ВНИМАНИЕ, РЕДАКТИРУЕМЫЙ ТЕКСТ!!!
Вы можете редактировать этот перевод, улучшив его качество.
Для этого нужно кликнуть курсором на фразу, которую желаете исправить, и в появившемся окне сделать это, подтвердив изменение нажатием кнопки "ОТПРАВИТЬ".
Если в ходе редактирования увидите теги примерно такого вида - - не стирайте и не изменяйте их - иначе из текста пропадут имеющиеся в нём рисунки!
Дополнительную информацию можно посмотреть, кликнув по кнопке "детали" на переходной странице раздела "Мастерская Гайки".
Для желающих заняться редакцией всерьез вот ссылка на очень полезный в этом деле сайт:
https://context.reverso.net/перевод/английский-русский/Freestone
Мемуары человека
G. Howell
Я, чужой и испуганный
В мире, который я никогда не создавал.
- Хаусман
ЧАСТЬ I
Бегущие ноги стучали и клацали по истертым каменным плитам, этот звук глухо отдавался эхом в холодных каменных коридорах Библиотеки . Конечно, бег по Цитадели вызывал неодобрение, но в этот час залы были практически пусты; единственными свидетелями подобных нарушений были крысы и мыши, и им было все равно.
Похожий на пещеру овальный пол фойе, заполненный учениками в дневные часы, был так же пуст, как и остальная Библиотека. За старинным свинцовым стеклом высокого сводчатого купола по небу неслись окутанные ночным мраком облака, казалось, всего лишь на расстоянии вытянутой руки. Он заморгал, глядя на толстые капли дождя, стучащие в стекло, и вздрогнул; отопление было выключено на ночь, но в любом случае это никогда не имело большого значения в комнате такого размера. Где-то в библиотеке пробили старые водяные часы, заставив его взглянуть на часы в поисках подтверждения. - Он поморщился. Да сгниет она! Уже достаточно поздно.
В полутьме несколько терминалов - с зелеными буквами, мерцающими на экране - остекленело смотрели из своих кабинок. За стеклянными перегородками ряд за рядом тянулись древние полки, уходящие в темные подвалы. Звуконепроницаемые смотровые и учебные комнаты были спрятаны в тихом уголке за рядом деревянных дверей, одна из которых светилась табличкой "занято". Он вздохнул и попытался угадать, что именно она скажет, затем открыл дверь.
- А ты не торопился!
Он ухмыльнулся. Достаточно близко.
Мэс спустила ноги с края стола, развернула стул и посмотрела на него, когда дверь с шипением закрылась за ним. Один палец нетерпеливо барабанил по татуировке на потертом мягком подлокотнике.
- Так ты его принесла!
- Я тоже тебя люблю, - парировал он, плюхаясь на второй стул. - Она пристально посмотрела на него. - Ну ладно! - Он помахал пластиковым футляром у нее перед носом. - Почему ты все равно ждала последней минуты?
- У меня были другие дела, - проворчала она.
Он уже слышал это раньше.
- Конечно. Более важное, чем твои выпускные оценки!
- Да.
- А? Что? Кто-нибудь умрет!
Она пристально посмотрела на него, а потом ощетинилась.
- Не твое дело!
- Хорошо. - Он пожал плечами. - Извини. Забудь это. В любом случае, ты могла бы заказать некоторые из библиотечных дисков раньше в этом году.
- Я не знал, что они все будут заняты. То мучительное видео, которое они показали; внезапно всем понадобились диски. Отличное время, - Мас почесала пальцами деревянную столешницу, - как раз вовремя для диссертации. С какой стати они выбрали именно эту тему?!
- Да ладно. Ты знала, что это обычай для каждого выпускника Академии, чтобы сделать это.
- Каждый год? - спросила она, сморщив носик. - Ты думаешь, что "великие ученые" будут вызубривать до задних зубов, читая все эти переработанные эссе. Большинство студентов просто загружают сохраненную год назад диссертацию и переписывают ее. Если ты посмотришь на файлы, то увидишь, что они все кажутся удивительно похожими.
- Эти файлы должны быть заблокированы!
- Ха! - она фыркнула. - Ты лучше всех должен знать, что замки, которыми они пользуются-это шутка.Нет никакого способа, который бы предотвратил утечку данных из специализированной системы. Если ты знаешь правильных людей и правильное программное обеспечение, ты можешь получить доступ к чему угодно.
- Ты бы делала этого!
Она только усмехнулась ему в ответ.
Возможно, она так и сделает. Это был ее стиль: все брать и ничего не отдавать. Он не знал, почему согласился помочь ей. Она была странной: совсем недавно приехала в Академию, возможно, даже не с восточного побережья. Достаточно умная - в Академии это само собой разумеется-вероятно, умнее, чем он, но также невероятно отчужденная и надменная. Никто не знал о ней больше, чем то, что она держалась обособленно от всех остальных, никогда не вступая в отношения: фригидная сука по всем признакам. Он никогда не встречал никого, кто бы утверждал, что провел с ней ночь. Он никогда не находил ее данные в административной системе. Она казалась никем, но тем не менее имела какую-то власть над заведением, только так они смогли нарушить правила и попасть в библиотеку после закрытия.
Ее приезд в общежитие стал для него полной неожиданностью, как и ее просьба... нет, ее просьба о помощи в этом проекте оставила его взволнованным и косноязычным. Возможно, если бы он хорошо соображал, то не согласился бы помочь. Именно его высокие академические достижения привлекли ее внимание, и он нутром чуял, что когда она выжмет из него все, чего он стоит, то бросит его.
Но почему-то ему было все равно.
Может, она и фригидна, но в то же время несомненно привлекательна; любой мужчина с горячей кровью с радостью отдал бы яичко за возможность быть запертым с ней в одной комнате. Жаль, что у нее была склонность превращать это в опыт, сродни тому, чтобы быть запертой в холодильнике. Настоящая потеря времени.
- Он вздохнул... Ну что ж. - Если ты собираешься сделать это таким образом, то зачем я тебе нужен? Я просто позволю тебе продолжать в том же духе.Он начал вставать, но она оттолкнула его ноги, и он упал обратно в кресло.
- Садись уже! Ты ходячая энциклопедия, когда речь заходит о таких вещах. И я знаю, что ты очень торопишься сделать это. Ты ведь уже спланировал свою карьеру, не так ли? И что же это было? История и исследования!
- Ух... ДА. А ты откуда знаешь?
- Слышал тебя в столовой.
- О. - А когда это было? Он ведь не был в столовой ни разу...
- Я не могу понять, почему тебе это нравится, - фыркнула она.
- Мы могли бы исследовать что-то практичное, например матричную память, или космические зонды и параллельные проекты соединения.
- А откуда они взялись? - он помахал диском. - А ты не забыла, кто на самом деле предложил эти идеи? Мы только что достигли возможности для их реального воплощения.
- История! - пробормотала она. - Оковы ожиданий!
- Ха!
- Ничего. - Она покачала головой. - Просто забудь об этом.
- Забудем об этом? Ты же любишь загадки!
- Нет. - Ничего страшного. Просто однажды мой отец сказал мне кое-что.
- Твой...
- Не спрашивай! - отрезала она. - Теперь у нас есть над чем поработать. Это видео: насколько оно было точным!
- Ух... - ее внезапная смена такта сбила его с толку. Ее отец, это была очаровательная ошибка. Там было еще что-то... но позже. - Я... Это было довольно хорошо сделано, но, конечно, вы все еще могли сказать, что это были костюмы. И они его немного "почистили": переставили детали, чтобы было интереснее.
Он подбросил коробку с дисками в воздух и поймал ее снова.
- Эта транскрипция дословно скопирована с оригинала перевода. Ну, во всяком случае, как можно ближе. Там все есть.
- Отлично, - пробормотала она без особого энтузиазма. - Ну и ладно. А как же музей? Вы же сами это рекомендуете!
- Определенно! Вы ничего не видели, пока не увидели их во плоти, так сказать. Странно! - он усмехнулся, а затем добавил: - И ты должна посмотреть их брачные привычки. Тут есть несколько интересных лакомых кусочков.
Мэс фыркнула, схватила футляр и открыла его, проверяя этикетку диска, прежде чем бросить его в дисковод. Экран мигнул, вверху замигал логотип производителя, затем загрузочные сектора диска заняли свое место, и появилось меню, значки которого были расположены аккуратными рядами. Мэс выбрала один из них, нажала на кнопку шайбы, и индикатор привода на секунду замерцал, а затем на экране вместе с названием и датами появилась оцифрованная с высоким разрешением графика древнего, потертого кожаного тома.По сравнению с его старой домашней системой, тут была плавная производительность, и графика была настолько четкой, что она, казалось, выпрыгнет из стекла. Еще через несколько секунд экран очистился и текст перевода начал прокручиваться вниз по монитору.
- Выведи его на большой экран, - предложил он и через несколько секунд добавил: - Кто знает, может, тебе это даже покажется интересным.
Она оскалила зубы в ответ, и он улыбнулся про себя.
От прикосновения клавиши безликая черная стена над монитором замерцала, на ней появился текст, свет потускнел. Не говоря больше ни слова, они снова уселись в кресла и принялись читать.
"Человеческие мемуары это не технологический прорыв, это дорога в ад... "
Голос Криса Ри затих во взрыве белого шума, затем снова запульсировал в полную силу, когда транзисторное радио качнулось, как электронный маятник от приборной панели. Фары повидавшей мир "двойки c половиной" [Армейский грузовик M35] освещали дорогу впереди на протяжении пятидесяти метров в чистом ночном воздухе, кошачьи глаза по центру смотрели назад на грузовик, когда огни проносились мимо них. Я заерзал на неудобном сиденье, пытаясь вернуть хоть какое-то ощущение в онемевший копчик. Я думаю, что они сократили стоимость в более ранних моделях: сварка оси непосредственно к шасси, не беспокоясь о подвеске.
- Может ты прекратишь так извиваться! - Тенни Далтон переключил передачу и впился в меня взглядом, его лицо в слабом зеленом свете приборной доски превратилось в зубчатое чудовище. Окурок сигары, торчащий из его рта, светился как зловещий провод. - У тебя сыпь или еще что-то!
- Пока нет… - простонал я и театрально потянулся, - но это только вопрос времени. И вообще, где мы?
- Откуда мне знать? У тебя же есть карта.
- Тебе не нужна карта! - Возмутился я, потом протер глаза и взял с приборной доски фонарик, осветив свои часы. - Дерьмо. Мы должны были догнать их еще час назад.
- Эй! Я шел туда, куда ты мне сказал. Ты уверен, что это та самая чертова дорога!
Я откинулся назад и показал потрепанную старую ангельскую голову на карту, прикрепленную к приборной доске. - А что это за дорога?
- Ах... последний знак был US29 к Шарлотсвиллу.
- Угу. - я покосился на карту. - Ух... Да, это то, что у меня есть здесь. Как давно это было? Полчаса назад!
- Насчет этого.
- Ну, следующая остановка... - Я всмотрелся в путаницу линий, - Линчбург... Я думаю. Это уже не так далеко. Может, там и догонят.
- Дерьмо. Надеюсь, что так и будет, - прорычал Тенни. - Ты что, не можешь себе этого представить?
Они въехали в лагерь через два часа после остальных. Грузовик с боевыми патронами, катящийся по сельской местности без сопровождения, выбился из графика... Черт возьми, у Джефферсона был бы отличный день. - Он с отвращением хлопнул по рулю, затем потянулся, чтобы поиграть с радио, когда оно снова затихло. - Какого хуя не так с этой штукой!
- Ты вставил туда свежие батарейки? Попробуй другую станцию. Если бы катушка не умерла у нас там, сзади...
- О, да. И кто же в этом виноват? Ты же механический вундеркинд. Ты должен был починить его в бассейне. - Конечно, - сказал ты, - займись этим прямо сейчас. - Он снова зажал сигару в кулаке, кончик которой яростно сверкнул, когда он затянулся вонючей штукой. - И опусти свои ноги вниз.
- Я сделал катушку, - фыркнул я, опустил ноги и демонстративно стряхнул пыль с поцарапанного металла. - Мне понадобятся годы, чтобы все исправить в этой груде металлолома.
- Груда металлолома? - он действительно казался возмущенным. - Не критикуйте классический механизм. - Он ласково похлопал по потертому рулевому колесу. - Она не любит такого рода издевательства, не так ли, девочка?
- Разговаривать с грузовиком... - Я в отчаянии покачал головой. - Ты никогда не думал о профессиональной помощи? Или, по крайней мере, долгий, долгий отпуск!
Он рассмеялся и убрал правую руку с руля, чтобы показать мне средний палец.
- Ты собираешься съесть эти слова, - усмехнулся он. - Это хороший грузовик. Мне нравится, как он справляется.
Я снова положил ноги на приборную доску, нисколько не смутившись.
- Ты так говоришь только потому, что постоянно вытягиваешь короткую соломинку. Он работает как четырехтонный кусок дерьма. Я имею в виду, черт возьми, даже Слип не хотел иметь с этим ничего общего.
- Неужели? - легонько спросил он, и грузовик накренился вправо.
Я посмотрел на него.
- Ты пытаешься доказать... вот черт!! - крикнул я и схватился за приборную доску, когда из-за угла сверкнули фары автомобиля, водитель нажал на клаксон, и Тенни держал его до последней секунды. Шины завизжали, когда грузовик накренился назад к левой стороне дороги, и через несколько секунд сам автомобиль промелькнул мимо нас.
- Господи Иисусе!
- Может быть, и так, - сказала Тенни, взглянув в зеркало. - Я ничего не видел.
- Я покачал головой.Вступайте в армию, смотрите интересные места, встречайте интересных людей. Это мужская жизнь... А еще есть Интендантский корпус. Это же жизнь. Здесь платят больше, чем в регулярной армии, и я наскребал каждый цент, который мог. В наши дни обучение в колледже недёшево стоит.
Одно из правил, выгравированных в неофициальном справочнике для рядовых сотрудников, гласит:
"Никогда не вызывайся добровольцем". Окей.
- Это не проблема. Тебе не нужно быть добровольцем: они делают это за вас. Ты можешь проснуться однажды утром и обнаружить, что ты вытащил дежурный ружье на пятидесятилетнем грузовике, который ехал из Форт-Делвуара из Вашингтона в Форт-Джексон с парой тонн устаревшей военной техники в кузове.
А потом в довершение всего появился водитель...
Тени Далтон: ПФК, старый друг. О, он прекрасно умел водить машину. На самом деле, то, как он управлял грузовиком, было совершенно ужасным, как и некоторые другие вещи, которые он делал. Все, что он делал, он делал хорошо и с легким безразличием, как будто он действительно не пытался. Это относилось к тому, ремонтировал ли он двигатель или встречался с одной из благородных дам в кабачке в Джексонвилле. И все же это не так раздражало, как его настойчивое желание курить: прежде всего сигары.
Я закашлялась и попыталась отмахнуться от струйки дыма. Бесполезно было просить его бросить курить, он скорее ампутировал бы себе правую руку. Я не знаю, откуда он их взял, но он курил только Гавану.
Я просто опустил стекло еще немного и позволил холодному воздуху хлестать меня по лицу. Когда местная радиостанция полностью растворилась в море помех, Тенни всего несколько секунд возился с радио, а потом выключил его.
Двигатель зарычал, трансмиссия заскрежетала, а затем снова успокоилась, когда грузовик тронулся с места. Тени деревьев вдоль обочины дороги расплывались в темноте, и время от времени сквозь черные гребни деревьев и холмов проглядывало голубовато-белое пятно затянутой облаками Луны.
Ничего не видя и не говоря, я зевнул, затем откинулась на спинку стула и задремал. Ну, я хотел подремать. Не моя вина, что я совсем отключился.
Шлепок по плечу вывел меня из дремоты.
- Дэвис. - Эй!
Дэвис!
Я зевнул, покачал головой и пожал плечами. Проклятый изгиб в моей шее.
- А? Что происходит? - Снаружи не было никаких признаков цивилизации. Только деревья, темнота, деревья и еще больше темноты. - А где же мы?
- Где-то около Роанока. - Он наклонился вперед, пытаясь разглядеть небо.
- О… ЧТО? - Я схватился за карту. - Проклятие! Ты решил воспользоваться живописным маршрутом не так ли? - Как, черт возьми, я проспал все это? -Почему ты меня не разбудил?
Это был не риторический вопрос, но он все еще не ответил. - Эй!
Электричество было отключено, когда мы проезжали через Линчбург. Свет и все такое. Я свернул не в ту сторону... Слушай, тут происходит что-то странное. Посмотри на небо и скажи мне, если что-нибудь увидишь.
- А? Марсиане приближаются!
- Черт возьми! Может ты посмотришь?
О чем, черт возьми, он говорит? Я пожал плечами и опустил стекло.
- О, Ничего себе мужик!
- Ты видишь это? - настаивал он, едва не размазывая лицо по пыльному ветровому стеклу в попытке посмотреть вверх.
- Там ничего нет, - сказал я ему. - Вы, наверное, ждали Гинденбурга? Вы должны проверить эти сигары: там есть что-нибудь кроме табака? - Я усмехнулся и посмотрел вверх как раз вовремя, чтобы увидеть бело-голубую светящуюся дугу в небе. Меньше чем через секунду горизонт впереди вспыхнул белым сиянием, которое так же быстро погасло.
- Срань господня!
- Ты видишь это? - Эй! - крикнул Тенни слишком громко в кабине. - Ты видишь это?!
- Да. Самая странная молния, которую я когда-либо видел... А вот и еще одна!
- И еще одна!
Все вспышки исходили из разных мест в небе, но все они, казалось, заканчивались в одном и том же месте, вне поля зрения вниз по дороге. Небо прямо над холмом пульсировало, как гигантский стробоскоп. Я смотрел, как еще больше импульсов бело-голубого света пронеслось по ночному небу. Облака рассеялись, звезды сияли ярко.
- Ни облачка, - пробормотал я.
Тенни взглянул на меня и снова сосредоточил свое внимание на дороге. Его пальцы сжались на руле. - Да, я заметил... Да что за хуйня такая!
- Шаровая молния!
- Что ты сказал?
- Шаровая молния. Что-то вроде молнии... может быть. - Я высунулся из бокового окна и посмотрел вперед. - Я ничего не вижу, И... Вот дерьмо! - Я выругался и пригнулся, когда воздух над моей головой был ионизирован.
На этот раз стрела вылетела из-за нас, примерно в десяти метрах над дорогой и, двигаясь прямо, исчезла в темноте впереди. Через пару секунд раздался резкий треск его прохода.
Тенни даже не заметил этого почти незаметного движения, он смотрел на что-то другое.
Что-то возникло в воздухе впереди... нет, все вокруг нас. Никакой реальной формы у него не было, водоворот самого глубокого синего цвета висел в воздухе, как один из тех лазерных световых шоу. Зазубренные лучи голубого и электрического синего света материализовались из воздуха и выстрелили в вихрь, освещая его и окружающий пейзаж стробирующими вспышками сюрреалистического цвета.
Мы направлялись прямо к центру этой штуки.
Капот грузовика полыхал ослепительными коронными разрядами и Огни святого Эльма мерцали вокруг фар и других металлических приспособлений. Радио ожило с визгом помех, когда электрические искры вспыхнули на антенне.
- Стой!! - Закричал я. Структура из плазмы сверхвысокого напряжения формировалась прямо перед нами и раздавался непрерывный, почти беззвучный гул.
Он что-то прорычал в ответ. Раскусенный пополам, тлеющий окурок сигары упал в углубление для ног. Он уже нажал на педаль тормоза и сцепление. Ничего. Он включил передачу на реверс: эффектный ливень искр вырвался из задних колес и истерзанный металл под грузовиком завизжал, но мы продолжали ехать.
Я схватился за приборную панель и взвизгнул, когда толстые синие искры отшвырнули меня назад.
Как бы там ни было, мы попали в это на семидесяти пяти...
И продолжал идти, прямо через это.
Ударился обо что-то с такой силой, что чуть не сломал себе шею, передняя часть грузовика оторвалась от Земли, надстройка запротестовала, а шум двигателя превратился в оглушительный вой. Раздался ответный удар, который мог быть вызван только поломкой оси, затем фары осветили мелькающие проблески травы, камней и деревьев.
Стук и грохот, когда ящики в задней части вырвались на свободу. Меня швырнуло на Тенни, потом на дверь, когда грузовик рванулся, угрожая перевернуться, потом дверь распахнулась, и все замерло на долгие секунды, потом великан ударил меня сзади, и все закрутилось, катаясь и подпрыгивая на кустах и камнях. Ошеломленный, я не успел ничего сделать, только лежал, хватая ртом воздух, когда задняя часть грузовика пронеслась мимо, едва не задев мою голову.
Он переворачивался, снова и снова, катился и скользил вдоль своей стороны, летели искры, хлопали полотнища и грузовые ящики, кувыркаясь конец за концом, металл кричал, затем что-то поймало, и это стало огненным шаром, врезавшимся в скалы, где он застрял, горя с местью.
- Тенни!
Взрыв разорвал ночь на части, когда груз испарился, еще больше огненных шаров взорвалось к жизни. Раздался звук, похожий на пулеметный огонь. Тысячи крошечных струек дыма поднимались высоко в воздух и падали обратно на землю, когда дымящиеся и пылающие обломки уносились прочь от массы пламени. Трассирующие снаряды скулили над головой, как бешеные ракеты.
- Тенни!
Я вскочил на ноги, но тут же снова упал.
*****
Тепло на моем лице разбудило меня.
Я открыл глаза, потом почти сразу же закрыл их, застонав от ослепительного утреннего солнца. Я перевернулся на четвереньки. Это движение вспугнуло семейство оленей на опушке леса. С грациозной точностью они растворились среди деревьев. Я долго смотрел им вслед, потом вспомнил.
Дорога... молния... крушение... Тенни.
Это был вовсе не кошмар. От обломков грузовика все еще клубился дым. Почерневшие и искореженные обломки были разбросаны далеко и широко по пологому склону, как плавник на пляже.
Раздробленный скелет все еще тикал и звенел, когда я пробирался мимо искореженных кусков металла, оливковых ящиков с покрытыми пузырями красками и данными о содержимом, нанесенными по трафарету по бокам, маленьких кратеров, выдолбленных в земле таинственным приготовлением. На земле валялись куски расплавленного свинца и какие-то предметы, которые можно было опознать только как осколки гильз. Вообще-то было удивительно, что от машины осталось так много. Если бы так много груза не было выброшено, когда кузов разрушился, грузовик, вероятно, был бы уменьшен на куски, слишком маленькие, чтобы найти.
Теперь там был только каркас, кабина, забрызганная сажей, смятая, как аккордеон, и опрокинутая в сторону. Дверь со стороны водителя все еще была закрыта, зажатая на месте и обращенная к небу. На месте ветрового стекла зияла дыра, обрамленная осколками стекла: рот с зазубренными черными зубами ухмылялся мне.
За ним... Тени так и не вышла из машины.
Я отвернулся, и меня вырвало, сильно и сильно; меня рвало до тех пор, пока я не подавился желчью, чувствуя, как она течет из моего носа.Справка. А где же помощь? Наверняка кто-то видел пожар! Дорога... там были легковые автомобили, грузовики... Я закашлялся от дыма и рвоты, а затем побежал к дороге.
Пройдя несколько шагов по лесу, я остановился, прислонившись к стройному стволу сосны. Дорога! А где же, блядь, Автострада?!
Дорога-это не то, что блуждает само по себе. Люди их не крадут. И все же её там не было. В течение нескольких бесплодных часов я искал её, блуждая кругами, взбираясь на холмы и деревья. Все вокруг меня, насколько хватало глаз на востоке: деревья, деревья и деревья, наконец-то исчезающие за горизонтом. На Западе виднелись дымки, казавшиеся неизменными в ярком послеполуденном солнце.
Там не было, повторяю, не было дороги.
Оцепенев, ничего не понимая, я вернулся на поляну и стал ждать. И еще кое-что я заметил. Шрамы, которые грузовик оставил на траве: они пробежали около сорока метров от места крушения, прежде чем прекратиться.
В середине пологого склона, покрытого летней золотистой травой, следы точно такие же... прекратились.
*****
Ночь была холодная. Я свернулся калачиком возле маленького костра, лежа с открытыми глазами и наблюдая за пламенем. Странно быть почти убитым огнем, иметь друга, умирающего в огне, а затем использовать огонь, чтобы сохранить себе жизнь. Я вздрогнул, потом закрыл глаза и постарался не видеть снов.
Что-то в ту ночь разбудило меня.
На периферии света, отбрасываемого догорающим костром, возникло какое-то движение. Тени, словно кружащие акулы, кружили вокруг сразу за терминатором.
Многие глаза горели тусклым красным светом, ноги терлись о траву и сосновые иголки. Низкий рокот повис в воздухе.
Я перекатился на ноги и потянулся за ножом, которого там не было. Из темноты, словно призрак из теней, материализовался серый волк, низко опустив голову и рыча.
- Садись, мальчик, - сказал я.
Он зарычал.
Я вскрикнул, когда он бросился на меня, оскалив зубы. Он ударил меня низко, отбрасывая назад. Я хватал пригоршни меха и пинал, отчего животное пролетало у меня над головой. Искры взорвались в ночи, и ужасающий вой прорезал воздух, когда волк приземлился в огонь. Сверкая подпаленной шкурой, он вскочил на лапы и убежал. Я видел, как он бежит по полю, словно вспышка, его мех горит ярче и рассыпаются искры.
Там их было еще больше. Я взял здоровенную ветку, только что тлеющую, и принялся обмахивать ее в воздухе, пока тлеющий конец не вспыхнул ярким пламенем. Еще один волк рванулся ко мне, и я сунул ему в пасть клеймо.
Он взвизгнул, повернулся хвостом и побежал, когда огонь хлынул из его пасти, цепляясь за его мех на морде. Размахивая горящей веткой, я закричал и бросился на оставшихся Волков. Они отступили передо мной, но остановились, когда я остановился.
Я вовремя повернулся, чтобы ткнуть в глаз еще одно атакующее существо. Он отскочил назад и покатился по земле, крича в агонии, а затем слепо помчался к деревьям. Теперь с них было достаточно. Стая растворилась в ночи в поисках более легкой добычи.
Я стоял, тяжело дыша.
- Волки?! В Вирджинии! Нападающие на человека!
Это было более чем странно.
Всю оставшуюся ночь я не спал. Вместо этого я сидела у костра, просыпаясь с колотящимся сердцем, когда начинала клевать носом.
*****
Кусочком пружинной стали я приподнял крышку еще одного ящика, с которого тепло стерло трафаретные надписи. Верхушка откинулась со скрипом гвоздей, обнажив аккуратно уложенные ряды оливково-зеленых 81-мм минометных снарядов. Слава богу, они все еще были в своих колпачках. Если бы они испарились во время аварии, я бы этого не писал. В другом случае я нашел взрыватели для снарядов. Ударные взрыватели. В другой коробке лежали гранаты. В третьей - тройка М-60 GPMGs, один с скручеными сошками и отломанной ручкой для переноски.
Три 81-мм минометные трубы уцелели вместе с пятью основаниями Стокса-Брандта. Черт возьми, эти штуки были практически неразрушимы.
Я проверял ящик за ящиком. Мы везли разные грузы, излишки и устаревшее оборудование, всё от боеприпасов и оружия до носков и старых банок С-пайков. Хотя некоторые вещи были превращены в угольные брикеты,удивительное количество сохранилось нетронутым. Я перебирал груды ящиков и коробок, собирал воедино какие-то мелочи, требуемых для моего выживания, и отбрасывал, если придется уйти отсюда: пищевые концентраты, флягу, рюкзак, нож и еще кое-какие мелочи.
Однако объект, который я действительно искал, я наконец нашел лежащим под кустом: корпус с трафаретной черной надписью "M-16A1 GI867503 собственность армии США" на оливково-зеленом цвете. Я разорвал коробку и поднял одну из черных орудий. При осмотре оказалось что в винтовке отсутствует ударник. Мне пришлось вскрыть ящик с запасными частями для них. И за боеприпасы тоже...
Я точно знал, что у нас было двадцать ящиков патронов с тысячью двадцатью четырьмя патронами каждои из старых 5.56 боеприпасов, около пяти стандартных IMR патронов НАТО 5.56, еще двадцать 7,62 мм, и пятнадцать 12.7мм было указано в инвентаре. Я нашел двенадцать металлических ящиков с боеприпасами для винтовок меньшего калибра и четыре более тяжелых 7.62 патронов для GPMG. Хотя я также нашел пять контейнеров с боеприпасами калибра 12,7 мм, они были бесполезны. Даже если бы у меня было оружие такого калибра, я бы не носил его с собой.
Однако оно могло бы пригодиться, если бы я столкнулся, скажем, с вражеским танком.
В Вирджинии это маловероятно.
Я перегружался боеприпасами: триста шестьдесят патронов "Армалита", которых хватило бы на двенадцать-тридцать обойм. Я вытащил шесть обойм и снарядил их, лишние патроны я загрузил в холщовые сумки на поясе.
Устаревшее снаряжение. Избыток. Обгоревший и помятый, но все же более чем достаточно, чтобы убедиться, что если эти сумасшедшие псы вернутся, мне не придется беспокоиться о том, что меня превратят в собачью еду.
Итак, из остатков грузовика я вышел с М-16 с оптическим прицелом Armalon и тремя сотнями шестьюдесятью патронами калибра 5.56-мм.
Посеребренное анодированное одеяло для выживания, запечатанное в пакет, маленький угловой фонарик, который также уцелел нетронутым, одна фляга, пара пачек C-пайков, пьезо-электрическая зажигалка (почти полная), цифровые часы Casio, небольшая записная книжка и шариковая ручка. В маленькой аптечке лежали антисептики, антибиотики, флакон и шприцы с морфием, старомодные марлевые повязки, хирургический шов и иглы, три шприца(одноразовые).
Небольшой набор инструментов для М-16 включал в себя набор шестигранных гаечных ключей, пару небольших отверток, несколько масел три-в-одном и несколько запасных винтов, гаек и ударников. Мой нож в ножнах имел стандартное лезвие Боуи с полым навершием, скрывающим катушку примерно десяти метров однонитевой нейлоновой лески, пять крючков и пять игл и нитей. В ручку был встроен подвесной компас.
Мой рюкзак был очень плотной работой: опаленный, приемлемо водонепроницаемый и очень жесткий. Мой шлем был мой личный, один из новых кевларовых с карбоновыми пластинами. Я нашел его возле разбитой кабины: слегка обгорелый, но в остальном вполне приличный.
Из одежды у меня было то, что я носил на себе, а также пожизненный запас негабаритных рубашек и носков. Но это меня не слишком беспокоило. Это не займет у меня так много времени, чтобы найти дом или заправку; где-то я мог бы использовать телефон или остановить машину. Я пережил начальную подготовку, чтобы в случае необходимости жить на земле. Это будет не слишком сильно отличаться.
Поэтому мне потребовалось еще два часа, чтобы собрать опасное снаряжение и спрятать его на небольшом расстоянии среди деревьев. Ветки, которые я срезал, чтобы прикрыть штабель, умрут и в конце концов станут коричневыми, выдавая себя, но они продержаться, пока кто-то не придет за ним. Оставить его лежать где-нибудь поблизости для какого-нибудь деревенщины или бродяги, чтобы тот наткнуться на него, будет не очень разумной идеей.
Потом было время бросить прощальный взгляд на почерневшую массу искореженного металла - импровизированный гроб Тенни. Тот единственный взгляд в кабину был одним взглядом слишком много. Трудно было поверить, что то, что я видел, когда-то было хорошим другом. Я с трудом сглотнул.
- Я еще вернусь, - выдавил я из себя. - Обещаю. Устрою тебе достойные похороны.
Последний неофициальный салют, затем я перекинул рюкзак через плечо, надел шлем на голову и отправился на восток. Я несколько раз оглядывался назад, пока обломки не скрылись за деревьями.
С каждым днем я все больше и больше тревожился. Я никак не мог идти так долго, не заметив никаких признаков присутствия человека.
Но я так и сделал.
Это было жутко.
Я плохо спал в ту ночь. Несколько раз я резко просыпался, сердце колотилось у меня на груди, и я напрягал слух, чтобы услышать то, чего там больше не было. Что-то здесь было не так, но я никак не мог понять, что именно. Я откинулся на спину и пытался определить это, пока снова не заснул.
На следующий день я снова отправился на восток. Проклятие! Я находился в центре одной из самых густонаселенных земель в США.: я никак не мог пройти какое-то расстояние, не наткнувшись на хоть какие-нибудь признаки цивилизации: дом, дорогу, бензоколонку, даже самолет... что-нибудь. При такой скорости моей следующей остановкой будет Атлантический океан.
Я видел и других животных: енотов и рыжих белок, которые чирикали на меня, оленей, которые безмятежно смотрели, как я проходил мимо. Я услышал глубокий рев американского лося или лося. Так далеко на юг?! Все было не так. Неужели я был в центре заповедника дикой природы? - Как же так?
Позже в тот же день я действительно наткнулся на дорогу, идущую с севера на юг. Что ж...
не совсем дорога, скорее колея. Возможно, это тропа, которой пользуются рейнджеры. Она действительно казался хорошо используемой, но следы были странными: слишком узкими, чтобы быть автомобилем или грузовиком.
Возможно, велосипедные или мотоцыклетные дорожки. Я пожал плечами, а затем решил, в какую сторону идти. На север или на юг.
- Эни, Мейни, Мини, Мо... .
Я пошел на юг.
*****
Сдвоенные следы утоптанной земли в траве поднимались над открытым и размытым гребнем, затем медленно поворачивали и опускались в широкую, неглубокую долину. Пышная зелень-огромные деревья всех видов-покрывала долину вдоль и поперек, а вдоль пологих склонов тянулись поля продуваемой ветром травы, золотившейся под летним солнцем, которое также согревало землю.
А тропинка просто ныряла вниз, чтобы следовать за долиной, две слабые колеи через высокую траву, прежде чем исчезнуть из виду в линии деревьев внизу.
Обливаясь потом в полуденной жаре и влажности, моя рубашка была снята и использована как прокладка между ремнями рюкзака и моей натертой ключицей, я прикрыл глаза лезвием руки и огляделся. Я уже начинал чувствовать отчаяние... и страх! Это было невозможно, совершенно невозможно, чтобы я шел так долго и так никого и не встретил. Но там по-прежнему ничего не было. Нигде ни здания, ни транспортного средства. Я вздохнул, сплюнул мокроту, подтянул рюкзак и начал спускаться в долину.
Это было похоже на что-то из гребаной Сумеречной зоны: где-то должен был быть кто-то!
Ровный топот моих сапог был непрерывным, монотонным, бессмысленным ритмом, который продолжался и продолжался. Каждый шаг поднимал маленькое облачко пыльной охристой Вирджинской глины, превращая оливково-серую ткань моей рабочей одежды в ржаво-красную.
По крайней мере, ближе к реке было прохладнее, тем более роскошная флора предлагала некоторую тень.
Когда миновал полдень, тени снова начали вытягиваться вдоль местности. Высоко над головой кружил и парил ястреб, прежде чем броситься на ничего не подозревающего грызуна. Я глубоко вздохнул, вытер пот со лба, затем отбросил рюкзак и ружье в сторону и растянулся в траве на обочине. Несколько секунд я раздумывал, не снять ли мне сапоги, но потом передумал: я никогда больше не смогу их надеть. Вода в фляге была теплой-почти горячей, но все же влажной. Я набрал полный рот,прополоскал его, а затем выплюнул смесь воды и песка, который я накопил. Я снова поднял флягу и на этот раз сделал большой глоток.
И застыл с бутылкой у моих губ, вода стекала по моему подбородку. Слабый скрежет металла о металл.
Я опустил флягу и напряженно прислушался.Ветер шелестел листьями, и пение птиц дразнило деревья взад и вперед.
Затем он раздался снова, медленно становясь все громче, отчетливее, ближе. Слабый скрип и безошибочно узнаваемый грохот колес, испытываемых крушением на жалком подобии дороги. Он доносился откуда-то сзади, оттуда, откуда я пришел.
- Хорошо. - Воскликнул я, и тут же моя ухмылка исчезла: не было слышно ни звука двигателя.
Неважно. Я нащупал крышку обратно на фляге и схватил свое снаряжение. Натянув шлем обратно на голову, я стоял и ждал их. День уже не казался таким душным, словно откуда-то подул прохладный ветерок. Было несколько вопросов, которые я хотел задать тому, кто бы это ни был. Одна из них пришла мне в голову: где же я, черт возьми? какое-то частное поместье?
Внезапно они свернули за угол, лучи солнечного света пробились сквозь навес, освещая клочья пыли, которые ветер уносил прочь от колес повозки и копыт лам.
Ламы?!
Я споткнулась и остановилась, тупо глядя, как они резко остановились, блея и вскидывая головы. Я уставился на них, потом на всадников.
Это что, шутка такая?!
Ламы нетерпеливо зашевелились и двинулись вперед, и я увидел, что это было на самом деле.
И бросился бежать.
Ветви и листья стегали меня по лицу, руки и корни пытались выдернуть из-под меня ноги, пока я спотыкался и слепо пробирался сквозь листву под воющие криками за спиной. Затем передо мной возникла насыпь: почти вертикальная поверхность темной, крошащейся земли, покрытая ковром из многолистных папоротников и скрепленная лабиринтом древесных корней. Я едва ли замедлил шаг, когда пробирался к вершине, чтобы упасть плашмя лицом вниз и оглядеться вокруг, чтобы увидеть, последовали ли они за мной.
Дорога была едва видна сквозь ветви, стволы и листву; до нее оставалось меньше тридцати метров. Я вытер пот с глаз, обильно размазывая грязь, и увидел, что всадники смотрят назад, дико жестикулируя между собой, указывая на меня.
- О Христохристохрист... -Пробормотал я себе под нос, прислонившись спиной к замшелому валуну и на мгновение пропав из виду. Когда я снова посмотрел на них, они все еще были там. Один из них спешился и сделал несколько шагов вглубь леса. Я схватился за винтовку и отвел затвор назад, сняв предохранитель, но не стал стрелять.
Зеленые глаза цвета расплавленного изумруда удерживали мой недоверчивый взгляд, и я задрожала от холода, который пробежал вверх и вниз по моей спине на ногах паука. Эта картина длилась целую вечность; эта тварь смотрела на меня, и наши глаза встретились. Этого не может быть...
И я отскочил назад, когда существо обернулось и залаяло на остальных, а затем схватило поводья своей ламы и качнулось назад в седло, махая остальным пройти мимо. Они быстро уехали, единственная повозка набрала скорость и с грохотом покатилась за ними.
Несколько мгновений единственное оставшееся существо на своей ламе только и делало, что смотрело на меня, потом его мохнатая морда сморщилась, и острые зубы оскалились.
Мой палец напрягся на спусковом крючке, но всадник уже развернул свою ламу и поспешил догнать остальных.
Звуки их шагов постепенно стихли вдали.
Через несколько минут, с колотящимся сердцем, я спустился обратно на дорогу. Не было слышно ни звука, ни единого признака этих существ. Я шагнул в одну из пыльных колей с винтовкой наготове.
Но там были отпечатки копыт, помет ламы и тонкие твердые линии, похожие на велосипедные дорожки, выдолбленные в глине железными колесами.
Возможно, мне следовало пойти в другую сторону. Возможно, это было бы и к лучшему, но оглядываясь назад, я понимаю, что моя судьба почти наверняка была бы ужасной смертью... или еще хуже. Я провел свое время в клетке и не получаю удовольствия от мысли прожить свою жизнь в одной из них.
- ЧТО СО МНОЙ ПРОИСХОДИТ?!
Мой крик, обращенный к небесам, эхом отдавался среди деревьев и холмов, пугая птиц, но не вызывал никакого другого ответа. Что же все-таки происходит? Я не могл объяснить этого, и мой мозг угрожал свернуться калачиком и играть в прятки из какого-нибудь отдаленного уголка моего черепа. Я хотел направиться к холмам, куда угодно.
Но тогда ты никогда не узнаешь, что случилось.
Я не хочу этого знать!
Да, это так...
Очко в пользу человеческого любопытства. Я последовал за ними.
*****
Река - на самом деле широкая и неглубокая-шла своим извилистым путем через долину, которую огромный куб льда выдолбил тысячелетия назад, медленно спускаясь с полярных ледяных шапок, а затем снова отступил. Вдоль её берегов деревья протягивали свои ветви над водой, образуя тенистый коридор, который не совсем сходился посередине. Сосны: ладанные сосны, орегонские сосны, сосны Эллиота, overcup дубы... Мои познания в ботанике на этом закончились.
При моем приближении в воздух взмыл удивленный баклан, одновременно вытирая крылья. Он спрыгнул со своего насеста, скользнул по воде и выбрался из потока, продолжавшего бурлить на его пути.
Сама дорога извивалась и изгибалась так же сильно, как и река, когда она петляла между скоплениями деревьев и валунов: туземная и беспорядочная.
Иногда она бежала вдоль берега реки, а иногда поднимался на полпути вверх по склону долины, всегда следуя самым легким путем. Я шел по тропинке, постоянно следя за лесом вокруг себя.
Полдень уже начал остывать, тени становились длиннее и глубже, когда я услышал звуки, доносящиеся с дороги: звон металла о металл сквозь деревья. В долине раздавались крики и вой животных.
- Какого черта?!
Мое сердце бешено заколотилось, когда я взял винтовку в руки и взвел курок. Держась в стороне от дороги, я осторожно двинулся вперед, как будто шел по стеклу. Каждая чертова сломанная ветка звучала как выстрел, но с шумом впереди, не было никакой возможности что-либо услышать меня.
Потом я обогнул дерево и увидел их.
Там, где дорога пересекала реку, был брод. Повозка стояла посредине, безумно накренившись набок, одно из передних колес почти полностью погрузилось под воду. Возница представлял собой сверток из ткани и конечностей, лежащий лицом вниз в воде, течение мягко прижимало труп к скале и уносило след красной крови вниз по течению.
Еще больше трупов лежало в неглубоком потоке, некоторые все еще пинали свою жизнь, превращая воду в розоватую пену.
Были и другие, которые все еще сражались.
Они должны были быть своего рода солдатами, эти существа из каравана.
Одетые в грязные и потрепанные кожаные доспехи, отделанные синими и серебряными узорами, которые, несмотря на грязь, были все еще узнаваемы как своего рода униформа.
Они брели по колено в воде, отчаянно сражаясь с другими, одетыми в разношерстные доспехи.
И они проигрывали.
Стесненные водой и ненадежной опорой, они не имели ни единого шанса устоять против своего противника, надежно укрывшегося на берегу. Мечи закружились, засверкали и покраснели, раздался еще один завывающий крик, и еще один солдат упал. Теперь только четверо из них осталось против по меньшей мере десяти нападавших.
Возможно, пара солдат сумела это сделать, когда вместе они одолели противника на берегу реки, а затем оба повернулись и повалились назад, падая с короткими оперенными стрелами, врезавшимися в их шеи и грудь.
Я пригнулся, когда еще несколько бандитов появились в поле зрения между деревьями на моей стороне реки. Всего в двадцати метрах от меня, спиной ко мне, они перезаряжали свои арбалеты. Зачем им понадобилось мочить ноги, нападая на фургон? Они могли бы просто расстрелять их всех с расстояния.
Я еще немного присел за деревом.
Последний солдат низко пригнулся и медленно повернулся лицом к своим противникам, когда они кружили, медленно приближаясь. Прижавшись спиной к повозке, ему некуда было бежать, у него не было ни единого шанса, но он все еще сжимал свой меч.
Я начал двигаться вперед, оставляя укрытие дерева, чтобы отступить назад по тропе. Последнее, чего я хотел бы здесь, это быть вовлеченным в перестрелку... с чем бы они там ни были. Я был вне своей лиги. Я не знал, в каком дерьме Я был, но что бы это ни было, я был в нем полностью с головой.
Два громких крика раздались одновременно: один прерывистый вой, когда упал последний солдат, а другой-от лучника, который заметил меня.
- Вот дерьмо!
Я машинально пригнулся, и наспех нацеленная стрела, выпущенная от бедра, рассекла пространство, которое я занимал долю секунды назад. Вот дерьмо! Я нырнул за сосновый ствол, и тут раздался резкий хлопок! Внезапно из дерева рядом с моей головой возникла короткая стрела.
"Красные перья", - подумал я, по-идиотски уставившись на стрелу, широко распахнув глаза, чтобы увидеть снова нацеленные луки, и побежал, когда еще одно неясное пятно прошипело мимо моего уха, затем раздался глухой звук, и кто-то ударил мою сумку бейсбольной битой, и я споткнулся, а затем нырнул в укрытие, головой вперед в папоротник и подлесок. Папоротники и кустарники потрескивали вокруг меня, пока я карабкался на четвереньках, в то время как другие стрелы гремели в зарослях вокруг меня. Упавшее бревно обеспечивало надежную защиту, и я схавишись, нырнул через него и прижавшись к земле.
Больше выстрелов не было. Перезарядка?
Стараясь дышать как можно тише, я снял рюкзак, морщась от шороха листьев и ветвей. В нескольких сантиметрах от брезента торчали красные перья. Если бы он не ударился обо что-то твердое, я сомневаюсь, что мой позвоночник остановил бы его. Ублюдки. Но где же они были? Что они там делали? Я прислушался, услышав шум ветра в кронах деревьев, журчание воды, слабое рычание и потрескивание папоротника.
Опять, блин!
Я рискнул выглянуть, а затем снова прижался к Земле, грязь и скользкие листья терлись о меня.
Они шли за мной!
Не так уж много вариантов...
Я зарядил винтовку, проверяя, есть ли отсверк бронзы в выбрасывателе, чтобы убедиться, что снаряд заряжен, затем сжал винтовку, сжимая пальцами холодный металл и чувствуя, как клетчатые рукоятки становятся скользкими от пота.
Трое из них, с мечами, двигались медленно. У лучников не было хорошего угла обзора на меня. Всего лишь трое, в нескольких метрах друг от друга. Я глубоко вздохнул, снял предохранитель и взмахнул М-16 вверх и вниз, не целясь, сжимая спусковой крючок, винтовка брыкалась в моих руках, как отбойный молоток, растения дико дергались в дульном взрыве. Не трое-четверо из них, один повержен, остальные смотрят, теперь начинают реагировать, кричать, скользить и вращаться в грязи, когда взрывы пуль жужжали в них. Первые выстрелы пошли низко и неприцельно, сбивая их с ног. Я компенсировал это и ударил по туловищам, головам, пробивая кости и разрывая плоть. Они упали, двое завывая и молотя друг друга.
Через бревно, уворачиваясь и стреляя в остальных. Они замерли, некоторые стояли посреди ручья, на повозке, на дальнем берегу, дико глядя по сторонам. Лучники попытались выстрелить, но их выстрелы прошли мимо, когда я снова ударился о палубу и обстрелял их неприцельной очередью. У первого голова раскололась, как перезревшая дыня, и труп смялся, как сдувающийся воздушный шар; маленькие красные розы проросли на торсах других, и они умирали медленнее. Теперь все остальные повернулись и побежали.
Я снова был на ногах, держась низко, когда бежал и нырял под прикрытие скал и деревьев у ручья. Одно из созданий, в которое я попал первым, каталось и билось в папоротнике. Я выстрелил ему в голову на обратном пути, и он дернулся один раз, а потом затих. Стрела из арбалета высекла сверкающие искры из камня рядом с моей головой.
- ДА ПОШЕЛ ТЫ! - Закричал я, отстреливаясь и опустошая свое оружие в убегающих фигур, кося их, как пшеницу. Когда затвор щелкнул по пустому патроннику, я автоматически застегнул магазин, выдернул из-за пояса новый и вставил его в винтовку. Я опустошил половину магазина на тени, бегущие к деревьям, разбрасывая пыль и щепки от деревьев, посылая пули рикошетом. Я не думаю, что действительно попал в какого-то из этих ублюдков.
Они были быстры!
А потом они исчезли.
Скорее всего, за десять секунд.
С колотящимся сердцем я огляделся вокруг, сжимая винтовку так, словно это была единственная твердая вещь в мире.
На деревьях пара птиц издавала неуверенные крики, в то время как поток реки с энтузиазмом продолжал свой путь. Раздавалось медленное капанье, когда кровь с трупа на берегу реки стекала вниз по скале, усеянной бусинами на краю, словно собираясь с духом, прежде чем упасть в бурлящую воду. Повозка раскачивалась, когда тащившие ее звери - бизоны, как я заметил, с тупым удивлением дергали её за упряжь. Трупы не были аккуратными, с кусками мяса размером с бейсбольные мячи, вырванные из них. Кровь... она была красной. Красной и блестящей, как мокрая краска. В воздухе висел тяжелый приторный запах плодородия-запах смерти, вызывающей рвотные позывы.
Из воды донесся кашляющий, стонущий звук.
Одно из существ - одно из тех, что были в синей броне - слабо бултыхалось на четвереньках наполовину в воде, наполовину вне ее, кровь из зияющего разреза в его боку уносилась прочь потоком. Он выползал из ручья на руках, стоя на коленях, кашляя и блюя в грязи брода.
Когда моя тень упала на него, он напрягся, поднял голову, чтобы увидеть мои сапоги, затем вздрогнул и рухнул на бок с ворчанием: глаза закрыты, одна вытянутая рука полусжата, грудь вздымается, кровь смешивается с грязью.
Я стоял над существом, которого не могло существовать, моя винтовка была нацелена на него и смотря в немом шоке, в то время как моя доверчивость сильно пошатнулась.
Грубо говоря, это была кошка.
*****
Ну что ж, моя транспортная проблема - вероятно, наименьшая из моих забот - была решена... как бы.
Яму, в которой застряло колесо фургона, специально вырыли достаточно глубоко, чтобы фургон нельзя было вытащить. Ось представляла собой твердый железный прут, который, как я искренне надеялся, был достаточно прочным, чтобы выдержать такое испытание.
Чтобы вытащить эту чертову штуковину, мне пришлось окунуться в воду, которая, казалось, стекала с ледника, выкапывая одну сторону ямы голыми руками, пока бизоны не смогли вытащить фургон.
Это были огромные, тупые, вонючие звери, эти бизоны. Не равнинная порода, которая должна быть знакома каждому американцу, а скорее Лесной Бизон: гораздо более редкая порода. Такие редкие на самом деле, они были вымирающим видом. Не рекомендуется в качестве вьючных животных.
Под угрозой или нет, но, несмотря на проблемы с личной гигиеной, они казались послушными и эффективными: вытаскивая фургон из воды на южном берегу ручья и ожидая с идиотским терпением, жуя и пукая.
Хммм... и люди удивляются, почему я ненавижу лошадей. Я покачал головой и попытался выжать остатки воды из своей рубашки, затем заколебался и посмотрел назад через ручей туда, где мохнатое тело все еще лежало в грязи; одно из многих.
Вода плескалась вокруг моих лодыжек, но не было никаких признаков жизни, когда я осторожно приблизился. Неподвижно, с закрытыми глазами, скрюченная искалеченная рука, стиснутая в грязи. Рана превратилась в мокрое месиво, кровь была такой же густой, как и грязь, в которой она лежала. В ноздре булькала жидкость.
Невероятно, но он все еще дышал. Я ткнул его носком ботинка.
Эта штука даже не шелохнулась.
Я наклонился и осторожно коснулся его. Тот не ответил. Мех был мокрым и влажным, а плоть под ним-почти горячей для моих пальцев. - Убить его? А-а ... Что-то тут было не так. Это не могло причинить мне вреда. Так что, я просто оставлю его лежать здесь?
- Будь я проклят, если знаю, будь я проклят, если не знаю, - вздохнул я.
А теперь, черт возьми, как мне это сделать?
Осторожно, неловко я подхватил промокшее существо на руки.
Фелиноид был безвольным грузом в моих руках, его конечности полностью расслабились и натыкались на мои собственные ноги, когда я поднимался. Его голова свесилась, и из уголка рта с тонкими черными губками потекла слюна. Вода снова омыла мои ноги, когда я пересекал ручей; осторожно, неуверенно с моей ношей. Эта штука оказалась на удивление тяжелой, и мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы поднять его на заднее сиденье повозки. Это существо было намного ниже моих пяти футов одиннадцати дюймов - возможно, даже на фут короче, а может, и больше, - но оно было плотным, а не толстым. В повозке уже лежал труп в синей броне, который я вытащил и бросил на землю, чтобы освободить место для еще живого существа.
Верхняя половина существа была почти полностью покрыта засыхающей грязью, в то время как нижняя промокла насквозь там, где она лежала в воде.
На его верхних ногах лежал мокрый килт из широких полос тисненой кожи, утяжеленный на нижних концах медными дисками. Кровь продолжала сочиться из пореза высоко в левом боку, просачиваясь сквозь укрепляющие полосы некогда богато украшенной кожаной кирасы, которую он носил.
Для начала, снять эту броню. Это заставило меня почесать голову: там не было ни молний, ни пряжек, ни пуговиц; только кожаные завязки закрепляли его на левой стороне и на плечах. Мокрая кожа распухла, сопротивляясь всем попыткам развязать её. В конце концов, я решил разрезать их и снять кирасу и килт за один раз.
Судя по строению мочевой системы существа, это была самка. Не было никаких грудей, о которых можно было бы говорить, только два ряда из трех черных сосков, утопающих в мехе.
Меч пронзил жесткую на вид кожу и врезался в бок под углом, прежде чем был отбит ребром, оторвав один из этих сосков на ходу. Там был не слишком скромный лоскут плоти, болтающийся свободно, в то время как много крови вытекло, покрывая и спутывая мех. Еще больше было потеряно на земле и в реке.
То, что лежало передо мной, было намного больше того, что я когда-либо проходил в своей основной медицинской подготовке. Может быть, ничего серьезного и не было, но опять же, возможно, это было так. Как это было собрано вместе? Был ли её метаболизм похож на мой? Какие лекарства я могу использовать? Как, черт возьми, я должен был это знать?
Такие вещи, как простой аспирин, могут убить кошку.
Стоило ли оно того? Я прикусила губу, затем выругалась и потянулась за своим рюкзаком.
Стрела все еще была воткнута в него, остановленная пачкой с-пайков. Я повертел помятую жестянку в руках, не совсем веря в это. Спасён замороженно-высушенной едой. Я знал, что этот материал был жестким,но использовал его вместо бронежилета..?
Конечно же, аптечка оказалась на самом дне. Я резко открыл её и выбрал маленькую пластиковую бутылочку с антисептиком и рулон марли. Да и нечего терять.Я использовал свой нож, методично разрезая мех и грязь вокруг раны, смывая грязь: запекшуюся кровь, грязь и траву с водой из моей фляги. Но этого было бы недостаточно.
Существо зашевелилось, и его челюсть дернулась, когда я вскрыл рану пальцами и впрыснул в нее антисептик из бутылки со спреем. Я взял мазок, затем разорвал большой стерилизованный марлевый тампон, плотно перевязав его, даже когда кровь снова начала хлестать.
Отбросив в сторону повреждённые доспехи, я снял один из чистых плащей с трупа и накрыл им кошку, снова обнаружив, что не решаюсь прикоснуться к ней. Его дыхание было быстрым, почти прерывистым. Все остальные были мертвы, как мясо на завтрак.
Я избегал грязного тела с половиной лица, бесполезно ухмыляющегося облакам, когда осматривал трупы. Один из других лучников растянулся в середине куста, его / ее грудь была проколота там, где пули пробили насквозь. Шок убил бы его быстрее, чем рана. Он был одет в рваный плащ, но доспехи под ним выглядели хорошо использованными и функциональными.
Красный и черный. Это было похоже на униформу. Арбалет, лежащий рядом, не был таким уж большим и мощным, но это было просто из-за миниатюрного роста пользователя. Он был хорошо сделан: слоеное дерево и металл, с изогнутыми зубцами из дерева и кости и каким-то скрученным волокном. Шесть стрел были закреплены на прикладе; каждая около двадцати сантиметров длиной со "злым" треугольным железным наконечником.
Я взвесил его на ладони. Ну и ладно. Вы никогда не знаете, когда что-то подобное может пригодиться. Но тут меня осенила другая мысль, и я нахмурился, глядя на существо в задней части фургона. Его броня была разбита вдребезги. Может быть, ей нужна одежда?
О чем я только думала? Одежда?!
Я покачал головой, но все же сумел найти кое-что у солдата. Он был проткнут через горло, покрывая переднюю часть кирасы кровью. Тем не менее, она был в гораздо лучшем состоянии, чем ту, что я отрезал.
Меч этого существа-прекрасно сделанный ятаган. Я нашел его на середине ручья, там, где он его бросил. Я поднял его, встряхивая и вытирая с него воду и грязь, и держал так, чтобы солнце отбрасывало ослепительные блики на слегка изогнутом лезвие. Хороший кусок металла. Я сделал несколько пробных замахов и чуть не оторвал себе ногу. Я поспешно сунул его обратно в ножны и положил на скамью для возницы, подальше от мохнатых рук.
Я снова оглянулся на эту сцену. Словно из картины: ручей, пышная зелень, испещренная легкими и высокими деревьями, клочки неба и облака. Затем появились фигуры, валяющиеся, как искореженные манекены в магазине, голубое на зеленом фоне, вода стекала по сверкающему металлу и коже, зубы обнажались в безнадежном оскале на солнце. Покачав головой, я попытался разобраться в происходящем. Как вы водите бизонов? Начнем с того, что здесь нет сцепления...
*****
Я разбил лагерь в нескольких километрах ниже по долине реки.
Дорога разветвлялась на перекрестке: одна тропа тянулась на восток вдоль реки, другая поднималась из долины, направляясь на юг. Я протер уставшие глаза и решил не принимать никакого решения, пока не узнаю побольше о своем пассажире и о том, что происходит.
Мне не помешало бы задержаться здесь на несколько дней; я сомневался, что бандиты вернутся, и у меня было ужасное чувство, что меня не будут искать никакие поисковые отряды.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы найти подходящее место для лагеря, но в конце концов я остановилась на небольшой поросшей травой поляне. Достаточно близко к ручью для удобства и достаточно далеко от дороги, чтобы не было видно никакого огня. Оно было приблизительно треугольной формы, с кучей огромных валунов - сломанных и целых - в самой северной вершине, небольшие хвойные деревья упорно висели на небольших участках земли между камнями. Я привязал бизона к дереву,оставив его удовлетворенно щипать траву. Когда я смотрел, как они едят, мой собственный желудок заурчал.
Мне не пришлось идти слишком далеко, чтобы найти кролика, который был слишком любопытен для своего собственного блага. Дело шло об одном выстреле из М-16, и обед был накрыт. Остаток дневного света я провел, освежевывая, потроша и разводя костер, а потом, ожидая, когда он покроеться углём, снова обратил свое внимание на фургон и кошку, лежавшую на заднем сиденье.
Бинты уже действовали. Рана перестала кровоточить, но мех, покрывавший ее грудь и бок, был полностью спутан и заляпан запекшейся кровью и грязью. Грязь покрывала её широкое лицо, а одно из заостренных ушей было прижато к голове. Я плеснул водой на тряпку, оторванную от плаща, и начал вытирать самую большую часть крови.
Все еще без сознания она отпрянула от моего прикосновения, ее челюсть дернулась, и она издала высокий чирикающий звук.
Ее глаза резко открылись, сфокусировались на мне, а затем расширились, пока огромный кругозор не обведен белым ободком: зеленым, с медными крапинками. У нее вырвался тихий сдавленный звук, и она попятилась назад в сено, пока не уперлась спиной в скамью возниц, не в силах отступить дальше. Лицо исказилось, морщины поползли вверх по морде, когда она обнажила блестящий ряд игольчатых зубов, клыков и изогнутый розовый язык.
Сантиметровые когти цвета слоновой кости соскользнули с кончиков ее пальцев.
Повязки на ее груди и плече напряглись и сдвинулись.
Я выпрыгнул из фургона и вытянул руки перед собой, стараясь выглядеть безобидным. Если бы она еще раз попыталась пошевелиться, её рана открылась бы снова. - Эй, - уговаривал я её. - Все в порядке, я не собираюсь причинять тебе боль.
- Fegar s'sahrorna Neck herasti... fe, fe!
Ну вот так это и звучало. Не высокий вой, как можно было бы ожидать от кошки. Это были модулированные свистящие звуки, довольно глубокие, вероятно, из-за длины горла. Это был язык, в этом не было никакого сомнения. Держу пари, что ее голосовые связки были такими же сложными, как и мои.
Вы, читатель этого дневника, вероятно, уже знаете, на что я смотрел, но я все равно найду время, чтобы описать то, что я видел.
Мы уставились друг на друга, как мужчина на кошку, глаза в глаза. Ее голова покоилась на плечах, у нее было два уха и глаза, один нос, один рот, двусторонне симметричный, но на этом сходство с человеком заканчивалось.
Возьмите классические кошачьи черты и очеловечьте их; просто малейшее прикосновение. Укоротите немного морду. Поднимите бровь и внесите более выразительную мускулатуру в черты лица. В результате получалось что-то вроде того лица, на которое я смотрел.
Это лицо переходило в классическую кошачью морду, дополненную широким, кожистым носом в форме валентинки и заячьими губами с тонкими черными губами.
Заостренные треугольные мохнатые уши были наполовину погружены в гриву меха, которая начиналась на макушке и спускалась вниз по шее. Одно ухо было пронзено единственной серебряной серьгой. Все ее лицо было покрыто тем же самым желтовато-коричневым мехом, который окутывал остальную часть ее тела, выделяясь более светлыми золотыми полосами, проходящими между ушами, чтобы рассеяться в этой гриве.
Руки заканчивались ладонью с четырьмя короткими пальцами и большим пальцем. Никаких ногтей. Вместо этого эти когти скользнули в ножны на кончиках коротких пальцев. За исключением черных подушечек на ладонях и кончиках пальцев, ее руки были полностью покрыты мехом.
Ее ступни - особенно ноги - так отличались от человеческих. Больше похоже на кошачьи лапки. На самом деле все ее ступни были пальцами, пятка - суставом ноги над ними-цифровым, а не плантиграфическим. Должно быть, балансировал на этих когтистых пальцах ног, идя только на кончиках пальцев. Это гладкое, обтекаемое лицо было несколько испорчено месивом крови и глины, но не было никаких сомнений в цели и разумности существа, на которое я смотрела. Да и реальность тоже. Это никак не могло быть каким-то костюмом, шуткой или галлюцинацией.
- Rsacen esc na fe sfecer? - пробормотала она, а потом крикнула в окружающую тишину: - FARES WHER'R RSE FE! SAE EI!
Если она ожидала, что кто - то ответит - кто-то из ее рода, - то была разочарована. Ветви деревьев тяжело повисли в темноте и тишине, но другого звука не было слышно. Она снова повернулась ко мне, радужка расширилась, превратив глаза в огромные черные озера.
- Фе, - она почти выдохнула этот звук.
- Извините, но я не говорю на этом языке, - сказал я, пожав плечами и улыбнувшись.
Она прижалась к краю повозки и обнажила зубы в улыбке, которая определенно не была дружелюбной. Мои оскаленные зубы она восприняла как угрозу. Я закрыл рот и сделал успокаивающий жест руками. Это только еще больше возбудило ее. Я не мог говорить с ней, а она была совершенно беззащитна.
- Черт возьми! Я не собираюсь причинять тебе боль!
Она зашипела.
- Смотри! Руки пустые! Нет оружия. Смекаешь? Черт, смотри! Вот, возьми это.
Она выглядела так, словно вот-вот впадет в ступор, когда я вытащу свой нож, ее глаза были прикованы к водянистому стальному лезвию. Осторожно, медленно я положил нож на тележку, подтолкнул его к ней - рукоятью вперед-и отступил назад, чтобы еще раз поднять руки. Так же медленно она наклонилась вперед, затем схватила нож, обеими руками обхватив рукоять, как будто это был спасательный круг.
- Чувствуешь себя в безопасности? - спросил я.
Она все еще тяжело дышала, но эти глаза изменились: не столько ужас, расчетливость.
Я отстегнул фляжку от пояса и несколько раз взболтал её, затем открутил крышку и сделал глоток из нее, прежде чем медленно протянуть ей. Она отпрянула назад, дрожа и оскалив зубы. Я продолжал протягивать ее ей, и через несколько секунд она набралась достаточно храбрости, чтобы взять ее, когти щелкнули по пластику, она поднесла к носу и осторожно принюхалась, ее глаза все еще смотрели на меня. Она сделала осторожный глоток, затем откинула её вверх и жадно глотала, расплескав большую часть вниз по груди. Ее челюсть была просто неправильной формы.
- Эй, осторожнее. Тебя стошнит, если ты будешь так пить!
При звуке моего голоса она уронила фляжку, как будто та вдруг раскалилась докрасна. Нож снова взметнулся вверх, дико дрожа. Затем из уголков ее глаз соскользнули белые мембраны, и рука тяжело опустилась вдоль тела.
Но грудь ее ровно двигалась, дыхание со свистом вырывалось из ноздрей. Я нащупал пульс у нее на шее, сильный и ровный. Она издала низкий рычащий стон, когда я убрал руку. Просто потерял сознание.
Некоторое время я стоял и смотрел на нее. Просто оставь ее; пусть она проснется и увидит, что я ее не тронул. Это был бы лучший способ сказать ей, что я не хочу причинять ей боль. Пожав плечами, я отправился подбрасывать в огонь еще одну щепку. Это был один из тех дней.
*****
Это была удивительно ясная ночь, одна из тех ночей, когда вы можете буквально видеть вечно. Галактика превратилась в поток белой пыли, рассыпанной по небу...
И все созвездия были там.
Должно быть, я целый час просидел на вершине гранитной скалы в темноте, просто глядя на мерцающие маяки в небе. Они совсем не изменились.
Эта красная точка была Марсом... Это было небо Земли конца 20-го века.
Я должен быть на Земле... так откуда же они взялись ?
Пришельцы? Ха, я в этом сомневался. Если у них были технологии, чтобы сделать это с другой звезды на Землю, почему они носили тонкие кожаные доспехи, использовали старинное оружие и ездили вокруг на животных?
Почему я чувствую себя так неуместно?
Здесь было что-то, чего мне не хватало.
Фелиноид все еще лежала в задней части фургона, засыпая в теплом ночном воздухе.Костер, который я разжег неподалеку, потух и превратился в раскаленные угли, рядом лежали ободранные туши кроликов, готовые к тому, чтобы их проткнули на вертеле и поджарили.
Вскоре по поляне поплыл запах жареного кролика. Я повернул мясо на вертеле и посмотрел вверх, чтобы увидеть, что фелид проснулась и наблюдает за мной из-за повозки, ее глаза метались от меня к огню, а затем снова ко мне. Она облизнула губы, и из ее рта потекла струйка слюны.
Улыбаясь, я протянул руку, чтобы оторвать ногу от потемневшей тушки, а затем - медленно и осторожно, каждое движение было обдуманным - я встал, подошел к краю фургона и протянул мясо на вытянутых руках.
Так же осторожно она схватила предложенный кусочек когтем и, понюхав его, откусила небольшой кусочек, посмотрела на меня, затем начала рвать мясо острыми, как кинжалы, зубами, делая большие глотки, шумно пережевывая и с трудом глотая.
Итак, у нее появился аппетит. Крутая штучка.
И немного аппетита тоже.
Пока она была поглощена утолением своего голода, я сел на заднее сиденье, свесив ноги за борт и наблюдая за ней. Она доела мясо и посмотрела назад, ее глаза ловили свет костра и отражали его, остальная часть ее спутанной шерсти была тусклой и неясной в мерцающем свете огня. Ее когти все еще были наготове.
- Эмм... - привет! - сказал я.
Она вздрогнула.
- Думаю, мне следует представиться. - Я Келли, - сказал я. Она просто смотрела. - Келли, - произнес я с преувеличенным жестом по отношению к себе и повторил имя дважды, трижды.
- Она моргнула, глядя на меня.
Я попробовал еще раз.
- Freh ash an shirai se fe - прошипела она.
- Это ведь не твое имя, правда?
- Hers a saf, s'shesaf.
Я не лингвист, но это был не тот язык, который я когда-либо слышал раньше.
Низкое, с шипением, рычание сочеталось с шипящими звуками. "Ну ладно... думаю, я и с этим справлюсь":
- И тебе она тоже - "Hers a saf... uh... shesaf".
Она подскочила, словно у меня внезапно выросла ещё одна голова.
- Hers a saf, s'shesaf, - медленно повторила она, пристально глядя на меня. У меня появилась идея. - Hers a saf, s'shesaf, - эхом отозвался я, совершенно не сознавая, что говорю на самом деле.
- Sthre ts'ref n'esur s'shesaf, surio saf fe, - медленно прошипела она. Я попытался повторить ее слова, заикаясь и спотыкаясь о шипящие звуки. Она повторила это дважды. Наконец мне удалось произнести это предложение с некоторой долей точности.
Ее челюсть отвисла, а затем закрылась с глухим хлопком.
Я наклонился вперед, коснулся своей груди и сказал:
- Келли.
Ее глаза расширились еще больше, когда она взмахнула веткой. Это было мое имя! У меня был свой собственный язык! Клянусь жвачкой, что за концепция! Она уставилась на меня, открыла рот, хрипло вскрикнула, прочистила горло и попыталась снова: - Согласные "кей" и "элл" полностью утрачены, мое имя превратилось в то, что звучало как утечка пара.
- Нет, нет, нет. Келли, - повторил я.
- К'х... К'хы.
С таким ртом, как у нее, она вообще не могла достать до локтей. Я пожал плечами, затем указал на себя, повторил свое имя, а затем указал на нее и пожал плечами. Она поняла мою точку зрения и сказала что-то вроде:
- Тар!
Она сделала рукой жест, который должен был означать "нет": горизонтальный разрез в воздухе с открытой ладонью вниз. - Тахр, - поправила она.
Мы продолжали в том же духе, пока я не сделал все правильно. Она была готова забыть мое имя, но когда дело дошло до нее, она захотела, чтобы оно было совершенным. Потом мы попробовали еще несколько ее слов. С каждым новым віученым мною словом она смотрела на меня так, словно не могла в это поверить.
К этому времени костер погас до нескольких слабых угольков; он был теплее, чем лунный свет, хотя и не такой яркий. Я покосился на часы и решил, что на сегодня хватит: ей нужно было выспаться.
С рюкзаком вместо подушки, гладкими металлическими складками спасательного одеяла на мне и холодной землей внизу, я смотрел на звезды, кружащиеся в знакомом небе наверху, пока не уснул.
*****
Утро было безукоризненным.
Я зажмурился от яркого солнечного света и застонал, наконец-то сумев высвободиться из серебряных складок простыни, я встал разминаясь. Мои суставы клацали и трещали, одеревеневшие мышцы растягивались и расслаблялись снова. Кошка все еще спала, свернувшись калачиком под своим плащом. Я некоторое время смотрел на неё, чувствуя беспокойство в самом центре своего существа.
Именно так должны были бы чувствовать себя мои далекие предки, когда на горизонте появился саблезубый тигр.
Проклятие! Я сжал кулак, чтобы унять дрожь, и резко отвернулся от закутанной в одеяло фигуры. Из-под плаща высовывалась мохнатая, когтистая, кривая нога, намекая на то, что лежит под ней.
Я выбрался оттуда.
Несмотря на всю нашу цивилизацию, мы все еще примитивны в глубине души, размышлял я, сидя на корточках у реки. Вода была холодным ударом по моей коже, когда я окунул голову, а затем встряхнул её чтобы обсохнуть. Капли летели во все стороны, сверкая на утреннем солнце.
Мы прошли долгий путь: у нас есть дома с электрическим освещением, согреваемые зимой и охлаждаемые летом. Мы преодолеваем тысячи километров за несколько часов, убираем горы с наших дорог, даже не задумываясь об этом.
Да, мы почти никогда об этом не думаем.
Сколько людей в мире могут сказать, что они действительно знают, как работает электрический свет? Как работает радио? Кто вообще можно разжечь костер без спичек? Для большинства людей все, что им нужно знать, - это как щелкнуть выключателем, нажать кнопку, набрать номер. Задачи, которые может выполнять слабоумный шимпанзе. Если их транзисторная рация выходит из строя из-за обрыва провода или перегоревшего резистора, они выбрасывают ее и берут новую: одноразовая цивилизация.
Мы достигли Луны и отправили автоматические зонды за пределы самых дальних уголков нашей Солнечной системы. Есть инструменты для исследования макроскопического и микроскопического миров: электромагнитные телескопы, которые могут обнаружить туманность в дальних световых годах, микроскопы, которые могут дать визуальное изображение атомов ксенона, которыми мы манипулировали, чтобы написать IBM.
А еще есть те, кто вешает кресты и четки в своих новеньких блестящих автомобилях. Как будто им нужен кто-то, например воображаемый друг, которого дети вызывают в воображении: кто-то или что-то, кому можно приписать необъяснимое.
Проклятие! Я не считаю себя полным невеждой. Мне не нужно было позволять своим эмоциям и инстинктам взять верх над логическим мышлением.
Но от этой штуки у меня мурашки побежали.
Я сложил ладони рупором и выпил. Вода текла сквозь мои пальцы и капала обратно в реку. Несколько раз я опускал руки в ручей, а затем разжимал их, чтобы дать воде просочиться наружу. Наконец я сел спиной к скале, которая не успела согреться на солнце, все еще была прохладной после ночи. Пальцы моей левой руки волочились по воде.
Я оглядел себя с головы до ног.
Моя форма была покрыта пылью и темными пятнами, которые могли быть только засохшей кровью. Не мей. Даже не человеческой, но такой же красной. Я разделся и бросил свою одежду вниз по течению, а затем скреб ее, пока мои руки не стали размякшими.
*****
Когда я вернулся, фелинод уже проснулся.
На самом деле она уже вышла из фургона, тяжело облокотившись на заднюю дверцу и вцепившись одной рукой в бинты. Она уставилась на меня, когда я появился, и ее губы слегка приоткрылись в улыбке, обнажая белизну ее зубов.
Улыбнувшись в ответ, я сделал шаг вперед и замер, когда ее рука метнулась в заднюю часть фургона и вернулась с заряженным арбалетом, дрожащим в ее нетвердой руке. Ее глаза затрепетали, казалось, теряя фокус, а затем резко вернулись обратно. Ее улыбка стала еще шире. Я с трудом сглотнул.
Напомните мне в следующий раз взять с собой веревку.
- Тахр!
- К'хи, - прорычала она-буквально - и резко взмахнула арбалетом, и я медленно поднял руки, снова застыв неподвижно, когда ее уши прижались к черепу, и она что-то пролаяла на меня. Ее уши медленно поднялись снова, когда она увидела, что я ничего не пытаюсь сделать. Конец арбалета дернулся, и она снова что-то прорычала мне:
- R'rtsa!
Что, черт возьми, это значит? Я просто стоял там.
Она фыркнула и повела арбалетом в землю:
- R'rtsa!
Я выполнил предположение и сел.
Ее уши дернулись, и она стояла, уставившись на меня.
Я оглянулся, заметив, что она переминается с ноги на ногу, как будто вот-вот упадет в обморок. И этот арбалет опасно раскачивался. - Я облизнул пересохшие губы. - Rtsa, - пригласил я, медленно указывая на землю.
Она моргнула, затем ее уши дернулись. Медленно, ее лицо исказилось в том, что можно было бы принять за гримасу, она устроилась поудобнее, пока не уселась, скрестив ноги, лицом ко мне через остатки костра. Пройдя несколько метров, она посмотрела вниз на арбалет, а затем снова на меня, как будто пытаясь решить, использовать его или нет. Я не причинил ей боли, я залатал ее раны. Возможно, она просто чувствовала необходимость взять себя в руки.
Все еще держа руки в воздухе, я осторожно указал пальцем на арбалет и сказал:
- Фе?... Тахр.
Мускулы на ее лице тикали и напрягались, и она что-то пробормотала мне.
Арбалет продолжал целиться мне в живот.
- Блин! Слушай, ты же не можешь целиться в меня целыми днями!
Она зарычала.
Я осторожно опустил руки.
Она вздрогнула и зарычала.
- Ладно, - уговаривал я. - Я не собираюсь причинять тебе боль. Тахр.
- К'Хи.
Когда я снова пошевелился, она ахнула, запрокинув голову и не сводя с меня глаз.
Я видел, как дрожат ее мышцы, когда осторожно - дюйм за дюймом - протянул руку и сорвал единственную травинку, держа ее перед собой. - Трава, - сказал я.
Ее глаза скользнули вниз к маленькому зеленому листку, а затем она сказала:
- Frwuch, - глубокий, гортанный звук, исходящий из горла. Я повторил ее, как мог, потом она сорвала стебель и произнесла короткую фразу, в которой было ее слово "трава", а затем указала на меня и произнесла несколько иную фразу. Я повторил их: [есть / держать] я траву.
[есть / держите] вы трава.
Для нескольких различных предметов-палок, гальки, грязи-мы сделали это. Эти слова было трудно произнести. Основная структура предложения была сказуемо-подлежащая, перевернутая с английского языка. Это несколько раз сбивало меня с толку, но она поправляла меня.
Несколько минут спустя она отложила арбалет в сторону, чтобы использовать обе руки, чтобы получить точку поперек. Оружие лежало в траве, легко достижимое для нее, и мы оба флегматично проигнорировали его и сосредоточились на уроке языка.
*****
Утренняя роса бисеринками ложилась на одеяло и траву вокруг моей головы; крошечные хрустальные бусинки сверкали на рассвете. Я закрыл глаза и перекатился на спину.
Что-то коснулось моего плеча.
Я открыл глаза и посмотрел на лицо пумы, лицо рыси, с глазами как холодный нефрит с прорезью ночи, вырезанной в них. Рука, скрюченная, покрытая шерстью и когтями, тянулась к моему лицу.
С дрожью ужаса я попытался отползти назад, поскользнулся на мокрой траве, упал на спину, промокнув от росы. Кошка встала на колени надо мной и потянулась к моему горлу... и нежно коснулась, чувствуя, как там бьется пульс.
- Scre ne fe ther ri seth m'cresh, - прошипела она быстро, слишком быстро, чтобы я мог уследить за ней. Она склонила голову набок, как кошка, разглядывающая птицу в клетке. Восходящее солнце было позади нее, все еще едва светящееся над горизонтом, превращая полосы облаков над ним в красновато-золотые.
Видя, что я нервничаю из-за нее так же, как и она из-за меня, она почувствовала себя увереннее.
Ее рука двинулась вниз, чтобы коснуться моей груди в V-образном вырезе моей рубашки, коснулась редких золотых волос там, затем переместилась вверх, поглаживая мою кожу. Если уж на то пошло, она выглядела озадаченной. Вопрос, который она задала, я не мог понять, поэтому она продолжала молча рассматривать меня, ее руки двигались, чтобы коснуться моего лица. Я слегка вздрогнул, когда она прижала палец к моей щеке, нежно поглаживая. Я чувствовал, как почти кожистая подушечка на кончике ее пальца скрежещет по щетине.
Осмелев, она провела пальцем по моей челюсти, по ее костям. Я вздрогнула, когда она попыталась разжать мои губы, чтобы осмотреть зубы: она отдернула руку и погладила меня по щеке. Так что я страдал от когтей, постукивающих по зубам, от прикосновения пальцев к клыкам. Она осторожно повернула мой нос из стороны в сторону, затем провела кончиком пальца по моим глазам, бровям и ушам. Наконец она погладила меня по волосам, с любопытством потянув за них, а затем откинулась назад, все еще глядя на меня так, словно я был образцом на лабораторном столе.
- Ты [ ]? - спросила она.
- Не понимаю, - ответил я. Первая фраза, которую я выучил, и та, которую я буду использовать еще долгое время.
Ее уши дернулись , словно отгоняя невидимых мух, а затем она коснулась своей груди. - Я сашис, - сказала она.
Сашис. Это может быть ее видовое имя, фамилия, работа или просто означает, что она голодна. Ну, я сделал ставку на то, что это был ее вид. - Сашис , - по крайней мере, это слово легко слетело с моих губ.
- Да. Правильно. - Хорошо, - одобрила она и замолчала.
- Я человек, - поспешно пояснил я.
- Х'Ман, - она попробовала это слово на вкус. - Х'Ман.
Я сел и протянул руку, чтобы коснуться ее. Вздрогнув, она отстранилась от меня. Она стояла вне пределов досягаемости, почти бессознательно сжимая одной рукой повязку на ребрах, а другой в свою очередь прижимая ее к себе.
- Х'Ман, - пробормотала она, затем повернулась и захромала обратно к фургону.
*****
Черт возьми! Ей очень хотелось уйти. С ее все еще красной, опухшей и угрожающей разорваться раной, она действительно хотела отправиться в путь!
- Проклятие! - Нет! Я не собираюсь тебе помогать! - В отчаянии закричала я, прислонившись спиной к дереву и скрестив руки на груди. Она прошипела что-то в ответ и с отвращением бросила на землю упряжь бизонов, не в силах в своем состоянии поднять язык повозки. Она пристально посмотрела на меня, затем схватила арбалет из фургона.
На секунду мне показалось, что она собирается использовать его на мне, но, не взглянув больше в мою сторону, она пошла сама.
- Ты совсем спятила!
Я смотрел, как она ковыляет между деревьями и исчезает из моего поля зрения.
- Во всяком случае, дорога вон там! - Крикнул я в сторону леса.
Христос на костыле, она серьезно!
Ну и что с того? Да и какое мне до нее дело? Если она хочет покончить с собой, это ее личное дело. Разве не так? В смысле, я же ей ничего не должен.
Так или иначе, пару минут я боролся со своей совестью.
Что я могу тебе сказать:
- Блин! - ЧЕРТ ВОЗЬМИ! - Подожди!
Я нашел ее метрах в двадцати в глубине леса, она сидела на нагретой солнцем скале и явно ждала меня.
- Хорошо, леди, - Я стиснул зубы и потер переносицу, выдавив из себя слова: - Ты победила.
Она оскалилась на меня и прошипела медленно и четко:
- мы идем!
- Да, конечно... Мы уходим.
Она опустила глаза и отняла руку от груди: повязки были красными от сочащейся из-под них крови. - О Господи, - я покачал головой. Это была одна упрямая и решительная сука.
*****
Женщина-зверь тихо лежала в задней части фургона, глядя на ветви деревьев и проплывающие мимо облака. Я оглянулся на нее, убедился, что новые повязки все еще на месте, а затем повернулся, чтобы посмотреть на горы мохнатых спин бизонов, пока они тащились вперед.
Эта Тахр знала, куда идет. На развилке дороги она велела нам идти дальше на восток, к далекому морю. Я на мгновение задумался, стоит ли это обсуждать, а потом пожал плечами. - А почему бы и нет? Я задался вопросом, Какую цель она имела в виду, и снова почувствовал страх.
Может быть, их было больше? - А сколько их было? Куда же мы направляемся? Ради бога, я не должен был соглашаться с этим! Все, что мне нужно было сделать, это бросить ее где-нибудь. Я не нуждался в ней... - правда же? - Я даже не знаю!
Итак, мы путешествовали вместе, странные спутники, каждый из которых пытался узнать другого. Изучать ее язык - Сашис - было трудно.
Английский язык был для нее почти невозможен. Ее рот, весь ее голосовой аппарат от гортани до языка и формы челюсти были не такими гибкими, как у меня. С большим трудом мне удавалось подражать рычанию, рычанию и свистящим звукам, которые составляли язык Сашис, но она едва могла произнести связное английское предложение.
Кроме того, она не была человеком... или я не был Сашис, смотря как на это посмотреть.
Язык - это средство передачи идей и впечатлений, его развитие зависит от окружающей среды, от физиологических и психологических особенностей. Это существо, у которого я учился, было млекопитающим, двуногим и двусторонне симметричным. Похоже, у нас было много общего.
Но если мои далекие предки были брачующимися приматами, поспешно приспособившимися к жизни на открытых равнинах, то ее предки были натуральными охотниками, возможно лесными четвероногими, которые Бог знает как и когда - начали использовать орудия труда.
Подобно тому, как мы эволюционировали от столь далекого и разрозненного предка, так же развивались и наши языки. Некоторые термины она использовала для обозначения того, что видела ночью, звуков, которые я не мог слышать, и того, что я не мог обонять. И наоборот, я не мог найти слов для различения определенных оттенков цвета... и не было слов, чтобы описать то, с чем я вырос.
Разное мировоззрение. Разные менталитеты. Как вы можете описать цвет слепому человеку?
Со временем я наконец-то научился понимать этот язык, но до поры до времени мне приходилось жить со своими вопросами. И она должна была жить вместе с ней.
Так что уроки языка продолжались каждый день, пока мы неторопливо продвигались на восток. Грамматику было не так уж трудно усвоить, но мой словарный запас был чрезвычайно малым. Я показывал ей разные вещи, а потом Тахр давала мне свое имя для них. Вот так я и выучил термины кошк... Сашис для увлекательных вещей, таких как дерево, кустарник, камень, дорога, бизон, лес, птица и другие вещи, которые могли бы пригодиться, если бы я намеревался прожить остаток своей жизни в глуши. Единственными вещами, из которых мы могли работать, были вещи, которые были с нами, повозка, вещи Тахр и мои вещи.
Мои вещи: содержимое рюкзака, винтовка и одежда. Все это очаровывало и озадачивало ее. Она тщательно изучила все, начиная от ткани моей одежды и заканчивая моим пистолетом (загадка, которую я быстро конфисковал, к ее очевидному раздражению и негодованию). Она постучала по алюминию моей фляжки, попыталась согнуть ламинированную сталь моего ножевого лезвия, уставилась на компас и ткнула пальцем в его плексигласовый пузырь на рукоятке. Просто то, что я мог делать с такими вещами, смущало и расстраивало ее.
Глядя на это с моей точки зрения, там было не так уж много, но я был благодарен за то, что у меня было, особенно за автоматическую винтовку. Все, что Тахр могла назвать своим, - это ее меч и изодранные остатки доспехов.
А дни шли за днями. Иногда безжалостное Вирджинское солнце, иногда дождь, который приносил насекомых и грязь. Уроки продолжались и усложнялись, переходили в абстракции, было больше путаницы и больше поздних ночей, когда мы сидели у костра, пытаясь понять концепцию. Как вы можете описать то, что не можете просто держать в руке, например, мысль, надежду или страх? Мимика просто не работала слишком эффективно на существе, которое использовало другой язык тела.
События развивались медленно, со своей собственной скоростью, и когда я узнал больше, я смог заполнить пробелы. Но это было так невыносимо медленно! Нет ничего более разочаровывающего, чем желание спросить что-то, но не имея слов, чтобы сделать это.
Очевидно, были также вопросы, которые Тахр хотела задать мне, и она старалась изо всех сил. Кто я такой? Откуда же я взялся? Что-то там с этими венами. Из-за этого я был немного благодарен за барьер между нами. Несмотря на мое снаряжение, она все еще иногда думала обо мне как о хорошо выдрессированном животном: сиди, жди, тащи это, тащи то. Я ей подыгрывал. Мне было легче плыть по течению, пока я не узнаю больше о своей ситуации.
Середина лета. Жарко и пыльно после нескольких дней без дождя. Насекомые жужжали в раздражающих облаках вокруг зубра. Песок с дороги висел в воздухе, прежде чем окончательно осесть в волосах, рту и одежде. Я весь зудел и был покрыт раздражающим слоем пыли и пота.
Конечно, когда у меня появилась возможность помыться, я ею воспользовался.
*****
Когда солнце опустило низко свой красный глаз за холмами на Западе, Луна была уже высоко в небе. Температура начала спадать.
Я вытащил голову из-под воды и жадно вдохнул воздух, стряхивая воду с волос брызгами капель. Аргх, холодно. Черт побери, как хорошо быть чистым, но я с нетерпением ждал возвращения в лагерь, где оставил Тахр и горячий костер. Я вытер волосы так сухо, как только мог, и повернулся туда, где сохла моя одежда.
Сидя среди теней на мшистом берегу около моей одежды, Тахр наблюдала за мной, легонько прижимая руку к перевязанным ребрам.
Она смотрела на меня, склонив голову набок, выражение ее лица было непостижимым. Проклятие! Как долго она наблюдала за тем, как я покрывался мурашками по коже в своем костюме Адама? Она продолжала наблюдать за мной, пока я шел вброд за своей одеждой. Проклятие, она изучала меня так же... так же, как я изучал ее. Я почувствовал смущенный румянец, вспыхнувший под моей кожей, а затем еще большее смущение от того, что я чувствовал себя так перед чем-то, что даже не было человеком. Я думаю, она имела право интересоваться чем-то, чего явно никогда раньше не видела, или, возможно, она чувствовала голод. Эти зеленые каменные глаза следили за моими пальцами на застежках, когда я натягивала свою влажную одежду. - Так на что же ты уставился? - Рявкнул я. - Никогда раньше не видел рыжих волос!
В ответ она одарила меня сияющей улыбкой.
- Проклятый Подглядывающий Том инопланетная сука, - пробормотала я, закончив одеваться.
- Довольна? - Саркастически спросил я.
Она прошипела что-то неразборчивым шипением, с трудом поднялась на ноги с открытым ртом и указала на воду. - Помочь мне? - она изобразила, что моется сама.
- Кошка, которая любит воду, да? - Ты уверена? Становится все холоднее...
Она зашипела и стала возиться с килтом, уронив его к своим ногам. Мне пришлось помочь ей спуститься в бассейн, где она медленно осела, визжа, когда ее рана ушла под воду. Позже мне снова придется её промыть. Вскоре я обнаружил, что тру ей спину. На самом деле это не слишком сильно отличается от мытья собаки, но это существо сотрудничало. Запекшаяся кровь, пыль и грязь уносились прочь вниз по течению. Наконец, обняв ее мокрой рукой за плечи, я помог ей вернуться в лагерь к костру.
Когда мы придвинулись поближе к огню, я невольно уставился на кошку по ту сторону костра. С мокрой шерстью, прилипшей к ее коже, она выглядела где-то между нелепой и жалкой. Ее нечеловеческий скелет был подчеркнут: длинные ноги и короткий торс с широкой грудью.
Кости в ее ногах и руках тоже выглядели странно... неверно, скрученные друг с другом в неправильном направлении, возможно, даже слишком много.
Этот до смешного промокший насквозь мех медленно высыхал, пока она тщательно чистила себя своими когтями, разпушиваясь при этом. К тому времени, как кусок оленины жарился на углях, он был уже блестящим, блестяще тёмным. Вымытая, она выглядела гораздо лучше, чем раньше; гладкая, теплая... ласковой?
Ее шкура была темно-коричневой с более светлыми полосами вокруг ребер и на животе. У нее не было бакенбардов, но была эта грива: на самом деле длинная шерсть, которая начиналась на макушке и вдоль щек и росла толстыми прядями вниз по шее. Маленький-не совсем точное описание ее размера; компактный был бы гораздо более подходящим. Как я заметил, поднимая ее, она была тяжеловата для своего размера. Там было спрятано больше мускулов, чем было видно по ее фигуре. Были ли они плотнее, чем человеческая мышечная ткань?
Она подняла глаза от бедра, которое быстро превращалось в кость, и увидела, что я изучаю ее:
- Tresss n'rethi ai sa fe r'rescast. Fe'si!
Я понял, что это был вопрос, но и только. Когда я отвел взгляд во внезапном смущении, Тахр разразилась оглушительным, неконтролируемым шипением.
- Смех?
*****
Тахр, казалось, была уверена, что знает, где мы находимся. Сильно размахивая руками и рисуя палочками в грязи, она сумела передать тот факт, что находилась рядом с небольшим местом - с [домом?] - многие так называли Торговое Собрание.
- В город? Торговцы... - Встретимся? - спросила я, борясь с произношением. Вы пытаетесь эмулировать то, что звучит как гибридный котел с кошачьим боем. Это было бы легче с практикой. Странное название. И все же я думаю, что это не более странное, чем Лос-Анджелес или Буффало.
Но это город.
- А где это? А где находится город? - спросил я.
- Тахр указала вперед по дороге.
- Нет. Не понимаю ты не..... - Я в недоумении почесал затылок.
Боже, как же об этом спросить? Я взял палку и начал чертить грубую карту дороги, по которой мы только что проехали, реки, через которую я спас ее промокшую шкуру.
- Мы здесь, - я зачеркнул крестик на том месте, где мы были.
- В город? - спросил я и передал палку кошке. Она смотрела на карту со странным выражением лица, затем взяла палку и положила треугольник для города. Дальше по дороге.
Я сделал движение рукой, чтобы указать на гораздо большую площадь.
- Здесь? - спросил я.
- Покажи!
Тахр поколебалась, затем начала рисовать, заполняя пробелы.
Она нарисовала узнаваемую карту восточного побережья Канады, Флориды, части Мексиканского залива, Аппалачей, центральной части страны, Великих озер.Это была Америка. В Штатах! Но где же были все, все сразу? Это невозможно. Я открыл рот, чтобы заговорить, но она еще не закончила.
Она делила карту на секции, линии делили ее на четыре части... нет, пять частей.
Я недоуменно уставился на неё. Тахр указала на самую восточную часть.
- Kerr'sther Hytors, - назвала она её и начала добавлять новые детали.
- Эй! Ого! Подожди! - Тахр удивленно подняла глаза. - Что это за хуйня? - спросил я по-английски, тыча пальцем в карту. - Вот это! - Что тут происходит?.. Вот дерьмо! Какой смысл спрашивать тебя об этом?
- Kerr'sther Hytors, - повторила она с растерянным видом.
Наверное, я тоже выглядел озадаченным, глядя на ее карту и ничего не понимая. Наконец я кивнул. Очень хорошо, кошка, рассмотрим. А там увидим.
- Kerster Hytors, - подтвердил я, указывая на это место на карте.
*****
Там было пять царств, - объяснила она, - и то, в котором мы находились, называлось Kerr'sther Hytors: Восточное Царство, названное так потому, что, без всяких высших смыслов, оно находилось на восточном побережье. Четыре других Царства она попыталась описать, но тут языковой барьер захлопнулся перед нашими лицами.
Независимо от того, где она думала мы были, и несмотря на то, что я не видел никаких признаков цивилизации в течение более чем недели, я все еще не хотел верить, что я был где-то, кроме какого-то безвестного захолустного квартала Вирджинии с городом за следующим поворотом. Все, флора и фауна, было абсолютно идентично. Даже рельеф местности был примерно такой же: Аппалачи выравнивались до широких прибрежных равнин, покрытых смесью хвойных и полулиственных лесов. Это был просто проклятый кот!
Ну, она сказала, что мы направляемся в город. Когда мы туда доберемся, я посмотрю, что к чему.
По мере того как я овладевал языком Сашис, я пытался задать некоторые из вопросов, которые периодическм беспокоили меня:
- Тахр. А ты кто такая? Почему ты напала!
Ее рана хорошо зажила. Я снял испачканные бинты и выбросил их, но этот злой красный шрам останется с ней еще некоторое время.
Один из ее пальцев рассеянно провел по нему, когда она повернулась, чтобы посмотреть на меня с того места, где она сидела справа от меня. Судя по тому,что я мог прочесть на ее лице, она была поражена этим вопросом.
- Я [ ] не тебе отдам. - Понял? - сказала она.
Я нахмурился, пытаясь обдумать её слова. В конце концов мне пришлось сдаться.
- Не понимаю я, - сказал я.
- Я не понимаю, - она поправила мою грамматику, чтобы мой Сашис был правильнее, и попыталась объяснить. - Мне нравится [ ]. Я даю тебе то, а ты даешь мне другое. Мы [торгуем]. Я делаю это. Я торговец, [купец].
- Ты даешь что? - Спросил я. - А у тебя нет... вещей на продажу. У тебя много... Сашис с мечами. Ты же не купец, да!
Она на секунду отвела от меня взгляд. - Один мой [друг, муж?].
Ах. Здесь я ступил на освященную землю. Она пыталась сменить тему разговора. Я понял намёк. Я отбросил свои расспросы о том, кем она была, и вместо этого спросил о неизвестном слове. Оказалось, что оно означает потенциального супруга ,она [встречалась?] с ним, бойфрендом. - Тахр... - А что я мог сказать? - Мне очень жаль. - Мне это показалось недостаточным.
Она посмотрела на меня с коротким удивлением, затем отвернулась, опустив уши и успешно сменив тему разговора. Если она говорила правду о своём друге, мне было очень жаль, но мне не терпелось узнать, чем же она на самом деле занимаеться. Торговец без всякого товара или даже припасов и несколько охранников. Я поверил ее рассказу также, как далеко я мог забросить монумент Вашингтону.
Ну, в эту игру можно играть вдвоем. Если она не была полностью честна со мной, то я мог бы утаить от нее несколько кусочков. Не совсем врет, просто не даёт всю информацию.
Следующие несколько дней пролетели с монотонным сходством. К этому времени Тахр уже могла управлять упряжью, поэтому мы посменно наблюдали за бизонами - не то чтобы им было нужно много, у них, казалось, был естественный автопилот; просто укажите им правильный путь, и они продолжают идти - и мы продолжали уроки языка. Ближе к вечеру мы останавливались и разбивали лагерь; короткая церемония, где один из нас разводил костер, а другой шел и убивал какую-нибудь еду.
Тахр разжигала огонь с помощью моей зажигалки (она завороженно щелкала ею и смотрела, как летят искры). Если с прошлой ночи у нас ничего не было, я отправлялся с арбалетом и охотился на мелкую дичь. Конечно, оружие Сашис не было таким мощным и точным, как мое огнестрельное оружие двадцатого века, но его было достаточно и оно сохраняло боеприпасы на случай других непредвиденных обстоятельств.
Мы плыли дальше, следуя этой схеме, и медленно, один за другим, дни превращались в недели, прежде чем мы приехали к Торговому Собранию.
*****
Из-за прикрытия лесистой гряды я посмотрел вниз на окруженный стеной город, лежащий на перекрестке дорог. Это точно был не Ричмонд, штат Вирджиния.
Там была река Джеймс, верная своим очертаниям, пока она извивалась голубым и безмятежным меж холмов. И красивая округа Вирджинии была повсюду вокруг нас, зеленая и яркая зелень, даже если город, который должен был быть там... не был.
Дым клубился из труб деревянных зданий внизу, не больше двух этажей высотой. Послеполуденное солнце отражалось в стеклянных окнах некоторых зданий, на остальных были деревянные ставни. Весь город был расположен вокруг большой площади, и это выглядело так, как будто это был базарный день.
Маленькие фигурки бегали по улицам и среди ярко раскрашенных лотков на площади. 4-кратного увеличения моего прицела было достаточно, чтобы я мог различить различные цвета меха жителей.
Я прислонился спиной к дереву и покачал головой. Я надеялся, что не увижу этого, но вот оно, огромное, как сама жизнь. Целое гребаное сообщество мохнатых разумных существ, шлеп-Бах, где должен быть Капитолий штата Вирджиния. Где-то я чертовски ошибся поворотом.
Вот дерьмо! Я думал, что такое случается только с маленькими девочками с маленькими собачками.
- Что случилось? - спросила Тахр, отворачиваясь от того места, куда она только что смотрела, интересуясь мною. Она уставилась на меня, склонив голову набок.
О нет! Что тут может быть не так? Меня только что увезли на планету кошек. Мне придется всю оставшуюся жизнь питаться Вискасом, а она спрашивает, все ли в порядке!?!
- Нет, все нормально, - соврал я. Понять Сашис было легче, чем говорить на нем, особенно с такой горечью, захлебывающейся изнутри. Я еще раз взглянул на город внизу:
- это туда ты идешь? - Я махнул рукой в сторону города, предлагая его ей:
- Ты здесь. Всё хорошо.
Удачи леди, вот где я сойду.
Я пошел назад между деревьями туда, где мы оставили фургон, а бизон спокойно щипал траву.
- К'хы!
Я подхватил свой рюкзак и натянул его на себя. М-16 я оставил болтаться на ремне, когда пошел обратно тем же путем, что мы пришли, мои ноги волочили пыль.
- К'хы! - Когти схватили меня за рукав и остановили на полпути, таща за собой. - Куда ты идешь!
- Я иду, - я указал на запад, в ту сторону, куда смотрел.
- Куда же это? - Ее рука все еще была на моей руке.
Я только пожал плечами. Откуда мне знать?
- Ты пойдешь со мной!
Я уставился на нее, потом снова задрожал. Она вывернула руку, чтобы высвободить когти, и отступила назад.
- К'хы!
- А я нет, - сказал я.
- Ну пожалуйста! Очень прошу. Я [ ] ты [] приди. Пожалуйста.
Многое из того, что она говорила, было мне совершенно непонятно, но она казалась отчаявшейся в чем-то.
- А я нет!
- Почему же!
- Я боюсь. Я очень боюсь! - Выпалил я.
Она уставилась на меня с выражением крайнего изумления. Затем ее рука протянулась и осторожно коснулась моих зачатков бороды. Я вздрогнул от ее прикосновения, и она, поколебавшись, отдернула пальцы. - СААА, - прошипела она.
- Я тоже боюсь. Помогите, пожалуйста.
Я посмотрел на нее, потом на дикую местность, окружавшую нас. Мне действительно некуда было идти. Мне понадобились бы недели, чтобы добраться куда-нибудь пешком, а теперь, теперь я знал, что не найду человеческого города... Я бы не нашел другого человека.
- Да!
Я обмяк. - Да.
*****
Итак, мы вошли в лавку торговцев, а я ехал в задней части фургона, разочарованный, испуганный и пытающийся выглядеть безобидным. Все мое снаряжение было засунуто под кучу сена впереди. Все, что у меня было, - это моя одежда... и мой нож был привязан к лодыжке. Уши Тахр опустились, когда она увидела, что я прячу его там, но она ничего не сказала.
Тахр не хотела, чтобы я слишком бросался в глаза, как это было бы, если бы я ехал впереди. Она смутно представляла себе причины этого, но не хотела афишировать тот факт, что я был относительно умен, а также то, что я мог говорить.
Я снова подчинился ее желанию и поехал на сене.
Сначала были фермы: небольшие группы зданий, окруженные полями. Скот-олени, бизоны и козы - бродил повсюду. Неудивительно, когда смотришь на зубы Сашис. Что было удивительно, так это количество полей, засеянных зерновыми культурами. Я никогда не видел, чтобы Тахр ела что-нибудь, кроме мяса: вареного или сырого, но ведь я никогда и не предлагал ей ничего другого. Я думаю, что стать всеядным было бы плюсом в эволюции вида.
На окраине города раскинулись поместья: дома богатых людей, окруженные тенистыми, величественными деревьями и травой: не ухоженными лужайками, а длинными, дикими травами, которые лениво колыхались на сильном ветру. Они были прекрасны, эти поместья: белые стены с выступающими балками, окрашенными лампой в черный цвет - Тюдоровский стиль, кажется, так он называется. Большие, беспорядочные дела со стеклами в многостворчатых окнах.
Сразу за городскими стенами виднелись обветшалые груды бревен, которые низшие классы населения называли своим домом. У них были свои улицы, пыльные узкие переулки, ответвляющиеся отовсюду. Внутри стен были остальные, те, кто попадали во внутрь города, мелкие купцы, торговцы, перекупщики, лоточники, вместе с бизнесом всех видов, занявшим место за стенами.
Маленькие, узкие улочки, выложенные без определенного плана, просто размещены в соответствии с прихотью и потребностью. Некоторые из них были вымощены грубо обработанными камнями, в то время как другие представляли собой просто голую землю, утрамбованную ногами и окованными железом колесами. Тяжелый, всепроникающий смрад от мусора и дерьма висел в воздухе, но это было не так плохо, как я ожидал. Периодические решетки на улице означали, что здесь работала канализация. Это также, вероятно, означало, что там была просачивание до уровня грунтовых вод. Мне лучше быть осторожным с водой, которую я пил.
Дерево, кирпич, штукатурка, плитка. Здания с запятнанной побелкой плескались на стенах между старыми, заляпанными креозотом бревнами и вторыми этажами, нависающими над улицами, образуя темные, зловонные туннели. Прилавки с выцветшей тканью, которая когда - то, вероятно, была ярко окрашена - несколько все еще были-перед магазинами. Из кузниц валил дым, а из открытых дверей пивных доносился хриплый вой. Похоже на средневековый европейский укрепленный город, однако его жители заметно отличались.
Шум: это было повсюду.
Современный город имеет свой собственный пульс: ритм движения, сирены, суетливое человечество, крики, двигатели, самолеты, музыка. Ночью галогенные и неоновые огни манят, а шпили из железобетона создают свой собственный Горизонт с бесчисленными миллионами освещенных окон. Улицы пульсируют до метро, проносящегося под ними, и человечество - это нескончаемый поток и отлив, как приливы и отливы, регулярные, как ночь и день: Торговцы, продавцы, одиночки, преступники, уличные музыканты, бизнесмены, панки, индивидуалисты, сутенеры, толстосумы, проститутки, алкаши, подростки , актеры, дети, королевы, неудачники, писатели, мечтатели, бродяги... Гастоящий город может быть репрезентативным сечением человечества. Это был волнующий, ужасающий опыт для приезжего, но просто повседневная жизнь для городского жителя. Этот город жил своей жизнью. Крики разносчиков, лоточников и торговцев соперничали с басовитым грохотом тяжелых колес и криками животных. Когда мы миновали городские ворота, я внимательно посмотрел на свою сашис. Она была расслаблена, в ее глазах появился настороженный блеск. Это не было чуждо городской жизни, она выросла в таком месте, как это.
Может быть, даже в этом городе?
Следующее, что я заметил, было то, как все, казалось, остановилось, когда мы проходили.
Все бросили свои дела и уставились на нас. Ну, и на меня тоже.
Они все выглядели одинаково, но все же были разными. Те же черты лица: длинная морда, острые треугольные уши, зеленые щелевидные зрачки глаз, полосатая шерсть, плотные тела с хорошо пропорциональными конечностями. И все казалось другим: другой оттенок меха: некоторые светлые, некоторые темные. Я видел одну женщину с серебристо-серой шерстью. На теле виднелись шрамы, зазубрины в ушах, золотые искорки в глазах. Размеры сильно различались. Некоторые были размером с Тахр - довольно крупные для Сашис - и молодые (вы бы назвали их детьми или котятами?), глядя на весь мир, как амбулаторные плюшевые мишки, подошел бы ко мне примерно на высоту бедра. Самцы были немного крупнее самок, с более густыми гривами, более тонкими бедрами и отсутствием незаметных двойных рядов из трех сосков, но, похоже, не было никакого явного разделения полов.
Самки торговались с самцами из-за стоимости хлеба, в то время как другие самцы, казалось, были вполне удовлетворены тем, чтобы держать детенышей в узде.
Мода, очевидно, играла определенную роль в культуре Сатов, судя по буйству цвета на кошачьих, смотрящих на нас. Хотя многие из них не носили ничего, кроме меха - мужские и женские гениталии, скрытые пушистым мехом в паху, намекая на свободное или несуществующее табу на наготу, - многие носили бриджи или плащи различных фасонов и цветов: от ослепительно ярких до грязно-серого цветов. Почти все они были вооружены. Кинжалы, клинки, сабли, как у Тахр, казалось, были предпочтительным оружием.
А некоторые, увидев меня, хлопали соседа по плечу и показывали пальцем. Все больше и больше голов поворачивалось к нам. Одни смеялись, другие молчали.
Этого не может быть!
Самое странное ощущение, как будто мой мозг съежился в моем черепе, глядя на мир через глазницы, но на самом деле не видя. Все, что я мог сделать, это забиться в заднюю часть фургона и попытаться стать невидимым. У меня это не очень хорошо получалось. Я вдруг почувствовал, что у меня стучат зубы. На самом деле я весь дрожал. Тар, казалось, знала, куда идет, скользя в остановившемся потоке скрипящих, дребезжащих гужевых повозок, воя на других возчиков и пешеходов. Когда мы медленно двигались через город, мы подобрали небольшую свиту детенышей, которые бежали за нами. Я был притягательной силой, и они побежали за нами, шипя и указывая на меня.
Она свернула с улицы и въехала в ворота, ведущие к небольшому мощеному двору, окруженному дверными проемами с деревянными воротами, закрывающими нижнюю половину. В воздухе стоял сильный звериный запах, из стойл высовывались головы разных животных; я узнал лам и бизонов. Должно быть, это конюшня.
Когда она натянула поводья, из открытой двери выбежал дородный, с седеющими ушами, индивид и с криками и рычанием погнался за нашими молодыми спутниками. Детеныши с легкостью увернулись от него, отбежали на безопасное расстояние и ответили на зов с явным ликованием.
Отмахнувшись от них с отвращением взмахом лапы, Саф снова повернулся к нашему фургону. Тар спрыгнула на землю, зашипев, когда толчок внезапно сдавил ее все еще чувствительную рану, и пошла ему навстречу. Если смотреть сзади, ее походка была очень похожа на походку человеческой женщины. тот факт, что она шла на цыпочках с пятками от Земли, почти создавал иллюзию, что она была одета в высокие каблуки.
Саф посмотрел мимо нее на фургон, и его глаза встретились с моими.
Учитывая количество мух, которые жужжали вокруг кабинок, я бы подумал, что это довольно рискованно-стоять с открытым ртом, как сейчас.
Таре пришлось повысить голос, чтобы привлечь его внимание. Наконец ему удалось оторвать от меня взгляд и уделить ей немного внимания. Их разговор, казалось, имел много общего с повозкой, бизоном и мной; они были далеко, чтобы я мог уловить детали, но ТАР Что-то говорил, самец подписывал "нет", пока, наконец, они, казалось, не останавливались на чем-то. Они приблизились, владелец конюшни смотрел на меня такими же зелеными глазами, как у Тара. он немного расслабился, когда я попятилась от него, как будто испугавшись. Это не было всего лишь притворством. - А это опасно?
он спросил Tahr " только [ ], - ее уши поднялись и опустились в своей версии улыбки.
Это было очень полезно для моего эго.
Он на мгновение задумался, а затем согласился позволить ей оставить фургон и зубра во дворе. После того, как пара хлопнула лапами в том, что я предположил, было их версией рукопожатия, он побрел обратно в стойла, бормоча что-то себе под нос.
Тар забралась в фургон и схватила мой рюкзак. Она шлепнула меня по ноге и, прежде чем я успел возразить - спросить, что происходит, - прошептала: Не долгий. - А потом она выскочила из фургона и побежала через двор.
Я вздохнула и упала обратно в сено, щурясь на хмурое небо. Боже, у меня болела голова. Слишком много, слишком странно, слишком быстро. Я старался не думать о том, что ТАР продаст меня или передаст властям. Я не знал, что они сделают с кем-то вроде меня, но провести остаток своей жизни в зоопарке или средневековой лаборатории-это не входило в мои пенсионные планы.
- Что со мной случилось?
Еще одна планета? Вряд ли. Все, кроме местных жителей, остались прежними. Флора и фауна точно такие же, как у нас дома. Ни один из двух миров в одной и той же вселенной не мог бы развиться так совершенно, так точно.
Не в той же самой Вселенной, не в той же самой реальности.
Но были и теории, не обязательно ограниченные рамками научной фантастики. Реальности бесчисленны, они накладываются друг на друга, как кадры в кино. И как этот фильм Каждый из них отличается. В каждой из этих реальностей, когда достигается определенная точка - принимается определенное решение-создается другая вселенная, ветвящаяся от основного ствола, как ветка от дерева, веточка от этой ветки...
Ха! Эта теория была так полна дыр, что ее можно было свернуть и назвать швейцарским сыром, но это был самый лучший сыр, который у меня был. Это было единственное, что у меня осталось.
Прошло два часа. Страх перешел в изнеможение, и, несмотря на свое затруднительное положение, я задремал.
Рывок, когда повозка начала двигаться, снова разбудил меня. Не увидев никого на скамейке водителей, я встревоженно села. Саше, возможно, конюх, судя по его вилам... нет, она несла, вела бизона за поводья, перемещая их, чтобы расчистить путь доступа. Движение, когда я сел, привлекло ее внимание. Она повернулась, взвизгнула, выронила вожжи и вилы и дико попятилась назад.
Она стояла на четвереньках, распахнув рот, оскалив зубы и тяжело дыша. Она напомнила мне Тара, когда впервые увидела меня. В дверях конюшни показался еще один Саше, по-моему, тот самый, с которым разговаривал Тар, и заорал на конюха. Она встала и завыла ему в ответ, слишком быстро, чтобы я успел схватить ее. Он фыркнул и снова исчез в кирпичном здании.
Я думаю, что владелец этого места не проинформировал своих сотрудников об их необычном посетителе. Я нервно улыбнулся конюху, который поднимал ее вилы. Она зарычала и потянулась за поводьями.
- О, враждебность.
Она что-то пробормотала мне в ответ.
- Да пошел ты тоже, - сказал я и плюхнулся обратно на сено в ожидании.
Сено зудело, послеполуденное солнце припекало, и мухи были непрестанным раздражением. Один-единственный раз я подошел ко входу во двор и стал смотреть на оживленную улицу. Незаметным я не был и вскоре отступил обратно к фургону, как только начал привлекать внимание. У меня было такое чувство, что если я выйду за пределы конюшни, то стану легкой добычей.
Меня уже начало слегка подташнивать.
Тар вернулся только поздно вечером. Солнце стояло низко над зданиями конюшни, тени росли. Я прождал ее несколько часов и уже начал отчаиваться, что она меня бросила. Но она вернулась во двор с моим рюкзаком, перекинутым через плечо, оживленно беседуя с Сатом, одетым в тяжелые утилитарные штаны, с несколькими резными деревянными браслетами на запястье. Они загремели, когда он махнул рукой в сторону фургона.
Я с трудом поспевал за этой скорострельной болтовней, но смог уловить, что она пытается заключить какую-то сделку с этим парнем.
Валюта была чем-то, что мои уроки языка не охватили, однако это, казалось, было главной темой их разговора. Тар пытался что-то продать.
- Я.?
Саф подошел к передней части фургона, где тот, что был в зеленом, начал осматривать бизонов: поднимая ноги, чтобы проверить копыта, осматривая зубы и глаза. Он явно нашел что-то, что ему не понравилось, и что-то рявкнул на Тара. Она развела руками и зашипела в ответ.
Другой хмыкнул и двинулся дальше, чтобы осмотреть тележку.
В конце концов они пришли к обоюдному согласию и хлопнули друг друга по ладоням.Тар подошел к задней части фургона. - К'Хи, мы идем, - медленно сказала она, подзывая меня. - Приходить.
Я заколебался, потом достал рюкзак и перекинул его через плечо.
Она поймала арбалет, который я бросил ей, и повесила его на плечо, а я подхватил штурмовую винтовку и спрыгнул с повозки.
Я возвышался над двумя Сатами, и тот, кто только что купил наш верный транспорт, оглядел меня с ног до головы(нервно?). Он задал тару вопрос.
- Нет, он будет вести себя прилично, - сказал Тар. Достаточно медленно и обдуманно, чтобы я понял, и с суровым взглядом, брошенным на хорошую меру.
Я кивнул и сказал:
- Хорошо, Кимо Сабе, - по-английски.
Они оба посмотрели на меня.
- Очень хорошо, - неуверенно произнес безымянный Сат. Он сунул руку в мешочек на поясе и вытащил маленький кожаный кошелек. Затем он отсчитал девять круглых золотых монет, каждая размером с десятицентовик, и передал их тару, который передал их мне.
Тяжелый, как золото. Я внимательно осмотрел их, затем прикусил и посмотрел на следы зубов в мягком металле. Черт, настоящее золото. Вероятно, не совсем чистый, но тем не менее стоит немалых денег. Я бросил увесистые золотые комки в один из карманов для багажа вниз по штанине моих тренировочных штанов.Покупатель выглядел удивленным:неужели он никогда раньше не видел карманов? "Вы бы дали [деньги] животному? - спросил он.
- Он [надежный? заслуживающий доверия?],- Тар снова посмотрел на меня, - и кто бы [кружка?[что-то] вроде него? К'Хи, пойдем. Мы в соцсетях.
Я последовал за ней из укромного дворика на улицу, в столпотворение. На повозке я был выше пешеходного потока, а теперь оказался в самом его центре, окруженный морем разноцветных мохнатых тел.
Тяжело нагруженные повозки грохотали и грохотали по булыжникам и глине улиц, а пешеходы убегали с дороги. Лавочники-Саф орали и шипели на прохожих, расхваливая свой товар. В одних лавках были выставлены ярко раскрашенные ковры и гобелены, в других-чаши и инструменты, в третьих-изящная резьба, в четвертых-грубые куски дерева, а в четвертых-товары, которые я не мог себе представить, как их можно использовать. Воздух был наполнен шипящим белым шумом сражающихся тысяч кошек, запахами специй, меха, животных, дерьма и разлагающегося мяса. Мухи роились вокруг прилавка мясника, изредка отмахиваясь от скучающего детеныша, размахивающего венчиком.
Независимо от того, насколько густой была толпа, вокруг Тара и меня оставался маленький островок пустоты, а Сат таял, как лед от паяльной лампы.
Зеленые глаза уставились на меня, разноцветные, многоцветные морды повернулись в сторону, чтобы посовещаться с соседями. На Тара выли вопросы, и она рычала или бормотала свои ответы. Много раз смех шипел в ответ.
Не то чтобы город был большим и примитивным - хуже, чем Джерси, - но куда бы я ни посмотрел поверх голов аборигенов, всюду их было больше. И более. Улицы были полны ими, как и здания.
Запахи были густыми , тяжелыми и часто тошнотворными, так много их было, почти осязаемых. Мои чувства были подавлены, перегружены слишком большим количеством странностей слишком рано. Я почувствовала, как мой разум сжимается и борется с растущей паникой. Все, что я могла сделать, это машинально последовать за Таром, обогнув фургон и оказавшись на крыльце большого двухэтажного здания с вывеской, изображающей что-то похожее на синюю грозовую тучу, висящую над входной дверью. Детеныш осторожно остановил Тара на пороге и нейтрально-почтительным тоном попросил что-то поститься, чтобы я следовал за ним. Тара ответила, и детеныш перевел взгляд с нее на меня, а затем быстро вернулся в здание. Через минуту на лестничную площадку вышла самка олененка со светлыми волосами и седой шерстью, оглядывая тара с ног до головы с видом человека, только что обнаружившего, что собака прошла по ковру. Я думаю, что испачканная и потрепанная броня Тара, инструменты, почти погребенные под слоями пыли, не произвели большого первого впечатления.
- Тебе нужна [комната]? - спросила она. - Ты и это [ ]!
- Да, - ответил Тар, склонив голову.
- Она взглянула на меня. - Это [некрасиво]! - Нет! - Не говоря больше ни слова, она повернулась к выходу спиной. Тар выглядел испуганным, протянул руку, чтобы коснуться ее руки, а затем отпрыгнул назад, когда другая взмахнула когтями в ужасном ударе, который только что прошел мимо Тара, прижав уши и рыча что-то слишком страстное для меня, чтобы понять. Тар выпрямился и огрызнулся назад.
Их голоса становились громче по мере того, как спор набирал обороты; мех ощетинился, рычит и шипит, как катушки Теслы. Тара была явно в ярости, и другая женщина была полна решимости стоять на своем. Наконец тара с отвращением зашипела, повернулась спиной и зашагала прочь, схватив меня за рукав когтем, чтобы потащить за собой.
Пока мы шли, она приглаживала рукой свой мех, время от времени поглядывая на меня. Я был слишком ошеломлен своим окружением, чтобы действительно заметить это.
На следующем месте-постоялом дворе-мы остановились, хозяин гостиницы не стал тратить время на споры; он захлопнул дверь перед носом Тара. Через несколько секунд она снова открылась, оттуда выскользнула мохнатая рука, повесила на дверь вывеску в виде потрепанного почерка и снова исчезла из виду.
Тар бессильно зарычал на дверь.
Я снова возвращаюсь на главную улицу, ощущая потрясающую нереальность ситуации вокруг меня. Тар все еще кипела от злости, постоянно проводя руками по меху, который отказывался лежать ровно. Она огляделась вокруг, а затем направилась прямиком к ближайшему стойлу, где на плоских досках без всяких украшений были выставлены плетеные корзины. Доски подпрыгнули, когда Тар оперся на них сжатым кулаком, наполовину крича на торговца за прилавком, чтобы его было слышно сквозь шум улицы.
Он указал пальцем с меховым хохолком - маленькими костяшками-вверх по улице и дал указания. Тар поблагодарил его.
Я снова последовал за ним. Больше идти было некуда.
Это было двухэтажное здание с изображением чего-то похожего на зайца или зайца, висевшее над дверью. На вывеске также была строка этого текста: неразборчивые, похожие на царапины знаки, сделанные черной краской. Там не было никакого сходства с греческим алфавитом, используемым английским языком; больше похоже на коалицию египетских иероглифов и китайской идеографии.
Мне пришлось нагнуться, чтобы войти в парадную дверь.
Внутри было достаточно места для меня, чтобы стоять прямо, при условии, что я останусь на месте. Чтобы пройтись, мне пришлось бы нырнуть под масляные лампы, свисающие с потолка, или обойти их стороной. Не то чтобы здесь было много места для прогулок. Саты малы ростом, и их здания построены в соответствии с их масштабом, а не приспособлены к моему строению.
Большую часть первого этажа занимала общая комната, посередине которой стояли длинный деревянный стол и скамейки. Над огнем висел черный чугунный котел, в котором булькало что-то похожее на тушеное мясо. Узкая хлипкая лестница вела через дыру в потолке на второй этаж наверх. Две двери вели в помещение, которое могло быть кухней и помещением хозяина. В комнате тоже было полно Сафи.
Они сидели за общим столом, некоторые ели, некоторые просто разговаривали; их было шестеро. Когда я вошел в комнату, они забыли о еде и вытаращили глаза. Саф, самец, серый мех с черными прожилками, похожий на темный оцелот, пробрался в комнату из кухни, вытирая руки о фартук, обернутый вокруг талии. Внезапно он замер, пристально глядя на меня, а затем, не отводя взгляда, спросил:
- Я прошу комнату на несколько ночей, - сказала она. - Для моих [ ] и меня.
Трактирщик недоверчиво уставился на нее.Другие гости издали несколько шипящих звуков. - Это ты [], - наконец сказал он. - Я не буду иметь [ ]!
За кого ты меня принимаешь, а [ ]?!
- Сэр, он [] и тихий. С ним не будет [хлопот]. Я [ ] вам я могу заплатить!
Он фыркнул и упер руки в бока, проходя через комнату и глядя на меня снизу вверх. От него несло рыбой и мясом. - Что это [ ]!
Тар ответил ему целой цепочкой слов, которые я не смог прорезать. С этого момента их торг стал неразборчивым; быстрым и резким, жаргонным и почетным, словарный запас вне моей начальной стадии. Но Тар, похоже, куда-то продвинулся; по крайней мере, на этот раз нас не вышвырнули за уши.
Наконец он сделал вид, что сплевывает:
- я [уступаю?]. - Он махнул рукой в сторону лестницы. - Плати в [ ]. Но лучше бы он не давал никаких [затруднений]. Это ваша [ответственность]! - Тар подбросил в воздух чистую золотую монету и повел меня к лестнице. Завсегдатаи настороженно наблюдали за мной: наша комнатка была маленькой, всего лишь шкаф с одним тонким матрасом, свернутым на полу, табурет и маленькая щель в стене, служившая окном. Деревянный пол был грубым, грязным, и в комнате стоял слабый, но вполне определенный запах сосны, мочи и мокрого меха. Отличное место. Отель Holiday Inn казался бы роскошным по сравнению с ним.
Это окно и маленькая сальная свеча-вот и все, что у нас было. Похоже, это нисколько не беспокоило Тара. Я вспомнил, как ее глаза ловили отблески огня, как она, казалось, легко двигалась ночью. Кошачьи глаза. Она могла видеть в темноте чертовски лучше, чем я.
Тар огляделся вокруг и слегка фыркнул:
- ха! Ну что ж, это сослужит свою службу. Подождать здесь. Дверь захлопнулась, и кусок дерева, служивший щеколдой, с глухим стуком опустился на место.
Я никуда не торопился идти. Это был долгий, странный день. Я развернул тюфяк, сел и прислонился спиной к стене в ожидании.Она довольно быстро вернулась через несколько минут с парой дымящихся мисок и двумя чашками на подносе.
То, что было в этих чашах, пахло невероятно хорошо. Я распустил слюни еще до того, как она пинком захлопнула за собой дверь. Она поставила поднос на стол и передала мне миску: какое-то тушеное мясо с каким-то странным приспособлением, что-то среднее между вилкой и ложкой. Тар с нескрываемым весельем наблюдал, как я возился с ним. Для нее сама мысль о том, что я буду делать что-то настолько цивилизованное, как еда с инструментом, была бы необычной. Она видела, как я использую свой нож, чтобы резать еду, но наблюдать, как я пытаюсь имитировать ее установку, было чем-то другим. Она ела из своей собственной миски, но все еще смотрела на меня поверх каждого шумного глотка, который она брала.
Чашки были необычные: с одной стороны у них был небольшой носик, сделанный для разных челюстей. Только вода. Я даже не пытался пить из него. Вода должна была поступать из местного колодца, и я не хотел знать, какие разновидности микроскопических существ называют этот колодец своим домом. Тушеное мясо не представляло собой ничего особенного: оно было недоваренным и, возможно, слегка жирным, но самое худшее было покрыто обильным добавлением специй. Овощи были сюрпризом: вы просто должны увидеть усмешку Сати один раз, чтобы поклясться на могиле своей матери, что они чистые плотоядные.
Тем не менее, мой голод сделал это лучшей едой, которую я когда-либо ел. Я с жадностью проглотила свою долю в мгновение ока, обнажив реберную кость внизу. У тара тоже была одна, но она могла кое-что с ней сделать: поднять ее и прокусить челюстями, которые обрабатывали кость, как будто это был не более чем зефир.
Скрупулезно и с явным удовольствием она высасывала мозг языком.
Я оставил свое ребро лежать в миске. Она заметила, что я никогда не беспокоился о костях, как она, но до сих пор она никогда не комментировала это.
Тара провела языком по губам. - Не ешь? - спросила она, указывая на кость.
- Я не могу, - объяснил я. - Мой зуб... не могу.
- СААА! - она понимающе зашипела и дернула ушами. Взяв другую кость, она аккуратно разломила ее пополам, а затем протянула половину мне. - Здесь.
Попробуй.
Я осторожно взял кусочек. Тар пристально и с явным удовольствием наблюдал за тем, как я пытаюсь извлечь мозг. На вкус он был совсем не такой: чуть солоноватый, а может быть, и сладкий. Не в моем вкусе. Фелид откровенно расхохотался, когда я передал его ей обратно. Не прошло и минуты, как она отполировала его и прислонила табурет к стене, а миска упала на пол. Она закрыла глаза, открыла рот и громко и удовлетворенно рыгнула.
Свет, проникающий через тонкую оконную щель, исходил от предвечернего солнца, все еще неумолимо двигавшегося с востока на Запад. После еды я почувствовал приятную сонливость. Тар растянулся на тюфяке, выглядя как пресловутый кот, который проглотил канарейку. Что же нам теперь делать, черт возьми? Смотреть телевизор? Спуститься в бар? - найдешь бассейн? Черт, я вздохнул, прислонился спиной к стене и поднял М16, лениво проводя пальцем по пыли и грязи, покрывающей приемник.
Когда винтовки впервые были выданы войскам во Вьетнаме, они были вручены с сообщением, что винтовка была настолько эффективна, что никогда не нуждалась в чистке. Конечно, солдаты были рады принять такие заявления и никогда не чистили свои винтовки. Сколько же хороших людей убил этот засранец?
Я использовал старые шаровые боеприпасы, M193, грязное горящее топливо, которое в конечном итоге засорит ствол с остатками. Новый материал IMR был чище и эффективнее, но не совместим с M16A1s. я застегнул магазин и открыл патронник, держа оружие на свету, когда я прищурился через ствол, нахмурившись на грязь. Я устал, но это ружье спасло мне жизнь и кормило меня. Я начал разбирать его для уборки.
Я положил в бочку пару капель масла, а затем протянул через нее тряпку, очищая ее от кристаллических следов топлива. Пока я скребла поворотный болт, скрипнула половица. Тар присел на корточки рядом со мной.
Она взяла в руки блокнот, повертела его в руках, черные подушечки на кончиках пальцев погладили синтетические материалы и вороненую сталь. - Ты никогда не рассказываешь. А это что такое? Для чего это нужно?
Возможно, она догадалась, что это какое-то оружие. Хотя я не сказал ей, что это было, и убедился, что я был далеко от лагеря, когда использовал его для охоты, факты были там, если бы она захотела посмотреть на них: я покинул лагерь с потусторонним устройством и вернулся с мясом, которое, очевидно, было убито каким-то другим способом, кроме ножа или арбалета.
Теперь она спрашивала меня прямо. Ну, она была не совсем откровенна со мной...
- На охоту, - неопределенно ответил я.
- Охотишься? - Как же так? - настаивала она. - А чем вы занимаетесь? Забить животное до смерти? - Она изобразила, как бьет какое-то маленькое существо прикладом.
- Я не понимаю, - соврал я, смутившись.Она вздохнула и снова повернулась к собранию, которое держала в руках:
- откуда это?
Я думал о том, что должен сказать. Должен ли я сказать ей, откуда я пришел?
- Нет, еще нет. Это было то, что я не был уверен, что она примет слишком хорошо.
Наконец я ответил:
- мой народ делает. Мой вид.
- Такая маленькая, такая тонкая, - пробормотала она, пробуя обработанную сталь когтем. - Твои люди, где же они? На Запад!
Я снова глубоко задумался, прежде чем ответить.
- Мои люди далеко отсюда. Я не думаю, что смогу вернуться к ним. Я здесь, назад пути нет. ТАР, Что ты со мной делаешь? - Это была ее территория. Она была моим спасательным кругом, без нее я пропал. Кроме того, она мне нравилась.
- Ты поможешь мне, а я помогу тебе. Я пытаюсь идти на север. Город называется Мейнпорт. Ты иди, помоги мне!
Я вернул ствол на место и затянул его потуже. Магазин скользнул на место с мягким щелчком, болт свободно скользнул вперед и назад. Я прищурился через Армалонский оптический прицел. Линза была грязной и грязной. Я почистил ее подолом рубашки, не совсем безупречно, но вполне сносно.
- Что ты там делаешь!
Она неловко отвернулась и посмотрела в окно.
- Тар!
Она встала и направилась к двери. - Я скоро вернусь. - С этими словами она ушла.
- Проклятие! - Я выругался и в отчаянии стукнул кулаком по полу.
*****
На узкой улочке под постоялым двором двое возчиков спорили о том, кто имеет право проехать. Их крики звучали как кошачья драка, и шум стал громче, когда они начали бить друг друга, а прохожие остановились, чтобы крикнуть ободрение.
Там была довольно большая толпа, когда я захлопнула ставни на окне и прислонилась к стене, соскользнув вниз, чтобы сесть на пол, где я спрятала голову в ладонях. На противоположной стене бледные горизонтальные полосы пыльного света из решетчатых ставен покрывали стену и дверь, наполняя комнату приглушенным оранжевым сумраком.
- Я скоро вернусь, - сказала она.
И снова я ждал и надеялся, что она вернется. А что я могу сделать, если она этого не сделает? У меня было такое чувство, что я не пройду и ста ярдов вниз по улице без нее, так что я был фактически заперт здесь, пока либо она не вернется, либо улицы не очистятся достаточно, чтобы я смог пробраться к воротам.
Среди этих кошачьих я был бы просто экзотическим животным; редким и, возможно, стоящим много. Я судорожно вздохнула, прислонилась головой к грубой стене и закрыла глаза.
А что, если она не вернется ?
Она должна это сделать. Она сказала, что сделает это.
Да, но если.....
Я старался не думать об этом.
И как долго это будет продолжаться? Как долго я буду здесь торчать? Были вещи, которые я хотел сделать, места, которые я хотел увидеть. Я никогда особо не торопился что-то делать, но теперь все они казались мне гораздо более важными.
Там была вспышка света и грузовик, разбросанный по склону холма, и Тенни мертв, и я был здесь. Вот и все, что нужно было сделать.
Я снова закрыла лицо руками и застонала.
Когда задвижка на двери задребезжала, я едва мог расслышать ее сквозь какофонию драки, происходившей на улице снаружи. Я поднял глаза, но в комнату вошел не Тар, а кто-то другой.
И это было не обслуживание номеров.
Двое мужчин-Сатов, одетых в неприметные рваные бриджи, вошли внутрь, бросив взгляд в коридор, прежде чем осторожно закрыть дверь. Один из них-темно - серый с пятнистым рисунком темных пятен на меху-прошипел что-то коричневому и начал бочком пробираться к моему рюкзаку. Коричневый мех снял с пояса тонкий кинжал и медленно двинулся ко мне, поманив свободной рукой и издавая ласкающие звуки.Штурмовая винтовка была с рюкзаком: на другой стороне комнаты. Но это мой нож... Коричневый мех выглядел обеспокоенным, перебрасывая свой клинок из одной руки в другую. Грей оглянулся на него и прошипел что-то, что я мог понять:
- Убей его!
Коричневый мех почти пронзил меня насквозь. Лезвие прошептало мимо моей щеки, когда я вслепую увернулась и ударила тяжелым ботинком. Я был вознагражден сильным ударом, стоном боли и шатающимся назад Сатом.
Я вскочила на ноги, и глаза бурого меха расширились, когда он увидел, что моя голова почти касалась потолка. Он снова бросился вперед, быстро и испуганно. Я снова уклонился - едва-едва-и поймал его за руку, не дав упасть, прямо в стену с запястьем, принявшим на себя основной удар. Раздался треск и вопль боли, когда его запястье сломалось.
Его вой изменился, когда я развернул его и бросил в окно. Он сильно ударился, ставни раскололись и треснули, когда он проходил через них. Вой оборвался под аккомпанемент чего-то тяжелого, отскакивающего от черепицы крыши крыльца снаружи, затем раздались крики, когда он неожиданно упал на Сафе внизу.
Тяжело дыша, я повернулся к Грею. Он вытащил свой собственный Кинжал и низко пригнулся, его когти и клыки были обнажены, а в груди раздавалось глубокое урчание.
Я зарычал на него в ответ и вытащил свой нож из ножен ботинка. Стальное лезвие со свистом выскользнуло наружу. - Я вырезал тебе сердце! - Прорычал я с моим лучшим хмурым взглядом, размазанным по моему лицу.
Саф уставился на мой окопный нож; его лезвие было вдвое больше его собственного и зловеще зазубрено. Он уставился на меня, на что-то говорившее Саше и выбросил их из окон второго этажа.
Его уши вернулись назад, затем он повернулся и убежал.
Я нырнул за винтовкой и выскочил за дверь вслед за ним, врезавшись плечом в противоположную стену как раз вовремя, чтобы увидеть, как он добрался до лестницы. Я выстрелил от бедра на полном автомате. Мой выстрел разбил стену над его головой, когда он поднялся по лестнице на полный наклон; деревянные щепки разлетелись, наполовину оглушив меня и наполнив крошечный коридор едким запахом кордита и горячего свинца. Откуда-то снизу донеслись чужие крики, но я бросился обратно в комнату и бросился к окну. Оттуда я видел, как он помог своему полубессознательному сообщнику подняться на ноги, а затем оба они исчезли в переулке. Я следил за ними, но не стрелял: слишком много свидетелей.
Которых - я понял-все они, казалось, смотрели на меня теперь, когда их маленькая борьба была неожиданно прервана. Я отскочила от окна и стояла, дрожа, когда снаружи донеслись крики, звучащие так, будто горячее железо тушили в воде.
*****
Трактирщик кипел от возмущения по поводу причиненного его собственности ущерба.
Я сидел на корточках на тонком матрасе, прижимая винтовку к груди, приклад ее лежал на тюфяке, синяя сталь ствола холодила мне щеку. Смутно я слышал внизу рычание и вопли спорящей Саши. Наверх еще никто не отваживался подняться. Я ждал, глядя на дверь, пьяно свисающую с поломанных петель.
Когда в поле зрения появилась Сати, я чуть не застрелила ее.
Тара остановилась в дверном проеме, положив одну руку на раму, и оглядела обломки комнаты, потом меня; испуганно присев за штурмовой винтовкой. Она двигалась медленно и осторожно, словно приближаясь к загнанному в угол животному.
Она боялась меня.
- О Боже! - Выдохнул я в отчаянии и, отпустив оружие, спрятал лицо в ладонях. - Тар...
Неуверенная рука коснулась моих волос, погладила их.
Я поднял глаза, и она застыла с протянутой рукой. - Я не сделал тебе больно, - сказал я своей неуклюжей Саше, и она медленно опустила ее. Я открыла рот, желая рассказать ей, попытаться объяснить, что я чувствую, а затем опустила голову. Это было безнадежно, у меня не было слов.
- К'хы, - сказала она тихо, твердо и подцепила меня когтем за подбородок, чтобы приподнять мою голову так, чтобы мы оказались с глазу на глаз, - Что случилось?
На это потребовалось время, но она была терпелива; уговаривала и помогала мне, когда я не знал, как сказать ей. Когда она наконец поняла всю историю, то вздохнула и подняла Кинжал, который выронил незваный гость. Ее уши были плотно прижаты к гриве. - Это же [ ]? - спросила она.
- Не понимаю, - ответил я.
Она выглядела удивленной, но затем ее острые уши дернулись вверх и вниз в ее варианте улыбки. Она подняла лапу:
- эта рука. Вы же не говорите, что это не рука? Ты говоришь [правду]!
- Да! - Я горячо закивал головой.
Она медленно повторила мой кивок.
Хозяин гостиницы был вне себя от ярости, но и меня он тоже боялся. Он хотел вышвырнуть нас вон, но для этого ему пришлось подняться наверх и бросить тару вызов лицом к лицу. Я наблюдал, как они рычат и шипят друг на друга, изредка перемежая свой спор ревом Бассо. Трудно было думать, что они действительно разговаривают.
Тар был так же зол, как и другой. Она обвинила трактирщика в том, что случилось, сказав, что я был безвреден, если только меня не спровоцировали, и это была его вина, что незваные гости вошли, чтобы спровоцировать меня в первую очередь. Я просто пыталась защитить себя. Хозяин постоялого двора настоял, чтобы она заплатила за ущерб, нанесенный помещению, а затем назвал цену. У тара от возмущения отвисла челюсть.
- Четыре золотых?!
Это была половина всего, что у нас было!
- СААА! - зашипел он на нее. - Вы не платите, и я позабочусь, чтобы вам было очень трудно уехать. [Гарнизон?] здесь можно сделать несколько простых вопросов вопрос бега против ветра для посторонних.
Тар открыла рот, собираясь что-то сказать в ответ, но потом снова закрыла его и беспомощно посмотрела на меня. - Давай, К'Хи, - сказала она мне.
Я открыл карман и отсчитал четыре громоздкие монеты. Трактирщик не пошевелился, чтобы взять их, поэтому я передал их тару, который передал их взволнованному мужчине. Он схватил деньги, взглянул на них и повернулся, чтобы уйти.
На полпути к двери он сделал двойной дубль и прищурился на меня. - Он может считать?! - спросил он.
Тар устало вздохнул. - Да. Почему? Неужели ты хочешь забрать и его у меня?
Трактирщик склонил голову набок, внимательно глядя на меня. - Нет, это некрасиво; я бы не хотел этого. А он сильный? умею работать!
Тар взглянул на меня. Я слегка кивнул. - Да, - сказала она.
- Возможно, он сможет вернуть вам часть этих денег, - задумчиво произнес трактирщик. - Есть некоторые работы, которые он мог бы сделать.
Тар посмотрела на свои руки. В ее глазах вспыхнул огонь, когда она, казалось, усилием воли загнала когти обратно в ножны на кончиках пальцев. Наконец она прорычала:
- покажи ему, что делать. Он все поймет. Но уже поздно, и он плохо видит в темноте.
- Тогда завтра, - ответил он. - Ты можешь спать здесь, но если возникнут еще какие-то проблемы, то ты уйдешь вместе с ламами. Понял!
- Понятно, - сказала Тар удаляющейся спине трактирщика, затем пробормотала что - то, чему не научила меня-вероятно, непристойное-и с силой захлопнула дверь.
Я подобрал Кинжал, брошенный нападавшими, и повертел его в руках, изучая. Он был дешевым, плохо сделанным, с простой деревянной рукоятью, перевязанной каким-то растительным волокном. Я взглянул на тару; она встретилась со мной взглядом на долю секунды, затем отвернулась и сделала вид, что занята возней с тетивой своего арбалета.
Она была обеспокоена. - Испугался?
Возможно.
Почему она так нервничает из-за закона? Те Сафи, которых я потерял в горах, они были бандитами или кем-то еще? Зачем обычным ворам тратить свое время на кого-то, кто хорошо защищен и, очевидно, не имеет большого материального имущества? И почему она лгала мне о том, кем и чем она была?
Вот дерьмо! В этой странной женщине было так много такого, что не укладывалось в голове.
- Тар, кто ты такой?
Она вздрогнула, когда я заговорил, а затем повернулась ко мне, прижав уши назад. - Я не понимаю, К'Хи.
- Не надо мне этого говорить! - Я зарычал, и она сделала шаг назад, глядя на обнаженный клинок в моих руках. - Христос на костыле! Я тебя не обижаю! - Я выронил нож и протянул к нему раскрытые ладони:
- Кто ты? Я точно не купец. Как помочь тебе я если ты не говоришь то... - правда!
Ее уши немного приподнялись, и она провела когтями по своей неровной гриве, рассматривая меня. - Правда, - пробормотала она. - Очень хорошо, говорю вам.
- А ты знаешь, что такое "рожденный править"?
- Я закатила глаза. - Кто-то рожденный править!
- Неловко, с трудом сказала она мне.
Их правитель - тот, кто рожден для того, чтобы править, - это личность, все воспитание и образование которой было направлено - от рождения-на то, чтобы руководить и быть номинальным главой своего народа. Они обучаются политике и дипломатии, экономике и торговле, оружию и тактике.
Они воспитываются в частных поместьях-частных школах-обучаются старыми мастерами, возвращаясь в столицу только тогда, когда бывший монарх стал неспособен эффективно управлять государством, через болезнь или смерть Тара был одним из кандидатов. Она получила известие, что бывший правитель - Ширай - умирает. Она покинула свое южное поместье с шестнадцатью вооруженными Саф, один из которых был ее предполагаемым супругом.
- На нас нападали трижды, - она подняла руку с тремя когтями наружу, втягивая их последовательно, как человек, отсчитывающий события на своих пальцах.
- Сначала мы их прогнали, потеряли четверых солдат. Во второй раз мы сбежали, потеряли [шесть] и также припасы. В третий раз у нас осталось шесть Сатов, один из них-мой напарник, он убит стрелой. - Она опустила глаза. Боже, если бы я только была на несколько секунд быстрее...
Это меня достало. Они были помолвлены... или что бы они там ни делали. Неужели эта потеря причинила ей боль? Неужели она действительно чувствует такую боль? Да и откуда мне было знать? Ее лицо оставалось непроницаемым, как у статуи.
- Я тебе [жизнью] обязан.
Эта линия... Господи, я никогда и не мечтал, что услышу такое где-нибудь в реальном мире.
- Ты мне поможешь? - спросила она.
Я уставилась на него, встретившись взглядом, который поразил меня, как удар током. Все, что она мне рассказала... - Ты говоришь правду!
Черт бы ее побрал, если она не выглядела обиженной. - К'хи, да!
- А кто они были?
- Даже не знаю.
- Да, это так. Это же солдаты!
- Она широко раскрыла рот. Возмущение или удивление, я не была уверена. Наконец она просто сказала:
- Возможно. Только не восточные солдаты... Прочее. Но я не уверен.
Я взвесил все это.
Она была в бегах, но не от сил этого мира, а от других.
Если это так, то почему она не пошла в гарнизон, стоящий в этом городе? Конечно же, они ей помогут.
- [ ],- сказала она.
- Не понимаю, - сказал я.
Ее пальцы переплелись вместе, когда она попыталась объяснить. - Кое - кто меня не хочет. Некоторые из них принадлежат другим. Они пытаются остановить меня. Опасный. Легче, если они не знают, где я нахожусь.
Перебежчики? Предатели?!
- А куда ты идешь? - спросил я " Север. Очень большой город.
Черт, мне больше нечего было делать, почему бы не помочь кошачьей принцессе?
- Да, я помогаю.
Она улыбнулась и протянула ему руку. Я неуверенно прикоснулся к ней ладонями; пожать.
*****
Старый железный топор вонзился в дерево с такой силой, что я ощутил толчок в своей руке. Я переложил свою руку на прямую, изношенную ручку и поднял кусок дерева над головой, а затем резко опустил его на разделочную колоду с резким ударом. Дерево раскололось, половинки разлетелись в стороны. Я на мгновение прислонился к топору и вытер пот со лба. Мои руки были липкими от смолы, а запах сосны добавлял свежести воздуху, который пах преимущественно животным дерьмом. Несколько детенышей поспешили вперед. Один бросил то, что я только что расколол на поленнице, а другой положил еще один кусок на плаху.
- Спасибо, детки, - улыбнулся я им. Они болтали, шипели и огрызались на меня в ответ. У меня была небольшая аудитория, собравшаяся вокруг, сидя в тени шаткого забора, окружающего пыльный двор позади гостиницы. Детеныши из города торговцев встречаются любили меня. Лучше, чем в цирке.
Рано утром-вскоре после того, как я взялся за устрашающую груду необработанных дров, - они были нервными маленькими тенями: следили за мной, но исчезали всякий раз, когда я бросал взгляд в их сторону.
Однако они узнали, что я не собираюсь бросаться за ними с ревом, криком и топором в руках. Теперь они толпились вокруг, следуя за мной и прикасаясь ко мне. Они были не так гладки, как их старшие товарищи. Вместо этого они больше походили на переросших плюшевых медведей с огромными головами, руками и ногами, их неуклюжие конечности придавали им вид неуклюжести. Чертовски мило. Когда я пошел к местному колодцу за водой для гостиницы, я вернулся с ведром в одной руке и визжащим, смеющимся детенышем в другой. Я был почти доволен собой.
А Тар дергался, как кошка под дождем.
Позже вечером она сидела на подоконнике и угрюмо смотрела на заходящее солнце, подперев подбородок сжатым кулаком. Деньги-вот ее забота. Она рассчитывала получить достаточно денег, чтобы фургон мог купить билет на караван, направляющийся в морской порт Бэй-Тауна. Хотя мы и сами могли бы использовать фургон, чтобы добраться туда, Тар решил, что мы получим больше за него в маленьком городке, где транспортные средства любого рода всегда были востребованы, и мы будем привлекать меньше внимания, приезжая в качестве пассажиров среди других Сате.
Кроме того, я догадался, что она рассчитывала на ценность защиты в цифрах.
- Хотя после сегодняшнего дня я сомневаюсь, что ты сможешь быть [незаметной], если я положу тебя в коробку, - вздохнула Тар, рассматривая свои когти. - Почему ты [поощрял] детенышей!
- А что я делаю? - спросил я, пожав плечами. - Дать им испугаться? Заставить их бежать?
Не очень хорошо для моего имиджа.
- Ха! - она фыркнула и провела указательным пальцем по оконной раме. В дереве появилась единственная выемка, следуя за ее пальцем,дерево скручивалось от ее когтя. - Ты же с ними не разговаривал!
Я покачала головой и криво усмехнулась. - Нет.
Тара пробормотала что-то, что я перевел как "спасибо Господу за маленькие милости" и снова уронила подбородок на кулак.
- Он не платит? - спросил я после минутного молчания.
Ее голова резко повернулась, и она впилась в меня взглядом, а затем издала классический шипящий плевок разъяренной кошки. - Он не платит, - подтвердила она.
Ублюдок! Я отрабатываю свою задницу и получаю вал...
Я кивнула и на секунду задумалась, затем открыла свой рюкзак и начала рыться в его глубинах. Мои пальцы сомкнулись на том, что я искал, и я вытащил его.
- Тар, сюда.
Она с любопытством посмотрела на то, что я держал в руках.
Застежки-липучки на моем бумажнике издавали характерный треск, когда я его открывала. Прежде чем передать его тару, я достал из кармана кредитные карточки, старые фотографии и квитанции. Она нерешительно взяла его.
- Я никогда не видела этого раньше, - сказала она, поглаживая нейлоновую ткань, затем несколько раз открыла и закрыла ее, щурясь на застежки. Оттуда она вытащила пятидесятидолларовую бумажку и поднесла ее к свету.
- Странный... Да что же это такое!
- Деньги, - ответил я. - Человеческие деньги.
- Деньги?! - она недоверчиво посмотрела на меня и внимательно осмотрела купюру. - Странно, - повторила она, - но что мне с этим делать!
- Ты можешь его продать?
- Продашь? - Ее руки замерли при осмотре бумажника, и она посмотрела на меня, сверкнув глазами. - Да. - Да! Любой кожевник был бы заинтересован в мешке, и я могу найти ремесленника или [somesuch], кто был бы заинтересован в картинах.
- Достаточно? - спросил я.
- Достаточно? - Она улыбнулась. - Да, я думаю, что есть много. - Потом она посерьезнела и встала, чтобы дотронуться до моего лица.
Я вздрогнула, когда эта рука коснулась моей кожи: мех на тыльной стороне ладони, костяшки, пальцы. Черные подушечки на кончиках пальцев и ладонях. Странные суставы и кости. Кончики когтей торчат из небольших углублений там, где должен быть ноготь.
- А ты хочешь этого? - спросила она.
- Я пожал плечами. - Так и есть... ничего. Маленькая вещь.
- Немного... ! - Она снова открыла бумажник. - Благодарю вас... а это что такое? - она вытащила из бумажника пару маленьких пакетиков из фольги, понюхала их и быстро откинула голову назад, выглядя оскорбленной.
- Ах, - я закашлялся и потянулся, чтобы забрать их из ее пальцев.
- Не продавайте их. - Нет, презервативы могут и не понравиться... или понял.
- И вы уверены, что хотите это продать? - Снова спросил Тар.
- А как же еще получить деньги!
- Она рассмеялась. - Не сильно, пожалуй, и не очень [приятно]. Всегда [] чтобы продать.
- Я не понимаю ...
- Она нахмурилась, вытирая морщины, проходящие по бархату ее носа.
- Ах... Тварь-сделай-ка побольше Сати. Между мужчиной и женщиной: [секс]. Вы меня понимаете?
О. - Да.
Она уставилась на него, затем ее уши опустились вбок и дернулись. Она смеялась надо мной, хотя и беззвучно. - То же самое и с х'Мансом? - спросила она.
- Это то же самое, - ответил я.
- Всегда мужчина ищет женщину не в [ ].
Я даже не спросила, что это значит, но внезапно поняла, что, возможно, никогда больше не увижу ни одной человеческой женщины. И эта мысль причинила ему боль.
*****
Прежде чем мы ушли, я нашел время привести себя в порядок. Возможно, это была небольшая ошибка, но я все еще жил и думал по человеческим стандартам. Это изменится со временем; так медленно и постепенно, что я не всегда осознавал, что со мной происходит, но это изменится.
После того, как мои руки оказались на горячей воде - вы не можете просто включить кран здесь - я сделал все возможное, чтобы побрить мои тощие начала бороды прочь.
Сказать, что бриться ножом непросто-Это классическое преуменьшение.
Это чертовски сложно... и если у вас нет кожи, как у буйвола, то это больно!
Тар был поражен всем этим представлением. Она сидела и некоторое время наблюдала за моим самоуничижением, а потом прошипела что-то себе под нос и ушла. По крайней мере, потом я снова почувствовал себя человеком.
В течение двух дней, которые у нас были до того, как мы покинули Traders Meet, время тянулось медленно.
Ночи были долгими, толчками просыпаясь в холодном поту от тревожно расплывчатых и призрачных снов. Целыми днями я сидела у окна и смотрела на улицу, пока Тар продолжал мое обучение языку и культуре Сати. До поздней ночи она сидела рядом со мной и терпеливо поправляла меня, пока я упражнялся в грамматике и словарном запасе. Чаще всего ее раздраженное и слегка болезненное выражение лица могло лишь намекнуть на зверства, которые я совершил на ее родном языке.
*****
- Я путешествовал по трем Королевствам, но никогда не видел ничего подобного!
Хозяин фургона, коренастый седой Саше с коричневой шерстью, пронизанной серыми полосами, обошел меня кругом, с удивлением разглядывая. На другой стороне улицы голые Сатовские рабочие тяжело дышали от напряжения в утренней прохладе, когда они грузили мешки на задок повозки. По мощеным улицам с раннего утра прогрохотал транспорт, и уже слышались крики торговцев.
И так было каждое утро.
- До меня доходили слухи о Сафе со странным домашним животным, - сказал он. - Скажи мне, где ты его нашел!
- Запад. В горах, - сказал Тар. - Да, действительно редкие.
- Ты же [траппер?] "- спросил он. - Охотишься на такое существо!
- Не совсем, - ответила Тара, дернув ушами. - он нашел меня. Я думаю, что он [ ]. - Что бы она ни сказала, хозяева фургонов сочли это забавным.
- Очень хорошо, - сказал он, когда кончил шипеть своим смехом. - Если другие позволят, то он может ехать в повозке. - Он махнул рукой в сторону фургона с парой грубых пассажирских скамеек в задней половине грузового отсека.
- Спасибо, сэр, - улыбнулся Тар и наклонился, чтобы поднять с земли мешок. Управляющий фургонами обернулся, чтобы крикнуть кому-то из своих служащих, а затем снова посмотрел на меня.
- Почему он носит одежду?
- Чтобы согреть его, конечно, - сказал Тар. - У него почти нет собственного меха.
- Странно, что вы нашли его тогда в горах, - задумчиво произнес он. - Я думал, что ему будет удобнее дальше на юг. - Он снова оглядел меня с головы до ног, затем щелкнул челюстями и вернулся к своей работе.
Тар отвел меня в сторону, в тень ближайшего крыльца. Подальше от пыли и уличной суеты, а также от острых ушей Саши.
- Домашнее животное? - Я почти выплюнул это слово.
- Мне очень жаль, К'Хи...
- А ты нет... - не огорчайся, - надулся я.
- Это самый простой способ, - попыталась объяснить она, раздраженно щелкнув когтями на указательных пальцах. - Не привлекайте слишком много внимания.
- Фыркнул я. - Ничего не говори!
- Да.
- Как долго!
- Возможно, через неделю.
- Через неделю?! Я не знаю, смогу ли я это сделать...
- Она коснулась моего рукава. - Я постараюсь найти время, чтобы поговорить с вами. Я попробую.
Я на секунду закрыл глаза, потом открыл их и кивнул. - В порядке.
Ваш питомец-это я.
Тени Лесси.
- Хороший. Спасибо тебе, К'Хи. - Она удивила меня, сверкнув улыбкой, которая могла быть только имитацией одной из моих улыбок, а затем ударила меня по руке, чтобы заставить двигаться. Ее когти не были полностью вырваны.
*****
Я тащился рядом с ламой, которая уверенно двигалась по неровной дороге вместе с караваном. Там стояли три запряженные бизонами повозки, две из которых везли грузы и припасы, а третья-пассажиров. Два охранника на ламах замыкали шествие. Их было десять... Я назову их людьми в караване: девять Сатов и один человек. Управляющий фургонами-его звали чар - вел пассажирский фургон в центре колонны. Две грузовые машины ехали впереди, каждая с двумя подводами "Сэт", одна вела машину, в то время как другая либо ехала на дробовике, либо - чаще всего - спала, растянувшись на брезенте, покрывавшем ложе фургона.
Кроме Тара и меня, в караване было только два пассажира, которые платили за проезд. У меня было достаточно времени, чтобы наблюдать и слушать их, узнавать о них.
Элмерт был купцом из маленького городка с мрачным названием потерянные жизни. Он был в основном покрыт коричневым мехом с едва заметными прожилками красной охры. Поскольку его товары были тканями, вполне естественно, что его бриджи были сделаны из чего-то, что выглядело дорогим, как и его драгоценности: серебряные филигранные браслеты и нарукавники. Причудливый. Там чертовски непрактично.
Молодая женщина Сафи, одетая в черный плащ и кожаный килт, проводила большую часть своего времени, дремля на теплом солнце. Ее звали Хаймат. Она, похоже, была телохранителем Элмерта, и даже при том, что она не казалась мне особо опасной, Тар предупредил меня, что она может быть очень опасной. Это я выяснил сам для себя. Позже.
Двух охранников, каждый из которых был облачен в кожаную броню, килт и держал в руках ятаган, звали Харм и Самат. Для сопровождения каравана наняли двух молодых людей мужского пола. Они были здесь скорее для защиты от заблудших животных, чем от неприятностей двуногого рода. Животные здесь не так боятся Сати, как животные в нашем мире боятся людей, было несколько случаев неприятностей с медведями и волками после легкой пищи в кемпингах. Их было немного, но вполне достаточно, чтобы вызвать охрану.
Два дня. Два дня одного и того же контрисайда, деревьев, пыли и Жуков.
Всем было скучно, особенно мне. Тащусь вперед, час за часом. Сафе, которые не были заняты вождением, ехали сзади, некоторые были погружены в свои мысли, другие дремали, и единственным признаком того, что они были живы, были их уши, подергивающиеся от назойливых насекомых.
*****
Как раз к северу от того, что могло бы быть рекой Паманки. Дорога начиналась через холмистые, холмистые равнины к востоку от Чесапикского залива. Куда ни глянь-жвачка, зеленый Ясень, желтый Тополь, гикори, каштановый дуб, белый дуб, красный дуб, Лоблолли. Листопад разрастался; число хвойных деревьев медленно убывало. Куропатки, перепела и дикие индейки следили за тем, чтобы мы не остались голодными. В начале двадцатых годов погода стояла теплая и душная, но не угнетающая. Типично для Вирджинии. Пассажиры в телеге дремали на солнышке.
Первая ссора попала вознице первой телеги в горло, он упал боком на сиденье, Бизон продолжал двигаться. Второй проткнул Харм его правую руку, пригвоздив ее к броне. Он взвыл и свалился с ламы.
К тому времени я уже двигался. Карабкаясь во весь опор к пассажирскому вагону с опущенной головой. Я услышала мягкий свист стального клинка, выходящего из кожаных ножен, когда Самат спешился, повернувшись лицом к двенадцати закованным в красную и черную броню Сатам, идущим на нас с обеих сторон дороги, по шесть с каждой стороны. Трое лучников отбросили в сторону арбалеты и обнажили мечи.
- Трое?... Я видел только две стрелы.
Элмерт лежал навзничь, рухнув на груду своих товаров, и из его рта торчало черное древко стрелы. Мех блестел красным. Чья-то рука дернулась.
- Я уставился на него. Кто-то прорычал мое имя, отвлекая мое внимание, когда другая Саф покинула фургон: Хаймат перемахнул через левый борт в водовороте черного плаща, выглядя на весь мир как гигантская хищная птица. Тар перелетела через другую сторону, ее клинок вылетел из ножен сверкающей дугой, а рот разинулся в злобной гримасе, которая на девяносто процентов состояла из зубов. Если она и издала какой - то звук - прорычала что-то-я не услышал его, когда нырнул на телегу, хватаясь за свое снаряжение, наполовину погребенное под другим грузом, и отчаянно тянул, когда М-16 зацепилась за что-то.Ближайший Сэт был всего в паре метров от меня, когда я поднял дуло вверх, взвел курок и выстрелил.
С такого расстояния я не мог промахнуться. Пули ударили их в грудь, дульный выстрел пробил обугленные диски по их меху. Они остановились, как будто на них обрушилась стена.
На секунду вся стычка, казалось, застыла, и все сэты уставились на меня с явным потрясением на лицах. Из-за деревьев донесся крик, и еще больше людей выскочило из листвы. Я увидел, как в мою сторону подняли арбалет, и всадил в него четыре пули.И они продолжали приходить.
Что-то, что убило их прежде, чем они смогли приблизиться, и они продолжали сражаться.
Это многое говорило об их обучении: они были либо хороши, либо фанатичны, или, возможно, их ждало что-то более страшное, чем мое оружие, если бы они сбежали.
Тара стояла лицом к лицу с тремя, ее ятаган парировал и наносил удары с поразительной скоростью, словно размытое стальное пятно. Она была чертовски хороша, но у нее не было молитвы победить их всех, лучшее, что она могла сделать, это задержать их на несколько секунд.
Этого было достаточно.
Один из нападавших упал с ее острием в животе, схватившись за свои внутренности. Затем я выстрелил:голова одного из нападавших была наполовину разбита розовыми и серыми брызгами. Другая получила пулю в горло и умерла медленнее, колотя по останкам своих товарищей, когда пыльная дорога стала липкой от крови. Я увидел Харма, скорчившегося на земле и сжимающего рукоять стрелы.
Один из нападавших остановился в ее спешке и почти небрежно поднял свой меч для удара в его незащищенное горло. Перекрестье прицела опустилось ей на шею, и она вздрогнула, когда показалось, что там расцвел маленький красный цветок. Горячая медь с грохотом упала на пол фургона.
- К'хы!
Я недооценил их скорость. Их было двое у заднего борта фургона...
- Блин!
Я тут же вскочил. Меч зашипел у меня под ногами, и я уперся подошвой ботинка ему в лицо по пути вниз. Он снова исчез из виду.
Другой рванулся вперед, нацелив острие меча мне в живот. Я увернулся.
. . и пошатнулся, когда повозка неожиданно рванулась вперед:. Бизон решил, что с меня хватит: они уходили, унося с собой мое равновесие, и мои ноги выскользнули из-под меня, а шлем треснул о задний борт...
Распластавшись на спине, захлебываясь желчью, надо мной нависла красно-черная фигура с поднятым мечом, а затем закружилась в солнечном свете, когда чье-то тело повалилось, придавив меня. Резкий, металлический оттенок тепла распространился по моему плечу. Тар стоял надо мной, борясь с чем-то, что гремело, как сумасшедшая пишущая машинка. Горячая латунь брызнула мне на щеку. Все просто исчезло.
*****
Тепло на моем лице.
Солнечный свет? яркий в моих глазах, ослепительный, пылинки дрейфовали надо мной, жужжащие точки кружились и размывались внутри и снаружи...
Боль... Моя голова пульсировала в такт ударам в ушах.
- Куда же? Почему я лежу здесь? Небо качнулось и закружилось, перед моими глазами расцвели поплавки.
Была борьба, была боль. Я не хотела быть здесь. Но где же он снова был? А я и не знал. Главная...
А где же мой дом?
Я уже был на ногах. Там были высокие фигуры... деревья, твердые у моего плеча с ярким светом, сверкающим вниз в шахтах, которые ослепляли, чтобы посмотреть.
Вон там, вдалеке, тот холм. Я знал, что мой дом находится сразу за этим холмом. Я бы пошел вон на тот холм... Мир пошатнулся, или это был я? Земля твердела под моими ногами с каждым шагом, деревья шершавые под моими руками. Тот холм, он был как раз за тем холмом.
Острая боль в руке, тянущая меня назад...
Звери, нападающие на меня, когти, зубы, глаза и зубы, хватающие меня, а я падала и кричала, и они были надо мной, когда я боролась и извивалась, а потом закашлялась желчью, блевала и задыхалась, когда что-то погладило меня по волосам и закрыло глаза так устало...
*****
Я проснулся ночью, неоново-Голубая Луна пробивалась сквозь облачный покров и низко скакала над гребнями сосен на вершине далекого хребта. Сверчки или какое-то другое ночное насекомое скрежетало и щелкало в темноте. Далекий ветер свистел в ветвях над головой со звуком прибоя на сланце. Я посмотрела на темные ветви деревьев, вырисовывающиеся на фоне свинцового неба.
Ночь. Как долго я был без сознания?
Затем меня пронзила пульсирующая боль в голове.
- Угу... - Простонал я.
- К'хы!
Голос прозвучал из темноты неподалеку, сопровождаемый шорохом, как будто ноги на сосновых иголках и голова Сафи затмили Луну и облака. Рука-мех с мягкостью соболя-коснулась моего лица и тут же отдернулась. - Ты уже проснулся!
- Huhnnn... Тар? - Я не видел ее, и все, что я мог сделать, это прокаркать ее имя; мое горло было как наждачная бумага, грязная с затяжным послевкусием старой рвоты. Я попыталась дотянуться до него и обнаружила, что не могу пошевелить руками. Вокруг моих запястий было что-то обернуто.
- Да, это я. - Она заколебалась, - ты снова в здравом уме!
В здравом уме? О чем это она говорит?
О.
Я закрыла глаза от этого воспоминания. - Пожалуйста... пейте!
Поскрипывая кожаными доспехами, она поднесла чашу к моему рту,и вода закапала между моих губ. Я жадно пил, но она снова отняла стакан.
- Спасибо. - Говорить было легче.
- Как ты себя чувствуешь? - Влажная тряпка промокнула мне лицо и исчезла в пятнах пыли и чего-то темного, как засохшая кровь.
Как я себя чувствовала? Как дерьмо.
Челюсть словно распухла и одеревенела. Самая жуткая головная боль...
- Там маленькая Сати с молотками в голове, - простонал я и попытался снова протянуть руку.
- О... - Руки начали возиться с бинтами, которые удерживали мои скрещенные на животе запястья. - Нам пришлось это сделать. Ты дрался с нами и кричал, но не слушал, а просто говорил свои собственные звуки. - Она вытащила кусок веревки, обтянутой тканью. - Мне очень жаль.
Я действительно не знала, что чувствовать: гнев, боль... Что? Я не совсем стрелял на всех цилиндрах. Я почти рассеянно потер запястья. Несмотря на мягкую обивку, в ней была какая-то нежность, как это было бы, если бы я боролась?
- Ладно, - вздохнул я. - Я все помню... Я сделал несколько снимков... непонятные вещи.
Она зашипела и убрала волосы с моего лица, слегка проведя пальцами по щекам и лбу.
- Как долго я был без сознания!
- Вон отсюда? - ее морда сморщилась. - Спишь? Почти два дня с тех пор, как ты упал. Ты меня беспокоишь.
- Два дня назад? - Я поморщился. - В следующий раз я буду осторожнее. Мы победили?...
Уши тара дернулись вбок. - Ты ведь со мной разговариваешь, не так ли?
Правда. Но чего это ему стоило? Я же видел... сколько их упало? - Я не мог вспомнить. Я стиснула зубы и повернула голову. Я был завернут в одеяло, прислоненный к каким-то мешкам под сосной. Рядом потрескивал и потрескивал маленький костерок, его свет и тепло терялись в полумраке. Под грудой одеял неподвижно лежала неподвижная фигура. Я пристально всмотрелся, прежде чем узнал Харм. Под одеялами, с его мехом? Его глаза были закрыты, а правая рука лежала на одеяле, грубая коричневая повязка была обернута вокруг бицепса. Рядом с ним сгорбилась Хаймат, потерявшись в своем черном плаще.
- Он жив? - спросила я у Тара, снова поглаживая свой Сат..
- Вероятно. Его рука, это будет [ ].
- Что?
Тара почесала ребра. - Идти плохо. Плохо пахнешь, черный, а потом умрешь.
Пойми же!
Проклятие! Инфекция. Стиснув зубы, я дотронулся до шишки на затылке. Я чуть не закричала. Нежный. Запекшаяся кровь запачкала мои волосы. Так что инфекция была чем-то, о чем я тоже должен был беспокоиться. И можно было с уверенностью сказать, что у Сафи не было пенициллина или хинина. - Да, понимаю. В моем рюкзаке ... - я поморщилась. Думать было трудно, мои мысли все время возвращались к другим вещам. Мне снова захотелось спать. С усилием я вытащил свой мозг обратно в интернет", - бокс с красным, ЭМ... дело вот в чем...
Тар не стал дожидаться, пока я закончу. Она вскочила на ноги и поспешила к повозке. Чар сидел у костра, а на другой стороне два мохнатых комка были двумя возчиками, свернувшимися калачиком и спящими. Глаза Возничего встретились с моими, задержались на секунду, а затем опустились. Вероятно, пытаясь понять, во что он ввязался.
Самата нигде не было видно.
Тар опустился рядом со мной, сжимая мою медицинскую сумку. - Вот это!
Я открыла маленький набор и достала таблетку пенициллина. Затем направила тару, так как она наносила антисептики на порезы на моей голове. Она заколебалась, когда я поморщилась и мои пальцы сжались, сжимая горсти дерна, затем она крепко сжала челюсти и продолжила.
Я тяжело дышал, когда она закончила. Легкомысленный. Тар сидел рядом со мной, пока я переводила дыхание, и мой пульс снова замедлился. - И это нормально? - спросила она, переживая.
- Да. Хорошо. - Я потер виски, а затем задал вопрос: - кто был убит? - Она поморщилась, вздернув нос и обнажив острые зубы. - Четыре.
Самат, два погонщика и Элмерт.
- Самат? - Я пытался это понять. Это было трудно понять.
- Он тебе понравился? - спросил Тар после короткой паузы.
- Да.
Она опустила голову:
- он хорошо дрался.
Я закрыл глаза и несколько секунд молчал.
- А ты не знаешь, кто они были? - спросил я, не открывая глаз.
- Они носили форму солдат из королевства Персидского залива.
Земля к юго-западу от Восточного Королевства, вспомнил я. Вдоль северного края Мексиканского залива. - Почему они нападают на нас!
Она пожала плечами и оскалила зубы. - Трудно объяснить. ААА... Я постараюсь, чтобы это было просто. - Она понизила голос, когда заговорила. - Их правитель хочет эту провинцию. Если Храаса помешает [кандидатам] добраться до Мейнпорта, восточное королевство останется без верховного лорда или наследника рода.
- Кто же это?... Раса? - Я все еще был в нескольких шагах позади нее.
- Храаса, - поправила меня Тара. - Высокий Лорд, рожденный править королевством залива.
Я снова попытался произнести это имя, но безуспешно. - Мне очень жаль, - сказал я с вымученной улыбкой. - Больно даже думать об этом.
Уши тары дернулись, и она приложила тряпку к моей щеке. Я протянула руку и подержала его там, прохладная влага принесла небольшое облегчение против стука позади моих висков.
- Ты не был честен насчет этого оружия, - наконец сказал Тар, и в его голосе прозвучала легкая обида. Или, возможно, я слишком много читал в этом заявлении.
Антропоморфизм. Это было трудно не сделать.
- О, - я заколебался, потом признался: - Я думал, так будет лучше.
- Почему же!
Я умоляюще посмотрел на нее. - Тар, пожалуйста. - Я не могу объяснить. Я не знаю, как это сделать.
- А ты не можешь попробовать? - спросила она. - Ты так внезапно вошла в мою жизнь, но так мало рассказываешь о себе. Я знаю, что у тебя есть оружие, превосходящее все, что я когда-либо видел. Но насколько больше о тебе есть такого, чего я не знаю!
- Я сам себе задаю тот же вопрос, - прервал его другой голос. Из тени появился Хаймат и присел на корточки рядом с Тарой. Ее руки играли с чем-то острым и блестевшим от водянистой ряби стали. Не угроза. Не совсем. - Как ты, так и твои... домашнее животное гораздо больше, чем вам кажется. - Затем она повернулась и обратилась прямо ко мне: - у тебя есть имя?
Я взглянул на Тара. - Она сделала рукой ненавязчивый жест согласия. - Меня зовут Келли, - сказал я, нервно осознавая, что это была первая Сати, кроме тара, с которой я когда-либо говорил.
- К'Хи. - Она попробовала произнести это имя, снова придав твердому согласному "К" и " аич " свистящий звук, как и ТАР. - И это все? Просто K'Hy?
У тебя нет названия клана!
- Для тебя это ничего не значит.
Хаймат повернулся к Таре. - Моя клятва! Где же ты его нашел?
- Я сказал тебе правду об этом, - ответил Тар с настороженным видом.
- И вы не знаете, где это... он же родом оттуда!
- Я думаю, что, возможно, он пришел издалека с Запада, но он никогда не был в этом уверен. Он утверждает, что есть и другие ему подобные - его люди, но он не может вернуться к ним, - сказал Тар.
Хаймат наморщил морду.
- Вы были [ ]? - спросила она меня.
- Простите, я не понимаю, - сказал я.
Хаймат удивленно посмотрел на Тара, и тот объяснил::
- Он все еще учится говорить по-нашему.
- Есть еще один!
- А он есть... это были его собственные звуки.
- Эти звуки, которые он издавал раньше!
- Да, те самые. Я не могу произнести многие из них, но это слова для него, - сказал другой Тар. - К'Хи, она спросила, был ли ты []. Это твои люди заставили тебя уйти? Вот почему ты не можешь вернуться!
- Нет. Я не могу вернуться, потому что не знаю как.
- Вы заблудились? - спросил Хаймат.
- Угу... ДА.
- А как насчет того оружия, которое ты использовал?
Почему она устроила мне такую третью степень? Тар не делал ничего, чтобы остановить ее, и действительно, казалось, что он опасается этой маленькой женщины в своем черном плаще. Ее высокомерное отношение заставило меня подумать, что она коп, но Тар сказал мне, что она была своего рода наемником: опасным. И все же, какое ей до этого дело?
- Это мое, - наконец сказал я. - Среди моего народа Я солдат. Вот какое оружие мы используем.
- Что-то случилось... случилось то, чего я не понимаю. - Я не могу объяснить. Я заблудился в горах. Я много ходил пешком... за много дней до того, как я встречусь с Таром. Она мне поможет. До того, как я увижу ее, я этого не сделаю... даже не знал, что Сат существует... существовавший.
Огонь громко потрескивал, пока Саф переваривал услышанное.
- Как там Харм? - спросил я в наступившей тишине.
- Мне очень больно, - ответил Хаймат. - Вы понимаете, что такое инфекция?
- Да, - кивнул я. - Если это проблема, я могу помочь. У меня есть...
вещи, чтобы остановить инфекцию и другие, чтобы исправить рану.
- Они в безопасности? - Подозрительно спросил Тар.
- Они же на вас работали, - заметил я.
Уши тара дрогнули в улыбке. Ее Палец рассеянно погладил грудь, где все еще виднелся шрам, затем она мягко протянула руку и ударила меня ладонью по щеке, согнув пальцы. И что это значит?
Что бы это ни было, оно что-то значило для Хаймат; ее уши опустились.
- Да, это так. - Тар снова посмотрел на Хаймата. - Его наркотики в безопасности, уверяю вас.
В голове у меня стучало, когда я затягивал чистую повязку на боку Харм. Рана выглядела серьезной, возможно даже более серьезной, чем была на самом деле, но я не хотел рисковать.
Стрела прошла сквозь плоть его предплечья, пригвоздив его к боку, как бабочку к доске. Это было небольшое благословение, что у них не было колючих головок на болтах. Простой, заостренный наконечник, который они использовали, сделал чистое отверстие и был довольно легко удалить. Треугольная голова застряла бы у него между ребер, и выбраться оттуда было бы сущим адом. Возможно, даже невозможно.
Каждая из ран представляла собой кровавые дыры из полусвернувшейся крови, клочьев меха и белого вещества жира. Я должен был сбрить окружающий мех, затем прополоскать каждый из них антисептиками, а затем зашить их. Слава Богу, на катушке в аптечке было полно хирургических нитей.
Дыра в его боку была довольно глубокой. Стрела пробила мышцу и едва не задела ребро. Я все еще понятия не имела, как расположены жизненно важные органы Сафи, поэтому не могла сказать, насколько это серьезно. Я промыл его, как мог, зашил и перевязал последней чистой марлевой повязкой. Таблетка пенициллина завершила лечение.
- А ты кто такой [ ]? - спросил Хаймат, ощупывая марлевые повязки.
Я сидел, втягивая воздух, опустив голову между колен, голова кружилась после такой работы. Я поднял глаза:
- что? Я не знаю этого слова.
- А [ ], тот, кто исцеляет.
О. Врач, Лекарь, Шаман.
- Нет, но я был, ЭМ... научили помогать до настоящего момента... целитель может приехать. - Хаймат пристально и долго смотрел на меня. Наконец тихим голосом она просто сказала:
- Где твои люди, К'Хи? На этот раз-правда.
Я встретилась с ней взглядом на пару секунд, а затем отвела глаза. Гребни окружающих деревьев вырисовывались силуэтами на фоне ночного неба, звезд.
Бесчисленные миллиарды солнц там наверху-все одинаково незначительные, все одинаково важные.
- Даже не знаю... - Пробормотал я. - Даже не знаю.
Один. Застрял таким образом, что расстояние стало бессмысленным. Это была земля, но не моя земля!
(Мой народ Хаймат? Конечно. Возьмите первый искривление пространства / времени в пятом измерении, то это третья червоточина справа. Тогда меня охватило одиночество, как это часто бывало в будущем.
Я тяжело и шумно сглотнул и отвел взгляд от этих мириад миров, от Сатэ. Но недостаточно быстро.
- Что тут происходит? - спросил Хаймат, склонив голову набок. - У тебя глаза слезятся. Ты опять заболел!
Я вскочила на ноги, не обращая внимания на тошноту и головокружение, и поплелась прочь от костра, прочь от всего этого. Я слышал, как они спорили у меня за спиной. - Голос тара звучал раздраженно из-за Хаймата. Я не обращал на них внимания. Я просто хотела побыть одна, чтобы погрязнуть в жалости к себе. Под прикрытием повозки я опустилась на землю, свернулась калачиком и уткнулась лицом в ладони, рыдая, пока не заснула. Когда я проскользнула в туманную темноту, граничащую с пустотой, мне показалось, что я почувствовала мягкую лапу на своем плече.
*****
Наступило утро, и дневной свет пробился под мои веки. Я застонал и сел, протирая маленькие гранулы от моих воспаленных глаз. В голове все еще стучало, но уже не так сильно, как прошлой ночью. У меня все болело после сна на твердой земле. Где-то ночью кто-то завернул меня в анодированное одеяло выживания.
Это было спокойное утро. Роса все еще лежала на Земле, медленно испаряясь в тонкий туман. В кронах деревьев перекликались птицы. Солнце белело на горизонте, и две пятифутовые кошки готовили завтрак, в то время как еще четверо храпели под одеялами.
Чар и Хаймат подняли головы, когда я подошел. Я неловко откашлялась. - Доброе утро, Хаймат.
- Так ли это? - Маленькая самка медленно помешивала тушеное мясо. - Ты чувствуешь себя лучше? Я не ожидал, что нечто вроде тебя так отреагирует.
- Я пожал плечами. Последовало многозначительное молчание. Харм нарушил его, пошевелившись под одеялом и что-то пробормотав. - Как он там? - спросил я, подойдя и опустившись на колени рядом с молодым наемником.
- Прошлой ночью он ненадолго проснулся, - мгновенно отозвался Хаймат, явно довольный тем, что его отвлекли. - И его раны, кажется, не становятся хуже. Пока еще слишком рано говорить об этом.
Я сняла повязку с его руки. Он пошевелился, когда я передвинул ветку. Ну, он казался стабильным: я не видел никакой грязи или меха в струпьях, а окружающая кожа выглядела здоровым тоном. Его дыхание выглядело нормальным для спящего Сафа. Ему было жарко, но я заметила, что температура их тел была немного выше моей собственной. Я не думал, что у него начинается лихорадка.
Он будет жить, но какое-то время будет испытывать сильную боль. Это было то, с чем я ничего не мог поделать.
Когда пришло время уходить, его осторожно и осторожно подняли на телегу. Мне очень не хотелось трогать его, но я должен был согласиться с решением других; ожидание могло быть неприемлемо рискованным. Покачивание повозки причинило мне почти такую же боль, как и Харму. Моя голова все еще была похожа на яичную скорлупу, наполненную нитроглицерином. Я страдал молча, стараясь не стонать, когда колесо выезжало один на один с исключительно глубокой колеей на дороге.
Предгорья остались позади, и теперь земля была широкой, холмистой Долиной и равниной, покрытой густыми полунепрерывными лесами. Рощи деревьев защищали их собственные отдельные территории, поля травы и небольших кустарников между ними; как нет-мансарда.
Что-то упало на сено рядом со мной. Я повернул голову и покосился на него: М-16. - Твое, - коротко ответил Тар.
- Спасибо, - кивнул я и поднял винтовку, чтобы осмотреть ее. Ничего страшного, но магазин был пуст,а селектор включен на полную мощность. Она опустошила оружие.
- У тебя были причины не говорить мне, что это было? - спросил Тар.
- Я так и хотел... поймите, чтобы узнать о вас, - сказал я. - Я не хотел, чтобы ты меня боялась.
- Она наморщила мордочку. - Потому что твой народ сильнее нашего!
- Я пожал плечами. - Ух... Как бы.
Она почесала локоть изящным когтем и оглядела проходящие мимо деревья. - К'хы, - начала она, не глядя на меня, - есть ли причина, по которой ты здесь?
Фургон накренился, и я ухватилась за опору. - Даже не знаю. Но если есть, то я очень хотел бы знать, что это такое.
Ее зрачки внезапно превратились в булавочные уколы. - Я имею в виду, вы пришли сюда, чтобы осмотреть нас? чтобы посмотреть на нас!
- Нет! - Я покачал головой. - Вы думаете, что я А... есть..
- [Шпион]!
- Иисус H... Какого черта ты так думаешь?! Я сказал вам правду: я погиб! - Хаймат все еще смотрела вперед, наблюдая за бизоном, но ее уши были повернуты назад, к нам. Тар, казалось, ничего не замечал. - Ты говоришь, что до встречи со мной ты даже не знал, что Сат существует. Если вы пришли с запада, вам нужно было бы пройти по крайней мере через одно другое царство: нет никакого способа, чтобы вы не увидели другую САФУ!
Я опустила голову, затем посмотрела вверх. - Это очень хорошо, Тар. - Ее уши дернулись, и я тоже улыбнулся: - но ты забыл. Я никогда не говорил, что пришел с Запада - это был ты.
- Но ты же ... .. ты никогда не видел Сафи до меня!
- Нет.
- Тогда откуда же ты взялся? Неужели ты просто появился в середине Восточного царства? - Она с отвращением фыркнула и начала точить когти о скамейку. Я сглотнула и уставилась на завивающиеся от ее когтей пряди дерева. Это угроза? Но я не был уверен. - Ты хотя бы покажешь мне, как правильно пользоваться своим оружием!
Все еще наблюдая, как ее когти раздирают дерево, я кивнула. Тар смотрел, как я вставляю патроны в магазин.
- Когда они уйдут, вот и все. Больше не надо. - У меня осталось около двухсот шестидесяти патронов. Я показал ей, как вставлять магазин, затем снова вытащил его и передал ей винтовку.
- Разве это не должно быть в нем? - спросила она, указывая на обойму.
- Я просто хочу посмотреть, как ты его держишь, - сказал я. Она неуверенно подняла винтовку к плечу. М-16-не очень большое оружие, но все равно было неудобно для ее миниатюрного роста. Я подвинулся, пока не оказался позади нее,мои руки слегка обхватили ее, чтобы помочь ей выровнять захват. Я чувствовал, как она дергается и напрягается; ее шерсть встала дыбом, мышцы напряглись, как пружины.
- Нет, - уговаривал я. - Расслабиться. Я не буду кусаться... Это уже лучше. Втяните его себе в плечо. А теперь жми на курок-вот так... ДА. Используй всю свою руку. - Я положил свою руку на ее и показал ей, как сжать всю хватку.
Мне не потребовалось много времени, чтобы показать ей механику оружия, но мастерство приходит с практикой - практическим опытом - и у меня не было достаточно боеприпасов для этого.
- И все твои воины вооружены этим!
Я молча кивнул.
- Такая сила была бы [непобедимой], - сказала она.
- Пока они не встретят вооруженные таким же образом силы, - парировал я. Тар сначала удивился, потом задумался.
Наконец она сказала:
- верно. Это устройство [], но только когда владелец готов. Если бы Хаймат не помог тебе, ты был бы мертв.
- Что?
- Если бы это сделал Хаймат...
- Я знаю, что ты сказал, но я не понимаю. - Что случилось?
- Неужели ты не помнишь?
- Ух... Я помню, что лежал на земле, а потом что-то случилось. Я так и думал, что это ты. - Я потер плечо своей рубашки, пятно от крови на нем было черным. Я посмотрела туда, где сидела Хаймат в своем черном плаще с откинутым капюшоном, ее уши время от времени подергивались, когда вокруг них жужжали насекомые.
- Это был Хаймат ,она [скирт], - объяснил Тар. - Специальный боец. Подобно прирожденным правителям, они с самого детства обучались пользоваться различными видами оружия и приемами, известными только им. Их обычно нанимают в качестве наемников или телохранителей... И они очень, очень хорошо справляются со своей работой.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы перевести и обдумать эту информацию, затем я вскарабкался вперед, чтобы сесть рядом с Хайматом, хватаясь за свободные опоры, когда фургон накренился над выбоинами, из которых, казалось, состояла дорога. Скамейка возницы представляла собой простую доску со спинкой, вся эта конструкция располагалась в передней части фургона, очень похожего на фургоны, которые вы видите в западных фильмах. Хаймат поднял глаза, когда я уселась рядом с ней.
- Привет, лысый.
- Я не стал это скрывать.
- Я хочу поблагодарить вас, - неловко начал я. - Я хочу поблагодарить вас за то, что вы сделали... ах... может быть, я смогу когда-нибудь отплатить тебе.
Ее уши затрепетали в улыбке.
- Может быть, ты уже это сделал, а? Я думаю, что вы отплатили мне несколько раз. Я не мог бороться со всеми ними.
Некоторое время она молчала, потом снова заговорила:
- Почему королевство Персидского залива так заинтересовано в вас? - спросила она.
- Во мне? Я не понимаю.
- Иначе зачем бы им рисковать [международным инцидентом], заходя так далеко в наше царство, если они не преследовали что - то чрезвычайно ценное для них, - сказала она. - Может быть [ ] в [ ] знают, если они взяли вас!
- То, что в чем же? - спросил я. - Я ничего не понимаю! Я не могу этого ценить... будь им полезен!
- А кто же еще? - Сказал Хаймат, затем ее морда сморщилась, а губы раздвинулись. Она оглянулась на Тара и понизила голос: - Тар... это ее родовое имя Ширай!
- Не знаю, - признался я. - Она мне ничего не сказала.
- Вы направляетесь в Мейнпорт!
- Да.
Она дернула поводья и издала низкое, певучее шипение:
- Срррааа. Это все она. Я наполовину повернулся на своем сиденье, чтобы посмотреть назад: Тара стояла спиной к нам, лениво наблюдая за маленькой птицей, ловящей насекомых на крыле. Ее уши были расслаблены, но мне было интересно, как много из того, что мы говорили, она могла слышать. - Хаймат, - забеспокоился я. - А ты и не будешь...
- Я буду говорить с тем, кого выберу, - мягко перебила она, правильно предугадав мою просьбу.
- Я замолчал.
- Но я очень разборчива в том, с кем говорю, - сказала она наконец, слегка подергивая ушами.
*****
Оставшиеся два дня тянулись медленно, душные часы тянулись под неизменным медленным южным небом. Это было утомительное и напряженное время. Тар нервничал, и это, казалось, передалось и всем остальным.
Выздоровление Харма было медленным, и в течение нескольких дней он мог только держать жидкости, но, к счастью, его раны оставались чистыми. Он был потрясен, когда проснулся и увидел, что я перевязываю его бинты, но после того, как Тар и Хаймат убедили его не резать мне лицо и слезть с меня, он успокоился и стал вполне дружелюбным.
Я продолжал брать уроки языка и продолжал узнавать, насколько они похожи и насколько действительно чужды друг другу.
И они еще больше узнали обо мне...
- Тар, сколько тебе лет!
Растянувшись рядом с хармом, она приоткрыла веки от солнца и наклонила голову, чтобы посмотреть на меня. - Шестнадцать лет, К'Хи, скоро будет семнадцать.
ЧТО?!
- Я уставилась на нее, а затем повторила эхом.
- Семнадцать?!
- Да, - она выглядела слегка озадаченной. - Семнадцать. Есть такая проблема!
- Такой молодой, - выпалила я. - Просто детеныш!
Хаймат рассмеялся:
- Детеныш! - Тара уставилась на меня, ее мех начал ощетиниваться. - К'Хи, я достиг совершеннолетия три года назад! Как ты можешь называть меня детенышем!!
Вот дерьмо. Я смущенно поморщилась. - Мне очень жаль. Я вовсе не это имел в виду. Это справедливо... а мне Ты кажешься очень молодой.
Она зарычала и отряхнула свой прямой мех на плече. - Ладно, Странный ты человек, а как насчет тебя? Какой молодой!
- Мне уже двадцать один год.
- Она моргнула. - И ты определенно не детеныш.
Я пристально посмотрел на нее. - По нашим обычаям, да. Как долго живет Сат!
- Некоторые из них, как известно, достигают пяти и сорока лет.
Мой разум крутился колесами в течение нескольких секунд, прежде чем он ухватился за это.
- Сорок пять?! - Я поперхнулся.
- Да. - Она моргнула. - Это тебя удивляет!
- Тар, люди доживают примерно до восьмидесяти, а сто-это не такая уж редкость.
Тишина. Широко раскрытые глаза.
- Правда что ли? - Сказал Тар. - Нет [шутка]!
- Истина.
- H... Как ты можешь жить так долго? - Наконец спросил Харм.
- Наш... наши знания, наши лекарства помогают.
- Тогда бы ты знал своих прадедов, - пробормотал он с благоговейным трепетом.
- Да.
- А какие у тебя были лица!
- Ах, - я отвел взгляд. Я потерял многих из моего клана и семьи, когда я был А... детеныш. Авария. Они у нас тоже есть. - Я пожал плечами.
На этот раз наступило неловкое молчание.
- А сколько там х'Манов? - Наконец спросил Харм, хотя бы для того, чтобы сменить тему разговора.
О Боже, я не знала, какие цифры им назвать. - Я думаю, что в нашем самом большом городе было бы больше людей, чем есть Саф в этом мире.
Я едва успел осознать свою ошибку, как Тар набросился на меня::
- Что значит "этот мир"? - Спросила тара, наклоняясь ко мне.
- Куда, К'Хи? Откуда ты на самом деле?
Вот дерьмо! Кошка в буквальном смысле слова вылезла из мешка.
- К'Хи? - спросила Тар, когда я заколебался.
- Эй, я уже говорил тебе о времени...
- К'хы! - На этот раз она выпустила когти. - Никаких игр!
- Ты действительно хочешь поговорить об этом здесь? - спросил я.
- Да. - Сейчас же! Говори же!
Я оглядела все эти Сатские лица, уставившиеся на меня, и с трудом сглотнула.
Когда-нибудь это должно было выйти наружу, и если я удовлетворю ее любопытство, она перестанет давить на меня.
- Очень хорошо. Была уже ночь...
Я рассказал им все, что знал.
Когда я закончил, воцарилось долгое молчание. Скрип повозки и шарканье копыт лам были громкими звуками в тишине.
Первым нарушил молчание Харм.
- Ну и сказка вроде этой... Это настолько невероятно, что я не думаю, что вы можете лгать.
Затем его уши дернулись, и он добавил::
- Все эти лысые шкуры. Я думаю, что мне не хотелось бы жить в такой стране.
Тар ничего не ответила. Она смотрела на меня из-под полузакрытых век с тем, что можно было бы назвать жалостью... или что-то совсем другое.
*****
В сумерках Чесапикский залив выглядел иначе.
Там было тихо и спокойно. На воде не было ни одного прогулочного судна, ни звука транспорта, ни одного из множества огней, которые обычно освещают воду. Ни одна из подробностей, добавленных человеком: дома, конторы и другие строения, возведенные человеком для себя. Вместо этого бухта была чистой и чистой, окруженной лесом, кишащим дикой природой.
Бэй-Таун раскинулся на южном берегу Потомака, рядом с устьем, где медленная река впадала в огромный залив - асимметричная масса красных черепичных крыш, стен и башен позади защитного объятия зубчатых бойниц, ловящих последние лучи заходящего солнца.
Город был гораздо больше, чем встречают торговцы, и служил связующим звеном для движения по суше и воде. Место, где торговали товарами и путешественники могли купить проезд, будь то паром через Потомак или транспорт до другого порта Сати по морю или суше.
Вся северная часть Бэй-Тауна была портовой. Деревянные причалы, окруженные морскими стенами, тянулись до самого залива, где были пришвартованы корабли.
Небольшой лес мачт собрался вокруг доков; маленькие деревянные баржи и рыбацкие суда были привязаны к большим морским судам.
С юга и Запада весь город был окружен сельскохозяйственными угодьями. Много сельхозугодий отведено под крупный рогатый скот, другие засеяны зерновыми культурами, третьи оставлены под паром.
У них не было бы сельскохозяйственной техники, которая могла бы объяснить, почему фермы были такими маленькими и почему их было так много. Многим из них было легче управлять небольшими участками земли, особенно когда они постоянно сражались с дикой природой, которая угрожала захватить их фермы и их жизни.
Хотя он и не был таким большим, как средний американский город, Бэй-Таун кишел Сатами. Я оценил их примерно в четыре-шесть тысяч. Город представлял собой лабиринт широких улиц, ведущих к центральной рыночной площади подобно спицам на деформированном колесе, с бесчисленными маленькими переулками, соединяющими улицы. Со всех сторон грубые здания нависали над улицами, словно пытаясь прислонить свои фронтоны друг к другу, не более двух этажей высотой и с маленькими окнами, некоторые из которых были сделаны из грубого стекла.
Магазины, кузницы, конюшни, Бондари, плотники... сто и один вид малого бизнеса размещался среди домов и жилых помещений. Запах был не так плох, как я ожидал. ТАР объяснил, что у них была канализационная система, протекающая под улицами. Здесь было много общественных туалетов и фонтанов, где жители могли сбросить ночную пыль и получить свежую воду.
Несмотря на то, что я затаился в задней части фургона и старался не привлекать к себе внимания, мы все еще привлекали взгляды, когда фургоны с грохотом катили по улицам внешнего города, направляясь к докам.
Склад представлял собой большое здание с каменными стенами, несколькими маленькими окнами и деревянной крышей. К нему примыкал магазин с вывеской над дверью. Тусклый свет от фонарей пробивался сквозь маленькие окна. Я не знала, что написано на вывеске: я все еще не знала, как читать куриные царапины, которые Саф называл письмом.
Чар устало спрыгнул с повозки и распахнул дверцу. Вскоре появилась группа Сафи, ворча, зевая и почесываясь, и начала разгружать фургоны с припасами. Появилась еще одна Сати-очевидно, старшая-и оживленно заговорила с Чаром.
- Хорошо, К'Хи. Это место, где мы делаем наш собственный путь, - сказал мне Тар и помог собрать мое снаряжение. Я заметил, что она взяла винтовку и нож вместе с мечом и арбалетом, перекинув винтовку и лук через плечо. Вооруженная таким образом, она не была похожа на кого-то, с кем можно шутить. Рюкзак оказался на удивление тяжелым, когда я перекинул его через плечо. Я не помню, чтобы он так много весил.
Во всяком случае, Хаймату потребовалось несколько минут, чтобы попрощаться с нами, похлопав тару по плечу жестом, который поразил меня своей человечностью, и пожелав ей удачи. Я, она похлопала меня по руке, проходя мимо, а затем наемник в черном плаще уверенной походкой направился к центру Бэй-Тауна.
Я снова увижу Хаймата.
Тар огляделся вокруг, затем поймал Харма, прежде чем тот тоже исчез в городе.
- Харм, ты не знаешь, где тут можно снять комнату?
Охранник посмотрел на меня и с сомнением потер выступающую челюсть.
- Куда угодно тебя отвезут, только не К'Хи... Единственное место, которое я могу придумать, чтобы принять его, - это рептилия, они получают много трапперов со своими животными, проходящими через них. У них наверняка есть все необходимое...
Я бросил на Тара страдальческий взгляд.
- Прости, К'Хи, - вздохнула она. - Хорошо, я думаю, что это должно быть сделано. Где же эта рептилия?
Харм фыркнул и пошевелил ушами. - Вдоль доков, вон туда. Это удобно, ничего больше, - сказал он и дал указания, и ТАР поблагодарил его, а затем отправился со мной на буксире. Оглянувшись, я увидел, что Харм смотрит нам вслед. Он нерешительно помахал мне на прощание рукой и, в последний раз похлопав себя по ножнам, последовал за Хайматом в город.
Грубо вымощенные улицы были очень тусклыми и полными теней. Конечно, там не было никакого освещения. Гостиница, столь деликатно именуемая "рептилия", находилась в юго-восточной части города, в дешевом секторе неподалеку от пристани.
Деревянная вывеска, висевшая над дверью, была освещена оранжевым светом, льющимся из открытого портала. Неопознанная ящерица лежала, греясь под стилизованным солнцем, а под ней виднелись неразборчивые иероглифы. Изнутри здания доносились звуки струнного инструмента: методические гаммы, которые никогда не звучали правильно, жутковато. Волосы у меня на затылке встали дыбом. Тар остановился и погладил ее по гладкой шерсти.
- Я надеюсь, что мы получим лучший прием, чем мы делали в Traders Meet, - пробормотал я. Она усмехнулась и похлопала меня по плечу, затем нырнула в дверь, потянув меня за собой.
Внутреннее расположение рептилии было почти таким же, как и в заведении, в котором мы останавливались на встрече торговцев: большая (относительно говоря) общая комната открывалась на то, что пахло кухней, в то время как другой дверной проем вел к помещениям владельцев. Узкая лестница у одной из стен вела в комнаты для гостей. Главным отличием между двумя зданиями было качество отделки. В то время как кролик - или что бы это ни было - на торговых встречах был грубым, неотшлифованным деревом, вся древесина в этой комнате была покрыта лаком и отполирована до глубокого блеска. Два общих стола и их скамейки, лестница, стулья у камина, дверные проемы-все было гладким и блестящим от многолетнего контакта с мохнатыми телами. На стенах висели грубые гобелены, а на полках были аккуратно разложены медные орудия различных типов. Общий эффект от номера был тем, что успокаивающий уют. Это была приятная перемена после темных улиц и прохладного вечернего бриза.
Музыка доносилась из струнного инструмента, на котором играл Сатэ, сидевший в розовом свете костра и нескольких тонированных фонарей. Инструмент выглядел как одна из тех старых лютен: большая резонирующая камера, соединенная с длинной, тонкой шеей. Саф играл на нем, как на гитаре, но производимые звуки были гораздо глубже, гораздо более мягкими. Я поймала себя на том, что смотрю на его руки, танцующие по струнам. Никакой кирки, только коготь.
Четверо других Сатов сидели вокруг столов и на других стульях у камина, все они смотрели вверх, когда мы вошли, но менестрель даже не дрогнул в своей игре.
Одна из фигур у костра-самка-поднялась на ноги, одной рукой пригладила мех и подошла к нам. Она не казалась слишком взволнованной при виде меня. Наши шансы на номер уже выглядели хорошо. Я с благодарным вздохом снял с плеча рюкзак и положил его к своим ногам.
- Для путешественников уже поздно, - поприветствовала нас женщина. Она выглядела так, как будто немного преуспела. Она слегка прихрамывала, ее мех был слегка тронут сединой, особенно вокруг ушей. - Могу я вам помочь?
- Приветствую, - ответил Тар, с интересом оглядываясь вокруг. - Я бы хотел снять комнату на несколько ночей, с едой. Кроме того, можно ли приютить моего питомца!
- Я закатила глаза. Опять эта проклятая домашняя рутина.
- АХРР, - трактирщик с сомнением оглядел меня с ног до головы. - Это будет стоить дополнительно, чтобы поместить ваше существо там в [питомники?] и позаботься об этом. Однако я должен прокомментировать: за все мои годы, когда я видел странных животных, я никогда не видел такого. Где же ты его нашел!
- В болотах к югу отсюда, - улыбнулся Тар. - Однако у меня есть несколько необычная просьба. Он больше похож на домашнее животное, и поскольку он такое редкое существо, я хочу держать его в своей комнате. Он довольно хитер, и я боюсь, что он может убежать из клетки, но я могу заверить вас, что он безвреден и чист. Он не будет осквернять комнату.
Да, и у меня даже блох нет!
Хозяйка окинула меня взглядом с головы до ног, оценивая. - Действительно необычная просьба... Действительно необычное существо. Почему он носит одежду!
- Он привык к более теплому климату, к тому, что земли находятся на юго-западе. Он страдал в наших более прохладных землях, так что я переодела ему кое-какую одежду.
Боже, она была такой гладкой, мне было трудно сохранять серьезное выражение лица. Но тут я вспомнил, что эти люди не знают, что такое человеческая улыбка, и расплылся в ней.
- Вы в этом уверены... .он в безопасности и чист!
- Конечно. Он очень послушный человек. Видите ли, мне даже не нужно беспокоиться об ограничениях. Он дружелюбен и спокоен.
Хозяйка встряхнула гривой и смерила меня взглядом. - Очень хорошо, но он находится под вашей ответственностью, и я потребую [залог]. - Она посмотрела на несколько потрепанный плащ Тара и заляпанные дорожными пятнами бриджи. - Как же ты будешь платить!
Это было похоже на эвфемизм для "Вы можете заплатить?'. Как Тар планировал это сделать? Мы потратили наше последнее серебро на дорогу сюда, как мы могли заплатить?
Мыть посуду?
Тар снова удивил меня. Она схватила мой рюкзак и открыла его, вытащив пару рулонов ткани: синий и зеленый. Так вот почему эта штука была такой тяжелой. Все это она отдала хозяйке дома. - Так и сделаем!
Она критически осмотрела свертки, потирая ткань между мохнатым большим и мохнатым указательным пальцами, затем улыбнулась и сказала::
- Этого вполне достаточно, мадам.
Я ничего не мог с собой поделать. Представив себе пятифутовую пушистую кошку, делающую рекламу кредитной карты, я расхохоталась. Я прислонилась к дверному косяку и затряслась от смеха, привлекая встревоженные взгляды других гостей.
- К'хы! - Тар предупредил меня.
Наш хозяин перевел взгляд с Тара на меня. - Он под твоей ответственностью, помни.
- В порядке. Он успокоится, - прорычал Тар. - Сейчас.
Я прикусила губу и проглотила еще один смешок.
Трактирщица моргнула, потом покосилась на меня и почесала подбородок.
- СААА... ДА. Ну, при условии, что он чистый... И я не хочу громких звуков в ночи.
Тара посмотрела на меня и тоже зашипела от смеха. Там было что-то, что я пропустил. Но Тар не оставила мне времени, чтобы разобраться в этом, она дала мне шлепок по заднице с когтями, только частично втянутыми:
- двигайся, [].
Я подпрыгнула и пошевелилась, но не думаю, что это Дрю позабавило шипение других посетителей.
Наш номер был расположен в передней части гостиницы, с видом на Чесапикский залив. В темноте почти ничего не было видно, кроме звезд и Луны. Лишь пара тусклых огоньков сияла над водой от лодок или домов. Я закрыл ставни и отвернулся.
Комната была очень простой. Черт побери, рядом с ним гостиница "Холидей Инн" выглядела бы просто роскошно. Одноместная деревянная кровать, почти круглая по форме и вдавленная в середину, как огромная чаша. Стол с маленькой свечой и стул, все сделанное из дерева - хотя и довольно прилично отделанное - довершали набор. Я подошла к соломенному тюфяку, расстеленному на полу, и плюхнулась на него, используя рюкзак в качестве подушки. Я посмотрел на темную фигуру Тара, растянувшуюся на кровати.
- Куда бы мы ни пошли, я сплю на полу.
Тар оглянулся на меня с притворным удивлением. - Но ты просто тупое животное, ты не можешь говорить.
- Вы хотите знать, что это тупое животное должно сказать на это!
Она рассмеялась, с шипением выпустив воздух между почти сомкнутыми губами.
Я пролежал в темноте еще полчаса, почти заснул, прежде чем меня осенило.
- Тар!
- Мммм!
- Где ты возьмешь эту ткань?
- Элмерт.
- О.
Ну что ж, я думаю, он ему больше не понадобится.
Я несколько секунд размышлял о нравственности этого поступка, потом повернулся на другой бок и заснул.
*****
На следующее утро я встал раньше Тара. В 6: 15 я смотрел в окно на восходящее над заливом солнце. В городе уже кипела жизнь; Сэт занималась своими делами, какими бы они ни были. Солнце превратило высокие клочья рассеянных облаков в пурпурные полосы и поднялось над холмами на восточной стороне залива, бросая луч утреннего света через тусклую комнату.
Я посмотрел на тару, лежащую обнаженной на ложе в форме чаши, с легкой хлопчатобумажной простыней вокруг лодыжек, с шерстью, достаточно согревающей ее. Солнечный луч пронзил комнату, освещая кружащиеся пылинки в воздухе и оседая на ее спине, заставляя мех сиять и выделяя гребни ее позвоночника, выступающие лопатки, мышцы, мягко подергивающиеся во сне. Она действительно была очень красива в мягком, гладком, нечеловеческом смысле.
Я снова отвернулся к окну, думая о том, как бы мне вернуться домой... после того, как я помогла таре - я же обещала. Единственное, что приходило мне в голову, - это вернуться в то место, через которое я прошел, и надеяться, что портал, или что бы это ни было, вернется и заберет меня обратно. Конечно, даже если он вернется, есть шанс, что я снова окажусь где-то в другом месте, возможно, в мире, где у Земли есть атмосфера метана, или жизнь никогда не формировалась. Это были бесконечные, отвратительные возможности.
Какой-то шум за моей спиной прервал ход моих мыслей. Тар сидел и потягивался, очень похожее на человеческое движение.
- Спи спокойно, мохнатая морда!
Она моргнула и зевнула очень нечеловечески, обнажив свои острые зубы. - Очень, побри лицо. - Она встала, тщательно почесалась и начала одеваться. - А как же ваш этаж был!
- Трудный. - Я тоже почесал в затылке и уставился на свой тюфяк. - Вы знаете, я не думаю, что был там один прошлой ночью. В этом месте есть несколько маленьких, ползучих не платящих гостей.
Тар улыбнулась и закончила завязывать бриджи вокруг талии. - Я принесу вам завтрак. - Она тихонько вышла за дверь.
Завтрак был приятной переменой после холодной каши и мяса, которые мы ели в течение последних нескольких дней: какие - то пшеничные лепешки вместе с цитрусовыми фруктами - интересно, где они их выращивали-и то, что, вероятно, было козьим молоком. Я быстро расправился с ним и спросил тару, что она собирается делать.
- Она улыбнулась. - Сначала мы приготовим тебе ванну.
- И что же? - Я посмотрел на себя сверху вниз. Я был весь в пыли, и моя рубашка была покрыта засохшей кровью. Все эти дни на дороге, потея под жарким солнцем, на самом деле не превратили меня в эстетическое наслаждение. Я вся зудела, мои волосы были гладкими и грязными, и я думаю, что не совсем пахла розой, особенно для чувствительного носа Сафи. - Да. Наверное, ты прав.
Если бы в Бэй-Тауне были общественные бани, меня бы туда не пригласили. На самом деле, нам пришлось покинуть сам город, выйти в пустыню, чтобы найти уединенный ручей. Место, которое мы нашли, на самом деле было не так уж плохо: плавательная яма прямо из Тома Сойера, в комплекте с тенистыми деревьями и нагретыми солнцем камнями сбоку.
Боже, но эта вода выглядела хорошо. Я оставила свою одежду в куче и нырнула, вынырнув на поверхность, задыхаясь и ругаясь. Солнце еще не согрело воду по самую шею, и она все еще была холодной, как ведьмины сиськи. Прошло еще несколько коротких погружений, прежде чем мое тело акклиматизировалось, и я начал наслаждаться этим.
Тара тоже разделась и стала рыться в моем рюкзаке, пытаясь что-то найти. Теперь она бросила мне маленький сероватый комочек и пошла вброд, морщась и визжа, когда вода поднялась выше. Я посмотрела на скользкое месиво в своих руках, затем понюхала его. Он имел смутное сходство с мылом, но я не хотел бы клясться на нем. Затем что-то выдернуло мои ноги из-под меня, и я упала назад в бассейн и вынырнула, отплевываясь. Тар отскочил в сторону с мокрой шерстью, прилипшей к гибким изгибам, подергивая ушами.
- Почему ты маленький...
Я сложила руки рупором и послала струю воды в кошку, которая не боялась промокнуть. Она попыталась увернуться и упала навзничь, плавая там в вихре меха, смеясь надо мной. Я порылся на каменистом дне бассейна и сумел найти мыло. - Я сделаю твою спину, если ты сделаешь мою.
Она снова засмеялась, так что я небрежно протянул руку и окунул ее, затем намылил и продолжил очищаться. Мыло было грубым, а не спасательным кругом.
Там был песок, и он был настолько щелочным, что я мог бы использовать его вместо наждачной бумаги, но он снял грязь. Я лениво подумал, сколько времени потребуется таре, чтобы привести себя в порядок. Со всем этим мехом это должно занять несколько часов.
Возможно, ее кожа не выделяет столько масла. Так или иначе, все, что она сделала, это быстро намылилась мылом, затем нырнула головой под воду и вынырнула, встряхивая сверкающие брызги воды. Затем она опустилась на землю и стала наблюдать за мной.
- Почему ты так долго чистишь свой мех, К'Хи? У тебя его так мало... причем в необычных местах.
Чертовски любопытно... Я смущенно опустилась чуть ниже в воду, мои глаза все еще были закрыты от яростного мыла, когда я скребла свои волосы. Я услышал, как она зашевелилась, а потом почувствовал укол, когда когти впились в меня под водой.
- Эй! - Какого черта?!
Я опустила голову и вытряхнула мыло из глаз. - Что ты делаешь!
Ее уши вернулись назад. - Твоя кожа меняет цвет... Я тебя расстроил!
- Да, Черт Возьми! Неужели ты не можешь держать свои руки при себе? - Я был зол и смущен одновременно, хотя у меня действительно не было причин для этого. Это было не так уж давно, когда она не могла выносить мои прикосновения. Я имею в виду, что она была другим видом, она не была бы заинтересована во мне... а может, и нет? Я нашел ее... привлекательно, но я могу контролировать себя, не так ли?
- Прости, - ее уши опустились, большие глаза с вертикальными щелками зрачков печально смотрели на меня. - Это была всего лишь шутка. Я имею в виду, что это ты... это выглядит так непохоже на наших мужчин. Я прошу прощения.
Я снова сел в воду. - Да, хорошо. Мне не следовало так сильно реагировать. - Я заставила себя улыбнуться ей, и она в ответ блеснула зубами.
Мой гнев рассеялся, и я плеснул ей в лицо, на что она с готовностью ответила тем же.
*****
Теплый ветерок обдувал мою голую кожу и шелестел в высокой зеленой траве, которая окружала и окутывала меня там, где я растянулся на Земле, позволяя солнцу высушить меня. Я никогда особо не любила загорать на природе . Мои шорты все еще были влажными, но уже сохли.
Тар оставила меня там, а сама отправилась по делам в город.
Я не спорил, в конце концов, я просто был бы обузой, следуя за ней в оживленном городе... и это было лучше, чем ждать в маленькой душной комнате на чердаке.
Несколько тонких семенных коробочек проплыли над головой, как раз когда солнце появилось из-за дрейфующего облака, заставляя хрупкие воздушные стручки светиться белым сиянием. Я сонно прикрыла рукой глаза от яркого света, затем перевернулась на другой бок. Странно, что не нужно беспокоиться о времени горения, истощении озонового слоя. .
.
Прямо перед моим носом божья коровка усердно взбиралась на стебель крабовой травы.
Изображения: деревья, солнце, движущаяся трава, насекомые, полиморфные облака.
Плывут семенные коробочки.
Звуки ветра и ленивой воды.
Я задремал.
Что-то ударило меня по плечу, заставив окончательно проснуться. Маленький сверток лежал рядом со мной: маленький, ярко раскрашенный лоскутный шарик, сделанный из кусочков разноцветной ткани.
Я с любопытством ткнул в него пальцем, потом поднял и огляделся. Из-за деревьев послышались смех и голоса Сафи, но тут же затихли, когда появилась та самая Сафи, о которой шла речь.
Три волчонка замерли и уставились на меня, скорчившегося в траве. Прошло несколько секунд, прежде чем я взглянул на мяч в своей руке, а затем мягко бросил его в их сторону. Он приземлился примерно в метре от них.
Они посмотрели на мяч, потом снова на меня, потом друг на друга.
Как будто детеныши там, в трейдерах, встречаются. Ни один из них не был выше четырех футов ростом, все покрыты густой шерстью - одна светло - коричневая, а другие более красноватые-что делало их похожими на больших ходячих плюшевых медведей. Как и все молодые кошки, их руки, ноги и голова казались непропорционально большими и громоздкими: они все еще должны были расти в них. На них не было ничего, кроме меха, но самый крупный из них носил пояс с кожаным ремешком для небольшого ножа. Вышеупомянутый инструмент он крепко сжимал в руке.
- Ух... - Привет, - рискнул я.
Тот, что поменьше, со светло-шоколадным мехом метнулся вперед и спрятался за деревом, выглядывая из-за него невероятно широко раскрытыми глазами. Двое других отчаянно смотрели друг на друга, но оставались на месте.
- Простите, если я вас напугал. - Я медленно встал, протягивая ему руку.
- Все в порядке. Я не опасен.
- Вы... ты можешь... - поговорить? - пробормотал тот, что с ножом.
- Ну, в прошлый раз я так и сделал, - улыбнулся я.
- Я не боюсь,-заявил другой, выпрямляясь во весь свой трехфутовый рост и выглядя совсем не испуганным. - Мы просто удивились.
- Конечно. Ну конечно же ты был там. - Я подавила усмешку, затем посмотрела на нож в его руке. - На самом деле тебе это и не нужно знать.
Она даже не дрогнула. - Что ты такое!
- Меня зовут Келли. Я же человек...
Меня прервал шипящий смех и я с легким обиженным удивлением посмотрел на источник: самый маленький детеныш - самка. - Что тут такого смешного? - спросил я.
Она вышла из своего укрытия, зажав рот рукой в тщетной попытке подавить смех, но уши ее все еще трепетали, как флаги.
- Тссс... н... имена... Смешное. И почему ты говоришь неправильно!
Это был первый раз, когда кто-то действительно критиковал мою САФУ. - А что плохого в том, как я говорю? - спросил я.
- Она снова хихикнула. - Это звучит неправильно. - А потом она удивила меня, подойдя прямо ко мне. - Ты тоже выглядишь смешно. Все лысые. Можно мне потрогать твой мех?
Я подчинился и наклонился, чтобы она могла дотронуться до моих волос. В бесстрашном восхищении она гладила и теребила мои медные пряди. У сатовских шкурок были самые разные цвета, но медных среди них не было.
- Ха! - она пискнула и схватила меня за руку. - А почему у тебя плоские когти? - спросила она, манипулируя моими пальцами.
- Почему у тебя заостренные уши!
Она остановилась, протянула руку и коснулась своего левого уха. - Даже не знаю. Я просто делаю это.
- Ну, это также причина, по которой у меня плоские когти.
Ей это тоже показалось забавным.
Когда лед был сломан, два мальчика подошли ближе, а старший уже не так уверенно сжимал нож. Он пристально посмотрел на меня, затем его лицо дрогнуло и, не глядя на свою руку, он вложил нож в ножны одним плавным движением.
Я вдруг понял, что он знает, как пользоваться этой штукой. Они знали, как позаботиться о себе, эти дети знали.
Но они все еще были детьми, хотя и выглядели немного странно.
Они задавали все вопросы, которые дети сочтут важными: это ваша одежда? Почему ты носишь их так много? Что это за штуки у тебя на ногах? У тебя есть какая-нибудь еда? У вас есть детеныши? На что они похожи?
Это была своеобразная картина, которая встретила Тара, когда она вернулась несколько часов спустя. Трое детенышей Сафи, смеющаяся маленькая девочка, потерявшаяся в складках моей куртки, сидели высоко на моих плечах, в то время как старшие мальчики преследовали и ссорились из-за бумеранга, который я вырезала для них.
*****
Тара осторожно присела на подоконник, наблюдая за вечерней суетой вдоль причалов: рыбацкие лодки были привязаны, груз разгружен, паруса зарифлены и починены. Я прислонился к стене рядом с ней и смотрел, как она показывает мне разные предметы и называет их.
По мере того как день постепенно угасал, все меньше и меньше прохожих бродило по набережной под нашим окном. Поднялся прохладный ветерок, и волны забарабанили по истертому камню причала.
- Я уже давно не ходил этим путем, - резко сказал Тар. - Я был тогда еще совсем маленьким. Мой отец привез меня сюда. - Она рассеянно рассмеялась. - Я помню, что он принес мне топ. Вершина... это маленькая игрушка, которая быстро вращается, не падая. Ах, интересно, где это сейчас? - Она прислонилась спиной к подоконнику и медленно, лениво дернула ушами в улыбке. У нее были счастливые воспоминания, которыми она дорожила.
- Твой отец... он все еще жив? - спросил я.
- Последнее, что я слышала о нем, - сказала она. - Он ждет в Мейнпорте.
СААА! Будет очень приятно снова увидеть его.
- Как долго тебя не было? - спросил я.
- Восемь лет.
- Восемь лет назад?! И вы не видели его все это время!
- О, несколько раз, - она вдруг стала еще более подавленной. - Я иногда задумываюсь, стоило ли все это делать. Восемь лет учебы... - она замолчала, наморщив морду. Я отступил в сторону, когда она встала и подошла к кровати. Деревянная рама заскрипела и осела, когда она опустилась на середину чаши.
Я в последний раз выглянула в окно. Там ничего не происходило, солнце умирало каждый день. - Я вижу солнце и говорю, что все в порядке, - пробормотал я себе под нос.
- Что это было?
- Неважно, - сказал я ей и закрыл ставни. Когда окно закрылось, сумерки в комнате стали еще более глубокими, и Тара казалась тенью на фоне более светлых коричневых простыней. Я разделся до своего Кельвина Клейнса и сел, скрестив ноги, на тюфяк, потирая щетину.
- А вы их знали? - Внезапно спросила тара из своего укрытия на кровати. - Кто?
- Ваши родители. Может, ты их знаешь?
- Нет, - я покачал головой. - Мне и двух лет не было. Они оставили меня с друзьями, а сами уехали на несколько дней в другой город со своими родителями. Там был... автомобиль, в котором они ехали, разбился. Они погибли вместе с тридцатью другими. Нет, я никогда не знал их по-настоящему, но знаю. .
. было несколько фотографий. Не знаю, зачем я их хранил, я просто цеплялся за них все эти годы. Это бывает нечасто... - Я что-то бормотал. - Я замолчал.
- Мне очень жаль, - сказал Тар после небольшой паузы. - Наверное, мне не следовало начинать это...
- Нет. Это не твоя вина. Обычно я не такая чувствительная. Это справедливо...
говорить с вами... - Я начала дрожать, сжала руки вместе. - Тар.
..
- Мы больше не будем говорить об этом сегодня вечером, - сказала она решительно. - Ну и как тебе сегодня понравилось!
Я заставил себя отойти от приступа ксенофобии, заставил себя думать о ее вопросе. - Я... - Да, это так."Воспоминание о маленькой девочке в пальто восемь раз больше для нее в жару полуденного солнца. - Усмехнулся я. - Твои детеныши такие же... Милые.
Тар рассмеялся. - Они тоже невозможны. Я подозреваю, что они избегали своих домашних обязанностей.
- Тут нет большой разницы, - усмехнулся я, откидываясь назад.
Она снова усмехнулась, и на какое-то время все стихло.
А потом:
- К'хы!
- Хммм? - Что?
- А у тебя было... детеныши!
Я вздохнул и уставился на стропила. В Серебряном призраке своей паутины в углу притаился паук. - Нет, - ответил я. - Нет.
Лучше бы она меня об этом не спрашивала. Я почувствовал острую боль и быстро отвлек ее:
- кстати, что ты сегодня делала!
Простыни зашуршали, когда Тара вытянулась на своей кровати. - Я нашел проход для нас в главный порт на борту корабля. - Она неопределенно махнула рукой в сторону окна и гавани. - Мы уезжаем послезавтра.
*****
Ее гладкое тело было горячим, как огонь внутри, губы нашли мои, крепко прижались, раздавили их, прикусив мою нижнюю губу. Мои руки погладили ее по пояснице, а затем спустились вниз по ягодицам. Я чувствовала, как горячая кожа шелковисто скользит по моей собственной. Тонкий нос уткнулся мне в ухо, и теплое дыхание прошептало:
- Келли.
- Келли.
- К'хы!
Кто-то тряс меня. - К'хы, просыпайся. Пожалуйста, проснись.
Я боролась и просыпалась, сердце колотилось, обливаясь потом, глядя в пару обеспокоенных зеленых глаз с золотыми крапинками и вертикальными зрачками. - Ты издавал какие-то звуки во сне. С тобой все в порядке!
Я посмотрел на себя сверху вниз. Земляная простыня была вокруг моих лодыжек. Моя эрекция выглядывала из-под нижнего белья. Тар посмотрел вниз на выпуклость в моих жокейских шортах. Ее ноздри раздулись.
- Черт возьми! Отойди от меня! - Рявкнул я, рывком поднимая одеяло. Она отодвинулась от меня с обиженным видом. - Я просто пытался помочь.
- Так и было... Дерьмо. - Я покачала головой и переступила с ноги на ногу. - Огорченный.
- Ты что-то кричал. - Она обвела взглядом стены, потолок, меня. - Надеюсь, вы никого не разбудили.
Я закрыла глаза, закрыла лицо руками и потерла глаза. Затем он повернулся к едва видимым кусочкам ночного неба сквозь крошечные щели в ставнях: все, что угодно, лишь бы избежать ее вопрошающего взгляда. - О чем это я говорил!
- Я ничего не мог понять. Это было в твоем стиле говорить... но ваши шумы, именно так, как вы были... это было достаточно очевидно. К'Хи, я беспокоюсь о тебе.
Я вообще ничего не сказал. - В некоторых отношениях вы очень похожи на наших мужчин. - Ее глаза вспыхнули, когда она собралась с мыслями. - А я знаю... Я знаю, что такое Сатэ... Я не думаю, что Саф сможет нормально жить без этого... другой. Мужчина совершенно один.
Затем мягко добавил: - Я думаю, что опасался бы за его рассудок.
Она потерла морду и уставилась на меня. - А ты такой же!
Я села, обхватив руками колени и положив на них подбородок.
Как на это ответить? Неужели я знал? Как я чувствовала себя, когда каждый день проходил, а дом не был ближе?
Один. С этим я могу справиться, но зная, что это будет один и тот же день за днем, год за годом, до конца моей жизни, эта мысль сжимала мои внутренности холодной рукой.
- Да, - пробормотал я. - Может быть и так.
- К'хы, что ты собираешься делать?
- Я заколебался. - Попробуй найти дорогу домой.
- А если ты не можешь!
Я посмотрел ей в глаза: глубокие, кошачьи, красивые... и почувствовал, как комок страха сжимает мои внутренности. - Я не знаю, Тара. Я не знаю.
Она обняла меня одной рукой за голые плечи и крепко прижала к себе-знакомое движение, которое я мог понять, то, что заполняло и опустошало пространство глубоко внутри меня.
Ее шерсть была теплой, с близким, затхлым запахом: как высушенная солнцем солома. - Я помогу тебе, - сказала она. - Я сделаю все, что смогу.
Наступило молчание.
Она встала и направилась обратно к своей кровати. - Постарайся поспать, может быть, нам еще долго не придется ночевать на суше. Корабли-не самое лучшее место, чтобы закрыть глаза.
Я сидел молча. Как долго это продолжалось, я не знаю. Наконец я перевернулся на другой бок и сумел заснуть.
Слава богу, мне это не приснилось.
*****
Следующий день тянулся медленно. Я провел его в нашей комнате, очищая свое оборудование, готовясь к долгому морскому путешествию и делая все возможное, чтобы побриться, пока снаружи шел легкий дождь со свинцовых небес. Большую часть дня тара спала как кошка, а ближе к вечеру вышла под моросящий дождь. Я подождал, а потом заснул.
Я неуверенно поднял голову, когда Тара закрывала за собой дверь. В открытом окне виднелось только ночное небо, а мои часы показывали 22:32. Итак, я, должно быть, проспал несколько часов.
- Ну же, вставай, - подбодрила она меня, запихивая мои вещи под кровать, так что, если повезет, любой, кто заглянет в дверь, не заметит этого. Никаких замков на дверях в этих отелях. Натягивая куртку, я спросил ее:
- куда мы идем?
- Чтобы купить тебе нормальную одежду.
Большое спасибо. Это все объясняет.
Улицы были темны и почти безлюдны; мы видели только две фигуры вдалеке на тускло освещенных улицах. Моросящий дождь превратился в висящий в воздухе влажный туман.
Подушечки лап тара беззвучно лежали на влажных камнях мостовой, но мои ботинки издавали приглушенный шаркающий звук, когда я шел. В некоторых домах сквозь ставни пробивался тусклый свет, а в других было темно, как в заброшенных домах. Без электрического освещения большинство людей вставали и ложились спать вместе с Солнцем. Вот тебе и кошачий ночной образ жизни.
Тар подвел нас к двери магазина на одной из маленьких улочек. Она не постучала, а вместо этого царапнула когтями по шершавому дереву. Прошло несколько секунд, прежде чем она открылась, выплеснув на улицу полоску оранжевого света.
- Только я, - сказал Тар.
Пожилой Саше за дверью зашипел, а затем сказал ей:
- входи, - так как он отпустил цепь с другой стороны. Мех на его лице посерел и стал жестким, одно ухо было порвано и оборвано, а левая нога искривлена и выглядела раздавленной.
Но это не помешало ему отпрыгнуть назад в тревоге, как только он увидел меня.
- Все в порядке, добрый господин, - успокоил его Тар. - Это тот, для которого я заказал товар.
- Он пристально посмотрел на меня. - А это что?! Что же это такое, во имя моих предков!
Тара вздохнула через ноздри. - Эта история слишком длинная. Это займет всю ночь, чтобы рассказать, но я могу заверить вас, что он дружелюбен. Если бы это было не так, я бы не ходил с ним по ночам по этим улицам.
Старик окинул меня с ног до головы крайне критическим взглядом, как будто я была чем-то, что он нашел застрявшим в его мехе. - Ладно, - неохотно уступил он. - Войти.
Ну, если он не портной, то я Майкл Джордан. Одежда и лоскуты ткани на различных этапах строительства и ремонта висели на крючках и покрывали запасные поверхности. Ножи всех форм и размеров висели на вешалках и лежали на столах, точильные камни под рукой. Катушки и катушки с нитками свисали со стоек деревянных колышков. В углу стоял небольшой ткацкий станок, и нигде не было видно никаких швейных машин. Вся работа должна была быть сделана кропотливо, вручную.
Пожилой портной подошел к скамейке и взял сверток из сложенной темно-зеленой ткани. - Это то, о чем ты просил. - Он окинул меня критическим взглядом и пробормотал: - теперь я понимаю, почему ты так смутно представлял себе размеры корабля.
Я чуть было не сказал что-то, но взгляд Тара заставил меня удовольствоваться угрюмым молчанием. Портной развернул этот предмет. Держа его на вытянутых руках, он сумел удержать края плаща от волочения по земле.
Тар взял у него плащ и протянул мне. - Надень его.
Я поправил плащ и застегнул застежку на шее. Тяжесть ткани давила мне на плечи-тяжелая и теплая. Там была тонкая хлопчатобумажная подкладка и переплетение из грубой шерсти. Гири были вшиты в подол, чтобы он не развевался слишком сильно. Мой первый кусок Сатинской одежды...
Оби-Ван, съешь свое сердце. Я чувствовал себя полным идиотом.
- Он немного коротковат вокруг капюшона, - задумчиво произнес портной, подбирая изодранную иголками и нитками подушечку для булавок и тоже выбирая тонкий нож. Я поспешно обернулась, чтобы посмотреть на него, когда он попытался встать позади меня. Одна вещь, которую я все еще не очень люблю-это вооруженный Сати позади меня. У меня и так уже слишком много шрамов.
- К'Хи, - упрекнул меня Тар. - Пусть работает. - Портной кивнул ей головой, и я стояла неподвижно, пока он бежал позади меня, а руки начали тянуть ткань вокруг моих плеч, сдвигая капюшон. Я чувствовала, как он фиксирует шов одной из этих огромных игл. Наконец послышался щелчок перерезаемой нити, и он сказал:
- Хороший. - Тар одобрительно кивнул.
- Ой! - Что-то застряло у меня в руке. Я вытащила нелепо длинную булавку, которая удерживала шов вместе. Я потер руку и протянул почти гвоздеобразный кусок металла портному, который с сомнением взял его.
Тар оглядел меня с головы до ног, отступил на пару шагов, прищурился и повернулся к портному. - Я возьму его, - сказала она, выуживая из холщового поясного мешочка, который она использовала в качестве кошелька, и скрестила ладонь с серебром: - вот цена вашего времени. - Она бросила мне еще один золотой, и это должно было покрыть стоимость твоего молчания.
Он схватился за серебро и золото. - Я знаю, что это не мое дело, но почему одежда для животного!
Тар остановился в дверях. - Вы правы, это не ваше дело. Прощание."На улице:" А зачем мне это вообще нужно? - спросила я, перебирая пальцами грубую ткань. - Я чувствую себя нелепо.
- Это может быть разумно, если вы есть... ах... временами это было менее заметно. И это выглядит лучше, чем те странные вещи, которые ты носишь.
- Ну и что? Ну, по крайней мере, они не чешутся.
Она дернула ушами, и мы пошли дальше. Снова пошел моросящий дождь, и по центру улицы потекла тонкая струйка воды.
Маскировка? Ну это может сработать, в тусклом свете и на расстоянии - скажем, двух километров. По крайней мере, это уберегло мою шею от мороси. Но зачем ей понадобилось, чтобы я замаскировался? Проклятие, я не хотел ввязываться ни в какую здешнюю политику. Я думал, что мы договорились, как бы давно это ни было; тогда я помогу ей добраться туда, куда она собиралась...
- К'Хи. - Тар схватила меня за руку и резко остановила. - Ждать.
- Эй...
- Нет, погоди. - Она склонила голову набок и прошипела: - Слушай!
Ее слух был лучше, чем у меня. - Я ничего не слышу. Я... - Эй!
- подожди! - Но потом она исчезла, нырнув в боковую аллею, темное пятно. Я последовала за ним, ругаясь, когда мои ботинки скользили по слизистому покрытию мокрых булыжников, ныряя вокруг куч мусора, далеко в переулок, прежде чем я услышала звуки: приглушенные визги и визги, Сатские проклятия, ворчание, рычание. .
.
- Проклятие! Это вообще наше дело!
Я завернул за угол и резко остановился, прижимаясь к теням, моргая и пытаясь разглядеть, что же, черт возьми, происходит.
Тени менялись, скользя по тупику, когда Луна пыталась выглянуть из-за облаков. Среди груды мусора в тупике пять фигур сгрудились вокруг одной на земле, четверо удерживали ее, пока другая...
- Хай! - Прорычал Тар, опускаясь на корточки. - Отойди от нее!
- она буквально выплюнула эти слова.
Пять фигур вскочили на ноги, в то время как та, что лежала на земле, собирала свои останки... она накинула на себя плащ и стала карабкаться в поисках иллюзорной защиты, которую создавали тени.
- Отпусти ее! - Прошипел ТАР, в этом звуке не было и следа юмора. - Тогда убирайся отсюда!
- Ха! Это всего лишь еще одна женщина, - заметила одна из других, его слова звучали невнятно. Он что-то прорычал своим друзьям, и они начали двигаться вокруг тары, блокируя ее отступление.
- Ты пьян, - прорычала она, двигаясь, чтобы попытаться посмотреть на них всех. - Убирайся отсюда. Сейчас. Пока тебе не стало больно.
- СААА, за нас не беспокойся, - сказал один из них. - Мы будем очень осторожны. - Послышался шипящий смех.
Проклятие, Тар!
Так что теперь мы были связаны, и этот тип, человек он или нет, был тем типом, к которому я питал мало любви. Ближайший из пьяниц что-то услышал и обернулся как раз в тот момент, когда я догнал его, схватил за шиворот, развернул и почти швырнул через переулок, где его голова ударилась о бочку с дождевой водой с твердым стуком, и оставил его лежащим на земле, стонущим и хватающимся за лицо.
Один упал...
Но за мяуканьем женщины в тени не было слышно ни звука, когда пьяный Сат уставился на меня. В этом полумраке, с моим капюшоном, поднятым против мороси, они, вероятно, с трудом понимали, что именно они видели " СААА! - Прошипел тот, кто, казалось, имел некоторое влияние на остальных. - Он всего лишь один. Кто хочет его убить?
- Хорошо, - я откинул капюшон, чтобы лучше их рассмотреть, - кто хочет попробовать первым? Ну же, не стесняйся.
Один из Сатов сломался и заковылял прочь, клянясь навсегда отказаться от выпивки.
Вожак отступил немного назад, затем крепко ухмыльнулся в ответ; большие белые клыки и мокрый от дождя мех блестели в тусклом свете. Он был слишком зол или слишком глуп, чтобы бояться. - Э-э-э, Крэшр, - отважился вставить кто-то еще.
- А вы сами так не думаете... - Я справлюсь, - прорычал он, отмахиваясь от них.
- Слушай своих друзей и убирайся отсюда, пока я тебя не убила, - сказала я, с удивлением обнаружив, что это действительно так.
Его уши вернулись назад, а зрачки превратились в крохотные щелочки, а затем он взвыл и бросился на меня.
Даже пьяный он был быстр и силен. Его когти полоснули по моей руке, хватая и разрывая два слоя плотной ткани, чтобы поцарапать мою кожу. Он отступил на шаг и посмотрел на мои руки. - СААА! Никаких когтей! У тебя же нет когтей!
Затем он снова бросился на меня и вцепился когтями мне в лицо.
На этот раз я схватил его за правую руку и вывернул. Он взвыл и согнулся пополам, когда я вытащила его прямо и продолжила выкручиваться, затем он закричал от боли, когда я ударила его локтем. Послышался громкий щелчок. Я снова пнула его в живот, и его крик превратился в сдавленное бульканье.
Я бросил его блевать в лужу и повернулся к другим головорезам.
Тот, который я расплющил первым, только начал шевелиться. Его громко вырвало.
- Кто следующий? - Прошипел я.
Они растворились в ночи.
Я схватил стонущего Сэта со сломанной рукой за загривок и прижал его лицом к стене, ноги его были в нескольких дюймах от Земли, рука бесполезно болталась по бокам, и прошептал ему в острое ухо:
- попробуй еще раз, и я вернусь. Я вырву твое сердце.
Я покажу его тебе, прежде чем съем. Вы меня понимаете?
- Да! - Да! - Его хриплый ответ был немного приглушен тем фактом, что его лицо расплющилось о стену.
- Ублюдок! - Я плюнул, а потом отнес его к выходу из переулка и бросил ему на лицо. Я подождал, пока он с трудом поднялся на ноги и побрел прочь по темным улицам, затем отряхнул руки и подошел к Таре, которая успокаивала жертву.
Она была молода и, вероятно, привлекательна. Ее мягкий мех на лице был испорчен кровью, сочащейся из одной ноздри, и у нее были следы когтей на руках, груди и животе. Еще больше влаги блестело на ее бедрах и между ног, где Тар изучал ее. Не очень красиво.
Моя нога наткнулась на рваные бриджи, лежащие на булыжниках мостовой.
Я поднял их, выжал воду и протянул таре. - С ней все в порядке?
Дрожащая юная Сати отпрянула назад, ее когти выскользнули наружу. Тар положила свои руки на руки молодой женщины и погладила ее по вискам, избегая царапин на морде. - Все в порядке, он не причинит тебе вреда, - заверил ее Тар. - Он действительно спас тебе жизнь. Вот, твои бриджи.
Женщина не сводила с меня глаз, вздрагивая, когда Тар натянул на нее изодранные и порванные штаны, завязывая шнурок вокруг талии.
- Там. Может ты скажешь мне свое имя? - Уговаривал Тар.
Женщина поколебалась, потом сказала:
- Хеама.
- Хорошо, Хеама, я отвезу тебя домой. К'Хи, я думаю, что ты должен. .
. Ай! - Ты ранен!
Я взглянула на кровь на своей руке. - Ничего страшного, просто царапина, - заверил я ее.
- Если ты так уверен, - она нахмурилась, влажная шерсть на ее лбу изогнулась.
- В порядке. Почему бы тебе не вернуться к рептилии? Ты же ей мех наденешь... Я имею в виду: она не чувствует себя комфортно рядом с тобой.
Я молча кивнул. - Окей... Я буду ждать тебя там. С тобой все будет в порядке? Она может ходить!
- Я могу идти, - пробормотал Хеама.
- Я думаю, мы справимся. - Спасибо, - Тар улыбнулась мне, и я наблюдал, как она помогла юной Саше выбраться из переулка, затем подобрала мой плащ от моросящего дождя и направилась обратно к рептилии.
В гостинице было темно,входная дверь закрыта и заперта. Мой стук в дверь пробудил хозяйку от сладких снов. Удивление было мягким словом для ее реакции, когда она открыла дверь, и я протолкался мимо нее через комнату, освещенную только слабым свечением углей в камине. Она высунула голову наружу, чтобы осмотреться. - Так где же твоя хозяйка? - Это риторический вопрос. Она снова заперла дверь и вернулась к себе, бормоча что-то о бродячих животных.
Я пробрался по безоблачным ступенькам и темному коридору, не причинив слишком большого вреда своей особе,и сумел открыть деревянную задвижку. Я стряхнул воду с плаща, прежде чем повесить его на удобный крючок в стене, затем устроился на своем тюфяке и стал ждать. Я никогда не замечал, когда засыпал, конечно, это было до того, как вернулся Тар.
*****
Я проснулся поздно.
Солнце уже поднялось высоко над холмами на дальней стороне залива, и жители города были заняты своими делами в тот день, который обещал быть теплым и душным.
Тара всхлипнула, свернувшись калачиком в центре круглой кровати.
Ее нос дернулся, затем она чихнула, открыла глаза и лежала, удовлетворенно моргая в утреннем свете.
- Что случилось вчера вечером? -Спросила я, она перевернулась на спину и свесила голову с кровати, глядя на меня снизу вверх. - Доброе утро и тебе тоже просыпаюсь, - улыбнулась она.
- С ней все было в порядке!
- Мы встретили ее супруга, который как раз собирался ее искать. Мы отвели ее к врачу, который сказал, что она была больна и ушиблена, и было некоторое повреждение ее [влагалища], но ничего, что отдых не вылечит. Все, что мы могли сделать, это отвезти ее домой и уложить в постель.
Она снова перевернулась и растянулась на животе. Это было довольно неприятно, поскольку она была обнажена, но это было также очаровательно: она была гибкой, как А... ну, как большая кошка, ее движения и мускулы текут, как ртуть. Я осознал, что пристально смотрю на нее, и оторвал свое внимание от ее тела обратно к окну, вполуха слушая ее рассказ о том, как она провела предыдущую ночь.
Похоже, что муж Хеамы отплатил Тахру обеими монетами и таким образом, что это не считалось бы правильным дома. В результате сегодня утром Тар был в исключительно хорошем настроении. По крайней мере, она могла получить их, когда хотела.
После завтрака (лепешки, мясо и вода) мы сложили наши пожитки в мой рюкзак, который я имел честь нести. Тара взяла свой меч и мою винтовку М-16. Арбалет был привязан к рюкзаку вместе с моим новым плащом, и я последовал за ней вниз.
- Благодарю вас за ваше [гостеприимство], - сказала она на прощание нашей хозяйке.
- Вот остальные деньги, которые мы вам должны.
Хозяйка взяла монету и положила ее в кошелек, висевший у нее на поясе.
- Доброго пути, сударыня. Вы знаете, что не должны позволять своему животному бродить ночью. Он пришел прошлой ночью, напугав меня до смерти. Вам повезло, вы могли потерять его навсегда.
Тар изобразил удивление. - Он знает, где будет его следующая еда, и он останется рядом со мной, чтобы убедиться, что он ее получит. Я благодарю вас за ваше гостеприимство. Прощание.
Прежде чем нырнуть за дверь, я невольно прошептала:
- Спасибо. - Я оставил ее с отвисшей челюстью. Боже милостивый, говорящая обезьяна... только представь себе.
Доки тянулись во всю ширину города, от стены до стены, мощенная булыжником набережная с двумя причалами, выступающими в бухту, обнимаемая руками волнореза. Склады и магазины были разбросаны по краю открытого двора.
Тар повел его к одному из самых больших складов, находившемуся на противоположной стороне площади от того места, где выгрузился чар. Я подождал за дверью, пока Тар войдет внутрь, спустившись на остров, вдоль которого от пола до потолка громоздились штабеля бочек, тюков, ящиков и мешков с товарами. В самом конце стоял прилавок, где ей пришлось несколько раз крикнуть, чтобы привлечь чье-то внимание. Я не могла слышать разговор, но измученная Саша за стойкой протянула ей клочок бумаги и указала на причал, где была пришвартована некая лодка.
Я узнал, что у лодки нет названия. Ни один Сатанский корабль этого не сделал. Когда речь заходит о корабле, можно сказать, что это корабль Тома, или боба, или еще кого-то, кому он принадлежал. Тар находил очень забавным тот факт, что мы называли наши корабли.
Думая об этом, возможно, она права; это странная вещь, чтобы сделать.
Но тогда одно из качеств, которое отличает человеческую расу от Саты, - это странные, странные, глупые и откровенно сумасшедшие вещи, которые мы делаем просто ради удовольствия. Такие вещи, как религия, сумма, которую мы тратим на спорт: мы находим причины, чтобы оправдать эти вещи, в то время как Сат не идет на них вообще.
Когда мы приблизились, я разглядел все детали лодки: две мачты, треугольные паруса на носу и корме, небольшое укрытие для рулевого, высокий нос и маленькая шлюпка, свисающая с кормы. Опасно узкий трап, ведущий от пристани к кораблю, медленно поднимался и опускался по мере движения лодки. Нас заметили работавшие на такелаже матросы-Сафе. Крик заставил другие лица повернуться к нам.
Саф, встретивший нас на верхней ступеньке трапа, был смуглым и одетым в грязные серые штаны, которые соответствовали сероватому меху вокруг его глаз, придавая ему вид человека, носящего очки. Он пристально посмотрел на нас - вернее, на меня - и воскликнул: Только не еще один.
*****
Как ни крути это слово, но наше жилище нельзя было назвать "уютным". Они были тесными, горячими и пахли рыбой и чем-то неопределенным.
Я сел на нижнюю койку, встроенную в стену нашего крошечного ящика, и уставился на предмет одежды, который держал в руке. На нагрудном кармане зеленого летного пиджака было вышито имя.
- Лейтенант Д. Лоуренс. - Пробормотал я вслух.
Тар сидел в изголовье койки, перебирая содержимое деревянного сундука, укрепленного железными прутьями: классический пиратский сундук с сокровищами.
Но сокровище это было не Сатского производства... Человеческие предметы одежды и личные вещи.
Сапоги, носки, брюки, нижнее белье, куртка. Набор визитных карточек подтверждал, что Д. Лоуренс действительно был пилотом вертолета морской пехоты США "Форрестол". Кроме того, желтый спасательный жилет дневного света, пластиковый пистолет и сигнальные ракеты-оба патрона для пистолета и палочки для спасательного жилета, небольшой пакет пищевых концентратов, бесполезный Маяк-локатор и пакет краски, а также губная гармошка. Последний предмет я выбрала и уставилась на него.
Оловянные и жемчужные. На слегка потускневшем металле виднелась гравировка. Я с силой потер его о штаны, чтобы вытереть, и прочел:
- Дэниел. Сочиняй музыку и думай обо мне. Люби меня вечно, Клара.
Банально, но это заставило меня чувствовать себя ужасно.
Капитан Хафэр прислонился к дальней стене. - Мы нашли его дрейфующим гораздо дальше на юг, чем сейчас, около островов, около полугода назад.
Он цеплялся за какие-то обломки и был без сознания. Он бы утонул, если бы не его плавающее устройство. - Он указал на поношенную морскую спасательную куртку.
- Мы взяли его на борт и несколько часов обыскивали окрестности, но не нашли ничего, кроме кусков металла и других странных материалов. Мы сделали все возможное, чтобы помочь ему, но он кашлял кровью. Он проснулся только один раз, увидел меня и издал какие-то звуки, а затем снова потерял сознание. Через час он умер. Мы выбросили тело за борт.
Конечно, им придется это сделать. Без холодильника или чего-то еще, труп быстро испортится.
Он слышал мою историю, и мы с Таром по очереди рассказывали ему ее. И он поверил в это. Конечно, ему придется это сделать после того, что он увидел.
- К'Хи, посмотри сюда. - Тар держал в одной руке открытый кожаный бумажник, испачканный водой, а в другой-кусок ламинированной белой глянцевой бумаги; это была фотография. - Кошелек похож на тот, что ты носила, но что это такое?
Я посмотрел на фотографию. Перед камерой стояла привлекательная молодая женщина и улыбалась. На ее плече покоилась рука чисто выбритого мужчины в джинсах, футболке "Иглз" и бейсболке. Может быть, ему было под тридцать-чуть за тридцать, и он держал на плечах мальчика лет семи.
Я проглотила комок в горле. - Его семья. Они никогда не узнают, что с ним случилось. Пропавший без вести.
Я снова посмотрел на надпись на губной гармошке. Его эпитафия?
Хафэр взял фотографию в руки и потер ее кончиком пальца. - Я никогда не видел такой прекрасной, такой живой картины. Это было сделано другими из вашего вида!
- Да. - Мне не хотелось вступать в дискуссию о камерах, фотографиях и обо всем остальном, что с ними связано.
- У вас есть невероятно искусные ремесленники, - изумился Хафэр. - Это почти так же, как если бы это было окно, смотрящее на сцену. Если вы когда-нибудь захотите открыть торговлю, я знаю многих Сатов, которые щедро заплатят за портрет такого качества.
Я только пожал плечами и вытащил три ракетных патрона из кармана на самом спасательном.Он склонил голову набок и уставился на меня своими темно-зелеными глазами. - Я должен позаботиться о своей команде. Мы будем плыть с отливом.
Остановившись у двери каюты, он повернулся и указал на губную гармошку. - Мне любопытно: для чего эта штука?
- Это музыкальный инструмент. - Я поднес его к губам и резко дунул на тройку.
Острый вкус соли и щелочи остро ощущался на моих губах.
Он уставился на нее, потом моргнул и вышел.
Вскоре мы услышали, как он выкрикивает приказы на палубе. Тара запрыгнула на верхнюю койку, затем высунула голову из узкой щели между краями вогнутой койки и потолком и насмешливо склонила голову набок. - Ты такой тихий.
- У него была семья, - сказал я в порядке объяснения, - женщина, которая любила его.
- Тот самый х'Ман!
- Мы можем любить, мы можем ненавидеть, - ответил я. - Я думал о его семье, о том, что они должны чувствовать.
- Да, мне очень жаль. - Через несколько секунд она сказала:
- До этого времени ты... говоря о твоей семье, я никогда не думал, что у тебя есть родители. Я даже не был уверен, что существуют такие, как ты.
- А теперь!
- Совершенно уверенный.
Я кивнул и провел пальцем по надписи на губной гармошке. Несколько секунд я просто смотрел на него, потом завернул в обрывок кожи и сунул в рюкзак.
Возможно, когда-нибудь я смогу вернуть его своей семье.
*****
Через несколько дней после того, как Бэй-Таун затерялся среди прибрежных холмов, новизна корабельной жизни начала быстро надоедать. Как пассажиру, чье знание мореплавания можно было бы выгравировать на булавочной головке с оставшимся местом для хорового ряда ангелов, мне было очень мало делать, кроме как наблюдать, как берег извивается, словно какое-то лоскутное одеяло, вышедшее из-под контроля.
Там было всего десять членов экипажа(не считая капитана Хафэра и Тара): шесть мужчин и четыре женщины. Сатские моряки верили в набор смешанного экипажа, и я сомневался, что это было сделано по религиозным причинам. Я не видел никаких признаков веры в богов или божеств в обществе Сати, даже смутных суеверий. Я думаю, что причина этого была в удовлетворенности экипажа и моральном состоянии в длительных путешествиях. Более поздние наблюдения подтвердили эту гипотезу.
Корабль был на последнем этапе своего путешествия, возвращаясь в Мейнпорт из Бэй-Тауна после долгого пребывания на полуострове Флорида и в поселениях графства Галф. В начале лета их ежегодный торговый маршрут шел на юг, а с приближением зимы снова сворачивал на север с товарами. В течение этих холодных месяцев штормов и льда корабли укрывались от полной ярости атлантических стихий и подвергались капитальному ремонту.
Команда работала вахтовым методом, причем двое из них ели, спали или играли в какую-нибудь непонятную игру в кости, а остальные занимались такелажем, латанием парусов или другими обычными делами, которые они могли выполнять на борту.
Они были достаточно дружелюбны. Все они видели пилота-человека, которого они вытащили из воды, так что я не был совершенно новым опытом. Однако некоторые из них не были уверены, что я намного больше, чем животное. Когда вы застряли на плавающей коробке из-под сигар с вещами с такими отношениями, это очень быстро раздражает.
В течение дня мы плыли с преобладающим Северным течением, маленькое судно рассекало воду с постоянной скоростью. Летящие облака брызг от носовой волны делали деревянную обшивку на палубе скользкой, когда она дрейфовала через лодку. Пару раз дельфины мелькали рядом, играя под бушпри, их жужжание, стрекотание и шипение было слышно через корпус судна.
Я засмеялась, глядя, как они прыгают по волнам. Даже здесь они все еще выполняли свои аквабатические упражнения: кувырки и стойки на хвосте. Если они и были удивлены, увидев меня, то это никак не отразилось на их вечных улыбках, когда они выстроились в ряд, чтобы плеснуть в меня водой.
Мы отдыхали в маленькой бухте, как делали это каждую ночь. Путешествие вблизи берега в темноте на лодке без радара, гидролокатора, спутниковой навигационной системы или другого высокотехнологичного оборудования-это чистое самоубийство. Особенно в лодке, у которой дно может быть разорвано дрейфующим бревном.
Ночь была прохладной для моей кожи, но вполне приемлемой для Сафи с их натуральными меховыми шубами. Единственный свет исходил от Луны и звезд-вполне достаточно, чтобы видеть в ясные ночи.
Все было спокойно: волны бились о корпус корабля, океан светился холодным голубым фосфоресцированием - почти сетью мерцающего голубого света.
Сюрреалистично, красиво. А тихое шипение Сатских голосов можно было принять за волны на далеком берегу.
Команда сидела на палубе в тишине и темноте позднего вечера и рассказывала истории и шутки: последние истории, которые они слышали в последнем порту, или что-то, что они придумали сами.
- ... потом оказалось, что они должны были быть там, когда половина фермы смылась в следующие дожди.
Смех Сати зашипел по всей палубе, и Тахмир, рассказчик, принял это как должное и снова сел, сделав большой глоток из своей кружки.
Все были пьяны, некоторые больше, чем другие. Когда наступила тишина, Чмиха - одна из женщин - встала и подняла на ноги столь же пьяного Шатимэ. Вместе они бросились вниз по палубе. Я смотрела им вслед, понимая, что они, вероятно, собираются сделать. Похоже, всем остальным было на это наплевать.
Сидевший рядом со мной Саше проглотил кусок сушеного мяса, рыгнул и спросил меня:
- А что вы делаете для развлечения?
Другие услышали его, и он быстро был поддержан хором голосов, требующих от меня что-то сделать, включая смеющийся Тар. Анекдоты были в ходу: я не знал, что они находят смешным. Я был не в состоянии придумать историю под влиянием момента.
- А как насчет этого инструмента? - Предложила тара, и прежде чем я успел возразить, она нырнула под палубу, чтобы достать его. Ну что ж, похоже, ей стало лучше; за последние пару дней она видела, как немного позеленела вокруг жабр, несколько раз делая подношение из содержимого своего желудка богам моря.
Через минуту она вернулась и протянула мне маленький кожаный сверток.
Серебро сверкнуло, когда я развернул его.
Это был инструмент, на котором я мог играть, вероятно, тот, в котором я был лучшим.
Жизнь в казарме означала, что либо ты быстро научишься играть во что-то, либо кто-то засунет это тебе в глотку.
Сидя в темноте на деревянной подставке в окружении пьяных котов, я начал играть. Пара домашних баров на плите, чтобы согреться. Я последовал за ним с эмигрантской песней Леда Зепа, затем с обломками "Эдмунда Фицджеральда", "Лестница в небо", "Дьявол спустился в Джорджию", "грубый мальчик" и другими произведениями, как старыми, так и новыми, смешивая живые мелодии с более спокойными.
Звуки губной гармоники были здесь чужими, они выли над окутанными ночным мраком водами. Я оглянулся поверх сложенных чашечкой ладоней на тусклые лица Сати, чьи глаза, казалось, пылали, а тени были сильными. Когда они прислушались, то не услышали ни звука, ни малейшего признака насмешки. Я набралась мужества и улыбнулась про себя, полностью сосредоточившись на музыке.
Я играл около часа, делая те части, которые у меня получались лучше всего. Луна была уже высоко, когда я закончил, и только двое из Сатов ушли во время моего сольного выступления. Что ж... Я не мог ожидать, что все они будут меломанами.
Когда я, наконец, выбился из сил, они выразили свое одобрение, рассмеявшись (шипя вокруг) и передав мне напиток. Это мне пригодилось: во рту у меня был привкус сухого металла от губной гармошки. Эль был странный, смутно напоминавший пиво, но более слабый, плоский и сладкий, с отчетливым вкусом меда.
Нескольких кружек Эля было достаточно, чтобы проложить теплую дорожку внутри меня, и когда команда разошлась по своим койкам, таре пришлось помочь мне спуститься по черному как смоль трапу и коридору к нашей каюте. Она нашла это чрезвычайно забавным, когда я пропустил шаг и поскользнулся на заднице.
Я не видела ее, но чувствовала на себе взгляд Тара, когда раздевалась в темноте и забиралась в постель. Грубые простыни раздражали, но они были все, что там было, и, по крайней мере, это была кровать. Дерево заскрипело, когда Тара забралась на верхнюю койку, а затем раздался глухой стук, когда она ударилась головой о низкий потолок.
- Ты в порядке? - Окликнул я его.
Она прорычала несколько отборных проклятий. - Да, я в порядке... СААА!
Это отплатило ей за мое возмущение в коридоре. Я засмеялась и перевернулась, натянув тонкую простыню, жалея, что у меня нет такой шкуры, как у нее: ночи определенно становились прохладнее, когда мы двигались на север.
... .Она была теплой подо мной, волосы веером лежали на подушке в темной паутине, ее глаза были закрыты в экстазе, и она была теплой, когда мы двигались вместе. Я уткнулся лицом в ее плечо и потерся щекой о гладкую кожу.
Она вздрогнула подо мной, напрягаясь и расслабляясь, снова и снова. Я приподнялся на руках и посмотрел ей в лицо. - Она открыла глаза.
Невероятно большие зеленые глаза; зеленые с золотыми крапинками, плавающими глубоко внутри... нечеловеческие глаза.
Я резко проснулась с задыхающимся криком, простыни скрутились вокруг моих ног и стали липкими от холодного пота. С верхней койки не доносилось ни звука.
*****
Мы стояли на якоре в бухте где-то неподалеку от того места, где должен был находиться Атлантик-Сити. Команда спускала шлюпку с кормы, канаты скрипели под тяжестью маленькой лодки, нагруженной пустыми бочонками из-под воды.
Вот почему мы остановились. Тар сказал мне, что на таком маленьком корабле не так уж много места для перевозки таких припасов, как еда и вода.
Поскольку корабль был каботажным судном и никогда не отходил далеко от берега, было более практично остановиться - либо в порту, либо где - нибудь на побережье-чем перевозить провизию, необходимую для нескольких недель пути.
Мы с таром стояли и смотрели, как они готовят шлюпку. - Хорошо бы снова пройтись по твердой земле, - вздохнула она.
Мне пришлось согласиться с ней. Путешествие в Атлантический круиз может быть забавным для некоторых людей, но не тогда, когда лодка поднимается и падает с крошечной зыбью, а голова-ведро.
Четверо матросов спустились в лодку и взялись за весла. Вместе с бочонками оставалось место только для одного человека. Капитан Хафэр понимал, что происходит.
- Им придется совершить две поездки.
Это было то, что гребцы не хотели слышать. Они перешептывались между собой.
- Не надо, - сказал я. - Тар, ты иди... принимать их. - Я отдал ей винтовку М-16, потом разделся до трусов, завернул всю одежду в куртку и протянул ей сверток. Команда смотрела на мое тело со смесью веселья и отвращения. Я слышал шепотки, касающиеся моего отсутствия меха и догадок о других физиологических механизмах.
Тар с отвращением посмотрел на воду. - Ты можешь проплыть так далеко!
- Конечно. Это не так уж и далеко. - Это было всего лишь около шестидесяти метров, никаких проблем.
Саши не очень хорошие пловцы: мало того, что их шерсть стала затопленной водой, но они были просто естественными грузилами. Наверное, слишком много мышц, чтобы плавать. - Наперегонки с тобой.
Она пошевелила ушами и бросила мою одежду вниз в лодку, перекинула винтовку через плечо и полезла вниз по горизонтальным планкам на корпусе, которые служили лестницей. Я перешагнул через конопляное ограждение и на секунду замер на краю лодки. Вода вдруг показалась намного ниже.
Ну что ж... С некоторым вниманием к стилю я бросился в Лебединое ныряние и чисто разбил воду.
Я подошел, задыхаясь. Атлантика была чертовски холодна! Я огляделся в поисках лодки и увидел, что они уже тронулись в путь, погружаясь в нее спинами. Я подтянула шорты и поплыла к берегу, ловя руками заурядные волны.
Пляж представлял собой всего лишь небольшую песчаную косу, принесенную вниз по течению узким ручьем. Остальная часть береговой линии была покрыта камнями, стертыми до гладкости от постоянного действия волн. На деревьях вокруг залива еще не начали опадать листья, но скоро они станут красно-красно-золотыми.
Пыхтя и отдуваясь, как тюлень, я вытащил себя из воды, поправляя шорты, в то время как я ухмылялся на шлюпку, все еще стоящую в нескольких метрах от берега и оседлавшую волны. Я снова побрел вброд и подал им руку, подтянув лодку к водяному знаку.
- Выпендривайся, - упрекнула меня Тара, выпрыгивая на сухой песок.
- Привет, - ухмыльнулся я ей в ответ, пока мы плескались на берегу. - Мне позволено немного повеселиться в жизни.
Она сплюнула с притворным отвращением, потом рассмеялась и бросила мне мой узел с одеждой. Я поймал его и начал разбирать свою одежду.
- Ну что, понравилось тебе плавать? - спросил Тар.
- Очень приятно, - усмехнулся я и чуть не упал, пытаясь засунуть ноги в штаны. Твердая земля казалась странной после качающейся палубы.
Пока команда наполняла фляги с водой и тянула соломинки для охотничьего отряда, Мы с Таром отправились вдвоем, следуя вдоль ручья вглубь страны через совершенно пустынный лес. Нигде не было и следа обитателей Сата, только пение птиц. Небо было ясным, лишь слегка затянутое облаками, маленькие животные пробирались сквозь подлесок, делая то, что обычно делают маленькие животные, живущие в подлеске.
- Здесь очень красиво, - сказал я.
- И что же? - она одарила меня Сати-версией пустого взгляда.
- Я забыл, что ты вырос с этим.
Как житель Нью-Йорка сам, я только недавно начал видеть что-нибудь из Великого outdoors, и даже тогда ничего такого открытого, как это. - Вы должны быть благодарны, что в моем мире осталось не так уж много нетронутой природы.
Она огляделась вокруг. - Ваш мир звучит как очень странное место. Как можно было уничтожить Землю? Это... всегда. Здесь всего этого так много.
- Это не так уж и трудно сделать, поверьте мне.
Она немного помолчала, глядя на меня, изучая. - Ты изменился, странный человек.
- Ха!
- Ваша кожа... Она намного темнее, а мех на вашем лице гуще.
Я посмотрел на себя сверху вниз. Я не так легко загораю, но все эти дни на открытом воздухе выветрили меня и дали мне беспокойные ночи, страдающие от солнечного ожога. Использование ножа для бритья-это очень неудобный опыт. В последний раз я попробовал это сделать больше недели назад в "рептилии", и теперь моя борода была довольно заметной. Пятнистый, да, но очень характерный.
- Я думаю, что мне лучше снова его обрезать.
Тар повернулся, чтобы посмотреть. - Нет, не надо. С ним ты выглядишь лучше.
- Ты так думаешь? - Я почесал щетину.
Она наклонила голову в преувеличенном кивке. - Он скрывает твои...
плешивость. - Затем она добавила, словно спохватившись: - и это красивый цвет.
Я рассмеялся:
- лесть поможет тебе везде.
- Еще одно высказывание из твоего мира!
- Вроде.
Истоком ручья было небольшое озеро примерно в двух километрах от берега.
Не очень большой, как раз достаточно, чтобы вместить воду, которая стекала с местной земли. Он был живописен: небольшая долина между четырьмя холмами, покрытая пологом зелени: дуб, ясень, бук, береза, а также усыпанная соснами.
Мы устроились под деревом на небольшой поляне у озера, я прислонился к стволу, а Тара растянулась на своем плаще у моих ног в той расслабленной позе, которую могут принять только кошки, ее мех сливался с золотистой травой вокруг нас.
Я налил себе воды из фляжки и предложил ей немного. Она взяла его, и я смотрел, как она поднесла его к своим почти несуществующим черным губам и откинула голову назад, роняя воду на подбородок и грудь. Ее рот действительно не был создан для того, чтобы пить из сосуда такой формы. Фляги Sathe-это гибкие кожаные сумки с длинными, сплюснутыми горловинами... очень похоже на Ботаса.
- ТАР, Что будет, когда мы доберемся до Мейнпорта?
Она вытерла с подбородка струйку воды и бросила мне фляжку обратно. - Ссаааа... Ты имеешь в виду, что с тобой происходит?
- Да, - я несколько смущенно наклонил голову, - но это не так... Ты здесь мой единственный друг. Я очень мало знаю о ваших обычаях и не слишком искушен в ремеслах, которые ценит ваш народ. Здесь нет никого из моего собственного вида. Я... Чужак в чужой стране.
- Очень поэтично, К'Хи. - Она протянула руку и похлопала меня по ноге. - Не волнуйтесь.
Вы забываете, что я там не фигура ничтожества. Я позабочусь о том, чтобы о тебе позаботились. Кроме того, наши ученые будут очарованы вами, вашими устройствами и вашими знаниями.
Я медленно покачал головой. - Это было не совсем то, что я имел в виду. Тар, ты друг, но все же ты Сат. Вы все-Сати. Так и есть...
одинокий.
Она сорвала травинку и повертела ее в руках. - Ты чахнешь после таких же, как ты сам? Там был тот другой... х'Ман. Если вы оба пришли сюда, то здесь могут быть и другие. Как вы думаете, каковы шансы!
Я покачал головой, "у меня нет ни малейшего представления. Люди - мой тип людей-исчезают все время, но я сомневаюсь, что это одно и то же.
Там были все эти легенды и истории о людях и машинах, которые исчезали без следа. Рассказы о древних цивилизациях Атлантиды, Эльдорадо и Вилькабамбы, а также о более современном Бермудском треугольнике-Мари-Селесте.
Может быть, мы с Тенни тоже будем в их числе? Нет, я в этом сомневался. Мы бы просто залезли куда-нибудь в правительственный компьютер вместе с этим постоянно растущим списком пропавших людей. Скольких из них постигла та же участь... или еще хуже. Если это была другая земля, которая только что выбрала другую магистраль где-то во времени, то сколько же других могло быть? бесконечное число?
каждое крупное и мелкое решение в истории вызывает еще одну ветвь с альтернативной Землей? или просто периодические нарушения по пути.
Черт, я мог бы посчитать свои благословения. Я мог бы оказаться на Земле, на которой никогда не было атмосферы!
Со сколькими из них это могло случиться?
- Тар, возможно, некоторые из моих соплеменников уже приходили сюда раньше, но, как ты сказал, Здесь много земли. Кроме того, они, возможно, не хотели, чтобы их нашли ваши люди.
- И что же? Ну и что?
- Подумай об этом.
- О... - Она коснулась своего лица. - Наша внешность!
Я кивнул, и она попыталась изобразить негодование. - Вы помните, что когда я впервые увидел вас, то не стал ждать, пока меня представят. Я чуть не оставил тебя в той реке.
- Но ведь именно моя личность покорила тебя, а? - Она рассмеялась и провела кончиком когтя по полоске на своем боку, где не рос мех, а затем перекатилась на спину, расправив орлиные крылья. - Неужели я действительно так отвратителен? - она улыбнулась Солнцу-ее серьга сверкнула, когда замерцало ухо-и потянулась. - Я прочистил горло.
С того места, где я сидел, ее положение было скорее... выявление.
Она вытянула загорелую ногу и провела босой ступней по внутренней стороне моей икры до самого колена.
- ААА... нет, я бы определенно не назвал тебя отвратительным.
Она усмехнулась и снова перекатилась на живот, положив голову на сплетенные пальцы; выражение ее лица снова стало серьезным. - К'Хи, последние несколько ночей ты просто спал... беспокойный. У тебя опять были эти сны!
Так, так, так. Она это заметила. Несколько секунд я пристально смотрел на нее, потом вздохнул и сказал:
- Я надеялся, что ты не заметила. Но почему именно сейчас?
- Лодка-это не самое уединенное место, а ты есть... это очень обидно. Неужели это тот же самый сон?
- Я пожал плечами. - Вроде.
- Ах... что же это был за сон!
- Послушайте, Доктор Рут! - Я уже начал чувствовать себя взволнованным и напуганным ее расспросами. - Почему ты продолжаешь совать нос в мои дела?!
- Я не понимаю, - сказала она, искренне озадаченная. - Я просто хочу помочь. Это может помочь обсудить ваши проблемы с другом. - Она одарила меня своей самой милой человеческой улыбкой, обнажив острые белые зубы.
Это все еще пугало меня. Тара увидела, как я вздрогнула, и ее лицо выпрямилось, почти болезненно. Проклятие, она действительно беспокоилась о моей проблеме. Я сглотнула и немного расслабилась. Итак, теперь она психиатр, хорошо.
Сбивчиво и смущенно я рассказала ей о своем сне. Кошмар. Что угодно.
Потом она замолчала, глядя на меня своими влажно-зелеными, как океанские глубины, глазами.
Я смотрела на него в ответ, слишком хорошо осознавая разделяющую нас пропасть. Так непохожа она была на других-со своим мехом, когтями, зубами и манерами хищника. Ее вид обычно охотился на мой.
- Тар, - выдохнул я. - А кто я такой? Я имею в виду, когда вы смотрите на меня, что вы видите!
Она задумалась над этим. - Друг, я думаю, - задумчиво сказала она.
- Может быть, высокий, неуклюжий, лысый, полуслепой и глухой друг, но ты все же друг. Кроме того, у вас есть милый мех.
Милые... - Я покраснела. - То, что я сказал раньше... Надеюсь, я вас не обидел.
- Она улыбнулась. - Это оскорбляет меня гораздо меньше, чем смущает тебя, К'Хи.
Сны могут многое сказать о человеке: о чем он думает, чего хочет... СААА, К'Хи. - Она склонила голову набок и спросила: - А кто я тебе?
О Боже! - Я... Ах... Я знал многих женщин, но вы уникальны.
- Она слегка фыркнула.
- Продолжила я, пытаясь объяснить. - Ты сильнее внутри себя. Вы...
.Есть животное, которое мой народ часто использовал, чтобы представлять грацию, силу, хитрость и красоту: вы сильно похожи на это существо.
- Ты называешь меня животным! - она ощетинилась.
- Нет-нет... Я... э... вот это был А... есть.. - Черт возьми, я не знал этих слов. В этом не было необходимости.
Ее гнев перешел в смех. Она подошла и присела на корточки рядом со мной. Коготь легонько провел по моей челюсти. - Я знаю, что ты имел в виду.
Затем она пошевелилась, и я почувствовал теплое дыхание на своей шее, и через секунду я почти закричал, когда она слегка укусила меня в плечо, сжав зубы, а затем снова отпустила.
- Господи, - выдохнула я, когда мое сердце снова успокоилось. - А зачем это было нужно?!
Она почесала свою шею и выглядела озадаченной. - Это видно...
привязанность. Неужели у вас нет такого жеста!
- Ух... ДА. Это... ух... - Я не знал, как это сказать.
Я импульсивно наклонился и прижался губами к ее щеке. Всего лишь прикосновение.
Ее шерсть была теплой от солнца, с этим теперь уже знакомым затхлым запахом. Я заколебался, затем импульсивно дернулся и легонько укусил ее за правое плечо; она слегка вздрогнула, а затем расслабилась.
- Это прикосновение, - она пощупала свою щеку. - Вот оно что!
- Поцелуй, - сказал я смущенно. - Есть еще кое-что, кроме тебя... ты не... Я не думаю, что это сработает.
Ха! Металлическая картина попадания в серьезный рот, совпадающий с Sathe, была одновременно смехотворной и слегка отталкивающей.
- А чисс... - Нам обоим еще многому предстоит научиться, - пробормотала она, а потом еще громче. - Приближаться. Я думаю, нам пора возвращаться.
Я отстала от нее на несколько шагов, осторожно пытаясь вытащить мех изо рта.
*****
Но для гребной лодки пляж был пуст.
Волны плескались вокруг лодки там, где она лежала в прибое. На берегу валялись перевернутые бочонки с водой, а их содержимое выливалось обратно в море. На белом песке виднелись также темные пятна: маленькие капельки и более крупные пятна липкой красноватой жидкости, уже высыхающей. Через пятьдесят метров на корабле мы увидели, как команда машет руками и кричит что-то, поглощенное расстоянием.
Тар схватил меня, толкнул обратно к деревьям и прошипел:
- вон отсюда! Шевелись!
Сафи ждала с заряженными арбалетами наготове.
Я схватился за винтовку, но Тар схватил меня за руку и остановил:
К'хы!
- Подчиняйтесь! - Сейчас же! - Прорычала Саша. - Сделай это!
Я колебался, растерянно глядя на Тара. Меня чуть не подстрелили: арбалетный болт просвистел у меня над головой. Я застыла как вкопанная.
- Это ты! - Сат зарычал на Тара. - Возьми эту штуку под контроль!
- Вот так, - прошипел мне Тар. Она свободно опустила руки и посмотрела на небо, обнажая горло. Я последовал ее примеру.
Чьи-то руки схватили меня за волосы, еще сильнее откинув голову назад, а когти впились в горло; меня прошиб холодный пот. Другие забрали мой пистолет и крепко связали мне руки за спиной. Тара тоже привязали, а потом нас на арбалете повели в лес. Там были члены экипажа: раздетые тела, брошенные за кустами. Они были достаточно хорошо спрятаны, так что мы пропустили их по пути сюда.
Стражники протолкнули меня мимо трупов, спотыкаясь в изнурительном темпе между деревьями, а затем вверх по склону. На продуваемой всеми ветрами вершине холма, возвышавшегося над заливом, я оглянулся и увидел, что корабль все еще стоит на якоре. Это было похоже на игрушку. Вот как Сафе узнали, что мы здесь: они, вероятно, наблюдали за кораблем, плывущим туда, и остальное было легко. Сколько же членов экипажа осталось? Могут ли они получить помощь? Я в этом сильно сомневался.
Фургоны и ламы ждали на другой стороне холма. Вскоре с нас с Таром сняли одежду, заменили веревки наручниками и оставили лежать, как два мешка с едой, в задней части телеги.
Прямо перед моим носом холщовое одеяло покрывало комковатую кучу. Один из углов сдвинулся, и я мельком увидел скрытую под ним броню: кроваво-красную и угольно-черную.
Тар пристально посмотрела на спину уогонера, а затем снова уставилась на свои путы: две небольшие скобы, одна для запястий, другая для лодыжек, соединенные вместе цепью и закрепленные грубым, но эффективным замком: как деревянные наручники. У нее было ограниченное движение, но со мной они не хотели рисковать.
Они втиснули мои руки в такие же наручники-слишком маленькие для моих запястий-и связали меня, как свинью: связав запястья и лодыжки за спиной веревкой, а затем проведя еще одну петлю шнура до моей шеи. Стоило мне только пошевелить руками, как петля начинала впиваться мне в горло.
Возможно, я бы и справился с этим, но ужас, охвативший меня, когда один из ублюдков - женщина - вонзила мне Кинжал, а потом зажала его между ног и принялась обсуждать среди своих товарищей, стоит ли ей брать трофей, не был похож ни на что, что я когда-либо чувствовал раньше.
Они думали, что это было весело.
Тар рычал и плевался в беспомощной ярости, когда смеющийся Сэт тыкал и колол меня, пока офицер не разогнал их, рыча, что они не хотят, чтобы я слишком сильно пострадал.
И вот теперь, несколько часов спустя - порезы и царапины жгли и сочились, мышцы ныли от лежания на жестком дереве в задней части телеги, неудержимо трясясь-я гадал, что они задумали для нас и почему каждый раз, когда мы двигались, кто-то прыгал на нас. Тар, должно быть, очень важен для кого-то.
Сате На Ламе позади фургона надоело издеваться над нами, смеяться надо мной и делать предложения таре, которая флегматично игнорировала их.
Однако они по-прежнему не спускали с нас Глаз.
К вечеру мы сошли с дороги и пошли между деревьями. Тряска, когда тележка была на дороге, была достаточно плохой; внедорожный это было невероятно. Вся в синяках, я почти успокоилась, когда мы въехали в лагерь. Несколько небольших костров потрескивали вдалеке,а между деревьями висели навесы. Некоторые из них имели форму шатра, другие представляли собой просто тяжелую простыню, один конец которой был привязан к веревке, а другой привязан к Земле.
Двое Сати забрались в заднюю часть повозки, еще двое стояли на страже на земле. Один из них осторожно развязал мои веревки, а затем указал на тара с обнаженным мечом. - Из. Он посмотрел на меня:
- и это тоже.
Я поднялся на ноги, мои суставы трещали от того, что я был заперт в одном и том же положении в течение нескольких часов подряд, и ждал, пока наши тюремщики снимали наши ковыли.
Они привели нас, угрожая мечом, в один из больших павильонов, где наши ножные кандалы были заменены и прикованы цепью к колу, глубоко вбитому в землю.
Снаружи ждали охранники.
Я огляделся вокруг. Потрепанный, заляпанный водой брезент висел на веревке.
На примятой траве валялась пара одеял, но кроме этого-ничего.
- Они из Персидского залива? - спросил я у Тара.
Не имея возможности подписать подтверждение своими руками, она кивнула по-человечески вместо этого. - Да, Царство Персидского залива, - она почти сплюнула. - Воины Храаса, этого бессильного, безотцовщинного, зятя...
- Говорить о других, когда их нет. А где же твои манеры?
Мягкий голос прервал Тара на полуслове проклятия. Мы оба посмотрели туда, где самец наблюдал за нами через закрылки павильона. Вновь прибывший отвел уши в улыбке, в которой было мало тепла. - Приятный улов. Сама тара Ай Ширай. Даже слишком много, чтобы на это надеяться. Я слышал о вас много многообещающего, и мне приятно видеть, что это правда. - Он уселся напротив нее, раздув ноздри.
- А ты кто такой? - Прорычал Тар. - И что же это за безобразие! Войска персидского залива нарушают все условности и вмешиваются в дела кандидата и ее окружения. Ассамблея требует создания трибунала по расследованию.
- Антураж? - ухмыльнулся другой. - Вот это? - он пристально посмотрел на меня, - это ваша свита? Вы находитесь в плохом состоянии, Тар.
- А ты кто такой?
- Ах, мои манеры! Полагаю, мне следует представиться: я-Тарша.
Эта Тарша была довольно крупной для Сафа: около пяти футов трех дюймов. Его мех был темно-золотым в угасающем солнечном свете, более светлые полосы спускались вниз по морде. Он носил килт из черной кожи, отделанный красной каймой, его черный плащ был украшен таким же образом.
Он придвинулся к ней ближе; его чистые черты лица и ее рваный мех четко вырисовывались на фоне света, проникающего сквозь ткань палатки. Когда он провел когтем по ее гриве, она огрызнулась, но его рука уже была вне досягаемости.
- Да... Да, ты тот самый, что надо. Я думаю, что найду вас очень приятным сегодня вечером.
- Отвалить... Убери свои лапы от нее, мать-копулятор! - Я рванулся вперед, натягивая деревянные колодки. Они скрипели,но, к сожалению, держались.
Тарша обратил свое внимание на меня. - Он действительно говорит! Вы действительно находите каких-то странных друзей Тара. Странно и уродливо.
- Самая лучшая часть тебя сбежала по ноге твоего отца! - Рявкнул я на него.
- Прошипел Тар.
Тарша удивленно посмотрел на нее, потом его глаза сузились. Он шагнул ко мне и присел на корточки. Одним быстрым движением он схватил меня за волосы и откинул мою голову назад. Черный коготь провел вверх и вниз по изгибу моего горла, останавливаясь, чтобы обвести мягкую впадину под моим адамовым яблоком. Я судорожно сглотнула. - Тар, разве он не знает, что нехорошо говорить такие вещи. - В чем дело, Тар? Может быть, кто-то из ваших друзей!
Коготь скользнул вниз к моей груди, а затем начал давить на нее. Я поморщилась, а затем заскрежетала зубами. Пот и кровь потекли рекой. Я слишком хорошо понимала, как легко ему будет выпотрошить меня одним ударом.
- Стой, Тарша, - устало сказал Тар. - Не делай ему больно.
- Да. - Он отстранился, внезапно задумавшись. - Сострадание к чему-то вроде этого? Интересный. Интересно, почему? - он вытащил свой Коготь из маленькой бороздки, которую тот оставил на моей груди, и провел пальцами по моему лбу, нахмурившись от влаги на кончиках пальцев. - Ты слышишь ее, тварь? Она заботится о тебе. - Он отпустил мои волосы и подал знак охраннику.
- Убери его отсюда.
- Куда ты хочешь его, повелитель?
Он вздохнул, как будто ему было все равно. - Даже не знаю. Возьми его и привяжи цепью к дереву или еще к чему-нибудь. Убедитесь, что он хорошо охраняется.
Они так и сделали. Приковать меня цепью к дереву. Без одежды, ни под навесом, ни возле костра. Под ближайшим биваком сидел похожий на мохнатого идола Стражник с мечом и взведенным арбалетом под рукой. Нерешительный рывок за цепь, приковывавшую меня к дереву, принес мне лишь пинок в висок.
День бежал, а ночь кралась по лагерю, нарушаемая только оазисом света вокруг костров. Никто из сидевших вокруг них особо не отреагировал, когда из одной палатки донеслось рычание протеста, обернувшееся звуками боли и борьбы.
- Ублюдок! - Я тоже начал кричать, борясь с цепями, пока Тар кричал. Несколько охранников наконец-то воспользовались прикладами своих арбалетов, чтобы заставить меня замолчать.
*****
Наступившее утро застало меня мокрой, дрожащей, несчастной и больной, как собака. Это была долгая, холодная ночь с Луной, затерянной за облаками, и непрекращающимся моросящим дождем, промочившим меня. С дерева капала вода. После того как я дрожал всю ночь напролет, я был измучен, голоден, избит, возможно, контужен и - почти невероятно - хотел пить. Той воды, что скопилась в соседних листьях, было недостаточно, чтобы облегчить жжение в моем распухшем горле. Мое дыхание скрежетало в горле и глубже, прямо в легких.
Моя охрана сменилась, и Саф, наблюдавший за мной, был все еще бдителен, хотя и скучал. Лагерь быстро проснулся, намокшие остатки костров перевернули и подожгли сухие дрова. Они, должно быть, были очень уверены в себе, чтобы рисковать тем, что кто-то заметит дым, как бы мало это ни было.
Всего их было человек пятнадцать, причем разного пола.
Завтрак был приготовлен, посылая запах жареного мяса и зерна, который вызвал у меня слюнки и тошноту в желудке. Когда я ел в последний раз? Я свернулся калачиком и смотрел, как они едят. Они меня проигнорировали. Не время для кормления.
- Я слышал, как он говорил, говорю вам. Это оскорбило командира.
Трое из одетых в Красное и черное Сати, все мужчины, стояли надо мной. Я свернулась калачиком, уперлась коленями в грудь и попыталась унять дрожь.
- Как это может говорить? - Еще один игриво стукнул по голове первого оратора. Их манера говорить, интонации в словах отличались от других Сати, которые я слышал в городах, которые я тупо отметил; другой акцент?
Первый наклонился ко мне и схватил за связанные руки. - Смотри, никаких когтей, - заметил он, затем вытянул коготь на указательном пальце и провел им вниз по моей щеке, от уха до челюсти, царапая ушибленную кожу. - Но он может говорить. Скажи что-нибудь! - Он подчеркнул это, ткнув меня в щеку. Тихий звук вырвался из меня, и я почувствовала, как что-то теплое потекло по моей щеке.
- Наклонись, - пробормотала я в ответ, а потом разразилась резким кашлем.
- Ты был прав, он может говорить, вроде того... но что же это такое? и что с ним не так, - недоумевал номер два.
Мне удалось остановить кашель и сделать несколько хриплых вдохов. Номер три заговорил в первый раз: - Он болен. Смотрите, у него нет шерсти, и вы можете видеть, как тонка его кожа. Должно быть, она замерзла прошлой ночью.
Я закрыл глаза и попытался не обращать на них внимания, но тут же получил пинок под ребра.
- Нет, не ложись сейчас спать, расскажи нам о себе. - Это опять был номер один. Он дернул мою голову назад за волосы, и это вызвало еще один приступ кашля и удушья.
- Я не думаю, что он чувствует себя очень разговорчивым, - заметил другой.
- О. - первая согласилась и еще несколько раз дернула меня за волосы. - Дай мне нож.
Номер два протянул ему одну из них. - Что ты делаешь!
- Посмотри на эти вещи. - Еще один рывок по моим волосам. - Я бы не возражал иметь пояс такого цвета.
- А ты уверен?..
Он был. Нож полосовал и резал, причиняя боль, когда он отрубал пригоршни волос, сжимая их в кулаке и распиливая нож поперек. Когда он закончил, то отпустил меня и засунул свои трофеи в сумку на поясе.
- Может быть, это чего-то стоит.
Номер три наклонился, чтобы заглянуть мне в лицо. - Вы знаете, я думаю, что это действительно больной. Возможно, [капитан] должен знать. Он не хочет, чтобы она умерла.
- Ах, ты слишком много волнуешься, - засмеялась одна из них. Они ткнули меня еще несколько раз, прежде чем потерять интерес и уйти.
Я пролежал там полдня. Небо оставалось пасмурным, а воздух холодным. Я свернулась в маленький комочек, дрожа и кашляя. Если мне повезет, то это всего лишь сильная простуда. Боже, пусть это будет не пневмония.
Где-то поздно утром пара рук подняла мою голову:
- выпей это. - Деревянная чаша была прижата к моим губам, и вода капала мне на лицо. Я поперхнулся, кое-как выпил, потом меня бросили и снова оставили.
Около полудня мне снова дали воды, потом освободили от цепей и наполовину потащили в палатку Тарши вместе с отрядом стражников. Я не ожидал дружеской беседы, да ее и не было.
- Тар, да что с тобой такое?.. - друг!
Она посмотрела на меня, съежившуюся и сильно дрожащую, балансирующую на грани переохлаждения. - Разве это не просочилось в твой крохотный умишко, он же болен! - прорычала она. - Что ты с ним сделал?!
Она все еще была скована цепями. Сквозь ее мех виднелись синяки, один глаз был полузакрыт, а на боку виднелись мелкие царапины. Мой желудок сжался, когда я увидел брызги крови на ее бедрах.
Но она, по крайней мере, получила несколько своих собственных. У тарши был красивый разрез вдоль щеки, от левого глаза до кончика носа, а на руке виднелся полумесяц маленьких проколов; примерно такая же форма была у правой челюсти, полной острых зубов.
Он обнажил перед ней свой собственный, V-образные морщины образовались на его переносице. - Будьте осторожны, как вы выбираете свои слова. Вы можете легко обнаружить, что сожалеете о них. Мы могли бы помочь вашему компаньону.
Тар перевел взгляд с него на меня. - Почему ты не можешь оставить его в покое!
- Но я думал, что ты захочешь нам помочь... его. - Вот видишь. Кажется, он действительно страдает, не так ли? Я могу гарантировать, что с ним будут хорошо обращаться.
Боже, Тар! - Нет!
- С другой стороны,-продолжал Тарша, - я тоже могу сделать ему очень неприятные вещи, если ты не будешь сотрудничать. А теперь ты не хочешь поговорить со мной? или ты хочешь устроить демонстрацию? - он ждал, что она ответит.
Тар бросила на меня страдальческий взгляд, хотела что-то сказать, но потом опустила голову и замолчала.
Саф залива коротко махнул воинам рукой.
Тара по-прежнему молчала, но выражение ее лица говорило о многом, когда четверо охранников схватили меня и выволокли наружу. Я боролся изо всех сил, несмотря на то что их было достаточно, чтобы удержать меня на месте.
К моим наручникам была привязана веревка, другой конец которой был заброшен через высокую ветку дерева. Я задыхалась от боли, когда они тащили меня вверх, спиной к дереву, судорожно сжимая мышцы рук и спины, крича в знак протеста, и моя кожа была содрана до крови о кору. Мои ноги - в футе от земли-были связаны так, что я не мог брыкаться, и я висел там, борясь с дыханием.
Тара попыталась дотянуться до меня, огрызаясь на своего охранника, но злобная тумака вокруг ушей пошатнула ее и заставила замолчать.
- Сейчас... - Тарша обошла вокруг и встала передо мной, рассматривая меня, как будто кто-то изучал картину на стене. - Он поднял руку и провел пальцем по шраму, который оставил мне накануне. - у меня есть к тебе несколько вопросов, Тар.
Тар угрюмо посмотрел на него.
Коготь Сафа вышел и полоснул вниз, разрезая кожу и мышцы. Шок от боли был подобен удару в живот, и я задохнулась от боли, которая разрывала мои растянутые грудные клетки. И снова когти Тарши впились в мою кожу, методично рассекая ее, рисуя на груди красный прямоугольник.
Затем он ухватился за один конец и начал сдирать полоску кожи.
Ты не поверишь, как мне больно. Я ничего не могла с собой поделать; я закричала, брыкаясь и извиваясь так, что чуть не вывихнула плечо и глупо ударилась о дерево.
- Остановить.
Тарша спокойно поднял руку и понюхал кровь, запятнавшую шерсть его пальцев, холодно глядя на меня, пока я пытался сосредоточиться сквозь слезящиеся глаза. - Тар, ты меня удивляешь, - он повернулся к ней лицом. - Я думал, что ты будешь сильнее этого.
Тар беспомощно зарычал, выглядя изможденным и усталым. - Если ты убьешь его, то будешь еще большим дураком, - прошипела она. - Ты не знаешь, что он такое! что он значит для всех Саф!
- Неужели? - Промурлыкала тарша. - Должен признаться, мне было любопытно. Может быть, у нас еще будет на это время. А теперь, другие прирожденные правители: какими маршрутами они будут следовать в Мейнпорт!
- И что же? Я этого не знаю!
Я снова изогнулся, когда когти Тарши скользнули под мою кожу и начали снимать кожу с другой полосы. Странные звуки, которые я слышал, как я только позже понял, исходили из моего собственного рта.
- Стой! - Закричал Тар. - Я ДАЖЕ НЕ ЗНАЮ! Я не знаю. Ты же знаешь, что я не могу!
Тарша усмехнулась, глядя на меня снизу вверх. - Да, вы правы. Я знаю. - Он вытер палец о кровь, струящуюся по моему переду, а затем методично облизал его дочиста. - Вы когда-нибудь задумывались, каков ваш питомец на вкус? Может быть, с филе!
- Бессвязно завопил Тар.
Тарша рассмеялась, а затем продолжила, пока Тар все еще кипела от гнева; наполовину разъяренная, наполовину испуганная. - Мое начальство давно интересовалось силой гарнизона на Речной равнине. В чем его сила? Есть ли какие-то планы по его укреплению? - Его коготь снова согнулся, и я почувствовала, как его твердый изгиб прочертил узор в моей крови.
Тар поколебался, потом ответил: Солдат из Персидского залива строчил заметки.
- Хорошо, Тар, - улыбнулась Тарша. - Я еще могу тебя приручить.
Она открыла рот и зашипела.
Тарша задавал все больше и больше вопросов, разбрасывая свои требования об информации на вещи, которые он уже знал. Каждый раз, когда он ловил Тара на лжи, он заставлял меня кричать. Даже когда она просто не была уверена в ответе, коготь медленно разорвал мою кожу.
Мне казалось, что я пробыл там целую вечность. Мир расплылся перед глазами, в ушах зазвенело. Время стало бессмысленным; все, что существовало-это боль, а потом даже она начала расплываться вдаль. Я так и не заметил, когда Тарша закончила, а тара с воем утащили прочь.
Они оставили меня там, пока я не начал задыхаться.
Сквозь дымку я увидел приближающихся солдат с обнаженным мечом. Они обошли вокруг дерева, затем веревка ослабла, и земля разлетелась вдребезги.
*****
Прохладная, влажная ткань на моем лбу была приятна, ощущение было рядом с постоянной болью в груди и суставах. Я просто лежал с закрытыми глазами, дрожа.
- К'Хи, ты не спишь? Ты меня слышишь?
ДА ПОШЕЛ ТЫ! Оставь меня в покое!
Голос был знакомым и настойчивым.
Я заставила себя открыть глаза и моргнула, чтобы сосредоточиться. Тар склонился надо мной.
Сразу за укрытием притаилось несколько охранников: на веревке висел кусок брезента. Я попытался заговорить, но ничего не вышло, мое горло было как будто раздуто до двух нормальных размеров и выстлано наждачной бумагой.
- Попробуй выпить, - уговаривал Тар. Наручники на ее запястьях были сняты, но лодыжки все еще дребезжали. Обняв меня одной рукой за плечи, она помогла мне сесть. Я снова чуть не потерял сознание, когда мускулы и кожа задвигались на моей израненной груди. Тара поднесла к моим губам маленькую чашку, чтобы я мог напиться. Вода была чудесной, но она убрала ее после всего лишь нескольких глотков.
Она печально посмотрела на меня, на мои свежие раны на груди, из которых все еще сочилась кровь и прозрачная лимфатическая жидкость. Итак, я пробыл на улице не очень долго: я был полностью покрыт запекшейся кровью, пылью и грязью.
Затем у меня начались приступы неудержимой дрожи и кашля.
Тар схватил меня за голову, и грубая рука коснулась моего носа, щек, затем лба. Пару секунд она изучающе смотрела на меня. - Что они с тобой сделали, - пробормотала она, потом позвала охранника: - ради бога, дай ему какую-нибудь одежду, покрывало! Ну пожалуйста!
Охранник повернулся и наклонился, чтобы посмотреть на нас, затем махнул рукой в пожатии плеч. - Это не моя ответственность.
- Тогда бери Таршу!
- А я-то думал, что тебе хватит с него разговоров, - ухмыльнулся солдат.
- Если он умрет, - бессвязно прорычал Тар, - твоя шкура будет прибита к дереву для ворон!
На этот раз ухмылке охранника не хватает убежденности. Она попятилась, оставив другого воина пялиться на нас.
Тар не обратил на них внимания.
- Прости, К'Хи, - пожаловалась она, дотрагиваясь до липкой крови, покрывавшей мою руку.
Не будь. Это не твоя вина. Я не могла произнести это, я просто снова начала кашлять, и боль от этого движения вызвала слезы на моих глазах; я стиснула зубы. Тар дала мне еще воды, и это немного ослабило бушующее пламя в моем горле, и некоторое время я лежал тихо, глядя на нее. Она погладила меня по лбу, время от времени поглядывая на охранников снаружи палатки, напряжение заставило мышцы ее шеи напрячься с резким облегчением, усталость и страх окутали ее пальто.
- Он... - тебе больно? - Проскрежетал я в том, что могло бы сойти за голос.
- Причинил мне боль?! - Она выглядела удивленной, затем откинулась назад и встретилась со мной взглядом, внезапно холодным и прагматичным. - Да, он изнасиловал меня.
О.
Я чувствовал себя очень усталым. Больные и раненые в примитивном мире с существами, которые выглядели и думали чуждо: другой мир, время и мораль. После того, что с ней случилось, она держалась спокойно, но один взгляд на ее лицо, на пылающие глаза, заставил меня похолодеть.
Кто-то должен был за это заплатить.
Тарша протиснулась в отверстие в конце бивака, сопровождаемая охранником, который передал большой мешок ее командиру и ушел. Огромный Саф в красно-черном одеянии навис надо мной, слегка пригнувшись под низкой матерчатой крышей убежища.
Тар обернулся, и гнев его вспыхнул еще ярче.
- Чего ты хочешь, шахта Тар Ай? - он наполовину улыбнулся, наполовину усмехнулся; хищная ухмылка. Затем он взглянул на меня. - Я вижу, твой питомец проснулся. Как ты себя чувствуешь? А? Все еще полон слов!
Ее ноздри раздулись. - Он серьезно болен. Я думаю, что он умирает. Он нуждается в тепле, и его раны нуждаются в уходе.
- Может быть, вы хотите, чтобы я послала за врачом, - саркастически проворчала Тарша. Он презрительно усмехнулся, глядя на меня, лежащего на полу в цепях:
- несмотря на все его размеры, у него очень нежная шкура. Я подумывал снять с него шкуру, чтобы сделать бриджи, но материал мог оказаться слишком хрупким для этого.
Тар вздрогнул и положил руку мне на плечо.
- Вы... вы сказали, что поможете ему, если я буду сотрудничать!
- Это верно, - пожал он плечами. - Ну хорошо, я полагаю, что мы действительно не хотим, чтобы он умер у нас. Я подозреваю, что вы были бы крайне несговорчивы, если бы он не был здесь, чтобы помочь... убедить вас.
Уши тары плотно прижались к ее голове, и она задрожала, когда рука Тарши погладила ее гриву. Ее глаза сузились, но она сдержанно снесла это.
Офицер залива улыбнулся ей, ее раболепию:
- хорошо, мой Тар.
Отлично.
Затем он резко оттолкнул ее: сильно, так что Тара откинулась назад на землю. - Вот, - лаконично сказал он, вытащил из сумки одеяло и бросил ей в лицо, - для твоего друга.
Тара сорвала одеяло с вытянутыми когтями и рычанием, затем повернулась спиной к офицеру и попыталась быть настолько нежной, насколько это было возможно, когда она завернула меня в одеяло. Я дрожала под грубой тканью, пока Тарша разбирала остальное содержимое мешка.
Счастливого Рождества я хоть и напрасно.
Моя одежда. Мои часы, шариковая ручка, блокнот, зажигалка, ботинки и винтовка М-16 лежали в беспорядочной куче. Безмолвное свидетельство общества, которое я, возможно, никогда больше не увижу. Тарша взяла мои часы и помахала ими перед носом у Тара.
- А что это за вещи? Ваш друг был одет в это и нес все эти другие вещи. Что это? Что заставляет эти следы за стеклом двигаться?
Тар колебался, глядя на меня.
- Тар, ты действительно хочешь, чтобы я уговорил тебя ответить еще раз!
- Предупредил тарша, положив свои когти мне на ногу. Я невольно поморщилась, когда они принялись за еду. - У твоего друга действительно хрупкие пальцы. Я уверен, что они легко ломаются.
Тара зарычала; ее губы раздвинулись в рыке, обнажившем зубы. - Очень хорошо.
- Отлично, - улыбнулась Тарша. - Я просто знал, что ты будешь сотрудничать.
-Это отрезок времени, - выдавил Тар из себя. - Чтобы носить на запястье.
- А часы? - Не лги мне, Тар.
- Я не лгу, - пробормотала она коротко. - Это и есть часы. Вы можете верить мне или нет, но это правда.
Тарша изучающе посмотрел на нее, затем фыркнул и переключил свое внимание на часы, нажимая кнопку сбоку, уши вздрогнули, когда он запищал. Он некоторое время смотрел на часы, снова и снова нажимая кнопку mode и наблюдая, как хрустальные символы мерцают от одного дисплея к другому. - А что заставляет паттерны меняться? Что это за шум он издает, - спросил он. - Как ты можешь делать что-то подобное?
- Даже не знаю. А Я И НЕ ЗНАЮ! - крикнула она, когда коготь Тарши надавил сильнее. Он посмотрел на нее, затем хмыкнул и убрал свою клешню. Хлынула кровь.
Он бросил часы и выбрал другой предмет-зажигалку. Маленький прямоугольник серебристого металла щелкнул по его когтям, когда он откинул крышку, электрическая искра зажгла газ в синем пламени, которое колебалось на сквозняке.
- Пожарный стартер. Но опять же: как это работает? - он убрал палец, и пламя погасло. Он повертел зажигалку в руках, проводя пальцем по моим инициалам. - Ваши люди на Востоке не могли бы сделать это, как и - признаю - мои. Там есть материалы, которые я никогда не видел и не слышал, - он поднял блокнот и ручку. - Бумага такая гладкая, и этот пишущий инструмент; я вижу, как он работает, но мастерство невероятно тонкое.
Он уронил ручку и блокнот. - Откуда ты это взял?
- Они его, - выплюнула Тара, мотнув головой в мою сторону.
Конечно же, он ей не поверил.
- Да... - Усмехнулась ей тарша. - Ну, это не имеет значения прямо сейчас, я выясню... позже.
Он поднял винтовку М-16. - А эта штука? А это еще зачем?
Не глядя на меня, Тар угрюмо сказал:
- охота.
- Как же это работает!
- Можно я вам покажу? - Тар вел себя очень небрежно, может быть, даже слишком небрежно, - Тарша выглядел задумчивым.
- Я так не думаю, Тар, - сказал он. - Что-то уже убило слишком много моих людей. - Он посмотрел на меня, - хотя я не могу поверить, что это сделал тот жалкий человек.
- Нет, Ширай, ты расскажешь мне, как им пользоваться. - Он на пробу взвесил три с половиной килограмма Армалита, а затем обхватил рукоять ладонью вверх, разминая темные пальцы.
Тара облизала свои тонкие черные губы и ничего не сказала.
- Тар, - мягко напомнил ей Тарша, - твой друг...
Тар посмотрел на меня.
Нет, Тар, не делай этого!
- Там есть маленькая ручка сбоку. Потяните его назад, пока он не щелкнет, и отпустите снова, - сказала она. - Хорошо, теперь толкай эту маленькую штуку вперед.
Держа ружье небрежно в одной руке, Тарша сделала так, как она сказала. - И что теперь? - спросил он.
Тар вздохнул, выглядя таким же угрожающим, как одуванчик. - Просто потяни этот рычаг снизу.
Уверенная в нашей беспомощности, Тарша нажала на спусковой крючок.
Пистолет издал короткую, дикую очередь,шум и отдача застали Сафа врасплох. Он инстинктивно развернулся и вскинул руку, чтобы защитить лицо, когда отдача выбила оружие из его рук и пули прошили почерневшие дыры в ткани убежища.
У тара был пистолет прежде, чем он упал на землю, но у Сафи не было времени, чтобы отреагировать, прежде чем Тар направил штурмовую винтовку на двух охранников позади Тарши. Ружье рыгнуло, и маленькое укрытие наполнилось едким запахом горючего и горелой кожи, меха и плоти.
Охранников отбросил назад невидимый мул, у первого лопнула грудная клетка, а у второго голова закружилась в розовых брызгах; она не учла удар с дула и ударила второго выше, чем намеревалась.
Тарша только начал двигаться, повернувшись как раз вовремя, чтобы получить приклад пистолета в лицо, когда Тар повернулся лицом к двум другим охранникам. Тарша нерешительно покачнулась, а затем рухнула к моим ногам.
Двое других стражников на секунду замешкались, прежде чем выхватить мечи.
Это стоило им жизни. Один упал, содрогаясь, на землю с всасывающей дырой в груди, у другого было три отверстия по туловищу, когда Тара "ходила" по выстрелам по его телу. Она промахнулась с двумя выстрелами.
Она начала обыскивать Таршу; я догадался, что это ключ от кандалов, затем оттолкнул его ногой и направил ружье на деревянные колодки. Два выстрела в быстрой последовательности разорвали дерево на куски, которые она отбросила ногой и стала рыться в мешке Тарши, вынимая еще один магазин, а затем выскочила из укрытия и скрылась из виду. Снаружи доносились крики и вопли, многие из которых резко оборвались резким треском ружейного огня. Арбалетная стрела пронзила брезент у самого верха убежища-с одной стороны и вышла с другой. М-16 грохотала короткими очередями, смешанными с криками. Долгий грохот выстрелов, затем одиночные выстрелы, а затем наступила тишина.
- Тар! - Прохрипел я сквозь жжение в горле. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Тара протиснулась в бивак, перешагивая через тела, лежащие снаружи. Она была на грани ярости берсеркера: каждый волосок на ее теле, казалось, стоял вертикально, в то время как уши были плотно прижаты, почти теряясь в гриве. Эти глаза цвета зеленого камня были черными лужицами, радужная оболочка расширялась до тех пор, пока зелень ее зрачков почти не исчезла. Звук ее дыхания был хриплым хрипом, когда она глотала воздух.
- Тар... ? - Она упала на колени, и пистолет со стуком отлетел в сторону, а потом я уткнулся лицом в ее гриву, когда она обняла меня, ее щека прижалась к моей.
*****
Я не могла поверить, что всхлип вырвался из моего собственного горла. Это было чертовски больно, когда Тар вытерла горячую ткань о месиво крови на моей груди, очищая ее так, чтобы моя кожа и сами царапины были видны.
Двое из них снова начали медленно плакать кровью, как только оказались обнаженными в воздухе. Склонившись надо мной, она осмотрела порезы, затем откинулась назад, пока не уперлась руками в лодыжки. Судя по выражению ее лица, это было нехорошо.
Тар подтвердил мои опасения:
- они глубоки, и их так много.
К'хы... Это нехорошо.
Раздался стон все еще без сознания от тела Тарши, лежащего там в наручниках, которые до недавнего времени были на мне. Тара посмотрела на него и разинула рот в злобном шипении.
Я откинулся назад и уставился на пятнистую грязно-белую ткань крыши палатки. Деревья снаружи отбрасывали гипнотический узор из движущихся листьев и ветвей: подвижный узор, раскачивающийся взад и вперед.
Тар снова заговорил, давая мне возможность сосредоточиться:
- Неужели ты ничего не можешь сделать?
Я медленно покачал головой. Моя аптечка лежала в рюкзаке, а он был на яхте, и одному Богу известно, где она сейчас. А что бы сделал Рэмбо? Я тупо думал про себя: зашить себя рыбьим кишечником и шестидюймовым гвоздем и наплевать на инфекцию. Мне было наплевать на это. У меня уже была лихорадка, и мое тело никак не могло справиться с тем и с другим.
Может быть, я смогу что-нибудь сделать? Я знала, что вы делаете пенициллин из плесени, но я не собиралась ждать несколько недель, пока апельсин станет зеленым. Кроме того, если у тебя есть заплесневелый апельсин, то какого черта ты с ним делаешь?
Я вспомнил чистый антисептический запах больниц, легкий привкус алкоголя в воздухе...
Бинго. Алкоголь.
- Тар, как ты делаешь Эль?
- И что же? - ее морда сморщилась в замешательстве.
- Ну пожалуйста, как же!
Она почесала морду и на секунду задумалась. - Угнн... зерно или кукурузу оставляют до тех пор, пока она не начнет расти, затем ее варят и смешивают с водой.
Я думаю, что это затем оставляют, пока пена не появится на поверхности. Он ароматизирован медом или специями.
Я потянулся к ней, и она замолчала. Это было все, что мне нужно было знать и все, что я хотел услышать. - Здесь есть какой-нибудь Эль?
- Хочешь пить? Я могу принести тебе воды...
- Нет-нет. Пожалуйста, просто посмотри, есть ли у них такие.
Наклонив голову, она вышла из укрытия и через несколько минут вернулась с известием, что в запасах войск Персидского залива есть два бочонка спиртного.
- Лучше бы это сработало, - пробормотал я себе под нос. - Помоги мне встать. У меня есть работа, - я протянул ей руку.
- Нет. Держать. Ты не двигаешься, - Тар толкнул меня обратно вниз. - Скажи мне, что делать. - Я запротестовал, но она осталась непреклонной. Никакие доводы с моей стороны не могли поколебать ее. В конце концов мне пришлось согласиться и сказать ей, что делать.
- Кипятить эль и ловить пары? - она озадаченно наморщила мордочку.
- Я ничего не понимаю.
- Пожалуйста. - Я так устала. Мне просто хотелось спать. - Просто сделай это.
- Очень хорошо.
Она легонько похлопала меня по щеке и снова исчезла. Снаружи послышался грохот скобяной лавки.
Тарша пошевелилась, переворачиваясь.
Моя грудь болела, острая боль пронзила ее, когда я потянулся к ремню М-16, взял его. Я действительно понятия не имею, остались ли в нем патроны.
Я положил дрожащее оружие себе на колени, дулом в сторону лежащего без сознания офицера Персидского залива.
Его морда была покрыта кровью, как и окружающий мех. Сквозь мех начал проступать голубоватый комок. Из уголка его рта потекла красноватая слюна: я бы не удивился, если бы он потерял один или два зуба в результате работы тара с прикладом пистолета.
Пока я смотрел на него, он застонал и привязался, чтобы поднять руки к лицу; цепь от запястья до щиколотки наручников остановила его. Затем он открыл глаза и посмотрел на меня с выражением нескрываемого ужаса.
Действительно, у него не было причин бояться меня. Только не от меня. О Таре, теперь это было совсем другое дело.
*****
Тара сжала тряпку, и единственная капля жидкости, казалось, прожгла дыру в моем языке, а запах прорвался сквозь мои носовые пазухи. Я задохнулся и закашлялся. - Черт возьми! - На растерянное лицо Тара я ответил:
- Хорошо.
- Что же мне делать? - спросила она.
- Мой пояс. - Она передала его мне. Дрожащими пальцами я сложил его пополам. - Просто вылей его, - сказал я и зажал зубами жесткую паутину ремня.
- Она заколебалась. - Это причинит тебе боль!
Я кивнул и прорычал:
- Г'он'Т!
Даже разбавленная жидкость была ледяной на моей коже в течение секунды, а затем казалось, что языки пламени бушевали через мои нервы, обжигая разрезы на моей груди, достигая внутри меня и опаляя до самой сердцевины. Я крепко зажмурилась и крепко стиснула зубами грубый нейлон во рту.
Она медленно исчезла, когда Тара остановилась, затем снова пошевелилась, и сдавленный всхлип вырвался из моего горла, пот выступил, когда она вытерла тряпкой мои раны. Я думаю, что потерял сознание на несколько секунд.
Прохладные подушечки пальцев похлопывали меня по щеке, потом по лицу. Я застонал и почувствовал, как ремень выскользнул у меня из зубов. - К'хы!
- ААА.
- Я уже закончил. Если ты сможешь сесть, я наложу бинты. - Послышался щелчок когтей, а затем: - будет больно.
Так оно и было, но это было ничто по сравнению с холодным обжигающим алкоголем.
Я втянула воздух сквозь зубы, когда она положила подушечки горячей ткани на мою грудь, затем обернула горячую повязку вокруг моего торса, закрывая все еще кровоточащие порезы. Когда она закончила, я был покрыт разномастной тканью от сосков до пупка.
Тар оглядела свою работу и, по-видимому, осталась довольна. Она дала мне немного отдохнуть, прежде чем разбудить меня. - К'Хи, мы должны покинуть это место. Ты можешь идти?
- Не знаю, - прохрипел я, но все же попытался встать на ноги, безуспешно пытаясь не обращать внимания на боль в груди. Затем мои колени подогнулись, и ТАР едва успел меня подхватить.
- Очевидно, нет. Вот, - она просунула плечо под мою руку, и мы вместе, шатаясь, вышли наружу. - Мои предки, неужели вы так много весите!
Это было похоже на последствия битвы. Повсюду вокруг лагеря лежали тела в различных позах, некоторые все еще сжимали оружие, у некоторых были дыры во лбу; выстрелы милосердия. Среди деревьев лежали еще какие-то фигуры, и следы на их спинах показывали, что они не пытались сражаться. Уже черные птицы-падальщики грызлись в ветвях над головой, и долго ждать им не пришлось.
Там стояла маленькая четырехколесная повозка с двумя ламами, уже привязанными к носу. Тар подсадил меня на телегу, уложил на спину и накрыл грудой одеял, завернув в ткань, которая быстро согрела мое тело. Я устал, моя кожа горела. Мне захотелось сбросить одеяло, чтобы остыть.
Тара присела на корточки у заднего борта и обнюхала свое плечо, на которое я опирался. - Тебе пора принять еще одну ванну, - улыбнулась она.
В качестве шутки он упал немного плоско. - Ты убил их всех, - проскрежетал я.
Она огляделась вокруг:
- не все, некоторые ушли. Ты беспокоишься о них? Мои предки, К'Хи, они бы нас убили. - Она снова посмотрела на палатку. - И это еще не конец.
Она вернулась в палатку, наклонившись, чтобы вытащить меч из пальцев мертвого солдата, прежде чем исчезнуть внутри. Я закрыла глаза, когда начался крик, но не могла закрыть уши.
*****
Лихорадка становилась все сильнее: изнурительная, истощающая силы жара и дрожь, которая тянула меня вниз, сжигая мою кожу и заставляя меня плавать во сне, бормоча на таре в лоскутном одеяле из английского и Сатэ, когда она кормила меня.
Мои воспоминания о том, что случилось после того, как мы покинули лагерь в заливе позади нас, довольно туманны. Я спал часами напролет, то погружаясь в смутно припоминаемые сны, то снова выходя из них. Время от времени, когда Тара будила меня и делала все возможное, чтобы накормить и напоить, я просыпался растерянным и дезориентированным, Саф пугала меня, когда я смешивал ее с кошмарами в своих бреду. Я боролся с ней. Я помню, как боролась с ней, а потом просто представила, как она обнимает меня, гладит по лицу и волосам, бормочет, напевает что-то мягкое, непонятное и успокаивающее.
Я никогда не говорил с ней об этом. Как она чувствовала себя, зная, что она была вещью из кошмаров и ужаса для меня? Были ли времена, когда она чувствовала то же самое ко мне?
Мы двинулись на запад, в глубь страны, навстречу заходящему солнцу. Иногда шел дождь, и я просыпалась во влажной темноте, слыша, как вода барабанит по ткани.
Мех тары был теплым, когда она лежала рядом со мной под покрывавшим нас брезентом.
Через несколько дней лихорадка спала, вскоре после того, как Тар вывел нас на дорогу, ведущую на север, к Мейнпорту. В ее облегчении не было никаких сомнений. Я поднялся от лихорадки, чтобы найти ее усталой и изможденной - фактически линяющей - после вождения днем и ночью, а также пытаясь ухаживать за мной. Прошло еще два дня, прежде чем я достаточно окреп, чтобы сесть и занять свое место на скамейке.
Когда я настоял на том, чтобы сделать свою смену, она передала бразды правления только с символическим сопротивлением.
Несколько часов спустя я обернулся, чтобы посмотреть, как поживает мой пассажир, и шрамы на моей груди натянулись до боли. Она лежала навзничь на солнышке, положив одну ногу на край повозки, откинув голову назад, открыв рот и храпя, как бензопила.
Я уже много раз скучал по фотоаппарату.
Только позже у меня появилась возможность поговорить с ней. Она многим пожертвовала из-за меня. Оглядываясь назад, я понимаю, как был слеп, читая ее истинные чувства ко мне. Возможно, я должен был понять, что там было нечто большее, чем дружба, когда она почти предала свой народ ради меня.
- Ты играешь в опасные игры, Тар.
- Как же так? - мягко спросила она, дернув поводьями.
Нож в моих руках соскользнул, когда повозка врезалась в колею, выбив из куска дерева, который я рассеянно стругала зубочисткой, странную выбоину. Я нахмурился, глядя на Мар,а затем отбросил дрова подальше в траву. - Я думаю, ты знаешь. Почему ты так старался защитить меня? Если бы вы не были так уверены, что вам удастся достать пистолет, вы бы играли с ними в такие игры!
Уши тара дернулись вверх и вниз, как будто кто-то только что дунул в них. - Я защищал свои собственные интересы так же, как и твои. Как я уже сказал Тарше, он просто не понимал, что ты значишь для нашего народа. Ваши знания ценнее всего, что я мог бы ему предложить. - Она указала на мою грудь. - Трюк, который вы проделали с элем, кажется, сотворил чудеса.
- Там нам очень повезло, - сказал я, вытирая лезвие своего ножа о рубашку. К блестящей стали пристал сок, и что-то заставило меня хотеть отполировать лезвие до тех пор, пока на нем не останется ни следа несовершенства.
Дубинка никак не хотела слезать, но я не торопился.
- Возможно, но вы можете спасти много жизней с этой штукой.
- Да, это также делает довольно хороший напиток среди других вещей, - сказал я, а затем понял, что она делает.
- Но ты опять отвлекаешь меня от этой темы! - Возмутился я, а она запрокинула голову и зашипела на небо и на меня. - Ты рисковал своим домом и своими людьми ради меня! Я вас не понимаю!
Она перестала смеяться и посмотрела на свои руки, потом на меня:
- Разве ты не сделал бы то же самое для меня?
Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыла его снова. Я бы сделал то же самое... ?
Тар заметил мою нерешительность и просто улыбнулся солнцу. - И все же это сработало. Разве это не так?
- Ну да, - признался я.
- Тогда чего волноваться!
Я с безнадежным отвращением покачал головой. - Спросил я через несколько минут.
- Что ты с ним сделал?
Голова тары резко повернулась, и ее неподвижные зеленые глаза уставились на меня.
Она медленно опустила уши:
- Ах, вот почему ты об этом заговорила...
Ты действительно хочешь это знать?
Я вспомнил звуки, доносившиеся из палатки, и мысленно содрогнулся. - Нет, - сказал я, подавившись, - я не думаю, что знаю.
- Почему ты так расстроен его смертью? Неужели ты хотела взять его с собой после того, что он с тобой сделал?
Черт, она была права, я не должен был беспокоиться о нем. Он изнасиловал ее и пытал меня. Этот ублюдок получил по заслугам.
Но что она сделала с этим мечом?... Я снова содрогнулся.
- Почему это тебя так беспокоит? Вы уже убивали раньше: много раз.
- Тар... - Я даже не знала, как это сказать. - До того, как я пришел сюда, я никогда даже не видел смерти. Конечно, я никогда не думал, что мне придется убивать. IT... - Я прервался, пренебрежительно махнув рукой.
Она была поражена. - Но он воин... как вы могли не учитывать возможность того, что когда-нибудь вам, возможно, придется сражаться? чтобы убить?!
- Я думал об этом, но никогда по-настоящему не ожидал, что мне придется это сделать. - Я провела рукой по волосам и потерла шею, раздумывая, как лучше все объяснить. - Наши представления об армиях, скорее всего, разные. А ты используй свою в качестве А... сдерживающий фактор? Чтобы другие королевства уважали ваши границы и земли!
- Да, - сказал Тар.
- Мой народ не слишком полагается на своих воинов, - сказал я. - Есть такие... соглашения между королевствами, чтобы убедиться, что ни одна маленькая область не злоупотребляет.
- Это не имеет особого смысла, - задумчиво произнес Тар.
- Я не знаю, как объяснить это полностью, - признался я. - Я не совсем уверен, что кто-то это делает.
- Политика-это то же самое для твоего вида, да? - она улыбнулась. - Но какое это имеет отношение к солдату, который не готов убивать?
Проклятие! Были некоторые вещи, о которых я действительно не хотела говорить. Дамоклов меч ядерного оружия один из них. Наконец я вздохнул и сказал:
- Наши воины-нет... всегда воины. Большинство из них-гражданские лица, которые служат короткое время в Вооруженных силах, и есть много других навыков, которые преподаются помимо простого боя. Я был одним из тех, кто обучался среди них... присматривайте за транспортными средствами и распределяйте припасы. Такие вещи.
- А [квартирмейстер]?! - Удивился Тар. - Я всегда думал о тебе именно так... как существо более высокого ранга.
- Извини, - сказал я, чувствуя себя немного обиженным. - У нас большая армия.
Кто-то же должен делать грязную работу.
- Верно, - согласилась она все еще разочарованно. - Какой большой!
- Примерно так... Я думаю, что твой номер-миллион!
Челюсть тара ударилась о Первый этаж. - Миллион долларов? Тысяча тысяч?! - пискнула она. - К'Хи, не так уж много воинов во всех армиях во всех Королевствах!
- Тогда вы можете себе представить, как трудно его обеспечить.
На ее лице, как мухи на овечьей туше, мелькали вопросы. Она открыла и закрыла рот пару раз, затем повернула голову и уставилась прямо перед собой. Наконец она искоса взглянула на меня:
- Ты хорошо справлялся со своей работой!
- Это была жизнь, - сказал я.
Вопросы все еще таились в глубине души, но она подавила их. - Тогда, когда ты убил, это был первый раз в твоей жизни - для меня. Стоило ли оно того? - Я тоже уставился на нее, а потом усмехнулся. Это перешло в кашель. - Я тоже так думаю.
Или это было не так?
Может быть, если бы я остался у грузовика, портал вернулся бы.
Возможно, я мог бы остаться в горах, вдали от чужой политики и сражений. Может быть... Там было слишком много "может быть". Теперь я был в нем, в этом деле над моей головой. Езда с экзотической, высокопоставленной инопланетной женщиной, преследуемой, будущее неопределенно, но не очень хорошо выглядит. Тар сказал, что это была главная дорога из района Бей-Тауна в Мейнпорт. Ну, она называла это дорогой; все, что я видел, была полоска, где трава имела две параллельные колеи в ней, типичная сатская магистраль.
Э. Т. А. В Мэйнпорте: через неделю, может быть, чуть дольше.
Когда его спросили, почему мы не возвращаемся на корабль, Тар спросил меня, что бы я сделал, если бы был капитаном на корабле, у которого был плотный график, чтобы попасть в порт до наступления осенних штормов, и только что потерял четверть или больше своей команды. Может быть, вы потратите время на поиски двух неосторожных пассажиров, которые попали в плен к бандитам, заплатив половину стоимости билета и оставив после себя пачку уникальных безделушек стоимостью в небольшое состояние?
Да и я тоже.
*****
Буря разразилась на пятый день нашего путешествия.
Последние несколько дней Тара была беспокойна, с волнением, которое я не мог объяснить, и она отрицала, когда я спросил ее об этом. Теперь, когда грозовые тучи надвигались на горизонт, она была еще более рассеянна.
- Я думаю, нам скоро надо разбить лагерь, - предложил я, глядя на темнеющее небо. - А?.. - Она посмотрела на меня остекленевшим взглядом, затем моргнула и ее глаза сфокусировались. - Она посмотрела на небо. - Что ты сказал!
- Я сказал, что мы должны разбить лагерь, он будет мочиться вниз.
- Что... О... да, вы совершенно правы. - Ее морда сморщилась, когда она оценила массивные грозовые тучи, маячившие на горизонте, как носы титанических кораблей. - Если я правильно помню... Я думаю, что в нескольких километрах впереди должна быть хорошая площадка. Мы могли бы сделать это вовремя. - Она заерзала на сиденье, двигая задницей по доске.
- Ты нервничаешь. С тобой все в порядке? - Спросил я.
Она как-то странно посмотрела на меня. - Да, Я... Я в порядке.
Она снова повернулась к ламам. Мне показалось, что я слышу, как она бормочет что-то себе под нос, что-то о том, что "это уже происходит", но ветер искажал и рвал слова. Я просто пожал плечами.
Ветер усилился под аккомпанемент далекого грома, и несколько жирных капель дождевой воды упали на деревянное ложе повозки. Я схватил с заднего сиденья лист брезента (одно из укрытий, в которых солдаты Персидского залива больше не будут нуждаться. У нас также был небольшой арсенал "освобожденных" мечей и арбалетов), и мы пошли, чтобы сесть рядом с Таром, бросаясь за ручками, когда повозка накренилась по неровной дорожке. Я почувствовал боль в груди, когда там зашевелилась покрытая шрамами кожа.
- Подвинься немного. - Я сел рядом с ней и поднял тяжелую ткань над нами. Это удерживало дождь от того, чтобы мы продолжали двигаться.
Тысячи лет назад две огромные гранитные плиты упали друг на друга, образовав перевернутую V-образную форму, заблокированную с одного конца. Над ними росли растения, закрывая щель, где сходились два монолита. Пол образовавшейся пещеры был покрыт разнообразными камнями, но они были убраны сатскими путешественниками, которые хорошо использовали это удобное укрытие, оставляя чистый песок. Костры были зажжены у входа, всегда в одном огненном кольце почерневших камней. Стены были украшены Саф-граффити, нарисованными углем: странные иероглифы и иероглифы.
Когда мы наконец добрались до места, там уже мочило, полотно промокло, и ручейки грязи стекали на дорогу. Тар направился к пещере, а я тем временем отвязал и привязал лам, увернувшись от брызг слюны, когда один из ублюдков плюнул в меня. Позвольте мне сказать вам, пока вы не почувствовали запах мокрой шерсти ламы, вы ничего не почувствовали. Я пожалел, что рядом нет мокрой собаки, чтобы освежить воздух.
В пещере лежала небольшая кучка сухих дров и щепок для растопки. Этого не хватит на всю ночь. Мы вдвоем бросили вызов ливню и выскочили наружу, чтобы собрать побольше, сложить и обсушиться. Мы оба промокли до нитки, с Тары капало, и она пыталась стряхнуть с себя всю грязь, выглядя такой несчастной, что мне пришлось рассмеяться. Она одарила меня острой белозубой улыбкой, затем игривой манжетой с грязной лапой. Усмехнувшись, она пошла складывать хворост. Вскоре с помощью моей зажигалки в камине загорелось яркое пламя.
- Домой, милый домик, - весело сказала я, радуясь, что наконец-то избавилась от проливного дождя. Гром прокатился по холмам снаружи, и свет быстро исчез.
Тара нашла себе теплое местечко и теперь просто сидела, глядя на дождь. Я сел на песок рядом с ней. От нее странно пахло. .
. не обычный мускусный запах, а отчетливый, почти пряный запах на грани обнаружения. Наверное, мокрый мех.
- Тар, как ты думаешь... Тар? Эй, Земля вызывает Тара, приходите в космический кадет.
Она резко повернула голову, и ее большие глаза уставились на меня. - А?. . Что это? - "Я тут подумал... Насчет использования меча. Я имею в виду, что когда-нибудь мне придется учиться. Ты можешь меня научить?
- Ты не умеешь пользоваться клинком? - Недоверчиво спросила она. - Нет, конечно же, нет. - Она потерла лицо, размазывая ладони по щекам.
- Я никогда не думал, что мне нужно будет знать, как использовать его. Они не очень популярны в моем мире.
- Ты мне уже говорил, - вздохнула она. - Да, я с удовольствием тебя научу.
- Отлично! Ну что, начнем? - В задней части телеги лежали мечи, я начал подниматься.
- Нет, К'Хи, нет. - Она искоса взглянула на меня, а потом снова перевела взгляд на дождь. - Я... не сейчас. Вы сами выбираете свои моменты! Неужели ты не можешь быть терпеливым?! - Она почти выкрикнула последние слова. Потом удивился, потом огорчился. - Мне очень жаль, - пробормотала она. - Я думаю, что мне нужно поспать.
Неужели она дрожит? или это был просто мерцающий свет? Я ничего не сказал, когда она с трудом поднялась на ноги и двинулась дальше назад в пещеру, туда, где мы положили спальные мешки на мягкий песок, вне досягаемости любых потоков воды, которые могли бы найти свой путь внутрь.
Вилка молнии прожгла облака снаружи. Я долго смотрел на него после того, как он исчез, а остаточное изображение отпечаталось на моей сетчатке. Это напомнило мне о портале, который привел меня сюда... мы здесь. Впервые за долгое время я подумал о Тенни Далтон.
Ночь в городе во время отпуска, посещение ночных клубов.
Иногда там были девушки, и они тоже...
Неееет! Больше никаких девочек. Больше никаких женщин! - Ничего!
- Я содрогнулся.
И ТАР почему-то злился на меня.
Гром трещал и раскатывался.
Если ночью погода прояснится, мы сможем выехать рано утром. Возможно, тогда все будет выглядеть лучше. Я подбросил в огонь полено; оно лежало, брызгая слюной, пламя лизало его, пока я снимал сапоги, рабочие штаны и куртку, оставлял их лежать в куче и заворачивался в брезентовые простыни: неудобно, но тепло.
Тар был комом под ее плащом. Я видел, что она все еще не спит и напряжена.
- Тар!
Она ничего не ответила.
- Что случилось? Я что-то такое сказал? - Что?
Когда она перевернулась, в ее глазах отразился свет костра: две мерцающие зеленые точки жидкого изумруда. Несколько секунд она пристально смотрела на меня, потом села, накинула плащ на плечи и подошла ко мне, опустившись на колени менее чем в метре от меня. Мускусный запах вокруг нее был очень сильным. Теперь я понял, что это не мокрый мех. - К'Хи, И... Я не ожидал, что мое время придет так скоро.
О чем, черт возьми, она говорит? - Время пришло? То, как она это сказала...
неужели она заболела? - ТАР, Что?.. Я не понимаю.
Она неловко поежилась и объяснила: - Это сезон для моего времени года. Я готов к спариванию.
Мои колеса вращались в течение полной секунды, прежде чем это щелкнуло. - Это точно...
Срань господня ! Вы уже здесь... эструс!
Она увидела смущение на моем лице и слегка отодвинулась, удивляясь самой себе. - Это не так... О. Твои женщины... Не говорите мне: у них нет времени, не так ли?
- Я покачал головой.
- О, - это хорошая транслитерация ее следующего шума. А потом:
- неудивительно, что ты такой... Все это для вас в новинку. Мне очень жаль, если я причинил вам боль или обидел вас... вы не знаете, на что это похоже.
- Я ничего не могу сделать!
Она резко взглянула на меня, а затем пожала плечами. - Я так не думаю. IT... Это трудно описать словами. Иногда жарко, жажда, сискртч; пустота, о... есть.. - Она искала слова, ее руки извивались друг о друга.
- Зуд, который ты не можешь почесать, - предположил я. У меня было такое чувство, что я все понял.
- Да, именно так... IT. - Ее глаза снова начали терять фокус, и она дико замотала головой, так что грива хлестнула ее по лицу.
- Угннн... Если ты меня раздражаешь, пожалуйста, постарайся понять.
- Я буду помнить. Спокойной ночи, Тар. - Я перевернулся на другой бок, подальше от нее. Через несколько секунд ее голос прошептал:
- спи спокойно, К'Хи.
*****
Тар яростно дергалась во сне, как собака, преследующая что-то во сне, и тихое мяуканье и рычание, которые она издавала, напоминали дикого зверя.
Я наклонился над ней, коснулся ее плеча и мягко встряхнул, а потом попытался пригнуться, когда она размахнулась, ударив меня сзади по уху, и я повалился назад с кружащейся головой. Когда мое зрение прояснилось, Тара стояла на коленях передо мной, ее руки трепетали в нерешительности.
- О, черт возьми, у тебя есть хороший левый. - Я сел, потирая висок. К счастью, она не успела выпустить когти.
- СААА! Scthe n'SERT ctsre a'N kreths... - она начала бормотать что-то невнятное, но потом резко закрыла лицо руками и снова посмотрела вверх. - Прости, К'Хи, я не мог остановиться! - она вцепилась когтями в мех и гриву на лице. - Это первый раз, когда у меня никого не было рядом. - Я не могу...
- Ладно, - попытался я ее успокоить. - Не беспокойтесь об этом.
Она вскочила на ноги и принялась мерить комнату шагами, мотая головой из стороны в сторону. Снаружи сверкнула молния, осветив ее с облегчением, и она замерла, уставившись на вспышку, как опоссум, пойманный фарами автомобиля. Я слышал, как она прошептала:
- Ты не знаешь, каково это-быть одной... - она замолчала и повернулась, чтобы посмотреть на меня. Мои челюсти дернулись в напряженной легкой улыбке, и я увидел, как ее уши опустились, когда она поняла, что разговаривает с существом, которое было единственным в своем роде в ее мире.
Да, Тар. Я знаю. Я понимаю. Я знал это все последние месяцы. Я жил с этим; более одинокий, чем она когда-либо могла себе представить.
- О, К'Хи... странное дело. Если это то, как это происходит для вас каждый день... - Она позволила ему повиснуть и замолчала. В темноте ее глаза казались тенями, пытающимися прочесть мои карие глаза.
Я ничего не мог ему сказать. Я просто смотрела на свои руки, чувствуя себя очень неловко. Дождь зашипел снаружи, заглушая звук ее шагов по песку, но я услышал шелест меха, когда она села рядом со мной на мягкий песок, прислонившись ко мне, и я инстинктивно обнял ее, чувствуя ее тепло и твердость в тусклом свете костра. Ее мускусный запах тяжело повис в сыром воздухе; он навевал воспоминания о жарких ночах дома, о женщинах.
Тара неподвижно лежала рядом со мной, тихо дыша и склонив голову мне на плечо. Я напрягся, когда почувствовал, что она встала на колени рядом со мной. Мех скользнул по моей руке, руки задвигались, сжавшись в теплом объятии, теплое дыхание коснулось моего уха, а затем острые зубы мягко впились в место соединения плеча и шеи, достаточно крепко, чтобы их можно было почувствовать, шершавый язык заскрежетал следом.
- Тар, - мой голос надломился. Так оно и было... Она была ведущей... Я знал, куда он ведет, и это приводило к конфликту эмоций: страх и что-то еще.. - Пожалуйста... думать.
- У меня есть, - пророкотала она мне в ухо глубоким, почти мурлыкающим голосом. - Я очень тщательно все обдумал.
- Но это не так... Я имею в виду... Ты-Сати...
- А ты нет. Я это уже заметила. - Чьи-то руки гладили меня по волосам. Снаружи прогремел гром. Дождь усилился, и огонь в камине затрепетал от прохладного ветра. Она пошевелилась,глядя мне в лицо. Один грубый подушечка для пальцев погладила меня по щеке. - Х'Ман. Я знаю, что ты такое.
Снова подул ветер. Я сильно задрожал и опустил голову. - Я... Я не хочу причинять тебе боль...
Мне кажется, она тогда улыбнулась:
- я знаю, - прошептала она тихим голосом, похожим на движение воздуха. - Ты никогда не сможешь причинить мне боль.
Я снова вздрогнул. Все дело в холоде, сказал я себе, а не в том узле боли внутри... как я мог лгать самому себе? -Мне страшно.
И теперь она обхватила мое лицо руками, удерживая меня, когда я вздрогнул, склонив мое лицо к ее морде. Она осторожно лизнула мои глаза кончиком своего шершавого языка. Это было странно: щекотно, странно успокаивающе.
- Тар... - Мне вдруг понадобилось больше воздуха.
Мохнатый палец коснулся моих губ, чтобы заставить меня замолчать.
Ее руки опустились, скользнув вниз по моей шее и груди, затем подцепили мою рубашку и сняли ее. Сбитая с толку, я не сопротивлялась. Это знакомое напряжение внутри заставляло меня дрожать, неуверенно, не зная, бежать или ответить взаимностью, дрожь, когда она нежно уткнулась носом в ямку на моей шее.
Казалось, мои руки сами собой обняли ее, прижимая к себе, чувствуя биение ее сердца, ее дыхание, мое лицо в пыльном солнечном свете ее гривы. Она издала негромкий звук: не мурлыканье, не совсем рычание, и я с дрожью выдохнул в окружающее тепло ее меха.
Потом ее руки оказались у меня за поясом, и - каким-то образом-мои шорты лежали на песке, и мы стояли на коленях перед огнем, прикасаясь, исследуя друг друга бесконечно более интимными способами, чем когда-либо прежде, способами, о которых я никогда не мечтал. Ее шерсть была такой слегка грубой и изысканно приятной, когда она придвинулась ближе и прижалась ко мне, теплая, мускулистая, обнимающая меня, когда я крепко прижимал ее к себе, впиваясь когтями мне в спину. Мои пальцы прошлись по ее меху, по спине, ее горячее дыхание прошлось мимо моего уха. Такая же чувствительная, как и женщина... Нет, она была женщиной... Нет... Я...
Мы старались. И это сбивало с толку. Я не знал, чего хочу, я не знал, чего хочет она. Казалось, мы уже много лет бездыханно корчились на песке, задыхаясь, визжа и путаясь, мех обвивался меж моих пальцев, а ее когти впивались мне в спину. Как и в первый раз, когда я снова был с женщиной: та же неуклюжесть и неконтролируемое возбуждение, которое заставляет твое сердце биться с интенсивностью, с которой даже бег за твоей жизнью не может сравниться.
Но тогда еще не было ни меха, ни когтей или зубов, впивающихся в мою грудь и руки.
Обняв ее, ее спина выгнулась дугой, спина крепко прижалась к моей груди, руки обхватили ее грудь и выпуклости ее кожистых сосков, ее руки схватили меня, голова повернулась, чтобы уткнуться в мою шею, а затем она опустилась на колени подо мной, приподняв и извиваясь покрытый пухом круп. Я колебался, неуверенный, но вот она уже была здесь, чтобы вести меня в чужой жар. Я судорожно вздохнула, и она взвизгнула от того, что могло бы быть удивлением. Тепло и шелковистые, сильные и странные мускулы окутали меня. Она двигалась взад и вперед подо мной, и я тоже двигался сквозь хаос темноты, мерцающий свет костров и вспышки молний и знакомые ощущения, которые все еще не были похожи ни на что, что я чувствовал раньше. Глаза закрыты, а руки сжаты в меховые кулаки. Запах в моем носу был тяжелым и мускусным:запах секса и были моменты жара, скольжения, сжимания рук в мехе, теплого движения, охватывающего все.
Когда все превратилось в размытое пятно удовольствия, которое превратилось во взрыв тепла-кульминация-крик освобождения Тара поднялся, эхом вторя Буре снаружи.
Некоторое время мы лежали, прижавшись друг к другу ложками, мой пот блестел на голой коже, мех слипался липкими комками. Тар пошевелился напротив меня, повернувшись, чтобы уткнуться носом в мой подбородок и лизнуть в шею. - Хай? К'хы!
- Хммм!
- Опять? - пробормотала она, протягивая руку назад, чтобы легко провести когтями по моему бедру.
- Хннн? - Уже!
- А, - она перекатилась на живот, обхватила меня руками за шею и притянула ближе. Я чувствовал ее дыхание на своей щеке, шершавый язык, облизывающий мой подбородок:
- пожалуйста!
Я колебался, уже отвечая ей, затем обнял ее, притягивая еще ближе.
На этот раз медленнее. Медленнее, чувствительнее, научил ее кое-чему.
*****
К утру буря утихла. Я проснулся от отрывочных лучей солнечного света, проникающих в пещеру, звуков птичьего пения. Тара прижалась ко мне, положив голову на сгиб моей руки.
Я просто лежал там некоторое время, наблюдая за солнечными лучами, ползущими по полу пещеры вверх по нашим ногам. Мех тара рассеивал свет на более мелкие пучки, похожие на призмы. Я мог видеть, как ее мех менялся от места к месту по всему телу: свет на внутренней стороне бедер, на животе и лице.
Становилось все тяжелее снаружи ее ног, промежности, позвоночника, гривы. Блики, корона белого и золотого цвета там, где солнце скользнуло по ее торсу. Ее ребра двигались, когда она дышала, зубы сверкали сквозь полуоткрытые черные губы...
Красивые...
И при свете дня она была невыразимо, бесспорно чужой.
Боже Мой! А что я такого сделал ?!
*****
Мы спустились на телеге к дороге, где от грязи шел пар, ведя медленную, безнадежную битву с утренним солнцем. Местами колеи были по щиколотку в иле, которая липла к спицам колес и забрызгивала нас.
Завтрак был съеден на ходу, холодные останки оленя, застреленного из арбалета на днях. Я почти ничего не ела, и мои мысли вернулись к прошлой ночи.
Из всех вещей, которые я когда-либо делал, я никогда не чувствовал себя так... похоть, потеря контроля. Это меня пугало. Я не мог этого оправдать, но и забыть тоже не мог.
Несмотря на мелкие царапины и следы укусов, которые она оставила мне, она была нежной, по-своему, по-кошачьи. Она говорила мне, что у нее есть опыт, но одно описание, которое приходило ей в голову, когда она вспоминала свои любовные ласки, было наивным.
Энергичный; да, очень, но наивный.
Она знала только одно положение: покорная, с мужчиной, который садится сзади, и ничего вообще о том, чтобы играть, вращая удовольствие... Я узнал, что не обладаю такой же восстанавливающей силой, как их мужчины, но в ту единственную ночь я показал ей больше трюков, чем она узнала за всю свою жизнь! Сат просто не экспериментировала, когда дело доходило до их первобытных побуждений. Вероятно, это было как-то связано с их самцами: когда они получают запах самки в сезон, они получают этот остекленевший взгляд, тогда единственный способ удержать их-пригвоздить их.
Я показал ей новые ходы, открыл для нее новые горизонты, а она, в свою очередь, дала мне новый опыт и показала, что там есть кто-то для меня.
Но она даже не была человеком !
Не снаружи, а внутри ?
Да и там тоже.
Я этого не понимал. Прошлой ночью верхом на гребне похоти все это казалось таким естественным, таким правильным. Теперь эта поездка вины. Она не была человеком, но и не была животным... или я просто искала предлог, чтобы оправдаться.
- Ты сегодня очень тихий. Поделитесь своими мыслями!
Я просто смотрела в никуда. Я моргнула и сосредоточилась на таре.
- Вчера вечером? - спросила она.
Это удар. Я молча кивнул.
- Ты сожалеешь о том, что случилось?
- Я не знаю, - сказал я, а затем, поколебавшись, добавил: - Мой народ счел бы то, что мы сделали, неправильным.
- Почему же!
- Ты даже не человек! - Я выпалила это, а потом посмотрела на свои ноги.
- Ну, - сухо сказала она, - это был я или ламы.
- Это не смешно.
- К'Хи, что может быть постыдного в том, чтобы давать утешение и удовольствие? Мы разные, это я тебе признаю, но не настолько далеко друг от друга. Я знаю, что ты очень похожа на Сафи во многих своих проявлениях. Кроме того, вы больше не находитесь в своем мире.
- Это мое. Я думаю, что мои люди не такие... ах... суетитесь, как свои собственные, когда дело доходит до спаривания. - Ее острые глаза уловили легкий румянец вокруг моих ушей, и ее уши весело затрепетали. - Тебе все еще неудобно говорить о вопросах секса.
Я сглотнула, но тут же продолжила: - Это все твои... ух... Времена такие короткие!
Когда она ответила, лицо ее оставалось бесстрастным, но эти зеленые с золотом глаза смеялись надо мной, чувствуя мое смущение. - Это разные вещи. Иногда на несколько дней, иногда всего на несколько часов. - Она замолчала на несколько секунд. - Я помню свой первый раз, это был один из самых страшных моментов в моей жизни. Я все еще был студентом в Цитадели Мейнпорта. Была весна, и я проснулся с ощущениями, которых никогда раньше не испытывал. С чисто академической точки зрения я понимал, что со мной происходит, но все еще боялся тех чувств, над которыми у меня не было никакого контроля, этих стремлений. - В ее ушах мелькнуло подобие улыбки.
- Ах, волнение моих друзей-мужчин, когда они впервые учуяли меня. Я думаю, что они были еще более сбиты с толку, чем я.даже так, они помогли мне. Они выбрали одну из них. Он оставался со мной все эти ночи. У тебя была женщина на твоей планете?
Вот она снова идет, меняя Галс чаще, чем парусный корабль в штормящий встречный ветер. Ну да, я знал женщин, но я не был тем, кого можно было бы назвать Казановой. Там были романы - несколько-но они исчезли: я не была готова к таким обязательствам.
- Ты все еще боишься этого? - спросила она.
- Это был не страх, - сказал я, пытаясь вспомнить, почему мне так не хотелось этого делать.
- Я предполагал, что думал о женщинах как А... почти обуза, - я понял, как это должно было звучать, и рассмеялся над собой.
- А теперь!
- Я потер переносицу. - И теперь это то, о чем я сожалею больше всего. - Тар не стал развивать эту тему.
Дни тянулись медленно, температура и погода все время менялись; иногда теплее, иногда холоднее. По мере нашего путешествия воздух становился все более прохладным, менее душным и сидячим.
По мере продвижения на север мы натыкались на другие транспортные средства: повозки, фургоны и отдельных всадников на их ламах. Большую часть времени они шли в другую сторону, но однажды мы обогнали неуклюжую процессию фургонов, нагруженных бочками, ящиками и бочонками различных типов, также направлявшихся на север.
Вытаращив глаза, Сэти долго смотрела на нас, пока мы не прошли мимо них, пока они не скрылись из виду.
Вдоль дороги стояло несколько небольших поселений: городки размером с торговцев, построенные на речных переправах и перекрестках, маленькие деревушки вдоль дороги, крошечные деревушки и фермы, наполовину скрытые деревьями. Самое большое из этих поселений-первая ступень на юг-было настоящим городом, похожим по размеру на Бейтаун. Тар сказал мне, что это было первое поселение, построенное за пределами традиционных земель клана, последний город перед древними стенами Мейнпорта.
МЕМУАРЫ ЧЕЛОВЕКА ЧАСТЬ II
Это не весело быть нелегальным иностранцем
ПРОИСХОЖДЕНИЕ
Я житель Нью-Йорка, родился и вырос. Ну, может и не родился. В Джерси я провел первые несколько лет своей жизни. Я был слишком мал, чтобы помнить что-либо, кроме смутных впечатлений того времени, и всего через несколько лет, когда мне было четыре года, произошел тот несчастный случай.
Друзья, которые удочерили меня, были молодой парой, живущей по ту сторону вод в Нью-Йорке, в Бруклин-Хайтс, в престижном районе недалеко от старой Плимутской Церкви. Это время я помню очень хорошо: дом был большой, старый, построенный из старого дерева, увенчанный крутой черепичной крышей, гребнями и несуществующими трубами. На фронтонах и огромных старых деревьях вокруг дома гнездились птицы. На протяжении почти столетия он стоял, появлялись дополнения и расширения, некоторые из них казались спонтанными или причудливыми. Из кабинета девятнадцатого века можно было пройти в гостиную, пристроенную в двадцатых годах двадцатого века и обставленную в стиле рококо. В одних местах было два этажа, в других-три. У меня был один друг, который сравнивал его с домом Адамсов. Тем не менее, это место требовало денег, чтобы содержать и поддерживать, поэтому с большим количеством комнат, чем мы могли когда-либо использовать, это имело смысл только взять жильцов.
До тех пор, пока я не смогу законно изменить его обратно на мое настоящее имя, моя фамилия была Джеральд. Не то чтобы я имел что-то против своих приемных родителей, они были настолько хорошими родителями, что любой ребенок мог бы пожелать, но я просто хотел имя, с которым я родился. Они оба работали, мой отец владел книжным магазином, а мать-бутиком на Манхэттене. Тем не менее, несмотря на то, что они часто отсутствовали, дом был далеко не скучным местом. Там всегда были жильцы. Мы были осторожны с теми, кого принимали, обычно предпочитая студентов, художников, батутов, молодые пары, людей, которые выглядели так, что им можно было доверять. Мои родители были довольно хорошими судьями характера, и у нас было только несколько инцидентов. Это было что-то вроде сарафанного радио, и поверьте мне, мы получили там несколько классиков. Мне кажется странным говорить это, но я стал ближе к некоторым из этих людей, чем к своим собственным родителям. Они учили меня всякой всячине: игре на гитаре, губной гармошке, клавиатуре, а также рисованию и живописи. От бывшего байкера я научился снимать Харли с завязанными глазами, и к тому времени, когда мне исполнилось четырнадцать, я уже мог перемонтировать дом. И они разговаривали; я слышал истории всех видов со всей страны, поэтому в конце концов я решил увидеть некоторые из этих мест для себя. Ну, армия дала мне шанс сделать это.
Как бы.
Как то, с чем я вырос, горизонт Манхэттенского острова был обыденным, просто зрелище, которое я мог видеть каждый день, если бы захотел. Когда я действительно подписался на свое время, некоторые из более сельских объявлений пришли как немного культурный шок.
Тем не менее, у меня было больше контактов с "большим внешним миром", чем у многих нью-йоркцев. Город или деревня; в любом случае, это был образ жизни, очень далекий от всего, что любой Саф мог себе представить.
Насколько моя теперешняя жизнь была далека от всего, что я мог себе представить: на дороге с чрезмерно развитой кошкой, верхом на шатком деревянном фургоне, когда он поднялся на последний холм, и я смотрел на Мейнпорт, мирно лежащий под свинцовым полуденным небом.
Здесь не было ни высоких небоскребов, ни застекленных домов-я и не ожидал их увидеть, - но все же город производил впечатление. Я думаю, что это сравнимо с чувством, которое вы получаете, исследуя древний человеческий город или средневековый замок: по сравнению с современными конструкциями они не так уж много, но вы не можете не впечатлиться силой и прочностью этих зданий, которые выдержали в течение многих поколений.
По подсчетам Сати Мейнпорт был большим городом. Построенный на северо-западной оконечности того, что я знал как Стейтен-Айленд с убийством на севере, сужается к востоку. Занимая площадь примерно в шестнадцать квадратных километров, он был для них огромным, шумным мегаполисом. Однако для меня, столкнувшись с тем, что по-прежнему было моим будущим домом, это было гораздо менее гламурно. Но я должен был признать, что сама Цитадель была чем-то еще.
Возвышаясь над самим городом, цитадель представляла собой гигантскую массу зубчатых стен, башен и контрфорсов, лежащих на вершине холма, словно огромная рептилия, греющаяся на солнце на скале.
Когда - то, давным - давно-только позже я узнал, как давно это было, - я предположил, что центральная крепость стояла одна на вершине холма, всего лишь небольшое поселение. С течением времени Цитадель росла, разрастаясь подобно гранитному плющу в гигантском масштабе вниз по городу, где здания были разрушены, чтобы освободить место для вторгающихся стен. На фоне серого неба это зрелище было впечатляющим и - как ни странно-удручающим.
Я жила здесь, в этом месте, которое когда-то было моим домом, а теперь грозило стать им снова. Мне показалось, что я различаю различные знаки на ландшафте: холмы, хребты, овраги. Наверное, это мое воображение. География была не совсем точной: убийство Артура, которое обычно отделяет Стейтен-Айленд от материка, здесь не существовало. Кроме того, Нью-Йорк был построен на фундаменте, спроектированном людьми; если дизайн природы не соответствовал тому, что было на их чертежных досках и компьютерных терминалах, он был удален, поэтому ландшафт, который я знал, вероятно, даже не был естественным.
Боже, грязное величие Нью-Йорка, лазающие по небу мечты и планы людей, шум уличного движения, телевизор, музыка, горячий душ, туалетная бумага, Орео. Все те мелочи, ради которых стоит жить, все те вещи, которые я считал неотчуждаемыми, исчезли.
Тар похлопал меня по плечу, перелез через спинку сиденья и сел рядом. Деревянная доска, которая так сильно пострадала от непогоды, запротестовала под лишним грузом. - Почему вы остановились? - спросила она, а потом увидела мое лицо. - Свой глаз... - Что случилось?
Я сморгнула слезы и пробормотала:
- ничего. Я просто задумался.
- Эта влага-признак горя... разве не так? - спросила она, склонив голову набок. - Почему же? Здесь мы в безопасности. Мы уже дома.
Я пристально посмотрел на нее. - Домой?
- О... - Понимание мелькнуло в ее глазах, подчинило ее, - я и забыл. Это мой дом, а не твой.
Я вообще ничего не сказал.
Оттуда я видел клубы дыма, поднимающиеся из труб, слышал слабые крики чаек. Наконец голос Тара превратился в медленный, размеренный рокот, более низкий, чем у любой человеческой женщины. Она старалась быть вежливой, но все еще деловитой:
- я думаю, будет лучше, если я поведу машину до конца пути.
- Мы что, играем роль животных?
- Нет, - сказала она. - Только не здесь. Просто не делай и не говори ничего, пока я не скажу тебе, да!
- Да. Я покорно кивнул.
Она щелкнула поводьями, и ламы начали спускаться с холма, направляясь к городу.
Поля, окружающие город, были многочисленными и разнообразными, содержали урожай и домашний скот: козы, ламы, бизоны, некоторые даже держали оленей за высокими разделенными бревенчатыми заборами. С воздуха земля выглядела бы как мозаика из угловатых зеленых и коричневых фигур.
Поля и дома удерживали САФУ, живя своей жизнью, как они, должно быть, делали в течение многих поколений. Некоторые из них увидели нас и остановились на своих работах, отдыхая за плугами или глядя вверх от маслобойки и садов. Это была хорошо проторенная дорога, так что они привыкли к чужакам,но я был чужаком на несколько делений выше остальных.
Я был так занят тем, что оглядывался на них, что внезапная перемена в звуке колес повозки поразила меня. Тар зашипел от моего удивления и гордо указал, что дорога была вымощена и осушена. Она была также гораздо шире, местами становясь двухполосной!
Необходимый. Чем ближе мы подъезжали к городу, тем больше было машин. Это было похоже на то, что каждый Саф из многих миль вокруг решил присоединиться к нам. Таращась на меня во все глаза.
- Базарный день, - объяснил Тар.
Стена, окружавшая город, была внушительной, достигая пяти этажей и построенная из огромных каменных блоков - каждый около метра в высоту и двух метров в длину - установленных с такой точностью, что инки позеленели от зависти. Когда мы подъехали к барбакану, разница в возрасте блоков стала очевидной. Некоторые камни выглядели старыми, древними. Края и углы закруглялись и выветривались от бесчисленных лет воздействия элементов, в то время как другие гранитные блоки все еще несли на себе следы резцов от каменщиков, которые формировали их.
Сторожка и Барбакан были построены из более новой каменной кладки. Массивные опоры вокруг ворот были искусно украшены Саф-письменами и резьбой. Странно видеть инопланетян в качестве основной темы резьбы; там, где вы ожидаете увидеть людей, вместо них есть двуногие кошки.
Стражники были повсюду: на стенах, под стенами, вокруг ворот, наблюдая за непрерывным потоком телег и фургонов, которые проходили мимо них, и выглядя скучающими. Время от времени они останавливали одну из них, которая привлекала их внимание, и осматривали груз.
И конечно же, мы привлекли их внимание.
Трое солдат-Сатов в кожаных доспехах, отделанных синим и серебряным, вышли вперед, чтобы перехватить поводья лам и отвести нас в сторону ворот, настороженно наблюдая за нами. Они были молоды, вероятно, моложе Тара, но даже так, все они носили шрамы и порезы от прошлых боев. И все они держали одну руку-почти небрежно-на эфесе своих ятаганов.
- Какой у вас бизнес в Мейнпорте!
Тот, кто говорил, носил три маленьких золотых полумесяца на своей кирасе. Если это были знаки отличия, то он был выше остальных: у них было только по одному человеку.
- У меня есть дело в Цитадели, - ответил Тар, выглядя озадаченным.
- А это что такое? К чему вся эта охрана!
Охранник махнул рукой в знак пожатия плечами и продолжил разговор в непринужденной манере. - Я не уверен. Там были рычания о проблемах с Королевством залива. Были назначены дополнительные охранные обязанности, и у нас есть приказ обыскивать всех незнакомцев, входящих в город. - Он почесал под своей броней, а затем снова посмотрел на Тара. - Цитадель, о которой вы говорите. Есть ли какая-то причина, по которой они должны ожидать вас? - Как тебя зовут? Бизнес!
ТАР на секунду задумался, прежде чем сказать:
- Меня зовут Тар Ай Ширай.
Мой бизнес - это мое личное дело.
- Тар Ай Ширай? Тот самый Тар Ай Ширай!
- А есть еще один!
Его морда сморщилась. - ААА... Конечно, и я-Лорд клана в мое свободное время. Это что, должно было быть шуткой?
- Нет.
Неуверенный, он заколебался, затем его мех начал ощетиниваться; он встал, как будто наэлектризованный. - Ты думаешь, это забавно?! Начинай смеяться, брейся! Я мог бы затащить тебя сюда с таким заявлением!
Тар тоже начал закипать. - И я мог бы понизить тебя в должности так быстро, что у тебя голова пойдет кругом! Я серьезно говорю!
- Тогда где же твоя свита! А где же твои охранники? Ты выглядишь как пастух и пахнешь так же... Интересно, как ламы это выдержат! - Он махнул рукой своим подчиненным:
- хорошо, проверьте эту телегу от ушей до пят! А что касается тебя... - он ткнул пальцем в сторону Тара.
Его солдаты уже начали обыскивать фургон и вдруг обнаружили, что смотрят на меня снизу вверх. -А-а, ребята, - сказал я и медленно усмехнулся.
- Ах... - Сэр!
- И что же?! - раздраженно прорычал он и шагнул вперед, чтобы посмотреть, в чем дело. Он остановился и уставился на меня, его уши свисали, как мокрые салфетки.
- Есть... - он с трудом сглотнул: - это опасно? - пискнул он.
- Очень, - прошипела она.
- Вытащи его из фургона. - Сейчас же! - заорал он на ее нерешительность. - И ты тоже!
- Ложись!
Яростно рыча, она помахала мне рукой, чтобы я слезал, и сама слезла с лошади.
Я схватил винтовку и спрыгнул на землю. Она увидела, как я взвожу курок, и покачала головой в знаке, который я мог понять. Я нахмурился, но оставил предохранитель включенным.
Саф выглядел еще более испуганным, когда они увидели мой размер и держались на почтительном расстоянии, когда они осматривали тележку.
Три звезды наблюдали за мной, держась на безопасном расстоянии и держа лам под уздцы. Тара бросила взгляд через плечо на охранника, обыскивающего повозку, а затем снова повернулась к своему командиру. - Это ты! Мне нужно твое имя и имя твоего начальника.
В этот момент один из охранников решил указать на тот факт, что у нас было оружие в задней части.
Держа меч за рукоять и лезвие, три звезды внимательно изучали лезвие прямо под крестовым щитком, где были выгравированы пиктограммы Сата. Он посмотрел на Тара, и его уши медленно прижались к черепу. - Оружейный... Оружие из Персидского залива. И что ты собирался с ними делать!
Тар только начала открывать рот, когда с крепостного вала над сторожкой раздался голос:
- ТАР!
Все, кто был в пределах слышимости, подняли глаза на солдата, перегнувшегося через стену, которому грозила серьезная опасность перевернуться. - Это ты! - он указал в нашу сторону. - Подожди там! - Не двигайся! - Он отодвинулся от нас подальше.
Стражники уже обнажили мечи. Если бы мы захотели переехать, он был бы весь в крови. Я думаю, что мог бы взять их, но лучники на стенах, вероятно, достали бы меня. Мы все ждали в напряженной живой картине, Сат шевелился и принюхивался ко мне. В туннеле послышался шум, Бегущий Саше - по всей вероятности, тот самый парень, что сидел на стене, - увернулся от бизоньей упряжки, вызвав проклятия у водителя. Он замедлил шаг, пересекая резкую линию, разделяющую солнечный свет и тень, его развевающийся плащ из черного стал серым и опустился на лодыжки. Он пристально смотрел на Тара.
- Клянусь моими предками, Тар! Это же ты!
- S'sahr? - Тара прищурилась от солнечного света и пыли, неуверенно шевельнувшись, ее уши вернулись назад. Дергающийся. Она чего-то ждала. Я неловко переложил винтовку, не зная, что делать.
Тот, кого звали С'АХР, рассмеялся, и этот шипящий смех Сати прозвучал так:
- он сам. Ты можешь расслабиться, малыш. Те дни давно прошли.
Тар лишь немного расслабился, и закутанная в плащ Сати подошла ближе.
Я вытаращил глаза. Шрам тянулся от того места, где раньше было правое ухо С'Ахра, вниз между глаз и заканчивался на левой стороне рта. Трехсантиметровая полоса сморщенной, лишенной складок кожи. Никто из остальных, казалось, не удивился этому.
Однако офицер был потрясен больше его словами, чем внешним видом.
- Вы... Вы-Тар Ай Ширай?... Но я этого не знал... - Если бы он мог побледнеть, то стал бы белее отбеливателя. Он переводил взгляд с С'Зара на Тара, забыв про трофейный меч залива в своих руках, представляя, как его карьера катится по трубам.
С'шар шагнул вперед, пока не оказался лицом к лицу с несчастным стражником.
- Да, Саф! Тах Ай Ширай. - Он прошептал это, а затем проревел: - ты не знал?!
- Сэр, - проскрипел охранник, съежившись перед яростью покрытого шрамами ветерана.
- С'шар, - Тар протянул руку, чтобы предотвратить его гнев. - Оставить его. Я слишком устал для этого сейчас.
Седой Саф отпустил охранника с отвратительным шипением и ударом по ушам, который разорвал хрупкую мембрану. Хлынула кровь, охранник взвизгнул и отскочил на несколько шагов назад. Один из его подчиненных был настолько бестактен, что даже зашипел от смеха, а ему в свою очередь отрезали уши.
- Молодой человек, - С'шар протянул руку и похлопал Тара по плечу. - Или высокий будет более подходящим!
Словно собираясь обнять его, Тара шагнула вперед, но остановилась и обхватила себя руками. - Нет-нет. Ты слишком долго меня знаешь для этого. - Она оглянулась на наблюдающую за ней САФУ. Мы уже начали привлекать к себе внимание. - Может быть, мы продолжим это позже, - предложил Тар, затем сердито посмотрел на охранника: - можно мне теперь пройти?
Охранник поспешно отступил, нервно подергивая кровоточащими ушами. - СААА... Да, конечно.
- Могу я иметь честь сопровождать вас? - Спросила с'шар. Если исходить из разорванного старого Сафа, то вежливость была немного неуместна.
Тар улыбнулся:
- я думаю, что смогу это вынести.
Она взобралась на водительскую скамейку. С'шар вскочил и уселся рядом с ней. Он повернулся и удивленно посмотрел на меня, когда я запрыгнула на дно повозки. - А это что такое?.. - начал он говорить.
- Хай! - Тар залаял и щелкнул вожжами,заставляя лам двигаться.
Через главные ворота шла широкая мощеная площадь, окруженная зданиями и магазинами. Главная дорога шла по извилистой тропинке до того места, где по крутому склону холма к цитадели взбиралась горная горка. Я был удивлен, увидев древние деревья, нависающие над дорогой, их корни прогибали булыжники в некоторых местах. Я не ожидал, что город-крепость будет тратить пространство на посторонние предметы, такие как деревья. И все же они выглядели неплохо.
Если в Бейтауне и было много народу, то это место превосходило его в десять раз.
Магазины и лавки выстроились по обеим сторонам главной улицы, в то время как торговцы бродили, продавая свои товары, продавая все от Тесла и абаки до цинковой руды и ЗакСа. Здания, в которых располагались магазины, обычно были двухэтажными: магазин на первом этаже и гостиная зона на втором. Несколько зданий были только на одном этаже, и я не видел ничего выше трех. Линии крест-накрест пересекали улицу от первых этажей. Не линии электропередач: мойка. Чужеродное белье сушится в прохладном морском бризе над улицами.
Несмотря на небольшие размеры зданий, Мейнпорт был невероятно оживленным местом. Здесь жило около ста тысяч Сатов, и все они, казалось, были на улицах одновременно, все они были так же разнообразны, как и те, которые я видел в других местах королевства. Пока я пялился на них, многие уставились на меня в ответ, и возбужденная болтовня началась позади нас.
- Если вы хотели быть ненавязчивым, то приведение вашего питомца с собой было не таким мудрым шагом. И вообще, что это такое? - С'АХР ошеломленно уставился на меня.
- Я думал, что был довольно хорошо осведомлен, когда дело дошло до дикой природы, но эта вещь... Какой-то уродливый медведь!
Тар оглянулся на меня-предупреждающий взгляд - и сказал С'шару:..
Там, в Цитадели, мне придется кое-что объяснить. Мой... питомец - один из них.
Да, я не хотел, чтобы он выпал из повозки в шоке. Быть уродом для каждой новой Саши, которую я встречала, становилось довольно утомительно. Это было то, к чему я должен был привыкнуть, независимо от того, как это раздражало меня.
Когда цитадель приблизилась, Тар свернул направо, ведя нас вниз по боковой улице, которая была не такой просторной, как главная авеню, но все еще была так же занята.
- У вас есть дела в порту? - спросил с'АХР.
- Да. Есть корабль, который я должен найти. У меня есть кое-какой груз, причитающийся мне.
На пристани она остановилась, чтобы изучить большую доску с десятками небольших нарисованных тегов, висящих на ней. Какой-то каталог. Она быстро просмотрела его.
- Капитан Хафэр... здание номер пять.
Конечно, доки были больше и оживленнее, чем деревянные причалы Бейтауна. Они были сложены из цельного камня, с искусственным волноломом, окружающим гавань. В доках были прорезаны стапели для буксировки лодок в воду и обратно. Выше всего этого, стены цитадели имели преимущества, господствующие над всем заливом.
Во время зимних штормов корабли в гавани были засушены для ремонта и переоборудования. На причале уже стояли шесть высохших кораблей. Многие из них все еще стояли на якоре в гавани, укрытые объятиями стен гавани. Мне показалось, что я узнал командование Хафэра в лесу мачт. Нет, пожалуй, нет.
Тар читал то, что должно было быть цифрами, нарисованными выцветшей черной краской на досках фасадов прибрежных зданий. Наконец она натянула поводья на лам возле одного конкретного строения. - Вот и все.
- Здесь? - С'АХР сморщил нос. - Какой же это груз!
- Просто кое - что я должен собрать для друга, - сказал Тар. - Это не должно занять много времени. Подождать здесь.
- Подожди, - остановил ее С'АХР. - Тар, эта штука, - он ткнул пальцем в мою сторону, - она опасна!
Тар сверкнул ослепительной улыбкой и улыбкой одновременно и ответил:
- Только когда его провоцируют. - Затем она протолкнулась сквозь толпу Сафи у входной двери склада и исчезла.
- Только когда его провоцируют, - пробормотал С'шар, глядя ей вслед, а затем рассеянно потер остатки правого уха. - Ах, она изменилась... таскать за собой домашних животных. - Он вздохнул и повернулся ко мне лицом. - Ты, должно быть, самая странная вещь, которую я когда-либо видел! Откуда она откопала такое, как ты!
Я решил, что это риторический вопрос.
Он заметил громоздкий брезент позади скамьи возчиков и поднял угол, затем отбросил его в сторону, открыв груду оружия залива: сабли, кинжалы, арбалеты и болты.
- Один меч я мог бы понять, но все это... - Его глаза остановились на М-16, и он протянул мохнатую лапу, чтобы поднять ее. Я тоже схватился за него, и последовало короткое перетягивание каната, закончившееся тем, что я намеренно оскалил зубы и издал низкий рык. Он поспешно выпустил винтовку и потянулся за мечом.
Я сидел неподвижно, и он заколебался с наполовину обнаженным мечом, затем оглянулся на пешеходов, которые остановились и, в свою очередь, наблюдали за ним. Он моргнул, затем убрал оружие в ножны и сел, изучая меня.
Это потрясающе. Даже когда он сталкивался с чем-то, что ходит как Саф, носит одежду и имеет руки, он даже не рассматривал возможность того, что это может быть больше, чем бессловесное животное. Большинство Сатов не считали бы его разумным, если бы он не мог действительно убедить их, что это так. Они никогда не исследовали возможность существования других разумных существ во Вселенной.
Что ж... дайте им еще немного времени, и кто-нибудь обязательно догадался бы об этой идее. До тех пор, пока после промышленной революции и у людей не появилось больше свободного времени, люди никогда не рассматривали это. Все, что у них было, - это они сами и боги. У Сатов их даже не было, они просто жили настоящим временем, и каждый клан отчаянно гордился своей самодостаточностью.
Мы оба ждали возвращения Тара. Она не торопилась.
*****
Вблизи ворота Цитадели выглядели еще более впечатляюще. Под барбаканом, высеченным из больших глыб цельного гранита, висели три массивные деревянные двери, каждая из которых была укреплена железом и покрыта бронзовыми листами, выбитыми на поразительно детализированной мозаике. Трудно описать, насколько массивным было все это место. Построенный, чтобы продержаться в течение тысячи поколений.
Стражники Цитадели двинулись к нам, но, взглянув на С'шара, махнули нам рукой. Внутри было еще две сторожки. Цитадель была построена как луковица, слой за слоем, и все они имели свои собственные сторожевые посты.
Тар забрал мой рюкзак. Пока повозка катилась по улицам, я разобрал ее, убедившись, что ничего не пропало. Все, казалось, было в порядке, и даже мой собственный плащ все еще был там. Жаль, что я не видел выражения лица Хафэр, когда она вошла к нему.
Мы не могли взять фургон с собой до самой цитадели. Я думаю, что у них также была своя безопасность, или, возможно, просто проблемы с трафиком. Единственным транспортом, проходящим через него, были грузовые вагоны. С'шар указал таре на то, что она имеет право довезти фургон до самой крепости, но та отказалась, сказав, что она так же способна идти пешком, как и любой другой. После третьего барбакана нам пришлось оставить повозку в темной конюшне, пропахшей животными и гниющим сеном. Конюх-все еще молодой - нарушил монотонность своего дня. Тар, продолжая болтать с С'шаром, бросил поводья детенышу, который пристально смотрел на меня. Они хлестнули его по груди, и он рефлекторно промахнулся. Я наклонился, поднял их и с улыбкой протянул ему. Он уставился на меня, потом на ремни в моей руке, но не двинулся с места, чтобы взять их. Я вздохнула, вложила их ему в руку и похлопала по плечу, а затем побежала за остальными.
Пока я пересекал двор, направляясь туда, где С'шар вел меня вверх по узкой лестнице к Задним воротам, я пристально смотрел на него, как деревенский крестьянин, только что приехавший в большой город. Мы шли по узким коридорам и темным коридорам, иногда нас останавливали охранники. С'шар провел нас мимо них. Старый ветеран, наблюдавший за тремя молодыми стражниками у ворот, узнал Тара и поклонился ей. После секундного колебания остальные последовали его примеру.
- Простите, Ваше Высочество, но не следует ли вам взять это, - он посмотрел на меня, - в замок!
- Все в порядке, - успокоила она его. - Он идет туда же, куда и я.
Старый "сержант" снова склонил голову, а затем пробормотал что-то одному из солдат, который побежал впереди нас, стуча когтями по истертому камню.
- Вы можете пройти, высшие. - Это была перемена, когда к тебе обращались с уважением, а не с презрением. Из грязи в князи. Ах, прихоти фортуны.
Тар и С'шар шли впереди, дружески болтая между собой, обмениваясь лакомыми кусочками новостей. Я тащился за ними, время от времени отставая, чтобы высунуть голову из-за открытой двери или заглянуть в похожую на пещеру галерею. Это место было просто огромным!
Но по мере того, как мы углублялись в Цитадель, я все больше приближался к пяткам Сатов. Видение охотников оказало влияние на Саф-архитектуру. Так далеко внутри стен цитадели окна были невозможны, но Сатане не компенсировали это добавлением большего количества искусственного освещения. В этом не было необходимости.
Существовали лишь тусклые, широко расставленные масляные лампы, оставлявшие большую часть коридоров почти в полной темноте. У тара и С'шара не было никаких проблем: их ночное зрение было превосходным. Однако в худшем из этих мест я едва мог видеть свою руку перед лицом,и я был уверен, что не видел, как эти ступени спускаются.
Пока Тар подбирал М-16, я прислонился к стене и проверил свое правое запястье, которое приняло на себя основную тяжесть моего падения. К счастью, он не казался сломанным, просто чертовски болел.
Я подпрыгнула, когда что-то похлопало меня по плечу. - К'хи, Это я, - раздался в моих ушах голос Тара. - С тобой все в порядке?
Я молча кивнул. Все, что я действительно мог видеть, были неясные твердые очертания в темноте, их глаза ловили и отражали тот небольшой свет, который был там.
- И что же? - Это был С'шар. - А ты кто такой?.. Ты не будешь с этим разговаривать... !
Тар проигнорировал его слова. - Что случилось? - спросила она меня.
- Это моя вина, - сказал я. - Я не могу видеть свою руку перед моим лицом.
Раздался шипящий звук, и С'шар втянул в себя воздух.
- Ой, я все время забываю. - Послышался шорох, а потом мне в руку сунули маленький металлический цилиндр. Я с благодарностью включила уголковый наконечник.
Тар прищурилась и подняла руку, чтобы прикрыть глаза, когда на нее упал белый свет. Я передвинул Луч и осветил С'шара, стоящего у дальней стены коридора, прижав единственное ухо к черепу и широко раскрыв глаза. - Может быть... - поговорить? - пробормотал он.
- Поразительно, - пробормотал я, качая головой, - какая наблюдательность.
- К'Хи, тише! - Тар предупредил меня.
- Тар, - почти прорычал С'шар. - Ну хватит уже. Что это за штука?!
- Его зовут К'хы, что-то непроизносимое, и он-мужчина Х'Ман.
Это самое близкое, что я могу сказать о его титулах. Не волнуйтесь, он не причинит вам вреда.
- Это будет трудно, у него есть зубы и когти. - Я подняла вверх пальцы и пошевелила ими: длиннее, чем у Сафи, но, конечно, без когтей. Это мало успокоило ветерана. Когда мы добрались до более освещенного участка, я увидел, что у него действительно есть свои собственные когти.
Коридор шел вверх и вниз по новым лестничным пролетам, а также вдоль коридоров, по обеим сторонам которых располагались открытые двери. Комнаты за ней были, очевидно, жилыми помещениями; столь же очевидно, что они давно опустели. Судя по тому, что я видел до сих пор, они выглядели шикарно, с гобеленами, резными деревянными и каменными панелями и мебелью, все осыпающиеся, заплесневелые и в основном ветхие.
- Почему здесь так пусто? - Наконец спросил я. - Все эти пустые комнаты.
Ты же ремонтируешь!
С'шар и ТАР огляделись вокруг, как будто только сейчас заметили покинутые покои.
- Это когда - то были помещения для прислуги, - объяснил Тар. - По мере расширения Цитадели они перемещаются в новые районы, где они необходимы. Они заброшены. Они могут быть использованы снова, как население растет.
- Сколько времени это займет!
Она ответила не сразу. - Очень давно.
- Тогда зачем строить все это, если тебе это не нужно по-настоящему!
На это ответил с'шар. - На Цитадели всегда идет работа.
Есть планы строительства шестой стены за пределами города... - он замолчал, как будто внезапно осознав, с кем говорит.
- К'Хи, х'маны тоже все время строят, не так ли? Вы рассказывали мне о своих городах. Разве это не одно и то же!
- Ах... ну, я не думаю, что это точно то же самое. - Ответил я.
- В городах? - С'шар остановился как вкопанный, а затем поспешил догнать его. - Ты имеешь в виду, что есть еще такие же? У них есть города?!
- Да, это трудно объяснить, но есть целый мир из них.
С'шар замолчал, его ухо поникло.
Мы миновали еще один пост охраны, где нас уже ждали часовые. Они застыли по стойке смирно, когда мы проходили мимо, но я почувствовала взгляд на своей спине. Маленькая боковая дверь за караульной комнатой выходила на яркий солнечный свет и обширное пространство мощеного двора. Я вышла на яркий свет, моргая. Щелевидные зрачки сэтов превратились в булавочные уколы. Несмотря на всепроникающий запах животного дерьма, воздух здесь был далеко не таким гнетущим, как в темных, тяжелых коридорах под стенами.
Мой первый взгляд на крепость Цитадели: я наблюдал за ней, как турист.
Он был большой, действительно большой: эквивалент по меньшей мере трех или четырех футбольных полей, окруженных снаружи трехэтажными стенами, а с северной стороны возвышалась гора Цитадели. Большие ворота стояли открытыми в самой восточной стене, пропуская интенсивное движение. Чтобы попасть во внутренний двор, запряженный ламами экипаж должен был войти в главные ворота, затем повернуть направо, следуя изгибу стены вокруг, затем через другой набор ворот, следуя за стеной дальше - вверх по склону - затем эти последние ворота.
Любые враждебные силы, пытающиеся проделать тот же маневр, оказались бы под огнем с крепостных стен всю дорогу.
Когда мы начали пересекать вымощенное булыжником пространство, я увидел, что оно уже было усеяно Саф: группами и поодиночке, несущими бочки или ящики, рубящими дрова.
У внешней стены стояли здания: небольшие деревянные строения с черепичными крышами. Из трубы здания, похожего на кузницу, сочился дым, в других местах наверняка были конюшни и сараи для фургонов. Все, что ты не захочешь держать внутри. Справа от себя я увидел скопления Сатов в доспехах, стоявших и наблюдавших за спаррингом пары. Сверкнули мечи, и от стен зазвенело эхо. Ряд лучников дал залп по соломенным деревьям, подвешенным к стене; я не заметил ни одного промаха.
Двери в центральную башню-круг, как называл ее стражник, - были распахнуты настежь. Я внезапно осознал масштаб этого места, когда появилась небольшая группа людей, центральная личность, окруженная другими. Они казались карликами рядом с порталами. Из чего были сделаны эти петли?!
- Рер ждет, - сообщил С'шар Тахру. Все, что я мог видеть, - это неясный человек в ржаво-красной мантии. - Ты же помнишь его!
- Конечно. Как же я мог забыть? Он сильно изменился!
- Примерно столько же, сколько и круг.
Тар улыбнулся на это, а затем заговорил со мной. - К'Хи, оставайся позади нас и ни в коем случае не делай резких движений. Я думаю, что вы заставите их нервничать. - Я притормозил так, что она и С'шар были в нескольких шагах впереди меня, когда мы приблизились к входу.
Огромные окованные металлом двери были распахнуты на самом верху короткого лестничного пролета. Повсюду вокруг портала были вырезаны фигуры Сати в различных позах и занятиях. Над ними возвышались стены, слегка отклоняясь от нас.
Должно быть, это Рер ждет на верхней ступеньке лестницы.
Он был старым Сатом. Его желтовато-коричневая шкура была усеяна белыми и серыми пятнами, особенно вокруг носа и ушей, и он был одет в Красную рясу, что-то вроде монашеской рясы. Его сопровождали более дюжины вооруженных Сатов в синих и серебряных кожаных доспехах, их арбалеты были не совсем нацелены на нас, но слишком многие из них смотрели на меня и сжимали свое оружие.
- Спасибо тебе, С'шар, - сказал старейшина.
С'шар наклонил голову и отступил назад, в небольшое кольцо любопытствующих Сатэ, собравшихся посмотреть.
- Тар, твой приезд был... неожиданный.
Она поклонилась, прежде чем ответить:
- я хотела, чтобы все так и осталось. Там были... осложнения.
Рер секунду оглядывал ее с головы до ног, рассматривая поношенный и грязный килт, спутанную и спутанную гриву.
- Пожалуйста, сюда. - Он повернулся и быстро прошел в ворота.
- Следуй, - прошипела она мне, следуя за ним.
Совершенно растерявшись, я сделал так, как она мне велела... Только для того, чтобы застыть на месте, когда около двадцати арбалетов внезапно пришли в действие против меня.
- Дай ему пройти! - Рявкнул Тар.
Солдаты заколебались, потом опустили Луки, и мы оказались внутри.
Внутренность замка была слабо освещена, но достаточно света проникало через открытые двери и от масляных ламп, чтобы я мог видеть.
Лакированный деревянный пол-отполированный до блеска царапинами от небрежных когтей-блестел на свету. Колонны, поддерживающие крышу, были инкрустированы сложными, казалось бы, бесцельными узорами; мучительно замысловатыми, почти безвкусными.
Над полом тянулись балконы с резными перилами. Гобелены размером с плавательный бассейн покрывали голые каменные стены. Над дверью были скрыты витражные панели, отбрасывающие розоватый оттенок света на Холл. Я машинально следовал за Сафе, пристально глядя на все, пока Рер вел нас вверх по лестнице и вдоль извилистых коридоров, через залы и галереи, где пылали огни и факелы, освещая умопомрачительные фрески и резьбу Сафе: игра на инструментах, танцы, драки, спаривание...
Я сделал двойной дубль. Спаривание: они были довольно явными. Вот как они это делали! Как кошка. Рисунки.
Не было никаких сомнений, что эта часть цитадели была занята. Саф суетилась повсюду: охранники, другие несли связки ткани или дерева, третьи были одеты в дорогие наряды. При нашем приближении они все расступились. Я чувствовала их взгляды на своей спине, но там было слишком много других вещей, чтобы смотреть на них. Коридоры были хорошо освещены и чисты со скульптурами через каждые несколько метров. Один из них привлек мое внимание, казалось, был массой пузырьков в выдувном стекле. Я не был вполне уверен, что это должно быть абстрактно или репрезентативно. Другие артефакты были сделаны из костяного дерева, полированного камня и темного металла.
В конце тупика охранник открыл неприметную дверь и отступил в сторону, когда вошел Рер. Мы с таром последовали за ним. Стражники за нами двинулись было следом, но он жестом остановил их.
- Нет, подожди снаружи.
- Но, Сэр, - запротестовал один из них. - Ну и что из этого? - она кивнула мне.
Рер взглянул на тара, которая сделала непонятный маленький жест руками.
Старейшина в красной мантии внимательно посмотрел на меня, затем отпустил стражников. Они поклонились и отступили назад, закрыв за собой дверь.
Он повел ее по короткому коридору, который заканчивался в комнате, полной, должно быть, разнообразных безделушек, которыми она пользовалась всю свою жизнь. Массивный письменный стол из темного дерева стоял перед парой больших окон со средниками. Тонированное стекло пропускало свет, но вид сквозь него был довольно искажен. На полках и стеллажах вдоль стен лежали десятки свитков, книг в кожаных переплетах, полированные камни, маленькие резные фигурки, гребни и щетки, маленькие фигурки из палочек и бечевок и другие вещи, которые я не могла назвать. Рядом со столом стояла грубая медная подзорная труба, украшенная замысловатым орнаментом в виде завитков. Полированная медная масляная лампа с тремя фитилями свисала с потолка над письменным столом, и, как ни странно, рядом на резной деревянной подставке стоял глобус, хотя только часть поверхности была нанесена на карту, а остальное украшено причудливыми рисунками. Темно-красные ковры были мягкими под ногами, и несколько небольших столов и стульев были разбросаны вокруг.
В воздухе висел слабый, но отчетливый приторный запах. - Я потер свой нос.
Затхлость? Нет, не совсем так. Над окнами тихо курилась пара шарообразных керамических чаш с перфорированными крышками-какие-то благовония. Что бы это ни было, пахло оно тошнотворно сладко, чем-то вроде марихуаны. От дуновения у меня закружилась голова, и я тихонько фыркнула, пытаясь избавиться от этого запаха. Ни один из Сатов, казалось, ничего не заметил.
Усевшись в кресло за столом, Рер сцепил пальцы рук на столе перед ним и уставился на Тара бесстрастными зелеными глазами, в то время как я спокойно ждал на заднем плане.
- Тар, ты выглядишь ужасно.
В самом деле, в отличие от Рера - чистого и ухоженного - сидящего в своем кабинете, Тар действительно выглядел ужасно. Ее когда-то блестящее пальто было испачкано, порвано и испачкано в дорожной грязи за несколько дней. Шрам на ее ребрах был очень заметен. Наверное, мне было не лучше.
- Да, высокий, - Тар опустила голову.
- Фыркнул Рер. - Хватит об этом, молодой человек. Я знаю тебя с тех пор, как ты был детенышем, и ты скоро можешь стать моим начальником. Нет никакой необходимости в формальностях. - Он откинулся на спинку стула. - А знаете ли вы, что вы всего лишь третий наследник, который прибудет сюда?
Тар был поражен. - Но я уже несколько месяцев как уехал из поместья! Я был уверен, что приеду одним из последних.
- СААА, мы будем продолжать ждать, но времени осталось совсем немного, - сказал он, затем махнул рукой в мою сторону. - Я так понимаю, у тебя была веская причина взять это с собой. Скажи мне, почему он носит одежду. Неужели так холодно?
- Рер, он очень умный.
- Он моргнул. - Умный? Вы же сказали "умный"!
- Да, Рер. Это очень интересная история. Мы путешествовали вместе уже некоторое время и прошли через многое. Он несколько раз сохранял мою шкуру нетронутой.
- Она смогла отплатить мне тем же, - добавил я.
Рер вытаращил глаза.
- Рер, это К'Хи, х'Ман. К'хи, это Рер, советник прирожденных правителей, Шираев.
Я поклонился:
- для меня большая честь познакомиться с вами. Выпрямившись, розовые поплавки вспыхнули в моих глазах. Я чувствовал себя очень странно. Атмосфера казалась удушливой, сладкий, тошнотворный запах в воздухе был невыносим. Я моргнула и глубоко вздохнула. Но это не помогло.
- Тар, где ты такого нашел... человек.
Я слушал так внимательно, как только мог, пока Тар еще раз пересказывал историю нашей встречи. Чем дальше она шла, тем труднее становилось сосредоточиться. Ее голос, низкий, ровный шепот, который начал сливаться с пульсом крови в моих ушах.
Слушаю, но ничего не слышу, ничего не чувствую. Как будто сквозь тяжелую простыню я услышал свой голос.
- Тар?... - Я тоже так думаю...
И комната зашаталась. Я почувствовал, что падаю на пол. Не боль, а просто давление, глухой стук сквозь кости. Затем я растянулся на холодном дереве, сидя ногами-сплошные пальцы-перед моим лицом. Меня перевернули, и Саша, высотой в десять километров, нависла надо мной. Я задыхался от этого запаха, задыхаясь от пыльцы.
Если кто-то и пытался заговорить со мной, то я этого не слышал. Я даже не заметила, как стемнело.
*****
Было уже темно.
- Я открыла глаза.
Было еще темно, и где-то за моими глазами шел концерт хэви-метала, переходящий в барабанное соло. Какое-то время я просто лежал тихо, слегка дыша, чтобы моя голова не взорвалась, и только через несколько минут мне захотелось подвести итоги. Я лежал в шортах в темноте на кровати, настоящей: чашеобразной, но с настоящим матрасом и мягкими простынями. Когда я сел, у меня закружилась голова. Я застонал и схватился за пульсирующий череп. Что-то умерло у меня на языке.
Лунного света было достаточно, чтобы разглядеть меня, когда я вскочила на ноги и, шатаясь, почти спотыкаясь о край ковра, прошла по деревянному полу к открытому окну.
Я прижалась к подоконнику и глубоко вдохнула прохладный, чистый ночной воздух. Это помогло немного прояснить мою кружащуюся голову. Я увидел, что нахожусь в одной из самых высоких точек Цитадели, откуда открывался вид на весь Мейнпорт.
Тучи, закрывавшие солнце в течение дня, рассеялись, рассеянные ветром, открыв звезды, раскинувшиеся во всем своем великолепии по небу. Подо мной, купаясь в голубоватом лунном свете, лежали темные улицы Мейнпорта. В гавани было тихо, вода отражала Луну в небесах и редкие фонари на причале.
Я не слышал, как поднялась щеколда, как отворилась дверь. Меня поразила лужица света, льющаяся из соседней комнаты. Повернувшись слишком быстро, комната закачалась, как корабельная палуба. Мне едва удалось удержаться на подоконнике, прежде чем я снова упала на пол.
- К'хы! - Прошипел Тар. Она отодвинулась, чтобы помочь мне подняться с колен и вернуться к кровати, где я осел. Она села рядом со мной и погладила меня по лбу. - Я рад видеть, что ты уже встал. Вы чувствуете себя лучше!
- Угнн, - прохрипел я. У меня болело горло. Я пошевелил челюстью, чтобы из нее потекла хоть капля слюны. - W... Какого хуя тут произошло!
Она прижала влажную тряпку к моему лбу, вытерла им мое лицо. - Я не уверен. Мы думаем, что это был Тамил.
- А? Hamil!
- Тамил, - произнесла она. - Рер сжигал его в своем кабинете. Это всего лишь запах... обычно. - Я видел, как ее глаза сверкали в свете звезд. - Это, кажется, оказало на вас более неблагоприятное воздействие.
Я застонала и потерла лицо руками. У меня было такое ощущение, что моя голова полна гункоттона. - Ты можешь сказать это снова. Пожалуйста, здесь есть вода?
Тар приподнял ткань и подошел к сундуку, стоявшему у двери.
Послышалось бульканье разливаемой жидкости. Она вернулась и вложила мне в руки кружку:
- вот. - Это была вода, холодная и влажная.
Через минуту я почувствовал, что готов сделать еще одну попытку встать прямо.
- Нет, я в порядке, - запротестовал я, стряхивая руки Тара. Я сам добрался до окна:
- где я?
- Теперь безопасно. - Тар стоял рядом со мной у окна, готовый подхватить меня, если я снова упаду. - Теперь это ваши покои. Вы официально мой гость здесь.
Я не знал, что сказать. Я оглянулся вокруг него:
- там очень красиво.
Она повернула голову, чтобы посмотреть, и легкий ветерок взъерошил шерсть ее гривы.
- Спасибо тебе за все, Тар, но я не знаю, как долго смогу здесь оставаться.
На секунду воцарилось молчание.
- Ты хочешь найти других Х'Манов.
Я кивнул, понимая, как безнадежно это прозвучало:
- если возможно. - Я снова повернулся к окну.
- Они должны быть там, они должны быть.
Снова наступила тишина, а затем острые как иглы когти схватили меня за плечо и мягко сжали. Когда они отпустили меня, я обнял рукой теплую фигуру рядом с собой.
Мы оставались в таком положении около минуты, затем она высвободилась из моей руки и тихо пошла к двери.
- С тобой все будет в порядке!
Я молча кивнул.
- Тогда тебе лучше поспать сейчас. Спокойной ночи, К'Хи.
Когда дверь за ней закрылась, я слегка улыбнулась. - Спокойной ночи. Это она у меня отхватила. Я уставилась на кружку в своей руке, затем выпила последний глоток воды и забралась обратно на кровать.
*****
Я проигнорировала руку, которая мягко трясла меня, пока когти не начали впиваться в мое плечо. - Ой! - Господи! - Я перекатился на бок и прищурился от солнечного света, льющегося в окно.
- Доброе утро, - Тар улыбнулся мне сверху вниз. - Ты чувствуешь себя лучше?
Я начал было отвечать, но потом покосился на Сафа, не совсем уверенный в этом.
- Тар!
Это была она сама. Взъерошенная юная Сати из кабинета Рера мыла и расчесывала свой мех, пока он не засиял таким глянцевым блеском, какого я никогда раньше не видел, превратившись в серебряный нимб от солнечного луча, коснувшегося ее. Ее бриджи были безукоризненно чистыми: зелеными с замысловатой золотой отделкой. За все те месяцы, что я ее знал, я никогда не видел ее такой. Так она и выглядела... королевская особа.
Она прихорашивалась, делая вид, что изучает коготь. - Тебе нравится? - спросила она.
- Мне нравится, - подтвердил я.
Она похлопала меня ладонью по щеке, затем встала и подошла к окну, повернувшись ко мне спиной. Судя по наклону солнца, было около девяти часов. Я взглянул на свое запястье; мои часы исчезли. - Прошлой ночью ты разговаривал во сне, - сказал Тар. - Ваши шумы.
- О, - сказал я. Я вообще ничего не помню.
Она повернулась и прислонилась к подоконнику. - А ты не хочешь прогуляться?
- спросила она. - Есть кое-кто, кто хочет нас видеть.
И Снова:
- О? - Кто?
Затем она улыбнулась, мирно моргая в счастливом воспоминании:
- кто-то особенный. Кого-то я давно не видел.
- А, для тебя я думаю, что смогу это сделать. - Я поднялся с чашеобразной кровати, мышцы, непривычные ко сну на такой форме и мягкости, протестовали.
Комната оказалась не такой маленькой, как казалось прошлой ночью. Кровать была самым большим предметом мебели в комнате и стояла у южной стены, напротив двери. Окно в восточной стене пропускало и свет, и холодный воздух. На деревянном полу лежали шерстяные ковры приглушенных землистых тонов. У самой двери стоял большой окованный металлом сундук.
- А где же моя одежда?
Тар открыла сундук и вытащила оттуда пару синих Сатовских бриджей и мой индивидуальный плащ. - Носить эти.
На самом деле это не было ответом на мой вопрос. Бриджи были слишком коротки в ногах, а промежность и плащ распахнуты, обнажая мою покрытую шрамами грудь. Мне пришлось придерживать ее одной рукой.
- Я чувствую себя нелепо, - пробормотал я.
Тар оглядел меня с головы до ног. - Вам понадобится еще немного одежды, сделанной для вас. Они вам точно не льстят.
- Преуменьшение года.
- Она улыбнулась. - Поторопись, а то мы опоздаем.
За дверью оказалась еще одна комната-кабинет. Письменный стол стоял перед окном в восточной стене, а вдоль дальней тянулись пустые полки. В северо-восточном углу стоял камин с каменной плитой, рядом с ним-небольшая кучка дров. Дверь в западной стене вела в коридор. Я шел рядом с тарой, которая с кошачьей грацией шагала по коридору. - Она указала на другую дверь в конце коридора. - Мои покои, - сказала она мне.
Мы углубились в лабиринт коридоров замка, встречая Сати повсюду. Большинство из них приветствовали Тара и с сомнением смотрели на меня. Резные каменные плиты, тянувшиеся от пола до потолка, украшали залы. Как и проходы во внешних стенах, некоторые камни выглядели новыми, в то время как другие были явно древними. На одной особенно древней резьбе что-то казалось странным в изношенных фигурах Сатов, выгравированных на ней, но мы прошли мимо, прежде чем я смог точно понять, что именно.
Там было еще несколько лестниц, а затем караульное помещение. Там нас уже поджидал Саф-слуга, облаченный в простые коричневые бриджи. - Высокий, - поприветствовал он Тара. - Пожалуйста, следуйте за мной.
Странный. Он едва удостоил меня второго взгляда.
Дальше коридоры изменились. Стены были обшиты деревянными панелями, а пол устлан коврами, украшенными причудливыми завитушками, мог соперничать с любым персидским ковром. Тяжелые, укрепленные металлом двери стояли через каждые несколько метров, охранники стояли попеременно, как статуи в синих и серебряных доспехах, с мечами в руках, их головы поворачивались, чтобы следовать за нами, когда мы проходили мимо. На полпути вниз наш проводник остановил нас, направляя через дверной проем.
- Здесь? - Удивился Тар. - А как же королевские покои?
Слуга опустил голову. - Они уже давно не используются.
- Почему же!
- Господь не имел в них нужды.
Я заметила морщинки на лбу Тара. Что-то ее озадачивало.
Возможно, это и не были королевские покои, но они были достаточно велики и роскошны. Со стен свисали картины, а полки украшали скульптуры из дутого стекла. На стене за письменным столом висела большая карта восточных штатов - точнее, Восточного Королевства. Весь пол был покрыт огромным ковром, сотканным в сложных геометрических узорах, а занавески отделяли другие части покоев. Что-то, сделанное из движущихся металлических частей, дерева и воды, капало в углу. - А часы? Я тихонько присвистнул. Кто бы здесь ни жил, он должен быть настоящей шишкой. Господь, так звал его слуга.
- Пожалуйста, подождите, - поклонился слуга и исчез за занавесками.
- С Господом? - Прошептал Я таре.
- Прирожденный правитель, - улыбнулась она. - Мои предки, это было очень давно.
Занавески зашуршали, и на пороге появился Рер, все еще одетый в Красную Мантию.
Тар поклонился ему, и я последовал ее примеру.
- Очень высоко. - Он поклонился таре, а затем оглядел меня с головы до ног. - Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше. Я никогда не думала, что Тамил так сильно на кого-то повлияет. - Он повернулся и раздвинул шторы. - Пожалуйста, он ждет вас обоих.
Я последовал за Таром через занавески. Мне потребовалась секунда, чтобы глаза привыкли к полумраку. Немного света просачивалось сквозь шторы, которые были задернуты на окне, и я увидела, что в комнате преобладала типичная кровать-чаша, которую так любила Сати.
- Это должно быть Тар.
Я услышал ее свистящее дыхание, затем она опустилась на колени у кровати, сжимая руку сморщенного и покрытого седой шерстью Сида, лежащего там, ее уши были наклонены вбок, а на лице застыло скорбное выражение. Свободной рукой старый Сатэ протянул руку и нежно коснулся ее лица: щеки, ушей и серебряного кольца на них. Я с удивлением понял, что он был слеп.
- Отец!... Я не... Когда это случилось с тобой?
- Отец!?
Порванные уши дернулись в улыбке.
- Несколько месяцев назад. Покушение на мою жизнь.
- Она опустила голову. - Я никогда не слышал.
- Я не хотел, чтобы ты знал. - Он откинулся на подушки со вздохом, который, казалось, исходил из его костей. - Я боялся, что это может повлиять на твои занятия.
Она подняла руку и очень мягко ударила его по щеке. - Он улыбнулся ей снизу вверх. - У тебя все хорошо!
- Я в порядке.
- Как там сэра!
Он старался отодвинуть эту тему подальше от себя, чтобы она не думала об этом. Но почему из всего, что есть на этой планете, он должен был спрашивать именно о сэрах?
Тара отпрянула назад-от шока, а может быть, и от воспоминаний. - Ты же знал!
- СААА, дочка. Ты думаешь, я не узнаю, когда ты выберешь того, кто будет зачинать твоих детей!
Я медленно покачал головой. О, ТАР.
- Но вы же не знали, что он мертв.
Ширай молчал, его молочно-белые глаза были закрыты. - Нет... Но я этого не знал. Мне очень, очень жаль. Как...
- По дороге сюда, наемники из Персидского залива... Они знали отца! Они все знали. Только по чистой случайности мне удалось спастись.
- Да, я слышал о вашем "совпадении", - пробормотал он.
Тара положила голову ему на плечо и молчала. Я чувствовала себя незваной гостьей. Как можно тише я отодвинул тяжелые портьеры.
Рер сидел за своим столом и что-то царапал гусиным пером. Он поднял глаза, когда я выходила из комнаты, но ничего не сказал.
Боже, она была дочерью старого короля или кем бы он там ни был. Она никогда мне этого не говорила. Это слово они использовали, чтобы описать ее позицию "кандидаты". Я думал, что она была просто кандидатом, баллотирующимся на должность Шираи.
Ширай: не просто название, а имя. Этого я тоже не знал. У меня сохранились воспоминания о гимате с темным мехом и о вопросах, которые она задавала мне о Таре, об имени ее клана. А я и не догадывался.
И за возвращение домой, за то, что ее отец умирает. - Господи! Сколько самых близких ей людей она уже потеряла? А сколько их еще? Почему? Были обстоятельства, которые я не мог контролировать, и они уже вытащили меня из моей глубины. Как далеко я могу зайти?
У нас с Тарой был уговор, и в тот день на холме над местом встречи торговцев я согласился помочь ей добраться до Мейнпорта. Теперь моя часть этого соглашения была выполнена, и все по-прежнему менялось. Здесь происходило что-то такое, чего я не понимал. Кто-то пытался убить ее, пытался убить ее отца, возможно, убил и других кандидатов.
Неужели я ей все еще нужен?
Я вспомнил, через что мы прошли, как встретились в те ранние летние дни, когда казалось, что мы просто играем, чтобы узнать друг о друге.
Теперь все изменилось. Мы выросли из этого простого детского состояния. Моя прежняя жизнь-если ее можно было назвать домом - теперь казалась мне чем-то очень далеким. Это было реально, я жила этим, но так или иначе, это начинало казаться не более чем сложным воспоминанием. И это тоже... это безумие, это была реальность.
Дерьмо. Такие мысли могут свести тебя с ума.
Я прошел в комнату, чтобы встать и изучить этот гобелен, покрывающий стену: богато украшенное, живописное изображение Восточного царства. Яркие цвета, идиографический текст и кажущиеся абстрактными узоры, которые извивались по ткани, никогда не скрывали реальную землю, которая изображалась.
И я знал эту землю. Я смотрела на живописные изображения этой земли на протяжении всей средней школы и колледжа. Возможно, у меня были некоторые сомнения, когда Тар нацарапала свою грубую карту в грязи, но теперь... Я больше не мог сомневаться.
Там было восточное побережье, Флорида, и область вокруг Мексиканского залива. Там были изображены города и поселки, в основном разбросанные по всему восточному побережью, вокруг северной части залива и вокруг залива Святого Лаврентия, где должна была находиться Канада; во Флориде почти не было поселений.
Это было все, что там было - восточное побережье Штатов и Канады, полуостров Флорида и Мексиканский залив - остальная часть карты была пустой. Терра Инкогнито.
Именно то, что случилось со мной, было тайной, которую я был уверен, что никогда не раскрою. Это была земля, но все же не она. это была Америка, но опять же не она. альтернативная земля, где большие кошки Америки поднялись далеко за порог простого животного сознания.
Они были вполне равны любой развитой обезьяне.
Кстати,а что случилось с обезьянами в Африке? Что они делали, пока Саты были заняты эволюцией?
На это у меня тоже не было ответа. Ну, Саф определенно будет заинтересован в том, чтобы послать корабли на восток через Атлантику. Целый новый мир там, чтобы исследовать, с новыми продуктами, животными и залежами драгоценных металлов. Этого было бы достаточно, чтобы соблазнить самую скептическую душу.
Альтернативная земля, как будто каждый раз, когда делался выбор, принималось решение, создавалась новая реальность. Если бы я подбросил монетку, разве это создало бы вселенные, в которых она приземлилась бы орлом, решкой, возможно, даже вселенной, где она приземлилась бы на краю?
Может ли такое легкомысленное, несущественное действие, как подбрасывание монеты, создать миры?
Или, возможно, потребовалось событие, которое могло бы изменить мир, например, псевдо-кошка преодолела свой страх перед ударившим молнией огнем, используя его для тепла в холодную ночь, учась питать пламя, чтобы сохранить его живым.
- Ты больше не упадешь в обморок!
Я резко повернулась на голос. Рер топтался возле своего стола, колеблясь между тем, чтобы помочь мне или направиться к двери. Он махнул рукой в мою сторону:
- тебе не нужна помощь!
- Нет, - я покачал головой. - Спасибо, но со мной все будет в порядке.
- Вы стоите там уже некоторое время... Вы знакомы с картами!
- Да, - кивнул я и указал на освещенный гобелен. - Мой народ ими пользуется. Такая же вещь. Ах... Сколько же лет этому человеку?
- Именно этот, - кивнул Рер на освещенный гобелен, - был соткан Метрес Ай чатром менее четырех лет назад.
- Я вижу, тебе еще многое предстоит изучить.
- Что ты имеешь в виду?
- Я пожал плечами. - Я видел карты, которые больше... полный.
- О наших землях? Тар сказал мне, что ты пришел из другого мира. "Тот, что наш, но не наш". Я не могу этого полностью понять. Вы хотите сказать, что география вашего мира идентична нашей?
- Очень похоже, - сказал я. - Я могу выглянуть из окна своей комнаты и увидеть область, где я был поднят, но это совсем не то же самое место.
- Странная идея.
- Да.
Рер на секунду замолчал, задумчиво подергивая ушами.
- А там что-нибудь есть? - наконец спросил он меня.
Я посмотрел туда, куда его коготь вонзил карту, примерно туда, где должна была находиться Англия.
- Ну, если он последователен, то должны быть Земли к югу от этого, ниже Области залива, континент больше, чем этот на востоке, и еще один где-то здесь. Также в верхней и нижней части слова.
Я указал на них, когда говорил. - Мир-это большое место.
Некоторое время спустя Рер все еще смотрел на карту, когда Тар положил руку мне на плечо. Я не слышал, как она вышла.
- Он сам этого хочет... увидимся, - сказала она.
- Почему ты не сказал мне, что он твой отец?
Она одарила меня легкой, грустной улыбкой. - Ты никогда не спрашивал. А теперь иди, быстро.
Я отодвинула шторы в сторону, отступила назад в темную комнату и секунду стояла, моргая.
- Ты должно быть Ка... К'Хи, - сказал грубый голос.
- Да, Высокий.
Последовала небольшая пауза.
- Она сказала, что ты не Сати. Ты говоришь по-другому.
Он сидел, откинувшись на подушки. Его слезящиеся глаза слепо блуждали, но уши были прикованы ко мне и подергивались.
- Это я... различный. Совершенно разный.
- Пожалуйста, подойди сюда. - Чья-то рука похлопала по левой стороне кровати. Я подошел и опустился на колени рядом с ним.
Он протянул руку, чтобы коснуться меня, и я немного отстранилась, опередив его.
- Сэр, вы уверены, что хотите это сделать? - спросил я, почему-то беспокоясь, что у него может быть больное сердце. - Я не Саша. Может быть, и так...
пораженный.
- Тар сказал мне, чего ожидать, - заверил он меня.
Он коснулся моей руки, и в этот момент его подушечки коснулись меня, я увидел, как он вздрогнул, а затем снова расслабился. Какое-то время он просто касался моей кожи, а затем начал рисовать контуры моей руки, изучая кончики пальцев и ногти, в каком направлении они сгибались. Он провел пальцами по моей руке, чувствуя светлые волосы, которые росли там, подушечки на внутренней стороне его пальцев были прохладными, сухими и слегка шершавыми по моей коже.
Я сумела не вздрогнуть, когда он добрался до моего лица и исследовал его; чувствуя костную структуру, мой нос и губы. Он проследил за контурами моих ушей и ощупал щетину моей бороды. Наконец он провел пальцами по моим волосам, ощупывая форму моего черепа.
- Никогда бы не поверил, - пробормотал он и откинулся на подушки.
- Наверное, к этому нужно привыкнуть, - сказал я.
- Ха! Слышать о тебе-это одно. Вообще-то, видимся... - он улыбнулся тогда, - так сказать, это что-то совсем другое. Вы действительно из другого мира!
- В некотором смысле,да.
- Да, Тар пытался объяснить, - вздохнул старый Ширай и перевел свои пустые глаза на меня. - Жаль, что я тебя не вижу. Она мне столько всего рассказала... За то, что ты сделал для моей дочери, я буду вечно благодарен.
- Очень Высоко... - Начал я, но он оборвал меня взмахом руки.
- Я знаю, на какие жертвы ты пошел ради нее; добровольно и неохотно.
Мне все равно, как ты выглядишь: у тебя сердце Саты.
- Я... - Блин! Я не знал, как выразить это словами. - Благодарю тебя, высочайший.
- Вы знаете Тахру уже несколько месяцев, путешествовали с ней, сражались вместе. Тебе лучше знать, чем мне...
- Знаешь что!
- Он слегка улыбнулся. - Я не собираюсь отрицать, что умираю, но мне было бы легче, если бы я знал... Будет ли Тар хорошим преемником!
Ошеломленная, я растерянно ждала ответа. - Я... ах... Я не думаю, что могу судить об этом. Я не уверен, что знаю, какими способностями должен обладать правитель Сатов, Высший.
- Он слегка фыркнул. - Просто скажите мне, что вы знаете о ней, что вы видели в ней.
- Сэр... Я могу честно сказать, что никогда не знал никого, похожего на нее.
То, что я могу назвать ее другом-это то, чем я могу гордиться. Она теплая, заботливая, преданная, умная и смелая. Если это те качества, которые вы цените, я думаю, что она будет достойным наследником.
- Спасибо, - пробормотал он и замолчал на некоторое время. - Ты чувствуешь к ней то же самое, что и она к тебе!
- Я не понимаю, - сказал я, хотя уже догадывался, к чему он клонит.
- Она рассказала мне о своем времени, и мне любопытно узнать, как вы его нашли.
- Ух... Вы... - Я запнулась, чтобы остановиться, и с трудом сглотнула.
Слепые глаза Ширая закрылись, и он весело зашипел. - Мои Предки! Она была права: ты застенчива!
Я почувствовала, как румянец пополз вверх по моей шее.
- Нет, - снова успокоился он. - Не беспокойтесь об этом. Скажи мне: как ты думаешь, что она чувствует к тебе?
Я растерялся, подыскивая слова: смущенный.
- Я... Я знаю, что она не ненавидит и не боится того, как я выгляжу, а того, что случилось... тогда она ничего не могла с собой поделать... может ли она это сделать? Она никак не может думать обо мне как о Сафе.
- Она очень заботится о тебе, чужестранец, - старый Ширай невидящим взглядом смотрел на низкие потолки с массивными стропилами. - Она знает, что ты никогда не станешь ее парой, но все же она заботится о тебе. У тебя есть ее дружба и ее любовь.
- Я покачал головой. Я думал, что та ночь в пещере была чем-то большим...
гормоны больше всего на свете. Я перебирал в голове разные вещи: то время, когда я просыпался ото сна и она была рядом, то время, когда она заботилась обо мне, когда я был болен, и никто другой не будет, то время, когда она кусала меня в нагретой солнцем траве.
- Ну и что? - спросил он. - Я ошибаюсь!
- Нет. - Я прикусила губу, не в силах отрицать этого. - Думаю, что нет.
Он улыбнулся:
- Хорошо.
- Хорошо!
- Да. - Эти слепые глаза повернулись в мою сторону. - Иногда горький на вид фрукт скрывает сладкий центр. Она заботится о тебе, очень сильно, независимо от того, как ты выглядишь снаружи. Я знаю свою дочь, и она не дура. Я вас тоже не знаю, но судя по тому, что я слышал, она судила правильно. Если она и дальше будет так хорошо работать, я думаю, что она станет достойным преемником. - Нет!
*****
Я снова погрузилась в горячую воду с благодарным вздохом и закрыла глаза, когда завитки пара пробежали по поверхности бассейна. Вода, которую я потревожил, лениво шлепала по бокам, прежде чем снова успокоиться.
То ли по счастливой случайности, то ли по чьему-то умыслу цитадель была построена над естественными горячими источниками, и Саты не отказывались ими пользоваться. Несколько комнат на нижних уровнях замка были построены как бани, с сосудами размером с небольшие бассейны, вырезанные в каменных полах и наполненные восхитительно горячей водой. Скамьи, вырубленные по бокам бассейнов, были гладко и чисто вытерты водой и сидели сзади. В центре каждого из этих бассейнов стоял большой темный камень, похожий на клык Сафи, с острыми точеными краями, выступающий над водой на полметра. Украшение? Это напомнило мне акулий плавник.
Вода была чистой, без водорослей и дейтерия. Свет исходил от нефтяных костров, горевших в нишах в стенах. У меня была одна из комнат для себя, и это, вероятно, не было нормальным. Была ли она расчищена для моей пристойности или для сэтов?
Что угодно. Я не собиралась упускать шанс впервые за полгода принять горячую ванну. Я опустила голову и задержала дыхание так долго, как только могла, тщательно вытирая голову, надеясь убить или сбросить любого пассажира, которого я могла бы подцепить за последние пару недель. Когда я вынырнул, Тара сидела на краю бассейна, ее ноги волочились по воде. Рядом с ней сидели мои сапоги.
- Они не были счастливы отказаться от них, - сказала она.
- Кто и что? - спросил я.
- Стипендиаты. - Она встала и начала стягивать бриджи, продолжая говорить. - Инженеры, кузнецы. Они осматривают ваше имущество... Они не добились большого прогресса.
Сложив одежду в кучу позади себя, она медленно спустилась по ступенькам в бассейн. Я наблюдал, как вода медленно поднимается по ее телу - ее мех вздымался волнами у ватерлинии - пока не остановился на шее. Она зашипела от удовольствия и опустилась на одну из скамеек.
- Но разве они должны осматривать мою одежду? Это всего лишь ткань.
- Она фыркнула. - Только ткань! Часть ткани узнаваема, но большая ее часть-загадка. От тесноты плетения, от прочности... Они никогда не видели ничего подобного.
Я еще глубже погрузился в воду, разглядывая потертую каменную кладку на дальней стороне бассейна. В центре ванны находился большой зазубренный кусок скалы, торчащий из воды, грубо треугольной формы. У Сати есть странное художественное произведение, но все же оно не было похоже на это.
- А что это такое? - спросил я, уставившись на него.
Вместо ответа она встала и побрела к камню. Вокруг него был устроен подводный помост, и вода доходила ей до плеч. Она прислонилась спиной к одному из зубчатых краев монолита и начала тереться о него, как домашняя кошка, Ее глаза закрылись, а уши вернулись в улыбке.
Это же бэкскрэтчер.
- Пойдем, присоединяйся ко мне. - Она усмехнулась мне.
Я ухмыльнулся в ответ, пересек бассейн и прислонился к скале.
Поверхность ее была грубой за моей спиной, как острая пемза. Совсем не неприятно.
Я рассмеялась от этого ощущения.
- Милый. Но разве это все, для чего они нужны? Отступники!
- Мило? - Тара обошла вокруг меня, грива прилипла к ее плечам, смущенно наморщив лоб. - И это все, что тебе нужно?
- А? Что ты имеешь в виду? - спросил я, ничего не понимая.
Она выбила мои ноги из-под меня, и когда я снова поднял голову над водой и чихнул воду из моего носа, она сидела на краю бассейна.
- А зачем это было нужно? - Взмолился я.
- Ты просто невозможен. Ты просто такой другой. Я стараюсь обращаться с тобой так, как будто ты нормальный самец, - она подняла руки и потерла морду сбоку, смочив там тонкую шерстку, - но ты ведешь себя не как нормальный самец.
Она уронила руку, и та плюхнулась в воду.
Я протолкался через бассейн и молча сел рядом с ней.
- О чем вы говорили с моим отцом? - спросила она.
- Ух... Вы.
- Я так и думал. А как же я?
- Он хотел знать, думаю ли я, что из тебя получится хороший преемник.
- А ты знаешь?
- Определенно.
Она улыбнулась и деликатно склонила голову набок:
- я рада, что хоть кто-то верит в меня. А о чем еще вы говорили?
Я почувствовал, как уголки моего рта дернулись. - Я думаю, что у тебя уже есть идея.
- А, - медленно кивнула она. - А что ты про нас говорил!
Я откинул голову на край бассейна и уставился в потолок. Были вещи, о которых говорил ее отец... Я хотел знать, правда ли это. Были ли ее чувства ко мне чем-то таким, что я мог понять, или они были настолько чуждыми, что могли значить для нее весь мир, но ничего для меня?
- Знаешь, - наконец сказал Я, - твой отец очень заботится о тебе.
- Я знаю, - сказала она. - А я за него.
- После того, что ты рассказал ему о нас, он хотел знать, что я чувствую к тебе: чувствую ли я то же самое, что и ты ко мне.
- А у тебя есть!
Я опустил голову и заговорил, обращаясь к поверхности воды:.. - не могу сказать. Я не знаю... то, что ты чувствуешь.
Тара широко раскрыла глаза,а затем ее уши затанцевали. - Неужели та ночь в пещере не сказала тебе!
Я пожала плечами, посылая рябь прямо через бассейн. - Тар, ты не понимаешь меня, и часто я не могу понять тебя. Та ночь... Я не знаю, занималась ли ты со мной любовью из желания или потребности. А ты, кажется, нет...
себя.
Она немного помолчала, а потом тихо сказала:
- времена сейчас трудные для нас, но я знала, чего хочу. Мне нравится этот термин, который ты использовал, "занимаясь любовью".
Для меня так оно и было.
О Господи!
Это зашло так глубоко. Проклятие, неужели она не понимает, что это не сработает! Как она могла испытывать ко мне такие чувства? Мы были разными видами! Как она могла любить меня?!
И почему меня так ранило осознание того, что это невозможно?
- К'Хи, - она коснулась моей руки. - Я знаю, что ты не можешь быть таким же, как Сат-мужчина: я знаю, что ты не можешь заменить Саэру. Но есть и другие пути дружбы: ты мой спутник, ты спас мне жизнь, ты жил со мной и любил меня. К'Хи, я люблю тебя как друга.
Она прислонилась ко мне, и я почувствовал, как ее мех колышется в нежных струях воды. Я почувствовал ее дыхание на своем лице за долю секунды до того, как она коснулась губами моей щеки в своем варианте человеческого поцелуя.
Когда она вытащила свое гибкое и мокрое тело из ванны, температура жидкости, казалось, немного упала. Она вытерлась, встряхиваясь и вытираясь куском ткани из кучи у двери. Я вышел вскоре после того, как она вышла из комнаты. Это не так уж и весело в одиночку.
В тот вечер я ждал, когда мне принесут мою еду, как это было во время обеда, доставленную детенышем с широко раскрытыми глазами, который практически бросил еду и побежал.
Я сидел на письменном столе, глядя в окно на огни Мейнпорта и напевая бессвязные обрывки смутно припоминаемых песен. То, что ТАР сказал мне раньше, эхом отдавалось в моей голове, но теплое чувство, которое вызывало общую боль, смешивалось с гнетущим предчувствием: может ли дружба растянуться слишком далеко?
Когда скрип в дверь вывел меня из задумчивости, я пошла открывать, готовясь к тому, что он, как и раньше, уронит поднос. Это было не обслуживание номеров.
- Тар... - Я замолчал и уставился на него.
Она была одета в ярко-красные бриджи, перевязанные шнурком, инкрустированным серебряной нитью. Ее рыжевато-коричневый мех был расчесан до тех пор, пока не засветился, а грива в искусном беспорядке рассыпалась по плечам. На шее у нее висело ожерелье из тонкой серебряной проволоки, скрученной и сплетенной в изящные узоры. На правом запястье она носила легкий браслет похожего дизайна, но с большим синим камнем, вставленным в него: одинокая синяя мушка, пойманная в серебряную филигранную паутину. На ее левом бедре висели ножны из слоистого орехового дерева, инкрустированные серебром. Торчащая рукоятка ятагана была перевязана каким-то темным шнурком с темным камнем на навершии, оправленным в серебро.
Я судорожно сглотнула. - Ты превзошел самого себя.
- Спасибо, - улыбнулась она и протолкнула меня в комнату. Под мышкой у нее был зажат сверток из зеленой ткани с чем-то похожим на свернутые ножны, и она разложила все это на столе.
- Мне очень жаль, что я не успел найти портного, чтобы сшить тебе какую-нибудь приличную одежду, так что это придется сделать вместо них. - Она махнула рукой на мои низкорослые бриджи и сказала:
- избавься от них и надень вот это, нам нужно присутствовать на обеде.
Там же лежали мои тренировочные штаны, рубашка, пояс и нож в ножнах. Я был прав насчет ножен: они были деревянными, покрытыми черным лаком и определенно содержали меч.
Я стащил с себя бриджи, которые были мне малы на пять размеров, и натянул брюки. Они были вымыты, выглажены или выглажены, но не накрахмалены, так что швы были не такими четкими, как могли бы быть; то же самое можно было сказать и о рубашке. Кроме того, уборка ничего не могла сделать с выцветшей и изношенной тканью, ни восстановленной дырой, но это было большое облегчение, чтобы снова надеть чистую, удобную одежду.
Я пристегнул ремень и пристегнул к нему нож, затем осторожно поднял меч.
- Разве я это ношу?
- Да. Вот, на твоем поясе. И это правильно.
После этого я начал чистить свои сапоги, слегка отполировав их слюной. Не совсем обычный парадный плац, но все же лучше, чем ничего.
Тар критически оглядел меня.
- Не так уж и плохо... садитесь. - Я так и сделал.
Она встала позади стула и начала царапать когтями мои волосы, расправляя их, убирая назад. Еще одно преимущество когтей: встроенные гребни.
Сидеть с другим человеком, расчесывая волосы, странно расслабляет; встроенные привычки социального груминга, я думаю. Я мог бы легко задремать, но она быстро закончила и, в последний раз взмахнув волосами, отступила назад, чтобы рассмотреть свою работу.
- Гораздо лучше. Ты выглядишь вполне презентабельно. Давай.
- А куда мы едем?
- Обед.
- А для этого мне нужен меч!
- О, принеси еще и свой нож.
Я схватил нож, сунул его в карман, погасил масляную лампу и последовал за ней к двери, захлопнув ее за собой.
Пока мы шли по коридору, я похлопал по ножнам, которые стучали по моей ноге. - И что мне с этим делать? Я даже не знаю, как пользоваться этой штукой. Разве моя винтовка не была бы лучше!
Тар махнул рукой, говоря "нет". - Там не должно быть никакой необходимости использовать его. Меч в любом случае чисто церемониальный. Предложи его у двери, но нож оставь себе.
Встань у стены, прямо за моим стулом. Не говорите ничего, пока не заговорите непосредственно, и всегда будьте вежливы.
- Тар, зачем я это делаю?
- Мне нужен эскорт. Ты единственный, кому я достаточно доверяю. Остальных будут сопровождать их личные сотрудники. Ты-все, что у меня есть.
- Простите, что разочаровал вас.
- Я не это имел в виду.
- Кто такие эти "другие"?
Она пригладила немного шерсти на своей груди. - Ну, вернувшиеся наследники, конечно.
Мы остановились в небольшом вестибюле напротив тяжелых деревянных дверей, за которыми стояли часовые. Они распахнули перед нами двери.
Комната не была большим залом с огромным банкетным столом, который я наполовину ожидала увидеть. Низкий потолок поддерживали массивные деревянные балки. Через двойные арочные проходы в дальней стене был устроен балкон, с которого открывался вид на внешние стены цитадели в сторону леса и сельскохозяйственных угодий на Западе. Там был стол, и, по крайней мере, он не слишком отличался от того, что я себе представляла.
Массивная постройка. Темное дерево, отполированное до высокого блеска, покоилось на странном резном Центральном постаменте. Из возможных четырнадцати мест было выбрано пять: по два с каждой стороны и одно в дальнем конце. Конический медный канделябр с тремя рядами свечей стоял в центре стола, обеспечивая освещение. Два места за столом были заняты.
Двое Сэти - один мужчина, другая женщина-сидели напротив друг друга за столом, повернувшись к нам лицом, когда мы вошли. Взгляды, которыми они одарили Тара, определенно не были дружелюбными, и тот, который она дала в ответ, сказал мне, что между ними не было никакой любви. Когда их глаза обратились ко мне, было очевидно, что они тут же забыли о Таре. Ноздри и глаза широко раскрылись, когда неврологическая проводка напрягла их против возможной угрозы.
Следуя примеру Тара, я оставил свой меч на боковом столике, накрытом красной бархатной скатертью, рядом с дверью. Тар неторопливо выбрала место с правой стороны стола, напротив другой женщины. Я отодвинул ее стул и держал его, пока она усаживалась, затем отступил в темную нишу в стене, принимая непринужденную позу. Позади каждого из других наследников, в похожих нишах, стояли еще два Сати: эскорта. Все, что я мог разглядеть в темноте и сумерках, это то, что они были большими.
- Я удивлен видеть тебя здесь, Тар, - сказал один из наследников - самец.
- Неужели? Есть ли какая-то причина, по которой вы думали, что я не смогу сделать это? - Спросил Тар. - Возможно, вы подумали, что со мной может произойти несчастный случай.
- Возможно, - согласился тот, едва заметно дернув губой. - Их было очень много вокруг.
- Прошипел Тар. Мужчина улыбнулся и сказал:
- Держи себя в руках.
- По - моему, ты слишком легкомысленно отзываешься о чужом несчастье, - едко возразил Тар.
- Боюсь, что она права, Шай, - сказала женщина. - Но, Тара, мне очень любопытно узнать о тебе... компаньон. Вы уже привыкли путешествовать с животными сейчас? Он не будет осквернять пол!
- Это не так... - Начала было Тара, но ее возражения были прерваны, когда открылась дверь и вошел последний наследник престола. Это был один Сате, которого я без труда узнала бы в толпе: его мех был шокирующим, почти металлическим серебром. Его эскорт тоже отличался от остальных...
Ну, возможно, не так сильно, как эскорт Тара, но для телохранителя она была очень маленькой. Может быть, ее глаза окажутся на уровне моей груди.
За ними, как красный епископ, ворвался Рер и повернулся, чтобы закрыть тяжелые двери.
Советник не удивился, увидев меня. Он едва удостоил меня взглядом, когда пронесся мимо, направляясь к своему месту во главе стола. Двое других, казалось, были поражены еще больше: они смотрели в течение секунды, прежде чем серебряный мех снял свой меч и положил его на стол, а за ним последовала его миниатюрная супруга.
Когда он занял свое место напротив Тара, он сердечно кивнул ей:
- Тар, это было давно.
- Р'рраеш. - Она кивнула в ответ. - Ты почти не изменился.
Другая женщина выбрала именно этот момент, чтобы добавить ей два цента стоимости. - Истинный. Он все еще отказывается красить свой мех!
Тар обернулся и зашипел на нее, опустив уши, но Р'рррэш остановил ее.
- Не утруждайте себя, я к этому вполне привыкла.
Я почувствовала укол сочувствия к нему, конечно, я знаю, каково это-быть неудачником, но, конечно же, цвет его шерсти не имел такого большого значения?
Ха! Человек должен говорить! На другом конце комнаты мое внимание привлекло мерцание свечей, отраженное от чьих-то глаз. Маленькая женщина, которая вошла вместе с Р'рррэшем, смотрела на меня. Нет... не смотрел, просто смотрел. Она оглядывала меня с головы до ног, словно взвешивая. Чтобы Р'рррэш выбрал ее в качестве эскорта, у него должна была быть веская причина. Глядя на тяжеловесов, которых принесли двое других, она представляла собой разительный контраст.
В ней было всего около четырех футов восьми дюймов роста. Плиссированная кожаная юбка с подтяжками, перекрещивающимися на груди, была ее единственной одеждой, ее мех был похож на шоколад с завитками молока сквозь него. Она держалась с достоинством, присущим Саше , но у меня сложилось впечатление, что она исключительно грациозна. Когда наши глаза встретились, она фыркнула, ощетинив шерсть, и посмотрела на меня почти осязаемым взглядом, словно провоцируя меня отвернуться первым.
Я не собиралась пытаться пристально смотреть на Сафи. Я подмигнула ей и снова обратила свое внимание на стол.
Рер подождал, пока все усядутся, прежде чем снова встать. Не было нужды привлекать к себе внимание; все взгляды устремились на него.
- Четыре. Только четверо. - Рер посмотрел на каждого из наследников по очереди. - Это должно быть время для радости. Молодежь, отпрыски лордов королевства, лучшие из их кланов, возвращаясь, чтобы продемонстрировать свою доблесть и способности в последнем испытании, выбирая из числа лучших того, кто будет править нашими землями. Вместо этого есть слишком много кланов, которые оплакивали потерю драгоценной молодежи.
Он вздохнул и откинулся на спинку стула, выглядя очень старым.
- За тех, кто здесь сегодня вечером. Старые друзья, молодые друзья, я приветствую вас. Клан Шираев приветствует вас. Их еда-твоя, их питье-твое, их крыша-твоя.
Словно по сигналу, из теней материализовались слуги. На столе стояли тарелки с телятиной, ребрышки, кукуруза, хлеб и кубки с элем, а Саф с готовностью принимался за еду.
Наблюдение за обедом Sathe - это не то зрелище, которое вы забываете в спешке. За последние месяцы я стала несколько невосприимчива к зрелищу Саф-еды, но время приема пищи убедило меня, что я не упущу различий в физиологии.
Мясо обычно готовили с кровью, в лучшем случае. Крупные кости никогда не пропадали зря, мощные челюсти и острые зубы расщепляли их, а затем брезгливо выбирали костный мозг. У Сатэ нет коренных зубов, которые люди используют для пережевывания пищи, и они не могут держать рот на замке во время жевания. Любая Сатская трапеза сопровождается громкими звуками жевания, глотания и хруста костей. Они ели то, что, вероятно, считали деликатесами, но мне показалось подозрительно похожим на внутренние органы различных животных. Одно вкусовое угощение, которое я нашел особенно удручающим, были принесенные кролики, приколотые на досках, все еще живые. Они действительно закричали, когда Саф разрезал их на части для дымящихся органов. Я видел, как Тара своими челюстями вскрывает череп и выковыривает оттуда мозги.
Черт, ты думаешь, что знаешь кого-то...
Борясь с бурлящим желудком, я стоял там и терпел двойное наказание-смотреть, как они едят, и вдыхать аромат приготовленной пищи, наполнявший комнату. Когда Тар сказал, что мы идем ужинать, у меня почему-то возникло ощущение, что я тоже буду есть.
Тем не менее, наблюдение за тем, как они едят, в значительной степени повлияло на мой аппетит.
По мере того, как продвигалась трапеза, я мог видеть их отношение друг к другу.
Все они, казалось, взаимно не доверяли друг другу, хотя Тар и Р'рррэш, казалось, не были так осторожны друг с другом, как с другими. Двое других, самец и самка, были названы соответственно Шай и Эйхер.
На всем протяжении Рер оставался нейтральным. В разговоре он старался не связываться ни с одной из сторон, и, конечно же, возникла очевидная тема-я.
- Тар, - сказал Р'рррэш, - мне любопытно, где ты нашел свой эскорт.
- Вообще - то это он меня нашел, - ответила она. - Он спас мне жизнь после того, как я потерял свой посох.
Я думаю, что тогда она сказала больше, чем хотела.
- Итак, - задумчиво вставил Иахер, - это весь ваш штат!
Уши тара раздраженно дернулись.
- Он вполне адекватен.
- А что именно это такое? - спросил Шай.
- Он называет себя "х'Маном", - ответил Тар.
- Неужели? - Язвительно спросил иээр. - Конечно, как глупо с моей стороны, я должен был понять, что это говорит. - Она фыркнула Это слово.
Челюстные мышцы тара дернулись в едва сдерживаемой враждебной усмешке. - О да, он говорит.
Эйер посмотрел на меня. - Ты что, разговариваешь? Скажите что-то.
Я вспомнил предупреждение Тара быть вежливым, поэтому склонил голову, прежде чем ответить. - Есть ли что-то, что ты хотел бы услышать от меня, Верховный?
Уши тара дернулись в улыбке, когда все, кроме Рера, выразили различную степень удивления, а затем быстро попытались скрыть его.
- Я же говорила тебе, что он говорит по-Сатийски, - сказала она.
- А почему бы и нет... он носит такую странную одежду? - спросил р'рррэш.
- Похоже на ходячий куст.
- Это его собственная одежда, - ответил Тар.
Р'рррэш, сидевший напротив Тара, поднес ко рту наполненный Кубок и сделал большой глоток, глядя на меня поверх края.
- А ты не знаешь, откуда он родом?
- Нет, - Тара вытащила что-то из туши кролика перед собой и сунула в рот, - не совсем так.
- Не совсем так, - эхом отозвался Шай, - разве он тебе не говорил?
- Он сказал мне, но это трудно понять. Представьте себе мир, который является нашим, но не наш.
- Ты говоришь загадками, Тар, - сказал Р'рррэш. - Как такое может быть!
Тар попытался объяснить мою теорию случившегося. Теория, которая была лишь обрывочным каркасом, построенным из того, что я видел и испытал.
Ее слушатели скептически слушали, время от времени делая глоток из своих чашек.
Когда она закончила, на несколько секунд воцарилось молчание.
- Да... - ты хочешь, чтобы мы в это поверили, - фыркнул Шай в свой эль.
- Верь во что хочешь. - Тара сняла кость со своей тарелки. - Он здесь, и это самый лучший способ объяснить его присутствие. - Она откусила его с громким хрустом.
- А вам не приходило в голову, что он мог прийти из-за моря? - спросил Эйер.
- Да... и я предпочитаю другое объяснение. Вы не видели некоторых устройств, которые он имеет с собой, они намного опережают все, что мы можем произвести. Он говорит, что его народ воинственный, и я бы предпочел, чтобы они жили в другом мире, а не на другой стороне водного пространства, - спокойно ответил Тар. Она использовала свой язык, чтобы вылизать костный мозг из кости.
После того, как была сломана последняя кость, Рер откинулся на спинку стула, окруженный своими красными одеждами. Должно быть, ему было жарко в них, хотя для меня это была холодная ночь.
- Вы все были вызваны сюда как гости Шираи. Он знает, что ему недолго осталось жить, и потому приказал, чтобы церемония состоялась, пока он жив. Теперь, как и в прошлые века, в канун зимы [солнцестояния] вы встретитесь для своего последнего испытания, чтобы определить, кто будет править.
Услышав эту радостную ноту, Рер встал и вышел из комнаты.
*****
Идти в одиночестве по темным коридорам было очень странно. Единственный свет исходил от случайного Факела в его канделябре или тусклого свечения из-под закрытых дверей. Мои шаги громко отдавались эхом. Иногда я видела Сафа, который спешил мимо меня. Я начал тихонько насвистывать, затем поспешно замолчал, так как звук был жутко усилен в каменных залах.
Я нашел то, что, как я надеялся, было правильной винтовой лестницей, и вышел на то, что я узнал как мой этаж. Подойдя к своей двери, я положил руку на щеколду и замешкался.
- Ах... какого черта... - Я вздохнул.
Я постучал в дверь всего в нескольких шагах дальше по коридору.
- Заходи в К'Хи, - сказала Тара приглушенным лесом голосом.
Ее комната, должно быть, была одной из первоклассных гостевых комнат. Деревянная мебель, которая довольно светилась от возраста и полировки, обильное освещение, красочные ковры на полу.
Она сидела за своим столом, держа в одной руке гусиное перо, а на столе перед ней лежали связки пергамента. Драгоценности были сняты, и ее шерсть была взъерошена, как будто она провела по ней рукой. Она склонила голову набок, когда я просунул свою голову внутрь.
- Я уйду, если вы заняты, это было не важно, - сказал я.
- Она откинулась на спинку стула. - Нет. Пожалуйста, проходите. Мне бы не помешало отвлечься.
Я закрыл за собой дверь, подошел и присел на край ее стола. Пергаменты были покрыты обтекаемыми царапинами от надписей Сафа.
- Когда - нибудь мне придется научиться читать, - сказал я.
На секунду она даже удивилась. - Я и забыл, что ты не можешь. У вас есть письменный язык!
- Конечно.
- Не могли бы вы показать мне свой сценарий? - спросила она, протянула мне перо и подвинула чернильницу через стол.
Я неловко взялся за перо. Тар должен был показать мне, как правильно держать его и обмакивать в чернила. Я старался писать как можно аккуратнее на клочке пергамента.
- КИЛРОЙ БЫЛ ЗДЕСЬ.
Тар с любопытством посмотрел на текст, но не спросил, что он означает.
- Ты можешь написать мое имя на своем языке?
Я произнес ее имя по буквам, как только мог: фонетически. Рядом с ним она нацарапала что-то на Сафе.
- Это мое настоящее имя.
Он смутно напоминал символ Пи, предшествующий трезубцу.
- Тар, Рер сказал, что его сделали только четыре наследника. Сколько же их должно было быть!
Тар взглянул на меня, а затем содрогнулся всем телом. - К'Хи... сегодня должно было быть двенадцать наследников.
- Как ты думаешь, что с ними случилось?
- То, что чуть не случилось с нами.
- Мертв? Их было восемь!
Она с несчастным видом помахала рукой в знак согласия. - Восемь плюс их персонал.
Некоторое время я молчал.
- Но они же были вашими соперниками. Я видел, как ты сегодня не поладил с остальными.
- Истинный. Они мои соперники, но я вырос вместе с ними. Я получаю... с некоторыми из них я ладил даже лучше, чем с этими дураками Шаи и Эйером. .
. К'Хи, некоторые из них были моими друзьями.
Я этого не понимал. - Но зачем их убивать? - спросил я. - Зачем пытаться убить тебя? Опять Королевство Персидского залива? А что от этого выиграет страна Персидского залива?
- Путаница, - начал объяснять Тар. - Возможно, больше Земли. Все наследники происходят из самых богатых кланов, от отпрысков лордов кланов. В ночь выбора только лучшие будут Верховным правителем Восточного Королевства, и их родовое имя будет их титулом - как Ширай моего отца. - Тар обмакнула перо в чернильницу и написала несколько иероглифов, а затем начала рассеянно постукивать кончиком пера по бумаге.
- Если царство залива преуспеет в том, чтобы убить нас всех, иерархия, на которой построено Восточное царство, будет на время подорвана. Другие кланы, менее уважаемые кланы-несомненно, некоторые из южных семей, сочувствующих делу залива-будут драться за возможность отправить кандидатов в Мейнпорт. Возникнут столкновения между кланами и сама возможность раскола Королевства, а центр силы будет вытеснен из Мейнпорта.
Тар снова обмакнул перо. - Если бы залив захотел вторгнуться, они не могли бы выбрать лучшее время. Еще долго царство будет шататься, как обезглавленная птица... - она оставила этот сценарий для меня, чтобы закончить.
- Но они не убили вас всех, - сказал я. - А что теперь будет? Вы знаете, что за всем этим стоит Королевство Персидского залива.
- В лучшем случае? - ее уши опустились. - Даже не знаю... В лучшем случае я вижу, что королевство Персидского залива будет санкционировано другими королевствами до тех пор, пока не произойдет сокращение военных сил, а затем в качестве жеста доброй воли передаст нам спорные территории вдоль пограничной реки. Временный.
- В худшем случае они отрицают обвинения. Они продолжают складировать войска и оружие вдоль пограничной реки, играя на время. Когда они будут готовы, они придумают какой-нибудь предлог и все равно вторгнутся, "чтобы вернуть земли, отнятые у своих предков"! - Тар с отвращением фыркнул и злобно ткнул пальцем в бумагу. Удивительно, что перо не сломалось.
- А как же твоя армия? - Спросил я. - Союзники!
- Наша армия не может сравниться с их армией! - она сплюнула. - Мы могли бы, наверное, сопоставить эти цифры с призывниками, но количество хорошо обученного и оснащенного персонала было бы на их стороне.
- Что касается союзников... Возможно, коалиция озерных торговцев. Они неизвестны, но при нынешнем положении вещей Восточное Царство представляет собой теплую шубу из меха между ними и холодом царства залива. Они не хотели бы потерять нас, но насколько сильно, я не знаю. - Она хлопнула ладонью по бумаге. Но вот перо щелкнуло, и перышко полетело на пол. Нос тары сморщился от мешанины чернильных пятен, которые она оставила на бумаге. - Теперь смотрите: я испортила совершенно хороший кусок пергамента, - сказала она с натянутой улыбкой, которая быстро исчезла. Она уронила голову на руки. - Мои предки, К'Хи! Все, что я вижу-это война! Хочу ли я быть высоким Лордом!
Я не знал, что сказать. Я встал и встал позади нее,положив руку ей на плечо. Ее мускулы под шерстью напряглись, как стальные узлы.
- Эй, что бы ни случилось, я верю в тебя.
Она наклонилась вперед и тихо застонала. Я мог бы ему посочувствовать. Она вернулась домой и обнаружила, что ее отец слеп и умирает, а большинство ее друзей детства мертвы. Я не мог ей ничего посоветовать. Я чувствовал себя бесполезным.
- Тар, - я погладил ее по плечу, по меху, - есть кое-что, что мой народ делает, чтобы расслабиться. Сбросьте некоторое напряжение. И это очень приятно. Я не уверен, что это сработает на вас, но вы хотите попробовать!
Она протянула руку и мягко ударила меня по лицу. - А почему бы и нет.
- Мы можем воспользоваться твоей кроватью!
Ее глаза расширились. - К'Хи...
- Нет, нет, - поспешил я. - Дело не в этом.
- Я должна была догадаться, - улыбнулась она. - Печально?
Мы прошли в спальню, и тара начала зажигать лампу.
Я схватил ее за руку. - Я не думаю, что нам это нужно. Просто ложись, на живот.
Она так и сделала, опершись на локти, и я опустился на колени рядом с ней, устраиваясь поудобнее. У меня не было никакого масла, кроме того, ее мех сделал бы это ужасно непрактичным.
Она дернулась и взвизгнула от удивления, когда я взял ее за плечи и начал разминать мышцы.
- Хай! Что ты делаешь? - взвизгнула она при первом же ущипывании.
- Просто расслабься, - успокоил я ее. - Это должно быть немного больно.
Она была напряжена. Ха! Занижение. Под шерстью ее мускулы были похожи на узлы стального троса. Она не тренировалась и все еще обладала мускулатурой атлета. Я действительно должен был работать над этим, но по мере того, как я продолжал, я чувствовал, что напряжение ускользает. Она вздохнула, как сдувающийся воздушный шар, прижала руки к бокам и обмякла.
Постоянно растирая, разминая, медленно сжимая мышцы между костяшками пальцев, проводя пальцами по позвоночнику и лопаткам, разглаживая складки кожи тыльной стороной ладони.
Ее мохнатая спина чувствовалась очень странно под моими руками, мышцы были не там, где я ожидал их увидеть. Когда она расслабилась, ее кожа смягчилась, перекатываясь под моими руками в свободные складки. Я не был профессиональным массажистом, но девушка, которую я когда-то знал дома, показала мне основы. Нет, я не был профессионалом, но я учился, когда работал. Ее мускулы были странными, и мне потребовалось время, чтобы прочитать гребни и впадины, составить в уме карту.
Тар лежала с закрытыми глазами, дыша мягко и ровно, и в груди у нее слабо раздавался глубокий хриплый звук. Примерно через двадцать минут она встряхнулась и сказала:
- я думала, ты сказал, что это не должно быть сексуально.
- Я заколебался. - Это не так, - сказал я смущенно. Только тогда я вспомнил, как она вела себя в бассейне. Потирая ей спину, я получил ее...
- Нет, не останавливайся, - пробормотала она сонным, невнятным голосом, пока я колебался в нерешительности. У нее вырвалось урчащее мурлыканье. - Не волнуйся, я не в настроении...
- ее голос затих.
- Мне кажется, я рад это слышать, - прошептал я.
Я продолжал массаж еще полчаса, по окончании которого ее закрытые глаза, ровное дыхание и нежное мурлыканье сказали мне, что она спит. Она слегка пошевелилась, когда я снял с нее дорогие бриджи, аккуратно сложил их и накрыл тонкой простыней. Снова успокоившись, она не шевельнулась.
Я на цыпочках вышла из ее комнаты, остановившись в дверях, чтобы оглянуться и подумать, какими же были ее сны.
*****
Снаружи падал легкий, но устойчивый снег, покрывая Мейнпорт и Цитадель холодным белым одеялом.
В течение последней недели или около того внутри замка было не теплее, чем снаружи. Я уже носил свой плащ внутри и не был доволен, когда Тар заверил меня, что станет еще холоднее.
Мы шли по коридору, и наше дыхание было видно в холодном воздухе, пока мы разговаривали. Центральное отопление было чем-то, что это место действительно могло использовать.
Тар пытался описать расположение замка и не имел большого успеха. Казалось, что это место было спроектировано сотней разных архитекторов, все они имели в виду что-то другое, и вполне возможно, что больше, чем некоторые, вообще не знали, что они делают. Большая часть этого места была фактически встроена в сам холм, как будто они взяли гранитный утес и откололи его, чтобы превратить все это в цитадель.
На самом деле, это было не слишком далеко от истины; и если вы думаете, что это заняло бы некоторое время, вы были бы правы.
Я и сам не мог понять, сколько лет этому месту. Теперь Тар вел меня в секцию, где сохранилась часть первоначальной конструкции. Это было место, где я уже бывал раньше, но теперь она повела меня по боковому коридору.
- Смотреть.
- На что?
- Резьба. Посмотри хорошенько.
Я сделал. В них было что-то забавное от Сафи...
Черт возьми!
- У них есть хвосты!
Ну, коротышки-коротышки, но это были безошибочно узнаваемые хвосты. Были и другие различия. Поза, форма головы, вероятно, были и другие, но гранит был слишком изношен, чтобы сказать наверняка.
- Теперь ты понимаешь? - она развела руками. - Это была ранняя часть цитадели, замурованная и только недавно открытая. Мы на самом деле не знаем точно, сколько ему лет.
- Но... но как это может быть... - Я был так взволнован, что заговорил по-английски. Я попробовал еще раз. - Но это же вырезано в стене!
У Сафи, должно быть, были хвосты тысячи лет назад. А-а ... Ни за что. Я не верю, что Цитадель настолько стара.
Она раздраженно зашипела и схватила меня за руку. - Приближаться.
Я последовал за ней по темным коридорам вглубь Цитадели.
Глубже, чем я когда-либо был раньше. Следы были стерты в твердом камне движением миллионов пар ног. Стены были покрыты письменами, некоторые выглядели свежими, другие-просто слабыми отпечатками на скале. Комнаты были меньше и не так хорошо построены, как те, что находились во внешних районах Цитадели, более примитивные.
Мы вышли из дверного проема в монастырь, окруженный огромным открытым полем.
Снег образовал твердую корку на траве, которая лежала внизу. Пока мы шли по нему, мы оставили два разных вида следов: мои следы и странные отпечатки четырехпалого Тара.
Снег падал вниз,теряя стены цитадели на дальней стороне круга в кружащейся белизне. Сначала предметы в центре круга были точно так же замаскированы, и по мере нашего приближения они становились все более четкими. Я почувствовал, как у меня отвисла челюсть.
Посреди белого ковра стоял круг из огромных камней, покрытых снежным налетом гранитных плит высотой около пятнадцати футов и толщиной в шесть, соединенных вместе, край к краю, в самом центре Цитадели. Время стерло края, оставив камни рваными, неровными. Это было бы похоже на Стоунхендж или одно из таких мест, если бы камни не соединялись вместе, образуя почти сплошное кольцо или, возможно, стену. Вместе со снегом и тишиной в этом месте чувствовалась какая - то сказочная тишина - безвременье.
Тар коснулся моей руки, приглашая следовать за ним. Через щель между монолитами: ворота. Внутри, за внутренней стороной стены, лежал снег, скрывая крепостной вал. На снегу виднелись комья: квадраты и прямоугольники.
Древние обрубки стен погребены, остатки зданий. Небольшая деревня, дома собрались вокруг центрального места сбора.
Я последовал за Таром в центр круга. Она стряхнула снег с погребенного камня и села, хлопья осели на ее меху. На ней не было плаща, но все же казалось, что на нее не действует холодный неподвижный воздух.
Сквозь снежную завесу не доносилось ни звука, и я стоял там в тишине, обернувшись на месте, закутавшись в плащ от холода. Камни казались огромными, призрачными в своей белизне. Это было холодное, неподвластное времени место. Круг воспоминаний и призраков, но ни один из них не был человеком.
- Что это за место такое? - Наконец прошептал я.
- Это круг, - тихо ответила она. - Это сердце Цитадели, главного порта, Восточного королевства.
Я расчистил скалу рядом с ней. Там росли лишайники, скрытые под снегом. Под ним были углубления в скале, которые когда-то, возможно, были вырезаны резьбой. Я сел, повернувшись, чтобы посмотреть на нее. - Продолжила она.
- Никто не знает, как давно это было... конечно, это было еще до того, как появились какие-то записи, даже до появления письменности, когда у Сафа еще были хвосты.
Камни, которые вы видите здесь, очень старые, но не такие старые, как Земля клана, на которой мы стоим. Мы родились здесь, рожденные из утробы времени, здесь мы росли и учились. От забвения прошлого до сегодняшнего дня. Саф проходит, но земля терпит.
- Во всех королевствах, в прошлые века, Саф собрались вместе, чтобы расти. Там, где они преуспели, есть древние клановые земли. Где они потерпели неудачу: ничего, кроме пыли и нескольких упавших камней.
- Она взмахнула рукой, показывая на то, что находилось за белой стеной, окружающей нас.
- Как видите, Восточное Царство преуспело. Мы продолжали строить Цитадель, наше наследие, каждый рожденный правитель добавлял к нему, чтобы их потомки всегда знали, что их клан стоял над королевством. Он вытеснил город, когда стены двинулись наружу. Только недавно мы начали строить новые поселения.
- Как недавно это "недавно"? - спросил я.
- Примерно триста или четыреста лет назад. - Ответил Тар.
Я огляделся по сторонам, на время потертые скалы.
- Иногда мы находим пещеры, - продолжала она тихим голосом, словно разговаривая сама с собой. - Иногда орудия, иногда скелеты...
мы думаем, что Сати, но у них нет рук.
- Вот теперь ты веришь!
Я медленно кивнул. - У меня нет особого выбора. Вы можете быть очень убедительны.
Она зашипела и шлепнула меня по руке.
- Держаться... Если вы строили это место все эти тысячи лет, то почему же в Цитадели не хватает Сати, чтобы заполнить все эти пустые комнаты!
Она отвела взгляд, потом снова посмотрела на меня, словно пытаясь принять какое-то решение.
- Многие семьи уехали в приграничные города. В Мейнпорте уже не так много Сатов, как пятьдесят лет назад. Я начинаю мерзнуть, так что ты, должно быть, замерзла... да, вы дрожите. Я думаю, что мы должны вернуться сейчас.
Да, я действительно начал дрожать, но почему-то мне ее рассказ о семьях эмигрировавших раздражал. Зачем целым семьям подниматься и переезжать?
Я был уверен, что там не было телевизионных добавок и глянцевых рекламных буклетов, рекламирующих жизнь легкого богатства в маленьких городах. Это не та культура, где люди просто движутся по прихоти: где они живут-это все, что они знают.
Приключение-это риск.
У нее было что-то, о чем она не хотела мне говорить. Ну, это был ее пергатив, я бы не стал давить на нее... но мне было чертовски любопытно.
Позади нас каменный круг исчез в падающем снегу.
Вернувшись в свою комнату, я подбросил дров в камин, пока не вспыхну ярким пламенем. Затем я задернул шторы на вечернем снежном пейзаже снаружи, разделся, завернулся в простыню и плюхнулся перед теплым очагом. Стоя в снегу, я насквозь промокла. Плащ, конечно же, не был водонепроницаемым, и тающий снег просачивался прямо сквозь ткань.
Я съежилась перед огнем и молилась, чтобы затхлость в носовых пазухах не была еще одним приступом холода. Я мог предвидеть, что они будут раздражать здесь слишком часто.
*****
Я мог бы оплатить свой путь в этом мире, который я открыл. У меня не было никаких особых навыков, но немного знаний может пройти долгий путь:гораздо лучше, чем American Express. Принято и в других местах.
Те долгие месяцы назад Тар терпел меня, потому что я казался ему каким - то разумным животным-в новинку. С течением времени она поняла, что во мне есть нечто большее, чем можно было увидеть на первый взгляд, и стала понимать, что я могу значить для ее народа. Она чуть не предала восточное королевство, чтобы защитить не только меня, но и знания, которые я несла.
Теперь ее азартная игра могла принести некоторые плоды.
Текстильные изделия, как льняные, так и из шерсти ламы, были главным предметом торговли в культуре Сатов, особенно в восточной области, где климат был идеальным для хлопковых растений.
Собранная вручную, шерсть тщательно очищалась, а затем наматывалась вручную на веретена: медленный, утомительный процесс, который производил пряжу с заплатами, которые иногда были слишком тонкими, иногда грубыми.
Это был всего лишь вопрос недели, чтобы построить прялки и улучшить ткацкие станки.
С их помощью ткачи и суконщики могли бы не только значительно увеличить свою производительность, но и получить гораздо более высокое качество пряжи и ткани, а также получить более высокую цену от торговцев из других царств.
Успех этих проектов укрепил мою уверенность и веру в Саф. Я попросил - и получил - кое-какие инструменты, чтобы помочь мне: чертежную доску, Т-образные квадраты, перья и чернила, обильный запас бумаги. Некоторые вещи, такие как транспортиры и компасы, мне пришлось разрабатывать с нуля, и я беспокоился о том, насколько они были неточными.
Это парадокс:как вы построили точное оборудование без точного измерительного оборудования? и как вы делаете точное измерительное оборудование без машинного оборудования точности?
У меня были проблемы с этим, когда я должен был придумать решение проблемы установки регулярной резьбы на токарном станке, который будет использоваться для изготовления резьбы на винтах, болтах, сверлах и т. д. Ответ, который я нашел, был связан с тяжелыми грузами, поворачивающими механизм, который вытравлял спиральную линию вверх по вращающемуся стальному стержню...
Но я снова забегаю вперед.
Существует множество изобретений, которые могут претендовать на значительное влияние на мою собственную историю: колесо, порох, самолет, телевизор, микрочип - и это далеко не все. И они все это сделали.
Они были не совсем то, что я искал. Некоторые из них были уже знакомы Саф, другие были невозможны с материалами, с которыми я должен был работать, или я не хотел их. Теперь я подумал о воздушных шарах на некоторое время, но решил, что было что-то, что, возможно, не было столь впечатляющим, но было проще, безопаснее и могло бы иметь такой же эффект в долгосрочной перспективе. .
Изобретенный в моем мире Иоганном Гутенбергом, печатный станок высокой печати сделал возможной массовую коммуникацию, внезапно представив способ печатать тысячи брошюр, документов или книг за долю времени, которое потребовалось писцам, чтобы написать их вручную. Это означало, что классические труды и учения - ранее доступные только духовенству или богатым - могли стать доступными человеку с улицы.
Это заняло больше времени, чем прялка, но в конце концов у меня появился работающий печатный станок, основанный на одной из этих старых мимеографических машин. Она была громоздкой, а от бланков у меня разболелась голова. Я начал с Партии, сделанной из меди, но они не были выдающимся успехом: чернила просто не очень хорошо прилипают к меди, и металл слишком сильно колеблется при изменении температуры. Еще одна партия, изготовленная из более мягкой, более грубой оловянно-свинцово-сурьмяной смеси, наконец сработала.
Некоторые из других вещей, которые я придумал, были еще проще, но они имели свое место.
За последние несколько недель мои волосы стали до смешного длинными, и мне вовсе не улыбалась мысль отрезать их ножом: они ужасно режут и вдобавок причиняют боль. Я привыкла носить его на затылке с повязкой на голове, но теперь я начинала выглядеть как чертова хиппи.
Ну, необходимость-это мать изобретательства.
Я заключил сделку с одним из Кузнецов в кузнице замка: я дал ему несколько советов по производству высококачественной стали и лезвий для мечей, а взамен он помог мне сделать ножницы из пары кинжалов. Он полностью выиграл в этом, будучи настолько впечатлен простотой идеи, что у меня не было сомнений, что он, вероятно, начнет продавать несколько на стороне.
Я никак не могла подстричься сама, даже если бы у меня было хорошее зеркало, которого у меня не было. Сати не стригут их мех - они линяют.
Так где же, черт возьми, я найду парикмахера?
Тара была поражена, когда я постучал в ее дверь и сказал ей, что мне нужно.
- А чего бы ты хотел от меня?!
- Мне нужна помощь, чтобы подстричься, если можно.
Она посмотрела на меня так, словно я сошел с ума.
- Но зачем тебе его резать!
- Я вздохнула. - Мои волосы не перестают расти, пока они короткие, как и твой мех. Он растет. Это становится неудобно. - Я развязал повязку, чтобы продемонстрировать это.
- Ах... Я понимаю, что ты имеешь в виду,-сказала она, явно забавляясь, а затем слишком драматично вздохнула. - Я, Ширай, ухаживаю за животными...
- Ну, если ты не хочешь, я всегда могу пойти в конюшню и попросить Грума... - Я выжидательно посмотрела на нее.
- О, очень хорошо, - прошипела она. - Я тебе шерсть подстригу.
Я низко поклонился. - Спасибо, высочайший. Я всегда буду в твоей власти...
- Ах, прекрати шуметь, - она игриво шлепнула меня по ушам, ухмыляясь.
- А теперь садись. Как вы используете эти вещи!
Сначала она работала медленно и осторожно, затем набрала скорость, используя когти, чтобы сгрести волосы в нужное место, а затем обрезать их быстрыми щелчками ножниц. Я смотрела, как красные комочки падают мне на колени.
- Неужели все х'маны должны это делать? - спросил Тар.
- Большинство из них, - сказал я. - Есть люди, которые специализируются на этом... ах. .
. стрижка волос. Это их работа.
Она обошла машину спереди и посмотрела мне в лицо, чтобы понять, не шучу ли я.
- Ты это серьезно. Они на самом деле зарабатывают деньги, просто Брея друг друга!
- Кто-то же должен это сделать.
- Она фыркнула. - Я уже говорил это раньше и скажу еще раз: ваш мир звучит странно.
- А твой довольно странный, - парировала я, а затем взвизгнула, когда она одним рывком выдернула несколько прядей волос.
- О, мне так жаль, - сказала она самодовольно.
- Ну конечно же.
Она не ответила, но я могла себе представить, как она ухмыльнулась про себя, возвращаясь к делу стрижки моих волос.
Когда она закончила, вокруг стула лежала целая куча медного цвета волос в кольце. Я проверил результат в маленьком зеркальце, которое у нее было.
Интересный стиль. Он напоминал гриву Сафа: короче сверху, длиннее сзади и по бокам.
- Эй, неплохо...
- И не очень хорошо? - она усмехнулась.
- Нет, это хорошо. - Ну, так оно и было... различный. - Ты уже это делала раньше?
- Ну, - она выглядела застенчиво. - Я и раньше ухаживал за ламами, тут нет большой разницы.
- Большое спасибо.
Пока я приводила в порядок разбросанные по комнате пряди волос, Тара рассматривала ножницы. - А эти могут резать другие вещи? - спросила она.
- И что же? - Я оторвалась от своей работы с маленькой кисточкой. - О, да. Они могут разрезать пергамент, ткань... лучшие из них могут резать металл.
- Она взяла со стола пачку пергаментов. Ножницы разрезали желтоватый материал чисто и легко. - Какие еще устройства ты придумываешь? - спросила она.
- Ну, я оставил ваших ученых в библиотеке пускать слюни над устройством, которое может печатать документ снова и снова, столько раз, сколько необходимо. Люди называют его печатным станком. Есть сотни других вещей, о которых я должен быть в состоянии думать.
Я бросила волосы в огонь, где они зашипели и завились, прежде чем их поглотило пламя. Дымоход хорошо просачивался, и дым быстро высасывался из комнаты.
- Поскольку я ухаживал за твоей шерстью, ты можешь кое - что сделать для меня, - улыбнулся Тар.
С некоторым трепетом:
- что!
- То, что ты сделал с моей спиной той ночью. Может ты мне покажешь как!
- Хм... справедливо.
Несмотря на холод в спальне, она разделась и растянулась на кровати, а я устроился рядом с ней. Она вздохнула и тихо загудела, пока я показывал ей, как растирать и щипать плоть между пальцами, как читать мускулы.
Я даже не уверен, что она слушала, просто лежала там, полусонная, пока я работал. Ее мех был так непохож на человеческую кожу: грубый, темный снаружи, более мягкий, светлый вблизи ее кожи. Я не могла использовать масло, но мех немного помог. Ее зад задергался, когда я провел пальцами по ее позвоночнику.
- Я должна попробовать это на Саше-мужчине, - пробормотала она через некоторое время, - это сведет его с ума.
Я вообще ничего не сказал.
- А как насчет тебя, К'Хи? - она вдруг перевернулась и выгнула спину, выставив вперед мохнатую промежность. - Это ведь ничего для тебя не значит, правда?
Я отдернула свои руки назад, как будто она покраснела, не зная, шутит она или нет. - Угу... Послушай, Тар, мы уже проходили через это раньше.
Вы... прекрасно, но я просто не могу... - Я замолчал.
- Кажется, тебе было не так уж трудно вернуться в пещеру, - парировала она. - Я знаю, что тебе это понравилось не меньше, чем мне... Клянусь моими предками, почему вы не похожи на нас больше умом? - она откинулась назад и постучала себя когтем по виску.
Я был взволнован, смущен и немного зол. - Ты хочешь, чтобы я вела себя как Саша? Прежде чем ничего не подозревающая Тара успела пошевелиться, я схватил ее и прижал ее руки к кровати. Она только удивленно посмотрела на меня в ответ. - Это то, что ты хочешь, чтобы я сделал? - Потребовал я ответа. - Взять тебя, как это сделала Тарша!
Ее глаза внезапно стали большими и черными, и я понял, что только что сказал.
- О Боже! Тар, это я... Я прошу прощения. - Я перекатился и лег рядом с ней на кровать, закрыв лицо рукой. - Так и было... Я вовсе не это имел в виду.
Она ничего не сказала, но я почувствовал, как ее рука легла мне на грудь, а другая отвела мою руку от лица. - К'хи, у тебя слезятся глаза. - Она протянула руку и поймала слезу на кончике когтя, когда та скользнула вниз по моей щеке.
- Вот дерьмо, - пробормотал я и вытер рукавом лицо.
- Ты ведь хочешь присоединиться, не так ли? - она мне улыбнулась, что-то вяло опустив уши. Одной рукой она играла с прядью моих волос. Другая ее рука...
- Я... Тар, но..... - Господи! - Я вскочил с кровати и попятился от нее. - Тара, не надо... - Я вывалилась за дверь, моя голова кружилась в замешательстве.
Она сидела и смотрела на меня, пока я бежал обратно в свою комнату. Как она могла быть такой?.. так что не расстраивайтесь по этому поводу?
Она же инопланетянка, вот как!
Мой письменный стол был завален бумагами: планами, набросками и идеями. Я стоял и мрачно смотрел на них некоторое время, а затем одним взмахом руки отправил их порхать на пол. Чернильница издала удовлетворительный треск, когда тяжелое стекло разбилось вдребезги, а содержимое запятнало доски пола.
- А ПОЧЕМУ Я?!
- Закричал я во всю глотку. Разумеется, ответа не последовало.
Главный порт сиял в лунном свете, отраженном от снега, который смягчал контуры ландшафта. Пять этажей подо мной, заснеженный двор, окружающий замок, почти светился: черные тени и серебристо-синий снег, усеянный следами Сатэ, которые пересекли его днем. Несколько человек все еще двигались вокруг, темные тени на бледном фоне.
Пятью этажами ниже... может быть, это будет быстро?
- Боже! О чем я только думала?!
Я покачала головой и медленно пошла к кровати, стягивая ботинки и стряхивая их со стен. Постель была холодной и пустой. Я съежилась там, зная, что так будет всегда.
*****
ТАР на повозке отбивался от темных нападавших. С обеих сторон ее товарищи и друзья умирали на стальных клинках. Вода текла Красная, сплошная красная. По всей реке текла кровь.
Она повернулась ко мне, широко раскрыв глаза от страха и мольбы. Кровь; ее и ее спутников сделала ее мех мокрым. - Она протянула ему руку.
Я медленно смотрел, как арбалетный болт ударил ее в грудь, погружаясь внутрь.
Ее голова откинулась назад, рот открылся в красном тонированном крике, прежде чем она рухнула с глаз долой...
М-16 в моих руках исчезла, когда я двинулся вперед, к фигуре, лежащей в грязи среди трупов. Я подтолкнул его носком ботинка.
Тара лежала с открытыми ребрами, проливая свою жизненную кровь на землю.
Ее глаза распахнулись, рот задрожал в агонии, и мы очутились на гравийном пляже, ее кровь струилась по камням к Красному морю.
- К'Хи? Помоги мне...
- Тар... - Нет! О Боже, нет!
- Я отвернулся. Он повернулся и зашагал по дороге, которая тянулась до самого горизонта.
- К'Хи...
- Нет!
Я шел обратно по дороге. Позади меня в грязи распростерлась темная фигура, неподвижно соединяясь с Землей и камнями.
Смерть - это не состояние ума, а состояние души...
- ТАР!... НЕТ
Тара стояла передо мной в воде, мокрая шерсть прилипла к ее изгибам, игривая улыбка играла на ее лице.
- Продолжила я, проходя мимо нее.
Тара растянулась на своем плаще у моих ног в той расслабленной позе, которую могут принять только кошки, ее мех хорошо сливался с золотистой травой.
- Сны могут многое сказать об одном человеке. О чем ты мечтаешь, К'Хи?
Я снова ушел от нее.
Она скорчилась на мягком песке в пещере, свет угасающего костра мерцал на ее коричневом меху. Она была совершенно голая. Светящиеся глаза смотрели на меня, а затем она воткнула меч в песок между нами.
- Ты даже не можешь принять то, что хочешь. Ха! Найди себя, К'Хи.
Я повернулся к нему спиной и пошел дальше.
- Тар! Нет... - Подожди!
Вся сцена становилась все меньше, уменьшаясь в отдалении позади меня.
Там было пламя, жар. Сквозь клубящийся ад я видел извивающуюся фигуру: умирающий. Иногда человек, иногда нет. Затем вспыхнула белая вспышка, и все исчезло...
Как закольцованный фильм. Вернувшись к броду, я снова увидел, как она умирает.
- ТАР!
Там был крен, как падение, и я проснулся, хватаясь за простыни, мое сердце колотилось.
Темнота моей комнаты окутала меня, как теплое одеяло. Мои собственные были в беспорядке, половина на кровати, половина на полу. Вся кровать была мокрой и холодной от пота.
Я долго лежал там, глядя, как Лунный свет прибывает и убывает за дальней стеной, слушая, как успокаивается мое сердце. Когда я спрыгнул с кровати и пересек лужицу голубого света от окна к кувшину с водой у двери, половицы под моими ногами были грубыми и холодными. Я сделал большой глоток прямо из кувшина, затем бросил пригоршню на свое лицо и прислонился к холодным камням стены, сжимая и разжимая свои побелевшие костяшки рук, дрожа.
Что это было за старое стихотворение, которое я выучила давным-давно? Там был старый бродяга, который остановился на ночлег со своей потрепанной шляпой и шарфом, все его имущество было сложено в потрепанную сумку. Когда-то он был профессором истории или кем-то в этом роде и представлял собой энциклопедию личных наблюдений над миром.
Было что-то, что он сказал мне, оригинальное или из какого-то старого сонета, я никогда не знал: вот мы все здесь, днем; ночью нас швыряют сны, каждый из них, в севральные миры, где я жил во сне. Когда наступит рассвет? Я вздохнула, глядя на кувшин в моих руках. Мне захотелось проснуться.
- К'хы!
Я резко развернулся и ударился голенью в грудь. Прямо за дверью стояла призрачная фигура человека/ не человека-Сати:
- это я.
Тар. Я открыл было рот, но тут же снова закрыл его, не глядя на нее.
- Охранники вызвали меня. - Ты же кричала. Они не знали, что делать дальше. - Она помолчала, потом спросила: - опять эти сны!
- Нет... только не эти, - я провела рукой по волосам, удивляясь этой дрожи. - По-другому, - сказал я. - Ничего страшного.
Ее тень шевельнулась:
- ты кричал. - Ничего!
- Тар... пожалуйста.
- Она подошла ближе. - Ты весь дрожишь. Возвращайся в постель, ты замерзнешь!
Именно тогда я понял, что все еще наг, и она тоже, но она крепко схватила меня за руку и с почти клинической отстраненностью повела обратно к кровати, где я рухнул на тонкие хлопковые простыни. Она натянула на меня тяжелое меховое одеяло, затем присела на край кровати и некоторое время изучала мое лицо, прежде чем заговорить.
- Не то же самое? - спросила она, и морщинки поползли вверх по ее морде. - Еще хуже!
Я закрыла свои ноющие глаза и сглотнула. - Различный.
- Ах.
Последовало неловкое замешательство, напряжение, а затем она сменила позу. - С тобой все будет в порядке? - спросила она.
Я кивнул, и она похлопала меня по плечу, а затем встала, чтобы уйти.
- Тар. - Это имя застряло у меня в горле.
Она остановилась и обернулась, глаза ее сверкнули титановым блеском.
Я протянула ей руку:
- пожалуйста, мне нужен друг сегодня вечером.
Она пристально посмотрела на мою руку, потом взяла ее. Я потянул ее за собой, и она упала на меня, прижав мои руки к кровати: нежно, свистяще, мягко смеясь.
*****
Что-то щекотало мне нос.
Я оторвал голову от мохнатого бока Тара и фыркнул. Она даже не пошевелилась. Я протянул руку, чтобы нежно коснуться ее, затем откинулся назад и лениво провел пальцами по мягкому меху на ее гриве, размышляя.
Так было и прошлой ночью... хорошо. Удивительно странно, но хорошо. Я начинал понимать, как много значит для меня эта странная женщина. С самого первого раза не было никакой возни, больше смеха и поддразнивания, укусов и небрежных когтей, и этим утром не было той вины, которая мучила меня в прошлый раз; вместо этого у меня была жажда сигареты.
Снаружи снова шел снег; толстые хлопья прилипали к запотевшим оконным стеклам, словно замысловатые кружева, облака казались кусками свинца на стальном сером фоне. Воздух в комнате был холодным, но постель-теплой, как кровь.
Тар пошевелился, перевернулся и прижался ко мне, все еще свернувшись в маленький комочек. Я провел пальцем по верхушке ее широкого носа, прослеживая светлые полосы, которые проходили над ее лбом. Она была теплой и мягкой, как и постель. Я задремал на некоторое время.
Я открыл глаза, когда почувствовал, что она шевельнулась и пошевелилась, словно собираясь встать.
Тар моргнул, глядя на меня сверху вниз. - А я думал, ты уже спишь.
- Нет. - Я вытянулась и потерла глаза, потом закинула руки за голову и сонно заморгала.
Она положила растопыренные пальцы мне на грудь и наклонилась, чтобы заглянуть мне в лицо. - Теперь тебе лучше? - спросила она.
- Намного, - улыбнулся я в ответ.
- Ха, я тоже, - усмехнулась она мне. - Вы знаете несколько интересных трюков. Вчера вечером было очень весело.
- В этом вся идея.
Она медленно покачала головой, подражая мне. - Весело? Так часто они лезут дальше и качают прочь, пока не будут удовлетворены. У меня никогда не было мужской работы, чтобы угодить мне раньше. Я никогда раньше не мог смотреть на мужчину свысока, Я никогда не мог установить свой собственный темп. Различный. Веселье.
- Ну и ну, - я почесал в затылке. - Меня много раз называли женщины, но обычно не "весело".
Тар засмеялась и легонько провела когтями по моим ребрам, а затем извивалась так, что лежала на мне, как теплый, тяжелый ковер. Я чувствовал ее дыхание, биение ее сердца. - Ты такой странный, мой странный друг, - пробормотала она, поглаживая мое лицо. - В вашем теле, уме и настроении. Твое настроение, пожалуй, самое странное в тебе. Ты так яростно отвергаешь меня, а потом соединяешься со мной с такой силой... Почему ты передумал?
Я небрежно обнял ее. Ее мех был странным на фоне моей обнаженной кожи, жесткие защитные волоски и более мягкие, похожие на пух изоляционные слои под ними. Теплый. В каком-то смысле эротично.
- Я действительно не знаю, - наполовину соврал я.
А Тар наблюдал за мной с веселым выражением лица. - Ха, - тихо выдохнула она. - Этот кошмар, должно быть, был ужасным.
Лежа рядом с ней, прижатой ко мне, я не мог отвернуться, чтобы не смотреть ей в глаза.
Вместо этого я уставился мимо нее на потолок, дерево и стропила. - Просто скажи, что это заставило меня понять, что ты значишь для меня. Мне нужен был друг, а ты был рядом.
- Просто друг? - она опустила голову и прошлась языком, похожим на мокрую наждачную бумагу, вокруг моего соска, покусывая его острыми зубами.
- Воскликнул я. - Хорошо. Больше, чем просто друг!
- Хммм, - промурлыкала она.
- Ты порочная женщина. - Я погладил мех вдоль ее позвоночника, легонько прослеживая линии позвонков. Она заикаясь зашипела. Щекотно?
- Злобный? - она усмехнулась, плотоядные зубы почти коснулись моего лица. - Мне напоминать. Вы все еще заинтересованы в использовании меча!
- Я... ДА.
- Сегодня днем, - сказала она, - я хочу устроить небольшой спарринг. Мне нужна практика. Возможно, ты захочешь пойти посмотреть. Смотрите, как это делается.
- Конечно, дружище.
Она рассмеялась мне в лицо и лизнула в шею и подбородок. - Ты снова чувствуешь себя в настроении? А? - Вот и хорошо! На этот раз я на вершине!
Было уже далеко за полдень, после удивительно бодрящего утра, когда я последовал за Таром в гимнастический зал.
Зал располагался в самом внутреннем кольце цитадели, которое находилось прямо перед центральной башней. Чтобы добраться до него, нам пришлось пересечь центральный двор, по щиколотку в сугробах, падающий снег резал видимость далеко вниз. Лед на булыжной мостовой делал дорогу предательской... Ну, во всяком случае, предательски для меня; когти Тара не давали ее ногам идти туда, куда она не хотела. По крайней мере, мои ботинки защищали от холода. Даже толстые подушечки на ногах тары не спасли бы ее от пронизывающего холода; должно быть, к тому времени, как мы переправились, она чувствовала себя довольно неуютно.
Под прикрытием дверного проема я стряхнул снег с плаща, а Тара сделала то же самое со своим мехом.
- Иисус. Разве зимы здесь обычно такие!
Она посмотрела на свинцовое небо. - Обычно нет. Он довольно мягкий для этого времени года.
Я последовал за ней по узкой винтовой лестнице. Спускающаяся Сат отступила в сторону, когда мы поднимались наверх.
- Мягкий?!... Там, наверно, двадцать градусов мороза!
- Двадцать ниже чего!
- Забыть его.
Мягкий! Боже, у нас дома никогда не было так плохо, даже зимой в Нью-Йорке.
Наверху лестницы холодный каменный коридор был окружен комнатами, заполненными стеллажами и выставленными на обозрение потрепанными доспехами и оружием. Сафи в коридоре несла оружие и доспехи различных типов. Я чувствовал их взгляды на своей спине, когда мы проходили мимо. Тар не обратил на них внимания.
От размера и температуры комнаты в конце коридора у меня перехватило дыхание.
Как и цитадель, он был построен с большим размахом. Прямоугольное по форме, оно должно было быть размером с большой собор, футбольное поле. Высоко по краям - чуть ниже тяжелого деревянного потолка-узкие окна пропускали рассеянные лучи света. Он был довольно тусклым для меня, но у Сатэ там, казалось, не было никаких проблем. Было также холодно, и мое дыхание замерзало в холодном воздухе.
Саши были повсюду: муштровали, стояли вокруг, наблюдая, как дерутся другие. В комнате эхом отдавался лязг металла, когда солдаты сражались друг с другом.
Другие использовали деревянные мечи, очень похожие на те, что использовались в кендо. Пол был устлан круглыми циновками из плетеной соломы, и на них происходили рукопашные схватки. В отличие от обычных спортивных залов, здесь не пахло застарелым потом.
- Мне нужно взять кое-какое оборудование, - сказал мне Тар. - Ты можешь немного осмотреться. Просто понаблюдайте сначала, может вы узнаете что-нибудь.
- Давай, - сказал я ей, отступая назад.
Я побродил вокруг, держась поближе к стене, чтобы не мешать тренерам и стажерам. Там была большая шумная толпа, стоявшая вокруг и наблюдавшая за чем-то, чего я не мог толком разглядеть. В любом случае, любопытство взяло верх надо мной.
Когда я подошел к ним сзади, сидевший в задних рядах не заметил меня; они были так поглощены попытками разглядеть, что происходит перед ними. Я мог видеть поверх их голов без особых проблем.
Один из солдат-Сатов осторожно кружил вокруг одного из самых больших Сатов, которых я когда-либо видел. Он был очень близок к моему росту в пять футов одиннадцать дюймов, может быть, на пару дюймов ниже. Его телосложение соответствовало росту, мускулы на руках и груди перекатывались под темно-кремовым мехом.
Их дыхание было быстрым, висящим в сверкающих облаках в холодном воздухе, когда они кружили друг вокруг друга. Мех у них стоял дыбом, а уши были прижаты к затылку. У каждого из них руки и ноги были обернуты полосками ткани, чтобы они не могли использовать свои когти.
Толпа явно разделилась: одни поддерживали довольно встревоженного солдата, другие-великана. Они кружили друг вокруг друга на соломенных циновках... Ну вот, воин делал все круговые движения, а великан просто стоял и ухмылялся своему противнику.
Это продолжалось примерно с полминуты, прежде чем солдат сделал свой ход. Он бросился вперед и нанес удар по голове гиганта. Гигант, казалось, почти не двигался, он отшатнулся назад ровно настолько, чтобы избежать удара, и взмахнул собственной рукой так, что его противник отшатнулся назад.
Удары больше походили на пощечины: руки широко раскачивались перед ударом. Я удивился этому прежде, чем понял, что Саф не может бить!
Подумайте об этом. У Сатэ есть когти на концах пальцев, а также сухожилия для втягивания и расширения их. Если бы Саф сжал кулак и ударил что-то, он бы раздавил сухожилия и мышцы вокруг этих когтей между когтем и костями в его руке. Несмотря на обивку, существовала серьезная вероятность того, что Коготь проткнет саму ладонь.
Вроде как сжимаешь кулак с переросшими ногтями, а потом что-то пробиваешь.
Когда они не дрались всерьез, Саф обычно давала пощечину своим противникам.
Это может показаться не очень опасным способом борьбы - довольно жалким на самом деле-но я знаю по опыту, что хороший удар все еще может потрясти ваши мозги; и если когти были вытащены, это легко могло быть смертельно.
Солдат снова собрался с мыслями и снова пытался нанести своему противнику тяжкие телесные повреждения.
- Ха! ну же, малышка. У тебя какие-то проблемы? - великан подначивал меня.
Кукарекавшие подбадривали и глумились над ним дальше.
Солдат собрался с духом и снова двинулся вперед. Гигант блокировал его удар, и тот, вернувшись, отбросил его на циновку, где он остался на счет.
Толпа разразилась возбужденной болтовней. Наличные перешли из рук в руки под крики триумфа и проклятия разочарования.
- Кто - нибудь еще хочет попытать счастья? - усмехнулся великан.
Я подумал, не собирается ли какой-нибудь идиот пойти добровольцем.
- А, Трест! - позвал какой-то умник в толпе:
- почему бы тебе не попробовать вот это? - Я почувствовал, что глаза начинают поворачиваться в мою сторону, и другие подхватили крик. Я начал пятиться, но толпа сомкнулась за моей спиной, и открылся коридор, расчищая путь между заросшим ковром и мной.
Траэст с важным видом подошел ко мне и всю дорогу оценивающе смотрел на меня. - Он замолчал и снова нарочито ухмыльнулся. Я говорю тебе, Саф, который действительно может смотреть тебе прямо в глаза и дарить тебе улыбку, как будто он хотел бы пригласить тебя на ужин, не внушает доверия.
- Ты можешь меня понять? - спросил он.
- Да, - осторожно кивнул я.
Вокруг нас послышалось легкое бормотание, но он не казался очень взволнованным. Он медленно оглядел меня с головы до ног. - Так, значит, у тебя есть имя!
- Келли.
- К'Хи. - Он наморщил морду, как будто ему не понравился вкус. - Хорошо, К'Хи, я Траест.
- А ну давай уже! - крикнул кто-то.
Траэст повернулся и зарычал на толпу. Передние ряды отступили на шаг или около того. Великан пророкотал что-то в горле, а затем снова заговорил со мной:
- ты хороший боец!
Я пожал плечами:
- обычно я сам справляюсь.
- Ах, скромница, - слегка дернулись его покрытые шрамами уши. - Вы не хотели бы сделать ставку на матч между нами двумя? Просто товарищеский матч.
Я многозначительно посмотрел на его предыдущего противника, которого уже уносили. Несколько зрителей в задних рядах подзадоривали меня. - И что же это будет за Пари? - спросил я. - У меня нет денег.
Его уши снова дернулись. - Ну, я полагаю, что пари не нужно. У меня уже давно не было приличного спарринг-партнера. И это может быть интересный матч, то есть если вы не боитесь... и когтями я пользоваться не буду, - добавил он, взглянув на мои руки.
Подстрекаешь меня. Он был королем кучи, а я-новичком в этом квартале, которого нужно было поставить на его место. Не имело значения, что я действительно не интересовался их порядком клевания; я был больше, чем он, и поэтому представлял потенциальную угрозу.
Один из его пальцев поглаживал тисненую кожу мягкой перчатки.
- Очень хорошо, - медленно кивнул я.
Толпа одобрительно загудела.
И этот тихий голосок внутри сказал,что ты будешь сорри...
Мы перешли на мат, и раздался короткий всплеск болтовни, когда делались ставки. Толпа росла довольно быстро, все больше Сати приближалась к толпе.
- А какие там правила? - спросил я.
- Никаких когтей.
- Вот именно!
- Вот именно, - усмехнулся он, и перчатки заскрипели,когда он согнул руки.
Мое сердце бешено колотилось, когда мы оба отошли на противоположные стороны ковра, заняв оборонительные позиции. Циновка потрескивала и шуршала под нашими ногами, когда мы кружили.
Траест метнулся вперед, быстро, и замахнулся: широкий, размашистый удар, от которого я уклонился без особых усилий, но едва успел уклониться от его второго выстрела: быстрее и ближе. Затем он отскочил назад, вне пределов досягаемости.
Оценивая меня.
Он быстрее, может быть сильнее, привык к этому. У меня есть досягаемость, выносливость, и это мой вид борьбы.
Я нырнул вперед и сделал ложный выпад левой рукой, широко размахнувшись, имитируя технику Сати, в то время как моя правая ткнула вверх, пригвоздив треста к животу.
Это было похоже на удар кулаком по дереву. Я чуть не сломал свои чертовы костяшки пальцев.
Тем не менее, его дыхание со свистом покинуло его, и он отшатнулся назад на несколько шагов.
Он быстро оправился и сумел блокировать крюк, который я бросил ему в голову, шагнув внутрь удара. Не успел я опомниться, как мы уже сцепились. Траэст превосходил меня в силе рук, но его хватка была на удивление слабой. Мы раскачивались взад и вперед в течение нескольких секунд, прежде чем он зацепил свою ногу за мою ногу и толкнул меня назад.
Рефлекс заставил меня ухватиться за его руку - закинув ее за голову, когда я падала - и упереться ногой ему в живот. Он пролетел надо мной и ударился о мат с громким стуком и выдохом воздуха. Кое-кто из толпы зааплодировал.
Он снова встал, тряся головой, чтобы прояснить ее, и подошел ко мне. На этот раз никакого стиля, только грубая сила и шквал ударов. Я встал в классическую боксерскую стойку и сумел заблокировать и увернуться от большинства из них, но те, которые прошли, оставили меня с разбитой губой и вращающейся головой. Я отшатнулся на пару шагов, чувствуя, как кровь стекает по подбородку. Затем, когда он последовал за мной, я сильно ударил его, прямым правым ударом в нос.
- Заорал траест, поднеся руки к лицу и отшатнувшись назад. Когда он опустил их, кровь ровным потоком хлынула из его ноздрей. Я последовал за этим ударом, развернувшись на левом каблуке и ударив его правым ботинком по ребрам: сильно, снова пошатнув его.
И толпа начала сходить с ума! Кровь пролилась с обеих сторон.
Теперь он был в бешенстве, его морда сморщилась назад в забрызганном кровью рычании.
Струйка блестящей слюны превратилась в капельки, когда он покачал головой.
Затем он присел, взвыл и бросился на меня.
Я поднял свой ботинок вверх, жестко упершись ему в подбородок, и практически перевернул его на спину.
Пот струился по моему лицу. Тяжело дыша,я попятилась и вытерла лицо. Он был готов к этому...
Он перекатился на четвереньки, пошевелил челюстью, а затем поднялся на ноги.
- Он хочет еще ?!
И снова он набросился на меня, и снова я получил пару ударов в голову. К этому времени ни один из нас не мог твердо стоять на ногах, и комната, казалось, закружилась в танце. Я покачал головой и сумел увернуться от ноги, нацеленной мне в пах. Он поймал меня врасплох, снова бросился вперед и схватил, увлекая назад. Я снова попыталась сбросить его, но он вывернулся, и я сильно ударилась о коврик, а он приземлился на меня сверху, с окровавленным лицом пумы, оскалив зубы. Перчатка врезалась мне в голову сбоку, и в глазах поплыла краснота.
В отчаянии я попыталась оттолкнуть его. - Господи! он весил целую тонну! Его нога поднялась и прошлась вниз по моей ноге, и на когтях его пальцев не было никаких перчаток. Я вскрикнула, моя рука нащупала грубый мех и сомкнулась вокруг его горла. Я сжал ее руку.
Он уже поднял руку для нового удара, когда я ударил его в шею. - Он резко отстранился. Возможно, это сломало бы хватку Сатэ на его горле, но моя хватка намного сильнее, чем у Сатэ. Я держала его, пока его глаза не расширились, затем он задохнулся и снова попытался вырваться. Я сжал сильнее, мое собственное лицо болело от дикой усмешки, приклеенной поперек него.
Он издавал какие-то сдавленные звуки. Его перчатки царапали мое лицо и руки, пытаясь вцепиться в них когтями, его рот был открыт, а язык скрючен, когда он издавал слабые хриплые звуки. Я держалась, держалась даже тогда, когда бледные мембраны начали закрывать его глаза. Затем он обмяк и отяжелел.
Я так тяжело дышал, что хватило бы на двоих. Я оттолкнула его в сторону, и он упал на мат, внезапно втягивая воздух огромными глотательными движениями. Я вскочила на ноги и стояла над ним, подняв кулак, выжидая.
В этом не было необходимости: на этот раз он уже не поднимался.
Не знаю, кто больше удивился: я или зрители. Я отпустил его и просто стоял там, пока раздавались неровные крики радости, а мои сторонники начали собирать свои ставки. Довольно многие, казалось, поставили свои деньги на меня. Внезапно мои ноги отказались держать меня больше, и я обнаружил, что сижу на грубой циновке, в то время как мои мозги пытаются расшифровать сами себя.
Проклятие; я не вижу, как кто-то может получить какое-то удовольствие от бокса. Из царапин на моей ноге сочилась густая кровь, впитываясь в волосы. Дерьмо.
По крайней мере, Трест был еще жив. Он перевернулся на спину и лежал, хватая ртом воздух. Кровь, сочащаяся из его ноздри, пузырилась в такт его дыханию. Я прикоснулась к своей губе и посмотрела на красное пятно на своей руке, а затем снова на упавшего гиганта-Сафа. Его голова склонилась набок, и он прищурился на меня сквозь опухоль вокруг глаз. Какое - то время он просто смотрел на меня, а затем, не обращая внимания на собравшуюся вокруг Сафи, перебрался через пару метров, разделявших нас, и сел рядом со мной. - Итак, - начал он, затем закашлялся и потер горло, - ты действительно истекаешь кровью.
- А как ты думаешь, что я буду делать? - Возразил я, потирая подбородок. - Утечка опилок!
Он моргнул, а затем - медленно-его уши опустились в улыбке. - СААА! Но это был хороший бой. Как ты можешь так держаться!
Я поднял руку, вращая ее. - Складываются по-разному.
Он тоже уставился на мою руку, его морда подергивалась, а затем спросил:
- Где ты научился этим трюкам?
- Это часть моей работы.
- Что это было?
- То же, что и ты: воин.
Он поднял руку, потом снова опустил ее на коврик. - Я и не знал, что есть еще такие, как ты. А где же они?
- Далеко отсюда, - только и сказал я, поднимаясь на ноги.
- А, - он протянул руку, чтобы вытереть кровь с носа. - Знаешь, мы должны как-нибудь попробовать еще раз. Возможно, мне повезет больше.
Теперь он знает, как я сражаюсь? Черт,да он скорее всего вытер бы мной пол. Я пожал плечами и сказал:
- Посмотрим.
Когда я нашел тара, она уже была занята: спарринг с молодым мужчиной-Сатом, одетым в фиолетовую лакированную кожаную броню на ногах, руках и груди. Они оба были чертовски хороши. Лезвия деревянных мечей, которыми они владели, были едва видны.
Удерживаемые двумя руками, ламинированные лезвия рубили и парировали с невероятной скоростью, встречаясь с резкими ударами дерева о дерево, но всегда под контролем.
Я плюхнулась на удобную скамейку и промокнула разбитую губу, наблюдая в течение получаса, как они танцевали вокруг друг друга. Они встретятся лицом к лицу, сосредоточенно глядя друг на друга, поднимут клинок в Салюте, а затем расплывчато двинутся вперед, чтобы встретиться в центре ковра. Самое большее-тридцать секунд, и лезвие войдет в контакт. Я всегда думал, что они нацелены в сердце или что-то вроде того; вы знаете, такие фильмы, где герой качается на люстре и расправляется с злодеем с ударом в сердце. Сатане не играли в эту игру: они целились в руки, запястья, ноги, живот, если там было отверстие. Просто стук-и они отступали, отдавали честь, начинали все сначала. В течение часа они продолжали этот ритуал, пока не начали замедляться и делать очевидные ошибки. Казалось, они оба пришли к молчаливому соглашению, что на сегодня хватит. Тара огляделась вокруг и подошла ко мне, работая над завязками своей кирасы. Она замерла, когда хорошенько разглядела мое лицо.
- К'Хи... Клянусь титьками моей матери! - что с тобой случилось?!
- Я попал в небольшой переплет... конкуренция, - невнятно пробормотала я, благодаря своему разбитому рту.
Она выглядела раздраженной. - Я не могу оставить тебя одну на несколько минут без того, чтобы ты не попала в беду!
- Извините, - пробормотал я с досадой.
Тара смотрела на меня сверху вниз, ее деревянный ятаган лениво покачивался в ее руках.
- Хорошо... кто победил!
- Я так и сделал.
- Неужели? - она изобразила удивление. - Если ты выиграешь, я не хочу видеть, как выглядит проигравший. И вообще, кто это был?
- Какой-то самонадеянный мудак по имени Траэст. Не такой уж плохой парень после того, как ты выбил из него всю дурь.
Тар повернулся к Сафе, с которым она спарилась, стоя на почтительном расстоянии позади нее:
- кто такой этот Траест?
- Траэст? Мэм, он капитан стражи в северных кварталах, а также самый большой Сат и эго в Восточном Королевстве. - Его морда сморщилась в усмешке, - ха, я бы заплатил, чтобы увидеть, как ему наконец-то подрезали уши...
Высший, это тот самый человек, о котором я столько слышал!
- Я не знаю, что вы слышали, но его зовут К'Хи...
К'хи, это Х'Раш.
Я встал и слегка поклонился ему. Он выглядел удивленным и нерешительно ответил на ее жест.
- К'хы, кланяться не обязательно. Он просто воин, - вздохнула Тар, царапая когтями свою гриву. - Почему ты выбрала именно драку?
- У меня не было особого выбора.
Ее уши стали закладывать назад:
- объясни.
- Ну, он бросил мне вызов, и я не мог отступить от этого.
Она уперла руки в бока и склонила голову набок. - Слишком гордый, чтобы отступить от драки? Дай угадаю: он предположил, что ты боишься.
- Ну и что бы ты сделал? - Возразил я. - Я не могу себе представить, чтобы ты ушел от драки. А что касается гордости, то меня таскали по всей округе, пока вы выдавали меня за домашнее животное. На меня нападали, пытали и вообще ходили пешком. Я думаю, что у меня есть право попытаться спасти немного самоуважения.
Она моргнула, ее уши слегка опустились, а затем мягко ударила меня по щеке. - Да, я полагаю, что это так. Пошли, нам пора возвращаться.
Я ждал вместе с этим солдатом-Х'Рашем-возле лестницы, пока тара возвращала свое оружие и уходила в ближайшую оружейную комнату. Молодой человек погрузился в неловкое молчание, неуверенный в моем статусе.
- Это была хорошая тренировка? - Спросил я его, пытаясь сломать лед.
Это не переводилось. Он посмотрел на меня снизу вверх: удивленно, почти испуганно:
- потренируйся!
- Я имею в виду практику; все прошло хорошо!
- О, да... ДА. - Да, очень хорошо. Хороший вызов.
- Тар хорошо обращается с мечом!
- Я... Я видел и похуже, - сказал он, отмахиваясь ушами. Затем он спросил:
- как давно ты ее знаешь?
- Тар? - Господи, как же давно это было. - Я думаю, примерно три четверти года, я не совсем уверен... А почему ты спрашиваешь?
Он сделал отсутствующий жест рукой.
- Ха, никогда раньше я не слышал, чтобы кто-то говорил с кандидатом в таком виде... небрежный образ жизни."
- Наверное, я никогда не думал о ней как о кандидате, - ответил я. - На самом деле я только недавно узнал, что она была дочерью Шираи.
- Почему же она раньше тебе не сказала?
Я издал короткий смешок.
- Я никогда не спрашивал.
Он не успел ответить, как из двери рядом с нами появился Тар.
Она заметила наше внезапное молчание.
- Может быть, я что-то пропустил? - спросила она.
- Э, Нет мэм, - поспешно ответил х'Раш.
*****
Когда я вернулся в свою темную и холодную комнату, у меня все болело и ныло. Было еще рано - около восьми вечера, - и мне не хотелось ложиться спать. После дневной работы я весь взмок от пота. Это меня не слишком беспокоило, но у Сафи действительно было бы к чему задирать нос.
Без телевизора, радио или книг ванна была одним из способов провести холодные зимние дни. Теплая вода согревала воздух и мои кости, расслабляя мышцы. Из-за крошечных окон в комнате было темно, так что я мог вытянуться на одной из погруженных в воду скамеек и просто дремать, прислушиваясь к журчанию воды.
Я едва успела открыть глаза, когда дверь открылась, впустив тусклое пятно света из коридора и троих Сафи. Я не ожидал, что они останутся при виде меня, но, к моему удивлению, они разделись и скользнули в горячую воду на другой стороне бассейна.
Они болтали между собой, и я прислушивался к тихим, свистящим звукам их голосов, на самом деле не прислушиваясь к тому, что они говорили. Я почувствовал странное, теплое свечение, которое не имело никакого отношения к температуре воды: они начали принимать меня.
*****
Огонь в очаге в Большом зале пылал яростно, поленья, которые не были полностью сухими, шипели и хлопали, когда пламя лизало их вокруг.
Сам камин был около трех метров длиной, и тепло, которое он испускал, согревало большую часть большой комнаты.
Над головой с деревянных стропил свисали разноцветные знамена. Мечи и арбалеты различных типов свисали с каменных стен, перемежаясь масляными лампами через каждые несколько метров.
Я развалился в кресле перед камином. Несмотря на жар, исходящий от камина, в комнате все еще было прохладно, и я завернулся в плащ, не обращая особого внимания на происходящее вокруг.
Этот Большой зал был социальным центром для жителей внутренней крепости. Саф всех слоев общества, мужского и женского, сидел или стоял; пил, разговаривал, смеялся. Игры также были популярны; я увидел, что нечто похожее на разновидность шашек, в которые играла пара в углу. В другом месте группа детенышей подросткового возраста пинали маленький кожаный мешок вокруг, и ставки были сделаны на пару самок, которые боролись на руках.
Вокруг костра все было немного тише. Трубадур собрал вокруг нее небольшую аудиторию, мерцающий оранжевый свет на их меху превращал эту сцену в нечто сюрреалистическое. Инструмент, на котором она играла, был очень похож на тот, на котором я видел, как она играла в рептилии все эти недели назад.
Громоздкий инструмент обладал очень глубоким, мягким звуком, который Трубадур использовал для хорошего эффекта в ее песнях. Музыка была мне незнакома, хотя у меня было время привыкнуть к ней, я уже привыкла к быстрой ритмичной музыке дома. Сат-музыка медленная и текучая, звуки сливаются друг с другом. Как только вы привыкнете к странному питчу, это будет красиво по-своему.
Песни, которые она пела, были тяжелы от диалекта, но понятны; песни древних вождей, героев и войн. Ничего похожего на современную человеческую музыку. Я хотел бы, чтобы этот журнал мог принести какую-то меру этой музыки, но переведен... Я чувствую, что это будет очень мало значить. В Сафе у них есть Райм и метр; по-английски они были бы неуклюжими, бессмысленными.
Но на самом деле, это было то, что мне нравилось слушать. Я и сейчас так думаю.
Глубокие ноты, издаваемые псевдо-лютней, были чем-то таким, в чем можно было потеряться. Я задремал, убаюканный текучими нотами; они почему-то напоминали мне воду, капающую в лесу после сильного дождя, волны на берегу озера. .
.
Наверное, я уже почти заснул, когда кто-то дернул меня за рукав и я проснулся.
- А? - Я огляделась вокруг, а затем посмотрела в пару зеленых глаз.
- Почему ты так смешно выглядишь? - спросил крошечный детеныш Сафа, все еще цепляясь когтями за мой рукав. Он скрутил свои руки, чтобы распутать их, затем он обнаружил мои часы и начал тыкать в жидкокристаллический дисплей за стеклом. Я уставился на него, не совсем понимая, что делать.
- Хфай! - Прекрати это! Из-за пары столиков появилась молодая львица и направилась прямиком к маленькому пушистому шарику, который тут же бросил мои часы и с визгом нырнул за спинку стула. Девушка остановилась в нескольких метрах от меня, явно обеспокоенная.
- Мне очень жаль, высочайший. Он не хотел вас беспокоить. Клянусь, это больше не повторится, - сказала она, нервно потирая руки.
- Все в порядке. Он не вызывает никаких проблем."На данный момент объект нашего обсуждения обнаружил, насколько разными были мои пальцы, и пытался выяснить, какими путями они изгибались. - Разве он твой брат?
- Н... Никого высокого, я просто присматриваю за ним.
- Эй, не бойся меня, - сказал я. - Я не кусаюсь. Обещать.
Хфай забрался ко мне на колени. - Расскажи мне сказку, - потребовал он.
Пятнадцать минут спустя вокруг меня сидела небольшая группа Сафи. Почти все они были детенышами, но среди них была и пара взрослых, включая Трубадура, который тоже внимательно слушал. Я не был уверен, насколько хорошо пойдут истории о привидениях или ужасах. У Сафи нет религии или веры в загробную жизнь, и я действительно не хотел рисковать, пугая детенышей.
Мне действительно не стоило беспокоиться об этом.
- ... и вот ворона раскрыла клюв и издала ужасный крик.Сыр, который она держала в клюве, упал на поджидавшую лису, которая схватила его и проглотила.
- Вот это скучно, - пропищал рыжий детеныш с черными полосками. Из маленькой группы донеслись различные звуки согласия.
Ну, не всем же нравятся басни Эзопа. Я вздохнула и посмотрела на Трубадура, который сидел напротив нее, ухмыльнувшись в изумлении. - Есть предложения? - спросил я.
- Интересно, - улыбнулась она. - Рассказы о говорящих животных, несущих урок. Я должен помнить об этом... но я думаю, что они хотели бы что-то более живое, с некоторым действием и волнением в нем. Может быть, сказка о великом герое? Может ты знаешь что-нибудь подобное?
Что-то более живое... великий герой, понятно. Несколько секунд я собиралась с мыслями.
- В стране, невообразимо далекой отсюда, могучий воин вернулся с войны в другую далекую страну. Война, в которой он пожертвовал своим рассудком ради своей Родины. Те ужасы, которые он видел в этой войне, те страдания, которые он перенес, те товарищи, которые сражались так доблестно, были преданы его хозяевами.
Именно из-за этого, именно из-за того, что это было все, что он знал, его разум был искажен. Он шел по тонкому, как бритва, краю безумия, не в силах вернуться к мирной жизни.
- Имя этого воина было Рэмбо...
Черт возьми, им это нравилось.
*****
Тяжелая черная дубовая дверь захлопнулась за мной с приглушенным стоном протестующих петель.
В моей каюте было холодно и темно, огонь в очаге догорел до маленькой кучки тлеющих углей. Я вздохнул, пожалел, что нет электрического обогревателя, и принялся разжигать огонь.
Так мало мест у нас дома все еще есть камины, и те, кто, кажется, думают, что они очаровательный анахронизм, причудливый и приятный, роскошь. Я могу сказать вам, что когда они являются вашим единственным источником тепла, они не так приятны.
Ты же не можешь просто сказать, что я не хочу зажигать эту чертову штуку сегодня вечером' и включить радиатор. Ты зажжешь эту штуку или замерзнешь.
Я сунул еще одну ветку в растущий огонь и задумался, сколько же каминов осталось в Цитадели. Жаль того несчастного козла, который должен был чистить дымоходы.
Когда маленькая кучка полыхала, я бросил на заднее бревно и достал себе Кубок горько-сладкого вина. За последние два часа я рассказывал переписанные человеческие истории, и у меня пересохло во рту. Поразительно, как хорошо идет бездумное дерьмо вроде Рэмбо. Там определенно есть рынок для приключенческих действий среди молодежи, независимо от их расы, вероисповедания, цвета кожи или вида. И удивленное выражение на лице Трубадура, когда я собрался уходить... это то, что я буду помнить еще очень долго. Когда-нибудь я попробую сыграть с ней в "Звездных войнах".
Сидя на столе и потягивая из оловянного сосуда, я рассеянно смотрел в окно. Мириады ромбовидных стеклянных панелей, которые составляли окно, действовали как сотни крошечных зеркал; в каждом из них я мог видеть себя очерченным в танцующем свете огня, звезды, слабо видимые через доппельгангеры.
Скрип в дверь нарушил ход моих мыслей, как камень, брошенный в тихий пруд, и я вздрогнула, пролив темные капли вина.
- К'Хи? - позвал голос; приглушенный через дверь.
Тар.
- Она открыта, - крикнул я. - Войти.
Молодой Ширай так и сделал, закрыв за собой дверь. В мои покои было передвинуто большое кресло Sathe, сделанное из переплетенных кожаных ремней, и она тяжело плюхнулась в него.
- Привет, Тара. - Что случилось?
- Вверх что?
- Фигура речи. Я имел в виду: что происходит!
- О, - она неопределенно махнула рукой. - Есть государственные дела, которыми нужно заняться... и мой отец тоже.
- Ах. - Я посмотрел на тонкий Кубок. Он не предлагал никаких откровений, поэтому я осушил его. - Не хотите ли немного? - Предложил я.
Она отмахнулась-нет.
- Ну и как он там? Любые изменения!
Она снова неопределенно махнула рукой, а потом уронила ее обратно на резной подлокотник кресла. - Да, но боюсь, что не в лучшую сторону.
Я замолчала на секунду, нервно переминаясь с ноги на ногу. - Мне очень жаль.
Она тоже молчала, что-то было у нее на уме. - Я... Мне действительно есть что тебе сказать, К'Хи. Вы знаете, что вызов будет завтра!
Я взглянул на часы: 20 декабря, день зимнего солнцестояния, наступит вечером 21-го. Завтра.
- Ну да! Я уже потерял счет времени. Ну и что?
- Она махнула рукой ладонью вниз. - Я не думаю, что вы знаете, что произойдет. Я еще не все тебе рассказал.
Внутри меня зазвенел сигнал тревоги.
- К'Хи, мы боремся за место прирожденного правителя.
- Что ты имеешь в виду под "дракой"? - Это прозвучало как глупый вопрос...
Черт возьми, так оно и было, но она восприняла это спокойно.
- Завтра вечером, в полночь, кандидаты идут в круг и там дерутся. Они сражаются одновременно с двумя, побеждая в одной битве, сражаясь с победителем в другой. Вы меня понимаете?
Я кивнула, но сообщение все еще просачивалось внутрь. Отборочный тур. Боже, это звучало как древнеримский Большой Цирк. - До самой смерти!
Теперь она колебалась, царапая кончиком когтя эту странную маленькую мохнатую паутину между пальцами. - Что... - Это зависит от того, как сражается Сат, - наконец ответила она. - Иногда в безумии битвы они могут убить...
Или после этого. Это зависит от победителя, чтобы решить.
- О, Господи.
Один уголок ее рта дернулся в явной имитации моей усмешки: вспышка белых зубов. - СААА! Уже давно не было никаких смертей.
Однако...
- Однако что?!
Искусственная улыбка осталась, как маска актера, скрывая то, что было на самом деле под ней. - Мы живем в интересные времена. Всякое может случиться, измениться.
- Ты думаешь, они зайдут так далеко, что убьют тебя!
- Ха! - Она деликатно почесала морду кончиком когтя. - Я не могу сказать наверняка, что может произойти. На карту поставлено очень многое: власть, целая империя и ты.
- Меня?!
- Да. - Она обхватила себя руками, как будто ей вдруг стало холодно, и потерла одну руку о другую. - К'Хи, пойми вот что: тот, кто управляет восточным царством, управляет и тобой, и твоими знаниями.
- И ты тоже!
- СААА! К'Хи, я сделаю для тебя все, что угодно! Но я тоже люблю свой народ. Я хочу работать с вами, помогать вам, как вы помогаете нам, но есть и другие, которые будут использовать вас как средство для достижения цели. Не хочу тебя обидеть, К'Хи, но для многих Сати ты-Ан...
- ... уродливый неудачник, - мрачно закончил я. - Я не обижаюсь.
Я тяжело вздохнул и встал из-за стола, чтобы прислониться к подоконнику. Я на секунду прижалась лбом к прохладному стеклу окна.
Черт возьми, где же я потерял контроль? Там происходили вещи, которые я не мог контролировать - и не знал об этом. Здесь меня гоняли, как приз на окружной ярмарке, а мой самый близкий друг и любовник говорил мне, что она может умереть на следующий день!
- Блин! Проклятие! - Вскочив на ноги, я подошел к распростертому Орлу, прислонившемуся к оконной раме, и бессильно выругался в пустоту. - Какого черта ты это делаешь?
- Потому что я была рождена для этого, - сказала она у меня за спиной. Всю свою жизнь я тренировался и был научен делать это только одно. На протяжении восемнадцати лет. Теперь время пришло, и я должен идти.
- Я уже говорил с Рером. Он обещал, что если со мной что-нибудь случится, он постарается сделать так, чтобы с тобой хорошо обращались. Это все, что он может сделать.
Я снова повернулся к ней лицом. - Тар, если ты умрешь я... - Начал я, но тут же замолчал.
- И что же? - спросила она.
- Ничего, - я покачал головой. О, Черт Возьми! Если она умрет...
- К'Хи. Если это вообще возможно... - теперь она остановилась и изучала меня несколько секунд. - Я действительно не могу просить вас ничего обещать, не так ли я
Я снова отрицательно покачал головой. - Ты единственный настоящий друг, который у меня здесь есть."В ответ на ее удивленный взгляд я объяснил:
- я не выхожу много - по какой-то причине люди, кажется, избегают меня.
Эта жалкая шутка мало помогла снять напряжение.
- Ваше оружие... - Я уже начал говорить.
Теперь она покачала головой, подражая моему жесту. - Мы должны использовать оружие традиции: мечи, наши когти, наши зубы; не более того. Об использовании вашего оружия не может быть и речи.
- О, - сказал я, мои надежды поубавились, а потом почти сердито потребовал: - почему же ты мне раньше не сказал!
- Она наклонилась вперед. - Я не хотела, чтобы ты волновался, - сказала она.
- Ты же не хотела, чтобы я это делал... О Боже, - я опустился на колени рядом со стулом и положил голову на ее мохнатое плечо. - Ты должна была сказать мне, Тара.
Ты должен был мне сказать.
*****
Полночь. Луна достигла своей вершины.
В круге - самом сердце Цитадели - процессия из почти пятидесяти Сатов и одного человека пробиралась по замерзшему снегу к кольцу древних монолитов. Небо было ясным, Луна отбрасывала холодный свет на покрытую снегом землю, придавая всему отчетливую тень на белом фоне. Теплые круги света, отбрасываемые факелами, которые несла Сати, терялись в необъятности двора.
Я последовал за тарой, когда она мягко ступала сквозь белизну. Тропинка была расчищена через более глубокие сугробы, но все еще корка льда покрывала землю. Я потуже натянула плащ, когда порыв ветра сорвал снежную пыль с ближайшего сугроба и закружил ее вокруг нас в холодном вихре.
Не то чтобы это беспокоило Сафи. Шкурки распушились, как меховые шубы, а снежинки усеяли их белыми пятнами. Плащи были темного цвета-кроваво-красные, небесно-голубые, землисто-коричневые, Келли-зеленые, - которые странная смесь лунного и факельного света превращала в оттенки черного. Четверо кандидатов были одеты только в складчатый кожаный килт, плащ и мечи. Тар нес меч, который она носила, когда впервые встречалась с другими кандидатами; меч с темным камнем, инкрустированным серебром, вставленным в Эфес. Фамильная реликвия клана Шираи, которую я узнал. Передается из поколения в поколение.
Тар не знал, сколько ему лет.
Они все были там, крадучись по ветреным сугробам: Тар, Р'рррэш, Шай и Эйер. Готовые - хотя, возможно, и не желающие-убивать друг друга.
Круг казался зловещим в лунном свете. Возвышаясь над процессией, огромные черные монолиты отбрасывали короткие черные тени, такие же темные и холодные, как океанские глубины. В самом центре круга была расчищена от снега овальная площадка. Безмолвные, окутанные холодной белизной развалины рухнувших домов на протяжении многих поколений образовывали лабиринт из бело - голубых продуваемых ветром холмов и ледяных оврагов.
Колонна разделилась, и Сэти двигалась по краю расчищенной площадки, вдавливая основания своих факелов в замерзшую землю по периметру арены, а затем уходила, чтобы занять свои места на земляных валах внутри стоящих камней, смахивая снег, прежде чем сесть: как зрители, занимающие свои места на футбольном матче. И как те зрители, там были поляризованные группы, последователи и прихлебатели кандидатов.
- Тар!
Она даже не взглянула на меня. Ее голос был странным, с оттенком чего-то нечеловеческого. - Идти. Садитесь.
- Но...
- Идти.
Больше мне нечего сказать. Я открыл и закрыл рот, а затем оставил ее. Оставшись один, я нашел свое место.
Фигуры в центре были хорошо видны в свете луны и факелов на фоне белой земли. Теперь я мог видеть, что неизвестный человек в центре носил красную броню под своей темной мантией: Rehr. Он долго читал лекцию четырем кандидатам, а затем покинул арену.
Кандидаты разбились на пары: Тар - с Ахером, Шай-с Р'ррхешем. Я думаю, что это была просто удача розыгрыша, кто кого получил. Не было никаких речей или объявлений, они просто отошли в противоположные концы овальной арены и обнажили свои мечи.
В течение нескольких секунд каждая пара просто смотрела друг на друга. Я видел, как их дыхание конденсируется и улетучивается маленькими облачками. Свет факелов отбрасывал мерцающие оранжевые блики вверх и вниз по обнаженной стали мечей.
Первым пришел в движение р'рррэш, размазав свой меч по двуручной дуге, которая закончилась звонким звоном на клинке Шая, когда он парировал удар, а затем сделал ответный выпад.
Как только меч Р'рррэша встретился с мечом Шая, Тара двинулась вперед. Она взмахнула ятаганом, нанося удар в сторону Айера. Иехер блокировал-ослепительно быстрым движением - выкручивая лезвие Тара вертикально и посылая его в сторону, не причиняя вреда.
Там, на этой холодной, покрытой снегом арене, четыре разумных существа сражались друг с другом за контроль над своей землей. Я чувствовала себя такой неуместной здесь, одинокой, сидя там, на этой окутанной белым пологом насыпи, наблюдая за тем, как они сражаются, в то время как все вокруг меня молча сидели, съежившись в своих темных плащах, наблюдая за происходящим перед ними зрелищем.
Две битвы, происходившие на арене среди руин первого поселения Сатов, казалось, тянулись бесконечно: выпад, парирование, ответный удар.
Однако прошло всего около пятнадцати секунд, прежде чем была пролита первая кровь.
Шай продолжал атаковать Р'ррэша, который хорошо защищался, но недостаточно хорошо. Удар меча пронзил защиту Р'ррэша и оказался в его руке прежде, чем он успел ответить. Он отступил на небольшое расстояние и взглянул на кровь, хлынувшую из раны и пропитавшую его мех, а затем снова мгновенно занял оборонительную позицию.
Однако он не реагировал с той же скоростью и силой, что и прежде, и постоянно отступал перед натиском Шая. Конкурс стал предрешен заранее.
Р'рррэш старался изо всех сил, но, отступая назад, он споткнулся обо что-то, погребенное под снегом-камень или что-то в этом роде. Это не имело особого значения, потому что, споткнувшись, Шай воспользовался моментом и нанес Р'ррэшу сильный удар поперек бедра, который его кожаный килт не мог повернуть. Р'рррэш рухнул навзничь в снег, когда его нога подогнулась, а меч оказался вне досягаемости.
Р'рррэш лежал распростертый, совершенно беспомощный, с кровью, сочащейся из его руки и просачивающейся через дыру, проделанную в килте. Я видел, как он откинул голову назад и закрыл глаза, понимая, что проиграл.
Не знаю, чего я ожидал. Тар сказал, что это может быть смертельная схватка, но поскольку Шай явно победил, я подумал, что он позволит р'ррэшу сдаться. Я не думаю, что кто-то ожидал, что будет дальше.
Р'рррэш открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть приближение последнего удара, вовремя, чтобы начать кричать, но не вовремя, чтобы избежать его. Скимитар Шая пронзил его обнаженное горло, пригвоздив к земле, как бабочку на доске. Даже с расстояния пятидесяти метров я услышал, как крик Р'ррэша резко оборвался, и увидел, как снег под ним начал розоветь, когда он быстро зашевелился.
- Иисус Христос. - Мое лицо исказилось от шока.
Внизу на арене все еще сражались Тар и Айер. Шай вытащил свой меч из неподвижного теперь тела Р'ррэша, лежащего на замерзшей земле, как брошенная марионетка. Спокойно и методично он принялся вытирать лезвие о мех трупа. Среди зрителей послышалось тревожное движение, но кроме этого-ничего.
Тар и Айер, казалось, были равны друг другу и после их первого шквала ударов, были сосредоточены на стратегии: война на истощение. Они осторожно кружили вокруг друг друга, выискивая слабые места, защищаясь.
Иагер резко повернулся к наступающим, сделав выпад в сторону плеча Тара, держа меч на расстоянии вытянутой руки. Это было то самое открытие, в котором нуждался Тар. Она уклонилась от удара, шагнула в ответный разрез, схватила руку Игера и толкнула ее. Чтобы заставить ее тяжело опуститься на землю, достаточно было встать на один фут позади ноги Айера.
Прежде чем Айер успел подняться, она обнаружила, что смотрит на клинок сабли, торчащий всего в нескольких сантиметрах от ее шеи. Она выронила меч и откинула голову назад в жесте покорности.
Эта сцена длилась несколько секунд:Иахер сидел на земле, глядя на Тара. Тара стояла, прижав уши к затылку, а ее меч был приставлен к горлу Айера. Затем ТАР Что-то сказала, опустила меч и надменно зашагала прочь с арены, не пролив ни капли крови..
Эйер неуверенно поднялась на ноги и огляделась. Кроме нее, единственным обитателем арены был холодный труп р'рррэша, уставившегося в небо. Она подняла свой меч из снега, встряхнула его и вытерла дочиста. Затем она вложила его обратно в ножны и, не оглядываясь, отошла от овала света, отбрасываемого факелами.
Тело р'ррэша лежало там до тех пор, пока четыре Сатэ не вышли, чтобы унести его.
Там не было ни гроба, ни носилок, они просто подняли его между собой и утащили в темноту. За ними тащилась одинокая маленькая фигурка. Его телохранитель.
Мне было холодно всю дорогу, как от снега, который растаял от тепла моего тела, так и от того, что я видел. Я прижала колени к груди и уткнулась лицом в ладони. Я думал, что в какой-то степени привит к смерти, но то, что я видел здесь, было не совсем так... хладнокровно убивая сдавшегося противника... перед аудиторией, ради всего святого!
Я чуть не пропустил начало финального раунда. Я поднял голову, когда бормотание толпы стихло, и увидел, как на арену выходят два финалиста: Тар справа и Шай слева. И снова они начали без всяких предисловий.
Они оба яростно сражались: извиваясь и поворачиваясь, делая выпады и парируя удары, используя все приемы, которые только могли придумать или которым их учили: пиная лед в лицо другого, спотыкаясь, рубя когтями, резко воя, чтобы отвлечь противника. Не образцовое проявление спортивного мастерства.
Несмотря на мою реакцию при виде того, что случилось с Р'ррэшем, я обнаружил, что заворожен двумя сражающимися Сатами, их расплывчатыми мечами.
Отраженный свет костра вспыхнул, когда они сражались, и время от времени искры прыгали, когда ятаганы сталкивались.
Однако они оба быстро уставали, начинали ошибаться, сбавлять темп. Тара заблокировала клинок Шая так, что он отскочил от ее сабли, но она не знала, что он сделает дальше.
Быстрый разворот Шая послал лезвие его меча прямо в Меч тары.
Не ее клинок, а пальцы.
Я слышал ее крик и видел, как на истоптанном снегу появились темные пятна. Тар попятилась назад, пока не оказалась почти на краю арены, ее левая рука была сжата в кулак и зажата под правой рукой. Она все еще держала свой меч, но слабо сжимала его в правой руке.
Шай безжалостно набросился на нее, и по тому, как он снова набросился на нее, я понял, что он не успокоится, пока Тар не кончит так же, как Р'рррэш, и тут уж я, черт возьми, ничего не мог поделать.
Тар продолжала отступать перед Шай, оставляя за собой кровавый след на снегу и начиная спотыкаться. Она чуть не выронила меч, отчаянно пытаясь отразить очередной удар, но вместо того, чтобы отступить, удивила Шая, прыгнув прямо на него.
Шай все еще следовал за ним, широко раскрыв глаза, когда Тара бросилась на него, бросив свой меч и бросившись на него с голыми руками. Забыв о своей ране, она врезалась в него, опрокинув его на спину вместе с собой сверху. Они отчаянно боролись в снегу, борясь за свою жизнь. Я слышал их рычание и вой; это было похоже на кошачью драку.
Внезапно Шай напрягся и перекатился на спину тары, прижимая ее руки своим телом и изо всех сил пытаясь дотянуться когтями до ее горла.
Он бы убил ее, если бы не тот факт, что его лицо было слишком близко к ней.
- ... наши зубы и когти,
Широко раскрыв глаза, я наблюдал, как Шай метался по снегу, словно рефлексы от конечностей, которые еще не знали, что они мертвы. Кровь хлынула из зияющей раны на его шее, где Тара разорвала ему горло своими зубами.
Она выбралась из-под его все еще дергающегося тела и встала.
Несколько секунд она раскачивалась взад-вперед, а затем рухнула лицом вниз на не совсем мертвого Сата.
Снег замедлил меня, заставил споткнуться и упасть лицом вниз, наполнив мою рубашку льдом, прежде чем я достиг двух тел на арене, разделенных секундами впереди Сафа.
Я перевернул Тара на спину.
- О, Господи!
Кровь, которая окропила ее, была кровавым конгломератом ее собственной и Шаи. Она все еще дышала, но слабо, ее тело сотрясала дрожь.
Два последних пальца на ее левой руке свисали с ладони за отвороты кожи, а кровь пульсировала из обрубков, окрашивая снег темно-красными пятнами. Мой пояс был вполне удовлетворительным жгутом вокруг ее руки, но я почувствовал тошноту, когда затянул его. Мне нужна была давящая повязка...
- Проклятый Тар. Ну же, не смей умирать у меня на руках...
Я не осознавал, что бормочу по-английски, пока Рер не положил руку мне на плечо и не оттащил в сторону, чтобы позволить врачу-сатанисту присесть рядом с ней.
- Вы, - врач указал на двух окружающих Сати, - отведите ее в каюту.
Те двое, которым он велел нести ее, двинулись, чтобы поднять ее; один схватил ее за ноги, а другой за плечи.
- ДА ПОШЕЛ ТЫ! - Закричал я. - Отойди от нее! - Они так испугались, что чуть не уронили ее. Я подхватил ее на руки и стал проталкиваться сквозь толпу к воротам. Я чувствовал, как кровь просачивается сквозь мою рубашку: холодная и липкая.
*****
Утреннее солнце только начинало сиять над дикими холмами на дальней стороне ущелья и проникало в окна комнаты Тара.
Она лежала на кровати, ее забинтованная рука покоилась на простыне, которая покрывала ее. Худшая часть крови была смыта, оставив достаточно, чтобы она выглядела неуместно среди чистых простыней. С того момента, как мы привезли ее сюда, она лежала в шоке, то приходя в сознание, то снова теряя его.
Врач, которого они вызвали, был вынужден удалить оба пальца, и мы абсолютно ничего не могли сделать, чтобы спасти их. Все, что я мог сделать, это наложить антисептик на оставшиеся культи и стоять рядом с морфием на случай, если он понадобится. Потом я сидел и всю ночь не спускал с нее глаз.
Утро застало ее в лихорадке и бреду. Она бормотала и стонала во сне, ее кожа, ее нос стали горячими на ощупь. Всю ночь она тяжело дышала и металась во сне, иногда вскрикивая. Несколько раз я слышал имя Тарши и пытался успокоить ее прохладными тряпками и водой.
Рер вернулся на следующее утро, через пятьдесят часов после дуэли. Пятьдесят часов без сна. Это был советник, который приказал мне пойти и немного отдохнуть. - Вам скажут, если она проснется. А теперь убирайся отсюда. Давай, пока ты не рухнул!
Я устало согласился и поплелся обратно в свою комнату, едва не сбив с ног одного из охранников, стоявших снаружи комнаты Тара. В своей каюте я долго возился с пуговицами рубашки, но в конце концов решил, что мне все равно.
Я просто упал на кровать, натянул простыню и заснул.
Я проснулся от слабого света снаружи. Рассвет? Мои часы показывали 19:32. Вот дерьмо! Я проспала почти весь день напролет! Задержавшись только для того, чтобы схватить яблоко и набить рот водой, я дважды пробежала назад в комнату Тара, протиснувшись мимо охранников у двери.
Доктор осторожно укладывал пучок трав в маленький мешочек, когда я ворвался внутрь. Он поднял глаза и подпрыгнул. - Чушь собачья! А что это такое?!
Я не обратил на это внимания. - Как она там!
Он сглотнул и тихо сказал:
- что?
- Какого слова ты не понял, - прорычал я. - Как она там!
- Ах... Ну вот, жар прошел, но она все еще очень слаба. - Что ты такое!
- Ты можешь еще что-нибудь сделать?
Он вытаращил глаза, а потом махнул рукой:
- нет". - Я сделал все, что мог, и у меня есть другие пациенты, чтобы ухаживать за ними. Я... ах... Я вернусь позже. - Он поднял сумку и бочком вышел из комнаты, не сводя с меня глаз, пока не вышел сам.
Я подошел к краю низкой кровати и посмотрел на спящую тару. Кто-то вымыл ее; запекшаяся кровь исчезла, а грива и мех были расчесаны. Повязки на ее левой руке были заменены на чистые. Они старались изо всех сил, но я бы отдал свою душу за настоящую больницу с соответствующим оборудованием. Я опустился на колени и коснулся ее гривы там, где она закрывала макушку между заостренными ушами, затем провел рукой вниз по влажной коже ее носа; ей действительно стало прохладнее.
- С тобой все будет в порядке.
Я в последний раз погладил ее по шерстке, жалея, что не могу чувствовать себя так уверенно, как говорил, потом встал и подошел к окну, где прислонился к подоконнику и смотрел на нее; она даже не дернулась.
За окном от камня, торчащего из стены над ним, свисала сосулька. Он действовал как призма на закатном солнечном свете, поражая его, преломляя свет во многом таким же образом, как и Кристалл.
Движущиеся точки света были образованы водой, стекающей по боку сосульки, свисающей с ее конца и либо замерзающей, либо сдуваемой порывом ветра.
Шли часы, сосулька росла по мере того, как солнце исчезало. Слуги сновали по комнате, зажигая лампы и свечи. Я смотрел, как сгущается тьма. Мягкий шквал снега приглушил все огни в Мэйнпорте.
- К'Хи?
Я чуть не споткнулся, поворачиваясь. Тар наблюдал за мной из - под полуопущенных век.
- Боже, ты заставил нас поволноваться. Как ты себя чувствуешь? - Я присел на край кровати.
Прежде чем ответить, она закрыла глаза. - Хорошо, я думаю... - Она резко открыла глаза и попыталась сесть. - Моя рука!
- Устойчивый... откинуться. - Я осторожно уложил ее обратно на кровать. - Я принесу тебе выпить. - Я похлопал ее по плечу, затем нырнул в другую комнату и налил кружку воды из стоявшего там кувшина, одновременно сказав одному из охранников за дверью сообщить Реру, что Тара проснулась. Когда я вернулся, Тара положила забинтованную руку на простыню, покрывавшую ее грудь, а другой рукой нежно поглаживала ее.
- Я потерял их, не так ли? - Это был не совсем вопрос.
Я снова сел на кровать. - Да, боюсь, что так оно и есть... но могло быть и хуже. Вот, попробуй это... медленно. - Я приподнял ее, пока она пила воду, и отставил кружку в сторону, когда она сказала, что с нее хватит.
Когда она заговорила снова, ее вопрос был странным:
- почему Шай пощадил меня!
- Что?
- Почему Шай не убил меня? Я был... это было бы легко, - казалось, она осела, говоря это; трудно, когда ты лежишь. Прежде чем я успел ответить, дверь спальни открылась, и в комнату медленно и осторожно вошел Рер, неся небольшой саквояж, а за ним следовал врач. Я встал и подошел, чтобы прислониться к подоконнику.
- Ширай, - почтительно поклонился Рер.
- Рер, что происходит? Это что, какая-то шутка? - спросила тара, с трудом приподнимаясь на локтях и выглядя расстроенной и смущенной.
Рер был поражен этим. - Прошу прощения, высочайший!
- Тар, - мягко перебил я, - ты победил. Теперь ты правишь восточным Королевством... Ты победил.
Она откинулась назад и перевела взгляд с Рера на меня, доктор прятался на заднем плане и держал рот на замке. - Я выиграл? - прошептала она. Я молча кивнул. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, затем открыла их и уставилась в потолок. - Я уже не помню... Как же так!
- Сказал ей Рер.
Увидев его уже однажды, я не нуждался в напоминании. Я смотрел в окно, пока Рер говорил, и старался не слушать.
Когда он закончил, воцарилось молчание, нарушенное просьбой доктора осмотреть ее.
- В этом нет необходимости, я прекрасно себя чувствую, - запротестовала она не очень искренне.
Я задался вопросом, как много пользы будет от того, что этот костоправ будет осматривать ее, но потом понял, что хотя он может и не знать многого о тонкостях медицины, он мог бы, по крайней мере, распознать хорошие и плохие признаки в Сафе.
Больше, чем я мог бы сделать.
Он пощупал ее пульс, потом температуру, коснулся носа и на секунду задержал там руку. Она неловко поежилась. Размотав бинты на руке тары, он осмотрел обрубки там, где она потеряла пальцы. Тар уставился на него в полном восхищении, затем отвел взгляд. Живое мясо, запекшаяся кровь и кости. Я и сам чувствовал себя не в своей тарелке. Тар поморщился, когда хирург натер их какой-то маслянистой мазью.
- С ней все будет в порядке, - констатировал он. - Дай ей отдохнуть и много жидкости, чтобы восполнить потерю крови. Она не должна делать ничего слишком активного в течение следующей недели или около того. - И сказав это, он бросил свою маленькую баночку с мазью в мешок. - Я буду навещать тебя время от времени, - сказал он, уходя.
- Ты чего-то хотел, Рер? - спросил Тар после ухода врача.
- Есть пара государственных вопросов, которые я хотел бы обсудить, - ответил он. - Есть еще вопрос о преемственности почетных званий.
- Рер, я очень устал. Я не думаю, что я был бы в состоянии принять лучшие решения на данный момент. Неужели это так срочно, что не может подождать до утра!
- Полагаю, они могут подождать высокого. Я дам тебе отдохнуть. - Он попятился к двери и закрыл ее за собой.
- Тогда мне тоже лучше уйти, - сказал я и направился к двери. Тар остановил меня.
- Нет К'хы. Это было сделано только для того, чтобы избавиться от него. - Она похлопала по кровати рядом с собой. - Здесь. сидеть. - Я так и сделал. Она закашлялась и коснулась своей забинтованной руки. - Мне очень жаль, что вам пришлось это увидеть, - сказала она. - Но это был твой выбор.
- Знаю, - кивнул я. - У тебя не было особого выбора.
- Но вы все еще не можете привыкнуть к этому, не так ли? - сказала она.
- Нет, я полагаю, что не могу.
- Это странно, - задумчиво произнесла она. - Ты убивал почти дюжину раз, и все же ты говоришь, что смерть беспокоит тебя.
- Гораздо легче убить кого - то, когда он пытается убить тебя, чем сидеть и смотреть, как кто-то вырывает горло другому, - сказал я.
- Да, и на этот раз я был тем, кто должен был убить или быть убитым, - ответил Тар. - Как вы и сказали: У меня не было выбора в этом вопросе.
Я провела рукой по волосам. - А я знаю. Я ничего не могу с этим поделать.
- Довольно об этом, - она подняла и уронила здоровую руку на простыню, как бы обрывая предыдущий разговор. - Как вы думаете, есть ли шанс, что они снова вырастут? - Она подняла забинтованную руку.
- Я покачал головой. - Нет. Я прошу прощения.
- Ха, - фыркнула она и уставилась на руку так, словно та ее обидела.
- Но твоя рана чиста и должна хорошо зажить, - попытался я утешить ее.
- Просто держите его в чистоте; убедитесь, что каждый, кто прикасается к нему, пока он лечит, имеет чистые руки и кипятит любые повязки перед их использованием. Все будет хорошо.
- Да, наши врачи умеют держать раны и язвы в чистоте... но зачем кипятить бинты? Ты заставила меня сделать это ради твоей груди.
Я попытался объяснить ему, что такое микробы, вирусы, но на самом деле это было не совсем так. Были и другие проблемы. И все же это, казалось, помогло таре отвлечься от боли в руке. Она внимательно слушала, время от времени морщась.
Когда я закончил, она улыбнулась мне; ей было больно. - Чего бы я только не отдал за одного из ваших врачей. СААА... Ваш дом звучит как сон: мир, свободный от болезней.
Я пошевелилась и пожала плечами. - В некоторых местах, да... другие-нет. Есть сферы, которые более развиты и богаты, чем другие. Самые богатые уничтожили многие болезни, в других местах бедные страдают от самой распространенной из них. Некоторым людям в более изолированных районах были даны знания, чтобы позволить им и их детям жить дольше, но прежде чем они смогут использовать их должным образом. Сейчас во многих районах, где живет больше людей, чем может прокормить земля, царят голод и засуха.
- И мы не свободны от болезней. Есть одна, которая появилась совсем недавно.
Он задерживается в теле, а затем убивает. У нас нет лекарства от него, и все больше его форм появляется все время. В последний раз я слышал, что около шестидесяти миллионов человек были заражены, большинство из них из бедных Королевств.
Некоторое время единственным звуком был ветер, завывающий вокруг стен Цитадели. - Я здесь уже достаточно долго, тебе надо отдохнуть. - Я похлопал ее по плечу и встал, собираясь уходить.
Как только я положил руку на дверную ручку, она остановила меня:
- ты ведь не слишком мне противен, правда?
Я покачал головой, потом усмехнулся. - Думаю, мне придется научиться мириться с тобой, такой отвратительной, как ты.
- Убирайся отсюда!
Закрыв за собой дверь, я услышала короткий свистящий смех.
*****
Я поужинал в Большом зале, сидя в конце одного из длинных столов с вытянутыми в сторону ногами. Мебель была сделана не в моем стиле.
Сидевший за столом с любопытством наблюдал, как я ем. Я привык к тому, что они хватают куски пищи, но для них было бы очень необычно откусывать их маленькими кусочками и тщательно пережевывать. Я прикончил буханку еды, которую ел, и запил сухой, наполовину черствый хлеб глотком воды с другой стороны кружки, к большому удовольствию моих товарищей по столу.
Один из них, казалось, был слишком удивлен, смеялся слишком громко, и его голос был невнятным, когда он крикнул:
- Хай, уродливый!
Я продолжал пить.
- Уродина Какая-То! Побрейтесь-ка! - Да, ты!
Я опустила свою кружку и взвесила его. Не очень большой, просто слишком большой рот. Слишком пьяный. Да, в последний раз, когда я видела пьяного Сэта, это было изнасилование.
Неужели они всегда так сильно проигрывали? Я надеялся, что нет. - Меня зовут Келли.
Он зашипел и фыркнул в свою кружку. За столом воцарилась тишина, похожая на ряд падающих костяшек домино, и Сэти прекратила их разговор. - Так же смешно, как и все остальные. Смотри, лысый, ты даже не знаешь, как правильно держать выпивку!
Я забарабанила пальцами, начиная раздражаться.
- Он ухмыльнулся. - А твои родители были такими же уродами, как и ты?
Вот и все. Я замерла, затем повернулась к нему и улыбнулась. Это была не очень приятная улыбка. - Хорошо, а что у тебя на уме? Если вы простите мне это преувеличение.
Он открыл рот, потом нахмурился и склонил голову набок?
- Что?
- Глухой так же, как и идиот, - я покачал головой. - Ну, то, чего тебе не хватает в интеллекте, ты с лихвой компенсируешь глупостью.
Послышался свистящий смех от других, и Сафи, которая говорила, потребовалось некоторое время, чтобы понять это. Когда он это сделал, то ощетинился - в буквальном смысле - и потянулся за чем-то у себя на поясе. Один из его товарищей схватил его за руку и что-то прошептал; огонь в его глазах погас. Ему помогли выйти из комнаты, но никто не смог устоять на ногах.
Ну, это могло бы быть и хуже. Даже не пришлось драться. Я оглянулась на Сафа, который пристально смотрел на меня. - Все здесь критики, - проворчал я и спокойно закончил трапезу.
Это одна из причин, почему я так редко выхожу из дома.
Это также то, что может сыграть на вашем уме. Прогулка обратно в мою каюту дала моему разуму достаточно времени для игры, так что я была довольно погружена в свои собственные мысли, когда передо мной вышел Сати. - Блин!
- Сэр!
Я знал, что видел его где-то раньше. - Это точно... - Грач? - спросил я.
- Хр-Раш, Верховный, - поправил он. О да, молодой мужчина, который спарринговал с Таром в тренажерном зале. Он нервничал, его глаза смотрели на меня с широко раскрытой черной радужкой. - Вы же видели т... э-э, Шираи у вас нет, сэр!
- Нет, сэр, пожалуйста, - улыбнулся я, - я не думаю, что заслуживаю этого. Да, я ее видел.
Он выглядел смущенным, прочищая горло, прежде чем заговорить.
- А... а как она там? Она была тяжело ранена. Я слышал...
- С ней все будет в порядке, - предупредил я его. - Сейчас она просто отдыхает.
Он выглядел так, словно с его плеч свалился тяжелый груз. Это был не просто взгляд преданного солдата. Я задумчиво посмотрел на него, и он поежился. - Тебе нужно с ней о чем-то поговорить? - спросил я.
- Я-мысль... может быть, она вспомнит... - он замолчал, сжимая кулаки.
Я улыбнулся:
- она прекрасна, не правда ли!
Он посмотрел на меня, и я клянусь, что его глаза, казалось, пылали:
- Да, это она. .
. - Затем он, казалось, осознал, что говорит и кому он это говорит. - Ух... - Да, сэр. - Спасибо, сэр. Простите, что побеспокоил вас.
- В любое время. - Автоматически ответил я. Глядя ему в спину, когда он исчез в коридоре, я расплылась в улыбке. Похоже, у Тары появился не такой уж тайный поклонник.
Позже вечером я сидел в своей комнате, упражняясь на губной гармошке, которую приобрел на корабле Хафэра. Почему в тот вечер я чувствовала себя способной лишь на меланхолические подвиги? Мое сольное выступление подошло к концу, когда охранник появился у моей двери, сказав, что меня хочет видеть Тар. Я неохотно покинул относительное тепло своей комнаты и последовал за ней.
Тар все еще был прикован к постели, опираясь на небольшую гору подушек. Горящая масляная лампа отбрасывала тускло-красноватый свет на клочки бумаги, разбросанные перед ней на листах: некоторые были покрыты птичьими каракулями Сафи, другие-чем-то похожим на карты. Она была не одна: в кресле у кровати развернулся кусочек ночи и уставился на меня широко раскрытыми зелеными глазами. Я тоже уставился на него. Это была Саша, самка, но ее мех был черным... или коричневый, настолько близкий к Черному, что это не имело большого значения. Я уже видел ее раньше, но она всегда держалась на расстоянии.
Фырканье Тара прервало наше взаимное разглядывание. - Рема, это К'Хи, мой провожатый и друг, - представилась она, помахав рукой. - а вот и я.
К'хи, это Рема, [маршал] войск Восточного царства.
Я поклонился ей, и она неуверенно повторила мой жест, затем повернулась к тару. - Ты действительно так думаешь... может быть, он сумеет помочь!
- спросила она.
- Надеюсь, что так, - ответил Тар. - К'Хи, посмотри на это. Может ты их узнаешь? В этом районе!
Она протянула мне несколько грубых карт восточного побережья Америки и Канады, а также местности вокруг Миссисипи и Мексиканского залива. Значит, это будет урок географии?
- Я их узнаю.
- Ты не знаешь, где находится главный порт?
Там, где находился Мейнпорт, был нарисован треугольник зелеными чернилами. Я указал ему на это.
- Отлично. Эта область, начиная от оконечности болотных земель, вверх по дальней стороне неба царапает горы и заканчивается в линии от Великих озер до Восточного моря. - Многие из этих названий были мне незнакомы, но я перевел их так хорошо, как только мог, удивляясь тому, что Сати также называют эти озера, граничащие с Канадой, Великими озерами.
- Королевство Персидского залива лежит здесь, на южном побережье, от пограничной реки, простирающейся здесь вниз по полуострову, и вверх по медленной реке здесь. Их Капитолий-речной порт-лежит здесь, - она указала на то место, где должен был быть Новый Орлеан.
- Здесь, к северо-востоку от Восточного королевства находятся еще три Земли кланов. Эта область вокруг Великих озер является доменом озерных торговцев. - Она проследила это место полумесяцем когтя.
- На самом деле это два отдельных царства с древними узами верности между ними. Поодиночке они невелики, но вместе они так же велики, как Королевство Персидского залива, и намного больше нас.
- На дальней стороне неба скребков находится открытое Царство. Это, вероятно, самое большое царство по своим размерам, но с точки зрения возделываемых и заселяемых земель, городов и тому подобного, это самое маленькое и самое слабое царство.
- Открытая Область. Почему именно это имя? - спросил я.
- Из - за обширных равнин, которые составляют большую его часть, - объяснил Тар.
- О.
Тар положил карты обратно на кровать и выбрал одну из них.
- Реме, объясни ему, что случилось, - она протянула карту маршалу, затем откинулась на подушки, закинула ноги под простыни и закрыла глаза.
- Ширай, вы готовы продолжать? - Рема озабоченно наклонилась вперед.
Тара снова открыла глаза. - Я в порядке, просто устала.
Уши Ремы тревожно затрепетали. - Может мне принести немного Тамила? Это поможет тебе расслабиться.
- Ух... - Я начал было говорить, но Тара меня опередила.
- Нет, - она улыбнулась мне, слегка пошевелив ушами. - Мы хотим поговорить с К'Хи, а не слушать его храп.
Рема выглядела смущенной. - Я ничего не понимаю.
- Не беспокойтесь об этом... Нет, теперь уже нет Тамила... может быть, позже. А теперь скажи ему.
Рема моргнула. В тусклом свете, как будто ее глаза вспыхивали и снова вспыхивали, она держала карту, пока я заглядывал через ее плечо. Я видел, что она нервничает, когда я нахожусь так близко, ее уши были настороже, а опаловые когти выковыривали углубления в бумаге.
- За последние несколько месяцев, - начала она, - небольшие восточные деревни, аванпосты и караваны вокруг этого района подверглись нападениям, большинство из которых были полностью разрушены. - Она указала на область, покрывающую нижние Аппалачские горы-скребки неба-вниз по реке Аппалачикола в Джорджии до Мексиканского залива.
- Небольшие города по нашу сторону пограничной реки подверглись набегам, посевы были сожжены, отдаленные усадьбы разграблены, Саты убиты. Королевство Персидского залива утверждает, что населенные пункты на их стороне подверглись нападению.
Угу. У меня было предчувствие, к чему это приведет. Я почесал подбородок и спросил:
- Кто же был в этом рейде? Бандиты!
Черный Саф выглядел удивленным. - ААА, выжившие говорят бандиты. Но бандиты обычно не нападают ни на вооруженные конвои, ни на гарнизонные города. И эти бандиты сражались не как бандиты: они были слишком хорошо обучены и экипированы.
Я вспомнил, как был связан и беспомощен в задней части фургона Сатскими солдатами, одетыми в рваные плащи, скрывающие красную и черную броню. Я так и сказал.
- Да, Ширай сказал нам об этом, - ответила Реме. - Мы знаем, что они контрабандой вводят войска в наши границы, мы просто ничего не можем доказать.
- Почему же? - спросил я.
- Нам никогда не удавалось их поймать.
- Нет. Я имею в виду, почему они это делают!
- Война кажется наиболее вероятной, - поморщилась она. - Внутреннее расстройство. Срывают поставки в аванпосты населенных пунктов. Уничтожьте запасы продовольствия. Шпион на наших ресурсах.
Пропаганда. Они, вероятно, будут жаловаться в другие королевства, что мы не можем вести свои собственные дела. Они будут настаивать на направлении "миротворческих" сил через границу, размещая войска в ключевых районах, таких как переправы через реки, крупные города, морские порты. Это поставило бы их в превосходную позицию для вторжения. С переправами через реку, которые уже контролируются, они смогут перебросить больше войск в наши владения, не встречая сопротивления.
- Она оскалила зубы в рычании, понимая, что это означает. - Силы залива откусят от нас большую часть прежде, чем кто-либо из других королевств сможет прислать помощь, даже если они соблаговолят помочь нам.
- Но на данный момент бандиты-это наша самая большая забота. Они нападают и исчезают прежде, чем мы успеваем доставить туда солдат. - Нахмурившись, она сказала: - это нечестный способ вести войну. Помимо нарушения движения по всему миру они вызывают много смертей, разрушений и страха среди невинных людей.
Партизанская война, подумал я.
- Громко сказал я. - Вы сказали, что я могу вам помочь... как же так!
Тар выглядел одновременно смущенным и полным надежды:
- может быть, вы знаете что-нибудь, что могло бы нам помочь?
- Я вздохнула. Я вроде как ожидал этого. - Оружие и все такое? ДА.
- А как насчет того, чтобы найти этих надменных бандитов? У вас уже был опыт работы с таким видом раньше!
- Я знаю о них, - признался я. - У нас дома точно такие же бои идут. Те же самые проблемы. Все, что вы можете сделать, это быть умнее или сильнее.
Трудный. Отправляйте стариков с настоящими караванами, даже сделайте целые поддельные караваны, чтобы выманить их и заманить в ловушку.
Рема постучала по ее ноге кончиком когтя. - Да, мы уже думали об этом.
- Ну, я мог бы придумать что-нибудь более оригинальное. Тар, - я посмотрел на нее и беспомощно развел руками, - я не гений. Я не могу сделать невозможное. Я могу дать вам некоторые идеи и новые инструменты, но творить чудеса-это не моя область... моя экспертиза. Все, что я могу сделать, это лучшее, что я могу.
Уши тары затрепетали, и она довольно улыбнулась мне. - А я знаю. Это все, о чем мы просим. - Спасибо, К'Хи. Мы окажем вам всю возможную помощь.
Я улыбнулась в ответ. - Спасибо. О, и счастливого вам Рождества.
*****
Я начал изучать тактику, которую Саты использовали в бою. Они были просты до смешного: на самом деле не так уж сильно отличались от того, как мы делали это несколько сотен лет назад.
Противоборствующие стороны встретятся друг с другом на открытом поле, и бой будет происходить примерно так же, как это было в Средние века у людей.
Лучники должны были смягчить противника дальним огнем. Когда войска сомкнулись друг на друге, лучники прекратили стрельбу из-за возможности попасть в одного из них. После этого все пошло наперекосяк: связь была потеряна, подразделения разделены, и бой был оставлен на усмотрение отдельного солдата с его или ее мечом.
Дезорганизованный и хаотичный с большой потерей крови с обеих сторон.
Я наблюдал, как стражники Цитадели тренируются в тренировочном зале. Я внимательно осмотрел их мечи.
Я увидел кое-что, что угрожало по-настоящему испортить мои планы.
Саты использовали свои легкие мечи двумя руками. Ладно, я заметила это, но не понимала почему.
Люди происходят от обезьян; брахиозубые существа, которые дома висят на ветвях. Руки у обезьян грубые, но они созданы для хватания. Даже у шимпанзе есть мощная хватка, гораздо более мощная, чем у человека, но без финеса.
Сати происходят от (без призов за угадывание) кошек. Возможно, какая-то большая охотничья кошка, может быть рысь или пума, это не имеет особого значения.
Я не знаю, как это произошло, но где-то в извилинах эволюции, Сат начал манипулировать вещами.
Начав с лап, они должны были пройти гораздо дальше, чем обезьяны моего мира, и даже сейчас им не хватает хватки, которую мне дали мои обезьяньи предки.
С их когтями и скоростью им никогда не приходилось полагаться на то, что они смогут схватить ветку дерева или оружие, чтобы убежать от хищников или сражаться с ними, и только с развитием своих инструментов они нуждались в сильной хватке.
Но их хватка была не так сильна, как требуется, чтобы взмахнуть мечом одной рукой и удержаться от удара, когда он встречается с клинком, броней или плотью противника. Обеими руками они были искусными фехтовальщиками, но не могли одновременно держать щит и ятаганы.
Я отбросил свои планы линий стычек, основанные на древнеримских и греческих рядах, и начал все заново.
*****
Мишень, установленная на тюках соломы в дальнем конце зала, располагалась между V модифицированными прицелами. Я нажал на спусковой крючок и, не дожидаясь, попадет ли стрела в цель, прижал арбалет к бедру и потянул рычаг, который снова взвел его. Когда тетива зацепилась за защелку, удерживавшую ее на месте, из магазина выпала еще одна стрела. Я поднял лук и выстрелил, повторив эту операцию несколько раз.
Рема и еще несколько человек, которые, как мне сказали, были другими высокопоставленными сатовскими чиновниками и лордами кланов, стояли в стороне, их дыхание превращалось в маленькие облачка на холодном воздухе зала. Они смотрели на цель и выглядели довольно впечатленными.
Один из Сатов, ученый по имени Стрэ, выступил вперед, чтобы заговорить. Он мог говорить и выражать мысли, которые мне было трудно произнести в Сафе.
- Представьте себе лучников, вооруженных этими луками. Они могут стрелять в несколько раз быстрее, чем обычный арбалет. Представьте себе, какую дань они возьмут с пехоты.
Между официальными лицами на стороне произошла короткая беседа, прежде чем Реме окликнул их. - Продолжить.
- Конечно. - Стрэ наклонился и поднял мешок, вытаскивая следующий предмет. Металлические звенья цепи глухо звенели и тускло поблескивали в свете, падавшем из окон верхнего этажа холла. Он отдал его мне, и я передал его наблюдающей Сафе, они напряглись, когда я подошел ближе.
- Это такой вид доспехов, которого у вас нет, Стрэй назвал его линк-броней. - Я передал кольчугу Реме, - сказал он наконец. Она повертела его в руках, сгибая стальные звенья.
- Это носится так, как есть? - спросил один из других Сатов, седовласый ветеран.
- Его можно носить и так, но он более эффективен по сравнению с кожаными доспехами, - сказал я. - Прокладка помогает: она останавливает звенья, сжимающие плоть, хотя я думаю, что это не будет такой большой проблемой для Sathe.
Там было несколько улыбок.
Я как раз думал о пластинчато-кольчужных доспехах. С несколькими изменениями в дизайне и материалах, я был бы в состоянии как сократить вес, так и сделать его более жестким. Но я решила этого не делать. Сафы предпочитали свою скорость многочисленным доспехам. В конце концов, если вы не можете быть поражены, то нет никакой необходимости в горячей, неуклюжей броне.
Такие устройства, как пятиметровые пики и алебарды, они никогда раньше не видели. Длинные шестовые руки были снабжены простыми кожаными ремнями, которые Саф-солдат мог перекинуть через плечо, чтобы помочь ему держать громоздкие деревянные шесты. Они находили это интересным, особенно новость о том, что строй из них был практически неуязвим для нападения фехтовальщиков, но настоящий пик сопротивления не имел клинков.
Я развернул громоздкий матерчатый сверток и стал разбирать его содержимое. Герметичные керамические и стальные цилиндры я повесил себе на плечи на ремнях. Из правого цилиндра торчала металлическая трубка, которая затем поворачивалась на девяносто градусов и продолжалась еще шестьдесят сантиметров, пока не заканчивалась сужающимся соплом с прикрепленным к нему простым механическим механизмом. Я сунул эту насадку под правую руку так, чтобы она торчала передо мной.
- Высокие, если вы будете так любезны отойти назад... - пара охранников отвела наблюдавших за ними Сатовских чиновников назад, как я надеялся, на безопасное расстояние.
Мои руки были достаточно тверды, когда я зажег маленькую свечу, которая торчала перед соплом и открыла клапан на трубе; мы уже проверяли это раньше, но что-то все еще могло пойти не так. Слишком плохо, и они будут соскребать меня со стен лопаточкой.
Я приближался к цели, связке соломы, пока не оказался примерно в шести метрах от нее, затем сделал глубокий вдох и нажал на спусковой крючок.
Поток сжатого метана, нефти и каменноугольной смолы вырвался из дула в напорный поток, воспламенился, проходя над конусом, и полетел по сверкающей оранжево-синей дуге к цели.
Еще три вторых выстрела, и каждый взрыв пламени отбрасывал пляшущий свет на стены, пол и зрителей. Когда я опустил шипящее дуло огнемета, тюк с соломой превратился в столб пламени, танцующий вверх к крыше, искры всплыли и погасли, не достигнув огромных балок стропил.
Я снова повернулся к зрителям-Сатам, моя тень мерцала и колебалась передо мной. Погасив свечу, я сбросил с плеч ремни и позволил заклепанным цилиндрам упасть на пол с металлическим лязгом.
Сатане смотрели на костер позади меня, их глаза были широко раскрыты и наполнены искрами, которые танцевали позади меня. Я не могла сказать, были ли они восхищены, испуганы или шокированы.
- Ты же просил оружие... Ты понял.
Не дожидаясь ответа, я засунула руки в карманы и вышла, все еще чувствуя жар от огня на своей спине.
*****
В цитадели была башня, не самая высокая, но она по-прежнему полностью господствовала над главным портом внизу. Время от времени под прикрытием зубца скапливался караульный отряд, но чаще всего башня оставалась безлюдной. Как это было и сейчас.
Это было место, куда я мог пойти, когда хотел побыть один. Может быть, это звучит странно со стороны кого-то, кто находится в полном одиночестве, но это был другой вид одиночества, который я искал.
Я прислонился к амбразуре между зубьями зубцов и смотрел, как внизу, на улицах, медленно угасает жизнь, а тени удлиняются. Температура колебалась около трех градусов по Цельсию, и было бы еще холоднее, если бы не ветер, который кружил и кружил в стенах и башенках Цитадели.
Поплотнее завернувшись в плащ и поправив капюшон, я наблюдала, как заходящее солнце пытается пробиться сквозь слои гранитных облаков, которые закрывали западный горизонт, освещая их оранжевой короной.
Я всегда любила закаты. Обычно они спокойны, но сегодня вечером...
- А ты часто сюда приходишь?
Я подскочила, повернулась и тут же расслабилась, увидев, кто это сказал. - Значит, они тебя выпустили.
- Потребовалось немного убеждения, - улыбнулся Тар. - Я уже начал сомневаться, был ли я Лордом клана или пленником.
- Как ты меня нашел!
Она поправила свой собственный плащ и прислонилась плечом к серому камню крепостной стены. - Ты не совсем незаметен, К'Хи. Я просто должен был спросить. - Зеленые глаза смотрели на облака, теперь выцветшие до тусклого пурпурного цвета, и ее грива развевалась на ветру. Она смахнула его с глаз правой рукой, левая все еще была забинтована. - Я хочу поблагодарить вас за то, что Вы нам дали.
Я ничего не ответил.
Она протянула руку и взяла мой подбородок двумя пальцами, поворачивая мою голову, изучая выражение моего лица. - Ты расстроен... ну и что?
Я выдернул свою голову из ее рук и свирепо уставился на чужой мир, исчезающий в ночи. - Я думал, что это очевидно. - Я отвернулся от вида и прислонился к твердому, истертому ветром граниту Мерло, наблюдая за Таром.
Она выглядела так, как будто ей здесь самое место: стоя на вершине башни среди небольших сугробов сдуваемого снега, ветер периодически развевал ее гриву вокруг головы. Я продолжал::
- Это оружие будет использовано, не так ли?... конечно, будут, - вздохнул я. - Так что в каком-то смысле я буду нести ответственность за смерть или увечья всех, против кого эти вещи используются.
Тар тихо вздохнула, выдав себя туманом, который сгустился перед ее ноздрями. - Да, это не та мысль, которая доставляет мне большую радость, но они предназначены для защиты королевства. Конечно же, это имеет какое-то значение!
Я коротко кивнул. - Вот почему я отдал их тебе. Я в долгу перед тобой, Тар, но я не знаю, оправдывает ли это создание новых способов убивать людей. Мне кажется, я начал что-то ужасное.
- Это не может быть настолько плохо, не так ли? - она пыталась успокоить меня.
- Проклятый Тар, ты когда-нибудь думал о том, каково это-быть сожженным до смерти? Быть искалеченным на всю жизнь пламенем? У меня был друг, который погиб в огне, я видел его тело. - Я содрогнулся при этом воспоминании.
- Из этих, вероятно, выйдет более крупное оружие, способное убивать на больших расстояниях. Вы создадите огонь, который невозможно потушить, даже под водой он будет гореть до костей.
Тар открыла рот, чтобы что-то сказать, но я опередил ее:
- в моем мире целые города были сожжены дотла этим пламенем: здания, животные, деревья, мужчины, женщины и дети. Это вещество было сброшено летающими машинами в одеяло, которое накрыло и уничтожило все, что находилось внизу.
- Если вы думаете, что вам удастся сохранить это в секрете, то это не сработает. Идея слишком проста. Мое королевство разработало самый мощный тип оружия, который есть в моем мире. Они думали, что смогут держать это при себе.
В течение нескольких лет все остальные страны мира также обладали этим оружием.
Я позволил ей подумать об этом.
К'хы, - наконец сказала она, - это был твой выбор. Если вы действительно так сильно переживали по этому поводу, то почему отдали его нам!
Я шлепнул ладонью по камню; один раз легонько, потом еще сильнее. - Я же сказал, что должен тебе. Вам нужно было оружие, чтобы помочь вам, я даю вам это. Я думал, что они будут слишком ограничены, чтобы быть слишком полезными. Я не мог выдать вам секрет моего пистолета... - Я замолчал. Я начала делать то, о чем на самом деле не хотела вспоминать.
Она подошла ко мне и прислонилась к моему боку. - Ты не можешь... или нет? "
Я ничего не ответил. - Спросила она.
- К'Хи? Пожалуйста сказать мне.
Черт побери, мог ли я доверять ей в том, что может стать поворотным пунктом в будущем ее Королевства; жизнь или смерть ее народа? Но я не был уверен.
Может быть, она прочитала мои мысли.
- Пожалуйста, К'Хи, ты можешь мне доверять. Дальше этих ушей Дело не пойдет.
- Мое оружие, может быть гораздо больше... смертоноснее любого огня... - Я задохнулся.
Она посмотрела вниз на город, который теперь дремал под растущим покровом темноты. Лучи солнца были просто мерцанием за облаками, " Вы не хотели бы нести ответственность за это... Я тоже так не думаю.
- Кто-нибудь обязательно это обнаружит, можете быть уверены. Тогда вы сможете убивать друг друга сколько угодно.
Ее глаза широко раскрылись от шока, и я понял, что сказал.
- Тар... Я вовсе не это имел в виду. - Я запнулся. Я хотел что-то сказать, взять свои слова обратно, но они меня не слушались. Я просто крепко прижал ее к себе. Я почувствовал, как ее когти напряглись, а затем расслабились на моей спине, когда мех на ее морде защекотал мою шею.
Все еще прижимаясь к моей груди, она коснулась моей щеки. - Ты холоден, как камень! Пойдемте, я отведу вас в тепло. - Коготь схватил меня за рукав, и она повела меня к лестнице.
*****
Избранные Саты тренировались с новым оружием, получая представление о нем и изучая методы и стратегии, которые могут когда-нибудь спасти их жизни. Я делил свое время между тренажерным залом, где проводилась большая часть тренировок, и мастерскими, где проводились работы по огнеметам.
Я не был удовлетворен прочностью цилиндров, в которых под давлением перевозилась Летучая смесь, и я хотел провести больше испытаний на предохранительном клапане, предназначенном для предотвращения обратных взрывов. Если бы один из этих метателей взорвался, от оператора не осталось бы ничего, что можно было бы поднять пинцетом и электронным микроскопом.
Беготня туда-сюда между этими двумя местами оставляла меня полностью измученным в конце каждого дня, но усилия окупались.
Через пару недель Пайк-Сафе стали весьма искусны в использовании длинного громоздкого оружия. Они могли бы выстроиться в боевую линию и удерживать ее неподвижно. Отступая или разворачиваясь, чтобы встретить воображаемую атаку на открытом фланге, они держались в идеальном строю, мечники и лучники рассредоточились среди них, двигаясь, чтобы оставаться на своих позициях.
Пряжки и другие куски металла лязгали и звенели, когда они маневрировали, копейщики и меченосцы пригибались, чтобы позволить лучникам стрелять залпами через их плечи, а затем вставали и ждали приказов.
Их командир гнал их изо всех сил, но в конце концов приказал усталым солдатам высадиться. Он заметил, что я наблюдаю за ним из тени галереи, которая тянулась по внешней стороне тренировочного зала, и направился в мою сторону.
Я издали узнал его покрытое шрамами лицо.
- Они значительно улучшились, - сказал Я С'Зару, пока он возился с ремнями своей потрепанной тренировочной брони.
- Он устало улыбнулся мне. - У них было много практики, но со всем этим новым оружием и тактикой, им и нам тяжело. - "Мы", должно быть, означало офицеров. Затем он фыркнул:
- у нас есть только немного больше представления о том, что мы делаем, чем у них.
Он открыл дверь и шагнул внутрь, придерживая ее открытой для меня; мне пришлось пригнуть голову, чтобы пройти через портал размером с Сафа. Помещение длинное, узкое было заполнено вещами, которые они использовали в боевой практике: деревянные мечи под дулом, тупые и изогнутые стрелы, основные кожаные доспехи, свисающие с колышков на стенах.
- Почему ты не пошел с тарой на ее парад на днях? -Спросил с'АХР, стягивая с себя обитую медью кожаную юбку и покрытую шрамами кирасу.
Пару дней назад Тар отправился в город, окруженный большой помпой и помпезностью. Она сказала мне, что это был Р. Р. упражнение, показывающее людям, что она жива и здорова. Я наблюдал из Цитадели, как процессия двигалась окольными путями по улицам Мейнпорта, толпясь, чтобы увидеть ее.
- Я не совсем уверен, - пожал я плечами. - Я думаю, что она не хотела, чтобы меня видели горожане.
Одно ухо с'Сахра весело дернулось, когда он схватил пару бриджей с того места, где они висели среди нескольких других. - К'Хи, по всему Мейнпорту ходят слухи, что у Шираи есть свой собственный, личный монстр. Я не понимаю, почему она не хочет, чтобы тебя видели... вы не очень страшны.
Я прислонился спиной к удобному столбу, - кажется, я помню некоего Сэта, который был до смерти напуган, когда его мне представили.
Он затянул пояс и подобрал свой темно-синий плащ. - Я был застигнут врасплох, - фыркнул он.
Я громко рассмеялся, и он с любопытством посмотрел на меня, а затем равнодушно фыркнул; С'АХР, капитан стражи, не привык, чтобы над ним смеялись.
Когда мы спустились в широкий центральный двор, я слушал, как С'Сарр рассказывал мне, как проходит обучение различных компаний. Они медленно, но неуклонно продвигались вперед, приспосабливая тактику, которую я помнил из своего урока истории, а также добавляя свою собственную. Я слушал, но на самом деле мало что мог добавить.
Мы расстались во дворе. Он направился к внешним стенам и своим постам, а я, возвращаясь в свою комнату, понял, что у меня есть немного свободного времени, поэтому проигнорировал лестницу, ведущую в мои покои, и вместо этого направился в ванную.
По мере того как погода становилась все холоднее, в банях становилось все теснее.
Головы - и, возможно, несколько желудков-все еще поворачивались, когда я входила в одну из ванных комнат, но к этому времени большинство посетителей только мельком взглянули на меня, когда я вошла.
Впрочем, между остальными все еще продолжался приглушенный разговор. Это, а также тот факт, что ванны были унисекс, делало его еще более неловким. Тем не менее, тепло, которое просачивалось через мое холодное тело из воды, стоило того, чтобы беспокоиться.
С еще влажными волосами я разожгла огонь в своей комнате и направилась в спальню, вытирая волосы грубым полотенцем. Я поел, принял ванну и теперь чувствовал себя уютно, тепло и устало. Круглая кровать слегка заскрипела, когда я рухнула на нее и натянула тяжелые простыни до груди.
Снаружи было тихо, Луна лишь призрачно светилась за облаками. Света, проникающего через окна, едва хватало, чтобы отбросить тень от оконной решетки на пол и "ножку" кровати. Я поймал себя на том, что в сотый раз спрашиваю себя, правильно ли я поступил с оружием, прежде чем заснуть.
*****
Первым ощущением, которое я ощутил, была пульсирующая боль в голове, как будто она раздулась вдвое по сравнению с обычным размером. Следующей была боль, когда я попыталась поднять руки к голове.
Мышцы, которые были связаны в одном положении слишком долго, кричали и протестовали, когда я попытался пошевелиться. Я не мог сдвинуться с места.
Мои колени были прижаты к груди, руки обхватили их, запястья привязаны к лодыжкам. Я была голой и замерзшей, с кляпом во рту, заткнутым пропитанной слюной тряпкой и завязанным на месте.
Я лежал на боку, втиснутый в крошечное, деревянное, выстланное соломой пространство, едва достаточное для меня. Лучи света танцевали в промежутках между досками. Слышался скрип и грохот колес, а иногда меня трясло от случайных толчков. Я слышала приглушенный звук голосов Саф, но слова были заглушены до неузнаваемости.
Попытки освободиться от веревок оказались бесполезными, мои руки одеревенели и болели от неестественного положения и твердых досок. Веревки были туго стянуты и гораздо толще, чем требовалось.
Не в силах даже пошевелиться, я лежал там и страдал, растерянный и напуганный до смерти. Прошло несколько часов, прежде чем грохот и удары замедлились, а затем прекратились.
Последовала пауза, затем послышался звук отодвигаемых засовов. Люк над моей головой распахнулся, и я крепко зажмурился, чтобы не видеть льющегося на меня Света. Мохнатые руки схватили меня, держа за голову и выдергивая кляп. Я задыхался, и что-то было засунуто мне в рот, вода потекла по дыхательному горлу. Я поперхнулся и закашлялся, разбрызгивая воду.
- Пей, чтоб тебе сгнить!
Я умудрился сделать несколько глотков, затем вода была убрана, и что-то дымящееся прошло у меня под носом. Я узнала этот сладкий, острый запах и попыталась отстраниться, задержать дыхание.
Руки держали меня крепко, когти прокалывали мою кожу, и в конце концов мне пришлось дышать.
После нескольких судорожных вздохов мир поплыл в розовую пустоту, несколько раз перевернулся, а затем по спирали опустился вниз и исчез. Чернота поплыла надо мной.
*****
Застонав вслух, я проснулась. Мигрень, которая, должно быть, была дедушкой всех головных болей, стучала в моем черепе. Я замерла, неконтролируемая дрожь никак не помогала справиться с пульсацией в висках. Пытаясь пошевелиться, грубая пенька шуршала по моей коже, солома или трава шуршали и тыкались в меня.
- Смотреть. Оно шевельнулось.
- Это пробуждение. Иди и скажи командиру. Вперед!
Мои руки были связаны за спиной, а лодыжки связаны вместе. Кляп все еще был на месте. Я почувствовал, как чьи-то руки тянут веревки, проверяя их.
Мои веки застыли и болели, когда я заставила их открыться и прищурилась, оглядываясь вокруг.
Саф зарычал и зашипел мне в лицо.
Я издал приглушенный вопль сквозь кляп.
Она присела на корточки у моих ног, положив руки на рукоять меча, лежащего острием вниз на грязном полу, и одарила меня сияющей улыбкой. - Веди себя прилично. Никакая проблема.
Я пытался сказать: ДА ПОШЕЛ ТЫ!
- Ммммммм!
Когда она снова зарычала и встала, я мельком увидел красно-черные доспехи, которые она носила под своим зеленым плащом.
Я сильно вздрогнул, но не только от холода, и вцепился руками в веревки. Бесполезный.
Но где же я был? Это было похоже на А... конюшня? Конюшня. Из соседнего стойла доносился пронизывающий запах животных и сырой соломы, блеяние ламы. Тяжелые деревянные стропила поддерживали остроконечную крышу, скрепленную деревянными колышками. То немногое, что оставалось света, должно было пробиваться сквозь щели в стенах. Напротив палатки, в которой я лежал, вокруг шаткого стола, покрытого объедками, стояло несколько табуретов. На грязном полу были расстелены одеяла. Охранница села на табурет, прислонилась спиной к стене и пристально смотрела на меня, пока я дрожала. Она была буквально ледяной.
Минуты тащились мимо на сломанных ногах. В конце концов раздался звук голосов:
- ... заплатил, когда мы его увидим.
- Уверяю вас, все в порядке.
- И никто тебя не видел!
- Никто, Высший.
На меня упали тени, когда несколько Сати появились у моего стойла. Четверо из них: трое были одеты в красно-черные доспехи Королевства залива, а на другом был обычный серовато-коричневый плащ.
Один из них щеголял золотыми шевронами офицера на своей кирасе. Он посмотрел на меня, затем повернулся к охраннику. - КАС, он хоть что-нибудь сделал!
- Немного повозился, сэр. Попробовал веревки.
Вот дерьмо! Она это заметила. Не слишком расслабляйтесь.
- Ха! - Офицер снова повернулся ко мне, глядя на меня так, словно я был особенно подозрительным комком в его рагу. Он пнул меня ногой, и я зарычал в ответ.
- Ну, кажется, он в хорошем состоянии. Вот, - он вытащил из-за пояса мешочек и бросил его гражданскому в плаще, - ты это заслужил.
Закутанный в плащ Саф поймал его в воздухе и высыпал на ладонь золотые монеты, пересчитывая их. Ему. Он был тем самым ублюдком, который похитил меня! Если я когда-нибудь догоню его, он начнет новую карьеру в качестве меховой шапки!
Не обращая внимания на мой свирепый взгляд, он положил золото обратно в сумку и поклонился: Мне было очень приятно иметь с вами дело.
- Взаимно, - фыркнул офицер. - Убирайся отсюда!
Закутанная в плащ Сати убежала, оставив остальных троих смотреть на меня сверху вниз. Женщина-охранник сидела за столом на заднем плане, с интересом наблюдая за происходящим.
Затем офицер по заливу небрежно присел на корточки возле моей головы, с интересом изучая меня, прежде чем вытащить кляп. Я втянула воздух, наблюдая за ним, пока он наблюдал за мной. - Скажи мне свое имя, - попросил он.
Дрожа всем телом, я крепко сжала губы. Это заставило мои зубы перестать стучать.
Мягко, прежде чем я успела отреагировать, его рука метнулась вперед и схватила меня за волосы. Я вскрикнула, когда моя голова была вынуждена вернуться назад, а затем замерла, когда его когти начали щекотать мое горло. - Сейчас, - невозмутимо продолжал он. - Ты можешь говорить. Ты это знаешь, и я это знаю. Скажи мне свое имя.
Он бы меня не убил. Он пошел на слишком большие хлопоты, чтобы добраться до меня своими лапами. Он не собирался убивать меня...
Через минуту я уже корчился и задыхался от боли на полу конюшни, и что-то влажное стекало по моему пульсирующему лицу. Он снова поднял руку, и из нее высунулись когти. Я попыталась отпрянуть, но рука опустилась и снова схватила меня за волосы, заставив посмотреть на него снизу вверх.
- Твое имя! - прошипел он.
Я облизала губы, чувствуя привкус крови. Мой нос болел, пузырились, когда я дышал.
Царапины на моей щеке жалили. Был предел тому, как далеко я могла толкнуть его, и он качался на этой линии. - Келли, - прохрипел я, сдуваясь.
- Так вот как тебя зовут!
- Да.
- Это уже лучше. Ка... К'хи , - он сделал приемлемую работу, обернув свои длинные челюсти вокруг имени. - Не будь таким дураком. Вы найдете вещи намного более удобными, если будете сотрудничать с нами. Вы меня понимаете?
- Да.
- Отлично. - Сказал он и проверил мои путы. Он удовлетворенно фыркнул, и прежде чем я успел что-то сказать, он схватил меня за челюсти и засунул кляп обратно в рот, - так как ты, кажется, не любишь говорить, ты можешь сидеть тихо.
- Сэр, - отважилась спросить женщина-охранник с другого конца комнаты, когда он повернулся, чтобы уйти, - это безопасно? У него нет шерсти - он выглядит холодным.
Я издал приглушенный звук и отчаянно попытался кивнуть в знак согласия.
Он остановился и снова посмотрел на меня. - Я думаю, он выживет... Ты можешь остаться, как есть. Никаких игр в следующий раз, а? - он ухмыльнулся, а затем с последним словом к охранникам, он ушел.
Я обратила свой бессвязный призыв к охраннику, который посмотрел на меня, затем плотнее запахнула плащ на плечах и откинулась на спинку стула.
Отчаявшись теперь, я начал бороться.
Веревки вообще не поддавались. Мои усилия согрели меня на некоторое время, но вскоре они оставили меня измученным и с запястьями горящими и скользкими. Я застонал в свой кляп и рухнул в дрожащую кучу.
Время идет.
Холодная ноющая боль во всем теле, мои конечности налились свинцом и онемели. Дрожь прекратилась до судорожных подергиваний, а потом и они прекратились. Совершенно измученная, я просто закрыла глаза, когда смутное тепло начало просачиваться сквозь меня.
*****
- ... одеяло. Поторопись!
Меня схватили чьи-то руки. Если там и были когти, я их не чувствовал, но они подняли меня, и резкий ветер пронесся вокруг и сквозь меня. Когда я попытался открыть глаза, все, что я мог видеть-это кружащаяся белизна. Это не стоило того: я снова закрыл их, и дверь захлопнулась, а затем вокруг раздались голоса Саты, вопрошающие.
- Что случилось?
- ... - знаю! Она замерзла!
- ... он живой!
- Сюда... у огня.
Они меня бросили. Мягкая поверхность, теплые руки обнимают меня. В моих конечностях было покалывание, как от булавок и иголок, которое становилось все более и более интенсивным, как боль, как настоящие иглы, затем как огонь под моей кожей, а затем что-то за пределами горения. - Закричал я. Я кричала до тех пор, пока не заболело горло, вырываясь и извиваясь, как выброшенная на берег рыба, а веревки впивались в меня и усиливали боль. Крики, рычание в моих ушах, мех и доспехи против меня, когда они придавили меня. И боль нарастала.
Боль менялась, выходя за пределы боли, становясь другими ощущениями. Я застонала, не в силах пошевелиться, страдая до тех пор, пока поток крови не пошел на убыль. Они отпустили меня. Я просто лежал там, задыхаясь от рыданий.
Мохнатые руки поддерживали меня, что-то мягкое обвилось вокруг моих плеч, и тепло просочилось между потрескавшимися губами. Я чувствовала запах еды, какой-то горячий бульон на моих губах. Я жадно сглотнула и поперхнулась, когда он пошел не в ту сторону. Когда я пришел в себя, мне позволили сделать еще глоток, потом еще один. Я чувствовала, как жар прокладывает теплый след в моем горле, согревая изнутри.
Еще больше боли пронзило мою голову, когда я открыла один глаз. Искры прыгали и кружились в открытом камине передо мной. Все вокруг-отблески полированного дерева, тяжелые стропила, блеск латуни и сатиновые глаза.
И тут кто-то дотронулся до меня, помогая сесть. Чаша была поднята к моим губам, и я снова выпил. Мой взгляд следовал за мохнатой рукой, держащей дымящуюся миску, двигался вверх по руке, пока я не оказался нос к носу с женщиной-охранником из сарая. Ее глаза-такие же изумрудно-зеленые-встретились с моими на целых две секунды, а затем она оттолкнула меня.
Не в силах удержаться на ногах, я снова упала в мягкие объятия мехов.
Комната поплыла, и я застонала, хватаясь за меха, чтобы не упасть на потолок.
Саф склонился надо мной, глядя мне прямо в лицо:
- а что ты думаешь?.. ты слышишь меня?
На заднем плане слышались и другие голоса: несущественные помехи.
Я откинул голову назад, и шумы исчезли, когда я погрузился в простой, незапятнанный сон; единственным лекарством, использованным на этот раз, было истощение.
*****
Я присел на корточки в холодном углу у камина, прижавшись к нагретым огнем камням каминной трубы в поисках Мегре тепла, которое они давали. Мне все еще было холодно: они не дали мне ни одежды, ни даже одеяла. Покрытые гусиной кожей, мои половые органы втянулись вокруг легких. Я был голоден. В отчаянии я постарался стать как можно меньше и уставился на свои цепи.
Пока я спал, они заменили пеньковые веревки наручниками. Оковы на моих ногах были связаны тяжелой цепью с таким расчетом, чтобы я мог хромать. Наручники на моих запястьях были соединены прочным железным прутом, достаточно длинным, чтобы я не мог дотронуться до него кончиками пальцев.
Цепь звякнула, когда я поднял ее, взвешивая звенья. Охранник поднял голову, услышав этот звук. - Брось его, - прошипел он, хватаясь рукой за меч. Другие оглядывались вокруг.
Я его уронил.
Успокоенный, но все еще настороженный, охранник откинулся на спинку стула. Я тяжело вздохнул и уставился на свои кандалы.
Это деморализующая вещь, чтобы каждое ваше движение было ограничено холодным металлом. Если я хотел пошевелить одной рукой, то должен был пошевелить и другой, но никак не мог свести их вместе. Если я не могу даже прикоснуться двумя пальцами друг к другу, то как, черт возьми, я должен делать что-то вроде вскрытия замков?
как бы они ни были грубы.
Проклятие! Это будет достаточно трудно съесть!
Я мрачно повернулся, чтобы еще раз осмотреть свою тюрьму. Возможно, я что-то упустил.
Одноместный номер, объединяющий кухню и гостиную зону. Стены были сложены из грубых деревянных бревен, трещины заделаны глиной. Черные стропила поддерживали соломенную крышу; массивная, практичная деревянная мебель с этим внутренним сиянием хорошо использованного дерева была разбросана по комнате, наиболее тщательно продуманная пара стульев перед камином. Посуда, несколько металлических горшков и связки еды: початки кукурузы и различные специи стояли на полках или свисали с тяжелых стропил, подвешенных ниже, чем они были бы в человеческом доме.
Два дверных проема в противоположных стенах, один из которых был закрыт полубревенчатой дверью, а другой-тяжелой потрепанной занавеской. Ветер завывал вокруг деревянной двери, сотрясая ее в своей раме.
Да. Комната была не очень похожа на камеру, но там были решетки.
Воины Залива.
В тусклом свете фонаря и камина они бездельничали, выглядя такими же скучающими, как ожидающие повсюду солдаты. Некоторые спали, используя свои доспехи в качестве подушек. Некоторые играли в азартные игры. Время от времени солдаты надевали доспехи и плащи, чтобы сменить часового, дежурившего снаружи.
Сафи вернулась с их мехом, покрытым льдом и снегом. Очаг был завален сохнущей тканью, доспехами и единственным солдатом, который убедил себя, что я не представляю угрозы, прежде чем раздеться и заснуть.
Воздух был тяжелым от запахов ткани и мокрого меха.
Куда они меня везут?
Царство Персидского залива было довольно безопасным Пари.
И что будет, когда они доставят меня туда?
На этот вопрос у меня не было ответа. Но кто-то приложил много усилий, чтобы увидеть, что я заскочил, и кто-то, очевидно, не заботился о моем комфорте. Кто бы это ни был, он определенно хотел задать несколько вопросов, и я предположил, что они не захотят говорить о погоде.
Я снова вздрогнул.
Время медленно тянулось во мраке. С закрытыми ставнями окнами, без единого проблеска света, проникающего сквозь шторм снаружи, я не знал, который был час. Черт возьми, я даже не знал, день это или ночь!
Позже тускло-коричневая женщина с нервными глазами и ушами приготовила еду.
Гражданское лицо, должно быть. Я наблюдал, как она работает над горшком над огнем, добавляя травы и мясо, и было очевидно, что она не была частью свиты залива.
А кто же тогда? Один из первых жильцов этого дома догадался я. - Фермер?
Через некоторое время острый аромат тушеного мяса возобладал даже над миазмами Сатов, заставляя дергаться кожистые ноздри. Детеныш мужского пола, еще не достигший подросткового возраста (сын фермера?) бегала по комнате, наливая еду в солдатские миски, уворачиваясь от вялых Кулаков когтей. Слюна залила мой рот, когда я увидел, что солдаты начали есть, и спазмы в животе заставили меня понять, насколько я голоден. Сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз нормально питался?
Проклятие! Я умирал с голоду!
- Эй! - Я звонил. Охранник оторвался от еды, его голова качнулась, а горло запульсировало, когда он проглотил свой кусок. - Пожалуйста, - я жадно посмотрела на его миску. - Мне нужна еда.
Наступило молчание. Все головы повернулись и уставились на меня.
- А теперь поговорим, - сказал другой голос. Офицер-Саф поднялся со своего места в тени на другом конце комнаты и подошел ко мне. Я еще сильнее прижалась к углу, когда он встал надо мной. - Голоден!
- Нет, я просто поддерживаю разговор, - прорычал я, собирая все оставшееся во мне мужество. - Черт возьми, ты меня убиваешь. Я умираю от голода и холода.
Его уши были отведены назад, а морда смята, как ковер. - Внезапно вы, кажется, стали очень многословны. Возможно, мне следует оставить вас в таком состоянии и посмотреть, что вы еще скажете.
- Мертвые люди говорят очень мало.
- Люди! - Удивленно прошипел он. - Ты слишком много на себя берешь!
Тем не менее он отдал приказ солдату, и Саф наполнил миску из общего котла. Я нетерпеливо взял резную деревянную миску обеими руками, почти пуская слюни, а затем спросил:
- думаю, вы могли бы снять эти вещи, чтобы я мог поесть!
Офицер-Саф оскалил зубы.
- Так я и думал, - вздохнул я. Я был вынужден поставить миску на землю и опуститься перед ней на колени, держа жирные недоваренные куски мяса во рту обеими руками, скованными вместе.
Они очень хорошо посмеялись.
*****
Он сидел в своем кресле перед камином и просто смотрел на меня. Полчаса он просто смотрел на меня, пока я не смогла встретиться с ним взглядом и свернулась калачиком, спрятав голову.
- К'Хи.
Я медленно подняла на него глаза.
- Командир Сатов указал на внушительную медвежью шкуру, лежащую перед камином. - Идти сюда.
Я помедлила в своей нише у огня, а затем, когда стражники двинулись ко мне, неуклюже прошаркала с грохотом цепей и опустилась на колени на ковер.
Он затрепетал ушами от моего угрюмого взгляда.
- Садитесь, - сердечно пригласил он.
- Я сел.
- Ха! - он фыркнул и склонил голову набок, подперев подбородок кулаком и положив локоть на подлокотник кресла. - Вы действительно очень хрупкое создание, не так ли? Не так опасно, как ты думаешь. Такая тонкая шкура...
- А чего ты хочешь? - Устало спросил я. Я устал и замерз.
- Я хочу поговорить. Понюхай ветер и пойми, К'Хи. Мы же твои друзья.
- Друзья! - Боже, это было так жалко, что я нашел в себе силы рассмеяться.
- Друзья! Ты накачал меня наркотиками. Меня похитили, заморозили и морили голодом! С моими врагами я буду в большей безопасности!
Он сидел там и некоторое время рассматривал меня. Затем одарил меня широкой, блестящей улыбкой:
- Ты действительно не так глуп, как кажешься.
Проклятие! Держи рот на замке, Дэвис!
- А теперь, К'Хи, я хотел бы немного узнать о тебе.
- Мне нужна одежда. Пожалуйста.
- Возможно, - сказал он любезно. - Это будет зависеть от того, насколько вы готовы сотрудничать.
- Ни ответов, ни одежды.
- Именно. - Стул заскрипел, когда он откинулся назад. - Что ты такое!
Да и что в этом плохого? "Человек.
- Что?
- Человек, - повторил я. - Вот это я и есть: человек.
- Хм, - задумчиво произнес он. - Откуда ты взялся!
- Нью Йорк.
Его уши медленно откинулись назад, а глаза сузились. - Ты что, - прошипел он, - опять в игры играешь? Эти слова ничего не значат!
- А чего ты ожидал? - Рявкнул я. - У Сати нет слов, чтобы описать, кто я и откуда. Я могу сказать тебе это только словами Моего народа.
- Как ты можешь говорить что-то другое? - усмехнулся он. - Если рука-это не рука, то что же это такое? - Он подчеркнул, наклонившись вперед, чтобы помахать рукой перед моим лицом, убедившись, что я вижу когти.
- Рука есть рука, называешь ли ты ее этим именем или как-то еще. Мои люди используют разные звуки, но они означают одни и те же вещи. Я все еще не знаю всех твоих слов.
Он откинулся назад, обдумывая услышанное. - Тебе пришлось выучить нашу речь, как новорожденному детенышу.
- Да.
Кончиком когтя он почесал себе морду, и в горле у него зазвучал рокот. Наконец он сказал:
- очень хорошо. Эта рубка-орк, где же она!
- Даже не знаю.
- Тогда как же ты попал в Восточное Царство? - В его голосе снова слышалось нетерпение.
- У меня не было выбора в этом вопросе. Я... есть.. - Нервно пробормотал я, подбирая фразу, которой у меня не было. - Я не знаю этих слов... выживший в результате несчастного случая.
- А [потерпевший кораблекрушение], - подсказал он. - Вы, наверное, с континента на юге!
- Возможно, - неопределенно кивнул я, пытаясь размыть эту четкую линию. Не нажимайте на нее! -Я просто не знаю!
- Тогда зачем же ты отправился в Восточное царство за помощью! - потребовал он ответа.
- А я и не выбирал! Я не знал, где нахожусь, я не понимал Сати. Я искал свой собственный вид, но нашел твой.
- Ты нашел женщину Шираи! - резко поправил он. Его грива начала топорщиться, и он протянул руку, чтобы погладить ее гладко. - А почему вы вмешались? Это не ваша забота!
- Я защищался, - сказал я. - Это не было запланировано.
- Если это не было запланировано, то почему ты остаешься с ней? Почему ты им помогаешь? дать им оружие?
- Почему ты считаешь, что должен им так сильно помогать?
Я ничего не ответил.
Удар, пришедшийся мне по уху, повалил меня на пол. Ошеломленный, я поднял глаза на офицера, который спокойно стоял надо мной на коленях:
- Ну же, если вы ждете, что я отвечу на ваши вопросы, вы должны ответить на мои. Это ведь только справедливо, не так ли!
Я беспомощно сжала кулаки и с трудом вернулась в сидячее положение, думая о непечатных мыслях. - Ты заставила меня выбрать чью-то сторону! - Прорычал я. - Вы втянули меня в свою войну, и пока они помогали мне, ваши люди вторглись на их землю, убивая их людей и пытаясь убить меня.
Вы видели шрамы на моей груди? Вы думали, что они были естественными? Они являются подарком от одного из ваших собственных. Может быть, ты его знал; говнюк по имени Тарша.
Командир Сатэ посмотрел на мои стиснутые кулаки. - Да, я знал его, и я не могу утверждать, что люблю его методы. Я также видел его останки после того, как птицы-падальщики покончили с ним; его труп и остатки его патруля. Я не знаю, как ты убил их всех, но я не хочу рисковать с тобой.
- Кем бы вы ни были, вы заставили некоторых людей нервничать, и им это не нравится. Мне приказано вернуться с вами живым. Пока вы живы, им все равно, есть ли у вас недостающие пальцы на руках, яичках или ногах.
- Теперь я слышал об интересных новых устройствах, которые появляются в Mainport: новые инструменты... и новое оружие тоже. Может быть, вы имеете к этому какое-то отношение? - Да!
- Возможно, - сказал я.
Он снова дал мне пощечину.
Я посмотрела на него слезящимися глазами.
- Ну и что? - мягко спросил он.
- Да, - прорычал я.
- Хороший. Теперь, даете ли вы им это знание от доброты вашего бытия,или это связано с оплатой!
- Я стараюсь оплачивать дорогу, - сказал я.
- СААА! - Его уши дернулись. - И это все? Может быть, это в обмен на те милости, которые она вам оказывает? Что такое совокупление с ней, а? - Саф ухмыльнулся, и его уши затрепетали, когда он увидел, что попал в цель. - Скажи мне вот что: почему ты думаешь, что она хочет сделать это с тобой? С чего бы это какая-то женщина вступила с тобой в пару? Неужели ты действительно веришь, что ее влечет к тебе? - Для тебя?! Ха!
Я не хотел этого слышать.
Он повернулся к солдатам позади него, обращаясь к женщине:
- Мер'АП!
Вы бы никогда не рассматривали возможность совокупления... - вот этим!
- Может быть, в ночных кошмарах, - последовал бодрый ответ.
Из дюжины глоток послышался шипящий от смеха звук воды-на-сланце. Командир снова обратил свое внимание на меня. - Шираи никогда не смогли бы сочувствовать тебе, - усмехнулся он. - Больше, чем я мог бы чувствовать к моей ламе.
- Я бы не сказал, что это от тебя зависит, - проворчал я.
- Он сверкнул зубами. - А теперь оскорбления? На самом деле речь идет не об этом. Вы понимаете, как вами манипулировали!
- Закрой свое лицо! - Прорычал я.
- Почему же? Неужели ты боишься услышать правду?
- Что ты можешь знать об истине!
- Используй свой ум, если ты на это способен. Ты просто уродина. Что еще она могла найти в тебе, кроме средства для достижения своей цели? Вы просто камень, на который она ступает, чтобы пересечь ручей, и когда она закончит с вами, она оставит вас позади.
Я покачала головой, стараясь не слушать. Внутри мятежный голос бормотал:
- Это может быть правдой!
- Она просто использует тебя, - продолжал голос Сати. - И ты такой дурак, что думаешь, будто она тебя любит! Ну и дурак же!
- Должно быть, так оно и есть, чтобы меня схватили такие придурки, как ты.
- Его глаза блеснули. Я усмехнулся, и он снова ударил меня. Даже после того, как головокружение прошло, я почувствовал острую боль в ухе и влагу на плече. Кровь капала на ковер. На этот раз у ублюдка были выпущены когти. Я сглотнула и пристально посмотрела на него.
- Береги себя, - прорычал он. - Ты можешь пораниться.
Ему было совсем не смешно. Я ничего не ответил.
Затем он наклонился вперед и поднял свою руку, чтобы я могла видеть; пятна крови окрасили его пальцы. - Один совет: следи за своим языком. Некоторые люди не так терпеливы, как я... и твой Ширай здесь не для того, чтобы присматривать за тобой и вылизывать тебя дочиста.
Я протянула руку, чтобы дотронуться до своего уха. Это было больно. - Она сама тебя найдет.
Каким-то образом, как угроза, он упал вроде плоско.
- Сомневаюсь, - усмехнулся он. - Мы вложили в это некоторые мысли. Вы исчезнете, как никогда раньше. Тот Самый Ширай... ну, у нас есть ты, ее родитель умирает, а что касается ее: яд, арбалет, какой-то несчастный случай...
как только вы будете надежно спрятаны, конечно.
Тот... Мои руки перестали дрожать, когда я встретилась с ним взглядом. Я просто сказал:
- Я собираюсь убить тебя.
Он сплюнул и поднял руку, чтобы ударить меня снова.
Вокруг нас были стражники, и я думаю, что он, возможно, наполовину ожидал этого, но они все еще не были достаточно быстрыми. Я сильно ударил его. Он дико размахнулся, растопырив когти, ударив меня в плечо, когда я врезалась в него, отбросив его назад, я приземлилась на него сверху.
Ему удалось перевернуться и подняться на колени. Я замахнулся и ударил его по челюсти наручниками, заставляя его кувыркаться. Затем я обвил руками его шею, пытаясь использовать перекладину между наручниками как удавку. Он взвизгнул и опустил подбородок. Вместо того чтобы скрестить шею, металл скользнул ему в рот, как удила лошади. Его когти царапали мои руки с растущим отчаянием, когда я потянула назад, разрезая кожу, проливая кровь, царапая оковы, которые впивались в мои запястья.
Возможно, со временем я бы сломал ему шею. Но у меня не было времени. Не прошло и нескольких секунд, как охранники добрались туда и набросились на них.
Я сильно ударилась о половицы, оказавшись в беспорядочной куче в углу у камина. Порезы от когтей жгли все мое тело. В моем правом плече завыла боль, прорезая путаницу, когда я попытался пошевелиться. Я не мог, мои руки и ноги были скованы. Острые кончики впились мне в горло, горячее дыхание и слюна обжигали кожу. Я застыла, задыхаясь, просто двигая глазами. Сатэ, державший мое горло в своих челюстях, зарычал и повернул голову, чтобы посмотреть на меня снизу вверх. Зубы и язык царапали мою кожу. Я чуть не обосрался.
- Живой! - закричал другой голос. - Он нам нужен живым!
Челюсти неохотно разжались, и Сэт зарычал мне в лицо. Там были и другие солдаты, которые держали - сидели - мои руки и ноги. Там был офицер-Саф: он висел, наполовину поддерживаемый двумя своими капитанами, демонстрируя изогнутый язык и впечатляющий набор зубных протезов, когда он рубился и кашлял, кровавая слюна текла из уголков его рта. Солдаты вынесли его из комнаты прямо через занавеску.
Подошли еще стражники с тяжелыми цепями на руках.
Вот дерьмо!
*****
Теперь короткая цепь вела от моих лодыжечных оков к железной скобе, вбитой в пол. Кроме того, мои запястья и лодыжки были связаны тяжелой цепью. Я был совершенно сбит с толку, все мои надежды на спасение отступали за горизонт.
Это моя вина!
Проклятье, я должен был просто сидеть и позволить ему пройти мимо. Он просто пытался подразнить меня, чтобы посмотреть, как далеко он может меня толкнуть. Я должен был сидеть там и терпеть это, пусть они думают, что я беспомощен и подавлен, выжидать, пока не появится возможность сделать перерыв для него. Теперь же моя глупость принесла мне еще больше цепей и синяков. Их наказание было не слишком мягким; они хорошо поработали надо мной, но позаботились о том, чтобы не причинить мне никакого вреда, который был бы постоянным.
Затем меня бросили обратно в мой угол, где я мог использовать ночь, чтобы нянчиться со своей болью.
Теперь, когда готовилась утренняя трапеза,волчонок снова прошел среди бодрствующих солдат, раздавая миски с едой почтительным движением головы. Его мать работала у огня, помешивая в котелке, иногда добавляя воду. Она настороженно наблюдала, как я пытаюсь сесть, прислонившись спиной к грубой стене. Мое плечо распухло и двигалось только с болезненным протестом.
- Ты хочешь поесть? - послышался тихий, неуверенный голос: детские нотки. Детеныш придвинулся чуть ближе, держа в руке миску и ложку. Поверх его плеча мать смотрела на него с беспокойством, которое выражалось прежде всего на ее лице.
- Спасибо, - хрипло проскрежетала я, принимая протянутую им на вытянутых руках чашу. Мои собственные руки были прикованы цепями на уровне талии; мне пришлось согнуться пополам, чтобы дотянуться ртом до чаши. Я неловко повозилась с ложкой, прежде чем она вывернулась из моих пальцев. Я уставилась на миску с растущим разочарованием.
- Вот, - предложил волчонок, наклонившись вперед и взяв миску из моих рук, держа ее, пока я пользовался ложкой. Он был длинным, узким и глубоким - как раз для сатирических ртов, - но это сработало. Я заглатывал их так быстро, как только мог...
- Сааааа! - Мальчик! - из-за спины волчонка послышался крик и стук поспешно отбрасываемой деревянной посуды. Волчонок взвизгнул, уронил миску с остатками похлебки и инстинктивно бросился к матери, когда несколько стражников бросились на нас. Они оттолкнули женщину в сторону, когда она попыталась защитить своего ребенка, и бросились на ребенка. Он увернулся от их хватки и попытался увернуться от них, но они загнали его в угол. Когда охранник приблизился, я щелкнула цепью, привязывающей мою лодыжку к скобе, зацепила ее за ноги Сафа и потянула. Охранник взвизгнул и рухнул на пол, лязгнув жесткими кожаными и металлическими пряжками. Воспользовавшись открывшимся отверстием, детеныш оказался над телом и исчез.
Солдат зарычал, стряхнул цепь со своей ноги, а затем ударил меня ногой, его когти зацепили меня чуть выше колена, разрывая мою ногу. Покалывающее жжение от боли пришло почти так же быстро, как и кровь, ручейки сливались и скапливались. Я ахнула и подняла глаза, чтобы увидеть, как Саф поднимает руку для нового удара.
- Стой! - Еще один Саф зарычал, и рука схватила солдата и оттолкнула его в сторону. Офицер Персидского залива стоял надо мной, откинув назад морду в Белом рычании. Его лицо под шерстью выглядело совсем изношенным: одна сторона распухла, а в уголках рта виднелись красные пятна запекшейся крови. Дыхание со свистом вырывалось из расширенных ноздрей, а глаза его превратились в яростные черные озера, уши были прижаты к черепу. - Ты, - его слова были едва понятны, они были так искажены его яростью, - собираешься учиться!
Я отпрянул назад, но их было достаточно, чтобы вытащить меня и прижать коленями к Земле, стоя на руках и ногах. Офицер небрежно подошел к костру и присел на корточки. Я не видел, что он делает, но когда он снова повернулся ко мне, то держал дымящуюся кочергу, кончик которой светился красным.
- Эй... - Я попыталась отпрянуть, но они только крепче Прижали меня к себе.
- Нет. Нет, пожалуйста, не надо...
Он ничего не сказал, только медленно помахал им перед моими глазами. Я чувствовал запах горячего металла и горелой сосны. Я чувствовала жар, который внезапно сменился легким головокружением от страха, а он просто стоял и смотрел мне прямо в глаза, направляя кочергу вниз, размахивая ею вокруг моего лица. Он медленно опустил его вниз, и я почувствовала жар на своем подбородке, шее, груди.
Затем он прижал его к моему левому соску.
Шипение, поначалу похожее на лед... Я закричал, не в силах совладать с собой, бешено дергаясь и извиваясь. - Закричала Сати, еще крепче прижимая меня к себе. Кочерга скрутилась, и я, кажется, потерял сознание.
Секунд... Он склонился надо мной, глядя мне в лицо, все еще держа кочергу. Я почувствовал запах горелого мяса. Боль в груди и ноге теперь была тупой, и я дрожал, смутно осознавая, что нахожусь в шоке. Его голос зарычал, затем он схватил меня за подбородок и тряс до тех пор, пока не убедился, что завладел моим вниманием. - Теперь ты понимаешь? - прошипел он. - Попробуй еще раз сделать что-то подобное, и мы тебя просто подрезаем.
- Мыс... - Прохрипел я. Моя челюсть не хотела работать. - В следующий раз...
хорошая работа.
Его глаза расширились, и он посмотрел вниз на мою грудь. У меня не было никакого желания видеть, что там было. Боль уже возвращалась. Нога у меня свело судорогой, и я почувствовала, как там подсыхает кровь. Она была разрезана до самых мышц.
- Ты хочешь умереть? - он уставился на меня, как будто не совсем веря в это, а затем фыркнул. - Ах, какая верность и глупость. - Повернувшись к своим солдатам, он указал на меня, - хорошо, почистите и залатайте его. Затем он подобрал свой плащ и вышел в холодную белизну улицы. Остальные потащили меня обратно к камину и бросили там. Господи, как же мне было больно: как будто я вот-вот упаду в обморок, но этого так и не случилось.
Ко мне подошел полицейский с небольшой сумкой в руке. Она присела на корточки рядом со мной и достала травы, маленькие запечатанные горшки, серо-коричневый материал, похожий на мох, и полоски ткани. Я узнал в ней охранника, который был у меня в амбаре, того самого, что кормил меня. - Я хочу помочь тебе, - медленно произнесла она, четко выговаривая слова. - Я даю тебе слово, что ты будешь хорошо себя вести!
- Да, - неопределенно кивнул я.
Отдышавшись, она медленно двинулась вперед и что-то забормотала себе под нос. Я не двигался, пока она обрабатывала рану на моей ноге, промывала ее, прижимала мох к ней, а затем начала перевязывать ее, обернув грубую ткань вокруг моей ноги.
Учитывая, где была рана - в верхней части моего бедра-это была чрезвычайно личная операция.
- Стой спокойно, - прошипела она сквозь зубы, когда я вздрогнула от случайного прикосновения меха к чувствительной плоти. О Боже! Не дай мне получить эрекцию!
Но конечно, даже с болью, просто думая об этом...
Войска персидского залива увидели это, смех прошипел:
- КАС! Я думаю, что ты ему нравишься!
- Осторожный. Там ты можешь пораниться!
- Ха, жаль, что Мер'АПА здесь нет! Это может заставить ее передумать!
Тот, что обрабатывал мою рану, посмотрел мне в лицо и весело зашипел. - Тогда не так уж и отличается. Я удивлен, что ты в таком настроении.
Я почувствовал, как жар поднимается в моих ушах. Она бешено трепетала, когда поправляла бинты, а потом перешла ко мне на грудь.
Мой сосок исчез, превратившись в красно-черную развалину. Все не так плохо, как кажется. Он не заходил глубоко, стараясь не повредить мне слишком серьезно.
Тем не менее, это было достаточно больно, когда женщина начала лечить его и накладывать мазь, почти так же, как когда это произошло.
В комнате воцарилась тишина, Галф Сат стояла и смотрела, как я стону и скриплю зубами, борясь, чтобы не наброситься на служащую мне женщину. Я не помню, когда она закончила, просто в тот момент, когда она прижимала мазь к обугленной коже, в следующий момент она собирала свое оборудование. - Кончено, - сказала она мне. - С тобой все будет в порядке. - Затем она наклонилась ближе к моей голове. - Послушай моего совета, - прошептала она Сото воке. - Не надо провоцировать командира. Он может быть очень неприятным. - Затем она сказала громче: - постарайся не делать ничего глупого, что могло бы снова открыть ее. Я изменю его позже.
- И что же? Это значит, что пробежки закончились? - Выдохнул я по-английски. Она почесала шею, озадаченно склонив голову набок, потом фыркнула и собрала свой набор.
*****
Буря продолжалась и на следующий день. Он не давал нам двигаться дальше, но и не давал возможности преследовать кого бы то ни было. Тупик. Я тоже никуда не собирался. Снаружи, без одежды и в моем состоянии, я замерзну насмерть, прежде чем смогу пройти хоть милю.
И все же они наблюдали за мной. Когда мне нужно было облегчиться, они послали за мной стражу. В маленькой морозильной комнате было закрытое ставнями окно, из которого я, вероятно, смог бы протиснуться, но с температурой снаружи, колеблющейся около нуля, я не собирался пытаться.
Теперь я имел представление о том, сколько их было: примерно двадцать, большое количество, чтобы двигаться вглубь вражеской территории.
Поимка Лили ' ол ' Ми была их единственной директивой? Мне было трудно это проглотить.
Наверное, я должна была быть польщена.
Когда снаружи завывал ветер и пробирался сквозь щели, которых, как вы могли бы поклясться, еще минуту назад там не было, сидевшие за столом семеро Сати играли в азартную игру, которая, как я полагаю, должна быть универсальной; кости.
Другие были снаружи: казармы в конюшнях, на посту пикетчиков. Мои запястья и лодыжки начали натирать от постоянного трения о железные кандалы.
Раны на ноге и груди были постоянными источниками ноющей боли. Я не мог много двигаться, не стиснув зубы. Саф, который охранял меня, сидел в кресле рядом, очищая свой уже сверкающий меч, всегда следя за мной зеленым глазом.
Костяные кости гремели на грубом деревянном столе среди приглушенного шипения Сатианских голосов и случайных приступов смеха и проклятий, когда кто-то выигрывал.
День тянулся медленно. Ужин состоял из чего-то вроде сосисок. Как собаку, меня кормили объедками со стола.
Наручники остались на месте.
После этого волчонок сидел на корточках у огня и чистил грязные кастрюли в тазу с талой водой; железная и медная посуда гремела и гремела. Работая, он пристально смотрел на меня, когда я сидел рядом с ним на коврике перед камином, изо всех сил натянув веревку и стараясь как можно ближе подобраться к огню. Несколько раз казалось, что он вот-вот что-то скажет, но в последнюю секунду передумывал. Поэтому я сидел молча, наблюдая за его работой.
По мере того как вечер перетекал в ночь, температура снова падала. Я сжалась в маленький комочек перед открытым огнем, чтобы хоть как-то помочь ему. Ледяной сквозняк прошелся по комнате, устремляясь вверх по трубе и оставляя меня сильно дрожать в своем кильватере. Мои раны болели, а мышцы сводило судорогой.
- Ха, - закашлялся Саф. Это была та самая женщина, которая меня подлатала.
Она опустилась на колени рядом со мной, оглядывая меня с головы до ног. - Да что с тобой такое? - А? - Твоя нога? - Она дотронулась рукой до моей ноги и выругалась:
- мамино молоко! Тебе все еще холодно? - Она уставилась на меня, потом пожала плечами и снова ушла, пройдя через занавеску в заднюю часть дома. Через несколько минут появился сам командир с каким-то свертком под мышкой. Стражники зашевелились и зашевелились, когда он отдал приказ, несколько человек оскалили зубы и подошли ко мне, их когтистые лапы стучали по деревянным половицам. Я инстинктивно попытался отодвинуться от них подальше. Они прыгнули вперед, и я взвизгнула от боли, когда когти погрузились внутрь. Один из них схватил меня за волосы, поставил на колени, откинул назад голову и прижал к горлу оскаленные когти. В моей груди заревела боль. Я начал поднимать руки; когти давили все сильнее. Я замер неподвижно.
Командир залива обошел меня и показал сверток.
- Вы, - сказал он медленно и четко, - пойдете за своей одеждой. Ваши цепи будут сняты, и вы будете делать именно то, что я скажу. Все остальное-и вы будете подрезаны сухожилиями. Причини нам неприятности, и мы убьем тебя. Ваш выбор.
Вот так просто. Краем глаза я видел, как сверкнули мечи.
- Понял? - спросил Саф.
- Да, - прохрипел я.
Меня подняли на ноги, когти все еще были у моего горла, пока ключи гремели в замках. Тяжесть на моих запястьях и лодыжках была снята со звоном тяжелых железных звеньев.
Когти на моей шее сжались еще сильнее, дыхание стало затрудненным, нога и грудь болели.
- А теперь ты возьмешь одежду и наденешь ее... медленно и осторожно. Пойми же!
- Y... ДА. - Я едва мог говорить.
Когти отпустили меня, и я задохнулась, пытаясь дотянуться до своего горла.
Кончик меча щекотал кожу на моей спине, и я перестала двигаться, перестала дышать.
- Хорошо, - усмехнулся командир, убедившись, что я вижу все его зубы.
- Теперь эти.
Я осторожно взял у него одежду. Грубые коричневые бриджи и рваный плащ; тесные для меня, нога болела, сосок горел, когда ткань касалась его, но они были теплыми, и это было все, о чем я заботилась. Я накинул плащ на плечи и посмотрел на офицера. Стоя, я был почти на целую голову выше его. Что-то мелькнуло в его глазах, уши откинулись назад, а ноздри раздулись. Я узнал страх, когда увидел его.
И этот взгляд исчез под гневом, и он отдал приказ, и цепи были снова принесены вперед. Я отступил на один маленький шаг, и вдруг когти снова впились мне в шею, а в ухе раздалось низкое рычание. Я напрягся, вынужденный снова подчиниться холодному железу оков.
Командующий Персидским заливом лично осмотрел наручники. - Держи руки все время на виду, - предупредил он меня. - Завтра буря должна была утихнуть настолько, чтобы мы могли уехать. Тебе понадобится эта одежда. Если у охранников есть причины подозревать вас, если вы создадите неприятности, вы будете наказаны. Мы не хотим вас убивать, но вы будете вести себя тихо, даже если нам придется наполнить ваш череп наркотиками.
Он сделал знак солдату отпустить меня, и я осел на пол.
Они не пытались остановить меня, когда я поднял руки, чтобы потереть больную шею; красные пятна на кончиках пальцев, когда я смотрел на них.
- Хрупкая, - прошипел командир.
- ДА ПОШЕЛ ТЫ! - Прошипел я в ответ.
Он развел руками в сатирическом пожатии плечами, а затем повернулся ко мне спиной.
Конец разговора.
Солдаты, собравшиеся вокруг, вернулись к своим азартным играм и рассказыванию историй, оставив меня съежившимся там, плотно закутавшись в плащ. Между ними почти не было слышно разговоров-скрип ножек стульев, звон связки ключей...
Это привлекло мое внимание. Там на столе лежит связка ключей, всего в восьми-десяти метрах...
Проклятие! Я снова обмяк. С таким же успехом они могли бы вернуться в Мейнпорт.
Вот я, безоружный, прикованный к полу, в комнате, полной врагов. Я как раз собирался встать, подскочить и сказать:
- Простите, я просто одолжил их.
Ну ладно!
Правильно.
Признай это, Келли. Твое будущее не выглядит слишком ярким.
Еще шаги; нерешительный пинок в ребра, чтобы привлечь мое внимание, когда женщина-охранник, которая меня заштопала, присела рядом со мной:
- Повернись. - Я подчинился. - Вытяни руки, - приказала она.
- Тебе это нравится так же, как и мне? - Пробормотал я, когда эта женщина критическим взглядом дважды проверила мои путы.
Она дернула за цепи, чтобы убедиться, что звенья надежно закреплены. Как будто у меня был шанс сломать их. - Я только выполняю свою работу... ты можешь пошевелить пальцами?
- Ну да, конечно... - Пробормотал я по-английски, шевеля пальцами. Просто делает свою работу. Я уже слышал это раньше.
Ее когти вцепились мне в плечо. - Эти звуки, это же слова!
- А ты как думаешь!
- Прорычала она. - Я знаю, что ты не умеешь держать рот на замке. - Что ты сказал!
- Это было неважно, - пробормотал я. Она один раз крепко сжала мое плечо.
Хорошо себя вести...
Но руки оставались на моем плече даже тогда, когда когти убрали.
Ее глаза сузились, и она склонила голову набок, изучая мое лицо. У нее было странное кольцо из белого меха, которое выступало из-под края гривы, окружая ее левое ухо и глаз. Когда она протянула руку вверх, к моему лицу, я отшатнулся. Она подождала, а затем нежно - почти нежно - коснулась пальцами моих заросших волос. Она погладила его раз, другой, потом снова опустила руку.
- Что... - Начал я и машинально попытался поднять руки к голове, но они остановились, когда достигли предела своей цепи. - Зачем ты это сделал?
Она пожала плечами:
- я хотела посмотреть, каково это. Мягче, чем кажется.
Я не была уверена, когда начала дрожать, но потом осознала, что мои цепи звенят. Внезапно мне захотелось это узнать... - А что теперь будет со мной? - Выпалил я.
Это поразило ее. Она уставилась на меня, раздувая ноздри, потом покачала головой. - Вас отвезут в Риверпорт. Кроме этого, я не могу быть уверен. До меня дошли кое-какие слухи... - Она замолчала и быстро огляделась.
- Ходят слухи, что ты можешь поколебать баланс войны, обеспечив победу тому, кто владеет тобой.
- Черт возьми, все, что я хочу, это вернуться домой! Как я могу повлиять на ход войны, если даже не могу их устранить?! - кандалы звякнули, когда я их встряхнул.
Она посмотрела на железо, а затем на краткий миг встретилась со мной взглядом.
- Послушай, - она понизила голос до шепота. - Я не буду помогать вам бежать, но если вы так решите, я могу устроить смерть, которая будет намного быстрее. - Ее рука коснулась инкрустированного серебром дерева ножен, когда она говорила. - Это было бы гораздо предпочтительнее, чем то, что, вероятно, случится с тобой в Риверпорте.
Я вообще ничего не сказал. Она вдруг смущенно оглянулась и одним плавным движением вскочила на ноги. - А теперь спи, ладно!
Я молча кивнула, не заботясь, поняла она меня или нет, и свернулась калачиком, прижавшись щекой к ковру. Может быть, она пытается быть дружелюбной? То самое предложение, которое она сделала... Неужели все будет так плохо?
Я вздрогнула от холода, который пробежал по моей спине.
Тени на грубых деревянных стенах плясали и мерцали, приобретая неземные очертания. В закоулках и углах были свои маленькие лужицы тьмы. Сэти без труда передвигалась по комнате в полутьме, и глаза Кэт казались маленькими зелеными зеркалами, когда на них падал свет камина.
В углу у камина послышался скрежет металла о металл. - Я поднял голову. Волчонок удивленно посмотрел на меня, затем собрал свои кастрюли и сковородки, которые он слишком долго чистил.
*****
В ту ночь я спал плохо: долгие, неопределенные периоды беспокойного бодрствования чередовались со сновидениями.
В ту ночь мне приснился ужасный сон.
Огни приборной панели. Снаружи в свете фар мелькали дорожные указатели-слишком быстро, чтобы разобрать надпись. Тенни сидел за рулем, зажав сигару в уголке рта.
В адском зеленом свете приборных огней я увидел, что он ухмыляется, над чем-то смеется. Я ничего не слышал из-за рычания и треска двигателя.
Я посмотрела на небо за окном: светящееся красным, воздух был густой и приторный: как смог, как удушливый запах Тамила. Деревья были темными силуэтами, похожими на зазубренные зубы, клыки и когти с угрюмым разрезом Луны, висящей над ними.
Небо заморгало.
Теперь там было пламя, обжигающий жар, только на этот раз это была я внутри ада. Сквозь языки пламени, лизавшие ветровое стекло, я разглядел размытую жарой фигуру:человеческая фигура стояла с опущенной головой и опущенными плечами, забытый шлем болтался в руке. Жара и шум становились невыносимыми...
Я брыкалась, кричала и открыла глаза в огне всего лишь в футе от своего лица.
- Господи! - Я сделал большой глоток дыма. Задыхаясь и кашляя, я попятился к концу своей цепи, отступая в угол между каменным камином и стеной.
Центр комнаты был освещен, лужа сине-оранжевого огня распространялась от разбитых остатков масляной лампы, ползла по полу между мной и остальной частью комнаты. Он уже карабкался по деревянным столбам, потрескивая на стропилах. Вот дерьмо! Крыша была соломенная!
Цепь по-прежнему отказывалась сдаваться. Я схватился за трос и отчаянно дернул его назад. - Черт возьми! Ах вы ублюдки! - Помогите! Черт возьми! - ПОМОГИТЕ МНЕ!
За пламенем и дымом Саты отчаянно сражались с огнем, но потерпели поражение; их уже оттесняли назад. Несколько человек подтащили к огню какой-то громоздкий предмет и наклонили его. Вода лилась по полу, смывая горящее масло в сторону, но не туша его. Масло просто плавало по воде, но оно создавало дамбу через огонь. Одинокий солдат в кожаных доспехах, закрыв лицо рукой, протиснулся внутрь. Опять эта женщина.
Ее мех уже завивался и дымился от жары. Она потянула за кандалы, а затем крикнула через огонь:
- ключи! А ГДЕ ЖЕ КЛЮЧИ?
Там была размытая активность. - Я даже не знаю! - донесся ответ с другой стороны костра.
- НАЙДИ ИХ!
- Их здесь нет!
А потом солома загорелась.
Раздался беззвучный взрыв света, давление, когда воздух вырвался из комнаты. Женщина в панике подняла глаза, затем повернулась и убежала. Пламя ревело у нее за спиной.
- Неееет! ЧЕРТ БЫ ТЕБЯ ПОБРАЛ! - Я безрезультатно кричала в огонь, хватаясь за цепь и дергая ее, пока моя кожа не начала гореть, рваться и кровоточить, крича, и скоба, выдернутая из пола, заставила меня отшатнуться к стене.
Теперь цепи сковывали мне ноги.
Пламя закрутилось вокруг меня, обжигая, пока я кашлял, рубил и пытался подняться на ноги. Дым ворвался в мои легкие, и я согнулся пополам, кашляя.
Холодные камни камина тяжело упирались мне в спину, пламя приближалось. Стропила рухнула в ливне искр, и чья-то рука схватила меня за плечо, вонзив в него острые кончики. Ко мне склонилась закутанная в белое фигура, и на долю секунды я задумался, не следовало ли мне принять какую-нибудь религию.
Он прокричал что-то неслышное сквозь рев пламени и возился с замками на моих лодыжках. Я почувствовал, как с моих ног спадают оковы.
Часть потолка провалилась внутрь, пар шипел и шипел, когда снег падал в огонь и испарялся.
- Скорее! - он кричал мне прямо в ухо.
Я стояла на коленях, задыхаясь от боли, ослепленная дымом, стараясь не высовываться, спотыкаясь, следуя за своим проводником сквозь дым, пока Саф не исчез. Где.
..?
Я чуть не свалился в эту дыру. Чья-то рука схватила меня за локоть и потянула. - Да ладно тебе!
Туннель, темный как смоль и крошечный, предназначался для Сатовского роста. Я боролась на животе и локтях, паутина тянула мои волосы. Каждый раз, когда моя грудь или нога касались земли, я хотела закричать, чувствуя, что у меня кружится голова, но я не могла потерять сознание, только не здесь. Ничего не было видно, но я чувствовал, чувствовал влажную землю, деревянные опоры, жуков, которые хрустели под моими руками. Страх, когда мои плечи заклинило и грязь забарабанила по моей шее.
- Боже! Это не обрушение.
И все же, как ни странно, он выдержал, пока я отчаянно проталкивался вперед. Теперь в туннеле был дым, и дышать становилось все труднее с каждой секундой.
Опустив голову, я пополз вперед...
Прямо в ноги сидящему передо мной САФУ. Он что-то сделал, и холодный тусклый свет просочился мимо него вместе с морозным свежим воздухом.
- Да ладно тебе! - прошипел он.
Я последовал за ним, вываливаясь из дыры, как червяк из своего туннеля, скатываясь в снежный шок по низкой трубе. Красный свет исходил от фермы метрах в пятидесяти позади нас. Я украдкой взглянул на него: просто огненный костер со скелетом дома в самом сердце. Силуэты Сати, мечущейся вокруг в замешательстве. А что весь этот свет делает с их ночным зрением? Может, они меня видят?
Чья-то рука схватила меня за локоть и потащила за собой. Потом мы бежали, спотыкаясь о Белый ночной пейзаж, ревущий огонь скрывал шум цепей, идеальные белые кристаллы, сверкающие красным и оранжевым светом, хрустящие под моими ногами. Так скоро после этой обжигающей жары стало очень холодно. Моя поврежденная нога подогнулась, заставляя меня растянуться, ледяные кристаллы царапали мою кожу. Я выплюнул снег и пополз за своим спасителем.
- Ложись!
Я снова нырнула вниз головой, перекатываясь, приземляясь в сугроб в канаве,почти крича, когда мой сосок рвался по снегу. Я стряхнула лед с лица, чувствуя, как ноющий холод снова пронзает мою кожу. Какое-то время мы лежали там, прежде чем шлепок по спине поднял меня и снова заставил бежать. Через широкое пространство, синее-темное под непостоянным лунным светом. Мое сердце бешено колотилось; конечно же, они нас увидят... крик... арбалетная стрела... преследование. Они бы меня поймали! Я не мог убежать от Саши!
Криков не было слышно. Заснеженные поля сливались с лесом. Ночь и тени смешались под деревьями. Ветки, которые я не мог видеть, рвали меня, когда я спотыкался о невидимые корни. Слава богу, мои ноги так онемели, что я не почувствовала боли, когда снова ушибла палец. Моя раненая нога свалилась еще дважды, и во второй раз только помощь другого помогла мне снова встать на ноги.
Он был невысокий, такой маленький... Детеныш! Ей-Богу! новичок. Маска от дыма упала с его морды, и его глаза были широко раскрыты, когда он посмотрел мимо меня, а затем на меня.
- Эт... - спасибо, - выдавил я сквозь стук своих зубов.
Он отмахнулся от этого, прошипев:
- Давай! - Беги!
- Я ничего не вижу! Здесь слишком темно.
Маленькая рука поймала меня и потянула. - Следуй за мной!
Мы побежали. Я шел за ним по лесу, ничего больше не видя, просто держа его за руку и абсолютно доверяя ему. Ветки хлестали меня, и я прижимала другую руку к лицу, защищая глаза.
Теперь волчонок остановил меня, заставил опуститься на колени и направил мою голову в абсолютную темноту. Я ощутил руками Еще один земляной туннель - на этот раз не более метра длиной, - потом крошечную круглую камеру, мягкие листья и обрывки ткани, устилавшие пол, тяжелый запах суглинка и еще чего-то... и еще кое-что. Здесь я рухнул, хватая ртом воздух, едкий привкус дыма наполнил мой рот и горло.
- Подожди здесь, - сказали мне.
- W... Что? Где ты... - Послышался скребущий звук.
- Алло? - Рискнул я.
Тишина.
Через некоторое время я протянул руку, пытаясь определить границы своей норы.
Мои дрожащие руки коснулись холодной земли, затем ткани. Несколько одеял из грубой ткани, что-то вроде холста. Я сгребал их в охапку и заворачивался, стараясь уйти подальше от замерзшей земли и воздуха, съеживаясь в темноте, медленно оттаивая.
Волчонок уже некоторое время возвращался. Я услышала тяжелое дыхание у входа в логово и вспомнила Волков, прежде чем тихий голос успокоил меня. Раздался металлический звон, затем чьи-то руки откинули одеяло и принялись за мои утюги.
Прошло всего несколько секунд, прежде чем тумблеры щелкнули и кандалы соскочили.
- Y... y... у вас есть k... к... - мои зубы стучали так сильно, что я не могла заставить себя произнести эти Сатские слова.
- Успокойся, - прорычал он. - Твои ладони. - Наручники были быстро сняты.
- Т... Спасибо.
Мех и кожистые подушечки на маленьких пальчиках касались моей кожи. - Тебе все еще холодно? Есть и другие покрытия. Здесь... - Это была почти кровать, которую он помог мне найти в темноте: мягкие меха подо мной и одеяла - хотя и тонкие и изношенные до кончиков пальцев - сверху. Он усадил меня там, а потом сказал:
- мне пора идти.
- Эй! Пожалуйста подождите...
- Они будут скучать по мне. Там есть немного еды. Я вернусь", - сказал он мне, а затем послышались шаркающие звуки и его присутствие исчезло.
- Подожди! - Крикнул я ему вслед. - Не надо... - Я умолк в полной тишине.
Ответа не последовало.
*****
Я присел на корточки на границе поля и леса, спрятавшись за заснеженным остовом кустарника и сугробом, прислоненным к упавшему стволу.
Теперь, когда буря миновала, небо было чистым кобальтово-синим с белым солнцем, а мир-чистым, как чистый лист бумаги. Там, резко контрастируя с хрустальным снегом и ослепительно чистым солнечным светом, ферма представляла собой скопление низких надворных построек вокруг почерневшей груды бревен. Резкий ветерок развевал над полями хвосты порошка, миллиметр за миллиметром осыпая им здания, отчего становилось еще холоднее. А вон там заяц возился с несколькими оставшимися листьями на нижних ветвях куста.
Других признаков жизни там не было.
В то утро я проснулся один, чтобы зажечь свет у входа в нору. Это было странное маленькое помещение, и я потратил некоторое время, пытаясь понять, какое животное выкопало его: барсучий набор? Слишком большой. - Волк? Возможно, но я так не думаю.
Там была еда, как и сказал мне волчонок прошлой ночью, но очень мало. Я поел, сам себе нормируя еду. Сушеное мясо было жестким, как старая кожа, но оно заполняло дыру.
Некоторое время я ждал там, прячась. Будут ли мои похитители думать, что я погиб в огне, или они будут искать меня? Должен ли я оставаться на месте или сделать следы оттуда? Где же, черт возьми, я был? Я прождал несколько часов, надеясь, что волчонок вернется, но его нигде не было видно.
Наконец я выбрался из своего убежища.
Странно, как люди, которые никогда раньше не сталкивались со снегом, имеют впечатление, что он мягкий, сухой и пушистый. Но ничего из этого нет. Это враждебно по отношению к людям. Новоиспеченный порошок может быть мягким, но через некоторое время его можно сжать, растопить, сформировать на его поверхности слой льда, который вполне способен пробить кожу. Мой импровизированный марафон прошлой ночью оставил меня с рваными ранами, которые только сегодня утром начали делать себя заметными.
Могло быть и хуже. Я разорвал одеяло на полоски и разделил их между самодельными мокасинами и варежками. Они могли бы обеспечить некоторую защиту от этого, но они не были водонепроницаемыми. Обморожение: я должен был бы рискнуть.
Выйдя на улицу, я зажмурилась от солнечного света, впервые за Бог знает сколько времени увиденного мной. Я был где-то в лесу, снег был по колено вокруг меня. Парень проделал хорошую работу, заметая наши следы, но я смогла проследить за предательскими знаками-наполовину скрытым следом, растоптанным папоротником - назад, туда, откуда мы пришли.
Вход в туннель исчез, его закрыли и засыпали снегом. Так же хорошо. Там были отпечатки взрослых Сати вдоль водопропускной трубы: скорее всего, залив Сати. Просто хочу убедиться.
Я доковылял до усадьбы и некоторое время рылся в обломках. Фермерский дом превратился в развалины. Дымовая труба превратилась в груду щебня. Некоторые камни были сдвинуты в неудачной попытке кого-то обыскать развалины, несколько балок сдвинулись, но в остальном руины оставались нетронутыми.
Я потуже натянул плащ на плечи и подтолкнул почерневшую балку; она сдвинулась со скрежетом и легким облачком сажи. Не очень тщательно с их стороны. Если бы они обыскали останки, то обнаружили бы отсутствие тела или даже цепей.
Снаружи конюшни виднелись следы колес повозок, следы копыт лам и бизонов, уже наполовину засыпанные снегом, принесенным ветром. Внутри вокруг остатков небольшого костра было разложено с полдюжины грубых тюфяков. Там ничего нет. Другая ветхая постройка была чем-то вроде склада. Вся еда была вычищена, но все еще оставались какие-то тяжелые холщовые мешки, несколько сельскохозяйственных орудий.
Я взял ржавый нож с ручкой, перевязанной лакированной бечевкой, и принялся за работу.
Через несколько часов я снова покидал ферму, на этот раз в последний раз. Даже сквозь грубый ватник и леггинсы, которые я сделал из мешковины, я чувствовал укусы ветра.
В Новой Англии суровые зимы.
*****
К тому времени, как я добрался до дороги, большая часть дня осталась позади. Как и все дороги Сатов, столь далекие от жилья, они представляли собой не более чем колеи от колес, идущие по пути наименьшего сопротивления вокруг валунов, крутых холмов, озер и ущелий. Я почти миновал его, совершенно не замечая. Погребенный под снегом, он был почти невидим.
Я крепче ухватилась за плащ, накинутый на плечи, и отправилась на пробежку... ну, вообще-то, быстрая прогулка, следуя по дороге на север. Скорее всего, мои похитители везли меня на юг, в сторону Персидского залива... Но с другой стороны, они вполне могли направляться на запад, на нейтральную территорию открытого Королевства. Нет, не в это время года. Аппалачи... Скайскретчеры были бы непроходимы. И эта дорога была единственным путем куда бы то ни было, так что я придерживался ее.
Километр за километром ползли вперед. Ткань, обернутая вокруг моих ног, порвалась и промокла. Через влажную, холодную ткань мои ноги стали холодными, онемевшими. Они чувствовали себя так, как будто их и не было на самом деле; просто абстрактные шишки на концах моих ног, по которым я мечтал ходить. Мышцы, которые не были задействованы в течение долгих месяцев в Цитадели, начали жаловаться, иногда отказываясь, заставляя меня спотыкаться. Рана на моем бедре пульсировала, усиливая боль.
Я не знаю, когда он снова открылся,но кровь начала просачиваться сквозь тряпки и стекать вниз по моей ноге, чтобы охладиться в липкой массе.
Моя пробежка перешла на шаг, на шатание.
Наконец, мои ноги полностью отказали, оставив меня растянувшимся и измученным в колее.
Древнее хвойное дерево, сосна, с ветвями, которые образовывали завесу до самой земли. Внутри этого круга, возле ствола, снег не наступал, и земля была сухой, покрытой иголками.
Я отодвинул ветки с дороги и устало опустился на иголки, прислонившись к стволу. Закутавшись в плащ, я зубами оторвал кусок сушеного мяса, слишком измученный, чтобы произвести на него хоть какое-то впечатление. Я бросил мясо и закрыл глаза.
- Всего пять минут, - сказал я себе.
Я не знаю точно, как долго я спал.
*****
Скулящее блеяние ламы пробилось сквозь завесу сна, заставляя меня вздрогнуть и прийти в смутное сознание.
Тусклый свет-утренний свет-просачивался сквозь ветви дерева, отбрасывая движущийся, пятнистый свет на землю и меня. За ветвями я успел заметить быстрое движение, прежде чем они были раздвинуты потоком сосновых иголок и снежных кристаллов.
Два закутанных в плащ Сатэ вырисовывались на фоне утреннего солнца, сияющего над их плечами, ослепляя меня. Я закричал; страх и отчаяние превратили его в звериный вой, и бросился на них.
Они казались такими же удивленными, как и я, падая навзничь и хватаясь за оружие. Я протиснулась мимо них, отшвырнув в сторону, и очутилась в круге Сафи.
Моя нога кричала от боли, когда я развернулся на месте, но обнаружил, что те двое, которых я сбил с ног, пришли в себя с мечами в руках. Я все время оглядывался, ища выход оттуда; все, что я видел-это сверкающую сталь мечей и ножей, развевающиеся плащи, косматые лица с прижатыми ушами, рычащие.
Что-то приземлилось на меня сзади, цепляясь и путаясь: сеть. Я снова попытался сбросить его, но кто-то схватил меня, и я с силой ударился о землю. Отбиваясь руками и ногами, я пыталась вырваться, но мои ноги были скованы. Я кололся пальцами и локтями и был вознагражден стоном боли. Чья-то рука схватила меня за предплечье, пытаясь удержать и его тоже, ударила в грудь, посылая стремительные волны агонии, разрывающие мой череп. Я вывернул запястье, схватил его за руку и вывернул ее, намереваясь сломать локоть. Саф взвыл от боли.
Затем они все навалились друг на друга и колотили молотками, пока не погас свет.
*****
Что-то послало раскаленную добела вспышку звезд через мой затылок и заставило меня захныкать от боли.
Я лежал, свернувшись калачиком, на твердой поверхности, покрытой тонким слоем вонючей соломы. Все вокруг дрожало и тряслось. Послышался отдаленный стук колес и скрип осей. Шишка, и снова шишка на затылке встретилась с полом с мучительными результатами.
Тусклый. Низкая деревянная крыша, металлические прутья, а за ними-грубая холщовая ткань с просачивающимся сквозь нее бледным желтым светом. Звериная вонь была чрезвычайно сильна. Моя одежда, лохмотья, которые я собрал вместе, все исчезло, но температура была вполне сносной. Я все еще дрожал от холода.
Я перекатилась на четвереньки, моя голова повисла, и мое зрение затуманилось в такт пульсирующей боли в моем черепе. Низкое рычание заставило меня посмотреть в янтарные глаза и обнажить клыки. Я бросился назад, к прутьям своей клетки, а волк в соседней клетке злобно зарычал на меня.
Клетки.
Клетки всех размеров были сложены в задней части фургона, в них были заперты животные всех видов: норки, белки, кролики, еноты, суслики, птицы различных видов, Барсук и бусинки, очкастые глаза хорька смотрели на меня. Там висели грудами всевозможные меха, другие, более свежие, свисали с крыши. Моя тюрьма представляла собой куб примерно в метр со всех сторон; не хватало места, чтобы встать или вытянуться. Прутья были сделаны из твердого железа толщиной в пару сантиметров. К одному из прутьев был привязан глиняный сосуд с несколькими каплями воды, оставшимися в нем. Дверь представляла собой лишь откидную стенку клетки, закрытую на железный засов; никакого замка.
Волк и я были самыми большими существами в зверинце. Он перестал бросаться на прутья, но отступил в дальний угол своей клетки и продолжал рычать, наблюдая, как я напрягаю пальцы сквозь прутья, чтобы дотянуться до засова. Бесполезный. Эта штука проржавела и застряла, мои дрожащие пальцы не могли сдвинуть ее с места.
Мое горло пересохло и распухло. Вода в миске выглядела свежей, вероятно, растаявший снег. Я выпил все это, а потом, дрожа всем телом, свернулся калачиком в углу клетки, тщетно пытаясь зарыться в солому, чтобы согреться как можно больше.
Они снова схватили меня, но почему меня не охраняют? Почему меня заперли здесь? Это не выглядело так, как будто я куда-то иду, но разве они, по крайней мере, не будут следить за мной?
Что они со мной сделают?
Фургон скрипел и стонал в течение всего дня, и время от времени я могла уловить обрывки Сатианских голосов снаружи. Когда мы, наконец, остановились, последовало долгое, с бьющимся сердцем ожидание, прежде чем откинулась задняя створка.
Волк отпрянул, зарычав, и я попятился, подняв руку, чтобы защититься от наполовину ослепительного света. Саф, который раскачивал повозку, забираясь в нее сзади, был совершенно незнакомым человеком, без доспехов, только в грязных бриджах и толстой кожаной повязке на левом запястье. Из деревянного ведра, которое он нес, он вытащил что-то, что бросил в клетку волка, затем опустил руку обратно в ведро и бросил кусок в мою.
Сырое мясо.
Некоторое время я молча смотрел на него. Я умирал с голоду.
Но сырое мясо?!
Я схватил его, оторвал кусок и с силой опустил вниз. Холодные и сырые, сок стекает по моим рукам, как резина по губам.
Волк уже проглотил свою еду и шмыгал носом вокруг на случай, если он что-то упустил, когда мой желудок резко сжался. Я согнулась пополам и блевала, поднимая то, что только что упало, пока мой желудок не опустел, и я не свернулась в рвотном, дрожащем шаре.
*****
- Он выглядит больным, мэм, - проскрежетал грубый голос. - Он даже не пробовал ничего есть с тех пор, как его вырвало отовсюду.
Я лежал тихо, тупо глядя на Сафа, который появился из-за прутьев моей клетки. Женщина, одетая в синее и темно-зеленое; плащ и бриджи.
Она пристально посмотрела на меня, затем повернулась, чтобы обратиться к кому-то позади нее:
- Мясо. Он немного поел, потом заболел и с тех пор ничего не трогал.
Что-то острое пронзило меня, и я попыталась еще сильнее вдавиться в неподатливое железо. - Попробуй что - нибудь другое, - сказала она. - Постарайся сохранить его живым.
Невероятно уродливая штука. Вы когда-нибудь слышали о чем-то подобном раньше!
- Нет. Никогда.
- Саааа,-раздалось долгое протяжное шипение. - Так же как и я. это редкость.
Тогда она обязательно будет чего-то стоить. Возможно, он предпочитает растения: ягоды и листья.
- Но тогда бы он не прикоснулся к мясу.
- Ха! Зависит от того, насколько он был голоден. Медведи едят и то и другое. Попробовать это. - Она повернулась, чтобы уйти.
- А ты кто такой? - Я пыталась сказать, мой голос застрял в распухшем горле.
Женщина резко повернула голову к своему спутнику. - И что же? - Это ты сказал?
..
Я облизала губы и заставила себя проглотить эти Сатские слова. - А ты кто такой?
- мой предок... - Сат изумленно уставилась на меня. - Он говорит!
Я изо всех сил попыталась сесть, наконец прислонившись спиной к решетке и тяжело дыша от напряжения. - Кто... а ты кто такой?
Самка присела на корточки перед клеткой, пристально глядя на меня. - Ты можешь нас понять!
Она же не знала! Мое сердце подпрыгнуло. - Ты же не в Персидском заливе!
Позади нее появилось еще несколько лиц, и все они уставились на меня.
Она снова оглядела меня, словно не в силах поверить своим глазам.
Медленно ее уши вернулись назад, и она прошипела:
- нет, Истерн. - Что ты такое!
Но я просто смотрел на нее. - Восточный!
- Да, Восточный!
- Охьесус! - Я закрыла лицо руками и всхлипнула с явным облегчением.
- Отвечай мне! - прошипела женщина. - Что ты такое!
Я посмотрел на нее, на ее лицо, на гнев и чистое отвращение в ее глазах.
Я вдруг почувствовал страх. - Мой n... меня зовут Келли. Пожалуйста, выпустите меня.
- Отпустить тебя?! - недоверчиво фыркнула она. - Что-то вроде тебя должно быть стоит целое состояние!
- Ваза... - Мое сердце ушло в двойное время. - Нет! - Ты не можешь... -
- Но я могу, - улыбнулась она. - От кого же ты сбежал? Кто был вашим предыдущим владельцем? Ах, я могу получить от вас большую прибыль и не собираюсь терять вас!
Я издала тихий звук, не очень веря в то, что услышала. - Но...
Без хозяина... Я... Я не ан... животное.
- Ты пахнешь как один! А ты оставайся там.
- Нет! - Я рванулся вперед, хватая ее через решетку.
Она была быстрее, чем что-либо имеет право быть. Ее меч вонзился мне в плечо, вызвав струю крови. Я с визгом отползла назад и схватилась за рану, тяжело дыша.
- Пожалуйста. Не делайте этого. Я не... опасный... Я-друг Шираев. Ну пожалуйста! У тебя есть мое слово... Я останусь здесь!
Ее морда сморщилась, обнажив белые заостренные зубы, и она пробежала взглядом по мне, окидывая взглядом изодранную и порванную одежду, повязки на моей груди и ноге, красные отметины на запястьях...
- Друг Шираев, как ты говоришь, - усмехнулась она. - Не опасный...
Зверь, ты только что пытался напасть на меня. Ты сломал руку С'касавьенру, а Шираи никогда бы не связались с такой вонючей кучей грязи, как ты. - С этими словами она повернулась и выпрыгнула из фургона. Я увидел, что Сати собралась за фургоном, где они смотрели на меня. - На что ты там глазеешь! - зарычала на них самка. - Шевели своими хвостами! Вперед! Убирайся отсюда! Есть над чем поработать!
Она повернулась к САФУ с кожаными наручниками. Лесничий, понял я с каким-то пустым чувством. - Я хочу, чтобы эта штука была прикована, - приказала она.
- Держите его живым, но ни в коем случае не выпускайте.
Егерь посмотрел на меня. - Но если он знает Шираи.....
- А вы сами в это не верите?! Посмотри на это! Посмотри на отметины на его запястьях!
Он был прикован недавно, и я готов поспорить, что он сбежал из чьей-то коллекции. Может быть, даже у Шираев.
- Нет, - прохрипел я недоверчиво. - Нет! Я сделал...
- А ты заткнись! - она зарычала на меня. - Держи его закрытым! Мы всегда можем взять твой язык! - Затем она снова повернулась к егерю: - вы слышали, как она хотела узнать, не восточные ли мы люди. Это может стоить целое состояние. - Саф посмотрел на меня, и я в шоке уставилась на него в ответ. - Я знаю нескольких коллекционеров, которые дорого заплатят за такой редкий экземпляр.
- Нет...
Позже несколько Саф открыли клетку и заставили меня лечь лицом вниз на острие меча. Я ничего не мог поделать, пока они надевали мне на шею железный ошейник и заклепывали его молотками. Когда они удалились, я просто уставился на тяжелые звенья цепи, тянущейся от моего ошейника к прутьям клетки.
- Это животное, - сказала женщина. - Оставь его в живых, но что бы ты ни делал, не дай ему сбежать. Если он даже выберется из этой клетки, я возьму ваши шкуры вместо одеял!
*****
Дрожь и лихорадка усилились.
Они кормили меня кусками сырого мяса или черствого хлеба, не обращая внимания на мои протесты. Сначала я пытался заставить себя проглотить еду, но просто не мог переварить ее, не было достаточно воды, и постепенно я не мог сделать усилие, чтобы поесть вообще. Мне приходилось жить с гниющей пищей и вонью собственных отходов до тех пор, пока их не убирали с помощью небрежного ведра с ледяной водой, которое плескалось в мою клетку, когда кто-то подходил к ней.
Дни были жаркими и холодными пятнами темноты и тошнотворной тряски, а лица сидящих людей совали мне несъедобную пищу. Моя нога пульсировала от боли, рана становилась черной и вонючей. Мое тело все еще пыталось вырвать, но ничего не осталось. Все, что я мог сделать, это лежать там, тупо уставившись на решетку, раны, которые ошейник натер на моей шее, больно жалили. Звуки чириканья и писка животных сливались с глухим стуком в моем черепе.
Время тянулось, тая от горя, пока даже оно не превратилось в дрейфующую обособленность.
Я был почти мертв к тому времени, когда караван достиг песчаного круга.
*****
Зимний солнечный свет хлынул внутрь, когда полотняный клапан на задней части фургона был отброшен в сторону.
Саф-солдат в синей с серебром ливрее со скучающим видом осматривал повозку. Его глаза прошлись по мне, по свернувшемуся клубком волку, угрюмо уставившемуся на него, по другим клеткам, потом снова на меня. Он наклонился ближе, моргнул в легком недоумении, морда его сморщилась от зловония из моей клетки, затем достал свиток из футляра на поясе и развернул его. Широко раскрыв глаза, он перевел взгляд со свитка на меня, а затем снова на свиток.
Я уставилась на него в ответ, но на самом деле не видела его.
Затем он исчез, и я снова растворился в воздухе.
Меня разбудили голоса. Дверь клетки была открыта настежь, и Сэти склонилась надо мной, их голоса были громкими, когда они звали других, но их руки были нежными, когда они касались меня. Гнев заставил их прижать уши, когда они осмотрели черный ошейник, впивающийся в мою шею, а затем инструменты работали над металлом.
- Осторожно! Он был обожжен.
- Ты имеешь в виду пытки... Клянусь титьками моей матери! Посмотри на его ногу!
- Искусственный интеллект. Плохой.
- Я бы не стал так держать свою ламу!
- Сгни ты, шевелись! Прочь с дороги! - Еще одно лицо-знакомый черный мех-отталкивает других в сторону и замирает в шоке. - О, мои предки. К'хы? К'хы, не двигайся! мой предок. Не пытайтесь говорить. Теперь ты в безопасности. Слышишь меня? Безопасно.
Да сгниет она! Уберите его оттуда!
Я прохрипел что-то неразборчивое и попытался дотронуться до ее лица. Она поймала мои руки и сжала их в своих, а потом накрыла меня одеялом-таким теплым после стольких лет. Когда они подняли меня на импровизированные носилки, она осталась рядом, поглаживая мое лицо. Я помню проблески голубого неба и ослепляющее меня солнце, а также разъяренную самку Сати, которую держали стражники, ее шкура была изрезана и кровоточила от следов, оставленных когтями грабителей. Послышались крики, затем наступила пауза, когда несколько незнакомых Сати наклонились, чтобы посмотреть на меня сверху вниз. Один из них что-то сказал, и я снова был тронут.
В помещении, выносимые через двери, вверх по лестнице, по коридорам. В ярко освещенной комнате Сэти суетилась вокруг моей ноги и груди, пока темноволосая женщина гладила меня по лбу и успокаивала во время боли. После этого пришло тепло и смутное удовольствие от ванны, руки с мехом, зализанным вниз водой, обмывали меня, а затем тщательно растирали грубыми полотенцами. Холодные простыни лежали на моей обнаженной коже, а потом я ощутила соленый привкус чего-то горячего, с трудом удерживаемого губами. Руки держали мой рот закрытым, пока я задыхался, давился и, наконец, проглотил, а затем лихорадка ударила меня снова. *****
Я проснулся со вздохом почти в полной темноте. Пот бисеринками выступил на моем лице и теле, липкие хлопковые простыни прилипли к коже. Несколько минут я просто лежал, тяжело дыша и прислушиваясь к тому, как мое сердце успокаивается и начинает биться ровно. Сон уже таял в глубине моего сознания, но меня все еще трясло. Вспышки-едва заметные проблески боли, прутьев и клинков, ненависти и когтей...
Я испустила дрожащий вздох, наконец-то перевела дыхание и огляделась.
Чернота, слабое мерцание угасающего костра. Единственная дверь была очерчена тонким лучом света, проникающим с другой стороны.
Посыпанные песком доски пола были прохладными и гладкими под моими босыми ногами, когда я спустила ноги с кровати и встала, хватаясь за край кровати, когда мои ноги подогнулись подо мной. Я отдыхал, осматривая свои раны. Моя верхняя часть бедра была сильно перевязана и сердито пульсировала. Мой испорченный сосок был покрыт струпьями и выглядел абсолютно ужасно, но казался чистым. Я поморщилась и отдохнула несколько секунд, затем попыталась снова. На этот раз я добрался до двери, но даже это меня утомило. Мне пришлось прислониться к косяку, пока я возился с защелкой. Дверь распахнулась с визгом несоосных петель, и я, прищурившись, вгляделся в свет фонаря на противоположной стене.
Длинный коридор, обшитый панелями из темного дерева, с коврами на полу и картинами на стенах. Закрытые дверные проемы располагались по обе стороны коридора, в то время как с одной стороны он заканчивался решетчатым окном - темным снаружи - и с другой стороны в пустой стене Т - образного перехода. Я проделал три четверти пути до перекрестка, прежде чем мне пришлось отдохнуть, привалившись к панели рядом с портретом Саф-аристократа со снисходительным взглядом.
Саф с подносом в руках, одетый в простой килт слуги, вышел в коридор, увидел меня и с испуганным лаем отпрянул назад. Поднос упал на пол с грохотом и грохотом, когда несколько чашек остановились, а их содержимое окрасило ковер в коричневый цвет.
На секунду он просто уставился на меня, пока я нервно наблюдала за ним. Он был чужаком, и в последнее время у меня были некоторые плохие впечатления от странного Сати. Когда он закрыл рот и подошел ко мне, я отшатнулась.
- Хай, нет. - Он замолчал, придав своему лицу выражение, которое, как он, должно быть, надеялся, было ободряющим. - Ты не должна быть здесь, - сказал он таким тоном, каким обычно разговаривают с детьми. В двух шагах от меня он остановился, протянул руку, но тут же отдернул ее назад. - Ты можешь это понять? - неуверенно спросил он. - Вы должны вернуться в свою комнату.
- Нет, - я покачал головой. - Где же Тар!
- Ваша комната, пожалуйста!
- Отвали, коротышка ! - Я оттолкнула его и бросилась прочь по коридору, спотыкаясь о стены. Обитатель дома поспешил следом, тщетно умоляя меня вернуться в свои покои, чтобы он послал ко мне Рему. Сэти появилась в дверях, отступив назад, когда я проходила мимо. Наконец несколько солдат в ливреях Восточного Королевства ворвались в коридор передо мной. Я зарычал на них, пот стекал по моему лицу, и они начали пригибаться, их руки потянулись за мечами.
- Нет, не делай ему больно! - крикнул слуга.
- Навредить ему?! - прорычал один из охранников. - Он был не тот, о ком я беспокоилась! - Однако они оставили свои мечи и когти в ножнах и начали двигаться на меня. Я только боролся коротко, тщетно. Я едва держался на ногах.
На что я мог надеяться против вооруженных солдат? Я сдалась, позволив им наполовину идти, наполовину нести меня обратно в мою комнату.
Я безвольно лежал на кровати и просто смотрел в потолок, в то время как огонь был разложен и зажжен, а охранники смотрели на меня. Я чувствовала, как в моем теле горят следы лихорадки; просто угасающие угольки, отголосок Жара, который бушевал и бушевал в моих снах.
Когда дверь снова открылась,я повернула голову и увидела движущуюся черноту, которая была Ремой. Ее глаза на мгновение вспыхнули в моем направлении, прежде чем она повернулась к охранникам. Последовал короткий обмен репликами с несколькими обращениями к вашему покорному слуге, затем солдаты поклонились и ушли. Рема схватила стул и подтащила его к моей кровати, села и наклонилась вперед, обхватив руками колени.
Последовала пауза.
- Как ты себя чувствуешь? - наконец спросила она.
Я наклонил голову, чтобы лучше ее видеть. - Где же Тар!
Ее уши затуманились, - все еще в Мейнпорте. Был отправлен гонец.
- ААА? - Я огляделся вокруг. - Я думал, это был Мейнпорт.
Ее рука взмахнула, когда она махнула отрицательным знаком. - Нет, Песочный Круг. До главного порта еще шесть дней пути. Охотники, которые нашли тебя, привели тебя сюда.
Я закрыла глаза и поморщилась. Это был туман. - Охотники!
- Ты ничего не помнишь!
- Я пыталась. - Там были Сати и еще кое-кто... и клетку тоже. Только кусочки... Я прошу прощения.
Рема откинулась на спинку стула и сложила руки домиком, подперев подбородок двумя пальцами. Это выглядело почти так, как будто она молилась, и это могло бы быть забавно в другом месте, в другое время.
- В этом нет необходимости, К'Хи. Они намеревались отвезти вас в Мейнпорт, чтобы продать, но я сомневаюсь, что вы бы пережили это путешествие.
Она протянула руку и взяла меня за локоть. Ее короткие большой и указательный пальцы смогли сомкнуться вокруг моего предплечья. - Я бы ничего такого не хотел вспоминать. Ты был всего лишь костью с маленьким кусочком плоти. Ты и сейчас такой. Та небольшая прогулка, которую ты предпринял, не поможет. Тебе надо отдохнуть...
Но тут дверь отворилась, и в комнату вошел слуга с подносом. Реме подождал, пока он поставит его на стол и уйдет, затем Маршал встал и налил воду из кувшина в странную чашу: вся она была перекошена и покрыта завитками и выпуклостями в стакане. Она взяла маленький пакетик и посмотрела на меня. - Это чтобы помочь тебе уснуть. Он безвкусен и совершенно безопасен для вас; мы использовали его, чтобы подавить сны, которые у вас были.
Я слегка откинулся на подушки. Опять наркотики. - Ты действительно думаешь, что мне это нужно!
- Да.
Я вздохнул:
- очень хорошо.
Тонким когтем она разорвала пакетик и высыпала в воду какое-то порошкообразное вещество, медленно помешивая его палочкой для коктейля. Я осторожно понюхала варево, а потом, пока Рема поддерживала меня за плечи, выпила. Она была права, там не было абсолютно никакого вкуса, и вода была лучшей вещью, которую я чувствовал в течение многих лет. - Это займет совсем немного времени, - сказала она, отставляя стакан в сторону.
Я лег на спину и подождал, пока мое сознание начнет исчезать.
Через некоторое время:
- К'хы!
- Хммм? - Пробормотал я, уже уплывая на теплых волнах.
- Ты можешь простить нас? За все, что Сат сделал тебе, можешь ли ты простить нас!
- Я поработаю над этим, - сказал я, потом улыбнулся и пошарил за ее рукой. Она помедлила, потом пожала ее-сначала совсем легонько.
Маршал Восточного Королевства держал меня за руку и смотрел, пока я снова не заснул.
*****
Три АИ хаст, лорд клана хастов, сидел во главе стола. Молодой, слегка сложенный самец. Красные бриджи хорошо сочетались с его красновато-коричневым мехом, а характерный белый мех Блейза выделял мех его груди над грудиной, если это то, что вы называете на Сафе.
Рядом с ним стояла его пара-молодая на вид женщина... ну, не старше тара, с желтовато-коричневым мехом, темными полосами на предплечьях, синими бриджами. В каждом ухе она носила по одному серебряному кольцу. Напротив Ремы стояла черная мускулистая фигура, безобидно потягивающая вино из ее разбрызганного Кубка.
Комната не была большим залом, где устраивались банкеты и трапезы, чтобы произвести впечатление на приезжающих аристократов, это было более неформальное место. Темные деревянные панели и несколько гобеленов выстроились вдоль стен, в то время как сосновый стол доминировал в центре комнаты. В одной из стен яростно пылал камин, согревая комнату и еду, поставленную перед ним на железную решетку.
Ни один из дворян, казалось, не знал, что со мной делать.
Не было никаких сомнений, что у них было достаточно времени, чтобы изучить меня, пока я спал. Я смутно помнила, как женщина Лорда клана стояла надо мной, торопливо убирая свою руку от шрамов на моей груди, когда я открыла глаза.
О чем она только думала? Отвращение? - страх? может быть, сочувствие?
И теперь они снова наблюдали за мной. Небольшое количество мяса на блюде передо мной было специально пережарено, вкус был фантастическим для меня, но взгляды на лица Сатов, когда они ели свою собственную почти сырую пищу, давали понять, что они задавались вопросом, как я могу есть обугленную пищу.
Конечно, они спрашивали меня, кто я такой, откуда и как сюда попал.
И вот - опять-я рассказал свою историю. Это начинало превращаться в литанию, но какого черта; это было здорово для разрушения льда. В конце концов разговор перешел на более мелкие темы, и Реме объяснил, что произошло после моего похищения:
- мы не знали, что произошло, когда ты исчез, К'Хи. - Рема остановилась, чтобы оторвать кусок мяса от бедра, которое она держала обеими руками, а затем продолжила с соком, обволакивающим мех вокруг ее рта. - Тар приказал немедленно обыскать город, Цитадель и окрестности. Во все близлежащие города были посланы гонцы, чтобы предупредить гарнизоны.
- Сначала мы не знали, что с тобой случилось. Они сказали, что вы ушли, и мы не знали, решили ли вы оставить нас по своей воле или были захвачены силой, но когда мы нашли следы Тамила в ваших покоях, Шираи пришли в неистовство. Она приказала тщательно обыскать все города и дороги между Мейнпортом и западными границами.
- Простите, Маршал, - три выглядела слегка озадаченной. - Тамил? Какое это имеет отношение к делу!
Прежде чем ответить, Реме посмотрел на меня. - Судя по тому, что мне сказали, это не влияет на него так, как на нас. Для него это мощное снотворное. Вот почему мы использовали производное от него, чтобы помочь ему заснуть.
- Тамил? - Повторила три, глядя на меня. - Почему же!
- Я пожал плечами. - Я не совсем уверен. Я... работайте иначе, чем вы.
Такие вещи, как Тамил, по-разному влияют на меня. Не очень приятный.
Саф по-прежнему выглядел озадаченным. Их благородство использовало Тамила так же, как люди использовали дизайнерские наркотики или использовали дорогой табак; как это могло быть опасно для кого-либо? Именно в этот момент разговор зашел о человеческих пороках и удовольствиях. Неловко и несколько неловко для меня, наполненный развлекательными лакомствами для Сафа. Прошло еще некоторое время, прежде чем он вернулся к нынешней ситуации.
- Рема, как долго меня не было!
- Уже две с половиной недели.
Что? Боже, как долго они держали меня под наркозом? Все было настолько хаотично, что я потеряла все следы. Сколько времени прошло с тех пор, как охотники нашли меня? После пожара?
- Как ты думаешь, с ними все будет в порядке? - Тихо спросил я.
Три отвернулась, а Рема уставилась в свой кубок, закручивая вино внутри. - Мы ничего не узнаем, пока не вернется патруль... Это будет зависеть от войск Персидского залива, - ответил Три.
Я с трудом сглотнула, чтобы проглотить комок, образовавшийся в горле.
- К'хы, - сказал Ремэ, я посмотрел на нее и увидел, что выражение ее лица было мягким и немного грустным, - мы не сможем дождаться патруля.
- Да, я знаю. - Я вздохнул. - Пожалуйста, если вы меня извините.
- Конечно, - сказала три.
- Тебе нужна помощь? - Спросила Рема.
- Я покачал головой. Маршалл склонила голову набок, наблюдая, как я ковыляю на своей трости.
Комната была простой, с деревянными панелями, закрытым ставнями окном, несколькими предметами мебели и, конечно же, круглой кроватью в центре комнаты. Единственный свет исходил от камина, который был разложен так, чтобы в комнате была комфортная температура для меня. Тем не менее, я сидела, скрестив ноги на середине кровати, и одеяла были обернуты вокруг моих плеч, как шаль. Я мысленно пробежался по тому, что сделал... то, что я мог бы сделать.
Я должен был предвидеть, что случится с нашей семьей. Если бы я уехал, то эти ублюдки больше не нуждались бы в них, когда они переехали... Они были чужими, я был чужим, но эта семья зажгла свой собственный дом, чтобы помочь мне. Какой ценой они это сделали для себя... ?
Дверь слегка скрипнула, когда она распахнулась. Я испуганно подняла глаза.
Рема шагнула в комнату, одной рукой придерживая дверь. Она была почти невидима в тусклом свете, ее темный мех сливался с тенями, но глаза горели, как зеленые угли. - С тобой все в порядке?
- Да, я в порядке, - выдавила я из себя улыбку. - Ты что-то хотел?
- Я просто проверял, как ты там. Если уж на то пошло, Тар возьмет мою шкуру...
- Она замолчала затем с нежным шипением. Она закрыла дверь и подошла к краю кровати. - К'Хи, я заметил это внизу. - Что случилось?
Пылающие угли костра просвечивали сквозь ее мех, очерчивая ее мерцающие оранжевые очертания. - Ты хочешь поговорить?
- С чего ты взял, что тут что-то не так?
- Она фыркнула. - Я стояла здесь и смотрела, как ты кричишь, переживая эмоции своих снов: страх, боль, ненависть, любовь, наслаждение... Я думаю, что знаю вас достаточно долго, чтобы быть в состоянии читать ваши настроения. Я могу сказать, когда тебя что-то беспокоит. Может ты хочешь поговорить?
- Нет, - вздрогнула я. - Пожалуйста, просто оставь меня в покое."Это просто нахлынуло на меня: я не мог смотреть на это... инопланетянин передо мной. Я был напуган и одинок в мире, где я был пешкой в игре, которую я только наполовину понимал. Все, что я хотела сделать, это свернуться калачиком и ждать, пока он уйдет.
- Она опустила голову. - Тогда ладно. Как вы хотите. - Она вернулась к двери и положила руку на засов. - Они бы все равно их убили. Не вините в этом себя... - Спокойной ночи, К'Хи.
Дверные петли за ее спиной взвизгнули, словно комментируя услышанное.
*****
В подвалах замка было холодно и темно. От них несло мочой и чем-то менее осязаемым. - Страх? Ступени под моими ногами были влажными и скользкими, как и все здесь внизу. Камни стен сочились влагой, а лишайники изобиловали в этих сырых коридорах и лестницах. Это был вопиющий контраст с культурой отделанных панелями и богато украшенных коридоров наверху. Хрестоматийное подземелье.
Факел сидящего передо мной охранника начал оплывать, и он остановился, чтобы вытащить еще одну пару из ржавого железного канделябра в стене.
Дерево зашипело и задымилось, а охранник продолжил свой путь по коридору, который был на дюйм глубже в непрозрачной воде.
- Сюда, - наконец сказал он, остановившись у тяжелой двери, запертой деревянной балкой. Он начал было открывать ее, но заколебался, наклонив голову и спросив:
- Просто открой его, - огрызнулась я, чувствуя, что нервничаю.
Он пожал плечами, затем убрал балку и отодвинул ее в сторону, одновременно открывая дверь. Покоробленный от влаги, он застрял на полпути. Зловонное зловоние, исходившее из этой дыры, было неописуемо, вызывая у меня сухую рвоту.
Камера была крошечной: два на два метра, и недостаточно высокой, чтобы я мог стоять прямо. Я поднял факел, щурясь сквозь пламя, чтобы разглядеть тени в камере. Это был единственный источник света, без него камера превратилась бы в черную, влажную, вонючую дыру. Напротив, в нише, вырезанной в сырой каменной стене, одинокая обитательница дома прикрывала глаза от внезапного света, моргая и ослепляя. Затем она издала тихий сдавленный звук.
- Н... Нет... - Нет, - выдохнула она. - Охрана... Охранники!
Грубые каменные стены, казалось, проглотили ее крик. Но даже при этом охранник снаружи, должно быть, услышал ее, но не ответил. О Боже, она представляла собой жалкое зрелище: на морде у нее были темные царапины, одно ухо было разорвано и порвано, шерсть была грязной и прилипла к коже от воды и грязи, и она явно ничего не ела. Ржавые кандалы вокруг ее запястий были прикованы к железной петле в стене. Они задребезжали, когда она протянула руки, словно пытаясь оттолкнуть меня.
- Караул! - она снова закричала, а потом ее глаза, казалось, остекленели, отказываясь сфокусироваться на мне. "Идти... Вперед... Убирайся, убирайся вон отсюда... - она дико задыхалась.
Я держал факел в стороне, когда приближался к ней, обходя лужу в центре камеры. Она отпрянула, как будто пыталась просочиться сквозь трещины в стене, закрыв голову руками.
Я присел перед ней на корточки. - Я не собираюсь причинять тебе боль, - сказал я, затем подождал какого-то ответа. Ничего: она просто съежилась там, дрожа. - Смотри, - продолжал я. - Я просто хочу тебя кое о чем спросить... - Эй!
Она даже не подала виду, что услышала меня.
- Пожалуйста, послушай меня! Либо после, либо до тебя... нашел меня, а еще кого-нибудь видел? Еще один конвой? Просто немного Саши? Кто угодно!
В наступившей тишине я услышал, как снаружи кашляет охранник, с потолка капает вода. Она ничего не ответила. После всего, что она сделала со мной, она чуть не убила меня... Проклятие! Я собирался кое-что достать! Этот гнев придал мне сил, чтобы схватить ее за гриву и повернуть лицом ко мне. Она мяукнула и попыталась зашипеть, затем снова начала задыхаться, глядя на меня с зачарованным ужасом. - ДА ПОШЕЛ ТЫ! - Послушай меня! - Крикнул я ей прямо в лицо, тряся ее.
Она начала неудержимо чирикать.
С этими словами мои силы покинули меня. Моя голова закружилась, и я отшатнулась от нее, тяжело дыша от напряжения. Нет... Я не собиралась падать в обморок, только не здесь. Белки ее глаз были видны, когда она смотрела, сверкая зубами. Это было что-то, чего я никогда раньше не видел в Сафе.
- Отойди от меня, - простонала она.
- Скажи мне, - ответил я. - Ты кого-нибудь видел?
- Нет! - она снова попыталась спрятать голову, потом подняла ее, глядя куда угодно, только не на меня, и ее слова превратились в лепет:
- нет! Я... Там был целый караван. Иду в другую сторону. В спешке. Я ничего не видел...
- У них был детеныш с собой!
- Я ничего не видел! Я НИЧЕГО НЕ ВИДЕЛ!
- Откуда мне знать!
- Простонала она.
Факел мерцал на сквозняке, дым окрашивал потолок в черный цвет и щипал мне глаза. Я моргнула, взвешивая женщину, съежившуюся там. Она снова опустила голову,вся дрожа. Напуганный. Слишком боишься соврать? И как я должна была это сказать? Она никогда не выказывала ни малейшего сострадания или милосердия ко мне; что можно было сказать, что она была честна со мной теперь?
- Ты уверен в этом.
- Даже не знаю. - Голос был таким тихим, крошечным в тишине подземелья.
Я стоял там некоторое время, наблюдая за ней. Она смотрела на него, часто и неглубоко дыша, и белизна этого третьего века частично заслоняла ее глаза, сверкая техническим цветом в свете факелов. Влага капала и блестела в полумраке. Охранник снова закашлялся.
Наконец, я медленно кивнул и сказал ей:
- я собираюсь поверить вам, но позвольте мне сказать вам: если я обнаружу, что мне лгали, я вернусь. Ты же понимаешь это!
Она просто смотрела на меня, сжавшись в комочек. Подойдя ближе, я уловил резкий запах, висящий над общими миазмами: вонь свежей мочи. Это заставило меня остановиться, и я был уверен, что она не лжет, и что ее ужас был неподдельным. Это чувство, когда кто-то настолько окаменел от тебя, что потерял контроль над собой; это не очень приятно узнать, что ты-самый глубокий и темный кошмар, воплотившийся в жизнь. Мне было больно от той боли, которую я чувствую, когда детеныши в страхе убегают от меня.
Мой язык подвел меня. Я сделал первое, что пришло мне в голову, расстегнул свой плащ и накинул его на нее. Я неловко прождал несколько секунд, пока она молчала... просто смотрел на меня, на мою грудь, как будто смотрел прямо сквозь меня. С мурашками, вспыхнувшими на моей коже, я оставил эту вонючую маленькую дырочку.
Охранник уставился на меня, но я не обратил на него внимания. Он ничего не сказал, и раздался глухой стук, когда он опустил засов обратно на место поперек двери.
Я представил себе, как она свернулась в маленький комочек на ледяном камне, когда темнота сомкнулась вокруг нее.
Это был долгий, холодный путь назад из тех глубин.
Реме перехватил меня на первом этаже, когда я проходил мимо охранников. Она бросила на меня один взгляд и сбросила свой собственный плащ, набросив его мне на плечи.
- Чтоб ты сгнил, дурак! Клянусь чумой! Зачем ты туда спустился? И ты отдал ей свой плащ, не так ли?
Я не стал утруждать себя ответом, просто оттолкнул ее и пошел дальше по коридору. Она поймала меня прежде, чем я успел сделать пять шагов, вцепившись когтями в мои рукава и резко дернув вверх, прижав меня к стене, чтобы зарычать на меня. - Побрей тебя, К'Хи! А что ты там делал внизу?!
- Я пожал плечами. - Ищу ответы на свои вопросы.
Ее голова откинулась назад. - Это ты их нашел?
Я посмотрел на пол:
- нет.
Она тихо зашипела и высвободила когти из складок рукава, затем повернулась, чтобы догнать охранника, который оставил меня там.
- Рема.
- Она обернулась.
- Отпусти ее.
- Кто же это? - Она моргнула. - Тот, что внизу!
- Да, - кивнул я. - Отпусти ее.
Она склонила голову набок и нахмурилась, морщины сморщили бархат ее морды. - И что же? Ну и что?
- Какие же законы она нарушила!
Рема застыла с открытым ртом, удивленная моим вопросом и пристально посмотрев на меня, словно пытаясь понять, что происходит в моей голове. - К'Хи, ты должен понять. Законы диктуются из прошлых веков; они могут быть трудными. Когда человека берут против его воли - нет...
- Разве я буду считаться человеком по вашим законам?
Ее рот резко закрылся. У нее подергивался ТИК на подбородке.
Я медленно кивнула, чувствуя, что мои ноги стали ватными. Я так и думал: когда дошло до дела, я перестал быть человеком. Я сглотнула желчь и начала поворачиваться, чтобы вернуться в свои покои и обещать тепло там, остановившись, чтобы снова сказать маршалу:
- Рема, отпусти ее.
*****
Утренний свет; белый пейзаж купался в том бодрящем свете и тени, что является ранним утром. Голубой свод неба был такого оттенка, что он казался почти сплошным, воздушные облака на горизонте скрывали горные вершины в тумане.
Завернувшись в меховой кокон, я забрался в фургон, прицепленный к паре бизонов, покрытых сверкающими ледяными кристаллами, из ноздрей которых вырывался пар. Окованные железом колеса повозок и копыта лам стучали и скользили по покрытым льдом булыжникам, когда маленький караван, извиваясь, выезжал из города и пересекал белоснежный ландшафт.
Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что я получаю лечение птицы в золоченой клетке. Фургон был удобен; роскошный по стандартам Сатов с мягкими скамьями, подушками, теплыми мехами и простынями; все это, очевидно, было положено туда с моим умом. Но были еще и охранники, двое из них, один мужчина и другая женщина. Я знаю, что они были там для моей собственной защиты, но я устал от того, что за мной следили.
Эта пара была каменно-молчаливой, когда мы оставили город позади, оба они избегали моего взгляда. В полдень караван остановился, чтобы дать животным отдохнуть и дать всадникам размять ноги, однако мне повезло, что я смогла уговорить Рему выпустить меня из фургона. Ну, "говорить" - это не совсем то слово,лучше бы просто трепаться. Она дала волю моему гневу, выглядя более чем немного удивленной.
*****
Я лежал и дремал, наполовину погруженный в сон, наполненный тем теплым сиянием, которое приходит после еды. Я уже почти научилась не обращать внимания на раскачивающееся, покачивающееся движение фургона, грохот и скрежет ногтей по черной доске от плохо смазанных осей, которых у меня не было, и тихое шипение говорящей Сати. Обо мне.
- Если вы хотите что - то сказать обо мне, - сказал я, - почему бы вам просто не спросить меня. Вместо того, чтобы шептаться за моей спиной. - Я потянулась и перевернулась, чтобы увидеть, как они смотрят на меня. - Ну и что? ты же говорил обо мне!
Пара выглядела смущенной. - СААА! ДА... - Сэр, - начала женщина, затем посмотрела на мужчину.
- Сэр, - вмешался он, - это вы тот, о ком все это безумие?
- Безумие!
- Сэр... большинство солдат Цитадели ищут тебя... а также ополчение из десятка городов. Должно быть, ты для кого-то важна.
- О. Тот.
- По Мейнпорту ходили слухи, что Шираи сама была страшным существом... ты не выглядишь таким уж страшным.
- Это будет зависеть от настроения, в котором я нахожусь, - я усмехнулся ему в ответ, и они оба застыли при виде моих зубов. - Извини, так я улыбаюсь, - извинился я. Они все еще выглядели задумчивыми.
Конечно, они спросили, Кто я такой. Я дал свой обычный ответ.
- Тебя зовут Хей!
- Келли, - поправил я. - У него есть буква "К".
- К'Хи. - Они пытались, но их произношение все еще не достигало небных звуков, превращая мое имя в кашель с шипением в его череде.
- Странное имя, - сказала женщина.
- Да, - вздохнул я. Нет смысла это оспаривать. Вот-для чужих ушей-это странное название.
Самца звали Кирти, а самку-самка...
- Р'Рашхх... - Я замолчал, чуть не подавившись скороговоркой.
- Нет... Р'Р'Раск, это легко, - сказала она и повторила свое имя, четко выговаривая его. Это было похоже на кошачью жаренку во фритюре.
Мои попытки правильно произнести ее имя повергли их в истерику: пара вооруженных котов со смехом зашикали над ними. Но в конце концов они сжалились надо мной, позволив называть ее Рэкт. Хотя-для Сати-это было совершенно другое имя, я могла бы, по крайней мере, произнести его.
Интересно, как они справятся с таким именем, как Элизабет?
Они признались, что были "добровольно вызваны" своим начальством, чтобы охранять меня, но, похоже, они смеялись последними. Это была теплая работенка, я не был слишком неприятным, и они ехали в комфорте и тепле. Они не могли понять, почему я закуталась в такое количество одеял.
Они научили меня играть в Thsaa, игру, в которой вместо карт использовались маленькие, уплощенные палочки с различными пунктирными узорами на них. Цель игры состояла в том, чтобы получить несколько наборов различных различных моделей. Наборы, которые вы должны были собрать, были определены первой рукой, которую вы сдали. Вы можете избавиться от палочек и подобрать новые. Первым, кто получил необходимую руку, был победитель. Это была простая игра и помогала скоротать время.
Когда мы остановились на ночлег, я снова взял с собой охранника, когда мне нужно было облегчиться. Спальные принадлежности засунули меня в фургон с моими охранниками, оба Сати брали его по очереди, чтобы нести вахту. Я свернулся калачиком под грудой простыней и мехов, не в силах уснуть, и смотрел на силуэт Раскта, сидевшего в передней части фургона. В темноте я почувствовал, как мохнатая рука ударилась мне в спину, когда ее владелец перевернулся во сне. Что за сумасшедшая Вселенная.
МЕМУАРЫ ЧЕЛОВЕКА ЧАСТЬ III
Когда так много одиноких, которые кажутся одинокими, было бы непростительно эгоистично быть одиноким в одиночку.
-- ТЕННЕССИ УИЛЬЯМС
День начался так же, как и тогда, когда мы с Таром были в пути. Как давно это было теперь? Боже, уже почти год. Ах, все было проще тогда, когда мы впервые встретились, в старые добрые времена: жить изо дня в день, вставать с Солнцем, разбивать лагерь и есть холодный завтрак на ходу. Обычно то, что осталось от вчерашнего ужина.
Ясное, бодрящее утро-один из тех дней, ради которых живет зима. Полупрозрачный, полусердечный туман цеплялся за заснеженную округу, погружаясь в нее подобно призрачному приливу, когда солнце медленно согревало ее. Небо было кобальтово-голубым, таким острым, что резало глаза.
Вдалеке стая гусей, летевших в V-образном порядке, низко скользила над зеркально-идеальной поверхностью озера, которое почему-то оставалось незамерзшим, и в неподвижной воде отражались птицы и голые деревья вдоль его берега... пока птицы не коснулись земли, их пробуждения распространяли рябь искажения по всей поверхности кристалла.
Новая Англия выглядела бы так же, как сейчас, до прихода европейцев.
Действительно, это был рай, но когда все появляются, ожидая долю рая, он очень быстро становится чем-то другим. Неужели это случится и дома? Неужели это уже случилось?
Я протянул руку, чтобы отодвинуть клапан еще дальше. На улице было холодно, но свежо. Я и так уже слишком долго просидел взаперти.
- Сэр!
Это был Кирти. Он протянул руку мимо меня, чтобы снова закрыть клапан. - Мне очень жаль, сэр, но я не могу позволить вам сделать это.
- А? Делай что!
- Сиди так, чтобы тебя кто-нибудь мог увидеть.
Я не совсем поверил в это. - Что ты сказал? Ну и что?
- Приказ, сэр. - Он опустил голову.
Я сделала глубокий вдох. - Кирти, ты ведь не очень хорошо читаешь мои мысли, правда? Ты хоть представляешь, что я чувствую!
Он выглядел настороженным - и правильно. - Ах, нет, сэр.
- Раздражен! - Прорычал я. - Кто тебе сказал держать меня внутри?!
Он съежился, прижав уши. - Маршал, сэр. Она приказала нам держать тебя в повозке, подальше от посторонних глаз, даже если нам придется посадить тебя на цепь. Если с тобой что-нибудь случится или ты даже выйдешь облегчиться без сопровождения, она утопит нас в ближайшей реке.
Мне захотелось что-нибудь стукнуть. - Ну ладно, - проскрежетал я, - я не буду пытаться усложнять тебе работу.
- Мы были бы вам очень признательны, - улыбнулся Р'Р'Раск. Я закатила глаза и пожелала, чтобы сарказм не прошел мимо них так легко, чтобы он перестал быть забавным.
О черт, я вздохнула и откинулась на подушки. Уставший. Я все еще легко изнашивался. Если бы мои охранники захотели физически задержать меня, у них не было бы никаких проблем.
Позже вечером, когда Рема принесла мне еду, у меня была возможность спросить ее, почему со мной обращаются так, словно я нахожусь под домашним арестом.
- Твоя безопасность, К'Хи, - сказала она. - Послушай,если бы они похитили тебя из страны Персидского залива, тогда могла бы начаться война. Их намного больше, чем нас.
- Но эти карты, которые ты мне показывал. Королевства примерно одинакового размера.
В любом случае, какое это имеет отношение к тому, что я не могу пойти и облегчиться без сторожа детеныша? - Потребовал я ответа.
- Да... Эти карты показывают землю, которой мы владеем, а не количество Сатов на этой земле. Болотные угодья на юге почти ничего не стоят-слишком жарко и сыро.
Насекомые, болезни и ураганы... Не так уж много Сатов хотели бы поселиться там.
Да, это было задолго до того, как полуостров Флорида был заселен дома.
- Кроме того, - продолжала она, - за последние пятьдесят лет страна Персидского залива сильно выросла, они построили три новых города на Западе.
Три города за пятьдесят лет-это много?! Я уже собирался спросить ее об этом, но она продолжала говорить.
- Мы знали, что они увеличивают численность своих вооруженных сил, но мы не осознавали масштабов этого увеличения. Они делали это тонко, никогда не собирая большое количество войск в одном месте. Мы просто никогда не знали, сколько их было. Когда они отозвали гарнизоны из отдаленных поселений, у них была обученная армия, которая безнадежно превосходила нашу собственную. Проще говоря, они вооружены для войны, а мы-нет. Так что нам нужно что-то, чтобы уравнять шансы. Вы и ваше знание можете быть им, и они это знают. Они уже пытались украсть тебя у нас однажды и потерпели неудачу. Они могут попробовать еще раз, или... или они могли бы решить устранить то, что могло бы помочь сбалансировать наши силы.
Почему она просто не сказала это? "Убить меня.
- Да. - Она дернула плечом; имитация пожатия плечами? Но я не был уверен. - Теперь вы понимаете, почему я приказал держать вас под охраной и не показывать никому. Если они думают, что вы заблудились в пустыне, тем лучше.
- Ты думаешь, они попытаются еще раз!
- Я не уверен, но если их шпионы донесут, что вы живы и причиняете неприятности, я думаю, что есть очень хороший шанс, что они это сделают. На этот раз они могут и не пытаться взять тебя живым. Хорошо нацеленный арбалетный болт положит конец их проблемам. Все зависит от того, насколько большим риском они вас считают.
- Спасибо, - поморщился я. - Это заставляет меня чувствовать себя намного лучше. - Я сомневаюсь, что они пошли бы на все эти хлопоты, чтобы похитить меня, если бы думали, что я буду незначительным раздражением. До этого момента они довольствовались тем, что наносили удары и убегали, следя за тем, чтобы их оперативники наносили удары по целям, которые они могли быть уверены в уничтожении, оставаясь анонимными. Теперь, с моим похищением, все изменилось. Они были готовы рискнуть получить неодобрение других крупных держав только для того, чтобы схватить относительно незначительную цель.
Насколько же я был незначителен?
Проклятие! При условии достаточно долгого времени специальный следователь мог бы получить от меня достаточно информации, чтобы дать им серьезное преимущество, с точки зрения технологии. Я знал, как сделать порох, я знал, как сделать паровой двигатель, или планер, или электрический генератор. Я знал более эффективные методы переработки железной руды, выплавки стали и ее литья.
Возможно, восточное королевство не сочло излишеством выставить большую часть своих войск на мое дежурство. Теперь я знал, что обе стороны хотят меня . .
. Плохой.
Но, возможно, в их мотивах была какая-то разница.
*****
- Опять Шестиглазый! - Р'Р'Раск рассмеялся. - Полный набор. Ты должен мне двести пять золотых, К'Хи.
- Блин! - Пробормотал я. - Хорошо, еще одна рука. Я не могу продолжать проигрывать.
- Возможно, - усмехнулся Кирти, - но вы довольно последовательны.
- А! ДА ПОШЕЛ ТЫ!
- Что?
- Я просто поздравляю тебя с удачей, - беззаботно ответил я. Они оба рассмеялись над этим, и Р'Р'Рхаскт взмахнула рукой, раскидывая палочки звездообразными пятнами вниз - и сорвала одну наугад, затем другую, и еще одну, наконец отложив одну назад:
- твоя ничья.
Я взял свои Читы и выбрал трио:три точки в равностороннем треугольнике. Когда Кирти подошла его очередь, я спросил:
- Что ты можешь сделать для развлечения в Мейнпорте?
- Ну, - с блеском в глазах начала Р'Раск, - вы можете купить что угодно и кого угодно: мужчин, женщин. Я уверен, что вы можете найти кого-то, кто бы это сделал...
- Только не это развлечение, - вмешался я. Они оба зашипели от удовольствия. - Серьезно.
- Серьезно, - сказала Кирти. - Здесь повсюду трактиры и таверны. А также пара театров и библиотек. - Это звучало очень интересно. Мне было интересно, на что похожа пьеса Сатэ. - Или - если вам это больше по душе - вы можете найти бойцовскую яму.
- Ах... Бой-яма!
- Вы о них ничего не знаете? Ну, я полагаю, о них не так уж много говорят. Ну, два или более Сати помещаются на арену, где они...
- Драться, - закончил я.
- Вроде бы предсказуемо, а? - Усмехнулся р'Р'Раск. - Иногда Сати против Сати, иногда Сати против животных.
- Я покачал головой. - А-А. Это место совсем не похоже на мое.
Они удивленно посмотрели друг на друга. - Драка тебе не по душе!
- Просто скажи, что я очень устал от этого, - сказал я, поднимая другую палку. - В порядке... А что это за таверны такие!
- Ха! - Р'Р'Раск кашлянул. - Лучший в Королевстве. Но водяные ямы в Цитадели слишком тщательно охраняются. Они ручные, скучные. Только беззубые слуги покровительствуют им. Вы должны попробовать те, что внизу у причалов.
Я бы рекомендовал Красные паруса.
- Лучшая еда на свете, - согласилась Кирти. - У них действительно есть кто-то, кто умеет готовить. Также хороший эль и музыканты, и в этом месте я думаю, что они даже не заметили бы такого, как вы! - он снова засмеялся и отверг еще одну палку. Р'Р'расхохотался тоже и поднял одну из них.
- Ха! - она усмехнулась и протянула руку: на этот раз два полных комплекта-четыре квадрата и пять пятиугольников.
- Блин!
*****
Повозка грохотала и визжала по булыжным мостовым Мейнпорта, пока маленькая процессия пробиралась к массивному силуэту Цитадели, вырисовывающемуся на горизонте. Сэти растаяла в разные стороны, когда мы проходили мимо.
Кирти и Р'Р'Расскт убедились, что я спрятался в повозке, а сами устроились на страже у заднего проема. Я не могла видеть, что происходит снаружи, но слышала звуки города: стук металлических колес, блеяние лам и множество голосов Сати, образующих свистящий фоновый шум, как прибой на галечном пляже.
Задняя дверь была опущена в тень задних ворот, где мои стражники четырех дней помогали мне выйти в объятия королевских стражей Цитадели в их слюняво-польских доспехах. Ходьба все еще отнимала у меня немного сил.
Латы зазвенели, когда мои стражники опустились рядом со мной. Зеленые глаза моргнули и уставились на меня, затем взметнулась рука, чтобы погладить меня по щеке. - Может быть, я увижу вас снова когда-нибудь, а? - Удачи тебе, К'Хи, - пожелал мне Р'Р'расск.
- Спасибо тебе, Раскт.
- Р'Р'Раск, - поправила она, рассмеялась и в последний раз помахала рукой, когда солдаты поволокли меня под прикрытие башни. Через лабиринт проходов внутри цитадели они вели меня, поднимаясь все выше и выше. Все эти извилистые коридоры и лестницы полностью разрушили мое чувство направления, я не знал, где мы были. И я был не в самой лучшей форме; эти ступеньки утомляли меня. Охранники подхватили меня под локти, когда я споткнулся, и помогли преодолеть несколько последних пролетов до места, которое я узнал давным-давно.
Коридор был широким и ярко освещенным, в нишах по всей его длине стояли несколько охранников. Они охраняли царские покои, комнаты, где лежал старый Ширай. Мои спутники остановились у тяжелой двери, всего в паре комнат от тяжелых дверей королевских покоев. Отперев комнату громоздким железным ключом от большой связки ключей, уже позвякивающей другими ключами, двое из двух десятков охранников Сафа проверили комнату, а затем оставили меня ждать.
У меня не было особого выбора. Когда дверь закрылась, я услышал, как в замке повернулся ключ.
- Я оглядела комнату. Она была похожа на мою старую квартиру, но более роскошная: ковры покрывали тщательно отполированный деревянный пол и несколько предметов деревянной мебели были расставлены вокруг комнаты. Широкий, хотя и низкий письменный стол стоял перед узким окном, заполненным решетчатым стеклом, а за ним-резной деревянный стул с высокой спинкой. Перед камином с уже уложенными дровами и растопкой стояли диван и одноместное кресло из кожаных подушек, поддерживаемое деревянными рамами.
Пустые просторные полки и большое зеркало висели на стене; большое для мира, где зеркала должны были быть покрыты серебром, скажем, размером с мою голову. Через другую дверь-в спальню.
Во всей комнате царил такой вид, будто ею давно не пользовались, но нигде не было видно ни пылинки.
Выглянув в окно, я увидел, что комната находится где-то на южной стороне замка. Там не было такого вида на залив, как в моей последней комнате, но главные ворота города внизу были видны, стоя над крышами. Прямо над окном виднелся карниз черепичной крыши; немного удивительно было обнаружить это на крепостной стене. Примерно в шести или семи метрах внизу был широкий каменный парапет, выходящий во внутренний двор.
Моя одежда ждала меня в спальне, моя одежда двадцатого века лежала чистая и сложенная на вогнутой кровати. Я их не надевал. В моем немытом состоянии, я бы только сделал их снова грязными.
В спальне была еще одна дверь. При осмотре я был удивлен, обнаружив, что это привело к туалету с ванной комнатой. Ничего особенного, просто длинный спуск, вероятно, ведущий к цистерне, которая обслуживала несколько других джейков, но здесь это было роскошью. Хотя там было немного сквозняком. Мои предыдущие апартаменты обслуживались общим сортиром на том же этаже. Унисекс ванные комнаты. Они воняли не так сильно, как некоторые туалеты на заправках, которыми я пользовался.
Я рухнул на диван и стал ждать. Такая же проблема, как и у всей мебели Sathe: построенный в неправильных пропорциях, либо я, либо стул.
Наконец в замке загремели ключи. Я вскочил на ноги, начиная требовать, чтобы мне показали...
Тар не изменился. Неужели я действительно ожидал этого от нее? Я отсутствовал всего около двух недель, но мне показалось, что дольше.
Казалось, целую вечность мы просто стояли и смотрели друг на друга. Я прекрасно помню, как она выглядела: каждый клочок меха выделялся резким рельефом, расчесанный до глянцевого блеска, ее бриджи были зелеными с золотом. Серебряное кольцо свисало с ее уха, браслеты-с запястий. На фоне всего этого я был ужасно испачкан.
Когда меня захлестнула волна облегчения, это было невозможно описать. Все испытания и невзгоды последних недель казались далекими: кошмары, изгнанные рассветом. Она была якорем, устойчивой опорой в стране непредсказуемых ландшафтов.
- Тар, - я задохнулся, и она обняла меня, а я обнял ее, прижавшись головой к ее голове. Ее затхлый запах, как у кошки после того, как она лежала на солнце. Одной рукой она погладила меня по затылку; там было не так много пальцев, как следовало бы.
*****
Тихо плескалась вода. Монотонный звук, похожий на метроном, слегка изменяющийся при каждом моем движении.
Я плавал там в теплом полумраке, закрыв глаза и прислушиваясь к шуму воды и стуку своего пульса. Там было жарко и спокойно, и я мог оставаться там вечно, позволяя жаре растопить боль от старых синяков и ослабить онемение в ноге. Возвращение в утробу матери? Я лениво улыбнулся про себя. Не такая уж плохая идея.
За дверью послышались голоса, затем клин света открылся и снова закрылся. Почти неслышно послышались шаги по каменным плитам, и я повернула голову, чтобы последовать за Саф, которая присела на корточки у бассейна и погрузила палец в воду. Рябь расходилась по всему телу, когда она двигала рукой медленными кругами.
- Привет, К'Хи, - лицо тары исказилось в пародии на человеческую улыбку.
- Ты чувствуешь себя лучше?
- Да, - я встала и двинулась, чтобы сесть на одну из подводных скамеек, вырезанных из камня. - Много. - Я прочистил горло. - А-а, насчет того, что я раньше схватил тебя вот так... Извиняюсь.
Она встала, стащила с себя бриджи и скользнула в горячую воду, мех ее волнами развевался у самой кромки воды. Опустившись немного ниже, она тихо зашипела, не встречаясь со мной взглядом. - Я не могу винить тебя, - сказала она. - Ты через многое прошла. - Ее глаза блуждали, и я знал, что она смотрит на бледные шрамы на моей груди, наследие предыдущей встречи с солдатами Королевства залива. - Я слышал... А как твоя нога?
- Исцеление.
- О, - Она опустила глаза. - Они действительно причинили тебе боль... Ваша грудь...
- Ты это имеешь в виду, - я посмотрела вниз и почти коснулась красной ткани там, где был мой левый сосок. - Они пытались это сделать... чтобы заставить меня вести себя прилично. Я не очень-то ему помогал.
Тар нахмурился. - Ты слишком хрупкая, чтобы играть в такие игры. Просто неправильное прикосновение может поцарапать вас, и они бы этого не знали. Без одежды вы могли бы замерзнуть... - Она бросила на меня острый взгляд:
- они же дали тебе одежду!
- Не в первый раз, нет. Они не знали, как это сделать... вредный холод - это для меня.
Не самое приятное воспоминание. Я не стал вдаваться в подробности и бросил ей сероватый комок, который сошел за мыло.
Тар поймал его и на секунду задержал в руке. О чем она только думала? Черт бы побрал это мохнатое лицо; такое непроницаемое, как маска с выражением только в глазах. Окна в душу? Тем более в Сафе. Она не настаивала на продолжении разговора, намыливая мыло, втирая скользкий результат в свою гриву и мех на лице, а затем наклоняя голову, чтобы смыть его.
- Тар, как они вытащили меня из Цитадели? Все охранники и ворота...
- Я не знаю этой части. - Кусок мыла крутился у нее в руках. - Все, что мы знаем, это то, что они использовали своих агентов, чтобы накачать наркотиками и забрать вас; большая азартная игра с их стороны. Агенты, которых они использовали, занимали высокое положение в рядах прислуги.
Мы поймали одну, но она покончила с собой.
- Там был Саф, который не был солдатом, - вспомнил я. - Дежурный офицер заплатил ему... За то, что доставил меня. Я думаю, что он был тем, кто забрал меня.
Уши тара вытянулись по стойке "смирно". - Он был их связным? Вы бы узнали его, если бы снова увидели!
- Ну, я не совсем уверен, - признался я. - Многие Саты кажутся мне похожими.
- И что же? - Это ее удивило. - Ты не можешь нас различить!
- О, Саша мне знаком, я могу, но я не могу видеть кого-то мимоходом и помнить его лицо. - Я смущенно улыбнулся. - Многие из вас похожи друг на друга.
Она быстро покачала головой, словно пытаясь стряхнуть воду с ушей.
- Ты продолжаешь меня озадачивать, К'Хи.
- Огорченный.
- Да перестань ты так говорить! - Она подчеркнула это, плеснув мне в лицо, затем откинулась назад, так что только ее голова была над водой, клочья тумана дрейфовали вокруг нее. - Хорошо, мы найдем его. Между тем, любой, кто попробует этот Агин, не найдет его так легко.
- Тар, я давно хотел спросить тебя об этом.
Она навострила уши. Я прочистил горло и продолжил:
- Когда я попросил принять ванну, капитан, отвечающий за охрану, хотел принести ванну в мою комнату. Ради бога, Тар, я знаю, что ты пытаешься защитить меня, но как долго это должно продолжаться? Я не могу жить в окружении солдат и стен. Я думаю, что так будет лучше... - Я оборвал ее и нервно прикусил нижнюю губу, ожидая ее ответа.
В течение нескольких секунд единственным звуком была вода.
Она наконец пожала плечами, посылая волны, мчащиеся друг за другом через бассейн. - Я не знаю, как долго, но очень важно, чтобы вы оставались в безопасности.
- Из-за оружия, которое я могу тебе дать!
- Из-за твоих знаний и потому, что я хочу, чтобы ты был в безопасности.
- Я опустил голову. - Мне очень жаль.
- Это не имеет значения, - мягко сказала она и тут же вспыхнула в притворном гневе.
- Может ты прекратишь извиняться!
- Извини, - ухмыльнулся я, затем нырнул под воду, чтобы увернуться от потока воды, который она выплеснула на меня.
Когда я вынырнул через тридцать секунд, это было не там, где я погрузился.
Тара стояла ко мне спиной, пока она плескалась в темной воде:
- К'Хи!
- Да!
Она обернулась с визгом, как раз вовремя, чтобы получить полный рот воды.
Отплевываясь, она прыгнула вперед и толкнула меня назад на одну из скамеек, вырезанных в стене ванны. Волны выплескивались за борт.
Я оказался лицом к лицу с ней, мой маленький носик почти касался ее широкого, похожего на валентинку носа. Она прижимала меня к стенке ванны.
Внизу ее мех терся о меня, ощущая странную ласку какого-то морского растения. - Теперь у тебя есть я, что ты собираешься со мной делать? - Усмехнулся я.
Она впилась в меня взглядом, и ее уши дернулись, разбрызгивая капли воды. - Для начала, как насчет этого? - Ее голова дернулась, как у змеи, и острые маленькие зубы впились мне в нос. Я взвизгнула в притворной боли, и она отстранилась, смеясь.
Внезапно снова посерьезнев, она внимательно посмотрела мне в лицо, затем метнулась вперед, прижалась губами к моей щеке и снова отстранилась. - Я скучала по тебе. Ты и твои странные привычки.
- То же самое и здесь. Иногда ты почти кажешься человеком.
- Это что, комплимент какой-то? - она улыбнулась, а затем перехватила мою руку, когда я попытался ударить ее по щеке, уставившись на нее. - А ты знаешь, что у тебя руки морщинистые!
- Это всего лишь вода.
Она не отпускала мою руку, рассматривая ее, как энтомолог новую бабочку. - Разве вода заставляет тебя морщиться?
- Только если я пробыл там слишком долго, - сказал я, и она рассмеялась.
- По крайней мере, - добавил Я с кривой усмешкой, - наш мех не перекрывает водостоков.
Она перестала смеяться.
Я вылез из воды и стал соскребать с себя излишки влаги лезвиями ладоней. Тар развалился в бассейне, положив руки на бок и положив подбородок на сплетенные пальцы.
- Я должна сказать, что испытываю облегчение, - сказала она.
- О чем же!
- Что. - Она показала пальцем. - Самцы лам и бизонов могут быть сделаны проще в обращении путем удаления...
- Не смешно! - Я оборвал ее, поморщившись, накинул полотенце на талию и схватился за одежду.
*****
- Моя помощь? - спросил я у Ремы.
За залитыми дождем окнами вспыхнула вспышка молнии, очертив темного Сатского Маршала мерцающим нимбом электрического света. Ее уши были плотно прижаты к голове, и она отвернулась от меня, чтобы огрызнуться на бурю, которая кипела снаружи. - Я ждал ответа.
В последние две недели я часто так делал: ждал в своих покоях, почти не видя ни Тара, ни Ремы. Очень скоро я обнаружил, что стражники у моей двери получили приказ - как бы вежливо они ни держали меня в моей каюте.
Это время я использовал для работы, для набросков некоторых идей, которые у меня были о моем будущем. Способ, которым я мог бы дать САФУ передовые технологии, но также и убедиться, что они это понимают. Способ производства не просто нескольких ограниченных изделий ручной работы, которые быстро достигали бы смешных цен, чем дальше они уходили от источника, но способ, которым всю экономику можно было бы пнуть - если не в двадцатый, то в девятнадцатый век. Оттуда, надеюсь, он будет самосохраняющимся. За последние сто пятьдесят лет был достигнут более значительный прогресс, чем за всю историю человечества.
Впрочем, это время быстро надоело. Проходили дни, каждый из которых был похож на предыдущий, и каждый обещал быть похожим на того, кто придет. Я уже начал впадать в синюю панику, не замеченный слугами, которые кормили и поили меня. Тара, когда у нее было время для меня, часто бывала занята и утомлена. Ее доводы о том, что все это было сделано для моего же блага, меня не убедили. И вот теперь Реме пришел ко мне за помощью. Вы можете понять, почему я был немного сомневающимся.
- Моя помощь? - Повторил я. - Как же так!
Она вздрогнула и протянула черную руку, чтобы задернуть тяжелые шторы на окне, когда гром от удара прокатился по Цитадели, сотрясая тонкие стекла в их решетке. Тусклые оранжевые лампы были слишком слабы, тени создавали иллюзию того, что комната была намного больше, чем на самом деле. Маршал присела на краешек стола. - От бури у меня шерсть дыбом встает, - пробормотала она и повернулась, чтобы посмотреть туда, где я развалился в плетеном кожаном кресле с кружкой теплого вина в руке. - К'Хи, мы не смогли найти силы залива, которые похитили тебя.
Я молча кивнул. - Большое удивление.
- Не шути так, - упрекнула она его. - У нас просто нет средств, чтобы покрыть каждый квадратный пролет Королевства. Поэтому было решено, что если мы не можем пойти к ним, то они должны прийти к нам.
Это не заняло много времени, чтобы заполнить пробелы. - И ты хочешь, чтобы я был приманкой.
Она закашлялась и почесала морду. - Если вы хотите сказать это прямо: да.
- Угу, - задумчиво протянул я. - Звучит как бочка смеха. Каков же план игры!
- План игры? - А, понятно. Ну, во-первых, это зависит от того, сможешь ли ты опознать того, кто похитил тебя. Неужели ты думаешь, что сможешь!
- Я не уверен. Иногда мне трудно отличить одного от другого Сэта, но я думаю, что смогу узнать его.
- Отличный. Тогда мы заставим его поверить, что вас выселяют из Цитадели со всей возможной поспешностью. Для скорости ваш эскорт должен быть только небольшим.
- Однако этот эскорт должен быть вооружен огнеметами и элитной охраной. Кроме того, за предыдущие недели будет направлено много небольших патрулей. Некоторые из них не вернутся, а вместо этого будут сопровождать конвой, готовые помочь вам.
- Звучит неплохо... на поверхности, - сказал я. - Но есть несколько грубых моментов . .
. Первый: Как ты можешь быть уверен, что ублюдок, похитивший меня, попадется на это? Если он слышал, что я вернулся, то вдвойне опасается, что его опознают. На самом деле, есть хороший шанс, что он решил посмотреть, каков уровень жизни в некоторых других областях.
- Во-вторых: если до королевства Персидского залива дойдет, что это ловушка, или их всадники заметят хвосты... подкрепления, они просто исчезают, и мы тащимся по нашему веселому пути в никуда. - Я отхлебнул из своего бокала, прежде чем высказаться в третий раз.
- Третье: что, если в Восточном Королевстве намного больше сил залива, чем ты думаешь? Огнеметы делают чрезвычайно хорошее оружие для устрашения, и они полезны для защиты, но они хороши только для нескольких выстрелов, после которых они только так много мусора. Они будут иметь ограниченное применение против сотен противников.
- Верно, - согласилась Рема. - Но мы сделали все возможное, чтобы никто, кроме нескольких избранных охранников, не знал о вашем возвращении. Мы намерены сделать вид, что вы просто остановились здесь на некоторое время, чтобы восстановить силы, а затем двинулись дальше. Предатель получит информацию самым незаметным способом из всех возможных.
- Что касается королевства Персидского залива, подозревающего ловушку, ну, мы мало что можем сделать с этим, кроме как быть осторожными, насколько это возможно.
- А как насчет троих? - спросил я.
Она судорожно вздохнула, ноздри ее раздулись и снова закрылись.
- Их нападения на конвои... Они выбирают только небольшие цели и наносят удары из засады.
- Это мало что доказывает, - сказал я. - У них ограниченные ресурсы, поэтому они стараются настолько полностью подавить оппозицию, что они страдают мало или вообще не страдают. Там также может быть довольно много небольших групп, и если они соберутся вместе, то могут стать довольно грозной силой.
- Все равно не так много, как мы собираемся использовать, - парировала она. - Большинство людей мало любят огонь... наш мех. С вашим оружием вы должны быть в состоянии отправить их прямо в наши руки.
- "Должен" - это ключевое слово, - пробормотал я.
И все же она услышала меня. - К'Хи, Нам нужна твоя помощь. Вы должны быть в том караване, чтобы вас видели выходящим из города, - умоляла она. - Они нас убивают. Каждую неделю караваны пропадают без вести. Торговля сдерживается, так как торговцы неохотно входят или покидают небольшие города, которые не могут защитить их или собрать достаточно транспортных средств, чтобы сделать конвой достаточно большим, чтобы сдерживать нападающих. Мелких торговцев обчищают, пытаясь обеспечить охрану для их товаров.
Я осушил остаток своего вина в комок, который горел до самого конца.
- Что бы ни случилось, это лучше, чем сидеть здесь и собирать пыль. Хорошо, вы получили свою приманку.
*****
Большой зал был наполнен звуками того, как Сати наслаждалась собой.
Азартные игры, армрестлинг и запои происходили в разных местах, разбросанных по комнате. Там, внизу, на ее традиционном месте у очага, менестрель плел свои сказки для внимательной аудитории из детенышей и зрелых Сатов.
И я наблюдал за ним с высоты одной из стен.
Я ожидал увидеть тайные ходы в таком массивном и древнем сооружении, как Цитадель; на самом деле я думал об этом, но никогда никого не спрашивал. Коридор тянулся по всей длине зала. Глазки в стратегических точках по всей его длине пропускали пучки света.
- А сколько всего таких проходов существует? - спросил я у Ремы.
- Никто толком не знает, - сказала она, отмахиваясь от паутины. - Каждая династия строила их с самого основания Цитадели, и многие были забыты. Я думаю, что картирование их было бы почти невозможно. Но те, что известны, пригодятся... Продолжай наблюдать.
Я снова повернулся к узкому глазку между камнями. Свет был не самым ярким, поле зрения было узким, и это был длинный путь вниз. - Я не уверен, что смогу его узнать.
- Просто попробовать.
Я неуклюже побрел по узкому коридору. Единственный свет исходил от тусклых пятен, просачивающихся сквозь шпионские отверстия, и белого луча моего фонарика. Пол коридора не был ровным: балки и другие преграды торчали сквозь стены на интересной высоте. Несколько раз я шлепнула себя по голени, и Рема приглушила мои проклятия.
Похоже, у нее не было таких проблем.
Следующая дыра была предпоследней и выходила на место возле костра. Я перескочила через детей и женщин, пытаясь мельком увидеть мужчин...
- Ну Вот, Рема! - ее мех коснулся моего лица, когда она просунула голову поближе, чтобы выглянуть в узкую щель. - Вон там, в углу, у камина. Темно-коричневый мех, разговаривающий с этой самкой. Ты же видишь его!
- Да... Вы уверены, что это он!
Я нахмурилась, колеблясь, пока фигура под нами не обернулась, чтобы хорошенько рассмотреть его.
- Да... Это он и есть.
- Хорошо, теперь мы установим приманку и убедимся, что волк уловил запах.
*****
Крытая повозка грохотала весь день, как и в предыдущие четыре дня и ночи.
Внутри было темно, душно и тесно. Запах нервного кота заглушает любой запах нервного человека. В задней части фургона их было девять-один человек и восемь Сатов, и после четырех дней страсти немного утихли. Громоздкие свертки у ног солдат нисколько не ослабляли напряжения.
Я знал, что снаружи фургона было еще два медленно движущихся автомобиля, а также полдюжины всадников-лам. На мгновение я задумался, есть ли у Сатов такая вещь, как скоординированная атака с конными войсками, но тут же отбросил эту идею. Было бы лучше использовать ослов, чем лам.
Время шло, и караван медленно двигался вперед.
Я уже в тысячный раз возился с ремнями на шлеме, когда снаружи раздался чей-то крик. - Засада! Амбу... - Крик резко оборвался.
Я нахлобучил шлем на голову и последовал за Сэти из задней части фургона, приземлившись на корточки с винтовкой М-16 наготове.
Там уже топали в панике две ламы без всадников. Саф в красно-черных доспехах бежала от деревьев по обеим сторонам дороги, их было слишком много, чтобы сосчитать. Я не пытался, просто поднял винтовку и нажал на спусковой крючок так быстро, как только мог, стреляя в полном автоматическом режиме.
Некоторые Саши спотыкались, как будто их кто-то толкнул. Как по волшебству, в доспехах появились дыры. М-16А1-довольно легкое оружие, лишенное удара Калашникова или М16А2, но даже при этом ударный фактор дульной вспышки, шума и удара пуль был ужасно эффективен против людей, которые никогда даже не слышали об огнестрельном оружии. Пули калибра 5.56 мм кувыркались в полете, жужжа, когда они попадали в цель, распространяясь как дум-дум, сотрясение сокрушало кости и измельчало плоть.
Винтовка иссякла. Я вытащил обойму, выхватил другую из-за пояса и воткнул ее в колодец.
Солдат Восточного королевства отступал под натиском трех фигур в красно-черных доспехах. Она дико пригнулась, когда пули с шипением пронеслись мимо ее головы и воины залива перерезали свои веревки, дергаясь и падая.
Я зажал Армалит под мышкой, стреляя одной рукой, и потянулся к рукоятке ракетницы, заткнутой за пояс. Пробормотав безмолвную молитву тому, кто мог ее услышать, я направил пистолет в небо и нажал на спусковой крючок.
Головы с обеих сторон повернулись, когда след дыма поднялся в небо, и пылающее красное солнце медленно качнулось к Земле. Ну же, Реме! Будь там!
Восточные солдаты сражались за то, чтобы расчистить пространство вокруг фургонов, и только сейчас им это удалось. Силы залива давили на нас изо всех сил, особенно вокруг моего фургона. Бросив ракетницу, я развернулся, чтобы выстрелить в нападавших позади меня, когда что-то ударило меня по шлему с такой силой, что чуть не сломало мне шею; арбалетный болт упал на землю.
Их лучники перезарядили оружие и дали второй залп; восточные солдаты пали, убитые и раненые.
- Придурки!! - Закричал я и опустошил магазин на лучников, когда они попытались перезарядить его, они бросились врассыпную, многие из них упали. Силы Персидского залива приближались.
- ШЕВЕЛИСЬ УЖЕ! - Наше подкрепление заняло слишком много времени.
- Бесформенный ублюдок! - Воин залива взвыл и бросился на меня, сверкая красными когтями и отбрасывая клочья плоти и меха, рвущиеся к моему горлу. Я отшатнулась и почувствовала, как он ударил меня по шлему.
Он также упал на спину, присев на корточки и прорычав:
- ты должен быть мертв!
И тут я узнал его: офицер с фермы. Он воспользовался моментом моего потрясения, чтобы снова броситься вперед, чтобы встретить дуло моей М-16 в своем животе, и я обнаружил, что винтовка не была сухой. Шок от удара сотряс мой палец на спусковом крючке, и его спина взорвалась розовыми и серыми брызгами.
Казалось, все остановилось.
Я смотрела ему прямо в глаза, когда он упал. Его руки упали, чтобы нащупать ствол моей винтовки, его мех завился от жара, затем его рот открылся, и он издал тихий звук. Не громко, но больно. Затем его ноги подогнулись, и передо мной появился еще один солдат из Персидского залива, а я был занят тем, что уворачивался от его клинка. Я шагнул под его качели и схватился с ним, пытаясь удержать его когти от моего лица, отталкивая его назад, но это заняло слишком много времени; в любую секунду я мог быть пронзен другим солдатом залива. Его нога поднялась, и я инстинктивно изогнула бедра, чтобы защитить промежность. Однако он не использовал свое колено. Когти пальцев ног впились в мою икру и начали спускаться вниз. Через адреналин боль была ничем. Я закричал на него от ярости и вонзил шлем ему в лицо, используя комнату, которая дала мне закончить работу прикладом винтовки. Он больше не был похож на Сафа.
Еще одна восточная Сати начала высыпать из повозок. Вместо мечей или арбалетов они несли на спине громоздкие цилиндры, из-под которых торчали трубки. Они образовали круг позади каждого фургона, и по громкому сигналу солдаты Восточного королевства отделились от своих противников и устремились в этот круг.
Я нырнул мимо одного из Сатэ по периметру круга, одновременно меняя палку на моей М-16. Я стояла посреди небольшой группы тяжело дышащих Сате, глядя мимо громоздких рюкзаков на солдат залива.
Они не стали нападать, чувствуя, что происходит что-то странное, глядя на мерцающее пламя, горящее на конусе перед соплами, направленными на них. Наконец один из их офицеров начал атаку через несколько метров, отделявших нас друг от друга.
С того места, где я стоял, я не мог видеть, что происходит за завесой жирного оранжевого пламени, которое брызнуло наружу. Наверное, это было благословением-слушать его крики.
Пламя на секунду погасло, а затем снова вспыхнуло, и Саф, несущий огнеметы, начал продвигаться вперед, двигаясь вперед, пока хватало топлива.
Это был не напалм в тех огнеметах; он не цеплялся и не продолжал гореть с садистской энергией застывшей нефти, но он действительно горел, почти так же, как и мех Сатты. Солдаты Персидского залива бежали в лес, те, кто мог спастись бегством.
Другие шатались вокруг, крича, их шерсть потрескивала и ярко горела с отвратительным запахом. Почувствовав тошноту, я выстрелил в нескольких пламенеющих, кричащих людей, которых уже нельзя было опознать, так как их лица горели; убийство из милосердия. Это была уже не битва, а настоящая бойня.
Горючее в огнеметах быстро кончилось, но лужи масла все еще горели на земле, а обугленные трупы шипели и тлели, лежа скрюченными с почерневшими губами, откинув назад оскаленные зубы в гримасе агонии. Многие были убиты не самим пламенем, а милосердными ударами меча под ребра или через горло.
Там, в лесу, спасались бегством остатки войск из залива; силуэты исчезали в глубине леса. Мы стали ждать.
Вскоре послышались отдаленные крики, слабое звяканье стали о сталь, словно шла невидимая битва. Мы, защитники обоза, крепко сжимали оружие и ждали.
На деревьях с обеих сторон появились фигуры, на этот раз их было немного, и они не нападали. Солдаты Персидского залива - многие из них были ранены-шатаясь вернулись на дорогу и побросали свое оружие, стоя с обнаженными шеями и опущенными руками. В лесу позади послышались крики, когда войска Ремы окружили отставших и раненых.
Несколько секунд я разглядывал скрюченный труп с разорванным позвоночником, а затем, прихрамывая, подошел, чтобы помочь собрать наших пленников.
*****
Погребальный костер бросал искры в воздух, когда оседало дерево. Темные фигуры, стоявшие вокруг костра, опустили головы, оплакивая своих друзей и товарищей, которые погибли. У нас была своя добыча, но Восточная Сафа погибла за нее.
Я прислонился спиной к колесу фургона и осмотрел повязки на моей икре. В десяти метрах от них заключенные собрались вокруг костра.
Они выглядели очень жалко. Их доспехи были сняты, и теперь они жались друг к другу вокруг костра, чтобы согреться. Несколько стражников Восточного королевства стояли на страже около пятнадцати пленников.
Заключенные почти не разговаривали, и самым громким звуком был стон. В глубине группы, подальше от костра, сидел сидевший спиной ко мне рядом с безвольным комочком окровавленного меха на земле Сатэ, то и дело протягивая скованную руку, чтобы коснуться и погладить его.
Охранник возился с куском мяса. Услышав мое приближение, он обернулся. - А что в этом плохого? - Спросил я, указывая на две фигуры.
Он сглотнул и облизал свои щеки, глядя на них. - А, это он. Просто ожог, - фыркнул он. - Не стоит беспокоиться об этом. - Он откусил еще один огромный кусок.
Я моргнула, глядя на него. Этого не может быть... Нет, Сэти не едят друг друга.
Качая головой я захромал к фигурам, сидящая повернула ее... - она отвернулась. Опустившись на колени, я осмотрел лежащего человека.
- Просто ожог, - сказал охранник.
К счастью, Саф был без сознания. Рука и часть его шеи и груди были красными и сочились кровью и прозрачной, водянистой жидкостью. Кожа обгорела, потрескалась, почернела и шелушилась, красные мышцы были видны там, где кожа треснула. Рука была свернута в искореженный коготь, а на поджарившемся запястье был надет наручник.
- О, Господи... - Я поморщился, почувствовал тошноту, а потом заорал: - караул!
Все еще беспокоясь о своем бифштексе, он неторопливо подошел, только двигаясь быстрее, когда я начала подниматься, намереваясь тащить его. - Ты, - рявкнул я и указал на наручник. - Сними это. - Сейчас же!
- Ах... Я не могу этого сделать, - сказал он, собираясь откусить еще кусочек от своей еды.
Я встала и выбила ее у него из рук, свирепо глядя на него сверху вниз. - Я сказал:
- Сними его". - Сейчас же!
Он взглянул на мясо, лежащее в пыли, затем встревоженно посмотрел на меня.
- ЭМ, сэр... Я не могу этого сделать без приказа командира...
- Нахуй это! - Прорычал я, привлекая к себе взгляды со всего лагеря. - Разблокируй это, или я сам засуну твою руку в огонь! - Если бы на нем была рубашка, я бы поднял его за лацканы.
- Но если командир найдет.....
- Я возьму ответственность на себя, - прорычал я.
Он быстро схватил с пояса связку ключей и снял цепочку с обожженного запястья. Искалеченный Сат застонал и зашипел, когда его рука двинулась.
- Спасибо, - прошептал его спутник. - Я нахмурился. Там что-то было . .
.
Я поймал ее за гриву и приподнял голову, чтобы получше рассмотреть лицо.
Запекшаяся кровь и копоть не скрывали кружок белого меха вокруг ее левого глаза.
- Это ты!
О, Биджизус, маленький мир.
Мой охранник с фермы отпрянул назад, ее тяжелые цепи загремели, когда она подняла руку, чтобы защитить свое лицо. Она была в ужасе.
Я тоже уставился на нее, с удивлением обнаружив, что ничего не чувствую.
Такие же опустошенные эмоции, как и некоторые из бродяг, которых я видел в Нью-Йорке. Я был измотан, и моя нога пульсировала. - Ладно, - вздохнул я, разжимая кулак. - Я не ожидал увидеть тебя снова.
Она ничего не ответила. Просто уставился на меня.
Я встретился с ней взглядом. - А кто он такой? - Я указал на раненого мужчину.
Тогда она начала дрожать. Я уже было подумал, что она не ответит, но тут она втянула воздух и пробормотала:
- М... Мой друг.
Проклятие! Но она тоже была в ужасном состоянии. Кровь запачкала ее мех из раны на шее, и она крепко прижала одну руку к груди. - Не делай ему больно, - она собралась с духом и оскалилась на меня.
За моей спиной раздался металлический шорох по коже. - Держи его! - Я остановил стражника, когда он вытаскивал свой ятаган. Затем я развернул свой рюкзак, открыл его и вытащил то, что мне было нужно.
Она смотрела на блестящую стальную иглу, пока я вытаскивал Стилет из стерильной упаковки. - Что ты делаешь!
- Это поможет облегчить боль на некоторое время, - сказал я ей. Она всхлипнула, когда игла вонзилась в плоть обожженного Сафа. - Это все, что я могу для него сделать. Не волнуйтесь, это только для того, чтобы остановить боль. Я клянусь в этом.
Через несколько секунд после выстрела Саф начал расслабляться, засыпая еще глубже. Я убрала аптечку, схватила рюкзак за ремень и захромала обратно к фургону, где мне предстояло спать. Перекинув рюкзак через задний борт, я забрался внутрь следом за ним.
Луна посылала лучи голубого света сквозь прорехи в парусиновом верху и открытых откидных дверцах фургона. Снаружи было видно ясное небо, по которому разливался Млечный Путь, очень похожий на поток кристаллизовавшегося молока. Звуки ночи и Сафи были повсюду.
После событий этого дня я был измотан, но не мог заснуть. Моя нога пульсировала и зудела, когда я лежала там и смотрела на небо, плащ и простыни плотно обернуты вокруг моих плеч. Я не знаю, как долго я наблюдал за вращением небес, прежде чем начал падать.
- К'Хи, ты не спишь? - прошипел кто-то.
Вот дерьмо! - А? Что? - Моргая, я села, натягивая на себя плащ.
Повозка слегка покачнулась, когда черная фигура запрыгнула на кровать. Все, что я мог видеть-это его глаза. - А ты кто такой?
- Прости, я забыл. Это Рема. - Она двигалась, пока не оказалась в луже лунного света прямо за закрылками. - Разве это лучше?
- Да, я вижу достаточно. - Я мог только видеть меняющиеся очертания ее лица и ушей, когда она говорила, достаточно, чтобы она была больше, чем просто голос в темноте. - А чего ты хотел?
- Вы знаете эту женщину? - Она повела рукой в неопределенном указательном жесте. Охранник, должно быть, доложил о том, что я сделал.
- Тот заключенный там, снаружи? Да, мы уже встречались раньше.
- Как же так? - Когда же?
Я объяснил, как познакомился с ней, как она была моей охранницей и немного компаньонкой, даже если она и не была блестящей собеседницей. Вслух я вспомнил, как она коснулась моих волос. Когда я закончил, Реме помедлил, прежде чем заговорить.
- Почему ты помог ее паре? - наконец спросил Маршал.
- Я собирался помочь ему, прежде чем увижу, кто она такая. До этого момента я не знал, что она была пленницей.
- Но ты все равно помог, когда узнал.
- Я вздохнула. - Ему было очень больно. Его рука сильно обожжена, и я не уверен, что он выживет, но в его боли не было никакого смысла. Кроме того, она не обращалась со мной слишком плохо; она помогала мне, когда я в этом нуждался.
- Но после того, что они с тобой сделали... и они-враги, - ее тон был таким же, каким я видел, как Сат разговаривала с их детьми.
- Это не значит, что они должны страдать, - возразил я. Черт возьми, я сам был первопричиной многих страданий раненых; я и мое оружие.
Рема на секунду замолчала. - Ты странный, К'Хи.
- Я и есть человек.
- Х'Ман... ты так сильно отличаешься от нас. Ты, кажется, думаешь иначе, - она двинулась дальше в тень, все, что я мог видеть, было пятном движущейся черноты, немного более плотным, чем его окружение. Что-то коснулось моей головы, волос, и я вздрогнула. Когда я потянулась к нему, чья-то рука остановила меня.
Я не знал, что делать. Я просто застыла, когда она провела рукой по моим волосам, вокруг уха и вниз по лицу. Закончив, она вернулась на залитую лунным светом площадку.
- Зачем ты это сделал?.. ? - Мой голос затих прежде, чем я закончил предложение.
- Мне было интересно, на что это похоже.
Я почувствовал, что дрожу. Мой пульс стучал в ушах, в животе возникло напряжение, а дыхание застряло в горле: страх расцвел внутри. - Пожалуйста, Реме... пожалуйста, не делайте этого.
Ее глаза широко раскрылись. - Я сделал тебе больно?
- Нет... нет. IT... Я... Пожалуйста, ты никогда не спишь!
Она поняла намек:
- мне очень жаль.
Повозка почти незаметно задрожала, когда она уходила. Я свернулась калачиком под плащом и одеялами, пытаясь восстановить дыхание.
*****
Я провел ногтем по небольшой царапине на моем шлеме, наблюдая за отрядом солдат из Цитадели, когда они образовали кордон вокруг пленников. Это было сделано как для их собственной защиты, так и для того, чтобы они не попытались сбежать, когда их везли по улицам Мейнпорта.
Это был медленный обратный путь. Пленники, которые могли ходить, делали это, окруженные солдатами-Саф на спине ламы; тяжело раненные - их было несколько - ехали, рассредоточенные между повозками. В нашем фургоне сидел мужчина по имени Галф Сат, чья нога была раздроблена пулей.
Пуля. На войне там, дома, любой мог быть ранен пулей и никогда не узнать, кто в него стрелял, но здесь это было похоже на подпись. Я знал, что сделал это, и он знал, что я сделал это. Много раз я оборачивалась и видела, что он пристально смотрит на меня. Будь у него хоть полшанса, он бы с радостью перерезал мне горло.
Теперь за городскими воротами пленники съежились на задке повозки, которую везли в Цитадель. По мере распространения этого слуха все больше и больше Сафи появлялось по сторонам улиц, чтобы издеваться, рычать и шипеть на них. Я наблюдал за всем этим из другого фургона, капюшон моего плаща был надвинут так низко, что мое лицо - я надеялся - было скрыто тенью.
Колеса загремели и заскользили, когда процессия двинулась по проселочной дороге к цитадели. Солдаты и прислуга наблюдали из окон, дверей и зубчатых стен, как мы переходили от одного замка к другому, пока не достигли внутреннего двора вокруг огромной центральной башни.
Пленников сковали вместе у запястий и шеи и увели прочь, раненых несли восточные стражники. Обгоревший Саф выжил, хотя я и не ожидал этого от него. Я наблюдала, как он поддерживал свою пару, его рука была сильно вывернута, и я сомневалась, что она когда-нибудь полностью заживет.
- К'Хи, ты идешь? - Позвала Рема.
- Нет, я всегда так хожу. - Я закинул рюкзак на плечо и побежал туда, где она ждала меня на ступеньках перед массивными деревянными дверями замка. - А куда их везут? - Я ткнул большим пальцем в сторону пленников залива.
- Внизу... подземелья, конечно.
- О... конечно. - Я никогда не задумывался, есть ли в этом месте подземелья, и не слишком удивлялся, обнаружив их там. - Что же с ними будет!
Прежде чем ответить, она поздоровалась с парой Саф, мимо которых мы проходили по коридору.
- Ну, у них будет выбор: отдать свой меч, свою верность и свою жизнь Восточному Королевству, или они сохранят свою честь и потеряют свои жизни.
- Они становятся рабами или умирают?! Разве это не совсем так?.. сурово!
- А что еще нам оставалось делать?.. почему ты так на меня смотришь?
Я провела рукой по волосам. - Мне очень жаль, но это так... хм...
совсем не так, как я привыкла. Раньше мы делали это по-твоему, но это было сотни лет назад. Сейчас у моего народа существует обычай держать пленников до окончания войны, а потом их отпускают. Обычно.
- Но это же смешно, - недоверчиво сказала Рема. - Сколько усилий нужно приложить, чтобы их кормить и охранять? А что будет, когда они вернутся домой, наверняка они просто снова возьмутся за оружие!
- Нужно очень много усилий, чтобы сохранить их, но после некоторых вещей, которые происходили в нашей последней мировой войне... произошли вещи, которые ни один здравомыслящий человек никогда бы не захотел увидеть снова, поэтому прилагаются усилия.
Ее когти щелкнули, когда она соединила кончики пальцев вместе. - Если они действительно хотят жить, они присоединятся к нам, и некоторые из самых сильных могут потерять свои когти и быть проданы, но почти наверняка все они предпочтут умереть.
Я тупо моргнул, глядя на нее, пока она не поняла, что она сказала. - Почему же!
- Это элитные солдаты, даже если они из Персидского залива. Они не могли опозорить свой клан, став предателями в своем королевстве. Их семьи связаны со своими лордами клятвой; нарушить эту клятву значило бы уничтожить честь их кланов.
Я остановился и прислонился к стене. Я этого не знал... Я и понятия не имел. Если бы я был в руках Галфа, разве они дали бы мне такой выбор? Если бы я отказался помочь им, они, вероятно, не продали бы меня в рабство.
В нише стены передо мной стояла маленькая скульптура из дутого стекла. Слегка зеленоватое стекло в абстрактном узоре из капель, соединенных между собой изящно изогнутыми трубками... Прекрасная, тонкая вещь, созданная теми же самыми руками.
*****
О, они вознаградили меня за то, что я сделал. Как и все остальные солдаты, участвовавшие в той экспедиции, я вышел из нее немного богаче. На самом деле, в моем случае это было намного богаче. Мое предыдущее чистое состояние было точно зилч.
Я стояла перед окном в своей комнате и взвешивала десять золотых монет в руке, много, чтобы заплатить по стандартам Сатов. Теперь, когда раньше у меня ничего не было, у меня, по крайней мере, были деньги на мое имя, но что я мог с ними сделать? Охранники за моей дверью были против того, чтобы я даже прикасался к щеколде.
Яркие, теплые искры ламп и каминов показывали, что внизу, в Мейнпорте, есть жизнь. Свет был заманчивым, и я уставилась на него, задаваясь вопросом, какая ночная жизнь была в этом месте. Внизу по парапету прогуливался Сатский стражник, который остановился, чтобы потянуться и зевнуть, а затем двинулся дальше.
Я посмотрел вниз на зубчатую стену, она была примерно в шести метрах внизу, и улыбка расплылась по моему лицу.
- А почему бы и нет? Мне нужно размяться...
Ветер хлестал вокруг меня, пока я висела на подоконнике, дергая за куртку. Не пытайтесь делать это дома, дети... Я сделала глубокий вдох и отпустила его. Каменные плиты парапета сильно ударили меня по ногам, и я потерял равновесие, перекатился на плечо и припал к земле. Сверток, который был моим свернутым плащом с ножом, лежал перед моим носом, фонарик был заткнут за пояс сзади моих брюк.
Мои ботинки глухо стучали по истертым камням, пока я шел вдоль парапета, держась поближе к стене. Когда я нашел маленькую железную дверь, я возился с замком, пока он не распахнулся. С другой стороны был длинный коридор, несколько факелов вдоль его длины бросали лужи извивающегося света. Двое Сатов, поглощенных беседой, проходили мимо одной из этих ламп, черты лица которых были ясными и знакомыми: Рема и ТАР. Идем сюда.
Из всех долбаных мест, где можно было на них наткнуться...
Как можно осторожнее Я закрыл дверь и нырнул за контрфорс, плотно запахнув плащ и отступив в тень.
Дверь с визгом распахнулась, и на противоположную стену замка упала пара теней. Ветер доносил до меня их голоса.
- ... здесь через несколько недель. Это занимает так много времени, чтобы получить отчеты.
Мне кажется, это сказал Тар. Я выглянул из-за контрфорса, они стояли спиной ко мне, прислонившись к крепостному валу, и смотрели наружу.
- Может ли K'Hy знать какой-либо способ быстро отправлять сообщения на большие расстояния? - спросила Рема.
- Он никогда не упоминал об этом, - сказал Тар. - И все же он мне очень многого о себе не рассказал.
Рема фыркнула: Наступила тишина, за которой я слышал отдаленные крики, смех... другие повседневные ночные шумы. Затем голос Ремы спросил:
- Что с ним такое?
- К'Хи? - спросил Тар.
- Твой странный парень, да. В нем есть что-то такое... Я просто нахожу его привлекательным. Я вижу, что он делает то же самое с тобой... а еще есть узник залива, женщина, она спрашивала о нем.
Тара обхватила себя руками. - Воин Из Персидского Залива. Откуда она знает о нем?
- Она была среди тех, кто его похитил. К'Хи помог ее супругу, который был ранен в бою.
Я увидел, как напрягся Тар, и наступила долгая пауза.
- Он использовал свое собственное варево, которое на время прекратило боль, - продолжала Рема.
- На воина из Персидского залива?! - Недоверчиво спросила тара.
- Да.
Тара подняла голову и вздохнула на ветру, затем хлопнула ладонями по каменной стене зубчатой стены. - Именно в такие моменты я чувствую, что никогда не пойму его.
- Тогда почему ты так близко к нему!
- Сааааа, - снова выдохнул Тар. - Я не уверен. Он довольно неуклюж и медлителен, и есть определенно более красивые мужчины вокруг. - При этих словах Рема зашипела от смеха. - Может быть, это его сентиментальность; для кого-то такого большого и гротескного он добрый, заботливый. Может быть, это его глаза, они всегда кажутся такими испуганными.
- Я заметила. Да, иногда он действительно похож на потерявшегося детеныша, - задумчиво согласился Реме, - но он точно не трус, он дерется, как медведь.
- А почему ты про него спрашиваешь? - спросил Тар. Реме обернулся, и я нырнула обратно за контрфорс.
- Я навещал его после боя, ночью. Я... ах... потрогал его мех и.....
- ... И ты, наверное, напугал его до линьки. - Рассмеялась тара. - Если он действительно линяет, то есть.
- Должно быть, да. Он попросил меня уйти, - ответила Рема.
- Да... Он один из самых застенчивых мужчин, которых я когда-либо видел. Он легко смущается. Похоже, его народ - или, по крайней мере, он-думает, что спаривание-это совершенно личное дело. - Голоса становились все тише. Я высунул голову из-за контрфорса и увидел только их спины, когда они неторопливо удалялись от меня вдоль парапета.
- Вы ведь спаривались с ним, не так ли? - спросила Рема. Мои брови взлетели вверх. Ну же, конечно же, Тар ей ничего не скажет...
- Ах... тот. ДА.
- А на что это было похоже?
- А ты согласен никогда не давать ему знать, что я тебе сказал? Я просто вижу, как его лицо меняет цвет, если он узнает. Ха!
Рема тоже хмыкнула. - Согласованный.
- Ну, он совсем другой... - Затем ветер и ночь поглотили их голоса.
Я прислонилась к влажному камню контрфорса, наклонив голову, чтобы проследить линию отвесной стены до того места, где призраки облаков мчались перед Луной.
- Ах ты сука, - сказал я ему.
*****
Стражники у главных ворот были заняты осмотром повозки при свете факелов, так что, к счастью, они едва удостоили меня взглядом, когда я вышел. Капюшон скрывал мое лицо в тени, но мой рост и походка все еще отличали меня от Сафи.
Дорога вниз к городу была почти пустынна. Кроме толпы пьяных солдат-Сатцев, направлявшихся к цитадели, я видел только енота, который перебежал дорогу, остановился, чтобы посмотреть на меня, а затем исчез в заснеженном кустарнике на обочине.
Грязный снег, лежавший на булыжнике мостовой, скрипел под моими сапогами, когда я шел между темными зданиями. Луна была почти полной, с клочьями облаков, бегущих по ее лицу, так что мне было достаточно света, чтобы видеть, куда я иду. По узким улочкам гулял прохладный ветерок, и запах моря становился все сильнее.
Набережная тоже была мертва, пустой участок дока усеян обрывками веревок, рыбой и прочим подобным хламом. Лес мачт от лодок, которые все еще стояли на волнорезе, выделялся на фоне ночного неба, и под всем этим чувствовалось ровное бормотание моря и стоны лодочных балок. Я откинул капюшон и провел рукой по волосам, наслаждаясь свежим воздухом, чувствуя себя более живым, чем за последние несколько недель.
Засунув руки в карманы, я побрел вдоль берега, глядя на море. Где-то в темноте, вне моего поля зрения, волны разбивались о волнорез.
Единственное, что омрачало этот вечер, была мысль о разговоре тара с Ремой. Проклятие! С чего это у Ремы вдруг появился такой интерес и ко мне? Я не мог справиться с двумя из них!
Когда я добрался до самого южного конца причала, почти до городских стен, раздался еще один грохот, заставивший меня подпрыгнуть. Совсем рядом со мной из распахнутой настежь двери высыпала группа Сафи. Из отверстия донеслись голоса Сатов и желтый свет, приглушенный количеством дыма, который также выплеснулся наружу; в воздухе стоял сильный запах готовящейся пищи. Дверь снова захлопнулась, очевидно, эксклюзивный клуб выбросил некоторые из своих больше... шумные клиенты.
Я поспешно натянула капюшон обратно, когда Саф, который мог ходить, собрал своих разъяренных друзей и помог им пошатнуться. Один из них соскочил с моего плеча и схватил меня за руку, вглядываясь в тени моего капюшона и моргая, а затем отпрянул. Я нырнула в переулок, прежде чем он успел обратить на меня внимание своих друзей.
Город ночью был похож на термитник: снаружи он был тих, лишь поверхностные признаки жизни: охранник, дремлющий у жаровни, огни в пекарне, когда Саты пекари готовили тесто на следующий день. Внизу, как я догадывалась, в тихом городке была своя ночная жизнь, пабы и бордели. Я думаю, что они были у Сатэ, у меня лично не было причин искать их.
По мере приближения к центру города задние улицы сужались, разделялись, превращались в лабиринт переулков, тупиков и туннелей под домами, выгибающимися над улицами. Уборка улиц, по-видимому, зависела от жильцов соседних домов, поскольку некоторые участки мостовой были довольно чистыми, в то время как другие изобиловали грязью различных неописуемых типов.
Разрозненные крыши и трубы отбрасывали тени на землю, которая становилась все более резкой, а затем снова исчезала в темноте, когда облака проносились перед Луной. Окна казались темными дырами, лишь в немногих из них поблескивало в лунном свете стекло. Я шел по пустынным улицам так тихо, как только мог, мой плащ развевался вокруг моих пятен, как темные, обволакивающие крылья.
Там...
Я остановился на полпути.
Подсвеченная снизу светом, проникавшим через маленькое окошко в закрытой двери, вывеска изображала шлюп с огромными огненно-красными парусами, вздымающимися вверх. Красные Паруса.
Это могло быть только то место, которое описали Р'Р'расск и Кирти. К нему подошли трое Сатов и просто вошли. Когда дверь открылась и закрылась, я почувствовал запах тепла, еды и дыма в резком морском воздухе.
Некоторое время я прятался в тени двух соседних зданий, нервничая и пребывая в нерешительности, затем пожал плечами. - А почему бы и нет?
Эта парадная дверь легко открывалась в небольшую спартанскую комнату, еще одна дверь в дальней стене. Музыка, лязг металла и стекла, голоса Сатов звучали сквозь них. Я толкнул эту дверь и остановился на верхней площадке деревянной лестницы. Внизу, В прокуренной подвальной комнате, царил уютный полумрак. Масляные лампы, свисающие с массивных стропил, создавали еще более туманную атмосферу. Латунная фурнитура и медная посуда колыхались и мерцали отраженным светом костра. Деревянная мебель: столы и скамейки в уединенных нишах, деревянный пол, барная стойка вдоль дальней стены, все костяные и полированные, пока они не засияли мягким сиянием натурального дерева. Сильный, слегка неприятный запах смешанного Сата и еды.
Много Саше.
Комната была полна ими. За столиками и в баре, в жарком помещении, большинство из них были одеты только в шкуры, создавая иллюзию, что комната была покрыта залатанными мехами. Когда я спускался по лестнице, все больше и больше людей начинали смотреть на меня, удивленная тишина распространялась, как рябь в пруду. У подножия лестницы двое дюжих Сафи переглянулись,а затем нерешительно отодвинулись, чтобы преградить мне путь, и навострили уши.
- Хорошо. Шутка закончилась! Что за больная коза впустила его сюда?!
Из-за стойки бара вылез Сафи, разъяренный до чертиков, ощетинившийся и свирепо глядевший на толпу. Он остановился у подножия лестницы, позади вышибал:
- Ну что?!
В толпе раздался неуверенный свистящий смех.
- Я прочистил горло. - Добрый сэр, - рискнул я. Он резко обернулся и уставился на меня. - Я сама вошла, - улыбнулась я. - Ты же владелец этого места!
- Он вытаращил глаза. - Вы... ты... ты... - Он звучал как заезженная пластинка.
Я прислонился к перилам. - Да, я могу говорить. Я это уже заметила. Я не ищу никаких проблем, все, что я хочу, это выпить и немного еды... однако если ваш сотрудник, который пытается подкрасться ко мне, попытается что-то сделать, он будет носить свою задницу как ожерелье. - Я повернулся и ткнул пальцем в испуганного вышибалу Сэта, застывшего с поднятой ногой на лестнице позади меня: - понял!
Это был блеф, чистый и простой. Я не знаю, смогла бы я справиться с этим мускулом, особенно если бы двое других навалились на меня, но в толпе снова раздался смех, и Вышибала Сэти поспешно попятился вверх по лестнице.
Бармен по-прежнему не сводил с него глаз. Я шагнул вниз-вышибалы отступали передо мной. - У вас тут очень мило, - сказал я, небрежно оглядываясь по сторонам.
- Ты не можешь... - хозяин таверны начал было протестовать, но тут заметил у меня в руке три золотые монеты. - Он снова вытаращил глаза.
- Ты передумал? - спросил я.
Последовало недолгое колебание, прежде чем он выхватил золотые монеты из моей ладони, когти едва царапали мою кожу. Огромные клыки вмяли мягкий металл, и дотошные глаза внимательно изучали его. - Очень хорошо, - наконец сказал он. - Если вы можете заплатить, вы можете пить, есть.
- Спасибо, - сказал я. Черт возьми, капитализм универсален. Кто бы вы ни были, если вы можете заплатить, у них нет никаких возражений.
- Ух... - он остановил меня, когда я направилась к камину в дальнем конце комнаты. - У тебя есть какое-нибудь оружие?
Я остановилась и некоторое время смотрела на него, наблюдая, как он корчится. - Возможно.
- Вы должны проверить их в баре.
Я продолжал смотреть.
- Пожалуйста.
Никто из других посетителей, казалось, не нес никакого оборудования. Я не видел никаких ножей или мечей. Трудно было спрятать оружие; многие из них носили только маленькие мешочки для ценных вещей.
Барменша-маленькая женщина с темным мехом, забрызганным каплями жидкости и залатанным в нескольких местах, показывая шрамы-застыла, как кролик, тяжело дыша, когда я отстегнул нож и положил его на стойку. Она взяла боевой нож, повертела его в руках и провела любопытными подушечками пальцев по прорезиненной водонепроницаемой обшивке.
- Я хочу получить его обратно, - предупредил я ее. - Лучше бы он все еще был здесь, когда я вернусь.
- Да... сэр, - сказала она, неуверенно определяя мой пол, и поспешно сунула оружие под стойку.
Тайные глаза и следящая за мной тишина следовали за мной через таверну.
*****
Менестрель склонился над своим инструментом, полностью поглощенный игрой. Его забытый язык высунулся изо рта, когда когти вместо кирки заплясали по струнам. Он был вполне сносен, и на потертой кожаной сумке, стоявшей на полу у его ног, виднелась россыпь медных монет, рассыпанных по потрепанной поверхности.
Я лениво вертел в руках кружку. Единственная свеча на столике в маленькой нише оплывала, едва ли сантиметр стебля мерцал вместе с фитилем. Я угрюмо уставился в пламя, размышляя о перипетиях своей жизни, пытаясь найти путь к будущему. Я всерьез размышляла о том, чтобы уехать из Мейнпорта, просто ускользнув однажды ночью и попытавшись найти свой собственный путь. Труднее попасть в движущуюся мишень.
Но тогда за мной будут охотиться охотники из двух королевств, а может быть, и из пяти, если остальные узнают об охоте. Эта земля велика, но я не могу прятаться вечно. Все, что для этого потребуется, - это небрежный взгляд, фермер или крестьянин, отчитывающийся перед властями, и я снова побегу. Даже Тар, даже с тем, что было между нами, она была обязана найти меня.
И еще за другой дверью... остаться здесь, в Мейнпорте, с крышей над головой, едой и легкой добычей для убийц. Тар сказал мне в ночь выбора, что я был призом. Я был тем, кто ускорил убийство В круге. Именно я чуть было - пусть и косвенно - не стал причиной смерти моего друга и возлюбленного.
В этот момент мои размышления были прерваны появлением одного из работников таверны, который принес мне еду. Я дал ей на чай, и она недоверчиво уставилась на золотую монету, а затем заставила ее исчезнуть в пустом мешочке, который легко свисал с ее пояса.
Мясо было редким; нарезанное на куски, которые я жевал и глотал целую вечность, но богатый соус и овощи были превосходны. Менестрель сделал паузу, чтобы энергично почесать свою гриву, а затем начал играть еще одно Соло. Большинство Сафи просто игнорировали его. Просто музыка.
Из моего маленького углубленного алькова все, что я мог видеть в комнате, это огонь, музыкант и несколько других столов, осторожно спрятанных в углах и углах комнаты, поэтому, когда голоса Сэта начали подниматься с другого конца, я высунул голову из-за угла кабинки, чтобы посмотреть, а затем поспешно отодвинулся назад.
Пять-шесть стражников в синих с серебром ливреях горячо спорили с группой местных жителей. Ищешь меня? Я снова огляделся вокруг.
Эти двое охранников... Вот дерьмо! Я их знал! Чиртхи и Вассерман...
Р'Р'Раск? Да, именно так. Какого черта они здесь делают? Ты меня уже ищешь? Они уже проверили свое оружие. Возможно, они просто зашли перекусить или выпить.
Над общим гвалтом поднялся вопль боли. Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть вспыхнувший мелкий бунт-войска Цитадели сражались с отвратительно выглядевшими Саф, которые были либо голыми, либо одеты в жесткие кожаные штаны: рабочие или рыбаки, я предположил, но они превосходили солдат в три раза. Двое из дерущихся перекатились на стол, который тут же рухнул под их весом, разбросав деревянные миски и посетителей направо и налево. Трое местных жителей работали над солдатом; двое держали его, в то время как другой работал над его ушами, разрывая когтями. Кирти накрыла того, с кем он боролся, а затем повернулась, чтобы помочь. Упавший портовый рабочий присел на корточки и сунул руку за пояс.
Я загнул ему руку за спину прежде, чем он успел вытащить спрятанный нож из ножен. - Скверно, скверно, - прорычал я ему в ухо, конфисковывая оружие. Злая штука, похожая на ледоруб, с тонким лезвием, предназначенным для проскальзывания сквозь щели в броне. Хороший баланс тоже. Легкое движение запястья-и кинжал вонзился в стену.
Теперь Саф, которого я держала, повернулся и завизжал от того, что он увидел.
Двое его друзей - возможно, пьяные до беспамятства-попытались напасть на меня. Я переместил свой вес и ударил одного из них правым ботинком, поймав его за бедро и заставив его растянуться. Сатэ в моих руках был тяжкой ношей; я толкнула его в кресло, развернулась и пригнулась как раз вовремя, чтобы избежать рубящего удара со стороны другого Сатэ. Он не успел увернуться от прямого удара в живот и согнулся пополам, когда из него вышибло весь воздух.
Еще один самец стоял передо мной, низко пригнувшись в боевой стойке, скрючив руки и выставив вперед все когти. Слишком осторожный. Я скривил свое лицо в маске гнева, взревел, а затем, пока он все еще был поражен, прижал его пах к моему боевому сапогу, прямо к ножнам пениса.
Он только хмыкнул, рванулся вперед и попытался открыть мне щеку.
Кто-то приземлился мне на спину и обхватил мускулистой мохнатой рукой горло, а ногами талию. Я отшатнулась назад под неожиданным весом, а затем рванулась вперед, пытаясь отправить Сафи в полет. Когти вцепились мне в горло. Я снова ударил кулаком по плечу. Влажная, кожистая ткань подалась, Саф взвыл и рухнул.
Я обо что-то споткнулась и упала спиной вперед, приземлившись на мохнатое тело, которое визжало и задыхалось. В результате схватки покрытый мехом локоть заполнил мое зрение, и боль взорвалась вниз по лицу. Я выругался и снова оттолкнулся, чувствуя, как мой ботинок ударился о твердую плоть, еще один визг среди какофонии рычания, рычания и завываний наполнил комнату. Когти на пальцах ног царапали мой бок, когда один ублюдок попытался разрезать меня, пока я был внизу, а затем его схватило размытое пятно в синей броне. Они приземлились с оглушительным грохотом на стол в кабинке, мех летел облаками, когда они били друг друга по голове и шее.
Затем еще один штатский попытался схватить меня, вцепившись когтями в плотный материал моей рубашки, когда он вцепился мне в шею. Я поймал эту руку, блокировал другую, развернул его, затем схватил за пояс бриджей и подвесил к фонарному подсвечнику на ближайшем столбе. Он брыкался и визжал, когда бриджи глубоко впились в кожу.
Его друзья были сыты по горло.
Подушечки лап и когти глухо застучали по деревянным ступенькам, когда банда портовых рабочих высоко задрала хвосты. Дверь захлопнулась, и внезапно в комнате стало очень тихо, мое тяжелое дыхание и стук крови непомерно громко отдавались в ушах.
Другие посетители отошли к стенам комнаты, наблюдая за дракой издалека. Ни один из них не отказался от своих напитков. Несколько Сатов - синие доспехи, голый мех и цивильские штаны-валялись вокруг, некоторые в полубессознательном состоянии и залечивали раны, другие были мертвы для этого мира. Солдаты Цитадели в своих синих доспехах стояли, неуверенно озираясь по сторонам, когда они спускались со своих адреналиновых высот.
Еще один звук: скрип и металлический щелчок.
Я обернулся и увидел, что бармен поднял над стойкой арбалет и направил его на меня. Ссора, гнездящаяся в пазу, была снабжена треугольным охотничьим наконечником. Я смотрела на крошечные огоньки, мерцающие в самом начале ссоры, застыв, когда мои внутренности превратились в лед.
Ее Палец все сильнее сжимал спусковой крючок...
- Стой! - воскликнула Саша. - Стой! - Чирти протиснулась передо мной с кровоточащим ухом, протягивая руку бармену. Она опустила оружие с чистым, ничем не замутненным удивлением, написанным на ее лице. - Ваза...
- Он этого не начинал! - Начала объяснять Кирти.
- Вон у того был нож, - крикнул один из посетителей. - Животное не давало ему им воспользоваться.
Теперь трактирщик толкнул дверь за стойкой бара. Он замер при виде повреждений, и его руки поднялись к голове в мелодраматическом выражении ужаса. - Саааа... Моя жизнь! Я разорен! Аиии, я всего лишь скромный торговец! Как мне заплатить за такое разрушение?!
Из комнаты донесся смех, прижав уши, и шипение солдат-все равно что закатить глаза.
- Ты находишь это забавным?! - Хозяин таверны разозлился на завсегдатаев. - Я должен был бы вышвырнуть вас, всех вас!
- Действуй, Шерет, - хихикнул Кирти. - Они могут заплатить обычную сумму за ущерб, - он указал на распростертых на полу гражданских.
- И я полагаю, что у тебя не было когтя в этом!
- Здесь сорок свидетелей, которые могут за нас поручиться.
Трактирщик-Каэрет-фыркнул. - Очень хорошо, но если их не хватит, вы сами восполните разницу. Ваш командир отворачивается от драки между своими войсками.
- Согласна, - Кирти подписала согласие подергиванием ушей. - И добрый сэр, не мог бы ваш сотрудник направить эту штуку куда-нибудь еще. Я думаю, что она заставляет моего друга немного нервничать.
- Друг? - спросил каэрет, наморщив морду, а затем добавил: - Очень хорошо. - Он махнул рукой, и бармен неохотно опустил арбалет, вынимая стрелу и нажимая на спусковой крючок. Лук выстрелил с резким щелчком, похожим на пистолетный выстрел малого калибра.
- Спасибо, - сказал Я Кирти, а потом спросил :- действуй!
- Я уже слышал, как ты им пользуешься, - сказал он, слегка блеснув зубами.
- Звучит неплохо. Я давно ждал случая, чтобы использовать его.
Рука коснулась моего плеча, когти щекотали мою кожу через рубашку; дружелюбно. - Мы все гадали, покажешься ли ты, - сказала маленькая женщина.
- РЭШ... - Начал я.
- Р'Р'Раск, - перебила она, смеясь. - Ты никогда не научишься говорить это, не так ли?
К этому времени их друзья уже собрались вокруг. Саф в синих доспехах с серебряной отделкой. Ни один из них не был выше пяти с половиной футов, все они были ободраны, некоторые кровоточили от царапин, порезанных ушей и морд. - Я видел это в окрестностях Цитадели, - сказал один из них. - Ты же знаешь это!
- Его, - поправил Р'Р'Раск. - Его зовут К'Хи. Он... Ну что ты опять!
- Человек, - подсказал я.
- Хм, ну и шум, - ухмыльнулась она мне. - Я не видел никаких признаков твоего присутствия с тех пор, как это было в Песочном круге. Что ты здесь делаешь сегодня вечером?
- Я искал выпивку, и немного тишины и покоя.
Тут раздался смех Сати. - Ты не такой уж хороший охотник, - сказал Кирти, прикладывая руку к разорванному уху. - Это не самое лучшее место, чтобы искать тишину и покой.
- Напитки, однако, - сказал Р'Р'расск, - возможно, их можно найти здесь.
Вам нужна помощь в поиске!
Я ухмыльнулась в ответ, заставив тех Сафи, кто не был знаком с моим выражением веселья, неловко вернуться назад. - Я бы с радостью принял эту компанию.
- Одиноко, а? - Р'Р'Раск задумчиво посмотрел на меня и похлопал по плечу. - Ничего удивительного. Пойдем, мы принесем тебе этот напиток.
*****
Постель была теплая, простыни грубые, пушистое тело рядом со мной мягкое, мягко пульсирующее от дыхания. Я снова закрыла свои затуманенные глаза и прижалась ближе, чувствуя, как мех мягко трется о мою обнаженную кожу.
Снаружи доносились крики, стук окованных железом колес по булыжнику. Этот звук прошел прямо через мою голову.
Я застонал, перекатился на спину и закрыл глаза рукой, морщась от стука в висках и липкого привкуса во рту. В конце концов я убрал руку и прищурился, глядя в потолок.
Почему-то в то утро все было по-другому...
Возможно, потому что это был не мой потолок.
Низкий, остроконечный потолок из огромных сланцевых досок со стропилами из старого, черного дерева, покоробленный и скрученный. Стены из грубого дерева, маленькое окошко с отсутствующими планками на ставне, слабый, размытый свет снаружи. Черный пол отполирован гладко до блестящей отделки.
Это была не моя комната! Я его совсем не узнала!
Рядом со мной Саша бормотала и щебетала во сне, просыпаясь. Я вытаращил глаза. Ее мех был коричневым, темно-Ван-дайкским коричневым с едва заметными белыми и черными полосками на ребрах.
Но Только Не Тара.
Я никогда по-настоящему не понимал этот термин, "твое сердце пропустило удар". Во всяком случае, до тех пор. Если бы я не лежал, то рухнул бы без сил. Но этого не происходит. Я просто застыла, уставившись на него. Она резко перевернулась и открыла глаза, встретившись со мной взглядом.
С криком я выскочил из кровати и прижался к стене у окна, широко раскрыв глаза, задыхаясь и совершенно голый, пока смотрел на нее.
- К'Хи? - спросила она.
- О боже мой! - Пискнул я.
- А что это было? - она улыбнулась и потянулась. - Ты же знаешь, я не понимаю этих звуков.
- W... а ты кто такой? - Прохрипел я. - О Господи! Что случилось?! - А где же я?!
Она безмолвно уставилась на меня, потом села, положив одну руку на колено.
- СААА! - А ты не помнишь? Вчера вечером!
Я печально покачала головой, пытаясь вспомнить, что же произошло.
- Я... Я немного выпил... Раск и Кирти. После этого...
После этого... ничего. Какие-то непонятные эмоции, может быть, иначе пшик.
Кто-то скребется в дверь. Я подскочила, когда другая женщина просунула голову вокруг.
- Я слышал... - Начала было р'Р'Расскт и тут же замолчала, увидев эту сцену: я обнаженная, в защитной позе, стою лицом к лицу со странной женщиной, с которой проснулась.
В тот момент мое разоблачение было последним, о чем я думал. Я повернулся к женщине-охраннику:
- РЭШ! Какого хуя тут происходит?! Что случилось?! Мы пили, а потом я проснулся здесь... - Я снова посмотрел на женщину на кровати, увидел шрамы на ее шкуре. - Блин! Ты же был в баре. Взял мой нож, а потом чуть не проткнул арбалетом.
- Я же извинилась, - возразила она почти оскорбленно.
- Угннн! - Я заскрипел сквозь стиснутые зубы, отвернулся и прислонился распростертым орлом к оконной раме. Заря пыталась пролезть между планками ставней. Я сделал глубокий вдох:
- сделал все, что угодно... случилось вчера вечером? Только между нами!
Она помедлила, прежде чем ответить. - Да. Да, мы соединились. Я не...
- О Боже! - Прошипела я, и мой желудок завязался узлом. - Она собирается убить меня!
- К'Хи? - Рискнул р'Р'Раск. - Да что с тобой такое!
- СО МНОЙ?! - Я развернулась к ним с такой яростью, что обе Сэт вздрогнули, а потом судорожно глотнула воздух, пытаясь успокоиться. - О Боже, РЭСК, что случилось? - Взмолился я, потом с внезапным ужасом посмотрел на лежащую в постели женщину: - я так и сделал... Я ведь тебе не заплатил, правда?
- Нет,-ответила женщина с широко раскрытыми глазами.
- У вас было довольно много Эля, - вызвался Р'Р'расск.
- Сколько же!
- О, я не уверен. Примерно три кружки, я полагаю.
- Три... - Я потер свой лоб. То, что они варят здесь, далеко не мощно. Черт возьми, по сравнению с этим Элем, даже Coors - моча индустрии лагера - упаковывает удар. Три кружки, не считая тех, что я уже выпил раньше. Проклятие! Я и раньше пил больше, но все равно был способен вдеть нитку в иголку.
Но я так и не понял.
Уши р'Р'расска задрожали, и она снова перевела взгляд с меня на лежащую на простынях женщину. - Сделать его... неужели простой секс так сильно тебя расстраивает?
- РЭШ, - сказал я и вздохнул, пытаясь собраться с мыслями. - Я ничего не имею против простого секса. Может быть, вам понравится, если вы проснетесь, ничего не помня об этом? Кроме того, она и я... Я слишком отличаюсь, чтобы сделать это простым сексом.
Наши различия не только физические. Секс для меня есть... эмоциональный. - Боже, мне и так было нелегко справиться с приставаниями Тара. А теперь я еще и дурачусь?
В голове снова стучало, и я тяжело опустился на край кровати, потирая виски. - Спасибо тебе, Раскт. Пожалуйста, оставьте нас!
Она тихо прикрыла за собой дверь.
Я подпрыгнула от прикосновения к своему плечу. Кожистые подушечки пальцев и мохнатые костяшки пальцев прижимались к моей шее, вниз вдоль позвоночника и по плечам, растирая, прижимая, разминая. Медленно, мое напряжение спало под массажем спины. Боль в голове утихла.
- Это я тебя научил? - спросил я.
- Да, - она произнесла это односложное слово по-английски, растягивая его в шипение. - В последний вечер ты не был таким обидчивым.
- Простонал я.
- В последнюю ночь я был не совсем собой.
- Она снова рассмеялась.
- Вы меня не боитесь, - сказал я, сразу же осознав всю глупость своего вопроса.
- Как я могу быть такой, - мягко упрекнула она.
- Угу... Я не... больно же тебе!
- Нет, - сказала она. Теплое, нематериальное дыхание повисло у меня на плече, как будто острые зубы заколебались, а затем снова отодвинулись. - Нет, никогда. - Ее руки описывали небольшие круги над областью моих почек, прослеживали хребет моего позвоночника вверх. - Это было очень весело на самом деле; для нас обоих я думал.
Есть еще одна женщина, не так ли? Еще Один Саф!
- Как ты догадался? - Удивленно спросил я. - Разве я говорил о ней вчера вечером?
- Нет, - ответила она, и я почувствовал, как зашевелилась кровать, когда она снова села. Ее руки сжались на моих плечах, каждое сжатие приводило к тому, что когти частично выходили, чтобы поцеловать мою кожу. - Ты слишком хорошо знал меня, чтобы это был твой первый раз с Сафи.
- Ага, - кивнул я. Мех ее живота зашуршал у меня за спиной, когда она прижалась ближе. Именно тогда я понял, что происходит.
- Эй! - Завопил я и рванулся прочь. - Что ты там делаешь?!
Вздрогнув, она опустилась на колени и подобрала под себя ноги.
- Сегодня утром ты совсем другая.
- Я трезв сегодня утром!
- СААА! Я думаю, что предпочитаю, чтобы ты был пьян. Тогда ты не боялся повеселиться. - Она склонила голову набок. - Я знаю, что ты наслаждалась собой так же, как и я.
- Это было тогда, это сейчас, - прорычал я.
Ее уши и мордочка опустились в раздражении:
- Неужели у тебя такие же проблемы с твоей самкой!
Моя женщина... Срань Господня!
Я бросился к ставням и распахнул их настежь. Там - на востоке-бархатное небо светлело, высокие полосы облаков сияли с наступлением рассвета.
- Блин! Я должен выбраться отсюда! - Сейчас же!
- И что же? - Что случилось?
Моя одежда была разбросана по всей комнате. Я начал рыскать вокруг в поисках различных кусочков и фрагментов. - Послушай, - попыталась я объяснить, снимая свое нижнее белье с "ножки" круглой кровати. - Я не должен быть здесь.
- Куда же!
- Сюда! - Я замахал рукой, прыгая на одной ноге и пытаясь влезть в шорты. - В городе. В Мейнпорте. Если я не вернусь в Цитадель до того, как они узнают, что я ушел, у меня будет много неприятностей. - Я нашел свои ботинки и рубашку.
- Неприятности? И с кем же!
- Проклятие! Тот Самый Ширай!
- Тот Самый Ширай! Ты же ее знаешь!
- Узнай ее! Ха! - Я наполовину рассмеялся. - Слушай, та другая женщина... - да, это она.
- О! - Ее глаза стали невероятно большими. - А что будет дальше?..
- Я покачал головой. - Не знающий. Она, кажется, не из тех, кто ревнует, но я не хочу рисковать.
Она зашипела и наморщила морду, глядя на меня. - Это был не Джея...
Я никак не мог найти свои штаны. - Мои бриджи! Проклятие! А где мои бриджи?! - Потребовал я ответа. Она пристально посмотрела на меня, затем дернула ухом и указала вверх.
Там, на стропилах, висели мои брюки. Я выругался и схватил их вниз. А теперь мои носки...
- Ты ищешь вот это? - спросила она, выставив вперед ногу.
*****
Когда я появилась, у троих скучающих охранников, слонявшихся вокруг моей двери, уже были котята. Руки метнулись к рукоятям мечей, мех ощетинился.
- Эй, ребята! - Я улыбнулся и помахал им рукой.
- Вы... Как... - они заикались, и челюсти у них отвисли. - Где же ты был? - Что ты наделал?! - завыл старший.
- Я устал от этого вида и пошел прогуляться, - сказал я. - А теперь прошу меня извинить...
- На прогулку! - Охранник начал задыхаться. - Шираи снимут с нас шкуры за это!
- То, чего она не знает, не может причинить ей вреда, - заметил я. - Я здесь, я в безопасности. Просто держи рот на замке, и никто ничего не узнает.
Он разинул рот и собрался было возразить, но тут его товарищи схватили его за плечо и отвели в сторону, склонив головы друг к другу. В конце концов они пришли к решению, которое было взаимным удовлетворением для всех них. Троица вернулась на свои посты, глядя мимо меня. - Если кто-нибудь спросит, мы никогда не видели, чтобы вы выходили из своей комнаты.
Я усмехнулся и открыл дверь.
*****
С крепостного вала под моим окном птица пела свое почтение утреннему солнцу.
- О, Господи... Почему они не изобрели кофе? - Простонал я про себя, обхватив голову руками. Вместо этого нужно было пить воду. Я набрал полный рот, поперхнулся, сплюнул, а потом выпил.
Нет, это просто не одно и то же.
Христос на костыле! Сколько же я выпил вчера вечером? Р'Р'расск сказал, что это всего лишь три кружки. Чушь собачья! Я бы никогда так себя не чувствовал после трех кружек пива. Это больше напомнило мне о последствиях Тамила. И все же, что бы это ни было, этого было более чем достаточно, чтобы убедить меня пройти весь путь с еще одной женщиной-Сатом, которую я даже не знал! -Это привычка, которую я должна побороть, - пробормотала я, а затем снова опустилась на диван, потягивая воду. Моя голова все еще болела, даже когда я опустил голову и на секунду закрыл глаза...
Пять локализованных точек боли пронзили мое плечо. Я взвизгнула, перевернулась и упала с дивана. Со своего места на деревянном полу я посмотрела на Рему, которая склонилась над спинкой стула, ее когти все еще торчали из кончиков пальцев. - Ой, простите, - извинился Маршал, - я и забыл, какая у вас тонкая кожа... что случилось с твоим лицом!
- А? - Я коснулась своей щеки и поморщилась. - О, у меня только что был небольшой несчастный случай прошлой ночью. Упал. Ничто серьезное. - Снаружи солнце стояло высоко в небе.
Как долго я спал?
- Приятно слышать. Ты хоть посмотрел на себя!
В моей комнате было зеркало-крошечный квадрат дымчатого стекла. На меня смотрели незнакомые черты лица. Каждый раз, когда я видел свое отражение в этой проклятой штуковине, я смотрел на него... неверно, и на этот раз я выглядел даже хуже, чем обычно. Мой левый глаз был почти заплывшим и окруженным черно-синей кожей, настоящим фингалом. Я прикоснулась к нежному мясу и поморщилась. - Ай. Это будет очень красиво.
В зеркале я увидела Рему, которая стояла за диваном и смотрела на меня. Контраст между блеском ее глаз и темнотой ее меха был невероятен, как кошачьи глаза посреди дороги, сияющие в свете автомобильных фар. Это заставляло меня нервничать.
- Упал, - задумчиво произнесла она. - Ты споткнулся о чьи-то когти!
- Ха!
- Эти царапины на твоей стороне.
Я посмотрела вниз на разорванную рубашку с красными царапинами, видневшимися сквозь нее. Вот дерьмо! А я и забыл... - Ты чего-то хотела? - Рявкнул я и повернулся к ней лицом.
- Охранник сказал, что ты спала, когда он принес тебе еду, что ты была весь день. Я просто остановился, чтобы посмотреть, все ли с тобой в порядке.
Я наклонился, чтобы поднять кружку, которую опрокинул, упав с дивана, и поставил ее обратно рядом с кувшином воды на столе. - О, Спасибо . .
. Мне было бы лучше, если бы я мог выходить почаще, но ведь это невозможно, - сказал я, многозначительно взглянув в ее сторону.
- Она потерла одно треугольное ухо, забавляясь. Как будто она что-то знала... - Нет, боюсь, что нет.
Я закатил глаза, вздохнул, и она повернулась, чтобы уйти. - Подожди секунду, - остановил я ее. - Могу я посмотреть на этого узника залива? Самка, та, чей супруг был ранен.
Она резко остановилась. - Ради чего, во имя клана, ты хочешь ее видеть?
- Я пожал плечами. - Есть несколько вопросов, которые я хочу ей задать.
- А что, есть? - она уставилась на меня, откинув назад уши. - Почему же? Она-наш враг.
- Реме, для меня она Сати... как и ты, Тар и Рер. Мне очень трудно ненавидеть кого-либо из вас из-за вашего происхождения и истории; они не так много значат для меня, как для вас... Пожалуйста, можно мне ее увидеть?
Рука Ремы лежала на дверной задвижке, но она даже не пошевелилась, чтобы открыть ее. Она постояла там несколько секунд, озадаченно наморщив мордочку, и ее немигающие глаза уставились на меня.
Я судорожно сглотнула.
- Посмотрим, - сказала она, а потом вышла, и дверь за ней захлопнулась.
Я смотрел на дверь после того, как она закрылась, думая о том, что слышал от Ремы и Тара прошлой ночью. Что же Тар рассказал ей о нас? Судя по тому, как она смотрела на меня, я предположил, что это было много.
- А что с ними такое? Мы же, черт возьми, разные виды! - Мне было интересно, действительно ли разговор с самим собой был признаком срыва.
*****
Бумаги на чертежной доске трепетали на сквозняке, проникающем прямо через закрытые окна. Искры заплясали вокруг тушеного над огнем рагу, запах распространился по комнате.
Когда бумаги снова зашуршали, я сделал пометку на полях: двойное остекление.
Они не позволили мне увидеть того пленника из залива, но я уже успел переставить свою чертежную доску. Эти долгие зимние вечера тянулись бесконечно, работа была одним из способов скоротать время. Я провел сотни часов за этим столом с пером и чернилами, царапая, записывая идеи на бумагу. По большей части это были технические работы, инструменты и механизмы, которые я пытался воссоздать по памяти, но в ящике стола лежали несколько набросков более личного характера.
Однажды я обнаружил, что медленно рисую каракули, рисуя линию лица Тара. Он просто шел оттуда, рисуя лица Сатэ, которых я встречал, пытаясь уловить индивидуальность чужеродных костных структур и мохнатых лиц; эмоции, выраженные так, как человек не мог; способы, которые человек находил трудными для понимания. На самом деле я никогда никому не показывал фотографии - смущенные они могли бы просто посмеяться над моей интерпретацией Сати. Им было чем заняться, когда мне было скучно или когда мне нужно было о чем-то еще подумать. Я прятал их в ящик стола, и постепенно - в течение нескольких месяцев - их число росло.
На доске передо мной в этот момент лежали грубые заметки для части ветроэнергетической лесопилки, механизма, который будет перемещать восемь пильных лопастей, протягивая через них бревно; не трудно было положить на бумагу, но мне было интересно, Из чего могут быть сделаны шестерни и храповики... похоже, это должно было быть дерево. Стилу придется подождать, пока я не получу бессемеровский преобразователь - или удовлетворительный аналог - разработанный.
В дверь кто-то постучал. - Войдите, - рассеянно отозвался я по-английски, по-настоящему сосредоточившись на лежащей передо мной бумаге. Неважно. Вошла Рема и закрыла за собой дверь.
- Без всяких предисловий сказала она. - У меня есть человек, которого вы хотели видеть.
Она уже снаружи... Ты все еще хочешь ее видеть?
Я бросил перо, которым писал, на чертежную доску и откинулся на спинку стула. Заостренное перо превратилось в маленькое чернильное пятнышко, когда кончик его коснулся желтоватой бумаги. - Она здесь? Конечно.
Она пристально посмотрела на меня, а затем начала открывать дверь.
- Рема, - я снова привлек ее внимание. - Почему ты продолжаешь?.. ах...
вот так он на меня смотрит. Есть ли во мне что-то странное? Я имею в виду, больше, чем обычно.
Она одарила меня улыбкой. - Извинения. Я вовсе не собиралась пялиться. Это пустяки. - Она исчезла в коридоре.
Я убрал бумаги со стола. - Ничего... право. Конечно.
Что там обо мне говорил Тар?
Когда я снова поднял глаза, в дверном проеме стояла женщина-солдат из Персидского залива, а по бокам от нее стояла пара вооруженных охранников в доспехах. Рема маячила позади них.
- Мы можем побыть одни? - спросил я ее.
Она с сомнением посмотрела на солдата из залива, а потом спросила меня:
Из всех глупых... - Она выглядит так, как будто может причинить мне боль? - Рявкнул я.
И это было правдой. Казалось, что она с трудом держится на ногах; ее запястья были скованы цепью, а мех был спутан и испачкан, пучки отсутствовали, и сквозь них виднелись участки порезанной кожи. Она тупо смотрела на меня, но ее нос подергивался. Я заметила, как она посмотрела на огонь и котелок с тушеным мясом, кипевший в очаге.
Рема и охранники ушли.
- Ты не очень хорошо выглядишь, - сказал я.
Она просто уставилась на меня.
- Присаживайтесь. - Я сел в одно из кресел и указал на другое. Она просто стояла там.
- Приближаться. Вы можете сесть прямо сейчас, или я могу перенести вас на стул, когда вы упадете... Посмотрите на себя, вы едва можете стоять.
Она, казалось, еще больше поникла, если это было возможно, и устроилась в кресле поближе к огню, поджав ноги и опустив голову, ее глаза все еще смотрели на меня.
- Я даже не знаю твоего имени, - понял я. - А ты не хочешь мне сказать?
Она ничего не ответила.
- Послушай, пожалуйста. Я сожалею о том, что случилось с тобой и твоей парой. Я хотел бы, чтобы мы встретились при других обстоятельствах, но боюсь, что у меня действительно нет права голоса в этом вопросе.
- Касс, - сказала она.
- Что?
- Меня зовут касс... Касс Ай шила. - Она слегка приподняла голову.
- Касс, - я правильно произнес это имя и посмотрел на нее, маленькую, беззащитную, испуганную, но с горящей в ней искрой вызова. Я видел ее грязную морду, туго натянутый мех на ребрах, видел, как она украдкой поглядывает на котелок с тушеным мясом, мягко дымящийся у костра. Изо рта у нее свисала струйка слюны, и Она облизнулась.
- Голоден!
Вздрогнув, она снова посмотрела на меня и демонстративно закрыла рот.
Я пожала плечами, взяла чистую миску и налила в нее щедрую порцию тушеного мяса. Рядом с камином висела ложка, которую я вырезал для себя, и я взял одну из длинных ложек Сафе. - Вот, возьми его. - Я предложил ей чашу.
Она заколебалась, но вскоре уже засовывала в рот ложки тушеного мяса так быстро, как только могла, неловко держа миску из-за цепей.
- Осторожный. - Она вздрогнула, когда я коснулся ее руки. - Идти медленно. - Она продолжала есть, но в более спокойном темпе. Когда она закончила, я дал ей кружку воды. - Когда ты в последний раз ел?
Она рыгнула и выглядела удивленной. - Я же сказал тебе, чтобы ты успокоился, - сказал я.
Она фыркнула и подозрительно посмотрела на меня. - А чего ты хочешь?
- Жизнь, свобода и стремление к счастью.
- Ха!
- Я просто хочу задать вам несколько вопросов.
Ее глаза сузились, когда настороженный взгляд скользнул по ее лицу: очевидно, ей уже задавали некоторые вопросы раньше.
- Нет, нет, - поспешно заверил я ее. - Вам нечего будет терять, если вы ответите... по крайней мере, я так не думаю. Я просто хочу знать, что случилось с семьей на ферме.
Она все еще выглядела настороженной и испуганной.
- Ради всего святого... Слушай, я просто хочу знать, что с ними случилось. Я не буду держать на вас зла за ваш ответ. - Я надеялся.
- Могу я сначала задать вам один вопрос? - возразила она.
- Ты ответишь на мой вопрос, если я отвечу на твой!
- Да, клянусь тебе.
- Я поверю тебе на слово. Да что же это такое!
- А ты кто такой? Несколько месяцев назад мне сказали, что мы идем ловить странное существо, помогающее Восточному Королевству. Мы сделаем это задание, - ее цепи загремели, когда она сжала кулак. - Существо разговаривает, кажется, сгорает насмерть, а потом возвращается, чтобы схватить нас! - Она обмякла и уставилась на черные цепи вокруг своих запястий, а затем почти умоляла: - что ты!
Я не могла винить ее за то, что она хотела это знать, но должна ли я ей сказать?
А что тут может быть плохого? -Это долгая история.
- Я никуда не поеду.
Ну тогда. Я налил себе кружку воды, устроился поудобнее и начал рассказывать ей свою историю. Она внимательно слушала.
- И это правда? - спросила она, как только я закончил.
- Да, каждое слово. Теперь, когда я ответил на ваш вопрос, настала ваша очередь.
Она сделала глубокий вдох, который зашипел, как пар, выходящий из чайника, и подтянула ноги ближе. - Они были казнены.
- Боже... Ты ебанутый...
Она отпрянула назад, широко раскрыв глаза от ужаса, когда я встал и сделал шаг, чтобы услышать ее, челюсть и кулаки сжались в ярости. Все, что она могла сделать, это отпрянуть назад, как будто она пыталась протолкнуться через спинку стула. Она подняла руки, чтобы оттолкнуть меня, цепи загремели, и ярость внезапно исчезла. Я снова сел. Она не могла прочитать выражение моего лица, съежившись, когда я подняла голову от своих рук, а из моих глаз потекли слезы.
- Мы должны были это сделать, - пробормотала она. - Мы должны были это сделать! Если бы мы этого не сделали, он бы посадил нас на кол и содрал с нас кожу за неповиновение его приказам, если бы узнал!
Я слушал ее вполуха. Почему он не пошел со мной??
У него была своя семья.
- А почему они вообще тебя беспокоят? Ты никогда их не знал.
Это вернуло мое внимание к настоящему. - О, я знал их! Я их хорошо знал. Они рисковали всем, чтобы спасти мне жизнь, и проиграли.
- Я им всем обязан, касс!
Сбитая с толку моей вспышкой, она разинула рот, а затем пробормотала, заикаясь:.. заботился о них? - это был неверующий вопрос.
- Да, мне было не все равно. Я могу позаботиться, чтобы вы знали. Я могу любить и ненавидеть, смеяться и плакать... все, что может чувствовать Сати, так же могу и я. когда ты заковал меня в цепи, ты думал, что мне это понравилось?! Неужели ты думаешь, что мне нравится, когда меня пытают?! За кого ты меня принимаешь?!
- Я все еще не знаю, - пробормотала она.
Мой гнев внезапно испарился. Я устал так, словно бежал, спасая свою жизнь, а потом обмяк и провел пальцами по голове. - Вы спрашивали охранников обо мне, почему?
- Я хотел узнать о тебе больше. Что... кто ты такой.
- Я уже ответил на ваши вопросы!
Ее цепи задребезжали, когда она помахала в знак подтверждения. Затем наступило молчание:
- ты один? Здесь больше нет таких, как ты!
- Не знаю, - ответил я. - Вы не слышали никаких историй или слухов о чем-либо подобном мне!
- Если вы будете слушать достаточно рассказчиков, то в конце концов услышите все, что захотите, - сказала она, - но я никогда не слышала ни о чем подобном вам.
Я вздохнула про себя и уставилась в окно. Капли воды ударились о дрожащее стекло, когда небо снаружи начало открываться. - Хорошо, Касс.
Расскажите мне о Королевстве Персидского залива.
В тот же миг ее уши вернулись назад, и она замолчала.
- Эй! Нет. Моя ошибка. Все, что я хочу знать, - это то, какой была твоя жизнь в заливе. Где вы родились, на что похожи ваш клан и семья. Я ничего не знаю о жизни за пределами восточного Королевства.
Касс удивленно уставилась на меня, но враждебность все еще была во мне.
- Хорошо, - я пожал плечами, затем встал, взял ее миску, снова наполнил ее и вернул ей. - Ты не обязана говорить мне ничего такого, чего не хочешь.
Она посмотрела на дымящуюся чашу, которую держала в руках, и я увидел, как ее ноздри затрепетали. На ее тонких черных губах блестела слюна. Немного подумав, она начала говорить.
Ее клан не был заметен. Они были родом из довольно незначительного поселения на западной границе королевства Персидского залива. Земледелие и скотоводство были основной частью их образа жизни. Она с тоской описала маленький аванпост и округу вокруг него: золотистые прерии, которые "исчезали за сияющим пурпуром горизонта", реки и поляны.
Она была очень далеко от дома.
Шесть лет назад, в возрасте тринадцати лет, она была призвана в Вооруженные силы Персидского залива, чтобы отбывать свой срок, как это требовалось от всех здоровых Сатов. Она видела сражение на их северо-западной границе против кочевых племен под открытым небом, когда королевство залива отрезало себе несколько тысяч квадратных километров новой земли. Она вернулась в их столицу ветеринаром и была принята в гвардию, где заслужила доверие и признание своего начальства.
Хотя у нее были приятные воспоминания о нем, она действительно не хотела возвращаться в свой маленький захолустный городишко. Она нашла работу, которая позволяла ей увидеть в этом мире больше, чем она когда-либо видела, когда чистила стойла ламы.
- Однако я не предполагала, что мир будет включать в себя внутреннюю часть Восточной темницы, - закончила она с кривой усмешкой.
Хотя ее история, несомненно, была предвзятой, то, что она рассказала мне, дало мне картину того, как функционировало ее царство. Во-первых, в то время как в Восточных Королевствах форма всеобщего правления была тем, что можно было бы назвать благожелательной монархией, в Персидском заливе царствовала воинствующая диктатура.
На протяжении многих поколений клан, возглавлявший Королевство, был династией Мхар, из которой Храаса Ай Мхара был нынешним прирожденным правителем. Они держали Королевство Персидского залива в мертвой хватке, подавляя оппозицию, гарантируя, что все остальные кланы в Королевстве были твердо под их контролем.
Есть обязательные проекты нормативных актов. Кланы должны отправить определенное количество своих молодых людей на службу в Вооруженные силы Персидского залива на некоторое время. Это оставляло клан Мхара с постоянной армией огромных размеров под его почти исключительным контролем, финансируемым за счет налогов от других кланов Королевства.
Я также видел, как Королевство залива грызло своих соседей, откусывая крошечные кусочки то тут, то там. А теперь войска персидского залива проникали в восточное королевство, выходя далеко за его пределы почти незамеченными. Восточное королевство знало, что они там, но не могло их найти.
Как блохи на собаке.
Их толчок собирался превратиться в толчок очень скоро.
Я повернулся от своей задумчивой спины к касс: Вы мне очень помогли.
Ее кошачьи уши снова опустились, а зеленые глаза, которые она делила с другими представителями своего вида, независимо от их царства, расширились в тревоге. Я почти слышал ее мысли:
- что я сказал?!
Охранники подошли, когда я позвал их, и рывком подняли Кэсс на ноги. Я зарычал на них, чтобы они были нежнее, и они убрали свои руки от нее, но они все еще держали руку на рукоятях своих мечей.
- Погоди, - сказал я, прежде чем ее увели. Охранники остановились, и она оглянулась на меня. - Касс, еще кое-что. Вы знаете, какие варианты доступны для вас. Сделайте свой один счет. Я действительно считаю, что ни один идеал не стоит того, чтобы за него умирать.
- Я ни в коем случае не опозорю свой клан или свою подругу, - сказала она. - Я сам сделаю свой выбор.
- Я пожал плечами. - Ты говоришь как настоящий фанатик.
- Она ощетинилась. Стражники зашипели.
- Надеюсь, мы еще увидимся, - искренне сказал я и махнул рукой стражникам, чтобы они уводили ее.
Реме вплыл внутрь, повернулся в дверях, чтобы посмотреть, как уводят восточного воина, и сел на стул, который только что освободила касс. - Ну и как тебе понравилось!
Я пристально посмотрел на нее. - Прекрати это. Я узнал то, что хотел знать.
Реме лениво поскреб когтем подлокотник кресла:
- Немного о Королевстве Персидского залива.
- Мы могли бы рассказать вам все, что вы хотели знать.
- Я знаю, - пожал я плечами, - но я хотел услышать другую сторону. - Из первых уст, так сказать.
- Тогда ты видишь, чего мы боимся. Как вы думаете, мы правы или неправы, желая ваше оружие, чтобы защитить себя!
- Господи, Реме, я не считаю себя вправе принимать подобные моральные решения. Я могу только надеяться, что поступаю правильно.
- Поверь мне, - сказала она. - Это ты!
- Большое спасибо, - сухо сказал я, а затем опустился в кресло за своим столом: - то, что она сказала, когда уходила... Я думаю, что она действительно скорее умрет, чем сдастся тебе. Неужели все Саты такие?
Глаза Ремы посуровели:
- может быть, они и пропасти, но они еще и Стражи. Они являются самыми доверенными из последователей Лорда клана по веским причинам: они хорошие, и они верны. Это кодекс: верность, мужество и честь превыше всего остального. Почему вы не поверили мне, когда я сказал вам, что они будут жить и умрут по этому кодексу!
- Наверное, я думал как человек.
- Разве ты не умрешь за свой клан и Королевство!
- Ах... у нас нет таких кланов, как у вас.
- А ты бы хотел!
- Даже не знаю. - Я не могу объяснить все различия между нашими двумя культурами. - Я так не думаю.
Голова Ремы откинулась назад, как будто мои слова были пощечиной.
- Но ты же воин. Это ваша обязанность, чтобы защитить свое королевство!
- Этот долг я смогу исполнить гораздо лучше, если буду жив, - возразил я. - Я последую за своим начальником, если он приведет меня в ад и обратно. Я буду бороться за свою жизнь...
Риэлм, я не предам Его, но и не отдам свою жизнь. Черт, я не хочу умирать; никто в здравом уме этого не делает. Никакая честь этого не стоит.
- СААА! К'Хи, честь-это все!
Для тебя, Рема, возможно.
Мне это просто показалось еще одним названием для гордости. Средство воспламенения юношеского воображения, чтобы исполнить волю тех, кто им воспользуется.
Но когда в Риме...
Я вздохнул и неопределенно кивнул.
Она пристально посмотрела на меня, а затем покачала головой, как будто прогоняя облако мошек. Я не слышала, как Рема подошла ко мне, но почувствовала, когда она коснулась моего рукава.
- Простите, может быть, вы и правы, - извинился я, а потом сменил тему разговора: - в последнее время я редко виделся с Таром. Она слишком занята, чтобы видеть меня!
- Вы еще не слышали?... Нет, конечно же, вы бы этого не сделали. Старый прирожденный правитель гораздо хуже. Она виделась с ним так часто, как только могла. - Черный бархат ее морды слегка сморщился. - Мне не нравится в это верить, но я не думаю, что он долго проживет.
- О, - сказал я.
Она положила мне на плечо руку, покрытую черным мехом. - Не волнуйся, она тебя не забыла.
- Я все понимаю. У нее тоже есть своя жизнь. - Я очень удивила Рему, обняв ее за плечи и сказав:
- спасибо, Рема.
За все.
*****
Что-то встревожило меня той ночью: скрип половицы, скрип мебели, я не знаю, что это было, но я перекатилась и открыла глаза, чтобы посмотреть на поднятую стальную нить, сверкающую, как испуганные глаза Сатты за маской.
Лицо откинулось назад, даже когда я закричал и оттолкнулся, посылая простыни вверх на фигуру, стоящую надо мной, заставляя ее отшатнуться, размахивая тканью, и я ударил ее в живот, чувствуя, как что-то вроде сосульки ударило меня в спину, а затем мы оба врезались в стену и соскользнули на пол. Ее голова лежала у меня на руках, и я уже собирался сломать ей шею, когда боль пронзила мои плечи и разорвала мои руки. Рефлекторно я отшатнулся назад с криком боли и споткнулся обо что-то в темноте. Мои руки подкосились, когда я попытался смягчить свое падение, и я сильно ударился об пол. Агония пронзила мою спину, холодное чувство превратилось в парализующую боль.
Она стянула одеяло, ее когти блестели маслянистой сталью и кровью, выхватила что-то маленькое из-за пояса и подняла руку, готовая бросить. В суматохе черная маска была сорвана, и я увидел ее лицо.
- Хаймат? - Ахнула я, широко раскрыв глаза, пытаясь сосредоточиться и одновременно выгибаясь от боли.
Она заколебалась, и в этот момент я услышал, как в соседней комнате распахнулась дверь. Размытым пятном в темноте она повернулась и исчезла.
Раздались крики, крик боли, звук опрокидываемой мебели, затем вокруг меня столпились охранники, меня подняли и положили лицом вниз на кровать, моя спина пульсировала, и все вокруг кружилось, а потом в спину мне вонзился коготь, чуть ниже лопатки, поскрипывая костью...
что-то. Я начала кричать, руки держали меня и запихивали что-то, что на вкус было похоже на кожу, мне в рот. Я с силой укусила его, когда из моей спины выдернули холодную длину.
Надо мной суетился врач-Саф. Мази и паста на моих плечах, на моей спине. Я слабо вздрогнул, когда она обожгла и ужалила меня, а затем снова обожгла, как кочерга в моей трапеции. Я смогла пробормотать предупреждение, и кто-то схватил ночной горшок, держа его, пока я выблевывала свои кишки. Принесли горячую воду,меня вымыли. Хирург смешал порошки из различных маленьких флакончиков на одном куске пергамента, а затем высыпал их в кружку.
Мне почти не терпелось выпить успокоительное, мое убежище от боли.
Они держали меня одурманенным в течение трех дней, наполовину разбудив только для того, чтобы дать мне пищу, воду и ночной горшок. Последний антисептик из моей аптечки был использован для поддержания швов в чистоте.
Мне снился сон, по крайней мере так они говорили. Я вскрикивал во сне и метался, угрожая разорвать швы. Какими бы ни были эти сны, все, что я помню-вспышки огня, зубы и окровавленную сталь.
Я проснулся с похмельем, обычно характерным для Тамиля. В голове у меня стучало, и я не мог пошевелить ни одной рукой, не чувствуя боли в плечах.
Солнце струилось в окно, вода капала с карнизов снаружи, и Тара была там; повернувшись ко мне спиной, она смотрела в окно.
- Я переломаю ноги следующему человеку, который даст мне эту штуку. - Прорычал я, а затем зашипел, чтобы вынуть мех изо рта, когда Тар обнял меня.
*****
- Вы уверены, что это была она? - спросил Тар.
Сидя на краю моей кровати, она вертела в руках кинжал. Это был зловещего вида кусок стали, с длинным полированным лезвием и богато украшенной деревянной ручкой, тонко вырезанной в мельчайших деталях, чтобы походить на голову Сафа. Это был кинжал, который они вытащили из моей спины.
- Это был Хаймат. Она была так же близко ко мне, как и ты, и она тоже узнала меня. Тогда она могла бы убить меня, но вместо этого убежала.
Тар щелкнул ножом, и тот превратился в Серебряное пятно в воздухе, прежде чем с глухим стуком упереться в дверной косяк. Она пошла, чтобы забрать его. - Это могла быть и она. Она была воином Скирта, оружие - это то, что им нравится, - сказала она, вытаскивая кинжал из дерева. - Это церемониальный кинжал, используемый для убийств, и раны на твоих плечах, вероятно, были нанесены железными когтями.
- Железные Когти!
Тара выпустила когти-острые черные полумесяцы. - Это куски заточенной стали, которые подходят к когтям человека... вот так. Ими пользуются только воины Скирта.
- Я уверен, что это была она, - решительно заявил Я. - Но если она собиралась убить меня, то почему не сделала этого!
- Она наемница, - напомнил мне Тар. - Возможно, ее наняли, чтобы убить кого-то, но не сказали, кого именно. Похоже, она была не из тех, кто способен убить друга.
- Вы должны восхищаться ею, это была смелая попытка.
Хаймат ворвался в квартиру прямо под моей и прорубил дыру в крыше, пол которой вел в мою комнату. Когда стражники ворвались внутрь, она спустилась вниз через дыру и потеряла их в коридорах Цитадели. Царапины, которые она оставила на моем плече, были глубокими и болезненными, но не угрожали жизни. Ее нож, вошедший под острым углом, задел мою лопатку и глубоко вошел в мышцу.
- Кто - то пытается убить тебя, и ты восхищаешься ею, - морда Тара сморщилась.
- Я просто не понимаю тебя, К'Хи... Ну, она оставила тебе достаточно шрамов, чтобы ты ее запомнил.
- Я начинаю походить на карту, - я посмотрел вниз на следы старых шрамов под редкими волосами на моем торсе. - Если я получу еще какие-нибудь проколы, то начну протекать. Я увидел ее взволнованное лицо и поспешил уточнить:
- это шутка Тара.
- Ха, у тебя странное чувство юмора.
- Ты должна говорить, - возразила я, а затем взвизгнула, когда ее когти ущипнули меня за руку.
- Хорошо. Я беру свои слова обратно! - Нечестно, - проворчал я, - издеваться над беспомощным инвалидом.
Она нежно погладила мою руку подушечками на кончиках пальцев. - Мне очень жаль, - усмехнулась она, выглядя совсем не так. А потом, когда я уже не могла ответить тем же, эти руки пробежали по моей руке и погладили мое лицо. - Что случилось с твоим глазом? Это было не от Хаймата.
- Авария.
- Ты очень склонен к несчастным случаям, - она улыбнулась и погладила меня по щеке, что, как она знала, раздражало меня, но я ничего не могла с этим поделать. Я бросил ей вслед несколько легких сердечных оскорблений, когда она уходила.
*****
Ночь была ясная, но Луна предпочла спрятаться за единственным облаком на небе. Воздух был холодным, и сильный ветер дул вверх, завывая в коридорах, как баньши. На земле не было снега, дождь последних нескольких дней смыл его прочь.
Крепостные стены, окружающие центральный двор, где лежал круг, поднимались от внутреннего двора подобно гигантским ступеням, каждый ярус состоял из проходов, контрфорсов, балконов и арок. Всем было ясно, что этот фасад Цитадели не был задуман как крепость: каменная кладка была художественной и причудливо вырезанной, позволяя стенам парить.
Пятью этажами выше двора я закуталась в свой плащ. Мои раны все еще болели, швы зудели, но я не могла пропустить это. Два моих сидящих телохранителя стояли как статуи, не замечая холода. По обе стороны от нас вдоль всего длинного замкнутого коридора молча стояли Саты, наблюдая за тем, что происходит внизу.
Под пристальным взглядом тысяч сидевших вокруг стен и зорким прищуренным глазом четверти Луны, показавшейся из-за облака, старый король лежал мертвый на носилках, которые несла небольшая свита сидевших, когда они шли по замерзшей земле к каменному кругу.
В центре круга, в центре арены, где сражались кандидаты, носилки были установлены на прямоугольной груде бревен.
Сати двинулись вперед, пока они не образовали круг со смертным ложем в середине, затем несколько Сати вышли вперед с факелами.
Сначала костер горел медленно, мерцающий огонек вокруг основания, но он быстро рос, пока башня пламени не поднялась в ночь, искры поднимались, пока они не исчезли из виду. Свет танцевал и извивался среди Саф, играя с их длинными тенями и, наконец, теряясь в темноте. Одинокая фигура шагнула к костру, и скорбный крик потери и горя вырвался в ночь.
Крик повторился снова.
Из тысячи глотков Сатов раздался тот же самый звук, посылая электрическую дрожь вверх и вниз по моему позвоночнику. Каждая голова Сатты, которую я мог видеть, была откинута назад, завывая, как койоты, лающие на Луну. Их глаза были плотно закрыты,а уши прижаты к черепам. Огонь погас, рушащиеся балки рассыпались дождем искр, танцующих над кругом.
Звук медленно затих, когда Сати начала уплывать прочь. Через некоторое время только один Саф остался стоять у пылающего в круге костра. Даже с такого расстояния я видел горе в том, как она стояла. Я стоял и смотрел на нее, пока охранник не коснулся моей руки, говоря, что мне пора уходить.
Вернувшись в свою комнату, я сел и уставился на огонь. Теперь Тар потеряла своего отца, последнего человека, с которым она была очень близка. Я не знал, как бы я это воспринял, если бы узнал, что все, кого я знал раньше, были мертвы...
Черт возьми, я не знал, живы ли они еще, я просто старался сохранить свой рассудок, говоря себе, что они должны быть живы, но как я мог быть в этом уверен?..
Я оторвала свои мысли от этого следа и попыталась думать о чем-то другом, но мои мысли продолжали возвращаться к похоронам и тому жуткому вою. Все Сафе, которых я видел, закричали в одно и то же время без видимой причины. Я подумал, что это обычай, который существует на всех их похоронах, но потом решил, что это невозможно. В ту ночь, когда мы захватили войска персидского залива, не было слышно никакого воя. Солдаты Восточного Королевства молча оплакивали потерю своих товарищей. Нет, это был еще один ритуал, предназначенный для их благородства.
В коридоре послышались голоса, затем раздался скрип в дверь.
- Прирожденный правитель послал за тобой, - сказал мне стражник. - Мы здесь, чтобы сопровождать вас.
Я кивнул и пошел вместе с ними.
В каюте тара было темно и холодно. Я помедлила в дверях, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. - Тар!
У окна послышалось какое-то движение, сверкнули изумрудные глаза. - Привет, К'Хи, - голос был ровным и бесстрастным.
Я пробиралась через темную комнату, чувствуя себя до смешного неуклюжей, когда натыкалась на мебель. - Мне очень жаль, - сказал я. - Я слеп, как летучая мышь.
Возможно, она улыбнулась. - Но летучие мыши ни во что не лезут.
- Я пожал плечами. Она потянулась и взяла меня за руку, ее гораздо меньшая рука почти поглотила мою лапу. - К'Хи, я просто хотел с кем-нибудь поговорить.
- Это я!
- Я тебя знаю.
Мои глаза уже привыкли к слабому лунному свету, проникающему через окно. Я обнял ее за плечи и притянул к себе. - Мне очень жаль твоего отца, - прошептала я.
Она напряглась под моей рукой. - Я помню, каким он был, когда я была детенышем, - наконец сказала она. - Перед тем как меня отправили в поместье, я помню, что мы ходили на рынок. Мне всегда это нравилось. Странные Саты, их товары. Я могла бы есть сладости, наслаждаться собой. Иногда мы отправлялись на несколько дней вдвоем в соседние города, подальше от двора. В те дни он был гораздо сильнее, мог сам о себе позаботиться, - она смотрела в окно, вся дрожа. - Я все помню... Я... - она замолчала, дрожа и чирикая.
Я никогда раньше не видела, чтобы Сати плакала.
Я прижал ее к себе, положив голову на мех ее гривы, в то время как она тряслась напротив меня. Непроизвольно ее когти глубоко впились мне в спину; Я стиснул зубы и ничего не сделал. Я просто держал ее, пока она не расплакалась.
- Почему же? - выдохнула она. - Почему все так происходит? Мы оплакиваем их смерть, но это мы, те, кто живет, кто страдает. Мы оплакиваем их, но им уже все равно. - Она снова положила голову мне на грудь, и я нежно покачал ее взад-вперед.
- А я знаю... - Я знаю, - тихо пробормотал я и нежно почесал ее за ухом. - Среди моего народа существует поверье, что человек живет даже после смерти. Тело может увянуть и умереть, но то, что является личностью, сущностью, душой, продолжает жить.
Тар пошевелился напротив меня. - Неужели это так?
- Даже не знаю. Многие люди хотели бы верить, что это так... и никто еще не доказал, что это неправда, - я погладил ее по морде кончиком пальца и улыбнулся ей. В глубине души я почувствовала укол сожаления, что только что совершила большую ошибку. В лучшем случае религия-это щекотливая тема.
- Это хорошая мысль, - пробормотала она и прижалась ближе, глядя в окно. Я провел рукой по длинному меху, который составлял ее гриву.
Чуть более грубые, чем человеческие волосы, они все еще были теплыми и мягкими. - Ты останешься со мной? - спросила она.
- Я никуда не собираюсь, - заверил я ее.
Я остался там, обнимая ее, гладя ее гриву, пока ее глаза не закрылись и она не расслабилась в моих объятиях. Потом я уложил ее в постель и смотрел ей вслед, пока тоже не задремал.
*****
Меч снова замахнулся на меня, и я сумел отразить его краем своего тонкого клинка. Отклонившись, он каким-то образом развернулся и снова набросился на меня. Я также блокировал один из них, а затем нанес свой собственный удар. Саф зарычал и поднял свой клинок, провиснув под силой моего удара. Затем мой меч соскочил с его клинка, и он прыгнул вперед. Я в отчаянии бросился к Перри.
Это был всего лишь обман. Пока я терял равновесие, Саф проскользнул под мою защиту и ударил своим клинком в незащищенный левый бок.
- Ой! - Воскликнул я.
- Хорошо. - Стой! - Рявкнул с'шар. - Ты же мертв! - Он перекинул тяжелое лезвие своего деревянного меча через плечо и устало потер мех на лице, затем повернулся ко мне. - Что же, во имя всех этих бедствий, ты делал?! Используя край вашего лезвия, чтобы парировать! - Он с отвращением фыркнул. - Ты серьезно пытаешься!
Согнувшись пополам, хватая ртом воздух и чувствуя, как по шее стекает пот, я кивнул.
Мое знакомство с фехтованием прошло не очень хорошо. Во время моих регулярных занятий мы привлекли небольшую толпу Сафи, которые развалились на траве, растущей на балконе сада, с большим смехом на мой счет.
Я положила руки на бедра и откинулась назад, глубоко вздохнув и прищурившись на щебечущую Сати, наблюдающую за нами. - Мы должны взимать плату за вход.
Можно было бы прибраться.
С'шару было не до смеха. Он проигнорировал это и повесил макет меча на плечо. - Я даже не знаю! - он сплюнул воздух с отвращением и досадой: - Научи тебя владеть мечом! Ха! Это безнадежно! А ты медленный. Ты слишком любишь свою правую руку. Вы не можете правильно охранять свою левую сторону. У тебя достаточно сил для своих ударов... но сначала ты должен ударить меня... и даже тогда я думаю, что есть шанс, что ты сломаешь свой клинок или он застрянет!
Я посмотрел на потрепанный поддельный ятаган в своей руке. Сэти держала их обеими руками, но я без труда справлялась и с одной, и с другой-С'шар часто жевала меня за это. Он, казалось, не мог понять, что я был построен по-другому. Макеты были не так опасны, как настоящие вещи, но они все еще могли повредить. Со своей меховой шаром С'шар не утруждал себя защитой, но бронежилет, который мне выдал Саф, был кожаным, и в тот майский день в его тренировочном костюме было достаточно жарко, чтобы жарить яйца. Я опустилась в тень дерева, сделав ветрозащитную преграду, которая защищала сад от ветра с Атлантики. Озеленители Цитадели проделали хорошую работу.
Мастер меча навис надо мной:
- К'Хи, большинство детенышей лучше тебя.
- Джи... спасибо за конструктивную критику, - огрызнулся я. - Я не могу двигаться так быстро, как ты. Если бы вы просто стояли неподвижно, это сделало бы все намного проще.
- Я сомневаюсь, что многие противники будут стоять на месте, пока ты будешь вынимать из него куски, - он громко рассмеялся, а затем посмотрел через мое плечо. - Компания.
СААА... она не будет довольна.
Я посмотрел, кто такая "она". О, Рема. Она расчесывала дикую траву, которую Сати предпочитала коротко подстриженным лужайкам.
- Вот дерьмо! - Я закрыла глаза и застонала. - Время табеля успеваемости!
- С'шар, - сказал Рема вместо приветствия, останавливаясь рядом со мной и протягивая руку, чтобы взъерошить мне волосы. Я снова похлопал его ладонью по ладони. - Как поживает твой ученик?
С'шар бросила на меня полный отчаяния взгляд, а затем сказала: Я боюсь, что никогда не увижу, чтобы он вообще был хорош с клинком.
Рема выглядела удивленной.
- Эй! - Я не супермен, - сказал я неохотно.
- Он всего лишь новичок. Он действительно настолько плох!
Учитель фехтования глубоко вздохнул, а затем начал перечислять мои недостатки. Пока она слушала, Маршал пристально смотрел на меня: я прислонился спиной к дереву, подпер рукой голову и постучал пальцем по щеке, стараясь скрыть свое смущение.
- К'Хи, - наконец сказал Рема, когда ветеринар закончил, - возьми свой меч. - Она, в свою очередь, взяла деревянный ятаган С'шара и взмахнула им для пробы. Я застонал и с трудом поднялся на ноги. Я все еще был утомлен от предыдущих раундов с моим наставником, мои мышцы болели от дней не слишком нежных ударов и толчков, которые сигнализировали, что я проиграл матч.
Существо, сражающееся с маршалом... Сати, наслаждаясь солнцем, села, чтобы обратить на это внимание.
Рема прикоснулась своим клинком к моему и отступила на несколько шагов.
... и закругленный кончик ее клинка пронзал меня насквозь. Я отскочила назад и отбросила его в сторону с треском дерева о дерево. Снова и снова.
Шаг за шагом она заставляла меня отступать. Когда по моему лицу заструился пот, я с ужасом понял, что она играет со мной, подталкивая меня так далеко, что может видеть, на что я способен. Черт возьми, она была даже лучше, чем С'шар.
И я отбивался изо всех сил, несмотря на все хорошее, что это делало.
С'шар научил меня сражаться так, как его учили: хватайся за рукоять обеими руками и полагайся на ловкость, которая станет твоим щитом. Это сработало для Сафи. Это не сработало для меня.
Воздух засвистел, когда мой меч прошел через пространство, которое Рема занимал долю секунды назад.
- Ты медлителен, - прошипела она с компактной корточки, а затем поплыла вперед. Вы действительно должны увидеть это, чтобы понять, насколько быстро Сат есть; просто щелкните пальцами, и они есть... там. Я отчаянно вывернулась, чтобы прикрыть левый бок, но тут же ощутила жгучий шлепок по руке, а затем повернулась лицом к Реме с лакированным деревянным лезвием у горла.
Со своего удобного сиденья в тени дерева С'шар философски махнул рукой в сторону Ремы:
- Понятно. - Уши Ремы с отвращением опустились. Она практически швырнула меч в ветерана, который ловко поймал его одной рукой и провел пальцем по зазубренному лезвию. - Ты действительно никогда раньше не видел меча, пораженного чумой, не так ли? Неужели твоя армия так и не научила тебя владеть мечом?
- Нет, - я покачал головой, - никогда не было необходимости. В одной из наших войн они были бы хороши только для рубки дров.
Морда Ремы сморщилась от отвращения. - В ваших боях нет никакой чести.
- Нет чести ни в одном виде борьбы. Если вы хотите, чтобы pussyfoot вокруг, вы не должны бороться!
- Ты пукаешь через свой рот! - она ощетинилась. - Борьба должна включать в себя встречу с вашим врагом лицом к лицу и победить его, наблюдая за его глазами, когда он умирает.
Я бросил на небо раздраженный взгляд. - О, конечно. Как это глупо с моей стороны! Вот что такое честь: видеть человека, который держит свои внутренности в руках, смотреть, как он кашляет кровью на конце твоего меча? Лучше...
- ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ! - Проревел с'шар. Мы с Ремой прервали свою тираду на середине бортового залпа и уставились на него. - Приношу свои извинения, - сказал он более мягким тоном, - но я думаю, что дело было не в обсуждении личных философий.
- К'Хи, ты стараешься изо всех сил? Вы не думаете, что можете улучшить!
- Я пытаюсь, но это ваши правила, по которым мы играем. Я не могу сравниться с тобой в этом.
- Тогда у вас есть какие-нибудь ваши трюки, которые могли бы помочь? - спросила Рема.
Я чуть было не сказал "нет", но потом замер с открытым ртом и на секунду-другую задумался. - Возможно, - наконец признался я. - Возможно, у меня есть одна-две идеи... - *****
Закутанный с головы до ног в тяжелый кожаный фартук и маску, Саф-кузнец напоминал какого-то статиста из итальянского второсортного научно-фантастического фильма.
Раскаленное добела сияние вспыхнуло вокруг него, когда он открыл дверцу печи.
Прикрывая лицо рукой, обтянутой кожей, он воткнул крюк в обжигающий жар и медленно раскачал миниатюрный бессемеровский преобразователь. Преобразователь имел форму перевернутого колокола, покрытого углем, извергающего искры расплавленного металла, когда ученики продолжали нагнетать высокоскоростной сжатый воздух через вязкую руду.
Кузнец обернул лапу, защищенную огромной кожаной перчаткой, вокруг ручки конвертера и наклонил ее, направляя каскад оранжево-белого металла и искр в форму, позволяя ей охватить тонкую сердцевину хрупкой низкоуглеродистой стали. Ассистент вернул преобразователь обратно в тигель, оставив кузнеца на свободе, чтобы тот обратил свое внимание на жидкую сталь в форме.
Прежде чем он остыл, кузнец пропустил светящийся стержень через отбойный молоток, еще больше искр летело и отскакивало от его фартука, когда длина металла была загнута и сложена вокруг планки центрального ядра. Ручной молоток отколачивал лишние куски металла, грубо придавая ему форму.
Металл яростно зашипел, когда кузнец бросил его в корыто с маслом.
Теперь кузнец Сати повернулся туда, где я стояла в стороне от него, и поднес лезвие к свету, льющемуся из печи. Когтем он сорвал маску со своего лица.
Вы всегда можете узнать сатского кузнеца: мех вокруг глаз, макушки, ушей и гривы - не защищенный их масками и фартуками - был свернут, иссох от жары, почернел от сажи.
Из-под этой маски копоти сверкнули зеленые глаза, когда кузнец критически провел пальцем по черному бруску, все еще блестевшему от масла: от него отвалились кусочки углерода, металл засверкал и задрожал.
Это был окончательный вариант, законченная копия. Другие куски руды, маленькие кинжалы и клинки, которые были выкованы за несколько недель до этого, были сухими пробегами, практикой. Я давал Sathe быстрый способ производить большое количество высококачественной стали гораздо быстрее, чем они могли бы производить со своими обычными методами плавки и ручного складывания металла. Я думаю, что это было достаточно справедливо, чтобы это была первая готовая статья, которая будет произведена.
*****
Тренировочный зал был почти пуст, время от времени пара Сатов спарринговала руками или оружием, их ноги поднимали пыль с соломенных циновок.
Холодный солнечный свет середины зимы из этих маленьких окон высоко в стенах бросал лужицы света на противоположные стены.
С'шар держал в обеих руках новый тренировочный меч, который я смастерила, снова и снова поворачивая длинное деревянное лезвие, пока он внимательно изучал его: поперечина, рукоятка, отлитая по контуру совершенно другой ладони. Капитан попытался взмахнуть мечом одной рукой, выругался, когда его хватка соскользнула, и тупое острие оружия упало на циновку, не долетев до его ноги всего лишь на несколько дюймов. В отличие от изогнутых сатовских ятаганов меч опирался на двуручный палаш: более длинный, тяжелый и определенно более грозный на вид. - Вы действительно собираетесь использовать что-то подобное? И... - это что? - он ткнул пальцем в щит,который я пристегивал к руке.
- Я собираюсь попробовать.
- Я поверю в это, когда увижу, - прошипел он и бросил мне меч. Я поймала его одной рукой, надела ремешок на запястье, затем крутанула его в расплывчатой восьмерке, прежде чем удобно устроиться и ступить на коврик.
- Хорошо, - его меч перескочил из ножен в руку, и он встал наготове. - Удиви меня.
*****
Рема коснулась своим клинком моего в знак приветствия, а затем сделала выпад. Я едва успел парировать ее первый удар щитом, как она снова пришла в себя, подняв меч и оскалив зубы в белой гримасе. На этот раз ее тренировочный меч ударил меня, и она пошатнулась, отброшенная назад, когда мое более тяжелое оружие отмахнулось от нее. Она отпрянула на пару шагов и начала кружить.
- Так - то лучше, - сказала она.
Я не стал тратить силы на ответ.
Теперь она снова рванулась вперед и едва увернулась от кончика моего длинного клинка, когда я ударил ее, снова заставив Маршала отступить. Теперь она выглядела заинтересованной.
Ее когти на пальцах ног торчали наружу, впиваясь в траву, когда она пробиралась боком через высокую траву. Сухие стебли хрустели под моими сапогами, когда я поворачивался, наблюдая за ней, затем защищаясь, когда она делала ложный выпад влево, двигалась вправо, затем снова влево. Я не мог поднять меч, чтобы блокировать его, но мой щит упал и отразил удар, который Реме нацелил на мои ноги. В то же самое время мой меч пронзил ее правый бок. Она резко повернулась, чтобы остановить его, и снова отступила на шаг назад, потом снова вошла быстро и тихо.
Я ударил ее щитом: сильно.
Со стороны наблюдавшей за ней Сати послышалось какое-то волнение, когда Маршала опрокинуло на спину, а затем я навалился на нее с поднятым мечом.
Прежде чем я успел опустить тяжелый тренировочный клинок, она вскинулась и уперлась ногой мне в живот. Я почувствовала, как иглы пронзили мою рубашку и кожу, и замерла, испуганная тем, как глубоко они вошли и что может случиться, если я попытаюсь вырваться. Лежа на спине, Рема ухмыльнулась мне, а потом зашипела. - Гораздо лучше, но кроме мечей есть еще и оружие.
Я посмотрела вниз и сглотнула.
- Хорошо, - сказала Рема с улыбкой, и ее уши затрепетали на фоне обрамлявшей их травы. - К'Хи, не могли бы вы распутать мои когти, пожалуйста. Они застряли в вашей одежде.
Я вздрогнула, когда она двинулась. - ААА, блин!... Это не моя одежда.
Потребовалось некоторое время, чтобы распутать ее когти. Полумесяц из пяти окровавленных булавок начал просачиваться сквозь рубашку там, где она касалась моей кожи.
- О, - смущенно произнесла Рема. - Огорченный. А я и забыл.
- Без проблем, - поморщился я. - Дерьмо.
*****
Реме была убеждена, что все эти атрибуты не помогут мне исправиться, и в каком-то смысле она была права. Поначалу этого не произошло.потребовалось время и практика, чтобы научиться использовать щит и тяжелый клинок в полной мере.
Медленно, но верно я стал поправляться.
Чтобы удержать меня против С'шара, требовалась работа, много часов его времени, но он был хорошим учителем. Сначала он неизменно избивал меня до синяков. Когда день клонился к концу, я падал на кровать, и мои суставы так затекли, что я представлял себе, как они скрипят.
Я тренировался. Чтобы помочь накачать мышцы рук, я начал носить на запястьях несколько килограммов свинца в кожаных браслетах. От дополнительного веса мои руки и плечи заболели еще сильнее, но через неделю я перестал замечать это препятствие, и когда оно исчезло, мой меч стал легким, как воздух.
И часто, в свободное время, Рема приходила ко мне на тренировку.
Со временем я перестал выставлять себя полным мудаком и перешел к простой некомпетентности. Иногда у нас даже была небольшая аудитория, наблюдавшая за спаррингом Маршала и ее необычного партнера. Было очевидно, что по сравнению с Сатами я никогда не буду лучше, чем посредственностью в фехтовании, и уж точно никогда не буду так хороша, как Рема. Но тогда она была одной из лучших.
Весна затянулась.
*****
- ХАХИИИРР!
Меч Ремы заплясал вокруг моего щита, когда она завыла мне в лицо. Я отбил его в сторону краем щита и сделал выпад своим деревянным клинком прямо в ее мягкую грудь.
Удивленная, она отскочила на шаг назад, а затем ответила атакой, снова поглощенной моим щитом. Я сделал ложный выпад своим мечом и ударил щитом, не ожидая, что попаду в нее.
Она ахнула, когда я сильно ударил ее по плечу и повалился назад, увлекая меня за собой. Проклиная секунды распутывания, она позвала время. Я сел на траву рядом с ней, а она приподнялась на локтях.
- Что случилось? - спросил я. - Это было слишком просто... или я слишком хорош для тебя сейчас? - Ухмыльнулся я ей.
- Ах... тебе повезло, - она тяжело дышала, облизывала свои отбивные и смотрела на меня - внезапно тревожно напряженно - затем моргнула и покачала головой. - Я думаю, нам лучше остановиться сейчас.
- Но ведь мы только начали, - возразил я.
- Это будет все! - отрезала она и начала суетиться со своим оборудованием, сосредоточенная на том, что делает. Как будто она не хотела смотреть на меня.
- Да что с тобой такое? - спросил я.
- Не твое дело, - прорычала она, оскалив зубы.
- Ладно, - сказал я, опешив. - Извини, что спросил. - Я встал, чтобы уйти.
- К'хы!
Я остановился и посмотрел на Восточного Маршала. Она моргнула, затем яростно потерла лицо руками, как будто пытаясь смыть что-то, чего я не могла видеть. Она что, совсем расклеилась?
Рема перестала ее тереть и уставилась на свои руки. - Я так надеялась, что этого еще не случится, - сердито пробормотала она. - Это мое время, К'Хи.
Я качнулась назад на каблуках, "о-о.
Ну, это должно было случиться. Весна была здесь в самом разгаре, и становилось все жарче... и дело тут не только в погоде. Весна была тем временем, когда самки Сатов встречались в первый раз в году, и число самок, которых я видел прогуливающимися по Цитадели с похотливой мужской свитой на буксире, росло. В некоторых местах даже я чувствовала запах жара в воздухе, пряный мускусный запах, который ничего не делал для меня. Я действительно не думала о том, что у Ремы было ее время, и теперь, когда оно было здесь, я была немного озадачена.
- Я заставляю тебя так нервничать? - спросила она, вытирая свой меч.
Да, это так.
Когда мы возвращались по коридорам Цитадели, я заметил, как близко она идет рядом со мной. Однажды мужчина, идущий в противоположном направлении, остановился и уставился на нее, его ноздри раздувались, когда он работал сверхурочно. Рема повернулась и сморщила нос в ухмылке, обнажившей зубы. Он поспешил дальше, и Рема чуть теснее прижалась ко мне.
Я же с ним! это было сообщение, которое она передавала всем и каждому.
- Реме? - Когда она не ответила, я толкнул ее локтем. - Рема!
- А? - Она удивленно моргнула и поспешно отступила на шаг. - Мне очень жаль... - Она сделала паузу, и я уловил какой-то запах...
знакомый: слабый, затхлый запах, который быстро улетучился. Мы двинулись дальше по коридору, и она замолчала, потерявшись в суматохе, которую приносит им эструс.
Пока она вдруг не схватила меня за руку. - К'Хи, Останься со мной сегодня вечером.
Вот дерьмо. Я надеялся, что она не спросит. - О, Боже на а...
Реме, а что?
- Она отпустила меня. Мы остановились перед дверью ее комнаты, и она встретила мой взгляд своими огромными глазами. - Ты мне нравишься, - сказала она. - А я так хочу. Я хотела спросить тебя в ту ночь в фургоне, но ты, кажется, боялся меня.
Так ли это было? Или это было любопытство, что-то новое, что-то, что Шираи сказали ей. Я протянул руку и погладил темный мех на ее шее сбоку.
Они были мягкими, но не такими, как у человеческих женщин, а чуть более грубыми. Она слегка дернулась, когда мои пальцы коснулись ее, пробежала вниз по гриве и вдоль подбородка. - Дерьмо . .
. Пожалуйста, Рема. Ты мне очень нравишься , но я не могу. Я имею в виду... Ты Сат, а я человек... Посмотрите на меня: Мы настолько разные, насколько это возможно. Я видел, как тот мужчина сзади смотрел на тебя. Он мог бы ответить правильно. И есть еще много Сатских самцов: много рыбы в море.
Пожалуйста, поймите. - Я наклонился вперед и нежно поцеловал ее в мордочку.
Она смотрела на меня, слегка опустив уши. Может быть, она и была маршалом Восточного Королевства; может быть, у нее были меха и клыки, но у нее также были чувства. - А как же ты и Тара? - спросила она.
- Мы через многое прошли вместе, - попытался объяснить я. - Она помогла мне, она была моим гидом, моим другом, моим учителем... и мой любовник. Это точно... произошло. Я действительно не знаю, как это сделать. Обстоятельства, я полагаю. Она рассказала тебе, на что это было похоже.
Рема вздрогнула. - А как же ты... ? - выпалила она, но тут же прикусила язык и смутилась. - Значит, таре повезло больше всех.
- Эй! - Нет! Рема, мы с ней слишком разные. Я не могу дать ей медвежат, и она не будет... как раз для меня. В каком-то смысле я люблю ее, но это никогда не будет любовью так, как я любил бы другого человека, а она другую САФУ.
- Ремэ, в этом нет ничего личного, это просто... Я... Я полагаю, что это и есть отношения. Я имею в виду, что вы могли бы заниматься сексом и поддерживать случайную дружбу, но я не думаю, что смогу это сделать. Мне нравится, что ты мой друг, но если я останусь с тобой, это изменится. Вы меня понимаете?
Она поколебалась, прежде чем ответить. - Да... Думаю, да, - ее уши затрепетали в улыбке. - Ну, как вы говорите, в море еще много рыбы.
Я смотрел, как закрывается дверь ее квартиры, и вздыхал. Чувствуя, что мои доспехи весят целую тонну, я поплелся обратно в свои комнаты.
*****
- Ты думаешь, что поступил правильно!
- Я просто не знаю. Вот почему я спрашивал тебя. Неужели я задела ее чувства?
В камине потрескивал огонь. Тар был теплым рядом со мной, когда мы сидели вместе на диване. Она закинула ноги за спину и прислонилась к моему плечу, одетая только в свой мех. Вокруг нее витал слабый мускусный запах. Знакомый. - Ты сделал то, что считал лучшим... Ты серьезно говорил об отношениях?
Поколебавшись:
- Да.
- О.
- Тар, это правда. Когда-нибудь ты найдешь мужчину, который тебе нравится . .
.
- Меня к тебе тянет.
- Ты же знаешь, что я имею в виду! Вы найдете Сате-мужчину, который подходит вам, и вы поселитесь вместе.
- Остепениться? - Тара озадаченно склонила голову набок.
- Я усмехнулся. - Заведите себе дом... семья. Ну, знаешь, топот маленьких ножек и все такое.
- Молодняк. - Она вздрогнула, затем пристально посмотрела на огонь и сказала: - Ты прав. Годы идут, а я не становлюсь моложе. Скоро появится детеныш.
- А почему только один? Выпей немного.
Она снова дернулась.
- Я имею в виду, что одному будет очень одиноко...
Она посмотрела прямо на меня, ее лицо затуманилось, зрачки превратились в черные лужицы, а морщины поползли вверх по носу. - Я замолчал.
- Эй, что я такого сказал!
Она покачала головой и потерла глаза. Ее уши снова поднялись, но все еще слегка дрожали. - Нет... Я прошу прощения. Я слишком остро отреагировал. - Она провела рукой по моим волосам, и я понял, что ее когти не были полностью вырваны. - Об этом трудно говорить... некоторые вещи в течение определенного времени.
Я все еще был в замешательстве. - Простите, я не знаю, что я сказал.
- Молодняк. Родильный. Это не то, что следует воспринимать легкомысленно. - Она несколько раз глубоко вздохнула. - Вы сказали, несколько детенышей... Ну и что?
- Ну, потому что это так... - Я сглотнул слюну. - Не говори мне: это не нормально для тебя, не так ли?
- Она сжала кулаки. - Нет! Это замечательно, это то, о чем мечтает любая женщина, но никогда не нормально.
- Я моргнула. Я всегда считал само собой разумеющимся, что у них есть помет, как у кошек. - Но твоя грудь..... - Выпалил я.
- А что насчет них? - тихо спросила она.
И для моего следующего трюка, я положу другую ногу себе в рот. - Ах... у тебя их шесть. Я думал, что это будет означать именно это... у тебя будет много детей.
Ее уши снова начали опускаться, но она с усилием подняла их вверх.
- Вы совершенно правы. У нас есть... пять, иногда шесть детенышей. - Ее когти сжимались и разжимались в ножнах, когда она говорила, словно резкое сердцебиение.
Я коснулся ее плеча:
- Если ты не хочешь говорить об этом... - Сказал я, но она оборвала меня.
- Нет... Это лучше сделать мне, пока тебя не разорвала на куски женщина, которая тебя не понимает. - Она сделала еще один вдох. - К'хы, легко ли для человеческой женщины забеременеть!
- Да. А иногда и вовсе нет...
Она продолжала говорить, как будто я ничего не говорил. - Это может занять много раз, много спариваний, иногда несколько лет. Когда это происходит, у нас есть четыре или пять детенышей... Но только один... редко два, только они нормальные; другие, они есть... это животные в форме Сати. Они не могут ни говорить, ни есть, ни думать. - Я стиснул зубы, когда ее когти пронзили мои брюки и вонзились в ногу.
- Мать, которая должна быть у нее... Для... она должна их убить. Она... - яростно дрожа, она оборвала фразу, затем внезапно повернулась ко мне, прижав уши к черепу, ее глаза превратились в темные зрачки, а зубы оскалились в оскаленном оскале.
Я отшатнулась, вскинув руку, чтобы защитить лицо.
И ТАР снова изменился, ярость испарилась, а на смену ей пришел ужас.
- Сааааа! К'хы! Я не... - Ее руки дрожали, когда она держала их перед собой, когти втягивались. - Мне трудно об этом говорить...
Я ничего не мог ему сказать. Я протянул руку и положил ее на ее согнутое плечо; она вздрогнула от моего прикосновения. Ее шерсть стояла дыбом, как проволочные нити. Я погладил ее, приглаживая взъерошенную шкуру. Под этим чувством она была напряжена: скрученные пружины мышц прижимались к проволоке ее меха, как будто она была готова сражаться за свою жизнь.
Она слегка пошевелилась, когда мои руки задвигались, поглаживание превратилось в трение. Как будто лед таял под моими пальцами, она расслабилась, наслаждаясь массажем. Когда она повернулась, чтобы нежно потереться носом о мою шею, в горле у нее глухо загудело. Я провел руками вниз, вниз по ее спине, прослеживая гребень ее позвоночника, пока не погладил место чуть выше ее ягодиц, то самое место, от которого по ее телу пробежала дрожь. Она застонала от удовольствия, ее теплое дыхание коснулось моей шеи.
Я медленно поднялся, обнимая ее. Она терлась о мое лицо и шею, проводя руками по моим волосам, когда я нес ее в спальню, затем ее руки сжались на моей спине, слегка царапая когтями...
Когда мы закончили, она свернулась калачиком у меня под боком и тут же заснула, время от времени подергиваясь во сне. Я откинулся на теплое постельное белье, чувствуя ее мускусный запах, покрывающий белье и меня самого. Кончиком пальца я вытащил маленькие мечи из ее взъерошенного меха и уставился на пятно лунного света на каменной стене рядом с дверью.
Но я не спал. Я не мог перестать думать о том, что она сказала.
Они убивают своих детей! Они убивают своих чертовых детей...
Мрачная литания терзала мои мысли. Чуть больше, чем животные, сказала она тогда. Их матери были вынуждены убить их, "она не может ничего с этим поделать".
Мои мысли вернулись к тому дню, когда я играл с этими детенышами в том ручье за Бэй-Тауном. Я вспомнила их медвежью миловидность, их дружелюбие и старалась не думать о том, что случилось с их братьями и сестрами. Тара пошевелилась во сне, и я подумал, думала ли она когда-нибудь о том, какими могли быть ее братья и сестры.
На протяжении многих лет, кусок за куском, я выяснял, что для их женщин роды были лихорадкой, очень похожей на их времена. Неконтролируемые; инстинкты, пытающиеся пробежать безудержно над их мыслями. Им хотелось побыть одним, и чаще всего они покидали свои дома, чтобы найти уединение для родов: дупло под деревом, подвал, сарай или сеновал... везде, где они чувствовали себя одинокими.
Там самка выводила потомство, и всегда, сразу после их рождения, она убивала большинство из них.
Я не знаю, как они выбирают. Может быть, запах, может быть, материнский инстинкт, но так или иначе, они выбирают их. С тех пор я читал старые Сатские тексты, где делались попытки спасти детенышей - обычно, если мать умирает в родах. Если их заберут, пока она жива, она впадет в неистовство. Ни одна из этих попыток не увенчалась успехом. Как и говорил мне Тар, большинство детенышей сильно отстает в развитии, и это всего лишь ожившие куски плоти и костей.
Я и понятия не имела об этом, пока лежала рядом со своим невозможным любовником. Я прикоснулся к ее мягкому меху, и внутри меня образовалась тяжелая шишка. Так дальше продолжаться не могло.
Я уже сказал Это Реме, я сказал Это таре, а потом пошел прямо вперед и сделал это в любом случае.
- Чертов лицемер, - выругался я про себя: soto voce.
Рядом со мной перевернулась Тара и прижалась ко мне еще теснее.
*****
Я встал у окна и доел свой завтрак, глядя через открытую дверь на Тара, распростертую на смятых простынях в спальне. Шел уже третий день ее жизни, и она ничем не предвещала своего конца. Я вздохнул и вспомнил ее последний поцелуй, он длился всего около суток, но этот был таким же...
Боже, как же я устала.
В Цитадели что-то происходило. Над воротами развевались знамена, а по стенам расхаживала Саша в отполированных доспехах. Какой-то праздник?
Я как раз собирался отнести завтрак Тара ей, когда раздался скрип в дверь. - Она открыта, входите. - Я звонил.
Молодой охранник-Саф нерешительно вошел в комнату. Мне показалось, что я узнал его. - Сэр, сообщение.
Монетка упала. - Я тебя знаю. H'rrasch? - вот оно что!
- Он склонил голову. - Да, сэр.
- По - моему, я просил тебя не называть меня так, - сказал я ему. В последний раз, когда я его видела, он, похоже, был по уши влюблен в Тара. Я с трудом сдержала улыбку. - Хорошо, ты сказал, что у тебя есть сообщение.
- Ах... Советник верховного лорда просит вашего присутствия. Он просит, чтобы ты надела... то, что было у тебя, когда ты впервые пришел сюда. - Хохлатые уши х'Раша виновато дернулись. - Боюсь, я не знаю, что это значит.
- О'кей, я знаю. Есть идеи, зачем он хочет меня видеть? - Спросил я, открывая сундук, в котором лежала моя камуфляжная форма. Я не носила их в последнее время, сохраняя износ, нося одежду Sathe, которая была изменена, чтобы соответствовать мне. Они были аккуратно сложены, а сверху лежал кевларовый шлем. А мне это тоже понадобится? На всякий случай я сунул его под мышку.
Когда я обернулся, Х'Раш жадно смотрел на Тара через открытую дверь. Она все еще спала, растянувшись голой на кровати. Он заметил, что я наблюдаю за ним, и быстро наклонил голову.
Я удивленно поджала губы, но тут мне в голову пришла одна мысль. Так бы и было... ? Нет... Но все же он не казался ей плохим человеком, и она, конечно же, могла принять собственное решение...
- Она тебе нравится? - спросил я.
Он ничего не сказал, но его левое ухо опустилось, прежде чем он успел его поймать.
- Не беспокойтесь, - засмеялся я, - я вас не виню. - Я натянул штаны и обернул вокруг талии пояс из паутины.
- Сэр, могу я задать вам один вопрос?
- Идти вперед... и перестань называть меня "сэр"!
- Почему она спит с тобой?
Такой прямолинейный, прямой вопрос: Чего же вы должны ожидать от Сафи? - Боюсь, что вам придется спросить ее об этом, - снова вздохнул я.
Камуфляжная куртка была немного тесновата на плечах, но я все же натянула ее. Натянув носки и ботинки, я оглядела себя в зеркале; мне не помешала бы еще одна стрижка.
В спальне Тар перевернулся на другой бок и слегка чихнул, прежде чем снова устроиться поудобнее. Я увидел, как Х'Раш посмотрел в ее сторону, опустив уши.
Должен ли я это сделать?
- А, хр-Раш, - я прочистил горло. - Ты бы хотел с ней познакомиться!
- Сэр!
- Просто принеси ей завтрак. - Я указал на поднос. - Ты также можешь сказать ей, куда я пошел.
Его глаза расширились. - Я... - Я не могу. Это ее время... она тоже захочет этого...
- Вот именно, - усмехнулся я.
- Но... но она твоя.
- Она никому не принадлежит, кроме самой себя, - сказал я. - Пожалуйста. Я думаю, она нуждается в тебе больше, чем во мне.
Он заколебался, и я увидела нерешительность на его лице. Он облизнул губы, снова посмотрел на дверь и спросил:
- Да, - усмехнулся я, и он вздрогнул. - А теперь, где же Рер!
- Снаружи есть воины, которые отведут тебя к нему... - а сэр? - он остановил меня, когда я уже собиралась уходить.
- Что?
- У тебя будет время помыться, прежде чем ты увидишь его. - Он нервно склеил когти на указательных пальцах. - Сэр, вы пахнете как Шираи.
Я удивленно заморгал, совсем забыв про их носы... От меня так пахло... Я рассмеялся в ответ. Морда х'Раша озадаченно сморщилась, когда я закрыл дверь, все еще смеясь.
*****
Когда охранник велел мне войти, я толкнул дверь и шагнул внутрь. В комнате вдруг стало очень тихо.
Каменные стены были увешаны затейливо сплетенными гобеленами ярких цветов, портреты Сати были сделаны из тканой нити. Изысканный глубокий темно-синий ковер покрывал пол от стены до стены, должно быть, это было невероятно дорого. В центре комнаты стоял стол с крышкой, которая выглядела так, будто была вырезана из цельного куска обсидиана, на нем были разбросаны обрывки бумаги. Внимание сидевшего за столом Сафа было приковано ко мне, когда я стояла в дверях, не понимая, чего от меня ждут.
- Сюда, - приказал Рер, не оборачиваясь, и я наклонил голову к уставившемуся на меня Сатэ, а сам занял место рядом с его стулом во главе стола. Он даже не взглянул на меня, наблюдая за четырьмя другими, которые смотрели на меня, возвышаясь над его стулом, его уши были подняты в неопределенном веселье.
Я снова уставилась на них, запоминая узоры и текстуру меха, которые помогли мне отличить Сафи друг от друга. Все они были довольно пожилыми мужчинами. Все они выглядели богатыми и важными в своих прекрасных одеждах и драгоценностях. Все они смотрели на меня со странными выражениями на лицах.
- Милорды, - обратился к ним Рер. - Это К'Хи, х'Ман. Я знаю, что он смотрит... необычный, но, несмотря на свою внешность, он, вероятно, так же умен, как и любой Сати. - Он ждал, пока это все уляжется. - Уже дважды его похищали воины чужеземцев, один раз из самого Мейнпорта, и было совершено прямое покушение на его жизнь. Конечно, эти попытки не увенчались успехом. - Он скреб когтем взад и вперед по блестящей поверхности стола. - Однако у него было несколько превосходных возможностей хорошенько рассмотреть этих чужаков. К'Хи, не могли бы вы описать воинов, которых вы видели?
Я не был уверен в том, что происходит. Может, это какой-то следственный суд?
- Да, сэр. - Я понял это сразу же, как только заговорил; все вокруг стола непроизвольно вздрагивало, раздувались ноздри и радужки. Я видел это во всех них, за исключением одного - как будто он уже знал, кто я такой.
Рыжевато-коричневый мех с серыми прожилками, особенно вокруг клочковатого меха в ушах. Не особенно уникальный, но его горжет был сделан из того, что выглядело как шкура аллигатора.
Он начал ощетиниваться под моим пристальным взглядом. Остальные уже начали гадать, на что это я так пристально смотрю. Отвернувшись, я прочистил горло и начал описывать то, что произошло, доспехи и оружие солдат, с которыми я уже сталкивался раньше. Я рассказал им о засаде на караван из торгового центра "митинг торговцев", о нападении на нас с Таром, когда мы ехали из Бэй-Тауна, и о Сафе, который похитил меня из Цитадели. Я также рассказал им о бандитах, которых убил, когда впервые встретил Тара, хотя и не мог сказать, были ли они больше, чем казались.
Когда я закончил, они все еще смотрели на Рера.
- Вы ожидаете, что мы поверим этому?! - Это была та самая Саша с серыми мохнатыми ушами. Он пристально смотрел на меня. - Этот... Вы бы поверили в нечто подобное...
вот так?!
- Значит, ты не отрицаешь, что в нашем королевстве есть воины, - ответил Рер.
- Я действительно отрицаю это! - другой сплюнул. - Я бы сказал, что если Восточное царство не может справиться с бандитами в своих границах, то это не наша забота.
Однако тот факт, что нашим землям и торговым путям угрожает ваша неспособность справиться с собственными внутренними делами, заставляет нас действовать.
Его слух поднялся вместе с духом, когда он почувствовал, что берет ситуацию под свой контроль. - Королевство залива готово послать воинов, чтобы помочь Восточному Королевству избавиться от этого... бандитская проблема.
Четыре... Нет, их было пятеро. Послы из других королевств. Судя по тому, что он сказал, хохлатые уши должны быть из королевства Персидского залива. Остальные будут из трех других миров: открытого Королевства и Союза озерных торговцев.
Рер слегка оскалил зубы. - Милорды, - обратился он к остальным трем сидящим за столом. - Вы действительно верите, что королевство Персидского залива пошлет войска нам на помощь? Я очень в этом сомневаюсь. Я уверен, что вы все помните тот инцидент на реке Дейкросс в открытом Королевстве.
Это ничего не значило для меня, но, очевидно, имело значение для другой Сафи. Тот, что с очень светлой оленьей шкурой сидел напротив хохлатых ушей, растянул губы в усмешке. Я сделал выпад в темноте: это был эмиссар из открытого царства.
- Лорд Сэмт, - обратился Рер к эмиссару Персидского залива, - вы отрицаете наличие воинов в Восточном Королевстве!
- Очень сильно.
- Тогда, пожалуйста, объясните это.
По какому-то непонятному мне сигналу дверь отворилась, и с грохотом кандалов внутрь ввели нескольких пленников, все еще в красно-черных доспехах; это были захваченные офицеры. Все они были избиты, окровавлены и очень устали. Они увидели меня, затем Сатэ собрались вокруг стола, и они обмякли, как будто что-то внутри них умерло.
Рер усмехнулся, глядя на эмиссаров. - Вы узнаете их? Хорошо. Почтенные, вы можете задавать им вопросы. Они вам ответят. К'Хи, спасибо.
*****
Когда я вернулся, Рер был один в конференц-зале. Снаружи было темно, единственный свет исходил от тусклого фонаря на заваленном бумагами обсидиановом столе. Он сидел, уткнувшись лицом в ладони.
- Сэр? - Неуверенно спросил я. Мне казалось, что я вторгаюсь в чужую жизнь.
- Они сказали, что вы хотели видеть меня по другому поводу.
Он посмотрел на меня, ожидая его, и вздохнул. - А, К'Хи... Я становлюсь старым и усталым... Пожалуйста, садитесь. - Он слабо улыбнулся мне, едва заметно шевельнув ушами. - Да, у меня есть кое-какие новости, которые могут вас заинтересовать. - Он протянул мне скомканный и испачканный кусок пергамента, помеченный черными чернилами иероглифами Саф.
- Ух... Я не умею читать, - признался я.
- Нет? - он выглядел слегка удивленным. - Ну, я думаю, нельзя ожидать всего сразу... Вы же знаете, что пока прирожденный правитель есть... нездорова, я беру на себя ее обязанности? - он помахал рукой над листком бумаги, сливочным в мерцающем оранжевом свете.
- Это было бы понятно.
- Ну, это привезли из деревни поющая Скала, маленькой деревушки. Это не слишком далеко, но достаточно далеко от основных маршрутов. Казалось бы, у них возникли проблемы со странным существом.
Мое сердце подскочило к горлу. - Продолжал Рер.
- По-видимому, он двуногий, оставляет очень странные следы, крадет пищу и убивает Волков с "громким шумом". Звучит знакомо!
Я молча кивнул.
- Им нужна помощь, чтобы выследить его. - Он аккуратно сложил листок и протянул его мне. - Вам было бы интересно пойти туда и узнать, что происходит!
Мой рот несколько раз беззвучно шевелился, прежде чем я спросил:
- как скоро я смогу уехать?
- Он весело дернул ушами. - Я могу подготовить тебе эскорт к утру. Тогда будь готов.
Я повернулся к двери, все еще глядя на бумагу в своей руке и едва смея надеяться. Может ли такое быть?.. ?
Я уже взялся за ручку двери, когда вспомнил. - Сэр!
- Да!
- Могу я спросить, как прошла конференция?
- Можно и так. - Он забарабанил когтями по Обсидиану. - Похоже, что мы находимся в состоянии войны.
*****
Дверь в мою каюту скрипнула, когда я закрыл ее за собой, но изнутри не доносилось ни звука. В полумраке я почти на ощупь пересек комнату и заглянул в спальню.
Повсюду были разбросаны куски доспехов и одежды. Две фигуры были прижаты друг к другу, лежа в блуждающем пятне лунного света в центре кровати с помятыми простынями, окружающими их. Я беззвучно пробормотала " упс " и начала закрывать дверь спальни.
- К'хы!
Тар подняла голову и, моргая, посмотрела сначала на лежащую рядом фигуру, потом на меня. Она ловко высвободилась из-под его руки и выскользнула из постели. Он издал какой-то звук, чмокнул челюстью и снова улегся, так и не проснувшись окончательно.
Как только дверь спальни закрылась за нами, я подавила улыбку и спросила:
- Как ты себя чувствуешь?
Тар, все еще голый, уселся в кресло, скрестив ноги. - Смущенный... - А кто он такой? - Она ткнула большим пальцем в закрытую дверь.
- А ты не помнишь? - Я покачал головой. - Ну, тебе нужен был кто-то, чтобы присматривать за тобой; его зовут х'Раш. - Я присел на корточки рядом с ней.
- Я уже спаривался с ним? - она бросила озадаченный взгляд вниз на свой пах.
Было совершенно очевидно, что она задумала.
- Похоже на то, - сказал я. - Ты ничего не помнишь!
- Она наморщила мордочку. - Ты был там, а потом вдруг появился он...
свое время. Господи, что же творилось у нее в голове, пока все это происходило? Это было так, как будто она стала чем-то другим; как будто в ней была более глубокая, более животная сторона, которая была ближе к поверхности, чем у людей. Несмотря на близость, она иногда пугала меня; держа ее, глядя в ее глаза, чтобы увидеть чистый голод, смотрящий назад, и на секунду ее не было там. Возможно, что-то никогда и не должно было случиться.
- Похоже, ты неплохо справляешься, - заметил я, кивнув в сторону двери спальни.
- Да, но..... Я имею в виду, что этого не должно произойти. Он всего лишь солдат.
- И я тоже.
- К'хи, как ты вообще можешь быть простым солдатом? - она усмехнулась и протянула руку, чтобы погладить меня по лицу.
Я улыбнулся и потрогал этот маленький клочок шерсти на ее подбородке, а затем вспомнил о записке в моем кармане. - Тар, мне придется уехать на некоторое время. Вон из Мейнпорта. Завтра.
- И что же? - А куда ты идешь? Что же случилось!
- Держи, помедленнее, - я коснулся ее губ, и она затихла. - Рер отпустил меня по моей собственной просьбе. Здесь... - Я достал послание и передал ему. Тар просмотрел его, затем перечитал снова.
- Ну и что ты думаешь? - Нетерпеливо спросил я.
Она быстро покачала головой и уставилась на бумагу. - Это может быть все, что ты знаешь... обманщик, бандиты, может быть, какое-то животное или нет... - Она замолчала, когда увидела мое лицо.
Я судорожно вздохнула. - О Боже, надеюсь, что нет... - *****
Когда Рер сказал, что деревня поющая скала находится в стороне от проторенной дороги, он не шутил. Один день на запад на повозке, потом еще два с половиной дня пешком.
Главная дорога была шуткой, но эта-нет...
Параллельные колеи, которые кто-то хотел назвать дорогой, заросли кустарником и сорняками, почти несуществующими. Поперек дороги стояли поваленные деревья, а кое-где на дороге действительно росли молодые деревца. Тащить фургон через эту стоянку просто не стоило. Оборудование, в котором мы нуждались, мы привезли на спине ламы.
Опасаясь "бандитской" активности в этом районе, Рер предоставил нам эскорт: всего пятнадцать Сатовских солдат, все вооруженные и все мужчины. Это было то самое время года, и женщина, вступающая в сезон, могла вызвать некоторые проблемы среди солдат. Командир был Саф, которого я уже знал: покрытый шрамами ветеран С'зах.
Поющая Скала сама по себе была маленькой деревней, самодостаточной. С этой дорогой это было неудивительно. Здания были в основном деревянными, только несколько построены из чего-то похожего на обожженные глиняные кирпичи или Саман, расположенные вокруг более крупного центрального дома. Улицы были просто грязными и пыльными, изрезанными дождевыми оврагами и канавами. Поля окружали всю деревню, окруженную в свою очередь лесом, поредевшим от рубки леса и расчистки пастбищ. Вдали, на краю поля, приветливо поблескивала мелкая речка.
Было уже далеко за полдень, когда мы вошли в деревню в сопровождении нескольких глазеющих детенышей, которые перехватили нас почти за километр, предупрежденные их собственной информационной сетью. Большинство из них никогда раньше не видели ни одного воина-Сатийца, не говоря уже о таких, как я. Старшие Саты, работавшие в полях и вокруг деревни, прервали свою работу. Пара, работавшая на погрузке печи, прекратила свою работу, обменялась несколькими замечаниями и последовала за нами. Там были самки, всего несколько, которые, должно быть, в последние дни течки нервно суетились. Я увидел, как головы солдат повернулись, а ноздри рассеянно дернулись.
К счастью, больше ничего.
Лорд клана встретил нас у дверей своего дома в центре деревни; Большой Саф, только начинающий седеть в ушах. Он изумленно смотрел на процессию перед своим домом.
- Милорд Скай, - С'АХР склонил голову. - Мы здесь по вашему зову.
- Клянусь моими предками! - лорд Саф почесал свою тяжелую гриву. - Я и не ожидал, что они пришлют так много!
Огромная и сияющая Луна в три четверти выползала из-за деревьев на гребне холма. Где-то завыл волк, и ему ответили более отдаленным криком, который дрожал и эхом отдавался между холмами.
Я вздрогнул и подбросил еще одну ветку в костер, который горел снаружи полога палатки. Рядом со мной лежавший на одеяле солдат-Саф что-то бормотал во сне и энергично царапал автостопщика. Другие палатки были разбросаны вокруг грубым кругом, многие из них с усталыми Саф, растянувшимися спящими снаружи, пользуясь мягкой погодой.
С того места, где я сидел, я мог видеть других воинов с большей выносливостью, которые наслаждались жизнью с жителями деревни. Музыка и крики разносились в воздухе.
Невероятные силуэты Сати извивались и покачивались перед костром.
Позади меня послышался какой-то шум-шорох ног в траве. Пятеро детенышей - почти все деревенские ребятишки-стояли, наполовину спрятавшись за палаткой, и смотрели на меня.
- Привет, привет, - поздоровался я с ними.
Они уставились на меня во все глаза.
- Все в порядке, я не кусаюсь. Видите ли, мне даже не нужен поводок.
Они бормотали и двигались, толкая друг друга вперед, пока один из них не сделал нерешительный шаг. - С... сэр, Лорд С'АХР хочет вас видеть.
- А? - О чем же?
- Я... Я... Я... Я... - Один из других ударил его в спину, и он выпалил:
- я не знаю... н... не знать.
Может, у этого парня заикание? или это был просто страх?
- Хорошо, я сейчас буду с тобой. - Я начал натягивать сапоги.
Они удивленно навострили уши и зачарованно смотрели, как я завязываю шнурки. - Веди дальше.
С'АХР повернулся в своем кресле, когда я буквально нырнула в дверь.
- Мы ждали, - просто сказал он.
- Мне очень жаль, - извинился я.
Лорд скрей, сидевший напротив меня под мерцающим фонарем, постучал когтями по кубку, который держал в руках, и предложил мне устроиться поудобнее. Он изучал меня некоторое время, прежде чем сказать:
- Так ты и есть К'Хи... Достопочтенный С'АХР сказал мне, почему вы здесь... Вы можете понять меня!
- Достаточно хорошо, сэр.
Он напрягся, и его язык скользнул по губам, как нервная маленькая змея, - Ты говоришь очень хорошо.
- Спасибо.
Он бросил взгляд на С'Ахра, затем откинулся назад и спросил меня: - ты действительно думаешь, что это животное может быть другим?.. ух... еще один из вас!
- Я так и надеялся... - Я остановилась, глядя вниз на свои сжатые кулаки. Я сделал сознательное усилие, чтобы расслабиться, и начал все сначала. - Высокий, я надеялся. Я точно не знаю, вот почему я пришел, надеясь это выяснить. Пожалуйста, не могли бы вы рассказать мне больше о том, что происходит!
- Наверняка. Ах... мы впервые увидели его около четырех недель назад. Фермер услышал, как что-то тревожит его скот, он пошел посмотреть и мельком увидел, как что-то бежит по полю. Он подумал, что это, возможно, Саф, но следы, которые он нашел, не были похожи ни на что, что он когда-либо видел раньше.
- Их бы там уже не было? - С надеждой спросил я.
- К сожалению, нет. У нас был какой-то сильный дождь. Их смыло, - сказал он, виновато опустив уши. Конечно, им и в голову не приходило покрывать парочку.
- Вещи тоже начали исчезать. Фермер обнаружил, что часть его зерновых и мясных запасов исчезла, а также арбалет был взят вместе со ссорами.
Лорд склонил голову набок:
- мы не богаты, и эти вещи много значат для фермера, который потерял их. А твой вид много ворует!
- Я пожал плечами. - Сэр, это будет зависеть от обстоятельств. Если это один из моих людей там, наверно, он голоден, замерз, напуган, - я вспомнил, что почувствовал, когда увидел, как встречаются торговцы; это чувство пустоты, когда мир рушится у меня из-под ног, - и одиночество.
- Там было еще кое - что, - С'АХР почесал морду.
- Да... Это было за две ночи до вашего приезда. Волк убил козу. Фермер, которому принадлежало это животное, успел заметить, как волк тащит его в лес. Через некоторое время раздался шум - как будто небольшой раскат грома.
- На следующее утро несколько Сатов отправились на разведку. Они нашли тело волка, голова была расколота чем-то, что прошло прямо сквозь нее. Козу утащили, и теперь ее нигде не было видно. Увидев, что случилось с волком, они неохотно пошли по его следу.
Наверное, это даже к лучшему.
- Они действительно нашли это. - Он сунул руку в мешочек, висевший у него на поясе, и вытащил оттуда маленький предмет, тускло блеснувший на свету. Он протянул его мне.
- А вы знаете, что это такое?
Я повертел в руках маленький латунный цилиндр. На опорной плите, чтобы весь мир видел, была крошечная ямочка и легенда "FC 60 MATCH".
Кто-то использовал 9-миллиметровый пистолетный патрон, изготовленный в Висконсине.
*****
К тому времени, как мы добрались до вершины хребта, все Саши тяжело дышали. С'Сарр рявкнул приказ и раздались стоны, но солдаты рассредоточились, держа глаза открытыми для любых следов или следов. Далеко внизу, в излучине реки, примостилась деревня, похожая на модель.
- Хороший вид, а? - С'АХР тяжело дышал, его язык вывалился из уголка рта. - Ты даже не выглядишь усталым.
Они были быстры, невероятно быстры, но им недоставало выносливости.
Я взглянул на мечи и арбалеты. - Возможно, если бы тебе не пришлось их носить...
- Здесь есть твари, которым не нравится Сати, - проворчал он и повернулся, чтобы посмотреть, как солдаты Сати обшаривают гребень, прикрывая глаза ладонями. - Ты слышал Волков прошлой ночью.
- Держу пари, им нравится гоняться за Сатой. - Я усмехнулся. В шутку: он не поймет.
- По запаху. Злобные твари.
- Ты никогда не пытался приручить их!
Он посмотрел с отвращением на саму идею. - Приручить их? - А зачем это? Они не могут тянуть повозки или плуги. Вы даже не можете их съесть! Жилистое мясо.
Разница в приоритетах. Зачем природным хищникам нужна помощь?
Мы продолжали двигаться, следуя за хребтом в поисках следов, остатков еды, чего угодно. Это заняло некоторое время, но в конце концов воин ударил paydirt:
- здесь есть след!
Я вскарабкался туда, где он с помощью палки вычерчивал в грязи отпечаток ботинка. - Сэр, не могли бы вы просто поставить ногу сюда.
Я поставила ногу туда, куда он указал, прямо рядом с отметинами. Он сравнил отпечатки пальцев. Тот, кто оставил следы, был одет в кроссовки.
компания Reebok.
- Меньше тебя, - сказал солдат. - И совсем недавно. Может быть, сегодня утром. Очевидно, так оно и пошло. - Он указал вдоль вершины хребта, в южном направлении.
- Хорошо, - сказал С'зах. - Показывай дорогу.
Солдат сердито посмотрел на него, но подчинился. Интересно, может быть, они слышали рассказы о мертвом волке? Это заставило бы их немного опасаться нападать на охоту за существом, которое могло бы сделать это.
След взобрался на гребень холма, затем начал спускаться по дальней стороне холма, в овраг, вырезанный ручьем, бегущим вниз к реке, почти скрытый пятнистыми тенями под нависающими деревьями. Следопыт-Саф остановился, чтобы рассмотреть следы, которые, казалось,пересекали ручей. - Они более свежие, чем я думал... самое большее-несколько часов.
Он ткнул палкой в рельсы, измеряя их глубину, а затем начал шарить по той же стороне ручья. - Ха! - он ухмыльнулся, демонстрируя впечатляющий набор зубных протезов. - Пытался нас одурачить... смотрите, вы можете видеть, где он стоял на камнях, чтобы скрыть следы. - На камнях виднелись хлопья грязи, и некоторые из них выглядели так, будто их кто-то сдвинул, но я бы не заметил этого, если бы мне не указали. Следы снова пошли вверх по течению реки.
С'АХР фыркнул и щелкнул ушами, когда песчаная муха попыталась сесть. - Похоже, кто бы это ни был, ему не нужна компания. - Он повернулся к лучникам, - заряжайте.
- Эй! - Они взводили Луки. - Нет! - Что ты делаешь! Мы здесь не для того, чтобы убить его!
- И мы здесь не для того, чтобы жертвовать нашими жизнями, - ответил он, поворачивая свой меч вокруг. - К'Хи, я ставлю жизнь моих солдат на первое место. Мы ничего не будем делать, если только нашей жизни не будет угрожать опасность. Ну ладно!
Я заставила себя думать, чтобы попытаться увидеть его путь. Это было нелегко; еще один человек, так близко!
- Хорошо, - неохотно кивнул я.
Мы двинулись дальше. В некоторых местах нам приходилось пробираться сквозь густой подлесок, а в других мы могли беспрепятственно идти по ковру из сосновых игл между огромными стволами древних хвойных деревьев. Следы превратились в отчетливую тропинку по траве вдоль реки.
- Кто бы это ни был, он часто ходит этим путем, - сказал С'АХР и указал на выступающий след ноги. - И он не очень осторожен.
- Наверное, он все время смотрит на деревню, - ответил я.
- С того самого гребня. Это самое лучшее место в округе.
- Смотри сюда! - Крикнул воин, указывая на что-то на Земле немного в стороне от дороги.
В нейлоновом Силке висел Мертвый Кролик.
- Возможно, мы уже близко. - Сказал с'АХР. - Я бы не стал ставить ловушку слишком далеко от моего лагеря. Вырежьте это и принесите с собой.
Один из солдат схватил веревку и потянул, пытаясь разорвать обманчиво тонкую нить. Конечно же, ничего не произошло. Он потянул сильнее.
- Прекрати, - предложил я.
Он впился взглядом в тонкий шнур, но вытащил маленький хозяйственный нож и распилил его, повесив мертвого кролика на пояс.
Мы прошли еще пятьдесят метров, прежде чем солдат на острие взвизгнул и упал лицом вниз. Выругавшись, он перевернулся на другой бок и прищурился на что-то похожее на толстую паутину, натянутую поперек тропинки на высоте лодыжки.
- Чума! Что это? - спросил солдат, прищурившись на прекрасное вещество.
Я опустился на колени и прищурился. - Леска. Ну, кто бы это ни был, теперь он знает, что мы здесь. - Я щелкнул пальцем по леске, она была туго натянута, обвилась вокруг ствола дерева и направилась в ту сторону, куда мы шли. Наверное, привязан к какому-нибудь колокольчику.
В пятидесяти метрах ниже по тропе мы нашли лагерь. Поляна на берегу реки была широкой и согретой полуденным солнцем. Ленивый ветерок шевелил траву вокруг колес красного пикапа Toyota SR5 и уносил дым от костра, тлеющего перед синей альпийской палаткой. Из кабины грузовика слабо доносился вой слайд-гитары, но в остальном никаких признаков жизни видно не было.
- Он прекрасно знает, что мы здесь, - пробормотал я. - Никого вокруг.
- А как насчет шума от этой штуки, - прошептал С'САХ, указывая на грузовик рукоятью своего меча.
- Я вздохнула. В то время я не собирался объяснять ему, что такое стереосистемы.
- Не беспокойся об этом. Это просто машина, производящая шум... и не уберешь ли ты эту козу-наклейку! - Зашипел я на него. Он пристально посмотрел на меня и неохотно вложил меч в ножны.
- Спасибо. Держи это, - я протянул ему винтовку М-16 и, раздвинув кусты, вышел на поляну.
- Привет! - Крикнул я по-английски. - Эй! Кто-нибудь здесь!
Я медленно подошел к "Тойоте". Из сложной стереосистемы на приборной доске доносился голос Фредди Меркьюри, почти оперные звуки Богемной рапсодии, завывающей над шумом реки. Я протянул руку и нажал стоп. Тишина была оглушительной. На полу лежал арбалет Сэти, на приборной доске-несколько книг:
- Бен Элтон", "Тезаурус Роже", учебное пособие для колледжа "революция и Триумф", дорожный атлас "Шелл". Я открыл бардачок: фонарик, коробка с девятимиллиметровыми патронами: наполовину пустая. Хммм. Бросив взгляд на заднее сиденье, я увидела нижнее белье.
Мизерная, кружевная.
Я сглотнул: тяжело.
- Эй! - Привет! - Я встал перед грузовиком и осмотрел края поляны, не видя ничего, кроме листьев, колышущихся на ветру.
- Эй! Я знаю, что ты там! - Снова позвал я. - Все в порядке, я здесь, чтобы помочь.
Ничего.
- Слушать. Я могу помочь тебе, но если ты этого не хочешь, я уйду отсюда.
- Ну и что? Ваш выбор.
На этот раз тени под старым дубом зашевелились.
Она вышла на поляну.
Я бы поклялся, что мое сердце остановилось. Она. Это было за пределами всего, о чем я мог мечтать, самая прекрасная вещь в этом мире. Невысокий, почти в среднем Сафе, с угловатыми эльфийскими чертами лица, ярко-голубыми глазами, резко контрастирующими с темно-рыжими волосами.
Эти голубые младенцы смотрели на меня поверх ствола пистолета; невероятно, что эти маленькие руки могут держать такую пушку.
- Эй! Держи его, дамочка, - я попятился к решетке грузовика, держа руки перед собой. - Я не вооружен.
Она медленно выпрямилась, опуская пистолет. Я мельком увидел рукоятку другого оружия, заткнутого за пояс ее синих джинсов и скрытого под курткой летчика, которую она носила. - Боже! Наконец. Где же ты пропадал, черт возьми!
- А? Что? - Это было не то, что я ожидал.
- Я уже несколько недель жду, когда кто-нибудь появится! - она бросилась ко мне и ткнула пальцем в грудь. - Ты хоть понимаешь, что там целый город гребаных инопланетян! - Она ткнула пистолетом в сторону поющей скалы.
Я не могла в это поверить.
- И что же? Леди, мне очень неприятно говорить вам об этом... А ты думаешь, что это мы...
- Эй! - Я развел руками, когда пистолет снова нацелился на меня.
- Блин! Они уже здесь!
Не я. Из кустов за моей спиной появились Сати, С'зах и остальные. - Нет! - Я сделал выпад, ударив ее по запястьям, как раз когда пистолет выстрелил, пуля со свистом улетела в верхушки деревьев. - Нет! Не надо, черт возьми! Они...
Именно в этот момент ее колено поднялось вверх, быстро и метко, и я упал, как камень.
Согнувшись пополам на земле, обхватив себя руками и захлебываясь желчью.
Охшитохшит... Люминофоры взорвались позади моих глаз, мышцы превратились в желе.
Хуже, чем пытка. Кровь стучала у меня в ушах, я почти не слышал криков и воплей, закрыв глаза и схватившись за ноющие яйца.
- С тобой все в порядке? - С'АХР опустился на колени рядом со мной, держа меч в руке.
- Хммм..... - Простонал я.
- А в чем дело-то? - Ты ранен? - Куда же!
Сквозь стиснутые зубы я простонал:
- черт! А ты как думаешь? О, черт возьми!
Их было еще больше вокруг меня, пока я лежал там, сдерживая рвоту. Они не знали, что со мной не так, искали колотую рану и ничего не находили. Когда они, наконец, добрались до моей проблемы, я не получил большого сочувствия. Минуты, которые прошли, прежде чем я смог пошевелиться, не угрожая бросить печенье, они провели в смехе. Как будто моя гордость тоже нуждалась в синяках. Солдаты ухмылялись и хихикали, пока я ковылял туда, где солдаты окружили человеческую девушку, лежащую лицом вниз в траве с кровью, просачивающейся в ее волосы. - Она мертва? - спросил я.
- Это она? Так это и есть самка? - он снова посмотрел на нее, - она выглядит еще более странно, чем ты... Нет, она не умерла.
Я вздохнула с облегчением.
*****
Лежа в тени платана, девушка ворочалась во сне.
Другой.
Третий человек, который зашел сюда с тех пор, как я приехала. Уже третий за год.
Почему эта связь между мирами решила начать прямо сейчас? Сколько еще это будет продолжаться? Случалось ли такое раньше в истории Сатэ? Может быть, люди приходили сюда и раньше, давным-давно. Если так, то что же с ними случилось? Были ли там какие-нибудь записи или рассказы о странных животных? Может быть, кто-то из других королевств что-то знает. А там были и другие континенты. Эта штука, этот портал, чем бы он ни был, казалось, был сделан из металла: сначала грузовик, потом вертолет, теперь пикап, один в море, другие разбросаны по земле. Может быть, их будет больше?
Если бы я сказал, что хотел бы, чтобы это было, разве это было бы слишком эгоистично? Это не та судьба, которую я хотел бы, чтобы кто-то пожелал мне. По крайней мере, теперь у меня был кто-то еще, с кем я могла говорить на своем родном языке.
Я наблюдал за ней, просто пытаясь разобраться в своих чувствах; с одной стороны, я находил ее красивой, но с другой-она казалась неправильной... Инопланетянин. Я так долго видела только Сафи, что они казались мне нормой. У этой человеческой девушки не было достаточно меха... волосы, за исключением густых волнистых волос на ее голове. Лицо было неправильной формы, и эти груди тоже...
- Я вздохнула.
Она была красивой, но странной... Почти такой же, какой показался мне Тар, когда я увидел ее в первый раз.
Я обратил свое внимание на пару пистолетов, лежащих у меня на коленях. Тот, что она заткнула за пояс, был автоматическим "Вальтером ППК". Другой был пистолет, который я никогда раньше не видел.
Heckler & Koch VP70Z, Made in West Germany, 9 9400 ts, или так гласила Марка сбоку. Обтекаемый. На нем не было прямых углов, только закругленный металл и плавная синтетическая рукоятка. И никакой безопасности тоже. Я застегнул магазин и проверил патроны. 9 мм. восемнадцать из них. Когда я поднял его, пистолет показался мне твердым в моей руке и определенно нажал на спусковой крючок, прежде чем молоток щелкнул.
Я бросил оружие и уставился на них. Зачем ей понадобилась такая артиллерия?
Она пошевелилась и что-то пробормотала.
Я открыл фляжку и положил ее голову себе на колени. - Эй, ты в порядке!
Она моргнула на меня, все еще не фокусируясь.
- Ты сильно ударилась, - сказал я ей. - Вот, попробуй это. Это всего лишь вода.
Она сонно глотнула воды, затем ее глаза расширились, и она выбила флягу из моей руки.
- Ах ты сволочь! - Ногти впились мне в лицо. Я отскочил назад и поймал ее бьющиеся запястья.
- Прекрати это! Ради бога, я же пытаюсь тебе помочь.
Она боролась с моей хваткой в течение секунды, а затем откинулась назад к дереву. Я отпустил ее и отступил на пару шагов. Она посмотрела на меня, затем потянулась, чтобы потрогать затылок, и поморщилась. Затем ее лицо застыло, когда она увидела двух охранников Сати, наблюдающих за нами.
- Они не причинят тебе вреда, - заверил я ее. Она смотрела на них, а они смотрели на нее в ответ. - Слушай, ты можешь забрать их обратно. - Я протянул ей пистолеты вместе с обоймами. Схватив их, она засунула обоймы обратно в колодцы и действительно взвела курок оружия, затем заколебалась, переводя взгляд с меня на неподвижных охранников. Она медленно опустила оружие, и я увидел на ее лице подозрение.
- Да кто ты вообще такой, черт возьми? - спросила она.
- Меня зовут Келли... Келли Дэвис. Из Нью-Йорка. Приятно познакомиться.
- Максин Уэйн, - машинально ответила она. - Какого хуя тут происходит?!
- Я покачал головой. Она действительно не знала. - Я точно не знаю. Разве вы не заметили, что все было немного... по-другому? Что с тобой случилось?
- Она пожала плечами. - Я был в походе, просто уехал из дома на некоторое время. Я не знаю, я ехал ночью, по проселочной дороге, ища место для лагеря. Там был один чертовски странный удар молнии, и я почти въехал в реку. Дорога исчезла, и все было по-другому. - Она указала на дикую местность вокруг нас. - Я ждал несколько дней, но никто не пришел. Я не мог ничего поймать по радио. Я пытался спуститься вниз по реке, пока не нашел то, что искал... деревня. Я как раз собирался войти в него, когда увидел их. Что это за чертовщина?
- Они называются Сати.
- Они кусаются!
- Я же сказал, что они не причинят тебе вреда. Тебе не нужно их бояться.
Она посмотрела на охранников и на других Сатов, которые отдыхали на солнце, разговаривали, заглядывая в окна Тойоты. - Почему же? Ради Христа, как ты можешь не бояться вещей, которые выглядят как отбрасывание отверженных от воя?!
И они застрелили меня.
- Что?
- Они стреляли в меня! Я спустился туда, чтобы попытаться раздобыть немного еды... Эй, я же умирал с голоду, ясно? Я завернул за угол и чуть не врезался в одну из них-шлепок БАМом. Он пытался застрелить меня из арбалета. Он промахнулся. Я побежал, прежде чем он успел перезарядиться.
- Я нахмурился. Они мне об этом не сказали. - Ты напугал фермера так же сильно, как и он тебя. Они действительно такие же, как люди... Ну, в некоторых случаях.
- Откуда ты знаешь? Как давно ты здесь находишься!
- Я здесь уже около года, - сказал я ей.
Ее ноздри расширились, когда она втянула воздух, и последовало колебание. - Через год? - Я видел, как нарастает паника, и пожалел, что не держал язык за зубами.
- Да... Ну, в любом случае, похоже, мы проведем здесь ночь.
Я думаю, что командиру было бы интересно встретиться с тем, кого он так долго искал. Его зовут С'АХР. Не волнуйтесь: он ведет себя жестко, но в глубине души он действительно кот.
Ей было не до смеха.
*****
Когда двигатель пикапа заработал, несколько солдат-Сатов отскочили назад, разливая мех по бутылкам. Сам с'зах чуть не сбежал, сделав пару шагов назад с оскаленными зубами, прежде чем успокоиться.
Сквозь ветровое стекло Я видел, как Максин ухмыляется их шоку. Двигатель взревел, когда она завела его, а затем медленно повела вперед и вниз по берегу на твердый гравий рядом с водой. Там она остановилась и стала ждать, двигатель работал на холостом ходу.
- Это невозможно! - Попытался уверить себя с'Сарр.
- Нет, это Тойота, - усмехнулся я.
Флейта двигалась вниз по реке в середине потока, ее колеса выбрасывали воду влево вправо и в центр, когда она двигалась вниз по течению. Преодолев первоначальное потрясение, Сафи, занимавшие свою очередь на кровати, рассмеялись и крикнули рибалдри остальным, с трудом пробиравшимся через воду. Они довольно быстро привыкли к грузовику, и, как большинство кошек, Саф не слишком любит холодную проточную воду.
Донесся звук работающего двигателя. К тому времени, когда мы вернулись в деревню, нас уже ждал вооруженный приемный комитет. Фермеры, вооруженные сельскохозяйственными орудиями и несколькими арбалетами, отступили, когда грузовик выбрался из реки, его колеса взбивали суглинок. Максин припарковалась на краю деревни и выключила двигатель, потом просто сидела и смотрела в окно. Грузовик покачнулся, когда Сэти спрыгнула с кровати. Снаружи начали собираться крестьяне. - И что теперь? - спросила она.
- Держись рядом. Они не причинят тебе вреда.
Промокшие солдаты собрались вокруг нас, чтобы сопроводить в Центральный дом деревенского Лорда. Сельские жители собрались вокруг, чтобы посмотреть на нас обоих, а Максин смотрела на них в ответ, подпрыгивая в тревоге, когда группа детенышей пробежала перед нами. Несколько фермеров пробились внутрь и начали кричать на S'sahr, требуя возмещения ущерба, нанесенного их запасам.
Я стоял рядом с Максиной и С'сахром в доме Господа. Максин занервничала и вздрогнула, когда скрей сделала резкое движение. Бессознательно она прижалась к моей руке. - Что тут происходит? Они что, разговаривают? - Что они говорят? - прошептала она, имея в виду дискуссию, которая шла между Скраем и С'Саром.
- С'АХР говорит тамошнему вождю, что ты не хотел ничего плохого и что Шир... - Правительство возместит любой причиненный ущерб, - спокойно перевел я. - Боюсь, что ты вызвал здесь небольшой переполох.
Она опустила голову и вздрогнула. Я это чувствовала.
В ту ночь я лежал без сна в своей палатке, прислушиваясь к храпу Сати вокруг меня. После дневных занятий я был измотан, но все еще ощущал жужжание, пронизывающее меня изнутри. Я не могла уснуть.
Ночной воздух был прохладен на моей голой коже, когда я откинула полог палатки. Один из сидевших внутри зашевелился, перевернулся на другой бок и снова заснул. Кусок дерева, брошенный на догорающие угли в костре, вскоре вспыхнул ярким пламенем.
Через дорогу был куполообразный шатер; Ун-Сате. Внутри ровно горела электрическая лампа, отбрасывая на стену шатра неясный силуэт: Максин сидела посреди своей палатки, обхватив голову руками. Мне кажется, она плакала.
Свет погас еще через несколько минут.
- К'Хи, - тихо произнес С'АХР, усаживаясь и глядя на темную палатку, а потом снова на меня. - Что ты делаешь!
- Ничего, - вздохнул я.
- Ты уже довольно давно ничего не делаешь, - сказал он, откинув одно ухо назад. - Что-то случилось!
Я взял палку и лениво пошевелил ею в огне, потом повернулся в сторону темной палатки. - Так и есть... она является. Я не знаю, как это сказать. - Я потер свое лицо. - Я ждал целый год, и вот теперь... Я не знаю. Я чувствую себя так, словно снова стал целым.
- Это звучит серьезно, - он весело улыбнулся мне.
- Так и есть, - ухмыльнулся я в ответ. - Я никогда не думал, что это случится... Женщина.
Его когти блеснули черным, когда они выскользнули наружу. Он тихонько соединил их вместе. - Она так сильно отличается от тебя. Этот мех и грудь, - он приложил ладонь к груди, чтобы подчеркнуть это, и я тоже усмехнулся "... и эти глаза... Неужели у всех женщин-х'Манов голубые глаза?
- Нет, есть и другие цвета: зеленый, коричневый, серый...
- Похоже, что так... странный. - Он вдруг пристально посмотрел на меня. - Разве она беременна?
- И что же?... Я в этом сомневаюсь. - Почему ты так говоришь?
- Женская грудь растет, когда они беременны... Сат-женщины, если быть более точным, - сказал он. - Женщины х'Ман!
Я покачал головой, - я думаю, что да, немного, но я не знал о Сате.
Он посмотрел на этот огонь. - Вот именно, - пробормотал он как бы про себя. - Тара научила тебя, не так ли?... Да, но она не стала бы много говорить об этом.
Я вспомнила выражение ее глаз, дикость, когда я спросила ее о рождении Сатов. - Я содрогнулся. - Она сказала мне никогда не спрашивать саму женщину об этом. И я понял, почему.
На мгновение воцарилось молчание. - Они меняются, - сказал он наконец. - Я знал одного человека. Он случайно наткнулся на свою половинку на сеновале, когда она рожала... у него все еще есть шрамы.
Шрамы на его собственном лице выделялись в свете костра. Я решил ничего не говорить, чтобы сменить тему:
- Тара сказала мне, что ты был ее учителем когда-то.
- Да... это было очень давно. Для ее фехтовального мастерства. Она все еще была детенышем.
- А какая она была!
Он моргнул, затем улыбнулся. - Озорство в мехах. Она была везде, где ее не хотели видеть, и никогда-там, где ее не было. - Изумрудные глаза повернулись к звездам, - я научил ее держать меч, и она была прирожденной мастерицей... что было очень кстати. При каждом удобном случае она оказывалась в городе, играя с другими детенышами.
- Я помню одного особенно необщительного фермера, который застукал их играющими на своей земле. Он наказал нескольких друзей Тара,-усмехнулся С'АХР; наполовину в шутку, наполовину еще что-то. - Однажды он вернулся домой с рынка и обнаружил, что его дом и сарай выкрашены в самый отвратительный оттенок розового, какой только можно себе представить.
- Это сделал тар?!
- Никто никогда не сможет этого доказать.
- О, Боже! - Я засмеялся. - В это я не могу поверить.
- Вы никогда не играли в шутки? сделал что-то вроде этого!
Я улыбнулась воспоминаниям:
- однажды, очень давно.
Старшие классы средней школы, конец семестра.
В это время года всегда случались розыгрыши. Это стало чем-то вроде ритуала: ученики любили его, а учителя боялись. Приклеивание мебели головы к потолку, автомобиль в коридорах, Вишневый Kool-aid в головках для душа, кривошипные телефонные звонки... все это стало обыденным, мы хотели сделать шаг лучше, больше...
Сотрудники, вероятно, все еще пытаются выяснить, как мы получили этот автобус на сцену в зрительном зале. После того, как я объяснил, что такое автобус, С'САХ рассмеялся:
- Ты шутишь? Сама мысль о том, что ты пойдешь в школу, кажется мне странной.
- Иногда мы не так уж и отличаемся.
Наступило молчание, которое С'Сарр обычно бросал в огонь еще одну ветку. Искры подскочили.
- А кто была ее мать? - спросил я.
- Ах... ее мать. - С'АХР грустно улыбнулся. - Глядя на Тара, я словно снова вижу Саджу в ее юности: те же глаза, мех... - Он замолчал и провел пальцем по песку, рисуя когтистыми пальцами узоры, которые я не могла видеть сквозь огонь. - Она умерла, когда Тар был в поместье... Болезнь, которую врачи не могли вылечить.
Господи, ей же было всего двадцать с небольшим. Их жизнь была такой короткой,меньше половины человеческой жизни. Даже не просто продолжительность жизни современного человека: был такой парень в восемнадцатом веке, который дожил до ста тринадцати лет. Я, вероятно, доживу до того, чтобы увидеть, как состарятся и умрут те Саты, которых я знал, их дети и, возможно, даже внуки.
Там было несколько Сати, которые двигались вокруг палаток. Темные тени, их свистящие голоса разносились даже при том, что они говорили тихо.
- Мне придется самому преподавать, - рассеянно сказал я.
- Учить кого? - спросил с'АХР.
- Максин, - ответил я. - Ей придется научиться говорить по-Сатийски, чтобы узнать ваши обычаи. Это будет трудно, я и сам в них не уверен. Так же, как я думаю, что понимаю вас, что-то приходит, чтобы запутать меня. - Я поджал губы, - это будет нелегко.
Из ее темной палатки не доносилось никаких признаков движения.
*****
- Целый год! - В голосе Максин Уэйн не было энтузиазма. - Ты застрял в этом аду на целый год?! Разве ты не пытался выбраться отсюда?
- Пробовали? Конечно, как же так? - Я покатал гладкий камень в руке, потом фыркнул и метнул его. Камень восемь раз перепрыгнул через воду, прежде чем скрыться в кустах на другом берегу реки. Я повернулся к Максин. - А что именно я могу сделать? У меня не больше представления о том, как я сюда попал, чем у тебя!
Максин упала на камень и прижала колени к груди, кусая костяшки пальцев.
Я выругался про себя, и мне захотелось рвать на себе волосы. - Мисс Уэйн, я знаю, на что это похоже, - сказал я, присев рядом с ней. Поверь мне. Когда я приехала сюда, то совершенно не представляла, что происходит. Это была чистая случайность, что я смог подружиться с местным жителем. Я должен был узнать все из первых рук, включая язык, обычаи.
- Жесткое дерьмо! - закричала она. - И это должно помочь мне?!
- Смотреть. Это не так уж и плохо...
- Не так уж и плохо... Не так уж и плохо?! У них даже электричества нет, ради всего святого! Ты думаешь, я не знаю свою историю? Я знаю, какими были средневековые общества, и не хочу прожить в них всю оставшуюся жизнь! - Теперь она снова схватилась за ногу, раскачиваясь взад-вперед. - И они даже не люди, они даже не гребаные люди!
После ее вспышки в округе воцарилась тишина. Далекие птицы все еще пели, река текла, плескаясь у ее берегов. Дым поднимался из труб в далекой деревне, вертикальные струйки дыма поднимались в бодрящем утреннем воздухе. Несколько фермеров на своих полях посмотрели в нашу сторону.
И я мог понять гнев девушки. Она была напугана, дезориентирована, сбита с толку, а теперь еще и рассержена. Я ему посочувствовал. Как Тар видел меня в те первые недели? В тот день, когда мы подсмотрели встречу торговцев? Я был почти в таком же положении.
- Я знаю, - сказал я. - А я знаю. Я уже через это прошел.
- Какого черта я вообще должен идти с тобой?! - спросила она. - Почему бы мне просто не уйти и не найти свой собственный путь домой?!
- Если ты действительно этого хочешь... - Я махнул рукой в широком жесте, оглядывая дикую местность вокруг нас. - Все, что я могу предложить-это теплая крыша над головой и регулярное питание.
Но на какой срок?
Я не стал рассказывать ей о темных тучах, собирающихся над заливом.
*****
С'шар был опытным воином. Он участвовал в самых разных по размерам и жестокости стычках-от простых драк до полномасштабных сражений. Он убивал и имел много возможностей увидеть свою собственную кровь.
Однако возвращение в Мейнпорт напугало его до смерти.
Вместе с другим охранником, который задыхался в панике, он молча сидел на заднем сиденье, глядя широко раскрытыми глазами в окно и впиваясь когтями в обивку сиденья.
Вид этих двоих в голубых с серебром кожаных кирасах и членистых килтах, пристегнутых ремнями безопасности к сиденьям человеческого размера и окруженных пластиком, стеклом и резиной, был по меньшей мере неуместен.
Черт возьми, это было просто странно.
Мы уже оставили остальную часть войск далеко позади. Им требовалось два дня, чтобы добраться до своих фургонов, но эта изрытая колеями дорога не представляла слишком большой проблемы для пикапа, и даже если мы должны были ехать осторожно, мы все равно могли двигаться намного быстрее, чем пешая пехота. Удерживать грузовик обратно к их скорости было бы трудно как для двигателя, так и для расхода топлива. В багажнике стояли две канистры с бензином, обе полные. Нам не нужно было беспокоиться о бегстве, прежде чем мы доберемся до Мейнпорта.
За рулем сидела Максин. Она настояла и, ну ... .. это был ее грузовик. Я искоса взглянул на нее. Ее окно было немного опущено, ветер трепал ее волосы, глаза прятались за круглыми велосипедными очками Болле, тонированными, как маслянистая вода . Она вела машину по узкой извилистой колее с томной легкостью, порожденной долгим опытом. Интересно, сколько ей лет? Интересно, откуда она взялась?
- Ты еще не закончил пялиться на меня? - Сухо спросила Максин.
- А? - Что?
- Ты пялишься на меня уже пять минут. - Она нахмурилась за стеклами очков, яростно работая сменой, меняясь вниз.
- Извини, - сказал я. - Я тут подумал.
- Еще бы, - сказала она. - Ты здесь уже целый год. Никакая женщина. Держу пари, ты думал.
- Эй! - Нет! - Возмутился я. - Только не об этом! Клянусь тебе!
- Угу... ну, не совсем об этом.
Его бровь изогнулась дугой. - А что тогда?
- Ах... кто был первым человеком на Луне!
- Армстронг, конечно.
Угу. Это подходит.
- Окей... Какой была знаменитая речь Мартина Лютера Кинга!
- У меня есть мечта, - тут же сказала она. - А что такое?..
- Сколько людей погибло в катастрофе Челленджера!
- Семь. Держи его, солдат! Да что там с этой рутиной вдохновителя!
- Мне было интересно, являются ли ваши США тем же самым, из которого я родом.
- Ха!
- Вы знакомы с теоремами параллельной вселенной!
- Другие земли в том же месте, но не в той же вселенной, как в том телесериале, как он назывался? Потусторонний мир? Что-то вроде того. - Костяшки ее пальцев на руле побелели. - Обычно я называю это научно-фантастическим дерьмом... - она отбросила предложение, пожав плечами.
- Это и есть земля, - сказал я, подождав секунду, пока до меня дойдет смысл сказанного. - Я видел карты Сати и восточных Соединенных Штатов - это все, что они действительно нанесли на карту - от озера Онтарио до флоридских ключей почти идентичны.
Разница лишь в том, что здесь эволюционировали большие кошки.
Она выглядела немного бледной. Возможно, ей стоит остановиться...
- Ты уверен, что это то же самое? - спросила она.
- Мисс Уэйн. Оттуда, куда мы направляемся, вы можете выглянуть в окно и увидеть Лонг-Айленд таким, каким он был до появления поселенцев.
- О радость, - горько рассмеялась она. - И ты думаешь, что мы действительно можем быть из разных миров. Мои ответы удовлетворили тебя!
- Нет, - я покачал головой. - Не совсем так. Ваш мир может быть идентичен моему во всех отношениях, кроме одного. Одна крошечная, незначительная деталь. Черт возьми, ты мог бы быть из мира, где я никогда не попадал в эту неразбериху в первую очередь!
- А может, мне все это просто снится, - сказала она.
- Хочешь, я ущипну тебя и посмотрю? - спросил я.
Бинокль повернулся в мою сторону, словно танковая турель на повороте. Я не видел ее глаз, но мог представить себе яркий свет, способный заморозить метан.
- Извини, - я одарила ее ответной улыбкой.
Она ничего не ответила. Вместо этого она протянула руку к стереосистеме, повернула диск и нажала кнопку воспроизведения. Я обнаружила, что занята тем, что пытаюсь остановить наших пассажиров-Сатов от выпрыгивания, когда Джо Сатриани начал взрывать кабину с квадрофоническим звуком. Серфинг с инопланетянином: уместно.
*****
На обратном пути в Мейнпорт мы миновали еще два поселения.
Ни один из них не был большим, чуть больше деревни. Слишком маленький, чтобы оправдать стены.
Конечно, мы привлекали взгляды, когда проходили мимо. Жители деревни-фермеры, купцы и торговцы - разинули рты, когда Юта замедлила свой бег, чтобы пройти через их деревни. Даже медвежата неохотно тащились за нами.
Каждый раз, когда мы выезжали за пределы городов, Максин опускала ногу в волне ускорения. Я обратил внимание на ее лицо: бледное, как мел, с такой твердой челюстью, что на шее проступили сухожилия.
Проклятие! для нее это будет еще тяжелее, чем для меня!
Я путешествовал с Таром в течение нескольких недель, прежде чем наткнулся на тот первый город Сати. У меня было время акклиматизироваться. И вот она здесь, всего лишь через двадцать четыре часа после того, как узнала о случившемся, путешествует по трем чужим городам и вскоре приезжает в столицу, где Саф исчисляется тысячами.
Как она с этим справится?
Наконец мы преодолели последний подъем, тот самый, где так давно я впервые увидел Мейнпорт.
Мейнпорт располагался рядом с заливом на мысу, который раньше был Стейтен-Айлендом, и над ним возвышались башни цитадели. Массивные стражи из гранита.
Несколько блуждающих лучей солнечного света пробились сквозь тяжелое облако, пронзая город и освещая его пятнами изменчивого света.
- И это все? - Наконец спросила Максин после долгого молчания.
- Вот именно, - подтвердил я.
- Господи, - наконец произнесла она, глядя на раскинувшееся здание и темное небо за ним. - Это Дракула здесь!
*****
Я постучал в дверь и стал ждать. Ответа не последовало. Я попробовал еще раз:
- Мисс Уэйн? - Я звонил по-английски. Двое охранников-Сатэ с любопытством посмотрели на меня.
Последовала еще одна пауза, затем защелка щелкнула. Я толкнул дверь и вошел.
Максин попятилась от двери. Прежде чем она отвернулась, я увидел ее глаза.
- Ты же все время плакала.
Она опустилась на диван перед остывшим камином. Я присел на корточки рядом с ней:
- Эй, ты здесь всего один день. Я чувствовал то же самое, когда впервые приехал сюда. Ты уже привыкла к этому.
- Как же так?! - Она схватила меня за плечо. - Как, черт возьми, ты можешь к ним привыкнуть?!
- И это тебя действительно беспокоит? Саф!
- Да, - кивнула она.
Я осторожно взял ее за руку. Она не сделала ни малейшего движения, чтобы убрать его, радуясь человеческому контакту. На ощупь-голая кожа... странный. - Послушайте, Мисс Уэйн. Они не так уж плохи, совсем нет. В некотором смысле они очень похожи на нас... только более волосатый.
Она только покачала головой.
- Знаешь, тебе придется начать с языка. Ты, по крайней мере, будешь иметь меня здесь, чтобы помочь, я должен был учиться сам.
- Почему за дверью стоят охранники? - пробормотала она.
- У меня они тоже есть. Они там для нашей защиты. Слушай, есть кое-что, что я должен рассказать тебе о ситуации здесь...
Но у меня не было возможности это сделать, потому что кто-то скребся в дверь. - И кто же это? - Я позвонила Саше.
- Тар... можно мне войти?
Я посмотрела на Максин. - Это Сати по имени Тар. Она-то и есть... - угу...
Думаю, тебе придется называть ее королевой. - Я слабо усмехнулся. - Каламбур не предназначался... Можно ей войти?
Максин выглядела испуганной, затем сглотнула. - Я думаю, что мне придется привыкнуть к ним когда-нибудь... Это ведь не плохой сон, правда?
- Боюсь, что нет.
Тар двигалась медленно, держа руки на виду, как будто она имела дело с пугливым животным. Если она пыталась произвести хорошее первое впечатление, то, вероятно, ей это удалось: тонко сотканные зеленые и синие хлопчатобумажные штаны доходили ей до икр, замысловатый золотой браслет обвивал ее правую верхнюю руку; два золотых куска обвивали и переплетались друг с другом, обнимая темно-синий опал. Серебряная серьга, которую она обычно носила, сверкнула, когда ее ухо щелкнуло.
- Она всегда хорошо одевалась, - доверительно сообщил Я Максин.
Максин удивленно посмотрела на меня, потом на Тара. - Мне нужно поклониться или что-то еще? - спросила она, когда Тар медленно опустился на стул напротив нее, подтянув ее ноги так, чтобы они свернулись под ней.
- Нет, она моя подруга, - ответила я.
- Ф'НД, - повторила Тар, пробуя знакомое ей английское слово.
Две женщины смотрели друг на друга через пропасть, которая была намного больше, чем пара метров, разделявших их физически. Наконец Максин нарушила молчание:
- можно мне ее потрогать?
Это меня немного удивило. - Спросил я у Тара, и она молча кивнула; этот человеческий жест был понятен Максин.
Опустившись на колени, Максин протянула руку и нежно коснулась запястья тары, проведя пальцами по меху на ее руке. - Тихо, - пробормотала она. - Но не так, как моя кошка дома.
Тара подняла другую руку. Максин только прикусила губу, когда кончик когтистого пальца двинулся к ее лицу и провел по челюсти. - У нее нет такого меха на лице, как у тебя, - озадаченно сказал Тар.
- Это вполне нормально, - улыбнулся я.
Рука тара двинулась вниз. Она нежно коснулась одной из грудей Максин.
Максин напряглась, слегка отстранившись. - Эй!
- Тар, - я коснулся ее плеча. - Не надо, только не здесь.
- О, - Саша отпустила ее руку. - Огорченный.
Максин посмотрела на себя сверху вниз. - Зачем она это сделала?
- Любопытство. У них нет дополнительной прокладки... Она сказала, что ей очень жаль.
- О.
Последовало еще одно неловкое молчание, пока две женщины пристально смотрели друг на друга.
- А ей удобно? - спросил Тар. Я перевел его слова.
- Ну, она задается вопросом, где ее вещи находятся. Ей бы хотелось переодеться.
Тар посмотрел на грязные и поношенные джинсы и рубашку, которые были на Максин. - мы можем дать ей бриджи. Атлас. И еще плащ.
- Я думаю, что она захочет свою собственную одежду. Она захочет, чтобы ее грудь была прикрыта. Обычай.
- О, - сказал Тар. - Я прикажу, чтобы их прислали сюда.
Я передал это Максин. - По крайней мере, они не теряют багаж, - сказала она с некоторым облегчением... Я тоже могу привести себя в порядок!
- Усмехнулся я. - Ну, это одна роскошь, без которой тебе не придется обходиться.
У них здесь есть ванны. Вообще-то, горячие источники. Что-то среднее между бассейном и джакузи. Лучше, чем в некоторых мотелях.
*****
Максин отправилась в ванную, ведомая своими охранниками, которым было приказано никому не входить в ванную, пока она там находится. Они невозмутимо приняли его приказы. Позже у них будет время поразмышлять над нашими странными причудами.
- Как вы думаете, она сможет адаптироваться? - спросил я у Тара.
Тара щелкнула когтями вместе. - Ты справился.
- Я не такая, как она. Кажется, да... неловко рядом с Сатой.
- Дай ей немного времени. - Тара потянулась. Мы были в коридоре рядом с моими комнатами, и она прислонилась к одной из стен, не обращая внимания на старинный и дорогой гобелен, висевший там. - Год назад ты очень неохотно прикасался ко мне.
- Год назад ты был готов выцарапать мне глаза, если я подойду слишком близко!
Уши тары печально опустились, но глаза смеялись. Она протянула руку и легонько ударила меня по щеке. - Но тебе удалось измениться...
Х'Раш действительно очень удивленный и довольный мужчина. Некоторые из тех вещей, которые вы мне показали, могут быть использованы на Сафе.
Смеясь, она толкнула меня локтем, и я покраснела.
- Я должен поблагодарить вас за то, что вы нас познакомили. Он очень обаятельный человек, хотя, как и вы, немного застенчив. - Все еще добродушно ухмыляясь, она исчезла в коридоре, брызгая когтями.
Боже. Я стоял посреди коридора и смотрел, как она уходит, проводя пальцами по волосам. Если бы Максин узнала о нас, то это было бы действительно потрясающе.
Поглощенный этими мыслями, я машинально зажег тонкую свечу от лампы в прихожей и поднес ее к масляному фонарю, висевшему в моей комнате. Усевшись за стол, я рассеянно пролистал бумаги, которые оставил там больше недели назад, а затем остановился на одной конкретной пачке.
На оборотной стороне наброска, который я сделал с Таром, была еще одна фотография, которую я не делал. Несмотря на странное строение костей, огромные глаза со слегка овальными зрачками, волосы, которые больше походили на мех, на фотографии безошибочно угадывалась я.
*****
Я покачала головой, отчего с лица у меня полетели капли пота, затем снова спряталась за щитом и приготовилась к схватке с Ремой.
Тяжело дыша, она держала свой ятаган прямо перед собой, обеими руками сжимая рукоять. Удача была единственной причиной, по которой я смог сдержать ее последнюю атаку. Я сильно преуспел, достаточно, чтобы мы использовали настоящие клинки, которые действительно причиняли боль, но не настолько, чтобы сделать это ровным матчем. - Ну что, хватит? - она справилась между штанами.
- Вряд ли, - выдохнул я в ответ.
- Из твоего лица течет вода.
- Смотри не споткнись о собственный язык, - парировал я.
Она усмехнулась, затем ее взгляд скользнул за мое плечо, и она встала, опустив свой клинок. - Это твоя женщина!
Конечно же, Максин сидела на траве, наблюдая за мной и пробуя свой ограниченный Sathe на страже рядом с ней.
Повернув голову, чтобы посмотреть на нее, я чуть не потерял самообладание. Меч Ремы ударил по моему щиту и на мгновение застрял в дереве, давая мне время прийти в себя.
- Грязный трюк, - я сглотнула, когда мы снова столкнулись лицом к лицу.
- Старый трюк. Глупо было снижать свою бдительность. - Она растянула губы в широкой улыбке и снова подошла ко мне.
В течение нескольких секунд мы двигались взад и вперед, мой щит поворачивал ее хитрые удары, а ее великолепная работа клинка перенаправляла мои. Пытаясь увернуться от щита, когда я толкнул его в нее, она сделала глупую ошибку, задев мою руку. Она взвизгнула, когда я схватил и развернул ее, держа ее в крепком полунельсоне с моим мечом у ее горла.
- Сейчас, - усмехнулся я. - С меня хватит!
Внезапно я ощутил острую боль в животе. Она повернула голову и улыбнулась мне, сверкнув острыми как иглы зубами. - Посмотри вниз, - предложила она.
Я так и сделал:
- блин! Откуда же это взялось?
В левой руке Ремы был зажат тонкий кинжал, острие которого вонзилось в ткань прямо под краем моей брони. - Ничья? - предложила она.
Засовывая Кинжал обратно в ножны под юбку, она принялась отчитывать меня за то, что я сделал. - Любой хороший воин носит с собой не одно оружие, и не боится его использовать... Мои предки, с вашей тонкой кожей, я был бы в состоянии разорвать вас своими голыми когтями. К'Хи, никогда, никогда не пытайся так держать САФУ! Она может выпотрошить тебя прежде, чем ты поймешь, что происходит.
Я вытер лоб и расшнуровал свою кирасу, снимая ее через голову. Моя туника промокла насквозь, темные потные пятна виднелись под мышками и на спине. Я сложил оружие и доспехи вместе, пока Рема заканчивала свою тираду.
Максин выглядела смущенной, когда я опустилась рядом с ней. Это был первый раз, когда она увидела, как я тренируюсь... наверное, это был первый раз, когда она видела бой на мечах.
- Эй, это всего лишь тренировка, - успокоил я ее, плюхнувшись обратно на траву. Пара чаек прогуливалась вдоль балюстрады, которая шла по периметру сада на балконе, наблюдая за нами своими маленькими глазками-бусинками.
- Только практика? - Максин откинула волосы назад и посмотрела на сидящего напротив Маршала. - Это выглядело так, как будто вы пытались убить друг друга. Как часто вы это делаете!
- Впервые за долгое время, Мисс Уэйн. Мне нужна практика.
- Макс, - сказала она.
- И что же? - Я прищурился на нее, солнце светило мне в глаза.
- Мое имя. Зовите меня Макс. - Она наблюдала за чайками, которые наблюдали за нами.
- О... Ну ладно, значит, Макс, - кивнул я.
- А что это за кот, с которым ты сейчас воюешь? Он пришел ко мне в комнату на днях, просто чтобы посмотреть на меня.
- "Это же она". Рема. Она своего рода военный лиасон для Шираев.
- У тебя есть высокопоставленные друзья.
- Да, один работает мойщиком окон в Эмпайр-Стейт.
- Она усмехнулась, а потом спросила: - зачем она это делает? Я думал, что у нее найдутся занятия получше, чем давать уроки фехтования.
- Я пожал плечами. - Не знаю. Думаю, можно сказать, что у нее есть корыстный интерес ко мне. Кто-то сказал, что я никогда не буду хорош с мечом. Она пытается доказать, что он ошибается.
- Это был он!
- Ну, она все еще может надрать мне задницу большую часть времени, - призналась я и огляделась, чтобы посмотреть, где же находится Реме. Она уже свернула свой чемоданчик и собиралась уходить. Я помахал ей на прощанье в ответ, и тут же к ней подбежал слуга в ливрее гонца, отдавая честь и передавая ей свиток.
Ремя вскрыла печать. Посланница была отпущена небрежным взмахом руки.
- Дэвис? Что это? - Спросил меня Макс.
- Подожди секунду, - шикнул я на нее.
Рема прочитала записку, потом перечитала еще раз, а потом, казалось, сдалась.
- Реме? - Окликнул я его.
Она даже не заметила этого. Забыв о свитке, болтающемся у нее в руке, она подошла к резным каменным перилам и рухнула на них, опустив плечи.
- О Господи! - Пробормотала я Максин, поднимаясь на ноги. - Что-то случилось.
Рема не ответила, Когда я произнес ее имя, но вздрогнула, когда я коснулся ее плеча. - Рема!
Ее когти действительно оставили царапины на гранитной балюстраде, одна из них сломалась. Она подняла руку и тупо смотрела, как из обрубка начинает сочиться кровь. - Пропал, - прошептала она, потом повернула ко мне израненные глаза: - он пропал... все пропало.
- Что такое?
Она просто протянула мне свиток. Я беспомощно держал его, сложные символы были бессмысленны. - Рема, И... Я не могу это прочесть.
Ее морда скривилась в рыке, а затем она начала рассказывать мне. Луна охотника... Небольшой городок на юго-востоке королевства, недалеко от верхнего течения пограничной реки. Это было не так уж много, просто сельская община, даже не на главных торговых путях. Единственное, что он должен был гарантировать присутствие небольшого гарнизона, - это его ценность как пограничного поста. Это также был родной город Реме. Дом ее клана.
Это был дом ее клана. Нападение уничтожило его полностью. Гарнизонные казармы сгорели вместе с большей частью города. Большинство из них погибло, лишь немногим удалось спастись на окружающих холмах... всего лишь несколько. Остальные-самцы, самки, детеныши-были убиты.
Дом Ремы, ее клан и семья.
Под непонимающим и потрясенным взглядом Максин я крепко прижала к себе Восточного Маршала, пока она тряслась.
*****
Тара сидела за своим столом, уткнувшись лицом в ладони. Она подняла глаза, когда я вошел.
Не говоря ни слова, я подошел к ней, снял с плеча винтовку и со стуком бросил ее на стол перед ней. - Там есть еще оружие. Я могу их достать. Я могу научить Сати их использовать.
Она, казалось, ничуть не удивилась. - Что заставило тебя измениться? Что-то связанное с несчастьем Ремы!
Я вообще ничего не сказал.
- Или, может быть, теперь у вас есть что-то еще, чтобы защитить... Хм? - Если бы у нее были брови, они бы взлетели вверх.
- Тар, мне не нравится то, что я делаю, но в сложившихся обстоятельствах я считаю, что это правильно. То, что случилось с Луной охотника, случится снова. Я знаю, что могу помочь предотвратить это.
- Почему же ты раньше мне этого не сказал!
- Я надеялся, что вы сможете решить все вопросы за столом переговоров.
Тар подобрала под себя ноги. - Пока, к сожалению, этого вышло очень мало. Страна залива готова, а мы-нет, и они это знают. Конечно, они не упускают такой шанс. - Она вздохнула и снова повернулась к штурмовой винтовке на столе: - где это оружие?
- Примерно в двух днях ходьбы от того места, где мы встретились. Я должен был бы пойти вместе, чтобы найти их. Больше ни у кого не будет надежды.
- Это довольно долгое путешествие, - сказал Тар. - Долго - и со всеми назревающими неприятностями-опасно. Вы уверены, что вам нужно идти!
- Я пожал плечами. - Как я уже сказал, никто другой не смог бы найти это место, это было бы все равно что искать иголку в стоге сена.
- Милая метафора. А х'Ман пословица!
- Да, - вздохнул я. - Кроме того, я должен сдержать обещание.
- Это обещание!
- Просто я сказал, что сделаю это для друга, - ответил я. - Очень давно.
- И что же? Вы имеете в виду другого х'Мана? Твой друг!
- Да.
Она выглядела озадаченной. - Он мертв, не так ли?
Я слегка кивнул. Даже по прошествии этого времени мысли о Тенни причиняли ей боль. - Тар, это мое дело. Наш способ проявить уважение к мертвым.
Я действительно этого не хочу... Я думаю, что было бы лучше не обсуждать это.
- Да. - Тар был смущен, одно ухо откинулось назад. Она немного помолчала, потом покачала головой и снова фыркнула. - Очень хорошо. Ты что-то говорил о тренировках Саше!
Я сказал ей, что мне нужно: дюжина умных Сатов, способных стрелять из арбалетов и готовых подчиняться моим приказам. Никаких ксенофобов. Я также хотел взять их в путешествие, чтобы собрать оборудование; это даст им время как привыкнуть ко мне, так и привыкнуть к использованию оружия.
- Высокий заказ, - Тар изучающе посмотрела на меня, постукивая когтем по столу, а затем улыбнулась. - Очень хорошо. Вы их получите.
Час спустя я уже бродил по коридорам, возвращаясь в свою комнату.
Даже несмотря на то, что я стала привычным зрелищем вокруг замка, Саф все еще замечал меня издалека и либо находил другой маршрут к их месту назначения, либо решал, что это действительно не стоило делать в первую очередь.
Проклятие! Опять пистолеты... Может быть, есть еще какой-то вариант? Я взвесил все варианты-их было немного-и принял решение.
Давать Саше порох было уже некому.
Современное оружие они могли использовать, но не могли скопировать его. Механическая обработка была выше их возможностей, а боеприпасы были далеки от примитивного черного пороха. Я сомневалась, что даже Сафи - несмотря на их удивительно продвинутые химики - смогли бы воспроизвести его. Может быть, им удастся найти замену: сжатый воздух, пружины, может быть, они создадут свой собственный порошок, но будь я проклят, если они получат от меня хоть какую-то помощь.
Сбитая с толку, я отпрянула в шоке, когда странная фигура внезапно появилась из-за угла передо мной.
- Келли! - Максин заметила меня, и ее лицо просияло.
- Господи, Ср... Макс, - я перевела дыхание, чтобы успокоить свое сердце, а затем улыбнулась. - Заблудился, Эх!
- Эй! - Она выглядела угрюмой. - Это совсем не смешно.
- Нет, извините. - Ты совершенно прав. Это легко сделать, - посочувствовал я. - Вот, я провожу тебя обратно.
Через некоторое время она заговорила: - А что сегодня происходило? Между тобой и этим... - Сати? Она ведь очень важная персона, правда?
- Она моя подруга, которая переживает тяжелые времена, - сказал я. - Ей нужен был кто-то.
- Еще бы, - пробормотала Максин.
Я остановился и пристально посмотрел на нее. - Мисс Уэйн. Она - одна из моих единственных подруг, одна из тех, кто действительно любит меня. - Мой голос стал громче.
- Сегодня она только узнала, что ее родной город сгорел дотла. Ее семья, все они, мертвы! Ну и что?!
- Эй! - запротестовала она. - Мне очень жаль. А я и не знал.
- Вы... - Начал я, но тут же осекся. - Нет... А ты не можешь.
Мы продолжали идти молча.
И мне было о чем еще беспокоиться.
Несмотря на ее отрицание, я услышала неодобрение в ее голосе. Она была на грани ксенофобии. Если она так отреагирует на простое объятие, то что произойдет, когда она узнает о нас с Таром?
Я искоса взглянул на нее. Рыжеватые волосы, гладкое безволосое лицо и грудь. Миниатюрный носик, одет по-человечески: потертые и выцветшие синие джинсы, набивная фуфайка, кожаная куртка-бомбер с логотипом "Иглз", вышитым по трафарету на спине.
Может ли она измениться? Может ли она принять их обычаи? Может ли она научиться видеть в Сафе людей за пределами их меха и когтей? Проклятие! Она должна была это сделать!
Мои шаги затихли, когда мы подошли к лестнице. - Я остановилась. - Ты знаешь дорогу отсюда, - сказал я ей. - Прямо вперед, второй слева, первый справа, потом вверх по лестнице.
- Эй! - Крикнула она мне вслед, когда я уже спускался по лестнице. - Подожди меня!
- Куда ты идешь?
Я остановился и обернулся. - Я, Мисс Уэйн, собираюсь спуститься в Мейнпорт, чтобы найти одно заведение, которое я знаю, где я собираюсь получить себя полностью и абсолютно пьяным.
- Это был один из тех дней,ха!
- Ты сам это сказал.
- Не возражаешь, если я пойду с тобой!
Это меня достало. Я моргнула, глядя на нее:
- ты уверена, что хочешь этого? Я имею в виду, что там будет полно кошек.
- Она усмехнулась. - И ты думаешь, что я пристрастен.
- А Я Хочу!
Она уперла руки в бока и склонила голову набок:
- А я и сам удивлялся, - признался я и улыбнулся ей в ответ. - В порядке.
- Ты в деле.
- Тебе придется купить, - сказала она. - Они ведь не берут визу, правда?
*****
Массивные стропила красных парусов были низко опущены, а вокруг свисающих масляных ламп клубились струйки дыма от готовящейся пищи. Тепло внутри приятно отличалось от холодного ночного ветра, гуляющего по улицам снаружи. К запаху смешанной еды и Сафи нужно было привыкнуть.
Это была очень напряженная ночь. От нечего делать многие Сати предпочитали коротать вечера у местного водопоя, и подвальная комната шипела под звуки разговоров и пения Сати-барда, плетущего историю о безнадежном романе между двумя любовниками из разных миров. Женщина-бармен за стойкой поймала мой взгляд, когда я вошла, и безошибочно подмигнула мне, но я молилась, чтобы Максин этого не заметила.
Много раз сэт поворачивался на своих стульях, чтобы посмотреть на Максин и меня, сидящих за столом в уединенном алькове с единственным фонарем, висящим над ним. Некоторые из этих посетителей знали меня с прошлого раза, когда я был там; они не обращали на нас особого внимания, но новичкам действительно было на что поглазеть.
- Не пялься, - сказал я Максу, сделав большой глоток Эля. - Это невежливо.
- А ты не пялишься? - Она потянулась за ножом и вилкой, которых там не было, нахмурилась, а затем прибегла к помощи пальцев. - Я не могу поверить, что ты можешь быть так безразлична ко всему этому. Боже, это нереально. У Сальвадора Дали был бы здесь настоящий бал. Она понюхала еду:
- а это мясо почти сырое.
- Я указал ему на кухню. - Вы можете пожаловаться шеф-повару, если хотите, но не удивляйтесь, если он решит сделать из вас гарнир.
Тебе повезло, что тебе не придется держать свою еду на тарелке. Вот как они любят свое мясо.
Она снова пристально посмотрела на блюдо, затем покорно взяла ребрышко и принялась за него, сок стекал по ее подбородку.
- Привет, К'Хи.
Я подпрыгнула от английского приветствия. Бармен с серовато-коричневым мехом, тот самый, с которым я провела свою единственную ночь, стоял у нашего столика, вытирая поднос полотенцем, которое выглядело так, как будто оно могло бы немного гореть. - Она одарила меня улыбкой.
- Вы проходите мимо,даже не остановившись, чтобы поздороваться? Ты ранишь меня, К'Хи.
Я усмехнулся, услышав это. - Извини, но там была кружка эля с моим именем на ней. В любом случае, ты выглядела занятой.
Женщина улыбнулась и улыбнулась в ответ, как пиранья, пытающаяся быть дружелюбной. Она многому научилась у меня в ту единственную ночь. - Ха! Извиняюсь! У меня всегда будет время для тебя, К'Хи. А теперь, кто твой друг? Не очень разговорчива. - Она с любопытством посмотрела на Максин. - Это она, да? Твоя Пара!
- Ах... - нет, - поспешно поправил я. - Я имею в виду, что она женщина, но она не моя пара.
Она выглядела удивленной. - Тогда здесь есть еще одна такая же женщина!
- Нет, - признался я. - Но...
- А! - она шлепнула меня по руке. - Тогда с тем, как вы реагируете на секс с Сатой, я думаю, что у вас нет большого выбора!
- Очень смешно! - Возмутился я. Слава Богу, Макс ничего не понял.
- Она рассмеялась. - Я надеюсь, Шираи не был слишком суров к тебе после прошлого раза.
- Я покачал головой. - Я думаю, что мне это сошло с рук, - сказал я, а затем пристально посмотрел на нее. - Ты не распространяешь никаких историй!
- А я? Нет. Я ведь дал слово, не так ли?
Да, это так. Я только надеялся, что смогу удержать ее.
- Келли, - перебила меня Максин по-английски. - Что тут происходит? А это еще кто?
- Одну секунду, - сказал я ей. - Она моя подруга.
Максин посмотрела на Сафа, который пристально смотрел на нее, затем дернула ушами.
- Я никогда раньше не видел ничего с голубыми глазами, - сказал Саф. - Это ты так говоришь? Как ты можешь издавать такие звуки!
- Поверьте, это гораздо легче, чем говорить по - вашему, - сказал я. - Я иногда удивляюсь, как я делаю эти звуки. Это может действительно высушить вас.
- А, не очень тонкий способ сказать, что тебе нужно еще выпить. Очень хорошо, - она преувеличенно преклонила колени, ухмыльнулась и снова исчезла в толпе.
У Максин было странное выражение лица. - Кто это был, черт возьми!
- Она здесь работает, - туманно объяснил я. - Я встретил ее в последний раз, когда был в городе.
- Кажется, ты ей понравился.
- Угу,-кивнул я и поиграл с почти пустой кружкой. Насколько чистыми они здесь держат вещи? Держу пари на свои глазные зубы, что там не было санитарного инспектора. Наверное, на тех кухнях, где кто-то бросает печенье на задворках, что-то происходит.
Максин нахмурилась и отодвинула тарелку. Она подперла подбородок кулаком, опершись локтем на столешницу, покрытую шрамами от сотен когтей. - Что случилось, Келли? - Что здесь происходит?
Я посмотрел на еду на ее тарелке. - Заканчивай это. Они здесь ничего не выбрасывают. Это не тот Уолдорф, который вы знаете, но еда стоит примерно столько же. А теперь о чем ты говоришь?
- Этот кот...
- Сати.
- Что угодно... наверху, в замке, когда ты обнял ее. Кроме того, все солдаты вокруг этого места, арбалеты и мечи были выкованы. - Что тут происходит?
- Вот дерьмо. Сложный. - Я вздохнула и посмотрела на остатки эля в моей кружке, пока они лениво кружились. Затем я попытался объяснить ситуацию, в которую она попала; о прекрасном балансе сил между пятью царствами и весом, который пытался нарушить это равновесие; Царство залива.
Она внимательно слушала, но я видел, что некоторые моменты ее смущают... потирая глаза, я уже собирался пуститься в объяснения низкого прироста населения сэтов, когда мое внимание привлекла активность на лестнице, ведущей вниз, в подвальную таверну.
Кто-то только что вошел и был встречен с таким же радушием, как мы с Максом. Последовавшая за этим тишина отметила продвижение фигуры в черном плаще между столами, затем она оказалась перед нами.
- Хаймат. - Я сглотнула, мой палец напрягся на спусковом крючке М-16 под столом. - Ты последний человек, которого я ожидал здесь увидеть.
Она держала руки перед собой, на самом видном месте. - Можно мне присесть? - спросила она.
Максин издала сдавленный звук, когда я положил винтовку М-16 на стол, так что Хаймат смотрел в дуло. - Я должен отплатить тебе за Твою милость и просверлить в тебе все дыры...
Она даже не моргнула. - Я хочу все объяснить.
Я пристально посмотрел на нее. Эта женщина легко могла убить меня той ночью . .
. Я щелкнул предохранителем и опустил пистолет. - Сидеть.
- Хаймат пристально посмотрел на наблюдающего за нами Сати. Они поспешно отвели глаза, и дела в таверне вернулись в обычное русло. Она схватила стул и села. - Я рад видеть, что ты все еще жив... Я не знал, насколько сильно ранил тебя. Там было много крови.
Я молча кивнул. - У меня есть несколько новых шрамов на память о тебе. Так зачем же ты это сделал?
- К'Хи, ты нажил себе несколько могущественных врагов. - Она вскинула голову, откидывая назад Черный Капюшон. - Я просто выполнял свою работу.
Наступила пауза, во время которой бармен шагнул вперед, чтобы поставить передо мной кружку эля, схватил мою пустую и поспешно ретировался, не сказав ни слова. Но это было совсем на нее не похоже. Она так же настороженно относилась к Хаймату, как и ко всем окружающим Саф, как будто воин Скирта был кем-то, с кем никто из них не хотел иметь ничего общего. Я сделал глоток медового Эля, прежде чем спросить:
Знакомьтесь с интересными людьми, а потом убивайте их, ах!
Она посмотрела на него с болью. - Я делаю то, за что мне платят. Ни один воин Скирта не заводит много друзей, но те, с кем мы дружим, мы никогда не причиним им умышленного вреда.
Я не знал, что это ты.
Пока я переваривал все это, она повернулась к Максин, которая, вероятно, была способна понять только одно слово из пятидесяти, а то и меньше. - А это еще кто?
Я поколебался, а потом представил их друг другу. - Женщина? - спросил Хаймат.
Я кивнул: она была Саф, которая могла это понять.
- Странный... голубые глаза, - задумчиво произнес наемник.
Я попытался выяснить, кто навел ее на меня, но она призналась, что сама не знает. Посредник в маске заранее выдал ей половину гонорара, а остальная сумма должна была поступить, когда она выполнит свое задание. Она никогда не пыталась установить личность своего клиента. Я удивлялся, что они не попытаются обмануть ее.
- Никто не обманет воина Скирта, - последовал ее ответ, как будто это все объясняло. - К'Хи, я знаю, что извинения ничего не изменят, так что, возможно, это поможет.
Я напряглась, когда она потянулась к своему плащу, но все, что она достала-это маленький серебряный обруч, который она бросила на стол, где он остановился передо мной. - Подарок. Возьми это.
Я взяла безделушку: маленькую серебряную серьгу; замысловато сплетенные серебряные нити, которые обвивали сами себя, собираясь вместе в крошечную серебряную голову Сати. - А что это такое? - спросил я.
Ответ, который она мне дала,не был переведен. - Если у тебя когда-нибудь возникнут проблемы, с которыми ты не сможешь справиться самостоятельно, покажи это любому воину Скирта. Они сделают все, что в их силах, чтобы помочь вам. - Она перегнулась через стол и легонько ударила меня по щеке, а затем исчезла в толпе.
- А что это было такое? - спросила Максин.
- А? - Я повертел кольцо в пальцах, а потом засунул его в карман.
- О, просто старый друг.
- Еще один? - ее брови изогнулись дугой. - И женщина тоже... Вы, должно быть, очень популярны.
- Скажем так, я выделяюсь в толпе, - сказал я. - Я думаю, что мы привлекли здесь слишком много внимания.
Если бы Хаймат мог узнать о нашем местонахождении в Мейнпорте, возможно, просто из местных слухов и молвы, тогда и другие тоже смогли бы нас найти.
Может быть, они и не будут такими дружелюбными. - Заканчивай свою трапезу. - Я уже сказал Максу. - Я думаю, нам лучше поторопиться.
- Почему же? Что-то не так!
- Надеюсь, что нет, - сказал я.
Я придержал для нее дверь, и мы выскочили на улицу. Луна скрылась за облаком, и проходившие мимо Сафы лишь мельком взглянули на нас, торопясь туда, куда они спешили. Никто не последовал за нами на улицу, и не было похоже, что к нам проявляют какой-то неподобающий интерес, так что я немного расслабился. Возможно, это должно было насторожить меня в первую очередь.
- Это невероятное место, - сказала Максин, внимательно разглядывая здания.
- Это точно так же, как маленькие заведения во Франции и Англии, без уличного освещения, конечно.
- Ты же там был!
- Конечно.
- О. Это то, что я давно хотел сделать. Но у меня никогда не было наличных денег.
- Мой родитель заплатил за большую часть этого.
- Ну и хорошо!
- В значительной степени. Папа-управляющий директор по интегрированным решениям.
- О, да... интегрированное решение. Никогда о таком не слышал.
- И что же? - Она моргнула, глядя на меня. - Вы ничего не знаете о программном обеспечении?
Компьютеры!
- Я пожал плечами. - Не совсем так.
- О, - она выглядела несколько удивленной. - Ну, в любом случае, это большая компания, так что у нас есть деньги, чтобы путешествовать.
Я вскинул винтовку на плечо. - Удачливый. Я хотел посмотреть Европу, но деньги всегда уходили на более важные вещи... Ну ты знаешь: учебники в колледже, еда, бензин... Эй, но не многие люди могут сказать, что у них был шанс увидеть другой мир.
- А кому ты это расскажешь?
- Хорошая точка. Так на что же похожа Европа!
Мы свернули в переулок, в конце которого над крышами виднелась Цитадель. - В таких больших городах, как Париж и Лондон, нет ничего особенного, - сказала она. - У них есть некоторые аттракционы, но через некоторое время они все выглядят одинаково: большие и грязные. Вы знаете, не сильно отличается от Чикаго, за исключением того, что здания старше. Но маленькие европейские города, они действительно то, что вы не должны пропустить. Есть одно местечко в Нормандии, это во Франции, Мон-Сен-Мишель. Это вроде как похоже на то... есть ли у вас другие друзья, с которыми вы могли бы столкнуться сегодня вечером!
- И что же? Нет, я так не думаю. Ну и что?
Она внезапно остановилась и обернулась, вглядываясь в тени. - Я думаю, что за нами следят.
Я остановился посмотреть и ничего не увидел. Тем не менее я крепче ухватился за ремень винтовки. - Ты уверена?
- Ух... Мне показалось, что я что-то слышу. - Она посмотрела на меня с сомнением.
Темнота узкой улицы в гору с ее низкими ступенями, тусклый свет, отражающийся от мокрых булыжников, случайные черные щели переулка. Если там и было что-то, я этого не видел.
- Не беспокойся об этом, - сказал я ей, пытаясь успокоить. - Это, наверное, какой-нибудь пьяный пытается прокрасться сзади... Ух ты!
Я не успел закончить фразу, как что-то ударило меня по спине с такой силой, что я растянулся лицом вниз в грязи на улице, а перед глазами вспыхнули огни. Чьи-то руки пытались оттащить ружье в сторону. Я в отчаянии ухватилась за ремень, а Саф на другом конце вытащил свой меч и замахнулся. Я перекатился. Лезвие высекло искры из булыжников рядом со мной, но он не промахнется во второй раз.
Я снова потянула за паутину, заставив его потерять равновесие. По пути вниз его голова столкнулась с моим сапогом, поднимающимся вверх. Раздался влажный треск,и он упал, как подкошенный.
Какой-то Сафи целился в меня из арбалета.
В узкой улочке раздались выстрелы. Лучник взвизгнул и попятился назад. Вальтер в руках Максин казался огромным. Она треснула и снова взбрыкнула; воющий Сатэ с поднятым мечом согнулся пополам, сжимая свои внутренности, меч со стуком упал на улицу.
Еще больше Сафи выскакивало из переулков, некоторые рычали и бежали к нам. Максин нажимала на спусковой крючок снова, снова и снова, переходя от одного Сате к другому, реторты сливались в единый рев в узком переулке. Бегущий Сат дернулся и упал под ударом 9-миллиметровых пуль.
Я схватил М-16, зафиксировал и зарядил одним движением. Опустившись на колени, я выстрелила с бедра, поливая из шланга мельтешащие в замешательстве фигуры Саф. Дульная вспышка мелькала в темноте, грохот винтовки и треск пистолета сливались и перекатывались стены переулка в реве, который, вероятно, можно было услышать на другой стороне города.
Наконец мишеней больше не было.
Мы с Максин стояли спиной к спине в темноте. Я чувствовал, как она хватала ртом воздух. Мои собственные ноздри горели от запаха раскаленной меди, свинца и метательных зарядов.
В темноте послышались слабые стоны и хныканье.
В дальнем конце улицы послышалось царапанье когтей по булыжнику, и от двери, за которой он прятался, выскочил один Саф. Он добрался до конца улицы прежде, чем пистолет треснул еще дважды, заставляя его растянуться, схватившись за верхнюю часть ноги. Макс стоял, держа пистолет на прицеле, затем опустил его снова и просто стоял, уставившись на Сафа, корчащегося в агонии.
- Иисус... Макс, - это было все, что я мог сказать.
Она немного помахала пистолетом, чтобы охладить его, а потом засунула обратно в куртку, пока я поднимался на ноги. Саф, который собирался проткнуть меня насквозь, лежал на спине рядом со мной, с отвисшей челюстью и остекленевшими от смерти глазами. Сломанная шея. Я ударила сильнее, чем думала.
Максин толкала ногой труп. Я коснулся ее плеча. - Приближаться. Нам лучше убраться отсюда.
Всю дорогу до Цитадели она не проронила ни слова. Я мог бы посочувствовать тому, что она чувствовала; я уже проходил через это раньше.
*****
- Ты с ума сошел! - Тар был ошеломлен. - Должно быть, так и есть! Вот так и въезжаешь в город. Без сопровождения и никому не сказав! Ты что, нарывался на неприятности?
- Нет, он просто нашел нас. Прости меня, Тар, я не хотел, чтобы что-то случилось, просто так получилось.
Тар вздохнул и отошел к окну. Ее профиль выделялся на фоне света, проникающего сквозь стекла. - Семеро сели убитыми и четверо ранеными, и даже не ты это сделал. Неужели все х'маны навлекают на себя беду, как железные хлопья на магнит!
- Я пожал плечами. - Большинство людей не находят себя по самые глаза в подобных ситуациях. И вообще, кто они такие?
- Мусор, - фыркнула она. - Докеры, преступники. Кто-то наполнил их элем, а потом заплатил им, чтобы они забрали тебя. Они не знали, во что ввязываются.
- Только Не В Заливе!
- Нет, но об этом не беспокойся.
- А я и не собиралась, особенно.
- А, - она пожала плечами. - А как же Мас!
- Максимум. - Я автоматически поправился, прежде чем осознал всю бесполезность этой затеи. Она сразу же отправилась в свою каюту, и я уже несколько часов не видел ее ни в шкуре, ни в волосах. - Она расстроена из-за того, что случилось... Я думаю. - Я же сказал.
Тар подошел и нежно похлопал меня по щеке. - Я не думаю, что ваши отношения начнутся очень хорошо.
- Ты можешь сказать это снова. - Пробормотал я. Она уже привыкла к этому маленькому анекдоту и только смеялась.
- Почему бы тебе не пойти и не повидаться с ней? - Сказала она. - А у меня есть... как ты это назвал?... Свидание с Х'Рашем,и я уверен, что Мас будет благодарен за компанию.
Когда я постучал в дверь Макса, ответа не последовало. Я не сдавался, и в конце концов она ответила: Ее комната приобретала индивидуальность, на самом деле она начинала походить на магазин подержанных вещей, которые она принесла с собой, захламляя его.
На полках стояло несколько книг в мягких обложках. Стол был завален обрывками блокнота и ручек, а также несколькими учебниками для колледжа. Фонарь Коулмана стоял на столе рядом с бесполезным радиоприемником, а в углу стоял на корточках синий баллон с каменным газом. Почти новый рюкзак из Катманду лежал на потертом кожаном стуле с тиснением, а современная хлопчатобумажная одежда свисала с крючков на древних панелях стен. По всей комнате человеческие безделушки и технологии выделялись на фоне мастерства Сатов.
Контрапункт.
- Ты в порядке? - спросил я. Она ничего не ответила, просто смотрела в окно.
- Я знаю, что это тяжело, - сказал я, - но ты справишься.
- Да брось ты это! - она выплюнула эти слова и повернулась ко мне. - ДА ПОШЕЛ ТЫ, Дэвис! Они пытались убить меня прошлой ночью! Гребаные меховые шарики! Как можно "пережить" нечто подобное! Ха!
- Это трудно, - согласился я. - Простите, но у меня нет простых ответов.
Она моргнула, подавляя свой гнев.
- Мисс Уэйн, это жесткая культура. Саты такие же, какими мы были несколько сотен лет назад. У них низкий уровень рождаемости, плюс высокая смертность, плюс примитивное сельское хозяйство, и нет места для тех, кто не может внести свой вклад. Это не совсем выживание наиболее приспособленных, но это близко, и это насильственная культура. Есть кое-что, чего ты еще не видел... Вот, смотри.
Я расстегнул рубашку. Ее лицо обмякло при виде этого зрелища. Шрамы на моем торсе выделялись: белые червячные следы, извивающиеся клубками на груди.
Отметины, которые мстительный Саф по имени Тарша вонзил мне в грудь, все еще были очень заметны; они почти образовывали узоры. Мой разорванный левый сосок представлял собой искривленный кусок рубцовой ткани, в то время как более свежие отметины на плечах и предплечьях были красными и опухшими. - До того, как я пришел сюда, на мне не было ни царапины. Это было не намного больше года назад.
- Давай посмотрим сейчас... Те, что у меня на руках, и те, что у меня на спине, были сделаны тем Сатом в таверне, и это было ошибкой. Если бы она закончила свою работу, вы, вероятно, все еще были бы там, с деревней, охотящейся за вами.
Другие... Я подбирал их тут и там. Повторяю, это очень трудное место.
Она старалась не смотреть на шрамы, но я видел, как ее глаза метнулись к ним, когда я застегивал рубашку.
- Ты уже убил многих из них... Я имею в виду, кроме прошлой ночи!
- Да.
Она отвернулась и некоторое время молчала, потом ее плечи начали трястись. Чувствуя себя беспомощным, я дотронулся до ее руки. - Эй, все в порядке.
- Я просто хотела уехать от всего этого на несколько дней, - выпалила она, затем подняла кулаки к потолку. - Черт возьми, я хочу домой!
От хриплого крика задребезжали стекла.
Я ничего не мог сказать, ничего не мог обещать.
В конце концов, она успокоилась. - Пожалуйста, уходите. Оставь меня в покое на некоторое время.
Я даже не пошевелился. - Я уже несколько раз так чувствовал. Чувство потерянности, одиночества и страха. Ты же не сделаешь ничего глупого, правда?
Она ничего не ответила.
- Знаете, - сказал Я, - оружие-лучший способ самоубийства. Они более стильны, чем лезвие бритвы, и наркотики слишком рискованны; вы можете неправильно дозировать и просто хорошо провести время.
Макс странно посмотрел на меня. - Ты с ума сошел.
Я пожал плечами и усмехнулся. - Наверное, это единственное, что удерживает меня в здравом уме. Ну же, выше нос. Существует лекарство от депрессии.
- Что.
- Длинная, горячая ванна.
- Будь серьезнее.
- Эй, это всегда срабатывало для меня.
Она рассмеялась, и это было похоже на то, как будто выглянуло солнце. Со слезами, все еще влажными на ее щеках, она подняла голову и посмотрела на меня. - Ты совсем другой, ты же знаешь это!
Настроение женщины меняется вместе с ветром, в зависимости от времени года. Она пристально посмотрела на меня, затем прочистила горло.
- Как же ты выжил!
- Я пожал плечами. - В основном везение. Наверное, я всегда был немного одиночкой. Это было не так уж и трудно, как только я узнал, что есть что... и Тара мне очень помогла.
- Она тебе нравится!
- Это она... особенный для меня. - Я не был уверен, уловила ли она колебание, но последовало неловкое молчание. Я его сломал. - Мне придется уехать на некоторое время. Может быть, месяц, может быть, больше, я не совсем уверен.
- Куда же!
- Вниз на юг. - Я неопределенно махнул рукой. - Кое-что нужно Саше, и я должен показать им, где это находится.
- Тебе обязательно надо идти!
- Боюсь, что так.
*****
Поездка туда и обратно заняла четыре с половиной недели.
Сначала мы плыли морем на трехмачтовом судне-толстом, похожем на старый пиратский фильм, гибриде торгового и военного кораблей. Я почти ожидал увидеть веселого Роджера, летящего с мачты.
Более крупное судно, чем "Хафэр", с большим экипажем, оно было и быстрее, и могло плыть двадцать четыре часа в сутки. Преобладающие ветры несли нас на юг против Гольфстрима, в то время как береговая линия была покрыта облаками размытой на горизонте.
Несколько чаек нашли нас и лениво плыли рядом с кораблем, отдыхая свои усталые крылья в такелаже некоторое время, прежде чем снова двинуться вперед. Они не слонялись вокруг с глазом-бусинкой для еды,ничего съедобного не было впустую.
Нам потребовалась неделя, чтобы добраться морем от Мейнпорта до другого порта под названием Морской дозор, медленно растущего города дальше к югу от Бэй-Тауна, недалеко от пролива Памлико. Оттуда он направлялся в глубь материка, на запад, к небольшому поселению под названием чи-клэим. Этот город был на самом деле ближе к тому месту, куда я прибыл, чем встречались торговцы.
- Сказал Я нам.
Кроме С'Сахра и десяти королевских гвардейцев, сопровождавших нас, моя просьба о дюжине хороших воинов-Сатов была удовлетворена.
Чирти, Р'Рхаскт, два друга из прежних знакомых, которые вызвались добровольцами вместе с десятью другими: Хосф, Эорсф, Райск, Фазир, Х'Сес, Искатель, Хайскраф, фен, Чир и Иххм.
Мне сказали, что все они были способными воинами, все они видели разные виды боя, и все они были первоклассными стрелками из арбалетов. Большинство из них были мужчинами, включая трех женщин, включая R'R'Rhasct. Сначала я подумал, что это может быть проблемой. Я знал, что они вполне могут постоять за себя, просто не был уверен, что у них могут быть какие-то проблемы с отношениями или ревностью. Наверное, я снова думал как человек. Это было что-то, что я смогу пережить.
Кирти и Р'Р'расск оказались бесценными друзьями, с которыми я мог поговорить, а также буферами между мной и другими, кто не был так фамильярен со мной. Бывали моменты, когда меня не было рядом, и я знал, что за моей спиной идут разговоры: шутки, оскорбления, жалобы. Я знаю, что они заступались за меня не один раз. Именно с их помощью я смог заставить других принять меня больше, чем просто безжизненное животное-переросток.
В то время как на борту лодки было очень мало, что мы, сухопутные жители, могли сделать, но старались держаться подальше от экипажа. Однако, оказавшись в пути, я использовал любую возможность, чтобы работать с ними, обучать их тактике и концепциям, которые помогли бы им научиться способу борьбы, радикально отличающемуся от всего, что есть в любой Сатской армии.
Мы шли посменно: десять километров пешком, десять в фургонах, еще десять пешком. Сати может быть быстрее, чем борзая с ракетой в заднице, когда бежит, но у них нет большой выносливости. Я хотел посмотреть, как далеко я могу их продвинуть, а затем попытаться немного дальше.
Поздно ночью они ковыляли обратно в свои палатки. В предрассветные часы я слышал, как они скулят через палатку. Поскольку я шел вместе с ними, я тоже страдал, хотя и делал все возможное, чтобы скрыть это.
Потребовалось много времени, чтобы просто найти место, которое я нашел знакомым; несколько дней.
Мы шли по узкой тропе на север, пока она не соединилась с дорогой, ведущей к месту встречи торговцев. Беспокоящий. Это ответвление в тропе было знакомой территорией, еще с тех времен, когда Тар повел меня по другой дороге, другому выбору, другой жизни. Если бы я пошел в другую сторону, что бы случилось? Неужели это случилось где-то еще?
Поляна все еще была там. Я стоял в одиночестве посреди нее, засунув руки в карманы и угрюмо глядя на то место, где мы разбили лагерь. То место, где мы действительно встретились, где она чуть не застрелила меня, где мы впервые заговорили, как бы ни были ограничены эти первые разговоры.
- Ты проделала долгий путь, Келли!
Полный круг.
- Что это было?
Я вздрогнул от неожиданности. С'АХР шел прямо за мной.
- Ой, а я тебя и не заметил. Да ничего особенного.
- Что ты делаешь!
- Просто смотрю.
- Ах. - Он тут же повернулся кругом, пытаясь понять, что же меня так увлекло. - Ты уже бывал здесь раньше.
- Да. Но это было совсем недавно.
- А здесь что-нибудь есть?
Воспоминания. Сожаления. Удивляться...
- Я покачал головой. - Нет. Не совсем. Давай, мы должны продолжать двигаться.
Найти реку было совсем не трудно. Он был меньше, чем мне помнилось. Только ручей и дорога под тенистыми ветвями огромных старых деревьев. Не было никаких признаков того, что здесь когда-либо была драка.
- Вы уверены, что это было именно здесь? - спросил с'АХР.
А потом Саф нашел скелеты. Беспорядочная смесь заплесневелых костей и черепов смотрела на них из кустов, которые росли вокруг них. Вся одежда и оружие, которые там были, либо сгнили, либо были захвачены другими путешественниками. Череп Сафи. Я никогда раньше такого не видел. Зубы исчезли.
Найти то место, где я впервые перешел дорогу, оказалось гораздо труднее. Оттуда было больше дня пути через пустыню, чтобы найти эту поляну.
Он все еще был там, но заросший за год кустарником участок уже стал его домом, и обломки уже заросли плющом и другой флорой.
Металл, покрытый ржавчиной и стеклом, был погребен под пылью и грязью. Камуфляж над ящиками давно исчез, оставив после себя груду мертвых листьев и остатки беличьего гнезда. Природа всегда берет свое.
Пока нанятые из последнего города Сатские рабочие укладывали на спины призывных лам оливково-зеленые ящики с нанесенными на них трафаретными надписями. Мой маленький отряд молча наблюдал с диатанса, как я выполняю обещание.
Хоронить было уже почти нечего.
*****
Рабочие толпились в доках, крича и рыча друг на друга, когда они кружили вокруг в хорошо организованном хаосе, хватаясь за веревки, брошенные с корабля. Матросы перегибались через перила, выкрикивая предложения и предостережения, когда корабль входил в гавань и ударялся о причал.
Опять домой. Ха, я улыбнулась, обнаружив, что думаю о Мейнпорте как о доме.
Тем не менее, было бы неплохо вернуться на сушу, в комнату, которая не двигается, и иметь возможность облегчиться, не свисая с борта корабля.
Двенадцать Сатов, которых я обучал, тоже наблюдали за своим домом, смеясь и коротая время в пустой болтовне. Наблюдая за ними, я усмехнулся. Двенадцать Сатов сидели вокруг и на центральной каюте корабля, раздетые до пояса и одетые в старые армейские камуфляжные штаны, некоторые с украшенными ножнами, свисающими с ремней снаряжения.
Это было почти забавно.
Прошло четыре с половиной недели, и они изменились. Опытные солдаты, они знали, как выполнять приказы. Как лучники они понимали ракетное оружие и принципы, связанные с ним, но оружие оставило их в благоговейном страхе, и ни капельки не боялись.
Поскольку это было что-то, с чем у них не было опыта, они сначала насторожились, вздрогнув от выстрела. Как и следовало ожидать, я знала достаточно людей, проходивших базовую подготовку с такой же реакцией, но для Сафи это было нечто более физическое: Я думаю, что шум причинял боль их ушам. Вздрагивание, которое они могли преодолеть, шум... с этим я ничего не мог поделать. Всякий раз, когда они использовали винтовки, они делали это с ушами, прижатыми к гривам.
Форменное обмундирование. Форма была чем-то еще, о чем я не подумал. Кожаная броня Sathe громоздкая, не совсем незаметная, а также имеет тенденцию к скрипу, но с этим мы ничего не могли поделать. Так продолжалось до тех пор, пока один из солдат не задал мимоходом вопрос о моей форме. Может ли он получить такую рубашку?
- А почему бы и нет?
В трех из этих ящиков лежали рубашки-зеленые футболки и майки, еще в двух - брюки и куртки, а также другие с разбросанными ремнями, старые сумки Claymore carrybags и универсальные сумки, патронташи M-16 clip и разное другое барахло. В инвентаре были носки и ботинки, вещи, которые, должно быть, ушли вместе с грузовиком. Здесь нет больших потерь. Это были брюки и куртки, на которые у меня были свои планы.
Вернувшись на борт корабля, будущая швея-парусница заворчала и выругалась, услышав, что мне нужно, но все же ей удалось сотворить чудо. Результат... дома они не выиграют ни одной награды в области моды, но они работают, и Саф любит их. Брюки были взяты внутрь, превратив их во что-то вроде бриджей, столь популярных среди Сатов. Куртки были разрезаны на вещи, почти напоминающие куртки сафари, с вентиляционными щелями вдоль рукавов и через спину. Они были бесполезны в бою на мечах, но Саф показал, что они были более удобными, чем доспехи, и карманы были большими новинками. Они откровенно посмеялись над молниями брюк.
Они сильно изменились.
Я облокотился на перила и наблюдал, как команды портовых рабочих переносят ящики в ожидающие фургоны. Они работали методично и нагишом в жару полуденного солнца. Казалось, что нет двух одинаковых, их меховые метки имели все различия снежинок. Они были не единственными рабочими бригадами доков; дальше вверх и вниз по докам другие рабочие загружали более крупные суда. Один из кораблей принимал на борт контингент восточных солдат.
Чья-то рука хлопнула меня по плечу.
- Ты идешь или ждешь прилива? - спросил с'АХР.
- Да, иду. - Там нас ждали фургоны и еще несколько королевских гвардейцев. На мощеных улицах неподрессоренная повозка была скорее занозой в заднице, чем велосипед без седла, и на некоторых крутых дорогах вы держались или целовали тротуар. Я держался, наблюдая за проходящим мимо Мейнпортом. Узкие, извилистые улочки с округлыми брусчатками, ненадежные здания, никогда не знавшие архитектурных изысков. На северо-восточной оконечности полуострова, который я когда-то называл Статен-Айлендом, ярусы стен Цитадели возвышались над городом, как скульптурная гора.
Все это выглядело нормально,просто повседневная жизнь шла своим чередом. Лавки и ларьки были открыты, Сат торговался из-за цены какой-то безделушки. Крестьяне приходили и уходили, продавая свой товар. Боковая улица была перекрыта десятком или около того повозок и фургонов, их водители кричали и рычали, кто же именно имеет право проехать. Саф На Ламе пробирался сквозь рычание машин и животных, почти не сбавляя скорости. Из переулка в этом городе, состоящем из переулков, вырвалась стая визжащих детенышей, радостно поглощенных игрой в мяч без каких-либо правил, которые были бы сразу же очевидны. Какое-то время они гнались за нами, а потом бросились бежать по другой улице.
Беззаботные дни детства.
Вздох. Они, вероятно, не знали, что происходит. А даже если и так, какое им до этого дело? Это был мир за пределами их понимания. Как встречаются детеныши в торговом центре, в Бэй-Тауне... как детеныши на Луне охотника. Они заслуживали большего; они по меньшей мере заслуживали жизни. Сколько еще городов должно было пройти таким образом?
По крайней мере, теперь у меня было право голоса.
Я наблюдала за другими Сатами, пока они подшучивали и болтали между собой.
Первый в мире стрелковый взвод... первый в этом мире. Итак, они не были морскими пехотинцами или морпехами: их обучение было бессистемным и коротким, их снаряжение было все еще новым для них, и они никогда не стреляли в битве.
Новички. Еще крови не нюхали. Тем не менее, у них было больше огневой мощи, чем у пехотной роты Первой мировой войны - подавляющее преимущество против оружия Сатан.
Это было только начало.
Теперь, оглядываясь назад на тот день: эти охранники, вероятно, были помечены этим прозвищем в тот момент, когда они ступили на берег. Зеленый был цветом их одежды и снаряжения, и, черт возьми, имя прилипло. Они стали известны как зеленые, как среди друзей, так и среди врагов.
*****
Стены коридора были твердыми и грубыми, высеченными из гранитного выступа, на котором стояла Цитадель. Воздух был влажным и слегка застоявшимся, и лишь слабый ветерок шевелил воздух в лабиринте проходов и коридоров под башней.
Тар наблюдал, как охранники заперли и заперли на засов тяжелую дверь в кладовую, где был сложен груз с места крушения. Некоторые ящики были заполнены предметами, бесполезными для Сафа: сапоги, шлемы, перчатки. Другие хранили более ценные вещи: боеприпасы, оружие, гранаты, минометные снаряды и взрыватели, вещи, которые могли убить, могли покалечить...
- М-16,- пробормотал я. В основном для себя.
- И что же? - Тара повернула плечи, чтобы посмотреть на меня, когда мы поднимались по ступенькам в более пригодные для жизни районы замка. Три охранника следовали за нами на некотором расстоянии.
- Жаль, что у меня нет чего-то более мощного, чем это. - Я ткнул большим пальцем вниз по лестнице. Пара боевых кораблей или танков, даже несколько тяжелых пулеметов.
- У вас есть те большие пушки, - сказала она, имея в виду М-60.
- Есть более крупные из них доступны. Я бы хотел, чтобы у нас их было немного.
Она прижала уши и жестом указала на кладовую. - Тогда вы думаете, что те не помогут!
Если бы мои уши были такими же выразительными, как у нее, они бы тоже откинулись назад.
- Конечно, они помогут, но они не выиграют войну. Это зависит от ваших солдат. Я сделаю все, что в моих силах.
Она протянула руку и положила ее мне на плечо. Сжал, когти просто вмяли мою кожу. - И я вам очень благодарен. Вам хорошо заплатят, когда все это закончится.
Если я выживу, подумал я про себя. - Благодарю вас, но я не знаю, что буду делать с деньгами.
- Она рассмеялась. - Это не обязательно должны быть деньги. Все, что в моих силах.
Ты мог бы править городом, если бы захотел.
Я усмехнулся, но тут же передумал. - Мне придется подумать об этом. Там есть свои возможности...
От удивления ее уши затанцевали, может быть, она даже немного развеселилась. - Ну, мы можем решить это, когда придет время. Почему бы тебе не пойти и не привести себя в порядок.
- Она фыркнула. - Это ты скорее так... ароматический.
Наверное, так оно и было. Я не могла вспомнить, когда в последний раз принимала ванну.
Тар ударил меня по руке.
- Тогда иди и приведи себя в порядок. Я встречусь с вами позже, там есть о чем поговорить. Иди в комнату своей подруги, хорошо!
Моя пара? - Максин?
- Она не моя дочь... - Звук когтей тары, разбивающихся о гранит, постепенно затихал, когда она исчезла в боковом проходе. - ... приятель, - закончил я. Я посмотрела на охранника, который остался со мной, следуя за мной по пятам; он смотрел на меня в ответ. - Ну и ладно. Ну тогда пошли, моя тень.
*****
Почесав дверь по-Сатиански, я прислонилась к косяку и стала ждать. Пауза, голоса, звякнула задвижка, дверь открылась, и Максин уставилась на нее.
- Добрый день, - улыбнулся я. - Вы когда-нибудь задумывались о преимуществах владения действительно хорошим набором энциклопедий!
- Келли! - Ее удивление превратилось в усмешку, а потом настала моя очередь удивляться, когда она прыгнула вперед, чтобы обнять меня, а затем так же быстро отпустила и отступила назад, внезапно смутившись. - Привет, я так рада тебя видеть.
- То же самое и здесь. Вы хорошо выглядите, Мисс Уэйн.
- Макс, - тут же поправилась она, и ее улыбка на мгновение замерцала, когда она пристально посмотрела на меня, а затем снова вспыхнула. - Войти. Мы так долго тебя ждали.
Комната все еще была загромождена острыми напоминаниями о месте, которое я оставила позади. Фонарь стоял на столе рядом с ручками, несколькими учебниками и бумагами, как будто она работала ночью и нуждалась в большем количестве света, чем свечи могли обеспечить. Ее кожаная летная куртка висела на спинке стула. Плеер Sony DCC walkman, беруши и кассеты лежали на полке рядом с небольшой стопкой потрепанных книг в мягкой обложке.
В отличие от меня, ее покои располагались на внутренних стенах замка, с небольшим балконом, встроенным в один из ярусов и выходящим на центральный круг.
Солнечный свет струился сквозь открытые двери, и Тара, прислонившись к резной каменной балюстраде, с интересом наблюдала за нашим приветствием, навострив уши. Я не знаю, могла ли она понять: мы говорили по-английски.
- Надеюсь, я не заставила тебя ждать. - Сказал Я Максин.
- Не беспокойся об этом. - Макс отмахнулся от моих извинений, а затем перешел на модулированный кашель, шипение и рычание Саши, - Тар... объяснить мне.
Вы уже давно находитесь в пути.
- Можно было сбить скунса с ног за пятьдесят шагов... Эй, твоя Сати поправляется.
- Она гордо улыбнулась. - У меня есть кое-что для тебя, домашний подарок.
- Хотя над акцентом нужно поработать, - задумчиво произнес я и усмехнулся, когда она бросила на меня острый взгляд. - Эй! Просто шучу! Покой!
- Ублюдок! - Она достала холодное ведро и порылась внутри, а затем бросила мне предмет, который я вытащил из воздуха. - Боже Мой! Хайникен! Я никогда не думал, что увижу это снова.
- Я ее берегла, - улыбнулась она и вывела меня на балкон, где меня ждал Тар.
- Чувствуешь себя лучше? - спросил Саф.
Я провела рукой по своим все еще влажным волосам. - Да, очень.
- И пахнет лучше, - улыбнулась она, а затем указала на банку, которую я все еще держал в руках. - Что это за штука?
- Эля, - сказал я и открыл счет. Тар моргнула, раздула ноздри, глядя на банку, которая шипела и плевалась. - Я протянул ей банку. - Попробуй немного.
Она взяла банку, понюхала ее, а затем некоторое время пыталась найти лучший способ обернуть свои почти несуществующие губы вокруг отверстия. Наконец ей удалось сделать большой глоток, и она чуть не подавилась им. Ее уши крутились, пока не выпятились в сторону, она сделала несколько хриплых вдохов. - мой предок... ты действительно это пьешь?!
Я взял у нее банку и тоже замахнулся. Максин вытаращила глаза: я даже не потрудилась вытереть ободок. - Немного теплая, - рассудил я, - иначе ничего страшного в этом нет.
Тара зашипела и покачала головой. - У вас должны быть железные глотки. Я останусь с чем-то более мягким. Ну же, К'Хи, расскажи нам, что случилось. Как же мидлендские города восприняли новости о войне!
- Тебе лучше спросить об этом у S'Sahr. Саше в городах никогда не получалось очень... по какой-то причине он был дружелюбен со мной. - Я усмехнулся. - То, что я видел, казалось достаточно очевидным. Хранение продуктов питания, подготовка оборонительных сооружений. Там уже были набраны гарнизонные солдаты.
Поэтому Тар потягивал вино, а мы с Максин пили пиво и рассказывали друг другу о том, что произошло за последние несколько недель.
Еще одна деревня была поражена, дальше по границе, чем другие.
Казалось, что захватчики не собираются делать прямой выпад в самое сердце Восточного Королевства. Они медленно продвигались в трех точках по всему царству, уничтожая все, что противостояло им.
- В таком случае им уже нечего будет завоевывать, - сказал я.
- Эта тактика только временная. - Тар согнула свои когти. - Они терроризируют поселения. Вскоре они даже не будут пытаться сопротивляться; они сразу же сдадутся.
- Ты ведь не можешь их винить, правда? - тихо спросила Максин.
Смерть вашей семьи и вас самих, а также разрушение вашего города... или сдаться. Нет, ты не можешь их винить. И не было никакого способа, которым восточное королевство могло бы быстро выставить свою армию, чтобы помочь. Даже если бы у них был один готовый, он должен был бы достигнуть врага. Черт возьми, всего две недели понадобилось паре дюжин таких, как я, чтобы пройти меньше половины пути по восточному Королевству.
И Королевство было в руках Тара.
Потягивая свой напиток, я прислонился к гранитной балюстраде рядом с Таром.
- Сейчас будут трудные времена.
Тар сделала большой глоток из своего бокала, затем уставилась на него, как будто желая, чтобы это было что-то покрепче. - А, - пробормотала она. - Действительно, тяжелые времена.
Я потянулся через стол, взял ее мохнатую руку и мягко сжал ее, слегка приподняв ее уши, прежде чем она ответила мне тем же.
- Келли!
- Что?
- Вы... - Максин пристально смотрела на нас, переводя взгляд с наших рук на меня, с Тара на меня. - Вы двое... Что же между вами двумя происходит?
На секунду все, о чем я могла думать, это то, как я, должно быть, говорила; с сильным акцентом Саша из горла, которое никогда не должно было издавать такие звуки. Тогда сам вопрос зарегистрировался.
- И что же? - Тара меня опередила.
Максин посмотрела на банку, которую держала в руках. - Вы двое. Я разговариваю с охранником, говорит он... он... - Она сглотнула и сделала неопределенное движение руками, немного пива пролилось. - А у тебя?.. ах... - Она не смогла найти нужных слов в Сафе и перешла на английский. - Келли, У вас есть двое... спали вместе!
На секунду мне показалось, что биение моего сердца-единственный звук в мире.
Даже при том, что она не могла точно понять, о чем идет речь, Тара, должно быть, догадалась о вопросе. Ее уши медленно опустились назад, и она посмотрела на меня.
Это должно было случиться... "Рано или поздно вы бы об этом узнали, - вздохнул я. - Послушай, Тар, пожалуйста, это было бы проще на нашем родном языке.
Тар наклонила голову, - хорошо. Я понимаю.
Я чувствовала на себе ее взгляд, когда мы с Максин возвращались в ее комнату. Секс. Да и большинство Сати тоже... они ничего не могли понять. Я уже переспал - или, возможно, был переспан-с двумя и сделал предложение третьему. У них не было с этим проблем, для них это был просто секс, просто наслаждение и наслаждение. Для меня... Только Тара действительно догадывалась, насколько все было по-другому для меня, и она наблюдала, частично понимая, что происходит.
Как много она действительно понимала?
Максин пристально смотрела на меня.
- Итак,-начал я, двигаясь за деревянным стулом с высокой спинкой, используя его как подиум, чтобы спрятаться за ним, - теперь вы знаете.
Максин Уэйн присела на край стола с ошеломленным видом. Это было не очень хорошо. - Дерьмо. Я никогда этому не верил. Я подумал, что он шутит. - Ты серьезно... сделать его.
Я кивнул, глядя на Тара. Выйдя на балкон, она опустила голову и отвернулась, чтобы посмотреть на круг.
- Господи Иисусе, - человеческая женщина покачала головой. - Я этому не поверил. Ты действительно сделал это, ты действительно трахнул ее?! Вот это уже бред! Господи, да как же ты мог это сделать?!
Она почти кричала, жестикулируя стиснутыми руками. Мои собственные вцепились в спинку стула. Вот дерьмо, как она выразилась...
- Слушай, мне было холодно, смущенно, страшно и одиноко. Я действительно не знал, что происходит, просто ... ..
- Ты хочешь сказать, что она тебя изнасиловала? - Фыркнула Максин.
Уязвленная, я тихо ответила:
- Это не смешно.
- А? Ну и что?
- Ее изнасиловали.
Рот Максин открылся, потом снова закрылся. - О. Извиняюсь. А потом:
- они его ловят!
- Она убила его.
Последовала короткая пауза, а затем Максин почти умоляла:
- Господи, Келли, она даже не человек! - Она посмотрела через балконные двери туда, где Тара стояла спиной к нам, облокотившись на балюстраду.
Эта грубая грива струилась по ее спине, резко очерченные мышцы перекатывались под мехом, позолоченным солнцем. Красные бриджи были завязаны белым шнуром на талии и икрах. Это серебряное кольцо сверкнуло, когда ее уши дернулись в нашу сторону.
- Она ведь не уродина, правда? - спросил я. - Просто по-другому. Внутри она самый красивый человек, которого я когда-либо встречал. Я имею в виду, ты же не просто влюбляешься в чью-то внешность.
- Ты же ее любишь!? - Максин широко раскрыла глаза.
Я отвернулась, в отчаянии откинула волосы назад, а затем повернулась лицом к человеческой девушке. - Черт возьми! Я не знаю, как еще это сказать! Это не такая любовь! Мы вместе прошли через все это дерьмо; она была там, когда я нуждался в ней, и я помогал ей время от времени.
- Могу себе представить, - сухо сказала она, а потом замахала руками и снова взорвалась: - блин, мужик! А как насчет болезней? Я имею в виду, что она может носить что-то, что делает СПИД похожим на простуду!
- Я так не думаю.
- Откуда ты знаешь?!
- Откуда ты знаешь, что я ей ничего не давал?!
Это остановило ее на секунду, давая мне время продолжить:
- мы просто сделали то, что казалось правильным в то время... неужели ты не можешь перестать вести себя так ехидно?
- Это я!? Ведешь себя язвительно!? А как же она? Это Кэтти, - она ткнула большим пальцем в сторону Тара, который повернулся и наблюдал за нами с обеспокоенным выражением лица. Она не понимала, о чем мы говорим, но вполне могла следить за нашим тоном.
- Это было не то, что я имел в виду, - я чувствовал усталость. - Ты не понимаешь.
- Что тут понимать.
- Обо всем! Я был здесь, чтобы ухаживать за тобой. Ты понятия не имеешь, каково это-быть абсолютно одиноким и никогда не знать, увидишь ли ты когда-нибудь другого человека снова! Не в состоянии понять ничего из того, что происходит вокруг вас!
Если бы там не было Тара, я бы уже несколько раз был мертв-либо от Сафи, либо от диких зверей, либо от собственной глупости! Я ей многим обязан!
- И вот как ты расплачиваешься за это!
- Это не вопрос оплаты! Это просто случилось! Спонтанный. Я думаю, что это застало ее врасплох так же, как и меня. - Я покачала головой и посмотрела на нее, ища какой-нибудь признак смягчения, мое сердце упало, когда она посмотрела на меня в ответ.
Огорченная, я продолжила более мягким тоном:
- Я действительно люблю ее... но вы просто не можете понять, не так ли.
- Нет. Я не могу, - она пожала плечами. - Я думаю, мне не стоит совать нос не в свое дело. Это действительно ваше личное дело... Без каламбура, конечно. - Она снова посмотрела на Тара и сказала: - Это было ее время, не так ли?
- Ты же знаешь об этом!
- Этот охранник подошел ко мне...
- И что же?!
- Я не понимаю, из-за чего ты выглядишь таким шокированным, из-за того, что ты делал. Этот охранник подошел ко мне. Он спросил меня, когда мое время, и я спросил его, что это за чертовщина. У них есть времена года, не так ли? Как кошки.
- Это не кошки, черт возьми!
- Это была единственная причина, по которой вы встретились? Она была слишком похотлива, чтобы держать свои лапы подальше от тебя!
Боже. Это был сильный удар. - Мисс Уэйн, - мой голос сдавил меня. Я начал снова: - Все было совсем не так. А мы-нет... Я не знаю; возможно, так все и началось, но потом все изменилось. В тот первый раз я был так же потрясен, как и ты. Я не знал, какого черта я сделал. Я не знал, почему я это сделал и в более поздние времена... Я сделал это, потому что хотел. Я сделал это, потому что это был способ показать, что я действительно чувствую к ней, все, что она сделала для меня.
Я не знал, как еще это сказать.
Она посмотрела на меня в ответ, потом перевела взгляд на Тара. - Вы были правы: я не понимаю.
*****
Конечно, все изменилось. Я знал, что так и будет.
В течение следующих нескольких дней Максин изо всех сил старалась избегать меня. Когда я все-таки встречался с ней, у нее было мало слов для меня и всегда неотложные дела в другом месте. Я мог понять ее реакцию и не пытался давить на нее. Дай ей время.
Между тем у меня были и другие дела, чтобы занять себя.
Война разрасталась. Боевые действия продолжались в южных провинциях Восточного Королевства, и все это время корабли и обозы войск покидали город. Рекруты постоянно тренировались и обучались во дворах Цитадели.
Большую часть времени Саф, как я знал, был занят: С'Сахр на юг, направляясь в Центрально-Восточное Царство, Реме и ТАР часами совещались с восточными командирами, просеивая новости, просачивающиеся со всего Царства.
Я не мог присутствовать ни на одной из этих встреч: я бы тоже там присутствовал...
отвлекающий. Бессвязные обрывки новостей, которые я действительно собирал в этом месте через слухи и сплетни, были более запутанными, чем что-либо еще. Я проводил большую часть своего времени, работая с зелеными, тренируясь с ними. Даже с ограниченным запасом боеприпасов некоторые из них становились вполне адекватными стрелками, хотя я обнаружил, что их глаза не могут различать мелкие неподвижные детали почти так же хорошо, как я мог.
Прошло почти две недели, прежде чем Тар послал за мной, чтобы рассказать, что же, черт возьми, происходит.
*****
- Здесь, здесь, здесь и здесь, - когти Ремы тыкали в разные точки На карте. - У нас нет достаточного количества войск на юге, чтобы охватить весь этот район. Эти деревни будут беззащитны.
- Возможно, нам придется эвакуировать некоторых из них, переселить жителей в города, которые мы сможем защитить, - сказал Тар.
Комната была мне знакома, конференц-зал с огромным обсидиановым столом и ворсистым ковром. Над столом висела люстра из дерева и меди, с которой свисали масляные лампы. Трое Сатов и один человек сидели вокруг стола, на котором были разложены карты и куски пергамента и пергамента.
Рема выглядела ужасно. Ее ребра просвечивали сквозь мех, который сам по себе был лишен блеска, а местами даже выступал наружу. Уголки ее глаз были покрыты липкой коркой. Я знал, что у нее был стресс, но она собиралась покончить с собой.
- Жители деревни будут уязвимы, пока их перемещают, - заметил Рер. - И снова им понадобится вооруженный эскорт. Мы могли бы сэкономить так много!
- Я так не думаю, - сказала Рема и провела когтями по гриве, тупо глядя на горсть отошедшего меха. - Мы потеряли несколько разведывательных отрядов без следа, и они были не малы.
- Мы потеряли слишком много войск, - вздохнул Тар.
И действительно, карта была испещрена маленькими красными треугольниками-местами, где были потеряны сражения и Саты.
- Мы просто не знаем точно, что они делают, - сказал Реме. - Их главный хозяин, как сообщается, находится где-то здесь... и у них есть другие разбросанные здесь. - Она провела линию с востока на запад в верхней части полуострова Флорида. - Мы пытаемся собрать силы, чтобы встретить их.
- А сколько побед было у нас на сегодняшний день? - Тихо спросил Рер.
- Боюсь, что очень немногие. Командир Рсэф сумел разбить фланговые силы, намного превосходящие его собственные, заманив их в болото, где их собственная численность была помехой. Они потеряли более тысячи солдат, но они не сделают ошибку, обнажив свои шеи, как это было снова. - Рема потерла глаза. - К'Хи, ваши войска готовы!
- Я нахмурился. - Я бы хотел дать им еще немного времени, но они солдаты, они готовы.
- Командир S'Sahr хочет переместить роту в этот город. - Она указала на круг, расположенный на извилистой линии, которая вела к морю к югу от нас. - Погодная Скала. Он лежит на реке сломанный зуб, в Десяти днях пути к югу по морю.
- Это не большой город, но богатый, способный позволить себе собственный небольшой гарнизон. И он контролирует единственный мост через эту часть реки. Последняя новость поставила под сомнение силы Персидского залива... здесь, - она указала на линию на карте, - но мы просто не можем позволить себе тратить компанию, удерживающую место, к которому силы залива могут никогда не приблизиться. Зеленых мало, но вы сказали, что они могут противостоять гораздо большему количеству. Смогут ли они обезопасить мост от удара по заливу?
- А что такое оппозиция, скорее всего, будет!
- Ах... в этом мы не можем быть уверены, но если они и нападут на город, то, скорее всего, с самыми восточными силами... вот этот. Отчеты слишком отрывочны, чтобы дать точный размер, но он не будет таким большим, как их центральный. Я выходил на карниз и прикидывал, может быть, две-три тысячи.
Я молча кивнул. - А как же город? В каком положении он находится?
Обороняйся!
Там было несколько встревоженных взглядов. - Что... мы тоже в этом не уверены.
- О, здорово!
- Мы говорили с некоторыми трейдерами, которые прошли через это около семи месяцев назад.
По их словам, там строились осадные машины, а стены находились в ужасном состоянии. Они не могут сказать, был ли сделан ремонт с тех пор.
- Замечательно, - нахмурился я. - Это все время звучит лучше.
- Город... вот, - она вытащила еще одну карту. - Он оседлал реку, с кварталами на Северном и южном берегах. Река в этом месте широкая, но более мелкая и медленная, чем в других местах; подходит для моста и паромов.
- Может быть, это Броды?
- Ах... это сомнительно. Возможно, в середине лета, во время сильной жары.
В противном случае, я думаю, нет. Окружающие земли-это плоские и открытые сельскохозяйственные угодья, окруженные лесом. Через лес ведут три дороги: две с севера, одна с юга.
- Как много открытого пространства между стенами и лесом.
- Понятия не имею. Можно ли его отстоять!
Я задумалась, потом кивнула. - Я тоже так думаю. У нас будет несколько хороших полей огня.
- И еще, К'Хи, - Тар наклонился вперед. - Ты никуда не поедешь.
- Что?
- Ты все прекрасно слышал. Мы не хотим потерять тебя, К'Хи. Вы останетесь здесь, и это будет приказ.
- Высший, это мой отряд, я должен идти с ними. Я не буду сидеть сложа руки на своем фундаменте, пока они выходят туда, может быть, ранены или убиты!
- К'Хи, ты останешься, даже если мне придется посадить тебя на цепь в подземелье, - прорычал Тар.
- Нет! Мы-единое целое! - Возмутился я. - Я учил их работать в команде, как машина! Послушайте, если вы берете рабочую часть из машины, вы в конечном итоге с мусором! Кроме того, я единственный, кто понимает, как работает оружие, я знаю, каковы их сильные и слабые стороны. Если вы пошлете этих зеленых без опытного командира, это будет похоже на огромную армию с детенышем во главе; проницательный враг может победить их. - Она не выглядела убежденной. Я повернулся, чтобы обратиться к профессиональному солдату:
- Реме, ты должен знать, о чем я говорю.
Рема потерла морду сбоку. Клочья меха упали вниз, и она быстро остановилась. - Ну да. Я думаю, что он прав, Верховный.
- Рер!
- Мне это действительно кажется разумным, - признался пожилой советник. - Вы можете назвать любого командира, который знал бы, как пользоваться оружием? - он немного икнул на иностранное имя.
- И ты тоже? - Тара была в меньшинстве. - Я должна подумать об этом, - тара постучала когтями друг о друга и посмотрела на покрытую черным мехом Рему; ее измученное лицо, линяющий мех. - Ремэ, когда ты в последний раз отдыхал?
Рема моргнула, глядя на Тара холодными глазами. - А почему бы и нет... Это было...
- Иди и поспи немного, - отрезала Тара. - Пока ты не упал лицом вниз.
- Но...
- Вперед!
Рема с трудом поднялась на ноги и направилась к двери-совсем другое движение по сравнению с ее обычной грациозной крадущейся походкой; тяжелая и усталая. Она помедлила у двери, как будто собиралась что-то сказать, а потом ушла.
Тар уставился на закрывающуюся дверь. - Она убьет себя, если будет продолжать в том же духе. Мне следовало сказать что-нибудь раньше.
- Нам еще многое предстоит сделать, - сказал Рер. - Это трудные времена для всех нас... Вы сами выглядите так, как будто вам не помешает немного отдохнуть.
- Я в порядке, - пробормотал Тар.
- Если ты так говоришь, высокий, - Рер встал, шурша красными мантиями.
- Вы найдете решения легче, если вы отдохнули... С вашего позволения!
Тар посмотрел, как за советником закрылась дверь, потом встал, подошел к окну и распахнул его. Ветер, который дул в комнату, потушил лампы, но также был желанным глотком свежего воздуха. Она стояла перед окном, вырезая черную полосу из звезд, ее грива колыхалась на ветру.
- Ты действительно хочешь пойти и подраться.
- Я покачал головой. - Нет, я хочу закончить то, что начал. Вы не можете отправить их сами по себе. Я знаю, что они к этому не готовы.
Она вздохнула, ее плечи поднялись и опустились. - Вы заставляете испытанных и проверенных солдат звучать как детеныши.
- Они как детеныши, - сказал я. - Если бы они были солдатами в моем мире, один враг мог бы убить их, пока они все сидели вокруг своего костра и рассказывали сказки, - я вспомнил, что показал им, как они были огорчены, когда я прыгнул на них. Они выставили охрану, но в полном камуфляже и достаточном количестве кустарника, человек может стать почти невидимым.
Именно так они узнали, что тяжелая броня-это не единственный вид защиты: то, что вы не можете видеть, вы не можете повредить.
- Клянусь моими предками, Тар. Они сидели на страже вокруг проклятого костра!
- Но это не твой мир, К'Хи, и они знают его лучше, чем ты.
Чему ты еще можешь их научить!
- Они слишком умны для своих товаров.
Ее уши дернулись:
- объясни.
- Это оружие их не производит... все мощно. Это просто инструменты, такие же, как топор или тесло, и только так хорошо, как человек, использующий их.
Хорошо, что они чувствуют себя уверенными в себе, но не настолько глупо. Арбалетный болт или меч подействовали бы на них точно так же, как и на любого другого. Они просто сырые рекруты... Зеленое-хорошее название для них: они такие же зеленые, как новое молодое деревце.
- Тогда ты действительно думаешь, что они готовы идти!
- Как ты и сказал, это солдаты. Они должны где-то учиться... а почему бы и нет? Кроме того, сколько обычных войск вам придется послать вместо них, а? Войска, которые вам понадобятся.
Тень отодвинулась от окна, и на ковре позади моего кресла послышались приглушенные шаги. Затем гладкие, твердые полумесяцы мягко пробежали по обнаженной коже моей щеки и шеи. - Мой бесформенный незнакомец... В глубине души ты не так уж сильно отличаешься от остальных из нас. Почему вы решили, что хотите сражаться именно сейчас?
- Я пытался приспособиться, вписаться, - сказал я. - Есть так много, чтобы не-учиться.
Она села на пустой стул справа от меня и наклонилась вперед, ко мне, свесив руки между колен. - Вы хотите вписаться в борьбу? мой предок... К'Хи, мы боремся, этого я не могу отрицать, но это не наш образ жизни. Вы не должны пытаться и доказывать себя, делая это.
Я удивленно моргнула. - Я никогда ничего не говорил о том, чтобы проявить себя.
- Я думаю, что ты не всегда говоришь то, что хочешь сказать К'хы, - она посмотрела угрюмо. - Неужели нет никого другого, кто мог бы пойти вместо тебя!
- Я покачал головой.
- Не делай этого, - подушечки на кончиках ее пальцев коснулись моего подбородка, потерлись о щетину. - Очень хорошо, невозможный ты дурак, иди, если надо. - Тогда ее дыхание было теплым бризом на моей шее, когда она наклонилась ближе.
- Но я очень рассержусь, если тебя убьют.
*****
- Рер? - Сэр!
Советник прирожденного правителя поднял глаза от своего стола и начал убирать бумагу в ящик, прежде чем увидел, кто это сказал. - Я занят, К'Хи. Неужели это не может подождать!
- Пожалуйста, сэр, это не займет много времени.
- Очень хорошо. - Он положил свое гусиное перо в подставку на столе, рядом с чернильницей. - Я думаю, что смогу выкроить время. А чего ты хочешь?
Я вытащил запечатанный конверт из нагрудного кармана и погладил кремовую бумагу пальцем, прежде чем опуститься перед Рером. Он взял его и взглянул на написанное от руки сообщение на английском языке снаружи: Максин Уэйн.
- А это что такое? - Спросил Рер.
- Письмо, - ответил я и глубоко вздохнул. - Если со мной что-то случится, проследите, чтобы Максин это получила!
Рер уставился на меня, потом на пергамент в своей руке, потом снова на меня.
Почему ты не попросил об этом тара? - Ты уже близко.
- Я не уверен, - признался я. - Возможно, мы слишком близки. Пожалуйста. Я спрашиваю вас, потому что думаю, что могу вам доверять.
Он медленно наклонил голову, его седеющая грива подпрыгнула. - Вы оказываете мне честь.
Очень хорошо. Все будет так, как вы просите, но я надеюсь, что мне не придется передавать его дальше.
*****
Я волновался из-за этого письма. Там были вещи, написанные на той безразличной бумаге, из-за которой я потерял сон.
Помимо всего прочего, я оставил Максин решение, которое мне однажды пришлось принять. Она немного разбиралась в огнестрельном оружии и, конечно же, достаточно хорошо стреляла из него...
Я оставил полную формулу черного пороха и детальные инструкции по изготовлению пушек и мушкетов.
*****
Когда мы наконец въехали в Утес погоды, мне было жарко, я устал и был весь покрыт желтоватой пылью, поднявшейся с дороги. Как и все мы. Река сломанный Коготь, протекавшая через город, Манила к себе, но сначала нужно было пройти кое-какие формальности, а купаться уже потом.
Первые впечатления от городка Уэзер рок были от съемочной площадки из фильма, вестерна. Единственная немощеная аллея разделяла город посередине, с севера на юг, а река делила его с востока на Запад. Здания были немного более благоприятными. Большие - некоторые из них на самом деле имели два этажа-и сделаны из дерева, кирпича и чего-то вроде Самана.
Обитатели Сафа быстро развеяли любую иллюзию сходства, от которой Уэзеру року приходилось уворачиваться в городе.
К тому времени я уже привык к подобному приему: местные жители останавливались и смотрели на нас с улицы и из своих жилищ, а более смелые детеныши следовали за солдатами импровизированной процессией. Я только устало улыбнулась им и сморгнула пыль с глаз.
Наружная стена вокруг города была не очень внушительной, на самом деле она была довольно жалкой. Некоторые участки лежали в аварийном состоянии, а плющ и лишайник росли над упавшими камнями. В нескольких местах - главным образом вокруг ворот - стены были отремонтированы, я полагаю, для видимости, но все еще не хватало нескольких зубцов, и одна башня почернела от пожара. Утес погоды не был главным примером укрепленной крепости.
Мы определенно не выглядели лучше, даже хуже, если уж на то пошло. Зеленые были одеты только в брюки, закатанные до колен, и все они были одинакового оттенка грязно-коричневого от летучей пыли. Мех Сафи был покрыт коркой грязи, и ламы устали.
Внушающим благоговейный трепет зрелищем мы не были.
Правящим кланом в Уэзер-Роке был Клан Фрэса. Р'Р'Расскт говорил мне, что это был могущественный клан, дружественный клану Шираев, так что их преданность была гарантирована. Они контролировали два города в Восточном Королевстве и были чистыми торговцами; старейшины их кланов никогда не желали никакой власти, кроме той, что приносила торговля.
Таким образом, клан Фресов всегда оставался полностью лояльным к Восточному Королевству, и несмотря на попытки соперничающих кланов использовать их в качестве политического рычага, они процветали.
Ветхое состояние городских стен противоречило богатству города за ними. Здания были ухожены, покрашены, в окнах виднелись стекла. Улицы были чистыми, а население выглядело сытым. Атмосфера изобилия, исходившая от замка, более чем компенсировала любые неблагоприятные впечатления, которые могли произвести стены.
Вымпелы и флаги развевались на ветру, в то время как солнечный свет отражался от множества окон; гораздо больше, чем здание, предназначенное для того, чтобы держать людей снаружи. Слуги остановились как вкопанные и уставились на нас, на меня. Мы с грохотом въехали во двор, а стражники все еще выскакивали из своих казарм, чтобы перехватить нас. Их броня была безупречно чистой и сильно рельефной, в то время как их оружие имело вид чего-то прямо из стойки. Вероятно, на них все еще были ценники.
Если это была местная полиция, то кто поддерживал закон?
Мы уже договорились, что зеленый по имени Фэн встретится с Лордом клана в качестве нашего представителя. Он был образован, интеллигентен и, будучи воспитан в богатой семье, кое-что знал о придворном протоколе. Было бы намного проще, если бы Лорд клана просто поговорил с ним, а не пытался привыкнуть к кому-то вроде меня.
Фэн неуклюже спрыгнул с седла и подождал, пока стражники приблизятся к нему, окружая нас. Наверху, на башнях вокруг двора, лучники занимали позиции, их арбалеты были подняты, но не выровнены. Один из офицеров выступил вперед, и за этим последовал оживленный разговор, который я не мог расслышать. Наконец фэн достал запечатанный документ из рук Тара и помахал им перед носом собеседника.
Морда офицера сморщилась, когда он увидел красную печать на документе, и он снова посмотрел на нас, затем он жестом показал и повел Фэна прочь через окружающее кольцо охранников. За этой парой следовала небольшая свита солдат.
Они исчезли за коваными железными воротами, и я оглянулся на оставшихся охранников Фреса. Они наблюдали за нами, но все окружавшие нас кристально-зеленые глаза, казалось, были сосредоточены на одном объекте-на мне.
Я поднял лицо к небу, щурясь от яркого солнечного света.
Что угодно, только не смотреть на них.
Сидевший на стене Саше тоже уставился на меня.
*****
Кирти и Р'Р'Расскт шли вместе со мной вдоль южных укреплений скалы погоды.
- Какая жалость, - Р'Р'расск сердито махнул рукой в сторону стены. - Если какое-то скромное количество детенышей когда-либо нападало на эти стены, они могли бы взять его в течение дня!
Она была абсолютно права. Сторожевые башни на дорогах, ведущих в город, были прочными и крепкими, как и ворота над рекой, но стены по обе стороны города, каждая из которых изгибалась, чтобы встретиться с рекой, были низкими и разваливались на части..
Едва ли три метра высотой, подиумы стен были разрушены и размыты.
Лишайник и плющ росли над крепостными валами, и мы потревожили птиц в их гнездах, когда проходили мимо. Единственными предметами, которые были в приличном состоянии, были немногочисленные арбалеты и катапульты, которые, как я подозревал, содержались в основном для шоу.
- Единственный шанс, который есть у этого города, - это не дать нападающему приблизиться к стенам, - сказал Кирти.
Земля там была ровная, только поля и пастбища вдалеке от леса. Даже с арбалетами целеустремленная атака могла заполонить стены.
Когда мы возвращались в крепость, где были расквартированы зеленые, оба Сэта вели оживленную беседу, вспоминая старые сражения, в которых защитники были в подобных условиях, и то, что они сделали. Я обнаружил, что ссылки, которые они использовали, были совершенно бессмысленными, вместо этого я наблюдал за киосками и магазинами, Саф, которые ходили туда и обратно, пока один киоск не привлек мое внимание.
- Chirthi, Rasct. Держитесь, - я похлопал их по плечам, чтобы остановить, а затем нырнул через пыльный проход, чтобы посмотреть поближе.
Это был один из тех магазинов с передними ставнями, которые вращались на центральной оси. Ночью они поднимались, чтобы закрыть магазин, в то время как в рабочее время они откидывались вниз, чтобы произвести мгновенные демонстрационные столы. Столы были уставлены мелкими металлическими безделушками и драгоценностями всех видов, от крошечных замков до подпружиненных кремневых и стальных огнеметов до золотых и нефритовых сережек. Я низко наклонился, чтобы полюбоваться мастерством работы. Без всякой техники или современных инструментов кто-то сделал их с нуля, и они были такими же произведениями искусства, как и куски металла. Изящные формы ручной работы из золотой и серебряной проволоки, небольшой медальон размером в четверть дюйма, который безошибочно был белоголовым орлом. Это сразу бросилось мне в глаза: я все гадал, что можно было бы использовать в качестве своего рода предложения о прекращении огня некоему не-Сатэ, которого я знал, и это могло бы пригодиться для работы. Если бы у меня была такая возможность.
Хозяин лавки, старик с длинными пальцами и густой серой шерстью, смотрел на меня, прижав уши, пока я поднимал медальон. Он выглядел так, как будто не был уверен, хочет ли он смотреть и смеяться или бежать за помощью.
Нити золотой филиграни составляли туловище и распростертые крылья, а серебряная проволока подчеркивала голову, перья. Цепочка тоже была из чистого серебра. Я никогда бы не поверила, что у Сэта достаточно ловкие пальцы, чтобы сделать что-то подобное. Тот, кто сделал его, должно быть, использовал микроскоп. Я тихонько присвистнул и повернулся к хозяину:
- сэр, сколько это стоит!
- Вы... - говорить? - он разинул рот.
Я вздохнул:
- Да, я говорю. Так вот, это продается или нет!
Бизнесмен до мозга костей. Почти сразу же он взял себя в руки и назвал смехотворную цену. Я понял эту идею и ответил своим предложением. Мы болтали взад и вперед, и когда цена была наконец определена и я положил ему в ладонь три золотых, он казался необычайно веселым. Никаких догадок о том, кто в конечном итоге получил лучшую часть сделки. Чирти и Р'Р'расск ждали его, сидя на крыльце, прислонившись друг к другу и посмеиваясь над чем-то. Они прищурились на меня, когда я вышел. - Мы воюем, а ты ходишь по магазинам? - Р'Р'Раск улыбнулся.
Я пожал плечами и почесал подбородок. Моя борода нуждалась в стрижке. - А что я могу сказать? Это грязная работа, но кто-то должен ее делать.
- ААА... - верно, - хихикнула Кирти. - Что это у тебя там!
Я им показал. Они оба рассмеялись, когда я сказал им, сколько я заплатил за это, сказав, что я был сделан из золотой монеты. Р'Р'расск была готова пойти и забрать его обратно, но я остановил ее:
- он, вероятно, нуждается в нем больше, чем я.
- Вы бы выбросили золотой?! - Они были поражены.
Я пожал плечами и усмехнулся:
- я должен научиться делать это правильно. Если я совершу ошибку, мне придется заплатить.
- То место, откуда вы приехали, вы там покупаете вещи? - спросила Кирти.
- Да, почти то же самое. - Я думал о чековых книжках и кредитных карточках. - Но там обычно не торгуются по поводу цен.
- Но это отнимает все удовольствие от этого! - воскликнул Р'Р'Рхаскт с неподдельным ужасом в голосе.
*****
Крошечная хищная птица тускло поблескивала в моих пальцах, когда я лежал под грубым серым одеялом, держа медальон в бледном лунном свете. Цепь почти неслышно звякнула, когда я сунул ее обратно в карман куртки, лежавшей рядом с кроватью.
В дальнем конце длинной комнаты на втором этаже я услышал шепот Сати, похожий на шум прибоя; Кирти присоединилась к Р'Р'Расску в своей постели, и они тихо перешептывались. Я не мог расслышать, о чем они говорили, и даже не пытался. Глубокое, ровное дыхание другой спящей Сати наполнило комнату.
Я вытянула ноги с края огромного, как Саф, тюфяка, свернулась калачиком и заснула.
Крики разбудили меня.
- В атаку! Да сгниет она! ОНИ НАПАДАЮТ!
Кто-то тряс меня, и я выбралась из постели, все еще гадая, который час. Снаружи все еще было темно, но сквозь пыльные окна пробивался мерцающий красный свет. Они идут из-за реки.
- Что тут происходит?! - Рявкнул я, натягивая рубашку, хватая винтовку и засовывая в карманы запасные обоймы.
- Атакуйте, сэр, - крикнул Эор'Сиф. - Город находится под атакой!
Фасир с дикими глазами загрохотал вверх по лестнице. - С юга же! - закричал он, хватаясь за свое оружие. - Они жгут весь город! Пытаюсь добраться до моста!
Снаружи царил хаос.
Сафи начали появляться и в других зданиях, в то время как из-за реки шел источник свечения. Здания там горели, мост кишел темными силуэтами убегающих Сатов. За их спинами раздавались крики и вопли, а в свете костра сверкала сталь, когда они размахивали оружием. Фигуры, спасающиеся от горящих и рушащихся зданий, мелькали в замешательстве, прежде чем быть срубленными. Волки в стае.
Бронированные фигуры двинулись к мосту, держа наготове мечи и головни.
- Две команды! - Заорал Я на зеленых. - По шесть с каждой стороны дороги.
Перекрестный огонь на этом мосту, затем огонь и маневр. Пусть они придут к нам, постарайтесь собрать как можно больше на мосту... Берегись гражданских! Вперед!
Когтистые пальцы ног скребли по деревянным ступенькам, когда они добрались, а я шел прямо за ними.
Ночью и при свете костров погода в скале превратилась в настоящее столпотворение в центре города.
Мерцающий оранжево-красный свет и чужеродные очертания перепуганной Саши. Кто-то врезался в меня, и я мельком увидела испуганное лицо и сумела увернуться от бешеного удара в мое лицо, прежде чем я прошла мимо. Впереди зеленые люди, голые, если не считать поясов и амуниции, рассыпались по обеим сторонам моста.
Стоя на коленях за стенами, бочками и любой другой доступной крышкой, чтобы стабилизировать М-16.
Враги уже были на мосту, их были десятки, красно-черная броня превратилась в нечто более зловещее в безумном свете. Когда они подбежали к нам, они завыли, и я увидел обнаженные клыки, широко раскрытые глаза с жаждой битвы.
Затем орудия начали трещать, грохот сосредоточенного огня смешивался с металлическим звуком рычания.
Я укрылся рядом с зеленым и добавил свой собственный огонь, ее потраченная медь летела передо мной беспорядочными всплесками. На мосту вторгшаяся в бронетехнику Саша попала под обстрел, упала как кегли, развернулась и упала, согнулась пополам и упала, упала и умерла.
Их нападение растаяло в грудах тел на мосту. Несколько выживших развернулись, чтобы броситься назад тем же путем, что и пришли, завывая от засады. Некоторые из них добрались до конца моста. Ни один из тех, кто решил бежать в другую сторону, не сделал этого. Зеленые торжествующе завыли, но не бросились за ним. Каждый второй солдат бежал вперед под прикрытием огня остальных из нас, затем настала наша очередь, чтобы перепрыгнуть их. Огонь и маневрирование, пока мы не доберемся до моста.
Это было настоящим благословением. Их первый бой, и они не увлекались, не сходили с ума и не убегали сами по себе.
Раненый и умирающий Галф Сат шарахался от меня, когда я переходил мост, некоторые катились под парапеты и падали в темную воду внизу; легкие, вращающиеся снаряды из М-16 не всегда милосердно быстры. Зеленые во многом облегчили эти страдания; их когти и ножи были грязными, но быстрыми.
По ту сторону моста улица была усеяна телами погибших. Вокруг валялось несколько трупов жителей залива, но большинство из них были восточными Сатами: мужчины, женщины и дети.
Любая симпатия, которую я испытывал к солдатам залива на мосту, исчезла.
Следующие полчаса были временем убийства. Все, что я действительно помню-это свет; тот кровавый, красный свет от горящих зданий. Вооруженная Сати бросилась на меня и была убита моим оружием или огнем других зеленых. С обнаженными мечами они вышли из зданий, но были срублены еще до того, как приблизились.
В ночи раздавались выстрелы из ружей. Вспышки выстрелов пронеслись по улице, когда отряды Сатов двинулись и выследили силы залива.
Я помню солдата залива, стоящего над телами безоружного самца и его детеныша, с когтей которого все еще капало. Я помню выражение удивленного ужаса на его лице, когда мой приклад пистолета врезался ему в череп.
Группа Сатов с арбалетами стреляла в нас из укрытия окна.
Гринс выстрелил очередью, которая прошила всю стену, позволяя мне подойти достаточно близко,чтобы бросить гранату. Сотрясение выбило дверь с петель и выбило деревянные перекладины из стен, Затем верхний этаж провалился внутрь.
Воин залива с головешкой выходил из здания, в то время как пламя лизало вверх в окнах, он увидел меня, его глаза расширились, а затем вспышка дула моей винтовки прошлась по нему. Я помню, что стрелял до тех пор, пока мое оружие не заклинило или не высохло, а затем использовал его как дубину. Я помню боль от незначительных ран. Я присоединился к погоне, когда оставшиеся войска бежали к стенам, и пистолет просто щелкнул, когда я попытался стрелять по убегающим войскам...
- К'хы!
Я стоял на осыпающейся городской стене. Тело охранника лежало у моих ног, его горло было перерезано лезвием из залива. Я смотрела на труп, чувствуя себя совершенно опустошенной, как будто пробежала марафон. Все еще слышались выстрелы - на стене и в полях за ней, когда зеленые и местные стражники вырывали вражеские войска, стреляя по тем немногим, кто отступал через поля к лесу за ними.
- К'хы!
Чирти повторила мое имя. Я посмотрела на него, запыхавшись, не в силах ответить. Уши у него были откинуты назад, шерсть слиплась от крови. Я посмотрел на себя сверху вниз. Меня покрывала кровь, моя собственная и чужая, поблескивающая чернотой в свете горящих зданий. Он осторожно протянул руку и взял пистолет из моих несопротивляющихся рук, а затем повел меня обратно в мейнстрим.
На той центральной улице все еще царил хаос. Здания горели, наполняя воздух искрами и дымом. Саши выстраивались цепью из ведер к реке: солдаты и гражданские. Что хорошего это может дать? Здания все еще горели, и так будет продолжаться и дальше: вплоть до самой земли.
Я смотрела, странно отстраненная, как пламя начинает лизать другое здание. В окне над крытой верандой послышалось какое-то движение: маленькая голова, едва достававшая до подоконника, и руки, дерущиеся за толстое стекло.
Из-за моей спины раздались крики:
- К'хы! - Нет! - Стой! - Остановите его!
Я оказался внутри здания прежде, чем понял, что делаю, все еще продолжая действовать автоматически. Лестничная клетка наполнилась дымом. Красный свет и пламя танцевали через трещины в деревянных лестницах. Я чувствовала жар сквозь дерево под босыми ногами, но лестница выдержала.
Дым заполнил коридор на верхнем этаже... Какого черта я здесь делаю?? Дверь была заперта на засов изнутри, но поддалась под ударом ноги. Пламя взбиралось по одной из стен комнаты, и я задыхалась, когда жар и дым обжигали мои легкие, покрывая волдырями кожу.
Под окном сгорбилась маленькая фигурка, воняло паленой шерстью. Я схватил детеныша и повернулся как раз в тот момент, когда перемычка над дверью обрушилась в ливне искр, блокируя портал пылающими обломками. Я склонился над детенышем, укрывая его, когда жар сжал кожу на моем лице и руках.
Внизу, на улице снаружи, Сэти бродила вокруг, указывая на меня, жар поднимался от пламени, заставляя их образы размываться, изгибаться, корчиться...
Окно разлетелось на тысячи сверкающих осколков стекла и дерева, когда я протащил через него стул, а затем вокруг меня вспыхнуло пламя, подпитываемое притоком свежего кислорода. Я ударился о карниз за окном, споткнулся и упал.
Пылающий мир закружился, поднялся и промахнулся мимо меня, когда я ударилась обо что-то мягкое, что рухнуло подо мной. Чьи-то руки оттаскивали меня от маленького тельца, которое я обхватила руками, неосознанно пытаясь защитить: инстинкт, о существовании которого я и не подозревала.
Вокруг меня раздавались голоса, кто-то звал и кричал. Зеленый-Искатель-подпирал меня, пытаясь привлечь мое внимание, крича что-то о пальцах, которые он держал. Я оттолкнула его руку и посмотрела туда, где еще больше Сати сгрудились вокруг маленькой фигурки.
- Он не дышит. - Сати посмотрела на меня сверху вниз. - Мне очень жаль.
- Чушь собачья! - Ахнула я и вырвалась из их хватки, когти ненароком рвали мою кожу, когда я наполовину пробиралась сквозь толпу. Детеныш лежал, растянувшись на боку, его младенческий мех обгорел, сморщился и скрутился от жара.
Я даже не потрудился проверить пульс. Кольцо Сати вокруг нас пошевелилось и пошевелилось в нерешительности, когда я откинула безвольную голову назад и прижала свои губы к маленькому рту. Его грудь поднималась и опускалась, когда я вдыхала и выдыхала; я чувствовала вкус сажи в его дыхании.
- Отчаянно выдохнула я, наблюдая, как слабо двигается грудь. Я не мог сделать настоящую печать вокруг рта инопланетянина!
Черт бы тебя побрал! Дыши, черт возьми !
По телу пробежала дрожь. Я отстранилась, когда сундук начал двигаться сам по себе. Потом у парня начались судороги, и я повалил его на бок. Тонкая струйка рвоты потекла из уголка его рта, собираясь в лужицу на песке. Его дыхание стало ровным и размеренным. Я сидел там, положив его голову себе на колени, нежно поглаживая опаленный мех снова и снова, и это был еще один детеныш, которого я держал, но у меня никогда не было шанса поблагодарить.
- Мне очень жаль. О Боже, прости, что меня там не было...
Сэти Хэндс мягко увела его, а потом и меня.
*****
Охранник, склонившийся надо мной, испуганно отскочил, когда я открыла глаза, и тут же выскочил наружу. Я слушал, как стучат когти по камню, хлопает дверь, и в замешательстве оглядывался вокруг. Где же, черт возьми, я был?
Комната была большая, просторная и спартанская. Большие закрытые ставнями окна вдоль одной из стен были распахнуты настежь, и сквозь них дул теплый летний ветерок. Грязновато-белые стены были покрыты чем-то вроде полированных гранитных плит, как и пол. Круглая кровать, на которой я лежал, стояла посреди стены прямо напротив двери, и я лежал совершенно голый на белых атласно-мягких простынях.
У меня было достаточно мелких порезов и синяков, чтобы добавить их к моей коллекции шрамов. Я чувствовал боль, боль снаружи и внутри. Обе мои ноги были забинтованы, и еще одна повязка была на моем правом предплечье, другая-на животе.
Моей одежды нигде не было видно.
Я села и осторожно опустила ноги на пол, морщась от боли.
Беготня по камням и битому стеклу без сапог. Не очень хорошая идея.
Я медленно придавил их своим весом. Ой.
- К'хы!
Сати ворвалась в дверь, Р'Р'Расскт и Кирти, а за ними-стражники из метеоритной скалы.
- Привет, - поздоровалась я с парой.
- Вон, - приказал Р'Р'расст остальным охранникам, а затем подошел и встал надо мной, скрестив руки на груди и сморщив нос. - что вы тут делаете?!
- А на что это похоже? А где же моя одежда?
- О, нет. - Ты остаешься прямо здесь, - сказала мне Кирти.
Р'Р'Раск толкнула меня обратно на матрас и уселась рядом. Я запоздало сообразила, что на мне не надето, и потянулась за простынями. Да это и впрямь бессмысленно: она уже видела меня в чем мать родила и в куда более компрометирующей ситуации: сразу после моего маленького званого вечера с барменом в "Красном Парусе".
- Врач сказал, что ты должен держаться подальше от своих ног, пока они не заживут, - упрекнула она меня. - Вы не должны ходить по крайней мере несколько дней.
- С ними все в порядке, - запротестовал я. - Они немного побаливают, но это так...
- Сэр,-сказал Кирти со своего места у окна, - вы выглядели полумертвым, когда мы несли вас сюда. - Он потер свою гриву. - Врач хорошо поработал над твоими ногами. Вы танцевали на стекле, и они были похожи на подгоревший фарш.
- То же, что и все остальные. Вы же не огнеупорны, - добавил Р'Р'Раск.
- И ты вел себя не совсем так... обычно.
- Ну, теперь я чувствую себя прекрасно, - соврал я. Затем моргнул, оглядывая роскошную комнату. - Да где же я вообще!
- Гость Лорда клана, - сказал Кирти. - В Цитадели. Мы не могли оставить тебя с другими ранеными. Он был слишком переполнен, и там были бы те, кто не примет вас.
Остальные ранены...
- Сколько же мы потеряли? - Испуганно спросил я.
Чирти посмотрела на Р'Р'Раска. - Двадцать четыре раненых и тридцать семь убитых. Тринадцать из них-солдаты.
- Вот дерьмо! - Простонал я, глядя в потолок.
- С тобой все в порядке? - Рука коснулась моего плеча.
Я поднял на нее глаза. Мне хотелось плакать. - Тридцать семь!
- Их было бы гораздо больше, если бы нас здесь не было. - Кирти уставилась на меня, - неужели все х'маны так дерутся?
- А? Например, что? - Растерянно спросил я.
- Неважно. - Они посмотрели друг на друга.
Я проигнорировал это, на самом деле не придавал этому большого значения.
Тридцать семь...
Я села и свесила ноги с кровати. - Нахуй предписания доктора. Есть вещи, которые нужно сделать. У меня есть работа, чтобы сделать... где же моя чертова одежда!
- Пожалуйста, сэр, - взмолилась Кирти, - мы уже все делаем. Не делай этого!
- Я в порядке, - настаивал я, когда Р'Р'Расх передал мне кружку, наполовину наполненную водой. Вода... У меня все пересохло. Я машинально осушил его и отбросил в сторону. Она достала его из-под покрывала и поставила обратно на поднос, стоявший на полу у кровати, слегка улыбаясь. - Я не хочу лежать здесь как долбаный инвалид! - Рявкнул я. - Принесите мне мою одежду, и это чертов приказ!
- Мы не можем.
- РЭШ! - Прорычал я в бешенстве. - Сейчас же!
- Сэр, прежде чем мы ушли, Шираи отдали нам другие приказы, чтобы удостовериться, что это не так... Сэр, она выше вас по званию. Мы не можем вам этого позволить.
- Тар! - Черт возьми, у нее не было никакого дела... даешь мне гребаных нянь! -Мне все равно, что она тебе сказала! Принесите мне мою одежду! - Мне удалось подняться на ноги, а потом мои мышцы превратились в желе. Сафи подхватила меня, когда я упала, и опустила обратно на кровать. Я попыталась схватить их, но даже рука не слушалась меня. Я беспомощно дернулась.
- Вода, - прохрипел я. - РЭШ, ты сука!
Р'Р'Расхас разгладил простыни, убрал волосы с моих глаз и встал рядом с Кирти, которая нежно уткнулась носом в ее шею, не сводя с меня глаз. - Мне очень жаль, К'Хи, - сказал мне Р'Р'Расскт, и это прозвучало даже искренне. - Маршал сказал нам, что это совершенно безопасно для вас. Это просто поможет вам расслабиться и уснуть. Вы будете лучше исцеляться.
Я попытался выругаться на них, когда они уходили, но мой язык превратился в кусок мертвого мяса. Все, что он произнес, было бессвязным бормотанием, а затем наркотик прокатился по мне, как бархатный бульдозер.
*****
Чьи-то руки осторожно встряхнули меня. Лица, нависшие надо мной. Кровь глухо стучала у меня в ушах. Раздавались шумы, голоса разговаривающих и слова, которые захлестывали меня без регистрации. Я пробормотала какой-то бессмысленный протест и закрыла глаза.
И снова чьи-то руки хлестали меня по лицу. Я попытался оттолкнуть их и даже не знаю, поднял ли я руки.
Еще одно лицо, маленькое лицо, покрытое длинным коричневым мехом, сморщенным и завитым, зеленые глаза смотрели на меня сверху вниз. Рука, пальцы, белые бинты, перо-коснись моего лица. Я пошевелил рукой, чтобы поймать мех, держа маленькую ладошку. Зубы оскалились, страх расцвел в глазах, прежде чем раздались голоса. Грин моргнула-с любопытством и удивлением...
*****
К югу от реки сломанный Коготь лежал в руинах город Уэзер рок.
Огромные черные полосы были выжжены в беспорядке зданий, участки, где огонь горел беспрепятственно, выравнивая деревянные структуры так же эффективно, как если бы они были взорваны динамитом. Сэти толпились на улицах города. Если и было время для траура, то я его пропустила. Я пролежал на спине почти полнедели, мертвый для всего мира, пока город снова приходил в себя. По общему признанию, зеленые проделали хорошую работу: стены были отремонтированы и укреплены. Продукты питания и оборудование хранятся.
Тем не менее, не все Сафы решили остаться и сражаться. По ту сторону реки шли плоскодонные баржи, груженные грузом, и беженцы. Редкие группы беженцев выходили через главные ворота, направляясь на север в поисках защиты.
Это были чужаки, те, кто не принадлежал к клану Фреса. Большинство жителей городов нашли убежище на нетронутом северном берегу. Там было многолюдно, но они справлялись.
Я прислонился к парапету, чтобы немного сбросить вес с ног.
Они были почти исцелены, но я все еще относился к ним с уважением. Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как из лестничного колодца выскочил посыльный Сафи... Лорд клана хотел видеть меня.
Посланец был разговорчивым Сатэ, а также любопытным. Он задал мне все обычные вопросы: Кто я такой? Откуда же я пришел? Я мужчина или женщина?
Он замолчал, когда мы приблизились к центру замка. При нашем приближении четверо охранников у укрепленных дубовых дверей вытянулись по стойке "смирно". Посыльный исчез в боковом коридоре, а когда я приблизился, стражники открыли двери.
И снова закрыл их за собой.
- Сэр, - тихо поприветствовала меня Р'Р'расст, прижав уши к затылку.
- Вы... ! - Я резко остановилась, когда она отступила назад, обнажая свою шею передо мной.
- Нет! Это была не ее вина, сэр.
Я повернулся лицом к Кирти и ошеломленному фену. - Продолжала Кирти.:
- Мы только выполняли приказы, - он заметил, как я взглянула на Фэна. - Остальные ничего об этом не знали... Мы сделали это для твоего же блага.
Я посмотрела на свои кулаки и заставила себя расслабиться. - Никогда больше так не делай! Никогда! - Я щелкнул зубами.
Они сказали, что не будут этого делать... Жаль, что я им не поверил.
- Если вы уже закончили, - прервал его холодный голос. Еще одна пара двойных дверей была открыта, и между ними стояла женщина.
На ней были только темно-зеленые бриджи, подпоясанные вокруг талии и застегнутые чуть выше колен золотыми застежками. На ее правой руке было еще одно золотое украшение, браслет из тонкой золотой проволоки, который хорошо выделялся на фоне ее шоколадно-коричневого меха. Ее глаза светились зеленым из-под ржаво-красной гривы, а в складке уха поблескивала серебряная серьга. Из лакированных деревянных ножен у нее на поясе торчала рукоятка кинжала.
Фрес-это Лорд клана.
Сидевшие вокруг меня Саши мгновенно приняли позы покорности; опустив головы, она окинула нас взглядом. Ее глаза встретились с моими, когда я уставился на нее, все еще молча кипя от злости на Р'Р'Раск. Уши Лорда клана весело затрепетали. - А вы не очень-то послушны, не так ли?
А теперь иди сюда!
Комната, в которую нас привел Фрес, была личным кабинетом. Большой письменный стол стоял перед камином, а деревянный пол был покрыт меховыми коврами. Вокруг стола были расставлены стулья.
- Садитесь, - сказала нам Фрес, усаживаясь за стол, взяв перо и рассеянно поглаживая его. - Ты должен был мне это сказать. .
. он, - она указала на меня кончиком своего пера, - твой командир.
- Мы подумали, что вам было бы легче поговорить с кем - то нормальным, - сказал Фэн, затем его уши прижались, и он поспешно извинился передо мной: - не обижайтесь, сэр.
- Я не обижаюсь, - сказал я. - Я действительно только Ан... ух... советник. Я командую ими в бою... но это, кажется, единственный раз, когда я обладаю хоть какой - то властью, - я впился взглядом в Р'Р'Раска. Она сморщила морду от боли.
- Твои раны зажили!
- Ну и хорошо.
Она снова обвела меня взглядом, глядя на мои беззубые пальцы и плоское лицо. - Это была смелая вещь, которую ты сделал, спасая ребенка. У тебя есть благодарность клана.
- Герои обычно долго не живут, - пробормотал Р'Р'расск.
- У тебя есть причины не любить то, что он сделал? - свирепо посмотрел на нее вождь клана.
Зеленая нервно щелкнула когтями. - У него есть талант попадать в неприятности.
- Ну и что?
- Итак, - сказал я, - они получили приказ-от Шираев-не допустить, чтобы со мной что-нибудь случилось. Я подозреваю, что там было какое-то наказание? - Ни Кирти, ни Р'Р'Раск не могли встретиться со мной взглядом.
- Ну, - мрачно сказал Фрес, - если она не хочет, чтобы ты пострадал, я бы предложил тебе уйти как можно скорее. Если вы посмотрите на это:
Я наклонился вперед, когда она вытащила карту из ящика стола и разгладила ее. - Видите ли, Скала погоды находится здесь, на реке сломанный Коготь. Здесь она превращается в озера, а ниже по течению становится еще шире, и земля становится похожей на грязь. Если вы хотите пересечь его, то либо здесь, либо в трехстах километрах вверх по течению. Я могу сказать вам, что первой атакой были их верховые.
Они, должно быть, почти убили своих лам, чтобы так хорошо провести время, потому что они почти на две недели опережают свои основные силы... и насколько мы можем судить, это где - то здесь, - она ткнула когтем в карту. - Около пяти тысяч Сати, я бы сказал, что они сейчас примерно в четырех днях пути и идут сюда.
- Блин!
Она беспомощно развела руками:
- я очень мало знаю о войне. Клан Фрэса всегда был торговцами, а не воинами. Мы просто не готовы к нападению, как вы, несомненно, заметили.
- В ту ночь твои воины остановили этих безродных ублюдков еще до того, как наши стражники поднялись с постелей. Ваши войска проделали большую работу, помогая нам готовить наши укрепления. Похоже, ты знаешь, что делаешь. - Следующее, что она сказала, очевидно, задело ее гордость, - я думаю, что для всех нас будет лучше, если я оставлю защиту скалы погоды тебе.
- Спасибо, Верховный, - кивнул я.
- Может ли ваше оружие остановить их? - спросил Фрес, и зеленые посмотрели на меня.
Я подошел к выходящему на юг окну. Даже с учетом того, что было сделано с ними, жалкие отговорки для городских стен не удержат это число долго. За стенами города раскинулись поля. Открытые поля тянулись примерно на полтора километра, пока не заканчивались сплошной линией деревьев. Единственная дорога вела из леса.
- Ружья помогут, - сказал я. - Но они не собираются быть достаточно просто сами по себе. Ваш город будет трудно защитить. Находясь на ровной, открытой местности и со стенами... - Я пожал плечами.
Фрес тяжело опустилась за свой стол:
- тебе не обязательно оставаться.
- Эй, это то, для чего мы здесь, чтобы помочь вам", - сказал я. Р'Р'Расскт начала было что-то говорить, но передумала, бросив на меня острый взгляд.
- Благодарю вас, но против пяти тысяч вы мало что можете сделать, - слабо ткнула она себя в уши повелительница клана.
- Не будь в этом слишком уверен, - ответил я. - Мы можем сделать гораздо больше, чтобы усложнить им жизнь. Меньшие силы, чем наши, уже некоторое время сдерживали значительно большие армии.
Фрес фыркает. - Но, несомненно, это было не в таком уж беззащитном месте, и это только часть самых больших армий, которые когда-либо видел мир.
- Не такой уж большой, - пожал я плечами.
Она пристально посмотрела на меня, а затем неуверенно улыбнулась; это должно было быть шуткой? Лорд клана, очевидно, не был уверен. Словно раздосадованная этой нерешительностью, она отпустила фен, Р'Р'Раск и Кирти.
- Мы будем снаружи, - сказал мне Фэн. Уходя последним, он закрыл за ними богато украшенные двойные двери.
Фрес велел мне снова сесть. - Вы мне очень любопытны, - сказала она, обойдя вокруг стола и двигаясь позади меня;размытое пятно в моем периферийном зрении. - Я слышал, что у нового Шираи был Ан... необычный фаворит, но ты... - Предложение оборвалось.
Я просто смотрела на украшение на ее столе, стеклянное пресс-папье, изрешеченное воздушными пузырями. Она отражалась в нем, стоя позади меня, положив одну руку на пояс рядом с кинжалом.
- В то, что я слышала о тебе, трудно поверить, - сказала она. - Ты действительно из другого мира!
- Ты когда-нибудь видел на этом что-нибудь похожее на меня? - Ответил я.
Тихий свистящий смех. - Нет. Ни разу за все мои дни.
Я тоже ухмыльнулся, а потом сказал:
- Похоже, вы знаете обо мне довольно много.
- У меня есть свои источники, - сказал Фрес. - О вас и ваших подвигах было сказано очень много. Как сказал твой наставник, у тебя есть дар находить неприятности.
Отражение в пресс-папье сдвинулось.
- Как Лорд клана, Я несу ответственность за свой город, - сказала она. - Я должен знать, есть ли хоть какой-то шанс удержать силы залива. Я не стану приказывать своим людям стоять и быть убитыми ради безнадежной задачи.
- Я потер пальцами виски. - Значит, вы взвалили это бремя на мои плечи... Я не могу обещать, что они могут быть остановлены, но есть хороший шанс, что мы можем задержать их. По крайней мере, до прибытия подкрепления, но нам придется поработать на стенах. Мы привезли с собой некоторые материалы, но нам понадобится помощь от вас: в основном рабочая сила, а также некоторые материалы... У Кирти есть список.
На какое-то время воцарилась абсолютная тишина, а затем легкое, как перышко, прикосновение к моим волосам. - У тебя будет все, что тебе нужно. Мы не бойцы, но мы можем учиться.
Борьба: как я начинал ненавидеть это слово.
МЕМУАРЫ ЧЕЛОВЕКА ЧАСТЬ IV
Мы рождаемся одни.
И умри в одиночестве; все же увидь красно-золотой перышек
Над снежной горой сияет солнце.
На горной дороге
Езжай спокойно, незнакомец; сдайся небу.
Твое сердитое сердце.
Высокая Страна Погода 1945
Джеймс К. Бакстер
Это должно было быть близко. Крайний срок наконец-то настиг нас.
Ха, дедлайн: возможно, не самый лучший выбор слов. Смерть была чем-то, о чем я, например, старался не думать. Теперь беженцы тащились по главной улице, целые деревни и оборванные люди несли то, что могли. Они будут выпрашивать еду, но как мы сможем накормить их всех? Нам оставалось только стоять и смотреть, как измученный поток бежит по городу. Некоторые остались; те, кто не мог идти дальше, и те, кто устал бежать. Остальные просто не сводили глаз с дороги и продолжали идти вперед. Некоторые бежали даже из района саванны, а это больше четырехсот километров. Это было все равно что наблюдать за процессией проклятых.
Этот удар со стороны всадников залива был неоднозначным благословением. Это дало нам предупреждение, что они были близко, и что метеоритная Скала была целью, но мы потеряли здания, ресурсы и слишком много людей.
И все же силы Персидского залива действовали еще хуже. Весь город был усеян их трупами. Семьдесят три тела, большинство из которых были разбросаны по всей длине моста. У нас было несколько пленников, но они не очень помогали, а у следователей Фрес не было большой практики. Все, что мы смогли из них вытянуть, - это их эквивалент имени, ранга и серийного номера.
О да. И большинство из них хвастались тем, что армия Персидского залива марширует на скале погоды. Десятки тысяч военнослужащих. Сломай нас, как кость. Встань над нашим трупом. И т.д. Фрес вышла из себя после пятого раза. Следующий, кто попытался это сделать, умер с разорванным ее когтями горлом.
Полуденное солнце поднимало мерцающие волны тепла от плотной пыли.
На крепостных валах все еще кипела бурная деятельность-плотники и каменщики трудились над укреплением хлипких укреплений скалы непогоды. Я отступил в сторону, пропуская вперед пару стражников, сражавшихся с бочонками со спорами, а за ними, в свою очередь, еще больше Сатов, несущих неуклюжие связки арбалетов.
Я нырнул в Барбакан южных ворот. Внутри башни эхом отдавались удары молотков и крики Саши, доносившиеся вверх и вниз по винтовой лестнице. По узким ступеням с убийственной скоростью сбежала самка, обойдя меня в сером вихре меха, клочьях зеленой ткани, брызгах когтей на необработанном камне.
Комнаты в башнях привратницкой и единственная галерея над воротами-там была установлена лебедка для подъемной решетки-были почти до отказа заполнены бочонками и ящиками с водой, едой, ссорами, смолой, камнями, арбалетными болтами и маслом. Несколько Сатов спорили из-за бочки, один из них размахивал под носом у других обрывком дурацкой бумаги. Оставив их разбираться с этим самим, я взобрался по деревянной лестнице на укрепленную крышу.
Уже три арбалета были собраны вместе и сидели на корточках на крепостных валах, выглядя как арбалеты, которые могли бы использовать Титаны, их широкие рога охватывали дугу ландшафта, видимую через зубчатую стену. Строилась еще одна; трио Плотников ругались, сражаясь за натягивание массивного волокнистого и кишечного лука. Над головой тяжелые каркасы, покрытые мешками с песком и полукруглыми бревнами, защищали крепостные валы от солнечного жара и любых тяжелых предметов, которые могли бы решиться туда упасть.
За городскими стенами дорога шла почти по прямой линии до того места, где она входила в лес, до которого оставалось еще несколько километров. Поля по обе стороны дороги были обманчиво мирными. На полях уже прорастали стебли зерновых, а несколько небольших фермерских домиков стояли на приличном расстоянии от городской стены. Это были поля, по которым войскам Персидского залива предстояло пройти, чтобы достичь города, и мы позаботились о том, чтобы им было нелегко.
Несколько Клейморов были бы полезны. Так же как и несколько танков M1 или Аппачи. Нам пришлось довольствоваться тем, что было доступно.
Поля к югу от города были засеяны минами-ловушками и всевозможными препятствиями. Калтропы, заостренные шипы, пенджийские колья и ямы, "венерианские мухоловки", канавы абати-все, что мы могли придумать, чтобы замедлить атаку. Вблизи города препятствия были еще плотнее, и любой, кто пытался их преодолеть, попадал под ружейный и пулеметный огонь. Сама дорога не была заминирована, но заполненные Панджи траншеи, проходящие вдоль обеих сторон, постепенно смыкались. Это была ловкая уловка перспективы, которая скрывала сужение: там, где ряд из десяти сидящих в ряд может войти в перчатку, будет только место для семи в конце. Гарантированно испортить согласованный заряд в любой день.
Я вытащила свой потрепанный блокнот из кармана багажника, открыла его и провела пальцем вниз по списку. Оставалось еще несколько пунктов, которые нужно было проверить.
- Сэр? - Лейтенант охраны скалы погоды вышел вперед и поднял морду в Салюте. - Западная стена сообщает, что все готово, но у восточной стороны возникли проблемы с катапультами. Один из них опрокинулся: они все еще пытаются его исправить.
- Передвиньте некоторых инженеров с западной стороны, чтобы помочь им.
А как насчет речных ворот и расчистки этих обломков от стен?
- Цепи и сети на месте, - доложил он. - Ничего не будет спускаться вниз по реке. Щебень вокруг Южного берега, который собирается занять некоторое время, чтобы очистить.
- Окей. Как долго еще будут храниться остальные припасы!
- Я бы предположил в конце этого дня, сэр. Но урожай еще не был готов. Их будет недостаточно, чтобы выдержать длительную осаду. Возможно, самое большее два месяца.
Должно быть достаточно. - А как насчет позиций на угловых башнях?
- Ах, эти мешки с песком на месте, как и верхние щиты. Очень сильный, как вы и заказывали.
Я кивнул и отпустил его.
Все шло гладко. Наверное, я пессимист, но мне всегда казалось, что все идет слишком хорошо; в любой момент Мерфи поднимал голову, и это ударяло по вееру.
Конечно, у нас были свои недостатки, но, к счастью, ничего смертельно важного.
Армия залива должна была быть уже близко. Беженцы и те немногие разведчики, которых мы рискнули послать, вернулись с новостями о разрушенных усадьбах и деревнях вслед за наступающей армией. Отчеты об их сборе колебались между четырьмя тысячами и восемью тысячами воинов. Однако все сошлись на том, что они двигались именно в этом направлении.
Уже были стычки между всадниками залива и стрелками, которых мы разместили в дикой местности к югу от Уэзер Рок, чтобы убедиться, что шпионы залива не подобрались достаточно близко, чтобы сделать заметки об обороне города. Там было всего две небольшие группы городской стражи - не больше десяти, - но два зеленых на взвод были уверены, что они смогут постоять за себя в бою против сил, вчетверо превосходящих их по численности.
Двуногие кошки в мехах, коже и металле, вооруженные ятаганами, в сопровождении других кошачьих в камуфляжной боевой одежде, подвешенной с помощью ремней, мешков с боеприпасами и штурмовых винтовок-это зрелище, которое нужно увидеть, чтобы поверить.
Но я видел это, и даже тогда мне трудно было это проглотить.
- Как у вас тут дела идут? - Леди Фрэс встала рядом со мной и оглядела свои земли; она стояла прямо, сцепив руки за спиной.
- Пока все идет по расписанию, Повелитель, - ответил я, засунув руки в карманы и проследив за ее взглядом. Там все еще были рабочие, изо всех сил пытающиеся вывести на позицию абати. - Ваши люди-трудяги.
- Это их дом они трудятся, чтобы спасти, - заметил Фрес, подойдя к арбалету и положив руку на изогнутые зубцы. - Вы размещаете большой запас на ракетное оружие. А почему у вас было построено так много арбалетов? Еще почти сотня человек.
Я молча кивнул. - Я хочу держать Королевство Персидского залива на расстоянии вытянутой руки. Они превосходят нас числом в обученных войсках. Вы знаете, что многие фермеры и крестьяне не могут использовать меч, но большинство из них знакомы с арбалетами. Еще несколько сотен лучников в нужное время окажутся в нужном месте, и это будет иметь огромное значение.
- Я вижу, вы кое-что изменили.
- Угу. - Я подозвал часового и взял его оружие, чтобы показать оружие Фреса. - оно в два раза мощнее старого образца.
Лорд клана взвесил оружие в руке. - И еще тяжелее. - Она попыталась взвести курок и едва успела натянуть тетиву на полпути назад.
- Вот, с этим полегче, - ухмыльнулся я, постукивая по рычагу, встроенному в носовой чурбак. Она немного повозилась с ним, затем легко взвела курок, вставила дротик на место и прицелилась в стойку. Раздался звук, похожий на резкий хлопок ладоней, и из столба показались красные перья.
Это было все, что вы могли видеть от Болта, он был похоронен на полпути в лесу.
- СААА! - Прошипела Лорд клана и оскалила зубы в зубастой усмешке, когда она бросила оружие обратно стражнику. - В порядке. Так что у нас есть когти получше. Как долго, по-вашему, они будут сдерживать их!
- Я пожал плечами. - Пока солнце не погаснет, если у нас будет достаточно боеприпасов. Но мы этого не делаем, поэтому я не могу точно сказать. Мы знаем, что у них есть около пяти или шести тысяч хорошо вооруженных и обученных воинов, а также лучники и инженеры с осадными машинами и оборудованием. Мы не знаем, насколько хорошо они снабжены, какие подкрепления и оборудование у них могут быть.
- Согласованный. Что было бы вашим лучшим предположением!
- Возможно, через две недели... возможно. Не цитируй меня по этому поводу.
Она хихикнула, издав гортанное шипение. - Ну, мы заставим их заплатить за каждый пядь.
Я молча кивнул.
Раздался торжествующий крик, когда плотникам, сражавшимся с непокорным арбалетом, наконец удалось натянуть тетиву лука.
Внезапно все это показалось мне далеким, как будто я видел все это чьими-то чужими глазами. Пестрая решетчатая сеть теней, отбрасываемых рамой над моей головой, зияющий зубчатый оскал зубчатых стен, слабое теплое мерцание земли, обжигающей под солнцем, грозовые тучи на горизонте.
Я могу умереть здесь.
Вдалеке из укрытия тенистых верхушек деревьев в воздух взмыли птицы. Прошла почти целая секунда, прежде чем я услышал, что их так напугало.
Огнестрельное ранение.
Затем последовал долгий залп орудийного огня. Короткое затишье, затем отдаленные хлопки автоматического оружия на полном автомате. Он медленно затихал до спорадического выстрела, перемежавшегося катящимися тресками щелчков.
Затем Сэти очутилась на опушке леса; крошечные точки метнулись к безопасным городским стенам. Я наблюдал, как они преодолевают расстояние на максимальной скорости, длинные ноги расплываются, рты разинуты; более километра примерно за полторы минуты.
*****
Чирти выскочила из люка на парапет сторожки, как кусок поджаренного хлеба из тостера. Высунув язык, он ухватился когтистым большим пальцем за ремень переноски винтовки и зашагал дальше.
От М-16 несло горячим топливом.
- Они здесь, - объявил он, хотя в этом не было необходимости.
- Потеряй кого-нибудь!
- А мы и не знали. - он ухмыльнулся и хлопнул по ствольной коробке своего оружия; когти загремели по металлу.
Жители Сафа и воины скалы непогоды собирались на городских стенах, когда распространилась эта новость. Белый шум их громких голосов стал громче, а затем внезапно наступила тишина, похожая на щелчок выключателя радио.
Первыми пришли разведчики. Осторожные, нервные, они метались, как осы, по опушке леса, прочесывая местность в поисках новых засад.
А потом пришло и все остальное.
Потоки солдат-Сатов-пешие, верхом на ламах, повозках и телегах - покидали пределы дороги через лес, растекаясь по полям, их число неуклонно росло, пока они не растянулись вдоль передней части леса. И все же они пришли.
День клонился к вечеру, и солнце лениво плыло по своей дуге через синевато-синее небо. По мере того как росли тени, длинные красные и фиолетовые полосы прочерчивали облака. Крошечные искорки костров начали появляться в лагере у залива.
Я обнял свою куртку и вздрогнул от дуновения ветра, который исходил исключительно из моего разума. Тени вытягивались и сливались, постепенно поднимаясь вверх по стволам деревьев, пока в сумерках не остались освещенными только кроны, но даже они исчезли, когда солнце наконец скрылось за горизонтом и остались только Огни Залива.
*****
Это было такое утро, когда даже солнце, казалось, с трудом встает.
Легкий туман покрывал землю серыми завитками влажной влаги. Воздух был совершенно неподвижен и холоден. Капельки кристаллов конденсировались на сером камне, делая стены жирными на ощупь. Я чуть плотнее натянул капюшон и стал наблюдать за приближающимся всадником сквозь небольшое облачко, образовавшееся от моего дыхания.
Оставив свою пыхтящую ламу одну, он пешком подошел к городу. Его красно-черные доспехи были чистыми и отполированными, без единой неуместной пряжки.
Три маленьких шеврона, выгравированных на наплечнике, сверкали серебром в ярком утреннем свете, обозначая его ранг. На поясе у него не было ножен, и он, похоже, был безоружен.
Он не выглядел обеспокоенным, когда остановился, легко находясь в пределах слышимости от сторожки у ворот.
- Я хочу поговорить с вашим командиром! - завопил он.
Фрес уже был вызван. Она посмотрела на небольшую группу зеленых, стоящих вокруг с оружием наготове, и шагнула вперед к зубчатой стене, выпрямившись, чтобы обратиться к Посланнику залива:
- я-Лорд клана утеса погоды. Вы и ваши войска нарушаете все соглашения между нашими королевствами, и я предупреждаю вас, что последствия будут ужасными.
- Для кого же? - Уши другого опустились в изумлении. - Это истф Фрес...
Да, мы вас знаем. Милорды также знают, что у вашего города нет никаких шансов против нас.
Вы же не бойцы, - он развел руками в умоляющем жесте. - В своей великодушной щедрости они предлагают вам убежище, если вы сдадитесь нам.
Это поклясться честью клана с'эрст.
- Я бы хотел поговорить с вашим командиром, - крикнул Фрес. - Если он так искренен в своем предложении, то почему же не приходит сам?
- Мхара не желает разговаривать с тобой, Фрес, - гонец оскалил зубы в свирепой усмешке. - Возможно, у вас есть время до полудня, чтобы решить, каким будет ваш выбор. Пожалуйста, выбирайте тщательно, есть пять тысяч воинов, которые с нетерпением ждут вашего решения. - Он фыркнул, повернулся к нам спиной, затем потопал ногами по земле в нашем направлении, прежде чем вернуться к своему скакуну и направиться к темным рядам вражеских войск, сгрудившихся вдоль линии деревьев.
Фрес прислонился к крепостному валу, выглядя изможденным и обеспокоенным.
К несчастью, комок шерсти на Ламе оказался прав: она не была бойцом. Дочь купца-морехода, ныне покойного, она сделала успешную карьеру в торговле и вернулась домой, чтобы сменить предыдущего Лорда клана.
Но этого никогда не было в описании работы.
Поскольку от ее решения зависела судьба всего города, она была напугана и растеряна. Фрес повернулась к нам, и мышцы на ее морде подергивались в нервном тике. - Он клянется именем своего клана, - сказала она.
- Если мы сдадимся, они должны сдержать свое слово.
- Воняет, - сказал я. Капитуляция перед заливом не была привлекательным вариантом, особенно для меня. Кроме того, я бы не доверял ему больше, чем боснийскому перемирию. - Это не стиль Храасы предлагать условия.
- Ха! - Ты прав, - согласился Фрес. - Но я думаю, что он не знает о том оружии, которое у вас есть. После этой стычки в лесу их командир знает, что у нас есть какое-то новое оружие, но он, вероятно, все еще уверен, что он может взять погодный камень. Вероятно, он ожидает, что мы будем съеживаться от страха разделить ту же судьбу, что и пограничные города, готовые сдаться ему. Кроме того, он хочет спасти себя от небольшого неудобства, которое принесет нам нападение. Кроме того, нет никакого смысла в приобретении царства, если оно населено трупами, а его здания-развалинами с выпотрошенными останками.
Я молча кивнул. - Я думаю, что он был бы больше обеспокоен тем, что если мы действительно встанем против него, у нас будет достаточно времени, чтобы поджечь мост и убедиться, что он горит полностью.
- Но нашим войскам этот мост нужен не меньше, чем им, - задумчиво произнесла Кирти.
Мы понятия не имели, как далеко позади нас находится подкрепление, но любой восточной армии, которая следует за нами, понадобится этот мост, чтобы пересечь реку и начать свое собственное наступление. Если эта часть войск залива захватит город, они смогут задержать восточные войска достаточно долго, чтобы другие части их армии, двигаясь на север дальше вглубь страны, могли напасть сзади.
Все, что им нужно было сделать, - это захватить город.
- Я думаю, что они найдут скалу погоды крепким орешком, чтобы расколоть, - усмехнулся я. - Высокий, у нас есть приличная защита, и у нас есть это, - я хлопнул ладонью по ствольной коробке моей штурмовой винтовки. - Двенадцать таких выстрелов могут выпустить триста шестьдесят пуль по восемьсот в минуту, и каждая из них смертельна. Более крупное оружие... они могут превратить любую атаку в корм для стервятников. Это должно заставить их подумать дважды.
Кирти поддержала меня:
- это правда. На расстоянии один Сате, вооруженный одним из них, больше чем спичка для сотни с мечами. Мы уничтожили весь передовой отряд их элитных разведчиков, прежде чем они поняли, что происходит.
Фрес посмотрела на суету вражеского лагеря и усмехнулась Сатиной усмешкой, нервно проводя языком по зубам. - Ты веришь, что у нас есть шанс!
- Двадцать к одному? - Я вернула ей усмешку. - Да!
Верный своему слову, офицер из Персидского залива вернулся точно в полдень.
Солнце палило на зубчатые стены, контингент восточных Сатов ждал в тени щитов, установленных для защиты лучников от баллистического оружия.
Прищурившись от яркого солнечного света, посредник остановил лошадь на дороге у сторожки, даже не потрудившись спешиться.
- У вас было достаточно времени, чтобы принять решение, - обратился к нам офицер. - Что же это будет?
Фрес почесала ей подбородок, затем отвела уши назад и прорычала:
- ты можешь сказать своему начальнику, что мы отклоняем твое предложение!
Воин залива наклонился вперед в седле и искоса посмотрел на нас, подергивая ушами. - Призовые дураки, а? Это твой последний шанс. - Нет? Ну ладно, не волнуйтесь. Нам не потребуется больше суток, чтобы пройти по этой лачуге и помочиться на землю вашего клана.
- Ты слишком много болтаешь! - Прорычал Фрес.
- Ты думаешь, что это ты... - Саша начала говорить, и Фрес бросила на меня многозначительный взгляд и наклонила голову в сторону посыльного.
Я ухмыльнулся, поднял винтовку М-16 и сделал три выстрела. Три струи пыли поднялись перед ламой, и животное встало на дыбы, когда пули попали в цель, одна из них отскочила с завывающим воем. Офицер был сброшен, тяжело приземлившись на спину. Лама рванулась назад по дороге, прочь от города.
Фрес плюнул на стонущую фигуру, распростертую внизу. - Ах ты маленький кусок отбросов! Ничто здесь не унизит себя настолько, чтобы склониться перед гноящимися выгребными ямами вроде тебя. Вы можете отползти назад к своему начальнику и сказать ему, что мы встретимся с вами в бою... если ты на это способен!
Сделав это, она открыла рот с враждебным шипением, затем развернулась и зашагала прочь.
Солдаты выстроились вдоль стен, смеясь и наблюдая, как воин залива с трудом поднимается на ноги. Его доспехи были покрыты пылью цвета охры. Кровь запятнала его морду: вероятно, он прикусил себе язык. - Он пристально посмотрел на меня.
Я откинул шлем назад и ухмыльнулся.
Это определенно повлияло на Сафа. Он стоял, уставившись на меня, опустив уши и смутно шевеля губами со словами, которые я не могла расслышать, затем он начал отступать, спотыкаясь назад, прежде чем развернуться и дико Хромая назад к лагерю в заливе, бросая панические взгляды через плечо, как будто он думал, что я собираюсь пойти за ним.
Смех Восточных войск на стенах утеса погоды свистел за ним, как насмешливый океан.
Ваше движение.
*****
Из сторожки донеслись предупредительные гонги, гулко разнесшиеся по всему городу.
Детеныши Сатов и старики подняли головы на звук, но остались стоять, старательно растирая слои льняного масла по швам массы ткани, расстеленной перед ними, в то время как я схватила свое оборудование и дважды засекла время до южных ворот.
Саты у основания стен уже были в действии: заряжали катапульты средневековым эквивалентом круглых ульев, возили бушели арбалетных стрел войскам на зубчатых стенах, кипятили воду.
Другие Саши, которые всего пару недель назад были торговцами, лавочниками, фермерами, ремесленниками, тоже поспешили занять свои места на стенах, схватившись за луки.
У них были цифры, но не обучение. Как они будут держаться?
Да поможет нам Бог !
Войско залива готовилось к бою. Ряды их войск двигались и корчились, когда они формировались в группы по пятьдесят Сати, всего их было шесть. Я нахмурился: триста, то есть примерно на сотню нападающих больше, чем было опытных защитников. Это, конечно, не было достаточно большим числом, чтобы гарантировать, что они взяли стены. Почему же они не собирались всей толпой?
Во что там играл Храаса?
- Проверяя нас. - Р'Р'расск подошел ко мне, чтобы ответить на этот вопрос.
- Ты был занозой в их ногах в течение некоторого времени, и теперь они находят тебя, они не уверены, что ты можешь сделать.
- Если они будут продолжать приходить такими, как сейчас, я воткну в них не только колючки, - пробормотал я. Я все еще злилась на эту суку Сати, напрягаясь каждый раз, когда она была рядом. Она, должно быть, знала это, но все равно разговаривала со мной, стараясь быть дружелюбной. По какой-то причине это само по себе раздражало меня.
Я вздохнул и бросил магазин в колодец М16. - Все готовы? Ну ладно! Мы позволили арбалетам справиться с этой партией. Пусть лучники стреляют залпами. Зеленые не открывают огонь, пока не окажутся в пределах ста пядей.
Р'Р'Расх схватила свою винтовку и побежала к группе Сатов, которые выполняли функции нашего коммуникационного центра, принимая курьерские донесения с Восточного и западного концов стен. Она поговорила с одним из них и вернулась.
- Все и вся уже готово.
- В порядке. Теперь следующий шаг остается за ними.
Я поставил М16 на мешок с песком в амбразуре передо мной и прищурился в прицел.
Офицеры с важным видом расхаживали перед своими войсками, размахивая мечами и воя, подбадривая их.
Р'Р'Раск что-то фыркнул.
- А что это было? - спросил я.
- Призывники, - повторила она. - В первых рядах. Там, сзади, есть несколько элит, но остальные-просто сброд.
Пушечное мясо. Мне даже стало их почти жалко. Почти.
Теперь разведывательные силы Персидского залива продвигались медленно, а затем линии начали разрываться, когда они начали атаковать западный конец стены.
Этот заряд сильно дрогнул, когда они пересекали поля. Это научит их не разведывать местность должным образом: то, что на расстоянии выглядело как прорастающие посевы, на самом деле было щепками дерева, застрявшими в земле. Эти и шестикостные металлические калтропы, зарытые в мягком Дерне, адски играли на неподкованных ногах Сафа. Эти подушечки, возможно, были жесткими, как кожа, но они не могли противостоять заостренным железным шипам.
Заряд дрогнул среди проклятий и криков боли. Их визжащие офицеры заставили их двигаться снова, гораздо медленнее.
Я пригнулся, когда арбалетная стрела звякнула о камень рядом с моей головой.
Ладно, это достаточно далеко !
С парапета донесся чей-то крик. Вдоль стены появились остроконечные уши, оружие было поднято к кренелю. Треск почти двухсот арбалетов, стреляющих рваным залпом, был похож на резкие аплодисменты. Облако ссор поднялось, затем снова опустилось, следуя по неглубоким дугам в гущу сил залива.
Лучники залива стреляли с предельной дальности, их выстрелы поражали наши позиции с малой точностью. Наши лучники представляли собой жалкую кучку фермеров и торговцев, сражающихся за свои дома. Возможно, они и не были обучены, но большинство из них чувствовали себя как дома с арбалетом. Когда охота была способом добывания пищи, прямая стрельба часто решала, едят они или нет. Кроме того, у них было превосходное оружие, преимущество в высоте и укрепленная позиция для подготовки своей цели.
Раздались крики, когда около пятидесяти солдат Персидского залива были ранены. Следующий залп-всего лишь несколько секунд спустя-принес еще больше жертв, когда лучники приблизились на расстояние выстрела.
А этот достал офицера Сафи. Он резко дернулся, затем согнулся пополам, отчаянно хватаясь за место чуть выше бедра. Еще одна стрела ударила его по ноге, выбив ее из-под него, оставив его корчиться в невероятно энергичной манере для умирающего человека... Сати... что угодно.
Штурм залива заметно дрогнул. Несмотря на элитные войска за их спинами, передние ряды начали спотыкаться. Их лучники были убиты этими залпами.
Из стен с шипением вылетел еще один рой стрел. И еще один.
Теперь, когда осталось чуть больше четверти их первоначальной численности, атака развалилась, ряды разбились вдребезги и рассыпались, как карточный домик. Передние ряды отступили, проскочив мимо элитной стражи за их спинами, когда они бежали к своим собственным линиям.
Элитная стража тоже сломалась, рыча. К нам. Все двадцать семь человек пытались пробиться сквозь живую изгородь из заостренных кольев.
Чтобы быть убитыми градом ссор, которые оставили их разбросанными там, где они упали, выглядя как множество разноцветных пинцетов. Некоторые из них прожили больше получаса.
Это была едва ли решающая победа, но она сделала чудеса для морального духа. Любые слухи, которые, возможно, циркулировали о том, что королевство Персидского залива является неудержимым Джаггернаутом, только что были заколоты в спину. Там было более ста пятидесяти убитых и раненых, разбросанных повсюду, как брошенные куклы.
- Какого черта это было?! - Пробормотал я по-английски, качая головой.
- И что же? - Р'Р'Раск стоял прямо за моей спиной.
- Это фиаско, - я ткнул большим пальцем через плечо. - Кем бы ни был их командир, он просто выбросил более сотни своих солдат, без какой-либо реальной цели. Он знал, что их было недостаточно, чтобы успешно атаковать стены.
Ебаный разгром!
- Как я уже сказал, просто проверяю нашу оборону. Кроме того, теперь их стало на сотню меньше.
- Да... Фантастика, - нахмурился я.
*****
Был уже поздний день, солнце горело на горизонте туманным красным шаром. Та первая атака в Заливе-не более чем предостерегающее зондирование - была отбита. Наши потери? Мелкие царапины.
Теперь они снова готовились. Неужели они будут драться всю ночь? С их ночным зрением это было вполне возможно. Вот дерьмо! Наши двенадцать Сати кули, привыкшие пользоваться огнестрельным оружием, не могли оставаться на дежурстве двадцать четыре часа в сутки.
Их войска снова формировались. На этот раз вдоль гораздо большего фронта. Отряды численностью в пятьдесят человек, которые они использовали в прошлый раз, снова формировались, только на этот раз их было намного больше. Я насчитал двадцать штук. Некоторые из них состояли из лучников. Еще больше завсегдатаев залива.
Тысяча воинов. Возможно, одна пятая их числа. Они же не валяли дурака.
Наши арбалеты имели превосходную дальнобойность, но они, очевидно, верили, что смогут штурмовать наши позиции. Если бы у нас были только арбалеты, они бы наверняка прорвались. Как бы то ни было, все будет непросто.
Я нервничал, меня тошнило, когда я проверял М60 в третий раз за этот час. Я снял ствол и заменил его на тот, который снял в прошлый раз, когда чистил его.
- Сэр!
зеленый цвет. - Фазир. Долговязый, едва достигший полового созревания детеныш. Но он был солдатом с тех пор, как ему исполнилось двенадцать, и он также оказался чертовски хорошим стрелком. Он нырнул под тяжелые нависающие сверху мешки с песком. - Остальные позиции уже готовы. Не проблема. - Он имел в виду другую М60 в ее амбразуре из мешков с песком на западной башне.
- Хорошо, - кивнул я и со щелчком опустил затвор на патрон. - Устраивайся поудобнее. Теперь мы ждем.
Фасир устроился слева от меня, чтобы соединить и скормить пятьдесят круглых ремней в GPMG. Как мой второй, это была его работа, чтобы убедиться, что ссылки вошли без сучка и задоринки. Он присел на корточки рядом с пушкой, глядя вдоль ствола на силы залива.
Вдалеке грохотали барабаны, искаженное Эхо катилось по полям в нашу сторону. Мертвецов уже нашли птицы-падальщики: сумерки кишели черными пернатыми телами, которые ссорились и дрались, клевали и рвали мех и плоть.
- Сэр? - спросил Фазир, не сводя глаз с Войск залива. - Ты никогда не боялся!
Я сверкнула натянутой улыбкой. - Черт возьми, да. Будь чертовски глуп, чтобы не быть.
*****
Волна залива хлынула вперед, войска перешли в длинноногий рубящий шаг, который быстро поглотил расстояние, разделяющее нас.
Мечи были вынуты из ножен, сотни их сверкали в лучах заходящего солнца, когда солдаты бежали к нам. Ловушки брали свое, оставляя кричащих солдат, насаженных на пендж-колья в ямах и канавах, но никто никогда не ожидал, что они остановят все.
Я навел прицел на отряд лучников, перевел дух и выстрелил, и дуло ответного выстрела было подобно ощутимой силе в укрытии. Саф рухнула, как девятикилограммовая булавка, когда их ноги были раздроблены, разорваны в клочья. Так внезапно они просто лежали там, не в силах понять, что произошло.
Я поднял свой взгляд на пару зарубок.
Убойная сила пули калибра 7,62 мм просто ужасающе смертоносна. С таким же успехом Сатские лучники могли бы и не беспокоиться о своих доспехах. Пулеметный огонь с другой М-60 в западной башне врезался в их фланг, уничтожая их. Раздался пронзительный грохот, когда зеленые открылись вместе с М-16, и целые ряды Сатов пошли вниз.
Рядом со мной фаз кашлял от паров метательных ракет, пытаясь связать ремни вместе и скармливать их свинье из рук в руки. Я хлопнул по рукоятке оружия, чтобы направить его на другую цель: элитную гвардию. Эта группа была ближе. Я видел, какой эффект произвели эти ударные пули.
Офицер отвернулся от того, что его войска были убиты чем-то, с чем они не могли бороться, повернулся и посмотрел прямо на мою позицию, когда я выстрелил.
Сквозь дымку и ударные волны вокруг морды я увидел, как на его груди расцвели цветы и красные брызги рассыпались в пыль позади него. Маленькие, безобидные на вид красные пятна. Он был отброшен назад на несколько футов и отскочил в пыль, прежде чем лежать неподвижно.
Пистолет иссяк. Пока я менял бочонок, уже блестевший от жара, фасир поставил еще один ящик. Пустые медные гильзы перекатывались под ногами, когда я взмахнул оружием, чтобы найти другую цель.
Силы стран Персидского залива были в полном смятении. Некоторые пытались пробиться обратно через свои линии, в то время как другие все еще пытались продвинуться вперед.
Я целился в самое большое скопление войск. Искатель на другом пистолете имел ту же самую идею.
Два М60 попали в один и тот же район перекрестного огня. Эффект был разрушительным. Ряды Саф падали, как трава на сильном ветру, но эти ряды плоти и крови оставались внизу. Сэти кричала и выла, пытаясь развернуться, некоторые прижимались к земле, которая превращалась в красноватую вязкую грязь.
Неужели именно так выглядела легендарная атака легкой кавалерии?
Жаль этих бедняг.
Через пол ящика патронов я продолжал стрелять.
Когда - наконец-стрельба прекратилась, наступила оглушительная тишина. Вокруг пушки висело едкое облако пороха, а вонь раскаленной стали и латуни щипала мне глаза. Атака в заливе была в полном отступлении, поле было усеяно их мертвецами.
Мы сильно их разбили, но сколько же нам это стоило? Более чем значительное количество ограниченного 7,62 мм материала и изрядная часть 5,56 мм боеприпасов для M-16s.
По крайней мере, все прошло так, как я хотел: втянуть их в серьезную атаку, а затем сильно ударить в ответ. Это сильно замедлит их, даст нам немного времени до прибытия подкрепления.
Фазир тоже наблюдал за бегством солдат из Персидского залива. Его глаза покраснели и слезились,из носа текло. Дым от пистолета в замкнутом пространстве действительно не шел ему на пользу. - Он чихнул.
Вслед за отступающими красно-черными мундирами с крепостных стен донесся Громовой вой. Погодная Скала Сатэ танцевала на крепостных валах, выкрикивая непристойности за спинами Галфов. Они были живы, в то время как те, кто пытался убить их, были мертвы. Можно ли винить их в избытке чувств?
- Ты в порядке, малыш? - Спросил я у Фазира.
Он потер глаза, с отвращением сплюнул и дернул себя за уши. - Я буду жить.
Неужели все будет так просто!
- Мы можем только надеяться.
- Они не могут долго терпеть такие потери.
- Да. К сожалению, мы не можем слишком долго сдерживать подобные атаки.
Сколько патронов мы использовали!
Он быстро все проверил. - Почти два случая.
- Я присвистнул. - Очень много свинца.
- У них будут проблемы с плаванием.
Я рассмеялся в ответ. Это сняло напряжение.
- Хорошая работа,-ухмыльнулся я, потом хлопнул его по плечу и выкарабкался из этого проклятого гнездышка из мешков с песком и пол-патронов. Другие Сатхи на башне были явно настроены скорее подойти к Фазиру со своими поздравлениями, чем ко мне.
Но это меня не слишком беспокоило. Ты к этому привыкаешь. Я довольствовался тем, что прислонился к стене и смотрел на позиции в заливе, задаваясь вопросом, что они будут делать.
- К'Хи... - Сэр!
- Привет, Кирти. Как же все это там происходило!
- Невероятный. О... у нас была одна жертва. Она получила стрелу в глаз. Ее голова оказалась не в том месте и не в то время.
- Один... - Я покачал головой. - Могло быть намного хуже. А как же боеприпасы!
- В маленьких пушках использовалось около семи процентов. Верзила... по приблизительным подсчетам, около тридцати.
- ААА... Вот дерьмо! Может быть, они не будут настолько глупы, чтобы попробовать еще пару атак, подобных этой.
- Если они это сделают, то будут карабкаться по своим собственным телам.
- Но сколько же они могут позволить себе потерять? - Спросил я себя и вернулся к стене, прислонившись к зубцу и уставившись на вражеский лагерь. Там была небольшая кучка Сати на Ламе-сзади, перед их линиями, я поймал вспышку света от стекла; телескоп? У Сафа они были - на самом деле один из них был у Рера в его кабинете - но ясность линз оставляла желать лучшего. Кто бы это ни был, они следили за нами.
Я поднял свой М-16 к парапету и прищурился в прицел. Итак, вы-оппозиция.
Центральная Сати держала в руках что-то с золотистым металлическим отливом. Тело было окутано широким красным плащом, но я успел заметить белый мех на голове. Остальные в группе были военного типа; красные и черные доспехи с соответствующими плащами.
Опустив винтовку, я покосился на вражеские позиции. На таком расстоянии они были неразличимы, как куклы, но их униформа выделялась, как больные пальцы. Настоящая шикарно одетая компания. Командный состав.
- Как далеко? Двести ярдов? Пожалуй, чуть больше. Я снова поднял винтовку, положил ее на мешок с песком и покрутил прицел. Примерно так. Я прижал винтовку к плечу, расслабляясь...
Сжимать.
Я почти не обратил внимания на его ответ. Через прицел прошла секунда, затем одна из лам упала, унося с собой своего всадника. Остальные поспешно натянули поводья и увеличили расстояние между нами.
- Блин!
Упавший офицер с трудом выбрался из-под своего животного и помчался за остальными, оставив своего скакуна на дороге. Я сделал еще два выстрела без особого эффекта. Они все еще были там и вели очень оживленный разговор. Центральная фигура подняла подзорную трубу и уставилась прямо на меня.
Я натянуто, невесело усмехнулась и помахала в ответ.
*****
В ту ночь Луны не было. Тяжелые облака покрывали небо, только бледное свечение просачивалось сквозь них. В полумраке я едва мог различить два ярда.
Позади нас в городе горели огни-приветливые теплые оранжевые окна и двери. Обещания тепла. На стенах не было ничего, даже Факела.
Испортил ночное зрение Сатэ и сделал их сидящей уткой для любых вражеских снайперов, которые могли бы попытаться проникнуть внутрь. И все же в такую ночь даже они мало что могли разглядеть.
- А вот и ты. - Ко мне приблизилась темная фигура.
- Чирти? - Я прищурился в полумраке.
- Да. Итак, что ты видишь там сегодня вечером? - он засмеялся.
- Очень смешно, я так не думаю.
- Прошипел он. - Я думал, у тебя хорошее зрение. Попадание в ламу с такого расстояния было впечатляющей стрельбой. Скажите мне: была ли причина именно для этого? Ах, советник их командира, а!
- Я улыбнулась. - Ну, это заставит их держать свои головы опущенными. - Но это их не остановит. Даже сейчас они, вероятно, пытались переправить войска через реку вверх по течению, вниз по течению, куда бы то ни было. В конце концов, отрезали нас.
- Сэр? - Кирти ворвалась в мои мысли, чувствуя себя неловко. - Вы не возражаете, если я спрошу?.. Это правда, что вы были А... квартирмейстер!
Я кивнул:
- Да, помимо всего прочего.
Он почесал одним пальцем под своей кирасой и ухмыльнулся в лунном свете. - Почему-то ты не кажешься просто коробочным толкателем. Я имею в виду, что та вещь, которую вы собираете в городе, как вы научились строить что-то вроде этого? Ты же делал другую работу!
- Я ремонтировал технику. Я думаю, что вы назвали бы это инженером. - Это не совсем точно переводится на язык Сати.
- Ты же построил Сейдж-двигатели!
- Нет, не эти. Там были и другие машины... Мы используем их вместо фургонов. А еще такие вещи, как ... .. - Я беспомощно замолчал. - Я думаю, что в вашей речи нет слов для них.
- Ну и где же ты тогда научился своей стратегии!
- История-хороший учитель, - ответил я, дотрагиваясь до холодного камня зубца. Где-то вдалеке завыл волк, и ему ответил другой, еще более далекий: - Я прошел обучение... и у моего вида было много времени, чтобы узнать о таких вещах.
Его зеленые глаза уставились на меня. - На самом деле вы никогда не были в подобной ситуации раньше!
- Нет.
- Вы были в любом виде боя!
- Только военные игры.
- Игры есть? - Недоверчиво спросил он. - Вы же на самом деле не воевали!
- Я пожал плечами. - Наша последняя война... ну, я никогда не видел действия. Мое подразделение не было назначено. Игры были просто большими версиями упражнений, которые я вам дал, больше солдат, оружия... все это. Таков наш образ жизни... они отличались от твоих, так что нам пришлось учиться тому, что ты считаешь само собой разумеющимся.
- А? Например!
- Охота. Убийство и приготовление пищи.
Он выглядел так, будто я предложил ему побриться. - Но это же ... .. кто же не знает, как это сделать?!
Ну, может быть, здесь. Дома было достаточно людей, которым никогда в жизни не приходилось никого убивать. Со всей их едой, предоставленной другими, их идея черновой это припарковать Winnebago в кемпинге и беспокоиться, что они не смогут использовать свою спутниковую тарелку, когда удлинитель не достигает розетки.
- Я пожал плечами. - Как я уже сказал, Жизнь есть... был разный.
- Ты скучаешь по нему!
- Что, со всем этим, чтобы держать меня занятым? - Я махнул рукой в сторону города и поля боя где-то там в темноте. - Да.
Уши Кирти затрепетали, а затем успокоились, слегка наклонившись назад: осторожность. - Вы часто уходите, чтобы побыть одному, сэр. - Он провел языком по тонким губам и почесал морду кончиком когтя. - Тебе неудобно рядом с нами!
- Это не так просто сказать. Я повернулся и прислонился лбом к холодным камням стены. - Это не ты лично, а просто так иногда бывает... Я не знаю, как это сказать; мне нужно время, чтобы разобраться с самим собой.
- Я сделал паузу, а затем добавил. - Сати такие странные.
- Прошипел он. - Ты находишь нас странными!
- Я пожал плечами. - Ты жила с этим всю свою жизнь. Я всегда узнаю о тебе что-то новое. Некоторые вещи, которые я узнаю, таковы... тревожные, например, роды.
- А-а, - его голова слегка откинулась назад, его поза застыла, а затем: - об этом не следует говорить. - Я видел, как он посмотрел на меня, - твой вид этого не делает... с тобой ведь такого не бывает, правда?
- Нет.
И Снова:
- ААА.
Последовало еще одно молчание. В темноте клубился тонкий туман, с облаков падала влага. Капельки бисеринками усеивали его шкуру, сверкая в клочковатом мехе ушей, как крошечные жемчужины, рассыпаясь, когда его уши подергивались. - Ты что, не слышал?
Ничего, кроме нескольких голосов в городе, грохота повозки, когда припасы вывозили из поврежденных складов.
- Чушь собачья! Я что-то слышал. Голоса, вон там.
- Ты же ничего не видишь!
- Ух... Нет. Чума! Я все слышал!
Я ничего не слышала, но я была не из тех, кто сомневается в слухе Сатов; так же хорошо, как и их ночное зрение. Я не мог конкурировать, но я мог компенсировать это. Я рывком открыл грузовой мешок и достал ракетницу. - Не выходите из дома без него". Оранжевое пластмассовое ружье ударило меня по рукам, и струйка дыма поползла вверх, в темноту над полями.
Даже сквозь туман вспышка света была ослепительной. Красное солнце висело в небе, выплевывая искры и дым, бросая кроваво-красный свет на землю внизу. Четверо пехотинцев из залива, вышедших на поляну, резко вздохнули с облегчением, застыв неподвижно от удивления и страха. Трое раненых солдат, которых они пытались затащить обратно в свои ряды, должно быть, пролежали там весь день. Они были покрыты грязью: засохшей грязью и кровью. Те из них, что были в сознании, смотрели на меня вдоль ствола винтовки, другой закрыл глаза и слабо брыкался ногами, что-то скуля.
Я убрал палец со спускового крючка. Они были безоружны, безоружны и в любом случае не в состоянии сражаться.
Вспышка привлекла внимание из обоих лагерей, охранники кричали и бежали, чтобы посмотреть, что за суматоха была. Восточные часовые склонились над зубчатыми стенами, ожидая, что я взорву залив Сатэ к чертовой матери и обратно. Но я этого не сделал, опустил пистолет и крикнул: ЗАБИРАЙ СВОИХ РАНЕНЫХ И УБИРАЙСЯ ОТСЮДА! ДАВАЙ, ШЕВЕЛИСЬ!
Вспышка вспыхнула и погасла, и темнота снова накатила на него.
- Они уже уходят!
Чирти прищурилась, вглядываясь в темноту. - Я тоже так думаю... ДА. - Зачем ты это сделал? - прошипел он.
Я снова поставил его на предохранитель. - Они были безоружны. Не повредит, если они вернут себе своих раненых.
- Но это же безумие! Мы пытаемся убить их, а ты им помогаешь?!
Я вздохнула и прислонилась к стене, мокрый камень пропитал мою куртку.
- Кроме того, если мы позволим им забрать своих раненых, они должны заботиться о них, не так ли?
Он повернулся и с веселой улыбкой дернул ушами. - Так что у них есть еще более бесполезные рты, чтобы кормить. Большая нагрузка ложится на их ресурсы и запасы.
Я посмотрела на него и скривила губы. Мне вдруг очень захотелось закурить. - Да, и это тоже.
*****
Мои глаза распахнулись, как только я почувствовала прикосновение к своему плечу, мое сердце подпрыгнуло к горлу, мой кулак остановился, прежде чем я украсила зеленое. Я становился все более обидчивым;три дня с примерно шестью часами сна все это начинало брать свое.
- Какого хуя тебе надо?! - Прохрипел я. Во рту у меня был вкус Конюшенного пола.
- Прошу Прощения, Высочайший! - выпалил он. - Сэр, Р'Раск послал за вами. Это важно.
- Угу, - пробормотал я, садясь и ругаясь, пока натягивал сапоги.
- Ладно, куда же!
Охранники у северных ворот заметили фургон, когда он подъезжал к городу не более десяти минут назад. За рулем его не было, и ламы, тащившие его, просто неторопливо подошли к воротам своим ленивым шагом и принялись вырывать траву.
Теперь она стояла прямо за воротами, несколько охранников окружили ее широким кольцом.
Я еще раз взглянул на него. Только повозка: деревянная, с металлическими спицами на колесах, две ламы... То, что лежало на кровати, было комковатым, неподвижным и покрытым грязным брезентом из мешковины. Ни водителя, ни пассажиров видно не было.
Р'Р'Расскт перехватил меня, когда я приблизился. Ее уши были опущены, а на лице застыло выражение, которое я могу описать только как остекленевшее. - Мы отрезаны, - сказала она. - На севере есть силы Персидского залива. Вероятно, сейчас их не так уж много, но достаточно, чтобы остановить проходящие мимо караваны.
- Ты уверена?
Она подхватила меня под локоть и потащила к задней стенке фургона. В горле у меня стоял тяжелый, зловонный запах. Когда двое охранников откинули брезент, в воздух взмыли тучи мух. Я подавился, запах был ошеломляющим. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, на что я смотрю.
В конце концов броские глыбы, лежащие там - холмики, испещренные красными, желто-белыми и пурпурно-синими полосами, - сфокусировались: там была рука, голова, покоящаяся на ноге. Пятеро Сати, четверо взрослых и один детеныш.
С них содрали кожу. Все они были освежеваны.
Моя последняя еда пыталась подняться обратно.
- Их зубы, - ровным голосом сказал Р'Р'Расскт. - Их зубы и когти. Ушедший. Трофеи, награды.
Я подавилась и отвернулась, когда мой желудок подпрыгнул, хватаясь за борт фургона и тяжело дыша, чтобы удержать мою последнюю еду внизу. Р'Р'Раск схватил меня за руку и повел прочь от этой жуткой сцены. - Ты в порядке? - спросила она.
- Y... - да, - выдавил я из себя. - Дай мне минутку. - Я тяжело опустился на крыльцо одного из домов, выстроившихся вдоль главной улицы. - Вот дерьмо.
- Ты был прав, - сказала она. - Они где-то позади нас. Мы отрезаны от мира. Мы не знаем, сколько их всего. Мы не можем позволить себе сопровождать караваны из города... - она замолчала. Ее розовый язык обхватил тонкие черные губы, а кожистые ноздри раздулись.
Я молча кивнул. Пока мы не получим подкрепление, мы никуда не пойдем.
- Сэр, - сказала она. - Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть. Я не знал, что тебе будет так плохо... пострадавших.
- Я покачал головой. - Нет. Ты поступил правильно. Это дает мне повод бороться с ними. - Я посмотрела на небо, потом опустила голову на сжатые кулаки.
- Проклятие! Они были Сатами. Это были люди! - Прошипел я.
Глаза Сафа широко раскрылись. - РЭШ, - проскрежетал я. - Если какой-нибудь Саф под моим командованием обращается с пленником так же... вот так, Клянусь, я получу его уши вместо ожерелья! Выкладывай это!
*****
М60 застучал молотком, Сэти взвыла и рухнула на землю. Я перевел прицел на скопление вражеской пехоты и снова нажал на спусковой крючок, пустая медь звякнула о камни рядом со мной.
Они пытались еще раз. На этот раз они хотя бы попытались спланировать свою атаку: массированную, обоюдоострую атаку на восточном и западном углах городских стен, где можно было применить наименьшее количество огневой мощи. Проблема с этим маневром заключалась в том, что они имели тенденцию собираться вместе, представляя отборную добычу для зеленых и их автоматических винтовок и GPMGs.
Арбалетная стрела с глухим стуком упала в ближайший мешок с песком. Ближайший зеленый прицелился и уложил лучника, который был занят тем, что перезаряжал свой лук. Они продвинулись дальше пендж-шипов, хотя многие из них были оставлены хвататься за ноги и дико хромать, но было больше сюрпризов.
Дайте им полную оценку за кишки, хотя! Или глупость. Завсегдатаи рванулись вперед, в пасть автоматному огню, а потом попали в прикрытые траншеи. Передние линии просто исчезли, когда земля сомкнулась под их ногами, и тесные ряды позади них попытались остановить или перепрыгнуть внезапного Хазарда. Кто-то остановился, кто-то покачнулся, а потом пошел дальше. Траншеи были слишком широки, чтобы их можно было перепрыгнуть.
И они были выложены трехфутовыми шипами. Вы могли бы услышать крики от стен. Это все равно что бросить кошачий мешок в кухонный комбайн.
- Иисус.
Этого было достаточно, чтобы заряд в заливе дрогнул. Солдаты стояли по бокам окопов, просто смотрели, пытаясь найти дорогу через них. Некоторые тянулись вниз, пытаясь помочь товарищам, даже когда ссоры и пули сыпались на них градом. У них было мужество, но какая бы храбрость ни покинула их, когда воздушный шар взлетел.
Огромный, как дом, он возвышался над зданиями метеоритной скалы. Лоскутный балдахин поднимался в неподвижный вечерний воздух, слегка покачиваясь на легком ветерке. Он неуклонно поднимался все выше и выше, пока не повис в сотне метров над городом.
Для сил Персидского залива это стало последней каплей. Многие бросили свое оружие, когда они повернулись и убежали. Один за другим, защитники стен поняли, что солдаты залива бежали от чего-то позади них. Они повернулись и уставились на воздушный шар, плывущий над их городом, многие из них выглядели так, как будто собирались перелететь через стену за своими врагами.
Я откинул шлем назад, чтобы посмотреть на воздушный шар. - Ну будь я проклят, это работает!
*****
Собрать его воедино вовремя было настоящей сукой. Начнем с того, что у Сатэ нет шелка, не настоящего шелка. Да и как они могут? Гусеницы, которые производят шелк, не существуют в Штатах, ни в этом мире, ни в моем.
Самое близкое, что они могут сделать,-это плотно сплетенный легкий хлопок, который сам по себе не удерживает воздух. Но лак его с покрытием лака Sathe сделать из сосновой смолы, и он будет держать воздух достаточно хорошо, чтобы получить вас от Земли.
Что касается веса сумки, то эта штука не могла взять много полезной нагрузки, но она могла управлять наблюдателем и достаточным количеством топлива, чтобы поддерживать его некоторое время. При условии, что погода решит сотрудничать. Для разведки это было бесценно, давая нам вид с высоты птичьего полета на все поле боя. Мы тоже почти сразу поняли, что происходит с войсками Персидского залива. Мы могли бы точно определить концентрацию войск и предвидеть, где они нанесут следующий удар.
Это дало нам время передвинуть арбалеты и мангонели на позиции вдоль стен.
Это также дало нам первое предупреждение о самой худшей возможной новости.
Из гондолы воздушного шара я с ужасом наблюдала, как все больше и больше Сатов маршируют от лесной дороги. Подкрепления; набухание уменьшенных рядов армии Персидского залива, умоляющей погоду рок. Щупальца солдат двигались на восток, образуя еще один лагерь ниже по течению от нас. В городе под Сатом люди толпились вдоль крепостных валов, молча наблюдая за вражеским подкреплением.
Их было чертовски больше пяти тысяч; восемь, может быть, девять тысяч на пример. Откуда они взялись? Я предположил, что армии стран Персидского залива продвигаются по восточной территории в трех направлениях, а может быть, и больше. Мы остановили один из этих зубцов, и теперь к нему присоединился еще один; то ли из-за просьбы о подкреплении, то ли из-за заранее назначенной встречи, я не знал.
- Я вздохнула. По крайней мере, воздух там был чистым. Внизу, на уровне земли, миазмы от погибших на войне были заметны все время, в худшем случае около полудня. Там наверху воняет кокаин огонь горит над моей головой. Я посмотрела на лагерь в заливе, чувствуя пустоту внутри себя.
Может быть, мы могли бы задержать их еще немного, но не навсегда. Никогда-навсегда. Это был только вопрос времени. Порыв ветра заставил корзину мягко покачнуться и заскрипеть. Несколько секунд я смотрела на веревку парня: так легко было бы перерезать ее и уплыть в другой мир.
Да, это было бы легко. Покачав головой, я помахал рукой наземной команде, находившейся далеко внизу. Шар подпрыгнул один раз, затем начал опускаться.
*****
Кто-то там, возможно командир недавнего подкрепления, начал использовать свое серое вещество.
Проклятие!
Траншеи и низкие земляные стены, скрепленные деревянными балками, зигзагами тянулись через поля туда, где солдаты из стран Персидского залива трудились над возведением бастионов против ружейного огня. Они научились не высовываться, когда обнаружили, что триста метров-это не максимальная дальность действия М-16.
Никто не потрудился - или не осмелился - поднять тела, они все еще лежали на земляных брустверах, которые росли ежечасно.
Теперь они тянулись полукругом по всей ширине города с востока на Запад.
Еще раз спасибо Господу за наш Небесный глаз. Со стен-даже с трехэтажных крепостных валов крепости-было невозможно разглядеть, что происходит за этими бастионами. С высоты более ста метров это было очевидно, но мы мало что могли с этим поделать.
*****
С треском и брызгами гранитной крошки камень размером с мою голову ударился о верхушку стены и превратил в пыль Зубец. Еще один из них описал дугу и поднял пыльное облако, ударившись о утрамбованную землю двора. Одного солдата уносили прочь, он кричал и метался с разбитой ногой.
Батарея катапульт залива была скрыта от посторонних глаз за поспешно сооруженными брустверами. Я видел, как их наблюдатели дают указания. Раздался залп приглушенных ударов, и темные фигуры изогнулись в нашу сторону.
Я нырнул обратно за Зубец, когда камни загремели о стену.
Раздались приглушенные удары, когда еще больше шлепнулось в мешки с песком над нашими головами.
Кирти посмотрел на меня из-за своего укрытия. - Так что же нам теперь делать?
- Я над этим работаю. Могут ли наши катапульты поразить эти штуки!
Он выглянул из-за камня. - Только с маленькими камушками. Они могут расколоть несколько черепов, но ничто из того, что мы могли бы бросить, не оказало бы большого влияния на их машины.
- Даже если бы мы могли, они просто построили бы новые, - заметил Р'Р'Раск.
- Сколько же их у нас!
- Последний счет: четырнадцать. Они стреляют из них залпами.
Еще один снаряд со свистом влетел внутрь и разбился о стену, выбив еще один зубец. Кусок укрепления рухнул с глаз долой.
Вот дерьмо! У тебя всегда был один из таких дней... ?
Я снял шлем и почесал в затылке. Мне нужно было принять ванну. - Ладно, Саф, использующий эти штуки, они же их инженеры? Те, кто строит свое оборудование!
- Да.
- Тогда нам придется одновременно выводить катапульты и их операторов.
- Замечательно, - сказала Кирти. - Только один вопрос: как? У тебя есть идея!
- Угу. - Я несколько секунд оглядывал город. - Хорошо, поднимите шар с командой корректировщиков и подготовьте катапульты и экипаж. - Гонцы поспешили в город.
- Ладно, Кирти, - сказал я, похлопав его по плечу и потянув за собой. - Я все объясню по дороге.
*****
Закопченная стена - все, что осталось от того, что когда-то было домом, - рухнула под ударом валуна. Я услышала треск и обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сет стремительно исчезает, когда двухэтажная оболочка здания медленно складывается вниз в грохоте падающей каменной кладки и поднимающемся облаке пыли.
В ответ раздался глухой стук скальных мангонелей, и камни ленивыми грациозными дугами поплыли обратно к берегам залива, приземляясь с неслышными глухими ударами и клубами пыли у брустверов залива.
Солдаты залива махали нам в ответ, их насмешки разносились ветром вместе с запахом гниющей падали.
Я прислонился спиной к мерлону и, прищурившись, посмотрел на воздушный шар-хаос красок, похожий на лоскутное одеяло пляжного мяча на фоне бездонной синевы неба.
Я похлопал М-60 по предплечью, затем поднял оружие и положил его на мешок с песком. Примерно в сорока метрах отсюда. Наберите достопримечательности. Облегчите выдох, задержите его, ослабьте, первое давление, отрегулируйте цель, сожмите...
Вспышка выстрелила из дула, и патрульный из залива опрокинулся назад.
В тот же миг все остальные повалились в грязь, карабкаясь обратно за своими веревками.
Тот, в кого я только что попал, все еще бил ногами, пуля была немного низкой.
Я нырнул обратно за зубец и крикнул вниз зеленым во дворе за южными воротами:
- вниз, три знака.
Файндер помахал мне в ответ. - Готовы!
Я подал сигнал:
- огонь один.
Глухой звук выстрела из 81-мм миномета эхом отразился от городских стен, как фейерверк в мусорном баке. Через несколько секунд неясное пятно погрузилось в укрепления залива. Взрыв мощного взрывчатого вещества поднял в воздух облако пыли. Я видел, как бревно подпрыгнуло вверх, перекувырнулось через край и ударилось о землю, а тележное колесо остановилось, как кабриолет. Возможно, это метательная рука из катапульты.
В воздушном шаре над нами наблюдатель послал сигнал "на цель". Удачный первый выстрел. Корректировщики сменили флаги, махнув рукой в сторону минометов.
Послышались еще более отдаленные удары, и залп тяжелых валунов врезался в стены, выбивая каменную кладку. Я видел, как один из них выбил кусок стены из угла сторожки, где она возвышалась над стенами, разбрасывая осколки измельченного камня и облака раствора по парапетам внизу.
Три мортиры выпустили еще несколько залпов, один за другим, в дюжине рваных отрывистых кашлей. Сати скакала по стенам, поднимая крики и вопли триумфа, когда снаряды разрывались по всей длине траншей Сати.
Столбы пыли и дыма поднимались и распространялись над их укреплениями, дрейфуя вниз подобно черному туману, когда грохот взрывов затихал даже за раскатистым громом Эха. Саф вынырнула из тумана; лишь несколько человек, ошеломленных и раненых, перебрались через брустверы и лежали, корчась, в грязи и растоптанном зерне.
С воздушного шара я услышал крик:
- в их сердце! - Флаги махали указаниями на следующий залп: вниз пятнадцать отметок, влево две.
Раздался глухой стук одинокой ступки. Снаряд ударил еще дальше назад, среди палаток и павильонов лагеря у залива. Снова корректировщики замахали корректировками, и снова миномет выстрелил; еще пять раз. Катапульты метеорита присоединились к ним, забрасывая гранатами позиции в заливе, резкие взрывы смешивались с разрывами минометных снарядов. Даже когда минометы замолчали - осталось всего несколько выстрелов-катапульты продолжали стрелять. Сафи, мужчина и женщина, раздетые в жаркий день, с трудом тащили вниз тяжелые дубовые руки. Все собрание дернулось, как мул, когда эти руки один за другим ударили вверх еще тремя залпами из шести гранат. Затем к небу поднялись еще несколько дымовых башен; над полями завыли крики.
В их сердце !
*****
Два часа спустя от осадных сооружений в заливе все еще поднимались клубы маслянистого дыма, а в воздухе раздавались панические крики.
Кирти повернулся своей пушистой спиной к панораме и посмотрел на меня блестящими глазами. - Какие еще хитрости у тебя припрятаны!
- Недостаточно, - я провел пальцами по сальным волосам. - Я видел гонца с залива. А это еще что такое?
- Они хотят вступить в переговоры, и Фрес принял это предложение.
- Угу, - кивнул я. - Хороший. По крайней мере, мы можем выиграть время. - Мне пришла в голову одна мысль, и я прикусила губу. - И это была ее причина? - спросил я. - Просто тянет время? Она и не собирается этого делать...
Он повернулся и направился к южным воротам. - Я тоже так думаю, сэр, но..... - он замолчал.
- Но что именно? - Подсказал я.
- Она должна думать о своем народе. Есть шанс - пусть и отдаленный-что она действительно хочет сдаться, несмотря на свои клятвы Королевству.
- Я думаю, что она не подходит для этого, - ответил я. Она уже бросила вызов королевству Персидского залива и серьезно разозлила их. Если она сдастся, они могут просто стереть клан Фрэсов в пыль из чистой злобы.
- Я надеюсь, что вы хорошо разбираетесь в людях, потому что теперь нет никаких сомнений, что королевство залива сделает все, чтобы получить ваши знания.
- Одно дело иметь ум, но совсем другое - узнать, что находится внутри него, - усмехнулся я Кирти с гораздо большей уверенностью, чем чувствовал.
Он не выглядел убежденным. - В противном случае, я думаю, что Храаса был бы доволен, если бы тебя посадили на кол и поджарили на вертеле.
- Я поморщился. - Спасибо. Эй, если со мной что-то случится, убедись, что Рер знает об этом. Это очень важно. Ну ладно!
Он склонил голову:
- как вам угодно.
У южных ворот его уже поджидали Фрес и несколько ее помощников. Я поймал свиток, который она небрежно бросила мне, и беспомощно уставился на него. Лорд клана удивился, когда я с сожалением сказала ей, что не умею читать.
- Их господин говорит, что хочет встретиться на дороге на полпути между нашими лагерями. В нашей компании должно быть не больше пяти человек, - она посмотрела на меня, - и в нее должны входить вы и я.
Иду туда же. Наконец-то я оказался лицом к лицу с ублюдком, который заставил меня пройти через ад и вернуться обратно. Я почувствовала, как у меня екнуло сердце, и посмотрела на тяжелые деревянные ворота. - Ты согласен,Верховный!
- Да.
- Ты хочешь сдаться!
Она поколебалась, прежде чем ответить: Вы видели, как прибывают их новые силы, у них есть осадные машины и многие тысячи свежих войск. - Ее когти пробили бумагу, которую она держала, - если только ты не знаешь способа остановить их холодно... - Нет? Я так не думаю, и ваше оружие не остановит их навсегда. По крайней мере, я могу дать нам немного времени.
- Вы действительно думаете, что они предложат разумные условия!
- Нет, но я должна искать решение в каждой ветке, - она потерла морду. - Вы готовы сопровождать меня?
Я молча кивнул. - Да.
- Сэр! - Возмутилась Кирти. - Ты не можешь...
- Нет, могу! - Рявкнул я, вытирая лицо рукой, отчего оно тут же покрылось грязью.
- Ты не доверяешь этому дерьму?
- Нет, мне нужно кое-что из бараков...
*****
Когда наша маленькая группа выехала из сторожки, от стен позади нас эхом разнесся воющий вопль р'Р'раса.
- Я же говорила тебе, что она не будет счастлива, - пробормотала Кирти.
Я оглянулся через плечо. - Это была хорошая причина, чтобы не дать ей знать. - Мне было приятно отомстить этому пушистику за то, что она сделала со мной.
За нашими спинами раздавались голоса Сатов, которые громко спорили, пока Р'Р'Раск пытался убедить стражей открыть ворота. У них были свои приказы, и они оставались закрытыми.
Запах вокруг нас становился невероятным, когда мы проходили через центр поля боя, Саф ехал верхом, а я шел пешком: ничто не могло убедить меня попробовать оседлать ламу. Я бы выглядела нелепо. Кроме того, было крайне сомнительно, что они смогут перенести мой вес на любое расстояние. Мухи жужжали вокруг раздутых трупов, оставшихся от жертв предыдущих сражений после того, как падальщики наелись досыта. Плоть разлагалась, превращаясь в черную слизь. Лица, с которых свалился мех, распухли и почернели, кости, глазницы и грудные клетки извивались от личинок и разлагающейся плоти. Более поздние трупы были все еще узнаваемы как отдельные личности, невидящие глаза - их третье веко наполовину вытянулось в смерти - смотрели на нас.
Я вздрогнула и отвернулась, чтобы увидеть тот же самый вид с другой стороны. Сафы тяжело дышали ртом, и на этот раз я пожалела их превосходное обоняние.
По мере того как мы удалялись от города, зловоние становилось все слабее. По чистой случайности город лежал на обратной стороне от господствующих ветров.
Вдалеке мы увидели всадников, выезжающих из лагеря у залива на юг от нас.
- Их тут больше пяти, - мрачно заметил Кирти.
- Они держат карты, - сказал я. Сафе все посмотрели на меня.
- Забыть его.
Обе стороны остановились на приличном расстоянии друг от друга. Девять воинов в черных и красных доспехах, все с мечами и луками наготове, рассредоточились по дороге, а их предводитель выехал вперед, чтобы встретить Фреса на полпути.
Хра-аса. Хра-аса, враг, которого у меня было много причин бояться и ненавидеть, но которого я никогда не видел. Теперь я смотрел прямо на него. Меня это не очень впечатлило.
Правда, будучи высоким Лордом, автократом в аристократии Сатов, он был больше, чем большинство, но кроме этого он не был ошеломляюще экзотичен. Пятно серебристо-белого меха на его морде образовывало стрелу, нацеленную на его широкий нос, но в остальном его мех был ненавязчивым олененком. Его доспехи были матово-черными и, казалось, впитывали солнечные лучи. Горячий.
Ветер кружил небольшие облачка пыли над моими ботинками, пока я стоял и ждал, что что-то произойдет.
Наконец Грааса слегка отодвинул уши и посмотрел сверху вниз на Фреса. - я рад, что ты решил выслушать наши условия, Фрес.
- Мне больше нечего было делать, - ответила она так же легко, как будто разговаривала со старым знакомым. Кто из вас заметил, как один уголок ее тонких губ изогнулся в белоснежной улыбке? -Чего же ты хочешь?
- Я хочу знать, почему вы продолжаете сопротивляться нам, - резко сказал он, и вся его притворная дружелюбность исчезла под натриевой резкостью его взгляда. - Ты же знаешь, что не можешь победить. У нас есть тринадцать тысяч воинов и орудий войны.
Более чем достаточно, чтобы превратить ваш жалкий город в руины.
- Я вовсе не невеликодушен. Я предлагаю тебе шанс выжить. Любой из ваших воинов, кто примет мою амнистию, будет с радостью принят и хорошо обращен.
Конечно же, вы не хотите нести ответственность за полную гибель клана Фрэс.
- Клан Фрэса единодушно решил сразиться с тобой, - ответил Фрес; ровный и хладнокровный. - Вы играли в игры с честью, вы убивали, воровали, лгали, насиловали и уничтожали. Я ни за что не отдам наших детенышей твоим грязным когтям.
Он слегка наклонил голову. - Только идиот может утверждать, что война - это чистое упражнение, - сказал он. - А те ловушки, что валяются на Земле за вашими стенами, они почетные? - Думаю, что нет. Мы возвращаем себе землю, которая по праву принадлежит нам. Я знаю, что когда ты украл его у нас, ты не проявил к нам милосердия.
- Недоверчиво переспросил Фрес. - Это было так давно, что нет даже никаких записей. Наши Королевства даже не знали о существовании друг друга! И не было никакой необходимости в милосердии, не было никакой борьбы. Эта земля была пуста! Вы не можете претендовать на то, что никому не принадлежит! - Фрес сплюнул.
- Вспыльчивость, такие вспышки тебе не к лицу, - прорычал другой.
Потом оглянулся через плечо Фреса, увидев меня как будто в первый раз. - Я много слышал об этом существе, Повелитель клана, но оно еще более странное и уродливое во плоти. Ты: иди сюда!
По ее знаку я неохотно передал свою винтовку М-16 Кирти, а сам встал рядом с машиной Фреса. Все воины залива уставились на меня, и я старался не обращать на них внимания.
- Вы причинили мне много боли, - сказал мне командир Персидского залива.
- Ты должен говорить, - холодно ответил я.
Его глаза слегка расширились, а затем он весело затряс ушами. - А, ты говоришь лучше, чем я ожидал. Знаете ли вы, что когда мне сказали, что чудовище спасло жизнь Тара Ай Шираи, я приказал казнить тех, кто виновен в этой неудаче? Ха... - Он покачал головой.
- Я могу в это поверить, - пробормотал Фрес.
Он не обратил на нее внимания. - Тебя зовут К'Хи? - Да. Хорошо. Видите ли, я старался узнать о вас как можно больше, когда узнал, что вы действительно существуете. Вам было бы очень интересно узнать, как это произошло. - Он склонил голову набок, приглашая меня спросить.
- А как вы этому научились? - спросил я сквозь стиснутые зубы.
- Однажды в доках поднялась суматоха. Рыбацкая лодка пришла со странным уловом; желтая лодка буквально сделана из воздуха, и невероятное существо, - сказал он, а затем усмехнулся мне. - К сожалению, мы не знали, насколько больна эта тварь. Мы восприняли его нежелание сотрудничать как воинственность; он умер в нашей... забота.
Я чувствовала себя онемевшей, опустошенной. Я стиснул зубы и ничего не сказал. Мужчина. Еще один человек, и он убил его. Это же больно!
- Скажи мне, - продолжал он. - Почему ты сражаешься за Восточное Царство? Я могу предложить вам великую власть, богатство, все, что вы пожелаете.
Настала моя очередь мрачно рассмеяться. - То, что я хочу, ты просто не можешь мне предложить.
- Ты хочешь вернуться домой!
- Вы хорошо подготовились. - Сначала Фрес, а теперь он. Может быть, там была книга обо мне или что-то в этом роде?
Он вопросительно склонил голову набок, но не спросил, а вместо этого сказал: Эта война действительно никого из вас не касается. Это сатанинское дело, чужак.
- Нет, - я покачал головой. - Ты сделал это моим делом. Это было мое дело с тех пор, как я приехал сюда и стал свидетелем убийства. Это было мое дело с тех пор, как ты накачал меня наркотиками, похитил, избил и пытал. Ты не оставишь меня в покое. Мне пришлось принять чью-то сторону.
- Он наморщил морду, серебристый мех зашевелился, а тонкие черные губы растянулись в усмешке. - но если тебя здесь убьют, что тогда станет с твоей женщиной!
Это снова потрясло меня. - Если что-то случится с кем-то из нас, ты будешь сожалеть об этом.
Он выглядел удивленным. - Я сомневаюсь, что у тебя есть такая власть.
- Ты не имеешь ни малейшего представления о том, какими силами я обладаю, - нарочито усмехнулся я.
- Я позаботился о том, что если мы потерпим неудачу здесь, то восточное царство будет еще более могущественным.
- Он лениво улыбнулся. - Если у вас действительно есть такие силы, то почему вы не используете их против нас?
- Возможно, это потому, что у меня есть... совесть. Если бы я стал ответственным за смерть не только этих тысяч, но и неисчислимых миллионов в будущем, я был бы не лучше вас.
- Ах, очень благородно, - усмехнулся он. - И все же ты с радостью уничтожишь наши храбрые войска своим оружием.
- Не очень, - ответил я. - Никогда не был счастлив. Но я скорее убью тех, кого считаю своими врагами, чем убью своих друзей.
- Ты бы считала это своими друзьями!
Я посмотрела на Восточную Сатку, выстроившуюся позади меня, а затем повернулась обратно.
- Да.
- Что вы видите в них такого, чего не хватает нам?
- Ты действительно хочешь список!
Это его достало. Его челюсти сжались, а уши задрожали; похоже, он не привык к тому, что люди огрызаются. - Фрес, - прошипел он Лорду клана.
- Есть и другой путь, который вы можете выбрать, тот, который должен быть более привлекательным для вас. Я предлагаю вам шанс закончить эту войну здесь и сейчас.
- Оглянитесь вокруг, посмотрите на смерть. Вы также можете видеть, что у вашего города действительно нет шансов. Ты же их вождь клана. Это ваш долг и Ваша честь-защищать их, позволить им жить. Ты все еще можешь это сделать.
Я видел, как подъезжает грузовик.
Фрес немного:
- как же!
- Просто отдай это... эта мерзость попала мне в руки.
Это не было таким уж сюрпризом, но мое сердце дрогнуло, а затем начало отрывистый танец у моей груди.
- Я клянусь, - продолжал Владыка залива, не моргнув глазом, - что готов предстать перед собранием лордов кланов всех королевств, что все наши силы вернутся к пограничной реке, а южные провинции будут признаны принадлежащими Восточному Королевству.
- Подумайте об этом Истф Ай Фрес вы могли бы закончить эту борьбу просто передав аутсайдера на наше попечение.
Это была хорошо подобранная приманка, и Фрес жевал ее, как форель после сухой мухи.
Это был я или ее клан. Я взглянул на нее, застывшую на своем тисненом кожаном седле. Это было ее решение.
Я знал, как никогда ни в чем не был уверен, что будет, если хра-Аса доберется до меня. Я не утверждаю, что у меня есть большой порог для боли, а у Храасы был человек. У него было достаточно времени для своих маленьких игр.
Он бы знал, как я работаю, что заставляет меня тикать... что заставило меня закричать.
И там были их наркотики.
Возможно, в глубине души это пугало меня еще больше.
Может быть, я и мог бы побить пытку, но только химией... А я и не знал.
Проклятие, они ведь раньше времени стали химиками. Их Тамил мог бы сбить меня с ног одним лишь дуновением. У них были и другие средства для парализации, нервно-мышечные паралитики, которые отключали мозг от мышц, опиаты, которые заставляли меня часами болтать в облаках. У них были и другие вещества - более утонченные и эффективные, - которые они использовали друг на друге. Если бы у них было что-нибудь вроде тиопентона натрия...
Я не мог бороться с тем, что разъедало меня изнутри, оставляя меня податливым, как кусок влажной глины на гончарном круге.
В конце концов, Храаса получит от меня то, что хочет, и тогда Королевство залива вернется, наводнив восточное королевство, как уродливый бульдог.
И истфак Ай Фрес знал это.
И она заколебалась.
- Подумай,-поддразнил его Храаса, и голос его стал шелковисто-гладким. - Шанс закончить эту смерть лежит в ваших когтях; просто протяните руку и ухватитесь за возможность!
Повелительница клана скалы погоды стиснула правую руку, затем согнула ее и прищуренными глазами уставилась на крошечные опаловые косы, изогнувшиеся на кончиках ее пальцев, когда над ней пронеслись слова Храасы.
- Почему ты колеблешься, Фрес? Вы ставите это существо выше клана безопасности, выше жизней ваших детенышей? Какой посторонний может так много значить?
Вы слышали, как он сказал, что может уничтожить нас, но он предпочитает этого не делать.
Вместо этого он играет в игры с вашим народом, наблюдая, как они умирают, чтобы спасти свою собственную жалкую шкуру. - Храаса медленно и самодовольно улыбнулся. - Я оставляю решение в ваших руках. Решай, Фрэс.
Она приняла свое решение.
- Хра-аса, ты можешь его засунуть.
Уши храасы поднялись вверх. Должно быть, он был так же удивлен, как и я. Где, черт возьми, она этому научилась? Должно быть, она подслушала, что я сказал.
- Значит, нет? - спросил храаса.
- Именно.
- Тогда я думаю, что эта встреча окончена, - сказал командующий Персидским заливом, слегка кивая в знак уважения. Фрес вернула ей пустую честь и натянула поводья своей ламы. Я повернулся, чтобы последовать за ним, но был остановлен мягким голосом Повелителя залива, только для моих ушей:
- Остановись, К'Хи!
Я остановился и повернулся к нему.
- Это подарок от твоего ближнего. - Он вытащил маленький сверток из мешочка на поясе и бросил его. Сверток развернулся в воздухе, вываливая содержимое на землю.
Там, в выбеленной пыли, лежала отрубленная рука-человеческая рука.
Я просто смотрела на него, не совсем веря в то, что вижу.
- Я подумал, что вы хотели бы знать, что его шкура все еще цела...
за исключением этого куска, конечно, - продолжал Храаса. - Жаль, что кожа такая нежная, хотя это делает начинку намного сложнее. В это время его шкура является центром притяжения в Большом зале, остальная его часть... действительно, он был восхитителен.
На то, чтобы осмыслить эти слова, у меня ушло несколько секунд, а потом я медленно подняла голову и уставилась на него, шок сменился гневом.
- Вы... - нет.
Он усмехнулся, затем провел языком по губам.
- Вы... ну ты и ублюдок! - Один шаг, который я сделал ему навстречу, был единственной провокацией, в которой он нуждался.
Одно плавное движение-и командир отряда "Галф" уже держал в руках коротышку .38 револьвер. На долю секунды я уставился в дуло, которое мне показалось размером с пушечное дуло, а за ним-свирепая ухмылка Храасы.
Даже когда я попытался увернуться от грома, взорвавшегося у меня перед лицом, жгучая боль и еще один молот, грязь и пыль душили меня, а я задыхался, чтобы сделать вдох, который не придет. Еще один молоток...
*****
- Тащи его внутрь! Нет, осторожно! Осторожно!... вон там! Где же этот гнойный лекарь! Поторопись!
Руки схватили меня, и каждый мускул в моей груди попытался разорвать себя на части. Я почувствовал, что меня несут, а затем жар солнца был отрезан, как и шум.
- Как он там? Я и понятия не имел об этом...
- Это ты! Из-за тебя это случилось! Посмотри на него! Его смерть-это то, что вы должны будете объяснить Шираям!
Голос звучал знакомо, и это меня раздражало.
Мое лицо горело, рот распух, болел и был наполнен металлическим привкусом. Каждый неглубокий вдох причинял боль.
- Дурак! У вас был приказ не позволять ему рисковать собой, но что вы делаете? А ты иди и.....
Вдалеке слышались и другие звуки: приглушенное шипение криков Сафи, блеяние лам, отдаленная суета города. Этот голос был мне знаком:
- РЭШ, - прохрипел я. - Заткнуться.
Она так и сделала - внезапно, - а потом ее руки коснулись моих щек. - К'хы!
Я открыла глаза и посмотрела прямо в ее изумленное лицо. Кирти выглядела такой же удивленной.
- К'Хи? - Р'Р'Раск вытер пальцы с моего подбородка:они стали красными.
- Принесите воды! - рявкнула она на охранника, исчезнувшего за дверью. Я лежал на носилках в маленькой комнате с твердыми каменными стенами, прохладным воздухом. В сторожке у ворот?
Я пошевелил рукой и громко застонал. Проклятие! Это то, что боксерская груша должна чувствовать себя так. Вся моя передняя часть была похожа на один синяк, моя голова пульсировала в такт с огнями перед глазами, и был подавляющий вкус меди во рту.
Живой.
Я чувствовала себя фантастически.
- Стой смирно, - велел Р'Р'Раск, отталкивая меня назад. - Не двигайся.
- Чушь собачья! - Снова пробормотал я. Мой нос... черт, такое чувство, что он был сломан. Это объясняло наличие крови. Со стоном я сел и начал возиться со своим плащом. - Вот дерьмо! Кирти, помоги мне с этим.
Он начал было говорить, но Р'Раск хлопнул его ладонью по груди, останавливая:..
- РЭШ! - Тихо сказал я, и она заткнулась. Она смотрела, как Кирти помогает мне снять плащ и рубашку; ему пришлось разрезать их, потому что я не могла без боли поднять руки. Двое Сатов - один охранник, другой врач-застыли в дверном проеме.
- Он знал, что делает, - сказал Кирти.
Бронежилет из кевлара и стекловолокна остановил его .38 пуль с мягкими наконечниками, распространяя шок от их удара по всему моему торсу. Пули не попали в меня, но вся моя грудь была обожжена и покрыта синяками. Это лучше, чем умереть в любой другой день. Чирти возилась с ремнями и застежками, и я поморщился от боли, когда он снял его через мою голову. Две деформированные пули выпали из растрепанных стеклянных волокон и с грохотом упали на пол.
Р'Р'расст прижала уши, когда увидела мое туловище: старый шрам, черно-синий, но не рассеченный.
Кирти зарычала на нее, затем отбросила бронежилет в сторону и вышла, протиснувшись мимо врача в дверь. Доктор посмотрел вслед удаляющемуся солдату, а затем сказал:
- мне сказали, что была чрезвычайная ситуация.
Р'Р'Раск сплюнул, а затем резко сказал: Ему.
- А это что?!
- Он, - прорычала она. - Проверить его. Смотрите, если есть много повреждений. И еще, К'Хи, - она ткнула в меня пальцем, - одно слово жалобы, у нас тут десять охранников, чтобы держать тебя внизу. Пойми же!
Я открыла было рот, но тут же закрыла его снова.
- Хороший. - Она хлопнула доктора по плечу. - Он весь твой.
Я не думаю, что док даже действительно знал, на что он смотрел. Он поморщился, увидев шрамы, покрывающие меня, и осторожно приступил к осмотру, шипя, что-то бормоча себе под нос и удивленно глядя на Раскта. - И у него здесь должно быть двенадцать ребер!
- Да, - пробормотал я. - Блин! Ай! Осторожный.
- Извини, - сказал он и в ужасе отшатнулся.
- Да, - вздохнул Раскт, - говорит он. Продолжать работать.
Он так и сделал. Я заставила себя лечь на спину и капитулировать перед его тычками и толчками. Ребра напряглись, а нервы протестующе закричали под его подушечками. Ребро растянуто или треснуло. Ничего не сломано, так сказал врач.
Мне и в голову не приходило, что у Храасы может быть пистолет!
Кожа на моем животе была покрыта звездами от ушибов, быстро становясь черно-синей,мышцы скручивались и болезненно сжимались. - Видишь, Раскт? Со мной все в порядке. - Я попыталась встать, задохнулась, у меня закружилась голова от боли, и я снова села на край кровати, обхватив себя руками. Из носа снова потекла кровь.
- Я слышал, ты собираешься жить. - Фрес стоял в дверном проеме.
- Очень высоко... - Ракт начал говорить.
- Вон, - Фрес резко дернула рукой, указывая на Р'Р'раса и доктора.
И они ушли. Она закрыла за ними дверь.
- Высокий, - я снова попытался встать, чтобы поклониться...
- Даже не пытайся, - она снова толкнула меня вниз. - Ты выглядишь ужасно...
СААА! Ваш нос.
- Ничто серьезное. - Я промокнул кровь на верхней губе.
- Она снова зашипела. - Побрейся ты! Возможно, мне следовало подарить тебя царству залива, К'Хи. Это было невероятно глупо с его стороны. Если бы Храаса знал, что ты жив, мы не смогли бы помешать ему забрать тебя. Вы бы не проснулись в скале погоды.
- Да, - сухо ответил я. - Это было бы немного неожиданно.
Она быстро отвела губы от игольчатых зубов. - Это уже не шутки дело. Я видел тебя, когда Храаса предложил эти условия; ты был в ужасе! Ты не хуже меня знаешь, что случится, если они вцепятся в тебя когтями.
Я слегка поморщился. Неужели ей обязательно использовать эту метафору? -Тогда почему же ты так долго ему отказывала? - Спросил я.
Она выглядела виноватой, но потом призналась:
- Это был А... заманчивое предложение. Скажи мне, было бы так плохо для королевства Персидского залива иметь тебя!
Я начал было что-то говорить, но остановился, попытался выразить это по-другому и не смог, вспоминая боль от когтей, шипение Сатианских голосов, руку, падающую в грязь, и мысленный образ человеческой фигуры, неподвижной, глядящей через заполненную дымом комнату, согретую тенями кошачьих фигур, светлячков факелов, отраженных от холодных стеклянных глаз...
- К'хы!
Львиное лицо смотрело прямо на меня, ее дыхание было горячим и вонючим. Мои мышцы все еще дрожали, но голос был неестественно спокоен:
- высокий, если они возьмут меня, Убей меня. Пожалуйста.
*****
С высоты стен цитадели я наблюдал, как отбивается еще одна атака на скалу погоды. Кто-то в лагере у залива использовал его серое вещество. На этот раз они продвинулись за щиты.
В сражении наступило затишье, а затем силы Персидского залива начали наступление с двух сторон, укрывшись за двухметровыми щитами, сделанными из тяжелых полуобстрелов, которым потребовалось несколько Сатов, чтобы сдвинуть их с места. Им удалось поглотить арбалетный огонь. Катапульты могли сбивать их с ног, как кегли, но они были слишком медленными, слишком громоздкими. Это были пушки, которые остановили их. Даже снаряд из М-16 прошел насквозь, и М-60 разрубили щиты на зубочистки и рванулись в массовые ряды позади. Наверное, они кричали, но из-за расстояния и грохота выстрелов я ничего не слышал. Тем не менее, небольшой группе из них действительно удалось добраться до стен, где они быстро исчезли под лезвиями и огнеметами защитников.
С поля боя поднимались черные столбы дыма. С моей точки зрения, вызвавшие их пожары были скрыты за городскими стенами. Уцелевшие воины Персидского залива - те, кто остался-бежали обратно к своим соответствующим хозяевам.
Их было не так уж и много.
Моя грудь болела, когда я хромала вниз по узкой лестнице, отступая в сторону, чтобы позволить случайному удивленному воину пройти мимо. Залы замка были большими и просторными, с полированными каменными полами и огромными решетчатыми окнами. Гобелены, картины и стеклянные скульптуры украшали коридоры и комнаты.
Я подскочила, едва не столкнувшись с охранником, выходящим из-за угла, его рука и небесно-голубая броня промокли и капали кровью на мраморный пол.
Он посмотрел на меня усталыми глазами и захромал по коридору. Я смотрела ему вслед и чувствовала себя виноватой.
Когда я вернулся в казарму, там никого не было; кровати стояли пустые, и солнечные лучи струились в пыльные окна. Перепуганная мышь пробежала по полу и исчезла в дыре между двумя плохо подогнанными досками пола. Я потерла чистое пятно в грязи, покрывавшее маленькое окошко, выходящее на улицу, и наблюдала, как бесценная горстка Сати занялась своими делами.
Вокруг бродили приглушенные стайки детенышей, у многих из которых, вероятно, в ту ночь уже год горели дома... Нет, всего пару недель назад.
Мимо с грохотом проносились повозки, везя оружие и припасы к стенам; раненых и убитых возвращали обратно через реку. Была начата работа по возведению баррикады на мосту, но никто не питал особых иллюзий относительно того, что с ее помощью можно удержать Королевство залива.
Несмотря на те недостатки, которые он мог причинить восточным силам, было уже решено уничтожить мост, а не позволить ему попасть в руки врага. Это задержало бы их всего на несколько дней, чтобы построить еще один мост или Форд, но это было лучше, чем ничего.
Деревянная лестница скрипнула, когда шестеро зеленых устало прошествовали в комнату. Они тихо переговаривались, снимая свои куртки и более громоздкие предметы экипировки и оставляя их разбросанными по своим поддонам. Они сказали, что идут за едой. Возможно, и секс тоже. Хорошо, я мог бы поверить в еду, но если у них есть энергия, чтобы получить ее после своих длительных смен, у них было больше выносливости, чем я им дал. Я пожелал им удачи и отклонил приглашение последовать за ними, предупредив, чтобы они не снимали штанов, если прозвучит сигнал тревоги. Они рассмеялись, закинули оружие за плечи и ушли, шутливо заметив, что это, возможно, последний шанс повеселиться.
Может быть, они и правы.
Но одному Богу известно, откуда у них столько энергии.
Я стоял у пыльного окна,наблюдая за движением на улице.
Боже, я так нуждалась в сне, но мне нужно было столько всего обдумать, столько всего сделать. Как долго будет хватать патронов? А что, если погода не выдержит и мы не сможем долететь на воздушном шаре, куда они нападут? Мы можем продержаться? Неужели я умру здесь?
Выйдя на улицу, я увидел р'Р'Раска, который медленно переходил улицу, направляясь к казармам. Она остановилась и посмотрела туда, откуда пришла - к стенам, - а затем вошла в здание. Несколько мгновений спустя она с трудом поднялась по лестнице и направилась прямо к своему тюфяку, где бросила винтовку и потерла руками свою рыжеватую гриву, пробираясь когтями сквозь путаницу волос. Усталый, измученный и расстроенный.
- Что-то не так!
Р'Р'расск резко обернулся, затем расслабился. - О, сэр. А я тебя и не заметила.
- Это во-первых, - улыбнулся я.
Все еще глядя на меня, она села на свой матрас. - Сэр... К'Хи, можно мне поговорить с тобой?
- Конечно, - я подошел и сел на тюфяк напротив нее. - Что случилось?
- А что такое?.. ? - начала она.
- Я имел в виду, что происходит.
- О, - она потерла свою морду, а затем та дернулась в полусердечном рычании. - Мы боремся против невозможных шансов И... Мои Предки! А почему мужчины такие? Я был неправ! Я признаю это совершенно свободно. Почему он так злится на меня?! - Она вдруг отвернулась от меня и свернулась калачиком, сильно дрожа.
- Эй! - Я протянул руку и осторожно коснулся ее согнутого плеча; удивленный и озадаченный. - Это же Кирти, о которой ты говоришь!
- Конечно. А ты о ком думал?.. - она прервалась в возбужденном чириканье, ее челюсть дернулась.
- Эй, успокойся, - я коснулся ее гривы, погладил ее. - Пожалуйста, Раскт, о чем ты говоришь!
Все еще свернувшись калачиком, она пробормотала:
- я спросила его... и он отказался.
- О чем ты его спрашивал?
Дрожь возобновилась. - Чтобы быть моей парой конечно, что же еще!
Вот это меня и сбило с толку. Я отпрянул назад, а затем осторожно спросил:
- РЭШ, я не уверен, что смогу помочь тебе с этим. Не лучше ли было бы поговорить об этом с другой Сатой!
Она еще крепче обхватила себя руками и зашипела, долго и медленно, как сдуваемая шина. - Сэр... К'хы... ты совсем другой. Мужчина, но все же не мужчина. И ты знаешь так много вещей. Я могу тебе доверять, - она выдавила улыбку, и я коснулся ее мохнатых ушей.
- Спасибо, я думаю. - Я неуверенно улыбнулась, довольная и в то же время озадаченная. Почему она пришла ко мне вот так? Я не был древним седобородым философом, способным давать глубокие советы по вызову, но, возможно, я мог бы помочь...
- К'Хи, а почему он сказал "Нет"? - жалобно мяукнула она. - Да что с ним такое?
- Ты сделал ему больно, Раскт.
- И что же? Я никогда не причинял ему вреда! И никогда не буду!
- Боюсь, что да, - мрачно заметил я. - Ты действительно назвал его дураком...
- Я боялась за тебя! - Запротестовал р'Р'Раск.
- И зол на него, - заметил я. Она снова начала прятать голову под одеяло. - РЭШ, давай же! - Взмолился я. - Пожалуйста, не делайте этого! Это не так уж и плохо. Дайте ему немного времени, извинитесь, объясните, поговорите с ним ради Христа! Он поймет, просто дайте ему время.
- У нас нет времени, - прошептала она.
На это у меня не было ответа. Я снова прикоснулся к роскошному меху ее гривы, такому мягкому. - А сколько тебе лет? - спросил я.
- Пятнадцать лет.
Такой молодой! Господи, да это же солдат в пятнадцать лет! Возможно, погибнет в бою в возрасте пятнадцати лет.
Она все еще дрожала, когда я коснулся сгустка мышц вокруг ее лопаток, затем шеи, начав растирать их...
Она вздрогнула от неожиданности. - Что ты делаешь!
- Это поможет тебе успокоиться, - сказал я ей, продолжая массировать ее мышцы. Я почувствовал, как она пытливо изогнулась под моими пальцами, а затем, одна мышца за другой, напряжение начало спадать. Молодая женщина... женщина... медленно выпрямилась, слегка урча, пока она не растянулась на животе.
- Чувствую себя лучше!
- Вот именно... - чудесно, - сонно пробормотала она. - Ты не можешь спуститься ниже!
Я покраснел:
- это не для меня, Раскт.
Она издала небольшой рычащий звук притворного протеста, но больше не протестовала, так как я держала свои руки подальше от этих опасных мест.
- Как давно ты знаешь Кирти? - Осторожно осведомился я.
- На этот раз ее голос звучал ровно. - Ах, с тех пор, как Я записалась в армию, - сказала она.
- Мы вместе проходили базовую подготовку, а потом были приписаны к одному Гарнизонному Дому в Мейнпорте. Так оно и было... а, вот уже два года.
- Два года... Ты не торопился серьезно относиться к своим отношениям, - сказал я. - Должно быть, были лучшие времена, чтобы спросить его.
- Ух... Да, - она вздрогнула под моими руками. - Мы совокуплялись пару раз. Это было одно из лучших моих воспоминаний. Мне следовало бы спросить тогда, но это было несерьезно. Я всегда думал, что будет лучшее время. Теперь кажется, что, возможно, и нет.
- Это не невозможно, - каким-то образом мне удалось произнести уверенным тоном. - Силы Персидского Залива быстро идут в никуда. Мы просто должны сдерживать их, пока не прибудет подкрепление.
- И когда же это будет? - прошипела она. - Возможно, не раньше, чем королевство Персидского залива захватит стены.
Теперь настала моя очередь вздрогнуть. Прошлые стычки с силами залива все еще оставались черными шрамами на моей памяти.
- СААА! - Прошипел р'Р'Раск. - Не так уж и сложно!
- Огорченный. - Я сбавил обороты.
- Где ты этому научилась!
- Женщина моего вида, - объяснила она мне.
- Опять в Мейнпорте, что ли? - пророкотал Саф.
- Нет, только не она. Много лет назад. Я все еще училась в школе.
- Должно быть, она хорошо тебя научила.
- Я усмехнулся. - Я уже почти не любитель. Есть те, кто делает это профессионально. Я бы не стал пытаться сравнивать свои навыки с их. И тоже твой... тела бывают разные.
- И мех должен отличаться от голой плоти, - прошипела она, затем повернула голову и дотронулась до моей руки, которая гладила ее плечо.
- У тебя такая тонкая кожа. Каково это-чувствовать себя без шерсти? - Холодно!
- Иногда, - признался я. - Иногда очень холодно. Но я чувствую больше, чем ты: ветер, солнце, дождь... и мне не нужно так сильно беспокоиться о блохах.
Ее уши затрепетали от изумления, прежде чем она успокоилась и замолчала. Я позволил своим рукам двигаться по своему собственному шаблону. Почему я делаю это для нее? Я должен был быть ее начальником, а тут я ее обтираю! Кроме того, не было ничего особенного в том, что она накачала меня лекарствами, играла роль няньки. Я знаю, что это было по приказу Тары, но как я мог что-то сделать, если она продолжала считать, что это слишком опасно?
Ну, несмотря на все это, она мне все еще нравилась; она и ее, казалось бы, бурные отношения с Кирти. Дай им обоим немного времени... Если Бог и залив согласятся. Кирти в тот момент немного злилась на нее, но они оба были созданы друг для друга, им просто нужно было это понять.
Или было правильно поощрять это? Они были частью команды, и то, что нам не нужно было в это время, - это чьи-то личные чувства, отвлекающие их от выполнения своего долга. Если один из них попал в беду, я не хотел, чтобы другой сделал что-то глупое и рисковал еще жизнями.
Проклятие! В рядах Сатской армии не было никакого разделения по признаку пола.
Мужчины и женщины спали в одной казарме. Если пара хотела трахаться-прекрасно. Они пошли на это. Они не беспокоились о беременности: вне их времени женщина не могла забеременеть. Даже в их времена это была смесь тяжелой работы и удачи. Из-за того, что половые органы были настолько равны физически, один самец не мог заставить женщину, и наоборот.
Однако это был всего лишь случайный горб. Я просто не знала, что влечет за собой их парная связь. Я знал, что это было более спокойно, чем брак, но не намного больше. Это было на всю жизнь? Может, они развелись? Как это повлияет на их жизнь...
Я была так поглощена своими мыслями, что даже не заметила, как за моей спиной скрипнули половицы. Бессловесное рычание, когти схватили меня за шею и заставили растянуться на кровати и на полу, перекатившись, чтобы убежать от того, кто напал на меня.
Кирти. Яростный.
- Отойди от нее! - он почти взвыл и снова бросился вперед, когда я попытался подняться на ноги. Я попятился назад. - Чирти! Держи его! - Черт возьми! Я не хочу драться...
- Выпалил он. Когти впились в мою руку, когда я подняла ее, чтобы блокировать удар. - Блин!
Кирти...
- Кирти... - стой! - Р'Р'Раск схватил его за руку и потянул вверх. - Он не пытался причинить мне вред, - попыталась объяснить она. - Это был не секс!
Кирти остановилась, но все еще пристально смотрела на меня, горя тем, чего я никогда раньше не видел в сатах. Это был Саф, который знал меня, знал, как я сражаюсь, и он был вооружен когтями и зубами. Я была напугана, и он чувствовал этот запах, его ноздри сильно дергались, когда он вдыхал воздух, мой пот.
- Ты хочешь бросить мне вызов за нее? - прорычал он.
- Нет! - Ахнула я, вытянув перед собой руки. - Кирти, я же ничего не пытался сделать!
Он зарычал на меня - грохочущий басовый рев, от которого у меня замерли мышцы, - потом повернулся к Р'Р'расу, опустился на колени рядом с ней и прижался щекой к ее щеке. - Р'Р'Раск, о чем ты меня спрашивал раньше... - Я согласен. - Он повернул голову и нежно укусил ее за шею. Р'Р'Расскт посмотрела на меня через его спину, широко раскрыв глаза от удивления. Затем ее глаза закрылись, и она уткнулась в него носом в ответ.
Я пристально посмотрел на пару секунд, а затем рванулся к двери.
*****
Воздух на зубчатых стенах крепости был чистым, ночное небо мерцало звездами, а светлячки, которые были кострами лагеря в заливе, казались безобидными искорками на далеком горизонте. Царапина на моей руке покрылась коркой. Я лениво поковырялся в струпьях. Не знаю, как Кирти нашла меня там, наверху, но я испугалась, когда чья-то рука коснулась моего плеча.
- Нет, сэр, я больше так не сделаю, - сказала Кирти, взглянув на мой сжатый кулак. - Я сожалею о том, что произошло сегодня.
- Я не пытался причинить ей боль, - сказал я. - Я ничего не пытался с ней сделать...
- Сэр, - он жестом велел мне замолчать. "Я знаю, - сказал он. - Объяснил р'Р'Раск. Я прошу прощения... Я вошла, увидела тебя и все неправильно поняла.
- Почему же? - Я не мог этого понять. - Ты думаешь, я бы попытался...
украсть ее у тебя?!
Он посмотрел на меня, затем пошевелил ушами в печальном смехе и отодвинулся на пару шагов назад, пока все, что я могла видеть, это его силуэт на фоне серого нимба, окружающего Луну. - Ваша формулировка странная. Нет, я думаю, что ты не будешь, но другой самец может попытаться... Боюсь, я думал о тебе как о Сафе. Там была та женщина в красных парусах, которую вы заставили выть стены вниз, - я снова увидел, как его уши затрепетали, - тогда была ваша репутация.
Репутация?! -А ты не знаешь?! - он недоверчиво рассмеялся, когда я покачал головой. - Так же, как и с женщинами. Мы держали рот на замке, клянусь вам, но по всей цитадели ходили слухи о том, как вы заставили Маршала и Шираев соперничать за вашу службу. Есть предположения, ходящие вокруг женских кварталов, что у вас есть "путь" с сексом. Довольно много было любопытно об этом. - Он прислонился к зубцу и ухмыльнулся, когда сказал это.
- О, Христос на костыле! - Я поморщился и прислонился головой к прохладным камням.
- Что случилось?
Я провел рукой по лицу. - Я никогда об этом не знал, - сказал я ему.
- Это последнее, что мне нужно.
- Да что с тобой такое!
- Просто скажи, что я не хочу, чтобы женщины преследовали меня, - пробормотал я.
Ну, во всяком случае, не Саф-женщины.
- Не хочу... ! - Недоверчиво прошипела Кирти, усердно почесывая промежность. - Ты за гранью понимания, К'Хи... но ты же знаешь, почему я беспокоился о Р'Р'Раск!
- Да, я понимаю, - ответил я. - Она сказала мне, почему была резка с тобой, и я думаю, что не вся вина лежит на ней. Мне жаль Кирти, я должен был рассказать ей о том, что мы собирались сделать, о моих доспехах.
- Кирти склонил голову набок. - Откуда ты знал, что он это сделает?
- Он и есть засранец, - объяснил я. - Я ожидал чего-то подобного, но только не пистолета. - У меня было слишком живое воспоминание о стволе этого пистолета.
- Я слышал, что он говорил об этом другом... Х'Мана они нашли, - сказал Кирти. - Мне очень жаль. - Я услышал, как он вздохнул, и его уши, четко вырисовывающиеся на фоне неба, щелкнули и опустились. Затем он посмотрел прямо на меня:
- сколько же людей пришло сюда из твоей страны!
- Хотел бы я знать, - пожал я плечами.
*****
Я заскользила за угол, задыхаясь от проклятий, когда мое плечо ударилось о стену, пошатывая меня.
Новости с воздушного шара не были хорошими: силы Персидского залива собирались для новой атаки на город, и хотя поля были усеяны их мертвецами, как пшеницей после сбора урожая, их все еще были тысячи.
Они готовились на два фронта, готовясь к штурму участков стен, ослабленных предыдущими атаками. Когда мы разместили данные, которым следовали аэронавты Sathe, на картах этого района, был один факт, который был мгновенно очевиден:
- я думаю, что мы находимся в дерьме крик!
Был уже полдень, когда они сделали свой ход.
Из Северных ворот поступали донесения. Немногочисленные стражники, дежурившие там, видели, как войска персидского залива крадутся за стенами города, наблюдая за ним.
Я пошел туда, чтобы проверить это.
Теперь я снова направлялся на юг. Так быстро, как только могли двигаться мои ноги.
Мои сапоги отбивали дробь по каменным плитам моста, и звуки битвы становились все громче: звон стали, звуки боевых кличей и предсмертных криков. Это было похоже на шум моря: непрерывный рев, буйство белого шума, смешанного с лязгом металла.
Я помчался за угол почерневшего и выпотрошенного дома, чтобы оказаться в центре борьбы вокруг сторожки у ворот. Молодой солдат с метеоритной скалой был отброшен назад яростным натиском явно более опытного воина залива. Черно-красный воин в доспехах попытался обернуться, услышав что-то позади себя, и его челюсти резко захлопнулись, когда я нанес ему апперкот. Он выронил меч, когда Восточный воин пронзил его насквозь, а затем оставил умирать, шумно царапая дыру в животе.
Моя винтовка висела на стене, на южной стене, и между нами была пропасть. Меч воина залива казался нематериальным, как зубочистка. Однако эти зубочистки были смертельно опасны, и Саф мог владеть ими чертовски лучше, чем я когда-либо мог. Я отбросил ятаган в сторону и огляделся в поисках чего-нибудь более существенного. Единственное, что сразу попалось под руку, был железный прут, около шести футов длиной, ржавый, но он имел вес и весомость.
Силы залива прорвались сквозь стену к востоку от ворот, и с каждой секундой все больше их карабкалось на вершину стены.
Подкрепление ополченцев и зеленые с гранатами и автоматическим оружием спешили защитить казенник, и бои на крепостных валах и на земле под ним были небольшой войной, кровавой и жестокой.
Воин залива прикончил своего противника ударом когтей и повернулся ко мне, его глаза горели жаждой битвы. Он был так далеко зашел, что моя внешность его нисколько не смутила. Его ятаган высек искры с моей перекладины, когда он рубанул и сделал выпад, и я парировал их, защищаясь от удара в шею, уклоняясь назад, а затем взмахнул перекладиной, как бейсбольной битой, за что С'АХР или Рема выгрызли бы меня.
Черт возьми, это сработало.
Он был хорош, но он не мог блокировать грубую силу моего удара; прут пробил прямо через его защиту, отсекая голову, оглушая его. Мой ботинок врезался ему в живот, и он согнулся пополам. Его ударили по затылку, и он растянулся у моих ног, кровь просочилась в его гриву.
Почти сразу же я оказался лицом к лицу с другим солдатом Персидского залива с окровавленным мечом и мехом. На этот раз осторожнее. Она сделала выпад, и я отбил лезвие прочь. Мой ответный удар поцарапал ей челюсть, заставив отпрыгнуть назад.
Блокируя ее снова, я почти потерял свои пальцы в этом процессе. Она снова взмахнула мечом, и я ударил ее ногой по запястью. Она увернулась и отступила на шаг, выглядя сначала удивленной, а потом настороженной.
Когда она оглядела меня, воин залива позади нее развернул свой клинок по мерцающей дуге наотмашь, что застало его Восточного противника врасплох, рассекая его предплечье до кости. Вытянув одну руку, несчастный солдат был быстро обезоружен, а затем убит ударом по шее, когда он повернулся, чтобы бежать.
Воин залива огляделся вокруг, затем двинулся, чтобы помочь тому, кто напал на меня.
Вот дерьмо! Два на одного... это нечестно !
Честно это или нет, но эти двое выглядели так, будто им было наплевать. Они рассредоточились, чтобы дать друг другу место для работы, и медленно двинулись на меня. Я отступал перед ними, размахивая перед собой баром, пока не обнаружил, что отступаю в развалины развороченного дома, обломки которого хрустели под моими сапогами. Может быть, они наступят на гвоздь...
Тот, что слева от меня, атаковал, ее ятаган мерцал размытым пятном на полуденном солнце. Я отчаянно крутанул прут, и меч лязгнул! прочь в вихре искр. Вот тогда-то другой и пошевелился, и я едва успел развернуть металл, чтобы блокировать его взмах. Я почувствовал, как сосуд поднялся вверх по моей руке, когда металл столкнулся с металлом, и его меч был зазубрен, когда он убрал его.
Эти двое снова начали кружить вокруг меня, их мечи все еще описывали медленные узоры в воздухе перед ними, пытаясь отвлечь меня. Я сделал еще один шаг назад и оказался у осыпающейся стены. Оба Сэта медленно растянули губы в злобной усмешке, и их движения стали более неторопливыми.
Я облизал свои пересохшие губы, и мои руки были потными на барной стойке, я чувствовал, как железные хлопья прилипают к моей ладони. Внезапно все, казалось, замедлилось; Сати оба двигались, один целясь высоко, а другой низко. Прут в моих руках дико закрутился, и удары высекли искры из железа. Еще несколько раз они атаковали с ослепительной скоростью, и мне каким-то образом удавалось увернуться или уклониться от худшего из их ударов, но когда они отступили, я задыхался и истекал кровью из небольшой раны на ноге и еще одной на плече.
У меня не было ни малейшего шанса выиграть это дело.
Я в отчаянии огляделся по сторонам. Я находился в тупике, в остове развороченного здания, с разбитыми, закопченными стенами по обе стороны, скрывающими эту специфическую маленькую стычку от Сатэ на укреплениях...
Моя нога споткнулась обо что-то, длиной два на четыре дюйма. Сжимая прут в правой руке, я зачерпнул его левой рукой... как раз в тот момент, когда Саф снова напал.
Меч женщины мелькнул слева от меня, и я вскинул левую руку, чувствуя, как осколки впиваются в мою руку, когда дерево было вырвано из моей хватки. В другой руке металлический прут зазвенел и ударил меня по шее. Я крепко сжал его обеими побелевшими костяшками пальцев.
Женщина громко выругалась, воткнув меч в дерево. В ту секунду, когда она попыталась стряхнуть его, я крутанул прут и нанес сильный удар по ее лицу, другой-в живот, по переносице, по затылку...
Когда она упала, на ее изуродованном лице отразилось легкое недоумение.
Мужчина отступил в сторону, когда она упала. Я перехватила свое оружие и парировала его выпад, когда он сделал ложный выпад в мою сторону. Его лезвие мелькнуло вокруг моей защиты, как живое существо, и погладило мою руку. Кровь хлынула, сначала неохотно, а потом свободно потекла по моей руке.
Я поморщилась, а он прижал уши к голове и ухмыльнулся.
Именно тогда я понял, что у меня действительно не было шанса. Только моя хватка и сила моих ударов сдерживали его, но я уже устал. Я ударил его пару раз, но он слишком быстро пришел в себя. Это был только вопрос времени, которое наступило слишком рано, когда я наступил на что-то, что предательски катилось под моими ногами, унося с собой другие куски щебня. Мои ноги вылетели из-под меня, и моя единственная защита вылетела из моих рук и громко загремела на землю, когда я упал назад.
С потом, стекающим по моему лицу, я повернулся лицом к Сафе и понял, что умру; все, кроме Сафе, потеряло фокус. Я уже открыл рот.
..
Он издал торжествующий вопль и сделал выпад, затем его крик оборвался, и он растянулся поперек моего тела с силой, которая выбила из меня дыхание, а затем лежал в дергающейся куче на моем животе. Я просто лежал там в течение секунды, затем отчаянно оттолкнул его, отполз в сторону и присел, уставившись на оперенную стрелу, которая выступала из задней части его шеи, а затем посмотрел на Сафи, которая стояла на куче обломков, все еще держа отработанный арбалет, М-16 перекинут через плечо, гранаты на поясе.
- мой предок... Ты просто не можешь держаться подальше от неприятностей, не так ли?
Затем она бросилась вперед в беспокойстве, когда я согнулся пополам и меня вырвало.
*****
Расположение медных трубок и медный чайник, висящий над огнем, шипели и капали. Я вздрогнула и дернулась, когда Фэн перевязал мне руку. - Стой спокойно, - пробормотал он, подтягиваясь и завязывая ее. Я согнул руку в локте-онемевшая и болевшая, но все же она работала.
- Смогу ли я играть на мандолине, когда это закончится? - Спросил я.
- Конечно, - сказал Фэн.
- Невероятно! Я никогда раньше не умел играть в нее, - сказал я, не моргнув глазом. Он посмотрел неуверенно, потом рассмеялся. Старая шутка, но здесь все по-новому. Я усмехнулся, затем снова согнул руку, - черт!
Р'Р'Расскт сидел рядом на тюфяке и пристально смотрел на меня.
- Пожалуй, мне лучше поблагодарить вас, - сказал я ей.
Этого было достаточно, чтобы вывести ее из себя. Она прижала уши и зашипела, оскалив зубы. - О чем ты только думала!? - взорвалась она. - Атакуя воинов залива даже без брони или меча! А где же твое собственное оружие?
- Сидя по другую сторону от пары десятков Саше, которые хотели сделать из меня суши! - Возразил я, опешив от такой вспышки гнева.
- Ты с ума сошел! - Ее глаза были широко раскрыты.
- Вы, должно быть, сотый человек, который мне это говорит. Возможно, в этом что-то есть. - Кое-что из того, что я сделал за последнее время, заставило бы меня вернуться домой и запереться в психиатрической лечебнице. Я делал то же, что и Саты, почти подражая им, возможно, я пошел дальше, чем предполагал, пытаясь быть принятым. Неужели прежний Келли Дэвис бросился бы в горящее здание? Может быть. Неужели он бросился бы сломя голову, чтобы чуть не погибнуть?
Я в этом сомневаюсь. Но все изменилось, и я один из них.
- Кажется, я у тебя в долгу, - сказал Я Р'Р'расу.
- Один чего? - она выглядела подозрительно.
- Все, что угодно, - сказал я. - Ты действительно спас мне жизнь.
- В этом нет необходимости, - сказала она, но ее грива взъерошилась.
- Я думаю, что это так. Я, знаете ли, очень привязан к этой жизни. Я уже привык к нему, и он мне хорошо подходит.
- Она дернула ушами. - Это моя работа-защищать тебя. Вы не делаете его легким.
Один из зеленых, Грайск, остановил арбалетную стрелу своим плечом. Ему было очень больно, когда стальной наконечник заскрежетал по кости, но чтобы вытащить эту штуковину, нам пришлось подождать, пока мы не сможем сделать его относительно чистым и подготовить пластырь. Те немногие врачи, что были у Уэзеррока, работали со многими другими ранеными, но Чир уже делала нечто подобное раньше - Бог знает где, - так что задача устранения ссоры легла на нее.
Райск стиснул зубами твердую деревянную глыбу, зажатую между челюстями, и содрогнулся, когда Чир повернула засов. - Сэр, - она сделала паузу в своей работе, - его придется задержать.
- Клянусь, - пробормотал Р'Р'Раш, затем посмотрел на меня: - К'хи, как ты думаешь, ты мог бы сделать свой размер полезным!
Поэтому я держал его за руки, а Р'Р'Расскт сидел у него на ногах.
Райск тяжело дышал, и его челюсти дрожали, когда Чир обеими руками ухватилась за скользкую стрелу, напряглась и дернула. Липкий звук рвущейся наружу ссоры сопровождался потрескиванием, когда Райск прокусил дерево насквозь. Два куска изуродованного зубами дерева выпали из внезапно обмякшего рта Райска и легли рядом с его головой на тюфяк.
Окровавленное древко с грохотом упало на пол, когда Чир двинулся, чтобы остановить кровь, хлынувшую из плеча. Бинты все еще дымились от кипения. Пока моя импровизация не принесла плоды-так сказать-нам придется довольствоваться теплом.
Потерявшая сознание Сати дернулась, когда Чир перевязала ее бинтами. Он был не единственным, кто страдал. В городе снаружи было тридцать убитых Сати и еще более сорока раненых.
Таким образом, у нас осталось около двухсот обученных солдат и еще триста, возможно, ненадежных ополченцев, чтобы противостоять, возможно, десяти тысячам опытных противников. У нас осталось очень мало боеприпасов для винтовок - около шестидесяти патронов для каждого из одиннадцати оставшихся зеленых. Оборонительные сооружения за стенами были разрушены в двух местах, а затем появились и сами смехотворно низкие стены.
За окнами горизонт начал краснеть, а небо покрываться перистыми прожилками крови. Я сонно возился с огнем, наблюдая, как почти чистый спирт с грохотом падает в маленькую чашу, ровную, как водяные часы.
- И это работает? - Р'Р'расск опустился на колени рядом со мной и заморгал, глядя на эту композицию.
- Да.
Она осторожно понюхала стеклянную чашу, затем быстро откинула голову назад, наморщив морду. Она чихнула один раз и посмотрела на меня. - Это требует своего времени. И это должно быть лекарством? - сказала она с подозрением. - Он пахнет так, как будто может облупиться краска.
- Угу. Ты тоже можешь использовать его для этого, - согласился я. - Или ты можешь это выпить.
Она все еще смотрела на миниатюру и издала звук, похожий на "фу", а затем немного помолчала, прежде чем заговорить. - Та штука, которую ты делал с моей спиной прошлой ночью, ты бы хотел сделать это снова? - с надеждой спросила она.
- Разве Кирти будет возражать?
- Давай, К'Хи, - раздался голос позади нас.
Пламя камина омыло ее, разбудив золотую рябь на меху, когда она лежала на животе перед очагом. Низкий рокот раздался из глубины ее горла, когда я погладил ее по плечам. Несмотря на наше положение, она была расслабленной, полностью расслабленной, почти бескостной на самом деле. Время от времени она издавала Сатийское "ой", когда я касался чувствительной области, а затем со вздохом откидывалась назад. - Ты мог бы зарабатывать этим на жизнь, - пробормотала она через некоторое время.
- Ты серьезно?
- Очень. Я бы хотел, чтобы ты научил меня этому, но ... .. - низкий рокот в ее горле прекратился. - К'Хи, до того, как завтра взойдет солнце, ты уйдешь.
- О. Вы... - Мои руки замерли, когда то, что она сказала, щелкнуло. - Что ты сказал?
Она повернулась, чтобы лучше меня видеть. - Завтра ты уйдешь, - твердо сказала она, пресекая все мои попытки протестовать. - Ты сказал, что должен мне; теперь я называю это твоим долгом.
Она уж точно не стала ждать. Я сглотнула:
- ты уверен!
- Абсолютно.
- Но...
- Твое слово.
Я просто не мог придумать, что сказать. Наконец я просто кивнул:
- а что ты будешь делать!
- Еще до рассвета некоторые войска заберут последних медвежат и как можно больше раненых. Вы идете с ними и пытаетесь провести их мимо сил залива на север.
- Всем остальным тоже... !
- Остальные останутся и будут сражаться.
- И умру.
Она наморщила мордочку, но ничего не сказала. Огонь весело потрескивал, отблески медного чайника переливались красным, оранжевым и золотым.
- Мои Предки, Раскт! Сейчас вы ничего не можете сделать. Уведите всех из города.
- Нет, - просто ответила она. - Мы поклялись защищать королевство и мы поклялись защищать вас. Мы сделаем и то, и другое; мы защитим вас, отправив обратно в Мейнпорт; мы защитим Королевство, оставшись сражаться.
Я повернулся к остальным зеленым:
- вы все одного мнения!
Они были.
- Похоже, у меня на руках мятеж, - вздохнул я и посмотрел на стеклянную чашу, почти полную бесцветной жидкости. Я бросился к камню очага и прикоснулся к нему раскаленной лучиной: вспыхнуло почти невидимое голубое пламя. Хорошо, эта штука была достаточно чистой.
Храйск спал. Он пошевелился и открыл глаза, когда я отодвинула бинты в сторону. - Это будет больно, - предупредила я его, но не была уверена, что он понял меня.
Он заскулил, когда я вылил ему спирт на рану в плече, но это было все. Я промыл красную плоть кипяченой водой и плеснул еще немного спирта на дыру, затем заменил грязные повязки свежей стерилизованной тканью. Все, что я мог сделать.
Чья-то рука коснулась моей руки. - К'Хи? - Р'Р'Раск стоял на коленях рядом со мной.
- А ты пойдешь? Вы не будете пробовать никаких трюков!
- Да, - сказал я по-английски.
- Что это был за шум?
- Да, - неохотно перефразировал я свой ответ. - Я пойду.
Я не знала, что я чувствовала по этому поводу. Это был шанс выбраться живым, но тогда я бы бросил свою команду. Черт возьми, я не хотел умирать! Но у Сатских солдат, похоже, была жажда смерти; верность своему царству выходила за все логические рамки. Как будто у них не было никаких мыслей о будущем.
Но я жил с ними, я сражался вместе с ними; я знал, что у них есть жизнь и мечты, надежды и страхи. Почему они так охотно их выбрасывают? По их мнению, это было совершенно естественно-умереть, защищая свою территорию. Я не мог соперничать с их целеустремленной преданностью долгу.
*****
Солнце еще даже не появилось как зарево на горизонте, но северные ворота Уэзеррока были полны бурной деятельности. Ламы блеяли и жаловались, оси визжали, колеса грохотали. Филируя Сат отошел в сторону, чтобы дать возможность маленькому каравану уйти, молча наблюдая за ним.
Я смотрел, как темные тени городских стен отступают за нами.
Над стеной висел гигантский китайский фонарь, внутри которого мягко светился разноцветный конверт. На фоне рассветного неба это было впечатляюще красивое зрелище. Я начал догадываться о том, как видит это залив Сат, но это не остановило бы их от штурма стен снова, вероятно, в последний раз. Возможно, воздухоплавателям удастся улететь. По крайней мере, они сожгут шар, так же как отравят колодцы и запасы пищи. Если не считать мечей солдат, ничто больше не могло сдержать саму бездну.
У моих ног стояло несколько коробок. В этих ящиках лежали винтовки М-16 и пулеметы.
- Возьми их с собой, - сказал Кирти. - Для них было бы катастрофой попасть в руки Персидского залива. Скорее всего, они вам понадобятся, если вы столкнетесь с какими-либо бандитами из залива. С нашими боеприпасами, я думаю, все будет в порядке.
Конвой гремел и скрипел в предрассветных сумерках-последний конвой, которому предстояло покинуть город. Я оглянулся на волчат. Самые старшие тоже смотрели на свой дом, самые младшие плакали в отчаянии, не понимая, что происходит.
Почему бы Сафе не уехать?
Этот вопрос преследовал меня по мере того, как мы удалялись все дальше и дальше от обреченной скалы погоды. Я свесил ноги с повозки и положил голову на руки, потирая виски. Это были кошки-высокоразвитые кошки, но все же кошки. У них все еще были очень сильные кошачьи инстинкты, как показали их брачные привычки. Я предположил, что их территориальные инстинкты были столь же сильны, возможно, даже связаны каким-то образом.
Вы можете задаться вопросом, как могла выжить раса, управляемая своими гормонами. Ну, есть много людей, которые управляются своими железами: а как насчет фобий? А что касается социальной ориентации, то люди, возможно, более социально ориентированы, чем Сати. Мы собираемся вместе миллионными стадами, у нас есть сильный семейный инстинкт, а также сильный инстинкт размножения вида. Мы живем в постоянном, почти жестком недоверии друг к другу. Каждый человек утверждает, что желает мира во всем мире и братской любви, но когда вы собираете большие группы людей вместе, почти всегда возникает какой-то аргумент. Примерно единственное время, когда люди собираются вместе, чтобы наслаждаться собой без какого-либо конфликта, было бы на концертах.
Неужели мы действительно такие разные? Неужели они действительно такие разные?
Это была спорная тема. Я отодвинула свои мысли в дальний угол сознания и закрыла дверь в заплесневелые покои памяти, чтобы позже все это вытянуть и обдумать. Между тем были и другие заботы. Залив Сате к северу от Weather Rock. Я знал, что они были там, где-то. - Куда же?
Когда небо на востоке прояснилось, солнечный свет перешел от красного к оранжевому и желто-белому, проносясь над далекими облаками альтокумулуса, город остался в десяти километрах позади нас. Я продолжал оглядываться назад, но не видел ничего, кроме дикой природы вокруг нас. Это был один из молодых детенышей, который схватил меня за рукав и указал на вооруженных всадников Сати, блокирующих дорогу перед нами.
Я выругался и схватил заряженную винтовку М-60, лежащую у моих ног, готовя оружие, в то время как всадники разминались и направляли своих животных к нам. Затем я заколебался: всадники были одеты в серые доспехи с зеленым тиснением, цвета которых я никогда раньше не видел... да кто они такие, черт возьми?!
Затем я увидел среди серых всадников синие и серебряные доспехи солдат Восточного Королевства.
*****
- Это К'Хи, - сказал Тар.
Одна стена синего павильона была отодвинута в сторону, открывая вид на колышущиеся от ветра верхушки деревьев, окружающих холм. Солнце струилось сквозь маленькие отверстия в боковых стенках и крыше палатки, испещряя жителей крошечными пятнышками света, двигаясь так же, как ткань палатки двигалась на ветру.
Два стражника стояли на посту прямо у входа, положив руки на эфесы своих мечей; один был одет в синее и серебряное, другой-в серое и зеленое.
Внутри палатки я стояла лицом к пяти Сатам. Тара поблескивала в своих золотых и серебряных украшениях и голубых бриджах, два кольца звенели в ее ухе.
Рема в своих сравнительно тусклых доспехах ждала на почтительном расстоянии позади нее. Самец, к которому обращался Тар, уставился на меня, его тяжелая шкура из красно-коричневого меха местами посерела, но это придавало ему особый вид. На нем были только драгоценности: один серебряный браслет на запястье.
Мужчина и женщина - его маршал и советник - оба были одеты в серо-зеленое и редкие серебряные или золотые украшения, стоящие позади него.
- Тах Ай Ширай, я слышал об этом, но даже видя его в мехах, трудно поверить, - удивился самец, его глаза рассматривали детали моего лица и униформы.
- Ты привыкаешь к нему, - беззаботно ответил Тар.
- Он говорит!
- Он говорит, - Тар махнул рукой в мою сторону. - Верховный, это К'Хи, Х'Ман и гость нашего королевства. К'Хи, я имею честь представить вам K'Soo ai Sthr't.
Его первый титул прозвучал как чихание. - Командир наших союзников озерных торговцев.
Я слегка натянуто поклонился. - Сэр, это большая честь.
Глаза к'соо расширились, и его когти высунулись из кончиков пальцев, но он поклонился в ответ; также натянуто. - Он звучит странно, но вполне понятно, - сказал он таре и снова посмотрел на меня. - Я никогда не верил. .
. - Он сделал неопределенный жест руками, и ТАР издал приглушенный свистящий смешок.
Я заскрежетал зубами. Что они там делали? Каждая потраченная впустую секунда была одной погодой, которую рок не мог себе позволить. - Тар! Ну пожалуйста!
Саф посмотрел на меня, уши К'соо слегка прижались, и он посмотрел на Тара. - Прости его, - взмолилась она. - Есть некоторые вещи, которые он не может понять. - Она повернулась ко мне и указала на угол павильона, усыпанный разноцветными подушками. - Сидеть.
Я так и сделал, а за мной последовали двое Сафи. Остальные скромно стояли у стен палатки.
- Ну, К'Хи, что случилось?
Я глубоко вздохнула и сумела сжать основные события последних двух недель в несколько предложений. Саф выслушал меня, но не все из них поверили мне на слово.
- Это невозможно! - К'соо фыркнул. - Неужели ты всерьез думаешь, что я в это поверю?!
Тара коснулась его руки. - Сэр, когда вы будете знать К'хи Так же хорошо, как и я, вы обнаружите, что он делает что-то невозможное или, по крайней мере, крайне маловероятное почти каждый день.
Секунду он смотрел на нее так, словно она открыла рот, а потом перевел взгляд на меня.
- Как могли двенадцать Сати и..... он, остановите силы залива мертвыми!
- Он только что сказал нам, - невозмутимо ответил Тар.
Он открыл было рот, но тут же захлопнул его и зарычал. - В порядке.
Самые быстрые разведчики могут быть там в течение двух часов. - Он вскочил на ноги и вышел из палатки, ведя за собой двух своих помощников.
Тар повернулась к своему маршалу. - Ремэ, я хочу, чтобы первый и второй разведчики уже были в пути. Подготовьте кланы ШОС, Р'сест и Сирет к форсированному маршу. Остальные должны как можно скорее разбить лагерь и отправиться вслед за ними.
Рема поклонилась и вышла, а двое охранников у двери расступились, давая ей пройти.
Внезапно теплые, мохнатые руки обвились вокруг моей шеи. - Мы получили от тебя только одно сообщение, а потом ничего, - пророкотал Тар мне в грудь. - Я думал, что мы опоздали.
Охранники у входа обменялись короткими взглядами, а затем снова посмотрели наружу.
Под полуденным солнцем трава на пологом склоне холма колыхалась на ветру, распространяясь подобно волнам или ряби на воде, два слабых следа вытоптанных стеблей следовали за нами к вершине.
Внизу, в долине, двигалась армия.
Колонны солдат, как муравьи, маршировали прочь от круглых скоплений палаток, вымпелов и флагов, украшенных яркими клановыми эмблемами, развевающимися на ветру. Ряды войск, повозки и телеги, конные разведчики простирались так далеко, насколько я мог видеть, пока не терялись в листве деревьев на севере.
Шеренга за шеренгой Мечников, лучников, саперов и гонцов сновали между скоплениями войск. Палатки были сломаны и убраны прочь. Несколько отрядов передвигали фургоны, набитые пиками. Ха, это вызвало у меня приступ гордости. Теперь я знал, что Пайкс будет работать. Они были практичны. Тактика Персидского залива состояла в том, чтобы атаковать и сокрушить их оппозицию, их силы расходились по мере того, как быстрее опережали остальных. Они не ударили как твердая, сплоченная единица; пресловутая непреодолимая сила. Но Сати Пайкс полностью намеревался быть неподвижным объектом. С лучниками и регулярными войсками в качестве поддержки, они должны быть в состоянии противостоять любой атаке пехоты.
В долине внизу было неспокойно, войска расходились в стороны, когда более сотни Сатов на ламах прошли мимо них в том, что на Ламе считалось легким галопом.
На спинах у всадников были громоздкие цилиндры. Настоящая огневая мощь. Я надеялся, что они успеют вовремя.
Тара плюхнулась на высокую траву, ее ноздри раздувались, когда она ощутила дуновение ветра, отчетливый сумрак выжженной солнцем травы и летящей пыльцы. Потом она чихнула и заморгала, глядя на меня. Я присел рядом с ней и стал наблюдать за далекими войсками.
- Ты так и не сказал, почему ушел, - сказала она.
- У меня не было особого выбора. РЭШ... она поймала меня на слове, которое я дал.
Во всяком случае, я думаю, что если бы я не согласился пойти этим путем, я бы проснулся и обнаружил себя одурманенным и прикованным цепями в задней части фургона. - Я посмотрел на Тара.
- Зачем ты это сделал?
- Свой заказ... - ты это имеешь в виду? - Она вдруг заинтересовалась своими руками, коротенькими пальчиками занятыми заплетением трех прядей травы.
- Ты же знаешь, что это так.
- Возможно, я забочусь о тебе. - Она отбросила маленькую косу в сторону и посмотрела прямо на меня, - К'Хи, ты нарушитель спокойствия. Я не знаю, если вы делаете это намеренно, но вы всегда, кажется, в гуще чего-то. Я дал другим зеленым четкие указания, чтобы убедиться, что с тобой ничего не случится. Но я никогда не ожидал ничего подобного.
- Вся наша разведка говорила нам, что их главные силы продвигаются через центр королевства, - она подняла руки, чтобы проиллюстрировать свою точку зрения. - Если бы ваш гонец не прибыл, мы бы уже двигались на запад, а силы залива аккуратно окружили бы нас и напоролись сзади. Они удержат единственную переправу через реку на сотни километров.
- Может, и так, - сказал я, глядя на марширующие внизу войска. От ног, копыт и колес поднимались облака пыли. Они двигались, но это было так чертовски медленно!
- Мы пытаемся, - прорычал Тар.
- Да, я знаю, - рассеянно согласился я, заметив ее ухо. Я уже видел его раньше, но он не был зарегистрирован. Я протянула руку и погладила мех в ее ухе. - Откуда взялось это новое кольцо?
- Ты наконец заметила. - Она улыбнулась, и два кольца нежно звякнули.
- Теперь я замужем за Х'Рашем, - гордо заявила она.
Это меня потрясло. Я тупо заморгал. Радуешься своей удаче?
Так оно и было, но тоже... разочарование? Я никогда не думал, что она зайдет так далеко, чтобы взять его в качестве своей пары; я вроде как думал о нем как о своем трюковом двойнике, заполняя там, где я не мог. Я продолжала смотреть на него, не зная, что сказать.
Тара склонила голову набок, бросив на меня странный взгляд. - Что?
- Ух... Я надеялся, что вы двое поладите, но этого я не ожидал, - я покачал головой, а затем расплылся в улыбке, - я думаю, что поздравления уместны, Тар.
Она рассмеялась и перевернулась на спину, подставив лицо солнечному свету. - Благодарю вас.
- А где же Х'Раш?
- Все еще в мейнпорте. - Она ударила жука, и ее челюсть сжалась, - я не потеряю еще одного.
Это было достаточно просто. Она уже потеряла слишком многих: старых друзей, отца, любовника, убитого прямо у нее на глазах. Вокруг было слишком много смертей.
- Ты не будешь, - пообещал я ей и улыбнулся:
- я надеюсь, что вы оба будете очень счастливы вместе.
- Так и сделаем! - прошипела она и, перекатившись на живот, переплела пальцы, уперлась локтями в землю и положила голову на сплетенные пальцы. - К'Хи, ты действительно самая невероятная вещь, которая когда-либо случалась со мной.
Я снова не нашелся, что сказать, и ТАР снова рассмеялся, увидев мое взволнованное лицо.
Внизу и справа от нас группа синих и серебряных стражников появилась из-за группы палаток, огляделась и удвоила свой путь.
- Ха! - Фыркнул Тар. - В этом и заключается проблема лидерства: все всегда следуют за вами.
Я сорвал стебель травы и жевал его, наблюдая за бегущими к нам солдатами.
*****
Р'Р'расск сменила камуфляжную форму на "нормальный" килт с фланцем и ребристую кожаную броню, как и все остальные зеленые; одежда лучше подходила для боя на мечах. Мех все еще был покрыт пылью, грязью и кровью, вонял дымом и кровью, она стояла по стойке смирно, когда Тара и Рема вошли в комнату, а затем вздрогнула, увидев меня.
Тар видел это. - Все в порядке. Я приказала ему вернуться с нами, - сказала она Р'Р'расу. - Он сказал мне, что вы пытались следовать моим приказам, но, как вы знаете, его трудно удержать от неприятностей.
Я впился взглядом в Р'Р'Раска, потом оглядел остальных зеленых, и у меня упало сердце: двоих не хватает. - Ранен? - Мертв?
Но времени на выяснение этого не было. Санитар распахнул богато украшенные двойные двери в дальнем конце комнаты и жестом пригласил нас войти. Тар повел его в кабинет Фреса, а мы с Ремой замыкали шествие. Я успел заметить, как р'Р'Раск облегченно вздохнула, прежде чем закрывшиеся двери скрыли ее из виду.
Лорд клана утеса погоды стоял у окна, но она обернулась, когда Шираи вошли и вернулись к ее столу. - Старшая, я благодарю вас за то, что вы пришли. - Черт, она выглядела измученной. Ее глаза были широко раскрыты, молочно-белые третьи веки едва виднелись, прикрывая уголки зеленых зрачков, а грива была поспешно зачесана назад. - Садитесь, пожалуйста, - она махнула рукой в нашу сторону.
- Спасибо, - ответила Тар, усаживаясь в одно из кресел напротив стола. Лорд клана опустился на кожаное и резное деревянное чудовище за столом. Мы с Реме тихонько заняли два стула по бокам от Тара. Проклятая мебель Sathe, все еще не чувствует себя комфортно.
- Уважаемая Ширай, - голос Фреса звучал так же устало, как и ее внешний вид. - От имени моего клана Я кладу руки к твоим ногам и обнажаю свое горло для твоих когтей. Мы последуем за вашим хвостом, и пусть никто не отклонится от пути, который вы ведете.
Литания была прочитана нараспев, в ее страстном желании покончить с этим делом. У меня сложилось смутное впечатление, что на нее не произвели особого впечатления ни Тар, ни формальности. Если на карту поставлен ее город, кто может винить ее за это?
Я наблюдала, как Тара коснулась кончиками пальцев горла Фреса, всего один раз, только чтобы слегка провести когтями по меху. - Истф Фрес, я возвращаю тебе твои руки. Я останавливаю свою руку. Я принимаю ваше предложение. А теперь, - она склонила голову набок, глядя на Лорда клана Фрэс, - я хочу точно знать, что здесь произошло.
Фрес судорожно вздохнула и начала свой рассказ. Я слушал, как она описывала дни, предшествующие прибытию зеленых. Они слышали рассказы и слухи о разрушениях на юге, но мало что было сделано до той ночи, когда четверть города была стерта с лица Земли факелами Королевства залива. Тара посмотрела на меня, когда услышала о моей роли в тот вечер, но ничего не сказала.
Больше часа Фрес продолжал говорить, отвечая на вопросы и излагая цифры и факты, которые мало что значили для меня. Несмотря на то, что я считала, что свободно говорю на языке Сати, ее постоянные разговоры и частые упоминания о людях, местах и политике, которые ничего для меня не значили, часто оставляли меня позади. Было еще много слов, которых я не знал.
- ... именно сегодня утром я приказал эвакуировать оставшихся в городе медвежат. Это было всего лишь через пару часов. У нас на стенах было едва ли триста воинов, когда они снова напали. - Она глубоко вздохнула и облизала свои тонкие черные губы.
- Они пришли, как и раньше, с двух сторон, и у нас просто не было номеров, чтобы охватить оба подхода. Они становились смелее, когда стреляли только из арбалетов, и почти сразу же оказывались на стенах. Это было все равно что пытаться удержать прилив руками... Мы не могли их остановить.
- Высокий, если бы не твои разведчики и их огненное оружие... Мы бы просто упали. Когда ваши знамена начали подниматься с крепостных валов, они были разбиты. Тем не менее, это было не без высокой стоимости. - Она открыла ящик рядом со столом и вытащила оттуда пачку толстых желтых бумаг.
Она бросила их на стол и быстро положила руки на стол, одну поверх другой, но у меня было достаточно времени, чтобы увидеть, насколько они были неустойчивы. - Старший, Это список наших жертв. Те, о которых мы знаем.
Тар молча взял объемистую рукопись и перевернул ее на первую страницу. Все Саты, которые погибли, защищая свой дом, были увековечены и олицетворены на клочках пожелтевшей бумаги.
Она все еще держала книгу и просто смотрела на нее, когда раздался скрип в дверь. По знаку Фрэса Рема уже стояла у двери, открыв ее перед ожидавшим там стюардом.
- Мои извинения высшие, - поклонился он. - Командир залива ждет за южными воротами. Он назвал это вызовом.
Тара тихо зарычала и согнула оставшиеся пальцы искалеченной левой руки.
*****
Из маленькой комнаты в сторожке я слышал, как ворота завизжали, широко распахнувшись. Сквозь прорезь для стрел в южной стене виднелась полоса дороги, на которой стояла группа из трех воинов залива с нервно переминающимися с ноги на ногу ламами.
Вдалеке толпы солдат армии залива наблюдали за происходящим.
Звук копыт в туннеле под воротами. В поле моего зрения появились еще шесть Сатов, скачущих навстречу ожидающей их делегации. Тар был одним из этих всадников, а у Храасы было ружье.
Мои руки и подмышки были влажными и липкими от пота. Рядом со мной ноздри Р'Р'расст дрогнули, когда она уловила запах-следы моего горя, но она ничего не сказала.
Восточную делегацию встретили всадники Персидского залива. Они обменялись короткими поклонами, а затем продолжили разговор. Что бы там ни было сказано, это было поглощено расстоянием, но были жесты: прижатые уши, подергивание руки на рукояти меча, движения, застывшие от гнева и враждебности.
К тому времени, как они закончили, солнце сдвинулось на несколько градусов. Когда две группы начали отходить друг от друга, Храаса окликнул восточных делегатов, и они остановились, а ТАР на заднем сиденье развернула своего скакуна лицом к нему. Командующий Персидским заливом сказал что-то такое, отчего у Тара заложило уши.
Она выплюнула что-то в ответ и натянула поводья, галопом проскакав мимо поджидающей их Восточной саги и ведя их обратно к безопасным городским стенам.
Воины залива последовали за своим предводителем обратно через поля смерти в свои лагеря.
*****
- Тар, пожалуйста! Я заблудился! Что же теперь будет?
Снаружи было темно, и маленький кабинет в замке был тускло освещен единственной мерцающей свечой. Тар точила когти о кусок дерева, одновременно изучая отчеты, разбросанные на ее низком столе. Она посмотрела на меня снизу вверх и слегка раздраженно дернула ушами. - К'Хи, иногда твое невежество может удивить даже меня.
Я сидел на яркой подушке на полу, прислонившись спиной к стене. Кроме стола и стула, это была единственная мебель в комнате. Огорченный ее словами, Я опустил голову,-Прости меня, Тар.
Эти узкие изумрудно-золотые глаза смотрели на меня секунду, а затем она провела пальцами по своей гриве и издала слабое шипение веселья; или это было раздражение? -Не делай этого, К'Хи. Это делает тебя похожим на наполовину утонувшего детеныша. - Она вздохнула и отодвинула бумаги в сторону, потянувшись с хрустом суставов: - очень хорошо. Храаса знает, что он не может быть уверен в победе. Он знает, сколько его солдат погибнет, если он продолжит этот конфликт, поэтому он вызвал вызов. Все будет так же, как и в Мейнпорте, при выборе.
Два человека будут сражаться: зуб в зуб, коготь в коготь, до самой смерти. Победитель, - она развела руками, пожимая плечами, - победитель выживет. Царство победителя выживет.
- Проигравшая сторона будет просто... сдавайся!
Она выглядела обиженной. - Проигравший клан сдастся, кланы, союзные с ними... это зависит. Большинство будет склонять свои союзы, другие могут продолжать сражаться, другие будут хвататься за открытие, но они проиграют. Без сомнения, они проиграют.
- Тогда зачем возиться с армией? - Возмутился я. - Почему бы просто не бросить вызов в самом начале и не спасти все это кровопролитие!
Ее коготь проделал глубокую выемку в куске дерева, который она держала. - К'хи, это древняя прерогатива лордов клана. Борьба с армиями всегда оставляет некоторые варианты: побег, отступление... Это не оставляет ничего, кроме полного господства для победителя и полного подчинения для проигравшего. Если я правильно помню, в последний раз он использовался двести двадцать пять лет назад в споре между кланами Шираи и Н'Фэнс, двумя довольно незначительными кланами.
- Ширай незначительный?!
- Пожалуйста, никому не говори, что я это сказала, - сказала она мне, а затем продолжила.
- После того, как Syfee ai Shirai победил своего противника, клан N'Fense слился с Shirai. Его потомок стал первым Шираем, поднявшимся над Восточным царством.
- "Стоять выше"? - Что это значит?
- Причина... ух... это термин, используемый, чтобы показать... господство. Морда тары сморщилась, когда она попыталась объяснить то, что всегда считала само собой разумеющимся. - С давних времен. Вождь заставит любого претендента лечь на спину, обнажая горло и живот в знак покорности. Вы меня понимаете?
- Ух... - Да, - ответил я. - Когда тебя называют Высшим, значит ли это то же самое?
- В наши дни это просто термин уважения, Но да, это означает то же самое. - Ее когти издавали скрежещуще-царапающие звуки по деревяшке. - Ах, К'Хи, ты сбился с тропы... вы спрашивали о вызове.
- Да... вы сказали, что два человека будут драться.
- Да уж, - согласилась она.
- Кто?
Она посмотрела на палку в своих руках, затем медленно положила ее на стол и присела на корточки рядом со мной, свесив руки между колен. - К'хи, у нас будет выбор: выбрать чемпионов или сражаться коготь к когтю; он против меня.
Я схватил ее за руку прежде, чем она смогла пошевелиться, заставив ее задохнуться. - Чемпионы!
Тар, я хочу сразиться с ним. Черт возьми, я хочу убить его!
- К'Хи.
- Послушай, Я...
- Ты делаешь мне больно!
Я посмотрел вниз и увидел, как глубоко мои пальцы впились в ее руку.
Когда я отпустил ее, она отпрянула назад, потирая пятно и пристально глядя на меня; оставшиеся когти на ее левой руке торчали наружу. Я снова опустил голову, и мой желудок сжался:
- прости меня, Тар.
Ее зрачки расширились, затем сузились, и она положила свою левую руку мне на колено. Когти медленно согнулись. - Ты не будешь драться. Я не знаю, будет ли Храаса сражаться лично. Он может просто выбрать другого защитника, чтобы противостоять вам; и кого бы ни выбрал Храаса, вы можете быть уверены, что они будут хороши. Я знаю, что ты умеешь драться - по-своему - но смог бы ты победить треста, если бы он пустил в ход свои когти и тебе пришлось драться нагишом!
Вспомнив ту драку, я покачала головой. Нет. Он бы разорвал меня на куски.
- Я так и думал... К'Хи, твой противник будет так же хорош, как и Траест, а может быть, и лучше. Он бы на досуге изрубил тебя на куски. - Чтобы подчеркнуть свою мысль, она вонзила когти в мою ногу, заставив меня вздрогнуть.
- Возможно, более важным является также тот факт, что вы не Ширай, Восточный или даже Сатский, - продолжила она. - Если вам все же удастся победить - а с вашим везением это возможно, - то Храаса или другие лорды залива, несомненно, заявят, что вызов проигран. Вы просто потеряете свое время.
Побежденный, я откинулся назад к стене и понял, что может случиться. - Тар, если Храаса победит, что будет с Восточным царством!
Она вздохнула, медленно шипя, как будто жизнь вытекала из нее. - Клан Шираи будет принят в клан Мхара. Растворенный. Королевство рухнет. Мое поражение было бы поражением клана Шираев. Ширай - это царство. Без прирожденного правителя нет единства, нет царства. Кланы будут падать aprt: некоторые могут продолжать сражаться, некоторые будут лежать за королевство залива, другие могут решить, что они являются теми, кто заменит клан Ширая. Лорды будут спорить, кланы будут драться между собой.
- Со временем они осядут, и вновь рожденный правитель будет стоять выше остальных, чтобы объединить кланы. На это уже не будет времени. Озерные торговцы вернутся на свои земли, и тогда уже ничто не сможет противостоять владениям залива.
- Торговцы с озера вернутся на свои земли. Восточное королевство будет разделено между кланами залива, и любой лорд, оказавший сопротивление, будет казнен вместе со своими сородичами. Мало кто решился бы на это.
- Это традиция уничтожать символ побежденного клана, сердце его силы. У них будет право войти в Мейнпорт и уничтожить его, пока не останется и следа Восточной мощи. Небольшие города и деревни должны были бы обратиться к кланам залива для защиты от бандитов, животных и других королевств, в то время как любые оставшиеся восточные воины будут заклеймены как изгои и затравлены до смерти.
- Восточная область была бы только воспоминанием, а воспоминания в конечном счете исчезают.
Целая нация просто исчезла... ушедший. Как Карфаген был сровнен с землей римлянами; когда даже развалины города были распаханы и засеяны солью так, что там ничего не могло вырасти, так же поступит и Храаса с Восточной столицей.
И что тогда будет со мной? Я был уверен, что Храаса не даст мне покоя... а как же Максин? Черт побери, он ни за что не доберется до нее! Если бы мне пришлось совершить самоубийство, войдя в его палатку и застрелив его, я бы это сделал...
- И что же? - Я поднял глаза, и тут заговорил Тар.
- У тебя проблема, - повторила она..
- Нет, ничего, - попытался я отмахнуться.
- Ты переживаешь о том, что будет с тобой и Мас!
Это меня поразило. - Вот это прозрачно!
- У меня было время научиться видеть тебя насквозь, К'Хи. - В ушах у нее заплясали колокольчики, и они зазвенели. - Я тоже об этом немного подумал. Если случится самое худшее, сделайте все возможное, чтобы поскорее вернуться в Мейнпорт. Возьми Мас и беги. Идите на север, на Запад... это не имеет значения, просто оставьте это царство.
- Но...
- Не спорь, просто сделай это! К'Хи, считай это моим предсмертным желанием, хорошо!
Я начал было что-то говорить, но потом проглотил комок в горле.
- Ладно, - прошептал я.
- Твое слово!
- Мое слово.
- Хороший. - Она расслабилась, удовлетворенная. - Да... Просто оставайтесь вне поля зрения, и вам не придется беспокоиться о преследовании; они думают, что вы мертвы.
- Я моргнула. - Что?
- Храаса хвастался мне, как он избавил мир от своего... Ну, то, что он сказал, Не важно, - и, как я догадался, не очень лестно, - но Королевство залива считает, что вы мертвы.
Но ведь с тех пор меня наверняка видели воины залива!... Разве не так?
- Он был уверен, что ты мертв, - заверил меня Тар.
- А, это я. Если бы только Саты были суеверны, верили в привидения или что-то в этом роде, тогда, возможно, я смог бы просто выскочить перед Храасой и закричать:
- БУ!
и тогда он упадет в обморок...
Если бы только мимо меня пролетел авианосец ... "Если" - это хорошо, чтобы мечтать о них, но они не всегда очень практичны.
- К'хы!
- Да!
- А ты пойдешь? - умоляла она меня.
Маленький вопрос, как это может быть так больно? Я коротко кивнул:
- Да.
Она протянула руку к моему лицу, и я почувствовал, как кончик когтя коснулся моей щеки; с него упала капля влаги. Слеза блеснула, когда Тара повернула свою руку, изучая ее, как будто это был редкий драгоценный камень, а затем она уставилась на меня.
- Удачи тебе, Тара, - выдавил я.
Она ничего не сказала, только обняла меня. В ответ я притянул ее ближе, просто держа, чувствуя, как ее морда прижимается к моей щеке, а затем шершавый язык царапает мою кожу.
- Соль, - пробормотала она почти про себя.
*****
Тени среди разрушенных зданий утеса погоды были очень глубокими. Темнота, сваи и решетчатые сооружения из обломков каменной кладки и бревен сами по себе защищали меня от блуждающих Сатовских глаз. Я плотнее завернулся в плащ, защищаясь от прохладного вечернего ветерка, который шевелил сажу и листья маленьких растений, начинавших прорастать среди обломков.
В пространстве перед южными воротами города, внутри стен, на земле был начертан круг радиусом около пяти метров. Он был совершенно пуст.
Достаточно далеко от круга, чтобы избежать обнаружения запахов и звуков, я присел в тени на кучу щебня и прислонился к стене, чтобы ждать.
В круг вбежала белка. Начинайте, останавливайтесь, пробуйте воздух, бегите вперед. Он сел в круге и быстро прихорашивался, затем внезапно рванулся и исчез за городской стеной, как будто препятствия там не было.
Ровно дюжина воинов в красных и черных доспехах появилась в городских воротах. После всего, через что мы прошли, чтобы удержать их по ту сторону стен, теперь они просто вошли без сопротивления. Экипировка скрипела и звенела, когда воины пересекали двор, образуя полумесяц на одной стороне круга. Они стояли как обсидиановые статуи, даже их уши не двигались.
В поле зрения появились синие и серебряные войска. Так же бесшумно они заняли позиции лицом к воинам залива, положив руки на рукояти мечей.
Было так тихо, что я почувствовал, что затаил дыхание. Я старался говорить как можно тише. И все же мне казалось, что они меня услышат.
Меня там вообще не должно было быть. Кроме этих телохранителей, здесь никого не было. Они были элитой с обеих сторон, беспристрастными свидетелями. К этому времени остальная часть города должна была опустеть. Суматохи, возникшей после ухода толпы, было более чем достаточно, чтобы замести мои следы, когда я ускользнул, и теперь тоже... - Я ждал ответа.
Мое поле зрения ограничивалось кругом, солдатами по бокам от него и воротами за ним. Солдаты замерли, когда из темноты под сторожкой материализовалась фигура в плаще и приблизилась к ним. С другой стороны появилась еще одна пара, крадущаяся навстречу друг другу с противоположных сторон круга.
Тара и Храаса.
Они вошли в пограничные линии и медленно кружили, пока Тар не оказался на стороне, ближайшей к солдатам залива, а Храаса-к восточным солдатам.
Они коротко переговорили; тихие слова унеслись от меня ветром, затем они сняли свои плащи, отбросив их в сторону. Но из-за своей шерсти они оба были голыми.
Мое сердце упало, когда я увидел их вместе. Храаса был не только выше Тары, но и шире в плечах и, должно быть, весил на пятнадцать килограммов больше ее, и, судя по тому, как он двигался, ни один из них не был толстым.
Тар тоже был обеспокоен. Ее руки сжались и разжались, когда она и ее противник обменялись жесткими поклонами. Когда появились когти и обнажились клыки, я с болезненным отчаянием понял, почему Храаса отклонил вызов чемпионов.
В круге бушевала буря; молниеносные удары когтей вырвались наружу, и гром рычания почти дозвуковым образом отразился среди неподвижных руин. Тар сражалась с каждой унцией своей скорости и мастерства, и я видел, что этого было недостаточно.
Увернувшись от Храасы после первой же атаки, Тар отступил на противоположную сторону круга, тяжело дыша. Мех на ее руках начал становиться на несколько оттенков темнее, когда жидкость просачивалась сквозь него. Храаса повернулся и медленно двинулся на нее, и снова Тар пронесся мимо него, нанеся ему сокрушительный удар по ребрам.
С удивленным видом Храаса прикоснулся к метке и посмотрел на свою руку, потом быстро перевел взгляд на Тара.
Тар только зашипел, широко раскрыв пасть.
Его уши щелкнули, и Храаса двинулся на своего меньшего противника, и снова она попыталась проскочить мимо него, но он двигался быстро, и удар его руки зацепил ее за плечо. Какое-то мгновение он держал ее, затем она изогнулась, нанося ответный удар, кожа и мех сдались, и она вырвалась на свободу. Еще один ручеек побежал вниз по ее руке.
Я беспомощно смотрел на него. Я не мог незаметно добраться до своего пистолета, и если бы я попытался вмешаться, охранники, несомненно, убили бы меня и объявили конкурс проигранным для Королевства залива. У храасы было лишь несколько поверхностных царапин, но Тара была порезана на куски... медленно.
Тар сильно спотыкался, не в силах блокировать многие удары Храасы.
На секунду он остановился, когда она покачала головой, а затем снова подошел к ней. Она увернулась от первого удара слева и сделала шаг вправо, но тут на нее набросился Храаса с разинутыми челюстями и блестящей слюной.
Их рычание перемежалось криками боли, слишком много их было у Тара, а затем они катались в пыли около края круга, схватившись, чтобы держать когти и клыки на расстоянии. Тара была прижата к земле и тряслась, как собака, ее затылок с глухим стуком ударился о землю.
Темные капли упали на землю, и она замерла.
Храаса поднялся на ноги, его грудь тяжело вздымалась, а глаза были прикованы к распростертому телу Тара. Несколько секунд она просто лежала, потом ее грудь тяжело вздымалась, и она перевернулась на четвереньки, сплевывая кровь.
Храаса дал ей еще секунду,а затем сильно ударил по голове. Тара перевернулась на спину, содрогаясь, как выброшенная на берег рыба в мешанине пыли и собственной крови, покрывающей ее тело.
Ее заклятый враг сделал шаг назад, принимая боевую стойку, наблюдая, как она медленно пришла в себя, втянула воздух и поднялась на ноги.
Боже мой, После этих ударов она едва держалась на ногах!
Я в ужасе уставилась на него, не в силах ничего сделать. Должно быть, только сила воли удерживала ее на ногах, и Храаса знал это.
Он зарычал на нее, медленно кружа вокруг нее, как ожидающая акула, и она повернулась, дико шатаясь и вращая головой, пытаясь сосредоточиться на нем.
Он медленно отошел от нее, приближаясь к краю круга.
Там он опустил руки и насмешливо улыбнулся ей. Она едва не сделала шаг, но нога ее подвела, и она упала на колени перед Храасой, а кровь, покрывавшая ее голову и плечи, блестела, как масло.
В своем триумфе Храаса откинул голову назад, словно собираясь завыть.
Возможно, это был Лунный свет на моей коже, или просто то, что он был точно под правильным углом, или тени достаточно подвижны. Что бы это ни было, он увидел меня.
И застыла, глядя прямо на меня.
Я не знаю, как она это сделала, и где она нашла в себе силы. Ее выпад был слабым, но достаточным; ее когти зацепились за его грудь и рванули вниз, просто царапая, но отталкивая его на шаг назад...
... выходим из круга.
Он даже не заметил этого.
Не обращая внимания на то, что ТАР слабо шевелится на земле перед ним, он повернулся к своим охранникам, и я ушел. Когда я нырнула в тень разрушенных домов, то услышала, как он выкрикивает приказы своему телохранителю.
А солдаты, карабкаясь по завалам в нескольких метрах от того места, где я прятался, пытались остановить стук моих зубов:
- о чем он говорит?
Ты что-нибудь видел? Здесь же ничего нет!
*****
- Я знаю, что я видел! Так оно и было... эта штука! - Прошипел храаса, затем повернулся к своему помощнику и прорычал: - и не смей говорить, что мой ум, должно быть, заблудился!
Другая Сати съежилась. - Сэр, никто ничего не видел. Воины не нашли от него и следа. Я сам видел, как ты его убил, я видел, как он упал. Я видел в нем дыры. Как же он мог быть здесь сегодня вечером!
Оказавшись по другую сторону разрушенной стены, я прижался спиной к каменной кладке и попытался раствориться в камнях. Повернув голову, я едва мог разглядеть сквозь дыры, проделанные упавшими кирпичами, где Храаса в своем серо-черном плаще рычал на подчиненного.
- Как ты думаешь, я узнаю, какие трюки держит эта штука?.. возможно, у него были доспехи.
Последовала пауза. - Сэр, вы видели, что может сделать это оружие; оно игнорирует броню. - Последовала еще одна пауза, еще более долгая. - Он сказал, что у него есть силы...
- Заткнись! - Храаса повернулся к другому с горящими глазами и плотно прижатыми к черепу ушами. - Я не хочу слышать никаких разговоров о "силах".
Тот... эта штука такая же живая, как ты или я, и я клянусь, что ее отвратительная голова будет лежать на земле передо мной, что бы я ни сделал, чтобы достать ее!
- Сэр! Ты проиграл! А вот лорды будут там...
- Для меня еще есть открытые пути, - прорычал он. - Некоторые заботятся только о золоте и серебре в своих руках; дела кланов их меньше всего волнуют. Они останутся верны тому, кто удержит их плату, и они-путь, который я выберу. СААА! Клянусь: за все, что он сделал со мной, он будет страдать. Женщина этого существа пойдет первой...
Мое сердце остановилось. - Нет! О Господи, нет! Он не мог этого сделать! Он проиграл! Все должно было закончиться. С этим и следовало покончить. Чувствуя слабость, я прислонился к почерневшей от огня кирпичной кладке, крепко зажмурившись. После всего. .
. этот ублюдок угрожал Максин. Он не собирался останавливаться, и тогда я это понял. Он никогда не остановится. Куда бы мы ни пошли в королевствах, агенты Храасы будут преследовать нас по пятам.
Их голоса смолкли, когда Храаса шагнул под арку над воротами, а его свита растянулась позади него. Через некоторое время послышался стук множества копыт, затихающий вдали.
Пока я жив, он будет охотиться на меня... США.
Я откинул голову назад к стене и посмотрел на облака, надвигающиеся на Луну. Звезды мерцали, как живые существа, смеясь надо мной, сумасшедшим.
До тех пор, пока я жив...
... или пока он жив.
Мой кулак ударился о стену, когда я принял решение, а затем я ушел: на юг.
*****
Скребутся в мою дверь. Я стиснула зубы и немного плотнее завернулась в простыни, прежде чем ответить. Темная фигура Ремы ждала снаружи.
В маленькое окошко в конце коридора лился слабый рассветный свет.
- Боже! Рема! - Как она там? - Что случилось?
- Я знал, что это будет первое, о чем ты спросишь. - Она оттолкнула меня, закрывая дверь и прислоняясь к ней. - Ширай есть... сильно пострадал.
- И что же? - Насколько сильно?! Рема...
- Не кричите, - сказал Маршал, когда она собралась с мыслями. - Она потеряла много крови, ее ключица и челюсть, возможно, были сломаны, и она была сильно избита, особенно вокруг ее лица. Сейчас она спит. Врачи не могут этого сказать...
Я села на край круглой кровати и подтянула простыни, пытаясь скрыть неудобство, которое это вызвало. Нельзя было допустить, чтобы они соскользнули вниз. - Она выиграла!
- Да, она победила, но я не могу понять почему. Она была мертва уже больше трех раз, в то время как Храаса почти не был поцарапан. Затем... что-то произошло: он, казалось, застыл. Она застала его врасплох и вытолкнула из круга. - Она махнула рукой, пожимая плечами, - он выигрывал. Он ее поймал. Я не могу понять, почему он так запинается, а ты? - Рема вдруг пристально посмотрела на меня, принюхиваясь.
- Откуда мне знать? - Поспешно уточнил я, стараясь выглядеть невинно.
- Некоторые говорят, что он что-то видел.
- Что?
- Я не уверен. Что-то, что поразило его достаточно, чтобы отбросить вызов. Где ты был прошлой ночью, К'Хи!
Мои внутренности сжались. - Вокруг. Беспокоящий.
- Ах. Я что-то не припомню, чтобы видел тебя.
- Ну, я тоже тебя не видел. Какое совпадение.
- Ты и близко не подходил к этому испытанию!
- Ты же знаешь, что там никого не должно было быть... Подождите. А ты думаешь, что был... Проклятие! Если вы хотите знать, что видел Храаса, почему бы вам просто не спросить его?!
Она внимательно посмотрела на меня, затем осторожно понюхала воздух и наморщила мордочку, - отличное предложение. Ты не знаешь, что Храаса мертв!
- Ваза... Что? И когда же? - Как же так?!
- В лагере у залива ходят слухи, что его нашли мертвым сегодня рано утром. Он умер ночью. Возможно, достойное самоубийство после того, что случилось прошлой ночью!
- Это было бы разумно.
- Слухи также говорят, что он был найден мертвым в своей постели, все еще теплым; и если бы не порезы, которые сделал ему ТАР, на его теле не было ни царапины, однако его горло было раздавлено. Совершенно раздавлен. Я бы удивился, как ему удалось сделать это с самим собой... На самом деле, я бы удивился, как кто-то мог сделать это; а охранники ничего не видели и не слышали.
- Я никогда не слышал ни о чем подобном... А рядом с кроватью лежал кошелек с золотом. К нему никто не прикасался. Кто бы мог пройти мимо чего-то подобного?! - Она помолчала, потом ухмыльнулась: - полагаю, никто не захочет брать грязные деньги этого мехового кома.
- Не похоже, что ты будешь скучать по нему.
- Прошипела Реме, пропустив мимо ушей мой сарказм. - Скучаешь по этому бессильному ублюдку?! Он был ответственен за разрушение моего дома! Скучаешь по нему?... Ха! - она фыркнула с отвращением при этой мысли.
Какое-то время я молчал. - А вдруг я увижу Тара?
- Я так и думала, что ты об этом спросишь, - вздохнула она и потерла мех на лице. - Даже не знаю... Я скажу тебе, когда она проснется. Врачи до сих пор не уверены... с тобой все в порядке? Ты выглядишь... странный.
- Да, я в порядке... просто волнуюсь. - Я улыбнулся ей.
- Я понимаю,-она скривилась в имитационной человеческой улыбке, а затем дверь захлопнулась за ней.
Я стоял там, просто глядя на резные деревянные панели двери.
Черт, она подозревала меня. Если бы она приехала всего на несколько минут раньше...
Покачав головой, я вернулась к столу, села и открыла ящик, куда смахнула маленькую бутылочку и окровавленные тряпки, когда Реме скребся в дверь. Скинув простыни на пол, я положил свою голую руку на стол.
Мои руки, плечи, грудь были изрезаны и испещрены жгучими красными рваными ранами там, где когти били меня; сначала в неверии, затем в полном отчаянии.
Спирт ужасно болел, когда я втирал его содержимое в раны, но всему, что он мог смыть, был предел. Я поморщился, соленая вода текла по моей бороде, капая и Жаля так же сильно, как алкоголь.
*****
Еще две недели в дороге.
Две недели я следил за тем, чтобы меня не снимали, чтобы избежать неловких вопросов о новых ранах, которые украшали мои руки; болезненные красные ленты обвивали и закрывали старые шрамы. Содержать их в чистоте было трудно, почти невозможно. Мне сделали прививки от столбняка, но тем не менее моя правая рука начала напрягаться, мышцы вокруг пореза на бицепсе подергивались.
К счастью, это было все, что случилось. Мои мышцы напряглись, и вся левая рука некоторое время ужасно болела, но дальше этого дело не пошло.
Союзные армии снова двигались на север, их численность была сильно истощена, но не потерями. Около семидесяти процентов Восточных войск продолжало двигаться на юг, очищая Королевство от любых оставшихся очагов войск Персидского залива.
Двадцать процентов войск Альянса озерных торговцев ушли вместе с ними, и они должны были двинуться к южной границе между Восточным Королевством и территориями залива. Они привлекали к себе восточные кланы, проходя мимо оставшихся небольших южных поселений и городов оккупированных территорий, еще больше укрепляя свои ряды призывниками и гарнизонными войсками.
Я догадался, что они не остановятся у пограничной реки.
Армия королевства Персидского залива рухнула, как карточный домик. Несколько кланов пытались сплотиться и сражаться, но..... у них никогда не было такого шанса. Погодная Скала была усеяна сдавшимся оружием и броней, потрясенные и растерянные солдаты залива в сотнях километров от своих домов просто сбрасывали их, когда они стояли. Теперь у нескольких сотен сопровождаемых на север не было ничего, даже одежды. Несколько легких туник были изодраны в клочья. Им повезло, что в разгар лета одежда не представляла особой проблемы.
Мне было трудно понять, принять это. Они просто.....
капитулировала. Реме недоверчиво попятился, когда я спросил, Что произойдет, если они откажутся от своей капитуляции.
- К'хы, они бы этого не сделали!
Это был госпел. Был ли это один человек или целая область; если вы сдались, вы сдались. Не было никаких "Если", "почему" или "но".
Воины залива больше не были грозной силой. Их кланы были разорваны на части пленителями, их клановые гербы сожжены, а пепел втоптан в грязь, а затем им отрезали левые уши, чтобы показать, что они военнопленные. Испуганные и бездомные Саты были затем взяты в восточные и озерные торговые кланы в качестве рабов. Нет... Я думаю, что крепостные были бы более подходящим словом. Они будут работать на земле и во владениях своих приемных кланов. У них будет очень мало прав: им будет запрещено владеть оружием, они будут жить в условиях, граничащих с нищетой, но они будут связаны клятвой со своим клановым Лордом и, в свою очередь, с самим Королевством.
О, Со временем они могли бы получить статус. Возможно, их внуки станут успешными торговцами и землевладельцами. Возможно, они увидят Землю, которую оставили позади их предки. Возможно...
Но пока что эти солдаты больше не были солдатами. Они могли бы попытаться забыть о своих семьях, но мне было интересно, удастся ли кому-нибудь из них это сделать.
Для низших кланов и семей их потеря в конфликте означала лишь смену боссов, а не слишком большую перемену в повседневной жизни.
Однако более крупные, старые и влиятельные кланы не так легко меняли свою лояльность. Там будут сражения и, вероятно, вызовы, и, конечно же, больше смертей... Но война была почти окончена.
Да, война закончилась. Эти несколько слов достаточно легко сказать, но всегда были напоминания. Напоминания вроде тех двадцати пяти вагонов в поезде позади нас.
В плохие ночи мне иногда все еще снятся кошмары о том, что везли эти фургоны.
Армия остановилась на день или около того, набирая воду и охотничьи припасы.
Вы бы удивились, если бы узнали, сколько сил ушло на то, чтобы накормить такое количество голодных Сати, и на эту еду нужно было охотиться. Именно во время этого перерыва Реме пришел ко мне и спросил, не могу ли я помочь их врачам. Я возразила, что не являюсь врачом, особенно когда речь заходит о Саше, но она настаивала. Сати все еще умирала от ран, с которыми у врачей не было никакого опыта.
В конце концов я уступил ее просьбам. Пока мы стояли лагерем, раненых поместили в укрытия, расположенные далеко от суеты Центрального лагеря.
Вы могли слышать стоны и крики и чувствовать зловоние из-за палатки. Внутри...
Я снова разразился криком, задыхаясь и рыгая. - Блин! О, Господи!
Если бы только запахи были неописуемы, то вещи, которые я видел в тех палатках, были в другой реальности, прямо из худшего фильма слэшера..
Любимая цель меча-кишечник. Большое и мягкое, лезвие мелькает внутрь и наружу, часто не убивая, но оставляя жертву открытой для смертельного удара. Если этот удар не придет, агония перед смертью будет сводить с ума.
Саф лежала в этой душной палатке с повязками и бинтами-единственными предметами, удерживающими их внутренности: перитонит был бы неизбежен для большинства из них. В других случаях удары меча обнажали плоть на руках до самых костей - как будто обстругивали конечностями.
Сати смотрела на меня остекленевшими и тусклыми глазами. Многие из них были в заливе.
Когда восточное королевство нанесло им поражение, они забрали своих раненых, а в заливе было много-много раненых. Из разорванной кожи и меха торчали зубы и кости. Воздух был густым, горячим и душным, в нем плавал тяжелый приторный запах... как на бойне в жаркий день. Мое горло сделало сальто. Я с трудом сглотнула, чтобы проглотить свою последнюю трапезу и обратить внимание на то, как Реме представил меня измученному, забрызганному кровью Сатовскому медику.
Они старались, работали изо всех сил, но ничего не могли поделать. Врачи и их помощники заштопали раненых, как могли, и теперь им оставалось только надеяться, что они заживут.
Надеюсь, они заживут.
Иисус. Для этих Сатских солдат быть залатанным могло означать все что угодно, начиная от банажа, пришлепнутого к отпиленной ветке. После этого было еще больше шансов, что они выживут или умрут. Инфекцию получили одни, шок и кровопотерю-другие. Я не знаю, каков был уровень смертности, но через один час умерли трое. Что еще хуже, они имели дело с новым видом раны: входные отверстия были небольшими, но они разрушали кости, измельчали органы и оставляли отверстие размером с теннисный мяч на пути наружу.
Врачи повели меня вокруг палаток, проведя экскурсию по тем местам, которые я надеялась забыть. Мне показывали случаи с огнестрельными ранениями, которые просто не улучшались. Большинство из них лежали с ранами на туловище. Они были зашиты или перевязаны, но врачам-Сатам пришлось показать осколки металла и осколки костей, плавающие вокруг полости тела; смертельные осколки, которые могли повредить жизненно важные органы. Время шло, я боролся с тошнотой и сам начал выуживать кусочки; обезьяньи кончики пальцев были более ловкими, чем сатиновые подушечки, отягощенные втягивающимися когтями.
Было несколько других предложений, которые я мог бы дать, заботясь о том, чтобы получить немного чистого воздуха там. Разрывая заслонки, закрывающие входы, разорванные на вертикальные полосы, впускали свежий воздух и не давали вылететь мухам. Бинты, инструменты и вода нуждались в стерилизации. Руки и то постельное белье, которое им нужно было постирать.
Серу можно было использовать в качестве антисептика, как и спирт. Не так уж много, я знаю, но это все, что я мог предложить.
Конечно, нашлись и такие, кто не слишком обрадовался моей помощи.
Я помню самку, ее мех был почти бронзового цвета. Ее верхняя правая рука была разбита пулей. Сложный перелом был поспешно наложен на грубую шину; если бы ее оставили в таком положении, то ей, вероятно, пришлось бы потерять руку, что, по всей вероятности, убило бы ее.
Выкрикивая проклятия и дико отбиваясь, она была вынуждена лежать под охраной нескольких охранников, пока я отрезал ей лубок от руки. Она ахнула один раз и потеряла сознание, когда кости со щелчком встали на место. Покрытую струпьями рану в том месте, где кость проткнула кожу, пришлось снова вскрыть и очистить. Возможно, это даже к лучшему, что она не сознавала этого.
Я сделал все возможное, чтобы помочь, но это нелегко, когда вы знаете, что конечность можно спасти, но вы не можете сделать это, когда нет операционной, нет квалифицированных врачей, нет переливания крови или я.V. кормушки, никаких стерильных инструментов, никакого кислорода; только ножи, пилы и бинты, которые редко были чистыми. У Сафи действительно были лекарства, которые можно было использовать в качестве грубых анестетиков в экстренных случаях, но их было недостаточно, чтобы обойти вокруг.
Они были зарезервированы для самых худших случаев среди элиты.
В течение двух дней, что мы провели в лагере,я проводил время, работая в этом аду раздробленных тел. Два дня работы над ранами, которые, как я знал, я мог бы нанести. Каждая пуля, которую я вытащил, была такой, что я мог бы выстрелить, и без сомнения, некоторые из них были. Но их было так много, и простые солдаты были не единственными жертвами войны.
*****
Раздутая муха пьяно жужжала в душной жаре крытого фургона, то и дело натыкаясь на брезентовую крышу.
- Тар!
Тощая фигура, лежащая на подушках, повернула голову и открыла глаза, пытаясь сфокусироваться на мне. Ее мех распадался клочьями, участки голой кожи виднелись вокруг бинтов, которые прикрывали худшие из ее РАН. Но из-за синяков и припухлостей ее обнаженная кожа была бледнее и серее, чем моя.
- Хммм?... Привет, К'Хи.
- Как ты себя чувствуешь?
Сквозь повязки ее уши невесело дернулись, и она поморщилась, когда фургон накренился. - У меня есть... более хороший.
Та драка чуть не убила ее. И все еще может быть.
Она была вся в царапинах и синяках, мелких и серьезных. Ее челюсть была сломана, и я не был врачом, но я знал сотрясение мозга, когда увидел его. Полумертвая после драки, она настаивала, что с ней все в порядке, а затем быстро рухнула.
Оттуда она пошла вниз по склону, теряя вес с пугающей скоростью. Нам пришлось практически насильно вводить в нее воду и пищу, с которыми она вообще не могла справиться.
Сознание приходило и уходило. Иногда она была в ясном уме, иногда бормотала что-то с остекленевшими глазами.
Я присматривал за ней, пока она спала, слушая ее щебетание от боли, когда повозка толкала ее вокруг...
- А тебе не хочется поесть?
Она слегка поперхнулась. - Нет...
Клочья шерсти прилипли к моей руке, когда я погладил ее гриву.
Тар видел. - Если... продолжать... Я буду выглядеть как ты, - она попыталась пошутить, но у нее ничего не вышло. - Ты думаешь, я справлюсь!
- Конечно, ты будешь!
Она слегка улыбнулась, совсем чуть-чуть. - Да... - не задерживай дыхание, - выдохнула она. - О, К'Хи. Странный сон... - Затем свет в ее глазах померк, и ее мышцы расслабились.
- Тар! - Я схватил ее за запястье, потом за шею. Пульс был на месте, но слабый. Ради Бога, так больше продолжаться не может!
Когда мы остановились на ночлег, Реме стоял у фургона, с нетерпением ожидая новостей.
- Это нехорошо, - сказал я ей, затем посмотрел на Тара. Она дернулась во сне. Я вывел Рему наружу: даже бессознательные уши могут слышать. - Так и есть...
Она приняла на себя много наказаний. Я не знаю, насколько это серьезно, но ей нужно время, чтобы прийти в себя. Но только не в этой штуке, поездка убивает ее. Ей нужно тихое, чистое и спокойное место.
Рема обхватила себя руками и прижала уши. - Там есть город: льдисто-голубой. Но это не наш путь.
- Он самый близкий!
- Да.
Я потерла голову, шипя сквозь зубы. - Тогда ничего не поделаешь. - Как далеко!
- Наверное, день езды верхом.
И это было так, и еще немного. Мы прибыли туда в середине ночи: отряд солдат и одинокая повозка въехали в маленький городок Айс-Блю.
*****
Гостиница представляла собой простую одноэтажную деревянно-кирпичную постройку-не слишком большую, - и трактирщик был не в восторге от того, что его будят в столь ранний час. Он попытался выместить свое раздражение на Реме, поторговавшись с ней о цене, пока я не вошел в комнату, держа на руках Тара и двух вооруженных охранников рядом со мной.
- Хорошо, сэр. - Я с трудом сдерживал свой гнев. - Цена может быть урегулирована позже. Мы требуем любой доступный номер немедленно. И поторопись, я устал и проголодался. - Я сделал особое ударение на последнем слове и ухмыльнулся.
Он даже не заметил другого Сэти, просто уставился на меня, прижав уши к черепу. - СААА... ну конечно, конечно же. Вот, сюда, мадам. Здесь... прекрасная комната... - пролепетал он, убегая в заднюю комнату. Ремя бросила на меня предостерегающий взгляд и последовала за ним. Я попробовал после этого. Хозяин гостиницы позаботился о том, чтобы маршал оставался между нами, когда он вел нас в комнату. - Вот чего ты хочешь!
Я протиснулся мимо него в маленькую комнату и как можно осторожнее опустил Тара на круглую постель из шкур животных. Она пошевелилась, словно просыпаясь, и снова нырнула в воду.
- Все в порядке? - спросила меня Рема.
- Так и будет. - Я бы предпочел скорую помощь в нормальной больнице.
- Очень хорошо. - Она посмотрела на Тара, и я увидел, как по ее лицу пробежала тень беспокойства. - Я приведу остальных в порядок и поставлю охрану. С тобой она будет в такой же безопасности, как и со всеми остальными.
- Охрана!? - завопил трактирщик. - Добрая леди, что происходит? Ты же не оставишь это здесь? - Высокий Такой?... - Он бросил на меня испуганный взгляд и помчался за ней.
Шаткая дверь со скрипом захлопнулась сама по себе. Опустившись на пол возле кровати, я наблюдала за своим другом.
*****
Рема вошел вместе с Солнцем, неся поднос, нагруженный едой: буханку хлеба и мяса, фрукты и воду. - Как она там!
Я взглянул на тару-кожа просвечивала сквозь клочковатый пушок на ее морде, ребра были похожи на палочки под тканью. - Прошлой ночью она спала лучше, - сказал я. - Тише.
Реме протянул мне поднос и смотрел, как я отрываю ломоть от буханки и откусываю его. - Тебе обязательно было говорить это трактирщику вчера вечером?
- Что?
- О том, что ты голоден. Ты напугал его до полусмерти. Он вызвал местную стражу, и мне пришлось ответить на несколько вопросов Лорда клана.
- Ну, - пожал я плечами, - я был голоден... Я просто не сказала, что ела.
- К'хы! - Предупредила Рема.
- Мне очень жаль, - сказал я, чувствуя глубокую боль, когда посмотрел на изможденную фигуру Тара. Это была типичная мужская человеческая реакция: когда волнуешься, веди себя легкомысленно. Будь крутым, будь мачо. Я уставилась на недоеденную булочку в своей руке, потом на Рему. - Это сработало, да? Я имею в виду это дело с Лордом клана.
- Конечно. У нас есть их полное сотрудничество, - она выглядела немного удивленной. - Кто откажется помогать Шираям!
- О да, конечно, - пробормотала я, откусывая кусочек булочки.
- Нам предложили приют в городской башне, - сказал Рема, - но я думаю, что эта гостиница сослужит нам хорошую службу. И нам лучше не трогать ее слишком сильно.
В комнату доносились звуки снаружи: Саф, тягловые животные, фургоны.
Звуки какого-то города.
- К'хы, - спросила Рема, склонив голову набок и задумчиво глядя на него, - я хотела спросить тебя: ты счастлива с Таром и Х'Рашем?
Я на секунду перестал жевать-вопрос застал меня врасплох. Я проглотил весь кусок. - Ух... - Что именно ты имеешь в виду? Я рад, что она нашла себе пару, с которой счастлива. Похоже, они неплохо ладили друг с другом. .
.
- Да, - согласилась она, - это так. Я просто знаю, что вы были близки с ней и задавались вопросом, может быть, вы могли бы быть немного... ах...
- Завидую? - Я усмехнулся. - Вы совершенно правы. Я. Я завидую ему, потому что знаю, что все между мной и Таром было бы невозможно. Он-то,что я никогда не смогу заменить. Она-Сати, а я-человек. Восток - это Восток, а Запад-это Запад. Это никогда бы не сработало.
Рема склонила голову набок, разглядывая Шираев. - Истинный.
И все же странно, что кто-то из ее статусов взял себе в супруги не более чем простого солдата.
Я тоже посмотрел на Тара. - Разве имеет значение, кто это, пока они подходят друг другу!
- Я полагаю, что нет. Все - таки это необычно, - вздохнула она, затем почесала морду. - Интересно, что заставило их встретиться в первую очередь.
Она была с тобой все это время, а потом вдруг появился он...
Рема остановилась, когда два и два с почти слышным щелчком встали на свои места. Она уставилась на меня изумрудными глазами:
- Ты... ты приложил к этому руку!
Я подумал, не соврать ли ему, хотя бы на секунду. - Ух... как бы. Я действительно не думал, что это зайдет так далеко.
Она смотрела на меня с нескрываемым весельем. - Мои предки, у вас, кажется, есть коготь во плоти всех жизней. Интересно, как еще вы повлияли на ее жизнь.
Тогда я тоже рассмеялся вместе с ней. Даже больше, чем ты думаешь, Рема. Даже больше, чем ты думаешь.
*****
Я легонько потряс Тара, пытаясь разбудить ее. Ее челюсть задрожала, затем глаза открылись, молочно-белое третье веко наполовину выпятилось. Осторожно поддерживая ее, я попытался уговорить ее взять немного супа. Она бормотала бессвязные протесты, слабо сопротивлялась, снова закрыв глаза.
- Нет! Тар, не надо! - Я смочил тряпку и промокнул ей лицо, вытирая корку вокруг глаз и носа, пытаясь не дать ей уснуть. - Тар ты должен есть! Ну пожалуйста! Ну же, только один глоток. Немного, пожалуйста.
Она попыталась отвернуться, но я удержал ее и вложил носик кружки ей в рот. Она проглотила несколько капель, и я нежно погладил ее поношенную гриву, ожидая, пока суп осядет на пустой желудок.
Через несколько минут я заставил ее взять еще немного, потом еще немного, пока кружка не опустела наполовину, и она подняла руку, чтобы неуклюже ее отодвинуть.
- Это было хорошо, Тар, очень хорошо, - тихо прошептал я и похлопал ее по плечу, когда она захрапела и забормотала. Это была ее первая еда за последние дни.
*****
Это было медленное, тревожное время, омраченное моментами тревоги, но в течение следующих дней она продолжала улучшаться, начиная лучше осознавать свое окружение. Иногда мне кажется, что она узнавала меня в моменты просветления. Я оставался в ее комнате, ел там свою еду и спал на соломенном тюфяке на полу рядом с постелью больной, лишь изредка выходя на короткую прогулку, когда Рема настаивала, чтобы я потянулся и подышал свежим воздухом.
Реакция горожан была обычной и все же заставила меня вспомнить, кем я был.
Тар спала крепко и крепко, но часто она будила меня среди ночи, когда ее дыхание становилось затрудненным и она вскрикивала; иногда это было похоже на боль, иногда на что-то другое. Иногда я слышал свое имя. Несколько часов после того, как она снова успокаивалась, я лежал без сна и слушал ее хриплый храп. Что же ей снилось?
Погода в тот день была отвратительной. Низко нависшие серые облака, похожие на куски полурасплавленного свинца, клубились по небу. Сильные порывы ветра сотрясали ставни в их рамах, заставляя дождь биться о шиферную крышу с такой силой, что это звучало как град.
Так оно и оставалось весь день. По ночам я откидывался назад в темноте, дремал, прислушиваясь к звукам ветра, скрипу здания и размеренному дыханию Тара.
Ровный ритм ускорился, стал глубже. Послышалось тихое, озадаченное мяуканье, затем наступила тишина, даже не дыша.:
- Тар? - Меня охватил страх. - Тар!
- Кто... ? К'хы!
Я нащупал свою куртку и вытащил зажигалку из кармана, прикоснувшись пламенем к лампе. Стены плясали красным охристым светом, а пламя шипело, плевалось и догорало. Тара лежала на спине, повернув голову, чтобы посмотреть на меня. Ее глаза вспыхнули, когда свет ударил в них, зрачки слегка сузились. Потертые участки ее меха и гривы тускло блестели на фоне смуглой шкуры. Припухлость на ее подбородке спала, но синяки остались. Она медленно моргнула, глядя на меня:
- как долго ты там был!
- Некоторое время. Вы были не в лучшей форме.
- О. - Она посмотрела вверх,туда, где невидимый дождь барабанил по крыше ровной дробью. Вдалеке прокатился гром, долгий и низкий. - А где же это место?
- Город называется Айс Блю. Мы должны были остановиться здесь. Путешествие не принесло вам никакой пользы.
Она продолжала смотреть на крышу. - Я все помню... Я уже некоторое время болею.
Заболел? О, Господи, Тар. - Больше недели назад. Как ты себя чувствуешь?
Она вздохнула, потом ее голова упала на грудь. - Жив, - ответила она и подняла тонкую, как палка, руку, уставившись на нее так, словно та не была частью ее собственного тела. - Я выгляжу как старый ковер.
- Нет...
- Да. - Посмотри на меня. Ты мог бы держать моль подальше от меня, К'Хи. - Затем она улыбнулась, и в ее глазах мелькнула та живость, которую я не замечал слишком долго. - Мы разговариваем!
После тех дней, когда она лежала и играла в пятнашки со старым Жнецом, ей вдруг захотелось поболтать. - Вы уверены в этом? Кажется, у тебя болит рот. Ты же не хочешь отдыхать!
- Нет, - спокойно ответила она, имея в виду именно это.
- Хорошо, - медленно кивнул я. - Если ты думаешь, что справишься, хорошо, Говори. Поговорим о чем!
- Хм, - она посмотрела на крышу, собираясь с мыслями. - Что же случилось? А как же армии? А что делают торговцы на озере? Хра-аса? Неужели его похитили? Ну почему он так сдался!
Я постарался ответить как можно точнее, рассказав ей все, что знал. То, чего я не знал, Рема мог бы рассказать позже. Тар слушала, глядя в потолок, а ее грудь медленно двигалась. Когда я рассказал ей о Храасе, она напряглась, а потом прищурилась на меня. - Мертв!
- Да.
- Самоубийство!
- Нет. Реме сказал, что его убили. - Я рассказал ей и об этих подробностях, о том, что мне рассказал Реме, но вкратце.
- К черту его честь, - прошипел Тар, когда я закончил. - Я хотел получить эту привилегию. Понятия не имею, кто это сделал!
- Нет. В ту ночь было много неразберихи. Пожалуйста, вы уверены, что не хотите отдохнуть.
Она подняла руку в слабом ударе по мне. - А! Не надо мне матери. Ты выглядишь слишком странно для этого. - Там было колебание, слабый щелкающий звук, слышный сквозь дождь: Тара постукивала когтями вместе, а затем сказала: - К'Хи.
И что ты теперь будешь делать? Ты и твоя женщина.
- Я моргнула. - А это зачем? - Двадцать вопросов раз и первое, что она спрашивает о моей личной жизни.
Она извивалась, розовый язык скользил по острым зубам. - Я... Мне снились какие-то странные сны. Ты и Мас... - она подыскивала слова, а потом сдалась. - Я не могу объяснить. Что ты собираешься с ней делать?
- Ты говоришь о ней так, будто она твоя собственность. Только не моя женщина, Тара. У нее есть своя собственная воля. Я даже не уверен, каково ее мнение обо мне.
ТАР на балконе наблюдает, как мы с Максин спорим...
- Ты боишься, - резко сказал Тар. - О нашем спаривании. Ты боишься того, что она думает.
Я села и скрестила ноги, прислонившись спиной к грубым деревянным доскам стены, глядя на мерцающее пламя лампы. Черт возьми, что же ей снилось в этом бреду? Она попала в самую точку.
Именно это меня и беспокоило! Как я могла ожидать, что Максин примет меня после того, что я сделала?
- Мне очень жаль, мой странный друг.
Я удивленно поднял глаза. - И что же? Почему?
- Я никогда не думал, как это повлияет на тебя. Я понятия не имел, что кто-то может быть расстроен тем, что мы сделали. - Она откинула голову назад, глядя на стропила. - Я был не прав, что повел тебя за собой. Сначала... Я думал, что это игра.
- Тар... - Пол заскрипел, когда я поднялась на ноги и присела на край кровати. Ее мех все еще был мягким под моей рукой.
- Слушай, не ходи вокруг, обвиняя себя. Я был такой же частью этого, как и ты. Я наслаждался этим так же, как и ты, и не жалею об этом.
Боже, как объяснить это человеческой женщине? Я не знала, что Максин думает о Сафе. Считала ли она их просто экзотическими животными, или же они были людьми в их собственных правах? Молись, чтобы она научилась отождествлять себя с этой их стороной. В конце концов, что плохого в любви между двумя людьми?
Я похлопал по меху под рукой. - Я беспокоюсь о том, что она думает, но я могу волноваться по пустякам. Я не знаю... В конце концов, кто может понять работу женского ума!
- Вы... ! - Тар издал насмешливое шипение и слабо ударил меня по руке; когти вырвались. - Как ты можешь так говорить? - она весело фыркнула.
- Это правда! Вы-женщина, и много раз я не мог понять, как работает ваш ум...
Хотя она все еще была слаба, рука, которая схватила меня за плечо и потянула назад на кровать, не чувствовала себя принадлежащей кому-то, кто был в полукоматозном состоянии больше недели. Комната, казалось, накренилась, и внезапно я оказалась лежащей на спине, глядя в сверкающие изумрудные глаза. Она тяжело дышала после такого напряжения, ее дыхание было теплым, как кровь, и достаточно резким, чтобы покрыть краску волдырями, когда она слегка уткнулась носом в мою бородатую щеку и шею. - К'хи, ну почему ты не мог быть Саше!
Я дотронулся до ее кисточчатых ушей и запустил пальцы в гриву. - Или ты человек!
Было так приятно просто лежать там; ее мех был теплым, слегка шевелясь с каждым вдохом, который она делала. Я вздохнул и расслабился, чувствуя ее вес на себе, как теплое и тяжелое одеяло, мои руки обнимали ее, просто прижимая к себе, чувствуя, как бьется ее сердце.
- Ну ладно, К'Хи. А что вы с Мас теперь будете делать? - Пробормотал Тар через слишком короткое время.
Я повернулся и посмотрел ей в лицо. - Борьба окончена!
- Я тоже так думаю.
- Вообще - то я об этом мало думал, - сказал я, бросив взгляд на окно, когда порыв ветра сотряс ставни. - Я думаю, что было бы лучше, если бы мы вышли сами по себе. Подальше от Цитадели, Мейнпорт.
- И что же? - Она слегка вздрогнула от неожиданности. - К'Хи, почему?
Я сглотнул и взъерошил мех на ее животе между большим и указательным пальцами. - У тебя есть жизнь, чтобы вести ее, и мы вдвоем, болтающиеся вокруг тебя, можем быть А... бремя.
- Нет! К'Хи, ты никогда бы не стал А...
- Да, Тар! Я... мы были бы именно такими, - вставил я. - Ты же знаешь, что с нами никогда не бывает легко. То, как Сат реагирует на нас... Ты не сможешь жить нормальной жизнью, когда мы будем рядом, и нам с Максин придется научиться жить без твоей помощи.
Она слегка отстранилась. - Почему же? Я могу обеспечить вас до тех пор, пока... - она замолчала, Как только вспомнила. - О.
Разница в продолжительности нашей жизни. Хотя, возможно, мы не могли рассчитывать прожить так долго, как вернулись бы домой, за исключением несчастных случаев, мы могли бы прожить до шестидесяти, может быть, семидесяти, а может быть, и больше.
А средняя продолжительность жизни Сатэ-это что? - Сорок пять?
- Ты не можешь всегда быть рядом, нам придется научиться заботиться о себе самим. Между нами должны быть какие-то навыки или знания, с помощью которых мы сможем зарабатывать себе на жизнь.
- Я думаю, что вы справитесь. Мне сказали, что вы построили летательный аппарат. Неужели это правда?
- Нам повезло, - улыбнулся я.
- К'Хи, просто строя и продавая эти устройства сами по себе сделали бы вас богатым на всю жизнь.
- Может быть, но любой идиот может посмотреть на один из них и увидеть, как построить другой.
- Верно, но они этого не поймут. Ты сам его построил. Вы знаете, как и почему он работает и как его использовать. Возможно, их можно было бы использовать для полета на Луну.
Я рассмеялся, и она зарычала, а затем прижалась ко мне еще теснее.
Трудно вести конструктивный разговор с таким горячим, мягким телом, как это трение о ваше собственное. Она также знала кое-что обо мне... например, где и как прикоснуться, чтобы получить ответ.
- Тар! - Я схватил ее за запястье и оттолкнул ее руку. - Нет! Ты же должен был заболеть, ради всего святого! Кроме того, ты теперь женат.
Она зашипела и оттолкнула мою руку. - Ну и что? Как мог х'Раш ревновать к тебе? Это было бы просто смешно. - Она попыталась улыбнуться одними губами. Я почти мог сосчитать ее задние зубы.
- Смешно, да? - Усмехнулся я в ответ. - Ну, я вам расскажу интересную историю. Что-то нелепое случилось со мной не так давно. Мне чуть не оторвал лицо мужчина, который думал, что я пытаюсь это сделать... ах... соблазни его самку.
- А ты?! - Тар сделал плохую работу, подавив смех.
- У него была на то веская причина, - продолжал я. - Похоже, по цитадели ходят какие-то слухи. Что-то насчет моей "репутации".
- А... а репутация? - спросил Тар, внезапно насторожившись. Она больше не смеялась.
- Угу. Что-то в том, как я устроен. Кроме того, что у меня есть "способ с сексом". - Я приподнялся на локтях и приподнял бровь, - интересно, откуда это взялось, а?
- О, - сказал Тар.
- Тар, я польщен похвалой, но мне становится еще труднее, когда Максин слышит о наших подвигах от Саши, которую я даже не знаю, и когда разгневанные мужчины чувствуют желание восстановить мое лицо своими когтями.
Ее уши расплылись в неуверенной, почти застенчивой улыбке. - Я был неправ. Я понятия не имел, что все зайдет так далеко.
- Только, пожалуйста, не говори больше о нас, - попросил я. - Пожалуйста.
- Очень хорошо, К'Хи, - вздохнула она, а затем прошипела в своем варианте смешка.
- Это тебе обойдется, - улыбнулась она.
Я осторожно сел на кровати. - Сколько же!
Вместо ответа она неловко перевернулась на живот и повела плечами:
- Пожалуйста, расслабь мои мышцы.
- У тебя есть нервы, - я наполовину фыркнул, наполовину рассмеялся, забавляясь ее желчью, а затем уселся рядом с ней и начал мять потертую шкуру ее спины.
С тихим вздохом она обмякла под моими руками, наслаждаясь массажем.
Мне вспомнились те времена, когда я была прикована к постели. Боже, я мог бы использовать что-то подобное тогда. Может быть, это было пятнадцать минут спустя, когда скрип в хлипкую дверь потревожил нас.
Там их уже ждал Реме. Слабое мерцание красновато-оранжевого света от оплывающей масляной лампы творило странные вещи с ее черным мехом и зелеными глазами.
Дальше по коридору из общей комнаты доносился приглушенный фоновый звук звенящей посуды и скобяных изделий, Сэти разговаривала, смеялась.
- Высокая,-пробормотала Рема, склонив голову в удивлении и уважении, когда увидела, что ТАР лежит на кровати, полусонный и наблюдает за ней. - Как ты себя чувствуешь?
Тар улыбнулся в ответ. - Устал, одеревенел и болит, но гораздо лучше, спасибо.
- Я очень рад, - улыбнулся Реме. - Я пришел сказать К'Хи, что еда готова и к тому... - Она перевела взгляд с Тара на меня, на смятые простыни, снова на меня, и в ее глазах мелькнуло понимание, что она, возможно, совершила бу-бу.
- СААА... Я вовсе не хотел вам мешать.
На секунду обе Саши уставились на меня. Затем уши Тара весело дернулись назад, - нет, Реме, ничего такого не было. Пожалуйста, проходите...
и, К'Хи, совсем не обязательно так выглядеть.
Я почувствовал, как жар приливает к моему лицу, как ртуть в термометре. Я поспешно вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Я старался не думать о том, как смеются мои друзья.
В тот вечер в гостинице было полно народу. Другие путешественники укрываются от несезонного ливня. Они держались довольно замкнуто, но захлебывались и отплевывались от своей еды, когда я появлялся. Еда была проста: тушеное мясо и овощи, хлеб и выбор воды (рискованный выбор из деревенского колодца), молоко ламы или Эль, но восточные солдаты, казалось, наслаждались этим достаточно. Интересно, попадали ли им когда-нибудь занозы в язык от того, что они дочиста вылизывали деревянные миски?
*****
Прошло еще три дня, прежде чем буря утихла и грязь на дорогах достаточно высохла, чтобы сделать возможным путешествие. Хозяин постоялого двора вовсе не был огорчен нашим отъездом, хотя и получил немалую прибыль от нашей остановки.
Очень быстро поля и пастбища, окружающие маленький городок, сменились дикой природой. Дорога переходила вброд небольшие ручьи, разбухшие от дождя, петляла по вечнозеленому лесу, пересекала широкие просторы золотистых и зеленых лугов.
Мы двинулись на север-одинокая крытая повозка и семнадцать двуколок, запряженных ламами. Мы не торопились, делали это медленно и легко. Погода после грозы оставалась прекрасной, небо кристально чистым, а ночи теплыми.
И ТАР пришел в себя с удвоенной силой. Первые несколько дней она ела за двоих, быстро заполняя пустоту под ребрами, образовавшуюся во время выздоровления. Когда мы останавливались на ночлег, ее почти гиперактивное беспокойство часто заставляло ее исчезать в дикой местности, вызывая ужас среди ее охранников.
И мне нужно было многое обдумать.
Свет перемещался сквозь переплетенные ветви деревьев над маленьким прудом, играя на поверхности воды, которая слегка колыхалась, когда невидимые кошачьи лапы шевелили ее. Ручеек воды просачивался сквозь покрытые мхом камни, сверкая и искрясь, когда он падал на метр или около того в пруд.
Мягкий всплеск. Рябь распространилась.
Устроившись на клочке травы, прислонившись спиной к твердому стволу сахарного клена, я стряхнул еще один камешек с маленькой Орды, которую сжимал в руке.
Свет замерцал, когда еще больше ряби распространилось прежде, чем первый полностью успокоился.
Тар была права, задавая вопросы в гостинице; что же мне теперь делать со своей жизнью?
Я родился и вырос в культуре, где всегда был кто-то другой, у кого были знания, навыки. Все, что мне было нужно, я просто выходил и покупал, и все, что требовалось, - это умение водить машину и выписывать чек.
О, я был довольно механически склонен. Больше, чем в среднем. Конечно, я не был техническим вундеркиндом, но мне было комфортно рядом с машинами. Мои общие знания были довольно хороши, я знал, как вещи работают и как они были сделаны. Я был способен в металле и деревообработке, но это было с инструментами гораздо более продвинутыми, чем все, что использовали Саф. Я легко мог бы распилить кусок дерева или сварить лист металла, но был бы я столь же эффективен, если бы все, с чем мне приходилось работать, было теслом или кузницей?
И сколько пробелов было в моих знаниях?
Еще один камень шлепнулся в воду.
Всю свою жизнь, вплоть до того момента, когда я прибыл сюда, меня захлестывал непрерывный поток бессвязных обрывков информации, которую я получал с телевидения, радио и случайного чтения. Я мог бы нарисовать детальную схему двигателя внутреннего сгорания и как он должен работать, но что из материалов, из которых он сделан? Как именно вы делаете Магнето?
Я положил винтовку М-16 себе на колени и провел пальцем по исцарапанному и покрытому шрамами приклад. Ружье было сильно повреждено, сам металл местами был изрезан; блестящая сталь обнажилась на приподнятых участках матовой черной поверхности. Я не был уверен, что знаю, как выковать такой металл, не говоря уже о том, как сделать синтетические соединения, которые делают запас и цевье.
Нет, нахмурился я, это все еще не было настоящей проблемой.
А Я Бы Хотел... мы-инопланетяне-сможем построить свой дом в этом обществе; а не проживать всю свою чрезмерно долгую жизнь в качестве уродов, выставленных на всеобщее обозрение? Я имею в виду, что мы не могли бы точно поселиться в городе, не так ли...
- Говорю Я, Джордж. Посмотри, кто только что переехал в соседнюю комнату.
Вот дерьмо. А вот и соседство идет.
Нет.
А как насчет детей?..
Боже мой, дети.
Мои мысли были прерваны всплеском воды. Я подняла глаза и увидела расходящиеся по воде круги. Я ведь не бросал его...
- Почему ты такой мрачный, К'Хи?
Тар встала с того места, где она сидела на корточках на валуне по другую сторону небольшого пруда, склонив голову набок, изучая меня.
- Ты следила за мной, - обвинил я ее.
Не было слышно ни звука, когда она упала со скалы на глубокий мох. Поношенная синяя с коричневым кираса и килт, которые она носила, не совсем сливались с листвой позади нее:
- нет. Я был там совсем один. Я только что нашел тебя здесь.
Мой большой палец снова щелкнул предохранителем, когда я посмотрела на нее. Ветки и мелкие листья слиплись в ее гриве, как будто она лежала на земле. - В последнее время ты часто убегаешь одна. По любой причине!
Она рассмеялась и плюхнулась рядом со мной, прислонившись к моей руке.
- Просто неугомонный. Мои ноги просто хотят потянуться после всего этого времени ничего не делая. - Я протянул руку и вытащил веточку из ее меха. - Хорошо иметь возможность побегать, поохотиться. - Она потянулась, затем повернулась, чтобы посмотреть на меня.
- Неужели у тебя никогда не возникало такого желания?
- Я моргнула. - Бежать... иногда, но не всегда для охоты.
Она слабо фыркнула и посмотрела, как я бросил еще один камешек в воду. - Я некоторое время наблюдала за тобой, - сказала она. - А что тебя беспокоило?
- Беспокоит меня!
- О, К'Хи. - Она раздраженно сверкнула зубами. - Никаких игр! На твоем лице спрятано больше выражений, чем на куске мягкой глины. Я думаю, что могу прочитать многие из них достаточно хорошо, чтобы увидеть, что вы были... хорошо... не счастливый.
- Ладно, я понял, - вздохнул я и сказал ей.
- Дети? - она была озадачена. - Я не думаю, что понимаю.
Я встал и прошелся несколько раз, прежде чем прислониться к валуну.
- Тар, если мы с Максин размножимся, результатом будут человеческие дети.
- "Размножайся", - уши Тара дернулись в улыбке, в то время как бархат ее носа сморщился одновременно. - Вы знаете, есть слова для того, что несет больше тепла.
- Я не пытался быть поэтичным.
- Огорченный. Пожалуйста, продолжайте.
- Если у нас будут дети, они будут людьми. В конце концов мы с Максом оба умрем, и они останутся здесь одни. Абсолютно один. - Я резко повернулся к Таре. - Теперь ты понимаешь? Все, что они будут знать о том, откуда они изначально пришли, будет то, что Макс и я сказали им. Так оно и будет... различный.
Вся жизнь.
Тар встал и медленно прошествовал мимо меня. Листья зашуршали, когда она отодвинула в сторону ветку. - Да, я могу это понять.
Я пристроился рядом с ней, когда она шла через лес. Мои ботинки производили гораздо больше шума, чем ее голые подушечки. Кроме ветра и случайных звуков природы, это был единственный шум, который слышался довольно долго, а затем:
- К'Хи, что ты знаешь о смерти Храасы!
Вот черт!
- Ну, Реме сказал мне, что он умер во сне.
Она помолчала, прежде чем ответить. - Да, его убили во сне, - согласилась она. - Задушенный... у него сдавило горло. Это не была случайная смерть. Я не знаю ни одного убийцы, который бы использовал такую тактику. - Ее зеленые глаза впились в мои. - Никакой Сатэ-убийца.
Я резко остановился и уставился на нее. Она тоже резко выпрямилась,скрестив руки и положив их на плечи. - К'Хи, Маршал кое-что расспросил вокруг, и то, что поражает как ее, так и меня, как странный факт, что никто не может вспомнить, видел ли вас в ночь вызова.
Я почувствовал, как у меня дернулась челюсть.
- Реме тоже видел труп Храасы. Она осмотрела его, возможно, чуть более тщательно, чем стражники, которые нашли его. Он не умер мирно, он сражался. Его постель была испачкана кровью, которая не шла от царапин, которые я ему оставил. На его теле были следы какого-то странного запаха.
На его пальцах, когтях и груди было еще больше крови. Она также нашла клочья плоти под его когтями, которые не были вызваны вызовом. Они пришли не от Сафа. Она видела тебя на следующий день. От тебя пахло кровью и лекарствами.
- К'Хи, твоя туника. Снять его.
Я сглотнула и отступила на шаг, прислонившись спиной к дереву. - Тар. .
. Я... . - Я покачала головой и прикусила губу.
- Я так и думала, - пророкотала она. - А вы тоже имели какое-то отношение к его проигрышу в конкурсе!
Мои плечи поникли. Я слабо и мрачно кивнул ей.
- СААА !
Птицы, испуганные ее криком, взмыли в воздух. - К'хы! - вспыхнула она, обернувшись, чтобы завыть на лес. - Ты же мог все испортить! Во имя моих предков! - Зачем ты это сделал?!
Я беспомощно покачал головой, отчаявшись увидеть ее гнев. - Он собирался убить Максин.
Тар остановился в середине рычания, полуобернувшись с оскаленными зубами. - Нет, К'хи, это невозможно! Хра-аса отдал свою капитуляцию! Его войска видели! Он не мог этого сделать!
- Он собирался использовать скирт-воина, - сказал я ей. - Разве они не выходят за рамки соглашений, которые связывают вас и другие кланы?
- Воины Скирта?! - она поперхнулась титулом. - К'Хи, они смертельно опасны! Я не имею над ними власти, и ни один клан не имеет ее! - Ее челюсть резко дернулась. - Если он нанял одного, чтобы убить Мас, то это так...
- Я позаботился об этом, - сказал я.
Она уставилась на меня, ее выражение лица колебалось между яростью и удивлением со скоростью мили в минуту. Наконец:
- я заблудился. А теперь - с самого начала-расскажите мне, что произошло той ночью.
Пока я говорил, мы снова двинулись в путь. Я неохотно рассказал ей о той случайной роли, которую я сыграл в краасе, проигравшей вызов, и продолжил рассказывать ей о разговоре, который я позже подслушал.
- Я переплыл реку. Ваши соплеменники не самые лучшие пловцы, поэтому охранников было очень мало. Палатка храасы находилась с другой стороны их лагеря...
Как бы то ни было, я увернулся от часовых и сделал круг.
- Он вызвал врача, чтобы тот перевязал ему раны, а потом к нему привели кого-то в черном плаще. Мне удалось подойти достаточно близко, чтобы услышать их разговор. Он разговаривал с воином Скирта, нанимая его... Знаете ли вы, что текущая ставка за убийство человека составляет двадцать пять золотых монет!
Тар ничего не ответил.
- Ну, в любом случае, я последовал за воином Скирта, когда он ушел. Я догнал его и сумел убедить забыть о своей работе.
- Как ты это сделал? - спросила тара. - Я не могу видеть, как ты побеждаешь безоружного воина Скирта и уходишь от него.
Я выудил из кармана маленький металлический обруч и бросил его ей.
Она выхватила кольцо из воздуха, перевернула его и снова удивленно уставилась на меня. - Этот... Где ты это взял?!
- Хаймат. Помнишь ее? Она сама мне его дала.
Тар пристально посмотрел на кольцо, затем медленно вернул его мне. - И когда же? Почему же ты мне ничего не сказал?
- Ты никогда не спрашивал.
Тар издал звук отвращения. - К'Хи, хорошенько позаботься об этом кольце. Я думаю, что вы просто не знаете, насколько это ценно.
Это кольцо; крошечная серебряная голова Сэти обнажила крошечные клыки в рычании.
Она была абсолютно права; это было ценно в том смысле, что выходило далеко за рамки просто изысканного мастерства. Я накрыл его ладонью и сунул обратно в карман. - На чем я остановилась? О да. Ему не хотелось отказываться от своего слова, но он согласился не брать на себя это задание. Прежде чем уйти, он отдал мне золото, которое принял... Но вернемся к Храасе.
- Я вернулся в лагерь и прятался там, пока не погасла лампа в палатке Храаса. Весь их лагерь был там... это было похоже на то, что они сходили с ума. Повсюду были пожары и драки. Охранники наблюдали за группой дерущихся неподалеку. Я забрался под край палатки. Они никогда меня не видели.
- Там было достаточно света, чтобы я мог видеть. Наверное, я был не так спокоен, как следовало бы, - я облизнул губы и отвернулся от Тара, внезапно обнаружив что-то интересное в узорах сосновой коры. - Должно быть, он меня услышал... он проснулся. Я сильно ударил его... вот здесь, в горле. Я раздавил ему горло, но на это потребовалось время. Он был... не спал - дрался-все время... Я... он...
Я задохнулся и прислонился к дереву. Тар ничего не ответил, и я снова взял себя в руки. - Я оставил деньги там и просто так... я накинул капюшон и просто ушел... никто меня не заметил. Это была единственная причина, по которой я сбежал... Но никто этого не заметил. Чистая, тупая удача. Я переплыл реку и сделал круг, чтобы вернуться к северным воротам.
- К'Хи, - Тар пристально посмотрел на меня. - Это было самоубийство.
Я ничего не ответил. А я-то знал.
Ее уши прижались к черепу, и она придвинулась ближе, ее глаза были на одном уровне с моими плечами. Подняв руку, она нащупала пуговицы моей рубашки.
Я схватил ее за руку. - К'Хи, - почти прорычала она, опустив уши.
Я уронила руку на стол.
Пуговицы, одна за другой вниз по моей груди,затем она расстегнула мою рубашку.
- Мои Предки! - Еще один рывок, и мои руки обнажились. Ее широко раскрытые глаза встретились с моими, как наполненные болью зеленые камни. - К'хы!
Гладкий изгиб когтя прочертил линию красного шрама и пронзил мою грудь до того места, где она заканчивалась чуть ниже горла. Просто один из множества. - Мой странный мальчик, - простонала она, снова нежно коснувшись моей груди и отступив назад. - Это древняя традиция, которую вы нарушили. Дело не столько в том, что вы его убиваете, сколько в том, что вы предвзято отнеслись к исходу вызова... тебя же там не должно было быть!
Я снова зашагал, застегивая рубашку на все пуговицы. Тар пошел в ногу, чуть отстав от меня. Высоко над нами ветер раскачивал и шелестел верхушки деревьев. - Что ты теперь со мной сделаешь? - спросил я.
Тар поморщилась и сделала выпад в сторону сосны, мимо которой проходила. На коре появились четыре горизонтальные царапины. - Я не уверен. В каком-то смысле я и есть закон, но у моей юрисдикции есть пределы. Я-Ширай, но даже я не могу изменить то, что было всегда, и то, что, вероятно, всегда будет.
- Я все понимаю.
- А ты раньше понимал!
Я прикусила губу и уставилась в землю перед собой. - Да.
Она выдохнула шипение парового чайника, ее губы оторвались от зубов.
- А если бы тебя нашли?! Неужели ты думал, что твое открытие может означать для клана Шираев, для всего Восточного Королевства?! Вы могли бы уничтожить все, ради чего мы боролись! Все эти потери и жертвы, все эти смерти-все было бы напрасно!
Я отшатнулся от когтей, которые теперь парили рядом с моим лицом, повернулся и сел на упавшее бревно, покрытое мхом. Тар стояла, держась на расстоянии, луч солнечного света прорезал воздух между нами, сверкая на крыльях насекомых. Внезапно я вспомнил, как одно упрямое существо пыталось самостоятельно вернуться к своему народу, держась за бок веревкой и молясь. Воспоминания о том, как я гнался за ней и обнаружил, что она ждет меня, спокойно ждет, а из ее раны сочится кровь.
Теперь ее глаза горели гневом.
- Тар, - сказал я, - посмотри на меня.
Она тряхнула гривой, сверкнув белоснежными зубами. - Я смотрю на тебя уже почти два года. Что ещё...
- Проклятие! ПОСМОТРИ НА МЕНЯ! - Взорвался я. - Посмотри на меня, как другие Саши видят меня!
Ее глаза сузились, затем она развернулась и сделала несколько шагов назад, прежде чем снова повернуться и посмотреть на меня. Затем она медленно присела на корточки и взяла в руки палку, крутя ее в пальцах. - Что ты хочешь этим сказать?
- Я вздохнула. - Ты слишком близко со мной познакомился. А кто я такой? Я не из клана Шираев. Я не из Восточного Королевства. Я даже не Сати! Я как зверь подчиняюсь вашим законам! Если А... белка заставила Храасу отказаться от вызова, разве он мог винить Восточное Царство!
Ширайка ткнула в землю палкой, потом медленно дернула ушами:
- нет, я так не думаю.
- Я принял свое решение и готов отстаивать его и отвечать за последствия. Я думаю, что вы сделали бы то же самое.
Палка снова шевельнулась, пока Тар размышлял. - Ты ведь все продумал, не так ли, - проворчала она.
- Я пыталась. Все произошло так быстро.
- Тогда ты знаешь, что пока твой... статус может дать вам иммунитет от законов королевств и кланов - и даже это я не уверен - это также означает, что у вас нет никаких прав вообще в нашем королевстве, что вы, по сути, животное на попечении клана Шираи. Вас могли бы привезти и продать или даже убить без клейма, которое было бы прикреплено к такому обращению нормального человека... человек.
Я молча кивнул. - Я так и думал.
Морда тары сморщилась так, что обнажились, насколько это было возможно, ее зубы и десны. Ее уши исчезли в гриве, а палка яростно царапала лесную подстилку, а потом она зарычала и отбросила палку от ствола дерева, расколовшись на две части. Когда она смотрела на меня, это был взгляд хищника, обращенный к жертве. - Сгниет все это, К'Хи! Когда я думаю, что ты понимаешь, ты идешь и делаешь что-то вроде этого. Если кто-нибудь узнает...
Я встал, осторожно подошел и положил руку ей на плечо. - Он бы тебя убил. Я...
Она снова зарычала, и ее рука взметнулась вверх, схватив меня за голову сбоку. Я взвизгнула и отшатнулась назад. Мое лицо вспыхнуло. Я дотронулся до этого места, и на моей руке была кровь. Я ошеломленно уставился на нее.
Рычание тара испарилось,сменившись замешательством... что-то еще.
Она открыла рот,затем повернулась и бросилась в лес. Подлесок зашипел вокруг нее, затем фольга замерла, и она исчезла.
- Дерьмо. - Сказал я, снова коснулся своего окровавленного лица и поморщился. Ушедший. Я никак не мог ее поймать. Да и хотел ли я этого? Я повернулся и пошел обратно в лагерь.
Реме поймал меня, когда я возвращался в лагерь. - К'хы, они нужны... что случилось с твоим лицом?
- Ветка поцарапала его, - пробормотал я.
- Сердитая ветка, - заметила она. Она все поняла. Конечно, она знала об этом, но промолчала.
Я пошел и сел один. Саши что-то бормотали и сплетничали, поглядывая на меня, но они оставили меня в покое. Я снова коснулся царапин на своем лице. Зачем она это сделала?
- Гнев? - Страх? Раздражение?
Может быть, и все. Возможно, я это заслужил. А я и не знал. И она никогда мне об этом не говорила.
Черт возьми! Сати могла бы стоять в стороне и наблюдать, как ее друга разрывают на части, но я не Сати. То, что я сделал, я сделал по собственной воле. Если дело дойдет до этого, я возьму вину на себя, но никто не сможет втянуть в это тара или ее клан. Черт возьми, если бы кто-то захотел, они могли бы затеять драку с кланом Дэвиса. Удачи вам в их поисках.
Тар вернулся той же ночью. Сильный ветер бросал искры в ночное небо, пока мы ели. Я ничего не заметила, пока Рема не вздрогнула, затем отложила свою тарелку в сторону и подошла к фигуре, стоявшей в тени деревьев. Они обменялись несколькими словами, и глаза их сверкнули металлическим светом, когда они посмотрели в мою сторону.
Я уставился на свою еду. Когда я снова поднял глаза, они уже скрылись за деревьями-вне поля зрения и слышимости. Я отставила тарелку в сторону, больше не чувствуя голода.
*****
Цитадель нависала над нами, когда крошечный конвой двигался по узкому проходу между массивными внутренними и внешними стенами. Крытые переходы тянулись через пропасть высоко над нашими головами, изгибаясь от одной возвышающейся вершины к другой. Это было очень похоже на переулок между двумя небоскребами.
Внутренние ворота были открыты, и в пологом туннеле под сторожкой было темно и холодно. Стук копыт лам и скрежещущих окованных железом колес эхом отдавался от стен из цельного гранита, и вот мы прорвались.
На секунду солнечный свет, пробившийся сквозь облака над обширным внутренним двором, ослепил меня, а затем монументальная громада Цитадели заслонила небо; слой за слоем стены и башни окружали гранитную корону холма, затмевая даже внешние стены.
Маленький кулачок тара постучал меня по плечу:
- домой. - Ее уши дернулись в улыбке. Я сморгнул слезы и тоже скривил губы, глядя на нее.
Последние несколько дней и ночей мы провели в дороге, путешествуя без остановок, изо всех сил стараясь поймать сорок подмигиваний в фургонах. Я почти не спал. Никто из нас не видел. Ходячие мертвецы - это были мы. Я просто хотел лечь и умереть на неделю или две.
Суматоха, которую мы вызвали в городе внизу, достигла Цитадели впереди нас. Два ряда стражников Цитадели выстроились вдоль ступеней и приближались к замку.
Лица людей толпились в окнах и парапетах по всему двору, когда маленький конвой остановился.
Когда Тар поправила доспехи и спрыгнула с повозки, Реме поймал меня за руку. - Пойдемте со мной. - Это была не просьба.
Тар шла впереди нас, высоко подняв голову, и чистые доспехи, которые она материализовала бог знает откуда, сверкая, как инкрустированное серебром солнце.
У Ремы не было чистых доспехов, но синий с серебром плащ, который она носила, скрывал шрамы, порезы и пятна на чисто функциональном боевом платье, которое она носила. На их фоне я выделялась, как корова в церкви.
Мои волосы на голове и плечах возвышались над Сатом так сильно за последние пару месяцев, что напоминали гриву Сатов, выбивающуюся из-под шлема, даже если медь так сильно отличалась от более приглушенных, землистых тонов окраски Сатов. Мой плащ развевался вокруг лодыжек,не совсем скрывая мой изорванный, испачканный камуфляж. Я оглядела непрерывно растущую толпу и нервно подтянула побитую штурмовую винтовку, чувствуя себя незащищенной и уязвимой, пересекая этот огромный двор.
Радостные возгласы раздались сразу же, как только Тар появился из фургона, - воющие звуки радостных криков Саши. С когтем Ремы, зацепившимся за мой рукав, я шагнула в замешательство лиц и звуков. Маршал заметил мою нервозность. - К'Хи, сюда! - прошипела она и потащила меня за собой. - Не волнуйся так.
В меня стреляли, жгли и избивали, и у меня был выбор, который я предпочел бы видеть на поле боя, чем в этом дворе в любой день. Он был повсюду, больше, чем я когда-либо видел в одном месте раньше, все население Цитадели казалось, и большинство из них смотрело на меня. Я осмотрела балконы и крепостные валы, окна и двери, выискивая отличительные черты не Сати. Если она и была там, то я ее не видел.
Еще больше Саф ожидало нас в массивных дверях замка. В прихожей эхом отдавались приглушенные голоса Сатов, стук когтей и звон металлических аксессуаров. Широкие плащи с клановыми гербами, вышитыми блестящей нитью, касались лакированного паркета на деревянном полу, когда их носители склоняли головы перед Таром.
- Высокий,-пробормотал почтительный голос из-за гобеленов, висевших на стенах комнаты, гулко отдаваясь среди галерей и балконов, поднимавшихся к сводчатому потолку высоко наверху.
Тар почтительно вернула поклоны лордам клана, стоявшим перед ней, и пробормотала что-то, что заставило уши дернуться в изумлении, но быстро подавила. Наконец Тар подошел к терпеливо ожидавшей ее фигуре в красном одеянии. - Ширай, - поклонился он, когда она остановилась перед ним.
И там ее ждал еще один Саф. Не Лорд клана или высокопоставленный чиновник. Потребовалась секунда, чтобы осознать, кто же он такой. Совсем не похоже на смущенного солдата, который так давно беспокоился о Таре в коридоре. Теперь он носил доспехи королевской гвардии и серебряное кольцо в ухе.
Х'Раш поклонился. - Ширай, - сказал он, и это чувство было гораздо глубже, чем уважение. Она коснулась его плеча, и он поднял глаза. - Я рад, что ты вернулся, - затем он снова опустил голову, как будто был смущен. Тар заикаясь зашипел, а затем они обнялись и уткнулись носами друг в друга.
Ты что, сватовством занималась, Келли ?
Позади них Рер издал извиняющийся звук, прервав личное возвращение Тара домой. - Простите, Ширай, но здесь несколько тысяч человек, которые хотят вас видеть.
Добро пожаловать домой, Тар Ай Ширай.
*****
Я был измучен, голоден, измучен и устал. Пыль многих недель, проведенных в дороге, въелась мне в самые поры; я ощутил шершавое ощущение, как будто наждачная бумага трется о мою плоть. Этот последний день был самым трудным, мы ехали всю ночь, чтобы успеть добраться до Мейнпорта, когда еще было светло.
Радостные возгласы и ликование были поглощены громадной твердостью стен замка; камень поглощал звуки так, что ни один из них не достигал пустынного коридора, по которому я шел. Время от времени мимо проносился слуга, но в остальном это место было похоже на мавзолей. По всем коридорам стены между дверями были покрыты барельефами-древними изображениями хвостатых Саф: живых и умирающих, смеющихся и плачущих. Радость и чистое изобилие фелиноидной жизни увековечены в камне. Я громко зевнула и сосредоточилась на том, чтобы поставить одну ногу перед другой.
Коридор переходил в Т-образный перекресток в паху, служивший лестничной площадкой для широкой, тускло освещенной лестницы. Ступеньки были голыми, голые каменные ступени были вырублены прямо в холме и стерты до почти мраморной гладкости полировкой бесчисленных ног. Как давно была вырублена эта часть замка?
Проход, который измеряется веками или тысячелетиями?
- Келли!
Крик эхом прокатился по коридору позади меня, сопровождаемый топотом шагов, когда ко мне подбежала фигура в клетчатой фланелевой рубашке и синих джинсах. Я опустил свой рюкзак на пол и устало улыбнулся ей, когда она замедлила шаг, пристально глядя, как она приближается. - Знаю, - опередил я ее, подняв руку. - я выгляжу дерьмово.
Она вздрогнула и печально улыбнулась мне. - Огорченный. - Потом она подошла ближе и обняла меня. Я напряглась, а затем медленно обняла ее в ответ, неловко осознавая чувства, которые ее человеческая женственность зажгла во мне. Ее волосы были чистыми, мягкими и пахнущими... женственность. Она вдруг отступила назад, нервно избегая моего взгляда, а затем застенчиво улыбнулась. - Добро пожаловать домой.
- Я моргнула. - В последний раз я знал, что ты не разговариваешь со мной.
Она натянуто улыбнулась, как и мы с Сатой, стараясь не показывать зубов. Может быть, у нее тоже появилась эта привычка? Как бы там ни было, она улыбнулась и сказала:
- я просто рада, что ты вернулся целым и невредимым.
Мне удалось улыбнуться в ответ. - Спасибо... Макс.
- Вот, я возьму это, - сказала она и, прежде чем я успел возразить, схватила мой рюкзак и перекинула его через плечо. - Я пытался поймать тебя там вместе с другими, но ты ушел один.
- Да, но я не ожидал, что кто-то меня встретит. Я думал, что пропущу выпускной вечер. Они не будут скучать по мне, и я устал.
Это был знакомый маршрут, по которому я ходила уже много раз. Коридоры стали лучше освещаться, гобелены, фрески и фризы, покрывавшие голые каменные стены, становились все более богатыми и ухоженными, вытесняя спартанскую атмосферу менее населенных районов замка.
Максин весело болтала со мной всю дорогу до моей комнаты, но к тому времени я слишком устала, чтобы отвечать между зевками более чем односложно. Я повозился с замком, а потом ввалился внутрь.
Комната была такой же, какой я ее оставил: на столе лежали бумаги, на спинке стула небрежно висела пара бриджей. Хотя воздух был спертым, как в доме, в котором уже давно никто не жил, нигде не было видно ни пылинки.
- ... понял, что ты должен был чувствовать, когда был здесь, - говорила Максин. - Я не был уверен, вернешься ты или нет.
Я посмотрел на нее, потом снял с плеча винтовку и прислонил ее к столу. Он потерял равновесие и с грохотом упал на пол. - Держаться. Извини, мне просто нужно немного присесть... Я сыт по горло. - Я чуть не рухнул в кресло.
Максин внезапно опустилась на колени рядом со мной, почти в панике. - Эй, давай!
Только не срывайся на мне здесь! Я не могу нести тебя!
Я пробормотала бессвязный протест, когда она снова подняла меня на ноги и повела в спальню. Я даже не помню, как упала на кровать.
*****
Я все еще насухо вытирал волосы, приближаясь к своей каюте и весело насвистывая. Когда слои грязи, скопившейся на дорогах, были смыты в блаженно горячей ванне, я почувствовала, что готова бросить вызов всему миру: любому из них или даже всем сразу. В то утро кто-то ждал у моей двери. Я расплылся в улыбке и крикнул:
- Доброе утро, Мисс Уэйн.
- Ты хочешь сказать, после обеда. Я никогда не видел, чтобы кто-то так выходил.
Она не винила меня за то, что я так долго спал. Я - она согласилась-выглядела дерьмово. Пока я переодевался в спальне, мы обменялись короткими фразами через открытую дверь. У меня было бесчисленное количество рубашек, все в стильном оливково-сером оттенке: часть груза от разбитого грузовика, но только одна пара брюк. Трудности, через которые они прошли, начали проявляться в изношенных коленях, пятнах и дырах в тяжелой ткани. Я хмуро ткнул пальцем в дырку на сиденье, затем отбросил брюки в сторону и выудил из сундука пару сшитых сатином бриджей. Они были из тех, что заканчиваются вокруг колен, и я чувствовала себя в них совершенно нелепо.
- Почему бы тебе не попробовать один из этих килтов? - Хихикнула Максин.
- Слишком холодно, - ответил я. - Ты же знаешь, какие здесь сквозняки.
Она засмеялась и смотрела, как я завязываю шнурки на ботинках. - Знаешь, я многое узнала о них, пока тебя не было. То есть Саф.
Я поднял на нее глаза. - Теперь ты чувствуешь себя лучше из-за них!
- Я действительно не знаю. С ними легче ладить, но они все еще живы... странный. Иногда мне кажется, что все это не реально, а просто сон. - Она глубоко вздохнула и посмотрела на меня. - Как это было для тебя!
- Едят, спят, пьют и гадят вместе. Ты должна привыкнуть к ним, - рассеянно ответила я, затем посмотрела на нее снизу вверх. - Я никогда не говорил, что это легко, Макс.
- Было ли сражение плохо!
Я почувствовал, как у меня напряглась челюсть. Я никогда не забуду эти недели.
- Как это вообще может быть хорошо? Ты же знаешь: война-это ад, а еда-отстой.
Она выдавила из себя улыбку, а затем сказала: - Если ты не хочешь говорить об этом...
- Спасибо, - я запустил пальцы в свою заросшую соломой шевелюру, - может быть... позже, я думаю.
Винтовка лежала на столе, черная и зловещая на фоне кремовых листов пергамента, лежащих под ней. Я поднял оружие и дотронулся до покрытой шрамами и царапинами трубки. На прикладе виднелись выбоины, а от краски отвалился переключатель управления.
- Так что же мне с этим делать? - спросил я себя.
*****
Хранилище было погребено глубоко под землей, как это обычно бывает в склепах. Воздух был холодным, грубые гранитные стены и сводчатый потолок блестели от влаги, испещренные сажей от потрескивающих факелов в канделябрах. Это была всего лишь одна из череды таких комнат, где хранились богатства целого королевства. Внутри, в полумраке, я мог уловить блеск золота и серебра: слитки драгоценного металла, богато украшенное оружие, висящее в стойках. Повсюду стояли запертые окованные железом сундуки с надписями Саф. Максин взяла золотую статуэтку размером с ладонь и взвесила ее на ладони. Он выглядел как чистое золото. Ближе к двери оливково-зеленые ящики и коробки были сложены аккуратными рядами вдоль стен, черные трафаретные буквы и цифры, казалось, извивались и корчились в изменяющемся свете.
Когда я проверяла печати на последнем ящике, стражники и одинокая человеческая женщина наблюдали за мной. Ламинированная коробка, изготовленная Сафи, будет оставаться герметичной до тех пор, пока дерево не сгниет или кто-то не сломает печать вокруг крышки.
Винтовка и боеприпасы внутри были запечатаны в твердый блок воска, сохраняя оба до бесконечности.
Я поднял коробку и поставил ее на полку рядом с другими ящиками.
Стражники взяли факелы и распахнули передо мной тяжелую дверь. Глухой гул, когда он закрылся, эхом разнесся по темному коридору, и стражники вернулись на свои посты. Можно было не сомневаться, что как только мы с Максом скроемся из виду, они вернутся к своей игре в кости. На самом деле их нельзя было винить, это была скучная обязанность-тянуть.
Максин включила электрический фонарь, который несла с собой, наполнив коридор резким голубоватым светом, который был странным после слабого оранжевого освещения факелов.
У меня было такое чувство, которое вы чувствуете, когда вы носите часы в течение многих лет, и вдруг оно по какой-то причине снимается: вы чувствуете, как будто часть вашего запястья отсутствует. Эта винтовка была под рукой так долго, что почти стала частью меня. Теперь он был заперт за более чем дюжиной метров скалы, я чувствовал... обнаженный. Успокаивающая и знакомая тяжесть исчезла. Моя рука продолжала тянуться к плечевому ремню, которого там больше не было.
Максин заметила мое подергивание. - Симптомы абстиненции уже есть. С тобой все будет в порядке без твоей маленькой игрушки!
- Нет проблем, я просто использую тот, что ты несешь.
Она выглядела удивленной. - Откуда ты знаешь?
- Если ты хочешь его спрятать, то не надо так нагибаться. И вообще, зачем ты его носишь?
- После того, что случилось в городе, я не хотел рисковать.
Это ведь уже не было проблемой, не так ли? Я думал, что это была история, просто "день в жизни" для меня. Наверное, для нее это был настоящий шок, но меня беспокоило то, что она все еще нервничала по этому поводу. Сколько же времени прошло с тех пор?
По крайней мере, несколько месяцев.
Когти Сафа забрызгали камень. Слуга бросился вниз по лестнице впереди нас и резко остановился, моргая в свете электрического фонаря.
- Старший, советник Шираи просит вашего присутствия, как только это будет удобно. - Я заметила, как он взглянул на Максин. - Ах... один.
Максин пожала плечами и подняла фонарь повыше. - Тебе это еще понадобится. Я провожу вас на несколько уровней вверх.
Охранник напряженно подпрыгивал. - Хорошо, - сказал я ему. - Веди дальше.
*****
На мой стук никто не ответил.
- Вы уверены, что он здесь? - спросил я.
- Должно быть, да, - озадаченно ответил охранник за дверью. - Он никуда не ушел.
Дверь была не заперта и легко открылась, когда я поднял щеколду. Охранник был рядом со мной, когда я вошла в комнату, ожидая самого худшего.
Рер не становился моложе...
Он сидел в своем кресле за столом спиной ко мне и смотрел в окно. Я видел только его затылок и заостренные уши.
Это было все, что мне нужно было увидеть. Усмехнувшись, я заверила охранника, что все в порядке. Он нахмурился, но все же ушел.
Я потянулся к плееру Sony DAC Walkman на столе и выключил его.
Советник был быстр для своего возраста. Он подпрыгнул с воплем удивления, обернувшись, и его шок превратился в свирепый взгляд. - Он вытащил наушники. - К'Хи, - сказал он тихо, с угрозой в голосе. - Вы могли бы подумать о том, чтобы объявить о себе.
- Простите, сэр, - я опустил голову. - Я так и сделал... царапина; несколько раз. Вы не ответили, и я забеспокоился за вас.
Он пристально посмотрел на меня, потом на плейера. Грозовые тучи за его глазами рассеялись, и его уши с серыми кисточками затрепетали. - Ах... Нет. Это была не твоя вина. Я одолжил эту штуку у твоего дружка. Она сказала, что это была музыка из твоего мира.
Я взял протянутые наушники и приложил один к уху; музыка, которой он был так поглощен, была исполнением Найджела Кеннеди "Времена года". Я нажал на кнопку обратного хода. Флипсайд был уже на полпути к Квинсричу, безмолвная ясность сознания. МММ, эклектичные вкусы.
- Тебе это нравится? - спросил я.
- Это перемена, - дипломатично ответил он. - Так много разных видов инструментов, разной музыки... - Саф зашипел паровым чайником, положив плеер себе на колени. - Некоторые из них привлекательны, некоторые-просто... необычный. - Он постучал когтем по стереосистеме и посмотрел на меня.
- К'хы, я смотрю на этот предмет и мне страшно. Ваши люди могут делать такие предметы. Они могут построить устройства, подобные этому транспортному средству вашего партнера. что произойдет, если ваши люди смогут найти способ путешествовать между нашими мирами по своему желанию!
Я беспомощно пожал плечами и взял со стола запасную кассету:
- Роберт Плант, судьба народов". - Я не могу сказать. Я просто не знаю. В нашем исследовании нашего собственного мира, мы совершили много ошибок, но я не уверен, что мы не будем делать такие же ошибки здесь.
- Ты говоришь против собственного народа?!
- Я просто говорю, что есть истина... или то, что я считаю правдой.
Советник оперся подбородком на сложенные домиком пальцы и задумчиво уставился на меня. Неужели я сказал что-то не то? Затем его уши щелкнули, как будто муха жужжала над ним, и он спросил:
- Что же мог сделать твой народ?
Я тоже уставилась на него. Это был один вопрос, на который я не хотела отвечать, по нескольким причинам, по меньшей мере паранойя, которую он мог бы вызвать по отношению к людям, которые были здесь. - Я... Я точно не знаю, - уклонился я от прямого ответа. - Я полагаю, это будет зависеть от того, кто кого нашел. Так вот почему вы послали за мной!
- Не совсем, - сказал он, на мгновение выглядя разочарованным. - Я думал, что ты захочешь это вернуть. - Он достал из ящика стола пожелтевший прямоугольник пергамента с ярко-красной восковой печатью-письмо, которое я дал ему на хранение.
- Благодарю вас, Сэр, - я взял письмо и спрятал его в карман пиджака.
- Я рад, что могу вернуть его вам. - Он снова зашипел, откинувшись на спинку стула, а затем улыбнулся. - Слухи о некоторых из ваших... ах, подвиги, я слегка удивлен, что вы стоите сегодня передо мной.
- Мне повезло.
- Счастливчик! СААА! Это преуменьшение всей жизни! - Он вытащил еще один свиток из деревянной подставки рядом со столом и поднял его передо мной. - Некоторые из ваших зеленых дали письменный отчет о ваших действиях, и Шираи все еще пытаются решить, что с вами делать.
Вот дерьмо!
Увидев, как я напрягся, он поспешно отложил свиток и кашлянул, почти извиняясь. - Да... Я думаю, это может подождать. Ах да, была еще одна вещь, о которой я не уверен, что вы знаете.
Через пять дней время должно было наступить... - на вечеринку? Нет, это было не то слово; я думаю, что прием, или, возможно, официальный бал был бы более точным.
Это было празднование победы Восточных Королевств среди высоких летунов Сатского общества: лордов кланов соседних городов и самых известных торговцев.
- Это для них - отдать дань уважения и присягнуть на верность Шираям, - сказал мне Рер. - Там же будут и гольфисты присутствовать. Официальная капитуляция их клановых земель перед собранием после того, как Тара проявила себя в этом вызове.
Это было то, что я испортил по-королевски. Если бы я не вмешалась в дела Сат - в этот вызов, - Тара была бы мертва. Однако я сделал это, и она была жива. Разве это делало ее менее способной управлять восточным Королевством?
Я в этом сильно сомневался. Хра-аса, вот этого я точно не хотел бы видеть в Белом доме. Если бы Чингисхан был вашим господином, это было бы только немного хуже.
- К'хы!
- Ха!
- Тебя что-то беспокоит?
- О, нет. Нет. - Я слабо улыбнулась ему. - Вечеринка; и вот я здесь безо всякой одежды.
- Что - то будет обеспечено, - заверил он меня.
*****
По всей цитадели горели огни, факелы и фонари.
Маленькие и большие окна по всем граням древнего сооружения были освещены; тысячи точек света выделялись на фоне темных вершин каменных стен и башен.
Воздух в ту ночь был теплым. Легкий ветерок, врывавшийся в открытое окно, заставлял мерцать лампы в моей каюте и доносил хриплый звук, как будто Сат готовилась к наступающей ночи.
Две женщины, так непохожие друг на друга, повернулись вместе, когда я вошел в дверь. Реме никогда не видел меня в чем-либо, кроме поношенной армейской формы или Сатской одежды, переделанной и сшитой вместе, чтобы соответствовать моему телу. Теперь она удивленно моргнула.
И туника, и брюки были черными, с аквамариновой отделкой, серебряными кантами на рукавах и ногах. Широкий кожаный ремень был блестяще-черным, с простой серебряной пряжкой в тон пуговицам. Покрой был чем-то средним между парадной формой и смокингом, но ни один из этих фасонов не позволял перекинуть плащ через плечо: черный, как ночь.
- А это не перебарщивает? - спросил я Макса. - Разве у тебя не было смокинга?
- Хватит жаловаться! - огрызнулась она в ответ. - Ты отлично выглядишь. - Она пощупала что-то на моем воротнике и спросила Рему: - это хорошо!
Саф-Маршал почесала маленький клочок шерсти на подбородке и окинула меня критическим взглядом. - Хорошо, - наконец произнесла она. - Отлично. Приглушенный, все же подходит ему хорошо, но вы должны будете что-то о своем мехе. Гнилой ты К'хы, хватит извиваться! Вы будете одним из самых влиятельных людей в королевствах, вы должны произвести на них хорошее впечатление. А теперь сядь и успокойся!
Меня усадили в кресло, чтобы я мог вынести их суету вокруг меня; регулируя ту или иную деталь, я выбирал то, что будет выглядеть лучше всего. Пальцы, одновременно безволосые и покрытые шерстью, дергали мою голову то туда, то сюда, когти царапали и теребили мои волосы и бороду, дергая и приводя в порядок, в то время как две женщины обсуждали между собой, какой у меня должен быть взгляд. Немного не так здесь? нет, она выглядела лучше длинной, как грива. Завяжи его сзади. Может быть, дети Сати играют в куклы? А я и не знал.
Максин действительно прошла долгий путь. Ее акцент все еще был сильным, а словарный запас не таким обширным, как у меня, но теперь она могла работать рука об руку с Сафи. Не так давно одно лишь прикосновение Сафи заставило ее отшатнуться.
Ветер донес до меня крики Сэти, и Максин принялась обрабатывать мою клочковатую бороду маникюрными ножницами, которые она откуда-то достала. В то время как ее руки наклоняли мою голову так и этак, мне было интересно, что она наденет на прием следующим вечером.
*****
Я постучал костяшками пальцев по двери. - Мисс Уэйн? Ты готов!
Лорды клана Сатов и их свита прибыли в Мейнпорт на прошлой неделе, и город гудел, так как торговцы использовали большую часть внезапного бума в торговле. Чуть дальше по коридору группа Сатовских солдат остановилась, чтобы открыто посмотреть на нас: вероятно, чужаки просто осматривали Цитадель. Я оглянулся на них, и они снова поспешно удалились.
Дверь открылась. Я обернулся, чтобы поздороваться, но так и не открыл рта.
- Тебе нравится? - спросил Макс.
У меня осталось неясное впечатление от шифона, кружев и плоти.
- Я так понимаю, что слюни означают да? - Максин невинно, обезоруживающе улыбнулась.
Я тупо кивнул и несколько раз моргнул. Она была одета... что-то не совсем похожее на комбинезон, не блузку или платье, но не похожее ни на одно вечернее платье, о котором я когда-либо слышала: белое и мучительно полупрозрачное местами. Замысловатый и несколько дерзкий вырез, который был бы полностью потерян для Сати, спускаясь вниз вокруг ее скромного декольте, сливаясь с рукавами-блузками. Вниз по бокам ее бедер и бедер легкая ткань снова поднялась, разрезанная на вертикальные разрезы, которые скрывали только достаточно. Ниже колен и локтей белая ткань была инкрустирована серебряной и золотой проволокой, которая обтягивала контуры ее предплечий и икр. Еще одна серебряная филигрань украшала ее темно-рыжие волосы, рассыпавшиеся по плечам. Обувь, Должно быть, была проблемой, так как у Сати нет ничего похожего на сапожника: она была одета в белые кожаные мокасины.
Вечерне-синий плащ длиной до пола был застегнут на ее плече маленьким серебряным диском с гравировкой. Это заставило ее глаза, казалось, светиться.
- Ну и что? - она улыбнулась:
- ты перестанешь пялиться и будешь сопровождать меня? - Она не стала дожидаться моего ответа, а взяла меня под руку, почти волоча за собой, плащ развевался у нее за спиной, задевая и кокетничая со мной.
Там нас ждали охранники. Они беззастенчиво смотрели нам вслед, а потом поспешно пристроились за нами. Еще телохранители.
- Откуда, черт возьми, ты это взял?! - Наконец выпалил я.
Максин рассмеялась и прикоснулась к тонкой ткани рукава. - Сделать его...
с небольшой помощью и несколькими предложениями от друзей.
- Кто же это? Дельмонте де Сате!
Она ничего не ответила, только улыбнулась мне так, что мне захотелось вскарабкаться на стену.
Коридоры по всему верхнему ярусу цитадели были залиты светом; десятки слуг заменяли и вновь зажигали факелы и лампы, которые сами себя перегорели. Дым висел до самого потолка, как перевернутый туман, вырываясь из открытых окон и дверей. Я чувствовала, как Максин прижимается к моему боку, когда мы приближались к нашей цели, затем мы поднялись по последней лестнице и вошли в последнюю дверь.
Если бы у меня были хоть какие-то опасения, что мы хоть чуточку одеты ... ..
как ни странно, эти сомнения рассеялись при первом же взгляде на приемную впереди.
Одна стена огромной комнаты целиком выходила в сад с террасой, который выходил на центральный двор замка. Плавные арки и решетки, окутанные зеленью, размывали границу между внутренним и внешним пространством, почти не давая возможности сказать, где заканчивались мраморные полы и стены и начиналась высокая трава сада.
Дверной проем, в котором мы стояли, был окружен с обеих сторон колоннами, вздымающимися к сводчатому потолку высоко наверху. Совершенно другой тип архитектуры, чем та, что использовалась в Большом зале, где массивные стропила поддерживали вес крыши грубой силой. Здесь Магия стройных арок легко стряхивала с себя массу потолка. Каскад широких мраморных ступеней проложил путь вниз,в море мохнатых тел.
В комнате царило буйство красок. Клановые эмблемы и флаги украшали стены и потолок, в то время как сами Сате представляли собой безумную палитру цветов и стилей: штаны, парадные доспехи, пояса, плащи, меха, декоративные брызги краски на мехе... все виды Сатской Моды и все в ярких цветах: красные, зеленые, синие, розовые, желтые, пурпурные, черные. Все эти цвета и многое другое кружились и смешивались, в то время как иногда-нестройный, иногда-плавный звук Сатской музыки от небольшой группы музыкантов дрейфовал над приглушенным шипением толпы.
Море кошачьих морд, качающихся в нашу сторону, зеленые глаза расширяются, кожистые ноздри раздуваются. Сафи наклонилась к их соседям, шепча вопросы, распространяющиеся с шумом по всему залу. Когда мы вдвоем вошли в комнату, Сэт пристально посмотрела на нас: одни отодвинулись, другие остались на месте, но заткнули уши. Когти выскользнули из кончиков пальцев в бессознательном рефлексе, когда владельцы столкнулись с чем-то, чего они не понимали.
Многие из них слышали об этом от Шираев... странный... гости, но не понимали, насколько это странно. Хотя никто не чувствовал себя склонным начать болтать с нами, мы сделали приятную тему разговора, и бормотание голосов Sathe поднялось в нашем следе. Быть одному в переполненной комнате-не самое приятное чувство.
Мы с Максин прошли через комнату к сводчатому проходу, выходящему в сад. Сатский идеал эстетически приятного сада отличался от идеала аккуратно подстриженных лужаек, столь любимых большинством людей; они предпочитали дикую траву, репейники, сорняки и все такое.
Я схватила пару кружек эля с проходящего мимо подноса и протянула одну Максин.
- Спасибо.
- Всегда пожалуйста. - Я сделала глоток и поморщилась. - Если это их лучший напиток, то ночь будет долгой.
- Ты вообще кого-нибудь знаешь?
Я оглянулся на переполненную комнату. - Не вижу никаких фамлиарских ушей.
- А что насчет нее? - Максин указала на кого-то, стоящего позади меня.
- К'Хи, приветствую.
Удивленная, я повернулась и посмотрела вниз на шоколадно-коричневую Сашу, которая подняла свой бокал в приветствии и улыбнулась мне. Ее грива все еще оставалась ржаво-красной, как в скале непогоды, но на этот раз ее оттеняли золотые нити проволоки, протянутые через нее, отдельные пряди сходились вместе над ее лбом. Бриджи и вплетенный в них легкий кожаный ремень были раскрашены в кирпично-красный и темно-зеленый цвета, иногда сливаясь с ее мехом, а иногда и вовсе контрастируя с ним. Иглообразные полосы блестящего желтого и малинового цвета поперек ее сбруи не были прикосновением, которое выбрал бы любой человек.
- Я рад снова тебя видеть. Там столько всего, за что я не успел тебя поблагодарить, - сказал Фрес.
- Пожалуйста, Верховный, - запротестовал я, - в этом нет необходимости. Это была моя работа. Если вы должны благодарить кого-то, то благодарите Тара...
- Ах, нет, - она отмахнулась от моих слов. - Ты помнишь, что сказал Храаса?
Это была не твоя битва, но ты почти отдал свою жизнь за нас. За то, что ты сделал, клан Фреса всегда будет благодарен тебе. Вы желанный гость в нашем клановом кругу и всегда будете желанным гостем в любом из наших владений.
- Очень Высоко. Я... - Благодарю вас. - Я не знала, что еще сказать.
Лорд клана развеселился, увидев мое замешательство. Ее уши вздрогнули, и она снова посмотрела на толпу Сафи в комнате. - Мне кажется, ты здесь немного не в своей тарелке.
- Мы просто не вписываемся, Верховный, - ответил я. - Я не могу понять почему.
Уши Лорда клана утеса погоды радостно дернулись. - Да, я бы удивился, как это может быть. Затем она повернулась к Максин и моргнула. - Это и есть твоя пара? Я понятия не имел, что она будет так отличаться от тебя.
Максин искоса взглянула на меня. Один из тех "дай мне передохнуть" взглядов.
- Ну, она не совсем моя пара.
- Нет? Я думал, что у вас не будет большого выбора, кого вы выбрали. - Почему все так говорят? - Скажи мне, у нее есть имя?
- Мне очень жаль. Старшая, это Максин. Максин; Фрес, Лорд клана утеса погоды.
Обладая безупречными манерами, Максин склонила голову. - Я польщен, Верховный, но большинству Сатов легче называть меня Мас.
Фрес навострил уши.
- Она говорит так же хорошо, как и ты!
- Спасибо, - улыбнулась Максин.
К тому времени мы уже собрали небольшое собрание изумленных и озадаченных сатовских сановников. Мужчина, одетый в безвкусно украшенные кожаные доспехи, которые могли бы пригодиться только на плацу, осторожно шагнул вперед.
- У фрэса... - ты это знаешь?!
Морщины образовались на морде Фреса.
- Конечно. Я считаю своим долгом познакомиться со всеми потенциальными клиентами. Уважаемые люди, это К'хы и Мас. Они же Х'маны. - Она хлопнула меня ладонью по плечу, выдернула когти и ухмыльнулась. - Я бы сказала, что они больше нервничают из - за нас, чем мы из-за них.
Как будто услышав этот сигнал, Саф придвинулся ближе, любопытство отбросило их осторожность. Вскоре я уже сидел на темной гранитной скамье, одной из нескольких, расставленных по кругу в заросшем саду под темными ветвями красного клена. Сэти сгрудилась на других скамьях, расспрашивая меня, комментируя, смеясь. Я поднялась, с любопытством ощупывая руками свою кожу и волосы, прослеживая незнакомые костные структуры, изучая свои руки.
По мере того как шло время, Саф уплывала прочь, но их места всегда занимали другие. Во многих отношениях эти сливки аристократии Сати были идентичны тем детенышам Сати, которых я встречал: их любопытство, их вопросы и прикосновения. Любопытство убило... и т.д. , прием.
Неподалеку Максин беседовала с молодым мужчиной в зеленом и золотом костюмах. Я посмотрела в их сторону как раз вовремя, чтобы увидеть, как он ласкает ее грудь.
- Эй!
Глаза Сэти расширились, а уши закрылись, когда я перепрыгнул через спинку скамьи и двинулся на юношу, сжав пальцы в кулаки. Он обернулся на мой крик, а затем взвизгнул и отступил перед моим приближением. Сэти повернулась, чтобы посмотреть. Несколько человек, которые разговаривали со мной, последовали за мной, и я не был уверен, будут ли они помогать или мешать мне.
- Келли! - Максин держала меня за руку. - Какого черта ты делаешь?! Ради бога, успокойтесь! Он просто смотрел.
- Черт возьми, он же тебя трогал!
- Ну и что? Они все тебя трогали, - огрызнулась она, потом вскинула брови и ухмыльнулась: - ревность!
- Что?
- Келли, ты действительно ревнуешь? - Она недоверчиво усмехнулась.
Я поморщилась и почесала в затылке, повернувшись к юноше-Сатэ.
- Сэр, это была моя ошибка. Я все неправильно понял. Мне очень жаль.
Максин улыбнулась Сафе.
- Он только думал, что защищает меня.
Пожалуйста, поймите, простите.
Юноша перевел взгляд с нее на меня и обратно. Внезапно его уши дернулись. - Ах... конечно. Вы уже женаты. Конечно, я понимаю. - Он направился к толпе зевак, где громко объяснил своим друзьям, что я всего лишь хотел защитить свою пару. В конце концов, она была у меня одна.
Смутившись, я прошлась по высокой траве и прислонилась к перилам сада. Далеко внизу - за множеством ярусов-поблескивали в лунном свете гранитные глыбы древних монолитов кланового круга.
- Келли!
Я ничего не ответил.
- Эй, это еще ничего не значит, чтобы так кончилось. Я имею в виду, мне лестно, что ты достаточно заботился. Ты действительно отстаивал то, что считал правильным.
Я вздрогнула, почувствовав, как чья-то рука легла мне на плечо. Максин смотрела на меня снизу вверх, в уголках ее глаз появились веселые морщинки. Боже, но она была прекрасна в ту ночь. Вещи, эмоции, мечты зашевелились внутри. Я медленно поднял руку к ее щеке, проводя костяшками пальцев по ее коже. Удивляться.
Почти забыл, какой он мягкий. Она улыбнулась, прижимаясь к моей груди. Я наклонился, чтобы встретить ее поднятое лицо.
- К'хы! Мас!
Он сломался.
Этот момент между нами оборвался и растворился в воздухе, исчезая, как будто его никогда и не было.
Рема стояла рядом и ждала, озадаченно склонив голову набок. Маршал знал, что она что-то прервала, но не понимал, что именно. - К'хы!
Максин напряглась и отошла от меня.
Клянусь, Реме, лучше бы все было хорошо!
- Шираи уже приехали. Церемония вот-вот начнется.
*****
- Уважаемый Ширай. От имени моего клана Я кладу руки к твоим ногам и обнажаю свое горло для твоих когтей. Мы последуем за вашим хвостом, и пусть никто не отклонится от пути, который вы ведете.
Голос Лорда клана эхом отозвался в тишине комнаты. Музыканты замолчали, в то время как множество Сатов выстроились в ряды. Отдельные кланы собирались под своими знаменами, слушая литанию, произносимую на возвышении в одном конце комнаты.
Тар подняла руку к его горлу, и я увидел, как когти погладили его мех.
- Я возвращаю тебе твои руки, - ответила она. - Я останавливаю свою руку. Я принимаю твою покорность и твою преданность. В свою очередь, как твой защитник, я клянусь защищать тебя, помогать тебе, присматривать за тобой и твоей семьей. Моя еда-твоя. Мой напиток - твой напиток,и моя крыша-твоя. Все, что я прошу от тебя-это твоя преданность.
- Повелитель, наши руки принадлежат тебе. Мы последуем за ними, - пообещал он.
Тара наклонилась ближе, чтобы дышать ему в лицо. Его ноздри расширились, когда он вдохнул, и она снова отступила назад.
- Ширай, - поклонился Лорд клана и спустился с помоста.
Без промедления был вызван еще один лорд клана, направлявшийся к платформе, где его ждал Тар Ай Ширай. На ней были оранжевые и красные бриджи, завязанные чуть ниже колен и на талии шнурками с кисточками.
На плечах у нее лежал плащ с высоким воротником: светло-красновато-охристый, с узорами черных пятен, как из леопардовой шкуры. На застежках, которыми он был застегнут у нее на шее, висел кроваво-красный камень размером с яйцо.
Снова и снова, ибо Господь за Господом повторялась ектения. Тар прикоснулся когтями к горлу, вдохнул в морды и принял их преданность, одного за другим.
Лорд в красном и черном с зазубренным ухом.
Я стиснула зубы: Царство Персидского залива.
Повелитель залива не был открыто враждебен, но намеки на это имелись: жесткость в его позе, его отрывистые ответы, когда он давал клятву и покорялся когтям Восточного Лорда. Возможно, она чуть сильнее надавила на него, чем на предыдущих лордов; морда Повелителя залива слегка дернулась, как будто от неудобства.
Наконец последний Лорд клана вернулся к своей свите. Последовала пауза, затем прозвучало следующее имя:
- к'Херри Ай Явиис.
Человеческое имя произносилось с большим напряжением, за ним стояло много практики. И мне потребовалась секунда или около того, чтобы понять, что это мое имя.
Максин вывела меня из шока. - Продолжай, - усмехнулась она.
Коридор, по которому шла ошеломленная Сати, открылся передо мной, указывая путь к помосту. Мои ботинки гулко стучали по мраморному полу, когда я пересекал огромную комнату, медленно поднимаясь по ступенькам, пока не оказался на одном уровне с зелеными глазами Ширая.
- Для чужака быть принятым кланом не является чем - то неизвестным, - сказала она, почти как если бы она говорила со мной интимно, но достаточно громко, чтобы ее голос был слышен по всей комнате. - Однако для клана принять того, кто даже не Сат, это беспрецедентное событие.
Тар повернулся, чтобы встретиться взглядом с дворянами внизу.
- Не Саше, но человек достаточно интеллигентный и чуткий, чтобы сравниться с любым. Это было почти два года назад, когда это существо и я впервые встретились. Он спас мне жизнь и согласился помочь, и за это время мы оба узнали друг друга, и я говорю, что он стал для меня гораздо больше, чем просто друг. Если бы он был Саф, я бы приняла его за свою пару, - она снова встретилась со мной взглядом; ледяные зеленые глубины, тем не менее, светились теплом.
- Это, однако, было невозможно.
- Он прошел через великую боль от рук Сатэ, но все еще не несет нам зла, свободно делясь дарами знания от далекой и могущественной цивилизации.
Это вызвало некоторое приглушенное бормотание.
- И именно благодаря его мужеству и чести это королевство смогло удержать свои границы для себя. Он не раз спасал Землю и жизни Сатов, подвергая опасности свою собственную.
- Я с большим уважением спрашиваю этого человека, примет ли он покровительство и верность клана Шираи. Предложил бы он себя клану Шираев?
Я встретила ее спокойный взгляд и сглотнула. - Высший, я был бы польщен.
Когти коснулись моего горла, мягко, почти щекоча. Сквозь стук в ушах я слышал, как заговорил Тар, задавая мне вопросы:
- клянешься ли ты следовать за кланом, куда бы он ни повел?... Вы должны защищать общую почву, круг... Всегда отстаивайте имя своих предков...
Вопросов было очень много. Ритуал продолжался дольше, чем предыдущие. Это была более важная церемония, потому что принимать чужака в клан было не так-то легко, и Лорд клана должен был полностью доверять характеру другого.
Тар знал меня, знал так же хорошо, как я знал самого себя. Я почти видел воспоминания, мелькающие как картинки в ее глазах, когда она смотрела на мое лицо. Она должна была знать, что некоторые вещи, о которых она просила меня, были невозможны, бессмысленны. Воин-Саф будет твердо придерживаться этих клятв до самого конца, но я не могу придавать им такого же значения.
Ее дыхание было теплым и едко-сладким.
- К'Хи Ай Ширай, теперь ты из нашего клана.
Последовало дыхание тишины, а затем раздались шипящие одобрительные возгласы.
Я повернулся, чтобы посмотреть на сотни лиц Сати, шум нарастал, пока не стал похож на шум штормового моря, разбивающегося о гравийный берег. Мне стоило больших усилий сохранить на лице нейтральное выражение; расплывшаяся в улыбке улыбка могла обернуться катастрофой среди людей, для которых оскал зубов был оскорблением или вызовом.
Там были отдельные люди и небольшие разрозненные группы, которые не были так счастливы; они выглядели либо озадаченными, либо совершенно неудовлетворенными. Примечательно, что несколько типов в красном и черном повернулись и вышли из комнаты.
*****
После этого все стало гораздо менее официально. Снова заиграла музыка, и появились другие стимуляторы. Некоторые Саф-аристократы добавляли порошки в свои напитки, другие делали затяжки из маленьких трубок, создавая тошнотворно-сладкие облака дыма, которые я старался избегать. Еду подавали на длинных столах, украшенных узорчатыми скатертями, а замысловатые канделябры были уставлены всевозможными деликатесами... Ну, Саф назвал бы их деликатесами. Я должен был бы чертовски проголодаться, прежде чем приступить к некоторым из этих вещей: сырое и недожаренное мясо, чаши розовато-серых вещей, которые подозрительно напоминали мозги; другие маленькие, круглые вещи, которые смотрели на вас, внутренние органы, внешние органы. Я попробовал маленький пирожок, который выглядел безопасным, но мясо внутри было настолько жестким, что мне пришлось проглотить его почти целиком после пережевывания в течение нескольких минут.
Максин тоже изучала столы. Она нашла какие-то другие пирожки, откусила от одного и откусила побольше. Я был достаточно близко, чтобы услышать, когда она спросила служанку, что там было. Саф коротко ответил ему что-то односложное и поспешно скрылся в толпе. Максин озадаченно посмотрела на меня, потом заметила: Тифки? Я не знаю этого слова.
Я сглотнула, борясь с подступающим к горлу приступом боли. - Ух... Ты же не хочешь этого знать.
- Да, это так.
Я пожал плечами и поморщился. - В порядке... Яички. Ламы'.
Максин закашлялась и закашлялась, уронив пирожок, как будто он горел, и схватив его за рот. Сафи, которая была свидетелем этого обмена взглядами, бросила на нас любопытные взгляды, смешанные со спорадическим смехом.
- Ты в порядке? - спросил я.
- Я думаю, мне нужно подышать свежим воздухом, - Максин сглотнула, явно позеленев.
На улице было свежее. Мы оставили позади шум, наркотическую вонь и огни, когда шли по Садовому ярусу. Справа вытертая временем балюстрада нависала над другими уровнями, ведущими вниз к внутреннему кругу; как стадион с рядами трибун, возвышающихся вокруг поля. Длинные, обрамленные ночью травы расступались перед нами, как тени, когда мы шли, музыка терялась в шуме ветра в деревьях террасы и тихих голосах Сати, также вышедшей на прогулку. Мерцающие масляные лампы на шестах были расставлены по всему саду, бросая одинокие маленькие лужицы света. Внутри замка горело еще больше огней, гораздо больше ламп, чем обычно, сверкая в темноте, как грот со светлячками.
- Чувствуешь себя лучше? - спросил я Макса.
- Ух... ДА. Спасибо. Черт возьми. Я думала, что сегодня здесь должна быть еда.
- Мне тоже, - вздохнула я и посмотрела на звезды. Они мерцали совсем не так, как я помнил по дому. - Вы знали, что произойдет сегодня вечером, - сказал я. Да я и не обвиняю ее по-настоящему. Максин взглянула на меня. - Угу. Тар и Рер говорили мне об этом раньше.
- Проклятье, кто-нибудь мог бы мне сказать.
На ее лице появилась усмешка. Чистый юмор, который почти поразил меня. - Мы хотели, чтобы это был сюрприз.
- Ну, в следующий раз повезет больше, - сказал я небрежно.
- И что же? Чушь собачья! - она изобразила возмущение. - Ты бы видела свое лицо. Если это не было сюрпризом, то я не знаю, что это такое.
- Ладно, ты меня поймал. Виновен по всем пунктам обвинения.
- Те обещания, которые тебе пришлось принять. А что там у них? Я не все слова понял.
- Вроде как "я клянусь в верности флагу". Однако версия Сата, с вещами о том, чтобы следовать за высоким Лордом, никогда не сбиваясь с пути, разделить убийство с кланом и очагом. И так далее, и тому подобное.
- Они действительно охотники, - выдохнула она.
- Да. Интересно, сколько лет этой церемонии? Может быть, столько же, сколько и сам круг.
Она искоса посмотрела на меня:
- а это сколько лет?
Я был слегка удивлен, что она этого не знает. И все же нам обоим предстояло многое узнать о Сафе. Поэтому, когда мы шли по дикой траве и деревьям, подстриженным кустам и редким оазисам света от ламп, я рассказал ей.
Там было так спокойно. Этот сад опоясывал внутреннюю часть замка, сам по себе являя собой небольшой парк. Саты, которых мы встречали-парами или небольшими группами, - иногда приветствовали нас, иногда избегали. Внешняя стена сада находилась на верхнем уровне башни, скрытая за увитыми плющом шпалерами. В дальнем конце сада мы наткнулись на простую лестницу без перил, поднимавшуюся на самый верх стены.
Максин посмотрела туда, где стена заслоняла звезды. - Так и сделаем!
- Ты хочешь испортить этот наряд? - Спросил я.
- Я рискну, - усмехнулась она в ответ.
Я последовал за ней по узким ступенькам. Этот вид того стоил.
Крепостные валы и крыши замка уходили далеко под нами во внутренний двор, где горели костры. Дальше, как контурные линии на карте, шахматные стены цитадели окружали холм концентрическими кругами. Затем появились огни Мейнпорта, такие яркие, как я никогда не помнил. На севере в гавани покачивались на якоре лодки с мерцающими на воде фонарями, а за ними в лунном свете простиралась нетронутая сердцевина континента. Миллионы и миллионы акров нетронутой дикой природы.
Новый рубеж.
Максин поплотнее закуталась в плащ, чтобы укрыться от прохладного ветерка, гуляющего среди башен Цитадели, и ее волосы мягко зашевелились.
Свет, падавший на деревья,был таков, что создавал иллюзию движущейся воды, как будто леса были неким огромным морем. На горизонте виднелись неописуемо слабые огоньки маленьких ферм и поселений, похожих на корабли в ночи.
- В такие моменты я не жалею, что оставил все остальное позади, - сказал я.
Максин согласно кивнула. - Да, я знаю, что ты имеешь в виду. Это очень красиво.
Некоторое время мы просто стояли и смотрели, а потом она спросила:
- как это случилось?
Все это я имею в виду, - поправилась она, повернувшись и взмахнув рукой по дуге, охватывающей пустыню перед нами и Саф-цивилизацию позади.
- Земля, растения, животные, они точно такие же, как и дома. Я имею в виду, если бы Саты эволюционировали от местных кошек - что - то вроде горного льва или рыси-тогда разве это не испортило бы пищевую цепочку? Я имею в виду, что они были одним из главных хищников. Если они стали аграрными, что случилось с травоядными?
- Ну, Саф все еще охотится на них, и было бы соответствующее увеличение числа других хищников, вы знаете: волки и медведи и все такое.
- Да, - вздохнула она. - Тем не менее, должны были быть изменения - серьезные изменения - прямо через экосистему. Это как кувыркающиеся костяшки домино, вы опрокидываете один, и вся партия идет, один за другим. Что-то должно было измениться. Может быть, появятся новые виды или что-то в этом роде. Есть еще и география, она в значительной степени идентична.
- Только вот убийство Артура исчезло, - заметил я. - Это больше не остров. Больше похоже на полуостров Стейтен. Должно быть больше изменений. Я бы хотел получить шанс увидеть Аризону. Ну, знаешь, тот метеоритный кратер. Даже Ниагара сойдет.
- Ты можешь спросить об этом Сафа. У них там есть поселения, не так ли?
Я молча кивнул.
Из-за наших спин доносились звуки музыки. Скользящие звуки чужеродной мелодии. Почти по-восточному. Я пересек крепостную стену, чтобы посмотреть вниз на сад, где вечеринка все еще была в самом разгаре. Свет лился из-под сводов зала, где между высокими колоннами двигались разноцветные фигуры. В тени и темноте сада мелькали едва различимые фигуры среди деревьев и кустов: одни шли, другие - менее сдержанные, чем люди, - наслаждались жизнью. Я все еще чувствовал запах еды в воздухе, и, несмотря на все, это действительно пахло довольно хорошо.
- Келли!
- Хммм!
Максин стояла на другой стороне зубчатой стены, прислонившись к зубцу, покрытому пятнами мха и непогоды. - Можно я кое-что спрошу? Про боевые действия!
Это было не то, о чем я действительно хотел говорить, тем не менее я пожал плечами:
Ее глаза выглядели очень странно в этом свете. Наверное, я слишком долго видела только Сафи. - Я тут кое-что поспрашивал. Кое-что из того, что они говорят о тебе... это все, что они говорят, что ты сделал правда? Бежать в горящее здание, чтобы спасти детеныша, победив десять воинов в одиночку!
Я помедлила, прежде чем ответить. - Слух.
- Неужели это правда?
- Я никогда не побеждал десять воинов в одном бою! По большей части я просто пытался остаться в живых.
- Но вы же спасли детеныша от пожара? - спросила она. Когда я просто неопределенно пожал плечами, она улыбнулась и сказала:
- Это действительно похоже на то, из чего сделаны легенды. Келли, Как ты думаешь, почему они тебя там приветствовали? Они слышали, что ты сделал для них, они уважают тебя. Тара дала тебе то, что она считает величайшей честью, которую только можно дать. То, что вы сделали, не будет забыто в спешке.
Насколько она была права насчет этого? Может быть, именно поэтому Тар принял меня в свой клан? Или это было что-то другое, что-то политическое. Иерархия сатовской знати представляла собой клубок интриг, союзов, заблуждений и неверных представлений, столь глубоко погребенных под фасадами доброжелательности, что только тот, кто родился и вырос в системе, мог по-настоящему надеяться понять ее, не говоря уже о том, чтобы манипулировать ею.
Мое вмешательство в этот вызов действительно вывело тара из себя. У меня все еще были царапины. Но в ее плоти был не только гнев, но и страх. Я не был ни восточным, ни даже Сатским-загадка в метафорических глазах закона. Как можно было бы признать человека таковым, если бы у него даже не было клана и семьи? Слово Сати "животное" переводится как "не Сати". Это были мы. По закону Сатэ меня нельзя было вызвать в суд, чтобы судить, как подобает настоящему "человеку", но против меня можно было принять меры... неофициального типа, типа терминала, в задней комнате или переулке.
Исключите единственный случайный фактор: политика-это не личное дело, это холодно и отдаленно. Подобно айсбергу, большая его часть скрыта под поверхностью, и именно та часть, которую вы не можете увидеть, опасна.
Думая об этом, я сжал холодную руку вокруг своих внутренностей. Если меня разоблачат, если Сати узнает то, что на самом деле произошло в Уэзер рок, лучшее, на что я мог надеяться, - это на то, что осторожность, чтобы рассердить клан Шираев, и нежелание покончить с чем-то, что может оказаться полезным для всей расы Сати, по крайней мере, сохранят мне жизнь. Эта церемония была не просто честью, это был страховой полис, щит. Это обернуло меня в защиту клана Шираев.
Но что же делать с Максин?
- Макс, кто-нибудь говорил что-нибудь о твоем вступлении в клан?
Она выглядела озадаченной. - Ух... да. Тар говорил об этом ранее. Она сказала, что он 'позаботится о себе, и со временем вы присоединитесь к клану. - Что она имела в виду?
- Я не уверен, - нахмурился я. Это, конечно, не было похоже на Тара; слишком банально. О чем это она говорит?.. Затем я вставил пару этих слов в контекст Sathe. Возможно, именно это и означало... Может ли это быть? Нет...
- не может быть. И все же, слава Богу, Сат Максины не был вполне приспособлен к нюансам, загадкам и каламбурам. - Ты уверен, что это то, что она сказала!
- Угу. Слово в слово.
- Я покачал головой. - Я действительно не могу сказать. Я думаю, что мне нужно немного поговорить с ней. - Снова до нас донесся запах еды, и мой желудок попытался напомнить мне о всех часах, прошедших с тех пор, как я в последний раз хорошо поел. - Скажи, ты голодный!
Она тоже понюхала воздух. - Да, но не для лам с орехами.
- Усмехнулся я. - Тогда как насчет того, чтобы пойти куда-нибудь, где можно найти приличную еду.
- Она просияла. - Конечно. - Куда же!
- Я думаю, что "Красные паруса" - это единственное место в городе, которое нам подходит.
При этих словах выражение ее лица снова изменилось. - О. А как насчет того, что случилось в прошлый раз?
- Этого не случится. Они были в платежной ведомости залива, и нам больше не нужно беспокоиться об этом. Если хочешь,мы можем взять с собой несколько охранников Цитадели.
- Никаких проблем!
Я прижал одну руку к груди. - Я клянусь. Честь разведчиков.
Она поджала губы, затем слегка пожала плечами. - В порядке. - Ты в деле. Я бы хотел выбраться отсюда на некоторое время.
- Тебе же не нужны охранники!
- Нет, но ты не возражаешь, если я переоденусь из этой компании? - она указала на белый вечерний костюм. - Это не самое лучшее место для прогулок по городу.
- Конечно. - По правде говоря, я хотел попасть во что-нибудь менее заметное. Я преувеличенно поклонился и протянул ему руку. - Позвольте проводить вас в ваши покои, мадам!
Она хихикнула и взяла меня за руку, изображая южный акцент:
- Ну, сэр. Я был бы глубоко польщен.
*****
Через десять минут я встретил Максин у ее двери, где она все еще расчесывала волосы. Она переоделась в джинсы, свитер, кожаную летную куртку и прочные походные ботинки, все сделанное человеком. Я нарисовал совершенно другую картину в смеси человеческой рубашки OD, сапог, и моего плаща Sathe и черных бриджей. Макс оглядел меня с ног до головы.
- Извини, - виновато пожал я плечами. - Мой второй костюм в чистке.
- Она рассмеялась. - Не волнуйтесь. Ты выглядишь... ну и отлично.
- Право. - Э, здорово, - говорит она. Черт побери, кто знает-может быть, этот взгляд зацепится. Ну что, пойдем? - Я пошел в ногу рядом с ней.
- Знаешь, - сказала она, когда мы шли, - я ведь почти ничего о тебе не знаю.
Я имею в виду, откуда ты родом? И что же ты сделал? А как же твоя семья? Ха!
- В порядке. - Я вздохнула и собралась с мыслями. - Вообще-то я из Нью-Джерси. Мои родители погибли в железнодорожной катастрофе, когда мне было около двух лет. Я был усыновлен друзьями семьи и вырос на воде в Нью-Йорке.
- О. Мне очень жаль, - сказала она. Я слишком часто это слышала. Похоже, это был автоматический ответ от любого, кто слышал, что я кого-то потеряла.
- И что же? Что я вырос в Нью-Йорке!
Она выглядела удивленной. - Нет, что твои родители были убиты.
- В этом нет необходимости. Мои приемные родители были замечательной парой. У меня было детство, за которое многие дети с радостью отдали бы своих родителей. Во всяком случае, это было очень давно. Другой мир.
- О, - снова сказала она. - Почему ты присоединился к нам?
- В основном оплачиваю последние годы учебы в колледже, - сказал я. - И я думал, что это будет перемена.
- Ни хрена себе? Так оно и было!
- Ну да. Хотя, скажу тебе, я никогда не понимал, как сильно ненавижу, когда другие люди говорят мне, что делать. Интересно, что они там со мной сделали: пропал без вести, ушел в самоволку, дезертир...
- Я бы об этом не беспокоилась, - усмехнулась Максин. - А что они вообще собираются делать? Арестовать тебя!
- Даже не знаю. Если мы когда-нибудь вернемся туда, это может сделать его трудным.
- Ну, видите ли, сержант, на этой планете жили кошки, и там была война, и меня пригласили. Я что-нибудь пропустил?'
Макс рассмеялся:
Охранники в декоративных доспехах, расставленные на перекрестках коридоров, смотрели, как мы проходим мимо, и те, кто знал меня, стояли по стойке смирно.
- Ну ладно, - сказал я. - А как же ты? - Твоя семья? Ты говорил мне, что твой отец большой специалист в компьютерных кругах.
- Да. Ну, у него есть свои интегрированные решения, а у мамы есть ее преподавательская работа. Мы не очень нуждаемся в деньгах, но ей это нравится. Последний из филантропов, я полагаю.
- Братья или сестры!
- Нет. Единственный ребенок. Я был на каникулах после колледжа и просто хотел уехать от всего этого на несколько дней. У меня есть... у меня была дипломная работа, и я подумал, что смогу получить некоторые вдохновения в горах. Ха! Я получил немного больше, не так ли?
- Что ты там изучаешь?
- ААА... Текстильные конструкции, некоторые из мягких наук: биология, психология, английский язык, борясь через исчисление.
- Текстильное оформление, - заметил я. - Это объясняет твое платье.
Она рассмеялась:
- Да. Я показал таре наброски из моего портфолио, и она выбрала их. Я не знаю, что она думала о других вещах там.
Главный вестибюль Цитадели теперь был вокруг нас, наши голоса приобретали тот глухой тон, который они могут приобрести в Большом соборе. - Жаль, что я этого не видел, - улыбнулся я, представив себе эту картину. - Я думаю, что мы и так достаточно ее запутываем.
И мы спустились по ступенькам во внутренний двор, прогуливаясь по теплым лужам вокруг костров, которые горели там, все еще болтая и учась. Слуги суетились вокруг, складывая телегу за телегой с дровами и поддерживая огонь в очаге.
- Ты хочешь убрать флейту вниз? - Спросила меня Максин.
- ААА... Я не думаю, что это сработает очень хорошо; мы, вероятно, начнем бунт. В любом случае, парковка безнадежна; вероятно, она будет зажата. А как насчет общественного транспорта вместо этого!
- А? Какой общественный транспорт!
- Я тебе покажу.
Через несколько минут мы уже ехали. Не потребовалось много быстрой речи, чтобы один из Сатов, возивших дрова, подвез нас вниз; я думаю, он был слишком напуган, чтобы спорить. Так или иначе, он просто сидел там и вел машину, держа поводья и сильно дрожа, пока мы с Максин сидели на кровати и болтали. Мы сошли в конце проселочной дороги, ведущей вниз от Цитадели, и поблагодарили его. Он ничего не сказал, просто продолжал сидеть и смотреть на нас с ошеломленным выражением лица.
Несмотря на поздний час, город был оживленным и праздничным. На улицах стояли киоски, освещенные разноцветными бумажными фонарями. Купцы кричали, весело хваля свой товар и одновременно осуждая продукцию конкурентов.
Там выступали трубадуры и акробаты. Максин и я остановились, чтобы присоединиться к небольшой толпе, наблюдавшей за труппой, кувыркающейся и прыгающей с несколько меньшей легкостью, чем люди-акробаты, и когда мы отвернулись, то обнаружили, что большая толпа наблюдает за нами.
Ну и ладно. Полагаю, только этого и следовало ожидать.
Красные паруса были желанной гаванью. Я поприветствовал вышибал в дверях, и они впустили нас, даже не взглянув на нас. С верхней площадки лестницы толпа внутри казалась почти нормальной; обычная смесь портовых рабочих, торговцев, ремесленников и нескольких охранников в их свободную смену. Дым от стряпни и использованных масляных ламп все еще придавали этому месту его собственный облачный потолок. Запахи Сати и еды смешивались и смешивались с грохотом кружек и столовых приборов, рычанием и всплесками голосов. Некоторые из них уставились на меня, что было обычным делом, а некоторые даже поприветствовали меня, чего на самом деле не было. я полагаю, что слухи о необычных покровителях Красного паруса распространились.
- Привет, К'Хи! - Приветливое приветствие на знакомом искореженном английском послышалось из-за стойки бара. Серовато-коричневый мех и сверкание белых зубов появились из-за кучи тарелок, опасно балансирующих на подносе. - Сейчас буду, - отозвалась она, с легкостью, приобретенной долгой практикой, пробираясь сквозь беспорядок за стойкой бара к двери, ведущей на кухню.
Она вернулась через полминуты, вытирая руки грязной тряпкой, и я снова задумался о санитарных правилах этого места. - К'Хи.
Мас. Это было очень давно. - Рад тебя видеть.
- Мне тоже, - улыбнулся я в ответ. - Как жизнь к тебе относится!
- А? - она моргнула, потом ухмыльнулась и прислонилась к грязной столешнице. - А! Не так уж и плохо. Совсем не так уж плохо. А теперь скажите, что вы с собой делали?
- Не очень много. Макс работал над ее речью.
- Она посмотрела на Максин. - Никаких улучшений!
- Мне нравится так думать, - ответила Максин.
- Ха! - женщина-Саф вздрогнула от неожиданности. - Она говорит так же хорошо, как и ты!
- Ну, - я махнул рукой в каком-то "сомнительном" смысле, - почти так же... угнн! - Я отстранилась, когда Макс снова поднял ее локоть. - Ну ладно! - Дядя ! Так же, как и я!
- Тебе повезло, что у нее нет когтей, К'Хи, - усмехнулся Саф.
- А теперь, ты пьешь!
- О, Конечно. - Макс!
- У тебя есть Штейнлагер? Я так и думал... А, Эль для меня.
- То же самое, два Эля, пожалуйста, - попросил я. - А также поесть, если можно.
- Ах, - она поморщилась. - Твое подгоревшее мясо? Я думал, что этой ночью в Цитадели будет достаточно еды.
Я взглянула на Максин, которая скорчила гримасу:
- это не в нашем вкусе. Тоже...
это нам нравится. Мы предпочитаем что-то более простое; как и в прошлый раз, никаких внутренних органов. О, и ты тоже захочешь этого. - Я протянул ему свой нож.
Она взяла его, перевернула и сунула под стойку бара. - Напомни мне вернуть его, хорошо? Очень хорошо. Там что-то готовится, я прослежу, чтобы оно было мертвым и сожженным. Найди столик.
- Спасибо... - Я начал было говорить, но она уже неслась на кухню.
Мы нашли наш столик, поцарапанный черным деревом в тусклом алькове. Одна свеча из пчелиного воска замерцала, и воск потек по ее краю, растекаясь лужицей по столешнице. Блин, на этом фоне только Формика и дешевый пластик стоянки для грузовиков выглядели бы как пятизвездочный ресторан. Максин втиснулась напротив меня, устраиваясь на грубых досках, служивших сиденьями. Свеча отбрасывала глубокие тени на ее лицо, но глаза ее блестели. - Келли, как ее зовут!
- Я пожал плечами. - Даже не знаю.
- Я так и думал. Как давно ты ее знаешь!
- Я почесал в затылке. - ААА... Не уверен. Я познакомился с ней незадолго до вашего приезда. Она чуть было не устроила мне ссору. Наверное, оттуда все пошло в гору.
- Хотя и дружелюбный.
- Да. - Боже, что с ней все в порядке. И никаких предубеждений, как это уже доказал тот вечер, когда они были вместе. - Это помогает, знаешь ли.
- Что ты имеешь в виду?
Я забарабанила короткую татуировку на разодранной когтями столешнице:
- Саф был так откровенно дружелюбен. Я имею в виду, вы знаете, какие взгляды вы получаете, просто гуляя по Цитадели. Когда они дружелюбны, я чувствую себя человеком.
- Да, - кивнула она. - О. Дает вам надежду, что они, возможно, смогут относиться к нам как к человеческим существам, а не каким-то уродам!
Эти два слова здесь вроде как синонимы, но я знал, что она имела в виду. - Надеюсь, что так. Хотя это немного странно: люди разных рас все еще не научились жить вместе, и вот мы пытаемся сделать это с другим видом.
- Ты правда думаешь, что нам повезет больше? - спросила она, откидывая назад прядь темных волос.
- Надеюсь, - ответил я. - Черт возьми, я надеюсь на это.
Мы немного помолчали, наблюдая за тем, как Саф наблюдает за нами. Интересно, о чем они думали, когда увидели нас двоих, сидящих здесь. Многие из них украдкой поглядывали в нашу сторону, встречались со мной глазами, а затем поспешно отворачивались.
- Максимум.
- Хммм? - она снова повернулась ко мне.
- Кое-что я подобрал. - Я сунул руку в карман и вытащил оттуда тяжелый маленький ободок. Она тускло поблескивала в свете свечей, филигранная голова орла сияла серебром. - Я подумал, что тебе это может понравиться.
Она моргнула, глядя на меня, затем подняла амулет за тонкую цепочку, держа его болтающимся и крутящимся на свету, прежде чем расплыться в улыбке. - Келли, это так... Спасибо.
Я улыбнулась в ответ. - Примерь его.
Она так и сделала, отбросив волосы вперед, чтобы натянуть цепочку через голову - у нее не было застежки - затем она коснулась кольца размером с десятицентовик, где оно прижималось к ее горлу. - Это прекрасно.
- Да, это так, - согласился я, встречаясь с ней взглядом. - Но это не может конкурировать.
Я думаю, что тогда она покраснела. Чертов свет свечи: ты ничего не видишь.
Две оловянные кружки грохнулись перед нами, расплескав жидкость. Мохнатые мускулистые руки облокотились на стол, а мордатое лицо ухмыльнулось вниз. После этой краткой нормальности Максин она испытала легкое потрясение. - Ладно, - сказала она, - два Эля. Теплый и медовый. - А потом она заметила кулон. - Ах... Очень милый.
Это подарок!
- От Келли, - ответила Максин.
- Сати сделал? Я так и думал, но не узнаю этот стиль. Только не местные!
Макс пожал плечами:
- я не знаю. - Келли? вы нашли это на юге?
- Угу.
Саф вздрогнул. - На юг? А что ты там делал внизу? Война. .
. - Тут он щелкнул:
- погода рок!
- Да.
- Тогда это был ты! Мои Предки! Я слышал рассказы, возвращающиеся оттуда о боях там. Поговаривали о горстке восточных воинов, которые остановили наступление Персидского залива и оставили поля, покрытые их телами. Они сказали, что там был монстр... Эм, что-то не-Сат помогает нам, и я думал, что это можешь быть ты, но все описания, которые я слышал, были разными. Хай, некоторые из тех вещей, о которых они говорили, что ты сделал, были правдой? Убивая сотни из них? Разрывает сердце офицеру из Персидского залива!
Я вздрогнула от шока. - Где ты это слышал?
- Даже не знаю. Только несколько солдат. Слухи.
Слухи. Еще истории. Вранье. Я почувствовал прилив гнева. - Блин, такие слухи мне не нужны.
Я думаю, она заметила мое раздражение; ее ноздри раздулись. - Я принесу тебе еду.
Я смотрел, как она тает в толпе, одна кошка среди стольких других, а потом вздохнул.
- Эй. - Максин шлепнула меня по руке. - Не позволяй ему взять тебя. Не все эти слухи-чушь собачья. Я имею в виду, что ты действительно спасал жизни. Где-то надо было принимать чью-то сторону.
Вспышка волн Сатэ, идущих вниз под пулеметным огнем...
Я покачал головой:
- неужели? Мы могли бы и убежать.
- Куда же это? Они ведь просто придут за нами, не так ли? Мы не могли прятаться вечно... Что тут такого смешного!
- Я покачал головой. - Это просто спор, который у меня был с самим собой некоторое время назад.
Может, мне бежать? Куда же мне идти?
- О. - Она выглянула из будки и посмотрела на комнату. - Ты сам себя отговорил от этого.
- Да. Как ты и сказал, Я не могу провести остаток своей жизни в бегах.
- Нет. - Она сделала глоток из своей кружки и поморщилась. - Если бы ты не вмешался в первую очередь...
- Хммм? - Что ты имеешь в виду?
- Тар. Когда ты впервые увидел ее... Я имею в виду, почему ты ей помог?
Я попробовал свой напиток: теплый, солодовый и немного сладкий. У меня уже был разговор на эту тему раньше. - В то время у меня не было особого выбора. Они пытались убить меня. Впоследствии... ну, она была почти мертва, и я хотел выяснить, что же, черт возьми, происходит. Я просто не мог оставить ее одну. - Я видел, как еще одна капля воска скатилась по свече.
- И ты ее не боялся? Мне кажется, я бы убежала.
- Испугался? - О ней? - Я усмехнулся. - Окровавленный, полумертвый... Да, черт возьми, сначала она меня до смерти напугала. То есть, я не знал ее языка, я ожидал, что проснусь с разорванным горлом. Раньше на это требовалось время...
хорошо... перед нами... еще до того, как мы познакомились.
Наступило неловкое молчание. Максин торопливо отхлебнула из своего стакана, а я неловко уставилась на свою собственную кружку и мысленно пнула себя по голове. Ну и зачем ему было поднимать голову? однако непреднамеренно?
Затем она прочистила горло. Я видел, как приближается что-то неловкое. - А, Келли... Я никогда по-настоящему не извинялся.
- А? - А зачем?
- То, что я говорила о тебе и Таре, - ответила она, не в силах встретиться со мной взглядом.
- Вы были правы: я не понял. Я думал... Я не знала, через что вы прошли вместе. Извините.
Эти слова. Удивительно, как только этот маленький кусочек прощения снял тяжесть. - Спасибо.
Она дотронулась до амулета. - Пока тебя не было, она беспокоилась о тебе. Я никогда ее не видел... Она боялась, Келли, боялась за тебя!
- Как и я.
И наша еда прибыла, сложенная высоко на подносе, ловко вальсируя через толпу женщин-барменов. Вернувшись в свое жизнерадостное состояние, она раздала дымящиеся тарелки. - Как вы и хотели: просто плоть и ожоги.
Сгоревший... Теперь это был относительный поворот. Средне-редкий был больше похож на него.
Тем не менее, это выглядело чертовски более аппетитно, чем та дрянь, которая пряталась в чашах в цитадели. Мясо было действительно приготовлено, и здесь было больше растений, чем любой Саф хотел бы: картофель и лист, который выглядел немного похожим на салат. Густая подливка, пахнущая арахисом, растекалась по мясу, а куски черствого хлеба лежали на краю тарелок.
- Гриля любит вызов, но он не может понять, почему вы хотите испортить совершенно хорошую еду. - Почему бы просто не бросить его в огонь, - сказал он.
- Я ткнул пальцем в стейк. - По-моему, все в порядке.
- Прошипела она. - Я бы предположил, что у них были деликатесы, о которых вы могли только мечтать Сегодня вечером. Действительно редкий случай.
- Разве такое случалось раньше?
- Она почесала подбородок. - Ах, я не могу сказать наверняка. Там что-то было. Хотя это было задолго до моей жизни. Были еще торговцы с озера, но они уладили свои разногласия. Теперь они получают больше Земли на юге. Вы бы видели их представителей в Цитадели этой ночью.
- Да, они приняли присягу от нескольких лордов Клана Залива.
- Только честно. Они помогли нам, и мы им отплатили. - Она взяла поднос и, казалось, собралась уходить, но вдруг остановилась и посмотрела на меня, а потом на Максин. - А как насчет вас двоих? Как же Шираи отблагодарили тебя!
- Новое имя.
Она чуть не уронила поднос:
- ты серьезно?!
- Да.
Она уставилась на него, кончик языка вывалился из уголка рта.
- Я бы никогда в это не поверил. Итак, как же тебя зовут?
- Келли Ай Ширай.
- Сама Ширайка. К'хи, у тебя есть несколько влиятельных друзей. Я никогда бы не подумал, что кто-то принесет... люди, - заколебался там, - вроде бы вы и Мас в их клане. Я имею в виду, что это ты... - она замолчала, выглядя смущенной.
- Да, - кивнул я. - Но она только назвала меня в клан. А как же Мас!
- А? - она моргнула, затем ее уши затрепетали. - Нет, К'Хи. Вы не понимаете; Вы были названы в клане, так что ваша супруга также носит это имя.
- Но мы же не пара.
- И что же? - Она выглядела озадаченной этим. - Не спариваются!
- Нет.
- Я бы так и подумал...
- Хай! ФЕРХИЯ!
Она подняла глаза на крик, раздавшийся с другого конца комнаты. Тот мужчина, который остановил меня в первый раз, когда я пришла сюда, пристально смотрел в нашу сторону. - Побрейся ты, Ферхия! Вам не платят за то, чтобы вы двигали своим ртом всю ночь!
- Мне платят недостаточно, чтобы делать что-то еще! - пробормотала она. - Хорошо. - она перезвонила мне, а потом виновато улыбнулась, когда я расплатился с ней. - Огорченный. Если тебе еще что-нибудь понадобится...
- Ферхия!
- Хорошо. - проревела она в ответ. - Освободите дорогу! Проходите же! - и она начала пробираться между столиками, а потом снова направилась к бару.
Некоторое время мы молчали.
- Ну да, конечно. - Я взяла ребрышко и уже собиралась сделать глоток.
Макс просто смотрел на меня, игнорируя ее еду. - Это то, о чем говорил Тар, не так ли? Это дерьмо насчет "вовремя". Я должна быть твоей. .
. дружище, как она деликатно выразилась. Вот дерьмо! Зачем она это сделала?!
- Я покачал головой. - Даже не знаю. Возможно, она думала, что помогает нам.
..
- Помогаешь?! - она выглядела оскорбленной.
- Смотреть. Она была очень расстроена, когда узнала, что ты расстроен... мы спим вместе. Она думала, что помогает мне, но потом увидела, что ты был так потрясен случившимся. Это смутило ее. Она никогда намеренно не сделала бы ничего такого, что причинило бы нам боль.
- Нет. - Максин замолчала. - Она бы не стала ... - и тут же удивила меня: - она действительно любит тебя, ты же знаешь.
Я неопределенно пожал плечами, пытаясь подавить эмоции, которые вызвали ее слова.
О чем они говорили, пока меня не было? Судя по всему, очень многое, и Максин приехала сюда, чтобы побольше узнать о Сате... и меня тоже. - Он...
ничего бы из этого не вышло.
- Нет. - Уголок ее рта дернулся. - Я так не думаю.
В следующие несколько минут они почти не разговаривали. Три приема пищи в день и мало надежды на что-либо между ними, холодные здания, все это складывалось; вы проголодались, и когда еда была доступна, вы ели.
Мы поели. В тишине. Время от времени я поднимала голову и встречалась взглядом с голубыми глазами Максин, наблюдавшей за мной. Амулет на ее шее горел теплым красно-золотым пламенем в свете свечей, кольцо отраженного огня выделялось на фоне бледной кожи.
Не мех, а кожа.
Это бы не сработало.
Она подняла глаза, встретившись со мной взглядом, а затем снова отвернулась. Голубые глаза с белками, пугающими в полумраке. Это был не страх, это было нормально.
Нормальным? А что было нормальным?
Две женщины, одна даже не человек, а другая... Ну, когда мы впервые встретились, она попыталась подарить мне три Адамовых яблока. Нормальным?
Но она была прекрасна. Но не так, как Тар; это была не та худощавая, хищная гладкость. Это было что-то другое: нежное лицо, скулы и нос, глаза, волнистые темные волосы такой структуры и блеска, что ни одна сатиновая грива никогда не могла сравниться.
- Келли!
- А? - Я все время пялился. Я моргнула и улыбнулась. - Да!
Она провела кусочком хлеба по остаткам своей еды, вытирая подливку. - И что мы теперь будем делать? Я имею в виду... мы можем вернуться домой!
Главная...
- Я покачал головой. - Даже не знаю... Тар... вы знаете, что некоторое время назад она предложила немного земли. Я рассмеялся тогда, но не сейчас... ну, я мог бы просто взять ее на это.
- Приземляться? - А зачем?
- Построим себе собственный дом, - сказал я. - Привыкайте жить здесь и найти какой-то способ сделать это самостоятельно. Я не могу вечно обходиться без нее даром.
- О, - она оторвала кусочек темного хлеба и откусила его. - Почему-то я не могу представить себя проводящим остаток своей жизни здесь, с ними. Это просто не так... Я имею в виду, навсегда: это очень долго...
- Эй, - я потянулся, чтобы коснуться ее руки, когда она замолчала, приобретая этот тревожный взгляд вокруг нее. Она вздрогнула, но не отстранилась. - Послушай, ты чертовски смелая и красивая женщина. Ты не из тех, кто позволит этому добраться до тебя. - Я держал ее за руку.
Она сжала мою спину, а затем пробормотала:
- я не могу, - и выскользнула из ниши, повернувшись и остановившись, как будто она забыла что-то; просто стояла, глядя через дымную комнату Сафи. Несколько человек повернулись и уставились на нее, когда она стояла там, зеленые глаза удивленно моргали, голоса бормотали. Другие посмотрели, а она продолжала просто стоять, застыв на месте, как ребенок на сцене в первый раз, тупо уставившись на публику. Я видел, что ее рука дрожит.
- Эй.
Ножки стола заскрипели на полу, когда я отодвинул его в сторону, коснувшись ее плеча. - Эй. - Макс!
Она просто схватила меня и держала, уткнувшись лицом в мою шею, как будто пытаясь отгородиться от всего мира, а я крепко держал ее, чувствуя, как колотится ее сердце и ее руки впиваются мне в спину.
Шум вокруг нас затих.
Черт возьми! Никогда бы не подумала! Через что же ей пришлось пройти? У меня был Тар. У меня был близкий друг, кто-то, с кем я могла поговорить, кто-то, кто был теплым присутствием в те темные ночи. Мягкие слова и нежные руки, чтобы утешить меня, когда я была сыта по горло этим миром, когда я ничего не понимала. Макс... у нее никого не было. Я уехал, и она не знала, вернусь ли я вообще. Для нее Тар был незнакомцем, даже более незнакомым, чем я, у которого были самые лучшие намерения, но который, вероятно, все еще пугал ее.
Как часто она просыпалась от ночных кошмаров? так же, как и я.
Итак, в этой переполненной таверне, провонявшей едой и пристально смотревшей на меня разгоряченной Саше, я просто держал ее, бормоча ободряющие слова, пока она сжимала меня и трясла. Я не знаю, сколько времени прошло, пока чья-то рука не коснулась моего плеча.
Зеленокаменные глаза, навостренные уши, беспокойство:
- с тобой все в порядке? - барменша-Ферхия, - спросил он.
- Макс? - Прошептал я.
Она немного отодвинулась с набежавшими слезами на глазах, кивнула.
- Ты хочешь вернуться сейчас же!
- Она вздрогнула. - Келли, здесь холодно... пустой...
Холодный. Да, так оно и было. Возможно, я уже привык к этому... Она никогда не говорила, и Саф никогда не знал об этом; да и как они могли знать?
- Ферхия? А мы могли бы... ? - Я посмотрела на потолок. Она все поняла.
- Ах... конечно. Вот, сюда, пожалуйста.
Мы последовали за ним, и я почувствовал на себе взгляды, когда мы уходили, и мне действительно было наплевать.
Это была совсем другая комната. По крайней мере, для этого у нее были приличия. Там было окно, кровать и крошечный камин. Ферхия зажгла несколько свечей и указала на поленья в камине. - Если тебе холодно... - она замолчала, затем одарила меня сдержанной улыбкой и закрыла за собой дверь.
Максин тяжело опустилась на кровать, ее английский был неуместен в этой темной маленькой комнате. - Боже. Там я вел себя как придурок.
- Бывало и похуже, - улыбнулся я, заглядывая в окно. Снаружи было тихо; над гаванью висела огромная голубая луна. - Просто отдохни немного, ладно? Это поможет.
В тусклом свете свечи она кивнула. Эта чашеобразная кровать заскрипела, когда она откинулась на меха и простыни. Я подошел, чтобы задуть свечу. - Я буду спать на полу, хорошо? Просто возьми пару одеял и все такое. Я всегда так делал, когда был с Тарой. Я к этому привыкла.
- Келли!
- Ну и что? - Я помедлила с вытянутой рукой, готовая задуть еще одну свечу.
- Может ты останешься? Я имею в виду, со мной?... Ну пожалуйста!
Я сжал кулак, чтобы скрыть внезапную дрожь в руке. Неожиданно?
Конечно же, идея о том, что мы окажемся в горизонтальном положении, всплыла сама собой. Да и как могло быть иначе? Это ' если бы я был последним парнем на Земле... - линия доведена до крайности. Но это все, чем они были: идеями. Мечты.
Теперь, при свете одной свечи, она была в основном тенями, а глаза следили за мной. Осторожно, как будто я шел по льду, я устроился рядом с ней, просто сел и обнял ее, прижимая к себе. Странные мускулы дрогнули, и гладкие кончики пальцев погладили мою руку, мою ладонь. - Максимум. - Я поперхнулся. Я не знал, как ей сказать. - Мы не можем... Если получится...
Ее рука взяла мою и направила ее, касаясь ее предплечья и крошечной трубки прямо под кожей. - Норплант. - Ее голос охрип. - Никаких детей, гарантирую.
Теперь же, при свете одной свечи, тени сдвинулись, уголок ее рта изогнулся в улыбке, а остальная часть лица скрылась за веером волос.
Как туман на моей руке, когда я отмахиваюсь от него...
*****
Теплое утро.
Звуки города разбудили меня. В другом конце комнаты ранний свет пытался заглянуть сквозь щели в ставне, отбрасывая на стену надо мной световые пятна размером с десятицентовик. Все еще полусонный, я потянулся, затем перекатился, положив руку на теплую кожу и прижавшись к гладкой спине, слегка уткнулся носом в короткие волосы на затылке, впитывая наши смешанные ароматы. Теперь женат...
Ну, вроде как замужем. Забавно, но я всегда думал, что узнаю, когда это произойдет.
- Huhhnnn? - Максин издала сонный звук.
- Доброе утро и пробуждение, - поздоровался я с ней.
Максин пошевелилась, зевнула, перевернулась и прижалась ко мне, ее грудь прижалась к моему боку, а рука обвила мою грудь. - И тебе Доброе утро, любимый, - лениво улыбнулась она. - Как поживаешь!
- Ах. - Не так уж и плохо. Даже лучше, чем у меня на какое-то время. - Ответил я.
Снаружи доносились крики чаек, булочник кричал, что утренний хлеб готов, самый лучший в Королевстве. Ламы блеяли, копыта и колеса визжали и стучали по булыжнику.
Обычное утро.
- Какой сегодня день? - Спросила Максин.
- Не знаю. В воскресенье!
- А? А ты откуда знаешь?
- Похоже на воскресенье.
Она хихикнула, шлепнула меня по руке, и мы долго разговаривали наедине. Ты знаешь... такие жизненно важные бессмысленные отношения строятся из: просто болтая о погоде, друг о друге, может ли он играть в бейсбол или нет, почему именно рельсы эскалатора двигаются именно так быстрее, чем то, на чем вы стоите. Эти маленькие ничтожества. Пока мы разговаривали, смеялись и трогали друг друга, звуки снаружи становились громче, а свет ярче, пока новый день не стал чем-то таким, что мы просто не могли игнорировать.
- Вот дерьмо, - вздохнула я, откидываясь на теплые простыни. - Я думаю, нам лучше начать думать о возвращении.
- ААА... Почему? - она застонала и погладила меня по груди, тщательно прослеживая рельефные следы шрамов, которые так поразили ее вначале. - Мне уже начало здесь нравиться.
- Должно быть, это компания.
Она выглядела задумчивой. - Нет... - Я так не думаю.
- Эй! - Я прикинулся обиженным, прижимая руку к сердцу. - Это ранит.
Ее нежное прикосновение превратилось в игривый удар по моей груди, затем она подперла подбородок кулаком и улыбнулась мне сверху вниз. - Спокойной ночи!
Я провел кончиками пальцев по ее щеке. - Лучший.
- Лучше, чем Саф!
Это было больно.
- Эй! Извиняюсь. Шутка. - Ну и что? - она снова хлопнула меня по груди и озабоченно посмотрела мне в лицо. Голубые глаза, гладкая кожа, темно-рыжие волосы мягкие как мех как зеленые глаза белые острые зубы...
Может быть, Максин заметила подергивание в моих глазах, может быть, это был какой-то другой намек.
В любом случае, она улыбнулась, а затем наклонилась вперед, чтобы прижаться губами к моим. Я ответил, и наше дыхание смешалось, когда наши языки боролись, пока она не отстранилась, тяжело дыша и улыбаясь. - Есть ли где-нибудь здесь, чтобы очистить!
Собственные ванные комнаты не являются вариантом в sathe inns. Ближайшая горячая вода должна была быть внизу, на кухне, и не было никакого обслуживания номеров.
Так что это я на ощупь спускался по темной лестнице, возясь с пуговицами на рубашке и пытаясь избежать осколков в босых ногах. Дверь у подножия лестницы открылась в таверну "Красные паруса", и я шагнул внутрь, приготовившись к тому, что на меня будут смотреть...
Тара ждет.
Комната была пуста. Стулья были сложены на столах, как и в любом человеческом баре после закрытия. Там была пара узких, зарешеченных окон на уровне улицы, добавляющих свои пыльные потоки солнечного света к слабому шипению масляных ламп.
Огонь, ревевший в очаге, теперь превратился в тлеющие угольки. Она сидела за единственным столиком в центре комнаты, перед ней стояли кувшин и две кружки.
- Доброе утро, К'Хи. - Ее голос был глухим в пустой комнате.
Я в шоке уставилась на него. - Какого черта..? - Что ты здесь делаешь?
- Ты исчез прошлой ночью. Никакое предупреждение. У тебя было много людей, которые волновались.
Не совсем ответ. - Как ты нас нашел!
- Она пожала плечами. - Саша все видит. Они разговаривают...
Половицы заскрипели, когда я пробралась между пустыми столами, схватила стул и опустилась на него, все еще в замешательстве. - За нами следили, верно!
Она действительно пожала плечами, по-человечески. - Выпьешь чего-нибудь? - Ты говоришь сухо.
Я кивнул и взял ее.
- Итак, - выдохнула она, - у Мас сегодня тоже новое имя.
- Ты же знаешь!
- Я чувствую запах. От тебя так и разит ею. Это трудно не заметить. - Ее руки играли с кружкой, постукивая ею взад и вперед по столу. - Я думал, что ты беспокоишься о своих детенышах.
Да. Так оно и было. Спасибо Господу за Норплант. - Он... это то, о чем нам пока не стоит беспокоиться.
- И ты еще утверждаешь, что тебя не гонят, как нас, - улыбнулась она. - Тебе же понравилось!
Второй человек в это утро, чтобы спросить меня...
- Чрезвычайно... но, Тар, зачем тебе понадобилось играть с нами в такие игры?
- Игры!
- А на церемонии вы не могли бы сделать то же самое для Максин прямо там и тогда? Почему именно так? Похоже, что так... рискованный.
- Рискованно? - она выглядела смущенной. -В каком смысле? Это совершенно нормально для одного из пары партнеров, чтобы принять присягу. К'Хи, люди приняли тебя за пару с того момента, как увидели. Так оно и было бы... как-то неловко называть вас двоих. Наверняка были бы заданы вопросы. Кроме того, что бы мы делали, если бы нам пришлось назвать имена всех рабов в Королевстве залива? Я никогда не смогу закончить его в своей жизни! Во всяком случае, это сработало: ты женат, а она-Ширай.
- А если бы мы не спарились?
- А почему бы и нет? - спросила она. - Вы здесь единственные х'маны. Ты-мужчина, она-женщина. Вы оба с недоверием относитесь к сексу с Сатой. Я думаю, что это ограничивает ваши возможности.
- Тар... О, Проклятие! Тар. Пожалуйста, поверь мне! Это не работает таким образом.
Ее морда сморщилась, затем правое ухо медленно опустилось. - Я поступил неправильно!
- Да, - кивнул я, потом улыбнулся. - Но все равно спасибо. Твое сердце было на правильном месте.
Она посмотрела вниз на свою покрытую шкурами грудь, но уши снова поднялись.
Я попробовал вино из своей кружки, слегка терпкое. Ухнн. Я снова поставил кружку на стол и спросил Тара:
- как дела в Цитадели?
- Южане дали свои клятвы Королевству и озерным торговцам. Северяне были этим довольны. Легкая победа и легкая земля: пара небольших морских портов вокруг залива. Были заданы вопросы о смерти Храасы.
- О.
- Это было не от их прирожденного правителя. Несколько их лордов задавали некоторые вопросы, которые были... хорошо... просвещенные догадки. Они не получили ответов, которые могли бы им помочь. - Она посмотрела на меня с отчаянием, - странный человек, ну почему ты не мог быть чуть более осмотрительным!
Мой пушистый друг, если бы у меня был выбор, я бы убила его с помощью гребаной тактической бомбы.
Однако я держал рот на замке.
- Ну и ладно, - вздохнула она. - До тех пор, пока они не попытаются следовать за запахом дальше, я думаю, что все будет достаточно интересно. Здесь есть кое-что, что я думаю, вы хотели бы увидеть.
Снаружи тело королевской стражи блокировало входную дверь; это объясняло, почему это место было мертвым. А где же посох? Охранники застыли по стойке "смирно", когда мы вышли, и некоторые посмотрели на мои босые ноги. Тар проигнорировал их и указал на улицу, где над черепичными крышами виднелись стены и башни цитадели. За этими стенами лоскутное одеяло, похожее на каплю слез, тяжело поднималось в плоское голубое небо. Разномастные цвета-красные, зеленые, пурпурные, синие, серые, желтые-отражались в лучах солнца, поднимавшегося из тени башни и сиявшего, как разноцветная радуга. Я слышал крики, доносившиеся из окрестных городов,и даже челюсти у флегматичной Королевской гвардии отвисли.
- Ты же сам его вернул! - Я констатировал очевидное, на случай если она не заметила.
-Конечно, - зеленокаменные глаза Тара были прикованы к тряпичному шару, висящему над крепостными валами и башнями Цитадели. - Были протесты по поводу того, что тебя привели в клан. Теперь это летит, чтобы показать, что вы можете дать нам. - Она улыбнулась, - это поколебало не одно мнение в твою пользу.
Здесь, внутри. У меня есть еще несколько слов.
Опять внутри. - Видите ли, это может быть вашим будущим, - заговорила Тар, направляясь вниз по лестнице. Нет предела тому, что Лорд клана заплатит за такое знание. Достаточно торговых товаров или монет, чтобы держать вас в роскоши до конца ваших дней. Именно по этой причине озерные торговцы не настаивали на земельном вопросе: они увидели, на что вы были способны в Weather Rock, и внезапно они стали необычайно вежливы в своих отношениях с нами.
- Ты построил эту машину для библиотеки, и ученые сошли с ума из-за нее. Они уже растягивают бумажные материалы, но они посылают качественные тексты по всему миру. - Она фыркнула, - ха! некоторые из них даже начали печатать листки сплетен и новостей, собранных от торговцев, и продавать их по всему городу и Цитадели.
- А? - Я моргнула. Таблоиды уже есть? Блин, они же не стали ждать здесь. - Я потер подбородок. - Тар, кусочки и фрагменты здесь и там выглядят хорошо и могут быть забавными, чтобы играть, но я хотел бы сделать больше, чтобы помочь вашим людям.
Она долго смотрела на меня в ответ. - Нам нужна помощь!
- Ух... Я не хотел, чтобы это прозвучало так.
- Тогда как же ты хотел, чтобы это прозвучало?
- Такое знание похоже на часть головоломки, но только очень маленькую часть. Я не знаю точно, как это выразить... - Угу... Люди привыкли жить только до тридцати-сорока лет.
- Подожди, - она постучала себя по уху. - Я мог бы поклясться, что ты сказал мне, что доживешь до семидесяти или восьмидесяти лет.
- Теперь есть, - объяснил я. - После многих веков тяжелой работы. Затем я вкратце перечислил века, предшествовавшие тому времени, которое я оставил позади:темные века, Ренессанс, промышленная революция, вплоть до нашей собственной атомной эры. - Они всегда немного продвигали нас вперед в наших знаниях, но нам приходилось идти на жертвы. Тар, я уже думал об этом и думаю, что мы можем показать тебе, где лежат некоторые ошибки. Мы можем спасти много жизней.
- Но что же тогда остается нам? - мягко ответила она. - А как же наши мечты?
Как бы ваши люди чувствовали себя, если бы более развитая культура внезапно появилась в вашем мире и сказала вам, как вы должны управлять своей жизнью!
- Да,-я покачал головой в полупоклоне и пожал плечами, - я могу это понять. Но послушайте, фермеры могут работать почти до смерти, просто чтобы попытаться наскрести достаточно, чтобы пережить зиму. Если бы я знал способы, которые утроят их урожайность, это было бы вмешательством? Я знаю, что не могу просто смотреть, как детеныш умирает от болезни или травмы, когда есть способы предотвратить или вылечить его. Это было бы убийством. Где вы пересекаете черту между помощью и вмешательством!
Тара остановилась, почесывая подбородок, а вокруг нее в солнечном луче танцевали пылинки пыли. - Ну, я думаю, мы можем сказать, что вы не заставляете нас перенимать ваши обычаи. Я считаю, что если что-то и произошло, то прямо противоположное. - Она многозначительно посмотрела на мои Сатовские штаны, затем подошла ближе, протянула руку и провела ладонью по моему лицу, погладила волосы, свисавшие до плеча.
- Келли? - Максин стояла в дверях, наблюдая за нами. Я должен был догадаться, что она войдет... - Что ты делаешь!
- У меня был безумный, страстный роман с Тарой, - беспечно ответила я. - А почему ты спрашиваешь?
- О, без причины, - улыбнулась она, подходя к нам, покачивая бедрами и выпячивая грудь больше обычного, пытаясь привлечь мое внимание. Она видела в Таре угрозу? Возможный. - Что она здесь делает? - спросила она по-английски, и этот вопрос прозвучал как шелк, обернутый вокруг острой стали.
- Я задал ей тот же вопрос. - Я говорил по-Сатийски. - Вчера вечером мы уехали в большой спешке. Она пришла посмотреть, все ли у нас в порядке.
- Ты хорошо провела ночь? - спросила тара у Максин, ее ноздри подергивались.
- Очень хорошо, - улыбнулась в ответ Максин. Я обнял ее за плечи и почувствовал, как она расслабилась. Нос тара работал сверхурочно. - О чем ты вообще говорил!
- Наше будущее, - подсказал я.
- С теми вещами, которые у тебя уже есть, ты можешь разбогатеть, - сказал Тар. - Но у К'Хи были и другие идеи.
- Хммм? - Максин выглядела заинтересованной. - Например, что, любовничек!
Уши тара дернулись, как ставни гелиографа, и я почувствовал, как горит мое собственное.
- Угу... начиная с нуля, с самого начала. Тар, помнишь, ты говорил, что мы можем получить немного нашей собственной земли?
- Да. - Ты засмеялся.
Я молча кивнул. - Я все помню... Тар, я не думаю, что мы можем остаться в Мейнпорте и жить за счет твоего великодушия. Мы должны научиться прокладывать свой собственный путь в вашем мире. То, что я прошу, потребует времени и усилий, прежде чем он начнет приносить прибыль, но я думаю, что мы можем заставить его работать. То, о чем я прошу, - это дом.
*****
Масляный фонарь под давлением, висевший над моим столом, ярко горел. Я скопировала Макса Коулмана, улучшив дизайн Sathe, поместив бледную стеклянную лампочку и дымоход вокруг полого фитиля. Мой ужин стоял на краю стола, практически нетронутый; холодный. Свет отбрасывал тени вокруг загроможденной комнаты, когда я потер глаза и вздохнул на линии на чертежной доске.
Я провел там шесть часов, работая над усовершенствованием наших вакуумных насосов.
Нити накала в лампочках, которые мы начали изготавливать, продолжали гореть.
О наполнении ламп инертным газом на данный момент не могло быть и речи, лучшее, что мы могли сделать, - это вакуум, но наши нынешние насосы были недостаточно эффективны.
Еще.
- Убери это, любимый, - раздался тихий голос у меня за спиной. - Ты весь день над этим работаешь. Уже почти полночь.
- О, - я потянулась и посмотрела на часы. - Боже, я никогда этого не замечал.
Максин подошла сзади и обняла меня за шею.
- Иди спать, - прошептала она мне на ухо.
Я оттолкнул доску и потянулся, чтобы взять эти руки. - Хммм, хорошо. Я только приберусь здесь.
- Нет, сейчас.
Я рассмеялся и встал, прижимая ее к своей груди с притворным рычанием.
Она взвизгнула и устроила символическую борьбу, прежде чем расслабиться и обхватить меня руками за талию. Мы просто держались друг за друга какое-то время.
- Я же говорил, что у нас получится, - пробормотал я.
- Всезнайка, - парировала она, и тут в дверь ворвался Саф, прижав уши, когда увидел, что именно он прервал. - А, Высокие Такие? Есть тревожные сигналы. Возможно, бандиты.
- Вот дерьмо!
Снаружи скелет ветряной мельницы возвышался над утоптанной землей двора; деревянные кости вырезали геометрические фигуры из ночного неба.
За поваленными деревьями на краю нижнего луга лес был черным, ночь-темной, как ночь, а ветви деревьев казались еще более темными, чем голубое небо за ними. Слабый свет пролился на землю, когда двери в бараки были распахнуты настежь, а Сатхи внутри вывалились наружу, все еще застегивая свои доспехи и готовя оружие. Лучшие бойцы выхватили свои мечи, в то время как остальные взвели свои повторяющиеся арбалеты и заняли свои посты на крышах и штабелях бревен вокруг двора.
Укрепленная крыша караульного помещения выходила на весь район. Сафи ждала там в абсолютной темноте, с затуманенными глазами рабочих. Офицер, отвечавший за охрану, встретил нас, когда мы поднимались по лестнице. - Сэр, сигнализация на главной дороге выдала их, а потом их стало еще больше на охотничьих тропах, кружащих вокруг.
- Только не животные!
- Ни малейшего шанса.
- Хорошо, - я посмотрел в сторону главной дороги. Облака заволакивали Луну; в какой-то момент я мог видеть даже линию деревьев на лугу, а иногда едва различал Сафа в сторожевой башне рядом со мной.
Сат не была такой уж неполноценной. - Сколько же!
- Должно быть, они чувствуют себя счастливыми. - В полумраке блеснули его зубы. - Около двадцати на главной тропе, еще пятнадцать за домом.
Всего в наших войсках насчитывалось шестьдесят пять человек, но только дюжина профессиональных охранников. Мы никогда не собирались много сражаться, но мы могли бы позаботиться о себе, если бы нам пришлось. Я отпер клетку, закрывавшую серию ножевых переключателей, и нажал маленькую кнопку; щелкнула игла. Камеры были заряжены и готовы.
- Скажи мне, когда они доберутся до маркеров, - пробормотал я офицеру. Он кивнул; эту манеру некоторые из них переняли от меня и любили копировать по какой-то причине, которую я никогда не мог понять.
Мы стали ждать.
- Ну вот! - указал один из Сатов.
Они сгустились из полной темноты деревьев. Только что луг был пуст, а в следующую минуту по тропинке к нам бежали молчаливые тени.
Они надеялись застать нас врасплох.
верный шанс.
- Они вот-вот сдадут маркеры... - Сейчас же!
Я щелкнул половиной выключателей вниз.
Внизу, в поле, вспышки пламени освещали ночь. В воздух взметнулись комья грязи и пыли, опередившие реторты отбойников взрывчатки. Крики начались еще до того, как затихло Эхо.
Мины предназначались как противопехотные устройства, самодельные "клейморы". Просто угловая траншея с запечатанной бочкой пороха на дне и смесью тяжелых и мелких камней, сложенных сверху. Когда мина была взорвана, она послала брызги осколков, взрывающихся на полях перед ней, как улей вокруг полевой части.
Они были удивительно эффективны.
Эхо взрывов эхом отдавалось от далеких холмов широкой долины, затихая, оставляя лишь крики раненых и контуженных налетчиков: пронзительные крики и всхлипывания, которые были еще ужаснее при всей их беспомощности. Из зданий позади нас донеслось несколько последних щелчков и криков, когда арбалеты прикончили налетчиков. Темнота не является большой помехой для Сатского лучника.
Раздались завывания, и вооруженные металлом силуэты выскочили из зданий, направляясь к разрушенным фигурам разбойников, где они растянулись и сбились в кучу. Несколько налетчиков, пытавшихся бежать, были быстро уничтожены.
Я вытащил ключ из консоли передо мной и засунул его за пазуху, прежде чем присоединиться к рабочим, которые окружили выживших.
Все пятеро из них.
Я посмотрел на них, скорчившихся в пыли, со связанными за спиной руками. Их одежда состояла из потрепанных лоскутов кожи, собранных вместе, чтобы сформировать некоторое подобие брони; грязь, казалось, была единственной вещью, предотвращающей многие из грязных нарядов от распада снова. Все их мечи были чистыми и блестящими, что свидетельствовало о тщательном уходе за инструментами, которыми бандиты рубили себе пропитание. По крайней мере, там не было никаких проблесков доспехов залива под тряпьем.
Я подобрал оружие одного из выживших: Это был ятаган Восточного солдата. Раненый хозяин отчаянно пытался отползти от меня, когда я снял ножны с его пояса и вложил оружие в ножны, затем поднял его килт и взял Кинжал, спрятанный внутри кожаных полос. Увидев это, рабочие обыскали других пленников в поисках спрятанного оружия.
Небольшой арсенал, сложенный на земле.
- Сэр? - Тласе - Саф, которого я считала старшиной, - ждал меня с арбалетом в руках. - А что мы будем с ними делать? - спросил он, указывая на бандитов.
- Заприте их под охраной, - сказал я. - Завтра мы передадим их гарнизону в последнюю охоту. Тело... Похоронить их. Из них получится хорошее удобрение.
Бригадир подписал согласие и зашагал прочь, шипя приказы, пока он организовывал рабочих в караул. Я схватил одного из бандитов за шиворот и рывком поставил его на ноги. Он заскулил от моего прикосновения-жалкий звук. Они были заперты в маленьком, крепком здании, обычно используемом для хранения тачек.
Поднялась суматоха с того места, где Сафы тащили трупы с дороги и раздевали их перед погребением. Я двинулся в том направлении, и некоторые из них увидели, что я приближаюсь, отрываясь и бегом направляясь ко мне. Их возбужденная болтовня донеслась так быстро, что я затонул, не в силах уследить за ними:
- заткнись!
Они замолчали.
- А теперь, в чем дело!
- Сэр! - Один из рабочих-молодой мужчина, посеревший в темноте, - протянул горсть безделушек: кольца, несколько полосок замысловато расшитой ткани, небольшую цепочку с подвеской. - Сэр, это мой дядя... - Нресан. Это его вещи.
У него есть ферма к северу отсюда. Это его вещи!
- А ты уверен?
- Да! Сэр, мой отец подарил эту повязку своей подруге только прошлым летом!
Мое сердце дрогнуло. Были ли мы единственной целью бандитов в ту ночь, или они были заняты... - Когда ты в последний раз их видел?
- Ах... Несколько дней назад. Это было уже потом...
- Вот дерьмо! - Я был уже на полпути к сараю, где хранилась флейта, крича через плечо:
- Тласе, приведи сюда четверых этих охранников! - Сейчас же!
Двигатель пару раз загремел, а затем перевернулся с рычанием, которого я уже давно не слышал. Я нажал на газ пару раз, наблюдая, как газовая игла поднимается и опускается чуть более чем наполовину. Пассажирская дверь открылась, и Максин запрыгнула в кабину, все еще сжимая в руке VP-70. - Что случилось?!
Я попыталась объяснить, когда включила свет, переключила передачу и затормозила, колеса закрутились и забросали грязью стены сарая.
Тласе бежала к нам с четырьмя охранниками-Сатами на буксире. Они все отшатнулись в сторону, когда над ними пронеслись фары и грузовик затормозил. - Садись! - Заорал я в окно.
Саф повозился с замком, затем рывком распахнул дверь. Трое забрались на заднее сиденье, а двое других запрыгнули на кровать позади такси. Я опустила ногу вниз, пробираясь между зданиями, которые превратились в лес, мелькающий в свете огней, когда грузовик пронесся вниз по узкой дорожке, деревья хлестали мимо с обеих сторон. За моей спиной сидевший на заднем сиденье Саше вопил от ужаса, когда грузовик подпрыгивал и разбивался на измученной подвеске, колеи искривлялись и извивались в свете фар. На какую-то долю секунды это было то, через что я проходил раньше: дорога исчезла, фары проносились по кустам и траве, металл протестовал...
- Крикнул Саф, и прямо перед нами на дороге появился фургон. "Юта" развернулась боком, но недостаточно далеко, и дерево раскололось, ударившись о капот и ветровое стекло, а затем разбитые остатки фургона исчезли в свете задних фар, ламы запутались в своих упряжях, когда они в панике боролись.
*****
Тишина, наступившая после выключения двигателя, была почти осязаемой. Я вышел из машины, положив одну руку на дверцу и глядя на развалины фермы.
Добрая треть ее была покрыта обуглившимися обломками. По какой-то случайности огонь погас, но это не спасло остальную часть здания. Дверь лежала в нескольких метрах от него, среди остатков разбитой мебели и изодранной одежды, разбросанных перед маленьким домом. Переднее крыльцо обвалилось в одном конце, где опоры были съедены огнем, и что-то похожее на связку тряпья было обернуто вокруг столба, стоящего по бокам лестницы.
Когда мы подошли ближе, я увидел, что это не тряпки.
Я видел много бессмысленных, ужасных вещей за эти годы; они приспособили меня к насилию, но такие вещи, как это... это были останки фермера, привязанные там. Он был ободран и выпотрошен, его внутренности свисали из глубокой раны в животе, кастрированные. То, что там было привязано, совсем не походило на Сатэ.
Из Сафа донеслось громыхающее рычание. Максин позеленела и закусила губу.
Мы с тласом нашли останки его пары в спальне. Голый,вонючий и ободранный. Останки, привязанные распростертым орлом на грязных мехах маленькой кровати, все еще были покрыты мехом на руках, ногах и голове, как и ее супруг...
Почему? Зачем же их свежевать!? Кто, черт возьми, купит Саф-шкуру?! Она была больна.
Я не позволил Максин войти туда.
Пошатываясь, мы выбрались из этого склепа и рухнули на землю в холодном свете фар "Юта". Я оглядела лица других Сатов. Один из них был тем, кто сказал, что это был его дядя. Он уставился на меня широко раскрытыми глазами, и все, что я могла сделать, это покачать головой. - Мне очень жаль.
- У них были детеныши, - сказал он слабым голосом. - Два.
Что?!
Пока Максин и трое других обыскивали стоявшие поодаль фермерские постройки - сарай и сарай для пахоты, - остальные обыскивали домик сверху донизу. Наконец крик одного из Сатов заставил нас бежать.
Она стояла на коленях над дырой в полу главной комнаты. Крышка, скрывавшая подвал, была отброшена в сторону. Она была скрыта размазанным пеплом, выпавшим из камина. Саф протянул руку, вытащил пару свертков ткани и положил их на пол, затем посмотрел на меня.
Я опустился на колени и посмотрел на крошечные комочки меха в узлах, не больше, чем обе мои распростертые руки. Эта парочка была нечеловечески молчалива в своем темном укрытии, теперь малыш мяукал, когда я подняла его, морщинистое лицо с шокирующими голубыми глазами обнажало крошечные зубы в инстинктивном рычании.
Когти были все еще мягкими, как и руки, сжимавшие мой палец, когда я коснулся тонкого меха, покрывавшего его лицо. Как давно их в последний раз кормили?
- Келли... - Максин наклонилась ко мне и ахнула, увидев детенышей. - Боже мой, - пробормотала она, и я улыбнулся, когда она подхватила другой сверток, прижав его к груди и коснувшись крошечной мордочки тонким пальцем. Он зачирикал и ткнулся носом ей в палец.
- Два медвежонка, - тласе откровенно пялился. - Им очень повезло.
Удачливый... В некотором смысле, да.
Я поднял глаза на Сафа, племянника покойного фермера. - А твой клан возьмет их с собой, чтобы заботиться о них? - Спросил я его. Он уставился на меня в ответ, и его уши вернулись назад в шокированном удивлении.
- Сэр... но это невозможно... ты знаешь... - он замолчал, нервничая и ничего не понимая, глядя на Тласе в поисках поддержки.
Вот дерьмо. Да, я вспомнила о Саше и их потомстве. Что бы ни случилось, это лишь вопрос времени. Потрясенная и растерянная, я посмотрела вниз на мяукающий сверток в моих руках, а затем вверх на лица Сафи.
- Их нельзя просто так оставить здесь...
- Нет, - согласилась Тласе, скорбно взглянув на детенышей. - Мы можем сделать это быстро.
- Ты же не можешь их убить?!
- Ну, больше мы ничего не можем сделать, - сказал он печально и, возможно, с оттенком гнева. Это была глубоко укоренившаяся рана в душе Сатэ, которую я коснулся; их неспособность кормить чужих детенышей. Это было естественно-часть их самих-но они никогда не могли полностью принять это. Дети были для них редкой и драгоценной вещью, и их заставляли убивать из милосердия, а не позволять им умирать от пренебрежения... это было очень больно.
- Нет! - Максин встала и опустила ногу.
Тлейз отступил назад, опасаясь гнева своего работодателя.
- Максимум... - Я уже начал говорить.
- Келли! - огрызнулась она в ужасе. - Ты не можешь! Посмотри на них!
Я сделал. Я посмотрела вниз на крошечный комочек жизни, который держала в руках.
Крошечное жужжание мурлыканья исходило из его горла, когда он уткнулся в меня носом. Максин подошла ко мне и положила голову мне на плечо, два беспомощных волчонка устроились между нашими телами.
Я стиснул зубы, и мы приняли решение. К лучшему или к худшему...
*****
Снег несся по ветру воющей непроницаемой метелью.
Из окон дома лишь изредка можно было разглядеть темные лопасти мельниц и теплые светлячки, которые были огоньками в других жилищах, когда вихри перемещались и двигались. Несколько Сашис, закутанных в плащи и парки, пробирались сквозь сугробы, выполняя разные поручения.
Это было удивительно, как маленький город возник из того, что было группой зданий всего два года назад. И он все еще рос.
Здесь были иммигранты-Сашис всех мастей и профессий, многие из которых были просто бродягами, проходившими по пути из ниоткуда в никуда, привлеченные работой и технологиями, которые обещали если не богатство, то по крайней мере жизнь. Но даже в этом случае нам обычно не хватало рабочих рук.
Я опустила тяжелые шторы на окне и с гордостью оглядела комнату. Каркасный дом был результатом двухлетней напряженной работы Сашис и людей; это была проверка строительных методов, используемых для других зданий вокруг растущего сообщества. Это был также и наш дом.
Гостиная была большой и открытой планировки с затонувшей гостиной зоной в середине и столовой, расположенной с одной стороны. Круглая печь в центре жилого пространства была первым плодом чугунной промышленности, которую мы разжигали. Медные катушки, окружавшие её, были частью системы водяного отопления с мокрой обратной связью, но также станут частью центрального отопления, как только наши методы обработки стали будут достаточно усовершенствованы, чтобы изготовить необходимые насосы. Наверху, комната простиралась вверх к вершине крыши, в то время как балкон мезонина вел к комнатам на втором этаже.
Древесина распространилась по всей комнате. Прочные зерна лакированного и шлифованного дуба размягчались и выделялись одновременно при освещении газовыми и бледными электрическими лампами. На голом деревянном полу лежали ковры, а вокруг были разбросаны предметы мебели: диван, подушки, низкий столик и пара стульев в гостиной. Дверца печки была широко открыта, огонь внутри бросал свет и тепло на массивную медвежью шкуру, лежащую перед ней.
У нас с Максин пока было не так уж много имущества, и мы определенно не были теми, кого можно назвать богатыми; и финансирование, которое мы получали, и вся прибыль, которую мы получали, инвестировались в новые предприятия, но торговля, которую наша община делала в текстильных и других товарах, таких как чугунные печи, прялки, медицинский спирт, прищепки для одежды, английские булавки, цемент, древесина, прессованная проволока, инструменты и множество другой утвари, была процветающей. Я видел медвежью шкуру среди товаров торговца, проходившего через прошлую охоту, и приобрёл ее импульсивно. По "сентиментальным" причинам, если хотите.
Я опустилась на подушки перед камином и расслабилась в тепле, которое лилось из открытой двери. В печке горели красные, оранжевые и белые угли, похожие на неприкасаемые драгоценные камни.
- Опять снится сон!
Я огляделась и улыбнулась, когда Максин спустилась по лестнице и босиком прошла через комнату, чтобы свернуться рядом со мной на ковре. Она почти не изменилась: возможно, стала чуть выше, темнее и мускулистее... ну, мы оба были там. Нам приходилось много работать, чтобы выжить.
- На что ты уставился? - пробормотала она.
- Единственное, на что здесь стоит смотреть, - я улыбнулся и принял ее уклончивое "хммм" как должное. - А как же они!
- Погасли, как огни.
- Трудный день для них, а?
- Они любили воздушного змея, любимый. Ты же знаешь, что балуешь их этими игрушками.
- Ха, - я усмехнулся и обнял ее за талию, прижимаясь к ней, просто лежа вместе в теплом сиянии. Теперь у нас был свой дом. Рядом со мной Максин расслабилась, и некоторое время мы оба просто смотрели на огонь, прежде чем я встал, чтобы принести немного вина с полки.
Однако два Кубка лежали забытые на низком черном лакированном столике, когда мы лежали вплетенный друг в друга, ее пальцы играли с маленькими волосками на моем затылке. Ветер стонал, пробираясь вдоль стен, но от снега, который холодными вихрями опалял небо снаружи, не было слышно ни звука.
Но женщина рядом со мной была теплой, такой теплой, что мои пальцы начали блуждать...
Конечно же, раздался звонок в дверь. - О, черт возьми нет! - Простонал я. - Не сейчас! А это еще кто такой, Черт возьми?!
Снег хлестнул в маленькую приемную, когда я открыла входную дверь. Там было значительно ниже нуля,и уже сугробы глубиной более двух метров накренились. Даже со своим мехом сидевшие на лестничной площадке Саши были укутаны от холода: наши охранники были одеты в новые стеганые пуховики и арбалеты, другая пара Сатов была одета в покрытые льдом шкуры животных и плащи, иней на кусках ткани, натянутых на морды для той небольшой защиты, которую они предлагали от пронизывающего ветра.
Одна из них устало протянула руку, чтобы схватить маску когтем и стащить ее вниз; натянуто улыбнулась мне сквозь мороз, украшающий ее мех.
- Тахр?!
*****
Здесь были гостевые комнаты, которые любой Сасиш-аристократ счел бы экстравагантно роскошными с изолированными стенами, внутренней сантехникой, центральным отоплением, двойным стеклами в окнах и коврами на полу.
Стражники у ворот уже взяли на себя смелость посадить там эскорт Шираи, с которых капал тающий лед и которые выглядели полузамерзшими и слегка онемевшими при виде некоторых устройств вокруг них. Было необходимо предоставить персонал, чтобы помочь гостям, которые не знали о печах или электричестве.
Тахр и Х'Раш останутся в доме.
Я помог им развесить замерзшую одежду, чтобы она оттаяла и обсохнула. Лед и снег, покрывавшие их, начали таять, пропитывая их насквозь. Невероятно, что они действительно могли пройти через эту метель снаружи без какой-либо обуви вообще, без капли обморожения.
Я открыл внутреннюю дверь и ввел их в дом. Их глаза расширились, и они уставились на чужую архитектуру и ровный свет ламп. - Мои предки, - пробурчала Тахр. - К'Хи, ты был очень занят!
- Нам еще многое предстоит сделать. - Я улыбнулся, когда она подошла, чтобы обнять меня.Раздался запах мокрого меха, но все еще оставался след того старого, знакомого запаха высушенной на солнце соломы, который коснулся меня, когда я снова обнял её. - Тахр, я скучал по тебе.
- Год-это очень долго, - согласилась она.
Максин ждала их, чтобы поприветствовать, самозабвенно обнимая обоих Сашис, а затем предлагая им одежду. Сашис вежливо отказались, им было достаточно тепло в своем меху. Вдвоем они опустились в кресло перед камином со всеми признаками облегчения, и Х'Раш с удивлением уставился на чугунную духовку.
- Сейчас, - сказал я. - Какого черта ты здесь делаешь? Я сомневаюсь, что ты просто проходил мимо и решил заглянуть. - Что случилось?
- Келли, - Максин коснулась моей руки. - Разве ты не заметил?
- Я моргнул. - Что?
- Черт возьми! - Она ударила меня по руке."Посмотри на нее. Она беременна!
Я взглянул. Мои глаза блуждали по ее животу. Там была небольшая выпуклость...
- Это правда? - спросил я.
- Верно, - она улыбнулась и придвинулась чуть ближе к Х'Рашу, когда он обнял ее и уткнулся носом в шею. - Я удивлена, что ты этого не заметил, К'Хи, - сказала она.
Я поняла, что все еще смотрю на него, и расплылась в неконтролируемой, жадной ухмылке. Тахр поймет, что это значит. - Поздравляю!
- Вы спрашивали, зачем мы здесь, - сказал Х'Раш. - Вот в чем причина. Возможно ли для Тара остаться, пока ее срок не закончится!
- Это будет через несколько месяцев. Мне нужно тихое место. Где - нибудь, куда я смогу легко уйти, когда понадобится, - тихо добавила Тахр.
- Ну конечно же! - Мгновенно ответил Макс. - Я приготовлю свободную комнату.
- Тахр, Х'Рраш... Вам здесь всегда рады, вы же знаете, - сказал я.
Они горячо и без всякой надобности благодарили нас. Я оставил Сашис, свернувшихся калачиком на стуле, чтобы принести еще вина и кубков. Возможно, когда-нибудь у нас будут хрустальные бокалы и графины, но это будет в будущем. Мы слегка отхлебнули... ах... незрелое столовое вино, в то время как наши гости рассказывали о делах Мейнпорта, и мы отвечали им новостью о том, что происходило в нашем анклаве.
Тахр внезапно замолчала и уставилась мимо нас на лестницу, где сквозь перила проглядывали два маленьких лица. - К'Хи, Мас... а это еще кто? - спросила она.
- Некоторых членов нашего дома вы еще не встречали... Дети, идите сюда! - Окликнул я их.
После недолгого колебания оба котёнка встали и загрохотали вниз по лестнице. Брат и сестра, все еще покрытые густой пятнистой детской шерстью, были не выше моего бедра. Они быстро пересекли комнату, снова забыв про когти на пальцах ног, и остановились, внезапно смутившись, глядя на наших гостей. Я протянула руку, и они прижались к моему боку, все еще глядя на меня.
- Это наш сын Шейн и его сестра Саша, - улыбнулся я. - Принято, конечно. Дети, это Ширай и ее приятель Х'Раш.
- Тахр? - Саша повернулся, чтобы посмотреть на меня.
- Да. - Да, это она.
- Ты нам о ней рассказывал, - торжественно сказал мне Саша, потом отошел от меня и подошел к Тахр, пристально глядя на нее. - А ты хорошенькая, - сказала она, - как и говорил отец.
Тахр моргнула, глядя на меня, потом снова перевела взгляд на запрокинутое лицо Саши и медленно потянулся, чтобы погладить ее по морде, явно смущенной. Я видел, как шевелятся вопросы и недоверие, вопросы, на которые мы с Максин отвечали уже бесчисленное количество раз. Напоследок взъерошив детские гривы, я сказал:
- Пойдем, вернемся к тебе в постель.
- О, отец, - запротестовал Шейн.
- Эй, - предостерег я его, слегка ущипнув за уши. - Уже поздно, и у нас будет много времени, чтобы поговорить с ними позже, хорошо!
- Хорошо, - охотно согласилась Саша, но Шейн был чуть более агрессивен.
- Я возьму их, - вызвалась Максин.
- Блин! - Пробормотал Шейн себе под нос, когда Максин повела их обратно наверх. Где он этому научился?!
- К'Хи, - Тахр все еще смотрела им вслед, и ее уши обвисли, как увядающие растения, - я не понимаю? Ну и как это?.. А кто они такие?!
Я вздохнула и наклонилась вперед. - Их оба родителя были убиты.
Мы нашли их, ухаживали за ними, как могли. Тахр, ты же знаешь, что мы не можем иметь собственных детей... они-все, что у нас есть; они-наша семья.
- Но как же так?! - спросила она. Ее мех начал ощетиниваться. Бог свидетель, я сделал много такого, что Сэт находила новым и странным, но это было так... Я знал, что Сшис так долго пытались это сделать. Для нас, чтобы преуспеть там, где так много из них потерпело неудачу, это не могло не коснуться некоторых болезненных мест.
- Воспитывать чужих детей как своих собственных... ! Как ты это сделал?!
- Я пожал плечами. - Я и сам не совсем уверен. Возможно, потому что мы не Сашис.
- Объясни.
- Вы живете своими носами, - сказал я. - Твое Периоды, рефлексы и деторождение управляются запахом. То, как вы реагируете, было глубоко... ух... они встроены в ваш разум. Х`Рраш, ты же знаешь, что чувствуешь в такие Периоды. Ты ничего не можешь с собой поделать.
Он кивнул в согласие.
- Детеныши Сашис, вероятно, узнают запах своей матери, когда они рождаются, но это не отсутствие этого запаха, которое заставляет их отказываться от кормления, я думаю, что скорее всего это присутствие другого запаха Сашис. - Я посмотрела на свои руки, а потом снова на Сашис. - Если новорожденный детеныш учует зрелую самку, которая не является его матерью-возможно, даже зрелыми самцами-он просто не будет кормиться. Я не знаю почему.
- Но почему же этого не случилось с тобой? - спросил Х'Рраш.
- Как я уже сказал, потому что мы не Сашис. Ни Максин, ни я не вызываем реакции у нюха Сашис... Можно сказать, что мы нейтральны, - я слегка усмехнулся. - Но это всего лишь теория. Я могу быть совершенно неправ.
- К'хи-неверно или нет... - Тахр замолчала и еще теснее прижалась к своему спутнику, глядя на меня с выражением удивления. - То, что ты сделал-это просто... это невозможно! Это противоречит всему, что у меня когда-либо было... - она снова замолчала и просто уставилась на меня.
Я протрезвел и встретился с ней взглядом, прежде чем сказать:
- Я никак не мог оставить их умирать, не попытавшись что-то сделать. И ты это прекрасно знаешь. - Огонь догорел до кучки маленьких тлеющих угольков, которые рассыпались дождем искр, когда я бросил туда пару поленьев. Через несколько секунд они поймали его и вскоре уже заполыхали вновь. Я закрыла дверь и встал спиной к плите, сцепив руки за спиной, глядя на Сашис, а они смотрели на меня в ответ.
- Да, - наконец признала Тахр, когда Максин спустилась вниз. - я знаю, но как насчет детенышей? Я не хочу никого обидеть, но это не так... ух...
волнует их называть вас "Отец" и "мать"!
- Они знают, что мы отличаемся от Сашис, - сказала Максин. - Там достаточно других Сашис и детенышей, чтобы они увидели разницу, но они выросли вместе с нами. Для них мы-семья.
Голова Тахр откинулась назад, но она не сводила с нас глаз. Наконец ее морда сморщилась, когда она сказала:
- И это все, что у тебя есть. Я думаю, что могу только пожелать Вам удачи с ними.
Снаружи метель утихла так же быстро, как и появилась. Черная крышка облаков скользила в сторону, и звезды отбрасывали свой отчужденный свет вниз на округу, сделанную белой; резкие углы смягчались сугробами.
Внутри костер горел слабо, пока Сашис перекусывали, а затем - теплые, сытые и чрезвычайно усталые - рухнули в приготовленную нами свободную комнату.
Тахр мельком увидела нашу кровать в человеческом стиле в нашей комнате:
- чужой,-сказала она, качая головой и улыбаясь своей имитацией человеческой улыбки. - Квадратные кровати... Ты никогда не говорил мне об этом, К'Хи. Делает ли это секс более интересным!
Мы с Макс оставили их смеяться перед сном.
*****
Весна была временем внезапного тепла и рапускающейся природы, пробивающихся сквозь отступающую снежную корку. Трава росла, листва возвращалась к кронам деревьев, а цветущие цветы разрастались.
Мельницы снова заработали, и литейные цеха закашляли дымом, паром и потоками расплавленного металла. Они были маленькими по современным стандартам, но считались невероятно эффективными Сашис того времени. С усовершенствованиями в производстве стекла, которые я ввел - добавлением карбоната натрия и получением листового стекла путем его замораживания на слое расплавленного олова-спрос на прозрачные стеклянные сосуды и листы, которые мы могли предоставить, взлетел. При использовании методов массового производства прибыль была довольно значительной; ее было достаточно, чтобы построить школу и нанять учителей для растущего числа детенышей в общине.
Это было что-то еще, что случилось весной.
Самки Сашис начали исчезать в девственном лесу, который окружал нас со всех сторон. Остальные сэты относились к этому как к абсолютно нормальному, и за последние годы я научилась не слишком беспокоиться об этом.
Пока Тар не исчезла.
- Не волнуйтесь так! Она справится, - заверил меня Х'Раш, когда мы стояли на краю луга на окраине города, глядя на покрытые деревьями холмы, горы, голубыми тенями вдалеке, снег все еще тяжело лежал на их вершинах. Он принес мне известие, что его подруга ушла в отгул. - С ней все будет в порядке.
Я уставилась на линию деревьев. В последний раз, когда я видел ее, она была нехарактерно раздражительной, почти враждебной. Живот у нее вздулся, шесть грудей вздулись и порозовели, вылезая из-под меха, из которых иногда просачивались капельки молока. Она исчезла два дня назад. Я беспокоился за нее.
Проклятье, там было опасно, и она была безоружна, вероятно, голая, когда сбрасывала одежду в своем материнском безумии, и только когти и мех служили ей защитой.
- Этого будет достаточно, - настаивал Х'Рраш. Он коснулся моей руки и посмотрел мне в лицо, как будто пытаясь понять мои эмоции. - Есть очень мало вещей там, которые хотели бы встретиться с женщиной находящейся в её сроке.
Несколько бизонов-массивных, мохнатых гор глупости-бесстрастно смотрели на нас, когда мы остановились у забора вокруг их пастбища, а затем вернулись, чтобы щипать клочки травы.
- Итак, ты с нетерпением ждешь, чтобы стать отцом? - спросил я у Сашис.
Он начал было смеяться, но тут же замолчал и выглядел озадаченным. - Я действительно не знаю, - признался он.
- Пошли, - сказал я. - Да или нет.
- Действительно, я не знаю. - Его морда сморщилась. - Я видел, как ты играешь с Шейном и Сашей и завидую тебе, но я также боюсь ответственности. Клянусь моими предками, я не знаю, что делать!
Это вернуло меня к проблемам, с которыми мы сталкивались, воспитывая наших детей Сашис: те бессонные ночи и головные боли. Но были и веселые времена, счастье и радость, которые они приносили Максин и мне.мы, возможно, нарушили все правила в книге воспитания детей Сашис, но, по крайней мере, мы сделали что-то, у нас было что-то, чтобы показать за все наши труды.
- Х'Рраш, ты знаешь, что делать. Вы можете поспорить на это. Это тяжелая работа... - чего это он ухмыляется?.. ?
Что-то маленькое, пушистое и мускулистое схватило меня сзади за колени, опрокинув на траву, и еще что-то пушистое приземлилось на меня сверху. Я откатился в сторону, заревел с притворным гневом и подхватил двух визжащих детенышей, по одному под каждую руку.
Подруга Ширая прислонилась к ближайшему забору, шипя от удовольствия.
- Это тоже может быть очень весело, - ухмыльнулся я ему, когда котята повисли у меня на шее мохнатыми ручонками.
*****
Тахр вернулась только через семь дней, глубокой ночью.
Максин услышала шум первой, вытаскивая меня из постели за руку, даже когда она уже бежала к двери. Я выпуталась из простыней и заковылял за ней.
Х'Рраш победил нас обоих.
Внизу, в гостиной, Тахр была грязной, изможденной фигурой, одетой только в обрывки одежды, сидящей скрестив ноги на ковре перед пылающими остатками углей в камине. Она подняла глаза, когда Х'Рраш медленно приблизился, и ее морда внезапно исказилась в рычании, сверток, который она бережно прижимала к груди.
Медленно, о, так медленно ее супруг опустился перед ней на колени, и некоторое время они просто смотрели друг на друга. Затем она опустила голову и в угасающем свете костра, словно приняв решение, почтительно передала свою драгоценную ношу Х'Ррашу. Он взял один из крошечных кулачков в свою руку и склонил голову низко, его морда соприкоснулась в том, что казалось почти человеческим поцелуем.
Я обнял Максин за плечи и притянул к себе, вдыхая аромат ее волос, пока мы вместе наблюдали за происходящим внизу безмолвным ритуалом. И только когда Тахр медленно рухнула в изнеможении на пол, мы спустились вниз, чтобы помочь ей лечь в постель.
Она не могла спокойно спать, пока малыш не оказался у нее на руках и Х'Рраш не обнял их, словно защищая.
Позже той же ночью, когда мы с Максин лежали в постели, едва проснувшись и прислушиваясь к шуму ветра в далеких деревьях, Макс коснулась моей ноги:
- Келли!
- Угу!
- А что ты думаешь о том, чтобы завести ребенка?
- У нас дети есть, - ответил я, тупо сквозь дремоту. Ее рука легонько стукнула меня:
- я имею в виду родить ребенка, - отругала она меня. - Один из наших собственных. Человек.
Человек. Я не знал, как на это ответить. Ребенок. Да и как мы могли?.. а вот и ребенок. Что же это будет за жизнь? Я подумал о нашем приемном отпрыске, спящем дальше по коридору, о двух детях, не людях, но это были наши дети. Мы их очень любили. Человеческое дитя, часть нас, воспитывающая его в этом мире.
Она заметила мое замешательство. - Я никогда не думал, что мы должны это делать. Просто спрашиваю.
- О. - Это вызвало неловкие чувства. - Даже не знаю.
- Просто спрашиваю, - пробормотала она, а потом уже по-Сатийски: - просто спрашиваю.
Сны этой ночью: Сат играет с человеческими детьми,высокие здания из стекла и стали и улицы, полные людей. Через все это чувство моей жены, когда я приблизился к ней и вернулся к мечте о месте, которое я когда-то называл домом.
________________________________________________________________ Послесловие введение сначала я думаю. Меня зовут Шейн Ай Дэвис.
Если вы не слышали обо мне, то, вероятно, слышали и о моих родителях: больше всего... необычных в известном мире. Что касается меня, моя единственная претензия на славу заключается в том, что я также несколько уникален в мире, будучи единственным человеком, который может претендовать даже на свободное владение шумами и письменами, которые люди называют английским языком.
Это было нелегко сделать.
Этот перевод первого дневника моего отца стал настоящим испытанием моих способностей. Годы чтения, перечитывания, отсылок и попыток понять - как сказали бы мои родители - "окупились". Вы только что прочитали результат.
И я могу понять шок, который вы, вероятно, чувствуете.
Это был просто большой удар для меня, чтобы узнать, что на самом деле произошло в битве при Weather Rock, и я долго и упорно обсуждал, стоит ли передавать это дальше, наконец решив оставить эту конкретную рукопись там, где она будет найдена... в конце концов, через много лет после того, как мои родители ушли.
Я только желаю, чтобы это открытие не нарушило мирных и продуктивных отношений, которые выросли между нашими королевствами. Многие Сашис и два человека посвятили свои жизни этому делу, и мне было бы очень неприятно видеть, как успешные результаты были достигнуты и рассеяны по ветру инцидентом, произошедшим в далеком прошлом.
И будущее не собирается быть добрым к ним. За восемнадцать лет, прошедших с тех пор, как они удочерили мою сестру и меня, они почти не изменились; возможно, их шкуры стали темнее и толще внешне, но это все.
Я смотрю на Ширай - ту, которую в моей непочтительной юности я знал как тетю Тахр - и вижу, как серая ее шерсть выросла, возраст догоняет ее.
Она все еще сильна, ей еще много лет осталось, но я знаю, что этот день неизбежен.
И я знаю, что с ее концом часть моего отца умрет.
Боль должна быть добавлена к боли, на этом она не закончится. Я знаю, что они переживут всех друзей Сашис, которых они знали с момента своего прибытия, и - я почти уверен - они скорее всего переживут меня и Сашу. Им придется пережить смерть стольких друзей.
Но то, что они сделали для нас...
Я могу выглянуть в окно и увидеть, как изменился, вырос мой дом. В моих воспоминаниях о маленьком городке с несколькими домами и множеством открытых пространств я был детенышем, беззаботным и живущим настоящим. Теперь, в этих воспоминаниях о настоящем, которые я записываю, я взрослый, девятнадцати лет и имею жену с собственным детенышем, и я вижу город, сделанный из снов.
Дороги нового дома широкие и чистые, никогда не затопляемые. Здания из камня, дерева и немыслимого количества стекла и металла еще десять лет назад окружали обсаженные деревьями магистрали, их расположение, форма и материалы были таковы, что они оставались прохладными летом и теплыми зимой. С наступлением темноты улицы и здания загораются огнями, которые постоянно горят на ветру и под дождем. Странное и удивительное место, но бесспорно красивое.
И население выросло невероятно. Благодаря профессиональной подготовке врачей и улучшению санитарных условий произошло резкое снижение уровня смертности в результате болезней и несчастных случаев. Сашис здоровы, счастливы и сыты, с ухоженной шерстью везде, куда ни глянь.
Казалось бы, как только колесо прогресса начинает вращаться, оно самоподдерживается; на самом деле, оно действительно набирает обороты. Детеныши, подростки и немало взрослых обучаются новым ремеслам и навыкам, которые доступны. Их бесценные труды открывают время для таких, как я, ремесленников и мыслителей, чья работа непосредственно не способствует выживанию общества. Эта работа может произвести больше идей, чтобы произвести еще больше свободного времени для мышления.
Далекие кланы и великие кланы других королевств готовы платить огромные суммы, чтобы иметь своих мастеров-даже своих детенышей! - отправляли в даль учиться сюда. К удивлению и ужасу многих в Мэйнпорте мой отец всецело поддерживает это, упорно отказываясь запретить другим Королевствам прибывать сюда. Если бы не его отношения с Шираями и не процветание, которое он приносил царству, раздались бы крики протеста, требующие суда на основании измены против царства.
Вы действительно должны знать его, чтобы понять, что то, что он делает, он делает на благо всех Сашис, а не только Восточного королевства. Он свободно делится своими знаниями и идеями, но он делает все возможное, чтобы побудить студентов думать о новых способах использования и улучшения инструментов. Я подозреваю, что несколько раз он намеренно создавал неэффективные устройства, чтобы увидеть, может ли Сашис увидеть способы, которыми они могут быть улучшены.
И он отказывается иметь какое-либо отношение к получению заказов на производство предметов, специально предназначенных для ведения войны, хотя, как он справедливо утверждает, даже зубочистка может быть использована для убийства.
Он узнал, что некоторые студенты пытались имитировать вещество, которое он называет "порох". Получив известие, он просто кивнул головой, как будто ожидал чего-то подобного. Я знаю, что в тот вечер он отправился в университет, чтобы поговорить со студентами, работающими над этими проектами. Я не знаю, что он им сказал, но с тех пор больше не было никаких известий об их работе. Это не значит, что они прекратили то, что делали, просто не было никаких известий ни об успехах, ни о неудаче. Деканы утверждали, что ничего не знают о происходящем, и я склонен в это верить. Если студенты и работают под чьим-то руководством, то только моего отца. Я думаю, он знает, что делает.
Карты, которые он и моя мать нарисовали, привели большие корабли через моря, чтобы открыть новые земли и цивилизации, которые только сейчас начинают исследоваться. Огромные корабли курсируют в небе между королевствами и городами, перевозя торговые товары и тех пассажиров, которые достаточно храбры или безрассудны. Сообщения пересекают расстояния между городами со скоростью мысли.
Два существа дали нам ключи к новой эпохе, и вместе с ними они возложили на нас огромную ответственность за ее мудрое использование. Пусть их вера в нас не будет напрасной.
ЭПИЛОГ
Последняя страница текста на настенном экране побелела. С тяжеловесной, чрезмерно драматической медлительностью том захлопнулся, его обложка блестела текстурной полированной кожей и золотой отделкой. Чья-то рука протянулась, чтобы нажать клавишу на панели. Экран выключился, и единственным источником света в комнате стало ненавязчивое мерцание монитора терминала.
На мгновение воцарилась тишина, в которой жужжание вентиляторов казалось громким.
- Ну и что? А ты как думаешь? - наконец спросил он, поворачиваясь на стуле, чтобы посмотреть на нее.
Она была выделена в приглушенном свете экрана, тонкое сияние, которое изменило ее, придавая ее чертам резкие контрасты: блики и тени, острые кости и плавные изгибы. Кожаная обивка кресла тихонько скрипнула и зашуршала, когда она откинулась на спинку, подняв руку, чтобы погладить свою угловатую щеку. - Странный... Я думаю. Взгляд на нас со стороны. Это действительно его слова!
- Наверное, он что-то потерял в переводе. И он ссылается на вещи, которые никто, кроме него, не понимает; например, на этого "бога", что бы это ни было.
Мас рассеянно кивнул, все еще глядя в стену. Он моргнул, затем наклонился вперед, чтобы легко коснуться ее руки. - Ты в порядке? - рискнул он.
- А? - Да, конечно. Просто думать. - Она резко взглянула на его непрошеные пальцы, и он неохотно отдернул руку. Ее мех, глубокий иссиня-серый, обладал мягкостью, которая противоречила его почти металлическому блеску. На самом деле, размышлял он, он был бы не прочь прикоснуться к ней более нежно, возможно, к ней самой.
..
- Даже не думай об этом! - огрызнулась она, навострив уши.
- Я могу подождать до твоего времени, - сказал он с ухмылкой, затем нырнул назад, чтобы избежать когтистой руки, которая прошипела через пространство, которое его лицо занимало мгновение назад. - Просто шучу! - взвизгнул он, разбрасывая нефть по опасным морям.
- Мне очень жаль.
Она издала глубокий горловой рык, успокоившись, но едва ли.
Вот она опять, подумал он, эта проклятая стена, которую она возводила вокруг себя всякий раз, когда кто-нибудь пытался приблизиться к ней. Он не мог поверить, что кто-то с такой внешностью может быть девственником, но о ней ходили слухи, что она действительно подавляет себя, когда приходит ее время. Он сомневался в этом, но что нужно было сделать, чтобы добраться до нее? Какое воспитание вообще может так поступить с человеком?
Рычание стихло, но глаза все еще горели.
- Мне очень жаль, - повторил он. - Вернемся к делу. Ну и что? Любые вопросы!
Мэс зашипела и глубоко вздохнула. - Есть ли у кого-нибудь реальное представление о том, что с ними случилось?
- Ничего такого, на чем можно было бы построить дом, - ответил он. - Давай посмотрим... Это было сто пятьдесят лет назад, через четырнадцать лет после перевода Шейна.
Тар смирилась со своими титулами, ее единственный сын выиграл все испытания и стал новым Шираем. Она дожила до рождения внуков, а потом Тахр Ай Ширай умерла во сне. Мирно. Ей было пятьдесят три года.
- К'Хи и твой тезка уехали через несколько месяцев. Никто не знает, куда они пошли. Однажды ночью они сели на дирижабль, направились на запад и исчезли в истории. Другие х'маны не могли или не хотели сказать, куда они идут.
Люди все еще говорят, что видели их; как то видение на прошлой неделе.
- Тогда им должно быть около ста восьмидесяти лет.
- Примерно так, - усмехнулся он.
- Никаких других следов!
- Он почесался. - Ничего. Но это же большой континент. Может быть, однажды мы что-нибудь найдем.
- А может быть, они ушли домой, - вслух подумала она.
- Это одна из версий. Домой или, может быть, еще куда-нибудь. - Он махнул рукой в сторону экрана. - Как сказал К'Хи, кто знает, сколько существует других реальностей.
Мэс потянулась к клавиатуре и заколебалась, царапая когтем пластик, который описывал на консоли маленькие нерешительные круги. Она снова задумалась. Размышляющий. Неужели этот рассказ действительно тронул ее?
Теперь она наклонилась вперед и начала вытаскивать еще несколько картинок с диска, показывая их на настенном экране. Он откинулся на спинку стула и наблюдал-просто наблюдатель.
Изображения.
Свет и цвет: монохромные и полноцветные.
Картины маслом и акварелью, наброски углем, портреты, анатомические детали, древние фотографии, которые, несмотря на их плохое определение, были сделаны еще более убедительными, зная, что предмет перед объективом был реальностью, а не сложным костюмом. Они проносились мимо в завораживающем коллаже изображений высокого разрешения, которые отпечатывались на сетчатке и в памяти.
Студент искоса взглянул на своего спутника. Ее профиль освещался мерцающими отражениями, светящиеся глаза были прикованы к экрану. Затем ее рука дернулась, замораживая дисплей. Когда его взгляд вернулся к монитору, он понял, почему она остановилась.
- Вот это, - кивнул он на экран, - висит в зале мемуаров.
Очень милый.
Это был настоящий портрет. Точнее, два портрета. Поразительно красивая женщина средних лет холодно смотрела наружу, спокойно встречая взгляд любого наблюдателя. Другая фигура стояла слева от нее, слегка касаясь безволосыми кончиками пальцев меха на ее плече, глядя мимо нее глазами, которые пленили так много людей.
- Он так выглядит... страшно, - сказал Мэс. - Белое пятно вокруг его глаз.
Он знал, что это было нормально для людей, этот отрешенный взгляд, но он определенно привлекал женщин. По какой-то причине он втягивал их, как обломки в водоворот. Это тоже очаровало его: взгляд потерявшегося детеныша.
- Вы можете видеть его там, - сказал Мэс.
- Что?
- Она махнула рукой в сторону экрана, как будто пытаясь выхватить слова из воздуха: - это взаимопонимание между ними. Это видно по его глазам, по тому, как он прикасается к ней... Трудно точно объяснить, что это такое. - Она уставилась на фотографию, склонив голову набок. - Вы знаете, художник проделал над ним невероятную работу. Гораздо лучше, чем на других фотографиях, которые я видел. Все остальные заставляют его смотреть тоже... сатирически.
Студент щелкнул ушами, когда ответил: - Она должна была это сделать. Саша аи Дэвис был хорошо знаком с этой темой.
- Его дочь!
- Тот же.
Мэс снова опустилась в кресло. - СААА! Я и понятия не имел, что она художница.
- Клянусь! А на какой планете ты был? Не бери в голову. Она сделала десятки портретов Сашис и людей. Они все внизу, в зале воспоминаний и музее. - Он снова посмотрел на фотографию. Ах, но ведь Тара была прекрасна: стройная, мускулистая, с ушами и несколькими зазубринами, с простой гривой, ничем не украшенной по старинке. Красивый и...
- Он моргнул. Знакомо? Он взглянул на женщину, сидящую рядом с ним, снова на фотографию. Быть им...
- И что же? - Мас пристально смотрел на него.
Нет. Ни за что.
- А, ничего. - Совпадение или игра света. Она все еще смотрела на него с подозрением, и никакого сходства уже не было. Он зевнул и потянулся - сухожилия потрескивали-затем взглянул на часы, моргая светящимися цифрами в фокусе. Он снова моргнул и выругался:
- Честити! У нас завтра лекции будут... Сегодня... что угодно. Остальные тома придется подождать.
Она тихонько зашипела и шлепнула ладонью по подлокотнику кресла. - Я тоже так думаю. Как вы думаете, у нас будет время, чтобы увидеть их всех!
Его уши дернулись. - Ты быстрый писатель!
- Да.
- Он пожал плечами. - Тогда мы должны быть в состоянии приспособить их. Ты идешь!
- Идти вперед. Я тебя догоню.
- В порядке. Не забудь про диск.
Мэс снова уставилась на экран на стене, хромированный коготь ее указательного пальца лениво царапал подлокотник кресла. Почти лениво она протянула руку и одновременно нажала на две клавиши. Принтер зажужжал и выплюнул глянцевую бумажку размером десять на десять дюймов. Мэс взяла ее и внимательно осмотрела. У этих глаз были круглые зрачки.
Человек.
Где ты?
- Ты готова? - послышался голос от двери.
- И что же? Ха! Да, иду, - она сунула фотографию в сумку и достала диск из дисковода, все еще размышляя. В ту ночь она многое узнала, даже больше, чем на уроках в поместье: кое-что о прошлом Сашис, а также кое-что из ее собственной истории. Они говорили ей, что между ними есть сходство, но она сама никогда этого не замечала.
И все же, возможно, это сделал кто-то другой. Уходя, она задумчиво коснулась своего лица.
Он закрыл за ней дверь и задраил ее. - Я думаю, что увижу тебя на лекциях, а!
- Хорошо. О, и спасибо за твою помощь.
- В любое время, - улыбнулся он и сделал решительный шаг. - А, я тут подумал: Неужели ты собираешься делать что-нибудь в этот грядущий день рассвета?
Мас уставилась на него, ожидая, пока его уши медленно опустятся под ее пристальным взглядом.
- У тебя было что-то на уме? - наконец спросила она.
- Я... Я подумал, может быть, перекусить? Сыграть или посмотреть фильм!
Она снова уставилась на него, а затем сверкнула улыбкой:
- Я просто..... Ну ладно!
Она чуть не рассмеялась, увидев это озадаченное выражение лица. - А почему бы и нет? Только одно условие.
- Что?
- Ты поможешь мне закончить это. Работать со мной.
- Готово. - Он снова с надеждой навострил уши - ее собственные дернулись.
Он был полезен: немного наивен, но полезен. Это не помешало бы ублажить его.
Во всяком случае, она считала его менее неприятным, чем многих других мужчин - даже некоторых учителей, - которые пытались лапать ее. Не то чтобы непривлекательная-и симпатичная, по-своему наивная.
Она улыбнулась и похлопала его по руке. - Возможно, нам стоит немного отдохнуть сейчас.
Он пристроился рядом с ней, когда они шли обратно по библиотечному полу.
- Лучшая идея. У тебя или у меня?
- Не торопи меня, парень.
- Просто спрашиваю...
Голоса и шаркающие шаги Сашис растворились в безбрежной тишине Цитадели, в милях коридоров. Над головой один за другим погасли огромные ряды огней, оставив широкое фойе, пронизанное почти незаметным сиянием, просачивающимся сквозь высокий купол и шторм за ним.
Дождь барабанил по старому стеклу, но его никто не слышал. Вдалеке сверкнула молния: один раз, потом еще и еще...