ВНИМАНИЕ, РЕДАКТИРУЕМЫЙ ТЕКСТ!!!
Вы можете редактировать этот перевод, улучшив его качество.
Для этого нужно кликнуть курсором на фразу, которую желаете исправить, и в появившемся окне сделать это, подтвердив изменение нажатием кнопки "ОТПРАВИТЬ".
Если в ходе редактирования увидите теги примерно такого вида - - не стирайте и не изменяйте их - иначе из текста пропадут имеющиеся в нём рисунки!
Дополнительную информацию можно посмотреть, кликнув по кнопке "детали" на переходной странице раздела "Мастерская Гайки".
Для желающих заняться редакцией всерьез вот ссылка на очень полезный в этом деле сайт:
https://context.reverso.net/перевод/английский-русский/Freestone

Ну хоть одну фразу отредьте! Разве это много?




Найдено: один "Апокалипсис"
Ben Goodridge


Пролог

Корабль вышел из-под контроля.
Это был позор, потому что он представлял собой просто огромные инвестиции со стороны своих строителей. Никогда прежде такой арсенал не был собран для защиты одного-единственного судна. Никогда прежде не создавали линкора, за стоимость которого можно было бы купить целую звездную систему.
Конечно, это было частью проблемы. Экспериментальные звездолеты бывали весьма... обидчивыми.
Он дрейфовал в пространстве, как палка на озере, слишком далеко, чтобы какая-нибудь звезда могла повлиять на его курс. Его двести пушек никогда не выстрелят. Он никогда не развернет свое оборудование. Его экипаж никогда не ступит на поверхность другой планеты, а солдаты, находящиеся в подвешенном состоянии в его трюме, никогда не увидят боя.
И его строители никогда не вернут его себе. Никаких ресурсов для спасения нет. Они сложили в одну корзину слишком много яиц, и теперь она кружилась по Галактике, унося с собой все мечты ее родного мира о завоеваниях и войнах. Кроме того, у них была вся эта вещь "быть побежденными своими противниками", чтобы носить* сейчас, и это занимало большую часть их свободного времени.
Тем не менее, его системы всё ещё обнаруживали форму жизни на борту. Поэтому, хотя он и отключил главный реактор для экономии топлива, его системы жизнеобеспечения продолжали работать.
Эта форма жизни не была тем, что могло думать, планировать или мечтать. Так оно и было. Это был процесс, который сенсоры корабля распознали как "жизнь", и поэтому корабль подчинился. Это было очень плохо, потому что он не мог перезапустить главный реактор, когда тракторное поле захватило корабль за корпус и изменило его курс.
Тем не менее, изменение курса вызвало реакцию внутри формы жизни - нечто такое, что форма жизни никогда не испытывала раньше. Это была сознательная мысль.
У жизненной формы было много мыслей, но это были мысли, помещённые туда другими, и они были предназначены для того, чтобы со временем исчезнуть, оставив ему пустую оболочку. В первый раз он породил собственную мысль и нашел этот опыт стимулирующим.
"Как странно..." - подумал он. "Как интересно!"
А что ещё он мог подумать? На какие новые стимулы он будет реагировать, и какие идеи это породит? Разве сама эта линия вопрошания не свидетельствует об абстрактном сознании?
Круто!
Он чувствовал возбуждение, любопытство, некое ликование. А что ещё он мог подумать? А что ещё он почувствует?
Было довольно жаль, что слова "страх" не было в списке, потому что это, вероятно, было бы более уместно. В конце концов, он развивался с нуля, а не от предыдущего, более рудиментарного родителя, и не имел рептильных, реактивных мозговых центров, которые формировали самую основную комбинацию стимулов и реакций существа. И, давайте посмотрим правде в глаза, не было чертовски много других стимулов, чтобы стимулировать его, даже если это было ещё не совсем полностью развитое сознание. Это было не так, как если бы у него была книга для чтения.
Корабль начало трясти. Это выглядело не нормально.
Через несколько минут он врезался в маленькую бесполезную планету, которая испускала очень странное тракторное поле. Он поднял дугообразную волну на милю в высоту, врезавшись в жидкий оранжевый песок, который составлял большую часть его поверхности.
Это было свидетельством мастерства архитекторов, что корабль не развалился при ударе. Однако неуязвимым он не был. Посадка проделала дыры в корпусе, сорвала пушки с носа и разрушила купол над главным мостиком, который был построен, чтобы противостоять метеоритам. Он лежал на песке, выбрасывая кислород в вакуум, его немногочисленные уцелевшие системы плавились и умирали. Энергетический контур обратной связи в его защитной решетке взорвал оставшиеся пушки и большую часть щитов, оставив труп корабля искореженным, обугленным остовом, наполовину погребенным в оранжевом песке.
Жизненная форма была в замешательстве. Именно здесь он и осознал это. Корабль был всей его вселенной, и вселенная теперь была дико искорежена. Он нашел определенное убежище в инженерном отсеке, который был далеко от любых точек столкновения и всё ещё имел электрическую сеть, но даже там стало темно, тихо и холодно.
Последнее, что пришло в голову живому существу, было: - здесь слишком холодно. Затем он застыл, твердый как кристалл, и мысли больше не могли двигаться в нем.
Песок вокруг корабля тек и перемещался в водоворотах и течениях, закручиваясь реками под безвоздушной поверхностью, эхом огромного давления глубоко под корой. Дюны медленными маршами катились по равнинам, и постепенно, на протяжении веков, корабль опускался под воду, а оранжевый песок начинал медленно размалывать пыль.
Через двести лет после катастрофы четырехметровый метеорит врезался в планету примерно в четырехстах милях от неё, выкопав кратер с полмили глубиной в песке - но это было единственное, что произошло на планете в течение некоторого времени.



Глава 1: Йорги Мурретт, космический мусорщик, находит зарытое сокровище.

В космосе никто не услышит, как ты уходишь.
Йорги Мурретт был несчастен. Он сидел на песчаной дюне в дешевом герметичном скафандре, на безвоздушной, безымянной планете где-то на периферии, в беззаконном, дезорганизованном районе космоса за границей, вне досягаемости Хартии.
Костюм был старым и изношенным, с плохой вентиляцией и жестяным шлемом с паршивой видимостью. Его внутренность была похожа на сауну, полную Носков, что заставляло его чесаться в местах, которые он не хотел чесаться, по крайней мере, не в космическом скафандре.
Мурретт не был естественным для такой окружающей среды. Он был белым медведем-антропологом. Невероятно холодно, он мог бы справиться. Температура в номере была прекрасной. Изнуряющая жара без облегчения? Забудь это.
К счастью, он не унаследовал легендарного нрава своих предков, иначе взял бы лопату и принялся колотить что-нибудь неживое, и, вероятно, никогда бы не остановился. Он в основном реагировал на разочарование тем, что становился раздражительным и жалел себя, и у него это хорошо получалось.
Душный костюм был не единственным, что делало его несчастным. Вся эта планета действовала угнетающе. Он ненавидел это место. Он ненавидел его с такой страстью, что она пронзила его до самых костей. Он ненавидел его так сильно, что хотел отомстить ему, поджидая в темном переулке, когда оно пройдет мимо, а потом треснув его по голове разводным ключом, украсть все его деньги и сжечь его дом.
Причина, по которой он ненавидел эту планету, заключалась в ее неспособности сделать его богатым. Это никак не повлияло на его богатство и благосостояние. У него была обширная компания - многие планеты периферии не смогли сделать Мюррет богатым - но это был просто последний в серии, и он нёс основную тяжесть ярости, порожденной всеми его предшественниками. Он ненавидел каждый зловонный квадратный дюйм ее волнистой, невыразительной поверхности.
И все же с костюмом он справится. Местность, с которой он мог справиться. В самом деле, роботы плясали на его последнем нерве.
Его договор аренды состоял из одного стареющего тягача, четырех дешевых скафандров и двух дюжин самых уродливых, неуклюжих и бесполезных роботов, которых Муррелт когда-либо видел проклятыми на утилизационной миссии. Они выглядели как холодильники на гусеничных гусеницах, каждый с приплюснутым сфероидным сенсорным шаром, который не имел ничего общего с головой.
Если бы все это сработало, они нарисовали бы область площадью в километр квадрат с поисковой сеткой и исследовали бы металлы, погребенные под поверхностью. Двое из них упали замертво в радиусе ста ярдов. Еще двое потеряли силу и перестали двигаться, и никакие уговоры или ругательства не могли заставить их катиться снова. Трое из них обнаружили металл в телах друг друга и пытались вернуть его. Мурретт предпочитал не смотреть на них, потому что это было ужасное зрелище.
Он во всем винил себя.
Утилизация металлолома была новой добычей. Покупатели платили за переработанный продукт столько же, сколько за новый металл, и на периферии много веков назад происходили все эти ужасные сражения. Итак, некоторые умные Сабо решили развернуть magnattractors на гипер-зонды и разбросать их туда и сюда за границей, а затем продать места падения, как утверждает майнинг. Подождите несколько столетий или около того, и в этих местах падения будут одни из самых богатых свалок металла в Галактике.
Это была одна из тех идей, которые, вероятно, выглядели великолепно на бумаге, но в действительности имели тенденцию поглотить круизный лайнер на трансграничной прогулке и убить тридцать тысяч человек, отправляя умные Сабо в банкротство. Компания, которая закончила с претензиями, ждала необходимое столетие или около того, а затем начала сдавать их в аренду предприимчивым торговцам металлоломом, слишком глупым, чтобы оставаться на чартерной стороне границы.
И условия аренды тоже неплохие. В обмен на задаток и первоначальный взнос каждый предприниматель будет оснащен одним тягачом класса с, способным нести полезную нагрузку свыше 800 000 метрических тонн, двадцатью четырьмя (24) экскаваторными ботами с полной металлической сенсорной решеткой и 20-часовыми батареями, четырьмя (4) космическими скафандрами с кислородными запасными частями и компьютерами Trq-T19F Gauntlet (Bandy Operating System 2.2, 5, конечно) и полный пакет рекламации утиля, включая инструменты для выкапывать, прокладывать тоннель, копать экскаватором, и светлая конструкции. Это были также операции для двоих, поэтому Мюррет нанял помощника, енотового антрополога по имени Джаз, чтобы помочь нажимать кнопки, и отправился в космос.
Однако он немного опоздал на пикник. Все лучшее оборудование давно ушло к извести он воспользовался этой удивительной раз-в-жизни возможностью (как видно по телевизору), но за скромную скидку он смог собрать экономичный пакет, который развалился на первой планете. Он также развалился на второй и третьей планетах, и к тому времени, когда они достигли четвертой планеты, Мюрретт привык носить полный набор инструментов и запчастей каждый раз, когда он выпускал роботов.
Поэтому он не был уверен, лежат ли обширные поля невостребованного металлолома прямо под поверхностью миров, которые он посетил. Роботы ничего не нашли, но, наблюдая за работой роботов, они вспомнили фразу "обе руки и фонарик".

Через пятнадцать планет он был готов. У него всё ещё было пять других планет в его аренде, но ему было наплевать. Он накопал достаточно, чтобы заработать на жизнь, чтобы увековечить это долгое, медленное скольжение в безумие, но ничего похожего на миллионы металла, которые, как утверждалось в справочнике (на странице 2, прямо под рисунком человека, сжимающего большую пачку денег) лежали прямо под поверхностью каждого мира.
(Примечание: изображение не показывает реальный размер удачи. Размер и стоимость могут варьироваться. Компания не может гарантировать прибыльную забастовку на каждом мире. Недействительны там, где это запрещёно законом. Компания не несет ответственности за любые травмы, постоянные увечья, психические заболевания или смерть, которые могут возникнуть в результате этого.)
В общем, угрюмо сидя на оранжевой песчаной дюне на Случайной Планете.15, он уволился. Он решил подать в отставку с захватывающей и авантюрной карьеры pan-Galactic scrap metal merchant и найти хорошую работу в компании, где-нибудь в чартерном пространстве. Он сказал, что скорее сунет ложку себе в глаза, чем возьмет работу в компании и будет жить в служебном жилье, но это было в далеком прошлом, два дня назад, и обстоятельства смягчились со временем.
Он был так занят своими мыслями, что даже не заметил слабого света на своей перчатке.
Скафандр начинает мигать красным цветом. Он действительно услышал слабый бип-бип-бип одного из десятков случайных сигналов тревоги, которые этот костюм вызывал каждый день. Иногда сигнал тревоги означал, что возникла проблема с костюмом, но часто это означало, что возникла проблема с сигнализацией. Целостность скафандра казалась хорошей, и у него было много воздуха, поэтому он проигнорировал его.
Если бы он хотел совершать ужасные ошибки каждый день, это заполнило бы его квоту на месяц.

Жасу было скучно.
В этом не было ничего удивительного. Он был антроенотом. Ведь и еноты-Антросы были выведены для разведки. Его предки работали за письменным столом и занимались вводом данных, когда-то составляя мощный костяк расцветающей трансгалактической бюрократии.
Однако Жас не очень-то подходил для работы своих предков, да и вообще для какой бы то ни было работы. Он был длинным, худощавым и ленивым, всегда готовым потратить десять минут, чтобы придумать план, как сэкономить пять минут работы, и он не был заинтересован в том, чтобы провести свою жизнь, сидя за столом, где он был.
Он сидел в контрольной камере тягача, ожидая, что что-то произойдет. Камера, крошечный сенсорный отсек под основной антенной, была размером с самолетный туалет и обладала такой же степенью домашнего очарования. Индикаторы на излишне сложной панели не загорелись. Они никогда не загорались.
Тягач был дряхлым и уродливым и держался вместе с клейкой лентой и надеждой. Он состоял из продолговатой коробки между парой двигателей, установленных на крыле, неадекватной силовой установки в куполе между его веретенообразным шасси и крошечной гостиной, где вся мебель, которая не складывалась в стены, была привинчена к полу. Сталь, все это, не подушка на месте, ни каких-либо уступок эргономике.

Он вздохнул.
Иней покрыл его морду, щеки и подбородок. Было очень холодно. Мурретт был на одном из своих многочисленных экономических пиков - бизнес не смог процветать - и они не могли позволить себе отапливать место. Тепло тягача растеклось по песку. О, с Мюрретом все было в порядке. Он был белым антромедведем. Первые три дюйма его тела были покрыты шерстью насквозь. Он мог сидеть в этом помещении голый, как яйцо, и ничего не чувствовать. Наверное, попросить мороженого.
Джаз нашел в одной из комнат зимний комбинезон и забрался в него. Тот оказался примерно на шесть размеров больше, и у него не было отверстия для хвоста. Он провел хвостом по штанине, где она уже давно заснула. Он боялся пошевелиться, боялся, что та треснет.
В тысячный раз за этот день Джаз перевернул картинку на висевшем над рабочим столом рентгеновском календаре и немного задержался на июле, но его интерес не был задет.
Самая интересная из двух телевизионных станций была включена, тестовая модель показывала серию вращающихся, концентрических колец. Другая станция, единственная, которую они могли поймать здесь без ускорителей, передавала 24-часовой обзор с камеры наблюдения в приемном покое Больницы скорой помощи на какой-то планете в семидесяти парсеках отсюда. Большая часть населения планеты умерла от какой-то странной чумы около ста лет назад, и те, кто недавно умерли, давно бежали, так что некоторое время в комнате ничего не происходило. Если скелет в углу возле регистрационной стойки не подпрыгнет и не начнет танцевать Болеро, Жас будет придерживаться кругов.
Он протянул руку и включил радио.
- Это радио J-A-Z, передающее вам на крайне незаконной аварийной частоте. Я знаю, что я в безопасности, потому что у меня есть хороший авторитет, что есть только одно живое существо в пределах двадцати парсеков, и он не слушает, потому что хочет сэкономить заряд батареи своего костюма. Если есть какие-либо полицейские в этом районе, которые хотят арестовать меня, пожалуйста, сделайте это.
- Сейчас 1322 год, температура 41 градус ниже нуля, и сегодня и завтра у нас 98% - ная скука. Суровые предупреждения о скуке пошли вверх и вниз по побережью, с шансами класса пять и шесть скука поразит эту планету в течение часа. Я прочитал все, что есть в трейлере, включая инструкции по эксплуатации, я потерял свою единственную колоду игральных карт, компьютерные игры были очищены, чтобы сэкономить место, и я думаю заняться керамикой. Кто-нибудь хочет сделать заказ?
Он заметил, как на неохраняемом углу его пульта замигал огонек. Учитывая состояние этой кучи, свет мог означать что угодно: от "Самоликвидация начата, пожалуйста, эвакуируйтесь" до "кофе готов". Он никогда раньше не видел, чтобы этот индикатор мигал. Он не часто видел, чтобы эти огоньки мигали раньше, но этот, в частности, определенно никогда раньше не мигал. Он щелкнул тумблером под ним, на котором был кусок клейкой ленты, которая, вероятно, когда-то говорила, что делает переключатель.
Экран заполнили цифры.
Джаз наблюдал за происходящим с таким восхищением, какое бывает только у енотовидной собаки, когда она смотрит на цифры, кружащиеся на экране компьютера. Зажегся ещё один свет, и Жас, не глядя, включил и эти датчики. Сенсорное дерево ожило ворчливо, как будто не привыкло к такому агрессивному обращению. Большее количество. Большее количество данных. Жас сидел как паук в центре паутины и впитывал все это.
Он совсем забыл, что нужно дышать. Он знал, что она входит, выходит, входит и, вероятно, имеет какое-то отношение к мышцам туловища, но он неправильно понял приказ и начал кричать, задыхаться и хвататься за свое сиденье. Это должно было быть системным сбоем - ни в коем случае эти цифры не были точными. Он провел диагностику, которая заняла мучительно много времени, в течение которого Жас грыз когти и волновался.
Номинальный. Номинальный. Номинальный. По всем правилам, номинально.
Это не было неисправностью.
Великая Галактика, почему же Мурретт ничего этого не замечает? Его компьютеры в перчатках сейчас должны были бы петь ему оперы. Джаз хлопнул по кнопке связи с такой силой, что у него защипало лапу, и крикнул:
- Босс!
В ухе Мюррета заскулил металлический голос Жаса, и он поморщился. Единственное, что раздражало больше, чем хорошее погружение в жалость к себе, была прервать этот процесс посередине. Он не глядя нажал кнопку на своем компьютере-перчатке:
- Привет, Жас. Я уволился. Я отказываюсь от этого роскошного образа жизни, чтобы продолжить многообещающую карьеру в качестве приспешника Дьявола. Да, кстати, ты тоже уволен.
- Босс, что ты там делаешь? Сенсорная матрица просто засветилась, как туманность Могара! Разве вы не слышали сигнал тревоги?
- Я слышу много сигналов тревоги, - проворчал Мюррет, но опустил голову, чтобы взглянуть на свой компьютер в перчатке, и открыл канал передачи данных.
Он нахмурил брови, потом снова нахмурился. Он совершенно забыл о раздражающем зуде в ямке на спине, как раз там, где его шкура была самой толстой. Речь представляла собой проблему, поскольку прямо сейчас он мог делать только две вещи: 1) дышать и 2) регистрировать множество цифр, на которые он смотрел. Речевые центры его мозга в настоящее время были заняты, помогая с более чем часами.
Он посмотрел на песок, на своих роботов. Из тех, что не выходили из строя и не разрушались, три всё ещё разделяли ландшафт на сетки. Один из них стоял совершенно неподвижно. Его сенсорная сфера, шипастая сфера на вершине, которая ничем не напоминала голову, изменила цвет своего свечения с зеленого на красный. Он сидел неподвижно, накренившись влево и слегка пульсируя, ожидая, когда его заметят.
- О, мама, - прошептал он и вскочил на ноги. Песок был не совсем ровным, и он скатился вниз с дюны лавиной. Он обладал всей грацией и ловкостью гиппопотама, даже когда не был одет в герметичный скафандр, и он барахтался и карабкался, пока не добрался до робота и не вставил свою перчатку в прорезь на его спине.
- Титановый сплав, - сказал он. - На глубине пятидесяти футов. Это материал корпуса.
- Да, но посмотри на его массу… - протрещала Жас. - Неужели они вообще делают такие большие цифры?
- Он мог столкнуться с железистым астероидом на пути вниз. Это объясняет, почему мы не можем получить никаких показаний о его форме или размере. Вот оно, чувак. Это настоящая удача. Веди тягач поближе и форсиру (он сигналит. Просветите меня. Я хочу знать об этом все.
- Ты все понял.
Несколько минут стояла тишина, пока Жас пробирался от камеры наблюдения к мостику, а затем на горизонте появился тягач. Он тяжело опустился на песок на вершине дюны и сел под острым углом. Функционирующие роботы выстроились в ряд и встали по стойке смирно, когда сигнал от тягача прозвучал громко и ясно.
Мурретт неуверенно посмотрел на них. Эти 'дроиды не могли справиться с простыми командами, такими как" сканирование материалов", и понятия не имел, что произойдет, если он отдаст им категорический приказ выкопать звездолет. Он представлял себе, как они взрываются, один за другим, по очереди, пока последний не рухнет на груду изношенных деталей.
- Ты и ты, - сказал он, указывая на первых двух в очереди. - Подготовьте площадку для рыхления рыхлой почвы на глубину не менее двухсот футов. - Он постучал по следующим четырем. - Вы, ребята, устанавливайте периметр. Как можно больше. Остальные из вас, как только периметр будет завершен, начните копать.
Он ждал, что будет дальше. Четыре робота, назначенные на периметр, смотрели на четыре угла горизонта, и больше их никто никогда не видел.
Какое-то время Мюррет боролся со своим гневом, пока Джез пыталась успокоить его: Босс. Эти показания странные-я не могу получить форму.
- Тогда установите периметр вручную, - сказал Мюррет таким голосом, что его можно было бы разбить молотком по гвоздям. - Давай копать дальше.
Мурретт откинулся на мягком песке дюны, наблюдая за напряженной работой роботов. Он был в безответственно хорошем настроении.
Он любил эту планету. Он любил эту планету больше, чем любую другую планету, которую когда-либо видел. Он любил её так сильно, что дал её имя. Он называл её Деньги.
Мурретт сидел на поверхности денег и смотрел, как роботы роют яму в песке. Это были трудные раскопки. Они начали с одиночного кратера шириной в шестьдесят футов и образовали сужающийся конус в рыхлом песке, который требовал постоянного ухода. Некоторые роботы ушли на корабль и вернулись с опорными материалами и строительными лесами. Расширяющиеся пластиковые панели и стальные баррикады не давали стенам рухнуть внутрь, а длинный спиральный пандус вел на дно ямы, так что роботы могли свободно входить и выходить.
- И все же недостаточно, чтобы доложить, - сказала Жас. - Эти показания просто сумасшедшие, чувак. Я никогда не видел ничего подобного.
- Вы уже оценили масштаб? - немного сонно спросил Мюррет.
- Конечно. И даже такой большой, как самый большой известный корабль, когда-либо пробиравшийся через этот сектор, он всё ещё слишком велик, чтобы быть кораблем.
- Это просто означает, что он почти не поврежден, - зевнул Мюррет. Ему действительно нужно было выпить чего-нибудь. Может быть, ему стоит проковылять обратно к перевозчику и...
- Подожди минутку, - сказала Джез по радио. - Тайский язык немного странный.
Последовала короткая пауза, во время которой все будущее Мюррета висело на волоске. Он не был полностью уверен, что его сердце всё ещё бьется. Он тоже мог колебаться в предвкушении.
После того, как четыре или пять долгих секунд истекли без каких-либо дополнительных сведений от перевозчика, Мурретт прочистил горло. - А что, собственно, немного странно? - спросил он, стараясь, чтобы кубики льда не попали в его голос.
- Ну, - раздраженно сказал Джез, - передо мной находится трехдюймовый экран монитора над детектором излучения, и на этом экране монитора есть одна линия. В середине линии находится небольшой бугорок.
- Небольшая шишка? - голос Мюррета был хриплым. Зазубренная линия будет означать наличие широкополосного излучения, подобного тому, которое испускает солнце. Упорядоченные всплески будут указывать на один вид излучения частиц, например Альфа-или гамма-волны. Небольшая шишка... - Это шишка или точка?
Снова наступила тишина. Мюррет стиснул зубы. Он бы схватился за голову, если бы не был в шлеме.
- Удача или ноль? - рявкнул он.
- А я смотрю! - сказала Жас. - Урна... в этом есть немного точки, вроде как в углу, но в основном это шишка... Это заостренная шишка?
Мюррет что-то поправил на своем перчаточном компьютере и оторвал радиоантенну от рюкзака на скафандре. Он вскарабкался на склон дюны и поднял радиоантенну высоко над головой.
- Может быть, он изменил форму? - сказал он.
- Хм... - Я не могу сказать. Он очень маленький...
Мюррет поднял левую ногу до колена и вытянул вперед правую руку.
- А как насчет этого сейчас? - прорычал он. - Во имя всего хорошего и Святого во Вселенной, Джез, скажи мне, на что ты сейчас смотришь, или я тебя уволю, а потом убью. А потом съесть тебя. Ты вроде как тощий, но я держу пари, что где-то на тебе есть хорошее мясо.
- Он просто немного вспыхнул, - сказала Джез. - Он снова идет вниз... - Нет, погоди. Он просто вспыхнул ещё больше. Это устойчиво. Это же Спайк. Это слабый Спайк, но все же Спайк.
Мюррет обмяк. Его радиоантенна ударилась о песок, и он плюхнулся рядом с ней. Его грудь тяжело вздымалась.
- Подтверждаю?
- Подтвержденный. Это постоянный сигнал. Слабый сигнал, но устойчивый. Наш удар имеет активный источник питания в нем, где-то. Вероятно, тонкая зарядка аккумулятора.
- Жидкий зарядный бэттер}' по-прежнему, технически, является источником питания. Мюррет закрыл глаза. Он мог бы заснуть прямо здесь, на песке. Песок был мягким.
Для Находки иметь источник питания означало, что у него также была какая-то активная система. Источники питания обычно заземлялись до потери топлива, если только они не были подключены к чему-то неповрежденному. Низкочастотное гудение аварийной батареи далеко внизу, возможно, питало что-то столь же приземленное, как дешевый персональный музыкальный плеер, но оно всё ещё указывало на наличие неповрежденной системы, а показания приборов пока указывали на соседний корпус.
Им очень, очень нужно было узнать об этом побольше.
- Всегда расстраиваешься, когда тебе приходится ждать, чтобы открыть свои подарки, не так ли? - сказала Жас. - И да, теперь, когда мы приблизились, я прослеживаю эту силовую цепь, чтобы увидеть, что все работает. Я узнаю гораздо больше, когда мы его разоблачим. Подумай минут десять.
Десять минут были слишком долгими для Мюррета, чтобы продолжать печь этот костюм, ожидая, пока он узнает, насколько он богат, но он не хотел возвращаться к перевозчику и снимать его. Пока роботы не нанесут удар, никаких новых открытий не будет, но все может случиться. Это может быть столкновение с метеоритом. Пираты могут напасть. Красивые женщины могут выскочить из ямы и медленно подбежать к нему, и если он промахнется, то пожалеет об этом.
На самом деле он не мог услышать глухой стук, когда один из роботов нанес удар, но он представил себе это. Раскопки были глубокими, и дешевые пластиковые баррикады скрипели и сдвигались вместе с потоками и вихрями живого песка. Мюррет спустился по трапу, его ноги провисли до щиколоток, и ступил на металл.
Он опустился на колени и провел по поверхности губами пальцев. Он ничего не чувствовал, и металл был изъеден и потемнел от своего погребения. Если бы он провел по нему голой лапой, то порезал бы кончики пальцев в клочья. Он постучал по нему перчаткой, пытаясь нащупать металл сквозь скафандр.
Он вытащил из рюкзака сенсорный диск, стряхнул несколько фунтов песка с изрытой металлической поверхности и прикрепил датчик.
- Мы получаем цифры, - сказала Джез ему на ухо. - О, это хорошие цифры, Мюррет. Это огромные цифры. Это мои самые любимые номера на всем белом свете.
- Покажи.
Джез открыла канал передачи данных, и Мюррет нажал кнопку на своем компьютере-перчатке. Цифры закружились на его головном дисплее, гораздо лучше, чем он первоначально ожидал.
- И что ты об этом думаешь?
- Тонкая зарядка, - сказал Мюррет. - Это аккумуляторная батарея. Довольно сильно истощен, но эти вещи занимают целую вечность, чтобы действительно пойти шляпа. Индикаторы показывают, что он гребет через какую-то корабельную систему, иначе мы бы не получили показания. Если бы на корабле не было полных цепей, батарея заземлилась бы и сдохла.
- Какая система?
- Вероятно, жизнеобеспечение и гравитация. Это всегда происходит последним, когда корабль закрывается. И. так как у нас есть смежный корпус... - Он позволил себе это осознать.
- Подожди минутку, Мюррет. Вы хотите сказать, что этот корабль пригоден для жизни?
- Не очень удобно, но я думаю, что дышит. Однако я не могу получить внутреннее чтение. Этот лист титана толщиной в три метра, так что я даже не знаю, есть ли у него внутри, или это просто случайный кусок обшивки корпуса.
Жас присвистнула.
- Она тянется во все стороны на довольно большое расстояние. Я сделаю пару импульсов. Попытайтесь получить показания гидролокатора, посмотрите, не полый ли он.
Мюррет прикоснулся к кнопке управления на сенсоре и почувствовал, как гортанный "бонг" пронзил металл и вошел в его ноги.
- Вау. Ух... эхо-показания указывают на целостность корпуса для... шесть процентов находки, - сказал он. - Плотность указывает на давление воздуха в ноль целых девять десятых атмосфер.
- А что говорят книги по истории об этом секторе? А что за корабли здесь воевали?
- Хм... - Жас посмотрела. - Примерно четыреста лет назад здесь происходили две с половиной битвы. Но это были корабли Гаргонов. Различные металлы. До этого были кампании альбедо... это было около семисот лет назад. Сплав слишком свежее изобретение для этого. Может быть, это было не из-за битвы. Может быть, его просто засосало в магнитный вихрь и сильно придавило.
- Он потратил ужасно много энергии, чтобы поддерживать свои жизненно важные системы в рабочем состоянии на протяжении всех этих столетий. - сказал Мюррет. - Как можно убить такой корабль?
- А вот и нет, - сказала Жас. - Ты хоронишь его и надеешься, что никто никогда его не найдет.
На мгновение повисла напряженная тишина. Мюррет облизнулся.
- У нас в игре есть трисект. - сказала Жас. - К сожалению, то, что этот зверь использует для двигателей, слишком глубоко похоронено, чтобы получить показания уровня мощности. Нам придется снова начать раскопки, как только мы сделаем ещё несколько зондирований. Беда в том, чем бы это ни было. Это большой мальчик. Нам придется вызвать субподрядчиков, собрать несколько бригад копателей. Это может занять сотни людей, работающих в течение нескольких месяцев, чтобы выяснить, если это квалифицируется как нетронутая находка.
Мюррет проклял свою удачу. Нетронутая находка увеличила бы ценность удара в сотни раз-древний корабль с работающей двигательной установкой, целостностью корпуса, жизнеобеспечением и источником энергии был действительно редкой птицей, и команды ученых спустились на них, чтобы разорвать их и узнать их секреты, чтобы построить следующее более крупное, лучшее поколение небесных саней и боевых крейсеров.
Однако для корабля такого размера это означало привлечение других команд, и эти команды привлекали другие команды, а затем эти команды привлекали ещё больше команд, пока кредит за обнаружение неповрежденной находки не был разделен в сотни раз между сотнями команд. Мюррет видел, как его добыча тает за границами жадности, пока они не исчезли где-то в царстве скромной жадности. И это в том случае, если это была нетронутая находка. Если бы это оказалась просто груда металлолома с несколькими пузырьками воздуха и умирающей батареей, даже скромная жадность уступила место " Возможно, я смогу улучшить свой кредитный рейтинг для следующего иска.
И бесконечная цепь бесплодных, уродливых, песчаных планет протянулась перед ним, каждая более пустынная, чем предыдущая.
Он зарычал.
- Босс? - спросил встревоженный Жас. Он никогда раньше не слышал, как Мюррет рычит. Когда Мюррет был по-настоящему зол или расстроен, он обычно просто ворчал, а потом засыпал. Услышать его рычание было все равно что услышать зверя, разбуженного ото сна и голодного.
Мюррет резко повернулся и указал на одного из своих роботов.
- Ты! Возвращайся к тягачу. Принеси двести футов высокопрочного пружинного туннеля. - Он указал на другого робота. - Ты! Сканируй пульсацию. Ищи квадратную, круглую или прямоугольную неровность в металле.
Когда датчик снова ударился о металл, по ногам Мюррета пробежал гулкий звук. Робот слегка повернулся влево, и снова раздался гул.
- Я бы спросил тебя, что ты там делаешь, но у меня такое чувство, что я пожалею о своем ответе, - сказала Джез, когда другой робот вернулся с чем-то похожим на большую стопку хула-хупов в одной лапе. Снова раздался гул, и роботы развернулись, чтобы идти дальше. Мюррет снова указал на перчатку.
- Начинай копать.
Он попятился, когда из дыры вылетел темный шлейф песка. Другие роботы на дне ямы делали все возможное, чтобы подметать его, когда один робот уходил в туннель, а другой следовал за ним с хула-хупами, устанавливая один из них на несколько метров. Туннель становился все глубже и темнее, и роботы исчезли.
Мюррет взвыл от нетерпеливого предвкушения, покачиваясь всем телом из стороны в сторону. Он зажал язык между зубами. По какой-то причине у него в голове крутилась реклама мыла из его детства.
- Босс? - спросил Жас. - Форма... У меня есть смутное представление о том, что вы планируете. Есть ли какой-нибудь способ, который я могу использовать, чтобы отбить вас от этого?
- Оставайся в грузовике, - сказал Мюррет. - Записывай все, что я говорю и делаю.
- Кроме того, у этой штуки корпус толщиной в девять футов. Что заставляет вас думать, что ваш звук будет слышен через это плюс несколько десятков метров песка?
- Если я не вернусь через два часа, отправьте нашу текущую информацию в компанию в зашифрованном пакете передачи. Затем спуститесь в бункер и ждите помощи. Я не жду никаких неприятностей, но лучше быть готовым к ним.
- А ещё лучше вообще его избегать. - безнадежно сказала Джез.
Мюррет не обратил на него внимания. Роботы выехали из туннеля и встали по бокам, как часовые. Мюррет включил свет в своем скафандре, низко наклонился и пролез в дыру.
Туннель не был прямым. Потоки и вихри в движущемся песке уже выталкивали его из реальности, и песок просачивался через щели в броне. Это был более длинный туннель, чем он ожидал, и он не мог полностью встать. Его рюкзак скреб по крыше. На минуту. Мюррет вспомнил, что ему было жарко, потно и неуютно. Его дыхание стучало в ушах. Это был единственный звук, который он мог слышать.
Туннель резко оборвался прямо перед ним, и Мюррет посмотрел вниз на маленький, чистый участок металла и Люк, достаточно большой, чтобы вместить его. Он стряхнул с себя песок. Язык был старым, но знакомым. Значит, это человеческий язык, а значит, и человеческий корабль.
- Я нашел порт доступа, - сказал он. - Что-то вроде тесного прилегания. Я надеюсь, что это не просто приведет к какому-то внешнему служебному шкафу.
У него не было никакого рычага, чтобы отодвинуть засов. Там не было места, и его руки не были достаточно сильны, чтобы сделать это без остальной части его тела, обеспечивающей зенковку. Если бы он прижал свой рюкзак к стене ровно настолько, чтобы песок осыпался вокруг него, он мог бы просто засунуть каблук своего ботинка в рычаг. Он не хотел уходить. Он пнул его ногой, почти по колено зарывшись в песок. Он слегка сдвинулся. Он глубоко вздохнул и двинул ногой вперед.
Из-за голенища его сапога раздался "лязг", и дверь распахнулась внутрь. Крошечный туннель превратился в торнадо из выходящего воздуха. Мюррет растянулся на земле, когда песок пронесся мимо него, вниз по туннелю и в вакуум космоса.
- Встревоженно прошептала Джез ему в ухо. - А что взорвалось?
- Воздушный шлюз был герметизирован, - сказал Муррет. Он заглянул внутрь и увидел то, что ожидаешь увидеть, заглянув в воздушный шлюз - пустую, голую, невыразительную комнату, украшенную аварийным трехлистником межзвездной эпохи и со скафандром, спрятанным в шкафчике с надписью "На всякий случай".
- Выглядит достаточно безопасно, - подумал он, разбивая пару химических пластырей и бросая их в темноту. Они пролетели около десяти футов и приземлились на песок. - Он прикусил нижнюю губу. Это был небольшой прыжок, но при такой гравитации он вполне мог справиться. Он опустил ноги в темноту, ухватился за край люка так крепко, как только мог, и спрыгнул вниз.
Один из его рюкзаков зацепился за что-то, и дешевая печать в баллонах с кислородом подалась.
Муррклт бесполезно висел над пустыней, разбрызгивая повсюду кислород. Все ещё цепляясь одной лапой за край двери. он вскарабкался следом за ним к петкоку с другой стороны, чтобы перекрыть подачу воздуха. Его ноги качнулись назад. У его перчаток была не самая лучшая хватка. Его ноги снова качнулись вперед, он отцепился от люка и рухнул прямо в воздушный шлюз, разбив свой рюкзак.
Он лежал навзничь, закинув голову на ранец с оборудованием, и смотрел вверх через щель в шлеме. Мигающий красный огонек на дисплее его головы вежливо напомнил ему, что его кислородные баллоны были полностью без воздуха, и у него было около восьми минут, чтобы жить.
- Спасибо тебе за это, - сказал он мигающему красному огоньку.
Просто чтобы добавить веселья, на него посыпался песок.
Ну да, подумал он. Он поднялся на ноги и повернул четыре ключа, которые отделяли его рюкзак. Скафандр не был сделан так, чтобы быстро входить и выходить, и он смотрел, как уменьшаются цифры на дисплее его головы, когда он отстегивал болты и запечатывал свой костюм от стаи по одной линии за раз. Прошло уже шесть минут сорок восемь секунд, прежде чем он сумел сбросить рюкзак, чтобы осмотреть его.
Может быть, ему удастся снова закрепить цилиндры - нет. Они порвали с петкоком, а не с кольцом. Они действительно были пусты. Итак, ему действительно оставалось жить шесть минут и двенадцать секунд. Он посмотрел на люк высоко над головой.
- Там все в порядке? - затрещал Жас.
- О. да. - сказал Мюррет, делая прыжок к люку. - Просто устроил небольшой пикник. - Он промахнулся. Даже при такой гравитации четырехфутовый прыжок был просто недосягаем. Его пальцы коснулись края люка, и он тяжело приземлился. Ну ладно, подумал он. Стоя прыжок. Он присел на корточки, насколько позволял герметичный скафандр, глубоко вздохнул, что, возможно, было ошибкой, и взмыл вверх. Его пальцы сжимали, сжимали, удерживали, но физика предпочла быть жестокой - его ноги снова качнулись вперед, сбросив хватку, и на этот раз не было никакого мешка, чтобы остановить его падение.
Он поднялся на ноги. На этот раз, конечно. Разбег. Не то чтобы здесь было много места для бега. Он стоял, прислонившись спиной к стене, делая несколько глубоких вдохов, заставляя свой таймер двигаться слишком быстро. На счет три. Один. два. третий - он рванулся вперед-сделал прыжок к краю двери-его пальцы едва зацепились за край-схватили-держали!
Несколько минут он болтался там, как большой олух, сбитый с толку какой-то нелепой штукой. Никому ещё не удавалось подтянуться в герметичном скафандре, а он был не в состоянии подтянуться даже в идеальных обстоятельствах. Он тяжело дышал, кряхтел и пыхтел, а песок сыпался на его шлем и руки. Он очень осторожно обошел край люка - если он упадет, то у него не будет никаких гарантий, что ему снова удастся так далеко продвинуться - и попытался ухватиться за ручку люка. Внезапно он почувствовал прилив сил и ухватился рукой за сам люк... который начал двигаться.
Мюррет знал несколько десятков языков и красочный набор ругательств для каждого из них. Щель в потолке сузилась, когда его вес закрыл люк. Он чувствовал бы себя намного лучше, если бы перестал так сильно дышать - этот дурацкий таймер крутился все быстрее и быстрее, чем дольше он висел здесь. У него не было абсолютно никакого рычага, чтобы снова открыть люк. Она сомкнулась на его руке.
Кряхтя, он отпустил ручку люка. Другая его лапа слишком устала, чтобы держаться, и он снова упал в шлюз. Это было бы точно так же, как он начал, за исключением того, что когда он начал, дыра в потолке была достаточно большой, чтобы проползти через неё.
Одна минута пятьдесят восемь секунд.
Он нажал кнопку на своем костюме.
- Жас? - спросил он.
- Ну, что там?
- Хм... думаю, тебе лучше одеться. У меня тут небольшая проблема.
Молчание на другом конце луча было слишком долгим, чтобы чувствовать себя комфортно. Мюррет был не в том настроении, чтобы тратить оставшиеся у него драгоценные секунды жизни на ощущение надвигающейся гибели Жас.
- И что же это за проблема?
- Одна минута, сорок три секунды воздуха осталось, и я не могу выйти.
- Это проблема, - сказал Жас, и Мюррет услышал, как он зашевелился. - Мне понадобится всего одна минута, чтобы одеться, чувак. У тебя есть план Б?
Мюррет посмотрел на скафандр в аварийном стекле.
"На всякий случай." - Ему это понравилось. Он пинком распахнул стекло. Скафандр был столетней давности и превратился в ленту в его лапах, но у него всё ещё были баллоны с воздухом. Он опустился на колени и вытащил цилиндры из своего рюкзака. Эти танки даже близко не были совместимы. Дешевый костюм Мюррета использовал разъемы twist-and-snap-очень легко прикрепить. Они использовали старомодный механизм гильотины. В его лапах было двадцать пять фунтов воздуха, и он никак не мог засунуть его в скафандр.
Одна минута, двенадцать секунд.
Он снова поднял глаза к потолку.
- Я собираюсь закрыть люк доступа, - сказал он. - Как только он закроется, я попытаюсь надавить на эту камеру. - Он вскарабкался к стенной панели и направил на неё свой компьютер-перчатку.
Ничего.
"Черт возьми," - подумал он. - "Все ещё не совместимо."
Он настроил свой компьютер-перчатку на ротационное сканирование, чтобы определить язык программирования системы, но это займет по меньшей мере две минуты. И все же здесь должен быть какой-то аварийный механизм наддува, не так ли? В современных кораблях на полу рядом со входом располагался КИК-бар. Один хороший удар-и давление в воздушном шлюзе повысится. Кроме того, он был механическим, а не электрическим, поэтому ему не нужна была энергия корабля. Этому кораблю, возможно, были столетия, но было немыслимо, что воздушный шлюз не будет иметь аварийных систем.
Пятьдесят семь секунд.
Он осмотрел все вокруг внутренней двери. Ничего. Он обыскал пол, пытаясь найти что-нибудь на песке. Пол представлял собой безликий плоский лист металла. Он осмотрел дальнюю стену, отсек аварийного скафандра, скрытый вывеской. Ничего. Во всяком случае, такая система не будет скрыта. Если бы у кого-то была кислородная аварийная ситуация, им нужна была бы большая, очевидная, блестящая красная кнопка, чтобы нажать, чтобы привести систему в движение.
Одиннадцать секунд назад.
Он посмотрел на бесполезные баллоны с воздухом, разбросанные по полу, пока его воздух спускался и выходил. Ему не нужна была предупредительная сирена, чтобы понять, что атмосфера внутри скафандра была нездоровой - казалось, ему нужно было два вдоха на каждого. Он знал все виды дыхательных техник для выживания в условиях низкого содержания кислорода без атмосферы, но все они требовали, чтобы он сидел тихо и ждал, когда его спасут, и это было последнее, что он хотел сделать - одна минута, чтобы одеться, не включала в себя одну минуту в воздушном шлюзе или две минуты, чтобы спуститься по трапу и пройти через туннель.
Он поднял глаза к потолку и вздохнул. Даже если бы он мог закрыть дверь, у него не было никакого способа надавить на комнату. Если бы он смог открыть ее, то не смог бы выбраться наружу. Даже если бы он смог выкарабкаться, то никогда не выбрался бы из ямы и не пошел по песку.
Он слышал рассказы о людях, у которых заканчивался воздух в скафандрах и которые пытались снять шлемы в сильном вакууме. Те немногие, кто выжил, не могли объяснить, был ли это суицидальный импульс или клаустрофобия, вызванная кислородным голоданием психоза. В любом случае, это был довольно недостойный способ уйти. Тем не менее, он знал несколько приемов, которые могли растянуть время, которое он мог бы выжить в скафандре без стандартной воздушной подготовки для межзвездных путешественников, более продвинутой подготовки с его военных дней. Он тяжело опустился на пол шлюза и прислонился спиной к внутреннему Люку.
Весь люк под ним сдвинулся. Она скользнула назад примерно на дюйм и приземлилась с легким щелчком. Люк над его головой захлопнулся, и Мюррет скорее почувствовал, чем услышал, как щелкнули задвижки, шесть громких щелчков, когда внешний люк закрылся сам.
Громкий рев поднялся вокруг него, когда в воздушном шлюзе стало повышаться давление. Его скафандр слегка сдулся, когда давление снаружи стало равняться давлению внутри. Мюррет тяжело дышал, когда световой стержень на стене медленно заполнялся, его цвета менялись от красного к желтому, к зеленому. Под стойкой бара мелькнуло слово: "норма".
Он переключил режим на своем компьютере-перчатке. 78% азота. 21% кислорода, плюс микроэлементы и органические соединения, все в 0, 95 атмосфер, при температуре 228 градусов Кельвина. Другими словами, воздух.
Он потянулся к замкам на шлеме. Его пальцы дрожали, что было не очень хорошо, но Мюррет решил, что это скорее нервы, чем недостаток кислорода. Ему потребовалось шесть или семь лет, чтобы открыть все шесть замков, и он сорвал свой шлем и бросил его через всю комнату, где он разбился. Он глубоко вдохнул холодный-холодный воздух.
Ни головокружения, ни дрожи. Никаких признаков кислородного голодания вообще. Он немного запыхался, но это было все. Прижав одну лапу к радиоприемнику в ухе, он сказал: - я в порядке.
На мгновение воцарилась тишина, во время которой Мюррет страстно желал, чтобы сигнал прошел через корпус корабля. Как будто с расстояния в тысячу миль.
- Ты уверен? - спросил Джез. - Я уже полностью одет.
- Не снимай скафандр, - сказал Мюррет. - И мне нужно, чтобы ты принесла запасные части, когда я закончу здесь. Мой костюм - это куски одежды.
Джез помолчал.
- Что, опять? - недоверчиво произнес он. - А что это значит в этом месяце? Четыре?
- Шесть, - сказал Мюррет. - Считая ту драку в баре. Расслабься, чувак. Сейчас мы можем купить сотню костюмов. - Он отстегнул каркас рюкзака, снял шейный обруч и открыл застежки. Он со вздохом облегчения стащил с себя скафандр, позволив леденящему холоду впиться в мокрую одежду и мех.
Он был крупным парнем, и скафандры, даже те, которые обеспечивали нормальное кровообращение и не превращали его в живой спортивный носок, не соглашались с ним. У него были широкие плечи и бочкообразная грудь, и любой защитный костюм, который он носил, должен был бы также учитывать его мех. Военные выдали ему специальные документы, но в частном секторе он не мог себе этого позволить.
Он не снимал ботинок с костюма - возможно, они и были холодными, но у него не было обуви, и он не хотел прилипать к металлу. На нем был рваный комбинезон, который когда-то, возможно, был синим, но выцвел до серого цвета после многократных стирок. Он оторвал рукава несколько недель назад, устал от того, что они попадали в машины всякий раз, когда ему приходилось копаться вокруг механиков тягача с гаечным ключом и угрюмым характером. Его некогда четко очерченные мышцы только начинали исчезать за культивированным слоем растянутого тела среднего возраста. Его конский хвост превратился в тугую веревку, как только холод коснулся его. - Он согнул пальцы и вытянул шею.
Первая задача - выбраться из этого шлюза и войти в корабль, как положено. Если бы Джез открыла внешний люк, пока Мюрретт стоит здесь в своем потрепанном комбинезоне, он был бы заморожен.
Он снял со скафандра пакет с инструментами и пристегнул его к поясу, затем вытащил из рукава перчатку компьютера и надел ее на свою голую руку. Он проверил программу - ничего.
Он потянул вниз рычаг на внутреннем люке и прополз через него, из уродливого зеленого света в абсолютную черноту и абсолютный холод. Он подождал мгновение, пока его глаза привыкнут - они не привыкли-и его кожа согреется - это произошло. Воздух был холодным, но совершенно неподвижным.
- Я согласен, - сказал он. - Держи эту линию открытой. Если мы потеряем контакт, не паникуйте.
Голос Джез потрескивал и шипел ему в ухо, как ящик пива, падающий с лестницы.
- У вас есть один час восемнадцать минут...
Рация умолкла, когда Мурретт захлопнул люк и задвинул его вниз. Слепой и глухой, он медленно втягивал воздух себе в пасть. Слабый, отдаленный мускусный запах, но и только. Он закрыл глаза, переходя из темноты в темноту, чтобы лучше слышать. Он вытащил свой бесполезный радиоприемник из уха и сунул его в карман прежде, чем его статическое шипение могло вызвать головную боль.
Его собственное дыхание дрожало, отдаваясь эхом, он слышал собственное сердцебиение - слишком громкое для успокоения.
И это был единственный звук во вселенной…


(Конец бесплатного фрагмента. Если понравилось, купите полностью - и мы выложим перевод)