Астра - 3. Упрямое счастье, или Воспитание маленького дракона

Цветочная Фея

Пролог

Окна экипажа были зашторены, так что возможности полюбоваться красотами подъездной дороги я не имела. Видеть замок так же не могла, но грустить по этому поводу не собиралась. Более того — несмотря на некоторую ограниченность, я была почти счастлива. И очень ждала окончания этого путешествия!

Наконец, чудо свершилось.

Драконья сущность уловила близкое присутствие множества людей, а в следующее мгновение в карете сделалось совсем темно, что означало — мы арку ворот проезжаем. Дальше — дружный вой десятков труб и не менее дружное «ур-ра» от представителей замкового гарнизона.

Экипаж замедлился и очень скоро свернул. А потом остановился и стало ясно — всё, приехали.

Я мысленно ухмыльнулась и нетерпеливо заёрзала на сидении. Жутко хотелось подстегнуть события — открыть дверцу и выйти из кареты самостоятельно, — но я сдержалась. Вместо этого поёрзала снова, расправила плечи и принялась ждать. И дождалась, разумеется!

Слышала, как их светлость герцог Кернский спешился и передал вожжи слуге. Чуяла, как одёрнул камзол, поправил плащ и снял дорожные перчатки. Затем снова звук шагов и кто-то точно взялся за ручку двери.

Щелчок. Плавный, но всё-таки рывок, и… ошарашенная тишина вместо слов о том, что мы прибыли.

Красивое аристократичное лицо заметно вытянулось, серые глаза сурово блеснули. Герцог Кернский даже подался вперёд, словно намереваясь не выпустить из кареты и, более того, заставить трансформироваться обратно, пока никто не увидел. Но я не далась!

— Ву-у-у, — буркнула деловито.

Тут же соскочила с диванчика и, прежде чем блондин опомнился, спрыгнула на мощёный булыжником двор.

Тишина, которая наполняла пространство, стала прямо-таки звенящей. А в следующий миг я услышала шумный вздох и радостное:

— Астра!

Стремительно развернувшись, я невольно присела на попу — уж слишком неожиданной эта встреча была. Но тут же опомнилась, и в припрыжку помчалась к ней — к моей большой и доброй Роззи!

Кухарка стояла среди прочей прислуги, и вся эта толпа дружно взвизгнула. Ну а когда народ в панике отпрянул, стало ясно, что всё гораздо лучше, чем могло казаться.

Кроме Роззи тут обнаружились Жакар и Полли. Ну и ещё несколько знакомых по жизни в столичном особняке лиц. То есть часть прислуги вслед за нами в Керн переехала. И это, несомненно, радовало.

— Ой ты моя хорошая! — воскликнула Роззи, когда я подскочила и попыталась боднуть повариху в колено.

— Астрочка! — поддержала Полли. — Неужели! Неужели нашлась!

— Кхе-кхе, — внёс свою лепту Жакар. Невероятно довольный, как ни странно. — Ну надо же кто вернулся.

— Ву-у! — радостно ответила я. И даже хвостиком, как хорошая девочка, вильнула.

Потом скосила взгляд на толстяка-мажордома и, крутанувшись на месте, доверчиво подставила спинку.

Гладьте! Гладьте и чешите! Пока я от недостатка ласки в организме не померла!

Мой манёвр поняли верно. Жакар, Роззи и Полли принялись и гладить, и чесать. А ещё они ласковые слова говорили, и вообще умилялись, в то время как замковая прислуга по-прежнему пыталась проглотить свой шок.

Представители стражи тоже глаза таращили и дружно держались за рукояти мечей. Думаю, они бы непременно на маленькую красивую меня бросились, если бы ни Вернон.

Просто начальник управления магического надзора сидел на лошади и ухохатывался. Причём, чем дальше, тем громче. Зато герцогу Кернскому смеяться совсем не хотелось. Сложив руки на груди, он стоял у кареты и отлично гармонировал с тёмными тучами, которые стремительно заволакивали небо.

И хотя выглядел герцог Кернский поистине грозно, я пугаться не собиралась. Повернулась, одарила взглядом янтарных глаз. Потом подумала и, вывернувшись из объятий Роззи, помчалась к нему.

Ты только посмотри какая я маленькая и красивая! — безмолвно воскликнула я. — Глянь какие у меня крылья! Какой гребень! Лапки! Хвост!

Но герцог Кернский прелесть маленького дракона не оценил. Присел на корточки, обхватил руками мою морду и сказал банальное:

— Совести у тебя нет.

В голосе светлости звучал укор. Словно он сам тут совершенно не причём! Словно моя трансформация — вздорное, никем не спровоцированное желание. И это стало поводом фыркнуть, презрительно прищурить глазки и, вырвавшись из захвата, вновь посеменить к Роззи.

— Ас-стра… — попытался урезонить Дан.

Я повернулась, одарила их светлость ещё одним взглядом и продолжила путь.

Тот факт, что возница, который бессменно вёз от самого Рестрича, слегка выпал в осадок и окончательно в моём оборотничестве убедился, не волновал ничуточки. Равно как и наличие чемоданов с женской одеждой, которые в данной ситуации смотрелись очень даже подозрительно.

Плевать! Я устала прятаться и жить в вечном страхе разоблачения. Пусть теперь этот вопрос Дантоса заботит. А я… я пока на кухню с инспекцией схожу. Тем более что там, судя по аромату, которым пропиталась Роззи, телячьи котлеты жарят.

— Астра, — снова позвал блондинчик, но я даже глазом не моргнула.

Подошла к Роззи. Привстав на лапах, тыркнулась носом в раскрытую ладонь и сказала жалобно:

— Ву-у-у.

— Обижал? — догадалась кухарка.

Ужасно захотелось кивнуть, но я сдержалась. Вместо этого сделала ну о-очень жалобные глаза и повторила:

— Ву-у-у!

— Ну пойдём, — ответила повелительница сковородок и скалок. — Перекусим, а потом замок посмотрим.

И уже не мне, а Дантосу:

— Ваша светлость, вы не возражаете?

Блондинчик поджал губы, вздёрнул подбородок и… промолчал.

Глава 1

Замковая кухня оказалась ну прямо-таки огромной. Места было столько, что хоть танцы устраивай! А ещё несколько печей, добрая дюжина разделочных столов, ряд половников и лопаток, сильно напоминающий военный арсенал.

В общем, зрелище впечатляющее. Причём настолько, что переступив порог этой самой кухни, я невольно втянула голову в плечи и подумала внезапно: а что если погонят? Но в следующий миг до утомлённого долгим путешествием мозга дошло — я же тут не одна, я с Роззи! — и необоснованные страхи отступили.

А я расправила плечи, вздёрнула подбородок и продолжила путь. Шла чётко за кухаркой и уже предвкушала встречу с телячьими котлетами. И как-то не подозревала, что действительность окажется гораздо лучше ожиданий. В том смысле, что меня не только котлеткой угостят, но и овощным салатом, и сдобной булочкой, и миской свежего ванильного пудинга!

Последний был особенно хорош. Ровная консистенция, приятная вязкость, и привкус ванили очень насыщенный! Вот только насладиться в полной мере не получилось — к моменту, когда я добралась до пудинга, в кухне случился аншлаг.

Да-да, сюда подтянулись все! Все те, кто отпрянул от меня в момент приезда. И хотя драконье чутьё подсказывало, что народ по-прежнему боится, стоять и таращиться им это не мешало.

Ну и спрашивать, конечно…

— А это что? — пропищала какая-то девица, из горничных.

— Это кто? — вопросил шепотом огромный бородач.

— А оно кусается? — поинтересовался мальчишка лет десяти. Потом поправил замызганный поварской колпак и, вытерев рукавом нос, добавил: — И как его зовут?

Сочетание «сопливый нос и рукав» в исполнении… поварёнка, мне не понравилось. Причём не понравилось настолько, что я подавилась и ошарашенно вытаращилась на Роззи. В моих глазах застыл закономерный вопрос: этот пацан какое-то отношение к поданному угощению имеет?

Но… увы. Увы, толстушка даром телепата не обладала. Поэтому, вместо того, чтобы ответить мне, сказала мальчику:

— Это не оно, а она. И зовут её Астрой. А насчёт кусается — зависит от поведения. Будешь приставать — укусит точно.

Я испытала прилив благодарности. Потом обнюхала пудинг и… рискнула продолжить трапезу. Но получилось так себе.

— Роззи, мне кажется, или это в самом деле… — говоривший поперхнулся, но всё-таки закончил: — …дракон?

Толпа челяди после этих слов охнула, но не отступила. И тут же загомонила, мол: дракон? Да быть такого не может! Драконы же большие, и огнём дышат! А этот…

Очень захотелось пустить показательную струю дыма, но я опять сдержалась. В последний раз обнюхала пудинг и, найдя глазами толстопузого Жакара, шагнула к нему.

Вот теперь народ подпрыгнул, но отскочил недалеко — всего на полшага. А в наступившей тишине новый вопрос прозвучал:

— А откуда?

— Откуда-откуда… — передразнила Полли ворчливо. — Из цирка!

Толпа встрепенулась, навострила уши, а я…

— Ву, — сказала тому, кто в столице выполнял обязанности мажордома. — Ву-у-у!

Я намекала на обещанную экскурсию, и дедок понял. Он растянул губы в улыбке и сделал приглашающий жест. Челядь, которая мгновенно оценила ситуацию, тут же расступилась, и мы с Жакаром пошли…

В миг, когда покидали кухню, на Роззи и Полли обрушился целый шквал вопросов, но посочувствовать женщинам я не могла. Вместо этого удивилась. Вот почему, скажите на милость, в замке ничегошеньки про карликового дракона не знают? Почему ни Жакар, ни остальные историей нашего знакомства не поделились?

Объятая этими мыслями, я стрельнула глазами в дедка, и тот (о чудо!) всё-таки сообразил.

— Их светлость попросили помалкивать, — сообщил Жакар шепотом. — Тем более возвращения твоего не предвиделось.

Я примерно поняла, куда клонят, но всё равно удивилась. А в следующий миг услышала:

— Их светлость уведомил, что отдаст тебя драхам, когда поймает. И… — толстяк выдержал паузу, — …он обещал вернуться в Керн с кузиной.

Всё. На последнем слове выдержка Жакара дала сбой! Мажордом сперва фыркнул, потом крякнул, а ещё через миг раскашлялся в бездарной попытке замаскировать смех. Я же… Нет, я не споткнулась! Просто остановилась и уставилась укоризненно.

Прекрасно понимала, что домашние однажды догадаются, и ничуть этой темой не тяготилась. Но… но неужели так сложно подыграть? Взять и притвориться, будто ничего особенного не происходит!

— А вообще мы скучали, — справившись с «кашлем», сказал Жакар. А через миг добавил иным, слегка дрогнувшим голосом: — И очень боялись, что вы не вернётесь.

Нелепого «вы» я не заметила, а само признание порядком смутило.

— Фррр, — стараясь скрыть это смущение, констатировала я, и… продолжила путь в заданном мажордомом направлении.

Давай обсудим тему как-нибудь позже? Когда у меня не будет этого щемящего чувства в груди. И вообще, тут неизведанная территория, а я вроде как хищник. Перед тобой — ладно, но перед другими… мне нужно соответствовать образу, понимаешь?

Понимал толстяк или нет — не знаю, но спорить с моим желанием не стал. Очень скоро нагнал и зашагал рядом. А потом и обещанную экскурсию начал. Бодро и со знанием дела Жакар вещал что здесь и как. Я же смотрела, слушала и всячески мотала на ус.

Идём. Вместе. Вдвоём. Невероятно довольные друг другом.

Я кокетливо повиливаю попой, а Жакар всё так же рассказывает об устройстве замка и прочих интересных вещах. В процессе рассказа выясняется, что сам дедок родом отсюда, из Керна. Что поступил на службу к семье Дантоса ещё ребёнком, и вот — на службе и состарился.

Ещё узнаю о том, что последние лет пять Жакар наведываться в Керн не спешил. Он неизменно оставался в столице — то есть в отсутствие Дана, именно толстяк за особняком присматривал. Но в этот раз Жакар своей привычке изменил. И пусть он не сказал, но я прекрасно поняла почему.

Мажордом пал жертвой любопытства! Уж слишком ему хотелось увидеть явление кузины. Настолько, что дедок даже рискнул намекнуть хозяину, мол, среди сплошных незнакомцев девушке будет совсем тоскливо.

Вот после этой реплики блондинчик приказал Жакару назначить доверенное лицо для управления домом и двигать в сторону замка. И некоторых других с собой прихватить.

В том, что касается Роззи, её в замок отправили сразу. Причём, не столько из-за меня, сколько из-за Дана. Ведь румяная кухарка кормила светлость с самого его рождения, и всегда следовала за ним. Так что её приезд в родовое гнездо герцогов Кернских был ожидаемым.

Более того, в отличие от Жакара, который фактически не имел тут должности, Роззи являлась полноправной властительницей кухни. И это, конечно, радовало.

Идём. Сворачиваем, повинуясь архитектуре очередного коридора, и идём дальше. Мои когти цокают по мраморной плитке, которой вымощен коридор, а шаги Жакара разносятся едва уловимым эхом.

Последнее забавляет. Причём забавляет настолько, что в какой-то момент я останавливаюсь, заставляя мажордома на минутку прервать экскурсию, и говорю:

— Ву-у-у.

И… да-да, слышу отраженный от толстых стен ответ!

Идём.

Всё так же вместе, всё так же рядом. По-прежнему гордые и невероятно довольные собой.

Погода за время моего… ну всё-таки обеда, совсем испортилась — небо заволокло плотной тёмной пеленой, и на землю посыпался дождь. Эта темень добавила замку мрачности, но я, поразмыслив, решила не пугаться.

И вообще моё настроение неотвратимо стремилось вверх! Просто чем дальше, тем сильней становилось ощущение того, что я не в гости зашла, а домой вернулась.

А чуть позже, когда мы вышли в огромный нарядный холл — тот самый, что к парадному входу примыкает, — это сказочное ощущение отодвинулось на второй план. А моё внимание, равно как и внимание Жакара, оказалось приковано к троице гостей, которая стояла у двери и, судя по всему, ждала разрешения пересидеть непогоду в замке…

Не будь Дантоса, их бы пустили сразу и без вопросов. Но хозяин вернулся, а значит, всё подчиняется только ему. И плевать, что гости не простые, а очень даже знатные (ну если по одежде и парфюму судить). Тот факт, что тут две леди, одна из которых совсем молоденькая, тоже никого не тронул.

В смысле, этот момент не заинтересовал слуг, зато я насторожилась сразу же. Жакар тоже как-то напрягся и замер, чтобы бросить пристальный взгляд на меня и предложить остаться, где стоим. А стояли мы в проходе, причём довольно тёмном, если с холлом сравнивать. И вполне себе близко от входной двери — так, что разговоры и человеческим ухом услышать можно.

Игнорировать столь удачное стечение обстоятельств было невозможно и я, конечно, согласилась. Осталась рядом с Жакаром, чтобы через пару минут увидеть как к расфуфыренной, но подмоченной троице подскакивает один из лакеев и, отвесив поклон, сообщает:

— Их светлость герцог Кернский приглашает вас располагаться и чувствовать себя как дома.

И после почтительной паузы:

— Позвольте проводить вас в комнаты.

— Да, — ответил мужчина. — Конечно.

Гости дружно направились к лестнице, а мы с Жакаром переглянулись. Ну а когда остались одни, толстопузый сказал:

— Я не был в Керне очень давно, но не узнать эту семейную чету сложно. Нас посетил граф Итерек с супругой. И, как понимаю, с дочерью.

Вообще, после всего, что случилось между мной и Дантосом, я намеревалась с неделю пожить на кухне. Не из вредности, а так… в воспитательных целях. Но появление графа и графини натолкнуло на здравую мысль — Дантос такой тугодум, что смысла моего демарша всё равно не поймёт. Следовательно, мне лучше избрать другую тактику. Что-то, что не предполагает разлуки.

В итоге, выслушав пояснения Жакара, я фыркнула и тоже к лестнице зашагала. О том, где найти блондинчика уже знала — учуяла его в процессе этой продолжительной, но несомненно интересной экскурсии.

Хозяин замка обнаружился именно там, где ожидалось — в уютной круглой гостиной на четвёртом этаже. Он сидел в одном из кресел, крутил в пальцах бокал с пурпурной жидкостью и хмуро смотрел на пылающий в камине огонь.

А вот Вернон наоборот улыбался. И до момента моего появления точно травил байки. Зато когда я протиснула морду в оставленную щель, заставляя дверь открыться, замолчал и отсалютовал бокалом.

— Надо же кто пришел, — буркнул герцог Кернский, когда я справилась с дверью и приблизилась к камину. — А мы уж не надеялись.

Я прищурила глазки и нервно дёрнула хвостом.

Не надеялись? Тогда понятно. Тогда ясно, почему вы не потрудились переодеться и освежиться с дороги. Вам, мужчинам, запах лошадиного пота, безусловно, приятен. А уж если добавить к нему запах перегара…

— Что-о? — выдохнул Дантос ошарашенно.

Но я извиняться не собиралась. Более того, демонстративно отошла подальше и не менее демонстративно чихнула.

И пока один начинающий алкоголик пытался справиться с валом эмоций, которые на него накатили, другой спросил изумлённо:

— Вы друг друга понимаете?

Вот после этого Дан опомнился. Он залпом допил остатки вина и, не иначе как из вредности, вновь потянулся к графину. И лишь наполнив опустевший бокал ответил:

— Да, Вернон. Понимаем.

Маг не поверил. Вытаращил глаза и закашлялся.

— И как это происходит? — после долгой паузы полюбопытствовал он. — Голос Астры звучит в твоей голове? Или что?

— Нет, никаких голосов я не слышу, — сказал Дантос. — Просто знаю, о чём она думает.

— Просто знаешь? — переспросил маг. И после того, как блондинчик кивнул, новый вопрос задал: — И давно это у вас?

Герцог Кернский задумался, но лишь на миг.

— Это началось почти сразу. Может через неделю после того, как Астра в особняке появилась, может и раньше.

— И чем, на твой взгляд, такое взаимопонимание обусловлено?

— Видимо, связью, о которой говорила провидица из Рассветного. По крайней мере иного здравого объяснения у меня нет.

Вернон понятливо хмыкнул, я же едва удержалась от рыка, и сердитый взгляд в блондинчика метнула. Просто это пророчество ещё одним камнем преткновения стало — за время пути я несколько раз Дантоса спрашивала, а он отшучивался и норовил поцеловать. В конце концов заявил: «Обязательно скажу, малышка. Но после свадьбы».

Свадьбы, согласия на которую я не давала!

Последняя мысль оказалась слишком «громкой». Дан не только услышал, но и повернулся, и глазищами своими серыми сверкнул.

Однако я не стушевалась. Вздёрнула подбородок и хотела обиженно засопеть, но…

— Так и что же сказала Астра? — поинтересовался маг. — Что тебя так возмутило?

Дантос хлебнул из бокала и тут же поморщился.

— Астра права, — после некоторой паузы, буркнул он. — Нам действительно следует освежиться. Тем более… — блондинчик поморщился опять, — …у нас гости. Предлагать им ужинать в одиночестве крайне невежливо, а являться к столу в таком виде — настоящее хамство.

Вернон спорить не стал, и даже кивнул. А потом уточнил:

— Граф… как его там?

— Граф Итерек, — подсказал властитель здешних мест. — Зовут его Литэном. А жена, если память не изменяет, Сиция.

— А дочь? Слуга сказал, что они с дочерью.

— Не помню. Она ещё в куклы играла, когда в последний раз её видел.

Вернон ухмыльнулся и, бросив хитрый взгляд на меня, спросил:

— То есть тебе потенциальную невесту привезли? Юную и свежую?

— Итереки просто не угадали с погодой, — попытался смягчить Дан. — Попали под дождь, дорогу немного развезло, и…

Нет. Нет, маг на уловку не купился! Перебил весело:

— Сам-то в это веришь?

— Мм-м… — ответил Дантос. — Мм-м.

В общем, не верил! И не нужно обладать драконьей сущностью, чтобы это понять!

— Нам всё-таки следует освежиться, — блондинчик отставил бокал и поднялся из кресла, — иначе Итереки не поймут.

— Да кто бы спорил? — отозвался брюнет. — Кстати, комнату мою покажешь?

Герцог Кернский уверенно кивнул.

Покои, отведённые Вернону, располагались не в гостевой, а в хозяйской части замка. Но это не удивило — друг как-никак, причём близкий.

Тот факт, что Дантос велел перенести в комнаты мага часть своей гардеробной, тоже воспринимался как должное. Да и что делать, если Вернон прибыл без багажа? Заставлять ходить голышом?

А когда с маленькими житейскими хлопотами было покончено, началось самое любопытное… Едва Вернон и слуги ушли, блондинчик запер внешнюю дверь на засов и, сложив руки на могучей груди, повернулся ко мне.

Я, разумеется, всё это время рядом находилась, и покидать личную территорию герцога Кернского не собиралась. В итоге — вот! Оказалась в опасной близости от очень сердитого, местами даже злого, мужчины.

— И как это понимать? — спросил Дантос ровно.

Маленький дракон уставился в потолок и приготовился услышать логичную просьбу превратиться, но нет. Точно знаю — слова вертелись на языке, но блондин всё-таки сдержался. Обычного вопроса о совести или укоров на тему моего поступка так же не последовало. Вместо этого хозяин замка шумно вздохнул, потом опустил руки и, обогнув замершую в нескольких шагах меня, направился вглубь покоев. Собственно туда, где располагались спальня и ванная.

Я сперва хотела остаться где была, а потом подумала, и посеменила следом. Просто гостиную и примыкающий к ней кабинет уже осмотрела, а вот спальню, гардеробную и ванную видела лишь мельком.

Впрочем, вру. Ванную вообще не видела. Но, глядя на убранство остальных комнат, могла поспорить: тот изумительный бассейн, что был в столичном особняке, покажется обшарпанной лужей.

Да-да! Личные покои хозяина замка отличались невероятной роскошью! Причём не вычурной, а сдержанной и стильной: ценные породы дерева, изумительный доранский текстиль, не художественная, а прямо-таки ювелирная ковка, и украшенный тонкой резьбой малахит.

Последним были декорированы камины в гостиной и спальне. А ещё малахит присутствовал в качестве медальонов на стенах со светлыми шелковыми обоями. И глядя на всё это я не сомневалась — ванная будет ещё лучше! Но…

— Пожалуйста, — сказал блондинчик, распахивая дверь и отстраняясь. — Только постарайся недолго, ладно? А то у нас гости и мне, знаешь ли, тоже нужно успеть.

Я подарила Дантосу ошарашенный взгляд и только после этого сообразила — мне предлагают сделать свои дела и освободить помещение. То есть мыться в компании дракона, как это обычно бывало, никто не собирается.

Моё «почему» было не только безмолвным, но и невысказанным. Ведь и без пояснений ясно — обиделся герцог Кернский, причём сильно. И всё бы хорошо, но… а он ничего сейчас не перепутал? Он всерьёз считает себя пострадавшей стороной?

— Ву-у-у! — Я вложила в этот звук о-очень много слов. — Ву-у-у!

Тут же развернулась и направилась в гостиную.

— А что я должен делать? — донеслось вслед. — Радоваться твоему превращению?

Маленький дракон невольно зарычал и, подпрыгнув на месте, вновь к человеку повернулся. Потом ударил хвостом и, сделав единственный, но очень опасный шаг навстречу, сообщил:

— Ву-у-у!

Дан не проникся. Хотя выражение его лица чуточку смягчилось.

— Астрид, вопрос нашей свадьбы действительно не обсуждается. Ты становишься герцогиней Кернской и точка.

Не выдержав, я несколько раз подпрыгнула на месте и выпустила струю дыма. Выбесилась, чтобы вновь развернуться и продолжить путь в гостиную.

Мне казалось, что знаю этого мужчину достаточно долго, и, несмотря на все мои фырчания и обзывалки, всегда считала его умным. И тем удивительней видеть его прямо-таки ослиное упрямство в вопросе свадьбы.

Или в нём сейчас просто говорят эмоции? Или…

Нет, гадать я не стала — хватит, и так всю дорогу до Керна на это извела. Просто прошла в гостиную, запрыгнула на диван и, свернувшись там укоризненным калачиком, обиженно закрыла глазки.

И вздрогнула, услышав над самым ухом:

— Астрид…

В голосе блондинчика прозвучала усталость и толика сожаления. Последнее стало поводом приоткрыть один глаз и взглянуть на этого родовитого осла.

— Астрид, ну пожалуйста… — Дан присел на корточки, провёл пальцем по чешуйкам на щеке. — Пожалуйста, перестань…

Угу. А сказать «прости, я был неправ», слабо?

Оказалось, что да.

Оказалось, что к такому шагу мы ещё не готовы.

Так что через полминуты моя сероглазая светлость вздохнула, встала и таки отправилась смывать с себя лошадиный пот и прочие «прелести» дороги. Я же осталась где была — в гостиной, на вполне себе удобном диване. И в размышлениях, причём уже не о Дантосе, а о графе и графине Итерек.

Вот что если они в самом деле просто не угадали с погодой? Что если их остановка в замке герцога Кернского никакой подоплёки не имеет? Что если дочка уже сосватана и вообще? Что если всё совсем не так, как кажется?

Увы, ответов на эти вопросы я не знала. Но не сомневалась, что всё выяснится, причём очень скоро — буквально за ужином. И пусть маленького дракона на этот ужин как бы не приглашали, но игнорировать сие событие я, разумеется, не собиралась.

Всё началось в гостиной, примыкающей к малой столовой зале. Именно там, на мягких диванах, перед пылающим камином, затаилось графское семейство.

Литэн был сосредоточен и даже чуточку суров, а женщины наоборот улыбались и, как и положено в таких случаях, тихо ворковали между собой.

Так было до момента появления хозяина замка и его магически одарённого друга. А потом, когда Дан и Вернон переступили порог гостиной, всё изменилось.

На лице графа Итерека тут же расцвела улыбка, а леди замолчали. И пока старшая вставала, чтобы поприветствовать мужчин реверансом и пролепетать о том, как она рада видеть герцога Кернского в добром здравии, вторая сидела и во все глаза на этого самого герцога таращилась.

Девушка опомнилась лишь после того, как её окликнули. Перепуганной птичкой вспорхнула с дивана, очень натурально залилась краской, и поспешно повторила манёвр матери — в смысле, в реверансе присела.

И хотя ход был разыгран идеально, и выглядело всё очень естественно, я мысленно поморщилась. Просто драконья сущность подсказала: врёт девчонка. Как есть врёт!

А в следующую секунду случилось неизбежное — гости заметили проникшего вслед за мужчинами дракона. Заметили, и… Нет. Нет, никаких визгов и забавных попыток грохнуться в обморок не случилось. Мать и дочь ошарашенно охнули, а глава семейства спросил:

— Так это правда? У вас действительно завёлся дракон?

Осведомлённость графа удивления не вызвала — ему, конечно, замковые слуги проболтались (тем более что секрета из моего появления никто не делал). Зато следующая реплика заставила навострить ушки.

— Подождите… — Литэн сделал полшага вперёд и чуть нагнулся в намерении рассмотреть меня получше. — Мне чудится, или это Астра?

— Откуда вы знаете? — уточнил слегка опешивший Дантос.

А в ответ услышал закономерное:

— Как откуда? Мы её в позапрошлом году в цирке видели.

Мм-м… А труппа толстяка Шеша в Керне действительно бывала. До герцогского замка артисты не добрались, но добрую половину земель исколесили.

— То есть это в самом деле Астра? — подала голос графиня.

Ну а получив утвердительный ответ, всплеснула руками и расплылась в улыбке.

В общем, талант и поклонники встретились. И если вторые глядели с любопытством, то талант удовольствия от этого рандеву не испытывал. Впрочем, желания покусать тоже не имелось, так что, несмотря на притворство Катарины (а именно так эту юную леди звали), вечер обещал стать неплохим.

Более того — поначалу он таким и был!

После расшаркиваний в гостиной, которые включали в себя знакомство Дантоса и Вернона с графской дочкой, случилось явление слуги объявившего, что кушать подано. Дальше — плавное перемещение в столовую, восторги по поводу меню и поданного вина. За этим символические расспросы про столицу и жизнь в этом неспокойном городе. Ну а когда принесли десерт, прозвучал вопрос о планах…

— До весны я точно здесь, — сказал герцог Кернский. — Впрочем, вполне вероятно, что и на лето в замке останусь.

Граф Итерек (а именно он вопрос инициировал) заинтересованно приподнял брови, но Дантос пояснять не спешил. Вместо ответа скосил взгляд на «дремлющую» возле напольной вазы меня, потом глянул на Вернона, подхватил бокал, и только после этого заговорил:

— Я соскучился по Керну. К тому же, вести дела герцогства находясь в сотнях лиг — не очень удобно. Ну и ещё один момент… сюда должен прибыть один очень важный для меня человек, но я не знаю, когда именно он соизволит приехать.

На последних словах блондинчик вновь в мою сторону покосился, словно желая убедиться в том, что я осознала: речь о «кузине»! И я даже зевнула, давая понять — да-да, слышу. А потом нарочито громко клацнула зубами и в оба глаза уставилась на гостей.

Угу, маленький дракон «проснулся». И причиной тому отнюдь не десерт. Меня заинтересовала реакция графского семейства на новости. Она была… странной.

После слов об «одном человеке» все трое Итереков сильно напряглись, но когда Дантос замолчал, уточняющих вопросов не последовало. И это при том, что вопросы тут напрашивались. Более того — они были уместны и никаких этикетов не нарушали!

Ну и ещё кое-что… Сиция и Катарина вспыхнули бешеным любопытством — таким, от которого впору заёрзать на стуле. Но даже это любопытство нарушить наступившую тишину не заставило.

Последнее навело на мысль — графскому семейству прекрасно известно и про кузину, и про матримониальные планы герцога Кернского. А молчат для того, чтобы не дать Дантосу повод уйти в нежелательную тему. Не позволить погрузиться в воспоминания о той, которую в Керне, как понимаю, видеть всё-таки не желают.

А спустя ещё минуту стало совершенно ясно — нет, визит Итереков не случаен. И да, виды на Дантоса у них действительно имеются.

— Ваша светлость, я хотел писать письмо, но раз уж вы вернулись, позвольте обратиться лично… — Литэн застыл, а удостоившись уверенного кивка, улыбнулся и продолжил: — Видите ли, последние два года Катарина увлекается живописью. После путешествия в столицу и посещения Императорского музея, она взялась составлять каталог этой… мм-м… как её…

— Живописи пост-Куфаранского периода, — опустив ресницы, пролепетала девушка.

— Да! — подхватил граф. — Куфа… эм… ну, в общем, Катарина картины описывает. Для музея. И так как у вас самая большая и интересная коллекция в округе, то… ваше разрешение, ваш вклад в составление этого каталога…

— Но там порядка двухсот картин, — сказал Дантос и тут же замолчал.

В общем, не знаю как он, а я ситуацию просчитала быстро! Двести картин, каждую из которых нужно измерить, пристально осмотреть и описать в деталях. Причём текст составить таким образом, чтобы даже тому, кто полотна в глаза не видел, было ясно, о чём речь.

Дальше — как-то всё это дело систематизировать и оформить. Потом переписать набело и проверить — а ничего ли не забыто? И даже если предположить, что Катарина будет делать всё быстро, а коллекция живописи сосредоточена в одном месте, а не распихана по всему замку, то… это несколько месяцев работы.

Причём даже человеку неискушенному ясно, что мотаться в замок каждый день — крайне глупо. То есть в случае согласия Дантос должен предложить Катарине и кров, и стол, и… Нет. Нет, всё остальное он предлагать, конечно, не обязан! Всего остального девица собирается добиться сама. В процессе, так сказать, проживания.

Вся эта ситуация прямо-таки заставляла подняться на лапы, подойти к Дантосу и… нежно откусить ему что-нибудь ненужное. Не из злобы! Просто ради профилактики! Но… я героически сдержалась. И вместо того, чтобы заняться членовредительством, обратила взор на соперницу.

Угу, я видела её не впервые, но лишь сейчас удосужилась присмотреться.

Ну что сказать? Вернон, как это ни ужасно, оказался прав. Она в самом деле была свежей и юной. Даже слишком юной — лет шестнадцать, наверное.

А ещё Катарина являлась обладательницей роскошных бледно-рыжих волос, хрупкой, но уже женской фигурки, узкого лица, тонких бровей, тонких губ и… да-да, очень тонкого носа! Но всё вместе смотрелось очень даже гармонично, делая дочку графа Итерека вполне хорошенькой.

Завершал образ восхищённый взгляд голубых глаз. Причём направлен он был не абы куда, а чётко на герцога Кернского.

— Мм-м… — сказал Дантос после паузы. — Ну… даже не знаю.

В следующий миг хозяин замка повернул голову и уставился на маленького дракона. И даже бровь приподнял, дабы пояснить, что таращится не просто так, а с умыслом.

И я уже хотела сказать категоричное «нет», но в последний момент растерялась. Вернее, даже не растерялась, а… В общем, а почему я? Почему я должна принимать это решение? Нет, приятно, конечно, что блондинчик моим мнением интересуется, но вопрос всё-таки к нему, к Дану. А влиять на мнение светлости я не хочу. Он мальчик взрослый, сам всё знает.

Повинуясь этим мыслям, маленький дракон прикрыл глазки и смачно зевнул. И тут же услышал:

— Ах, ну раз тебе всё равно…

И уже громче, так что не только звериный слух уловить может:

— Конечно, Литэн. Без проблем. Леди Катарина, — лёгкий поклон в сторону упомянутой особы, — может приступить к изучению коллекции хоть сегодня.

Граф Итерек расцвёл, Сиция просияла, а виновница заварушки смущённо потупилась и сообщила:

— Я бы рада приступить сегодня, но у меня нет рабочих тетрадей и писчих принадлежностей. А отсылать слуг за багажом прямо сейчас — не очень разумно. Не находите?

Ровно в этот момент где-то снаружи пронзительно завыл ветер, а дождь с такой силой жахнул по подоконникам, что сидящие за столом вздрогнули. Впрочем, и без этих подробностей было ясно, что вопрос Катарины риторический.

Тем не менее, Дантос ответил:

— Полностью согласен. С багажом лучше подождать. А пока можете осмотреть гостевые покои и выбрать те, что удобнее. Вам же теперь не только спальня, но и кабинет понадобится. Верно?

Девица снова потупилась, опять расцвела румянцем и принялась лепетать слова благодарности. А герцог Кернский эти благодарности слушал и примиленько улыбался! Когда же Катарина закончила, сказал:

— Единственное, я сам помогать вам не смогу — слишком много дел накопилось. Да и распорядок жизни у меня довольно своеобразный. Так что компаньона из меня не получится.

— О, не волнуйтесь! — вмешалась в разговор Сиция. — Если позволите, компанию Катарине составлю я. Тем более, мне и самой очень интересно. Знаете, вся эта живопись… Все эти картины…

Блондинчик возражать не стал. Более того, он явно обрадовался, что присматривать за девицей будет не абы кто, а мать. В итоге благодушно кивнул, промокнул губы салфеткой и потянулся к бокалу с вином.

А я… А мне… А у меня банально не было слов, чтобы выразить свои эмоции.

Вот, значит, какое решение он принял! Вот, стало быть, как поступил! Ну ладно. Ну хорошо. Ну я это запомню! И кто-то ещё пожалеет! Причём очень и очень сильно!

Не в силах справиться с собой, я вскочила на лапки и приготовилась высказать светлости всё, что о нём думаю. Но не успела — меня граф Итерек перебил.

— А как Астра ведёт себя вне цирковой арены? — спросил гость непрошенный. — Она не кусается? Она неопасна?

— Не кусается, — ответил герцог Кернский. — Но дразнить не советую.

— А где вы намереваетесь её держать? — полюбопытствовала уже Сиция. — На псарне, как понимаю, дракону не место. Астре нужен какой-то особый вольер, правильно?

Я презрительно фыркнула, и Дантос, как ни удивительно, среагировал примерно так же. Но голос его прозвучал очень даже ровно:

— Нет. Никаких вольеров. Астра будет жить со мной, в моих покоях.

Сиция ужаснулась и не поверила. А минутой позже, когда поняла, что Дан не шутит, выдохнула ошарашенно:

— Зверь в покоях? Но это же совершенно негигиенично!

— Астра большая чистюля, — сообщил герцог Кернский с улыбкой.

Но графине ответ не понравился. Она активно замотала головой, а справившись с приливом чувств, заявила:

— Вы не понимаете. Астра — зверь, а у них свои болезни. И нам эти болезни не всегда очевидны. По крайней мере до тех пор, пока не заразимся.

— И чем же Астра может заразить меня? — поинтересовался блондинчик.

Леди Сиция потупилась, но всё-таки произнесла:

— Ну, например, блохами.

А после того, как Вернон подавился вином, добавила:

— Или лишаём. Он, знаете ли, и у рептилий бывает.

Всё! Терпение у золотой девочки кончилось! Ничуть не стесняясь того, что моя реакция может быть расценена совершенно верно, я рыкнула, круто развернулась и гордо направилась к выходу.

Дальность эротического путешествия, в которое мысленно посылала графиню Итерек, описанию не подлежала. А его насыщенность могла повергнуть в шок любую, даже самую извращённую фантазию!

Утро началось немного не так, как ожидалось. Вернее, не совсем там, где должно было начаться. Ведь засыпала я на диване в гостиной, а проснулась на атласных простынях, под боком у герцога Кернского.

Сперва не поверила. Решила, что это остатки сна. Но потом, когда кое-кто заворочался и, перекатившись, придавил мой хвост, до маленького дракона дошло — нет, не мерещится. Всё взаправду!

Вопроса как я тут очутилась — не возникло. Вариант, что перебралась на кровать сама, в порыве лунатизма, не рассматривался, ибо уж чем, а этим не страдаю. А если отбросить лунатизм, то «способ» остаётся лишь один — Дантос, герцог Кернский.

То есть это он маленькую красивую меня из гостиной перенёс. Воспользовался беспомощностью и практически надругался над спящим телом!

Нет, ну а как ещё этот его поступок назвать? Ведь прекрасно знал, что спать в его постели не желаю. Но подгадал момент и… ну фактически принудил. То есть в самом деле надругался, и, кстати, не только над телом, но и над психикой.

Словно услышав, что думаю о нём, блондинчик замычал и вновь заворочался. Причём заворочался очень удачно — я как раз успела хвостик из-под его… м… бёдер выдернуть.

Тут же аккуратно выбралась из-под одеяла, которым меня заботливо укрыли, и, отступив на несколько шагов, окинула спальню придирчивым взглядом. Разбросанная по полу одежда, а так же лёгкий винный дух, которым от Дана веяло, подсказали — светлость неплохо развлеклась прошлым вечером. Более того, она бухала вместо того, чтобы утешать маленькую расстроенную меня!

Вкупе с произведённым насилием, это был отличный повод для громкой справедливой истерики, но я этим поводом не воспользовалась. Вместо этого подошла к краю кровати, спрыгнула на пол и отправилась знакомиться-таки с той самой ванной.

Угу. Вчера я до этой части покоев так и не добралась. Несмотря на природную чистоплотность, легла спать грязной — в мстительной надежде, что у меня всё-таки заведутся блохи. Ну чтобы было чем графиню Итерек наградить.

В итоге — вот. Увидела всю эту роскошь только сейчас, когда протиснула морду в оставленную для меня по старой памяти щель.

Ванная ожидания оправдала — оказалась именно такой, как мне и думалось. В главном помещении огромный, отделанный мрамором и малахитом бассейн с массажно-помывочной зоной, а рядом, за непрозрачной витражной перегородкой, типичная, хоть и роскошная, комната с умывальником, душем и прочими полезностями.

Несмотря на сильное желание помыться, я ограничилась знакомством с главным сантехническим изделием и привычным полосканием лап в бассейне. После чего вернулась в спальню и под тихий, но торжественный храп герцога Кернского устремилась к выходу.

Сквозь плохо задвинутые гардины уже сочился белый свет, подсказывая — утро в разгаре. То есть маленький дракон вполне может рассчитывать на вкусный завтрак от Роззи.

А вот после завтрака я намеревалась прогуляться. Тем более было тут местечко, которое мне ужасно хотелось посетить. Причём одной. Без всяких Жакаров, светлостей, и прочих любопытных индивидов.

Нет, я не в кладовые при кухне собиралась. Я намеревалась сходить в молельню…

Она располагалась на первом этаже, недалеко от большого зала для приёмов. Входная дверь отличалась особо вычурной резьбой и, по заверениям Жакара, никогда не запиралась, дабы молельней могли пользоваться проживающие в замке слуги.

Не знаю как обычно, а сейчас дверь в самом деле оказалась открыта. Так что маленький дракон проник в обитель Высших сил без проблем. Проник, позволил двери закрыться, и замер, осматриваясь.

Помещение оказалось довольно просторным и круглым, как блюдечко. Свет лился из расположенных под потолком окошек, но светильники с магическими кристаллами тоже имелись. Они висели по стенам, в промежутках между неглубокими арками, в которых прятались искусной работы статуи. Весь, что называется, пантеон.

А вот скамеек, как в храмах, в молельне не имелось. Так что блуждать между рядами не пришлось, и я сразу направилась к статуе Леди Удачи.

Подошла, остановилась, изящно плюхнулась на попу. Потом молчаливо извинилась за то, что явилась без обещанных свечей и… принялась благодарить. Опять-таки не вслух, разумеется.

Да-да, я была бесконечно благодарна! И за то, что мой несносный блондинчик выжил в результате посещения Рестрича, и за то, что он меня из этого самого Рестрича увёз! Ну и отдельным поводом для тёплых слов был мой побег из столицы. Ведь если бы ни Леди Удача, меня бы, безусловно, поймали, и тогда… Думаю, что тогда всё сложилось бы иначе. И не факт, что лучше.

Леди Удача, как и положено Высшей силе, слушала и не отвечала. Только глядела до того хитро, что в какой-то момент я не выдержала и потупила глазки. А через миг, повинуясь какому-то инстинктивному желанию, обернулась и бросила взгляд на противоположную часть этого божественного круга. На другую, не менее коварную женщину. На Леди Судьбу.

И вот глупость: когда глаза маленького дракона встретились с глазами статуи, возникло чёткое ощущение — Леди Судьба, как и Леди Удача, надо мной потешается. То есть просто стоит и хихикает! И за животик держится!

Галлюцинация эта оказалась настолько реальной, что я не выдержала.

— Злые вы, — буркнула нахохлившись. — Уйду я от вас!

Тут же развернулась и, задрав подбородок, гордо зашагала к двери. Но не дошла… Шагов через пять меня настигло новое ощущение — лёгкое, но беспокойство. И так как я, в общем-то, никуда не спешила, то… решила с этим ощущением разобраться.

Я остановилась. Потом огляделась, дабы понять, что именно меня задевает. И тихонечко вздохнула, сообразив — я прямо напротив статуи Леди Смерти стою.

Пришлось развернуться и отвесить почтительный поклон. Но ощущение никуда не делось. Более того — драконья сущность, которая мирно дремала всё это время, вдруг заворочалась и искренне ситуацией заинтересовалась.

Повинуясь скорее её, нежели своему любопытству, я осторожно приблизилась к нише и вновь поклонилась этой усталой, укутанной в непроницаемый плащ женщине. А когда выпрямилась, поняла в чём подвох.

Просто здесь, в этой части молельни, воздух был чуточку другим. Здесь пахло чем-то сладковатым и одновременно затхлым. Причём запах шел из очень неприметной щели между стеной и полом. Ну а располагалась эта щель ровно под нишей, в которой Леди Смерть стояла.

Страх? Нет, не было такого. Совсем наоборот — меня охватил лёгкий, но всё-таки азарт. Ну а драконья сущность, у которой чуйка не в пример лучше развита, подсказала — тут какой-то тайник! Или даже подземный ход…

Я по-прежнему никуда не торопилась, поэтому принялась осматривать стену, и не сразу, но всё-таки заметила, что один из нижних кирпичей чуть-чуть отличается от остальных.

Он был темнее на полтона! А при аккуратном нажатии, этот кирпич легко утонул в стене, чтобы задействовать довольно старый, если судить по неприятному скрипу, механизм. Кусок стены, в центре которого оказалась арка со статуей Леди Смерти, слегка подвинулся, и сладковато-затхлый запах усилился раз в пятьсот. А взгляду открылась пыльная винтовая лестница, уводящая вниз…

Маленький дракон, глядя на это всё, замер в лёгком офигении. Потом воровато оглянулся на входную дверь и осторожно шагнул к обнаруженной лестнице.

Честно говоря, я ждала предостерегающего рыка драконьей сущности и собиралась отскочить подальше и вообще сбежать, но… золотая драконица опасности не почуяла, более того — она загорелась любопытством!

С пару минут я стояла на пороге тайного хода и размышляла — стоит соваться в незнакомые подземелья или нет. А потом, когда молельню вновь наполнил тихий скрип, а стена ме-едленно поползла на место, решилась.

Да-да! Крылатая девочка шумно выдохнула и смело протиснулась в проём. Чтобы тут же спуститься на несколько ступеней и замереть снова, дожидаясь, когда ход закроется окончательно.

Несколько долгих, тягучих секунд, и меня окружила тьма. Причём до того густая, что даже будучи обладательницей драконьего зрения, я почувствовала себя слепой. Но не расстроилась! Осторожно, дабы не упасть, начала спуск по крутым ступенькам.

Чуйка подсказывала, что там, впереди, ждёт что-то интересное…

Глава 2

Иду. Иду осторожнее, чем бывалый канатоходец! А вокруг такая темень и тишина, что думается уже не о приключении, а о том, как бы не оконфузиться. Причём, прямо тут. На этих самых ступенях.

Сладковато-затхлый запах больше не ощущается, ибо только им и дышу. Кроме него в воздухе невероятное количество пыли, которая жутко щекочет нос и норовит забиться в глаза, уши, и вообще все доступные дырочки.

С глазами как-то справляюсь — прикрываю и моргаю почаще. Зато с носом беда полная, и очень скоро в ватной тишине хода звучит:

— Апчхи!

Звук получается до того звонким и громким, что я пугаюсь и подскакиваю. И с огромным трудом восстанавливаю равновесие! И дико радуюсь тому, что всё-таки удержалась и не покатилась вниз.

Иду. Медленно, но уверенно переставляю лапки, слышу тихий скрежет своих когтей и своё же дыхание. И, несмотря на то, что темень тут по-прежнему невероятная, очень стараюсь приглядываться.

Спустя какое-то время начинаю различать очертания стен и ступеней, но порадоваться данному факту маленький дракон не в состоянии. Просто меня по-прежнему донимает пыль, а в носу свербит так, что хоть на стенку лезь.

Ещё мгновение, и во тьме вновь звучит звонкое:

— Апчхи!

И я опять едва не падаю со злосчастной лестницы.

Вообще, я точно знаю: быть драконом — это чудесно! Это гораздо приятней и выгодней, нежели человеком. Но здесь и сейчас жуть как хочется принять истинный облик, чтобы почесать нос.

— Апчхи! Апчхи! Апчхи!

Нет. Вы как хотите, а я этой пылищи не выдержу.

Я разворачиваюсь, в намерении подняться наверх, но замираю, сообразив — там совсем темно, а искать потайной рычаг (или чем эта стена в обратную отодвигается?) в таких условиях бесконечно трудно.

То есть разумнее продолжить путь. Тем более что иду долго и, значит, лестница должна вот-вот закончится. И вдруг там, куда она ведёт, пыли поменьше?

В общем, я опять развернулась и потопала дальше, чтобы буквально через дюжину ступеней замереть и тихо выругаться. А потом выругаться снова, но уже громче. Нет, ну вот нафига меня в этот ход понесло, а? И почему сразу не догадалась, что ведёт он не куда-нибудь, а в склеп?!

…Едва маленький дракон миновал последнюю ступеньку, сработало заклинание, заставившее вспыхнуть многочисленные тусклые светильники. Так что тьма окончательно отступила, давая возможность увидеть огромное мрачноватое помещение с саркофагами.

По шкурке тут же побежал холодок, с языка невольно слетели ругательства. Ещё жутко захотелось покусать драконью сущность, которая на эту авантюру подбила, но разве до неё дотянешься?

На пару минут маленькая красивая я застыла в нерешительности и испуге. Потом выдохнула, тряхнула головой и вспомнила, что я вообще-то хищник. Да-да, это именно у меня прочная броня чешуи, острый гребень, когти и другие полезные в бою штучки. Следовательно, дрожать глупо. Стоять столбом и ждать что ситуация разрешится сама собой — ещё глупей.

В итоге я опять тряхнула головой и бодро шагнула к ближайшему каменному ящику. Потом расправила крылья, оттолкнулась лапками и на этот самый саркофаг взлетела. Просто пока стояла и тупила, в чешуйчатую голову пришла светлая мысль — вход через молельню не слишком удобный, а значит не единственный.

Тут должен быть другой. Более доступный!

И этот «другой» в самом деле нашелся. Там, у самой дальней стены я заметила широкую лестницу и очертания двери. Правда раскинуть крылья и устремится к цели не рискнула, ибо потолок-то высокий, но не настолько. Повинуясь здравому смыслу, маленький дракон спрыгнул на пол и отправился пешком.

Страх? Нет. Вот теперь его не было. А ещё в склепе оказалось на порядок меньше пыли, так что жизнь вообще наладилась! Правда… ненадолго.

Я миновала ряда четыре каменных ящиков, на несколько секунд замерла возле установленной на одном из них табличке, а потом, повинуясь маршруту, свернула вправо. Свернула, чтобы вздрогнуть, тут же отскочить и едва сдержать желание заголосить на всю округу. Просто там, за поворотом, нечто сильно похожее на труп лежало.

Нет, понятно, что склеп и труп — вещи взаимосвязанные и вообще, но проблема в том, что остальные, как я могла судить, по саркофагам покоились. А этот неожиданно прямо в проходе. Причём не лежал, а сидел, подпирая спиной одни из многочисленных каменных ящиков.

Лица покойника я не видела, только обтянутую почерневшей кожей руку. Ещё одежды и сумку, и последние… они какими-то знакомым показались. Именно этот момент заставил проглотить застрявший в горле комок страха и, после некоторых колебаний, снова шагнуть в проход.

И вновь отскочить на добрых три шага, узнав в умершем того, кого никак не ожидала тут увидеть!

Желудок мгновенно скрутило судорогой, к горлу подкатила тошнота. А драконья сущность зарычала и предложила атаковать огнём. И клянусь, я бы так и сделала если бы не эмоции — они оказались настолько сильными, что призвать огонь я попросту не сумела.

В итоге, отскочила ещё дальше и, упершись попой в один из бесчисленных саркофагов, в оба глаза уставилась на Ласта. Такого чёрного, такого мёртвого, но всё-таки… всё-таки это был он.

Тот самый человек, который помог сбежать из Рестрича. Тот, с кем два года моталась по дорогам империи и близлежащих государств. Тот, благодаря кому поучаствовала во множестве интересных, но довольно сомнительных дел. Тот, кто… предал и заключил в проклятый ошейник. Тот, кого ненавидела всем сердцем!

Вопроса что стряслось с Ластом, у меня не возникло — причину вот такого состояния бывшего сообщника я знала. Зато тот факт, что тело лежит здесь, в фамильном склепе герцогского замка, удивил очень.

Правда забивать голову предположениями я не стала. Когда сердце утихомирилось, а дыхание выровнялось, решительно шагнула к… трупу. Приблизилась, чтобы аккуратно подцепить зубами кожаный ремешок и стащить с плеча до боли знакомую сумку. Ту самую, в которой Ласт ценные вещи носил.

Несколько неуклюжих в виду драконьей анатомии движений, и большая часть содержимого высыпалась на каменный пол. И вот теперь моё сердце обмерло ещё раз. Застыло, чтобы через мгновение зайтись самым бешеным боем.

Просто тут, среди всякой всячины, лежала она — небольшая предельно потрёпанная книжица, которую я, сколько себя помню, очень хотела почитать. А отдельная прелесть заключалась в том, что магический замок был открыт! Причём открылся он не иначе как из-за смерти владельца.

Но маленькую красивую меня этот момент не смутил. Я хищно накрыла личный дневник Ласта когтистой лапой и подтянула к себе. Уже собралась вцепиться в него зубами, но притормозила. Просто взгляд опять зацепился за сумку, вернее, за аккуратную, перетянутую розовой лентой стопку бумаг, которая в этой самой сумке лежала.

Спустя миг, фамильный склеп наполнился гневным драконьим сапом, а во мне опять вспыхнуло желание наградить труп огненным плевком. Нет-нет, я, разумеется, знала, что Ласт мои вещи забрал, но вновь увидеть собственные, заработанные во времена сотрудничества с этим гадом векселя как-то не рассчитывала.

В общем это был своеобразный шок, с которым я, тем не менее, справилась. Опомнилась, чтобы в следующее мгновение послать к бесам ценные бумаги, схватить дневник мёртвого мага, развернуться и продолжить путь к выходу.

Вот теперь, после этой встречи, я была готова к любым неожиданностям! Но неожиданности кончились, и до двери золотая девочка добралась без приключений.

Зато дальше…

Взбудораженная случившимся я взбежала по широким ступеням и застыла маленькой красивой статуэткой. Сильно порадовалась ощутив приток свежего воздуха, сообщавший о наличии вентиляции и, вероятно, каких-нибудь слуховых окон.

А потом порадовалась ещё сильнее, ибо драконий слух различил человеческие голоса. То есть где-то поблизости находилось то ли жилое, то ли хозяйственное помещение. Следовательно, у меня имелись все шансы выбраться наружу очень скоро.

Последнее воодушевило безмерно! Оно же заставило выплюнуть дневник Ласта, грациозно плюхнуться на попу и позвать людей.

— Ву! — сказала я. Сперва тихо.

Ну а парой минут позже, когда стало понятно, что тихо никто не слышит, сообщила громче:

— Ву! Ву-у-у!

Голоса, которые звучали довольно отчётливо, резко замолчали. А маленький дракон, радуясь тому, что его-таки услышали, повторил:

— Ву. Ву-у-у!

Там, куда вело слуховое окошко, что-то разбили. Следом раздалось испуганное:

— Вы слышали?

Дальше опять звон, а за ним едва ли не паническое:

— Кажется, это из склепа.

— Из склепа?!

Не выдержав, я закатила глазки и застонала. И даже собралась сказать этим трусам всё, что о них думаю, но не срослось. В следующую секунду красивая золотая девочка уловила некое движение сбоку. Резко повернула голову, и…

— Иии! — вопила я, сидя на крышке одного из саркофагов. — Иии!

В ватном безмолвии подземного склепа мой голос звучал особенно громко и совсем несчастно. Так несчастно, что хотелось расплакаться и пожалеть саму себя.

Угу, пожалеть. И тот факт, что там, снаружи, отчаянно матерится и бряцает ключами светлость, на ситуацию не влиял нисколечко.

— Иии! — продолжала голосить я. — Иии!

Да, вопила. И да, останавливаться не собиралась, даже несмотря на то, что фактор страха давно из поля моего зрения удалился. Более того, вероятность его возвращения равнялась нулю, ибо в помещение люди ломятся, но…

— Иии! — не жалела связок я. — Иии-и-и!

— Астра, я здесь! — раздалось первое цензурное, причём по-прежнему из-за двери. — И если тебя там не убивают, то прекрати орать. Ладно?!

Моим ответом стало всё то же предельно отчаянное «иии». В результате толстая дверь содрогнулась, да так, что едва с петель не слетела, а там, снаружи, вновь перешли на грязную брань и принялись греметь ключами.

Как ни странно, маленького дракона эта демонстрация силы впечатлила. Я даже решила замолчать, но стоило вспомнить те жуткие глаза и длинный кожаный хвост, как сердце до краёв наполнилось ужасом, а из пасти вырвалось:

— Иии! Спаси-и-и!

Прошла целая вечность прежде чем дверь распахнулась, чтобы впустить в усыпальницу вооруженного острым мечом Дана.

Ещё миг, и я услышала:

— Что случилось?

И вот незадача — едва герцог Кернский вошел, паника, застилавшая моё сознание, отступила. Растаяла, словно не бывало! Я же замерла с распахнутой пастью, просто не в состоянии издать новый пронзительный крик. В итоге сказала на порядок тише и спокойнее:

— Иии.

Потом потупилась и пояснила:

— Ву-у-у. — Что означало: крысу увидела. Большую и о-очень страшную. Понимаешь?

Блондинчик, кажется, понял. По крайней мере иных причин опустить меч и помянуть процесс зачатия у него не имелось. А вот Вернон, который даром чтения драконьих мыслей не обладал, по-прежнему держал на пальцах боевое заклинание и точно готовился атаковать. Но… не срослось.

— Как ты здесь очутилась? — спросил Дантос после паузы.

Маленький дракон смущённо пожал плечами и кивнул в сторону второй, вроде как тайной лестницы. Потом наклонился, схватил зубами потрёпанную книжку и осторожно спрыгнул с саркофага.

Да-да! Несмотря на весь ужас произошедшего, дневник Ласта не потерялся! Мне хватило выдержки, чтобы сперва эвакуировать себя и тетрадку в более-менее безопасное место, а уже после этого впасть в истерику.

— А это что? — последовал очередной вопрос Дана.

Эм… Как бы объяснить…

Понимаешь, милый, у тебя тут посторонний труп завёлся, а я чуть-чуть помародёрствовала.

— Что значит труп? — нахмурился блондинчик. — Что значит посторонний?

Вот только теперь Вернон изволил погасить свою магию и шагнуть в сторону от двери, освобождая дорогу. Вторая загораживающая выход фигура с места наоборот не сдвинулась, а сложила руки на могучей груди и переспросила:

— Что значит «посторонний труп завёлся»?

— То и значит, — безмолвно ответила я.

Потом приблизилась, бочком протиснулась мимо хозяина замка и добавила:

— Будете его обыскивать — не наглейте. Векселя, например, мои.

— Какие ещё векселя? — выдохнул Дантос, но ответа не дождался.

Увы, я слишком перенервничала и желания общаться не имела. К тому же в моих зубах находилась вещь, вызывающая крайнюю степень любопытства, и я больше не могла с этим любопытством справляться.

Поэтому, не выпуская дневник, улыбнулась столпившейся в отдалении прислуге и посеменила в сторону лестницы. Тот факт, что челядь бледнее мела меня не тронул. Равно как и присутствие здесь нескольких не менее бледных стражников.

— Астра! — донеслось вслед, но я не обернулась.

Спасибо за спасение, пупсик, но мне сейчас не до тебя. У меня дневник! И все тайны Ласта в придачу. А тайны — это очень-очень важно. Веришь?

Верил он или нет — не знаю, но остаться у склепа не пожелал.

— Можешь глянуть что за труп? — обратился блондинчик к магу.

— Ну разумеется, — со смешком ответил тот.

Вот после этого к стуку когтей добавился стук сапог — то есть Дантос за маленьким драконом увязался. Но я возмущаться не стала. Пусть идёт. Будет кому посторожить дверь, пока я форму меняю.

Герцог Кернский, к слову, был одет и даже выбрит, что как бы намекало — он проснулся задолго до того, как случился инцидент в склепе. А хмурый вид и некоторая холодность наводили на мысль — меня потеряли и пытались искать.

Догадка оказалась верной. Когда вышли на нужный этаж, шагающий позади Дантос всё-таки сообщил:

— Я с ног сбился. Половину замка обыскал. А ты…

Золотая девочка ёрничать не хотела, но удержаться не смогла. Спросила с толикой ехидства:

— А что же ты своё невероятное чутьё не применил? Ну как раньше. Как в особняке.

Жаль, но в этот раз расшифровать моё «ву-у-у» (которое, впрочем, в виду наличия во рту дневника, прозвучало не слишком внятно) не сумели. И вместо ответа на вопрос я услышала:

— В какой-то момент подумалось, что ты опять сбежала. И… — Дан выдержал короткую, но вескую паузу, — …не могу сказать, что мне понравилось.

В голосе светлости прозвучала неприкрытая горечь, и я слегка запнулась. Тут же остановилась, повернулась и буркнула:

— Даже не мечтай!

Потом сообразила что сказала и фыркнула, в попытке сделать вид, будто имела в виду совсем другое. Но телепатия… она ж такая телепатия! Когда нужно, то фиг сработает, а тут…

От светлости повеяло теплом, а в тишине роскошного коридора прозвучало:

— Ты серьёзно? Ты не врёшь?

Маленький дракон опять фыркнул и на провокацию не повёлся. Он развернулся, чтобы бодро продолжить путь к личным апартаментам блондинчика. А оказавшись там, проследовал в спальню, выплюнул свою пыльную, пропитанную не слишком приятными запахами ношу, и поспешил к двери в ванную.

— Ву-у-у! — сообщила на ходу. Что означало: не подглядывай, пожалуйста. И дневник руками не трогай.

Ответом мне стала тишина, но я верила — светлость не подведёт.

А дальше… Дальше были наполненные дикой болью минуты трансформации и непродолжительный, но очень желанный душ.

Угу, я не удержалась. Тем более что к пыли дорог добавилась едкая пылюка склепа. А ещё ужасно хотелось помыть рот — ну после дневника Ласта. Да и вообще… Вообще, горячие струи, ароматное ромашковое мыло и шампунь с запахом ванили — это чудесно. И устоять перед таким искушением действительно невозможно, особенно если ты девчонка!

Ну а после душа случилось большое пушистое полотенце, в которое я завернулась, и… осторожное возвращение в спальню.

Я не сомневалась — герцог Кернский мои намерения угадал и, следовательно, посторонних в покоях нет. Более того, все двери, конечно, заперты! То есть я могу спокойно развалиться на кровати и читать сколько вздумается.

И кое в чём мои надежды оправдались — чужих в спальне действительно не наблюдалось, и дверь явно была закрыта на ключ. Зато в том, что касается «развалиться и читать», заминочка вышла…

Она была высокой, симпатичной и сероглазой. Караулила прямо напротив двери в ванную, а когда я из этой самой ванной вышла, сложила руки на груди и улыбнулась уголками рта. И пусть разделяло нас шагов пять, но проскользнуть мимо не получалось. В смысле, это было вполне возможно, но…

Но я не могла. Стояла, хлопала ресницами, и… и собственно, всё. А он тоже стоял! И тоже смотрел, но очень скоро не выдержал.

Шаг навстречу, ещё один, третий… А потом капкан мужских рук захлопнулся, и я ощутила, что пьянею. Причём стремительно! Быстрей, чем можно вообразить!

Дантос притянул ещё ближе и зарылся носом в мои волосы. Затем наклонился и поцеловал в обнаженное плечо. Я же едва не замурлыкала, ощутив тепло его тела и такой родной, такой желанный запах. А через миг запрокинула голову и подставила губы.

Умолять не пришлось. Их светлость воспользовались приглашением сразу, без колебаний… Но вот беда: чем дольше он целовал, тем яснее я сознавала — мало! Мне категорически мало этого поцелуя, да и объятий совершенно недостаточно.

Руки сами потянулись к вороту мужской рубахи, тело нетерпеливо выгнулось. Увы, но факт — я ужасно истосковалась по Дану. Если бы во время путешествия он не заморачивался на приличиях, которые мешали ночевать в одном номере, всё было бы спокойнее, а так… Я больше не могла ждать. Не могла и не хотела! И блондинчик моё нетерпение не только услышал, но и поддержал.

Он быстро избавился от камзола, подхватил меня на руки и понёс к кровати. Бережно уронил на атласное стёганое покрывало и наклонился, чтобы вновь прикоснуться к губам. И если до этого момента у меня ещё сохранялись какие-то остатки разума, то теперь мир поплыл окончательно. Я была пьянее хмеля, и мне это состояние нравилось.

Секунды, которые потребовались Дану, чтобы сбросить сапоги и стянуть с себя рубаху показались вечностью. Зато потом он очутился совсем близко и наконец-то покусился на моё полотенце.

Я… запротестовала, но не всерьёз, а чисто из вредности. И очень порадовалась тому, что блондинчик истолковал протест совершенно верно — то есть внимания на попытки удержать ускользающую ткань не обратил.

А справившись с полотенцем, лёг сверху, придавив обнаженную меня к постели, и подарил взгляд, исполненный такого желания, что я, вопреки логике и опыту, залилась краской. И тут же услышала:

— Ну вот ты и попалась, малышка…

Мм-м…

Пришлось закусить губу, чтобы не улыбнуться.

Конечно, дорогой. Конечно, ведь я даже не догадывалась, чем может кончиться эта трансформация! Так что да — ты бесконечно коварен. Ты соблазнил, искусил и…

Додумать, увы, не смогла, ибо в следующий миг меня попросту огорошили:

— Ах вот как! — В голосе Дана прозвучали нотки шутливого, но всё-таки возмущения. — Ладно, малышка. Я тебя услышал!

Герцог Кернский снова припал к моим губам, а его прикосновения стали предельно откровенными. Но я на эту откровенность не ответила — меня посетил шок.

Это что же получается? Теперь телепатия Дантоса работает независимо от того, в какой форме я пребываю? Бес меня пожри, но это… это несправедливо!

— Почему несправедливо? — прервав поцелуй, спросил Дантос.

— Потому что! — дала исчерпывающий ответ я.

А вместо сочувствия или поддержки поймала тёплую улыбку и новый, очень медленный поцелуй в губы. И очень чётко поняла — если Дантос сейчас остановится, то я за себя не отвечаю. Но… герцог Кернский не остановился. Ни на секунду. Ни на миг!

Из накрывшей дрёмы вырвал далекий звук голосов. Это было неожиданно, и я вздрогнула, чтобы тут же замереть в напряжении. Но уже через мгновение расслабилась и блаженно зарылась лицом в подушку. Закрыла глазки и притворилась, что всё ещё сплю.

Голоса доносились из соседней комнаты — из гостиной. Один принадлежал Дантосу, а второй, кажется, Полли. Спустя несколько минут догадка насчёт горничной подтвердилась, и даже причина визита выяснилась — Полли приносила обед. Но прежде чем я узнала эти подробности…

Голоса замолчали, а дверь спальни приоткрылась с тихим шелестом. Дальше был едва различимый звук шагов, ощутимое проседание матраса и щекотный шепот в ушко:

— Всё ещё спишь?

Мне было так хорошо, так тепло и комфортно, что хотелось сказать «да» и продолжить. Но желание увидеть Дантоса оказалось сильней.

Так что я потянулась, зевнула и лениво перевернулась на спину. И тут же удостоилась тёплой улыбки и сияющего взгляда серых глаз. Этот взгляд ужасно смутил, но я свои эмоции не выдала — улыбнулась в ответ и спросила:

— Нас все потеряли, да?

Блондинчик, который, к слову, был уже полностью одет и причёсан, пожал плечами, давая понять, что реакция окружающих ему не слишком интересна. Тут же наклонился, легко поцеловал в подбородок и встречный вопрос задал:

— Есть хочешь?

Вот так я и узнала о визите горничной. Затем облачилась в одну из многочисленных герцогских рубашек и, потягиваясь, отправилась вслед за Даном в гостиную.

Картина, которую там застала, не удивила. На столе, установленном возле одного из огромных окон, появилась белоснежная скатерть, а на ней тарелки и кофейник — обед их светлости. Ну а угощение для маленького дракона рядом, на полу.

Меня такой подход, разумеется, не оскорбил, а вот Дантос недовольно фыркнул. Потом привычно подхватил миски и, водрузив их на стол, галантно предложил даме стул. Я, разумеется, согласилась, но с одним условием:

— Миски мои.

Блондинчик чуть скривился, однако спорить и подсовывать мне «человеческую еду» не стал. И это сильно порадовало, ибо порции, приготовленные для светлости, были прямо-таки гигантскими. Раза в полтора больше, чем обычно.

Последнее вызвало недоумение и стало поводом вопросительно заломить бровь.

— Это компенсация за пропущенный завтрак, — усевшись напротив, признался Дан.

Тут же вспомнились слова о том, что меня искали всё утро, и причины по которым кто-то не позавтракал стали более чем ясны. Но совесть проснуться не успела — от раскаяния меня отвлекло тихое и удивлённое:

— Ну надо же…

— Что случилось? — обратилась к Дантосу я.

В ответ мне предложили приглядеться к набору столовых приборов, и… в общем, повод для удивления действительно был. Хотя, с учётом сведений, полученных от Жакара…

— Некоторые из слуг догадываются, что я не просто дракон, — сказала, умыкнув у светлости сперва ложку, а потом и вилку.

— Я в курсе. Но ведь это не повод нарушать конспирацию.

Дантос был настолько серьёзен, что я не выдержала и разулыбалась. Тут же подхватила пшеничную булочку и сосредоточилась на супе. Уж не знаю почему, но после Рестрича все эти тайны и скрытность отошли даже не на второй, а на третий план. Я просто чувствовала — ничего дурного не случится, всё будет хорошо.

Мой визави точно смотрел на вопрос серьёзнее, но голод оказался сильнее желания спорить. В итоге блондинчик последовал здравому примеру — тоже обратил внимание на суп.

А через четверть часа, когда первый голод был утолён, это самое внимание переключилось на меня. Теперь Дантос сидел, жевал, поглядывал и молчал. Причём молчал выжидающе!

Вот тут и открылась главная проблема одной излишне рисковой девочки. Да, я приняла истинный облик и даже губы под поцелуй подставила, но простить не простила. То есть говорить нам было не о чем, разве что о выходке с приглашением Катарины и о трупе Ласта. Ну и о дневнике, разумеется.

И я уже даже раскрыла рот дабы сообщить блонди о своём намерении задержаться в образе человека, но решительный стук в дверь мою инициативу оборвал.

— Дантос, нужно поговорить! — голос Вернона прозвучал очень сурово. — Срочно!

Мои намерения… нет, не изменились. Но я быстро сообразила, что если останусь в истинном облике, то дальше покоев герцога Кернского не уйду. То есть буду вынуждена сидеть тут, в то время, когда там, снаружи, стряслось что-то важное.

Такой расклад, конечно, не понравился, и я спешно поднялась на ноги, чтобы удалиться в ванную.

— Вернон, минуту подожди! — крикнул тем временем Дантос и тоже вскочил.

Он в два счёта оказался рядом, ухватил за руку и привлёк к себе. В серых глазах читалась… нет, не мольба, но искренняя просьба: «не превращайся»!

Увы, но времени на обсуждения не было, и мне пришлось вероломно кивнуть. И сделать вид, будто намерена просто пересидеть визит мага в спальне.

С тем и ушла. Покинула гостиную, чтобы вскоре оказаться под той же дверью в облике чешуйчатой девочки и услышать предельно нервное:

— …план императорского дворца и слепок с ауры главного хранителя, понимаешь?! И у меня нет никаких сомнений в том, что он этим слепком воспользовался! То есть этот человек проник в государственные тайны! И какие из них он унёс в могилу, а какие разболтал или продал мы знать не можем.

— И что ты предлагаешь?

— Во-первых, сообщить Роналкору, а во-вторых…

Нет, договорить Вернон не смог. Магу помешало выразительное «ву-у-у» в исполнении одного ну о-очень сладкоголосого дракона.

Попыток встать на задние лапы и открыть дверь самостоятельно я не делала — ждала, когда за мной поухаживают. И дождалась… не очень довольного моим появлением Дантоса.

По всему выходило, что в этот раз телепатия не сработала, что для герцога Кернского превращение стало сюрпризом. Но угрызений совести я опять-таки не испытала — в данный момент меня больше заботила глупая идея Вернона рассказать обо всём Роналкору.

— Почему ты считаешь эту идею глупой? — спросил Дан, и я невольно вздрогнула.

Помянула крепким словом нестабильность ментального контакта, а потом призналась…

— Ву! — сказала я. Что в данном случае означало: подумай сам, если Роналкор узнает, то в замок сразу же понаедут всякие следователи, дознаватели и прочие личности. А нам эта толпень нужна?

Блондинчик довод не оценил — поджал губы и глазища прищурил. А через миг в тишине гостиной прозвучало:

— Кстати, а что ты говорила о векселях?

Маленькая красивая я сделала большие глаза и бросила взгляд на переполненного эмоциями Вернона. А не найдя поддержки, грациозно плюхнулась на попу, обвила лапки хвостиком и тяжко вздохнула. Подвергаться допросу, конечно, не хотелось, но я с самого начала знала, что процедуры этой не избежать.

— Так что с векселями? — напомнил блондин.

Я вздохнула опять и принялась делиться знаниями. И даже не сомневалась — вот сейчас телепатический дар светлости сработает без сбоев.

Сообщение о том, что я знаю найденного в склепе человека, удивления не вызвало. Признание, что человек этот был магом, тоже восприняли ровно. А вот когда я напомнила про ошейник и рассказала про роль Ласта в его появлении на драконьей шее, воздух в гостиной резко наполнился грозой. И источником этой грозы был, разумеется, не Вернон.

Угу, герцог Кернский пришел в ярость, причём резко. На мгновение стало страшно за дорогущую мебель, но крушения всё-таки не случилось. Зато мы поняли — подпускать Дантоса к трупу не стоит. Впрочем, если этот труп уже осмотрели, и он больше не нужен, то почему нет?..

Парой минут позже, когда буря стихла, я пояснила насчёт векселей. Рассказала, что бумаги принадлежат мне, что Ласт забрал их после того, как заковал в ошейник. Данный поступок Ласта стал поводом для новой вспышки герцогского гнева, и тихого замечания Вернона:

— Этому человеку очень повезло, что он умер. Иначе…

Продолжить Вернон не потрудился, ибо ситуация была понятна без слов. Хотя лично я уверенности в том, что смерть от рук Дана была бы мучительней, не имела. И это моё мнение незамеченным не осталось…

— Поясни, — справившись с новым приступом злости попросил блондинчик.

Вот тут я вновь потупилась и даже чуть-чуть смутилась, но всё-таки сказала.

— Ву. — Что означало: мне известно от чего умер Ласт. И это не многим легче смерти от пыток.

Их светлость нахмурилась, сложила руки на груди. Потом передала мой ответ Вернону и нахмурилась сильнее. А маг встрепенулся…

— И что же это было? — спросил он. — Я вижу, что смерть не рядовая, но единственное, что смог определить — труп не опасен и не заразен.

— Ву-у-у, — вырвалось в ответ.

А меня, вопреки воле, захлестнуло одно не слишком приятное воспоминание…

…Датар-Ши — небольшой городок на границе со Степью. Узкие улицы, вечная пыль, сухой, словно пергамент, воздух. Но желание поёжиться и втянуть голову в плечи вызвано отнюдь не архитектурой или климатом. Просто… это воровской город.

Нет-нет, ничего особо страшного тут не происходит! И властям, объявись те в Датар-Ши, придраться будет не к чему. Вернее, придраться-то смогут, но только в том случае, если отыщут подземные ходы, скрытые под подвалами и канализацией. А это невозможно. Правда невозможно. Совсем-совсем!

Я сижу под широким тентом, за плетёным столиком, и пью прохладный чай. Чуточку злюсь, потому что Ласт ушел в подземелья два дня назад, и столь долгое его отсутствие искренне раздражает. А ещё… немного боюсь, потому что мужчин вокруг предостаточно, и я слишком часто ловлю на себе заинтересованные взгляды.

От этих взглядов хочется чесаться. Хочется встать, отряхнуться и вновь спрятаться в гостинице, но я не намерена потакать своим страхам. Во-первых, я весь вчерашний день в номере просидела и, кажется, начала покрываться плесенью. Во-вторых, люди этого сорта чуют страх не хуже, чем собаки, и относятся к нему не иначе, чем к приглашению напасть.

В итоге, когда чашка пустеет, я встаю и направляюсь к главной площади. Я знаю, что там есть торговые ряды и хочу оценить ассортимент. Возможно даже прикупить какую-нибудь безделушку или две. А может быть и три — а что, денег-то после последнего дела много!

Вот только Леди Судьба мои планы меняет. Нет-нет, я благополучно добираюсь до торговых рядов и даже безделушки вижу, но ноги как-то сами несут к небольшому прилавку, на котором разложены амулеты и прочая магическая дребедень.

— Что юной леди угодно? — спрашивает худенький, но очень бодрый старик.

Я пожимаю плечами и начинаю рассматривать вещи. Потом всё-таки признаюсь:

— Защита от воровства.

— А… — протягивает продавец понятливо.

Он бросает подчёркнуто-хитрый взгляд по сторонам, но я морщу нос, давая понять, что интерес никак с местным населением не связан. Я же не первый день живу, и мне прекрасно известно, что тут, в Датар-Ши, вероятность ограбления мала (просто воровать у вора — моветон). Но в принципе, в целом, защита нужна. Мы с Ластом слишком много зарабатываем в последнее время…

— Тебе попроще или получше? — уточняет продавец.

— Второе, — отвечаю бодро.

А собеседник щурится и новый вопрос задаёт:

— От простых людей или от магов?

Старик замолкает, а мне отчего-то кажется, что он прекрасно осведомлён в чьей компании я в этот город явилась. Поэтому собственный ответ вызывает толику смущения.

— Ото всех.

Продавец заламывает бровь и мне совсем неудобно становится. Уж от кого, а от Ласта у меня секретов нет, и мне очень не хочется, чтобы кто-то думал иначе. Но улыбочка, с которой смотрит старик, слишком красноречива. Хотя…

Я морщусь и усилием воли избавляюсь от глупых мыслей. Какая, бес пожри, разница что подумает торговец? Чего я распереживалась?

— Мне нужна защита от воров. И неважно кто этим вором будет.

— Это дорого, — отвечают мне.

— Насколько?

Торговец приглашает к прилавку молодого парня, который всё это время стоял в сторонке, а мне указывают на расположенное поблизости кафе. Я соглашаюсь, понимая: если не обзаведусь защитой, то хоть время в ожидании Ласта скоротаю.

Но всё оказывается не настолько дорого, как думалось. Цена вполне приемлема, более того старик готов приступить к установке защиты немедленно. Я же вполне могу отдать ему сумку — ту самую, которую зачаровать нужно — ибо она всё равно пуста, все ценности остались в гостиничном сейфе.

В итоге, мы бьём по рукам, и через полчаса я получаю ту же вещь, но с магией — под подкладкой, в специальных кармашках, разместились кристаллы, которые, в случае кражи, лишают захватчика сил.

Вору нужно удалиться на десять шагов и всё, ноги подогнутся, руки ослабнут и случится катастрофа. Причём заклинание достаточно сильное, чтобы срубить и мага, но…

— Такого как Ласт, заклинание не ослабит, — признаётся торговец. Прежняя догадка насчёт знакомства подтверждается, угу. — Для магов его уровня этой защиты мало.

Несмотря на некрасивость ситуации, я этим словам рада, ведь теперь можно ответить:

— Ничего страшного. Ласт — последний от кого нужно защищаться.

— Да?

В тусклых старческих глазах вспыхивают весёлые огоньки, а через секунду я слышу:

— Давай так: я добавляю к твоей защите вот это… — он достаёт из кармана нечто похожее на пудреницу. — Это будет бесплатно, но с условием: Ласту ни слова.

— И в чём подвох? — хмурюсь я.

А в ответ слышу:

— Здесь особенная магия с индивидуальной настройкой. Если Ласт откроет эту вещицу, то нарвётся на последствия.

— Какие?

Торговец точно хочет соврать, но в итоге говорит честно:

— Смерть. Медленная и мучительная. — Потом поясняет: — Здесь заклинание чёрной сыпи. На ауре эта магия не отображается, а первая стадия её действия неотличима от обычной простуды. А после первой стадии лечить бесполезно, после первой стадии ничто не поможет.

Я от такого заявления немею, зато собеседник мой по-прежнему говорлив:

— Думаешь, что уж кого, а тебя этот хрыч не ограбит? Но если Ласт настолько честен, то чего тебе бояться? Обещаю, по случайности он эту штуку не найдёт, только при целенаправленном обыске.

— Да как вы… — отхожу от ступора я, и… диалог продолжается.

Слово за слово, аргумент за аргумент, и меня банально загоняют в ловушку. Старик цепляется за мою искреннюю убеждённость, что Ласт не вор, и в итоге на сделку я всё-таки соглашаюсь.

«Пудреница» оказывается там же где кристаллы — в кармашке под подкладкой, а я даю торжественную клятву ничегошеньки Ласту не говорить.

Клянусь, а сама понимаю — скажу сразу же! И ещё понятия не имею, что признание моё всё-таки не состоится…

Вначале просто забуду, потом вспомню, но отвлекусь, а чуть позже соглашусь с доводами торговца: если Ласт никогда на моё имущество не покусится, то какой смысл про индивидуальную магическую ловушку рассказывать? Зачем предупреждать об опасности, которая никогда не настигнет?

Ну и ещё кое-что…

— Вы с Ластом враги? — спрашиваю у старика. — И по какому поводу поссорились?

Собеседник юлить не пробует. Он отвечает сразу и без запинки, но то, что слетает с тонких губ слишком невероятно. Я слушаю, таращу глаза, и не верю. Просто не верю и всё!

— Видишь ли, девочка, я слишком стар для некоторых… хм… работ. Поэтому три года назад имел неосторожность заключить с Ластом сделку. Я вручил ему дубликат ауры главного хранителя и план императорского дворца, и рассчитывал получить взамен кое-какие артефакты из сокровищницы. Но награды своей так и не увидел. Ласт заявил, что до хранилища не добрался, что слепок ауры не сработал и самого Ласта едва не взяли. Но я знаю, что это ложь…

Нет, я не поверила, но это не помешало наклониться и прошептать:

— А что правда?

— Ласт в императорском хранилище был, — отчеканил старик уверенно. — Но к артефактам и побрякушкам не притронулся. Он не захотел тратить время и силы на заклинание обнаружения дополнительной защиты, предпочёл отсидеться в архиве.

— Где-где? — переспросила я.

Ответом мне стала лёгкая снисходительная улыбка.

— Архив, девочка, это место сосредоточения тайн. Эти тайны бывают очень полезными и прибыльными… Гораздо прибыльней, нежели артефакты, которые нужно отдать компаньону.

Почему торговец выдал мне эту историю? Нет, не знаю. И совсем не уверена, что смогла бы пересказать её кому-либо ещё. Утверждать, что подошла к прилавку старика случайно и по собственной воле, тоже не возьмусь, но это, если вдуматься, совсем неважно.

А вот подаренная «пудреница» оказалась крайне полезна… После того, как я очнулась в клетке и осознала, что именно произошло, мысль о чёрной сыпи стала лучиком света. Возможно это неправильно, но когда знаешь, что твой обидчик получил по заслугам, жить гораздо проще.

— Астра? — донеслось откуда-то издалека и я вздрогнула, возвращаясь в реальность.

Вспомнила где и с кем нахожусь, а потом мысленно сообщила про магию с индивидуальной настройкой и вызванную этой магией сыпь.

После того, как герцог Кернский расшифровал моё послание, Вернон побледнел и округлил глазки. А через миг выпрямился и выдохнул:

— Ну надо же!

Дальше был короткий ликбез для далёкого от магии Дантоса. Мол, болезнь магико-алхимического происхождения, чрезвычайно редкая, незаразная, но смертельная для носителя. Лекарств от неё нет и не предвидится, а счастье в том, что сил на подобное заклинание уходит очень-очень много, и магов, способных его сотворить в империи считай не имеется.

Вслед за этим «магов не имеется» случилась попытка расспросить как именно Ласт заразился, но я отмахнулась. В данный момент меня заботило другое…

— Ласт избегал людей и коллег, — по-драконьи сказала я. — А делиться информацией вообще ненавидел.

— Думаешь, все тайны остались при нём? — уточнил Дан.

Маленький дракон тяжко вздохнул. Уверенности не было, но…

— Сыпь убивает за полтора года. То есть Ласт больше пяти лет назад скончался. Какие-то признаки утечки государственных тайн за эти годы были?

Герцог Кернский задумался на пару мгновений и сказал:

— Нет.

А я опять вздохнула.

— Нужно проверить дневник. Ласт отмечал все важные события, и если он с кем-то чем-то поделился, то это должно быть отражено в записях.

Слова прозвучали как всё то же «ву-у-у», но Дантос понял. Тот факт, что я не слишком в своих выводах уверена незамеченным так же не остался, но спорить со мной всё-таки не стали. Единственное, герцог Кернский сказал:

— Скрыть ситуацию от Роналкора мы всё-таки не можем. Но я попрошу обойтись без отправки к нам дознавателей, тем более дело крайне неоднозначное и один чиновник, — блондинчик кивнул на Вернона, — у нас уже есть.

Решение, в общем-то, порадовало и теперь я вздохнула не тяжко, а спокойно. А в наступившей тишине новый вопрос прозвучал, на сей раз от брюнета:

— Астра, как по-твоему он очутился в этом замке? Что здесь делал?

— Понятия не имею. Нужно смотреть дневник, возможно там какие-то подсказки есть.

Начальник управления магического надзора мою реплику, как и раньше, не понял, а вот Дантос проникся. Даже вознамерился за этим самым дневником сходить, но увы.

Увы, но в дверь хозяйских покоев снова постучали, а после того, как Дантос бросил недовольное «войдите», на пороге нарисовался Жакар. Столь же пузатый и румяный, как и всегда.

Он отвесил лёгкий поклон и сообщил о том, что стражники уже извелись в ожидании точных распоряжений. В частности, вояк из замкового гарнизона интересует будет ли продолжен начатый Верноном осмотр трупа, и на какой срок нужен караул у комнаты, в которую этот самый труп поместили.

По мне вопросы были плёвыми и вполне могли подождать, но стражники считали иначе. Один из них даже поднялся на хозяйский этаж и теперь топтался поблизости в надежде на ответ.

— Позови его, — узнав о присутствии стража, сказал Дантос.

Толстощёкий дедок охотно отстранился, пропуская внутрь невысокого, худощавого мужчину в форменной куртке, а маленькая красивая я замерла в полном офигении. Просто в гостиную мой бывший сосед вошел. В гостиную вошел… Натар.

Глава 3

За девять лет, прошедшие с момента нашего расставания, Натар изменился, но не сильно. По крайней мере у меня сложностей с узнаванием не возникло. Те же тёмные до черноты глаза, непослушные каштановые волосы, едва прикрывающие шею, слишком крупный нос, и отдельный, самый важный штрих — крайне недовольная физиономия.

Натар был недоволен ровно столько, сколько я его помнила! Впрочем, когда он переступил порог гостиной, выражение лица всё-таки изменилось — оно стало удивлённым. То есть дракона этот конкретный стражник видел впервые. То есть в момент нашего прибытия, Натара поблизости не было.

Несмотря на потерянную челюсть, бывшему соседу удалось взять себя в руки и переключить внимание на Дантоса с Верноном. А эти двое как раз пытались понять последовательность действий, обсуждали — что всё-таки делать с трупом.

Возможно, их слова были важны и интересны, но я ничегошеньки не слышала. Словно завороженная сидела и глядела на того, кто вечно грозился или поколотить, или макнуть в какую-нибудь лужу. А потом, как оказалось, ушел из Рестрича вслед за мной…

Натар внимание со стороны дракона чуял — он пару раз покосился на маленькую красивую меня, но рассматривать, как в начале, не пытался. Он вообще стоял и усиленно строил из себя настоящего воина — собранного, чинного и совершенно невозмутимого.

А у меня надобности притворяться не было, и в какой-то момент я всё-таки не сдержалась… Поднялась на все четыре лапки и медленно, но неотвратимо двинулась к стражу.

Вот теперь никаких «покосился»! Натар застыл столбом и вытаращился в оба глаза. Потом попытался привлечь внимание Дантоса и Вернона, которые слишком обсуждением судьбы трупа увлеклись, и сильно вздрогнул, когда маленький дракон подошел вплотную и ласково потёрся скулой о голенище сапога.

— Ваша свет… — вновь попытался привлечь внимание Натар, но запнулся. Видимо потому, что я подняла на стражника глаза и непроизвольно улыбнулась во все зубы. А потом привстала на задних лапках и, ласково боднув в ладонь, сказала:

— Ву-у-у!

Погладь дракона, воин. Ну же! Ну погладь!

Натар нервно сглотнул, а блондинчик и маг резко замолчали. Я надеялась, что эти двое объяснят бледнеющему стражу, что дракон ни капли не опасен, но сладкая парочка молчала.

Золотая девочка дала им целую минуту, чтобы одуматься, но увы. В итоге пришлось решать проблему самостоятельно.

Я обошла Натара и о второй сапог потёрлась. Опять приподнялась, снова боднула в ладонь. Затем привстала и потёрлась шеей о бедро.

— Ву-у-у, — искренне сообщила я. — Ву-у-у!

Ещё несколько очень напористых движений, и воин таки понял, что от него требуется. Несмотря на сильнейше изумление, наклонился и погладил по чешуйчатой голове. Ну а когда осознал, что это не ловушка и я в самом деле приглашаю к ласке, заметно расслабился. Он опустился на корточки и уже вознамерился подарить целый океан удовольствия, как вдруг…

— Астра! — воскликнул кто-то.

А? Что? Где?

Я вздрогнула и не сразу узнала в этом возмущённом баритоне голос герцога Кернского. А когда повернула голову и бросила взгляд в сторону блондинисто-брюнетистой парочки, вообще растерялась. То, что Вернон пребывал в шоке это ладно, это не в счёт. А вот их светлость…

Дантос откровенно побагровел и сжал ладони в кулачища. Казалось, ещё миг и он ринется в драку как какой-нибудь простолюдин. Но самым интересным было не это, а тот факт, что у герцога Кернского глаза светятся, а по коже рук бегут золотые искорки.

Эти искорки завораживали и мне стоило больших усилий отвлечься и призвать Дантоса к порядку.

— Ву! — выпалила я.

И добавила мысленно: это мой друг детства! Мы на соседних улицах жили!

— Как тебя зовут? — вопросил хозяин замка.

— Наиль, — охотно соврал Натар.

— Звание?

Стражник резко вытянулся по струнке и только после этого ответил:

— Лейтенант, ваша светлость!

Вопрос про звание был бессмысленным — на куртке Натара имелись нашивки, и уж кто, а Дантос звание прочесть мог. То есть здесь и сейчас кто-то хотел потянуть время. Сориентироваться пытался.

— Ву-у-у, — напомнил о себе дракон. Потом приподнялся и опять в ладонь стража тыркнулся.

И пусть ответом на мои действия стала новая порция света из глаз и очередной забег золотых искорок, я не струхнула.

Этой мой друг! — повторила мысленно.

— Да неужели! — ответил Дантос уже вслух. — И именно поэтому ты об него обтираешься?

Глаза светлости благополучно потухли, а в гостиной повисла пауза. Натар с Жакаром глядели недоумённо, а Вернон… ну он тоже прифигел. А лично я сделала два шага в сторону от стража и засопела. Да, обтираюсь. Но я же дракон! У меня других способов выражения чувств просто нету!

Я точно знала, что телепатия сработала, но реакция Дантоса была не слишком адекватной — он сложил руки на груди и грозно прищурился. А я… а мне… а мне так обидно стало! Сам, значится, всяких виконтесс в замке привечает, а мне даже со старинным другом пообщаться нельзя?

Как ни смешно, но блондинчик аргумент не оценил. Он даже хотел возразить, но, наконец, вспомнил, что мы не одни.

В итоге меня одарили суровым молчанием и новым гневным прищуром. А я подумала, и… тоже прищурилась! А потом скакнула обратно к Натару, подставила чешуйчатую голову и заявила:

— Ву-у-у! — Что означало: гладь меня немедленно!

Но страж не шевельнулся. Понял, что хозяин категорически против, и решил проявить благоразумие. И даже мой укоризненно-тяжелый вздох на решение не повлиял.

— Астра, — попробовал вклиниться в ситуацию Вернон. — Астра, отстань от человека.

Я дёрнула хвостом, как бы намекая, что ревнивцы и их друзья идут лесом, но маг не допёр. А вот светлость…

— Так. У нас труп из склепа. И осмотр лучше закончить сегодня.

С этими словами блондинчик схватил со стола нечто похожее на карту и прямоугольный кристалл из числа тех, на которых слепки аур хранятся, и бодро направился к выходу.

Прочим присутствующим, исключая Жакара, не оставалось ничего иного, как последовать за светлостью. Ну а я… тоже к этой процессии присоединилась. Только, в действительности, не за Дантосом, а за сородичем увязалась.

Мне категорически не хотелось расставаться с тем, кто столь внезапно вернулся в мою жизнь. Наоборот — я мечтала вцепиться всеми лапами, обнять крепко-крепко, потом отругать (не за что-то, а так, ради профилактики) и засыпать вопросами.

А вопросов было много…

Во-первых, меня интересовали подробности побега из Рестрича, в частности — мотивы. Прощальная записка какой-то свет на произошедшее проливала, но его было недостаточно. Душа жаждала большего!

Во-вторых, хотелось знать, как Натар жил все эти годы и как очутился в Керне. Как стал стражником замкового гарнизона. Как устроился, какие планы на будущее имеет, и вообще всё-всё!

Ну и отдельный, мелкий, но любопытный, момент. Как ему удалось разминуться с Гертоном? И заметил ли сородич присутствие здесь одарённого? Понял ли, что кто-то бродит по округе, собирая «образы» замковой прислуги и лиц приближенных к герцогу?

Впрочем, как им удалось разминуться я, кажется, знаю. Натар покинул Рестрич почти сразу после меня, то есть встретиться с вызванными в город одарёнными, вероятнее всего, не успел. Следовательно, Гертон просто не знал моего соседа в лицо. Ну а почувствовать Натара, конечно, не мог, ибо такой фокус срабатывает только с теми, в ком есть родовая магия. А в Натаре магии метаморфов точно нету.

Именно поэтому он, несмотря на визит в Керн внука нашего старейшины, жив и здоров. По той же причине продолжает службу, а не возвращается в Рестрич, погоняемый кнутом и угрозами.

Подумав об этом, маленький дракон слегка споткнулся, что стало поводом вынырнуть из фантазий и обратить взор на окружающую действительность. И тут же поймать взгляд герцога Кернского, который всё так же шел впереди, но обернулся.

Чуйка подсказала — телепатия работала без сбоев, то есть Дантос все мои мысли слышал. Но вопроса, который прозвучал в следующий миг, в моём списке не было!

— Лейтенант, а ты женат?

Золотая девочка опять споткнулась — как-то не ожидала от светлости такой логики. Друг детства удивился ещё больше, но ответил не раздумывая:

— Да.

От Дантоса повеяло чем-то сильно напоминающим облегчение, а вот следующий вопрос… Скажем так, с учётом знаний, которыми владел Дан, вопрос был болезненным и бестактным, но тем не менее.

— А дети есть?

Вот теперь Натар паузу всё-таки взял…

— Родных нет, — наконец, сказал он. — Есть приёмные. Двое.

На последних словах голос стражника потеплел, а драконья сущность уловила ощущение счастья. Оно было очень светлым и до того искренним, что сердце сжалось.

Блондинчик, как ни странно, тоже проникся.

— Это замечательно, — мягко сказал он.

— Думаете? — переспросил воин почти шепотом.

Их светлость… помедлила, но кивнула.

Остаток пути прошли молча. Миновали три лестницы, чтобы оказаться в подвальном коридоре, соседнем с тем, который вёл в склеп. И этот коридор стал ещё одним поводом споткнуться… Дело в том, что тут тюрьма располагалась.

Заключённых, если верить драконьей сущности, не имелось, но двери с решетчатыми окошками впечатляли. Правда, труп Ласта всё-таки не в камере разместили, а в одной из комнат для допросов.

На этой двери решетки не было, зато рядом с ней наблюдался караул в составе четырёх человек. Завидев герцога, стражники выпрямились и щёлкнули каблуками, но через миг всё внимание мужчин переключилось на меня.

А я что? Я ничего. Осознав интерес, остановилась и крутанулась на месте. Потом выдержала паузу и крутанулась ещё раз.

Смотрите, пожалуйста, мне не жалко. И да, я понимаю, что прятать такую красоту от мира просто грешно!

Ну как? Как можно скрывать эти великолепные короткие лапки? Эти красивые крылышки и изящный до дерзости хвост? Эти янтарные глаза, острые шипы и блестящие чешуйки! Ну и её — неповторимую грушевидную фигуру…

— Астра, — послышалось со стороны Дантоса. В голосе светлости звучал лёгкий, но укор.

А вот Вернон бранить не стал, он шумно втянул ноздрями воздух, а потом не выдержал и рассмеялся. Тихо, необидно, но всё-таки!

Стражники тоже заулыбались, я же повернулась к Натару и спросила:

— Гладить будешь?

Бывший сосед промолчал, но чутьё подсказало — нет, гладить дракона эта бука не собирается. Но данный факт не помешал мне остаться по эту сторону двери, в смысле, отказаться от осмотра трупа, которым намеревался заняться Дан.

Блондинчик оставлять дракона без присмотра точно не хотел, но под недоумёнными взглядами окружающих сдался. В итоге, они с Верноном скрылись в комнате для допросов, а я плюхнулась на попу и принялась ждать.

Я была такой маленькой, такой скромной и послушной, что стражники не выдержали… Старший из них осторожно шагнул ко мне, чтобы тут же услышать:

— Брумс, ты сдурел? Что если покусает?

— Роззи заверила, что дракон не кусается, — парировал мужчина.

Он сделал ещё полшага, и тут в разговор Натар вмешался…

— Астра не покусает, — сказал сородич тихо, — а вот их светлость может. Если рядом с Астрой застукает.

С точки зрения нормального человека, фраза звучала совершенно абсурдно, но стражники поверили. Вот только любопытство оказалось сильней! Уже через минуту меня гладили, почёсывали и нахваливали. Попавший под бич герцогского гнева Натар тоже не сдержался, так что свою порцию нежности я всё-таки получила.

А вот про золотые искорки и склонность светлости спорить с безмолвной зверушкой, сородич почему-то не сказал. Но вероятность, что Натар станет молчать об этом и дальше, была нулевой.

Правда, меня факт огласки не смущал совершенно. Я по-прежнему ни капли не боялась разоблачения или чего-то похожего. Причём это был не пофигизм, а нечто иное — всё то же плохо объяснимое ощущение, что ничего дурного не случится…

Сижу. Сижу в столовой, на специально принесённом для меня кресле, в самой небрежной позе и… ну вроде как дремлю. Тот факт, что в животике слегка бурчит, немного отвлекает, но о том, чтобы спрыгнуть на пол и одарить вниманием поставленные для меня миски, и речи быть не может.

Ага. Откушать из мисок в присутствии всей замковой прислуги я могу, а вот с компанией графинь всё иначе. Я не то чтоб стесняюсь, но… В общем, не хочется мне. Совсем-совсем.

Сижу. Лениво прислушиваюсь к бряцанью вилок и размышляю о невероятной прыти этого семейства. То, что граф уехал — это ладно, а вот супруга с дочерью… Они же стен замка ни на миг не покидали. Даже за вещичками своими не вылезли! Тем не менее, чемоданы им уже привезли. И скорость доставки создавала впечатление, что вещи были собраны заранее…

И вот как, скажите на милость, к такой ситуации относиться?

А как относиться к тому, что герцог Кернский вдруг решил, что ужинать лучше не отдельно, а с гостями?

— Постоянно игнорировать леди Сицию и Катарину очень невежливо, — мотивируя это своё решение, сказал он. Но слова были произнесены с такой интонацией, что даже без драконьего чутья ясно — блондинчик врёт!

И вот теперь мы здесь, в столовой. Вернон и Дантос уплетают за обе щеки, ибо до самого ужина с трупом провозились, а графиня с виконтессой строят из себя птичек. В том смысле, что едят медленно и по крошке. Особенно вторая.

Ну а я… Да-да, сижу! И чем дольше размышляю обо всём об этом, тем больше хочется совершить какой-нибудь экспрессивный поступок. Отгрызть мелкой виконтессе ногу, например. Или голову…

Наконец, стук столовых приборов становится тише — оголодавшие мужчины прекращают жрать и начинают кушать. И вот тут-то и звучит вопрос, призванный завязать долгую светскую беседу.

— Ваша светлость, — прожевав лист салата, говорит леди Сиция. — Мы слышали, что-то случилось. Какая-то неприятность.

— В вашем фамильном склепе, — добавляет Катарина участливо.

Прежде чем ответить, блондинчик тянется за вином. Делает глоток из бокала, бросает короткий взгляд на Вернона, а потом говорит:

— Да, в склепе найден труп постороннего.

Катарина вроде как пугается, округляет глазища, и переспрашивает:

— Постороннего? Да неужели…

— Именно, — подтверждает блондинчик.

— А как он туда попал?

В итоге желанная беседа таки завязывается, и тот факт, что герцог и Вернон о многом умалчивают, ни на что не влияет. Более того, несмотря на это самое умолчание, посвященная в тайны я узнаю из разговора подробности, которых не ведала!

— Вы думаете, что труп пролежал в склепе около пяти лет? — уточняет Сиция. И добавляет: — Но почему так долго? Почему его не обнаружили раньше?

Дантос пожимает плечами, делает новый глоток из бокала, и говорит:

— Я не люблю посещать склеп. А прислуга, зная о моём отношении, тоже открывать эту дверь не торопится.

— Ах, ну конечно, — графиня переходит на шепот и говорит сейчас всё-таки не Дану, а самой себе: — Конечно, та жуткая смерть вашего отца. Она же именно в склепе случилась.

Раздаётся тихое «кхе-кхе» — это Катарина напоминает матери о чувстве такта. Ну а «дремлющий» в кресле дракон невольно вздрагивает.

Отца светлости убили в склепе? Ну надо же… Да, если вдуматься, это многое объясняет.

Убийство — это всегда ужасно, но участь, постигшая родителя Дантоса, была особенно страшной. Он попал в руки людей близких к братству Терна и стал жертвой ритуала, смысл которого забрать максимум крови. То есть его подвесили вниз головой, а потом перерезали артерию… Ну а дальше…

Нет. Нет, додумать не получается. Люди из братства Терна интересовались метаморфами, поэтому мы знаем о фанатиках больше, чем обыватели. Более того, старейшина Ждан давал прочесть подробное описание ритуала и его последствий — в смысле, описание того, как место преступления выглядит, и в каком состоянии находится труп.

Со времён моего обучения прошли годы, но то описание помню отлично — не удивительно, что к горлу подкатывает тошнота, а к глазам слёзы. И если Дантос, которому на момент смерти отца то ли семь, то ли восемь было, место убийства видел, то его нежелание посещать склеп очень понятно.

Ну а если добавить сюда скорую смерть матери и появление в замке регента, который, кстати, очень сильно саркофагами интересовался, то картина совсем грустной становится. И да, удивляться тому, что усыпальницу не посещали несколько лет, не приходится.

— А запах? — вырвал из мыслей голос Катарины. — Там, должно быть, ужасно пахло?

Маленький дракон мысленно поморщился и пожелал всем приятного аппетита, но кернская аристократия оказалась совершенно не брезгливой. Как и примкнувший к ней маг. Он-то и сказал:

— Запаха не было. Труп даже не разложился, а просто засох.

— А разве такое возможно? — удивилась Сиция.

Вернон кивнул и принялся блестеть знаниями…

— Человек умер от сложнейшего заклинания, построенного на магико-алхимической основе. Это же заклинание, вернее вызванная им болезнь, поспособствовали мумификации. Причём мумификация протекала стремительно — гораздо быстрее, чем обычно. Ну а в том, что касается запаха: сухое, как понимаете, почти не разлагается. То есть и запах отсутствует.

Из всей этой тирады графиня выцепила только одно.

— Болезнь? — переспросила женщина нервно.

Вот только испугаться до такой степени, чтобы сбежать из замка, увы, не успела.

— Не волнуйтесь, — сказал маг. — Болезнь не заразна.

Леди Сиция шумно выдохнула и вновь подцепила на вилку лист салата. А через пару минут разговор свернул в иное, менее драматичное русло. Причём инициатором и главным дознавателем была уже не Сиция, а юная Катарина.

Девушка пристала к Дантосу на предмет императорского театра: как давно Дантос там бывал, как оценивает игру новой примы, и прочее, прочее, прочее…

Блондинчик отвечал сперва неохотно и односложно, что подсказывало — поклонником театра он всё-таки не является, но потом разговор оживился и потёк быстрее.

Причина? Ну скажем так… Катарина постаралась.

Бледная виконтесса слушала каждую реплику светлости с подчёркнутым вниманием, принимала каждое слово со щенячьим восторгом, и глядела на мужчину самыми влюблёнными глазами. А ещё слегка тупила, давая Дантосу возможность объяснять и делать некоторые отступления от темы.

При этом и Вернон и леди Сиция из разговора выпали, то есть Дан и Катарина считай тет-а-тет общались. И этот междусобойчик откровенно бесил!

Впрочем, тот факт, что титулованная малолетка заигрывает с моим герцогом бесил в тысячу раз сильнее, но я держалась. Правда, ровно до тех пор, как разговор свернул в уже знакомое русло и вновь коснулся маленькой красивой меня.

— Я помню выступление Астры в цирке, — с нотками всё того же восторга сказала Катарина. — Она так замечательно прыгала через обруч. А ещё на задних лапах ходила, и пела под дудочку.

— Да, Астра — большой талант, — не стал отрицать очевидное герцог.

Ну а Катарина…

— Мы можем надеяться на то, что Астра нам что-нибудь покажет? Станцует, споёт, или хотя бы через тот же обруч попрыгает?

Я от такого предложения искренне офигела, Вернон поперхнулся вином, а Дан замер на пару мгновений, потом резко мотнул головой и сказал:

— Нет. Исключено.

В голубых глазах виконтессы вспыхнуло искреннее недоумение, тонкие губы сложились обиженным бантиком. А герцог пояснил:

— С цирком покончено, Астра не выступает.

— А что же она тогда делает?

— Живёт, — пожав плечами, отозвался Дан. — Спит, ест, играет…

— То есть дракон бесполезен? — перебила Катарина. И тут же продолжила в своей сладко-восхищённой манере: — О, это так великодушно с вашей стороны! В наше циничное время мало кто готов тратить деньги на что-то, что не несёт выгоды.

Я от такого заявления чуть с кресла не рухнула. Вернон опять подавился, а Дан…

— Вообще-то Астра не бесполезна, — сказал ровнее, чем хотелось бы. — У неё множество талантов. Например, она отличный телохранитель.

Графиня с дочерью удивлённо переглянулись.

— Телохранитель? — спросила уже Сиция. — Но ваша светлость, зачем вам телохранитель в Керне? Тут все свои. Тут врагов нет.

— Врагов нет, но посторонний труп в фамильном склепе нашелся, — парировал блондинчик.

Сиция раскрыла рот в явном намерении возразить, но тут же захлопнулась, за неимением аргументов. А её дочке (о чудо!) хватило ума отстать от Дантоса и переключиться на Вернона.

— А как давно вы магией занимаетесь? — хлопнув ресницами, спросила она. — Это сложно? Это опасно?

— Мм-м… — ответил брюнет. — Мм-м…

Разговор опять повернул, и я прислушиваться перестала. Просто сидела в кресле, смотрела на мамашу с дочкой и думала — за что же они так меня невзлюбили? То лишай выискать хотели, а теперь вот… бесполезной обозвали. И это всё при том, что я ничего плохого этой парочке не сделала!

В следующий миг двери столовой распахнулись, дабы впустить небольшую делегацию лакеев. Это у нас смена блюд подоспела. Причём она была последней — господам чай и десерт подавали.

Для меня тарелочка с десертом тоже нашлась — её аккуратно поставили рядом с нетронутыми мисками. Потом, подумав, миски всё-таки забрали, и я осталась один на один с большим куском шоколадного торта.

Слюнки? Нет, не потекли. Более того — неожиданно возникло ощущение, что ещё чуть-чуть и любимая дразнилка Дантоса таки сбудется. В смысле, ещё немного и у меня действительно слипнется. И не факт, что только попа!

И я в самом деле собиралась проигнорировать угощение, но ровно до тех пор, как слуха коснулся писклявый голос Катарины.

— Ой, а Астре тоже десерт полагается? Но ведь животным сладкое очень вредно. Зубы выпасть могут и шер… хм… то есть чешуя.

Всё. Терпение у дракона кончилось.

Я притворно зевнула, поднялась на лапки и грациозно спрыгнула на пол. С показательной ленцой обнюхала кусок торта и осторожно лизнула глазурь. А потом принялась есть, но не как обычно, а… в общем, я не аккуратничала. Ну а на последнем слое крема вообще… повозюкала по тортику подбородком!

Отдельная приятность: пока я совершала акт чревоугодия, беседа за столом продолжалась. То есть внимания на маленького дракона никто не обращал.

Когда я закончила и, выдержав паузу, посеменила к столу, меня так же не заметили. Тем интереснее было подкрасться к Катарине и, водрузив подбородок ей на колени, сказать ласково:

— Ву-у-у.

Девчонка вздрогнула, но не завизжала.

— Ты! — выдохнула виконтесса. — Что тебе надо?

— Ву-у-у… — делая честные глазки, повторила я. Тортиком с драконом поделишься?

— Астра! — попыталась урезонить светлость, но я не поддалась.

Всё так же стояла и смотрела, и вроде как мечтала о том, что Катарина возьмёт блюдце с ещё нетронутым шоколадным треугольником и поставит на пол. Я даже высунула язык и пару раз облизала собственный нос, дабы проиллюстрировать желания, а пигалица эти желания даже поняла, но…

— Обойдёшься, — сказала мерзавка шепотом. А потом громко, для всех: — Прости, Астра, но ты и так толстая.

Я?!

Карликовый дракон оскорбился до глубины души, но виду не подал. Всё так же стоял, водрузив подбородок на колени девчонки и смотрел честными янтарными глазами.

— Нет, — повторила Катарина строго и притворилась будто никакого дракона не существует. И это был прямо-таки гигантский подарок с её стороны!

— Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста дай тортик! — взмолился дракон и принялся ластиться. В смысле, подло вытирать уже не только подбородок, но и весь рот, и дёсны, о нарядное платье.

Когда же стало ясно, что «воспитательница» не дрогнет, маленькая красивая я отступила. С секунду полюбовалась на творение морды своей и, придя к выводу, что коричневые разводы смотрятся на бледно-персиковом фоне идеально, отправилась обратно к креслу.

Там печально понюхала пустую тарелку из-под собственного пирожного и, оглянувшись на стол, устремилась к двери.

Вы извините, но я со жмотами не общаюсь. И раз вы все такие противные, то лучше к Роззи пойду. Уж она-то золотую девочку не обидит! Уж она-то и покормит, и погладит, и всё остальное.

С этими мыслями я добралась до двери. Привстав на задние лапы эту самую дверь толкнула и благополучно выбралась в коридор. Ну а прежде чем дверь закрылась, услышала громкое ошарашенное «ах»! А следом визгливое:

— Это же доранский шелк! С него же такие пятна не выводятся!

Маленький дракон точно знал, что ничегошеньки ему за этот акт правосудия не будет. Но на всякий случай стрелой сорвался с места и помчался… нет, всё-таки не на кухню, а в покои герцога Кернского.

Дан, конечно, зараза, но в его комнатах есть бассейн, который я ещё не опробовала, а также дневник Ласта. Ну а в том, что касается пропущенного ужина — разберёмся. В крайнем случае наверстаем завтра.

С бассейном, увы, не сложилось. С ужином, впрочем, тоже. Нет-нет, никаких катастроф! Просто пока подогревалась вода, золотая девочка осознала, что её нещадно клонит в сон.

В итоге плюнула на все планы и отправилась к кровати. Сомкнула зубы на краешке покрывала, благополучно стащила оное на пол, а сама запрыгнула на постель. А в момент, когда лапы коснулись пружинистого матраса, вспомнила о том, что случилось днём. В частности, в каком состоянии это роскошное койко-место после нашего с Дантосом общения осталось…

Тут же захотелось завыть и побиться головой о стену. Я же собиралась застелить, дабы скрыть следы пребывания в спальне женщины! А в итоге… бес меня пожри, нас Вернон отвлёк! Вот не мог зайти на полчаса позже?

Угу, это был несомненный провал конспирации, который сильно опечалил. Объятая этими эмоциями я вытоптала полянку в центре кровати и легла. Но не успела закрыть глазки, как в спальне объявился Дантос. Улыбчивый и слегка хмельной…

— Не стыдно? — с порога спросил герцог Кернский. В голосе прозвучал смех.

Я смачно зевнула, намекая — нет, нисколечко. Потом повернулась на другой бок, попой к окружающим, и честно попробовала уснуть.

И у меня, как ни странно, получилось! То есть к маленькому дракону никто не пристал даже для того, чтобы погладить или почесать между крылышек. То есть блондинчик не меньше моего утомился, что, впрочем, не удивительно — день и вправду выдался насыщенным.

Ну а следующее утро оказалось не лучше…

То есть сперва всё шло хорошо: я проснулась, потянулась, обнаружила, что светлость ещё спит и поспешила эту оплошность исправить. Я подползла ближе и коварно лизнула в плечо, а когда мужчина не среагировал, громко засопела в ухо.

Всего секунда и кое-кто заворочался, попытался отстраниться и продолжить спать, но маленький дракон не отстал.

— Ву… — сообщила я. А когда Дантос вздрогнул и очнулся, рухнула на подушки и притворилась спящей.

Несколько секунд в комнате царила недоумённая тишина, потом прозвучало:

— Не прикидывайся, Астрёныш.

Я перевернулась на спину, выставив красивое пузико, и только после этого приоткрыла один глаз.

Ощущения подтвердились — блондинчик уже не спал. Приподнявшись на локте, хитро взирал на меня. Рубашки на Дантосе не имелось, волосы были растрёпаны, что придавало светлости очень домашний вид, но умилиться этому облику я не успела. Просто в следующую секунду послышался стук в дверь. Далёкий, но ужасно настойчивый.

Дантос вторжению не порадовался — он закатил глаза и тяжело вздохнул. Но, несмотря на присутствие рядом умопомрачительной чешуйчатой девочки, которой точно требовалась ласка, поднялся и отправился открывать.

Я встать не потрудилась, ибо была убеждена — и так всё узнаю. Но когда герцог Кернский вернулся в спальню, единственным, что мне сказали, было усталое:

— Началось…

После чего их светлость развернулась и бодро удалилась в ванную. А я осталась лежать на мягких подушках, в гнезде из одеяла и полном недоумении.

Правда, спустя полчаса — после лёгкого и стремительного завтрака, ситуация всё-таки прояснилась… И мне захотелось повторить стон светлости:

— Началось…

Их было трое — трое делегатов от местных аристократических родов, которые примчались поприветствовать владыку здешних мест. Обнаружив друг дружку в небольшой гостиной, где должна была состояться встреча с герцогом, визитёры не обрадовались. Блондинчик при виде подданных, среди которых был граф и два барона, удовольствия тоже не испытал, но заметить это было невозможно. Драконья сущность и та не сразу истинные эмоции различила…

— Ваша свет… — начал было первый из них, но запнулся, увидав как в гостиную заруливаю я.

— Ваша свет… — воспользовавшись заминкой первого, попытался заговорить второй. Но тоже заметил, и тоже замолчал.

Ну а третий таращился молча. Причём он был единственным, у кого хватило ума отпрянуть и показать на меня пальцем. Этот приступ паники вызвал невольную улыбку и желание познакомиться с третьим поближе, но я всё-таки сдержалась.

Чинно проследовала за Даном и доверчиво прижалась к герцогской ноге, когда тот остановился.

— Доброго утра, господа! — поприветствовал визитёров блондин. — Как поживаете?

Мужчины, наконец, отмерли и заулыбались. И руки для рукопожатия потянули, и вообще…

— Ваша светлость, мы так рады вашему возвращению! — воскликнул-таки первый.

— Позвольте выразить своё уважение, — заявил второй.

— Очень рады, — пролепетал третий. — Очень!

Дальше был кофе и короткая общая беседа. Троица визитёров всё так же выражала радость, справлялась о здоровье и планах. Дантос тоже интересовался, но больше из вежливости, ибо уж о чём, а о делах герцогства знал прекрасно — пока мы жили в столице, ему каждую неделю донесения привозили, да и жалобы, требующие герцогского вмешательства, с завидным постоянством слали.

В том же, что касается поездки в Рестрич — она длилась не так уж долго. То есть выпасть из темы блондинчик не успел.

Когда приветствие закончилось и посетителей удалось выпроводить, Дан облегчённо вздохнул и явно вознамерился переключиться на другие, более интересные дела, но увы. Едва собрался подняться из кресла, как рядом нарисовался Жакар со стопкой разномастных конвертов.

Эти конверты стали поводом для нового тягостного стона, в том числе потому, что вот такие, письменные приветствия требовали письменного же ответа.

— Ну почему у меня нет секретаря? — поморщился Дантос.

Толстопузый дедок сочувственно развёл руками и спросил, где их светлость желает разбирать корреспонденцию — тут или в каком-нибудь другом месте? Блондинчик предпочёл остаться в гостиной и велел подать писчие принадлежности, а также предупредить Вернона. При этом Дантос явно рассчитывал на то, что золотой дракон останется рядом, но у меня и свои дела имелись…

Едва Жакар удалился, я спросила:

— Дорогой, а куда ты книжицу, которую я из склепа принесла, дел?

И пусть прозвучало… да-да, как всё то же драконье «ву-у-у», собеседник понял. Он отвлёкся от изучения конвертов и признался без энтузиазма:

— В моём кабинете, на нижней полке книжного шкафа.

— Какого из? — уточнил дракон.

— Ближнего к окну.

Ага!

Вот после этого я поднялась на лапки, развернулась и, деловито повиливая хвостатой попой, направилась прочь. Но прежде чем покинуть гостиную, встречный вопрос поймала:

— Ты сейчас в человека превратишься, верно?

Эм…

— Нет, дорогой. Превращаться не планирую.

От сероглазого телепата повеяло недоверием и мне пришлось остановиться. А потом вообще развернуться и наклонить голову — ну чтобы он мои честные глаза увидел.

Вот только после этого Дан отказался от вспыхнувшего намерения проследить и поймать. Я же усмехнулась и важно продолжила путь.

Иду. Миную два огромных зала, подхожу к роскошной парадной лестнице, поднимаюсь на первую ступеньку. Иду!

Тонкий драконий слух различает бряцанье посуды на кухне и шумный спор слуг. Ноздри ловят аромат бульона, который с той же кухни доносится; когтистые лапки радуются мягкому ковру, которым устлана лестница; глаза получают эстетическое удовольствие от завитушек и позолоты, которыми украшены перила.

Иду.

Поднимаюсь на один лестничный пролёт, второй, третий. А вот миновав четвёртый сворачиваю в коридор, который к хозяйским комнатам ведёт и только теперь обращаю внимание на вопиющую вещь — тут нет ни охраны, ни иных преград. То есть ходи кто хочет! Хоть слуги, хоть Катарины с мамашками.

Последняя мысль вызывает буйную волну возмущения, и я даже оглядываюсь в надежде, что всё есть, просто я не заметила, но увы. Коридор действительно пуст и совершенно беззащитен.

Я фыркаю и, помянув герцогскую беспечность, топаю к знакомой двери. А приблизившись, поднимаюсь на задние лапы, чтобы передними нажать на ручку и тут же ввалиться в знакомую гостиную.

Ввалиться и замереть! И присесть на попу от неожиданной и совершенно жуткой догадки! В коридоре пусто, дверь личных покоев не заперта, и это при том, что в замке присутствуют неблагонадёжные гости. Так что если Дантос нарочно о личном спокойствии не позаботился? Что если блондинчик намеренно… даёт шанс Катарине?

Какая-то часть моего сознания назвала эту мысль бредом, другая напомнила, что я сама замуж за герцога Кернского как бы не рвусь, и вообще… отношусь к нему довольно ровно. То есть поводов для ревности или тем более паники вроде нет. Но несмотря на всё это в глазах потемнело, а сердце застучало до того сильно, что захотелось позвать доктора…

Эта мучительная вспышка длилась целую вечность, но маленький дракон выдержал. Ну а когда сердце успокоилось, а чернота сменилась чёткой картинкой, выдохнул и огляделся.

И снова замер! На сей раз в недоумении и растерянности. Просто… взгляд зацепился за одну штучку, которую прежде не замечала.

Три небольшие кристалла вмонтированные в дверной косяк практически у самого пола на декоративную финтифлюшку никак не походили. А сильные царапины, оставленные на дереве, точно были свежими.

Причём, последние создавали впечатление того, что столяр был слегка нетрезв, но зацепило меня всё-таки другое: уж слишком сильно эти кристаллы на магическую сигнализацию походили.

С пару минут я стояла и присматривалась, а потом развернулась и пошла обратно в гостиную. Хотела услышать пояснения Дантоса по этому вопросу.

И вот когда я до этой самой гостиной добралась…

— Да, малышка, — сказал блондинчик. — Это действительно сигнализация.

А после большого глотка кофе, добавил:

— Она настроена на Катарину.

Признаться, именно такого ответа я и ждала, то есть поводов для удивления или какой-то бурной реакции у меня не было. Тем не менее, сердце снова зашлось бешеным боем, а глаза на мгновение застелила тьма.

А ещё появилось желание подскочить и обнять герцога Кернского всеми лапами, но карликовый дракон благоразумно сдержался. Вместо этого спросил:

— Сигнализацию ставил Вернон? — И после утвердительного кивка: — Но когда вы успели?!

— Ещё в первый вечер, — хитро сощурив серые глазища, пояснил Дан. — После того, как ты спать ушла.

Тут же вспомнился перегар и пьяный беспорядок, которым меня на следующее утро приветствовали, и царапины на дверном косяке обрели смысл! То есть кристаллы в самом деле под градусом ставили. Ай-яй, как не стыдно…

— Ничуточки не стыдно, — поймал и эту мысль Дан.

Я же картинно закатила глазки и в который раз признала — увы, но совести у этого мужчины нет. В противном случае он бы сразу о сигнализации предупредил! Сразу дал понять, что поводов для ревности и беспокойства не имеется. А он…

— А что я? — Совсем развеселился герцог.

Хотелось ответить! Хотелось сказать что-нибудь веское и лапкой топнуть! Но не случилось, ибо в наш интим упомянутый Вернон вторгся.

— А вот и вы! — радостно поприветствовал маг.

Стремительно пересёк гостиную, плюхнулся в кресло и, ухватив со стола колокольчик, принялся трезвонить на весь Керн. И его даже услышали! В смысле, слуга явился, и почти сразу. И сразу же ушел, озадаченный заказом на кофе.

Я тоже уйти собиралась, но что-то удержало. Причём удержало очень правильно, ибо в гостиной намечался довольно любопытный разговор.

— Дан, а с каких пор у тебя глаза от злости светятся? — спросил Вернон. — И магические всполохи по коже бегают?

Их светлость отвлеклась от разглядывания очередного письма и уставилась на друга. Я же навострила ушки и изящной тенью скользнула к креслу, в котором сидел маг.

Вообще, я была убеждена, что тему золотых искорок эти двое обсудили ещё вчера, пока возились с трупом. И тем любопытнее было услышать адресованный Дантосу вопрос…

— Мм-м… — отозвался блондинчик.

Потом отложил письмо и потянулся к кофейной чашке. А хлебнув ароматного напитка, уточнил:

— Глаза? Я думал, проблема только с кожей.

Вернон скосил взгляд на меня. Спросил, не обращаясь ни к кому конкретно:

— Это из-за той пещеры? Из-за нашей прогулки к метаморфам?

Маленький дракон шумно вздохнул, а герцог Кернский напряженно улыбнулся. Он же и сказал:

— Да. И я, кажется, знаю, что произошло. Видишь ли, в том чудовище была магия, а я эту магию… ну вроде как выпил. Я чувствовал, как в меня вливается какая-то сила, но в запале боя значения не придал.

— А потом? После боя?

Герцог пожал плечами.

— Потом тоже. Просто никаких особых ощущений у меня не было, так о чём беспокоиться? О чём вспоминать?

— А вчера ты что-то почувствовал? — продолжил допрос Вернон. — Ну кроме ревности…

Глаза светлости полыхнули без всякой магии, да так, что Вернон инстинктивно в спинку кресла вжался. Но тут же опомнился и рассмеялся, правда Дан реакцию друга не оценил. Во взгляде серых глаз читались возмущение и угроза, и это было настолько занимательно, настолько приятно, что я слегка зарделась.

Герцог Кернский реакцию заметил и фыркнул. Кажется, хотел сказать другу пару грозных слов, но ему помешало явление слуги.

Лакей принёс ещё один кофейник, чашку для Вернона и блюдо с булочками и бутербродами… Пока выставил всё на столик, гроза подутихла, и в глазах светлости тоже появился смех.

— Я почувствовал, как моё тело наполняется силой, — едва лакей удалился, сказал Дан. — И лёгкое покалывание в груди.

Брюнет, который как раз к чашке тянулся, замер на полмгновенья…

— Странно. Это совсем не похоже на то, что испытываем мы.

Представления об ощущениях, которые получают маги я имела — это жжение в ладонях и руках. Оно возникает независимо от того, какое заклинание используется — боевое или какое-то ещё.

— То есть это не магия? — предположил Дан.

— Магическая составляющая налицо, — парировал Вернон. — Да и способ, которым ты его получил…

Вот тут высокопоставленный сотрудник управления магического надзора запнулся и откровенно посмурнел. Потом ударил кулаком по раскрытой ладони и продолжил…

— Хотелось бы сказать, что я им всем устрою большую головомойку, но увы. Я же сам, лично, в экспертизе твоего кортика участвовал. Ума не приложу, как мы могли так ошибиться? Как могли признать его нерабочим?

— Как бы там ни было, артефакт уничтожен, — помедлив напомнил Дан.

А маленький дракон шумно вздохнул и невольно закатил глазки.

И вот неприятность — обычно мои вздохи и ужимки без всякого внимания остаются, а тут заметили, причём оба.

— Тебе что-то известно? — проявил проницательность Дан.

— Леди Астрид, мы требуем подробностей! — выпалил Вернон.

Увы, но мимика у драконов очень скудная, так что изобразить кислую рожицу не удалось. В итоге, ответом мужчинам стал новый тяжкий вздох и тихое печальное «ву».

Хорошо. Расскажу, раз сами такие недогадливые. Но при одном условии — никаких домогательств со стороны некоторых излишне настырных блондинов!

Слышавший мои мысли Дан фыркнул и поджал губы, а я грациозно развернулась и направилась к двери. Гордая и независимая, и безмерно довольная собой…

Глава 4

Едва боль трансформации отступила, я поднялась на ноги и закрыла дверь ванной комнаты на щеколду. Постояла ещё с минуту, привыкая к ощущению глухой тишины и отсутствия запахов, которое после пребывания в зверином облике накрыло, и отправилась в душ.

Затем была сушка волос полотенцем и пристальное разглядывание девушки, которая отражалась в зеркале. Эта зеленоглазая брюнетка выглядела настолько счастливой, что даже круглые шрамы, опоясывающие шею, красоты не портили.

Подмигнув отражению, я завернулась в полотенце и направилась в спальню. Мне предстояло решить трудную задачу — используя гардеробную Дантоса, одеться так, чтобы и прилично (в смысле, все интимные места прикрыты), и не слишком смешно.

Первое было вполне выполнимо, а вот со вторым точно проблемы намечались. Ведь герцог Кернский гораздо крупнее и на целую голову выше! То есть я в его одежде просто утону.

Отодвигая щеколду, я уже представляла, как угорает с меня Вернон, но всё сложилось совсем не так, как думалось.

Посреди спальни стоял один из моих чемоданов! Вернее, самый большой из них — тот, в который я не только платья, но и нижнее бельё запихнула…

Вопроса кто именно решил позаботиться о моём внешнем виде, не возникло, и мне второй раз за день захотелось обнять этого мужчину всеми лапками и обвить хвостом. Но… здесь и сейчас я была безхвостым человеком — это во-первых. Во-вторых, я слишком хорошо понимала, что случится, если мы с блондинчиком выйдем за рамки этикета…

Я сойду с ума! Я не смогу сосредоточиться! Я буду думать не о деле, а о его губах и умопомрачительном запахе! Так что нам с Даном реально лучше держаться подальше друг от друга. Вернее, ему держаться подальше от меня, ибо я сегодня какая-то слабовольная, и сама с задачей дистанцирования точно не справлюсь!

С этой мыслью я шагнула к чемодану, распахнула крышку и, после непродолжительной, но тщательной ревизии, вытащила оттуда бледно-зелёное платье с заманчивым декольте. Широко улыбнулась, представив лицо Дана, когда он это декольте увидит, и принялась искать подходящий шарфик.

Ну а через четверть часа, примерив не только шарф, но и ленту для волос, я поднялась на цыпочки и направилась в гостиную. Сердце опять стучало чаще положенного, но усмирить его не получалось.

Шаг, ещё шаг, поворот дверной ручки, и… я сталкиваюсь нос к носу с Даном, который явно замучался ждать и собирался поторопить.

Тут же отстраняюсь, делаю книксен и дарю их светлости лучезарную улыбку.

Мужчина тратит пару секунд на то, чтобы прийти в себя, улыбается в ответ и отступает. Он благоразумно воздерживается от попытки предложить мне руку — просто указывает на распахнутую дверь кабинета и говорит:

— Прошу…

Я приподнимаю юбки, снова привстаю на цыпочки и, ничуть не смущаясь отсутствия туфель, иду дальше. Оказавшись в кабинете, вежливо киваю магу и спешу к одиночному креслу у камина.

Буря, ставшая поводом для ночёвки семейства Итереков, давно миновала, и погода второй день прекрасная, но всё-таки осенняя — так что в замке очень даже прохладно. И теперь, находясь в истинном обличии, я этот холод чувствую и стремлюсь туда, где теплей.

— Леди Астрид, вы обворожительны! — салютуя чашкой, скалится маг.

Я хитро улыбаюсь и отвечаю вежливо:

— Благодарю, Вернон.

Шедший следом за мной блондинчик закрывает дверь и направляется к столику, на котором размещён поднос с кофейником, чашками и бутербродами. Поднос этот, если не ошибаюсь, с первого этажа перетащили.

Дан наполняет чашку, ставит на блюдце и несёт мне. Я принимаю напиток с благодарностью, но делаю всё, чтобы не коснуться герцогских пальцев. Просто… моё тело и так слишком бурно реагирует — сердце опять сошло с ума, а щёки норовят вспыхнуть румянцем.

Такая ситуация мне не нравится, но думать обо всём этом не хочу. Я вдыхаю аромат, делаю маленький глоток неожиданно горячего кофе, ощущаю восхитительно-терпкий вкус и поднимаю глаза, чтобы увидеть — их светлость отошла от кресла, присела на край письменного стола и уставилась на мою персону.

В уголках красивых мужественных губ спряталась улыбка, серые глаза полны то ли радостью, то ли смехом. И пусть я сейчас не дракон, но драконья сущность никуда не делась и подсказывает — этот мужчина счастлив видеть меня такой.

После этой драконьей подсказки я внезапно вспоминаю о туфлях и хочу подтянуть ноги, чтобы спрятать под платьем, но… Нет. Нет, прятать не буду! Пусть Дантос видит мои чулки и… думает о чём-нибудь приятном!

— Так что за история? — выдёргивает из размышлений Вернон.

Я вздрагиваю от неожиданности, потом выдыхаю, и задаю встречный вопрос:

— Вы когда-нибудь о древней магии слышали?

Ответ, который дают собеседники, ожидаем…

— Нет, — говорят хором. — Никогда.

Сидим. Сидим той же компанией, в том же кабинете.

Я выложила Дантосу с Верноном практически всё, что о древней магии знаю. Рассказала о существовании природных источников. О том, что эта магия другая, не такая, как новая. Что она очень важна для драконов — драконы чуют её, питаются ею, и именно на ней держится наша способность летать и регенерировать с сумасшедшей скоростью.

Ещё я рассказала про кортик. Объяснила, что никакой «смеси магий» в ножичке отродясь не водилось. Что «рабочим телом» являлась всё та же древняя магия, которую я, будучи Астрой, выпила. Правда, выпила не до конца, что и позволило кортику вновь восстановить свойства.

О своих ощущениях в момент ранения Дантосом «червя» и сплетни о происхождении этого чудовища тоже рассказала. Плюс, озвучила вывод — монстра именно отток магии убил; не будь у герцога Кернского артефакта, ничего бы не вышло.

Ну и резюмировала: теперь Дантос обладает огромной, но специфической силой. Он стал магом. И ему, как понимаю, нужно эту силу осваивать.

В общем — да! Да, я выложила практически всё, и довольно подробно. А мужчины выслушали. Причём не перебивая! В середине рассказа Вернон даже соизволил подняться и долить мне кофе, а вот теперь… сидим. Там же, в той же компании.

Вернее как…

Мы с Верноном сидим, а герцог Кернский умирает со смеху. Он хрюкает, вытирает слёзы и вообще покатывается. Мы же смотрим, недоумеваем, и ждём, когда этот беспредел закончится. Минуту ждём, две, три…

Наконец, я не выдерживаю.

— Да что такое?! — спрашиваю возмущённо.

Хозяин замка заходится в новом приступе, но потом всё-таки поясняет:

— Вспомнил, как ты кортик из земли выкапывала!

Мгновение, и перед мысленным взором возникает нужная картинка… Солнечный день, зелёный газон, и я — бодрая и очень целеустремлённая! С хвостом, чешуёй и прочими драконьими атрибутами.

Задние лапы расставлены шире не придумаешь, а передние… ну собственно ими и копаю. Комья земли летят прямо в брюшко, и это довольно щекотно, но я держусь. Я копаю! А Дан…

Герцог Кернский — не тот что в воспоминаниях, а тот, который здесь — опять заливается смехом, и у меня появляется большое желание запустить в него чашкой!

— Нет, малышка! — восклицает светлость и выставляет руки. — Только не это!

Я надуваюсь и, забыв об этикетах, показываю Дантосу язык.

Но через миг не выдерживаю и тоже начинаю улыбаться… Если бы я знала, что моё инкогнито будет раскрыто, что блондинчик узнает о моей… ну почти человеческой природе, то вела бы себя приличнее!

Наверное.

Может быть.

— М-да… — говорит Вернон, который процесс раскопок не видел, то есть немного не в теме. — Случай, кажется, тяжелый…

Теперь мы с Даном хихикаем вместе, но вскоре всё-таки успокаиваемся, и разговор возвращается в серьёзное русло.

— Откуда ты про древнюю магию знаешь? — спрашивает Вернон.

Я морщусь, но всё-таки отвечаю…

— Ласт рассказывал. Но до некоторых мыслей дошла сама.

— Ласт — это тот труп? — уточняет брюнет.

Я киваю и перехожу к следующей — самой болезненной и, наверное, самой важной части своего рассказа…

— Мы с Ластом познакомились девять лет назад, — начала я. — Встретились на перекрёстке дорог, неподалёку от Рестрича. Я бежала от навязанного брака и участи самки, призванной рожать одарённых, а он… ловил метаморфа.

Сам Ласт утверждал, что оказался на том перекрёстке по велению Леди Судьбы — мол, именно она пророческий сон послала. Но, учитывая характер мага и некоторые иные моменты, верить этим словам не приходится.

Как понимаю, время и место он вычислил с помощью заклинания предвидения. Вероятно, потратил на охоту несколько лет. Но оказавшись в компании Ласта, я столь очевидного обмана не понимала — после приговора, вынесенного мне старейшинами, встреча с Ластом в самом деле как подарок высших сил воспринималась. Ведь там, в Рестриче принуждали и унижали, а здесь, с Ластом, я чувствовала себя если не королевой, то принцессой точно.

Сперва мы просто убегали. Ехали днём и ночью, спали в карете, ели через раз. А позже, когда эта гонка закончилась, а я задумалась о том, как жить дальше, Ласт радушно предложил свою компанию и море приключений в придачу. При том, что я с самого начала жаждала авантюр и подвигов, а Ласт вёл себя очень галантно, предложение было воспринято на ура.

— То есть ты согласилась? — перебил Вернон.

Я изобразила подобие улыбки, кивнула и продолжила…

— Ласт прекрасно знал, кто я такая — я выложила все свои секреты сразу, ещё на перекрёстке. Позже поняла, что говорила под действием заклинания, но тот факт, что новый знакомый применил магию, особого возмущения не вызвал. Просто эта неприятность была единственной, во всём остальном Ласт был безупречен.

Но он, повторюсь, знал, кто я такая и, после моего согласия, загорелся идеей опробовать способности метаморфа на деле. Мне идея тоже понравилась — собственно, использование родовой магии было именно тем, к чему меня готовили и чего так несправедливо лишили.

В тот момент мне казалось, что я помогаю. Я была убеждена, что делаю нечто важное для Ласта, который стал уже не просто попутчиком, а компаньоном и человеком, в котором вижу опору. Но сейчас, с высоты прожитых лет и обстоятельств, могу с уверенностью сказать — те первые вылазки… они были не нужны.

— В смысле? — опять встрял Вернон.

— Ласт меня приручал. Он давал возможность почувствовать вкус вольной жизни и обрести веру в себя. Ещё авторитет в моих глазах зарабатывал, показывал себя как надёжного, грамотного партнёра.

Тогда я не понимала, а теперь знаю точно — в те времена, Ласт выбирал самые лёгкие цели, самые беспроигрышные дела. Ну а когда стало ясно, что убегать от него не собираюсь и, более того, очень хочу остаться, начал рассказывать удивительные вещи…

Он говорил о великой древней магии и артефактах, которые этой магией пропитаны. Мол, есть среди них такие, с помощью которых можно отодвинуть моря и перевернуть горы, исцелить от самых страшных болезней или погасить луну. Сперва я слушала и смеялась, и совершенно в эти сказки не верила. Но очень скоро поняла — Ласт человек очень грамотный, и сказками не увлекается.

— И что дальше? — перебил уже Дан. — Ты загорелась идеей эти артефакты отыскать?

Я невольно улыбнулась, ответила:

— Ты невероятно догадлив, дорогой.

Блондинчик красиво заломил бровь, сверкнул глазищами, а я… сообразила, как его назвала и закашлялась. И пришла к выводу, что лучше не отвлекаться!

— Ласт действительно был прагматиком, а я хорошо представляла, сколько могут стоить артефакты, которые он упомянул. И в какой-то момент не выдержала, сама с этой темой пристала. Вот тогда, после долгих колебаний, мне и поведали о драконах. Вернее, об их способности чуять древнюю магию. Эта информация стала поворотной…

Я замолчала — отвлеклась на чашку с кофе. Но мужчины этим молчанием не воспользовались. В смысле, перебивать или строить предположения не стали.

— Драконы были ключом, — помолчав, продолжила я. — Они делали идею поиска таких артефактов реальной. И я сама, лично, уговорила Ласта на поход к западным горам. То есть это в тот момент казалось, что я уговаривала, хотя на деле он стремился туда сильнее, чем кто-либо.

— А запрет на анимализм? — спросил герцог Кернский.

Я невольно улыбнулась — ну надо же, запомнил…

— Думаешь, он мог меня остановить?

Хозяин замка хмыкнул, а Вернон, для которого информация была в новинку, удивился и уточнил:

— Вам запрещено превращаться в зверей? Но почему?

Обсуждать данный момент не хотелось — в частности, не было никакого желания говорить при Дантосе о том, что уровень изменений тела в таких случаях критический, и боль, как следствие, совершенно непереносима. Так что я отрицательно качнула головой и вернулась к главному.

— Мы отправились к драконам. Это было сложно, но мне всё-таки удалось добыть образ и выжить. А потом, когда спустились на равнину, я попробовала перевоплотиться. И у меня, как понимаете, получилось.

— А артефакты? — не вытерпев, подтолкнул Вернон. — Вы искали? Но как? В смысле — где?

Я непроизвольно поморщилась, вспоминая наши первые попытки, которые… теперь они казались фарсом, если честно.

— Мы исследовали старинные кладбища, — призналась, помедлив. — И одна из таких вылазок даже дала результат. Мы нашли медальон, но его назначения не поняли. То есть я-то в принципе в этих вещах не разбиралась, а Ласт определить не смог.

— И? — снова подтолкнул Вернон.

Я улыбнулась уголками губ и сказала:

— И мои мечты заработать большие деньги на артефактах, наполненных древней магией, рухнули.

— А что с мечтами Ласта? — спросил герцог Кернский.

— Ничего. Он же не к деньгам стремился, его интересовала магия в принципе. Но после этой неудачи вопрос был временно закрыт, а спустя несколько недель я решила, что хочу уйти. Я сообщила об этом Ласту, и он попросил о последней услуге. Он был убеждён, что на Плато Жизни есть источник, и именно туда мы отправились. И именно там меня напоили снотворным и заковали в ошейник.

Последние слова дались с трудом, и сердце болезненно сжалось. Но это длилось лишь миг — впадать в уныние я не желала.

— Ну а позже, когда оказалась в клетке, впервые задумалась над вопросом: а зачем Ласту метаморф? И выводы… они были настолько очевидны, настолько просты.

Я замолчала, давая мужчинам возможность догадаться самостоятельно, и через минуту услышала:

— Ему нужен был тот, кто умеет находить древнюю магию. Использовать настоящего дракона невозможно по многим причинам, так что вариант один — найти и привлечь на свою сторону метаморфа, — сказал Дантос. А выдохнув добавил: — Но оставить такую ценность посторонним людям… это очень глупо.

Мои губы тронула усмешка. Да, глупо, но Ласт считал иначе. Его право, что уж…

Впрочем, речь сейчас не об этом. Речь о другом!

— Ласт жаждал получить доступ к источнику древней магии, — напомнила я. — Не к свиткам или книгам, а сразу к источнику. То есть, вероятнее всего, он знал, как этой магией управлять.

Все замерли. Не в изумлении, но в напряжении точно. Взгляд Вернона сразу стал предельно цепким, брови сошлись на переносице, черты лица заострились.

— Что именно тебе известно? — хмуро спросил он.

Я пожала плечами и ответила просто:

— Пока ничего, но я надеюсь выяснить.

Высокопоставленный сотрудник управления магического надзора заломил бровь и точно хотел потребовать объяснений. А вот Дантос сразу понял, что в виду имею.

— Дневник, — сказал герцог Кернский и тут же отлепился от стола, чтобы устремиться к одному из шкафов. Тому самому, где упомянутая книжка хранилась.

Вернон прямо-таки подскочил в кресле и уже потянул загребущие руки, но…

— Дневник мой! — строго выпалила я, и насупилась уверенная, что вожделенный трофей сейчас отберут. Однако…

— Извини, но Астра была первой, — после некоторой паузы сказал Дан. Потом приблизился, чтобы передать книжку, а я…

Это было глупо до невозможности, но я снова дрогнула! Опять ощутила и бешеное сердцебиение, и нехватку воздуха, и ненормальное желание опустить ресницы и вообще покраснеть. Одно хорошо — задавить эту реакцию я всё-таки сумела, и герцог Кернский точно ничего не заметил.

Но дальше новая заминка возникла… Получив дневник, я огляделась и слегка растерялась. Просто я-то думала, что буду знакомиться с записями Ласта в одиночестве, а тут… Впрочем, дело даже не в компании, а в обстановке в целом.

— Хочешь сесть за стол? — спросил Дантос участливо.

Я подумала и кивнула. Тут же встала и проследовала к тому самому столу.

Герцог Кернский галантно проводил и даже стул для меня отодвинул. А едва я уселась, отправился к шкафу, в котором вместо книг обнаружились бокалы и несколько бутылок вина. И это было очень хорошо, потому что читать на трезвую голову было страшновато…

Ещё минута, и передо мной появился наполненный рубиновой жидкостью бокал. Себе и Вернону блондинчик тоже налил, что радовало, ибо пить в одиночестве совсем не хотелось.

Правда тостов не звучало. Я просто пригубила вино, поджала ноги и решительно перевернула первую страницу…

Ласт никогда не расставался с этой книжкой, но писал в ней очень редко. Записи удостаивались только особые, самые важные события — такие как наша встреча, например.

Вначале я интереса к записям не проявляла, а чуть позже, когда освоилась и узнала Ласта поближе, стало жуть как интересно. Но… мужчина удовлетворять моё любопытство не собирался.

— Это личное, — заявил он. И глазами сверкнул так, что все мои «ну не вредничай» в горле застряли.

Перепалка была короткой, но настолько неприятной, что впредь я внимания на этот дневник вообще не обращала. Мой интерес вернулся лишь в финале нашего двухгодичного приключения — да-да, после того, как я о своём уходе объявила.

В последние дни, во время путешествия к Плато Жизни, Ласт не столько писал, сколько перечитывал записи. Я же невольно подмечала как меняется выражение его лица, и вновь ужасно хотела в эту книжку заглянуть.

А несколькими неделями позже, мучаясь от боли, которую причинял ошейник, я размышляла о том, что же Ласт написал в своём дневнике после расставания? Поливал меня грязью? Ругал? Бесился? Нет, ну в самом деле, что?!

Не знаю почему я об этом думала… Зачем — тоже не знаю, ибо никакого облегчения эти мысли не приносили. А к моменту знакомства с Дантосом я даже успела совсем о проклятом дневнике забыть, но вот. Увидела и вспомнила. И вновь загорелась любопытством — мрачным, нервным, но всё-таки…

В общем, да. Да, лично я открывала дневник не ради магии! И хотя интуиция шептала, что окунаться в прошлое не следует, остановиться не смогла.

«Метаморф оказался девчонкой, — писал бывший компаньон. — Мелкой и довольно наивной. Её не взяли на службу из-за веса — его недостаточно, чтобы перевоплощаться в откормленных имперских вельмож, да и на служанку в богатом доме такая глиста вряд ли потянет. Но это не так уж важно. Девчонка полна решимости, а её злость мне только на руку. Главное не спугнуть. Впрочем, идти ей всё равно некуда.»

Дальше были скупые, но всё-таки дифирамбы в адрес некого предсказателя по имени Нириэль. Мол, Ласт сам никогда в такие вещи не верил, но информация, предоставленная Нириэлем, оказалась верной.

Из записей так же следовало, что предметом предсказания был день и час встречи с метаморфом. И намёк на место, которое, тем не менее, Ласт вычислил самостоятельно…

Удивление? Нет, удивления я не испытала, ибо чего-то подобного и ждала. Только усмехнулась, и перевернула страницу в поисках следующей записи о себе…

«Она диковата, — продолжал Ласт. — Смотрит на всё с подозрением, и постоянно ждёт подвоха. В том числе от меня. Ещё одна причина держать себя в руках и лишних движений не делать. В частности — не повышать голос, даже когда она тупит.

Но в целом девчонка ничего. Смышлёная и амбициозная. Думаю, сработаемся. Через пару недель предложу наведаться к ювелиру Броху, проверю её в деле и заодно дам почувствовать вкус успеха. Полагаю, ей понравится.»

Вот тут я отвлеклась. Откинулась на спинку кресла и замерла.

Перед мысленным взором проносились картинки воспоминаний — Заимск, небольшая ювелирная лавка с потускневшей вывеской и мимолётная встреча с Брохом. Во время этой встречи я успела считать образ и убедиться в том, что ювелир человек крайне неприятный.

Более того, меня ни с того ни с сего обхамили, и это хамство стало отличным поводом прицыкнуть на совесть и, возвратившись в гостиницу, где поджидал Ласт, дать окончательное согласие.

А ночью мы… ну да, ночью мы пошли грабить! Ласт вскрыл обычный замок, а я, трансформировавшись в Броха, запросто открыла замок магический. Ведь при перевоплощении метаморф дублирует всё, в том числе рисунок ауры, который и является ключом к магическим защитам.

Единственное, массы тела не хватало, так что ювелир из меня получился… такой же как дракон. То есть карликовый! И это стало поводом для гомерического хохота со стороны Ласта и едкой самоиронии.

Зато после визита в лавку у меня появились сперва камни, а потом, когда мы добрались до Мириса и эти камни сбыли, деньги. А вместе с деньгами пришла уверенность и надежда на хорошую жизнь…

«Она такая смешная. Так старалась притвориться взрослой, умудрённой женщиной. Даже не смутилась, когда избавлял её от одежды и на первые ласки отвечала довольно смело. А когда дошли до дела — испугалась и чуть не расплакалась. Хныкала и просила подождать…

Лишний раз убедился, что иметь девственницу удовольствие весьма сомнительное, но что делать? Эта близость необходима нам обоим. Ей действительно пора взрослеть, а я не вижу причин сдерживать свои желания. Если разобраться, то, что произошло вчера было предрешено с самого начала.

Но когда она привыкнет и подучится, будет лучше.»

Тот день, вернее ту ночь, я тоже помнила…

Хорошая гостиница, вкусный ужин, один номер на двоих, и… вот. Совершенно закономерный итог. Итог, к которому мы шли почти год. Правда, мне думалось, что Ласту понравилось, а тут… о сомнительном удовольствии написано.

Впрочем, лично мне тот раз даже такого не принёс — это было больно, душно и тяжело. Да и потом, когда, как изволил выразиться Ласт, привыкла и подучилась, ничего не изменилось.

Нет, какие-то отголоски удовольствия я улавливала, но в целом постель была для меня не очень желанной обязанностью. Повинностью, от которой я не отлынивала в силу хорошего отношения к компаньону.

Видать зря я так поступала. Но вернуться в прошлое и переиграть не получится, верно?

Горько ухмыльнувшись, я хлебнула вина и, перевернув очередную страницу, продолжила изучать дневник…

Информации было по-прежнему много. Записи обо мне смешивались с рабочими замечаниями, путевыми заметками, формулами и отступлениями, посвящёнными магии. Кое-где встречались рисунки — зарисовки каких-то узоров, профили людей, архитектурные элементы.

Я пробегала глазами, где-то вчитывалась, где-то пролистывала, а в какой-то момент застыла и задержала вздох. Просто наткнулась на обведённую жирной чертой фразу: «она меня предала»!

«Она меня предала! — писал Ласт. — Предала!!! Маленькая неблагодарная тварь всерьёз намерена уйти. Бросить! И это после всего, что я для неё сделал!

Ей, видите ли, самостоятельности захотелось. Захотелось доказать, что она и сама по себе, без моей поддержки чего-то стоит!»

А дальше шла брань! Причём такая, что даже у бывалой меня глаза на лоб полезли и уши вспыхнули. Но это не помешало дочитать и оторваться от страниц с ощущением, что искупалась в дерьме.

И пусть моё отношение к Ласту было однозначно плохим, после знакомства с этой записью стало больно. Просто когда я объявила компаньону о своём решении, внешне он прореагировал совершенно иначе, и слова, которые читала теперь… это в самом деле было тяжело.

Я запила эту тяжесть остатками вина и только теперь обратила внимание на то, что творится вокруг. Оказалось, Дантос и Вернон коротали время за игрой в шахматы. При этом оба умудрялись поглядывать на меня, так что реакцию заметили.

А едва я встретилась глазами с герцогом Кернским, тот поднялся и спросил:

— Всё хорошо?

Несколько секунд раздумий, и я кивнула, причём уверенно! Но это не помешало светлости проследовать к памятному шкафу и вытащить оттуда ещё одну бутылку вина.

В итоге, мой бокал снова оказался полон и я, несмотря на равнодушное отношение к алкоголю и тот факт, что стрелки часов едва дотянули до полудня, порадовалась. И вновь к изучению трофея вернулась. Мне предстояло прочесть самое интересное…

Как ни странно, но записей про ошейник и встречу с труппой толстяка Шеша не было… Понятия не имею почему Ласт не написал, но в какой-то момент в голову закралась крамольная мысль, что ему и самому было больно от того, что сделал…

Заметок про найденный источник тоже не имелось, только схематичный рисунок — контур Плато Жизни и крест в месте, где обнаружилась магия. А после схемы рассуждения о внутренних энергетических потоках (да, именно тех, которые в теле человека расположены), и сетования на то, что принять внешнюю магию они не способны.

Проще говоря, Ласт хотел впитать древнюю магию, но не мог. И ему предстояло найти способ как с этой магией управляться. Будь я Верноном, я бы непременно заинтересовалась, а так… перевернула страницу и продолжила знакомство с дневником.

Искомое нашлось не сразу, спустя несколько страниц рассуждений о магии…

«Дурацкая простуда никак не проходит, — писал Ласт. — Лет двадцать подобной дрянью не болел.»

А в записи датированной следующим месяцем, бывший компаньон смотрел на вопрос совсем иначе.

«Дрянь! Тупая … баба! Я не понимаю, как она дошла до этого, но на мне заклинание чёрной сыпи! Чёрной … сыпи!

Я её убью.

Задушу собственными руками.

Сломаю её цыплячью шею и сердце вырву!

Нет, не зря я отдал её в цирк! Если не сумею справиться с заклинанием, она сгниёт в этой грязи. Сдохнет, как последняя тварь, которой и является!

Об одном теперь жалею — я сделал слишком нежный, слишком щадящий ошейник!»

На последней фразе я дрогнула и непроизвольно потянулась к шее. А убедившись, что железки больше нет, задохнулась на миг и закашлялась. Потом опомнилась — подхватила бокал и осушила практически залпом. И подпрыгнула в кресле, услышав тихое, но резкое:

— Астрид?

Дан. Он оторвался от шахматной доски и уставился на меня. Вернон тоже смотрел, причём с тревогой. Оба были готовы вскочить и ринуться на помощь, и я спешно замотала головой, показывая — не надо, всё хорошо.

Вдох, выдох, ещё один вдох. И открытая бутылка вина, которая очень кстати на письменном столе осталась.

Ничуть не заботясь о приличиях, я наполнила свой бокал и вновь рубиновой жидкости хлебнула. Через пару глотков стало легче, и я не задумываясь допила до конца. Тут же отставила бокал, захлопнула книжку и, сознавая лёгкую нетрезвость, встала.

Меня повело, но чуть-чуть — некрасивый, но вполне приемлемый эффект.

— Астрид… — вновь подал голос Дан.

Я улыбнулась. Сделала три шага в сторону, присела в неглубоком реверансе и сообщила:

— Всё. Я закончила. Дневник ваш.

В глазах Вернона тут же вспыхнуло любопытство, а вот Дантос новость не оценил, и когда я направилась к двери увязался следом.

Драконья сущность подсказала, что блондинчик хочет поддержать, но мне поддержка не требовалось. Поэтому, когда вышли в гостиную, я развернулась и, подняв руки в упреждающем жесте, сказала:

— Нет.

Я была искренна и точно знала, что справлюсь. Просто нужно чуть-чуть времени и тишины, дабы пережить этот момент. И Дантос, безусловно, понял, но всё равно шагнул навстречу и, положив ладони на мою талию, притянул ближе.

— Уверена? — спросил он.

Я кивнула и попятилась в надежде освободиться, но герцог Кернский не пустил. Несколько бесконечно долгих секунд смотрел в мои глаза, а потом шумно втянул воздух и спросил:

— Ты его любила?

Возникло желание резко мотнуть головой и выпалить решительное «нет», но это была неправда. А врать Дантосу не хотелось… В итоге, я сказала как есть:

— В какой-то степени.

Собеседник озадаченно заломил бровь, а я подарила вымученную улыбку и вновь попыталась отстраниться.

— Мне нужно побыть одной, — пояснила почти шепотом. И добавила: — Пожалуйста.

Вот теперь герцог Кернский послушался — выпустил из захвата и даже отступил. А я подарила ещё одну улыбку, развернулась и продолжила путь. Я направлялась в спальню. И да, оставаться человеком не собиралась!

Ведь что такое человек? Это тонкая беззащитная кожа!

А что такое дракон? Это непробиваемая чешуйчатая броня, когти, гребень и возможность плюнуть в неприятеля огнём! Плюс — бешеная, едва ли не мгновенная регенерация.

И пусть рана, которую мне только что нанесли, была не физической, а душевной, я точно знала — драконья регенерация всё равно поможет! А если нет, то в броне драконьей шкуры, как ни крути, приятней, и безопасней, и вообще теплей!

А учитывая время года и расторопность местных слуг, последнее особенно важно. Возможно, даже важнее всех прочих преимуществ…

Лежу. Лежу на кровати герцога Кернского, свернувшись калачиком, и… нет, не грущу, но почти.

В голове слегка гудит, намекая: три бокала вина — это перебор, но я от зуда организма отмахиваюсь. Ой, ну подумаешь! Подумаешь, выпила! И что?

Лежу. Там, за окном, снова тучи и опять начинает дождить, что совсем неудивительно, но всё-таки неприятно. Эта серость, эти капли на стекле, крайне скверно на и без того дрянном настроении сказываются, но я на провокацию не поддаюсь.

Лежу!

В какой-то момент прикрываю глазки, усилием воли прогоняю все мысли и искренне пытаюсь расслабиться, но увы. Всего несколько секунд, и мысли возвращаются. Коварно проползают в украшенную шипастым гребнем голову, чтобы начать подлую экспансию.

Угу, они хотят захватить сознание! Хотят заставить размышлять о неприятном — о Ласте. Жаль, но воля у меня не железная, да и три бокала вина своё дело сделали. В общем, я сдаюсь.

Сдаюсь, чтобы тихо рыкнуть и выпалить мысленно: сволочь!

Потом подняться на лапки, крутануться на месте и снова лечь, но уже наоборот. В смысле, попой ко всему миру. И прийти к прежнему, очень неоригинальному выводу: Ласт — скотина и урод! А я…

Бес меня пожри, но ведь действительно любила.

Пусть при его появлении сердце из груди не вырывалось, пусть дыхание оставалось неизменно ровным, да и ноги как бы не подкашивались, тем не менее это была любовь. Умеренная, основанная на уважении и чувстве благодарности, но…

Маленький дракон запнулся и распахнул глаза. И напрягся невероятно! А потом начал мыслить в обратную сторону.

Ноги подкашиваются…

Дыхание сбивается…

Сердце не просто стучит — бесится, сходит с ума, и вообще пугает!

А ведь в последнее время всё это происходит со мной довольно часто. Более того — вот прям сегодня происходило. Как раз в те моменты, когда рядом появлялся… Дан?

Мысль была подобна грому. Она ошарашила и оглушила, и заставила зажмуриться в глупой надежде спрятаться таким образом от неприятностей. Но увы. Увы, попытка убежать от реальности успехом не увенчалась — осознание было слишком ярким, и спустя минуту я медленно открыла глаза и сказала уже вслух:

— Ву.

Потом столь же медленно поднялась на лапы и обернулась к двери.

Быть такого не может. Ну не могу я любить этого блондинчика. Не могу, потому что зарекалась, и… и одно дело замуж — на замуж я по большому счёту согласна, — но любить…

Золотая девочка хлопнула глазками, сделала бессмысленный шаг в сторону, и бессильно плюхнулась на попу. Потом тряхнула головой. Ещё раз, и ещё, но… нет. Жуткое осознание никуда не делось, более того — драконья сущность отнеслась к моей попытке избавиться от лишнего с огромным скепсисом. Мол, сопротивляйся сколько хочешь, Астрид, но уверяю — бесполезно. Никуда ты от своих чувств не денешься. Влипла, девочка. Как есть влипла!

Вот это заявление последней каплей стало. Я вновь тряхнула головой и спешно вскочила. Тут же спрыгнула на пол, промчалась по комнате и замерла у камина.

Нечестно! Вот нечестно и всё! Я на такое не подписывалась! Я на такое не соглашалась! Я отказываюсь любить этого белобрысого гада! Я вообще любить отказываюсь! Потому что все эти чувства — бред собачий, и от них одни проблемы! А я проблем уже накушалась. На всю свою чешуйчатую жизнь!

От переизбытка эмоций, маленький дракон топнул лапой и, обернувшись, вновь уставился на дверь.

Нет, вариант «взять и сбежать» не рассматривался — с меня и прошлого раза хватило. Но мысль о том, что Дантос рядом, в соседней комнате, вызывала панику, а понимание, что блондинчик может войти в спальню в любую секунду, поставило на грань обморока.

Я не могу! Я не готова столкнуться с ним прямо сейчас! Мне нужно время и… и я не согласная!!!

Взгляд перепуганного дракона метнулся по комнате, споткнулся о распахнутый чемодан с женской одеждой, и остановился на одном из окон. Решение было принято мгновенно, и уже через минуту я стояла на подоконнике и воевала со щеколдой.

Навык, полученный ещё в особняке, пригодился очень — с задвижками я справилась быстро. Потом подцепила ручку зубами, качнулась назад и открыла окно.

Шаг на подоконник, прыжок, и я в небе. А очередной порыв холодного осеннего ветра каким-то хитрым образом подхватывает и захлопывает оконную створку.

Звук получается совсем негромким, но я вздрагиваю. Тут же закладываю широкий вираж и понимаю, что с координацией у меня не так хорошо, как обычно. И вообще меня слегка шатает — угу, прямо в полёте. А ещё голова немного кружится, но это ерунда! Куда неприятнее то, что в финале виража я чудом избегаю встречи с одной из декоративных башен. Нет, в самом деле чудом!

Испуг? Его не случилось. Я вообще очень спокойно на этот инцидент отреагировала. Потом подумала и… технику полёта сменила. Зачем летать виражами, если есть зигзаг?

И плевать, что небо и земля теперь как-то слишком часто местами меняются! Захочу — вообще по прямой летать буду! Но… главное, рядом с окнами герцогского кабинета не светиться. Ну так, на всякий случай.

— Влюбилась, — говорю уверенно, но горько. — Влюбилась, понимаешь? Причём по уши! Как какая-то наивная малолетка! Он когда рядом оказывается, у меня сердце из груди выскакивает, приступы удушья случаются, и вообще… И вообще я сама не своя становлюсь! И… и…

Слова заканчиваются, я вынужденно беру паузу, и казарму наполняет тишина. А Натар спешит этой тишиной воспользоваться! Говорит:

— Что тебе надо? — И добавляет хмуро: — Чудовище.

Я… Нет, не обижаюсь. Недовольство сородича вполне понятно — он, как выяснилось, ночью в карауле стоял и до моего появления честно после этой смены отсыпался. И я правда его «ранней» побудке сочувствую, но мне больше не с кем этот ужас обсудить. Роззи, Полли и Жакар, конечно, замечательные, но Натар — почти родной. Почти семья!

— И у него ужасный характер, — справившись с голосом, продолжаю я. — Он упрямей любого барана! А ещё он меня тиранит, и… тоже любит, но от этого почему-то не легче. Понимаешь, я уже любила. И мой вывод однозначен: любовь — чувство неприемлемое! Во-первых, от него ужасно глупеют. Во-вторых, оно заставляет доверять гораздо больше, нежели…

— Да что?! — не выдержав, перебивает Натар. — Что тебе надо?!

Я запинаюсь, сбиваюсь с мысли и смотрю укоризненно. А мой непонятливый собеседник таки отбрасывает одеяло и садится на кровати, чтобы тут же потянуться к развешенным на спинке той же кровати штанам.

Реакции у меня немного замедленные, но когда до чуточку нетрезвого сознания доходит, культурно отворачиваюсь. Потом и вовсе спрыгиваю с тумбочки, на которой сидела всё это время, и иду вдоль кровати. К широкому проходу, где половина замкового гарнизона столпилась.

И продолжаю…

— Зато теперь ясно, почему я так сильно за него переживала! Он же когда в Рестрич явился, я чуть с ума не сошла! А когда узнала, что он к старейшинам намылился, всё бросила и побежала следом. Ворвалась в кабинет Нила и, как законченная идиотка, принялась угрожать старикам — мол, только попробуйте его тронуть, сама всех поубиваю! А потом… — маленький дракон запнулся, развернулся и пошел обратно, — …потом лежала вечером и думала — ну вот чего? Чего я так бурно, не подумав…

Я снова запнулась и замолчала. Бросила на Натара исполненный мольбы взгляд и на попу плюхнулась.

Вот почему? Почему жизнь так несправедлива? За что мне такая подстава? Клянусь, мне и любви к Ласту по самое горло хватило! А ещё…

— А ещё он аристократ, — сказала уже вслух. — Белая кость, голубая кровь, все дела. Ну а моё происхождение сам знаешь какое. То есть я ему не подхожу. Мы не пара. Мы…

— Наиль, чего она к тебе привязалась? — спросил кто-то из вояк.

А другой присел на корточки и, хлопнув в ладоши, позвал:

— Астра, иди сюда.

Я подумала и не пошла. Рядом с Натаром, или как его тут называли Наилем, страдать было легче. Даже невзирая на то, что страданий моих этот чурбан не понимал!

— Не знаю, — буркнул метаморф. Потом накинул рубаху и протянул руку, подзывая ближе.

Смышлёная я, конечно, подошла. Подставила морду, позволяя почесать под шейкой, и грустно прикрыла глазки.

— Как она сюда попала? — осторожно спросил кто-то.

— Да через дверь, — ответили любопытному. — Встала, на ручку лапами нажала, и ввалилась. Я сам видел.

— А почему именно сюда? — прозвучал новый вопрос.

Ответа столпившиеся в проходе люди не знали. Натар, на которого в этот миг покосились вообще все, тоже моих мотивов не понимал. Но это было неважно. Куда важнее то, что мне теперь есть куда пойти. У меня родная душа в Керне. Не просто сородич (тьфу на них!), а друг детства!

— А может она голодная? Может её накормить? — предположил уже знакомый мне Брумс.

— Да вряд ли, — буркнул Натар. — Дракон на личном попечении Роззи, а с этой не отощаешь.

Метаморф сказал, а я встрепенулась. Просто вспомнила внезапно, что кроме завтрака ничего в моём животике не было. Так что Роззи со своей миссией немного не справилась, и меня действительно можно покормить.

Но Натар считал иначе. Уж не знаю, как до этой мысли дошел, но…

— Нет, не голодная, — констатировал сородич.

Пришлось забыть о страданиях, легонько тяпнуть Натара за руку, услышать крепкое ругательство, отскочить и бодро поспешить к Брумсу. Кормите меня! Я согласная!

Брумс оказался на порядок смышлёнее бывшего соседа. Едва я приблизилась, погладил по чешуйчатой голове, сказал:

— Хорошая девочка.

И уже не мне, в сторону:

— Эй, у нас жаркое ещё осталось?

— Осталось, — ответил парень, от которого сильно ароматами кухни разило.

А другой, который явно только что с конюшни явился, произнёс:

— Интересно, а как драконы к яблочному пиву относятся?

— Вряд ли она будет это пойло, — усмехнулся Брумс.

— Но мы нальём! — сообщил парень радостно, а я… скосила взгляд на вояку, приметила светлые волосы, яркую россыпь веснушек и ямочку на квадратном подбородке.

И пришла к выводу: вы как хотите, а я с этим конопатым дружу! Я же тыщу лет яблочным пивом не угощалась. И мне его страсть как хочется! Не многим меньше, чем вашего замечательного жаркого!

Обрадованная вестью о грядущем пиршестве, я вздёрнула подбородок и уверенно последовала за Брумсом. Он вёл в соседнее помещение — в столовую, совмещённую с маленькой гарнизонной кухней.

Там, повинуясь приглашению воина, запрыгнула на скамью, водрузила когтистые лапы на стол и блаженно закатила глазки, когда Брумс принёс огромную такую тарелку. И кокетливо фыркнула, едва другой, конопатый, приволок миску и кувшин с пивом.

Впрочем, кроме миски в поле зрения появились и кружки — то есть угощаться яблочной вкусняшкой предстояло не мне одной. А раньше, чем конопатый успел налить, в столовую подтянулись остальные, включая сонного Натара. То есть вечер обещал быть дружным, и радостным, и вообще прекрасным.

Более того, он таким и стал! Вот только…

Но! Одно маленькое и, как это часто бывает, гадкое… Это «но» заключалось в провалах в памяти, которые я наутро обнаружила.

Вернее, если смотреть на ситуацию объективно, провал был один. Сплошной! Просто с проблесками воспоминаний…

В частности, я отлично помнила начало наших посиделок и несколько тостов. Дружное «пей до дна!», которым поддерживали дракона во время дегустации первой миски пива, и тихую гарнизонную песню, которую для маленькой красивой меня исполнили.

Лёгкую выволочку от подоспевшего к ужину капитана и то, как выволочка сошла на нет, едва главный узнал, что те, кому предстояло заступить в ночной караул, ни капли пива в рот не брали. Метание ножей по мишеням… Демонстрация драконьего огня — я пустые кувшины сбивала, и что-то чуть-чуть подожгла.

Попытки продолжить разговор с Натаром, несколько пошлых баек от Брумса, подслушанная информация о том, что семьи стражников в большинстве живут не здесь, а в городе, расположенном в трёх часах езды, и… явление в казарму герцога Кернского.

Последнее хотелось забыть ещё до того, как я об этом вспомнила, но увы. Увы, воспоминание было неумолимо, как и сам Дантос! Оно набросилось на меня ровно в тот момент, как проснулась. Даже раньше, чем убийственная жажда и логичная в моём случае тошнота.

В общем, да… Да, он пришел! Весь такой строгий и совершенно невозмутимый. Истинное настроение герцога выдавали только глаза — они не то что угрожали, а прямо-таки убивали, причём зверски!

Драконья сущность, которая весь вечер нудила и уговаривала пойти домой, тут же приободрилась и облегчённо вздохнула — то есть обрадовалась светлости, как родному. Я же попыталась притвориться трезвой, но когда Дантос подошел вплотную и спросил, как это всё понимать, икнула и чуть не упала с лавки.

А вокруг сразу так тихо стало, так безмолвно… И в этой оглушающей тишине снова прозвучало пронзительное и очень-очень нетрезвое:

— Ик!

— Замечательно… — Укоризненно покачал головой Дан.

Я немного смутилась, и отвела взгляд, но через миг всё-таки решилась объяснить:

— Знаешь, пупсик, вообще, драконы не пьянеют. Дело в том, что наш организм определяет алкоголь как яд и тут же начинает с ним бороться, и довольно успешно — я знаю, мне за время цирковой карьеры пару раз наливали. Но сегодня что-то не сработало, и вот. И не то чтобы я этому обстоятельству не рада, но…

Я запнулась и смутилась окончательно, а Дантос ухмыльнулся и ответил:

— Ву.

Шок.

Вернее, не шок, а сильнейшее замешательство.

Я вскидываю морду, округляю глаза, а Дан…

— Ву, — повторяет светлость не без издёвки. И уже не мне, а собравшимся в столовой стражникам: — А с вами поговорю завтра.

Драконья сущность улавливает общее беспокойство и дружное желание исчезнуть, но никто не шевелится. А взор серых глаз вновь падает на меня. Этот взор приказывает подняться и идти домой, но… но я не могу!

— Ву! Не могу! — говорю я. — Не дойду!

А через миг понимаю — я не только не могу, но и не хочу. Потому что каждая минута рядом с этим человеком поддерживает моё и без того сильное чувство! Каждое его прикосновение только распаляет эту гадкую, неправильную, совершенно ненужную мне любовь!

Осознав эту простую истину, я даже пытаюсь воспротивиться, но блондинчик оказывается быстрей, сильней, и вообще коварней. Он подхватывает на руки раньше, чем успеваю отстраниться, потом поворачивается к моему сородичу и говорит:

— А к тебе, Натар, у меня будет отдельный разговор.

Пауза. И даже несмотря на перебор яблочного пива понимаю — что-то не то.

— Простите, ваша светлость… — Сородич встаёт и одёргивает рубаху. — Но меня зовут Наиль.

— Ик! — некультурно вклиниваюсь я, а драконья сущность ловит бешеное и очень хмурое недоумение. Чувство принадлежит Натару.

— Неважно, — отмахивается светлость. — В любом случае, завтра ко мне.

Натар отвешивает положенный поклон и выпрямляется. И вот теперь до него доходит! Более того, метаморф понимает, что «оговорка» не случайна. Но не пугается, и… о-очень пристально смотрит на меня.

Мм-м… Надо брать инициативу в свои лапки.

— Так! — говорю деловито. — Вечер был отличным, но думаю, его пора заканчивать!

— Ву, — гадко отвечают мне. Передразнивают! Светлос-сть…

Тут же разворачиваются и несут прочь из казармы. Злю-ющие… Пяхтя-ящие…

А на пороге казармы ждёт Вернон! И в этот раз маг не хохочет — он в шоке. Поджидающий там же Жакар тоже глаза таращит, и когда мы подходим ближе, говорит укоризненным шепотом:

— Леди Астра, ну разве так можно?

Я фыркаю и, окончательно смутившись, пытаюсь перевернуться, чтобы спрятать голову у Дантоса подмышкой. Удаётся мне или нет — не знаю, ибо сразу после этого в памяти начинается благословенный провал…

Глава 5

Проснулась я не где-нибудь, а в постели Дантоса. Правда самого блондинчика рядом не обнаружилось, что навело на мысль: спать с пьяным драконом герцог Кернский побрезговал. Мысль эта оказалась очень неприятной, и я, конечно, расстроилась. Но спустя пару минут, когда убитый вчерашними возлияниями мозг начал соображать, огляделась и поняла — спали мы вместе, просто Дантос уже встал.

Ещё миг, и догадка подтвердилась — я услышала голос светлости, а за ним и Вернона. Доносились эти голоса не откуда-нибудь, а из герцогского кабинета, и этот факт стал поводом для нового вопроса — а который сейчас час?

Чтобы выяснить пришлось подняться и направиться к краю кровати. Изогнуться, вытянув шею, и увидеть-таки каминные часы. Стрелки сообщали — завтрак уже прошел, а до обеда долго. То есть заспался маленький дракон. Совсем-совсем заспался.

Но вопрос времени был не главным.

Вернее, он вообще значения не имел.

По большому счёту, сейчас меня интересовали только три вещи: тошнота, сушняк, и то, как я Дантосу в глаза смотреть буду. Впрочем нет, была ещё четвёртая — в туалет сильно хотелось.

Именно последнее заставило аккуратненько спрыгнуть с кровати, поморщиться — просто в момент прыжка травмированный алкоголем мозг о черепную коробку ударился, — и медленно поползти в сторону ванной. Потом замереть и радостно застонать — дело в том, что на пути следования большая миска воды обнаружилась.

Припасть к миске, вылакать добрую треть и с ужасом вспомнить про туалет. И дальше уже не ползти, а бежать! Слегка наплевав на то, что при беге несчастный мозг так же о черепную коробку стучится.

А уже там, в ванной, оказавшись за непрозрачной перегородкой, помянуть «ласковым» словом всех и вся! И воздать отдельную хвалу тому, кто установил в герцогских покоях настолько неудобный унитаз!

Нет, в обычном состоянии я с акробатикой, которая для пользования этой изящной керамикой требуется справлялась, но сегодня… В общем, я залезла, но одна лапа тут же соскользнула, и я едва не утонула — спасибо, что в чистой воде! Потом кое-как примостила лапу на ободок, сделала свои дела, проконтролировала смыв и… чуть с унитаза не навернулась — лапа-то мокрая, скользкая!

Дальше, уже немного забыв про несчастный мозг, но вспомнив весь запас нехороших слов, проследовала к бассейну. Сполоснув сперва передние, повернулась попой и попробовала помыть и заднюю лапу — ту самую, которой в унитазе тонула.

Хорошо одно — в бассейн я всё-таки не грохнулась! А всё остальное — плохо. Гадко! Мокро! И полотенце подать некому!

В общем, из ванной я вышла в очень своеобразном настроении. Снова приблизилась к миске, вылакала ещё чуть-чуть и, вздохнув, направилась к двери в гостиную. Встреча с герцогом Кернским пугала до обморока, но я понимала — откладывать её бессмысленно, ибо всё равно неизбежна.

Встаю. Встаю на задние лапки, смыкаю зубы на дверной ручке, чуть приседаю и делаю шаг назад. Потом выпускаю ручку из захвата, опускаюсь на все четыре и протискиваюсь мордой в полученную щель.

Дверь послушно открывается шире, и я оказываюсь в знакомой роскошной гостиной. И нервно сглатываю, ибо голоса блондинисто-брюнетистой парочки слышны теперь несравнимо лучше. А ещё, ввиду того, что эти двое и не думали запираться, сразу вижу в проёме расхаживающего по кабинету мага.

О чём разговаривают мужчины?

Нет, не знаю. В смысле, после того, как становится ясно, что речь не обо мне, даже не пытаюсь прислушаться.

Минуты две мнусь на месте, а потом всё-таки решаюсь приблизиться к кабинету. Переступаю порог, и…

Привлекать внимание не приходится. Меня замечают оба и сразу — и расхаживающий из угла в угол Вернон, и сидящий в одном из кресел Дан. Вернон дарит широкую улыбку, а герцог Кернский приподнимает брови, спрашивает ровно:

— Как себя чувствуешь?

Эм… Эм…

Хозяин замка не издевается и не подкалывает, но то, что радости от моей вчерашней выходки не испытывает — это однозначно.

Мечтая провалиться сквозь пол, маленький дракон отводит глазки и как может пожимает плечами. А через миг всё-таки набирается смелости и просит:

— Ву… — Выпусти меня, пожалуйста.

— Куда собралась? — уточняет блондинчик, а я…

Я делаю шаг назад и снова плечами пожимаю. Потом всё-таки признаюсь:

— Ну так… На кухню наведаться, Роззи повидать.

— Твой завтрак возле стола, — отвечает на это Дан.

— Ыыы! Знаю, я его уже учуяла, но…

— Что?

Я опускаю голову и молчу. Сказать о том, что мне жуть как хочется рассола, стесняюсь. Признаться, что при них, и в частности при Дантосе, кусок в горло не полезет — тоже не могу. Плюс, мне нужно чуть-чуть времени, дабы переварить и пережить позор. И да, сейчас находиться в одном помещении со светлостью ещё невыносимее чем вчера!

— Астра? — подталкивает Дан, но я не отвечаю.

В какой-то момент возникает подозрение, что право выйти из покоев придётся вымаливать на коленях, но герцог Кернский нынче милосерден.

— Как хочешь, — прежним ровным голосом говорит он. И встаёт, дабы проводить.

Вопросов больше не звучит, эмоции светлости тоже вроде бы в порядке, хотя создаётся впечатление, что блондинчик эти самые эмоции контролирует, то есть улавливаю я далеко не всё. Но думать об истинных чувствах Дана не могу. Мне бы со своими разобраться.

Я разворачиваюсь и покорно топаю к входной двери. Дожидаюсь пока светлость догонит, отопрёт замок и выполнит функцию дворецкого. Затем медленно просачиваюсь в коридор и оборачиваюсь…

— Сильно злишься? — осторожно интересуюсь я.

А в ответ слышу насмешливое:

— Ву.

Гад.

Нет, ну ведь действительно гад!

Я вообще-то тоже передразнивать умею, и если что…

Увы, но додумать не получается. Просто в этот момент дверь с тихим стуком закрывается, и с мысли я сбиваюсь.

Замираю на пару секунд, а убедившись, что дверь не откроется, и диалог не продолжится, фыркаю и беру курс на замковую кухню. Вернее, сперва на лестницу, которая на первый этаж ведёт, а потом уже на кухню.

Иду.

Да-да, иду!..

— А потом я приглядываюсь и понимаю, что это хозяин наш, с этим, как его… — служанка хмурится и щёлкает пальцами, пытаясь вспомнить.

— Верноном? — приходит на помощь другая.

— Да-да! — радостно кивает первая. — С ним!

— И?..

— И они чемодан из покоев герцогской кузины выносят! — делая страшные глаза, сообщает рассказчица. — Представляете?

Народ в количестве полудюжины женщин, которые вокруг рассказчицы столпились, дружно хмурится. Драконья сущность улавливает недоумение, а потом в наступившей тишине звучит:

— И что?

— Ну как это «что»? — Служанка аж подпрыгивает от возмущения. Повторяет с нажимом: — Чемодан! Из покоев кузины!

А осознав, что народ снова тупит, добавляет громким шепотом:

— Там женская одежда. И бельё!

Пауза. Недолгая, но выразительная.

И вот теперь до простого люда начинает доходить весь ужас…

— Одежда? Женская? Но зачем?

— Они же мужчины…

— Вот-вот! — выпаливает рассказчица торжественно. — Вот и я говорю: мужчины. Но чемоданчик-то украли!

Слышится ну о-очень шумный вздох, а вслед за ним почти паническое:

— Неужели! Неужели всё-таки испортили нашего хозяина в этой их столице?

— В гнезде разврата, — «со знанием» поправляет самая пожилая из толпящихся тут женщин. — Ой, зря мы его туда отпустили… Ой зря!

Дальше идут причитания, стоны и попытки понять, насколько всё страшно. Следом одну из кумушек посещает здравая мысль:

— А может мы не так поняли? Может они не для себя?

— А для кого? — огрызается первая. Ну та, которая свидетель и рассказчица. — Да и что тут можно не понять? Взяли чемодан и вдвоём на несколько часов в покоях их светлости заперлись! Вот что они там делали, а?

В кухне поднимается гул. Посмевшая возразить отступает, в ужасе прикрыв рот ладошкой. Другие тоже не радуются — вздыхают, охают, и головами качают.

— Ну вот. А ведь таким мальчиком рос…

— Очень хорошим мальчиком!

— И что же будет с Керном?

— Зато теперь ясно, почему обещанная кузина не приехала… — выдаёт кто-то особо сообразительный. — Видать, просекла что к чему, и вот. Только чемоданы от неё и остались.

Всё. Дальше я не слышу! Просто на последнем замечании у меня лёгкая истерика случается. И даже тот факт, что мучаюсь похмельем, умирать со смеху не мешает. Но ровно до тех пор, как в гомон женских голосов вклинивается голос Роззи.

— Что здесь творится? — вопрошает главная кухарка строго.

— Ох, — тяжко вздыхает одна из сплетниц. — Ты не поверишь!

Фраза оказалась пророческой — Роззи в самом деле не поверила. Более того, в её руке непойми откуда взялся очень знакомый половник, и в наступившей тишине прозвучало:

— Сдурели?!

И после паузы:

— Я с их светлостью в столице была, и я голову на отсечение даю — он мужчина порядочный! И ни в чём таком не замечен!

— Но чемодан… — попыталась возразить одна из кумушек.

— С женскими вещами, — добавила рассказчица.

— А ну и что! — воскликнула Роззи. — Может быть господин Вернон ауру с этих вещей считывал!

— Зачем?

— Чтобы амулет какой-нибудь для кузины их светлости изготовить! — Роззи хлопнула по ладони половником и добавила: — Господин Вернон, если кто не знает, маг очень высокой категории. Он большой начальник в столичном управлении. Ясно?

Народ притих и даже отступил, а в кухне опять тишина воцарилась. Да-да, гробовая! И в этой гробовой тишине стало очень слышно, как под одним из разделочных столов кто-то хрюкает.

Кто именно? Ну…

Просто мне другой, но очень похожий случай вспомнился. Угу, тот, когда Роззи с этим же половником в покои Дантоса в столице заявилась и начала про мораль рассказывать. А герцог, когда сообразил в чём кухарка обвиняет, та-ак покраснел… А уж она-то как покраснела!

— Астра! — строго окликнули меня.

Я попыталась успокоиться, но не смогла. Зато из-под разделочного стола выбралась, и неспешно потопала к Роззи. Правда, толстуха мою покладистость не оценила…

— Ну что ты хрюкаешь? — в голосе женщины прозвучал укор, а щёки сильно порозовели, создавая впечатление, что не мне одной тот разговор про зоофилию вспомнился. — Нет, ну что ты…

— Ву, — ответила я. А почему бы мне не похрюкать?

— Совести у тебя нет! — вконец смутившись, выпалила Роззи. И продолжила в том же тоне: — Если ты поесть пришла, то пойдём, накормлю. А если просто так, то под ногами не путайся! У нас сегодня заготовка поздних яблок. Нам не до тебя!

Из двух вариантов я выбрала лучший, в смысле первый. Крутанулась на месте и под прицелом нескольких изумлённых взглядов, поспешила за Роззи. И едва не скатилась в новую истерику, когда сзади прозвучало тихое:

— То, что ты за него ручаешься, Роззи, это, конечно хорошо. Но чтоб ты знала — чемодан они так и не вернули!

Я всегда считала Роззи великолепной женщиной, но сегодня… сегодня Роззи была богиней. Просто вместо банального рассола мне дали три солёных огурчика и большую миску вкусной наваристой ухи.

Первое да со вторым… Мм-м! Это было волшебно. Так волшебно, что маленького дракона не просто отпустило — у меня даже положенная природой регенерация заработала!

В итоге, кухню я покидала не только сытая, но и очень-очень счастливая. Мне хотелось петь, танцевать и любить весь мир.

И тем неожиданней была мысль, посетившая при пересечении фиолетовой гостиной… А подумалось вот о чём: как там наши гостьи поживают? Не заскучали ли? Не загрустили?

Воспоминание о графине с виконтессой стало поводом остановиться, оглядеться, и сменить траекторию движения. Вместо бесцельной прогулки по замку, которую я для себя запланировала, свернуть к лестнице, ведущей в восточную башню. Ту самую, где располагались залы искусств.

Нет, в других помещениях картины, скульптуры, вычурные вазы и прочие шедевры творческой мысли так же имелись, но в восточной башне были собраны самые сливки. И именно с них, если верить разговорам, Катарина и начала свою опись.

Оказавшись на подступах к первому из этих залов, я засомневалась и решила, что никого не встречу. Просто это так далеко от комнат, где появляется Дантос, что тут не матримониальные планы, а только план по сохранению целомудрия осуществлять.

Но мама с дочкой в самом деле были здесь и, судя по возне, только-только пришли.

Маленький дракон подумал и обнаруживать своё присутствие не стал. Вместо этого скользнул к распахнутой двери, притаился сбоку и навострил уши.

И искренне прифигел, ибо понял — здесь и сейчас мне сама Леди Удача подыгрывает. А чем ещё объяснить тот факт, что буквально через минуту Сиция с Катариной завели ну о-очень интересный разговор…

— Ты молодец, — сказала графиня. — Хорошо держишься.

Катарина фыркнула, ответила, не скрывая скепсиса:

— Ага. Вот только он всё равно не замечает. Смотрит, и как будто мимо.

Сиция тоже фыркнула и, судя по интонации, улыбнулась.

— Прошло всего три дня. Чего ты за такой срок хочешь?

— Всего! — выпалила девчонка. Но не так громко, чтобы мог услышать кто-то кроме матери и наделённого драконьим слухом шпиона. — Хочу кольцо с огромным бриллиантом, щенячий взгляд и заверения в вечной любви. И официальное объявление о помолвке. И дату свадьбы!

Графиня, выслушав эти слова, рассмеялась, а я скривилась и чуть не вытошнила замечательную уху и огурчики.

Дату свадьбы. Угу. Щас! А эклер с творожной начинкой тебе не завернуть?

— Не торопись, — повторила Сиция. — И, главное, не нервничай. Коллекция большая, пишешь ты медленно…

— Да знаю! — перебила Катарина. — Но если приедет эта его кузина…

— Мы справимся, — голос графини очень уверенно прозвучал. — Разве может какая-то шлюха сравниться с тобой?

Пауза.

Не знаю, что там творится у них, а у меня челюсть отпала. Как-как меня назвали? А главное — по какому, извините, поводу?!

— Фу! Фу как некультурно, — с наигранным возмущением, пискнула девчонка.

— Просто называю вещи своими именами, — отмахнулась Сиция. — Говорю тебе, я изучила генеалогию герцога Кернского вдоль и поперёк. Нет у него никаких кузин. Следовательно, это просто шлюха!

— Но он намерен жениться, — выдала Катарина внезапно. — И он вполне способен позволить себе такую выходку. Папа говорит, Данчик из тех, кому плевать на правила.

В зале опять повисла тишина, а я снова едва не рассталась со съеденным завтраком. Данчик? Брр… какое красивое прозвище. Интересно, она сама придумала или кто помог?

— Ничего. В молодости они все буянят, а потом, под чутким женским руководством, становятся послушными и тихими.

— Становятся. Если раньше не успеют жениться на шлюхе, — буркнула виконтесса.

Сиция рассмеялась. Тихо, но неприятно. И тут же вернула недавнюю реплику дочери:

— Фу как некультурно!

— Ой, ну подумаешь…

Собеседницы на время замолчали. Я услышала шелест бумаг, стук каблуков и звук льющейся жидкости. А потом графиня кашлянула и сказала, причём настолько тихо, что я, даже при наличии драконьего слуха, едва расслышала:

— Не волнуйся. Даже если эта шлю… хм… кузина объявится, свадьбы не будет. Мы решим эту проблему, Катарина. Мы всё решим.

Лица девчонки я не видела, но готова биться об заклад — «юная и свежая» ухмыльнулась. А староватая и пропитанная запахом вчерашнего веселья я, привалилась к стене и задумалась…

Сиция, несомненно, намекала на то, что в случае приезда кузины, кузину эту устранят. Интересно — как именно?

Интуиция шепнула, что каких-то новых методов от графьёв Итереков ждать без толку. То есть, если будет, то классика. А это либо банальный яд в бокале, либо, традиционный для мезальянсов приворот на слугу.

В последнем случае на неугодную девицу (ну или мужчину — смотря кто в пару к аристократии набивается) вешают заклинание, под действием которого она пусть и ненадолго, но до истинного безумия «влюбляется». Причём влюбляется в фигуру «своего» статуса — в какого-нибудь конюха или лакея.

Пересилить низменные инстинкты, на которые заклинание направлено, жертва не в состоянии, поэтому, как правило, пускается во все тяжкие. И вот тут-то её и «ловит» влюблённый аристократ.

И вот они, два убитых одним выстрелом зайца! Во-первых, свадьба отменяется; во-вторых, глупый и благородный лишний раз убеждается, что жениться нужно на своих. Они в объятия оборванцев вроде как не падают, и вообще приличней!

Тот факт, что приворот оставляет след на ауре никого не волнует. Даже если найдётся тот, кто этот след обнаружит, ничегошеньки не поменяется. Ведь обнаружение измены делают очень шумным, таким, чтобы и последняя собака увидела.

Жениться после такого? Невозможно в принципе! Да и с прощением, даже в случае доказанного приворота, всё очень-очень грустно. Там же всё на эмоциях…

Правда, если отодвинуть теорию и приглядеться к практике, в случае кузины герцога Кернского всё чуточку сложней. В частности — Дантосу вызывать мага не нужно, маг уже рядом. Следовательно, как ни изворачивайся, есть большая вероятность, что след в ауре будет замечен ещё до того, как состоится измена. И раз так, то… второй классический способ — яд — в тысячу раз надёжнее.

И отдельно — какой бы из способов Сиция ни выбрала, ей понадобятся помощники. Судя по разговорам, осведомитель у графского семейства уже есть, а значит и тот, кто осмелится либо подлить яд, либо подсунуть начинённую приворотным заклинанием вещицу, так же имеется. Ну или вот-вот найдётся…

— Мама, я всё понимаю, но это опасно, — ворвался в мои мысли тихий голос Катарины. — Если вас поймают…

— Не бойся. Всё будет хорошо.

— Люди надёжны?

— Твой отец устроил всё так, что эти люди никогда не узнают, кто заказчик.

— Значит, надёжны, — выдержав паузу, резюмировала Катарина, а я… отлепилась от стены и тяжко вздохнула.

Гадины. Нет, ну какие же гадины! А ещё аристократки. Причём потомственные! Они же… должны быть честными и благородными не только по крови, но и по духу. Чтобы мы, «рождённые в грязи», смотрели и стремились стать лучше. А они…

Вспомнилось посещение столичного храма. Как я стояла перед статуей Леди Удачи, глядела на босую ступню, которая из-под богатого платья выглядывает, и думала — этот символ обманчивости про меня. Ведь это же я, Астрид! Кузина-самозванка в особняке и жизни высокого аристократа…

А ещё мне тогда думалось, что это очень неправильно. Что рядом с Дантосом должна быть другая. Та, что по-настоящему достойна принять титул герцогини и любовь этого удивительного человека. Я думала о ком-то вроде Катарины — молодой, целомудренной, родовитой…

Вот только… кажется, я тогда погорячилась. Причём сильно.

От размышлений отвлёк стук каблуков и громкий шелест бумаги. А через миг я окончательно утвердилась в мысли — здесь и сейчас мне невероятно везёт. Просто интересности продолжились, Катарина спросила:

— А как насчёт дракона? С ним разобраться можно?

Графиня ответила не сразу…

— Нет. Нападать на дракона очень глупо. Во-первых, нашим планам эта зверушка не мешает, во-вторых, два инцидента подряд — слишком подозрительно. Нам нужно беречь силы для кузины.

Лиц я не видела, но новая пауза подсказала: виконтесса ответом матери недовольна. Минутой позже эта догадка подтвердилась.

— Но она ужасна, — сказала девушка. — Она такая толстая, мерзкая, с этой чешуёй…

— Катарина… — в голосе Сиции прозвучал укор. — Катарина, прекрати. К мужским слабостям нужно относиться снисходительно, а дракон именно слабость. Конечно, животные — это неизменная грязь, слюни, испорченная мебель и ковры, но придётся потерпеть. А вот когда вы с Данчиком станете ближе…

Меня вновь слегка передёрнуло от этого прозвища, а Катарина выпалила:

— Но она меня бесит! Она… она…

Девчонка взяла паузу, шумно вздохнула, сделала несколько шагов, и заговорила вновь:

— У меня такое чувство, что этот дракон ему дороже всех. Что если встанет выбор, герцогство или она, то он её выберет. Что он в любом случае, всегда, выберет это маленькое страшилище! Мама, я понимаю, прозвучит глупо, но Астра тревожит меня гораздо сильнее, чем шлю… ну то есть кузина.

Маленькая обворожительная я не выдержала и усмехнулась, а графиня застонала.

— Катарина, ну что ты несёшь? — И чуть помедлив: — Признайся, ты просто ищешь повод отомстить за любимое платье.

Виконтесса выводу не обрадовалась и явно хотела возразить, но мать такой возможности не дала. Продолжила наставительно:

— Испорченное платье — очень маленькая плата за брак с таким человеком как Данчик. Ты знаешь, сколько у него золота? Да твой отец в тысячу раз беднее! А ещё… — Сиция понизила голос до едва различимого шепота, — …мне тут сообщили, что он розовые бриллианты из последнего путешествия привёз. Целый огромный ларец! Знаешь сколько платьев ты сможешь на эти камни купить? Море!

— Но дракон… — после ну о-очень долгой паузы вякнула Катарина.

— Терпи! — отрезала мать.

Виконтесса тяжело вздохнула и промолчала, а я печально покачала головой.

Увы, но моя догадка насчёт информатора подтвердилась. Графскому семейству действительно доносили и это, как ни крути, была проблема, причём довольно серьёзная. И мне требовалось рассказать об этой проблеме Дантосу.

А вот желания рассказывать об отравителях для кузины как-то не возникло. Да и смысл? Ведь кузины в этих стенах пока не предвидится.

В итоге, выждав ещё несколько минут, я свой шпионский пост покинула. Подозревала, что оставшись смогу услышать что-то ещё, но торчать под дверью и дальше уже не могла.

Увы, но я успела жутко устать от той грязи, в которой наши гостьи плескались. Хотелось вернуться в стан порядочных людей. Например, к двум мужчинам, которые чемоданы с женской одеждой воруют…

Дантос и Вернон нашлись там же, где я их оставила — то есть в кабинете. Они сидели, пили кофе и тихо о чём-то беседовали. Но едва на пороге появился карликовый дракон, разговор прервался. Я же удостоилась странноватого:

— Ну наконец-то.

После этого блондинчик отставил чашку и встал, а брюнет и вовсе вскочил. Маг метнулся к письменному столу, подхватил со столешницы какой-то свёрток, а герцог Кернский сказал, обращаясь к удивлённой мне:

— Мы в склеп. Ты с нами?

Я совсем растерялась, нервно переступила с лапки на лапку, но кивнула. Однако спросить по какому поводу сия прогулка не успела — Дантос уже шагал к двери, Вернон мчался за ним.

Мм-м… Странно!

Не раздумывая ни секунды, золотая девочка последовала за мужчинами. Отдельно отметила тот факт, что они могли уйти в подземелье раньше, но вместо этого сидели и ждали. Поводов думать, будто причина в помощи, которую может оказать дракон, не имелось. Меня ждали просто так, из чувства солидарности. И, вероятно, чтобы подробности потом не пересказывать…

В общем, мы пошли!

Благополучно миновали все лестницы, свернули в мрачноватый подземный коридор и остановились у единственной двери. Герцог Кернский тут же извлёк из кармана ключ и попытался сладить со старинным механизмом.

Получилось не сразу — замок заедал и вообще не поддавался. Зато стало понятно, почему миссия по освобождению верещащего дракона заняла столько времени. Причины, по которым Дантос в тот раз столь цветасто матерился тоже прояснились — с этой заедающей заразой никакого воспитания не хватит.

Впрочем, сейчас воспитания всё-таки хватило, но с бо-ольшой такой натяжкой. Когда каждый из нас уже собирался сказать крепкое слово, ключ повернулся, а замок щёлкнул. Ещё миг, и тяжелая дверь поддалась.

В нос ударил знакомый затхлый запах, под потолком вспыхнули светильники, и наше трио вошло в пристанище мертвецов…

То, что случилось дальше, вызвало ещё большее недоумение, чем сама эта прогулка.

Едва мы вошли, герцог Кернский решительно закрыл дверь и задвинул небольшой засов, который здесь имелся. Я же только теперь заметила, что рядом с дверью есть пазы для другого, для засова побольше. Да и доска, которая бы в эти пазы вошла, обнаружилась — она скромно стояла в ближайшем углу.

Вопрос «зачем», разумеется, возник! Но никто на этот вопрос не ответил. Заперев дверь, Дантос отправился к одной из ниш, украшавших противоположную стену, а Вернон, воспользовавшись крышкой ближайшего саркофага как столом, развернул принесённый свёрток.

Увы, но увидеть, чем там позвякивает маг, я не могла — драконьего роста не хватало. Поэтому пришлось подойти, встать на задние лапы, и сильно вытянуть шею. Но…

— Давай помогу, — отвлекшись от невидимых мне побрякушек, сказал Вернон. Потом отступил, подхватил маленького дракона поперёк туловища и, отвесив шутливое замечание по поводу толстоватой попы, торжественно водрузил на саркофаг.

В следующий миг… полыхнуло. Причём так, что Вернон инстинктивно отскочил и вызвал сотканный из зеленоватой энергии щит, а я резко припала на брюхо и попыталась слиться с камнем. И вздрогнула всем тельцем услышав:

— Больше так не делай.

Миг тишины, а потом по склепу пронёсся рык:

— Дан! — Это не я, это Вернон очухался.

— Не делай так больше, — повторил обладатель вспыхнувших глаз и уже не искорок, а целого свечения. — По крайней мере до тех пор, пока не научусь это… — герцог Кернский поднял выше пылающие золотым огнём ладони, — …контролировать.

Шок.

Шок два раза!

А потом, так приятно стало, так радостно… В смысле, это мне приятно и радостно, а Вернон не оценил. Зашипел, убрал щит и, так и не найдя подходящих слов, гневно шагнул к саркофагу.

Я тоже в прежнее положение вернулась — в смысле бросила попытку слиться с камнем и села. Но о содержимом свёртка, из-за которого весь сыр-бор случился, слегка забыла. Вместо этого вперилась взглядом в блондинчика.

Он стоял у той же ниши, прикрыв глаза, и глубоко дышал. И чем дольше дышал, тем бледнее становилось охватившее кисти его рук свечение.

Потребовалось минут пять, чтобы свечение превратилось в искорки, и вот тогда Дан распахнула глаза, а я… резко сделала вид, что вообще не подглядывала. И таки обратила внимание на то, чем занят Вернон.

Это был ещё один повод изумиться. Просто тут, прямо на камне, какой-то сложный агрегат собирался. Маг уже закрепил держатель, приладил спиртовку и начал проверять колбы, которые в корпус вставляются.

— Ву! — не выдержав, воскликнула я. В смысле, что это?

Нет, Вернон способностью читать драконьи мысли не обладал, но догадаться было совсем несложно…

— Скоро узнаешь, — поджав губы, буркнул он. И уже не мне, а Дантосу: — Ну что там с твоими потайными рычагами?

Герцог Кернский нахмурил брови и словно опомнился.

— Сейчас, — вновь поворачиваясь к нише, сказал он.

Полминуты тишины и каких-то невидимых с моей позиции манипуляций, и послышался скрежет. Причём шел этот звук не от ниши, а откуда-то из центра семейного кладбища. И хотя после вспышки, которую продемонстрировал Дан, храбрости в маленьком драконе поубавилось, я осторожно спрыгнула с саркофага и отправилась выяснять…

Оказалось, провал. Вернее, большая такая дыра, которая как раз в центре, на площадке свободной от каменных ящиков, открылась. Она была круглой, с вымощенным обработанным камнем бортиком, и уходила в недра земли.

— Что это? — удивлённо выдохнула я.

А когда никто не ответил, оглянулась и повторила, но уже конкретнее:

— Пупсик, что это за штука?

— Колодец, — подтвердил догадки Дан. И добавил: — У этого зала два назначения. Первое — очевидно, второе — склеп можно использовать как укрытие во время осады. Тут очень крепкие опорные столбы и перекрытия, есть дополнительная система вентиляции, которая сейчас закрыта, сток для отходов, ну и вот… — Блондинчик приблизился. В его руках обнаружились взятое невесть из какого тайника ведро и большой моток верёвки. — Отдельный колодец с пресной водой.

Я удивлённо попятилась, давая светлости возможность беспрепятственно бросить в колодец ведро, и слегка присела на попу. Ну, с назначением склепа понятно, но причём тут мы? В смысле, зачем мы сюда полезли?

Интуиция подсказывала — Дантос вопрос услышал! Но ответа не последовало. Я же переспрашивать не стала, просто притаилась и навострила ушки…

Вода оказалась довольно далеко, так что наполненное ведро Дантос вытащил не скоро. Тут же отбросил верёвку и понёс ведро к Вернону. Я, конечно, следом увязалась, а приблизившись к саркофагу, расправила крылья и на каменный ящик взлетела.

— А сразу так не могла? — не без обиды спросил маг.

Мм-м… Могла, конечно, но кто же знал, что ты подсаживать возьмёшься?

Наблюдавший этот диалог блондин громко фыркнул. Потом приподнял ведро, дождался пока Вернон наполнит все колбы, и отступил на полшага. Я, глядя на реакцию Дантоса, тоже от мага и его странного агрегата отодвинулась, а тот (ну в смысле маг) вызвал крошечный огонёк и поджог спиртовку.

Вот тут началось необычное. В смысле, никогда мною не виденное! Барабан этой неведомой штуки пришел в движение, жидкость в колбах замерцала и вообще. И только теперь, когда колбы закрутились, а Вернон начал доставать из небольшого замшевого мешочка разноцветные палочки-определители, стало ясно — тут не абы что, а анализ на содержание магии делают!

Так. Магия и найденный в склепе труп мага… Эти две вещи должны быть связаны. Точно-точно!

— Подожди, — перебил мои мысли Дан. — Сейчас проверим, и всё тебе расскажу.

Дракон нахмурился и гадать действительно прекратил. Просто сидел и наблюдал, как Вернон уменьшает пламя спиртовки, как барабан останавливается, а в каждую из колб опускается цветная палочка.

Несколько долгих, наполненных любопытством минут, и высокопоставленный сотрудник управления магического надзора вооружается увеличительным стеклом, и принимается рассматривать колбы.

Ещё чуть-чуть, и мы слышим вердикт:

— Магия в воде отсутствует. Однозначно.

Фраза сопровождается чувством лёгкого разочарования, которое принадлежит Вернону. Зато Дантос воспринимает новость вполне спокойно.

— Ну я же говорил, что это легенды. Да и Ласт, как ты видел, того же мнения придерживался.

Всё. Вот теперь драконья душа не выдержала! Я вскинула голову, строго взглянула в серые глаза светлости и выпалила требовательно:

— Ву-у-у!

И вот тут меня всё-таки соизволили просветить…

— Мы определили, зачем Ласт в этот склеп забрался, — сказал Дан. — Дело в легенде, про которую он, оказавшись в императорском архиве, разнюхал. Легенда гласит, что в склепе этого замка скрыт источник особой магии. Тот самый, благодаря которому, у всех мужчин нашего рода иммунитет к магии внешнего воздействия имеется. Согласно той же легенде, иммунитет появляется после того, как младенца приносят в склеп и купают в воде из магического источника. Ну а сам источник, кроме невосприимчивости, любую магию смывает.

— То есть Ласт сюда за исцелением явился? — после долгой паузы, уточнила я.

И хотя вопрос прозвучал как знакомое «ву»…

— Именно, — ответил Дан. — Если верить дневнику, к этому моменту Ласт перепробовал около дюжины способов снять заклятие чёрной сыпи, и сам в сказку про источник не верил — был убеждён, что иммунитет только по крови передаваться может. Но других вариантов у него уже не оставалось.

— Мм-м… — нахмурилась я. — То есть тебя в этой воде не купали?

Герцог Кернский отрицательно качнул головой, а в разговор Вернон вмешался:

— Всё верно, не может такая вещь как иммунитет быть приобретённой в нескольких поколениях. — А после моего ехидного взгляда на агрегат, пояснил: — Не может, но я всё равно должен был проверить. Один процент на вероятность феномена есть всегда.

— Ву! — А мёртвого Ласта для подтверждения не хватило?

Вернон реплику не понял и вопросительно заломил бровь, а после того, как Дан с драконьего перевёл, ответил:

— Нет, не хватило. Во-первых, заклинание чёрной сыпи не просто магическое, а магико-алхимическое. Во-вторых, по уверениям Дантоса, до источника этот труп не добрался.

Настала моя очередь вопросительно заламывать брови, но вот незадача — бровей-то у драконов нет… Поэтому пришлось ограничиться взглядом. Смотрела я, разумеется, на герцога.

— Не добрался, — уверенно подтвердил тот. — Слух о колодце когда-то просочился, но про тайник, в котором рычаги находятся, никто не знает.

— Откуда такая уверенность? — полюбопытствовала я, и тут же о своём любопытстве пожалела.

Дело в том, что герцог Кернский дрогнул — не внешне, но внутренне. А драконья сущность целый шквал эмоций уловила. Боль, страх, отвращение, бессильная ярость — всё-всё! И это было так странно, так… жутко.

— Ву! — воскликнула я.

Но распугать эмоции светлости не получилось.

— Про тайник с рычагами не знают, — повторил Дан.

Потом прикрыл глаза, шумно вздохнул и, помолчав, принялся объяснять…

— Замок был построен очень давно, на заре возникновения империи. И часть знаний о замке, ещё со времён постройки, держится нашей семьёй в большом секрете. В том числе, второе назначение этого склепа. О нём не знает никто, кроме самых ближайших родственников. На момент смерти моих родителей, я был единственным, кому про это известно.

Мы с Верноном невольно переглянулись — ого какая секретность. Я же сделала ещё один вывод — на этот замок никогда не нападали. По крайней мере, серьёзных потрясений, которые бы заставили людей прятаться аж в склепе, не было. Иначе, про второе назначение усыпальницы знали бы все.

— Тот факт, что мужчины нашего рода невосприимчивы к магии внешнего воздействия, тоже никогда не афишировался, но держать его в секрете было не в пример сложнее. В какой-то момент люди узнали и стали гадать отчего так. Вот из этого интереса и родился слух об особом источнике. А потом кто-то разнюхал про колодец, и появилась легенда.

Вот тут голос Дана дрогнул. Мужчина закашлялся, потом наклонился, чтобы зачерпнуть воды из стоящего у его ног ведра. А промочив горло продолжил:

— Эта легенда многим не давала покоя, и около замка всегда вертелись любопытные. Но единственная серьёзная попытка отыскать источник была предпринята почти четверть века назад. Регентом, которого император Ристарх, отец Роналкора, назначил.

На несколько минут склеп затопила тишина, потом Вернон выдохнул, словно только сейчас вспомнил:

— Регент вскрывал саркофаги.

Хозяин замка кивнул, а я нахмурилась. Во-первых, тоже про регента припомнила — Дантос когда-то упоминал, во-вторых… обернулась на нишу и усомнилась. Ключ от колодца искали в саркофагах? Они совсем глупые? Или Дан путает, и предметом поисков был совсем не источник?

— Не путаю, — перебили меня. — Регента интересовал источник, и это точно. Прежде чем начать осквернять могилы, он меня насчёт этого колодца расспрашивал. Причём долго, на протяжении нескольких недель.

— А ты? — поинтересовался маг.

— Я врал, что никакого колодца не существует. Но регент не поверил.

Блондинчик замолчал, а я привстала на задних лапах и огляделась. Нет, вы как хотите, а идея искать ключ от колодца в могилах кажется мне предельно странной.

— У них был повод для такого вывода, — ворвался в мои мысли Дан. А когда я замерла красивым золотым столбиком, пояснил: — Фанатики из братства Терна.

Уф! Сердце болезненно сжалось, и я опустилась на все четыре. Знала, с каким событием упоминание фанатиков связано, и продолжения не хотела, но…

— Кроме убийства моего отца, они один из саркофагов вскрыли. Это и стало поводом думать, что механизм спрятан в могиле.

И вновь тишина — глухая и предельно неприятная. Хочется шагнуть к герцогу Кернскому и утешить, но мне самой до того жутко стало, что лапки окаменели.

А когда вспышка страха прошла, вспомнилась личная встреча с представителями упомянутого братства, и… в голову закралось сомнение.

— Что? — уловив и эту мысль, насторожился Дан, но я не ответила.

Мотнув головой, золотая девочка зажмурилась. Посидела так с пару минут, чтобы резко распахнуть глаза и уставиться на Дана.

Нет, не сходится. Точно не сходится!

Тот факт, что регент, назначенный в Керн, был человеком непростым — это ясно. Он, безусловно, понимал, что фанатики Терна не ради удовольствия убивают. А увидав, что те обыскивали саркофаг, разумно задался вопросом — в чём выгода? Что именно эти люди искали?

И, судя по всему про источник, подумал.

Но ни регент, ни тот же малолетний Дантос, не могли знать, что люди, убившие герцога Кернского, не совсем из братства. Что они относятся к самой верхушке секты, и что верхушка эта сбором редкой крови не занимается.

Регент не догадывался, что эти маги жаждали найти кое-что другое. Что их интересовал…

Вот тут я запнулась, и пуще прежнего вытаращилась на Дана. А блондинчик, который беззвучные размышления прекрасно слышал, слегка побледнел и, повернув голову, уставился на одну из могил.

Я тоже повернулась, но таблички с моего ракурса было не видать. Впрочем, я и без надписей знала, что это…

— Могила моего прадеда, — выдохнул Дантос.

А Вернон, который слегка из разговора выпал, спросил хмуро:

— Причём тут прадед? И что происходит?

— Ничего особенного, — после очередной долгой и трудной паузы, сказал герцог Кернский. — События прошлого ясность приобретают.

— То есть? — подтолкнул брюнет.

Дантос печально поджал губы и ответил далеко не сразу:

— В течение многих лет я был убеждён, что фанатики из братства Терна хотели найти несуществующий источник. А сейчас понял — они не источник, они кортик искали. И то, что они сделали с моим отцом…

Блондинчик замолчал. Потом закрыл глаза ладонью и сделал несколько глубоких вздохов. Вот после этого боль, которую улавливала драконья сущность, стала слабее. Но голос герцога Кернского всё равно звучал глухо.

— После того нападения в столице, я много размышлял, — тихо признался он. И продолжил, обращаясь ко мне: — Помнишь, они спросили, не желаю ли узнать, почему моей семьи не было в списках людей, наделённых особым магическим талантом?

Я помнила. Так же помнила, что Дантос сказал «да, хочу», но ответом убийцы не удостоили. Вместо этого один из двух главарей вонзил кортик в горло арбалетчика.

— Я понял почему, — продолжил герцог. — Нас не было в списках, так как главари не хотели привлекать внимание секты к моей семье. Чтобы те под ногами не путались, чтобы поискам кортика не мешали. И вот, на фоне всего этого вдруг случается ритуальное убийство. Какой вывод напрашивается?

Пуф…

Поняла. Да, поняла, но ничего не сказала. Сочувственно опустила голову, вздохнула. А повисшую в воздухе догадку Вернон озвучил…

— Это убийство не было запланированным. — глухо сказал он. — Вероятно, твой отец просто под руку подвернулся. Оказался в неподходящее время, в неподходящем месте.

Дантос кивнул и вновь взглянул на саркофаг прадеда.

— Полагаю, отец застал их за мародёрством.

Всё. Мой нерв не выдержал. Я подпрыгнула и метнулась в сторону, едва не сбив магический анализатор.

— Ву! — выпалила гневно. — Ву!

Как они вообще сюда попали? Как сюда попал Ласт? Что за проходной двор? Что за…

Как ни странно, но поддержки моё возмущение не получило. От Дантоса, вопреки разуму, сразу теплом повеяло, и чем-то сильно напоминающим счастье.

— Не знаю, как фанатики, а Ласт точно через молельню вошел, — сказал блондинчик. И добавил: — Я закажу отдельную защиту на потайной ход, и велю тщательно обыскать замок на предмет лазеек.

Маленький дракон не успокоился, но запыхтел. Потом прогулялся до конца крышки саркофага и вернулся обратно. Огляделся. Окинул пристальным взглядом блондинисто-брюнетистую парочку и сказал:

— С мотивами появления Ласта в Керне всё более-менее ясно, а как с древней магией? Вы что-нибудь в его дневнике нашли?

Вернон моё длинное витиеватое «ву», конечно, не понял, а герцог Кернский очень даже. Он выдал странную гримасу и… кивнул.

Глава 6

Сижу. Сижу, смотрю на последнюю страницу дневника, и пытаюсь не потерять такую маленькую, но такую нужную мне челюсть.

В камине активно разгорается пламя, за окном снова шуршит дождь, Дантос с Верноном опять сидят за шахматным столиком, но не играют! Мужчины допивают остывший уже кофе и дружно наблюдают за мной. А я…

Сижу! Сижу, перечитываю раз в десятый и глазам своим не верю. И очень хочу попросить, чтобы меня ущипнули, но вот беда — шкура у драконов бронебойная. Скорее пальцы сломаешь, нежели ущипнёшь.

Поэтому… Впрочем, нет. Нет, уже не сижу, а хожу из стороны в сторону вдоль камина, и искренне пытаюсь прочитанное переварить. Но в какой-то момент не выдерживаю — возвращаюсь к потрёпанной книжице и вновь впиваюсь взглядом в ровные строчки.

А строчки гласят:

«Дорогой друг!

Я не боюсь назвать тебя так, и вскоре поймёшь почему…

Я верю в Леди Судьбу и не сомневаюсь, что именно она вела меня по жизни последние несколько лет. И точно знаю, дело, которым я занимался, ей угодно.

А ещё я верю в предсказания! Однажды мне посчастливилось встретиться с Нириэлем (уверен, ты знаешь, кто это такой). Нириэль сказал, что моё дело не пойдёт прахом. Что хочу того или нет, но после моей смерти этот дневник и прочее имущество попадёт в руки человека, который сумеет использовать их с умом.

Может поначалу мысль о том, что мои знания попадут к кому-то другому, незнакомому, коробила, но однажды я смирился. Я слишком хорошо знаю: сопротивляться желаниям моей Леди бесполезно! Её упрямый нрав мне также известен.

Поэтому я не скрываю. Я обращаюсь к тебе открыто. Бери, дорогой друг, всё, что можешь взять — карта и коды входа в моё скромное логово на предыдущей странице.

Но я хочу попросить кое-что взамен…

Я жил достаточно одиноко, почти не взаимодействовал с легальным магическим сообществом, но я всё-таки хочу, чтобы обо мне и о моей работе узнали. Я оставляю тебе все знания, и снимаю защиту с дневника, но в ответ прошу увековечить моё имя и назвать меня своим учителем.

Верю в твою совесть и порядочность.

Успехов тебе, дорогой друг!

Успехов и удач!

Искренне твой Ласт Эдонон».

А ниже, уже другими чернилами и куда более нервным почерком:

«И никогда, ни при каких обстоятельствах, не связывайся с бабами»!

Увы и ах, но последнее меня не взволновало. Зато упоминание о логове, о котором я, проведшая с Ластом долгих два года, даже не слышала, обескуражило. Но ещё больше убила эта покорность и добровольная выдача и логова, и вообще всего.

Формулировка «дневник и прочее имущество попадёт в руки человека, который сумеет использовать их с умом» вызвала улыбку, причём довольно ехидную. А вот просьба увековечить имя… я почувствовала себя быком, перед которым красной тряпкой махнули.

Увековечить? Ещё, скажи, в хорошем ключе! Чтобы все восхитились и поахали!

Угу, щас. Просто всё бросим и побежим выполнять просьбу. И ещё могилку для твоей мумии на каком-нибудь престижном кладбище организуем, с золотой надписью на мраморной плите!

Маленький дракон не выдержал. Опять отступил от книги, снова сделал несколько нервных шагов вдоль камина. Потом плюнул на всё и принялся дышать.

Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох… А желание драконьей сущности растерзать книжку старательно игнорируем! В конце концов там полезные сведения, а я девочка, как ни крути, культурная.

Поэтому опять-таки дышим! И внимания на заинтересованные взгляды сладкой парочки не обращаем! А как только нервная система начинает успокаиваться, возвращаемся к дневнику и аккуратно перелистываем страницу, чтобы узнать, где же логово бывшего компаньона расположено, и… падаем на попу от удивления.

Просто я-то была убеждена, что это какая-нибудь пещера в дремучем лесу (нет, ну а какие ещё ассоциации могут возникнуть при слове «логово»?), но в уголке листа чёрным по желтому написано — столица!

И улица указана. И номер дома!

— Да, мы тоже удивились, — ворвался в мои мысли Дан. — Столько лет он находился поблизости…

— Враги и подлецы часто находятся ближе, чем нам думается, — поморщившись буркнул маг.

А я… зажмурилась и снова принялась дышать.

Так, спокойно. Спокойно, милая моя Астрид. Да, даже будучи мёртвым, Ласт умудряется сюрпризы преподносить, но согласись, этот сюрприз не так уж плох.

О древней магии известно мало, но что-то подсказывает — разрушить, если понадобится, она способна. А учитывая сколько этой магии в Дантосе, а также его не очень уравновешенный характер… в общем, у Ласта есть все шансы не просто помочь, а спасти этот мир от неминуемой катастрофы!

А раз так, то злиться не стоит. Лучше просто забыть кто именно в помощниках оказался и сосредоточиться на главном! То есть на освоении несносным блондинчиком древней магии.

С этой мыслью умная красивая я распахнула глазки, постояла с секунду и внутренне поморщилась. А вот застонала уже вслух.

— Ву… — сообщила миру я. — Ву-у-у…

Просто до украшенной гребнем головы дошло — в ближайшее время поездка в столицу невозможна. Увы, но осень в этом году действительно ужасная. К моменту, когда мы подъехали к Керну, от дорог уже мало что осталось. Сейчас там вообще месиво из грязи и застрявших в этой грязи карет.

— Что она говорит? — встрял не владеющий «драконьим языком» Вернон.

— Печалится о том, что до столицы пока не добраться, — пояснил Дан. — Что знакомство с древней магией придётся отложить.

Сомнений в том, что герцог Кернский говорит правду, возникнуть не могло, но я всё равно кивнула. А Вернон подарил хитрую улыбку и протянул:

— Ну…

Это его «ну» заставило встрепенуться и уставиться настороженно. Правда, пояснения я получила лишь после того как хищно клацнула зубами и грозно ударила хвостом.

— Кое-какие зацепки в дневнике всё-таки есть, — признался маг. — Следовательно, шанс продвинуться в вопросе всё-таки имеется. А ещё… попробуй угадать, куда Ласт после исцеления собирался?

Я прищурилась и отрицательно качнула головой, поясняя, что угадывать не желаю. И тут же услышала:

— В дневнике он упоминает о намерении вновь посетить императорский архив. Пишет, что после вашего… хм… расставания много размышлял о метаморфах и всё время возвращался мыслями к договору, который заключён между народом метаморфов и императорской семьёй. И только сейчас понял, что та клятва основана на древней магии.

Шок? Был, но продлился всего секунду.

Я сама знала о магии не так уж много, до достаточно, чтобы определить — договор такого масштаба простым заклинанием не сдержать. Но тот факт, что древняя магия всё это время была так близко, заставил слегка поёжиться.

— Ласт пишет о желании снять дубликат с договора, — продолжал Вернон. — Он был убеждён, что этот документ поможет разгадать тайну.

Тут же вспомнился просторный кабинет старейшины Нила и большой шкаф для бумаг… И как противный Дурут подходит к этому шкафу и извлекает свиток, но не старинный, а очень даже новенький. Потом возвращается, бросает свиток на стол и говорит:

— Это копия договора. Здесь перечислены наши обязанности и права. Можете проверить, если моего слова недостаточно…

У! Вот почему дневник Ласта не до, а после Рестрича в руки попался?

Я честно попыталась загрустить, но не успела. Просто в следующий миг от Вернона такой гордостью и одновременно таким весельем повеяло, что загрустить не получилось никак. Вместо этого я вскинула морду и одарила брюнета пристальным взглядом. И некультурно выругалась, когда Вернон вытащил из рукава свёрнутый трубочкой листок и, улыбнувшись, сказал:

— Угадай, что я у ваших старейшин украл.

Всё! Выдержка у дракона опять кончилась! И великолепная я сорвалась с места, чтобы сделать круг по кабинету, а потом остановиться возле мага и сообщить:

— Ву-у-у! — Что означало: ты невыносим, но прекрасен!

— Полегче, — тут же прокомментировал реплику Дан.

А я… улыбнулась клыкасто и ответила раньше, чем успела подумать:

— Не волнуйся, ты вне конкуренции.

Драконья сущность уловила вспышку радости, но внешне герцог Кернский бревном притворился. Я же шумно выдохнула, отступила на два шага и застыла, осенённая новой догадкой…

Ведь Ласт знал про клятву. Причём познакомился с ней не абы-где, а в императорском архиве. Выходит, о существовании нашего народа он узнал оттуда же. Верно?

— Полагаю, что да, — отозвался слышавший мои мысли Дан. И добавил мрачновато: — Видишь, качество охраны не только в Керне страдает.

Я фыркнула, но кивнула. И задумалась — превратиться или нет?

С одной стороны, нас ждёт изучение текста клятвы и будучи человеком в процессе участвовать проще. С а другой…

— Что? — насмешливо подтолкнул следивший за ходом моих мыслей «телепат», и… карликовый дракон смутился до предела.

Увы, но события вчерашнего вечера не забылись. Пусть думать обо всём этом не хотелось, но я примерно представляла, что будет, если у герцога Кернского появится возможность поговорить не с Астрой, а с Астрид.

Я знала: независимо от того, что он скажет, сгорю со стыда сразу же! Поэтому… пришла к выводу, что превращаться всё-таки не стоит.

И молчаливо порадовалась тому, что у нас есть замечательный друг Вернон. И что Вернон не даёт остаться тет-а-тет, чем защищает хрупкую девичью психику от ненужных потрясений. Вот только…

Стоило мне порадоваться, как наш прекрасный маг зевнул, потянулся и встал с кресла. Ловко спрятал украденный у старейшин свиток обратно в рукав, и зевнул опять.

— Простите, — сказал он. — Я, с вашего позволения, пойду.

— А-а… куда? — выдохнул дракон.

И тут же услышал пояснения светлости:

— Вернон полночи над дневником сидел. Ему действительно следует отдохнуть.

Захотелось крикнуть «нет»! Потом кинуться брюнету в ноги и убедить остаться. Но решиться на подобную детскость я не успела — мужчина ретировался раньше, чем маленький дракон опомнился. Причём, кроме свитка и дневник с собой прихватил.

А я… А мы… А мы с блондинчиком остались!

Именно так, как я боялась.

Тет-а-тет…

— Попа с хвостом, — сказал герцог Кернский.

А я потупилась. Огляделась в надежде найти какое-нибудь убежище, но увы. Потом непроизвольно шевельнула тем самым хвостом, развернулась и потопала в гостиную, но…

— Вредина, — хмуро, но беззлобно заявил Дан. — Маленькая и совершенно бессовестная.

Мм-м… да?

Я тяжко вздохнула и обернулась. Но тут же, от греха подальше, продолжила путь. Правда, не успела сделать и трёх шагов, как услышала:

— Самый невоспитанный дракон на свете. — И после паузы: — Впрочем, нет. Ты не дракон, Астра. Ты поросёнок!

Ыыы!

Милая послушная я вновь остановилась и обернулась. Окинула стоящего у письменного стола мужчину невинным взглядом и спросила осторожненько:

— Ву-у-у? — В смысле: дорогой мой, хороший, а может не надо?

— Чудовище с чешуйками! — заявил Дантос строго. И добавил: — Ты хоть понимаешь, что вчера натворила?

А я натворила? Разве?

По-прежнему дико хотелось уйти, но так как Дантос вообще-то не злился, я собрала остатки храбрости и осталась. Плюхнулась на попу, лапки хвостиком обвила, а взгляд вперила в пол. Вернее, в ковёр.

Ну а Дантос…

— Вот по какому поводу ты всё это устроила? — спросил тихо. А потом уже с чувством: — Только не говори, что из-за этого вонючего му… хм… ну то есть трупа!

Вообще, если серьёзно, герцог Кернский был железно убеждён, что именно так я и отвечу — мне про это драконья сущность сказала. Вот только…

— Нет. Я вчера из-за другого му…жчины расстроилась.

— Что-что? — опешив переспросил Дан.

А я поняла! Лишь теперь осознала, что похмелье всё-таки не прошло даром, и язык сегодня упорно бежит впереди ума! А осознав, смутилась бешено. Потом вскочила и, сделав несколько нервных шагов, попыталась ситуацию сгладить. Ну то есть увести блондинчика со следа.

— Да, я переборщила. Сама не ожидала, что так получится, но видишь… Сначала три бокала вина, потом этот ужасный дневник, все эти эмоции, и Ласт — чтоб его душу бесы пожрали… А потом стражники — такие добрые, такие гостеприимные…

— Угу. И Натар, — складывая руки на груди, буркнула светлость.

Золотая девочка, помедлив, кивнула.

— Ву! — Ну то есть: да, Натар, — принимая покаянный вид, выдохнула я. — Понимаешь, я только вчера осознала, что он девять лет от метаморфов скрывается. Девять лет живёт один, вдали от друзей и родных. Я представила насколько ему тяжело, и сразу так грустно стало. А потом то пиво, — вот тут я поморщилась, ибо утреннюю тошноту вспомнила, — притащили, и…

— Друзей у него полно, — не выдержав, рыкнул Дантос. — И семьёй твой драгоценный Натар тоже, знаешь ли, обзавёлся!

— Тебе лучше называть его Наилем, — аккуратно поправила я, и… храбро попятилась, ибо глаза светлости вспыхнули, а по ладоням знакомые искорки побежали. — Впрочем, если хочешь…

Я замолчала не договорив, а Дантос тихонечко, так что только звериным ухом услышишь, зашипел.

В общем, пришлось прикинуться мебелью и опять уставиться в пол. Самым сложным при этом было… не радоваться тому, как ловко я перевела стрелки с самого Дантоса на Натара. И не просить у друга прощения за эту маленькую, но точно опасную поставу!

— Ты же будущая герцогиня, — подавив вспышку эмоций, выдохнул Дан. — Однажды эти стражники станут твоими подданными. И учитывая все обстоятельства, я не уверен, что стража и остальные обитатели замка не прознают, что дракон и кузина — одно и то же лицо.

Пуф!

Под «обстоятельствами» Дантос, конечно, бездарность конспирации понимал — ну не стремилась я в последнее время хранить тайну. А в том, что касается остального… блондинчик, разумеется, прав, но что сделано то сделано, верно? И впредь я постараюсь вести себя культурнее, а ещё…

— Дан, милый, а можно я не кузиной, а кем-нибудь другим буду? — спросила потупившись. А уловив сильное недоумение, которым от герцога Кернского повеяло, пояснила: — Леди Сиция в твоей родословной покопалась и выяснила, что кузин у тебя нет. И на основании этого…

Нет. Нет, про определение, которое мне графиня Итерек дала, я не сказала — блондинчик сам понял. Но в миг, когда в сердце Дантоса вспыхнула новая буря, мне вдруг стало совершенно безразлично, кем меня эта мымра считает.

Тот факт, что за мымрой подтянутся остальные, тоже не взволновал. Да и вообще, однажды я стану герцогиней Кернской, а про людей такого уровня всегда шепчутся. Причём независимо от репутации — даже будь она кристально-чистой, повод для сплетен всё равно найдётся. А если так, то зачем нервничать и что-то менять?

— Астра, мы…

— Впрочем, забудь, — перебила я. — Вот если графиня осмелится бросить это обвинение в лицо…

— То титула у неё не станет, — буркнул Дан. И пусть права на подобный произвол у властителя здешних земель не имелось, но я очень чётко поняла — так оно и случится.

На пару минут кабинет затопила тишина. Этого времени вполне хватило, дабы осознать — на маленькую красивую меня больше не сердятся. И хотя возвращаться к теме было опасно, я всё-таки решилась…

— Дан, а вчера… ты сам меня нашел или тебе донесли?

— Сам, — фыркнул блондинчик. Кстати, явно отсутствием стукача недовольный.

— А… почему не сразу? — задала новый вопрос я. — Почему так долго?

Герцог подарил смурной взгляд и снова руки на груди сложил. А я пояснила:

— Просто раньше, когда жили в особняке, стоило мне уйти, и ты сразу поблизости оказывался, а тут…

Дантос пожал плечами.

— Не знаю, малышка. Там, в столице, стоило тебе сделать шаг в сторону, я сразу чувствовал. В Рестриче, кстати, тоже. А теперь — нет.

Вопроса «почему?» у маленького дракона не возникло. Ведь совершенно ясно, что причина такой перемены в моих намерениях скрыта. Я больше не собираюсь сбегать и, следовательно, ловить меня не нужно. То есть Дантос может расслабиться и своими делами заняться.

— Расслабишься с тобой, как же… — буркнул Дан, и я мысленно улыбнулась.

— Но всё-таки ты отнёсся к моей прогулке в казарму спокойно, — закинула новую удочку я. В ответ поймала чувство недоумения и осторожно пояснила: — Вчера вечером ты не светился. И искорки по твоим рукам не бегали.

Блондинчик ответил не сразу…

— Хм… то есть ты помнишь, как я тебя забирал? — В голосе прозвучала толика ехидства. — Ну надо же.

Я прищурила глазки, поясняя, что смеяться над пьяными всё равно что над больными, и герцог всё-таки смилостивился.

— Вчера, в отличие от сегодняшней вылазки, мне удалось сдержаться.

Ах вот оно как…

Стоило представить, как пылающий древней магией Дан заходит в казарму, настроение взлетело под потолок. Правда, только у меня.

— Не смешно! — заявил герцог Кернский строго.

Маленький дракон усмехнулся, потом плюнул на всё и, приблизившись к мужчине, ласково потёрся о его ногу.

Сердце блондинчика, конечно, не выдержало — он присел на корточки и принялся гладить и почёсывать. А я жмурилась и едва не мурчала от невероятного, прямо-таки сказочного удовольствия.

— Совести у тебя нет, — в какой-то момент сообщили мне, но я не обиделась. Вообще внимания на гадкую клевету не обратила. Вместо этого отступила и повернулась боком — между крылышек почесать не забудь.

Дантос, конечно, почесал… Так почесал, что я едва лужицей от удовольствия не растеклась. А когда маленький дракон совсем расслабился, сказал тихо:

— Астрёныш, у меня тоже вопрос есть. Ответишь?

— Мм-м…

Да. Да, я кивнула! А Дантос…

— Ты говорила, что для драконов древняя магия сродни наркотику, и что они от одного только запаха голову теряют. Я тоже этой магией теперь пропитан, и… ты чувствуешь?

Отнестись к вопросу спокойно золотая девочка, конечно, не смогла. Хрюкнув, подарила человеку насмешливый взгляд и пришла к однозначному выводу: уж от чего, а от скромности он точно не помрёт.

Увы, но телепатия по-прежнему работала как надо, и улыбка, озарившая губы собеседника, слегка померкла.

— То есть нет? — уточнил Дан.

— Запах магии чувствую, — призналась помедлив. — Но желания наброситься, как набрасывалась на кортик, не испытываю.

Говорить и думать о том, что запах светлости сам по себе, без всякой магии, волшебный и пьянящий, не хотелось категорически. Вот только… мысль всё-таки проскользнула.

— Вот как?

Блондинчик замер и уставился внимательно. Потом подарил новую улыбку и протянул руки в явном намерении сграбастать дракона в охапку, но дракон отскочил.

— Ты всё не так понял, — выдохнула я, и хотя прозвучало предельно искренне…

Светлость не поверила! Теперь она сидела, сверкала своими замечательными серыми глазами и улыбалась. Я же стояла рядом и пыталась сообразить, как этот конфуз замять. В итоге решила поступить по-умному — сделать вид, будто ничего не было. И чтобы Дантос тоже про глупости забыл…

— Не хочу тебя расстраивать, но у нас намечается проблема, — важно сказала я. — Кто-то из твоих слуг в пользу семейства Итереков шпионит.

Герцог Кернский подарил очередную, на сей раз сдержанную улыбку, и отрицательно качнул головой. Я же услышала решительное:

— Исключено.

Что, простите?

— Это исключено, малышка, — помолчав, повторил Дан. — Все слуги, которые нанимаются в замок, проходят строжайший отбор. Большинство из них потомки тех, кто живёт и работает на этой земле несколько поколений. Уж где, а тут предателей нет.

Возникло ощущение, что надо мной издеваются, но драконья сущность клялась — Дантос не врёт. Этот факт стал поводом отшатнуться и посмотреть, как на идиота, а через миг… их светлость изволили рассмеяться, а драконья сущность уловила-таки истинные эмоции этого гада.

— Прости, — успокоившись, сказал блондин. — Но неужели ты думала, что я этого не понимаю?

Маленький дракон нахохлился, а Дантос…

— Ещё в день приезда я велел Жакару присмотреться и понаблюдать. Тех, кто работает не только на меня, вычислим и уволим.

Золотая девочка кивнула и, подумав, направилась в спальню. Просто поняла, что, тоже утомилась, и тоже не против вздремнуть.

А ещё пришла к однозначному выводу, что с любовью к некоторым острякам пора завязывать. Нет, замуж-то я согласна, а вот любить… всё-таки не хочу. Слишком это хлопотно и опасно, причём не только для сердца, но и для мозга. Ибо глупеют от этого дела. Очень!

Остаток дня прошел размеренно и спокойно. Я поспала, потом ещё какое-то время повалялась в кровати, затем стала свидетельницей явления в спальню герцога Кернского и удостоилась приглашения на ужин.

Дантос сообщил, что ужинать будем не внизу, а в покоях, и подарил взгляд, который вопрошал: «не буду ли я добра сменить облик?», но увы. Я слишком хорошо понимала, во что эта трансформация выльется. Причём выльется в любом случае, даже если сам блондинчик будет вести себя целомудренней монаха.

В итоге, в гостиную я вышла как была — в чешуе и с крыльями. Молчаливо уговорила ужин, с сомнением, но всё-таки прикончила десерт. А потом, в компании того же Дантоса, в ванную комнату направилась. Меня ждал чудесный вечер — и поплавать, и помыться, и на обнаженную светлость поглазеть.

Впрочем, последняя оголяться не спешила. А когда-таки оголилась, всё надеялась, что я отвернусь и вообще. Нет-нет, вслух он про это не говорил, но по движениям было ясно — мужчине слегка неловко. И это стало поводом смотреть в два раза внимательней!

Мм-м… эти широкие плечи. Мм-м… этот рельефный торс со шрамом-звёздочкой у левой груди. Эти сильные руки с красивыми длинными пальцами. Эта замечательная талия и… бёдра. Что ни говори, а бёдра особенно хороши. Причём с любого ракурса!

Слышавший мои мысли Дан закатывал глаза и искренне верил, что я не всерьёз. Он решил, будто я таким образом за шутку с прислугой мщу, и в итоге… маленькому дракону полотенцем по попе досталось.

Зато спать мы ложились дружной, невероятно довольной друг другом парочкой. Точнее, сперва читать рыцарский роман и ворчать на тему того, что Вернон, который к ужину уже проснулся, категорично отказался от помощи в изучении добытых бумаг, а вот потом спать.

В мягкой, очень тёплой кроватке. Под большим тёплым одеялом. Напротив огромного, украшенного малахитовыми изразцами камина.

Да-да, спать. Герцог Кернский и я — золотая, невероятно прекрасная девочка…

Разбудили меня голоса, которые доносились из гостиной. Нет, люди говорили тихо — то есть тревожить спящего дракона никто не собирался, но чуткий звериный слух разговор всё-таки уловил.

Зевнув широко и сладко, я распахнула глазки и прислушалась. Оказалось, к Дантосу толстопузый Жакар зашел.

Помня о вчерашнем разговоре и о задании, которое герцог Кернский столичному мажордому выдал, я встрепенулась, но, когда спрыгнула с кровати и вошла в зону нормальной слышимости, стало ясно — доносчика Жакар не поймал. Он вообще по другому, не связанному со шпионажем делу зашел. Заглянул, дабы уведомить — к светлости опять посетители явились.

Час был довольно поздний, ибо мы слега заспались, но бросать всё и мчаться навстречу подданным Дантос не собирался. Вместо этого велел принести завтрак и сообщить визитёрам, чтобы ждали. И всё бы хорошо, но вот прелесть — барон, желавший засвидетельствовать почтение, явился с дочерью…

Как только Жакар ретировался, дверь спальни распахнулась и в комнату вернулся Дан. Увидев, что уже проснулась, улыбнулся и направился в ванную в явном намерении умыться. Ну а несколькими минутами позже, когда с водными процедурами было покончено, их светлость поспешила к гардеробной. И камзольчик выбрала… получше, чем вчера!

Последнее стало поводом зарычать, но я сдержалась. Взмолилась Леди Судьбе, чтобы та хоть на минуту отключила дурацкую телепатию, и принялась дышать глубоко и часто. А едва нервы пришли в какое-то подобие порядка, напряглась и ревнивые мысли из головы выбросила. И строго напомнила себе о том, что любить блондинчика отказываюсь!

Леди Судьба мою мольбу точно услышала. Готова спорить на собственный хвост — Дантос ни одной не предназначенной ему мысли не поймал. Едва он закончил завязывать шейный платок и поправлять камзол, в тишине спальни прозвучало:

— Всё, пойдём завтракать. — И после паузы: — Толстопопик.

Маленькая красивая я закатила глазки, но пошла. А по пути не постеснялась уточнить:

— Дорогой, а этот барон…

— Филек, — подсказал Дантос.

— Да, этот барон Филек… сколько его дочери лет?

Властелин Керна тихо рассмеялся, и эта реакция была лучшим из ответов. Всё ясно! Дочь барона Филека, что называется, в самый раз. Как и Катарина.

По правде, это было ожидаемо, но испытать лёгкий приступ бешенства не помешало. Увы мне, но даже завтрак в составе миски овощного салата и пышного омлета с кусочками копчёной колбасы, настроения не спас.

Я ела и… морщилась. Морщилась и ела! А потом, когда тарелки опустели, плюхнулась на попу и в оба глаза уставилась на Дана.

Блондин, увы и ах, не спешил. Ел ме-едленно, разжевывая и смакуя каждый кусок. И хотя такое поведение свидетельствовало о том, что на встречу герцог Кернский не рвётся, то есть баронская дочка ему не очень-то интересна, я всё равно раздражаться начала.

В итоге не выдержала, подумала выразительно:

— Ты можешь есть быстрее?

Мужчина поднял голову, подарил лёгкую улыбку и спросил «невинно»:

— Зачем?

Моё обычное «ву-у-у» сменилось на красноречивое «р-р-р», а хвост зажил собственной, очень активной жизнью — принялся избивать красивый наборный паркет. Но Дантос реакцию не оценил…

— Ну что ты пыхтишь? — задал один из любимейших вопросов он. А вслед за этим: — И куда так торопишься?

Конечно, тут и без слов было ясно, но я всё-таки сказала:

— Интересно мне, понимаешь?

— А мне не очень, — ответил Дан, и чешуйчатый хвост сбился с заданного ритма.

Этот ответ… он был так непередаваемо чудесен, что я потупилась. Но уже через минуту вновь вскинула морду и подумала выразительней прежнего:

— Дан, милый, ну пожалуйста. Мне правда очень хочется на барона посмотреть.

Собеседник возвёл глаза к потолку, зажевал ещё один кусок омлета и отодвинул тарелку. Затем сделал пару глотков кофе и, промокнув губы салфеткой, нехотя встал из-за стола.

Так что… да. Да, мы отправились в малую бирюзовую гостиную! Но то, что нас там поджидало, заставило немного о проявленном рвении пожалеть.

…Дочь барона Филека оказалась из числа тех девушек, которых с фарфоровыми куклами сравнивают. Невысокая, но ладная, с белоснежной кожей, большими глазами, пухлыми губками и гривой пепельных локонов.

Платье гостьи было из той же кукольной оперы — тёмный шелк благородного оттенка, рюши и тысяча контрастных оборок. И предельно пышная юбка, из-под которой, если правильно сесть, виднелись воланы подъюбника и премиленькие башмачки.

В общем, в бирюзовой гостиной поджидала эдакая мечта! Мечта, которую сопровождал низкий лысеющий мужчина с обвисшими щеками.

— О, ваша светлость! — завидев входящего в гостиную Дана, воскликнул он.

Вскочил из кресла. Поклонился и тут же скосил взгляд на дракона.

Тот факт, что увидав меня, барон Филек не вздрогнул, подсказывал — новость о появлении у герцога крылатой питомицы, по округе уже разлетелась. Но это было неважно. Всё оказалось неважным в сравнении с тем представлением, которое ожидало дальше!

— О… — подхватила дочь Филека и, опершись рукой о подлокотник дивана, попыталась встать.

Но… не смогла! Поморщилась, продемонстрировав нам беспомощное выражение лица, и побледнела. А потом сказала, обращаясь к отцу:

— Я не могу. Кажется… кажется…

— Что случилось? — вежливо осведомился Дантос.

Оказалось, кошмар. Оказалось, переступая порог этого самого замка, леди Виолетта (угу, именно так эту «куколку» звали) оступилась и подвернула ногу. До сего момента думали, что всё в порядке, но сейчас, когда попыталась встать — вот. Больно до невозможности. И так ужасно — хоть плачь!

Собственно, именно последним Виолетта и занялась. Нет, не разревелась, конечно, но слезу пустила. Потом послала новый беспомощный взгляд отцу, тот с тревогой посмотрел на герцога Кернского, и…

И вообще сценарий развития у ситуации просчитывался на раз и был один-единственный!

Дантос, являясь человеком приличным и сострадательным, посылает слугу за лекарем. Пока лекарь мчится, лично беспокоится о пострадавшей, развлекает её и всячески подбадривает. Дальше, идут подварианты, которые, впрочем, ни на что не влияют…

Появляется лекарь! Если он предупреждён, то без вопросов диагностирует у леди тяжелый вывих и даёт строгую рекомендацию перейти на постельный режим, причём немедленно. А если не предупреждён и вообще неподкупен, то Виолетта начинает выть, что ей всё равно больно.

Продолжая оставаться человеком порядочным и сострадательным, Дантос в обоих случаях предлагает девушке задержаться в замке, ибо дорога, даже в экипаже, может нанести непоправимый вред — особенно если у леди подозрение на перелом.

А дальше вопрос сноровки, удачи и наглости! Сумеет, оказавшись под одной крышей, захватить завидного жениха в свои цепкие ручонки, или нет.

Но… всё пошло не так. Совсем не так, как эта белобрысая актриса ожидала!

Впрочем, я на такое тоже не рассчитывала. Вернее, если бы у меня было время, я бы, конечно, сообразила, а так…

— Жакар! — выслушав сбивчивый рассказ Виолетты, крикнул Дантос.

А когда толстопузый дедок явился…

— Жакар, леди Сиция и леди Катарина уже проснулись? — И после уверенного кивка: — Будь добр, попроси леди Сицию подойти сюда. Насколько мне помнится, она заканчивала лекарские курсы и, вероятно, сумеет помочь.

Жакар выслушал невозмутимо, но в конце недоумённо приподнял бровь. А герцог Кернский не поленился пояснить:

— Леди Виолетта повредила ногу, ей очень больно.

Нет! Нет, внешне мой краснощёкий друг не дрогнул! А вот внутренне… драконья сущность почувствовала самый настоящий взрыв. Там, внутри, старый слуга искренне веселился, как и… сам герцог.

Зато Виолетта с папашей испытали шок, и впервые за всю встречу в идеальной актёрской игре девицы прозвучала заметная любому, даже самому неискушенному зрителю, фальшь.

— Леди Сиция? Леди Катарина? — взвизгнула «куколка». — Но что… Но как… Как они тут оказались?!

— Леди Катарина составляет каталог живописи пост-Куфаранского периода, — учтиво пояснил Дантос. — И так как у меня самая большая и интересная коллекция в округе…

Договорить Дантос не потрудился, ибо дальше всё равно никто не слушал. Притворная бледность Виолетты сменилась настоящей — причём теперь девица бледнела от ярости. А её отец впал в сильную растерянность, что подсказывало — он тут не по собственной придумке, а по научению.

Но это ерунда. Малость в сравнении с посетившей меня догадкой! А догадка в свою очередь была настолько невероятной, что я решила обождать и не верить…

Зато, когда двери распахнулись и в гостиную влетели Сиция с Катариной, стало совершенно ясно — нет, ошибки быть не может. Всё верно: эта парочка оставлена в замке не только для того, чтобы дразнить меня. Главная задача — отпугивать с их помощью других нахалок. Вроде той же Виолетты.

— Ох, дорогая! — всплеснув руками, воскликнула Сиция.

Графиня с дочерью метнулись к «болезной», а я повернула голову и, не скрывая офигения, уставилась на Дана.

Вот же… интриган. Нет, я в курсе, что он коварен, но лишь сейчас поняла насколько.

Ведь Сиция с Катариной… они же к нему со всей душой! Со всеми своими матримониальными планами! А он… просто взял и использовал. Причём в качестве кого? В качестве сторожевых псов. Огородных пугал!

Упомянутый мужчина поймал взгляд дракона и мимолётно улыбнулся. А потом столь же мимолётно пожал плечами, мол — ну да, вот такой я бесчестный человек; презирай, если сможешь. Но я, разумеется, не могла. В том числе потому, что сама этот поступок Дантоса одобряла.

— Где конкретно болит? — вещала тем временем графиня. — А встать совсем-совсем не можешь?

Виолетта защебетала о своей ноге, а карликовый дракон нахмурился, припоминая… Ведь в момент, когда Катарина с мамашкой на постой напрашивались, Дантос поинтересовался, как к этому отношусь я.

Учитывая истинные планы светлости, интересно — что бы он сделал, скажи я «нет»? Как бы поступил, если бы золотая девочка велела гнать Итереков в шею?

Ответов на свои вопросы я, конечно не ожидала, ибо свидетелей полная гостиная. Но Дантос этот момент обошел! Блондинчик хитро присел на корточки и протянул руку, подзывая ближе. А когда я оказалась рядом, шепнул:

— Если бы ты сказала «нет», я бы выпроводил этих куриц даже раньше, чем закончилась непогода.

— Ву! — А кто бы в таком случае отпугивал остальных?

— Кто. — Герцог Кернский фыркнул. — Тот же, кто и всегда. — И после недоумённого взгляда пояснил: — В этом случае, я бы отбивался сам.

Он сказал, а я вдруг испытала вспышку острой симпатии к нашим «влюблённым в живопись» гостьям. Какие они всё-таки замечательные. Какие полезные!

Потом вспомнилось об их планах убрать кузину, и симпатия испарилась, а Дан…

— Ну-ка, ну-ка… Поподробнее!

Я закатила глаза и застонала. Ну вот за что? За что мне эта телепатия! Я не собиралась говорить, не собиралась признаваться. Не потому что, а… а просто не собиралась. Пока. До поры!

— Астра! — Голос светлости прозвучал предельно строго, но я не впечатлилась. Попятилась, а он… — Хорошо. Сам выясню.

У-у-у!..

Нет, это всё-таки невыносимо. Ведь с этой телепатией никаких тайн, никаких секретов, никакого личного пространства!

— Я слышу далеко не всё, — попытался утешить герцог. Правда сам такому раскладу точно не радовался.

Но и мне, если честно, легче не стало. Я отскочила ещё дальше и демонстративно вернулась к созерцанию спектакля, который Виолетта, Сиция и Катарина давали. И как раз вовремя…

— О, Виолетта, дорогая, мне нужно осмотреть твою ногу! — прочирикала графиня. Потом обернулась и обратилась уже к мужчинам: — Прошу прощения, но вы не могли бы оставить нас на некоторое время? Мне необходимо…

— Конечно-конечно! — не дослушав, согласился герцог. Мотнул головой, приглашая с собой барона и бодро направился к выходу.

Филек бросать дочку не хотел, но выбора у него вроде как не осталось. Нервный и растерянный, он поспешил за Дантосом. Явившийся вслед за графиней Жакар тоже ретировался, а я, игнорируя лёгкое недоумение и неудовольствие светлости, осталась. И не зря!

Едва двери гостиной закрылись, маски спали. Виолетта перестала прикидываться умирающей, Сиция отринула роль сестры милосердия, а Катарина упёрла кулаки в бока и протянула:

— Ах ты бедняжечка!

В интонациях виконтессы звучала издёвка, смешанная с угрозой, но Виолетта не стушевалась.

— Ты! — злобно прошипела она, вскочила. А через миг, глянув на мать: — Вы!

Повисла недолгая, но очень опасная пауза, на исходе которой я узнала:

— Мы же договаривались! Мы же условились дать ему неделю на отдых! — прошипела Виолетта. — И вы тут… нечестно!

Маленький дракон ошарашенно округлил глазки, а Катарина…

— Ты тоже раньше времени приехала. Ты тоже играешь нечестно.

Катарина сложила руки на груди, а «куколка» злобно зашипела. Потом обе, как по команде, уставились на меня.

Крылатой любимице герцога Кернского стало не по себе, но с желанием попятиться и спрятаться за креслом она совладала. А девушки нахмурились, ничуть присутствию дракона не радуясь, но дальше этого дело не пошло — всего секунда, и их внимание вновь посвящено друг другу.

— Выметайся, — сказала Катарина требовательно.

Баронская дочка сощурила глазищи и шумно выдохнула. Вопросила гневно:

— А то что?

— А то мы сообщим их светлости, что ты симулируешь! А он, знаешь ли, терпеть не может врунов!

— Ой, кто бы говорил о вранье! — выпалила «куколка». И про старое: — Ты нарушила договорённость! Ты…

Сиция кашлянула, намекая, что орать не стоит, и Виолетта резко заткнулась. Злобно фыркнула сперва на дочку, потом на мать и, вздёрнув нос, плюхнулась обратно на диванчик. Во всех её движениях читалось одно: вы об этом ещё пожалеете! Но Катарина с Сицией приняли угрозу со снисхождением.

Едва Виолетта вновь нацепила маску страдания, тоже невинными овечками притворились. Катарина уселась на диван рядом с «подругой», а графиня, приняв деловито-печальный вид, отправилась приглашать мужчин.

— К счастью, перелома нет, — с порога заявила она. — Но небольшое растяжение присутствует.

— Ох, ну как же так… — вздохнул Филек, а Дантос глянул сперва на меня, и только убедившись, что с драконом всё в порядке, повернулся к Виолетте.

— Мне очень жаль, — демонстрируя замечательную актёрскую игру, сказал он.

Катарина тут же завладела рукой Виолетты и участливо погладила по запястью, а сама виновница переполоха страдальчески улыбнулась и ответила:

— Ничего страшного, ваша светлость.

— Надеюсь, вы приехали в экипаже? — спросил Дантос уже у Филека.

— В том-то и дело, что нет, — жалобно ответил барон. И пояснил: — Сегодня солнечно, и Виолетта посчитала, что прогулка верхом очень кстати. Отличный способ развеяться, — явно цитируя дочь, уточнил он.

Блондинчик улыбнулся уголками губ и понятливо кивнул.

— Я дам вам экипаж. Или… — герцог Кернский выдержал короткую, но очень красивую паузу: — …вам лучше остаться? Ведь растяжение — не шутки, к тому же…

— Нет-нет! — воскликнула «болезная» поспешно, а по губам замершей поодаль Сиции скользнула опасная усмешка. — Не хочу обременять вас своим присутствием…

— Ну что вы, леди Виолетта! Это ничуть не обременит! Я буду рад…

Продолжить блондинчик «не решился», ибо девица скуксилась и через миг по «фарфоровым» щекам покатились слёзы. Эти слёзы, кстати, самыми настоящими были — Виолетта жуть как из-за своего поражения расстроилась.

— Леди Виолетта, — сочувственно позвал Дан.

Но «куколка» отрицательно качнула головой, громко хлюпнула носом и сказала:

— Просто это растяжение настолько некстати. Ведь скоро бал, и я так боюсь, что нога к этому моменту не заживёт…

— Бал? — переспросил блондинчик с толикой удивления.

Катарина с Сицией тоже удивились, а Виолетта вскинула голову, подарила хозяину замка «невинный» взгляд и выдохнула:

— Как? Вы разве не собираетесь дать бал в честь вашего прибытия в Керн?

Пауза. Такая долгая и до того выразительная, что маленькому дракону приходится приложить массу усилий, чтобы не рассмеяться.

Нет, вы слышали? В следующий раз, когда Дантос поинтересуется есть ли у дракона совесть, скажу безапелляционное «да»! Ибо в сравнении с местными леди, я самая что ни на есть скромняшка!

— Мм-м… — наконец, отмер Дантос. — Мм-м… да, пожалуй. Я сам не подумал, но идея с балом мне, определённо, нравится.

Зато графиня с дочкой инициативу не оценили — им балы ни к чему, у них поводов увидеться со светлостью и без того достаточно. А от Виолетты повеяло чистым злорадством, и я не сразу, но всё-таки догадалась почему.

Просто на бал все потенциальные невесты съедутся, и Катарину если не затопчут, но затмят точно — всё-таки бледновата она, и страшновата местами. Впрочем, даже будь виконтесса самой-самой, наличие в обозримом пространстве конкуренток — всегда риск. Так что радоваться действительно нечему.

Но возразить их светлости, попробовать убедить, что идея не так уж хороша, графиня с виконтессой всё-таки не решились. В итоге, Виолетта покидала замок без слёз, с широкой улыбкой на устах. Ну и опираясь на плечо отца, разумеется.

А барон Филек, в свою очередь, с Дантосом так и не пообщался. Зато просил разрешения заехать позже, уже без дочки. Блондинчик, конечно, разрешил.

Я же, глядя на тактическое отступление «куколки», размышляла о том, сколько их, этих «юных и свежих», будет. Ведь Виолетта точно не последняя. И упомянутая договорённость о том, чтобы Дантоса в течение недели не трогать, подозрения навевает…

Нет, я не удивлюсь, если окажется, что это не просто договорённость, а целый массовый заговор! Но в таком случае выходит, что Катарина — самая вероломная из всех участниц соревнования, верно?

И… самая предприимчивая, раз смогла решить проблему слухов. Раз весть о её заселении в замок по округе ещё не расползлась.

Угу. Я размышляла! И ответов на свои вопросы, в общем-то, не ждала — по крайней мере быстро. Но завеса тайны, как это ни смешно, всё-таки приоткрылась: за день на аудиенцию к герцогу Кернскому аж четыре благородные леди явились! Вот только…

Всё. После барона Филека Дантос не принимал. Их светлость была невероятно, прямо-таки убийственно занята!

Чем именно? Жаждавшим пробиться на приём отцам (читай — девицам) не говорили, а кому надо, те знали, что… занят он совсем не сильно. Что пользуясь моментом блондинчик в библиотеку свинтил и погрузился в изучение учётных книг. Листал, делал выписки, кое-где пересчитывал цифры, и вообще трудился.

Наш магически одарённый друг, кстати, трудился рядом с ним. К записям Вернон по-прежнему никого не подпускал, но сидеть букой в своих покоях брюнету всё-таки надоело. Именно поэтому он присоединился, но… вот не знаю, как Дан, а я об этом присоединении слегка пожалела.

Просто Вернон издавал такое множество звуков… Он кряхтел, ворчал, вздыхал, стучал пальцами по столешнице, бумагами, опять-таки, шелестел. А ещё он что-то постоянно перерисовывал, переписывал, потом раскладывал листки по полу… Короче раздражал и даже чуточку бесил.

В том, что касается самого замечательного дракона в мире, он обретался тут же, в этой же библиотеке. Валялся на ковре и, пока никто посторонний не видел, читал книжку по истории Керна.

Инициатива? Не хочется признаваться, но она принадлежала мне. Просто слишком хорошо понимала, что несмотря на все трения с Дантосом, и его вопиющий отказ попросить моего согласия на брак, герцогиней я однажды стану. То есть хочешь не хочешь, а образовываться надо. Причём, для своей же пользы.

Одно плохо — автор книги оказался настоящим занудой, и через пару часов я не выдержала. Подавив несколько зевков, поднялась на лапки, красиво прогнулась — так, что попка кверху и хвост морковкой, и решила проветриться.

Отправилась я недалеко, к ближайшему окошку. Воспользовавшись удачно стоящим пуфиком, запрыгнула на подоконник, взглянула на внутренний двор, в который окна библиотеки выходили, и удивлённо округлила глазки.

Обернулась, чтобы взглянуть на Дантоса и молчаливо попросить пояснений, но тот даже ухом не повёл. Сидел, уткнувшись в очередную учётную книгу, и притворялся, будто ничегошеньки не замечает.

Это стало поводом повернуться обратно и опять в окно уставиться. И нервно сглотнуть, ибо увиденное… ну не поражало, но почти.

Глава 7

Смотрю. Смотрю, приоткрыв рот, и глазами хлопаю. А там, за окном, на осеннем холоде и мокрой от бесконечных дождей брусчатке, сурово маршируют несколько десятков мужчин.

Сам внутренний двор довольно маленький, поэтому колонна очень часто разворачивается, дабы сменить направление и не врезаться в стену, а потом… ну да, марширует дальше!

Форменных курток на мужчинах нет — только штаны, сапоги и рубахи. Причём рубахи эти уже мокрые. Лица тоже заметно раскраснелись, и пар при дыхании идёт. Но колонна движется бодро, уверенно, и неотвратимо. Так, что любо-дорого посмотреть! Ну вот я и…

Смотрю. Смотрю, упершись в стекло носом, и всё так же глазами хлопаю. И сильно над всей этой ситуацией недоумеваю, но…

— Ну а как ты хотела? — Всё-таки снисходит до разговора Дантос. — Всерьёз полагала, что им ничего не будет?

Мм-м…

Маленький дракон зажмуривает глазки и, не оборачиваясь, кивает. Да, именно так я и хотела. В смысле, именно на такой вариант событий и рассчитывала!

Ведь ты человек умный и адекватный. Ты не можешь не понимать, что всем, даже твоим воинам, нужно хоть иногда расслабляться. А тот факт, что к ним в компанию затесалась я… так ясно же, что не на аркане дракона тащили. То есть стражники в моём появлении не виноваты. Значит, и наказывать их…

— Конечно не виноваты, — перебивает Дан, а я…

Зажмуриваюсь пуще прежнего, ибо понимаю внезапно: кроме гарнизонных вояк есть ещё и Натар. До сего момента я была убеждена, что блондинчик, несмотря на обещания, его не тронет, ибо Натар — сородич, друг и вообще. Но теперь в украшенную шипастым гребнем голову закрадывается сомнение…

Где он? Что с ним?

— Хм… А разве он не с остальными? — вслух удивляется властитель Керна. И я открываю глаза, чтобы снова на внутренний двор уставиться.

В этот момент колонна останавливается и по команде отдельного, видимо не подпавшего под наказание вояки, разворачивается. Получается они теперь лицом к окнам библиотеки стоят, и я, приглядевшись, таки обнаруживаю пропажу.

Из груди вырывается вздох облегчения, а герцог Кернский хмыкает.

И тут же в тишине библиотеки звучит ворчливое:

— А можно потише? Вы мешаете.

Вернон! Вот теперь понятно, почему в моменты работы маг в своих покоях запираться предпочитает. Он же невыносим!

Впрочем, продолжать разговор мы всё равно не собирались. Не знаю, чем там занялся Дантос, а лично я снова к стеклу припала. Окно располагалось высоко и довольно далеко, так что зрителя стражники даже не заметили. Зато я была внимательна как никогда.

Смотрю!

Вижу, как исполняющий обязанности главного вскидывает руку и понимаю — он что-то говорит. После этого мужчины делают стремительный манёвр, рассредоточиваясь по двору, ложатся и начинают от брусчатки отжиматься! Бодро, слаженно и весело!

Первое время я считаю, но потом сбиваюсь. А они всё отжимаются! Причём в прежнем ритме, и с прежней скоростью.

Когда длительность упражнения переходит все разумные пределы, их «предводитель» снова рукой машет, и воины поднимаются на ноги, чтобы начать приседать.

А за приседаниями идут прыжки и наклоны — что совсем уж в ступор маленькую красивую меня вводит. В итоге, крылатая девочка не выдерживает. Соскакивает с подоконника, подходит к светлости и, сделав ну о-очень честные глаза, просит:

— Можно я к ним схожу, а?

Отрываться от изучения учётной книги Дантос не желает, но ответа я всё-таки удостаиваюсь…

— Что, тоже хочешь научиться маршировать?

Мне требуется минута времени и очень много сил, чтобы сдержать желание куснуть эту белобрысую ехидну. А она… ну в смысле он…

— Ладно, сходи, — говорит ворчливо. — Только без глупостей.

Вот теперь карликовый дракон подскакивает и мчится к двери. Нет, можно, конечно, и сразу, то бишь через окошко, но к людям, которых наказывают из-за тебя лучше подходить незаметно… Ну так, на всякий случай. В частности, на случай если придётся убегать.

Но убегать не пришлось!

Едва вышедшего во внутренний двор дракона заметили, пространство наполнилось радостью. А секундой позже я с удивлением осознала, что эмоции посвящены не только мне. Просто все эти отжимания, приседания и наклоны, никем в качестве какого-то слишком строгого наказания не воспринимаются. Стражники, страшно сказать, даже довольны, устроенной для них экзекуцией!

В миг, когда я протиснулась на внутренний двор, мужчины шагали на месте. Только шаг был не обычный — они колени едва ли не к подбородкам подтягивали. Однако это полуакробатическое упражнение не помешало Брумсу широко улыбнуться и воскликнуть:

— О, кто пришел!

Миг, и со всех сторон посыпалось:

— Ой, Астра!

— Привет, Астра!

— Астра, ты как?

— Сильно от их светлости влетело?

Мм-м… И вам привет. Я?.. Да замечательно! А насчёт «влетело» — бывало и хуже. Например, когда я коллекцию солдатиков из глаэйского стекла грохнула… Представляете?

— А мы второй день отрабатываем, — сообщил кто-то.

— И завтра будем, — добавил другой.

— И послезавтра! — вклинился третий.

А четвёртый пояснил:

— Но мы легко отделались! Думали, их светлость что-нибудь поизвращённее придумает. Он может. Он такой!

Увы, но вот тут диалог прервался. Просто в ситуацию тот, кто всем этим безобразием командовал влез.

— Разговорчики! — зычно воскликнул он. И добавил много тише: — Дыхалку берегите, она ещё понадобится.

Воины подчинились безропотно — пространство снова заполнил дружный сап и грохот сапог. Но один из стражников от коллектива всё-таки отбился. Он вышел из строя и неспешно направился ко мне.

Крылатая девочка чуть стушевалась и непроизвольно присела на задних лапах. Хотела плюхнуться на попу и обвить лапки хвостиком, но вовремя вспомнила, что стою на влажной, не слишком чистой брусчатке. То есть, если сяду, то попа тотчас испачкается, а испачканная попа — это моветон, тем более в случае такой умницы и красавицы как я.

В итоге — вот. Стою и смущённая, и растерянная, и счастливая одновременно. А Натар подходит, опускается на одно колено и, взяв мою морду в ладони, начинает вглядываться в глаза.

Это длится несколько секунд, но кажется, что вечность. И я снова тушуюсь, и пячусь в желании отстраниться, но сородич не пускает…

— Почему их светлость назвал меня не Наилем, а Натаром? — тихо, почти шепотом вопрошает он.

Всё, маленький дракон не выдерживает. Пусть ничего дурного не произошло, он зажмуривает глазки и предпринимает новую попытку вывернуться. А Натар…

— Астра, — произносит мужчина задумчиво.

Он словно пробует это имя на вкус, а потом замирает, чтобы не просто уставиться, а прямо-таки впиться взглядом в покрытую золотыми чешуйками морду. Чувствуя это, я отваживаюсь приоткрыть один глаз, и…

Натар не сказал, но готова поспорить на сундук с розовыми бриллиантами: друг детства ещё два дня назад обо всём, включая личность одарённого, догадался. Но поверил в свою догадку только сейчас.

Шок, который отражался в его глазах, был так приятен, так мил. А шквал эмоций, которые сородича захватили, никакому описанию не поддавался. Глядя на это дело, попытки вырваться я оставила. Некоторое время позволила себе понаслаждаться эмоциями Натара, а потом не сдержалась, и… лизнула мужчину в нос.

Вот теперь Натар вздрогнул и очнулся. Правда, только для того, чтобы качнутся вперёд, схватить карликового дракона в охапку, и сжать так крепко, что я едва не завизжала.

— Быть не может! — изумлённо выдохнул он. — Астрид! Наша мелкая глупышка!

И ничего я не глупышка. Впрочем… да. Да, ты прав. Но… Бес меня пожри, а какая разница?!

Собственные эмоции тоже зашкалили, они были даже сильнее, чем в момент первой встречи. Я стояла в объятиях Натара и едва не плакала. Тот факт, что за нами могут наблюдать через окно библиотеки, не волновал, ибо я верила — светлость поймёт.

Внимание со стороны «наказанных» воинов так же не беспокоило — ведь ничего особенного не происходит! Ну кроме того, что я в очередной раз даю повод задуматься о разумности дракона. То есть убиваю свою конспирацию нафиг!

Когда я начала задыхаться и беспокоиться за целостность своих костей, сородич-таки соизволил отпустить. Он отстранился, окинул новым ошарашенным взглядом, явно оценивая мой образ и вспоминая табу на анимализм. Потом судорожно глотнул воздуха и спросил:

— Герцог знает?

И раньше, чем я успела кивнуть, сам сообразил:

— О чём я? Конечно, знает. Если бы не знал, он бы не бросался на каждого, кто в твою сторону посмотрит.

Я невольно фыркнула и расплылась в клыкастой улыбке, а Натар резко замер. Следующий вопрос сопровождался чувством настороженности и даже гнева:

— Ты с ним по собственной воле? Или Дантос тебя принудил?

Вопрос был, в общем-то, логичен, но я подобного не ожидала. И мысленно рассмеялась! И отрицательно качнула головой!

Вот после этого злиться бывший сосед перестал и прикрыл глаза, дабы перевести дух. А едва пришел в себя, спросил:

— Мы можем встретиться как люди? Можем поговорить?

Я подумала, и кивнула.

Да, можем, правда, мне бы хотелось согласовать вопрос с Даном. Думаю, это будет правильней и безопасней. Да и вообще… он мне как бы жених. Причём нас не только родители, даже старейшины благословили. Представляешь?

Натар, конечно, не представлял. Прежде всего потому, что слышать мои мысли не мог. В результате, сказал невпопад:

— Я до безумия рад видеть тебя живой.

Маленький дракон улыбнулся и отступил на два шага.

— Ву! — Я тоже рада, Натар. Очень-очень! И мы обязательно поговорим как люди. Ты главное опять не пропади. Ладно?

Слышать мысли сородич по-прежнему не мог, но у меня возникло чёткое ощущение, что друг друга мы всё-таки поняли. Это стало поводом вильнуть хвостом, развернуться и, стуча когтями по брусчатке, посеменить прочь. Обратно в замок. К Дантосу!..

Лежу. Лежу в знакомом кресле, установленном в гостиной, лениво поглядываю на предающихся чревоугодию людей, без энтузиазма вдыхаю ароматы, которыми от стола веет, и с лёгкой грустью вспоминаю разговор насчёт встречи с Натаром, коий между мной и герцогом Кернским состоялся…

Вспоминаю как подошла, сделала честные глаза и подробненько, с обоснованием, свою просьбу изложила, а он…

— Обязательно поговорите, Астрёныш. Но чуть позже, ладно?

Я состроила недоумённую морду, протянула вопросительно:

— Ву-у-у?

— Позже, — повторила светлость. — В данный момент я слишком плохо свою магию контролирую. Боюсь… прибить твоего друга ненароком.

Последние слова стали поводом для секундного ступора и долгого тяжкого вздоха. С одной стороны, конечно, приятно, что Дан столь бурно на потенциальных соперников реагирует, но в случае с Натаром «потенциальный» — слово всё-таки не подходящее. Он скорее «невозможный», так как уж чего, а поводов для романтики у нас нет. К тому же сородич женат. Да и вообще! Вообще нас связывает только детство. А ревновать к детству…

— Нет, — перебил Дан. — Вас связывает не только это. Существует ещё одна немаловажная деталь.

Пространство заполнила тишина. Герцог смотрел прямо, а дракон хмурился, пытаясь понять, на что же собеседник намекает. А когда всё-таки сообразил — тяжко вздохнул и опустил глазки.

Нет, милый. Тот факт, что у нас с Натаром полная биологическая совместимость, ничегошеньки не изменит.

— А если однажды ты очень сильно детей захочешь? — понизив голос до едва различимого шепота, спросил блондинчик. — Так сильно, что станет плевать на всё остальное?

— А если однажды детей захочешь ты? — парировал дракон жестко. — Мне посчитать, сколько женщин, способных подарить тебе потомство, находится поблизости? И тоже всех поубивать?

Герцог Кернский поджал губы и разумно не ответил. Я же развернулась и, деловито повиливая попой, отправилась прогуляться по замку. Возводить ситуацию в степень трагедии я всё-таки не собиралась.

Да, детей у нас с Дантосом никогда не будет, но может Леди Судьба даст взамен что-нибудь иное, не менее чудесное? Впрочем…

Погружаться в мысли о том, что чудеснее, нежели дети, не бывает, не хотелось. И мне даже удалось выпихнуть эти размышления из головы, но не навсегда. Едва оказалась в примыкающей к столовой гостиной и увидела Дантоса в компании «юной», «свежей», и… биологически совместимой Катарины, мысли вернулись. А в груди зародилась искра драконьего пламени и дикое желание подкараулить эту девицу в каком-нибудь тёмном коридоре и прибить нафиг!

И даже тот факт, что светлость держит виконтессу в качестве… ну фактически пугала, смягчающим обстоятельством не стал. Я успокоилась лишь после того, как блондинчик бросил Катарину на Вернона, подошел ко мне и, присев на корточки, принялся гладить по чешуйчатой голове.

Ну а потом людей пригласили за стол, а я проследовала к установленному для дракона креслу. Понюхала выставленные здесь миски и, придя к выводу, что кушать при наших гостьях по-прежнему не готова, запрыгнула на кресло, и вот… лежу.

Лежу! Поглядываю на людей, вдыхаю ароматы, вспоминаю и грущу. Но опять-таки стараюсь не слишком в эту грусть проваливаться… А ещё слегка, самую малость, к беседе, которая за столом ведётся, прислушиваюсь. И временами закатываю глаза, потому что сил моих нет… Нервов, кстати, тоже всё меньше.

— Бедная. Бедная леди Виолетта! — вещает Сиция с придыханием. — Это же надо так неудачно, на пустом месте…

— Ой, ну бывает, — отзывается Катарина. — Помнишь, как в позапрошлом году наша прачка, Милка, почти так же…

— Да, помню. Но Милка не грациознее коровы, а тут…

— Ну…

Пауза. Активный стук столовых приборов. И дальше:

— Но, сказать по правде, никаких серьёзных повреждений я у леди Виолетты не нащупала, — признаётся графиня.

— А растяжение? — «удивляется» виконтесса.

Сиция пожимает плечами, накалывает на вилку несколько кусочков салатного листа и отправляет всё это дело в рот. А пережевав, сообщает:

— Если быть предельно откровенной, я в этом диагнозе не уверена.

Графиня переводит взгляд на Вернона в явной надежде, что тот подхватит тему и задаст вопрос на который горе-лекарь напрашивается, но маг этот взгляд игнорирует. Он вообще не с нами (ну то есть не с ними), а где-то там — то ли в пушистых вечерних облаках, то ли ещё дальше.

В итоге, тот самый вопрос задаёт Дантос…

— Хотите сказать, что леди Виолетта симулировала?

— Ой, ну что вы! — восклицает Сиция. При этом жесты графини громогласно кричат об обратном. — Не симулировала, конечно, но…

Гостья лопочет что-то ещё, а крылатая девочка в который раз закатывает глаза и мысленно вздыхает. Вот же заразы. Мало того, что общий уговор про недельную отсрочку нарушили, так теперь ещё и это. Ведь «куколка» поступила как велено — уехала, дабы мама с дочкой про симуляцию не рассвистели. А они… Впрочем, учитывая подлянку с балом, это можно назвать правом на месть, но всё равно подло. И Дантос такую откровенность вряд ли оценит.

Мой прогноз оказался верен — герцог Кернский не оценил. Других вопросов не задал, и вообще на тарелке сосредоточился.

Но маме с дочкой это отсутствие внимания не понравилось, и женщины поменялись местами. Сиция замолчала, а на арену вышла Катарина.

— Ой, знаете, моя модистка в конце весны ездила в Литаран, и привезла такую замечательную пудру… — прощебетала виконтесса. И добавила с бо-ольшим энтузиазмом: — Не как обычные, а на основе семян пюриса!

— Чего? — оторвавшись от еды, хмуро переспросил Дан.

Девушка ответила нарочито-бодрой улыбкой и с тем же энтузиазмом продолжила:

— Ну пюрис! Фрукт такой. Он ещё на яблоко похож. В южных странах, у кромки Дальнего океана произрастает.

— Ужас, — вполголоса прокомментировал Дан, а витавший в облаках Вернон, наконец, очнулся и, выслушав тираду Катарины, явно о своём возвращении в реальность пожалел.

Но виконтесса не смутилась. Едва мужчины вернулись к еде — продолжила:

— Так вот, из семян пюриса получается удивительная, мерцающая мука. Она ложится гораздо ровнее любой другой основы. А в смеси с фиолетовой и розовой глиной приобретает совершенно замечательный оттенок. Говорят, он будет ужасно модным в следующем сезоне.

Последняя фраза адресовалась Вернону и тот едва удержался от желания покрутить пальцем у виска. А Дантос прожевал кусок мяса и спросил хмурым тоном:

— Леди Катарина, с чего вы взяли, что нам с господином Верноном интересна эта дурацкая пудра?

Было очевидно — блондинчик не шутит; он в самом деле не понимает, и раздражен всерьёз. И виконтесса с графиней сообразили! Чтобы тут же застыть, а через миг дружно отодвинуться и захлопать ресницами. Ну а маленькая красивая я… выпала-таки из кресла.

Просто, в отличие от Дана с Верноном, я ответ на вопрос знала и клянусь — никак не могла не помереть со смеху, глядя на эту композицию! Хмурый герцог, готовый переквалифицироваться в лекаря-мозгоправа Вернон, и две охотницы, согласные на всё, лишь бы зацепить мужчину!

Интересно, что планировалось дальше? Подарить блондинисто-брюнетистой парочке по пудре и помаде? Или предложить к чемодану «кузины» несколько своих?

Жаль, ответа мы так и не узнали. Впрочем, даже согласись Катарина и Сиция поделиться планами, я бы всё равно не услышала. Здесь и сейчас я могла лишь одно — лежать, хрюкать и беспомощно дрыгать лапками.

Сны. Я уже упоминала, как сильно их ненавижу?

А про то, что сны отвечают мне взаимностью, рассказывала?

Так вот… с момента знакомства с Дантосом сновидения настоящую войну мне объявили — мучили едва ли не каждую ночь, сцены из моего прошлого подкидывали, и вообще терзали.

Но пять недель назад, когда мы с Дантосом и Верноном выехали из Рестрича в Керн, это противостояние вроде как закончилось. Не знаю почему, но никаких изматывающих нерв картинок мне больше не снилось. Более того — впервые за последние девять лет, я во всю наслаждалась бессвязной белибердой, а просыпаясь ничегошеньки не помнила. И это было счастьем! Самым-самым настоящим!

Вот и в этот раз беды не предвиделось…

После ужина я собиралась заглянуть на кухню, но, прислушавшись к себе, поняла, что всё-таки не голодна. Поэтому траекторию движения изменила — отправилась вслед за светлостью, в его покои.

Когда остались одни, выдала Дантосу историю, которая легла в основу сегодняшней выходки Катарины. Затем выслушала ну о-очень широкий спектр ругательств и, хихикая, потопала в ванную.

Герцог Кернский, недолго думая, поспешил составить крылатой девочке компанию, и в итоге водные процедуры сопровождались ворчанием насчёт того самого чемодана и герцогской репутации, которая с моим появлением куда-то не туда катится.

Маленький дракон, обнаружив в рассуждениях про репутацию здравое зерно, слегка смутился и развёл лапками. И снова расхихикался, когда блондинчик принялся делиться выводами касательно степени умственного развития Катарины и Сиции.

Дальше, когда вернулись в спальню, дракон запрыгнул на кровать и нескромно развалился на подушках. С лёгкой улыбкой пронаблюдал как герцог Кернский избавляется от прикрывавшего его бёдра полотенца и забирается под одеяло. Как блондинчик вытаскивает из-под подушки один из журналов учёта — тоже видела, но этот процесс, в отличие от предыдущего, струн моей души не задел.

Едва Дантос зашелестел страницами, я прикрыла глазки и принялась с упоением вдыхать пьянящий мужской запах… И именно в процессе этого вдыхания плавно уплыла в непроглядную беззвёздную тьму. То есть уснула.

А потом меня настиг он! Весь такой яркий, выпуклый, и до того реалистичный, что опознать в нём сон смогла далеко не сразу. Ну а когда опознала… подумала и решила не противиться. В конце концов, это только иллюзия, разве нет?

…На сей раз никаких воспоминаний. Более того, сон походил на весточку из будущего. Я не видела места, в котором происходило всё действо (во снах подобные странности в порядке вещей), зато остальное — очень даже.

Во-первых, я сама. Утончённая леди в восхитительном белоснежном платье, серебряных туфельках и тонкой, расшитой серебряной нитью фате.

Во-вторых, герцог Кернский. Одетый преимущественно в чёрное, с белой розой в петлице, Дан выглядел таким благородным и красивым, что я сама себе завидовала.

Ещё были служители храма в количестве трёх штук. Они стояли напротив нас и недовольно поджимали губы. Просто прибывшие на торжество гости выражали своё ликование до того громко, что начать церемонию было невозможно.

Гостей собралось очень много. Причём тут были не только аристократы, но и простой народ. Они стояли за нами, на вполне приличном расстоянии, но, несмотря на столпотворение, обернувшись, я сразу отыскала в толпе родителей, брата и Юдиссу.

Дальше вглядываться не пыталась, но точно знала, кроме родных на церемонии присутствуют Юдиссин муж, господин Вейн с госпожой Эйрен, и некоторые другие, включая моего бывшего наставника — старейшину Ждана. И пусть принадлежность к народу метаморфов больше не имела значения, данный факт искренне меня радовал.

Но самым главным было всё-таки не это. В смысле, не платье, не церемония, и даже не папа с мамой. Самым важным являлось ощущение какого-то особенного, прямо-таки нереального счастья, причём никак со свадьбой не связанного. Оно наполняло меня от макушки до пят и будило желание обнять весь мир.

Чувства Дантоса, как ни удивительно, были созвучными и столь же сильными. Казалось, ещё секунда, и хозяин Керна плюнет на приличия, подхватит меня на руки и начнёт кружить.

Возможно так он в конце концов и поступил, но я об этом не узнала — просто в следующий миг зыбкая реальность сновидения дрогнула, а картинка изменилась.

Мы с Дантосом оказались за праздничным столом. Вернее, за отдельным столом, предназначенным для молодоженов. В окружении множества изысканных блюд и напитков, а также тысяч и тысяч цветов, которые были буквально всюду.

Там, на пару ступенек ниже, простирался большой зал. Он был заставлен столами и до отказа заполнен людьми. Но простолюдинов уже не обнаружилось — только благородные, богатые и очень уважаемые люди, к числу которых, что очень порадовало, и мои родные относились.

А справа от нас, на похожем возвышении, устроилась императорская семья в полном составе. И в миг, когда я взглянула в сторону высочайших гостей, Роналкор широко улыбнулся и поднял бокал.

— Счастья молодым! — басисто воскликнул император.

После этого пришлось отложить вилку, мысленно вздохнуть по нетронутой ещё белой рыбе, и подставить губы для поцелуя. Угу, опять! В сотый раз за этот прекрасный, но бесконечный день.

И, несмотря на то, что поцелуй, как упоминалось, был сотым (если не тысячным), Дантос не халтурил! Их светлость был горяч и напорист, нежен и одновременно суров, упоителен и бесконечно желанен…

Когда картинка сновидения вновь сменилась, меня с головой накрыло осознание: я абсолютно счастлива, но участвовать в первой брачной ночи отказываюсь! Не потому что не хочется — просто сил нет. Причём никаких.

Герцог Кернский эту позицию принял без возражений, но стоило мне стащить с себя платье и упасть на кровать — подкрался, лёг рядом, и принялся гладить подушечками пальцев мои щёки, шею, плечи и зону декольте.

А потом целовать… причём не столько губы, сколько все вот эти перечисленные места!

Кажется, ничего особенного. Кажется, всё невесомо и очень ненавязчиво. И никакого повода убитой усталостью жене восстать из мёртвых, но… Ладони скользнули вверх по сильным мужским рукам и остановились на плечах. Тело призывно выгнулось, а с губ сорвался совершенно неприличный стон.

Дантос тихо усмехнулся прямо в ухо, я же мстительно выпустила коготки и выгнулась вновь. Под напором желания сковавшая тело усталость рассыпалась в пыль, и теперь я была готова на многое, лишь бы получить своё. Но…

— Малышка, а давай ты для начала проснёшься? — донёсся до сознания насмешливый голос, и я застыла, чтобы через миг вздрогнуть и шокировано распахнуть глаза.

Я обнаружила себя именно там, где засыпала — в постели герцога Кернского. Вот только от золотой чешуи и хвостика даже следов не осталось. Здесь и сейчас я была не Астрой, а Астрид. Лежала поверх одеяла, плотно прижатая к обнаженному мужскому телу, и пыталась справиться с бешеным сердцебиением.

Минута на то, чтобы прийти в себя, и шумный выдох. Магические светильники уже погашены, следовательно, есть надежда, что в момент моей трансформации Дантос спал. В случае если герцог Кернский бодрствовал, света камина вполне достаточно, но… Леди Удача, миленькая, пусть процесс изменения останется для блондинчика тайной, а?

Да, этот момент ужасно, просто бешено, смущал! Но я всё-таки спросила…

— Ты… видел?

И трусливо зажмурилась едва герцог Кернский кивнул.

Ву-у-у! Трансформация, тем более в зверя, это ведь такой ужас, такое уродство! Как теперь в глаза этому мужчине смотреть? Как теперь…

Додумать я не смогла. Меня отвлёк влажный поцелуй в губы и ладонь, нагло заскользившая по обнаженному бедру. Ещё миг, и эта ладонь попыталась протиснуться между плотно сжатых ног, чем вызвала небольшую, но всё-таки волну возмущения.

Я распахнула глаза в намерении сообщить блондину, что я тут вообще-то стыжусь и страдаю, а он…

— Я требую продолжения. — В голосе герцога Кернского прозвучала умопомрачительная хрипотца. — Сейчас.

Нет, это был не приказ, а просьба, но отказать я не могла. Звук его голоса и блеск глаз в один миг разметали все сомнения и страхи. Я прекрасно помнила, что Дантос видел, как меня корёжит, как меняются кости, форма черепа и всё-всё, но стыда больше не испытывала.

Более того, я вдруг поняла: если он готов принять меня такой, значит, все слова о любви — самая чистая, самая честная правда.

Это осознание опьянило окончательно, и когда губы герцога Кернского накрыли мой рот, я отдалась поцелую со всем неистовством. Я раскрылась навстречу движениям этого почти идеального мужчины, и глухо застонала в миг, когда мы соединились в единое целое.

Но стон был лишь началом. Первым аккордом симфонии, призванной разбить тишину осенней ночи. И мне очень хотелось, чтобы ночь не кончалась, чтобы наш древний, словно само мироздание, танец длился вечно.

А позже, когда страсть угасла и мы обессиленно рухнули на подушки, подумалось: и всё-таки в нашей биологической несовместимости есть свои плюсы. В частности, нам не нужно беспокоиться о контрацепции. Уж в чём, а в этом вопросе мы полностью свободны…

Меня разбудил дразнящий аромат кофе. Он был едва уловимым, но настолько ярким, что глаза сразу распахнулись, а тело выгнулось, стремясь сбросить остатки сна.

Сладко зевнув и отметив, что дверь спальни закрыта, я прислушалась к драконьей сущности и узнала — снаружи, то есть в гостиной, Дантос и Полли хозяйничают.

Горничная, безусловно, сервировала завтрак. А герцог Кернский, судя по всему, данный процесс контролировал. Я воспользовалась моментом, чтобы выскользнуть из-под одеяла и скрыться в ванной комнате.

Трансформация? Ну… мысль о возвращении в тело карликового дракона мелькнула, но я решила не торопиться. Вместо превращения шагнула под душ и отдалась упругим, горячим струям. А когда покончила с водными процедурами и, привычно завернувшись в полотенце, вышла в спальню, сразу угодила в капкан рук.

Герцог Кернский был уже одет, причёсан и вообще хорош. Смотрел своими внимательными серыми глазищами и улыбался. Я тоже улыбнулась, но гораздо сдержанней. И тут же услышала:

— Спасибо, что осталась человеком.

Ещё одна улыбка, и я отстранилась. Хитро стрельнула глазками в сторону гардеробной, спросила не без подколки:

— Мой чемодан ещё там?

Дантос сразу приобрёл насмешливо-грозный вид, сложил руки на широкой груди и, помедлив, кивнул. Потом добавил:

— Там ещё туфли. Я их утром, пока ты спала, выкрал.

Мм-м… какая прелесть.

Улыбка моя стала прямо-таки запредельной, а Дан притворно нахмурился. В миг, когда я сделала шаг в сторону гардеробной, снова поймал и накрыл губы поцелуем.

Голова мгновенно закружилась, сердце запело, но я держалась вполне достойно! Даже стонать и запускать пальцы в блондинистые волосы не пыталась.

Думаю, именно моё приличное поведение стало главной причиной того, что поцелуй не перерос в нечто большее. И этот факт очень даже порадовал, ибо любовь любовью, но после ночной акробатики мне ужасно хотелось есть.

Дантос против завтрака тоже не возражал и в итоге пленницу свою отпустил. И даже вышел в гостиную, дав возможность не смущаясь покопаться в платьях, лентах и панталонах.

Однако, несмотря на предоставленную свободу, я не наглела. Потратив на сборы не больше четверти часа, вышла вслед за герцогом, но увидав стол, замерла в недоумении. Дело в том, что он был сервирован совсем не так, как обычно. Предполагалось, что завтракать будут не человек и дракон, а двое… людей.

— А как же конспирация? — справившись с эмоциями, выдохнула я.

Герцог Кернский, который ждал у окна и в момент моего выхода обернулся, пожал плечами. Потом сказал:

— От Роззи, Полли и Жакара прятаться бесполезно — они эту ситуацию уже раскусили. А раз так, то почему нет?

Я нахмурилась и только теперь сообразила, что за все дни пребывания в замке не видела в этих покоях никакой иной прислуги кроме столичной горничной и столичного же мажордома. Получается, остальной челяди вход на личную территорию светлости воспрещён? Получается, разнести сплетню действительно некому?

Этот факт, безусловно, воодушевил, и уже через минуту я принимала ухаживания герцога Кернского, который сперва выдвинул для леди стул, а потом, когда усадил меня и уселся сам, принялся наполнять наши тарелки вкусностями, приготовленными Роззи.

В том, что касается еды — это было как всегда волшебно, но возможность почувствовать себя женщиной оказалась не менее важна. Одно плохо: несмотря на искреннее желание сохранять хладнокровие, я сияла как магический фонарик, и почти не могла отвести глаз от Дана.

Блондинчик такому вниманию радовался, меня же собственная реакция сильно нервировала. Дантос, безусловно, лучший мужчина в мире, но любить его…

Так. Стоп!

Вспомнив о том, о чём забывать вообще не следовало, то есть о способностях некоторых титулованных особ к локальной телепатии, я усилием воли отмела все мысли и досадливо закусила губу. В попытке понять были ли мои мысли прочитаны, вновь подняла глаза на Дантоса, прислушалась к драконьей сущности и… облегчённо выдохнула.

Нет, всё-таки не слышал. Точно не слышал. Совсем-совсем!

— Астрид? — выдернул из размышлений Дан, и я слегка вздрогнула. — Астрид, а как так получилось, что ты превратилась сегодня ночью? Почему это произошло?

Я пожала плечами, прожевала и сказала честно:

— Не знаю.

А потом подумала и призналась:

— Раньше я тоже превращалась, но наоборот. В смысле, из человека в дракона.

Герцог Кернский подарил задумчивый взгляд, а через миг новый вопрос задал:

— Я был убеждён, что перевоплощение — это очень больно, но ты даже не проснулась.

Пришлось вновь пожать плечами…

— Понятия не имею почему так происходит. Когда перевоплощаюсь сама, то есть по собственному желанию, всегда больно, хотя…

А вот тут я запнулась. Просто вспомнила последний раз и… не уверена, но кажется, это было менее болезненно, чем обычно. Или дело в том, что я привыкла? Или вообще померещилось?

— Астрид? — подтолкнул Дантос, непрозрачно намекая, что телепатия сейчас не работает. Но…

— Не знаю, — сказала я и, подарив блондинчику хмурый взгляд, вернулась к еде.

Остаток завтрака прошел в ненапряженном, но всё-таки молчании. Не знаю о чём размышлял Дан, а лично я пыталась решить: сменить форму по завершении трапезы, или так остаться?

Вообще, превращаться в дракона не хотелось, но здравый смысл шептал, что это лучший вариант. Дело в том, что будучи драконом я не так остро на присутствие их светлости реагирую. А это в моей ситуации важно.

Угу, именно так — важно! Ибо постель постелью, а любить я по-прежнему не готова. Любовь делает людей глупыми, слабыми и уязвимыми. Она приводит к катастрофам! И моё явление в кабинет к старейшине Нилу — одно из ярчайших подтверждений данной мысли…

Что делать с чувством, которое уже вспыхнуло? Не поддаваться! Если сосредоточиться и очень захотеть, то его можно задушить на корню и из сердца своего выдернуть. И мне, если намерена жить вдали от неприятностей, следует именно такой линии поведения придерживаться. А раз так, то превращение в дракона — единственный из всех вариантов.

К тому же, кто-то до сих пор не спросил моего согласия на брак, и раз так…

— Как насчёт Натара? — ворвался в мысли голос Дантоса. — Ты готова встретиться с ним после завтрака?

Едва не подавившись кусочком кекса, я подняла голову и уставилась вопросительно. Что? Встреча? Но ещё вчера ты упирался всеми лапами!

— Думаю, я выдержу, — угадав ход моих мыслей, сказал блондинчик. И после паузы: — Ну что? Зовём?

Я подумала и… кивнула.

Порог личного кабинета герцога Кернского Натар переступил очень решительно, а потом замер. Я тоже застыла, и даже дышать на пару секунд разучилась, но быстро опомнилась. Стремительно, словно за мной бесы гонятся, пересекла кабинет и повисла у друга детства на шее.

— Я ужасно рада, — прошептала тихонько, а Натар…

Лейтенант замкового гарнизона стиснул так крепко, что рёбра затрещали. А через миг приподнял и начал кружить. Тот факт, что я пищу и делаю нелогичные попытки вырваться, мужчину не волновал. Наличие в помещении Дантоса — тоже.

Сам Дантос стоял у той же двери и хмурился, но прервать это далёкое от этикета приветствие не пытался. Впрочем, злоупотреблять терпением герцога никто не пробовал — Натар довольно скоро поставил пищащую меня на ноги и, обхватив руками лицо, принялся смотреть в глаза.

Печать вечного недовольства, которая держалась на физиономии сородича как приклеенная, временно исчезла. В кои-то веки я могла наблюдать тёплую, радостную улыбку, и мне эта улыбка очень нравилась.

— Ты… так меня напугала, — наконец, выдохнул Натар. — Твоё исчезновение, твой побег… это…

Мужчина резко замолчал и притянул ближе. Обнял крепче прежнего, зарылся носом в волосы. Потом отстранился и добавил:

— Я так надеялся тебя догнать, Астрид!

Не выдержав, я опустила глаза и кивнула. И зажмурилась, дабы осознать и навсегда отпустить это запоздавшее и уже неактуальное признание. Вслух Натар не сказал, но интонации были красноречивее слов — когда-то этот вечно хмурый мальчишка любил! А я не понимала…

Новое объятие было нежнее и заботливей. Оно несло столько тепла, что я едва не разревелась. И лишь теперь нашла в себе силы ответить…

— Ты бы не догнал. Я… Меня…

Нет. Нет, сказать про поджидавшего на перекрёстке Ласта язык не повернулся! Но друг детства не настаивал, и допрос в его намерения не входил. По крайней мере сейчас.

Ощутив мою нервозность, Натар успокаивающе погладил по волосам и вновь отстранился. Подарил ещё одну удивительную улыбку и, кивнув на герцога, задал другой, куда более приятный вопрос:

— Как так вышло, что их светлости известно, а?

Я отвела глаза и, вопреки моменту, слегка смутилась. Просто мне детали разоблачения вспомнились. Угу, те самые!

Но пересказывать историю про внезапное возвращение с охоты я, конечно, не собиралась. Вместо этого сказала о главном…

— Угадай откуда мы в Керн приехали.

Друг детства приподнял бровь, а через миг замер.

— Нет… — после о-очень долгой паузы, неверяще выдохнул он. — Невозможно!

Я подарила хитрую улыбку и пожала плечами, а Натар опять застыл, чтобы через миг звонко хлопнуть себя по лбу и воскликнуть:

— Розовые алмазы! Ну конечно!

Дальше события слегка смазались и смешались.

Во-первых, герцог Кернский… Он удивлённо заломил бровь, сложил руки на груди и переспросил:

— Что-что?

Во-вторых, сам Натар. Сородич бровей не заламывал — у него глаза на лоб полезли, и челюсть слегка отпала. Когда же страж с этой своей реакцией справился, в звенящей тишине кабинета прозвучало:

— Так это алмазы из Лабиринта? Но как такое возможно?!

Ещё миг, и уровень общего изумления достиг пика. Дан был искренне шокирован осведомлённостью стражника, ну а стражник… собственно, он — метаморф, и побольше светлости о Лабиринте знает.

Оба, одновременно, раскрыли рты в явном намерении засыпать друг дружку вопросами, но я этот ужас пресекла…

— Давайте присядем? — предложила решительно.

Мужчины нахмурились и дружно кивнули.

— Я не распространялся насчёт алмазов, — отхлебнув давно остывшего кофе, буркнул герцог Кернский. — Лично отнёс ларец в сокровищницу, а в том, что доступ к хранилищу имеется только у меня, сомнений нет.

— Значит, вы о содержимом ларца сказали, — предположил Натар.

Хозяин замка недовольно поджал губы и нахмурился, пытаясь вспомнить, и…

— Да, — после непродолжительной паузы, признал он. — Я упомянул алмазы в разговоре с Верноном. Как раз по прибытии, когда собирался отнести ларец в сокровищницу.

— И кто был рядом? — подтолкнул страж.

Прежде чем ответить, блондинчик одарил метаморфа строгим взглядом, мол — желание помочь это, конечно, хорошо, но я и без подсказок знаю, на что внимание обратить.

— Хирим, — недовольно признался Дантос. И пояснил, будто кто-то не в курсе: — Дворецкий.

Страж красиво заломил бровь, а мне вспомнились седые волосы, по-стариковски мутный взгляд, и предельно неторопливая походка. Хирим был не просто старым, а прямо-таки древним. А ещё он частенько переспрашивал, но про алмазы, глядишь ты, сразу расслышал.

Вслед за этим пришло другое, не слишком приятное воспоминание: леди Сиция и Катарина… Ведь мымрам от аристократии про розовые алмазы известно, и не значит ли это…

Так. Стоп. Тот факт, что гостьи знают, с дворецким не связан. В смысле, это не делает Хирима осведомителем Итереков. Тут, как ни крути, всё банальнее. Готова спорить на деньги: дворецкий услышал, по большому секрету поделился с ближним, а дальше процесс было не удержать. Вон, даже до замкового гарнизона докатилось.

— Да, в казарму эта весть пришла через прислугу, — помедлив, сказал Натар. — Но как очень большая тайна.

— Представляю, — фыркнул Дан. Поморщился.

Натара тоже слегка перекосило. Потом друг детства бросил быстрый взгляд на меня и опять к светлости вернулся.

— Так как вам удалось? — понизив голос, полюбопытствовал он. — И… почему вы до сих пор живы?

Разговор ожидаемо затянулся. Не слишком вдаваясь в подробности, Дантос поведал о вынужденной поездке в Рестрич и встрече со старейшинами. Про испытание, которое Нил с Дурутом выдумали. И про рандеву с древним червём…

По мере этого рассказа глаза Натара становились всё больше. Когда же герцог Кернский добрался до подземной пещеры, мне пришлось встать и сходить за стаканом воды, ибо стражнику заметно поплохело.

Зато герцог Кернский, глядя на реакцию собеседника, наоборот повеселел. И я невольно закатила глаза, мысленно обзывая Дантоса несносным мальчишкой.

Фраза о договоре между народом метаморфов и императорской семьёй была брошена вроде как вскользь и, подобно рассказу о черве, стала причиной глубокого шока. Натар не знал, что говорить и как реагировать. Просто сидел, сжимал в руке опустевший стакан и часто хлопал глазами.

Потом всё-таки отмер. Вновь окинул хозяина замка пристальным взглядом и, повернувшись, уставился на меня.

— Ты всегда была неугомонной, Астрид. Но чтоб настолько…

Натар не хвалил, но я подумала и приняла эти слова как комплимент. А блондинчик прищурился, словно запоминая, и улыбнулся до того хитро, что кое-кто не выдержал.

— Что? — фыркнула я, чтобы тут же услышать:

— Ничего, малышка. Но помнится, кто-то утверждал, будто этот неугомонный характер достался ему от дракона. Мол, изначально, сама по себе, ты была выдержанней и серьёзней. И в какой-то момент я в эти сказки поверил, представляешь?

Миг, и… я задохнулась возмущением, а отмерший стражник басисто захохотал.

Глава 8

Сидим. Уже не втроём, а вчетвером — в компании прорвавшегося к нам Вернона. Натар по-прежнему офигевает, светлость с магом мотают на ус, а я чуть-чуть мучаю друга на предмет его жизни в последние девять лет.

Ничего принципиально нового не узнаю, но и в дебри души, в общем-то, не лезу. Так, спрашиваю по верхам, чтобы утолить первичное любопытство, и всё.

В какой-то момент, когда третья чашка кофе в моей руке пустеет, а Натар роняет фразу о конспирации, вспоминаю Гертона. И тут же задаю вопрос, который возник давным-давно, и не сильно, но всё-таки волновал…

— Пару месяцев назад в эти края наведывался внук старейшины Нила. Ты его случайно не видел?

Натар замирает, нервно сглатывает, а потом переспрашивает:

— Гертон? Здесь?

Я киваю и скашиваю глаза на блондинисто-брюнетистую парочку, которая слегка настораживается и дружно подаётся вперёд.

— Кстати-кстати… — тянет Дантос, который про этот визит и раньше, посредством своей шпионской телепатической связи слышал.

Всё. Теперь все трое не стесняясь таращатся на меня, но я не тушуюсь. Отставив опустевшую чашку, поясняю:

— Гертон приезжал, чтобы собрать образы прислуги и приближенных их светлости. А по возвращении из Керна наткнулся на меня.

Существование метаморфов — страшная тайна, но секретность не мешает мужчинам, а уж Натару тем более, сделать выводы касательно намерений этого визита.

— Но теперь, получив приказ Роналкора, вредить метаморфы не станут, — после долгой паузы резюмирует Дан. И тут же добавляет: — Но тот факт, что они интересовались, мне не нравится.

Факт не нравится никому, и отдельно — вызывает приступ скрытой паники у Натара.

— Увы, но Гертона я не засёк, — озвучивает очевидное страж. — Но раз метаморфы заинтересовались Керном…

Лейтенант замкового гарнизона замолкает, но вывод, к которому он приходит, настолько очевиден, что даже озвучивать не нужно.

— Бежать глупо, — говорит Дантос.

А Вернон добавляет:

— Побег не гарантирует твоей безопасности. Кто знает, где пересечётесь снова?

Натар вздыхает и, помедлив, начинает рассуждать вслух. Обращается при этом к герцогу.

— Вы под защитой договора, к тому же вы утёрли старейшинам нос, что само по себе немыслимо. Плюс, с вами одарённая, чьи поступки тоже за гранью. Как бы там ни было, даже с учётом чутья, которое позволяет Астрид засечь парней вроде Гертона, за вами будут присматривать. Вам такое внимание вряд ли чем-то грозит, зато я…

Сородич берёт паузу и явно намеревается продолжить. Хочет напомнить о своём побеге и наказании, которое в случае поимки светит. Но я слушать банальности не желаю. А ещё… мне страсть как не хочется опять этого парня потерять.

— Рядом с нами безопаснее, — говорю с нажимом.

И прежде чем Натар успевает возразить, поворачиваюсь и бросаю умоляющий взгляд на Дантоса.

Пупсик, ну сделай хоть что-нибудь! Пожалуйста!

Герцог Кернский шумно втягивает воздух, откидывается на спинку кресла и говорит предельно ровно:

— Даже если тебя здесь засекут, бояться нечего. Во-первых, это моя земля и у меня достаточно ресурсов, чтобы тебя защитить, а во-вторых… — На губах светлости вспыхивает предельно коварная улыбка, в глазах проскальзывает огонёк сильно похожий на магический. — Во-вторых, старейшины не захотят с нами связываться. Они скорее притворятся, будто сами, лично, отпустили тебя в Керн, чем что-то предъявят.

— С чего такая уверенность? — хмурится стражник. А блондинчик… хитро переводит взгляд на меня.

Не знаю как остальным, а мне в этот миг наше прощание с драконами вспомнилось. Тот бешеный рёв, топот, и близкий обвал стен. А ещё невероятная бледность Нила и Дурута, и их явное желание вытурить меня из Рестрича как можно скорей.

Так что убейте, но Дантос прав — старейшины к нам не сунутся. Рядом со мной Натар в безопасности.

— Вы о чём-то умолчали, — оценив выражение лиц, хмыкнул сородич, и мы дружно кивнули.

Да, умолчали. Причём о многом. Например, историю про то, как я обрела возможность трансформироваться в драконицу, ты тоже не слышал. И это ещё один повод остаться, не находишь?

Но сказать вслух не успеваю — Дантос оказывается проворнее.

— Твоя семья живёт в городе? — Спрашивает он. А после утвердительного кивка добавляет: — Ты можешь перевезти их в замок. Кровом и пищей я обеспечу. Как объяснить этот переезд остальным — придумай сам. Итого, ты станешь практически недосягаем для метаморфов. Но я всё-таки убеждён, что даже в случае твоего обнаружения, причинить вред они не посмеют. Будь я на месте старейшин, то ни за что бы не сунулся.

Теперь Натар глядит заинтригованно и, поразмыслив, кивает. И добавляет:

— Пищей я обеспечу сам. Но переезжать просто так, на правах семьи стража — слишком подозрительно. Если бы для моей жены нашлась какая-нибудь работа…

— Найдётся. — Блондинчик улыбается. — А ещё найдётся одно поручение, которое требует большого доверия с моей стороны. Но поручение не женское. Возьмёшься?

Натар хитро щурит глаза и вместо ответа встречный вопрос задаёт:

— Думаете, мне можно доверять?

— Пока мне известно лишь то, что ты не болтлив.

Беглый метаморф дарит вопросительный взгляд, и герцог милостиво поясняет:

— Ты видел мою магию, но слухов о том, что у меня временами глаза загораются, и огонь по коже бегает, по замку не ходит.

— Так может вам об этих слухах просто не докладывают, — хмыкает страж.

И по интонациям становится совершенно ясно — нет, дело не в осведомлённости. Натар в самом деле о магии Дантоса молчал.

Но смысл всё-таки не в этом. Соль ситуации в том, что Натар, наконец, расслабился. Внешне он старался казаться выдержанным, а внутри ликовал. Причём радость эта была до того чистой, до того светлой, что я расчувствовалась и постыдно хлюпнула носом.

— Пока мне известно лишь то, что ты не болтлив, — повторил Дантос довольно. — В остальном я готов рискнуть.

Стражник принимает слова блондинчика с благодарностью вевеже и улыбкой, а я опять носом хлюпаю. И тут же напарываюсь на три насмешливо-скептических взгляда.

— Малышка… — тянет герцог Кернский.

— Мм-м, ну всё, сейчас будут сопли, — вздохнув, комментирует страж.

А брюнет-Вернон удобно откидывается в кресле и, приняв вид заинтересованного зрителя, командует:

— Ну, давай. Реви!

Желание разреветься мигом исчезает. Я хохлюсь и грозно складываю руки на груди. А провокатор хмыкает и притворно вздыхает:

— Эх, а я-то надеялся…

На этом встреча с Натаром заканчивается, что вполне логично. Главное сказано, точки над буквами, по большей части, расставлены, и перспективы определены. Единственное, подробностей «особого поручения» не прозвучало — блондинчик решил, что задание подождёт до переезда семьи.

Он лично проводил метаморфа к выходу и, судя по голосам, которые удалось различить, передал стражника в руки Жакара. И пусть тут, в Керне, толстопузый дедок выполнял скромную роль личного слуги и шпиона, чутьё подсказывало — должность для жены Натара он устроит.

А по возвращении блондинчика в кабинет, тема метаморфов, как ни странно, продолжилась…

— Астрид, поясни про Гертона, — попросил Дантос. — И кстати, помнится, Гертон упоминал о каком-то твоём предложении. Что-то про женщину и меня.

— Про женщину и тебя? — переспросила я «удивлённо».

— Не увиливай, — встрял Вернон хитро. — Я тоже слышал.

Но я-таки увильнула. В смысле, добросовестно поведала о том, что народ метаморфов крайне недоволен уровнем влияния Дантоса на императора Роналкора, и некоторыми другими моментами, как снятие чиновников из министерства финансов, например. А дальше — всё. Дальше превратилась в молчунью.

И да, я умолчала не только о женщине. Говорить о намерениях ликвидировать герцога Кернского так же не стала. И причиной тому не скрытность, а понимание — блондинчик и без подсказок догадается.

Он, конечно, не подвёл. Но задумчивость, проступившая на благородном лице, мне не понравилась — она была предельно хмурой и грозила испортить настроение на весь день. Правда, как вскоре выяснилось, Дантос не из-за покушения посмурнел. Он вообще смотрел на вопрос отношений с метаморфами гораздо шире, нежели я.

— Влияние говоришь? — скривившись, фыркнул он. — Мне в этом плане тоже не всё нравится. В частности, мне очень не нравится их влияние на тебя.

Я от такого заявления порядком опешила, но удивиться вслух не успела.

— Твой народ поклялся в верности семье Роналкора, — продолжил герцог мрачно. — А теперь вспомни что случится, если кто-то из метаморфов эту клятву нарушит.

Я замерла и непонимающе хлопнула ресницами. Секундой позже, когда осознала, о каком роде влияния речь, нахмурилась и действительно попыталась припомнить, что там про договор с императорской семьёй рассказывали.

А осознав — опять застыла, а потом и вовсе закашлялась. Да уж, приятного мало, но…

— Народ метаморфов усвоил урок, — вклинился в разговор Вернон. — Они не станут рисковать одарёнными.

— Согласен, — отозвался Дан. — Но тот факт, что жизнь моей женщины зависит от благоразумия каких-то старейшин и «Гертонов» мне категорически не нравится.

Он сказал, а я, несмотря на серьёзность момента, зарделась. Моя женщина! Вау!..

Но засветиться магическим фонариком всё-таки не успела. Просто за вспышкой удовольствия пришло воспоминание о собственном решении, и… счастье сменилось звонкой мысленной пощёчиной. Потом ещё одной, и третьей, и четвёртой.

И пусть было очень неприятно, и даже в какой-то степени больно, зато в реальность я вернулась трезвой и сосредоточенной. Угу, вернулась, для того, чтобы резко нарваться на изумлённый взгляд серых глаз.

Мгновение, и герцог Кернский заломил бровь, непрозрачно намекая: нестабильная телепатия (чтоб её бесы пожрали!) опять сработала. Но я притворилась, будто не понимаю и вообще… И вообще, какая ему разница, о чём я там, внутри своей головы, думаю? Мысли — это личное пространство. Личное, я сказала!

Блондинчик подарил странный взгляд и отвернулся, а я, недолго думая, обратила всё внимание на Вернона.

— Как твои успехи? — спросила участливо. — Нашел что-нибудь? Что-нибудь понял?

Остатки благодушия, которое излучал маг, растаяли, словно дым, и я услышала ворчливое:

— Не понял.

— А в чём сложность?

Вернон скривился и махнул рукой, а я поинтересовалась:

— Можно посмотреть?

Посмотреть было нельзя, но я не отстала. В итоге, спустя четверть часа, на письменном столе их светлости появился свиток с копией того самого договора и тьма тьмущая бумаг — рабочие черновики мага.

И пусть любопытство моё было не настолько велико, как прикидывалась, но пойти на попятную я не пожелала. Уверенно уселась за стол и, подхватив свиток с договором-клятвой, принялась читать.

Маг, которого от попыток разгадать секрет свитка уже тошнило, никуда не ушел. Герцог Кернский, как ни странно, тоже предпочёл остаться. В итоге, одна не очень юная леди оказалась под прицелом двух крайне внимательных взглядов. Но не стушевалась!

Более того, несмотря на явный скепсис, которым от мужчин веяло, продолжила всматриваться в буквы, слова, предложения… А потом, дойдя до конца бумаги, взялась читать по второму кругу. Затем и по третьему.

Тот факт, что, в отличие от того же Вернона, никакого магического образования у меня нет, не останавливал и не смущал. Во-первых, я за время общения с Ластом поднахваталась; во-вторых, один сверхграмотный индивид этот свиток уже просматривал и ничегошеньки не нашел. Так может у неискушенной меня получится?

Но… после четвёртого прочтения стало ясно — не получается.

Помнится, ещё в Рестриче, Вернон рассказывал, что не видит, на чём магическая формула основана. Стыдно признать, но я даже самой этой формулы разглядеть не могла. Силилась, пыжилась, и… ничего.

Увы и ах, но для меня договор был просто договором. Не скажи старейшина Ждан, что когда-то нарушение пунктов этой писульки выкосило всех одарённых, я бы ни за что в наличие здесь магии не поверила.

Впрочем… стоп. А что если проблема в самой копии? Что если в ней каких-то слов или символов не хватает?

Я подняла голову в намерении поделиться этим соображением с Верноном, и вздрогнула, ибо маг обнаружился гораздо ближе, нежели предполагалось. Он стоял около письменного стола и ревниво смотрел на расстеленный свиток.

— Ну и что ты там видишь? — не выдержав буркнул Вернон.

Жутко хотелось сойти за умную и вообще утереть всем нос, но пришлось сказать правду…

— Ничего. По мне это самая обыкновенная, лишенная всякой магии, формула. Такую клятву мог дать любой человек. А то, что оригинал свитка кровью скрепили, ну… бывает.

Я замолчала, готовая утонуть в насмешках профессионала, но сотрудник управления магического надзора неожиданно порадовался.

— Приятно, что не я один к такому выводу пришел, — заявил Вернон. Потом стукнул пальцем по стопке своих черновиков и добавил: — Только я эту точку зрения ещё и доказал.

Секунда на изумление, и я осмелилась поделиться предположением насчёт возможных неточностей в копии…

— Нет. — Маг нахмурился и отрицательно качнул головой. — Чтобы скрыть магическую структуру, ни случайной, ни даже намеренной ошибки недостаточно. Тут, — Вернон указал на свиток, — магии нет.

— Но когда были в Рестриче, ты утверждал обратное, — аккуратно напомнила я.

Маг скривился, а герцог Кернский, явно устав от своего одиночества, поднялся из кресла и направился к нам. А приблизившись, ловко выхватил свиток и принялся читать. Угу, тут же, возле стола.

Несколько секунд Вернон наблюдал за другом, потом опять ко мне повернулся.

— Да, утверждал, — не стал юлить брюнет. — Но при ближайшем рассмотрении понял, что это не так. Просто человек составлявший клятву был близко знаком с магическими системами. А такие вещи всегда некоторый отпечаток накладывают.

— Ритуал проводил личный маг первого императора, — напомнила я. — И клятву, наверняка, тоже он составил.

Вернон кивнул, а я добавила:

— Выходит, Ласт зря на текст договора рассчитывал?

Брюнет развёл руками, и тут же отвлёкся на Дантоса.

— Здесь написано: «я призываю в свидетели магию», — процитировал герцог. И уточнил: — Это нормально?

— Это обычная формулировка при магической клятве.

Блондинчик скептически поджал губы, а Вернон спросил:

— Что тебя смущает?

— Слова про призыв — единственное, что отличает эту клятву от обыкновенной, то есть не магической.

— И? — подтолкнул Вернон.

— И что если перед нами не речевая формула, а руководство к действию? Что если для включения механизма нужно просто взять и призвать магию?

Минута тишины, и Вернон снисходительно фыркнул. Я же попыталась спрятать улыбку в кулачке.

Ага. Вот просто взять и призвать, а самому расслабиться и ждать, когда магия всё за тебя сделает. Великолепная формула! Жаль, что не рабочая.

— Почему не рабочая? — вклинился в мысли Дантос и я вздрогнула. И тут же смутилась, и потупилась, и вообще…

Просто блондинчик смотрел чересчур пристально, и возникло ощущение, что это его «почему» совсем не к магии относится.

— Дантос, ты меня удивляешь, — пришел на помощь брюнет. — Ты рассуждаешь о магии как неграмотный крестьянин. Ты говоришь о ней как о халяве, хотя прекрасно знаешь: магия — это наука и труд! Для того чтобы скрепить клятву, простого желания или призыва недостаточно. Есть формулы, есть матрицы сплетения силовых линий, есть…

— Это когда дело касается обычной, — перебил герцог, — а мы говорим о древней. О которой ничего не известно. Ну, не считая наркотического воздействия на драконов и пары других мелочей.

На последних словах… представитель драконов опять смутился, но взгляд отводить не стал. А Вернон…

— Да не бывает такого! — выпалил возмущённо.

— А магические клятвы, способные связать целый народ, причём на многие поколения, бывают?

Брюнет открыл рот, но тут же захлопнулся. Я тоже скепсис попридержала, потому что ответ был один — нет.

Более того, представить механизм, который способен поддерживать клятву такого… не просто масштаба, а уровня, я не могла. Ведь что такое магическая клятва? Это заклинание, которое накладывается на конкретный объект и способно уследить за исполнением одного, в крайнем случае двух, условий. Если объект поставленное условие соблюдает, то всё хорошо; если нарушает — пиши пропало.

Но! Заклинание — не болезнь! То есть по наследству, или каким-то иным путём, не передаётся. А уж количество силы, которую нужно заложить в матрицу… Нет. Нет, это вне понимания. И, в случае использования обычной магии, совершенно невозможно.

А если так, то… может Дантос и прав, а? Вот только как эту ересь проверить?

— Ну, допустим, ты прав, — вторя моим мыслям, сказал Вернон. — Но как нам убедиться?

Губы их светлости дрогнули в полуулыбке, а ответ… ну, по большому счёту, он был логичен и ожидаем.

— Я полагаю, что вариант один. Нужно проверить практикой.

Мы с Верноном слегка растерялись, потом переглянулись и опять на Дантоса уставились.

— Кто будет клясться? — поинтересовалась я.

— И, главное, в чём? — добавил маг.

Блондинчик задумался, мы с Верноном — тоже. Кроме прочего выходило, что в целях эксперимента озвученную клятву придётся нарушить и, вероятно, понести наказание. Не знаю, как остальные, а лично я именно на ней, на расплате заморочилась.

Чего бы такого выдумать, чтобы после нарушения клятвы не больно, а приятно стало? Причём, реакция должна идти на уровне тела, а не разума, быть быстрой, заметной (дабы свидетели эксперимента не усомнились), и… достаточно приличной.

— Я — маг, на мне заклинание может работать с отклонениями, — наконец, сказал Вернон, и я возмущённо засопела, уже зная, что услышу дальше. — Так что проверять будем на Астре.

— Согласен, — отозвался Дан. Тут же прищурился, окинул меня придирчивым взглядом и протянул задумчиво: — Какое бы условие попробовать?..

В порядочности и благоразумии Дана я не сомневалась, но на миг стало жутко. Правда, желания отказаться не возникло — любопытство было сильнее благоразумия. Тем не менее, отдаваться на милость герцогской фантазии всё-таки не хотелось, поэтому я выпалила:

— Пирожное!

— Что-что? — переспросила светлость.

— Принесите сюда какое-нибудь пирожное, и я поклянусь, что ни в коем случае его не съем.

— А что случится когда нарушишь? — В голосе Дантоса появились настолько волнующие нотки, что я слегка растерялась и покраснела. И едва не выбрала условие, вторящее этому тону, но вовремя вспомнила, что мы не одни.

Пришлось одёрнуть себя и напрячься в новой попытке выдумать что-нибудь приличное.

— А когда нарушу… у меня случится приступ икоты, — наконец, определилась я.

Да, последствие не из приятных, зато безобидное и всем остальным условиям удовлетворяет.

— И этот приступ продлится ровно шесть минут, — скорректировал опытный в вопросах магии Вернон. — А следующие три минуты ты будешь чихать.

Я встрепенулась и уставилась возмущённо, но сотрудник управления магического надзора не проникся.

— Чем сложнее реакция, тем больше вероятность, что она не является совпадением, — важно пояснил он. — Поэтому придётся потерпеть. Но всего три минуты.

Я нехотя, но кивнула, а герцог Кернский вздохнул и отправился в гостиную, дабы дёрнуть за шнурок колокольчика и пригласить прислугу. Дверь в кабинет он благоразумно прикрыл, но голос явившейся на зов Полли я всё-таки различила. И задумалась: интересно, а как бы отреагировала горничная, если бы к ней вышла я? Не в образе дракона, а настоящая?

А как бы отреагировал Жакар?

А Роззи?

Подумав о кухарке, я невольно разулыбалась. Стараниями этой доброй женщины отощавший за время жизни в цирке дракон не сильно, но поправился. Но на мне настоящей, в виду особенностей организма, по-прежнему висела табличка: «недокармливают»! Интересно, попробует Роззи с моей природной худобой справиться или можно выдохнуть и жить спокойно?

Да, мне было весело. А Вернон наоборот хмурился — не знаю, о чём наш магически одарённый друг думал, но задача явно была серьёзной.

Зато когда в кабинет вернулся блондинчик и продемонстрировал нам блюдце с роскошной, украшенной ванильным кремом «корзиночкой», от посторонних мыслей и следа не осталось — мы с магом дружно вскинули головы и вообще подобрались.

Герцог же преодолел разделяющее нас расстояние, водрузил блюдце на стол, прямо перед моим носом, и, отступив на шаг, спросил:

— Ну что, готова?

Я не задумываясь кивнула, чтобы тут же замереть в изумлении. Просто в следующий миг мы стали свидетелями первого осознанного призыва древней магии.

На мой взгляд, всё случилось совершенно внезапно. Дантос просто прикрыл глаза, глубоко вздохнул, а через пару секунд по его рукам побежали знакомые искорки. Ещё секунда, и в правой ладони их светлости появился сияющий сгусток — точь-в-точь стандартный боевой шар, только золотой. А потом, когда блондинчик вновь распахнул глаза, этот шар, по его, Дантоса, велению, взлетел вверх. Да так и завис! Прямо посреди кабинета.

И пусть к расспросам ситуация не располагала, я не выдержала.

— Как? — выдохнула неверяще. — Как тебе удалось?

Герцог Кернский пожал плечами, сказал:

— Просто успокоился и расслабился.

Я ошарашенно округлила глаза и хотела стребовать подробности, но не успела.

— Ну что? Клясться будешь? — перебил моё намерение Дан. — Или уже передумала?

— А с чего бы мне передумать? — вслух удивилась я.

Блондинчик снова пожал плечами, причём с таким видом, будто повод для подобного мнения точно есть. Будто я давно доказала, что являюсь едва ли ни самой ветреной женщиной в мире.

Увы и ах, но столь возмутительный намёк пришлось оставить без ответа. Просто выяснения могли вылиться в спор, а тратить время на препирательства не хотелось совершенно. Поэтому я деловито придвинула к себе блюдце, подняла правую руку и провозгласила:

— Клянусь тебе, Дантос, герцог Кернский, что ни за что не съем это пирожное. А если нарушу клятву, то пусть на меня нападёт икота на шесть минут, а следующие три минуты я буду ужасно чихать. Принимаешь ли ты мою клятву?

— Принимаю, — выдержав торжественную паузу, сказал Дан.

Через миг их светлость изволили погасить магический шар, а я… подхватила украшенную ванильным кремом «корзиночку» и вероломно впилась в неё зубами.

Икаю. Вот просто сижу и искренне мучаюсь!

Первый стакан воды не помог. Второй тоже. Попытка убить икоту задержав дыхание опять-таки провалилась. А выискивать новый способ ни сил, ни желания не было, поэтому — вот. Икаю! Громко, звонко, с частотой один раз в две секунды!

А блондинисто-брюнетистая парочка стоит рядом и… внимательно на икающую меня смотрит. Но в какой-то момент не выдерживает и начинает делиться впечатлениями от эксперимента.

— Кажется, получилось, — говорит Вернон с заминкой.

— Да, похоже на то, — отвечает Дан.

— Ик! — невольно встреваю я, а они…

— Понимаешь, что это означает? — спрашивает Вернон у Дана, и прежде чем тот успевает ответить, продолжает: — Мы имеем дело с магией принципиально иного характера. Ничего похожего на то, что известно современному миру. И это удивительно!

Герцог Кернский поджимает губы и едва заметно кивает, а Вернон продолжает:

— Совершенно иной принцип действия. Новые, не виданные прежде, возможности. Уникальный дар, который ещё только предстоит изучить.

— Ик! — комментирую я.

Ну а Вернон…

— Возможность связывать врагов по рукам и ногам их же клятвами! Возможность создавать артефакты вроде того же кортика! Возможность…

— Да погоди ты, — перебивает Дантос, а я…

— А-а-а-апчхи!

Вскакиваю. Пусть признаков насморка нет, но запихиваю руку в кармашек в надежде обнаружить там носовой платок, но увы.

— Апчхи! — повторяю звонко.

Через миг получаю желанный платок от Дана и начинаю мысленно проклинать этот ужасный эксперимент. Вот где были мои мозги, когда я на роль подопытной зверушки согласилась?

— А-а-а…

Блондинчик оставаться безучастным не может. Подскакивает, обнимает, и с этого момента я начинаю чихать не в платок, а в аристократическое плечо. Вернон же реагирует очень пофигистично: одарив нас насмешливым взглядом, занимает освобождённое место за столом, находит в стопке чистый лист и принимается записывать.

Что именно? Ну, результаты эксперимента, как понимаю. Вот только Дантосу подобное рвение не очень нравится.

— Вернон, полегче, — хмуро говорит он. — Я не хочу, чтобы весть о моей магии по всей империи разнеслась.

— Я никому не скажу, — уверяет брюнет. Не врёт, кстати. — Но скрыть свой талант ты точно не сможешь. Ни сегодня так завтра засветишься перед прислугой и всё, новость уйдёт в народ.

Ровно после этих слов с эмоциями Дантоса случилось нечто странное. Очень сильный всплеск, который, впрочем, быстро сошел на нет, оставив после себя чувство удовлетворённости.

По всему выходило, что герцог Кернский что-то замыслил, но сосредоточиться на этой догадке я не смогла, ибо…

— Апчхи! — воскликнул мой организм. — А-а-а-апчхи!

В общем, вы как хотите, а я магических клятв больше не даю. И вообще, роль подопытной зверушки точно не по мне. Одно хорошо — реакция скоро закончится. Сколько там ещё осталось? Минута?

Угу. Часы сказали, что именно столько, а по ощущениям прошла целая вечность. Вечность, в течение которой я прокляла всё и вся! А когда реакция на нарушение клятвы наконец прошла, шмыгнула сухим носом, отлепилась от Дантоса и вознамерилась отправиться в спальню, чтобы сменить облик, так как смысла и дальше оставаться человеком не видела.

Однако меня не пустили. Причём остановил вовсе не блондинчик, а Вернон.

— Астрид, погоди, — оторвавшись от бумаги, сказал он. — Останься.

Я вопросительно изогнула бровь, и маг охотно пояснил:

— Возможно, так дело пойдёт быстрее. Кажется, ты приносишь удачу.

Как ни странно, Вернон не шутил, и я, подумав, кивнула. А хозяин кабинета взглянул на часы и, хмыкнув, отправился в гостиную.

— Распоряжусь насчёт обеда, — пояснил он.

Я прилежно проводила их светлость взглядом, а когда блондинчик скрылся за дверью, позвала шепотом:

— Вернон…

— Чего? — оторвавшись от своего занятия, буркнул тот.

Кричать не хотелось, и я, приподняв юбки, резво приблизилась к столу. Потом водрузила ладони на столешницу и выдохнула:

— Мне нужна помощь.

Маг, следует отдать ему должное, тут же перестал строить из себя хмурую буку и даже бумаги слегка отодвинул.

— Что стряслось? — также понизив голос, уточнил он.

Я тяжело вздохнула и, невольно покосившись на дверь в гостиную, пояснила:

— Телепатия, Вернон. Она меня совершенно замучила. Мне нужна защита от этого его дара. Пожалуйста.

Выслушав просьбу, брюнет тоже на дверь покосился, и тут же нахмурился сильнее.

— Даже не знаю, что сказать… — протянул маг, а я уставилась умоляюще.

Прекрасно понимала, что просьба не из простых. Ведь телепаты… они же сродни метаморфам. И если метаморфы всё-таки существуют, то насчёт телепатов уверенности нет. По крайней мере и старейшины, и Ласт, в один голос уверяли, что у людей такого дара не встречается.

Но… кроме людей есть ещё эльфы, верно? И пусть наши цивилизации практически не контактируют, у нас, у людей, должен быть способ защиты. Иначе никакой тебе дипломатической хитрости, никаких секретов, да и вообще ничего!

Следовательно, если рассуждать логически, надежда всё-таки существует. И именно она — надежда, пылала сейчас в моём сердце. Вот только…

— У Дантоса не телепатия, — поморщившись, сказал Вернон. — Точнее телепатия, но очень своеобразная. Он же только твои мысли слышит, понимаешь? То есть речи о полноценном врождённом даре не идёт, способность основана на вашей связи. А это совсем другая песня, совсем другой механизм работы. Впрочем, даже будь его телепатия иного, обыкновенного свойства… — маг вздохнул и развёл рукам, — …прости, Астрид, но я бессилен. Защитных заклинаний я не знаю, и амулет сделать не смогу. Слишком редкая и сложная магия.

Брюнет говорил так путано, что в какой-то миг я подумала — врёт. Но драконье чутьё подсказало: собеседник совершенно честен, и эта подсказка стала поводом для очень тяжелого вздоха.

Правда буквально через миг душа вновь окрылилась надеждой…

— Но есть метод. Правда, за его действенность в случае тебя и Дана не поручусь, но для обычной телепатии, говорят, срабатывает.

Я вся подобралась и превратилась в слух, а Вернон…

— Железный шлем, — сказал маг. — Или не шлем, а что-то подобное. Главное, чтобы металлическое и цельное. Чтобы хорошо закрывало и лоб, и темечко, и затылок, и виски.

Пуф!

Миг тяжелого молчания и я от стола отодвигаюсь. Шлем? Он издевается или всё-таки всерьёз?

Драконья сущность уверенно кивает на второй вариант и мне совсем кисло делается. И почему-то представляется как я в образе дракона шлем на себя примеряю. Вернее, не шлем, а ковшик с длинной ручкой.

Почему именно ковшик, а не кастрюлю? Почему с ручкой? Нет, не знаю. Но…

— А другого способа нет? — поинтересовалась я осторожно.

Состроив грустную физиономию, брюнет отрицательно качнул головой и, помедлив, опять к бумагам вернулся. Я же вновь вздохнула и смиренно потупилась. Мысли свои сберечь хочется очень, но ковшик на голове — это перебор. Так что ладно, пусть светлость подглядывает. А я буду стараться контролировать свои мысли, по крайней мере в его присутствии.

Стоило подумать о Дантосе, и он сразу из гостиной вернулся. Бросил пристальный взгляд на нас с магом и, на миг поджав губы, направился к креслу.

Я хотела остаться рядом с Верноном, но увы. Топтаться у письменного стола было глупо, а присесть оказалось некуда. Так что пришлось… тоже вздохнуть и проследовать ко второму креслу, тому что по другую сторону от маленького шахматного столика стояло.

А дальше — кабинет погрузился в тишину, в которой лишь скрип пера слышался. В то время как Вернон активно изводил бумагу, владыка Керна сидел и усиленно о чём-то размышлял. Мне же, ввиду телепатических особенностей некоторых индивидов, размышлять было нельзя. Неудивительно, что я очень скоро заскучала и начала вертеться.

Потом и вовсе не выдержала, спросила, обращаясь к Дантосу:

— О чём хмуришься?

— Да так, — отмахнулся блондинчик.

Но я не отстала. Подарила пристальный взгляд и вскоре услышала:

— Катарина. — И после короткой паузы: — Она с самого утра в коридоре, около покоев отирается. Дважды просила Жакара намекнуть мне, что там, снаружи, ждут. А сейчас к Полли приставала — хотела, чтобы та записку передала.

— И что Полли? — уточнила я осторожно.

— Отказалась, — сообщил Дан. Но легче как-то не стало.

Вообще известие вызвало сложную реакцию. Я почувствовала и недоумение, и неприязнь, и толику радости одновременно. Последняя была связана с хмурым видом герцога Кернского и позицией прислуги. То есть Катарину в качестве возлюбленной их светлости видеть не желают. Ага-ага!

— Катарина, вероятно, хочет извиниться за вчерашнее, — предположила я.

Дантос же равнодушно пожал плечами, непрозрачно намекая, что ему мотивы гостьи не слишком интересны. А потом продолжил:

— Ещё нужно принять решение по поводу бала. Я не готов заниматься устроительством лично, и ума не приложу, кому это дело поручить. Хоть тех же Сицию с Катариной привлекай, честное слово.

Дан сказал и замер в ожидании реакции, а я… Вначале вспыхнула, а мгновением позже прислушалась к драконьей сущности и успокоилась. Просто золотая драконица безапелляционно заявила: про графиню с виконтессой блондинчик врёт! Причём самым наглым образом.

Ещё миг, и на моих губах расцвела улыбка. Вот, значит, как ты запел. Ладно-ладно!

— А профессиональных устроителей в ваших краях не водится? — поинтересовалась вежливо. — Или ты сэкономить хочешь?

Намёк на жмотство Дантосу не понравился — он даже рот в возмущении приоткрыл. Но быстро сориентировался и опять нацепил маску хмурой степенности.

— Кстати, а ведь это отличная идея, — произнёс он. Потом всем корпусом повернулся ко мне и, подарив очень пристальный взгляд, спросил: — Я могу надеяться на присутствие на балу моей невесты?

Я не выдержала и фыркнула. По правде, стало жуть как приятно, но демонстрировать эту радость я не желала.

— Как ты себе это представляешь? — спросила я деловито. — Куда денется дракон?

— Дракон будет заперт в покоях хозяина.

— Заперт? — удивилась я. — Но за что?

— Не за что, а просто так. Просто чтобы под ногами не путался и гостей не пугал.

Последние слова стали поводом для возмущённого взгляда. Это я путаюсь? Это я пугаю? То есть ты… хочешь сказать, что я страшная? Ну знаешь…

— Что не так? — уловив моё настроение, спросил блондинчик. Но я пояснять не стала — вздёрнула нос и отрицательно качнула головой.

А Дантос окинул новым взглядом и спросил подчёркнуто мягко:

— Так что насчёт твоего присутствия, Астрид?

Задумавшись на миг, я неопределённо пожала плечами.

— Не знаю. Посмотрим. Но скорее нет, чем да.

Собеседник уставился вопросительно, но пояснить я опять-таки не соизволила. Да и что сказать? Что всё зависит исключительно от настроения и моих реакций на Дантоса? Что если снова буду голову от одного его взгляда терять, то ни за что человеческую форму не приму? Но ведь это всё равно, что открыто признаться в…

Я осеклась.

Да, осеклась не додумав, ибо поймала на себе предельно пристальный взгляд и запоздало, но опомнилась! А через миг выпрямила спину, расправила плечи и процедила:

— Эта твоя телепатия… уже даже не злит, а бесит. Ещё немного, и я при одной только мысли о ней чесаться начну.

— Да? — выдержав паузу, переспросил блондинчик. И тут же признался: — А мне наоборот нравится. А учитывая изгибы твоей логики и полёт фантазии… Знаешь, малышка, я, кажется, понял, для чего мне эта телепатия дана. Без неё с тобой никак. Без неё весь мозг сломаешь пока поймёшь, о чём ты думаешь и чего от тебя ждать. А сейчас хоть какая-то ясность.

Вот теперь я едва не вскочила от возмущения. То есть меня сегодня не только страшной, но и взбалмошной обозвали! Прекрасно! И… и за вот этого хама я должна выйти замуж? Ну знаете…

Додумать опять-таки не удалось. Просто в следующий миг раздался далёкий стук в дверь и приглушенный голос Жакара:

— Ваша светлость, обед.

И герцогу Кернскому, разумеется, пришлось подняться, одёрнуть камзол и, подарив мне не лишенную лукавства улыбку, направиться в гостиную. Уйти, чтобы впустить в покои толстопузого дедка и Полли, а несколькими минутами позже, уже выпроводив прислугу, пригласить нас с Верноном за стол.

Повторять приглашение, как ни странно, не пришлось. В смысле, увлечённый бумагами Вернон тоже сразу откликнулся. Я сперва глазам не поверила, ведь раньше, в момент работы над свитком, он или не реагировал, или отчаянно отбивался. Но чуть позже загадка решилась. Оказалось, что работа, которую брюнет выполняет в данный момент на порядок проще. Он всего лишь пересматривает старые записи с позиции вновь полученного знания. Так что отвлекать его можно и нужно, особенно если дело касается стряпни неподражаемой Роззи.

Ну а когда с обедом было покончено, а наше трио опять вернулось в кабинет, Дантос тоже пером вооружился. Усевшись в прежнее кресло, и подложив большую книгу, принялся что-то набрасывать на бумаге.

Что именно? Понятия не имею. Возможно, моменты, связанные с устройством предстоящего бала, а может быть что-то ещё — я не спрашивала. И, так как в какой-то момент осталась неприкаянной и даже чуточку брошенной, гордо прогулялась к книжным шкафам и, обнаружив там второй экземпляр уже знакомого фолианта по истории герцогства, принялась повышать свой уровень знаний.

Как ни странно, эта идиллия продлилась до самого ужина, который, как и обед, состоялся здесь же, в личных покоях герцога Кернского. А вот после ужина Дантос с Верноном неожиданно спелись — блондинчик подтащил к письменному столу ещё одно кресло, уселся, и эти двое принялись шушукаться.

Меня же к разговору не пригласили, что чуть-чуть, но задело. В итоге, высидев ещё с полчаса, я поднялась и, отложив книжку, сообщила:

— Я, пожалуй, пойду.

Мужчины тут же оторвались от своего занятия, но посмотрели по-разному. Вернон с улыбкой, а Дан… В общем, блондинчик что-то шепнул другу и тоже поднялся.

— Позволь тебя проводить, — мягко попросил он.

Я, конечно, не возражала.

Уже не одна, а в компании их светлости, вышла в гостиную, а потом перешла в спальню. И вот там-то, на пороге, меня и сцапали.

Дантос обвил рукой талию, крепко прижал к своему телу. Несколько бесконечно долгих секунд смотрел в глаза, а потом наклонился к губам. Поцелуй был упоительным и подчёркнуто долгим — то есть кое-кто всерьёз полагал, что мы прощаемся. Но…

Впрочем, если быть честной, покидая кабинет я действительно собиралась превратиться. Но теперь, в процессе этого поцелуя, подумала — а зачем? Минувшая ночь показала, что у меня снова начались произвольные трансформации, а раз так, то где гарантия, что заснув драконом не проснусь девушкой? И пусть это очень похоже на отговорку…

В общем, нет. Нет, превращаться буду утром! А сейчас останусь настоящей, только… Дантосу о своих намерениях не скажу. Пусть моя форма станет сюрпризом. Пусть придёт, найдёт, и… удивится. А если задержится допоздна, то и локти себе покусает, и дураком себя назовёт.

Предчувствие этой маленькой безобидной пакости, заставило мысленно улыбнуться. Едва Дантос прервал поцелуй, я отступила на два шага и прошептала:

— До завтра.

Герцог Кернский вздохнул, потом окинул комнату быстрым взглядом и, вспомнив недавний эпизод, попросил:

— Обещай, что останешься здесь. Обещай, что никуда не улетишь.

Я не выдержала — хихикнула. Но секундой позже всё-таки сказала:

— Обещаю.

А Дантос…

— Надо было магию в свидетели призвать, — поморщившись вздохнул он. И вновь к губам наклонился. На этот раз для того, чтобы получить в процессе поцелуя пару неболезненных, но мстительных укусов.

Глава 9

Проснулась я поздно, ближе к полудню. Потянулась, зевнула, и звонко клацнула пастью. Тут же снова глазки закрыла и упала мордой в подушку. Во всём моём чешуйчатом тельце чувствовалась приятная слабость, а настроение было лучше не придумаешь.

Угу, я проснулась драконом. Но превращение случилось не спонтанно, а очень даже запланировано. На рассвете, после пары часов дрёмы, я нашла в себе силы выскользнуть из объятий Дантоса и удалиться в ванную, дабы поменять форму.

Зачем? Да просто знала, что после этой крайне беспокойной ночи спать буду долго и сладко. А у их светлости утром точно намечались какие-то дела, и мне совсем не хотелось оказаться разбуженной. Ведь уйти, оставив в постели девушку, блондинчик не мог — в спальню вхожа пусть доверенная, но прислуга. А вот дракона оставить можно, дракону никто не удивится.

В результате так оно и вышло: я проснулась, Дантоса не было, а в комнате витал едва различимый аромат цветочных духов — тех самых, что использует Полли. То есть решение о превращении было верным. То есть я поступила правильно.

Мелочь? Да, согласна. Но эта мелочь улучшила и без того отличное настроение на ещё один пункт. В итоге, невероятно довольный жизнью дракон грациозно поднялся на лапки и, в последний раз зевнув, бодро направился к краю кровати…

А добравшись до гостиной, слегка удивился. Дело в том, что на полу, около стола, обнаружились накрытые тонким полотенцем тарелки. Вернее, одна тарелка — с колбасой, сыром и ломтиками свежего хлеба, и одна миска — с порцией малинового киселя.

Такой подход был вполне логичен, но я к подобному как-то не привыкла. Проспав завтрак я, обычно, шла прямиком к Роззи и получала полный набор вкусностей из первых рук. Вот и сегодня на завтрак в одиночестве никак не рассчитывала. И вообще намеревалась поотираться на кухне — погреть уши, да на народ посмотреть.

Так что, поразмыслив, бутербродную тарелку я отринула. Зато кисель попробовала — лизнула пару раз, дыбы убедиться, что Роззи, как всегда, умница. А потом развернулась и важно направилась к входной двери. Да-да, маленький дракон держал курс на кухню. Вот только…

Всё получилось совсем не так, как думалось. Добравшись до конца коридора, я ощутила некоторое… беспокойство. Сперва не поняла, с чем это беспокойство связано и слегка притормозила. А минутой позже, когда светлую голову посетило-таки осознание, вообще остановилась и на попу плюхнулась.

Дело в том, что замок был пуст! То есть драконья сущность, которая очень неплохо присутствие людей чувствует, сообщала — вокруг ни-ко-го! Никто не занимается протиркой пыли в многочисленных комнатах, никто не слоняется по коридорам без дела, и вообще… замок словно вымер.

Секунда на испуг, и я уверенно вскочила на лапы. И тут же помчалась к лестнице! Просто драконья сущность не всезнающа, и радиус её чуйки всё-таки ограничен. А раз так, есть вероятность, что прислуга всё же найдётся. Может у них какое-то большое общее собрание внизу, а?

Как ни странно, догадка оказалась верной. Преодолев два лестничных пролёта, я со всей ясностью ощутила присутствие большого количества людей. А добравшись до первого этажа и очутившись в большом холле, я это количество людей ещё и увидела.

Тут были все! От горничных до прачек, от лакеев до замковых разнорабочих. Но никаких построений не наблюдалось. Народ просто толпился, сбившись в кучки, и часто поглядывал на двери зала приёмов.

Сами эти двери были закрыты, а рядом стоял Жакар с пачкой бумаг и в сопровождении двух парней из стражи. Вот эта официальность удивила больше всего, но поинтересоваться тем, что же тут происходит, карликовый дракон не успел.

Едва я преодолела последнюю ступеньку лестницы и сделала несколько шагов по направлению к Жакару, в зале нарисовались наши благородные гостьи. Обе замели, вытаращились, а спустя ещё миг, Сиция выдохнула:

— А что здесь происходит?

Я находилась достаточно близко, но ушки всё равно навострила…

— Их светлость изъявили желание побеседовать со всеми слугами, — пояснила какая-то женщина.

— Побеседовать? — Глаза графини стали ещё больше. — Но о чём можно беседовать с вами?

На такой вопрос слуги, само собой, не ответили, но не это главное. Гораздо занимательнее то, что драконья сущность уловила страх, которым от Сиции с Катариной повеяло. А мгновением позже внимательная я перехватила взгляд, брошенный графиней в сторону одной из многочисленных стаек, и…

Взгляд Сиции привлёк лишь одну из женщин. Причём ответной реакцией была гримаса растерянности, с намёком на ужас. Впрочем, уже через миг служанка взяла себя в руки и отвернулась, а графиня хмыкнула. И пусть читать мысли я не могла, но эмоции сказали всё!

Сиция решила, что беспокоиться не о чем. Мол, устраивать пытки герцог Кернский точно не станет, а обычный разговор, даже в строгом ключе, не проблема. Да и сам факт обнаружения доносчицы к числу проблем не относится — ведь никакого урона эти доносы не причинили. А раз так, то и казнить некого, верно?

И вообще, даже если герцог узнает в чью пользу эта служанка шпионила, проблем не будет! Да, интересовались. Да, спрашивали. И что теперь? У нас, знаете ли, дочь на выданье, а вы такой потрясающий мужчина! Разве есть что-то удивительное в том, что мы хотим быть в курсе ваших дел?

Насчёт обнаружения тех, кто подписался устроить «тёплый» приём кузине, Сиция тоже не волновалась. Найти этих людей тем более не могли — ведь чтобы найти, нужно, как минимум, знать, что ищешь. А поводов думать, будто тут, в замке, устроена ловушка, у герцога Кернского как бы не было.

Впрочем, даже будь всё иначе, имени заказчика нанятые люди не знают, и раз так… можно только руками развести. Потом задрать нос, прицыкнуть на слегка побледневшую дочку и гордо направиться в восточную башню. Да-да, ту самую, где расположены залы искусств.

Собственно, именно так графиня Итерек и поступила. И хотя я отлично понимала, что, проследовав за нашими гостьями можно услышать много интересного, предпочла иной маршрут. Я развернулась и продолжила путь к Жакару. Правда, теперь не пояснений хотела, а пропуск в зал приёмов.

В миг, когда я до Жакара добралась, дверь слегка приоткрылась, и выглянувший из зала стражник, в котором я с удивлением узнала Натара, сказал:

— Следующих зови.

Толстопузый дедок деловито крякнул и, пошелестев бумагами, зачитал короткий список. После этого двери приоткрылись шире, а в зал просочилась стайка горничных. Я, не раздумывая, ломанулась за ними!

Дракона давно заметили, да и мой рывок никого не удивил. Более того, Натар галантно придержал дверь, а когда я протиснулась, улыбнулся и сказал:

— Привет, Астра.

Я тоже улыбнулась, но так, мимоходом. Потом окинула зал пристальным взглядом и, нахмурившись, поспешила к большому креслу, в котором сидел блондинчик.

Общий смысл происходящего я уже поняла, и теперь очень хотелось подробностей. В чём именно клянутся слуги? И что будет, если кто-то проштрафится? В смысле, нарушит данную светлости клятву…

Иду. Привычно стучу когтями по паркету и внимательно зыркаю по сторонам. Хотя зыркать, в общем-то, не на что — зал приёмов практически пуст. Из присутствующих полдюжины горничных, Дантос с Верноном, ну и чуть-чуть стражи.

Последние, включая Натара, демонстрируют предельную суровость, а блондинисто-брюнетистая парочка наоборот улыбается. Дантос сидит в кресле, Вернон стоит за герцогским плечом, а над небольшим столиком, который установлен здесь же, висит крупный шар золотистой энергии.

Иду. Иду, смотрю на шар и понимаю, что при такой диспозиции сообразить, что магия принадлежит не Вернону, а Дану совершенно нереально. И мне такой ход определённо нравится, но что-то подсказывает — не в курсе только прислуга, а присутствующим здесь стражникам про обретение светлостью магии уже известно.

Но, не суть.

Иду!

Обогнав тушующихся горничных, подхожу к хозяину замка и дарю ему вопросительный взгляд. Тот улыбается в ответ и протягивает руку, дабы погладить маленького дракона.

Я не сопротивляюсь, но и подыгрывать не спешу. Позволив светлости насладиться прикосновением к золотой чешуе, пячусь и… определив подходящее место, красиво разваливаюсь на полу. Не у ног, но где-то рядом.

Всё. К просмотру спектакля готова. Можете начинать.

И они действительно начинают. Светлость даёт прислуге знак подойти ближе, а когда те оказываются в трёх шагах, на магический шар кивает…

— Прежде, чем начнём разговор, хочу предупредить, это — особая магия. Она не терпит лжи, не терпит предательства. Если кто-то из вас, по каким-то причинам, не готов говорить честно, отойдите. С тем, кому магия мешает, мы пообщаемся позже.

Женщины переглянулись. Драконья сущность уловила исходящее от них волнение, но тот факт, что ни одна из служанок не пожелала отступить, подарил надежду.

Герцог Кернский этот момент тоже оценил — тепло улыбнулся и продолжил:

— Что ж… Думаю, вы уже поняли, зачем вас позвали. Но в я всё-таки поясню. Видите ли, я, как любой землевладелец, любой аристократ, да и просто человек, очень хочу, чтобы меня окружали добросовестные преданные только мне люди. Люди, которые не станут доносить о моей жизни или замышлять нечто против меня и моих близких. Посему, я попрошу вас присягнуть на верность. Взамен обещаю свою защиту и справедливый суд.

Дантос замолчал, давая служанкам возможность осмыслить, но времени на осмысление, в общем-то, не требовалось. Просто присяга, в случае людей такого статуса как Дан, была делом обычным. Можно даже сказать обыденным.

— Но прежде чем принять клятвы, — продолжил блондинчик после паузы, — я прошу признаться, имели ли место перечисленные поступки. Совершал ли кто-то из вас нечто, что может быть расценено как донос или преступление против меня, или дорогих мне людей?

Служанки снова переглянулись и недружно замотали головами. Наконец, самая взрослая из них сказала вслух:

— Нет, ваша светлость.

А другая, из числа тех, что помоложе, слегка покраснела и призналась:

— Несколько раз я обсуждала вашу персону с Ханной, моей сестрой. Она живёт не здесь, а в городе. Она замужем за бакалейщиком. Но клянусь, ничего особенного, ничего такого, что могло бы быть использовано вам во вред, я не говорила.

— Просто сплетни? — уточнил Дан.

Румянец, застилавший щёки женщины, стал гуще, но служанка всё-таки сказала:

— Да, ваша светлость. Обыкновенная женская болтовня.

— В обыкновенной женской болтовне подчас не меньше опасности, чем в доносах, — прокомментировал стоящий рядышком Вернон, но Дан от этого замечания отмахнулся. Мол: да, всё верно, но чтобы вообще ничего не говорили, нужно брать на службу немых.

Вернон с такой позицией согласился и подарил женщинам ласковую улыбку. Ну а я насторожилась… Просто было во всей этой ситуации нечто откровенно странное.

— Я тоже обсуждала, — потупив взор, призналась следующая. — С Татирой, хозяйкой кондитерской. Только мы не про вас… мы про вашу кузину говорили…

— А что с кузиной? — полюбопытствовал Дантос.

— Ничего особенного. Но ужасно интересно, какая она, и какой у неё характер. Я очень надеюсь, что она добрая, что не такая змея, как все эти Итереки и Филеки.

Блондинчик, выслушав признание, усмехнулся, а маг фыркнул. Я же изумлённо приоткрыла пасть и вытаращила глаза. И вот теперь картинка происходящего полностью сложилась. В смысле, я поняла, в чём подмеченная мною странность сокрыта!

Эти женщины… они говорят больше, чем положено. Словно им пару бокалов вина налили, или…

Додумать я не смогла. Ошарашенный взгляд дракона сам переместился на сгусток золотистой энергии, да так и замер. Неужели… это она? Неужели причина в древней магии? Ведь других видимых поводов для столь странного поведения прислуги точно нет!

Всё такая же изумлённая я перевела взгляд на Дантоса и поймала подтверждающий догадку кивок.

С ума сойти. То есть действительно магия? Но… но как такое возможно?!

Этот вопрос наш узкопрофильный телепат тоже услышал и пожал плечами, давая понять, что не знает. И тут же вернулся к прерванному по моей вине разговору.

Ещё несколько минут, несколько безобидных признаний, и женщины выпрямились, чтобы повторить за одним из стражников слова присяги. Сами обещания были вполне обычными и разумными: хранить верность, не выдавать тайн, не замышлять и далее по списку. А вот финальная часть клятвы, которую я ждала с особым интересом, от общепринятых «пусть меня бесы пожрут» или «да не видеть мне света, если обещания нарушу», отличалась.

Она звучала так: «если же я не сдержу клятв, гореть мне и мучиться до тех пор, пока Дантос, герцог Кернский, не дарует мне прощение».

Хм… это что же получается? Предателю придётся лично явиться пред светлы очи Дана, признаться в содеянном и надеяться на помилование?

— Или повеситься на ближайшей ветке, — шепнула их светлость. — Потому что жизнь станет невыносима.

Блондинчик был сух и серьёзен, и удовольствия от необходимости брать такую клятву точно не испытывал. Посвящённый во все тонкости Вернон тоже морщился, а вот горничные, хоть и дрожали слегка, отнеслись к словам не слишком серьёзно.

Вероятно, именно поэтому брюнет в итоге поднял руку и сказал холодно:

— Свидетелем ваших клятв была сама магия. Обещания исполнятся дословно. Запомните!

Вот теперь женщины вздрогнули и, кажется, начали сознавать. Но каких-то особых эмоций всё-таки не испытали, что навело на мысль — возможность предательства не рассматривают даже в теории. И это, безусловно, радовало.

Ещё одним поводом для радости стал тот факт, что выводили горничных через другую, расположенную в противоположной стороне зала, дверь. То есть пересечься с остальными и что-то рассказать они не могли.

Впрочем, учитывая методы, которые тут применяются, осведомлённость не поможет. Избежать беседы с хозяином замка так же не получится — ведь есть списки, а при них невероятно дотошный Жакар. Так что…

Так что маленькому дракону оставалось расслабиться и развалиться поудобнее. И лениво прикрыть глазки в ожидании той, что проверку магией точно не пройдёт.

Она появилась спустя полчаса и две присягнувшие группы. Пришла, разумеется, не одна, а тоже в компании. Выглядела совершенно спокойной, и даже улыбалась уголками губ. Только эмоции, которыми фонила эта тощая длинноносая женщина на спокойствие никак не тянули.

Внутри, в сердце, служанка нервничала и нетерпеливо ёрзала. Ей очень хотелось, чтобы встреча с хозяином закончилась как можно скорее, но тот не спешил. Наоборот — окинул вошедших особенно пристальным взглядом и кивнул каким-то своим мыслям. Потом произнёс знакомое:

— Прежде, чем мы начнём, хочу предупредить. Это… — Дантос указал на мерцающий сгусток, — …особая магия. Она не терпит лжи. Если кто-то из вас не готов говорить правду — отойдите. С теми, кому эта магия мешает, я пообщаюсь отдельно.

Итог данного призыва? В действительности он был вполне ожидаем: никто из присутствующих, включая носатую доносчицу, даже не шелохнулся. И тем интереснее было смотреть дальше…

— Я прошу ответить, совершал ли кто-либо из вас поступки, которые могут быть расценены как преступление против меня, или дорогих мне людей? Поступки, равные предательству, включая разглашение или продажу не предназначенных для посторонних людей сведений?

Женщины (а тут опять-таки только представительницы прекрасного пола собрались) неуверенно переглянулись и замотали головами.

Носатая тоже головой мотнула. Потом ещё раз, и ещё…

А через несколько секунд атмосфера в зале приёмов изменилась. Воздух как будто уплотнился, и повеяло чем-то таким что объяснить крайне сложно. Словно в этом зале кто-то ещё… кто-то невидимый, огромный и невероятно сильный появился.

Вот с этого ощущения присутствия всё и началось.

Носатая… замерла. Потом выпучила глаза и резко схватилась за горло. Сделала два шага вперёд, бухнулась на колени и начала… нет, не выть, но около того.

Это напоминало борьбу и попытку самоубийства одновременно. Женщина душила себя, терзала, пыталась ударить виском об пол. Причём происходило всё настолько быстро, что никто из нас, включая присутствовавших стражников, отреагировать не успел.

Ещё мгновение, и биться в конвульсиях носатая перестала — убрала руки от горла и закричала. Правда, беззвучно.

Среагировать никто опять-таки не успел, и этот момент стал поводом для подозрения — дело не в скорости развития событий, проблема в нас. Нас что-то держит, что-то не пускает, в то время как служанка…

— Да!!! — взвизгнула она. — Да, доносила!!! За пятнадцать золотых рассказывала всё графу и графине Итерек! А за особые, за самые любопытные сведения, Итереки доплачивали отдельно! Но я не…

Вот теперь женщину отпустило. Бессильным чучелом она рухнула на паркет и принялась кашлять. Когда же кашель немного поунялся, воскликнула жалобно:

— Но я ничего ужасного не сделала! Я… я только…

Дальше шел сбивчивый рассказ о том, что это всего лишь болтовня и сплетни. Что Итереки спят и видят себя в родственниках герцогского дома, и если бы ни она, то миссию шпиона выполнил бы кто-то другой.

И отдельно — служанка умоляла не казнить. Не знаю, с чего женщина решила, будто герцог Кернский убивать станет, но молила очень жарко. Настолько, что я сама в какой-то момент усомнилась в благоразумии блондинчика и повернула голову, дабы взглянуть на аристократическое лицо.

Брезгливо поджатые губы подсказали — я не ошиблась, казни не ожидается. И это было прекрасно, ибо убивать-то в самом деле не за что. Да, носатая делилась сведениями, но никакого серьёзного урона не нанесла. А раз так, то можно и простить. Верно?

Убеждена: Дантос думал так же! Однако озвучить свою позицию владыка Керна не успел. Он жестом приказал служанке замолчать и уже открыл рот, дабы высказаться, как из шеренги вышла вторая — маленькая, низенькая, розовощёкая.

— Я, — выдохнула женщина. — Я…

А вот дальше…

Это был новый припадок. И такая же попытка то ли задушить саму себя, то ли разодрать собственное горло. Вот только длилась эта попытка не в пример дольше, а присутствующие уже не «опаздывали», а просто не решались подойти.

Всем, включая вскочившую на лапки меня, было очень страшно. Но когда эта борьба с самой собой закончилась, стало ещё страшней.

— Я совершила, — каркнула служанка хрипло. — Я согласилась! Я обещала подсыпать в пищу вашей кузины… вот.

С этими словами женщина извлекла из кармана небольшой пузырёк. Тут же выронила его и завыла — беззвучно, как и предшественница. А герцог Кернский резко отмер и вскочил на ноги. Преодолел небольшое расстояние, чтобы схватить пузырёк и застыть, разглядывая эту склянку.

Правда, опознать содержимое смогли лишь после того, как вскрыли злополучный пузырёк и высыпали порошок на взявшееся не пойми откуда блюдце…

— Томный убийца, — глядя на россыпь розовых и алых кристалликов, констатировал Вернон. — Безотказный, очень популярный среди аристократии яд.

Ну вот. Моё предположение о том, что рисковать с приворотами Итереки не будут, подтвердилось. Правда, легче от этого не стало. Тот факт, что нанимателем толстушка назвала старшего лакея облегчения также не принёс. Ведь ясно, что лакей всего лишь посредник. Впрочем… и мне, и Дантосу, личности истинных нанимателей известны, но тем не менее… Грустно это всё! Грустно и противно.

Толстушку не отпустили. Ошарашенная результатом герцогских «бесед» стража увела женщину в направлении подвалов. Носатую, кстати, тоже забрали, но ей ничего кроме долгих расспросов и возможного увольнения не угрожало.

Ну а остальных, которые, несмотря на ужасные события, принесли-таки присягу, отпустили восвояси. Правда, попросили не болтать о случившемся слишком громко.

Но на этом веселье не закончилось — ведь там, в холле, добрая половина замковой челяди топталась. Причём среди собравшихся, кроме уже вычисленного старшего лакея, нашлись ещё три купленные доносчицы и второй, дублирующий толстушку, отравитель.

Все эти люди относились к числу старой, «проверенной» прислуги. Предательство своё мотивировали банальной наживой. В числе заинтересованных в закрытых сведениях семей были названы Лорайки, Сорсы и Филеки. Правда, последние опаздывали с оплатой, поэтому о появлении в замке Сиции с Катариной им докладывать не стали…

Ну а в том, что касается людей, подкупивших старшего лакея… как и ожидалось, имён он не знал, лиц не видел. Переговоры велись ночью, сделка так же во тьме состоялась. Плюс, мужчина, передавший деньги и две склянки с ядом, был по макушку замотан в плащ. То есть слуге оставались лишь догадки, но довольно близкие к истине…

Всё это я узнала из короткого допроса, устроенного Даном, а вот настоящий допрос, со всеми-всеми подробностями, лишь предстоял. Причём не только лакею, но и всем, кто на проверке магией попался. Да, включая доносчиц.

Учитывая настроение, в которое постепенно скатился блондинчик, пойманным слугам впору было сочувствовать, но я посочувствовать не могла. Дантос же никак не мог прервать устроенное мероприятие, поэтому вновь и вновь цеплял на лицо маску спокойствия и приказывал пригласить следующих.

Сколько данная аудиенция в итоге продлилась? Не знаю, глядеть на часы как-то не получалось. А по ощущениям… тут не замок на верность присягал, а целый город!

Под конец я уже изнывала и вертелась, и хмуро ворчала от накатившего голода. Правда, несмотря на то, что золотую девочку не только не держали, но вообще на сие действо не приглашали, не ушла.

Просто оставалось чуть-чуть и, хотя интуиция шептала, что проблем уже не будет, я решила дождаться и убедиться. Проконтролировать. Лично довести процесс до финальной точки!

И не ошиблась…

Нет, ничего ужасного или плохого. Но мужчина, который вошел в зал приёмов последним, заставил удивлённо захлопать глазами и вообще изумиться. Неуверенно, но вместе с тем решительно, он преодолел разделяющее расстояние и, остановившись в пяти шагах, мазнул по маленькой красивой мне тёплым взглядом.

А потом покосился на сгусток древней магии и сказал, обращаясь к Дану:

— Ваша светлость, я обдумал предложение, и я согласен. Из близких у меня только брат в Кенстриче, так почему бы нет? Почему бы не перебраться в Керн? Тем более на службу к самому герцогу.

Настроение блондинчика после этих слов резко скакнуло вверх, а на губах расцвела искренняя улыбка.

— Я очень рад, Чинитон.

Мужчина тоже улыбнулся, уважительно кивнул.

— Прошел слух, будто вы сегодня присягу принимаете, — продолжил Чинитон ровно. И добавил: — Я готов.

Улыбка Дантоса стала шире и теплее, а я слегка смутилась. С самого начала чувствовала, что возница ставший косвенным свидетелем моего перевоплощения, угрозы не несёт. Но о том, что всё решится вот так, даже не подозревала.

— Хорошо, — сказал блондинчик. Потом кивнул на сгусток магии и продолжил в знакомом ключе: — Но прежде чем начнём, хочу предупредить: у нашего разговора будут свидетели…

По завершению мероприятия всё сложилось немного не так, как я рассчитывала. В смысле, когда всё закончилось, ни Дантос, ни Вернон, ни стражники, ни даже Жакар, разойтись не поспешили. Наоборот! Мужчины сошлись вместе и принялись обсуждать что и как.

Вначале разговор коснулся вопроса — а не было ли уклонистов? Сверившийся со списками Жакар, уверенно заявил, что нет. Слуги не знали, что всё будет настолько серьёзно, поэтому избежать встречи с работодателем никто не пробовал. Плюс, на этот день не выпало ни одного выходного, так что всё сложилось вообще идеально.

Тот факт, что арестованных выводили через отдельную дверь, так же свою лепту внёс, причём не малую. Теперь страже предстояло устроить серьёзное расследование — с допросами, дознаниями и прочими положенными в таких случаях штуками.

Собственно, расследование было вторым из подлежащих обсуждению вопросов, и на нём-то я и сломалась. А как иначе, если, спеша навстречу приключениям, маленький дракон даже не позавтракал?

Как результат: мой желудок уже не просто выл, а грозил прилипнуть к спине и навсегда в таком положении остаться. В итоге, поразмыслив, я это собрание заговорщиков покинула. Ушла, дабы отправиться в самое замечательное, самое гостеприимное место в замке. Да-да, на кухню. К моей прекрасной Роззи!

Кстати, кухарки в зале приёмов я не видела, равно как и других, приехавших из столичного особняка слуг. Но означать это могло лишь одно — к моменту появления дракона, «столичные» слуги присягу уже дали.

Гарнизон, несомненно, тоже присягнуть успел. То есть блондинчик времени даром не терял, пользовался новой способностью не стесняясь.

Хм… а вот ещё одно «кстати»: это умение распознавать ложь и повязывать клятвой — единственное? Или древняя магия что-нибудь ещё может? И если может, то что именно?

Я попыталась вообразить, но фантазия, увы, спасовала. Что, впрочем, не помешало размышлять о возможностях древней магии до самой кухни. А вот когда переступила порог просторного, заполненного сказочными ароматами помещения, лишние мысли из головы ретировались. Освободившееся пространство занял он — ужасный голод!

А получасом позже голоду пришлось подвинуться, ибо сознание начал заполнять ну о-очень веский, и предельно объёмный вопрос. Он был и сложен, и прост одновременно. И гласил: вот зачем я так обожралась, а?

Миска супа, два жареных на гриле куска мяса, огромный розовый помидор, салат из зелени, и ещё один, дополнительный, поджаренный на гриле кусочек. И поверх всего этого уже знакомый малиновый кисель в размере суповой плошки. А также маленькая шоколадная конфетка. И мысль: зачем я это сделала? Нет, ну в самом деле, зачем?!

Увлечённая сперва голодом, потом едой, а следом состоянием чрезмерной сытости, я почти не обращала внимания на разговоры, которые велись на кухне. Народ, которого тут собралось непривычно много, обсуждал проведённые аресты и коллег, которые на предательстве попались.

Тот факт, что и сами рассказали больше, нежели хотели, тоже обсуждали, но вяло. Просто поняли — играть в самодура их светлость не намерен, и даже готов относиться к слабостям прислуги по-человечески. А раз так, то зачем нервничать?

В общем, ничего интересного я не пропустила. Единственное… с большим запозданием обратила внимание на то, что челядь слишком часто в мою сторону косится. А ещё голоса понижает и старается отодвинуться, явно опасаясь подслушивания.

Последнее стало поводом нахмуриться. Но занервничать и решить, будто мы окончательно и бесповоротно в плане конспирации провалились, я не успела. Пояснение такому поведению замковых слуг дала одна из младших кухарок…

— Видели, как Астра на происходящее в зале приёмов смотрела? — громким шепотом, вопросила женщина. — Она глядела так, будто всё-всё понимает!

— Ага, — подхватила другая служанка. — И у меня такое же ощущение возникло.

— Я тоже внимание обратил, — прошелестел стоящий подле женщин лакей.

Мм-м… Вот, значит, как? Ну ладно… Такой прокол не смертелен. Более того, он скоро забудется, если не слишком сильно внимание к своей персоне привлекать.

С этими мыслями я шагнула к Роззи и благодарно потёрлась носом о подставленную ладонь. Потом громко икнула и уже собралась растянуться на каменном полу, чтобы прилюдно умереть от пережора, как в кухне Жакар объявился.

— Их светлость будут обедать в столовой, — возвестил дедок громогласно. — В компании господина Вернона и благородных леди. — И ещё громче: — Роззи, у тебя всё готово? Мы можем подавать?

В компании леди? Ну-ка, ну-ка…

Направляясь в примыкающую к столовой гостиную, я готовилась рвать, метать, а потом опять рвать. И даже тот факт, что я не иду, а буквально перекатываюсь в заданном направлении, боевого пыла не уменьшал.

Вот… вот как он посмел, а? Как додумался взять и пригласить на обед этих гадин? И это после того, как сам, лично, задержал и посредника в организации убийства, и двух купленных на деньги Итереков отравителей?

Нет. Нет, поступок Дантоса в голове решительно не укладывался! Но когда я ворвалась-таки в упомянутую гостиную и, придержав свою ярость, прислушалась к эмоциям и разговорам, желание убивать поугасло. Просто выяснилось, что моя светлость не виновата, что графиня с виконтессой сами на обед напросились. Влезли, можно сказать без мыла, и сделали вид, что так и надо!

Вот теперь, осознав главное, я выдохнула и притормозила окончательно. С запозданием отреагировала на обращённую ко мне реплику Вернона и вновь прислушалась к тому, что происходит вокруг.

А ещё через миг расплылась в мысленной улыбке — оказалось, что Дантос не только невиновен, но ещё и зол до невозможности!

Железная выдержка аристократа не помогала. В эмоциях читалась такая злость, что впору прятаться подальше. В какой-то момент почудилось, что хозяин замка сейчас не выдержит — протянет руки, схватит стоящих перед ним куриц за шеи и задушит. Зато после этого умиротворённо выдохнет и уже спокойный отправится кушать.

Кто знает, вероятно так бы всё и случилось, но в ситуацию влез лакей. Он важно распахнул двери столовой и произнёс:

— Прошу к столу.

Все собравшиеся, включая меня, встрепенулись и неторопливо зашагали в указанном направлении.

Дальше, у сервированного уже стола, пути немного разошлись. Люди начали усаживаться (причём ухаживать за леди Сицией и Катариной выпало слугам), а маленький дракон направился к личному, уже обжитому креслу.

Прежде чем запрыгнуть я пару минут примерялась и пыталась сообразить — смогу оторвать потяжелевшую попу от пола или нет. Вторым поводом для раздумий был момент: вот я подпрыгну, а желудок мой как бы на прежнем месте останется. Он устремится за хозяйкой с мизерным, но отставанием. Когда же я окажусь на кресле и движение моё завершится, желудок меня «догонит». И вот интересно — стошнит меня в этот момент, или всё-таки удержу?

Рисковать вкуснейшим обедом не хотелось, но мягкое кресло того стоило. В итоге, после продолжительных раздумий, я всё-таки прыгнула…

Да!!! Драконы лучше всех! Драконы могут всё и немного больше! А я — настоящая красавица! Самая ловкая, самая замечательная, самая…

— Ваша светлость, вы такой хмурый сегодня, — перебил мысленное ликование голос поганки-Катарины. — Вы не признаётесь, но что-то случилось. Верно?

Наш неизменно вежливый блондинчик вопрос проигнорировал, я же неожиданно поняла — в данный момент Дантос решает важную дилемму. Пытается определиться: выгнать мамашку с дочкой из замка, или всё-таки оставить.

Судя по блуждающим по щекам желвакам, чаша весов склонялась к первому варианту, и данный момент немножко золотую девочку отрезвил.

Да, Сиция с Катариной слова доброго не стоят, но гнать их со двора нельзя. Во-первых, мымры выполняют охранную функцию, ну а во-вторых… Уф! Во-вторых, когда Итереки поймут, что лишились и информатора, и отравителей, безусловно, занервничают. Но если у них останется хотя бы иллюзия преимущества, то вероятность новой подлости от этого семейства будет сведена к минимуму. А это, учитывая амбиции и активность Итереков, немало.

— Ну что ты сопишь? — ворвался в мысли уже Дантос.

И я не сразу, но поняла: таким невежливым образом мне сообщают, что маленького дракона услышали.

— Прям не дракон, а… целый драконище, — продолжил после паузы герцог. — Сопи потише. Аппетит сбиваешь.

Миг, и… кто-то онемел от невероятного, прямо-таки сказочного хамства. А опомнившись засопел так громко, как только мог.

— Астра… — протянул Дан уже примиряюще, но я мириться не собиралась. С кем угодно, кроме этого мужлана!

Герцог Кернский закатил глаза, потом выдохнул и усилием воли вернул себя в некое подобие равновесия. Перевёл взгляд на маму с дочкой, хмыкнул и, подхватив бокал вина, пояснил:

— Среди прислуги нашлись нечистоплотные люди.

Пауза. А потом реплика Катарины:

— О, но нечистоплотные люди есть всегда. Они как мыши или тараканы — сколько не трави, всё равно заведутся. Так стоит ли нервничать на этот счёт?

Дантос пожал плечами, хлебнул вина и ответил.

— Вероятно нет, но понимаете… сюда, в этот замок, должна приехать моя кузина, леди Астрид. А я очень хочу, чтобы леди Астрид здесь понравилось. Чтобы она захотела остаться и стать хозяйкой не только замка, но и всего Керна. И ради этого я готов на всё.

Пуф…

Вот теперь дракон сопеть перестал. Более того, он едва не взвыл! Вот что, скажите на милость, этот мужчина творит? Зачем провоцирует этих и без того нервных тёток?

— Мм-м… — ответила Катарина.

— Кхе-кхе, — отозвалась Сиция.

А их светлость герцог Кернский вновь приложился к бокалу, чтобы через миг полностью сосредоточиться на еде.

Как итог, обед прошел в гробовой тишине. Такой, что было слышно, как каждый из присутствующих пережевывает. Глупо, конечно, но всё это время маленький дракон чувствовал ужасную неловкость, а вот гостьи…

Сиция с Катариной внутренне негодовали. Причём реакция была до того сильной, что чудилось: стоит встать на лапки и тебя тут же собьёт эмпатической волной.

А в конце обеда это негодование усилилось стократно! Дело в том, что в столовую вошел Жакар и доложил с поклоном:

— Ваша светлость, к вам устроитель торжеств, господин Ригис, прибыл. А также портниха, но её я осмелился перепоручить Полли.

— Устроитель? — некультурно встряла Сиция. — О, ваша светлость, но вы могли обратиться к нам с Катариной. Мы бы всё сделали!

Сама же Катарина за другой, куда более занимательный момент зацепилась.

— Портниха? — прошептала девица изумлённо. — Не портной?

Учитывая давешнюю историю с пудрой, и без того немыслимая весть стала ну просто запредельной. Сиция, которая лишь сейчас внимание на вторую часть фразы обратила, приоткрыла рот и точно дар речи утратила. А вот герцог вопросом ни капельки не смутился…

— Да, портниха, — ровно сказал он. И продолжил, подчёркнуто вежливым тоном: — Как уже упоминалось, я жду приезда кузины. Очень надеюсь, что она появится в ближайшее время. И мне категорически не хочется, чтобы Астрид не смогла пойти на бал просто потому, что у неё не будет подходящего платья. Именно поэтому я вызвал портниху. Ещё вопросы?

Вопросов, разумеется, не было.

Причём, их не было даже у меня.

Я, как и наши ядовитые гостьи, сидела и изумлённо хлопала глазками. Ну Дантос, ну… светлость.

Сама светлость, глядя на этот дружный шок, отложила салфетку и встала. Приглашающе кивнула другу и решительно направилась вслед за Жакаром. Навстречу устроителю.

Вернон, дожевав кусок, тоже салфетку отложил, и опять-таки поднялся.

— Прошу меня извинить, — сказал маг. Развернулся, и скрылся в том же направлении, что и герцог.

Вот тут-то мамашку с дочкой и накрыло! Катарина зло отбросила нож, а Сиция едва не швырнула бокал в стену.

— Ас-стрид… — прошипела виконтесса злобно.

— Кузина! — гневно воскликнула мать.

Но на этом — всё. На этом бурные реакции кончились. Просто в столовую лакей вошел, и плеваться ядом стало неудобно. Зато гневно сверкать глазами присутствие прислуги не мешало, и именно этим гостьи и занялись. Я же смотрела и недоумевала — как им удаётся не лопнуть от злости, а?

Вторым вопросом, который в светлой голове возник, было: что случится, когда Сиция и Катарина поймут, кого из слуг Дантос в отставку отправил? Ведь несмотря на назойливость и настырность, гостьи этого пока не знали…

— Сегодня вечером опять будет дождь? — наконец, отмерла Катарина.

— Да, — ответила Сиция. — С запада большая туча заходит.

— Осень в этом году очень мокрая, — продолжила виконтесса.

— Это не удивительно: последние два года была такая сушь, а после суши, как известно, всегда дожди.

— Но дожди столь утомительны.

— По мне, они утомительны если находишься в пути. А когда сидишь дома, то ничего особенного в дождях нет.

Намёк на состояние дорог и сомнительное удовольствие, которое получит «кузина», вздумай она таки приехать в Керн, был брошен вскользь и значения не имел. Равно как и сам разговор. Мать и дочь просто пытались сгладить ситуацию и сделать вид, будто уход герцога и Вернона ни на что не влияет.

Тот факт, что представление разыгрывается для одного лакея и бессловесной зверушки значения не имел. Не будь нас, они бы всё равно этот разговор начали — чтобы заполнить пустоту и свести на нет висящую в воздухе неловкость.

Выслушав ещё несколько реплик о погоде, я не выдержала. Встала на лапки, спрыгнула с обжитого кресла и со вздохом направилась к выходу. Мне не составляло труда найти Дантоса и присоединиться к разговору с устроителем, но искать их светлость я не стала.

Вместо этого пересекла примыкающую к столовой гостиную и, миновав ещё два зала, оказалась у лестницы с золочёными перилами. Огляделась, чувствуя себя неуютно и нервно, и потопала наверх.

Просто очень захотелось взглянуть на портниху и узнать, что именно та готова предложить герцогской «кузине»…

Глава 10

О покоях, предназначенных для леди Астрид, я знала две вещи: во-первых, то, что расположены они через дверь от покоев их светлости; во-вторых, комнаты не просто хороши — это ожившая мечта.

Последнее стало известно из разговора Полли с Жакаром и вмиг было подвергнуто сомнению. Но пойти и проверить степень преувеличения я всё-таки не решилась.

Почему? Ну… идти далековато — это первое. Второе — чтобы попасть в покои нужен ключ, а он неизвестно у кого. Третья причина — моя ужасная занятость. А четвёртое…

Эх, ладно. Кому я вру? В покои не заглядывала потому, что немного, самую малость струсила. Я испугалась того, что, увидав комнаты, не устою перед искушением и прощу Дантосу ту вопиющую выходку со свадьбой. Что желание жить в комфорте, спать в собственной постели и чувствовать себя настоящей леди затмит разум. Что под действием этого желания я отрину принципы и предательски променяю драконью шкурку на свой истинный облик.

Сейчас, стоя перед массивной дверью и намереваясь в эти самые покои войти, я тоже побаивалась. Но любопытство было стократ сильней, поэтому…

Маленький дракон поднялся на задние лапки, а передними надавил на ручку. Удовлетворённо кивнул, услышав тихий щелчок замочного язычка, и изящно ввалился в просторную светлую гостиную.

А опустившись на все четыре и окинув пространство взглядом, тяжело вздохнул. Всё-таки Полли и Жакар не лгали — покои оказались замечательными.

Тут было светло и очень уютно. Паркет тёплого, шоколадного цвета, кремовые обои с цветочным орнаментом, украшенные изысканной лепниной потолки. Ещё — люстры и светильники, тяжелые гардины, а также изящная, предназначенная, безусловно, для женских помещений, мебель.

Отдельный момент: в воздухе витал лёгкий запах краски и текстильной мануфактуры, что подсказывало — комнаты действительно готовили, и даже обивку мебели меняли. Это было не очень ожидаемо, но приятно. Правда, прочувствовать ситуацию и проникнуться заботой я не успела, меня отвлекли голоса, которые из глубины покоев доносились.

Встрепенувшись и мотнув головой, маленький дракон устремился к следующей, уже приоткрытой двери. А просунув в широкую щель сперва морду, а потом и всё своё замечательное тельце, ожидаемо оказался в спальне.

Вот тут захотелось не просто вздохнуть, а присвистнуть, ибо спальня была стократ наряднее гостиной, но…

— Что это? — ошарашенно выдохнула симпатичная немолодая женщина, вооруженная портновским метром. А через миг, когда до занятого снятием мерок сознания дошло… завизжала.

Визг! Да такой, что у маленького дракона ушки закладывает! Но внимания на уши я не обращаю. Вместо этого я полностью на реакции портнихи сосредотачиваюсь.

Широко распахнув янтарные глазки, смотрю, как та отбрасывает метр и, подхватив свои юбки, озирается. Как стремительной молнией преодолевает несколько десятков шагов и, запрыгнув на одиноко стоящий стул, вновь переходит на истошный, пронзительный визг!

Действо занимает считанные секунды, но мне кажется — прошла вечность. И это совершенно ужасно, ибо столько времени, а маленький дракон бездействует. Стоит прямо на пороге и даже не пытается спасти свою безусловно ценную шкурку.

В итоге… визжу!

Визжу и, оглядевшись, вмиг срываюсь с места. Вприпрыжку бегу ко второму, оставленному в другой части спальни стулу и, запрыгнув на него, визжу опять!

В третий раз визжу ещё громче! А вот оглядеться в поисках опасности не догадываюсь. И даже тот факт, что горничная Полли как ни в чём ни бывало стоит у кровати и переводит ошарашенный взгляд с меня на портниху, никаких вопросов не вызывает.

Визжу!

А через две секунды замолкаю, чтобы с неподдельным изумлением пронаблюдать как Полли, грязно ругнувшись, подскакивает и захлопывает приоткрытую дверь. Потом поворачивается и рычит, обращаясь к обеим:

— Хватит!

И после короткой паузы:

— Хватит, иначе сюда сейчас весь замок сбежится!

— Так именно этого мы и добиваемся, — искренне поясняю я.

Моя реплика звучит как обычное «ву-у-у» и тут же тонет в новой порции визга. В этот раз верещит не дракон, а зачинщица всей этой паники — портниха.

И вот теперь, когда от силы звука начинают дрожать хрустальные подвески на люстре, я-таки озадачиваюсь вопросом… А чего мы, собственно говоря, испугались? По какому поводу так истошно орём?

Плюнув на страх, я трачу добрую минуту на то, чтобы выискать источник опасности. Ещё столько же на то, чтобы проанализировать странное поведение Полли, и прийти к самому невероятному выводу… Портниха испугалась не проникшего в замок бандита или грабителя. Женщина испугалась… меня.

Меня?!

После этой догадки маленький дракон едва не свалился со стула. Потом тряхнул головой и вопросительно уставился на… нет, не на портниху, на горничную.

— Дорогая моя, хорошая, замечательная, Полли, — начала я вкрадчиво. — Объясни, пожалуйста, почему эта глупая женщина так на меня реагирует? Я что же, сильно за последние несколько часов подурнела? Или… или что?

Вопрос опять-таки прозвучал как «ву-у-у», но, как по мне, смысл был предельно ясен. Тем не менее, Полли не поняла. И вообще — отвернулась от золотой девочки и полностью на портнихе сосредоточилась.

— Вас не предупредили? — поинтересовалась она. — У их светлости дракон. Ручной и очень послушный. Он, вернее она, не кусается. По крайней мере без причин.

Последняя фраза логично усилила напряженность, но лишь на мгновение…

— Он… она… ручная? — переспросила портниха помедлив.

Горничная улыбнулась уголками губ и кивнула, а повелительница оборок и рюш выдохнула и недоверчиво покосилась на меня.

На какое-то время в спальне воцарилось молчание — мы с портнихой стояли на разных стульях и дружно таращились друг на друга. В финале этой игры в гляделки женщина начала осторожно со стула слезать, ну а я… плюхнулась на попу и засопела.

Всё понятно. Это слишком ровное отношение обитателей замка, а также гостей из числа местной аристократии сказалось. Тут, в Керне, на маленького дракона реагировали настолько спокойно, что я слегка запамятовала, что вообще-то являюсь хищником.

Впрочем, если быть объективной, дело не только во мне. Портниха тоже свою лепту внесла — она боялась так сильно, так заразительно, что я… просто не могла остаться равнодушной. И это несмотря на природную храбрость и способность не только кусать, но и плеваться самым едким огнём!

Собственная реакция была настолько глупой, что я искренне расстроилась. А через миг вздрогнула, услышав первый смешок. За этим последовал и второй, и третий, а потом… Полли залилась хохотом. Причём, он был не менее заразителен, чем страх портнихи.

Секунда, и главная по оборочкам к горничной присоединилась. Я же подумала и, спрыгнув со стула, направилась к кровати. Просто оттуда наблюдать за происходящим в комнате приятнее, да и мягкость подушек проверить не мешает. А кому как ни мне данным вопросом заняться?

Прошло около четверти часа прежде чем все успокоились и к делам вернулись. Теперь слегка надутая я могла наблюдать, как портниха рассматривает платья, вытащенные из чемодана — да, те самые, что в Фагоре покупались. Потом, поворчав, подхватывает одно из них и устремляется к кровати.

Вновь косится на дракона, но уже без страха. По-доброму улыбается моей нескромной позе — облокотившись на подушки и выставив переполненное пузико. Опять-таки поворчав, расстилает на кровати платье и принимается его измерять. А приставленная к портнихе горничная итоги этих измерений записывает…

Где-то в середине процесса леди Фанни не выдерживает — отбрасывает портновский метр и, всплеснув руками, восклицает:

— Ну как? Как можно работать по таким меркам?

— Не волнуйтесь. — В голосе Полли звучит позитив. — Всё непременно получится.

— А если девушка приедет ровно к балу? — вопрошает портниха. — Если я не успею подогнать сшитое платье точно по фигуре?

Вот тут я слегка ёжусь и впервые за всё время жалею о профуканной конспирации. Просто, вместо того, чтобы ответить на вопрос, горничная скашивает взгляд на меня, и…

Нет, вслух не звучит ни слова, но взгляд Полли настолько красноречив, что появляется желание спрятать голову под подушку. И я бы, пожалуй, так и поступила, если б ни пережор.

Уж не знаю почему, но после пережитого страха, чувство сытости усилилось. Теперь оно сковывает по всем лапкам и делает золотую девочку предельно неповоротливой. Более того, вместо попытки спрятаться я, в конце концов, зеваю. А потом ещё раз, гораздо слаще и сильней.

— Думаю, леди Астрид не опоздает, — опомнившись, говорит Полли.

Портниха патетически вздыхает и, подхватив метр, возвращается к измерениям. Ну а я… слежу в полглаза, а заодно пытаюсь понять: и всё-таки, надо мне на этот бал, или…

Ещё один широкий сладкий зевок, и портниха приходит к гениальному выводу:

— А чего я мучаюсь? — встрепенувшись, вопрошает она. — Я же могу с собою это платье забрать. Верно?

Горничная хмурится и, мазнув по сонному дракону взглядом, уверенно кивает. После этого портниха откладывает платье и возвращается к разглядыванию содержимого чемоданов.

Я такой перемене сперва удивляюсь, а потом понимаю — Фанни не просто любопытствует, а пытается составить представление об обладательнице вещей. И вскоре эта догадка подтверждается…

— Говорите, она брюнетка? — вопрошает портниха.

— Да, — отвечает Полли, чтобы тут же добавить: — С белой кожей и зелёными глазами.

Я резко выныриваю из накатившей дрёмы, но спросить «откуда знаешь?» не успеваю…

— Мы не знакомы, но их светлость упоминала, что леди Астрид… — вот тут Полли на громкий шепот переходит, — …умопомрачительно красива.

Портниха широко улыбнулась и тоже голос понизила. В её интонациях прозвучали и хитрость, и удовольствие, и бешеный интерес.

— Так и сказал?

Вместо ответа горничная закатила глаза, а я внезапно свою встречу со стражей на западных воротах вспомнила. Как там в выданной им бумаге было?

— Кожа белая, глаза зелёные, волосы чёрные до пояса, — перебив мою мысль, процитировала Полли. — Рост средний, фигура тонкая, и… умопомрачительно красива!

— Если исключить последнюю фразу, то на ориентировку похоже, — хихикнула портниха.

Полли расплылась в новой улыбке и пожала плечами, а я… зевнула ещё раз и прикрыла уставшие глазки.

Я уснула на моменте обсуждения тканей. Вернее как… Фанни не обсуждала, и даже не советовалась, а просто показывала образцы и мыслила вслух. Как вот такой оттенок жемчужного подчеркнёт светлую кожу, как оборки цвета изумрудов будут сочетаться с глазами, и прочее, прочее, прочее.

По правде, это было интересно, и обрывки фраз, которые долетали сквозь ватную пелену, я ловила очень жадно. Но пересилить накатившую сонливость всё-таки не могла. Да и не рвалась, если быть честной.

А в какой-то момент вздрогнула всем тельцем и не то что проснулась, а вылетела из сна, как ошпаренная. Вскочила на лапы, чтобы осознать себя и тут же замереть, пытаясь утихомирить обезумевшее от страха сердце.

Просто там, во сне, меня каким-то невероятным образом настигло воспоминание о том, что я с некоторых пор бессознательными трансформациями промышляю. И подумалось — вдруг уже превратилась? Прямо в присутствии горничной и портнихи.

Вот поэтому и очнулась. Да, в холодном поту и с бешено стучащим сердцем. А осознав, что всё в порядке, замерла и попыталась успокоиться.

Когда же паника сошла на нет, золотая девочка огляделась и с некоторым удивлением узнала, что по-прежнему находится в покоях кузины. Только Полли и Фанни поблизости уже не было, я осталась одна.

В огромном камине весело плясало пламя, в незашторенные окна лился печальный сумеречный свет. Окружающая тишина была отдельно и особенно прекрасна, а в воздухе появился аромат поздних осенних цветов.

Затопленный камин и этот аромат намекали: кто-то всерьёз надеется, что я в замечательных комнатах «кузины» останусь, но… Маленький дракон потянулся, разминая косточки, бодро приблизился к краю постели и, спрыгнув на пол, направился к выходу.

Где там моя светлость запропастилась? И чем без меня занимается?

Остаток вечера прошел очень мирно и спокойно… Дантос с Верноном засели в герцогском кабинете и отдались игре в шахматы, а карликовый дракон устроился здесь же, на ковре, в компании уже знакомой книги по истории Керна.

Перелистывать страницы лапкой было не очень удобно, но я не жаловалась. А вот Дан поглядывал так, словно вопрошал: «может превратишься, а»? Однако менять форму я не собиралась, и громко фыркнула, сообщая об этом светлости.

Несколькими часами позже, когда поели, распрощались с Верноном и, поплавав в бассейне, отправились в кроватку, взгляды возобновились. Но теперь блондинчик не просил, а… ну как бы ждал.

Да-да, ждал! Смотрел и точно надеялся, что ночь маленького дракона переупрямит. Что усну, и сама не замечу, как золотая чешуя исчезнет. Как пропадут крылья и хвостик, когти и клыки.

Я стоически вытерпела три таких взгляда, а потом… не выдержала и рассмеялась. Отвлеклась от вытаптывания полянки на одеяле и демонстративно огляделась в поисках «губозакатайки».

Сработала ли в этот миг телепатия — не знаю, но блондинчик намёк понял…

— Твою бы самоуверенность да в благое русло, — с улыбкой поддел он.

Я картинно закатила глаза, сообщая — чья бы коровка мычала! А потом крутанулась в последний раз и легла.

Маленькому дракону предстояла замечательная ночь. Жар от камина, свежие простыни, тишина и мужчина, чей запах подобен наркотику. Мм-м… разве есть в мире что-то лучше?

Утром выяснилось, что да, есть!

Лучше — это когда твои планы сбываются, а соперник остаётся в пролёте. Когда ты можешь улыбнуться и спросить не без подколки: «ну что, съел»?

В нашем случае этот сакраментальный вопрос мог задать блондинчик, но он решил отмолчаться. Вернее, занять свои губы другим, куда более приятным делом. Ну и мои заодно…

А за губами… и остальные части тела подтянулись. Завтрак же и прочие утренние дела наоборот отодвинулись. И хотя я вполне могла от предложенного занятия отказаться, но… В общем, решила не лишать себя удовольствия. В конце концов Дантос действительно победил, а раз так, то почему нет?

О том, что эта победа первая в целой веренице я даже не догадывалась. Про то, что очень скоро начну принимать свои превращения как должное, тоже не знала. Здесь и сейчас я наслаждалась теплом и ласками, которые дарил этот несносный мужчина. А когда всё закончилось, озадачилась другой, довольно далёкой от наших отношений, темой…

— Что там с подготовкой к балу? — спросила я.

— Мм-м… — ответила их светлость глубокомысленно. Потом спросила: — Тебе про количество салфеток рассказать? Или про декор залов?

— Залов? Их что же больше одного будет?

— Прикинув список гостей, мы с устроителем решили, что залов будет три, — сообщил блондинчик, а я… задумалась.

Да, задумалась, чтобы через час, после совместного душа и завтрака, превратиться в дракона и храбро отравиться на разведку. А добравшись до бирюзовой гостиной, обнаружить там того самого устроителя в компании трёх его помощниц и нашей замечательной Роззи — кухарка пожелания по праздничному меню выслушивала.

Дальше было ещё несколько часов «слежки» в процессе которой я пару раз столкнулась с Катариной и Сицией — угу, наши гостьи страсть как хотели в процессе поучаствовать. А заодно узнала много нового о расположении кладовых и о замковой ключнице, которая этими кладовыми заведует.

Последняя, к слову, оказалась не только старой, но и вредной до жути. Прежде чем пустить устроителя в кладовую, где посуда и «столовый» текстиль хранились, полчаса бедолагу мурыжила. Когда же устроитель из кладовой вышел, посмотрела так, что он, прошипев пару ругательств, демонстративно вывернул карманы. Вот после этого ключница-таки успокоилась…

В общем, понаблюдав за происходящим с близкого расстояния, я пришла к выводу, что помогать с подготовкой к балу не буду.

Конечно, такой опыт был бы полезен, но… нет. Это слишком суетно, слишком неуютно и нервно. Я как-нибудь потом, позже, науку организации масштабных приёмов осваивать начну.

С этими мыслями маленький дракон развернулся и направился прочь от места событий. Он хотел добраться до лестницы, которая к покоям их светлости ведёт, но увы. Просто, шагая мимо одной из гостиных, присутствие Дантоса почувствовал. А потом и Брумса, и… Натара?

Любопытство было закономерным и вспыхнуло мгновенно. Под действием этого чувства я резко остановилась, крутанулась и приблизилась к двери. Подниматься на лапы и жать на ручку, вопреки обыкновению, не стала. Вместо этого приложила голову к узенькой щели и обратилась в слух.

Честно говоря, надеялась услышать тайну. Причём какую-нибудь такую, чтобы ух! Но всё оказалось проще и банальней — Дантос поручал стражникам собрать две группы и провести обследование замковых стен и ближайших территорий.

Цель? Поиск пути, которым воспользовался Ласт.

В то, что Ласт мог применить какую-нибудь хитрую магию и войти через ворота, блондинчик не верил. И такая позиция была вполне обоснована: судя по всему, бывший компаньон добрался до замка на последнем издыхании, то есть просто не смог бы применить мало-мальски серьёзное заклинание.

Ну а амулеты из разряда тех, которым в своё время «Солнышко» воспользовалась, тоже не вариант. Во-первых, при Ласте подобных не обнаружилось; во-вторых, замок — это не столичный особняк, уровень охраны тут принципиально другой.

На воротах замков всегда устанавливают защиту от «магии обмана». Причём, как правило, речь о защите с оповещением. Без этого смысла в высоких стенах, узких бойницах, и прочих оборонных премудростях вообще нет. Ведь врагу достаточно прикрыться магией, пройти внутрь и, дождавшись удобного момента, открыть ворота изнутри. И всё! Рубеж обороны взят!

Второй момент… Ласт был не первым. Пусть вопрос проникновения в замок людей из братства Терна мы не обсуждали, но Дантос никак не мог про это обстоятельство позабыть.

То есть стремление поручить стражникам проверку территории было очень даже разумным. Маленький дракон это решение однозначно одобрял.

А потом мне всё же пришлось открыть дверь и войти в гостиную. Просто Дантос предложил Брумсу и Натару ознакомиться с картой потайных ходов, а такие сведения уже не подслушаешь, тут видеть надо!

Вторжение, конечно, вызвало лёгкое недоумение и… какую-то излишне тёплую улыбку со стороны их светлости. Но заморачиваться на реакциях присутствующих я не стала — решительно направилась к чайному столику, на котором карту разложили, сообщая на ходу:

— Ву-у-у! — В смысле, подвиньтесь.

Мужчины сообразили сразу, и даже непосвящённый в тайну моей личности Брумс отстранился. Я же привстала и, уподобившись суслику, уставилась на видавший виды чертёж…

Система потайных ходов замка оказалась, мягко говоря, бедной. Всего две ветки и обе из числа путей отступления. То есть начинаются в подвалах и заканчиваются одна в овраге, а вторая… ну тоже в овраге, но чуть подальше.

— Думаете, преступник мог воспользоваться одним их этих проходов? — озвучил общий вопрос Брумс.

— Как вариант, — ответил блондинчик. И тут же в разъяснения пустился: — Изнутри оба хода открываются легко, но для того, чтобы в каждый из них проникнуть, нужно знать расположение скрытого рычага и хитрости его нажатия, а ещё… — Дан сунул руку в карман и вскоре продемонстрировал крупный медальон янтарного цвета, — …нужен ключ. Без ключа никак.

Стражники переглянулись, я опустилась на все четыре лапки, а герцог Кернский продолжил:

— Ключей всего два, и оба, ещё со времён смерти отца, находятся у меня. В секреты рычагов никто кроме очень узкого круга семьи также не посвящался. То есть, на данный момент я единственный, кто может эти тоннели открыть.

— Получается мы ищем следы взлома? — спросил уже Натар.

— Не совсем, — сказал Дан.

Натар нахмурился, Брумс тоже, я же развернулась и уставилась на светлость крайне внимательно. А тот продолжил:

— Я уже осмотрел выходы, расположенные здесь, в замке. Все механизмы в рабочем состоянии, но понять, как давно этими тоннелями пользовались невозможно, потому что следов нет.

— То есть нужно посмотреть снаружи? — встрял Брумс.

Дантос кивнул, но как-то вяло. А потом вздохнул и сказал:

— Да, нужно глянуть снаружи, но я почти уверен, что эти два тоннеля никто не взламывал. Но… — блондинчик выдержал паузу и слегка поморщился, — по некоторым сведениям, есть ещё и третий.

— Третий? — дружно удивились стражи.

— Сведения из числа слухов. — В голосе светлости прозвучали нотки досады. — Про третий туннель, причём лишенный каких-то особых защит, мне говорил дед. Позже, когда деда уже не стало, я спрашивал у отца, но тот рассмеялся и заверил, что это вымысел. Что тоннелей, согласно всем чертежам и записям, два, а третий — что-то вроде легенды для мальчишек нашего рода. Сказка и большая интересная игра заодно. Найди тоннель, называется.

Натар и Брумс переглянулись и понятливо хмыкнули.

— То есть теперь играть в эту игру предстоит нам? — уточнил сородич не без скепсиса.

— Не факт, но исключать такой вариант я бы не стал. Вы можете искать что и как хотите, главное — результат. Я должен понять, как постороннему удалось проникнуть в замок. Это вопрос безопасности.

Спорить с последним стражи, разумеется, даже не пробовали. Вместо этого дружно шагнули к столику и склонились над чертежом. Там, в нижней части листа, давались описания и приметы, по которым можно отыскать входы в тоннели. Сведения требовали изучения и запоминания.

Ну а пока эти двое вчитывались, одна девочка выпрямила спинку и сказала серьёзно:

— Ву. — В смысле: Дантос, милый, можно я тоже в мероприятии поучаствую? Мои зрение и обострённый слух лишними точно не будут. К тому же, от сидения взаперти я скоро плесенью покроюсь. Веришь?

Хозяин замка точно верил, но идея ему всё-таки не понравилась. Правда, сопротивление было минимальным.

— Хорошо, — после недолгой паузы, сказал Дан. Потом вспомнил о присутствии непосвящённого в тонкости наших отношений Брумса и кашлянул, как бы сообщая, что это так, мысли вслух и вообще.

А после того, как стражники отлепились от чертежа, герцог Кернский к Натару обратился:

— Астру с собой возьмёшь? Мне самому некогда, а ей гулять нужно.

— Хм… — ответил сородич. — Я могу, но только при условии, что нам, в случае чего, не влетит.

Лёгкое недовольство герцога сменилось ярчайшей вспышкой! Но свою магию Дантос всё-таки не засветил. В смысле, удержал.

— В случае чего влетит обязательно! — справившись с эмоциями, заверил он. — Поэтому… плохому дракона не учить, яблочным пивом не угощать. Ясно?

Натар, вопреки суровым интонациям Дантоса, засиял, как начищенная монетка.

— Так точно, ваша светлость! — вытянувшись и щёлкнув каблуками, рявкнул он.

После этого я ощутила волну слабого, но облегчения — чувство принадлежало Дантосу. А ещё лёгкое недоумение, которое испытал Брумс.

Седеющий вояка, кажется, размышлял о том, что на месте Натара ни за что бы за выгул дракона не взялся, но…

— Полагаю, мы сможем приступить к выполнению задания уже завтра, — вернулся к главной теме метаморф. — Сбор, вероятнее всего, на рассвете будет. За Астрой кого-нибудь посылать?

Вот тут я удостоилась задумчивого взгляда серых глаз, благодаря которому поняла — блондинчик надеется, что завтрашнее утро будет таким же как сегодня. Ответ, который получил стражник, был этой же надеждой продиктован:

— Нет. Астра присоединится позже. У неё крылья, так что отыскать отряд не проблема.

Сородич удовлетворённо кивнул, а я усмехнулась. Но рассказывать о том, что чудеса — ужасная редкость, не стала. Оглядываться в поисках «губозакатайки» — тоже. Пусть верит! Пусть надеется! А я… мм-м… а ведь я, кажется, тоже не против, особенно если…

Так, стоп. Стоп, сейчас не о том!

— В таком случае, мы можем идти? — вмешался в разговор Брумс.

Их светлость, помедлив, кивнула, и стражники действительно поспешили на выход. Я же непроизвольно нахмурилась и…

— Астрёныш, куда? — спросил герцог шепотом.

Карликовый дракон мотнул головой и не ответил. Погоди, пупсик, не до тебя сейчас.

Что меня зацепило? Незнакомый запах вплетённый в запах Натара! Это была некая смесь молока, хлеба и чистого белья. Запах точно-точно принадлежал женщине, и я… сперва не поняла, а потом вспомнила: сородич обещался жену и детей в замок перевести. Выходит, это событие уже состоялось? Так-так-так…

— Астра! — вновь окликнул Дан, но я не среагировала.

Выскользнула из гостиной и плавно устремилась за мужчинами. И мысленно потёрла лапки, когда Натар сказал Брумсу:

— Ты иди, а я догоню.

— Хочешь жену проведать? — уточнил стражник.

Друг моего детства уверенно кивнул, а маленький дракон расплылся в счастливой улыбке. Вот только проследовать за Натаром незамеченной и устроить сюрприз не вышло. Я не пряталась, и сородичу было достаточно обернуться, чтобы обнаружить «шпиона»…

— Хочешь познакомиться? — тут же догадался он.

Маленькая заинтригованная я вильнула хвостиком и сказала искренне:

— Ву.

И мы отправились в ту часть замка, где обитала многочисленная прислуга…

Прошли несколькими коридорами, поднялись по узкой лестнице и оказались в новом, уже небольшом коридорчике. Дальше — с десяток шагов до двери, осторожный стук и тихое:

— Корри, это я.

— Открыто! — прямо-таки пропели в ответ.

Стражник жестом попросил обождать, и я согласилась. Плюхнулась на попу, лапки хвостиком обвила, а мой спутник проворно исчез за дверью. Ушел, чтобы предупредить своих, а потом с какой-то едва уловимой торжественностью пригласить дракона в отведённые его семье комнаты.

Знакомство прошло… более-менее спокойно.

Жена Натара оказалась миловидной миниатюрной блондинкой с добрыми глазами и очень приятным голосом, а вот приёмные дети трёх и пяти лет отроду… В общем, Натару пришлось несколько раз повторить, что дракон — любимица самого хозяина, то есть отрывать хвост, крылья и прочие с виду ненужные детали категорически нельзя.

Но дети всё равно пытались! А я… терпела и глупо улыбалась, понимая — мой друг очень счастлив. И раз так, то его побег из Рестрича и все скитания были не зря…

Следующие полторы недели слились в единую, беспрерывную полосу…

Каждое утро начиналось с того, что я, ворча и фыркая, выбиралась из объятий герцога Кернского и отправлялась в душ. Потом, под пристальным и предельно хитрым взглядом серых глаз завтракала и… с разной степенью решимости вновь уходила в ванную. На этот раз не мыться, а менять форму.

Дальше случалось возвращение к Дантосу и совместная прогулка до окна. Неизменное недовольство блондинчика тем, что я намереваюсь сделать, и обречённое открывание створок. За этим — двойной прыжок: с пола на пуфик и с пуфика на подоконник, следом прощальное «Ву-у-у», и третий прыжок. Да-да, в окно!

Потом… полёт. Недолгий, но очень красивый. Каждый день, независимо от погоды, я делала два широких круга над замком, давая всем желающим возможность приобщиться к прекрасному. Затем летела на дно оврага, по которому рыскал отряд Натара, и присоединялась к поискам…

Кстати об оврагах! Да и о самих замках.

Вот это задание Дантоса стало первым поводом посмотреть на свой новый дом как следует. Увидеть не только каменную громадину, сложенную из хмурых серых камней и окруженную двойной стеной, но и всё остальное.

В первый свой трезвый полет я увидела, что стоит замок на прочной каменистой возвышенности, в окружении двух предельно глубоких, точно опасных оврагов. Что с внешним миром его соединяют два длинных моста — с восточной и западной стороны. Что оба эти моста каменные, но завершаются деревянной подвесной конструкцией. То есть, в случае нападения, стоит эту конструкцию поднять и всё, вместо удобного подхода — провал.

Но дорога в замок вела всё-таки одна. Восточный мост выполнял условно-полезную функцию — соединял обитель герцога Кернского с парком.

Я не поленилась сменить траекторию и над этим самым парком полетать, в результате чего узнала: вековые дубы и озеро с водопадом — не выдумки. А ещё, кроме дубов, тут имелись клёны и липы, кустарники всевозможных мастей и много другого, интересного. И, несмотря на то, что осень была в разгаре, и большая часть листвы уже облетела, парк всё равно выглядел невероятно красиво.

Впрочем, времени наслаждаться видами всё-таки не имелось, и мне пришлось вернуться к главному. То есть помахать парку лапкой и полететь к отряду.

Уж не знаю, как Брумс и Натар делили обязанности, но в итоге Брумсу обследование внешних стен досталось. А мой сородич, как уже упоминалось, загремел в овраг!

Но, несмотря на трудности со спуском, грязь и прочие сомнительные прелести низины, команда Натара такому выбору радовалась. Просто парни верили, что их миссия закончится очень быстро. Что проблема всё-таки в одном из двух известных проходах заключена. Но…

Вот дальше, после того, как выяснилось, что оба прохода закупорены и последние лет сто явно не открывались, началась грязная брань. Я же, пока мужчины ругались, стояла задрав голову и искренне офигевала.

Я представляла, сколько сил и времени понадобилось строителям замка, чтобы проложить два потайных хода внутри этой каменистой штуки. А сколько сил и смекалки требовалось, дабы вырыть потайной колодец, который в склепе?

И если с колодцем ещё понятно — он однозначно нужен и полезен, то эти два хода… При том, что замок имеет отличные осадные характеристики, обеспечен водой, да и кладовые там, поди, всегда полные… В общем, путь побега — нечто из разряда паранойи. Почти то же самое, что потребовать присягу со всей-всей прислуги, включая разнорабочих и помощников конюха.

Впрочем, ладно. Неважно! Куда важнее поиск мифического третьего хода, которым мы в итоге и занялись. Да-да, все! Включая и маленькую красивую меня.

Угу, я искала. Не так рьяно, как воины, но всё-таки. Изо дня в день я летала и бегала рядом, принюхивалась и прислушивалась, проверяла самые труднодоступные для людей участки и вообще старалась.

Стражники моё старание ценили. Подкармливали нехитрыми вкусностями вроде груш, яблок и пирожков, хвалили и вообще привечали. И регулярно подкалывали Натара, мол: помощь дракона это, конечно, хорошо, но если что, на плац пойдёшь один!

В ответ на такие заявления сородич беззлобно скалился и предлагал товарищам не отвлекаться. Зато на подколки, связанные с тем, что он теперь в любимчиках у их светлости, реагировал ярче.

Да, не заметить симпатию Дана к Натару было сложно. Тот факт, что жене лейтенанта внезапно должность в замке обломилась от людей так же не укрылся. И кажется сам Натар считал такое отношение не очень заслуженным, вот и дёргался. А может метаморфа нервировал тот факт, что это негласное повышение… ну как бы по знакомству, из-за меня досталось.

Нет, точных причин не знаю, но Натар действительно переживал. Правда, не до такой степени, чтобы отказаться от предложения возглавить один из отрядов и уйти в тень. Он наоборот старался доказать, показать и добиться результатов. Вот только… результатов не было.

Отряд Брумса, который ходил по широкому карнизу вокруг стен, а также рыскал по самому замку, ничего подозрительного опять-таки не находил. В итоге, в какой-то момент, народ начал подумывать о той самой магии, в смысле, о проникновении с её помощью, но… поиски всё равно продолжались.

А я продолжала в них участвовать!

Улетать рано утром, прилетать на закате. Покидать замок независимо от того, солнечно снаружи или пасмурно, какова скорость ветра и вообще!

Ещё один неизменный факт — за счёт того, что наш отряд рыскал по склонам и в низине, я возвращалась поросёнком. Причём таким, что для полного сходства даже пятачка не требовалось.

Узрев меня в таком виде впервые, их светлость герцог Кернский подавился воздухом и закашлялся. Потом отстранился, позволяя маленькому дракону спрыгнуть с подоконника, и мигом направился к изголовью кровати, дабы дёрнуть за шнурок колокольчика и вызвать Полли. Угу, для уборки.

Я же услышала:

— В душ, быстро!

Не подчиниться было невозможно, в том числе потому, что я и сама этого хотела. Но на том история не кончилась…

Оглянувшись и узрев свои следы, я пришла к однозначному выводу — если хочу спать в чистой комнате, через окно ходить не надо! Следовательно, впредь буду возвращаться через главную дверь, с заходом в одну из расположенных на первом этаже ванных.

Но подслушавший мои мысли блондинчик данную идею категорически не одобрил…

— Ты будущая герцогиня Кернская, — тихо, но наставительно, сказал он. — Показываться на люди в таком виде…

Слов «я тебе запрещаю» не прозвучало, но они страсть как напрашивались. А самым грустным являлось то, что Дантос совершенно прав.

В итоге, никакой смены маршрута не случилось. Просто у окна появился специальный тазик с водой, а также тряпка — чтобы кое-кто мог помыть и вытереть лапы, а уже после этого топать в душ.

Тазиком я пользовалась дней пять и все участники процесса, включая Полли, которая этот тазик выносила, были довольны. А потом одна светлость вздумала взбунтоваться…

— Астрид, я полагаю, что с этой авантюрой пора завязывать, — сложив руки на груди, сурово заявил он. — Натар с Брумсом и без тебя справятся.

Я подумала и отрицательно качнула головой, а самый упёртый блондинчик в мире… В общем, убеждать принялся. А местами вообще требовать!

Мол, всё понимаю, но ты, опять-таки, будущая герцогиня. Плюс, ты — девчонка, а девчонкам ковыряться в грязи не положено в принципе. Вопрос неласковой осенней погоды тоже во весь рост встал — Дантос беспокоился, что я могу застудиться и заболеть, а уверения в том, что драконы застудиться вообще неспособны, не воспринимал совершенно.

В итоге, мы поругались и поссорились. И если бы ни очередная моя произвольная трансформация, которая посреди ночи случилась, мы бы ещё долго друг на друга дулись. Кстати, не будь этой трансформации, не уверена, что Дантос бы уступил в споре, а так…

Впрочем, повод для недовольства был не только у него. Пусть я отсутствовала днями напролёт, но не заметить, что их светлость что-то затевает не могла. Причём это что-то точно было мутным, иначе зачем оно от меня скрывалось?

Первый порыв — выяснить и устроить скандал, я в себе подавила. А поразмыслив как следует, решила вообще расследование не затевать. Просто первичная разведка показала: чем бы Дантос ни занимался, но запаха Катарины или какой-либо другой женщины, нет. И… может это глупо, но остальное меня не слишком-то заботило. По крайней мере не настолько, чтобы бросить всё и начать шпионить за Даном.

Но тот факт, что от маленького дракона что-то утаивают, я запомнила, да-да!

Примерно через неделю к нашему отряду присоединился отряд Брумса. Парни уже закончили обследовать внешнюю стену и, не добившись никаких результатов, спустились в овраг.

Вначале показалось, что теперь-то дело пойдёт, что теперь-то точно справимся, но увы. К концу первого совместного дня стало ясно — ничегошеньки не поменялось, за исключением количества рыскающих по грязи людей.

Сомнения в правильности наших действий, да и самого приказа, были неизбежны, но вслух эти сомнения никто не высказывал. Только Лион, один из самых взрослых и молчаливых участников нашего отряда, решился порассуждать на тему «а что если не здесь»?

Остальные участники операции предложение пораскинуть мозгами поддержали. И, после недолгой дискуссии, пришли к однозначному выводу: третий потайной ход — самый реалистичный, самый логичный из всех возможных вариантов.

Нет, ну а что? Тщательное обследование внешней стены (которое, кстати, и без приказов раз в год проводится) показало, что брешей нет. Перелезть или перелететь через стену «неопознанный труп» не мог, ибо не ящерица и не птица. А заклинания так называемой телепортации, столь любимого подавляющим большинством сказочников, в природе, хвала высшим силам, не существует. И раз так, то вариант только один — идти под землёй. Следовательно…

Поиски продолжились с увеличенным рвением, а кроме дракона к делу привлекли трёх охотничьих собак. Это решение было логичным, но меня слегка покоробило. В какой-то момент я даже надулась и пришла к выводу, что участвовать в поисковой операции не хочу, но в конечном счёте смягчилась.

Тогда, стоя посреди глубокого оврага, в тени нависающей громадины замка, я даже не догадывалась, что уже вечером мне станет немного плевать на подземный ход и бреши в обороне. Что вечером у золотой девочки обнаружатся новые, очень важные дела…

О том, что в двери покоев стучат, Дантосу сообщила я. Сам блондинчик этого стука, конечно, не слышал. И дело не только в скудных возможностях человеческого уха, просто к этому моменту мы уже легли, а спать, не запирая дверь в спальню, в нашем случае очень глупо — ведь кто-то из нас каждую ночь в девушку превращается. А кто-то потом вовсю к этой девушке пристаёт…

Итогом — вот. Безусловная необходимость запираться и, как следствие, повышенный уровень тишины. Но драконий слух не в пример тоньше, так что нежданному визитёру сильно повезло.

Впрочем, «повезло» — это если не обращать внимания на лицо Дана, который был вынужден выбраться из-под мягкого одеяла и направиться к гардеробной. Их светлость кривилась и тихонько бурчала, обзывая гостя приличными, но довольно обидными словами.

А маленький дракон, глядя на сперва шагающего, потом натягивающего штаны Дана, зевал и мысленно хихикал. Просто созерцание хорошей мужской натуры — это всегда позитивно. А уж если в качестве натуры Дан…

Ещё пара минут, и облачённая в одни только штаны светлость решительно отперла дверь спальни и шагнула в гостиную. Я же перевернулась с живота на спинку, потянулась всеми лапами и опять зевнула.

Тут же закрыла глазки и попыталась вообразить, что сделаю с этим мужчиной после того, как меня настигнет та самая произвольная трансформация, однако насладиться своим коварством в полной мере не смогла.

Причина? Всё тот же драконий слух, который уловил не только щелчок замка, но и… до-олгую паузу, за которой последовало:

— Ваша… — нервный вздох, — светлость. Простите за позднее вторжение, но мне очень нужно с вами поговорить.

Остатки сна и неги с маленького дракона сдуло, и я даже не заметила, как успела перевернуться и вскочить. Как умудрилась воззвать к драконьему огню и выпустить две струи дыма, тоже не поняла.

Стыдно признать, но появление на пороге любительницы живописи пост-Куфаранского периода прямо-таки взбесило! Мне стоило огромных усилий сдержаться и не вылететь в гостиную разъярённой, рычащей фурией.

И только понимание того, насколько глупо буду в такой роли выглядеть, заставило чуточку успокоиться и обратиться к разуму. В результате чего карликовый дракон спрыгнул с кровати и, сцепив зубы, отправился подглядывать за происходящим через приоткрытую дверь.

Глава 11

Стою. Стою и соплю! В груди разливается огонь, глаза как-то сами собой сузились, а верхняя губа непроизвольно приподнялась, обнажив внушительные клыки.

Стою! Впиваюсь взглядом в широкую спину их светлости, искренне пытаюсь подавить в себе кровожадные порывы и опять-таки непроизвольно постукиваю хвостом.

А эти двое… тоже стоят. Он и она, друг напротив друга. Он здесь, по эту сторону порога, а она там, в коридоре. И хотя законы гостеприимства как бы намекают, что даму следует пригласить внутрь, герцог Кернский приглашать не торопится. Правда сама дама, как ни удивительно, тоже не рвётся. Будто совесть у неё проснулась! Или чувство приличия…

Молчание! Оно длится минуты три, не меньше. Дантос пребывает в лёгком шоке, а Катарина дожидается, когда этот шок пройдёт. Но без дела ушлая гостья не стоит, нет! Пока хозяин замка пытается прийти в себя, поганка его телом любуется. И хотя лет графской дочке не так уж и много, дабы что-то понимать, но зараза испытывает довольно яркие эмоции, за которые хочется… придушить как минимум!

Наконец, блондинчик с удивлением справляется. Но отступить и предложить даме войти даже не пробует. Вместо этого складывает руки на могучей груди и спрашивает:

— Леди Катарина? Что-то случилось?

Входная дверь и дверь спальни расположены наискосок друг от друга, в итоге, несмотря на то, что Дантос как бы загораживает проём, Катарину я вижу. Она опускает ресницы, премило краснеет и начинает лопотать в ответ…

— Ваша светлость, вы простите, но тут такое дело… Видите ли, моя матушка немного приболела и в ближайшие несколько дней прогулки на свежем воздухе ей противопоказаны. А мне очень нужно посетить парк, ведь там, насколько мне известно, установлены три скульптуры работы мастера Пэрея. Я… мне… нужно описать их для каталога. Раньше я не вспомнила, а теперь… Может быть вы… Вы меня…

— Хотите, чтобы я вас сопроводил? — перебил это блеяние Дантос.

Виконтесса «смущённо» улыбнулась и кивнула, а их светлость…

Вот как по мне, Дантосу следовало рявкнуть «нет!», а потом отступить и резко захлопнуть дверь! Но их гадкая светлость поступила иначе.

— Мм-м… — протянула она. Тут же повернулась, бросила пристальный взгляд на приоткрытую дверь спальни, и… — Леди Катарина, я готов сопроводить вас, но лишь в том случае, если вы ограничитесь осмотром. Если же вы хотите остаться в парке, чтобы на месте описать каждую скульптуру, каждую деталь…

— Нет-нет! — воскликнула девица поспешно. — Описывать не буду. Только смотреть.

Пауза.

Я уже решила, что она затянется, но нет.

— Когда вы хотите осмотреть парк? — поинтересовался Дантос.

— Завтра, — «невинно» хлопнув ресницами, сказала виконтесса. И добавила: — Если не возражаете, то с утра.

Хозяин замка не возражал, чем несказанно виконтессу порадовал. Настолько, что девушка соизволила присесть в глубоком реверансе — таком, который даже при отсутствии декольте грудь открывает — и, пролепетав слова благодарности, удалиться.

После того, как фигурка Катарины из поля зрения исчезла, герцог Кернский изволил-таки закрыть дверь и, поразмыслив, задвинул тяжелую щеколду. Потом повернуться и уверенно направиться в спальню. Ну а я…

Я была невероятно, просто зверски, возмущена! Как он мог? Как посмел поддаться на это вопиющее приглашение? Ведь совершенно ясно, что недомогание Сиции — ложь чистой воды! Плюс, кроме Сиции и Дантоса есть ещё многочисленные служанки и стража, которые сопроводить могут. Ну и последнее: скульптура — не живопись! А речь, насколько маленькому дракону помнится, про составление каталога именно живописных произведений шла! Так… так какого беса?

— Ну чего ты сопишь? — остановившись напротив меня, мягко спросил Дантос.

Золотая девочка… оценила лёгкое веселье, которым от собеседника веяло, и не ответила. Более того, она поднялась на лапы, развернулась, и направилась к кровати. А на ходу безмолвно рыкнула на саму себя: «больше никаких спонтанных превращений, ясно»?!

На ответ я не рассчитывала. Особенно с учётом того, что природа этих моих трансформаций была совершенно неясна! И тем удивительнее было различить тихое бурчание драконьей сущности, которая… извинялась?

Несмотря на серьёзность ситуации и все мои эмоции, я споткнулась и вытаращила глазки. А драконья сущность сделала вид, будто она не при делах.

Ну-ну. Ладно-ладно.

— Астрёныш, ну что ты… — донеслось со стороны двери, но я не обернулась. Более того, запрыгнув на кровать, гордо переместилась к противоположному краю и демонстративно легла… можно сказать спиной.

А герцог Кернский…

— Астрёныш, ты не права. Ну что я, по-твоему, должен был ответить?

От наглости вопроса дракон слегка онемел, а белобрысая зараза продолжила:

— Леди Катарина гостит у нас достаточно долго, но это первая сколь-нибудь обременительная просьба с её стороны. К тому же, всю последнюю неделю они с матерью вели себя очень тихо. То есть, по всем законам светского общения, я не мог отказать в этой маленькой просьбе.

Касательно поведения в последнюю неделю, Дантос был прав. Узнав о результатах массовой присяги — ну то есть о том, что герцог Кернский и информаторов, и кое-кого ещё задержал — мамашка с дочкой притихли. Но всё остальное…

Дантос врал и даже не пытался этот факт скрыть! И это было так гадко с его стороны, так… невероятно обидно.

В итоге я не выдержала. Сказала с показным равнодушием:

— Ву-у-у. — Я, конечно, всё понимаю, но у тебя если мне память не изменяет, невеста есть.

— Есть, — согласился Дан. — Но видишь ли, представить её обществу и, как следствие, заявить о будущей свадьбе и собственной занятости, я не могу. У моей невесты, увы, повышенный уровень вредности. Она, кажется, даже не вспоминает о том, что ей пора бы в Керн приехать.

Захотелось вспылить. Вскочить, топнуть лапкой и воскликнуть:

— Как она, по-твоему, явиться должна? Голая и пешком? Сожрав предварительно Астру?

Но данные претензии, безусловно, были глупостью. Частностью, которую нужно просто сесть и решить.

И да, немедленного явления кузины никто не требовал. Дантос говорил о ситуации в целом и, как ни стыдно признавать, был совершенно прав. Уж кто, а я о появлении в замке Астрид даже не вспоминала. Мне и в ипостаси дракона неплохо жилось.

Однако гадости поступка одного герцога этот момент не отменял.

— Ву-у-у, — не оборачиваясь, сказала я. Что означало: что ж, делай как знаешь. Удачи тебе на прогулке, дорогой.

Дантос фыркнул и попытался подкатить — лёг поближе, принялся гладить по чешуе и почёсывать между крылышек. Но я не среагировала. Стиснула зубы, сильно-сильно зажмурила глазки и, обняв лапами собственный хвост, притворилась спящей.

Блондинчик в это притворство, само собой, не поверил, и продолжил гладить, почёсывать и вообще внимание к себе привлекать. Вот только я не сдавалась! Лежала, жмурилась, обнимала хвост и… в какой-то момент действительно задремала. А потом и вовсе провалилась в сон.

Первая самопроизвольная трансформация, которая случилась по дороге из столицы в Рестрич безмерно удивила. Вторая удивила ещё больше, но связать этот процесс с желаниями драконьей сущности я даже не пробовала. Ведь изменения тела — это свойство метаморфа и никого больше! А раз так, то… причём тут дракон?

Оказалось, связь всё же есть. На это указывало и вчерашнее бурчание, и сегодняшнее пробуждение в чешуйчатой шкурке. Данный момент стал поводом крепко задуматься и, неожиданно для самой себя, вспомнить встречу с духовным лидером племени драхов, с Фарубом.

Как он там говорил? Мол… они вместе, они переплетены? А ещё Фаруб сказал, что я настоящий человек-дракон, вернее леди. И если тогда я особого внимания не уделила, то теперь… это что же получается? Мы с драконьей сущностью в единое целое превратились?

Вывод был логичным и, в общем-то, ожидаемым, но я всё равно вздрогнула. Распахнула глазки, резко села на постели и заозиралась по сторонам. А через пару минут, когда первый шок отступил, хмуро задумалась…

Перенимая облик объекта, метаморф перенимает и особые свойства-умения. Например, перевоплотившийся в мага может и огненным шаром жахнуть, и молнию в небо запустить. Но! Когда метаморф в истинный облик возвращается, он этих особых, присущих лишь объекту превращения умений, лишается. Свойства и умения никогда (и это слово можно подчеркнуть) метаморфу не передаются.

А я? С некоторых пор, находясь в истинном облике, я отлично драконью сущность слышу. Как следствие, могу улавливать чувства и эмоции людей, а также определять, кто в соседней комнате находится. И это совершенно невероятно! И объясняться может лишь одним — тем самым «переплетением», о котором упомянул Фаруб.

Зато умений, завязанных исключительно на физиологии, как, например, чуткий звериных слух и абсолютное зрение, я лишена, что опять-таки логично. Впрочем, это не самый интересный момент.

Тот факт, что золотая драконица может управлять моей родовой магией гораздо занятнее. Это… вообще ни в какие ворота не лезет, если честно.

Ещё минута хмурых размышлений, и маленькая красивая я осознала новую, восхитительную в своей дерзости деталь. То, что спонтанные трансформации драконьей сущностью инициированы — это ладно, это пережить можно. Но ведь золотая драконица взяла на себя право принимать решения касательно моей интимной жизни. Сама, без всякого на то разрешения, толкнула меня в объятия Дантоса! Просто взяла и…

По спальне пронёсся грозный рык. За ним ещё один, и третий, и четвёртый. А зараза, которая довела меня до такого состояния, взяла и привычно ветошью прикинулась. Этот поступок драконьей сущности искренне взбесил и пробудил желание покусать мерзавку, но вот незадача: она — часть меня! А раз так…

Я злобно покосилась на кончик собственного хвоста и опять рыкнула. Знаю, что глупость, но клянусь — если бы ни боевой шип, я бы укусила так, что и до эфемерных сущностей дошло! Но шип таки был и мне пришлось временно смириться. А потом вообще про золотую интриганку забыть, ибо в спальне объявился Дан.

Герцог Кернский был одет, выбрит и причёсан. А ещё от него духами разило, причём так, что у меня немедленно засвербело в носу. Я даже чихнула, причём не притворно, но блондинчик не проникся.

— Завтракать будешь? — доброжелательным, но лишенным всякого сочувствия тоном спросил он.

Я мысленно скривилась и кивнула. Медленно, нехотя, встала на лапки и привычно к краю кровати направилась. Ну а спрыгнув на пол, устремилась в гостиную. И слегка растерялась, обнаружив, что стол, как обычно, для двоих людей накрыт.

Спустя минуту невольная оплошность слуг была исправлена. Герцог Кернский лично переставил часть тарелок на пол, и наполнил одну из запасных мисок ароматным кофе. После чего бодро улыбнулся и к своему месту направился. Обогнул стол, чтобы сесть и, как ни в чём не бывало, приступить к еде.

Я следила за всеми действиями Дана с хмурым интересом. Ну а когда герцог сел и принялся бодро уплетать за обе щеки, окончательно утвердилась в мысли — нет, отменять прогулку в парке никто не намерен.

Этот момент был поводом для нового предельно грозного рыка, но на сей раз я всё-таки сдержалась.

Ладно. Ладно, если ему так хочется, то пусть! Пусть хоть угуляется с этой своей Катариной!

— Она не моя, — прожевав крошечный бутерброд с паштетом, сказал блондинчик. — И угуливаться я не собираюсь. Но ввиду того, что я как бы свободен…

— Р-р-р! — не выдержав, сообщил дракон.

Дантос красотой момента не проникся. Более того, он подарил хитрый взгляд и вопросительно заломил бровь. Ну а я…

— Знаешь, пупсик, шутки шутками, но прими мой искренний совет: предохраняйся! В смысле, свидетелей на прогулку возьми. Желательно побольше.

Губы их светлости дрогнули в улыбке, а в следующий миг я услышала вопиющий по своей наглости вопрос:

— Хочешь с нами?

Пуф…

Маленький дракон закатил глазки. Мне чудится, или этот человек верит в то, что я ревную и горю желанием проконтролировать? Ну что ж, излишней скромностью он никогда не страдал, так что ничего удивительного.

Слышавший мои мысли Дантос сделал вид, будто не очень-то карликовому дракону верит. Но я убеждать не стала, вместо этого всецело сосредоточилась на еде.

А получасом позже, когда с завтраком было покончено, а их светлость подошел к окну, дабы выпустить дракона на свободу, отрицательно покачала головой.

— Ву. — Спасибо, милый, но я сегодня попозже вылетаю.

— Почему? — тут же поинтересовался Дан.

Я пожала плечами и не ответила, а герцог Кернский внутренне напрягся. Снова заломил бровь и замер, вопросительно глядя на меня.

— Ву, — сказал дракон привычно. Что означало: если задерживаюсь, значит есть причины. Но я не обязана эти причины раскрывать.

Дантосу ответ не понравился. Возможно, он бы даже попробовал настоять на пояснениях, но увы. Стрелки часов нещадно бежали вперёд, приближая время встречи с Катариной, а после всех сказок о приличиях опоздать Дантос не мог никак.

В итоге герцог ушел, а маленький дракон остался. Он окинул пристальным взглядом подчищенные тарелки и неуверенно направился в спальню. А запрыгнув на кровать и оглядевшись, облегчённо выдохнул. О, Леди Удача, спасибо тебе! Спасибо за то, что помогла сдержать мысли и не спалиться!

Вот теперь я обессиленно рухнула на кровать и позволила себе подумать о том, что я и в самом деле собиралась проконтролировать эту прогулку. Хотела пойти и незаметно за гадкой парочкой проследить!

И если несколько часов назад намерение поиграть в шпиона воспринималось нормально, то теперь я представила себе, как бы это выглядело со стороны, и застонала. Только подумать: золотая, предельно воспитанная девочка пробирается по кустам и зарослям, прислушиваясь и приглядываясь! А в случае обнаружения… делает вид, будто всегда тут была и подглядывать за светлостью даже не пыталась.

Ву-у-у! Да если бы блондинчик меня за этим делом застукал, он бы лопнул от гордости и смеха. А если бы заметил эти мои мысли… В общем, Леди Удача, спасибо тебе ещё раз. Ты замечательная! Самая-самая-самая!

От истовой молитвы отвлёк тихий стук каблучков — это Полли явилась, чтобы посуду забрать и вообще порядок в покоях навести. Практически сразу сунулась в спальню и заметно удивилась, обнаружив там меня.

— Астра? — окликнула горничная. — А ты почему не улетела?

Маленький дракон на вопрос не ответил. Зевнул, обнажая все-все зубы, потом перекатился на спину и замер, устало прикрыв глаза. Мне требовались время и тишина. Возможность полежать и подумать кое о чём серьёзном.

Полли телепатией не владела, но посыл всё-таки поняла. Дверь в спальню закрылась с тихим стуком, а там, в гостиной, начали аккуратно собирать тарелки. Я же потянулась и, внутренне поморщившись, погрузилась в размышления о поведении Дантоса и гипотетическом приезде кузины. Ведь зараза белобрысая уже не просит, а требует! При этом умело играя на струнах моей души и зверином инстинкте собственницы.

Вспомнив о том, где вреднючая светлость сейчас, я невольно зарычала. А когда в памяти всплыло обидное «твоё мнение не учитывается», едва удержалась от желания вскочить и растерзать пару подушек.

И этот человек ещё смеет предъявлять мне какие-то претензии? Пенять неторопливостью кузины? Ну… ну знаете! Совести у него нет. И стыда тоже!

Ещё пара минут, и я с кровати спрыгнула. Дошла до камина и упала уже там, у огня. Снова прикрыла глаза и храбро распахнула своё сознание для рефлексии. Всё. Если кому-то вдруг понадоблюсь — меня нет! Ушла в процесс самоковыряния. Вернусь… когда что-нибудь хорошее откопаю.

Лежу. Лежу и… да-да, рефлексирую!

Чувствую блики огня, которые пляшут по чешуйчатому тельцу, ощущаю прохладу каменного пола, вдыхаю пропитанный чистотой и запахом Дантоса воздух спальни.

Лежу.

Слышу, как поблизости шебуршит занятая уборкой Полли. Как печально поёт ветер за окном. Как потрескивают в камине дрова.

Когда в прошлый раз открывала глаза и присматривалась к окну, заметила — небо опять заволакивают тучи. Но дождя пока не было, и это слегка огорчало, ведь под дождь рефлексировать точно лучше.

Впрочем, с другой стороны, я этому отсутствию дождя радовалась. Просто там, снаружи, в овраге, мои… ну не боевые, но всё-таки товарищи бродят. А им брызги с неба ни к чему, в низине и без того грязи хватает.

Угу. Лежу! Лежу и временами позёвываю. И слегка комплексую на тему того, что моя рефлексия всё больше на дрёму похожа. Вернее, она с самого начала на дрёму походила, но сон — это настолько неуважительная причина для прогула трудового дня, что…

В общем, рефлексирую! Копаюсь в себе, в окружающем мире, и (страшный зевок) в сложившейся ситуации. С ленивым интересом рассматриваю яркие картинки, которые перед глазами проплывают, вслушиваюсь в какие-то нереальные, прямо-таки сказочные звуки, а в какой-то момент вздрагиваю и резко просыпаюсь.

Просто от входной двери голос Дантоса доносится:

— Астрёныш? Ты здесь?

От самой светлости веет хмурой напряженностью и подозрением. Этот момент слегка удивляет и заставляет повернуть голову, дабы взглянуть на часы. Ещё секунда, и рот дракона растягивается в широкой улыбке. Дело в том, что с момента окончания завтрака чуть меньше часа прошло. Невероятная скорость для прогулки с увлечённой искусством леди!

— Ву! — отвечаю я. В смысле, здесь, любимый.

А любимый хмуро приближается, опускается на корточки и, окинув недоверчивым взглядом, новый вопрос задаёт:

— Чем занималась?

Маленький дракон сонно хлопает глазками и красиво зевает, но светлость верить этой искренней пантомиме не спешит.

— Только не говори, что просто спала.

— Не спала, — отвечаю лукаво. — Лежала и размышляла о жизни.

Скепсис, живущий во взгляде моего визави, усиливается стократно, а я не выдерживаю и заливаюсь беззвучным хохотом!

Любимый, а ты кого из нас на ревность провоцировал, а? Меня или всё-таки себя?

Дальше делается ещё смешнее. Просто Дантос, вместо того, чтобы признать поражение, досадливо поджимает губы и прикидывается глухим. Потом встаёт и уходит, чтобы вернуться через несколько минут с авантюрным романом в руках и развалиться на застеленной горничной постели.

В этот миг в спальне воцаряется настоящая идиллия и я, широко зевнув, проваливаюсь уже не в дрёму, а в настоящий сон. Зато через несколько часов, когда наступает время обеда, ситуация меняется кардинально…

Я знала, что ввиду своего участия в поисках третьего потайного хода, слегка из жизни замка выпала. Но тот факт, что с некоторых пор Дантос и Вернон обедают в столовой, в компании Сиции и Катарины, стал настоящим откровением.

Намерение Дантоса перенести обед в покои тоже было понятно — ведь кушать в присутствии графини и виконтессы я всегда отказывалась, но…

— Ву! — заявил дракон безапелляционно. В смысле: никаких переносов! Мы идём в столовую и точка!

Блондинчик, уловив мою решимость, хмыкнул и подчинился. Встреченный в коридоре Вернон сопротивляться также не стал. В итоге, спустя несколько минут и лестничных пролётов, мы оказались в знакомой гостиной. Ну и… в знакомой компании, куда же без неё.

— Ой, Астра! — воскликнула Сиция, но радость женщины была насквозь фальшивой.

Улыбка, озарившая лицо претендентки на герцогскую руку, искренностью также не отличалась.

Мои эмоции тоже были далеки от позитива, но хвостиком, как приличная девочка, я всё-таки вильнула. А когда лакей распахнул двери столовой, проследовала к личному креслу, запрыгнула в него и принялась наблюдать…

Наблюдение! Собственно, то самое, ради чего я на этом обеде и настояла! Уж очень хотелось посмотреть на поведение пригретых на груди гадюк. И, о невидаль, поведение это действительно изменилось! Настороженность, которая появилась после поимки Дантосом некоторых слуг, растаяла. Её место заняла неприкрытая наглость.

Катарина напропалую стреляла глазками и жеманничала, а её мамашка бодро щебетала обо всём подряд. То есть, обе пришли к выводу, что опасность миновала. Мол, раз не гонят и претензий не предъявляют, значит ничего не поняли и заказчиков неприглядного дела не определили. Ну-ну.

Отдельный и совершенно замечательный момент: Дантос с Верноном дамам подыгрывали. Оба держались дружелюбно, учтиво отвечали на вопросы и ничуточки не кривились. Последнее было особенно смешно, но веселья своего я не показывала. Просто лежала и во всю таращила глазки.

А потом обед закончился. Дан с Верноном тут же встали и, пожелав леди хорошего дня, поспешили откланяться. Хотели прихватить с собой и дракона, но тот заартачился и никуда не пошел.

Причины? Да так, мелочь… Просто я намеревалась заглянуть к Роззи и заполнить желудочную пустоту, которая внутри чешуйчатого тельца образовалась. Но прежде хотелось ещё немного за мамой с дочкой понаблюдать. В естественных так сказать, лишенных мужчин условиях.

Я думала, что поймаю пару сплетен или что-нибудь в этом роде, но Леди Судьба распорядилась иначе. Едва остались втроём, Катарина подхватила блюдце с нетронутым десертом, встала и решительно направилась ко мне.

Золотая девочка внутренне напряглась и шире прежнего распахнула глазки, а Катарина…

— Астрочка, — протянула виконтесса ласково. И уже приблизившись: — Хочешь тортик?

Я… не хотела. Что угодно, только не тортик из рук этой поганки! Однако мнение моё никого не заботило. Виконтесса твёрдо решила, что от десерта я не откажусь.

Миг, и блюдце оказалось так близко, что дракону пришлось отшатнуться, дабы не вляпаться в крем. Нос щекотнул запах ванили и шоколада, но привычного интереса данные ароматы не пробудили. И даже вишенка, украшавшая десерт, не впечатлила. Правда, Катарина неприязни не заметила.

— Ну же! — почти пропела она. — Ты же любишь сладкое!

Блюдце снова оказалось под самым носом, но пространства для манёвра у меня уже не осталось. Я упёрлась спиной в обивку кресла и поняла, что начинаю паниковать. И тот факт, что Катарина настроена, в общем-то, дружелюбно, ничего не менял!

Полминуты этой борьбы и всё, нервы у дракона кончились. Понимая, что виконтесса всё равно не отстанет, я извернулась и умудрилась перескочить через подлокотник.

Приземлилась не очень удачно, но это полбеды. А беда заключалась в том, что удрать я-таки не успела.

— Астра! — воскликнула девица возмущённо. И, отставив блюдце на освобождённое драконом кресло, бодро сиганула ко мне.

Ещё миг, и маленькую красивую меня ухватили за один из спинных шипов — то есть отказываться от намерения немедленно подружиться с герцогской любимицей Катарина не собиралась. И всё бы ничего, но шипы — это же часть позвоночника! В итоге, несмотря на всю свою храбрость и самостоятельность, я не выдержала и заверещала. Правда, больше от страха, ибо причинить боль виконтесса всё-таки не могла, силёнок не хватало.

Я точно знала, что Дан уже ушел и помощи ждала от слуг, но…

— Что здесь происходит? — рыкнули от двери.

Катарина вздрогнула, разжала руку и резво отступила в бок. До этого момента её пышная юбка полностью загораживала меня от Дантоса, поэтому сути проблемы блондинчик не понял, но это не помешало ему прийти в крайне нервное состояние.

И всё бы хорошо, но выражалось это состояние не только желваками и сжатыми кулаками. Более того, желваки и кулаки были мелочью!

— Ваша… светлость, — запнувшись, выдохнула графиня.

Виконтесса же ограничилась гримасой ужаса и приоткрытым ртом.

Двое лакеев, которые появились из другой двери, тоже замерли. И даже Вернон, просочившийся в помещение вслед за Дантосом, слегка растерялся.

Причина общего шока? Она была не нова, но несказанно прекрасна! Просто глаза герцога пылали магическим светом, а по коже золотые искорки бегали.

— Ваша… светлость, — повторила Сиция вставая.

Дантос тоже оригинальностью не отличался, тоже повторил:

— Что здесь происходит?

Пауза. Она длилась не слишком долго, но за это время интенсивность свечения снизилась, а витавший в воздухе запах грозы заметно ослаб. И хотя я прекрасно знала, что матримониальные планы семейства Итерек обречены, и отлично помнила зачем Дантос согласился на авантюру с составлением каталога, но это было выше моих сил.

— Ву, — сказал дракон жалобно. А потом поджал переднюю лапку и печально попрыгал к «хозяину».

Лицо герцога Кернского слегка вытянулось, глаза вновь полыхнули. Ну а гостьи…

— Ложь, — выдохнула Катарина. И уже громче, с толикой истеричности: — Она врёт!

— Ву-у-у… — повторил дракон.

Ничего подобного. Ты только посмотри на мою лапку! Знаешь, как больно эта суч… эм… корова на неё наступила?

Ещё одна пауза, и с губ Дантоса слетело укоризненное:

— Леди Катарина, ну разве так можно? — А когда я дохромала до двери: — В следующий раз, будьте добры, смотрите куда наступаете.

Третья и последняя пауза порадовала прямо-таки могильной тишиной и закончилась стуком прикрытой двери — мы с Дантосом и Верноном изволили выйти вон и направиться к лестнице, ведущей в хозяйскую часть замка. И только одно печалило — обернуться и показать виконтессе язык я не успела. Впрочем, ладно, не последний раз видимся.

А наутро выпал снег!

Слой был тонюсеньким, так что от снега одно название, но предшествовавшие этому событию ночные заморозки, которые сковали грязь и не позволили белой пелене растаять, внесли свою лепту и подарили ощущение пусть не настоящей, но всё-таки зимы.

Лично я этой перемене погоды порадовалась, ибо бесконечные дожди жутко надоели, а стражники наоборот разворчались.

К этому моменту мы прочесали добрых две трети склонов, залезая при этом под каждый куст и камень, но результатов не было. Вопрос существования третьего подземного хода снова встал в полный рост, но опускать руки народ всё-таки не спешил.

А маленький дракон так и вовсе воодушевился — найти! И желательно поскорее! Потому что, во-первых, до бала всего ничего, а во-вторых, там, в замке, излишне шустрая Катарина водится.

И пусть Дантос человек взрослый-умный-прозорливый, но оставлять мужчину наедине с женской хитростью всё-таки опасно. Особенно когда у женщины есть опытная советчица, сильное желание добиться успеха и уязвлённое самолюбие в придачу.

Так что да! Да, я страсть как хотела поскорее с порученным делом расправиться! В итоге, с самого утра проявляла нездоровую активность — сперва летая над исследуемым воинами участком, потом бегая по припорошенной снегом земле.

Когда Натар объявил привал, а все участники нашей экспедиции расселись по разбросанным тут же валунам и принялись жевать заготовленные бутерброды, тоже не успокоилась. Стрескав холодную отбивную, которой угостил друг детства, отошла в сторонку, плюхнулась на попу и уставилась вверх, на крутой, поросший редким кустарником склон.

Благодаря не растаявшему ещё снегу, пройденные нами участки были видны очень отчётливо. Зона поисков составляла шагов тридцать от нижней точки, дальше склон резко менял угол, превращаясь… ну не в вертикаль, но почти. То есть там, выше этих тридцати шагов, участок был совершенно неприступным, и я сама не поняла почему на него уставилась. Почему не могла отвести глаз было не ясно тем более, но…

— Что? — поймав мой взгляд, спросил Натар. Потом обернулся и, оценив пейзаж, сообщил: — Нет, это не вариант.

Мой разум был согласен, но отвернуться я всё равно не смогла. А драконья сущность заёрзала, предлагая подняться в воздух и посмотреть поближе.

— Точно не вариант, — вклинился в разговор Брумс. — Там ничего нет. Да и человек туда точно не заберётся.

— Не заберётся, — согласно кивнул один из стражей, Винни.

— Только шею сломает, — поддержал Лэкс.

Остальные участники поискового отряда мнение разделяли, но драконий зуд оказался сильней. В итоге, после нескольких минут колебаний, я всё-таки поднялась на лапки, а потом взлетела.

Заложила короткий вираж и поднялась выше, чтобы недоумённо зависнуть в воздухе. Что-то было не так. Точно не так. Точно-точно!

Растительность на этой части склона была скудной, булыжников, которые щедро устилали дно обоих оврагов не имелось. Только один — прямоугольный камень, сильно похожий на обработанную человеком глыбу. А за ним небольшое, прямо-таки крошечное углубление.

И хотя разум по-прежнему шептал, что никакого выхода из туннеля тут располагаться не может, я заложила новый вираж и подлетела ближе. И мысленно охнула. И сильно округлила глазки!

Просто при подлёте крошечное углубление превратилось в полноценную, обложенную камнями арку, за которой зияла тьма. Тьма, в которую я тут же ломанулась, чтобы через секунду услышать:

— Астра! Астра, ты куда пропала!

В голосе Натара прозвучала настоящая паника, а в моём ответном «Ву-у-у!» истинное ликование. Третий потайной ход — не миф! И мы его нашли!

Арка оказалась не только древней, но и очень хитрой. Встав на тот самый булыжник, который прилично из склона выпирал, и применив массу усилий, маленький дракон сумел разглядеть три вплавленных в камни арки амулета.

Потускневшие от времени стеклянные кругляши с потускневшими же изображениями глаз, до сих пор выполняли положенную им функцию — отводили глаза всем, кто пытался к данному элементу ландшафта присмотреться.

То есть люди увидеть арку не могли. Да и мне самой заметить вход оказалось непросто. Ведь на драконов магия действует в сущности так же, как на людей, и только с так называемыми «заклинаниями обмана» проблема.

Я точно не знаю, но подозреваю: весь секрет в том, что иллюзии и вот такие амулеты рассчитаны на человеческий уровень восприятия, а у драконов и нюх, и слух куда лучше. А ещё у нас драконья сущность, которая сама по себе, и воспринимает мир как-то по-другому. Как-то глубже и… чётче что ли.

Уверена — окажись внутри хода человек, или зверь, или нечто иное, наделённое запахом, то я бы сразу этот вход разглядела. Но здесь были лишь камни, поэтому…

Впрочем, неважно. Куда занятнее то, что даже в тот момент, когда дракон вынырнул из тоннеля и встал на камень, столпившиеся поблизости стражники ничегошеньки не увидели. Только взлетев я стала видимой. Когда приземлилась внизу тоже, разумеется, не исчезла.

А уж какую пантомиму пришлось разыграть, чтобы объяснить!..

В итоге, когда все всё поняли, Брумс догадался достать из загашника моток верёвки и протянуть его мне. Я же, мысленно попрощавшись с остатками конспирации, ухватилась за кончик зубами и снова взлетела. И уже там, у арки, сопя и пыхтя, намотала эту верёвку на подозрительно подходящий для этого дела металлический штырь, с ещё большим трудом завязала узел и крикнула:

— Ву-у-у!

Кто-то дёрнул за верёвку и хлипкий узел тут же затянулся. А через несколько минут в арочном проёме появился Натар. За ним — Брумс. За Брумсом ещё трое.

И только теперь, оказавшись по другую сторону защищённого амулетами входа, люди смогли увидеть. Вернее — увидеть и окончательно офигеть.

— Невероятно, — выдохнул сородич.

— Невозможно, — добавил украшенный сединой Брумс.

Стражники потратили добрых полчаса на осмотр арки, прямоугольного булыжника и прочих присутствующих здесь элементов. И на основании осмотра сделали вывод, что, невзирая на крутизну склона, вход в тоннель вполне доступен. Если знать как, то забраться можно.

Для определения места требовалась, по сути, одна примета — прямоугольный, похожий на выпавший из стены замка, камень, расположенный шагах в сорока от дна оврага. А если знать ещё и сторону света, с которой искать, задача упрощается в разы.

Дальше — обыкновенная «кошка», меткий бросок и всё, ты на вершине. И пусть до конца тоннеля ещё не дошли, было ясно — выход, как и в случае двух других, заканчивается простым рычагом, то есть проблем с проникновением не возникнет.

Версию с «кошками» подтвердили сперва глубокие царапины на большом камне, а после, когда немного вглубь тоннеля продвинулись, два тронутых ржавчиной крюка с примотанными к ним верёвками. Ещё нашлась полуистлевшая верёвочная лестница — эта точно использовалась для спуска и, судя по вплетённой в неё горючей нити, поджигалась, дабы замести след.

Второй способ обнаружить арку был сложнее и проще одновременно — требовался амулет противодействия «заклинаниям обмана». Штука вполне обычная, по крайней мере для магов. Особенно для тех, которые рыщут по незнакомой местности в надежде найти нечто скрытое.

Если люди из братства Терна бродили по округе в желании обнаружить вход в неприступный замок, то они вполне могли наткнуться на арку. Так может этим путём и пришли?

Увы, но однозначного ответа на последний вопрос не предвиделось. Впрочем, помимо этого, был ещё один, не менее любопытный: если все мужчины из рода Дантоса обладали иммунитетом к магии внешнего воздействия, а поиск третьего потайного хода был излюбленной игрой, то… почему никто не нашел? Просто не догадались поднять голову и присмотреться?

Как бы там ни было, но заморочиться на этой теме я не успела. Ровно в этот момент закончился осмотр «кошек», и Натар отошел к выходу, чтобы затребовать припасённые на случай обнаружения объекта факелы. Спустя ещё минуту, когда факелы подняли наверх, старшие двух поисковых групп приказали остальным ждать, а сами отправились вглубь крутого, представляющего собой длиннющую лестницу, тоннеля.

Бросить этих мужчин на произвол судьбы я, разумеется, не могла. Без лишних приглашений уверенно посеменила следом…

Идут. Оба такие суровые и важные — прям бойтесь и пугайтесь.

Шаги тяжелых, подбитых металлом сапог, звучат оглушительно громко и эхом отражаются от стен. Наполняют всё пространство!

Вместе со звуком пространство наполняет запах строгости и воинской выправки, в результате даже мне хочется выпрямить спинку, вздёрнуть голову и сменить небрежный топот на строевой шаг. Но я на эти инсинуации не поддаюсь, в том числе потому, что под нами как бы лестница, а лестница и строевой шаг не слишком совместимы.

В итоге, иду как шла. След в след за ними.

Идут! Блики от зажженных факелов яркими мазками ложатся на стены, разгоняют мрак и вызывают к жизни тени. Две мужские — большие и опять-таки суровые, и одну… маленькую и невероятно прекрасную, с крылышками и замечательным хвостом!

Клянусь — эта последняя особенно хороша! В какой-то момент она не выдерживает и, намертво приклеенная к хозяйке, вырывается вперёд, дабы возглавить процессию. Мужчины, несмотря на то, что протискиваясь вперёд дракон был не слишком аккуратен, не ругаются и не возражают.

Идём…

И тут в грохот шагов вплетается голос Брумса…

— Слышал про вчерашнее? — спрашивает страж.

— Про то, что у их светлости глаза магическим огнём горели и искры по коже бегали? — уточняет Натар. И, не дождавшись реплики товарища, отвечает: — Да, слышал.

Пауза.

Глаз на спине у меня нету, но точно знаю — в данный момент старший из этой парочки на повиливающего попой дракона косится. Ведь любимица герцога, как-никак. И не такая уж несмышлёная. То есть, вероятно, и доложить может. Как-нибудь.

Но охота пуще неволи. Или просто понял, что скрывать шило в мешке бесполезно? Что слухи всё равно просочатся?

— Та магия, в присутствии которой мы слова присяги повторяли, какой-то необычной была. Что если она не Вернону, а их светлости принадлежит?

— Думаю, это возможно, — отвечает друг моего детства.

— И как к этому относится? — интересуется Брумс.

Метаморф молчит, а Брумс в итоге не выдерживает.

— Дантос хороший человек, — с толикой горячности говорит он. — Дантос не из тех, кто станет использовать магию, или какие там у него умения, во зло. Тех троих, которые в намерении отравить кузину признались, мог пришибить на месте, а он разбирательство устроил. Расследование!

— Но всё равно казнит, — парировал Натар.

— Но ведь правильно казнит! — воскликнул Брумс, а эхо заставило всех вздрогнуть. — Справедливо!

— Не спорю, — отозвался метаморф.

— А если так, то значит…

Драконья сущность шепнула — Натар с товарищем согласен, но озвучивать это мнение он всё-таки не собирался. И я не сразу, но догадалась, что причиной тому не столько заметная всем симпатия со стороны Дантоса, сколько дружба со мной.

Грустно, но факт: скрыть связь кузины с маленьким драконом не получится. Рано или поздно этот момент вскроется, и отношения стражника с Астрой новыми красками заиграют. Все поймут, что Натар — лицо вдвойне заинтересованное, то есть априори необъективное. Следовательно, цена его слов под вопросом. Возможно, большим.

Ну а раз так…

— Ву! — говорю я.

Резко торможу, рискуя упасть с лестницы разворачиваюсь к спутникам и заявляю, обращаясь к Брумсу:

— Дантос — лучший мужчина на свете! Самый честный, самый замечательный, самый добрый! И если даровать кому-то магию такой силы, то только ему! Из всех, кого я когда-либо встречала, только он достоин. Понимаешь?

По тоннелю разнеслось привычное «ву», то есть понять стражник не мог, но…

— Ясно, — выдержав паузу, выдохнул он. А в голосе такое облегчение прозвучало, что я слегка опешила.

Но эта растерянность не помешала нервно дёрнуть хвостом, вновь развернуться и продолжить путь. Туда, во тьму! К близкой и желанной цели!

Идём…

Время тянется долго и нудно, но никто не ропщет. Теснота, духота и осознание того, что над головой толстый слой земли и каменных пород, сильно нервируют, однако жалоб, опять-таки, нет.

В какой-то момент, когда время переваливает некий особый рубеж, я всё-таки пугаюсь, но не сильно. Сильней не успеваю — наша маленькая компания выходит на узкую площадку, которая заканчивается стеной.

Проблем с поиском рычага, как и предполагалось, нет. Он находился на видном месте и представляет собой… ну, собственно, рычаг и представляет. Когда Брумс надавливает, потемневшая от времени медная железка неохотно перемещается вниз, а где-то в недрах стены раздаётся щелчок.

Ещё секунда, и кусок стены открывается подобно двери, чтобы выжать из маленького дракона шумный вздох и страдальческое:

— Вот почему именно сюда, а?

Стражники реакции не понимают, ибо света факелов недостаточно, чтобы увидеть скрытое в глубине. Но очень скоро вопрос нехватки освещения решается — я делаю несколько шагов вперёд, и вокруг вспыхивает множество тусклых светильников.

Тьма отступает, обнажая каменные саркофаги и несколько статуй, а Брумс округляет глаза и говорит:

— Ну надо же.

Натар тоже удивлён, зато я не очень. Учитывая второе, оборонительное назначение склепа, наличие здесь лазейки вполне нормально. Но мне порядком надоело попадать в это место. Нет, ну действительно, почему обязательно сюда? Почему к трупам?

Мужчины стоят столбами, а стена наоборот в движение приходит — начинает ме-е-едленно ползти обратно.

— С той, с внутренней стороны, рычаг искать будем? — указав на склеп, спрашивает Натар.

— Это слишком надолго, — отвечает Брумс. — Парни и так, поди, уже нервничают. Пусть их светлость сам второй рычаг ищет. Тем более, там у них какие-то ключи, комбинации, так что голову сломаешь.

Сородич не спорит. Вместо этого кивает замершей по другую сторону двери мне.

— Ну что, идём? — спрашивает стражник у дракона.

Я хмурюсь и, отрицательно качнув головой, отступаю.

Нет. Идите сами. Я другим путём пройду.

Как ни странно, но Натар мой посыл понимает. Улыбается опять и даёт Брумсу знак. Ещё до того, как каменная кладка возвращается на место, мужчины разворачиваются и начинают спуск. Я же дожидаюсь закрытия хода и уверенно устремляюсь к другой, на сей раз винтовой, лестнице.

Да, я намерена выйти отсюда через молельню. Интересно, получится?

Помнится, в момент первого знакомства с узкой винтовой лестницей, я сильно сомневалась, что смогу отыскать рычаг, который стену в молельне отодвигает. В тот, в первый раз, проверить так и не пришлось, зато теперь я узнала — опасения были вполне обоснованы.

Темнота, которая царила на лестнице, была непроглядной даже для дракона, но кое-что различить я все-таки смогла: никаких явных рычагов тут не имелось, только суровая каменная кладка. В итоге, пришлось искать на ощупь. В частности, давить на каждый камень, до которого могла дотянуться.

Когда маленький дракон уже отчаялся и решил, что пора спуститься в склеп и повторить предыдущий опыт — то бишь повыть как следует, один из камней все-таки поддался, и стена пришла в движение. Ещё минута, и я очутилась на свободе.

Дальше — совсем просто. Дождалась, когда потайной ход снова закроется, открыла дверь молельни и уверенно направилась в покои их светлости. Тот факт, что я — истинный чумазоид, а встреченные слуги вздрагивают, ибо никак моего появления не ожидали, не смущал.

Более того, собственная внезапность доставляла некоторое удовольствие. Я искренне надеялась, что Дантос тоже не ожидает, и раз так, то я смогу посмотреть, чем он в моё отсутствие занимается. И хотя ясно, что герцог Кернский — человек порядочный, но… а вдруг? Вдруг он…

Развивать это «вдруг» не пришлось — я и так, без всякой конкретики, завелась. В итоге, последний лестничный пролёт и отрезок нужного коридора преодолевала рысью. Ничуть не сомневаясь, что Дантос находится в покоях, открыла нужную дверь и сразу же направилась в спальню.

Вошла, чтобы замереть на пороге и выпучить свои красивые янтарные глазки. И услышать гневное:

— Ас-стра!

В миг моего появления, блондинчик стоял у окна и что-то рассматривал. Что-то, что было сразу же спрятано, причём стремительно. А рядом, на ближайшей стене, вместо одного из малахитовых медальонов, зияла дыра. То есть я, кроме прочего, расположение тайника засекла. Ага-ага!

— Астра, выйди! — скомандовал Дан. Не разгневанный, но так… чуточку смущённый.

Я просьбу, конечно, услышала, но подчинилась далеко не сразу — до последнего надеялась увидеть, что же он там прячет.

А через минуту после моего отступления, из спальни донеслось:

— Всё. Теперь можешь войти!

Но входить было уже неинтересно — секреты-то кончились!

Зато через спальню лежал путь в ванную, так что… да, я всё-таки протиснулась внутрь. И тут же услышала:

— Ты почему так рано? Что-то случилось?

Мысленно улыбнувшись, маленький дракон прикрыл глазки и пожал плечами.

— А что мне там делать? Потайной ход-то уже нашли, — помедлив, ответила я.

Сказано было с положенной в таких случаях небрежностью, и Дантос осознал не сразу. Но я дожидаться реакции хозяина замка всё равно не собиралась — изящно вильнув хвостом, направилась в ванную. Мыться и ещё раз мыться! А потом кушать, ибо холодной отбивной, которой угостил Натар, совершенно недостаточно.

Глава 12

Во время моего отсутствия, в замке точно что-то затевалось. Я никак не могла понять, что именно, но знала — Дантос неспроста моим прогулкам по оврагам потакает. И теперь, когда дыра в обороне была благополучно найдена, я решила, что непременно устрою расследование, но…

Остаток первого дня я проспала — лазанье по грязи и снегу оказалось гораздо утомительней, чем думалось, и маленький дракон свалился ещё до того, как отошел от миски с супом. Ну а дальше… Увы, но дальше было поздно. Просто до бала оставалось три дня, и в замке начался истинный ужас.

Слуги… бегали! Несмотря на то, что всё было, считай, готово, носились как угорелые и страшно нервничали. Роззи тоже нервничала — проверяла меню, готовность помощников, чистоту печей и кухни в целом. Устроитель и его команда так же не расслаблялись — бодро вносили в происходящее свою, отдельную нотку хаоса. Ну и Катарина с Сицией, которые в процесс подготовки всё-таки влезли, всему этому кошмару вторили.

В общем, обстановка сложилась такая, что не только расследовать — выходить из покоев было страшно! Поэтому я не высовывалась. Два из трёх отпущенных дней провела в кабинете светлости, в компании Дантоса и привычно примкнувшего к нам мага.

За пределы покоев вышла лишь однажды — маленького дракона хитрая Полли выманила.

Зачем? Ну…

Горничная увела дабы показать привезённое портнихой платье. А заодно сказать о том, что Фанни страсть как ждёт девушку, которой это платье предназначено. Ведь шилось всё вслепую, следовательно, необходима подгонка. И так как подгонка происходит не мгновенно, кузине их светлости следует поторопиться и прибыть… ну желательно прямо сейчас.

Выслушав эти слова, маленький дракон кивнул и… продолжил таращиться на платье, которое было одето на специальный манекен, установленный в спальне.

Жемчужного цвета шелк, бледно-изумрудные ленты, россыпь розовых зеркальных камешков по подолу и рукавам… всё это внушало трепет и заставляло сердце биться чаще. Вот только…

— Ву. — Не надо никаких подгонок. Я и так вижу, что платье подойдёт.

С этими словами, золотая девочка развернулась и направилась обратно в покои Дантоса. Но Полли реакцией не прониклась…

Через несколько минут столь любимая мною горничная уже беззастенчиво жаловалась их светлости на… ну, собственно, меня. Мол, если немедленно за ум не возьмётся, то на бал пойдёт в старом. То есть будет настоящей оборванкой рядом с Итереками, Лорайками и прочими Сорсами. А это, разумеется, кошмар.

Герцог Кернский с доводами ябеды полностью согласился и строго уставился на меня. Я же поспешила повторить:

— Платье и без подгонки подходит!

И хотя из пасти вырвалось одно лишь «ву», блондинчик реплику, конечно, понял. Но не проникся. Горничная, которой мои слова «перевели» — тоже.

Теперь оба смотрели с укором, а минутой позже к этой парочке ещё и Вернон добавился. То есть обложили со всех сторон, но маленький дракон не сдался, гордо остался на своём.

В том, что касается спонтанных превращений, тоже держалась, причём вполне успешно. Дантоса такая ситуация опять-таки не радовала, но что он мог? Ну кроме давления на мою совесть и здравый смысл?

Впрочем, последнее относилось не к спонтанности, а к той самой подгонке платья и балу… Словно я сама не понимаю, что мероприятие важное. Словно не знаю, что на этом балу будет тьма тьмущая жадных до герцогского тела девиц! Словно… я не взрослая женщина, а истинный несмышлёныш, которому невдомёк, что являясь на приём такого уровня нужно соответствовать, то бишь готовиться. Словно не догадываюсь, насколько эта, первая встреча с местной аристократией важна для будущих с нею отношений. Словно…

Ай, ладно!

Дантос бурчал и сверкал глазами. Давил своими эмоциями и вообще надоедал. Неудивительно, что я, в конце концов, не выдержала. Не превратилась, нет! Просто взяла и перебралась в покои, предназначенные кузине. Ровно накануне бала.

Уходила не со скандалом, но почти…

— Ву-у-у! — опасно ударив хвостом, заявила я.

Тут же развернулась и решительно направилась к выходу, продолжая:

— Ву-у-у! — Как же ты мне надоел! Как же ты меня достал!

Блондинчик, чья узконаправленная телепатия работала в последнее время через раз, отреагировал на это решение улыбкой. Я почуяла его облегчение и даже радость. Мол, наконец-то за ум взялась. Наконец-то… согласилась.

Угу. Этот твердолобый мужчина в самом деле решил, что я согласна, вот только…

Вопрос «а зачем это надо?» встал ещё в тот момент, когда Дантос на проведение бала согласился. Вариантов ответа было много, и каждый из них был вполне разумен.

Например, бал — отличный повод представить подданным невесту и будущую герцогиню. Великолепный шанс объяснить всем местным девушкам, что хлопать ресницами в сторону Дантоса бесполезно, ибо сердце его занято. Хорошая возможность избежать мороки с приездом «кузины» в Керн — дескать, в общей суматохе тот самый экипаж банально проморгали, и попробуйте доказать обратное! А тот факт, что дракон исчез… ну, знаете, в случае с домашними питомцами и не такое бывает. Есть у них свойство убегать и даже улетать.

Ещё один повод, хоть и сомнительный, произвести впечатление на Дана. Ведь прежде платьев, подобных тому, что сшила Фанни, герцог Кернский на мне не видел. Да и возможности закружить невесту в вальсе у их светлости не было. А танцы, как известно, отдельный вид соблазнения и кокетства.

Вот только… кроме плюсов были и минусы. Вернее один, но настолько веский, что при мысли о нём у маленького дракона неизменно сводило зубы.

Моё отношение к их герцогской светлости. Оно было совершенно определённым и крайне нежелательным. Эта ужасная влюблённость в Дантоса лишала рассудка и путала все карты. И отступать категорически не желала!

А теперь… бал. Возможность быть рядом, ловить улыбки, разговаривать, ощущать прикосновения, танцевать… Клянусь, я не выдержу этой пытки. Я окончательно и бесповоротно растаю! И шансов разлюбить уже не будет! Впрочем…

Впрочем, их и сейчас не густо. Но если пойду на бал, то всё усугубится в разы. И хотя Дантос человек в высшей степени порядочный, но… я уже любила. Я не хочу, я не готова повторять ошибки прошлого. Я не желаю ходить по граблям!

А раз так…

Решение было очевидно, но давалось с огромным трудом. Я потратила полночи на то, чтобы определиться, однако удовлетворения всё равно не испытала. Эти терзания вылились в череду коротких и крайне неприятных сновидений, которые вымотали больше, чем бессонница. В итоге, я провалялась в постели до полудня, а проснулась от ощущения чужого присутствия. В спальню моих покоев просочилась Полли.

Лежу. Лежу в гнезде из покрывала и подушек и устало смотрю на замершую в дверях горничную. Та, в свою очередь, тоже смотрит, причём пристально и с прищуром.

До начала торжества ещё далеко, да и прислуживать на балу Полли не будет. Тем не менее обычный передник сменился на парадный, и форменное платье, кажется, новое.

Лежу. Лежу и встать даже не пытаюсь. Глядя на реакцию горничной вообще подумываю… забраться под одеяло и провести там остаток жизни.

А что? Одеяло тёплое, мягкое и вообще хорошее. Отдельная прелесть в том, что никаких оценок поступкам, в отличие от людей, не даёт. И щуриться не умеет, что тоже важно.

Лежу. Хочу потянуться и зевнуть, но как-то… не решаюсь. Сказать что-нибудь? Можно, но я не уверена, что язык повернётся. Просто укор, который висит в воздухе… он настолько ощутим, что слегка парализует. А самое мерзкое — есть в нём некий смысл, некая неприятная правда.

Время норовит превратиться в тянучку, но не успевает — горничная кривит губы и разворачивается в намерении уйти.

Я точно знаю: сейчас она отправится к Дантосу, чтобы наябедничать, однако остановить не пытаюсь. Вместо этого закрываю глаза и принимаюсь ждать явления блондинчика и последующей головомойки. Но…

Минута, две, три, четыре… их светлости нет.

Пять, шесть, семь… а в покоях звенящая тишина! Только ветер в печной трубе подвывает, причём довольно зловеще.

Восемь, девять… карликовый дракон не выдерживает — открывает глазки и встаёт, дабы прогуляться в ванную и совершить утренние процедуры. А потом выходит в гостиную и обнаруживает завтрак. Причём это не миски, а тарелки, и стоят они не на полу, а на столе.

Аппетита нет, но золотая девочка всё-таки забирается на стул, кое-как съедает половину омлета и вновь возвращается в постельку. Настроение, которого и так не было, падает куда-то в район памятных оврагов, но раскиснуть окончательно я не могу.

На помощь приходит природный драконий оптимизм, и ситуация медленно выправляется. Да, кузина не приедет, и что? Зато рядом со светлостью буду я, собственной чешуйчатой персоной!

Тот, кто хочет видеть кузину, ничего в этой жизни не понимает, и явно не умеет ценить то, что уже получил. Он, видимо, забыл, какие великолепные у меня лапки, какие замечательные крылышки, насколько красивый гребень и вообще всё! Но я напомню, мне не сложно.

В итоге… лежу! Смотрю на летающие за окном снежинки и искренне радуюсь!

А когда снаружи начинает смеркаться, выбираюсь из своего гнезда и иду к туалетному столику, на котором стоит большая шкатулка с лентами. Точно знаю — скоро Полли принесёт перекус, и тогда я попрошу её о помощи. Вязать банты на драконе горничная уже умеет, так что непременно с этой задачей справится.

Я буду самой красивой, самой замечательной девочкой. Кернские модницы умрут от зависти, когда увидят, ну а Дантос… Полагаю, он будет очарован. Может быть не сразу, но к концу вечера точно.

С герцогом Кернским мы встретились в коридоре: он вышел из своих покоев, а я из своих.

На Дантосе был камзол жемчужного цвета — точно в тон сшитому Фанни платью, рубашка, тёмные штаны и сапоги с подбитыми серебром носами. Светлые волосы были забраны в аккуратный хвост, щёки гладко выбриты. Аромат парфюма, окружавший Дана, будоражил и слегка пьянил.

Но на этом хорошее заканчивалось. Просто настроение мужчины позитивом не отличалось. Более того — на благородном лице застыло довольно-таки хмурое выражение, а эмоции, которые улавливала драконья сущность, шептали: прячься кто может! Вернее, не «кто», а «кое-кто», но… я не стушевалась.

Мило улыбнувшись, вильнула хвостом и сказала ласково:

— Привет, пупсик. — А поймав в ответ сумрачный взгляд, добавила бодро: — Ну что? Готов к бою?

Блондинчик скривился и поморщился, и ответить не потрудился, обнажив тем самым серьёзный пробел в воспитании. Потом повернулся в явной надежде найти в коридоре Вернона.

Маг, как ни странно, нашелся. Именно в этот момент вышел из своих комнат. Вопреки правилам приличия, мазнул по карликовому дракону недовольным взглядом и слегка улыбнулся Дану.

— Идём? — поинтересовался у светлости он.

Герцог Кернский одёрнул нарядный камзол и кивнул. Через миг мы уже шагали к широкой лестнице. Той самой, что вела вниз, и позволяла пройти в просторный, украшенный по случаю предстоящего бала, холл.

Несколько лестничных пролётов, короткая прогулка до двери зала приёмов, и наше трио остановилось. Именно здесь Дантос собирался приветствовать многочисленных гостей и расточать хозяйское благодушие.

К этому моменту на лице герцога появилась вежливая улыбка, но драконья сущность шептала: человек по-прежнему не в духе. Но расстраиваться на этот счёт я не собиралась. Потакать его настроениям — тем более.

— Думаю, устроители справились, — оглядевшись и принюхавшись к запаху с проплывшего мимо подноса с закусками, сказала я.

Потом сделала несколько шагов, заглянула в зал приёмов, который должен был стать основным пространством для танцев и, увидав довольно внушительный оркестр, продолжила:

— Но затраты, как понимаю, все пределы превысили.

Явно разобравший смысл моего «ву-у-у» Дантос ответить не соизволил, но я опять-таки не огорчилась.

— Но оно того стоило, — добавила дружелюбно. — И подданным твоим, безусловно, понравится. Хотя… декор зала всё-таки аляповат. Не находишь?

Дантос даже бровью не повёл, что слегка, самую малость, обидело. А лишенный телепатического дара Вернон кивнул на тот же зал и сообщил:

— Я там подожду.

Возражать против побега друга блондинчик не стал. Он улыбнулся, расправил плечи и, подобный лощёной статуе, принялся ждать гостей, которые уже прибывали.

Несмотря на тихую музыку, которая разливалась в пространстве, и толстые стены замка, драконий слух улавливал цокот копыт, скрип экипажей, стук каблуков и прочие положенные в таких случаях звуки. Ещё чуть-чуть и в холле появились первые гости. Не менее нарядные, чем Дан, но куда более воодушевлённые.

Они сбрасывали плащи на руки лакеев, отдавали прислуге призванные спасти от снега зонты и радостно спешили сюда — к дверям, у которых встречал хозяин замка. С ходу, прямо с порога, расточали комплименты, улыбки, реверансы и прочие положенные в таких случаях жесты.

Женщины и девицы хлопали ресницами, отцы семейств отвешивали поклоны и тянулись с рукопожатиями. Наследники родов, братья и кузены, тоже кланялись, причём гораздо активнее и охотней. Ну и бабки, которых собралось в избытке, не отставали. Приветствовали их светлость с невероятным, прямо-таки запредельным рвением.

Дантос отвечал неизменной вежливостью и благодушием. К каждому второму обращался по имени, выражал радость по поводу встречи и задавал дежурные вопросы из разряда «как поживаете»?

Но полноценное общение, разумеется, откладывалось. Здесь и сейчас всё ограничивалось простым обменом фразами.

В том же, что касается крылатой девочки, которая статуэткой сидела у герцогских ног… увы, но ситуация складывалась не слишком приятная. В какой-то момент мне начало казаться, что я снова на цирковой арене очутилась. Причём, в самом её центре.

Народ… смотрел и таращился. Пугался, удивлялся и ахал. Один особо борзый парнишка лет четырнадцати даже хотел потрогать, но я эту попытку пресекла — опасно клацнула зубами.

А вот Дантос на это покушение вообще не среагировал. В миг, когда отпрыск благородного семейства тянул свои грабли, общался с его папашкой и ухом не вёл. А после агрессивного «клац» даже слова утешения для хвостатой девочки не нашел. Впрочем, что слово? Он даже не взглянул в мою сторону!

Это был отличный повод надуться и засопеть, но я сдержалась. В конце концов, у нас праздник, и портить это мероприятие обидами совершенно не хочется. Тем более там, вдалеке, семейство Итереков замаячило. Причём не в урезанном, а в самом полном составе.

Возглавлял маленькую процессию Литэн, собственной графской персоной. Рядом с ним вышагивала Сиция, а за ними уже Катарина и три не менее нарядные девицы семенили. И без представлений было ясно, что девицы — сёстры и дочери. Явно погодки, но все три помладше и без того юной Катарины.

Приблизившись и завладев вниманием герцога, женщины семейства Итерек дружно присели в реверансах. Граф в свою очередь протянул руку, но улыбка, озарившая его лицо, была нервной.

Немного задетая недавней реакцией Дантоса на агрессора я не сразу сообразила, что остальные, включая главную любительницу живописи пост-Куфаранского периода, напряжены не меньше графа. Но удивиться такому отношению не успела.

Память услужливо подкинула картинку: столовая, поганка-Катарина с куском торта в руках, мой истошный визг и внезапное явление их герцогской светлости. Магический свет в гневно прищуренных глазах, а также симпатичные золотые искорки по коже.

Ага… Ага-ага!

— Ваша светлость, мы так рады… — начал свою речь Литэн.

Дальше я не слушала. Сидела и не без удовольствия наблюдала за расфуфыренной по случаю бала Катариной.

Поганка с честью удерживала на лице приветливое выражение, но внутри точно шла борьба. Суть этой борьбы сводилась к банальному — и хочется, и колется.

Да-да, её желания по поводу Дана остались прежними, но инцидент в столовой заметно напряг. Ведь у нормальных людей свечения из глаз не бывает, а у герцога — вот. И что, в таком случае, юной и свежей делать? Как реагировать и относиться? Хотеть замуж за мужчину, наделённого непонятными способностями, или ну их, эти амбиции, к бесам?

Катарина действительно разрывалась, но ровно до тех пор, как заметила дракона. В следующий миг, глаза благородной леди сузились, ноздри наоборот раздулись, а маска благодушия затрещала по швам. Ну а я…

Я аккуратно придвинулась к Дану и потёрлась щёчкой о его колено, непрозрачно намекая: это моя прелесть. Никому не отдам.

Виконтесса тотчас побагровела, глаза полыхнули гневом. Но на этом выпавшие на долю Катарины испытания не закончились… Ещё секунда, и сквозь общий гомон и музыку прорвался кокетливо-звонкий голосок Виолетты, дочери барона Филека. Виконтесса, вопреки правилам, повернулась, и драконья сущность вздрогнула от нахлынувших на девицу чувств.

Реакция Катарины была, увы и ах, понятна. Если честно, я сама среагировала не многим лучше. Просто дочь Филека выглядела не хорошо, а сказочно. Пепельные локоны, фарфоровая кожа, яркие пухлые губки и огромные глаза… а ещё шикарное бледно-розовое платье с воланами, и мелкие розочки в волосах.

Не знаю, как виконтесса, а лично я в этот миг о привезённых из Рестрича бриллиантах вспомнила. И разозлилась не многим меньше, чем червь, который их защищал. Просто представила, как бы на ней, на Виолетте, эти камушки смотрелись, и слегка озверела. И поняла: если Катарина предложит дружить против Виолетты — я согласна!

Но Катарина, конечно, не предложила. Вместе с родителями и сёстрами степенно уплыла в большой зал. А Филеки наоборот приблизились к нам, и… началась стрельба глазками. Да такая, что я…

В общем, пришлось стиснуть зубы и сосредоточиться на дыхании. Зато, после Виолетты, местное общество, включая всех незамужних девиц, воспринималось почти пофигистично. Дочь барона была, определённо, лучшей. И хвала небу, что она проигрывала поганке-Катарине в хитрости!

Примерно через полчаса, когда от приветствий и взаимных расшаркиваний начало подташнивать, поток гостей-таки иссяк, и мы с их светлостью тоже прошли в зал. Дантос тут же ухватил с подноса бокал и какую-то тарталетку, а маленькому дракону оставалось лишь облизнуться. Увы.

После тарталетки прозвучала короткая приветственная речь и была дана отмашка оркестру. И всё. Мир содрогнулся от грома музыки, а в глазах зарябило от танцующих пар. Праздник… начался.

За время скитаний в компании Ласта я повидала многое. На балах, как ни странно, тоже бывала, так что тут, в Керне, ничего принципиально нового или удивительного не обнаружила. Всё было вполне обычно, исключая лишь размах мероприятия, а также цену нарядов и количество драгоценностей.

Часть гостей, в основном молодёжь, танцевала. Другая — пила вино и сплетничала. Самые родовитые и солидные вновь подходили к герцогу, чтобы перекинуться уже не парой, а доброй дюжиной фраз. Оркестр играл. Лакеи сновали взад-вперёд, раздавая и собирая бокалы.

В большой столовой установили множество столиков, и часть слуг хлопотала над предстоящим ужином. Отдельный отряд служанок суетился в розовой и фиолетовой гостиных — месте отдыха дам. Для отдыха мужчин была готова гостиная бирюзовая — туда ещё вчера перенесли несколько ящиков крепкого алкоголя, пепельницы и прочие нужные вещи. Два дополнительных зала для танцев пока пустовали, но, судя по настроениям, ситуация могла перемениться в любой миг.

Дантос стоял в компании Вернона и окружении гостей. Выслушивал, отвечал, пил и вообще общался. Я же, поотиравшись какое-то время подле герцога, отправилась на разведку. Собирать сплетни, слухи и настроения.

Драконья душа жаждала чуда! Забористых интриг, невероятных новостей и прочих подобных приятностей. Но улов шпиона оказался довольно скудным. Ничего особенного стайки гостей не обсуждали.

Единственным, что вызвало подобие любопытства, была тема недавней присяги, а также сплетня о магических способностях Дана.

О последнем шепотом трезвонили Катарина с Сицией, но ввиду того, что подробностей эти две леди не знали, процесс обсуждения шел вяло и неинтересно.

О присяге говорили не в пример активнее. Я сильно удивилась, когда поняла, что гости знают о пойманных шпионах и даже отравителях, но чуть позже, сопоставив некоторые детали, пришла к выводу, что это не утечка. Сведения выдали намеренно!

Мол, слушайте и запоминайте. И помните — у их светлости есть возможность раскусить любого. И ничего, что заказчиков преступления «не определили»… Ничего! В следующий раз всё может сложиться иначе, и тогда… Вы уверены, что узнав заказчиков, Дантос их пожалеет?

Совместить первое и второе, в смысле магию герцога и излишне эффективное расследование, никто не догадался — в плане расследования и присяги все кивали на Вернона. Поэтому ещё одной, действительно занятной, сплетни не получилось.

Ну а в том, что касается претенденток на титул будущей герцогини Кернской и их подковёрных игр…

Каких-либо собраний девиц в зале, увы, не происходило. Но участниц договора о ненападении, то есть о передышке для Дана, я всё-таки определила. Достаточно было понаблюдать за Катариной и, с помощью драконьего чутья, выловить тех, кто мечтает выдрать этой фурии волосы. Их оказалась двадцать одна! Не считая бабушек и матерей.

Гнев родительниц был не менее прекрасен, чем злость потенциальных невест, так что к их светлости я вернулась подхихикивая.

Правда, через четверть часа хорошее настроение начало таять. Просто… блондинчик допил очередной бокал и, учтиво попрощавшись с собеседниками, отправился приглашать на танец одну из упомянутых девиц…

Атмосфера в зале тотчас изменилась. Все девушки мгновенно подобрались, матери насторожились, отцы приосанились. А Дантос подошел к худенькой шатенке в кремовом платье, отвесил положенный этикетом поклон и, завладев кокетливо протянутой рукой, повёл шатенку на паркет.

Десяток их, человеческих, шагов, два удара драконьего сердечка, и… скрипач даёт первые аккорды вальса. Герцог Кернский и его партнёрша поворачиваются друг к другу, рука Дантоса ложится на девичью талию, и… начинается.

Шаг, ещё шаг, поворот. Плавное, подчинённое ритму танца скольжение. Движение, кружение, и опять шаг. А у меня дыхание перехватывает, и сердце стучит так медленно, что кажется — ещё чуть-чуть и замрёт навсегда.

Аккорд, ещё аккорд. Музыка прекрасна и певуча, но мне чудится гром марша. Я не слышу лирики, только грохот. И этот грохот сводит с ума.

На несколько секунд мир перед глазами сливается в единую пелену, а воздух превращается в нечто невероятно твёрдое — я задыхаюсь.

А потом нахожу в себе силы тряхнуть головой и вспомнить, что поводов для столь острой реакции нет. Вернее, есть, но я же сама решила, что их следует искоренить! Значит, нужно собраться. То есть наоборот, расслабиться. Нужно позволить Дантосу делать то, что делает, и вообще…

И вообще, это только танец. Один-единственный, между прочим! А девица не такая уж красавица. И… и всё же хорошо!

Ещё пяток аккордов, несколько глубоких вдохов, и меня действительно отпускает. Я даже улыбку из себя выдавливаю — мысленную, но всё-таки.

Нет, мне в самом деле становится легче. И сердце теперь стучит ровнее. К моменту, когда Дантос возвращает шатенку туда, где взял, и подходит к нам, дракон уже готов не только улыбаться, но даже мечтать о пироженках.

Правда длится это спокойствие недолго. Ровно до следующего танца, который случается… ну почти сразу. Теперь Дантос какую-то блондинку приглашает. Обнимает и начинает кружить.

Я сознания уже не теряю, да и с плотностью воздуха всё в порядке, но… очень хочется закрыть глаза и не видеть. Просто зрелище, как бы там ни было, неприятное.

Впрочем… третий танец ещё неприятней. А на четвёртом маленького дракона начинает мутить. Я по-прежнему помню о своих решениях, и намерения мои всё так же крепки, но, клянусь, мне действительно тошно. И я ничегошеньки не могу с этой своей реакцией поделать.

Настроение? Оно умерло и воскресать не желает. Доводы рассудка ему неинтересны, уговоры и обещания отомстить одному бессовестному герцогу — тоже.

Настроению плевать. На всё. Включая Дантоса и даже меня.

В миг, когда осознаю эту странную истину, прихожу к выводу — всё, хуже уже не будет. Но… через несколько минут герцог Кернский выводит в центр зала кукольную красавицу Виолетту, и в драконьей душе что-то обрывается. Там, в груди, становится так пусто, что хочется вскинуть морду и завыть.

Только я девочка культурная и звериных повадок себе не позволяю. Вместо этого инстинктивно поворачиваю голову, чтобы взглянуть на замершего рядом Вернона. Я надеюсь найти поддержку, а вместо этого…

— Что, допрыгалась? — бесцветно спрашивает маг.

Ужас ситуации заключается в том, что он прав. А самое паршивое — мне не хватит ни драконьего оптимизма, ни наглости, ни чего-то ещё, чтобы с этой истиной поспорить.

Я действительно допрыгалась. Доигралась.

Сердце уже не сбоит, и с дыханием всё прекрасно. Мир не пытается утратить краски и слиться в единое пятно. Но от этого не легче, даже наоборот — я воспринимаю реальность слишком ясно. И это… невыносимо.

Не в силах терпеть пытку, я поднимаюсь на лапы, разворачиваюсь и устремляюсь к выходу.

Не бегу — бежать не хочется. Просто иду.

Под музыку. Мимо нарядных гостей и вышколенных лакеев. Туда, где не слышно звуков праздника. Туда, где можно побыть в одиночестве и успокоиться. Попробовать пережить эту жуткую ситуацию, эту невероятную пустоту.

Я шла неторопливо, размеренно, не оглядываясь. Там, за спиной, грохотал праздник, но меня веселье не задевало. Я прекрасно понимала, как сильно напортачила, но ни желания, ни сил исправлять содеянное, не было. Только не сейчас.

Устало, но без передышек, преодолела длиннющую лестницу. Прошла мимо выставленного по случаю большого наплыва гостей караула и оказалась в нужном коридоре. Миновала дверь в комнаты Дантоса, и вот тут, прямо возле покоев «кузины», столкнулась с небольшой неприятностью.

Просто из предназначенных мне комнат Полли вышла. В том же накрахмаленном переднике, и новеньком платье…

Увидав дракона, горничная удивилась и застыла. А когда сообразила в каком я настроении, сделала большие глаза и выдохнула:

— Леди Астрид…

В голосе прозвучало сочувствие, причём настолько искреннее, что я инстинктивно сжалась и отступила. Просто сочувствие — последнее, что мне сейчас нужно. Я… у меня… мне… хочется побыть одной, понимаешь?

Служанка не понимала. Стояла, перегородив вход, и глазами хлопала.

Желая вывести Полли из ступора, я шагнула вперёд и подставила шею, предлагая снять с меня замечательный бант, который она же и повязала.

Намёк истолковали верно. Вздрогнув, горничная тоже шаг навстречу сделала. Опустилась на корточки, отвязала ленту, а минутой позже, когда с бантом было покончено, сообразила открыть для маленького дракона дверь.

— Спасибо, — вежливо сказала я. А просочившись в гостиную, остановилась и развернулась, давая понять, что теперь дверь следует закрыть и удалиться.

Служанка кивнула и подчинилась. Правда, лишь частично. В смысле, дверь действительно закрылась, но сама Полли никуда не ушла. Осталась стоять в коридоре.

Сил бодаться с непонятливой горничной не было, а страх разоблачения давно иссяк. В итоге, подождав с минуту, я плюнула на риск и отправилась в ванную.

Проходя через спальню, грустно мазнула взглядом по вывешенному на манекен платью и мимолётно порадовалась танцующему в камне пламени. Теперь понятно зачем Полли сюда приходила — она поправляла угли и подкладывала дрова. Что ж, тем лучше. Ведь люди, в отличие от драконов, имеют свойство мёрзнуть.

Оказавшись в ванной, я прикрыла дверь, но подниматься на лапы, чтобы повернуть ручку замка, не стала. Просто отошла на несколько шагов и зажмурилась, призывая родовую магию.

Боль… Она была совершенно обычной, столь же изматывающей, как и всегда. Но я перенесла трансформацию спокойно — в сравнении с пустотой, воцарившейся в моей душе, эта боль была пылью.

Едва превращение завершилось, я, пошатываясь, встала на ноги и хлопком активировала магические светильники. Свет тотчас резанул по глазам, но никакого неудобства я не испытала. Мне было плевать.

Всё так же пошатываясь прошла за дымчатую перегородку за которой располагался умывальник и прочие удобства. Умылась. Вытерла лицо и, подарив равнодушный взгляд бледной брюнетке, которую отразило зеркало, огляделась в поисках чего-нибудь во что можно завернуться.

К некоторому удивлению, на вешалке возле шкафа с банными принадлежностями обнаружился шелковый халат, который я и использовала.

Кутаясь в невесомую ткань, вернулась в спальню и застыла на пороге. Просто… Полли не только не ушла, она ещё и вернулась. Теперь стояла возле кровати и смотрела большими, словно плошки, глазами.

На лице горничной застыла смесь растерянности и радости. Несколько долгих секунд служанка напоминала статую, но вскоре опомнилась.

— Леди Астрид, — выдохнула она. Тут же вздрогнула и сделала книксен.

Ну а в том, что касается меня… Нет, и всё-таки я не удивилась. Уединяясь в ванной, понимала, что горничная не выдержит и вернётся. И встречи этой опять-таки не боялась. Ведь Полли и так всё известно.

— Чаю… — Горло перехватило и мне пришлось прокашляться, чтобы продолжить. — Чаю, пожалуйста, принеси.

Растерянность, владевшая Полли, попятилась, а радость наоборот воспряла. Служанка с готовностью сделала ещё один книксен, спросила:

— А ужин? Вы ужинать будете?

Я отрицательно качнула головой. Нет. Еда в горло точно не полезет.

— Только чай, — повторила тихо. И, не дожидаясь реакции прислуги, направилась к гардеробной, чтобы отыскать ночную сорочку. В чемодане, который перекочевал в покои их светлости, было далеко не всё, так что шанс на успех имелся.

Несколькими минутами позже, натянув и сорочку, и халат, и тёплые носки — домашних туфель, увы, не было — я уже сидела за туалетным столиком. Я подошла к нему, чтобы привести в порядок волосы, и даже расчёску из ларца достать успела, но… отвлеклась.

Просто кроме ларца с расчёсками и лентами, который подсунула в багаж мама, на полированной глади столешницы лежал ещё один предмет — большая, обитая бархатом коробка. Из числа тех, в которых ювелирные украшения хранят.

Сердце при виде этой коробки застыло, чтобы через миг опять сбиться с ритма, а я растерялась до невозможности. Теперь сидела и смотрела. И притронуться не решалась.

Из охватившего оцепенения выдернул звук шагов и лёгкий звон фарфора, донёсшийся из гостиной. Но заглянуть в коробку я всё равно не смогла. И, несмотря на то, что возвращение Полли секретом не являлось, вздрогнула, услышав:

— Леди Астрид, ваш чай.

Горничная вошла в спальню, преодолела разделяющее нас расстояние и аккуратно поставила чашку на туалетный столик. Тут же оценила ситуацию и… потянувшись, подняла обитую бархатом крышку.

Вот… лучше бы она этого не делала. Лучше бы всё осталось как есть! Просто то, что я увидела… Это было невозможно. Великолепно, чудесно и… совершенно немыслимо.

На белоснежной шелковой подложке покоилось широкое колье из розовых бриллиантов. Роскошное! Изумительно прекрасное! И мне хватило полувзгляда, чтобы понять — оно полностью закроет шрамы, которые оставил на моей коже ошейник Ласта. А ещё…

Я повернула голову и уставилась на сшитое Фанни платье. Спальню освещал лишь огонь камина, но этого было достаточно, чтобы разглядеть зеркальные камушки, обрамлявшие подол и рукава.

Колье подходило идеально. Лучше, чем можно вообразить.

Оно… оно… а я…

— Их светлость хотел вручить подарок лично, но когда вы решили, что пойдёте на бал драконом, разнервничался и велел просто добавить коробку к вашим вещам. Только сделать это после бала, чтобы… — Полли на мгновение замялась и отвела глаза, — …чтобы вы не восприняли колье как подкуп или шантаж.

Всё. Сердце оборвалось, дыхание кончилось, а расчёска выпала из ослабевших пальцев.

— Леди Астрид! — охнула Полли тихонько.

— Всё… в порядке, — совладав с дыханием, ответила я.

Не знаю как, но всё-таки нашла в себе силы нагнуться, поднять расчёску и заняться волосами. Ощущение пустоты стало запредельным!

— Леди… — попыталась позвать горничная, но я отрицательно качнула головой.

— Иди, — сказала ровно. — И спасибо за чай.

Полли отступила, вновь присела в книксене и направилась к выходу. Уже в дверях обернулась, чтобы спросить:

— А вы теперь всегда человеком будете?

В голосе служанки прозвучала толика надежды, которая вызвала неожиданный отклик. Но однозначного ответа у меня не было.

— Не знаю. Посмотрим.

Полли шумно вздохнула и, наконец, удалилась. Я же закончила с волосами и, подхватив чашку, сделала два больших глотка. Обжигающее тепло было очень кстати, но легче всё равно не стало. Я чувствовала себя хуже не придумаешь. Так плохо, что даже расплакаться не могла.

Допив чай, встала и проследовала к кровати. Забралась под одеяло и, свернувшись калачиком, закрыла глаза. В голову мгновенно полезли дурные мысли — о Дантосе и собравшихся в зале приёмов девицах, о танцах до утра, и прочих искушениях.

Это было ужасно, но права осуждать их светлость за то, что он этим искушениям сейчас поддаётся, у меня не было. Единственное, что мне оставалось — дожить до утра и попробовать исправить то, что натворила.

Безумно хотелось уснуть. Провалиться в беспроглядную тьму. Забыться хоть на пару часов! Но сон не шел… Я лежала, безвольно созерцая неприятные картинки, которые рисовала моя фантазия, и слушала гулкую тишину.

А потом всё изменилось.

Сперва я различила тихий стук входной двери, а за ним — приглушенные шаги и скрип сапог. Только теперь сообразила, что даже не подумала запереться, но… нет, не испугалась. Просто, ещё до того, как уловила знакомый аромат парфюма, поняла — это не посторонние, это Дантос. Сердце мгновенно сорвалось на бег, ну а я…

Я замерла не силах пошевелиться, и совершенно не представляя, чего ожидать — милости или казни. Но сам факт того, что герцог Кернский бросил гостей и пришел в мои покои, был истинным счастьем.

Я слышала, как Дантос приблизился к кровати. Ощутила, как прогнулся матрас, когда герцог сел. А секундой позже меня, прямо вместе с одеялом, взяли в охапку и подтащили ближе. И прошептали в ушко:

— Дура мелкая.

Сердце… сошло с ума. Пустота, иссушавшая душу, отступила, её место заняла безудержная радость! На губах расцвела улыбка, и я тут же попыталась поглубже зарыться в одеяло, чтобы эту улыбку спрятать. А заодно лишить себя возможности открыть глаза и посмотреть на Дантоса — просто уверенности в том, что выдержу ответный взгляд не было. Никакой!

— Самая бессовестная девчонка на свете, — продолжил шептать Дан. — Самая… ненормальная.

Я зажмурилась и с великим трудом поборола желание кивнуть, а герцог Кернский…

— Толстопопик! — припечатал он. И добавил со знанием: — Маленький и ужасно вредный.

А вот теперь захотелось поспорить, причём исключительно из принципа, но… Ладно, дорогой, обзывайся! Только… только не уходи. Хорошо?

И он действительно не ушел. Он остался! Добрых полчаса сидел на кровати, нависая и щекоча дыханием ухо, а потом поднялся, чтобы избавиться от одежды и отвоевать у меня половину одеяла.

Взглянуть в глаза этого невероятного мужчины я так и не решилась, заговорить — тоже. Просто лежала и наслаждалась его запахом, его теплом и самим фактом того, что он есть в моей жизни.

Только засыпая осмелилась задать один малюсенький вопрос…

— Это Полли тебе сказала?

— Сказала что? — сонно отозвался Дан, а я снова расцвела улыбкой.

Он пришел сюда сам, без всякой подсказки. Мелочь, но она дорогого стоит. По крайней мере для меня.

Я уснула с ощущением счастья. Огромного. Необъятного!

Утро встретило прохладой и тишиной. Открыв глаза, я сладко зевнула и потянулась, чувствуя себя ещё счастливее, чем вчера. В камине рубиновой россыпью мерцали угли, за окном неспешно кружились снежинки. День обещал быть светлым и приятным.

Зевнув ещё раз, я перевернулась на другой бок и с толикой удивления обнаружила, что Дантоса рядом нет. Беглый осмотр спальни подсказал — мой драгоценный мужчина не в ванной, он действительно ушел.

Однако настроения этот момент не испортил. А тот факт, что вторая подушка была ещё тёплой, вызвал улыбку.

Вопроса куда Дантос мог отправиться также не возникло. Вчера он бросил на произвол судьбы добрую сотню гостей, и часть из них, вероятнее всего, ещё не уехала. Герцогу следовало проявить хоть каплю такта — попрощаться с теми, кто задержался.

Но у меня тоже имелось одно важное дело. Вчера я не могла. Вчера ни слов, ни сил не было, а сегодня… мне требовалось извиниться перед Даном за свою выходку.

Я была убеждена, что смогу сделать это сразу, едва проснусь, но исчезновение их светлости мои расчёты сбило. Зато намерение никуда не делось, равно как и желание покончить с этим делом как можно скорей.

Именно поэтому я тут же выбралась из постели и застыла на миг, пытаясь сообразить, как быть.

Вариант «остаться в покоях и дождаться возвращения герцога» — не рассматривался.

Вариант «отправиться на поиски Дана в человеческом облике» был отброшен практически сразу. Причём, соль заключалась не в конспирации. Просто, как заметил тот же Дан, я — будущая хозяйка этого замка и прочих территорий, следовательно, мне нужно соответствовать. А в данный момент соответствовать не получалось. Платья, купленные в Фагоре, были недостаточно хороши, да и привести себя в подобающий вид быстро я бы не сумела — одна причёска минимум получаса требовала.

Итог? Да, я отправилась в ванную комнату, чтобы сменить форму, и через несколько минут из покоев «кузины» вывалился единственный в своём роде, невероятный и замечательный… золотой толстопопик. Ну если словами всё того же Дантоса пользоваться.

Прислушавшись к царящей вокруг тишине, толстопопик изящно вильнул хвостом и посеменил к лестнице. Встреча с герцогом Кернским была неминуема и очень желанна.

Торопливый шаг, знакомый маршрут, тишина постепенно сменяется звуками возни и ленивой утренней жизни. А чуть позже, когда уже оказываюсь на первом этаже, к звукам добавляется радостный гул нескольких десятков голосов и звон бокалов.

Мне не нужно видеть, чтобы знать — это те самые гости. Мысленно ухмыльнувшись и вообразив сонно-подпитые лица и помятые платья, я сворачиваю к залу приёмов, чтобы через несколько шагов споткнуться и настороженно замереть.

Причина? Просто из зала неожиданно донеслось громкое «ах», за которым последовал звук падения. Гул голосов резко затих, а в наступившей тишине прозвучало паническое:

— Катарина!

Секунда, две, три… Ну а дальше…

— О небо! Сделайте же что-нибудь!

Голос принадлежал Сиции. И в нём опять-таки звучала паника, причём довольно натуральная.

Но мы с драконьей сущностью этой панике не поверили. Движимые не столько тревогой, сколько любопытством, ломанулись к дверям зала и, протиснув морду между платьем леди Виолетты и ногой какого-то хлыща, вновь замерли.

Картинка, которая представилась взгляду, была банальна и одновременно удивительна: зал приёмов, полукруг гостей, в который затесалась и я, а прямо по центру — Вернон, Дантос, Сиция и распластанная на полу Катарина.

Последняя, разумеется, не умерла. Она пребывала в обмороке. До этого момента мама с дочкой, видимо, общались с Дантосом и магом, и вот в процессе общения обморок и случился.

Судя по лицам присутствующих, подобного события никто не ждал. А судя по эмоциям, которые испытывали «бесчувственное тело» и графиня, акт был тщательно спланирован.

Глядя на это дело, я сперва испытала недоумение — зачем? А минутой позже смысл затеи таки приоткрылся…

Сиция всплеснула руками и обратилась уже не ко всем, а лично к Дантосу:

— Ваша светлость! Катарина, кажется, умирает!

И, доведя звучащую в голосе панику до предела, добавила:

— Сделайте же что-нибудь!

— Что? — отозвался сбросивший растерянность Дан.

Про нашатырь «перепуганная до смерти» мать не вспомнила, про воду и ослабление корсажа — тоже. Выпалила замечательное:

— Ей нужно искусственное дыхание. Срочно!

Пауза, которая после этого заявления повисла, была долгой, а тишина — гулкой. И хотя к размышлениям ситуация не располагала, не оценить наглость «любительниц живописи» я не могла.

Ну да. Да, конечно! Мужчины при виде женской дурноты часто теряются, а подтолкнуть растерянного человека к нужному действию гораздо проще. Дальше совсем легко: дыхание рот в рот — это очень… близко. После такого, да ещё в присутствии десятка благородных свидетелей, свадьба становится вопросом времени.

Вот только…

— Помнится, вы лекарские курсы заканчивали, — сказал герцог Кернский.

— Да, но подобному там не учили! — тут же нашлась Сиция.

— А я? Откуда мне знать, как искусственное дыхание делается? — парировал Дан.

Ответ графини был нелогичен, но прекрасен:

— Но вы же мужчина!

Дантос заломил бровь, а драконья сущность подсказала — остатки его веры в то, что Катарине и впрямь нужна помощь, рассыпались в пыль.

Только Сиции было плевать.

— Ваша светлость! — взвизгнула графиня истерично.

Всё. Маленький дракон не выдержал. Вынырнул из толпы, сказал тихо:

— Ву. — Сейчас я это дыхание сделаю.

И слегка вздрогнул, когда Дантос повернул голову и спросил на полном серьёзе:

— А ты умеешь?

— Ву-у-у! — Нет. Но сейчас научусь!

Сказано — сделано. Золотая девочка устремилась к бесчувственному телу. Шла медленно, но неотвратимо, и действительно намеревалась попробовать. Правда… не срослось.

— Это… что? — прошептала Сиция шокировано.

А едва сообразила к чему дело движется, заверещала на весь Керн:

— Уберите! Уберите свою ящерицу! Из неё же дым идёт! Она же сейчас огонь выдохнет!

Умирающая Катарина среагировала тотчас. Она взвилась на ноги с такой прытью, что любой здоровый позавидует. И тут же побледнела, как полотно.

Просто Сиция не лгала, из драконьих ноздрей в самом деле дым струился. Жаль только я сама этот момент проморгала. В смысле, не заметила, как пламя призвала.

— Нет! — взвизгнула уже виконтесса, и я, подумав, остановилась.

Зал приёмов опять затопила тишина. Похмельные гости, которые секунду назад готовы были очнуться от охватившего ещё вначале действа оцепенения, снова застыли. Мать с дочерью тоже замерли. А герцог Кернский…

— Леди Катарина, леди Сиция… — недобро прищурив глаза, начал он. — Вы знаете как я отношусь к подобным вещам? Ко всякого рода ужимкам, интригам, спектаклям?

Судя по реакции упомянутых дам, а также некоторых из гостей, отношение Дана секретом действительно не являлось. И было резко негативным, кстати.

Лично для меня этот момент стал открытием. Видя, как блондинчик сооружает себе щит из двух ушлых аристократок, я бы ни в жизнь о его нелюбви к интригам не подумала, тем не менее…

— Я прошу вас покинуть мой замок, — продолжил владыка Керна. В его голосе прозвучала сталь, а во взгляде серых глаз лёд появился. — Верю, что вы успеете до обеда.

— Но… — выдохнула Сиция, чтобы тут же запнуться.

А Катарина среагировала не сразу… «Юной и свежей» понадобилось полминуты, чтобы нацепить на лицо маску изумлённой невинности и найти приличный аргумент.

— Но как же каталог? — старательно притворяясь, будто ничего особенного не произошло, пропищала она. — Как же императорский музей?

— Два века без этого каталога жили, — процедил Дантос. — Значит, и дальше проживут.

Тон был убийственным, но виконтесса не прониклась. Даже рот открыла в явном намерении возразить, но герцог такой возможности не дал. Холодный до ледяной корочки сверкнул глазами и направился прочь. Точнее — прочь от них и прямиком ко мне.

Глядя на это дело, маленький дракон грациозно развернулся, показывая, что предлагает покинуть благородное собрание. Дантос предложение одобрил. Едва он приблизился, мы продолжили путь вместе. Бок о бок. Человек и дракон.

Свидетели разыгравшейся сцены от шока уже отошли, но по-прежнему притворялись статуями. Тем не менее расступились с похвальной быстротой.

Когда мы уходили, на нас были направлены все до единого взгляды, но ни меня, ни Дантоса этот момент не волновал. Уверенно и спокойно мы покинули зал приёмов и направились к лестнице, ведущей на хозяйский этаж.

Где-то на середине холла, когда вышли из зоны слышимости, Дантос спросил:

— Как ты тут оказалась?

— Тебя искала, — честно ответила я.

— А зачем?

Я вздохнула. На миг зажмурила глазки и призналась:

— Хотела извиниться за вчерашнее. Я… так неправа была. Я… такая дура.

Блондинчик промолчал. Но драконья сущность уловила крупицу то ли облегчения, то ли радости.

Через миг мой спутник остановился. Я, заметив отставание, тоже встала и повернулась к нему. А он плавно опустился на одно колено и прошептал с невероятной, умопомрачительной искренностью:

— Ты выйдешь за меня?

Сердце пропустило удар, а я…

Я сказала единственное, что могла сказать:

— Ву-у-у.

Что означало… да.

Эпилог

В кабинете их светлости витал аромат кофе и терпкого мужского парфюма. За окном привычно кружились снежинки, а затянувшие небо облака напоминали тёплое мягкое одеяло. Казалось бы, в такой атмосфере только и остаётся, что расслабиться, но я была напряжена до предела. Правда, напряженность не помогала…

— Шах и мат, — сказал Вернон вкрадчиво. Тут же расплылся в самодовольной улыбке и вальяжно откинулся на спинку кресла.

Я же вытаращилась на шахматную доску, чтобы через миг заозираться в поисках чего-нибудь, чем можно в мага запустить.

Увы, но тяжелых предметов под рукой не оказалось. Из того, чем можно кинуть — только жалкая горстка пешек, которых мне благополучно «скормили». Правда, я уже была согласна и на это, но…

— Если будешь всякий раз избивать своего партнёра — никогда не научишься, — в голосе Вернона прозвучало ехидство. — И вообще… умей проигрывать, Астрид.

Я вспыхнула моментально!

Умей проигрывать? Да… да что он себе позволяет?!

Я не гроссмейстер, но в шахматы играть всё-таки умею! И тот факт, что за последние три дня проигрываю со счётом «тридцать — ноль» — точно результат мухлежа!

Нет, я клянусь, Вернон действительно мухлюет! Не понимаю как, но…

— Ну неужели ты думаешь, что я стану тратить магию на какую-то игру? — угадав ход моих мыслей, спросила эта ехидна. — За кого ты меня принимаешь?

Хотелось сказать что-нибудь едкое, но я сдержалась. Просто драконья сущность в который раз прикинулась ветошью и пояснений по поводу искренности этого пройдохи не дала. Она, чтоб её бес пожрал, всей этой ситуацией забавлялась. А я злилась! Потому что три дня сплошных поражений — это перебор!

Отдельная гадость заключалась в том, что Дантос за меня не вступался. Сидел, закопавшись в свои учётные книги, изредка отвлекался на нас и посмеивался.

Вернее, это вчера и позавчера он в книги таращился, а сегодня разбирал почту. Огроменную стопку писем, которую с утра привезли.

Угу. Писем было в самом деле много. Просто осень выдалась предельно дождливая и с почтовыми каретами случилась беда. А последнюю неделю — с того самого дня, как мы с ребятами из стражи третий потайной ход обнаружили — подмораживало. Вот почтальоны из грязи и выбрались. А герцог Кернский разом получил все письма, которые ему за несколько недель полагались.

— Астрид, Астрид… — вырвал из внезапных раздумий голос мага. — Будущей герцогине не пристало корчить такие рожи.

Вот теперь захотелось не просто швырнуть что-нибудь тяжелое, а убить! И я бы непременно это сделала, но меня отвлекли.

— Хм… ну надо же, — протянул молчавший до этого времени Дан. Он держал в руках очередной конверт и выглядел слегка растерянным. — Письмо из Рестрича.

Я замерла на мгновение, а потом резко встала и направилась к письменному столу. И тут же услышала:

— Это не тебе, Астрид. Это мне.

Что, простите?

Поводов не доверять Дану не было, но я всё-таки усомнилась. Подойдя к столу, вынула из рук светлости конверт и искренне растерялась. Адресатом в самом деле значился Дантос. Он и только он.

Я разочарованно вернула письмо блондинчику, а тот подхватил нож для бумаг и ловко это письмо вскрыл. В следующую секунду удивлялись уже вместе. Просто внутри конверта ещё один, второй обнаружился.

— Нет. Всё-таки тебе, — приглядевшись к надписи, сказал герцог Кернский.

А я сообразила: отправитель просто подстраховался. Ведь Дантосу письмо дойдёт непременно, а Астрид дочь Трима — персона… своеобразная. В её случае всякое возможно. И раз так, то…

В общем, отправитель угадал — страховка пришлась очень кстати. Не будь первого конверта, мы бы вряд ли это письмо увидели. Ведь «кузина» в замке как бы не появлялась. Доподлинно о её присутствии знала лишь горстка слуг в составе Полли-Жакар-Роззи, ну и один стражник. Остальные могли лишь догадываться.

Угу. Несмотря на просевшую конспирацию, показываться обитателям замка я не спешила. Только с Полли общалась. Впрочем, общалась — громко сказано. Ведь с момента бала всего три дня прошло.

— Ты читать будешь? — вырвал из новой задумчивости голос Дана, и я встрепенулась.

Опять пригляделась к надписи на конверте и нахмурилась, пытаясь сообразить, кому может принадлежать столь корявый почерк. А когда вынула само письмо и вчиталась в первые строчки, загадка решилась. Это брат прислал. Торизас!

Так-так-так… И что там у нас?

«У нас» оказалось много. Даже больше, чем хотелось бы!

Письмо содержало четыре листа и начиналось с нетипичной для Тора фразы: «Здравствуй, драгоценная моя сестричка…». Причём именно так, с многоточием! А продолжалось…

В общем, Тор писал обо всём. О том, как все рады, что я нашлась. О том, как счастливы, что изыскала возможность посетить родной город. О погоде, которая после нашего отъезда установилась. О мамином кулинарном эксперименте — варке варенья из тыквы. О вкусе испечённого с начинкой из этого варенья пирога…

Он писал, а я читала. Внимательно и вдумчиво!

Вначале улыбалась и радовалась, но чем дальше, тем сильнее становилось чувство, будто что-то не так.

Просто Торизас не из тех, кто ценит вот такие подробности. Да и любовью к процессу письма брат никогда не отличался. И вообще… все эти строчки и абзацы, создавали сперва лёгкое, а потом крепкое ощущение того, что брат к чему-то ведёт. Попутно заговаривая зубы. Усыпляя бдительность!

Причём, тон письма говорил, что пугаться не стоит. Что речь о чём-то хорошем, ну или около того.

Тем не менее, где-то с середины я начала хмуриться, и следивший за мной Дантос тут же насторожился.

— Что там? — спросил он, но я отмахнулась.

Вернон, от которого ситуация также не укрылась, поднялся из кресла и приблизился к столу. В итоге, в меня упёрлись два напряженных взгляда, но я внимания опять-таки не обращала. Я читала!

О кислых минах Нила и Дурута — старейшины никак не могли забыть недавние события. О трещине в городской стене, которая, безусловно, из-за показательного выступления драконов образовалась. О насморке, который подхватил первенец моей дорогой Юдиссы. И даже о возлюбленной Тора, о Виритте!

Когда брат начал описывать платье, в котором накануне появилась его зазноба, я не выдержала. Решительно перевернула лист и заглянула в самый конец письма.

И поняла — предчувствия не обманули! Вся эта вода была изощрённой подводкой к главной новости.

Новость шла последним абзацем, который гласил:

«Драгоценная моя сестричка, кстати… Помнишь, что ты мне накануне отъезда сказала? Мол, ты не уверена, но есть подозрения, что в лабиринте что-то нарушилось? Так вот… Спешу сообщить, что ничего в лабиринте не нарушилось. Просто ты его сломала. То есть совсем. Полностью!»

Я прочла и застыла. Замерла в неописуемом шоке.

Правда причиной шока был не лабиринт — бес с ним. Меня поразило это гадкое, клеветническое «ты».

Почему сразу я?

Разве это я Дантоса к озеру Отречения посылала? Разве я велела ему розовый алмаз принести? В конце концов… разве это я древнего «червя» убила? Да я… я вообще мимо проходила! Ну то есть пролетала. Ну то есть…

— Астрид, что? — не выдержал Дантос, и я обиженно швырнула письмо на стол.

— Последний абзац, — пояснила с чувством. — Читайте!

Герцог Кернский и маг дружно склонились над листом, чтобы вглядеться в корявый почерк Тора. Читали долго. Дольше чем требовалось! А потом… Дантос поднял голову, подарил тёплый взгляд и спросил:

— А кто первый розовый алмаз из паза выдернул?

Память услужливо подбросила красочную картинку…

Остров посреди озера Отречения, большая полость в камне и великолепные розовые кристаллы красивой огранки, которые складываются в ровный, симметричный узор, очень похожий на то, что магической сеткой зовут. Моя рука, которая тянется к одному из камней и застывший в глазах Дантоса вопрос: «а может не нужно это трогать»?

И мой ответ уже вслух:

— Старейшина Нил сам такое условие поставил!

А дальше…

Впрочем, неважно.

Я тряхнула головой, прогоняя воспоминание и возвращаясь в уютный кабинет, к хитро взирающему на меня герцогу.

Ну да, первый кристалл выдернула я. Потом даже попробовала поставить его на место, но увы — возвращаться в паз кристалл отказался. Это, безусловно, свидетельствовало о том, что магическая сетка разрушилась и уже не восстановится. То есть… в какой-то, очень маленькой степени, с гигантской натяжкой, слова брата… можно назвать не лишенными смысла. Но он не имел права так говорить, потому что…

— Торизас про первый алмаз не знал! — выпалила я.

Мужчины моё возмущение, увы, не оценили. Переглянулись, чтобы через мгновение залиться дружным некультурным хохотом. А я… надулась и отправилась к шахматному столику. Расставлять фигуры, чтобы… позорно проиграть Вернону очередную партию.