ошарашенно, получив в руки по детенышу. В человеческом облике. Арни предусмотрительно шарахнулся подальше в угол, где наступил на манула и получил когтистой лапой по жопе. А мой чуть ли не насмерть заезженный василиск даже не кукарекнул, когда я за руку выволокла его из зала и бегом потащила в сторону мужского общежития.

― Куда мы идем-то? Опять высиживать чужие яйца? ― обессиленно поинтересовался он только спустя минут пять бега.

― Свои делать, ― сердито и одновременно нежно фыркнула я. Глаза Дея полезли на лоб и он судорожно икнул, глянув на меня со смесью восхищения и ужаса. ― Но сначала — спать! Совсем замучили, изверги… Так что спать. Вместе. А потом… потом разберемся. Действительно, чего ж мы только чужие высиживаем.

Эпилог

Адэрин Дон Энго

― Раз, два, три, четы… так, а где вы опять потеряли четвертого пингвиненка?! ― обратилась я к уставшим невольным помощницам.

― Как потеряли? Буквально минуту назад их было четверо! ― ответила младшая нянечка, судорожно оглядываясь.

― Минуту! Целую минуту! Да малыши за минуту могут такого натворить, что у любого диверсанта шкура дыбом встанет! Ищи быстрее!

Пинки подчиненным раздавать — не мой метод. Хотя иногда очень хочется. В младшей группе опять кастрюлю с кашей опрокинули. В средней — передрались четыре петушка и одна виверна. А потом они помирились и коллективно пошли дразнить летающую жабу из приготовительной.

Я всегда хотела быть воспитателем. Я им стала. Мне нравится возиться с детьми, для меня они все мои. Но я не подписывалась на должность директора дурдома!

Когда я успела стать главой нового «клана» воспитателей, спрашивается? Видимо, в тот момент, когда бабушка и дедушка объявили о том, что им положена пенсия на медовый месяц. Вернее, местный аналог этих двух действий для глав кланов, когда они уходят от прямого управления всеми делами и тихо-мирно занимаются своими хобби, иногда раздавая дельные советы. Или когда мой ответственный и семейственный петух сел на гнездо высиживать наше собственное яйцо?

Точнее, высиживаем мы его вместе, конечно. Оно вообще-то в высокотехнологичном инкубаторе на территории клана водных ящеров. Там, где в свое время я с братьями росла.

Просто когда все случилось, первым над Дейленом взял шефство мой папа, который и научил его хорошему. Потому что папочка — самый спокойный, взрослый и ответственный мужчина в мире. Подозреваю, без него и без лорда ректора весь купол развалился бы к чертям собачьим. Сил у отца было не так много, в политику и глобальные проблемы он тоже не рвался.

Зато Олив Дон Энго оказался незаменим как спокойный, выдержанный и безупречно вежливый организатор с феноменальной памятью и умением договориться с кем угодно о чем угодно.

С его ненавязчивой помощью буквально за один день заключили брачный союз Сахлиэ и его гиена Вайя, с недавних пор мой заместитель по воспитательной работе среди несознательных родителей. Заключили предварительную помолвку ее младшей сестры Аланы и моего лупоглазого геккончика, который все же со скрипом, но согласился быть не моим женихом, а моим самым любимым младшим братом.

Как он делил это место с Арни, я не вникала. Знала заранее, что хитрый и злобный маленький ящер уделает большую и наивную птичку на раз-два. Тин у нас отвечает за снабжение и выколачивание ресурсов с «внешних» родителей.

По крупинке, по крупинке, так и вышел наш детский сад. Или зоопарк? Тут с этим тяжело, потому что малыши очень уж любят принимать разные формы. Причем найти в этом какую-то закономерность пока было трудно — одни виды очеловечивались чуть ли не с самого вылупления, другие же предпочитали подольше побыть зверятами.

Пришлось буквально перетрясать всю клановую систему внутри купола и за его пределами. Все библиотеки надо было срочно рассекретить и слить в одну базу знаний, которой можно будет свободно пользоваться. Позаботиться о тройном дублировании, чтобы не потерять все наработки в случае катастрофы. Организовать кучу экспедиций туда, где прежде были большие города внешнего мира, тоже в поисках носителей информации.

И если с последним проблем не было — на подвиги рвались все, успевай только отсеивать, то с первым… Если бы не папа и его волшебный дар убеждения, мы никогда не убедили бы всех глав кланов в том, что детские игры в дележ власти закончены, если мы хотим выжить. Ведь все мы не более чем маленькая рыбешка в океане дикого мира.

Подозреваю, почти все кланы эту дележку просто отложили на будущее, а вовсе не отказались от нее в пользу общего дела. Но на безрыбье, как говорится, худой мир лучше доброй ссоры. В общем, будем решать проблемы по мере их поступления. Пока нам срочных дел хватает, чтобы не волноваться о том, что случится лет через сто.

А насчет папы и его дара — вот знала я, что дурная инфантильная ящерица, родная мамочка, тут ни при чем. Все хорошее во мне, кроме белобрысых кудрей, унаследовано по линии отца.

Только он смог вбить в упрямые головы мысль о том, в какой заднице мы всем миром оказались, решив, что разделенные с обликом дети — бракованные. Еще пара поколений — и за пределами купола остались бы только звери, забывшие, что когда-то были разумными.

На фоне вселенских разборок совсем затерялась наша с Деем свадьба. Хотя по меркам моего предыдущего мира отпраздновали ее мы с размахом. Ага, с застольем, саламандровым алкоголем, пожаром, фейерверком и сломанной кроватью. Не, кровать сломали не мы, а манул, он ее на прочность спьяну помогал проверять. Прыгал, туша такая мохнатая, на нее со шкафа!

В общем, было весело. И жарко — потом, когда мы кое-как починили кровать. И вообще… Вот только медового месяца нам с Дейленом так и не дали. Наглые предки заявили, что ждали двести лет, аж до пенсии, и мы подождем. У нас вселенская катастрофа и невылупленный детский сад.

Пришлось разрабатывать новую программу обучения и развития детей, хорошо только, что не с нуля. Все же под куполом много сотен лет прекрасно справлялись со своими малышами, которые в младенчестве тоже меняли облики. Многое мы взяли на вооружение. И папин клан оказался в этом деле незаменим, их многовековые наработки пригодились от и до.

― Мама Ада! ― выскочивший из кустов потерянный пингвиненок радостно налетел на меня и едва не сбил с ног. ― Я тебя поймал!

― Ух! ― Я едва устояла на ногах, но все же подхватила упитанного ребенка на руки и обреченно спросила: ― Снова играл в прятки?

― Не, в журки.

― Жмурки, ― поправила я.

― Аха, журки. ― Счастливое дите прижалось ко мне всем телом и потерлось макушкой о мой подбородок.

Я вздохнула, направляясь в сторону большого здания с прилегающим садом, отведенного под молодняк. Что не изменилось — так это всеобщие обнимашки. Правда, теперь я могла регулировать, кому можно меня тискать и получать тисканье в ответ, а кто обойдется. И тот, кто «обойдется», очень хорошо чувствовал мое неприятие — шугался и шарахался, как в то время, когда я линяла и была лысым монстром с обрубками огненных перьев. Очень пригодилось данное свойство, когда я ходила в рейд по тем чудовищам, что не отдали непроклюнувшиеся яйца саламандру или не хотели водить детей в детский садик.

У всего этого оказался весьма забавный побочный эффект. Точнее, возможно, именно этот эффект был основным, а все прочее — как раз неважно.

Я могла одним прикосновением успокоить, разбудить, усыпить, вернуть баланс и нужный облик, снять страхи и истерику с любого ребенка. Независимо от видовой принадлежности.

А вот вылупить непроклюнувшиеся яйца мы могли только вместе с Дейленом. Нашей совместной энергией. И я считаю это очень правильным, хотя василиск все еще иногда ворчит.

И да. Я не феникс. По-научному я называюсь жар-птица (хи-хи). Но на самом деле я — курица. Гигантская рыжевато-белая кругленькая огненная наседка. Всеобщая большая мамочка-курочка, которая наведет порядок среди потерявшихся в собственных силах цыплят.

И защитит их, если понадобится. Потому как под мягкими перышками у меня наследие настоящих боевых динозавров и крокодилов.

Я курица-наседка. И это звучит гордо!

Дейлен Албаази

Что бы вы сделали, если б ваш мир перевернулся с ног на голову? Причем несколько раз за какие-то пару суток?

Ничего. Абсолютно ничего. И пусть люди быстро приспосабливаются к новым реалиям, но настолько быстрые и кардинальные перемены скорее вводят в ступор, чем мотивируют на какие-то мгновенные действия.

Вот и я, после того как меня ошарашили маленькими лавовыми ящерками, первое время жил как пыльным мешком пришибленный. Хорошо, Олив помог в самый нужный момент.

Моя курочка носилась вокруг, буквально оставляя за собой огненный кометный след. А мы, с четырьмя отвисшими челюстями (одна моя, остальные — саламандрят), наблюдали за этим фейерверком.

Онни, Анни и Сайги родного папашу признавать не то чтобы совсем отказывались, но сидеть с ним не особо желали. Максимум, который они отвели ему в иерархии родительства, — двоюродный дядюшка с придурью. Наравне с не менее придурошной бабушкой Эллой, дедушкой Сполохом и братиком Арни.

Аду дети обожали. Как и все вокруг. Но почему-то раз и навсегда главным авторитетом для огненных ящерят стал я. Это льстило, конечно. Но и забот прибавило существенно. В общем, оказался я в очень странном положении.

Одно могу сказать — я очень счастлив в браке. Адэрин — идеальная жена, идеальная подруга и идеальная мать.

Но! Увы. Об этом знаю не только я один. Поэтому, чтобы заполучить в единоличное гнездование мою жар-птицу, пришлось сначала отвоевать ее у остальных желающих.

На фоне случившегося еще пятьсот лет назад и не замеченного взрослыми главами кланов (?!?!?!?! Слов у меня нет цензурных про этих слепоглухих олухов-предков) конца света — то еще удовольствие.

Пришлось самому резко взрослеть. Ада тоже бухтит временами, что у нас отняли юность и возможность творить буйные глупости. Я в такие моменты только понимающе вздыхаю. Всему нашему поколению прилетело. Все носятся теперь как наскипидаренные, учатся в свободное время урывками (кто бы нам сказал еще год назад, что сложные лекции и семинары в академии мы будем воспринимать как долгожданный отдых от основной работы!).

Зато хоть разобрались в родословной Ады. Жар-птица, надо же. Бабушка, та, которая теперь жена дедушки, все же вскрыла по наводке не в том месте умной дочери самый секретный архив клана и нашла там целый раздел, посвященный тому, как, когда и при каких условиях из ящеров и крокодилов получается всеобщая наседка. Если коротко — для того, чтобы она вылупилась, миру должен настать почти окончательный «звездец», как выражается Адэрин.

«Ну, правильно, ― как-то сказала моя жена, ― когда динозавры начинают вымирать, из них появляются птицы».

Я не стал уточнять, откуда она это взяла. И так мозг периодически переполняется и кипит. На мне, помимо учебы и семьи, еще работа в кризисном центре для внешних и выпас Арни. С чего этот дятел проникся ко мне нереальным уважением, я только догадываюсь. Но больше он просто никого не слушает и не слушается. Зато хоть выяснил у него, какой гнили великовозрастное дите требовало от нас «маленькое и могучее». Маленькое — сестра младшая. Могучее — а какая еще она могла быть у таких крутых родителей?

Л-логика, да. Из той же оперы, что и «пока не сгоришь, никаких мужчин». Это он типа так сестру защищал от насильственного брака, про который ему мамочка страшные сказки рассказывала.

Чем больше я узнавал, тем абсурднее мне казался мир. Спасался именно любовью и детьми. Дети вообще отвлекут от чего угодно. Забудешь обо всем, вплоть до собственного сна. Не говоря уже о каких-то там апокалипсисах.

К тому же супружеская жизнь, пусть даже осуществляемая урывками, дала свои плоды. Адэрин забеременела и через несколько месяцев наш ребенок в виде магического кокона-яйца был помещен в специальное гнездо для дальнейшего роста.

И вот тут у нашего яйца появились сразу три грелки. Маленькие, вытянутые, хвостатые лавовые грелки. Как раньше я не мог отодрать их от себя, так теперь их невозможно было вытащить из гнезда.

Пока я отвлекся на налаживание нашего нового быта с учетом будущего ребенка, в академии произошел очередной научный прорыв. Господин дракон с помощью слегка скучающих на пенсии бабушки и дедушки вывел наконец общую методику принятия облика и подготовку к ней с учетом вновь открывшихся обстоятельств. И теперь все мои однокурсники пошли на «объединение» один за другим. Но! Не моложе третьего курса и после сдачи серьезного экзамена на умение контролировать не только магического зверя, но и себя самого.

Мне еще пришлось конвоировать на экзамен близнецов лис и воробушка с тушканчиком. Эти шустрые приготовишки умудрились обрести слияние поперек правил еще в тот день, когда меня впервые выбесили до искр перед гребнем. Но в силу молодости и легкомысленности чуть было не последовали путем недоразвитого феникса. Я лично ловил за хвост слегка одичавших подопечных, а потом по этому самому хвосту ремнем прошелся, когда они снова попытались сбежать «на волю», чтобы жить «как свободные звери». Насовсем они туда не собирались, но типа «приключения» же! Уроков не задают! Зубы чистить перед сном не надо, и грызть можно все, что захочешь.

Тьфу, детский сад. Даже хуже того, которым сейчас заведует Адэрин. Ее малыши как раз отлично выдрессированы. Даже те, что еще не приняли человеческий облик.

Ничего, все успеют. К концу подготовительной группы все станут людьми. После садика пойдут в школу. Потом в академию. Потом сдадут экзамен. Потом отправятся расширять жилой сектор, который мы планируем постепенно растянуть на весь прежний обитаемый мир.

Программу академии тоже пересмотрели, кстати. И теперь мне не два года до выпускного, а четыре. Аде же все семь…

― Папа, папа! Он лопнул! ― перебивая мысли, раздался паникующий хор саламандрят из инкубатора.

― Кто лопнул?!

― Братик лопнул!

― Что?! ― Меня прошиб холодный пот.

Еще полгода до запланированного вскрытия магического кокона! Что там за цыпленок-вундеркинд?! Или что-то пошло не так в развитии?!

Уф. Слава богу, паника оказалась преждевременной.

― Хм. А кто это? ― спросил я парой минут позже, разглядев и огладив собственное вполне целое яйцо.

Только вот помимо моего в гнезде откуда-то появилось еще одно. Подозрительно мягкое.

― Братик, ― захлопали на меня ресницами три близнеца. ― Мы его в лесу нашли.

― И притащили в инкубатор?! Неизвестно чье… это даже не яйцо!

― По-моему, это бабочка-мальчик. ― Примчавшаяся на сигнал тревоги Ада осторожно взяла в руки очень пушистое белое насекомое. ― Тутовый шелкопряд…

― Бабочек-мальчиков не бывает. Эти бесстыжие паразитки размножаются за счет других видов, ― усомнился я.

― Ну, у нас теперь есть, ― хмыкнула жена и погладила насекомое. ― Не бойся, он хороший. И очень всех нас любит.

― Предки… ― Я вздохнул и устало опустился прямо на мягкий пол инкубатора. ― Еще один ребенок. И именно в моих руках. И пахнет моей магией. Опять! Я все понимаю. Ты у нас наседка, у которой вылупляется все что угодно. Но мне за что такое счастье?! Я-то даже не настоящий петух! Я василиск!

― Значит, настоящий, ― хмыкнула жар-птица. ― Только ты настоящий петух для наседки и есть.

Легендарный петух для легендарной наседки. Угу, звучит… гордо?

Самое то, чтобы изменить мир.

Конец