Удел зверя

Го Виктория

ГЛАВА 1.

ОТМЕНЯТИНА.

Конечно, я человек исполнительный, но ленивый. И так, как шефа сегодня на работе не было, половина сотрудников фирмы тоже решила устроить себе выходной (это те, у кого поливочный день на даче). А остальные счастливчики, дач не имеющие, в такую жару предпочли сидеть в кондиционированной прохладе офиса и заниматься своими делами: пастись в "одноклассниках" или "контакте", резаться в сетевые игры, вязать носки.

Я же до безумия люблю читать. И так как книги нынче "кусаются" по цене, да и складывать дома мне их уже некуда, я давно переключилась на бесплатные электронные библиотеки и гигабайтами употребляю все, начиная от фентези романтик, до мистики и ужасов, не пренебрегая и слешем (хоть и не являюсь японской домохозяйкой).

Короче, весь тихий, незамутненный шефским присутствием, день я читала, и естественно, сделать ту работу, которую должна была - не сделала. Поздним вечером, возвращаясь по холодку в душную квартиру, с тоской размышляла о собственной безалаберности. Завтра шеф выйдет на работу, а у меня, как у золушки "чечевица от гороха не разобрана", "семь розовых кустов не закопаны", договоров нет.

Будет мне завтра "юрьев день" по статье "несоответствие занимаемой должности". Стало так тоскливо, хоть волком вой! И ведь некого, кроме себя любимой винить!

Квартира встретила меня радостной жаровней. Откупорив запертые окна, еще раз поклялась себе на следующее лето разориться, наконец, на кондиционер. Сейчас дергаться уже было поздно - во-первых, хорошие кондиционеры уже давно расхватали, а во-вторых, очередь на установку расписана на полтора месяца вперед, то есть до октября. Лучше уж подождать еще немного и воспользоваться новогодними скидками.

Вяло поковыряв надоевшие пельмени, отправилась в койку, но сон не шел, хотя я и чувствовала усталость. Мысли опять вернулись к шефу, и мне очень остро захотелось вообще завтра не просыпаться, либо очутиться в другом месте, желательно подальше от шефского праведного гнева.

Ох, дура! Не даром сказал умный человек - иногда мечты сбываются. В кошмарах. Это явно мой случай.

***

Мне было тепло и уютно, но какая-то зараза залезла в мою постель, и вовсю толкалась и пищала. Хором. И постель пахла зверем и молоком?!

Широко распахнув глаза, я с суеверным ужасом уставилась на что-то черное и шевелящееся прямо перед ними. Поводив взглядом из стороны в сторону, внезапно поняла - что это черное - нос!

Сфокусировав взгляд, я уткнулась в огромную гору рыжего меха, украшенную двумя рядами розовых распухших сосков, около которых пища и суетясь, толкались на подгибающихся толстых лапках шестеро упитанных пятнистых щенков. И, судя по углу зрения, я размером их не превышаю!

Первым порывом было - убежать, но я заблудилась в ногах, которых внезапно оказалось гораздо больше, чем помню. Брякнувшись на пузо, я непечатно выразилась, при этом из горла вырвался тихий скулеж!

Мама, роди меня обратно! Ага, только что родили!

Если черный нос - не глюк, и не сон, а четыре ноги не от конопли, то я - такое же толстое, пятнистое недоразумение. Добейте меня шваброй!

Откуда-то сверху донесся громовой голос:

- Деда, а деда! Этот - гляди-кось, слабенький совсем! Ни стоять толком не может, ни мамку сосать!

Последовал не менее громовой ответ:

- Да, внучек, этот, кажись, больной. Маврюшка его не выкормит, топить надоть! Чего зазря молоко переводить!

Я сплю, или это про меня? Не надо меня топить, я еще пожить хочу, а про швабру - это я фигурально! Шеф! Прости, я больше не буду книжек на рабочем месте читать!

Но тут меня подхватили под брюхо и сунули в грубый мешок, украшенный дырками и пахнущий пылью, заставившей прочихаться целой очередью.

- Неси на речку, да камень не забудь положить, а то всплывет, - прогремел "добрый" дедушка.

Я засучила лапками, чихая и скуля во весь голос, но меня куда-то потащили, весело помахивая мешком.

Это сон! Просто страшный сон! Отчаянно думала я, задыхаясь от пыли. Сейчас я проснусь в любимой квартире, будет утро, и на работе я с удовольствием выслушаю выговор шефа, расцелую его в обе щеки, ... и побегу доделывать договора!

Ага, щаз! Мешок внезапно раскрылся, сверху чуть ли не на мою голову упал здоровенный булыжник, затем горловину завязали, и стали раскручивать меня вместе с мешком как космонавта на испытаниях.

- Бля! - емко отозвалась я, растопырившись морской звездой, летя вместе с моим дырчатым космическим кораблем прямо в холодную воду.

- Бульк! - ехидно отозвалась вода.

- Абзац кутенку! - подумала я, плавно идя ко дну.

Но, видимо, мои молитвы частично были услышаны, ибо большой булыжник, мой собрат по мешку, все-таки провалился в прорвавшуюся прореху, от чего мешок резко снизил скорость затопления. Однако, мой ангел-хранитель, видимо, оказался глуховат, потому что мешок ТОНУЛ! И я вместе с ним. Перебирая лапками все медленней, я попыталась нащупать ту дыру, в которую остановкой раньше вышел каменюка. Но, пуская пузыри, захлебываясь и путаясь в мешковине, поняла, что это - конец. Даже могилки у меня не будет!

"Напрасно старушка ждет сына домой..."

Булькающая тьма распахнула свои ледяные объятия.

Краем угасающего сознания, я почувствовала внезапный резкий рывок и отключилась.

ИСКАР эс`ДЕЙЛ.

День выдался тяжелый, раскисшая почва волгло чавкала под копытами замученного черного жеребца. Сырость мерзкой холодной лапой проникала под "зачарованный от дождя" плащ, и герцог лихо выбивал зубами модный танец дартваш в такт чавкающим подковам Агата.

Настроение упало от "очень зол" до "порву любого, кто попадется". А все так чудесно начиналось!

Королевская охота - последняя в этом сезоне, проходила в землях тер-уканских, поросших густыми лесами, прихотливо изрезанными множеством звенящих ручьев и речек. Герцог, увлекшись преследованием упитанного оленя, не заметил, как отстали собаки, другие охотники, а затем и его ближние. Агат не даром стоил в свое время герцогу целой деревеньки!

Лоснящийся черный жеребец змеей стелился меж деревьев, умело проскальзывая среди густых кустов. Никто во всей королевской свите угнаться за ним не мог.

Искар спохватился лишь к вечеру, когда олень словно сквозь землю провалился. Потеряв его след, герцог, к своему изумлению, внезапно понял, что потерялся и сам.

В лесу быстро темнело, и начался нудный осенний дождь. Агат и его хозяин изрядно устали, сначала в погоне, окончившейся столь бесславно, затем пытаясь выбраться из чащи. Спустя некоторое время, жеребец устало вынес своего седока к небольшой речке с открытым берегом, и тот решил заночевать на берегу, так как пробираться в кромешной темноте по густому подлеску - откровенная дурость. Если не себе шею, то коню - ноги точно переломаешь.

Герцог расположился на ночлег на небольшом взгорке, под еще не скинувшим листву раскидистым дубом - там было чуть посуше. Кое-как разведя небольшой костер из вяло чадящих полусырых сучьев, герцог укутался в подмокший плащ и задумчиво смотрел на огонь. Капли дождя, медленно просачиваясь сквозь густую листву и падая в костер, тихо шипели, рядом шумно вздыхал расседланный Агат, хрустя желудями и травой.

Искар злился. В такой глупой ситуации он не оказывался уже давно. Главное, не понятно, почему он так увлекся преследованием? Рьяным охотником он не являлся, хотя и выезжал на охоту частенько - положение обязывало, так как король-то - страстным охотником как раз и был.

И куда его занесло? Олень часто менял направление, настолько запутав герцога, что определиться не удалось. А тучи, затянувшие к вечеру все небо - скрыли и солнце, и звезды. Вот и гадай теперь, идиот!

Еще ладно, если сам к людям выйдешь, а если король объявит в розыск любимого друга - позора не оберешься! Двор судачить будет не месяц и не два - как "доблестный герцог Искар вел жизнь отшельника, благочестивую и дикую..." Кошмар! Хватало и того, что его чуть ли не в глаза "внебрачным сыном короля" называли!

Придется особо рьяных вызывать на дуэль, а король дуэли очень не любит. Он сильно обижается на тех придворных, кто НЕ внемлит его повелению. Обижается вплоть до конфискации имущества, земель и дворянского титула родственников особо отличившихся, а бывает, и до смертной казни последних (если выжили после дуэли).

Расположением короля Искар дорожил, несмотря на все слухи, и не только потому, что он - король, но еще и потому, что любил и уважал этого огромного, темноволосого великана, в каком-то смысле, действительно заменившего ему рано ушедшего отца.

Король и прежний герцог эс`Дейл дружили с детства, и, потеряв своего боевого друга в одной из междоусобных войн, король взял под крыло его семью: вдову, двух сыновей и дочь.

Искар, как старший сын, в свои неполные 17 лет, вынужден был принять на себя управление огромным герцогством, благо рассудительный юноша уже давно приобщался отцом к ведению дел. Но, если бы не своевременная поддержка короля, его семье пришлось бы очень туго. Спесивые бароны растащили бы все по камешку, так как бОльшая часть верных воинов отца сгинула в кровавой распре вместе с ним, а вновь набранные не больно то желали подчиняться осиротевшему малолетке.

Если бы не отряд, вовремя присланный королем, кто знает, остался бы хоть кто-нибудь из эс`Дейлов в живых.

Сейчас, спустя шесть лет, Искар с огромной благодарностью мог оценить щедрость Его Величества. Герцогство, после наведения порядка, поутихло. Часть баронов просто перебили, часть заново принесла присягу. Герцога окружили верные люди, которым он без всяческих сомнений мог доверить свою жизнь.

И если бы ни эта глупая выходка на охоте! Сидел бы сейчас в фамильном замке, в тепле у камина, смеялся над проделками близнецов, обоим как раз стукнуло по семь лет, но проказили они с огромным удовольствием и выдумкой, явно не по возрасту!

Молодой герцог неженкой не являлся, он уже успел поучаствовать в паре военных походов, но заснуть в такую промозглую погоду не смог. А посему, лишь только забрезжил серенький рассвет, герцог оседлал коня и, поддавшись внезапному импульсу, решил ехать вверх по течению. Возможно, этому поспособствовал казавшийся менее лесистым берег.

Радовало и окончание нудного мелкого дождя. Но небо, обложенное низко идущими тучами успешно скрывало солнце.

Ближе к полудню, герцог решил остановиться, чтобы дать отдых коню и пообедать подстреленным ранее зайцем. Разведя огонь, Искар быстро освежевал добычу, и, нанизав на заостренную палку, оставил истекать жиром над шипящим огнем под присмотром Агата. Сам же направился к реке, чтобы отмыться от крови.

Река в этом месте изгибалась и стала уже, зато ее течение - стремительнее. Искар уже встал было с корточек, когда его слуха коснулся тихий стон и плеск. Живо повернувшись, он увидел что-то бесформенное и темное, быстро плывущее под поверхностью воды. Не раздумывая, герцог схватил валяющуюся неподалеку ветку, и, в самый последний момент успел подцепить это и выдернуть из стремнины на песчаный берег.

При ближайшем рассмотрении, темный ком оказался старой дырявой мешковиной, а внутри герцог обнаружил маленького двух- или трехнедельного щенка, почти без признаков жизни.

- Вот это улов! - удивился Искар, положив щенка на ладонь и попробовав вытрясти из него воду. Затем помассировал животик.

Внезапно утопленник закашлялся и заскулил жалобно, трясясь в ознобе.

- Эх, бедолага! За что это тебя так? С виду вроде бы здоровенький... - заглянув под куцый хвостик, герцог поправился, - здоровенькая. Ладно, раз я тебя спас...

Щенок, завернутый в платок с вышитым герцогским вензелем, оказался черным, с небольшими белыми пятнами на голове, розовым пузиком и жалобными ярко- зелеными (необычными для собаки) глазами. Герцог упаковал дрожащий комок за пазуху, и, придерживая рукой, вернулся к костру.

Почуяв запах жаркого, подсохшая животинка зашебуршилась и высунула шкодный дергающийся носик сквозь шнуровку рубашки.

- Есть хочешь, малявка? - весело поинтересовался Искар, чуть надавив на принюхивающийся носик пальцем, вымазанным в жире.

Палец тут же облизали и попробовали пожевать.

- Мда, с зубами у нас негусто.

Герцог отрезал кусочек от зайца и на плоском камне мелко покрошил ножом. Вытащив из-за пазухи щенка, положил его около камня и с умилением стал наблюдать, как щенок, неуверенно пошатываясь, стал с жадностью давиться мясом.

- Не спеши, никто у тебя еду не отберет, - усмехнулся он.

Щенок, прокашлявшись, кинул внимательный взгляд на Искара, и стал есть медленнее. Герцог удивился так, что забыл, что сам голоден!

- Ты что, меня понимаешь, что ли? - и, помотав головой, решил, - Да нет, бред просто! Как же мне тебя называть?

Он рассматривал толстолапого звереныша, выискивая ассоциации.

- Я тебя нашел, может Найда? - щенок резво мусолил мясо, не поведя и ухом, - Пятна у тебя яркие, может - Пятнашка? - игнорирование, чавканье, - Нет? Ты черненькая и маленькая как...Козявка?

Щенок подавился, и, растопырив конечности, стал судорожно откашливаться. Герцог сокрушенно покачал головой и легонько постучал пальцами по черной спинке.

- Я же говорил, не спеши! Козявочка, порядочные леди за столом не давятся едой, а воспитанные не чавкают, и не вляпываются лапами в еду!

Щенок, откашлявшись, казалось, с укоризной смотрел прямо в глаза герцогу. При этом его бровки с белыми, словно нарочно нарисованными пятнами, стали домиком, придав уморительный вид, и герцог покатился со смеху. Щенок обиженно тявкнул тонким фальцетом и плюхнулся на объемистый задик. Искар поднял обе ладони в защитном жесте и пробормотал, давясь смехом:

- Ладно, ладно! Извини, я и сам не лучше! Заблудился тут во время королевской охоты. Вот будет радости у двора, когда я вместо дичи привезу тебя! Малявка вместо оленя!

Герцог помрачнел, а щенок, качаясь, проковылял к нему, и лизнув в руку, сладко зевнул, показывая три с половиной зуба.

- Спасибо, утешительница! - герцог подхватил ее под пузико и опять положил за пазуху, предварительно вытерев увертывающуюся мордаху. Щенок пригрелся и быстро заснул.

Быстро покончив с зайцем, герцог вновь вскочил на коня и поехал дальше вверх по реке, логично рассудив, что если была мешковина и щенок, значит, и жилье неподалеку найдется.

Ожидания оправдались. Скоро он выехал к дороге, ведущей в небольшую деревеньку.

ОПЯТЬ Я.

"It`s alive!" - подумала я, когда кто-то бесцеремонно стал трясти меня за задние ноги. Прокашлявшись, и продышавшись, я ощутила, как меня массируют по животу. Кайф! Спасение и массаж бесплатный - 1 штука. И пахнет мой спаситель, словно майский сад моей бабуси - цветами яблони и жасмином.

После ледяного купания меня завернули в платок, пахнущий своим хозяином, и я смогла, наконец, полюбопытствовать, кому, собственно обязана.

Молодой мужчина, показавшийся мне великаном, хотя на самом деле ростом 170-175. Эх, жаль, сравнить не с чем! Вот бы сюда автобус, или внедорожник! Сразу стало бы ясно. Но вокруг наблюдался только заросший кустами берег реки, и мой спаситель, в стремном прикиде: рубаха на шнуровке цвета кости, кожаный такой колет тоже на шнуровке и серебряных пуговицах, темные узкие брюки, заправленные в высокие сапоги. Стройную талию обхватывал широкий пояс в серебряных бляшках, с привешенными к нему ножнами и мечом, с другой стороны - с кинжалом. Худое скуластое лицо обрамляли мягкие каштановые кудри чуть длиннее плеч. А какие у моего спасителя были глаза!

Когда он поднес меня поближе к лицу, я задохнулась от зависти. Огромные, светло-синие, с более темной радужкой по краю! А ресницы! Max-factor отдыхает!

Не смотря на то, что черты его лица были немного острыми, веяло от него некой аристократичностью; таких, бабуля рассказывала, еще в революцию расстреливали.

А за пазухой у него тепло и как-то по-домашнему уютно стучит сердце. Я прибалдела, пригревшись. Из нирваны меня вывел убийственный аромат жареного мяса.

Незапланированные водные процедуры очень способствуют пробуждению. Тем более, что утренней порции молока меня лишили таким жестоким способом. Приняв настойчивое урчание в животе за руководство к действию, я стала усердно скрести лапками его рубашку, и мне удалось нашарить носом вырез со шнуровкой. Свезло! Только в тугую шнуровку кроме носа ничего больше не пролезало. Взвыв от обиды, услышала свой слабый писк и устыдилась. А ведь какой у меня голос был! Когда собиралась с друзьями, пела под гитару так, что просили еще и еще, пока голос не садился.

А это - что? Как клопа придавили, да еще и надругались над его телом. Бе-е-е! Хочу обратно! Верните меня взад!

Тем не менее, мои действия привлекли внимание моего спасителя, и он благородно вытащил меня и поставил около плоского камня с накрошенным одуряющим дымящимся мясом. Вот добрый человек! Пусть сбудутся все твои мечты! И пальцы у тебя - вкусные!

Да, но до камня еще пару шагов дойти надо! Как эти собаки в своих лапах не путаются?

Выписывая кренделя и шатаясь, как дядя Вася после третьей бутылки, кое-как доплелась до вожделенного мяса и с жадностью стала им давиться.

Спасительное замечание последовало вовремя - я слишком поспешила. Кинув на своего спасителя благодарный взгляд, стала есть медленнее, тем более что первый голод утолить успела. Но когда этот благодетель стал присваивать мне клички, как какой-нибудь дворовой...Черт, а я ведь и есть собака!

-....черненькая как Козявочка! Нет, слишком длинно...Козя? Не очень..Ява!

Ага, ты меня еще "Парламентом" назови! От возмущения я аж задохнулась, и если бы этот...нехороший человек не постучал мне легонько по спинке - этот обед был бы последним.

Нет, обиженно думала я, обозвал меня, как портовую шлюху, так еще теперь и хороших манер требует! От собаки!

На себя посмотри, джигит-переросток! Еще и ржет, как лошадь.

"Сам такой" - обиделась я вконец и гордо повернулась к нему попой. Пусть любуется.

Наконец, отсмеявшись, он извинился, чем удивил меня до потери пульса. Нет, я, конечно, все понимаю, но чтоб перед щенком извинялись? У него все дома? Какой такой двор? Какая такая охота? Здесь что - монархия что ли? Еще и потерялся? Нет, надо срочно людей искать, а то сдохнешь тут с таким сопровождающим! Где мы спать будем и что есть? Заяц-то весь кончился!

Мужик, не дрейфь, все пучком! Я на тебя надеюсь, думала я, лизнув его измазанные в зайце ладони. Вкусно! Так бы и съела всего, жаль не влезет, крупноват для меня. Ох-хо-хо. Спать что-то хочется. Это все щенячий организм: пожрал, поспал. Лайф, как говориться, в кайф.

Свернувшись клубочком за пазухой, краем уха я слышала перестук копыт. Ну да, мой спаситель "мерседеса" не имеет, а конь у него черный как ночь. Значит не принц (те все больше на белых ездят). Но мой все равно лучше, потому как спас, да еще и заботиться. Как говорила Габа - я везучка!

Проснулась я внезапно. Мы находились в срубовом доме, мой спаситель сидел на деревянной лавке и отстраненно изучал огонь в очаге. Не хочу прерывать его мечты, но труба зовет! Попищав, вывела парня из комы.

- О, Ява, уже проснулась?

Нет, блин! Буду спать вечно! Спусти меня вниз, идиот, а не то я прямо на лавке обделаюсь! Он, видимо, верно истолковал мое перетаптывание, и в два шага я оказалась уже на дворе, где наконец-то смогла облегчиться прямо среди пышной клумбы с зеленым салатом. Мой хвостик жил отдельной жизнью, поэтому, когда я возвращалась к парню, хвост гордо смотрел в небо.

- Воспитанная, - с уважением протянул он, - есть хочешь?

А дают? Бодро гавкнув тонким фальцетом, я дала унести себя в дом. Я говорила, что я его люблю?

Передо мной поставили миску с молоком. Только сунув в нее морду, я оценила всю прелесть засады, в которую угодила. Если сувать морду в миску - молоко попадает в нос. Отфыркавшись, я попробовала хлебать, сворачивая язык "половничком".

Мда, в этом я не спец. При такой скорости молоко быстрее скиснет. Дайте мне соломинку! Любовь моя убывала с большей скоростью, чем белая жУткость из миски.

Нечаянно подняв морду вверх, напоролась на ехидную ухмылку своего спасителя. Вот сволочь! Еще и издевается!

Он, словно понял мои мысли, развел руками и произнес:

- Ну, извини, соски нет!

Ах ты, гад! - прорычала я, но услышала только тонкое: "м-р-рф!" Блин, даже выразиться не могу! В тоске сердечной сама не заметила, как выхлебала все молоко.

Абзац!

Обалдело уставившись на пустое донышко, зависла в ступоре.

Внезапно теплая ладонь прошлась по моей спинке и кормилец похвалил:

- Ну, вот и умница! Скоро поедем домой, оказывается, я такой круг сделал, что вышел почти к границе своих земель.

О, у него есть земли? Значит, точно аристократ. Ладно, приедем, посмотрим, где живет, - думала я, опять укладываясь на боковую. Щенячья жизнь. И, самое удивительное, казалось бы, я должна биться с нервным срывом на почве смены тела и жизненных обстоятельств. Но внутри меня царило стойкое спокойствие. Я жива, хозяина нашла, кормят, поют, спать укладывают, даже у сердца носят! Чего еще надо? Домой вот отвезти обещали. Пусть и на коне, а не в купе-люкс.

Да, мир явно был иной, и цивилизация здесь сильно отставала в развитии от нашей. Но здесь живут люди, разумные и я их понимаю. Кто знает, может мне удастся найти помощь? Надо только набраться терпения, подрасти, научиться общаться для начала с каштановым голубоглазиком. А то - спишь, ешь, скулишь. Мрак!

Долго спать мне не дали. Послышался шум, мой спаситель, быстро собравшись, сунул меня за пазуху, и вышел на улицу к своему коню. С моего мелкого роста, Агат (так коня звали) казался мне ростом с 9-ти этажный дом как минимум. Даже высунув нос и один глаз из шнуровки (тесная она все-таки!), я смогла оценить его здоровенные зубы, когда он оглушительно заржал. Не конь, а тираннозавр просто!

Мы вскочили в седло (мое сердце екнуло) и, направившись к воротам, тепло попрощались с хозяином дома. Тут я наконец-то и узнала, что спас меня целый герцог Искар эс`Дейл. Почти как "Искра", подходит к его глазам - они такие же яркие.

Проезжая по пыльной улице мимо деревянных избенок с покосившимися плетнями, я вдруг услышала знакомый голос, заставивший непроизвольно вздыбить шерсть на загривке и тонко зарычать.

ИСКАР эс`ДЕЙЛ.

Искар сильно удивился, узнав, что деревенька эта находилась всего в полудне пути от границы с его герцогством. Это ж надо было так по лесу прокружить!

Королевская охота здесь, естественно, не появлялась, поэтому деревенские, во главе с седым старостой, высыпали навстречу путнику. Так как деревенька находилась в стороне от главной дороги и торговых маршрутов, то знатные господа в нее не заезжали, наверное, с самого основания ни разу. Староста с поясным поклоном проводил гостя в дом, самый богатый в деревне.

После ночевки в лесу, Искар хотел было заночевать здесь, но, узнав, что до дома рукой подать, решил ехать, благо дорогу ему объяснили во всех подробностях.

Поэтому, потребовав лишь миску молока и горячего травяного чая, он с удовольствием напился и стал веселиться, глядя, как его "трофей" осваивает процедуру хлебания из миски.

Ему показалось, что щенок таким образом еще не питался, и, с явной обидой на мохнатой мордочке, изгвазданной молоком, уставился прямо ему в глаза. Что-то не то происходит с этим щенком. На ехидное замечание о соске, его окинули явно презрительным изумрудным взглядом, и лихо вылизали все молоко за минуту.

На похвалу щенок ответил озадаченным выражением измазанной мордочки. Судя по сонно закрывающимся глазкам и скулосворачивающему зеванию, малышка опять готова была завалиться спать. Искар уложил ее обратно на лавку, но тут в комнату почтительно склонив голову, вошел староста.

- Господин! Может быть, все-таки заночуете у нас? В дороге, говорят неспокойно.

- Что так? - удивился герцог.

- Да на границе, говорят, банда объявилась, пошаливают. А Вы, простите, хоть и благородных кровей, и мечному бою обучены, да только один едете. Мало ли...

Но герцог уже решительно настроился на ночевку в родном замке, да и ищут его возможно уже. Беспокоить мать ему не хотелось. И он резко встал.

- Спасибо тебе, Аггей, за приют и за молоко, - староста хмыкнул, взглянув на мелкую тушку дрыхнущую на лавке, ставшую совсем круглой в талии.

Герцог оставил на столе целую сребрушку за приют и указание пути, и, подхватив проснувшегося от голосов щенка, вышел из дома. Агат был уже готов, и через пять минут Искар, тепло попрощавшись, выехал со двора.

Любопытный черный нос и зеленый глаз украшали собой вырез рубашки, заставляя герцога прикусывать губу, чтобы не ржать в голос. Внезапно из покосившейся избенки выскочил вихрастый мальчишка лет 7-10 и радостно завопил, тыча в грудь Искару грязным пальцем.

- Деда! Смотри, кажись, господин щенка нашей Маврюшки стащил!

Герцог явственно ощутил, как толстый комок у его сердца внезапно стала бить мелкая дрожь. Нос и глаз исчезли, а щенок, пятясь, стал перемещаться ему за спину, но уперся в боковой ремень, на котором за спиной висел арбалет.

Из избушки тут же показался не менее лохматый пожилой мужик разбойного вида и грозно заступил дорогу жеребцу. Агат, будучи боевым конем, радостно оскалился, предвкушая разборки, и стал было выворачиваться поудобнее, для коронного удара копытом, но Искар натянул поводья и конь застыл.

Надменно подняв бровь и выпятив челюсть, герцог брезгливо поинтересовался:

-Наверное, почтенному хозяину этот щенок был настолько дорог, что на него не пожалели даже рваной мешковины и студеной воды?

Дед, крякнув, выпучил глаза и оторопело пялился на Искара. Шустрый внучок юркнул за его широкую спину.

- Дак, это...Значится как?

Тут Агату обидно заржал, за ним засмеялись и соседи лохматого деда. Смилостивившись, герцог достал обкусанный медяк из поясного кошеля и, кинув его на землю у ног незадачливого собаковладельца, процедил:

- Это тебе за мешковину. Прочь с дороги, деревенщина!

Понятливый конь, нависая над мужичком, вынудил его отступить к дому и, гордо перебирая копытами, унес всадника из деревни. Искар сквозь рубашку погладил дрожащее тельце, и щенок заметно расслабился, поняв видно, что его никому не отдадут.

Спустя пару мгновений малышка уже сладко спала, щекотно дыша герцогу прямо в пупок, вызывая у него, кроме щекотки, чувство умиления.

ГЛАВА 2.

СНОВА Я.

Когда я поняла, что Искар не отдаст меня этому чумному деду и его жутковатому внуку, готова была пятки лизать своему новому хозяину.

Хозяин! Как много в этом слове для сердца русского....Тьфу ты, пропасть! А ведь какие-то пару дней назад хотела иметь мужа. В те далекие времена у меня было всего две ноги и паспорт с самарской пропиской.

Теперь же вся родословная - на морде, с явными признаками двадцати различных пород. "Дворянка". И вместо Екатерины Ивановны зовут Козявкой! Эх, жизнь моя - жестянка, да ну ее в болото!

Почувствовав сквозь рубашку тепло герцогской ладони, я успокоилась. В конце концов, я жива и в ближайшее время мне ничего не угрожает. Будем следовать плану, глядишь, и смогу еще от шефа выговор заслушать в оригинале. И, уткнувшись в приятно пахнущую ямку пупка, сладко задремала.

Сон мне приснился яркий, красочный. Будто я - кошка, и сижу у бабули в кладовке, около крынки со сметаной. Лапой ее зачерпываю и облизываю - мм! Вкусняшка!

По усам течет, а я ем и все никак остановиться не могу. И вдруг, дверь резко распахивается, и входит моя бабуля-покойница, румяная, как при жизни, с полотенцем на плече и поварешкой в руке.

А у меня - вся морда в сметане!

Тут бабуля как закричит:

- Ах, ты, дрянь полосатая! Да чтоб ты треснула, паразитка! - и половником прямо в лоб!

С перепугу я как дернусь! И проснулась с сердцебиением.

ИСКАР эс`ДЕЙЛ.

Герцог ехал по петляющему проселку несколько часов. По его расчетам, он должен был оказаться уже на своих землях. До заката оставалась еще пара-тройка часов, ему следовало поторопиться, чтобы опять не ночевать в лесу.

Внезапно, щенок резко дернулся у него под рубашкой, от неожиданности Искар согнулся. И вовремя! Почти в ту же секунду, в волоске от его макушки звонко свистнула стрела, вылетевшая из кустов. Инстинктивно герцог метнул в ту сторону засапожный нож, смачно чмокнувший под заглушенный кустами вопль.

На дорогу со всех сторон посыпались заросшие оборванные люди с дубинками, а один, наверное, предводитель, вертел ржавой железякой. Отмахнувшись от косой рожи мечом, Искар кинул в другую кинжал. Агат в это время с хрустом пробил копытом башку третьему, радостно кусая за плечо завывшего в голос меченосца. Тот, выронив железяку, лупанул в кусты. Оставшиеся двое разбойников недоуменно переглянулись, и сопровождаемые грозным ржанием Агата, последовали за своим вожаком.

- И что это было? - спросил герцог, растерянно глядя на тела.

Трупы скромно промолчали.

Искар спешился, отведя жеребца к дереву, и, решительно перехватив меч, последовал в кусты. Но и там, кроме огромного детины с ножом в горле и тяжелым луком в лопатообразных ручищах, никого не было. Искар собрал ножи и, оттерев оружие об лохмотья убитых, рассовал все по ножнам.

Обыск тоже не прибавил ответов. Разбойники были обычными бродягами, лишь у лучника нашелся небольшой мешочек с украшениями местного производства - серебряными серьгами и колечками, которые он, видимо, позаимствовал у какой-нибудь мимо проезжавшей крестьянки.

Ржавый меч при ближайшем осмотре, оказался обычным старым солдатским оружием, которого на местных болотах после многочисленных войн находили огромное количество.

Отбиться от засады Искар конечно сумел, что ему, воину, могли сделать обычные крестьяне! Но вот стрелок! Если бы не Козявка, лежать бы ему сейчас в этих кустах со стрелой в глазнице. И никто бы его так и не нашел. Он благодарно погладил притихший бугорок на рубашке.

- Спасибо, девочка. Теперь мы квиты. Я спас тебя, и все гадал, зачем ты мне? А ты спасла меня. Значит так суждено.

Комок сочувственно посвистел носом сквозь шнуровку и, выпучив один зеленый глаз в щелку, с ужасом оглядел поле боя.

Я ЛЮБИМАЯ.

Ни фига себе судьба, подумала я, таращась на окровавленные тела. За два дня уже третий раз убить хотели (считая две встречи с психованным дедом)! Чувствуя запах крови, я забилась почти под мышку герцогу, пытаясь перебить кровь ароматом его тела.

Меня тошнило и трясло. Так близко и не в кино, трупов я еще не видела. И хоть и увлекалась изредка просмотром "ужастиков" - в реале все оказалось гораздо страшнее. А он их еще и обыскивал!

Одно радовало, получается, бабушка пришла во сне, чтобы предупредить об опасности, а то я уж подумала невесть что.

Наконец, мой хозяин вскочил в седло, и мы продолжили свой путь. Слава богу, а то этот соленый ржавый запах витал повсюду. Спать я больше не могла, стоило только закрыть глаза - передо мной вставали разрубленные тела, окровавленные рожи, сизые кишки.

Поэтому, кое-как протиснув башку в вырез, я стала наблюдать за дорогой. Спустя два часа, когда солнце уже садилось, дорога вдруг вильнула на холм, с верхушки которого открылся изумительный вид на залитую багряным золотом деревеньку, раскинувшуюся среди полей, отделенных рощицами, а за дальним леском виднелись синие шпили высокого замка. Агат остановился.

- Карса! - обрадовался герцог, - а от нее рукой подать до замка. Слышишь, Ява! Скоро будем дома.

Он пришпорил жеребца, и мы бодро понеслись к деревне, догорающей в закатных лучах. Заслышав топот, жители высыпали из домов, которые были гораздо чище и богаче, чем в предыдущей деревне.

Судя по радостному шуму, Искара здесь любили. Из толпы крестьян выступила степенная баба, в широком цветном платье и платке.

- Исполать Вам, господин! - она склонилась, а за ней и вся толпа, - А матушка Ваша беспокоиться начала, уж стражу хотела посылать на поиски. Намедни проезжал королевский гонец, сообщил, что Вы от охоты отстали. Уж как начальник стражи на ближников Ваших орал, что без Вас посмеяли вернуться!

Мда, похрюкала я, таких бы слуг и линчевать не грех! Хотя, чего это я? У меня вообще отродясь слуг не было!

Искар, тем временем, успокоил всех, что жив и здоров, и поинтересовался, где старостин муж.

- Дак, в замке все, и Сулак, и другие наши мужики. Хотели всех на Ваши поиски отрядить.

- Скажи-ка мне, а не шалили ли тут у вас около деревни лихие люди?

- Нет, господин, все тихо.

- Странно, - пробормотал себе под нос герцог, - Ладно, расходитесь по своим делам, я в замок поеду. И смотрите, в лес поодиночке не ходите. Я неподалеку на засаду нарвался, но трое от меня все же ушли. Надо стражу отрядить на поимку.

Крестьянки испуганно заохали, а мы поехали дальше.

ИСКАР эс`ДЕЙЛ.

К замковым воротам Искар подъезжал уже в сумерках. Длинные тени пали на дорогу и ров, их изломанные очертания, словно ощетинившиеся копья, хищно тянулись к путнику. Со стены послышался крик:

- Герцог вернулся!

И за ним гомон множества голосов. Во дворе, окруженном стенами, Искар увидел довольно внушительную толпу. Кроме стражи тут находились и крестьяне, и даже трио баронов с десятком-другим своих людей.

Завидя герцога, люди радостно загомонили.

Герцог, спешившись, жестом подозвал начальника стражи, могучего седоусого мужика, на котором с трудом доспехи застегивались, причем не от жира, а от могуты телесной.

Коротко обрисовав нападение, Искар велел отрядить рано по утру группу стражи, чтобы отследить беглецов. Также велел распустить крестьян по домам за ненадобностью.

Затем подошел к баронам, поздоровался и, поблагодарив за помощь, предложил заночевать в замке. Но тут в дубовых дверях показалась высокая тонкая фигура в черном платье, со сдавленным криком кинувшаяся к герцогу. Бароны переглянулись, и хором сославшись на неотложные дела, ретировались, прихватив свои отряды.

Женщина, меж тем, повисла на шее у герцога, крепко обвив его тонкими изящными руками.

- Ну все, мама, что за паника! Меня всего два дня не было, а Вы тут целое войско собрали.

Герцогиня эс`Дейл отстранила сына и, глядя на него блестящими синими глазами, мягко сказала:

- Я всегда беспокоюсь о своих детях, а бароны сами приехали, услышав новости от гонца.

Ветер развевал ее светло-пшеничные кудри, в которых лишь изредка попадались седые прядки. Герцог подумал, что Алисия эс`Дейл, несмотря на горе утраты и годы, все еще остается одной из самых замечательных красавиц королевства. Кроме коварной седины, ни одна морщинка еще не посмела исказить бархатную прелесть ее кожи. Изумительно прекрасные глаза, столь похожие на его, только насыщеннее цветом, все так же ясно сияли на нежном лице.

За эти годы много мужчин сватались к Алисии, но, храня любовь к покойному супругу, она всем отказывала. Как-то Искар напрямую спросил у нее, почему она не хочет завести нового мужа, ведь среди кандидатов попадались очень достойные дворяне, она могла бы еще стать счастливой и, возможно родить. На что мать потрепала его шевелюру и грустно улыбнувшись, ответила:

- Твоего отца невозможно заменить. А дети...Я лучше подожду внуков от тебя.

Он покраснел, и больше к этому вопросу не возвращался.

Сейчас, глядя в сияющее счастьем и любовью материнское лицо, он понял, что всю свою душу и сердце она отдает им, детям своего любимого покойного супруга. Мать, тем временем, немного успокоившись, с улыбкой поинтересовалась:

- Гонец сказал, что ты заблудился, преследуя оленя. Судя по твоему виду, на добычу ты только полюбовался.

Сын, тепло улыбнулся.

- О нет! Я никогда не возвращался без добычи. А в этот раз - добыча просто восхитительна! - и он ловко вытащил из-за пазухи толстенького полусонного, чуть не раздавленного их объятиями, щенка. - Я назвал ее Козявочкой, - щенок возмущенно пискнул, - Нас свела сама судьба.

Герцогиня изумленно рассматривала ярко-зеленые глаза щенка, смешные белые пятнышки на бровках, толстое розовое пузо. Раньше ее сын излишней сентиментальностью не страдал, и домой всякую мелкую живность не приносил. Щенок, внимательно оглядев Алицию, обернулся и посмотрел на Искара. Прищурившись, он внезапно показал герцогу маленький розовый язычок, перемялся лапками по ладони и подмигнул.

Герцогиня ахнула.

- Да, мы действительно похожи, - подтвердил Искар,- Ява, - это моя мама, герцогиня Алисия эс`Дейл; мама - это Козявочка, я зову ее Ява, -щенок склонил голову и тяжело вздохнул.

Алисия просияла.

- По-моему, ей не нравится это имя. - Щенок вскочил и свесил язык, герцогиня добавила: - Но это имя ей подходит - она такая...мелкая!

Обиду, написанную на черной мордочке, переводить не потребовалось. Мать и сын звонко рассмеялись.

- Только боюсь, как бы Иллана и Индар ее не замучили.

Искар нахмурился и, рассматривая надутую Яву, произнес:

- Она еще слишком мала для их игр, мне не хотелось, чтобы она покалечилась.

Мать уловила недосказанное.

- Она стала так дорога тебе?

Ему не хотелось печалить герцогиню вестью о нападении, поэтому он уклончиво ответил:

- Я выловил ее в реке, добрый хозяин ее матери упаковал ее в дырявую мешковину и попытался утопить. Она чудом спаслась. Потом я проехал через их деревню, и этот сморчок имел наглость потребовать щенка обратно, - Искар усмехнулся, - но малявка мне приглянулась.

Ява расползлась брюхом по его ладони и, свесив толстую заднюю лапу, казалось, внимала каждому его слову, неотрывно глядя в лицо.

- Потом, в дороге она помогла мне в ответ. Я выращу ее и воспитаю. Посмотрим, на что она еще способна.

Мать уловила, что он чего-то не договаривает, но решила не настаивать. Не могла не привлечь ее внимание и реакция щенка на его рассказ.

- Странно, ты заметил, какие необычные и умные у нее глаза!

- Да, мне иногда кажется, что она понимает каждое слово. Знаешь,- внезапно усмехнулся он, -она даже не умела пить из миски, а когда я намекнул ей на соску, очень рассердилась!

Щенок, фыркнув, развернулся, балансируя на толстых лапках, и улегся к нему задом, сверля глазами Алисию. Она улыбнулась.

- О, да, теперь я в это верю! Подозреваю так же, что жить на псарне она не захочет?

Щенок чихнул и возмущенно оскалился на все свои три с половиной зуба.

- Ну что ты, на псарне таких свирепых волкодавов держать опасно, - съехидничал Искар, - она будет жить у меня.

СНОВА Я и промашка моя.

Меня устроили по классу "люкс" в покоях Искара. Большая корзина с дыркой в боку, чтобы можно было забираться внутрь, в корзине мягкая подушка, застеленная пушистой салфеткой. В целях гигиены - поддон с песком в углу ванной комнаты, с которым я тут же пообщалась тет-а-тет.

В мое распоряжение так же предоставили миску с молоком и миску с жидковатым мясным хлебовом. И потрепанный детский кожаный мячик. Прям отель "пять звезд" - блин!

Мячик после пяти курсов экономического университета, трех лет трудового стажа, ноутбука с интернетом и кабельного ТВ, конечно сильно проигрывал. Но морду на него класть было удобно, а то я чуть шею себе не свернула, наблюдая, как Искар переодевается!

Халявный эротический канал! Белья парнишка не носил, и его стройная мускулистая фигура с гривой каштановых кудрей ввергла меня в эстетический экстаз.

Кожа герцога, изумительно смугло-золотистая, пахла так, что я с трудом подавляла в себе порыв подползти и облизать его ноги (выше-то все равно не достану!).

Видимо, слюни все-таки текли, и выражение моя морда приобрела явно неправильное, потому что, когда внезапно Искар оглянулся на меня, что-то изменилось в его лице и он порозовел!

Кавайи! Черт, где мои руки-ноги, так бы и потискала милашку!

Но герцог слегка нахмурился и тихо произнес:

- Отвернись!

Горько вздохнув, я отвернулась, и для верности вообще села к нему спиной, чтобы вовсю любоваться его упругими ягодицами, отражавшимися в большом настенном зеркале.

Оценив свою ошибку, Искар переоделся быстрее дембеля.

Я шумно облизнулась и запыхтела.

Герцог прошелся по комнате, сначала в черных туфлях, потом, решив, что к его темно-синему костюму больше подойдут темно-серые мягкие полусапожки, переобулся и, подходя к двери, обратил свой сапфировый взгляд на меня.

- Никуда не выходи из этих покоев. Обувь не жуй!

Я оскорблено засопела. Он смягчился.

- Я скоро вернусь, не скучай. - И вышел, плотно прикрыв дверь.

Клянусь, скучать не буду! Так, что тут у нас имеется? Я огляделась. Радио нет, ТВ нет, мячик... невкусный. И чем же мне бедной заняться? Спать не хочу - выдрыхлась за день. Есть...некуда пока, хожу, пузо по полу подволакивая. Обойдя спальню и кабинет по периметру, вдруг к своей радости обнаружила торчащую из-под кровати книгу!

Ура! Свезло!

Правда через десять минут я уже так не думала. Под кроватью читать невозможно - темно - хоть глаз вырви. А перетащить книгу к свету...я не муравей, в 25 раз больше своего веса не подниму. Эта книжица, с большую советскую энциклопедию толщиной, как раз столько и весила, наверное.

Блин! Я плюхнулась на ковер и стала гипнотизировать противную макулатуру. Так, вопрос из школьной физики - тянуть не могу, рычага - нет. А может, толкать? Не долго думая, залезла под кровать (а ничего - чистенько, видать дрессированные слуги в замке). Упершись в пол всеми четырьмя окорочками, я наклонила башку, как бык на корриде, и стала выталкивать этот монумент местного литературного творчества на свет божий, т.е. свечный.

Ффу! Я уже думала, что мой пупок от натуги вылезет через задницу, когда этот непокоБелимый утес наконец-то сдвинулся с места. Пыхтя как теплоход "Федор Шаляпин", я протаранила книгу на полметра от кровати, туда, где уже попадал свет.

Отдышавшись, обошла книгу, слава богу, она была уже открыта, и лежала текстом вверх.

Интересно, если я понимаю их язык - значит он либо русский (что сомнительно - взять хотя бы их имена - явно не славяне!), либо я его просто понимаю! Это аксиома. Теперь гипотеза. Если понимаю - читать смогу?

Забравшись на томик с передними лапами, я уставилась на текст. Ничего так, черненький, явно рукописный, со сложным орнаментов сбоку. Сначала текст показался мне китайской грамотой, но спустя мгновение тщательного разглядывания, буковки вдруг расплылись и стали складываться в русские народные слова. Афигеть! Вернее, как кричал голый грек из ванной, Эврика! Я могу читать!

Жадно набросилась на текст. Это оказалось как раз начало главы какой-то исторической летописи. Жалко не с начала, там описывались похождения правителя (наподобие нашего Александра Македонского) простым доступным языком, четко и интересно, что редко можно встретить в нашей литературе. Автор ярко описывал срединный материк, на который высадилось войско, таким же живым и подробным образом был описан повседневный быт воинов древности.

Увлекшись, я уже доползла до конца второго листа, как вдруг ощутила холодок по спине.

С трудом оторвавшись от занимательного чтива, подняла голову, да так и застыла. У открытой двери стоял мой прекрасный хозяин, с непередаваемым выражением наблюдавший за моими развлечениями.

Упс! Вот попала! Я даже не слышала, как он вошел. Да, сторожевой собаки из меня точно не выйдет. А вот собака-гриль?! Если тут потусторонних созданий не сжигают на костре, то мне крупно повезло.

ИСКАР эс`ДЕЙЛ.

Искар был безмерно счастлив, попав наконец-то в свои покои. Устроив Яву, он принял ванну, и задумался, что бы ему одеть на поздний ужин. Мать очень любила, когда он одевался в синее, поэтому, чувствуя себя несколько виноватым в ее беспокойстве, он отложил на кровать синий комплект, состоящий из темно-синих узких брюк и такого же камзола, и светлой рубашки.

Пока он перемещался от шкафа с одеждой к кровати и обратно, не мог отделаться от странного чувства, что за ним кто-то наблюдает.

И, внезапно вспомнив о щенке, он резко обернулся и столкнулся с плотоядным зеленым взглядом. Ява, удобно уложив черную мордаху на мяч, сосредоточенно рассматривала его, как когда-то весьма заинтересованные незамужние дамы на королевских балах!

Он знал, что красив, привык к повышенному вниманию со стороны женского пола, но никто еще не вызывал в нем ответного интереса. Слишком он был занят сначала восстановлением положения семьи, затем службой у короля, который почти не отпускал любимца от себя. Конечно, девственником он не остался, но редкие мимолетные интрижки не задевали его сердца.

Тем более, его изумил и насторожил "такой" взгляд у трехнедельного щенка! Мурашки пробежали по позвоночнику и он внезапно понял, что стоит абсолютно голый перед этой... плотоядно облизывающейся малявкой, к тому же собачьей породы, и именно ЕЕ взгляд его смущает!

Чувствуя, что непроизвольно краснеет, он бросил щенку:

- Отвернись!

И каково же было его удивление, когда эта мелкая зараза гордо развернулась на 180 градусов и как бы невзначай уставилась на его отражение в зеркале с все тем же жадным выражением своих странных глаз!

Одеваясь со скоростью звука, он дал себе зарок - надо либо выгонять Яву из комнаты, либо переодеваться теперь в запертой ванной. Неадекватные реакции щенка вызвали в нем бурю вопросов. Но уже одно точно ясно - со щенком не все так чисто.

Вежливо попросив Яву не грызть его обувь, он попросту сбежал из своих покоев в столовую, где его уже ждал ужин и материнский допрос.

Алисия, конечно же, уловила недосказанность при встрече с сыном, и в итоге, он был загнан в угол и вынужден был поведать о нападении неизвестной шайки, и о том, как Ява спасла его. На удивление, хладнокровно выслушав его рассказ, герцогиня констатировала, что меры по поимке беглецов он уже наверняка принял, и что она не на секунду не сомневалась в воинском мастерстве своего сына, но ему было бы неплохо поберечься.

- Ты правильно сделал, что взял этого щенка. Что-то в ней есть такое...необычное.

Ну да, подумал Искар, ты бы еще видела, КАК я сейчас переодевался. Но решительно промолчал.

Уже наступила ночь и они разошлись по своим покоям. Утром следовало отправить гонца к королю с сообщением. Герцог тихо открыл дверь в свои покои, уверенный, что Ява спит, и чуть не споткнулся на пороге.

На середине ковра лежала толстая книга, в которой он без труда опознал исторические очерки Замайны, по ней переползала Ява, слева направо, построчно, увлеченно ЧИТАЯ книгу!

Ошеломленный Искар застыл, не веря своим глазам.

Щенок, тем временем, добрался до конца страницы и застыл, видимо решая, каким образом ее перевернуть.

Герцог хотел посмотреть, как она разрешит этот вопрос, но Ява, наконец, почувствовала его присутствие и подняла мордочку.

Такого испуга и замешательства он не наблюдал даже на лице казначея, застуканного однажды на краже денег.

Ява, тонко пискнув, стала отползать толстым задиком в сторону спасительной кроватной тени. Искар отмер и резко скомандовал:

- Стоять!

Пытаясь удержать расползающуюся улыбку, он увидел, как щенок замер на месте с поднятой передней лапой, задранной попой с куцым хвостиком, преданно глядя ему в глаза чистым незамутненным взором невинного ангела.

Медленно и осторожно, боясь спугнуть, герцог приблизился к книге и, присев на корточки, тихо спросил:

- Ты ведь меня прекрасно понимаешь, не так ли? Кивни - если да.

Щенок с сомнением посмотрел на него, затем на книгу, опустил лапу и склонил черную голову. Герцог сел на ковер и запустил пальцы в каштановую шевелюру. С минуту он думал, затем сказал все так же тихо:

- Я слышал, что люди издревле встречали магических зверей, но думал, что все это - досужие россказни. Но ты...ты ведь читала сейчас? - он махнул рукой на книгу.

Щенок покаянно кивнул.

Внезапно герцог вскочил.

- Знаю! Нужно показать тебя Двиане!

Я, Я И ОПЯТЬ Я.

Честно, когда увидела герцога в дверях, думала, меня удар хватит. Хотя, судя по его лицу, он тоже был близок к любимому дяде Кондрату. "И чего приперся так рано?" - думала я, тихо отползая в укрытие.

Внезапно Искар, сверкнув взглядом, по-армейски скомандовал:

- Стоять!

Ать-два, добавила про себя я, и застыла памятником своему идиотизму, бодро задрав попу.

"Тебе померещилось" - мысленно убеждала я герцога - "Это все вино за ужином. Собаки не читают!"

То ли из меня гипнотизер фиговый, то ли объект попался не внушаемый. Хищно сверкая голубыми плошками бенгальского тигра, Искар плавно двинулся в мою сторону. Эх, жалко у меня лапы короткие! А не то устроила бы ему мотокросс по пересеченной местности.

Герцог, присев на корточки передо мной, поинтересовался, понимаю ли я его.

Догадался, умник!

А ты книжки перед ним почаще читай - уел меня внутренний голос. И ты, Брут!

Пришлось согласиться. Да, я еще и книжки почитываю, и малиновое варенье консервирую, и крестиком вышиваю! Только не Матроскин. Скорее - Шарик.

И тут мой дядя Федор резво вскочил с пола, чуть не добив меня еще раз остановкой сердца. Оказывается, этот фанатик, решил меня продемонстрировать местной ведьме. Бабке еще таких бухгалтеров не попадалось, точняк!

ГЛАВА 3.

ИСКАР эс`ДЕЙЛ.

Ночь прошла в раздумьях. Несмотря на физическую усталость, мысли в голове герцога продолжали бегать по кругу, словно дрессированные. Он немного покривил душой, когда говорил о магических животных. Ни в одной легенде не говорилось о животных, способных ЧИТАТЬ!

А маленькая, почти новорожденная собачка - эту способность прекрасно продемонстрировала! Что она такое? Интуиция подсказывала Искару, что Ява не опасна, но то, чего не понимаешь - поневоле начнешь опасаться. Двиана, в силу своих способностей местной знахарки, возможно, знала ответ.

И потом, если щенок способен читать и понимать человеческую речь, значит, при желании - можно каким-то образом с ней общаться? Голова шла кругом.

Судя по тонюсенькому храпу, щенка такие мысли не мучали. Вывернув голову и раскинув толстые лапы, кверху розовым брюхом эта мелкая проблема беззаветно дрыхла, сладко посапывая в две дырочки, свесив маленький язычок.

Утро все-таки наступило. Искар тихо встал, умылся и оделся, при этом умудрившись не разбудить "сторожевого волкодава". Он остановился у корзинки и хмыкнул. Эту малявку, судя по всему, и из баллисты не разбудишь. Он присел и пощекотал ее по пузу. Щенок смачно зевнул и открыл свои зеленые глаза, с трудом сфокусировавшись на герцоге. Сначала глазки полусонно смотрели друг на друга, но, видимо изображение в мозг поступило нечеткое, поэтому они с трудом расползлись, и вытаращились, узнавая.

Вверх ногами изображение тоже, видимо, не понравилось, тогда Ява перевернулась на живот и уставилась на герцога вопросительно-недовольным взглядом.

- Хватит спать, засоня. Сейчас будем есть и отправимся к знахарке.

При первой фразе ушки радостно встрепенулись, при второй - Ява закрыла глаза и притворилась трупом.

От такого артистизма герцог опешил.

- Однако! Значит, к знахарке ты идти не желаешь?

Куцый хвостик предательски поджался.

- И чего же ты так боишься? Она щенками не питается. И, чтобы она не сказала про тебя, я обещаю, что не брошу тебя на произвол.

Ява недоверчиво распахнула глаза и, посопев, выползла из корзины.

Спустя некоторое время они уже ехали в соседнюю с Карсой деревню, туда, где жила Двиана.

Я - ЛЮБИМАЯ.

Люблю я прокатиться с ветерком! И ноги не устают, только посадочное место опять сильно зашнуровали, морда не пролазает, а посмотреть - то охота!

Поэтому, мы опять являли собой изумительную сценку - красивый герцог на красивом коне и мой выпученный от натуги глаз, приветливо моргающий из его шнурованной рубашки. Ладно, хоть по теплу, камзольчик не засупонил. А то была бы у него вместо меня мохнатая лепешка на всю грудь. Пояс из собачьей шерсти...

Через полчаса мы прибыли в небольшую чистенькую деревеньку, на окраине которой и стояла избушка местной ведьмы. Я ожидала увидеть "избушку на курьих ножках", а на самом деле - это был небольшой домишко, утопавший в ягодных кустах и плодовых деревьях. Тропинка к нему, сильно утоптанная, намекала на то, что ведьма пользуется повышенным спросом у местного населения.

Да и старушка - Ягушка на поверку оказалась огромной бабищей мужеподобной внешности, и как она только в своей избушке помещалась? "И слона на скаку остановит, и хобот ему оторвет!" Да она моего герцога на одну ладонь посадит, а второй и... Не прихлопнула, только добро улыбнулась, показав остренькие клычки и пригласила в дом.

В доме под притолокой все пространство красовалось подвязанными вениками высохших трав.

Пахло пирогами и травами, мне понравилось. Искар, присев на лавку у стола коротко обрисовал нашу ситуацию, кстати, так и не обмолвившись о том, что я еще и книги читаю! Умница моя.

Ведьма, почесав затылок огромной ручищей, попросила меня показать. Ага, щаз! Я скоренько поползла по животу герцога вокруг его изящной талии за спину. Благо ремни не мешали.

- Ява! Сейчас же прекрати прятаться! - возмущался он, пытаясь без последствий для своей одежды, извлечь меня.

Дудки - живой я этому мужику в юбке не дамся. Видимо, Искар тоже понял это, и со вздохом опять устроил стриптиз, теперь уже для Двианы.

Когда меня извлекли на свет божий, я оценила зрелище голого герцогского торса и горящих глаз монструозной ведьмы. Тут во мне взыграла банальная ревность. Стриптиз Искар только мне показывает! Я гавкнула, привлекая к себе внимание собравшихся, о чем тут же пожалела. Ну посмотрела бы ведьма на моего красавчика, от него бы не убыло. А вот взгляд, брошенный ею на меня, не внушал ничего хорошего.

- Такая маленькая? - пробасила ведьма. И не успела я ей в ответ прорычать, что по сравнению с ее тушей, даже Искар - как ребенок, как меня цепко ухватили за шкирятник и поднесли к ведьминой физиономии.

Вай! Такого обращения я еще не знала, шкура подтянулась и я, наконец, поняла, как себя чувствуют наши актрисы после подтяжки морды лица. Вот прямо как я сейчас. Даже лапы разъехались по углам тушки, казалось - еще чуть - и попа порвется и я выпаду из шкурки. Понятное дело, на такой скоропостижный финал я не рассчитывала, потому, не долго думая, от души впилась всеми четырьмя с половиной зубами прямо в мясистый кончик Двианиного шнобеля.

Вопль, порожденный из мощной глубины тетки, чуть дух из меня не выбил. Быстро отпустив укушенный нос, я скатилась по складкам одежды на пол и резвенькой рысью нырнула за герцогский сапог, благо, что меня он скрывал полностью. Как бы теперь хозяину намекнуть, что нам пора сваливать, пока ведьма не прочухалась и не сварила из меня нежный бульон?

Но Искар оказался чудным телепатом, так как подхватил меня под брюхо и нырнул в дверь, бросив на столешницу кошелек.

- Прости!

- Ах, тварь такая! Мелкая дрянь! - неслось нам во след мощное эхо атомохода "Сибирь" - Вот я тебе!!!

Когда герцог вскочил на Агата и уже отъехал на достаточное расстояние, ведьма выскочила на порог и завопила:

- Утопи эту шавку, Искар, попомни мое слово, она тебе еще попортит крови!

Но шатен только ухмыльнулся, и, поглаживая мою дрожащую тушку под рубашкой, прошептал:

- Вот и узнали, ты у нас, оказывается, сама обычная. Только не воспитанная.

Ага, вот щас шкуру обратно расфасую по тушке, а то загривок как у шарпея из рекламы, и начну воспитываться.

ИСКАР эс`ДЕЙЛ.

Да, с Двианой нехорошо получилось, думал герцог, направляя коня к Карсе. Раз щенок не нес в себе магии, большего у ведьмы не узнать. Может только в столице, в Академии... Но туда лучше не показывать свою находку, мало ли, что взбредет в многомудрые головы местных эскулапов от науки.

В Карсе Искар рассчитывал застать отряд стражи, посланный на поимку оставшихся бандитов. Не дело оставлять их на своей территории.

Впрочем, как оказалось - недобитки уже покинули герцогство, и посланные начальником герцогской стражи Тойэром люди - исследовав почти всю приграничную лесную полосу и распугав практически всю окрестную живность - так никого и не поймали, лишь следы обнаружили. Судя по всему, бандиты ушли через соседние земли, не теряя времени даром. Неприятно, но и преследовать бандитов по чужим землям - в обязанности герцога не входило.

Посему герцог решил вернуться в замок. Дел накопилось достаточно, владения, хоть и не несли ощутимого убытка, но все без хозяйского пригляда и прибыли весомой не ожидалось.

Впрочем, уже близился вечер, когда Агат со своими седоками пересек, наконец, ворота замка и вошел во двор.

На ужине сегодня присутствовали и близнецы эс`Дейл. Мальчик и девочка всеми силами старались не сверкать глазами, но, видно близнецов распирало желание пообщаться поближе со старшим братом, и, когда ужин закончился, они с радостными воплями повисли на его плечах, не давая встать с кресла.

Иллана, больше похожая на мать, светловолосая и светлоглазая, уютно устроилась на коленях у брата, и, пытливо вглядываясь в его лицо, спросила:

- Ис, а правда, что ты домой с охоты щенка привез?

Индар, радостно запыхтел брату в ухо, пытаясь придушить его тонкими ручонками.

Будет несправедливо заметить, что при таком раскладе у юного герцога что-то тихо екнуло в груди. Нет, он, безусловно, любил своих брата и сестру, но, зная их характер, уже начал опасаться за целостность одной пятнистой шкурки...которая в это самое время наверняка сладко дрыхла после долгой поездки. Но - молва по замку разносилась быстро, и утаить от близнецов новое приобретение оказалось просто невероятно.

И самое главное, герцог не мог даже предположить - во что выльется знакомство шебутных детишек и столь странного щенка. Что и подтвердили дальнейшие события.

А пока, замок тихо засыпал, ведь будущее далеко не каждому дано узнать... Сладко спали дети, предвкушая обещанную на утро встречу с новым пополнением зверинца, сладко спало само "пополнение"... Лишь ветер играл полотнищами флагов, да охрана на стене гулко топала сапогами по каменной кладке, пристально всматриваясь во тьму.

Я. Хроники катастрофы.

Утро бодрым не бывает. Почти всегда. Правда, когда я смогла расклеить глаза - комнату заливал яркий свет. Навскидку, дело близилось к полудню. Свершив променад до ванной комнаты, от порога чуть попрыгав, поняла, что герцога уже и след простыл. Его постель оказалась заправлена. А в моей миске призывно маячила вкусная каша с мясом, правда чуть подостывшая.

Впрочем, на вкус и цвет... ням-ням...

Справившись с кашей и чувствуя явное предпочтение своего организма опять поспать, я поняла, что бог, выславший меня в этот дивный мир, крупно попутал и в моих собачьих генах явно погулял и медведь. Ничем иным объяснить свое состояние вечной тяги к спячке я не могла. И это мне не понравилось. Больше спишь - меньше развлекаешься. Простую истину вбили еще в студенческие годы моей бесшабашной юности.

Комнаты герцога я уже давно изучила, все, что могла на зуб попробовала, книгу в этот раз мне на полу никто любезно оставить не пожелал. Отсюда мораль - пора идти в люди.

С ногами я уже потихоньку договорилась, и они весело понесли меня прочь из комнаты, по недосмотру герцога, позабывшего закрыть дверь на ключ. Немного побившись толстой попой, я все-таки смогла отодвинуть деревянную заразу на пару дюймов, и радостно юркнула... ну ладно, попыталась юркну...бля... Кое как выдравшись из дверной ловушки, чуть не став таксой при этом, гордо встряхнувшись, перераспределила кашу к помятом животе, и пошла на поводу у носа, словно по четко начерченной на полу линии, несущей божественный аромат моего синеокого будущего эм...

Благополучно никому на глаза так и не попавшись, я добрела до большой библиотеки, где за солидным столом восседал Искар, буквально по самые уши, упаковавшись в бумаги. Рядом с ним переминался тощий хлыщ, не вызывавший у меня желания пообщаться. Так, думаю, здесь мне рады не будут. По крайней мере, сейчас.

Тихо попятившись, я убралась из комнаты. Нафиг-нафиг, еще меня запрягут... Что ж, раз гида у меня отняли, воспользуемся собственным поисковым инстинктом. Ведь у меня такой должен быть?

Обнюхав каждый метр на этаже, я заскучала. Практически повсюду - каменные плиты, стены с нишами, куда я, в силу своего роста просто не могла долезть, если что-то и скрывали, то явно не доступное. Ну и несколько помещений - судя по толстому слою пыли - явно не жилых. Мрак.

Теперь передо мной встал выбор - подниматься по лестнице вверх или спуститься вниз? Гамлетовский вопрос разрешился неожиданно - снизу послышался дробный топот и я резво рванула вверх, правда достаточно высокие ступеньки быстро охладили мой пыл и на следующий этаж заползла уже из последних сил, пыхтя, словно перегруженная баржа. Попа все время норовила перевесить, но зубодробительный спуск кувырком по каменным ступеням в мою программу развлечений не входил.

Посему, распластавшись за углом, я решила - надо меньше жрать. И ноги подкачать не плохо было бы...

Наконец, отдышавшись, соскреблась и порысила по новому коридору, на сей раз по ковру, устилавшему каменные плиты. Практически все двери на этом этаже оказались закрыты, только в самом углу - незапертый дверной проем открывал великолепный вид на нечто, что в моем понимании могло носить гордое название "балкон". Почти час, свесив уши с парапета, на который умудрилась вскарабкаться по скамейке с подставки для ног, любовалась панорамой. Как там - огонь, бегущая вода и чужая работа? Вот то самое третье я сейчас и созерцала. Челядь замка носилась туда-сюда, как наскипидаренная, на "плацу" усатый толстяк гонял группу "металлистов", стража на стенах дефилировала, покачивая пиками.

Мальчишки споро скидывали сено с телеги, только что заехавшей во двор, а за стенами - насколько хватало глаз - простирались поля, леса и невысокие холмы. В небе ни самолета... Впрочем, что это я? Зато воздух чистый...э... ну, с некоторой натяжкой. Хотя - запах навоза и кожи, и легкая гарь, которую ветер нес с кузни, ни в какое сравнение с нашими "выхлопами" не идут.

Но мечты - мечтами, а обед, как говорится - строго по расписанию. Каша улеглась, и мне захотелось чего-то... светлого и чистого. Только не мытого слона.

Интересно, а кухня в этом доме есть? Должно быть, в низу. Куда я, не долго думая, и направилась. Спускаться оказалось не в пример страшнее, чем подниматься. Теперь перевешивала голова, и, матерясь про себя, я с превеликим трудом преодолела несколько лестничных пролетов, оказавшись в итоге на самом нижнем этаже. Убийственный запах жареного мяса полностью отрубил инстинкт самосохранения, и, ведомая им, словно нитью Ариадны, я неслась, чуть касаясь пола, и роняя обильные слюни...

Проскользнув в открытую дверь, оказалась в самом сердце замка - и слегка опешила от обилия людей. В самом центре большого помещения стояли печи, пышущие жаром, на них исходили сногсшибательными ароматами огромные котлы, в которых что-то булькало и шипело. А поодаль - на открытом очаге юркий мальчонка вертел крупную такую живность, истекавшую соком и пахнувшую ТАК, что моя крыша поплыла. Я всю свою жизнь была не равнодушна к мясу, особенно к жареному... И даже местный филиал ада, над которым царила толстая тетка в огромном испятнанном переднике, дирижируя энным количеством слуг, меня не остановил.

Подобравшись к той сочной животине на вертеле, я села, гипнотизируя мальчонку, и может что-то бы мне и обломилось, но видно, карма моя - оказалась испорчена бесповоротно. Спустя мгновение медитация прервалась потусторонним воплем и какая-то бешенная хрень, вопя, как тысяча чертей и размахивая огромными кинжально острыми когтями свалилась мне прямо на голову, впиваясь в спину и полосуя задницу.

Взвыв ультразвуком от боли, я закрутилась на месте, пытаясь сбросить тварь, по дороге мы сшибли кого-то, громко матерящегося, воткнулись во что-то, обрушив на себя липкую струю из грохнувшегося горшка, вписались в чей-то сапог. С громким мявом вторая ступень отделилась, наконец, от моей многострадальной тушки и воющим самонаводящимся снарядом влепилась прямо в морду обладателя сапога.

- ...!!!...!!

Оскальзываясь по липкой луже, рикошетируя на поворотах меж столов, и чуть не вписавшись в щедро распахнутое жерло плиты, я ломанула вон, с трудом осмысливая чудовищность только что прозвучавшего оборота речи. Физически просто не выполнимого, зато какое богатство воображения!

На самом пороге меня тепло встретил невысокий поваренок с мешком муки. Подрубив мальчишку под ноги, я понеслась дальше, словно белое липкое привидение, оставляя пышный белоснежный шлейф и грохот бьющейся посуды за спиной.

Мдя, на столь горячий прием даже не рассчитывала...

И ведь стоило только порадоваться чудесному избавлению, как прямо за поворотом, чуть не вписавшись, и от того зацепив кроме пола еще и стену, я на всем скаку влепилась в парочку детей.

Инерция, вещь в деле спасения жизни - практически незаменимая. Это я теперь точно знаю. Дети попадали, как хорошие кегли. Сплясав джигу на тощем ребристом мальчонке, и попутно вытерев об него скользящие лапы, я изо всех сил понеслась дальше по коридору в сторону лестницы, только копыта отлетали. До спасительного коридора второго этажа оставалось всего пара-тройка ступенек, когда мне на встречу, гремя металлоломом, попался некий индивид пониженной маневренности.

Очень непредусмотрительный. Себе под ноги не предусмотрительный.

Провожая краем уха громыхающий по каменным ступеням матерящийся апофигей всех кастрюль, вывалив малиновый язык на покрытое мукой плечо, я доволоклась до своей двери и со всей дури напрыгнула на нее. Дверь отрикошетила, и я втащила свою тушку внутрь сквозь щель. Силы меня покинули. С громким хлюпаньем рухнула прямо на середину герцогского ковра, мстительно поелозив урчащим животом по густому ворсу.

Не одной же мне развлекаться? Жаль, герцог не оставил на кресле костюма...

Меж тем, волна разрушительной силы только начала набирать обороты.

Вопли и лязг металла под открытым окном выдернули меня из марева полудремы. Прислушавшись, я стала вычленять некоторые фразы из гомона голосов, в большинстве своем - женских.

- ...Демон! Всю кухню разгромил!!

- А я его - мешком!...

- Да...я говорил - священника надо было...

- ...бедный Битор, чуть шею себе не сломал, когда это исчадие на него набросилось на лестнице!

- ... и меч его не берет!

- ...укрылось в замке!

- ... ноги моей там не будет! Пусть хоть сами себе готовят!

- ... вы - стража, или кто?!

- ...господина герцога спасать!!!

Наконец, голоса переросли в глухой гул, сменив тональность с визгливо-скандальной на угрожающую, народ двинул в замок, сопровождаемый лязгом оружия и громким матом, в качестве подбадривания.

Глава 4.

ИСКАР эс`ДЕЙЛ.

Встав рано по утру, Искар опять полюбовался 'сторожевыми' навыками грозной волкодавши, давившей пятый сон, быстро умылся и оделся, перекусил и направился в библиотеку, где уже ожидал управляющий Шеркай. Бумаг за время отсутствия герцога накопилось небольшое озеро, и, погрузившись в изучение оных, он и не заметил, как в замке начался локальный конец света.

Впрочем, поначалу ничто не предвещало беды.

Документы, с которыми герцог успел ознакомиться - откладывались в стопку, вторая стопка, еще не прочитанных, потихоньку таяла. Шеркай в нужных местах пускался в пространные объяснения, подобострастно заглядывая Искару в глаза.

Но вскоре в библиотеку зашел Бинтор, присланный начальником стражи к герцогу с вестью - голубь королевской почты, только что прилетевший из столицы, принес послание от Его Величества, с требованием незамедлительно вернуться в столицу. Тон сообщения не сулил ничего хорошего юному герцогу, к тому же, вероятно, что гонец самого Искара до дворца еще не добрался. Вдвойне любопытно стало - каким образом тогда король узнал о возвращении герцога в родовой замок. Мистика? Или чья-то нездоровая инициатива?

Отпустив Битора, Искар задумался и не обратил внимания на странный шум, доносившийся снизу и постепенно набиравший силу.

Но металлический грохот и отборный мат, наконец, отвлекли герцога от раздумий.

- Да что там такое?

Искар выскочил из-за стола и распахнул двери библиотеки, чтобы тут же потерять дар речи. Нечто мелкое вынеслось снизу и пролетело, чуть касаясь пола, в сторону герцогских покоев, щедро посыпая при этом пол белоснежной пыльцой и оставляя странные мокрые и пахнущие маслом следы. Это существо со всей силы ударило по двери покоев и прошмыгнуло в открывшуюся щель, украсив дверную раму комками бело-масляной лепнины, стесанные с его боков. Дверь с чавканьем захлопнулась. Рядом чуть тише щелкнула челюсть Шеркая.

Герцог вздрогнул. Несомненно, это могла быть только...

Но додумать светлую мысль ему так и не дали. По лестнице дробно простучали шаги и в коридор, радостно пища, вывалились близнецы, причем, вид Индара явно намекал на более близкое знакомство с белоснежным существом.

- Чертяка! - радостно вопили дети. - Лови его!

Герцог вздохнул.

- Индар, Иллана, что вы тут делаете?

Дети уставились на него сверкающими глазенками и наперебой затараторили о столкновении около кухни с монстриком, и решимостью спасти родовой замок от мелкой нечисти. Благородный порыв, если бы при этом не такие шкодные мордочки...

А по лестнице уже нарастал гул голосов и грохот металла. Спустя мгновение в коридор вывалились вооруженные стражники, а за их спинам почти полным составом - кухонная прислуга, возглавляемая теткой Зельдой, главной поварихой, с огромным черпаком наперевес в качества оружия.

Искар подавился смешком.

Несколько минут он потратил на прекращение бедлама и разгон стражи со слугами по местам. А потом, в сопровождении одних только близнецов, направился по липким следам на поимку виновницы всего этого безобразия. Личность преступника сомнений не вызывала, а когда дверь в покои герцога отворилась - взглядам присутствующих предстала во всей красе подсохшая скульптура дрыхнущей Явы, правда понять, что этот серо-белый осклизлый комок, растекшийся в самом центре ковра - щенок, можно было только по его округлой форме и храпу.

- Ой, смотрите - беременная лепешка... - поразилась Иллана.

- Не-а, это мумия беременной лепешки - поправил ее младший братишка.

- Хррр...чавк, чавк - донеслось с пола.

Искар начал икать от смеха и тихо сполз в кресло под недоуменными взглядами детей.

Я и Мойдодыр.

Вы когда-нибудь делали себе эпиляцию? Если Вы - женщина, то хоть раз в жизни - да делали. А теперь представьте эти изумительные ощущения на всю тушку сразу. Мляя... Слов нет, одни вопли, не несущие в себе практически никакой смысловой нагрузки. А всего-то прикорнула с устатку на ковре. Месть всему миру удалась на славу. Правда говорят - не рой другому яму, самому понадобится.

Гипс, получившийся из муки и той липкой дряни, что пролилась на меня на кухне - скрепил шерсть мою и ковровую лучше клея 'Момент-Монтаж'. Знала бы - еще с утра побрилась бы герцогским мечом. По горлу. Когда меня отдирали от ковра, я покрыла сразу пять октав одним воплем, прощаясь с жизнью, герцогом, которого умудрилась тяпнуть, и всем белым светом, на который глаза мои не глядели в буквальном смысле слова. Так как закрытые веки с потеками на морде тоже склеились намертво.

А потом меня замачивали в тазике, периодически притапливая, чтоб не всплывала. Ладно, хоть вода оказалась теплой. Зато щипало всю спину и попу - из-за дранной кошки, чтоб ей мышью подавиться!

Кстати - напрасно замачивали - жабры у меня так и не выросли, зато вот счеты к некоторым, особо усердствующим личностям...

После третьего тазика, у меня, наконец, прорезались глазки и открылось второе дыхание, правда, последнее открылось, когда меня в шесть рук пытались отловить в спальне герцога, чтобы добить методом вытирания. Ха! Не на ту напали, думала я, уворачиваясь от рук детишек и моего разлюбезного хозяина, оскальзываясь на мокром полу, на который мы предварительно выплеснули содержимое четвертого тазика. Всего чуть-чуть, но для гладкого пола, лишенного коврового покрытия - самое то.

Бух! Бац! Хорошо, что мебели тут маловато, зато какой простор для тренировок по фигурному катанию! Хрясть!

Мда, я-то, признаться, думала, что синеглазая мечта 'Плейбоя' более... маневренная, ан не тут-то было! Зато - выносливая... У меня уже язык отвалился, а эти - носятся как кони и ржут. Ну, сколько можно? Я уже и так вся высохла, и даже взмокнуть успела бы, если бы собаки потели.

Наконец, пацан (ранее использованный мной около кухни в качестве половой тряпки) и девчонка угомонились, и я тяжело пыхтя, притаилась за герцогским креслом. Полотенце, за ненадобностью, осталось валяться на мокром полу - ему теперь нужнее, герцог, развалившись в кресле, тихо хихикал, а у меня от забега уже звездочки перед глазами мельтешили. Если так каждый день будет - точно похудею.

Наконец, герцог закашлялся. Дохихикался, мрачно определила я.

- Это и есть тот щенок, что ты привез? - задыхаясь, поинтересовался пацан.

- Да, я назвал ее Козявкой - Явой, если короче.

Меня опять передернуло от этого имени. Прокусить что ли ему ногу? Может хоть это поспособствует моему переименованию... Или не искушать судьбу? Кто знает, может в следующей жизни меня вообще в червяка превратят? И по старой привычке пустят на корм рыбам?

Церемониальное знакомство с младшими отпрысками Искарового рода наконец состоялось, после чего их, к огромному моему облегчению выперли за дверь. Ковер, как свидетельство моего позора, унесли слуги еще раньше, прихватив заодно и тазик с полотенцем. И теперь я сидела голой высохшей попой на каменном полу под пронзительным синим взглядом, свешивая уши и всем своим видом демонстрируя покорность и раскаяние. По крайней мере, оставалась надежда, что вышеназванные эмоции удачно отображались на моей черной морде.

Герцог же, уютно устроившись в кресле, сложил пальцы рук домиком и, легко опираясь на них подбородком, продолжал на меня смотреть. От его молчания становилось все неуютнее, и я потихоньку начала ерзать, отползая в сторону спасительной кроватной тени. Наконец его мягкий голос вдруг нарушил давящую тишину.

- И зачем ты все это устроила? Почему из комнаты сбежала?

Недоуменно взглянув на него, я подумала: 'А какого, собственно, ответа он от меня ждет?' Морзянку ему что ли отсигналить хвостом по полу? Или отгавкать ответ, а он пусть расшифровывает?

И тут мой желудок банальнейшим образом ответил за меня.

Герцог моргнул, а потом, задрав голову, громко рассмеялся, показывая ровные белоснежные зубы. Зараза, чтоб тебя! Какой же он все-таки красивый, сидит, смеется, волосы по плечам рассыпались блестящей каштановой волной... И пальцы рук - сильные и изящные... Мля... о чем я ОПЯТЬ думаю?! Видимо, я все таки подала какой-то звук, потому что мой хозяин поперхнулся смехом и, взглянув на меня, внезапно порозовел.

У меня от умиления сердце екнуло. Хозяин! Скинь домашние туфли, я тебе хоть ноги помуслякаю, если до другого места, повыше, не добраться.

Но герцог резко встал из кресла и отошел к окну, обхватив себя за плечи. Я тихо пожирала его стройную фигуру голодными глазами, а мой желудок озвучивал мои мысли в иной, более прозаической плоскости. Он мои терзания не разделял, норовя все свести к банальному процессу обжорства. А мне хотелось плакать. Рядом в полуметре - одинокая мечта всей моей сознательной жизни, а я - как последняя сука, даже сказать ему ничего не могу.

Наконец, герцог вздохнул.

- Ладно, сейчас поедим. А завтра...- на его лицо набежала тень, нахмурившись, он уставился в окно. И, когда я уже умучилась дожидаться окончания фразы, проронил: - А завтра отправляемся в путь. Меня вызывает король.

Опа. Король - для меня пока темная фигура. Рядом с королями, как учит нас история, и жизнь течет быстрее, и опасности втрое больше. Еще не знаю, какие отношения у моего синеглазого с этим товарищем, но чутье подсказывает - надо быть готовой ко всему.

А пока... пока нажремся от пуза и будем мучиться эротическими снами всю ночь.

Поутру, едва лишь солнце показалось над горизонтом, мы уже покинули замок в сопровождении трех охранников. Для разнообразия, в этот раз я путешествовала с комфортом, устроившись в корзине, выстланной мягким серым мехом и накрепко привязанной к седлу за спиной моего герцога. Корзина имела высокие бортики, но крышки на ней не оказалось, так что и вывалиться я не смогла бы, и видами природы мне любоваться не мешали. Если бы еще так не трясло! Когда за пазухой возили - герцог работал в качестве амортизаторов, а тут...

Довольно прохладный ветер намекал на приближающуюся осень, деревья же, попадавшиеся нам на пути все чаще, по-видимому, для себя еще не решили, как быть, и потому щеголяли то зеленой густой кроной, то желтыми или красными в черноту нарядами. Некоторые же, особо предусмотрительные, уже успели обнажиться и тянули к высокому хрустальному небу голые сучья.

Мимо плыли почти убранные поля, рощи, пригорки и небольшие хутора, и к вечеру все это однообразие уже успело наскучить до такой степени, что хотелось кого-нибудь покусать. Лишь пару раз мы останавливались и меня спускали на землю - по делам физиологическим. На пару минут - не больше, а потом грузили в опостылевшую корзинку и тряска продолжалась. Быстро стемнело, мой болящий зад настоятельно рекомендовал отдых, живот уже давно затянул утробную песню, а намеков на привал все не следовало. Повыть что ли?

Но тут из-за поворота дороги показался высокий забор из-за которого доносился гомон голосов, собачий лай и ржание лошадей. Вдоль забора пылали факелы, ворота, к которым мы подъехали, распахнулись и наша кавалькада въехала на просторный двор, забитый гружеными повозками, лошадьми, парнишками, носящимися за воинственного вида мужиками или просто деловито снующими с грузами в виде котелков, кувшинов, мягкой рухляди... Постоялый двор во всей своей красе.

Герцог, а за ним и остальные спешились, наших коней тут же подхватили под узцы расторопные парнишки, Искар в последний момент едва успел снять мою корзину. К нему подскочил упитанный мужичок, едва достававший до плеча своей сияющей в отсветах факела лысиной.

- Приветствую, господин герцог! Комнаты для Вас и ваших слуг уже готовы. Изволите отужинать в зале, или подать Вам в комнату?

Спутники переглянулись и Искар ответил:

- В зале. Думаю, что твоя знаменитая грибная похлебка, а при ней и пара-тройка жаренных цыпляков не помешает.

- И пива не забудь! - добавил в спину убегающего трактирщика один из спутников моего хозяина.

Я только хмыкнула. Ну да, обожравшись и нагрузившись пивом, он лихо повысит свои способности к самообороне. Махнул раздувшимся брюхом, сыто отрыгнул, и противников снесло звуковой волной.

Пока мечтала, мы уже попали в зал. Большое помещение, закопченные стены тают в неверном свете факелов, в углу - очаг, на котором жарится нечто большое и вкусно пахнущее, повсюду - массивные деревянные столы и лавки. Трапезная оказалась забита людьми почти под завязку. Лишь несколько столов в 'чистом' углу - свободны, правда за одним все-таки оказался сутулый хлыщ, в богато расшитом камзоле, уныло жующий крылышко, словно одолжение всему миру делает. Хотя, по его постной физиономии, можно было подумать, что его тут тухлой жабятиной кормят. Но мой вновь обретенный нюх подсказывал, что кормежка тут не в пример вкуснее, чем демонстрирует этот, с позволения сказать, 'аГистокГат'.

Моя компания устроилась за пустующим столом. Шустрые румяные служанки сразу же принесли пару кувшинов с пенным напитком, тарелки с пышным ноздреватым хлебом. Искар выгрузил меня из корзинки на скамейку и мне предложили миску с мясной похлебкой, а при ней кость. Нет, ну я конечно понимаю... Но грызть ее... Хотя... Выхлебав миску и даже вылизав ее до сверкающей чистоты, я решила уделить внимание косточке. И не столько потому, что хотелось, сколько - потому, что зубы чесались. Я уж и забыла, каково это, когда у тебя зубы режутся. Может потому мне все время кусаться хотелось?

Герцог меж тем, откинув шелковистые кудри, ополоснул руки в предложенной миске с чистой водой, вытерся рушником и принялся за грибную похлебку. Его спутники не отставали, правда, бдительности не теряли. Ну, или делали вид, что на страже.

Я-то, ясное дело, пока с косточкой не разобралась, вообще ни на что внимания не обращала. А зря.

Народ из зала потихоньку расползался по комнатам, оставшиеся вели себя все громче, служаночки бегали меж столов, как настеганные, меняя кувшины, пустые блюда, уворачиваясь от щипков и пьяных объятий.

Самид, старший из герцогской охраны, седой, сухощавый воин, лет пятидесяти, склонился к моему хозяину и что-то тихо сказал. Герцог, чуть помедлив, кивнул, и все сразу встали из-за стола. Герцог бросил на блюдо несколько медяков и, прихватив меня, направился в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. За ним потянулись и охранники. Уже на лестнице, мельком глянув в зал я успела заметить пристальный взгляд того самого унылого 'агистокгата'. Меня передернуло, словно со снулой рыбой столкнулась. Невыразительное, но какое-то напряженное выражение, неприятное.

Длинный узкий коридор привел нас к паре дверей друг напротив друга. В одной из комнат разместились трое вояк, а вторая предназначалась для нас с герцогом. Искар оставил седельную сумку, мою корзинку и, оглядев комнату, весело спросил:

- Ну что? Спать, или вечерний моцион?

Вот когда он ТАК спрашивает, ну не могу ему отказать! Прогулки при луне, вдвоем - р-р-романтика! Бодро порысив к двери, я плебейски повиляла жопой и поскребла дверь. И ноги надо размять, после целого дня тряски, да и в кусты наведаться бы не помешало.

Навестив место уединения, проверив наших лошадей, мы бодрой трусцой вернулись в трактир, ибо на улице уже совсем не Ташкент, а ближе к Караганде погода. Еще и мерзкий дождик накрапывать начал, а так все хорошо начиналось! Солнышко, золотая осень...

В комнате мне было предложено - место в корзине (глаза б мои на нее не глядели!) или на выбор - лавка (жестковато). Я предпочла третий вариант - кровать моего хозяина. И что, что лапы грязные? Сам-то не лучше, думала я, принюхиваясь. Нет, неистребимый нежный аромат жасмина-тире-яблони почти неощутимо витал вокруг моего синеглазого хозяина, оттеняемый мужским ароматом. Отчего у меня опять кажется слюни потекли. Целый день в седле, ноги в сапогах, а он - майским садом пахнет!

Наконец, лапы мне протерли платком, макнутым в воду для умывания, а затем положили в ноги на кровать. Вот оно счастье! Спать с таким красавчиком в одной постели, а перед этим еще и... Вах! Опять бесплатный стриптиз! Жаль, укороченная версия...Ну не розовей так, солнце мое синеглазое, я же не железная...

Герцог нырнул под одеяло, а я, тихо, по-пластунски, сантиметр за сантиметром, подползла к его лицу и лизнула в шею. Мммм! Такая кожа нежная... Эй, не надо мне угрожать скидыванием с койки! Я же не нарочно... Сам стриптиз показывал.

Все-таки спихнул меня в ноги. И еще и одеяло подоткнул, чтоб я до его пальцев не добралась, злыдень.

Дышит, тихо. Вот что меня в нем привлекло, так это полное отсутствие храпа. По статистике почти восемьдесят процентов мужского населения добивают своих женщин сонетами и руладами на любые голоса по ночам. Мне же попался уникальный экземпляр, чем больше любуюсь, тем сильнее жажда. Он уже спит сном праведника, а у меня опять буйное воображение разыгралось. Закрываю глаза и вижу золотистую кожу, мускулы, гладко перекатывающиеся под ней, блестящую волну волос... Ррр!

Блин! Ну НЕ МОГУ я спать в таком состоянии. Осторожно, контролируя малейший сбой в его дыхании, подползла поближе к подушке, и, уложив голову на передние лапы, залюбовалась абрисом его профиля, словно светящимся в неверных отблесках лунных лучей, проникавших сквозь окно.

Тоска, жгучая и обидная поднялась в душе. За что так со мной? Сейчас я была готова променять эту собачью тушку даже на тело кривой калеки, лишь бы хоть словом с НИМ перемолвиться.

Не знаю, сколько времени провела так, сон не шел, да и депрессивные мысли забыться не давали. Сколько я еще с ним протяну, сходя с ума от желания? Платоническая любовь, вещь конечно хорошая, но как-то большего хочется. Девушка я не старая, в общении с противоположным полом себе не отказывала, в монастырь попасть никогда не мечтала, а тут - живое искушение, при полной моей недееспособности... Так и свихнуться недолго!

Внезапно тонкий звук на грани слышимости привлек мое внимание. В таверне давно уже наступила тишина, народ смотрел десятые сны, так что легкий шорох прозвучал, словно набат. Еще бы света немного, но и одного слуха хватило, чтобы понять, откуда шел звук.

Слабый шелест то прерывался, то возобновлялся, и шел он со стороны стенки, к которой примыкала кровать герцога. Неясные тени, отбрасываемые факелами со стены, лунными лучами, выныривающими из-за облаков, никак не давали рассмотреть, что же породило эти звуки. Не знаю, может мое подсознание разыгралось, но шерсть встала дыбом даже на хвосте, я подобралась, тщетно всматриваясь во тьму, а Искар беззаветно дрых. Блин! Мне бы его чистую совесть...

Слабое шевеление почти у постели чуть не заставило меня взвизгнуть. По стене спускалась огромная многоножка, почти сливаясь с ней, шевеля длиннющими усиками, она упорно прокладывала путь прямо к лицу моего герцога!

'...И грозный пес-защитник с глухим горловым рычанием набросился на тварь мерзкую, острыми клыками повергнув ее в прах и тлен. Хозяин его, мудрый Больд, довольно улыбнулся, гордясь своим мохнатым товарищем...' Аха, мечта русского писателя-фантаста. Сказать, как я к паукам, мокрицам и прочим членистоногим отношусь? Исключительно орально. В смысле, что орать от ужаса и омерзения могу так долго, насколько воздуха в легких хватит. А в этом теле легкие у меня маловаты оказались, потому, когда я, завывая от ужаса во всю глотку, забралась на лицо мирно спящего герцога, пробудилась только часть постояльцев. А вот, когда герцог спросонья скатился с кровати, сжимая в одной руке - кинжал из-под подушки, а в другой - меня... Я взвыла еще раз, впервые ощутив, что испытывает апельсин в сокодавилке. Но воздух-предатель кончился еще быстрее, выдавливаемый из меня, будто из шарика.

Потом меня брякнули на пол и Искар с остервенением стал бить по подушке кинжалом, я же тихо поскуливая, отползла подальше и с суеверным ужасом наблюдала, как он наконец успокоился и зажег светильник. Гробовое молчание, последовавшее за всем этим безобразием, стало напрягать. Я тихо подползла к герцогу, морщась от боли в ребрах, все-таки хватка у него... Воин, что с него взять, зато теперь я точно знаю, КАК его будить не стоит. Что молчит, как парализованный? Я заглянула снизу в его лицо и шерсть сама стала дыбом. Абсолютно бледное, почти белое и выражение такое... Очень спокойное, как у покойника трехнедельной давности. И глаз не сводит со своей окаянной подушки. И что там? Мне ж отсюда не видно!

Словно услышав мои мысли герцог перевел леденящий душу взгляд на меня и очень тихо произнес:

- Ты знаешь, потом, если сумею, вернусь и тому му...мужику, что тебя топить велел, серебра в кошелек отсыплю. Не иначе его рукой сам Прародитель управлял.Если бы я тебя тогда не нашел...

Ага, Прародитель, как же... Внезапно, герцог вскочил, схватил меч, и, распахнув дверь, куда-то унесся, судя по грохоту - в соседнюю с нашей комнату. Захлопали двери, в коридор начали выползать разбуженные люди. Послышался голос хозяина постоялого двора, потом Искар, Самид и лысый толстячок зашли в нашу комнату и уставились на разоренную постель. У Самида глаза почернели, а трактирщик выцвел и перекосился от ужаса.

- Но... как же так?! - Лязгая зубами, жалобно простонал трактирщик. - Господин герцог... Это же...

- Сулимская сколопендра. - Резюмировал сухощавый воин. - Самая ядовитая разновидность. Даже от касания ее ножек смерть наступает мгновенно.

- Кто снимал соседнюю комнату? - Сухо поинтересовался герцог.

- Так... он же уехал еще вечером... - пробормотал толстячок, трясясь как желе.

- Кто?

- Мы люди подневольные, - заморгал трактирщик, судорожно комкая рубаху, - Нам ведь не представляются... Кинут монету, мы и рады...

Кажется, он сейчас рухнет, подумала я. Но Самид тряхнул толстяка, словно щенка, за шкирку и тот, теряя последний разум, залепетал:

- Дворянского звания господин, сутулый такой, камзол еще богатый...

- В 'чистом углу' курятину ел, - вспомнил воин герцога, - взгляд еще у него такой...

- Мертвый.

- Да! - Обрадовался толстяк. - Вы же за ужином с ним рядом сидели.

- И он уехал?

- Да вот буквально, с час назад. Разбудил меня и велел коня запрячь, мол спешно ему...

Герцог глянул в темень за окном и вздохнул.

- В какую сторону уехал этот 'дворянин', ты конечно не знаешь?

- Ваше...

- Ясно. Не догоним. Другие комнаты есть?

- Только каморка осталась, да соседняя...

- Давай каморку. А здесь - прибираться нужно.

Герцог решительно подхватил меня и корзинку, Самид - вещи герцога, я только и успела, что краем глаза увидеть изгвазданную в хлам постель и куски отвратительной многоножки, порубленной герцогским кинжалом. Некоторые лапки еще шевелились, и надо ли было сказать, что она оказалась гораздо крупнее, чем мне примерещилось во тьме?

Глава 5.

Одинокая свеча, потрескивая и чадя, просто не в силах оказалась озарить своим тусклым светом огромное темное помещение. Массивные стеллажи спутанным лабиринтом отражали тусклый огонек, дробя и оттеняя отсветы на каменной кладке стен, создавая порой причудливые очертания. И повсюду - на сколько хватало глаз - книги, книги, свитки и манускрипты, некоторые - скрытые пушистым слоем сероватой пыли, другие, о которых, по-видимому, безответственный хозяин вспоминал почаще - важно поблескивали серебром или позолотой старинных переплетов. Некоторые, будто короли стародавних времен, горделиво играли отблесками самоцветов на своих почерневших от времени боках. Впрочем, человеку, вольготно расположившемуся на выщербленном от времени кресле у стола со свечой, этот сумрак не внушал никакого чувства. Человек его попросту не замечал.

Мысли его, отнюдь не радужные, оказались столь далеко от потемневших стен старинной библиотеки Ордена Аranea, что случись сейчас маленькая катастрофа, человек даже и бровью бы не повел.

Сейчас его занимала катастрофа куда более важная, нежели даже конец света вкупе с Вознесением.

Вот уже на протяжении многих десятков лет Орден наращивал мощь и влияние, внедряясь в ряды высокорожденного дворянства, прорастая своими щупальцами в торговые ряды, в ряды духовенства. Исподволь, неуклонно и беспрестанно, Орден прибирал к своим рукам нити управления королевством, отстраняя неугодных, убирая несговорчивых.

Мираклюлос. Королевство на перепутье. Здесь практически никогда не было долгого мира, ведь плодородные земли, расположенные на торговых путях шести королевств и Империи Грабслург постоянно подвергались осторожном проверкам 'на прочность' всех соседей по очереди. Лакомый кусок, да вот только слишком велик. Одинокой стране - не по зубам, но вот если они объединят усилия... Орден тратил много сил на раздувание народных волнений в пределах соседних стран, оберегая тем Мираклюлос. Но всему рано или поздно настает конец. И вот сейчас с севера начали поступать тревожные сведения. Даплакия и Краподония приступили к переговорам о мире, невзирая на все старания Орденских шпионов. От чужого мира там до ненужной войны тут - один шаг. В принципе, Ордену война даже пошла бы на пользу, но в данном конкретном случае...

Фитиль на свече внезапно издал резкий треск, отвлекая человека от мрачных мыслей. Взгляд обрел прежнюю властность, утратив расплывчатую горечь. Сухощавой рукой потряся небольшой колокольчик на витой рукоятке, человек подозвал молчаливого слугу, тот расторопно заменил уже догоравшую свечу, тихомолком удивляясь тому, что Господин мейстер сегодня засиделся в библиотеке далеко за полночь.

А мейстер Гроузгральди, дождавшись ухода слуги, опять углубился в доклады своих людей, этим вечером полученных из рук гонца. Четко налаженная система почтовых уведомлений позволяла новостям достигать своих получателей практически в тот же день. У Ордена были свои способы, отличные от общепринятых королевских.

И одно из таковых посланий мейстер сейчас и перечитывал, удивляясь его содержанию.

***

Козявка Ивановна и король.

Чтобы Я!.. Еще когда-нибудь!.. Поехала с герцогом!! Да ни в жизнь... После трактира с многоножкой, все, что помнила моя бедная попа - это безостановочная тряска по разухабистой дороге, короткие передышки, бессонные ночевки в лесу, вздрагивая от громких жутких криков местного зверья, подозрительного треска сучьев. Можно подумать - тут слоны в салочки играют по ночам. До сих пор не могу понять, почему живой доехала до столицы?

Если учесть, что это оказался единственный город, который я здесь увидела. Пара селений и деревень не в счет. По дороге к королю мы объезжали все мало-мальские населенные пункты по широкой дуге.

И наконец, когда показались мощные стены огромного города, с флагами и высокими шпилями зданий, стало ясно - пришел конец моим мучениям!

У огромных ворот из потемневшего от времени металла уже толпился местный люд, в ожидании своей очереди на въезд в город. Уже морально приготовившись к долгому ожиданию, я оказалась приятно удивлена тем, что нас пропустили беспрепятственно, по-видимому, Искара тут знали в лицо.

Пока кружили по мощеным улочкам и улицам, я чуть из корзинки не выпала от любопытства. Столица оказалась на удивление чистой, стоки (как ожидалось) из окон на головы прохожим не выливали, видно сточные канавы были вмонтированы под брусчатку. Дома поражали воображение разнообразными архитектурными стилями, но в основе своей не превышали трех этажей. Шпили, возвышавшиеся над городом, принадлежали королевскому замку, куда мы и держали путь.

Замок оказался отделен от города не менее монолитной стеной. Вообще, я заметила, что весь город поделили на концентрические сектора, каждый из которых был обнесен стеной с узкими воротами, открытыми для проезда. Система обороны? Возможно. Больше всего меня поразили небольшие скверы, разбитые повсюду. Удивительно милая забота о горожанах.

Замок утопал в садах, мы проехали несколько облагороженных прудов, возле которых прогуливался местный бомонд, разодетый в пух и перья. Не в буквальном смысле, конечно. Просто от обилия золотого и серебряного шитья, атласа и драгоценной мишуры, сиявшей на солнышке не хуже стробоскопов, в глазах зарябило. Герцог по сравнению с этой пестро разодетой публикой выглядел серой вороной, правда, среди косых взглядов некоторых, особенно изощренных в модных тенденциях, аборигенов, попадались и некие 'душечки', обремененные охотничьми инстинктами, уж вы мне поверьте. О, нет, я не заревновала! ... Ну почти... Впрочем, с чем тут сравнивать? Нормальный молодой мужик стопроцентно предпочтет юную обворожительную леди, вместо мохнатой щенячьей морды, ну... и всего прочего, к ней прилагающегося.

Личные покои герцога в королевском замке оказались намного богаче, чем в собственном доме. Очевидно, что средств на моего синеглазку король не жалел. Судя по всему, мой хозяин был взволнован, и, оставив меня в покоях, быстро переоделся в умопомрачительный дымчато-сизый костюм с богатой серебряной вышивкой. Эх, Юдашкин бы удавился от зависти, глядя на подобное великолепие!

Но меня - кинули. Что ж, я не гордая, будем осваивать новое жизненное пространство. Поначалу внимательно осмотрела все шесть комнат принадлежащих Искару покоев. Ванна поразила меня раз и навсегда нежным розовым мрамором и позолоченными кранами. Спальня, кабинет библиотечного типа, гостиная, гостевая спальня, нечто типа огромной оранжереи, и помещение, идентифицируемое мной как столовая-кухня, вот в общем-то, и все просторы. Правда, оранжерея заканчивалась пустым пространством, назначение которого я так и не смогла отгадать. Возможно, спортзал, полы расчерчены, вернее, выложены камнем странными узорами. Да нет, ну не вертолетная же площадка?!

Полюбовавшись из кустов буйно цветущего рододендрона (это по осени-то!) на плоскую гладкую поверхность, вернулась обратно в прихожую, и потрогала лапой дверь. Заперто. Ожидаемо и неприятно, впрочем... Могу пока выспаться. А то меня эта поездка чуть не доконала. На кресла забраться так и не смогла, с моим ростом - это как на Эверест одним прыжком. Кровать была чуть пониже, но попытка залезть не увенчалась успехом. Пришлось спать в опостылевшей корзинке. Ну ничего, вот подрасту, отмщу страшно. Немного побухтев про себя, заснула, да так крепко, что даже не услышала возвращение герцога.

Утро встретило чудесным ароматом кофе и мясной похлебки. Кофе, естественно, мне не предложили, а вот похлебка сошла на ура. А дальше началось веселье. Думаю, да что там, просто уверена, что любая женщина на Земле хоть раз да мечтала оказаться на королевском приеме. Ахха, я тоже... В юности, зачитываясь приключениями мушкетеров, а еще раньше - сказками о всяких там Золушках, Белоснежках и иже с ними, и я мечтала. Мечты сбываются, правда, порой несколько изощренным образом.

Во-первых, сначала на меня нацепили ошейник. Пара покусанных лакеев не в счет, и даже если учесть, что золотистая тесненная кожа оказалась украшена мелкими рубинами и бриллиантами, но осязать на шее эдакую удавку - удовольствие ниже среднего. Искар делал страшные глаза и говорил, что так положено. Ага, сам бы поносил, если ему нравится жесткий стиль. Мне - нет! Но конструкция моего нынешнего душевместилища наличие рук не предполагала. Стащить проклятую удавку через голову - оказалось весьма болезненно для моих ушей. Башка банальным образом не пролезала. То ли я слишком умная (судя по обхвату головы), то ли лакей, немного пожеванный мной в процессе одевания, оказался мстительной заразой (судя по туго застегнутому ошейнику).

Герцог нес мою тушку на руках, так как, утомленная борьбой с ошейником, я немного увлеклась и даже не слышала, как он меня звал. Поэтому пришлось свисать расслабленной сосиской с его рук. Надо сказать, это и к лучшему - ведь с пола глядя на все великолепие, что предстало перед нами, я бы шею себе точно свернула, а так - находясь в самом центре событий, видела все из 'партера'. Бал оказался в самом разгаре, густо надушенные и напомаженные дамы, подобно рождественским тортам, увитые лентами и розами, кружились, сверкали белозубыми улыбками, обольстительно и жеманно выгибались в танце. Кавалеры, сверкая не меньше своих дам, увешанные драгоценностями, пили и зубоскалили, лихо кружили дам в танце, спорили, ссорились, решали глобальные политические вопросы... У меня такое ощущение сложилось, словно я на карусели кружусь. Боюсь, имей Искар неосторожность спустить меня на пол, затоптали бы мгновенно, и крякнуть бы не успела. Меня уже и на руках герцога успели три раза потянуть за разные лапы (одного умудрилась покусать), потрепать по голове (чуть ее не свернув), посюсюкать надо мной (ужасно надушенная дама неопознанного возраста - из-за толстого слоя 'штукатурки'). Музыка оглушала мои чувствительные ушки, обоняние отказало на второй минуте.

Кроме того, как оказалось, с собакой не один герцог явился. Когда к нам подплыла ярко-розовая гора бантиков и кружев, астматически сипя, я было, испугалась. Но означенная дама всего лишь хотела узнать, как здоровье матушки Искара. Правда поговорить им не дали, так как меховая тряпка в мощных лапищах дамы внезапно подала признаки жизни, заливаясь в визгливом захлебывающемся лае. Мать моя! Я конечно слышала, что собаки и хозяева со временем становятся на одну морду, но чтоб так... У обеих брыла отвисли чуть не до груди, водоизмещение - сравнимо с линкором, а скандальные интонации в голосе - непереводимы! Причем, хозяйка не поскупилась на драгоценности как для себя, так и для этого перекормленного мехового шарика. Надо ли говорить, что беседы не получилось. Пока обширная дама слюняво сюсюкала над своим мини-монстром, мой прекрасный герцог тихо слинял в толпу, из-за чего моя благодарность не имела границ.

Блаженные минуты затишья между танцами, герцог успел переговорить по крайней мере с парой десятков придворных, один мне особенно не понравился, от него странно пахло, чем-то таким, неуловимым... Словно кислород в его присутствии 'выдохся', от чего в горле неимоверно першило.

Окрестив длинномордого 'зомби', я наконец, смогла вдохнуть, когда Искар отошел от него и направился к огромному мужику в короне, лихо сдвинутой набекрень. Заросший черными волосами, он больше смахивал на облагороженного горилла, чем на короля. Хотя разум в темных, глубоко посаженных глазах наличествовал. Как и толика веселых чертенят. Ох и юморной мужик, видать!

Предположение оказалось небеспочвенным. Так как при знакомстве мне осторожно пожали лапу. Не найдя, чем ответить, я неуверенно махнула хвостом. От мужика вкусно пахло хлебным квасом и пирогами с мясом.

Искар неторопливо перебрасывался с королем ничего не значащими фразами, но я чувствовала, что он напряжен и никак не могла понять причину волнения.

И лишь когда король спросил несколько более серьезным тоном:

- Ты решил?

Мой хозяин отчетливо поежился и ответил:

- Да, Ваше Величество. Я согласен.

ИСКАР эс`ДЕЙЛ.

Он возвращался в свои покои в полном раздрае чувств. Теперь стало ясно столь сильное желание короля срочно видеть своего подчиненного, ведь в данном случае, именно как слугу (в широком смысле слова), Остардис Второй, Венценосный, и озадачил герцога. И не его в том вина, что доверять королю столь щепетильное дело оказалось попросту некому.

- О том, как удачно ты поохотился, мне уже доложили.

Ехидности в глазах короля плескалось небольшое море, а легкие лукавые морщинки придавали ему вид добродушного отца семейства, любующегося своими многочисленными внуками. И если бы герцог не знал, кто кроется под этой маской, в жизни бы не поверил своим глазам.

- Простите, Ваше Величество...

- Хватит, - король усталым жестом велел Искару утраиваться поудобнее, ибо разговор грозился быть долгим. - Сейчас не важно, главное, что ты успел вовремя прибыть.

Король с удовольствием рассматривал молодого мужчину, серьезно внимавшего его словам.

- Видит бог, у меня нет толкового наследника.

Искар вздрогнул.

Король хмуро улыбнулся, все лукавство сошло с его лица, словно шелуха под ножом опытной кухарки.

- Король Краподонии заявил о своих намерениях заключить с нами мир.

Герцог ничем не выдал своего удивления.

Мужчина тяжело вздохнул.

- Мои кнехты за последнюю неделю выловили уже шестнадцатого подсыла. Яды, кинжалы, иглы. Сегодня арбалетные болты с парализующими головками.

- Ваше... Сир, осмелюсь спросить, когда поступило предложение о переговорах?

Король довольно полюбовался игрой отсветов в огромном рубине перстня.

- Неделю и один день назад. Вижу, ты понимаешь.

- Рад, что не разочаровал Вас, но... возможно, что мое предстоящее задание как-то связано и с покушением на мою жизнь?

Мужчина резко перевел ставший вдруг острым взгляд с перстня на герцога.

- Когда. Где. Как.

- Неподалеку от Карсы, трактир у дороги, ночью, сулимская сколопендра, неизвестный дворянин, - так же коротко отрапортовал Искар.

Король нахмурился, подобравшись как для прыжка. Весть ему не понравилась.

Герцог же подумал, стоит ли предшествующее событие причислить к тому же фактору?

- Что-то еще? - проницательно заинтересовался король.

- Сир, возможно, это не имеет никакого отношения, но - на границе наших земель действовала странная группа бандитов. По правде сказать, я чудом остался жив.

- Что удалось выяснить?

- Половина бандитов уже не могла общаться, несколько ушли через земли соседей. Установить их личности не удалось, впрочем, как и намерения. Оружие - так себе, старье из болот, одежда - рванье. Либо бывшие крестьяне, либо наемники, из самых низов. Все слишком...нетривиально. Или случайность, или - тонкий расчет. Очень изящная работа, вероятность была мала...

- Пока не появилась сколопендра?

Юноша кивнул.

- Да, и этот дворянин, слишком смутный образ. А после Вашего известия - все очень подозрительно выглядит. Теперь я склоняюсь к мысли, что нападение в лесу - запланировано. Чистый несчастный случай - что-то не поделил с бандитами. Не рассчитал свои силы, в результате - стрела в лоб. Если бы их и нашли - вряд ли выявили бы нанимателей. Ниточка оборвалась бы в самом начале.

- Вероятно, - согласился король. - Тем хуже для нас. Времени остается слишком мало. И тебе здесь не место, уж очень мне все это не нравится. Едешь послезавтра. Пока я подготовлю все бумаги, сходишь завтра на бал, покрасуешься, покажешь себя. Пустим слухи, что ты отправишься в Империю, с посланием.

- На самом же деле?

Король еще раз проверил артефакт в перстне. Никто не подслушивал.

- А на самом деле, в Империю поедет твой двойник. Ты же тайно поедешь в Мираклюлос. Причем, через Краподонию. С собой взять можешь от силы пару человек, чем меньше отряд, тем больше вероятность сохранения тайны. Бумаги тебе выправят на барона Дъедерри, их семейство слишком обширно даже для моего переписного бюро. Одних внучатых племянников только за сотню перевалило. Перед отъездом зайдете к Валлэ.

Герцог согласно кивнул. Если уж менять имя, так и внешность изменить следует обязательно, иначе - грош цена всей маскировке. Еще слишком ярко в памяти стояло то, что его легко отследили на тракте. А вот визит в один невзрачный домик нищего цирюльника подземным ходом - мог существенно сбить самого въедливого преследователя. Мэтр Валлэ, уроженец дальних гор на самом краю Империи, оказался слишком неугодной для своей родни фигурой. Вследствие чего и бежал почти через два королевства, пока не осел в столице Даплакии. Открыл цирюльню, буквально за гроши обслуживая нищих клиентов. И лишь единицы знали, чем на самом деле зарабатывал на свой кусок хлеба с икрой старый бесцветный цирюльник.

Впрочем, герцог лишь ненадолго отвлекся, снова сосредотачиваясь на речи Остардиса Второго.

Мужчина мерял комнату, отбрасывая огромную тень на узорчатые обои.

- С собой возьмешь пару почтовых голубей. В Краподонии - тебе нужно добраться до Вилюйка, это на северо-востоке. Карты получишь вместе с документами. Найдешь ювелира Фризо, все, что скажет - запомнишь, если будут какие-то вопросы - разрешишь на месте, я дам тебе право моего Слова.

Герцог от неожиданности сморгнул. Право королевского Слова - это высшее признание, подкрепляемое перстнем-артефактом. Насколько Искар помнил историю, этим правом в последний раз наделяли человека, не относящегося к королевской семье лет этак триста тому назад. Перстень никто не мог увидеть, кроме как по желанию самого короля или настоящего хранителя артефакта. Ни отнять, ни украсть. Собственно на безопасное хранение и тратилась большая часть сил артефакта. Сам же перстень лишь свидетельствовал, что его хранитель являет собой волю короля.

Остардис, удовлетворившись ошеломленным видом своего пасынка, а как еще можно назвать ребенка, воспитанного тобой, дитя давно почившего единственного друга? Тем более ему неприятно было подставлять юношу. Но иного выхода из ситуации король попросту не видел. А ввергать свою страну в пучину хаоса и войны, даже ценой своей никчемной жизни, а уж тем более ценой жизни пасынка он не желал. И теперь вся надежда - на волеизъявление юного герцога. Даже в немногочисленных битвах, будучи уверенным в прекрасной воинской выучке Искара, король так не рисковал его жизнью, как сейчас, и потому он не мог просто вслепую послать сына старого герцога эс`Дейла, не предупредив об опасности.

- Из Краподонии пошлешь голубей с вестью. А вот дальше... - король печально и как-то виновато улыбнулся. - Дальше - ты вправе отказаться. Скажу прямо, даже сколопендра по сравнению с тем, что может тебя поджидать на пути в Мираклюлос, милее полевой ромашки покажется. Решать тебе, и я бы ни за что не заставил тебя взять на себя это опасное действо, но... Как видишь, выхода у меня нет. С большей вероятностью, ты не сможешь вернуться из срединного королевства. И с большей вероятностью, если ты не сумеешь выполнить мое поручение, Даплакия прекратит свое существование. Потому - даю тебе день. Подожди!

Окрик остановил готового было ответить герцога.

Король разлил в бокалы ароматное золотистое вино, протянул один герцогу.

- Я знаю, как все это выглядит. Я знаю, что ты мне предан, как никто иной. И в любом случае, я благодарен тебе и обещаю, что ни Алисия, ни дети не останутся без моей защиты. Видит бог, но даже играя на твоей патриотичности, я не имею права лишать тебя выбора. Подумай. Завтра вечером на балу дашь мне свой ответ. Опасности не преувеличиваю, скорее преуменьшаю, ибо... всего рассказать не могу, да и не уверен точно, лишь поделиться своими сомнениями, слухами и домыслами. Так что - думай пока и не спеши с ответом. Все завтра!

- Да, мой Сир! Но все же...

- Завтра. А теперь иди, ты устал с дороги.

Король махнул рукой, как бы прощаясь с Искаром, и тот, не смея более надоедать своему венценосному опекуну, поклонившись, тихо удалился.

Впрочем, что бы ни говорил король, выбора у герцога как такового не было. Мало того, что он попросту не мог предать человека, которому доверял, к которому испытывал огромную благодарность и уважение. Кроме того, король имел право повелевать своими подчиненными. Искар знал, что без особой на то надобности Остардис Второй не имел обыкновения разбрасываться людскими ресурсами, впрочем, как и словами. И если он оказался убежден в неминуемой угрозе, нависшей над их королевством, значит, он уже успел предпринять все необходимые меры, казавшиеся возможными. И теперь решился на невозможные. Даже вероятность исхода в один процент - уже надежда. И герцог не вправе ею пренебрегать.

А война... если она придет на их землю, то и сам Искар медной полушки не даст за то, что его герцогство устоит. В первую очередь он защищает благополучие своей семьи, что же до наследства... Даже если он и погибнет, род эс`Дейлов не прервется, ведь есть еще и Индар. Главное, чтобы мальчишке осталось ЧТО наследовать!

Будь он немного старше, имея за плечами жену и детей, быть может и отнесся к предупреждению короля не столь пренебрежительно. Молодость же и уверенность в своих силах, зачастую подбивают своих хозяев на головокружительные подвиги во имя отчизны. Они порождают немотивированную надежду. А участие в былых сражениях - еще и укрепляет эту уверенность. Да, люди умирают порой. Да, юноше приходилось убивать и смотреть смерти в лицо, балансируя на острие клинка, но тем сильнее крепла его уверенность в том, что он и на сей раз выпутается из всех проблем и вернется домой. А благодарность другу своего покойного отца заставит исполнить задание с особой тщательностью и прилежанием. С такими мыслями Искар и рухнул в кровать, засыпая под монотонный посвист своего сторожевого пса.

Я и театр абсурда.

Не знаю, что умудрилась пропустить, но после бала и сомнительного согласия голубоглазика на невнятное предложение местного монарха, все закрутилось со страшной силой. Мы тихо и почти незаметно удалились в свои покои, где и занялись укладыванием дорожной сумки. Насколько я успела понять, на дно в непромокаемом чехле уложили документы, потом белье, рубашки, пару костюмов невзрачно-потрепанного вида. Оружие свое герцог оставил, буркнув лишь 'слишком приметное'. Озадаченно наблюдая метания хозяина, я начала подозревать нехорошее. Судя по всему, из королевского замка мы будем уходить налегке (толстый кошелек с золотом не считается) и в тайне ото всех.

Мрачный Самид притащил откуда-то кривобокий мешок, в который постелили меховой клочок. Я недоумевала до тех пор, пока Искар бесцеремонно меня туда не запихнул, предварительно сняв ошейник. И пускай в мешке были дырки для вентиляции, умело скрытые снаружи неровностями его ландшафта, но он живо напомнил мне другой, с каменюкой. Я забилась, требуя во весь голос свободы, пока герцог не прошептал, что оставит меня тут, если я буду шуметь.

Обиженно затихнув, я поняла всю глубину подлянки, которую устроил казавшийся некогда столь милым сердцу хозяин. Потом мы куда-то шли, вернее крались, судя по затхлому запаху - явно не через центральный выход, скорее под землей.

Резкий аромат свежести подсказал, что подземка кончилась, а потом мы попали в дом, обогащенный целой палитрой всяческих несъедобных ароматов. Тут и тухлятина какая-то и кислая капуста, и даже моча. Воткнув нос в мех, я пыталась фильтровать воздух, чтобы не чихнуть лишний раз и не вводить Искара в искушение. Не знаю почему, но расставаться с ним не хотелось. Он являлся единственным стабильным островком в моей непредсказуемой жизни. Впрочем, в его голосе, когда он грозился меня оставить, я не услышала каменной уверенности, скорее это походило на строгий приказ заткнуться и не истерить. Что ж, побудем хорошей собакой, тем более это пока в наших интересах.

И когда меня вытряхнули из мешка на необструганные доски пола в темной комнате, я только расчихалась, но упорно молчала, с некоторой долей ужаса уставившись на мужчину, покрытого шрамами, с седоватым пучком волос на макушке, кривоватой ухмылкой и выцветшими серыми глазами. Убивал контраст - от незнакомца явственно пахло моим прекрасным герцогом. Сожрал он его что ли?!

Я плюхнулась на попу и с тоской обозрела помещение. Несколько мужиков еще более срахолюдные, кривозубые и потасканные дико заржали, нещадно терзая мои уши. Но отреагировать мне не дали. Приятным Искаровским баритоном шрамированный сказал кому-то в углу комнаты:

- Мэтр, ее - как и коня, пожалуйста.

Из темного угла выполз престарелый представитель человечества, похлопал подслеповатыми глазками, пожевал высохшие губы и предложил:

- Господин, есть пожелания? Серый или рыжий?

Псевдогерцог на минуту задумался и решительно бухнул:

- Серый. Рыжий будет привлекать внимание, а нам этого не нужно.

Старик покивал, и, глядя на меня, как на кусок сервелата, намекнул:

- Держать сами будете.

- А как же, - вздохнул засранец, загримированный до неузнаваемости.

Держать? Чего-то мне все это не нравится...

Ха, это я еще не знала, что мне предстоит! А вот когда меня в четыре руки стали намазывать какой-то вонючей гадостью... Я не молчала. Правда кусаться мне не дали, связав морду тряпкой, но подвывать и материться это не помешало. Обидно только, что никто меня не понял.

Зато спустя полчаса непрекращающегося кошмара, мою шерсть окрасили в грязно-серый цвет, белые пятна стали темно-серыми. Кое-где подровняли, и теперь я от половой тряпки отличалась только наличием ног и дикого желания страшно отомстить. Впрочем, месть из головы выветрилась мгновенно, когда я узрела, ЧТО они сделали с Агатом. Единственная отрада: масть у нас с ним теперь - одинаковая. Впрочем, судя по всему, на перекраску он отреагировал не в пример спокойнее, не иначе гад копытный уже был знаком с неприятной процедурой.

Все в том же мешке, правда с развязанной горловиной, меня приторочили к седлу и комедианты (Самида в кривозубом бандите я тоже по запаху опознала), распихали по ножнам невзрачные мечи и, провожаемые встающим солнцем, озолотившем их поношенные одежды, направились на выезд из города.

И если я не спятила, направились мы совсем в другие ворота. Опять дорога! А мне, дуре набитой еще корзинка не нравилась... Прощай, задница моя!

Глава 6.

Снег падал и уже почти не таял, но на разбитой дороге все еще попадались участки, насквозь пропитанные осенними дождями. Часто встречались глубокие лужи, схваченные поверху льдом, таким тонким и ломким, что стертая кожа лап не выдерживала. Возможно, кровавые следы на чуть припорошенном тракте не следовало бы оставлять. Но ломиться сквозь пролесок, сплошь состоявший из сухих ломких веток, пожухлой травы, припорошенной снегом - стало уже не по силам. Да и следы в лесу - последнее дело оставлять, не знаю, кто еще не пытался меня сожрать за эти несколько дней.

Желудок уже не бурлил, просто поджался и ссохся от постоянного голода, намокшая грязная шерсть слиплась сосульками и перестала защищать от леденящих порывов ветра, а лишь только усугубляла мои страдания. Трясясь мелкой противной дрожью, я вяло переставляла онемевшие лапы, напоминая самой себе дикобраза пенсионного возраста - шелестом 'шерстяных иголок' и скоростью передвижения.

Но холод снаружи не так досаждал, как поселившийся глубоко внутри тугой комок леденящего панического отчаяния. Он с грохотом перекатывался внутри, словно в опустевшем сосуде, и жутко хотелось плакать. Только сил совсем не осталось.

Во рту все еще стоял омерзительно-горький вкус. После второй попытки отыскать хоть что-то съедобное, утром я откопала в смерзшейся листве большого черного жука. На второй день голодовки (в первый-то раз мне крупно повезло обнаружить подсохшие грибы, по вкусу напоминавшие опята, которые я и сжевала, тихо всхлипывая), этот жук показался мне в достаточной степени аппетитным. Ели же папуасы всяких личинок! Но чернокрылая тварь, с хрустом поддавшись на зубах, оросила мой рот такой резкой горечью, что я с полчаса отплевывалась, мотала головой и давилась вперемешку снегом и сопревшей листвой, чтоб хоть как-то унять этот привкус.

Самое удивительное, после неудачного завтрака голод отошел на второй план, и лишь следовал за мной по пятам, перестав скалить свой ободранный череп из-за каждого куста.

Дико клонило в сон, но какой-то маленькой частью еще действующего разума, я осознавала, что стоит лишь мне остановиться и, свернуться калачиком на покрытой снегом подушке из опавших листьев - и вероятность моего пробуждения близилась к нолю. Припорошит снегом - а по весне оголодавший волк попирует на моих косточках.

О чем я думала в этот момент? Не знаю. Вряд ли о чем-либо существенном. Следовало бы пораньше догадаться, что судьба отвернула свой прекрасный лик от меня. В тот самый миг, когда я очнулась в этом теле, впрочем, вряд ли надолго в нем задержусь. Максимум - еще пару дней, и то - сомнительное удовольствие.

Становилось все темнее, снегопад усилился, и я почти ничего не видела вокруг. Лапы заплетались, перед глазами все рябило и кружилось.

Опустив морду и закрыв глаза, брела, сама не зная куда. А ветер вокруг пел: 'сдайся, отступись, и я тебя укрою белоснежным покрывалом...'

Механическое подтаскивание заледеневших лап отнимало последние силы. И я бы наверное упала, если бы не уткнулась головой во что-то, пахнувшее опасностью. Пришлось остановиться, чтобы разглядеть препятствие, и, приоткрыв глаза, я увидела прямо перед своим носом огромные заснеженные лапы. Сердце предательски стукнуло и замерло где-то в горле. Две монументальные, покрытые густой серовато-белой шерстью колонны венчала огромная лохматая грудная клетка, мощная челюсть и белоснежные клыки. Над всем этим кошмаром светились два ярких, словно янтарь, желтых глаза. Если бы было чем - я бы обделалась. А сейчас - просто резанула по сердцу мысль: 'вот и все.' А потом темнота вдруг прыгнула на меня.

ИСКАР эс`ДЕЙЛ. Чуть раньше.

Личина, благодаря таланту мэтра Валлэ, держалась великолепно. Даже мерзкая осенняя распутица и проливные дожди не могли подпортить уникальную в своей отталкивающей красоте внешность герцога, а ныне, согласно выправленным бумагам - барона Остино Дъедерри, восемьдесят девятого кандидата на наследственный титул баронетства.

Маленький отряд двигался быстро - насколько позволяла разбитая дорога. Вынужденное избегание основного тракта, конечно, сказалось на скорости, зато теперь Искар с некоторой долей вероятности мог сказать, что за ними не следят. Пока.

В заранее оговоренных местах - на небольших хуторках и селениях, порой даже охотничьих домиках в глухом лесу, они делали короткие остановки - давая коням и себе отдых, и засветло продолжали безумную скачку.

В самый первый день пути Козявка высказала герцогу практически все, что думала о нем, дороге и способе передвижения. Слов, конечно, Искар не разобрал, но хватило и интонации. Сопровождение тихо давилось смешками, каменное выражение лица Самида приобрело уж слишком малоэмоциональный вид, только уголок губ чуть подергивался, да глаза воин сощурил, часто помаргивая. Искар предпочел думать, что кривозубому обормоту что-то в глаз попало. И в нос. Ибо так издевательски фыркать даже Агат не умел.

Когда, наконец, малолетняя псица выдохлась, Близ, один из сопровождающих, притворно вздохнув, посоветовал:

- Господин Остино, мой дед еще говорил - если хочешь спокойной ярмарки - оставляй жену дома.

Под удушенные смешки, Близ добил:

- Уж больно голосок-то у Вашей Явы... нежный! Как у дедовой жены.

Ржач разорвал тишину леса, распугав птиц. Щенок, покосившись зеленым глазом на кривящегося в усмешке страхолюдного хозяина гордо отвернул криво обстриженную морду и уставился куда-то промеж ушей Агата.

***

Вилюйк отряд нашел без труда. Оказалось, что в это самое время около городка расположилась последняя осенняя ярмарка. На северо-востоке Краподонии в это время уже подморозило и установившийся путь позволял крестьянам перевозить излишки нераспроданных ранее продуктов и предметов обихода. Да и следующая ярмарка будет только по санному пути, а снег-то еще не скоро уляжется. Вот и пользовались последней возможностью докупить или распродать свои незамысловатые товары все окрестные села и деревни.

Ярмарка случилась неожиданно обширной, и от того, вилюйкские власти предоставили место для торговли за границей городка, у стены. Отряд Искара, вернее барона Остино Дъедерри, спокойно миновал торжище, полусонных и опухших от 'праведных обязанностей' стражников, и въехал в городок через широко распахнутые ворота. Задерживаться в Вилюйке Искар не хотел бы, но окончательное решение он смог принять только после визита к ювелиру. Как назло, мэтра Фризо на месте не оказалось, а от сторожа с окладистой бородой внятного ответа о наличии хозяина добиться не удалось.

Герцог с досадой подумал о том, что придется заночевать в городке. Вот только в свете гудящей ярмарки, свободных постоялых дворов в Вилюйке отыскать им так и не удалось. Уже ближе к вечеру, они с трудом смогли втиснуться на сеновал к одному ушлому мужичонке, проживающему на окраине, почти у самой оборонной стены.

- Эх, зря вы, господин...барон, не дали мне тому гостиничному болванчику рожу начистить, - проворчал Близ, с хрустом растягиваясь на пахучей соломе. - Ночевали бы сейчас с комфортом - на чистом белье, да с молодыми пышнотелыми горничными!

- С такой-то рожей тебе только старая кухарка светит! - отфыркнулся Самид.

Мужики тихо заржали.

Герцог окинул спокойным взглядом всю группу, и они по одному постепенно затихли.

- Не стоит привлекать излишнего внимания. Тем более, после такой скачки, нам и сеновал - за дворцовый чертог сгодится. Не так ли, малышка?

Последний вопрос он адресовал обезображенной мэтром Валлэ Яве, внимательно слушавшей мужиков. Она уже привыкла к их курьезным физиономиям, но восторга по поводу места ночевки не выражала. Колкая солома, даже прикрытая дерюжной подстилкой щенка явно не вдохновляла, да и пустой живот громко намекал о недопустимости такого халатного отношения к режиму питания.

Поэтому, наверное, вместо ответа на свой вопрос, герцог услышал протяжное урчание ее желудка и удостоился голодного взгляда светло-зеленых глаз.

Хозяин сеновала повышенной гостеприимностью не страдал, так что о пропитании здесь отряд мог и не мечтать. Искар отправил одного из парней в соседний трактир, а сам, в сопровождении Самида, решил еще раз навестить неуловимого ювелира. Неясное ощущение надвигающихся неприятностей заставляло пребывать в постоянном напряжении. Герцог мог поклясться, что слежки все еще не было, но беспокойство не оставляло ни на миг.

Вечерние улочки Вилюйка, неприхотливо петлявшие между высокими заборами, прерывавшиеся выстроенными прямо посередине домами, оказались заполнены народом, возвращавшимся с ярмарки.

(продолжение следует)