Факультет хвостатой магии

Михаил Дулепа

Глава 1

Молодой, высокий, загорелый, слегка мрачноватый брюнет модельной внешности, смотрел на меня, безразлично и вежливо улыбаясь. Зеленые глаза, нос с горбинкой – таких не любят мужики, к таким с подозрением относятся женщины. Странный костюм и не менее странная обувь, в руке кружка с чаем. Подозрительный тип, чтоб его. Я бы такому доверять не стал.

Вздохнув, я отвернулся от зеркала и переступил с ноги на ногу. Внешность всегда была моим недостатком. Огромным недостатком! В наших краях простому человеку неприлично выглядеть так, словно он только что со съемок фотосессии в журнале мод. И если ты все-таки выглядишь именно так, причем постоянно, то значит одобрения от окружающих не жди. Красивый человек чем-то подозрителен! Он не такой, как все, и относиться к нему надо как-то по-другому. Например, можно обвинить в нетрадиционной ориентации. Я бил морды, соблазнял девчонок, ходил в многодневные походы и увлекался историческим фехтованием – все впустую. Менялась только формулировка и обращение – если на первом курсе института открыто фыркали в глаза, то на пятом уже лишь в спину и с оглядкой. Даже моя очевидная гетеросексуальность не мешала злословить. Он же красавчик, всегда как с картинки? Ну значит все с ним ясно, чего тут думать! Да еще эта привычка хорошо одеваться и следить за собой, которую никак не могу перебороть… И парочка странностей поменьше, типа умения разбираться в кухнях разных стран или любви к поэзии. Впрочем, совсем недавно, буквально пятнадцать минут назад, моим «странностям» нашлось оправдание.

Я получил приглашение из ВсеМирного Училища Магии! Это ведь логично, что человек, обладающий магическими талантами, выглядит не как обычный клерк или работяга? Пусть даже я никогда не подозревал в себе подобных способностей.

Собственно, никто на Земле не подозревал об ВМУМ. Просто в один ужасный для очень многих день на площадь посреди Кракова опустилась летающая тарелка, из нее вышел совершенно обычно выглядевший человек примерно семи метров ростом и попросил о встрече с повелителями планеты, поскольку нам выделили квоту на обучение и надо бы решить вопросы об оплате и прочем.

Разумеется, за столь почетное звание сразу началась драка. Пока политики, религиозные деятели, поп-звезды, террористы, банкиры и прочая шантрапа вели свои бои, посланец, которому надоело ждать, нашел какого-то заведующего местным коммунальным хозяйством и быстро договорился. Теперь правителем Земли официально считается пан Йозеф Котецкий, семидесяти трех лет от роду, к нему уже три иномировых делегации прилетали. Слышал, он случайно оказался чуть ли не единственным поляком, у которого нет в родословной ни одного шляхтича.

Эти двое определили, чем Земля будет платить: семь тонн сложного сплава на основе платины, тремя кусками с определенными требованиями к форме слитка. Выбрали подходящий вариант отбора студентов: раз в год в полдень по Варшавскому времени каждый бодрствующий человек видит перед собой сияющий овал, в который он, если хочет стать магом, должен сунуть руку. Квота – ровно один человек в год. Из всех миллиардов. Ничего так лотерея.

В этому году повезло мне. Или не повезло.

Честно говоря, руку я совал не будучи готов к подобным переменам в моей судьбе. Где магия и где я, в конце концов! Я архитектор… по образованию. А так вообще-то менеджер. Или продавец. Иногда фотомодель, хотя это лишь когда совсем с деньгами плохо. Так что куда мне до Сингха аль-Фадха, великого мага воздуха, благодаря которому внутренние районы Индии и Пакистана больше не испытывают проблем с водой? Или до геоманта Накамуры Иоси, увеличившего размеры Японии в семь раз? Или до того невероятного мага из Африки… никто не знает, кто он, только известно, что он есть и поэтому на всем континенте любой завезенный или произведенный на месте порох мгновенно вспыхивает, а любая взрывчатка тут же взрывается, причем вся сразу. Они там теперь снова копьями и луками воюют.

О еще пяти нет никаких сведений. Может, они не вернулись из Училища, а может сейчас в тайных подземельях Мировой Закулисы варят для избранных Напитки Вечной Молодости, или творят еще какие-то полезные чудеса.

Так что когда в шаге от меня в очередной раз вдруг засветился овал портала то я сначала даже не хотел к нему прикасаться. Чего зря расстраиваться? Это в первый раз сердце от волнения чуть не выпрыгивало, а в девятый… Так, отмахнулся наугад. И оказался вот тут. Прямо как был, в пижаме с танцующими скелетиками и пушистых тапочках.

– Этой великой чести удостоены не многие! Помните, что учиться в нашем училище, постигать непостижимое и овладевать…

Меня потянуло в зевоту, пришлось оглядеться.

Большой зал, в котором я оказался так неосторожно махнув рукой, был заполнен самыми разными существами. По большей части гуманоиды, но это все, что нас объединяло; здесь собрались все возможные расы и все возможные размеры. Рядом со мной возвышался тип в доспехах и с мечом на поясе, мрачно зыркающий по сторонам из-под опущенного забрала. Чуть поодаль сидел на висящей в воздухе подушке благообразный старичок в чалме – вот чего ему здесь нужно, если он и без обучения летать умеет, подушка-то из-под него уже дважды уплывала? Еще дальше стояли два типа, к которым лучше всего подходило определение «гоблин», а за ними надменно прятал нос в изящный платок самый натуральный эльф. Пожалуй, очень напоминает какой-нибудь аниме-фестиваль во время конкурса косплея – так же бестолково, шумно, и все ревниво смотрят, не выглядит ли кто-то более заметным и дурацки одетым, чем ты сам.

Одно хорошо, среди всей этой разномастной толпы я в кои-то веки не чувствовал себя выделяющимся. Редкое ощущение! Мне нравится, честное слово!

– Можно?

Я дернулся, повернул голову, поискал взглядом говорившего, потом догадался опустить взгляд. Рядом стоял натуральный хоббит, только небритый и полуодетый, с тоской смотрящий на чашку в моей руке.

– Можно? Сушняк замучал.

Пришлось поделиться со страждущим. Хоббит осторожно взял чашку обеими руками, одним глотком втянул в себя остывший чай и вернул посуду с кивком:

– Благодарствуем.

– Что, тоже взяли без спроса?

Он тяжело вздохнул, потом так же тяжело икнул и неопределенно махнул рукой:

– Сам виноват. Понаставят своих порталов где ни попадя. С похмелья перепутал, думал в уборную зайти, а оказалось – в это клятое Училище вляпался.

Рядом что-то скрежетнуло, бросив взгляд отметил, что рыцарь к нашему разговору прислушивается, повернув шлем.

– Такая же фигня. Интересно, тут есть кто-то, кому эта учеба нужна?

Хоббит хмыкнул, огляделся:

– Зеленухи точно по своему желанию. Ушастый тоже, они за любой шанс научиться чему-то цепляются, хотя будет корчить морду словно его заставляют. И вон те хвостатые тоже, я о них слышал. Так что да, тут многие сами пришли.

– А остальным что делать?

– Как что? Учиться. Если жить хотим, то придется, тут уж деваться некуда.

Вот об этом на Земле никто ничего точно не знал, ходили лишь слухи о суровости обучения, хотя в тексте договора был пункт о том, что в выбранной дисциплине все экзамены должны быть проходимыми, так что я решил уточнить:

– Не сдавших экзамен убивают?

Собеседник снова мучительно икнул, помахал ладонью перед лицом и пояснил:

– Принцип обучения тут такой: или выучил и сдал, или завалился и умер.

– То есть все неудачники обречены?

Голос у рыцаря был металлическим, скрежещущим. Но достаточно тихим, чтобы на нас не начали оглядываться.

– Это принцип Училища – здесь дают все необходимое для сдачи экзамена, спросить больше, чем дали сами, они не могут. Не Академия, чай, где самостоятельно учатся да всякое для себя придумывают. Здесь дали книжку, выучил от и до, по ней и спросят. Хорошо выучил – сдал, поленился – умер.

– А если не хватит ума понять написанное?

Хоббит хмыкнул, свысока поглядев на нас:

– Еще раз – это не Академия, это Училище. Здесь не «открывают пути», не «показывают Дороги», не «шлифуют таланты» – здесь учат. Каждого учат тому, что он может понять в выбранной им самим специализации. Тут опыта хватит кого угодно чему угодно научить. При распределении дадут материалы по процедурам, ознакомьтесь.

– Но ведь некоторым вещам нельзя научить…

Хоббит оборвал засомневавшегося рыцаря:

– И снова – это Училище. Если попал сюда – научат, причем иногда сам не поймешь, что уже ученый.

– Не верю.

– А вы, уважаемый, на каком языке говорите?

– На асимском верхнем… – Рыцарь вдруг замолк, повернул шлем ко мне.

– Я – на русском. С матерными вкраплениями.

– А я на общедольском, с тролльими междометиями. – Хоббит с показной манерностью поправил манжеты рубашки: – Вот так-то, милсдари! Это не какая-то там магическая Академия, это натуральная Учебка для миров попроще. И тут умеют учить даже тех, кто не хочет!

– И откуда вы так много знаете?

Хоббит поморщился:

– То дело мое и никого не касательное.

Сказав это он решительно пнул стоящего перед ним юношу по ноге, заставив отпрыгнуть, и пролез вперед, оставив нас одних. Переглянувшись с рыцарем я вздохнул и снова принялся укорять себя за размахивание руками в ненадлежащие моменты.

У меня были такие планы на эти выходные! И теперь вместо шашлыков на природе придется учиться магии, а потом сдавать, как оказалось, смертельно опасные экзамены.

Парящему в трех метрах над полом типу с бородкой, увлеченно втюхивающему нам о той удаче, которая выпала и которую никак нельзя не оправдать, на мои планы было начхать. Он талдычил и талдычил, заводя глаза к потолку и красиво двигая руками.

– Кхм.

Рыцарь шевельнул шлемом, но я не обратил внимания, откашлявшись еще раз, погромче.

– Кхм!

Летающий тип посмотрел на меня, бормоча что-то по инерции. Гоблины и несколько странных людей так же уставились в мою сторону, эльф скосил глаза над платком, и только какой-то студент, старательно записывающий все сказанное в тетрадь неодобрительно насупил брови.

– Уважаемый, а вы, собственно, кто?

Тип закатил глаза, негодующе поднял руки, потряс ими… и растаял в воздухе.

– Очень мило. Что дальше?

– Дальше распределение по факультетам, раз вы уже готовы. Будьте осмотрительны, каждый студент выбирает лишь один раз! – Голос звучал со всех сторон, но в отличии от задвинутой призраком речуги мгновенно взбодрил, настроив на деловой лад. В зал выскользнули несколько мелких существ, закутанных в балахоны, и принялись раздавать каждому папки. Мне почему-то дали последнему.

Раскрыв тяжелую холодную обложку я по диагонали просмотрел несколько строчек, потом вчитался…

Вот тут меня и накрыло.

До сих пор все казалось странным, слишком достоверным и слегка нереальным сном. Такая муть обычно снится после тяжелого дня или слишком бурной вечеринки – непонятные места, непонятные существа, которые хотят от тебя непонятных вещей. Но сейчас вдруг все стало окончательно реальным: я в самом деле выбран, я в самом деле буду учиться магии, я в самом деле в другом мире!

Мама… мне страшно.

Рядом кто-то тихо ругнулся, этот звук позволил ухватиться за реальность и кое-как сдержать панику. Рыцарь, у которого в папке был не один лист, как у меня, а целая пачка, аккуратно перевернул страницу, с трудом подцепив ее металлическим пальцем, и стал изучать. Кажется, мне стоит последовать его примеру? Снова глубоко вздохнув и с шумом выдохнув я вчитался в предложенное. Итак, мне на выбор предлагаются факультеты: Огненный. Водяной. Жизни. Смерти. Тверди. Кулинарный… что, простите? Да, «кухонная магия», в самом деле. Курсы «волшебных супов», «волшебной выпечки» и «волшебных салатов». Пояснений не приводилось. Мда. Я, конечно, знаю, что готовка это сложно, но чтобы настолько? С другой стороны история Колобка не с курса ли «волшебной выпечки» начиналась? Быть может.

Прикоснувшись пальцем к строке «Факультет огненной магии» я вдруг почувствовал ожог и с шипением отдернул руку. Строчка полыхнула мелкими огоньками, после чего вдруг взяла и рассыпалась, а пепел сдуло налетевшим ветерком. Посмотрев на чуть покрасневшую подушечку указательного пальца я примерился и ткнул им в строчку «Водяной факультет». Струйка прохладной воды смочила ожог и название факультета исчезло. Сунув палец в рот я задумался – что бы это могло значить? Что я не подхожу? Или я ухитрился что-то сломать в этой «книге выбора»?

Да чего тут гадать, я что, сам сюда стремился? А ну-ка все решим разом – и положив пятерню на верхний край листа я быстро провел по нему вниз.

Ой. Уй. Ай-яй! Ох ты ж! Ой!

Руку резануло, обдуло, опалило, лизнуло – бррр! – снова резануло, укусило. Строчки осыпались одна за другой, из листа вырывались то языки пламени, то струйки дыма, потом лист сморщился, свернулся и развернулся обратно. На нем оставалось всего три варианта, один под другим. Фигурные буквы с каллиграфическими хвостиками сплетались в изысканную вязь, заставляя напрягать глаза.

Садовая магия.

Строительное волшебство.

Некромантия.

Руку щипало, но присмотревшись никаких серьезных ран я не обнаружил. Так, царапины да подпалины. Снова посмотрев на лист и примерившись я ткнул в первую строку. Под пальцем шевельнулось, прямо из листа вырос зеленый усик, уцепился за палец, обвил его, выпустил листочек и снова стал лишь рисунком на бумаге.

Строчка никуда не делась.

Значит, у меня склонность к этому типу магии? Я – прямой потомок великого Мичурина и наследник его родовых даров? Выберу факультет, стану арбузы на елках выращивать, булочное дерево придумаю… а на нем – лимонадную лиану. И листочки в виде мини-пиццы. Хотя если без шуток, то тема богатая, что ни говори. Засажу всю Сахару помидорами, а Антарктиду – морозоустойчивой кукурузой! Или древовидной коноплей. Через четыре курса там будет город-сад!

Почему-то хотелось хихикать и глупо шутить. Наверное, потому что никогда не представлял свое будущее с лопатой на грядках.

Строчка «Строительное волшебство» сначала ничем не удивила, просто ощущалась как-то по-другому. Прикоснувшись к бумаге в другом месте я понял – буквы этого волшебства были прочнее! Сама бумага в этом месте напоминала чуть шероховатую стену, а чернильные линии казались стыками между кирпичами. Однако! Но тоже как-то не тянет.

Вздохнув и собравшись с духом я осторожно, издалека, коснулся последней из предложенных строк.

Под пальцем шевельнулось и я еле подавил желание отбросить лист подальше. Никогда не понимал готов, поклонников дез-металла и любителей Doom-а, даже удивительно, что у меня оказался подобный талант. День сюрпризов, честное слово! Повторное касание было еще хуже – меня словно уцепили когтем и потащили куда-то, в палец уже кто-то вгрызался, когда я отбросил лист. Рыцарь повернулся на мой вопль, посветил красным светом через щели забрала и отвернулся. Устыдившись, я поднял папку и не в сердцах захлопнул ее, после чего подошел к зеркалу и уставился на свою бледную от переживаний физиономию.

И что тут выбрать? Садовник, строитель или некромант? Копаться в земле, таскать землю или поднимать из земли? Второе мне больше всего подходило, да и профессия профильная, чай не худшим я был, но душа не лежит. К растущему так же не тянет, я салат люблю, а грядки – нет.

Но некромантия это как-то жутко. И запах, наверное… И куски гниющей плоти, осыпающиеся с поднятых мертвяков. И зомбиапокалипсис. И вообще.

С другой стороны вот появлюсь я в своей квартире через сколько-то там лет, пану Йозефу придет документ, что такой-то и такой-то, студент Кирилл Светлов, окончил обучение по факультету «растительная магия». И что у меня в таком будущем? Буду яблоки молодильные выращивать, или энтов боевых разводить? Или бункеры строить, непробиваемые. И дачи генеральские. В этих двух случаях я буду прикован или к полю, или к стройке.

А некромант это сила сама в себе, для властей не слишком пригодная, так что можно будет выторговать какую-то свободу, к тому же легкий аромат… нет, не мертвечины, а жути! Некромант – это звучит гордо! Повелитель мертвых – это круто! Не знаю, чем именно, только повелителем мастерка или владыкой огурцов становиться не хочется.

Не рассуждая и страшась, что момент куража уйдет и я снова начну сомневаться, я поднял руку:

– Выбор сделан. Что дальше?

Еще успев заметить повернувшиеся ко мне головы других кандидатов я уже стремительно летел куда-то вперед спиной, уцепившись в папку и стараясь не уронить тапочки с ног.

– Уточните ваш выбор.

Голос принадлежал пожилой, стервозного и усталого вида тетке, сидящей за столом перед которым я вывалился прямо из стены. Не решаясь отвечать вслух из-за перехваченного паникой – что я делаю! – горла открыл папку и ткнул в третью строчку. По руке скользнуло что-то мягкое – волосы мертвеца? Могильный мох? Бррр!

– Неожиданный выбор. Вы уверены?

– Да. Некхм… кхм… гхм… мантия.

Сейчас бы чайку, глотку промочить, да часик на раздумья, и еще доступ в инет, посоветоваться. Но где оно все? Здесь только серые каменные стены, стол и сидящая за ним тетка.

– Что же, быть посему. – Сунув руку прямо в стенку тетка достала из нее коробочку, из которой вытряхнула здоровенную печать, подышала на нее и со стуком приложила к листу. – Поздравляю с зачислением.

– Спсиб! О.

Паника разрасталась внутри все жарче. Мне казалось, что я сделал какую-то ошибку, но какую именно никак не удавалось понять. Тем временем не обращающая на мои мучения женщина отправила печать обратно в стену, нагнулась к полу, поискав что-то глазами упала на колени, после чего сунула свои удивительные руки уже вниз, прямо по локоть.

– Вот, это ваше. Учитесь, так сказать, во славу Училища!

Тупо посмотрев на протянутую картонную коробку из-под обуви я уточнил:

– Это что?

– Как – что? Это ваш факультет.

– Это?

– Ну да. Берите же!

Я повиновался, подержал картонку в руках, потом осторожно потряс. Внутри что-то перекатилось.

– Простите?

– Что еще? – Тетка, уже занявшаяся своими делами, подняла на меня раздраженный взгляд.

– Это – что?

Терпеливо вздохнув, женщина пояснила:

– Это – ваш факультет. Поскольку вы сейчас единственный ученик на выбранном направлении, то можете взять его себе целиком. Откройте.

Открыл. Если не обращать внимания на чек, поясняющий, что «эти туфли куплены в магазине достопочтенного Вильгида» – самая обычная коробка. Внутри пять кругляшей вроде тех, что подкладывают под пивные кружки в барах, засохшая веточка, несколько камешков и десяток деревянных плашек с различными надписями.

– То есть вот это… простите, тут случайно нет ошибки?

Женщина возмущенно фыркнула:

– Юный саа'телере! Мы здесь не ошибаемся!

– Как вы меня назвали?

Тетка прищурилась, с сомнением уточнила:

– А вы разве не инкуб-полукровка?

– Нет!

– Странно. Очень похожи.

Подавив желание надеть ей коробку на голову я отказался:

– Чистокровный человек, не инкуб, не суккуб и не демон. Просто красавчик.

– И скромняшка.

– Чего мне скромничать? Все на лице. – Я лишь устало махнул рукой. Не она первая, не она, скорее всего, последняя.

– Это точно. Ладно, несколько минут на объяснения у меня найдется. – Она вспорхнула над креслом точно как давешний тип в зале выбора и с удовольствием потянулась. За спиной у нее оказались два маленьких крылышка, когда женщина потянулась эти крылья замахали и с одного отвалилось мелкое перышко, спланировав прямо в коробку. – Училище обладает своей спецификой. В отличии от Академии, где живые гениальные маги учат живых талантливых учеников, здесь нет учителей. Все курсы давно записаны в инфоматрицы. – Она подняла один кругляш. – Так же в отличии от Академии у нас четко регламентированный учебный процесс. Определение уровня таланта, подготовка по выданным материалам, сдача экзамена. Оценка только одна – жизнь. Сдал экзамен – можешь приступить к дальнейшему обучению. Кто не смог сдать – умирает. Минимальный курс – пять экзаменов.

В коробке лежало именно пять кругляшей.

– И что, за пять уроков я получу все-все необходимые знания?

– Все нужные. Не получишь – умрешь.

Сказано было так просто, что сомневаться не приходилось. К тому же от такого тона не тянуло в истерику, хотелось просто сесть и горько вздохнуть. Что я и сделал. Тетку мои стенания чуть-чуть смутили:

– Ну-ну, юноша, если вас выбрали, то уж пять-то уроков вы способны выучить.

– А потом?

– Потом вы получаете право учиться до тех пор…

– Пока не провалю очередной экзамен и не помру.

– Ну вот, вы уже поняли. Или пока не сочтете, что выучились всему, что должны уметь в выбранной вами специализации. – Она еще раз взмахнула крылышками и медленно опустилась с потолка обратно в кресло. – Вы из какого мира?

– Земля. Это планета.

– Земля, земля… зря вы от садовой магии отказались, с таким-то названием мира. Оно, между прочим, не просто так возникает! Земля… да, вот она. Ну и что вы тут расстраиваетесь, у вас всего два из восьми кандидатов не выжило! Отличный результат. Правда, как раз именно эти двое и решились на обучение после минимума, но это всего лишь статистика.

То есть те трое великих магов, что почти изменили весь мир, выучили всего пять уроков?! Ничего себе. Я пытался понять, что в сказанном только что было не так.

– Позвольте, если здесь нет живых, то как же тот тип из ВсеМирного правительства?

– Да никак. Они к Училищу или Академии отношения не имеют, просто вносят вас в списки выбора и берут за это свою плату.

То есть этот гигант в сияющих доспехах не посол, а лишь мастер по подключению?

Женщина тем временем сложила все кружки и плашки в коробку:

– Берите, юный человек, и ступайте. Ваш факультет в самом деле не популярен, так уж получилось.

Я подошел к двери, потянул за ручку, открылся проход в такой же серый скучный коридор. Уже на пороге я решил задать еще один вопрос:

– Простите, уважаемая, но если в Училище нет никого, кроме студентов, то кто же тогда вы?

– Я? – Она пододвинула к себе стопку бумаги, улыбнулась мне… и растаяла в воздухе.

Стоять упершись носом в неожиданно возникшую на месте дверного прохода стенку было глупо, так что я отошел на шаг и снова посмотрел на коробку в руках. Зашибись положеньице! Я стою в неведомо каком уголке Вселенной, из имущества у меня только пижама и тапочки, плюс я тащу под мышкой целый факультет! К тому же меня мучают глюки с крылышками. Вот и думай теперь, не привиделось ли мне все это от удара по голове после того полета из зала выбора?

Повертев коробку я нашел названием факультета, нервно хихикнул, потом заржал, чувствуя как меня накрывает истерика. Я наконец понял, в чем я ошибся.

В отличии от листка выбора здесь не было изящных виньеток и буквы не терялись одна в другой, так что прочитать можно было все точно, без ошибок. И мне стало понятно, почему на этот факультет давно не было желающих. Да черт бы побрал всех этих любителей красивостей! На картонке, сбоку, четкими буквами значилось:

«Факультет Некомантии, обязательный курс»

Глава 2

Под стенкой в пустом коридоре я просидел всего час, не больше. Срочно требовалось обдумать ту совершенно бредовую ситуацию, в которую я попал, а так же способы выкрутиться. К сожалению, ничего не придумывалось, и в голове на бесконечном повторе крутилось лишь «Ааа!» и «Все пропало!», с чем я был абсолютно согласен.

Наконец жалеть себя надоело и я решительно шмыгнул носом. Ну что теперь поделать, умру во цвете лет, или здесь на экзамене, или по возвращении домой. Умение колдовать кошками, а именно так переводился по моему мнению псевдояпонский термин «нэко-мантия», в жизни вряд ли полезный навык. И как ими колдовать? Берем кота в правую руку, взмахиваем им и промяукиваем заклинание? Бред какой-то.

Подтянув к себе коробку я вывалил ее содержимое на колени и стал рассматривать. Сначала, конечно, ухватился за кругляши «предэкзаменационной подготовки».

Названия не впечатляли. Они сгодились бы для комедии в духе дурацкой фентези, где главный герой все время валяет дурака, а потом ему вдруг именно это и пригождается. Но в реальной жизни…

Развернув их наподобие веера прочел: «Правила поглаживания», «Основы умиления», «Питание кота», «Равновесие» и «Всеобщее благо». Видимо, изучив все это я смогу накормить кошку, погладить ее и привести в хорошее расположение духа? Меня расстреляют как изменника Земли. Я занял место того, кто обучился бы здесь лечить любые болезни, или создавать межзвездные корабли, или делать еще что-то нужное! Точно расстреляют. Это если повезет, могут и на молекулы разобрать, в поисках способа проникнуть в Училище.

Вздохнув, я продолжил исследования содержимого факультета. Прямоугольные плоские куски дерева, или чего-то на него очень похожего. Надписи… абсолютно непонятные. Странные знаки, четкие и рубленные, словно шрамы или следы от ударов, но складывающиеся в какое-то подобие слов и фраз. Хотя нет, вот здесь понятно: «Вызов Проводника»!

Повертев в руках плашку размером с ладонь прикинул, что с ней делать. Потереть? Потер, ноль эффекта. Сжать? Не сжимается. Сказать вслух?

– Вызов проводника!

Оглянулся, рядом никого. Постучал об пол, об стенку, об лоб, потом попробовал укусить. Ничего, хотя вкус приятный. Что бы еще…

– Мяу.

Подпрыгнув, я извернулся в воздухе, поворачиваясь лицом к угрозе.

На полу сидел самый обычный кот. Светло-серый в полосочку, дворовой породы, с пушистым хвостом и слегка надкушенным ухом.

– Вы за мной?

Кот посмотрел на меня как на дурака. Я попытался было смутиться, но не получилось, весь лимит сегодня уже был выбран.

– Я проводника звал, это не вы случайно?

Кот поднял морду, осмотрел меня, принюхался, покрутил головой и печально вздохнул.

– Простите, не понимаю. Я пока ничего не учил, по-вашему разговаривать не умею.

Кот неожиданно оказался в десяти шагах от меня, бредущим куда-то вдаль. Оставаться в коридоре одному было как-то страшновато, а тут хоть и кошачья, а все ж таки душа. Быстро побросав факультет в коробку я кинулся за хвостатым. Кот шел не торопясь, словно давал мне возможность приглядеться к окружающему. Особо присматриваться не к чему, однообразные стены без дверей, иногда коридор раздваивался, иногда попадались лесенки и пандусы. Понять, что и куда ведет, было невозможно, никаких указателей не видно, так что я просто шел за котом, неторопливо трусившим все дальше и дальше.

Мохнатый проводник остановился совершенно неожиданно, уселся на пол и уставился в совершенно ничем не отличающийся участок стены.

– И что дальше?

Кот молча смотрел перед собой, иногда поворачивая ко мне ухо. Вспомнив, как женщина засовывала руки то в стену, то в пол, я еще раз оглянулся – выглядеть совсем уж идиотом не хотелось, так что лучше без свидетелей, – и прикоснулся к стене. Шершавая и прохладная, как и положено камню. Хорошо, заклинаний я не знаю, так почему бы не попробовать мысленное управление? Представив образ двери, проявляющейся из камня и глубоко вздохнув я посмотрел на все еще сидящего с терпеливым видом кота и снова попробовал…

– Мяу!

Проступившие контуры довольно большой деревянной с начищенной медной ручкой двери даже не удивили. И вообще, у меня наверняка удивлялка сломалась. Странно, что истерикогенератор на заработал, пора бы уже покататься по полу и попроклинать горькую судьбинушку. Осторожно нажав на ручку толкнул вперед. Дверь бесшумно стала распахиваться с такой тяжеловесностью, словно вела в банковское хранилище. Кот, не обращая внимания на меня, быстро шмыгнул вперед.

– Але, есть кто дома?

В проеме вспыхнул свет. За дверью оказался довольно просторный холл, сейчас совершенно пустой. Приятные, зеленоватых тонов стенки, никакой мебели, на полу что-то вроде паркета, только каменного, и две закрытые двери с размытыми очертаниями. Обнимая коробку, которая каким-то образом придавала уверенности, я решительно подкрался к одной из дверей. Кот посмотрел снизу терпеливо и недоумевающе. Я припомнил, как только что «воплощал» из камня дверь и протянул руку. Проводник снова успел первым, рванув сразу, как только смогла пролезть голова.

Эта дверь открывалась уже не так тяжело и гораздо быстрее. Через дверной проем было видно почти полное подобие комнаты из моей однушки, только целиком в песчано-бежевой гамме – кровать, на которой сейчас развалился кот, стенной шкаф, письменный стол, два стула. Не хватало монитора на столе и всяких мелочей, но обстановку воспроизвели довольно точно.

Положив коробку на стол и аккуратно проверив кровать на упругость я вышел в прихожую и ткнул вторую дверь.

«Внимание, служебные аудитории в настоящее время недоступны!»

Надпись мигнула раз, другой и ушла в дверное полотно, которое снова стало таким же непонятно-расплывчатым, словно дверь была декоративным узором, вырезанным прямо в стене. Понятно. Здесь, значит, меня будут учить правильному поглаживанию и умилительному благу, а пока прохода нет. Вернувшись в свою комнату я плюхнулся на диван, стараясь не наступить на кота, и закинув руки за голову принялся думать.

Итак, я в магическом училище. Причем я здесь как бы ради учебы. Помнится, на Земле в последние годы весьма популярен жанр «маг-ученичества», затмивший все былые супергеройские сериалы и комиксы. Это понятно, ведь если супергероев никто не видел (хорошо прячутся, наверное), то огненный овал магического портала каждый житель планеты наблюдает уже восемь… уже девять раз. Магия – существует! На Земле есть самые настоящие волшебники! И значит обязательно найдутся те, кто может рассказать о магии всем желающим! То, что рассказчики обычно знают ничуть не больше, это дело третье, главное быть убедительным! Курсы по правильному просовыванию руки в портал одни из самых популярных, есть даже целые школы по скоростному засовыванию и строгие математические схемы оптимальных траекторий.

Правда, в некоторых странах за само намерение сунуть руку могут открутить голову, а в других инквизиция теперь официальное учреждение, но это мелочи. Главное, что даже я видел пару художественно-аналитических сериалов о различных магиях и волшебных практиках.

Некомантии среди них не упоминалось. То есть я буду учиться непонятно чему с неизвестно какими результатами. Оно мне нужно?

А меня кто-то спрашивает?

И к чему это приведет? Вот что я за идиот – надо было брать строительную магию!

Со стоном вытащив подушку из-под головы я положил ее на лицо и придавил. Увы, это не решение проблемы. Хотя сколько сейчас желающих нежно прижать ее к моему лицу, да поплотнее, поплотнее! Эх, в моей жизни было так мало хорошего, жестокая судьба ничего не дала мне без боя… ну, кроме красоты, отличного здоровья, мозгов и замечательных родителей. И вот я могу наконец стать чем-то большим, не просто красавчиком и умницей – я могу изменить всю свою жизнь!

Подушка улетела в стенку.

Идиот. Идиот-идиот-идиот! И неудачник.

Открыв непонятно от чего глаза я приподнялся и поискал взглядом что-то, что меня встревожило. Оказалось, что кот уже не лежит, вольготно раскинувшись, у меня в ногах, а сидит рядом, пристально изучая что-то свое. Кстати о коте:

– Ты вообще проводник или просто так кот, свой собственный? С тобой на «Вы» надо, или можно и погладить?

Я намекающе пошевелил рукой, зверь ее внимательно обнюхал после чего независимо и гордо подставил под пальцы подбородок.

– Как звать-то? Барсик? Тигр? Леопольд? Или Том?

Кот жмурился, лишь поворачивая голову, давая чесать то баки, то уши.

– Может – Пушок?

Мохнатый отстранился, задумался, потом кивнул и снова начал подставляться под пальцы. Какой-то он неправильный кот. Хотя в этом месте, наверное, такие и должны быть.

– Кстати, здесь столовка есть? А то я второй день не жрамши.

Пушок, кстати, знатная зверюга – мех, мясо и ни грамма жира. Диетический кот. Если не найду, где здесь кормят, то…

– Мяу!

Кота под пальцами не оказалось, он уже стоял у двери, дергая хвостом. Мысли прочитал? Или мы просто думаем об одном? О чем думают коты? Хотя чего это я, скоро сам узнаю…

Стоило приоткрыть дверь, как проводник просочился в щель и юркнул куда-то в сторону. Я так не умел, да и двигался куда медленнее, так что когда вышел в коридор, там было уже пусто. Вправо и влево уходил унылый коридор, причем совершенно непонятно, в какую сторону мне идти. Дурацкая ситуация, куда не ткнись, а все без цели.

Ладно, не знаешь, что делать – делай хоть что-нибудь. Протянув руку к стене я решительно воткнул ладонь в камень.

– Нахал!

– Извините!

Ой. Это я кого за что пощупал? Судя по голосу – даму. Неловко как-то получилось. Еще раз оглянувшись по сторонам и решив, что идти искать что-то не хочется совершенно я решился повторить. На этот раз рука ушла в стенку ни на что не наткнувшись, я собрался и громко подумал:

«Мне в столовку, пожалуйста!»

Стена пошла волнами, которые быстро сложились в огромное, от пола до потолка лицо. Моя рука уходила прямо ему в ноздрю! Лицо сморщилось, потом громко шмыгнуло носом и меня втянуло…

Столовка напоминала земную, здесь стояли пластиковые по виду столики на тонких ножках, по колоннам вились растущие в горшках лианы, а вдоль одной из стен тянулся длинный стол с блюдами. Встав и отряхнувшись я поправил расстегнувшиеся пуговицы, после чего огляделся повнимательнее.

– Эй, красавчик! Сюда давай! – Хоббит стоял прямо на одном из столов и махал мне руками. Рядом с ним сидел рыцарь. Хоть какие-то знакомые лица.

– Раз нас в зале выбора вместе поставили, значит это судьба. Будем держаться вместе!

Возражать я не стал, этот малоразмерный все еще голый местами тип напоминал кого-то из моих однокурсников в общаге: такой же энтузиазм и наплевательское отношение к условностям. Да и рыцарь своей мрачнотой отпугивал проходящих, так что к нашему столику никто не решался присоседиться. А я люблю простор!

– Ты как, устроился?

– Угу. Неплохая комнатушка. – Я напряженно пытался понять, как тут получают еду, есть ли какие-то формы оплаты и что вообще с деньгами? Хоббит, поняв, тут же объяснил:

– Смотришь в потолок и четко говоришь, что именно хочешь. И нам тоже закажи.

– Хорошо придумано, – похвалил я систему и действуя строго по инструкции продиктовал: – Омлет с помидорами. Сосиски. Сладкие пирожки в ассортименте – все это на троих. И чего-нибудь запить горяченького.

Потолок выгнулся каплей, нижний край которой на мгновение коснулся нашего стола и тут же втянулся обратно, оставив несколько подносов. Хоббит хмыкнул и потер лоб, с сомнением глядя на меня.

– Надо же. Вообще-то это студенческий розыгрыш. Традиция, как бы.

– В самом деле? – Подносы были совершенно заурядными, и посуда точно такая же, как в нашем институте. На краю вот синеньким написано «Общепитъ». – Может, это потому что я наследник Великих Древних и обладаю таинственными мистическими талантами?

– Не-а, тут таких наследников каждый второй. – Он почему-то кивнул на рыцаря. – И у каждого первого таланты. Ладно, это все пустяки. Пора обедать!

Ни секунды не сомневаясь он ухватил с подноса тарелку и притянул к себе. Я для начала схватился за стакан с мутноватой жижей, пахнущей кофе, косясь на третьего в нашей компании. Было интересно, как этот бронированный будет есть – шлем снимет или через трубочку сосать начнет? Оказалось, возможен третий вариант: забрало щелкнуло, расходясь внизу и образуя что-то вроде лотка для подачи бумаги в принтере. Рыцарь положил туда пирожок и «лоток» с лязгом захлопнулся.

Не хочу даже думать, как он в туалет ходит. С другой стороны кто здесь без странностей? Разве что я, да и то сижу посреди всей этой нарядной публики в одной пижаме.

Три сосиски спустя жизнь стала чуть более приятной. Откинувшись на спинку стула я стал потихоньку прихлебывать почему-то не остывающий «кофе», рассматривая соседей. Эльфов и гоблинов не виделось, зато имелись несколько очевидных оборотней (убегать с воплями я решил как-нибудь потом, хотя эти волосатые ребятки рвали здоровенными клыками слабопрожаренное мясо). За соседним столом сидели какие-то чудики совершенно привычного вида, один даже с телефоном, в который постоянно пялился. Поодаль низкорослые бородатые хмыри сдвинули несколько столов в один длинный, причем вокруг них сновали с подносами такие же низкорослые, хоть и безбородые, но очень широко… бедрые дамочки. Несколько бледных типов сидели у стенки, цедили что-то красное из кувшинов через трубки. Отсюда было плохо видно, но кажется в трех рядах от нас кто-то разжег костер прямо на полу и сейчас сидел у него, что-то жаря на вертеле. В целом все было настолько странно, что даже и уютно как-то. Чего-то подобного я и ожидал от столовки ВМУМа.

– Здесь более многолюдно, чем в той приемной, куда нас выдернули. И даже не только «людно». Вон те ребята – у меня дома они считаются неразумным видом.

Я показал на сидящих через два стола от нас орангутанов и хоббит кивнул:

– Знаю таких, вечно притворяются. Достаточно умны, чтобы никому не показывать этого. То есть практически вершина благоразумия для нашего четыре-один вида.

– Четыре-один?

– Четыре конечности – одна голова. Здесь все по большей части такие, не заметил?

Странная классификация, но что я знаю об обитателях ВсеМирья?

Один из обезьянов, увидев мое внимание, осклабился и поднял надкусанный банан в приветствии. Я, натянуто улыбаясь, отсалютовал земляку в ответ стаканом. Может, я не знаю о неизвестных магах Земли потому что они орангутаны? Или шимпанзе? Или вообще дельфины?

А платят, между прочим, люди!

– Давайте, что ли, познакомимся? Я – Кирилл Светлов с Земли.

Хоббит почему-то с сомнением покосился на меня и тоже представился:

– Многораз Выпилс из Дола что в СредиМирье.

Удержав лицо я лишь поинтересовался:

– Родители пошутили?

– Не спрашивай.

– А ты?

Рыцарь повернул ко мне бронированную голову, полыхнул алым пламенем в щелях забрала и проскрежетал:

– Зиночка.

Теперь держать лицо было сложнее. Но вдруг мне почему-то представилось, как я сейчас хихикну, а потом кишки, кровь и мою оторванную голову пинает по всему залу бронированная нога… Так что использовав остатки душевного равновесия лишь кивнул:

– Очень приятно.

Многораз, что-то поняв, хмыкнул и пояснил:

– Здесь мы слышим то, что нам говорят, но всегда так, как было сказано. Так что, Владыка Из Света, принимай это во внимание.

От сердца слегка отлегло. Может, это просто случайное совпадение? Ну не может же эта стальная глыба быть женщиной? Или может? Это какие же формы под такой скорлупой?

– Вы куда распределились?

– Меня на факультет Разрушения. – Хоббит сокрушенно махнул рукой. – Наших всегда туда направляют. Хоть бы кого в садовники определили, или в стихийники – нет, если хоббит, то обязательно надо послать его что-нибудь ломать!

Я сочувственно покивал, тема стереотипного восприятия внешности мне близка.

– А ты?

Рыцарь снова захлопнул… или захлопнула?… лоток подачи, помолчал, видимо пережевывая, а потом скрежетнул:

– Факультет Изящества.

Сказать что-то умное мне не удалось, пришлось делать вид, что очень заинтересован едой. Хоббит напротив, согласно покивал:

– Логично, хороший выбор.

Очевидно, он знает об Училище больше обычного человека.

– А у меня – некомантия.

– Оп-па.

Зиночка вдруг отстранился, а хоббит пригнулся, словно собрался спрятаться под стол. Быстро оглядевшись, я не увидел повода к такой реакции.

– Вы чего?

– Сам выбрал?

– Случайно получилось. Перепутал.

Мои сотрапезники переглянулись, потом рыцарь сокрушенно вздохнул, а хоббит покачал головой:

– Сочувствую. Тебе тут сложно придется.

– Почему?

– Так ведь кошки же. Их боятся все!

– Этих милых пушистиков?

– Друг, в твоем мире определенно живут не самые умные люди. «Милых пушистиков»?! Надо же такое ляпнуть!

– Стоп, давай определимся с терминами. Нэкомантия – это магическая наука о котах?

– Это котячья магическая практика.

– Допустим. А коты это небольшие животные, четыре лапы, хвост и голова, причем все как правило покрыто мехом?

– Примерно так, один-четыре-один-два-М. Хвост-лапы-голова-уши и мохнатый. Жуткие твари!

Почесав в затылке я попытался утрясти сказанное в голове. Кошки – пугают? Разве что аллергиков, да и для тех вывели специальные породы. Кошки это уют, это мурлыканье, это забавные, милые картинки в инете! Кажется, последнее я сказал вслух, потому что хоббит с рыцарем переглянулись:

– Красавчик, ваш мир, похоже, только начали завоевывать. Эти мохнатые пока не развернулись во всю мощь. – Многораз плюхнулся на стул и откинулся, качаясь на задних ножках. Он явно успокоился и теперь смотрел на меня с сожалением. – Вот скажи, как часто вы берете их в дом?

После минутного подсчета пришлось признать, что коты есть практически у каждого третьего моего знакомого.

– И зачем они вам?

– Коты нужны, они полезны в хозяйстве!

– Чем же эти мохнатые твари полезны?

– Кошки едят вредителей, крыс всяких, голубей.

– Как давно ты видел кота с крысой на тарелке?

Пришлось снова напрягать память и спустя минуту признаваться, что ни разу. Большинство знакомых котов питалось специальными кормами, которые иногда стоили больше, чем еда хозяев.

– Парень, когда-то давно кошки были простыми тварями, у которых имелось свое скромное предназначение. Но их врожденная жестокость и презрение к окружающим, абсолютная уверенность в собственном превосходстве над любой формой жизни, плюс невероятное коварство… Ты берешь себе в дом «милого котика», который сладко мурлычет у камина, но в один ужасный день маски оказываются сброшены, вот тогда-то все и выясняется. Мы живем во времена, когда мохнатая угроза нависла над половиной ВсеМирья. Только Оплот Верных удерживает кое-как порядок, но им приходится здорово вертеться. И у них могут возникнуть к тебе вопросы.

Я внимательно посмотрел на лицо хоббита, подозревая его в очередном розыгрыше, но тот смотрел с печалью и сожалением. Похоже, он это всерьез. Ну что же, у каждого свои недостатки.

– Может, ты и прав. Но меня распределило на некомантию, что поделать… – мелькнула мысль, которую я тут же озвучил: – Слушай, а поменять факультет?..

– Невозможно. Выбор делает не ученик, а Училище.

Последний пирожок я доел уже без удовольствия, раздумывая над услышанным, и допив все еще обжигающий кофе встал. Хоббит и Зиночка уже шли к выходу, но я почему-то остановился и вслух поблагодарил кого-то:

– Большое спасибо, все очень вкусно. Если не затруднит – в следующий раз можно подстаканники? Напиток замечательный, но держать горячо.

Потолок дрогнул, я решил, что это было как бы согласие. Вот и ладненько.

Моих знакомых в коридоре не оказалось, искать их не хотелось, так что я уже привычно воткнул руку в камень и попросил:

– Факультет некомантии.

Все же эта система транспортировки слегка бредовая. Теперь подо мной расступился пол и я упал, тут же попав на что-то вроде очень затяжной горки. Конечно, это весело, не спорю – но я же только что поел!

Вывалившись из стены почти над самым полом в знакомой прихожей, встал, поискал глазами Пушка, но вокруг никого не было видно. Отчего-то очень сильно хотелось спать, хотя на Земле от такого кофейка я бы до вечера гепардом носился… Видимо, нервы?

Попытка открыть вторую дверь ни к чему не привела, даже надпись не зажглась, так что пришлось возвращаться в свою комнату.

Ну что же… Я зачислен в Училище Магии, я обладаю странным, хотя и подозрительным талантом, у меня великолепные перспективы, так что надо научиться как можно большему, от этого зависит моя жизнь! С чего начать?

Подумав минуту я решительно подошел к дивану и плюхнулся на него. У меня сегодня должен был быть выходной, так что пусть все идут нафиг со своей магией! Раз планы отдохнуть с шашлыками провалились, то хотя бы посплю. Зря, что ли, в пижаме весь день? Это знак! Ведь я изучаю котомагию… а чтобы понять кота… надо думать… как кот…

Глава 3

Что мне нравится в Училище, так это способ пробуждения. Нет ни истошных завываний будильника, ни стука в дверь от нетерпеливых соседей, ни вопля «Рота – подъем!», о котором так любили ностальгически вспоминать отслужившие знакомые. Ничего подобного, просто стены моей комнаты начали светиться, все ярче, ярче… Пушок, спавший на подушке рядом, недовольно встал, прошелся по мне сначала в одну сторону, потом в другую, но светло было одинаково везде, плюс еще и свежестью повеяло из садика… Пришлось соглашаться с тем, что уже утро.

Когда я вчера попросил стенку открыть дверь в туалет, то был изрядно озадачен хлынувшим из открывшегося проема солнечным светом. Во-первых предполагалось, что сейчас вечер или даже ночь, а во-вторых по ту сторону обнаружился довольно запущенный, но все равно красивый сад в дворике между высоких каменных стен. Уже почти не удивляясь прогулялся среди деревьев и обнаружил, что унитаз имеется. В красивой, оплетенной чем-то вроде плюща, открытой с одной стороны беседке. Вместо умывальника – чаша с водяным фонтанчиком, а душ заменял небольшой водопадик, причем вода в нем была ледяной. Дверь в садик открывалась прямо в воздухе и машинально прикинув планировку я пришел к выводу, что часть уборной находится на месте спальни, непонятным образом совмещаясь. Но если тут так принято, то пусть.

Аппетита не было, хватило большого желтого яблока, примеченного вчера в садике. Идти ради еды в место, где полно людей… и прочих… не хотелось. Выспавшись, я впал в бодрую апатию, трусливо прячась от прискорбной реальности в ничегонеделании. Лежал, вертел в руках картонки с курсами и пытался собраться с духом. Вот интересно, если я не буду учиться, то меня отсюда выгонят? Факультет не самый уважаемый и востребованный, так что когда еще придет следующий студент… И встретит его седобородый первокурсник в лохмотьях, оставшихся от пижамы.

Тяжело вздохнув, я все-таки поднялся, взял наугад один из кружков и побрел навстречу судьбе. Перед закрытой дверью все равно остановился с некоторым холодком в животе. Не каждый день тебя будут учить магии, совершенно новый опыт, причем не сказать, чтобы я его желал. С другой стороны немножко любопытно.

– Аудиторию можно?

Стена поплыла, дверь четко проступила, приглашая. Ну чего, входим? Непонятно на кого оглянувшись, я толкнул дверь. За ней меня ждала темная серость без каких-то определимых контуров.

– Хелло-о?

Заходить внутрь не хотелось. Других студентов, которых можно втолкнуть и подождать, приперев дверь, тоже как-то не наблюдалось. Ну что же… Решительно прошагав в спальню я подхватил под брюхо кота, разлегшегося на кровати, донес до двери в аудиторию и коротко попрощавшись кинул внутрь.

Мохнатый упал на пол, но вопреки ожиданию на него не свалилась каменная плита, под ним не разверзлась бездонная ловушка, и даже спрятанные в стенах арбалеты не выстрелили. Может, это потому что котик слишком легкий? Надо было как следует покормить.

Пушок, тяжело вздохнув, посмотрел на меня и разве только лапой у виска не покрутил. Стыда я не испытывал. Во-первых у него больше жизней, чем у меня, так что вполне можно одну потратить на благие дела. А во-вторых хватит уже придуриваться… Деваться все равно некуда.

Зайдя в аудиторию осмотрелся. Все в тех же светлых тонах, как и в моей спальне, видимо это или факультетский признак, или еще что-то, чего я не понимаю. Большой зал размером со школьный спортивный, пол умеренно упругий, вдоль одной стенки – поручень, как в танцклассе. Да, я и этим занимался. После бега и до карате.

Забурлившая было стенка заставила напрячься, но выползший из нее кусок чего-то, мне по пояс, дополз до середины зала и там с хлюпаньем сформировался в какое-то подобие стола. Очень какое-то, потому что с одной стороны было семь ножек, а с другой всего две. Оглядев все это безобразие еще раз я подхватил кота на руки, вышел, закрыл за собой дверь и сосредоточился. Так, а теперь открываем снова…

Мысль оказалась верной, в этот раз за дверью поменялось все. Вместо большого зала – большая комната, вместо непонятной мебели – стол и два аккуратных стула. Правда, никуда не делся поручень, зато в дальней от входа стене появились два окна. В одном виднелись далекие горные вершины, а второе выходило в дождливый лес. То, что от одного до другого было всего три шага слегка нервировало, но Пушок быстро вывернулся из рук и добежав одним прыжком уселся на «горный» подоконник, тут же сделав вид, что сидел здесь всегда.

Ладно, сойдет. А теперь – учиться.

На кружке, выбранном наугад, обнаружилась надпись «Правила поглаживания». Наверное, это хороший выбор. Вряд ли меня убьет знание, как правильно гладить кота? И мир им будет сложно разрушить. К тому же я довольно продвинут в этой области, еще ни один кот не жаловался. И даже некоторые собаки оставались довольны. Решено, начну с этого. Всего один урок, а об остальных еще подумаю. Может и не захочу? Или даже удастся отвертеться?

Итак, что же мне с этим делать?

Повертев кружок в руках я его потер, потом потер им о Пушка (кот печально вздохнул и устремил взор на далекие вершины, не желая обращать внимание на всяких тут), постучал по столу, пощелкал ногтем.

– Сезам? Один-один, два-два, три-три, ввод?

Не то. Ну ладно, Пушка ведь я как-то вызвал? Что же там надо было сделать… Вспомнить не удалось, кружок вдруг вырвался из пальцев, с отчетливым жужжанием завис в воздухе, а потом от него шибануло ослепительным желтым светом…

– Вы кто?

– Кирилл. Студент.

– Факультет?

– Некомантия.

Протерев глаза и отморгавшись я присмотрелся. Все старания пошли даром, уютная комната исчезла, я стоял в большой, набитой книжными шкафами зале со сводчатыми потолками у стола, опять же заваленного книгами и свитками, а спрашивал меня странный бородатый тип в длинной, до пят, мантии с полумесяцами и звездами. Ну наконец-то хоть что-то похожее на фентези – типичный древний маг-наставник!

Тип поморщился:

– Это меня к кошколюбам засунули? Вот уж печальная участь.

Возражать я не решился. Мне у этого учиться еще, мало ли, что он учудит? Это в институте препод мог только валить, а тут может сразу молнией жахнуть.

Волшебник прошелся мимо, подхватив по пути с небольшого столика чайную чашку и изящно отставив одновременно мизинец, указательный и большой пальцы с шумом отхлебнул. Молчать было как-то неловко, а я вроде должен учиться, так что пришлось задать вопрос:

– А вы чего, чай пьете?

– А почему бы мне его не пить?

– Так вы же инфоматрица?

– И что теперь, мне проводить вечность без элементарных удобств, скучая от студента к студенту? И чему я их научу, после тысячелетнего, к примеру, заточения? У меня здесь есть все, что необходимо для нормальной жизни – книги, чай, сад для прогулок.

Садик за окном был подозрительно похож на мой. Видимо, типовой проект.

– Понятно.

Оставив чашку висеть в воздухе преподаватель оглядел меня, вздохнул и щелкнул пальцами.

– Блин!

Молния, ударившая с потолка, стала неожиданностью.

Волшебник пригляделся к руке, пошевелил пальцами, потом еще раз щелкнул.

– Да блин же!

Волосы, судя по ощущениям, стояли дыбом, а ноги слегка подкашивались, так что убежать не получилось. Пришлось договариваться:

– Вы бы хоть сказали, что от меня требуется?

Щелк!

– Блин!

Волшебник, не обращая внимания на меня изобразил что-то вроде «танца бешеного краба», а потом щелкнул как-то особенно, длинной раскатистой очередью. В этот раз меня трясло секунд пятнадцать, потянуло паленым. Когда я перестал дергаться, то обнаружил преподавателя в некотором замешательстве.

– Надо же. Полная невосприимчивость к обучению.

– М… может, к-книжку дад-дите?

Меня слушать никто не собирался. Щелкнув пальцами (я с воплем попытался закрыться руками, но молнии не последовало) садист призвал здоровенный посох и перехватив его на манер копья потыкал мне в живот. Сначала легонько, потом посильнее, еще сильнее. Когда он попытался выдавить из меня кишки я не выдержал и вырвав палку отшвырнул ее в угол. Ага, щаз – деревяшка вильнула в воздухе и облетев меня по дуге вернулась в руки хозяину.

– Что же, юный саа'телери, в вашем случае…

– Я человек!

– Серьезно? Что же вы сразу не сказали? А я-то мучаюсь!

Щелк!

Я только судорожно вздохнул, но вместо молнии с потолка вдруг заструился поток мыльных пузыриков, пахнущих цветами. Поймав один и услышав какой-то очень приятный щелчок я вдруг неожиданно для себя стал ловить все, что проплывали вокруг и увлекся настолько, что забыл обо всем. Лишь когда последний пузырик с хлопком исчез я опомнился и огляделся.

Волшебник обнаружился сидящим в кресле и потягивающим чай из чашки.

– Типичная реакция для студента вашего факультета. Кстати, сказали бы сразу, что вы человек, было бы гораздо проще.

– Вы не спрашивали!

– Разумеется. Я же не Мормодук Великолепный собственной персоной, а простая инфоматрица. Что в меня забили, то и делаю.

– Так что, учить не будете?

– Поглаживанию? Нет, это бесполезно, у вас основа другая. Будем учить почесыванию!

Щелк!

Аааа!

Ээээ…

О-го?!

Раскрыв глаза я понял, что знаю почесывание! Теперь я могу почесывать стоя, лежа, сидя, в падении, двумя руками из-за головы, в перекате и ползком! Могу чесать стоящего, лежащего, бегущего и даже летящего, хотя это и сложно. Да я просто гений почесывания! Причем не только его, ведь прелюдией к правильному почесыванию может быть щипание, тискание, похлопывание и еще масса разных совершенно необходимых штук! И я их все знаю.

Вау!

– Ну, как ощущения?

Голос волшебника был добродушным, но я на всякий случай пристально следил за его пальцами.

– Спасибо. Кажется, я теперь кое-что могу в этом плане.

– Еще бы… я, знаете ли, в свое время был знатным чесалой. Гладильщиком, правда, куда более известным, но и в почесухе мне равных не было!

– Ага… когда следующий урок?

– Зачем?

– Ну так, неужели за один раз научили?

– Еще не хватало на второй оставлять. Все, вы обучены.

– И ни лабораторной, ни зачетов перед экзаменом? Ни консультаций, ни…

– Это не Академия, мой дорогой. Теперь экзамен – и все.

После недавнего взлета при восторге обучения настроение упало так резко, что я опустился за ним и сел прямо на пол.

– Что с вами?

– Да так.

– Нервничаете? Не стоит. Без экзамена вас все равно не отпустят, а долго бегать от него не получится. Уж поверьте старику.

– Вы тоже в Училище начинали?

Он лишь махнул рукой. Интересно, какой факультет?

– Домоводства. Семнадцатый экзамен.

Мысли читает?

– Вы в моей инфоматрице. Вот это все вокруг – я и есть. И вы сейчас часть ее. Из врожденной вежливости я не вторгаюсь в вас, но не знать о чем вы там думаете просто не могу.

Тогда почему не стали учить меня как человека, сразу?

– Потому что не люблю кошколюбов!

Хм. А знания, которые я получил, это…

– Это часть меня, которая перешла в вас в то время, когда вы стали частью меня.

Сложно.

– Зато быстро.

Тогда зачем спрашивать, чего я такой? Сами же знаете.

Волшебник хмыкнул, пожал плечами, отпил глоток чая и буркнул:

– Если вы думаете, что с вами произошло что-то, чего никогда ни с кем не происходило, то вы ошибаетесь. И мир до сих пор не рухнул, как можно заметить. Значит, у вас довольно большие шансы выкрутиться из всей этой глупости с факультетом. Впрочем…. сделаю-ка я вам подарок.

Щелк!

Ааааа! Блин!

– Ах да. Простите, это было невольно. Вы правы, надо по-другому.

Встав, он подошел ко мне и дождавшись, пока я перестану искрить и подергиваться, внезапно стукнул по лбу зажатой в руке газетой.

– Теперь вам будет полегче.

– В ч-е-е-ом?

– Потом поймете.

Решив, что глупо соблюдать правила вежливости в отношении человека, бьющего меня то электричеством, то газетой, я откинулся и разлегся прямо на полу. Не знаю, что тут инфо, а что настоящее, но лежать было удобно. Волшебник вернулся в свое кресло, повесил перед собой в воздухе какую-то большую книгу и время от времени отхлебывая из чашки с неубывающим чаем погрузился в чтение.

Значит, вот так здесь учат? Щелк – меня передернуло, – и готово? Как и предупреждал хоббит. Нет заучивания, нет тренировок… хотя, почему это? Есть Пушок, на нем можно опробовать чесание. А то вдруг это все глюк и мне лишь привиделось? Подняв голову я огляделся и со стоном уронил ее обратно. Волшебник исчез, я лежал в учебной аудитории рядом со столом, а в руке зажат кружок преподавателя.

– Котик? Иди сюда? Лучше сам иди, по-хорошему.

Пушок, с подозрением покосившись на меня с подоконника, отвернулся, поглядывая одним глазом. Но несмотря на прижатые уши позволил взять себя на руки. Скорее всего, привык к студентам, набрался мудрости и терпения.

– Хороший кот, хороший. Дрессированный, да? Бывалый зверюга, всяких студентов видел. Не сопротивляйся и мне не будет больно!

Подопытный с легкой брезгливостью обнюхал мои пальцы, а потом свершилось чудо – я начал чесать ему шею, и кот вдруг размяк настолько, что буквально стек у меня между рук на стол. Кое-как собрав пушистую лужицу обратно я продолжил и услышал, как кот не мурлычет и не урчит – кряхтит от удовольствия. Попытку убрать руку решительно прервали, клыки, удерживающие палец, оказались весьма острыми, а взгляд прищуренных гляделок намекал, что если уж от меня обнаружился хоть какой-то прок, то отлынивать не стоит. Во избежание.

Так что чесал я кота еще минут двадцать. Всеми всплывающими в голове способами. Попутно пришлось признать, что кот не случаен, поскольку каждый способ был ему очевидно знаком и мгновенно следовала реакция, позволяющая наиболее правильным способом воспроизвести почесывание. Похоже, кот если не штатное наглядное пособие факультета, то как минимум бывалый общажник, знающий и умеющий применять студентов по назначению.

Кстати, об удовольствиях:

– Мохнатый, как насчет пожрать?

Твердая лапа мгновенно прижала пальцы, на меня глянули вопросительно, а потом уже от двери – требовательно. Когда он туда переместился я не заметил. По ощущениям время обеда еще не наступило, да и вообще в этом «месте всех времен», когда в одном окне солнце всходит, а в другом садится, трудно ориентироваться, но мне почему-то казалось, что сейчас все-таки не лучший момент завалиться в столовку. Лучше что-нибудь вроде…

– Кухню, пожалуйста.

Кот было зашипел, но нас уже несло куда-то. Что-то долго несет, в столовку я быстрее добира…

На пол мы вывалились из стены, причем помещение знакомым не выглядело. Потолки запредельной высоты, вокруг полумрак, раздираемый всполохами огней в многочисленных очагах всех размеров и форм. Мы сидели на полу, рядом со столом. Встав, я огляделся и пошел в сторону, с которой доносилось невнятное звяканье. Кот забрался на руки и категорически не желал слезать, пришлось нести его на руках. Мимо огромных разделочных столов, на которых вполне поместился бы кит, мимо столов поменьше, с подозрительными ремнями для удержания… еды. Мимо тазиков со сваленными в них железяками различной степени изогнутости и остроты. Мимо шеренги висящих на стене ножей: самый маленький был с мой мизинец, а самый большой годился для нарезки ломтиками слона. Мимо здоровенного типа в окровавленном передни… так, стоп.

Оглядевшись по сторонам и не придумав иных вариантов я прерывисто вздохнул, потискал кота для успокоения и негромко кашлянул.

– Здрасьте.

У повернувшегося ко мне существа был один глаз точно посередине лба. А сам он возвышался надо мной метра на два, держа в одной руке топор, а во второй целую баранью тушку. Ну, хотелось бы думать, что баранью.

– Что надо?

– Я тут кухню искал… пожрать, в смысле – поужинать захотелось.

Великан осмотрел сначала меня, каким-то особым, «разделочным» взглядом, потом Пушка.

– Кто из вас пища?

– Это наглядное пособие, его есть нельзя. И меня нельзя, мне еще четыре экзамена сдавать.

– Какой?

– Простите?

– Факультет?

– Некомантия. Только одно занятие было, – добавил я на всякий случай.

– Что умеешь?

«Убегать с воплями от великанов-людокотоедов».

– Почесывать.

– Да-а? Не врешь? – Гигант с хряском вогнал топор в колоду и шагнув, навис надо мной. – У меня чешется. Уже и так пробовал, и этак, и чесалку соорудил. Но никак! Давай так – ты почешешь, раз уже научили, а если понравится, я вас приготовлю.

– Не нас, а нам.

– Можно и так.

Я покосился на «чесалку», массивную колонну с закрепленными на ней полуметровыми лезвиями. Если его вот это не взяло, то что я руками могу сделать? А ведь надо, потому что до стены я могу и не успеть добежать.

– Одну минутку. Я тут видел необходимый инструмент… Сейчас сбегаю, ладно?

– Это оставь. – Здоровенная ручища протянулась к Пушку, я решил, что лучше кота, чем меня, и отдал мохнатого в заложники.

– Мяяяу?!

– Я скоро!

Циклоп держал котика в руке, поглаживая голову движениями большого пальца. Собственно, только голова из пятерни и торчала. Эта картинка стояла перед глазами, пока я быстро удалялся в противоположном направлении. Что же делать? Чесать вот это чудовище? Ногти сломаю, там шкура как у носорога! Быстро дойдя до стены я протянул уже руку, но откуда-то из-за спины еле слышно донеслось мяуканье, и я остановился. Не то, чтобы мне было жалко кота, своя жизнь дороже, но… Но вот эта железяка должна подойти.

Наверное.

Подхватив висящий на гвозде вертел я покрутил им в воздухе, представил, как бью с размаха по башке великану… а тот жмурится и просит еще… Нет, не так надо.

– О, вернулся.

– А как же! Я обещал!

– Верить некоманту? – Он вдруг мрачно вздохнул. – Что, наврал? Не можешь чесать?

– Я никогда не вру! Иногда преувеличиваю, но это когда с девушкой общаюсь. Или с родителями. Или с эйчаром. Или с журналистами. Или… – Пришлось замолчать, просто потому что. – Кота на стол, сам сядь вот сюда, на лавку.

Следующую половину бесконечности я был занят. Кожа у великана оказалась на диво прочной, даже новообретенная способность помогала довольно слабо, я прилагал все усилия, стерев железякой руки до мозолей. Но примерно с пятой минуты одноглазый повар начал довольно ухать, дергать плечами, подставлять самые чувствительные места. Когда мы опомнились, то он лежал на столе как у массажиста, а я в позе дворника-таджика прыгал по его спине с хеканьем втыкая вертел, словно колол лед. Пушок смотрел на происходящее круглыми глазами, кажется даже для него все было уж слишком странным.

– Порадовал.

Я услышал это летя на пол с высоты, и все, на что меня хватило, это постараться не уронить на себя чертову железку.

– Значит, есть хочешь. Это я могу, это я умею.

Следить за готовкой мне понравилось. Кот сел рядом и с не меньшим интересом наблюдал за сложным ритуалом. Великан снова натянул на себя передник, затем взял какую-то корзинку, снял с высоченной полки несколько горшочков, что-то достал из кармана, налил в котелок воды и поставил на огонь. А потом началось резанье, кромсанье, разможжение, разрывание, наматывание, плющенье, варение в кипятке и обжаривание в масле. Запахи плыли удивительные! Иногда казалось, что у повара не две руки, а десяток, котлы на огне то удваивались, то сливались в один, но другого размера. Иногда что-то пролетало сквозь огонь, меняя его цвет, потом вспыхивали дрова и пламя снова становилось ярко-рыжим. Наконец, мастер снял с подставки маленький половничек и разложил приготовленное в две посудины, которые поставил перед нами.

В маленькой плошке лежала горстка рубленного как бы мяса, посыпанная какой-то травкой. В большой тарелке с горкой навалены… что-то вроде дымящихся макарон с чем-то вроде котлет. Большая стояла перед котом, а маленькая передо мной. Переглянувшись с котом я потянулся к тарелке, ему подвинув плошку. Пушок подозрительно принюхался, потом согласно кивнул и быстро начал жрать мясо. Мне пришлось тяжелее, ни ложки, ни вилки не наблюдалось, так что как бы котлетки я брал пальцами.

– Воля ваша, я как лучше хотел. Сами виноваты.

Я замер, Пушок тоже. Переглянувшись, мы с котом принюхались к своим тарелкам. Да ладно, нормальные котлеты! Но великан, поставив перед нами большой кувшин, уже уходил, тая в отсветах огней очагов.

Я свою порцию доедал дольше, чем Пушок свою, и к тому времени, как закончил, он уже по уши залез в кувшин. Вытащив кота из посуды и оставив его довольно умываться, отпил сам. Ну, это как бы компот, но на основе молока. Наверное.

Вкусно. И кончилось быстро.

– Ну что, поели? Теперь – поспать? По заветам предков?

Кот задумался на мгновение и согласно муркнул.

– Тогда за мной иди. Таскать тебя после еды будет уж слишком.

Искать место, где мы вывалились из стены было лень, я протопал к ближайшей, и поскреб камень пальцем.

– Можно нас обратно на факультет?

Вопреки ожиданиям ничего не случилось. Я подобрал-таки кота на руки, потом прикоснулся к камню уже всей ладонью:

– Извините, нам бы…

Руку вдруг втянуло в стенку по локоть, в толще камня ее кто-то схватил, но не агрессивно, а как-то словно на приеме у хироманта.

– Студент? – Ладонь поскребли. – Студент. Факультет?

– Некомант Светлов.

– Кошколюб… ну да, есть такой. Вам извещение!

В пальцы что-то ткнулось и я вытащил из стены листок, размером с тетрадный. По нему знакомым почерком с завитушками тянулось «Поздравляем с успешно сданным экзаменом!»

И ниже косой штамп:

«Училищем признан. Факультет некомантии, первый экзамен.»

Глава 4

Гадкое все-таки место, это самое Училище. Вот только что было хорошее настроение и приятные перспективы, а вот уже все вокруг сволочи и хочется кого-нибудь убить. Хотя не только здесь так, в прошлой жизни бывали подобные моменты. С воплем кидаться на стены я не стал. Не после хорошего угощения. Пушок, меланхолично понюхав листок сполз с рук, встряхнулся и с деловито куда-то побрел, на мое осторожное «кис-кис» внимания не обращая. Логично, от меня он получил все, что можно, теперь надо заняться более важными делами… не обращая внимания на студента-смертника.

Мысль оттягивать сдачу экзамена как можно дольше кто-то прочел и принял меры. Видимо, мое мнение здесь никого не интересует. Как сказал хоббит «здесь учат не спрашивая нашего мнения».

Что же теперь делать?

Учиться дальше? Нет уж, пока я не прошел обучения меня не могут потянуть на экзамен. Или могут? Надо, все-таки, узнать об Училище побольше. Главное как-нибудь разговорить Многораза… вот же имечко. И раз мне так нужен хоббит, а делать все равно нечего, то…

– Можно переместить поближе к одному из учащихся? Многораз, хоббит, факультет Разрушения.

Руку втянуло в стенку по самое плечо, которое почему-то дальше не пошло. Стенка подергала меня туда-сюда, не обращая внимания на вопли, но потом что-то все же сработало и я погрузился в камень целиком. Что ж тут все такое необычное до отвращения?

Вывалившись из-под потолка я с воплем пролетел немного по воздуху, удачно приземлившись на все четыре в позу стартующего бегуна, правда триумф испортили тапочки, слетевшие во время транспортировки и догнавшие меня как раз в тот момент, когда я выпрямлялся. Материться не рискнул, хотя очень хотелось. Вот еще и об этом надо разузнать, может, здесь нормальные лифты есть?

Выпрямляться пришлось под многочисленными взглядами. Садик, очень похожий на мой «туалетный», был наполнен людьми. И не очень. Даже кто-то совсем не человек в мою сторону пялился. Но к чему-чему, а к вниманию в свой адрес я привык, так что просто поднялся, сунул ноги в тапочки, отряхнул пижамные штаны и стал пялиться в ответ, выискивая знакомые лица.

Если приглядеться внимательней, то этот был все-таки больше и значительно лучше обустроен. Множество беседок, ширм, изгородей, почти каждая ограничивала какой-то стол или несколько скамеек. И везде сидели ученики. Судя по выражениям лиц – только что сдавшие.

Нужные мне личности обнаружились в седьмой по счету проверенной беседке. Стол, две скамьи со спинками, два винтажных кувшина и сколько-то самых обычных чашек. Кроме Зиночки с Многоразом на краю скамьи примостилась какая-то девица.

– Привет, народ.

– Здорова, Владыка.

Хоббит сидел вверх ногами. Здоровенные ступни с длинными, шевелящимися пальцами он положил на спинку, а голову зачем-то прятал под столешницей.

– Принимаю поздравления. Первый экзамен сдал.

– Ура! – Из-под стола поднялся кубок, отсалютовав мне. – Но ты не очень гордись. Тут все сдали. Вот и расслабляемся. Наливай себе сам.

Судя по тону, настроение у него было на нуле.

– Что такие смурные? – Я покосился на незнакомую девушку, как-то странно смотрящую по сторонам. Меня она очевидно не замечала.

– Смертушка рядом прошла. А потом пришел ты. Значит, зло в очередной раз выжило и будет творить себя во всем мире.

Похоже, хоббит был изрядно пьян и настроен хамить окружающим.

– С чего ты решил, что я зло?

– Ты – кишкомант! Нет, ты кошкомант… да, так еще хуже. Кишки что, а вот кошки это у-у-у!

Подавив желание пошерудить ногой под столом в поиске наглой морды я пожал плечами и налил из стоящего на столе кувшина. Закуски не наблюдалось.

– Экзамены всегда такие безумные? – Надо было как-то разговорить хоббита, так что я начал с очевидных вопросов.

– Всегда.

– Что сдавал?

– Определение стоимости.

Я попытался понять, как бухгалтерия относится к разрушению. Нет, ну в чем-то они безусловно деструктивная сила, но неужели настолько?

– Зиночка…

– КАК ТЫ МЕНЯ НАЗВАЛ?!

Висеть в воздухе, будучи поднятым одной рукой за глотку, было неудобно.

– Для тебя, кошколюб, я – Зинаида!

Ага, значит все-таки девушка.

– Усе-ек!

Машинально попытался поскрести железную длань, но под рукой ощущался лишь холод металла. Красные огоньки в щелях забрала вспыхнули, а потом меня опустили на землю. Хоббит меланхолично прокомментировал из-под стола:

– У Зиночки плохой день. Танцы сдавала, однако.

Железная дева с лязгом открыла лоток подачи, подхватила со стола кувшин и махом залила в себя. А потом села и как-то очень по-человечески уперлась железной щекой в ладонь.

Кажется, я чего-то не понимаю. Что у них у всех такое минорное настроение? Ладно, как бы еще спросить-то?

– Чего народ так дружно сюда вылез?

– А где еще пить? В комнатах не разгуляешься.

С сомнением припомнив свою, вполне даже вместительную, я пожал плечами.

– И что, так будет после каждого экзамена?

– Кошкомант, не все так хладнокровны, как ты. Понятное дело, что у тебя склонность к риску, но обычным разумным от экзамена всегда как-то не по себе.

– О великая кукуруза, дай мне силу!

Раздавшийся из дальней беседки вопль заставил подскочить.

– Чего это он?!

Хоббит зачем-то покрутил ногой, вздохнул и пояснил:

– Факультет служения. Сдал и теперь ищет свой тотем. Не обращай внимания, он уже час так орет.

– Гхм. А вы?

Незнакомая девушка посмотрела на меня со странным выражением лица и промолчала, странно улыбнувшись.

– Это Мами, она с факультета Нянь, первый экзамен. Колыбельные сдавала, никак теперь не проснется.

Вообще-то было в ней что-то такое, что я бы ребенка скорее Зиночке доверил, чем этой миленькой, чернявенькой, чем-то на актрису из «Амели» смахивающей девочке. Но, похоже, у меня какая-то не такая реакция.

– Многораз, слушай, а это у всех после сдачи такое?

– Не у всех. Те, кто не сдал, уже ничего не испытывают.

– Но я себя нормально чувствую?

– Чертов некомант. Вот за это вас и не любят.

Зиночка… гхм, Зинаида, конечно! Я теперь даже в мыслях ее иначе не называть не решусь. Короче, она тоже кивнула.

– Слушай, мохноногий, я же тебя не оскорбляю? Чего ты цепляешься? Можно подумать, это я выбрал!

– Без соответствия внутренней сути ты бы даже направления не получил. А ты получил! Кошколюб.

Я все-таки пнул, но промахнулся и ударился пальцами о ножку стола. В ответ на мой вопль хоббит мерзко захихикал:

– Зло в очередной раз посрамлено! – И тут же минорным голосом добавил: – Но оно воспрянет! Оно всегда воспрянимает свое знамя!

– О великая чашка, дай мне силы!

Кажется, я здесь сегодня ничего интересного не узнаю. Но на обиженных воду возят, и уходить не хотелось. Пьют люди? Ну так и мне не грех. Впрочем, для успокоения совести я все-таки задал вопрос:

– Ты бы пояснил, что произошло? А то в самом деле как-то странно.

Хоббит попытался вылезти на свет, стукнулся головой обо что-то, ругнулся и наконец сел как нормальные люди.

– Владыка… это унизительно, когда тебя используют, начиняя знаниями словно пончик повидлом! В Училище нам все достается просто так, великие дары – без малейшего напряжения!

– Не вижу ничего страшного.

– Это пока! В нас запихивают знания не обращая внимания на наше мнение! Мы станем очень и очень значимыми фигурами там, дома, но эта сила и эти умения достались нам слишком легко! Неужели ты не ощущаешь себя оскорбленным?

– Посмотри на меня. – Я взял себя за щеки и слегка растянул. – Милашка, да? Я не просил этого, мне дано с рождения. Кто-то выбрал это за меня и одарил. Всегда был красавчиком – иногда это мешало, иногда помогало. Не вижу ничего страшного в том, что нам сделают полезные подарки. Главное научиться их правильно и вовремя применять.

– Вот-вот! Вам, кошколюбам, все впрок! Хоть что с вами делай, а вы все приспособите для собственного удовольствия!

Я прикинул, как почесывания можно применить для собственного… нашел штук восемь вариантов, покраснел и сменил тему:

– Как тут вообще с хозяйственными делами? Ты, вижу, рубашкой успел обзавестись? Мне бы тоже, мыльно-рыльные приобрести. Хотя чем платить не знаю, не то что карманы пустые, так даже карманов нет.

– К завхозу своего корпуса обратись. Отработаешь, тут все недорого.

– О великая салфетка, дай мне силу!

Подавив желание кинуть в молельца кувшином я попробовал с другой стороны:

– Почему вы все считаете, что кошки – зло?

– Да кому еще быть-то?

– Змеям, например?

– Это с какой стати символ мудрости и врачевания становится злом?

– Тогда пауки! У нас они считаются страшными, идеальный вариант на воплощение зла!

– Чем трудяги-строители вас не устроили? Не-ет, кошкомант, ты не сбивай. Символ злобы и разрушения в мирах един, он мохнат, хвостат и мурлыкает!

Кажется, сегодня я не узнаю ничего интересного или хотя бы полезного. Я потихоньку пропитывался атмосферой уныния, тянувшейся от каждого стола, все вокруг молча пили, переживая, что их насильно учат и вообще заставляют экзамены сдавать. Впрочем, не все:

– Мами, ты что-то хочешь спросить?

– Нет-нет, просто смотрю. – Она смущенно улыбнулась, поясняя: – Так красиво. Глаза. Кожа. Миленький такой. И ушки! Уиии!

Многораз вдруг одним движением оказался на столе, схватил меня за щеки и уставился в глаза. Потом со вздохом признал:

– Глаза. И ушки. Жуть. Первый экзамен самый травмирующий.

Я непонимающе уставился на них и пытался понять, что имеется в виду. Зинаида подняла салфетку и протерла наплечник, потом молча постучала по начищенному месту пальцем. Сначала я посмотрел, что там с ушами. Это изгиб «зеркала» такой, или они в самом деле стали длиннее?

Глаза… Да, тут сомнений не было. Зрачок стал овальным, вытянувшись сверху вниз. Выпилс молча сунул мне в руку стакан, чокнулся своим.

– За первый экзамен. И то, что он принес нам!

Мами мелко закивала, довольно щурясь в мою сторону. Потом высунула фиолетовый раздвоенный язык, попробовала воздух на вкус и снова заулыбалась. Во-от, а страшным считают меня!

– О великий кувшин, дай мне силу!

Не выдержав, я подхватил означенный предмет и отправил в сторону почитателя. Но Мами вдруг мурлыкнула что-то мягко, буквально две-три короткие ноты, и кувшин, пролетев метров пять, резко замедлился и повис неподвижно.

– Это что?

– Колыбельная.

– Кувшину?

– Времени. Пусть поспит.

Девушка улыбнулась совсем уж безумно и посмотрела в мою сторону тем самым легендарным «искоса, низко голову наклоня».

– Многораз?

Хоббит махнул рукой:

– Забей. Экзамены. У всех – свои. Вот у тебя что было? Случись это седьмицу назад, ты бы остался нормальным?

Вспомнив повара-циклопа я пожал плечами и согласно кивнул.

– О великий пирожок, дай мне силу! Э-э? Да-а! Великий пирожок, прими мое служение!

Зинаида тяжело вздохнула, скрежетнув бронированной щекой по латной перчатке. Хоббит проверил кувшин, ничего в нем не нашел и мрачно икнул. Кажется, ничего мне сегодня не узнать. А традиция требует от учащихся переживать и заливать свое горе алкоголем. Что же мне делать?

Я посмотрел на потолок и попросил:

– Еще три кувшина, будьте добры. Салат, мясную нарезку. И блюдо пирожков за тот столик. Пусть отметит как следует!

Глава 5

Полноценной попойки не получилось. Мои друзья были мрачны, да и вокруг продолжали переживать факт своего выживания на экзамене с таким надрывом, словно состояли в тайном ордене суицидников и провалили испытание на получение пожизненной стипендии. Единственным светлым пятном оказался новоиспеченный служитель пирогов, но после того как он приполз ко мне и стал делиться великими тайнами о разнице между пирожками с повидлом и с мясом, я решил, что пора и честь знать.

Завхоза найти, зеркало получить – не все же мне в доспехах свое отражение разглядывать. Бритву, мыло, полотенце… штаны нормальные, наконец! Выдернули как редиску и сунули в это безумие? Ну так пусть обеспечат условия!

О том, что было бы неплохо попрощаться, я вспомнил уже выходя из логова скорбящих. За спиной кто-то очень вовремя запел «Не для меня Дон разольется». Блин, да от наших в иных мирах не протолкнуться!

Решительно воткнув руку в стену я попросил:

– Мне к завхозу.

Потолок затрещал и прежде, чем я успел отпрыгнуть, с него упала огромная плита, вбившая меня в ставший жидким пол.

– Безобразие!

Сначала я ощупал себя, потом сделал это еще раз. Контрольное число конечностей после пересылки соответствует исходному… Приятно. Покончив с подсчетом повернулся к говорившему и заодно огляделся. По ощущениям меня никуда не перемещало, а именно выбило в нижний коридор. Но я стоял посреди заполненного стеллажами здоровенного зала с узкими, высокими окнами. Если бы меня сбросило с потолка, то я бы летел гораздо дольше. Это место реально напрягает!

– Стараешься, кладешь половички, чтобы чистота, чтобы здоровье! А они прямо из стен вываливаются, все в пыли!

– Совершенно с вами согласен.

– Э?

– Я вообще-то искал завхоза.

Возмущенно глядящий на меня колобкообразный человечек фыркнул и отвернулся, кинув через плечо.

– У нас обед.

– Я подожду. Или могу составить компанию.

– Выйдите, и зайдите как положено нормальному учащемуся.

– Это через дверь?

– Это в начале следующего семестра!

Сначала я хотел было возмутиться, а потом вспомнил местные особенности, откашлялся и коварно спросил:

– А вы, собственно, кто?

Колобок подпрыгнул, помахал в воздухе пухлым кулачком… и растворился в воздухе. Первое правило Училища – не задавай вопросы. Второе правило Училища – если вопрос задали, постарайся испариться. Я все правильно понял? Тогда приступим!

Осмотр стеллажей выявил прискорбное отсутствие системы в наваленном на полки хламе. Рядом лежали мечи, странные жезлы с кристаллическими навершиями, ночные вазы (из хрусталя), вафельные полотенца, несколько коробок подстаканников (без самих стаканов), целый ряд заколоченных ящиков с надписями на английском «Не открывать, если вам дорога жизнь!» и все в таком духе. Решив, что лучше взять самому и оправдываться, чем ходить в нестираной пижаме, пока сообразят выдать, я подхватил корзинку с крышкой и стал сваливать в нее то, что могло бы понадобиться.

Примерно минут через десять до меня дошло, что корзина давно должна была переполниться. Приподняв крышку и обнаружив, что все брошенное внутрь выглядит лежащим на дне трехметрового колодца я сначала хотел удивиться, а потом просто принял это как должное. Ну вот такие здесь корзинки. И стенки. И кухни.

А уж об ученичках и говорить не приходится. Вот меня хотя бы взять.

Хотя в чем-то мой приятель-хоббит прав: я, похоже, серьезно изменился всего за один день. Даже более того, всего за пол-дня. После учебы и экзамена я стал подозрительно спокойным. Можно было бы предположить, что это действие стряпни циклопа, но… вряд ли. Я действительно не вижу смысла нервничать.

Идя вдоль полок я набивал корзинку всем, что могло пригодиться. Бритвы четырех видов (особенно понравилась опасная с полуметровым клинком – отнесу циклопу в подарок), полотенца, бутыли чего-то похожего на мыло (надо будет сначала на ком-то испытать, а то облезу еще), одежда, сапоги и ботинки, печенье и зефир, и зеркало, и подушечка, и картинка на стену, и еще вот эту коробочку…

Поняв, что из котоманта превращаюсь в клирика монастыря Хомяка Бережливого решительно закрыл крышку корзинки и двинул к видневшейся вдалеке двери. Доверять стенам я уже не мог. Нервов не хватало.

За дверью обнаружился коридор слегка непривычного вида. Деревянные панели, каменная кладка, висящие на стенах и горящие странным бездымным огнем факелы – натуральный монастырь. Попадавшиеся навстречу люди полностью соответствовали окружению: или одеты в что-то наподобие ряс, или в псевдо-дворянских нарядах века этак…надцатого. На меня косились, пижама резко контрастировала с их стилем, но на вежливые поклоны откликались. Видимо, для местных странности не так уж и странны.

Ткнувшись в очередную дверь я с удовольствием вышел во внутренний дворик, окруженный галереями. Не так роскошно, как в моем личном садике, но тоже ничего. Найдя лавочку рядом с фонтаном и убедившись, что никого не шокирую, я достал из корзины положенный сверху набор и быстро переоделся. Люблю походить в пижаме, но не три же дня подряд, не снимая? Тяжелое это дело, учеба в Училище.

– Не помешаю?

– Падай.

Закончив копаться в вещах и подняв наконец голову, я повернулся к севшему рядом парню. Мелкий, чернявый, очкастый. Одет в серо-коричневую рясу, подвязанную серебряным шнурком и выглядит натуральным монашком, в руке солидный том древнего вида.

– Извини, если что, но ты здесь разбираешься, что к чему?

Он непонимающе нахмурился, пришлось пояснить:

– Где здесь проход в жилой корпус.

– Тебе не показали?

– Да тут все такие замороченные… А знакомые после экзамена убиваются.

– Это да, в Академии экзамены сложноваты.

Подавив вопль «какая еще Академия?!» и для надежности прикрыв рот рукой я немного подумал, а потом решил начать с простого:

– Ты тут учишься или преподаешь?

– Что ты, учусь, конечно. Правда, пока не выбрал учителя.

– Давно здесь?

– Уже месяца два.

Так, что еще нужно узнать? Не хочется, а именно «нужно»? Точно:

– Слышал, в Академию попадают разными способами?

Парень ухмыльнулся:

– И еще какими разными! У нас, на Земле… это мой мир, я оттуда. – Здесь я подавил желание прикрыть рот второй рукой, для надежности. – Есть целый литературный жанр о таких, как я. «Попаданцы», называется.

– Вот как?

– Ага. Это об избранных, которые попадают в различные другие миры!

– Попасть в мир иной не так трудно. – Я старался дать ему повод поговорить о себе, любимом. Редко кто отказывается.

– Земля довольно тихий мир. Никакой магии… кроме этих, из Училища. – Он выразительно поморщился, и я понял, что кидаться в объятия с воплем «да я сам такой» не стоит. – Так что если что и происходит, то это скорее чудо, чем обыденность, вроде этого.

Он обвел рукой окружающее и с явным удовольствием вздохнул полной грудью «наполненный чудесами воздух». Как по мне – пахло обычным садиком. Хотя для жителя спального района в самом деле приятное место. Надеюсь, что туалеты здесь не такие же средневековые, как обстановка.

– И вот я попал. Шел-шел, и вдруг прилетает какая-то сова и сует в руки свиток. А у меня еще и имя подходящее – Игорь Гончаров. Прикольно, да? – Не увидев на моем лице понимания, пояснил: – Есть у нас такая сага, про Избранного, которого призывали в волшебную школу, а он не знал, что такие бывают. У его имя на мое очень похоже.

– Может, эту сагу сочинил кто-то с пророческим даром?

Я хотел подстебнуть, но парень вдруг задумался. Он себя всерьез Гарри Поттером считает? Хотя с виду похож.

– Может и так. А ты здесь учиться собираешься, или наоборот?

Интересно, это он так неудачно выразился, или в Академии можно «раз-учить» что-то? Прикинув, как бы его раскрутить на рассказ и при этом самому не спалиться, выбрал нейтральное:

– Скорее по обмену опытом. Я занимаюсь довольно редким искусством, надеялся, что здесь получится что-нибудь узнать помимо уже выученного.

– Мертвое дело. Профессора никого себе не берут без платы. Или без клятвы ученичества. Сижу вот как дурак, книжки читаю. – Он помахал своим томиком и вздохнул: – А клятва это дело такое, что лучше не торопиться.

– Но тебя ведь призвали?

– Да тут таких как я тысячи. – Я машинально огляделся и Гарик поправился: – Не именно здесь, а во всей Академии. Она же здоровенная, чего только нет!

Ага, в том числе и ВМУМ где-то притаилась. Но проживший тут уже два месяца земляк Училище не любит. Есть причины? Или что-то личное? По возрасту, он уже несколько раз совал руку в портал, так что мог накопить неприязни. А мог и тут что-то узнать.

– Что же, так и ходишь без учителя? А лекции, практикумы и все такое?

– Они доступны всем, но что там без наставника поймешь? Книги вот читаю… но в них тоже мало толку.

– Но это же магические книги?

– Да их в библиотеке миллиарды! Попробуй найди нужное, это же Академия, тут хренилион лет собирают каждую магическую бумажку!

В голове у меня звучно и отчетливо щелкнуло. Библиотека – там можно узнать все, что мне узнать стоит. Хоть что-то об этих чертовых высших и средних магических заведениях, о некомантии… о возможности свалить, не сдавая последнего экзамена.

Решительно поднявшись я церемонно кивнул отшатнувшемуся студенту:

– Благодарю за беседу, рад буду встретиться еще раз. Не подскажешь, как пройти в библиотеку?

– Вон там, основной коридор, третья большая дверь…

Парень был огорчен. Кажется, он не возражал еще поговорить о том, какие все вокруг сволочи и не ценят такого замечательного землянина, но я подхватил безразмерную корзинку и зашагал в указанном направлении.

Теперь, уже зная, на что стоит обратить внимание, я видел больше. К примеру, большая часть встреченных или торопилась куда-то, или «кучковалась». Центром почти всегда был какой-то почтенного возраста гуманоид, с важным видом то слушавший, то вещавший окружающим что-то полезное. Студенты старательно записывали. Особых чудес не наблюдалось, но их и в Училище было не так чтобы много… кстати, это что, в Академии тот же самый обслуживающий персонал, что и у нас? Реагируют похоже, что «колобок», что пернатая дамочка, выдававшая мне коробку с факультетом.

Задумавшись, я подошел к третьей «большой», то есть метров семь-восемь в высоту и столько же в ширину, двери. Перед ней стоял здоровенный тип в доспехах и похожем на испанский моррион шлеме. На проходящих мимо студентов тип взирал как и положено находящемуся при исполнении уважаемому человеку на всяких там, то есть с легким презрением. И отчего-то было ясно, что меня он так просто не пустит.

– Кхм. Простите, уважаемый, мне нужно пройти в библиотеку.

Стражник переложил из руки в руку украшенное флажком копье и лениво вздохнул.

– Я могу войти?

Вздох поведал о том, что видывал он дураков, и сейчас увидел еще одного.

– Это очень важно. Я не собираюсь шуметь или что-то нарушать.

Теперь вздох был пренебрежительным. Мои обстоятельства стража не интересовали.

– Вы же здесь для того, чтобы пропускать в этот храм знаний студентов, не так ли?

Намек на то, что у стражника есть обязанности, бронированного лакея разозлил. Повернувшись в мою сторону он грозно фыркнул и пробасил:

– Пропуск.

– К сожалению, не имею. У кого можно его получить?

– У своего профессора.

И отвернулся, гад.

Но Гарик свою книжицу как-то из библиотеки вынес? Видимо, и без профессора можно проникнуть внутрь. К примеру сунув что-то стражнику в карман. И чем можно подкупить из имеющегося у меня в корзинке? Золота на складе не попалось, да и не факт, что оно здесь хоть что-то стоит. Может, его каждый студент способен щелчком пальце намагичить целую гору?

– Давайте так – вы меня пропустите, а я позже постараюсь вас порадовать чем-нибудь?

В этот раз вздох был насмешливым донельзя. Осмотрев меня с головы до ног и обратно, стражник фыркнул и пренебрежительно бросил:

– Отвали, красотка. Попробуй соблазнить кого-нибудь из молодых профессоров, может и найдешь покровителя. Тогда и…

Я молча ударил его в подбородок. У Настоящего Избранного стражник тут же свалился бы без сознания, но у меня он лишь мотнул головой, пропуская кулак, а сам ткнул в ответ рукой, держащей древко копья. Все-таки настоящим воином он не был, скорее что-то вроде парадной стражи, взятой за представительность, но мужик был крепкий и какое-то время мы пыхтели грудь в грудь, пытаясь оттолкнуть противника. А потом рука как-то сама скользнула вперед, вверх, к шее противника…

Стражник дернулся, задрожал, попытался приподняться на цыпочках. Дыхание стало прерывистым, глаза закатились, копье он выронил и только водил руками, словно пытался куда-то уплыть.

– Так… так… вот та-ак… – Я двигал пальцами, совершенно не задумываясь, что делать, и как у меня это получается. – А теперь вот та-ак будет с каждым, кто встанет на моем пути!

Мужик захрипел и потерял сознание.

Какая, оказывается, жуткая вещь – правильное почесывание. А ведь это только за ухом! Перешагнув через дергающее ногой от удовольствия бесчувственное тело я посмотрел по сторонам. Свидетелей, вроде бы, нет. Нашарив за спиной ручку двери я осторожно потянул ее на себя, отступил в образовавшуюся щель и так же аккуратно закрыл. После чего повернулся.

Я стоял в своей собственной «комнате цвета беж», и лежащий на кровати Пушок с недоумением смотрел на меня. Быстрая проверка показала, что за только что закрывшейся дверью не коридор Академии, а моя личная прихожая. Кажется, в библиотеку мне сегодня не попасть.

Поставив корзинку на стол я подвинул кота и лег сам, закинув руки за голову. Денек получился сумасшедшим – обучение, экзамен, скорбная попойка, Академия эта чертова. Пожалуй, не пойду никуда больше. Буду лежать, есть яблоки из сада. Нарежу из веточек фигурок и буду играть в шахматы с Пушком. На щелбаны.

Но это все завтра. А пока я буду спать, восстанавливая душевное здоровье.

А потом проснусь и все будет просто замечательно!

С этой мыслью я сгреб кота и решительно уснул.

Боги, как же я ошибался…

Глава 6

Просыпаясь, надо точно соблюдать ритуал, чтобы правильно выйти из мира грез. Сначала не открывая глаз потянуться, прислушаться к окружающему – не притаился ли с злодейскими намерениями будильник? Не собирается ли телефон неуместно зазвонить? Потом принюхаться… едой не пахнет, жаль. Потом зевнуть, спихнуть с плеча голову прижавшегося… кстати, откуда здесь кто-то, я же вроде трезвым засыпал?

Стоп. Это еще кто?!

Подскочив я выпрыгнул из кровати, уставившись на совершенно незнакомого парня. Тот пошарил рукой, меня не нашел и недовольно нахмурился.

– Ты кто такой?

Незнакомец вздохнул и все-таки открыл глаза:

– Ни «спасибо», ни «чего хочешь на завтрак» – «кто такой» с таким видом, словно не со мной в обнимку засыпал. Пожалуй, стоит на тебя обидеться и уйти.

– Так и проваливай нахрен! Ты кто такой, спрашиваю?!

– Мне проваливать, или все-таки отвечать?

Наглец ехидно улыбнулся и я, не выдержав, попытался схватить его за руку, чтобы стащить с кровати. К крикам и мату я был готов, но он вдруг упал на спину, зашипев и выставив пальцы с внушительными когтями. Я ответил таким же шипением и навис, выбирая место, куда можно будет полоснуть…

Своими…

Когтями…

Ой.

– Надо же, заметил!

Не обращая внимания на говорившего я продолжал держать перед собой руку, шевеля пальцами. На каждом по здоровенному острому крючку. Причем стоило расслабить кисть, как они втянулись куда-то внутрь. «Глаза и уши» – печальный голос хоббита прозвучал как наяву. Но ведь вчера только глаза были?! Схватившись за ухо я вздрогнул. Это было не привычное человеческое ухо, а что-то вроде звериного. И даже можно предположить, какого именно зверя.

– Не надо было из моей миски есть. Скажи спасибо, что не копытный какой-нибудь.

– Спасибо. Мне вот только козленочком не хватало…

Присев, я глянул на безмятежно валяющегося парня. Вот у него уши были нормальными. В смысле человеческими. А как же когти? И вообще – лежит тут, блин, как будто так и положено!

– Прикройся, блин.

– Вчера я тебе нравился как есть…

– Вчера у тебя мех был! Повсюду.

Оглядев себя незнакомец… Хотя какое уж там… Оглядев себя Пушок с печалью признал:

– Да, подобное тело нужно прикрывать, чтобы окружающие не пугались. Я, бесспорно, совершенство в любой форме, но все равно, стоит одеться. Потом, как-нибудь.

И зевнул с подвыванием. Чтобы не глазеть на голого молодого мужика, с которым я провел эту ночь… с которым я спал… да блин, не дай бог кто-то узнает, не отмоюсь же! Чтобы не глазеть, короче, я повернулся к безразмерной корзине. Кажется, вчера я в нее зеркало сунул, помимо прочего?

Когда десять минут спустя, проведенные по пояс в корзинке, я наконец нашел искомое и вытащил, Пушок начал хихикать. Не обращая внимания на животное, я подошел к столу и прислонив метровое зеркало к стене присел, разглядывая себя. Да, глаза теперь очевидно нечеловеческие, с вертикальными зрачками. И уши такие волосатые, что смотреть жутко. К тому же треугольные. Попытка пошевелить не удалась, но когда кот в очередной раз хмыкнул, они развернулись к источнику звука самостоятельно.

Понятно, ушки детям не игрушки, это солидный, уважающий себя орган, который не желает двигаться по первому требованию. Переведя взгляд со своего отражения на кошачье задал вопрос:

– Как это получилось, мысли есть?

Пушок приподнял голову с подушки:

– Нам что-то подсыпали в еду.

– Отраву?

– Не, формулоизменитель. «Один-четыре» в основе, но с добавлениями.

Там же еще и хвост был? Но сейчас, вроде, ничего нету?

– Вырастет, не беспокойся.

– Ты чего, мысли читаешь?!

– Я головой умею пользоваться. Понятно же, что ты подумаешь в первую очередь. Всем хочется хвост. Не переживай, будет и у тебя.

Черт, только штаны нормальные достал, а уже надо что-то придумывать. Может, я короткохвостая порода?

– Не-а, длиннохвостый.

– Хватит читать мои мысли!

– Ой, да было бы что читать!

Кот отвернулся и показательно накинул на себя одеяло. Вздохнув, я задал второй вопрос:

– А ты сам-то кто такой?

Кот промолчал.

– О чем я сейчас думаю?

Кот дернулся, а потом нагло заржал!

И вовсе не об этом!

– Кто-то хочет тапочком получить?

– Кто-то хочет нормально позавтракать! А у тебя пусто. Ну и смысл с тобой общаться?

Молча встав я подошел к стене, приложил ладонь и попросил:

– Будьте добры, завтрак на двоих.

Делал я это не задумываясь и даже мелькнула мысль, что не получился, но в стене коротко зашипело и открылось окошко доставки. Аккуратно вытащив поднос я поблагодарил неизвестно кого:

– Спасибо. У нас тут… сами видите. Давай, присаживайся. Я пока умоюсь.

Кот, молча поглядев на поднос, потом на меня, вздохнул с непонятным выражением:

– Силен.

Но развивать мысль не стал и заворочался, сползая с кровати каким-то странным образом. Глядеть на то, как он будет одеваться, я не собирался, и вышел во дворик.

Быть чело-котом мне не понравилось сразу. Во-первых, хотя новые уши были не на макушке, в них все равно под водопадом постоянно попадала вода, это было неприятно и приходилось трясти головой. Теперь с аквалангом не поныряешь. Опять же когти хоть и убирались каким-то образом в пальцы, но заменой ногтям служили скверной. Не почешешься от скуки. К счастью, других изменений в организме не наблюдалось. Пока.

Когда я вернулся, Пушок сидел в моей пижаме за столом и ел яичницу прямо руками.

– Вилка для кого придумана?

– Для тех, кто не умеет пользоваться пальцами.

Логично.

– Так кто ты такой?

Недовольно покосившись в мою сторону кот потянулся к тарелке, но я придвинул поднос к себе.

– Сначала ответы!

– Дай поесть нормально!

– Пока ты не скажешь, мне кусок в рот не полезет! А голодный я злой!

– Пфф!

– Шссс!

Некоторое время мы сидели, оскалив зубы и подняв когтистые руки, но потом это стало как-то скучно и прибрав себе тарелку с кашей и тостами я оставил яичницу коту. Ели мы молча.

Вот интересно, я теперь вместо привычного удара кулаком в челюсть буду так же автоматически полосовать противника когтями? По горлу, по глазам… я опасный тип, однако. Кстати, как там насчет почесывания, это не повлияет? По ощущениям не должно, но надо бы проверить…

Пушок, почуяв что-то, настороженно отодвинулся, облизывая пальцы:

– Всем студентам Училища положено наглядное тренировочное пособие.

– Вчера у сдавших экзамен его не было.

– Было. Но с собой они его брать не стали. Кроме того «положено» не значит «есть».

От фразы тянуло чем-то знакомым, родным.

– То есть ты не проводник, а предмет для опытов?

– За предмет и в лоб получить можно!

– Только тапки не тронь, а то с вас станется.

Кот презрительно отвернулся. В человеческом теле это выглядело манерно и неестественно. Убирать посуду он предоставил мне, плюхнувшись обратно на кровать и взирая оттуда самым ленивым образом. Хорошо хоть молча. Интересно, он действительно мысли читает? Что там в зеркале? Лежит, в мою сторону не смотрит. Пушок – сволочь. Пушок – заготовка для шапки. Коты – отстой, собаки – рулят! Опа, это у него ухо шевельнулось, или мне кажется?

Стена нишу открывать не стала, а открыла метровый рот и высунула язык. Поставив на него поднос я машинально почесал и даже не удивился, когда вдруг вся стена затряслась от удовольствия. Да, это безумное место и я теперь в нем живу. Вот так вот получилось.

– Ты давно наглядностью подрабатываешь?

Кот задумался, уставившись в потолок, потом признался:

– Уже и не помню. А что, интересует что-то?

– К чему готовиться, хочу узнать.

– К неприятностям.

– Конкретнее?

– Да что у тебя впереди хорошего-то может быть? У некоманта? Ты ж даже не кот, жалкое подобие. Вот и будешь теперь страдать. Привыкай.

Сказано было с ленивым превосходством в голосе. Какие там у меня предметы для изучения остались? Черт, ничего опасного для инвентаря. Знает, гад! И пользуется.

– Здесь есть факультет вивисекции?

Кот нагло осклабился. Видимо, даже если есть, то до него мне не добраться.

– Почему котов во ВсеМирье ненавидят?

– Зависть, конечно! Мы совершенны!

Пушок изобразил что-то такое рукой, а потом начал ее вылизывать, делая это совершенно обыденно. Остановился, потрогал язык пальцем и убедившись, что кошачьей шершавости нет, печально вздохнул.

Серенький он какой-то. Я красивее. Достаточно в зеркало глянуть.

Снова нырнув в корзину я покопался в барахле и найдя что-то более-менее похожее на молоток стал искать место. Может, в саду на дерево повесить? А то вдруг стена обидится, если я в нее гвоздь забью? Вроде бы в столовой картинки висели, но мало ли.

– Забивай, не бойся.

Точно читает!

– Мог бы и помочь.

– Я не могу. У меня лапки.

– У тебя руки!

– О, действительно. В таком случае у меня депрессия.

С этими словами Пушок изобразил печаль, продолжая лежать в странной позе, в которой у человека точно был бы вывих позвоночника. Почему я его именно котом воспринимаю, а не тем, кем он выглядит? Или у меня и мозги изменились? Хотя конечно изменились, рефлексы-то есть.

– Если коты – совершенство, то я теперь как бы…

– И не мечтай. Ты всего лишь человек. Жалкий человек. Человечишка.

– Слушай, блохастый, не хами мне тут!

– А то что?

Сказано было лениво и нагло. Набить ему морду, что ли?

– Интересно, они всегда такие?

Говорил я сам с собой, но мне вдруг ответили:

– Это же кот, чему вы удивляетесь!

– М-мать!

– Вряд ли вы мой сын, я бы запомнило.

– Зеркало?!

– А он не очень умный, да?

– Был бы умным, пошел бы на другой факультет.

Что ж сегодня за день такой? Еще и предметы разговаривают. Может, я заодно и мебелью стал, раз начал понимать? Хотя стоп, кот его тоже понимает!

– Пушок? – Я косился одним глазом на зеркало, а другим на кота. – Это что за хрень?

Вздох со стороны дивана был преисполнен терпеливой печали.

– Это – зеркало.

– Почему оно разговаривает?

– Глупое потому что…

– Я бы попросило!

– Было бы умное – молчало бы. Вот коты – разговаривают? Не-ет. Мы умные. – Он потянулся, с подвыванием и выпусканием когтей. – Потому-у что глупые некоманты вместо того, чтобы пойти к завхозу вламываются в хранилище артефактов, после чего такие «ой, чего это у меня зеркало говорит?» Смотреть надо, что и где хватаешь.

Желание дать ему пинка было почти необоримым, но это может лишить источника информации, так что подождем. Отложим, ненадолго. Кстати, насчет говорящих зеркал мне припоминается одна полезная штука.

– Ты – говорящее?

Мое отражение сложило руки на груди и выразило лицом пренебрежение.

– Что это такое – знаешь?

Теперь зеркало отобразило откровенное презрение:

– Разумеется! Силовой молоток, карманная модель, уровень зарядки примерно восемнадцать процентов. Кстати, не попади случайно по пальцу, новую руку придется отращивать.

– А что будет, если я им по тебе стукну?

– Ты что, дурак? Я же великий артефакт знания!

– Или ты будешь молчаливым артефактом, разговаривающим лишь когда его спросят, или я буду бриться, глядя в осколок размером не больше ладони. Опыт есть, знаешь ли.

– Грубиян!

Но продолжать спор не торопилось, а отражение, пойдя волнами, начало примерно соответствовать тому, что происходило в комнате. Тоже мне, «великий артефакт»! Был бы великим – не лежал бы на складе, а висел у какого-нибудь архимага. Так, зеркало утихомирил, теперь с ослом… в смысле – с котом как-то справиться нужно.

Покосившись на корзину я прикинул, сколько вчера навалил туда всякого. Это что же, у меня там сотни две разных разумных артефактов? А меня точно не посадят за грабеж? Сколько дадут за разумный артефакт с манией величия? От миллиона до вечности строгого режима? Кстати, что там еще полезного есть?

Неожиданно стало жутко от мысли, что весь этот хлам может оказаться опасным. Хотя вряд ли проклятые вещи и всякие штуки типа Кольца Всевластья будут храниться навалом на самых обычных полках. К тому же одежда была самой обычной. Кажется. Все равно надо разобраться, прежде чем какое-нибудь полотенце скажет, что оно заколдованная принцесса и после того, что я сделал с ней, я обязан жениться.

– Пушок?

– Что еще?

– Почему я такой спокойный? Вроде бы должен биться в истерике, а вместо этого смотрю на все эти чудеса как будто ничего необычного не происходит.

За спиной хмыкнули. Отражение в зеркале тоже изобразило что-то вроде «кого приходится отражать», но молча.

– Училище меняет студентов.

– Объясни?

– Я здесь не для того, чтобы что-то объяснять. Я есть, будь благодарен уже этому.

Вспышка была такой неожиданной, что я опомнился лишь в прихожей, когда Пушок начал сопротивляться. Но все-таки я был и крупнее, и гораздо злее. Подтащив сопротивляющегося кота к двери я одним пинком ее распахнул, а вторым придал наглецу направление и ускорение. Пушок еще успел негодующе на меня посмотреть, а потом вылетел в коридор и с громким хлопком…

– Мяу.

На полу стоял кот. Самый обычный, один-четыре-один-два и мохнатый. Злость куда-то пропала, я посторонился. Войдя, он поглядел на меня с укоризной, потом изобразил всепрощение, пройдя в комнату запрыгнул на стол и уселся с обычным для котов видом «я всегда тут был».

– Так гораздо приятнее. Все-таки люди на редкость нескладные существа. Надо будет потом придушить того громилу, что подсунул нам отраву.

Надо же, а говорилка у него и в этой форме работает. Все-таки он редкий хвастун. Придушить циклопа? А как сам мяукал «спаси-спаси» уже забыл? Впрочем, чего еще ожидать от наглядного пособия.

Пожав плечами я отвернулся и придвинул к себе корзинку. Значит, склад артефактов? Интере-есно…

Глава 7

– Бритва эльфийской стали. Двуручная, посвящена богу крови. У эльфов вообще-то волосы на теле не растут. Наверное, просто форма понравилась.

Кивнув, я бросил предмет в кучу прочего хлама. Раз уж под рукой есть «великий артефакт знания», то почему бы не опознать с его помощью все награбленное в порыве домовитости? Зеркало было не в восторге, но кто ж его спрашивает, так что опознание шло полным ходом. Жаль, что большая часть содержимого корзинки оказалась именно хламом. Разряженным, поломанным или крайне проблематичным в использовании.

– Жезл абсолютных неприятностей. Превращает объект в случайное неприятное заклинателю существо.

Зеркало бубнило с унылым видом и постоянно пыталось спровоцировать меня на зевок. Повертев жезл со звездочкой на конце я отложил его на кровать. Пригодится. Следующий артефакт… хм, игровой кубик сложной формы, к которому зачем-то приделали проволочное кольцо.

– О, хоть что-то интересное – многофакторный исполнитель. Неизрасходованный, судя по ограничителю.

Пушок, лежавший с безразличным видом вдруг подскочил и с шипением выгнулся:

– Положи обратно!

– Ты чего?

– Положи. Это. Обратно! Осторожно, не урони!

Судя по прижатым ушам и сосредоточенности на предмете, это была не шутка. Но соглашаться прямо вот сразу не хотелось:

– Объясни, в чем дело?

– Многофакторный исполнитель. Малый, но на эту комнату хватит. Выполнит любое желание, в зависимости от грани.

Кот говорил отрывисто, явно не веря в мое здравомыслие.

– То есть эта штучка повелевает вероятностью? Как в фентезюхе…

– Не веришь? Тогда загадывай, выдерни чеку и брось на пол. Только погоди, я отсюда уйду как можно дальше.

Подкинув кубик на ладони я стал считать грани. Двадцать штук, если не ошибся. Эй, так это же игровой дайс! Сейчас кину, загадаю оказаться на Земле… в масштабах комнаты. Если единичка, то окажусь на куче земли. А если двадцатка? Планету уменьшит до размеров глобуса, переместит сюда и меня сверху шлепнет?

Рука дрогнула, исполнитель пролетел мимо пальцев, задев кольцом ладонь. Дружное «ыыыыць!» от меня, кота и зеркала наверняка можно было расслышать и в коридоре. К счастью, чека не вылетела. Очень осторожно подобрав артефакт я залез в корзину с головой и примостил его, замотав в какие-то подвернувшиеся тряпки. О, кстати!

– Это что? Носить можно?

Недовольно глядящее на меня из зеркала отражение закатило глаза:

– Сорочка белая, мужская, с оборочками. Не мнется, не пачкается, трудно порвать. Если застегнуть на все пуговицы, то образ начинает соответствовать.

– Чему?

– Себе. Создай образ и застегни пуговицы.

Наглый артефакт изобразил задергивание шторки, после чего сделал вид, что оно простое зеркало и умеет лишь отражать. Понараздают разума кому попало, хрен потом заставишь нормально работать!

Надев рубашку я потянулся к верхней пуговице. Та упорно не хотела вдеваться в петлю, выскальзывая из пальцев. Попытка подцепить когтем не удалась. Видимо, надо в самом деле сначала представить… Так, стоп. Остановившись перед зеркалом я пригляделся к мохнатым ушам, глазам какого-то кошачьего колера, поерзал низом спины. Определенно, выходить на люди вот в таком виде не стоит. Они тут все дикие какие-то, кошек боятся, но при этом с оружием. Колданут чего-нить, и у меня хвост отвалится. Пока еще не отросший. Поэтому закрываем глаза, вспоминаем, как совсем недавно я стоял у себя дома перед почти таким же, но совершенно нормальным зеркалом. А теперь…

Пуговица упорно не хотела застегиваться. Не открывая глаз я попробовал со второй, с третьей. На восьмой неожиданно получилось, застегиваться пришлось снизу вверх. Дойдя до последней, которая первая, и с закрытыми глазами еще раз проверив, я решительно взглянул в отражение. Хм, вроде все как прежде…

Ага, точно! Как прежде – нет звериных ушек, и глаза точно такие же, как были всю жизнь! Подумав, я попытался расстегнуть нижнюю, но безуспешно. Зато верхняя расстегнулась почти сразу. Зрачок у отражения вытянулся сверху вниз. После второй у меня появились кошачьи уши. Точно появились, я даже подергал. На третьей никаких изменений не произошло, что с одной стороны радует, а с другой – это же насколько я могу измениться?

Мда, не ходить мне волосатогрудым мачо с декольте до пупа. Буду застегнут на все возможные. Бабочку что ли найти? Хотя нет, это перебор. Что я забыл?

– Эй, всезнающее, а в чем подвох с рубашкой?

– При критическом несовпадении мнимого и реального образа мгновенная дезинтеграция носителя.

Зеркало зевнуло. С-сволочь. Ничего, я молоток далеко не убирал. Вот перестанешь быть нужным, я тебе пошучу. Говорящий кот, говорящее зеркало… хорошо хоть штаны не говорят. С сомнением посмотрев вниз я подождал, но штаны молчали. Наверняка начнут болтать в самый неподходящий момент. Штаны, если подумать, многое могут рассказать о человеке. Особенно если они его не любят и не прочь поговорить об этом.

Из не распознанного осталась лишь газета. Самая обычная, сначала я даже подумал, что это просто «бумажку подложили» под какой-нибудь ценный артефакт. Но примерно с третьего раза заметил, что заголовки статей меняются каждый раз, когда я перекладываю газету с места на место. Очень полезный артефакт, а то без интернета скучно. С другой стороны новости какие-то странные.

– Чем опасно?

– Ничем, это простая газета. Подложили, наверное, подо что-то.

Отражение упорно отводило глаза. Видимо, надеется, что после моей смерти его перевесят в женскую душевую. Черт, я напоминаю себе того детектива из «Кролика Роджера». То зеркало с прибабахом, то еще какая хрень суицидальная. Пора уже выяснить, что к чему в этом чертовом магическом ПТУ.

– Мохнатый, ты со мной?

Пушок посмотрел на меня так надменно, что я даже чуть было не извинился.

– Иди уже, развлекайся. Еще не хватало за каким-то студентишкой бегать.

После зеркала ругаться еще и с котом сил не оставалось. Ну их всех! Дотронувшись до стены я сосредоточился и отчетливо представил Многораза, Зиночку и Мами. Ладонь тут же начала погружаться в прохладное желе, пришлось вмешаться:

– Простите, а вот обязательно все вот это… ну, с безумными способами перемещения? Не то, чтобы я был против, просто слегка напрягает.

В стене кто-то вздохнул, руку выплюнуло наружу. Передо мной проступили контуры самой обычной двери. Поблагодарив, я открыл ее и сделал шаг.

– Здорово, Владыка.

– Привет! Как дела? – Я оглянулся назад. Никакой двери, я стою посреди зала. А чего еще ожидал-то?

Хоббит устало вздохнул:

– Попроси пива, хорошо? После вчерашнего надо поправиться.

Сейчас в столовой почти никого не было. Из знакомых остался лишь давешний парень с телефоном, но сейчас я видел, что экран темен и совершенно пуст. Что не мешало парню активно тыкать в него пальцем. Один стол неподалеку был накрыт одеялами, образовывая что-то вроде домика, в котором то и дело кто-то нервно хихикал. Ну что же, зато нет той атмосферы безнадежного уныния.

Попросив потолок о легкой закуске я пододвинул кувшин к хоббиту и стал заходить издали:

– Ну как вы тут? Как занятия, учеба?

– Учимся. – Судя по тому, как он пил, хоббиты явно изнутри больше, чем снаружи. Кувшин он поставил на стол уже пустым. – Пособия вот выдали.

– Только сейчас? Мое сразу пришло.

– Все у вас, кошколюбов, не как у нормальных разумных. – Он пошарил ногой под столом и выпнул наружу что-то вроде статуэтки из булыжников. – Аккуратнее, оно кусается.

– Так сломай?

– Неразрушимое. Совсем. Как и положено Училищному пособию.

Статуэтка с хрустом повернула голову в мою сторону, оглядела и отвернулась.

– Тогда запри?

– Пробовал, оно стену сломало. – Многораз вдруг схватил кувшин, с грохотом разбил о голову своего пособия, а потом пояснил: – Если его долго не бить кусаться начинает.

Статуя довольно скрипнула.

– Зачем они вообще нужны?

– Для отработки навыков. Я вот разрушаю что-нибудь, у других свое. Ну и лечат, присматривают, все такое.

– А что у Зин… аиды?

– Метроном. Ходит за ней и отбивает такт.

– Больше напоминает отсчет времени до того, как она сорвется.

– Сам в ужасе. Но думаю, до второго экзамена она продержится. Там станет полегче. А ты-то чего не на занятиях?

– Мне факультет на инфоматрицах выдали.

– Понятно.

Статуя начала ритмично похрустывать, раскачиваясь из стороны в сторону, отчего хоббит скривился.

– Пока все обязательные экзамены не сдам, от этого не избавиться. Теперь остается только терпеть.

Кажется, разговор можно перевести на нужную мне тему:

– Многораз, вот как раз хотел тебя спросить – откуда ты столько про Училище знаешь?

– Учился когда-то в Академии. В тамошней библиотеке много чего разного можно вычитать.

– Ты? Там? Чему?!

– Что значит – чему? Академия нужна, чтобы учиться.

– Чему учиться?

– Да что ты заладил! Чему-то – это в Училище, а в Академии просто учатся.

– Судя по названиям должно быть наоборот.

Хоббит почесался, взвесил на ладони тарелку, разбил ее о свое пособие и только потом стал объяснять:

– Понимаешь… вот есть бордели, туда приходят удовлетворить определенные потребности. А есть Академия, в ней собираются те, у кого возникла потребность учиться. Там можно найти мудрого наставника, рыться в пыльных томах, изучать всякое такое, готовиться к экзаменам, переживать, а в перерывах оттягиваться по-студенчески – это все в ней есть.

– То есть профессора это что-то вроде…

– Да. Но они не любят подобных намеков.

Дальше я слушал очень внимательно. Судя по рассказу, учеба в Академии была «прекрасным временем» для того, кто любил именно учиться. Доступ к величайшей библиотеке во ВсеМирье, тысячи профессоров и преподавателей, любые желаемые курсы, которые можно было выбирать по вкусу. Никакого принуждения, хотя существовали какие-то баллы, которые начислялись и отнимались. К тому же обучение могло длиться столько, сколько ты считал нужным. Правда, было неясно, как туда попадают. Хоббит лишь махнул рукой и пояснил, что его-то взяли по знакомству, а кого другого могли иначе пригласить. Судя по моему знакомому Избранному это смахивало на правду.

– И чего ты оттуда ушел?

– Надоело. Сначала вроде все замечательно, а потом вдруг понял, что профессор нудный, однокурсники балбесы, а мне постоянно хочется набить кому-нибудь морду. Или ноги отдавить, если не дотянусь.

– И попал в результате на факультет Разрушения.

– Судьба, наверное…

Встав, он взял за соседним столом табуретку и в очередной раз обидел свое пособие. На этот раз с размаха и громко прокричав какой-то неразборчивый девиз. После чего спокойно отряхнул руки и повернулся ко мне:

– Пошли, что ли. Тебя где разместили? В общем корпусе не видел…

– Да я в каких-то подвалах.

– Серьезно? А сколько соседей в комнате? Хотя они наверняка сразу разбежались.

– Да я один как бы…

– Везунчик. У меня здоровенный лоб с факультета Сосания. Дурак дураком, и пособие у него постоянно визжит и ругается…

Хоббит шел к дверям не оглядываясь и говорил скорее для себя. Поблагодарив потолок за пиво я побежал за удивительно быстрым собеседником, придержал закрывающуюся дверь, вошел…

Здесь что, все двери ведут на факультет Нэкомантии? Хотя нет, иногда через них попадают в еще более странные места. Кстати, есть ведь еще один тип, у которого свои непонятные отношения с дверьми.

– Пушок. Пушок? Кис-кис-кисссс-скотина. Ведь только что здесь был!

Отражение в зеркале ехидно подмигнуло и плюхнулось на свою зазеркальную кровать. Чтобы не вносить ненужного диссонанса в бытие я последовал его примеру по эту сторону.

Итак, что же мы имеем? Я превращаюсь непонятно во что, похожее на гуманоидного кота. Это ладно, это пусть. Хуже то, что стоит мне начать как-то интересоваться окружением, так сразу меня возвращают на факультет. Нарочно? Случайно? У кого узнать? А что именно узнать? Чего я хочу?

Хочу выйти в сад, на солнышко.

В туалетном садике как обычно был полдень. Присев на старую каменную скамеечку, которой кажется вчера здесь не было, я задумался. Хочу ли я возвращаться домой в качестве специалиста по кошкам? Однозначно – нет! Как я могу этого избежать? К примеру, зацепившись за что-то внеземное. Став учеником в Академии. Или профессором? Наверное, они много знают и умеют, но вон Игорь своего никак не мог найти, а значит есть некоторый дефицит, и может быть там не такие уж и строгие критерии отбора?

Как попадают в Академию, у кого бы спросить… Стоп.

Подскочив, я дернулся, замер, потом еще раз дернулся и сел обратно. У меня же еще четыре профессора есть. В коробке лежат, я ее под кровать засунул. Вот только разговор с любым из них чреват экзаменом, а это опасно. Значит – что?

Значит надо выбирать самый простой. Первый же я как-то сдал?

Достав коробку и вытащив четыре оставшихся инфоматрицы я разложил их перед собой. «Питание кота» – пожалуй, откажусь. Не хочу знать, кем и как в Училище кормят один-четыре-один-два-М. Меня вот после экзамена покормили, так теперь уши и хвост можно предъявлять всем желающим. «Основы умиления» – пожалуй тоже не стану, ведь это лишь основы, и мало ли что подразумевается под «углубленным умилением». «Всеобщее благо» – какую-то фантастику напоминает, и опять же слишком неопределенно.

Значит, «Равновесие»? Просто, понятно, особых проблем придумать не получается. Берем? Мне ведь надо только получить от профессора несколько ответов. Главное сразу сказать, что я человек, а то еще начнет молниями бить. И задать вопрос – как пройти в библиотеку? А вот когда ответит, можно будет по-быстрому научиться не терять равновесие и быстренько сдать экзамен. И сразу в Академию! Главное, делать это решительно. Ведь смелость это половина успеха! Смелого пуля боится, смелого штык не берет! Сейчас, войти и выйти, минут на двадцать дел.

И не давая себе времени на раздумье я схватил кружок «Равновесие», решительно распахнул дверь учебной аудитории, кинул инфоматрицу на пол и сделал шаг в проявляющееся сияние.

Это мне показалось, или отражение в зеркале сделало фейспалм?

Глава 8

Осторожно приближаясь я видел как тает вокруг реальный мир, заменяясь «инфоматричным». Зрелище чуть ирреальное, хотя и красивое – столб сияющего света скрадывал окружение, и вот только что я видел стену напротив, а вот она блеснув рассыпалась и стала чем-то вроде занавески, у которой стоит…

– Здрасьте.

Мощный мужик в одеяниях типа «я у мамы падишах» оглядел меня со знакомым выражением лица:

– Нэкомант?

Опять глупые предубеждения.

– Да. А вы?

– Какая разница. Экзамен, значит?

– Это же ваша инфоматрица, значит вы меня уже посчитали.

– Легкую тему, значит, выбрал. – Он нехорошо улыбнулся и я взглянул на потолок. Или этот не молниями станет кидаться, а еще чем-то? Черт, забыл предупредить, что я не…

– Да-да, ты человек, я уже знаю. – Профессор задумчиво поглядел на меня и поманил пальцем: – Пойдем, дорогуша. Я не Мормодук, я глупых эффектов и при жизни не любил, а теперь особенно. Так что будет тебе и обучение и экзамен сразу. Ничего сложного, тут все справлялись. Кроме тех, кто провалился.

Положив руку мне на плечо профессор стал настойчиво подталкивать к появившейся в стене двери, поясняя на ходу:

– Все очень просто – я возиться с Училищными калеками не люблю, так что достаточно просто войти ко мне, чтобы получить полный курс. Но как ты узнаешь о том, что узнал? Я считаю, что практика – лучший учитель!

– Ну, так ведь…

– Нет-нет, тот экзамен с Циклопом ничего не значит. Первый экзамен, какой бы не выбрал студент, всегда чуть-чуть излишний, если можно так выразиться.

Я только отметил, что к двери, которая от нас в пяти метрах, мы бодро шагаем уже полминуты.

– На нем обычно погружают студента в атмосферу радостных чудес, даруя ему навыки каким-нибудь сказочным способом. И экзамен такой же. У меня все проще: лишь практика, которая сразу отсеивает неспособных.

– Кстати, насчет практики – не объясните…

– О том, как становятся профессорами? Нет у нас на это времени.

– Но я ведь здесь и вы…

– Все уже понял и все о тебе знаю. – Он остановился рядом с дверью, положил ладонь на ручку и пояснил: – Возиться с тобой не испытываю никакого желания. Поэтому ты уже все знаешь. Вот пока шли, всему и обучил. В нужный момент все сразу вспомнишь.

Странно, а никаких изменений я в себе не ощущаю.

– Да-да, в том-то все и дело. Равновесие это ведь такая штука, которую не замечаешь, пока не потерял. И чтобы понять суть, надо сделать один шаг. А мой долг как учителя – дать тебе точку, с которой ты его сделаешь.

Дверь распахнулась и в проем ударили лучи яркого света. Зажмурившись, я упустил профессора из вида и лишь почувствовал сильный удар в спину:

– Ах да, забыл самое главное – ненавижу кошек! Надеюсь, ты не сдашь!

Дверь хлопнула, закрываясь, и кое-как протерев слезящиеся глаза я огляделся. Зрелище впечатляло – десятки высоких башен поднимались из тумана, клубящегося у их основания. Высотой этак сто метров, все утыканные непонятными выступами, украшенные флагами на острых крышах. Легкий и довольно прохладный ветерок заставил поежиться. А потом он на секунду разогнал туман, оказавшийся облаками и вот тут мне стало действительно холодно – до земли оказалось больше километра. Очень сильно больше. А я стою на чем-то вроде короткого причала для воздушных кораблей. Метр в ширину, шагов пять в длину, а дальше только пропасть.

В голове зашумело, я покачнулся, закрыл глаза и развернулся, пытаясь нащупать дверь.

– Откройте! Давайте договоримся? Уважаемый? Профессор?!

Стук в дверь ничего не дал. Сюда надо стучать тараном, а не кулаком. Эх, надо было брать силовой молоток…

С трудом открыв глаза – ветерок оказался не просто свежим, а вполне даже ледяным – попытался найти замочную скважину или хотя бы прорезь для писем. Хоть что-то! Но тяжелая дверь с этой стороны не открывалась. Кажется, все плохо, и как вишенка на тортике – каменная кладка быстро таяла. На глазах светлея камни становились прозрачными кусками льда и этот лед активно испарялся. Собственно, пока я тупо смотрел вокруг, башня стала куском прозрачного льда метров на двадцать вниз и теперь было видно, что внутри никого нет.

Лихорадочно оглянувшись я прикинул расстояние до аналогичного причала на ближайшей башне – метров десять. Не достану, я не с факультета Кузнечиков. Но вот до этого выступа вполне смогу. За спиной что-то хрустнуло и не задумываясь о том, что делаю, я коротко разбежался и прыгнул. Готов поклясться, что в полете ветер попытался меня оттолкнуть в сторону, на выступ я грохнулся неловко, покачнулся, размахивая руками, посмотрел вниз…

Как приличный человек я должен буду жениться на той каменной горгулье, к которой настолько горячо прижался. С другой стороны она уже бледнеет, превращаясь в лед. Кажется, принцип этого экзамена я понял. Меня будут заставлять прыгать – но куда? В трех метрах вверху и справа еще один выступ, пока он темный, пятно превращения до него не доползло. Прыгнуть сюда…

Снова, не задумываясь и не сомневаясь я сделал отчаянный рывок. Гаргулья под ногой жалобно хрупнула, разваливаясь, но я успел зацепиться пальцами, подтянуться, чувствуя под пальцами расползающийся лед, и кое-как вскарабкаться. Отсюда виднелось чуть больше и я быстро завертел головой, выискивая хоть что-то, кроме камня, выступов, корявых украшений и флагов.

Показалось или нет, но кажется, вон в той далекой башенке есть такая же дверь как та, в которую меня вытолкнули. И это единственная цель, которую я могу выбрать. Треск каменного льда под ногами вынудил отбросить все раздумья. Снова разбег из двух шагов, толчок. Если я выберусь отсюда, то найду самый глубокий сортир и утоплю в нем этого профессора! Ухватиться за водопроводную трубу, не успея удивляться, зачем она здесь. Подтянуться, встать на этот парапет. Ух, целая стопа уместилась, прямо шикарная площадка. Разбегаться некуда, нужен вот этот выступ, толчок…

Не знаю, как насчет котов, но диплом почетной обезьяны мне просто обязаны вручить. Я прыгал, цеплялся за все, что попадалось под руку, висел на каких-то балках, подтягиваясь на потрескивающем льду, дважды перелетал от башни к башне на обрывках флагов, тут же рассыпающихся снежной крошкой, совершал немыслимые рывки, пробегая кое-где прямо по стене, чтобы добраться до следующей площадки. На полпути догадался и расстегнул рубашку – плевать на холод, зато вернувшиеся когти здорово помогали цепляться за каждую трещинку, а уши как-то помогали оценивать расстояние. До намеченной башенки оставалось все меньше, я боялся оглядываться, чтобы не словить ступор от вида разваливающегося за моей спиной, и так треск оглушал. Вперед, только вперед – прыгнуть, уцепиться, подтянуться, пробежать по тонкому флагштоку в два пальца толщиной, снова прыгнуть, проскользить по мерзлому камню, срывая когти, упереться в какую-то ничтожную выбоинку, где помещался только один палец, дотянуться, ухватиться и снова прыгнуть…

– Аааа!

Я повис на стене, закрыв глаза. Что-то было не так. Я же влетел в этот проем, значит надо искать дорогу вниз? Успею добраться до земли? Нет, наверное. Значит, это конец. Сейчас все рухнет.

– Ты тут надолго?

Глаза открылись сами. Песочно-персиковая поверхность, в которую я вцепился, что-то напоминала… И еще здесь тепло. До пола оказалось меньше метра. Я висел на стене учебной аудитории, вцепившись в нее когтями. Кот сидел у двери, слегка повернув голову набок.

– Пушок?

– Ну?

Когти я выдрал по одному, стена недовольно шипела, но ничего не сказала.

– Пушок…

Только что я прыгал как чемпион, даже лучше – как киногерой! Но сейчас вдруг непослушные ноги отказывались сгибаться. Кое-как дохромав до дверей, не обращая внимания на кота я вышел, доплелся до своей комнаты и рухнул на задницу прямо посередине. Так это что, я уже здесь? Я уже живой?

Пустота в голове поглощала все мысли. Думать не получалось, пальцы дрожали, а остатки дыхания клекотали в глотке. Пушок, обойдя меня кругом, вздохнул и забрался на колени:

– Ладно, гладь. Но аккуратнее!

Мягкая шерсть и горячее после ледяных камней тело. Какое-то время понадобилось, чтобы понять, а затем меня прорвало:

– Прыжки, представь!

– Да, ужасно…

– Если бы не когти!

– Действительно…

– Да я же сдохнуть мог!

– Печально… правее…

– Чертово училище! Живодерня!

– Не то слово… Муррр…

Кажется, на нервах я слегка перестарался, потому что Пушок снова расползся в мохнатую медузу, включив урчальник на максимум. Но меня все-таки отпустило. Все еще немного хотелось кого-нибудь убить и чуть-чуть повыть на луну. Но в целом… Вздохнув, я огляделся.

– Слушай, чего это я?

– Мр?

– Почему я такой спокойный?

– Тебя обучили равновесию.

Ну да, и что… Стоп. Зачем он попытался меня убить?

– Если бы хотел – убил бы. Он просто вывел тебя из равновесия. Наговорил всякой чуши, толкнул, а затем заставил тебя пользоваться новыми знаниями. Практика – лучший учитель.

Кот знает, о чем говорит. Много, видать, некомантов обучил. Хотя его привычка читать мысли все-таки раздражает.

Переложив мохнатого на пол я поднялся. Потянулся. Посмотрел на руки – сбитые пальцы, царапины, синяк вот. Но когти на месте, уже хорошо. Рубашка расстегнута до пупа, ладно хоть пуговицы на месте. Сосредотачиваемся, застегиваемся, проверяем руки. Нормальные человеческие пальцы, никаких следов безумных скачек.

Расстегнувшись, я с некоторым удивлением обнаружил пропажу всех следов экзамена. Ни царапинки! Волшебная рубашечка, полезная. Чтобы хоть как-то ее отблагодарить – повесил на спинку стула и аккуратно расправил. Затем снял с себя все и пошел в садик, под водопад. Думал, под душем смогу расслабиться… не понадобилось. Я в полном порядке. Непонятно.

Минут через десять я сидел на кровати, поставив рядом поднос. На этот раз даже просить не пришлось, стена сама высунула «язык» с соком и легкой закуской. Пушок, уцепив когтями полоску ветчины, сбежал под стол и затих.

Итак. И – так. Так.

Листочка о сдаче экзамена, как в первый раз, я не получил. Значит ли это, что он впереди? Или что он еще идет? Если я изучил «Равновесие», то как меня должны экзаменовать? Вроде бы там, стоя в километре над землей на тонкой жердинке, я продемонстрировал усвоение материала, даже жив остался. С другой стороны…

Мое непонятное спокойствие напрягало. Самую чуточку. Как будто обдолбался чем-то.

С сомнением поглядев на подносик я вспомнил, чем закончилось угощение после «Основ почесывания». А теперь что? Второй хвост отрастет?

Так ничего и не надумав просто пожал плечами, облизал пальцы, сунул поднос обратно в стену и дотянулся до газеты. Ну-с, чем порадуют ВсеМирные известия?

Газета подернулась рябью, шрифт и картинки расплылись в абстрактном узоре, а потом сложились обратно. Теперь газета называлась «Сплетни ВсеМирья». Оригинально, хотя ничего нового. Где-то я подобное видел, в интернете. Ох уж эти дизайнерские изыски… Так, передовица «Грядет война?!» с обсуждением ультиматума Ордена Верных, выдвинутого какому-то «союзу миров». Непонятные доводы, неизвестные имена, но очень знакомые обороты. «Верные» за мир во ВсеМирье и уничтожение «исконного врага». Причем кто у них враг ни разу не сказано, видимо читатели и так все знают. Листаем дальше: опять политика, обсуждение пограничного инцидента. К черту, еще дома надоело, дальше. Новости культуры – новая постановка оперы известного композитора, «Верен до края». Отдел объявлений: найдены обломки неизвестной цивилизации, потерявшего просят обратиться по адресу… Построена ферма, введена в эксплуатацию непонятным шрифтом указанная хреновина и так далее. Мда. Как-то от подобного артефакта ожидаешь более интересных новостей.

Пушок, выбравшийся из-под стола, сел в полоску света из сада, довольно пощурился с минуту, а затем начал вылизываться. Лапу, плечо, бедро. Плюхнулся на бок, задрал заднюю лапу… Вот интересно, а в человеческой форме он так сможет? Лежать-то по котячьи смог, но вылизываться? Локоть не укусишь, а колено лизнуть слабо? Пушок, не убирая язык, повернул голову ко мне, оглядел, вздохнул и отвернулся. Только что лапой у виска не покрутил.

Логично, зачем мне лизать свою ногу? Она и так чистая, только из душа. С другой стороны в жизни надо все попробовать – и колено лизнуть, и канарейку сожрать… Мало ли что пригодится?

Усевшись поудобнее я скопировал позу кота, вытянул ногу вверх и постарался лизнуть колено. Нет, так неудобно, надо по-другому, иначе только до колена и дотягиваешься, а дальше не получится. Или язык подальше высовывать?

С легким шипением в только что монолитной стене разошлись двери, появившаяся в проеме девушка поглядела на мои старания и дернула ухом:

– Очень мило.

Вторая пинком заставила ее сделать шаг вперед:

– Где – мило? А, это? Эй, нам саа'телери подарили.

– Ты серьезно? – Третья заглянула через плечо второй. – Тогда чур я первая!

– И не лень тебе? Пусть лучше ванну приготовит.

– И поесть. – Первая потыкала пальцем в стол, оглянулась: – Как-то здесь не так. Где нормальные покои? Для ее высочества это не подойдет. И почему вход через каморку слуги?

Я наконец догадался воспользоваться все еще вытянутым языком по его прямому назначению.

– Я не слуга.

Первая оглянулась:

– Оно говорит.

– Хороший наложник должен говорить, как он иначе тебя восхвалять станет?

– Я не наложник!

– Зачем мне восхваления? Мне от него совсем другое нужно.

– Кто вы такие и что делаете в моей комнате?!

Девушки одновременно повернулись ко мне. Как по заказу – брюнетка, блондинка и рыжая. Наряды в духе «фэнтезийный девятнадцатый век»: длинные платья, шляпки (брюнетка свою вертела на пальце), шнурованные высокие ботинки (рыжая поставила ногу на стул, рассматривая меня с непонятным любопытством). В целом все было бы замечательно, если бы не одно «но» – все трое были женскими версиями моей Нэко-формы. То есть как человек, но с кошачьими ушками, глазами и хвостом.

– Это ты в нашей комнате, раб!

Я встал, нежно улыбнувшись сказавшей это блондинке. То, что после душа я оставался голым, меня не смущало. Почему-то. В два шага подойдя к ней я чуть наклонился, положил ей руку на щеку и уловив, когда она начала набирать воздуха для продолжения разговора сдвинул пальцы к ее уху. Девушка замерла, подавившись, дернула рукой, но поднять ее не смогла и только уставилась куда-то в сторону, мелко дрожа.

– Ты! А ну быстро… Хсс…

Шаг в сторону и я дотянулся и до этой. Третья выхватила из складок одежды какой-то хлыст, но сделала ошибку – шагнув к нам. Оставалось только прогнуться… Такой гибкости от себя не ожидал – удалось в позе «ласточки» почесывать двух руками, а одну – пальцами ноги. Неудобства поза не доставляла, наоборот, я стоял как влитой. Троица дергалась, шипела, урчала, но и только. Правда, теперь неясно, что с ними делать. Зачесать до обморока?

– Вот сюда, ваше высочество, прошу. Здесь для вас будут оборудованы покои, в лучших традициях… Что? Кто вы такой и что делаете в этом месте?!

Хм, знакомо звучит… Кстати, а эта – трехцветная.

Из-под потолка спланировал белый листок, упав на пол прямо передо мной. Не обращая внимания на возмущенно пыхтящего толстяка и надменную девицу в короне я дунул, заставляя листок перевернуться.

«Училищем признан. Факультет нэкомантии, второй экзамен».

Глава 9

– Все ученики как ученики, и только вы вместо того, чтобы поселиться в студенческом корпусе устроились на техническом этаже. Почему?!

Отвечать, что я дурак, было как-то неловко, так что постаравшись скопировать физиономию Пушка неопределенно протянул:

– Так получилось…

– Типичный ответ некоманта! Все у вас «просто получается», «так выходит» и «само падает»!

Сидящий напротив меня человек недовольно откинулся в кресле. Оно, кстати, больше походило на парадный трон, да и вообще все здесь какое-то преувеличенно большое. И сам хозяин кабинета тоже немаленький, выше меня на голову. Хотя все равно кресло для него великовато…

Когда нахальных девчонок оттащили, ко мне в комнату набежало неприятно много народа, причем все с какими-то претензиями. С другой стороны, стоило я честно ответить, кто таков и что здесь делаю, как вопрошавший хмыкал, замолкал и боком-боком старался слинять. Дальше вопроса «это еще кто?» зайти удалось не многим. На примерно десятом вопрошающем это все мне надоело, я просто перестал отвечать и наконец оделся. Та, что с короной на голове, стояла с надменным видом, слушая какого-то хлыща в ливрее, остальные прятались за ней, поглядывая в мою сторону с мрачным обещанием. Лишь когда появился этот здоровяк началось какое-то осмысленное движение.

Лишних выгнали, перед девицами снова извинились, а мне приказали следовать в открывшийся портал. Решив, что больше ничего не остается и вообще стоит узнать, что к чему, я последовал. Сижу вот теперь, слушаю непонятные претензии. Кстати, удивительно спокойно слушаю. Переживания куда-то пропали, то есть совершенно. Вроде понимаю, что на меня изволит сердиться какое-то высокопоставленное лицо, но мне почему-то пофиг. Странно как-то.

Кстати, у местного персонала есть ведь удивительная особенность. Так почему бы не попробовать? Кашлянув, я как бы между делом осведомился:

– А вы, собственно, кто?

– Я, собственно, нынешний ректор Училища!

Хм, не сработало.

– И как становятся ректором?

– Дуэльный зал тут недалеко. Показать?

Ректор покрылся чешуей и выдохнул язык пламени из пасти. Видимо, это должно было вызвать какую-то реакцию. Чтобы не расстраивать его я выдал нейтральное:

– Оу?

Дракон, явно ожидавший чего-то другого, страдальчески закатил глаза. После чего выпустил струи дыма из ноздрей и съежился обратно в человека:

– Итак, вы решили учиться на факультете с самой неоднозначной репутацией. По удивительному совпадению в тот момент, когда Училище предоставило свою территорию для решения одного из Споров.

Сказано было не мне. Он рассуждал, лицо снова покрылось чешуей, а под губами зашевелились прорастающие клыки. Жуткое зрелище. Слишком большие, наверняка неудобно. Жаль, нельзя ему губу поднять, посмотреть вблизи…

– По еще более удивительному совпадению вы заняли предназначавшиеся для одной из делегаций покои.

– Меня туда пособие привело.

Ректор посмотрел на меня:

– Какое? Вам разве выдавали учебные материалы?

– Только факультет. В коробочке. А пособие само пришло. Сам то есть.

Щелкнув пальцами дракон закрылся от меня большим плоским щитом и начал что-то негромко бубнить под нос. Минуту спустя, когда я догадался, что это какое-то подобие монитора, он снова щелкнул и согласился:

– Факультет выдавали. Но вы должны были отнести его в учебный корпус, оставить там, зарегистрировать в студенческом общежитии! Да, с вами вряд ли кто-то захотел поселиться, но… Но как вы вообще там очутились? Это же закрытая территория!

– Ну-у… вот так вот.

Рассказывать ему что-то мне совершенно не хотелось. Просто так не хотелось, ничего личного.

– Нэкомант. – Сказано было с усталым раздражением. – Вам выделят отдельные, – Он подчеркнул это, подняв лапу. – Покои. Туда будут приносить пищу, факультет у вас есть, бродить по территории Училища не советую.

– Съедят?

Зачем я это сказал сам не знаю, но ректор согласно кивнул:

– Могут. Но главное – скоро сюда прибудет делегация от Верных.

Он вдруг выдохнул прерывистую струйку дыма, а потом откинулся на спинку:

– Отсев после второго экзамена выше ожидаемого на треть. Шесть профессоров сбежало. С охранными чарами что-то не так, кто-то накануне инвентаризации вломился в хранилище запретных артефактов, развоплотил хранителя и половину спер!

Ну да, взял-то едва корзинку… безразмерную… а спишут впятеро больше.

– А теперь еще и студент, поселившийся в дипломатических покоях. И все это на фоне предстоящего Спора!

– О чем спорить будут?

Он осекся, перевел взгляд на меня с каким-то удивлением. Потом пожал плечами:

– Раз вы не в курсе, то вам это и не нужно.

Достав из воздуха лист и ручку он что-то быстро написал, протянул записку мне:

– Вас разместят как положено, ступайте.

Пожав плечами я открыл дверь, выглянул. Знакомо.

– Мне точно сюда?

– Да, вам сначала в мою прихожую, а затем в коридор, мимо зала Славы Училища, во двор и к жилым корпусам!

– А можно узнать…

– Идите, не искушайте меня!

Нервный какой-то, ручку вон на стол бросил, руки на груди сложил и в окно уставился. Кстати, о ручке – с тихим звуком докатившись до края она застыла в неустойчивом равновесии. Этот момент… Видеть краткий миг равновесия перед тем, как предмет упал, оказалось неожиданно приятно. Тот короткий миг, когда ты не уверен, хотя и знаешь… Вселенная начала ветвиться. Каждое колебание зависшего на краю предмета заставляло меня видеть новые и новые миры, в которых ручка падала, летела вниз, оставалась на месте, цепялась, задерживалась, летела, оставалась, летела, ветвилась…

Ректор оглянулся. Посмотрел на меня, на лежащую у стола ручку, потом опять на меня. После всех этих переживаний сообразить, что надо сказать, не получалось. Пришлось оправдываться:

– Оно само.

– Во-он!

Теперь кабинет был даже маловат. Во всяком случае вот это чешуйчатое-здоровенное вдруг заполнило половину его, так что пришлось прыгать к двери, распахивать и быстро нырять, потому что за спиной кто-то включил огнемет. Дверь я закрывал в полете, ногой.

– О, снова этот.

Песочно-персиковый ковер, на который я упал, был подозрительно знаком.

– Ты кто такой?

Красивые ножки.

– Студент Училища.

– Просто студент?

И талия ничего так.

– Да, просто студент.

Грудь вполне, вполне.

– Так и будешь пялиться?

А вот трехцветная прическа подкачала. Грива какая-то.

– Даже некомант может смотреть на… кто вы, кстати?

Все четверо мрачно переглянулись, но трое уже отчесанных приближаться не спешила, только девушка с короной на голове стояла «руки-в-боки». Переглядывание затягивалось, девушки дергали ушами, поднимали брови, недовольно хмыкали и возмущенно фыркали. Наконец, все четверо решительно кивнули, развернулись, как на параде, и пропустив вперед коронованную удалились в мою «учебную аудиторию». Так и не ответив.

Эх, была такие удобные, тихие апартаменты. Понаехали, блин, устроили общагу! Хорошо хоть не ко мне подселились. Кстати…

В моей комнате все было по-прежнему. Дверь в стене закрылась и исчезла, в садике по-прежнему полдень, Пушок лежит на подоконнике. Интересно, а если его спихнуть, я тоже словлю «равновесный трип»? Вообще я ненормально спокоен, из отрицательных приобретений от экзамена лишь эта тяга увидеть момент между «до» и «после». Пожалуй, воздержусь.

Так, чем теперь заняться? Попытка узнать как становятся Академиками провалилась. Ну да, среди профессуры нравы те еще, что на Земле, что в небесах. Они наверняка и в аду под себя побольше углей подгребают и на сковородки соперников плюют. Хорошо, что никаких особенных последствий не повлекло. Зато и проблемы не решило. Сходить, что ли, к хоббиту, может удастся на рассказ сподвигнуть? Больше-то не к кому…

Покосившись на кота и на кровать я решительно собрал остатки воли и повернулся к двери. Может, через стену? Не любят меня местные двери, почему-то. Или Училище обиделось? Надо будет почесать его как следует. Но потом.

Открываем. Не то, пустырь какой-то. Открываем снова. Нет, это не столовая. Открываем в третий раз.

– Слышь, сюда пошел, э?

Закрываем. Делаем вывод, что двери это не наш метод.

– Можно мне к Многоразу? Если он, конечно, не сильно занят?

Стена чавкнула, засасывая меня по сантиметру. Наверное, это выглядит жутко, тот я, который в Училище не попал и экзамена не прошел, стал бы вырываться и кричать. А я-этот просто терпеливо ждал. Стена, поняв, что реакции не будет, хлюпнула с недовольством и меня стало засасывать значительно быстрее.

– Эй-эй! Давай сюда.

Хоббит сидел за нашим столом и махал руками. Теперь в столовой было достаточно многолюдно, и не только «людно». Хотя свободных мест хватало; как там ректор говорил, «отсев выше ожидаемого»? Да и порядка поменьше. Мебель вот на проходе стоит и никто не убирает…

Не сбавляя скорости я шагнул на стул, по-киношному красиво переступил на спинку и дав ему опрокинуться плавно сошел с упавшего. Остановился. Для завершения образа чего-то не хватало, но чего именно пока непонятно. Так что я просто сбил щелчком пальца пылинку с плеча и двинулся дальше.

– Что, второй экзамен?

Многораз привычно понял все без объяснений.

– Ага, равновесие.

Он было напрягся, потом махнул рукой и молча подвинул ко мне кувшин.

– На мне только не практикуйся. Вон, на Мами лучше, ей даже полезно.

Девушка с мило-безумной улыбкой закивала. О чем это они? Это почесывание для кого-то, а равновесие все-таки больше для внутреннего применения. Кстати, большая разница с первым экзаменом, после того я знал практически все приемчики, а теперь изученное проявляется по мере надобности. Непонятно, но не раздражает.

– Ты что, отсюда не уходил?

– Нашел вот Мами, попросил ее усыпить моего задолбыша. Ей практика, мне отдых.

– Второй экзамен сдавать будешь?

– У меня вторым идут «Поисковые работы». Морально готовлюсь. А вот она – да.

Мами опять затрясла головой. Но что именно было у нее вторым экзаменом, не сказала. Может, ей отшибло что-то? Хорошо, у меня Пушок есть, а то сидел бы сейчас под кроватью и трясся. Хотя нет – меня бы оттуда вытащили пришелицы.

С потолка без напоминаний сползла капля, оставив на столе два подноса и очередной кувшин. Довольный хоббит разлил по стаканам, подвинул к нам, чокнулись. Выпили. Хмыкнули.

Мой стакан, когда я его поставил, оказался на самом краю. Нет, не нарочно… хотя может и так. Тяга была почти непреодолимой, но вот чего я не люблю, так это зависимости, так что с трудом оторвавшись от тары попытался завести светскую беседу:

– Что-то здесь нынче мало уныния. Все слабые духом пали?

Хоббит пожал плечами:

– Первый экзамен как испытание, жестокое и обрекающее. Первый шаг по тропе, с которой не свернуть. Изменение, после него ты понимаешь, что изменился и дороги назад нет…

Я перебил:

– То есть мои уши это навсегда?

Хоббит завис, потеряв мысль, а потом кивнул. И тут же осведомился:

– Куда ты их дел? Оторвали?

Я молча щелкнул пальцем по верхней пуговице рубашки. Многораз, приглядевшись, покачал головой.

– Рисковый ты. Ну да ладно – вы прошли настройку и она необратима. Первые экзамены, что бы ты не выбрал, всегда меняют внутреннее. Второй дает доступ к внешнему…

И как я могу повлиять равновесием на внешнее? Дотянувшись и не обращая внимания на что-то продолжающего говорить хоббита я качнул стакан пальцем. Мир дрогнул, но кажется, это все-таки мое восприятие. Качнул сильнее, стакан наклонился и снова вернулся в устойчивое положение. Нет, определенно, это во мне. Хотя Многораз выглядит знающим и почему-то ему веришь, значит как-то и в самом деле можно применить равновесный принцип непонятным пока еще способом. Все-таки первый профессор был куда более профессиональным, научил так научил. Хотя опять же – если «почесывание» было для внутреннего, то как же с «первый меняет тебя»? Кого чесать у меня внутри?

Слишком сильный толчок, стакан падает и начинает катиться по столешнице. Странно, это ведь тоже равновесие. Но в движении. И в полете. И даже все эти осколки на полу тоже часть равновесия стакана…

– Владыка, хватит посуду бить!

Я закивал, почти как Мами, пережидая, пока ветвящиеся миры соберутся воедино. Сильная штука. Забористая.

– О, наша железная дева грядет. Судя по походке, второй экзамен сдан.

Зинаида в самом деле шла тяжелым, обрекающим шагом. Воплощение возмездия, причем неотвратимого. И что-то в ней было таким неправильным, что я…

Не знаю, как это получилось, но металлическая фигура замерла. А затем сгребла за шиворот какого-то типа, слишком активно размахивающего руками, подняла в воздух и швырнула.

– Ну вот, теперь драка будет.

– Помогаем?

– Не путаемся под ногами. Ей надо душу отвести.

Это да, не у всех же есть мягкие котики. Кому-то приходится…

Приятели перелетного типа уже активно пытались достать Зин… Зинаиду, конечно – мечами, ножами и прочим антиквариатом. Первые удары она отбила металлическими руками, а затем выхватила меч.

Определенно, наша помощь ей не требовалась.

– Знаешь, Многораз, еще месяц назад я бы от такого зрелища блевал весь день…

– С таким выбором факультета еще месяц и уже Зиночка станет бледнеть при одном твоем появлении. О, смотри как красиво та рука отлетела!

– Ага… ох ты, как она его развалила-то!

– Одно слово – факультет Изящества!

– Это два слова.

– Не придирайся.

Драка шла не в одни ворота, Зинаиду то и дело швыряли от стены к стене, дважды примораживали к полу, выстрелили в спину из бластера (безрезультатно), вбили в пол по колено и вообще, в разгоревшемся сражении она была одной из основных фигур. Тем не менее пробить доспехи не удавалось, а от действительно серьезных ударов девушка уходила как-то завораживающе-красиво. Смотрел бы и смотрел.

К нашему столику долетали лишь отголоски сражения и куски неудачников. Хотя некоторые после этого начинали ползти обратно, а один прямо на месте регенерировал и попытался втянуть нас в побоище. Что с ним сделала Мами я не понял, но собрат «Росомахи» вдруг истошно завопил и бросился наутек. Может, кроме колыбельных она теперь и пугательные песни поет?

Вздохнув, я повертел головой. Несмотря на творящееся в зале многие продолжали спокойно общаться, время от времени то закрываясь какими-то силовыми щитами, то перенаправляя удары, то вообще игнорируя их.

Администрация Училища не вмешивалась. Ну, им виднее.

Еще раз глянув на упоенно рубящуюся с каким-то трехметровым орком деву, я не прощаясь встал и двинулся к выходу. Как раз дверь открыта, попробую дойти до этого таинственного «студенческого корпуса». Тем более что не я один решил покинуть шумное место.

В коридоре рубились на лазерных мечах, моему появлению обрадовались. От удара я уклонился, а попытавшийся схватить грубиян свалился под ноги, дергая конечностями от удовольствия. И чего нас бояться? Мы, нэкоманты, несем людям радость и мур-мур-мур.

Еще один романтик швырнул издалека трехметровой сосулькой. Промахнулся, но осколком мне задело щеку. Пришлось быстро убежать за угол, а уже там расстегнуть две пуговицы, вспомнить, какой я красивый и застегнуть обратно, избавившись от царапин.

Между прочим, моя волшебная рубашечка наверняка сможет создать образ умудренного профессора, или даже великого мага. Но проблемы это не решает. Всех не защекочешь, а кое-кто вообще почесыванию не поддается. Вон Зинаиду сколько угодно чеши, без толку. Хотя… ну, наверное это все-таки я ее? Значит, это как-то можно…

За очередным поворотом никого не оказалось. И кажется, в этих подвалах я уже гулял. Видимо, не судьба мне оказаться в предназначенном для студентов месте. Не очень-то и хотелось.

Все-таки этот экзамен жутенький оказался. Не в своем антураже, подумаешь, попрыгал немного на километровой высоте. Вот суть действительно пугает. Я же как обдолбавшийся хожу: ноль вниманья, фунт, или даже тонна, презрения. Ко всем и всему. Зиночка тому грубияну с пиломечом его оружие засунула в неудобосказуемое, брызги на всю столовую, а я только плечами пожимаю. Ненормально это. Или теперь такое будет моей нормой? Хм, тогда можно ли меня считать – мной? И вот еще…

Нога скользнула на мокром, я наконец оторвался от раздумий и огляделся. Совсем уж подземелья, трубы какие-то под потолком, клочья пыли. А у стены валяется собака. Большая, кстати. Серо-бурая. И в луже крови. Дохлая?

– Эй, псина, ты что, со студентами повстречалась?

Пса или рубили, или когтями драли. Кусок шкуры висит, мясо видно, одна лапа торчит слишком вбок. Надо же, я ведь крови не то, что боялся, но сильно не любил. Своя – ладно, а вот на чужую смотреть не мог. Хорошее место, это ваше Училище. Стремное, правда, но хорошее. Равновесное такое.

– Ладно, раз уж я драку спровоцировал, то помогу. Ты как, потерпишь?

Пес меня не слышал. Кажется, он вообще ничего не слышит. Только бока двигаются.

Легко сказать, но эта милая собачка весит побольше меня. И носилок рядом нету, значит надо что-то думать. Пес вообще непонятно как сюда попал, следов нет, только сам мохнатый и натекшая с него лужа крови. Откуда он вывалился?

Кстати, а ведь это мысль!

Присев у стены и осторожно переложив голову захрипевшей собаки себе на колени я почесал стенку:

– Нам бы в место, где его можно было бы подлечить? – Руку схватило и активно стало утаскивать в глубину, пришлось строго напомнить: – Простите, меня можете кидать сколько угодно, но вот песика лучше не кантовать. Мм?

Стена согласно булькнула, утаскивать стало плавней. Немного некомфортно было в тот момент, когда я оказался с головой в камне, все-таки дышать лучше воздухом, но тут локоть вылез наружу с другой стороны, а там и всего меня выдавило, вместе с пассажиром. Вежливо кивнув стене я чуть было не попытался переложить псину поудобнее, но спохватился. Это не мешок с цементом, пусть лежит, где уронили.

Но вот почему я в своей комнате? И что мне делать с полутрупом?

Встав, я недовольно посмотрел на измазанные кровью руки, кое-как вытер их об ковер. Идти к моим новым «соседкам»? Так они как бы кошки, а пострадавший как бы собака. Вдруг добьют? Просить перенести еще куда-то не стоит, кажется стенки чем-то недовольны. Сам я раны штопать не умею. И что остается?

– Эй, зеркало! У нас есть что-нибудь лечебное в корзине?

Отражение вздохнуло, прижалось к стеклу щекой, попытавшись рассмотреть собаку, затем задумалось:

– Есть плеть огня, можно прижечь раны.

– Не добить, а вылечить!

– Твоя рубашка?

– Он не в состоянии сосредоточиться. К тому же он пес!

– Тогда… витализатор.

– Это что?

– Красненькая трубочка с шариком на конце.

Нырнув в корзину я стал перебирать хлам. Нашел не сразу, но нашел.

– Как оно действует?

– Витализирует объект, заставляя жить.

– Медицинский артефакт?

– Пыточный.

Я покосился на трубочку с сомнением, но отражение решительно кивнуло:

– Да, наилучший выбор. Умереть не даст, а на собаках все рано или поздно заживает. Просто направь и жми.

Видимо, витализатор был дефектный. Вырвавшееся из него облачко перекрасило и пса, и часть стены, у которой он лежал, в розовый цвет. Да и сам пациент здоровей выглядеть не стал, пусть даже зеркало стало убеждать меня в том, что все прошло как надо. Нет, если уж я начал что-то делать, то я сделаю это как следует!

– Пушок, давай ты поработаешь.

– Вот еще.

– Это был не вопрос. Я говорю – ты поработаешь!

– Отнеси его к целителям, так всем будет лучше.

Кот, все это время лежавший на подоконнике, поднялся и попытался было куда-то уйти, но я оказался быстрее.

– Ты умеешь лечить, просто обязан уметь. Приступай!

Пособие свело глаза к носу, оценило размеры моего когтя. В человеческой форме у него не меньше, но сейчас… хорошо быть большим! У меня все большое. И уши, и зубы, и когти…

Вывернувшись, Пушок упал на пол, с ленцой дошел до лежащего пса, потрогал его лапкой, с выражением «чем только не приходится заниматься» прошелся по боку своего пациента, нашел самое уютное место, устроился, поджав лапы и хвост.

Пес внезапно открыл глаза, сфокусировал взгляд на мне, затем с трудом приподнял голову и посмотрел, кто там на нем расположился. Почему-то вид Пушка его ничуть не удивил, собака с явным облегчением опустила голову обратно и вздохнув замерла. Только подымающийся изредка мохнатый бок показывал, что пес еще жив.

Кот сидел на нем закрыв глаза и урча на одной ноте.

Больше я ничего сделать не мог, да и не хотелось. Стащив одежду голышом выбрался в сад, постоял под водопадом, дергая ушами, а потом добрел до кровати. Мда, сорвался экзамен сдавать, а ни одной проблемы не решил, только новых набрал. Что теперь делать?

Правильный ответ я знал с детства.

Поэтому просто упал на подушку и стал ждать то, которое мудренее.

Глава 10

Остановившись, я переступил с ноги на ногу, подергал задом. Привыкнуть к этому ощущению никак не удавалось. Как ни положи, а все равно неудобно. Пользы никакой, но мешается, зараза такая. Пушок сказал, что пока хвост не отрастет хотя бы до колен, его лучше было бы не прятать под одеждой. Думал, что кот издевается, но зеркало подтвердило. Но как не прятать? Мало ли, кто попадется и как отреагирует? Что же мне теперь, ни к кому спиной не поворачиваться?

Наконец, кое-как примостив отросший за ночь пушистый хвостик я двинулся дальше. Сегодня нужно попасть в Академическую библиотеку, потому что я точно помню, что там я узнаю что-то нужное. Что именно нужное – не помню.

Приятно было проснуться утром на солнышке, но особенно порадовали всплывающие в голове непонятные воспоминания. Пугаться и орать не стал, во-первых к местной манере обучения потихоньку привыкаю, а во-вторых после вчерашнего экзамена испугаться не так-то и просто. Я могу, конечно, выйти из себя, но это требует усилий. Равновесие не просто чувство, это часть сути, а у меня теперь его предостаточно. Хорошо, что за ночь излишки потихоньку рассосались, ощущать себя нормальным человеком сразу стало проще. Еще бы хвост не мешал…

Кажется, я понял смысл обеих изученных… ну того, что изучил. Это не просто почесывание и не просто способность держать равновесие. Если посчитать все, что я умею, и все, что это означает, то получается, что каждый экзамен это полноценная суперспособность. Причем во всей полноте! Чесать можно не только человека, можно почесать самолюбие, можно расчесать старые болячки, и не только телесные – да мало ли! Правда, непонятно, только на некомантии такое выдают, или у других тоже экзамены такого плана. Хотя Мами вон время спокойно останавливает… но называет это колыбельной. То есть с терминами здесь что-то не так. Если подумать, то Многораз что-то по этому поводу говорил, еще когда мы только встретились. Каждый говорит на своем языке, но все всех понимают. Только есть нюанс – равновесие это не просто способность сохранять… ну, равновесие. Это еще и возможность видеть его. Понимать, ощущать. Выводить из него – надеюсь, Зинаида не узнает, что это я ее подтолкнул. Хотя, ей было полезно душу отвести.

А вот хоббит мной содеянное заметил и узнал, вроде бы. Откуда он про это знает? И где научился распознавать?

Мне определенно нужно пошарить в библиотеке Академии, чтобы знать, чему я могу выучиться в следующей инфоматрице. «Кормление кота» может быть эвфемизмом «жертвоприношения» или еще чего похуже. А название моего факультета это вовсе не про котиков, а что-то совсем другое, потому и боятся.

Скверно, что вложенные в голову знания разворачиваются по непонятному пока принципу. Информация есть, а вот формуляра к ней не имеется. Все приходится узнавать на собственном опыте. Может, раз я все это понял наутро, то стоит больше спать? Склонность к изучаемому точно есть, и определили это на распределении точно – равновесие я сохранял еще до обучения. Вспомнить хотя бы то, как все убивались после первого экзамена, который мне прямо вот очень зашел. Или я уже забыл что-то о себе?..

Мысль, что мне не только дают, но и забирают, была довольно равновесной. С удовольствием покатав ее в голове я отложил обдумывание на потом и огляделся, вспоминая, где я и зачем.

После умывания и попыток рассмотреть отросший хвост (зеркало манерно хихикало и делало неприличные намеки) я проверил пса. Тот лежал как вчера, на меня не реагировал, а Пушок спал на собаке как на розовом коврике. Выпрошенная у стены миска с водой больного не привлекла, но и умирающим он уже не казался. Между прочим явно не дворняга, но порода мне совешенно неизвестна – размером с дога, пушистость хаски, мощные лапы и внушающая уважение пасть. Не декоративный песик, явно.

К соседкам я соваться не стал, хотя надо как-то определиться насчет них. Ушами мы похожи, может, что-то насчет хвоста удастся узнать? Хотя расспрашивать незнакомую девушку о том, как она живет с хвостом и просить продемонстрировать, это не лучший способ создать о себе хорошее впечатление. С другой стороны оно у них уже есть, чего терять?

Кстати, где это я? Шел себе, шел, и вдруг пришел.

Коридор выходил в знакомый сад, что было непонятно. Вряд ли Академия от моей комнаты в десяти минутах ходьбы по коридорам… хотя чему я удивляюсь в этом чудном месте? Пришел, куда хотел, и хорошо. Вот кстати – если у меня сад отведен под санузел, то можно ли гуляющих здесь студентов считать выбежавшими покурить в туалете?

Размышляя над этим я вышел на дорожку и начал неспешно прогуливаться, жалея, что большие поворачивающиеся уши остались в другом образе. Столько гуляк, нелишне было бы прислушаться. Вот к примеру…

– Слышал, в Училище кто-то вырезал делегацию Верных?

– Проделки кошколюбов, наверняка.

Спрашивавший кивнул, соглашаясь, и его собеседник тут же начал объяснять, почему он так думает, даже если ничего точно не знает. На остановившегося рядом с ними по какой-то надобности меня сплетники внимания не обращали, но почти сразу разговор ушел на обсуждение достоинств незнакомой мне дамы. Ладно, можно считать доказанным, что между Академией и Училищем в самом деле есть какое-то общение, пусть даже на уровне слухов. И о попавших вчера под раздачу здесь уже известно. Переходим к следующей компании.

Махач, кстати, получился эпичный. Даже в моей газете об этом упомянули. Наверное, всем хотелось опробовать изученное на втором экзамене. Или на двадцать втором – с чего я взял, что здесь все в одно время поступают? Мало ли, когда на провинциальной планетке с единственной вакансией срок настаёт – а Земля именно такая. Может, на других каждую неделю отбор случается.

После первого все пили, после второго в злость пошло и дракой кончилось, что после третьего-то станет? Попытаются сбежать? Или наоборот, без отдыха к четвертому? Лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

– Нет-нет, вам еще рано, наберитесь терпения, достойные рекомендации получите, тогда и приходите. Пока что все места в моем классе заняты, ничем не могу помочь.

Седовласый и обряженный в странного вида балахон мужик выговаривал это моему знакомому, Гарику. Тот стоял с книгой под мышкой, смотрел под ноги и возражать не решался. Мужик оглянулся на свою свиту и что-то им сказал, а затем бодро зашагал прочь. Студенты, проводив его почтительными кивками, дождались, пока профессор скроется за деревьями, а затем обступили Гарика. Угу, дедовщина здесь имеется тоже. А с учетом того, что Академия магическая, мне стоит поспешить, пока источник информации не заколдовали во что-то неразговорчивое.

Расстегнув две пуговицы я почесал уши, вспомнил лицо балахонистого мужика и застегнулся обратно. Гарика уже толкали от одного к другому, не выпуская из круга. Вот вроде бы серьезные студенты, а манеры как у школьников.

– Вы еще здесь, бездельники?! Что вам было сказано делать? А ну, живо! – И я широким жестом указал на выход из сада. Мгновенно съежившиеся ученики с неразборчивыми извинениями кинулись прочь. Гарик, все так же прижимающий к груди книжку, уже собрался что-то сказать, когда я жестом остановил его, а затем быстро перезастегнулся, по пути еще раз почесав уши. Эй, а у меня не блохи, случаем?

– Короче, Избранный – я тебя спас и в благородство играть не буду. Проведешь меня в библиотеку и мы в расчете.

Гарик закрыл рот, как-то странно на меня посмотрел, но почти сразу повернулся к выходу:

– А по моей теме что-нибудь разузнать можешь?

– Какой еще теме?

– Ну, насчет приема к какому-нибудь профессору?

– Посмотрим.

– Ага… а чего сам туда не зайдешь?

– У меня сложные отношения с дверями. – И не дожидаясь дальнейших вопросов придумал пояснение: – Древнее проклятие. Не стоит о нем, может переметнуться на тебя.

Гарик мгновенно сделал понимающее лицо и двинулся в сторону выхода, но выйдя в коридор почти сразу нырнул в какую-то щель и повел «кратчайшими путями», через пыльные залы и скрытые коридоры – видимо, та банда его давно достает, раз так хорошо «прикладную академиографию» выучил.

– Слушай, а этот трюк с изменением формы – трудно выучить?

– Кому как. Сам понимаешь, что если бы было просто, пользовались бы все.

– А что тебе в библиотеке нужно?

Отвечать или нет? Точнее – как отвечать? Правдиво? Он сейчас мой единственный знакомый в этих местах, но мало ли… Равновесное чувство ничего не подсказывало. Интуиция тоже молчала. А зеркало далеко, совета не спросишь.

– Хочу попробовать стать профессором в Академии. – Избранный удивленно обернулся на ходу и чуть не рухнул, споткнувшись. – Мне есть чем поделиться с учениками, я имею опыт работы в учебных заведениях.

В основном натурщиком, и то недолго. Но ведь имею?

– А меня к себе возьмете?

Мгновенно перешедший на «вы» Гарик смотрел на меня такими глазами, что я даже засомневался. Но решил, что давать какие-то обещания прямо сейчас было бы лишне:

– Я даже не знаю, получится ли устроиться. Мои знания специфичны, но здесь уже может иметься специалист моего профиля.

– Но если…

– Потом, все потом. Сначала библиотека.

Избранный закивал и резво двинулся дальше. По дороге зачем-то начал пересказывать мне «Поттера», отчаянно перевирая сюжет и добавляя части фанона – видимо, чтобы создать о себе наиболее положительное мнение у «будущего профессора».

Но мысль-то хороша. Если здесь все обстоит именно так, как объяснял Многораз, то можно получить место, что-то вроде «экстраординарного профессора». С другой стороны нужно знать хоть что-то, чего не ведомо студентам. И чем я могу удивить учеников Академии? Добравшихся сюда со всего ВсеМирья… кстати, вот надо бы еще узнать, что это вообще такое, а то живешь и не знаешь, где именно.

Ладно, это потом – но действительно, чему я могу научить? Вообще-то, если иметь доступ к библиотеке, то можно… где-то читал, что преподавателю достаточно знать на одну главу учебника больше, чем студенту. Но ведь я пока вообще ничего не знаю?

Так ведь мы еще до библиотеки и не дошли!

– Вот!

А, нет, уже на месте. Гарик гордо показал на знакомые двери. Немного не то, чего я ожидал, да. С другой стороны он точно знает, куда идет, и откроет дверь именно в библиотеку. Надо просто успеть войти в нее в тот момент, когда за дверью именно она. Наверное, стоит шагать в ногу с Избранным.

Стоявший у двери знакомый тип в доспехах угрюмо попытался было загородить нам дорогу, но я поднял руку и изобразил двумя пальцами почесывание. Видимо, даже в новой личине это было достаточно похоже, стражник нервно дернулся и отступил.

– Джедайские штучки… Класс! – Я скосился на него и Гарик тут же пояснил: – Это у нас на Земле такая легенда. Про великих повелителей, сражающихся за добро и справедливость.

Кого он имел в виду не пояснил. Вполне может быть, что и ситхов.

Разговаривать и отвлекаться я не решился, пристально наблюдая за ногами моего проводника. Оказывается, шагать с кем-то в ногу это так равновесно. Делаем ша-аг…

– Ну вот, мы на месте.

Сработало.

Называть это библиотекой было бы неправильно. Это было Невероятно Чудовищное Нагромождение Книг И Свитков. Самый ближайший к нам шкаф уходил вверх метров на пятьдесят, и насколько я мог видеть, каждая из сотни полок была плотно заставлена. И там, вверху, где этот шкаф заканчивался – начинался новый, ничуть не меньший.

Шкафы и стеллажи расходились во все стороны, от входа виднелись площадки с рабочими столами, но они лишь подчеркивали все это набитое книгами пространство. К тому же, на высоте в семь-восемь шкафов пространство искривлялось, и если эта кривизна постоянна, то мы в середине очень толстого рулета из шкафов…

Пришлось потрясти головой, чтобы избавиться от ощущения падения во всю эту бумажно-пергаментную бездну. Гарик, понятливо покивав, добил:

– К сожалению, переводчики доступны лишь студентам с пропуском от преподавателей. Я неделю искал что-то со знакомыми буквами.

– Переводчики, значит…

– Конечно, – он закивал. – Это же не Училище какое-то, где тупых вмумников насильно учат по-человечески общаться. Студент-академик изучает каждый язык сам!

Спасибо, дорогой, что бы я без тебя делал! В смысле понятно, что – прокололся бы на первой же книге. Видимо, хоббит знал, что говорил. Зачем учить все это, если оба инфоматричных профессора спокойно передали мне знания за секунду, причем без всяких лекций? Стук по башке – и я выучил. Что-то. Еще бы знать, что именно…

Пройдясь несколько шагов я наугад вытащил книжицу, пролистал. «Травознание, углубленный курс. Мхи болотных низменностей Мсатабории, книга третья». Видимо, в библиотеке действительно есть все. Но как найти нужное?

– Здесь нет библиотекарей?

– Нет, вроде бы. Знаю только, что книги сами сюда возвращаются, как только их прочитали. И за пределы Академии их не вынести, никаким образом.

– А как же учебные материалы?

Гарик неопределенно пожал плечами:

– Тут есть доставка, можно просто отметить в ученической карточке и книги сами окажутся в ваших покоях. Профессора знают, как здесь ориентироваться, и даже выдают своим студентам правильное направление. Но самому что-то найти…

Может быть, что Училище тоже каким-то образом Академия, но если нет, то с доставкой я пролетел – ничего не вынести даже если найду нужное. Не вынести и не найти без подсказки. Профессорам доступна картотека, но пока я не стану одним из них, я не узнаю ни правил, ни подробностей. Среди этих безумно огромных шкафов искать можно годами, а то и тысячелетиями. С другой стороны если это все здесь собрано, то не просто же так? Надо найти способ понять, как это все устроено. И Гарик мне в этом не помощник.

– Что же, благодарю за помощь и не буду мешать в учебе. Теперь дорогу я знаю, тебе стоит вернуться к учебе.

– Да я что, я готов… Вы только скажите, я обязательно…

Не обращая внимания на поникшего Избранного я уверенной походкой двинулся куда-то. Ладушки, не очень-то и хотелось. Подробности лучше узнавать от живых людей, потому что книги врут гораздо чаще. Да и работать мне с людьми придется… по большей части. Действительно, в Училище куда больше всяких разных типов с рогами, шерстью и в чешуе, чем в Академии. Почему так? У кого спросить? Может, здесь есть филиал для негуманоидов?

Ну почему все так сложно?!

Цепочка шкафов прервалась, я машинально приложил руку к стене, которая тут же меня всосала, выпустив точно перед дверью. Облегченно расстегнувшись и еще раз ожесточенно почесав уши я вошел в свою комнату, огляделся. На первый взгляд все по-прежнему – пес лежит у стены, Пушок валяется на кровати… так.

– Мохнатый, почему филонишь?

Кот лениво глянул и продолжил изображать бессловесную тварь.

– Тебе что было сказано? Лежи и лечи.

– Тебе надо – ты с ним и обнимайся.

Наглеет пособие. Давно на нем изуверских опытов не ставили. Может, махнуться с нашим «разрушителем», или вот Зинаиде отдать? Нет, лучше Мами, колыбельные испытывать.

Кот мрачно на меня покосился, но ничего не сказал.

Подойдя к лежащему псу я нагнулся – нос горячий и сухой – машинально погладил его по шее, потом подумал, что зря я так беспечно, все-таки клыки у этого песика очень внушительные.

– Давай, на рабочее место возвращайся. Должен же с тебя быть хоть какой-то толк?

Кот медленно отвернулся, но поза выдавала, что он готов удрать в любой момент. Сделав вид, что мне его неповиновение безразлично, я прошел к зеркалу, заставил отражение покрутиться, потом подобрал на столе половинку недоеденного яблока, взял газету, не нашел в ней ничего интересного, положил обратно…

Пушок явно ожидал подвоха, но моя ленивая суета его расслабила. Бросаю огрызок в сторону, пособие машинально поворачивает за ним голову, бросок, Пушок кидается к двери, я кувыркаюсь и прижимаю его к ковру…

– Попался!

Шипеть и выпускать когти кот не стал, но явно был готов свалить в любой момент.

– Пусти.

– С чего бы это? Собаке нужна твоя помощь.

– На нем и так заживет!

– С тобой заживет быстрее, мы его выпроводим и заживем по-прежнему. Даже еще лучше!

Кот попытался выкрутиться, пришлось прижать его к ковру обеими руками.

– Можешь и так выпроводить. Он уже здоровый!

– Он больной, ему нужна помощь. И ты ему поможешь!

Пушок вдруг стал текучим, пришлось прижать коленом, чтобы не смылся.

– Ты целыми днями валяешься, почему бы не делать этого на мягкой собачке?

– Он псиной пахнет!

– Умоешься потом!

Пререкания мне надоели, я коротко почесал коту спину и когда тот слегка обмяк вскочил, держа мохнатого поперек туловища.

– Работать, сказано!

– Не дождешься!

Кажется, отстаивать свое тунеядство Пушок был готов до последнего, и потому вцепился в ковер всеми передними лапами. Пришлось тянуть его, аккуратно. Пособие сопело, неприятным голосом ныло, трещало ковром и продолжало цепляться. Решив, что немного силы не помешает, я решительно дернул.

Кот с треском удлинился.

Первая мысль была о том, что теперь дракон-ректор с меня за порчу имущества шкуру спустит. Вторая – может, удастся починить, например изолентой замотать? И только в третей я побеспокоился о здоровье Пушка.

Домашние коты вот так в длину не вытягиваются. Ну, если их под асфальтовый каток не засовывать. А судя по тому, что и задние лапы шевелятся, и передние продолжают за ковер цепляться…

Не думая о том, что творю, я решительно дернул еще раз.

Зацепившийся за ковер кот снова с треском вытянулся.

Наконец, я догадался отпустить Пушка и сделать шаг назад.

Лежащее на ковре существо недовольно повернуло ко мне морду. Что-то в ней было знакомое. Вот если бы обычного котика перерисовать в… как же эта порода называется? Сервал? По размерам как раз подходит.

Какие-то странные у моего кота недокументированные возможности. А он уже совсем разложился, или еще можно?..

Пушок, прочитав мои мысли, попытался уползти, но я успел его схватить, увернуться от когтей, прижать голову недовольно шипящего пособия к ковру коленкой, руками поперек туловища, примериться – рывок!

Хрустнуло, я мысленно попрощался с Пушком, а потом посмотрел на кота.

Точнее – посмотрел на рысь. В морде которой виднелось очевидное сходство со знакомой мне… Рывок!

О, гепард. Серый, в полосочку.

Так, еще, тя-янем, до хруста!

Ягуар, да?

Рывок!

Не знаю такой породы. А дальше можно? Поперек тела уже не удобно, за уши – и рывок!

Ого, серый тигр! А почему окрас не меняется, у меня что, бракованное пособие?

Рывок!

В этот раз получилось слишком сильно, так что несколько щелчков слились в короткий треск. Голова, которую я держал за уши, теперь нависала надо мной. Серая, с неприятно длинными клыками. Это что…

– Пещерный лев.

Ага, точно. Ой.

Пушок, нависающий надо мной, медленно улыбнулся. Чеширской эта улыбка не была, очень уж зубы большие. А это что за звук? Рычание?

Кот поднялся с ковра, став еще больше и заняв собой треть комнаты. А потом стал нависать еще больше.

Я храбро отступил к столу, спиной вперед, наблюдая за тем, как эта громадина все ближе, ближе, пасть раскрывается и…

Шлеп.

Кот замер с разинутой пастью, глаза медленно съехались в кучку. Затем он попытался переступить или повернуться, но запутался в ногах и с деревянным стуком упал набок.

Оглядев лежащее неподвижно чудовище, все еще смахивающее на знакомого мне котика, я попытался восстановить последовательность событий. Вот я, увлекшись, раскладываю пособие на максимальный размер, вот он пытается мне что-то объяснить с применением клыков, вот я пытаюсь нашарить бывший где-то рядом с зеркалом силовой молоток, но под руку попадается газета. Я бью ей пещерного кота по лбу. И это срабатывает.

Почесав ухо и задумчиво попинав все еще лежащего неподвижно Пушка я понял. То есть профессор не просто так меня по лбу стукнул? Он предполагал, что это мне пригодится, так и случилось. И ведь не проставишься, надо его инфоматрицу в красивую бумажку хотя бы завернуть…

Значит, ключ к полученным от Училища навыкам это всегда практика. Ну, а чтобы практиковаться, нужно чем-то заниматься. Значит, мне действительно стоит стать профессором. У преподавателей много подопытных.

Снова потыкав лежащего неподвижно саблезубого котика ногой я стал прикидывать, надолго ли это. Отражение в зеркале смотрело на нас с таким любопытством, что сразу было понятно – на любой вопрос соврет просто чтобы посмотреть, что получится. Следовательно…

Нагнувшись, я утопил пальцы в густой жесткой шерсти, нашел нужную точку и стал чесать. Кот отмирал поэтапно, и сначала был намерен объяснить мне, насколько такое обращение с учебным пособием ему не нравится. Но газета, вовремя подсунутая ему под нос, заставила Пушка недовольно сморщиться. Дождавшись, когда я дочешу его до полного восстановления, кот резко рванул с места в сторону двери. Не вписавшись в проем мохнатый застрял и с треском сложился сам в себя – не до котячьих размеров, что-то окологепардное. А потом резво выскочил в коридор.

Да. Практика и еще раз практика!

Правда, надо бы еще и собачку как-то подлечить, в отсутствие лечебного кота. Ну что же, выбор невелик. Где там у меня этот артефакт?

Я все еще рылся в корзине, когда за спиной раздалось пренебрежительное хмыканье. Стоявшая в дверях светловолосая девушка осмотрела меня с головы до ног и обратно, дернула ушами. Потом медленно оглядела всю комнату. Долго, секунд десять, смотрела на лежащего пса. Потом еще столько же рассматривала артефакт в моих руках и сделала логичный вывод:

– Понимаю, собак никто не любит, но зачем пытать-то? Добил бы сразу, без мучений. – Она повернулась и уже уходя кинула через плечо: – Ее высочество приготовила для тебя несколько поручений. Живо к нам!

Надо же, с одного взгляда определила, что артефакт пыточный. Откуда она знает, как это выглядит? Милые у меня соседки… Ну что же, все равно рано или поздно мы бы встретились. И лучше бы зайти к девушкам, когда они сами приглашают, а не переться в неурочный час.

Повернувшись к зеркалу я оглядел себя, отражение показало, где пригладить волосы. Застегиваться не стал, ушами и хвостом здесь никого не удивить. Пожалуй, надо идти.

Вот интересно, а в человеческой форме Пушок тоже раскладывается? А в кого?

Надо будет при случае проверить.

Глава 11

Проверив на всякий случай лежащего пса я огляделся, пытаясь найти повод никуда не идти. Что поделать, стоит мне куда-то выйти и сразу либо новые неприятные известия, либо еще более неприятные знакомства. Вот чего мне на Земле не сиделось? Буду теперь знать, как руки совать куда ни попадя.

У дверей моей бывшей учебной аудитории притормозил и аккуратно постучал.

Никто не ответил.

Ладно, буду считать, что меня услышали и пригласили.

Открываем…

– Здра…сте.

Только что приглашавшая меня блондинка уже сидела в глубоком кресле и смотрела с искренним недоумением. Брюнетка и трехцветная разбирали что-то вроде пряжи, а рыжая зачем-то напялила на себя корону, видимо украв, пока владелица занята.

Наскоро меня оглядев все четверо вернулись к своим занятиям. Пожалуй, неделю назад это заставило бы меня нервничать, но сейчас я просто осмотрелся. Комнату переделали основательно, расширив раза в три, уставив пуфиками, креслами, банкетками и прочей мебелью для сидения. Кровать только одна, размеров просто гигантских. Ни столов, ни шкафов не наблюдалось, зато появился выход в садик. Разумеется, в саду был полдень.

Ну что же, надо быстро все выяснить и домой. Поэтому:

– Ваше высочество, могу я узнать, с какой целью меня пригласили?

Трехцветная переглянулась с брюнеткой, затем с блондинкой.

– Ты что, совсем дурак? Не видишь, на ком корона?

– Но ведь вчера…

– Точно дурак. Различить вчера и сегодня не способен!

У них что, кто корону с утра нацепил, тот и принцесса? Или это розыгрыш? Не, гадать и спрашивать я не буду:

– Зачем звали?

Рыжая поправила корону и снисходительно пояснила:

– Нам нужны дополнительные комнаты.

– Так попросите, наверняка вам сделают.

Странно еще, что сразу не наклепали по десятку на каждую.

– Сделай ты!

От тона я чуть было не выпустил когти, но сумел удержаться. Кажется, диалога не получится, а потому:

– Идите нафиг. Я вам не слуга.

Выйти не удалось. Трехцветка и черненькая метнулись к двери, закрыв ее собой, причем вчера-еще-принцесса улыбалась самым наглым образом. Ну хорошо – я поднял руку во все том же ситховском «жесте удушения» и пошевелил пальцами. Черненькая помрачнела, а улыбка экс-принцессы поблекла. Да, девочки, так просто я не дамся. Главное, не дать в меня чем-то кинуть, а в рукопашной я вас всех перечешу!

Переглянувшись, девицы вдруг сложили руки в молитвенном жесте и состроили такие жалобные глазки, что будь я прежним – кинулся бы утешать. Но я-нынешний только улыбнулся. Девушки насупились, за спиной хихикнули и рыжая в короне наконец решила перейти к конструктиву:

– Мы можем быть полезны друг другу.

– Чем же?

– Твои умения нуждаются в шлифовке, ты слишком неловко их используешь.

– Мне хватает. Если вам что-то нужно – обращайтесь к администрации Училища. Тем более, что я слабо представляю, как можно здесь что-то перестроить.

Истинная правда, Пушок ведь сбежал, а это он у меня главный советник по дверям и комнатам.

– Ректор сказал, что ты все уладишь.

Вот ведь… стоп, а он действительно это сказал?

– Я не получал на этот счет никаких указаний. Нет указаний – нет комнат.

Между прочим, строительная магия была среди моих особых склонностей. Не отсюда ли мои теплые отношения с местными стенами?

– Ну тебе сложно, что ли?

Сидевшая в кресле блондинка протянула это со знакомыми интонациями прожженной халявщицы. Пришлось парировать:

– Что я с этого буду иметь?

– Покровительство ее высочества!

– Угу, а завтра корону возьмет другая и толку мне с того покровительства.

Судя по очередной порции переглядываний и перешептываний я угадал.

– Ну, мы можем быть полезны друг другу…

Взгляд тоже был знакомым, да…

Приятели часто жаловались, что обратить на себя внимание приглянувшейся девушки иногда бывает очень и очень трудно. У меня такой проблемы никогда не было. Даже наоборот – иногда доставало чувствовать себя куском мяса на прилавке. Пожалуй, я лучше всех знакомых мужиков понимаю женские проблемы с щипанием за задницу, прижиманием в укромных местах и похабными комментариями в спину. К сожалению, видя такое понимание, дамы лишь укреплялись во мнении, что я «играю за другую команду». Иногда это было так некстати… К тому же если с озабоченными извращенцами я обходился кулаками, то с женщинами надо было как-то по-другому. Решение нашел в старом фильме: оказалось, что если вместо поцелуя начать на полном серьезе сосать охотнице нос, то многих это отпугивает. А от тех, кого даже это не брало, я спасался бегом. Женщины бежать за красивым парнем на глазах у людей все-таки стесняются.

Хотя не все. Разное бывало.

Но сейчас нос кошкодевы в безопасности. Их тут четверо, значит никаких заигрываний. У меня столько здоровья нету.

– К сожалению, не могу дать однозначного ответа. Мне нужна консультация с господином ректором, мало ли, вдруг здесь какие-то особые условия для создания помещений. Поэтому… – я поднял руку, останавливая собиравшуюся что-то сказать теперь-принцессу. – Продолжим разговор потом. Рад был повидать очаровательных соседок. – Брюнетка и трехцветик меня останавливать не решились, отпрыгнув с дороги. – Надеюсь, мы еще встретимся. Ваше высочество. – Поклон в сторону рыжей. – Дамы. – Общий поклон куда-то в центр масс трех оставшихся.

На пороге я чуть замешкался и успел в проеме закрывающейся двери разглядеть начало фыркательно-взглядного обсуждения. Потом дверь закрылась и я быстро юркнул в свою комнату, пожалев, что она не закрывается на какой-нибудь серьезный замок.

Уфф… две минуты разговора, но устал, словно час бегал. Между прочим, если они делегация, то почему их всего четверо? Где все остальные? От «верных» прислали гораздо больше, судя по той статье в газете с перечислением пострадавших, а от кошек всего четверо? Где слуги, хотя бы местные? Где советники, секретари, прочая обслуга? И вообще, как они называются? Принцесса чего именно? Или она сама по себе принцесса, своя собственная?

– Зеркало, зачем я им нужен?

– Ты – нэкомант. Разумеется, они хотят видеть тебя в составе делегации.

– Но они же сами с ушами все? Тогда почему моими приемчиками не владеют?

– У тебя образование ВсеМирно-Училищного уровня. А у них просто природная склонность. Понимаешь разницу?

Пожалуй, да. Значит, не отстанут, пока не сделают придворным волшебником.

Рухнув на кровать и раскинув руки я уставился в потолок. Что же принес сегодняшний день? Теперь я знаю, что в библиотеке Академии хрен что найдешь, если ты не профессор, но по-прежнему не знаю, как им стать. И еще узнал, что кошкодевы на меня глаз положили. А, еще выяснил, что пресса в моих руках – мощный инструмент, особенно против обнаглевших ушасто-хвостатых. Надо будет на соседках опробовать, как-нибудь.

Вспомнив, как лежал Пушок в человеческом обличии я попытался принять похожую позу. Не сразу, но удалось выкрутиться должным образом. Котячья йога оказалась действенной, мне сразу начали лезть в голову интересные мысли.

К примеру – если не можешь что-то сделать сам, то попроси кого-то еще. Но кого я вообще знаю? Только наша случайная компания – хоббит, железная дева и безумная мэрипоппинс. У них можно спросить совета, но лучше без подробностей, потому что нэкомантов они считают злом. И заложить могут из лучших чувств. Так что Многораза спрашивать не буду, хотя бы неделю – пусть забудут, где я учусь и не делают правильных выводов насчет того, чем я интересуюсь.

Еще, если не считать кота, я знаком с парой инфоматриц, попаданцем-избранным, нервным драконом и…. и все. Значит, надо или дополнительными связями обзаводиться, или как-то эти расширять. Вот к примеру наш ректор – можно сунуться к нему и в самом деле напроситься на какую-то помощь девицам. Звучит безумно, да, но хоть какой-то выход. Кошкодевы вроде бы важные существа, уши у меня прямо как у них и хвост растет, значит уже можно выдать себя за участника делегации.

Но как это решит вопрос с профессорством?

Никак.

Значит, нужно как-то выходить на руководство Академии. Может, подарить им какой-нибудь честно украденный артефакт? Хотя там сплошной хлам, а то, что годится для работы, мне и самому пригодится. Нет, надо как-то получить статус преподавателя, закрепиться, проявить себя. Так… стоп. Если все боятся нэкомантов, то почему бы…

Вскочив, я подбежал к зеркалу и застегнувшись оглядел сформированный образ. Профессор анти-нэкомантии! Воспитатель борцов с мяукающей угрозой! Настоящее зло должно скрываться на самом неожиданном месте! Спасибо, товарищ Палпатин, я выучил твои уроки. И объяснение моим ушам будет железное – охотник на нечисть всегда чем-то похож на своих противников. Рубашечка поможет правильно составить образ, а нести всякую чушь я умею и без магии.

Так, с чем выйти на главных в Академии у меня уже есть. Хватит ли мне двух экзаменов?

Не хватит. Наверняка.

Черт.

Придется еще один пройти.

Вскочив, я махнул недоумевающему отражению, подошел к столу, взял коробку с факультетом и потыкал пальцем в оставшиеся инфоматрицы. «Питание кота», «основы умиления», «всеобщее благо». Вот где носит это серое недоразумение, даже спросить некого! Не зеркало же, оно насоветует… А значит:

– Эни-бени, рики-таки, буль-буль-буль, каляки-шмаки…

Древний метод не подвел, выпустив коготь я пододвинул к себе кругляшок. «Питание кота», чем бы оно не было.

В голове мгновенно появилась картинка – мрачный зал с уходящими во тьму колоннами, я, в черном балахоне, протягиваю непонятный пищащий сверток… Пушку. Помотав головой кое-как избавился от видения, подвигал кругляшок по столу, всячески оттягивая тот момент, когда… Нет, ну а что я теряю? Научусь кормить мелких мохнатых один-четыре-один-два-М-ов… Стану откармливать их до состояния милых мохнатых шариков, никому не угрожающих и ничего не замышляющих. Человечество будет мной гордиться, точно.

Еще раз оглянувшись, я посмотрел на пса, на зеркало, отражение в котором азартно кивало и показывало руками что-то вроде «давай-давай!» Но на душе мелко трясся какой-то мелкий зверек.

Не думая, тянусь к нему и делаю… что-то.

Трясучка мгновенно прекратилась. Замечательно. Хотя раздражает ну просто очень. Я умею, но не знаю как и что.

А главное, что я не понимаю, как так получается, что я твердо намеревался как можно дольше ничего не учить и не сдавать никаких экзаменов, а вместо этого уже третий инфодиск выбираю, без угроз и принуждения? Прав хоббит, Училище не спрашивает, чего мы хотим, оно просто учит, «даже тех, кто не хочет». А если я хочу, то ведь наверняка проще получится?

Повертев кружок в пальцах я щелчком отправил его на середину комнаты, а потом сделал шаг в расходящийся столб света… Мигнуло, я сделал еще два шага по инерции, оглянулся. Ничего, я стою у стены в своей комнате, кругляш инфоматрицы лежит на полу, только свет куда-то пропал. Подойдя аккуратно проверил, потыкал еще – не работает. Он что, от старости сломался? Или сразу бракованный был?

– Эй? Что скажешь?

Отражение в зеркале задумчиво поскребло подбородок, я машинально повторил жест. Да, побриться нужно… Гхм, о чем это я?

– Ты вошел в свет, но не исчез. Но свет был, значит профессор активен. Следовательно, обучение состоялось?

Вот, даже артефакт знания не уверен, чего тогда обо мне говорить? На всякий случай кинул кружок на пол, попинал, прыгнул сверху, потоптал – пес дернулся на звук, приподнял голову и посмотрел на меня мутным глазом, потом уснул обратно. Нет, это не работает.

Пришлось снова ложиться и принимать выкрученно-мыслительную асану. Суставы скрипели, но голова заработала – неприязнь профессоров из матриц идет по нарастающей: если первый лишь током бил, то второй в окно выбросил, а этот, похоже, вообще разговаривать не стал. И что мне теперь делать?

– Эй, ты меня кормить вообще думаешь?

Подняв голову я посмотрел на невозмутимо сидящего у двери Пушка.

– Брысь, тунеядец! Кто не работает – тех не угощают ужином!

– Тогда угости обедом, его мы тоже пока не ели.

Я упал обратно, не обращая внимание на пушистого нахала. Внутренний покой и умиротворение… покой и… в самом деле пожрать, что ли? Все чего-то от меня хотят, то соседки, то вот этот вот. А мне что делать… стоп.

Подняв голову я посмотрел на Пушка, с независимым видом сидящего на безопасном расстоянии. Вот у меня тут кот, самый настоящий. Странный, правда, но для кота это нормально. А еще я вроде бы только что изучил «кормление котов».

– Как ты удачно зашел, мохнатый.

Пушок с сомнением покосился на дверь, но убегать не стал. Не думая ни о чем я дотянулся до стены, погладил, снял с высунутого языка подносик и поставил рядом. А потом сделал приглашающий жест коту.

Пособие серой тенью перемелькнуло комнату, остановившись рядом с подносом, внимательно обозрело угощение, а потом начало грызть что-то вроде колбасы.

Интересно, вот он же раскладывается? А если растянуть в тигра, накормить до отвала, а потом сложить в кота – что получится?

Пушок поперхнулся и с укоризной на меня посмотрел.

А я что? Я просто так думаю, ты не отвлекайся. Вот, еще кусочек колбаски хочешь? На, я все равно его не буду.

Пушок настороженно принял угощение, заглотил, кивнул. Потом замер, выпучив глаза, и с коротким хрипом «Отравитель!» рухнул на покрывало.

Ага, значит все-таки работает. Но здесь понятно даже меньше, чем с равновесием. Практика и еще раз практика. Может, к циклопу в помощники записаться? Эй, а он не с моего ли факультета?! Накормил, называется, кота. Если это и в самом деле воздействие «кормления», то мохнатые уши будут у каждого! Вот, к примеру, ректору они очень подойдут.

Размышляя о том, как станут сочетаться чешуя и меховые ушки, я подобрал спящего Пушка, положил его на собаку и отправился в кровать.

Ну-с, кажется что-то стало проясняться. Это кормление кота в прямом смысле. И я могу через угощение воздействовать на объект. Досадно, что все мои способности действуют только на живое, но все равно – это же настоящие суперспособности! Теперь я самый настоящий Человек-Барсик. Буду охотиться на Бетмена и Спайдермена, откусывать им лапки и смотреть, как они мучаются. Ведь я студент факультета Зла!

Пушистенького. С хвостиком.

Хиханьки хиханьками, но эта способность «кормить кота» в чем-то похожа на «равновесие», с его склонностью видеть шаткость во всем. И не только видеть, но и воздействовать, точно так же, как и здесь. Там можно подтолкнуть уже имеющееся, а здесь – создать пока не существующее. Пушка я усыпил, но чую, что это самое малое, что можно было сделать. Стоп, но ведь кот может быть не только внешним? И кормить можно не только чужого кота. Если я могу сам себя привести в равновесие, то что сделает со мной новая способность?

Медленно взял кусочек с тарелки, повертел его перед глазами, а потом кинул в рот. Жуем, жуем, глотаем. Прислушиваемся.

Равновесие более грубо. Все эти ветвящиеся миры, параллельные реальности «упал-нет» и прочие изыски – так топорно. Сейчас я просто позволил себе изменить что-то. Достаточно всего лишь… покормить кота. Ведь еда так меняет нас. Сел злой и голодный, а встаешь сытый и добрый – самый простой пример. Незаметное превращение, которое так сложно отследить. Потому что оно так естественно…

Улыбаясь тому, что я сейчас понял, я поворочался на кровати, нашел самое удобное положение, дотянулся до подноса, взял какую-то ягоду, повертел перед глазами. Гарик, большое тебе спасибо, именно этого мне не хватало. Утром проснется совсем другой человек, и даже немного кот. Которого я сейчас угощу…

Положив ягоду в рот я покатал ее языком, а потом раздавил.

Иногда стоит менять не мир, а себя.

Глава 12

– То есть ты… хочешь к ним?

– Не «хочу к ним», а «могу вам помочь с ними». Вчера ее высочество выразила желание видеть меня чаще остальных. Но я не член делегации, а студент Училища. В каком статусе я могу быть рядом с участниками столь важного Спора?

– И что ты хочешь за это?

Я улыбнулся, не обращая внимания на хмурое выражение лица реактора. Пока что все идет как и задумывалось.

Вчера я решил, что если не получается зайти в лоб, то надо попробовать разбить путь на маленькие шажки. Логика была простая: из всех значимых персон я знаю только дракона. Чтобы он мне помог, я должен стать ему нужным. Проблем, которые у него есть, я решить не могу, значит что? Значит, надо создать ему такую проблему, решением которой стану я! А тут так удачно соседки решили меня захомутать – и судя по тому, как в их присутствии все бегали, мной скорее всего охотно пожертвуют.

А я и не против. Ушастые со мной явно осторожничают.

К тому же неплохо вообще понять, чем это кошки всех пугают.

Короче, я нужен кошкодевам как нэкомант, и от этого можно танцевать. Например согласиться, после долгих уговоров ректора, занять это место и выторговать попутно место в официальной иерархии Училища. Здесь есть живые профессора, но если я сунусь к ним как студент… да еще такого факультета… диалога не получится. Но придворный волшебник Ее Высочества это совсем другое дело. Помнится, где-то говорилось, что придворный маг это лучшая работа в мире – вот и проверю. Кстати, нужно хотя бы узнать, принцессой чего они являются, а то мало ли.

Статус, засветиться в рядах делегации, наладить общение с окружающими – это ступеньки лесенки, по которой я сбегу из этого дурдома раньше, чем меня вернут домой. Потому что на Земле никто не знает, что нэкоманты это ужас-ужас, пустят на опыты и мяукнуть не успею.

Запасной план – Академия и профессорское место там. Там тоже ступенечки – аккуратно навести…

– Разных я видел студентов, но чтобы они сами набивались помощниками в Споре орденцев с Союзом?

Дракон откинулся на спинку своего огромного кресла, слегка увеличившись в размерах для удобства. Хм, драконы здесь тоже раскладные, опять типовое решение.

– Пройдя экзамены я понял, что лучший способ изучения себя это…

Начало движения я проморгал, не поверив в то, что столь огромное существо может быть настолько быстрым.

– Что ты задумал, нэкомант?!

Ректор держал меня одной рукой, опутав по рукам и ногам мгновенно затянувшимся плащом. Ни почесать, ни убежать, ни мяукнуть. И пасть с неприятно горячим дыханием слишком близко. Еще вчера я бы испугался, а сейчас лишь изобразил подсмотренное у Пушка выражение «как вы могли подумать?!»

– Я не договорил. Лучший способ усвоения изученного это практика. И выполняя то поручение, которым, я надеюсь, вы меня обяжете…

Дракон со свистом вдохнул.

– Вам выгодно – меньше личных контактов с ушастыми. Мне выгодно – живая практика по предмету. И все это за небольшое вознаграждение.

– Фондов нет. – Это он буркнул по-привычке, даже не задумываясь. Но выдыхать огонь не спешил. – Если ты на глазах у Верных попытаешься применить что-то из изученного здесь, то на этом Спор и закончится. Они потеряли половину делегации, да еще и вместе с символом, так что сейчас не в лучшем настроении.

– А вам их жалко? Или принцесс?

Ректор вернулся в более-менее гуманоидную форму и сел за стол:

– Мне себя жалко! Верным все равно с кем воевать, а я хочу побыть ректором хотя бы два-три тысячелетия. Тут кормят неплохо и общество приятное. – Дракон вытряхнул меня из плаща. – Значит, хочешь официального назначения?

– Консультантом, полагаю, будет разумнее всего.

Все остальное подразумевает какие-то знания или необходимость чем-то заниматься. Лучше бы что-то нейтральное. И чтоб обязанностей поменьше.

Ректор тяжело вздохнул, машинально помотал рукой, разгоняя дымок, и кивнул:

– Хорошо. Чего ты за это хочешь?

– Официальный статус и запись в личном деле. Сами понимаете, очень полезно для карьеры. Ну и что-то для подтверждения статуса было бы неплохо.

Видимо, с невинным выражением лица я все-таки перебрал, потому что ректор ответил пристальным взглядом, но потом все-таки притянул монитор и что-то быстро набрал, затем сунул руку в сам собой распахнувшийся сейф и вытащил оттуда горсть серебряных значков, которые стал перебирать.

– Староста… помощник… представитель… консультант. Надевай! Ее Высочеству сам доложишь. Оформление займет какое-то время, бумаги потом тебе доставят.

Значок размером с половину ладони застежки не имел. Подумав, я просто сунул его в карман, решив рассмотреть попозже.

– Благодарю! Какие будут распоряжения?

– Не выпускай их из комнат!

– Вообще?

– Да!

– Приложу все усилия! – Говорить что-то вроде «будет исполнено» я не стал, потому что какой смысл давать невыполнимые обещания? Выйдут, значит «так получилось». Чего он вообще от консультанта хочет? Мое дело консультировать, а не охранять. – Между прочим, если Верные не будут знать, что я нэкомант, то всем будет немного спокойней.

– Да уж догадался… не скажут им. Если не будешь создавать проблем.

Понятно – если буду, то скажут, и Верные бросятся со мной бороться. Кто они вообще такие? Местная инквизиция? Те тоже кошек не любили…

– С вашего позволения немедленно отправляюсь! Благодарю за высокое доверие и постараюсь его оправдать.

Вообще-то на дракона было больно смотреть, настолько неустойчивым он казался. Так что лучше удалиться до того, как я совершенно случайно и вовсе ненамеренно его подтолкну… а потом в прямом смысле сгорю на работе.

Дверь скрипнула, закрываясь, и я оказался… Нет, это не прихожая, в которую меня выпустили стены час назад. Больше напоминает коридоры Академии. Зачастил я сюда что-то.

Итак, что я имею – ректор меня в чем-то справедливо подозревает, но значок консультанта выдал и подработку пообещал оформить. Всегда полагал, что умные люди начинают работать по специальности задолго до конца обучения, вот и здесь так же получилось. Конечно, придется общаться с соседками, но надо быть реалистом – ушастые все равно бы не отстали, а вечно бегать от них я не могу. К тому же при таком раскладе я не сам согласился, а направлен от ВМУМа, то есть я им не совсем подчиняюсь.

Хорошо, эта ступенька пройдена. Теперь Академия – надо здесь как-то зацепиться, потому что эта фишка с кормлением котов очень в строку ложится. В Училище моей еды никто не возьмет, а вот здесь… Здесь должны быть объекты для опытов. Последние дни показали, что халява кончилась, и дальше надо самому выяснять, что и как я теперь умею. Практика или смерть, натурально. Сидя в комнате не попадешь в ситуацию, где надо срочно почесать или уравновесить, а значит данное мне профессорами может остаться не выученным. Собственно, оба первых экзамена на это прямо указывают – меня заставили применять способности. А вот с третьим сложнее, я должен искать тех, на кого можно воздействовать, причем в ситуации, когда я могу наблюдать за действием умения. Нужны связи…

– Ты хочешь зайти в этот коридор!

Мысли мотнуло куда-то в сторону и я машинально поправил их обратно.

– Вы что-то сказали?

Говоривший навис и снова прошептал:

– Ты хочешь зайти в этот коридор!

В этот раз равновесие удерживать было еще проще.

– Не хочу.

– Ты хочешь!

– Не-а.

– Да что б тебя! Я приказываю! Повинуйся!

Вокруг потемнело, в сумраке глаза этого психа светились красным.

– С какой стати?

Красные фонарики погасли, тип проступил из темноты и встал рядом:

– Ты кто?

– Прохожий.

– Не студент? И точно не профессор, я бы помнил.

В голове что-то звучно щелкнуло:

– А вы всех профессоров Академии помните?

– Всех не всех, но большинство. Повинуйся!

– Не буду. А откуда такие знания?

– Должность обязывает. Зайди сюда!

– Не хочу. Кто вы по должности?

– Повину… да что б тебя. Как кошку гипнотизировать. Старею, наверное.

– Нет-нет, я просто некоторым образом…

Тени сгустились в плотный мрак, пахнуло холодом.

– Ты – что?

Так, он знает профессоров, студентов не очень, значит этот тип из администрации. Вот и ступенька попалась под ноги!

– Я ищу место преподавателя в Академии.

Тип хмыкнул:

– Сюда мечтают попасть тысячи тысяч, самые знающие, самые прославленные. Чем ты лучше их?

– Как часто они сражались с кошками?

Мой собеседник сделал шаг назад и оглядел меня внимательней. Я ответил тем же – высокий тощий брюнет, прилизанный, бледный и с красными глазами. На фоне моих училищных знакомцев совершенно заурядный тип.

– По твоему виду ты скорее сражался со скучающими купчихами, саа'телере.

Равнодушно пропустив мимо ушей попытку нарушить равновесие я парировал:

– Внешность обманчива. – Хватило расстегнуть верхнюю пуговицу, чтобы красноглазик насторожился. – Но думаю, здесь хватает желающих научиться методикам борьбы с ушастой угрозой.

Я снова застегнулся. Тип оглядывал меня с сомнением, но явно о чем-то задумался.

– Печать на тебе я вижу, и она очень похожа. Но сейчас в Академии есть еще два соискателя на это место. Я так понимаю, что ты по объявлению, которое мы дали?

Пришлось ответить уклончивую правду:

– Я читаю газеты, иногда…

Он услышал то, что хотел, и продолжил:

– Условия обозначены и остальные претенденты на них согласны. Более того, они уже прошли часть испытаний. – Чую, сейчас мне попытаются скормить лежалый товарец. – Мне нужно время договориться с президентом Академии. Пройдешь небольшое испытаньице, и, возможно, я предложу тебе работу. Выполнишь – место твое. По рукам?

Придется идти туда, не знаю куда, и делать то, не знаю что. По поручению того, не знаю кого. Но куда деваться? Оглянувшись, я только спросил:

– А зачем заходить в коридор?

Мой собеседник оглянулся и пожал плечами:

– Там кто-то ловушек понаставил. Надо было разрядить.

– Должны же быть специалисты?

– Специалистам платить нужно.

Точно из администрации местной. Эти типы везде одинаковы. Значит, может в чем-то не врать.

– Когда испытание?

– Завтра в полдень приходите в центральный корпус. Я буду ждать!

Это он проговорил из облака тьмы, сверкая глазами, затем облако рассеялось, оставив меня одного. Нет, определенно дракон мне нравится больше. Простой чешуйчатый рубаха-парень, честно жжет и давит, без всей этой сомнительной театральщины. Так, продолжать бродить здесь без толку, тем более, что не сам пришел, а стены привели. Видимо, подчиняясь моем неосознанному желанию оказаться в нужном месте и в нужное время. Значит, иду домой?

Шедшая мимо девушка смотрела в книгу и не замечала ничего вокруг. В последний момент я успел ухватить ее за руку… точнее почти успел – она как-то непонятно сдвинулась, пропуская меня и не давая дотронуться. А потом, замерев на безопасном расстоянии, вопросительно посмотрела.

– В этот коридор ходить не стоит. Не сейчас, во всяком случае.

Девушка поглядела на меня серыми глазами без зрачков, поправила прядь серебристых волос и посмотрев на проход, в который я не дал ей свернуть, кивнула. А затем, снова раскрыв книгу, двинулась дальше.

Могла бы и «спасибо» сказать…

Нужное место пришлось поискать, только когда стена отозвалась на почесывание я прижал ладонь и попросил:

– Домой, пожалуйста.

В этот раз сдвинулся участок пола, на котором я стоял, и на этой маленькой платформе я полетел сквозь темное облако. Судя по влажности и ветру – где-то высоко над землей. Платформа выехала из стены шагах в двадцати от знакомой двери. Надо будет узнать у соседок, откуда они в свои комнаты заходят. Вряд ли с этого явно технического этажа, значит от них можно как-то напрямую попасть в место для чистой публики. Скорее бы стать профессором и запереться в библиотеке – я хочу хоть немного понять основные принципы того безумия, в котором теперьь живу. Пушок или не скажет, или наврет, так что доверия к нему никакого.

Войдя в холл я прислушался и не услышав ничего опасного осторожно проскользнул в свою дверь. Надо чего-нибудь поесть, на сытый желудок говорить с принцессой будет спокойней. Пожалуй, третий экзамен удивительно полезен, с ним я всегда буду бодр, спокоен и деловит. Или весел, мечтателен и рассеян. Или еще что угодно, надо лишь съесть что-нибудь. Хотя нужны опыты, я и по первому-то не все понял, а здесь…

– Всем привет! Соскучились?

Отражение в зеркале меланхолично помахало рукой, Пушок так же лениво приподнял голову и упал обратно на подушку.

Пес сидел на пороге, подставив лапы под теплые лучи. Шерсть взъерошена, местами слиплась от крови, с одного бока все еще розовый оттенок виден. Да уж, а ведь недавно ходить не мог. Но вон, сидит, хоть и понуро. Услышав приветствие, пес повернул голову и как-то слишком внимательно меня оглядел. Не простая собачка, и даже не дрессированная. А он точно из того посольства? Может, с факультета собачьей магии пособие сбежало?

Только что лежавший Пушок незаметно переместился к выходу в сад, прошел, мимоходом наступив псу на хвост и как бы не заметив этого. Но на солнце не вышел, остановившись на границе тени.

– Опаздываешь. Давно пора обедать!

Спорить с наглым пособием было лень, да и сам ведь об этом думал. Интереса ради попросил у стены угощения без слов и касаний, одними мыслями. Сработало.

– Ты здесь будешь есть?

Пес оглянулся, потом посмотрел вокруг, снова оглянулся. Я пододвинул к нему поднос, потом сообразил, что собаке будет тяжело наклоняться, сходил за табуретом и поставил на него. Пушок, недовольный тем, что ему еду дают последним, сначала заглянул в миску пса, недовольно фыркнул, покосился на мою тарелку и только после этого начал есть из своей. Отхлебнув из кубка я уставился на границу между тенью и светом.

Итак, экзамен оказался полезным, я получил шанс. Завтра будет какое-то испытание и опять нудная неизвестность – не знаю ни того, каким оно будет, ни того, что вообще за работу мне после него предложат. Судя по замашкам красноглазика мне сосватают что-то опасное и неприятное. Отказываться? Нет, не стоит. Даже если я провалюсь, то это уже что-то даст, главное правильно все разыграть. В любом случае я получаю возможность узнать о себе и о своих новых умениях чуть больше, чем если бы делал это здесь. Надо будет подумать, чем компенсировать свои недостатки – спасибо ректору, хорошо он меня плащиком-то. Не надо считать себя самым страшным, я не тот ужасный нэкомант, которого все боятся, я просто студент-недоучка, который даже не все обязательные экзамены прошел. Так что надо по списку артефактов пройтись, парочку полезных подобрать.

Пес закашлялся, роняя воду и слюни, я машинально погладил его по спине. Собака больше пил, почти не трогая еду, ну да ему виднее.

У меня есть конкуренты, и они как минимум считают себя достойными места преподавателя анти-кошачьего факультета. Как мне их обойти, если я даже не знаю, что они умеют и в чем их сила? Мне нужны люди вокруг, источников информации слишком мало. Даже если не попаду в профессора надо будет крутиться среди студентов и побольше общаться. Может, соблазнить пару-тройку студенток? Вечеринки, гульбища, знакомые, сплетни… Я слишком многое не понимаю.

Доев, пес долго облизывался, замирая и глядя в никуда, потом вежливо кивнул мне, благодаря за угощение. Я так же машинально кивнул в ответ. Когда сообразил, мохнатый уже добрался до своей подстилки и тяжело на нее уронился.

Ладно, чему я удивляюсь. Место такое, можно подумать ничего удивительней разумной собаки не видел. Подхватив Пушка я сел так, чтобы лучи полуденного солнца из сада чуть-чуть не доставали до ног, уложил кота себе на колени, подхватил кубок, посмотрел в него, затем пригубил и наконец расслабился. Вроде и не сделал сегодня ничего, но чего-то устал.

Но, кажется, все потихоньку налаживается.

Глава 13

Стою в толпе странно выглядящих, незнакомых людей и жду непонятно чего. Кажется, это уже было? Причем не так и давно… Если подумать, то прошло всего несколько дней с момента зачисления в Училище, а столько нового. Новые уши, новый хвост, новые глаза. Два новых органа чувств – может быть не органа, может это что-то другое, но если ты чем-то что-то чувствуешь, например уровень равновесия в предмете (или собеседнике), то проще думать, что у тебя где-то вырос полезный дополнительный ощущатор. Иначе становится неуютно от мысли, что вокруг происходит и чем может кончиться.

Подняв бокал с вином я поднес к губам, изобразил глоток и задумчиво посмаковав поставил на столик. Пить или есть я здесь ничего не буду, потому что распорядитель трижды очень убедительно объяснил, что все многократно проверено и никаких «дополнительных опасностей» для соискателей не предвидится. К сожалению, помимо дополнительных, были и основные.

Экзамен на соответствие проходил в зале, больше всего напоминающем арену для корриды. Большое пустое пространство посередине, окруженное широкими уступами. На каждой такой ступеньке сейчас кучковались не то зрители, не то группы поддержки, не то просто досужие гуляки – здесь, в Академии, вообще любят прогуливаться. Кажется, был такой метод обучения? Не помню. Да и не важно.

Вздохнув, я с печалью посмотрел на бокал и чтобы избавиться от искушения, двинулся подальше. Равновесие равновесием, да и прочих способов успокоиться у меня теперь хватало, но напиться все равно хотелось. Да и причины имелись.

Во-первых узнать о сути испытания не удалось почти ничего. Пушок отмалчивался, стенки делали вид, что они неразумные, добраться до библиотеки своим ходом не получилось. Пришлось кидаться в неизвестность, предварительно наевшись спокойствия и уверенности. В приемной того глазастого типа меня ожидал невнятный человечек, радостно поставивший галочку в своих бумагах и многословно объяснивший, что мы идем сюда и здесь все будет. Здесь – это вот на этой самой арене, а мы – четверо безумцев, решивших занятся столь опасным ремеслом, как противодействие Великой Угрозе. Безумцами нас считали окружающие «зрители». В чем-то я был с ними согласен, потому что в голове крутилось надоедливое «какого черта я делаю?».

Правда, в отличии от совсем недавнего времени эта фраза проигрывалась профессиональным диктором, под музыку и с интонациями «сезонные скидки и распродажи для всех». То есть так, фоном и почти незаметно.

– Господин мой, желаю вам всяческой удачи! Уверен, вы легко обойдете этих неудачников! Буду счастлив обучаться у столь великого мастера!

Я вежливо покивал говорившему, но ничего не ответил. Потому что этот тип подошел ко мне последним из четверки претендентов и повторил то же самое, что сказал до этого моим конкурентам. А еще потому что он с таким подкатом совершенно не оригинален, и уже человек пятеро до него примерно то же и проделали. И еще трое не совсем человеков. Видимо, стандартный заход местных ловчил. Впрочем, мои конкуренты или на него купились, или были не так требовательны, как я, потому что вокруг них крутилось уже штук по двадцать будущих студентов. Видимо, каким-то обязательным для будущего профессора параметрам я не соответствую, потому что подходят и тут же убегают. Ничего, вы у меня научитесь… не знаю еще чему. Не знаю, потому что трудно учить предмету, даже названия которого узнать не получилось. Узнаю, научу, заставлю любить и уважать!

Машинально я сделал что-то и настроение вернулось обратно. Злиться завтра будем, или вечером кота на колени посажу и позлюсь хорошенечко. А сейчас требуется сохранять вид гордый и наплевательский.

Да что ж они тянут-то?!

Спокойствие, только спокойствие. Супергерои не дергаются по мелочам. И суперзлодеи тоже. А студенты факультета Нэкомантии тем более – нам на все пофиг, кроме еды. Еда – это важно.

Еще бы знать точно, что она не отравлена… Я с печалью посмотрел на какого-то толстяка, с напряженной физиономией подчищающего подносик с бутербродами. Эх, надо было идти на факультет волшебной выпечки. Скооперировались бы с тем парнем-служителем; я бы пироги делал, он бы на них молился, благодать. Был бы я толстый, румяный, весь в муке и аромате свежего хлеба. А не как сейчас: тощий, бледный и голодный… коррекция… и недоумевающий, почему это меня так жрать тянет?

Скосившись на группу почитателей ближайшего конкурента быстро проглядел – нет, вроде бы никто на меня не пялится и заклинаний не читает. Но ведь и мне этого делать не нужно, так что скорее всего идет на меня охота. Пуляют чем-то раздражительным из-под тишка, чтобы к моменту выхода на арену я был уже не бойцом. А вот остальные…

Остальные выглядели намного презентабельней и держались куда уверенней. Не в смысле выражения лица – я не чувствовал в них того, что можно было бы подтолкнуть. С другой стороны они все, вроде бы, опытные охотники на котов, а у меня как раз набор нэкомантской магии, так что вполне может быть, что они так же машинально как и я, разбрасывают здесь что-то вроде магической приманки. На кого-то ушастого и мохнатого, с четырьмя лапами и хвостом… Палюсь.

Вздохнув, я снова оглядел конкурентов. Трое, все мужчины, все странно выглядят. Один в камзоле восемнадцатого века в шляпе с шикарным пером. Выглядит не бойцом, а скорее чиновником, его легко представить в профессорской мантии, а вещает он что-то уже сейчас. И его внимательно слушают. Второй кого-то напоминает – высокий, седые волосы, желтые глаза, на груди связка медальонов, а за спиной меч. Третий, что-то вроде авантюриста с кривой саблей и в распахнутой до пупа рубахе, окружил себя в основном женской аудиторией.

Чего от них ждать? Кроме подлостей и гадостей? Теперь, приглядевшись, я понял, что эти трое стараются держаться друг от дружки подальше, и только я как неприкаянный астероид мотаюсь между ними. Если они воздействуют на остальных, то мне достается ото всех. Сам дурак.

Вздохнув, я остановился у столика с фруктами, взял кисточку винограда и стал лениво обрывать ягоды, роняя обратно на поднос. Может, поесть все-таки? Уже ведь знаю, как это сделать полезным? Но будет ли такой допинг уместен? И не засекут ли господа охотники мою кошачью магию? Черт, трудно жить не зная правил!

– Привет!

Орать и скакать в сторону я не стал, просто оглянулся и посмотрел на собеседника. Гарик стоял с папочкой для бумаг в руке и нервно глядел на меня.

– Привет, избранный. Какими судьбами?

– Да вот, продолжаю искать профессора. Вы ведь решили возглавить одну из кафедр?

– На ты, Гарик, на ты. Я человек простой, со мной можно по-простому.

Он облегченно вздохнул:

– Ага, спасибо. Так что – будешь возглавлять?

– Что, я похож на главаря?

– Ну… – он оглянулся на остальных и кивнул: – Да, похож. В Академии много странных преподавателей, сюда же со всех миров приезжают, самые-самые.

– Уже легче. – оглянувшись на арену я спросил: – Ты что-нибудь знаешь о регламенте испытания? Возможно, оно отличается от тех, в которых я участвовал раньше.

Избранный замотал головой:

– Только-только смог разузнать, где оно проходить будет. Подслушал старшаков.

Последнее было сказано как само собой разумеющееся. Видимо, без профессора новичкам приходится действительно тяжело. И помочь мне ему нечем, как-то неправильно было бы его приглашать, зная о собственном самозванстве. Так что извини, парень, но здесь тебе не светит.

Словно понимая, что я думаю, Гарик ссутулился, перехватил папку, посмотрел туда-сюда, но потом решился спросить:

– Я вот видел, что у тебя уши там были, глаза. Когда ты тех, в саду, отгонял. Ты что, лис-оборотень?

– Да, что-то вроде того.

– Понятно. Лисички всегда против котиков, я знаю.

Отреагировать не удалось, кто-то громогласно откашлялся и оповестил:

– Испытание для соискателей места профессора объявляю открытым. Форма – арена страхов. Претендент должен пройти ее до конца, первый справившийся считается победителем. Прошу к столу!

Приглашали не жрать, а разыгрывать места; у длинного стола сейчас суетились несколько типов, устанавливая что-то вроде рулетки. Конкуренты, кое-как отвязавшись от свиты, начали подтягиваться поближе, я бросил виноград обратно и кивком попрощавшись с единственным собеседником зашагал. Избранный мне еще и в спину крикнул что-то вроде «ни пуха, ни пера». Пуха здесь точно нету, перо лишь на шляпе у конкурента – так себе пожелание.

Знакомый красноглазый тип поджидал нас нервно постукивая по столику.

– Господа, рад, что вы откликнулись. – Улыбка у него странная, наверняка гадость приготовил. – Испытание самое обычное, не должно вызвать у вас никаких затруднений. Зашел и вышел, все понимают, что для истинного профессионала здесь ничего сложного. Так что тяните жребий – и начнем!

Конкуренты переглянулись, никто первым быть не спешил. Я, стоявший чуть дальше них, тоже не рвался. Мало ли, вдруг это и есть испытание? Наконец, рубаха-парень двинулся вперед. Надменно нас оглядев крутанул рулетку и тут же отскочил. Рулетка останавливаться даже не думала, так что следующему, «чиновнику», пришлось толкать уже крутящуюся. Когда пришла моя очередь, колесо вертелось настолько быстро, что пришлось ловить момент просто чтобы коснуться и не остаться с отбитыми пальцами. Сразу после этого чертово колесо зашипело, выбросило несколько искр и со скрипом остановилось. Надо мной засветилась цифра «три», над соперниками тоже повисли какие-то знаки, у каждого свои, но мне не знакомые.

– Итак, прошу на арену!

Дергаться не стал, и правильно – первым двинулся перьеносец. Скинув камзол и вздохнув, как перед прыжком в воду, он сделал шаг на арену и замер. Я ожидал, что хоть теперь что-то прояснится, но на абсолютно пустой арене стоял человек и тупо смотрел перед собой. Вероятно, он что-то видел, потому что головой дергал и какие-то движения руками совершал. Понятней от наблюдения за ним не становилось, а значит никакой форы я не получу. Глянул на остальных – желтоглазый меченосец заложил пальцы за пояс и уставился на конкурента со сложным выражением лица. Рубаха-парень наоборот, отвернулся и теперь ковырял пальцем рулетку.

Пришлось снова смотреть на арену. Стоявший там как раз собрался с духом и сделал первый шаг. Еще один, теперь скакнул вбок, поднимая ноги осторожно, словно шел среди ядовитых змей. Опять остановился, мелкими шажочками по дуге обогнул что-то, к чему явно не хотел поворачиваться спиной, затем сделал длинный шажок… и с воплем ударил себя в грудь.

Хлопок, вспышка – появившись среди нас он сорвал шляпу, бросил ее на землю и заорал на красноглазого:

– Вы серьезно?! Такой уровень сложности для соискателя?! Да вы хоть понимаете, что это такое?

Он тыкал рукой в сторону совершенно пустой арены и брызгал слюнями, а наш тощий наниматель молча сносил все эти негодующие вопли. Так, мне что-то подсказывает, что первый – провалился. Пустячок, а приятно. Вот бы еще понять, на чем именно он срезался, но спрашивать сейчас как-то неудобно.

– Следующий?

Меченосец злобно на меня глянул, вытащил оружие из-за спины, и быстро двинулся вперед, попутно проверив свои амулеты. Вот кстати – мне никто не сказал, что с арены есть какой-то способ эвакуироваться. Видимо, это настолько очевидно, что даже упоминаний не стоит. Эх, как же плохо быть чужаком…

Конкурент номер два повторил все проделанное первым: войдя в круг замер, осторожно осмотрелся, а потом начал аккуратно скакать. Меч он при этом держал наготове. Блин, что же я так, хоть бы оружие какое захватил! Одну из тех эльфийских бритв, например, все равно лежат без дела. Поперся невесть куда непонятно зачем… так. Стоп.

Коррекция.

Оглядевшись, попытался понять, кто это сейчас пытался меня раскачать. Все напряженно смотрели мимо, в сторону арены, но вроде бы кто-то там за спинами дергается и прячется. Он или нет? Может, это с арены доносится? Часть испытания?

– Ааа! Сдохните, твари!

Вопль был настолько неожиданным, что я чуть не вздрогнул. Меченосец размахивал оружием и судя по виду с кем-то ожесточенно дрался, причем рубил наотмашь, без изысков и фехтовальных приемов. Жаль, что непонятно с кем, но очевидно, что движется он точно по такой же дуге, как и первый. Значит, я все-таки хоть какую-то фору получил…

– Ааа! Нет! Не надо, не могу-у…

Бросив меч соискатель упал на колени, дрожащей рукой нашарил в связке своих медальонов нужный и телепортировался к нам. Все дружно посмотрели на меня.

– М-м?

Красноглазик мрачно кивнул.

Вздохнув и пробормотав «аве, цезарь», я надавил на себя изо всех сил, не давая сойти с прямой линии, ведущей к арене. Низкий бортик все ближе, ближе… да, меня что-то подталкивает, но я определенно сильнее. Жаль, что не умнее. Ну да куда деваться…

Последний шаг, не останавливаться, короткий прыжок.

– Мяу?

Я замер. Стоило сделать последний шаг как все преобразилось. Сейчас арена была больше похожа на большой сад, с кустами и низкими деревьями. Но главное, повсюду были кошки! Всех пород и всех мастей, от белоснежных персов до бенгальцев, от крошечных котят до взрослых мейн-кунов. Лежат. Смотрят.

И что?

Вот я еще кошек не боялся. Хотя с учетом того, как местные относятся к другим животным, это должно быть поистине ужасающим. Ну как если бы меня тут встретили пауки пополам со змеями. Будь здесь такое количество здоровенных пауков, то что бы я испытывал? А так – ну кошки и кошки, что с этого? Кажется, мне наконец повезло и сработал хоть какой-то бонус «удачи попаданца».

Так, куда тут идти? Видимо, по этой аллее, идущей как раз по дуге. И выведет она меня вон на ту полянку… вот, вывела. Что дальше? Старец станет задавать вопросы? Хотя нет, здесь коты не просто лежат и греются, они сидят на колоннах-подставках и смотрят.

Уставившись в ответ я поиграл в гляделки с ближайшим. Он, занервничав, сделал вид, что умывается. Затем соскочил и двинулся прочь, сохраняя достоинство. Эх, может пинка ему отвесить, для ускорения? Зрители-то видят меня, а не его. Изобразить суровый бой? А если им все видно? Может, я не мог разглядеть именно потому, что сам уже отчасти «всемировое зло»? Нет, обойдемся без представления…

Осторожно обойдя всех сидящих шагнул под увитую плющом арку и остановился. Вот это уже серьезней. На столбике, очень низеньком и очень широком, сидел здоровенный зверь и смотрел на меня с гастрономическим выражением лица. Я такого уже видел – когда растянул факультетского кота до пределов. Точно, типовая модель, наверняка. А значит, меры борьбы известны.

Сунув руку за пазуху я поинтересовался:

– Киса… Хочешь газеткой по лбу?

Саблезубый ерзнул глазами, а потом сделал вид, что не очень-то я его и интересую. Вот и хорошо, мохнатик, а то газету я забыл в комнате. Ценная вещь, не таскать же по всяким сомнительным местам вроде этой вашей Академии. А теперь, раз ты так показательно меня не замечаешь, самое время сделать последние десять шагов и встать на вот этот помост…

– Великолепно! У нас первый прошедший испытание!

Я стоял у стола с рулеткой и нервно щурился, а вокруг все радостно аплодировали. Кто-то даже подпрыгивал, размахивая руками. Провалившиеся конкуренты смотрели хмуро и молчали.

– Так как у нас уже есть один победитель, то я предлагаю вам отказаться от опасного испытания. Ваше слово?

Рубаха-парень положил руку на саблю и гордо отказался. Красноглазый настаивать не стал и только приглашающе указал на арену.

Теперь, зная что там на самом деле, смотреть было интересней. Этот соперник шел не так осторожно, как первый, и не так агрессивно, как второй. Кошек на дуге прошел аккуратно и без паники, в комнату со сторожевыми котами вошел медленно и почти сразу вытащил саблю. Но рубать направо-налево не стал, обойдя всех по сложному маршруту… а так можно было?.. и вошел под арку. Так, сейчас он подходит к большой киске, и очень уж он уверенно двигается. И почему я ничего не делаю? Особенно сейчас, когда можно чуть-чуть…

Зрители ахнули.

Ой. Надо же. Какое неаппетитное зрелище. То есть это не иллюзия? А почему он не телепортнулся оттуда?

Пока я глядел на то, как невидимый саблезуб рвет на куски моего оппонента, красноглазый распорядитель торжественно объявил:

– Наиболее удачным признается Владыка из Света! Именно ему будет предложено вакантное место преподавателя.

Ура, я победил. Видимо, испытание считалось серьезным лишь потому, что никто не пытался пройти мимо кошек без драки. Ведь зло нужно сокрушать? Ну вот и бились головой об стенку, с разбега. Хотя последнего конкурента жаль, мда. Извини, я не нарочно. Впрочем, учитывая пропавшее вдруг желание сделать какую-то глупость, это именно ты пытался раскачать конкурентов перед испытанием. Так что сам виноват.

Вздохнув, я повернулся к обступившим меня зрителям и улыбнулся. Но прежде, чем я что-то успел сказать, красноглазый вмешался:

– Одну минуту, мои дорогие друзья! Нашему победителю еще нужно выслушать предложение.

Сказано было мягко, но что-то в его словах было зловещее. Видимо, окружающие знали его лучше меня, и потому вокруг нас быстро образовалось свободное пространство.

– Вы прошли. Не ожидал. Но это даже к лучшему. Какой опыт у вас по противодействию извечному врагу?

Я, прикинув, честно ответил:

– Сражаюсь с мохнатой угрозой столько, сколько себя помню.

Объяснять, что в первый раз таскал кота за хвост еще в младенчестве не стал.

– Очень хорошо, очень. У меня для вас есть работа по специальности.

– Разве я не прошел испытания?

– Прошли, но настоящим подтверждением будет именно это. Выполните – место профессора ваше, я даже помогу с набором студентов, если желаете. Самые богатые, самые способные, на любой выбор.

Голос у него был слишком ласковый. Вообще-то он предлагал мне место после прохождения испытания, но спорить именно сейчас, когда рядом готовые сделать что угодно конкуренты, я не буду.

– Слушаю вас.

– В делегации Верных, прибывшей на Спор, были потери. Полагаю, это диверсия тех, кто помогает Принцессе. Отчасти она удалась, а так как мы, Академия, помогаем нашим друзьям, то было бы неплохо, если бы вы, как профессор соответствующей направленности, выступили в качестве защиты от враждебного влияния.

Подавив желание вытрясти эту длинную фразу из ушей я попытался сообразить, чего он хочет. Чтобы я помог Верным? Но я вчера подписался на помощь Принцессе, сам, добровольно! И что делать?

– Защищать наших друзей, конечно.

Достало это чтение мыслей от окружающих.

– Извините, я машинально. Так вот – вы займете место консультанта. Ничего сложного, просто отслеживаете враждебное влияние и вовремя о нем сообщаете. Спор по уговору состоит из трех раундов; всего несколько дней и вы профессор Академии. Это, согласитесь, стоит некоторых неудобств.

– И какое воздействие предполагается?

– Кто же знает? – Он развел руками. – Я уверен, что кошки не удержатся, и попробуют подергать вечных противников за усы. Те, по своему характеру, обязательно вспылят, а это может повредить Спору. И как следствие – репутации Академии.

– А Училище?

– Кого волнует этот притон… Согласны?

Спросил он тоном, не подразумевающим иного ответа, и я кивнул:

– Да. Но мне нужны гарантии.

– Отлично! Сделаем так – если во время первого раунда они не вцепятся друг дружке в глотки, то я выдаю вам патент на временное преподавание, вы сможете объявить набор. Если во время второго они смогут нормально общаться – я его подписываю и добро пожаловать в библиотеку и личные покои.

– А третий раунд?

– Не думаю, что смертные могут что-то поделать в этом случае. Драка будет в любом случае. Но главное, что Спор формально закончится, а война это уже не к нам.

Звучало все как-то слишком хорошо, но подвоха я не замечал. Может быть потому, что его нету? Посмотрев на ожидающего красноглазого я решил, что подвох наверняка есть. Но если я выдержу два раунда, то получу профессорский доступ в библиотеку, а это понимание того, что вокруг меня происходит. Учитывая, что кошки у меня в соседках, я имею на них какое-то влияние и удержать их от чего-то будет не слишком сложно. В конце концов можно их накормить чем-то или еще как-то воздействовать. Но Верные… если я правильно понял, кто они, будет сложнее. Могут учуять, и тогда все пойдет кувырком. Хотя охотник на чудовищ может пахнуть чудовищами, ему положено. Да и мысль у меня есть, как избежать ненужных вопросов.

– По рукам.

– Вот и замечательно! А теперь – вас хотят поздравить. Вы победитель и вправе этим насладиться!

Действительно, в круге зрителей многие выглядели готовыми сорваться по первому слову. Гарик мелькал где-то за кольцом спин и подпрыгивал, размахивая папкой и какими-то бумажками. Улыбнувшись, я сделал широкий жест и ко мне кинулись поздравлять.

– Это было великолепно!

– Я сразу поняла, что у вас невероятный потенциал!

– О, как изящно вы прошли!

– Лучшее испытание из всех, что я видел.

Мне улыбались, кланялись, заглядывали в глаза – и в целом все это мне нравится. Итак, испытание я прошел и даже успешно. Более менее понятны перспективы, и самое время начать реализацию второй части моего зловещего плана. Порывшись в кармане я вытащил пакетик, выпрошенный утром у стенки, развернул и с самым дружелюбным выражением лица предложил окружающим:

– Лимонную дольку?

Гарик, стоящий в отдалении с потерянным видом, нервно кхекнул и снова уронил свои бумажки…

Глава 14

Интересно, а здесь специально такое место, чтобы горевать? Если не считать первого раза, то как ни зайду, а здесь обязательно кто-то грустит о тяжелой ученической доле. Может, где-то рядом есть садик для веселья, да только меня постоянно мимо проносит?

– Владыка, присоединяйся!

Хоббит сидел на привычном месте, и оправдывая свое имя держал в руке кубок. Из знакомых лиц рядом обнаружилась мечтательно улыбающаяся Мами, да еще за соседним столиком висел в воздухе орангутан. Обезьян, кстати, тоже о чем-то переживал, во всяком случае щеку он подпер так, что лицо перекосило, и мычал что-то печальное.

– Заказать чего-нибудь?

– Всего и так полно. – Хоббит показал на стол. – Мы тут спор выиграли, межфакультетский. Пируем за чужой счет.

Он отвернулся и я, сам от себя не ожидая, вдруг быстро цапнул с его тарелки кусок колбасы. И вовсе это не проявление дурных наклонностей, просто так надо. Не знаю, почему. Многораз, обернувшись, посмотрел на меня, потом на свою тарелку и укоризненно покачал головой:

– Ты бы держал себя в руках. После предыдущего раза я Зиночку который день не вижу.

– Думаешь, переживает?

– Думаю, упражняется.

Пометка для памяти – держаться от рыцарши подальше. А то развесит мои кишки по стенкам, самым изящным способом.

– Кстати, о споре – что это вообще такое?

– Это когда более, чем одна сторона, решает судьбу какого-то предмета или понятия. У вас не так?

Я пожал плечами:

– Мало ли, что там у нас. Главное, что здесь будет проходить спор между Верными… и еще какими-то там.

– А, это… забей, нас никто не пустит даже близко…

Ума хватило держать язык при себе. Вообще надо больше молчать, а то как ляпну, потом распутывай.

– … поэтому все споры уровня станции решаются в малых спорах прямо на месте, а большие, межфракционные, проводят на нейтральной территории, под серьезной охраной.

Знакомое слово царапнуло:

– Станция? Какая еще – станция?

– Обычная… постой, ты что, не знал, что планеты это такие огромные шары…

– Да нет, я знаю, конечно. Просто полагал, что ты не из космоса.

– Я же сразу представился – из МеждуМирья. А между мирами – пространство, если забыл. И в нем летают станции, миры-корабли, Острова и прочее.

Действительно, с чего я взял, что вокруг именно магическое средневековье? Ведь даже посланец на Землю прибыл не через портал, а на летучей тарелке. Инерция мышления штука опасная… Если подумать, то логика в этом есть – тот же хоббит вдвое меньше человека, а значит потребности меньше. Еще у них пальцы на ногах длинные и могут хвататься за что-то… Вполне себе раса для космических исследований.

– Неожиданно как-то.

– А то, что Зиночка ходит в скафандре высшей защиты тебя ни на какие мысли не навело?

Давно я так не удивлялся. Примерно с того времени, как Пушок заговорил.

– Ушки.

Дернувшись, я повернулся к Мами, ругая себя за то, что выпустил ее из поля зрения. Чего она хочет?

– Без ушек плохо.

Сообразил не сразу. Злить няньку не хотелось, так что я просто расстегнул две верхних пуговицы и уселся поудобнее, чтобы хвост не мешал. Мами, без какого-то стеснения, тут же села рядом и начала тискать меня за уши.

– Ты бы, Владыка…

– Извини, один момент… Шссс!

Девушка отшатнулась, потом согласно кивнула и сделала извиняющиеся глазки. Вот и правильно, а то дергает, словно резиновые. Мягче нужно, аккуратнее… да-да, вот так.

– Мм… что ты говорил?

– Говорю – ты бы хоть какое-то участие в жизни Училища принимал. Ни с кем не общаешься, никто тебя толком не знает.

– Подозрительный такой отшельник, занимающийся темными делами?

– Вот-вот, а если кто-то не участвует в жизни общества, то оно может в ответ жизнь подпортить.

– Да некогда развлекаться, я себе подработку нашел, по профилю.

– Захватить и поработить мир?

– Можно подумать, я ничего другого не умею.

– Это первое, что приходит в голову.

Мрм… А Мами точно не сдавала экзамен на поглаживание? Удивительно приятно получается. Можно ли поработить мир с моими умениями? Пожалуй, нет. На средне-ближней дистанции я могу доставить проблем, если неожиданно нападу, застав врасплох, но целый мир? Только если пробраться к местным правителям, но там и без меня не протолкнуться. С другой стороны, у меня еще два экзамена в запасе. Надеюсь, они в нем и останутся.

– У нас тут веселье намечается. Третий экзамен, мы на переломе, осталось меньше, чем пройдено. Народ собирается, девчонки что-то такое обещали. Давай, будет весело!

Хоббит сполз с лавки, а потом неожиданно ударил кулаком по воздуху. Воздух дрогнул, пошел трещинами, которые быстро провалились, открывая проход.

– Это что?

– Пролом в пространстве, хоть какая-то полезная штука у разрушителей. Я теперь свое пособие через него выкидываю. Все равно возвращается, но хоть немного можно отдохнуть. Так ты идешь?

Я посмотрел в дырку с загнутыми краями. Не знаю, что видел в ней хоббит, но меня дымное марево над озером лавы ничуть не прельщало.

– Может, в следующий раз. Я тут подписался на работенку, нужно подготовиться.

– Ну как хочешь. А то давай, заходи.

Кажется, я был прав, и сюда действительно ходят чтобы напиться и потосковать. Веселятся в других местах. Осторожно отобрав у няньки свои уши я встряхнулся и попрощавшись, двинулся на выход. Поговорить не удалось, только вопросов больше стало. Может, попросить стенки доставить меня к Многоразу?

Представив, как я стану мрачной хвостатой тенью слоняться по общежитию, а вокруг все будут испуганно взвизгивать и пытаться меня убить, решил, что правильно не пошел. Потом поймаю момент и посидим в уютной компании.

– Госпожа моя, ваше распоряжение выполнено. Мы отследили все…

Говоривший осекся, глядя в мою сторону. Черт, забыл застегнуться!

– Уходим.

– Да, госпожа.

Мужчина в камзоле и странного вида сапогах, вооруженный саблей, которую выхватил при моем появлении, отступал пятясь, закрывая собой женщину. Я увидел только знакомую серую кожу, да еще походка что-то напомнила.

Скафандры, межзвездные станции, сабли и мечи. Я в счастливом будущем или в романтичном прошлом?

Приведя облик в порядок свернул в какой-то коридор. Надо пройтись, подумать, прикинуть перспективы. Наметить коварные и зловещие планы. Завтра с утра начнется Спор. Кого бы я не пытался спросить – все дают расплывчатые ответы. Что зеркало, что хоббит, а больше никого и не знаю. Дракона спросить? Так он думает, что я компетентный специалист, вон даже блестючку выдал… кстати, потерялась куда-то… Придется ориентироваться на месте. Раньше бы места себе не находил, а теперь мне все пофиг. Я равновесен, прямо-таки нечеловечески.

А вдруг я в самом деле инкуб-полукровка? И в своем родном мире всего лишь попаданец? А вот теперь я получу магическое образование, потом меня найдут родственники, чтобы я поучаствовал в борьбе за наследство – непременно целая империя, а то и весь их мир! Конечно же, благодаря интригам древних аристократов мне придется бежать из дворца, найти двух-трех необычных друзей, которые станут спутниками героя. Потом мы отправимся искать древнее сокровище, благодаря которому я верну трон и все станет хорошо.

Мда, тот еще бред. Пока что я совершенно не соответствую репутации некомантов. Хотя вдруг эта репутация искуственно раздута? Бороться с придуманным злом куда проще. И как проверить?

Не задумываясь, что стало моей новой привычкой, я щекотнул стенку:

– Простите, а я точно в Училище учусь? Может, я…

Стена под рукой поплыла, руку затянуло внутрь и через минуту я с удивлением рассматривал на ладони затейливую татуировку. Две буквы – «Д» и «А».

Ну, ладно.

Главное – во всем этом безумии начинает проглядывать система. Логичная, но оперирующая настолько необычными возможностями, что эту логику сложно понять. То есть первый экзамен научил меня пользоваться телом, измененным под следующие, а заодно дал знания о телах окружающих. Второй усилил видение мира, а еще дал возможность влиять на окружающее. Третий, соответственно, усилил это влияние, а еще как-то позволяет кодировать физические объекты на передачу информации.

Если подумать над тем, как меня учат, то есть получается, что «кормление» это как бы внедрение некого пакета данных, но не напрямую, без согласия обучаемого, а что-то вроде «засылки трояна», где добровольное принятие пищи трактуется как разрешение на любое действие?

Факультет зла, однозначно. А уж какие отсылки сразу вспоминаются… И это только один экзамен.

Что даст четвертый и пятый? Чем я становлюсь, черт побери?! Это уже ни фига не кошки, это что-то совсем другое. Наверное, я просто тупой, а все остальные уже после первого все поняли, и потому так горевали?

Может, у меня теперь есть и другие признаки котовости, помимо ушей и хвоста? Например, как там насчет девяти жизней? Или это потом появится, когда хвост до пола отрастет? Жаль, что проверить можно только одним способом. Впрочем, дополнительные жизни это может быть шестым экзаменом, так что… Торопиться не будем.

Дверь закрылась со зловещим лязгом, пахнуло сыростью и надо мной нависло что-то большое, когтистое и волосатое.

– З-здрасть… а я это, студент. – Чудище осклабилось. – С факультета, да… – Огромная лапа потянулась ко мне. – Некомантии, ага.

Чудище замерло, потом нервно сглотнуло и попыталось отодвинуться.

– Я пойду?

Чудище радостно закивало и предупредительно открыло дверь.

– Спасибо. Приятно было познакомиться.

Дверь за моей спиной захлопнулась и изнутри скрежетнул засов. И вроде бы кто-то с облегчением вздохнул.

С другой стороны, если подумать, репутация иногда здорово помогает.

– Эврибади вонтс ту би э кет…

Помнил я только эту строчку, так что мурлыкал без остановки только ее, заменяя все остальные слова универсальным «па-па-рам». В какой-то момент стена не выдержала, меня поймало опустившееся сверху щупальце, а когда я пришел в себя, то под носом обнаружилась знакомая дверь.

А мурлыканье это какой экзамен? Седьмой, после многожизни? Но на всякий случай больше в Училище не пою, а то ему, похоже, не нравится.

Войдя и посмотревшись на унылое отражение в зеркале я выглянул в садик. Пес лежал кучей грязно-серого меха под кустом. Розовый оттенок потихоньку сходил, да и сам зверь выглядел скорее сильно уставшим, чем больным. Ну да, заживает как на собаке. Ладно, это больше не проблема, жратвой обеспечу, а как оклемаетеся – сдам хозяевам. На этом можно будет еще и репутации заработать у Верных. Или нет, кто их знает. Но для памяти отмечу.

Вернувшись в комнату прошел к двери, постоял, открывать не стал. Как-то мне скучно. Что делает некомант, если ему нечего делать? Завоевывает миры, как уверен один выпивоха? Ну и чем я их буду завоевывать? Если подумать, не такой я и опасный. Почесывание требует контакта… да, варианты есть, но там надо подготовиться… Равновесие действует и на расстоянии, но без склонности объекта тоже малоэффективно. Кормить можно и в уши, но опять же, прямая видимость и правильное расположение. Так что репутация некомантов изрядно преувеличена. Знать бы, кем…

Пушок обнаружился на кровати. Кот валялся кверху брюхом и высунув язык. Минуту я стоял рядом, сдерживая естественный порыв, но потом не выдержал: аккуратно взявшись за кончик кошачьего языка стал тянуть его. В какой-то момент кот проснулся, ничего не понимающим взглядом посмотрел на меня… и с хлопком обернулся в человека.

– Чертов нудист!

Я вытер пальцы о штанину. Тянуть за язык человека было совсем не так интересно. Кот нагло ухмыльнулся и стал делать потягушечки, причем явно следил за моей реакцией. И что тут делать? Пожав плечами я как бы случайно отошел к столу, передвинул пару артефактов, поправил оставшийся от завтрака поднос, взял газету… И вовсе я ни о чем таком не думаю, тут вот статья интересная… да, надо ее вот так свернуть, чтобы ничто не отвлекало… в кровати будет удобнее читать.

Когда я повернулся, Пушок стоял у двери в сад, всем видом показывая, что ничего такого не происходит.

Да, на полуденном солнышке как раз светлее, вот в саду и почитаю.

Пушок задумчиво потер ухо пальцем, и сделал шаг за порог.

Ругнувшись, я бросил газету обратно на стол, а превратившееся обратно мохнатое пособие ухмыльнулось кошачьей пастью и направилось вглубь сада. Ну да, у него опыт многочисленных студентов, наверняка не только мысли читает, но и намерения просматривает. А жаль, было бы интересно посмотреть, как это на него действует в человеческом обличьи.

Упав на кровать я задумался о том, чем бы еще заняться. С артефактами поиграться? Зеркало глупыми вопросами помучать? Отправиться в Академию, на поиск приключений? Или, действительно, попытаться найти Многораза и черт с ней, с репутацией? Зин… аиду найти, извиниться, пока она меня на шапку не пустила. Узнать, как живут в ее мире и почему она в доспехе-скафандре.

Мысли с девушки-рыцаря перешли на ту серокожую, которая уже третий раз мне попадается. На испытании она тоже мелькала, но там не до нее было. А сейчас… Хм, обычно девушки на меня хоть как-то реагируют, а вот такое равнодушие это ново. Необычно. Любопытно.

Впрочем, я и сам на нее отреагировал не очень. Когда в последний раз с девушкой-то общался? Что со мной? Хоббит на вечеринку приглашал – я отказался, серая девушка заинтриговала – я мимо прошел, и вообще я который день сплю в одной кровати с парнем… В обнимку. И что с того, что он кот? Какой ужас, не зря на меня наговаривали. Может, это от того, что я тоже стал котом? У них же вроде бы все в марте? Да нет, с чего бы это… блин, что же делать? Надо как-то проверить, да?

Своими метаниями я отчасти даже наслаждался, потому что равновесие не давало упасть в панику или в равнодушие. Новая способность позволяла смотреть на все свысока, в любой момент имея возможность вернуться к начальному равнодушию. Так что можно паниковать всласть.

Продолжаем – между прочим, красивая девушка чесала мне уши, а я даже не попытался как-то развить отношения. Да, я Мами боюсь до дрожи, но ведь она девушка? По крайней мере внешне… А потом загадочная незнакомка в коридоре – и что же я? Прохожу мимо с гордым видом. В соседках четыре кошкодевы, а я лежу и делаю вид, что так и нужно.

Надо что-то делать. Или не надо? Но что? Хотя, есть мысль… Только надо придумать что-то – цветы, ухаживание, угощение… что вообще нравится кошкодевочкам? Кроме поглаживаний по голове?

Бодро вскочив, я вышел в прихожую, постучал в дверь соседкам и зашел, не дожидаясь приглашения. Под презрительными взглядами пришлось быстро скорректироваться, я огляделся. Сегодня корону носила рыжая, сидя в кресле она как-то ухитрялась придать ему вид трона. Так, эта не подходит. Трехцветная с вышивкой в руках, а значит у нее есть иглы. Блондинка что-то ест, не буду мешать. А вот темненькая стоит рядом с «тронным» креслом и ничем вроде не занята. Отлично!

Решительно подойдя к брюнетке я открыл рот, быстро перебрал в уме все стандартные заходы, прикинул реакцию, последствия, пути отступления…

Потом закрыл рот, молча подхватил девушку на плечо и двинулся на выход. За спиной кто-то озадаченно мяукнул.

* * *

– Лежите?

– Ваше высочество, мы тут…

– Лежать, я сказала!

* * *

– Так, это мой хвост, это Чоколы…

– Не называй меня так!

– Это ее величества. А это чей?

– Тебе мешает, что ли?

– Трое… Ладно, справлюсь.

* * *

– Ну это уже перебор.

– Каре!

– Ванилька, ты жульничаешь!

– Снимай давай, ты проиграл.

– Что я тебе еще сниму?

– Тогда с нее снимай!

– Это идея.

* * *

Да нет, не так уж и изменился. Хотя насчет инкубов надо все-таки навести справки…

Глава 15

– Эй…

Меня стукнули лапой по щеке.

– Пушок, отвали.

– Пора вставать.

– Иди нафиг. – Я попытался отвернуться, запутался в руках и хвостах, махнул на все ухом и упал обратно.

– Могу отвалить. Но ты пожалеешь.

– Да-да, как же.

– Потому что ты опаздываешь на Спор.

Глаза открылись сами, даже немного выпучились.

– Зеркало! Я же просил разбудить!

– Ты вчера сам меня закрыл, «чтобы не подглядывало». Хотя что я там не видело?

– Времени сколько?!

– Через полчаса надо будет выйти, чтобы не опоздать.

Мой мрачный взгляд пособие проигнорировало с истинно кошачьей высокомерностью. Кусочек пса виднелся через дверь в саду, я лежу посреди кровати, окруженный четырьмя коварными соблазнительницами. Это они так за нравственность борются: перебрались все ко мне, чтобы я не ошибся с выбором. Вчера я уговорил стены накрыть праздничный стол, потом в корзине нашли какой-то игровой артефакт… Или он сам на шум выполз? Но было весело.

Я задумчиво почесал подбородок… потом почесал еще… и еще почесал… С трудом перестав этим заниматься огляделся. Девы лежали вповалку, ничуть не заморачиваясь тем, что на груди – нога, под спиной – рука, и чей-то хвост обмотался вокруг шеи. Кошки…

– Рота, подъем!

Рыжая лениво приоткрыла глаз и не увидев ничего полезного уснула обратно. Остальные даже не пошевелились. Да, это будет сложней, чем я думал.

Потерев спину поморщился. Ничего, рубашка вылечит, я ее успел спрятать… вот только куда? Зеркало в ответ на молчаливый вопрос так же молча указало пальцем. Одевшись и почувствовав, что в этой внешности ничего не болит, я начал действовать. Для начала решительно заказал кофе. Верный поступок, сразу появились мысли кроме «лечь обратно и послать все к чертям». Затем сходил в логово зла, вернулся с короной, долго пытался понять, кто из соседок больше подходит. Понять не смог и попробовал ту, что ближе лежала.

– Пора, ваше высочество. Вас ждут, вставайте…

– Ну-у… сегодня не моя очере-едь…

– Надо, Ванилька, надо!

– Я не Ванилька! Я Вани-илька.

Опять переводчик сбоит. Вчера дал им имена, думал, что угадал. В смысле после четвертого коктейля они согласились на то, что их зовут именно так. Впрочем, они меня Владыкой не называли, так что…

Ладно, потом. Оглядев девушку решительно напялил корону ей на голову. Щелкнуло, кошкодева открыла глаза и укоризненно на меня посмотрела. Остальные три, не просыпаясь, изобразили поклон.

– Вставайте, нам уже пора.

Кот с интересом наблюдал, как помятые девушки поднимаются и осознав печальную реальность уползают в свои покои. Ее высочество удалилась последней, гордо помахивая хвостом и в отличии от остальных не показывая ни малейшего признака похмелья. Значит, все-таки артефакт.

Стена, не дожидаясь, подсунула стакан с водой. Умываться, спасибо рубашке, не потребовалось, а есть я не решался. Кошачьи умения это хорошо, но во-первых там будет всякий народ и мало ли, как они смогут на меня воздействовать, а во-вторых… даже такому уравновешенному типу как я сейчас кусок в горло не полезет. Праздновать буду потом.

Я почти опоздал, девы гордо удалялись в двери, которые придерживали для них типы в ливреях. Да и вообще, народа вокруг образовалось как-то очень много, причем народа свитского, из тех, что с гордым видом носят хозяйский зонтик или вот двери открывают предупредительно. Меня кто-то попытался оттеснить, но я дружелюбно пожал ему руку, а когда он упал – переступил через тело. Больше никто не рисковал. Особенно когда я пару раз подбросил серебряный медальон, выданный драконом.

Так и шел, чуть позади замыкающей, Чоколы. А чтобы идти было не так скучно, разглядывал девушек. Зрелище того стоило, причем я не о хвостатых фигурках – все четверо шли нечеловечески уверенно. Равновесие в них было неколебимым, но не так, как у меня, а без всякой регуляции. Как там сказано – естественное умение против обучения и знания? Я тоже могу быть таким, но это, все-таки, маска. С другой стороны, я могу изменять это, а у них уровень хоть и высокий, но навсегда.

Увлекшись разглядыванием как-то пропустил тот момент, когда впереди замаячили высокие двери, у которых столпилась куча народа. Судя по мрачным лицам – те самые «верные». И если я правильно понимаю, то они любят все, что гавкает и кусает, а вот тех, кто гуляет сам по себе, любить смогут только с добавлением кетчупа. И значит, мне пора…

Еще раз подкинув серебряный медальон я притормозил, давая девам пройти вперед, затем сурово глянул на кошачью свиту. Те, помня случившееся с их коллегой и не вполне уверенные в моем статусе, нервно остановились. Вот и правильно, этого мне и нужно. Кивнув, словно бы в подтверждение своим мыслям, я выбрал самого авторитетного среди собачников и двинулся к нему.

– День добрый. Все уже там?

Он, скосившись сначала на своих, затем на отставшую кошачью свиту осторожно кивнул:

– Посол и советники ожидают ее высочество.

Прежде, чем он успел спросить я отрекомендовался сам:

– Кирилл Светлов. Помогаю местному дракону с порядком на факультете нэкомантии. Так сказать, держу руку на горле событий.

Тип с почтением покивал и представил своих коллег. Действительно, охрана и всяческие секретари, то есть народец мелкий, а потому подробностей не знающий. Держался я с показной суровостью, чтобы заметно было среди кошачьих спутников, но верные воспринимали все как должное. Еще пару раз обронив ничего не значащие фразочки я извинился и посетовав на то, что придется покинуть приятную компанию, чтобы не дать «безумным кошатникам» разнести тут все, отправился на другую половину зала. К этим я шел с милой улыбкой, тут же начал вполголоса извиняться за то, что пришлось проверить «блохастых», но наш общий красноглазый друг, поневоле принимающий этих вот, попросил приглядеть, так что сами понимаете… Народ потихоньку оттаял, меня даже попытались морально подмять, но когда я нахального юнца зачесал до потери сознания, то это было принято как должное. Минут десять потратив на эту половину зала я двинулся к другой, на ходу меняя выражение лица. Добрая улыбчивая физиономия сползла, я сокрушенно качал головой, показывая, как мне трудно и противно. Тип сделал понимающую рожу, кто-то даже дернулся было кинуться на кошколюбов с кулаками, но потерял равновесие и споткнулся. Поднимая и осторожно отряхивая упавшего объяснил, что этого делать не нужно, что наши вечные враги только и ждут, когда честные и верные сорвутся, а потому следует сохранять спокойствие, не поддаваясь на провокации. Еще немного отдохнув, двинулся обратно.

Так я и лавировал между двумя группами, строго следя, чтобы любое общение между ними шло только через меня. Периодически мою челночную дипломатию прерывали звуки битвы, доносящиеся из-за дверей, один раз их с той стороны чем-то приложили с такой силой, что створки перекосило. Но в целом все шло довольно мирно. Уйти к верным, обойти всех по очереди, сурово и печально глядя показать, как хорошо мне в обществе настоящих, а не всяких там… Перейти к хвостатым, расплестись душой, улыбаться и объяснять, как надоели все эти душащие условности. Вернуться, погладить, выслушать, поймать споткнувшегося – о, как вы неосторожны… хотя не слишком ли часто мы падаем? Это определенно происки той стороны! Перейти, почесать, подхватить со стола канапе – попробуйте, мне кажется, что этот вкус довольно необычен. Вкусно, правда?

Все шло настолько гладко, что в какой-то момент мне подумалось, что здесь вообще все такие же самозванцы, как и я. Но потом решил, что надо быть очень повернутым на собаках, чтобы присоединиться к Верным. И как минимум попаданцем, чтобы при всей этой кошкобоязни стоять за принцесс. А где взять столько попаданцев? Так что продолжаем, продолжаем.

Время шло, от скуки я начал развлекаться и увлекся настолько, что верные стали обсуждать, в каком порядке надо душить хвостатых, когда дадут сигнал. Свитские, в свою очередь, серьезно готовились украсть одного из оппонентов, чтобы преподнести принцессе в качестве подарка, потому что удары и вопли из-за двери доносились все чаще, а это сулило очень плохое настоение у ее высочества, и пусть лучше его, чем их.

Дверь распахнулась, когда я стоял и с любопытством глядел на потихоньку сближающиеся делегации. До драки оставалось совсем ничего. Покосившись на типа… как же его там… не важно – я кивнул и скорбно вздохнув кивнул на проходящих:

– Пойду, провожу, ради безопасности окружающих.

Тот отсалютовал с очевидным почтением.

На мое место рядом с девами никто не претендовал, свита вообще не решалась подойти ближе какого-то предела, и на меня смотрели с крайним недоумением. Не зря – девушки шли все так же размеренно и гордо, но иногда казалось, что даже стены изгибаются, чтобы быть подальше от них.

Поворот, еще поворот… не помню этой дороги… а, вот мы уже и в знакомых песочно-персиковых покоях.

– Эй, принеси нам…

– Фокси, иди нафиг, зовите кого-то из обслуги, а я спать.

Кошкодева изобразила что-то вроде «да не больно-то и хотелось», а я не прощаясь и не оборачиваясь, очень быстро дернул к своим дверям. Пусть друг на дружке вымещают. Не знаю, что у них там за спор такой был, но я лучше подальше посижу.

По инерции проскочив свою комнату я остановился лишь в садике. Полдень, вечный полдень… Уф-ф, это что, все уже кончилось? И чего я так нервничал, спрашивается? Всегда бы так все проходило. Присев на скамейку осторожно прислушался, но вроде бы принцессы ко мне с требованием продолжить вчерашнее не рвались. Вот и ладненько! Вряд ли верные с хвостатыми станут устраивать посиделки в баре, с обсуждением прошедшего. И до следующего этапа, вроде бы, два дня – за это время у них в головах уложится случившееся, и они поверят в то, что я один из своих. А если нет?

– Кхм.

Вздохнув, я повернулся к Пушку. Кот сидел на лавке и укоризненно меня разглядывал. Можно даже не спрашивать, я наверняка виноват во всем сразу и обязан это искупить.

– Чего надо?

Я ожидал требования обеда, но пособие удивило:

– Мохнатый просит оставить его на несколько дней. Я не против, так что можешь соглашаться.

Пес, неожиданно вынырнув из-за спины, спокойно и чуть устало присел передо мной, дежурно улыбнувшись. Я на лавочке, он на земле, но глаза вровень.

– Может, тебе стоит вернуться к делегации? Кто ты там, посол или как?

Шутку не поддержали:

– Он не посол. Он – олицетворение духа верности!

– Ты – олицетворение?

Пес отвел взгляд и виновато вздохнул.

– Хорошо, но если так, то почему ты все еще здесь?

Пес перевел взгляд в другую сторону и сделал вид, что там его что-то сильно заинтересовало.

– Потому что если он вернется к делегации, то ему придется работать и выполнять свой долг. – Сдал приятеля Пушок. – Это лишь нам, простым котам, всегда одинаково на все чихать.

Пес посмотрел на него и ехидно осклабился.

– А я говорю – простой кот! – С нажимом повторил Пушок.

Пес отчетливо хмыкнул.

– И с чего бы это ты решил устроить себе отпуск?

Олицетворение ерзнул глазами, а затем плюхнулся на землю и стал старательно изображать простую собаку.

– Вот только попробуй себя за хвост укусить! Балаган станешь устраивать в другом месте!

Пес замер с разинутым ртом, затем сел нормально. Подумал чуть-чуть, потом прижал уши и сделал большие печальные глаза. Меня качнуло, но сегодня держать равновесие было моим основным занятием, так что не прошло. Собака досадливо фыркнул и задумался. Пушок с интересом наблюдал. Пес зашел с козырей, изобразив безмерную радость от общения со мной, помахал хвостом, подметая землю, потом поглядел на садик и с восхищением пригавкнул. Как он это сделал я не знаю, но у нас вдруг наступил выходной день, который надо провести с удовольствием.

Ему явно не хотелось возвращаться.

– Лентяй. Полагаешь, я должен работать вместо тебя? Ты не забыл, с какого я факультета?

Как собака может пожать плечами я не знаю, но Пес смог.

– Как насчет долга перед теми, кто в тебя верит?

Пес вдруг посмотрел настолько печально, что даже меня проняло. Ненадолго.

– И какая мне с тебя польза?

Олицетворение верности, упорно не желающее выполнять свои обязанности, задумалось. Потом он поднялся, сел рядом и сделал вид, что готов. Сколько-то я держался, но потом не выдержал и утопил пальцы в грязно-белой шерсти. Опомнился только спустя минут пять, когда собака, довольно кряхтя и подставляя то шею, то крестец, то уши, перестал меня эксплуатировать и довольно встряхнулся. Однако… Ухватки-то прямо как у одного моего знакомого. Но в отличии от некоторых бескультурных мысли он не читает. Покосившись на Пушка я обозрел обиженно повернутую надменную морду и согласился:

– Ладно, сойдет. Еще потом за палкой побегаешь, или за мячиком.

Пес улыбнулся и вскочив вопросительно наклонил голову. Нормальная собака – все понимает, только не говорит. И слава богу: говорящее зеркало, говорящий кот – пусть хоть этот молчит.

– Предлагаю отметить мое первое участие в споре чем-нибудь вкусным. Кто за?

Оба мохнатых одинаковым жестом насторожили уши.

– Единогласно. Пошли. Тебе что – косточку или кашу?

– Сухого корма ему, нечего баловать.

– Как будто за твой счет столуемся.

– Ты просто помни, что верные половину ВсеМирья захватили. Так что аккуратнее. Не успеешь опомниться, как начнешь ему прислуживать.

Пес трусил впереди, рядом и чуть-чуть сзади, при этом не путаясь под ногами.

Стена предоставила нам стопку бутербродов, мисочку и ведерко. Кот ревниво проверил, не досталось ли нам что-то лучшее, а потом разрешил. Обедали молча, причем пес ухитрился все сожрать первым и сбежал в сад.

– А ты куда собрался?

Пушок, намылившийся было свалить следом, припал к полу, готовясь рвануть, но я уже подхватил его на руки.

– Поел? Сиди, мурчи! Зря тебя кормили, что ли?

Пособие тяжко вздохнуло и с показным старанием начало изображать душевную теплоту. Видимо, слишком хорошо, потому что спустя минуту кот вполне благодушно поворочался в руках и включил урчалку на вторую передачу.

Ну что же, сегодня все сделано правильно и никто, вроде бы, ни о чем не догадался. А завтра меня ждет первая часть награды в Академии. Потом осталось еще разик продержаться, и я спокойно свалю отсюда, спрячу где-нибудь два оставшихся экзамена, стану профессором и вопрос с моим будущим будет благополучно решен. Так ведь?

Вроде бы так.

В стену что-то тяжело ударилось, прямо как во время спора, и она тяжело вздохнула. Кажется, девы до сих пор не отошли. Псина, конечно, пусть отдыхает, но буду иметь в виду, что его можно будет сдать как спасенного из кошачьих лап и на этом заработать авторитета у верных. Или представить как ценного заложника, кошки ведь знают о том, что я его «пытал». Как же все удачно получается…

Ну просто очень удачно.

Глава 16

Куснуть или лизнуть? Что сначала? Кусь или лизь? Никогда не понимал текилу и этот странный ритуал. Почему нельзя совместить ингридиенты в одном объеме заранее? И почему стена с утра дала мне это? На что намекает? Для пса куча сухого корма со вкусом курицы, для кота какая-то рыба, а мне два бутерброда и текила с солонкой и лимоном. Почему с утра – бутылка? И почему – мне? Может, это такой намек, что на трезвую голову лучше из комнаты не выходить? Наверное, просто заказы перепутали.

Хотя когда просил завтрак была мысль проверить, как и чем лучше кормить студентов, но чтобы текила? Ее тоже можно кушать, но почему именно…

Вздохнув, я бросил лимон на стол и туда же поставил рюмку. Не время веселиться, пора делом заняться. Мне ведь за первый этап спора обещали начальный доступ к профессуре? Значит, самое время потребовать свое. Отдаст ли мне красноглазый патент? Скорее всего – да. Значит, я смогу объявить набор? Тогда следует подумать о том, что я вообще жду от Академии. Сами студенты вопросов не вызывают, судя по тому, что я видел. Да и в любом случае деваться некуда.

Мысленно составляя планы на день я наблюдал за тем, как пес возвращается после купания домой. Мокрая шерсть совсем не делала его жалким и тощим, как это случается у мохнатых, наоборот, выглядит как культурист на пляже. Собака, словно услышав мои мысли, поднял голову. Дернул ушами, этого показалось мало и он вдруг встряхнулся настолько энергично, что волна, прошедшая от носа к хвосту, ушла дальше в сад, сбивая листья и пригибая траву. По традиции я решил не удивляться. Мало ли каким трюкам могли научить своего песика эти зануды? С них станется.

Зеркало я вчера прикрыл полотенцем, чтобы не подглядывало. Теперь, убрав, обнаружил, что отражение из-за стекла пытается его сдуть.

– Не сработает.

– А вдруг?

– Поначалу ты казалось более вменяемым.

– Я – зеркало. Забыл? Пока мне некого отражать, во мне нет никого. Но каким, по твоему мнению, я могу быть в такой обстановке?

Обидный намек я проигнорировал, но на будущее решил, что рядом с молотком надо поставить мотивирующую банку с краской. А то обзываться вздумало!

Расстегнувшись, я обозрел свое отражение. Ну что можно сказать, от прежнего Кира еще что-то осталось, но все меньше и меньше. Но с котом меня не перепутать, если уши кепкой прижать и очки черные надеть. И еще хвост спрятать, уже до колен дорос. Да, волшебная рубашка становится просто жизненно необходима. Хотя котик я миленький…

– Хватит кривляться!

Отражение изобразило «бе-бе-бе» и отвернулось. Совсем разбаловалось. Но в целом я доволен – от человека, превращающегося в собаку, хочется убежать. А вот если в кота, то наоборот, потискать. Хотя, казалось бы, у кота не только клыки, но еще и когти.

– Мохнатый?

В дверях тут же вопросительно замер пес.

– Да не ты, серый который. Короче, передай ему, чтобы не шалили. Я по делам, в Академию.

Пес, оказавшийся белоснежным, как и положено символу чего-то там праведного, согласно кивнул. Вот и ладушки.

– В Академию не подбросите? Поближе к тамошнему упырю?

На этот раз стена втянула меня через трубочку, с хлюпаньем и довольным вздохом. Наверное, текила была не просто так…

Знакомый коридор. Хотя нет, только похож – в том, где мы встретились с красноглазым, было темней и двери не такие. Право или лево?

На стене зажглась яркая стрелка, показывающая направо.

Спасибо.

– Эврибади вонтс ту би э кет… – Стена угрожающе нависла и пришлось быстро поправиться: – Жил да был черный кот за углом. – Стенка подозрительно пошла волнами. – И кота ненавидел весь дом!

Удовлетворенно хлюпнув, стена распрямилась. Мда, не любят нас тут, ох не любят. Тем лучше, больше уважения будет как профессору… Хм, как мне свой предмет-то назвать? «Защита от темных искусств», то есть «темных котов»? Нет, не катит. Должно быть что-то грозное и жуткое! Или наоборот, лучше не высовываться и выбрать что-то нейтральное?

– Обернусь я белой кошкой, да залезу в колыбель…

Спохватившись, посмотрел на стены, но те меня хватать не спешили. Хотя здесь эта песня должна звучать жутковато. Жаль, ничего больше в голову не приходит. Если верить прочитанным книгам, я должен петь Арию и все такое, но как назло больше ничего не придумывалось.

От скуки начал прислушиваться к доносившемуся из-за дверей:

– Король – темный владыка, министры – подлые, вечно интригующие… И демон-разрушитель сказал «Благословлю!» и благословил… А ежели труба протрубит дважды надлежит сойти с облаков и по-легионно, как бы цепью, подняв притом мечи… Когда же исцеляемый вернется в сознание лечение следует, не увлекаясь, прекратить…

Академия. Гнездо мудрости. Опора культуры.

Если Многораз был прав, то это та еще опора. И что на нее опирается, кстати? Чему здесь могут научить, если в профессора пробиваются самозванцы вроде меня? Нет, у меня есть уважительная причина, но другие-то?

– Пст! Пссст! Эй, парень! Хочешь немного удовольствия?

Тип в плаще и надвинутой на глаза гангстерской шляпе призывно махал из темного коридорчика, оглядываясь по сторонам. Я тоже оглянулся и решив, что раз никто не наблюдает, то можно и глянуть. Нет, это может быть западня… но ведь любопытно!

– Что у тебя?

– Если у тебя есть деньги – у меня есть товар. Тебе понравится! Свежий, не мятый ни разу! Интересует?

Хм…

– Ну, я не знаю…

Тип тут же оживился:

– Шуршит как крылья посланцев света, успокаивает как прикосновения тьмы! Первый раз как другу – за сущие пустяки. Поверь, лучший товар только у меня… Смотри… какая прелесть, а?

Он распахнул плащ и я от неожиданности дернулся. Потом пригляделся внимательней. Хм, действительно.

– Но для симпатичного саа'телере вроде тебя могу сделать скидку, если понимаешь…

Вот это он зря.

Когда я уходил, тип еще дергал ногой. Он мне удовольствие, я ему удовольствие – все честно. Достали вообще, с этими намеками! Кстати, что мне с товаром-то делать? Оглянувшись еще раз я сжал пальцы.

Остановился с трудом. Действительно, классный товар. Вздохнув и еле удержавшись от того, чтобы раздавить еще полоску-другую я сунул полиэтилен в карман. У этого типа были куски самых разных размеров, от нескольких «пробничков» на десяток пузырьков до скатанного в рулон листа. Видимо, для большой вечеринки. Весело тут студенты живут, ничего не скажешь. Или это для профессоров? А ведь где-то это просто упаковочная пленка. Разница культур, да…

– У себя? Я по личному.

Дернувшейся было секретарше я сунул под нос недощелканный кусочек. Она воровато ерзнула глазами, но взяла и даже сделала что-то такое ручкой.

– Можно?

– Да-да, проходите. Присаживайтесь, я сейчас.

Пока я присаживался, вампир метался по комнате, от шкафа к шкафу. Вопреки ожиданиям, кабинет выглядел так обычно, что даже странно. Шкафы с какими-то папками, столы с наваленными бумагами, в углу два креслица. Стол – точно такой же, как у ректора Училища. Может, у одного поставщика закупаются?

Вот разве что окон нет, но это понятно.

– Простите, масса дел, не успеваю поспать.

Вопрос про то, сколько столетий он уже не спит, я задавать не стал.

– Первая фаза Спора прошла.

– И это великолепно! Ничуть не сомневался в вашем профессионализме!

Я ответил такой же фальшивой улыбкой и мы немного посоревновались, кто лучше держит оскал. Когда я начал излишне внимательно приглядываться к его клыкам, красноглазый быстро продолжил:

– Вот ваш патент. С ним вы можете открыть набор, но прав на преподавание и получение бонусов нет. Теперь вы практически настоящий профессор, и как руководитель учебной части очень надеюсь, что вы не умрете в ближайшие дни?

Я изобразил полную уверенность в собственной живучести.

– Очень хорошо. Даже на ваше место хватает желающих, и учитывая, что все они привыкли иметь дело со страшнейшей из угроз ВсеМирья… Среди них мало добряков. Ну да вы и сами себя знаете.

Что-то он меня слишком пугает. Хотя то, что он скорее всего серьезен, пугает намного больше.

– Итак, как преподавателю особенно опасного предмета вам положены надбавки за вредность, за внимательность к студентам, за совмещение – это если придется использовать ваши таланты при отражении очередного вторжения из отсталых миров. За дополнительные изыскания по теме ничего не положено, зато мы оплачиваем шкурки. Так же мы требуем от профессоров…

Тут я отключился. Прием в магическую Академию мало чем отличался от найма в любую средней руки контору на Земле. А бубнил он все требования настолько привычно-унылым тоном, что сразу ясно – здесь полно подвохов и что-то выяснится только когда это будет особенно не вовремя. С другой стороны – в библиотеке должны быть записи профессоров, а значит можно будет их найти и ознакомиться со всеми скрытыми камнями. Осталось только получить доступ…

– … который вам будет предоставлен после успешного завершения второй фазы Спора. Вопросы?

– Не имею.

– Пожелания?

– Прогуляюсь тут?

– Конечно, вас уже ждут. Ваш патент.

Он протянул мне красивый свиток с печатью, который я принял с поклоном и отошел к дверям пятясь. Начальство всех миров любит, чтобы перед ним благоговели, это неизменно в любой вселенной.

Так, это сделано, пора валить.

В приемной раскрасневшаяся секретарша сидела закрыв глаза и спрятав руки под столом. Неужели вот так, на рабочем месте? Небось еще и всю дозу за раз выщелкала. Ужасно, просто ужасно. Надо было взять тот рулон целиком.

Теперь иду… куда?

Свиток при развертывании высветил карту, покрытую синими (студенты), красными (профессора), зелеными (соискатели) и белыми точками. Когда пытался соотнести белую точку и место в пространстве, то там никого не обнаружилось. Может быть, факультетские призраки? Допустим. Хорошо, а где…

Свиток дернулся, поменял картинку и высветил карту. Вот это я понимаю! А то пришлют кота и живи, как хочешь. Впрочем, у дверей меня поджидал целый палаточный городок. Некоторые, судя по кострищам и развешанным на веревках белью, ждали меня не первый день.

Скорректировавшись, я двинулся навстречу радостно поднимающемуся народу. Сналача пришлось запрыгнуть на какую-то тумбу, чтобы не стоптали, затем как-то потихоньку наладилось и пошла работа. Встретить будущего студента, поздороваться, погладить, чуть-чуть подтолкнуть для выведения из равновесия, затем не слишком соображающая жертва угощается лимонной долькой и все, он мой. Дальше я выяснял насчет пристрастий, личных талантов, сбережений, богатых и влиятельных родственников, потом зачесывал все это и убедив, что место почти-почти его, отправлял восвояси, предложив вернуться через три дня.

Один раз у соискателя подал сигнал тревоги родовой амулет, но я отболтался тем, что пропитан духом безжалостно подавленных кошек, тем более, что от Академии присматриваю за вечным врагом во время Спора. У этого параноика, на счастье, нашелся и амулет правды, согласно позвеневший после моих слов, так что все обошлось, даже очки набрал.

Часа через два поток иссяк, остатки стойбища начали расчищать какие-то типы в ливреях, а я направился к дверям. Ну же, надо же узнать, что за ними? Может и напрягаться не стоило? Хотя нет, стоило по-любому. Черт, они тут еще и туалет устроили, неряхи… Что им всем это обучение? Медом намазано…

– Привет, лис.

– П-привет… Гарик.

Избранный робко жался почти у дверей и запихивал в карман серую тряпочку, которой укрывался все это время.

– Ты это, профессор теперь, да?

– Пока нет, заготовка под него.

Обманывать земляка не хотелось, а как вежливо выпнуть на ходу не придумывалось. Впрочем, Гарик тут же порадовал:

– Я тут практически договорился о месте у одного профессора.

– Круто, молодец.

Видимо, ожидаемого восторга в моих словах он не обнаружил и попытался дожать:

– Теперь я смогу любое заклинание изучить!

– А у меня четыре кошкодевочки в соседках…

Зачем я это ляпнул? А пусть не задается.

– И потенциал силы у меня до архимага!

– У всех четырех мохнатые ушки и хвостики…

Гарик нахмурился:

– Я могу постичь любую стихийную магию!

– Обожают спать вповалку на моей кровати…

– Я уже делаю свой первый полуразумный артефакт!

– И все так забавно урчат, когда чешешь им спинку…

Избранный сердито помолчал, а потом подытожил:

– Вот ты гад! Познакомишь?

– О, юное летнее дитя. Это кошкодевочки. Тебя они сожрут нахрен.

Вообще-то, они даже меня пытались.

– Так что извини, но нет. – Обижать парня не хотелось, так что говорил пятясь и нашаривая ручку двери за спиной. – Давай, ты парень талантливый, да еще и настоящий Избранный, ты обязательно станешь полноправным студентом. Увидимся, будущая гроза миров!

Я шагнул, закрыл за собой дверь и только увидев знакомый песочно-персиковый оттенок стен понял, что в очередной раз попал не туда. Собственно, не то, чтобы я этого не ожидал. Видимо, надо быть полноправным профессором.

Расстегнув рубашку и уже привычно почесав расправившиеся уши прилег на кровать. Ну что же, два пункта из сегодняшнего списка я выполнил. Даже три – остался в живых. Студенты ничем особенным не удивили, можно работать. Натаскаю из библиотеки простеньких тайн, выдам за великие знания. Если знаешь на один урок больше, чем твой ученик, то при развитом навыке увиливать от неудобных вопросов никаких проблем не возникнет. А там поднатаскаюсь, соберу старших учеников, допущеных к Истинным Тайнам, они будут учить, я стану наслаждаться жизнью.

Бум!

– Что еще…

Бум!

– Так…

Шарах!!!

– Эй! Потише там!

Пес появился в дверях, радостно подпрыгнул и умчался за укатившимся мячиком. Пушок серой молнией пролетел следом.

Поспать, может быть? Три пункта уже сделано, а еще завтрашний день свободный. Кто там сегодня принцесса? Сходить, узнать? Да какой смысл, лучше бы еще артефакты разобрал, в корзине оставались неизвестные, а в Академии могут пригодиться.

Поднявшись, залез в корзину и стал вытаскивать оттуда хлам.

Бум! Бум! Шарах!

– А ну прекратили, жопы волосатые!

В саду стихло, но тут же в дверь заглянула Ванилька:

– Как грубо!

И выдав укоризненный взгляд убежала за мячиком. Хм…

Действительно, не такие уж они и волосатые. По спине вдоль хребта полоска меха, переходящая в хвост. А так девушка как девушка, только уши дергаются и когти острей… значительно. Между прочим, как они в мой сад попали? Неужели там есть проход?

Не пора ли мне смыться отсюда, прежде чем девы наиграются и захотят отдохнуть?

Бум! Бум!

Не дожидаясь «шараха» я выскочил за дверь.

– К друзьям, пожалуйста.

Хлюп…

Многораз и Мами сидели за нашим столиком в столовке. На этот раз, к счастью, никто не тосковал и не напивался. Обычная студенческая суматоха.

– Здорова! Зинаида не появлялась?

– Привет, Владыка. Который день не вижу. Попроси поплотней чего-нибудь?

Потолок, не дожидаясь, накрыл поляну. Потягивая знакомый всегдагорячий напиток я слушал какие-то сплетни о незнакомых мне личностях, об учебном процессе, о результатах третьего экзамена. Мами улыбалась почти как человек и кивала то в такт словам, то сама себе. Не знаю, что у нее третьим экзаменом…

– Игры.

Спасибо. Но выглядит она гораздо спокойнее.

К нам, видя разносолы, пытались присоседиться, но увидев ласковую улыбку Мами, мрачную угрозу в глазах хоббита и мои довольно торчащие уши быстро сваливали, даже место вокруг очистилось. За соседний столик тут же плюхнулся какой-то парень и быстро покидал с принесенного с собой подноса все себе в пасть. То есть сначала у него был рот, но для еды он его в бегемотье хавало переделал. Доев, он свернулся в клубок прямо на столе и покрылся густой теплой шерстью. Идеальный студент, правда ведь разбудить могут…

Студент, спохватившись, покрылся толстой чешуей.

И это без всякой рубашечки.

– Поймал!

Я оглянулся на хоббита, тот довольно держал колбаску в одной руке и грозил ей пальцем.

– Можно подумать, она от тебя убегала.

– Собиралась.

– Это просто сосиска.

– Ты ничего не знаешь о реальном мире…

Я с сомнением поглядел на свой салат: мне кажется, или там что-то шевельнулось? Что-то у меня сегодня сложные отношения с едой. Посильнее ударив вилкой наколол на нее огурчик, оглядел. Нормальный, совершенно обычный огурец. Студент-оборотень всхрапнул и я на мгновение отвел взгляд, а когда снова посмотрел, огурчик уже карабкался по вилке прямо к моим пальцам, причем у него были зубы!

Бросив коварный овощ на стол я несколько раз ударил по нему кулаком. Многораз только ухмыльнулся и отсалютовал кубком. Покой и умиротворение… обретены. Продолжаем трапезу. Не обращая внимания на шевеление я взял останки огурчика, лизнул – малосольный – и решительно схрумкал. Потому что я убиваю только ради еды!

Мами захлопала, я поклонился и вытер руки какой-то тряпочкой.

Хоббит и девушка мгновенно кинулись под стол, а вроде бы спящий оборотень мгновенно отрастил страусиные ноги и в один прыжок оказался на другом конце столовки. Где прилип к стене и тут же расплылся по ней, поменяв цвет.

– Владыка, какого хрена?! Ты нас угробить решил?

Так вот что это за тряпочка. Дайс лежал на столе, вывалившись из «упаковки». Наверное, прихватил когда перекладывал в корзинке.

– Спокойней, я все держу под контролем. Чека на месте, вылазьте.

Хоббит выглядывал то одним глазом, то другим. Убедившись, что все в порядке, он сел на свое место и мрачно выдул полкувшина. Мами укоризненно погрозила пальцем из-под стола и осталась сидеть там.

– Ребята, простите, случайно захватил.

– С тебя штрафная!

Я только закивал и поднял глаза к уже опускавшемуся потолку.

Разговорились об артефактах, потом о случайностях, о предопределенности, о роке, о злой судьбе, мучениях, страданиях и экзаменах. Обычный студенческий треп. Мами, узнав, что у нас есть игра, в которой подобными предметами кидаются, заинтересовалась. Потихоньку она стала вытаскивать из меня подробности. Наконец, дело дошло до детских стихов и песенок, предмета, необходимого для нянек. Правда то, что я вспоминал, девушке не нравилось.

– Еще давай!

– Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапы…

– Это точно детские стихи?

– Да, конечно. Что не так?

– Другие вспомни…

– Идет бычок качается, вздыхает на ходу.

Девушка нахмурилась.

– Ой, доска кончается, сейчас я упаду.

– У вас есть что-то для детей, но без увечий и страха неминуемой смерти?

Как на зло ничего не вспоминалось. Разве вот песенка? Откашлявшись, я напел:

– В каждом маленьком ребенке, и мальчишке, и девчонке, есть по двести грамм взрывчатки…

Мами скептически на меня посмотрела.

– Или даже полкило.

– Вот поэтому у вас и любят воплощение стихии разрушения! Вы с детства к подобному привыкаете.

Сказано было так убедительно, что вполне может быть правдой. Действительно, у нас вон даже игрушки в виде инопланетных гранат.

На образовавшееся в стене отверстие мы внимания поначалу не обращали. Даже когда оттуда полезли типы в футуристичной броне и с каким-то оружием в руках народ по-прежнему занимался своими делами. Пришельцы, которых набралось уже полсотни, этим были слегка озадачены, один из них что-то скомандовал, сквозь пролом полез танк.

– Эй, уберите технику, пожалуйста? Запах неприятный.

Командир пришельцев озадаченно оглянулся на танк, действительно воняющий солярой, и решительно скомандовал:

– Огонь!

Десятки стволов, да еще в упор… Никто даже не обернулся. Точнее один паренек, сидевший ближе всего к солдатам, сделал что-то такое ручкой и все пули замерли в воздухе. Матрица, натурально.

Командир мгновенно отреагировал, танк развернул башню… И растекся лужей воды, оставив отфыркиваться танкистов. Проходивший мимо студент пожал плечами, вслед за танком водой стало все оружие солдат. Командир воинственно подхватил было стул, но тут в дело вмешались действительно серьезные силы. Мами выбралась из-под стола, в припрыжку подскочила к шеренге бронированных фигур и, наклонившись, в пол-голоса начала:

– Встаньте дети, встаньте в круг, встаньте в круг, встаньте в круг – жил на свете старый жук, старый добрый жук…

Даже сквозь стекло забрал был виден тот ужас, с которым солдаты начали приплясывать, выстраиваясь в хоровод. Ага, а страшным считают меня. Вот оно, истинное безумие. Мами, сверкая улыбкой, вела за собой танцующую цепочку по всему залу. Туда, обратно, снова туда. Даже новый танк, застрявший в проходе, в такт музыке водил стволом и порыкивал. Старшая сестра Оле-Лукойе, блин…

Дальше все шло очень даже приятно. Мами развлекалась с одним из пойманных, играя им в дочки-матери, а остальных отправила спать – они убегали очень быстро, и даже закрыли за собой портал. Пришел студент-служитель, вымолил у витавшего над ним сияющего облачка чашу с бесконечным запасом слабенького вина и стал заедать не уменьшающимся пирожком. Многораз рассказывал историю о каком-то родиче, больше всего напоминавшую сериал типа «Вавилона». Хорошо посидели, это вам не Академия какая-то. Жаль, Зинаида так и не пришла. Теперь даже не знаю, что и думать… Надо как-то проверить, все ли с ней в порядке.

Домой возвращался глубоким вечером. Пушок и пес лежали каждый на своем месте в совершенно одинаковых позах. Прикрыв дверь, чтобы полуденный свет не мешал, я присел на кровать и устало задумался. Денек прошел весело, но как-то бестолково и слишком шумно. Может, и в самом деле стоило напиться с утра и обо всем забыть? Послать к чертям котячьим всю эту возню с Академией… Так, стоп. Я что, от того парня заразился ленью? Нет, все правильно, а если какие-то стенки на что-то намекают, то что с них взять? Первый этап пройден, сейчас как следует высплюсь, потом вторая часть Спора – и прощай, стремное Училище. Завтра выгоню всех нафиг, заставлю зеркало изобразить какой-нибудь хороший старый сериальчик, текила вон на столе… Устрою себе день отдыха. А что, имею право!

Подушка куда-то пропала, так что вместо нее сгреб Пушка, рывком растянул до размеров пумы, взбил попышнее и не обращая внимания на недовольное ворчание уснул.

Глава 17

– Что ты там жуешь?

Пес воровато оглянулся и захрумкал вдвое быстрее.

– Что ты жуешь, скотина мохнатая?! Это мой завтрак!

Пес, ухватив остатки бутерброда, выпрыгнул в дверь. Все, с концами. Найти белоснежную собаку, размером с пони, посреди не такого уж большого садика я не мог. Вроде камнем докинуть можно, все на просвет видать, но вот выскочил и все.

Если бы не знал, что пса порубали наши безумные вмумовцы, то решил бы, что его свои прикончили, за чрезмерную энергичность. На тех Верных, с которыми я знаком, эта белая зверюга не похожа ни капельки. Во-первых он постоянно улыбается, а у тех лица суровые до неприличия. Во-вторых он не минуты не сидит на месте. Ну и еще умеет находиться в двух-трех разных местах одновременно – во всяком случае пока на одном краю сада Чокола ругает его за кражу белья, на другом Ваньлька мирно кормит печеньками. Полезное умение для символа.

Так что вряд ли я у него что-то смогу отобрать. Вот вернется – отшлепаю газеткой, чтобы знал!

Стенки на меня за что-то обиделись и на завтрак выдали обычный набор «санаторного питания», то есть плошку каши на воде, скукожившиеся сосиски, кусочек хлеба с подозрительным маслом. Надо было вчера выпить ту гадость, от чистого сердца поднесли, а я пренебрег. Теперь вот указали на неправоту, виноват, каюсь. Пытался утешительно погладить – из стенки выпал кирпич, еле увернулся. Видимо, не в духе.

Что же, немного здорового голодания не повредит, да…

Только надо что-нибудь найти пожрать.

– Пушок?

Молчание.

– Завтракать будешь?

В двери появился было настороживший уши пес, но понял свою ошибку и увернувшись от брошенной тарелки исчез. Кот не отозвался.

– Кис-кис-кис?

Кажется, он знает, что еды у меня нет. И значит, не отзовется.

– Не отзовусь.

Попался.

Пушок обнаружился на кровати, под одеялом, свисающим на две-трети. От толчка кот окончательно стек на пол и тут же превратился. Лег обратно, поворочался, затем недовольно повернулся ко мне:

– Ну что еще?

– Ты выглядишь как человек.

– Попрошу без оскорблений! Я – высшее существо, а не какой-то там гуманоид. Как хочу, так и выгляжу. Сегодня мне хочется выглядеть жалко и некрасиво, поэтому я похож на тебя.

– Я высокий брюнет, а ты блондин-коротышка. Очень похоже!

– Мы не различаем подобных мелочей. Для нас вы все одинаково уродливы.

Снова устроившись на диване он выгнулся в знакомой кото-асане, потянулся и явно решил поспать еще. Вот сволочь! Его же теперь и за ухом не почесать, все буду думать, как это выглядит – один мужик чешет другому уши. Брр! И лежит так, что прямо сами руки тянутся…

Кот с превосходством улыбнулся. Ну да, им-то в обнимку спать нормально.

– Оденься, зараза!

– Ой, да кто увидит…

Пес тут же возник в дверях, оглядел нас и гадко ухмыльнувшись убежал. Пушок безразлично пожал плечами:

– Этот не в счет.

Из сада послышались недовольные выкрики, кто-то требовал ее отпустить. Вскоре пес, вцепившийся в подол платья, дотащил Чоколу до наших дверей и стал ей показывать на нас, разве что лапой не тыча. Дева оглядела комнату, строго поглядела на пса, погрозила пальцем и ушла обратно. Символ ненадолго задумался, а потом таким же энергичным скоком убежал дальше пакостить.

И это нас считают мировым злом?!

– Мохнатый, почему она на тебя внимания не обратила?

Пушок приподнял голову с подушки:

– Хороший вопрос… может, я болезненное порождение твоей фантазии?

И прежде чем я ответил он добавил:

– Или порождение – это они?

Мысль была ужасающе притягательной, я даже потряс головой, чтобы избавиться от нее. Кот наблюдал за мной искоса, одним глазом. И поэтому тот момент, когда я потянулся его стукнуть, не упустил. Асана как-то странно завершилась тем, что он вдруг встал с другой стороны кровати. Не дотянуться. Пусть живет.

– Ты решил здесь навсегда остаться?

– Сам ведь знаешь.

– Тогда тебе стоит выучить вот это.

Поймав диск я повертел его в руке и кинул обратно:

– Не собираюсь! Чем больше сдано экзаменов, тем ближе двери этого заведения.

– Зря. Оно тебя не отпустит.

– Училище?

– Ты ведь не думаешь… ну да, не думаешь. Это оно тебя учит, а не эти призраки.

Как-то неуважительно к почтенным инфоматрицам.

– Аааа! Убью-у-у! Мерзавец!

Некоторое время я наблюдал за тем, как Кенди бегает за псом по саду и ругается. Тот, радостно прыгая, гавкал и уворачивался. Положительно, здесь становится слишком шумно, к тому же надо все-таки позавтракать.

– Идешь?

Кот не менее мрачно глядел на суматоху:

– Пойду погуляю, пожалуй.

– Да, шумновато здесь. Не надо было его сюда тащить.

– А я сразу сказал!

У дверей он остановился, прислонившись к стене и явно собрался дождаться меня.

– Что, решил составить компанию?

– Я просто иду по своим делам, ты тут причем?

За дверь мы заглянули одинаково осторожно. Вроде бы знакомый коридор, но кто его знает? Переглядываясь и примериваясь, как бы вытолкнуть другого для проверки, мы постояли минут пять, а потом под мелодичное бурчание в животах я все-таки решился. Кот, стоило сделать шаг за порог, со знакомым хлопком снова стал четырехногим, и мы пошли.

Так, в студенческую столовку не стоит, там тоже шумно. Опять же вдруг я заказ сделаю, а мне опять кашу и сосиски? Весь авторитет растеряю. В Академию лучше не соваться, потому что каждый раз, когда я там оказываюсь, мне проблем подкидывают. К циклопу? Выторговать у него ту штуку, которой он меня в кота превратил, махнуться обратно – сколько бы проблем решилось. Вот только стенки меня сейчас не любят, а значит заведут куда-нибудь не туда.

Я посмотрел на кота, тот ответил пристальным взглядом, а потом начал умываться. Нашел время! Девиз у него такой: в любой непонятной ситуации – начинай вылизывать лапу.

– Ага, никогда не подводит.

Просил же не читать мои мысли!

– Я что, не могу сказать что-то отвлеченное?

Нет!

– Опять обвинения… сколько можно?

И он посмотрел на меня взглядом самого несправедливо обиженного кота в мире. Я даже на мгновение поверил, а потом вернул себе равновесие. И тут же попытался сделать это снова. И еще раз. И еще.

Не помогало. Увиденный в конце коридора темный силуэт приближался с неотвратимостью… себя. Шаг, еще шаг, еще – мерная поступь выбивала любой намек на спокойствие. Я понимаю, что это рано или поздно случится с каждым, но почему сейчас?

Идущая остановилась около нас, глянула невидимыми в глубине балахона глазами, на меня, на Пушка, а потом кивнула:

– КОШКИ? КОШКИ ЭТО ХОРОШО.

И поправив косу зашагала дальше. То есть она не за нами?

– Это?..

– Ага. Не связывайся. Жуткий зануда.

Помолчав немного, я признался:

– Знаешь, даже моего равновесия на Училище не хватает. Это точно была Она?

– Это был Он.

– Тем более. Устал я от всего этого.

– Думаешь, у профессора-академика жизнь тише?

– Там как-то больше привычного, чем здесь.

– Там застой и скука.

– То, что нужно.

– Ты застрял на полпути, нужно или вернуться, или сделать следующий шаг.

– Какой еще шаг?

– С дороги уйди, говорю.

Проводив взглядом уходящего вдаль по коридору кота я вздохнул. Эх, где ты, мой факультет волшебных булочек? Как я мог так ошибиться? Там я хотя бы всегда имел верный кусок хлеба. Молчащий кусок хлеба, не дающий советы и не изображающий из себя всякое. И что теперь делать? Ходить наугад, когда здесь вот это вот с косой бродит, я не хочу.

Подумав, повернулся к стене, пристально на нее посмотрел, потом собрался с духом и попытавшись взять верный тон начал извиняться:

– Слушай, я вот вышел с настроением долго блуждать наперекор судьбе, но… Ты прости, если я чем-то обидел, не хотел, честное слово.

Стенка гордо отвернулась.

Я осторожно ее пошкрябал, так, кончиками пальцев и кажется даже услышал хихиканье.

– Как, можно надеяться, что мы все-еще друзья?

Руку втянуло, подергало, похлопало, даже вроде-бы кто-то «ути-пути» сказал. А потом выплюнуло обратно.

Отлично, теперь у меня на правой «ДА» и на левой «НЕТ», со смайликом.

– Это, можно нам немного жратвы? Праздник устроим, у меня теперь постоянно кого-то кормить надо, а каша с сосиской это псине хорошо. Но не такому же как я, согласись?

Стена открыла здоровенную клыкастую пасть и приглашающе замерла. Нет, ну не думает же она, что я… это глупо, в конце концов… хотя с другой стороны… а вдруг там что-то есть? Я осторожно засунул сначала голову, потом потрогал рукой эту темноту в пасти, удивился еще мокрому под пальцами… А потом стена сделал губы трубочкой и втянула меня как макаронину.

Если того, кто все это придумал, поймают, то сидеть ему пару пожизненных за изнасилование здравого смысла в особо извращенной форме.

Отражение в зеркале стояло опершись на раму и насмешливо лыбилось. Дотянувшись до стены я осторожно ее погладил и предложил:

– Этого, мохнатого, давай тоже обратно?

Кот вывалился из потолка с недовольным мявом. А потом с еще более недовольным подскочил, когда с потолка начала падать всякая еда. Причем как на зло запакованная – консервы, вакуумные упаковки, пакеты сока и так далее. Без пальцев не откроешь.

Ну-с… да начнется пир! А тем, кто плохо себя вел, я ничего открывать не стану!

Зеркало снова пригодилось, потому что некоторые этикетки по-человечески прочесть было невозможно. Так что оно переводило, а мы дегустировали, делясь ощущениями. В какой-то момент кот понял, что больше не влезет, попытался перекинуться в человека ради увеличения желудка, не смог и сполз из-за стола. То, где он решил разместиться на этот раз, меня удивило. До сих пор он ничего такого себе не позволял:

– Ты серьезно?

– Мне нужно отдохнуть.

– Я о коробке – ты серьезно?

– Я взрослый, совершеннолетний кот. Я могу сидеть где хочу.

– Ты сидишь в коробке!

– Это мой факультет. Я сижу на факультете, ничего необычного.

Поглядев на с комфортом перелившегося в коробку кота я попытался понять, чего не хватает. Вроде все на месте и все нормально? Так, мы вышли, встретили Его, потом я помирился…

А, вот оно что…

С некоторым трудом встав я подошел к двери в сад и не особо надеясь поискал пса взглядом. Символ обнаружился сидящим где-то у водопада, и выглядел он как-то не слишком весело. Может, не до конца вылечился?

– Почему он на запах не прибежал?

– Зачем тебе?

– Ну как-то…

– Бегает и пусть. Не хочет приходить сам – нам больше останется.

– Не любишь ты собак…

– Было бы за что…

– А вот они любят нас, людей. Искренне и без принуждения.

Кот насмешливо выглянул из коробки:

– Любят? Вот эти? Где ты видел их любовь?

– Достаточно на них посмотреть!

– Загляни в свою память и спроси себя – а за что им вас любить? Вы заперли их в бетонных коробках, где нет ни охоты, ни добычи. Вы контролируете их жизнь от и до. Вы заставляете их делать бессмысленные, унизительные вещи ради кусочка еды – которую они нигде не могут взять кроме как из ваших рук. Бедняги были когда-то свободными, теперь они зависимые от причуд хозяина рабы.

– Они верны людям!

– Раб верен тому, кто его кормит. Хватит глупостей.

Я еще раз посмотрел на пса. Он сидел спиной к нам, свесив уши и печально глядя по сторонам. И чего я на него злюсь? Бедняга обречен сидеть у ног очередного политика и что-то там своим видом олицетворять, и даже здесь, вроде бы на свободе и среди тех, кто ничего от него не хочет, он не может взять и уйти, куда глаза глядят. Или просто съесть чего хочется. Эх, я бы забрал его в Академию, но ведь не могу я его вечно у себя держать? У него хозяева есть, работа, долг наконец. И что делать?

– Эй! Символ!

Пес повернул морду и вопросительно нахмурился, а я кивнул на стол:

– Тебе что, особое приглашение надо? Присоединяйся давай.

Меланхолия на белой морде мгновенно исчезла, пес красивой церемониальной рысью подскочил к нам и воспитанно изобразил хорошего мальчика.

– Расслабься, не на работе. Тебе чего? Консерву будешь? Или вот рыбки?

Пес лучезарно улыбнулся, на что Пушок так же презрительно поморщился.

Впрочем, когда я начал открывать упаковку копчушки, облизнулись оба…

Глава 18

– Просыпайся… просыпайся… просыпайся… прос…

– Хватит, уже встаю.

Я дернулся, спуская ноги на пол и попытался открыть глаза. Получилось, хоть и не сразу. Так, почему у меня плохое настроение? Наверное, потому что сегодня придется работать. С другой стороны – один день работы и я профессор!

Вышел в сад, по дороге споткнувшись о пса. Умылся, постоял под водопадом, потом долго вытирал хвост, за ночь отросший еще сантиметров на десять. До конца так и не высушил, но не выкручивать же… Сунув в рот подобранную со стола колбаску пошел к девам. Кто у них там сегодня принцесса? Вчера не заметил, а сегодня – трехцветная Ирис, наверное. Сами девы лежали привычно-вповалку на огромной кровати, вставать намерения не изъявили, да и вообще не заметили, что я вошел.

– Подъеееем!

Чокола вздохнула и укрылась хвостом Кенди. Та, в свою очередь, засунула голову под мышку Ирис. Ну что же, кто сверху лежит, та и принцесса. Где тут у них корона? Вот она, под стулом валяется. Кстати…

Корона привлекала внимание своей отделкой, да и дизайн, если присмотреться, был каким-то очень вычурным. Не простая вещица, к тому же весит изрядно, так просто на голове не потаскаешь. Тяжелое это дело, быть принцессой.

Зеркало стояло очень удобно, так что я повернулся, принял величественную позу и примерил царственную ювелирку. Да, тяжеловата. Но действительно красиво. А теперь…

За спиной хихикнули, я дернулся и снова попытался. Никаких креплений, никаких заколок или присосок, но корона не снималась!

– Доброе утро, ваше высочество. Вы сегодня так рано встали. Не спалось?

Ванилька довольно лыбилась с кровати, развесив уши.

– Как она снимается?

– Очень просто, стоит только завершить все дела и вернуть ее на подставку.

Вцепившись в корону обеими руками я начал сдирать ее с головы. Потом выпустил когти и попробовал отковырять. Ванилька улыбалась настолько счастливо, что я начал что-то подозревать:

– Это артефакт?

– Конечно.

– Помоги снять.

– Вечером, ваше высочество.

– Какое я тебе высочество?!

Блондинка продолжала молча улыбаться, при этом расталкивая подруг. Те, протерев глаза и увидев корону на моей голове, тут же становились до неприличия счастливыми. Таких радостных лиц я у них не видел еще.

– Вы с ума сошли? Живо встали и помогли!

– Как прикажет ваше высочество.

Все четверо мигом вскочили и стали изображать активную деятельность, которая ни к чему не приводила. Они определенно издевались. И так же определенно ни одна не собиралась становиться сегодня принцессой, а у нас тут Спор, между прочим! И если он под угрозой, то и моя карьера профессора тоже накрывается!

Попытавшись снова я чуть не снял скальп, но проклятая корона сидела как влитая. Она давила на голову ничуть не больше, чем нормальная золотая, но приподнять ее было невозможно. Блин, это определенно артефакт. И невероятной мощи – даже кошек заставляет повиноваться. Во всем, кроме одного: они твердо были намерены сегодня сво. jxthtlm yf принцесство прогулять.

– Ушастые, вы хорошо подумали? Я ведь вам наспорю – мало не покажется!

Девы быстро переглянулись, провели короткое фыркательно-глазозакатывательное обсуждение перспектив и дружно, самыми мерзкими голосами выдали:

– Как будет угодно вашему высочеству.

– Ла-адно… сами виноваты.

Зеркало есть, себя в нем вижу ясно. Сосредотачиваемся. Главное, меня никто не должен узнать! Есть четыре масти, я должен стать пятой. Полосатой, может быть? Или выбрать что-то необычное, сиреневое, например? Хотя нет, не будем шокировать ко всему привыкших местных.

– Вам очень идет, ваше высочество. Это новая мода?

В зеркале отражался кто-то пятнистый. Мрачно глянув на дрожащих от подавленного смеха дев, расстегнулся обратно до пупа и начал создавать новый образ. Надеюсь, дезинтеграции не произойдет. Это ведь довольно похоже, да?

С неслышным щелчком последняя пуговка встала на место, я открыл глаза и присмотрелся. Синие глаза, песочная кожа, короткие темные волосы. Да я просто идеальная сиамка! Правда, я хотел мужской вариант, но переделывать не стану, чтобы даже намека истинную личность не осталось.

Кошки молчали, насупившись. А вот не нужно было! Теперь я тут самый красивый и экзотичный. Главное, чтобы рубашка не сломалась и я обратно смог превратиться.

– Вы готовы?

Девы вразнобой отрапортовали, двери тут же открылись и мы двинулись вперед. Итак, мне надо провести Спор, с учетом того, что я не только не знаю, с кем придется иметь дело и о чем спорить станем, но вообще представления не имею, как это делается. И мне нужно как-то сохранить всем жизни, не допустив побоища. Конечно, теперь, когда меня в прихожей не будет, шанс драки среди приспешников серьезно снижен, зато основная делегация под угрозой. Справлюсь ли? Вообще-то, людям неведомы пределы их собственных возможностей. Однажды я облизал себе локоть! Это получилось машинально, ел блины с вареньем и обляпался. Попытки повторить успехом не увенчались. Но я же это один раз сделал?! Значит, умение творить немыслимое у меня просто в крови!

И всего-то нужно, чтобы эту кровь из меня не выпустили.

– Дорогу ее высочеству! Дорогу!

С другой стороны это даже приятно. Идешь такой… такая вся в центре внимания, все кланяются, четыре кошкодевы по бокам, свитские угодливо извиваются. Кстати, брать мне «фрейлин» с собой или нет? С одной стороны оставаться без охраны среди этих стремных типов не хочется, с другой – удержался бы я ни их месте от какой-нибудь подставы? Хотя вряд ли Спор идет совсем без надзора со стороны Училища, а я ему вроде бы нравлюсь.

У знакомых дверей ждали все те же знакомые лица. Темные тона, строгий покрой, однотипные прически, а еще у всех совершенно одинаковое выражение лица. И все – мужики. А, нет, это вот женщина. Я уж думал, Спор ведется по половому признаку…

– Вы остаетесь здесь.

– Как прикажете…

Дослушивать не стал, тем более что голоса у них были неприятно довольными. За дверью обычный такой зал для переговоров. Высоченные стены с уходящими в темноту панелями, знамена свисают, мягкий, не оставляющий теней свет. И длиннющий стол, с одной стороны которого уже выстроились верные. Два десятка мрачных здоровенных типов под предводительством «двухстворочного шкафа». Смотрят настолько сурово и непреклонно, так что поневоле захотелось рассказать пошлый анекдот. С моей стороны трое смутно знакомых свитских, секретари какие-то. С чего бы начать?

Начал я с того, что спокойно прошел на ту сторону стола, которую попытались было занять оппоненты. Те, мигом отреагировав, раздались и пропустили меня в центр, а потом совершенно спокойно, словно именно этого от меня и ждали, перешли на другую. И судя по тому, что рассаживаться они не торопились – явно были готовы перебежать еще раз. И еще, сколько потребуется.

Ла-адно. Дрессированные, значит?

Я величественно махнул рукой, «шкафчик» тут же открыл папку с бумагами:

– Пункт восьмой. Ваше решение?

Серьезно? Даже без оглашения? Хотя чем бы оно мне помогло.

– Отказано.

Все дружно бросились что-то черкать в своих бумагах. Попытка подглядеть, что там такое, провалилась.

– Пункт девятый. Ваше решение?

Прямой взгляд он держал с такой же суровой и непреклонной физиономией. Бедный пес, для такого непоседливого существа эта компания настоящая пытка. То-то он так тоскливо на меня глядел… Отомстить за него, может?

– Соглашусь, если делегация станцует ирландскую джигу. Здесь, сейчас. Уровень согласия зависит от вашей выразительности.

Они черканули в бумагах, потом побросали ручки и кинулись к своему старшему, отодвинувшемуся от стола и выслушивающему неразборчивый шепот. Явно какая-то артефактная защита… или техническая – помнить нужно, что я не в магическом мире, а в сверхнаучном. Скорее всего.

Верные закончили обсуждение, быстро вышли из-за стола и выстроились в линию. Один остался в стороне и вытащив из кармана что-то вроде губной гармошки начал наигрывать. Танцевали хорошо, и хотя мелодия какая-то незнакомая, движения узнавались. Они еще и какое-то подобие волны пустили по линии, звонко печатая каждый шаг. Короче, если у Верных так дипломаты танцуют, то страшно подумать, на что способны их танцоры. Хотя вот эта суровость и непоколебимость во взглядах немного не в тему…

Заканчивать они не торопились, минут через десять я заскучал и захлопал:

– Браво, браво. Замечательно, идем дальше.

Мигом рассыпавшийся строй вернулся на свои места, предводитель перелистнул лист и ничуть не запыхавшимся голосом продолжил:

– Пункт десятый. Ваше решение?

Эх, хоть бы списочек кто подсунул…

Издевался я над ними как мог. Прослушал хоровое пение, остался не удовлетворен и отказал. Заставил разыграть в лицах сценку из Маппет-шоу (не знаю, откуда, но у них при себе были записи). Понравилось, согласился. Потом возмутился нарушением и потребовал их всех пересадить на четыре стула – ведь от нашей делегации только четыре используется? Ожидал возмущения, но они вдвадцатером тут же уселись как сказано, без возражений и лишних слов. Вообще странно, они же половину ВсеМирья под себя подгребли, так почему такие послушные? Где агрессивность, где напор, где лай и мат?! Хоть бы гавкнул кто матерно; не Спор, а детский утренник.

– Пункт двадцатый. Ваше…

– Довольно на сегодня.

– Согласен, ваше высочество.

«Шкафчик» аккуратно выровнял бумаги, закрыл папку и приподнявшись поклонился:

– Благодарю, ваше высочество! С вами неизмеримо проще работать, чем с иными вашими воплощениями.

Ну бли-ин… обидно. То есть вот это, по их мнению, адекватное поведение моей стороны? А я-то старался.

– Можем ли мы надеяться, что на следующий этап Спора мы будем иметь удовольствие снова лицезреть именно вас?

– Посмотрим.

Нет уж, больше я в эту корону ни головой, ни пальцем!

Свитские распахнули двери, я вышел в прихожую и огляделся. Трупов не видно, хотя у стен кто-то стонет. Слева верняки, справа наши – Чокола с длинной царапиной под глазом облизывает руку, Ирис прижала какого-то мужика и ритмично бьет его головой об стену. Остальные девы, как и вся делегация в целом, тоже выглядели до неприличия довольными.

– Ну вас на минуту оставить нельзя.

Какой-то тип тут же поправил:

– На два часа, ваше высочество.

– Ой, как время летит. Стукните его, за возражения.

Умника тут же огрели по затылку и утащили в задние ряды.

– Отправляемся в наши покои.

– Конечно, ваше высочество.

Все слушаются, никто не перечит – красота! Так и привыкнуть можно. К хорошему быстро привыкаешь. Может… Нет, нет и еще раз нет! Все, я сделал то, что хотел. Теперь снять корону и ноги отсюда!

В толпе зевак мелькнуло что-то знакомое. Знакомая серолицая девушка смотрела на меня пристально, хоть и без особых эмоций. Вот постоянно попадается, а я никак не найду времени подойти, познакомиться. Интрига! Ничего, как выясню правила пользования стенами, сразу попробую найти. Она ведь из Академии, там в первый раз увиделись? И интересуется Спором – хотя им многие интересуются, вон сколько народа. Делать им вот больше нечего, как…

Над толпой оживленно переговаривающихся зевак открылся портал, в котором кто-то заревел, а потом оттуда стали вылетать лезвия. Огромные, они летели в толпу, пробивая, разрезая, калеча всех без разбора, что верных, что котов. Моя четверка прижалась поближе и приготовилась драться. Спустя несколько мгновений суматохи, криков и просьб пощады стал виден нападающий. Сильно смахивающий на одного из верных тип шествовал к нам и помахивал чем-то вроде жезла. Оружие довольно оригинальное: террорист делал им что-то вроде укола в воздух, отчего перед ним открывался портал, из которого кто-то дико орущий бросал очередной гигантский нож. Лезвия пробивали любую защиту, срубая по десятку зевак за раз. Если его атаковали, он открывал тот же портал на пути угрозы, после чего храбрец исчезал бесследно.

И что самое противное, этот тип двигался ко мне.

– Сдохни, хвостатое отродье!

Точно ко мне.

Мои спутницы, оценив шансы, храбро бросились в стороны, предоставив своей принцессе лично разбираться с угрозой. Из портала снова донесся дикий рев, мелькнуло очередное неостановимое лезвие…

Стоп, голосок-то знакомый!

– Привет, верзила!

Вылетающий из портала огромный нож замер, не достав до меня какого-то метра, потом втянулся обратно и кто-то очень большой взглянул оттуда. Буквально одним глазом. Ну да у него только один и есть.

– Ага, привет. Ты как-то странно выглядишь?

– Да вот, пришлось. А ты чего это ножиками кидаешься?

– Да повадился какой-то пакостник порталы открывать, в самое неудобное время. Только соберусь что-нибудь приготовить, как меня под руку толкают. И как здесь сосредоточиться?

– Ужасно.

– Я в портал то суп кипящий выплесну, то маслица со сковородки, то ножиком ткну. А он прячется, гад.

Я посмотрел на нервно трясущего своим жезлом террориста и пригляделся к циклопу. Видимо, действие было, но без неожиданности нападения одноглазый только морщился. Его кожу и напрямую не пробить, а так… Если он успокоился, то сразу не такой и опасный. Думай, голова – портал всегда открывается так, что для смотрящего с той стороны владелец жезла всегда будет за спиной. И как с этим справиться?

Заминкой воспользовались охранники, открыв огонь по нападавшему. Оказывается, жезлом даже двигать не надо, портал сам смещался навстречу угрозе. Циклоп негодующим ревом выразил свое отношение:

– Мерзавцы! Мое консоме! Вы что в него набросали?! Да я вас сейчас!!!

Попытка удрать не удалась, террорист подбирался все ближе, а жезл, оказавшийся каким-то мега-артефактом, поглощая летящие снаряды все ответные атаки одноглазого направлял в меня. Что же делать-то? Голова, как это изредка бывает в подобных ситуациях, выдала ответ практически мгновенно. Рука скользнула в карман, схватила, палец подцепил кольцо, рывок, бросок в нападавшего…

Буквально вся площадь, увидел летящий предмет, хором матюкнулась и рухнула на землю, закрывая голову руками.

– Да в задницу себе этот портал открывай!

Вспышка.

Террорист выпучил глаза, потом очень осторожно отвел жезл в сторону. В этот момент какой-то свитский метнул в него что-то вроде шипастого бумеранга. Жезл дернулся, ставя портал на пути угрозы.

Уй… судя по очертаниям, летевший снаряд оказался именно там. Изнутри. В следующий момент десятки разных предметов полетели в террориста…

По пути домой я морщился, вспоминая его фаршированную тушку. Хотя циклопу наверняка понравилось бы. Но дайса жалко, я его хотел сберечь как последний шанс вернуться домой. Кошкодевы оживленно переговаривались о весело проведенном времени, косились на меня, когда речь зашла о нападавшем и о том странном разговоре, который завела ее высочество с неизвестным чудовищем. А я все пытался припомнить – показалось мне, что в толпе была серокожая девушка, или нет?

Корона снялась сама, даже усилий прилагать не потребовалось. Расстегнувшись и с облегчением почесав свободную от тяжести голову я потопал к себе.

Пес лениво лежал на пороге так, чтобы солнце из садика только-только касалось кончиков лап. Кот так же лениво развалился на кровати. Оставленное с утра они подъели, так что распечатав еще пару упаковок сосисок я оставил их на столе, а сам подошел к коробке. Итак, я победил. Завтра я получаю свою награду и все… совсем все. Знания библиотеки, покои в месте, где более-менее нормальные люди. Потихоньку приучу их к своей настоящей внешности – куда им, зачесанным да накормленным деваться! Потом наберу знаний побольше да и рвану вообще отсюда. Посмотрю на это самое Все, которое Мирье. Голова на месте, умений каких-то нахватался, значит проживу. Еще вон корзинку с артефактами возьму, глядишь выменяю на тихую планетку, стану там королем и тихо заживу. А что, опыт принцесства у меня есть, справляюсь, даже хвалят.

Из-за стены донеслись разьяренные визги.

Эк они разошлись-то… надо было им дать закончить с теми верняками. Подерутся ведь, а мне потом растаскивай, зарапины зализывай…

Жизнь среди читающих мысли здорово учит действовать не думая.

Быстро нагнувшись я подхватил Пушка, ухватился поудобнее и сжал. Кот, едва успевший протестующе пискнуть, с щелчком сложился раз, другой… Пушистый и до невероятности милый котенок негодующе мяукнул, но я не слушал. Быстро к двери в покои принцесс, приоткрыть, поморщиться от воплей, кинуть котенка внутрь и сразу закрыть!

Секунда молчания, а потом радостный визг.

Ну вот, а говорил, что не замечают. Это на него в человеческой форме внимания не обращают, а такого милягу потискать любой согласен. Пес, приподнявший голову, нервно поежился и укоризненно покачал головой. Но промолчал, тут же растянувшись поудобнее. Вот это правильно.

Я взял коробку, потряс оставшимся содержимым. Веточки, перышки, плашки какие-то. Наверное, все это имеет какой-то смысл. Хотя нет, не имеет. Смысл – это не об Училище, я уже успел понять. Но стоит ли бросать это здесь? Или захватить с собой?

Так же не думая о том, что я делаю, вытащил диск с умилением и кинул на пол. Ничего. Подняв, ковырнул когтем, погладил. Даже укусил, но реакции нет. Видимо, потому что экзамен на кормление не сдан. Можно ли его сдать, если я больше не вернусь сюда? Стенки-то и в Академии стенки. Но с другой стороны…

Растянувшись на кровати я обдумал случившееся сегодня, откровенных глупостей не нашел. Корона это случайно, бывает. Выкрутился. Значит, завтра с утра…

– Зеркало, разбуди завтра пораньше.

– Да уж наверное.

С утра я к вампиру, за ордером на собственные помещения и за пропуском в библиотеку. Потом еще поговорить с будущими студентами, там еще вроде бы что-то о банкете говорили, но это пусть.

Главное, что этот бред окончен. Я свободен.

Как же все удачно вышло…

Глава 19

Утро было тихим и одиноким. Кот на меня обиделся и демонстративно молчал, пес выкопал яму в саду и спал в ней. Так что завтракал я в непривычной тишине и одиночестве. Трудно было поверить, что мой план увенчался успехом, что награда практически в руках. Больше не будет угрозы умереть во время экзамена, не будет безумных ВМУМовцев с их какими-то слишком уж странными талантами. Конечно, студенты и профессора Академии тоже не подарок, но все познается в сравнении. Этих можно и потерпеть.

Оставив мохнатым завтрак на столе я повертелся перед зеркалом, придавая себе вид праздничный и загадочный, затем подошел к дверям. Пусть это будет гаданием, куда вынесет – оттуда и пойду получать награду. Открываем, шагаем…

– Рад вас видеть, мой дорогой!

– Взаимно, уважаемый!

– Вы, как я понимаю, за наградой?

– За честно заработанным!

– Тогда не буду медлить. Ваш патент?

– Извольте.

Мы еще несколько минут упражнялись в плетении пустых слов, но так ничего не договорившись раскланялись. Красноглазый выставил меня, попросив присоединиться в положенное время к нему на торжестве по случаю официального вступления в должность нового профессора. Мой патент он «апнул» в одно касание и я уже начал было беспокоиться, что с ним что-то не так, но оказалось, что теперь волшебная бумага обладает парой дополнительных свойств. Во-первых она послушно показывала дорогу к моим личным покоям. Во-вторых она высвечивала список дополнительных функций, которые можно было фильтровать, перемещать и так далее. Например, список студентов с рассылкой сообщений. Пока еще пустой, да. Календарь с лекциями, так же незаполненный. Отложенные для меня книги в библиотеке, меню в профессорской столовой, список свободных специалистов – да проще сказать, чего там не было. В довершение всего свиток оказался полуматериальным, я его взять мог, а другим он не дастся. Чудо магической техники! Или технической магии, если угодно.

– В библиотеку!

Путь высветился достаточно прямой, но стоило подумать, что я никого не хочу видеть, как он тут же сменился на более длинный и извилистый. Проверим? Разумеется!

Совсем в одиночестве я не шел, иногда попадались студенты и даже парочка профессоров, но оживления центральных коридоров не наблюдалось. Иногда я выходил на открытые места, достаточно большие лужайки – я видел небо! Вполне обычное, с облаками, причем солнце не только в положении «полдень»! Да и просто самого факта прогулки мне было достаточно для умиления – никто не глотает тебя, отправляя в путешествие по внепространственным кишкам к нужному месту. Иду своими ногами, как приличный человек. Мне здесь нравится все больше!

У дверей библиотеки обнаружился знакомый страж, дернувшийся было, но потом почтительно отсалютовавший. Он даже дверь приоткрыл, с поклоном! Полки я разглядывал несколько минут, прежде чем решился ввести запрос.

– Некомантия, общий курс. Для начинающих.

Уточнение не помешает, а то выдадут что-то сложное, а мне бы основы. Хоть понять, чем я стал и почему именно таким?

Мигнувший в воздухе огонек поманил за собой, завис над странного вида площадкой с перилами. Стоило на нее встать, как она поднялась в воздух и понеслась вдоль стеллажей, набирая скорость. Минут через десять мы остановились в темном закоулке и я соскочил. Одна из стоящих на полке книг светилась красным.

«Некомантия, сиречь тварей зловредных наука, основы которой изложил Бакэдав Гроза Мохнатых в назидание потомкам и для прославления собственных деяний». Довольно объемистый томик содержал в себе воспоминания о славном боевом пути некоего охотника на кошек. Попутно он описывал те способы, которыми его пытались победить, и те уловки, к которым он прибегал в своей непримиримой борьбе. Писал, зараза, хорошо, но уж больно мало конкретики! Не учебник, а мемуар натуральный.

Следующая книга по теме обнаружилась в двадцати минутах лету. Библиотека Академии потрясала, но я надеялся, что платформой управляет не дух неупокоенного таксиста, который по привычке возит меня кругами. Волшебная каталогизация дело хорошее, но лучше бы компоновка по темам, чтобы не приходилось так долго летать.

В этот раз мемуар писал житель захваченной Великой Угрозой планеты. Перечислялись ужасные кары, которые обрушили на мирное население агрессоры. И воспевалась храбрость Верных, что пришли на помощь несчастным. Короче, агитка, причем откровенная. Третья книга значилась как «Рабочий дневник (неразборчиво) Великолепного» и в сноске значилось, что язык неизвестен. Особо я ничего не ждал, и с первой же страницы понял, что был прав. Текст начинался с фразы «Бла-бла-бла, фиська мотыртая бодит!» продолжался в этом духе и понятными были только междометья. Видимо, кто-то дурачил студентов своими великими тайнами задолго до меня, судя по ветхости книги – лет пятьсот назад. И раз эту откровенно фальшивую книженцию никто не изъял, то обман так и не раскрыли. Чему я был рад – получилось у кого-то, получится и у меня!

Затем был свиток с заклинаниями, открывающими замки к тайной комнате древних котов – увы, ничего не было сказано о том, где она находится. Манускрипт с описанием источника мощи врага – писавший считал, что все дело в хвосте и тщательно облизывал каждый позвонок и каждую шерстинку. Напечатанная в типографии брошюра «Как заводить рабов и оказывать влияние на людей» – с пометкой «для служебного пользования, студентам не выдавать». Ну и так далее.

Никакой конкретики не нашлось, так что с одной стороны даже непонятно, чему учат в этой вашей Академии, а с другой я совершенно ничем не скован. Наверное, прав хоббит, и сюда приезжают вовсе не за знаниями, а чтобы от души поучиться.

Профессорский свиток мигнул и высветил приглашение прибыть в церемониально-банкетный зал номер… Что же, пора представить коллегам и студентам новую звезду!

Стоило войти в зал, как собравшиеся, словно по команде, повернулись ко мне. Коррекция… не боюсь я вас! Дармоеды, сколько же тут всякого народа, сотен пять и все на меня пялятся. А в центре стоит красноглазик, улыбается до ушей и машет ручкой. Ну что же, покажу вам класс.

Я шел через толпу раздавая направо и налево улыбки с комплиментами. Иногда на них отвечали, иногда нет, иногда явно еле сдерживались, чтобы на меня не кинуться. Последнее особенно явно виделось в глазах моего конкурента на испытании – второго я не видел, а этот, с мечами и желтоглазый, пялился очень неприязненно. Горе проигравшим!

В какой-то момент я дернулся, потому что за спинами заметил знакомую серую кожу стоящей вполоборота девушки, но подойти к ней не успел. На плечо легла рука и стоявший за спиной вампир очень не вовремя предложил:

– Позвольте представить вам виновника нашего сегодняшнего торжества. Новый профессор борьбы с Великой Угрозой Владыка из Света! Прошу!

Я поневоле был вынужден начать кланяться и улыбаться. Подходили какие-то типы, что-то там говорили – я понимал, но не слушал. Мелькнул странный зверь, я думал уже, что его надо будет погладить и сказать комплимент хозяину, но оказалось, что погладить надо «хозяина», а зверь на самом деле профессор и мой коллега, который вывел питомца на прогулку и вот заглянул. Отдельно подошли поздравить сразу пятеро знакомых по Спору Верных, привели с собой какого-то посла несчастной и захваченной планеты. Пообещал им консультацию на самых льготных условиях, мне не жалко.

Когда все началось я не заметил. Меня окружили молчаливым редким кольцом какие-то типы, оттеснив поздравляющих, а потом вперед вышел второй мой соперник на испытании, тот, что в камзоле.

– Коллеги! Уважаемые гости Академии! Прошу вашего внимания!

Ой не к добру это…

– Мы все с радостью ждали нового профессора, что сможет передать знания сотням желающих бороться с врагом. Но кого мы чествуем? Точно ли он тот, кто нужен нам?

Точно, не к добру.

– Этот человек был замечен среди студентов Училища! – Зал ахнул, а стоящий рядом вампир как-то так выкрутился, что стало понятно – он не со мной.

– Более того, он не просто гость тамошних неудачников. Даже не просто студент какого-нибудь бесполезно-глупого факультета. Он – сдавший экзамены специалист. И какой же путь он избрал для себя?

Я быстро глянул по сторонам. Народ напрягся, уж больно проникновенно вещал мерзавец. И стоят они весьма плотно.

– Вот, что было найдено в его вещах! Позвольте зачитать? – Он помахал листочком и выразительно прочел: – Училищем признан. Факультет некомантии, третий экзамен!

Повернувшись ко мне он показательно протянул мне листочек и спросил:

– Что ты скажешь в свое оправдание… некомант?!

Я взял протянутый листок. «Училищем признан», знакомо. То есть экзамен на кормление я сдал? И тогда получается, что… да.

Ну что же, все равно другого выхода нет.

Лица окружающих горели праведным гневом, там и тут мелькало оружие, на некоторых гостях проступали из воздуха латы, от призванных чар искрился воздух. Маги, бойцы, авантюристы. Разве может с ними справиться недоучка вроде меня?

Аккуратно сложив листок я положил его в карман, затем взялся за первую пуговицу рубашки. Щелк – мои глаза становятся другими, щелк – уши вырастают в звериные. Хватит? Или вам нужно еще?

Толпа качнулась ко мне, поднимая оружие, и все, что я мог, это чуть наклонить голову и сказать:

– Мяу?

Мир замер. А потом руки стали опускаться, доспехи исчезать, магия развеиваться. Они приглядывались ко мне, выражение их лиц менялось – исчезал гнев, сменяясь недоумением, пропадало напряжение, кто-то улыбнулся и эта улыбка почти сразу изменила все. Я улыбался в ответ, то дергая ухом, то потирая тыльной стороной ладони щеку. Потом двинулся вперед, то мяукая, то урча, то улыбаясь. Где-то послышался смех, окружающие расслабились окончательно, кто-то даже подхватил бокал со стола и лихо опрокинул. Звучали довольные голоса, дамы обменивались какими-то словами, а я шел, шел… вот уже и выход, я пройду? Спасибо, нет-нет, не нужно провожать. Приятно оставаться, вы все такие хорошие, но надо, так ведь? Мне покивали, я еще раз дернул ухом и закрыл за собой створки дверей.

А теперь ходу!

Далеко отбежать не удалось, за спиной завыли с такой злобой, что стало понятно – догонят и убьют. А значит… Прыгнув вверх я вцепился когтями в балку, быстро перебирая руками дополз в тень и замер. Последнее, что я успел перед тем, как двери вышибли, это подхватить свешивающийся хвост и закусить его. И тут же подо мной пробежал первый из разъяренных преследователей, затем другой… на пятидесятом я считать перестал, старательно сдерживая дыхание и борясь с желанием выплюнуть хвост. Нельзя, заметят и за него же стащат, а второй раз это не сработает. Кто над вами вверх ногами? Прячущийся от справедливого возмездия некомант. Бегите, не нужно смотреть по сторонам.

Когда поток линчевателей стих, из потолка вывалился листочек, пролетел мимо. Еле успел схватить. «Училищем признан. Факультет некомантии, четвертый экзамен». Ну что же, основы умиления сданы на отлично. Я же жив? А это отлично.

У меня уже когти стали затекать, когда я наконец перестал мяться дурью и спрыгнув, дотянулся до стены. Та, недоверчиво принюхавшись к ладони, пошла волнами, через несколько мгновений я стоял в знакомом сером коридоре. Где-то здесь я вышел из комнатки той пернатой, которая мне факультет выдала.

Значит, здесь совсем недалеко от моей комнаты…

Повернувшись, я медленно побрел домой.

Как же хреново. Значит, экзамены все-таки сдаются. Хотя сам дурак, я же с Училищем именно этим и помирился, не понял только, почему оно мне так умилилось. Кот, скотина, кинул мне матрицу, хватило в руках подержать. Как там Многораз говорил – хотим или нет, а научат? Или это не он…

Откуда у конкурента этот листочек? Избранный, скотина. Подобрал тогда, он же еще с ним прыгал, махал, не мог пробиться. Но до конца не поверил, выжидал. Может, шантажировать решил? Может и так. Получается, во всех своих бедах я виноват сам. Внимательнее нужно быть. Например, серая дева – избегает меня, но каждый раз словно наблюдает. И знакомое в ней что-то. Притягательные движения, серая кожа, словно бы не видевшая солнца. Серая, ага. Потому что кожу прикрывает доспех. И притягательное изящество. Зинаида! Но почему она…

Потому. Я сам дал ей повод подозревать. Да, она была неравновесна и готова ко всему, но кто подтолкнул ее? Если она поняла, то кем она меня считает? И она постаралась проверить меня, расстроить планы коварного некоманта. Что сказать, имела право. Я не хотел ничего плохого, да, но драка прокатилась по коридорам Училища, пострадали верные да и вообще… Я не хотел, но кого это волнует? Сам виноват.

Ничего не делал? А как с тем претендентом на арене, которого я подтолкнул? На куски его порвало совсем не понарошку. Да и те, кого рубила потерявшая равновесие Зинаида, вряд ли обрадовались. И сейчас я помогаю победить стороне, которую все боятся и ненавидят – а точно ли дело лишь в глупых предрассудках?

Погано. В Академию я больше не сунусь, сам помню, как студенты слухи любят разносить. Библиотека теперь закрыта, да и по коридорам там бегают всякие ненормальные с оружием, меня ищут. Кто знает, насколько они упорны в своем идиотизме? Верные, если я правильно понимаю, будут бегать, пока не найдут. Я же не просто обманул, я же коварно глумился, попрал святое. А сеанс массового умиления только подтверждает мою опасность. И что делать теперь?

– Господин…

Я остановился. У стены сидел какой-то оборванец. Увидев меня он неожиданно быстро вскочил.

– Умоляю вас, господин, покажите мне дорогу домой!

Обрывки формы, знакомое что-то. А, это тот, которого Мами себе для игр оставила. Сбежал?

– Я сам не знаю, как отсюда выбраться.

Отчаяние в его глазах было настолько сильно, что я даже смутился и попытался объяснить:

– Я такой же пленник здесь, как и ты. Просто у меня чуть больше прав.

Неприятно смотреть, как плачет здоровенный мужик. Вообще-то еще позавчера он был среди тех, кто собирался расстрелять мирно обедающих студентов, но… Что я могу сделать? Если бы это был квест, у меня нашелся бы предмет, который я таскал именно для этого… а, конечно.

Когда я сунул руку в карман, солдат отшатнулся и достал из-за спины какую-то заточенную железяку. Не обращая внимания оглядел свою блестяшку. По идее, она хоть на что-то должна годиться? И «чего-то» должно хватать на ситуации вроде этой. Я подумал о том результате, которого хочу добиться, потом дотронулся выданным медальоном до стенки. Та пошла волнами, а затем стала перетекать к солдату. Видимо, это было для него слишком, с воплем отскочив, он выставил перед собой заточку. Стена, не обращая внимания, начала светиться. Постепенно свечение из точки разошлось в знакомый овал.

– Это все, что я могу сделать. Я даже не уверен, что это поможет. Решать тебе.

Солдат нервно дергался то к порталу, то от него, потом решился и повернувшись поблагодарил:

– Спасибо, господин!

А потом дотронулся до сияния. Вспышка, пустой коридор. Будем надеяться, что портал ведет не в печь мусоросжигателя. С дракона станется. Во всяком случае это было похоже на тот портал, через который я попал сюда.

Медальон я бросил прямо там. Ну вас, больше не играю в это. Надоело.

В прихожей тихо, хотя времени должно быть около шести вечера. Спят принцессы? Или на гулянку сбежали? Лишь бы не ко мне приперлись. Нет на них настроения.

Пес, лежавший все так же в проходе, поднял голову и вопросительно посмотрел. Я только покачал головой. Завтрак они подъели, обертки пустые. Вода в садике, покормлю завтра. Ничего не хочется делать.

Зеркало молча отразило мою физиономию. Кажется, преображение завершено. Хвост окончательно вырос до земли, глаза, уши, даже лицо изменилось – теперь меня можно смело называть братиком моих соседок.

Миляга.

Стянув рубашку я рухнул на кровать и уставился в потолок. Что ж все так плохо-то? Может, потому что я действительно виноват и зло действительно получило по заслугам? Но я ведь не хотел, просто пытался как мог соответствовать. Ну что плохого в том, что я хочу жить и не хочу рисковать? Да, я зря доверился тому, что считаю равновесием, и что сделало из меня кого-то другого. Все делают ошибки. Вот и я сделал. Теперь у меня только один экзамен остался, а потом Земля, лаборатория и ножики вивисекторов. Или отряд Верных, вваливающийся в мою комнату все с теми же ножиками.

Безнадега.

На живот неожиданно плюхнулось что-то тяжелое и мохнатое, завозилось как-то странно. Приподняв голову я поглядел: пес прижал лапой Пушка, слегка приподняв верхнюю губу в оскале и не давая коту сбежать. Кот, прижав уши, явно хотел что-то сказать, но промолчал. Собака, посмотрев на меня, лапу убрал и почти сразу запрыгнул на кровать, чего раньше себе не позволял. Причем так запрыгнул, что чуть меня не спихнул.

Впрочем, мохнатый под боком ничуть не напрягал. Я снова уставился в потолок, запустив пальцы в шерсть кота.

– Пушок, а почему ты сразу не заговорил? Тогда еще, в коридоре?

Кот лениво шевельнулся:

– Так не интересно. Вот когда тебе рассказывают свои сокровенные тайны, делятся переживаниями, не стесняясь делают всякие… штуки… А потом в один прекрасный день я вдруг отвечаю.

– Тебя, наверное, часто пытаются убить?

Кот тихо кашлянул-хихикнул, а я вспомнил слова Многораза о том, что пособия очень сложно уничтожить.

– Интересно, а плохая слава некомантов не от тебя ли пошла?

Пушок промолчал, но я прямо пальцами ощущал его ухмылку. Да нет, это он себе льстит. Наверное.

В саду неожиданно мигнуло и полдень погас. В темноте потихоньку зажглись звезды, потом появился призрачный лунный свет. Надеюсь, это не навсегда. Бегать в туалет в потемках то еще приключение.

Пожалуй, лежать одному именно сейчас было бы слишком скучно. Хорошо, что я не один.

– Спасибо, ребята.

Кот, конечно, ничего не сказал. А пес мотнул хвостом и тоже ничего не сказал. Это было правильно.

Глава 20

По счастью утром в саду было именно утро. Зеркало в кои-то веки вовремя разбудило – вот не могло проспать? Я долго лежал, решая, стоит ли мне идти с девчонками Спорить, или нет? С одной стороны я боюсь Верных, они меня теперь особенно не любят. С другой я дракону обещал и вообще, как-то нехорошо своих на растерзание оставлять.

Кажется, пришло время использовать козырь.

Нет, вообще-то я проснулся с пониманием того, что вечно бегать не получится, надо принимать все со мной произошедшее и на этом строить жизнь. Но страшно. К тому же мы в ответе и все такое, так что…

– Собака, ты далеко?

Пес появился в дверях вопросительно насторожив уши. У меня даже неловкость какая-то появилась, что этот комок белоснежного энтузиазма я потащу работать. Чтобы страдать еще больше, я неловкость оставил и в таком неравновесии подошел к нему:

– Извини, каникулы окончены.

Уши печально поникли.

– Ты же понимал, что это не навсегда? Отдохнул на больничном, а теперь придется возвращаться. У меня простой выбор – или я беру тебя, или какой-нибудь боевой артефакт из корзинки. Потому что ваши сильно злые сегодня будут. Так что извини.

Гладить или чесать я его не стал. Он не кот и мы не настолько близко знакомы.

Пес изобразил вселенскую скорбь и весь завтрак просидел отвернувшись, изображая бедного, всеми преданного героя. Но сосиски из рук брал, хотя жевал их очень трагично, чуть ли не всхлипывая. Наконец, отражение в зеркале намекающе постучало по стеклу. Поднявшись, я застегнулся в нейтральный образ, стараясь по возможности себя не напоминать. Ошейника у меня не было, так что соорудил поводок из какой-то веревочки. Все равно для собаки таких размеров нужно брать что-то вроде якорной цепи, поводок это скорее символ.

– Я с тобой. Не хочу пропустить такое зрелище. – Пушок сел на кровати, потянулся, потом еще немного, и еще. Окончательно дотянувшись в человека он встал, глянул в зеркало и уставился на меня.

– Оденься тогда, извращенец. Иначе тут оставлю.

Кот безразлично пожал плечами, содрал с кровати простыню и ловко, в три движения, устроил себе что-то вроде тоги. Хотелось к чему-то придраться, но выглядел он вполне прилично.

Для подстраховки, просто чтобы хоть что-то было, взял газету. Ну вот люблю я поутру прогуляться в компании босоногого друга-римлянина и своего милого песика, а заодно новости почитать. Надеюсь, Зинаида… ну ее к черту – надеюсь, что Зиночка за ночь не придумала ничего такого, с чем я не справлюсь при помощи газеты.

Размышляя о том, может ли план устранения зловещего некоманта быть изящным, я зашел к девам, увидел их выходящими и быстро пристроился к свите. На нас косились, но и только.

Конечно, этот путь должен был стать чем-то вроде восхождения на персональную Голгофу, чтобы переживания, чтобы трагические предчувствия, чтобы стиснутые руки и подрагивающие от подавленных рыданий плечи. Но я уже слишком кот для этого. Поэтому я просто испытывал умиление на окружающих. Зеваки и случайные прохожие умилялись по первому слову, а иногда даже и без него. Не в коня корм, не в некоманта знания: уже после второго экзамена следовало бы понять, что практика это основной способ понять, чем меня нафаршировало Училище. Вполне может быть, что вся эта затея с Академией была попыткой обалдевшего от моей тупости подсознания, решившего создать побольше опасных моментов.

Какая-то дамочка от умиления упала в обморок, мир дрогнул, я сделал что-то пока не совсем понятное, и вместо того, чтобы удариться головой она скользнула по ветвящейся линии в ту, где ее успел поймать рядом стоящий здоровяк.

– Браво, почтенный господин!

Тон подкормки был выбран правильно, зевака гордо подбоченился и вместо того, чтобы с руганью отбросить упавшую наоборот, аккуратно ее поддержал.

Практика и еще раз практика. Ну, если меня сейчас не убьют.

Вот уже и площадь, вот и верные, вот и проблемы. Сегодня корону носила Кенди, быстро смекнувшая, что намечается что-то серьезное. Мы остановились на краю, девы окружили принцессу и приготовились к агрессивным переговорам, народ начал потихоньку разбегаться. Стоявший впереди «двухстворочный» глава недовольно прищурился, оглядел сначала девушек, потом меня, затем последние свитские сдернули в стороны и он наконец увидел пса. Из недовольного он тут же стал сначала недоумевающим, а потом запыхтел, засопел, покраснел и решительно двинулся вперед, сопровождаемый всей своей оравой. Чую, не договариваться идут, значит пора…

Я не успел даже дернуться, как пес спокойно и мерно вышел вперед. Веревочный поводок сам собой развязался, пес сделал шаг, второй, поднялся на задние лапы… пять шагов спустя он стал человеком – высоким, беловолосым мужчиной, спокойно и величественно шагающим вперед.

– Пижон.

Голос Пушка, равнодушный и насмешливый, заставил меня дернуться, но пес сделал вид, что не услышал.

Верные разом склонились в поклоне, а распрямившись так же разом глянули на нас с котом. Броня равновесия под этой жаждой крови пошатнулась, но кто-то спокойно произнес:

– Мои воины не тронут ни моего друга, ни моего питомца.

Сказано было так, что сразу стало понятно – в самом деле не тронут. Мы с Пушком переглянулись и одновременно нахмурились. Это он кого кем обозвал?

– Он издевается надо мной?

– Нет, над тобой издеваюсь я. А если он – то это называется «шутка».

– И почему он молчал?

– Потому что если он что-то говорит, то это что-то сбывается. Всегда.

– Проклятие?

– Нет, выпускник Училища по факультету Слова. Между прочим, первый ученик.

Тупо похлопав глазами я решил не удивляться.

– А кто он вообще?

– Я же говорил – символ. Император то есть. Боевой предводитель Верных.

– Что?!

– Что?

– То есть все это время у меня на коврике жил император?!

– Где-то же надо ему было жить? Почему не на коврике? Он же не кот, чтобы диван освобождать.

Закрыв глаза я быстро вспомнил, не пинал ли я эту белую скотину и что вообще он может мне предъявить. Выходило, что максимум претензий – не дал ту сосиску, к которой он тянулся, а подсунул уже надкушенную. И раз его верные меня теперь не тронут, а сам он уже почти ушел, то…

Шлеп. Хлоп.

Училище учит делать не думая, и это работает.

Я сунул газету за пояс и выпутал снова ставшего котом Пушка из простыни, после чего взял его на руки. Вот теперь не будет вопросов, кто здесь друг, а кто питомец!

Кот, опомнившись, выпустил когти и полоснул меня по горлу. С коротким треском отлетела пуговица и я машинально почесал гордо расправившиеся уши. Когда же понял, что сделал, то увидел очень и очень мрачные взгляды Верных. Меня совершенно точно узнали.

А ведь сказано «мои воины», а не «все мне верные». То есть какой-нибудь секретарь или писарь вполне может…

Быстро развернувшись я чуть не столкнулся с ее высочеством, не обращая внимания на вопросы протиснулся между девами и молча, очень быстро, почти бегом, покинул площадь. Вон, с песиком общайтесь, вы уже достаточно хорошо знакомы. Если собрать все, что они творили эти дни в саду, то причин хватит на две-три войны. Или на вековое перемирие под угрозой разоблачения. Но это решать уже не мне, сами-сами-сами…

Стоило площади скрыться из виду, как Пушок вывернулся из моей хватки, спрыгнул на пол и молча двинулся куда-то в сторону. Я посмотрел ему вслед, а когда повернулся, то увидел знакомую фигуру в балахоне и с косой, размеренно шагающую навстречу. В этот раз он ничего говорить не стал, мы просто обменялись вежливыми кивками, отправившись каждый в свою сторону.

Кажется, вовремя мы с площади сдернули…

Вот интересно, принцессы знали, кто их сосед? В смысле – они Пса точно не опознали? Хотя, с их отношением к жизни, вполне могли думать, что это он так развлекается.

Я попытался дотронуться до стенки, но та отодвинулась. Понятно, не до меня, самому придется топать, ножками. Хорошо, прогуляюсь, тем более что думать на ходу мне привычно. А обдумать есть что…

Чего я ожидал, когда оказался здесь? Учителей, книг, пособий и прочего. Что получил? Что-то, что сделало меня некомантом. Что-то, что ставило меня в такие ситуации, где я мог или понять, что умею и научиться эти умения использовать, или сдохнуть. Какова реальность всего этого? Что это все такое на самом деле?! Зачем оно настолько странное? Умения, появляющиеся просто от прикосновения к предмету, стены, понять которые не проще, чем коту – человека, все это безумие – зачем оно?

Может, для того, чтобы я сошел с ума по-настоящему? Но если здесь могут переделать и тело и разум, то неужели им было бы сложно исцелить меня от чего угодно? При таких возможностях они могут просто делать меня тем, кем я должен стать, по их мнению. Но я учусь, лоботрясничаю, строю глупые планы, а меня только аккуратно ведут по этому замечательному приключению. Значит, это не безумие, это логика, которой я не понимаю. Меня почесали, расшатали странностями, накормили вкуснятиной, умилительно потискали… что осталось? Последний экзамен? Да, к нему лучше подталкивать именно того, кто устал и больше не хочет сопротивляться. Даже мое равновесие стало каким-то равнодушным. Меня выдрессировали, можно сажать в перевозку и отправлять по назначению. Но почему-то я сам должен сделать последний шаг.

Может быть это все инфоматрица, с придуманным для лучшего усвоения безумным сюжетом? Друзья, приключения, экзамены – все это фальшивка? Имитация? Как узнать, что из этого правда? Сделать шаг прочь. Отойти, глянуть со стороны. Напрашивающийся ответ. Меня к нему подтолкнули? Или все, что ты делаешь в Училище, ведет к следующему экзамену, а любая свобода воли – иллюзия?

Если «Училище» с «Академией» лишь одно большое учебно-развлекательное приключение, то зачем оно нужно? Чтобы вывести меня из равновесия, сделать уязвимее? Более восприимчивым к обучению? Но что тогда правда? Ведь для применения знаний нужно отталкиваться от реальности? Или на Земле нет никаких магов и моя память о них ложная? Да кто я такой, чтобы так возиться? Хотя как именно возиться – быть может, для Этих все немыслимые ресурсы, потраченные на одного ученика, ничего не значат?

Мысли и предположения мелькали в голове все быстрей, я не успевал их обдумывать до конца и все эти «а может», «тогда следует», «невозможно доказать» сливались в один нарастающий гул. Остановившись, я прижался лбом к стене. Та, немного постояв, подалась, расступаясь. В открывшемся проходе я увидел свою комнату, стол, стоящую на нем коробку. Кажется, мои мысли опять прочитали, а потому показывают тупому котейке, что он должен сделать. Хорошо хоть под зад не подпинывают.

– Вы слишком строги к себе.

Рядом со столом стояла знакомая женщина с крылышками.

– Серьезно?

Она закивала:

– И несправедливы к нам. Мы действительно стараемся вас научить. И мы научили. Вы сделали выбор, это ваше право. Мы вас изменили, это наша обязанность.

– То есть все это на самом деле?

Она намекающе потрогала свое запястье, и я посмотрел на свои. Да. Нет.

– Но тогда почему все это именно такое?

– Понимаете, студентам, которые выбрали слишком опасные направления, мы обычно даем чуть больше.

– Вы – это кто?

Она улыбнулась, и прежде чем я успел сам себя выругать, растаяла в воздухе.

Аааа, черт, как же это бесит!

И что теперь делать?

Коррекция.

Это я сам себя так раскачал, или меня готовили к последнему экзамену? Спросить не у кого.

Я бросил на стол газету, стянул одежду и долго стоял под водопадом. Не для успокоения, просто приятно. Хотя мокрый хвост и уши… ну, никто не совершенен.

Мог визит пернатой быть еще одной манипуляцией? Вполне. Самый простой ответ на все вопросы – пройти пятый экзамен, вернуться и посмотреть в зеркало. Если там будет кто-то с кошачьими ушами, то это реальность.

Или я сошел с ума и безнадежен.

Но в любом случае мне надо идти дальше. Не прятаться в Академии или еще где-то, а продолжать путь. Черт, ну это они меня каким-то гипнозом заставили, или это я сам такой дурак?

Сначала я думал переодеться в пижаму и тапочки, потому что по законам жанра вернуться надо было в том, в чем и начал путь. Потом понял, что совершенно не хочу и снова натянул рубашку. К сожалению, мерзкая кошатина испортила артефакт, уши торчат, морда не меняется. Зеркало на мою ругань печально покивало, но ничего не сказало.

Эх, у меня целая здоровенная корзина магических штучек, я даже не до конца разобрал, а пригодилось всего ничего. Забрать с собой на Землю? Вот газетку, может? В качестве личного оружия? Нет, не стоит. Этого ничего не было. Что произошло в Училище – остается в Училище. А то наклепают силовых молотков и отправятся завоевывать вселенную, а чем это кончается я уже видел.

Оттягивать дальше было бессмысленно. Я вытащил последний диск. «Всеобщее благо». Пока ни разу не угадал, но что-то мне кажется, это будет действительно опасное умение. Кошачье чутье подсказывает.

Я бросил диск на пол, чуть усмехаясь этому жесту – ведь уже знаю, что достаточно просто выразить намерение, этого хватает. Потом оглядел комнату. Песочно-персиковые стены, разворошенная кровать, ничего не отражающее зеркало, газета с крупным заголовком – «Спор отменен по случаю счастливого возвращения Его Величества!»

Это что, она завтрашняя, получается?

Мигнуло, я поморщился и прикрыл глаза рукой.

– Здесь… есть!

Незнакомый голос.

– Эй… как тебя – ты из Училища? Стой там!

Проморгавшись, я огляделся. Бетонная площадка, окруженная проволочным забором в несколько рядов, вышки с прожекторами. Там, дальше, виднеются какие-то домики, но это явно не город, а что-то вроде посадочной площадки посреди степи. А над головой синее, совершенно обычное земное небо. Я развел ушами, потряс ими, потом подергал хвостом. Что же, какие-то ответы я получил.

– Оставайтесь на месте! Сейчас за вами придут!

– Конечно. – Что же, выбор снова сделан за меня. – Я готов.

Эпилог

Заместитель директора особого управления шел по коридору, машинально отвечая на приветствия встречных и отмахиваясь от систем безопасности своей карточкой доступа. На суетящегося рядом и что-то бормочущего секретаря он внимания не обращал. Голова чиновника была занята предстоящим разговором.

Училище в очередной раз вернуло обученного студента именно туда, куда просили. В конце концов, раз они платят за обучение, то имеют право на доставку студента в определенное место? Тем более, что за это пришлось доплатить полторы тонны сплава.

Студент вернулся, изрядно напугав подметавших площадку солдат. То, что сотворил предыдущий вернувшийся, прежде чем был подорван ядерный заряд, общественность как-то узнала. Хорошо, что им неизвестны подробности еще двух «счастливых возвращений», иначе найти желающих служить в этом проклятом месте было бы еще сложнее.

Но он вернулся, девятый из тех, кого призвало Училище. То, что десятый и двенадцатый вернулись раньше, его не смущало, на допросе он рассказал, что общее время обучения заняло, по его мнению, что-то около трех недель. Как они смогли растянуться в два года он ответить затруднился.

На этом странности девятого не исчерпывались – он умудрился выбрать самый бесполезный из факультетов. «Кошачья магия», подумать только! Да, конечно, тот же Накамура изучал вовсе не геомантию, как считают все, а «магическое земледелие», но некомантия? И тем не менее. Конечно, понимая, что при столь скромных успехах ему придется отвечать на массу неприятных вопросов ушастый старался угодить как мог. Подробно пересказывал слухи, вспоминал все сказанное, согласился на работу с психологами – о более серьезных методах пока разговор не шел, но они подразумевались. Понимание механизмов магического обучения важней каких-то там котов, это понятно всем. Но особых результатов не наблюдалось. Да, учился. Да, говорил с инопланетянами, посещал занятия. Нет, сути обучения не понимает, научить чему-нибудь сам не может. А все его умения касаются обращения с проклятыми котами! Погладить, покормить и прочие глупости.

Так считали до вчерашнего дня, а сегодня стало ясно, что ВМУМ все-таки выполнил свою часть договора, дав Земле новые возможности. Жаль, что как обычно, это было сделано через то самое место, откуда у девятого хвост растет.

Заместитель директора свирепо взглянул на дежурного по особому блоку. Тому по должности было не положено пугаться, но он все равно дернулся и это чиновника успокоило. Значит, хоть что-то идет так, как положено.

– Открыть. Как он?

Дежурный, уловив тон, рапортовать не стал и ответил более-менее неформально:

– Спокоен. Позавтракал, попрыгал по стенам немного, с котами поиграл. Сейчас сидит читает.

Заместитель директора кивнул. Доступа к новостям девятому не давали, но за хорошее поведение позволили иметь книги и кота, как он выразился, «для практики». Сначала одного, потом другого. Больше он ничего не просил, понимая, что не заработал. Вообще вполне нормальный парень, недавний студент, никаких проблем с ним не было. Единственное, что показывало необычность девятого, это изменившиеся уши, глаза и прочие мелкие детали. Даже когти скорее выглядели опасными, чем были на самом деле. Всегда доброжелателен, за исключением стресс-тестов, всегда готов помочь. Пришлось, правда, заменить часть персонала, поскольку необычный вид девятого вызывал неоднозначную реакцию. Но в остальном – самый обычный молодой человек, любитель кошек. Кормит их, чешет, играет. Так все думали до вчерашнего дня. Ужасного дня, когда ушлые ребята из особого аналитического отдела догадались собрать не совсем обычные данные.

Чиновник кивнул охраннику, тот лязгнул задвижкой смотровой щели, проверил, затем кивнул в сторону камеры наблюдения. Звонкий щелчок разблокированных замков, охранник сдвинул вручную тяжелый засов – после двенадцатого вся автоматика дублировалась механикой. Наконец, дверь открылась, пропуская заместителя директора. Секретаря он предусмотрительно оставил снаружи.

Девятый не читал, а игрался с котами, соорудив из нитки и бумажки игрушку. Внучка чиновника игралась с домашним котом точно так же. Ничего необычного.

Вздохнув, заместитель директора постарался успокоиться и быстро продумал план беседы. Пусть и бесполезный, но это маг и ценный источник информации. А теперь, как выяснилось, не такой уж и бесполезный… Значит, он должен быть первым и предложить наилучшие условия. Воистину, результат стоит того!

– Заняты?

– О, мистер Кетфилд! Рад вам, что-то случилось? Новые тесты?

– Нет-нет, Кирилл. Я хочу побеседовать с вами. Как вы, не против?

– Разве я могу быть против? Проходите, присаживайтесь.

– Спасибо. У вас тут уютно, я смотрю…

Камеру недавно переделали по просьбе девятого. Теперь она напоминала комнату в приличном студенческом общежитии – стол, шкаф, два стула. Стенки покрасили, недомаг долго выбирал цвета, и песочно-бежевый смотрелся действительно уютно. Дополнительно оживляли картину коты. Один на шкафу, двое на кровати, еще один на полу лениво теребил наконец-то пойманную бумажку.

– Да, почти как дома. Что вы хотели?

Чиновник уселся на стул и быстро припомнил план беседы. Потом решил, что с девятым такой долгий заход не нужен. Недавний студент был красивым, но не очень умным человеком и сложной игры мог попросту не понять.

– Видишь ли, Кирилл… последний предмет, который ты изучил.

– Всеобщее благо?

– Да-да, именно этот. Ты уже говорил, что не знаешь, чему тебя научили. Но ты ведь что-то делаешь?

– Ну да, делаю. Сухарик?

– Что?

Девятый протягивал ему на ладони что-то непонятное.

– Вот, обнаружил, что эти мохнатые неплохо питаются. Хрустит, на вкус вполне. Попробуете? А то вы гость, а у меня даже угостить нечем.

Заместитель директора очень серьезной организации посмотрел на кошачий корм, который ему предлагали. Потом, не показывая брезгливости, взял и кивком поблагодарив, сунул в рот. В конце концов ему и не такое приходилось жрать при прохождении службы. А это… очень даже неплохо. Действительно, котов хорошо кормят.

– Спасибо, интересный вкус. Так, о чем я? Ах да – что ты чувствуешь при этом?

– Я же описывал, не раз…

– Мне важно узнать это от тебя, прежде чем я объясню.

– Да вроде бы ничего такого.

Кэтфилд смотрел на задумавшегося девятого. Уши, совершенно звериные, причем зверя с подобным строением черепа на планете не было. Глаза с вертикальными зрачками, хвост, сейчас втянутые когти. Скорее диковинный зверь, чем необычный человек. И эта его кошачья привычка таращиться не моргая… Впрочем, десятый был куда неприятнее на вид. Даже досадно, что при всех внешних изменениях внутри ушастый самый типичный простак-обыватель. Единственное, что несколько выбивалось из общей картины – непонятные иероглифические символы на запястьях, разгадать смысл которых не удалось. Симпатичная зверюшка для оживления интерьера, как эти его любимые кошки. Вероятно, потому он и выбрал подобный факультет. Что же, за него заплачено кучей редких металлов, так что весь он, до последней шерстинки на хвосте, себе не принадлежит. Но вот кому, и кто сможет использовать его необычную способность, это вопрос. И тот, кто успеет ответить правильно, получит очень полезный инструмент.

– Я просто пытаюсь сделать так, чтобы коту было приятно. Или чтобы двум котам… самое большее – четыре кота. Наверное, потом смогу еще, это ведь «всеобщее» благо?

Что же, реакция совпадала с тем, что значилось в отчетах. Нельзя притворяться так долго, он действительно тот, кем его считают. И это делает его очень и очень полезным.

– Кирилл, вот документ, который меняет всю твою жизнь. Прочти его внимательно.

– Уж не душу ли мне предлагаете продать?

Кэтфилд улыбнулся, просто потому, что на подобную реплику полагается улыбаться.

– Все чуть сложнее. Читай, там всего три страницы.

Ушастый зашелестел бумагой, он даже водил кончиком когтя по строчкам, останавливаясь на определенных моментах. Очень удобно отслеживать реакцию. Вот сейчас он дошел до второй страницы и начал читать сначала. Да, заместитель директора тоже не поверил. Хотя занимается всей этой магической чертовщиной уже восемь лет.

Девятый машинально взял из пакета несколько горошин кошачьего корма, сунул под нос лежащему рядом коту, бросил себе в рот, потом так же автоматически поделился с гостем. В рекомендациях аналитиков был пункт о том, что лучше воздержаться от совместного приема пищи, но девятый показал себя абсолютно безобидным, а совместная трапеза издревле один из самых надежных методов воздействия. Так что чиновник взял предложенное и захрустел. В этот раз вкус был чуть иным. Индейка? Курица?

– То есть воздействие распространяется на других котов? Причем радиус… как-то слишком много.

– Нам потребуются дополнительные исследования, но предварительный анализ показывает, что ты как-то влияешь на животных. А они – на своих хозяев. И если коту хорошо…

– Но чтобы рак?

– Мы выясняем подробности. Конечно, пока никто не скажет определенно, ты ли этому причиной, и как это вообще происходит.

– Я знаю – это магия!

Девятый дурашливо улыбнулся и чиновник согласно закивал:

– Конечно, что же еще. Но если это в самом деле ты… Кирилл, у тебя большое будущее. Даже если не рак и не сердечные заболевания, если хотя бы просто насморк – это уже огромная польза всему человечеству. Поверь, я очень хочу, чтобы ты оказался…

Кэтфилд старательно обрабатывал ушастого, забивая эти большие растопыренные уши положенной чушью. Согласился на то, что стоит попробовать записи в интернет и прямые трансляции, пообещал улучшение условий, припугнул страшными секретными лабораториями, но тут же весело схрумкал очередной кусочек корма и даже погладил подошедшего кота.

Спустя какое-то время, убедившись в том, что девятый все понял и готов сотрудничать именно с ним, чиновник попрощался и двинулся обратно, в свой кабинет, творить историю. Главное, что он убедился – объект соответствует описаниям специалистов; это простой и приятный парень, с ним можно будет работать и его легко контролировать.

Уже на пропускном пункте он присмотрелся к картинке из камеры – девятый лежал на кровати, положив кота на живот и старательно его чесал. Правильно, так и нужно. Старайся, ушастик, и будущий директор особого управления сделает тебя по-настоящему известным. Хотя почему только директор? Имея такой козырь можно и на большее рассчитывать! Тут как минимум…

Чиновник шагал по коридору, строя планы, прикидывая рычаги и возможности, которыми он сдвинет свою карьеру. Главным винтиком будет девятый, его нужно беречь. Этот милый, но безмозглый котик сделает весь мир чуть-чуть счастливее, исцелит через своих кошек массу народа, и кто станет главной причиной в глазах обывателей? Тот, кто позволит ему это сделать.

Так что работай, некомант, работай.

У нас впереди великое будущее!

И еще эпилог

Тот, чьи шаги легче ветра, недоуменно озирался, пытаясь понять, где он находится. Помнится, в прошлый раз здесь собирались установить статую в его честь? Это она? А голова почему такая? Он же совершенно не похож!

Спрыгнув с камня, кот прошелся по камням, остановился и пригляделся внимательней. Нет, не похож. Обманули. Голова от человека, лапы у него не такие, хвоста нет. Надо будет навестить местное загробное царство и спросить, что они имели в виду.

Отвернувшись от статуи Сфинкса, кот запрыгнул на верхушку одной из пирамид и огляделся. Понастроили! Раньше было лучше. Кот не помнил, как именно было, но в том, что люди сделали все гораздо хуже, он был твердо уверен. Ни в одном из миров, где он был, эти голокожие ничего путного сделать не смогли. А ведь казалось бы – он их учил, дрессировал, делился мудростью! Конечно, не ради них самих. Котам нужны дома – и он научил людей их строить. Коты любят охотиться – пришлось учить человечков растить зерно, собирать его и заполнять амбары, в которых заводится так много мышей. Котам нравится лежать на мягком – если бы не он, люди так бы и ходили голышом, и спали бы на камнях. Он не любит, когда его тревожат во время священной медитации, поэтому дал человекам письменность, чтобы те хоть иногда молчали. Жаль, подарок не впрок пошел. Наверняка эти неблагодарные все уже забыли.

Кот в два шага очутился в каком-то большом городе. Раньше здесь был красивый ручей, а теперь сплошной заплеванный асфальт. Мир людям доверять нельзя, тут же испортят! Пахнет ужасно и какое все раздражающее! Шумит, едет, мелькает. Отвратительно!

Еще два шага, кот с недоумением уставился на уличного торговца, принюхался. Нет предела человеческой мерзости. Всего ничего прошло времени, а они уже едят тех, кого почитали как богов! Нет, ну богом был он, но остальные хороши уже тем, что они похожи на него!

Кот презрительно отвернулся. Ларек торговца «копченой крольчатиной» задрожал и стал рассыпаться. За ним стали трескаться окружающие здания, земля дрожала и вспучивалась, крики людей становились все более испуганными. Землетрясение прекратилось лишь когда ларек провалился в открывшийся провал. Но кот был уже далеко.

Он сидел перед витриной магазина подержанной электроники где-то в японской провинции, с любопытством рассматривая экраны старых телевизоров. На них шел выпуск новостей – человек приятной внешности, то есть с ушами почти как у кота и правильными глазами, объяснял журналистам то, как он намеревается улучшить их жизнь.

– Знания, полученные мной в Училище, позволяют исцелять множество болезней и я намерен обратить этот дар на благо всего человечества! Рецепт простой – заведите себе котенка, он станет чем-то вроде антенны, которая воспримет магию. В самом скверном случае вы просто подарите дом бессловесному созданию, которое мечтает о семье…

Приятный человек улыбнулся, и одна из журналисток тут же захлопала в ладоши, не обращая внимания на окружающих. Ее глаза горели благоговением неофита. Кот прижал лапой пролетающий мимо клочок бумаги.«…щем признан. Факультет некомантии, пятый экз…». Он поднял лапу и бумажку понесло дальше.

Подумать только, как люди извратили даже эту идею! Средство бесконечного самосовершенствования, которое он взял тогда наградой, оказалось именно тем, что он хотел, и его незаурядные способности получили закономерное развитие. И он вовсе не рассчитывал, что им станет пользоваться кто-то, кроме них с братом. Но набежали Исполняющие, прилетели какие-то Прошедшие, кто-то на свое Семя докупил место во ВсеМирье. Академия это наверняка проделки брата, он любит подобные заведения. В результате, вместо нормального старта для Идущих, получилось какое-то безобразие с разговаривающими стенами! Что самое возмутительное – они даже не воздают ему почести! Понапридумывали страшилок, хотя кто сказал, что один-четыре-один-два-М это обязательно он? Собаки тоже подходят, но на них никто не думает! Истинное зло всегда умело скрываться, правильно он с братом перестал общаться.

Кот сердито фыркнул и перепрыгнул океан. Так, здесь вроде бы людей не было… А теперь есть. Ну да, что еще от них ждать…

Перед афишей с каким-то человеком в черном кот остановился. Примитивные знаки показывали, что это история некоего Фитиля, мстящего за своего верного пса уже в восьмой раз. Да, брат тоже постоянно попадает в переделки, но восемь раз? Это тревожный знак. И тревожен он тем, что людям не надоедает смотреть. А значит, это не просто зрелище, оно находит отклик в их недоразвитых, но все-же душах.

Кот угрюмо побрел через город. На одной из дорог какой-то глупец на воняющей повозке вильнул, пытаясь наехать на него колесом. Хлопок, визг, удар – перевернувшаяся повозка врезалась в стену. Кот остановился поглядеть, но ничего интересного не увидел, труп как труп. Прыжок, гора, прыжок, река, прыжок, другое побережье материка. И опять город. Отвратительный, наполненный псами и их поклонниками. Кот шел по улицам, слушал, смотрел. «Он верен тебе как пес и никогда не предаст», «Лесси, ты пришла!», «Ласковей собаки, преданней собаки, веселей собаки нету существа!», «Псы против кошек – пять! Продолжение замечательной истории выйдет летом и коты познают всю ярость клыков главного героя!»

Раздражение копилось, грозя выплеснуться. Конечно, с одной стороны здесь есть и любители правильного, но как же они уступают поклонникам зла! И как это изменилось всего за какие-то… сколько там?… семь-восемь тысяч лет! Еще недавно было «собачья смерть» и «сдохни, пес!», а сейчас? Враг вытесняет истинных хозяев с законного места. Коварный, древний враг почти победил. Еще немного и мир будет потерян, а враг станет сильнее! Нет, как бы он не был расположен к этому, как его, но обреченный мир следует уничтожить!

Кивнув, кот огляделся, потом запрыгнул на какую-то изгородь. Куда это его занесло и с чего начать разрушение?

– Мама, смотри – котик!

– Энни, что за манеры?

– Но ведь котик!

– Не показывай пальцем. Скажи – «здравствуйте, мистер кот».

– Здравствуйте! Ой, он кивнул.

– Кошки замечательные создания, но увы, не настолько разумны. Эй, кис-кис-кис, как насчет молока?

Кот задумался. Молоко это было бы неплохо. Сначала молоко, потом разрушение мира, потом поспать. Отличный план.

– Что у вас тут?

– Котик!

– Чей это, соседский?

– Не знаю, надо сходить. Ты занес вещи?

– Да. Кстати, в новый дом пускают кошку, ты знала?

– Твое очередное суеверие?

Кот вздохнул. Они даже это забыли.

– Бабуля рассказывала. Но думаю, немного традиций нам не помешает. Мохнатый, как насчет удвоенной порции молока за то, что ты войдешь сюда первым?

Когда-то в его честь возводили храмы, а теперь только миска молока? Унизительно.

– Котик, ну давай.

Тот, чьи шаги легче ветра, покосился на девочку, на стоящую рядом пару. Что же, он был повелителем этих существ, а коты знают, что такое долг и благородство. Благословение его лапы позволит людям уйти в мир иной счастливыми. Он спрыгнул со столба и зашагал ко входу, осторожно заглянул. Мужчина попытался было подтолкнуть его ногой, но девочка негодующе зашипела и тот сразу начал извиняться. Кот решил не отрывать дерзновенную конечность. К тому же в доме пахло чем-то вкусным, а вот демонами не пахло совсем. На всякий случай он прошелся по комнатам, не обнаружил даже завалящего очага и расстроился. Стоило дарить людям огонь, если они его не используют?

– Мохнатый, стол накрыт. Изволь получить заработанное.

Стола не было, миску поставили прямо на пол. Что ж, унижением больше, этому миру все равно остались считанные минуты. Вот допьет… кстати, неплохо. Надо бы отдохнуть, потом потребовать еще – и за работу. Где тут у них самое удобное место?

– Эй, ты серьезно?

– Папа, пусть он тут лежит, ну пожалуйста!

– Энни, он грязный, только с улицы.

– Милая, сейчас все равно надо будет к соседям сходить, как раз и узнаем, чья зверюга. Если ничейный, то свозим к ветеринару и пусть живет.

– Даже не знаю. Ты достал коробки?

Тот, чьи шаги легче ветра, не слушал глупых человеков. Молоко оказалось почти таким же, как он помнил, пальцы девочки не раздражала, а покрывало вполне годилось даже для него. Отдых – самая важная часть работы, и ему следует набраться сил перед утомительным разрушением очередного мира. Поспать, поесть и можно приступать. С другой стороны там еще оставалось молоко. Хорошо, когда кончится – мир будет разрушен. А пока… стоит немного вздремнуть… мир никуда не денется… потом уничтожу… мрр…

Кот спал и девочка осторожно гладила его мягкую шерсть.

На какое-то время мир был в безопасности…