Год 706 AC, начало февраля - начало марта

Кошелек с монетами отправился в сундук. Я брал его, вылетая на юг, хотя использовал, в последний раз... даже и не помню, когда. К северу от Цитадели нужды в серебре и меди было еще меньше - где там тратить? В заснеженных лесах?..

Теперь плечевые ремни. Осмотреть, проверить пузырьки с заживляющими мазями и одна, особая, с очень серьезным стимулятором - алхимик скаутов, выкупив рецепты у Паскаль, делал их для нас. Не бесплатно, ох, не бесплатно... но оно того стоило. Еще карман с тряпичными полосками - для перевязок, с НЗ, с кое-какими амулетами... так, на всякий случай.

Затянув ремни по месту, ко всему нужному в полете, добавил меч. Сделанный специально под мою полу-человеческую форму, он не то чтобы ржавел - я, в общем-то, регулярно тренируюсь, но все-таки, больше стоял на стойке. Просто, в драконьей форме я предпочитаю использовать когти, зубы, костяной наконечник на хвосте и прочие «природные свойства» драконьего тела, а в полу-человеческой - почти не покидаю Цитадели.

Хорошая штука, эти плечевые ремни. Особым образом заколдованные, они сами по себе удлиняются и укорачиваются под любую мою форму - и под драконью, и под полу-человеческую. Удобно!

Перепаковавшись, я вышел на площадку моей башни, принял полную форму и... распахнул крылья буквально за миг до того, как утоптанный снег ударил по лапам. Эх, хорошо! И пусть Бриан ноет о сорванных перепонках, разорванных связках и разбитых ребрах, а Электра ругается об очередном седом волоске, появившемся после моих трюков... Все равно - хорошо!

Заломив до предела крылья, сделал «горку» - едва не смахнув брюхом снег с зубцов, перемахнул северную стену, и с разворотом приземлился у средних ворот.

«А где у нас Де Муле? Я видел его сверху. С Михасем под ручку», - едва сложив крылья, направил мысль охранницам.

Одна из них хихикнула:

- Милай! Да вот только что в ворота прошли!

Слегка смутившись, я принял полу-человеческую форму и шагнул под своды тоннеля.

- Крайняя группа, пришедшая с севера, подтвердила сообщения о подозрительной активности по юго-восточной границе Холмов Гигантов, - Де Муле и Михась нависли над картой, расстеленной на столе в караулке, и сейчас лис водил когтем по вощеному пергаменту. - Вдоль Барьерного хребта. Думаю, тебе стоит осмотреть этот регион сверху. Поднимись повыше, понаблюдай за дорогами, за тропами. У нас есть куча конкретных донесений, у тебя же будет общая картина.

«Хорошо, - направил я мысль, - две-три недели и я вернусь с донесением».

Несколько дней я летел вдоль северных кряжей Большого Барьерного хребта, до боли в глазах всматриваясь в границу хвойного леса, но нигде не видел лутинов. Следы - да, были повсюду. Я даже отыскал остатки брошенного полевого лагеря - упавшие палатки, присыпанные снегом кострища, поваленная изгородь...

Ночуя на неприступных скалах и одиноких утесах, днем я иногда спускался вниз - поговорить с одной из скаутских троек. Мы обменивались новостями, обсуждали перемещения групп лутинов, миграции травоядных животных и хищников, один раз я даже поучаствовал в небольшой загонной охоте, выследив группу заросших жесткой рыжей шерстью карликов и направив к ним ближайшую тройку.

А потом, глядя как скауты расправляются с врагами, подумал: не может ли быть так, что карлики просто-напросто пробираются куда-то мелкими группами?

Лаура, а загонной охотой занималась ее тройка, обдумав мои предположения, согласилась:

- Вполне возможно. Мы тоже видели множество следов мелких групп. Осталось только выследить, куда они направляются.

Еще пару дней я наблюдал за горными проходами и ущельями вдоль южной границы Большого Барьерного хребта. Практически непроходимое нагромождение скал, рухнувших с высоты валунов и огромных камней, изредка прорезаемое горными долинами. Пустая, будто вымершая граница.

Я как раз осматривал очередную долину, самый ее северный край, переходящий в хаос скального сброса, когда к юго-западу, на самом горизонте поднялся к небу тонкий столб красного дыма. Сигнал крайней опасности, просьба о помощи...

Развернувшись буквально на кончике крыла, я ринулся туда, совсем забыв о происходящем на земле, прямо подо мной. За что был немедленно наказан острой болью в перепонке левого крыла. Удивленно рыкнув, я глянул вниз и увидел на самом краю лесистого утеса лутинов, то ли шесть, то ли семь штук, наводящих на меня три маленьких переносных стреломета. Вот это да! Лутины, со стрелометами! Взревев, я ушел в пике, одновременно вцепляясь магией в воздух - в ясную, сухую погоду, да еще зимой, вызвать молнию было очень непросто, но я справился, и слабый разряд опалил одного из стрелков. Остальные карлики, видя падающего прямо на голову дракона, побросали оружие и буквально порскнули от края, под деревья.

Зависнув над опушкой, я натурально разрывался на части - и алый дым, и брошенные стрелометы, и пронзающая с каждым взмахом левое крыло боль, требовали первоочередного внимания, но тут над горизонтом, еле различимой тенью промелькнул стремительный сине-голубой силуэт. Облегченно вздохнув, я оставил запросивших помощи скаутов на Лазурно, а сам приземлился на самом краю, у стрелометов.

Осматривая валяющиеся в снегу, в принципе почти целые и, на мой взгляд, неплохо сделанные переносные машинки, буквально краем глаза уловив позади движение. Крутнувшись на месте, я хлестнул хвостом. И правильно - наградой послужил тут же пресекшийся крик, когда двух лутинов буквально расхлестало в кровавые ошметки.

А потом я допустил серьезную ошибку, едва не стоившую мне жизни. Вместо того, чтобы осмотреться, поискать остальных лутинов, я подошел и нагнулся над останками убитых... За что был тут же наказан: три карлика спрыгнули мне на спину с нависавших ветвей. Взревев, когда три коротких меча вонзились мне в мышцы спины и шеи вдоль хребта, я, оглушенный их яростью и злобой, донесенных моей телепатией, смог только перекатиться через спину. Этого оказалось почти достаточно. Одного из лутинов раздавило о подвернувшийся валун, что называется в лепешку, второй оказался насаженным на острые обломки какого-то куста, а вот третий...

Третий, к сожалению моему уцелел. А когда я, ревя от боли в спине, все-таки расправил крылья и прыгнул с края утеса, он уцепился одной рукой за спинной гребень, ногами уперся в скрещение плечевых ремней, и свободной рукой принялся расшатывал ближайший меч...

Больно-о-о!!!!

Я буквально обезумел от боли так, что не видел и не слышал ничего, а думать мог только об одном: как избавиться от смертельно опасной букашки! Я не мог достать его ни лапами, ни зубами - этот гад всякий раз прятался за выступами спинного гребня, регулярно втыкая меч и продвигаясь все выше, к основанию шеи. Моей шеи!

Лутин уже почти добрался до цели, когда я все-таки сумел подловить его без опоры. Он как раз в очередной раз вытащил меч и буквально на миг отвлекся - не уцепился руками и ногами за плечевые ремни или выступ гребня, а сидя на почти горизонтальной спине, воровато оглянулся. И наткнулся на мой взгляд!! Всего на какой-то миг... но мне этого хватило. Потому что вцепившись в его взгляд всей своей силой, я одновременно, едва не ломая крылья, «встал на крыло», на несколько секунд повиснув в воздухе почти вверх лапами.

Должен сказать, дрался лутин до конца. Уже летя вниз, отдаляясь от меня, он все-таки извернулся и вонзил меч в уже и так поврежденную перепонку левого крыла. На миг мне показалось, что он удержится, но тут меч, раздиравший кожу, ударился о крыльевую кость, дернулся, чуть развернулся... и все. Лутин камнем рухнул вниз, а я... Остался.

Дальнейшее мне помнится... смутно. Как я держался в воздухе, с разорванным крылом,  с торчащими в спине мечами, с зияющими там же ранами, с текущей из них кровью - не могу понять до сих пор. Силой воли? Магией?

Кажется, я летел в сторону Цитадели, во всяком случае, я точно помню, как планировал в ту сторону... вполне возможно, призвав на помощь ветер, и довольно сильный. Скауты потом показывали скрученные винтом деревья и утверждали, что это я. Хм...

В любом случае, к концу пути у меня не было сил даже реветь, я едва дышал, отплевываясь кровью, и лишь с помощью призванного ветра кое-как держал себя над деревьями. Каждый взмах крыльями, казалось отдавался в спине больнее, чем все предыдущие вместе взятые, а лес внизу тянулся уже целую вечность, когда северные башни Цитадели буквально возникли из окутавшего мои глаза тумана.

Я из последних сил попытался взмахнуть крыльями, усилить призванный ветер, но тут силы и магические и физические внезапно оставили меня и последним, но зато самым ярким воспоминанием стала ринувшаяся к морде заснеженная дорога.

Сначала была пустота и темнота. Потом появился голос. Прекрасный, нежный женский голос. Он звал за собой, манил, заставлял вслушаться и я...

Вслушался:

- Дурость полнейшая! Просто какая-то феноменальная глупость! Этот Сарош, похоже головой припечатался куда раньше, чем все тут говорят! Всего-то нужно было засесть где-нибудь в укромном месте, зализать царапинки на спине, а уж потом идти потихоньку в Цитадель. Ногами!

Ох!

Как будто холодной водой окатили!

Вот же... как там... сестра «милосердия»!

Я вдохнул поглубже и, не открывая глаз, попытался разобраться в ощущениях тела. Лапы - болят, но терпимо. Грудь - тоже болит, но дышу, а значит терплю. Спина почти нормально... пока не пошевелился. А вот едва только попытался двинуть крыльями, как прострелило болью так, что аж в груди захолодело... и кажется, я даже потерял сознание.

Во всяком случае, очнувшись в следующий раз, я уже не услышал чарующего голоса... а жаль. Еще раз проверив ощущения, почувствовал, что лапы и грудь почти не болят, так - умеренно ноют, правое крыло просто немного затекло, от долгой неподвижности, левое... тоже ноет, чешется и, кажется, за что-то зацепилось.

Непроизвольно дернув крылом, я глубоко вдохнул и, морщась от резанувшей нос вони, открыл глаза.

- Не дергайся. Знаю, воняет. Но ты терпи, уж лучше пусть воняет, чем нестерпимо болит, - женский, вернее девичий, если не сказать девчачий голос сказал откуда-то из-за крыла.

Приподняв голову, я увидел девушку, почти девочку, закутанную в белый медицинский балахон, осторожно смазывавшую длинный-длинный шов на перепонке левого крыла какой-то вонючей мазью. Клода, помощница придворного целителя, когда-то плотно сбитая сероглазая, рыжеволосая пышечка, более чем средних лет. Мда, проклятье молодости изменило ее весьма. Хотя сладости она и сейчас уважает.

«Что?» -  выдохнул я.

- Что?! - ее руки продолжали невесомо порхать над моим крылом. - Да почти и ничего. Так, мелочи! Сначала Лауру притаскивают из лесу раздавленную, следом Михася, об стенку стукнутого, а потом, в качестве, так сказать десерта, к концу дня - дракона, разбитого всмятку, с крылом изодранным в клочья. Откуда вы все взялись? Да еще в один день! Чем вы там, в лесу, занимались?

«Извини, - вздохнул я, - ну, вот так вот как-то... война...»

- Ох, да ладно тебе! Все вы мужики... Только и знаете: война, война! Мать родна! А нам бабам вас заштопывать... - она вдруг всхлипнула, - да лечить... Молчи лучше! Ящерица крылатая... безмозглая...

Я покаянно помолчал, глядя в пол. Тем временем девушка вытерла слезы, поправила косынку на огненной шевелюре, и опять взяла в руки вонючую баночку.

- Ты вот лучше скажи, герой, с кем ты там повстречался, таким страшным? Не каждый день, знаешь ли, у ворот Цитадели падают полумертвые драконы! Так кто это сделал? Гигант? Дикий дракон? Грифон?

Отчаянно смутившись, я опустил голову:

«Карлики. Лутины. Один лутин. Вернее, трое, но потом - один. Паршивцы спрыгнули мне на спину, пока я рассматривал трупы их дружков».

Она утешающе улыбнулась:

- Что ж теперь-то? Поймали в ловушку, со всяким может случиться. Надеюсь ни один из них живым не ушел?

После ее слов я немного повеселел:

«Ну, у меня не было возможности проверить, но кажется не ушел. Уж последний-то точно!»

- Вот и хорошо, вот и молодец! - она похлопала меня по морде, убрала подальше вонючий пузырек и пошла к выходу. - Сейчас позову Брайана и Электру, а ты не вздумай двигаться! Как целитель тебе говорю!

«Угу», - послал я мысль в ответ, приподнимая голову и осматриваясь.

Я лежал на присыпанной соломой брусчатке, судя по запахам, пробившимся сквозь вонь мази - недалеко от кухни. Значит, сначала меня затащили внутрь стен Цитадели... интересно, кто и как это сделал? Потом уже над моим бесчувственным телом поставили пару больших ярмарочных павильонов и согрели воздух жаровнями. Меня самого зафиксировали тюками соломы, заодно разложив на них левое крыло, как на столе.

Неплохо придумано - решил я, разворачивая голову и осматривая повреждения. Перепонка оказалась зашита надежными, но ужасно грубыми стежками, чуть ли не сапожной дратвой. А уж длина шва... И с такой дырищей в перепонке я еще как-то летел!

«Охо-хо, нескоро я полечу, ох, не скоро», - вздохнул я, выворачивая шею, чтобы осмотреть спину.

По всей длине моя бронзовая шкура была испятнана следами разрезов - немногим более аккуратными швами, все еще влажными от той же мази.

- Не тяни шею, не тяни, свернешь - вправлять не будем! - весело сказал кто-то от входа в палатку.

Вздрогнув, я повернул голову вперед, едва не сбив с ног енота-морфа, как раз подошедшего ближе.

- Ну как тут поживает мой самый большой пациент? - присев, Брайан пропустил над собой мою шею и принялся осматривать швы на крыле. - На что жалуетесь?

«Есть хочу... - смущенно пробормотал я. - Ну и так... повернуться хочется,  а нельзя... и крыло затекло...»

- Отлично... нет, просто великолепно... - мурлыкал под нос енот, легонько трогая затянутой в полотняную перчатку лапой, многочисленные швы. Потом он фыркнул и сморщил нос:

- Нет, определенно надо попросить Паскаль что-нибудь сделать с запахом этой, как там Фокс ее назвал... мази-холодилки. Болевые ощущения снимает великолепно, но запах...

«Что там?» - направил мысль я.

Брайан закончил осматривать мою спину вплоть до хвоста, прежде чем ответить:

- Что можно сказать? Все идет куда лучше, чем можно бы рассчитывать. Мечи лутинов не были заколдованы, не содержали яда и почти не содержали грязи. Особенно в последнем пункте вам, уважаемый Сарош очень повезло, поскольку pumilio rectus silvestris* ни при каких условиях нельзя назвать образцом гигиены. К вашему счастью, мы вовремя смогли очистить раны и почти полностью избежали воспаления. Заживление швов на перепонке идет своим чередом, восстановление подлежащих тканей на спине также продвигается очень хорошо...

Целитель уселся на отдельно стоящий тюк, укрытый относительно чистой попоной и продолжил:

- Но разумеется, о полетах, в ближайшее время не может быть и речи! Так же как и об изменении в полу-человеческую форму! Как минимум до снятия всех швов! Поскольку изменение, есть процесс неимоверной топологической сложности, постольку изменившись, вы уважаемый, необратимо повредите большую часть шовного материала. О ранах я вообще не упоминаю! Так что, уж пожалуйста, воздержитесь.

Я удрученно вздохнул, не столько беспокоясь об изменении формы, сколько о полетах:

«И как же долго мне нельзя будет летать?»

Брайан еще раз осторожно прощупал кожу вдоль шва, потом поднырнул под крыло и осмотрел шов снизу.

- Заживление идет очень быстро... просто чудо, как быстро... Но все же, хотя бы неделю стоит подождать. А возможно и дольше, поскольку заживление длинных швов, в данном случае вовсе не главное. Травмирующий предмет, пройдя тонкую и упругую ткань перепонки, наткнулся на кость и далее: повредил связки, выломал кусок кости и надрезал крыльевой нерв. Восстановление же всего этого комплекса - вещь куда более длительная, чем заживление перепонки, каковая у вас, драконов происходит просто на удивление быстро.

«А можно, по крайней мере, отвязать крыло? Лежать так... неудобно. И...»

Но тут в разговор вмешался мой желудок, пробурчав громко и протяжно.

- О да, безусловно! - закивал енот. - Одну минуту, я отвяжу крепление крыла... Вот так. А теперь попробуйте сложить его на место. Вот так, еще...

Направляемое умелыми лапами, мое крыло легло на спину, почти ничего не задев и, в общем-то, не опрокинув. Мелочи, забытые на тюках, можно не считать.

- О-отлично, - покивал  Брайан, отходя. - Сейчас работники уберут палатки, и вы сможете размять лапы и перекусить. Но учтите, непременно учтите, что сразу после выздоровления ваши крылья будут слабее обычного! И крылья и мышцы спины, так что уж пожалуйста, воздержитесь от ваших любимых прыжков с высоты! - строго сказал он, напоследок.

«Угу», - мысленно вздохнул я, укладывая крыло поудобнее и, естественно, задевая верх палатки. Крыло совсем потеряло эластичность и упругость, мышцы не слушались, швы мешались, повязки тоже... В общем, все прелести ранения.

«Сколько я был без сознания?» - спросил я, одновременно пытаясь размять лапы.

Бриан поспешил к выходу, поскольку даже осторожные движения пятидесятифутового** дракона - это очень и очень серьезно. То и дело задевая отвыкшими от движений крыльями потолок палатки, я всерьез мог ее обрушить.

- В общей сложности, с учетом первоначального беспамятства и последующего лечебного транса, почти две недели.

«Две недели?!! - изумленно прошептал я, замирая на месте. - Но... а..?!»

- Не беспокойся, он еще не приехал.

Вошедшая в палатку Электра, услышав окончание разговора, как всегда угадала, о чем я думал. Или не угадала... Временами мне кажется, что она все-таки может подслушивать чужие мысли, как бы они с братом ни отпиралась.

- Сначала у одной из повозок сломалась ось, возле селеньица с названием Новотишье. Пока ремонтировали повозку, грянула непогода с юга. Хороший такой шторм, со столь же хорошим дождем. Все горные речушки вышли из берегов, дорогу к Цитадели завалило упавшими деревьями, да еще и в нескольких местах. Так что, твой юный друг прибудет к нам в гости с опозданием - через неделю-другую.

Посмотрев, как я потягиваюсь и разминаю мышцы, стараясь не свернуть шатер, девочка-магичка, покачала головой и поджала губы, но я-то уловил донесшееся чувство облегчения, когда она пробормотала:

- Надо было еще неделю-другую спящим подержать...

Немного разогрев зудящие от долгой неподвижности мышцы, я замер на месте, а Электра, подойдя ближе, приложила руку к моей шкуре:

- Очень... хм... Брайан, ты обратил внимание?

- Цвет шкуры? - енот, осторожно поглядывая на покосившийся потолок палатки, вернулся ко мне. - О да, почти сравнялся с цветом человеческой кожи. Рискну предположить, это какая-то защитная функция, специфичная именно для данной разновидности драконов. Сейчас  работники уберут палатку, и нам представится возможность понаблюдать воздействие на шкуру солнечного света.

«Хм...» - только и успел сказать я, как с улицы донесся шум, полотно палатки провисло и начало проседать внутрь. Часть ее упала на пол, Электра и Брайан едва успели выйти, а потом морф-носорог и морф-слон прошествовали по обе стороны, аккуратно, но быстро скручивая грубую ткань валиком. Я тут же, кивнув рабочим, приподнялся и подставил крылья весеннему солнышку.

- О! Так я и думал! - промолвил енот, вынимая из сумки кусочек кожи. - Я подобрал по цвету, когда Сарош еще спал. А теперь смотрите, шкура наливается бронзой прямо на глазах!

Приложив еще несколько клочков кожи разных цветов к моей шкуре, Брайан чиркнул на каждом что-то серебряной палочкой и засобирался:

- Ну что ж, пациент более не нуждается в постоянном наблюдении целителя, зато я нуждаюсь в заполнении многочисленных журналов и памятных записей. Электра, а вам стоит присмотреть и побыть рядом, во избежание дальнейших травм.

Подхватив Клоду под руку, енот потянул ее к выходу:

- Идемте, у меня осталось несколько дел, требующих вашей непременной помощи...

- Увы, похоже, мой перерыв окончился, - подмигнув мне, девушка покорно ушла с придворным целителем.

Проводив взглядом уходящих, Электра присела мне на лапу. Некоторое время мы молча смотрели как работники хозяйственного двора разбирают палатку, служившую моей больничной палатой и растаскивают тюки с сеном. Наконец она вздохнула и прислонилась спиной к моему плечу:

- Никогда, ты слышишь? Больше НИКОГДА не пугай меня так, ты несносный летучий динозавр!

«Да как бы это... - еле слышно сказал я, - и не думал даже! Просто, ну... вот так вот... вышло!»

Помолчав немного, Электра внезапно развернулась и обняла мою лапу. Ее руки даже близко не могли обхватить мой бицепс, но сжимала она изо всех сил,  а еще я с изумлением почувствовал на плече горячие капли - слезы...

«Ох... ну, все же в порядке! Я жив, почти здоров... скоро опять полечу...» - шептал я, нежно поглаживая изнанкой лапы ее спину.

- Ты не понимаешь! Знаешь, что со мной было, когда я увидела тебя, лежащего там в лесу, залитого кровью, с мечом в спине? Брайан и его помошники толпились вокруг тебя, а я... как будто кусок моей души вырвали и бросили там, посреди леса... - захлебнувшись слезами, она опять прислонилась к моей лапе.

Я стоял молча, неспособный избежать всплывших в ее уме картин-воспоминаний. Вместе мы вновь переживали жуткие мгновения, когда я полз по земле, цепляясь разбитыми лапами, захлебываясь собственной кровью. Я видел свое огромное тело, лежащее невдалеке от северных стен Цитадели, меч, торчащий из спины, крыло с обрывками перепонки и другой меч, застрявший в расщепленной кости. Кровь струилась по короткому клинку и собиралась в лужицу, под обвисшими лохмотьями крыла. Замерев, мы вместе смотрели, как вздымается мое тело, с каждым слабым вдохом...

Потом мы видели Брайана стоящего на моей спине, гоняющего помощников за чистой водой и тряпьем, видели, как морщился он, складывая воедино расщепленную кость, как напрягался, ожидая очередного слабого вздоха, который задерживался и задерживался... И когда моя грудь слабо приподнялась, мы вместе утирали брызнувшие слезы...

А потом кто-то осторожно взял Электру за плечи и решительно развернув, повел к стенам Цитадели, подальше от моего разбитого тела, и это стало... освобождением.

Покачав головой, я тяжело вздохнул и смог, наконец «закрыться».

«Не беспокойся, я... они больше никогда, НИКОГДА!..»

- Это Скрэч увел меня. В Цитадель... а я даже не видела, кто меня ведет, я смотрела только на твое тело, лежащее там и истекающее кровью... Потом Магус и Пости переместили тебя сюда, и я оставалась здесь день и ночь... Это я должна была быть рядом, когда ты проснулся!.. но Клода пришла, чтобы размазать эту вонючую мазь... и я отлучилась поесть,  - заговорила Электра, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. - Эта гадость и без того нестерпима, но попробуй понюхать ее на голодный желудок!

Впервые за все годы, прошедшие с того дня, когда она забрала меня с разграбленной и опустошенной фермы моих родителей, я видел такой страх... нет, ужас в ее душе. До сего дня Электра сохраняла спокойствие в любых испытаниях. Даже знаменитое тройное проклятье Насожа не испугало ее, но мое возвращение потрясло до глубины души. Как будто кто-то толкнул на край и показал пропасть, дохнувшую в лицо смертным холодом... и этот кто-то - я!

Я по-новому взглянул на нее, осознавая глубину и силу ее материнской любви...

Наконец, почувствовав, что она немного успокоилась, я осторожно убрал лапу и подмигнул:

«Вообще-то, я вполне представляю, как пахнет эта штука на голодный желудок. У меня есть ну совершенно ничем не обоснованное чувство, будто я не ел пару недель. Что нужно сделать бедному, голодному дракону, чтобы его покормили?!»

- Ой! - схватилась за голову магичка. - Прости, я так распереживалась... Совсем забыла! Я уже приказала подготовить тебе обед сразу же, как узнала, что ты очнулся. Должно быть уже готово!

«Не волнуйся! - ухмыльнулся я, осторожно подталкивая ее к дверям кухни.  - Тебе нужно было выплакаться куда сильнее, чем мне поесть. К тому же, я ждал обеда две недели. Что мне еще несколько минут?»

Следующие дни я торчал во внутренних дворах Цитадели, наблюдая ее повседневную жизнь и медленно сходя с ума от растущего желания полетать. Ночью любовался недоступной сейчас площадкой на вершине моей башни, а сам умещался в одной из неиспользуемых конюшен. Зимовавший там табунок мохноногих северных лошадок уже отправился на горные пастбища, навоз вычистили, пол посыпали толстым слоем сена. Получилась неплохая квартира для выздоравливающего дракона.

Полусонный, я нежился в утренних солнечных лучах, когда у ворот конюшни появился знакомый тигр-морф. Поднимать полупрозрачное внутреннее веко, поворачивать голову было лень, и я несколько мгновений наблюдал за расплывчатым силуэтом, пытаясь угадать имя... Пока его профиль не оказался высвечен солнцем, совсем так же, как когда-то давно, на ферме. Момент узнавания - вот только был он тогда на двадцать лет моложе и был он наемник по имени Скрэч, сопровождавший тоже молоденькую магичку... Электру.

«Доброго утра, наставник».

Тигр, когда-то давно учивший меня держать в руках меч и до сего дня нещадно гонявший молодежь, вздрогнул, и даже немного отшатнулся. Его глаза метнулись вверх и вниз, отслеживая длинное тело, пока не уставились на мою голову.

- О... Привет, Сарош, - слегка удивленно сказал он, склоняя голову.

А я потянулся и широко зевнув, приоткрыл один глаз.

«Итак, что же привело тебя в этот заброшенный закуток Цитадели в столь теплое, солнечное зимнее утро?» - спросил я, обвивая себя хвостом.

- Ну что же может привести бывшего наемника, а ныне солдата, в такую дыру? Желание потренироваться, естественно! Ты не возражаешь, если я покидаю здесь кинжалы? Места, специально предназначенные для этого, просто прискорбно переполнены! - в тон мне ответил Скрэч.

Я пожал крыльями, поежившись от ноющего ощущения, до сих пор регулярно возникавшего в спинных мышцах.

«Конечно же нет. Кидай сколько влезет. Мне отодвинуться?»

Тигр осмотрел двор, оценивая расстояние между стенами, углом, в котором я лежал и воротами.

- Не стоит. Места хватает.

Я снова зевнул:

«Ну и ладно...» - пробормотал я, позволяя внутреннему веку опуститься.

Я дремал, не замечая как Скрэч поставил у дальней стены мишень и разложил оружие на тюке сена. Разбудил меня громкий «банг!» ударившегося о мишень кинжала. Приоткрыв один глаз, я увидел, как подпрыгнувшая мишень приземляется на место, а черный кинжал остается торчать в самом центре...

Черный.

С совершенно характерной, особой формы ручкой.

Кинжал!

Мир вокруг выцвел. Залитые солнцем, теплые камни обожгли лапы холодом. Синее, безоблачное небо нависло свинцово-серым сводом. Все вокруг потеряло значение и смысл. Только одна цель. Только один укус. Или хороший удар лапой. Фиолетово-розовая шерсть. Скрэч. Я видел тебя в бою. Я знаю, как ты силен,  как быстро ты движешься, как ловко ты можешь увернуться, но я быстрее, ловчее, сильнее. Я дракон. Когда-то именно ты учил меня драться, в чем-то именно ты, сам того не зная, заменил мне отца и сегодня я...

Я...

И в это миг я понял, что не смогу ударить его в спину.

«Банг!»

Еще один черный кинжал.

Я не смогу ударить тебя в спину, Скрэч. Но рано или поздно ты повернешься. И тогда... Я поджал лапы, до предела напружинивая тело, готовясь к единственному, смертельному выпаду. Ну же! Обернись!

По-видимому, я двигался не столь беззвучно, как мне бы того хотелось, а может обостренные чувства бойца что-то подсказали, но Скрэч повернулся. Одним мягким, текучим движением... Потом он взглянул мне в глаза, и двор залила неимоверная в своей тяжести тишина.

«Скрэч. Откуда. У. Тебя. Эти. Кинжалы».

Каждое слово не произнесенное мною падало леденящей каплей, неподъемным камнем.

- С трупа взял.

Столь простой и сказанный без малейшего раздумья ответ произвел на меня впечатление куда большее, чем удар кинжалом. Так просто!.. И так неизмеримо сложно... Но похоже, нам обоим все-таки суждено пережить это утро.

«С трупа... Это... Очень... Интересно».

Расслабившись, я увидел, как буквально оттаивает напряженная до звона фигура тигра. Нет, он не испугался, но он учитывал вероятность своей смерти. И я чувствовал - эту вероятность он признал существенной. Это было... лестно.

«Будет лучше, если ты избавишься от них, - послал я ему мысль. - Подобные вещи... небезопасны. И надеюсь, ты не откажешься рассказать, как именно они у тебя появились».

Скрэч дернул ухом, но более никак не проявил эмоций и голос его был почти спокоен:

- Разумеется, не откажусь. Тайны здесь никакой нет.

«Хорошо. Но не сейчас. Не сегодня. Я найду тебя», - снова послал я мысль, уходя.

Я не замечал, куда шел. Сводчатые проходы, высокие галереи, все выше и выше, пока не остановился на узком мосту, над пропастью. Каменная арка, от каменного пика, до каменного пика, не имеющая ни входа, ни выхода. Как я очутился на ней? Не помню. Да и не все ли равно! Великолепное место, чтобы рухнуть вниз, расправив крылья. Или... не расправляя?

Верить ли Скрэчу? Мог ли он солгать? Мог?! Нет! Он не мог солгать! Он обязан был солгать!! Будь он действительно... одним из тех.

А мог сказать правду. Если он одним из тех не был.

В первом случае я должен буду его убить. Хочу ли я убить тигра? Своего наставника? Своего... почти отца?

Быть может лучше не мучиться, а просто... Я взглянул вниз, на ярящиеся воды горной реки. Просто не раскрывать крылья и...

- Умереть так легко.

«Здравствуй Жрица, - мысленно вздохнул я, расправляя крыло над присевшей рядом волчицей. Ледянные крупинки, сыплющиеся с нависших над головой темных туч, осторожно касались перепонки и тут же таяли, не оставляя следа.  - Какими путями ты очутилась здесь?»

- Я Жрица, и пути мои неисповедимы, - застывшую мордочку сопровождала мысленная улыбка.

«Жрица... Один знакомый мне как-то сказал: «У Жрицы и ветра не спрашивай совета, получишь ответ, что да, то и нет!» Это правда?»

На этот раз волчица улыбнулась и мыслью, и мордочкой:

- Зачастую меня спрашивают о делах, в которых именно мой совет будет либо вреден... либо излишен. А еще немногим хватает мудрости принять неизбежное... и особенно то, что менять ни в коем случае не стоит.

«А мне? Что делать мне? Скрэч мог солгать... а мог сказать правду. И как мне узнать, что он сказал?»

- Подумать. Просто подумать.

Они ждали меня именно там, куда я прилетел, в том самом дворе, возле пустой конюшни. Электра, Клода и Жрица.

«Кхм...»

- Я вижу в твоей душе решимость, - кивнула Жрица. - Так что же?

«Я не буду убивать Скрэча, - выдохнул я. - Я решил поверить. Но несколько вопросов я ему все же задам! Может, хоть что-то... Ведь даже двадцать лет спустя я не знаю, кто были эти люди. Что за тайное общество. Зачем им понадобилась крестьянская семья, живущая в такой глуши. Все, что у меня есть - догадки, предположения... Но никаких фактов!»

- Пусть так, - кивнула волчица, - но помни, вопросы подразумевают ответы, а ответы открывают пути, не всеми из которых стоит ходить. Но это твои пути и только тебе решать. А мне пора. Ибо у меня свой путь.

С последними словами Жрица отступила в тень и исчезла, словно растворившись в ней. А мною занялись другие женщины.

- Не буду говорить, какой ты идиот... сам знаешь, - первым делом сердито заявила Электра. - Подставляй перепонку, Клода будет швы снимать.

Плюхнувшись на брюхо, я вывернул переднюю лапу - помочь девушке взобраться на спину. Послышалось щелканье ножниц.

- Итак, ты все еще желаешь найти эту... «гильдию Черного Кинжала»? - магичка внимательно следила за руками помощницы Брайана, но и о разговоре не забывала.

«Да. Ты против?» - выдохнул я, поеживаясь, когда метал задевал чувствительную молодую шкуру на перепонке.

- Ты знаешь мое мнение. Будь у меня возможность - передавила бы их собственными руками. И если ты хочешь их найти... ищи. Только пообещай мне соблюдать осторожность, хорошо?

«Непременно», - кивнул я.

- Я сняла швы на верхней стороне, - девушка спустилась по лапе вниз. - Теперь снизу.

Снова послышалось щелканье ножниц, потом девушка внимательно осмотрела и ощупала каждый шов и особенно зажившую кость.

- Все хорошо. Швы немного растянуты, но в пределах разумного. Было сильно больно?

«Немного. Сейчас побаливают мышцы и такое ощущение... ноющее в перепонке».

- Так и должно быть, - кивнула она. - Ты не использовал крылья больше месяца, мышцы и перепонка ослабли. Я оставлю прогревающую мазь, смажешь перед сном. Завтра еще раз покажись Брайану и думаю, можно будет летать... официально.

- Спасибо Клода, - улыбнулась Электра. - От меня и от этого... летуна тоже.

«Угу, - послал я мысль, добавив к словам, ощущение улыбки. - Обязательно зайду, как встану, сразу же».

- Только не летайте больше сегодня, - кивнула та, собирая инструменты. - Пусть мышцы и связки отдохнут.

Посмотрев вслед девушке, Электра развернулась ко мне и, грозно помахав пальцем, изрекла:

- Дуракам везет, но на одном везенье далеко не улетишь! Сарош, запомни это! А теперь рассказывай, как ты добрался до Демонова моста! Во внутренних дворах тебя не было, наблюдатели на стенах всеми богами клялись, что ты не вылетал и не выходил, однако же как-то ты в горах очутился! Рассказывай, динозавр летучий!

Перевод - Claw Lyne.

Литературная правка - Дремлющий.

* Pumilio rectus silvestris - карлик прямоходящий, дикий. На самом деле Брайан употребил термин, пришедший в науку Мидлендса из упрощенного новоэльфийского диалекта. Данный диалект, свойствами немного напоминающий эсперанто и бэйзик инглиш одновременно, был разработан эльфами специально для общения с младшими расами и одно время был широко распространен, полагаясь к изучению всякому образованному разумному. Да так и остался, несмотря на исчезновение эльфийской расы, выполняя в Мидлендсе функции земной латыни.

** На самом деле 51 фут ~ 15,55 метра.