Войны оборотней

Моисеенко Ольга Михайловна

Столетиями оборотни пытались воссоздать свою империю. Особая каста - Охотники - не гнушается никакими средствами для достижения этой цели. Но что случиться, если на пути одного из самых кровожадных Охотников встанет кто-то, кто сможет напомнить: "Только наполовину ты - зверь, вторая часть тебя - человек!

Книга первая - Охотник

Глава 1. Встреча

Анна

Снегопад усиливался. "Черт!", - раздраженно подумала я, увязая в очередном сугробе, - "Столица! Центр Европы, мать их за ногу!".

Выбираясь на волю из снежного плена, оступилась и плашмя рухнула на то, что еще утром было дорогой. Под снегом обнаружился толстый слой льда.

Подвывая от досады и пытаясь скоординировать разъезжающиеся конечности, попробовала продвинуться хоть на метр вперед от этого зачарованного места.

Борьба продолжалась несколько минут, в результате чего человеческий гений победил силы природы: мое изрядно подмороженное, несколько раз уроненное и от души вывалянное в снегу тело приняло вертикальное положение и упрямо продолжило путь к спасительному теплу.

В тот момент я, как никогда, понимала путников, заснувших на морозе вечным сном. Идти вперед уже не было сил. Хотелось сесть прямо в сугроб и разрыдаться от бессилия и усталости.

Идея поехать на метро, а потом быстренько пробежать темными дворами до дома, уже не казалась такой удачной.

Нет, не подумайте чего плохого о моих умственных способностях: я знаю о существовании такси, но если кто пытался в нашем городе, гордо именуемом "европейской столицей", вызвать такси в непогоду, да еще в канун новогодних праздников, когда повсюду гремят "корпоративы" - тот меня поймет!

После огромного количества бесплодных попыток стать пассажиром машины с "шашечками", я бодро потрусила в сторону станции метро, здраво рассудив, что там людно и тепло.

Иррациональный страх перед водительским местом напрочь закрыл мне дорогу в автошколу: как только я садилась за руль машины, все мое тело цепенело, а голова совершенно отказывалась думать. Возможно, в этом была виновата авария, в которую я попала, когда ехала с... Впрочем, не важно: машины у меня не было и водить я ее не умела.

Поспешное бегство из модного в нынешнем сезоне ресторана объяснялось просто: я всегда ненавидела корпоративные вечеринки, а сегодняшняя с моей стороны подвергалась особо изощренным проклятиям.

Во-первых, я - человек абсолютно не пьющий, а поэтому находиться в подогретой градусами компании для меня мучительно тяжело.

Во-вторых, мне до чертиков надоели масляные глазки непосредственного начальника.

Он и в трезвом-то виде всячески демонстрировал повышенный интерес к моей скромной персоне, а уж разгоряченный обильными возлияниями! А после того, как узнал о разрыве с Жаном!

В-третьих, это было самой главной причиной, Жан был моим коллегой по работе, а потому присутствовал на этой треклятой вечеринке на вполне законных основаниях. Более того, его новая пассия, которую он охотно демонстрировал окружающим, была невообразимо хороша.

Согласитесь, не слишком приятно сравнивать свою достаточно приятную, но все же далеко не модельную внешность с яркой роковой красоткой, ловить сочувствующие взгляды коллег и уничижительные усмешки бывшего любимого мужчины.

Да, я знаю, что нужно делать вид, что тебя это совсем не касается, нужно быть выше обстоятельств. Собственно говоря, я и была выше - целых три с половиной часа (с учетом бесплодных попыток вызвать такси), а потом моя выдержка закончилась и я рванула в морозную снежную ночь, благо хоть туфли сообразила сменить на сапожки.

Вот в тех сапожках на десятисантиметровой шпильке я и ковыляла по сугробам, направляясь в квартиру, где меня никто не ждал. Завернув за угол очередной "хрущевки", я слегка притормозила шаг (хотя скорее мое перемещение в пространстве в тот вечер называлось скольжением, а не ходьбой).

Это был ни чем не примечательный двор: с четырех сторон стояли старые пятиэтажные дома, в центре высились мусорные контейнеры, рядом с ними - небольшая парковка вся забитая машинами, больше похожими на тихие снежные холмики.

Судя по одинокой цепочке следов, которые быстро заметала вьюга, дорожка через двор пролегала как раз мимо стоянки. И все бы ничего, но в одной из машин вовсю кипела жизнь - там праздновали. При чем делали это неистово, со всем размахом славянской души: музыка орала так, что даже из моей засады были слышны надрывные напевы о нелегкой тюремной доле молодого парнишки.

Громкий хохот и крики говорили о том, что праздник в самом разгаре. Быстро оценив обстановку, я собралась обойти двор по сугробам, но, на мою беду, дверь машины с шумом распахнулась и один из участников веселья буквально вывалился из черного "БМВ". Коротко стриженный парень обвел мутным взглядом двор, а затем, ценой неимоверных усилий, сконцентрировался на мне.

- Опа! Пацаны! Смотрите, кто пришел! - с пьяным восторгом заорал он, неведомым образом заметив сквозь снежную пелену мою одинокую фигурку, удаляющуюся от них.

Я изо всех сил прибавила шагу и направилась в противоположную от своего дома сторону (хотелось бы мне сказать "помчалась", но мое перемещение в пространстве и на "побежала"-то не тянуло!). Черные безмолвные окна домов красноречиво свидетельствовали о том, что даже если я изойдусь в крике, на помощь никто не придет: люди предпочтут сделать вид, что ничего не слышали.

За спиной энергично захлопали двери машины и загалдели возбужденные мужские голоса - градус, бродивший в крови, требовал действий. Вид убегающей жертвы пробудил в мужчинах инстинкт охотников: с радостными воплями и похабными шуточками пьяные отморозки рванули в погоню.

Я прекрасно осознавала, что шансы спастись равны нулю, но все равно упрямо, с максимальной скоростью, на которую была способна, пробиралась в соседний двор, где находился небольшой круглосуточный магазин.

Впрочем "магазин" - это слишком громкое название для ларька, который день и ночь гостеприимно распахивал двери местным алкоголикам.

Я не питала никакой надежды на то, что кто-либо из них сподобится заступится за меня или мои преследователи побоятся напасть на глазах выпивох, но подумала о том, что, быть может продавщица, хотя бы из женской солидарности, додумается вызвать наряд милиции прежде, чем эти подонки сотворят со мной что-либо ужасное.

Пьяный гогот неумолимо приближался.

Я почувствовала, как по спине стекает тонкая струйка пота, внутри все замерло, но, сжав зубы, шла вперед. Я практически добралась до магазина, когда они настигли меня.

- Стой, красавица! Давай познакомимся! - послышалось за спиной.

Сделала вид, что не слышу и продолжила идти. Тогда один их них забежал вперед и, гнусно усмехаясь, проговорил:

- Эй, цыпочка! Ты куда так спешишь? - в лицо ударил сильный запах перегара.

Парень был молодой и довольно симпатичный, но, как пишут в старинных романах "его лицо было тронуто печатью порока" - частые попойки уже оставили на нем свой след, обещая через несколько лет преждевременно состарить.

- Серый, а она ничего такая! - весело крикнул он, обращаясь к высокому, коротко остриженному парню.

- А тебе не все равно? - загоготал тот, кого назвали Серым.

Я, судорожно сглотнув, огляделась по сторонам, тщетно ища спасения.

Двое мужчин бомжеватого вида, о чем-то ожесточенно споривших у входа в магазин, при нашем появлении притихли, а затем и вовсе сочли за лучшее войти внутрь ларька, откуда наблюдали за происходящим.

Вразвалочку к нам подошла остальная компания. Мои отчаянные попытки спастись явно забавляли их:

- Ну, что - пришло время познакомиться поближе? - ухмыляясь, спросил фальцетом невысокий коренастый мужчина. - Не бойся - тебе понравится.

Его друзья снова захохотали, отпуская скабрезные шуточки и комментарии.

Решив, что все уже сказано и пора переходить к близкому контакту, коренастый мужчина протянул ко мне руку, чтобы схватить, а затем произошло что-то непонятное.

Я почувствовала сильный толчок и рухнула в сугроб. Сил вставать уже не было. Кое-как усевшись на снег, я с изумлением увидела, что передо мной стоит огромная серая собака.

Не будучи большим знатоком по части различных пород, тем не менее я была уверена, что никогда раньше не видела, не слышала и не читала о таких собаках.

Начнем с того, что она была неимоверно огромной. Если бы этот пес встал на задние лапы, то был бы ростом с очень высокого мужчину. Очевидно, собака обладала незаурядной силой. Мускулы, которые буграми перекатывались, когда она двигалась, не могла скрыть даже густая роскошная шерсть.

В темноте неосвещенного двора мне было сложно рассмотреть масть моего спасителя (кажется, он был все же мужского пола). По-моему, это был серый с легким буроватым оттенком пес, с длинными мощными лапами и пушистым хвостом, который доходил до середины плюсны.

Словно проверяя все ли со мной в порядке, пес на мгновение повернул голову в мою сторону. Его морда была очень красива, она имела правильные, очень гармоничные пропорции.

Более всего эта собака походила на немецкую овчарку, но это была явно не овчарка. Безусловно, пес был очень ухоженный, обученный и какой-то редкой породы.

На доли секунды встретившись взглядом со зверем, я поразилась, насколько разумными оказались его глаза. А еще... Еще, мне показалось, что в них плещется дикая, безумная боль и что-то вроде досады. Похоже, разум окончательно со мной прощался. Зачерпнув ладонью снег, энергично растерла лоб и стала наблюдать за происходящим.

Опешившие от внезапного появления серой собаки подонки, похоже, пришли в себя.

- Эй, цыпа! Убери собачку! - потребовал стриженный верзила.

"Ага! Сейчас! Разбежалась!" - подумала я. - "Даже если бы и захотела, то навряд ли смогла бы!".

Пес припал к земле и зарычал. Его короткие стоячие уши были прижаты к голове, тело напружинилось как перед прыжком.

Предупреждение было так красноречиво, что мужчины сочли за лучшее отойти подальше, сопровождая отступление отборной руганью.

Стриженный, делая вид, что отходит, внезапно развернулся и метнулся к собаке. В руке громилы блеснул нож. Бросок серого пса был молниеносным - никогда не видела, чтобы кто-то двигался с такой скоростью. Раздраженно рявкнув, он ударил мощной лапой с неожиданно длинными и даже на вид опасными когтями по руке, держащей нож.

Когти необычной собаки прошлись по дубленке противника, вспороли толстую кожу и до мяса разодрали руку верзилы. Мгновение ничего не происходило, а затем двор потряс дикий, леденящий душу вой. Из раны, нанесенной собакой, фонтаном лилась кровь.

С пьяной компании отморозков мигом слетел хмель. В панике они бросились к раненому товарищу, вопли которого не смолкали ни на минуту. Кто-то пытался стянуть с него дубленку, кто-то накладывал жгут, кто-то куда-то звонил. Сквозь суматоху, ругань и стоны, пострадавшего в короткой схватке, я расслышала невнятные угрозы в свой адрес (впрочем, подкрепить действием их никто не решился - слишком уж наглядный пример был перед глазами).

Между тем, собака больше не проявляла агрессии: настороженно подняв чуткие уши, она заслоняла меня от суетящихся людей. Минут через десять протрезвевшая компания шумно покинула двор, на прощание пообещав мне "встретить в темном подъезде вечерком", а собаке - "порезать, суку, на ленты" (на что пес обиженно рыкнул - его пол явно определили неправильно). Внезапно стало очень тихо. Поле боя опустело: лишь алые пятна да утоптанный снег напоминали о том, что здесь произошло.

Невольные свидетели происшествия боязливо выглядывали из магазина: собака произвела на них гораздо большее впечатление, чем местные отморозки. Несколько минут ничего не происходило. Серая зверюга сидела, словно мраморное изваяние, напряженно поводя ушами, прислушиваясь к чему-то. Что касается меня, то я боялась лишний раз вздохнуть - не то, что пошевелиться.

Наконец, убедившись, что опасность миновала, пес медленно повернулся ко мне. От его изучающего взгляда мне стало не по-себе: ни одно нормальное животное не может так смотреть, а затем глаза странного зверя закатились и он рухнул прямо к моим ногам бесформенной грудой серого меха.

Меня захлестнула волна паники: "Что делать?". Инстинкт самосохранения орал диким голосом: "Беги! Беги отсюда! Беги, пока эта тварь не очнулась и не разорвала тебя на маленькие кусочки - ты видела, на что он способен!".

Но слабый внутренний голос тихо нашептывал: "Только что, этот пес спас тебе жизнь. И что - ты оставишь умирать его на морозе?".

В том, что собака умирает, я почему-то не сомневалась. Только сейчас я заметила, что бурые подпалины на пушистой серой шкуре были пятнами крови.

В очередной раз, проигнорировав голос разума, я решила, что собаку не брошу. Совсем рядом послышался скрип снега под тяжелыми шагами - это осмелевшие алкаши решили посмотреть на чудо-зверя поближе.

- Х..хорошая у вас, барышня, собачка, - опасливо косясь на собаку, заикаясь, произнес один из них.

Второй шумно выдохнул:

- А она не кусается?

В ответ я расхохоталась - со мной приключилась банальная истерика.

- Нет, что вы! - уверила я, тщетно стараясь сдержать смех. - Он только оплеухи раздает.

Мужчина обиженно насупился.

- Мужики, - попросила я, утирая слезы, выступившие от смеха, - помогите отнести собаку домой - я хорошо заплачу.

Колебались алкаши не долго: то ли совесть у них проснулась из-за того, что даже не попытались остановить напавших на меня подонков, то ли уважение к собаке сыграло роль, а скорее всего просто впечатлила обещанная сумма.

Метнувшись к магазину, они притащили огромные листы картона, на которые осторожно переложили умирающего пса и быстро поволокли импровизированные салазки к моему дому.

Глава 2. Собака

Анна

Серый пес был слишком велик для моей однокомнатной квартиры: он занимал половину единственной жилой комнаты, почти полностью блокируя выход из нее. Опасливо глядя на собаку, я протиснулась в прихожую и судорожно схватила телефон. У меня не было знакомых собачников, более того - из огромной армии любителей животных я была знакома только с одним - моей сестрой Вероникой, у которой жила очень вредная кошка Анфиска. Поскольку особого выбора не было, я начала названивать Нике.

Мысленно подгоняя сестренку, я вслушивалась в равномерные гудки. Наконец, на другом конце провода послышался сонный голос:

- Алло!

- Никуша, мне срочно нужен телефон ветеринара! - не здороваясь, выпалила я.

- Угу - и тебе привет! - пробормотала Вероника.

- Ника!

- Пиши, - зевнув, произнесла сестренка.

За что я ее всегда ценила, так это за патологическое отсутствие любопытства: она даже не спросила, зачем мне во втором часу ночи нужен телефон ветеринара.

- У тебя все в порядке? - наконец решила проявить заботу Ника

- В полном, - пробормотала я, сбрасывая вызов.

Ветеринар снял трубку удивительно быстро, как буд-то ждал моего звонка (впрочем, возможно Ника предупредила его, что через пару минут будет звонить одна сумасшедшая особа, у которой животных в принципе нет, но ей нужны услуги ветеринара).

Он задал несколько вопросов, записал адрес и пообещал по возможности быстро приехать ко мне. Сейчас, вспоминая те события, я понимаю, что врач действительно прибыл за очень короткий промежуток времени, но тогда мне казалось, что я жду целую вечность.

Если быть откровенной, то я просто замирала от ужаса, глядя на серое, со следами спекшейся крови чудовище, которое собственноручно притащила в свою квартиру.

Я одинаково боялась и того, что странная собака придет в себя (не известно, что она будет делать и как она отнесется ко мне), и того, что пес умрет.

Когда мне казалось, что бока собаки уже не вздымаются, я подходила поближе, с тревогой всматриваясь в мускулистое неподвижное тело, пытаясь уловить едва ощутимое дыхание животного. Жизнь еще теплилась в этом загадочном существе, но счет уже шел на часы, если не на минуты.

Мучительнее всего было то, что я ничего не могла сделать - это было невыносимо больно, ощущать свое бессилие. Мне оставалось только ждать.

Странно, но иногда время словно сжимается в тугой виток пружины: все события наслаиваются друг на друга, за короткий промежуток их происходит слишком много, чтобы человеческий разум мог адекватно реагировать на карусель происшествий.

Таков был сегодняшний вечер, в течение которого я увидела новый объект воздыханий Жана, сбежала с корпоративной вечеринки, чуть не попала в лапы компании отморозков, была спасена огромной собакой неизвестной породы и в итоге закончила вечер в компании с умирающим от ран псом. Все это произошло за пару часов.

Но бывает и наоборот: время растекается, растягивается до бесконечности. Ты ждешь, мечешься, пытаешься отвлечься, придумываешь себе занятия, считаешь часы ожидания, которые кажутся днями, а потом осознаешь, что прошло всего лишь десять, пятнадцать, двадцать минут и не можешь понять, как такое возможно. Примерно в таком состоянии я и находилась в тот вечер - для меня время замерло.

Я неподвижно сидела на огромной кровати, прислонившись к стене и молча смотрела на своего спасителя.

В напряженной тишине квартиры, звонок в дверь прозвучал слишком резко: вздрогнув от неожиданности, помчалась открывать, не поинтересовавшись, кто стоит за дверью.

Невысокий полноватый мужчина в очках осуждающе покачал головой, но промолчал: в конце-концов, если у кого-то не хватает разума произнести два слова: "Кто там?" и выслушать ответ, это не его проблемы.

На ходу осведомившись: "Где ванная?", он быстро помыл руки и стремительно зашел в комнату. Внимательно вглядевшись в собаку, ветеринар с интересом спросил:

- И давно у вас живет волк?

- К.. кто? - заикаясь, спросила я.

Мужчина удивленно и вместе с тем внимательно посмотрел на меня:

- Вы хотите сказать, что в вашем доме живет опасный хищник и вы не знаете этого?!

Я энергично помотала головой:

- Нет, нет! Что вы! Он совершенно не опасен! Он ручной! Он это... дрессированный! Конечно - волк, да я знаю. Просто, простите, я так ... расстроена всем случившимся, что слегка не в себе! - слова лились потоком.

Окинув меня взглядом, ветеринар произнес:

- И все же, я не рекомендовал бы держать такого зверя в домашних условиях, тем более в городской квартире.

- Да, я знаю. Вообще-то, обычно он живет за городом, - промямлила я.

- А что произошло с вашим питомцем? - осматривая волка, спросил врач.

- Он... - я лихорадочно придумывала ответ, - его сбила машина, - выпалила я.

- Да? - скептично приподнял одну бровь ветеринар, - А вот это пулевое отверстие - то же машина сделала?

Я промолчала.

- Мда... А вот это скорее похоже на ножевое ранение... - уже не обращаясь ко мне, бормотал врач. - В жизни не видел ничего подобного - удивительно, что он еще жив.

Все это время врач производил с волком некие манипуляции: он вколол ему какие-то лекарства, что-то делал, чем-то мазал раны...

Когда мужчина поднялся с колен, его вид не предвещал ничего хорошего. Когда он начал говорить, его голос звучал почти угрожающе:

- Я не знаю, где вы его взяли, но очень надеюсь, что вы никоим образом не причастны к тому, что сотворили с этим несчастным зверем. У него переломаны все ребра и левая передняя лапа, я насчитал по меньшей мере четыре ножевых ранения и могу сказать, что в него дважды попали из огнестрельного оружия, при чем одна пуля прошла навылет, вторая - застряла в теле. Очевидно, у него повреждены внутренние органы. Одним словом, он не проживет и часа.

Наверное, на моем лице отразилась вся гамма чувств, бушевавших в душе, потому, что почти обвинительную речь врач закончил практически нормальным тоном:

- Самое лучшее, что мы можем сделать для него в данной ситуации, это - эвтаназия.

Голос ветеринара доносился словно через плотный слой ваты: передо мною раз за разом вставал до невозможности осмысленный взгляд этого зверя, я видела понимающий и почти сочувствующий взгляд разумного существа, глаза полные боли и тоски. Отгоняя видение, я энергично помотала головой. Мужчина удивленно посмотрел на меня:

- Нет? Вы не согласны?

Я, молча, кивнула.

- Вы понимаете, на какую боль обрекаете волка?! - заорал он. - Ваш ложный гуманизм приведет к тому, что животное умрет в страшных мучениях!

Я, упрямо вскинув голову, зло прищурилась:

- А если бы он был человеком? - спросила я.

- И что? - вопросом на вопрос ответил врач.

- Вы лишили бы его жизни?

- Если бы это было законно, то в данном случае - да. Я уверен, что он не выживет, так зачем заставлять его страдать? - вскинул брови мужчина.

- Да как вы можете?! Вы же - врач!

- Вот поэтому я и предлагаю усыпить волка - я слишком хорошо представляю, что его ожидает.

- Нет, - категорично заявила я, - Вы - врач, но не Господь Бог - вы не можете точно знать, выживет волк или нет. Я категорически против эвтаназии.

На этом месте присутствие духа окончательно покинуло меня: я разревелась.

- Доктор, ну сделайте же хоть что-нибудь! - сквозь слезы попросила я.

Врач пожал плечами:

- Я сделал все что мог, но вы правильно заметили - я не Господь Бог. Ваш волк слишком плох.

Уходя, врач подробно разъяснил мне, что и как я должна делать, оставил болеутоляющие уколы. Он не взял никакой платы за свой визит. Уже на лестнице, слегка замявшись, мужчина сказал:

- Если вашего питомца не станет, извините, но я в этом практически уверен, позвоните и я помогу вам.

Зябко поежившись, я закрыла дверь.

Макс

Сознание возвращалось медленно. Очень медленно.

Сначала была боль: дикая, обжигающая, невыносимая. Она заполнила все искореженное тело, проникла в каждую клеточку, отозвалась в каждом атоме. Боль была такой чудовищной, что не оставалось сил даже застонать: я весь растворился в ней, она была частью меня.

Потом, когда тело и разум немного свыклись с новой соседкой, ко мне пришла возможность различать запахи. Они вихрем ворвались в меня, принеся с собой новую волну боли.

Запахи были незнакомые, но пахло это место хорошо - здесь было не опасно, что в моем тогдашнем беспомощном положении являлось немаловажным обстоятельством.

Я принюхался. Сильно пахло молодой человеческой самкой (кажется, люди называют их женщинами). Еще был слабый запах человеческого самца - я нахмурился - этот запах мне не понравился, но утешало то, что запах уже выветривался: очевидно, самец давно не появлялся в этом месте.

Затем ко мне вернулся слух. Я слышал, как тихо падает снег, как где-то мягко спрыгнула кошка, как очень далеко плачет человеческий щенок, как совсем рядом прерывисто дышит во сне молодая женщина.

После этого я вновь обрел способность ощущать эмоции и чувства живых существ. Я мог ощущать недовольство кошки и страх ребенка, через чувства женщины, спящей рядом, видеть ее сны.

А вот это было уже интересно! Раз за разом переживая ее кошмары, я видел себя: вот за нею гоняться какие-то люди (а она довольно симпатичная, если наяву выглядит так же, как во сне!) и я спасаю ее от преследователей (что-то такое я действительно смутно припоминаю!); вот приходит какой-то человек и утверждает, что я не жилец, а она плачет и умоляет спасти меня (м-да, в ее кошмаре смотрюсь я действительно как-то... не очень), но апофеозом был сон, в котором мои остекленевшие глаза смотрели в "никуда", а она пыталась реанимировать уже закоченевшее тело.

Подобное зрелище не могло оставить меня равнодушным: хотелось освободить женщину от кошмаров, дать ей хоть чуть-чуть покоя и исцеляющего сна, но это было возможно только при тактильном контакте, который в данный момент был для меня недоступен - я не владел своим телом.

Медленно, очень осторожно я открыл глаза. Незнакомая комната скакала, как бешенная белка. Усилием воли мне удалось сфокусировать взгляд на одной точке. Зрение восстанавливалось весьма неохотно. Ничем не примечательная комната.

Во-первых, слишком маленькая: вытянувшись во весь рост, я занимал половину этого помещения. Наверное, это доставляло определенные неудобства хозяйке логова потому, что протиснуться между мной и диваном было проблематично.

Во-вторых, это место было каким-то безликим: я мало что мог бы сказать о его обитателях, если бы полагался только на зрение. Впрочем, окружающая обстановка меня мало интересовала, здесь было не опасно, по крайней мере пока. На тот момент это было главным.

Пытаясь получше разглядеть лежащую на диване женщину, я заставил себя чуть-чуть повернуть голову. От вспышки боли захотелось завыть - едва сдержался.

Когда золотистые искорки перестали прыгать перед глазами, всмотрелся в разметавшуюся на постели хрупкую фигурку. Выглядела она беззащитно и очень трогательно. Темнота не была помехой для моих глаз, а потому я отчетливо видел изящные руки, раскинутые в разные стороны, четко очерченный профиль с не очень правильными, но весьма миловидными чертами лица, я видел, как пульсирует голубоватая жилка на открытой, беззащитной шее. На вид она казалась совсем молодой, почти щенком, но ее запах говорил о том, что она немного старше, чем выглядит.

Внезапно, я скорее ощутил, чем услышал, как она дернулась во сне, а затем проснулась. Зеленые, словно весенняя листва глаза настороженно смотрели на меня. Что? Похоже, она боится меня?! Впрочем, так и должно быть - я ведь огромный серый волк. О, черт! Зачем же она притащила меня к себе в логово, если от нее волнами исходит панический страх? Кто она? И кто я? Что вообще произошло?

Моя память походила на изодранную в клочья ветошь, где дыры соседствуют с поношенной тканью, которая порвется от одного неосторожного прикосновения.

Я осознавал себя волком, огромным и опасным зверем, но не мог сказать как очутился в городе, откуда у меня такие познания о людях, я не знал, что со мной случилось, я не помнил, как меня зовут (при этом был уверен, что когда-то у меня имелась кличка).

Кое-что я все же помнил, но эти воспоминания из прошлой жизни казались чем-то нереальным - я не был вполне уверен в том, что они не являются последствиями моего общего плачевного состояния.

Между тем девушка (я вспомнил, как называются люди такого возраста!) не сводила с меня глаз. Ее лицо оказалось на редкость выразительным: по нему без особого труда можно было проследить быстро сменявшие друг друга эмоции.

Первоначальный страх сменился радостью, затем появилось недоверие и... Не пойму... Недоумение? Гм... По-моему, это была какая-то неправильная девушка - мягко говоря, странная.

Я был уверен, что ее запах мне не знаком, а следовательно и меня она знать не могла. И вот теперь скажите на милость, какая нормальная девушка притащит к себе полудохлого волка и будет недоумевать, что он сподобился выжить?

Мои размышления прервал самый чарующий голос, который я когда-либо слышал:

- Ты ведь не опасен, да?

Вот дура! Я же хищник - у меня полный рот острых смертельно опасных клыков! И вообще - я безмерно циничен - для пользы дела могу и соврать.

- Ты не причинишь мне зла, правда? - продолжила девушка, с тревогой всматриваясь в мою неподвижную морду.

Не причиню, хотя бы потому, что от боли не могу даже пошевелиться.

- Я сейчас медленно встану и тихонько пройду мимо тебя. Можно?

Я открыл и закрыл глаза, разрешая пройти.

- Ты понимаешь меня? - удивленно спросила странная девчонка.

Вот умора! А зачем же ты со мной разговариваешь, если думаешь, что я все равно ничего не пойму? Не хочу тебя расстраивать, крошка, но я еще и твои эмоции воспринимаю настолько, что могу сказать, где бродят твои мысли в настоящий момент. Нехотя, снова моргнул.

- Здорово! - неуверенно протянула моя собеседница.

Я скептично приподнял одну бровь - мне было все равно, что она думает по этому поводу. Регенерация шла полным ходом, но за это приходилось платить жуткой болью от чего мой характер (и так довольно мерзкий) испортился еще больше.

Устав от общения, я закрыл глаза. Между тем девушка осторожно встала с дивана и тихонько прошмыгнула в кухню. Там она недолго погремела посудой, а затем несмело подошла ко мне.

- Послушай, ты, наверное, хочешь есть? Вот - попробуй, - предложила она.

Я понюхал. Фу! Что это за мерзость?! Пахло овсянкой, орехами, изюмом и чем-то кисломолочным. Я возмущенно посмотрел на эту идиотку - она бы еще шпинат предложила - очень полезно! Додумалась: хищника кормить травой в качестве основного блюда! Очевидно, взгляд получился слишком выразительным, потому что она смущенно прошептала:

- А больше ничего нет.

Безумно хотелось есть - для восстановления требовалось много сил, нужен был белок животного происхождения. Вздохнув, лизнул предложенную девушкой смесь. Вроде ничего на вкус, но только вот толку от такой еды было мало. Пока ел пародию на нормальную еду, девчонка немного осмелела. Она уже более уверенно сходила на кухню, откуда принесла воды.

- Я поставлю тебе воду вот сюда, - сказала она, пристраивая миску рядом со мной.

За это я был по-настоящему благодарен: казалось, что жажда высушила внутренности до тла - так хотелось пить. Припав к миске, жадно вылакал всю воду, после чего обессилено опустил тяжелую голову на лапы - боль не отступала, каждое движение давалось с неимоверным трудом. Неожиданно девушка спросила:

- Можно я тебя поглажу?

Я моргнул - мне было все равно.

Она осторожно протянула маленькую хрупкую руку и, едва касаясь свалявшейся, неухоженной шерсти (терпеть не могу так выглядеть!) ласково провела по запавшему боку - отощал я знатно. Ее прикосновение было настолько приятно, что я непроизвольно вздрогнул. Честно говоря, уже и не помню, когда последний раз меня касался человек, когда ко мне так интимно прикасалась женщина.... Она, неправильно истолковав реакцию на ласку, испуганно отдернула руку:

- Извини, - чуть слышно прошептала девушка.

Анна

Ночь была долгой, ночь была бессонной. Я боялась отойти от волка. Мне казалось, что если буду рядом, он выкарабкается. Понимаю, что это было слишком самонадеянно, но люди часто придумывают себе какие-то приметы, загадывают что вот если я буду делать так, то все должно получиться.

Утро не принесло каких-либо перемен - состояние зверя оставалось без изменений. Это обстоятельство немного подбодрило меня - по-крайне мере, ему не стало хуже.

Решив слегка подкрепиться, я сбегала на кухню и быстро соорудила бутерброд из остатков сыра и хлеба. Меня не было несколько минут, но за это время кое-что изменилось.

Когда я вернулась, то увидела, что дыхание волка участилось. Его тело выгнулось дугой, лапы сначала напряженно вытянулись, а затем резко расслабились.

Протяжный, почти человеческий стон вырвался из волчьей пасти - в нем было такое неимоверное страдание, что я содрогнулась. А затем волк начал биться в конвульсиях: они то чуть ослабевали, то становились сильнее, но не прекращались почти в течение часа. На его морде выступила пена, глаза несчастного животного закатились так, что были видны только белки, он не издал больше ни звука - наверное, на это просто не хватало сил.

То что творилось с волком больше всего походило на эпилептический припадок. Я вспомнила: во время таких припадков людям вставляют что-либо между зубами, чтобы человек не задохнулся или не навредил себе.

Метнувшись на балкон, притащила старую деревянную швабру, оставшуюся от прежних хозяев квартиры. Едва примостила ручку швабры в волчьей пасти, как от деревяшки полетела мелкая щепа - ощущение было такое, что ее режут пилой.

Тем не менее, это принесло волку некоторое облегчение. Дрожащими от волнения руками попыталась вколоть ему обезболивающий укол, но судороги были такой силы, что я просто не смогла сделать этого.

Наконец, в какой-то момент тело волка расслабилось: он лежал, раскинув лапы в стороны, и тяжело дышал. Каким-то необъяснимым образом, я поняла, что кризис миновал - волк будет жить. Весь день он проспал, а я тихонько сидела, поджав ноги, на диване и смотрела на враз отощавшего, со свалявшейся шерстью, грязного волка, вольготно развалившегося на старом пледе. Я не заметила, как медленно подкрался сон, не принесший забытья: снились кошмары, главным героем которых был мой раненый зверь.

Пробуждение стало внезапным. Не знаю, случалось ли вам просыпаться от чьего-то пристального взгляда, но хочу сказать, что ощущения при этом испытываешь весьма дискомфортные. Первое, что я увидела, проснувшись - мерцающие в темноте зеленовато-желтые глаза.

Волк внимательно и как-то уж слишком оценивающе, рассматривал меня. Его взгляд был до того жестким и холодным, что меня охватила паника. Только тогда до пустой бестолковой головы начало доходить, что всего в метре от меня находится опасное незнакомое существо, которое я, не думая о последствиях, разместила в своей квартире.

"А вдруг он бешенный?", - запоздалая мысль заставила судорожно вцепиться в обивку дивана.

Между тем, волк не сводил с меня пристального взгляда, создавалось стойкое ощущение, что он пытается что-то... понять? Сообщить?. Не могу поверить! Глаза этой зверюги были настолько разумными, что казалось еще немного и волк что-то скажет человеческим голосом!

"Это все стресс - завтра же к врачу! Это ж надо, какие формы может приобретать слишком бурная фантазия!", - подумала я. Что касается волка, то он не проявлял никакой агрессии - стараясь не шевелиться, явно страдая от боли, молча наблюдал за мной тяжелым немигающим взглядом.

- Ты ведь не опасен, правда? - негромко спросила я, скорее стараясь убедить в этом себя, чем обращаясь к волку. Воображение снова сыграло со мной злую шутку: мне показалось, что после этой фразы в глазах волка мелькнула неприкрытая ирония. Ну, да - глупо задавать такие вопросы матерому хищнику. Тогда я попыталась спросить по-другому:

- Ты ведь не причинишь мне вреда, правда? - естественно, я не надеялась, что он поймет меня, но возможно тембр моего голоса, интонации дадут зверю понять, что я настроена дружелюбно и не собираюсь делать ему зло.

Он никак не прореагировал на этот вопрос. Тогда я, как можно спокойнее и предельно медленно, проговорила:

- Я сейчас медленно встану и тихонько пройду мимо тебя, - сглотнув ком в горле, тихо добавила, с мольбой глядя на волка, - Можно?

И тогда случилось кое-что невероятное: волк закрыл, а потом открыл глаза, словно отвечая на мой вопрос! Он понимал меня! Он понимал все, что я говорю! Мало того - он поддерживал разговор!

- Ты понимаешь меня? - я все еще не могла поверить в это.

Насмешка, с которой волк выслушал вопрос, немного задела, но я все же сказала:

- Здорово!

Похоже, мой собеседник в этом не был уверен - весь его вид демонстрировал пренебрежение к моей скромной персоне и даже некую долю презрения.

Тем не менее, я, стараясь не поворачиваться к нему спиной (при этом полностью отдавая себе отчет, что если волк захочет напасть, ему будет все равно, лицом я к нему стою или нет), осторожно пробралась на кухню.

М-да... еды осталось не так, чтобы мало - ее в принципе не было. Пошарив по закромам, вытащила на свет божий пакет мюслей да баночку йогурта - к сожалению, это было все, что я могла предложить волку на ужин. "Как бы он мною после такого угощения не подзакусил!" - мрачно подумала я. Делать было нечего: пришлось предлагать серому санитару леса незамысловатую закуску из злаков и йогурта.

Поначалу волк брезгливо фыркнул, но когда понял, что другой еды не будет, обреченно вздохнул и почти за один раз проглотил мой недельный завтрак.

Пока он ел, принесла воды. Питье волк принял с благодарностью: вредничать не стал - не отрываясь, с жадностью вылакал всю воду, после чего, совершенно обессилевший, уронил голову на лапы. Его взгляд выражал такую муку, что мое сердце дрогнуло. В этот момент вся его надменность и жесткость куда-то испарилась: передо мной лежала обычная хорошо потрепанная собака, которой было настолько плохо, что она даже не помышляла кого-то обижать.

Повинуясь минутному порыву, я тихо спросила:

- Можно я тебя поглажу?

Волк не возражал. Я осторожно протянула руку, легонько коснулась густой, свалявшейся шерсти, аккуратно провела по тощему боку, почувствовала, как быстрее забилось его сердце, ощутила под пальцами ребра исхудавшего за одни сутки зверя.

Наверное, мое прикосновение было болезненным, потому что волк резко вздрогнул, а когда я быстро убрала руку, досадливо рыкнул и закрыл глаза.

Больше я не решилась беспокоить его.

Макс

Я прекрасно слышал, что странная девчонка не спит. Она все никак не могла решить стоит ли бояться серого чудовища. Тихо усмехнулся: все-таки она забавная - когда выкарабкаюсь (а в этом я уже не сомневался), обязательно найду способ отблагодарить ее.

На рассвете она все же задремала, а когда послышались какие-то мелодичные звуки, вскочила, начала судорожно собираться, помчалась в ванную...

Ой! Она, что - с ума сошла?! Я, конечно, только что одной лапой в Стране вечной охоты стоял, но зачем так-то не считаться со мной?! Я все же в некотором роде мужчина... При чем малознакомый и не слишком хорошо воспитанный... Ну, если предлагают, то почему бы не посмотреть?

Дверь в душ была не закрыта: сначала я с удовольствием посмотрел на стриптиз (гм, откуда я знаю такие слова?), а потом на спешное облачение в кружевные лоскутики, по недоразумению называемые нижним бельем. В таком виде выглядела девушка весьма недурственно.

Она наконец заметила, что за ней подсматривают, смутилась и негодующе захлопнула дверь. Я, ухмыльнувшись, отвернулся.

Этот небольшой эпизод побудил меня задуматься: некое воспоминание, связанное с симпатичной девушкой в аналогичной обстановке, но я никак не мог вспомнить, что именно происходило и был ли я участником этих событий, или это был кто-то другой и как я при этом выглядел.

По всему выходило, что выглядел я как-то... вобщем, не так, как сейчас...

Память не спешила почтить меня своим присутствием.

Выскочив из ванной уже одетой, взбалмошная девчонка наспех натянула сапоги, схватила в охапку пальто и ринулась к выходу: она явно опаздывала куда-то. Резко остановилась, потопталась в замешательстве в прихожей, вернулась.

- Я на работу. Вечером принесу какой-нибудь еды - извини, придется потерпеть. Ну и выгуляю тебя за одно, - нерешительно произнесла она.

Что она сделает?! Выгуляет?! Меня?! Дожил... Может она еще на меня поводок и намордник нацепит? Возмущенно фыркнул вслед захлопнувшейся двери.

Немного полежал, но когда заурчало в желудке, отправился на поиски пропитания. Дрожащие от слабости лапы сами привели меня к высокому серебристому шкафу. Шкаф едва слышно гудел и от него веяло холодом. Как он называется я так и не вспомнил, но для чего предназначен этот предмет догадывался.

Теоретически там должна находиться еда, но практически - мои надежды не оправдались. Сложно назвать едой один маринованный огурец, пакет низкокалорийного майонеза и полпачки сливочного масла.

"Чем же она питается? Неужели той гадостью, которую предложила мне? Отвратительно!", - размышлял я над гастрономическими пристрастиями хозяйки квартиры, догрызая огурец.

Тихо повздыхав об отсутствии нормальной пищи, встал на задние лапы, оперся передними на подоконник. Недавно сросшаяся лапа немедленно отозвалась тупой ноющей болью. Не стал обращать внимания: откуда-то знал, что со мной это происходит не в первый раз и через пару дней все пройдет.

Конечности предательски дрожали. "Эх, мясца бы сейчас!" - тоскливо подумал я. Посмотрел вниз, примеряясь к расстоянию до земли, укрытой пушистым покрывалом снега. В принципе, для обычного нормального волка было высоковато, но на тот момент я был твердо уверен, что не являюсь обычным, а тем более нормальным волком.

Отрывочные воспоминания не оставляли выбора: либо я могу выглядеть несколько иначе (и тогда все странности получали логичное объяснение), либо я сумасшедший (ну, в этом случае странные воспоминания, не характерные для зверя познания и некоторые повадки тоже объяснялись довольно просто, правда в ином ключе).

Мне больше нравилось думать, что я не совсем волк. Кроме того, я был уверен, что могу спрыгнуть без ущерба для здоровья и с большей высоты, но только не в моем нынешнем состоянии. Очевидно, позорного выгула мне не избежать, как и в принципе не удрать из этой квартиры без ведома хозяйки (пока, разумеется).

Грустно поплелся на отведенное мне место. Мог бы конечно и на диване поваляться, но не хотелось пачкать мебель своей неопрятной шерстью.

По-хорошему помыться бы, да сил уже не было - обессилено опустился на плед. Почти сразу же провалился в глубокий сон, а когда проснулся, в комнату вползали сумерки.

Девчонки не было. Я подождал еще немного. Она не возвращалась. Вот черт! Что же делать? Снова подошел к окну, на этот раз в ее убогой комнате. Встал на задние лапы, прислонил морду к холодному, наполовину покрытому затейливыми узорами стеклу.

На улице стало совсем темно. Редкие прохожие торопливо пробегали мимо - очевидно к вечеру сильно подморозило. Слегка вьюжило. Двор выглядел... Стоп! Он выглядел как другой, точно такой же неприглядный, малолюдный двор, в котором я, впервые увидел ее.

Я вспомнил совершенно отчетливо все, что произошло в тот поздний вечер.

Тогда, уже почти проваливаясь в бездну боли, одним усилием воли заставляя идти себя вперед, я решил не вмешиваться в человечьи отношения: стая оголтелых хищников гнала дичь и это было их делом.

А потом я увидел ее: маленький храбрый щенок, от которого исходил мощный поток отчаяния, обреченности и решимости биться до конца. Больше я не раздумывал. Знаете, если сказать честно, то пока разум убеждал меня пройти мимо, мои лапы упрямо шли на помощь к попавшей в беду девчонке.

Мне просто повезло, что сражение было не долгим - контролировать тело и разум я больше не мог. Боль была настолько сильной, что почти сразу же, как только утихло возбуждение от потасовки, я провалился в черную пустоту.

Дальше вы знаете: пришел в себя в незнакомом месте, рядом эта девчонка, которую я спас и теперь вот сижу, словно в клетке!

Где-то в глубине души глухо заворчало недовольство, круто замешанное на раздражении: очень хотелось есть, ныли кости, а еще мне катастрофически не нравились крохотные размеры квартирки. Я почти физически ощущал, как стены давят на меня.

Впрочем, это были не основные причины, из-за которых я беспокойно метался по тесной конурке, по недоразумению названной жилищем.

"Нет, ну как можно быть до такой степени беспечной, чтобы в одиночку разгуливать в потемках, когда в окрестностях полно неприятных типов!", - гневно подумал, наворачивая очередной круг по квартире.

Хотя почему в одиночку? Сел, стараясь не обращать внимание на боль, изголился почесать лапой за ухом. Я ведь ощущал присутствие мужского запаха в квартире? Эта мысль почему-то не слишком утешила меня...

Насупившись, положил морду на лапы и решил больше не думать о девчонке.

Сумерки сменились густой мглой, а она все не появлялась. Нужно было что-то делать.

Подошел к двери, принюхался, присмотрелся.

Единственным, что было в этой квартире действительно качественным, так это добротная металлическая входная дверь. Дверь-то хороша, да стены, в которые она вмонтирована - обычные панельные, советских времен, года этак семидисятого, разумеется, прошлого, двадцатого века. Короче, если хорошенько вломить в стену рядом с косяком, вылетит эта "супернадежная" дверь в два счета. Не был бы я так слаб, то выбил бы ее походя, не обращая особого внимания на досадное препятствие на моем пути. Но в тот вечер я не обладал 100% уверенностью, что смогу продемонстрировать трюк с выбиванием металлической двери.

Однако, выбора не было - в данной ситуации можно лишь попытаться наиболее рационально распределить силы, чтобы их хватило на поиск моей незадачливой спасительницы.

Но едва я обдумал тактику обретения свободы, как услышал шаги.

Сомнения не было - девчонка возвращалась домой. Она уже подходила к подъезду.

Прикрыл глаза, прислушался повнимательнее: идет одна, шаг тяжеловат и немного нервный - очевидно несет что-то для нее не слишком легкое (надеюсь не десять килограмм дико полезной отравы, которой меня утром потчевали?!).

При этом она чем-то слегка встревожена? Нет, вроде это другое чувство. Раздосадована? Ближе, но снова не то. Рассержена? Да, есть немного. Еще, пожалуй, раздражение - вот основное чувство, которое исходит от нее. Ну-ну.

Я тоже испытал множество противоречивых чувств, когда понял, что девчонка, из-за которой буквально сходил с ума последние несколько часов, жива и невредима, спокойненько так себе, возвращается домой.

Безусловно, первым было облегчение: "Слава Богу - все в порядке!". Потом злость: "Стоило от беспокойства на стены лезть из-за этой легкомысленной особы!". Знала же, что я сижу взаперти и жду ее!

Пока размышлял, звякнули ключи, отворилась входная дверь и мне в нос шибанул такой сильный запах мужчины, что я на мгновение перестал дышать.

Переведя дух, недовольно фыркнул.

- Извини, ты, наверное, совсем проголодался, - пролепетала девчонка.

"Ну, надо же - какая догадливая!" - с сарказмом подумал я.

- А давай я сначала тебя выгуляю, - предложила она.

Я был против: волков не выгуливают, а таких как я - тем более.

Порывшись в сумке, девчонка достала... Нет, ну совсем у нее с головой плохо!

Я сел, угрожающе оскалился, тихо, предупреждающе зарычал. Похоже, перестарался: она побледнела, выпустила из рук кожаные ремешки (все как полагается: намордник, ошейник, поводок!), прислонилась к стенке и медленно сползла на пол, закатив глаза.

Вздохнул, аккуратно вскинул бесчувственное тело к себе на спину, отвез в комнату.

"Тоже мне - картина Васнецова - серый волк везет Аленушку!", - мелькнула злая мысль.

Девушка оказалась удивительно легкой - я практически не почувствовал веса ее тела. Осторожно уложил на диван, кое-как снял верхнюю одежду.

Ну, что ж - расстанемся не прощаясь.

Развернувшись, потрусил к открытой двери. Быстро выскочил из подъезда, остановился, вздохнул полной грудью.

Морозный воздух обжег легкие, сильно закружилась голова. Это было самое настоящее опьянение: тело было легким, практически невесомым, все мое существо переполняла радость.

Хотелось выть на круглую, мерцающую желтоватым светом луну, качаться в свежем, только что выпавшем снегу, хотелось мчаться во всю прыть звериных лап, гнать дичь, чувствовать рядом дыхание серых братьев, ощущать их ликование от предвкушения скорого пира.

Хотелось рвать теплую податливую острым клыкам плоть, а потом долго, с наслаждением, грызть истекающие...

Стоп! Я до боли стиснул зубы, помотал головой. Прочь, прочь такие мысли - я не зверь, я не вполне зверь! Да, в моей жизни был и такой опыт, но это в прошлом, в очень-очень далеком прошлом.

Намеренно не спеша, полностью контролируя собственный разум, оббежал территорию вокруг дома, обследовал каждый клочок. Опасности здесь не было. Значит, прощай... Гм, я ведь даже не знаю, как тебя зовут.

Впрочем, это не имеет значения: прощай, прекрасная незнакомка!

Память потихоньку возвращалась ко мне. Я многое вспомнил из своего прошлого и теперь совершенно отчетливо понимал, что должен как можно быстрее исчезнуть из жизни доброй, но не слишком разумной девчонки.

Сделав еще один круг возле дома моей спасительницы, я задумался: незапертая дверь, беззащитная хрупкая фигурка на диване, зеленые испуганные глаза, ласковое прикосновение изящной ручки к моему тощему боку...

Пожалуй, мне стоит вернуться и убедиться, что с нею все в порядке. А завтра я уйду.

Уже у двери квартиры я понял, что несколько переоценил свои силы: регенерация шла очень быстро, но для полного восстановления требовался еще как минимум день, а лучше - два. Лапы слегка дрожали, во всем теле ощущалась легкая слабость.

Беспокойство быстро улеглось: едва зашел в подъезд, как окунулся в ее чувства. Не может быть! Она пришла в себя. Она боялась, что я не вернусь! Ой, как все плохо! Похоже, девчонка воображает, что подобрала большую бездомную зверюшку и теперь собирается оставить меня в качестве домашнего питомца! Ойё! Рассказать кому, засмеют!

Напустив как можно более независимый вид, толкнул дверь в квартиру. Та с легким скрипом податливо распахнулась. "Нет, ну вот ведь беспечная особа! Одна дома - хоть бы дверь заперла!", - рассерженно подумал, нагло шлепая в ванную.

"Беспечная особа" с надеждой выглянула в коридор. "Меня тут явно ждали!" - пронеслась в моей голове самодовольная мысль.

Девчонка застенчиво спросила:

- Ты ведь не хотел испугать меня, правда? Ты просто выразил свое неудовольствие, да?

Слегка досадуя на себя, моргнул глазами, для пущей убедительности, еще и головой кивнул. Продолжать разговор не хотелось - демонстративно толкнул лапами дверь в ванную, тяжело запрыгнул в душ - сказывалась усталость.

Носом поддел кран смесителя (благо он оказался из разряда тех, что поворачивают вправо-влево, вверх-вниз, а не откручиваются). С наслаждением встал под струи прохладной воды. Подавив желание подурачиться, чинно поплескался, не спеша поворачиваясь то одним боком, то другим.

Выключил воду, огляделся. Отряхиваться не хотелось: ванная блистала чистотой, на стене висели светлые полотенца, кремовый банный халатик.

И тут мне на глаза попался мужской халат. Поскольку запах его владельца присутствовал повсюду, я не сразу обратил внимание, что он исходит от личной вещи этого мужчины, а не от ее вещей, с которыми он, так или иначе, соприкасался.

"Вот этот халатик я испорчу с превеликим удовольствием!" - злорадно подумал я, стягивая с крючка темно-синий с золотой вышивкой халат.

Из душа вышел совершенно довольный. Чистая, почти сухая шерсть распушилась, от чего я не выглядел болезненно тощим - так, слегка худощавый волк.

Пока я мылся, девчонка приготовила ужин. Похоже, с вегетарианством она завязала - сегодня в меню присутствовало мясо. Понять это можно было по тошнотворному запаху горелых отбивных.

Меня слегка замутило: у гостеприимной хозяйки квартиры явно был антикулинарный талант. Будь моя воля, я запретил бы ей подходить к плите ближе, чем на два метра.

Судорожно сглотнув, попятился от кухни.

Память услужливо нарисовала картинку: высокий мужчина в элегантном костюме провожает красивую даму в вечернем туалете к столу.

Его светло-русые волосы аккуратно зачесаны назад, высокий чистый лоб, правильные, почти идеальные черты лица, волевой подбородок, светло-карией, даже скорее янтарные глаза, очки в тонкой золотистой оправе, чуть насмешливый взгляд.

Я вижу его со стороны, но в то же время, все происходящее я наблюдаю его глазами, все события пропущены через его чувства и мысли, все запахи - через его обоняние.

Тихо играет музыка, негромко по-французски переговариваются посетители ресторана, официанты подают изысканные блюда, напротив сидит ослепительно красивая молодая женщина.

Но запах горелого мяса быстро вернул меня в реальность.

- Я тут ужин готовлю, - извиняющимся тоном проговорила хозяйка квартиры, - Ну, вернее, готовила, - поправилась она, наткнувшись на мой скептичный взгляд.

- Может быть, ты хочешь попробовать? - с надеждой спросила девушка.

Я с отвращением посмотрел на протянутую тарелку обугленных отбивных, щедро сдобренную слипшимися макаронами, и с ужасом энергично замотал головой: уж лучше я еще раз утреннюю кашку съем!

- Ладно, - разочаровано протянула девушка, - тогда придется выбросить. Знаешь, мне пожалуй, есть уже расхотелось.

"Угу - мне тоже", - подумал я. Словно опровергая мою мысль, желудок предательски заурчал.

- Ой, так а волки же наверное, сырое мясо едят? Да? - спохватилась девушка.

В принципе едят, но лично я предпочитаю обработанную кулинарным образом пищу. С одной стороны я не до такой степени волк, чтобы есть сырое мясо. А с другой стороны - случалось мне и кое-что похуже есть.

Болтая со мной, девушка отрезала куски мяса и укладывала их в металлическую миску. Мясо было свежим. Очень. Как только я почуял этот запах, сознание помутилось.

Огромный матерый волк тихо лежал в зарослях малинника. Его шкура заиндевела на морозе, лапы окоченели, но он упрямо продолжал ждать. Этим волком был я. Я ждал врага - человека, который разрушил мою жизнь, отобрал смысл существования, на многие месяцы сделал меня кровожадным зверем.

Ветви старой ели, нависая над кустами, хорошо маскировали убежище: под тяжелыми шапками снега они наклонялись почти до земли, образуя над моим неподвижным телом подобие шатра.

Подсознание выдавало невероятно мелкие, незначительные подробности. Находясь в отрешенном состоянии, я с удивлением отметил, что, оказывается, тогда светило яркое солнце - я этого не помнил.

Преломляясь в сотнях тысяч крохотных кристаллов льда и снега, оно слепило глаза, что вызывало глухое раздражение. Но это чувство отходило на второй, нет - даже на третий план. Все затмевала жажда мести.

У людей есть поговорка: "Беда не приходит одна". Ее справедливость я испытал на собственной серой шкуре.

В тот год не стало отца. Едва получив скорбное известие, я отправился в путь.

Моя красавица жена, Мэгган, осталась дома - со дня на день должен был появится долгожданный первенец и она не хотела рисковать здоровьем нашего малыша. С ней оставались все обитатели замка, среди которых было немало опытных воинов, побывавших в крестовых походах.

Я не слишком волновался за безопасность жены - слуги были проверены временем, их преданность не вызывала сомнений. В тот момент меня волновало одно: я должен успеть проститься с отцом, увидеть его в последний раз.

Не разбирая дороги, ничего не замечая на пути, сметая незначительные преграды и перепрыгивая более значимые, я мчался в отчий дом. В висках билась мысль: "Не может быть!".

Я не мог представить себе, что больше никогда не увижу добродушного балагура и весельчака, здоровяка, способного съесть полкабана и выпить почти бочонок доброго пива, в голове просто не укладывалось, что сэра Ричарда, моего отца, больше нет.

В родительском замке я пробыл около двух недель, а когда вернулся домой, оказалось, что дома у меня уже нет.

Воспользовавшись длительным отсутствием хозяина, на замок напал сосед, добрейший старина Мэлвин, с которым было выпито несчетное количество вина, затравлен не один олень, байки которого, я с удовольствием слушал зимними вечерами, у потрескивающего в камине огня.

Это я узнал потом, а в тот миг, когда увидел разрушенный безжизненный замок, внутри у меня все умерло.

Не знаю, догадывались ли слуги (язык не поворачивается назвать их так - они были моими друзьями, преданными и самыми лучшими), кто их хозяева, но они были безмерно преданы мне и моей жене. В тот страшный день они все были там, на попелище, рядом с моей зеленоглазой волчицей... Они защищали ее до последнего и предпочли смерть, позорному бегству...

Я похоронил всех: каждому выкопал могилу, потом, чуть позже вытесал дубовый крест. Только одна могила осталась безымянной - Мэгган, как бы помягче сказать? В отличие от меня она не верила в Бога и проклинала того, кто создал таких, как мы. Она ненавидела свою вторую сущность и стыдилась ее...

Но сейчас это уже не важно: Мэгган нет и нет ничего и никого, кто смог бы заменить ее, заполнить пустоту в душе.

Со временем, спустя несколько веков, боль затихла, превратилась в застарелую рану, изредка ноющую на плохую погоду, однако не ушла совсем.

Конечно, в моей жизни были женщины, только никто из них не занял в моем сердце место Мэгган. Она была для меня гораздо больше, чем жена: любимая, друг, вторая, лучшая часть меня и вот ее не стало. Я не знал, как мне жить, что делать без нее! Жизнь разом потеряла смысл.

А еще была боль от того, что наш малыш так и не родился, не сделал первый шаг, не улыбнулся, не сказал первое слово.

Боль утраты была столь велика, что я утратил все чувства, я был похож на зомби. Первые несколько дней были посвящены погребению моих друзей.

Это оказалось нелегким делом, поскольку зима в тот год выдалась снежной и очень морозной, но я сделал все, как полагается. Чем я питался в то время, как и где спал я не помню.

Цель была одна: отдать последнюю дань уважения погибшим - все существование в тот момент было подчинено этому. Потом пришло время мести: убийца должен был ответить за смерть моих близких. Узнать его имя не составило труда: в округе только и судачили, о набеге Мэлвина и богатой поживе.

Не буду утомлять вас подробностями расправы с мерзавцем - скажу только, что он заплатил сполна: ему не помогли ни доспехи, ни свита, ни опыт и хладнокровие бывалого воина.

Понял ли он, что за волк напал на него? Возможно - последнее, что я увидел, перед тем, как лишить Мэлвина жизни, были его расширенные от ужаса глаза, в которых блеснула некая догадка.

Тогда я не мог ощущать его чувства, поскольку мои собственные были мертвы полностью.

Когда все закончилось, я медленно отошел от окровавленного тела убийцы моей семьи. Мне было все равно, куда идти и что делать: я просто шел вперед. Иногда охотился, иногда пересекался с другими волками. Они были не такими, как я. Они это чувствовали и обходили меня стороной - мне было все равно.

А потом я встретил Серых братьев и остался с ними. Это была стая, которая не испугалась меня, не постаралась избежать со мной встречи, едва почуяв подозрительный запах чужака, с которым лучше не связываться.

Сейчас, по прошествии значительного времени, я думаю, что это была странная стая. Возможно, она вся состояла из таких, каким был я в то страшное время - из вервольфов, отказавшихся от человеческой сущности по тем или иным причинам.

Но тогда (впрочем, как и сейчас) мне было безразлично, кто они: меня приняли на равных, никто не лез в душу, мне позволили в одиночку переживать боль, не задавая никаких вопросов.

Когда я смог адекватно воспринимать реальность, то понял, что не хочу возвращаться в мир людей: мне нечего было там делать. И тогда я выпустил на волю своего зверя, я позволил ему полностью контролировать все чувства и инстинкты.

С каждым днем человеческого во мне оставалось все меньше. Я становился волком не только внешне: я думал как волк, я чувствовал как волк, я хотел жить как волк.

А потом я встретил магистра Эдвина и моя жизнь повернулась на 100 градусов.

Я слишком долго пробыл в теле волка, но магистр смог обернуть меня. Более того, я обрел новый смысл жизни - в борьбе.

Плавное течение мыслей вернуло меня в настоящее. Усилием воли сконцентрировал сознание, изгнал воспоминания. Осознал, что вновь слишком задержался в шкуре волка - инстинкты зверя начинали брать верх над сознанием человека: нужно было срочно оборачиваться, но не здесь же, не при ней!

Внезапно почувствовал знакомую дрожь, затем боль, на грани с наслаждением, тело буд-то вывернули наизнанку, сознание словно раздвоилось.

"Черт!", - пронеслось в голове. Такого со мной давненько не бывало - я практически всегда контролировал момент перехода в иную сущность.

На доли секунды мир померк.

Глава 3. Незнакомец

Анна

Ну и денек сегодня выдался! Впрочем, не хуже нескольких предыдущих - определенно, встреча со странным волком полностью перевернула мою жизнь. Но расскажу все по порядку.

Ночью я практически не сомкнула глаз: ворочалась с боку на бок и перебирала в памяти события нескольких последних дней.

С одной стороны, я начала привязываться к волку. Была в нем необъяснимая смесь силы, благородства и уязвимости, которая вызывала в моем сердце подобие нежности к этому, опасному существу. Не могу объяснить почему, но я была полностью уверена, что волк не причинит мне вред. Более того, его присутствие странным образом давало чувство защищенности, от него исходило то самое спокойствие, которое ощущаешь рядом с очень сильным и уверенным в себе... человеком. А дальше начинались странности, которые очень пугали.

Во-первых, волк был нереально умным. Стыдно признаться, но иногда мне казалось, что человеческим разумом обладает он, а не я.

Во-вторых, волк отлично понимал речь и при желании мог поддерживать разговор. По-моему, это выходило за рамки нормального.

В третьих, я все больше и больше подмечала мелких странностей, которые пугали меня по-крупному. Возможно, это был не просто волк, а скажем, зверь на котором ставились опыты, либо он был выращен искусственным образом в каком-нибудь НИИ, откуда благодаря интеллекту (а в его наличии у загадочного зверя я уже не сомневалась) удачно сбежал. Это, кстати, объяснило бы появление серого хищника в центре города.

Я и не заметила, как провалилась в тревожный чуткий сон. Все бы хорошо, но произошло это под утро и естественно я проспала на работу. Первый сигнал будильника не услышала, а вот второй, так сказать контрольный, прозвучал как гром среди ясного неба.

Толком не проснувшись, помчалась в ванную, на ходу соображая, что одеть. В первый рабочий день после приснопамятного корпоратива мне хотелось выглядеть как можно лучше: с Жаном я должна была встретиться во всеоружии.

Погруженная в свои мысли, я совершенно забыла, что нынче живу не одна. Случайный взгляд в зеркало вверг в оцепенение: за мной наблюдал волк. На красивой выразительной морде было написано такое восхищение, что я непроизвольно смутилась. Быстро захлопнула дверь - для полного счастья мне только поклонников среди представителей фауны не хватает! Гм... Кажется для этого даже название имеется, впрочем, я не по этой части.

Пыхтя от злости, вылетела из квартиры. Морозный воздух зимнего утра слегка охладил мою горячую голову, в которую тут же начали заползать предательские мысли: как я встречусь с Жаном? Что скажу ему? А что он скажет? А как я буду выглядеть при этом?

Вобщем, к офису подходила на ватных ногах, малодушно сочиняя уважительную причину, которая бы объяснила шефу, почему я отсутствовала на работе. Ничего путного конечно же не придумала, зато нос к носу столкнулась с Жаном и его новой подружкой. Парочка как раз выходила из "Лексуса".

Завидев меня, девица картинно обвила рукой Жана и, одарив меня победным взглядом, промурлыкала:

- Сегодня ночью ты был великолепен!

Жан коротко хохотнул, притянул ее к себе и начал страстно целовать, ни мало не смущаясь идущих мимо коллег.

- Ты моя тигрица! Куда там до тебя всяким драным кошкам! - произнес он.

Я сжала зубы так, что свело скулы: "Игнорировать!", - приказала себе - опускаться до скандала я не собиралась. Возможно, меня специально провоцировали на безобразное выяснение отношений. Не дождутся: презрительно фыркнула, задрала нос повыше, изобразила походку от бедра и уже в следующий момент отправилась в свободный полет, поскользнувшись на неровностях грунта.

"Высокие каблуки мне противопоказаны!" - мысль была здравой, но запоздалой. Я уже во всех подробностях представила, как с чувством собственного достоинства выбираюсь из сугроба, куда меня неизбежно привела бы траектория полета, как не спеша эротично стряхиваю снег, после чего, не обращая внимания на насмешки, невозмутимо продолжаю подниматься по ступенькам.

Но этим фантазиям не довелось воплотиться в реальность: крепкая мужская рука подхватила под локоток:

- Какая удача! - пророкотал над ухом знакомый голос и в нос тот час же ударил пряный запах дорогого парфюма, - Такая красивая девушка и одна!

Я мысленно чертыхнулась: принесла нелегкая на мою голову! Конечно же, по закону подлости это был Руслан - сын одного из хозяев нашей компании - красивый, избалованный мальчишка, завсегдатай модных клубов и любимец женщин всех возрастов. С Жаном их связывала стойкая неприязнь и некоторое подобие соперничества. К открытому противостоянию парни не переходили никогда по двум причинам.

Во-первых, Жан скорее бы дал себя унизить, чем потерял работу, а вместе с ней очень приличный заработок.

Во-вторых, Руслан долго и вполне успешно занимался боксом - это было единственное, к чему он относился серьезно.

Тем не менее, парни терпеть не могли друг друга и всячески это демонстрировали. Если честно, то я была свято уверена, что интерес Руслана к моей персоне подогревался исключительно тем, что я встречалась с Жаном.

Между тем, Руслан улыбнулся мне одной из своих фирменных белозубых улыбок, затем обернулся, насмешливо посмотрел в сторону целующейся пары и громко произнес:

- А я-то думаю: почему ты его бросила - он же за тобой бегал, как собачонка!

Краем глаза я заметила, что поцелуи Жана стали менее страстными - он явно прислушивался к тому, что говорит Руслан. А тот, словно ничего не замечая, продолжал:

- Оказывается, у парня проблемы: ночи, когда он был великолепен, для его девушки становятся праздником!

Это была не просто насмешка - это было откровенное, совершенно не завуалированное оскорбление, которое ни один нормальный мужчина не проглотил бы. Зачем Руслан лез на рожон, я не понимала.

- Что ты сказал?! - лицо Жана перекосилось от злости.

Он мигом отпихнул девушку, с которой перед этим столь неистово целовался и в два прыжка оказался рядом с нами.

- А ну - повтори! Что ты сказал?! - как заведенный орал Жан.

Руслан смерил его презрительным взглядом:

- Я сказал, что ты подонок и трус - ни одна нормальная девушка не станет с тобой связываться, - его голос звучал совершенно спокойно, - Аня правильно сделала, что бросила тебя.

- Да ты так говоришь только потому, что всегда хотел быть на моем месте! - холеное лицо Жана пошло красными пятнами - он уже плохо контролировал свои эмоции. - Если хочешь знать, то это не я, а она за мной бегала как собачонка!

Он начал говорить, а остановиться не мог: поток оскорблений и всяческих гадостей лился из него не переставая, при чем оскорблял он меня. "И ведь все это - почти правда!", - с горечью думала я. Когда-то ради этого человека я была готова на все, но сейчас он вызывал отвращение.

Дальнейшие события разворачивались с потрясающей скоростью: Руслан ударил визжащего Жана. Тот не удержался на скользкой лестнице, перелетел через нее и оказался в сугробе, где остался неподвижно лежать. К нему тотчас же бросились невольные свидетели ссоры и подвывающая девушка. Что делать мне я не знала, а потому осталась истуканом стоять рядом с Русланом, который вызывал по мобильному телефону "Скорую помощь" - удар у боксера был что надо.

"Скорая" прибыла на удивление быстро. Осмотрев Жана, врачи вызвали милицию. К тому времени, пострадавший в неравном бою, уже пришел в себя, но вовсю демонстрировал, как ему плохо. Возможно, он не так уж и притворялся: приложил его Руслан отменно - чернота, которая расплывалась вокруг глазниц, делала Жана похожим на Чебурашку из советского мультфильма. Из-за травмы носа ему было трудно дышать, кровь, обильно хлынувшая после удара, залила одежду. Наверное, он получил сотрясение мозга.

На лице Руслана словно застыла маска: он был совершенно спокоен и слегка отстранен от происходящего. Никаких эмоций у него не появилось ни после приезда медиков, ни после того, как сотрудники милиции задержали его и доставили в участок. Меня, в числе остальных свидетелей драки, также настоятельно "попросили" дать показания.

С самого начала дознания стало ясно, что все складывается не в пользу Руслана. В офисе его откровенно не любили: кто-то завидовал, кого-то он раздражал, кому-то перешел дорогу - очень многие были рады поквитаться с ним, тем более, все понимали, что отец не оставит непутевое чадо в беде, а потому свидетельства очевидцев показывали конфликт с одной стороны - картина складывалась не совсем объективная. Мои одинокие показания в защиту парня особой роли сыграть не могли.

Отец Руслана, уставший от выходок великовозрастного дитяти, даже слушать не захотел, что в очередной раз приключилось с сыном, напоследок прорычав, что "как влип в историю, пусть так и выпутывается".

Похоже, для Руслана это не стало открытием - он ожидал чего-то подобного. Забегая вперед, скажу, что в итоге дело все же замяли: Жан получил повышение по службе и значительную прибавку к зарплате, вследствие чего отказался от претензий к Руслану. Справедливости ради, нужно сказать, что и травмы Жана были слишком преувеличены. Спустя много времени непрошенный защитник моей чести признался, что бил он в треть силы...

Это все было потом, а тот день и значительную часть вечера я провела в поисках денег на внесение залога и высвобождении из КПЗ борца за справедливость - остаться безучастной к судьбе Руслана не могла, хотя и тогда и сейчас считаю, что он был не прав.

Когда мы, наконец-то покончив со всеми формальностями, вышли из РОВДа, было уже довольно поздно. Мы, молча, стояли на крыльце отделения.

- Ну, и зачем ты это сделал? - я первой нарушила тишину.

Руслан неопределенно пожал плечами.

- Дурак ты, Руслан - он же специально выводил тебя из себя.

- И что? - в черных глазах парня на мгновение полыхнула ярость. - Я никому не позволю оскорблять женщину в моем присутствии.

Что ответить не нашлась - лишь вздохнула: кажется, начинаю понимать, почему он имеет такой успех у женщин.

Один из друзей Руслана вызвался забрать его из отделения. Руслан же настоял на том, чтобы проводить меня домой. "Почему бы и нет?" - устало подумала я. Ждать в помещении РОВДа не хотелось: морозный свежий воздух бодрил, ощущение свободы пьянило. Начиналась метель, ветер гонял снег, закручивая его в тугие молочно-белые спирали. Я непроизвольно поежилась: очень уж свежи были воспоминания о встрече с пьяной компанией. "Йо!!! Волк!" - внезапно вспомнила я.

- Ну? - Руслан вопросительно смотрел на меня.

- Извини, что ты говоришь - я не расслышала? - переспросила я, догадавшись, что все это время парень что-то красноречиво рассказывал и теперь ждет реакции с моей стороны.

Руслан картинно закатил красивые, обрамленные черными ресницами глаза:

- Я спрашиваю: к кому поедем - к тебе или ко мне?

- Зачем? - наивно хлопая глазами, спросила я - передо мной вновь стоял наглый самоуверенный тип, которого я готова была удушить собственными руками.

Руслан оскалился:

- Как же - чайку попьем, то, да се..., - он явно издевался

- Чайку вон с ним попьешь, - кивнула я, на подъезжающую "Тойоту", в которой сидел закадычный дружок Руслана, - а мне срочно в супермаркет нужно - у меня собака дома голодная.

- Вот так всегда, - ни мало не расстроившись, расхохотался Руслан, - собака хоть какой породы?

- Большой, - буркнула я, забираясь в машину - о том, что в моей квартире томится самый настоящий волк, решила особо не распространяться.

Закупив побольше мяса, помчалась домой. Да, чуть не забыла - в отделе, где продавались зоотовары, приобрела ошейник, поводок, намордник и шампунь от блох. "Как я могла забыть про него!", - думала, врываясь в собственную квартиру - волка нужно было срочно накормить и выгулять.

Его я увидела сразу: зверь сидел в коридоре, как живое воплощение немого укора. Взгляд его был очень красноречив: "Ну и где ты шлялась?!" - было написано на строгой мохнатой морде. Я смутилась.

- Ты, наверное, есть хочешь? - это было первое, что пришло в голову.

Волк презрительно хмыкнул.

Я покраснела.

- А давай я тебя выгуляю, - выпалила, мучительно соображая, что же это за животина такая, что отчитывает меня не хуже строгих родителей?

Для подкрепления свои намерений, гордо вынула поводок, намордник и ошейник. Волк опешил и даже слегка попятился - идея ему явно не понравилась. Затем он плюхнулся на тощий зад и глухо зарычал, оскалив внушительного размера клыки. Это было уж слишком: сознание сжалилось надо мною и тихо ускользнуло - оно не желало видеть, как кровожадный хищник будет рвать на куски нежное девичье тело. Все, что я помнила о тех минутах - это быстро приближающийся пол прихожей.

Как долго отсутствовало сознание, не знаю. В себя пришла почему-то в комнате, при чем пальто на мне не было... "Гм... Не помню, чтобы выходила из прихожей и тем более снимала пальто... Кажется, начинаю страдать провалами в памяти!", - мысли метались в панике, голова болела.

Вспомнила о недавней агрессии волка, осторожно села на диване. Насыщенный день окончательно вымотал: в тот момент я была настроена как самый последний фаталист. Рассудив, что у волка было достаточно времени, пока я валялась без сознания, чтобы он мог спокойно подзакусить деликатесом в виде меня любимой, решилась все же встать и посмотреть где он и что делает. Пристыдить в конце-концов: нельзя же так пугать!

Шатаясь, вышла из комнаты, кое-как доползла до кухни, прямо из-под крана выпила холодной воды. Вроде стало полегче. Недоуменно огляделась по сторонам: волка нигде не было.

Взгляд упал на входную приоткрытую дверь. Очевидно, ошарашенная "теплым" приемом, который устроил мне волк, я неплотно прикрыла дверь, чем умный зверь воспользовался, чтобы удрать.

Осознав, что волка больше не увижу, ощутила что-то вроде разочарования: я начала к нему привязываться, хотя и понимала, что это, по-меньшей мере, глупо. В итоге его все равно нужно было бы куда-то пристроить, а так вроде как проблема разрешилась сама.

Горестно повздыхав, побрела на кухню. На нервной почве аппетит разыгрался не шуточный, а потому ужин обещал быть плотным, если, конечно, сподоблюсь в таком состоянии приготовить что-либо путное.

Не взирая на то, что венцом моего кулинарного творения были разогретые котлеты из кулинарии, я раз за разом пыталась разнообразить меню. Впрочем, льстить себе не стала: решила по-простому сварить макароны и поджарить отбивную, из припасенного для волка мяса.

Неожиданно услышала звук захлопнувшейся двери (я так и не прикрыла ее, в глубине души надеясь, что беглец придет назад), а затем характерный цокот мощных когтей по линолеуму. Волк! Мой волк вернулся! Ура! Радостно выскочила в прихожую.

- Ты ведь не хотел меня испугать, правда? - с затаенной надеждой смотрю на грязное мокрое чудище, которое так и хочется чмокнуть в черный кожаный нос.

Не хотя кивнул, соглашаясь со мной, после чего, словно не желая продолжать неприятный разговор с самым независимым видом пошел в ванную.

"Куда?! В ванную?! Сам?! А что он там будет делать?!", - изумленно подумала я, но последовать за удивительным зверем не решилась. Через некоторое время послышался звук льющейся воды. Так, похоже я совсем сошла с ума: у меня в душе самостоятельно моется огромный волк, а я стою в прихожей с совершенно идиотской улыбкой.

Я отвлеклась буквально на минуту, но этого времени хватило, чтобы из кухни повалил густой черный дым и тошнотворно запахло паленым мясом - мой ужин вовсю догорал на раскаленной сковородке. Гарнир тоже выглядел не лучшим образом: макароны переварились и напоминали ком раскисшего теста.

Волк, вошедший в кухню, презрительно сморщил нос: запах ему явно не понравился. На уговоры попробовать это чудесное мяско и сваренные по-настоящему итальянскому рецепту макароны, он не поддался, лишь одарил меня свирепым взглядом, который красноречиво говорил: "Отстань!".

Между тем, вымытый, с едва влажной шерстью, волк выглядел просто роскошно: передо мной стоял красивый гордый зверь, правда, слегка худощавый.

Я замерла, в восхищении рассматривая огромного (не знала, что они бывают такого размера) мускулистого хищника. Неожиданно зверь утробно зарычал. Отпрянула, удивленно посмотрела на смущенного волка. Ой, так у него же от голода желудок урчит! Поспешно кинулась нарезать мясо, приговаривая:

- Ты же хищник, верно? А следовательно, можешь есть сырое мясо, правильно? Вот сейчас нарежу его и ты сможешь спокойно поесть - ну, извини готовить я совсем не умею, потому так и с ужином нехорошо вышло.

Мясо было очень свежим, от него явственно веяло солоноватым железистым запахом крови. Волк как зачарованный смотрел на свежанину стеклянными глазами, а затем случилось нечто невообразимое.

Краем глаза я заметила, как волка начала бить мелкая дрожь. Обеспокоенно обернулась и вдруг увидела, что его тело покрылось легкой дымкой, затем оно словно стало бесформенным, начало как бы растекаться, но уже в следующее мгновение на полу моей кухни ничком лежал высокий мускулистый мужчина, чьи обнаженные смуглые ягодицы отлично гармонировали с бежевой плиткой.

Определенно мой разум отказывался воспринимать подобные вещи: я в них просто не верила. Оборотень? У меня в квартире? Этого не может быть! И тем не менее: я видела собственными глазами, как матерый волчище превратился в человека. Для моей психики это стало последним ударом - разум предпочел отключиться. Я снова потеряла сознание.

Макс

Так, похоже, я все же обернулся и случилось это на глазах у нервной девицы, которая не преминула тут же плюхнуться в обморок. Хотя, если быть справедливым, такое зрелище мало кого оставит равнодушным. Не спеша, осторожно начинаю вставать с пола. Одежды, естественно, на мне никакой нет: не то, чтобы меня это сильно смущало, но вот ей, пожалуй, может и не понравится.

Впрочем нет - ей все равно - сползла тихо по стеночке, лежит себе, отдыхает, ни на что не реагирует. (Гм, а слух меня не обманул: она действительно рухнула в обморок!).

Быстро переместился в ванную, прихватил там мокрый халат ее бывшего, который сам же и испоганил (кто ж знал, что он пригодится!). Поморщившись, нацепил на себя. Мельком глянул в зеркало: коротковат немного и в плечах узковат, но мне по-большому счету все равно.

Вернулся в кухню, наклонился над бесчувственным телом, осторожно похлопал по бледным щекам - результата никакого - обморок был очень глубоким. Откровенно говоря, поначалу хотел перенести ее на диван и банально удрать, без долгих объяснений. Но потом передумал: без одежды в человеческом обличье далеко уйти мне не удастся. Во-первых, если и не замерзну на смерть, то что-нибудь жизненно важное отморожу (зима на дворе как-никак). Во-вторых, в административном кодексе есть неплохая статья на эту тему (участвовать в разборках с милицией мне совсем не хотелось - я и так потерял слишком много времени, чтобы отвлекаться на всякую ерунду).

Выход был один: привести в чувство девчонку и убедить ее посодействовать в добыче одежды.

Анна

Мне снился какой-то странный сон: как буд-то у меня в квартире жил огромный волк, а потом он превратился в человека прямо на кухне, пока я нарезала для него мясо. Приснится же такое! Перекатилась на спину, откинула одеяло. Гм... В одежде я обычно не сплю...

Сладко потянувшись, я потрясенно замерла: напротив меня сидел довольно симпатичный молодой мужчина и в упор смотрел на мое заспанное лицо. Я растерялась. Судорожно сглотнула, настороженно всмотрелась в незнакомца.

Высокий чистый лоб, правильные черты лица, твердая линия подбородка, четкий, даже жесткий абрис рта. Я отметила, что золотистый оттенок кожи странно контрастировал со светло-русыми волнистыми волосами, свободно рассыпавшимися по плечам. Незнакомец был очень высокого роста и обладал отлично развитой мускулатурой, которую совершенно не скрывал ... халат Жана!

Мой взгляд непроизвольно задержался на обнаженной мускулистой груди, скользнул ниже - к голым ногам, с хорошо развитыми икроножными мышцами. Похоже, халат был единственной одеждой, незнакомца.

Комфортно развалившись в кресле, он с едва уловимой иронией ожидал, пока я закончу бесцеремонно рассматривать его лицо и тело. Но я была настолько потрясена внезапным превращением волка в человека, что едва ли отдавала себе отчет в том, что вот уже почти пять минут самым наглым образом пялюсь на молодого незнакомого мужчину, который к тому, же едва одет.

- Ну, что - осмотр закончен? - насмешливо спросил он.

Прозвучавший голос был просто невообразимо красив! Ну, все как я люблю: низкий, но не грубый, с бархатистыми переливами и легкой, едва уловимой хрипотцой!

Судорожно сглотнула и натянула одеяло до самого подбородка: под взглядом незнакомца мне было, мягко говоря, не комфортно. "Боже, во что я опять вляпалась?" - пронеслась шальная мысль.

Между тем, парень был не из тех, кто долго обдумывает поступки и взвешивает слова. Очевидно, он решил действовать без затей:

- Я - оборотень и мне нужна твоя помощь, - просто произнес он.

Молча, уставилась в жестокие светло-карие, почти желтые глаза: чего он ждет от меня, что потребует? В тот момент я понимала, что выбора у меня нет: либо я сделаю то, что он скажет добровольно, либо он попытается меня принудить. Возможно, мне даже удастся противостоять ему, возможно, позже, друзья и близкие будут гордиться моей силой духа и смелостью, правда, посмертно...

Оборотень, словно догадавшись о моих мыслях, иронично приподнял левую бровь, а затем заразительно расхохотался. Колючие льдинки в настороженных глазах мгновенно растаяли:

- Послушай, в двух кварталах отсюда стоит моя машина. Она находится возле того дома, где мы впервые повстречались. Машина не заперта и будем надеяться, что ее не угнали. Все, что я прошу сделать - это взять в машине одежду и принести мне, - отсмеявшись, сказал он.

Я слегка насупилась: необъяснимое веселье мужчины вызвало досаду.

- Не сердись, - миролюбиво произнес оборотень. - Видела бы ты свое лицо! Такое ощущение, что уже наряд для погребения подбирала!

- Очень умно! - буркнула я. - Жила себе почти двадцать лет и ни в каких оборотней не верила. А тут как-то просыпаюсь, а напротив - мужик сидит, голый, между прочим, почти! - оборотень с интересом естествоиспытателя, обнаружившего неизвестный вид червячка, слушал мою гневную речь. - И знаешь, видел бы ты своё лицо, когда объявил кто ты и что нуждаешься в моих услугах!

Оборотень усмехнулся, намеренно продемонстрировал устрашающего вида клыки:

- Храбрый маленький волчонок! - он явно дразнил меня.

- Я тебя не боюсь, - решительно ответила я, насупившись.

- И правильно делаешь, - уже серьезно произнес он, - я не причиню тебе никакого вреда. Но мне действительно нужна твоя помощь: в таком виде я далеко не уйду, - он развел в стороны руки, демонстрируя распахивающийся халат, тесноватый для его атлетической фигуры.

Я поспешно отвела взгляд от обнаженного торса, а он, не замечая моего смущения, продолжал:

- Ну, а скрывать кто я - это глупо, после того как ты увидела обращение.

- Не боишься, что расскажу кому-нибудь о том, что ты оборотень? - хмуро спросила я.

Он расхохотался:

- Валяй! Только кто тебе поверит: все знают, что оборотней не существует!

- Ну, да! А ты - тому живое подтверждение, - недружелюбно буркнула я.

- Твое чувство юмора мне определенно нравится, - насмешливо произнес мужчина.

Здраво рассудив, что чем быстрее я доставлю оборотню одежду, тем быстрее он уберется из моей квартиры, я отправилась разыскивать его машину. К счастью, поиски надолго не затянулись: мужчина толково объяснил куда идти, на клочке бумаги записал номер, марку, модель и даже, с сомнением посмотрев на меня, цвет автомобиля.

Черную "Субару Астиай" я нашла практически сразу: она оказалась всего лишь третьей из откопанных мною машин. Поминая всю родню оборотня до десятого колена, я наконец-то вытащила два довольно объемистых пакета с одеждой и поволокла все это добро мохнатому поганцу.

Уже на подходе к своей квартире, я почуяла необычный, совершенно не характерный для моего жилища запах: пахло хорошо приготовленной едой! Судя по-всему, оборотень времени зря не терял: из того минимума продуктов, который нашелся на кухне, он сумел соорудить шикарный завтрак. Сам он уже поел и даже помыл за собой посуду.

А этот парень мне определенно начинает нравится! Может, я поспешила с одеждой? Взяла бы его в плен и сидел бы он у меня безвылазно, еду готовил. А потом бы озверел, превратился в волка и загрыз меня. А я к тому времени уже раскормилась бы так, что он бы умер от обжорства, поедая мою тушку. Ну и бред приходит в голову!

- Держи, - сердито рявкнула, вручая оборотню пакеты с одеждой.

- Спасибо, прекрасная незнакомка! - шутливо поклонившись, произнес мужчина.

Внезапно меня осенило:

- А мы ведь с тобой и правда не знакомы!

Он рассеянно пожал плечами:

- А тебе не все равно? Через несколько минут я уйду и мы больше никогда не встретимся.

- В принципе ты прав, но это как-то неправильно.

- Если тебе так нужно, можешь придумать мне имя, - равнодушно сказал оборотень, разбирая пакеты. - Какое тебе нравится?

- Лиза, - мигом ответила я.

Он отвлекся на мгновение от своего занятия, усмехнулся:

- Не находишь, что это имя звучит несколько экзотично, если так называют здорового двухметрового мужика?

- Но если тебе так нравится, мне все равно, - покорно согласился он, возвращаясь к своему занятию.

- Макс, - произнесла я.

Парень, стоявший ко мне спиной, вздрогнул, медленно обернулся:

- Почему ты так назвала меня? - спросил слегка охрипшим голосом.

- Мне просто нравится имя Максим, - удивленно ответила я.

- А... Ну, понятно тогда. Максим, так Максим, - он снова отвернулся.

Через несколько минут оборотень ушел, как зовут меня парень так и не поинтересовался. Уже в дверях, на прощание он сказал:

- Постарайся больше не подбирать дохлых волков: никогда не знаешь, кем они обернутся и чем это для тебя закончится.

Глава 4. Артефакт пути

Макс

Я шел по следу четвертые сутки, но совершенно не продвинулся в своем стремлении завладеть артефактом пути. В тот день, когда охотники из клана "Ночных демонов" сделали из меня решето и оставили умирать на морозе, посчитав, что со мной покончено, я почти выследил Всеслава.

Он выходил из ночного клуба "Бронкс" в компании таких же отморозков, каким был сам. Нет, я не считаю себя белой пушистой овечкой в волчьей шкуре. Более того, могу честно сказать: за свою долгую многовековую жизнь мне не раз приходилось убивать разумных существ и не всегда при этом я был в волчьей ипостаси.

К сожалению, это удел почти всех оборотней: война, которая идет не первое тысячелетие, требует все новых и новых жертв. Изредка наступает перемирие, но оно заканчивается слишком быстро. Власти, которую некогда упустил Рогволод, хочется всем. Иногда желание воссоздать империю Рогволода прикрывается высокими идеалами и благородными целями, иногда это преподносится как благо для оборотней, но чаще всего очередной лидер какого-нибудь набравшего мощь клана даже не пытается притворяться благодетелем всего народа.

Начало истории потонуло во мраке веков, но примерно произошло вот что. Около двух тысяч лет назад в непроходимых лесах белорусского Полесья появился князь-оборотень Рогволод. За непродолжительный период времени он смог создать империю, которая простиралась далеко за пределы современной Беларуси. Естественно, элитой империи были оборотни, но и людям в державе Рогволода жилось не плохо (если верить хроникам и воспоминаниям моего ныне покойного отца).

Поговаривали, что удерживать огромную империю в повиновении, Рогволоду помогал некий артефакт: корона, в которую было вмонтировано двенадцать кристаллов. Каждый из них наделял своего владельца каким-нибудь замечательным даром (например, ясновидением, способностью читать мысли и т.д.), а все вместе они позволяли обрести неограниченную власть над живой и неживой материей. Как этот артефакт работает никто не знал, но были предположения, что он позволял изменять физические и химические свойства вещей, предметов, живых существ.

А затем произошел переворот. Ослепленные внезапно свалившейся на них властью, заговорщики так и не смогли договориться, артефакт попилили, а кристаллы разделили между собой (ну, на самом деле кто был сильнее, тот хапнул побольше, кто похитрее - урвал что-нибудь, а остальные потом гонялись по всему миру за потомками своих соратников с целью прибрать к рукам волшебные кристаллы).

История оборотней знала много как героических, так и трагических сюжетов, но все это время мы с завидным постоянством пытались воссоздать свою империю, вернуть былую мощь. Для этого нужно было собрать двенадцать кристаллов Рогволода, разбросанных по всему миру.

Дело это было далеко не простое: даже если отбросить то обстоятельство, что кристаллы одновременно разыскивали несколько кланов, что охотники враждебных кланов безжалостно выслеживали и истребляли друг друга, найти артефакты было неимоверно трудно.

Подчас, установить их местонахождение не представлялось возможным и это при том, что все охотники обладали уникальным даром: у них был нюх на кристаллы (у меня, например, при встрече с этим артефактом начинало пощипывать в носу, а в кончиках пальцев ощущалось покалывание, словно в кожу вонзали сотни тоненьких маленьких иголок).

Причина проста: с течением времени необыкновенно красивые кристаллы стали использовать как банальные драгоценные камни. Некоторые из них были вмонтированы в очень ценные человеческие вещи, которые в силу разных причин люди утратили. Скажем, так случилось с кристаллом Веры, который искусный мастер Лазарь Богша впаял в крест Евфросинии Полоцкой. Во время Второй мировой войны крест бесследно исчез, а вместе с ним канул в Лету и волшебный кристалл.

У меня имелся план, как раздобыть кристалл Веры, но для этого мне был необходим артефакт пути - "Указующий перст". По сути "Перст" являлся машиной времени: созданный сумасшедшим ученым-алхимиком, сгинувшим в застенках святой инквизиции в средние века, он служил своеобразным порталом в прошлое. Насколько я знал, у этого ученого существовали еще две разработки: "Карающая длань" (как я понял, что-то вроде лазера) и "Всевидящее око" (что это такое никто не знал). Долгое время считалось, что артефакты уничтожены святыми отцами, но буквально пару месяцев назад среди охотников поползли слухи, что в нашем городе объявился Всеслав и что у него имеется весьма занимательная вещичка, способная перемещать во времени живую материю.

С Всеславом мы были знакомы давно. Могу откровенно сказать, что более жестокого и мерзкого создания я не встречал за всю свою насыщенную событиями и встречами жизнь. В среде охотников ходила легенда, что Всеслав - это тот самый князь по прозвищу Чародей, который правил в Полоцком княжестве в ХII веке (по крайне мере, он так утверждал), но лично я в этом сильно сомневался. В любом случае, лишний раз встречаться с ним не хотелось, но иного выбора у меня не было.

Наплевав на конспирацию, припарковал свою "Субару" прямо напротив дома, в котором снимал квартиру Всеслав: поскольку контакт предполагался открытым то и особо шифроваться я не собирался.

Зима в этом году выдалась суровая: морозная и снежная, почти как во времена моей бурной юности. Смеркалось. Во дворах зажглись фонари. Снова начался снегопад. Всеслав так и не вышел. "Вот, черт!", - подумал я. - Может он перенес встречу? Я же сам накануне слышал, как он договаривался!".

Внезапно какая-то женщина громко крикнула:

- Слава!

Я насторожился, пригнулся, пытаясь получше разглядеть, что происходит: среди людей мы все жили под другими именами, меняя их под влиянием времени и среды обитания. Я и сам отзывался на разные варианты имени, данного при рождении: Макс, Максимилиан, Максимус, Максим и еще парочку совсем уж не похожих...

Скажу больше: оборотни весьма неохотно открывали свои настоящие имена случайным знакомым - потому и со странной девчонкой, которая не побоялась притащить в свою квартиру умирающего волка и тем самым спасла мне жизнь, я знакомиться не захотел.

Всеслав также не был исключением - только охотники, да и то не все знали его настоящее имя - остальным он представлялся то Вячеславом, то Сергеем, то еще кем-нибудь, в зависимости от обстоятельств.

- Слава! - более строго повторила женщина.

К ней, изо всех сил спешил мальчишка лет семи:

- Мам, ну давай купим, - противно заканючил он.

- Слава, мое терпение скоро лопнет, - раздраженно произнесла женщина, ухватив сына за руку, потащила подальше от киоска "Союзпечати".

Я откинулся на сиденье, облокотился шеей на подголовник. Снег все больше заметал мою машину, делая ее менее заметной в окружающем зимнем пейзаже. Всеслав, похоже, на встречу не спешил.

Неожиданно, в сонной тишине двора послышался рев турбованного мотора и мимо меня промчалась черная "БМВ".

Я тихо выругался, почти одновременно крутанул зажигание и выдавил сцепление. Без особых усилий "Субару" вылетела из сугроба, в который превратилась парковка, за время ожидания. Под капотом радостно взвыли двести восемьдесят лошадиных сил, предвкушаю хорошую гонку. Всеслав не обманул их ожиданий, но от "Импрезы Астиай", при должном мастерстве водителя, сложно ускользнуть.

Самое смешное заключалось в том, что Всеслав так и не понял, что я его преследую: он просто наслаждался практически пустой дорогой и гнал с максимально допустимой скоростью. По проспекту Победителей вылетел на кольцевую дорогу и помчался вперед, в сторону Уручья. "Куда это он направляется?", - удивленно подумал я. Насколько мне было известно, он планировал ехать совсем в другое место - похоже, все будет несколько сложнее, чем я думал. (Эх, знал бы, насколько!).

Двор, в который я въехал за машиной Всеслава, мне был отлично знаком: именно отсюда начались приключения, в результате которых еще чуть-чуть и на одного дурного оборотня стало бы меньше. Это обстоятельство изменило мои планы: я решил не раскрывать себя (как ни странно, но Всеслав так и не заметил слежки).

В тот момент было совершенно ясно, что шансы получить вожделенный артефакт пути энергично стремятся к нулю, в то время как шансы на возможность влипнуть в очередную историю растут с каждой секундой. Но когда меня это останавливало? Выждал время, пока Всеслав выберется из "БМВ", отойдет на приличное расстояние и отправился за ним.

Анна

Похоже, глупость - это заразно. Нахмурившись, я смотрела на сидящих напротив парней и закипала от гнева.

Руслан, который ко мне в гости попал впервые, беззастенчиво рассматривал мое скромное жилище и вовсю комментировал дизайн и интерьер.

- А это что? - схватил Руслан безобразно вычурную чашку. - Жан подарил? Какая крррасота! Страшная!

- Поставь на место! - буркнула я.

Якобы от неожиданности, рука парня дрогнула, чашка спланировала вниз и, соприкоснувшись с плиткой, разлетелась на десяток мелких осколков. По-правде говоря, я была даже рада случившемуся: чашка мне никогда не нравилась, а выбросить все никак не решалась. Но намеренно бить посуду в моем доме могу только я - это было дело принципа!

- Ты это сделал специально! - зашипела я.

- Ой! Что это? - испуганно вскрикнул Руслан, удивленно разглядывая мое лицо.

- Где? Что? - переполошилась я.

- У тебя чешуя выступает! - с самым серьезным выражением лица произнес Руслан. - Анька, будешь шипеть - в змею превратишься!

- Ах, ты, гад ползучий! - разъярилась я, схватила первое, что попало под руку, запустила в Руслана. - У змей нет чешуи!

- А у тебя будет, - заверил меня Руслан, поймав на лету кухонную прихватку. - Ты будешь самая экзотическая изо всех змей и мы будем гордиться знакомством с тобой! - с непередаваемым восторгом добавил он, ловко уклоняясь от полотенца.

Я расхохоталась: на этого негодяя просто нельзя было долго сердиться - когда ему хотелось, он мог быть очень обаятельным!

Второй гость лишь хмыкнул, наблюдая нашу перепалку. Он не терял времени даром: пока мы с Русланом препирались по малейшему поводу, мужчина сварил кофе, соорудил горячие бутерброды (сначала себе, любимому, потом, вздохнул, искоса посмотрел на нас и с видом: "Ну, что с них возьмешь - дети малые!", запек в микроволновке батон с сыром и на нашу долю).

Он сосредоточенно размешивал сахар в своей чашке и не спешил с объяснениями, которые я решила вырвать любой ценой: слишком уж вовремя появился он в этот раз (впрочем, как и в прошлый). "Интересно, с какой целью этот оборотень бродит вокруг моего дома?", - подумала я.

После того, как он исчез из моей жизни, я решила, что все вернулось на круги своя: дом, работа, вылазки с подружками в кафе, ничего не значащие знакомства, мимолетные романы и надежда на встречу с мужчиной моей мечты (он непременно будет высоким брюнетом с карими глазами и приятным голосом).

Однако все оказалось не так. В тот вечер, когда я снова встретилась с оборотнем, мне пришлось задержаться на работе: за время новогодних праздников накопилось много важных дел, решение которых ну никак не укладывалось в рамки восьмичасового рабочего дня.

Возможно, я засиделась бы и дольше, но Руслан, заглянувший к отцу в офис и не заставший его там, буквально погнал меня домой, приговаривая: "Работа не волк, в лес не убежит".

При этом, парень совершенно не повелся на мои честные глаза и обещания, что я уже ухожу. Он лично проконтролировал процесс сборов, отобрав ключи, закрыл офис и за руку выволок меня на улицу, где мое упирающееся тело было погружено в машину и транспортировано по направлению к дому.

Заезжать во двор Руслан не стал: у него были какие-то важные дела ("Ага, знаю я эти дела - высокие такие, с модельной внешностью, Наташа зовут", - про себя хихикнула я). Поблагодарив парня за заботу, не спеша отправилась домой.

Я уже набирала код подъезда, когда металлическая дверь распахнулась и в проеме возникла массивная мужская фигура. Я слегка посторонилась, пропуская мужчину, но он и не собирался проходить - на не блещущем интеллектом лице появилась гнусная ухмылка. Я слегка запаниковала и как краб, боком, попыталась попятиться назад, при этом не выпуская из виду мужчину.

За спиной послышались шаги. Резко развернулась и тут же уткнулась носом в синюю спортивную куртку. Подняла голову и непроизвольно задержала дыхание: передо мной стоял бритый верзила, которого неделю назад потрепал подобранный мною волк. Странно, но с обеими руками у него все было в порядке. Верзила заметил мое недоумение, усмехнулся:

- Ну, вот и встретились, цыпа! - тихо произнес он.

От страха я похолодела, но постаралась выглядеть спокойно:

- Что тебе нужно? - спросила, мучительно соображая, как выкарабкаться из опасной ситуации.

Мужчина неприятно расхохотался:

- От тебя? Мне? Ничего.

Окинул взглядом фигуру, добавил:

- Ну, потом, может быть.

Его подельник отпустил парочку мерзких комментариев.

Я молчала.

Верзила сплюнул сквозь зубы, жестко посмотрел прямо мне в глаза:

- Занятная у тебя собачка, девочка, - под его взглядом мне стало дурно.

Внезапно я увидела, что его глаза ... фосфорицируют! Они светятся в темноте! Я была так потрясена открытием, что пропустила его вопрос. Неужели он тоже оборотень?! Или я сошла с ума? В реальность вернулась, только тогда, когда верзила со светящимися глазами потерял терпение и зарычал:

- Не зли меня, цыпа! Где твой дружок? - от злости его клыки удлинились в несколько раз и выглядели весьма внушительно.

"Он тоже оборотень!" - обреченно подумала я. - "Может, была какая-то эпидемия и в городе просто не осталось обычных людей?"

Оборотень окончательно потерял терпение: совершенно не напрягаясь ухватил меня за ворот полушубка, приподнял над землей и потряс, как грушу. От избытка ощущений начало подташнивать. Когда я уже окончательно попрощалась с жизнью, услышала до боли знакомый голос:

- Эй, Всеслав, а ну прочь руки от моей девушки!

Оборотень, мигом разжал руку и резко обернулся. Я кулем рухнула на крыльцо, под ноги второму бандиту. Понимая, что сразу встать не смогу, постаралась отползти подальше, в сторонку.

Всеслав усмехнулся.

- На ловца и зверь бежит, - медленно проговорил он, рассматривая мужчину, которого я назвала Максимом.

А потом появился тот, кого я меньше всего ожидала увидеть сегодня:

- Не слушай этого самозванца - это моя девушка, - нахально произнес Руслан, ловко перемахивая через заметенные снегом перила, - а потому иметь дело ты будешь со мной.

Он не стал вступать в долгие переговоры: едва приземлился на ноги, ударом в челюсть повалил мужчину, который заслонял дверной проем, мешая доступу в подъезд, затем рывком вытащил его из подъезда и вышвырнул на лестницу. Меня же, напротив, затолкал вовнутрь, еще и дверь металлическую захлопнул.

Несколько минут слышался шум драки, а затем все стихло. Я потихоньку выглянула во двор. Бандитов не было. Руслан, зачерпывая пригорошни снега, прикладывал их к разбитому носу. Мой знакомый оборотень что-то искал, внимательно вглядываясь в истоптанный пятачок, где происходила потасовка.

- На это я даже не надеялся! - тихо пробормотал он.

Когда проезжающая мимо машина, полоснула по нему фарами, я заметила, как в руке оборотня блеснул небольшой металлический предмет.

Теперь-то я понимаю, что мое любопытство разыгралось некстати, а тогда мне непременно нужно было узнать, что же нашел оборотень? Но еще больше меня интересовало, какого черта они оба делали возле моего дома? Нет, я вовсе была не против того, что все так удачно сложилось и мне удалось избежать крупных неприятностей, но эта нежданная удача вызывала массу вопросов! При чем к обоим.

Несколько минут понаблюдала, как Руслан безуспешно пытается привести себя в порядок, вздохнула:

- Пошли уж, горе луковое, ко мне - умоешься. Ну, и ты - заходи, - кивнула оборотню.

Парни с энтузиазмом приняли мое приглашение: похоже, получить ответы на свои вопросы хотела не только я.

Покончив с великолепным кофе (ох, питаю слабость к этому напитку!), я умиротворенно обвела взглядом плутоватые лица собеседников и рявкнула:

- Я требую объяснений!

- От кого? - флегматично поинтересовался оборотень.

- От обоих, - категорично заявила я.

- А я думал, это ты нам ответишь на пару-тройку вопросов, - серьезно произнес Руслан, появляясь из ванной.

- Каких? - сварливо спросила я.

- Кто эти люди и что они от тебя хотели?

- Хотели найти через меня вот его, - кивнула я на оборотня. - А кто они - я не знаю.

Затем вспомнила кое-что, повернулась к оборотню, потрясенно рассказала:

- Представляешь, у этого, ну которого ты называл Всеславом, у него глаза светились!

Руслан, который вышел зачем-то в комнату, расхохотался, крикнул оттуда:

- Ну, да! А еще рога выросли и хвост появился!

Оборотень, с видом заговорщика, подмигнул:

- Так? - тихо спросил он.

На мгновение его глаза словно осветились изнутри. Я отпрянула, а он, довольный произведенным эффектом рассмеялся.

Затем, в свойственной ему манере, мужчина коротко и ясно изложил суть произошедшего:

- Всеслав - очень опасное существо. Парадокс заключается в том, что пока он искал встречи со мной, я следил за ним. Слежка привела меня в твой двор, где мы и встретились.

- Как у тебя все просто и гладко!

Оборотень пожал плечами:

- Жизнь вообще простая штука - ее усложняют люди: эмоциями, действиями, поступками, неадекватной реакцией.

- Я правильно понимаю, что наша встреча - чистая случайность? - уточнила я.

- Абсолютно верно.

- Тогда перейдем к тебе, - ткнула пальцем в Руслана. - Ты зачем вернулся?

- Не знаю, - честно признался Руслан. - У меня было такое ощущение, что должно произойти что-то плохое, что это касается тебя. Что-то терзало меня. Когда я понял что, сразу развернул машину и помчался назад.

Он беспомощно и как-то виновато посмотрел на меня:

- Нужно было убедиться, что все в порядке - тем более твой мобильный отключен.

Заботливые все такие, блин! Вот история: вроде все ясно, да ничего не понятно! Ну, точно - глупость заразная вещь!

Пока я злилась, оборотень не спеша встал, с грацией дикого зверя потянулся:

- Мне пора, - произнес голосом, от которого по моей спине побежали мурашки.

Из его кармана выпало кольцо и с переливчатым звоном покатилось в мою сторону. Я быстро нагнулась и схватила кольцо - до сих пор горжусь тем обстоятельством, что один раз в жизни оказалась быстрее оборотня!

- Нет!!! - бросился ко мне оборотень, но я уже одела кольцо на палец и вовсю вертела подвижную затейливую вязь, пытаясь совместить рисунок.

- Стоять! - рявкнул Руслан, возникая между мною и оборотнем. Тот не обращая внимания на Руслана, отшвырнул парня в сторону, как тряпичную куклу, зарычал, демонстрируя великолепные клыки. Но было поздно: кухня заполнилась легким маревом, предметы закружились вокруг меня с нереальной скоростью, а затем свистопляска прекратилась и мы, всей компанией, вывалились на мокрую душистую траву.

Глава 5. Знакомство

Макс

"Убью, гадов!" - это была первая мысль, посетившая мою многострадальную голову, как только я пришел в себя после перемещения в пространстве.

Больше всего я злился на девчонку. Нужно же додуматься: мало того, что нацепила на себя неизвестный артефакт, так еще и попыталась его активировать! Впрочем, что с нее возьмешь: человек неделю назад впервые понял, что мир людей - это всего лишь видимая часть айсберга, что жизнь слишком многогранна, чтобы загонять ее в узкие рамки человеческого восприятия.

Я сидел на ком-то, вокруг шумел многовековой лес, пахло свежестью, хвоей и мокрой травой - недавно здесь прошел дождь. Устроился поудобнее - не мокнуть же, в самом деле. Огляделся: нужно попытаться понять, куда нас занесло. Идиотка, чьими стараниями мы здесь оказались, сидела с ошалелым видом рядом со мной, на траве.

Ехидно оскалился (еще и зубами щелкнул - эффектно так, фирменно): темнота мне не помеха - в отличие от людей, ночью я вижу прекрасно.

Забавно было наблюдать, как девчонка вертит головой во все стороны, стараясь сообразить, что же такое произошло, почему вокруг так темно и как дальше действовать.

Ее эмоции напоминали салат "Оливье": масса ингридиентов, тщательно перемешанных в одной емкости - удивление, любопытство, раздражение от того, что темнота мешает сориентироваться и понять, где конкретно она оказалась, готовность немедленно действовать, если понадобиться.

Но вот чего не было - это страха. До чего же она странная! Впрочем, у меня она вызывала искреннюю симпатию и некую долю интереса: не каждый день встретишь человека, у которого до такой степени мозги свернуты набекрень!

Она услышала, лязг моих зубов, забавно нахмурилась, спросила:

- Это ты?

Ну, и что она ожидала услышать в ответ на свой дурацкий вопрос?! Ответил в ее стиле:

- Я.

Второй вопрос добил меня окончательно.

- А ты не знаешь, где мы?

А меньше нужно с артефактом пути баловаться!

- Понятия не имею.

- Руслан! - позвала она.

Никто не откликнулся. Девчонка встревожилась:

- Где Руслан? Что с ним?

Ее тревога неприятно царапнула, вызвала в моей душе что-то вроде зависти ("Обо мне бы кто-то так беспокоился!").

- Я тебе что: справочное бюро? - буркнул в ответ. - Здесь твой Руслан.

К тому времени и Руслан пришел в себя, подал голос:

- Слазь с меня, извращенец!

- Еще чего! Я существо нежное - мне на сырой земле сидеть нельзя!

Он попытался дрыгнуть ногой, на которой я сидел, но не тут-то было: я небрежно облокотился на него, после чего парень уже не мог пошевелиться - сила оборотня не сравнима с человеческой.

На короткое мгновение он замер ("Ишь, замышляет что-то", - подумал я), а затем все же как-то изловчился, вывернулся из захвата. Нет, братец, от меня не уйдешь - тем более руки так и чешутся навалять за то, что помешал выхватить у девчонки кольцо. Коротко рыкнув, прыгнул на Руслана, навешивая друг другу тумаки, покатились по влажной росистой траве.

- Эй, вы, придурки! - нервы у девчонки окончательно сдали. - Вы что там делаете?

Она тщетно пыталась рассмотреть в темноте, что происходит - ничего не увидела, но безошибочно определила, что мы устроили потасовку (правда, среди ее эмоций уловил сомнения, насколько наша возня была дружеской).

Ее голос звонко разнесся по окрестностям. Я разом прекратил дурачиться. Руслан, на полном серьезе обиделся за то, что противник оказался проворнее, пыхтя от досады начал ощупывать огромную шишку на лбу.

Я подскочил к девчонке, зажал ладонью рот:

- Ты чего орешь на весь лес?

- Ой, - испугалась она. - А что мы делаем в лесу?

- Свежим воздухом дышим. Сейчас грибочки собирать пойдем, - мрачно ответил Руслан.

Она беспомощно повернулась на звук голоса, растерянно дотронулась до куста ежевики. Естественно укололась, тихо ойкнула, отдернула руку.

Нет, ну что за беспечная особа!

- Стой, где стоишь, ничего не трогай! Никого не хватай! - раздраженно попросил я.

Руслан, молча, встал с травы. Я видел, как в его глазах зажигаются недобрые огоньки. Медленно, с угрозой он надвигался на меня. Это он так думал. Шел он вообще-то в другую сторону. Я с интересом наблюдал за ним, с противоположной стороны небольшой полянки. Между тем, Руслан вплотную подошел к дереву, почти наткнулся на него:

С угрозой произнес:

- Это твои штучки?

Не дожидаясь ответа, от души двинул по старой, морщинистой липе. Разбил в кровь костяшки пальцев, болезненно скривился.

Неожиданно для себя я разозлился. Подскочил к девчонке, взвалил ее на плечо, мгновенно переместился по поляне к Руслану, сгрузил его подружку, поставил их рядом.

- Вы, двое, достали меня! - проговорил свистящим шепотом, с каждым словом раздражаясь все больше. - Объясняю один раз и для всех. Она, - ткнул пальцем в девчонку, - взяла не принадлежащую ей вещь, - усмехнулся, заметив, как краска стыда заливает лицо девчонки - на всякий случай: мне "Указующий перст" тоже не принадлежал, как, впрочем, и Всеславу. - Эта вещь - артефакт пути. Он способен переносить живую материю во времени и пространстве. Совместив рисунок на кольце, она отправилась туда, куда указала путь. Я успел схватить ее за руку, потому перенесся с ней вместе. Ты, - на этот раз ощутимо ткнул под ребра Руслана, но ошарашенный парень никак не прореагировал на это, - пытался остановить меня. Когда я тебя отшвырнул, ты решил повалить меня и схватил за ногу. Вот таким паровозиком мы и въехали в прекрасное далеко: бабка за дедку, дедка за репку, а репка с артефактом. Не знаю, насколько это самое далеко окажется для нас прекрасным. Более того, я не знаю, где оно находится в принципе. Все что я вижу в настоящий момент - это смешанный лес вокруг, характерный для средней полосы России. Время года соответствует нашему лету. Год, век - сказать затрудняюсь. Про измерение тоже пока сказать ничего могу. Вопросы есть?

Вопросов не было: путешественники переваривали полученную информацию. Молчание нарушило подозрительное сопение. Так и есть! Девчонка во всю шмыгала носом. За что мне эта кара! Впрочем, есть за что... Женских слез я не переношу вообще. Когда при мне плачет женщина, я ощущаю полную беспомощность, а потому веду себя либо как последний идиот, либо, что еще хуже, начинаю грубить.

- В чем дело? - спросил, подпустив как можно больше строгости в голос.

- Это все из-за меня! Я втравила всех в эту историю! - тщательно сдерживая рыдания, едва выговорила девчонка.

- Сейчас поздно сожалеть о сделанном, - грубо ответил ей и тут же раскаялся.

- Я больше так не буууудуууу! - она уже не сдерживала слез.

Мы с Русланом одновременно шагнули к ней. Все же, моя реакция оказалась быстрее: ласково обнял рыдающую девчонку, прижал к груди, мягко произнес:

- Ну, все, хватит. У нас есть артефакт, мы разберемся, что к чему и вернемся домой. Не плачь, пожалуйста.

Уловил глухое раздражение Руслана - ему было явно не приятно, что я обнимаю девчонку. Настроение у меня слегка улучшилось: мне, почему-то, нравилось доставать парня - обнял девушку покрепче. Она доверчиво прижалась лбом, вздохнула. Руслан нахмурился. Странные у них отношения... Внезапно она спросила:

- А как тебя зовут?

Я опешил, но все же ответил:

- Макс, - нам придется провести вместе какое-то время - должны же они как-то меня называть.

Впервые в жизни не хотелось скрывать свое настоящее имя.

- Надо же - угадала, - удовлетворенно произнесла она. - А меня зовут Анна.

- Руслан, - представился наш попутчик.

Он первым протянул руку: рукопожатие у парня было хорошее - крепкое.

Анна

Да, была не права - признаю! Но до чего же было сложно удержаться от соблазна и не рассмотреть как следует, не повертеть в руках столь чудесное антикварное кольцо, которое прямо так и катилось ко мне в руки! Откуда я могла знать, что в нашем, лишенном магии мире, встречаются волшебные вещи! Но, как известно, не знание законов не освобождает от ответственности. Вот я и расплачивалась: из уютной маленькой кухни артефакт пути перенес меня и моих невольных спутников в кромешную тьму.

Уткнувшись носом в литой торс Макса, я пыталась справиться с истерикой: все как всегда - мало того, что сама попала в переделку - так еще и ни в чем не повинных людей и оборотней втянула! Впрочем, похоже, у оборотня как раз таки рыльце было в пушку: за ним явно водилось множество грехов.

- Что делать будем? - спросил Руслан. - Какие мысли?

- Активизируем артефакт и отправимся домой, - ответил оборотень.

- В темноте? - с сомнением спросил Руслан.

- У тебя есть другие предложения? - раздраженно произнес Макс.

- Есть, - спокойно ответил Руслан, - Нужно подождать рассвета и только тогда активировать артефакт.

- А давайте останемся здесь на какое-то время, - подала голос я.

Парни удивленно примолкли.

- Зачем? - спросил Макс.

- Ну, как же - мы здесь никогда не были: осмотрим все, разберемся куда попали, может быть, что-либо интересное увидим! - с энтузиазмом произнесла я.

Почувствовала, как рука оборотня напряглась: он все еще обнимал меня, хоть я и прекратила рыдать:

- Нет, - категорично ответил он.

Я надулась:

- Ну, почему?!

- Во-первых, я не могу себе позволить так праздно проводить время, - в голосе Макса звенела сталь. - Во-вторых, у меня есть очень важное незаконченное дело, которое требует скорейшего завершения. И, наконец, в-третьих, мы не знаем местного языка, у нас нет местных денег, наша одежда, манеры, внешность не просто говорят о том, что мы - чужестранцы. Весь наш облик буквально вопит о том, что мы странные чужестранцы. А все, что люди не понимают, они считают опасным. Кстати, совсем не факт, что нас занесло в мир людей.

Руслан молчал. Похоже, он был согласен с Максом, но, в силу того, что не хотел признавать правоту недавнего соперника, не произнес ни слова в его поддержку. Только после речи оборотня, я задумалась о том, насколько серьезно мы влипли.

Зябко передернула плечами, вздрогнула - в лесу было очень прохладно, заунывно ухала какая-то птица, изредка подозрительно шуршали кусты. Макс уже не обнимал меня - он просто стоял рядом. Я слышала, как где-то неподалеку недовольно сопит Руслан.

Внезапно, Макс дотронулся до моей руки:

- Аня, - ласково произнес он, - дай, пожалуйста, кольцо.

От этого голоса, от прикосновения, от того, как нежно он произнес мое имя, сердце замерло, пропуская удар. Сердечный ритм восстановил недовольный голос Руслана:

- Еще чего, - проворчал он, - даже не вздумай - я ему не доверяю - сначала выманит у тебя артефакт, а потом свалит по своим делам, предоставит нам самим выбираться отсюда.

Я по-прежнему ничего не видела, но слышала, как разъяренный Макс подскочил к Руслану, как сначала затрещала рвущаяся ткань, а затем кто-то придушенно захрипел.

- Хватит меня доставать, хватит строить из себя крутого парня! Мне все равно, насколько ты крут в кругу своих приятелей, но здесь, сейчас, ты будешь делать то, что я скажу. Хотя бы потому, что я намного тебя старше, опытнее и видел эту жизнь со всех сторон, во всей ее неприглядности!

Послышалась возня, затем глухие удары, после чего я услышала охрипший голос Руслана:

- Запомни, я никогда никому не подчинялся и впредь не собираюсь, - затем он замысловато выругался, а потом добавил: - И чхать я хотел на то, что ты там видел в своей жизни!

Его пламенная речь была прервана самым наглым образом: послышался звук падающего тела, после которого воцарилась недолгая тишина.

"Они сейчас друг друга поубивают!" - с ужасом подумала я.

- Прекратите! - взмолилась я. - На, бери это проклятое кольцо!

- Нет! - откуда-то снизу придушенно завопил Руслан.

- Перестань, - твердо сказала я. - У меня нет поводов не доверять Максу. И потом - это его кольцо: я просто взяла его посмотреть.

Крыть Руслану было нечем и он обиженно замолк.

Я едва успела договорить, как Макс уже протягивал руку, чтобы взять артефакт. Но вслед за этим произошло нечто странное. Кольцо на моем пальце (я так и не сняла его) озарилось холодным голубоватым свечением. Руны, которые затейливой вязью вились вдоль артефакта, словно ожили, начали перемещаться, сплетаться в новые узоры, похожие на языки пламени.

А затем от кольца разлился такой яркий свет, что я в мельчайших подробностях увидела поляну, на которой мы стояли, смогла различить изумление на лице Руслана и досаду напополам с удивлением на лице Макса, отброшенного неведомой силой на несколько метров от меня.

Через несколько минут все было кончено. Над поляной повисло тягостное молчание. Казалось, даже лес и его обитатели затаились, выжидая продолжения. Тишину нарушил потрясенный голос Руслана:

- И что это было?

Если честно, то такой затейливой ругани я не слышала никогда, при чем ругался Макс на четырех языках сразу.

Раздались восхищенные аплодисменты Руслана:

- Нельзя ли с этого места поподробнее? - попросил он.

- Что именно? Конспектировать филологические конструкции будешь? - мрачно спросил Макс.

Но Руслана было не так просто сбить с толку:

- Ты, я так понимаю, знаешь что произошло? - не отставал парень.

- Догадываюсь, - буркнул оборотень. - "Указующий перст" признал хозяина - то есть того, кто первым надел его и активизировал.

- Но, - озадаченно произнес Руслан, - надо полагать, что на протяжении всего времени существования артефакта, он поменял не одного хозяина?

- И как ты догадался? - с сарказмом произнес Макс. - Только загвоздка в том, что предыдущий хозяин всегда был мертв. И знаешь что самое мрачное в этой истории? Редко кто из хозяев артефакта умирал своей смертью. А если уж совсем точно - никогда.

Я замерла.

- И что ты намерен делать? - пискнула я, срывающимся голосом.

- Не знаю! - прорычал в ответ оборотень.

Умирать мне не хотелось, о чем я честно сообщила обоим парням. Руслан тут же завелся:

- Только посмей причинить ей вред! - пригрозил он Максу.

- Что ты сделаешь: пожалуешься папочке? - с издевкой спросил оборотень.

- Я и без папочки с тобой справлюсь! - огрызнулся Руслан.

Мои глаза вновь начала заволакивать пелена слез: ну, почему, почему у меня всегда все не так, как у людей?! Макс, словно почувствовал мое состояние, произнес успокаивающим голосом:

- Аня, поверь, я не причиню тебе вреда и никому не позволю этого сделать.

- Но как мы вернемся: я же не знаю как настраивать артефакт - все получилось случайно? - в панике спросила я (я-то надеялась, что когда будет нужно, Макс сам все сделает).

- Я помогу тебе - думаю, что у нас все получиться. Проблема в другом: "Указующий перст" мне был нужен для одного важного и опасного мероприятия. Что теперь делать, я просто ума не приложу! - ответил Макс.

Внезапно его голос осекся.

- Не может быть! - пробормотал оборотень.

Между тем начало светать: я уже смутно различала лица моих спутников, видела неясные очертания деревьев вокруг. Мы находились на небольшой полянке, на самом краю смешанного леса. Мне показалось, что впереди, за деревьями, виднеется серая полоса дороги.

Внезапно я ощутила, что плашмя валюсь в высокую мягкую траву:

- Тихо! Ложитесь! - яростным шепотом приказал Макс, подкрепляя свои слова чувствительным тычком в спину.

Только мы затаились среди ромашек и колокольчиков, как на дороге, едва видневшейся за деревьями, показалась кавакальда всадников. Я зачарованно смотрела на оживших персонажей из романов Вальтера Скотта: прекрасные дамы в изысканных нарядах, рыцари в доспехах, легкий ветерок развевает штандарты. Это было так странно, так необычно, что с трудом верилось в реальность происходящего. Ощущение такое, как буд-то попал на театрализованный праздник или наблюдаешь за игрой ролевиков. Похоже, Руслан испытывал аналогичные чувства: масса эмоций пробегала по его всегда бесстрастному лицу.

Я скосила глаза на Макса: вот кто совершенно не удивлялся увиденному, так это оборотень!

В тишине, наступившей перед рассветом, топот копыт разносился на много километров вокруг. Среди зелени листвы то там, то здесь мелькали яркие одежды всадников. Они ехали молча, изредка всхрапывали лошади.

Стало совсем светло. Я отчетливо видела проплывающую мимо карету, с красивым гербом и лакеев, одетых в лиловые ливреи. Заметила, как на резном окошке слегка шевельнулись занавески, позволяя на мгновение увидеть в глубине экипажа строгое лицо немолодой женщины. Как внезапно остановился один из всадников, подозрительно огляделся, пристально всмотрелся в кусты вдоль дороги, скользнул взглядом по нашему убежищу.

Повинуясь взгляду Макса, мы буквально вжались в землю, затаили дыхание.

Всадник не спешил догонять медленно удаляющуюся процессию. К нему подъехал высокий худой мужчина на черной, тонконогой лошади, что-то насмешливо произнес. Первый, судя по-всему, огрызнулся, но пришпорил лошадь, догоняя карету. Высокий мужчина оглянулся, недоуменно пожал плечами и пустил лошадь вскачь.

Макс разрешил нам встать только тогда, когда топот копыт окончательно замолк вдали.

Я видела, что Руслан злится:

- Тебе не кажется, что пора все объяснить? - с легкой угрозой спросил он, глядя в желтые глаза Макса.

Макс устало провел рукой по лицу, словно стирая все мысли, терзавшие его:

- Да, наверное, - бесцветным голосом произнес оборотень. - Но уверен ли ты, что тебе необходимо это знание?

Глава 6. Правила игры

Великое княжество, 16 период от сотворения мира

Бона Хорца устало откинулась на мягкие подушки. Мучительный переезд подходил к концу: двор Великой Княгини въехал в личные владения ее мужа - Великого Князя Казимира. При воспоминании о Казимире лицо Княгини исказила гримаса брезгливости: Бона никогда не любила своего мужа. Более того - она презирала его за слабость душевную и телесную, за любовь к наукам и полное пренебрежение к делам государственным.

Княгиня задумалась. Мысли проносились хороводом, перескакивая с одного события к другому. Вот она видела себя юной стройной красавицей, робко перешагнувшей порог древнего замка Великих Князей Хорцких, под руку со статным рыцарем - наследным княжичем Казимиром.

Бона помнила все свои ощущения, весь трепет и робость, которые возникали при одной мысли, что теперь она будет женой столь могущественного и уважаемого человека, возведенного в Княжестве практически в ранг божества.

Затем память услужливо рисовала иные картины: молодая жена изнывает от тоски и безразличия мужа, пока тот, запершись в лаборатории с верным слугой-алхимиком, изобретает очередной элексир.

А вот она злится, когда он снова и снова игнорирует ее, пренебрегает ее молодостью и красотой, ни во что не ставит ее изысканные манеры и светские навыки, с налетом легкого презрения наблюдает за ее попытками наладить отношения в их семье. Ох, как она была несчастна!

Весь двор, вторя своему сюзерену, осыпает молодую жену насмешками. Бону, наследную принцессу Дома Родионовых, упрекают в безродности!

Ее платья, сшитые по последней моде, заказанные у лучших портних Континента, называют безвкусными и старомодными! Ее саму считают глупой и неуклюжей, в салонах светских красавиц шепчутся о том, насколько она некрасива. Как же она страдала!

Но потом... О! Это был миг ее торжества! Старый Князь, отец Казимира, умер и на престол взошел ее, Боны, муж: наконец-то она стала зваться Великой Княгиней.

Роскошное платье, расшитое золотом и драгоценными камнями, и диадема Великой Княгини, которую дрожащими руками возложила на нее прежняя Княгиня - мать Казимира, и подобострастные лица придворных, согнувшихся в нижайших поклонах - что могло быть лучше, желанней этого?

И все вдруг заметили уже немолодую, порядком располневшую Бону, и готовы были исполнять ее малейшие капризы, и называли ее, изрядно подурневшую и постаревшую самой красивой женщиной Княжества.

А она беззастенчиво пользовалась своим положением, с радостью и благосклонностью принимая знаки внимания и расположения со стороны недавних насмешников. Впрочем, Бона ничего и никого не забыла: маленькая принцесса из Дома Родионовых умела помнить, ждать и мстить.

Чувство эйфории от наслаждения призрачной властью быстро закончилось. Великий Князь по-прежнему не проявлял никакого интереса к Боне. С течением времени она привыкла к такому отношению и оно перестало ранить так больно, как в первые годы замужества, но когда Бона узнала о причине своих страданий, она испытала унижение, которое невозможно было описать словами! Княгиня металась по замку, как разъяренная тигрица: зная крутой нрав Боны, никто не смел показаться на ее пути.

Великий Князь был очень осторожен, однако шпионы, которых Бона завела, как только получила высокий титул, смогли проследить, где и с кем проводит время ее ненавистный муж.

Даже сейчас, по прошествии огромного периода времени, женщина в ярости сжала кулаки, вспоминая, как замерев, она всматривалась в прозрачные грани кристалла, на который шпионы записали свидание короля с черноволосой простолюдинкой. Из сведений, собранных Великой Княгиней, следовало, что их связь длиться очень давно, при чем началась она задолго до появления в жизни наследного княжича принцессы Дома Родионовых.

Вновь переживая те события, Бона злобно скрипнула зубами: ее, родовитую принцессу, просто использовали, как племенную кобылу - Великому Князю нужен был наследник от матери с хорошей родословной, из приличной семьи. Когда Бона все узнала и проанализировала полученную информацию, она решила мстить. Великий Князь Казимир стал личным врагом Великой Княгини Боны. Даже рождение сына не примирило их. Напротив, после появления Стефана, в голове княгини созрел план.

Первым пунктом плана стояла расправа с соперницей, что Бона и осуществила. Знал ли Князь, кто приложил руку к гибели его возлюбленной, не известно, но только с тех пор он всегда носил траурное одеяние и окончательно перестал общаться со своей законной женой.

Вторым пунктом стала расправа с самим Казимиром. С воплощением в жизнь этого пункта Бона Хорца не спешила: законы Великого Княжества не позволяли женщинам наследовать престол, а потому преждевременная кончина мужа не входила в планы Княгини. Для начала она собиралась воспитать безвольного сына, во всем послушного слову матери, а уж затем, постепенно, довести Князя до Серого Предела.

Мысли о сыне ненадолго смягчили лицо Боны: ее мальчик был самым красивым, самым умным, самым добрым и так сильно любил и уважал мать, что никогда не смел ей перечить. Время промчалось, как одно мгновение: Бона и не заметила, как угловатый подросток Стефан вырос и превратился в красавца-мужчину. Однажды, залюбовавшись наследным княжичем, гарцующим на лошади, Бона решила, что ее сыну пора занять трон отца.

Устроив очередной скандал по совершенно ничтожному поводу, Бона собрала свой двор и срочно выехала в один из замков Стефана. На следующий день Великий Князь начал долго и мучительно страдать от различных недугов. Помочь Казимиру не мог ни один самый дипломированный лекарь, ни один самый распрекрасный маг.

Бона усмехнулась: у нее на посылках был не просто хороший маг - в ее тщательно сплетенные сети попался первоклассный чародей! Жить Великому Князю оставалось недолго, а потому двор в срочном порядке возвращался в столицу Княжества - Хортицу.

Великая Княгиня прикрыла глаза: ей следовало хорошенько отдохнуть, прежде чем она предстанет перед умирающим Князем. По ее одутловатому, полному лицу расплылось умиротворение. От былой красоты Боны не осталось и следа.

Теперь это была неопределенного возраста женщина: отсутствие морщин и все еще упругая кожа говорили о том, что она не так стара, как могло бы показаться. Но бесформенное тело, утянутое вопреки моде в жесткий корсет, седые волосы, убранные под жемчужную сетку, набрякшие веки, а главное, тяжелый, пронзительный взгляд серых глаз прибавляли Боне немалое количество лет.

Внезапно налетевший ветерок слегка качнул шторы на резных окнах в карете Боны. Княгиня зябко поежилась, недовольно взглянула на компаньонку. Та, побледнев, тот час же кинулась укрывать Бону ажурным пледом из шерсти колханских коз. Княгиня благосклонно кивнула и компаньонка, чуть заметно, перевела дух - на этот раз пронесло.

Расслабившись, Бона вздремнула. Ее разбудил разговор, доносившийся снаружи:

- Ну, и что встревожило великого воителя Николая на этот раз? - насмешливо спросил мужской голос.

Бона поморщилась: она не любила их - весь род Николая Рудого вызывал у нее раздражение.

- Здесь кто-то есть, кто-то преследует нас, - спокойно ответил Николай.

- Кто? - напряженно спросил мужчина.

- Человек... Люди - их несколько, - чуть помедлив произнес Рудый.

- Здесь?! В Проклятом лесу?! Да кто сюда посмеет сунуться?! - громогласно расхохотался собеседник Рудого (Бона узнала его - это был ее личный лекарь и маг - Альбрехт).

Голоса мужчин постепенно удалялись (очевидно, они остались стоять там, где недавно проехала карета Великой Княгини), но Бона успела расслышать окончание разговора:

- Что-то я не заметил, чтобы ты сильно веселился, когда в прошлое Солнцестояние удирал от нечисти в этом лесу!

Княгиня вновь закрыла глаза и попыталась заснуть - она знала, что ее сопровождают лучшие воины Княжества, а потому совершенно не беспокоилась за свою безопасность.

Макс

Я тоскливо смотрел на вереницу всадников, мелькавшую среди зелени листвы и размышлял о силах, которые управляют нашими судьбами. Сложно сказать, какое стечение обстоятельств привело к тому, что Аня, совершенно не владея знаниями об артефакте пути, все же смогла перенести нас в нужное место. За несколько минут до того, как я услышал звук копыт, по кончикам пальцев словно прошелся разряд электричества. Невероятно, но у кого-то из людей (у меня уже не было сомнений по поводу того, куда нас занесло), был при себе один из кристаллов Рогволода. Я еще не разобрался который из двенадцати, но определенно это было то, что нужно. Меня обуревали противоречивые чувства.

С одной стороны, проснулся азарт Охотника - я не мог думать ни о чем, кроме кристалла, он манил меня, он звал. Я должен был владеть кристаллом Рогволода!

С другой - я понимал, что Аню и Руслана нужно вернуть в их родной мир. Знаю: многие Охотники не отличались особым гуманизмом - они просто не стали бы заморачиваться по поводу каких-то там людишек, возникших в их жизни. Но у меня было, по-крайней мере две причины, чтобы задуматься о судьбе моих спутников.

Во-первых, я чувствовал в некотором роде ответственность за двух слабых, совершенно не приспособленных к жизни в иных мирах существ, которые были втянуты в опасное путешествие благодаря моей халатности (завладел артефактом, так нужно было его сразу активировать, а не терять время даром или по-крайней мере, лучше следить за своими вещами!). Кроме того, они оба вызывали у меня симпатию и совершенно не хотелось бы доставлять им неприятности. А в том, что в моей компании они обязательно попадут в какую-нибудь опасную историю, я практически не сомневался.

Во-вторых, поймите меня правильно, но когда очень долгое время ты в прямом смысле этого слова был зверем, вновь обретя способность быть человеком, будешь цепляться за любую возможность, чтобы человеческого в тебе оставалось как можно больше. По-крайней мере, так было со мной - я не мог оставить их в чуждой среде, даже не попытавшись вернуть в родное измерение.

Проследив, как за горизонтом скрывается последний всадник, я еще долго настороженно вслушивался в окружающие нас звуки. Только после того, как убедился, что рядом с нами никого нет, разрешил моим спутникам встать из высокой травы, в которой мы прятались от путешествующего двора Великой Княгини Боны. Да, я узнал герб на штандартах, которые держали всадники, гордо возвышавшиеся на закованных в броню лошадях - это знание совершенно не прибавляло мне оптимизма: заплечных дел мастеров Боны Хорцы я помнил слишком хорошо, как и их таланты.

Я с неохотой поднялся, отряхнулся от прохладной росы, щедро сдобрившей высокую сочную траву. Глубоко втянул, с наслаждения вдохнул ароматный, напоенный лесным запахом, чистейший воздух.

- Ты не находишь, что пора все объяснить? - среди разноголосого пения пичужек, дрожащий от тщательно скрываемой ярости, голос Руслана казался едва ли не кощунством.

Находил, но не знал как. Естественно, на протяжении долгой жизни я не раз лгал, изворачивался, обманывал, оправдывая себя высокими целями, во имя которых приходилось поступать бесчестным образом.

Подобным образом можно было бы поступить и в этот раз: какая-нибудь правдивая история, тем не менее весьма далекая от правды, вполне сгодилась бы для Руслана.

Но когда смотрел в наивные зеленые глаза девчонки, спасшей меня от верной смерти, то видел ожившую Мэгган - я не мог лгать ей.

И я рассказал правду.

Почти всю.

Анна

Не могу сказать, что монолог Макса вызвал у меня большое удивление, но на Руслана было больно смотреть: парень явно размышлял, не сошел ли он с ума.

- Что вы хотите узнать? - ровным голосом спросил Макс.

- Кто ты? - Руслан напряженно смотрел на оборотня.

Макс криво усмехнулся:

- Я - оборотень. По ночам перекидываюсь в волка и надрывно воя, ношусь по окрестностям.

Руслан сжал кулаки, готовый наброситься на Макса в любую минуту:

- Оставь свои шуточки! Отвечай немедленно или...

Я не дала договорить Руслану, стараясь разрядить обстановку, подошла к нему, ласково коснулась руки. Парень вздрогнул, но не убрал руку. Краем глаза заметила, как Макс нахмурился.

- Макс действительно оборотень - я сама видела его переход в другую ипостась, - вспомнила обнаженного Макса на кафельной плитке, мгновенно вспыхнула. Оборотень, непостижимым образом, в очередной раз угадал мои мысли, ехидно улыбнулся.

- Хорошо, предположим, что ты действительно оборотень, - медленно произнес Руслан, переводя настороженный взгляд с меня на Макса, - но это мало что объясняет. Откуда у тебя артефакт пути?

- Я добыл его в почти честном поединке с Всеславом, - ответил Макс.

- Ты намеренно бесишь меня? - угрожающе произнес Руслан. - Я уже совсем ничего не понимаю: на хрена тебе этот артефакт? И что это были за клоуны на дороге? И чего ты так перепугался?

Макс вздохнул:

- В вашем родном мире, который, кстати говоря, является и моим, живут не только люди: там полно оборотней, вампиров, встречаются даже маги.

Мы не афишируем свое присутствие, но особо и не скрываем. Каждый оборотень входит в какой-либо клан. В кланах существует строгая иерархия: кто-то приумножает казну клана, кто-то вербует новых солдат, кто-то обучает новобранцев, а у кого-то задача всей жизни - собрать наибольшее (а в идеале все) количество магических кристаллов.

Эти кристаллы нужны для построения новой империи оборотней. Те, кто занимается сбором кристаллов, называются Охотниками. Охотники - особая каста среди оборотней. Мы обладаем уникальным даром, который помогает нам не только находить кристаллы, но и управлять ими, - при этих словах по лицу Макса пробежала легкая тень застарелой боли, - Охотников бояться, уважают, терпят, но стараются держаться от них подальше.

С нами стараются иметь дело только в крайнем случае: у нас нет ни друзей, ни приятелей, ни любимых (мне показалось, что голос оборотня слегка дрогнул). Я ясно выражаюсь?

- Вполне. Скажи еще, что вы не заслужили такую репутацию, - проворчал Руслан, скорее, чтобы скрыть свое ошеломление, чем чтобы досадить Максу.

- Нет, почему же, - с вызовом ответил оборотень. - Я - совершенно беспринципная, жестокая, бессердечная сволочь, которая не знает что такое жалость, сострадание и сочувствие.

Когда я чую кристалл, иду к цели не взирая ни на какие препятствия: моральные, религиозные, физические. Именно поэтому я предлагаю, нет, скорее требую, чтобы вы оба отправились в свой мир. Мне предстоит опасное предприятие и я не собираюсь вас в него втягивать.

- А ты? - осторожно спросила я. - Что будешь делать ты?

- Не твое дело, - огрызнулся Макс.

- Эй, полегче, - предупредил Руслан.

Неожиданно Макс взвился:

- И что будет? Ты...

- Хватит! - разозлилась я, - нашли время и место выяснять отношения. Я правильно понимаю, что без моего согласия ты не сможешь воспользоваться артефактом пути?

- Да, но не забывай, что я могу быть очень жестоким, - вкрадчиво произнес Макс, - и попросту снять "Указующий перст" с твоего бездыханного тела.

- Не можешь, - твердо произнесла я, - ты - не такой. Я тебе уже говорила и повторю снова: моя жизнь слишком скучна и предсказуема на многие годы вперед - я не могу упустить шанс окунуться в приключения, увидеть другую жизнь. Я иду с тобой.

Макс тяжело вздохнул:

- Хорошо - ты права: я действительно не смогу причинить тебе вред. Ты ... Ты напоминаешь мне другую... Другого человека..., - сбивчиво проговорил оборотень, - Но ты подумай вот о нем, - кивнул Макс в сторону Руслана, - благодаря тебе он надолго, а возможно навсегда, застрянет в чужом мире.

- А ты обо мне не беспокойся, - усмехнулся Руслан, - я согласен с Анькой - мы остаемся.

Макс неприятно улыбнулся:

- Как знаете. Спасибо за компанию. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся - прощайте!

Оборотень не спеша развернулся и, насвистывая незатейливую мелодию, сделал пару шагов в противоположную от дороги сторону.

- Эй, - позвала я, - тебе не кажется, что у меня кое-что есть, без чего тебе не добиться успеха?

Макс остановился, но не спешил оборачиваться. Затем он глубоко вздохнул, обернулся:

- Девочка, - янтарные глаза оборотня смотрели на меня с такой теплотой, с такой искренностью и нежностью, что смысл сказанных им слов дошел до меня не сразу, - мне не нужен этот артефакт. Оставь его себе - когда я завершу все дела, то попросту найду какого-либо мага, заплачу ему приличную сумму и он отправит меня в любую точку Вселенной. Мне жаль, но вы - всего лишь слабые люди - в серьезном деле станете обузой. От вас нет никакой пользы. Вы мне не нужны.

- Ты не можешь уйти без нас! - недоверчиво воскликнула я.

- Могу, - заверил меня Макс.

- Да пусть идет - не понимаю, зачем он тебе нужен! - разозлился Руслан.

- Ты не можешь уйти, - упрямо прошептала я.

- Могу, - едва слышно ответил он.

Больше я даже не пыталась что-либо сказать: сотни атмосфер обрушились на меня, окружающий мир начал расплываться от слез, наполняющих глаза.

Меньше всего хотелось, чтобы кто-то заметил, мое состояние: я побрела прочь от Макса, прямо в сумрак реликтового леса, ни мало не заботясь о том, куда я иду - хуже уже все равно не будет.

Знаю, что это было очередной глупостью с моей стороны, но до чего же я устала быть разумной, до чего же надоело разочаровываться в людях и ... оборотнях!

Черт его знает, почему я решила, что он должен возиться с нами, со мной!.. Он совершенно прав: помощи от нас, по-крайней мере от меня никакой. Скорее наоборот: постоянно попадаю в какие-то переделки, что вряд ли будет способствовать Максу в поиске кристалла.

Он логичен, последователен и... Черт бы его побрал: больше никогда не поверю ни одному оборотню! А впрочем он ничего и не обещал: сама все придумала.

Лес сгущался, смыкался у меня за спиной, обступал со всех сторон, а я все брела, зло, смахивая слезы, бегущие по щекам. Слух улавливал звук чьих-то шагов позади: кто-то шел за мной, стараясь догнать - я была почти уверена, что это Руслан - нам как-никак нужно держаться вместе.

- Руслан! - позвала я.

Несколько секунд было тихо, а затем раздался смех: неприятный, язвительный - в нем слышалось явное торжество. Я в испуге обернулась, спешно вытерла слезы. Тьма. Вокруг меня клубилась тьма. Она была живой, она была разумной, она ликовала, наслаждаясь моим испугом.

Глава 7. Проклятый лес

Анна

- Ну, здравствуй, девочка! - тихо прошелестел незнакомый голос.

Я попятилась, резко повернулась, готовая броситься прочь от этого страшного места, но тьма уже была повсюду: плотным кольцом черного тумана она обступала меня, подползая все ближе и ближе.

Сдаваться я не собиралась - не на ту напали! Правда, что делать, не представляла, поскольку ничего подобного раньше не видела, а соответственно, как с этим бороться не знала. Для начала попыталась сконцентрироваться и ждать развития событий.

Странное дело, но стоило мне взять себя в руки, как чернота стала не такой плотной: вокруг была графитная дымка, сквозь которую я скорее угадывала, чем различала Макса и Руслана. Кажется, они не видели меня. Парни встревожено озирались, изредка переругиваясь. Я позвала сначала одного, потом другого и, судя по всему, они услышали меня, так как начали носиться вокруг, успешно минуя то место, где находилась я.

Это было удивительно: по моим ощущениям я углубилась достаточно далеко в лес, а потому объяснений, каким образом вновь очутилась на той же полянке, с которой умчалась, задыхаясь от слез, у меня не было.

Попыталась выйти из кольца тьмы вперед, в солнечное утро, но черный туман не выпустил из своих объятий, мягко, однако настойчиво вытолкнул назад, в центр.

Невероятно, парни проходили мимо десятки раз, но при этом словно неведомая сила отводила их в сторону. Я видела, как, собираясь поменять ипостась, Макс в отчаянии рванул рубашку: похоже, звериному обличью он доверял больше.

Между тем, вновь послышался на редкость неприятный, скрипучий голос:

- Ты умная, девочка! Но это тебе не поможет.

- Кто ты? - спросила дрожащим голосом.

- Смотри, - с усмешкой произнес незнакомец.

Я напряженно вгляделась в серую мглу. Где-то на границе света и тьмы стоял высокий мужчина. Рассмотреть его было невозможно: он стоял спиной ко мне, длинный, свободно задрапированный плащ надежно скрывал фигуру моего собеседника.

- Повернись - я хочу видеть твое лицо, - попросила я.

- Зачем? Достаточно того, что я тебе показал, - скрипучим голосом произнес мужчина.

- Что тебе нужно?

Он вновь рассмеялся:

- О, мне нужно так много и так мало! Мне нужна всего лишь твоя жизнь. Твоя коротенькая никчемная жизнь. Для меня - это мало, а для тебя - это много. Не так ли? - с издевкой спросил он.

- Думаю, ты ошибаешься - для тебя это тоже слишком много, - дерзко ответила я, судорожно пытаясь придумать хоть что-нибудь, чтобы спастись.

- Ну и наглая девчонка! - захохотал мужчина - для отрицательного персонажа он был слишком смешлив, правда, от его веселья по моей спине энергично маршировали полчища мурашек. - Впрочем, хватит разговоров!

Он едва успел договорить, как тьма плотным коконом укутала его фигуру, сделала невидимой для моих глаз. После этого черная мгла поползла ко мне: она тянула мерзкие лапы, от которых веяло ледяным холодом, она пыталась схватить меня, утащить в логово хозяина, забрать, выпить мою жизнь.

Стало тяжело дышать, я едва могла шевелиться - тьма обездвиживала, медленно высасывала силы. Это было так страшно, что я закричала. В тот момент, когда я осознала, что скоро умру, сквозь черную пелену метнулся смутный силуэт волка.

Яркая вспышка света больно полоснула по глазам, заставила зажмуриться, в воздухе разлился тошнотворный запах тлена. Что-то, а вернее кто-то большой и мягкий, вытолкнул меня из зачарованного круга к свету. К тому моменту я уже плохо ориентировалась во времени и пространстве.

Способность ощущать окружающую действительность вернулась через несколько минут. Я снова лежала в высокой траве, кто-то тряс меня за плечи, звал по имени и настойчиво пытался привести в себя.

Макс

"Все было паршиво в этой истории: она плохо началась, отвратительно продолжилась и, очевидно, столь же скверно закончится", - думал я, глядя в блестящие от сдерживаемых слез зеленые глаза девчонки.

Ее чувства старался не сканировать, старался убедить себя, что боль, разочарование, обиду - все можно перенести, если знать, что сделанное, сказанное и пусть даже больно ранившее - это все ей во благо, что так будет лучше для нее.

Да, я поступил подло и совершенно не собираюсь отрицать этого. Но что я еще мог сказать двум безумцам, которые решили, что Великое княжество - самое подходящее место для развлечении? Как мне нужно было объяснять, насколько опасна их затея, если доводы разума они отметали даже не удосужившись вдуматься в смысл сказанного? Они были похожи на двух маленьких детей, коими и являлись на самом деле, если смотреть на них с высоты, прожитых мною веков...

Конечно, я бы не бросил их по-настоящему, не ушел далеко, не убедившись, что с ними все в порядке: все-таки не до такой степени потерял совесть.

Мне просто хотелось как следует напугать их, напомнить о том, что опека рано или поздно закончиться и придется самим выкручиваться из сложных ситуаций. В конце-концов, немножко проучить зарвавшегося мальчишку. Я искренне надеялся, что после того, как покину их, они все же решат, отправится домой - Руслан производил впечатление здравомыслящего человека и, как это ни досадно, имел больше влияния на Аню, чем я.

Но все пошло не так, как я рассчитывал. Эмоции, которые много лет держал под замком, вырвались в самый неподходящий момент. Я уж и забыл каково это - чувствовать к кому-то симпатию, испытывать дружеские чувства. Все было новым и необычным.

Я готов был броситься к девчонке, обнять ее, успокоить разбушевавшуюся бурю в ее душе. Я готов был защитить ее от всех: от людей, от оборотней, от палачей Боны Хорцы, быть рядом столько, сколько она захочет, вывернуть весь этот мир наизнанку. В конце-концов, я был готов просто прыгать вокруг нее и вилять своим многострадальным серым хвостом, от счастья, что она живет на белом свете!

Но привычка к самодисциплине оказалась сильнее этого непонятного, но довольно приятного состояния. Голосом капрала, долго снившегося мне в самых жутких кошмарах, моя самодисциплина воззвала к чувству долга, напомнила об ответственности перед кланом, ожидавшим от меня очередного кристалла, а затем дала хороший моральный пинок и посоветовала держаться от девчонки подальше ради ее же блага.

Нет, их определенно нужно было возвращать в мир, из которого они пришли: вариантов быть не могло. Они должны отправиться туда любой ценой. Даже если эта цена будет слишком высокой для меня... Я должен. Хотя бы ради памяти Мэгган, я должен это сделать - не дать людям попасть в беду. Пусть она считает меня мерзавцем - я все равно отправлю домой. Ну и парня заодно: нечего ему тут болтаться, приключения на пятую точку выискивать.

Решить было легче, чем воплотить.

- Ты не можешь уйти, - растерянность, надежда, тревога, глаза, полные слез.

"Я. Не могу. Больше. Переносить. Эту пытку!", - стучит кровь в висках. - "Нет. Я должен. Иначе. Я. Втравлю. Их. В плохую. Историю. Я. Должен. Я. Могу".

- Могу, - через силу произношу я.

Всплеск отчаяния. Резко повернулась. Шаг в сторону. Едва заметное движение, словно марево зависло над лесом.

- Нет!!!! - кричу я, протягиваю руку и ловлю воздух. Она просто исчезла.

Руслан с чувством выругался. В растерянности он метнулся взад-вперед по поляне. Обернулся ко мне, зарычал, так, что я начал сомневаться, кто из нас оборотень:

- Что случилось? Где она?

Мои нервы тоже не выдержали:

- А я почем знаю?!

Какое-то время мы бестолково носились вокруг того места, где в последний раз видели девчонку, но потом я взял себя в руки. "Соберись!", - мысленно одернул себя.

Я улавливал ее эмоции, но очень слабо, как если бы между нами находилось большое расстояние или кто-то пытался заглушить их.

Попробовал мыслить логично: во-первых, артефактом пути она не воспользовалась, а значит не могла переместиться куда-то при помощи "Указующего перста"; во-вторых, если бы она все же перенеслась куда-нибудь посредством артефакта, то я бы не смог улавливать ее эмоции. Следовательно, она была где-то относительно недалеко.

Но где? Ее внезапное исчезновение наводило на мысли о том, что здесь не обошлось без магии, а это уже было очень-очень плохо. Прислушался к эмоциям Анны. О, черт! Страх, переходящий в ужас, отчаяние, решение биться до конца, понимание обреченности, и... недоумение. Она что? Она видит нас?! Рванул рубашку, пуговицы и клочья ткани полетели к ногам Руслана. Парень отшатнулся, недоуменно уставился на меня:

- Ты рехнулся? Ты что делаешь?!

- Отстань, - я резко отмахнулся от Руслана, - быстро сбросил джинсы. - Может, отвернешься, для приличия? - гавкнул в сторону ошалевшего парня.

Тот поспешно отвернулся. Я не стеснялся Руслана, но для его психики впечатлений, пожалуй, было многовато.

- Ты... - начал было он, но сразу же осекся, как только увидел перед собой матерого волка.

- Так ты на самом деле оборотень! - потрясенно констатировал Руслан, разглядывая меня.

Волчья ипостась давала мне больше возможностей: в частности, я полнее ощущал эмоции Анны. Но все равно не понимал, что удерживает ее (сомнений больше не было, что исчезла девушка не по доброй воле), где она находится и кто похититель. Ее крик я почувствовал раньше, чем услышал.

Эмоция была настолько мощной, что на доли секунды мне удалось увидеть Анну. Она была в двух метрах от меня. Ее хрупкую фигурку, словно погребальным саваном, окутывал черный туман. Он оставлял ощущение разумного существа, но при этом пах очень плохо - от него исходил запах смерти.

И тогда я прыгнул: в самую гущу смертоносной тьмы, раздирая когтями, вырывая зубами, рыча от ярости, я пробивался к девушке. Он принял вызов: туман выталкивал меня наружу, сопротивлялся со злостью, равной моей. Похоже, ему нужна была Анна не меньше, чем мне. Но я не собирался ее отдавать: по-крайней мере не ему и не сейчас.

Не устояв под моим напором, черная мгла слегка отступила, словно собираясь с силами, чтобы наброситься вновь. Этого мне хватило, чтобы вытолкнуть Анну за пределы магического тумана. Напоследок, я от души полоснул когтями по самому центру круга, туда, где мне почудилась высокая фигура в длинном плаще.

Раздался протяжный стон, завоняло падалью и все прекратилось: не было ничего, что свидетельствовало бы о страшном происшествии. Анна, живая и относительно здоровая, лежала на траве, очень напоминая подслеповатого щенка. Похоже, слух и зрение возвращались к ней слишком медленно. Я кулем свалился рядом: схватка с туманом высосала все силы.

- Аня, Анечка, с тобой все в порядке? - впервые в жизни Руслан явно не знал, что делать с девушкой. - Ты слышишь меня? Ты можешь говорить? - Облегчение от того, что она нашлась, что она жива, тревога за ее здоровье, надежда, что все в порядке - не нужно было специально сканировать эмоции парня - они и так все были наружу.

Я лежал рядом с Анной и наблюдал через полуприкрытые веки, как молодой человек бестолково суетится вокруг девчонки. "Гм, а они красивая пара", - шевельнулось в душе что-то вроде ревности. Тут же отогнал эту мысль: меня их отношения не касались.

Между тем, Анна пришла в себя, села потирая виски. Ну и видок: свежевызванные зомби лучше выглядят (довелось как-то наблюдать ритуал - то еще удовольствие!).

- Да жива я, жива, - вяло отозвалась девчонка.

Увидела меня, нахмурилась:

- А этот что здесь делает? - угрюмо спросила она.

- "Этот", - нехотя ответил Руслан, - между прочим, тебе жизнь спас.

Честно говоря, не ожидал поддержки с его стороны, но все равно приятно.

Она мгновенно покраснела:

- И не в первый раз, - тихо сказала извиняющимся тоном.

В тот момент она выглядела настолько трогательно, что настала моя очередь смущаться.

Руслан искоса взглянул на меня:

- Ты как, нормально?

Я моргнул.

Руслан криво усмехнулся:

- Вот никогда бы не подумал, что увижу настоящего оборотня!

Плевать я хотел на твое удивление! Потянулся всеми лапами, зевнул. Кажется, силы понемногу возвращались ко мне. Очень хотелось есть. Моим спутникам, надо полагать, тоже.

Нехотя встал, немного отошел от людей, отряхнул отсыревший от росы мех. "Пойду, поохочусь", - лениво подумал я. Руслан проследил за мной взглядом, настороженно приподнялся. Пришлось подойти к нему вплотную, легонько толкнуть носом. Парень плюхнулся на усыпанную хвоей траву:

- Ты хочешь, чтобы мы оставались здесь? - догадался он.

Я кивнул в ответ. События последнего часа окончательно убедили Руслана, что пока лучше прислушаться к моему мнению. Удостоверившись, что мои спутники не собираются заниматься самодеятельностью, я потрусил в лесную чащу.

Сильно удаляться не стал: мало ли что, но поразмять лапы и подкрепиться было просто жизненно необходимо, ну заодно и мысли в порядок привести.

Мягкая тонкая трава приятно щекотала подушечки лап. Чуткий нос улавливал сотни запахов: все они были присущи обычному лесу. Легко проскользнул через заросли малинника, покружил по орешнику, спугнул стайку мелких сизокрылых птичек. Необъяснимое чувство тревоги шло по пятам, не покидало ни на минуту. Сложно сказать, что настораживало в этом странном лесу, но явно с ним было что-то не так. Возможно, нервозное состояние объяснялось недавно состоявшимся поединком с противником, которого так и не довелось толком увидеть.

В случайность нападения на Анну верилось с трудом. Вопросов в связи с этим была масса, а вот ответов - ни одного. Более того: я слабо представлял, в каком направлении нужно двигаться, чтобы хоть чуть-чуть приблизиться к истине.

Посудите сами: обычная человеческая девочка, которая даже не подозревает о существовании магических вещей, подбирает артефакт пути и, сама того не зная, отправляется в параллельный мир. Кто мог знать, что она попадет именно в это время и в это место, чтобы расставить здесь ловушку?

Далее. Кому понадобилась среднестатистическая девчонка с заурядными способностями? Кто скрывается за этим похищением?

И самый главный вопрос: в чем смысл покушения на Анну? Для чего некий Мистер Икс напал на нее?

По мере размышления, ситуация нравилась мне все меньше. Ясно было одно: оставлять девчонку без присмотра нельзя ни в коем случае. Более того: даже если она вернется в родное измерение, нет никаких гарантий, что там с ней ничего не случится. Подстроить несчастный случай при некоторой доле мастерства и ее беспечности не составит труда. Насколько я мог понять, отношения с родственниками у нее не слишком теплые, а мужчина, чей запах я ощущал в ее квартире, похоже уже в прошлом. Так что вряд ли кто-то сильно обеспокоиться, если она, скажем, попадет под машину или ей на голову свалиться кирпич.

По всему выходило, что пока ситуация не проясниться, Анну придется таскать за собой (даже учитывая мою привычку попадать в различные переделки). А поскольку Руслан не доверял мне и следил за каждым шагом, он автоматически присоединялся к нашей компании. Как только я принял это решение, на душе стало немного спокойнее.

Процесс раздумий сопровождался охотой на мелкое зверье, которое в избытке водилось в околотке. Честное слово: никогда в жизни не видел совершенно непуганого зверя в таком количестве, а потому не испытал особого удовольствия от добычи доверчиво разинувшего рот зайца. Кажется, зверюшка сильно удивилась, когда над ухом клацнули зубы хищника, я в свою очередь изумился, когда понял, что заяц даже и не пытается удирать. Но мой пострадавший организм настоятельно требовал животного белка...

Мое появление на поляне было поистине триумфальным. Лицо Анны слегка вытянулось, пошло красными пятнами, она судорожно сглотнула, а затем начала упорно разглядывать ромашку на противоположной стороне поляны.

Сдерживая хохот, Руслан закашлялся. Что не позволило ему рассмеяться в голос сказать сложно: то ли окровавленный заяц в правой руке, то ли свирепое выражение перепачканного лица.

Ну, да - перекинулся я в кустиках - надоело, понимаете ли, столь интимный момент демонстрировать кому ни попадя. А одежда осталась преспокойно лежать там, где я ее сбросил.

Когда взгляд Руслана переместился на левую руку, в которой я держал огромный лопух, прикрывающий мою, гм... наготу, он решил погибнуть в рассвете сил от зубов свирепого оборотня, но дать напоследок волю своим чувствам.

Надо полагать, счастливое ржание этого жеребца разносилось на несколько километров вокруг. Правда истерический хохот Руслана продолжался недолго: то ли инстинкт самосохранения сработал, то ли мужская солидарность проявилась. Он резво вскочил, подхватил то, что осталось от одежды, ловко бросил джинсы и ошметки рубашки прямо к моим ногам.

Изредка похрюкивая, Руслан подхватил Анну под локоток и, приговаривая: "Пойдем, дорогая, прогуляемся: нынче небывалый урожай орехов", - потащил девчонку куда-то через кусты орешника.

Пока Руслан и Анна прогуливались в дебрях лещины, быстро оделся. В одном из многочисленных карманов джинсов нашел охотничий нож и зажигалку: при том, что никогда не курил, всегда таскал с собой приспособление для добычи огня, нож ну и еще кое-что из предметов первой необходимости. Потому и моя одежда всегда имела множество карманов. С досадой подумал, сколько всего полезного осталось в куртке, висящей в прихожей Анны.

Звериное чутье подсказывало, что где-то, левее, находится небольшой водоем. Доверившись инстинктам, отправился на поиски воды. Так и есть: маленький студеный родничок, весело журча по песчаному дну, бежал вдоль орешника. Я с наслаждением умылся, прополоскал освежеванного зайца, тот час же испоганив воду в ручейке. Побрел назад на поляну, где мои компаньоны уже вовсю шарили встревоженными взглядами вдоль зарослей дикой малины, пытаясь высмотреть меня. Энергично вывалился на поляну, одарил хмурым взглядом ребят.

Они решили помочь: насобирали валежника и пытались развести костер. Что за бестолковые дети! Ну, кто так разводит костер! Раздраженно оттер Руслана от кучи, которую они безрезультатно пробовали подпалить. Переложил хворост заново, чиркнул зажигалкой. Наблюдая, как стремительно перескакивает с ветки на ветку красновато-оранжевый огонь, примостил на импровизированный вертел тушку зайца.

Странное дело, но стоило покинуть родное измерение, как мне становились подвластны простейшие бытовые заклинания. Как-то, знакомый маг пытался объяснить, что мои способности слишком ничтожны, чтобы работать в мире, где практически сведены к нулю все источники пополнения магической силы.

Заумные объяснения приятеля остались за гранью моего понимания. Я четко знал одно: стоит перейти в один из параллельных миров, как я могу воспользоваться теми крохами магии, которые были мне подвластны. Едва занялся небольшой костерок, как я тут же накинул полог бездымности на наш очаг: теперь, даже если бы кто-то стоял совсем близко от огня, он не смог бы заметить ни дым от костра, ни собственно самого огня.

Когда от прогоревшего костра остались лишь пылающие жаром угли, я подвесил тушку зайца на две найденные неподалеку рогатины и, изредка поворачивая вертел, долго томил дичь (а заодно и проголодавшихся товарищей). По итогу никто не стал привередничать: мясо быстро разделили на три части и мгновенно съели.

Присутствие чужаков я ощутил слишком поздно, а потому решил не дергаться и подождать пока они себя обнаружат сами. Словно подслушав мои мысли, они не стали долго тянуть.

- Приятного аппетита! - насмешливо произнес кто-то, раздвигая заросли кустарника справа от меня.

Анна с Русланом потрясенно замерли: ничего более безобразного и вместе с тем ужасающего они не видели за всю жизнь. С десяток карликов, более всего похожих на колченогих фавнов, с тонкими лысыми хвостами и мохнатыми ногами, увенчанными раздвоенными копытцами, брали нас в плотно кольцо.

- Добро пожаловать в Проклятый лес! - ехидно произнес их предводитель, гордо потирая ожерелье из человеческих зубов, которое украшало могучую волосатую грудь вождя.

"Поведение зайца получило логичное объяснение!", - совершенно не к месту подумал я. В этом лесу жил только один вид хищников: колченогие карлики. Они не питались дичью. Их пища стояла рядом со мной и потрясенно пялилась на ухмыляющихся монстров.

Глава 8. Рысь

Анна

- Кто это?! - выдохнула я, изумленно рассматривая чудовище, которое нагло ухмылялось напротив меня.

- Хрюны, - сквозь зубы процедил Макс.

- Кто?! - переспросила я, не поверив ушам.

- Тебе же сказали: хрюны - большие свинские рожи, - мрачно ответил Руслан.

Если честно, то были они не такие уж и большие (метра полтора от силы), но при этом выглядели до невозможности отвратительно. Круглые пятачки и развесистые уши по бокам головы действительно придавали некоторое сходство с поросятами, но воспринималось это далеко не так мило, как у настоящих хрюшек. Мощные тела с хорошо развитой мускулатурой, маленькие головы на массивных шеях, черные бусинки глаз, шестипалые руки, мохнатые ноги с раздвоенными копытцами: создания были препротивнейшие. Но самым гадким в облике хрюнов был тонкий хвост: длинный, гибкий, чешуйчатый, он жил своей жизнью, совершенно отдельной от тела твари.

- Вы по что зайчишку схарчили, злыдни? - писклявым голосом спросил щуплый хрюн, с розовыми проплешинами лишаев по всему телу.

- Ничего, Коготь, ща мы справедливость восстановим, - радостно заверил местного защитника фауны вождь. - Ща мы их самих схарчим!

-Что?! - мой мозг совершенно отказывался понимать происходящее. Вроде со слухом и зрением все в порядке, но в реальность того, что я видела и слышала поверить было сложно.

- Канибалы они, - обреченно пояснил Макс, - питаются исключительно людьми.

Вождь хрюнов принюхался, шумно втягивая воздух, через отвратительный грязный пятачок, подошел поближе к Максу. Макс предупреждающе приподнял верхнюю губу, на звериную манеру оскалился, демонстрируя ненормально длинные для человека клыки, глухо заворчал.

Хрюн обиженно засопел, обвиняюще ткнул грязным пальцем с обломанными когтями в сторону Макса:

- Оборотень!

Хрюны недовольно загалдели, но не сдвинулись с места.

- И что? - с вызовом спросил Макс.

Вождь философски поковырялся в ушах, вздохнул:

- Не едим мы оборотней - сильно хлопот с вами много, - ответил он с явным сожалением.

Макс флегматично пожал плечами:

- А кому сейчас легко?

- Это точно! Верно говорит - нынче времена не те, чтобы привередничать! - послышались голоса в толпе хрюнов. Заметив, что ситуация медленно, но верно выходит из под контроля, вождь рыкнул грозным голосом:

- Всем молчать! Итак - ты (он ткнул в Макса) можешь идти на все четыре стороны. А людей - он витиеватым жестом обвел нас с Русланом, - мы будем есть.

- Что за дискриминация! - негодующе воскликнул Макс. - Требую, чтобы меня тоже ели!

Очевидно, хрюны не отличались избытком ума: они привыкли, что жертва пытается избежать своей участи любым способом - от попытки убежать либо договориться, до отчаянного, но безрезультатного сопротивления, но чтобы кто-то просил его съесть, да еще возмущался отказом! Нет, такого в практике хрюнов еще не было и это обстоятельство ввело их в ступор. Между тем, парням хватило лишь полувзгляда, чтобы нанести слаженный удар. Если они не собачились, то прекрасно понимали друг друга: при других обстоятельствах Руслан и Макс могли бы стать хорошими друзьями.

Началась невообразимая свалка. Хрюны дрались, как одержимые, но и мои спутники не уступали им ни в умении драться, ни в ярости.

Руслан, который после того, как очутился в параллельном мире, выглядел несколько ошалевшим, наконец-то пришел в себя. Если оборотни, магия и прочие вещи, невероятные в нашем родном мире, выбивали парня из колеи, то данная ситуация была ему понятна: на него нападали, он защищался. И, нужно отдать ему должное, делал Руслан это превосходно.

Что касается Макса, то его отточенные, выверенные до мельчайших деталей движения были похожи на грозный, смертоносный танец. Иногда он двигался настолько быстро, что мой взгляд не успевал зафиксировать перемещения оборотня. Иногда он хладнокровно застывал на десятые доли секунды, подпуская врага поближе либо выжидая наиболее удобный момент для удара. Но в любом случае, это было завораживающее действие, мастерство оборотня гипнотизировало красотой и точностью движений, каждое из которых выводило из строя врагов одного за другим.

Единственным преимуществом, которое постепенно стало играть на руку хрюнам, была их численность. На смену прибитым и покалеченным приходили новые твари, а мои друзья постепенно выбивались из сил. Думаю, хрюны решили взять нас измором. И когда отчаяние начало потихоньку закрадываться в мою душу, случилось кое-что непонятное: на нашей стороне появился новый игрок.

Ее я увидела не сразу: она ворвалась в самую гущу заварушки, мелькнув словно молния, оставляя за собой ряды бездыханных тел. Только когда наша нежданная союзница слегка подустала и немного замедлила темп, я смогла рассмотреть ее.

Лесная рыжая кошка с коричневыми пятнами на лощеной шкурке, с пушистыми кисточками на заостренных ушах и куцым хвостиком, который слегка подергивался, выдавая возбуждение - эта кошка была необычайно красива и очень, очень опасна. Она дралась так ловко и непринужденно, что я невольно залюбовалась ею. "Слава Богу, что она дерется на нашей стороне"" - невольно подумала я, наблюдая, как очередной хрюн, на смерть придушенный мощными лапами, был отброшен в сторону.

Завороженная боем, я не заметила, как стала мишенью для вождя хрюнов. Воспользовавшись тем, что я полностью поглощена происходящим, а Макс и Руслан вовсю сражаются с его товарищами, вождь подкрался ко мне со спины и попытался напасть.

Окрик Макса заставил одновременно оглянуться и отпрянуть в сторону. Хрюн, вместо того, чтобы схватить меня, упал и кубарем покатился по траве. Он мгновенно вскочил и, ухмыльнувшись, продемонстрировал отвратительного вида гнилые зубы. Зазевавшись, я не заметила, как толпа визжащих хрюнов отрезала меня от друзей. Вождь прекрасно знал, что ни Максу, ни Руслану, ни рыси, внезапно возникшей в нашей компании - никому не удастся быстро прийти мне на помощь. Он, не спеша, с наслаждением, начал приближаться. Парни, в свою очередь, начали ожесточенно пробиваться ко мне сквозь свору хрюнов.

Я покрепче сжала суковатую палку, которую держала в руках и которой от души лупила по мерзким тварям. Кажется, наступал мой звездный час: предстояло сразиться с самим вождем.

В тот момент когда хрюн попытался прыгнуть, чтобы схватить меня, я от всего сердца звезданула его по круглой лысой голове. Он обалдело захлопал глазами, а затем неожиданно заверещал тонким противным голосом.

Удивленно уставилась на вождя: вот уже не думала, что дубина в моих неумелых руках способна причинить такой ущерб здоровью и психике! Но каково же было удивление, когда оказалось, что дело вовсе не во мне: сотни огромных ледяных игол приковали тонкий хвост хрюна к земле.

Не у меня одной происшествие вызвало легкую оторопь: постепенно бой сошел на нет и на поляне воцарилась тишина, изредка нарушаемая причитаниями и всхлипываниями плененного вождя.

Этот мир удивлял мне все больше и больше. Что случилось с вождем? Откуда взялись ледяные иглы? Хлопая глазами, я безрезультатно пыталась понять, что произошло с хрюном. Руслан удивленно рассматривал свои руки, изредка делая какие-то пассы. Макс, слегка поддавшись вперед, пристально наблюдал за парнем. Рысь лениво переводила задумчивый взгляд с одного на другого, словно что-то прикидывая.

- Спроси его, что хрюны знают о попытке похищения Ани? - хриплым от волнения голосом попросил-приказал Макс, обращаясь к Руслану. Рысь одобрительно заурчала.

- Ты знаешь, кто пытался похитить девушку? - сурово спросил Руслан.

- Наш прежний господин, - подобострастно поклонившись, проблеял вождь хрюнов.

- Кто он?

- Черный человек, мой господин! - было видно, что признания даются ему с трудом.

"Как этот ужас назвал Руслана?!", - удивленно подумала я - на поляне происходило что-то непонятное.

Рысь насторожила уши. Макс нахмурился. Для нас с Русланом это признание было пустым звуком.

- Кто он?

- Н...не знаю, - заикаясь, ответил хрюн.

- Где его найти?

Хрюн молчал.

- Ты знаешь?

Рысь слегка поддалась вперед. Макс напрягся.

- Нет, нет, - мой господин, - поспешно произнес вождь.

- Для чего ему нужна девушка? - спросил Макс.

Хрюн с ненавистью посмотрел на оборотня, проигнорировал вопрос. Но когда его повторил Руслан, ответил, изгибаясь в поклоне:

- Не знаю, мой господин!

- Это он приказал напасть на нас?

- Да, мой господин!

- Что он велел?

- Привести ее, - он показал в мою сторону, - а всех остальных разрешил съесть, - злорадно добавил вождь хрюнов.

Меня передернуло. Макс никак не прореагировал на этот выпад. Рысь также осталась равнодушна к высказываниям вождя хрюнов: элегантно развалившись на ветке дуба, она старательно вылизывала свою великолепную шубку.

- Как вы должны с ним встретиться? - невозмутимо продолжил допрос Руслан.

- Он сам найдет нас, - ответил хрюн.

- Как он узнает, что задание выполнено?

- Не знаю, - ответил хрюн. - Хозяин, отпусти меня, - заныл он.

- Клятва! - поспешно выкрикнул Макс.

Руслан, не понимающе, посмотрел на оборотня.

- Пусть хрюн принесет тебе клятву верности, - пояснил Макс.

Хрюн бросил на него взгляд полный ненависти.

- Принеси мне клятву верности, - потребовал Руслан.

Потупившись, вождь начал что-то бормотать на странном языке. Звуки, которые он издавал, были здорово похожи на поросячий визг. Рысь заинтересованно прислушалась. Макс слушал очень внимательно. Когда хрюн закончил, оборотень что-то добавил по-хрюнски. Если бы вождь мог убивать взглядом, Макс давно бы тихо и бездыханно лежал где-нибудь в кустиках.

- Что ты ему сказал? - спросил Руслан у оборотня.

- Попросил придерживаться традиционной формулировки.

После недолгого раздумья, Руслан приказал вождю:

- Делай, как он говорит!

Хрюн послушно, спотыкаясь на каждом слове, повторил сказанное Максом.

Рысь бросила быстрый взгляд на Руслана, Макс удовлетворенно улыбнулся. По рядам хрюнов прошел легкий ропот, но они не сдвинулись с места. Только я ничего не понимала в происходящем: все это казалось сном. Было ощущение, что вот-вот проснусь в своей маленькой квартирке, под звуки будильника и все исчезнет, вместе с остатками сна.

- Хозяин, - снова подал голос хрюн, - отпусти меня!

- Да я и не держу, - пожал плечами Руслан.

Едва он договорил фразу, как ледяные иглы, которые пригвоздили хвост хрюна к земле, растаяли.

Вождя мгновенно окружили остальные хрюны. Они что-то громко обвиняющее кричали в его адрес, он в свою очередь энергично оправдывался, изредка раздавал тумаки наиболее эмоциональным.

Когда орущая свора людоедов покинула поляну, вокруг стало непривычно тихо. По-моему, даже птицы и цикады не нарушали давящую на уши тишину. Мы вновь остались втроем: рысь исчезла также внезапно, как и появилась. В какой-то момент я даже усомнилась, была ли лесная кошка на самом деле, но клок золотистой шерсти, на шершавой коре старого дуба свидетельствовал о том, что рысь действительно сражалась бок о бок с моими друзьями, которым, между прочим, я собиралась учинить самый настоящий допрос с пристрастием.

Меня опередил Макс: пока я упорядочивала свои мысли, послышался голос оборотня:

- Ну, и давно ты практикуешь магию?

- Это ты кого спрашиваешь? - осторожно поинтересовалась я.

- Да вон, - кивнул Макс, в сторону притихшего Руслана, - этого мага-недоучку!

- Давно, - растерянно ответил Руслан, - минут десять уже.

- Отлично, - вздохнул оборотень. - Как я понимаю, до этого способностей к магии ты у себя не отмечал.

Руслан молча кивнул, в кои-то веки соглашаясь с Максом.

- Руслан! - я со смешанными чувствами уставилась на парня, - Так ты, выходит, маг?!

- Н...наверное, - заикаясь ответил тот - с каждой минутой, проведенной в Великом княжестве, Руслан все меньше напоминал себя прежнего.

- Маг - это громко сказано, - ухмыльнулся Макс. - Просто у парня прорезались способности, а до настоящего мага ему еще расти и расти. А это...

Договорить оборотень не успел: лохмотья, которые в качестве одежды там сям все еще висели на нем, вспыхнули красивым голубоватым пламенем. Макс взвыл и на него тот час же полилась вода, как если бы кто-то внезапно линул на бедного парня из ведра. Злобно пыхтя, Макс пошел на Руслана:

- Зачем ты это сделал? - прошипел он, подходя вплотную к вконец ошалевшему Руслану.

- Макс! - зачаровано произнес он, - Ты представляешь - у меня получается! Стоит только захотеть - и все исполняется! Макс! - от избытка чувств Руслан сграбастал оборотня в объятия и приподнял над землей.

- Да, ну тебя! - смущенно пробормотал Макс, без особых усилий высвобождаясь из стальной хватки Руслана.

- Нет, серьезно! - не унимался Руслан. - Ань, ну вот когда вождь хрюнов хотел схватить тебя, я точно знал, что не успею пробиться через этих тварей и видел, что Макс тоже не придет на помощь. В тот момент я страстно захотел, схватить за мерзкий хвост это чудовище, любым способом остановить его, не дать тебя похитить!

- Круто! Значит, это ты поймал его? Вот почему он тебя называл господином! - догадалась я. - А ты уверен, что все, что говорил вождь - правда?

- Уверен, - вместо Руслана ответил Макс. - Хрюн ни за что в жизни не соврет своему господину. В противном случае он станет изгоем, а для такого стадного существа, как хрюн это наказание - самое страшное.

Я восхищенно рассматривала Руслана: знаю его несколько лет, но даже в самой смелой фантазии не смогла бы предположить, что у него появятся такие необычные способности!

Руслан блаженно улыбался, купаясь в лучах нежданной славы.

- Кстати, - опомнился он, - а что за клятву принес мне вождь? - подозрительно взглянув на оборотня, поинтересовался парень.

- О, да за такую клятву многие маги пару лет жизни отдали бы! - усмехнулся Макс. - Отныне ты - повелитель хрюнов. А, учитывая, что они - проводники в потусторонний мир, ты получаешь широкие возможности, маг. Впрочем, этой возможностью лучше не пользоваться; не взирая на то, что ты их хозяин, за проход в мир иной, а главное за возвращение оттуда без потерь и проблем, хрюны назначат свою плату.

- Обалдеть - Руслан величайший маг современности и повелитель хрюнов! - изумленно произнесла я.

- Ну-ну, - скептично отозвался Макс. - Вот, что великие и неустрашимые: сейчас мы все вместе идем в ближайший город - столицу княжества Хортицу. Там, я надеюсь, мы найдем кров, пищу и на первое время, местный эквивалент денег. А дальше будем думать, кому и зачем понадобилась Анна и как нам найти выход из данной ситуации.

- Это каким же образом на нас свалятся все блага местной цивилизации? - скептично спросил Руслан.

- Да уж найдем способ, - усмехнулся Макс, - А то, может, поколдуешь - ты же нынче великий маг? - издевательски прищурился оборотень.

В черных глазах Руслана полыхнуло такое бешенство, что мне стало не по-себе.

- Послушай, а ты можешь пожелать, чтобы мы выглядели как-то поприличнее? Вроде как собрались идти в люди? - поспешно спросила я у Руслана, стараясь предотвратить очередную ссору.

Между тем, вид у нас действительно был довольно экзотичный: мало того, что одежда странная, так еще изрядно подпорченная.

Рваная рубашка Макса во всей красоте демонстрировала статный торс владельца с буграми литых мышц, которые красиво перекатывались, когда оборотень пытался изогнуться немыслимым образом, чтобы оценить размеры ущерба, нанесенного джинсам (на то, что было рубашкой, он уже махнул рукой).

Джинсов тоже практически не было: спереди это были капри, а сзади... О, когда он неосторожно повернулся ко мне, стараясь рассмотреть, что же там случилось, то я сразу же вспомнила старый советский фильм, в котором студент воспитывает тунеядца-алкоголика Федю.

Особенно тот момент, когда, завернув подопечного в трубку обоев, Шурик вырезает дырки на ягодицах, чтобы провести воспитательную работу: именно так и выглядели джинсы Макса сзади - это были скорее стринги, чем штаны.

Сосредоточенный на попытке колдовства Руслан выглядел не лучше. Некогда белоснежный пуловер украшали подозрительные пятна неясного происхождения. На одном рукаве в районе локтя располагалась внушительного вида дыра, другой был наполовину отодран. Что касается брюк-карго, они были сплошь разодраны острыми когтями хрюнов и заляпаны кровью.

Я выглядела чуть получше, но все равно слишком непривычно для Великого княжества: офисный брючный костюм не так чтобы очень пострадал за время моих приключений, но в данной ситуации был явно неуместен.

Что касается Руслана, то его попытки применить недавно обретенные способности, с треском провались. Макс удовлетворенно хмыкнул:

- Запас магических сил иссяк, - пояснил он расстроенному парню. - Пользоваться магией ты не умеешь: на простейшее колдовство потратил столько сил, что еще не скоро сможешь восстановиться. Тебе, парень, нужно многому научиться. На твоем месте я бы не слишком распространялся о своих способностей: либо местная инквизиция принудительно определит в Магический Университет либо, - Макс вздохнул и выразительно провел ребром ладони по горлу.

Руслан бросил мрачный взгляд на оборотня, но промолчал.

- Макс, а зачем нам в город? - подала я голос.

- Ну, ты же хотела экзотики, разнообразия в жизни? Посмотреть на быт аборигенов, так сказать в естественных условиях? - насмешливо произнес Макс.

- Ты закончишь выёживаться или так и будешь корчить из себя опытного, убеленного сединами мудреца? - поигрывая желваками, спросил Руслан - он почему-то всегда раздражался, если Макс начинал меня поддразнивать.

Разборки парней, честно говоря, напрягали.

- Да не выёживаюсь я, - устало проговорил оборотень, - просто ничего не понимаю в происходящем, а потому мучительно пытаюсь сообразить, что нужно делать.

- Это точно, - вздохнул Руслан, - У меня тоже крышу сносит. Что предлагаешь предпринять?

Макс помолчал, обдумывая вопрос парня.

- Мы должны узнать, кому и зачем понадобилась Анна. Это проще всего сделать в Хортице. Пару раз я бывал в столице по делам, а потому знаю, к кому можно обратиться за помощью.

- Разумно, - согласился Руслан. - Но если мы вернемся в свое измерение - возможно тогда проблемы Ани закончатся?

- Возможно, но скорее всего - нет, - ответил Макс. - У меня есть все основания предполагать, что кто-то поставил целью заполучить ее любой ценой, а значит такая мелочь, как другой мир не станет преградой для этого человека, а возможно это вовсе и не человек.

- А кто такой Черный человек? Ну, тот, о котором говорил хрюн? - поинтересовалась я.

- Не знаю, - чуть помявшись, отвел Макс.

Мне очень не понравилась эта заминка: оборотень явно не был до конца откровенен. Почему? Я не думала, что он причастен к моим неприятностям, полностью отдавала себе отчет в том, что у Макса есть свои секреты и тайны, которыми он никогда не поделиться со мной. Хотелось ли их узнать? По-большому счету нет: чем короче дистанция, тем больнее расставания. Иллюзий у меня не было: с этим парнем мне уж точно ничего не светило.

Вопрос был в другом: насколько его тайны связаны со мной и будут ли они иметь печальные последствия именно для меня. Об этом решила подумать чуть позже, когда будет достаточно фактов для размышлений. Пока же я терялась в догадках, но решила внимательно наблюдать за происходящим и вдумчиво анализировать полученную информацию.

Внезапно Макс тихо выругался.

- Выходи - я знаю, что ты здесь, - сквозь зубы прорычал оборотень.

В этот момент, он как нельзя больше походил на зверя: волосы на затылке встопорщились, словно шерсть на загривке разъяренного волка, рот искривился в хищном оскале, глаза слегка отсвечивали зеленоватым светом. Наверное, он был очень близок к тому, чтобы сменить ипостась.

- Надо же, не прошло и часа! - послышался звонкий девичий голос.

Макс угрожающе рыкнул что-то нечленораздельное.

- Да, ладно, волчонок, успокойся, - пренебрежительно ответил все тот же голос. - Что-то я не заметила, чтобы ты так нервничал, когда я помогла вам справиться с местными уродцами. На, вот лучше, переоденься, - аккурат к ногам Макса шлепнулся тугой сверток из неотбеленного льна, а вслед за ним, откуда-то из густой кроны вековых дубов появилась миниатюрная рыжая девчонка.

Она была очень хорошенькой. Правильные черты лица, белоснежная кожа, усыпанная рыжими задорными пятнышками веснушек, непокорные рыжие локоны собраны в два смешных коротких хвостика на макушке. Одета девчонка была в льняные просторные брюки и такую же свободную холщовую рубаху, подпоясанную тонким кожаным ремешком, несколько раз обернутым вокруг изящной талии. Впрочем, мешковатая одежда не скрывала ладную стройную фигурку девушки.

- Ну, и вам не мешало бы обновить гардероб, - насмешливо обратилась она к нам с Русланом, ловко швыряя льняную одежду каждому из нас.

- С чего вдруг такая щедрость, киса? - ворчливо осведомился Макс, разглядывая льняную рубаху.

- Не могу же я путешествовать в компании сомнительных личностей, - пожала плечами девчонка.

- Поясни, - недоуменно уставился на девчонку Руслан.

Она снисходительно взглянула на парня:

- Я иду с вами, - словно делая величайшее одолжение, ответила девушка.

- Нет, - спокойно, но твердо ответил Макс.

- Почему? - лениво, потянувшись, спросила девчонка.

- Потому, что лесные кошки - извечные враги нашего клана, - ледяным тоном ответил Макс.

- Макс, с тобой все в порядке? Какие кошки? При чем здесь она? - спросил Руслан, кивая в сторону девушки.

Над поляной повисла неловкая тишина.

- Сама скажешь или как? - язвительно спросил Макс, обращаясь к рыжеволосой девушке.

Она, игнорируя Макса, молча, смотрела на Руслана. Загадочный взгляд бирюзовых глаз не оставил парня равнодушным: он всегда был слаб по этой части.

- Руслан, она оборотень, так же как и Макс, - тихо произнесла я.

- Рысь? - изумленно произнес-догадался Руслан.

- И что, красавчик? - насмешливо спросила девушка. - Ты не тушуйся: в этом смысле я ни чем не отличаюсь от человека.

- В каком? - смутился Руслан.

- В том самом, о котором ты думал, пока пялился на меня! - расхохоталась девушка.

- Откуда ты знаешь, о чем я думал? - с вызовом спросил Руслан.

- А ваш волчонок что - не сказал, что оборотни очень тонко чувствуют эмоции и чувства других живых существ?

Что они делают?! Ах, ты! Почувствовала, как краска заливает лицо: оказывается, я для него - открытая книга! Раздраженно пнула еловую шишку, зло сдула непослушную прядку со лба. Ладно, приму к сведению эту информацию!

- Ты бы поменьше болтала! - с легкой угрозой в голосе предупредил Макс.

- Как скажешь, дружок! - легко согласилась с ним девушка. Своим поведением она здорово напоминала кошку моей сестры: та же смесь наглости, изящества и уверенности в своей безнаказанности.

- Во-первых, я тебе не дружок. Во-вторых, я сказал - нет, - отчеканил Макс.

- Как знаешь, - девушка отбросила дурашливо-нагловатый тон. - Я думала, тебя заинтересует информация о Черном человеке.

Мы с Русланом навострили уши.

- Ты блефуешь, - спокойно ответил Макс.

- А имя Альбрехт тебе ничего не говорит? - жестко глядя в янтарные глаза Макса, спросила девушка.

- Я согласен, - не глядя на нее, ответил оборотень. - Ты идешь с нами.

Мне девчонка откровенно не нравилась:

- Почему ты отвечаешь за всех? - возмутилась я. - А если я против?

- Можешь ей сказать об этом, - равнодушно пожал плечами Макс.

Девушка презрительно улыбнулась.

- Эй, - позвала она, бросив быстрый внимательный взгляд на Макса.

Пару секунд оборотень сосредоточенно о чем-то думал.

- Нет, - вдруг сказал он.

- Почему? - удивленно спросила девушка.

Макс, молча, пожал плечами.

- Как знаешь, - безразлично произнесла она.

- Что здесь происходит? - сердито спросил Руслан.

Не обращая никакого внимания на нас с Русланом, Макс начал переодеваться. Девушка заинтересованно, оценивающе рассматривала Макса. Он же, ни мало не смущаясь, сбросил остатки одежды, отвернувшись, спокойно натянул свободные льняные брюки. Взгляд рыжеволосой стервы стал плотоядным: она разве что не облизывалась, глядя на обнаженный торс Макса. Я почувствовала, как внутри все закипает: стоит тут, красуется перед этой девицей!

Оборотень бросил удивленный взгляд в мою сторону, но промолчал. Ах, да: он же эмоции мои считывает! Ну так получи: НЕ-НА-ВИ-ЖУ!!!

Макс вздрогнул, сжал зубы так, что побелели скулы, однако продолжил не спеша приводить себя в порядок. Девушка ехидно расхохоталась: ее явно забавляла сложившаяся ситуация.

- Я предложила ему, - кивнула она в сторону Макса, - оставить вас в лесу, а самим продолжить путь.

Макс медленно повернулся, его глаза потемнели от ярости.

Девушка с сожалением вздохнула:

- Но волчонок отказался, - продолжила она.

- Почему? - глухо спросила я - мне хотелось придушить противную девчонку, но я понимала, что шансов нет.

- Почему он отказался - это ты спроси у него, - с плохо скрытой досадой ответила девушка. - Его привязанность к двум слабым никчемным существам лично мне не понятна. Мы могли бы заключить взаимовыгодный союз и достичь определенных успехов.

- Ты будешь последней, с кем я заключу союз, - сквозь зубы процедил Макс.

- Не хочу тебя разочаровывать, но ты уже в определенном смысле заключил союз. Теперь мы - одна команда.

- И, руководствуясь командным духом, ты плетешь за нашей спиной интриги! - обвиняюще произнесла я.

- Ой, не смеши меня: интриги! - ехидно оскалилась девчонка. - Просто сразу все выяснила. А вообще, вдвоем с ним, - она игриво стрельнула глазками в сторону Макса, - мы быстрее бы добились своих целей.

Ну, твои цели понятны и без слов - одних взглядов достаточно:

- А давайте пошлем ее к чертовой матери! - предложила я.

- Нам это не выгодно, - нехотя произнес Макс.

Рыжая интриганка бросила на меня победный взгляд.

Руслан задумчиво рассматривал маленькую стерву:

- Зачем ты нам помогала? - неожиданно спросил он.

Рысь забавно надула красиво очерченные яркие губы:

- Мне было скучно, - капризно ответила она.

- И только? - приподнял бровь Руслан.

- По-моему, вполне весомый повод, - с вызовом ответила девушка.

- Возможно, - уклончиво согласился Руслан. - Ну, а кто такой Альбрехт? - потребовал объяснений он.

- Сам ответишь или как? - девушка с довольным видом вернула фразу Максу.

Тот смерил ее уничижительным взглядом, чуть помедлил:

- Альбрехт - личный лекарь Великой Княгини, а по совместительству - один из сильнейших, если не самый сильный маг всего Континента.

- И все? - невинным тоном поинтересовалась девушка.

В глазах Макса зажглись опасные огоньки:

- А еще он - мой личный враг. И на этот раз все, - с неприкрытой угрозой произнес он, обращаясь к девушке.

- Как скажешь, - покладисто согласилась девушка. Однако это было произнесено так, что всем стало ясно - последнее слово осталось за ней.

- Я правильно понимаю, что Альбрехт - это и есть Черный человек? - медленно спросила я.

- Возможно, - неопределенно ответил Макс. - Я не уверен, - добавил он, бросив косой взгляд на нашу новую компаньонку. Та лишь хмыкнула в ответ.

Глава 9. Друзья и враги

Макс

Рыжая лесная кошка раздражала неимоверно! Ее появление я почуял сразу, да, честно говоря, она особо и не скрывалась. Некоторое время рысь сидела в густой кроне деревьев, присматривалась, принюхивалась. Ее эмоции были скрыты ментальным щитом: я практически не ощущал их - так, кое-какие остатки, а потому мог только догадываться, кто скрывается среди листвы и как это существо настроено по отношению к нам. Узнать лесную кошку по запаху было также проблематично: рысь умело маскировалась.

Взвинченные нервы зазвенели натянутой тетивой. Еще мгновение и я сменил бы ипостась, бросился на чужака. Она поняла, приподняла щит, обозначила себя. Вышла, слегка поддразнивая.

Когда я увидел лесную кошку, сидевшую в засаде, едва не взвыл от отчаяния. Час от часу не легче! Вот именно ее мне и не хватало для полного счастья! Извечный враг здесь и сейчас - это именно то, что необходимо уставшему оборотню для придания жизненного тонуса!

Не спорю: во время заварушки ее появление было весьма своевременным - благодаря ее помощи мы смогли-таки одолеть численно превосходящего противника. Руслан дрался неплохо, но парню явно не хватало опыта и техники, что касается рыси, то ее боевые качества я оценил по достоинству: она одна стоила десятка опытных бойцов (не удивлюсь, если она, как и я в прошлом, была наемницей при дворе какого-либо человеческого вельможи). "То, что она сражается против хрюнов, еще вовсе не означает, что она бьется на нашей стороне - нет никакой гарантии, что после того, как мы покончим с людоедами, нам не придется драться с этой дикой кошкой!", - быстро пронеслось в моей разгоряченной боем голове.

Сказать по-правде, я никогда не доверял кошкам. А если уж быть честным до конца, то им вообще никто никогда не доверял: они постоянно лгали, изворачивались, плели интриги и подставляли даже друг друга, не говоря уж об остальных оборотнях. Лесные кошки слыли наглым, глупым, легкомысленным народом - долгое время их попросту не воспринимали всерьез. А потом грянул гром: сначала поползли упорные слухи о том, что из двенадцати кристаллов Рогволода у предводителя рысей хранится четыре артефакта.

Но потом, один из наиболее приближенных к предводителю кошаков, по неосторожности уснул под ароматным цветущим кустом валерианы. Пробудившись, он почувствовал тягу к подвигам, для чего отправился в местную корчму: здоровье подправить, а заодно молодецкую силушку показать.

Здоровье он подправил изрядно, силушку тоже показал, ну, и пару государственных секретов выболтал между делом. Основная масса народу-то не поняла, о чем он толкует: мало ли что там здоровенный пьяный детина несет, но были в корчме и те, кто прекрасно все понял, на ус намотал, да потом кому надо и доложил.

Оказалось, что кристаллов у лесных кошек вовсе и не четыре, а пять. Это была катастрофа! Тот, кто владел половиной кристаллов Рогволода, мог начинать отстраивать империю: чем больше артефактов скапливалось в одной сокровищнице, тем быстрее и легче добывались новые кристаллы. Клану рысей оставалось найти один-единственный кристалл, чтобы стать самыми влиятельными в мире оборотней. Нужно ли говорить, что наше сообщество было в шоке? Мы в очередной раз поплатились за свое высокомерное отношение к собратьям...

Позже стали известны подробности появления у рысей пятого артефакта. История была достаточно банальна. В Великом княжестве лесные кошки выследили чужого Охотника, добывшего кристалл Рогволода. Попытка отнять у него артефакт в честном бою не удалась, равно как провалилось подстроенное рысями покушение. Но неудачи не остановили их: они пошли на преступление, осуждаемое всеми кланами - заключили договор с человеческим магом.

Маг заманил глупого оборотня в ловушку, посулив исполнение одного желания, за которое оборотень отдал бы все на свете. Естественно, маг не собирался исполнять никаких желаний, хотя бы потому, что то, о чем просил оборотень, было невыполнимо. Он попросту обездвижил глупого волка, не позволив сменить ему ипостась, усыпил его и бросил в подземелья в одном из замков Боны Хорцы. Рыси получили вожделенный артефакт, маг - оборотня, на котором собирался ставить эксперименты подчинения. Этого мага звали Альбрехт, а глупым оборотнем был я (впрочем, с тех пор я не слишком поумнел).

Думаю, желание, которое потащило меня в западню, расставленную Альбрехтом, вы уже угадали. Нет, я не хотел, чтобы он вернул мне Мэгган - я знал, что это не реально. Мне было бы достаточно просто попасть в то время, в тот момент, чтобы либо предотвратить беду, либо умереть вместе с моими близкими. Но даже эта малость оказалась не доступна: сейчас, осуществив множество попыток вернуться в юность, много раз находясь на грани жизни и смерти, я понимаю, что возвращение в свое прошлое невозможно. Но тогда... Тогда надежда еще жила в моей уже изрядно очерствевшей душе...

За свою глупость и доверчивость я расплатился по полной программе: сколько буду жить, не забуду время, проведенное в руках Альбрехта. Только злость и желание отомстить поддерживали меня, не давали сломаться, помогали выдержать все пытки, которым подвергал мое измученное тело придворный маг Боны Хорцы, чтобы подчинить своей воле.

Как же я ненавидел его! Он все делал собственноручно: сам пытал, сам сокрушался о моей несговорчивости, сам избивал до полусмерти. Обессилев от пыток и побоев, я терял сознание: мое тело не успевало регенерировать, мой мозг включал защитные механизмы и я переносился в другой мир - туда, где не было боли и страданий, где была она, моя волчица. Она приходила ко мне, гладила прохладной рукой горячий сухой нос, целовала спекшуюся от крови морду, что-то нежное шептала на ухо и боль отступала, и душа переставала метаться и так не хотелось возвращаться в каменную каморку с плесневелыми стенами, где отвратительно пахло потом и мочой.

Сколько продолжалось такое существование, я не знаю. Однажды дверь в мою камеру со скрипом распахнулась. Человек, стоящий на пороге, не был Альбрехтом - это был сам Великий Князь Казимир.

- Фу, что за вонь! - громогласно провозгласил он.

Где-то за спиной князя суетился испуганный Альбрехт - визит сюзерена был весьма неожиданным для мага.

- Альбрехт, вы с ума сошли?! - Великий Князь сердито посмотрела на мага. - Вы же врач! Вы что не понимаете, что падали не место в замке?! Нам только эпидемии чумы не хватало! Немедленно вышвырнуть на помойку!

Слуги тот час же кинулись исполнять повеление князя. Меня, полуживого, извлекли из затхлого узилища и за лапы, волоком потащили по мощеному двору.

Альбрехт успел шепнуть слугам, чтобы они не вздумали оставлять меня одного, а когда князь покинет замок, вернули оборотня в подземелье. Но глупые холуи ослушались своего господина. Они решили, что волк, который дышит через раз, никуда не денется, пока они пропустят в ближайшей корчме кружку-другую свежего пива.

Когда люди ушли, я еще некоторое время полежал среди вонючих куч мусора, а потом, убедившись, что остался один, пополз.

Сил уже не было, но мысль о свободе гнала вперед: я упрямо полз подальше, от человеческого жилья, туда, где меня не будут искать. К вечеру следующего дня, уже ни на что не надеясь, я дополз до Запретного леса.

Если уж мне было суждено умереть, то сделать это я собирался на свежем воздухе, среди роскошной живой зелени, а самое главное - на свободе.

Но лес не позволил мне отойти в мир мертвых: он принял меня, он давал мне силы, он лечил меня. Иногда, между приступами боли и беспамятства, в шелесте листвы мне чудились голоса, но я не был уверен, что это не плод галлюцинаций, а потому постарался никогда не вспоминать, как лес разговаривал со мной.

Примерно через неделю я смог встать на слабые, трясущиеся лапы. Все это время кто-то заботился обо мне: я лежал на мягкой подстилке из елового лапника, не пропускавшего холода первых заморозков, а проснувшись, всегда находил поблизости придушенную куропатку или освежеванного зайца.

Еще через пару дней я решил, что пора возвращаться и попытался доковылять до Хортицы, в которой держал трактир старый оборотень Франтишек.

Он не слишком удивился, когда промозглым осенним вечером на пороге его дома появился обессилевший волк. Приютив меня, старый оборотень сильно рисковал: Альбрехт не простил несговорчивого вервольфа - шпионы мага рыскали по всему княжеству, пытаясь разыскать беглеца.

Я не хотел подвергать старика опасности: все, чего я просил, чтобы Франтишек помог вернуться в мой мир, но оборотень лишь усмехнулся в седую бороду. "Мальчик! Я живу так долго, что видел гораздо более страшные вещи, чем прихвостни Альбрехта". Окинув меня цепким взглядом, Франтишек добавил: "Оставайся у меня до тех пор, пока не наберешься сил: колдунишка славно над тобой поработал - в таком виде ты для любого станешь легкой добычей!".

У Франтишка я прожил до зимы. Он был очень странным, этот старый оборотень, но в любом случае, общение с ним пошло мне на пользу. Он чувствовал мою боль потому, что сам прошел через отчаяние потери близких: его сын, его жена, многие из его друзей - они были обычными уязвимыми людьми, которые быстро стареют и легко умирают. Наверное, это очень страшно знать, что твои близкие вот-вот уйдут, а ты ничего не сможешь сделать, чтобы предотвратить их потерю...

Впервые я рассказывал кому-то о трагедии, разыгравшейся в моей жизни сотни лет назад. Мы много говорили и много спорили, я сердился на Франтишка и повышал голос, о чем позже сильно сожалел и просил у старика прощения. Он всегда прощал меня - мудрый старый оборотень. А потом я почувствовал, как рана в моей душе начинает затягиваться, как тоска уходит, заполняя сердце светлой, щемящей грустью.

В конце осени я покинул гостеприимный дом Франтишка: он привел мага, услугами которого пользовался наш клан в Великом княжестве, когда кто-либо из охотников вынужден был перемещаться в другие измерения.

Мы со стариком крепко обнялись на прощание: оба понимали, что шансы встретиться вновь ничтожны.

Дома меня никто не ждал, да по сути и дома-то у меня не было: так, неуютное жилище в центре города, с шикарным ремонтом и полным набором благ цивилизации, которые я с радостью бы променял на небольшую бревенчатую корчму Франтишка и долгие беседы со старым оборотнем, под треск огня в камине. Но шла война и я не имел права жить так, как мне хотелось: я уже совершил ошибку, однажды поддавшись слабости, а потому должен был исправить сделанное.

Между тем, слухи о моей смерти докатились до вожаков клана: меня тут же объявили героем и с помпой чествовали ровно до того момента, пока я не объявился на Совете стаи. До сих пор с удовольствием вспоминаю выражения лиц мудрейших, в тот миг, когда они увидели меня после возвращения!

В общем, порицали меня столь же рьяно, как до того восхваляли. Никто не осмеливался сказать что-либо в лицо: в среде Охотников репутация у меня была та еще, не говоря уж об остальных членах сообщества. Мои товарищи по оружию были уверены, что более жестокого, кровожадного и (как бы это помягче сказать?) бесшабашного оборотня, чем ваш покорный слуга, отыскать невозможно не только в нашем измерении, но и в паре-тройке параллельных.

Усмехнулся про себя: интересно, если бы Анна знала о моей славе среди оборотней, решилась бы она тащить в свою квартиру такого зверя? Впрочем, с нее станется пожалеть несчастного недобитого злодея. Необычная девушка...

Украдкой посмотрел на нее. Красивая... Но в моей жизни были и более красивые, и более эффектные девушки. Дело не в этом: в Анне было что-то такое, что цепляло почище, чем стройные ножки или безупречная грудь .

Одернул себя: "Паниковский, - эта девушка не про вас!" - подумал с горькой иронией. Перевел взгляд на Руслана: "Повезло же мальчишке!", - я почему-то не сомневался, что рано или поздно Анна выберет его.

Мысли направились в другое русло. Способности Руслана к магии меня не слишком удивили: это было обычное дело, когда при переходе в параллельный мир у людей вдруг открывались неизвестные ранее таланты.

В нашем родном мире волшебство исчезло давно: магические источники иссякли, почти все маги ушли, лишь в легендах и сказках остались воспоминания о тех, кто стоял у истоков Цивилизации, тысячи лет правил народами, вершил судьбы людей и магических рас. Не смотря на это, люди, у которых были способности к колдовству, остались. Стоило им попасть куда-то, где волшебство сохранилось, как неожиданно для самих себя они обнаруживали весьма занимательные вещи - примерно так и случилось с Русланом.

Удивительно было другое: парень оказался не просто обладателем магических способностей, как большинство "попаданцев" - в отличие от них, он буквально светился от магии, при чем, похоже, Руслан был универсалом... Это стало отчетливо видно после того, как дремавшая в нем магия активировалась. Приобретенные способности Руслана могли доставить нам большие неприятности.

Во-первых, я ни мало не лукавил, когда предупреждал парня о святой инквизиции. Необученных магов в Великом княжестве не жаловали: их либо уничтожали, либо определяли в Магическую Академию (впрочем, случайных магов вроде Руслана, там практически не было - в Академии учились представители родовитых семей так, что его шансы попасть в Академию равнялись нулю).

Во-вторых, универсалы - это редкость даже среди потомственных магов, что уж говорить о мальчишке, по местным понятиям, без роду, без племени - он был уникумом, которым наверняка бы заинтересовался какой-нибудь проходимец, вроде Альбрехта. Стоит ли говорить, что для Руслана это добром не закончилось бы, ну и мы за компанию влипли бы в очередную историю... Мне-то ладно - не привыкать, а вот Анну подставлять не хотелось. Моих ничтожных способностей не хватит, чтобы маскировать ауру Руслана, но что-то придумать нужно обязательно.

Прислушался к эмоциям парня. Они неприятно удивили. "Э, приятель, да ты, похоже, попался под многотонный пресс обаяния маленькой негодницы!", - усмехнулся про себя. Лесная кошка вовсю использовала магию обольщения, которой мастерски владел ее клан. Единственные, у кого был иммунитет к подобного рода магии - волки. Подозреваю, что это являлось одной из причин многовековой неприязни кошек к нашему клану: ну, как же - не оценили таких красивых, обаятельных интеллектуалов, как рыси!

Впрочем, у парня был вполне реальный шанс выработать иммунитет против магии обольщения. Чем больше времени он проведет в обществе рыси, тем лучше: постепенно ее магия утратит силу воздействия из-за постоянного и довольно плотного контакта с носителем.

Искоса взглянул на Анну: девчонка в нерешительности рассматривала презентованный рысью наряд, явно размышляя, не таится ли в нем какой-либо подвох. Лесной кошке она не доверяла так же, как и я. Умница, моя хорошая! Ободряюще улыбнулся Анне, озорно подмигнул. Она тотчас же отвернулась, залилась краской.

Перевел взгляд на Руслана. Он, и так довольно падкий до женского общества, совсем голову потерял от бирюзовых очей прелестницы: пялится на нее, как идиот, глупая улыбка по губам блуждает, челюсть от восторга отвисла. Смотреть противно! Ну, ничего: либо рысь покинет нас и парень сбросит чары, либо перестанет обращать внимание на нее из-за привычки к ее магии. Ну, или окончательно свихнется на почве неразделенной любви, но тут уж я бессилен.

Кстати, про рысь. Зачем же она все-таки вернулась? Что ей нужно, если она даже своими запасами одежды пожертвовала? Понятно, что у каждого оборотня неподалеку от логова припрятано немного (или много - это как кому нравится) одежды на всякий случай, если вдруг гардеробчик не запланировано подпортится внезапным переходом из одной ипостаси в другую, ну или там еще по какой-либо причине будет утрачен. Но чтобы лесная кошка поделилась своим барахлом?! Сколько живу, такого не припомню!

- С чего такая щедрость, киса? - поинтересовался у рыси, рассматривая домотканую льняную одежду, в которой в Великом княжестве ходили простолюдины.

Рысь презрительно фыркнула:

- Не могу же я путешествовать в компании оборванцев!

Мысленно восхитился бесподобной наглостью рыси: она была твердо уверена, что не услышит отказа. Но что она задумала?! С какой стати решила, что может вершить свои делишки под эгидой нашей небольшой, но весьма деятельной команды? Ну, уж нет: на этот раз мне врагов не надо - друзей хватает!

Руслана тоже, мягко говоря, удивило сообщение рыси. Сомнение насколько это будет выгодно для нас, радость от того, что можно больше времени проводить рядом, а потому ближе познакомиться, надежда на нечто большее, чем просто знакомство - эмоции Руслана быстро сменяли друг друга.

- Поясни, - потребовал он, обращаясь к рыси.

Девушка высокомерно задрала подбородок, бросила уничижительный взгляд на Руслана:

- Я иду с вами, - надменно обронила она, не глядя на парня.

"Еще чего!" - рассердился я. Ее поведение, манера разговаривать, держаться - выводили меня из себя. Более разбалованное и наглое существо было трудно представить.

- Нет, - постарался подпустить в голос побольше металла, чтобы сделать отказ наиболее категоричным, чтобы у наглой девчонки даже и мысли не возникло, что мое решение может быть пересмотрено.

- Почему? - спросила рысь, распахнув наивные бирюзовые глаза, в обрамлении пушистых ресниц. Ее губы слегка задрожали: казалось еще мгновение и девчонка разревется. Ну и актриса! Браво! Между тем, холодная ярость пробивалась сквозь щиты, которыми она тщетно пыталась скрыть свое истинное "я". Она являлась совсем не тем, за кого себя выдавала. Такие как она, перегрызают обидчику горло, а не рыдают над несправедливостью.

Но Руслан не понимал этого, не мог ощущать ее эмоции так же, как я. Более того, ослепленный ее чарами, он начинал ненавидеть меня еще больше. Моя реплика о том, что кошки - враги нашего клана, вызвали бурю в душе парня:

- Ты сумасшедший маньяк! Какие кошки? При чем тут она? - разъяренный Руслан кивнул в сторону рыси.

Ничего себе! Вот попал бедолага, так попал: он был ослеплен красотой девчонки, совершенно не замечая никаких странностей в ее поведении, отрицая очевидные факты. Я почувствовал, как внутри меня поднимается волна неконтролируемой злости и ... обиды за Руслана.

- Сама скажешь или как? - спросил я у рыси, с такими сарказмом и негодованием, на которые только был способен.

Рысь не спешила с признаниями: девочка (а она была невозможно юной рысью!), комплексовала по поводу своей второй ипостаси. Молчание затягивалось. Воздух над злополучной поляной заискрился от негативных эмоций: я ощущал их каждой клеточкой организма. Давящую на нервы тишину нарушила Анна:

- Руслан, - тихо произнесла девушка, - Она, так же как и Макс, оборотень.

Водоворот эмоций закружил вокруг меня с новой силой, затягивая в пучину чужих мыслей и чувств. Удивление, растерянность, смятение Руслана, раздражение, усталость, грусть, беспокойство Анны и над всем этим - чувства лесной кошки, которые не могли удержать никакие щиты - ненависть, желание отомстить, сделать больно.

- Рысь? - растерянно спросил Руслан. Среди многочисленной армии его поклонниц оборотней не было. Известие о том, что его очередная пассия не совсем человек сильно обескуражило парня: что делать с оборотнем женского пола, он не знал.

Без сомнения, рысь ощущала эмоции людей так же четко, как и я. Думаю, лихорадочные мысли Макса и связанные с ними переживания, взбесили рысь даже больше, чем произнесенная Анной правда, о истиной сущности нашей новой знакомой. Она приняла наиболее соблазнительную позу, которая позволила бы максимально выгодно подчеркнуть все изгибы ее великолепного тела, а затем произнесла развязанным тоном:

- И что, красавчик? Ты не тушуйся: в этом смысле я ни чем не отличаюсь от человека, - при этом глаза девушки метали молнии. Казалось, еще чуть-чуть и от Руслана полетят клочки по закоулочкам.

- В каком? - рысь застала Руслана врасплох: парень явно смутился.

От злости глаза девчонки стали похожи на две горящие узкие щелочки. Однако, ответила она, беззаботно смеясь:

- В том самом, о котором ты думал, пока пялился на меня!

Чтобы как-то скрыть свое смущение, Руслан с вызовом спросил:

- Откуда ты знаешь, о чем я думал?

И тогда эта дура выдала:

- А ваш волчонок что - не сказал, что оборотни очень тонко чувствуют эмоции и чувства других живых существ?

Естественно, эмпатия оборотней не была секретом: просто большинство людей не догадывались об этой способности моих соплеменников, а мы не спешили их просветить. Да, на мой взгляд, и не слишком-то приятно какому-либо человеку знать о том, что все его самые сокровенные мысли и стремления для кого-то не являются тайной. Особенно, если обладатель секретов - совершенно посторонний человек, или, что наверное еще хуже, оборотень...

Кажется, Анна разделяла мои взгляды по этому вопросу: отдача от ее эмоций была настолько сильной, что мне захотелось поскорее покончить с этим делом и поговорить с ней, объяснить девушке, что эмпатические способности, я не могу отключить точно также, как она не может по своему желанию отключить слух или зрение. Тем более, что я никогда не стремился копаться в ее чувствах и эмоциях.

В большинстве случаев (и это касалось не только Анны) меня всегда интересовал общий эмоциональный фон: так проще контролировать ситуацию, так можно наиболее безболезненно решить массу проблем, выйти из сложных ситуаций с наименьшими потерями. Я никогда не пытался выведать чьи-то тайны из спортивного интереса, лишь для того, чтобы удовлетворить непомерное любопытство. Да, мне приходилось пользоваться своим даром при поиске и добыче кристаллов, но в личных целях - нет. А по отношению к Анне мне это казалось еще и не этичным. Я с уважением относился к девушке, мне она нравилась, если не сказать больше, а потому мне не хотелось пересекать ее личное пространство без спросу, сокращать дистанцию помимо ее воли, получать ключ к личным тайнам без ее ведома.

Ее сознания я всегда касался слегка, чтобы иметь общее представление об эмоциях девушки. Я знал, что она с опаской относится ко мне: двойственность моей натуры пугала Анну. Она восхищалась нечеловеческой силой и ловкостью, которой я обладал. Почему-то, ее смущала моя физическая привлекательность. Но когда она думала о Руслане, ее эмоции неизменно смягчались: по мере того, как она проводила время в непосредственном контакте с парнем, он нравился ей все больше. Анна открывала все новые и новые черты характера, которые она не замечала раньше и которые, по мере их выявления, вызывали у нее огромную симпатию.

Руслану она также нравилась очень сильно: ее хрупкость, застенчивость, ранимость и вместе с тем огромная внутренняя сила пленяли парня, вызывали уважение и желание опекать, помогать. В его эмоциях по отношению к Анне я не мог найти ничего похотливого, ничего низкого.

Негатив, который девушка испытывала по отношению ко мне, становился сильнее. Я понимал, что еще чуть-чуть и что-либо исправить будет очень сложно. Сотни мыслей роились в голове. Я верил, что смогу все объяснить и надеялся, что Анна поймет меня, поймет, что я не собирался ее обманывать.

Но все пошло вразрез с моими желаниями. Как только лесная кошка произнесла имя "Альбрехт", мир вокруг перестал существовать: звуки исчезли, краски померкли, запахи улетучились. Реальными были только мы: я, рысь и имя моего злейшего врага, который пока еще оставался в живых.

Возможно, рысь блефовала, но если она знала, что связывает меня и придворного мага Боны Хорцы, то лесная кошка автоматически становилась слишком опасной для того, чтобы оставлять ее без присмотра. Я не знал, будет больше пользы или вреда от того, что она присоединится к нашей компании, но контролировать рысь, постоянно находящуюся перед глазами проще, чем ловить с поличным лесную кошку, которая пакостит из-за угла.

Вобщем, как ни отвратительна была эта идея лично для меня, но какое-то время придется терпеть рысь в непосредственной близости - так ее легче контролировать.

Задумавшись, едва заметил, как ментального щита легко коснулись, привлекая внимание.

- Эй! - рысь не отличалась терпением - не дождавшись реакции, она позвала меня.

"Да понял я, понял! Ну, что еще?"

"Волк, предлагаю сделку", - в ментальном контакте рысь была совсем другой - жесткой, конкретной, логичной и воспринималась она совсем по-другому. Что-то отдаленно знакомое почудилось в этой новой рыси, но воспоминание ускользнуло, заставив инстинкт самосохранения, казалось, утраченный навсегда, глухо заворчать: что-то неприятное, что-то страшное было связано с ней.

"Волк, ты слышишь меня?".

Отбросил ненужные эмоции, мешающие восприятию рыси, настроился на нее. "Слышу". "Предлагаю оставить людей - с ними мы потеряем время. Я помогу тебе свести счеты с Альбрехтом, но действовать нужно быстро - дни Великого Князя сочтены, на престол взойдет безвольный княжич, за спиной которого будет стоять Бона. Но реально княжеством будет править Альбрехт. Когда это случиться, у нас не будет шансов добраться до мага".

"Какую выгоду получишь ты?". Молчание. Так и знал: что-то здесь не чисто.

"У меня свои претензии к Альбрехту, но я не смогу справиться с магом в одиночку".

"Людей не оставлю".

"Обернувшись, мы за пару часов доберемся до Хортицы".

"Нет". Помолчала, нехотя, через силу: "Волк, подумай: мы находимся в Запретном лесу. Не знаю, как вы очутились здесь, но выйти люди не смогут - Дух Леса не выпустит их".

"Людей не брошу".

Со злостью: "Это из-за нее?!".

- Нет! - произнес вслух, давая понять, что разговор окончен.

- Почему? - так же вслух спросила Рысь.

Молча, пожал плечами: с какой стати я должен объяснять свои решения лесной кошке?

Рысь уже совладала с эмоциями:

- Как знаешь, - равнодушно произнесла она.

Мы оба захлопнули ментальные щиты. Они были необходимостью - без них мы становились уязвимыми перед другими оборотнями.

- Что здесь происходит? - злость, растерянность, задетое самолюбие - одно неосторожное слово и Руслан начнет драку.

Почувствовал, что едва держу себя в руках. Сжал зубы, чтобы не сорваться. Да что они все хотят от меня?! Чего он добивается? Чтобы я рассказал ему, как рысь предлагала бросить их в лесу? Или сообщить новость о том, что Дух Леса не выпустит ни его, ни Анну, если мы что-нибудь не придумаем?

Не говоря ни слова, отвернулся, начал сбрасывать лохмотья, чтобы переодеться в предложенную лесной кошкой одежду. Наверное, отмолчаться - не самый умный поступок, но просто не было сил вести дипломатические беседы с взведенным до предела мальчишкой.

Спинным мозгом ощутил оценивающий, похотливый взгляд - ну, уж явно не Руслан, и не Анна! Как ни в чем не бывало, продолжил переодеваться: среди оборотней как-то не принято стесняться своей наготы, а что касается моих спутников, то они меня еще и не в таком виде лицезрели.

По привычке прислушался к эмоциям Анны, чтобы убедиться, что ситуация не вышла окончательно из-под контроля. Злость, нарастающее раздражение, неуверенность в себе, растерянность. Определенно, рысь вносила смуту и раздор в нашу компанию: "Нужно срочно расставить все точки над "i"!", - решил для себя. Волна ненависти застала меня врасплох, накатила, стальным обручем сдавила сердце, на краткий миг заставила его остановиться. За что?!

- Я предложила бросить вас в лесу, - раздался мелодичный голосок рыжей стервы.

В глазах потемнело, медленно повернулся: все, я ее просто прибью! Лесная кошка в открытую наслаждалась отрицательными эмоциями Анны, мастерски подливая масла в огонь.

- Но волчонок отказался, - с явным сожалением произнесла рысь.

- Почему? - не своим голосом спросила Анна.

Я закрыл глаза, медленно сосчитал до десяти. Потому. Потому, что никогда не брошу тебя, зная, что тебе грозит опасность. Потому. Потому, что буду всегда рядом, пока нужен тебе. Потому. Потому, что никогда не прощу себя, если с тобой случиться что-либо непоправимое.

Была еще одна причина, но о ней я предпочитал не думать.

Глава 10. Месть Запретного леса

Анна

Солнце позолотило верхушки елей, яркими бликами расползлось по разлапистым веткам. Воздух постепенно наполнялся ароматом разомлевшей хвои. Ночной дождь щедро напоил влагой лес и теперь, под воздействием тепла, вода начала испаряться, удушливо согревая все вокруг. Тоненько звенели комары, надоедливо вились, так и норовя впиться в живую, сочную плоть. Разноголосый хор пичужек славил наступивший день. Начинался самый обычный летний день, в самом обычном лесу: не было ничего странного, ничего страшного или из ряда вон выходящего.

Мы, каждый погруженный в свои мысли, молча, двигались в сторону дороги, по которой несколько часов назад проехал двор Великой Княгини.

Впереди шла рысь. Даже в простой одежде из неотбеленного льна она выглядела особой королевских кровей. "Очень эффектная девушка!", - с легкой завистью подумала я. - "Неудивительно, что Руслан до такой степени запал на нее, что ничего вокруг не замечает". Мне было немного жаль парня. Все попытки Руслана, установить более близкий контакт с рыжеволосой красавицей, потерпели неудачу.

Во-первых, она наотрез отказалась назвать имя. Я уже немного знала про обычаи оборотней и поэтому, нежелание рыси открыть свое имя, меня не удивило. Но Руслан был обескуражен, когда на безобидный вопрос, получил гневную отповедь и ледяной взгляд в придачу.

Во-вторых, она всячески демонстрировала свое презрение ко мне и, в особенности, к Руслану - люди для этой кошки стояли где-то на низшей ступени эволюции, а для человеческих мужчин места не было даже там - было похоже на то, что рысь в принципе сомневается можно ли назвать их разумными существами.

В-третьих, она была не просто стервозной девчонкой - она была опасной стервой, из тех, что после бурной ночи любви, запросто вонзят кинжал в горло недавнего любовника, переступят через его труп и пойдут дальше. Мне казалось, что я неплохо знаю Руслана, по-крайней мере то, что отказ способен только раззадорить парня, я могла сказать точно. А потому, я была практически уверена, что Руслан не отступиться и сделает все, чтобы заполучить рысь, чего бы ему это не стоило. А стоить это могло очень дорого.

Испытывала ли я какие-либо эмоции по поводу переметнувшегося поклонника? Ну, ревность там, или что-то подобное? По-большому счету - нет. Какое-то чувство собственничества шевельнулось в глубине души, но на этом все и закончилось. В начале нашего знакомства Руслан меня сильно раздражал, потом смог вызвать уважение к своей личности, затем я начала воспринимать его в качестве хорошего друга, но ни в каком ином виде не рассматривала и не собиралась делать этого впредь.

То ли дело рысь! Мне она не понравилась сразу, категорически и навсегда! Ситуацию усугублял ее явный интерес к Максу. Не то, чтобы меня волновал оборотень или я строила относительно него какие-то планы, но меня раздражало ее пренебрежение: Руслан готов за ее благосклонный взгляд горы свернуть, а она самым бесстыжим образом пытается завлечь Макса! Это было возмутительно! Променять моего друга на моего... кого? Друга??? Врага??? Как я к нему отношусь? Странно, но ответ на этот вопрос отсутствовал.

Мои мысли тем или иным образом постоянно крутились вокруг оборотня, но определиться, нравиться мне Макс в человеческом обличье или нет, я не могла. Насколько все было проще, когда я думала, что в моей квартире живет просто огромный невообразимо умный волк! Вот волк мне точно нравился, а человек... Не знаю...

Если мое отношение к рыси и Руслану было достаточно однозначным, то к Максу я испытывала целую гамму чувств и порой довольно противоречивых. Одно я знала точно: этот парень для меня слишком. Слишком красив, слишком умен, слишком загадочен - этот список излишеств можно было растянуть на несколько страниц убористого текста.

Я совершенно не понимала оборотня, а где-то он меня даже пугал. Не могу сказать, что меня радовало больше: когда Макс демонстрировал полное равнодушие, или когда, преследуя какие-то свои цели, пытался изобразить симпатию.

В любом случае, его отказ уйти вместе с рысью, внес смуту в уже почти сформировавшийся образ. Задумалась: а какой он, этот образ? Мрачный, неразговорчивый, решительный, мужественный, опасный (вспомнила, как он сражался с хрюнами, с двух рук орудуя тонкими ножами).

Интересно, почему он предпочел драться в человеческом облике?

- А почему ты не превратился в волка, когда дрался с хрюнами? - спросила и тут же смутилась - ну, какое мое дело, почему.

Макс рассеянно пожал плечами:

- Времени не было, - ответил, думая о чем-то своем.

Рысь фыркнула:

- Он и в виде человека сражался неплохо, - обронила, снисходя до разговора со мной. - А ты ведь профессионал, не так ли, волчонок? - спросила, обращаясь к Максу, - Сдается мне, что пару-тройку веков мечом ты отмахал будь здоров! А может и не только мечом, а, волчонок? Каким оружием ты еще владеешь? Стилеты в деле я уже видела.

Макс бросил тяжелый взгляд на лесную кошку, но промолчал. Его лицо было абсолютно бесстрастным и напоминало античную маску: столь же прекрасное и застывшее. Посмотришь на него и становится непонятно: то ли вообще ни о чем не думает, ну то есть совсем ни одной мысли у парня в голове нет, а то ли наоборот настолько в свои думы погружен, что совершенно от реальности оторвался.

Впрочем, этот отрешенный вид оборотня был очень обманчив. Еловую шишку, которую коварная рысь со всей дури швырнула в него, предварительно прицелившись прямо в глаз, он поймал без особого труда, даже не сбившись с шага.

Рысь от досады саданула кулаком ближайшее дерево, которое с легким хрустом упало в траву. "Это какую же силу нужно иметь, чтобы с одного удара дерево повалить?!", - удивленно подумала я, перешагивая сломанную осинку. Макс лишь неодобрительно дернул уголком рта и снова ушел в себя.

Время от времени бросая быстрые взгляды, я старалась незаметно наблюдать за оборотнем. Но это мало что давало: его лицо по-прежнему не выражало никаких эмоций. Лишь едва заметная складочка между четко очерченными бровями Макса могла, наверное, указывать на напряженный мыслительный процесс.

Интересно, о чем он думает? Мои размышления прервал Руслан:

- Не мне, конечно, тягаться с такими следопытами, как оборотни, - саркастически произнес он, - но все же: вам не кажется, что мы слишком долго добираемся до дороги? А вот этот овраг я уже вижу в четвертый раз!

- Раз уж даже ты заметил, что Дух Леса водит нас по кругу, объявляю привал, - лениво произнесла рысь. - Что скажешь, мудрейший? - издевательски спросила она у Макса.

Макс, не обращая на нее внимания, уселся на замшелый пенек таким образом, что оказался как раз напротив меня.

Я смотрела в янтарные глаза оборотня и не могла пошевелиться. Они были глубокие, они затягивали словно в водоворот: безжалостно, помимо воли, от них не возможно было оторваться, и я погружалась все больше, все глубже, пока не увидела боль и отчаяние, которые плескались на самом дне этого омута.

Вздрогнула и волшебство пропало. Мне стало не по-себе: было такое ощущение, что Макс позволил увидеть, прочувствовать что-то такое личное, интимное, к чему никто никогда не был допущен.

- Анна, - произнес он бархатным голосом, - ты всегда споришь со мной и делаешь все наоборот. Поэтому...

Я спорю?! Я делаю наоборот?! Набрала побольше воздуха в легкие, чтобы доказать обратное, но Макс устало поднял руку:

- Подожди, дослушай до конца.

Было в его интонации нечто такое, что заставило меня промолчать и выслушать.

- Поэтому очень тебя прошу на этот раз поступить так, как я советую. Поверь, это очень, очень важно и речь идет не только о твоей жизни, но и о жизни Руслана.

Руслан, исподлобья наблюдал за Максом, переводя мрачный взгляд с него на рысь. Рысь с интересом ждала развития событий: было видно, что все происходящее она воспринимает, как забаву.

- Пожалуйста, активируй артефакт пути и отправляйтесь в свой мир, - продолжил Макс, - Я закончу здесь кое-какие дела и присоединюсь к вам.

Что?!

- Я правильно понимаю, что вы с рысью остаетесь здесь, а нас ты отправляешь куда подальше? - спросила, старательно придавая голосу равнодушные нотки, чтобы ни чем не выдать бешенство, раздирающее меня на части.

Его глаза стали жесткими:

- Да, - коротко ответил он.

Ах, вот как ты заговорил! Сначала невесть зачем потащил эту рыжую стерву с нами, а теперь пытаешься избавиться от соперника и его надоедливой подружки! Ну, Макс, ну не ожидала! Ладно, Руслан - что с него возьмешь - бабник, он и в Африке бабник, но Макс! А что Макс? Что я, собственно говоря, о нем знаю, кроме того, что есть у него странное хобби в волчьей шкуре волшебные кристаллы собирать, наводя ужас на окрестности? Артефакт активировать? Пожалуйста! Так, где там мое колечко?

Руслан угрожающе встал с поваленной рысью осинки, недобро усмехнулся:

- А ты за меня не решай, - негромко произнес он. На кончиках пальцев Руслана заплясали оранжевые язычки пламени - судя по всему, магический дар просыпался у парня в минуты, сильного эмоционального возбуждения.

- А кто за вас обоих решит, если вы как новорожденные котята слепые и беспомощные, - зло ответил Макс. - Вы же так и норовите встрять куда-нибудь. Если будет где-то плохо, вы обязательно оттуда выберетесь, но только попадете туда, где еще хуже. Да что ты бравируешь тут своей магией! Хочешь, чтобы я во всей красе показал на что способен? Или думаешь, я никогда не сражался с магами?

- Детский сад, ясельная группа, - пробормотала рысь.

Она резво подскочила ко мне:

- Что ты стоишь, как памятник глупости? Эти двое из-за тебя сейчас пол-леса сожгут и тогда нам всем не поздоровится! - заорала она.

- Из-за меня?! А может ты всему причина? - не осталась я в долгу.

Рысь раздраженно махнула изящной рукой, подбежала к Руслану, отпихнула его:

- Мальчишка, - прошипела она, - не связывайся с ним: ему стоит только захотеть, как от тебя не останется ни-че-го! Не тебе тягаться с волком, которому шесть сотен лет!

Сколько? Или я ослышалась??? Заявление рыси шокировало не только меня. Огонь, который разгорался в ладонях Руслана, мгновенно исчез. Парень удивленно уставился на Макса. Макс шумно выдохнул.

- Не могла бы ты поменьше болтать? - сухо поинтересовался он.

- Прости, волчонок, не знала, что ты переживаешь по-поводу своего возраста! - почти нежно промурлыкала рысь.

- Я - нет, - буркнул Макс.

- Ну, да, конечно - люди, опять люди, - фальшиво вздохнула рысь. - Тебя так волнует ее мнение?

- Да, но это не твое дело.

Под ложечкой сладко ёкнуло - приятно, когда столь необычная личность дорожит твоим мнением! Рысь ожидала другой реакции оборотня.

- По вашим меркам ему лет тридцать, - произнесла она, ни к кому не обращаясь. - А тебе, - кивнула она в мою сторону, - лучше послушаться волчонка и убраться туда, откуда ты здесь появилась. Это - Запретный лес. Люди отсюда живыми не выходят. Возможно, твой единственный шанс - телепортироваться.

Я растерянно повернулась к Максу.

- Это правда? - спросила я.

- К сожалению, - грустно произнес Макс. - Сразу я не понял, куда мы попали, поскольку был здесь всего лишь один раз много лет назад.

Рысь бросила быстрый многозначительный взгляд на Макса.

- Странно, что охранные заклинания леса пропустили людей, - девушка задумчиво обвела взглядом нашу небольшую компанию.

- Если только этому кто-то не поспособствовал, - подозрительно глядя на Макса, произнес Руслан.

- Ты на что намекаешь, человек? - взвился Макс. - На то, что я все специально подстроил?

- А ты как, считаешь, оборотень, на что это может быть похоже? - закричал Руслан. - Анна так удачно находит артефакт, попадает в какой-то заколдованный лес, куда, вопреки всякой логике и правилам ее принимают с распростертыми объятиями. Настолько распростертыми, что она еле ноги унесла. А когда не удалось первое похищение, тут же нарисовались свиноподобные уродцы, которым чисто случайно не повезло!

- Ты прав в одном, - совладав с эмоциями, ответил Макс, - Эта история действительно выглядит весьма подозрительно. Я согласен с тобой: кому-то очень нужно было заполучить Анну. Желание было настолько сильным , что мистер или миссис Икс смогли обойти заклинания, охраняющие Запретный лес. Но это был не я, хотя бы потому, что магия такого уровня мне не под силу.

- Если вы закончили выяснять отношения, то хочу напомнить: мы теряем время, - хмуро произнесла я, рассматривая Указующий перст - кажется, выбора действительно не было - придется активировать его.

- Ты права, девочка, - Макс мягко улыбнулся, подошел ко мне ближе. Мое сердце забыло, что нужно биться. Судорожно сглотнула, смутилась, проклиная свою застенчивость, мучительно покраснела.

- Эй, голубки! - в голосе рыси мне почудилась ревность. - Не хочу вам мешать, но справа от вас затевается кое-что интересное!

Мы одновременно повернули головы туда, куда указала лесная кошка. Там, всего в нескольких метрах от нас возводилась стена. Невидимый мастер быстро, тщательно оплетал дикой лозой все пространство, которое мог охватить мой взгляд. Коротко рыкнув, Макс резко дернул меня за руку, не рассчитав силу, больно сжал кисть, пытаясь совместить руны, выгравированные на артефакте. Как ни странно, в этот раз Указующий перст никак не прореагировало на прикосновение оборотня.

- Руслан, - рявкнул Макс.

- Я остаюсь! - коротко бросил Руслан, быстро оглядываясь по сторонам - лес стремительно брал нас в кольцо.

- Это глупо! Уходи! - закричала рысь.

- Нет! - поднялся сильный ветер, он сбивал с ног, он мешал говорить, забивая потоками воздуха легкие, он был такой силы, что Руслан едва держал равновесие, чтобы не упасть.

- Руслан! - отчаянно закричал Макс.

- Нет!

- Уходи одна!

- Нет! - я помотала головой.

- Уходи!

Стена была уже с трех сторон и тогда я решилась. Если у них не будет обузы в виде меня, они спасутся. А Руслан... Ну, что ж - это его выбор...

Руны на кольце совместились, лес стал прозрачным, подернулся легкой дымкой, запахло озоном, а затем неведомая сила потащила меня назад, вжала в усыпанную хвоей землю.

Он возник ниоткуда - поток огня низвергся прямо на меня. Инстинктивно вскинула вверх руки, закрыла голову и лицо. Почувствовала, как лечу куда-то в сторону, отброшенная Максом. Краем глаза заметила, как огонь растекается, трансформируется в ловчую сеть.

Последнее, что я увидела - Руслан бросается вперед, толкает рысь, валится на нее, прикрывая своим телом от огненной сети. Где-то на краю сознания услышала отчаянный крик Макса: "Аня!". А потом на мои руки обрушился обжигающий жар и в голове осталась одна-единственная мысль: "Как больно!".

Макс

Мои чувства были обострены до предела. Мой слух улавливал мельчайшие шорохи. Я слышал, как в норке, глубоко под землей, пищат голодные мышата. Как осторожно ступает лисица, подкрадываясь к зазевавшемуся птенцу. Как тихо журча, бежит ручей. Мое обоняние улавливало такие нюансы запахов, названия которым нет в человеческом языке, мое зрение видело такие детали окружающего пейзажа, которые любой нормальный человек заметит только под лупой.

Я видел крохотных букашек, снующих среди опавших иголок, ощущал присутствие каждого живого существа, которое находилось в радиусе нескольких километров, улавливал эмоции всех обитателей леса, которые встречались на моем пути.

А еще я без остановки сканировал эмоциональный фон, настойчиво анализировал все увиденное и услышанное, настороженно прощупывал окрестности. Полученная информация не вселяла оптимизма. Запретный лес был недоволен: он глухо роптал, он хмурился, он злился.

У нас еще было время: лес сдерживал свои эмоции - он готовился к схватке с чужаками - это я ощущал каждой клеточкой организма. Людей нужно было спасать, при чем срочно. Но, пока, не было ни одной дельной идеи, как это осуществить.

Я как раз думал о том, что рысь помогать не станет, когда увидел медленно подлетающую к моему правому глазу шишку. Вот ведь шкодливая натура! Знает же, зараза, что мне сейчас не до глупых шуток! Подождал, пока шишка приблизиться, раздраженно сжал кулак, прихватывая ее, отбросил в сторону. Дуреха - нашла время и место, чтобы сделать мелкую пакость! Что тут скажешь - кошка!

Анну старался не сканировать, сознательно отгородившись от ее эмоций, поэтому вопрос девушки застал меня врасплох:

- А почему ты не перекинулся, когда дрался с хрюнами? - спросила она, замирая от собственной смелости.

"Сразу видно, что ты, моя девочка, мало знаешь про оборотней!", - подумал, невесело усмехнувшись про себя. Я не стал перекидываться потому, что в момент обращения, есть тысячная доля секунды, когда оборотень беспомощен. Большинство живых существ ничего не успеет сделать за столь краткий миг, но только не хрюны. Они успели бы взять меня в плен, позволив застрять между человеком и зверем - едва ли не самое страшное, что может случиться с таким, как я. Вслух сказал полуправду:

- Времени не хватило.

Услышав это, рысь насмешливо фыркнула, но предпочла умолчать про некоторые особенности превращений - она прекрасно поняла, причину, по которой я дрался в человеческой ипостаси. Вместо этого, несносная кошка решила выяснить некоторые подробности моей биографии. Ее намеки, догадки, недоговорки наводили на мысль, что обо мне она знает гораздо больше, чем хотелось бы.

Осведомленность рыси о моей жизни, мягко говоря, настораживала. Что, ж - разберемся с животрепещущими проблемами и тогда поговорим по-душам. Не скажу, что получаю от этого удовольствие, а скорее даже наоборот, но иногда я бываю крайне жестоким, а порою, даже кровожадным...

Впрочем, в тот момент куда больше меня волновал другой вопрос: как вывести из леса Анну, ну, и Руслана заодно. Если все то, что я слышал про Запретный лес - правда, если рысь не лгала о Духе леса (а я склонялся к мысли, что это был редкий случай, когда она не врала), то мои спутники были обречены, а заодно могли пострадать и мы, если Дух леса решит, что оборотни способствовали людям.

Я разозлился. "Выход должен быть!", - подумал, в очередной раз переступая поваленное рысью дерево. (Нет, мозг у кошки отсутствует напрочь - зачем еще больше злить Духа леса?!). Выход должен быть... Так же, как и вход! Если Анна смогла переместиться в Запретный лес при помощи артефакта пути, то почему бы ей не попытаться уйти отсюда таким же способом? Рискованно, но это единственный шанс выжить. Осталось самое сложное: убедить девчонку, вернуться в родное измерение, но как это сделать, я просто не представлял.

Врать не хотел, а рассказать честно не мог: слишком лично, слишком больно вспоминать Мэгган, а по-другому... Ну, как объяснить навязчивое желание оберегать ее, защищать, опекать? Если не могу себе внятно объяснить почему, то что ей скажу? Что чувство вины до сих пор не дает спокойно жить? Что боль притупилась, но не ушла совсем? Что ради памяти другой не дам ей умереть? Или то, что с каждым днем, с каждым часом Анна, сама того не желая, все больше вторгается в мою жизнь, что однажды настанет такой момент, когда я просто не смогу отпустить ее? Что боюсь этого? Боюсь причинить ей боль... Но объясниться нужно: если просто попросить активировать артефакт пути, она этого точно не сделает.

А еще... Было такое странное, необычное для меня желание, чтобы она не считала меня бездушным зверем, чтобы перестала наконец бояться. Я ощущал ее метания: она никак не могла определиться в своем отношении, не могла решить, как со мной следует держаться.

Я часто сталкивался с негативным отношением окружающих: ненавистью, круто замешанной на страхе, ужасом перед бездушным зверем, брезгливостью из-за двойственности моей натуры.

Обычно это никак не задевало. Эмоции людей и даже тех нелюдей, которые встречались за время скитаний по различным мирам, повторялись год от года, век от века - я успел привыкнуть к ним, научился абстрагироваться от отрицательных эмоций - мне они были безразличны. Напротив, из иррационального страха окружающих, я научился извлекать пользу: меня боялись, а следовательно, старались не связываться. И вот впервые, за сотни лет, повстречался человек, с которым хотелось установить контакт, расположение которого необходимо было завоевать во чтобы-то ни стало.

Для себя решил быть честным с Анной. Пусть увидит меня настоящего, узнает, насколько искренне отношусь к ней. Буду просить людей, чтобы при помощи Указующего перста отправились в свой мир.

Я постараюсь отвлечь внимание Запретного леса. Если это удастся, если останусь в живых, обязательно отправлюсь за Анной, чтобы разобраться в том, что происходит вокруг нее. Да, в мире Боны Хорцы находился необходимый для меня кристалл, но безопасность и жизнь этой девочки стали для меня гораздо важнее всех кристаллов в мире. С исступлением безумца я стремился спасти ее. Знаю - это звучит более, чем глупо, но где-то, в глубине души крутилась мысль, что если сделаю все, для того, чтобы она жила, смогу заслужить прощение Мэгган за то, что в нужный момент не оказался рядом. Они были так похожи внешне...

И все же, они были совершенно разными и мне хотелось, чтобы, если нам не суждено будет встретиться вновь, Анна думала обо мне чуть лучше.

Язвительный голос Руслана прозвучал как раз в тот момент, когда я решился на разговор с Анной. Мне было все равно, что он там говорит. Естественно я давно заметил, что мы идем по кругу: неодолимая сила направляла нас в сторону от дороги, заставляя вновь и вновь проходить один и тот же маршрут. Но, во-первых, монотонное перемещение помогало мне сосредоточиться и немного успокоить нервы. А во-вторых, пока Дух леса развлекается, сбивая нас с пути, он не станет вредить, следовательно, в запасе имеется немного времени, чтобы найти выход из сложившейся ситуации.

Не обращая внимания на Руслана, остановился, присел на остатки какой-то коряги, так, чтобы Анна могла видеть мои глаза. Мысленно позвал: "Аня! Аннушка!". Она споткнулась, остановилась напротив, испуганно всмотрелась в мое лицо, ее глаза удивленно распахнулись. Какое-то мгновение не отводила взгляд. Почувствовал, как к горлу подступает ком. Ну, же, давай! Сейчас я сниму все щиты, на миг, на один только миг, для тебя. Ты будешь первой, кто увидит злобного бездушного оборотня без брони.

Я постарался контролировать себя, чтобы неприкрытые щитом эмоции не обрушились ураганом на неподготовленную психику девочки. Но даже те крохи, что она ощутила, потрясли ее до глубины души. Когда она содрогнулась от ужаса, я закрылся. Все же, идея была не вполне удачной - ее испуг не позволил мне довести задуманное до конца, разрешить ей увидеть мое истинное "я". Впрочем, надеялся, что увиденного ей хватило. Правда, с одной стороны, немного пожалел, что показал ей себя настоящего, но с другой стороны, словам она не доверяла - по-крайней мере, моим. Возможно, этот безмолвный монолог сможет убедить ее гораздо лучше, чем любые, самые проникновенные речи.

К сожалению, даже таким способом мне не удалось убедить Анну доверять мне хоть чуть-чуть. Вместо того, чтобы прислушаться к моей просьбе, она вспылила. Господи! Да что ж это за создание такое?! Чтобы успокоиться закрыл глаза, медленно вдохнул терпкий запах хвои. Все равно добьюсь своего - она не останется в этом проклятом лесу! "Так, не дергайся, оборотень, успокойся!", - мысленно одернул себя, пытаясь сконцентрироваться.

Не успел восстановить равновесие, как ощутил мощнейший негатив. Этого не хватало! На меня надвигался Руслан, вид у него был не добрый, а на кончиках пальцев плясало магическое пламя. Как же они мне надоели! Оба!

И тогда меня понесло. Вся злость, вся беспомощность перед бестолковой девчонкой, все смятение вылилось на парня. Я был готов разорвать мальчишку на части в прямом смысле этого слова: тщательно сдерживаемый мною зверь, вырывался наружу. Руслан не подозревал, насколько он был близок к тому, чтобы переместиться в другой мир - потусторонний. А рысь это почувствовала сразу, попыталась остановить парня, выиграв те несколько мгновений, которые позволили мне прийти в себя. За это я был признателен лесной кошке - она удержала меня от непоправимого поступка:

- Мальчишка, - в ее голосе слышался страх. Именно он привел меня в чувство, остудил горячую голову, - не связывайся с ним: ему стоит только захотеть, как от тебя не останется ни-че-го! Не тебе тягаться с волком, которому шесть сотен лет!

Йо! Зачем она это сказала? Да, шесть сотен лет - и что? Кому какое дело? Не знаю как мои компаньоны, но обычно люди неоднозначно реагируют на подобные заявления. Так и знал! Если очень мягко охарактеризовать их эмоции: они удивились. Сильно. Очень. Легкое чувство благодарности начало испаряться: все-таки она слишком осведомлена о моей скромной персоне - разговора нам явно не избежать и будет он не самым приятным.

Бросил на кошку угрожающий взгляд, спросил ледяным тоном:

- Ты не могла бы поменьше болтать?

Рысь могла бы, но не хотела: она тут же начала притворно сокрушаться по поводу моего престарелого возраста, по-человеческим меркам, разумеется - для оборотня это даже не зрелый возраст - так, прощание с молодостью. Вот интересно, чтобы она сказала, если бы я озвучил ее возраст? Точно, конечно не знаю, но на вид ей лет четыреста, не больше - очень молодая девушка, почти ребенок. Но это для оборотней. Руслана, пожалуй, шокирует разница в возрасте, которая составляет почти четыреста лет. Тихо вздохнул: конечно, не стану вслух говорить такие вещи - не мое это дело.

Между тем, рысь во всю изгалялась по поводу прожитых мною лет, отношения людей к оборотням в целом и Анны в частности. Сознательно или нет, но эти самые отношения она подпортила значительно. Насколько я мог понять, Анна сильно обиделась. Естественно, ее изумило наличие столь хорошего сохранившегося ископаемого, которое шесть сотен лет прожило, а все еще неплохо выглядит. Однако, отрицательные эмоции девушки лишь косвенно касались этого: гнев, растерянность, недоумение складывались в два вопроса. Первый: что он за существо? Второй: чего еще от него ожидать? Этого она не знала, но ничего хорошего не ожидала. Черт! Ну, и как тут быть?

Делать вид, что плевать на ее мнение не мог: мне было не плевать, о чем я честно, во всеуслышание заявил, отвечая на вопрос рыси. Мой ответ не просто озадачил рысь - она расстроилась, при чем настолько сильно, что потеряла контроль над собой и начала вполне адекватно разговаривать:

- По вашим меркам ему - лет тридцать, - буркнула она, - И вообще: мы в Запретном лесу. Люди сюда если и попадают каким-то чудом, то уже никакое чудо не поможет им выбраться из леса живыми. Так, что, на твоем месте, - кивнула рысь, обращаясь к Анне, я бы послушалась волка.

Анна ошеломленно уставилась на меня.

- Про лес - это правда? - потрясенно спросила девушка.

Смятение, растерянность, попытка привести мысли и чувства в порядок - непроизвольно коснулся ее сознания, ее эмоций. С удивлением понял, что там присутствует все, что угодно, но не страх. Храбрая маленькая девочка! Досадуя на себя, на свое незнание ответил:

- К сожалению, да.

Попытался оправдаться тем, что не понял сразу куда нелегкая нас забросила, что про Духа Леса только легенды слышал, да не верил в его существование на самом деле, но только этот лепет как-то глупо прозвучал и я заткнулся, склоняя себя на разные лады. А тут еще Руслан начал масла в огонь подливать. Вот же неугомонный парень! Что я ему сделал плохого, что никак не успокоится? Хотя, подумавши, хорошего я ему тоже ничего не сделал. В любом случае его ненависть и подозрительность выводили из себя: сдерживать приступы гнева было все труднее. Пустая трата времени на никому не нужные препирательства сильно злила, однако не ответить на глупые обвинения Руслана было нельзя: мальчишка решит, что таким образом я признаю его правоту и наломает таких дров, что потом в поленницу не сложишь. Анна, думала примерно так же:

- Если вы закончили выяснять отношения, то хочу напомнить: мы теряем время, - произнесла она, сосредоточенно рассматривая Указующий перст и разом прерывая безобразную ссору.

Гм... А метод рыси оказался весьма действенным! Лаконично и четко обрисованная ситуация, побудила Анну прислушаться к моему совету. Умница моя! Мягко улыбнулся, шагнул поближе: не известно, встретимся ли мы когда-либо еще, так пусть у меня останутся воспоминания о ее чудесном запахе, о том, как восхитительно она смущается, заливаясь румянцем, каким робким и одновременно упрямым может быть взгляд зеленых, самых прекрасных в мире глаз! И пусть лес перешел в наступление: у нас еще есть время попрощаться, а вернее, сказать до свидания - я все же надеялся на встречу. По-крайней мере, собирался приложить для этого максимум усилий.

Чужая ревность накатила внезапно.

- Эй, голубки, - рысь сильно злилась - этого не могли скрыть никакие щиты, - не хочу вам мешать, но справа от вас затевается кое-что интересное!

"Увы! Не только справа", - обреченно подумал я - эмоции, которые удалось поймать и расшифровать, свидетельствовали о том, что в живых не останется никого - лес был настроен весьма агрессивно. Пора, моя девочка, пора! Резко поймал тонкое запястье. Она слегка дернулась. Черт! Прости - не хотел причинить тебе боль! Странно, но кольцо не сопротивлялось, когда я начал совмещать руны. Быстрее! Лес стремительно отсекал пути к отступлению. Тонкое, но чрезвычайно прочное зеленое полотно, заполняло пространство, изолировало нас от окружающего мира, опутывала удушающим коконом. Наконец, мне удалось активировать Указующий перст. Стройная фигурка Анны стала прозрачной, воздух вокруг нее слегка заискрился, а затем произошло что-то непредвиденное. Раздался свист, от которого закладывало уши и Анна почти рухнула на малахитовый, с темными прожилками еловых иголок, мох.

В последний момент я успел подхватить тело девушки, не позволил с силой удариться о землю. "Что случилось?!", - только и успел подумать, оглушенный яркой вспышкой света, изрядно припечатанный силой удара к земле.

Огонь я сначала почувствовал, а затем увидел, как оранжева лавина низвергается прямо на Анну. Нет! Стой! Я успел отшвырнуть Анну от того страшного места, куда обрушился сноп огня: всего через мгновение там чернело обугленное пятно - Запретный лес готовил страшную кару людям, нарушившим его покой.

Что касается меня, то оглушенный, опаленный жаром, непроизвольно зажмурил ослепленные яркой вспышкой глаза. Это промедление стало причиной, по которой я не смог спасти Анну от ловчей сети, в которую переформировался столб огня.

Изо-всех сил метнулся к девушке, но ловчая сеть уже опускалась на нее, накрывая огненными плетьми беззащитную фигурку, распростертую на земле. Крик застрял в горле: "Аня!!!" Я снова ошибся и как в тот раз, когда погибла Мэгган , платой за ошибку стала чужая жизнь.

Попытка девушки покинуть Запретный лес при помощи артефакта пути, привела в действие охранные чары: лес не собирался так просто отпускать своих пленников.

Глава 11. Расплата

Макс

Все произошло очень быстро: я прыгнул к ловчей сети, чтобы разорвать смертельные путы, наброшенные на Анну. Краем глаза заметил, как Руслан бросился вперед, заслоняя рысь от действия чар. Услышал истошный вопль лесной кошки:

- Куда?!

Лес сладострастно застонал, принимая такой роскошный дар: два глупых человека, которые рискнули нарушить его покой, две жизни, две души, два источника жизненной энергии, которые можно с наслаждением выпить, подпитать свою и без того немалую силу.

- Идиот, - голос рыси дрогнул. Откатившись в сторону, она приподнялась на локте, готовая мгновенно вскочить.

В это время я пытался оторвать сеть от Анны, вытащить бившееся в конвульсиях тело из огненной ловушки, но магия леса была слишком велика - мои усилия не увенчались успехом. Бессильная ярость клокотала в тронутом частичной трансформацией горле - в минуты эмоционального накала внутренний контроль ослабевал и звериная сущность рвалась наружу с неистовой силой. Увы! Но даже удлинившиеся зубы и клыки не смогли помочь: лес лишь ехидно хихикал, получая садистское наслаждение от физического страдания Анны и от моей моральной агонии.

Лично мне сеть не причиняла вреда: жар, который исходил от нее, не обжигал кожу, не доставлял никаких неприятных ощущений. И при этом я не мог бороться с ним. Вы, когда либо пробовали, поймать струю воды голыми ладонями? Вот примерно такие же ощущения испытывал я: холодный огонь сочился сквозь пальцы, стекал по ладоням, закручивался в тугие спирали, вновь и вновь хлестал по хрупкому телу девочки.

Хотел прикрыть ее собою, но некая сила отталкивала, не позволяя приблизиться к Анне, сохраняя дистанцию между нами. Сейчас я понимаю, что эта пытка продолжалась недолго, иначе Анна бы не выжила, но тогда время растянулось неимоверно, превратив несколько минут в вечность.

Лес был счастлив! С предвкушением славной поживы, он потянулся к Руслану, медленно, уверенно накидывая ловчую сеть на парня. Руслан заковыристо выругался, пружинисто вскочил, все еще заслоняя рысь, становясь живым щитом на пути неумолимой опасности. Он понимал, что Анне уже помочь не сможет, но за рысь он собирался бороться до последнего, прекрасно осознавая, что вряд ли спасется после столкновения с магией леса. И лес это тоже знал: он упивался своим превосходством, над необученным человеческим магом, наслаждался его неопытностью и неумением.

Однако, стоило огненным плетям прикоснуться к Руслану, как случилось кое-что непонятное. Внезапно все прекратилось: защитные чары пропали так же неожиданно, как и появились. В лесу стало невообразимо тихо. Ветер, поднявшийся незадолго до того, как активировались защитные чары, умолк. Лес озадаченно задумался: очевидно, что с таким он сталкивался впервые - человек не мог противостоять его напору. Зеленая стена вокруг нас слегка качнулась, пошла прозрачной рябью, позволяя увидеть не отгороженный участок леса.

Оглушенный, Руслан рухнул как подкошенный. Рысь тот час же метнулась рыжей тенью к парню, нащупала слабую пульсацию на шее, облегченно вздохнула, принюхалась к его запаху, пытаясь определить, насколько Руслан плох.

Я опустился на колени рядом с Анной. Она была жива, но состояние девушки было очень тяжелым: руки, лицо - все ее тело покрывали страшные ожоги. От боли Аня потеряла сознание. Ч-черт! Как все плохо! Утешало одно: в тот момент она не чувствовала боли.

Я с максимальным усилием потянулся к ее сознанию, попытался найти хоть что-то, хоть какие-то чувства, хоть намек на эмоцию - их практически не было. Лишь слабый отголосок неких ощущений говорил о том, что она еще жива, вопреки смертельным ожогам, не смотря на то, что кожа девушки представляла из себя сплошную, пылающую жаром рану.

Но то, что удалось уловить мне не понравилось - все существо Анны наполняло безразличие к жизни, а это было верным признаком, что девушка находиться на грани между жизнью и смертью и счет идет на часы, если не на минуты...

Стараясь не думать о том, что мои прикосновения могут причинить покалеченному телу Анны дополнительные страдания, аккуратно поднял ее на руки. Сглотнул ком, внезапно подступивший к горлу.

Кроме нас, здесь, в лесу был еще один чужак (его присутствие отчетливо ощущалось), но кто он, понять так и не смог. Одно я знал точно: он имеет прямое отношение к тому, что случилось с Анной. Позже, когда все закончиться, постараюсь разобраться, как ему удалось заключить союз с лесом. А пока... Пока - берегись незнакомец! Я найду способ отомстить тебе за то, что ты сделал с ней! Можешь мне поверить: я приложу максимум усилий, чтобы вопреки твоим стараниям она жила, а ты жестоко поплатишься! И мне все равно, что будет после этого - лишь бы она жила... Намеренно ослабил щиты, чтобы невидимый противник мог уловить мою решимость, почуять обращенный к нему вызов.

Лес насмешливо прошелестел в ответ, но в едва различимом шепотке промелькнуло легкое замешательство. Он делал ставку на моего соперника, но его симпатии были на моей стороне. Прислушался к эмоциям леса. Злость. Насмешка. Боль. Задумчивость. Недоумение.

- Потерпи, девочка! - едва слышно прошептал одними губами. - Сейчас тебе станет легче.

Была одна возможность облегчить страдания Анны, которую я собирался использовать немедленно и плевать, что за подобные манипуляции придется рассчитаться несколькими годами моей жизни. Подумаешь - годы, когда на кону стоит вся жизнь!

Я никогда не пробовал поделиться с кем-то своей способностью к регенерации, но однажды видел, как это сделал Всеслав. Человек, которого он подобрал, был практически безнадежен: ему оставалось несколько минут жизни.

Рыцарь, застигнутый врасплох, стал жертвой свирепого вепря. Матерый хряк с легкостью пропорол легкий доспех, разворотив несчастному живот, превратив внутренние органы в отвратительное кровавое месиво. Человек умирал. Времена, в которые он жил, были смутные, а потому, незадолго до роковой встречи с разъяренным вепрем, рыцарь, подгоняемый нехорошими предчувствиями, зарыл клад.

Среди прочих драгоценностей, из которых состоял его тайник, находилось фамильное кольцо с крупным, необыкновенной красоты зеленым камнем - кристаллом Надежды. За этим кристаллом и я, и Всеслав охотились несколько лет.

Артефакт звал, манил, давал смутные надежды, сулил что-то непонятное, но очень-очень необходимое, очень ценное. Мы оба были одержимы этим кристаллом, как никаким другим. Мы шли по следу с азартом гончей, почуявшей зверя. Да, мы и были гончими - Охотниками, ощутившими близость кристалла.

Радиус поиска постепенно сужался, наше соперничество достигло апогея, когда зов артефакта почти исчез, стал едва ощутимым. Именно в тот момент рыцарь спрятал свой клад в укромном месте, прочитал над ним молитвы и умиротворенный отправился на свершение очередного подвига во имя своего Бога.

К нашему несчастью, человек оказался фанатиком: молитвы, вознесенные к небесам, были настолько искренними, настолько неистовыми и наполненными верой, что они стали лучше иного охранного заклинания. Он просил, чтобы его сбережения не стали добычей лихих людей, чтобы они остались в целости и сохранности ровно до тех пор, пока он не вернется за ними, чтобы на вырученные от продажи фамильных ценностей средства построить храм во славу Господа. Искренняя вера рыцаря сделала свое дело: зов кристалла был практически заглушен.

Оставался один способ добыть информацию о его местонахождении. Нужно было найти хозяина клада и выбить из него необходимые сведения.

В тот раз Всеславу повезло больше: мы одновременно, с разных сторон, вышли на просеку, где пару секунд назад разыгралась драма, с участием несчастного рыцаря. Он лежал с развороченным животом, распространяя вокруг зловонный запах смерти.

Я среагировал мгновенно: мысленно потянулся к умирающему человеку, в надежде получить знание о том, где спрятан артефакт. Но меня ожидала лишь пустота: серая, вязкая, молчаливая - человек медленно брел к Вечности и его больше не волновали низменные земные дела.

Всеслав же опрометью метнулся к рыцарю, на ходу рванув мощными зубами свое запястье. Уже через секунду кровь из разорванной вены толчками выплескивалась наружу, смешиваясь с алой кровью искалеченного человека. Я слышал, как Всеслав шепчет сквозь стиснутые зубы ритуальную фразу, видел как изогнулось, застыло в немыслимой позе тело рыцаря, как оно дернулось с такой силой, что захрустел тонкий металл.

Человек не хотел возвращаться в мир живых, но неумолимая сила тащила его назад, туда, откуда он вышел. Растерянность, недоумение, страдание, безудержная боль - я вовремя прикрылся щитом, иначе бы шквал эмоций заставил мой мозг вскипеть.

Всеслав не довел ритуал до конца - человек так и не смог регенерировать. Страшный, леденящий душу крик пронесся по окрестностям: Всеслав получил нужную ему информацию и теперь хладнокровно рвал на части то, что еще недавно было знатным вельможей. Оборотень не собирался терять пусть и незначительную, но все же часть своей жизни, тратить ее на ничтожное существо: каждую каплю своей крови он забирал назад.

Воспоминание вспышкой мелькнуло, исчезнув в закоулках памяти. Не теряя драгоценного времени, припал к тонкому запястью девочки, резко полоснул вспухшую, покрытую безобразными желтыми волдырями кожу.

- Потерпи, пожалуйста, потерпи, - едва слышно выдохнул, старательно смешивая две алых, пахнущих железом жидкости.

Ритуальную фразу я произнес на одном дыхании, вложив в короткие древние строки столько искренности и страсти, что воздух вокруг меня уплотнился, запел от доисторической магии. Кровь, которую я отдавал Анне, мерцая серебряным светом, сначала едва заметно, а затем все быстрее и быстрее побежала по венам девушки, принося и без того измученному телу еще большее страдание. Но вслед за этим наступало облегчение: я физически ощущал, как жизнь возвращается в хрупкое покореженное тело.

В это сложно поверить, но кожа девушки буквально на глазах исцелялась, избавлялась от страшных следов нападения. Раса оборотней - намного более древняя, чем раса людей, чем многие иные расы - обладала уникальной, живительной кровью и слава Богу, что у нас острые зубы и мощные когти, что мы можем дать достойный отпор практически любому, кто попробует посягнуть на нашу жизнь...

От добровольной потери крови голова слегка кружилась, наполняя мое тело необыкновенной легкостью, а разум легкой эйфорией. Восприятие чужих чувств и эмоций обострилось еще больше.

Анна все еще была без сознания, но ей было намного лучше: девушка спала у меня на руках крепким, глубоким сном, такая же красивая, как и раньше... Впрочем, ее красота не имела для меня значения: главное, что она жива.

- Глупец! - фыркнула на меня рысь, тщетно стараясь привести в чувство Руслана.

Я отвернулся: разговаривать ни с кем не хотелось. Нужно совсем немного времени, чтобы Анна пришла в себя и тогда мы попробуем по-другому выбраться из этого чертова леса.

Вокруг царила настороженная тишина. Лес затаился, в ожидании. Он ждал, но чего? Кто направлял его действия? А главное, почему лес слушался зловещего незнакомца?

"Ты не выполнил условия договора?" - недовольство, брезгливость, разочарование - это был он, Черный человек уже однажды едва не похитивший Анну, сейчас я очень хорошо ощущал его, но все еще не мог понять, кто скрывается под страшной личиной.

Лес нахмурился: "Это - странные люди и не менее странные оборотни: они настолько тесно связаны, что я не могу погубить людей, не причинив вреда оборотням". "Ну, так убей всех!" - равнодушие, безразличие, скука. Лес возмущенно зашелестел: "Оборотни - мои дети!". "Не смеши меня - они наполовину люди! Убей их!". "Нет - они наполовину звери. На большую половину", - тихая, очень тихая эмоция. "Не забывай о договоре", - надменность, твердость, высокомерие. "Я помню. Но прошу - не причини вреда моим детям - я сам накажу их", - боль, бесконечная боль.

А потом новые, до этого не звучащие эмоции, новые персонажи нашей маленькой драмы.

Жажда. Радость охоты. "Дичь. Хорошая дичь. Дичь с сильными эмоциями. Еда. Впервые за много лет хозяин разрешил погулять", - примитивные эмоции недалеких тварей.

Меня передернуло, когда я представил их и то, что они собирались делать. Они собирались охотиться и в роли дичи должны были выступить мы.

Однажды мне довелось столкнуться с такими существами. Дело было в старинном реликтовом лесу на западе Беларуси - в Беловежской пуще. Когда-то такой лес покрывал всю Европу - материк родного мне мира. Конечно, я не помню те времена, но наши легенды говорят, что это был Золотой век оборотней. Постепенно люди вырубили лес. Каким-то чудом сохранилась часть того массива - Беловежская пуща - изумительное место с чистейшими озерами, топкими болотами, реликтовыми деревьями, в изобилии населенное различным зверьем.

Беловежскую пущу я полюбил, что называется с первого взгляда, а в смутном 1919 году она приютила меня, на несколько лет стала домом волку-одиночке.

Именно там я впервые повстречался с этими тварями: гигантские мохнатые пауки появились словно ниоткуда. Они были ростом с крупного оленя, все их тело покрывала короткая черная щетина, настолько твердая и прочная, что никакое ни огнестрельное, ни холодное оружие из тех, что использовались в начале двадцатого века, не смогли причинить этим тварям мало-мальски серьезного вреда.

Их способ охоты был незатейлив: они выбирали жертву, опутывали ее паутиной, а затем набрасывались на пленника. Сотни тонких жал, по которым бежал яд, вонзались в тело несчастного. Думаю, не следует посвящать вас во все подробности того, что следовало далее. Скажу одно: от жертвы гигантских пауков оставалась только оболочка.

Быстрым взглядом окинул наш "загончик", оценил возможности для маневров, присмотрел подобие убежища для людей - там они смогут переждать какое-то время, пока мы с рысью попытаемся сразиться с пауками ("Ключевое слово - попытаемся", - подумал невесело).

За минуту до того, как лес начал расступаться, я ощутил намерение начать некое движение. Напряженно замер, готовый действовать без промедления. Лес нехотя, словно через силу, раздвигал живую стену: он впускал пауков. Одновременно с этим, на краткий миг, перед нами, в зеленой ловушке, возникла огромная дыра: кажется, нам давали призрачный шанс на спасение.

Рысь легко подхватила Руслана на руки, на ходу бросила:

- Бежим!

Размышлять было некогда: я сгреб Анну в охапку и рванул вслед за рысью.

-Догоняй! Быстрей! - обернувшись, подогнала она.

Зло, шумно выдохнул, изо всех сил прибавил ходу. По-хорошему, обернуться бы - в волчьей ипостаси дело бы пошло быстрее, но я предпочел нести девушку на руках, а не пытаться примостить ее на спину. Вообще, после встречи с Анной я все больше и больше проводил времени в облике человека.

Помчался так быстро, что почти не разбирал дороги - вело наитие, какие-то древние дремучие инстинкты гнали меня вперед. Там, позади, была опасность, страшная смертельная. Там было то, с чем лучше не встречаться ни оборотням, ни тем более, людям.

С каждым шагом тварей становилось все больше. Я физически ощущал, как увеличивается количество преследователей, как капает терпкий яд со смертоносных жал, как голодны пауки. Во время нашей первой встречи, в Беловежской пуще, безжалостные твари были жестоко разочарованы: аппетитный волк не стал их ужином. Я предпочитал разбить их сердце во второй раз, нежели стать свежанинкой в сытной трапезе.

- За мной! - не глядя на рысь, резко бросил сквозь зубы.

Пауков рысь испугалась, а когда было страшно, кошка становилась умной: не спрашивая ни о чем, она повторила мои маневры. Я резко свернул вправо, туда, откуда сильно несло застоявшейся водой и тиной. Что было мочи побежал к зыбкому берегу, поросшему высокой, жесткой осокой. А затем, прыгая с кочки на кочку, утопая по щиколотку в мутной жиже, рванул прямо в глубь топкого болота, которое тянулось вдоль всего Запретного леса. Рысь старательно сопела мне в затылок, пытаясь не от ставать ни на шаг: ей реально было страшно, она боялась остаться один на один с гигантскими пауками.

Постепенно, твари отстали: больше всего на свете, если не считать гнева хозяина, они боялись воды. Это знание спасло меня в Беловежской пуще, помогло оно и на этот раз. Лес молчал - он никак не обозначал своего отношения к произошедшему. Не ощущал я и Черного человека.

Рысь, как только поняла, что пауки нас больше не преследуют, осмелела, обнаглела и тут же рванула вперед, бурча что-то под нос про ненормальных волков, которые затащили бедного доверчивого котеночка в болото, да там и бросили. Я аж закашлялся от такой несправедливости! Грациозно прыгая по кочкам, она бежала с такой скоростью, что тут уж мне пришлось догонять наглую девчонку.

Безумная гонка закончилась внезапно: рысь налетела на невидимую стену, а вслед за ней и я врезался во что-то твердое и шершавое, словно ствол дерева. Тяжело дыша, мы остановились. Мне казалось, что легкие горят - так быстро и так долго я не бегал очень давно. Прямо перед нами, как я понимаю, по ту сторону стены, на кочке, поросшей аиром, сидело нечто.

Легкая белесая дымка клубилась у ног существа, скрывая его за полупрозрачной завесой. Силуэт незнакомца едва угадывался, лицо, фигуру было сложно рассмотреть. Все, что я смог различить, это высокий рост существа, длинную седую бороду, с едва заметным зеленоватым оттенком и огромные, в пол-лица глаза. Странно, но ни черт лица, ни какого цвета глаза увидеть я не смог. Он не был ни оборотнем, ни человеком. Я вообще не мог воспринимать его ни на физическом, ни на метальном уровне, словно бы он не существовал вовсе, что было не удивительно - сам Дух Леса почтил нас вниманием.

- Не пытайся, оборотень, читать меня - ты бессилен в тонких мирах, - прошелестел дух.

Я уже понял, кто он, но решил уточнить:

- Кто ты? - спросил слегка охрипшим голосом.

- А сам как думаешь? - скрипуче расхохотался дух.

- Хозяин леса? - предположил я.

- И не только, - одобрительно кивнул дух, - все растения, все птицы, рыбы, звери, все лесные твари - мои дети. Я оберегаю и наказываю, исцеляю и уничтожаю. Я - последняя защита и последняя кара. Мой лес - это мой мир, в котором я правлю так, как считаю нужным.

Людям вход в лес запрещен, потому, что это самые страшные существа, которых можно только придумать. Они засоряют лес, ломают деревья, убивают животных. Они делают это не ради пропитания, не ради сохранения собственной жизни, а ради развлечения, модного меха, спортивного азарта - о! люди очень изобретательны - они находят сотни причин, чтобы оправдать свое варварское поведение по отношению к лесу и его обитателям.

С людьми, посмевшими нарушить границу леса, разговор будет особый. Впрочем, они подождут: сначала я хочу поближе познакомиться с вами, дети мои.

Тонкие, едва заметные нити потянулись от Духа Леса ко мне. Они успешно миновали стену, быстро и ловко оплели меня от макушки до пяток. Нега, ласка, радость, умиротворение - эти чувства переполняли меня, дарили такое ощущение покоя и счастья, что совершенно не хотелось верить, что буквально несколько минут назад лес покушался на наши жизни.

Дух Лес обнял меня, как любящий отец, который встретил сына после долгой разлуки. Он знал обо мне все, для него не было тайн ни в моем прошлом, ни в настоящем. Гнев, горе, тоска - негативные эмоции, которыми была переполнена моя душа, хлынули на духа несдерживаемым потоком. Он поглощал их, разделяя мои боль и страдания, он позволял мне освободиться от груза прошлого. Мне было хорошо.

Рысь с ужасом смотрела на происходящее, но мне было не до нее. Когда все закончилось, я помнил только огромные, наполненные состраданием глаза Духа.

Затем настала очередь рыси. Едва серебристые нити потянулись к лесной кошке, как та нервно дернулась, попыталась избежать контакта с духом, но ей это не удалось. Ровно через секунду девчонка мурлыкала от удовольствия, нежась в объятиях сурового духа. Кажется, история ее жизни, которую узнал Дух Леса, смогла вызвать легкое удивление - после того, как он завершил знакомство с нами, я успел уловить некий намек на эмоцию. Некоторое время дух обдумывал увиденное, а затем задумчиво произнес:

- Что ж, я дал вам шанс на спасение и вы смогли им воспользоваться. С моей стороны дальнейшее вмешательство в ваши жизни бессмысленно: за прошлое вы оба в расчете, будущее - в ваших руках, а между собой вы должны разобраться сами. Более того, я не стану наказывать вас за помощь людям. Оставьте их и можете идти на все четыре стороны: обещаю, что никто не будет чинить вам препятствий.

Не в силах произнести ни слова, я, молча, отрицательно помотал головой. Рысь стояла рядом со мной, небрежно сгрузив Руслана в болотную жижу.

Негодование, недоумение, раздражение - лес не понимал, что происходит, почему я ослушался духа, отчего не воспользовался его щедрым жестом. "Ты еще пожалеешь! Ты очень пожалеешь!" - тихий шепот мерещился в шорохе каждого листочка, каждой веточки.

Когда Дух Леса заговорил вновь, от его негромкого голоса хотелось ощетиниться и зарычать.

- Оборотни могут уходить, люди должны остаться - ни один человек не может переступить границу Запретного леса, а переступивший не может покинуть его. Это - закон, - грозно произнес он.

Инстинктивным жестом посильнее прижал безвольное тело девчонки к своей груди. Мое! Не отдам! Попробуй, отбери у хищника добычу!

- Итак, я жду - время пошло, - напомнил Дух.

Постарался изобразить покорность, наклонил голову. Главное, чтобы он не попытался сканировать меня, иначе поймет, что я лукавлю, демонстрируя послушание.

- Повинуюсь воле Духа Леса, - как можно спокойнее сказал я. - Но может ли дитя леса просить о милости?

- Какой? - удивленный моей наглостью, поинтересовался Дух.

- Позволь забрать с собой девушку, - попросил я. - За нее я заплачу любую цену.

Рысь недоуменно покосилась на меня, но промолчала.

Просьба позабавила Духа:

- А что у тебя есть, оборотень? - издевательски расхохотался он.

- Самое ценное, что у меня есть - моя жизнь, - тихо произнес, глядя на темные локоны, рассыпавшиеся по хрупким плечам Анны.

- И ты готов расплатиться своей жизнью за человека?! - Дух не мог поверить в услышанное.

- Да, но с одним условием: ты разрешишь вынести девушку из леса, - твердо сказал, не сводя глаз с обмякшей на моих руках Анны.

- Куда катиться мир! Оборотни выкупают людей ценой собственной жизни! Ну, позабавил! Ну, рассмешил! Ладно, я назначу свою цену.

- А парень? - подала голос Рысь.

Лесной Дух раздраженно отмахнулся:

- Да забирай ты его - волк заплатит за обоих!

Глава 12. Встреча

Великое княжество, 16 период от сотворения мира

В этот раз охота была неудачной: пара тетеревов да хромой заяц - вот и все что числилось среди трофеев наследника. Впрочем, это обстоятельство не слишком печалило Стефана. Охоту молодой человек не любил. С куда большим удовольствием он остался бы в замке и вволю порылся в шикарной библиотеке отца.

Тяжелые, забранные в кованный переплет книги с искусно выписанными буквицами, изукрашенные вензелями и наивными рисунками, старинные, пожелтевшие от времени манускрипты, ветхие, потертые на сгибах свитки - общение с ними занимало все свободное время юноши. Это был его мир, куда он окунался, отгораживаясь от реальности.

Он не был ни инфантильным, ни слабым, но пока у Стефана не доставало сил, чтобы противостоять давящей, удушающей любви матери, равнодушию отца, интригам, бесконечно плетущимся при дворе, поданным, которые постоянно пытались перетянуть наследника на свою сторону, ввести в свой клан.

Его утомляла возня вокруг трона, лесть которую щедро изливали на него в глаза и ненависть, которую он ощущал за спиной.

Поначалу юный княжич очень страдал от этого. Он искренне не понимал: за что его ненавидят все эти едва знакомые люди? Разве выбирают себе родителей? Разве дети могут отвечать за их поступки? Почему ему завидуют настолько сильно, что стараются унизить по любому, самому ничтожному поводу?

В детстве он сотни раз представлял себе, как вырастет, станет большим и сильным и сможет расправиться со сворой подхалимов и подлецов, разгонит их, выпроводит за пределы княжества, как будет править мудро и разумно.

Но время шло, а вместе с ним приходило понимание того, что не так-то просто изменить раз и навсегда заведенный порядок, что слишком много сил стоит за этим, слишком много людей заинтересованно в его сохранении, что никто не позволит ему делать то, что хочется и в первую очередь воспротивиться его мать.

Стефан подавил тяжелый вздох. У него были сложные отношения с матерью. С одной стороны он не мог причинить ей боль, но с другой - больше не мог терпеть тотальный контроль и изображать полное повиновение.

Дело доходило до того, что даже в библиотеке, куда Бона без особой нужды никогда не заходила (а такая потребность у нее не возникала в принципе, потому что читать Великая Княгиня не умела), Стефан не оставался в одиночестве. Стоило Боне узнать что сын отправился в библиотеку (а шпионы матери работали исправно), как у всей замковой челяди, приближенных Боны, а иногда и у самой Княгини появлялась тысяча поводов заглянуть к Стефану и завести с ним какую-либо беседу.

Чтение Бона считала вредной забавой, а потому всеми силами препятствовала этому увлечению сына, кляня Князя, обучившего Стефана грамоте. В понимании Великой Княгини настоящий мужчина не должен был проводить время, пялясь в полуистлевшие бумажки - среди занятий, достойных наследного княжича, интеллектуальный отдых не числился. "Битвы, сражения, борьба за власть, увеличение территории княжества - ну, в крайнем случае охота - вот чем должен заниматься Стефан", - думала Бона. Именно так и получилось, что единственной возможностью побыть наедине со своими мыслями стала охота.

На охоту Стефан выезжал еще затемно, с двумя молчаливыми телохранителями, приставленными к драгоценному чаду любящей маменькой. Сонные стражники не спеша открывали скрипучие ворота, бурча опускали мост через ров, выпуская всадников из замка. Терпкий запах свободы пьянил голову княжича почище выдержанных вин из погребов Боны и он пускал огромного вороного жеребца во весь опор, наслаждаясь свистом ветра, свежестью и призрачной иллюзией независимости.

Отец, который не обращал на сына особого внимания, все же позаботился, чтобы отпрыск получил не только хорошее образование, но и научился мастерски владеть оружием, метко стрелять, вести рукопашный бой, владеть вольтижировкой. Однако, Стефан не спешил применять свои умения. Отправляясь на охоту, он редко возвращался с дичью. Телохранители не задавали вопросов, а он не снисходил до объяснений, в чем заключается процесс охоты, если дичь полностью игнорируется. Они до позднего вечера бродили по лесным угодьям Великого Князя и возвращались в замок уже затемно, когда на иссиня-черном небе загорались первые крапинки звезд.

Уже по дороге домой, княжич небрежно подстреливал пару-тройку первых попавшихся зверюшек, чтобы предоставить в качестве доказательства своей матери. Бона скорбно качала головой, но никак не комментировала скромные трофеи своего обожаемого сына.

Мысли о матери давили на Стефана, портили ему настроение, а потому он попытался сосредоточиться на чем-нибудь другом, легком и несущественном, например, на едва заметной тропке, по которой ехал сквозь лесную чащу. Но сегодня сбросить груз воспоминаний не удавалось, он вновь и вновь возвращался в прошлое, вытаскивая на поверхность события, давно спрятанные в самых дальних, самых укромных уголках памяти. Он заново переживал их, ощущая себя маленьким мальчиком, у которого есть большая и очень страшная ТАЙНА.

Он вспомнил, как однажды, когда ему было лет семь, Стефан украдкой сбежал от надоедливой глуховатой няньки Степаниды. Устроившись между зубцами крепостной стены, куда он незаметно пробрался тайным ходом, мальчик слышал заполошные крики Степаниды, видел, как нянька мечется по мощеному двору, пытаясь разыскать юного сорванца, но не собирался возвращаться к ней. Выждав некоторое время, княжич, коротко кивнув стражникам, осторожно спустился по другую сторону стены и очутился на вершине холма с крутым, обрывистым склоном.

Давным-давно он облазил весь замок и прилегающие территории, но вот именно сюда добраться маленькому непоседе не удавалось ни разу. Предвкушая увлекательное приключение, мальчишка пополз вдоль крепостной стены. Впрочем, на его пути не встретилось ничего интересного и он совсем уж было собрался вернуться назад, как вдруг увидел едва заметное, крохотное окошечко, скорее даже отверстие в массивной каменной кладке. Это было оно - тайна, приключение!

Фантазия мальчика разыгралась. Он представлял, как найдет комнату, полную драгоценностей, о которой все забыли, как гордо принесет свою добычу отцу, как отец удивится, обрадуется и похвалит его... Даже сейчас, при воспоминании о детских мечтах, сердце Стефана сжалось...

Медленно, осторожно княжич пополз по крутому обрыву вдоль стены, осторожно приблизился к маленькому, зарешеченному окошку у самой земли, с опаской заглянул в него.

Мерзкий запах нечистот ударил в нос мальчика. Сдерживая позыв к рвоте, Стефан прижал к лицу руки и, мигом утратив интерес к таинственному окошку, начал потихоньку сползать по склону холма.

Внезапно он остановился: мальчику показалось, что оттуда, из недр зловещего подземелья, доносится какой-то звук, похожий на приглушенный стон.

Стефану стало не по-себе. Несколько мгновений он раздумывал, не лучше ли будет убраться отсюда подобру-поздорову, но любопытство оказалось сильнее голоса рассудка: мальчик вернулся и прильнул к отверстию в стене.

Сначала глаза, не привыкшие к темноте, ничего не различали, но затем Стефан заметил легкое шевеление в дальнем углу камеры (сомнений о назначении этого помещения у юного княжича не осталось). Там действительно кто-то был!

Старательно зажимая нос обеими ладонями, мальчик приблизил лицо вплотную к окошку, максимально напряг зрение, постарался рассмотреть таинственного узника. То, что он увидел, потрясло Стефана до глубины души. На грязном полу, среди куч мусора, неестественно вывернув могучие лапы, лежал огромный волк. Буроватя шерсть грязными космами торчала в разные стороны, бока несчастного зверя ходили ходуном, судорожно пытаясь доставить в отбитые легкие хоть каплю воздуха, по разбитой морде волка текла кровавая пена - он был истерзан настолько, что возникал вопрос: где он берет силы поддерживать в этом покалеченном теле жизнь?

Стефан сглотнул комок, застрявший в горле. Мысли бились стайкой переполошенных птиц: кто и почему держит волка в подземелье? Внезапная догадка осенила мальчика: "Да ведь он и не волк вовсе!". Испуганный княжич зажмурился, постарался настроиться на одну волну с избитым пленником: "Ты слышишь меня?", - мысленно позвал Стефан. - "Кто ты?". Ответом ему была тишина. Стефан решил, что утратил свой необычный дар, что уже никогда не сможет читать мысли других живых существ, но все же повторил попытку наладить контакт с волком: "Почему ты здесь?". Едва слышная, похожая на тихий шепот мысль, словно выдавленная на пределе сил: "Помоги мне". "Как?" - взволнованно спросил Стефан. Но пленник был настолько слаб, что больше ничего не мог ответить княжичу.

И тогда Стефан решился. Он помчался в офицерские казармы туда, где среди прочих наемников квартировала рыжеволосая десятница. Ее десятка сплошь состояла из самых отъявленных головорезов, но девчонка (а десятница была совсем юной) превосходила их всех и в бою, и в мародерстве.

При этом девушка была необычайно красива и остра на язычок. Почему-то никого не удивляло, что этому прелестному созданию безропотно подчиняются бандитского вида, брутальные мужчины, что ее гнева боятся больше, чем немилости самого Великого князя.

И только Стефан знал ее тайну: девушка была оборотнем. Однажды, в светлую лунную ночь, когда диск ночного светила был так огромен, что казалось еще чуть-чуть и он соприкоснется с землей, мальчик, устроившийся на своем любимом месте среди зубцов крепостной стены, увидел как в зарослях душистой сирени внутреннего дворика, обнаженная рыжеволосая красотка превратилась в не менее роскошную рысь.

Восторг, слегка приправленный страхом, заполнил душу Стефана. В Великом княжестве оборотни были вне закона: официально им не запрещалось селиться на землях княжества, но ни одна живая душа не вступилась бы за оборотня, если бы кому-либо из добрых соседей вздумалось сжечь его жилище, а заодно вздернуть его самого на ближайшей березе.

Более того, ни один суд не признал бы вину обидчика: напротив - нашлась бы масса свидетелей, что оборотень напал первым, а следовательно его убийство было вынужденной мерой самозащиты.

Маленький княжич так и не понял, как рысь очутилась возле него, он не успел испугаться, когда почуял мощные когтистые лапы на своей шее. Зеленые злые глаза холодно смотрели на Стефана: рысь словно раздумывала оставить мальчишку в живых или нет.

Именно тогда Стефан впервые воспользовался своим даром. Мальчик спокойно посмотрел в бесстрастные глаза рыси. Он очень хотел, чтобы она услышала его. Он попытался настроиться на одну волну с оборотнем.

"Киса, ты такая красивая! Ты и человек красивая, и кошка!" - восхищенно подумал Стефан. Он почувствовал, как рысь мысленно усмехнулась.

Приободрившись, княжич спросил: "Зачем ты хочешь меня убить? Ты ведь не голодна". Рысь фыркнула. Где-то далеко-далеко, словно за толстым слоем ваты, Стефан услышал ее мысли: "Я не ем человечину!"

"Тогда зачем?", - недоуменно подумал мальчик. Наивность ребенка позабавила рысь: "Чтобы ты не выдал мою тайну!".

"Но я ведь никому не скажу - ты же знаешь!" - мысленно воскликнул Стефан. "Знаю", - согласилась рысь. - "Но имей в виду - я не просто пугаю - я действительно тебя убью, если хоть одна живая душа узнает, что я - оборотень".

Словно в подтверждение своих слов, рысь легонько надавила стальным когтем на тонкую податливую кожу и княжич почувствовал, как по шее стекает теплая струйка крови. Он испуганно замер, а рысь исчезла так же внезапно, как и появилась.

С тех пор Стефан обходил юную десятницу стороной, но, похоже, настал день, когда придется поговорить с ней. "Обратиться мне больше не к кому", - подумал Стефан, подбегая к казарме.

Если десятница и удивилась, заметив в окошке маленького княжича, подававшего странные знаки, то виду не показала. Она не спеша встала из-за стола, на котором начищала метательные ножи, грациозно потянулась и только после этого вышла на залитый солнечным светом двор.

- Чего надо? - грозно спросила она, сверля взглядом испуганного мальчика.

- Д-давай отойдем, - заикаясь, произнес Стефан.

- Ну, давай, - насмешливо ответила девушка.

Когда они отошли от казармы, Стефан набрал побольше воздуха в легкие и быстро затараторил:

- Там! Там оборотень! Он умрет! Он уже умирает!

Девушка метнулась к Стефану, зажала рот узкой жесткой ладошкой:

- Тихо! - зашипела она на княжича. - Что ты несешь?

Стефан немного успокоился, собрался с мыслями, рассказал более-менее связанно. Девушка внимательно выслушала его, изредка задавала уточняющие вопросы.

- Сегодня в полночь, во внутреннем дворе, - уходя, коротко бросила через плечо.

Стефан молча кивнул: чувства переполняли его.

Мальчик едва дождался ночи, чтобы незаметно прокрасться мимо спавшей в проходной комнате Степаниды. Когда, задыхаясь от быстрого бега он взлетел на вершину холма, десятницы еще не было, но лишь часы на башне пробили полночь, как рядом со Стефаном, словно ниоткуда, появилась рысь. Она мягко отпихнула мальчика в сторону, одним прыжком подобралась к отверстию в стене, брезгливо принюхалась, настороженно всмотрелась в черноту узилища. То, что она увидела, очень не понравилось рыси: шелковистая рыжая шерсть встала дыбом, короткая кисточка хвоста нервно дернулась. Одним ударом лапы хищница выбила стальную решетку, с трудом протиснулась в освободившийся лаз, тихо спрыгнула на загаженный пол.

Что она там делает, Стефан не видел. Рысь провела в камере с умирающим волком около часа. К Стефану она выбралась уже в человеческом обличье. В домотканой одежде простолюдинов девушка выглядела особенно юной: ее вполне можно было принять за старшую сестру княжича (Стефан все гадал, что это за тряпка обернута вокруг шеи рыси! Глупый: не догадался сразу, что это одежда!).

Десятница была уставшей и злой. Некоторое время она жадно хватала свежий воздух, пытаясь избавиться от отвратительного запаха каменного мешка.

- Как он? - осмелился спросить Стефан.

- Плохо, но шансы есть, - ответила девушка.

- Его нужно вызволить, - робко сказал Стефан.

- Ты умен не по годам! - вспылила десятница.

Отверстие, через которое рысь пробралась в камеру, было слишком узким: огромный волк не пролез бы через него - это понимал даже Стефан. Девушка сердито осмотрела окошко, попыталась расшатать камни стены, чтобы расширить лаз. Но магия, которой был тщательно опутан замок, предупреждающе зашипела, заискрившись, побежала по каменной кладке. Десятница коротко выругалась сквозь зубы, оставила попытки разворотить стену. Чтобы не вызвать подозрения у тюремщиков, выпрямила стальные прутья, примостила их назад. Скептически приподняв бровь, оценила свою работу, резко развернулась, кивнула в сторону лестницы:

- Пошли!

Стефан затравленно посмотрел на девушку:

- А как же он?

- Я придумаю что-нибудь, - хмуро пообещала девушка. - Пока я немного облегчила ему страдания, но этот гад отлично поработал над волчонком!

- Кто? - наивно распахнув глаза, спросил Стефан.

- А ты буд-то не догадываешься!

Стефан поспешно помотал головой - он и в самом деле не знал, кто издевался над оборотнем.

Девушка с сожалением вздохнула: смешной человеческий детеныш вызывал у нее симпатию - жаль, что пройдет немного времени и он станет таким же никчемным, как все люди, а вспомнив его мать, рысь решила, что он, пожалуй, будет гораздо хуже многих.

Рысь запретила Стефану даже приближаться к тому месту, где томился в заточении оборотень, но разве можно удержать мальчишку от необдуманных поступков, когда он обладает такой страшной тайной, тем более если ему всего лишь семь лет и окружающий мир воспринимается как увлекательная игра? Стефан до боли закусил губу: годы не смогли полностью уничтожить чувство вины перед оборотнями, которые, возможно, погибли из-за него.

Два дня мальчик стойко держался: терзался неизвестностью, но не осмелился ослушаться приказа рыжеволосой девушки. Однако, на третий день княжич не выдержал: "Я только посмотрю," - подумал мальчик, - "одним глазком!". Он решил, что будет очень осторожен, что если прокрадется ночью к подземелью, в котором неведомый маг держит оборотня, то никто этого не заметит. С огромными предосторожностями Стефан пробрался к зарешеченному окошку, улегся на сырую от ночной росы землю и только собрался заглянуть в камеру, как услышал за спиной до боли знакомый голос:

- Приветствую, Вас, мой господин! - издевательски поздоровался лекарь матери Альбрехт. - И что ты здесь, маленький гаденыш, делаешь?

Стефан вжался в землю, ему хотелось провалиться, исчезнуть куда-нибудь, где не будет этого жуткого человека. Внезапно, он отчетливо понял, кого имела в виду рысь, когда говорила о мучителе волка. А еще он очень ясно осознал, что живым отсюда не уйдет.

Альбрехт подошел поближе к маленькому княжичу, небрежным пассом бросил перед собой блуждающий пульсар, осветивший мягким желтоватым светом лицо Стефана.

- Значит, тебе понравился мой волк? - брезгливо рассматривая мальчика, спросил Альбрехт.

Стефан молчал. Впрочем, Альбрехту не требовался ответ.

- А я-то думаю, кто же так заботливо ухаживает за этой падалью! - продолжил он, сверля взглядом холодных глаз испуганного ребенка.

Под его пронзительным взглядом, Стефан оцепенел: он не мог даже пальцем пошевельнуть.

Альбрехт задумчиво почесал кончик носа:

- Но один ты бы не справился, - констатировал маг. - Кто твой сообщник, щенок?

Даже если бы Стефан решил ответить на вопрос Альбрехта, это ему не удалось бы: от ужаса язык словно прилип к небу, отказывался слушаться.

- Молчишь? Ну, что ж, - маг недобро прищурился. - Сначала я буду тебя пытать. О, какие муки я приготовил - ты все мне расскажешь, дрянной мальчишка! А потом - увы! от тебя придется избавиться. Думаю, падение с крепостной стены, имитация несчастного случая - это будет то, что нужно.

В следующий момент, обезумевший от страха Стефан почувствовал, как земля уходит из-под ног. Сильный удар в грудь отбросил мальчишку к лестнице. Вихрем в голову ворвалась яростная мысль: "Убирайся отсюда к орочьей матери, придурок!". Уже находясь на грани обморока, Стефан пополз по направлению к тайному ходу. Он видел, как с лицом, искаженным гневом, Альбрехт резко обернулся, как блеснули в темноте бирюзовые глаза рыси, как повинуясь жесту мага, на рысь набросилась свора наемников. Стефан кубарем скатился с лестницы. Мальчик спускался с последней ступеньки, когда над замком пронесся жуткий леденящий душу вопль - он не мог принадлежать человеку.

Конечно, Стефан понял, что рыси больше нет, но где-то в глубине души теплилась надежда на чудо. К сожалению чуда не произошло... Едва заря занялась над землей, Стефан побежал к офицерским казармам. Там он смог узнать, что после вечерней поверки десятница взяла расчет, сдала дела новому командиру и отбыла в неизвестном направлении. Куда направилась рысь и что случилось потом, мальчик знал... Сдерживая слезы, княжич поплелся в свои покои.

Опустив голову, он поднимался на галерею, когда почувствовал, что уперся во что-то. Стефан медленно поднял голову. От ужаса у мальчишки затряслись руки: прямо перед ними стоял Альбрехт.

- Запомни, щенок, если хоть кто-нибудь узнает о то, что произошло сегодня ночью, ты - не жилец, а заодно и твоя маменька, - прошипел маг.

Стефан резко развернулся и бросился прочь. Ноги сами привели его в покои Великого Князя. Запыхавшись от бега, он влетел к отцу, не дожидаясь, пока князю доложат о его прибытии, ворвался в кабинет Казимира, не удержался на скользком паркете, свалился на пол, судорожно вскочил.

Удивленно приподняв бровь, князь наблюдал за неожиданным появлением сына.

- Чем обязан столь эффектному появлению? - надменно спросил Великий князь.

Холодный тон и манеры князя немного привели Стефана в чувство. Мальчик умолчал о рыси и своих ночных приключениях, но более-менее понятно рассказал князю о волке, которого Альбрехт держал в подземелье. Казимир молча выслушал сына, ни разу не перебил, никак не обозначил своего отношению к полученной информации. Когда Стефан закончил сбивчивый рассказ, Великий князь пристально посмотрел ему в глаза и спросил:

- Хотел бы я знать, что делал наследный княжич в таком неподобающем ему месте, да еще и в одиночестве? Очевидно у вас, мой дорогой, слишком много свободного времени!

Стефан опустил голову, не зная что ответить отцу - он ожидал другой реакции на свою историю, но Казимир не спешил ни вызволять волка из неволи, ни каким-либо способом показывать сыну эмоции по поводу услышанного.

Воцарилось недолгое молчание. Казмир о чем-то думал, Стефан переминался с ноги на ногу, не зная что ответить и как себя вести. Наконец, Великий князь милостливо махнул рукой:

- Идите, молодой человек и больше не делайте глупостей!

Расстроенный Стефан потихоньку выскользнул из покоев отца. Слезы душили мальчишку, затрудняли дыхание, тщательно сдерживаемые рыдания сдавливали горло. Он ослушался десятницу и его выследили, рысь погибла защищая Стефана, волк, вероятно, умрет - как помочь оборотню княжич не знал. Кое-как он доплелся до ворот, через которые в замок въезжали гружённые подводы и замер, отказываясь верить в происходящее. Двое слуг с явным усилием тащили за лапы огромного искалеченного волка. Волк был мертв. И тогда Стефан закричал от ужаса. Что было дальше, он не помнил. Кажется, к нему приходил Альбрехт: он хотел осмотреть мальчика, но от одного присутствия лекаря Стефану стало хуже. Сквозь красный туман горячки Стефан различал обезумевшую от горя мать, обеспокоенные глаза отца, причитающую няньку Степаниду - он не был уверен, что это все было наяву.

Окончательно Стефан выздоровел к зиме. Едва он пошел на поправку, как с ним начали заниматься лучшие учителя - князь постарался заполнить досуг наследника по полной программе. Про оборотней Стефан больше не вспоминал. Альбрехт держался от мальчика на расстоянии. Был ли он причастен к нескольким довольно странным несчастным случаям, произошедшим со Стефаном, сказать сложно. Однако, после того как княжич едва не погиб, Бона приставила к сыну двух телохранителей.

Стефан покосился на того, что ехал справа. Внушительных размеров орк довольно комично смотрелся на низкорослой коренастой лошадке, но мало кто осмеливался улыбнуться ему вслед. Он был немногословен, даже для орка.

- Буря!- произнес телохранитель, указывая на огромный вихрь, приближающийся к охотникам.

- Возвращаемся! Срочно! - приказал Стефан и пришпорил жеребца.

Спокойное летнее утро не предвещало никаких сюрпризов: надвигающаяся буря была какой-то неправильной, словно имела не природное происхождение, а ... "Магическое?!", - внезапная догадка осенила Стефана.

Между тем, вихрь приближался. С легкостью, словно травинки, он вырывал вековые дубы, расшвыривал их, переносил на несколько километров от того места, где деревья росли. Он все сметал на своем пути. Он не отступал, какие бы маневры не предпринимали охотники. Он... гнался за ними?! Или куда-то гнал...

Вокруг стало темно, солнце исчезло за облаком пыли. Шум ветра перекрывал все звуки. Внезапно небо перечеркнула вспышка молнии. Одна, вторая, третья, а потом ... Вихрь отрезал Стефана от телохранителей, обернувшись, он увидел как молнии добивают его охрану. В ярости, княжич попытался прорваться к своим людям, но огромный вяз, сломанный мощным порывом ветра, свалился прямо на княжича. Стефан удержался на спине жеребца, однако от удара потерял сознание.

Когда Стефан пришел в себя, буря закончилась, но лил сильный дождь. С усилием, княжич выпрямился в седле, отбросил мокрые пряди с лица, осмотрелся мутным взглядом. Место было смутно знакомым: Стефан охотился в окрестностях Винсентского замка пару раз. Присмотревшись повнимательнее, за пеленой дождя княжич увидел красные башни и приспущенные штандарты. Сделав над собой усилие, сквозь дикую головную боль, Стефан припомнил, что хозяин замка, Герман Рудольшток, умер три года назад. Кто там живет сейчас молодой человек не знал, да это было и не важно. "Никто не посмеет отказать в помощи наследному княжичу!", - подумал Стефан, пришпоривая жеребца.

Глава 13. Тайный роман наследника

Великое княжество, 16 период от сотворения мира

Вода потоками лилась по старинным витражам Винсентского замка. Мария прильнула к разноцветным стеклышкам, попыталась рассмотреть, что происходит во дворе. Сверкнувшая молния, осветила уютную комнату Марии, мощный раскат грома заставил молодую женщину отпрянуть от узкого стрельчатого окошка, за которым бушевала непогода.

Невысокого роста, худенькая, русоволосая, с грустными серыми глазами - Мария не была красавицей. К своим девятнадцати годам она успела потерять родителей и похоронить мужа, что, несомненно, отложило отпечаток на ее внешности и манере поведения: не по годам серьезная, собранная, молчаливая - она была крайне замкнутой, не слишком-то жаловала общество людей, с бо'льшим удовольствием возилась с растениями в замковом парке, чем общалась с соседями. Мария не по-наслышке знала о равнодушии и предательстве друзей, о том, что люди, в большинстве своем, предпочитают не слышать просьб о помощи, не видеть чужого горя, пройти мимо слабого и несчастного.

Детство Марии закончилось внезапно. Когда девочке было четырнадцать лет, не стало ее матери. Волевую, неутомимую, крепко державшую в маленьких ручках не только мужа, но и всю замковую челядь, урожденную пани Рудую погубила банальная простуда. Две недели пани металась в горячечном бреду, задыхаясь от сухого надрывного кашля, а к началу третьей тихо упокоилась.

Ровно через год в окрестностях случилось наводнение. Мелкая, неприметная речушка, что текла у самых стен замка, в один далеко не прекрасный момент сделалась полноводной могучей рекой, разлилась, ворвалась на подворье, минуя крепкие каменные стены, вопреки всем законам мироздания поднялась на высокий холм, где стоял замок.

Наводнение натворило много бед. Старики тихо шептались, что неспроста это все, что не обошлось без чьей-то злой воли, без черной магии. В тот год Мария стала круглой сиротой: большая вода унесла отца девушки.

Кузены Марии, Николай и Марек Рудые, быстренько объявили себя опекунами девушки. Жестокие, властолюбивые братья были бедны, как церковные мыши, но так было не всегда. Их мать - родная сестра Великого Князя Казимира - принесла мужу хорошее приданное и титул. Злые языки поговаривали, что скоропалительная свадьба знатной аристократки и мелкопоместного дворянчика стала результатом не внезапно вспыхнувших чувств, а трезвого расчета. Пан Рудый в некотором роде спас репутацию своей жены в обмен на положение в обществе и достаток. Так же ходили упорные слухи, что старший сын, Николай, вовсе и не его ребенок.

Братья и правда не слишком походили друг на друга: долговязый, жилистый Николай - жгучий брюнет с угольно-черными глазами и смугловатой кожей, не похожий ни на отца, ни на мать. Ради своей цели он готов был идти по головам, а цель у Николая имелась одна - власть.

Что касается Марека, то он - вылитая копия отца: огненно-рыжий, с белоснежной кожей, усыпанной веснушками, невысокий, пухлый, с маленькими поросячьими глазками и визгливым бабьим голосом, полностью подчинялся старшему брату. Неудивительно, что соседи вовсю судачили о мезальянсе и порочили честное имя пани Рудой. Впрочем, когда скорые на расправу братья подросли, они мгновенно укоротили длинные языки: больше никто не смел сказать худого слова про их семью.

После смерти супруги, глуповатый, слабовольный пан Рудый быстро промотал все состояние жены. Безвременно почив от беспробудного пьянства, он оставил сыновьям в наследство лишь стопку долговых расписок, в которых, по причине неграмотности, поставил крестики.

Кредиторы, сунувшиеся к наследникам с надеждой выбить долги отца, были показательно развешаны на деревьях вокруг замка Рудых, а их карманы набиты долговыми расписками пана Рудого. После этого происшествия, количество жаждущих расплаты резко поубавилось, а когда слухи про беспредел, творимый братьями, понеслись со страшной скоростью по окрестностям, долгов у Рудых не оказалось и вовсе. Однако на финансовом положении наследников пана Рудого это никак не сказалось: оно по-прежнему было весьма плачевным.

Изворотливый, хитрый Николай прекрасно понимал, что не имея достаточного количества средств, он не сможет пробиться к власти. Раз за разом Николай перебирал различные варианты поживы, но все они отметались еще на стадии идей.

Кончина их тетки - родной сестры отца - натолкнула Николая на замечательную мысль. В отличие от брата, урожденная пани Рудая не была мотовкой. Под ее авторитарным руководством муж не только не растратил приданное жены и свое наследство, но и значительно приумножил состояние семьи.

Странное исчезновение отца Марии во время не менее странного наводнения, породило в свое время массу слухов и домыслов. Большинство сплетников сходилось во мнении, что здесь не обошлось без злого умысла, многие думали, что к этому происшествию приложили руку кузены Марии, а уж совсем смелые (или глупые - это кому как нравится!), нашептывали, что старший из братьев - Николай - очень сведущ в черной магии, посредством которой и отправил в мир иной мужа тетушки. Так это или нет, но выдвигать обвинения против братьев Рудых было некому, а потому никто не стал их трогать и проводить какие-либо расследования.

Выждав некоторое время, Николай и Марек заявились в замок к Марии. Перепуганной девочке было сказано, что отныне они - ее опекуны и Мария должна во всем их слушаться. Женщины в Великом княжестве, по-крайней мере в ту эпоху, когда жила Мария, не обладали никакими правами. Их жизнью и судьбой всегда распоряжался мужчина: отец, брат, муж. В крайнем случае, принимать участие могли старшие женщины: матери, бабушки. Горе той, что оставалась одна: очень быстро она сама и все ее имущество становились добычей добрых соседей. Мария прекрасно знала об этом, а потому испытала что-то вроде облегчения, когда во дворе ее замка объявились братья и заявили, что отныне будут заботиться о Марии.

Постепенно, состояние Марии начало куда-то исчезать, без должного ухода и рачительных хозяев замок очень быстро приходил в упадок. Странное дело: по мере того, как нищала Мария, братья Рудые становились все богаче!

Едва Марии исполнилось шестнадцать лет, как кузены нашли выгодную партию для сестренки. Их сосед, престарелый барон Рудольшток как раз похоронил четвертую супругу и был не против сочетаться узами брака еще раз.

Узнав о предстоящем замужестве, Мария впервые воспротивилась воле братьев: высокий хромой старик с огромным багровым шрамом на левой щеке внушал девушке отвращение. Совсем не таким представляла она своего мужа, более того - в самых сокровенных мечтах Марии в этой роли выступал другой мужчина, подозрительно похожий на сына садовника. Но ни слезы, ни уговоры не спасли Марию от неравного брака: братья были непреклонны, отметая на корню все разумные (и не очень!) доводы впавшей в отчаяние девушки.

Той же осенью Мария стала баронессой Рудольшток. Братья были довольны: во-первых, барон перевез молодую жену к себе, оставив на попечение Николая и Марека родовой замок Марии; во-вторых, он щедро одарил братьев; в-третьих, особо не интересовался ее приданым, а в частности, куда оно испарилось.

Постепенно Мария смирилась со своей участью. Герман Рудольшток оказался неплохим человеком и по-своему любил Марию. Баронесса ни в чем не знала отказа (правда, особо она ни о чем и не просила, забившись, как испуганный зверек, в свою комнату), муж пытался дарить ей милые безделушки в виде колец с драгоценными камнями (Мария не любила украшений, ей не нравились холодные надменные камни), всячески баловал жену. Но самое главное: он не требовал от нее исполнения супружеского долга (этого Мария страшилась больше всего). Вообще, барон относился к ней скорее как к дочери, а не как к жене. Возможно, он просто пожалел сироту... Постепенно, рядом с ним Мария словно отогрелась: она вновь начала улыбаться и радоваться каждому новому дню, не тревожась о том, что он ей несет. Но счастье Марии длилось недолго: через три года Герман Рудольшток умер. Все свое имущество он завещал Марии. Баронесса Мария Рудольшток стала весьма и весьма обеспеченной дамой.

Радости братьев Рудых не было предела: они вновь строили планы, как получше прибрать к рукам наследство кузины. Однако, душеприказчик барона, суровый дворецкий, прошедший не одну войну рядом с Германом Рудольштоком, не пустил братьев даже за ворота замка. В завещании, которое барон составил незадолго до своей кончины, он указал опекуна Марии. Отныне жизнью и имуществом девушки распоряжался близкий друг Германа Рудольштока - Максимилиан фон Грау.

Мария ни разу не видела этого человека, более того, муж всего лишь однажды вскользь упоминал о нем, когда рассказывал о военной экспедиции на Континент, организованной отцом нынешнего Великого князя. День за днем, вот уже второй месяц девушка ждала появления опекуна, назначенного мужем по завещанию. Он все не объявлялся. "А может это и к лучшему?", - думала Мария. Она знала, что по истечении полугода братья предъявят свои права осуществлять опеку. По-крайней мере чего ожидать от них, Мария знала, а вот таинственный друг покойного мужа не на шутку пугал ее...

Звук охотничьего рожка разнесся далеко по окрестностям Винсентского замка, прервал раздумья Марии. От неожиданности она вздрогнула. Молодая вдова жила достаточно уединенно: никого не принимала у себя, ни к кому не ездила в гости. По странной прихоти барона, Винсентский замок располагался в глухом лесу, в стороне от дорог и был надежно защищен от случайного путника, а потому, за три года, проведенных в замке, Мария ни разу не видела там посторонних.

- Интересно, кто это к нам пожаловал? - вслух произнесла девушка.

Ее мысли беспорядочно метались: "А вдруг это тот самый Максимилиан фон Грау?" , - с тревогой подумала она, сбегая по винтовой лестнице.

Уже практически спустившись, она услышала незнакомый мужской голос. Голос был очень приятный и ... молодой. Сердце Марии забилось быстрее: учитывая, что Максимилиан служил вместе с ее мужем еще при отце Великого Князя Казимира, этот юноша не мог быть человеком, которого она ждала. "Но кто же он?!", - краснея от смущения, подумала хозяйка замка.

Опустив глаза, Мария, сквозь ресницы, украдкой рассматривала гостя. Не очень высокий, но все же выше среднего роста, ни худощавый, ни полный - среднего телосложения. Мокрая одежда плотно облегала его фигуру, во всей красе демонстрируя мускулистые руки и торс незнакомца. Правильный овал лица подчеркивал некогда затейливо заплетенный хвост, недвусмысленно дававший понять о классовой принадлежности его обладателя: такие прически в Великом княжестве носили только представители высшей знати. Сейчас волосы юноши растрепались, едва сдерживаемые обручем, рассыпались темной непокорной копной по широким плечам.

Мария перевела взгляд на лицо парня. Тонкий нос с едва заметной горбинкой, четко очерченный рот, черные красивые брови. Но больше всего ее поразили глаза незнакомца: ярко-зеленые, буд-то весенняя листва, они выражали целую гамму чувств, которые сменяли друг друга, словно в калейдоскопе.

Заметив замешательство и смущение Марии, вышколенный дворецкий пришел на помощь своей хозяйке. Он безошибочно узнал Стефана Хорцкого - парень был очень похож на своего отца в молодости.

- Будет ли мне позволено говорить от имени хозяйки замка, Ваша милость? - спросил дворецкий, обращаясь к молодому человеку.

Стефан кивнул, не сводя глаз с покрасневшей Марии.

- Позвольте предложить вам кров и стол, окажите честь, княжич! - произнес дворецкий, низко кланяясь.

"Княжич?!", - изумленно подумала Мария и еще больше смутилась: как вести себя со столь высокорожденным вельможей она не знала. Стеснение не позволило ей заметить, насколько растерян и смущен Стефан. В мрачном замке нелюдимого барона княжич ожидал увидеть кого угодно, но только не это трепетное создание, которое, трогательно краснея, стояло перед ним..

Робкая, застенчивая девушка смогла вызвать в душе Стефана бурю эмоций. Она разбудила в молодом княжиче такие чувства, о которых он и не подозревал.

Они сидели вдвоем в огромном зале, по разные стороны большого резного стола, как того требовал этикет. Мария не осмеливалась поднять глаза на княжича, боялась сказать лишнее слово, чтобы не показаться молодому человеку глупой, боялась сделать что-то не так, чтобы он не подумал о ней ничего дурного. Он очень, очень понравился Марии, но она думала, что лишь воля случая заставила Стефана завернуть в ее затерянный в лесной чащобе замок, что придет утро и княжич отправиться домой, чтобы больше никогда не вернуться к ней, обычной и вобщем-то ничем не примечательной девушке.

А Стефан не мог насмотреться на нее. На ее спокойные серые, не по-годам мудрые глаза, на изящные маленькие руки, на блестящие, уложенные в простую прическу светлые волосы, на тонкую стройную фигурку. И плевать ему было на немодное платье и отсутствие великосветских манер. Природная грация Марии, ее естественность, ее искренность пленили молодого человека. Ему очень хотелось провести ладонью по нежной, шелковистой щеке Марии, дотронуться до красивого, чувственного рта.

В конце-концов, Стефану просто хотелось ее поцеловать, но он не решался на это, опасаясь, что она не поймет его. Он даже надеться не смел на взаимность. Еще пару часов назад, он в лицо расхохотался бы тому, кто сказал бы ему, что здесь, в этой дыре, он встретит девушку, которая за несколько минут станет ему дороже всех на свете и ему будет абсолютно все равно кто она, и что было в ее жизни до него.

Все отступило на задний план, все было не важно, второстепенно. Во всех мирах существовали только они вдвоем и было странно и не понятно, почему они сидят так далеко друг от друга, перекидываясь редкими, ничего не значащими фразами, когда им так много нужно сказать друг другу...

Едва забрезжил рассвет, Стефан покинул Винсентский замок. Мария, как и подобает гостеприимной хозяйке, проводила княжича до Центральных ворот. Ежась от утренней прохлады, Мария плотнее укуталась в тонкую шаль.

- Прощайте, княжич! - тихо сказала она - расставаться со Стефаном было выше ее сил.

Словно стальной обруч сжал горло молодого человека:

- Пани Мария! - дрогнувшим голосом произнес Стефан. - Простите мою дерзость, но могу ли я... могу ли я надеяться...

Мария молча, доброжелательно смотрела на княжича.

- Разрешите навестить Вас завтра? - собравшись с духом, выпалил Стефан.

Мария почтительно склонила голову:

- Сочту за честь, княжич!

Домой Стефан мчался так, словно у него выросли крылья за спиной. Если бы он только мог, то прямо сейчас он развернул бы коня и отправился назад, в Винсентский замок, чтобы вновь увидеть Марию. Но у него было одно незавершенное дело: он догадывался, кто вызвал магическую бурю и собирался поквитаться с этим человеком за все.

Альбрехт как раз начал завтракать, когда в его покои ворвался разъяренный Стефан. Расшвыряв охрану, княжич направился прямиком к лекарю.

- Ты что себе позволяешь, щенок?! - попытался рявкнуть Альбрехт, но мгновенно сбавил тон, ощутив у основания шеи холодную сталь клинка.

- Не забывайся, колдунишка! Ты говоришь с наследным князем!

В голосе Стефана было что-то такое, что заставило Альбрехта вздрогнуть:

- Простите, Ваша милость! - пролепетал он.

- Буря в лесу - твоих рук дело? - спокойный голос Стефана ничуть не скрывал ярость, клокотавшую в его душе.

- Какая буря? - искренне удивился Альбрехт.

- Не лги! - Стефан едва сдерживался и Альбрехт прекрасно это видел. - Вчера вечером, во время охоты разыгралась сильная буря, вызванная каким-то магом, который очень желает моей смерти. Кроме тебя вроде как некому творить такие дела!

Альбрехт не удержался:

- Если бы я желал твоей смерти, ты давно бы переселился в мир мертвых! - ехидно ответил на обвинения княжича, но ощутив, как начала щипать кровь на порезе, сбавил тон. - Это напраслина, княжич, я весь вечер был с Вашей маменькой и ее дамами.

Княжич молниеносно убрал меч от шеи Альбрехта, также быстро приподнял его за ворот, отшвырнул к противоположной стене.

- Имей в виду, падаль, если я узнаю, что ты пакостишь мне или моим близким, я тебя убью, - спокойно произнес Стефан, разворачиваясь к выходу.

Сползая по каменной кладке, Альбрехт подумал: "Жаль, что тебя, гаденыш, я тогда не сбросил с крепостной стены - глядишь, меньше бы проблем было. Впрочем, это не важно. Интересно другое: кто же это лезет в мою игру? Кто путает мне все карты? В любом случае, я это так не оставлю - узнаю, кто перешел мне дорогу и тогда берегись - пощады не будет никому!".

Глава 14. Дорога в Хортицу

Макс

Из Запретного леса мы выбрались довольно быстро и без каких-либо приключений: Дух сдержал обещание - он не стал препятствовать нашему возвращению в мир людей. Но в тихом шелесте деревьев явственно слышалась глухая угроза: лес был очень недоволен, что люди и их сообщники-оборотни отделались так легко.

Впрочем, я так не считал. В определенном смысле, плата, которую Дух потребовал за спасение Анны, была непомерной. В первую очередь, для самой Анны.

Когда рысь услышала, что запросил Дух леса в обмен на жизнь людей, от изумления раскрыла рот, да так и застыла: лесная кошка ожидала чего угодно от вечного рабства до моего немедленного уничтожения, но произнесенная Духом фраза, на некоторое время ввела девушку в ступор.

Признаться честно, я тоже был слегка шокирован. Мне, конечно, Анна нравилась, но к такому повороту событий я не был готов. Однако отказываться от своих слов и тем более обещаний, я не собирался.

На прощание, Дух леса ехидно осведомился, знаю ли я, чем грозит невыполнение условий нашего договора. Безусловно, я знал: девушка умрет, а потому даже мысли не возникло пойти на обман. Ведомый извращенным чувством юмора, Дух намекнул, что обязательно найдет способ проверить, заплатил ли я по счетам...

Радость от того, что у меня появился шанс спасти Анну, подавляла здравый смысл, загоняла его в укромный уголок моей души, не позволяя торговаться с Духом, чтобы он не дай Бог не передумал. Я понимал, что Аня не придет в восторг, когда узнает, что ей предстоит сделать. Хотя с другой стороны, в нашей ситуации это был единственный шанс на спасение, а потому я надеялся на благоразумие девушки. В конце-концов мы могли бы несколько гм... смягчить условия договора, сделать их фиктивными, что ли...

Я лежал на спине и бездумно смотрел в высокое бездонное небо. Где-то там, на недосягаемой обычному глазу высоте, парил жаворонок - маленькая невзрачная птичка. Его незатейливая песенка органично вплеталась в пейзаж, ласкала ухо. Думать не хотелось ни о чем: на душе было хорошо и грустно - краткий миг счастливого одиночества.

Я привык быть один и это состояние нисколько меня не тяготило. Более того, жить одному проще: ты никому ничего не должен и тебе никто ничего не должен. Бывало, конечно, накатит тоска, но с этим я как-то привык справляться.

Как это не парадоксально звучит, но после встречи с Эдвином и вступления в клан Охотников, моя жизнь обрела некое подобие стабильности. Я четко знал, что должен делать, какие усилия приложить, примерно представлял, что получу в итоге.

Работал всегда один, понимая, что могу рассчитывать только на себя. На неискушенный обывательский взгляд могло показаться, что мои дни наполнены приключениями, опасностями, интересными встречами.

А на деле - рутинная, монотонная работа: нашел - выследил - забрал/украл/добыл в честном поединке. Это если повезло. А если нет, то схема чуть-чуть другая: нашел - выследил - как следует получил от соперников - отлежался - и снова ввязываешься в драку.

Я знал, что однажды останусь на поле боя как сотни моих товарищей по борьбе, но относился к этому философски. Появление сначала Анны, а затем и Руслана пробило брешь в толстой броне, которую год за годом, век за веком я наращивал, огораживая себя от внешнего мира.

По-правде сказать, я и сейчас не знаю, что на самом деле заставило меня возиться с двумя недотепами. Возможно, все дело в том, что они смогли напомнить мне, что отчасти я все же человек, заставили вспомнить человеческие чувства, совершить безумные человеческие поступки.

Был ли я благодарен им за это? Не знаю: я забыл насколько больно быть человеком... Впрочем, хватит лирики. От души потянулся, одним рывком сел. Рядом все еще спала Анна: если верить Духу, то через несколько минут она проснется живой и невредимой.

Что ж - придется девчонке принять мою новость как данность - когда речь шла о жизни и смерти, выбора у меня не было. Как и что сказать не знал, потому отогнал мысли прочь: скажу уж что-нибудь.

В любом случае, договор с Духом не слишком менял мои планы на ближайшее будущее, а потому я решил не тратить время на пустые размышления. Пора задуматься о своих делах - хватит с меня человеческих проблем.

Придем в Хортицу, пристрою людей в безопасное место, подключу свои связи, разберемся кто охотится на Анну, отправлю их в родной мир и займусь наконец-то прямыми обязанностями: сбором кристаллов. Тем более, что у кого-то, при дворе Боны Хорцы имелся необходимый мне артефакт.

Пикантность ситуации придавало то обстоятельство, что наш клан вновь соперничал с лесными кошками: у нас было равное количество кристаллов. Охотники обоих кланов буквально землю рыли, чтобы добыть артефакт, который даст преимущество. Покосился на рысь, сидящую чуть поодаль, рядом со спящим Русланом: интересно, что она знает про этот кристалл?

Рысь была необычайно тихой, сосредоточенной. Прощаясь с нею, Дух Леса сказал, что какое-то время Руслан будет спасть - не нужно его будить, парень проснется сам. Рысь равнодушно пожала плечами: будет он спать, проснется или нет - ей было все равно. Из каких соображений она вытащила парня из леса, я не понимал. Впрочем, что с нее возьмешь: кошка - хочу спасаю, хочу не спасаю!

Пока размышлял об особенностях психологии лесных кошек, плечи девчонки начали мелко трястись. "Надеюсь, это не то, что я думаю!", - мысль не успела оформиться до конца, а я уже обреченно осознал, что это именно то - рысь едва сдерживала рыдания.

Отвернулся, пытаясь сделать вид, что ничего не происходит. Выдержал не больше пары секунд. Ну не переношу женских слез! Злясь на себя, встал, подошел к рыси. Присел перед ней на корточки, заглянул в лицо.

- Ну, ты чего?

Она молчала, только ссутулилась еще больше, свернулась клубком как котенок. Шмыгнула носом - еще чуть-чуть и разревется в голос. Повинуясь минутному порыву, обнял рысь, прижал к себе: сейчас передо мной был не извечный враг, а просто маленькая запутавшаяся девочка, которой очень-очень плохо и не было никого рядом, с кем она могла бы поделиться тем, как тяжело и горько на душе.

Лесная кошка не оттолкнула меня, уткнулась в грудь, глухо заговорила:

- Послушай, я... Я знаю как тебя зовут - Макс. Я много про тебя знаю.

Постарался внешне не выдать своего напряжения, но внутри предельно собрался, сосредоточился на словах рыси. Между тем, она продолжала быстро бормотать, словно боялась, что я не дослушаю ее:

- Ты ведь уже был в нашем мире, верно? - в моих ответах она не нуждалась, а потому я, молча, слушал ее сбивчивый рассказ. - Чуть больше десяти лет назад я служила при дворе Великого князя. Тогда-то мы с тобой и встретились первый раз. До меня дошли слухи, что наши подставили чужого Охотника. А потом... маленький княжич , - рысь всхлипнула, прижалась ко мне сильнее, - он... сказал, что нашел подземелье, в котором кто-то держит оборотня.

Сжал зубы так, что свело скулы: прямо скажем, этот эпизод моей жизни вспоминать было не слишком приятно. Рысь, не замечая моей реакции на рассказ, продолжала:

- Ты был очень плох. Несколько дней я готовила твой побег, приходила к тебе по ночам, чтобы хоть чуть-чуть снять боль, - девушка поспешно утерла слезы, - иногда ты бредил... звал какую-то...

- Не надо, - почему-то не хотелось, чтобы она произнесла имя Мэгган.

Рысь подняла на меня глаза полные слез:

- Когда я пришла за тобой, там была засада. Люди Альбрехта хорошо потрепали меня, но я ушла, - рысь глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. - В следующий раз я наткнулась на тебя в Запретном лесу. Как ты очутился там не знаю, да только помню, как подумала тогда, что жить тебе осталось недолго...

- Но я вопреки всему выжил, - усмехнулся невесело.

Рысь слегка отодвинулась от меня, положила горячие ладошки на плечи:

- Пожалуйста, давай оставим людей здесь! Зачем она тебе нужна? Им ничего больше не грозит: из лесу мы их вывели, пусть дальше сами выпутываются! - она потянулась ко мне, но я попытался аккуратно отстраниться от девушки.

- Не нужно, - мягко попросил, чтобы не обидеть рысь. - Ты потом пожалеешь - ты ведь прекрасно знаешь, что я Анну не оставлю.

- Почему?! Чем она лучше меня?! - глаза девушки зажглись злыми зелеными огоньками.

Закончить неприятный разговор мы не успели - у нас появились нежелательные свидетели. Момент, пробуждения Руслана мы ощутили одновременно: рысь недовольно-презрительно полуобернулась к нему, я же отпрыгнул вправо, одновременно рванул одежду, меняя ипостась - мальчишка достал окончательно. Калечить его я не собирался, а вот проучить хорошенько лапы так и чесались.

Едва Руслан открыл глаза, как тут же вскочил, разъяренно закричал:

- Отойди от нее немедленно! - бросился ко мне, занеся руку для удара.

Я глухо рыкнул, прыгнул на Руслана и ... Йо! Едва успел промазать, заскользил лапами по траве, кувыркнулся через голову, резво поднялся, отряхиваясь. Передо мной стояла растерянная Анна. От нее волнами исходил не то, что страх - девчонка буквально оцепенела от ужаса и тем не менее упорно не двигалась с места, затесавшись между мною и Русланом.

- Ты... Ты... Животное! - закричала она. - Убирайся отсюда!

Размахнувшись, она от всей души огрела меня по морде. От неожиданности, я плюхнулся на пятую точку. Что она сделала?! Оборотню, едва не напавшему на нее, надавала пощечин?!

- Анька, не лезь в мужские разборки, - рявкнул Руслан, отпихивая Анну в сторону.

Какие уж тут разборки, когда я опять, собственными лапами сломал слабый росток доверия девушки!

И тут рысь, все это время молча наблюдавшая за происходящим, разразилась истеричным смехом:

- Ну, и как ты будешь выкручиваться, волчонок? - вкрадчиво поинтересовалась она.

Я мрачно посмотрел на рысь: без комментариев. А что, собственно говоря, комментировать? Анна и так не слишком тепло ко мне относилась, а сейчас и вовсе животным обозвала. Ну, что ж - возможно, оно и к лучшему - меньше глупых мыслей будет лезть в мою непутевую голову: условия договора я выполню, а дальше - разбежимся в разные стороны.

Перекидываться не стал из принципа: потрусил в сторону дороги, переполненный уверенностью, что рысь пойдет за мною, хотя бы из любопытства, чтобы узнать, чем эта история закончиться (но все же больше уповая на то, что у нее есть какой-то интерес в том, чтобы мы попали -таки в Хортицу). Так и получилось. Лесная кошка деловито отряхнула одежду, лениво потянулась:

- Пошли, - бросила, ни к кому не обращаясь.

- Зачем?! Для чего нам идти за этой шавкой?! - зло буркнул Руслан.

Я, молча, оскалился: "Выбирай выражения, мальчишка!!

- Затем, - высокомерно ответила рысь, - что он единственный, кто сможет помочь твоей подружке!

-Да?! - с неподражаемым сарказмом произнес Руслан. - Интересно только каким образом - сдается мне, что он в этой истории понимает не больше нашего!

- Ну, так оставайтесь, - равнодушно произнесла рысь и не спеша отправилась вслед за мною.

Руслан нахмурился, насуплено посмотрел на Анну, что-то прикинул:

- Идем, - нехотя произнес он и потянул Анну за руку.

- Не хочу, - раздраженно ответила девушка.

- Аня, не дури, - повысил голос Руслан.

Анна упрямо насупилась.

От души выругавшись, Руслан едва выдавил из себя:

- Рысь совершенно права.

Злость, растерянность, недоумение, неуверенность - Анна не знала, как поступить.

- Пошли, - Руслан осторожно потянул Анну за рукав, - Ань, ну пожалуйста!

И девчонка сдалась - без особого энтузиазма она поплелась вслед за рысью. Я вздохнул с облегчением: в глубине души боялся, что они решат идти своей дорогой. Постарался не показать, какой камень упал с моей души, но почувствовал себя намного уверенней. Деловито потрусил впереди спутников, периодически принюхиваясь и зорко поглядывая по сторонам. Точно не мог сказать, что меня беспокоит, но что-то едва уловимое тревожило, не давало разомлеть под лучами палящего полуденного солнца.

Между тем, жара становилась все сильнее. Раскаленные камни неприятно жгли подушечки лап, мелкий песок, которым была щедро усыпана дорога, белой взвесью поднимался в воздух, забивался в нос, попадал в глаза, заставляя раздраженно жмуриться. По обеим сторонам от дороги раскинулись пшеничные поля: близость Запретного леса ни мало не смущала трудолюбивых селян. Урожай в этом году выдался знатный. Налитые силой земли колосья тихо шелестели, отвечая на едва ощутимые прикосновения легкого ветерка.

Высоко в небе пронзительно кричала какая-то птица, которой хором отвечали неугомонные цикады. Дорога на Хортицу была пустынной: за неполных два часа, которые мы плелись по направлению к столице, нас обогнала только одна телега, запряженная тощей флегматичной клячей. При этом лошадка была настолько потрепанна нелегкой долей, что никак не прореагировала на мое присутствие.

Мы, не сговариваясь, слегка сбавили шаг: никому не хотелось, чтобы в арьергарде нашего маленького отряда до самой Хортицы тащилось несчастное животное с грустным хозяином на телеге.

Коняжка почуяла подвох и тоже замедлила шаг. Мы начали передвигаться еще медленнее. Кляча недоуменное взглянула на хозяина, замедлила и без того не слишком быстрый шаг. Мы остановились. Именно в тот миг случилось невозможное: она все же обогнала нас.

Сложно сказать, кто больше удивился этому обстоятельству: возница или лошаденка, от неожиданности резво прибавившая ходу, но только мы еще минут пять кашляли и чихали, костеря на все лады сивку, пыль, дорогу и далее по списку (как говорится, у кого что наболело).

Краем глаза заметил, как встреченный нами мужичок подозрительно покосился на меня. Удивление, легкое сомнение, намек на страх - его чувства разбудили в моей душе недюжинный актерский талант.

Я энергично помахал хвостом, прыгнул в сторону Анны, легонько лизнул ее ладошку, словно приглашая поиграть. Девушка испуганно отдернула руку, отшатнулась. Руслан пробурчал себе под нос очередную угрозу, в которую я даже не стал вслушиваться, рысь истерично расхохоталась - она прекрасно поняла, в чем дело - чувства селянина для нее не остались секретом.

- Шарик, апорт! - скомандовал Руслан, швыряя вслед телеге наспех отодранную ветку с сизыми от придорожной пыли листьями.

Тихо выругался про себя. Ну, подожди, будет тебе апорт! Изобразил из себя огромную дурную псину: разогнался как следует и вместо того, что бы принести ветку, прыгнул на Руслана, едва коснувшись лапами его груди. От неожиданности парень покачнулся, а соприкоснувшись с моей мягко говоря, немаленькой тушкой, шлепнулся на пыльную дорогу. Тут же сгруппировался, перекатился в сторону. Но и я времени зря не терял, мгновенно оказался там, куда он перебрался. Девчонки, слаженно ругаясь, перешли подальше от того места, где мы устроили потасовку. Что касается нас, то мы с Русланом изрядно выкачались в пыли, от души невесив друг другу тумаков. Напряженная обстановка немного разрядилась. Грязные, но довольные мы продолжили путь.

Постепенно пейзаж начал меняться. Вместо полей по обеим сторонам от дороги раскинулись заливные луга, которые в свою очередь приобрели весьма странный каменистый облик. Вскоре мы вышли к старинным заброшенным каменоломням, что было явным признаком близости города: именно благодаря поселению возле шахт много веков назад появилась Хортица.

Со временем город отступил, шахты забросили, но горожане до сих пор с гордостью могли часами рассказывать о том, что именно здесь была заложена столица Великого княжества, а Великий князь был прямым потомком первого владельца этих шахт.

В свое время месторождение принесло немалый доход хозяину. Из гердонита, камня, который рубили здесь каторжники, были построены практически все здания в Хортице.

Более того, черный, с вкраплениями золотистого кварца, гердонит, высоко ценился на Континенте - его охотно покупали богатые вельможи для возведения родовых замков. Постепенно, месторождение истощилось, однако его хозяина это обстоятельство уже не волновало. К тому времени Хортица являлась небольшим хорошо укрепленным городком, в центре которого возвышался массивный замок феодала - князя Хорцкого.

Князь, обладающий недюжинным талантом стратега и весьма воинственным характером, успешно приращивал к унаследованной территории земли соседей и добывал богатства, обкладывая поданных данью. Его дети и внуки продолжили дело отца и деда: к 16 периоду от сотворения мира Великое княжество стало одним из самых крупных и влиятельных государств на мировой политической карте.

Примерно в середине 15 периода шахты, за ненадобностью, закрыли. Поначалу местные бродяги попробовали селиться в подземных лабиринтах, но что-то неладное творилось в заброшенных шахтах. Вскоре, поползли слухи, что место это недоброе, что после захода солнца призраки не упокоенных шахтеров, погибших в результате многочисленных обвалов, бродят по заброшенным штольням, всячески вредят любому, кто нарушит их покой. А некоторым, кто им особенно придется не по нраву, голову затуманят так, что ходит человек по всему забою, а выйти не может - так и умирает от истощения и жажды. Сколько было правды в этих россказнях сказать сложно, однако люди там пропадали регулярно. Увы! Но тех, кого находили в заброшенных каменоломнях, вернуть к жизни не удалось ни разу...

Я знал о дурной славе каменоломен и о том, что местные стараются не пользоваться этой дорогой. Но мой опыт подсказывал, что с призраками, насколько буйными они бы не были, договориться проще, чем с разъяренными крестьянами или недобро настроенными горожанами. А потому я не минуты не сомневался, по какой дороге мы отправимся в Хортицу: эта однозначно была менее опасной для нашей необычной компании из двух оборотней и двух странных чужаков.

Те6м не менее, место было весьма неприятным: по обеим сторонам от дороги возвышались холмы из отработанных пород, изредка поросшие сизыми метелками полыни, что придавало однообразному пейзажу невероятную тоскливость.

Между ними, кое-где мелькали остатки какого-то сооружения, отдаленно похожего на полусгнившую узкоколейку. Про себя отметил, что этот мир не перестает меня удивлять: только здесь дремучее невежество переплеталось с сакральными знаниями, а высокие технологии со средневековым мраком, и все это - круто приправлено магией!

Размышления не отвлекали меня от сканирования местности. Вокруг кипела жизнь: птицы, мелкое зверье, букашки - им не было никакого дела до нас - каждый был занят чем-то важным. Они были опасны друг для друга, но не для нас. Я ощущал каждого из них, я знал кто и что делает, знал их чувства.

Я точно знал, что кто-то есть под землей. Я видел его глазами лабиринт пещер, я ощущал его ужас и страх. Но он тоже не собирался причинять нам вред. Более того, мы были ему безразличны. Опасность исходила не от него.

Я упорно искал источник опасности. Он был где-то здесь. Протянул сотни щупалец, раз за разом методично прочесывал окрестности. Ничего. Опыт охотника подсказывал, что это может означать одно: рядом сильный соперник, тщательно укрытый мощным щитом.

Мы почти добрались до города, когда вновь накатило ощущение неотвратимой беды. Предстояло пройти последний отрезок пути. Он начинался как раз у Княжьих врат - двух огромных валунов причудливой формы, которые преграждали вход в одну из шахт. Замедлил шаг, принюхался, весь обратился в слух и зрение. Здесь нас ждала опасность. Это место... Оно было тревожным, оно было плохим...

Ощутил, как подобрались мои спутники, как непроизвольно ускорили шаг: страх гнал их вперед. Даже Руслан перестал хорохориться. Парень настороженно шарил глазами вдоль гряды графитных холмов, пытаясь определить, что его гнетет.

Почувствовал, как кто-то осторожно поскребся о щиты, привлекая внимание.

Я знал, что это рысь: "Ну?", - буркнул недружелюбно.

"За Княжьими вратами засада!"

"Знаю".

"Сколько их? Я их не могу почуять".

"Они прикрыты щитами".

"Можешь пробить защиту?" - рысь вопросительно посмотрела на меня.

"Нет".

"Что будем делать?" - немного разочарованно спросила рысь.

"Идти вперед!"

"Смысл?"

"А смысл вернуться, остановиться или сделать какие-то другие движения?"

"Мы избежим встречи, а следовательно - боя".

"Ошибаешься! Нас будут преследовать в любом случае - я чувствую их настроение".

"Хм, ты гораздо сильнее, чем я думала - я не ощущаю ничего", - немного завистливо произнесла рысь. - "Так что - вперед?".

"Только вперед! Предупреди людей".

- Слушайте меня внимательно, - рысь скептично осмотрела сначала Руслана, затем Анну. - Где-то за этими валунами нас поджидают. Когда начнется заварушка, держитесь ко мне и Максу поближе. Хотя лично я не сильно расстроюсь, если с кем-то из вас что-то случиться, - брезгливо добавила она, отворачиваясь от людей.

Я не удивился, когда он вышел из-за Красного камня. Больший шок испытала Анна - она явно не ожидала увидеть Всеслава на дорогах Великого княжества.

- Опа! Опять ты, цыпочка! - басисто расхохотался Всеслав.

- И снова здрасьте, - растерянно произнесла Анна.

- Что ты вечно под ногами путаешься? - мрачно спросил Руслан.

- Полегче, парень! - нахмурился Всеслав.

Ответом ему стал хорошо поставленный хук справа - вот за что нравится Руслан, так это за то, что сначала бьет, потом имя спрашивает! Драка затеялась нешуточная. Всеслав всегда был сильным бойцом, но нас было трое. Без ложной скромности скажу, что я был примерно равен Всеславу, рысь сражалась более чем хорошо, да и Руслан, для человека - очень неплох в бою.

Что касается подельников Всеслава, то он всегда действовал по накатанной схеме: в зависимости от поставленной задачи подряжал либо дорогостоящих наемников-профессионалов, либо не слишком умелых, зато дешевых искателей приключений. После завершения операции он всегда избавлялся от них.

Наши силы Всеслав оценил до обидного низко: в этот раз он нанял отребье из самых отвратительных слоев общества. Впрочем, возможно он думал, что я буду один и эти, с позволения сказать люди, были нужны лишь для численного перевеса, чтобы как следует измотать меня.

Удар. Еще удар. Азарт. Боль. Хруст ломающихся костей. Это не моя боль, но я ощущаю ее даже через щиты, правда, не слишком явно. Снова удар. Когти пропахивают глубокую борозду и там, где еще секунду назад было пусть и отвратительное, но все же лицо человека, я вижу кровавое месиво.

Поворот, выпад, едва уловимое движение короткими широкими ножами и наемник падает, не успев осознать, что с ним произошло. Снова поворот, выпад, удар - это рысь сосредоточенно прокладывает дорогу к укрытию.

- Иди сюда, малыш! - гнилостный запах, гнусный, разгоряченный спиртным мужик.

И в ответ низкое утробное рычание. Прыжок. Зубы вонзаются в мягкую податливую плоть. Кровь стекает по морде. Боль, много боли. Чужая боль - не реагирую на нее - просто констатирую факт. Настырно иду вперед, к новой цели.

Все повторяется вновь: прыжок, поворот, зубы, ножи, хруст костей. Нет никаких чувств, нет никаких переживаний: словно это не ты, словно это не с тобой.

Неожиданно спотыкаюсь о всепоглощающий ужас. Я вижу ЕЕ глазами, я слышу ЕЕ ушами, я растворяюсь в ЕЕ чувствах: все происходящее вызывает у Анны отвращение - ее вот-вот вывернет наизнанку.

Ее чувства были настолько яркими, что мир вокруг меня вновь наполнился красками и это едва не стоило жизни: Всеслав подкараулил момент моей уязвимости. Непроизвольно взвизгнул, когда ощутил, как стальные пальцы сомкнулись на горле, рывком дернули вверх. Извернулся немыслимым образом, вогнал зубы в широкое, защищенное напульсником запястье. Всеслав выругался, ненадолго ослабил хватку, но мне этого было достаточно. Сильно дернулся, выворачивая сопернику руку, полоснул по груди, вспорол кожаный жилет, разодрал до крови тело. Освободился, отпрыгнул в сторону. Врешь! Не возьмешь! И снова: удар, поворот, прыжок и зубы рвут горячее тело, вонзаются в податливую, словно размягченное сливочное масло плоть.

Где-то справа смазанной тенью мелькнула рысь. Не понятно чем она руководствовалась, но вопреки своим словам рыжая девчонка явно опекала людей. Она старалась держаться поближе к Руслану, чтобы в случае необходимости прийти к нему на помощь. При этом, рысь не выпускала из поля зрения Анну.

Впрочем, Руслан не слишком нуждался в поддержке: чумазый, в разодранной одежде - он был превосходен. Его кровь, размазанная по всему телу, смешалась с кровью врагов, но он не обращал внимания на раны, а дрался как одержимый. Да он и был таким: парень понимал - либо мы, либо нас - победитель будет один.

Мы дрались как проклятые, но Всеслав метр за метром теснил нас к Княжьим вратам. Его маневр был понятен. Я и сам бы так сделал: загнал врагов в узкую пещеру, где не развернуться и взял бы тепленькими - благо сообщников много. Ну откуда ж Всеславу было знать, что среди нас затесался доморощенный маг-универсал?! Ауру-то обычному человеческому мальчишке сканировать оборотень не стал, а зря.

Едва мы переместились вплотную к Княжьим вратам, как я ощутил необыкновенно сильную пульсацию магии вокруг. Она словно пропитывала все, проникала в каждую молекулу, каждый атом. Ее давление увеличивалось, оно становилось все мощнее, неимоверно разрастаясь, заполняя все пространство вокруг нас. Земля содрогнулась под ногами, с глухим гулом завибрировала - это Руслан вспомнил о некстати проснувшемся даре и решил воспользоваться магией, совершенно не думая о том, что пистолет в руках ребенка - смертельная игрушка.

- Руслан! Мать твою! - выругалась рысь. Я был с ней солидарен: не умеешь - не берись.

- В укрытие! - закричала рысь, ухватила Руслана за рукав, потащила ко входу в катакомбы.

Мы с Анной побежали за ними. Среди наемников началась паника, Всеслав, изрыгая страшнейшие проклятия на наши головы, тщетно пытался призвать подельников к порядку.

Мы только забежали в штольню, как почва затряслась. Плохо укрепленные породы начали оползать, заваливая вход. В кромешной тьме побежали вперед, оставляя за спиной страшные разрушения, какофонию звука, хаос разрушения. Впрочем, это для людей была тьма. Что касается нас с рысью, видели мы не хуже, чем при дневном свете. Когда завал остался далеко позади, мы слегка замедлили шаг, отдышались. Энергично добрались до подземного перекрестка, ненадолго задержались на нем, свернули налево, но не успели сделать и пру шагов, как услышал мысленный зов рыси.

"Волк!"

"Ну?"

"Куда собрался? Сам идешь не туда и свой балласт волочешь не в ту сторону."

"Это еще почему?!"

"Я знаю дорогу. Направо - ближе".

"Ну, так веди, а не умничай!"

"Да, ладно, не злись: так как ты идешь, то же можно выйти к Хортице, только дольше", - зевая, закончила мысленный диалог рысь.

Умиротворение. Спокойствие. Отрешенность. Сон. Переход в тонкие миры. Смерть. Эти чувства витали буквально в воздухе, они исходили от моих спутников, они были не правильными, здесь и сейчас ни рысь, ни люди не могли ощущать их!

Присмотрелся сначала к Анне, потом к Руслану. Вялые шаги, поникшие головы, безразличие. Такое ощущение, что вот-вот свалятся и заснут. Перевел взгляд на рысь: выглядит не лучше, вся какая-то заторможенная.

"Киса!", - никакой реакции.

"Эй, ты слышишь меня?!". Тишина в ответ.

"Рысь! Что случилось?!"

"Чего орешь?", - еле-еле огрызнулась через силу.

"Что с тобой? Что с людьми?", - обеспокоенно заглянул в бирюзовые мутные глаза.

"Не знаю... Здесь очень плохо пахнет..."- чуть выдавила из себя.

"Чем?!".

"Газ... Здесь пахнет каким-то газом", - ответила рысь, тихо сползая на каменный пол штольни.

Вот и разгадка зловещей тайны заброшенных шахт!

"Не вставай! Этот газ поднимается вверх, примерно на уровень человеческого роста. Поэтому вы им отравились, а я - нет. Сажи людям, что придется ползти".

Рысь уже слегка оклемалась, но все еще была под воздействием газа, который выделялся из горных пород.

- Эй, - негромко позвала она, но люди не обратили внимания на рысь - на подгибающихся ногах они продолжили путь.

Я подбежал к Анне, сильно толкнул ее в спину. Девушка не слишком удивилась, даже не обернулась посмотреть, кто поспособствовал ее падению: рухнула в мягкую серую пыль.

Руслан попробовал возмутиться, однако выглядело это не слишком убедительно:

- Какого черта ты делаешь?- вяло спросил он, но ответа не дождался - я ткнул парня под коленки. Его ноги подкосились и он свалился рядом с Анной.

Глава 15. Хортица

Анна

Хорошая затрещина, отмерянная дружеской рукой, очень тонизирует и способствует появлению важной цели. Например, дотянуться до гада, поднявшего на тебя руку, да заехать в ответ так, чтобы раз и навсегда запомнил! Увы! Решение было своевременное, но не выполнимое. Скорость реакций рыси ни в какую не шла с моей: насмешливо фыркнув, она сменила ипостась и умчалась вперед, растворилась в темноте тоннеля.

Я раздраженно тряхнула головой, стиснула зубы, упрямо поползла вперед, за терпеливо плетущимся рядом с нами волком. Подозреваю, что он с огромной радостью прибавил бы шагу, помчался вслед за рысью, но по неизвестной мне причине, Макс брел в пределах нашей видимости, то есть, я перемещалась, почти прильнув щекой к шелковистому мохнатому боку.

Ползти по тоннелю было тяжело и как бы это правильно выразить свою мысль - несколько унизительно. Однако речь рыси была так убедительна и эмоциональна, что мы с Русланом прочувствовали важность момента, а потому решили внемлить призывам кошки и не вставать в полный рост. Собственно говоря, монолог была настолько краток, что могу процитировать его в своем рассказе полностью:

- А теперь послушайте меня, придурки, я не волк и миндальничать с вами не буду. Шахты пропитаны какой-то дрянью насквозь. К счастью, этот газ поднимается вверх, а не стелиться по земле. Если вы поползете, останетесь живы. Нет - сдохнете. Выбор за вами. Эй, вы слушаете меня, идиоты, или собираетесь отъехать в мир иной прямо сейчас?! - в этот момент и последовала та самая затрещина, которая окончательно вернула меня к жизни.

Волк бросил взгляд полный понимания и жалости, но я гордо отвернулась: т.к. в его сочувствии не нуждалась. Впрочем, это не мешало мне инстинктивно держаться поближе к Максу. Меня окружала тьма, она была настолько плотной, что казалось, протяни руку и почувствуешь ее фактуру, схватишь кусочек зловещего мрака.

Мягкая пыль прикрывала каменный пол тоннеля, сладковатый запах газа так и не выветрился из носа, неприятно щекотал ноздри. Мышцы, не привычные к такому способу передвижения, ныли, отказываясь ползти дальше, ободранные в кровь ладони и коленки саднили. Противно пищали потревоженные летучие мыши. В подземелье было очень сыро, тонкая льняная одежда не защищала от холода. Казалось, что с момента, когда, спасаясь от преследования Всеслава, мы забежали в тоннель шахты, прошла целая вечность. Я ползла вперед, старательно отгоняя все мысли, кроме одной: "Добраться до выхода, во чтобы то ни стало!".

То, что волк остановился, поняла только уткнувшись в широкую мощную грудь. Застеснялась, слегка попятилась назад. Заметила, как насмешливо блеснули в темноте глаза оборотня, ощутила, как горячая волна смущения предательски катится по щекам, заливает их краской.

Отупевшая от страха, монотонного движения и усталости, я не сразу увидела яркий круг, призывно расположенный прямо напротив волка. Это был выход, путь к долгожданной свободе.

Рысь уже выбралась наружу. Она вновь обрела человеческий облик и теперь заглядывала в тоннель, подпрыгивая от нетерпения:

- Чего вы копаетесь?! Вам так нравится этот вонючий лабиринт, что нет сил с ним расстаться? - голос рыжеволосой красотки отзывался гулким эхом, отражаясь от каменных стен подземелья.

Волк посторонился, пропустил меня вперед, к лазу. От неожиданности я вздрогнула, прибавила ходу.

Яркий дневной свет неприятно резанул по глазам, заставил болезненно зажмуриться, а когда открыла глаза... Ой, мама! Лучше бы нам остаться там, откуда мы выползли! Ну, что можно сказать о трех оборванцах, которые недавно поучаствовали в потасовке, а потом долго ползли в серой пыли каменоломен? Вот это рысь и сказала: речь ее была витиеватой и полной эпитетов.

Правда, ни одно из тех слов, что были произнесены в наш адрес, приличные девушки из хороших семей не употребляют, о чем Макс, успевший перекинуться, ей и сообщил. Словесные конструкции оборотня не слишком-то отличались от построенных рысью - видно он решил перейти на понятный лесной кошке язык... После небольшой перепалки с Максом негативных эмоций у нее не уменьшилось, но ругаться матом девчонка перестала.

- Вот куда я с вами пойду, когда вы похожи на оборванных бродяг?! - недовольно спросила она.

- Не иди, - не слишком дружелюбно буркнула я - мы действительно выглядели как потрепанные жизнью бомжи и хорошего настроения это обстоятельство не добавляло.

Рысь уничижительно взглянула на меня, но странное дело: девчонка тут же угомонилась. Она демонстративно повернулась ко мне спиной.

Я незаметно вздохнула: такое ощущение, что она не дралась с бандитами, не брела под землей, задыхаясь от газа. Выглядела она так, словно не спеша совершала увеселительную прогулку. Нет, на самом деле: одежда в полном порядке, на лице и теле ни царапинки, ни ссадины.

Прямо скажем, если мы с Русланом походили на бездомных бродяг, а Макс смахивал скорее на наемника, продувшегося в карты (драную рубашку он выбросил и теперь из одежды на нем имелись лишь холщовые штаны свободного покроя), то рысь была похожа на переодетую аристократку, инкогнито путешествующую в сомнительной компании.

Заметила, как Макс оценивающим взглядом окинул мой нищенский наряд, мрачно отвернулся.

- Недалеко отсюда есть корчма, - буркнул оборотень через плечо, ни к кому не обращаясь. - Доберемся до нее, тогда и в порядок себя приведем, и отдохнем.

Между тем, глаза постепенно привыкли к яркому дневному свету, а природное любопытство взяло верх над остальными чувствами. Я огляделась по сторонам, попыталась понять, где мы оказались в результате подземного марш-броска (а в моем случае - марш-ползка!). Судя по всему, мы были на пустыре, а если называть вещи своими именами, то это место сильно смахивало на свалку, поросшую огромными лопухами. Пахло здесь соответственно... Зажав нос, я быстренько потрусила вслед за спутниками, которым явно не терпелось покинуть это не слишком привлекательное место.

Беззлобно переругиваясь и подгоняя друг друга, мы довольно быстро выбрались на городскую улицу. Скажу прямо: Хортица разочаровала меня. Я ожидала увидеть нечто необыкновенное, что-то такое, что заставило бы разинуть рот и забыть обо всем на свете. Реальность же оказалась слишком банальной: город сильно напоминал глубоко провинциальный городишко в Витебской области, куда на все лето в детстве меня сплавляли родители. Дома, в основном одноэтажные (изредка встречались двухэтажные постройки), были тщательно обнесены основательным каменным забором из осколков черного с золотистыми вкраплениями камня, немного похожего на гранит, но с каким-то необыкновенным, очень благородным перламутровым отливом.

Было отчетливо видно, что застраивалась эта часть города хаотично: узкие кривые улочки, множество переулков и тупичков. Сейчас, при ярком солнечном свете они вовсе не выглядели зловеще, но могу поспорить, что с наступлением сумерек находиться здесь было небезопасно.

Кое-где виднелись остатки мощеной дороги, но на определенном этапе энтузиазм строителей иссяк, возможно, истощилась казна города и дорога обрывалась и появлялась самым неожиданным образом, таинственно возникая прямо из хорошо утоптанной земли или кокетливо выглядывая из-за кустика жиденькой городской травички.

Четкого деления на тротуар и проезжую часть я так и не заметила: дорога была одна для всех участников движения, которое здесь было не слишком-то оживленное.

Более того, местные жители передвигались в основном пешком. Они не слишком обращали внимание на четверых бродяг-оборванцев, разве что брезгливо морщились, окинув взглядом нашу потрепанную одежду и чумазые, все в ссадинах и синяках лица. Наша компания сильно выделялась на фоне остальных горожан. Все, кого мы встретили, выглядели довольно опрятно. Кто-то был одет побогаче, кто-то победнее, но ни бомжей, ни нищих я не увидела.

- Жители княжества считают, что только ленивое и ни на что не годное существо становится нищим бродягой, - опять ни к кому не обращаясь, буркнул Макс. - Они презирают таких, какими мы выглядим сейчас.

- Это днем, - насмешливо добавила рысь. - А ночью боятся высунуть нос из-за своих добротных каменных оград потому, что как только стемнеет, те, кого они презирают, сбиваются в банды и грабят добропорядочных горожан. Ну или не слишком добропорядочных, но имеющих что-то ценное.

На этой оптимистичной ноте, мы в очередной раз завернули за угол и в прямом смысле этого слова уткнулись в огромные кованные ворота по которым вилась затейливая надпись.

- "Приют Барсука", - прочитала я. - Что за глупое название для харчевни?!

Воцарилось молчание.

- Что? - не выдержала я пристальных взглядов.

Рысь внимательно, я бы даже сказала, оценивающе рассматривала меня так, словно видела впервые. Руслан был ошеломлен, что касается Макса, то он задумчиво покусывал нижнюю губу, что-то прикидывая. Никто не потрудился ответить на мой вопрос, что выводило из себя.

- Мне скажет кто-нибудь, в чем дело или так и будете топтаться у ворот харчевни и пялиться на меня?!

- Знаешь ли, ты слегка удивила нас, прочитав надпись на языке, которого не знаешь, - осторожно подбирая слова, произнес Руслан.

Тут только до меня дошло, насколько странной выглядит эта ситуация в принципе: я не только понимаю местный язык (что само по-себе странно), но и ... могу читать замысловатую вязь, чем-то похожую на древнеславянскую буквицу.

- А тебя не удивляет, что мы местный язык понимаем? - огрызнулась я.

- Немного, - нехотя ответил Руслан. - Но думаю, дело тут в артефакте пути.

- Ты, в общем-то, прав, - сказал Макс. - Указующий перст как бы перепрограммирует мозг владельца: вы будете понимать официальный язык Великого княжества - именно эта точка была задана при переходе в другой мир. Скажу больше: все навыки и умения, приобретенные ранее, сохраняются при переходе в параллельный мир.

- Вот - объяснение очень простое! - облегченно выдохнула я.

- Ты что - намекаешь, что я в своем мире был безграмотным?! - воскликнул Руслан. - Я в жизни эту тарабарщину не прочту!

- И не ты один. В Великом княжестве ограниченное количество посвященных сможет прочесть вязь на языке кревов, - тихо сказала рысь.

Отчего-то почувствовала внезапную сухость в горле, сглотнула колючий комок.

- А может, дело в том, что в универе я изучала древнеславянский, а эта вязь уж очень на него похожа? - с надеждой спросила я.

- Возможно, - с сомнением ответил Макс. - Давайте уж - пошли, а то скоро мы начнем привлекать внимание.

С этими словами оборотень толкнул массивные ворота. Они бесшумно отворились. Макс уверенно вошел во внутренний дворик, мы ввалились следом.

Территория перед харчевней была небольшой. Чисто выметенный двор усыпан мелким песком. Слева - навес, крытый потемневшим от времени тростником, справа - пустующая коновязь. Под навесом располагались массивные деревянные столы, с широкими лавками. Прямо - возвышалось бревенчатое, приземистое здание харчевни. Среди каменных домов-соседей оно выглядело слегка нелепо и, я бы сказала, чуждо. Но было в нем что-то притягательное, манящее. Ты смотрел на это строение и понимал, что там тебя ждет пусть не слишком изысканная, но зато весьма сытная пища, пусть не очень мягкая, но зато широкая, чистая постель и добротная крыша над головой. А что еще нужно усталому путнику?

Гостеприимно распахнутые двери харчевни так и приглашали посетить "Приют Барсука", но, как оказалось не всех. Местный "фейс контроль" наши изрядно потрепанные "фейсы" не прошли. Поскольку посетителей в заведении пока было не густо, никто не буянил, никого не нужно было утихомиривать либо вышвыривать из харчевни, двое вышибал бездельничали и сильно скучали. Изнывая от скуки, грозные стражи вальяжно развалились по обеим сторонам дверного проема, подпирая широкими плечами потертые косяки. Впрочем, стоило им заприметить нашу компанию, как они явно воспрянули духом - у "секьюрити" местного розлива появилась работа.

- Эй, оборвышы, вам чего? - надменно спросил один из них - лысый, похожий на бульдога парень с мутно-желтыми глазками-щелочками.

- Милейший, - вежливо поинтересовался Макс, - а где я могу увидеть Франтишка, хозяина этого заведения?

- Не знаем мы никакого Франтишка! - ответил второй охранник. - Проваливайте отсюда, бродяги, иначе я собак спущу!

- Слышишь, ты, чучело! - взревел не слишком сдержанный Руслан. - Ты сейчас сам, покинешь это гостеприимное местечко!

Недобро усмехнувшись, охранник приподнял какую-то малоприметную дверку справа. Буквально через пару секунд оттуда вылетела свора огромных короткошерстых собак с лобастыми черными мордами и куцыми пегими хвостами. Не знаю, что это была за порода, но в нашем мире таких я не встречала. Они быстро приближались к нам, буквально захлебываясь от истеричного лая. Собак я не боюсь, но когда на тебя вот-вот наброситься свора, об этом как-то забываешь.

Охранники с азартом делали ставки, кого разорвут первым и как долго мы продержимся. Однако их развлечение так и не состоялось.

Я не смогла уловить, когда Макс начал движение: мгновение назад он стоял рядом со мной, немыслимо быстрый бросок тренированного тела и его тонкие аристократические пальцы стальным обручем обвили шею огромной псины.

Собака завизжала, лапы в конвульсии дернулись. Брезгливая гримаса исказила лицо оборотня, сделала его неприятно-надменным. Размахнувшись, он разжал пальцы и вожак шлепнулся на посыпанный чистым речным песком двор, поскуливая пополз прочь. Его стая, растерянно огрызаясь, отступила. Макс медленно повернулся к вышибалам. В прищуренных глазах парня полыхало бешенство, но до поры до времени оборотень сдерживался:

- Где ваш хозяин? - ровным голосом спросил он.

Парни правильно оценили обстановку:

- Он в баре. Проходи, - мрачно процедил сквозь зубы лысый охранник.

- Один, - поспешно добавил его напарник, преграждая нам путь.

Макс уже успел подняться на выбеленное от времени деревянное крыльцо, но, услыхав слова охранника, остановился, пристально посмотрел на втянувшего голову в плечи, вышибалу:

- Мои друзья пойдут со мной, - не повышая голоса, произнес он.

Краем глаза заметила, как напряглась спина Руслана. Как сжала маленькие кулачки рысь.

Вышибала еще больше съежился под тяжелым взглядом оборотня, молча, поспешно отодвинулся, освобождая дверной проем, старательно делая вид, что не заметил, как проходивший мимо Руслан, специально задел его плечом.

Почти одновременно парни зашли вовнутрь. Я проворно вынырнула из-за широкой спины Руслана: хотелось побыстрее увидеть, что представляет из себя харчевня. А выглядела она примерно так, как описывают в исторических романах о средневековье: ничего лишнего, все функционально. Бревенчатые толстые стены, узкие окна под самым потолком, скорее похожие на бойницы, тяжелые двери на добротных петлях. Грубо сколоченные столы и широкие приземистые лавки возле них - никакого декора. Одну из стен практически полностью занимал гигантский камин, в котором, при желании, можно было бы зажарить целую тушку оленя. Заметив мой восхищенный взгляд, Макс прокомментировал:

- Камин зажигаю только в холодное время года, готовят вообще-то на кухне.

Я продолжила озираться по сторонам. Определенно мне здесь нравилось: немного мрачно, но довольно уютно... Впечатление несколько портил застарелый, не выветриваемый запах табачного дыма, но в тот момент это обстоятельство меня мало смущало.

Напротив входа располагалась барная стойка, за которой усиленно трудился низкорослый плотный... Не может быть! Неужели я вижу это на самом деле?! Это был... гном! Невысокого роста коренастый мужчина ловко сновал за стойкой.

Я зачаровнно уставилась на гнома. А был он, скажу честно, весьма колоритен: густые непокорные вихры не смогли укротить даже алые ленты, вплетенные в черные, как смоль волосы. Темно-синяя атласная рубаха, подпоясанная широким кожаным ремнем с шикарной металлической пряжкой, плотно обегала круглое, словно мячик брюшко. Алые шаровары были заправлены в низкие черные сапожки, с подковками. Очевидно, по гномьим меркам, хозяин "Приюта Барсука" был щеголем. Окладистая курчавая борода тщательно подстрижена и напомажена. Весь внешний облик хозяина корчмы так и кричал о достатке и благополучии.

Даже я, видавшая гномов только на картинках в стиле фэнтези, безошибочно определила расу мужчины по характерным чертам. Огромный, слегка крючковатый нос доминировал на щекастом, круглом лице. Широкие, сросшиеся на переносице брови нависали над глубоко посаженными небольшими глазками.

О, эти глазки! Едва горстка оборванцев показалась на пороге, как колючие маленькие глазки проворно обшарили потенциальных посетителей. Хозяин заведения мгновенно оценил платежеспособность новых гостей и утратил всяческий интерес к нашим персонам. Однако, внушительная мускулатура Макса и свирепый взгляд Руслана не позволили ему очень уж явно высказать презрение к нашей компании.

Тем не менее, хозяин таверны встретил нас недружелюбно. Протирая застиранным льняным полотенцем массивные глиняные кружки, наспех ополоснутые в огромной дубовой бадье, он усиленно игнорировал нашу компанию.

- Уважаемый, не могли бы вы оставить ваше занятие и пообщаться с посетителями? - слишком уж спокойно спросил Макс.

Корчмарь нехотя поднял голову:

- Ну? - неприязненно спросил он.

Похоже, это стало пределом для терпения Макса. Одним прыжком он перемахнул через барную стойку и уже буквально через мгновение гном раскачивался над головой оборотня: Макс держал его за шиворот и, изредка встряхивая, злобно шипел:

- Тшу ша! Ша ш та но бу! Тха тха гойя! Шуш жа шейша!

- Но тзу! Но шейша! Тоху! Тоху! - мелко закивал головой гном.

Макс разжал кулак и гном плюхнулся под стойку.

- Мирра! - взревел хозяин зарчевни из-под прилавка.

На его зов тотчас же примчалась довольно симпатичная гномка, внешность которой слегка портил массивный нос.

- Тойфу и кнедлик за счет заведения этим... шляхтам, - кивнул хозяин харчевни в нашу сторону, слегка замявшись на последнем слове (на этом месте рысь ехидно усмехнулась). - Хафу набу, хайшу! - подобострастно поклонился гном Максу, приглашая его куда-то в недра харчевни.

Руслан нахмурился, дернулся в сторону Макса, собираясь пойти вслед за ним, но оборотень безмятежно махнул рукой: мол, все в порядке.

Гномка, кокетливо стрельнув глазками в сторону Руслана, провела нас к столам. Я заметила, как нахмурилась рысь: ей не понравился интерес подавальщицы к парню.

- Кто такие шляхты? - спросил Руслан, как только мы уселись за стол. В его голосе явственно читался подтекст: "Стоит ли за это бить морды?"

Рысь ехидно усмехнулась:

- Шляхты - это местная знать. Сам Великий князь - представитель этого сословия.

- О как! - улыбнулся Руслан. - Ты не знаешь, что такое сказал Макс гному, что разом повысило наш статус?

- Ну, - рысь слегка замялась, - я не очень хорошо понимаю гномий язык...

- Понятно. А Макс, значит, полиглот.

В этот момент подавальщица принесла на деревянном подносе четыре огромных тарелки с дымящимся чем-то и глиняный кувшин с какой-то жидкостью.

- Это что? - подозрительно принюхался Руслан.

- Овощи с мясом ягненка, - объяснила рысь. - Попробуй - это вкусно.

"Что ж с ней происходит?", - удивленно подумала я - раньше рысь Руслана в упор не замечала, но стоило гномке улыбнуться и призывно покачивая бедрами пройтись пару раз туда-сюда, как рысь словно подменили.

Жаркое и впрямь было очень недурственным. Я с удовольствием съела огромную порцию мяса с остро-сладкими овощами, после которых сильно захотела пить. Потянулась к глиняному кувшину:

- А что за напиток? - спросила, присматриваясь к ярко-желтому ароматному содержимому сосуда.

- Это сок, - равнодушно ответила рысь.

Сок я любила, а потому плеснула себя побольше и от души глотнула едва не полкружки сразу. Последнее, что я услышала, это был голос Макса:

- На твоем месте, я не стал бы злоупотреблять этим напитком!

Ароматная, обжигающая жидкость не успела завершить свое путешествие по пищеводу, как мой мир раскрасился тысячью красок, наполнился тысячью чувств, получил такое количество эмоций, что они переполняли меня, распирали меня. Было так хорошо, что хотелось поделиться с кем-то своим счастьем. Да-да - я была беспредельно счастлива! Я смеялась и мой смех миллионами колокольчиков разносился по харчевне. Боже, как же мне все нравились, как я всех любила! О чем, собственно и сообщила Максу, Руслану и, кажется, какому-то мужчине, странного вида. Моя всеобъемлющая любовь к человечеству почему-то не понравилась Максу и в особенности Руслану: они попытались меня куда-то тащить, но я отбивалась. Потом были танцы и вроде как песни... Но это я уже помню не очень хорошо... А потом - пустота...

Очнулась в полной тьме. Дико болела голова. Пить хотелось так, что кажется полжизни отдала бы за кружку воды, но пошевелиться сил не было: любое движение вызывало приступ тошноты. Это было странное ощущение, но тьма вокруг меня слегка подрагивала и кружилась.

Спасение пришло с неожиданной стороны.

- На, - виновато буркнула рысь, впихивая в мои беспомощные руки кружку. - Это - вода.

Наученная горьким опытом, я осторожно попробовала. Действительно - вода. Жадно залпом выпила. Не скажу, что стало легче, но жажду слегка утолила. Легкое покачивание комнаты ввергло в состояние похожее на сон. Похожее потому, что мое сознание находилось где-то на грани реальности и фантазии.

Я стояла на поле. Сильные порывы ветра развевали мои волосы, трепали длинное необычного покроя платье и легкую, затканную рунами накидку. Воздев к небу руки, я повторяла одну и ту же фразу на незнакомом языке. Темно-синее небо пронизывали тысячи молний, раскаты грома сотрясали округу: начиналась гроза, но дождя еще не было. Яростно, страстно, я раз за разом о чем-то просила черное небо, но оно не спешило ответить мне, равнодушно расцвечивая золотистыми молниями бархатистый небосвод. За мной кто-то гнался. Спасения не было - преследователь настигал меня. Я ощущала его каждым атомом своего тела.

Беда надвигалась. Мне она явилась в виде Черного человека - того, которого я увидела в Запретном лесу. И тогда я закричала.

Внезапно одна из молний начала расти, приобретать очертания мужской фигуры. Одним движением он сорвал с плеча короткий пурпурный плащ, одновременно выхватил блеснувший в свете молний клинок.

Даже раскаты грома не смогли заглушить хриплый, похожий на карканье смех Черного человека. Но уже через минуту ему было не до веселья: мужчина в пурпурном плаще не оставлял Черному человеку шанса на победу.

Я не видела его лица, но в фигуре было что-то знакомое. Мне почему-то было важно узнать, кто он. А когда мужчина обернулся, я поняла, что это - Руслан.

- Аня, - позвал меня Руслан.

Я ошеломленно уставилась на парня. Несомненно это был он, но при этом выглядел парень более чем необычно.

- Аня! - он позвал меня чуть громче.

- Эй, подруга! Ты как? - звонкий высокий голос взорвался в черепной коробке, рассыпался тысячью осколков, воткнулся хрустальными иглами в воспаленный мозг - откуда в моем сне взялась рысь?

Этот голос вернул меня к реальности. Реальность оказалась неприветливее сна: меня мутило, штормило, общее состояние было отвратительным. Так, попробуем сфокусировать взгляд. Я находилась в большой просторной комнате, в которую несмело заглядывал серенький рассвет. Лежала в огромной кровати, под жесткой накрахмаленной простыней.

В ногах, привалившись к высокой резной спинке, сидела рысь. "Ну, с ней разберемся чуть позже", - с неприязнью подумала я. Прямо на полу устроился встревоженный Руслан. Чуть поодаль, на грубо сколоченном табурете, восседал Макс. Свистящим шепотом оборотни выясняли отношения, впрочем, как всегда.

- Ты зачем ей подсунула сок солнечного цветка? - злился Макс.

- Я подсунула?! - возмущалась рысь. - Откуда я знала, что в ее мире соком называют обычное сочиво?! Что ж ты не остановил девчонку, когда увидел, что она собирается пить сок?

- Я что, предполагал, что она одним глотком полкружки выдует? - огрызнулся Макс. - От такого количества сока она запросто могла переселиться в мир предков.

- Но не переселилась - и это наводит на определенные мысли, - многозначительно произнесла рысь.

- Которые ты оставишь при себе, - поспешно оборвал ее Макс.

Увлеченные спором, оборотни не заметили, что я подслушиваю. Я же вся превратилась в слух.

- А как ты думаешь, ее Дух смог увидеть..., - закончить рысь не успела, так как в дверь осторожно постучали.

Глава 16. Гнев Боны Хорцы

Великое княжество, 16 период от сотворения мира

Лето в тот год выдалось жарким, но, хвала Праматери, не было ни страшных пожаров на торфяных болотах, ни засухи. Почти каждый день по ночам лили сильные дожди, щедро орошая иссушенную беспощадным солнцем землю, питая живительной влагой растения. Сразу после дождя округа наполнялась приятной прохладой, но уже через пару часов после восхода солнца, по Великому княжеству расползался зной.

Тяжело привалившись к стене, Казимир Хорцкий с какой-то непонятной, затаенной тоской наблюдал за силуэтом всадника, четко обрисованного на фоне сизовато-зеленой полоски заповедного леса. Когда всадник скрылся из виду, старый князь медленно закрыл глаза, судорожно вздохнул.

Казимир знал, что жить ему осталось недолго: силы стремительно покидали его, словно кто-то выпивал их глоток за глотком. Счет шел на недели, если не на дни, но не это печалило Великого князя. Он сожалел о многих поступках, которые совершил или напротив, не решился совершить, но более всего старый князь мучился от осознания своей вины перед сыном Стефаном.

Конечно, он страшно переживал, когда Ангелика умерла. Более того, в порыве отчаяния Казимир был готов последовать в мир предков вслед за любимой, но долг перед поданными не позволил совершить ему этот опрометчивый поступок: Великий князь не мог оставить свою страну на растерзание глупой и жестокой Боне.

Однако, все это не давало ему права отдалять от себя сына, держать такую дистанцию, которая с годами лишь увеличивалась, а ведь мальчик так нуждался в нем... Казимир в отчаянии сжал некогда сильные, а нынче высохшие, словно у мумии, кулаки. "Прости, сынок!", - одними губами прошептал старик вслед стремительно удаляющейся фигурке.

Казимир не мог видеть как на мгновение, словно услышав отца, Стефан обернулся в сторону замка Великого князя, как задумчиво и грустно молодой княжич всматривался в мрачноватое, с золотистыми искрами строение.

Казимир даже предположить не мог, что в тот момент Стефан думал о нем. Долгие годы молодой княжич мечтал о том, что отец наконец-то заметит его, обратит внимание, а может быть, даже заговорит с ним сам, без его, Стефана, ухищрений. И казалось, что ради внимания Казимира, ради его похвалы и одобрения, мальчик готов на немыслимые поступки, он согласился бы заплатить любую цену, лишь бы хоть раз посидеть вечером с отцом один на один, поговорить по душам, чтобы услышать в голосе отца заинтересованность и заботу...

Именно поэтому Стефан искренне не понимал, почему же сейчас, когда старый князь с неистовостью безумца пытается наладить отношения, вернуть прошлое, которое никогда не было совместным, все усилия отца оставляют Стефана безразличными?

Молодому человеку было немного неловко, но он где-то даже тяготился интересом отца и его внезапно возникшим расположением. Все мысли, все внимание юного княжича занимала Мария. Только о ней он хотел говорить, только с ней быть. Это было так странно, так не обычно...

Со времени страшной грозы, приведшей Стефана в замок барона Рудольштока, прошло всего несколько месяцев, но что это были за дни! Вся жизнь княжича не была столь яркой, насыщенной, прекрасной, как мгновенно пролетевшая весна и часть лета.

Изнуренный болезнью Великий князь постепенно передавал наследнику все полномочия, обязанности, готовил его к тому моменту, когда Стефан станет Великим князем. Но лишь стоило выдаться свободной минуте, как юноша стремительно мчался в замок, спрятанный в лесной чащобе, туда, где его всегда ждали.

При воспоминании о Марии душу Стефана захлестнула волна нежности. Государственные дела занимали много времени, а потому княжичу не терпелось поскорее встретиться с любимой. Молодой человек пришпорил коня, слегка пригнулся и стремительно помчался к темной полосе леса.

Ему казалось, что с каждым прыжком вороного все мысли, заботы, вся тяжесть внезапно свалившейся на юного княжича власти, остаются позади. Во всем мире было только два человека: он и она. И какое дело было Стефану до других миров, до одиноко бредущей по сугробам девушки, до умирающего на морозе оборотня? И разве мог он предвидеть, что однажды их дороги пересекутся? Что они сыграют значительную роль в его судьбе? Ничего этого молодой человек не знал. Он просто наслаждался утренней прохладой, предвкушением предстоящей встречи, счастьем, переполнявшим все его существо.

А в это время, за много верст от Хортицы, в замке, который некогда принадлежал родителям Марии, зрел очередной заговор братьев Рудых. Теперь, когда их финансовое положение стало стабильным и они считались самыми богатыми шляхтами в округе, у Николая Рудого появилась новая цель - власть.

Благодаря изворотливости, хитрости и деньгам, братья смогли пробиться ко двору. Более того, им удалось попасть в свиту Боны и стать ее приближенными лицами, выполняющими скользкие и едва ли законные поручения. Но честолюбивому Николаю этого было мало: он собирался занять место Великого князя.

Николай Рудый вальяжно развалился в огромном кресле напротив камина. Его брат, Марек Рудый, стоял у окна, наблюдая, как садовник выпалывает кусты роз.

- Ну, и что ты думаешь по этому поводу? - спросил Николай, продолжая разговор.

Марек некоторое время помолчал. Затем он обернулся к брату и с сомнением покачал головой:

- Не знаю. А ты думаешь, он клюнет?

- Если нет, придётся найти способ, чтобы заставить княжича женится на ней, - пожал плечами Николай, подливая себе еще немного вина в огромный старинный кубок.

- Ну, а с Боной что будем делать? - все еще сомневаясь, спросил Марек.

Николай коротко хохотнул:

- Да ничего! Бона как была неуклюжей мстительной дурой, так ею и осталась! Пусть она сама разбирается с Великим Князем, а там уж и мы подоспеем!

-Любишь ты, Николай, чужими руками жар загребать, - покачал головой Марек.

Лицо Николая посуровело:

- Ты говори, говори да не заговаривайся! - грозно пророкотал он.

Марек вздохнул:

- Не злись, брат! Ты же знаешь - я всегда на твоей стороне.

Лицо Николая смягчилось:

- Знаю. Потому и терплю - иначе давно бы гнил ты в застенках Вацлавской крепости.

Братья были так увлечены разговором, что не заметили легкой тени, мелькнувшей у распахнутого окна. Тонкой стрелой тень перелетела через залитый утренним солнцем двор, скользнула через высокую стену и лишь в глубоком овраге приняла очертания человека. Человек довольно ухмыльнулся: сегодня он многое узнал.

План братьев был ему на руку. Так, например, он понял, кто покушался на юного княжича и чья злая воля привела Стефана в замок старого барона. "Что ж", - подумал чародей, - "поспешим просветить Бону, как ее ненаглядный сынок проводит время!". Он быстро достал лакированную коробочку, бережно открыл ее, взял щепотку алого порошка. Бормоча под нос какие-то заклинания, маг очертил в воздухе круг, крупицу за крупицей рассеивая волшебный порошок.

Едва круг замкнулся, как фигуру мага окутала черная завеса мглы, она поглотила его, закрутилась в воронку, втянула чародея в свое чрево, а затем медленно рассеялась, словно ничего и не бывало.

Уже через мгновение маг стоял перед дверью опочивальни Боны Хорцы. Стряхнув несуществующую пылинку с рукава безукоризненно отутюженного камзола, мужчина легонько постучал, после чего, не дожидаясь ответа, вошел в покои Великой княгини.

Бона Хорцкая пребывала в прекрасном расположении духа. Ее шпионы донесли, что состояние Великого князя стремительно ухудшается, что придворные лекари отводят ему день, максимум - два. Больше, по их словам, Казимир не протянет. Великая княгиня ликовала - это был ее триумф! Это был миг расплаты за все: за пренебрежение, за погубленную молодость, наконец, за предательство, которое совершил ее муж, связавшись с этой простолюдинкой, как там ее звали... Бона раздраженно отбросила в сторону тончайшее шелковое покрывало: вспоминать соперницу не хотелось, но мысли о ней то и дело появлялись в сановной голове.

Размашистым шагом княгиня подошла к низкому широкому диванчику, бросилась на мягкую перину.

- Дануся, подай шкатулку! - сердито крикнула Бона.

Звук ее голос не успел затихнуть, как компаньонка уже ставила перед госпожой резную окованную тончайшими пластинками золота коробочку.

Вальяжно развалившись на уютной софе, Бона высыпала содержимое шкатулки на перину. Перед нею возвышался ворох портретов. Княгиня едва не мурлыкала, словно сытая холеная кошка, перебирая изображения самых родовитых принцесс Континента. Ее сын, ее ненаглядный Стефан очень скоро станет Великим князем, а значит, ему немедленно нужно подобрать достойную пару. О! Это будет самая изысканная, самая красивая и самая знатная девушка!

Бона как раз раскладывала портреты претенденток на руку и сердце княжича, когда послышался легкий стук. Нахмурившись, она обернулась на звук, но ее лицо мгновенно разгладилось, едва она увидела вошедшего.

- В чем дело? - вместо приветствия произнесла она, в упор разглядывая Альбрехта.

Маг низко поклонился:

- Доброе утро, госпожа! - произнес он низким, обворожительным голосом.

Бона томно улыбнулась, откинулась на подушки, постаралась принять наиболее обольстительную позу. "Старая жаба!" - брезгливо подумал Альбрехт, рассматривая расплывшееся по перине дряблое тело Боны. Впрочем, вслух он произнес:

- Моя госпожа, Вы несравненны, как всегда!

Бона довольно улыбнулась.

- Экий Вы хитрец, Альбрехт! Умеете найти подход к красивой даме!

"Красивой ты была лет двадцать назад", - ехидно подумал маг.

- Ну, что Вы! Любая лесть померкнет рядом с вашей красотой! Любой комплимент покажется убогим по сравнению с реальностью! - горячо воскликнул Альбрехт.

- Хватит! Хватит! - кокетливо рассмеялась Бона. - Но, полагаю, с утра пораньше Вы заявились не для того, чтобы источать комплименты. Так что же Вас привело в мои покои, Альбрехт?

Придворный лекарь состроил самую скорбную мину, на которую только был способен:

- Моя госпожа! - он снова низко поклонился, бросил быстрый внимательный взгляд на Великую княгиню. - Мне больно и горько говорить об этом, но... - маг сделал паузу. - Нет, я не могу продолжать далее - это известие причинит Вам страдания,

Бона нахмурилась.

- Продолжайте - я столько страдала в своей жизни, что Ваше известие уж как-нибудь переживу! - зло бросила она магу - настроение княгини испортилось.

- Это касается вашего сына, - едва слышно произнес маг, избегая прямо смотреть на Бону, но при этом наблюдая за нею украдкой.

- Что?! - подалась вперед княгиня.

- Ваш сын, князь Хорцкий, тайно встречается с простолюдинкой! - выпалил маг.

- Что?! - Великая княгиня вскочила с софы, бросилась к Альбрехту. Ее легкое домашнее платье распахнулось, обнажая обвисшую грудь, но она этого не заметила.

- Ты соображаешь, что ты несешь? Ты знаешь, что я с тобой сделаю, если это не правда? - зашипела она, вплотную приблизившись к магу.

"И что же ты со мной сделаешь, жалкая людишка?", - насмешливо подумал Альбрехт.

Он поклонился еще ниже, самодовольно сверкнул глазами:

- Я полностью отвечаю за свои слова. Посмотрите княгиня сами и убедитесь.

Маг плавно поднял руку, прошептал заклинание, а затем резким движением очертил полусферу слева от Боны. Бона потрясенно замерла: она увидела Стефана.

Ее сын, ее маленький ненаглядный мальчик жадно и нежно целовал невысокую хрупкую девушку. Княгиня в мельчайших деталях видела лицо Стефана - оно лучилось счастьем.

А негодная девчонка... Эта выскочка! Эта самозванка! Эта... эта!.. О, без сомнения - это падшая женщина! Она рукой собственницы обнимала Стефана за шею, приподнявшись на носочки. Конечно, же - во всем виновата именно она! Она окрутила невинного ребенка! Она опоила его каким-то зельем! Стефан не может любить эту невзрачную незнакомку по-доброй воле! Его явно околдовали!

- Довольно! - прошептала Бона - она больше не могла смотреть на это. У нее было такое ощущение, что ее снова предали. Она вновь переживала события почти двадцатилетней давности. Горечь и обида не давали дышать, стальными тисками сжимали горло Боны.

- Вон, пошли все вон! - крикнула Бона и разрыдалась.

Испуганной стайкой мелких птичек служанки выпорхнули из покоев Великой княгини: никто не хотел попасть под тяжелую руку госпожи. Лишь Альбрехт не шелохнулся, застыл в сочувственном полупоклоне.

- Кто она? Кто эта девица? - сквозь слезы спросила Бона. "Боги!", - подумала она, - "ведь все это уже было: и Альбрехт, который принес мне весть об измене мужа, и этот вопрос!".

Альбрехт скорбно пожал плечами:

- Увы, моя госпожа, но я не знаю эту девушку. Однако, Вы можете положиться на меня - очень скоро о ней станет известно все.

Альбрехт ликовал: все складывалось как нельзя лучше! С братьями Рудыми он справиться: и не таких побеждал. А что Николай хитер и изворотлив - так даже интереснее. Пока Альбрехт не решил, стоит ли открывать Боне, что братья Рудые собираются свергнуть ее с престола. Но одно он знал точно: время Хорцких прошло. Никогда больше Великим князем не станет представитель рода Хорцких - уж он, Альбрехт, об этом позаботится! У него тоже были свои планы, относительно Великого княжества.

Впрочем он, как и Стефан, совершенно не подозревал, что неведомая девушка из параллельного мира уже сделал свой выбор и именно сейчас тащит огромного волка в свою крохотную квартирку.

А если бы и знал, что с того? Как эти двое заморышей - человеческая девочка и полудохлый оборотень - смогут помешать исполнению планов сильнейшего мага Великого княжества?

И не приходило в голову самоуверенному магу, что он, так же как и братья Рудые, может быть всего лишь пешкой, в чьей-то грандиозной игре. А впрочем, возможно у него были основания для беспечности. Возможно, он был тем самым шахматистом, который разыгрывал виртуозную партию...

И все так переплелось, и все было так неправильно и странно, что совсем уж стало не понятно, кто тот главный кукловод, который дергает за ниточки, а кто только думает о том, что он сам принимает решения.

Глава 17. Заговор Боны Хорцы

Великое княжество, 16 период от сотворения мира

Бона пребывала в ярости. Прошел почти месяц с тех пор, как она узнала о том, что ее сын, наследник престола, человек, в чьих жилах течет благородная кровь, встречается с какой-то полукровкой, девицей сомнительного происхождения!

Разговор с сыном не дал никаких результатов. Стражники, которые несли караул в то злополучное утро, когда Альбрехт показал Великой княгине где и с кем проводит время Стефан, были допрошены и немедленно брошены в подземелье. Несчастные оказались виноваты лишь в том, что позволили наследнику выехать за пределы замка. Их крики еще долго разносились по двору: палач знал свое дело. К большому сожалению Боны, пытки не дали ничего нового: стражники оговорили себя, признались в заговоре, сговоре, в чем угодно, но ни куда уехал Стефан, ни к кому они явно не знали.

День прошел в мучительном ожидании. Замок словно вымер: челядь в страхе попряталась по укромным местам. "Крысы! Забились в свои норы!" - с ненавистью подумала Бона, когда так и не сумела найти, на ком же выместить злость. Альбрехт тоже куда-то исчез, но Великая княгиня не вспоминала о нем: заклятие забвения работало отменно.

Ближе к вечеру Бона отправилась на крепостную стену, чтобы лично встретить сына и побыстрее наброситься с упреками. Однако негодник не спешил предстать пред очи родительницы.

Легкий ветерок овевал разгоряченное лицо Боны, приятно холодил пылающие щеки. Уставшая от переживаний, Бона присела на выступ в стене, прижалась спиной к шероховатому камню, нагретому за день, погрузилась в горестные мысли. Она и не заметила, как задремала.

Ее разбудил звонкий голос княжича, который за что-то распекал стражу. Бона вскочила, торопливо засеменила к винтовой лестнице, чтобы спуститься вниз, во двор.

Между тем стало совсем темно. Чадящие факелы едва освещали полутемную крутую лестницу. Уже почти спустившись, Бона все же оступилась, но не рухнула безвольным кулем на каменные плиты, а была подхвачена сильными мужскими руками.

- Маменька! Ну, что ж вы так неосторожно! - с мягкой укоризной произнес Стефан, аккуратно опуская Бону на землю.

Бона мгновенно забыла о всех тревогах, о злости, о том, как хотела устроить княжичу допрос:

- Сынок! - ласково произнесла она, попыталась обнять Стефана.

Молодой человек, словно невзначай ловко увернулся от ее объятий, что-то пробормотал невнятное.

Бона разозлилась, мгновенно вспомнила все обиды.

- Стефан! - закричала Великая княгиня. - Где ты был весь день, негодный мальчишка?!

От неожиданности княжич вздрогнул, медленно обернулся к матери.

- По указанию отца я ездил на рудники, - глядя прямо в глаза Боны, ответил Стефан.

"Лжет и глазом не моргнет!" - с яростью подумала Бона. -"Весь в своего отца!".

- Ты... Ты - гнусный обманщик! - завизжала она. - Немедленно признавайся, где ты был! Сию же минуту отвечай, кто та девка, с которой ты провел сегодняшний день.

От сдерживаемой злости лицо княжича стало багровым. Почтительно поклонившись, он холодно произнес:

- Моя личная жизнь Вас не касается, княгиня.

Стефан не спеша развернулся и отправился в свои покои. Казалось, что брань, которой его осыпала Бона, ничуть не касаются молодого человека.

Весь последующий месяц Великая княгиня пыталась вызвать сына на разговор, выяснить, кто же эта девица. Но ее ухищрения не принесли никаких результатов: едва речь заходила о девушке, как Стефан становился глух и нем. Странное дело, но и шпионы Боны не смогли проследить за княжичем.

"Похоже, я недооценил змееныша!", - с удивлением подумал Альбрехт, наблюдая за возней вокруг романа княжича с мелкопоместной шляхтинкой. Кто-кто, а он, Альбрехт, уже давно выяснил, что избранницей Стефана стала сестра братьев Рудых.

Более того, он точно знал, что именно Николай наслал бурю, приведшую княжича в замок. Но как использовать эти знания с максимальной для себя выгодой, маг еще не придумал, а потому он не спешил выдавать Боне секреты Стефана.

От тоски и бессилия Бона впадала то в ярость, то в депрессию и сложно сказать, что из этих двух состояний Великой княгини наносило замку больший урон...

Взвесив все "за" и "против", Альбрехт все же решил поторопить события и рассказать Боне кто избранница княжича и где ее можно найти.

- Баронесса Рудольшток? - нахмурившись переспросила Бона. - Дочь Германа? - она смутно помнила барона, однако почему-то думала, что род Рудольштоков закончился на угрюмом нелюдимом старике.

- Ну, что вы! - воскликнул Альбрехт. - Мария Рудольшток - его жена!

Бона неприятно усмехнулась:

- Я подозревала что-то в таком роде! Конечно, моего бедного мальчика, совершенно не знающего жизни, не разбирающегося в женщинах, прибрала к рукам охотница за деньгами и титулами!

- Не думаю, моя госпожа! - мягко возразил маг.

Бона нахмурилась:

- Да? - едко спросила она. - И что же думаешь ТЫ?

- Полагаю, за нее все решали братья.

- Так у нее есть братья? - удивилась Бона. - Кто они?

Альбрехт выдержал эффектную паузу, а затем негромко произнес:

- Ее кузены - братья Рудые.

- Кто?! - Великая княгиня задохнулась от гнева. - Немедленно привести ко мне этих мерзавцев!

"Интересно, как Николай выкрутится?"- злорадно подумал Альбрехт - в том, что Рудый выйдет сухим из воды, он почему-то не сомневался.

В принципе, так и получилось. Братья не стали отрицать своего участия в судьбе Марии. Николай в самых черных красках расписал жизнь девочки до замужества и в самых радужных - после того, как она стала баронессой Рудольшток.

При других обстоятельствах Бона, возможно, прониклась бы сочувствием к девчонке, но простить наглой выскочке связь со Стефаном она не могла. А потому с утроенной яростью набросилась на Рудых с обвинениями в том, что они подстроили совращение невинного ребенка - наследного княжича.

Однако, сознаваться в этом братья не спешили. Не моргнув глазом, они отказались от своей причастности к встрече молодых людей и ко всему дальнейшему. Более того, братья осудили связь Марии с наследным княжичем, так как понимали, что Рудые, далеко не ровня Хорцким и обещали серьезно поговорить с Марией.

Впервые за последние несколько недель настроение Боны сильно улучшилось: у нее появилась надежда, что Стефан расстанется с выскочкой баронессой.

Альбрехт мысленно аплодировал актерскому мастерству братьев Рудых. Первый раунд остался за ними, но маг был готов к этому: все шло так, как он запланировал.

Однако Великая княгиня рано радовалась. Вмешательство Рудых не принесло никаких положительных перемен. Напротив: едва Стефан узнал о том, что кто-то пытается влиять на его отношения с Марией, как разразился нешуточный скандал. Бона вновь в отчаянии ломала руки: ее малыш, очарованный коварной ведьмой, не желал никого слушать! И тогда Бона решила сама поговорить с Марией.

Вызвать строптивую девицу в Хортицу она побоялась: Стефан мог рассердиться еще больше и совершить какие-либо опрометчивые поступки, а потому Великая княгиня отправилась в Винсентский замок лично.

Когда Бона появилась во дворе замка, Мария едва не упала в обморок: она сразу поняла, кто перед ней. Сотни мыслей пронеслись в голове бедной девушки, сотни вопросов, обрывки каких-то фраз, клочки чувств. Как вести себя с Великой княгиней, о чем говорить и что отвечать застенчивая робкая девушка не знала. На это Бона и рассчитывала: она собиралась подавить замарашку, испугать ее, заставить отступиться от Стефана.

"Серая мышь!" - презрительно подумала княгиня, рассматривая Марию. Под ее тяжелым испытующим взглядом девушка окончательно растеряла все остатки мужества. Совсем отчаявшись, баронесса услышала слегка пошаркивающие шаги дворецкого. Мария приободрилась: она была уверена, что старый слуга не даст ее в обиду даже Великой княгине. Бона никак не прореагировала на появление дворецкого: лишь презрительно хмыкнула. "Плебеи!" - подумала она. - "Откуда им знать придворный этикет!".

- Ну, милочка, давай знакомиться! - надменно произнесла Бона. - Я - Великая княгиня Бона Хорца.

Мария поклонилась, пролепетала:

- Баронесса Рудольшток к Вашим услугам, моя госпожа! - мучительно покраснела, смущенно потупилась.

Бона презрительно повела бровью:

- Кто учил тебя манерам?

Девушка покраснела еще больше:

- Сначала маменька, потом никто...

- Оно и видно! - брезгливо заключила Бона. - Впрочем, Праматерь с тобой - ничего иного я не ожидала увидеть. Я приехала поговорить с тобой, а не учить хорошим манерам простолюдинку.

Неимоверным усилием воли Мария сдержала готовые брызнуть из глаз слезы, чтобы не заплакать подняла глаза вверх к увитой девичьим виноградом стене.

Дворецкий, как всегда, пришел на помощь своей госпоже. Мария никогда не задумывалась, откуда солдат, побывавший не на одной войне, так хорошо знает все тонкости этикета. Она просто доверяла его опыту и знаниям. Впрочем, Бона также была удивлена тем, как мастерски старик провел прием сановной особы: все было на высшем уровне.

"Не ожидала, что кто-то придет на помощь сиротинушке!", - раздраженно подумала Бона. - "Но ничего - я все же добьюсь своего - она расстанется с моим сыном!". Однако ее надеждам не суждено было воплотиться в реальность. Впервые в жизни Мария не поддалась давлению заведомо сильного противника и проявила твердость. Как только девушка поняла, куда клонит Бона, как вся ее робость, вся нерешительность мигом улетучились. В страстном порыве она вскинула глаза, совершенно позабыв, что еще минуту назад даже смотреть боялась на Великую княгиню, не то что говорить с нею:

- Моя госпожа! Простите мою дерзость, но никогда, ни за что на свете я не откажусь от Стефана! Вы можете сделать со мной что угодно, только я все равно буду любить его так, как не любила никого на всем белом свете. Жизнь без него потеряет для меня всякий смысл!

Бона опешила: "Невероятно! Эта блеклая моль возражает мне!" - потрясенно подумала Великая княгиня.

- Девчонка! Ты не представляешь, кому перешла дорогу! - задыхаясь от гнева, прошипела Бона.

Чтобы унять дрожь, Мария изо всех сил сжала кулаки, до крови впилась ногтями в ладошки, но даже не заметила этого.

Еще несколько минут Винсентский замок содрогался от оскорблений и угроз Боны, но Мария твердо стояла на своем: она не порвет отношения со Стефаном. Так ничего и не добившись, разъяренная Бона покинула замок.

Дорога в Хортицу несколько успокоила расшатанные нервы Боны. "Очевидно, придется действовать хитростью", - решила великая интриганка.

Стефан, который весь день инспектировал ход уборочных работ в окрестностях Хортицы, вернулся в замок затемно. Не успел молодой человек спешиться, как перед ним возник лекарь матери. Скорбным голосом Альбрехт сообщил, что Великая княгиня слегла и находиться едва ли не при смерти. Внутри Стефана все похолодело. Молодой человек сильно переживал из-за болезни отца. Вопреки всем прогнозам и словам лекарей, старый князь все еще боролся за жизнь, хотя и был уже очень плох. А тут еще матушка...

Перепрыгивая через две ступеньки, Стефан помчался в покои Великой княгине. Но у дверей спальни Боны уже стоял вездесущий Альбрехт: он не пустил княжича к матери, мотивируя тем, что той необходим покой.

Весь следующий день Стефан провел в страшных муках совести и терзаниях: он во всем винил себя. Еще через день его допустили к несчастной болеющей княгине. Слабым безжизненным голосом Бона сообщила сыну, что едет в один из своих замков, на воды и попросила сопровождать ее. Стефан мгновенно согласился: он сделает все, лишь бы маменька выздоровела! Бона ликовала: это была победа!

На воды выехали пышным двором, в сопровождении прекрасных дам и галантных кавалеров: Бона надеялась, что разлука с Марией и общество прелестных девушек отвлечет Стефана от мезальянса, заставит обратить внимание на кого-то еще кроме дурнушки-баронессы.

Однако надежды Боны вновь не сбылись. Через неделю за Стефаном примчался посыльный от Великого князя: Казимир хотел попрощаться с сыном.

Момент своего триумфа Бона пропустить не могла. Все ее болезни мигом исчезли и она решила вернуться в Хортицу, чтобы лично присутствовать на погребении мужа. "Что ж!", - подумала Бона, - "я испробовала все способы, но никто не захотел меня услышать. А это значит, что придется прибегнуть к последнему аргументу. Сломать судьбу сыну я не позволю: он должен стать Великим князем и рядом с ним должна быть достойная Великая княгиня!".

Марии Рудольшток был подписан смертный приговор.

Глава 18. Харчевня "Приют Барсука"

Макс

"Приют Барсука" мы покидали ранним утром, через запасной выход.

Накануне я имел весьма содержательную беседу с нынешним хозяином харчевни. Уже на подходе к массивной ограде я был почти уверен, что не застану там Франтишека: я не ощущал его, но верить в то, что старого оборотня больше нет не хотелось. Тем не менее, в очередной раз убедился, что в моей жизни чудеса свершаются крайне редко и это явно не тот случай - в доме Франтишка распоряжался рыжий щеголеватый гном.

Не подумайте, что я расист: долгие скитания по разным мирам научили меня толерантности. Среди моих друзей есть и тролли, и эльфы, и даже парочка людей найдется, но вот с гномами как-то не сложилось...

Лет сорок назад, в одном из миров мне пришлось работать, что называется "под прикрытием", в течение нескольких месяцев изображая раба на рудниках. Думаю, говорить, кто был надсмотрщиком и главным мучителем, нет нужды...

Впрочем, в тех краях еще долго будет жить память о восстании х'яров, которое возглавил то ли волк, а то ли человек. Правда, было это уже после того, как я добыл кристалл. Там, кстати, я и гномий выучил в совершенстве.

Вобщем, выбор Франтишеком преемника меня озадачил, но не слишком удивил: по-большому счету гномы вели дела почти честно, по-крайней мере с оборотнями они не плутовали. Это была обычная сделка, в которой каждая из сторон имела свою выгоду. Клум пользовался харчевней и получал доход. В обмен на это он должен был приютить любого оборотня нашего клана и снабдить его небольшой суммой на первое время.

Гном знал, что однажды я или кто-то из моих собратьев придет в его заведение и попросит предоставить кров, пищу и деньги - перед смертью Франтишек предупредил Клума.

Но бедняга гном даже предположить не мог, что оборотень из моего клана заявится в "Приют Барсука" в компании двух бродяг человеческой расы, да еще и (страшно подумать!) лесную кошку притащит!

Тем не менее, угроза обрить его "на лысо" и выщипать бороду, подкрепленная демонстрацией силы и ругательствами на гномьем, сделали свое дело: Клум честно ответил на все вопросы, отвел в наше распоряжение комнату ("Извини, брат! Больше свободных мест нет", - стыдливо опуская хитрые наглые глазки, пробормотал он) и подал сытный обед за счет заведения.

С обедом, правда, случилась небольшая накладка. Желая загладить свою вину за холодный прием и поведение охранников, хозяин харчевни велел служанке подать сок солнечного цветка, который в Великом княжестве называли просто - сок или (реже) - кнедлик.

Этот напиток был баснословно дорогим т.к. обладал необычными свойствами. Его следовало пить медленно, маленькими глотками, в ограниченном количестве. Кнедлик поднимал настроение, тонизировал, на какое-то время обострял способности.

Но в больших количествах, а особенно при резком потреблении был опасен: глупец, неправильно выпивший сок солнечного цветка мог впасть в кому, а то и вовсе проститься с жизнью.

Я слышал, что жрицы одного из древних культов, использовали кнедлик для того, чтобы войти в транс: так они могли видеть будущее, заглядывать в прошлое или безошибочно судить о настоящем. Только для них этот напиток был практически безопасен (если не считать побочного эффекта, похожего на банальное похмелье).

Разговор с гномом оставил двойственное чувство. С одной стороны я узнал все местные новости за последние двадцать лет. С другой - было грустно осознавать, что многих моих знакомых я встречу разве что в мире предков, куда в ближайшие лет триста наведываться не собирался.

Завершив деловую часть встречи, я решил присоединиться к своим спутникам и поужинать. Колоритную троицу, на которую искоса поглядывали завсегдатаи "Приюта Барсука", я заметил в углу огромного зала. Анна сидела у окна (вернее под ним- окна в харчевне располагались почти под самым потолком, отчего в любое время суток в зале царил полумрак). Руслан и рысь уселись друг напротив друга. На выражение лица парня было скептическим, рысь же оживленно жестикулируя, что-то объясняла Руслану, поминутно тыкая пальцем в жаркое.

Намерение Анны я скорее почувствовал, чем заметил. Привычно абстрагировался от ненужных мне эмоций: ближе к вечеру посетители начали заполнять зал харчевни, хотя большинство предпочло поужинать на улице, под навесом. Быстро, слегка касаясь сознания, пробежался по эмоциям окружающих.

Ничего особенного, если не считать странной компании в противоположном от моих друзей углу. Странность заключалась в том, что их сознание было тщательно прикрыто щитами. Присмотрелся к ним повнимательнее, одновременно с этим почувствовал, что Анна очень хочет опустошить огромную глиняную кружку сока одним глотком. Это не слишком обеспокоило меня. Я понимал, что во-первых, она сначала попробует напиток (скорее всего осторожно - как-никак этот вкус ей не знаком); во-вторых, рысь навряд ли позволит Анне отравиться прямо за столом. Потому не слишком придал значение сильной жажде, мелькнувшей среди удивления, восхищения и усталости сумасшедшей девчонки. А зря... На всякий случай предупредил:

- Не вздумай злоупотреблять этим напитком! - и вновь отвернулся, пытаясь по-возможности незаметно, взломать щиты незнакомцев.

Звонкий мелодичный смех, возглас удивления, яростное шипение готовой перекинуться рыси, мощный взрыв счастья - все это произошло одновременно. Шквал эмоций Анны буквально сметал все чувства, мысли, эмоции остальных посетителей харчевни.

"Черт! Ненормальная девчонка! Она выпила огромную порцию кнедлика! Идиотка!", - разъяренно подумал я, перепрыгивая через стол, разделявший нас (благо посетителей за ним не было). Насколько я знал, противоядия от кнедлика не существовало, вызывать рвоту или как-то по-другому очищать желудок смысла также не имело: сок солнечного цветка моментально всасывался в кровь. Что делать не знал, а потому поспешно, от того немного грубо ворвался в сознание Анны. Нужно было максимально, до мельчайших нюансов ощутить ее состояние: возможно, это помогло бы спасти хренову экспериментаторшу (как буд-то артефакта пути девчонке мало)!

Эйфория, счастье, всепоглощающая любовь переполняли Анну. Я слегка опешил: спасать нужно было не девчонку, а окружающих. Не скажу, что был сильно против, когда радостно взвизгнув, она подпрыгнула и повисла у меня на шее:

- Макс! Как здорово, что ты вернулся! - радостно завопила Анна, дрыгая в воздухе изящными ножками. Непроизвольно поморщился от громкого звука, краем глаза увидел, как нахмурился Руслан, заметив, что на Анну плотоядно поглядывают устрашающего вида близнецы-орки.

- Я так тебя люблю! - услышал ее слова, замер - в таком состоянии она не может лгать. - И Руслана люблю, и рыженькую кису, - добавила Анна, доверчиво уткнувшись в плечо. Рысь фыркнула в ответ. Я усмехнулся - любовь ко всему живому похвальное качество, но не долговечное.

Анна расхохоталась еще звонче:

- Нет, не эту, - как ребенок ткнула пальчиком в рысь. - Вон ту! - указала по направлению к прикрытой ментальными щитами компании.

"Все-таки рыси!", - быстро мелькнуло в голове. - "Вряд ли это случайная встреча!"

Сопровождаемый пристальным взглядом Руслана, обнял Анну за талию:

- Конечно-конечно! И кису. Будь хорошей девочкой - пойдем баиньки!

Анна отстранилась, удивленно захлопала длиннющими ресницами:

- Но я не хочу баиньки! Я хочу ве-се-лить-ся! - по слогам произнесла девчонка и расхохоталась еще громче.

Сок кнедлика придал ей необыкновенную силу: она шутя выскользнула из моих не слишком крепких объятий и понеслась в центр зала. Руслан, помчался за ней, но и от него она удрала.

Затем Анна выскочила в центр зала, мгновенно взлетела на какой-то стол с криком: "Что-то здесь скучно!", начала требовать музыку, объясняться всему человечеству (а также гоблинству, гномству, эльфству и т.д.) в искренней, высокой и совершенно платонической любви.

После чего неугомонная девчонка решила петь... Это было потрясающе... Я и сам люблю иногда спеть. Особенно в другой своей ипостаси, особенно долгой зимней ночью, когда полнолуние... Но чтобы кто-то пел ТАК... Боги! Никогда не слышал, такого отвратительного, такого ужасного и такого громкого пения! При чем орала она что-то не вполне приличное.

Посетители быстро потянулись на улицу, появилось несколько добровольцев, предложивших изловить нашу подружку.

Мы с Русланом вежливо отказались. Особо настойчивым было отказано не очень вежливо. Завязалась драка, в ходе которой я перекинул Анну через плечо и мы незаметно удрали на второй этаж, в номер, который отвел нашей маленькой, но шумной компании хозяин.

К тому времени самый буйный ее представитель тихо сопел в районе моей шеи, едва слышно бормоча: "О, привет Макс! Максик, ты такой классный!" - силы покинули Анну - она впала в транс.

Я ощущал ее примерно так, как если бы она спала с единственной разницей: если бы она спала, через ее чувства и эмоции можно было понять, что ей снится. Когда же она была в трансе, я не мог понимать, что с ней происходит: она словно служила проводником из мира тонких материй в мир осязаемый.

В простой, но довольно чистой комнате стояла всего одна широченная кровать, на которую я и сгрузил любительницу кнедлика.

Рысь тут же заявила, что ей необходимо прогуляться и выскользнула за дверь, провожаемая моим тяжелым взглядом: с удовольствием бы последовал за ней, да не известно, что еще Анна способна выкинуть и справиться ли с ней Руслан в одиночку.

Руслан, осмотревшись, зло буркнул, что и на полу прекрасно выспится, стянул с постели одно из одеял, пристроил его рядом с кроватью, мрачно побрел в купальню: девчонки его явно разозлили своими выходками.

Что касается меня, то я собирался перекинуться и провести эту ночь в виде волка рядом с дверью: мне сильно не понравилось как исчезновение рыси, так и компания ее сородичей в углу харчевни, невозмутимо взиравшая на импровизированный концерт Анны.

Но едва я вышел из купальни, как услышал тихий, властный голос:

- Ты, дитя света и дитя тьмы! Твои думы тяжелы. Так что же гнетет тебя, волк с душою человека? Какая загадка не дает тебе покоя?

Мои ноги приросли к дощатому, выскобленному добела полу. Голос доносился с кровати, на которой никого кроме Анны не было, но он не принадлежал девушке.

- Кто ты? - от волнения я слегка осип.

- Я - интария - служительница культа нашей Праматери - Интар.

- Что с Анной?

- Транс, - кратко ответила интария, - но поторопись с вопросом - твое время истекает.

- Кто охотится на Анну?

На мгновение интария замолкла, словно прислушиваясь к чему-то, а потом ответила:

- Зло. Страшное, отвратительное зло. Мелкий и невзрачный, в мечтах выросший до мирового властителя. Тот, кто решил завладеть всем, стать выше всех, властвовать всеми. Останови его, оборотень.

- Но как?

- Придет время, и ты поймешь. Главное не сворачивай с этого пути, не поддавайся на соблазны.

- Зачем ему Анна?

Интария тихо ласково рассмеялась:

- Девочка очень сильна, но она еще не знает этого, ее сила пока спит. Ты хочешь еще что-то спросить?

Я замялся:

- Смогу ли я попасть в свое прошлое? Есть способ его изменить?

Интария грустно вздохнула:

- Способа нет - там изменить ты не сможешь ничего. Но ты сможешь изменить свое будущее, если отпустишь прошлое. Приятно было побеседовать с тобой, Макс! Но, прежде чем мы попрощаемся, я должна передать тебе кое-что: не смогла отказать в маленькой просьбе старому другу (в голосе интарии послышались нотки нежности). Слушай меня внимательно, оборотень. Немедленно отправляйся в Винсентский замок. Поторопись - если опоздаешь, случиться непоправимое.

- Зачем? И чья это просьба?

- Не много ли вопросов? - раздраженно ответила интария. - Ты можешь не выполнять поручения, но ничего хорошего из этого не выйдет. Рано или поздно ты все равно попадешь в Винсентский замок: просто потеряешь уйму времени. Впрочем, он предупреждал меня. Максимилиан фон Грау - это имя тебе что-то говорит?

Усилием воли сдержал эмоции - имя мне было знакомо преотлично:

- Я выполню просьбу.

- Спасибо, Макс. Но беседовать с тобой я больше не могу.

Пока переваривал услышанное, интария заговорила вновь, обращаясь к вошедшему Руслану:

- Приветствую, княжич! Рада видеть тебя в добром здравии!

Руслан едва не подпрыгнул от неожиданности:

- Это что за потеха? - недоверчиво спросил он.

- Интария, - ответил я. - Ты, давай, не теряй время, спроси ее что-нибудь.

- Мы вернемся домой? - брякнул Руслан первое, что пришло ему в голову.

- Разумеется, - ответила интария. - Но что ты называешь домом?

- Странный вопрос!

- Вопрос закономерный, - возразила жрица. - Ответь для себя, что для тебя дом: место где ты родился, где живут твои близкие или то, где ты провел последние двадцать лет? Или что-то другое?

- А если это одно и тоже место?

- А ты уверен? - вопросом на вопрос ответила интария. - Ответь себе на эти вопросы и ты поймешь, вернешься ли ты домой.

- Глупость какая! - буркнул Руслан.

- А возможно мудрость? Или знание, пока не доступное тебе?

Руслан раздраженно пожал плечами, всем видом показывая, что не собирается участвовать в этом балагане.

- Ну, что ж, - устало произнесла интария. - Ваше время вышло - боюсь дальнейший разговор может нанести здоровью девочки вред.

- А как ты смогла..., - он не успел закончить фразу, как интария ответила на недосказанный вопрос парня.

- Для непосвященной жрицы, девочка выпила слишком много кнедлика. Ее душа путешествует где-то, ищет ответы на свои вопросы. Я же пока решила помочь вам, но не спрашивайте почему - обо всем узнаете позже. Рада была повидаться, сынок! - произнесла интария на прощание и покинула тело Анны.

Почти одновременно с этим Анина душа вернулась на место - я почувствовал, что девушка спит глубоким сном как самый обычный человек.

Мы же с Русланом спать расхотели.

- Что это было? - спросил Руслан.

- Жрица древнего культа, вернее ее душа.

- Это как? - иногда Руслан поражал меня тугодумием.

- А так, - слегка раздраженно ответил я. - Она же тебе сказала: Анна впала в транс, ее душа вылетела из тела, чем и воспользовалась душа жрицы. Вариантов всего два: либо жрица пришла из мира мертвых и просто заметила свободное тело, либо она специально искала нас, чтобы сообщить информацию.

- Ага - очень ценную, заметь, информацию. Я лично ни фига не понял!

- Жрицы часто говорят загадками, но рациональное зерно в ее словах есть.

- Например? - недоверчиво вскинул брови Руслан - не смотря на темноту я прекрасно видел его мимику.

- На Анну охотится кто-то, жаждущий власти, но настолько мелкий и незаметный, что его никто не подозревает в этом. У Анны есть какие-то скрытые умения, которые она еще не открыла.

- Ну, это понятно - типа, как мой магический дар! - перебил Руслан. - Ты мне лучше про дом растолкуй - это как понимать?

Я помолчал: ну как дуболому вроде Руслана, привыкшему чуть что махать кулаками и совершенно не приспособленному думать, объяснить очевидные вещи да так, чтобы он понял и поверил?

- Руслан, а ты уверен, что мир, из которого ты пришел, твой родной?

- Ну, да..., - неуверенно протянул Руслан.

- А если нет?

Руслан замолчал - это было выше его понимания. Мы сидели в тишине, размышляя каждый о своем. Анна спала. Рысь не возвращалась.

Заявилась она под утро. Я не шелохнулся: знал, что она идет одна и ничего не замышляет. Руслан же, едва скрипнула дверь, оказался у входа. В полоске тусклого света от чадящего факела увидел рысь, с облегчением выдохнул.

- Вы чего не спите?

- Тебя дожидаемся, - мрачно произнес я.

- Дождались? - ехидно спросила рысь. - Дальше что?

- Ты где была?

- Гуляла, - раздраженно буркнула она.

- Не странное ли совпадение - там, внизу веселиться компания твоих сородичей, которые в "Приют Барсука" носа не суют, ты вот тут же гулять отправилась?

- Если ты намекаешь, что я с ними гуляла, то нет - они из другого клана.

- Я тебя умоляю! Когда принадлежность к разным кланам мешала кошкам входить в сговор для собственной выгоды!

- Я не вступала с ними в сговор! - резко ответил рысь.

- Хочется верить, - процедил я сквозь зубы, - иначе тебе придется сильно пожалеть. Имей в виду, рысь: я за тобой слежу, при чем очень, очень пристально.

Нашу перепалку нарушил легкий стон: Анна проснулась и было ей очень плохо. Поспешно поплотнее захлопнул ментальный щит: ее мутило так, что и я начал ощущать приступы тошноты.

Рысь спрыгнула с постели, на которой валялась поверх перины, метнулась к жестяному ведру, наполнила огромную кружку водой, заботливо сунула Анне в руки. Та, наученная горьким опытом, осторожно попробовала содержимое кружки, а затем залпом выпила. С тревогой прислушался к ее эмоциям: похоже, она снова впала в транс, но никакие интарии к нам больше не приходили. Ни я, ни Руслан не стали рассказывать лесной кошке о разговоре со жрицей: похоже у парня выработался иммунитет к чарам рыси и он перестал безраздельно доверять рыжеволосой прелестнице. Мрачно глядя из под черных, как смоль бровей, Руслан негромко спросил у рыси:

- Ты знала, что напиток нельзя так употреблять?

- Да, - с вызовом ответила кошка.

- Зачем ты подсунула его девчонке? - я пытался сдерживаться, но удавалось это с трудом и рысь, похоже заметила мое состояние - отбросила в сторону напускную браваду.

- Ничего я не подсовывала. Откуда я знала, что она такая дура! - огрызнулась лесная кошка.

- Ты понимаешь, что Анна могла переселиться в мир предков? - повысил я голос.

- Но ведь не переселилась и это наводит на определенные мысли!

То, что Анна подслушивает, я понял давно, но виду не подавал: слишком занят был разборками с кошкой. Но вот то, о чем мы рысью начали подозревать, когда поняли, что жизни девочки ничего не угрожает, ни Анне, ни Руслану знать пока не стоит, о чем я сообщил лесной кошке.

Обмен репликами прервал стук. По-правде сказать, я уже открывал дверь, когда он раздался: что к нам идет гость я понял, как только хозяин харчевни закончил терзаться и решился-таки подняться к нам в комнату. Он долго взвешивал все "за" и "против" этого поступка, прежде чем пришел к выводу, что волк и лесная кошка в придачу более опасная парочка, чем трое рысей. Я был польщен...

- Ну? - мрачно спросил я, привалившись к дверному косяку и сверху-вниз разглядывая гнома.

Клум долго мялся, но в итоге все же проблеял:

- Вам лучше поспешить. Ночью, когда ваша девушка пела (гном вздрогнул, вспомнив импровизированный концерт Анны), ею заинтересовались двое шляхтов... из другой... стаи, - он тщательно подбирал слова.

- И? - поторопила гнома рысь.

Под ее тяжелым взглядом гном совсем растерялся - в душе он сто раз проклял тот день и час, когда согласился на предложение старика управлять харчевней и связался с оборотнями:

- Они отправили гонца за подмогой и скоро придут сюда. Им нужна ваша спутница, - он мотнул огненной головой в сторону Анны.

- Ясно. Держи, - я щедро отсыпал в дрожащую ладонь гнома золотых монет.- Спасибо за службу.

Бормоча что-то благодарственное, гном быстро исчез.

Я, молча, бросил на постель рядом с Анной одежду, принесенную гномом.

- Приводи себя в порядок, только быстро, - попросил Руслан, обращаясь к девушке.

Мы оба вышли, чтобы не смущать ее - скорее всего девчонка не помнила, что творила ночью.

Глава 19. Винсентский замок

Макс

Серенький летний рассвет встретил нас приятной прохладой: после душной прокуренной харчевни на улице дышалось необыкновенно легко. Руслан, впрочем как и я, был не слишком разговорчивым парнем. Мы, молча, вышли во двор. Руслан, судорожно затягиваясь сигаретой, о чем-то напряженно думал. Не хотелось специально копаться в его чувствах, но отголоски эмоций я ощущал очень явственно: легкую растерянность, недоумение, удивление. Наконец, парень решительно затушил сигарету, резко обернулся ко мне.

- До сих пор поверить не могу, что все происходящее - реальность! - тихо выругавшись, произнес он. Руслан пытливо уставился в мои глаза, словно пытаясь найти поддержку, надеясь, что я скажу что-то типа: "Нет - ты просто спишь! Сейчас проснешься и все будет как прежде!".

"Черта с два!" - зло подумал, глядя в полные надежды глаза Руслана. - "Ты вляпался, дружок, конкретно и очень надолго!". Вслух же сказал:

- От меня-то, чего надо?

Руслан пожал плечами:

- Да ничего! Просто ты вроде как абориген в здешних местах. Может, объяснишь, что происходит? Почему за нами кто-то постоянно охотится и зачем им Анька нужна?

- Про аборигена ты загнул, однако! Просто бываю я тут частенько - раз в тридцать-сорок лет - вот и знаю кое-что об этом мире, и сбережения в местной валюте имею.

- Удачная шутка: ха-ха-ха! - съерничал Руслан.

Как же он действует на нервы! Что за неприятный тип! Чтобы успокоится, с силой втянул обеими ноздрями прохладный чистейший воздух не испорченный техническими достижениями и тут же настороженно замер: где-то поблизости был оборотень.

Не поворачиваясь к Руслану, предупреждающе поднял ладонь. Парень мгновенно затаился, его дыхание стало едва ощутимо. Легким скользящим движением метнулся вперед, туда, где всего сильнее ощущался запах чужака, одновременно сканировал местность, чтобы узнать, нет ли кого еще поблизости.

Определенно оборотень был один. Из другого клана. Рысь. Совсем рядом. Черт, похоже, теряю сноровку - не заметить соперника так близко! То, что оборотень не почуял меня - дело объяснимое, но вот то, что не приметил Руслана - это было странно... Если честно, то я сам время от времени не ощущал его присутствие: с этим парнем явно было что-то не так...

Что касается чужого оборотня, то рыжего проходимца я заметил у коновязи: он как раз примеривался как бы это половчее перерезать подпругу моему имуществу. Дело в том, что накануне я как раз договорился с гномом, чтобы его слуги закупили все необходимое для нашего небольшого отряда. Договор был подкреплен полновесным золотом, извлеченным из тайника, а потому уже к рассвету на коновязи стояли лошади, а в номер были доставлены одежда и оружие.

Боковым зрением увидел, как Руслан легонько ткнул себя пальцем в грудь, глазами показал на рыся. Я моргнул: "Понял!"

Ухмыльнувшись, мой напарник не спеша, вразвалочку пошел на оборотня.

Тот, поначалу, испуганно замер, но когда до него дошло, что Руслан - всего лишь человек, презрительно замер, ожидая, когда потенциальная жертва подойдет поближе: он был свято уверен, что справиться с жалким человечком не составит труда.

- Ну, и что ты тут делаешь, негодник? - проникновенно спросил Руслан.

- А тебе какое дело? - огрызнулся оборотень, подбираясь для прыжка - Руслану хватило благоразумия не подходить слишком близко.

Я опередил рыся, сбил с ног, прижал к земле, обездвижил.

Котенок, замысливший диверсию, был еще совсем молодой и неопытный. Это стало понятно при ближайшем рассмотрении, когда, отчаянно сопя, он попытался вырваться из моего захвата. Малыш оказался неразговорчивым, но Охотники всегда славились умением развязывать языки, а потому наша беседа была весьма содержательной.

В частности, алиби рыси почти подтвердилось. Почти, потому, что девчонка все-таки встречалась с сородичами, но мало того, что она не стала вступать с ними в сговор, так еще и начала угрожать соплеменникам. Память лесного котенка услужливо нарисовала красочную картинку: рысь, в свойственной ей манере, доступным языком объясняет, что Анну необходимо оставить в покое. На резонный вопрос конкурентов: "С какой собственно стати?", она, слегка запнувшись, ответила: "Глупцы! Вы не знаете с кем связались, и во что вляпались! Уносите отсюда ноги, пока не поздно - вы перешли дорогу страшному человеку!".

При слове "человек" лесные кошки расхохотались - оборотни ни во что не ставили людей, считая их чем-то несуразным, совершенно не приспособленным к жизни, слишком хрупкими существами, что ли. Но рыси явно было не до веселья. Стоявшая вполоборота к мальчишке, чья память делилась со мной информацией о ночном разговоре, рысь повернулась к нему лицом и в зеленых глазах девушки я заметил страх.

Она сильно боялась того, о ком говорила. А вот это было интересно! Кого боится бесшабашная рысь? На ум мне приходил всего лишь один человек, с которым, без крайней необходимости, я не стал бы связываться. Впрочем, если быть точным, человеком он был лишь внешне, снаружи. Интуиция подсказывала мне, что это один и тот же персонаж. Неплохо было бы узнать, что рысь связывает с ним. Да и вообще хотелось бы ясности: на чьей стороне лесная кошка собирается выступить? Увы! Но этого мальчишка не знал. Он и охотником-то не был: так, подмастерье.

Причина, по которой рыси охотились за Анной, была банальна: Всеслав пообещал лесным кошкам хорошее вознаграждение за артефакт пути, они же, ни мало не гнушаясь вступать в союз с волком, живо откликнулись на клич моего сородича. Судя по всему, им Указующий перст был ни к чему, а вот мешок самоцветных камней пригодился в самый раз. Правда, отработать задаток рысям не удалось. Действовали они на диво бестолково.

Поначалу рыси собирались напасть на нас, всех перебить и забрать Указующий перст. Но потасовка в харчевне насторожила их. Похоже, они были не лучшими представителями своего клана, потому как не заметили, что и я, и одна из моих спутниц прикрыты ментальными щитами. Но то, что двигались мы и дрались с нечеловеческой силой и нечеловеческой скоростью, явно бросалось в глаза, а потому, от греха подальше, рыси изменили свой план. Они здраво рассудили, что лучше слегка поделиться вознаграждением, чем обрести двойные проблемы: если мы не люди, то двое против троих вполне выстоим (это если Руслана в расчет не брать, а дрался парень неплохо). Ну, а в случае нашей победы очередная неприятность вырисовывалась автоматически: Указующий перст оставался у Анны, соответственно незадачливых наемников ожидали серьезные разборки с Всеславом, о крутом нраве которого они догадывались. Поэтому один из них отправился за подмогой, второй вместе с мальчишкой остался нас караулить.

Они прождали около часа, но их товарищ так и не вернулся. Тогда, старший из оставшихся рысей, решил немного вздремнуть. Лишь значительно позже бедолага узнал, что наша кошечка подсыпала в кувшин со сбитнем сонный порошок, вследствие чего с отправившимся за подмогой подельником случился тот же казус - он мирно спал под березовым мостиком, у самого выезда из города, мощным храпом оповещая испуганных бродяг, что уютное местечко занято.

Впрочем, кошак принял меры предосторожности: на всякий случай оставил дежурить племянника - вредного мальчишку, сына троюродной сестры. Мальчишка с большим рвением исполнял приказание дяди, но когда он понял, что дичь (т.е. мы) собирается удрать, а дядюшку не сможет разбудить даже Всемирный потоп, рысенок принял решение срезать сбрую с наших лошадей: авось это хоть чуть-чуть задержит нас, а, возможно, даже хватит времени, чтобы прибыла помощь, или, в крайнем случае, дядя проснулся.

Расчет рысенка оказался неверным: его план с треском провалился. И если юный оборотень играючи справился бы со взрослым мужчиной человеческой расы, то один на один победить взрослого здорового оборотня шансов не было. В чем, собственно, он и убедился. Тихо подвывая в кляп, мальчишка одновременно пытался высвободить руки, отвязать ноги и при этом проклинать последними словами "блохастого ублюдка" - он наконец-то понял, с кем имеет дело.

Однако, он меня больше не интересовал: во двор наконец-то спустились девчонки и появилась забава получше. Аттракцион назывался: "Анна и лошади". Это только в кино герои лихо запрыгивают на горячего скакуна и уверенно несутся вперед, навстречу приключениям, даже если живую лошадь видят впервые в жизни. В реальности все по-другому. Не всякий человек способен сесть на это благородное животное, не то что ехать на нем верхом. Кстати, о благородстве. На мою скромную персону благосклонность лошадей не распространялась: они явно чуяли во мне зверя, при чем зверя опасного. Каждый раз, когда нужно было проехаться верхом, приходилось договариваться с этими коварными тварями (она так и норовили лягнуть меня побольнее). Гораздо проще пробежаться на своих четырех (да и на двоих не так уж медленно я передвигаюсь), но по ряду причин не всегда это возможно. Откровенно говоря, наездник я довольно посредственный, но благодаря эмпатии, в седле держусь более-менее сносно.

Рысь, похоже, также мысленно общалась со своим скакуном: она поймала взгляд каурого жеребца и напряженно удерживала почти минуту, явно уговаривая потерпеть опасную наездницу. Затем, победно сверкнув глазами, девушка легко вскочила в седло.

А вот Руслан сильно удивил меня: парень оказался знатоком и ценителем лошадей. Общий язык с вороным он нашел практически сразу же, не прибегая к особым ухищрениям, хотя, как я чувствовал, его жеребец был довольно норовистым.

Что касается Анны, то лошадей она просто боялась. Единственная кобылка, доставшаяся Анне оказалась самой смирной и терпеливой в нашем маленьком отряде, но и она, не зная чего еще ожидать от этого странного существа, начала прядать ушами, похрипывать и пятиться.

- Да садись ты скорее в седло! - нетерпеливо подогнал девчонку Руслан.

- Как? - мучительно краснея, спросила Анна.

- Ставь ногу в стремя и садись, - раздраженно ответил он. - Куда! Сзади к лошадям не подходи! Хочешь, чтобы она тебя лягнула?!

- Ага! А ты хочешь, чтобы она меня укусила? - парировала Анна.

Идиоты! Устроили балаган! Я подъехал к девчонке чуть ближе, наклонился, приобнял за талию и рывком усадил перед собой.

- Хоть один додумался, что она лошадь никогда не видела! - в пространство произнесла рысь.

Мы быстро покинули заведение Клума, стараясь не привлекать особого внимания, поскакали к городским воротам.

Анну явно смущало мое соседство, но постепенно она освоилась и начала с любопытством глазеть по сторонам. Хортица сильно походила на средневековый европейский город: та же архитектура, тот же уклад жизни, весьма похожие на знакомые по историческим картинам наряды горожан.

До выезда из столицы мы добрались довольно быстро. Стражники не удостоили нас вниманием: мало ли мелкопоместной шляхты путешествует по дорогам Великого княжества.

Едва мы выбрались из города, как пустили лошадей во весь опор. По дороге я рассказал спутникам о разговоре с интарией, утаив лишь одно - откуда я знаю Максимильяна фон Грау. Мы все понимали, что Вацлавский замок мог стать отправной точкой для поиска истины. А мог и не стать, но попытаться стоило: с этим даже рысь не спорила. Похоже, лесную кошку вполне устраивало то обстоятельство, что мы уезжали подальше от Хортицы: она словно отсрочку получила. Словно должно было случиться что-то ужасное, но какая-то сила отложила на время исполнение приговора.

Дорога до замка барона Рудольштока заняла много времени. Часть пути пришлось проделать по лесу, соответственно скорость передвижения снизилась. Впрочем, в этом был свой плюс: в лесу не так донимала жара.

Примерно в полдень среди верхушек вековых дубов мелькнули шпили мрачного, упрятанного в лесной чаще замка. Приободрившись, мы с новыми силами продолжили путешествие и уже через полчаса стучали массивным молотом в ворота.

Не прошло и четверти часа, как мы-таки смогли привлечь внимание: в самом верху бронированных ворот со скрипом отворилось маленькое окошко и недобрый глаз начал пытливо изучать нашу компанию.

- Чего надо? - недружелюбно поинтересовался обладатель глаза.

- Доброго здравия, любезный! - поздоровался я. - Можем ли мы поговорить с хозяином этого замка?

- Не можете, - буркнул глаз.

- Почему?

- Помер он, - скорбно сообщил глаз.

- Соболезную, - произнес я. - А как поживает добрейший пан Янек?

- Нормально, - глаз стал еще более подозрительным.

- Ну, так давай сюда, твоего Янека! - рявкнул Руслан.

Ответом ему стала стрела, с легким "Тиу!", вонзившаяся в морщинистую кору дерева, рядом с которым спешился парень.

- Любезнейший, вы извините моего друга - он не местный и не знает нашего этикета. Позовите моего друга пана Янека. Скажите, что у меня поручение от Максимилиана фон Грау.

Металлическое окошко захлопнулось, а ровно через несколько минут ворота бесшумно распахнулись, приглашая въехать во двор.

Глава 20. Договор

Макс

Встречали нас торжественно, как коронованных особ, с той лишь разницей, что мечники, расположившиеся у ворот, не салютовали короткими широкими мечами, а приняли боевую стойку, готовые наброситься на незваных гостей по первому знаку командира. Воинов было немного, но что-то неуловимое в замерших фигурах, в том, как они рассредоточились, как держали оружие, что-то еще едва осязаемое, однозначно давало понять, что защитники Винсентского замка будут биться насмерть за свою хозяйку.

Хозяйка - невысокая, худенькая девушка - вызвала у меня удивление. Я слышал, что Герман в очередной раз сочетался браком (барон слыл записным ловеласом), но его жена оказалась очень юной, даже по человеческим меркам. А насколько я помнил, барон, опять же по человеческим меркам, был мужчиной преклонных лет. Впрочем, кто их людей, поймет: возможно, этой девочке нравились мужчины в годах (на охотницу за наследством, она была не слишком похожа).

Девочка испуганно пряталась за спиной высокого седого старика. Судя по всему, он и был командиром мечников. Более того, чувствовалось, что именно в его руках сосредоточенна вся власть в замке. Я сразу узнал его, хоть и виделись мы в последний раз лет шестьдесят назад. Конечно, тогда он был босоногим мальчишкой, которого молодой барон Рудый спас от костра местной инквизиции.

Вина Янека заключалась лишь в том, что отец мальчишки был оборотнем. Однажды ночью добрые люди подожгли дом, в котором жила семья мальчика. В том пожаре не спасся никто: ни его мать - чистокровный человек, ни братья, ни сестры. Лишь Янека вытащил из-под обвалившейся стрехи рыцарь, который проезжал мимо - барон Рудольшток.

Мальчишка не унаследовал от отца способности к перевоплощению, но в его жилах текло достаточно крови оборотня, чтобы не просто выжить после страшного пожара, а еще и регенерировать так, что ни на лице, ни на теле мальчишки не осталось следов от ожогов. Да и психика у него оказалась крепкой...

Идти мальчишке было некуда: родни у него не осталось, а если бы кто и отыскался, то кто захочет связываться с отродьем оборотня? В общем, стал Янек оруженосцем барона Рудольштока.

Меня оруженосец Германа не узнал. Он обвел суровым внимательным взглядом наш отряд.

- Кто из вас посмел назваться моим другом? - сурово, с легкой ноткой презрения, спросил Янек.

- А что, Янек, не хочешь ли яблочек? Сладких, наливных, из сада тетки Гануси? - спросил я, широко улыбнувшись.

Старик побагровел от злости. Мечники напряглись. Мои спутники тоже почуяли неладное. Янек яростно сжал кулаки, пытаясь подобрать наиболее хлесткий ответ и не находя достойных слов, молча хватал воздух ртом, словно рыба. Все это продолжалось очень краткий миг, но время словно пошло вспять - он выглядел точь-в-точь как много десятилетий назад, когда ему напоминали о злополучном набеге на сад старой ведьмы.

Янек знал, что я - оборотень, а следовательно время для меня течет совсем по-другому: от того и выгляжу я гораздо моложе его самого, хоть по людскому исчислению должен быть ну очень преклонных лет старцем!

Он сразу же понял кто перед ним: после барона я был единственным свидетелем позора юного оруженосца в саду тетки Гануси и видел, как барон заставил его есть яблочки, добытые неправедным путем (хотя я всегда подозревал, что мальчишка был наказан не за воровство, а за то, что попался).

Похоже, Янек до сих пор ненавидел этот фрукт: его прямо-таки перекосило от упоминания яблочек!

Между тем, старик мгновенно справился со своими чувствами, раскинул руки и бросился меня обнимать, бормоча:

- Ах, ты, серая сволочь! Каким же ветром тебя занесло к нам, негодник! Почему ты так давно не появлялся в наших краях?

Под недоуменными взглядами невольных свидетелей встречи старых приятелей, Янек обернулся к хозяйке замка, вдове Германа:

- Моя госпожа! Это..., - поклонившись, начал он представлять меня, но я перебил его.

- Макс Подгайный к Вашим услугам, моя госпожа! - представился я.

В глазах Янека мелькнуло удивление, но старик дворецкий (а именно такую должность он занимал после того, как Герман решил осесть в родовом замке) слишком многое видел и вслух уже ничему не удивлялся.

Вдова барона слегка выступила вперед, смущенно, словно спрашивая: "Можно? Я все правильно делаю?" оглянулась на дворецкого, протянула тонкую, с прозрачной белоснежной кожей ручку для поцелуя.

Я наклонился к ней, благоговейно прикоснулся губами к хрупкому запястью. Она вздрогнула. Я ободряюще улыбнулся. Хватило нескольких минут, чтобы просканировать сознание хозяйки замка, увидеть ее несчастливое детство, алчных братьев, скоропостижное замужество. Барон стал ей скорее приемным отцом, чем мужем: он всегда был немного сентиментальным.

Волнение, счастье, тревога, радость, трепет - эти чувства бурно ворвались в мое сознание. Они не принадлежали никому из здесь присутствующих: человек, который их испытывал, стремительно приближался к нам.

Я слышал стук подков, ощущал горячую кровь, биение сердца, тяжелое дыхание усталого скакуна. Я чувствовал волнение и нетерпение наездника. Очень скоро в массивные ворота замка постучали.

Мои спутники недоуменно повернулись на звук, хозяйка замка замерла, с надеждой вглядываясь туда, откуда вот-вот должен был появиться еще один гость, дворецкий нахмурился: ему не слишком нравился вновь прибывший.

Что касается меня, то я страдал от сотен, тысяч тонких иголок, которые пронзали мое тело: где-то совсем рядом находился кристалл Рогволода. Он звал, я желал обладать им так сильно, что ничто больше не имело значения, все теряло свой смысл кроме одного: Я ДОЛЖЕН ДОБЫТЬ КРИСТАЛЛ!

Не было нужды оборачиваться, чтобы понять, кто его удерживает, кто скрывает мое сокровище. Дар, который появился у меня после обряда посвящения в Охотники, - мое проклятье и мое спасение - он настраивал меня на одну волну с кристаллом и я ощущал его, точно часть своего тела, все равно как вы ощущаете руку или ногу. Стоило оказаться на определенном расстоянии от него, как желание стать единственным хозяином артефакта затмевало все. Если честно, то это была одна из причин, почему я стал Охотником: возможность притупить любую боль, на время стать кем-то вроде зомби.

Но я, все же, повернулся к приехавшему мальчишке. Так и есть: на шее парня висел медальон, в центре которого красовался кристалл Рогволода!

Великое княжество, 16 период от сотворения мира

Стефан во весь опор гнал жеребца: он хотел немедленно, сию же минуту видеть Марию. Прошло уже несколько дней с тех пор, как он вернулся в Хортицу, но вереница печальных событий не позволила юноше тотчас же отправиться на встречу с Марией.

Едва двор Боны въехал в ворота замка, как навстречу Стефану, пренебрегая всеми правилами этикета, бросился душеприказчик Великого князя. Его растрепанные волосы и безумные глаза не оставляли сомнений: Казимир очень плох.

- Скорее, княжич, скорее! - закричал душеприказчик. - Ваш отец желает Вас видеть немедленно - вы можете не успеть!

Одним прыжком Стефан соскочил с вороного, не ощущая земли под ногами, помчался в личные покои отца.

Восковое заострившееся лицо, на белоснежной пуховой подушке, исхудавшие с узловатыми суставами огромные руки, едва заметно вздымающаяся под шелковой простыней грудь. Кровать под роскошным балдахином казалась неимоверно огромной для тщедушного, худого тела. Стефан сглотнул комок, внезапно появившийся в горле, из последних усилий сдерживая слезы подошел к кровати, не зная что делать, опустился на дубовый паркет, у изголовья.

Казимир почувствовал, что рядом кто-то есть, с усилием открыл глаза:

- Сынок, - едва слышно прошелестел он.

Разговор их был недолгим: каждое слово давалось Великому князю с неимоверным трудом. Он не успел сказать сыну все, что хотел: его время вышло - Посланцы Праматери сами выбирают, когда забирать душу в Мир предков. Но Казимир встретил их с улыбкой: он успел попрощаться с сыном.

Слезы застилали глаза: Стефан, ничего не видя, вышел в коридор. Он даже не поднял голову , не посмотрел на слуг, толпившихся вдоль стен, молча, махнул рукой в сторону распахнутой двери, побрел куда-то прочь, подальше от поднявшейся суеты.

Потом было притворное горе матери, рыдания плакальщиц, сочувствие иностранных послов, раболепие придворных. Стефану было так противно, что хотелось бежать, куда глаза глядят. О! Как бы он хотел бросить все и удрать в Винсентский замок, к Марии, всегда готовой понять Стефана, принять его таким, каким он был, тихо, без лишних слов, разделить с ним горе. Но государственные дела требовали присутствия наследного княжича. После окончания официального траура, через две недели, его коронуют: Стефан станет Велики князем.

Собрав все мужество, парень выслушивал бесконечную череду фальшивых соболезнований, в мыслях находясь далеко-далеко от этих чужих, лицемерных людей. Когда представлялась такая возможность, он старался уединиться в укромных уголках парка, или в тайнике на крепостной стене, там где не мог видеть корыстных лжецов, жаждущих пообщаться с наследником.

Спустя несколько дней после похорон, Стефан сидел в выемке крепостной стены, бездумно смотрел на еще усеянное золотистыми крапинками звезд предрассветное небо и наслаждался тишиной, которую нарушал лишь треск цикад, да редкие крики какой-то ночной птицы.

Внезапно, княжич услышал легкий шелест травы и тихие голоса. Стефан досадливо нахмурился, но едва он разобрал имя, произнесенное одним из собеседников, как вся апатия и недовольство мигом слетели с молодого человека. Между тем, голоса приблизились: мужчина и женщина подошли так близко к убежищу Стефана, что уже не было нужды напрягать слух, чтобы понять о чем они говорят.

- У тебя в запасе всего несколько дней! - немного истерично произнесла женщина, в которой Стефан узнал ... Великую княгиню.

- Да, моя госпожа! - смиренно произнес мужчина.

- Ты понимаешь, что я желаю своему сыну только добра? Что ему совершенно не подходит эта невзрачная, совершенно не интересная нищенка?

- Да, моя госпожа!

- Я уже подобрала ему невесту: как только окончиться траур, мы отправим посольство на Континент, в один из знатнейших королевских домов. К этому времени Мария должна умереть. Ты слышишь меня? Мне все равно как ты это сделаешь: кинжал, яд, наемный убийца или сам, лично отправишься разбираться с сиротинушкой, но я хочу, чтобы ее не стало как можно быстрее.

- А может, быть попробуем вариант, как с Великим князем? Скажем, неизлечимую болезнь?

- Слишком долго! - нетерпеливо отрезала Великая княгиня.

- Но внезапная смерть баронессы Рудольшток может вызвать подозрения!

- Да кому она нужна!

- Но... ее братья Рудые...

-... будут только рады свалившемуся наследству! - закончила его фразу Бона.

- О да! - тихо засмеялся мужчина.

- Ты бы лучше не веселился, а занялся делом, - сухо одернула его княгиня.

Постепенно голоса начали удаляться: заговорщики отошли от того места, где прятался Стефан.

Ноги Стефана отказывались повиноваться: они словно приросли к каменным плитам. "Маменька?!" - лихорадочно думал княжич. Он давно подозревал, что с болезнью отца не все так просто, как казалось, но что его мать причастна к этому, верить не хотелось. Доверенные лица (а попросту говоря, шпионы, которыми он обзавелся, как только отец начал передавать ему государственные дела) докладывали Стефану, что плетется заговор и даже таинственно намекали, что к этому причастна некая высокопоставленная особа королевских кровей. Но он и подумать не мог, что это ... маменька!

Не теряя ни минуты, Стефан вскочил в седло.

Светало. Густой туман клубился над заливным лугом, отползал белесой змеёй к реке. Умолкли крикливые цикады. Наступило то предрассветное время, когда все словно замирает в предчувствии чуда: рождения нового дня.

Но Стефану было некогда любоваться природой и наслаждаться ее красотой. Страх гнал княжича вперед, заставлял пришпоривать коня, мчаться, не разбирая дороги. Он боялся не успеть, боялся, что подосланный Боной убийца опередит его.

Слуги Марии едва успели открыть ворота нетерпеливому гостю, как он вихрем влетел на замковый двор, резко осадил вороного.

Перед замком было необычайно много людей. Стефан скользнул быстрым взглядом по присутствующим, недовольно нахмурился. Какой-то мелкопоместных шляхт держал за руку его Марию. "Это еще что за хлыщ?", - раздраженно подумал Стефан. - "Что он тут делает? И куда только смотрит этот старикан, дворецкий?".

Рядом с наглым шляхтом стоял великолепный жеребец, на котором сидела очень симпатичная девушка. Чуть поодаль, спешившись, удивленно таращился на все происходящее еще один незнакомый шляхт, смутно кого-то напоминающий, а в тени раскидистой шелковицы пристроилась.... Не может быть... Это была... юная сотница, много лет назад погибшая в подземельях Альбрехта! Она ничуть не изменилась, разве что стала еще более красивой, хотя, возможно, все дело было в том, что спустя много времени на рыжую девчонку смотрел не восторженный мальчик, а вполне взрослый молодой человек.

Усилием воли Стефан подавил разом возникшее желание броситься к рыжеволосой девчонке, растормошить ее, расспросить, как ей удалось ускользнуть из лап Альбрехта. Но в то же время, княжич понимал, что эти расспросы не приведут ни к чему хорошему. Во-первых, она не узнает в возмужавшем юноше, нескладного, неуверенного в себе подростка. Во-вторых, это уже не было так, актуально, что ли? Какая разница, как ей удалось выжить. А может... "Вдруг и волк тоже не погиб?", - подумал Стефан. Но это было совсем уж невероятное предположение, а потому Стефан отогнал прочь все мысли про оборотней. Княжич отвернулся от сотницы, его взгляд встретился с огромными, самыми прекрасными глазами, глазами маленькой хозяйки Винсентского замка. Как по волшебству, молодой человек разом избавился от ненужных, неуместных размышлений: только она, только ее жизнь и безопасность имели значение здесь и сейчас. Сердце Стефана сжалось от мысли, что он может потерять ее навсегда.

Макс

Винсентский замок я помнил совсем другим: здесь на всю округу гремели балы, устраивались званые вечера, бесшабашно веселились многочисленные друзья молодого барона - удаленность замка лишь добавляло очарования веселому времяпровождению высокородных шляхтов. Здесь жизнь била ключом. Вереница гостей не заканчивалась никогда: приезжали мужья, чтобы расслабиться в обществе светских (и не очень) прелестниц, приезжали жены, чтобы отомстить мужьям в компании других обманутых мужей, приезжали друзья барона, чтобы отдохнуть от суеты двора, приезжали друзья друзей, чтобы окунуться в светскую жизнь. Вобщем, поводы у всех были разные, но цель одна: почувствовать вкус к жизни.

С утра до ночи многочисленная челядь наводила порядок. Бывало, раннее утро, даже скорее не рассвет, а лишь намек на то, что скоро встанет солнце. Иду с утренней охоты, незаметно пробираясь к окну гостевой комнаты, а слуги барона-весельчака уже вовсю метут двор, заспанные мальчишки мрачно начищают мелом дверные ручки, недовольный Янек прохаживается по гулким темным коридорам, подгоняет тумаками едва продравших глаза деревенских мужиков в оранжевых ливреях: все должно блестеть и сверкать к тому моменту, когда хозяин соизволит выйти из опочивальни.

По мере передвижения по сырым полутемным галереям, память услужливо подсовывала красочные картины прошлого: разгульные пиры, моего друга барона в самом расцвете сил и даже молоденькую служанку, с которой у меня случился скоротечный роман и которая давно превратилась в измученную тяжелой работой старуху... Да и сам замок очень сильно смахивал на дряхлого, убеленного сединами старца. Он производил жалкое впечатление, но не это угнетало.

У Винсентского замка была плохая аура. Складывалось такое впечатление, что все живое замерло в предвкушении чего-то. Словно должно было случиться что-то такое, что либо ускорит агонию, либо возродит былую силу Винсента, родового поместья баронов Рудольштоков.

Впрочем, все, что не касалось кристалла, я воспринимал как-то отстраненно, словно ко мне эти события не имели никакого отношения. Артефакт завладел мною, управлял моими разумом и телом. Он звал меня, манил, заставлял лихорадочно вскакивать среди ночи, притягивал так сильно, что я не мог противостоять его зову, его притяжению.

Все мое существо подчинилось одной цели: добыть кристалл Рогволода. В тот момент мне было все равно, по какому количеству трупов придется идти к своей цели: затуманенный обрядом посвящения разум один за другим строил планы, как завладеть артефактом. Все отошло на второй план: и Анна, и месть Альбрехту, и даже поручение интарии. Я ДОЛЖЕН БЫЛ ПОЛУЧИТЬ КРИСТАЛЛ!

Великое княжество, 16 период от сотворения мира

Свесив ноги наружу, Стефан сидел на каменном подоконнике. Конечно, не пристало наследном княжичу сидеть в такой позе и в таком виде и молодой человек прекрасно это осознавал, но боги! как же иногда хотелось плюнуть на все и сбежать куда-нибудь подальше и от дворцового этикета, и от тех, кто ревностно следил за его соблюдением.

Молодой человек изредка потягивал вишневое вино из старинного кубка и грустно смотрел на мерцающие звезды. Мария уже спала: Стефан слышал ее тихое дыхание, доносившееся через приоткрытую дверь. Страх, который пригнал княжича в Винсентский замок, понемногу отступил, стоило увидеть девушку, но тревога все еще мучила Стефана, не давала спокойно заснуть.

"Интересно", - подумал Стефан, - "когда-то наставник рассказывал мне о том, что существуют другие миры, что есть множество иных реальностей. А вдруг кто-то, кто живет в другом мире, точно так же сидит и смотрит на звезды, а неподалеку спит его любимая?"

- И этому дуралею нужно позаботиться о ее безопасности! - вслух произнес Стефан, решительно разворачиваясь в сторону спальни.

Все дальнейшее произошло слишком быстро. Стефан резко обернулся в сторону едва приоткрывшейся двери, молниеносно выхватил короткий широкий меч, но тот, кто нарушил покой княжича, оказался быстрее. В первый момент Стефану показалось, что это сквозняк сыграл злую шутку с взбудораженными нервами, что в комнате никого нет - всего лишь мелькнула чья-то тень, но когда его горло оказалось в кольце стальных пальцев, юноша понял, что дело плохо: мало того, что противник был невероятно силен, так еще и перемещался с необыкновенной скоростью.

Стефан яростно сопротивлялся, но это не помогло ему освободиться из смертельного захвата: руки неведомого врага лишь сильнее сжались на горле юноши. Стефан захрипел, попытался оторвать душегубца от себя, глотнуть воздуха, но все было тщетно. Задыхаясь, он ощутил, что хватка слегка ослабла: одной рукой убийца потянулся к медальону, который висел на шее Стефана. А затем свершилось нечто необъяснимое. Медальон, много лет безмолвно покоившийся на груди княжича, замерцал слабым зеленоватым светом, которого, впрочем, хватило, чтобы рассмотреть нападавшего.

"Граф Подгайный!" - изумленно подумал Стефан. - "Неужели он - наемный убийца, подосланный моей матерью?!".

Между тем, свечение медальона стало ярче, оно словно отделилось от камня, вделанного в сердцевину, на короткий миг взмыло вверх, а затем опустилось на графа, окутало его зеленоватой дымкой.

Граф дернулся и разом отпустил Стефана. Княжич рухнул на каменные плиты, словно куль с мукой. Лицо графа стало серым от боли, исказилось в нечеловеческой муке. Повинуясь некой неведомой силе, он упал на колени, сжал голову руками.

"Так вот о чем предупреждал учитель!" - осенило Стефана. - "Граф - оборотень?! Значит, ему нужна была не Мария, а медальон!"

- Прекраати! - простонал граф.

Обессиленный борьбой, Стефан отполз от него подальше.

- Но если ты нападешь, все повторится, - пригрозил Стефан. Он дотронулся до камня и прошептал слова, которые заставил его вызубрить учитель. Едва затих последний звук, произнесенный Стефаном, как свечение прекратилось, тусклый зеленоватый светлячок вернулся в чрево камня.

Граф ничком упал на пол. Он дышал тяжело, с каким-то не здоровым хрипом, судорожно глотая воздух.

- Итак, ты - оборотень! - безапелляционно заявил Стефан - на правах наследного княжича любому шляхту он мог говорить "ты". К началу разговора молодой человек встал и даже успел одернуть одежду. Странное дело ни во время потасовки, ни сейчас всегда так чутко спавшая Мария так и не проснулась.

Граф с усилием поднял голову, сфокусировал мутный взгляд, нагло усмехнулся, через силу:

- И что дальше?

- Ты знаешь, кто я? - надменно спросил Стефан.

Граф окинул насмешливым взглядом княжича:

- Догадываюсь, - не слишком почтительно ответил, с трудом отрываясь от пола.

- Да я тебя! - вспыхнул княжич.

- Что? - оборвал его граф. - Ну что ты мне сделаешь? Нападешь сам? Позовешь слуг? Ты же прекрасно знаешь, что я выиграю в этом споре.

Стефан понимал, что граф прав, а потому сменил тему:

- Зачем тебе медальон? - спросил он.

- Нужен, - ответил граф.

Сотни мыслей пронеслись в голове княжича, сотни логически комбинаций, сотни сценариев, по которым могли бы развиваться события.

- Граф, - тщательно взвешивая слова, произнес Стефан. - Я предлагаю сделку.

Тяжелый, изучающий взгляд Макса Подгайного уперся в наследного княжича. Граф словно ожидал этого предложения, но все еще не мог решить, стоит ли отвечать согласием.

- Медальон тебе не взять - на нем лежит особое охранное заклинание. Но я подарю тебе этот медальон, если ты будешь охранять мою невесту и доставишь ее в Хортицу, в день моей коронации.

Подозрительный взгляд оборотня стал несколько задумчивым, но ровно через минуту, граф кивнул головой:

- Я согласен на твои условия, княжич. Давай обговорим детали.

Итак, они заключили союз: оборотень и наследный княжич Великого княжества - случай, прямо скажем, небывалый.

Через два часа Стефан уехал. Отгоняя прочь дурные предчувствия, княжич попрощался с Марией. Он не доверял оборотню, но знал, что тот не нарушит клятву, а, следовательно, у Марии будет шанс спастись от рук убийцы, подосланного Боной.

Глава 21. Убийца

Великое княжество, 16 период от сотворения мира

С глухим стуком кинжал вонзился в шероховатую кору дерева, ушел в ствол почти по рукоять. Юная, на вид довольно хрупкая девушка, без видимых усилий раздраженно выдернула оружие из древесины, отошла на несколько шагов, полуобернувшись, не глядя, метнула кинжал и вновь он попал аккурат в то же место, откуда его только что извлекли.

- Ты что творишь? - едва слышно проговорила она, обращаясь к молодому мужчине, растянувшемуся на траве, в тени старого раскидистого клена.

Мужчина проигнорировал ее вопрос, потянувшись, ловким движением перекатился с живота на спину, прикрыл глаза, словно к чему-то прислушиваясь.

- Макс! - разъяренно прошипела девушка. - Во имя богов! Ты зачем подрядился охранять еще одну идиотку?! Тебе что - одной дуры мало?!

Макс усмехнулся:

- Ну, что ты - тебя мне хватает с избытком! - саркастично произнес он, не открывая глаз.

Рысь тихо зарычала:

- Ты, блохастое недоразумение! Я вообще не понимаю, чего ты возишься с этими людишками! От них же одни неприятности! Эта девчонка! Она же постоянно попадает в какие-то невероятные истории и тебя туда втягивает! Да рядом с ней ты не волк, а преданная собачонка! Только ты...

Пока рысь говорила, Макс медленно сел, его взгляд налился свинцом.

- Еще одно слово, и я вырву тебе язык, - ровным, спокойным голосом произнес волк. - И запомни впредь: если ты оскорбишь меня или мою, - оборотень слегка запнулся, - приятельницу, для тебя это закончится очень плохо. А что я, как ты выразилась "творю", тебя совершенно не касается. А если уж у нас день откровений, то скажу больше: я вообще не понимаю, откуда ты так вовремя взялась и почему таскаешься за нами. И знаешь что, рысь? Для тебя будет гораздо лучше, если я буду настолько занят другими делами, что не стану размышлять над этими вопросами. Пока не стану.

Сдерживая бешенство, рысь до крови закусила губу:

- Ты не забыл, что кое-что должен мне?

Волк вопросительно приподнял одну бровь.

- Жизнь. Однажды я спасла тебя от верной смерти.

- Не преувеличивай свою заслугу, рысь. Впрочем, за то, что ты сделала, я благодарен и именно поэтому я до сих пор не свернул тебе шею и терплю твой несносный характер.

От сдерживаемой ярости перед глазами лесной кошки поплыли красные пятна.

"Он вполне способен поломать всю игру!" - зло подумала рысь. - "Ну, уж нет! Альбрехт получит своего оборотня, а я получу кристалл!". За обладание этим артефактом рысь готова была на все: он был ее прощением, билетом. Вроде тех, что продавали на воскресной ярмарке в Хортице. Но тот билет разрешал вход в балаган, где дурно пахло человеческим потом и конским навозом, а два старых, уставших от бесконечной череды городов и поселков актера, пытались рассмешить нетрезвую невзыскательную публику. Ее же билет был куда как лучше - это был своеобразный пропуск в прошлое, ее гарантия на возвращение и прощение родного клана. Она ощущала зов артефакта, но не так сильно и болезненно, как волк. Рысь была еще слишком молода и все еще могла контролировать свою зависимость, ее связь с кристаллом не была такой сильной, как у Макса, она не затуманивала разум, не завладевала телом, вытесняя чувства. "То, что волк не доверяет рыси - это понять можно: наши кланы всегда враждовали, но неужели все мои ухищрения прошли даром? Неужели мои чары так и не сработали? Все из-за девчонки!" - раздраженно размышляла рысь, искоса поглядывая, на вновь развалившегося в тени раскидистого клена, мужчину. Если бы она не опасалась мести Макса, что могло плохо повлиять на достижение конечного результата, то давно бы перегрызла глотку бестолковой людишке. "Чем она ему так приглянулась?!" - с досадой подумала рысь. - "Внешность достаточно заурядная даже для человека, глупая трусливая девчонка - от страха умирает, а все равно лезет не в свое дело. Дура влюбленная! Да еще и ревнивая!". Рысь тихо хихикнула, поймала пытливый взгляд волка, на миг открывшего глаза, но не обратила на подозрительность, мелькнувшую в глазах оборотня, никакого внимания. Она давно и довольно тщательно просканировала сознание и Анны, и Руслана - в отличие от Макса рысь особой щепетильностью не страдала. Она видела себя глазами глупой девчонки: роковая красотка, от которой любой встречный мужчина потеряет голову. В принципе, так оно и было, пока рысь не встретила Макса и ... Руслана. Руслан оказался не так прост и примитивен, как рысь подумала при первом знакомстве. "Да, хотела бы я, чтобы хоть кто-нибудь так искренне и по-настоящему ко мне относился!" - с внезапной горечью подумала рысь. В чувствах и мыслях Руслана, когда они касались Анны, не было и грамма намека на что-то неприличное, даже с точки зрения служительниц культа Праматери, отличавшихся крайней степенью целомудрия.

"Жаль, что я не могу просканировать волка!" - досадливо подумала рысь. Как-то раз она попыталась это сделать, но получила такой ментальный удар, что целый день ходила с жуткой головной болью и около часа не могла остановить кровотечение из носа: Макс был ей не по зубам... "Тем интереснее будет обменять его на артефакт!" - ожесточенно решила рысь.

Волка она побаивалась, хоть и не признавалась себе в этом. Малоразговорчивый, не слишком общительный оборотень внушал ей некое подобие страха: когда он смотрел на нее своим неприятным, тяжелым взглядом, девушке хотелось заскулить и отползти куда-нибудь в дальний уголок. И это ей - сотнице самой кровожадной сотни! Что уж говорить о других, в особенности людях!

Более того, рысь совершенно не сомневалась, что если бы она не замолчала, то волк выполнил бы свою угрозу: это были бы ее последние слова и не спасло бы ее ни виртуозное владение оружием, ни скорость реакции - она видела волка в деле и смогла оценить и его умение убивать, и скорость.

Впрочем, мужчиной он был весьма и весьма привлекательным: пошалить с оборотнем рысь бы не отказалась (да и для дела можно пользу извлечь!). Вдохновленная игривыми мыслями, рысь вплотную подобралась к волку, плавно опустилась рядом на слегка примятую траву. Волк не шелохнулся и выглядел совершенно расслабленным. Девушка не спеша протянула руку, легонько коснулась щеки, тонкими пальчиками пробежалась по мускулистой шее к распахнутому вороту рубашки.

Ее флирт был прерван самым грубым образом: жесткая, сильная ладонь, словно надоедливую муху, прихлопнула ее руку. Одновременно с этим волк сел так, что их лбы практически соприкасались:

- А теперь давай расставим все вещи по своим местам! - ровным тихим голосом, не предвещающим ничего хорошего, произнес Макс.

Рысь сглотнула: в сильном захвате оборотня она даже пошевелить рукой не могла.

- Я - не служитель культа Праотца и тебе это наверняка известно, раз уж ты так много про меня знаешь. Следовательно, хорошеньких женщин не чураюсь. Но это вовсе не означает, что я начну бросаться на любую мало-мальски смазливую девицу! Это - во-первых! А во-вторых, я не верю ни тому, что ты делаешь, ни тому, что говоришь. И, рысь - не пытайся меня соблазнить: ты же помнишь, какое обещание я дал Духу Леса? - криво улыбнувшись, закончил свою речь Макс.

Рысь, позабыв обо всем на свете, ошалело уставилась на волка:

- Так ты что - собираешься выполнить его?!

Макс безразлично пожал плечами:

- А почему бы нет?

Макс

Наглая девчонка все же добилась своей цели: довела меня до бешенства: и далось же ей это обещание! А что мне оставалось делать в той ситуации, когда из-за моей глупости вновь едва не погибла девушка, да еще так похожая на Мэгган?! Чтобы успокоится, максимально расслабился, сделал глубокий вдох, выдохнул, прикрыл глаза, прислушался к окружающим.

Все было как обычно: Анна с Русланом привычно ссорились - их перепалки и выяснения отношений меня забавляли. Они были похожи на двух подростков, которые в разлуке скучают, а встретившись, ссорятся по пустякам.

Рысь надулась, отползла в сторонку и притихла: видать, обдумывает очередную гадость.

Что касается пани Марии, то она, впрочем, как всегда была смущена: наша маленькая хозяйка видела заигрывания рыси и теперь переживала, что стала невольным свидетелем столь интимной сценки!

К баронессе Рудольшток я испытывал совершенно определенные чувства: раздражение и жалость в равных пропорциях, но старался не выпускать свои эмоции наружу так как моя несдержанность могла повлиять на выполнение обязательств по договору с наследным княжичем. А как же иногда хотелось рявкнуть на нее: "Да хватит тебе трястись по любому поводу!". Вместе с тем, я понимал, что это лишь испугает несчастную еще больше...

Я не покидал пани Марию ни на минуту. Днем следовал за нею в человеческом обличье, ночью спал, свернувшись пушистым клубком у ее постели, в ипостаси зверя. Перед тем, как она начинала трапезу, я обнюхивал, а если требовалось, то и пробовал ее еду и питье. Ни один волос не должен был упасть с головы избранницы наследного княжича, по крайней мере до того момента, когда я передам ее с рук на руки Стефану.

Пани Мария практически сразу поняла, что ее телохранитель - оборотень. К смущению от того, что за нею повсюду таскается какой-то чужой мужик, прибавился страх перед чудовищем, в которое этот мужик перекидывается по ночам. Меня она боялась, но я как-то особо не напрягался по этому поводу.

Очередной день клонился к закату. Багряные всплохи раскрасили сизое небо, растеклись между чернильными тучами. Сильно парило: вот-вот должен был пойти дождь.

Очень скоро должна была состояться коронация наследного княжича и все жили предвкушением этого события.

Очень скоро должен истечь срок нашего договора с наследником, в следствии которого, надеюсь, я стану счастливым обладателем очередного кристалла - это событие меня волновало гораздо больше, чем коронация.

Мои размышления прервал едва различимый шум крыльев. Ничего особого, если бы ни одно обстоятельство: я не ощущал эту птицу, как... птицу. Огромный ворон уселся на спинку скамьи, где всего минуту назад отдыхала баронесса Рудольшток. В лучах закатного солнца его смоляные перья отливали зеленоватым блеском.

Некоторое время ворон наблюдал за мною, склонив голову на бок. Затем, сверкнув черным глазом-бусинкой, саркастически произнес: "Крар!". Не теряя время на раздумья, я швырнул метательный нож, взмахом руки посылая оружие, прикрепленное под рубашкой к запястью, в наглую птицу. Никто ничего не понял: лишь пани Мария, все еще стоявшая рядом со скамьей, вскрикнула, решив, что я хочу убить ее, да рысь заинтересованно уставилась на странного ворона.

Недовольно каркнув, птица с необыкновенной скоростью переместилась поближе к баронессе. Оружие, словно зачарованное отскочило от странного существа. Тем не менее, ворон тяжело припадал на левое крыло: нож все-таки перебил ему конечность. Я прыгнул, одновременно меняя ипостась, тихо зарычал, выпуская наружу злость. И вновь - ничего: зубы с лязгом схватили пустоту, хотя всего лишь мгновение назад птица сидела в том месте, куда я долетел одним прыжком, за считанные доли секунды.

Впрочем, нет: очень скоро я ощутил привкус крови, не замеченный сразу. Я все же успел ухватить ворона и его кровь - она не была птичьей - это была кровь человека. Ворон уже исчез. Вместо него черной змейкой струился дым, он скользнул февральской поземкой по земле, начал быстро обвиваться вокруг пани Марии. "Ну, держись, гад!", - отогнал злость, чтобы рассудок оставался кристально чистым, способным принимать четкие решения, не подсказанные эмоциями. Сгруппировался для броска и в этот самый момент у Руслана вновь проснулся магический талант, будь они оба не ладны!

Желая остановить мага, Руслан вызвал стихию воды. Лучше бы он не вмешивался! Шквал ледяной воды настиг всю округу. Намерение Руслана мы с рысью ощутили одновременно, ее: "Нееет!", прозвучало скорее как стон, я мысленно выругался на всех известных мне языках, которые только успел вспомнить - скажу честно: успел немного, так как практически сразу же вода ослепила, оглушила, лишила возможности быстро двигаться.

Ливень продолжался недолго, но его хватило, чтобы наемный убийца получил преимущество. Вода прекратила извергаться так же внезапно, как и начала. Пани Мария ничком лежала на спине. Ее серые огромные глаза бездумно смотрели в небо, густо устланное тучами. Девушка была мертва. Под витиеватой ручкой кинжала, торчавшего в груди несчастной, расплывалось бурое пятно.

- Крар! - насмешливо прокричал ворон, тяжело взмывая над деревьями.

Град стрел полетел ему вслед, но все они дождем упали на землю, ударившись о невидимый щит - на этот раз убийца позаботился о защите более тщательно.

Оружие, которым убили баронессу, было не простым - это был "ловец душ" - магический кинжал. До тех пор, пока он находился в теле девушки, к ней нельзя было прикасаться: он вытягивал душу у любого, кто дотронется до нее. Исключение - хозяин кинжала.

Естественно, ни Анна, ни Руслан не могли этого знать. Мальчишку я отшвырнул в сторону, едва он попытался приблизиться к убитой, но Анна, проворно, склонившись над баронессой, положила узкую ладошку на рукоять и что-то прошептала. Могу поклясться: она сделал это совершенно СОЗНАТЕЛЬНО! Перед тем, как замертво свалиться на пани Марию, Анна успела выдернуть кинжал из груди баронессы. Чудовищное оружие выскользнуло из слабеющих рук девушки, упало рядом с нею. Немногочисленная челядь замка, стоявшая вокруг того места, где разыгралась трагедия, издала слаженный вздох ужаса.

Не помню, как перекинулся. Мне было все равно, что одежды на мне нет никакой, что вокруг люди, что они видят меня, меняющим обличье. Перед глазами стояла красная пелена ярости. "Нужно было убить его при первой же встрече!" - в бешенстве подумал я. - "Сначала его, потом - ее! Обоих! Из гуманизма: чтоб не мучились сами и другим жить не мешали!". Я подлетел к Руслану, схватил его, трясанул так, что тот начал задыхаться.

- Вызывай хрюнов! Быстро! Повелитель, хренов! - заорал я.

- Как? - прохрипел Руслан.

Я чуть ослабил хватку:

- Просто! Представь их и позови! Можешь мысленно призвать!

Видимо от испуга, с поставленной задачей мальчишка справился блестяще. Не успели мы закончить выяснение отношений, как рядом с нами, прямо из воздуха материализовались колченогие красавцы, с которыми мы повстречались в Запретном лесу. За пределами леса они чувствовали себя весьма неуютно, но приказ хозяина был превыше всего. Испуганно озираясь по сторонам, вождь хрюнов пал ниц перед Русланом и начал бубнить хвалебные речи, на которые у нас совершенно не было времени. Так же его не было и на очередную лекцию об особенности здешнего мироустройства. Дело в том, что хрюны - проводники в загробный мир. Один раз они могут провести туда и обратно любого, но при этом назначат свою плату, даже хозяину.

- Быстро! Проси провести в земли Предков! - рыкнул я.

- Ведите меня в землю Предков! - выдохнул Руслан.

Вождь перестал бубнить, приободрился, деловито спросил:

- Условия знаешь?

- Какие? - не желая показывать свою неосведомленность, спросил Руслан.

- Мы назначаем плату, ты соглашаешься, мы идем.

- Ну, так назначай уже! - нетерпеливо бросил Руслан.

Хрюн мечтательно зажмурился:

- Ты перестаешь быть нашим хозяином!

- Согласен, - быстро ответил Руслан.

- Ну, что пошли, - буднично произнес хрюн.

Он приобнял парня и начал пристально смотреть в черные глаза Руслана. Это было что-то вроде гипноза. Глаза парня закатились, тело приняло неестественную позу и я понял, что Руслан уже далеко-далеко от сюда. Я ощущал его, но очень слабо, эмоции парня практически невозможно было читать. Он был ни жив, ни мертв в прямом смысле этой фразы.

Анна

Иногда мне казалось, что я схожу с ума, иногда, что ко мне просто возвращается память. Я все время пыталась мысленно воссоздать какие-то события, но все же что-то главное, что-то очень важное я так и не смогла вспомнить. Казалось еще чуть-чуть и понимание всего происходящего придет, однако каждый раз что-то словно мешало, отвлекало от истины.

Однозначно этот мир не был мне чужим. Когда мы выезжали из Хортицы, на живописном холме, совсем рядом с крепостной стеной, я увидела развалины небольшого домика. Я смотрела на остатки здания и не могла отвести взгляд. Я видела совсем другую картину: уютный красивый домик, увитый девичьим виноградом и диким плющом, посыпанный белым речным песком двор. Я видела, как красивая черноволосая женщина, смеясь, обнимает детей: девочку лет четырех и совсем маленького мальчика.

- Что? - встревоженного спросил Макс, и наваждение пропало - передо мною вновь были развалины, поросшие бурьяном.

Странностей было много, нет смысла описывать их все.

Это и ни с чем не сравнимое чувство, когда ты вдруг осознаешь, что понимаешь чужую, даже для местных жителей, речь, словно родную, а обе старушки продолжают обсуждать совпадение ли это, что ты похожа на некую Ангелику и страшно пугаются и просят прощения, когда вдруг до них доходит, что ты, без малейшего акцента, практически на автомате отвечаешь, что нет, мол, к досточтимой пани Ангелике ты не имеешь никакого отношения, и вообще ты - родом из далеких краев. А потом они с сомнением и почти осуждающе качают головами: они не верят тебе и уже ты пугаешься от того, что этот язык ты услышала впервые здесь, в замке и уж никак не можешь так виртуозно владеть им... "А если не впервые?", - закрадывается крамольная мысль и ты гонишь ее изо всех сил прочь потому, что этого не может быть...

Это и щемящее чувство тоски, когда вдруг узнаешь предметы и вещи, которых нет в твоем родном мире и ты никак не могла видеть их раньше, даже на страницах учебников по средневековью.

А еще - это странное знание, которое приходит в каких-то ситуациях, когда ты просто знаешь, что нужно поступить именно так, но не знаешь почему и зачем, только твердая уверенность, что ты все делаешь правильно ведет тебя вперед, заставляет вырвать нож из груди убитой девушки и ты точно знаешь, что оборотень с перекошенным от гнева лицом не успеет тебе помешать выполнить задуманное... Более того - я знала, чем это закончится для меня: мгновенным перемещением в другую реальность, туда куда попадают души умерших людей. Страха перед этим путешествием не было. Какая разница здесь я или там? Я совершенно запуталась и потерялась в мирах и реальностях. "Кажется, именно так сходят с ума!", - мелькнула мысль в тот момент, когда я выпустила невероятно тяжелый кинжал из рук.

Сначала мое тело стало настолько тяжелым, что я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Это ощущение быстро прошло: я ощущала необыкновенную легкость, практически невесомость. А потом я полетела, понеслась с огромной скоростью, переполняемая счастьем и восторгом. Это длилось недолго. Меня окружала серая, вязкая масса, стало тяжело дышать, я практически задыхалась, но и это длилось не долго. Яркий, молочно белый свет резанул по глазам. Я непроизвольно зажмурилась, а когда вновь смогла различать окружающую действительность, увидела, что нахожусь в месте, поразительно похожем на то, что увидела во сне, в харчевне гнома, угостившись кнедликом.

Это была потрясающей красоты и мрачности гризайль: серое небо, серое поле, серые валуны на нем, серенький тусклый свет, серая широкая река с серой хлипкой лодчонкой. Другой берег реки разительно отличался от того, на котором находилась я. Там было много зелени, много цветущих растений, безбоязненно прохаживались мелкие зверюшки, щебетали голосистые птицы, среди деревьев мелькали разноцветные платья и слышались беззаботные счастливые голоса. На этом же берегу царило безмолвие и запустение.

Я в нерешительности потопталась и, рассудив, что противоположный берег мне нравится больше, направилась к лодке. Она не вызывала доверия, но уж как-нибудь... Едва я сделала шаг, как услышала тихий голос:

- Не спеши туда, девочка!

От неожиданности подпрыгнула, резко обернулась. То, что минуту назад на этом валуне никого не было, я могла поклясться. Сейчас же там сидела красивая черноволосая женщина, та самая, которую я видела, проезжая мимо разрушенного дома на холме. Она ласково улыбнулась:

- Ну, здравствуй, доченька!

Мое сердце защемило: в ее словах было столько нежности, сколько я никогда не слышала от своей матери.

- Но... Я.. не знаю Вас, - запинаясь произнесла я.

- Это не страшно - у нас еще будет время познакомиться, - грустно произнесла женщина.

- Кто Вы?

- Я - интария. А еще, я - твоя ..., - женщина не успела договорить фразу.

Раздался страшный треск, воздух пошел рябью и прямо перед нами появилась колоритная парочка: очумевший Руслан под ручку с уродцем-людоедом. Женщина сердито нахмурилась:

- Опять ты?! - грозно спросила она, обращаясь к предводителю хрюнов (кажется, это был он).

- Имею право! По статуту от ...., - затараторил уродец о своих правах, дарованных Праотцом за какие-то заслуги.

Женщина поморщилась, но спорить не стала.

Не обращая больше внимания на хрюна, она к чему-то прислушалась, встревожено встала:

- Идите детки, уходите скорее - у вас мало времени! Ваш час еще не пришел и вам нельзя находится здесь. Иначе - застрянете навечно в этой обители печали. Ты молодец, девочка, я горжусь тобой, тем, что ты не побоялась дотронуться до "ловца душ" - ведь это могла сделать только ты. А теперь - забирайте ее и уходите!

- Кого? - недоуменно спросила я.

- Баронессу Рудольшток! Разве вы не за ней пришли? - удивилась интария.

- Где она? - спросил Руслан. - Я здесь никого не вижу!

- Посмотри внимательно, - усмехнулась женщина.

Вокруг нас были сотни, нет - тысячи каких-то существ. Здесь были не только люди, но и представители других рас. Они все были растеряны и подавлены, они не понимали, что с ними произошло. Совсем рядом с нами тихо стояла баронесса Рудольшток.

Хрюн кашлянул:

- Кого брать будем? - деловито осведомился он у Руслана.

- В смысле? - опешил парень.

- Ну, брать кого? Эту? - ткнул в меня заскорзулой лапой хрюн, - Или эту? - указал он на баронессу.- Слушай! А может ну их? Может, вон ту, фигуристую? - вошел в азарт вождь.

- Эй, угомонись! - прикрикнул Руслан. - Берем обеих.

- Двух не могу, - печально ответил хрюн. - Выбирай.

- Я проведу вторую, - вмешалась интария.

Хрюн горестно надулся: развлечение сорвалось.

- Пани Мария, пойдем! - позвала я баронессу.

- Куда? - безучастно спросила она.

- Нам нужно вернуться, - ответила я.

- Зачем? - так же равнодушно спросила пани Мария.

- Затем, черт побери! - взорвался Руслан. - Затем, что жить - это чертовски здорово, ни смотря ни на что! Затем, что ты еще ничего хорошего в своей жизни не видела, все хорошее - оно впереди и по-большому счету, зависит только от тебя!

Он чуть сбавил тон и добавил почти ласково:

- Машунь, ну, правда, пошли, а? Там Стефан, он любит тебя. Пойдем к Стефану? Ну, чего тебе прозябать в этой дыре? Ты посмотри, как тут тоскливо!

- Стефан? - слегка оживилась баронесса - она была похожа на зомби.

- Стефан, Стефан! - подтвердил Руслан, цепко ухватив за локоток пани Марию.

С шумом, грохотом и треском, сопровождаемые осуждающим взглядом интарии, они исчезли птицей-тройкой, с хрюном посередине.

Интария ласково взяла меня за руку, пристально посмотрела в глаза и я почувствовала, как растворяюсь в них, как парю в невесомости, лечу легко и стремительно.

Никем не замеченные, мы стояли в замковом парке, там, где недавно разыгралась трагедия. Интария не отпускала мою руку. Заметив огромную рану на груди баронессы, интария нахмурилась:

- Доченька, позволь, я воспользуюсь твоим телом, чтобы помочь этой несчастной? - попросила она.

Я растерянно кивнула, продолжая наблюдать за происходящим. Очевидно, прошло совсем немного времени: все было по-прежнему. Баронесса лежала на спине, раскинув руки. Лицом вниз, практически на ней, лежало, извините, мое тело. Чуть в стороне в нелепых позах, больше всего похожие на статуи, застыли Руслан и предводитель хрюнов. Вокруг нас в нерешительности толпилась замковая челядь. Рысь, примостившись в своей любимой позе, на дереве, отстраненно рассматривала участников событий. Завершал картину свирепый мужчина в набедренной повязке, которого панически боялись все присутствовавшие - это было видно невооруженным взглядом. Впервые за время нашего знакомства я видела Макса, который бы настолько не владел собой.

Стоило нам с интарией появится, как Макс с надеждой встрепенулся. Руслан и пани Мария пришли в себя почти одновременно. Баронесса застонала, Руслан потер лоб:

- Ну и приключеньице! - произнес он. - Что с Анькой? Как там Маша? Тьфу, простите, баронесса?

Интария уже вселилась в мое тело. Забавно было наблюдать за собой со стороны. Вот я отползла от пани Марии, села привыкая к новому телу. Я видела как ко мне бросился Руслан, как совсем по-звериному Макс ощерился, приподнял верхнюю губу, показывая клыки:

- Отойди от нее! Это - не Анна! - прорычал он.

- Ты прав, оборотень! - произнесла интария. - Анна здесь, она рядом. Я - интария, я помогу раненой девушке и уступлю это тело законной хозяйке.

Одновременно с этим интария осматривала рану пани Марии. Она приложила к ней обе руки. Руки мерцали золотистым светом, интария слегка раскачивалась, в такт своим движениям что-то бормотала. Никто не смел ей мешать - даже Макс. Наконец она встала, провела рукой по лицу и мое тело снова рухнуло, на этот раз на руки Руслану. Очевидно, интария настолько обессилила, что просто тихо исчезла. Воздушный вихрь подхватил меня, затащил в воронку, закружил все сильнее и сильнее, а потом наступила темнота.

Макс

Едва интария закончила свое лечение, как пани Мария пришла в себя. Притихшие было, жители замка разом загалдели, бросились к баронессе, к Анне, поднялась невообразимая суматоха. Раздавая тумаки направо и налево (совсем обалдели - оборотня не боятся!), я пробился к пани Марии.

- Как Вы себя чувствуете? - учтиво поклонившись, спросил я.

Она окинула меня взглядом, залилась краской, потупившись, тихо спросила:

- Что со мной произошло?

- Много чего. Например, вас убили, - ответил я.

Она вскинула глаза:

- Это шутка?

- Нет, - с горечью ответил я. - Это - не шутка. Я оказался не слишком проворным телохранителем. Но они вот, - кивнул в сторону Руслана, держащего на руках Анну, - спасли Вас.

- Что с пани Анной? - испугалась баронесса.

- Ничего страшного: она просто спит. Скоро она проснется, - успокоил я пани Марию. Анна действительно спала глубоким спокойным сном, ей снился хороший, очень приятный сон.

- Нужно срочно отнести ее в замок! - переполошилась пани Мария.

Спала Анна долго. Было далеко за полночь, когда она, наконец, проснулась, растерянно огляделась по сторонам. Руслан, пани Мария и даже рысь - все молчаливо сидящие вокруг ее постели - разом заговорили, наперебой осведомляясь о ее здоровье и предлагая попить, взбить подушку, укрыть потеплее или полегче, всячески оказывая знаки внимания.

Когда я понял, что опасность позади, ощутил такую легкость во всем теле, которую не ощущал лет триста, с тех самых пор как голодный и полудохлдый тягался по Данькавым топям в белорусском Полесье. Поборов дикое желание отвесить Анне пощечину, низко наклонился над лежащей девчонкой, игнорируя ее застенчивость, едва ли не касаясь губами ее уха, зловеще прошептал:

- Ты - законченная идиотка! Ты когда-нибудь научишься ценить свою жизнь и не лезть не в свое дело?!

Девчонка вжалась в белоснежную подушку, затравленно посмотрела на меня: похоже, решила, что вот-вот перегрызу ей глотку. Ответа дожидаться не стал: под осуждающие взгляды оставшихся, мрачно вышел из комнаты - незачем им видеть, мою счастливую улыбку.

Глава 22. Максимилиан фон Грау

Макс

Нахмурившись, наследный княжич в очередной раз постучал тонкими холеными пальцами по каменной столешнице. Меня эта привычка княжича неимоверно раздражала, но я в очередной раз сдержался ни в коей мере не выказывая, насколько надоели мне и княжич, и его привычки, и его ненаглядная баронесса.

- Итак, если я правильно понимаю, - снова завел свою шарманку наследник престола, - ты не выполнил условия нашего договора и лишь отвага твоих друзей, а в особенности пани Анны, смогли спасти баронессу Рудольшток?

- Вы правильно понимаете, княжич, - сухо подтвердил я очевидные вещи.

- В таком случае, мне следует доверить охрану пани Марии твоим спутникам, милейший! - высокомерно заявил сановный отпрыск.

- Как Вам будет угодно! - любезно поклонился я. - В особенности рекомендую пани Анну.

Княжич уловил плохо скрываемый сарказм, с любопытством уставился на меня:

- А я полагал, что они твои друзья, оборотень: и пани Мария, и пан Руслан и даже сотница.

- Кто? - удивился я.

- Та рыжеволосая девушка, что приехала с тобой - она служила у моего отца. - Стефан задумчиво посмотрел на меня. - Много лет назад, когда я был совсем ребенком, один мерзавец поймал оборотня и долго пытал его в подземельях нашего замка.

От неожиданности я застыл, постарался не выдать своего напряжения.

- Когда я нашел оборотня, - продолжал княжич, - он был очень плох. Но я позвал на помощь другого оборотня, девушку. В замке лишь я один знал ее тайну. Она вызвалась мне помочь, - Стефан замолчал.

- И? - не выдержал я, требуя продолжения истории.

- Ее схватили люди Альбрехта - придворного чародея и по совместительству лекаря моей матери, Великой княгини. Я был уверен, что ни сотница, ни оборотень не спаслись. Но недавно я встретил ее здесь, в замке. А потому подумал, что возможно и волк выжил, - Стефан с надеждой посмотрел на меня.

- Нет, мне ничего не известно об этой истории. - сухо ответил я, а про себя подумал: "Ну и наследил же ты здесь, парень!

- Ну, неизвестно, так не известно, - княжич встал, показывая, что разговор закончен. - Договор с тобой я разрываю: ты не выполнил свою часть, я вправе не выполнять свою.

- Как считаете нужным, княжич! - я снова склонился в придворном поклоне.

Княжич бросил на меня немного удивленный взгляд, но ничего не сказал. Он явно рассчитывал, что я так просто не сдамся. Но меня этот вариант больше не интересовал.

Подслушанный накануне разговор княжича с баронессой принес много новой интересной информации. В частности, я узнал, что могу получить кристалл совсем иным способом, куда более легким: пусть уж и княжич и его драгоценная невеста разруливают ситуацию без меня - мне и своих проблем хватает. Например, очень занимательные сведения я получил от княжича о нашей рыжеволосой подруге: в ее изложении эта история выглядела несколько иначе. Подумать тут явно было над чем... Особенно мне было интересно, чем расплатилась рысь за свою свободу...

Великое княжество, 16 период от сотворения мира

Ужин, после которого княжич собирался покинуть Винсентский замок и отбыть в Хортицу, уже подходил к завершению, когда дворецкий резко ударил церемониальным посохом о каменный пол и громко провозгласил:

- Николай и Марек Рудые!

Мария вздрогнула, Стефан нахмурился, покрепче сжал руку Марии, рысь бросила недовольный взгляд в сторону дворецкого, Руслан, как ни в чем не бывало, продолжил уплетать жареного гуся, в то время как Анна с любопытством уставилась на очередных гостей баронессы Рудольшток. Эти имена ей ни о чем не говорили, но, наверное, Рудые были какими-то важными людьми, раз пани Мария так побледнела, а наследный княжич с досадой закусил губу.

Вновь прибывшие гости были явно незваные и не желанные в Винсентском замке. Впрочем, ни Николая, ни Марека Рудых такие мелочи не смущали: они явно чувствовали себя хозяевами положения.

Не утруждая себя особыми церемониями, Марек направился прямиком к столу, уставленному блюдами. На ходу пан Рудый достал охотничий нож, отпластал здоровенный шмат мяса с бока запеченного поросенка и, одобрительно причмокивая, вонзил зубы в нежную мякоть. Ел он с изяществом дикого зверя: яростно разрывал мясо зубами, разбрасывал ошметки, тряс головой, чавкал и даже слегка порыкивал от удовольствия. Насытившись, он смачно рыгнул и уже было протянул руки к Руслану, чтобы вытереть их о рубашку парня, но, наткнувшись на тяжелый взгляд последнего, решил пока не ссориться с незнакомцем: вытер свиной жир о собственный кушак.

Николай тоже не терял времени даром. Он все подливал и подливал медовуху в гигантских размеров рог. Запрокинув голову, с утробным бульканьем, он поглощал хмельной напиток, рукавом утирал влажный, пахнущий пряными травами рот и вновь наполнял емкость. Пропорционально уменьшению медовухи в бочонке, росло хорошее настроение Николая.

Все складывалось как нельзя лучше: они просто ехали в замок Марии, чтобы с рассветом предъявить права на ее имущество, как надо же случиться такому удачному стечению обстоятельств - сам наследный княжич столь неосторожно решил навестить Марию! Николай довольно, басовито расхохотался: отличный шанс убить наследника престола на вполне законных основаниях! Что может быть благороднее, чем вступиться за честь добродетельной сестры, соблазненной наглым ловеласом княжеских кровей?!

Марек не утруждал себя лишними мыслями: он просто любил подраться, особенно если ему самому ничего здесь не угрожало. Это было их дело: братья Рудые и щенок из выводка Хорцких - никто посторонний не посмеет вмешаться. Так неужто они с братом не справятся с каким-то молокососом?!

Предоставив Николаю вести переговоры, он сыто развалился на деревянной скамье, снисходительно поглядывая то на Марию, то на Стефана и пока не обращая особого внимания на чужаков - с ними разговор будет потом.

- А что, братка, нас здесь, кажется не рады видеть! - расхохотавшись, громко объявил Марек, наливая себе сбитень из ближайшего кувшина.

- Что ты! Что ты! - в притворном испуге замахал руками Николай. - Наша сестренка очень, очень рада наконец-то обнять своих братьев. Мы ж единственная родная кровиночка на всем белом свете!

- Ну да, - с сомнением произнес Марек. - Братка, а что это за человек сидит рядом с сестрицей? И человек ли?

- Да то... Не может быть! Шановный панове! Вы ли это, наследный княжич?! - деланно изумился Николай.

- Заканчивай балаган! - резко оборвал его Стефан. - Вы прекрасно знаете, что я собираюсь взять в жены вашу сестру. Вы - не опекуны, в вашем разрешении и благословении пани Мария не нуждается, поскольку барон Рудольшток назначил опекуна с соблюдением всех формальностей. Так что - пошли вон.

- А малыш-то - зарвался! - в пространство произнес Николай. - Так вот слушай, змееныш: полоумный старикашка все выдумал - нет такого человека, а возможно и был когда-то да помер. В любом случае сестрицу ты не получишь, пока не заплатишь приличную сумму, а иначе - ну, извини, княжич - мы найдем ей другого мужа: побогаче и посговорчивее.

- Нет! - тихо вскрикнула Мария, когда Стефан правой рукой выхватил клинок, а левой отшвырнул ее к себе за спину.

- Я сказал: пошли вон! - сквозь зубы процедил Стефан.

Марек неприятно улыбнулся, предвкушая легкую победу.

- Смотри, братка, малыш размахивает ножичком! Ай-я яй! Негоже дитяти с такими опасными цацками играть! Давай-ка, братка, проучим мальца! - предложил Марек.

- Какого черта здесь происходит? - раздраженно обратился Руслан к старику дворецкому.

Пан Янек побледнел, словно снег:

- Это - братья моей госпожи. Сегодня истекает срок, назначенный покойным супругом пани Марии для вступления в права опекунства. Если до захода солнца в этом замке не объявится граф Максимилан фон Грау и не заявит о своих правах, братья Рудые будут распоряжаться жизнью и имуществом своей сестры баронессы Рудольшток.

- Так чего же вы стоите и смотрите на это непотребство?! - заорал Руслан.

Дворецкий побледнел еще больше, с надеждой посмотрел на широкую лестницу, ведущую на второй этаж, словно ожидал увидеть там графа фон Грау:

- Они в своем праве, пан Руслан, - тихо ответил он. - По закону Великого княжества мы не можем вмешаться. Это их дело: пана Стефана и панов Рудых. Иначе, не позднее завтрашнего утра, здесь начнет работать палач.

- А мне плевать! - заявил Руслан, - дай сюда меч, если он тебе не нужен! - Где таскается этот чертов оборотень?

- Итак, досточтимый князь, мы подождем вечера, чтобы соблюсти все формальности или решим сейчас наш маленький спор? - вкрадчиво спросил Николай, красноречиво поигрывая перевязью меча.

- Ага, вдруг на заходе солнца заявится ваш опекун, назначенный выжившим из ума бароном! - расхохотался Марек.

- Зачем же ждать вечера? Я к вашим услугам, панове! - издевательски произнес Макс, спускаясь по парадной лестнице Винсентского замка.

Не скрывая торжествующих ноток в голосе, дворецкий объявил:

- Максимилан фон Грау, граф Подгайный!

Все взгляды устремились на Макса.

Макс

Такого поворота событий, кажется, не ожидал никто, в том числе и я, их непосредственный участник. Передавая просьбу моего друга барона отправится в его родовой замок, интария так и не сообщила мне, для чего, ни словом не обмолвилась она и о том, что я там буду делать.

Откровенно говоря, не известно, что стало решающим фактором, когда княжич предложил мне заключить сделку: желание получить кристалл было очень сильным, но в то же время я был уверен, что, возможно, уберечь баронессу от подосланного убийцы и есть моя миссия.

Так я думал до недавнего времени. Обрывок фразы, мое полное имя, произнесенное баронессой - они заставили прислушаться к разговору пани Марии и княжича. То-то же я удивился, когда узнал, что не охранять должен баронессу, а всего лишь разрешить ей выйти замуж за пана Стефана! Это обстоятельство существенно меняло весь расклад. Теперь не княжич, а я мог ставить условия. Что ж, поиграем по моим правилам!

Приближение чужаков я ощутил заранее, а потому отправился проверить тайник, где хранились верительные грамоты и родовой перстень - все, что связывало меня с прошлым. Таскать за собой эти раритеты я не испытывал никакого желания, а потому, много лет назад, похоронил их здесь, в замке моего друга барона. Надо же - как вовремя они пригодились!

Янек, старый мошенник, очевидно знал о цели моего прибытия, но ни словом не обмолвился об этом. Тем не менее, парадное платье высокородного шляхта-чужестранца, было готово, вычищено, выглажено и разложено в моей комнате. Там же я нашел все необходимое для сооружения прически, в этом мире являющейся отличительным признаком сословия. Все: от шпилек до молоденькой смущенной горничной, которая поминутно смущаясь и краснея, тем не менее довольно быстро и ловко заплела мою гриву. М-да, от того, что она чувствовала, я тоже слегка смутился: несколько несвоевременно, надо сказать посетили ее эти мысли. Вновь прибывшие гости уже зашли в парадную залу и вот-вот там должно было случиться кровопролитие.

Я быстро вышел из комнаты, миновал галерею, поднялся по переходу и лишь подойдя к лестнице, ведущей в парадную залу, слегка замедлил шаг. Не спеша спускаясь по широкой лестнице, услышал как Янек торжественно провозгласил:

- Максимилиан фон Грау, граф Подгайный!

Удивление, недоверие, злость, скепсис, бешенство - все перемешалось под высокими мрачными сводами старинного замка. Впрочем, верительные грамоты удостоверили мою личность, а сургучный отпечаток резного перстня, которым они были скреплены, полностью соответствовали перстню, красовавшемуся на моем указательном пальце.

После полной идентификации моей личности, я отвесил издевательский поклон в сторону братьев Рудых и, в полной тишине, произнес:

- А теперь, шановные панове, я предлагаю вам удалиться. Поскольку, законный опекун в моем лице, берет пани Марию под своею опеку и защиту, в ваших услугах эта достойная женщина больше не нуждается.

Один из братьев дико взревел и с грацией дикого вепря, протаранив массивную скамью, бросился на меня. Добежать он не успел. Сделав по инерции еще несколько шагов, он рухнул на вытертые от времени плиты, схватился за раздробленную метательным ножом голень, дико завыл, катаясь от боли по полу.

- Забирай своего братца и убирайся. У тебя ровно десять минут на то, чтобы покинуть замок или я перережу глотки обоим, - негромко сказал я, потянувшемуся было за оружием пану Рудому.

Слово свое я держу, очевидно шляхт это понял.

- Братка! Он угрожает! Ой-ей! Как мне больно! Отомсти, братка! - стонал раненый, пока брат пытался выволочь его из замка.

- Потом, братка, потом, - успокаивал его пан Рудый.

Я хищно усмехнулся: двумя врагами больше, двумя меньше - если их сотни по всем обитаемым и не очень мирам, наличие еще двух не очень печалит.

Когда они проходили мимо, нагнулся над покалеченным шляхтом и со словами:

- Нож верни! - выдернул оружие из раны. Мужчина тихо охнул и потерял сознание. Ничего, жить будет, рана не смертельная. Его брат обдал меня взглядом полным ненависти, да только он понимал, что силы не равны:

- Подожди, встретимся еще на узенькой дорожке! - сквозь зубы процедил он, покидая парадную залу и волоча брата прямо по полу.

Оставшиеся, с ужасом воззрились на меня, лишь рысь флегамтично продолжила нарезать куропатку, выбирая кусочки получше.

Ну, наконец-то осознали, кто я на самом деле! Мысль, почему-то особой радости не принесла, но было необходимо довести план до конца.

Княжич сдавленно кашлянул, прочистил горло:

- Раз уж по воле Пресветлой праматери ты являешься опекуном пани Марии, - проблеял он, - то тебе следует знать, что я всем сердцем люблю баронессу Рудольшток и прошу у тебя ее руки.

Весь облик княжича, тон и как тщательно он подбирает слова, говорили о том, что он крайне не одобряет мою персону в качестве опекуна пани Марии.

Я усмехнулся:

- По-большому счету я не против. Но у меня есть одно желание, исполнение которого я меняю на разрешение на брак.

Стефан изменился в лице. Тьфу, ты! Эти их феодальные заморочки - вечно я про них забываю, а он тут же подумал о праве первой брачной ночи!

- Могу ли я уточнить, что это за желание? Чего ты хочешь? - безжизненным тоном спросил княжич. Могу поклясться, в тот момент он решал, как лучше меня убить.

Кажется, от волнения и страха Мария забывала дышать. Она во все глаза смотрела на меня и в ее взгляде можно было прочесть дикую смесь из обрывков противоположных чувств: надежда, ужас, робость, любопытство - они раздирали бедняжку на части. "Подожди, дорогая", - усмехнулся я про себя, - " скоро твои мучения закончатся. Ты получишь официальное разрешение опекуна на новое замужество. И, ради всего святого, уймись наконец: я не собираюсь воспользоваться правом первой брачной ночи!".

- Твой амулет, - будничным тоном произнес я. - Я хочу получить амулет. А что? По-моему, все справедливо: Вам, княжич, - жена моего покойного друга Германа Рудольштока, мне - амулет.

- Разумеется, я согласен на твои условия, граф Подгайный, - с явным облегчением, поспешно произнес княжич.

- Я хочу получить его прямо сейчас, - меня не интересовало ничего, кроме кристалла.

- Да, конечно, но сначала ты должен разрешить пани Марии выйти за меня замуж, - твердо сказал Стефан.

Не взирая на свое положение, он, по обычаям Великого княжества стал на одно колено и, преклонив передо мной голову произнес:

- Я, Стефан сын Казимира из рода Хорцких, прошу твоего разрешения и благословления на брак с Марией, дочерью Богуша из рода Копыньских.

Так Марии было сделано официальное предложение руки и сердца. Даже мне, закоренелому цинику, захотелось придать моменту особую торжественность. Опыта участия в подобных мероприятиях у меня было не слишком много, а в данном качестве так и вовсе никакого, а потому я важно надул щеки, горделиво огляделся по сторонам и глубокомысленно изрек:

- Будьте счастливы, дети мои! Разрешаю и благословляю! Кристалл давай!

Руслана эта сцена почему-то развеселила и он, стараясь скрыть смех, закашлялся, быстро, бочком покинул парадную залу.

Не тут-то было: княжич оказался удивительным занудой (Марии стоило сто раз подумать, прежде чем выходить за него замуж!). Неодобрительно сверкнув глазами, он упрямо произнес:

- Нет, ты скажи кому и что ты разрешаешь, на что благословляешь.

- Имена назови, - подал свой голос Янек.

Как они мне все дороги! Отдали бы кристалл, я бы им тут всем пережениться разрешил!

- Я, Максимилиан фон Грау, граф Подгайный по поручению Германа, сына Антона из рода Рудольштоков разрешаю его жене Марии, дочери Богуша из рода Копыньских стать женой Стефана, сына Казимира из рода Хорцких. Благословляю Стефана и Марию на этот брак! - скороговоркой пробубнил я и выжидающе уставился на княжича.

Этот вариант разрешения его удовлетворил полностью. Мальчишка быстро вскочил, рывком снял амулет, негромко произнес:

- Максимилиан фон Грау, граф Подгайный! В благодарность за разрешение на брак с пани Марией, дарю тебе мой родовой амулет. Я отдаю его добровольно, пусть он верою и правдой служит тебе долгие годы.

Благоговейно, как величайшую ценность я принял кристалл из рук княжича и мир вокруг меня померк, исчезли все краски, запахи, звуки, не было ничего - только я и кристалл. Описать эти ощущения не возможно, да, наверное, и не нужно. Нет таких слов ни в одном языке мира, чтобы рассказать о тех чувствах, которые испытываешь, ощущая слабую пульсацию кристалла на своих ладонях. Это невозможно сравнить ни с чем.

Когда я очнулся, первое что увидел, перекошенное от вожделения лицо рыси. Она желала обладать МОИМ кристаллом так сильно, что не считала нужным скрывать этого. Инстинктивным жестом закрыл амулет, жестко улыбнувшись лесной кошке, спрятал его за ворот рубашки.

- Киса, шансов нет!

- Не больно-то и хотелось, - буркнула рысь, отворачиваясь.

Между тем, в зале происходило кое-что занимательное. А именно: наследный княжич, позабыв про элементарные приличия, рассматривал что-то болтающееся на льняной нитке гм... на груди у Анны. Присмотрелся повнимательнее, что же так заинтересовало княжича. Обломок какой-то мелкой монетки, судя по всему, ее третья часть. Ничего особенного. Что ж так взволновался княжич?

Заметив мой интерес к происходящему и недовольство Руслана, с которым я был солидарен в данном вопросе, княжич, извинившись, отошел от Анны. Внезапно, он произнес:

- Я приглашаю вас, пан Руслан, и вас, пани Анна, принять участие в церемонии коронации.

- Боюсь, это невозможно, - быстро произнес Руслан.

- Пан Руслан! В день моей коронации произойдет три важных события: во-первых, в Великом княжестве появится новый Великий князь, во-вторых, мои поданные будут приглашены на свадебную церемонию, а в третьих, пани Анна узнает кое-что из своего прошлого и это будет важно не только для нее, - многозначительно закончил наследный княжич.

Глава 23. Озеро Надежды

Макс

К вечеру небо заволокло тучами, начал накрапывать мелкий нудный дождик. Погода совершенно не располагала к длинному переезду по ночному лесу, но выбора у нас не было: мы возвращались в Хортицу и должны были успеть к началу коронации. Княжич пожелал, чтобы мы появились ни раньше, ни позже, того момента, когда он произнесет клятву верности поданным.

Мою скромную персону на торжествах в честь коронации сановный отпрыск видеть не пожелал, да только меня это обстоятельство мало смутило. Я нагло заявил, что, как законный опекун пани Марии, имею полное право сопровождать баронессу Рудольшток в столь опасном путешествии, что на месте наследного княжича я бы с осторожностью отнесся к идее путешествия его невесты в компании молодого интересного мужчины и выразительно посмотрел на Руслана.

- Да ты себе что позволяешь?! Что за намеки?! - возмутился Руслан.

Оставив его праведный гнев без внимания, я заговорщицки понизил голос, почти шепотом произнес:

- А пани Анна! О! Мой господин, это же страшный человек! Как вы можете доверять самое дорогое, что у вас есть особе, проклятой цветочными феями?

- Кем?! - ошалело уставился на меня княжич.

- Ты что несешь? - сердито прошипела Анна.

- Как? Вы этого не знаете? - обескуражено произнес я. - Ну, так слушайте, я вам все расскажу.

Далее я вдохновенно понес всякую ахинею, в основном переделывая под героиню моего повествования старую то ли легенду, а то ли сказку. Лицо княжича стало задумчивым. Мои слушатели явно видели, что я дурачусь, но что-то в моем рассказе натолкнуло княжича на некие размышления относительно Анны. Что ж: нужно проанализировать, что именно его зацепило. В любом случае, я не оставил наследнику престола выбора: как законный представитель пани Марии я имел право распоряжаться ее жизнью и судьбой до тех пор, пока она перед ликом Праматери не принесет обет верности Стефану и не станет его женой. Я однозначно дал понять княжичу, что хочу сам сопровождать баронессу вплоть до храма Праматери, откуда она выйдет княгиней Хорцкой, ну или никуда моя подопечная не поедет в компании сомнительных личностей в виде проклятых цветочными феями ловеласов. Подавив тяжелый вздох, наследный княжич произнес:

- Господин граф, буду счастлив увидеть вас на торжествах в честь моей коронации. Буду премного благодарен, если вы соизволите сопроводить мою невесту в Хортицу.

Я лучезарно улыбнулся кислым лицам моих спутников и торжественно объявил, что так уж и быть - отложу все личные дела на потом и помогу им добраться в замок целыми и невредимыми. Похоже, этому заявлению была искренне рада только рысь.

"Знаю чему она рада", - язвительно подумал я. - "Нет, подруга: на этот раз кристалл мой!". Мне давно хотелось выйти из игры. С каждым годом я все меньше и меньше видел смысла в этой затянувшейся на тысячелетия войне. Гибли мои собратья, ломались судьбы, а кто-то извлекал из этого выгоду, наживался, устраивал свою жизнь за счет оловянных солдатиков, Охотников, добровольно ставших живыми зомби в руках правящей верхушки.

Прозрение приходило постепенно. Я много спорил на эту тему с Франтишком, обвинял старого оборотня в упаднических настроениях, едва ли не в измене нашему делу, называл жизнь без борьбы пустой и глупой.

Тогда я не мог понять, почему он говорил о бесцельности моей жизни: ведь цель моя была высока и благородна. И зачем он приводил сотни примеров из истории Великого княжества, и зачем наводил на мысли о войнах, которые вели другие расы в других мирах. Понимание приходило очень-очень медленно.

Мучительные раздумья о дальнейших сценариях моей жизни вне клана, вне шкуры Охотника, не позволяли просто взять и уйти даже тогда, когда неоспоримые факты, ставшие известны вашему покорному слуге совершенно случайно, свидетельствовали о том, что вся пропаганда, все наши высокие лозунги - это сплошная ложь, что больше не будет никогда государства оборотней, никогда кристаллы Рогволода не соберутся в одном месте, хотя бы потому, что этого не допустят правящие верхушки кланов. А причина проста - им это не выгодно.

И я продолжал по инерции жить, охотиться за артефактами, убивать себе подобных - многие сотни лет в моей жизни больше ничего не было, кроме этой войны. Но потом в мою жизнь ворвались сумасшедшие люди. Они нарушили ее размеренный ход, разворошили надежно запрятанное в глубине души, расковыряли старые, казалось бы давно зажившие раны.

Странное дело: это беспардонное вмешательство в мою жизнь стало своего рода исцелением. А там, в Запретном лесу, когда Дух леса взял с меня клятву, я совершенно отчетливо понял: все - моя война закончилась. Теперь я знал, что должен делать.

Но сперва нужно было рассчитаться с кланом. Когда-то я слышал, что Охотник, который принесет больше трех кристаллов, может добровольно покинуть клан. Артефакт, вмурованный в медальон княжича, был моим четвертым кристаллом. Это был мой пропуск на волю, а потому как бы рысь не старалась делать вид, что ей все равно, как бы она не строила глазки и не пыталась соблазнить меня, кристалл она не получит - сражаться за идеалы, в которые больше не верил, я не собирался.

Княжич уехал почти сразу же, как только удалились братья Рудые. Мы пробыли в замке еще несколько дней. В течение этого времени со мной никто особо не общался, что, впрочем, не было чем-то необычным: мало у кого возникает желание заводить беседы с циничным волколаком. Ничего - налаживанием отношений займусь потом. Если будет такая необходимость...

"А она, похоже, будет!", - невесело подумал, украдкой наблюдая, как Анна задорно хохочет над шутками молодого лучника. Память тут же услужливо подсунула сурово поджатые губя и в упор не замечающий меня взгляд, стоило только попасться Анне на глаза.

Ох, не нравился же мне лучник! Да и Руслан, как-то не слишком доволен тем, что она в последнее время много времени проводит в обществе этого мальчишки. О чем Руслан, со свойственной ему прямотой и заявил Анне. На что она, опять же с присущей ей откровенностью и полным отсутствием умения выбирать слова для выражения своих эмоций и чувств, посоветовала не лезть не в свое дело и оставить ее в покое (если в самой мягкой форме интерпретировать сказанное).

Да и с какой, собственно говоря стати, он вообще берется ее поучать с кем общаться, а с кем нет? На что Руслан, не долго думая, заявил, что нужно было лучше слушать интарию: она же недвусмысленно сказала: "Иди со своим любимым!".

Что им интария сказала?! Мы с рысью, ошивавшейся неподалеку, одновременно навострили уши: так, на всякий случай, по-привычке, чтобы ничего не пропустить. Но больше ничего интересного не услышали.

Анна густо покраснела, а потом не очень уверенно парировала: "Да, но интария не закончила фразу. А подставить можно любое значение: другом, учителем, братом, наконец!" . Окончание фразы утонуло в громогласном смехе.

Особенно Руслану понравился вариант с учителем: он тут же потребовал, чтобы его называли не иначе как "Сэнсей Руслик". Впрочем, на брата он тоже был согласен, но эта идея ему нравилась гораздо меньше.

В любом случае, Руслан заявил, что лучник полный придурок, и если уж Анне хочется общаться с кем-то кроме такого положительного во всех отношениях мужчины, как он, Руслан (между прочим, начинающего и подающего большие надежды мага, прошу обратить внимание!), так уж лучше бы вон, с волком пообщалась: он-то товарищ проверенный. Ну, подумаешь: покусает! Ничего страшного - вместе будете выть на луну и бегать по лесам.

Он тут же начал бурно фантазировать, представляя Анну, обросшей шерстью, с огромными зубами и горящими глазами. Я невольно расхохотался - вот трепло!

Между тем, тьма медленно, но настойчиво теснила светлое время суток, разливаясь по окрестностям ненастными сумерками. Многодневная изнуряющая жара неожиданно сменилась слякотной, довольно холодной погодой.

В тот вечер приближение осени ощущалось наиболее сильно. Оно было буквально во всем: в одуряющем, особом запахе пожухших трав, щедро напитанных влагой, в густом аромате созревших яблок, в сонной тишине, которая бывает лишь осенью, когда природа готовится к зимним стужам, в бодрой прохладе, заставляющей поплотнее запахнуть теплый плащ.

Мой нехитрый скарб уместился в одну небольшую походную сумку, которую я лично приторочил к седлу. Не больше было вещей и у остальных путешественников, а потому сборы в дорогу не заняли много времени. При этом состав отряда наполовину изменился: Анна, Руслан, пани Мария, Янек, двое лучников (на них настоял Янек: "Ты прекрасный воин, но нынче время не спокойное", - твердо произнес старик, отметая все мои доводы), Рысь и я.

Все было практически готово к путешествию. Не знаю почему, но у меня было стойкое впечатление, что больше никогда не вернусь в этот замок. Я мысленно попрощался с ним, постарался отбросить мрачные мысли, отложить "на потом". По привычке оглядел спутников (все ли в порядке).

Рысь, прикрыв глаза, дремала на спине своей кобылки, по старой армейской привычке, используя для отдыха любую минутку.

Лучники спокойно сидели в седлах, ожидая команды к выступлению.

Янек, похоже, также мысленно прощался с домом, беззвучно шевелил губами, словно кому-то давал наставления.

Анна с Русланом, беззлобно переругивались чуть поодаль, ожидали, пока взволнованная пани Мария, поудобнее устроится в дамском седле.

Что же касается баронессы, то бедняжка так переживала от предвкушения встречи с наследным княжичем и его двором, что всю ночь не сомкнула глаз. Ее и без того бледное лицо стало почти прозрачным, с каким-то нездоровым синюшным оттенком, под глазами залегли глубокие тени, глаза лихорадочно горели. "Еще не хватало, чтобы с ней на нервной почве случилась горячка!" - мелькнула тревожная мысль.

Ох, уж эти романтичные девушки! Баронесса Рудольшток напоминала скромный полевой цветок: не обладая ни яркой внешностью рыси, ни бесконечным обаянием и грацией Анны, она притягивала необычайной женственностью, кроткостью, нежностью, чем-то едва уловимым, но таким пленительным, что я и сам не заметил, как начал опекать это восхитительно хрупкое и очаровательно несуразное существо.

Я не спеша подошел к баронессе. Постарался не выдать истинных намерений, спросил о чем-то не существенном, почтительно припал к руке девушки. Так, тактильный контакт достигнут, отлично. Пока мой язык жил отдельной от остального организма жизнью и нес всякую бессмыслицу, я миллиметр за миллиметром очищал душу пани Марии от тревоги, черных мыслей, надуманных и реальных страхов. Рысь сразу же поняла, что происходит, насмешливо фыркнула. Она недоумевала, для чего нужно тратить столько сил ради малознакомой девчонки.

Максимально заблокировался от чувств и фривольных шуточек рыси, сосредоточился на ощущениях баронессы. Это не было магией или каким-то особым даром. У кого есть домашние животные, тот знает, как они умеют лечить, снимать стресс и забирать тревоги. Умение оборотня унять душевные муки человека - это та часть нашей натуры, которая досталась от зверя... Не самое плохое, позволю себе отметить, умение, в отличие от всех остальных, дарованных Волком, сидящим глубоко внутри моего сознания.

Почувствовал, как покой и умиротворение, уверенность в собственных силах заполняют душу пани Марии. Вместе с тем, ужасающая слабость наполнила мое тело.

- Зачем ты так подставляешься ради людей? - осуждающе прошептала Рысь.

Я проигнорировал вопрос: и сам знал, что глупо перед дорогой ослаблять себя, да все равно через пару часов все придет в норму, а за это время, надеюсь, ничего не случится. Вскочил в седло (далось это, правда, с трудом).

- Ну, сколько будем время терять? - спросил, ни к кому не обращаясь конкретно с единственной целью - отвлечься от дикой головной боли.

- Так ждем команды, - немного обескуражено ответил Янек.

- От кого? - осведомился я.

- От командира отряда, - подала голос рысь.

- И кто у нас главный на этот раз?

- Я бы покомандовал! - мечтательно произнес Руслан. - Если бы был в родных местах. Так, что ты нас сюда привел, ты пока и назначаешься главным.

В мои планы это совсем не входило.

- Может, сотница, тряхнешь стариной? - без особой надежды обратился к рыси.

Она зло прищурила глаза:

- Зачем же, если есть целый есаул? - едва ли не промурлыкала рысь.

Вот зараза! А она действительно многое про меня знает: был такой эпизод в моей биографии, правда недолго. Сделал вид, что не понял, о чем она, резко натянул поводья, заставил жеребца встать на дыбы ("Ты что: с ума сошел?!" - тут же получил от него мысленную оплеуху).

- Дорога долгая, тропа узкая, поэтому едем быстро, друг за другом. Янек первый, за ним лучники, Рысь, пани Мария, Анна с Русланом, я замыкаю отряд. Разговоры только по необходимости. Вопросы есть?

Вопросов не было.

- Тогда - вперед!

Придержал жеребца, пропуская спутников. Удивление, негодование, смятение, презрение - именно это исходило от Анны, когда она проехала мимо меня, уцепившись мертвой хваткой за Руслана. "Поздравляю, Макс! На тебя обратили внимание!" - мысленно съерничал я. Кто бы сомневался, что артефакт пути на моем мизинце вызовет именно эти эмоции у девчонки! Ну и пусть! Я вовсе не собираюсь оправдываться и объяснять, что нашел его в парке, в траве. Очень удачно вышел прогуляться после того, как она очнулась, вернувшись из мира Предков. В конце-концов я не виноват, что Указующий перст счел ее умершей и попросту свалился с руки Анны.

Анна

Честно говоря, я думала, что по рассеянности где-то потеряла артефакт пути (я постоянно теряла украшения, особенно кольца), но когда увидела Указующий перст на руке Макса, все встало на свои места. Ну, конечно же: кто еще мог снять с моего трупа колечко, в то время, как все остальные переживали по поводу моей скоропостижной кончины! Мародер! Фу!.. А еще наглый, самовлюбленный, самоуверенный... Увлекшись подбором эпитетов, я с такой силой ухватила Руслана, за плащ, что послышался треск материи. Руслан недовольно передернул плечами:

- Полегче! - буркнул он.

Я стушевалась:

- Извини, - чуть слышно прошептала одними губами.

Тут же заметила две горящих зеленоватым светом точки - это рысь неодобрительно сверкнула глазами, на мгновение обернувшись в нашу с Русланом сторону.

Дальнейший путь мы проделали молча. От монотонной поступи лошади я постепенно задремала.

Проснулась от того, что плащ, набухший от измороси, холодной мокрой тряпкой облепил спину и руки. Было очень холодно. Влажные ветки деревьев хлестко лупили по лицу. Конечно, основной удар доставался Руслану, но и на мою долю перепадало изрядно. Казалось, унылый, отвратительный лес не закончится никогда. Чтобы как-то отвлечься от отупляющей гонки в промозглую ночь, я начала размышлять.

Если поначалу перемещение в параллельный мир воспринималось как какое-то захватывающее приключение, а все случившееся со мной и Русланом казалось каким-то не настоящим, что ли? То спустя время начало приходить понимание того, что все это - и Великое княжество, и магия, и то, что с нами происходит - это такая же реальность, как там, в другом мире, который мы всегда считали родным.

Сразу после перемещения, мне хотелось посмотреть на чужой, удивительный и загадочный мир. Я почему-то думала, что здесь мне ничего не грозит. А когда на дороге увидела двор Боны и поняла, что попала в аналог нашего Средневековья, то полностью утвердилась в мысли, что никак не могу упустить шанс увидеть собственными глазами такой неоднозначный период истории!

Как же я злилась на Макса, когда он попытался отправить меня назад, домой! А ведь он был прав...

Если на чистоту, то Макс практически всегда был прав, да только признать это мешало мое самолюбие... Удивительный все-таки тип! Опасный, нелюдимый, жесткий, собранный, словно пружина. Я помню застарелую боль, что смогла увидеть в глубине его сознания, когда там, в Запретном лесу, он позволил заглянуть в самые сокровенные уголки его памяти.

Увы! Я так и не поняла, что он хотел показать, какая трагедия заставила его стать таким циничным и мрачным, каким мы повстречали Макса. Но я точно знала, что это - лишь незначительная часть его натуры. Не смотря ни на что, он был гораздо добрее, лучше и благороднее, чем хотел казаться.

Ироничный, тонкий, великодушный - это был настоящий Макс. Даже умирая от ран, настоящий Макс не смог пройти мимо попавшей в беду девчонки, не раз спасал нас из всевозможных передряг, только благодаря его помощи я была еще жива.

Именно в ночь перед коронацией Стефана я отчетливо поняла, что мне будет очень сложно расстаться с оборотнем. И пусть он самый несносный из всех мужчин в мире, и пусть он не скорбел о моей кончине, а сдирал с моих охладевших рук Указующий перст! Допеть дифирамбы оборотню я не успела: неожиданно все остановились.

Послышался негромкий, властный голос Макса:

- Привал. Здесь мы дождемся рассвета, а после - продолжим путь. Хортица совсем рядом. Появляться раньше времени в городе нам нельзя.

После того, как он официально принял командование на себя, Макс словно преобразился. Нет, оборотень не стал более коммуникабельным или доброжелательным - напротив - стал еще более серьезным, сосредоточенным. И каким-то словно отрешенным, словно он постоянно прислушивался к чему-то (впрочем, возможно так оно и было).

Он настолько органично вписался в роль командира, настолько умело организовывал и подчинял своей воле наш разношерстный отряд, что ни у кого и мысли не возникало ослушаться его приказаний - даже рысь как-то притихла, присмирела под его жестким взглядом.

Кстати, что это она там вещала про есаула? Мои познания в области истории военных чинов ограничивались самыми общими представлениями. Я знала, что в казачьих войсках был такой чин, вроде даже относился к старшим офицерам... И почему меня не удивляет, что Макс мог подвизаться на этом поприще?! Ох и не простой же он парень - с богатой биографией!

За спинами спутников я не сразу увидела лесное озеро. Оно было завораживающе красивым. Темная, почти черная в предрассветных сумерках, листва деревьев отражалась в спокойной глади озера, делая его еще глубже, еще загадочнее. Легкий белый пар поднимался над водой, окутывал озеро непрозрачной дымкой, свивался в замысловатые фигуры, клубился, белоснежной ватой укрывал берега, скрывая истинные размеры озера. Мне словно слышался легкий, ненавязчивый шепоток: "Иди сюда! Иди в мои объятия: я смою все твои печали, все беды!".

Едва стреножив свою лошадь, рысь, позабыв обо всем на свете, радостно рванула к озеру, чтобы искупаться.

- Мне оно не нравится - сквозь зубы процедил Руслан.

- Озеро Надежды не может не нравится, - пожал плечами Макс.

- А мне оно НЕ НРАВИТСЯ! - упрямо заявил Руслан.

Макс насторожился:

- Чем?

- Не знаю, немного обескуражено ответил Руслан.

- Ты не торопись: просто сосредоточься и подумай. Пусть даже то, что придет в голову, на первый взгляд покажется глупым и нелепым, ты все же ответь на мой вопрос: Чем тебе не нравится это озеро?

- От него разит чужим, злым колдовством! - после секундной заминки выдал Руслан.

Макс облегченно рассмеялся:

- Ну, конечно - это же волшебное озеро! Оно забирает боль, успокаивает, дает надежду. Не каждый может увидеть его. Всякий раз оно возникает на новом месте. Есть версия, что оно блуждает по мирам, появляясь в самые неожиданные моменты, в самых непредсказуемых местах.

- Я понял - нам повезло, - прервал его Руслан, - Но купаться здесь мы точно не будем.

- А зря! - на бегу промурлыкала рысь, слегка притормаживая около нас. - Хоть согреетесь - наверняка Макс не разрешит разжигать костер.

Макс и правда запретил жечь костры, чтобы не выдать нашего местоположения.

- Согреетесь? - удивленно спросила я, ни к кому не обращаясь.

- Вода теплая - по всему дну бьют горячие источники, - тут же откликнулся Свёнтак - лучник, который в последнее время оказывал мне недвусмысленные знаки внимания. Юноша был удивительно неприятный: ангельская внешность, учтивые манеры, предупредительность и такая слащавость, что рядом с ним хотелось сделать что-либо возмутительное, такое, чтобы вывести его из себя, шокировать, обескуражить. И если бы не косые взгляды Макса и откровенные требования Руслана прекратить общение со Свёнтеком, я бы недвусмысленно дала бы понять кукольному молодому человеку, чтобы он оставил меня в покое. Но дух противоречия не давал мне сделать этого. В самом деле: что они о себе возомнили и на каком основании лезут в мою личную жизнь - с кем хочу, с тем и общаюсь!

Чтобы не поддерживать разговор со Свёнтеком, я медленно пошла в сторону озера, проигнорировав встревоженный взгляд Руслана (вот уж не подозревала, что из него получиться такая великолепная нянька!).

Только после того, как едва не наступила на плащ, небрежно брошенный на берегу, я заметила рысь. Клубы пара надежно укрывали лесную кошку от посторонних взглядов. Рысь, ни мало не смущаясь моего присутствия, сбросила с себя всю одежду. Я ревностно скользнула взглядом по обнаженному телу девушки. Ух, ты! Да, будь у меня такая же фигура, то я бы, пожалуй, тоже комплексами не страдала! И меня бы, возможно, не смутило, что вокруг полно посторонних людей. Хотя это - вряд ли..

- Искупнемся? Давай быстрее! - в последнее время девушка начала снисходить до общения со мной.

- Нет.

- Не глупи! Ну? Ты скоро? - нетерпеливо спросила рысь.

- Знаешь, я как-то , все же... не буду... - промямлила я.

Совсем близко раздался голос Макса: он инструктировал лучников. Рядом с ним послышались мужские голоса, которые что-то уточняли.

Рысь догадливо приподняла бровь, задорно расхохоталась:

- Да кого тебе стесняться? Руслана? Так он к тебе относится, как к сестре - уж поверь мне - я-то знаю! Мужланов, что едут с нами? При волке они не посмеют даже похотливый взгляд в твою сторону бросить - они понимают, с кем имеют дело. Макса? А чего тебе его стесняться? Максимум через месяц ты станешь его женой - еще не в таком виде тебя лицезреть будет! - последнюю фразу рысь произнесла с какой-то особой злостью.

Сказать, что я была ошарашена ее заявлением, это значит не сказать ничего:

- А почему ты решила, что я стану женой Макса? - осторожно поинтересовалась я.

Рысь неприятно усмехнулась:

- Так ты не знаешь, какую плату потребовал Дух Леса за твое спасение?

Я, молча, помотала головой.

- Как это похоже на благородного Макса! - притворно вздохнула девушка. - Чтобы не ранить твое самолюбие, он лицемерно признается тебе в любви, затем падет на одно колено, наденет на безымянный палец кольцо с бирюзой и будет умолять стать его женой!

- А если я откажусь?

- Тогда Дух Леса заберет твою жизнь, - равнодушно ответила рысь, входя в спокойную гладь лесного озера.

Глава 24. Засада

Макс

Казалось бы, давно следовало привыкнуть к тому, что люди все продают и все покупают, что любовь, дружба, долг для подавляющего большинства являются таким же товаром, как хлеб, купленный в лавке, или платье, приобретенное в бутике.

Вопрос лишь в цене, которую потребует за тебя партнер по бизнесу, лучший друг или бывшая возлюбленная: кто-то захочет расплатиться тобою за положение в обществе, кто-то за некую услугу, а кого-то вполне удовлетворят банальные деньги (или их эквивалент). Большие деньги (или не очень)...

Я не знаю, сколько сребников получил новоиспеченный Иуда: всякий раз, когда сталкиваюсь с предательством, моя человеческая натура поспешно отступает под напором дикого негодующего зверя. Предавать себе подобных - это чисто человеческое изобретение, которое заслуживает наказания.

Я не стал задавать мальчишке вопрос: "Зачем?". Плевать я хотел на мотивы, которые сподвигли мерзавца стать предателем. Меня больше волновало то, кто его подкупил. Догадки были, но прав ли я? Да и подробности предполагаемой расправы не мешало бы узнать. Впрочем, давайте обо всем по порядку.

Как я уже говорил, мне сильно не нравился смазливый лучник, слишком много внимания уделявший Анне. И дело было вовсе не в том, что он вертелся вокруг нее, а было в мальчишке что-то искусственное, словно лучник играл роль в театре.

Попытался просканировать его сознание, но особых результатов это занятие не принесло: вся его душонка была буквально пронизана страхом. Мальчишка безумно боялся. Его нервы были натянуты словно тетива лука, висящего за спиной. И даже когда он любезно улыбался Анне или подобострастно раскланивался с пани Марией, лучник желал одного: поскорее оказаться подальше от нас всех.

Для меня это не стало открытием: от мальчишки буквально воняло страхом, который я, как любой нормальный зверь чуял издалека. Заключая договор с нашими врагами, лучник, очевидно, не знал, что в отряде будут оборотни: меня он боялся ничуть не меньше, чем своего работодателя.

Плату за услугу мальчишка должен был получить после того, как расстреляет сопровождающих пани Марии? Или Анны? Или обеих? Похоже, его не посвящали в то, кто нужен на самом деле. Глупец! Он слишком поздно понял, что шанс остаться в живых у него мизерный при любом раскладе: или мы его прибьем, или новые хозяева - потому, мерзавец, и боялся.

Когда я отозвал его в сторонку и негромко предложил прогуляться по берегу, лицо лучника посерело от ужаса. Он бросил молящий взгляд сначала в сторону Руслана, потом пани Марии, но они увлеченно обсуждали породы охотничьих собак, в которых маленькая пани оказалась настоящим знатоком, а потому совершенно не обратили на него внимания. Анна, под присмотром рыси, отправилась искупнуться. Янек, со вторым лучником, стояли на часах, охраняя наш немногочисленный отряд.

Осознав, что помощи ждать неоткуда, мальчишка обреченно поплелся за мною, старательно отводя взгляд от моих глаз, фосфорецирующих в свете луны. Он боялся так, что его пришлось практически волочь за собой.

Отошли мы недалеко, но плотный белый пар, который поднимался от озера, надежно скрывал нас от любопытных глаз, приглушал наши голоса.

Я смотрел в обезумевшие от страха глаза лучника и не испытывал к нему ничего, кроме отвращения. Из его глотки послышались какие-то булькающие звуки, лицо побагровело. Я слегка ослабил хватку, дал возможность мальчишке дышать, без труда разобрал торопливые, срывающийся шепот:

- Пан, пан! Пощадите, пан! Я буду Вам служить! Рабом Вашим буду, высокородный ш

шляхт! Не убивайте меня, шановный! Я жииить хочу! - заплакал он.

- Кто тебе заплатил? - тихо спросил я.

Он поспешно открыл рот, но не промолвил ни слова. Его удивление было столь велико, что на какой-то миг он даже бояться перестал. Лучник снова попытался назвать своего хозяина, но вновь у него это не получилось. Мальчишка горестно зарыдал:

- Я.. не.. могу!!!

Ясно: этот придурок имел несчастье связаться с магом. Тот, понятное дело, наложил на него печать безмолвия: лучник никому не сможет рассказать ни о том, кто заказчик покушения, ни о подробностях этого дела. Более того, мысленно он так же не сможет этого сделать...

- Идиот! - зло выдохнул я.

Особых колебаний по поводу оставить его в живых или придушить у меня не было, но в последний момент я настолько явно представил себе Анну и ее реакцию на это событие, что сомнения в целесообразности этого поступка возникли...

Она же в жизни не поверит, что пацан предатель и хладнокровно расстрелял бы при первой же возможности нас всех, а ее и пани Марию преспокойно передал бы в руки заказчика! Мою неприязнь к лучнику она видела, но совершенно не понимала, что дело вовсе не в ревности. Или не совсем в ревности, если быть точным...

Обостренными до предела чувствами лучник моментально почуял перемену в моем настроении, с удвоенной силой зашептал клятвы верности, попытался бухнуться в ноги. Увы! Но его судьба была предрешена, о чем и сообщила стрела, вонзившаяся ему аккурат в лоб. Последним, что испытал лучник-предатель в своей земной жизни стали резкая боль и дикая, нестерпимая обида на того, кто ее причинил.

Я заковыристо выругался: мой старый друг Янек был опытным воином, а потому неожиданное нападение в самом центре нашего лагеря с большой вероятностью говорило о том, что он погиб. Но черт возьми! Я не чуял никого: меня словно в вакуум поместили! "Проклятое озеро!" - вихрем пронеслось в голове. - "Наверное, это его проделки!".

Мне всегда нравился этот мир. Он невероятно похож на мой родной, однако при этом весь пропитан магией. Здесь сохранились мифические существа, таинственные, не имеющие объяснения явления, объекты, до краев наполненные волшебством и сами являющиеся волшебством. Одно из них - озеро Надежды.

Озеро жило своей собственной жизнью. Оно было не подвластно никому, насколько я знал, никто еще не сумел договориться с ним. Впрочем, как и с Духом леса... При одной мысли о том, что за существо подчинило их сообразно своим прихотям, мне становилось как-то не по себе. Возможно, появление озера рядом с засадой и было случайностью, но верилось в это с трудом.

Я мгновенно выпустил тело предателя из рук, перекатился в сторону, на мгновение затаился, прислушиваясь. Тихо. Когда выскочил на поляну, где мило ворковали пани Мария с Русланом, на меня недоуменно уставились четыре пары удивленных глаз. Рысь, донельзя довольная после купания, растянулась на сырой траве. Анна, нахохлившись, сидела под маленькой пушистой елкой, старательно кутаясь в шерстяной напитанный сыростью плащ Руслана. Руслан что-то забавное рассказывал пани Марии, Мария кротко улыбалась, хотя явно было видно, что ее мысли витали где-то далеко.

- Нас предали! Уходим! Быстро!

- А где лучник? - робко спросила пани Мария.

- Убит.

Краем глаза заметил, как Анна вскинула на меня полный ненависти и отвращения взгляд. Ну, естественно, кем же мог быть убит очаровательный молодой человек, как не жестоким зверем! Усилием воли сдержал гнев, не позволил черной горечи заполнить мое нутро - с этим я разберусь потом.

- Но, я ничего не чую, - неуверенно произнесла рысь.

- Вот-вот, - с сарказмом ответил я. - И это тебя не удивляет?

Похоже, до обалдевшей от общения с озером Надежды лесной кошки только дошло, что она не ощущает ничего в принципе: ни эмоций, ни чувств других живых существ.

С возгласом негодования, она мгновенно оказалась в седле:

- Убираемся отсюда! Живо!

- Янек! - со слабой надеждой крикнул я. - Уходим!

Ответом стал град стрел, усеявших поляну, но мы уже были готовы к нападению.

Не долго раздумывая, я сорвал амулет княжича, сунул кристалл Рогволода в руку Руслана:

- Береги, отдашь в замке. Опасайся оборотней. Уводи девчонок. Живо! - скороговоркой проорал я парню.

Он вскинулся было, что-то возразить, но промолчал.

Между тем на поляну, словно черти из табакерки, повыскакивали нападающие. Перевес пока был на стороне врагов: брали они не умением, а численностью. В основном люди, но и парочку троллей я учуял. Последних распознать смог бы даже человек с хроническим гайморитом: тролли не мылись принципиально, применяя свой специфический запах в качестве химического оружия.

Я быстро закончил трансформацию, яростно ворвался в схватку. Как всегда в такие моменты, мое сознание жило, словно отдельно от тела, замечая какие-то совершенно посторонние детали, отмечая что-то на первый взгляд абсолютно незначительное, откладывая на полочки памяти мелочи, которые позже помогали вспомнить происходящее более детально, проанализировать более правильно, сопоставить факты и события более точно. Мое тело рвало врагов на части, получало раны, истекало кровью, но оно само знало, как увернуться, как сгруппироваться и как нанести удар: разум ему не был нужен.

То здесь, то там рыжим росчерком мелькала рысь, в смертоносных объятиях сжимая очередную жертву. В разодранной одежде, весь измазанный в крови, на черном жеребце с безумной яростью, кипящей в глазах, пробивался к выходу из окружения Руслан. Если отличное умение держаться в седле мальчишка объяснил детским увлечением конным спортом и наличием у папаши скакунов, то неплохое владение средневековым оружием объяснить было сложно. Тем не менее, факт оставался фактом: рубился он так, что извините за кровожадные подробности, кровь врагов лилась рекой.

Будь я не таким упрямым, то давно бы принял за аксиому факты, которые лежали на поверхности: парень однозначно принадлежал этому миру. А если бы пошел дальше и допустил, что Указующий перст не зря оказался в руках Анны и мы не так просто попали в Великое княжество, почти все кусочки головоломки встали бы на место гораздо раньше. Но я игнорировал очевидные вещи, за что пришлось расплачиваться своей серой шкурой.

В тот момент, когда мы уже явно видели, что побеждаем, капризная Фортуна отвернулась от нас. В воздухе разлился резкий запах озона, послышался раскат грома, а затем стало очень темно. Через мгновение тьма рассеялась. Как по мановению волшебной палочки бой остановился. Все, молча, смотрели на высокого худощавого мужчину, появившегося на поляне столь необычным образом. В своем элегантном черном костюме, отделанном тончайшим кружевом, он настолько инородно смотрелся среди оборванных, окровавленных участников сражения, что было в принципе не понятно, что он тут делает.

Мужчина брезгливо осмотрелся, заметил пани Марию, скучающим взглядом окинул ее, лениво протянул вперед руку, чтобы сделать некие манипуляции. Наш рык прозвучал слаженным дуэтом: с утробным звуком я бросился на чародея, чтобы помешать ему творить колдовство, а Руслан, издав нечеловеческий рев, бросился к пани Марии, заслонил собою, схватил за руку. Затем с ними произошло что-то невероятное: тонкая огненная полоска очертила их контуры, после чего Руслан и пани Мария просто исчезли.

Между тем, я сбил мага с ног, бросился на него, движимый одним желанием: крови! Это был он - мой заклятый враг! Похоже, Альбрехт тоже узнал меня:

- Старый знакомый! - пробормотал он. - Я знал, что ты не здох. Какая удача!

Что-то обжигающе холодное коснулось моей шкуры. Я не мог шевелиться, не мог дышать. Я словно падал куда-то, погружаясь все глубже и глубже, туда, где меня уже поджидали: боль, страдание, мрак бессилия.

Анна

Все происходящее было похоже на кошмар: какие-то странные люди, орущие непонятные слова, оборотни, разрывающие своих врагов на части, обезумевший Руслан расшвыривает нападающих.

Я изо всей дури вцепилась в седло, но чьи-то настойчивые грубые руки бесцеремонно тащат меня за ногу. Яростно брыкаюсь, но это мало помогает: лишь раззадоривает наемника.

Внезапно я ощущаю, что начинают плавно накреняться влево: израненный жеребец вот-вот рухнет. С яростной руганью, Руслан, за спиной которого я, собственно говоря и примостилась, спрыгивает на землю. Он пытается сделать мое падение наименее болезненным, но я уже не нуждалась в его помощи, поскольку вовсю мутузила опешившего детину, того самого, который решил взять меня в плен. Опомнился он, правда, достаточно быстро, однако к тому времени как раз подоспел Руслан.

А затем снова кавардак, крик, стоны, нещадно ругающийся Руслан тащит нас с Марией подальше от этого места.

Я понимаю, что здесь не принесу никакой пользы, а буду скорее обузой потому что не умею сражаться, потому что в жизни не выстою в бою против тренированных воинов, потому что элементарно не умею держаться в седле.

В то же время не могу и не хочу оставлять друзей здесь! И все же я иду за Русланом, а мое сердце рвется на части от того, что неизвестно, встречусь ли я с ними.

А потом, когда мы уже почти покинули зловещую поляну, прямо на том месте, где совсем недавно был берег озера Надежды (оно исчезло, лишь началась заварушка), с невообразимыми спецэффектами материализовался высокий поджарый мужчина, одетый, очевидно, по последнему писку дворцовой моды.

Пожалуй, его можно было бы назвать красивым: правильные черты лица, четко очерченные смоляные брови, волевой подбородок. Впечатление портил колючий, совершенно бездушный взгляд, наполненный таким отвращением ко всем присутствующим, которое представить просто невозможно.

Заметив Марию, он лениво поднял руку. Я как зачарованная уставилась на него, не в силах отвести взгляд от ничего не выражающих темно-карих, почти черных глаз мужчины. Руслан же не стал дожидаться, когда маг завершит начатое: с ужасным криком (я бы сказал рыком!) он бросился к Марии. Яркая вспышка заставила на миг рефлекторно прикрыть глаза. Этого момента хватило, чтобы Руслан и Мария исчезли, растворились, словно Чеширский кот из сказки про Алису в Зазеркалье!

Всю досаду от того, что кто-то посмел нарушить его планы, чародей выместил на Максе. Тело оборотня покрывала тонкая, искрящаяся сеточка, словно сотканная из инея. Эта сеточка не давала Максу пошевелиться самостоятельно, при этом она словно выкручивала его тело, корежила несчастного, очевидно причиняя сильную боль. Совершенно не соображая, что делаю, бросилась к Максу:

- Нет! Прекратите! Что вы делаете?! - закричала я, пытаясь схватить сеть, стянуть ее с оборотня.

Наемники замерли. Я, не обращая ни на кого внимания, протянула руку, дотронулась до магической сети. Она обожгла холодом, но ничего, терпеть можно: ощущение такое, словно к руке прикладывают азот. Непослушными пальцами подцепила сеть, дернула ее, но снять заклятие полностью, мне естественно, не позволили.

Так, наверное, хозяин квартиры смотрит на таракана, обнаруженного на кухне: на лице мага отразилась гадливость пополам с изумлением. Он явно прикидывал, как лучше прихлопнуть эту отвратительную тварь, то есть меня. Решив, что я - досадная мелочь, которая не стоит его внимания, он лишь прищелкнул пальцами, отправив меня в полет, подальше от оборотня и себя, любимого.

Вобщем, летела я знатно, приземлилась быстро, напоследок чувствительно приложившись о корягу. Ну, конечно же не обошлось без гогота нескольких уцелевших наемников и их скабрезных шуточек. Мне было все равно: все мое внимание было поглощено происходящей сценой между магом и рысью. Я смотрела и не верила собственным глазам: рысь, наша рыжеволосая красотка, столько дней делившая с нами кров, стол, приключения, почтительно поклонилась магу и негромко произнесла:

- Высокородный шляхт! Вы получили своего волка, теперь я бы хотела получить свою плату за труды.

Маг расхохотался:

- Да ты, что кошка! Ты в своем уме?! Какую плату ТЫ хочешь получить за работу, которую я САМ выполнил?!

- САМ? - задохнулась от негодования кошка. - А кто таскался за этими полудурками по всему Великому княжеству? Может Вы? А кто не раз рисковал своей жизнью, чтобы втереться к ним в доверие? Кто шпионил для Вас, докладывая о каждом шаге? Я следовала всем Вашим указаниям: если бы не эти дуболомы, - она пнула ногой труп наемника, - я бы на блюдечке с голубой каемочкой преподнесла Вам волка! И я хочу получить обещанный кристалл.

- В любом случае, ты опоздала, - холодно произнес маг. - Проходя мимо, по делам, так сказать, я САМ нашел этого оборотня. Поэтому, пошла вон тупая кошка! Ты можешь и дальше таскаться в сомнительной компании по всему государству и подставляться ради горстки неудачников - плату ты не заработала.

Рысь была в отчаянии, но спорить с магом не стала.

Отлетела я не так, чтобы далеко - поэтому отчетливо слышала каждое слово их диалога.

- Ах, ты, тварь! - не сдержавшись, тихо прошептала я.

Естественно, рысь это услышала, зло сверкнув зелеными глазами в мою сторону, она злорадно произнесла:

- Пан Альбрехт! У меня есть еще кое-что весьма ценное для Вас.

Маг презрительно посмотрел на лесную кошку:

- Да что у тебя, нежить, может быть ценного?!

- Сначала плата! - отчаянно заявила рысь.

- Не зарывайся, оборотень! - грозно прикрикнул маг на Рысь.

Очевидно, той уж очень хотелось сделать мне гадость. И желательно побольше, побольше! Рысь, смиренно, сложила руки на груди, слегка поклонилась магу:

- Только ради нашего многовекового сотрудничества, я дарю Вам эту информацию бесплатно, - с легкой издевкой произнесла она. - Девчонка, с которой якшается волк - интария.

- Да ладно! - расхохотался маг. - Позабавила! А теперь - пошла вон, пока я добрый.

За время их беседы на поляне появились новые действующие лица, при чем эти лица были мне смутно знакомы. Их было двое: один худощавый, смуглый, черноволосый, черноглазый; второй - огненно-рыжий пухлячок.

- А вот и Вы, панове! - отвесил полупоклон, в сторону приехавших, маг. - Знаете ли, пан Рудый, Ваши люди оказались настолько глупы, что упустили пани Марию. Она, видите ли, исчезла, - развел руками он, обращаясь к черноволосому.

Ну, конечно же! Это - братья Марии. У них, помнится, был еще конфликт с Максом. Да, а вот это очень-очень плохо...

- Кретины, - процедил смуглый пан Рудый. - Великая княгиня будет расстроена.

- Я полагаю, Вы, пан Николай, также не слишком довольны - такой куш уплыл из-под носа! - язвительно произнес маг.

Пан Николай поиграл желваками, но связываться с магом не стал. Вместо этого, он обратил внимание на Макса, все еще лежавшего в искрящейся сети.

- У Вас, я смотрю, хороший улов, пан Альбрехт! - усмехнулся он.

- Да, панове, неплохой, - согласился маг. - Я полагаю, хотя бы с таким простым делом, как доставить едва живого оборотня в замок, у Ваших людишек мозгов хватит? Или все деньги, которые я Вам заплатил потрачены зря?

Рыжий толстячок спешился, подошел поближе к оборотню.

- Братка! - воскликнул он. - А не наш ли это старый знакомый: я же говорил, что мы еще с ним встретимся!

Он довольно оскалбился:

- Пан маг! Мы сами его доставим в замок - я лично займусь этим вопросом.

- Какой, однако, общительный оборотень, попался, - неприятно усмехнулся маг. - Просто удивительно, сколько у него близких знакомых! Там вот, кстати, еще одна знакомая валяется, Вы не забудьте и ее прихватить: разберемся, что за пташка залетела в наши края, - кивнул маг в мою сторону (а я-то думала, что отлично спряталась и про меня все забыли!).

Подробно описывать нашу с толстячком потасовку не стану: сначала мы слегка побегали по лесу (его лошадь оказалась быстрее меня), потом, матерясь на все лады, меня снимали с дерева, куда я взлетела с неожиданной для себя скоростью, а в конце мы слегка подрались, после чего огненно-рыжая шевелюра сильно поредела, а все три подбородка пана Рудого украсили глубокие царапины, нанесенные остатками моего маникюра. Закончилось это мероприятие плохо: меня банально ткнули кулаком в лицо, после чего скула начала гореть адским пламенем, а глаза от боли повылазили из орбит. Не мудрствуя лукаво, рыжий негодяй связал меня, после чего перекинул поперек лошади, как поклажу.

Повиснув вниз головой, я с тоской наблюдала, как братья связывали неподвижное тело Макса. Перед тем, как телепортироваться, маг снял серебристую сеть с безвольно распластавшегося тела - она уже был не нужна.

Глава 25. Плен

Анна

Внутри все похолодело, когда я поняла КАК они собираются доставить оборотня в замок. Поначалу лошадь, к которой попытались привязать волка, хрипела и брыкалась, но, получив несколько болезненных ударов от хозяина, бедолага скосила лиловый глаз на чуть живого серого хищника и обреченно опустила голову: она смирилась с тем, что за нею будет волочиться извечный враг. Очевидно, она решила, что пан Рудый может доставить неприятностей намного больше, чем не очень живой волк.

- Но, послушайте! - воскликнула я, едва стало ясно, что доставлять Макса к пану Альбрехту будут волоком. - Ведь от мертвого оборотня магу не будет никакого проку!

- Ничего, - усмехнулся черноволосый пан Рудый. - Выживет: эту паскуду так просто не изведешь! Подумаешь - шкуру немного подпортит - не ковер же из него Альбрехт делать собирается!

- А Вы уверены, что пан Альбрехт не собирается использовать эту шкура, а потому она ему нужна именно целая и в хорошем состоянии? - не унималась я, судорожно придумывая, чтобы еще такое сказать, чтобы кровожадные братья не вздумали тащить Макса вслед за лошадью.

Рыжий пан, к лошади которого я была приторочена в качестве груза, коротко гоготнув, от души шлепнул меня по ягодицам:

- А ведь и то правда, братка! Кто его знает, этих магов, а в особенности Альбрехта - они ж все того, повернутые! Может ему и вправду шкура этого выродка нужна, а не он сам!

Я мысленно выругалась, но решила не заострять внимания на рукоприкладстве пана Рудого, чтобы не испортить наметившийся консенсус.

- В любом случае, пан маг не обрадуется, если со мной или с оборотнем что-то случиться по вашей вине: мы ему нужны в нормальном состоянии, иначе толку от нас не будет никакого и вы сорвете его планы, - продолжала блефовать я.

Рыжий пан снова заржал не хуже своей кобылки и снова радостно хлопнул меня ниже талии. Тут уж я не сдержалась:

- Если ты еще раз до меня дотронешься, ублюдок, я все расскажу пану Альбрехту. Да не просто расскажу, а так приукрашу, что мало тебе не покажется! И уж поверь, досточтимого мага совсем не обрадует известие о том, что на его добычу кто-то посягнул! - гневно рявкнула я.

Если братья и не очень понимали, что женщина тоже человек, про мораль и всякое-такое, то про добычу они поняли однозначно и правильно.

- Эй, вы, там! - крикнул черноволосый пан Рудый своим приспешникам. - Отвязать его! А ты, - обратился он к братцу, - заканчивай ее лапать. Селянок, тебе, что ли мало? Нам только Альбрехта во враги заиметь не хватало! Ее привяжи позади себя, а то еще свалиться, не ровен час, да мозги себе вышибет. Хотя какие там мозги - совсем девка дурная! И на будущее - ты, девка, лучше помалкивай, а то пришибу ненароком, не погляжу, что Альбрехт на тебя планы имеет.

Я благоразумно промолчала. Можно считать, что я одержала небольшую победу т.к. дальнейший путь мы все проделали верхом на лошадях: Макс, как военный трофей, надежно притороченный к седлу черноволосого пана Рудого; я, как язва язык не контролирующая, в седле, позади его рыжеволосого братца.

Воняло от благородного шляхта невыносимо. "Ой, а если у него блохи!" - с ужасом подумала я и мне тут же померещилось, что рыжие патлы пана шевелятся от кишащей в них живности.

Закрыла глаза, сглотнула, чтобы подавить рвотный рефлекс (я почему-то решила, что рыжий пан не простит испорченный костюмчик). Чтобы не думать о пане Рудом и его блохах, начала размышлять о том, насколько я продвинулась в поисках ответа на свои вопросы: кто и зачем охотился за мной? Вывод был малоутешительный: в поисках истины я сделала один крошечный шажок.

Итак, дорогуша, что мы имеем в наличии? В Хортицу мы добрались, откуда интария направила нашу теплую компанию в Винсентский замок выполнять поручение, переданное через нее умершим другом Макса.

Помнится, Макс тогда предположил, что это путешествие поможет пролить свет и на мою историю, да с этим ошибочка вышла: ничего в замке мы не узнали.

Хотя, если подумать... Во-первых, у меня состоялась странная встреча с загадочной женщиной, которая упорно именовала меня дочкой; во-вторых, я своими ушами услышала признание рыси в предательстве; в-третьих, узнала о том, какую плату потребовал Дух леса; в-четвертых, мне напрямую заявили, что я - интария.

Определенно, променад в Винсентский замок принес свои плоды. Правда, весьма неоднозначные. О том, кто такие интарии, я не знала почти ничего. Макс пытался мне что-то объяснить, но при этом так путался сам, что я замяла этот разговор и больше о нем не вспоминала.

Насколько я поняла, интарии - жрицы древнего культа. Они напрямую общались с богами, чего не могли даже самые могущественные маги. Этот дар нельзя было развить или как-то приобрести: с ним рождались и несли эту ношу на протяжении всей жизни. Как правило дар интарии передавался по наследству. Сдается, в этом и кроется ответ на вопрос: "Зачем я нужна неизвестному магу?". Скорее всего, дело именно в этом даре.

Но, к сожалению, я не чувствовала в своем организме ничего необычного, не наблюдала у себя никаких способностей или странностей, кроме разве что умения читать на неизвестных языках, способность пить кнедлик в больших количествах без особых последствий (ну, это еще как сказать!) и видеть странные сны. Надо будет разузнать об интариях подробнее.

В любом случае, в этой ситуации было что-то абсурдное: я всю жизнь прожила в другом мире, где слыхом не слыхивали, ни о каких интариях!

Не менее абсурдным было известие о том, что мне предстоит стать графиней Подгайной. При чем, предполагаемый муж, в данный момент, находился в самом непотребном виде: в шкуре волка висел, на лошади врага. Ох, Анна, во что ты опять вляпалась! У тебя ж есть все шансы очутиться в статусе вдовы, минуя стадию жены... А если замуж за Макса как его там, фон Грау кажется, не выйдешь, то жить тебе не долго останется: чудовище с зеленой бородой быстренько этому поспособствует. И ведь вот какое дело: от тебя не зависит ничего! Скажем, Макс не захочет, чтобы ты стала его женой или, не дай Бог! умрет в застенках пана Альбрехта - результат лично тебя ожидает один и тот же. Как не крути, а без оборотня мне жизни нет: в прямом смысле этого слова...

Второй вопрос также не потерял своей актуальности, поскольку ответ на него позволил бы понять: кого необходимо опасаться? Вот здесь была настоящая проблема. Я скорее знала, кто НЕ является черным человеком. Например, теперь я точно знала, что этим кем-то не был враг Макса пан Альбрехт (у оборотня он был главным подозреваемым). Если бы он был Черным человеком, которого я видела в Запретном лесу, то не отнесся бы так равнодушно к нашей сегодняшней встрече: вон как Максу обрадовался. Уж я бы точно фурор произвела и личной доставки телепортом да прямо в пыточную (или куда там планировалось?) удостоена была бы, а не тащилась своим ходом позади отвратительной высокородной вонючки.

Ну, может и не удостоилась бы личного сопровождения, да только не смотрел бы он на меня так, словно впервые видит. Ну, хоть как-то дал бы понять, что птичка попалась, а судя по его словам, он даже не знает кто я и откуда и если бы не Рысь, то и не обратил бы на меня особого внимания. Нет, точно не он.

Может, Рысь к этому всему причастна? Тогда зачем она меня подсунула магу? При чем совершенно безвозмездно, то бишь даром - из мести. Ей выгоды никакой: только чувство глубокого удовлетворения. Она же прекрасно понимает, что получить меня обратно, шансов мало: маг добычей делиться не станет. Рысь тоже отпадает. Теперь-то яснее ясного, зачем она за нами таскалась по пятам. Макс рассказывал нам с Русланом, что они, оборотни, по всем мирам собирают древние артефакты для восстановления своей государственности, что между ними много веков идет кровопролитная война. Вот лесная кошка и нашла легкий способ заполучить кристалл: она магу оборотня, маг ей - артефакт. Уж как она старалась, как старалась!

Хотя, есть подозрение, подкрепленное моей женской интуицией, что дело было не только в кристалле. Макс мужчина привлекательный. Уж не знаю, что у них там в прошлом было, но в настоящем Рысь бы точно не отказалась завести легкие, необременительные отношения. Судя по той страстной сцене, свидетелем которой я стала, когда мы выбрались из Запретного леса и я пришла в себя чуть раньше, чем рассчитывали оборотни, Макс также был бы не слишком против...

Интересно, а разводы лесное чудище признает? Так чтобы сначала поженились, а потом сразу же раз - и развелись. Ладно, в нашем положении это не самая большая проблема: что-нибудь по ходу дела придумаем.

Кстати, Макс в качестве подозреваемого не рассматривался в принципе, так как именно он спас меня от Черного человека. Поначалу я всерьез думала, что он намеренно заманил меня в этот мир, подсунув артефакт. Но эти подозрения быстро рассеялись.

В любом случае Черный человек был магом, а оборотни магами не были. Магом! А что если это... Руслан? Гм, очень подходящая кандидатура! Знакомы мы с ним несколько лет, но это же ничего не значит: может он на протяжении нашего знакомства умело скрывал свою вторую натуру.

До того инцидента, когда он сцепился из-за меня с Жаном, а после уже я поехала его выручать из отделения милиции, он меня раздражал невероятно. Было в нем что-то странное, что ли... Что-то, что умело маскировалось напускным весельем, бесшабашностью, преувеличенно легкомысленным отношением к жизни. Я это списывала на избалованность Руслана: как же единственный сынок хозяина крупного рекламного холдинга, наследник империи без определенного рода занятий. Нет, престижный ВУЗ он, конечно же, закончил и даже какую-то специальность получил (папа постарался), но, по-моему, парень даже не сразу бы вспомнил, как называлось то заведение, где он учился.

Он, кажется, даже числился директором одной из компаний отца, но посещал рабочее место крайне редко, предпочитая офисным будням увеселительные заведения и общество таких же богатеньких бездельников, как он сам. Всю ночь Руслан кутил, до обеда отсыпался. Зато после полудня регулярно околачивался в главном офисе, где вовсю заигрывал с девушками всех возрастов. Девушкам он нравился, чем пользовался напропалую: молодой, красивый, обеспеченный и что особенно притягательно - не женатый.

Он был настолько уверен в своей неотразимости, настолько привык мгновенно получать все, едва пожелав этого, что просто не верил в мое полнейшее равнодушие, граничащее с неприязнью. Сразу же после знакомства у нас установились довольно странные отношения, которые можно было бы охарактеризовать "вражда-дружба".

Я каждый день ждала Руслана, чтобы перекинуться парой-тройкой колкостей, а затем, с чувством выполненного долга, могла спокойно и плодотворно работать. Если в какой-то из дней его не было, я начинала скучать без возможности поупражнять свое остроумие на благодарной особи мужского пола.

Руслан же, на зависть всем офисным дивам, первым делом шел поздороваться со мной, дежурно флиртовал, получал свою порцию пикировки и, притворно сокрушаясь от моей несговорчивости, отправлялся искать утешения в обществе очередной красотки местного масштаба.

Но было у Руслана одно качество, за которое я его сильно уважала: он очень уважительно и трепетно относился к женщинам. И не было особенной разницы кто перед ним: уборщица Алевтина Петровна, женщина весьма дородная, в годах или Аллочка, наша секретарша - мечта все мужчин, юное неземное создание - и с той, и с другой он был безукоризненно галантен. Флирт Руслана никогда не переходил в пошлое домогательство, но почти всегда давал свои плоды. Сынок нашего босса мог получить у женщин все, что угодно, ну или почти все. Постепенно наши отношения переросли в подобие дружбы, ну, а после драки с Жаном, Руслан принялся меня опекать в открытую, не смотря на мои возмущенные вопли, что я, вообще-то девочка большая и вполне могу о себе позаботиться. При этом я (уж и не знаю почему!) совершенно не могла этого самого лучшего в мире повесу воспринимать как мужчину. И знаете что: у меня были серьезные подозрения, что если бы я вдруг уступила шутливым притязаниям Руслана, он бы очень удивился и не слишком обрадовался. Нет, определенно, Руслан не имел к этой истории никакого отношения, он не был Черным человеком и был втянут в мои приключения чисто случайно...

Ну, и кому я тогда понадобилась? Мой риторический вопрос повис в воздухе: у меня не было не только ответа, но даже малейшее предположение не омрачало мой ум. Между тем лес закончился. Очнувшись от размышлений, я заметила, что мы находимся уже в пригороде Хортицы. Это слегка приободрило: возможно, появится случай удрать от братцев и пробраться в замок наследного княжича, чтобы обратиться за помощью. Но моим надеждам не суждено было сбыться.

Я не слышала, что сказал своим людям черноволосый пан Рудый, но они вдруг развернули лошадей и поскакали куда-то в противоположную от Хортицы сторону. Сам же пан Рудый, не доезжая до крепостной стены метров пятьсот, свернул к полыхающим багрянцем зарослям бузины и ... исчез. Не успела я удивиться этому событию, как настал и наш черед: рыжий пан подъехал к кустам и направил гнедого по едва заметной тропинке. Очень быстро мы подъехали к темному провалу, в который пан Рудый въехал без малейших колебаний.

От резкой смены освещения я словно ослепла: вокруг сгущалась темнота, сразу показавшаяся мне кромешной. Но, постепенно глаза привыкли, и я смогла рассмотреть довольно узкий подземный ход.

Стены хода были выложены плоским серым булыжником, кое-где на стенах виднелись пятна зеленовато-розовой плесени. От нее исходило легкое свечение, благодаря которому в подземном ходе можно было (правда с некоторым напряжением) видеть, куда ты едешь.

Тяжелый спертый воздух не давал дышать. Он словно застревал в легких, не позволяя вдохнуть полной грудью. Еще чуть-чуть и я потеряла бы сознание от нехватки кислорода. Внезапно налетевший порыв ветра, заставил судорожно глотнуть свежий воздух, наслаждаясь возможностью нормально дышать. Одновременно с этим я увидела впереди яркий свет: подземный ход закончился.

Зажмурившись от дневного света, я пропустила тот момента, когда один из братьев Рудых нажал некий, известный очень узкому кругу посвященных, кирпичик в стене замка. Все что я увидела, как небольшая часть стены отъезжает в сторону, открывая вид на узкую крутую лестницу.

Быстро окинула взглядом место, куда привезли нас братья Рудые. Небольшой замкнутый дворик. Вокруг: высокие замковые стены, без единого окошка. Двор вымощен черным камнем, на стыках мощения кое-где проросла кволенькая жухлая травка.

Перебрасываясь шутками, братья обрезали веревки, которыми волк был приторочен к седлу. С глухим стуком тело оборотня свалилось на булыжники. Я непроизвольно вздрогнула, но волк был без сознания, а потому даже не почувствовал сильного удара.

Подошла моя очередь. Веревки, которыми были связаны мои конечности, больно впились в кожу, все тело затекло от неудобной однообразной позы. То, что рыжий из братьев парень простой, я убедилась тот час же, как только он перерезал мои путы. Без лишних слов он выдернул меня из седла, после чего я ушла в свободный полет: за время поездки ноги онемели и я со всей дури грохнулась на камни. Ударилась больно. Ругалась сильно. Конь, с которого я свалилась, недоуменно всхрапнул, переступил с ноги на ногу. Встать смогла не сразу, но сцепив зубы, преодолевая недоверие к "другу человека", уцепилась за стремя и кое-как обрела вертикальное положение. Каюсь, материться не перестала, давая выход эмоциям. С ненавистью посмотрела в сторону братьев Рудых, наблюдавших за мною.

- Ну, че ты зыркаешь? - издевательски расхохотался темноволосый пан.

- Нет, братка, ты глянь: какая горячая штучка! - обратился к нему рыжеволосый пан. - Может, ну его, этого Альбрехта: она нам и самим сгодится!

В ответ я выдала замысловатую тираду, предлагая сходить в пешее эротическое путешествие. О чем я говорю братья, вобщем-то не поняли, но то, что ругаюсь на каком-то тарабарском языке, до них определенно дошло. Черноволосый сдвинул брови, надвигаясь на меня:

- Я тебе, девка, что говорил? - прошипел он.

Я уж мысленно примеривалась, как бы это половчее наброситься на пана Рудого, чтобы хоть чуть-чуть помутузить его перед своей бесславной кончиной, как во дворе появился Альбрехт.

- Что здесь происходит? - с едва заметной угрозой в голосе обратился он к пану Рудому.

- Да, так - совсем твоя девка из ума выжила: с благородными шляхтами в споры вступает! Проучить бы надо.

Маг брезгливо поджал губы:

- Я сам ею займусь.

Мне стало как-то совсем нехорошо. Кажется, это называется из огня, да в полымя!

Маг носком сапога поддел неподвижно лежащего волка, обернулся в сторону лестницы:

- Эй, там! Бросьте его в камеру!

На зов хозяина тот час же выскочили два огромных создания. Людьми они не были точно, воняло от них знатно. Я всегда представляла, что так должны выглядеть тролли. Возможно, это были именно они. Без особых усилий, слуги мага поволокли оборотня к лестнице. Очень скоро загрохотали по ступенькам вниз. Вернулись они быстро. Один из них произнес низким невнятным голосом:

- А девку куда?

- Брось ее к оборотню, - равнодушно произнес маг, отворачиваясь от меня.

Глава 26. Коронация юного княжича

Великое княжество, 16 период от сотворения мира

Темно-серое небо стало слегка бледнее, указывая на то, что рассвет уже близко. С сожалением оторвавшись от созерцания черной полоски леса на горизонте, Стефан прошел в опочивальню.

Безотчетная тревога сжимала сердце юного княжича: он очень переживал за Марию и отдал бы полжизни за возможность находиться одновременно здесь, в замке и там, в предрассветном лесу, где сейчас была она. Словно раненный зверь он метался по комнате, рисуя в своем воображении картины, одна другой страшнее. Он возносил молитвы всем известным богам, в надежде, что его просьба о благополучном завершении путешествия будет услышана. До боли в глазах, он всматривался в горизонт, пытаясь различить маленький отряд, отчетливо понимая, что это затея глупая и бесплодная.

Будь его воля, Стефан не ложился бы спать вовсе, но наследный княжич знал, что скоро придут служители культов Праматери и Праотца, чтобы перед процедурой коронации провести ритуальное пробуждение будущего правителя, а потому не мог допустить, чтобы его слабость увидели посторонние.

Накануне наследный княжич несколько суток постился и предавался молитвам в обоих храмах. Особого просветлении это занятие не принесло, но, в отупевшей от благовоний и монотонной музыки голове, почти не осталось мыслей о Марии, что помогло сконцентрироваться на подготовке к предстоящей церемонии коронации.

Вошедшие жрецы застали Стефана спокойно лежащим в постели. Разом заполнив небольшую, аскетичного вида комнату терпким запахом благовоний, они затянули нудную песню, размахивая руками, поминутно останавливаясь для того, чтобы бить Стефану поясные поклоны, то и дело осеняли княжича охранными знаками.

Он отрешенно терпел весь этот балаган, а мысли были далеко-далеко. Сегодня в его жизни должно было произойти два величайших события, которые вызывали в душе юноши смятение, умело скрытое под маской спокойствия и даже некоторого безразличия ко всему происходящему. Пожалуй, он не смог бы сказать, которое из грядущих событий он поставил бы на первое место: они были равнозначны.

Вот-вот он должен был встретиться с любимой. Всего лишь пара часов оставалась до того мига, когда он должен будет представить Марию двору, как свою невесту и будущую Великую княгиню.

А не далее сегодняшнего вечера, он станет Великим князем. Огромная империя присягнет ему на верность, во всех уголках Великого княжества и знать, и простые люди будут праздновать его коронацию. Стефан вполне понимал тот груз ответственности, который отныне ляжет на его плечи. Благодаря стараниям отца, он с избытком смог прочувствовать ее тяжесть, но был уверен, что справиться с обязанностями князя.

Более того, однажды почуяв вкус власти, он уже не мог отказаться от нее. Напрасно маменька думала, что настал час ее триумфа. Никогда пока он жив никто не будет править вместо него или вместе с ним: Великий князь может быть только один. Опутав двор сетью шпионов, Стефан имел более-менее полную картину происходящего за его спиной, а потому не имел никаких иллюзий относительно того, что начало княжения будет спокойным. Что ж: Стефан был готов к борьбе и первым делом он планировал заняться Альбрехтом и ... маменькой.

Между тем, святые отцы закончили завывать на разные лады и, с причитаниями не хуже девок-плакальщиц, склонились всей гурьбой над лежащим княжичем. С закрытыми глазами, Стефан ожидал, когда ему будет позволено встать.

Наконец, он услышал вопросы, которые из поколения в поколение задавали его предкам во время ритуального пробуждения. И вопросы вроде бы обычные, простые и ответы на них незамысловатые, но именно сегодня утром для юного княжича они ознаменовались каким-то тайным смыслом, словно было в них что-то такое сокровенное, что не дано было понять стороннему, не посвященному в таинство человеку.

После недолгого диалога со жрецами, Стефан встал, немного смущаясь посторонних взглядов, под неусыпным оком служителей культа, направился к огромной лохани: перед тем, как наследник принесет клятвы верности поданным, он должен был очиститься не только душою, чему способствовали пост и молитвы, но и телом.

Пока Стефан принимал ванну, жрецы вновь затянули тоскливую, полную непонятных слов песню. Они просили богов даровать будущему правителю здоровья, мудрости, наследников, удачи во всех делах. Они просили благословить его на долгое и счастливое для поданных правление.

Завершив с ритуальным омовением, Стефан переоделся в парадный костюм Великих князей, набросил горностаевую мантию и вышел во двор замка. Там наследного княжича уже ждали наиболее преданные люди, которые отныне станут его свитой. Безжалостной рукой юный княжич убрал всех ставленников матери: рядом с ним должны быть только те, кому он доверяет. С некоторых пор Бона Хорца не входила в этот круг.

Стефан легко вскочил в седло и подал знак дружинникам: они направлялись в Святую обитель предков - единственный храм на территории Великого княжества, где одинаково почитали и Праотца, и Праматерь, место, где с глубокой древности князья Хорцкие становились полновластными хозяевами Великого княжества.

По расчетам Стефана, Мария уже должна была приехать в Хортицу, но она так и не появилась. Внешне наследный княжич был спокоен, выдержан, до предела собран, а внутри него бушевала буря страстей и эмоций, о которых не дано было знать ни единому человеку. Он перебирал причины, по которым Мария могла так надолго задержаться, но даже в самых смелых предположениях, молодой человек не мог предугадать, что случилось с ней на самом деле.

Стефан не знал, что именно в тот момент, когда он собирался ехать в храм, на баронессу Рудольшток и сопровождавших ее друзей напали, подкупленные придворным магом, наемники.

Он и предположить не мог, что спустя сорок минут после этого события, один не в меру впечатлительный гном, будет с ужасом наблюдать, как прямо посреди его постоялого двора возникнет телепорт, из которого кубарем вывалиться сначала полуодетый, весь измазанный в крови молодой мужчина, а за ним следом ужасно испуганная, на грани обморока девица, в которой бы княжич узнал пани Марию.

Сто, нет - тысячу раз Клум пожалел о том, что связался с оборотнями, польстившись на преференции, которые посулили эти проходимцы! Он страдальчески воздел глаза к небу, затем вновь посмотрел на странную парочку, материализовавшуюся в самом центре "Приюта барсука". Горестно вздохнул, посмотрел по сторонам, в надежде найти что-то такое, что поможет избежать общения с нежеланными пришельцами, но никто не спешил прийти хозяину харчевни на помощь. Постояльцы, не меньше гнома ошарашенные появлением незваных гостей, во все глаза таращились на них, боясь приближаться к могущественному магу и его спутнице, без сомнения, принадлежавшей к шляхтам. Тяжко вздохнув, гном низко поклонился в сторону Руслана и пани Марии:

- Доброго Вам здоровья, шановные шляхты!

Утерев лоб тыльной стороной ладони, и, отбросив прядку волос, свесившуюся на глаза, Руслан слегка поклонился в ответ:

- И тебе здравствовать, хозяин!

Настороженным взглядом он обвел харчевню, убедился, что здесь им не грозит сиюминутная опасность, слегка расслабился.

- Пани Мария, - тихонько спросил он, - мне неловко это спрашивать, но есть ли у Вас что-либо, чем мы можем расплатиться за одежду, лошадей и услуги провожатого?

Мария, молча, стянула с руки перстень, протянула Руслану.

Оценив хорошо развитую мускулатуру парня, его плавные скупые движения, а также припомнив, каким образом он здесь появился, постояльцы потеряли всякий интерес и к нему, и к его спутнице. Они вернулись к своим делам и уже не обращали особого внимания на вновь прибывших.

- Уважаемый, - обратился Руслан к гному, пойдя к нему поближе, но не выпуская из поля зрения Марию, оставшуюся стоять на своем месте, - нам необходимы лошади и чистая одежда. Ты можешь помочь в приобретении?

Глаза Клума разгорелись от жадности, когда он увидел в руках Руслана огромный карбункул в дорогой оправе. Но затем, припомнив оборотня, в компании которого он видел парня в последний раз, гном усиленно затряс головой: он отказался брать плату за свои услуги - все было оплачено заранее. По договору с оборотнями, он должен был обеспечить этих шляхтов, всем необходимым.

У хозяина харчевни мелькнула шальная мысль, что строго говоря ЭТИ оборотнями не являются, но у него перед глазами как живой, встал образ Макса, обещающего постричь гному бороду и он решил, что лучше разориться, чем вызовет неудовольствие друзей волка. Клум лично проводил их в гостевые комнаты, проследил, чтобы принесли горячий сытный обед и вообще сделал все наилучшим образом. Не прошло и часу, как Руслан и пани Мария выехали за ворота гостеприимного "Приюта Барсука", сопровождаемые напутствиями и искренними слезами хозяина этого поистине достойного заведения. Вместе с ними ехал немногословный, угрюмый паренек, которого Клум выделил в качестве сопровождающего, ведь ни Руслан, ни пани Мария не ориентировались в Хортице.

Выведав по дороге местные новости, Руслан немного изменил первоначальный план: он решил ехать не в замок, а прямо к храму, где будет проходить коронация, тем более она кажется, уже начиналась. Людской поток мощной рекой стремился к месту коронации. Он подхватил Руслана и его спутников и неотвратимо повлек за собою, не оставляя никакой надежды вырваться из плотного кольца человеческих тел. Лавина поданных, желающих услышать как новый сюзерен будет произносить клятву верности своим вассалам и принимать ее обратно от них самих, вынесла путников на огромную площадь, до предела заполненную народом. Все ожидали того момента, когда массивные двери Святой обители распахнуться, выпуская Великого князя.

Пока же Стефан находился в храме. Он никогда не бывал здесь ранее: попасть в храм посторонним было практически невозможно. Исключение не делалось даже для Великого князя, не говоря уж о членах его семьи и всех остальных. Большинство Великих князей побывали в Святой обитель единожды в своей жизни: в день коронации. В летописи Великого княжества сохранилось всего несколько упоминаний о том, что жрецы Святой обители призвали князя к себе (они никогда не выходили за ворота храма) и всегда это посещение предваряло что-то ужасное и пугающее, с чем в ближайшее время должно было столкнуться Великое княжество. Эти мысли мгновенно пронеслись в голове Стефана, но в такой знаменательный момент, который он переживал сейчас, он предпочитал не думать о том, что однажды и его могут призвать жрецы и сообщить, что на его вотчину надвигается беда. Он стоял напротив изукрашенного цветами и лентами алтаря, в центре огромного круга. Серые неотесанные глыбы, из которых были сложены стены и пол здания, придавали храму грозный и неприступный вид снаружи, мрачный и тревожный изнутри. В стенах не было ни светильников, ни окон. Где-то под высоким сводом Святой обители находилось простое, круглое окно. Оно было единственным источником света в этом помещении. Окно располагалось как раз над кругом, в котором стоял Стефан, кое-как освещая только его, а потому, казалось, что юный княжич один-одинешенек в этом суровом месте, что только он предстал перед богами, чтобы услышать их вердикт: признают ли они в нем своего ставленника, принимают ли нового князя? Да так оно и было на самом деле. Жрецов, стоявших вдоль стен, надежно скрывала густая темная тень. Они были скорее свидетелями, нежели участниками действа. В длинных черных одеждах, подпоясанные простыми истрепанными веревками, они все, как один прятали лица под глубокими капюшонами своих просторных хламид.

Было так тихо, что Стефан услышал, как под каменными плитами тихонько скребется мышь. Гнетущую тишину нарушили шаги Верховного жреца. Он ни чем не отличался от остальных братьев: такая же черная просторная хламида, подпоясанная веревкой, на голову наброшен капюшон, скрывающий лицо. Не спеша, степенным шагом он вошел в круг, где стоял Стефан. В неверном свете, проникающем сквозь оконце, было видно какие у жреца тонкие иссохшие руки, обтянутые желтой, словно у живой мумии, кожей.

Звучным, чуть надтреснутым голосом служитель культа начал читать священные тексты. Язык, который слышал юноша, был настолько древним, что половину произносимого жрецом он не понимал, а кое-где догадывался лишь по смыслу. Верховный жрец задавал какие-то вопросы и Стефан отвечал так, как его научили жрецы культов Праотца и Праматери. В какой-то момент, Стефан подумал, что его ответы не нужны этому странному и пугающему человеку, который и человеком-то уже не был, но все равно молодой человек послушно отвечал ему.

Жрец наклонился к алтарю. Он провел ладонью по каменной плите и княжич увидел, как на голом камне заплясал оранжевый язычок пламени. Откуда-то из недр балахона служитель культа вынул сухую веточку, покрытую маленькими загнутыми колючками. "Дерун-трава!" - удивился Стефан. Считалось, что это растение приносит несчастья тому, кто его сорвет или к кому оно прицепится своими острыми мелкими крючками-колючками. Жрец поджег дерун-траву. Густой пряный аромат поплыл по залу. Жрецы тихо, слаженно запели, обращаясь к богам. Верховный жрец начал молиться.

- Святой Праотец и ты, жена его, святая Праматерь! Признаете ли вы Стефана, сына Казимира из рода Хорцких своим ставленников в Великом княжестве и Великим князем? - возвышая голос, спросил он.

И внезапно Стефан услышал тихие, но проникающие в самую душу, в самые потаенные уголки его сердца, голоса:

- Признаем, - говорил мужчина. - Пусть Стефан, сын Казимира из рода Хорцких, будет Великим князем.

- Пусть он будет нашим ставленником в Великом княжестве, - вторил ему женский голос.

В руках Верховного жреца появился тонкий обруч из неизвестного Стефану металла. Обруч слегка мерцал в полутьме храма. Жрец поднял его над головой княжича и снова начал молиться. Из его слов Стефан понял, что это и есть Великокняжеская корона. Княжич был обескуражен: он всегда считал, что корона Великого князя - это золотая тиара, богато украшенная драгоценными камнями. Этот обруч он видел впервые, хоть и провел всю жизнь в Великокняжеском замке. Тем не менее, именно его Верховный жрец водрузил на голову юноше.

- Даете ли Вы свое благословение Великому князю Стефану? - обратился жрец к богам.

- Даем!

- Будь благословлен ты, Великий князь Стефан Хорцкий и твои потомки! - ответили боги.

Стефан почувствовал, как нагревается обруч у него на голове. Внезапно яркий сноп света вырвался откуда-то из самых недр короны. Жрецы пали ниц перед проявлением божественного начала. Всю фигуру Великого князя охватило яркое свечение.

- Готов ли ты, Великий князь Стефан Хорцкий, принести клятву верности своему народу? - спросил его Верховный жрец.

- Готов, - глухо произнес Стефан.

Его душу переполняла гремучая смесь чувств: радость, гордость, решимость и еще много чего перемешалось в нем в тот момент. Но одно Стефан знал точно: до тех пор, пока дух его не отойдет в Земли предков, он будет верно служить Великому княжеству, приумножать его мощь и богатство, охранять и защищать покой своих поданных. А еще Стефан понял, что именно здесь и сейчас произошла настоящая коронация, а тот спектакль, что разыграется за пределами храма - это представление на потеху толпе. Едва отзвучали последние слова клятвы, как свечение прекратилось. Великий князь преклонил голову и жрец снял корону.

- Иди, - он устало махнул рукой в сторону выхода, - поприветствуй поданных.

Слегка пошатываясь, Стефан пошел к выходу.

После полутьмы Святой обители неяркое осеннее солнце показалось ему ослепительным. На крыльце храма его уже ждали. По правую руку от Великого князя выстроились жрецы культа Праотца, по левую - жрецы культа Праматери. Чуть поодаль, на возвышении, находился трон, рядом с которым стояли Бона и Альбрехт. А вокруг, куда ни глянь - лица, лица, лица. Всем хотелось присутствовать на коронации: дружинники князя едва сдерживали напор толпы.

Едва Стефан появился, как воцарилась тишина. Все ждали и страшились узнать правду: благословили ли боги княжича? По душе ли он пришелся Пресветлым? Напряженно вглядываясь в чело Стефана, жрецы обоих культов пытались найти в нем что-то одно им известное, какие-то знаки, которые могли бы намекнуть, что все прошло благополучно. Очевидно, заметив необходимое, жрецы просветлели лицом и провозгласили о благословлении богов. Толпа взорвалась радостными криками и аплодисментами.

Великий князь видел, как гримаса неудовольствия на миг исказила лицо Альбрехта, как искренняя радость и гордость за сына заполнили Бону. "Вы даже не представляете, насколько разнятся наши планы на мое будущее!" - ехидно подумал Стефан, не выдавая ни единым мускулом, ни единым движением своих мыслей. Он величественно прошел к трону. Под звуки рога и барабана Верховные жрецы обоих культов вынесли корону. Церемонимейстер ударил посохом о землю и торжественно провозгласил:

- Коронация начинается!

И снова жрецы молились, Стефану задавали вопросы, на которые он уже отвечал в Святой обители, снова он давал клятву на верность своему народу. Но это не раздражало Великого князя. Он знал, что так нужно: коронация в Святой обители была для него самого и для богов, все происходящее здесь и сейчас было необходимо его поданным.

Когда прозвучали последние слова клятвы верности и последние обещания Великого князя своим поданным, снова наступила тишина. Великий князь в последний раз окинул взглядом толпу и уже собирался пройти к трону, чтобы возвышаясь на помосте принять ответную клятву вассалов, как взгляд его выхватил из моря лиц всадницу, привставшую в стременах. Он не мог разглядеть ее лица, но сердце забилось чаще: Мария была здесь. Не спеша Стефан продолжил путь к трону и лишь после того, как он уселся на неудобное жесткое сиденье, Великий князь кивком головы подозвал одного из телохранителей и что-то прошептал ему. Тот, не привлекая особого внимания, отошел в сторону, смешался с толпой, но уже ровно через минуту к Марии и Руслану, благодаря стараниям последнего пробившихся в первые ряды зрителей, подошла небольшая группа вооруженных до зубов людей и настойчиво пригласила следовать за ними. В отчаянии Мария посмотрела в сторону Стефана, вновь поймала его взгляд. Стефан улыбнулся ей, слегка кивнул головой в знак согласия. Баронесса поняла, что должна подчиниться воле этих людей и последовала за ними.

- Так нужно, - шепнула она Руслану, подготовившемуся дать отпор назойливым провожатым. - Доверьтесь мне.

Руслан недовольно нахмурился, но решил послушаться совета пани Марии: он также поехал с дружинниками Стефана.

Теперь им уже не приходилось расталкивать толпу, применяя силу, окрикивая зазевавшихся: людское море само расступалось перед ними, пропуская молчаливых грозных всадников в одежде цветов князей Хорцких и молодую пару, которую они конвоировали.

Довольно быстро они добрались до замка. Там пани Марию и Руслана уже ждали. Оказывая им величайшие знаки почтения, как самым высокородным гостям Великого князя, слуги провели путников к их покоям, где и Марию, и Руслана ждало все необходимое, чтобы привести себя в порядок и отдохнуть.

Мария находилась в полном смятении: ей поочередно хотелось то плакать, то смеяться. Наконец-то она добралась до замка, до Стефана, наконец-то увидела его, но где-то в лесу осталась Анна и ее опекун, друг барона Рудольштока... Что с ними? Где они? Нужно немедленно рассказать Стефану обо всем: пусть снарядит отряды в лес, пусть там хорошенько все прочешут и найдут бандитов, в руках которых находятся Анна и граф Подгайный. И все же как хорошо оказаться здесь, рядом со Стефаном! Мария прекрасно понимала, что впереди ее ждет немало испытаний: ни Бона, ни знать, не смиряться, что Великий князь самостоятельно выбрал жену, союз с которой не принесет Великому княжеству ни политической, ни экономической выгоды. Но все это казалось девушке таким далеким будущим! Здесь, в настоящем, она жила лишь встречей со Стефаном, предвкушая ее и немного побаиваясь.

Руслан также не находил себе места, мечась по уютно обставленной комнате, как дикий зверь в клетке. Мысли о том, что Анна попала в лапы расфранченного негодяя, вызывали в душе парня невероятный гнев. Там, на площади, Руслан не узнал Альбрехта т.к. солнце било прямо в глаза и он не смог разглядеть сухопарую фигуру за спиной Стефана, хотя она и показалась парню смутно знакомой. Иначе он бы напал на мага, не взирая ни на что, он бы рвал и крушил его. Он бы... Яростные мысли о том, что бы Руслан при случае сделал с врагом, были прерваны стуком в дверь. Он не успел открыть рта, чтобы ответить, как дверь распахнулась и на пороге возник Стефан.

- Вообще-то, в своем доме я могу не стучать, но хотелось бы быть вежливым по отношению к гостям, тем более ты спас мою невесту: пани Мария мне все рассказала, - хмуро произнес Великий князь, затворяя за собой дверь. - Я пришел поблагодарить тебя и выслушать твою версию произошедшего.

От надменного тона Великого князя у Руслана закипела кровь в жилах, но он сделал над собой усилие и сдержался.

- Великий князь, - произнес он, - я не здешний, а потому не вполне знаком с Вашими обычаями. Но я хотел бы поздравить вас с коронацией.

Стефан одобрительно кивнул головой.

- Когда мы выжидали время, чтобы приехать в замок к началу торжества, как Вы и просили, - продолжил Руслан, - на нас напали. Мы почти выиграли бой, но в тот момент, когда победа была близка, появился высокий маг в черной одежде.

Стефан внимательно слушал рассказ Руслана. И Мария, и пан Руслан говорили примерно одно и то же. Что ж: лучшая сотня выехала на поиски пропавших. Когда Руслан завершил свой рассказ, Стефан подозрительно уставился на него:

- А как вы оказался в Хортице?

Руслан немного смутился, что не укрылось от внимательного взгляда князя.

- Я испугался за пани Марию, - нехотя ответил Руслан. - А дальше произошло что-то для меня непонятное: мы просто перенеслись с нею из леса прямиком в Хортицу.

- Ты маг? - напрямую спросил Стефан.

- Нет. То есть, раньше я не замечал за собой таких талантов, но в последнее время, когда испытываю очень сильные эмоции, со мной случаются странные вещи.

Стефан пребывал в раздумьях: этот человек мог быть одинаково и полезен, и опасен. Все зависело от того, на чьей стороне он будет находиться. Необходимо было принять решение, как быть с паном Русланом. Цепким взглядом Великий князь еще раз окинул Руслана, словно стараясь разглядеть его намерения, увидеть, что же он за человек на самом деле. Руслан слегка напрягся. Его терпение заканчивалось: еще чуть-чуть и даже здравый смысл не сможет удержать от всплеска ярости.

Князь слегка подался вперед:

- Что это у тебя? - охрипшим голосом спросил он, указывая на обломок медальона, висящий на шее Руслана.

Руслан поспешно затолкал за ворот рубашки выехавший из-под одежды шнурок.

- Не твое дело, - буркнул он.

Стефан даже не обратил внимания на грубость Руслана. Молча, он вытащил из-за ворота рубашки очень похожий обломок, на таком же кожаном шнурке как у Руслана. Все также, не говоря ни слова, положил его на туалетный столик.

- Что это значит? - оторопел Руслан.

Очень медленно он стянул свой амулет и положил его рядом. Они явно были осколками одного целого. Не хватало только небольшого фрагмента. С немым вопросом, Руслан уставился на Стефана. Словно в забытьи, князь провел рукой по лицу, почти не глядя сел в кресло у камина, приглашающим жестом показал на второе.

- Отец, я выполнил твою последнюю волю, - тихо прошептал Стефан.

Руслан потрясенно смотрел на князя: он не понимал что происходит.

- Садись, - отстраненно произнес князь. - Я расскажу тебе одну занимательную историю. Много лет назад наследный княжич влюбился в простолюдинку. Она была интарией, но это ничего не меняло: брак с ней не одобрили ни родные князя, ни его окружение. Под давлением родителей, княжич женился на девушке из знатного рода, но порвать с любимой так и не смог. От связи с интарией у него родились дети: девочка и мальчик. От нелюбимой жены у него также имелся сын. Когда обо всем этом узнала законная жена, она пришла в ярость и приказала убить и любовницу, и внебрачных детей мужа. Однако интария опередила соперницу: она смогла переправить детей в другой мир. Мальчика определили в одну бездетную семью, которой хорошо и регулярно оплачивали содержание ребенка. По нелепой случайности, следы девочки затерялись: найти ее так и не смогли. Перед тем, как спрятать детей, интарии было видение, что все трое должны встретиться через двадцать лет. Зачем, богиня ей не сказала, а чтобы они узнали друг друга, интария разделила талисман на три части. Один кусочек она дала сыну, второй - дочери, а третий - Великому князю, моему отцу. Эту часть талисмана отец передал мне перед смертью и попросил найти брата и сестру.

- А почему ты решил, что это тот самый талисман? - осторожно поинтересовался Руслан. Еще совсем недавно он решил бы, что перед ним безумец, но сейчас он уже не был так категоричен.

- Когда мы найдем сестру, я покажу тебе один фокус, - с неожиданной злостью ответил Стефан. - Этот талисман - "Глаз дракона". Я вообще не понимаю, как твоя мать могла разделить его. Этот артефакт настолько силен, что подобное в принципе не возможно. Его нельзя потерять, его нельзя снять ни с живого, ни с мертвого.

- Ты хочешь сказать, что Аня моя сестра? - Руслан все еще не знал верить в услышанное или нет.

- А я - твой брат, - ответил ему Стефан.

Глава 27. Безумие Макса

Анна

Маленькое окошечко под самым потолком было густо убрано толстенными металлическими прутьями. Оно еле-еле пропускало дневной свет, от чего в камере царила темнота. Помещение было довольно большим и отвратительным.

От брезгливости к горлу подступил комок, зажмурившись, я сглотнула, вновь открыла глаза. Естественно, кошмарное видение никуда не делось. Напрягла зрение, чтобы рассмотреть, что собой представляет мое узилище и тут же пожалела об этом: зрелище было не для слабонервных.

Повсюду валялся какой-то мусор вперемешку с обглоданными костями. Стоял отвратительный смрад от человеческих и крысиных экскриментов.

Слева что-то мелькнуло. Я вздрогнула, напряженно всмотрелась в ту сторону, где мне померещилось движение. Мой Бог! Там все кишело огромными грызунами! И если я от их наличия впала в ступор, то мое присутствие крыс не смущало совершенно: они деловито рылись в кучах мусора, сновали туда-сюда и вели себя совершенно свободно.

В прошлой жизни я больше всего боялась серых диких крыс. Если мне снился кошмар, то они обязательно там присутствовали. Безжалостные, умные, коварные и бесконечно опасные твари. А еще отвратительные разносчики разных инфекций... И это при том, что декоративная крыска моей сестры Никуши никаких отрицательных эмоций у меня не вызывала. Вот такое странное дело...

Замерев, я слушала как они пищат и противно шкрябают острыми коготками по каменному полу камеры. Заставила себя встряхнуться. В данный момент у меня было два дела.

Во-первых, необходимо срочно отыскать в этой огромной загаженной камере Макса. Возможно, я как-то смогу ему помочь, как-то привести в чувство (хотя как приводят в чувство огромных волков и чем это может закончиться для меня я не очень представляла). Кроме того, крысы вполне могли напасть на пока беспомощного волка. А допускать этого я не собиралась: и его, и себя я планировала защищать до последнего.

Во-вторых, мне нужно было что-то, что помогло бы отбиться от мелких хищниц (да не такие уж они были и мелкие, если подумать!).

Запихнула подальше эмоции, еще раз внимательно огляделась вокруг. Почти в центре камеры различила серый силуэт. Что ж, надеюсь, это не полчище крыс, а Макс.

С опаской подошла чуть ближе, по дороге подобрала большую берцовую кость почище, стараясь не особо задумываться, что держу в руках и как оно здесь оказалось. Лишь когда подошла достаточно близко, смогла различить, что на полуистлевшей соломе действительно лежит волк. "Ишь - заботливые: на подстилку положили!" - разъяренно подумала я, бросаясь к оборотню.

- Макс! Очнись! Ты слышишь меня! Макс! - я прикладывала ухо к едва вздымавшемуся боку волка, чтобы услышать, бьется ли его сердце, гладила свалявшуюся, с комками запекшейся крови шерсть, плакала и снова звала его.

- Максик! Ну открой глазки, ну пожалуйста! Макс, не умирай, прошу тебя, только не умирай, - шептала я, отказываясь верить, что все кончено. Я представляла его в человеческом облике, вспоминала янтарные насмешливые глаза, озорную улыбку, что все чаще мелькала на обычно угрюмом лице Макса и не могла смириться с тем, что больше никогда не увижу его.

В тот момент я совершенно не думала о том, что и моя жизнь, вобщем-то, кончена: Дух леса придет за ней, как только Макс испустит последний вздох, ведь формально оборотень не успел заплатить за мое спасение.

Страх за Макса затмил все, даже мерзкие твари, что копошились в мусоре у стен, отошли на второй план. К слову сказать, с моей точки зрения, крысы вели себя странно: они не предпринимали никаких попыток приблизиться к нам. Лишь одна из них подбежала на достаточно близкое расстояние, уселась на мощные задние лапы, принюхалась. Мне казалось, что я вижу как двигаются встопорщенные абцисы на морде у крысы, но конечно же я не могла этого рассмотреть в темноте. Посидев так пару секунд, крыса испуганно пискнула и быстро убралась к своим товаркам, волоча за собой длинный чешуйчатый хвост. Больше никто из них не обращал на нас внимания. Похоже, крысы решили, что здесь - территория гораздо более страшного зверя, чем они сами и не спешили нарушать границу. Хоть это хорошо...

Я зябко передернула плечами. В подземелье было неимоверно холодно и сыро. То ли на нервное почве, а то ли от холода, меня начал бить озноб. Придвинулась поближе к волку, обеими руками обняла за мощную теплую шею, зарылась лицом в спутанную густую шерсть. Постепенно начала согреваться около него. Слез уже не было: на голову навалилась свинцовая тяжесть, веки слиплись и я заснула.

Мне снился сон. Я стояла в просторной светлой комнате. Она была вся буквально залита светом, свет отражался от мраморных стен и такого же мраморного пола, бликами растекался по огромному мраморному столу в центре комнаты. На столе лежала большая, книга, в обложке, окованной серебристым металлом. Эта книга была накрыта герметичным стеклянным куполом. Комната была огромной и абсолютно пустой.

- Здравствуй, доченька! - услышала я тихий ласковый голос за спиной и поспешно обернулась.

Рядом со мной стояла та самая женщина, которая помогла мне вернуться в мир живых, когда я пришла за Марией в Земли предков.

- Кто Вы? - удивленно спросила я.

- Твоя мать, - спокойно ответила она.

- Кто?! Но... Моя мама... она осталась далеко... - я беспомощно мотнула головой, - в другом мире. И Вы... Вы не похожи на нее. То есть, я хотела сказать, что она это не Вы. Она - другой человек.

Интария грустно слушала мой сбивчивый монолог. Затем она протянула руку и ласково погладила меня по голове. Меня заполнила такая нежность, такое тепло, покой, умиротворение, что не хотелось двигаться. Это было просто невероятно: от малознакомой женщины исходило такое участие и любовь, которого я за всю жизнь от родных родителей не получила.

Мы никогда не были слишком близки с матерью, никогда не вели задушевных бесед, никогда не проводили время вместе. Мама работала, бесконечно мыла и скребла квартиру, шила нам с Никой одежду, чтобы "не хуже, чем у других" (а было и правда не хуже, а порой намного лучше - руки у мамы золотые), вобщем, времени у нее не было никогда. И если на младшую Нику хоть чуть-чуть, хоть иногда она находила свободную минутку, чтобы просто приласкать, то мне не доставалось и этого. Впрочем, что тут обижаться: накормлена я была всегда, одета-обута. Иногда я интуитивно чувствовала, что мама словно вину передо мной какую-то ощущает. В такие моменты она судорожно бросалась одаривать меня игрушками, сладостями, а позже - сумочками, колечками, туфельками. Поначалу мне хотелось швыряться игрушками и визжать, хотелось попросить: "Не надо мне ничего. Можно я просто залезу к тебе на колени?", но я боялась признаться ей в этом и складывала очередную куклу в большую картонную коробку, где хранила все свои сокровища. А потом снова вырастала стена доброжелательного заботливого равнодушия.

- Где мы? - спросила я.

- Это - зал Судьбы, - ответила интария. - В этой книге, - она кивнула на стеклянный купол, - записаны судьбы всех, когда-либо живших или живущих.

- И вы можете прочитать эту книгу?

- Могу, - улыбнулась интария. - И ты когда-нибудь сможешь.

- А что ждет меня? Кто меня преследует? Зачем? - выпалила я.

- Очень скоро ты все узнаешь, девочка моя. Я не могу рассказать тебе о твоей судьбе: мне это запрещено, - негромко произнесла интария.

- Кем запрещено? - спросила я.

- Нашей покровительницей, пресветлой богиней Интар. У нее на тебя свои виды, - грустно улыбнулась интария.

Мне не очень понравился интерес богини к моей скромной персоне: в прочитанных мною книгах подобные отношения для смертных заканчивались плохо.

- А избежать этого никак нельзя? - с надеждой посмотрела я на интарию.

Она, молча, покачала головой, вздохнула.

- И Вы мне, конечно же, не скажете, чего от меня хочет Ваша покровительница?

Интария молчала. Я проследила за ее взглядом и застыла от неожиданности: стена, которая до сих пор была из серого мрамора, стала прозрачной. Я видела отвратительную камеру в подземелье, я видела кучу соломенной трухи, на которой лежал едва живой волк.

- Скажите, как ему помочь? Он... С ним... - слова застревали в горле, но интраия и так поняла меня.

- С ним будет все в порядке, - мягко произнесла она. - Дай руку.

Я протянула к ней руку. Бледная желтая искорка побежала от ее раскрытой ладони ко мне. Некоторое время искорка повертелась вокруг своей оси, а затем бесследно впиталась в мою ладонь. Приятное тепло расползающееся по руке, неожиданно сменилось жаром, неистерпимым, болезненным жаром. Я вскрикнула от боли. Тотчас же комната подернулась дымкой, а я проснулась.

Рука сильно болела, но рассмотреть ее в темноте было невозможно. А если сон вещий? Рука-то болит по-настоящему. И что, скажите на милость, я должна сделать? Как помочь Максу? С надеждой приложила руку к боку волка, к голове: ничего не происходило. Провела по спине от кончика носа, до кончика хвоста - результат тот же. Черт, что же делать? Чем же таким маг его приласкал, что столько времени оборотень не приходит в себя? Послышался скрип отворяемой двери и в светлом прямоугольнике дверного проема появились уже знакомые мне тролли.

Слуги Альбрехта молча подошли к нам. Какое-то мгновение они рассматривали меня маленькими поросячьими глазками, затем один из них издал звук, похожий на кваканье лягушки, второй проквакал в ответ, нагнулся и легко отодрал мои руки от шеи оборотня. Я разъяренно вскочила. Громилы подхватили волка и, ни слова не говоря, поволокли его к выходу.

-Эй, вы, куда его тащите? - заорала я, подскочила к ним, замолотила изо всей силы по спине одного из слуг.

Они не обратили на меня никакого внимания: с таким же успехом я могла подбежать к стене камеры и лупить по каменной кладке. Уже у самого выхода, тролль повернулся ко мне, отпихнул в сторону и захлопнул металлическую дверь. Я осталась одна. Нет, простите: там еще была целая стая крыс.

Обессилено упала на полуистлевшую солому. Нужно было выбираться, но как? Вокруг - каменные стены, малюсенькое окошечко под самым потолком, толстая металлическая дверь сделала бы честь любому бункеру. Не говоря уже о том, что без Макса идти я в принципе никуда не собиралась, разве что за подмогой... Придумывая и отметая планы спасения один за другим я и не заметила, как настал вечер.

За это время я два раза пыталась отворить дверь (безуспешно). Загнав свои страхи куда подальше, один раз простучала стены, чем вызвала крайнее недовольство крыс (безрезультатно). И несчетное количество раз попыталась взобраться по шероховатой стене к окошку (неудачно). И все же положительный результат был: за время поисков выхода, мне удалось немного согреться. В подземелье царил неимоверный холод, а одежда, после всех моих приключений, напоминала скорее лохмотья, зияющие громадными прорехами, куда холод проникал, стоило мне остановиться хоть на минуту. Так я до вечера и металась, впадая то в ярость, то в полнейшую апатию.

А Макса все не было. До звона в ушах я напряженно вслушивалась в тишину, нарушаемую лишь возней крыс. Однажды мне показалось, что я слышу вой волка, душераздирающий, полный боли и тоски. Но был ли он на самом деле? Не знаю, - возможно, это всего лишь плод моего разгулявшегося воображения.

Где он? Что с ним? Увижу ли я Макса еще? Странно, но я почему-то не думала о том, что ждет меня. А ведь судя по всему, ничего хорошего... Но в тот момент я об этом просто не думала, поглощенная тревогой за Макса.

Маленький квадратик окна стал совсем темным - наступила ночь, а про Макса по-прежнему ничего не было слышно.

Его принесли на рассвете. Он был в человеческом облике, но по-прежнему без сознания. Спазм сжал горло, перехватило дыхание: что Альбрехт сделал с Максом?! Слуги не стали бросать парня на подстилку. На этот раз они затащили оборотня подальше к стене, туда, где во время поисков выхода я обнаружила длинную цепь, намертво ввинченную в камень. Деловито погромыхивая цепью, они приковали безжизненное, изувеченное тело и, безразлично взглянув на меня, протопали к выходу. Дверь со скрипом захлопнулась, но я этого уже не слышала: едва тролли отошли от Макса, как я метнулась к нему. Склонилась над неподвижным телом, отбросила волосы с лица парня и мгновенно отпрянула. Это меня и спасло.

Исподлобья на меня смотрели два горящих ненавистью глаза. В них не было ни капли разума: это были не просто глаза волка, это были глаза зверя, загнанного в ловушку, а потому вдвойне, втройне опасного. Зверя, который в отчаянии будет рвать и грызть любого, кто подойдет к нему ближе, чем он посчитает допустимым. Я эту границу перешла.

Пятясь назад, я попыталась поговорить с ним, достучаться до сознания оборотня, но ничего не получилось: от человека в нем осталась только оболочка. Он зарычал, по-звериному приподнимая верхнюю губу, демонстрируя внушительных размеров клыки. Сел, погромыхивая цепью. Чутьем зверя он ощущал мою панику, мой страх и это заставляло его видеть во мне дичь, жертву, которую необходимо догнать и прикончить. Я чуть не плача все звала оборотня по имени, понимая, что ничего этим не добьюсь: Альбрехт смог обратить его, но сознание Макса застряло где-то между той и этой ипостасью. Будучи в нормальном состоянии, даже в шкуре волка он сохранял сознание человека. Сейчас же получилась чудовищная ситуация: насильным обращением маг добился того, что в облике человека Макс был волком, настоящим зверем, которому не ведомы человеческие чувства. Сказать, что это было очень страшно, не означало ничего: это было БЕЗУМНО СТРАШНО. Именно в тот момент я перестала бояться крыс: по сравнению с моим будущим мужем это были маленькие, безобидные и вполне милые зверюшки!

Не переставая глухо рычать, он начал подкрадываться ко мне. Всхлипнув, не поворачиваясь к оборотню спиной, стараясь не споткнуться о груды мусора, я все пятилась от него, пока не уткнулась в противоположный угол. И тогда он прыгнул. "Как это страшно и глупо!" - подумала я, приготовившись ощутить клыки зверя на своей шее. До меня оставалось около метра, когда цепь, натянувшись, не позволила оборотню вцепиться в свою жертву. Он начал метаться, рваться, качаться по полу, словно большая безумная собака, но цепь выдержала гнев оборотня. Это было странно т.к. я очень хорошо помнила, что Макс обладал огромной физической силой: эту цепь он бы даже не заметил. Тем не менее, беснуясь и рыча, он постепенно вернулся к стене, в которую было вмонтировано крепление цепи. Там он повозился некоторое время, а затем затих.

Ноги подкосились и я рухнула на грязный холодный пол. Встать не было сил. Я была в отчаянии. Макс не узнавал меня, сознание человека не хотело возвращаться к нему. Он больше не пытался напасть или как-то по-другому проявить агрессию, но от этого было не намного легче. Сотни вопросов роились в моей голове: Как же быть? Чем помочь ему? Может быть, я все-таки смогу достучаться до него? Но как? Как это сделать, если я даже подойти к нему не могу? Я не знала, что предпринять, а потому просто тихо сидела на полу, чтобы ненароком не вызвать новый приступ гнева. Возможно, ему нужно побыть в тишине, чтобы успокоиться, возможно, он придет в себя.

- Макс, что они с тобой сделали?! - тихо прошептала я, но он, если и услышал, то не понял.

Я замерзала все больше. Меня трясло так, что тело отказывалось повиноваться. Зубы выдавали замысловатую дробь, язык онемел от холода. Хотелось только одного: чтобы все поскорее закончилось - ждать уже просто не было сил. Не буду лгать, что достойно приняла очередной удар судьбы: мне было страшно так, что хотелось завыть в голос.

В углу где, прислонившись к влажной стене сидел Макс, послышалось какое-то движение. Насторожилась: вдруг он вновь наброситься? Достаточно ли большое расстояние между нами, чтобы цепь не позволила оборотню добраться до меня? Возня в углу стихла: очевидно, он просто попытался переменить позу, чтобы хоть как-то унять боль в истерзанном теле.

- Подойди ко мне, - с явным усилием выговаривая слова, попросил оборотень.

Я замерла. Настороженно прислушалась к его голосу. Звучал он вполне обычно. Его безумие прошло? Через что ему пришлось пройти? Какую боль пришлось испытать, чтобы превратиться в дикого зверя? Слабенький инстинкт самосохранения попытался предупредить: осторожно, вдруг оборотень притворяется нормальным, чтобы подманить тебя поближе? Всмотрелась в глубь камеры, но увидела только две светящихся в темноте точки - глаза Макса.

- Аня, - снова тихо позвал парень, - иди сюда.

Я судорожно сглотнула. Голос Макса был очень слабым, говорить ему было явно тяжело. И тогда я разозлилась на себя, на свою трусость. Пусть меня лучше разорвет на части озверевший оборотень, чем я откажу в помощи страдающему на моих глазах другу!

Попыталась встать. Окоченевшие от холода ноги не слушались, но я вставала снова и снова, до тех пор, пока не удалось принять вертикальное положение. Кое-как доковыляла до оборотня, устало опустилась рядом на настывшие каменные плиты. Теперь я могла рассмотреть осунувшееся лицо оборотня, разодранную одежду, испарину на лбу. Видимых ран или повреждений на теле Макса я не заметила (пара ссадин на лице и разбитая губа вряд ли являлись причиной плачевного состояния оборотня) - тем страшнее было видеть насколько ему плохо. Он сидел, привалившись к стене, весь как-то скрючившись, обхватив голову руками.

"Почему остались ссадины на коже?" - отстраненно подумала я. Это была еще одна странность - обычно, тело оборотня регенерировало очень быстро. Впрочем, анализировать что-либо я не могла: для мыслей места не было - все мое существо заполнял холод. Трясло все сильнее, зубы лязгали все громче.

Сделав над собой усилие, Макс протянул ко мне руку, поморщился от боли, неожиданно сильно потянул на себя:

- Нет, ближе, - чуть слышно прошептал он - всплеск активности не прошел бесследно. Макс медленно вытянул ноги. - Иначе ты совсем замерзнешь, - пробормотал он - говорить ему было тяжело.

Я не успела испугаться, как оказалась на коленях у оборотня. Это было невероятно, но от парня исходило не просто тепло - жар.

Чувство неловкости шевельнулось в глубине души, однако одуревшая от холода и мучительного ожидания, я была просто не в состоянии испытывать какие-либо чувства кроме всепоглощающего холода. Мой эгоистичный организм требовал тепла и я его наконец-то получила.

- Расслабься, - едва касаясь губами моих волос, произнес Макс. - Выровняй дыхание и постарайся не думать о холоде.

Честно попыталась выполнить его инструкции, но результатов мои вялые попытки не принесли. Забыть о том, что прикосновения доставляют оборотню дополнительные мучения, я не могла, а потому сидела, как статуя, боясь лишний раз пошевелиться, чтобы ненароком не повредить ему. Макс заметил мою неловкость Он вздохнул, обеими руками крепко прижал заледеневшее тело к обнаженной груди да так и застыл, слегка свесив голову. Я испугалась.

- Макс, - шепотом позвала, с тревогой вглядываясь в серое от боли лицо.

Парень не отзывался. Я начала паниковать:

- Макс! - позвала чуть громче.

Оборотень, с видимым усилием открыл глаза:

- Не бойся, - едва слышно просипел он, сфокусировав взгляд где-то в районе моей переносицы.

- Я... Я уже как-то говорила - я не боюсь тебя... Я боюсь за тебя... , - признание далось нелегко, но оно возымело благотворное действие на Макса. На мгновение в его глазах блеснуло подобие нежности, слегка приправленное иронией.

-Сумасшедшая девчонка, - это он сказал так тихо, что я скорее догадалась, чем услышала его слова.

Потихоньку начала отогреваться. Вместе с тем, я ощутила как свинцовая тяжесть наваливается на мою голову. Неведомая сила сдавливала ее все сильнее. Гул. Я слышала гул, который нарастал все больше, стук сердца громом отдавал в висках, от шума крови, бегущей по венам, закладывало уши. Спасаясь от сводящего с ума гула, непроизвольно уткнулась в плечо Макса. Ослепляющая вспышка белого света, пик боли, за которым должна открыться грань в Вечность. Тело Макса выгнулось в судорге, лицо побледнело. И тогда я увидела ее: тонкую золотистую полоску на лбу оборотня.

- Макс, что это? - закричала я, слегка отстраняясь от парня.

- Венец... повиновения... Ошейник... раба... - прохрипел оборотень, борясь с неведомой силой, выкручивающей его тело.

Все дальнейшее было словно во сне. Понятия не имею, откуда я знала, что нужно делать. Властно протянула руку, положила ладонь на лоб Макса, прямо на то место, где поблескивал золотистый венец. Оборотень попытался оттолкнуть меня, но в тот миг я обладала такой силой, такой властью, что даже не обратила внимания на его смешные попытки освободиться. Древние, неизвестные мне слова полились естественно и легко, словно это был мой родной язык. Тело Макса содрогнулось, но как только прозвучало последнее слово, оборотень расслабился, тяжело дыша, привалился к стене. Золотистая полоска отделилась от головы Макса, на мгновение зависла в воздухе, а затем обвилась вокруг моего запястья, свернулась доверчивой змейкой. Воздух в камере заполнился едва уловимым свежим запахом. Этот аромат... Он ассоциировался с домом, с мамой... Но... Моя мама никогда не пользовалась такими духами и в доме моих родителей так никогда не пахло.

Макс перевел дух. Выглядел он потрепанным, усталым, но гораздо лучше, чем до того, как я сняла с него ошейник. Он смотрел на меня так, словно видел впервые:

- Как ты это сделал? - потрясенно спросил Макс.

Как можно ответить на вопрос, если сам ничего не понимаешь в происходящем?

- Не знаю, - потупилась я.

- Невероятно... Ты в самом деле интария! - он с восхищением смотрел на меня. - Так вот зачем ты была нужна Черному человеку!

Я вскинула глаза, на оборотня:

- Может, ты мне объяснишь, что все это значит - ты ведь так много знаешь об этом мире! - с сарказмом произнесла я.

- Не так уж и много, - усмехнулся Макс - наконец-то он начал походить на себя прежнего.

Я зябко поежилась - холод вновь проникал под тонкую одежду.

- Ты хочешь замерзнуть как следует? - с упреком спросил Макс, прижимая меня к источающему жар телу.

Я непроизвольно дернулась: одно дело, когда тебя пытается отогреть на своей груди обессилевший, в полуобморочном состоянии оборотень, и совсем другое - если это молодой, очень привлекательный мужчина...

Макс криво усмехнулся, ослабил руки:

- Я тебе так неприятен?

- Н-нет...

Глупая - совсем забыла, что он может ощущать мои эмоции. Когда вспомнила об этой его способности, было поздно: я даже рта раскрыть не успела, как он получил ответ на свой вопрос. Самодовольно усмехнувшись, прижал к себе покрепче. Мой запоздалый гнев (по большей части притворный) был попросту проигнорирован.

Макс

Чужая воля крутила и рвала меня на части. Мои кости трещали, моя плоть расползалась, мое сознание мутилось. Я больше не владел своим телом, я больше не мог контролировать свой разум. Если у меня есть душа, то в тот миг она вырвалась, выскользнула из тела, которое отказалось повиноваться. Она неслась куда-то в прошлое, туда, где я умирал в первый раз. Почему ее тянуло именно туда, не знаю, но я вновь и вновь переживал боль предательства - физическую боль я скорее помнил, чем мог ощущать, ведь мое тело больше не принадлежало мне.

Я только-только был посвящен в ряды Охотников. Это был мой первый кристалл. Я, невероятно гордый из-за того, что смог не просто найти артефакт, но и выследить его обладателя, разработал дерзкий и вместе с тем глупый план по добыче кристалла. Его нельзя было осуществить без помощников, но тогда это меня нисколько не смутило. У меня был приятель, которому я доверял, как себе. С ним мы пережили много приключений и не раз спасали друг друга от неприятностей. Арно знал, что я - оборотень. Однажды он увидел, как я меняю ипостась и это его не испугало, не оттолкнуло от меня. Возможно, он и раньше догадывался, что я не совсем человек. Его любовница - настоящая деревенская ведьма - вполне могла намекнуть Арно об этом. Впрочем, ко мне она относилась очень хорошо и не раз помогала побыстрее сращивать поломанные в различных передрягах кости. Единственное о чем они не имели понятия - мое прошлое, и мое настоящее имя. Для них я был Жюлем Дюруа, искателем приключений из Орлеана.

Сначала все шло по плану: я увел преследователей подальше от замка дю Форте, а затем, слегка посопротивлявшись, чтобы не вызвать подозрений графа дю Форте, лично возглавившего погоню за неудачливым воришкой, добровольно попал в руки его людей. Все, что оставалось Арно - это воспользоваться отсутствием хозяина замка и спокойно обчистить сокровищницу дю Форте. Награбленное мы делили поровну: мне - диадему с кристаллом Рогволода, ему - все остальное. Но потом что-то пошло не так. Маленький щуплый мужичок мне не понравился сразу. Глядя на него, хотелось ощериться и зарычать. Он стоял чуть в стороне от всех и задумчиво наблюдал за потасовкой. Он не подошел ближе и тогда, когда мне скрутили руки-ноги толстенной пеньковой веревкой. Но едва был завязан последний узел, как я с ужасом ощутил легкое покалывание там, где веревка соприкасалась с кожей. Колдун! Кто бы мог подумать, что в раннем средневековье, там где во всю свирепствует инквизиция, я повстречаю мага! Он замаскировался столь искусно, что я не смог почуять его намерений наложить на веревку чары! Из той ситуации я вынес два урока. Во-первых, никогда не стоит недооценивать своего противника: даже если кажется, что ты сильнее, у него всегда может быть джокер в рукаве. Во-вторых, никогда не позволяй себя обездвижить, даже если ты притворяешься. Но главное потрясение и главные уроки были впереди.

На случай форс-мажорных обстоятельств, мы условились, что Агнесса, посвященная в часть наших проделок, отведет глаза графу и его людям, а в это время Арно поможет мне.

Несколько дней я сидел в глубоком, слегка заполненном студеной водой, колодце, после чего меня, основательно избитого, поволокли на центральную площадь местечка дю Форте. Толпа улюлюкала и бросала камни, а я напряженно сканировал местность. Но их не было: ни Арно, ни Агнессы. Когда меня привязали к столбу, рядом с которым возвышалась огромная куча хвороста, я уже не питал никаких надежд: помощи ждать неоткуда. Можно было закрывать глаза на то, что граф знал, что ловит не просто вора, а оборотня и даже воспользовался услугами чародея. Это могло быть совпадением: в свите вельможи присутствовал маг, который без особого труда разглядел во мне оборотня (ведь и двигаемся мы по-другому, и реакция у нас другая). Но то, что мои друзья так и не появились, могло иметь лишь два толкования: либо они меня предали специально, либо выдали под пытками.

Я очень хорошо знаю, что будет дальше. Прошу, ты, сила отправившая сюда мятущуюся душу, не оставляй меня здесь: я не хочу снова пережить это! Но мои мольбы остаются без ответа. Я снова слышу звонкий голос юного фанатика:

- Жюль Дюруа! Вы обвиняетесь в том, что вы..., - святой отец выдерживает эффектную паузу. Толпа замирает в предвкушении, но я знаю, что он скажет, а потому лишь презрительно ухмыляюсь.

- ... оборотень! - толпа выдает слаженный потрясенный выдох. Удивление на грани восторга, круто приправленное страхом. Они бояться, бояться что я обернусь у них на глазах и пойду убивать всех подряд. Они не понимают, что я весь опутан заклинаниями, которые не могу разорвать. Кое-кто с замиранием сердца ожидает, что я перекусаю всех присутствующих, что в первый же день полнолуния они станут кровожадными вервольфами. А кое-кто даже жаждет этого. Глупцы: оборотнем нельзя стать от укуса другого оборотня. Это поверье - из области мифов, которые мы же сами и придумали, чтобы нас меньше трогали и больше боялись. Много позже я узнаю, что оборотни - это особая ветвь эволюции. У нас отличный от человеческого набор хромосом, мы - другой вид, который может скрещиваться и с человеком, и со зверем. Но я не собираюсь открывать им эту тайну. Насмешливо прищуриваю и без того заплывший глаз, языком пробую расшатать передние зубы.. Так и есть - они чуть держаться! С вызовом сплевываю остатки зубов под ноги святому отцу. Ничего: если меня все же сожгут, то они мне больше не понадобятся, а если спасусь - новые отрастут. Священник брезгливо отпрянул, зеваки с дружным: "Ах!", напротив, подвинулись поближе. Воспользовавшись секундной заминкой, громко заявляю:

- А Вы, святой отец, обвиняетесь в том, что вы - человек!

От моей наглости инквизитор теряет дар речи. Над площадью повисает тишина: гнетущее затишье перед бурей. Мой мучитель выпучивает глаза, я вижу, как они наливаются кровью, брызжа во все стороны слюной, он орет:

- Сжечь бесовское отродье!

- Жечь! Жечь! - раздается со всех сторон воодушевленный крик толпы.

Палач поджигает кучу хвороста. Становится невыносимо жарко, дым пока не идет в мою сторону, но от этого не намного легче. Внезапно ветер меняет направление. Я начинаю задыхаться от черного вонючего чада, исходящего от сырого тлеющего хвороста: костер не слишком спешит разгораться. Наконец, под порывами ветра занимается пламя. На радость зевакам оно разгорается все сильнее: я не могу больше терпеть этот жар, но молчу, молчу из последних сил. Я понимаю, что еще секунда и над площадью разнесется вой раненого зверя. Находясь почти за чертой безумия, остатками чувств я ощущаю, что интерес толпы переметнулся на кого-то другого: здесь явно происходит что-то еще не менее кровожадное, вполне достойное внимания благочестивых мещан.

- Ведьма!

- Ведьма!

- На костер ее!

- К оборотню!

Смысл выкриков начинает доходить сквозь пелену боли и смрада. Невероятным усилием воли заставляю себя открыть глаза. Дым выедает их, но я упорно всматриваюсь, пытаясь в лохматой, истерзанной женщине узнать хохотушку Агнессу. Босая, в разодранной одежде, избитая так, что на ней нет живого места - мое сердце сжимается. Она уже почти не сопротивляется, смирившись с неизбежным. Через завесу дыма Агнесса замечает меня. Безумный вопль разносится над площадью:

- Это не я! Я не предавала тебя!!! - ее крик захлебывается в душераздирающем рыдании - палач волочет упирающуюся ведьму на костер.

- Макс! Макс! - этот голос не принадлежит Агнессе. Я мучительно пытаюсь понять, кто зовет меня. Он полон боли. Мне он кажется смутно знакомым, но вспомнить, кому он принадлежит, не получается. Кто здесь может знать мое настоящее имя? Голос идет словно откуда-то изнутри меня и я решаю, что так начинается безумие.

- Макс! - голос дрожит от сдерживаемых слез. Он не правильный - его не должно здесь быть. Тогда не было. Уйди - ты терзаешь меня, уйди!

Между тем огонь вплотную подбирается к Агнессе и она начинает кричать так страшно, что толпа на площади затихает. Я не могу больше слышать этого, я не могу выносить ее страдания. Ярость и отчаяние придают мне сил. Огонь и вода - противоположные сущности, но их суть одинакова - они очищают. Я понимаю, что огонь уничтожил чары, сковавшие меня. Собрав волю в кулак рванулся, выдрав столб из земли, швырнул его в обезумевшую от страха толпу. Так быстро я не перевоплощался ни до, ни после: святой отец даже не понял, что произошло, когда мощные челюсти сомкнулись на его горле: половина клыков у меня все-таки осталась на месте! Одним рывком оторвал веревки, которыми была привязана к столбу Агнесса. Она была еще жива и даже в сознании, но, по-моему, не совсем в себе. Она мертвой хваткой держала меня за шею, навалившись на спину. Я мчался, не разбирая дороги: чувствовал, что вот-вот силы меня покинут. И снова навязчивый голос:

- Макс!

Я не обращаю внимания: мне нужно выбраться из плотного кольца тел. Рву всякого, кто попадается на моем пути и потому люди в панике разбегаются. Мы почти выбрались, когда мои лапы подкосились. И тогда Агнесса сделала невозможное: она перенесла нас на несколько километров от этого проклятого места. Окончательно я отключился на краю болота, среди старых мрачных елей.

Злая сила пытается найти мою душу, она пытается вернуть ее в покинутое тело, чтобы подчинить своей воле, но я сопротивляюсь. Для дикого зверя свобода - превыше всего, а я - зверь. Дикий, неукротимый и пока свободный.

На краю болота мы прожили с Агнессой два месяца. Мы, как сумели, залечили друг другу раны и увечья. Пока каждый из нас был нужен другому, мы оставались вместе, набирались сил, неистово, страстно занимались любовью. Без ложной скромности скажу, что только благодаря мне ведьма не сошла с ума. Нас обоих предал Арно - мой проверенный невзгодами друг, любимый человек Агнессы. К концу лета мы оба были более-менее в порядке и начали тяготиться обществом друг друга. Я бесконечно благодарен Агнессе за то, что, проснувшись однажды утром, я увидел, как вспыхнули у моих ног буквы. Они сложились в слова: "Прощай! Агнесса" и тут же погасли, не оставив и следа на влажной траве.

- Макс! - снова этот голос. Он никак не хочет оставить меня в покое. Он не несет угрозы, тот, кому он принадлежит, сильно беспокоится за меня, значит он не мой враг. Наверное... Но кто его хозяин? Я не помню...

Чужая воля настигает меня. Больно, ох, как больно! На меня накидывают петлю и тащат, тащат куда-то. Я слышу слова на древнем языке. Они звучат как приговор, они парализуют. Этим языком владеют лишь некоторые оборотни из высшей касты и очень немногие маги. Мне приказывают подчиниться, но я не собираюсь проявлять покорность и выполнять приказы новоявленного хозяина. "Возможно, ты и смог соединить мою душу и мое тело, но это не значит, что ты завладел ими!" - я знаю, что он меня слышит. В ответ он потуже затягивает петлю. Боль, вокруг боль: ее столько, что я готов сломаться. Но я упрямый и лишь крепче сжимаю зубы. Не очень понимаю, в какой я сейчас ипостаси. Рядом ощущаю чье-то присутствие. Странно, но я не могу сканировать сознание этого существа, не чую его запаха. Он мне не ведом, а значит он - враг! Я бросаюсь вперед, чтобы убить его, но что-то не пускает меня. Пытаюсь вырваться, но ничего не получается: меня словно лишили сил. "Венец повиновения"! - мелькает догадка. Он блокирует все мои способности, он заставляет подчиниться чужой воле, но я сопротивляюсь. Эта борьба вытягивает из меня жизнь: еще чуть-чуть и я умру, но пусть лучше так, чем быть чьим-то рабом.

В какой-то момент я ощущаю, что жизненная энергия не только не уходит, но начинает понемножку прибавляться. И в тот же миг я слышу, что меня опять зовут по имени. На этот раз я различаю, что голос принадлежит женщине. Кто здесь? Я думал это - персональный ад, но кто-то находится со мной рядом.. Кто-то, кто делиться своей жизнью и удерживает меня среди живых. Мой хозяин озадачен и недоволен, но что-то отвлекает его - я это чувствую - и пока он оставляет меня в покое.

Непостижимым образом я понимаю, что она плачет. Не нужно, не плачь: со мной все в порядке... Ну, почти. Так переживать из -за меня может только Мэгган...Мэгган?! Это ты?! Ты здесь? Мэгган, но как?! Я сам закрыл твои глаза, сам опустил твое тело в сырую пасть могилы. Прости меня, Мэгган... Отпусти меня, Мэгган, пожалуйста. Отпусти. Я много веков оплакивал тебя и нашего не рожденного ребенка. Моя душа выгорела полностью. Я нацепил маску безразличия, цинизма, стал жестоким, а в душе - лишь пепел с того пожарища, которое отняло у меня все. Мэгган, как отрадно слышать твой голос... Почему ты не приходила раньше? Я так надеялся на чудо, рыскал по всем мирам в поисках кого-то или чего-то, что поможет вернуть тебя, но увы! Это было не под силу никому. Я думал, что сердце мое умерло и я больше никогда не смогу полюбить. Но время моей скорби истекло: я вновь научился смеяться, Мэгган. Прости, но я люблю другую. Она человек. Я знаю, что люди живут намного меньше, чем мы, но не могу отказаться от нее. Ради этой девочки я готов на все. Прости меня, Мэгган и не тревожь нас в мире живых.

Снова волна боли... Чужой голос в голове настойчиво отдает команду. Нет! Я не буду этого делать! Она не Мэгган? А кто??? Боль немного схлынула, я снова слышу отчаянный крик:

- Макс! Это я - Анна!

Анна? Что ты делаешь здесь, Анна? Здесь больно и плохо, тебе сюда нельзя, Анна. Шепот, полный страдания:

- Что они с тобой сделали!

Такое ощущение, что в голову забивают гвозди: волна накрывает меня и также быстро спадает. Через красную пелену я смутно вижу какое-то отвратительное помещение, кишащее крысами. Запах ужасный. Сознание медленно возвращается ко мне. Вместе с ним приходит память. Так, по ходу я опять по уши влип. Ужас, страх, отвращение - они ворвались в меня со страшной силой, вызвав очередной приступ головной боли. Ох, ты, черт! Я на самом деле не один в этом мерзком местечке! Надеюсь, я не успел причинить ей вреда. Как же она должна меня ненавидеть! Попытался пошевелиться и не смог. Так, а что это у меня здесь? С усилием подняв руку, ощупал шею. Гм... Похоже, на меня одели ошейник. Он доставлял определенное неудобство, но снимать позорное украшение не стал. Сил едва хватило на то, чтобы шевелиться: каждое движение отдавалось неистерпимой головной болью. Стараясь не сильно поворачивать голову, скосил глаза в сторону Анны. Испуганно сжавшись в комочек, она сидела в противоположном углу. Сколько времени мы здесь находимся? От настывшего пола идет могильный холод. Переждав очередной приступ боли, тихо позвал Анну. Она не откликнулась, сильнее вжалась в склизлую каменную стену.

- Аня, иди сюда, - казалось, что каждое слово стучится в черепную коробку, отдается в ушах эхом.

Она немного помедлила, словно взвешивала, стоит ли подходить ко мне. Мне было страшно даже представить, что она видела. Впрочем, я до сих пор этого не знаю: Анна так и не сказала, что произошло в той камере.

Ее всю трясло от холода. Превозмогая боль, я протянул руку:

- Иди сюда, ты же совсем замерзнешь.

Говорить было тяжело, а потому я не стал ждать долгих объяснений: просто усадил ее на колени, прижал к себе, постарался обнять так, чтобы максимально согреть замерзшую девушку.

- Выровняй дыхание и постарайся не думать о холоде, - чуть ворочая языком, произнес я.

Она была напряжена: еще бы - обезумевший оборотень, должно быть, страшное зрелище. Но я точно знал, что скорее отгрызу себе руку, чем позволю причинить ей вред: я был уверен, что смогу себя контролировать.

- Не бойся, - хрипло выдавил я - на более пространное объяснение с извинениями сил просто не было - чувствовал, что вот-вот потеряю сознание от терзающей меня боли.

Она быстро вскинула на меня глаза:

- Я вовсе не боюсь тебя! - пылко воскликнула она, а затем, немного помедлив, добавила совсем тихо, - я боюсь за тебя.

На десятую долю секунды дурнота отступила: ее признание заставило сердце биться чаще:

- Сумасшедшая девчонка, - улыбнулся я. Ну, конечно, кто еще может притащить домой чуть живого волка, только потому, что его жаль бросить беспомощного на морозе?

Постепенно я начал ощущать, как боль притупляется: близость Анны благотворно влияла на меня. В какой-то момент, согревшись, девушка уткнулась в мое плечо. В тот же миг я непроизвольно дернулся: ощущение было такое, что в голове разорвалась атомная бомба. Мой бедный мозг разлетелся на атомы, которые в свою очередь расщеплялись высвобождая неведомое до того страдание. Где-то далеко я услышал голос Анны:

- Макс, что это?!

- Венец повиновения! Ошейник раба, - прохрипел я.

Я снова умирал. Ощущение было такое, что я куда-то несусь стремглав, набирая скорость все больше и больше. С разбегу я налетел на невидимую стену, а затем почувствовал, как что-то тащит меня назад. Я ощущал ветер, я слышал свист в ушах, я слышал голос Анны и он возвращал меня назад. "Анна! Все это время я слышал ее голос! Это была она!", - внезапная догадка переросла в уверенность, как только я пришел в себя и открыл глаза. По телу разливалась слабость, но боли не было. Венец повиновения был снят и сделала это Анна. Она и правда была интарией! Я подозревал, что она обладает какими-то уникальными способностями, но предположение рыси о том, что Аня интария казалось мне совсем уж фантастическим: ведь в этом случае она должна была родиться от интарии и не где-нибудь, а в этом мире. Но теперь было совершенно ясно, что Черный человек хотел получить ее до того, как девушку официально введут в храм матери Интар и богиня признает ее своей жрицей. Сила неинициированной интарии, которую принесли в жертву, переходила магу, проведшему ритуальное убийство. После этого маг становился поистине могущественным... Что ж, кое-что прояснилось: осталось выяснить, кто этот маг.

Воспользовавшись моим потрясением, Анна слегка отодвинулась от меня. Хватило и пары минут, чтобы девушку вновь начало трясти от холода.

- Ты хочешь замерзнуть как следует? - спросил я, прижимая ее к себе.

Когда она отпрянула, я все понял. Стараясь скрыть горечь, спросил:

- Я так неприятен тебе?

Страшась услышать ее ответ, я легонько коснулся сознания Анны. Те чувства, которые я там увидел, были для меня неожиданны. Не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями, я обнял ее так, что она уже не могла сопротивляться. Я знал точно: она моя и я никому ее не отдам. Никогда.

Нужно было выбираться из подземелья, но я все еще ощущал легкую слабость. Мне нужно было минут двадцать, чтобы окончательно прийти в себя: ошейник раба знатно выкачивал энергию из своей жертвы.

Некоторое время мы сидели молча, а потом Анна спросила:

- Макс, какую плату потребовал дух Леса за мое спасение? - ее голос звучал напряженно.

Понимая, что от меня ждут прямого ответа на конкретный вопрос, ответил как есть:

- Он захотел, чтобы мы сочетались браком.

- А если нет?

- Исключено, - уклончиво произнес я.

- Почему?

- В этом случае один из нас умрет.

- Кто?

Чуть помедлил:

- Ты, - нехотя произнес, глядя в зеленые, обрамленные длинными ресницами глаза.

- Почему ты не сказал это сразу? - тихо и как-то безнадежно спросила она.

Правда далась мне нелегко:

- Я боялся, что ты откажешься. Или согласишься только из боязни умереть, - сбивчиво произнес я.

- А что ты собирался делать?

- Аня, я хочу, чтобы все было по-настоящему, а не потому, что какой-то Дух решил, что он может распоряжаться твоей и моей жизнями, - твердо произнес я.

Она попробовала что-то возразить, но я прекратил все споры самым действенным образом: просто поцеловал ее. Я упрямой породы и она будет моей женой не потому, что так сложились обстоятельства, а потому что я люблю ее и, судя по тому, что я ощутил, сканируя сознание Анны, мое чувство взаимно.

Глава 28. Помолвка княжича

Великое княжество, 16 период от сотворения мира

Стефан, конечно, знал, что когда он представит баронессу Рудольшток в качестве своей невесты, разразиться немалый скандал, но действительность превзошла самые смелые предположения. Едва затих его голос, как гнетущая тишина, сопровождавшая краткую речь князя, взорвалась криком его матери. О! Бона любила и умела закатывать истерики и скандалы: у нее был богатый опыт семейной жизни с нелюбимым мужчиной. Вдовствующую княгиню совершенно не смущало, что вокруг множество людей, что своим поведением она подрывает авторитет сына в глазах поданных и, по-большому счету, свой собственный. Напротив: чем больше зрителей, тем больше просыпался в ней талант драматической актрисы.

Затеянный Боной скандал стал сигналом к выражению всеобщего неудовольствия выбором Великого князя. Праздник в честь коронации медленно, но верно оборачивался нелепым фарсом. Стефан искоса взглянул на Марию, сидящую рядом с ним. Она держалась великолепно. Спокойное невозмутимое лицо не выражало никаких эмоций и лишь дрожащие руки, которые девушка спрятала под стол, чтобы никто не заметил каких усилий ей стоит эта выдержка, выдавали ее истинное состояние. Стефан, ободряюще незаметно пожал руку Марии. Он понимал, что необходимо срочно остановить начинающийся балаган, при чем сделать это достаточно жестко. Как же он ненавидел их всех! Представители родовитых семей, особенно те, у кого были дочери на выданье, орали и возмущались громче всех. "Конечно!", - ядовито подумал князь, - "это такой шанс войти в княжескую семью, который ни один из них не упустит! Корыстные твари!".

- Великий князь! Вы нарушаете традиции предков!

- Это неслыханно!

- Боги покарают нас!

Боковым зрением Стефан заметил тонкую улыбку, блуждавшую на лице Альбрехта: негодяй явно собирался воспользоваться ситуацией. "Ну, уж нет!", - яростно подумал Стефан. На мгновение он слегка прикрыл веки, чтобы успокоится и сосредоточиться, а затем раздался властный голос князя, враз перекрывший все крики:

- А это, шановное спадарство, сильно смахивает на бунт! Если через минуту здесь не будет тихо, зачинщики и их пособники отправятся в темницу! - спокойно и вместе с тем грозно произнес он. А мысленно добавил: "То есть, если понадобиться, то все здесь присутствующие, за исключением двух-трех человек, надолго станут гостями подземелья". Ему вовсе не хотелось мести, но князь отдавал себе отчет в том, что знать не испытывает к нему и малой толики уважения, памятуя о слабохарактерном отце проецирует его стиль правления и на него, Стефана. А потому молодой князь решил, что раз не уважают - пусть - это их дело. Но вот считаться с ним и его мнением они будут, как бы они не хотели видеть во главе государства мягкого и податливого правителя, которым было бы легко манипулировать. Если не уважением, то страхом, но он добьется безприкословного послушания.

Не ожидавшие такого поворота событий гости мгновенно притихли: молодой князь был темной лошадкой. Никто не знал, на что он способен, а потому решили пока присмотреться к нему, а там уж как судьба Великого князя сложиться: может на охоте конь понесет, да и сбросит где-нибудь, а может, отравиться чем-нибудь ненароком - мало ли что бывает с человеком, когда вокруг врагов больше, чем друзей. Постепенно в зале воцарилась настороженная тишина. Руслан одобрительно хмыкнул. Но Бона Хорца не собиралась сдаваться так просто. Протяжно застонав, она театрально закатила глаза и начала валиться на спину. Стефан, вполне привыкший к маменькиным причудам, отработанным движением подхватил грузное тело вдовствующей княгини, бережно усадил на громоздкую скамью, придерживая одной рукой, кивнул придворному лекарю:

- Приведите княгиню в чувство!

Альбрехт неприятно улыбнулся:

- Великий князь! Но Вы сами надели на меня антимагический браслет, тем самым лишив возможности применять мой дар целителя!

Стефан постарался ничем не выдать своего раздражения:

- Нюхательные соли и всякую дамскую дребедень еще никто не отменял!

- Ну, что Вы! - учтиво поклонился Альбрехт. - Случай Вашей маменьки слишком тяжелый, чтобы обойтись нюхательной солью.

Маг явно видел, что Бона притворяется и продолжал ломать комедию. Шляхты, сидящие за столами, настороженно вслушивались в беседу Великого князя и придворного мага. По залу пролетел легкий шепоток, передававший новость: неслыханное дело - на придворного мага надели антимагический браслет! Что-то будет дальше!

Нахмурившись, Стефан посмотрел в холодные непроницаемые глаза Альбрехта:

- Протяни руку! - сквозь зубы тихо произнес князь.

Стараясь скрыть торжество, маг медленно закатал бархатный камзол, отвернул кружево батистовой сорочки, обнажая тонкую смуглую руку, на которой красовалась изумрудная вязь антимагического браслета. Когда князь, чуть помедлив, прикоснулся к этому браслету печаткой, надетой на указательный палец, вязь слегка побледнела, но не исчезла совсем. Альбрехт был разочарован, но ничем не показал этого. Что ж! Щенок оказался чуть умнее, чем хотелось бы! Он дал доступ ровно к половине магической силы, столько, чтобы Альбрехт не смог переместиться куда-либо в безопасное для него место. "Ничего - выкручусь как-нибудь!" - подумал маг, наблюдая, как светлеет браслет, впечатавшийся в кожу запястья.

Когда, неизвестно откуда взявшийся мальчишка, сидящий сейчас по-правую руку от баронессы Рудольшток, обвинил его в попытке похищения ненаглядной невесты князя и в том, что он причастен к исчезновению его друзей, маг дал однозначно понять, что его обвинения беспочвенны. Да, он был на месте инцендента. Но помнит ли уважаемый пан о том, что он, Альбрехт, появился там уже после нападения? Да, он хотел увести баронессу подальше от этого места, но только в целях безопасности, чтобы доставить непосредственно туда, куда она пожелает. Что он там делала? Ну, как что - мимо проходил... Это чистое совпадение! Не верите? Ну, так докажите обратное! Друзья пропали? А он тут при чем? Он сразу же отправился дальше по своим делам и знать не знает никаких девушек и ... КОГО? Вы в своем уме?! Зачем ему, высокородному шляхту и могущественнейшему магу королевства, оборотень?!

Мальчишка ничего не сумел доказать и полез в драку. Рукоприкладство вовремя пресекла стража, а вот внимательно взглянув на ауру мальчишки, Альбрехт мысленно присвистнул от удивления: это была аура мага-универсала, кем-то кое-как замаскированная. Естественно, не без удовольствия, Альбрехт указал князю на то, что данный молодой шляхт опасен и его необходимо либо изолировать, либо отправить в Академию магии. Впрочем, притворно вздыхая, маг выразил свое сочувствие мальчишке в связи с тем, что обучение стоит настолько дорого, что ему вряд ли это будет по карману. На что князь невозмутимо заявил, что договор с Акакдемией магии уже подписан: в скором времени пан Руслан станет ее студентом. "Интересно только откуда у безродного мальчишки такие способности и с какой стати князь собирается оплачивать его обучение!", - пронеслась тогда в голове мага мысль.

Как бы то ни было, но сцена, разыгравшаяся прямо перед праздничным застольем, привела к тому, что по приказу Великого князя, палач надел на придворного мага браслет, полностью блокирующий магические способности. Более того, Альбрехт был уверен, что как только он попытается выйти за пределы зала, его тут же возьмут под стражу и препроводят в темницу - молодой князь не хотел делать этого до окончания застолья, дабы не вызывать лишних вопросов, особенно со стороны вдовствующей княгини.

Альбрехт был вне себя от ярости, но лишь потому, что какой-то молокосос попытался вести с ним игру. В который раз маг пожалел, что не убил его тогда, на крепостной стене! А он, похоже, недооценил мальчишку: в нем было гораздо больше от Боны, чем от Казимира - хватка и коварство точно уж маменькины!

Весь план Альбрехта, тщательно вынашиваемый и воплощаемый несколько лет, потерпел крах. Придворный маг сам метил на место Великого князя, а потому был не готов, когда это место занял самоуверенный юнец. "А может, стоило вести другую политику?" - запоздало подумал он. - "Может, стоило втереться в доверие мальчишки и воспитывать его под себя, чтобы потом стать реальным правителем при князе-марионетке?". Но Альбрехт тут же отбросил эту мысль - этот точно не станет кому-либо подчиняться, лишь сможет скрывать свои истинные помыслы от окружающих до поры до времени, чтобы потом поступить так, как считает нужным!

"Ничего, я еще возьму реванш!" - успокаивал себя Альбрехт, - "Главное, чтобы никто не прознал, что я сделал с оборотнем! Да и как они узнают: волк сдохнет в подземелье, а вместе с ним и строптивая девчонка. Наемники, которые участвовали в нападении, уже мертвы. Остаются братья Рудые, но и они будут молчать: у самих рыльце в пушку! А не будут молчать, то у меня найдутся действенные средства, которые помогут им умолкнуть навсегда!".

Быстрый бег его мыслей был прерван не менее стремительным полетом стражника, с громким лязганьем приземлившегося аккурат посреди зала. Бона моментально пришла в себя, села с недоумением уставилась на одетого в легкие доспехи мужчину, неподвижно лежащего на полу. Не успели князь и его гости опомнится, как в парадную залу влетел второй стражник, а затем, бочком, весь какой-то потрепанный, помятый вполз церемонимейстер. Он обвел обезумевшим взглядом зал, с беззвучной мольбой уставился на князя, испуганно икнул, после чего громко произнес:

- Максимилиан фон Грау, граф Подгайный с невестой!

И уж совсем не по протоколу, судорожно всхлипнув, произнес:

- Мы его не пускали! Он сам пришел!

Сначала в распахнутой двери показалась высокая статная фигура мужчины, а за ним - невысокая, а на фоне мужчины и вовсе миниатюрная, девушка. Вскочившие шляхты были остановлены властным жестом Великого князя: они так и замерли: кто стоя, кто сидя. Стало так тихо, что было слышно, хриплое дыхание стражника, все еще не пришедшего в себя. В зал граф Подгайный вошел с достоинством потомственного аристократа (коим собственно, и являлся!). И это при том, что выглядели и он, и его спутница несколько ... неприлично. Стефан нахмурился: "Похоже, родственнички у меня те еще! Стоп! Как сказал осел церемонимейстер? Граф и его невеста?! Ох и ушлый же парень, этот оборотень - быстро сориентировался! Впрочем - он же не знает, что девица, которую он назвал своей невестой - моя сестра. Наверное, не знает", - думал Великий князь, рассматривая парочку оборванцев, совершенно невозмутимо рассматривающих избранное общество во главе с князем и его невестой.

- Анька! Макс! - вскакивая из-за стола, радостно заорал Руслан. Его телепортация с места нападения была настолько неожиданной (и в первую очередь для Руслана), что он остался в неведении, что случилось с Анной и Максом. На девяносто девять процентов Руслан был уверен, что если Макс жив, то не только сам выкарабкается, но и Анну в обиду не даст. Но тут присутствовало очень важное слово: "если"... Да еще оставался один процент на всякие невероятные вещи. Вобщем, радости Руслана не было предела, когда он увидел своих друзей живыми и в относительном порядке. Он как-то даже сразу упустил о чем говорит смешной старикашка. "Это ж надо додуматься! Ну, до чего смешные люди: решили оборотня куда-то не пускать! Да еще такого упертого, как Макс!", - ухмыльнулся парень, рассматривая кучу-малу из охранников. Наконец, до него дошел смысл сказанного церемонимейстером: "Невеста?!", - удивленно обшарил взглядом залу Руслан, но кроме Анны и Макса никто больше не появился. "Анна?! Невеста оборотня?!", - улыбка Руслана стала еще шире. - "Кажется, я что-то пропустил! А волчара-то упрямый парень - своего-таки добился!".

Альбрехта перекосило от злобы. Ни к кому и никогда за свою долгую жизнь он не испытывал такой мощной, всепоглощающей ненависти, как к этому оборотню! Каждый раз, когда казалось, что человек-волк уже в его власти, оборотень находил какие-то внутренние резервы, какие-то силы, которые помогали ему противостоять воле мага. Альбрехт попытался потуже сжать Венец повиновения - даже половины магического дара хватило бы на управление ошейником, но с ужасом понял, что Венца на волке нет! Более того, этот выродок, не принадлежащий к роду человеческому, живой и невредимый, лишь слегка потрепанный, стоял напротив Альбрехта и полунасмешливо-полоугрожающе скалил клыки, совсем как дикий зверь. Уму непостижимо! Как он смог снять ошейник раба?! А может права была рысь и девчонка действительно интария - только им под силу подобные фокусы? Но как?! У нее самая обычная человеческая аура! "Я снова допустил ошибку: стоило начать не с волка, а с нее!" - с досадой подумал Альбрехт.

Собрав всю подвластную ему магию, он моментально сплел мощнейшее заклинание, вложив в него всю ненависть и к оборотню, и к его подружке. Оставлять их в живых маг не собирался: он найдет как оправдать убийство при большом количестве свидетелей. Если нужно, он сфальсифицирует доказательства, он подправит свидетелям память, да он сделает все, что угодно, но потом, потом - когда не будет парочки оборванцев, которые вызывали в нем лютую ненависть!

Едва смертельное заклинание сорвалось с кончиков пальцев взбешенного мага, как оборотень отшвырнул девушку за спину, закрыв собою от чар. "Глупец!", - довольно подумал маг. - "Ей это все равно не поможет!", а потом с изумлением понял, что ничего не происходит! Девчонка, чудом устоявшая на ногах, ничуть не пострадала. Но все же что-то вокруг изменилось, что-то было не так. Альбрехт быстро обвел взглядом залу, прислушался к своим ощущениям и понял, что его магические способности блокированы полностью и дело тут было не в том, что каким-то образом активировался браслет на руке мага. Парадная зала была накрыта антимагическим куполом, да таким сильным, что пробить его Альбрехт был не в силах. Он раз за разом пытался прибегнуть к магии, но безрезультатно.

Яростного взгляда на девчонку хватило, чтобы понять, кто это устроил! Но как возможно ей, обычной человеческой девчонке, пусть и с задатками интарии, в одиночку противостоять опытному и достаточно сильному магу, Альбрехт не понимал - для этого нужно было обладать не только знаниями, но еще и огромной магической силой. Он недоумевал ровно до того момента, пока в поле его зрения не попал мальчишка-универсал. Этого не могло быть и если бы кто-то ему рассказал, Альбрехт бы не поверил: сила интарии и магия мальчишки-чародея не уничтожали друг друга, а словно дополняли, становились единым целым, сплетаясь в замысловатое кружево, они соткали такое полотно, которое полностью блокировало магию Альбрехта. Девчонка подпитывалась магией выскочки-универсала и без особых усилий лишала Альбрехта возможности применять магию. При этом мальчишка выглядел не менее ошарашенным, чем Альбрехт - он явно не планировал такого развития событий, когда посылал вслед Альбрехту свое заклинание, больше похожее на сгусток стихийной магии.

Люди ошарашено молчали. Первым сориентировался оборотень. Бросив через плечо обеспокоенный взгляд на свою невесту, он повернулся к князю:

- Великий князь! - он учтиво поклонился. - Я, Максимилиан фон Грау, граф Подгайный, обвиняю этого, - Макс слегка замялся, что в его исполнении выглядело довольно оскорбительно, - человека в применении запретной магии и попытке создания оборотня, полностью ему подконтрольного.

Люди, сидящие за столами, замерли: применение запретной магии в Великом княжестве каралось смертной казнью. После страшных магических войн, почти полностью уничтоживших цвет магического сообщества, горстка выживших верховных магов подписала соглашение, скрепленное клятвой на крови, о запрете некоторых отраслей магии. Соблюдение этого соглашения строго контролировалось. Но дело было даже не в этом. Сколь не могуществен был Альбрехт, он все же не дотягивал до уровня верховного мага, а потому, даже во времена, когда соглашение не имело силы, он был не вправе использовать этот вид магии и за это также наступало неминуемое наказание. Впрочем, разборки магов не слишком касались людей, если только не выливались в военные конфликты. А вот насильное обращение любого из здесь присутствующих в зверя - это совсем другой вопрос. Да за одно подозрение об этом, присутствующие на проклятом богами празднике шляхты, готовы были предать негодяя не просто смертной казни, а изощренной и мучительной, чтобы другим умельцам от магии неповадно стало. А, судя по выражениям лиц некоторые из них, собирались сделать это немедленно.

Лицо Альбрехта пошло красными пятнами.

- Да как ты смеешь, мразь! - с ненавистью воскликнул он, по привычке пытаясь запустить в оборотня одним из своих излюбленных смертельных заклинаний.

Но Макс не обратил на него внимания:

- Великий князь! Поскольку у меня нет возможности привести убедительные доказательства вины этого человека, - Альбрехт, обретя крохотную надежду выкрутиться, презрительно улыбнулся, - я прошу Вашего позволения на Суд Богов.

В душе Стефан ликовал: о таком замечательном повороте событий он даже и мечтать не мог! На вполне законных основаниях, чужими руками, при большом количестве свидетелей расправиться с заклятым врагом: это была невероятная удача! Суд Богов - поединок, в котором победит тот, кому они покровительствуют. Стефан почему-то был уверен, что у оборотня есть все шансы на победу. Он почти физически ощущал растерянность, ненависть и ... страх, которые шли от придворного мага, бывшего придворного мага - при любом раскладе Стефан избавится от него. Одного взгляда на Макса хватило бы, чтобы увидеть спокойствие, самообладание и намерение убить мага, даже если ему самому это будет стоить жизни.

- Пусть свершиться Суд Богов! - торжественно произнес князь, ненавидящим взглядом сверля спину Альбрехта.

Анна

Я видела все так, словно смотрела фильм с замедленной съемкой.

Альбрехт бросает полный злобы взгляд на Макса. Одновременно, где-то в районе сердца и над головой мага появляются крохотные светящиеся пятнышки. Постепенно они разрастаются, смешиваются и охватывают слабым мерцанием фигуру Альбрехта.

Я зачарованно смотрю на происходящее: похоже, кроме меня, этого чуда никто не видит. Вижу, как колдун начинает едва заметно шевелить пальцами: он словно пробует на ощупь волшебное сияние, разлитое вокруг него. А затем он начинает тянуть тоненькие ниточки из прекрасного марева, укрывающего его. С виртуозностью бывалой пряхи он скручивает тончайшие ниточки магии между собой, чтобы получить нечто, о чем еще никто в зале не догадывается. Лишь когда волшебное полотно почти полностью готово и маг едва удерживает его самыми кончиками пальцев, оборотень замечает, что Альбрехт колдует. Макс пытается предотвратить неизбежное, но я точно знаю: попытка тщетна - то, что он прикрывает меня своим телом, ничего не изменит. Но это не важно. Это совершенно не важно потому, что я уже давно плету свое кружево и этого также никто не замечает (в том числе и Альбрехт).

Откуда мне известно что нужно делать и как? Я не знаю... Это выше меня и сильнее. Все происходит так же, как в подземелье, когда я смогла снять Венец повиновения с Макса. Я просто знаю, что необходимо делать, чтобы лишить мага преимуществ и я уверена, что должна это сделать обязательно. Я - словно орудие в чужих руках. Наверное, так оно и есть, но это понимание, что мною кто-то руководит, ничего не меняет до тех пор, пока мои желания, и желания неведомой силы, научившей меня что и как делать, совпадают и не причиняют вреда мне и моим друзьям. Смогу ли я освободиться от этого влияния, а главное: захочу ли - ведь так приятно чувствовать себя почти всесильной? Но все отходит на второй план. Есть только маг, плетущий заклинание (я почему-то знаю, что оно будет смертельным для нас с Максом) и необходимость обезвредить его, не дать завершить начатое.

Я растягиваю собственноручно изготовленный полог и вижу, что его не хватает, чтобы укрыть весь зал. Где-то в глубине души ощущаю легкую панику: я не успею доплести недостающий кусок заклинания, но усилием воли отгоняю крамольные мысли. Я стараюсь. Стараюсь из последних сил.

Когда кажется, что успела, маг швыряет заклинание. У меня есть пара секунд в запасе, но где взять хоть чуть-чуть магии? Сил уже нет - ни магических, ни обычных, человеческих. Внезапно я вижу, как в Альбрехта летит даже не заклятие - сгусток магической энергии, который от души швырнул в мага Руслан. Вот это удача! Я на лету хватаю щедрое приношение парня и быстро-быстро продлеваю антимагический полог и с удовольствием наблюдаю за тем, как он засасывает заклинание Альбрехта. Похоже, магия Альбрехта пришлась ему по вкусу, потому что полог мгновенно впитывает разлитую вокруг магию, полностью блокируя любое ее проявление.

Растерянность и бессилие мага проливаются на меня амброзией богов. На миг отвлекшись, чтобы насладиться этим зрелищем, я ослабляю контроль за пологом. Это приводит к тому, что Альбрехт, раз за разом пытающийся сломить защиту, едва не разрушает мое колдовство. Но я вовремя спохватываюсь и продолжаю изо всех сил удерживать этот чудесный полог, который не только смог спасти нас с оборотнем, но и полностью лишил всех преимуществ негодяя, беснующегося напротив.

Больше я не имею права ни на какие эмоции: чтобы не происходило в зале я ОБЯЗАНА удержать антимагический полог, даже если придется сделать это ценой собственной жизни. И это не высокопарные слова: я ощущаю, как кровь приливает к лицу, как шум в ушах нарастает, как темнеет в глазах, как немеют руки. Силы покидают меня.

Помутившимся взглядом я ищу кого-нибудь, кто мог бы поделиться жизненной энергией и хоть капелькой магии. Я понимаю, что сама же и свела эти шансы к нулю: откуда здесь, под антимагическим куполом, взяться магии? Но с упрямством безумца, продолжаю выискивать и о, чудо! - похоже, на Руслана действие купола не распространяется.

Словно изголодавшийся вампир, я судорожно глотаю магию, которая благодатным потоком льется ко мне, удивительным образом минуя всех остальных. Заметив, как бледнеет мой друг, как из изящного, с едва заметной горбинкой носа вытекает алая струйка, я останавливаюсь.

Но никакие мысли, никакие эмоции меня больше не касаются: понимание того, что я могла убить Руслана, если бы не прекратила пить его магическую энергию есть, а раскаяния от осознания этого факта - нет. Здесь и сейчас это не так важно, как удержать магический полог над врагами, сошедшимися в смертельном поединке. Вершится суд и Богов и я - их орудие, проводник их воли - должна сделать все, чтобы суд был справедливым.

Физическая боль, нервное истощение, потеря ориентации в пространстве: все это приходит мгновенно, едва я осознаю, что Альбрехт мертв. А затем наступает темнота.

Макс

Вы спросите, какого черта мы поперлись на торжественный ужин в честь коронации Великого князя? Будь я в другом настроении, обязательно съязвил бы что-либо на тему: "Так ведь приглашали!". Но естественно, причина была в другом. Попробую объяснить.

Из подземелья мы выбрались без особых проблем. Останавливаться на этом моменте наших приключений я не буду по той простой причине, что не горю желанием описывать, что случилось с теми, кто был против нашего освобождения.

Быстро сориентировавшись на местности, я понял, что мы находимся в одной из башен Винсентского замка. Соответственно я могу оставить Анну под защитой Великого князя, а сам отправлюсь сводить счеты с Альбрехтом. Едва решение было принято, как я превратился в того, кем был на самом деле: жесткого и расчетливого убийцу.

Где-то краем сознания, я цеплял эмоции Анны: недоумение, изрядно перемешанное со страхом - она боялась меня и не понимала, что за существо с ней рядом. Что ж! Это будет своеобразной проверкой того чувства, которое я смог прочесть в ЕЕ душе: сможет ли она принять темные стороны МОЕЙ души?

В самом деле: не думала же Анна, что я начну раскланиваться с нашими тюремщиками или попрошу слуг Альбрехта выпустить нас из темницы и препроводить пред светлы очи Великого князя?!

Лишить жизни тех, кто попытался встать на нашем пути, я постарался мгновенно, не мучая свои жертвы, но это было все, что я мог для них сделать: возвращаться в камеру, равно как и умереть во цвете лет в мои планы не входило. Очевидно, моя тяга к жизни Анну покоробила, о чем красноречиво свидетельствовал зеленоватый цвет лица и соответствующие эмоции. Но испугало ее все же не это. Как всегда, близкая опасность ввела меня в состояние боевого транса.

Наверное, со стороны это выглядело немного пугающе, но только полное отсутствие эмоций, четкие и выверенные движения, полная концентрация сил, холодный трезвый рассудок - это единственное, что могло спасти нас в сложившейся ситуации.

Анна - я - враг. Чтобы мы с Анной жили, враг должен умереть. Чтобы убить врага, нужно его найти. Все очень просто: есть задача, ее нужно выполнить. Я шел к своей цели, не обращая внимания на преграды. Не моя вина в том, что кто-то не успел вовремя убраться с моего пути: не стоит угрожать мне или тем, кто мне дорог! А потому без лишних эмоций и суеты, почти на автомате я устилал нашу дорогу к свободе сначала слугами Альбрехта, а затем стражами замка.

Я полностью заблокировал свои эмоции и не обращал на то, что твориться с Анной: истерики будем лечить потом, когда выпутаемся.

Если нужно было, я тащил ее за руку, нес на руках, перекидывал через плечо и волок, словно поклажу и не заморачивался на протесты, которые она поначалу пыталась высказать: рефлексировать по поводу: "Как ты мог, скотина бездушная?!" будем после того, как все закончиться. А чтобы это закончилось для нас хорошо, кто-то должен взять на себя ответственность и принять непопулярные меры. Я бегу быстрее, лезу более ловко, хожу безшумнее, прыгаю дальше: почему я должен еле тащиться, обходить те места, где для нее не безопасно или она не может подтянуться и перепрыгнуть? Все это я могу проделать с нею на руках (и даже подтянуться, держась одной рукой за балюстраду, а другой придерживая зажмурившуюся от высоты девушку). Ну и что с того, что ей это не нравиться? Зато есть шанс остаться живой.

Я ничего не объяснял и не разговаривал с Анной: зачем? Я полностью отвечаю за все происходящее, а потому не собираюсь тратить время на пустые разговоры. Она мне помочь не сможет ничем, так для чего я буду что-то объяснять? Рассказы и признания оставим на чуть более позднее время, когда будет более располагающая к этому обстановка.

Я усиленно сканировал эмоции людей, мгновенно отсекая не связанные с нами или Альбрехтом. Я чуял, что маг где-то рядом. Он был рядом постоянно. В какой-то момент я почуял князя, потом Руслана. Но этих я также отсек: кроме Альбрехта и безопасности Анны меня ничего не волновало.

Я рефлекторно нюхал воздух, я шел по следу, где совсем недавно проходил враг. Он был близко и это радовало.

Потом что-то изменилось. Я едва заметно снизил темп, почувствовал, как напряглась Анна. Альбрехт был совсем близко: еще один поворот и будет то помещение, где он находился. Но, странное дело: от него не исходила магия! Не стал задаваться вопросом, что случилось с ним - это было не важно. Главное, что теперь мы будем драться на равных. Прибавив шагу, я вылетел из-за поворота. Для меня не было тайной, что там находиться три человека: двое стражников и пожилой не опасный господин. Однако для них я стал неприятным сюрпризом. Они попытались запретить входить в то помещение, где был враг, но не смогли.

- Макс! - тихий, едва слышный шепот полный ужаса.

Меня немного отпустило (видимо сказалось то, что я нашел свою цель и Анна при этом не пострадала, если не считать эмоционального шока), а потому стражник, который был виноват лишь в том, что выполнял долг и охранял своего господина, остался жив, как и его товарищ. Они просто улетели к тому самому господину, которого столь доблестно охраняли.

Едва я собрался войти, как бледный, дрожащий слуга в очередной раз встал на моем пути:

- Как ваше имя высокородный шляхт? - заикаясь спросил он.

Я медленно поднял на него взгляд, ободряюще улыбнулся:

- Максимилиан фон Грау, граф Подгайный, а эта пани - моя невеста, - едва не по слогам произнес я (Анну решил не представлять по той простой причине, что как-то не удосужился спросить у нее имя рода, то есть фамилию).

Анна бросила на меня задумчивый взгляд, но промолчала.

Очевидно, мой оскал был слишком нечеловеческий, потому что дворецкий закатил глаза и готов был рухнуть в обморок, однако долг пересилил слабое здоровье: мужчина с непозволительной для приличных церемонимейстеров скоростью рванул докладывать Великому князю о вновь прибывших гостях.

Мы, не теряя времени, вошли следом. Сотни глаз смотрели на нас. Ожидание, любопытство, брезгливость, интерес - множество различных эмоций витало вокруг избранного общества, которое высокомерно рассматривало нас с Анной. Я ощутил, как она смущена из-за того, что выглядит потрепанно, я считывал презрительные эмоции напыщенных придворных дам. Глупая! Даже в этих лохмотьях, что остались от ее одежды, она была гораздо прекраснее разодетых павлиних, что сидели рядом с мужьями и отцами и откровенно осуждали и ее появление, и ее вид.

Сопережевание, мучительные размышления о том, что необходимо что-то предпринять и боязнь сделать еще хуже - я даже не сомневался, от кого пришли эти послания - ну, конечно пани Мария была единственной в этом зале, кто искреннее волновался за Анну.

Волна радости была такой мощной, что буквально сбивала все остальные мысли: хотелось забыть обо всем на свете и разделить счастье от встречи с этим человеком (тем более, что с радостными воплями и бесподобной улыбкой жизнерадостного идиота, пытаясь побыстрее добраться до нас, он едва не перепрыгнул столы, от избытка чувств). Вовремя остановленный сановной рукой Руслан остался на месте, весь лучась от счастья лицезреть Анну и ... меня. Что ж - неожиданно, но приятно!

И ненависть: застарелая, страшная, заставляющая подобраться и броситься на врага первым. Что ему подвластно некоторое количество магии, я почуял сразу же, как только увидел мага. Я был на стороже, но тем не менее летящее в нашу с Анной сторону заклинание я увидел слишком поздно: оно уже было готово сорваться с кончиков пальцев, когда я отшвырнул девушку немного в сторону и чуть за себя. Понимая, что ее это на уведет из-под удара, но надеясь на то, что мне достанется основная доза убойной магии.

Но... Магии не было... Совсем... С едва слышным урчанием она исчезла. Я бросил быстрый взгляд на Анну, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

Она была не только в порядке, но и глубоко в себе. Я ощущал ее как-то по-другому, так словно она была магом или ... Ну да - она ведь интария! Очевидно, в моменты сильного стресса Анна могла пользоваться какими-то возможностями, дарованными богиней Интар своим жрицам, не глядя на то, что ее никто не инициировал.

Я обвел взглядом аристократов. Здесь был представлен высший свет, во главе с Великим князем, его невестой и матерью. Вы хотели представления, вы замирали в предвкушении развлечения, вам нужны острые ощущения? Я мрачно ухмыльнулся: что ж - будут вам эмоции. Такого вы больше не увидите нигде и никогда: оборотень-самоубица бьется против одного из сильнейших магов княжества!

Я глубоко вздохнул и попросил у князя Суда Богов. Получив согласие монарха, я ощутил небывалое спокойствие. Злость, жажда мести, желание поквитаться за все, что он мне сделал отошли на второй план. Не было ничего, что могло бы затуманить разум и отвлечь от поединка. Нет, не жажда убийства толкала меня на смертельную дуэль. Я отчетливо понимал, что если мне удастся лишить жизни этого мага, я окажу большую услугу многим оборотням, людям и прочим расам, а возможно, кому-то и жизнь спасу. Я должен был остановить чудовище, которое стоит напротив меня и горящими ненавистью глазами наблюдает за мной.

- Я дам тебе фору, маг, - негромко произнес я. - Я буду биться безоружным.

Альбрехт очень боялся, но после этих слов у него появилась надежда. Мой клинок, добытый по дороге в парадную залу, со звоном полетел на пол. Альбрехт хищно улыбнулся в ответ.

Публика тихо охнула, подалась вперед. Поединок начался. Наверное, когда-то маг был хорошим фехтовальщиком и неплохим воином, но отсутствие регулярных тренировок не пошло ему на пользу. Кроме того, он слишком полагался на магию, не допуская даже мысли, что однажды она может его покинуть. А потому не придавал значения физическим нагрузкам в общем и упражнениям с мечом в частности. Очень быстро он выдохся и все было кончено. Я не стал убивать его голыми руками, чтобы не шокировать публику. Смерть он нашел на острие своего же клинка, который я вонзил в черное сердце мага.

Какое-то мгновение в парадной зале царила гробовая тишина, а затем, словно по чьей-то глупой команде, гости ринулись к единственному выходу. Начавшаяся давка была прекращена грозным рыком Великого князя:

- Всем стоять! - его гневный голос с легкостью разнесся по просторному помещению. - Уважаемое спадарство! Немедленно занять свои места!

Нехотя, но, не решаясь идти наперекор воле господина, гости возвращались за стол. Все тщательно отводили глаза, стараясь не смотреть на неподвижную фигуру человека, в центре зала. Он лежал на мозаичному полу, раскинув руки и запрокинув голову, из-под которой неспешно вытекал ручеек алой крови.

- Это - убрать! - приказал Стефан, мотнув в сторону убитого. Стража спешно бросилась исполнять приказание сюзерена.

Великий князь встал, обвел тяжелым взглядом присутствующих, незаметно сжал руку Марии.

- Я приказываю всем оставаться на своих местах, - глухим голосом произнес князь. - Вы будете находиться здесь столько, сколько положено по этикету. Ровно до тех пор, пока Я не покину эту залу.

Вновь воцарилось молчание. Я ощущал, что князю эта ситуация не доставляет никакого удовольствия, что он не собирается мучить своих поданных и его самое большое желание - оказаться подальше от этого ужасного места. Но показывать свои истинные эмоции поданным от явно не собирался. Вместо этого он кивнул слуге, маячившему за троном:

- Отведи мою сестру пани Анну и пана Подгайного в их покои - пусть приведут себя в порядок перед ауденцией.

Я бросил удивленный взгляд на князя: на слух вроде никогда не жаловался, но был готов скорее поверить, что ослышался, чем допустить, что Анна сестра этого напыщенного жлоба.

Боль, беспомощность, почва уходит из-под ног... Анна! Я подхватил девушку, едва та покачнулась.

- Аня!!! - но она была в глубоком обмороке - не знаю, каким образом Анна смогла контролировать магию Альбрехта, но нагрузка явно была не по силам моей девочке.

Я метнулся за испуганным слугой:

- Быстрее! Показывай куда идти!

Едва я уложил Анну на широкую, устланную пуховой периной постель, как прибыл лекарь. Бросил скептический взгляд на перепуганное, трясущееся от одного моего вида недоразумение: маленький, худенький, неопределенного возраста, запуганный до такой степени, что лишний вдох сделать боится - это придворный лекарь?! Заметив мой взгляд, он скукожился еще больше. Я неловко отвернулся: еще не хватало, чтобы этот странный эскулап от испуга сделал Анне что-либо не так.

В дверях уже толпилась группа поддержки, состоящая из Руслана, пани Марии и нескольких не известных мне личностей.

- Придворным лекарем был Альбрехт, - тихо произнесла пани Мария. - Этот пан был его помощником.

- Ну, тогда все ясно, - сухо бросил я.

- Доктор, что с ней? - встревожено спросил Руслан, пытаясь из-за моего плеча рассмотреть Анну.

Лекарь не очень понял кем его обозвали, но безошибочно определил, что обращаются к нему:

- У нее полное истощение магических и физических сил, а отсюда - глубокий обморок, - тихо ответил он.

Возможно, лекарь и производил впечатление зашуганного недотепы, но дело свое знал: заплетающимся от волнения языком он все же выставил из комнаты Анны всех посторонних (меня, весьма благоразумно, посторонним не посчитали), а затем быстро и со знанием дела осмотрел девушку.

- Скажите, как долго она будет в таком состоянии? - я изо всех сил старался говорить и выглядеть как можно более доброжелательно.

- Сложно сказать: если ее резерв будет пополнен, то к вечеру она уже придет в себя. Если пустить дело на самотек, уповая на самовосстановление, может пройти и неделя, и месяц, - едва слышно пролепетал лекарь.

- Как его пополнить? Вы сможете? - не сдержавшись, воскликнул я.

Испуганный моим порывом человечек втянул голову в плечи, словно ожидая удара. Мне стало стыдно:

- Извините - я не хотел Вас пугать, - хмуро произнес я.

Лекарь вскинул на меня глаза полные неимоверной боли:

- Лет десять назад, данный случай я вылечил бы за пару часов и даже без телесного контакта. Но случилось так, что я попал в рабство. Хозяин выпил все мои силы. Остались лишь знания, которые не смогли убить ни побои, ни унижения. И знаете, - он замялся немного, а затем тихо, но твердо произнес, - спасибо, что Вы избавили меня от кошмара, в котором я живу вот уже десять лет.

Чтобы не разрыдаться от поступивших к горлу слез, он слегка закашлялся.

- Сначала девушку нужно помыть, а затем, - лекарь смущенно потупился. - я правильно понимаю, что Вы пан... э... оборотень? И .. э.. эта пани - Ваша невеста?

Я спокойно кивнул.

- В таком случае, Вы вполне можете поделиться с нею энергией.

- Каким образом?

Лекарь смутился еще больше, его лицо пошло красными пятнами:

- Ну, наилучший и наиболее верный способ - это... , лекарь вновь запнулся мучительно подбирая слова для объяснения.

Я ухмыльнулся:

- Ладно, я понял. Есть другие способы? - не то, чтобы я был против, предложенного лекарем, но не в этой ситуации.

- Можно просто лежать рядом, но чем больше будет площадь соприкосновения тел, тем лучше для циркуляции энергии.

- Увы! Но в данной ситуации ничего больше не сделаешь - медицина здесь бессильна, - грустно прошептал лекарь и, не прощаясь, поспешно выскользнул из комнаты.

Не успел он выйти, как ввалился Руслан, а за ним робко вошла пани Мария.

- Ну, что он сказал? - набросился на меня Руслан.

- Во-первых, нам нужно помыться, - буркнул я.

- Я уже отдала распоряжения служанкам, которых ко мне приставил Великий князь. Они греют воду и готовят купальню, - произнесла пани Мария, немного гася мое раздражение.

- А лечить-то как? - не унимался парень.

- Энергией делиться, - ответил я.

Руслан подозрительно на меня посмотрел:

- А что это ты такой довольный?

- Да способ больно уж приятный подсказали, - ухмыльнулся я.

Руслан тут же завелся:

- Только посмей коснуться моей сестры!

- Кого?! Да зачем мне твоя сестра?! У меня вообще-то невеста есть.

- Да?! А я, может быть, против, чтобы моя сестра замуж за всяких придурков выходила!

- Я-то тут при чем?!

- Как при чем?! Так ты же на ней жениться собрался? Или не собрался?!

- На ком?

- На ней, - мотнул головой Руслан в сторону Анны.

- Стоп. Анна - моя будущая жена. Ты хочешь сказать, что она ... твоя сестра? Вы что тут совсем умом тронулись? Сначала князь, теперь ты?

Руслан устало потер глаза:

- Ну, да - ты ж не знаешь. Видишь ли, дело такое: мы со Стефаном Анины братья. А когда это она согласилась за тебя замуж выходить? - снова взвился Руслан. - Почему со мной не посоветовалась?

- Да ее особо никто и не спрашивал, - грустно улыбнулся я.

- Это как? - опешил Руслан. - Если... - затянул он какую-то угрозу, но я оборвал парня:

- А вот так. Знаешь, какую плату потребовал Дух леса за ее спасение? Я должен на ней жениться.

Руслан расхохотался:

- Ага - типа раз она тебе так нужна, то и женись на ней! А если соскочишь?

- Не получиться: тогда она умрет.

Руслан вмиг стал серьезным:

- Только попробуй не жениться на моей сестре: я тебя тогда лично прикопаю, волчара!

Я не удержался:

- Ты б уже определился: то ли руки прочь от моей сестры, то ли женись на ней немедленно!

Вместо ответа Руслан замахнулся для удара, но был остановлен возмущенным:

- Хватит! - пани Мария смотрела на нас с такой укоризной, что мы оба мигом угомонились.

Пока мы с Русланом препирались, служанки подготовили все для купания и попросили всех выйти. Смутное чувство тревоги не давало мне покинуть Анну. Что-то на уровне инстинктов, что-то такое, что я не смог бы объяснить никакими доводами разума, но своим инстинктам я привык доверять, а потому заявил, что останусь. Однако маленькая баронесса была непреклонна: в некоторых случаях пани Мария проявляла удивительную стойкость духа. В итоге мы с Русланом оказались за дверью, пани Мария, раздав указания, также удалилась.

- Что? - Руслан понял меня без слов.

Я, молча, пожал плечами.

- Давай так, - предложил парень, - Ты идешь к себе, ну, там моешься, все дела, а я пока здесь под дверью потусуюсь. Идет?

На том и порешили. В комнате меня дожидались горячая ванна и чистая одежда, аккуратно разложенная на впечатляющих размеров кровати.

Наверное, я поставил рекорд: с такой скоростью привести себя в порядок заставило все нарастающее чувство тревоги. Определенно, Анне грозила опасность.

Внезапно мой взгляд замер, зацепившись за старинный кинжал, тускло мерцающий на подушке. Откуда? Могу поклясться, что когда я входил в комнату, его там не было! Более того: я узнал это оружие, хотя совершенно не понимал, как оно могло здесь оказаться.

Бескрайняя степь. Догорающий багровым закат. Многоголосый женский плачь разносится над стойбищем. Маленький мальчик лежит рядом с костром. Его глаза закрыты, но дышит он ровно и почти спокойно. Мать безутешно рыдает над ребенком, которого я вырвал из лап степных шакалов. Шаман ласково гладит свою старшую дочь по спине:

- Все хорошо, Айне! С моим внуком все будет хорошо! - вновь и вновь повторяет он.

Ночь. Небо полное звезд. Одуряющий запах трав. Младшая дочь шамана. Она сама пришла ко мне и я не смог ей отказать. Да и не захотел - зачем? У нее такие ласковые руки, нежное молодое тело, длинные черные волосы пахнут полынью и мятой, а в черных глазах отражается ночное небо.

Рассвет. Мне пора уходить. Эти люди - всего лишь случайные попутчики в моем долгом путешествии: я их больше никогда не увижу. Старый шаман прекрасно все понимает. Я ничего не могу прочитать в его черных непроницаемых глазах и даже его эмоции закрыты для меня. Он очень силен - этот старый морщинистый заклинатель духов. Он протягивает мне кинжал:

- Однажды, это оружие спасет ту, которая станет для тебя всем.

Я благодарю его и отворачиваюсь: шаман не видит, мою горькую улыбку - ту, что для меня стала всем, уже ничего не спасет.

Долой воспоминания! Решительно нацепив кинжал, со всех ног помчался к Анне.

Глава 29. Плата по счетам

Великое княжество, 16 период от сотворения мира

О! Как Стефан был взбешен! Ему хотелось изо-всех сил толкнуть уставленный кушаньями стол, с грохотом опрокинуть его на пол. Он желал долго-долго топтать разбитую посуду, от души дать волю эмоциям, сойтись в рукопашной со шляхтами, что сидели истуканами солнцепоклонников по обе стороны от Великого князя.

А затем, он бы схватил Марию в охапку и немедля поволок бы свою ненаглядную куда-нибудь подальше от своры диких зверей, затаившихся за столами в предвкушении унизительной свары, которая вот-вот должна была вспыхнуть у них на глазах!

Но вместо этого Великий князь, нацепив маску надменного спокойствия и даже некого безразличия, с долей брезгливости, отрешенно наблюдал, как маменькины руки, унизанные драгоценными перстнями, судорожно вцепились в столешницу, едва не стягивая скатерть на пол. Как наливается кровью ее лицо, как она глотает воздух, словно огромная рыбина, вытянутая на берег удачливым рыболовом.

Это были верные признаки, что Вдовствующая княгиня вот-вот устроит очередную сцену и ЭТА будет не чета прежним. Она учинит самый настоящий скандал, даже не так - это будет - СКАНДАЛ.

Прекрасно понимая, что он должен сделать, тем не менее, Стефан медлил. В своем роде это было непростительным проявлением слабости, ошибкой, которую исправлять будет еще больнее, еще страшнее, чем отдать приказ, застывшим за спиной телохранителям.

Как просто произнести: "В темницу ее!". Или еще проще: "Взять!". Впрочем, хватит даже простого кивка в ее сторону, взмаха руки, взгляда, указываюшего на родительницу, чтобы предотвратить то, что она задумала.

Но как неимоверно сложно даже подумать, о такой возможности! Ну, зачем, зачем ей это все нужно?! Все эти заговоры, тайные и явные манипуляции? Почему она так ненавидит Марию? Зачем она пытается насильно сделать Стефана счастливым? Сотни вопросов роились в голове Великого князя. Тысячи ответов, порою противоположных, он придумывал на них, однако ни один не оправдывал Бону Хорцу, Вдовствующую Великую княгиню, мать Великого князя. Праматерь! Как невероятно сложно отдать приказ увести маменьку с глаз долой, пока она не натворила чего-нибудь, чтобы не случилось непоправимое!

Не будучи наивным, Стефан отдавал себе отчет в том, что в жизни Великого князя будет множество неординарных ситуаций, когда придется выбирать между чувствами и долгом, но как же это было ... больно. Внезапная мысль пронзила Стефана: "А если бы пришлось выбирать между Марией и Великим княжеством?". Из-под полуопущенных ресниц молодой человек посмотрел на девушку, сидящую рядом с ним. Прямая спина, маска спокойствия, неестественная бледность разливается по лицу: она, так же как и Стефан, прекрасно понимала, что прямо сейчас последует некрасивая сцена с ее непосредственным участием. Видят Боги! Мария очень боялась подвести Стефана и совершенно не знала, как должно вести себя с беснующейся Боной Хорцой.

- Ты! Это все ты, тварь! - едва слышно прошептала Бона, с яростью глядя на Марию.

Пальцы Боны побелели от напряжения, руки сводила судорога, но вдовствующая княгиня не замечала этого. Она выцарапает паскудной девке глаза, она выдергает деревенщине все волосы, она... Бона начала задыхаться от ненависти, а потому решила действовать незамедлительно.

Что ж! Это был последний рубеж, граница, что отделяла прежнего Стефана от того, кем он стал после коронации. Теперь вопрос был лишь в том, кто первый нарушит эту символическую черту прилюдно. Они оба не успели: Вдовствующая княгиня только попыталась встать, а Великий князь лишь повернул голову в сторону телохранителей, как легким стремительным движением рядом с ними оказался сводный брат князя. Его появление несколько отвлекло Бону. Пока та таращилась на незнакомого молодого человека, он отвесил учтивый поклон Великому князю и вполголоса, но так, чтобы все слышали, произнес:

- Прошу прощения, Великий князь, но Вдовствующая княгиня устала. Позвольте проводить ее к личным покоям?

- Вы окажете нам услугу, пан Руслан! - голос Стефана звучал ровно и совершенно спокойно, словно это не он только что принял мучительное для себя решение, которое навсегда разбивало жизнь Стефана на до и после возложения короны.

Руслан почтительно поклонился Боне, галантно и вместе с тем не переступая границ приличии, придержал Вдовствующую княгиню за локоть, а затем, что-то негромко нашептывая женщине на ухо (что в его исполнении выглядело весьма целомудренно), увлек ее к выходу из парадной залы.

Бона не успела даже толком понять, что происходит, как уже шла под руку с молодым человеком по направлению к массивным резным дверям. Она старалась не смотреть на то место, где расплылось кровавое пятно - все, что осталось от могущественного придворного мага.

Помимо воли страшное место так и притягивало ее взгляд. Не в силах противиться странному желанию, Бона не удержалась. Сглотнув комок в горле, она слегка повернула голову. Усилившийся железистый запах вызвал приступ дурноты. Чтобы не опозориться на глазах у всех, Бона поспешно отвернулась. Оставшийся путь она проделала, практически повиснув на руке Руслана.

Через несколько минут, после того как Вдовствующая княгиня в сопровождении брата Великого князя отбыла в покои, Великий князь также покинул мрачное торжество. Его спутница была не в лучшем состоянии, а потому Стефан бережно вел ее под локоть, стараясь поскорее покинуть парадную залу.

В широком гулком коридоре их уже дожидалась безмолвная охрана: двое людей, из числа наиболее преданных дружинников Великого князя.

Стефан видел, что Марии совсем плохо, что вся выдержка, вся сила воли покидают девушку. Не взирая на условности придворного этикета, он подхватил баронессу на руки, чтобы поскорее доставить ее к помощнику лекаря, но внезапно Мария воспротивилась:

- Нет, нет, - заливаясь румянцем смущения, попросила она. - Позвольте мне справиться о здоровье пани Анны.

Стефан нахмурился:

- Но Вы совсем неважно выглядите!

- Князь, это бестактно! - почти прошептала Мария, опуская глаза.

- Пани Мария! О чем вы говорите! - раздраженно пробормотал Стефан, - Вы вот-вот упадете в обморок!

- Мне уже лучше! Правда! - воскликнула девушка, вскидывая на Стефана глаза, полные мольбы. - Позвольте, мне пойти к пани Анне!

Молодой человек, не спеша, словно сомневаясь, осторожно опустил возлюбленную на пол, позволив ей стоять самостоятельно, но при этом совершенно не собирался выпускать ее маленькую нежную ручку из своей широкой, слегка обветренной ладони.

"Как же я сегодня устал!" - тоскливо подумал Стефан. Он услышал шаги за спиной и резко обернулся. К ним спешил пан Руслан, так вовремя спасший ситуацию за столом.

- Я хочу поблагодарить тебя, - Стефан слегка запнулся и затем решительно продолжил, - брат.

Руслан улыбнулся:

- Не стоит благодарности! Я просто не люблю выяснения отношений, а в особенности - прилюдные.

Затем он продолжил деловитым тоном:

- Вдовствующую княгиню я проводил до ее покоев. И, уж извините князь за самоуправство, я от Вашего имени приставил к ее покоям охрану. Чтобы никто не беспокоил уставшую пани Бону. Я подумал, что Вы не будете против.

Стефан недобро усмехнулся:

- Ты правильно подумал!

Все это время молчавшая Мария, робко коснулась пальчиками ладони Стефана:

- Ну, так что: Вы позволите мне отправиться к пани Анне?

- Да, кстати, где она? Как ее найти? - встрепенулся Руслан.

Великий князь лишь взглянул на одного из телохранителей, кивнул ему, показывая на Марию и Руслана:

- Доставь в мои гостевые покои!

Уставшим взглядом Стефан провел пани Марию и пана Руслана до поворота и лишь после того, как они скрылись из вида, он, сделав над собой неимоверное усилие, направился в покои Вдовствующей княгини. Им предстоял очень неприятный разговор.

Каждый шаг отзывался в сердце Стефана страшной болью. Он ощущал себя едва ли не предателем: не помогало даже осознание того, что именно маменька стала тем человеком, который подписал приговор и его отцу, и его невесте, и еще тысячам людей, повинных лишь в том, что они не вписались в планы Великой княгини. Он не видел ей оправдания, но и так просто забыть, что перед ним не просто посторонняя женщина, оказавшаяся преступницей, а его родная, единственная маменька, Стефан не мог.

Каким же долгим показался князю путь в покой вдовствующей княгини!

"Зачем я туда иду? Что нового она мне сможет сказать? Что я узнаю от нее такого, чего бы я не знал, благодаря шпионам?" - мучительно думал Стефан, неумолимо приближаясь к цели своего путешествия. - "А что скажу я, женщине, вдруг ставшей такой чужой, что даже нет сил сопоставить ее с моей маменькой? Моей самой лучшей, самой доброй и ласковой маменькой, которой она была много-много лет назад и чей образ отчетливо запечатлелся в моей памяти?"

Казалось, та боль, которую Стефан впервые испытал, когда услышал, как Вдовствующая княгиня подсылает к его невесте убийцу, давно должна была притупиться. После подслушанного разговора, Стефан отдал указание своим шпионам и они, в рекордно короткие сроки, собрали полное досье на Бону Хорцу. А возможно, у них давно все было готово и они лишь ждали своего часа, чтобы передать всю эту мерзость Великому князю - сейчас это было неважно.

Одни боги ведают, что испытал Стефан, когда раз за разом ему приносили сведения о былых прегрешениях маменьки! В каком грязном белье своей семьи ему пришлось копаться! Сколько раз он возносил хвалу небесам и благодарность Праотцу и Праматери, что они сберегли его от этих знаний, что только сейчас ему, Стефану, открылась вся правда о настоящей жизни Великой княгини.

Он знал, что маменька на пару с Альбрехтом затеяли государственный переворот.

Он знал, что именно они стали причиной смерти отца: маменька отдала приказ, а придворный маг стал исполнителем.

Он знал, что именно они собирались убить баронессу Рудольшток, по той причине, что Стефан, как наследный княжич, должен был жениться на наследнице одного из недружественных государств, дабы укрепить политический союз династическим браком, а заодно оттяпать приличные территории сначала в качестве приданного, а затем, не менее приличные - в качестве наследства.

Он знал, что после этого, ему, как впрочем и маменьке, по плану Альбрехта оставалось жить совсем немного: их обоих придворный маг собирался устранить, жениться на вдове Стефана и прибрать власть к своим загребущим ручкам.

Он знал, что маменька, не зная о планах коварного соратника, бразды правления намеривалась сосредоточить в своих руках, опрометчиво решив, что Стефан не посмеет идти наперекор ей.

Он знал много такого, что становилось мерзко от одной мысли, что кто-то может делать или желать такие вещи!

В конце-концов, Стефан знал, что Альбрехт многие годы был одним из любовников его маменьки...

А еще он точно знал, что не должен оставлять Бону Хорцу в живых по той простой причине, что она будет бесконечно мстить и своему сыну, и своей невестке до той поры, пока они будут живы.

Сделав глубокий вдох перед узорчатой дверью из мореного дуба, Стефан решительно постучал, испросив разрешения войти в покои Вдовствующей княгини.

Впрочем, все это было формальностью: Великий князь мог войти туда, не оказывая должного уважения, государственной преступнице, коей собственно и являлась Бона Хорца.

Их разговор не был слишком долгим. О чем они беседовали за плотно закрытой дверью, не знает никто.

От Боны Великий князь вышел бледный, словно восставший из могилы упырь. Невидящим взглядом он скользнул вдоль коридора, слегка задержавшись на белой тонкой фигурке, застывшей у противоположной стены.

- Мария! - тихо прошептал Стефан.

Она опрометью метнулась к Великому князю, несмело обняла, словно пытаясь закрыть его, защитить от чего-то или кого-то. С силой, едва ли осознавая, что причиняет девушке боль, князь сжал ее в объятиях, опустил голову, зарываясь носом в светлые, пахнущие лесными травами, волосы.

На рассвете через Западные ворота Хортицы выехала карета без опознавательных знаков. Ее сопровождала четверка угрюмых стражей, сильно смахивающих на дружинников Великого князя. Особа, что скрывала свое лицо за густой черной вуалью, была немолодой женщиной, сосланной за многочисленные государственные преступления за пределы Великого княжества, а именно в монастырь на Острова. Статуты Великого княжества в исключительных случаях допускали, что решение о наказании преступника Великий князь может применять единолично. Это был именно тот случай.

Так закончилась эпоха правления Казимира Книжника и началось правление Стефана, позже прозванного Справедливым.

Макс

- Эй! Стой! Куда? Что случилось? - Руслан попытался меня перехватить, но я его попросту смел, втаскивая на себе в комнату Анны.

- Твою ж ма.., - воскликнул Руслан, окидывая взглядом комнату Анны, но не договорил - застыл в нелепой позе, присоединившись к скульптурной группе "Служанки одевают свою госпожу".

Строго говоря, одеть-то они ее успели, а вот выйти вон - нет. Глядя на них, так и хотелось произнести считалочку из старинной детской игры: "Морская фигура на месте замри!". Уже выкупанная и переодетая в чистое платье Анна лежала на огромной кровати под балдахином. Строгий профиль, мертвенная бледность лица, едва заметное дыхание: мое сердце сжалось - я почти не ощущал ее. Над нею склонилась молодая девушка в одежде служанки: она поправляла волосы Анны, разметавшиеся по перине, да так и застыла с протянутыми руками и неудобно согнутой спиной, глядя невидящим взглядом на Анну.

Чуть поодаль от нее окаменела вторая служанка: она видимо что-то говорила своей товарке в тот миг, когда неведомая сила обездвижила ее.

У двери возвышался Руслан. Вся фигура которого выражала крайнюю степень изумления.

А под ногами у них клубился черный дым. Это противоречило всяким законам физики, но черный дым, что наполовину заполнил помещение, был вязкий, словно кисель (по-крайней мере, я его осязал именно так).

Что-то очень похожее на панику посетило меня в тот момент, когда я понял, что НИКОГО ИЗ НИХ Я НЕ ОЩУЩАЮ. ВООБЩЕ. С таким я сталкивался впервые. Без сомнения они были живы, но их время словно остановилось. Они находились как бы вне времени, словно выпали из действительности и попали в ... Да никуда они не попали! Вот их оболочки стоят передо мной, а на самом деле - их нет!

Реальными, как ни странно, были только мы с Анной и черный дым. Его я ощущал как угрозу, как вторжение чего-то страшного, инородного, противоречащего самой идее бытия, словно абсолютное зло решило почтить своим вниманием нашу скромную компанию. Что за магию оно несло, я не знал, но однозначно это была очень древняя и темная сила. От нее знакомо пахло тем существом, из лап которого я вырвал Анну в Запретном лесу. Но тогда Черный человек был гораздо слабее, чем сейчас. Впрочем, наблюдая, как тьма сплетается в тугую спираль, а затем растекается, приобретая форму похожую на мужской силуэт, я сильно сомневался, что мой враг был человеком.

Нападать сразу было глупо. То, что однажды я смог заставить его отступить, еще ни о чем не говорило: возросшую силу противника я ощущал слишком явно и было необходимо нащупать его слабые стороны, понять, что он из себя представляет.

Почему на нас с Анной не действовала его магия затрудняюсь сказать, возможно потому, что мы с ней не были людьми в прямом смысле этого слова.

- Ну, надо же - какая встреча! - насмешливо воскликнул он. - Что ж ты постоянно под ногами-то крутишься, а?

- А может, это ты настойчиво со мной встречь ищешь? - не остался в долгу я.

Черный человек раскатисто рассмеялся:

- Ты слишком много о себе мнишь, смертный!

Тьма клубилась вокруг его высокой, закутанной в плащ фигуры. Она лизала его языками ядовитого тумана, извивалась, словно огромная змея, ластилась к нему, как ручной зверь. Клинок, подаренный мне шаманом, начал нагреваться едва я ворвался в комнату Анны. Сейчас же он был горячим настолько, что выносить исходящий от него жар становилось все труднее. "Не время, пока еще не время", - мысленно попросил я его потерпеть.

- Кто ты? - спросил я у Черного человека, не слишком надеясь на ответ.

- А тебе не все равно? - немного раздраженно ответил он.

- Хотелось бы знать, с кем имею дело, - ответил я, пытаясь незаметно закрыть Анну собой, чтобы мой противник не смог подобраться к девушке, минуя меня.

- И что даст тебе это знание? - в голосе Черного человека явно слышалась издевка. - Тебе будет проще умереть, если ты узнаешь, что принял смерть от самого Демона Хаоса?

Я мысленно присвистнул: эк, куда нас занесло! Да про этого демона лет тридцать уже никто не слышал и откуда он только на наши головы свалился?

- И где ж тебя, родимый, столько лет носило? - душевно спросил я.

- Какой занятный оборотень! - буркнул демон. - Даже убивать жалко!

- Так не убивай, - усмехнулся я. - Мне, знаешь ли, еще пожить хочется!

Демон фыркнул:

- А ты не лезь не в свое дело - глядишь и проживешь подольше! Неуемное любопытство еще никому пользы не приносило.

Но я не унимался:

- Зачем тебе Анна?

- Надо.

Вопреки классике жанра, главный злодей в финале истории раскрывать свои карты и делиться планами мирового господства не собирался. Либо это был еще далеко не финал, либо злодей был не главный. Но вероятнее всего, он был просто умным - я бы тоже не стал отвечать на идиотские вопросы.

Однако главное я все же узнал: моя догадка о том, что существо принадлежит к тонкому миру, подтвердилась. Более того - он был одним из Высших духов, что вполне объясняло и странное поведение Духа Леса и так не вовремя появившееся озеро Надежды.

То, что Демон Хаоса признался кто он, было определенно мне на руку. Если обычного представителя тонкого мира и можно уничтожить подаренным шаманом оружием, то чтобы убить Высшего Духа одного зачарованного кинжала будет маловато: нужно не просто нанести удар, а сделать это ритуальным образом.

"Запомни: слева направо, наискосок, а затем справа налево - только так можно навсегда избавиться от Высшего Духа. Но не приведи боги тебе с ними встретиться, мальчик!" - слова старого шамана всплыли в моей памяти так, словно только вчера он делился со мной крохотными крупицами своих поистине безграничных знаний.

- Можешь не отвечать, - равнодушно произнес я. - Девушка - интария. Ты, как и многие до тебя, наверняка собираешься за счет ее силы увеличить свое могущество. А дальше у всех злодеев сценарий стандартный - завоевание мира, абсолютная власть, господство во всех доступных мирах. Ну, или что-то в этом роде.

Окончание моего выступления утонуло в гомерическом хохоте демона:

- Ты не просто смешон - ты непроходимо глуп, смертный! Ну, какая сила может быть у этой полудохлой девицы?! Нет, мне она нужна совсем по другой причине.

Я недоверчиво и немного насмешливо вскинул брови. Заметив это, быстрым, смазанным движением Демон Хаоса скользнул ко мне.

- А знаешь ли ты, смертный, что такое быть поверженным? Знаешь ли ты, что такое сидеть в заточении и считать как часы складываются в дни, дни в месяцы, а месяцы - в годы и понимать, что шансов, вырваться из Безмирья, нет? Знаешь ли ты, каково это - ощущать как силы, могущество, приводившие в трепет целые миры и народы, капля за каплей уходят, покидая твое существо? Нет? Откуда тебе это знать, смертный! - в голосе демона было столько ненависти, словно я лично приложил руку к его заточению. - Но еще страшнее, смертный, ждать, что однажды появиться некая человеческая девчонка. Слабая, девчонка, через которую к тебе придет смерть. Зачем мне нужна девчонка? Убить.

- Надо же! А я грешным делом на Альбрехта, самого могущественного мага княжества, думал, - выдал я свою "рабочую" версию, намеренно отозвавшись о своем уже поверженном враге, как о "самом".

Расчет на тщеславие демона оказался верным. На миг мне показалось, что он задохнется от негодования:

- Этого балаганного фокусника?! Да ты в своем уме, смертный?! Все, что он может - быть мальчиком на побегушках и выполнять чужую волю. Этот самодовольный индюк - полное ничтожество, марионетка в чужих руках!

С данным утверждением собеседника я был полностью согласен, но какой-либо ценной информации оно не содержало. Что же: зайдем с другой стороны!

- А ты, стало быть, и есть главный кукловод? И каким же образом удалось провернуть столь блестящую операцию, как доставка Анны в необходимый тебе мир? - напрямую спросил я.

Демон все еще злился:

- Ну, положим, сюда я ее и не доставлял - сама, дура, появилась. Я бы на ее месте сидел в закрытом мирке, куда мамаша запрятала и не дергался. А у нее, видно, величие взыграло: как же - целого демона убить предначертано Судьбой! Да не тут-то было, - Высший Дух криво ухмыльнулся, - к тому времени, как она здесь объявилась, я был уже полностью готов к этой встрече. Да и время пришло некоторым низшим духам напомнить, кто их настоящий хозяин. Мое возвращение было триумфальным!

- Сдается мне, ни Дух леса, ни Дух волшебного озера не слишком обрадовались твоему появлению, - небрежно брошенная фраза взбесила демона еще больше.

- На кой мне их радость?! Они обязаны мне подчиниться, как сильнейшему! Тридцать лет я провел в Безвременье и плевать хотел на то, кто тут рад, а кто не очень моему возвращению. Что мне какие-то низшие, однажды проигравшие свое право на независимость? Тридцать лет я искал способы вырваться из ловушки, в которую меня загнала смертная. И знаешь - ждать, когда через ее дочь ко мне придет смерть, я не собираюсь.

- Тебя загнала в ловушку смертная?! - изумление в моем голосе позабавило демона. - Женщина?!

Не то, чтобы я страдал гендерными предрассудками, но для Великого княжества, где женщины были, мягко говоря, на вторых ролях, это было более чем необычно. Тем более речь шла о Высшем Духе...

Да, кстати, речь я так понимаю идет о настоящей матери моей невесты? И кто у нас мама?! У меня возникло нездоровое желание как можно быстрее познакомиться с будущей тещей и как можно душевнее побеседовать с ней по поводу того, во что она втянула свое дитя!

Неожиданно демон самодовольно усмехнулся, окинул меня оценивающим взглядом:

- Тебе, конечно до меня далеко, но для смертного ты весьма смазлив, так, что думаю, поймешь, как это бывает, когда две дурные бабы начинают драться за твою благосклонность, а в итоге только всем хуже.

Я неопределенно хмыкнул: лукавить не буду и в моей долгой жизни всякое бывало. Уж и не знаю от чего на демона вдруг снизошла такая болтливость: возможно ему просто было приятно поболтать "о себе любимом", а может быть он зачем-то тянул время, а может по обычаю своих соплеменников собирался предложить заключить какую-нибудь сделку на особо невыгодных условиях для меня, а потому "убалтывал" бдительность.

Из воплощения вселенского зла он моментально переквалифицировался в демона-искусителя. Его голос стал удивительно обволакивающим, располагающим, усыпляющим всякую подозрительность.

- Так уж и быть: расскажу я тебе одну поучительную историю, - проворковал он, словно собирался соблазнить невинную девицу. - За долгую жизнь многое начинает надоедать, начинаешь ощущать жуткую скуку, хочется острых ощущений. А где их взять, когда у тебя есть все, а чего нет, тут же получишь, стоит лишь пожелать. В один из дней, когда все надоело так, что описать невозможно, я решил отправиться в какой-нибудь относительно молодой мир и немного там поразвлечься. Ох, сколько же здесь было вкусных эмоций! А какие девушки! А какие разыгрывались драмы, при моем непосредственном участии! Ну и доигрался, - криво улыбнулся демон. - Вобщем, напоролся на двух ревнивых идиоток. Пока одну успокаивал, вторая прокляла. Пока проклятье нейтрализовывал, вторая в ловушку заперла.

- Да вроде тебе проклятья без разницы - ты же демон? - усомнился я.

- Без разницы, - вздохнул Высший Дух. - Только мне захотелось хорошенько нервы пощекотать. Видишь ли, смертный, я соблазнил пифию.

Я присвистнул. Пифии - служительницы культа Праматери - давали обет целомудрия и строго блюли нравственность. Отступление от правил, установленных в храме, строго карались, а уж прелюбодеяние и вовсе тянуло на смертную казнь. А еще их прямой специализацией были пророчества. Кажется, я начинал понимать, как Анна влипла в историю с предсказанием. Ну тещенька, ну угодила!

Из нескольких вариантов развития событий один раз в жизни пифия могла выбрать пророчество на свое усмотрение. Или создать его самостоятельно. Плата за это была сурова - пифия лишалась дара, а чаще всего и жизни, медленно угасая от потери смысла жизни.

- И как звучало пророчество? - спросил, не слишком надеясь на откровенность.

- "Твоя смерть придет из ее чрева", - сказала эта стерва. А потом добавила: " Но и она вкусит горечь потери", - с омерзением произнес демон.

- А почему ты решил, что говорилось именно о дочери твоей любовницы? - насколько я понимаю ситуацию, речь могла идти и о Руслане, и вообще - может у моей любвеобильной тещи еще дети имелись?

Демон совершенно правильно понял мой вопрос, усмехнулся с превосходством:

- Уж я постарался, чтобы пророчество обросло подробностями, - жуткий оскал наводил на мысли о том, что несчастная пифия слишком дорого заплатила за свою ошибку, связавшись с демоном. - Можешь не сомневаться - это именно она.

Над пророчествами пифий даже Высший Демон не имел власти - это я знал точно.

Выговорившись, демон почти успокоился. Тьма, которая во время его эмоциональной речи бушевала вокруг напряженной фигуры, немного успокоилась, растеклась черными всплохами по своему хозяину. Он благожелательно улыбался мне и даже, как-то уменьшился в размерах, стал практически одних габаритов со мной.

- Ты нравишься мне, смертный! - голос демона сочился сладкой патокой. - А потому, я хочу сделать тебе маааленький подарочек. Смотри, смертный!

Сгусток тьмы рядом с демоном закрутился в спираль. Он вращался все быстрее, превратился в спираль, вытянулся. А затем, в центре воронки я увидела Мэгган. Тонкая фигурка, золотистые волосы, сияющие счастьем зеленые глаза. Она радостно смотрела на меня.

- Макс! - ее счастливый смех заставил сердце сжаться. - Макс, иди ко мне! Мы так давно не виделись! Боже, как мы я по тебе соскучилась, любимый!

Я судорожно сглотнул, сделал крошечный шажок к ней.

- Давай же, Макс! Подойди к жене, обними ее, - голос демона затуманивал разум, мягко пеленал его в невидимые путы, наполняя душу забытой, щемящей тоской.

Словно в тумане, я подошел к женщине, протянул руку. Откуда-то издалека доносился голос демона:

- Смелее, Макс! Я верну тебе эту женщину, в обмен на Анну. Ты ведь больше не оставишь Мэгган, не бросишь ее?

В ответ на слова демона Мэгган заплакала:

- Макс, забери меня отсюда. Здесь плохо: холодно и одиноко. Я хочу к тебе, любимый! Забери меня с собой!

- Ты же не хочешь предать свою любовь не так ли, оборотень? - сейчас голос демона причинял ощутимую физическую боль.

В тот момент, когда я, ничего не соображая, готов был ринуться к видению, показанному демоном, правую руку что-то обожгло. Боль была настолько сильной, что разум мигом вернулся в мою отуманенную голову. Я слишком долго искал возможность вернуть любимую женщину из мира мертвых и слишком дорого оплачивал это несбыточное желание, чтобы усвоить раз и навсегда - сделать это не под силу никому. В том числе и Демону Хаоса. Думая, что я полностью во власти его чар, демон немного расслабился и потерял бдительность, чем я не преминул воспользоваться.

- Моя жена мертва много веков и ничто не в силах вернуть ее в мир живых! А предавать свою любовь я и правда не намерен! - зарычал я, бросаясь на противника.

Демон раздраженно зашипел:

- Ты идиот, смертный! Сейчас ты умрешь, а затем я убью их всех! - он обвел неопределенным жестом комнату, одновременно уходя из-под удара.

Мы кружили по небольшому пространству окруженные тьмой. Она была живой, она была осязаемой, она была разумной. Раз за разом я кромсал ее зачарованным кинжалом, пытаясь добраться до демона, но она рьяно защищала хозяина. Впрочем и демон не смог добраться до меня: я дрался на пределе, понимая, что от меня зависят жизни Анны, Руслана и служанок.

Тьма душила меня, давила на грудь, забивалась в уши, нос, застилала глаза. Она заставляла задыхаться, лишала зрения, слуха, обоняния. Я был словно в угаре, но упрямо продолжал резать враждебную тьму, добираясь до ее хозяина.

Не глядя на то, что я был в человеческом облике, мой Зверь уже был на воле и ничто не могло его остановить. Волк во мне наслаждался поединком и желал одного - победы.

Кинжал раскалился почти добела. С легким шипением он вонзался в живую черноту и резал ее, словно податливую плоть. Однако нанести ритуальный удар у меня не получалось: Демон Хаоса явно был против того, чтобы его убили, а потому яростно сопротивлялся (особенно после того, как понял, что за оружие у меня в руке). Пару раз он все же достал меня длинным узким клинком, которым, надо отдать высшему духу должное, он владел виртуозно. Но и я не оставался в долгу, настойчиво пробиваясь сквозь тьму к телу демона.

Между тем, оружие, которым меня снабдил шаман, действительно было более чем необычным: раз за разом оно не просто отсекало часть тьмы, а словно впитывало ее, все ближе и ближе подбираясь к самому демону, лишая его средства подпитки силы и ослабляя защиту.

В какой-то момент мне удалось достать противника и даже сделать росчерк слева на право. Но стоило мне рвануть кинжал наискосок, чтобы завершить начатое, как демон глухо простонал:

- Пока я жив, будут жить они, - тьма колыхнулась в сторону Руслана и застывших служанок.

На принятие решения ушли доли секунды. Еще совсем недавно я бы даже не стал думать, стоит ли оставлять врага в живых. Нет, я не убивал ради удовольствия, как некоторые из моих собратьев, но если приходилось жертвовать ни в чем не повинными людьми для достижения цели: что ж - такова у них судьба оказаться не в то время и не в том месте. "Цель оправдывает средства!" - мой девиз по жизни. По прошлой жизни...

Я резко выдернул кинжал из вязкой тьмы:

- Оставь Анну в покое! Твоя смерть придет от меня! И я с тобой еще встречусь! - прорычал я, вслед быстро исчезающему черному дыму.

Сделала ли дружба с людьми меня слабее? Наверное, да. Но вместе с тем я чувствовал, что дружба Руслана и любовь Анны дали мне нечто большее, чем я потерял: я снова почувствовал себя живым. Я буду до последнего защищать Анну, но и лишить жизни Руслана я также не смог, а в том что демон говорил правду я ни капли не сомневался, так как смог почувствовать эмоции странной субстанции, все это время окружавшей демона. Да и женщин, так некстати оказавшихся во время его появления в комнате Анны, мне совсем не хотелось приносить в жертву, хоть я и совершенно не знал кто они и что из себя представляют.

Как только дым рассеялся, зачарованные люди ожили. Похоже, они ничего не видели и ничего не поняли. Девушка, склонившаяся над Анной, аккуратно поправила ее волосы.

- Пойдем, пойдем, Марта! Пани нужно отдохнуть как следует, - позвала ее вторая служанка.

Осведомившись, могут ли они идти, служанки покинули покои Анны.

Руслан выглядел несколько потерянным:

- Что здесь произошло? - напряженно спросил он.

Объясняться с ним не было сил:

- Мне пришлось сразиться с Демоном Хаоса, - буркнул я, осторожно приподнимая Анну. Оставлять девушку в этой комнате мне совершенно не хотелось. - Руслан, давай все вопросы потом, ладно?

Он не стал донимать расспросами, молча посторонился, пропуская меня с Анной на руках.

Я быстро добрался до своей комнаты, аккуратно уложил девушку на огромную постель и обессилено рухнул рядом, постаравшись, чтобы как и рекомендовал лекарь, "площадь соприкосновения тел была как можно больше" - еще и обнял покрепче - чтоб наверняка.

Анна

Первое, что я увидела проснувшись: несколько километров ткани, задрапированных над моей головой. Бр-р! Ненавижу балдахины - такое ощущение, что они давят сверху, крадут у меня воздух, ухудшая его циркуляцию. Этот же и вовсе маячил в потемках словно белое, невероятно разъевшееся привидение, добавляя к общему не сильно радостному состоянию нотку мистической истерии (это когда кажется, что под кроватью сидит какая-нибудь страшилка, которая только и ждет момента, чтобы выпрыгнуть).

Я лежала на мягкой постели, от которой чуть уловимо пахло лавандой. И если предположить, каким образом попала в это чудное место, я могла (без оборотня тут явно не обошлось!), то думать о том, кто меня умыл и переодел, как-то не хотелось (надеюсь, к этому он лапу не приложил!).

Судя по ритмичному дыханию рядом, а также паре конечностей, стальным капканом обхвативших мой тонкий стан, объект размышлений находился неподалеку (угу! - а изящная ножка размера эдак 46, шаловливо накинутая поверх моего бедра не оставляла никаких сомнений, в притязаниях ее хозяина).

Почему-то и в голову не пришло, что это мог быть кто-то другой: насколько я успела узнать Макса, собственник он был еще тот и никому не позволил бы находиться с его невестой наедине, да еще и ножки на нее закидывать!

Вопрос был в другом: что он сам здесь делает? Нет, то что спит это я, конечно, поняла, но с какой стати в моей постели, да еще так, словно для него это дело привычное?! Хотя, если бы я его обнаружила в чужой постели, радости мне это доставило бы еще меньше.

Я немного порассуждала на эту тему, после чего великодушно решила: "Пусть спит". Он же, словно услышал мои мысли, тут же прижал к себе покрепче, что-то ласковое пробормотал сквозь сон.

И тогда я позволила себе окончательно расслабиться. Внутри словно тепло разлилось. Мне было хорошо, мне было спокойно и уютно. Совершенно отчетливо пришло понимание того, что этому мужчине я готова довериться без оглядки, что Макс никогда не предаст меня, осознанно не сделает больно.

У меня никогда не было особых иллюзий насчет отношений между мужчинами и женщинами. А уж говоря откровенно, ко всем, кто пытался нарушить мою личную границу, я всегда относилась с легким недоверием (потому, видимо, и подруги у меня почти отсутствовали, да и личную жизнь особо бурной назвать нельзя было).

С Жаном та же история: я знала, что рано или поздно мы расстанемся. Я никогда и ни с кем не связывала своих планов на будущее и никогда не загадывала настолько далеко, чтобы думать: а что я буду делать, скажем, через десять, через двадцать лет?

Сейчас же все изменилось. И через десять, и через двадцать лет я желала одного: каждый день и каждую ночь своей жизни проводить вместе с Максом.

Лежа рядом с ним, я думала о том, что по-большому счету мне безразлично, в каком мире я буду жить: в этом или в том, который привыкла считать родным. Главным было другое и оно заключалось в том, что я хотела быть рядом с Максом. Мне не нужен мир, где нет его. Пришло время твердо сказать себе: я люблю его и хватит делать вид, что это не так.

Сквозь тонкую ткань рубашки я ощущала крепкие, хорошо развитые мышцы. Я слышала, как размеренно бьется его сердце, пожалуй, чуть быстрее, чем у человека. Я подумала, что кожа у него должна быть очень приятной на ощупь и мне захотелось прикоснуться к обнаженной груди, выглядывавшей из расстегнутой рубашки. Не в силах противиться этому желанию, я легонько коснулась губами смуглой кожи.

Макс как-то судорожно вздохнул. Я, слегка смутившись, попробовала отодвинуться от него, но тут же была водворена на место, еще и удостоилась чуть сердитого фырканья. Замерла, не желая будить мужчину, но он не проснулся.

Выплывшая из-за облаков луна, ненадолго осветила его спокойное, расслабленное лицо. На губах Макса блуждала мечтательная улыбка. В бледном лунном свете он казался нереально красивым. Настолько, что мое сердце готово было выпрыгнуть из груди от переизбытка чувств и эмоций.

Слегка повернув голову, я рассматривала его профиль до тех пор, пока луна вновь не ушла за тучу, заполнив нашу комнату непроглядной чернотой.

Не знаю от чего, но вдруг я ощутила такую горечь, которую не испытывала очень и очень давно. Скоро желание, в котором я до недавнего времени стеснялась признаться даже себе, исполнится: Макс станет моим мужем и я могу, хотя бы в теории рассчитывать что ближайшие несколько лет он проведет рядом со мной. Но стал бы он связывать себя узами Гименеи добровольно, если бы Дух Леса не потребовал такую своеобразную плату за мое спасение?

Конечно, в темнице Альбрехта Макс сказал что-то вроде того, что он бы хотел, чтобы наша свадьба не зависела ни от чьих желаний, кроме наших собственных. Но это могло означать все, что угодно.

Он никогда не говорил мне о том, что чувствует по отношению ко мне, мы никогда не обсуждали с ним, какой будет наша жизнь дальше: на это все как-то не было времени.

Да и что греха таить: рассказ рыси сделал свое дело. Где-то в глубине души меня точил маленький, но упорный червячок сомнения. "А не является ли этот брак его платой тебе, за то, что одним морозным вечером ты не побоялась притащить домой умирающего зверя?", - нет-нет да и всплывала откуда-то из глубин сознания не очень-то приятная мысль.

Я ничего не знала о прошлом любимого мужчины, я не знала о том, кто был в его жизни до меня, кого он любил и кого ненавидел. Я знала кое-что о его настоящем, но знала ли я его настоящего?

"Странная все-таки штука - любовь!", - в сердцах подумала я, медленно соскальзывая в объятия Морфея.

Повторное пробуждение было куда как более волнующим. Я проснулась от легкого прикосновения к виску. Невесомые жесткие пальцы скользнули по щеке, прошлись по подбородку, нерешительно замерли и ... Тут я открыла глаза, потому как это путешествие шаловливых ручек порождало в моем организме весьма неоднозначные реакции.

Напротив меня вольготно развалился господин граф, он же оборотень, он же мой будущий муж, собственной персоной.

- Привет! - довольно промурлыкала эта нахальная личность. - Извини - я кажется тебя разбудил, - попытался он изобразить раскаяние, но в янтарных глазах водили хороводы такие чертики, что я ни минуты не поверила в его искренность.

От удивления я, кажется, забыла как дышать, не то что как говорить! Я во все глаза смотрела на Макса и не могла поверить, что это тот же мужчина, с которым почти полгода назад нас свела насмешница судьба.

Куда подевались его хваленая невозмутимость, холодность, самоуверенность и тот жесткий контроль, который лишь изредка позволял Максу демонстрировать хоть какие-либо эмоции?

Где то бездушное, не испытывающее никаких чувств, опасное и безжалостное существо, которое я видела перед собой изо-дня в день и уже не чаяла вызвать в нем хоть какие-то нежные чувства или хотя бы нормальные человеческие реакции на происходящее? Иной раз от бессилия мне хотелось выкинуть что-нибудь такое, чтобы он рассвирепел, обиделся, ну хоть как-то показал свое отношение ко мне...

Где тот, кто все свои лучшие качества прятал под толстой броней имиджа отрицательного героя, тщательно скрывая или очерняя любой поступок, который не вписывался в его представление о кровожадных оборотнях-охотниках?

Опасного хищника больше не было. Перед собою я видела молодого красивого мужчину. Он был расслаблен. Мечтательно-счастливое выражение лица, бесконечная нежность в глазах, слегка приправленная искорками смешинок, ласковые настойчивые руки. Таким он мне нравился гораздо больше, но этот контраст был настолько разителен, что я не удержалась от идиотского вопроса:

- Макс, это ты?!

Мужчина насмешливо приподнял бровь, подпустив шутливого негодования в голос, спросил:

- Интересно, а кого ты ожидала увидеть рядом с собой? И это после того, как при дворе тебя представили в качестве моей невесты?!

Я смущенно фыркнула:

- Ну, просто сейчас ты похож скорее не на волка, а на огромного, довольного жизнью кота - непривычно как-то.

- Угу, - хрипловато муркнул оборотень. - Это я.

- И что ты делаешь в моей постели?

- Пытаюсь соблазнить собственную невесту, - улыбнулся Макс.

Неуловимо быстрым движением он перевернулся на спину. Я даже осознать не успела что произошло (не то что засмущаться!), как оказалась лежащей на нем, всем телом, каждой клеточкой, каждым атомом ощущая любимого мужчину, задыхаясь от его близости. Нежным, чувственным движением Макс провел по моей щеке:

- Я люблю тебя. Извини, но я не очень умею находить нужные слова, чтобы выразить глубину своих чувств. Просто поверь: я люблю тебя очень-очень сильно. Никому и никогда я не позволю обидеть тебя. И тем более - разлучить нас. Ты - моя, точно также как я - твой. Полностью. Без остатка. И я очень хочу, чтобы ты стала моей женой.

Вместо ответа я наклонилась к Максу и поцеловала. Зачем ему слова, если он и так ощущает мои эмоции: любовь, нежность, страсть, желание - все что сложно выразить и невозможно передать словами?

Я не заметила, куда подевалась одежда и не знаю, почему обнаженную спину приятно холодил шелк простыней. Я не помню, как надо мной оказалось смуглое мускулистое тело.

Больше не было его и не было меня. Мы перестали существовать по отдельности, растворились друг в друге. Лаская своего мужчину, я получала не меньшее удовольствие, чем доставляла ему и видела, что он испытывает те же ощущения, лаская меня.

Его руки и губы творили с моим телом что-то невообразимое. Волна наслаждения захватывала меня, нарастая раз за разом, доходя до крайности, и снова откатывала назад, повинуясь прихоти мужчины.

Противоречивые желания разрывали меня надвое: с одной стороны, хотелось, чтобы он не останавливался никогда, но с другой - я изнемогала от желания, чтобы Макс наконец позволил этому цунами вырваться на свободу.

А потом настала моя очередь: прерывистым, хриплым от страсти голосом мой кровожадный и самый лучший в мире мужчина молил о пощаде, крохотными шагами приближаясь к локальному атомному взрыву, зарождающемуся в его теле и несущему кульминацию наслаждения.

Когда все закончилось, счастливые и обессиленные мы заснули, обнявшись.

Глава 30. Тени прошлого

Великое княжество, 16 период от сотворения мира

Противные холодные струйки стекали по спине, забирались под одежду. Порывы ветра срывали капюшон, заставляли отворачиваться от горстей мелкого мокрого снега.

В очередной раз Рысь поправила плащ, затянув шнурок покрепче, вяло выругалась. До постоялого двора оставалось проехать пару верст и это вселяло надежду на то, что путешественница очень скоро получит горячую ванну, сытную еду и сухую одежду.

Рысь вздохнула и пришпорила коня. Как наемница не пыталась отогнать невеселые мысли, недружелюбно настроенная к своей хозяйке предательница-память настойчиво возвращала в прошлое.

Возможно, этому способствовала погода и то безумное одиночество, которое испытывала рысь, безнадежно бредушая вперед, к спасительному человеческому теплу... Тоска накатила с такой силой, что держать ее в себе не было никакой мочи. "Давненько такого не было!" - обреченно подумала рысь, понимая, что никак не может отвлечься от тягучих, тяжелых дум о своей нерадостной юности. Картинки ее прошлой, далекой жизни друг за другом возникали перед глазами, заставляя до крови кусать губы, чтобы не разрыдаться в голос, не завыть раненым зверем.

Она видела себя маленькой девочкой, которую подбрасывали высоко-высоко в небо сильные отцовские руки. И она, замирая от восторга, летела навстречу пушистым облакам, похожим на огромные клочки тополиного пуха, а затем, с визгом и хохотом падала вниз, прямо в заботливые надежные руки. И весь мир, все, что ждало ее в этом мире дальше, казалось таким же стабильным, дружелюбным и замечательным, как руки отца, как мамина счастливая улыбка, знакомые лица соседей.

Соседи... Люциан, сын тетки Гарпуси, жил с матерью, вдовой кузнеца. Их дом стоял немного на отшибе, но двор хорошо просматривался с подворья рыси. Практически вся их жизнь, с раннего детства проходила на глазах друг друга. Казалось, рысь знала о нем все-все, да и для него многое из того, что происходило с нею, не было тайной.

Юноша был на несколько лет старше ее, но казался той бесконечно взрослым, недосягаемым идеалом. Сколько себя помнила, девушка была влюблена в Люциана. Да и как его можно было не любить?!

Даже сейчас, спустя пару сотен лет, при воспоминании о нем, сердце сладко ныло: не очень высокий, но весь мускулистый, ладный, гибкий, опасный. Золотистые, всегда слегка растрепанные волосы на солнце отливали красной медью. А глаза! Праматерь, какие у него были глаза!

Когда Люциан смеялся, они были словно светлый авантюрин, в них то и дело вспыхивали золотистые маленькие искорки. Иногда рысь ловила его тихий, задумчивый взгляд и тогда его глаза походили на гладь спокойного лесного озера, с чуть зеленоватой водой. А уж когда он злился, то они становились совсем-совсем темные, словно кора на рыжих соснах.

Рысь судорожно вздохнула. Знал ли Люциан о том, что она чувствует по отношению к нему? Скорее всего да - слишком уж восторженно она смотрела на него, слишком радовалась, когда он заходил к ним в дом, а уж если приносил для нее немудреный гостинец вроде леденца на палочке, привезенный с ярмарки, то восторгу и благодарности девчонки и вовсе не было предела.

А как замирало ее сердце, когда она слышала, как Люциан отшучивается от излишне назойливых сельчан: "Моя невеста еще подрастает!" - смеясь, отвечал он на все разговоры о женитьбе! Ей очень хотелось верить в то, что именно о ней думал Люциан в такие моменты.

А как она его ревновала ко взрослым, нарядным девушкам, которые кокетливо стреляли глазками, стоило Люциану попасть в поле их зрения! Собственно из-за ревности все и произошло...

Поселение, в котором родилась и выросла рысь, находилось в самой чаще старого дремучего леса. Вокруг него простирались топкие болота, которые надежно укрывали десяток добротных, бревенчатых избушек, срубленных оборотнями-рысями. А что б уж совсем обезопасить себя от нежданных гостей, мужчины обнесли поселение высоким тыном. Три дня и три ночи заговаривал тын местный знахарь: отныне никто, кроме жителей селения не мог беспрепятственно войти в него, да и чтобы выйти пришлось бы потрудиться.

Чужак в поселении рысей появился на закате. Он спокойно прошел через заговоренный забор и не менее спокойно встретился со старостой, отцом рыси. Молча, он рассматривал столпившихся поодаль оборотней и не выказывал ни удивления, ни страха, ни каких-либо других эмоций, по отношению к недружелюбно настроенной толпе.

Рысь с любопытством рассматривала чужака.

Высокий, широкоплечий - он сильно отличался от мужчин, виденных ею раньше. В основной своей массе, ее сородичи были низкорослыми, кряжистыми мужичками, рыжеволосыми и светлокожими.

Этот же был смугл, светловолос без рыжины (скорее даже с каким-то пепельным оттенком волос), а таких странных, светло-карих, почти желтых глаз рысь не видела никогда.

Его русые волосы были собраны в простой хвост наемника, но что-то едва уловимое явно выдавало в нем благородную кровь - этот незваный гость не был простолюдином.

Одежда незнакомца была простой, функциональной, но весьма добротной и, судя по-всему, не дешевой.

В предзакатных сумерках глаза пришельца слегка мерцали, наталкивая на мысль о том, что их гостем стал оборотень

Что-то неуловимое, какая-то едва ощутимая угроза, исходящая от молодого мужчины, заставила рысь присмотреться к нему. Понимание того, кто перед нею пришло как-то внезапно. Если бы девушку спросили, почему она сделала такие выводы, она не смогла бы внятно объяснить этого, но она была совершенно точно уверенна, что перед нею ... волк! Она захлебнулась от ужаса: враг, извечный, безжалостный враг в ее селении, рядом с ее домом, с родными и близкими! Почему, почему никто не предпринимает никаких попыток избавиться от страшного незнакомца, выдворить его за пределы поселения?!

Очень медленно, рассеянно, волк обернулся и в упор посмотрел на рысь. Девушка растерялась, вмиг утратив все воинственность: она была еще слишком юна и не умела ставить щиты, чтобы защитить свои эмоции и чувства. Естественно, что незнакомец сразу же почувствовал ее антипатию и кровожадные мысли. На миг их взгляды встретились и рысь ужаснулась: холодные жестокие глаза словно взяли ее в плен, до самого донышка, заглянули в душу. Казалось, волк не просто прочел ее мысли, ощутил эмоции, но смог увидеть всю ее жизнь, от самого первого крика при рождении и вплоть до этого вечера, когда, обезумевшая от страха рысь смотрела в янтарные глаза ужасного незнакомца. Девушка замерла. Воображение рисовало одну картину, ужаснее другой: она отчетливо понимала, что вздумай волк разделаться с нею, его ничто не сможет остановить.

Но ничего не произошло. Презрительно, и вместе с тем насмешливо, улыбнувшись, оборотень отвернулся от очумевшей от страха девчонки. Нарочито небрежным движением, он поправил ворот рубахи, предоставив всем желающим полюбоваться на миг ожившей татуировкой с изображением клыка и вязи, складывающейся в некую фразу, которую девушка не смогла понять по причине безграмотности. Впрочем, что клык, изображенный на шее оборотня - волчий, девушка определила мгновенно. А что обозначает эта татуировка, знал, пожалуй, каждый ее родич - такие знаки носили Охотники. Она различалась лишь клыком: у волков - волчьим, у кабанов - кабаньим и т.д.

Тягостное молчание повисло над небольшой поляной, где столпились поселенцы. Если поначалу они и хотели убить незваного гостя, то сейчас понимали, что силы, мягко говоря, не равны. Охотников среди них не было (да и что им делать в поселении ремесленников, затерянном среди непроходимых болот?). А по-правде сказать, так и просто мужчин, способных дать врагу хоть мало-мальски достойный отпор, среди них было крайне мало. Если бы Охотник захотел по какой-то причине уничтожить их, то мог бы запросто вырезать все поселение с минимальными для себя потерями.

Репутация Охотников была такова, что сородичи рыси мысленно прощались с жизнью. Никто не мог понять, для чего появился этот Охотник рядом с их жилищами.

Один лишь знахарь что-то заподозрил. Лихорадочно блестя глазами, он осмелился выдавить:

- Ты все равно не сможешь вынести его за пределы поселения!

На что Охотник неопределенно пожал плечом и презрительно отвернулся.

Перебрасываясь тревожными взглядами со старостой, знахарь спешно покинул поляну. Он был твердо уверен, что Охотник явился за реликвией, которая на протяжении сотен лет охранила род.

Охотник был невозмутим. Сопровождаемый настороженными взглядами и ватагой бесстрашных улюлюкающих мальчишек, чужак спокойно прошел к озеру, скрытому наползающим с болот туманом. Никто не предложил ему разделить кров, да он, судя по-всему, и не ожидал, что будет ночевать под гостеприимной крышей. Не спеша он нашел подходящее место на берегу озера, привычным движением завернулся в плащ и лег прямо на подстывшую землю. Ничего примечательного не происходило, а потому любопытные потихоньку разошлись.

Рысь не пошла вслед за праздной толпой, чтобы посмотреть, что будет делать пришлый оборотень - наутро, с глупым хихиканьем, ей обо всем рассказали подружки, не забыв упомянуть о том, как были удостоены одобрительно-оценивающего взгляда красивого незнакомца (в чем рысь, глядя на простоватые лица деревенских девчонок и припоминая надменно-презрительный вид волка, сильно сомневалась).

Разъяренной кошкой она мчалась домой. Странные чувства обуревали девушку, заставляя бежать все быстрее и быстрее. Она хотела расцарапать ему лицо, покусать, ударить, видеть на его красивом лице страдание, она хотела знать, что ему больно, что он ... он... Мысли рыси бились заполошными мотыльками, не находя выхода. Ее преследовал четкий, профиль незнакомца, нездешняя, чуждая красота и запах молодого, здорового мужчины, в котором рыси чудился чуть горьковатый привкус полыни, терпкой мяты, легкий аромат можжевельника и чего-то еще, неведомого рыси, но безумно притягательного...

Так рысь впервые встретилась с Максом.

Весь следующий день она гнала от себя мысли о пришлом оборотне и, надо сказать, весьма успешно. Между тем, все те же подружки с воодушевлением болтали о волке, о том, что он делает и чего не делает. Казалось, он чего-то ждет. Весь день оборотень провел на относительно открытом месте, рядом с озером.

Едва рассвело, он, нимало не стесняясь, сбросил почти всю одежду, оставшись лишь в нижних штанах, после чего с удовольствием нырнул в холодную воду озера, над поверхностью которого поднимался реденький дымок тумана. Откуда девицы взяли такие подробности, рысь не знала (с этих бесстыдниц станется подсматривать за мужчиной, схоронившись в кустах!), но они так увлеченно расписывали как хорош и ладен волк без одежды, что рысь смущенно покраснела, разозлившись при этом на себя. "Да что же это такое!", - со злостью подумала она. - "Какое мне дело до этого облезлого пса?! У меня же Люциан есть!" Мысли о Люциане грели, наполняя душу привычной сладкой тоской по любимому. А подружки все не унимались, в подробностях повествуя о том, как после купания волк съел припасенный заранее кусок вяленного мяса, запил его водой из озеро, предварительно понюхав ее и, брезгливо поморщившись. После чего вновь завернулся в плащ и растянулся на берегу. Он не предпринимал никаких действий, не выказывал явной враждебности, не угрожал оборотням, а потому жизнь в поселении постепенно вошла в свое русло. День прошел спокойно, без особых происшествии.

Рысь вздохнула. Вспоминать дальнейшие события совсем уж не хотелось, но память была неумолима. Последовавший вечер девушка помнила до мелочей: как в сумерках набирала воду из колодца, как увидела мелькнувший в тени деревьев силуэт и безошибочно узнала Люциана - он крался куда-то, стараясь незаметно улизнуть со двора, как, обуреваемая ревностью, метнулась в палисадник, сорвала любисток и, совершенно потеряв голову, двинулась вслед за парнем.

Судорожно растирая любисток в хрупких, но сильных ладошках, рысь украдкой следовала за возлюбленным. Запах пряной травки отбивал нюх любому оборотню, а потому девушка не боялась, что Люциан или та, к которой он тайком бежал на свидание, учует ее. Зачем она следила за Люцианом, рысь не смогла бы внятно объяснить, но ей было жизненно важно узнать, кто та счастливая соперница, на которую ее променял любимый.

Быстрым шагом Люциан пришел к озеру. Рысь остановилась чуть поодаль, притаившись в зарослях черемухи. Отсюда ей хорошо было видно все происходящее, но слышала она почему-то не очень внятно (вероятно у влюбленных был амулет, который не повзовлял нескромным ушам услышать их воркование).

Каково же было удивление рыси, когда вместо трепетной красотки, навстречу Люциану вышла высокая статная фигура, в которой рысь моментально опознала волка. Чужак протянул руку и что-то забрал у Люциана, взамен он бросил парню тугой кошель, доверху набитый монетами. Рысь застыла. Здравый смысл орал дурным голосом: "Беги!", да ноги словно приросли к земле, не позволяя своей хозяйке сделать и шагу. Она видела, как Люциан, озираясь по сторонам, побежал к своему дому. Парень не заметил ее, не почуял - любисток не подвел. А потом рысь с ужасом заметила, что безжалостные янтарные глаза, не мигая, смотрят прямо туда, где она затихла, стараясь даже не дышать лишний раз. Откуда ей было знать, что любисток не действует на Охотников!

Решив, что девчонка не представляет для него опасности, мужчина усмехнулся своей жуткой улыбочкой, презрительно фыркнул, а затем, не заботясь о том, что она на него смотрит, перекинулся в огромного, мощного зверя.

Напоследок, волк устрашающе щелкнул зубами и со всех лап помчался прочь от озера. Рысь могла поклясться, что его морду украшала ехидная улыбка.

Утро началось с переполоха: пропал родовой оберег, который хранился в доме у старосты. Оборотни, побросав все дела, спешно собрались на вечевой поляне. В гуле голосов явно слышалось недоумение: все понимали, что оберег украл волк, который подозрительным образом исчез. Но как он мог выбраться за пределы поселения, через зачарованный тын?! Ладно, он смог пробраться внутрь, но выйти с ворованной вещью, через зачарованную кровью девственниц преграду - это было бы не под силу никому, даже самому умелому магу!

После слов знахаря на поляне воцарилась такая тишина, что можно было различить жужжание пчел:

- Он перехитрил нас. Он не украл оберег - он его купил.

Смысл сказанного медленно доходил до сельчан: они не хотели верить, что среди них есть предатель, который продал чужаку их реликвию. Но они привыкли верить знахарю, да и при таком раскладе становилось понятно, как волк вышел за пределы поселения. Тут же рыси начали галдеть и предложили отправиться на озеро, чтобы по горячим следам выяснить, кто стал преступником.

Рысь содрогнулась: Люциану грозила смерть. Отчаяние затопило девушку: она не могла допустить, чтобы ее благородного, умного, красивого Люцика казнили! И тогда она произнесла:

- Это я взяла оберег!

Вспоминая последующие события, рысь судорожно всхлипнула. Естественно сразу ей никто не поверил, но она уверенно рассказала, как все было, ее запах остался на берегу озера и она упрямо твердила: "Это сделала я".

Потом недоверие сменилось ненавистью и презрением сельчан, серым от боли лицом отца, обезумевшей от горя матерью, заплаканными сестрами, растерянным Люцианом...

Потом была истерика, когда она поняла, что ее изгоняют из рода, выдворяют в большой мир без защиты и благословления. Потом был едва различимый шепот отца: "Зачем?!" и виновато спрятанные глаза рыси, и жаркий шепот Люциана: "Я найду тебя! Я тебя не брошу!", и сиротская катомка с черствой краюхой плесневелого хлеба - преступникам не полагалось даже такой роскоши - ее, неразумную, просто пожалели- первый раз, когда оставили в живых, второй раз - когда дали пропитания на первое время. Потом была долгая-долгая дорога до ближайшего города, которую она преодолела лишь благодаря тому, что шла по знакомому, такому притягательному и такому ненавистному запаху - запаху волка. Именно тогда она поняла, как она ненавидит этого оборотня! Это именно он разрушил ее жизнь, с презрением, походя, отобрал все, что у нее было и все, что могло быть.

Люциан так и не нашел ее. Первое время она еще на что-то наделялась, ждала, но потом поняла, что все это бесполезно. Много позже рысь узнала, что Люциан женился на ее родной сестре и отец, который всегда считал, что сын вдовы не слишком подходящая пара его, старосты дочкам, почел за счастье, что кто-то вообще взял на себя смелость породниться с семьей преступницы.

Что ж! Это был очередной удар, но не такой болезненный, как мог бы стать еще пару лет назад: она всего лишь напилась в компании таких же наемников, как и сама, а потом пошла крушить харчевню, норовя набить морду исключительно мужикам, независимо от их расы.

Да, она прошла долгий путь от наивной девочки из лесного поселения до беспощадной наемницы, но как же иногда было больно, вспоминать обстоятельства, которые вынудили ее пройти этой дорогой и одни боги знают, какую цену она готова была бы заплатить, чтобы только ей позволили вернуться под защиту рода!

Она и платила: раз за разом ошибаясь, оплачивая полновесным золотом сущие безделицы, не стоящие и медного грошика! Но все, что случалось с нею, все, что поначалу давало призрачную надежду на исполнение самой заветной мечты и прощение клана, оборачивалось напрасной тратой сил и времени, ни на миг не приближая рысь к манящей цели. Все это время, которое девушка провела вдали от родного дома, полное приключений (когда хороших, а когда так и вовсе отвратительных), она ни на миг не забывала, кому обязана изломанной, изувеченной судьбою. Она ненавидела волка. Она ощущала к нему странное притяжение. Впоследствии она предавала его столько же раз, сколько и спасала. Самое обидное заключалось в том, что волк так и не понял, что их пути уже пересекались, при чем не единожды...

Сказать по-правде и знакомству с Альбрехтом, Макс был обязан непосредственно ей: с подачи рыси маг-чернокнижник узнал о таком великолепном экземпляре непуганого местной инквизицией оборотня-волка, она помогла заманить оборотня в ловушку.

Тогда рысью двигала в первую очередь месть. Потом, когда щенок Казимира привел ее к той клетушке, где заперли волка, она ужаснулась и испугалась того, что маг сделал с волком.

Макс явно был не жилец на этом свете и наверное, с ее стороны стало высочайшей глупостью, играть в благородство и спасать врага, упрятанного ее собственными лапами в застенок. Но на тот момент ей казалось, что это единственно верное решение: волк и так был достаточно наказан.

Она хотела, чтобы он страдал, чтобы ощутил всю ту боль, через которую довелось пройти ей. Он же получил даже больше, чем она могла предположить.

Тогда рысь не желала его смерти, не думала даже, что найдется кто-то, кто сможет сломить этого гордеца. А вот поди ж ты: нашелся умелец...

Впрочем нет: рысь видела, что даже Альбрехту не удалось подчинить волка. Маг смог изувечить тело, но дикая душа Охотника оставалась свободной и непокорной - рысь смогла это почуять. Кто знает: возможно, это и подтолкнуло ее совершить очередной безумный поступок, ввязавшись в авантюру княжеского щенка...

Чем это закончилось, вспоминать не хотелось совершенно, но память явно решила поиздеваться над своей хозяйкой.

Очередная порция холодных брызг щедро оросила лицо девушки. Раздраженно отфыркиваясь, окоченевшими руками она оттерла с лица стылую воду, громко замысловато выругалась. Однако легче не стало: вокруг по-прежнему бушевала непогода, да и от непрошенных воспоминаний избавиться никак не удавалось.

То, что произошло между ней и придворным магом, знали лишь двое: они сами. Рысь не выдержала и мизерной части тех пыток, что выпали на долю преданного ею волка. Она сломалась довольно быстро: нужно быть сумасшедшим Охотником, чтобы выдержать все те вещи, которые творил маг со своими пленниками. Только тот, чей разум потерян, не сможет утрать рассудок: нельзя лишиться того, чего нет...

Рысь сумасшедшей не была, а потому, стоя практически на грани безумия от перенесенных пыток, она согласилась со всеми условиями, что выдвинул чернокнижник, лишь бы не перешагнуть эту грань и окончательно не лишиться разума.

Так она стала доверенным лицом Альбрехта, его шпионкой, домашней кошкой, которую маг водил на короткой цепочке. Она частенько выполняла для мага всякие щекотливые поручения, которые приличным людям и не озвучишь. Ну, так то - приличные, а она - оборотень, порождение Мрака.

Иногда хозяин бросал ей подачку: давал иллюзию надежды на то, что сможет примирить рысь с родичами, вернуть ей так легкомысленно утраченное доброе имя. И тогда она совершала невозможное, она была готова на все, что угодно. Но всегда случалось что-то, что не позволяло довести до конца сложное и опасное задание как раз в тот момент, когда казалось: вот он - удачный финал предприятия.

Что будет потом, рысь уже знала. Появлялся Альбрехт, выставлял дурой, доделывал начатое ею и угрожал в следующий раз не спускать с рук подобное небрежение и неумение выполнять простейшие поручения.

Это происходило раз за разом. От злости рысь скрипнула зубами. Кобылка нервно пряднула ушами, недоверчиво покосилась на наездницу, однако девушка, погруженная в свои мысли, даже не заметила этого.

Их последнее дело Альбрехт планировал особенно тщательно. Почему свет клином сошелся на волке, рысь не знала, но подозревала, что все дело в ущемленном самолюбии мага. Он просто не мог позволить, чтобы какой-то оборотень, существо по определению низшее, оставил последнее слово за собой, поломал тщательно выверенные планы, заставил ощутить горечь поражения. Ему был нужен именно этот волк и никакой другой!

Для того, чтобы заманить Макса в свой мир, где маг был наиболее силен, Альбрехт сделал неожиданный ход: он подкупил другого волка. На резонное предложение рыси: "А зачем такие сложности? Давайте схватим этого!", маг орал и визжал так, что рысь едва не лишилась слуха. Пожалуй, если бы он при этом не швырялся молниями и огненными шарами, девушка была близка к тому, чтобы придушить колдуна: так хотелось остановить поток брани.

Продажного волка звали Всеславом. "Мерзавец тот еще!", - подумала рысь. - "Скотина редкостная, даже для волка!". Он должен был пустить слушок, что в Великом княжестве объявился один из кристаллов Рогволода. Тихий такой, осторожный слушок: когда никто не знает, что за он и откуда взялся. Буд-то проговорился кто-то случайно, спьяну или по другой какой- причине, да и пожалел потом об этом, стал отрицать сказанное, а поздно: что-то такое уже будоражит неспокойные умы, заставляет проверить, как там все на самом деле.

Естественно, Охотник купится на это: побежит добывать артефакт, высунув язык от усердия. А чтобы бежал в нужном направлении, да по дороге не сбился, Альбрехт передал Максу Указующий перст, артефакт пути. Не сам, конечно: Всеслав должен был похвастаться, что завелась у него легендарная игрушка, да и сделать так, чтобы слухи до Макса дошли. Ну, а потом уж подбросить, поспособствовать тому, чтобы волк артефакт в руки взял.

Ох, и долго же маг провозился с Указующим перстом, чтобы тот, едва его кто примерит, сразу же активировался, да нового хозяина в определенное место Великого княжества перенес! Впрочем, результат стоил того: волк оказался тогда и в том месте, где было необходимо Альбрехту. Да вот неожиданность: оборотень оказался не один, а в странной и нелепой компании - мага-недоучки и неинициированной интарии!

Рысь зло сощурилась, рассматривая медленно приближающееся строение постоялого двора. "Вечно у этого волка все наперекосяк!", - раздраженно подумала рысь. - "Сдалась ему эта человеческая девчонка! Да еще мальчишка репейником прицепился - не отдерешь!". С какой такой радости артефакт перенес всю компанию, рысь так и не поняла: она немного опоздала к моменту их появления (вернее это событие произошло чуть раньше, чем предвидел маг).

Рысь сразу попыталась рассорить их: вела себя вызывающе, пыталась вызвать ревность. Да только лесная кошка сама не заметила, как начала испытывать нечто вроде симпатии к странной компании, в которой оказалась волею судьбы и мага.

Ее задание было сформулировано четко и однозначно: доставить волка Альбрехту. Одного. В кратчайшие сроки. Живого. Но как соблюсти все эти условия, когда напасти начали сыпаться, словно из рога изобилия Праматери? Сначала хрюны, потом Дух Леса, потом Всеслав со своей бандой...

Всеслав! Внезапная догадка осенила рысь. "Интересно," - размышляла девушка, - "а что в качестве платы маг пообещал Всеславу?". В глубине души рысь знала ответ на этот вопрос: только одна вещь могла заставить Охотника пойти на такую сделку - кристалл Рогволода.

Горячим потоком, выжигающим все на своем пути, откуда-то из глубин сознания начала подниматься ярость. Это была ее плата! Ее кристалл, честно отработанный! Рысь не собиралась его уступать никому, тем более волку, тем более Всеславу.

Решение пришло мгновенно: она должна найти Всеслава. Зачем, рысь пока не решила. У нее было два варианта. Первый - вступить с волком в союз, убить мага, завладеть кристаллом, убить волка. Второй был не столь затейлив: убить волка, потребовать плату у Альбрехта.

"Но сначала - горячая ванна, еда и теплая постель!" - подумала рысь, спешиваясь у коновязи постоялого двора. Ее настроение разом улучшилось: и от того, что на сегодня путешествие закончилось, и от того, что мысли наконец-то переключились с прошлого на дела насущные. Но где-то в глубине души маленький червячок точил ее душу: пожалуй, она жалела, что с горяча подставила Анну. Но изменить что-либо уже не было возможности, а потому она затолкала поглубже свою совесть, придавила того самого червячка, что пытался прогрызть ей путь на свободу.

Легко распахнув тяжелую дверь, рысь вошла в бревенчатое приземистое здание. Внутри было жарко натоплено, пахло дымом, вином и застарелым потом. Девушка слегка поморщилась, обвела беглым взглядом зал.

На миг ее глаза встретились с черными раскосыми глазами наемника-южанина, явно недавно прибывшего с Континента. Ее губы тут же сложились в загадочную улыбку, в очах заплясали искорки, спина распрямилась, а движения стали невероятно плавными и соблазнительными. Что ж: жизнь продолжается! Сегодня вечером она будет отдыхать, а все проблемы решать завтра - по мере поступления!

Глава 31. Маски сняты

Макс

Ветер свистел в ушах. Лапы пружинисто отскакивали от душистой хвои, мягким ковром устлавшей землю. Прохладный, напоенный влагой и пряными запахами осеннего леса, воздух ласково обтекал разгоряченное тело. Хо-рро-шоо! Хотелось рычать и дурачиться, хотелось кататься в мокрой от росы и тумана траве, сбивая крупные брильянтовые капли влаги с кустов.

Солнце только вставало. Легкий туман, что еще клубился среди деревьев, постепенно таял под лучами нежаркого, уставшего за знойное лето светила. Лес, едва тронутый желтыми и багряными красками, приветствовал меня, словно старого знакомца.

Я мчался, не разбирая дороги, не заботясь о том, куда бегу. Мне было просто хорошо! Счастье переполняло настолько, что казалось еще чуть-чуть и я взлечу над этим сонным, просыпающимся от холодной осенней ночи, лесом!

Ко мне давно не приходило такое сильное, накрывающее с головой ощущение эйфории, а потому я чувствовал себя так, словно был зеленым юнцом, впервые испытавшим, что такое близость с женщиной!

Черт побери! Одно дело - случайные подружки, в постель с которыми толкает лишь похотливое желание. Или недолгие романы, имеющие тот же финал. Или легкие, необременительные отношения, логическим завершением которых является все та же постель.

И совсем другое - впервые обладать любимой женщиной, той о которой мечтаешь не только и не столько, чтобы получить удовлетворение от физической близости, а потому, что хочется ласкать каждый сантиметр любимого и такого желанного тела. Доставлять удовольствие и получать от этого наслаждение самому. Слиться воедино потому, что испытываешь дикое желание не просто находиться рядом, а потому, что понимаешь: быть поодиночке невозможно. Потому, что душа, а вслед за нею и тело, стремятся соединить две разрозненные половинки некогда целого, неудержимо влекут к тому, чтобы стать одним существом, хоть на краткий миг, угадывая самые сокровенные желания друг друга на уровне чувств, на уровне интуиции.

Ошалевшая мелкая живность, едва успевала выскакивать из-под моих лап, но я не обращал на них никакого внимания. Чувства бурлили, переливаясь через край: если бы в тот миг я был в облике человека, то наверняка бы хохотал и орал песни во все горло. Впервые за многие годы, да что там - за несколько сотен лет - я был всеобъемлюще счастлив!

Но инстинкты Охотника были сильнее всего: даже состояние эйфории не стало помехой для их проявления. Его присутствие я почуял.

Он ждал меня на опушке дубравы. Мощный красивый зверь - истинный хозяин здешних мест. Мускулистое массивное тело покрыто короткой густой буровато-коричневой шерстью. Широкий загривок на слегка горбатой спине. Прочный, даже на вид, лоб увенчан короткими острыми рогами. Большой черный нос с шумом втягивает воздух. Хвост, с едва заметной кисточкой на конце, неспешно помахивает, отгоняя надоедливую муху.

Величественный, неумолимо опасный, уверенный в себе зверь. Некогда, стада его сородичей бродили по реликтовым лесам средневековой Европы.

В Беловежской пуще я наблюдал, с какой легкостью и грацией эти гиганты передвигались среди вековых деревьев. Слышал, как тряслась земля под копытами диких быков, бегущих по пуще. Видел, что осталось от волка-безумца, посмевшего напасть на матерого здорового зубра...

Будучи субстанцией бесплотной, Дух Леса мог принимать любую форму. На этот раз он выбрал облик зубра.

Я мысленно поздоровался:

"Приветствую тебя, Хозяин Леса!".

Голос в моей голове смел все щиты:

"Здравствуй, оборотень! Смотрю, времени даром ты не теряешь!" - Дух Леса усмехнулся.

Я философски ответил:

"Жизнь быстротечна!".

"Да что ты!" - деланно изумился мой телепатический собеседник. - "У тебя впереди уйма времени, если только не будешь делать глупостей и не сложишь где-либо буйну головушку!".

"Я уж постараюсь не убиться до срока!" - усмехнулся в ответ.

"Постарайся", - тон Духа стал серьезным. - "А вот у твоей девчонки действительно жизнь может оказаться слишком короткой".

Я напрягся, а он продолжал свою мысленную тираду:

"Хочу узнать, что там с оплатой долга? Ты не передумал?"

"Конечно, нет! В конце осени мы поженимся и твое условие будет выполнено".

"Что-то не пойму я одну штуку", - голос, звучавший в моей голове, был чрезвычайно задумчив.- "Насколько я помню ваши порядки, ни один Охотник не может иметь семью. Соответственно, чтобы сочетаться браком, ты должен выйти из их рядов. Так почему, оборотень, я чую на тебе знак Охотника?".

Сжал зубы. Вдох-выдох. Успокоился. Почти.

"Ради нее - я покину клан. Клянусь. Но это я сделаю после того, как Анна станет моей женой, а ты признаешь долг оплаченным".

"Э, нет - так не пойдет! Такой брак я не признаю!"

"Послушай, и я и ты - мы оба понимаем, что так просто меня никто не отпустит. Есть вероятность того, что я не вернусь."

"Если правда то, что про вас болтают, то шансов у тебя почти нет".

"Тем не менее, шанс есть. Речь не обо мне. Оставь Анну в покое - я же сказал: я оплачу долг!".

"Ты сказал: я попытаюсь! А это - ни одно и то же. Если ты не вернешься, я заберу ее жизнь, как мы и договаривались".

Мир померк, еще недавно такой яркий и многогранный, он стал серым и плоским. Холод разлился внутри моего тела: Дух Леса слишком много знал о нашем закрытом клане. Я ни в коем случае не лукавил, когда говорил, что собираюсь выполнить условия договора. Единственное "но" заключалось в том, что порвать с Охотниками я планировал после свадьбы, убедившись, что Анне ничего не грозит и Дух Леса больше не покушается на ее жизнь. Кажется, не вышло...

"Я не понимаю: чего ты добиваешься? Зачем тебе нужна ее жизнь?" - с отчаянием подумал я.

Дух Леса молчал так долго, что я решил: ответа не дождусь. Но затем в моей голове вновь прозвучал уставший, безучастный голос:

"Неужели ты думаешь, что едва взглянув на девушку, я не смог уловить ее суть? Она - интария! Так ведь? Я хочу получить ее силу".

"Но ты ведь мог ее запросто и на вполне законных основаниях убить там, в Запретном лесу? Почему ты вместо этого, поставил такое странное условие?"

"Я блефовал. Просто так убить именно ЭТУ девушку я не мог потому, что у меня нет никакого желания связываться с ее матерью. А вот если ее жизнь станет платой за невыполненный договор - дело другое - никто не посмеет предъявить мне претензии. Да и. честно говоря, интересно было, как далеко ты пойдешь ради ее спасения. Ну, и Демону Хаоса хотелось насолить".

Таинственная родительница моей ненаглядной волновала меня все больше.

"А демон-то тут при чем?"

"У него навязчивая идея - расквитаться с девчонкой".

"То есть и преследование леса, и хрюны и еще ряд неприятных историй, в которые мы периодически вляпывались - его рук дело? Но ты здесь с какого боку?"

"С того самого... Обманом, он вынудил служить себе", - нехотя признался Дух Леса.

"И Духа озера Надежды!", - осенило меня.

"И еще кое-кого из низших духов. Мы его ненавидим, но поделать ничего не можем".

"Ты знаешь о предсказании? Девушка, которая принесет демону смерть - Анна".

"Значит, все-таки она. Я догадывался".

"Но ведь это шанс освободиться!"

"Я не верю в пророчество свихнувшейся пифии".

"А вот демон уверен, что она несет угрозу!"

"Ты откуда так хорошо осведомлен об этом?"

"Да, так - был мужской разговор".

"И как?" - поинтересовался Дух Леса.

"Как видишь - жив. И демон пока жив", - особо подчеркнул слово "пока".

Опять повисла долгая пауза: Дух Леса размышлял.

"Знаешь, оборотень, я сделаю тебе свадебный подарок: дам отсрочку. У тебя есть ровно год, чтобы рассчитаться с кланом. Но, извини, если ты не вернешься, в начале следующей осени я заберу жизнь твоей нареченной. Сила, которую я при этом получу, поможет мне в борьбе с Демоном Хаоса. Возможно, именно так должно исполниться предсказание".

Великое княжество, 16 период от сотворения мира

Стефан устало потер лицо. Через четверть часа ему предстоял неприятный, но неизбежный разговор.

Отец, светлая ему память, всю жизнь молчал, что у Стефана есть брат и сестра. Лишь на смертном одре он признался в этом и попросил сына найти их.

Воля умирающего отца - священна, а потому княжич поклялся выполнить просьбу Казимира. Но как это сделать, на тот момент он просто не представлял. Это было сродни тому, чтобы отыскать иглу в стогу сена, или одну песчинку в горе песка. О новоявленных родственниках не было известно ничего, кроме примерного возраста.

Слабой, иссохшей рукой отец вложил в ладонь сына обломок какого-то амулета: треть круга, покрытого незнакомыми Стефану рунами. Сделав неимоверное усилие, Великий князь прошептал:

- У них - такие же. Собранные вместе, части соединятся. Его... Амулет отдашь мужу сестры.

В тот же день по всему княжеству десятки шпионов начали поиск внебрачных детей Казимира. Очень долго их усилия не приносили результата. Дело осложнялось тем, что княжич наотрез отказывался от помощи магов: он, не безосновательно, опасался за жизнь сводных брата и сестры. Все завершилось самым неожиданным образом, когда он опознал амулеты, которые носили спутники Марии.

Мария... Радостный лучик солнца в предрассветных сумерках, якорь, который не давал ему сорваться в безудержное падение, на пути к безграничной власти превратиться в кровавое чудовище.

Стефан отчетливо ощущал, как меняется с каждым днем. Как становится жестче, решительнее, как труднее идет на компромиссы. Жалел ли он о том романтичном, погруженном в волшебный мир книг юноше, которым был еще совсем недавно? Возможно, но не настолько, чтобы препятствовать изменениям, которые неотвратимо вели его вперед, к единовластию. И только ради Марии он был готов не отказываться от себя прежнего, не стыдиться душевных порывов, не бояться минут слабости перед любимой женщиной, лишь подчеркивающих силу мужчины.

Мария была нужна Стефану, как воздух и он признавал это. А вот зачем ему были нужны новоиспеченные родственнички, Великий князь понять не мог.

По законам Великого княжества они не имели права претендовать на престол, но как не крути: в их жилах текла княжеская кровь, а это что-нибудь да значит - в руках умных врагов единокровные родственники князя могут стать отличным козырем в борьбе за власть.

С другой стороны, брат и сестра могли стать надежными союзниками.

Если подумать отстраненно от ситуации, то Руслан нравился Стефану: он хотел бы видеть молодого человека среди своих немногочисленных друзей. Что касается Анны, то к ней Стефан не испытывал каких-либо эмоций. Умом он понимал, что как старший мужчина в роду, должен позаботиться о сестре и устроить ее жизнь, но не более того. От матери Анне и Руслану досталось небольшое наследство, ну и отец выделил кое-какое содержание, чтобы и сын, и дочь могли вести приличествующую княжеским детям жизнь.

Руслана, как только выяснилось, что у брата есть магический дар, Стефан определил в Академию магии (благо, главному попечителю Совет магов не посмел перечить, к тому же, судя по тому, с каким восторгом приняли Руслана сразу скептически настроенные старцы, у того был неплохой магический потенциал).

И если мнение брата юный князь учел (Руслан с радостью принял предложение получить высшее магическое образование), то поговорить с сестрой Стефан решил только после того, как на этом настоял Руслан. При этом князь совершенно не знал, о чем можно говорить с Анной, что ей предложить и как наилучшим образом устроить ее жизнь.

"Наверное, ей нужно будет найти достойную происхождения пару и выдать замуж. Только вот что делать с оборотнем, самоуверенно заявившим, что он является женихом пани Анны?", - размышлял Стефан.

В любом случае, сначала он собирался выяснить обстоятельства помолвки, а затем принять решение о дальнейшей судьбе Анны.

"И куда только Руслан смотрел?!", - с досадой подумал Стефан. Он был на год старше Руслана, а потому неизменно думал о нем как о младшем неразумном брате. То, что сестра старше их обоих в расчет не принималось: женщины не имели права решать свою судьбу - для этого в Великом княжестве существовали мужчины.

"Я выполнил волю отца: нашел брата и сестру. Брат получит образование в Академии магии, а затем займет место придворного мага, что значительно укрепит мои позиции - уж я постараюсь, чтобы он был всецело на моей стороне.

Сестру я выдам замуж за представителя влиятельного рода. Ну, вот хотя бы за Збышека Станьковского, он как раз недавно овдовел", - строил планы на будущее Стефан. - "Он - из старинного заможного рода, под началом Збышека пять сотен - небольшая армия, которая мне вполне пригодиться при случае. Шляхты с большим вниманием прислушиваются к его мнению - союз со Станьковским, укрепленный браком, принесет мне немалую пользу".

Стефан, готовый пойти против всего белого света, когда дело касалось его отношений с Марией, совершенно не принимал в расчет, что мнение Анны может не совпадать с его планами.

Он искренне полагал, что девушка, внезапно оказавшаяся в другом измерении, в непривычной для себя обстановке, должна ощущать себя потерянной и беспомощной, а потому Стефан считал себя едва не благодетелем, который осчастливит бедняжку, предоставив ей защиту и достаток посредством брака с достойным мужчиной. Разумеется, достойным с его, Стефана, точки зрения - уж он-то лучше знает, что нужно молодой несмышленой девушке.

Оставалось уладить одно недоразумение: наличие оборотня в планы Великого князя не вписывалось. Но Стефан не слишком волновался на этот счет: он доподлинно знал, что в княжеской сокровищнице хранится старинное украшение, за которое любой оборотень душу бы продал, если бы она у него была!

Конечно, князь не догадывался, что среди камней, впаянных ювелиром в ожерелье, находится кристалл Рогволода, но интуиция подсказывала ему, что Макс не станет исключением - это украшение будет весомым аргументом в разговоре и послужит в качестве неплохих отступных для оборотня.

Итак, все было решено: через неделю Руслан отправится в академию; оборотню в качестве отступных будет предложено ожерелье, которое безуспешно пытались выкрасть множество собратьев Макса, после чего он должен отказаться от Анны и навсегда исчезнуть из Великого княжества под угрозой смерти; Анне будут подыскивать партию, достойную княжеской дочери (пусть и внебрачной!).

Осталось только сообщить об этом всем заинтересованным лицам.

Анна

"А я сошла с ума: какая досада!" - фраза из культового советского мультика наиболее полно выражала мое состояние в тот момент, когда я пыталась осмыслить речь Великого князя.

"Ты хотела насыщенную приключениями и событиями жизнь?" - мысленно простонала я, обращаясь сама к себе. - "Поздравляю, дорогая! Теперь твоя жизнь - сплошной экшн! Остановись, мгновение, - ты не прекрасно, но мне достаточно!".

Из недолгого, но пламенного выступления князя я узнала:

-- Все, что знаю о себе прежней - это неправда: и родители не мои, и мир не мой, и вообще все не так, а как, Великий князь сейчас расскажет.

-- Мой папа - Великий князь, увы! - ныне почивший.

-- Моя мама - жрица местного культа, ныне также почившая (не без помощи законной жены папы).

-- У меня имеются два брата: собственно сам Великий князь и ... Руслан.

-- Чтобы спасти наши с Русланом жизни, мама отправила нас в параллельный мир. Лет мне было мало, а посему ничего из тех событий я не помню.

-- Мне незачем волноваться о своей дальнейшей судьбе: теперь этим займется лично Великий князь (благодарить не стоит!). Но как раз в этом месте речи я особенно забеспокоилась.

-- Меня будут выдавать замуж (Опять?!)

-- Не за Макса (интересно: а Макс в курсе?! Судя по злобненькому выражению лица, кажется, не в курсе!).

Ну, это из того, что касалось лично меня, так как "порадоваться" за остальных сил не было: свою бы радость пережить. Напрягшемуся Максу предлагалась какая-то сделка, а обалдевшему Руслану - место придворного мага по окончании академии.

В твердой уверенности, что мужчины в состоянии сами решить свои проблемы и справиться с нежданно нахлынувшей заботой сановного родственника, я лихорадочно начала прикидывать шансы на побег из этого гостеприимного местечка и строить планы на ближайшее будущее, никак не связанные с "братиком".

С портрета на стене на меня взирал папа - довольно привлекательный высокий мужчина, при жизни, очевидно, физический очень сильный, с суровым лицом и уставшим взглядом.

По обе стороны от портрета, словно сговорившись, стояли мои братья (надо сказать, сходство между ними, а заодно и портретом, было просто потрясающим!).

Если с наличием Руслана в числе близких родственников я была более чем согласна (всегда хотела иметь такого младшего братишку!), то Великий князь, милостиво даровавший право называть его Стефаном, вызывал в моей душе легкое неприятие. Обусловлено оно было в первую очередь тем, что на непонятном мне основании, этот малознакомый тип решил самым наглым образом вмешаться в мою жизнь.

Великий князь замолчал и в небольшом, аскетично обставленном кабинете, где проходила наша встреча, воцарилось напряженное молчание. Каждый из нас обдумывал ситуацию.

- Скажите, э... Стефан, а почему вы решили, что мы - ваши потерянные в прошлом родственники? - осторожно спросила я.

Князь усмехнулся:

- Извините, забыл показать вам один занимательный фокус, - было видно, что ему самому не очень нравится вся эта ситуация, но он пытается извлечь из нее максимальную выгоду. - Позвольте ваши амулеты.

Стефан протянул руку. Я недоуменно уставилась на него:

- Я не понимаю, о чем вы?

- Аня, сними ту подвеску, что болтается у тебя на шее, - немного раздраженно произнес Руслан - он был выбит из колеи разговором, а потому слегка взвинчен.

Я, молча, стянула кожаный шнурок с кусочком старинной монетки и протянула князю. То же самое проделал Руслан. После этого, Стефан достал из-за пазухи такую же часть монетки. Одну за другой он положил подвески на стол.

Не в силах отвести глаз от того чуда, что происходило на моих глазах, я изумленно застыла: на миг ослепив, обломки вспыхнули ярко-желтым пламенем, а затем, мы увидели, что на столе лежит небольшой округлый предмет небывалой красоты. Осколки, которые мы носили в качестве подвесок, не просто соединились, а словно обновились. Больше всего они напоминали диковинный мерцающий глаз, с вертикальным узким зрачком посередине.

- Это глаз... - благоговейно произнес Макс.

- ... дракона, - не дал ему закончить фразу Стефан. - Артефакт, который их мать каким-то непостижимым образом смогла разделить на части и отдала каждому из нас, чтобы мы могли найти друг друга.

- И вам, Великий князь? - недоверчиво спросил Макс.

- Мне его передал отец, перед своей кончиной, - сухо ответил Стефан, адресуясь больше к нам с Русланом, чем к оборотню.

- Но что теперь с ним делать? - недоуменно произнес Руслан.

- Я должен отдать его мужу моей сестры, - князь бросил быстрый взгляд на Макса, - но, пока моя сестра не замужем, я оставлю Глаз дракона у себя.

Едва Стефан закончил говорить, как Макс отвесил ему дерзко-насмешливый поклон:

- Вот об этом, я бы и хотел с Вами поговорить.

Макс

Сосредоточенно, не спеша, я спрягал английские глаголы неправильной формы.

Когда они закончились, перешел на немецкий язык, но он, почему-то, ассоциировался у меня исключительно с ненормативной лексикой, с избытком почерпнутой во время службы в прусской армии.

Какое-то время поизвращался в мысленных построениях изящных словесных конструкций, исключительно нецензурных: это занятие как нельзя лучше соответствовало настроению, но, в отличие от спряжения глаголов, не помогало обрести душевное равновесие и не отвлекало от напыщенной речи Великого князя.

Я вновь перешел на язык моего детства и начал вспоминать сонеты Шекспира в оригинале - на английском. Это требовало определенной концентрации, а потому несколько отвлекало от того, что вещал юнец, дорвавшийся до власти.

Отвлекало ровно настолько, чтобы не упускать суть вопроса, но в то же время подавлять эмоции и язвительные мысленные комментарии: мне нужны были только факты, без тени чьих-либо эмоции (моих ли, князя - без разницы).

В его рассказах и рассуждениях было много нестыковок. И если какие-то из них можно было списать на то, что изначальная информация, полученная князем из собственных источников, или его умозаключения были попросту ошибочными или неполными, то другие - откровенно настораживали (по-крайней мере, у меня-то точно вызывали массу дополнительных вопросов).

Но больше всего меня интересовал артефакт - Глаз дракона. Для любой другой расы он представлял небольшой интерес: наделял владельца дополнительной физической силой и небывалой зоркостью, помогал определить яды в еде и питье, повышал потенцию - вобщем, был рядовым артефактом, какие можно не задорого приобрести в любой лавчонке, торгующей подобным товаром.

Но вот для оборотней это был один из вожделенных артефактов! А все потому, что наделял своего владельца иммунитетом к любому магическому подчинению, создавая своего рода непробиваемый щит против ментального воздействия или волшбы. Оборотень, обладающий Глазом дракона, становился практически неуязвимым для магов! У этого артефакта был еще один побочный эффект: первенцем владельца всегда был мальчик, при чем сын, независимо от расы отца, рождался оборотнем - драконом.

И вот тут-то закрадывалось определенное подозрение: случайно ли мать Анны и Руслана выбрала именно этот артефакт? А если допустить, что она знала, что мужем ее дочери станет оборотень? Отсюда и такое странное условие: отдать ему Глаз дракона. Но для чего? А не для того ли, чтобы дать мне дополнительный шанс в поединке с Демоном Хаоса?

Но как обычная интария могла заглянуть так далеко в будущее и даже каким-то образом повлиять на него? Никак, без вмешательства высших сил. Или если она сама не является обычным человеком. Или ... не человеком. Тогда многое становится на свои места: и то, что она каким-то образом шла на шаг впереди Демона Хаоса, и то, что она смогла разделить артефакт на части и еще многое-многое другое.

Мои размышления были прерваны очередной тирадой Великого князя, от которой не смогла отвлечь даже английская классическая поэзия.

Мальчишка весьма недвусмысленно давал понять, что в случае, если я прекращу общение с Анной, меня ждет весьма и весьма щедрое вознаграждение.

Усилием воли сдержал желание протянуть руки и сомкнуть их на шее оратора. Я никогда не претендовал на звание положительного героя: плохим парнем быть проще и интереснее. Отращивать белоснежную овечью шерстку поверх родной серой шкуры, желания у меня как не было тогда, так нет и по сей день.

"Интересно, понимает ли князь, с каким огнем играет, когда заявляет, что граф Подгайный должен оставить его сестру в покое?" - зло подумал я, выслушивая размышления князя о дальнейших судьбах моей любимой и моего друга. - "Нет, уж! Девочка - будет моей, ровно до тех пор, пока она сама этого хочет. Добровольно я ее не отдам никому!".

Самое безобидное, что я могу сделать - это быстро исчезнуть из княжества, прихватив Анну с собой. И пусть выход из этого мира в какой-либо другой для девушки закрыт по причине того, что договор с Духом леса так и остался неисполненным, но и в этом мире достаточно мест, в которых Великий князь будет искать нас долго и безуспешно.

Мальчишка был самоуверен до того, что даже после моего рассказа об обстоятельствах помолвки и последствиях, которые наступят, если мы с Анной не вступим в брак, он заявил, что найдет способ сохранить девушке жизнь при любом раскладе.

Ощущать эмоции князя я не мог: у него явно имелись амулеты, надежно защищавшие владельца от любых попыток проникновения в его сознание. Тем не менее мотивы, которые двигали князем, можно было понять и без моих способностей. Как мне представлялось, он прикинул, каким образом можно использовать внебрачных детей своего отца с максимальной выгодой для себя и, уже исходя из этого, пытался распорядиться их судьбами.

Возможно, магическая Академия и была для Руслана наилучшим выходом, по-крайней мере, насколько я знал, это был его выбор. Но вот использовать Анну в качестве разменной монеты для укрепления трона каким-либо династическим браком, я не позволю - это даже не подлежало обсуждению.

В конце-концов, мнение князя, кем бы он не приходился моей будущей жене, для меня не было решающим: я точно знал, что поступлю так, как сочту нужным, как будет лучше для Анны. А потому, чтобы не выдать раздражения мысленно, с надрывом, декламировал бессмертные творения Уильяма нашего, Шекспира.

Планы князя относительно Анны провоцировали злость и не более, а вот эмоции самой девушки вызывали у меня легкую досаду пополам с сожалением.

После близости я ощущал ее эмоции еще ярче, еще полнее. Сейчас я точно знал, что пока ведется беседа, девушка один за другим отметает планы бегства из замка. К моему большому огорчению, обо мне и моей помощи в этом деле она даже не думала. Сердце невольно сжалось от боли и нежности: придется приложить немало сил, чтобы завоевать доверие Анны, но я постараюсь.

Я честно рассказал ей о моем прошлом, без утайки отвечал на все вопросы о себе, семье, клане охотников. С таким же жадным интересом я расспрашивал Анну о ее жизни, родных, друзьях. Лихорадочно, словно стараясь наверстать упущенное, мы узнавали друг друга: вкусы, интересы, пристрастия.

Впрочем, узнавали это не совсем верное слово: мы были достаточно знакомы, чтобы сделать о вкусах и характере друг друга собственные выводы и теперь скорее подтверждали или опровергали их.

Рассказать о встрече с Духом леса было невероятно сложно, но я все же смог переступить через собственную трусость и открыть Анне истинное положение дел. Смягчил, конечно: взять и вывалить ворох проблем на голову любимой не могу. Она должна быть в курсе, что они существуют, но вовсе не обязательно загружать девушку тем, что должен решить я.

Вопреки давно установленному мною правилу ни к кому не привязываться, я, с момента нашей первой встречи, испытывал какую-то странную потребность заботиться о ней.

Когда же я перестал бороться с собой и позволил чувствам взять верх, я опекал Анну в открытую, не оглядываясь не только на мнение окружающих, но, порою, идя наперекор ее желаниям.

Не спорю, это не всегда правильно, но лучше видеть ее немножко злой и в полном здравии, чем немножко живой и полностью довольной, что получилось так, как она хотела.

В любом случае, отъезд из Хортицы был делом решенным, независимо от планов князя. Все, что мы могли здесь узнать из прошлого Анны, которое оказывало негативное влияние на ее настоящее и, возможно, будущее, стало известно. Кроме того, мы узнали, кто и почему стоял за нападениями на девушку.

Но эти ответы влекли за собой новые вопросы. В сентиментальность матери, сначала соблазнившей Великого князя (как следовало из рассказа Стефана), затем заведшей интрижку с Демоном Хаоса (если верить откровениям высшего духа), после чего хладнокровно зашвырнувшей своих детей в чужой неведомый мир, снабдив их осколками артефакта, верилось с превеликим трудом.

Так в чем же был смысл собрать всех детей Казимира в Великом княжестве? Имела ли отношение ко всей этой истории просьба-указание интарии быть рядом с Марией и охранять ее? Как должно исполниться пророчество и как мне защитить Анну от дальнейших попыток покушения со стороны Демона Хаоса и его подручных?

Вопросов было много, но дать на них ответы Стефан не смог бы, как и никто из здесь присутствовавших. Ответы мог дать один человек - мать Анны - Анхелика (Великий князь утверждал, что ее зовут именно так).

И я хотел получить от нее эти ответы, не смотря на то, что Анхелика давно покинула мир живых.

Сначала я собирался тайком вывезти Анну за пределы Великого княжества, после чего необходимо было найти достаточно могущественного некроманта, способного задать пару-тройку вопросов Анхелике.

Волчий инстинкт, не раз спасавший в моменты опасности, заставил меня одновременно сделать две вещи: резко обернуться и быстро заслонить Анну своим телом.

Князь удивленно проследил за моими телодвижениями, его взгляд по инерции продолжил движение, пока не уперся в высокую статную фигуру. Похоже, несколько дней крайне насыщенных событиями, здорово вымотали Стефана. Загадочное появление неизвестной женщины окончательно добили его: он, молча смотрел на нее, не пытаясь вызвать стражу, выразить свое неудовольствие или удивление.

Я так же выжидательно присматривался к незнакомке, пытаясь понять кто она и во что выльется знакомство с нею.

В том, что перед нами существо, принадлежащее тонкому миру сомневаться не приходилось: я не только не смог почуять ее появления, но и сейчас абсолютно не ощущал присутствия незнакомки.

Удивленная и слегка раздраженная, Анна пыталась выглянуть из-за моего плеча, но была бесцеремонно задвинута за мою широкую спину Русланом, который не спеша, демонстративно стал плечом к плечу со мной, едва заметил в комнате новое действующее лицо. Он скрестил руки на груди, весь его вид выражал недоверие и незавуалированную угрозу.

Явно негостеприимное поведение совершенно не расстроило гостью.

Высокая темноволосая женщина ласковым и вместе с тем чуть насмешливым взглядом обвела нашу воинственную компанию. Ее царственная, гордая осанка, величественные движения, то, с какой уверенностью держалась незнакомка, давали ясно понять, что она привыкла повелевать.

Она была настолько красива, что просто дух захватывало. Идеальные пропорции и формы тела, рук, носа, невероятно соблазнительный абрис рта, изумительные, завораживающие глаза - гостья была совершенна, на нее хотелось смотреть не отрываясь, словно на самое прекрасное произведение искусства.

Окутанная легкой золотистой дымкой, она словно парила над полом и это казалось совершенно естественным: такое прекрасное создание не может осквернять свои ножки, ступая по столь низменной поверхности, коей являлся натертый до блеска паркетный пол замковой библиотеки!

Это получилось как-то помимо воли: мы в едином порыве восхищенно уставились на незнакомку. Эту женщину нельзя было не вознести на пьедестал! Ноги так и подкашивались, чтобы пасть перед нею ниц и умолять о милости лицезреть ее неземную красоту как можно дольше!

Первым пришел в себя Великий князь, что было немудрено: как оказалось, изображение дивной незнакомки он с раннего детства регулярно видел в храмах богини Интар.

Не мешкая, князюшка бухнулся на колени и смиренно проблеял:

- О, пресветлая Интар! Прости нас недостойных, что не сразу узнали тебя и не оказали достойной встречи!

Оставшиеся зрители продолжили стоять в напряженных позах и неприлично таращиться на богиню.

Она слегка скривилась от слов Великого князя, он в свою очередь слегка побледнел:

- И слава Прародителям! - воскликнула богиня. - Не хватало только причитаний жриц с их ужасными трещотками и смердящими благовониями - и от первых и от вторых у меня начинается жуткая мигрень!

От неожиданности юный князь поперхнулся и совершенно неуважительно уставился на Интар.

Властным жестом богиня заставила князя подняться с колен, а затем произнесла сильным, проникающим в самые потаенные уголки души, голосом:

- Дети мои! Я пришла к Вам, чтобы донести волю богов.

Дальнейшее представление предназначалось исключительно для Стефана.

Она посмотрела прямо в глаза князя:

- Великое княжество в опасности, Стефан! Благодаря усилиям жениха твоей сестры страшная беда отсрочена на четверть периода, но через двадцать пять лет зло вновь вернется, чтобы захватить сначала твое княжество, Стефан, а затем и весь этот мир.

Именно тогда должно сбыться древнее пророчество.

Я постараюсь помочь в борьбе со злом, но для этого должно быть выполнено все, что я скажу сейчас. Итак, запоминай, Великий князь Стефан, сын Казимира!

Голос богини обрел еще большую силу, стал строг и торжественен:

- Следуй велению своего сердца, Стефан: Великой княгиней должна стать та, которую ты любишь, больше жизни.

Позволь своей сестре самой выбрать жизненный путь и мужа - это очень важно.

Слегка нахмурившись, Интар еще раз обвела взглядом всех, собравшихся в библиотеке:

- До тех пор, пока не минует опасность, вы всегда должны быть вместе.

После этих слов, богиня вновь обратилась к Стефану:

- Я помогу тебе утвердиться на престоле и буду покровительствовать на протяжении всего правления, если ты выполнишь мою волю и будешь делать все, что я скажу.

- Я выполню твою волю, пресветлая Интар! - с горящими глазами фанатика воскликнул Стефан.

- А теперь, ступай к нареченной, Стефан! Я хочу поговорить с твоими гостями.

Безропотно, словно зомби, князь покинул помещение: богиня явно применяла какую-то магию, но я не мог ее почуять.

Глава 32. Истина где-то рядом

Анна

Не дожидаясь пока стихнут в коридоре гулкие шаги князя и его стражи, Интар легко выскользнула из золотистого марева. Она не успела сделать и шагу, как за ее спиной материализовалось простое удобное кресло, подозрительно похожее на одну из моделей, виденных мною в магазине "Пинскдрева".

Оторопев от неожиданного развития событий, я наблюдала как богиня удобно устраивается в кресле. За пределами золотистой дымки, она выглядела и воспринималась совсем по-другому. И если сразу у меня еще были сомнения, та ли это женщина, которая назвалась моей родной матерью (очень уж она была блистательной и недосягаемой), то сейчас все сомнения рассеялись.

- Ну, что же вы? Присаживайтесь! Разговор будет долгим, - ее глосс звучал очень мягко, но в нем явно ощущались нетерпеливые нотки.

Скользнув внимательным, цепким взглядом по Максу, Интар одарила меня доброжелательной, подбадривающей улыбкой, а затем принялась жадно рассматривать Руслана.

- Праматерь! Как же ты похож на Казимира! - тихо пробормотала она.

Руслан нахмурился еще больше: в этой ситуации мы оба чувствовали себя, мягко говоря, не очень комфортно.

Единственным, кого происходящее не выбило из колеи, был Макс. Я почувствовала, как меня мягко, но настойчиво влекут в сторону огромной резной лавы. Не глядя, опустилась на нее, прильнула к твердому, теплому боку Макса.

Сильная мускулистая рука, нежно прижимавшая к этому самому боку и легонько поглаживающая по спине, словно создавала защитный барьер между мною и всеми неожиданностями, которые свалились уже и планировали возникнуть в моей жизни еще.

Это значительно бодрило. Настолько, что я попыталась принять новость спокойно: моя настоящая мать - богиня одного из местных культов!

А вот моего братца поглаживать было некому: он был предельно зол и взвинчен до такой степени, что с кончиков пальцев периодически сыпались искры (к слову, такие же золотистые, как то сияние, в котором предстала наша маман).

- Итак, что это все значит? - холодно спросил Руслан.

Интар вздохнула:

- Полагаю, ты не очень-то веришь, что я действительно ваша родная мать. А если и веришь, то в твоей душе я вижу осуждение, горечь и боль. Не буду убеждать голословными утверждениями, что всегда любила и тебя, и доченьку. Что все, что случилось - вынужденная мера, которая смогла спасти ваши жизни. Я хочу, чтобы ты сам все увидел и сделал собственные выводы. А потом... Пусть будет как должно: либо вы простите и примите меня, либо этого не случиться. В любом случае я буду знать, что вы оба живы, здоровы и, надеюсь, счастливы. Но сначала я хочу рассказать вам, что происходит на самом деле и какова ваша роль в этой истории. Я не могла всего сказать при Стефане: его привычное видение мира было бы разбито вдребезги и не факт, что он смог бы с этим справиться.

Интар грустно улыбнулась и начала свое повествование:

- Многие тысячи лет назад один из демиургов, которых здесь почитают как богов, проводил опасные эксперименты. Совет запретил ему заниматься этими исследованиями, но он пошел наперекор воле Совета, за что впоследствии и поплатился.

В тот миг, когда к нему пришло понимание, каких чудовищ он сотворил, он ужаснулся и поспешил уничтожить плоды научных экспериментов.

Однако мерзкие бездушные твари - демоны - оказались хитрее и проворнее: они подняли бунт против своего создателя, смогли сбежать от горе-демиурга и расселиться по обитаемым мирам. Карательные рейды не принесли значимых результатов: демоны были хитры и изобретательны.

Демиург не успел закрепить за ними какой-либо облик, а потому они могли изменять его на свое усмотрение либо вселяться в живое существо (а иногда и в неодушевленные предметы). Сами, не испытывающие сильных эмоций, они питались чужими чувствами и эмоциями, поглощая, высасывая души тех, у кого они были.

С тех пор демоны стали намного сильнее и коварнее, чем были. Они научились создавать примитивные формы жизни, захватили власть над некоторыми мирами, в которых местные жители стали рабами.

Тысячи лет мы ведем борьбу с демонами, уничтожая либо заточая пойманных в безвременье и нет конца-края этой войне. Но это было лишь начало истории.

А теперь вернемся к нынешним временам.

Я принадлежу к уважаемому, славному многими научными открытиями роду демиургов. Этот мир был создан одним из моих предков, долгое время его любовно обустраивали и населяли. Его преподнесли мне в качестве подарка в день совершеннолетия.

Но к подарку прилагалось одно условие: я должна прожить здесь некоторое время в теле простого смертного. На вопрос: "Зачем?", наставники ответили, что только погрузившись в этот мир полностью, я по-настоящему смогу понять как необходимо управлять им, что и как нужно изменить или усовершенствовать. Так несколько десятков лет назад я оказалась в теле смертной женщины - Анхелики.

Отныне у меня не было ни грамма магии, я не обладала какими-либо выдающимися способностями, не блистала неземной красотой, а единственный артефакт, который всегда находился при мне - закаленный в драконьей крови кинжал из лунного серебра, способный отправить демона в Безвременье (и то, если мне очень повезет - ведь я была обычной женщиной).

Поначалу все казалось веселым приключением: за долгие годы обучения и жизни в соответствии со строгим расписанием, мне ужасно наскучила железная дисциплина и наставники с постоянными нравоучениями. Пожить самостоятельно, пусть и с некоторыми неудобствами, было просто замечательно!

Впрочем, очень скоро, я поняла, что жизнь людей не так уж весела и безоблачна. Но это ни в коей мере не помешало мне наслаждаться необыкновенными, неизведанными ощущениями, присущими только смертным.

За свою коротенькую жизнь вы проживаете такой концентрат событий, которого любому из нас хватило бы надолго. Ваши эмоции столь ярки и непосредственны, что хочется окунаться в них еще и еще. В какой-то момент я отчетливо поняла, что движет демонами: эмоции смертных, похожи на наркотик - попробовав раз, уже не можешь отказаться!

Я жила в маленьком уютном домике на холме, неподалеку от замка Великого князя, рядом с главным храмом богини Интар, в котором служила в качестве обычной жрицы. Это было так забавно: служить самой себе! (Кстати, после возвращения, я кардинально изменила ритуалы в своих храмах, изгнав из них бессмысленность и глупые, никому не нужные восхваления!).

Однажды, в наш храм заглянул наследник Великого князя - Казимир. Когда я впервые прочла в Книге судеб, что влюблюсь в смертного, то просто рассмеялась - это казалось невероятным. Но когда встретила Казимира, то совершенно точно поняла - никто и никогда мне не будет нужен так, как этот человек. Я влюбилась окончательно и бесповоротно. Я любила каждую черту его характера и даже недостатки не казались мне чем-то отталкивающим, чем-то с чем невозможно мириться ни в коем случае. Да сказать честно, недостатков-то у него почти и не было. Вернее, был один-единственный - нерешительность. Он так и не смог отстоять наши отношения перед своей семьей: жениться на простолюдинке Великий князь не мог, а я не могла ему открыть, кто я на самом деле - если бы это случилось, наставники тут же вернули бы меня назад, а моя миссия познания мира была бы провалена окончательно и бесповоротно.

Но даже это не омрачало мое счастье. Год за годом я проживала смертную жизнь и была бесконечно счастлива: ведь рядом со мной подрастали дети, которых я родила от любимого мужчины. Дочь и сын стали центром моего мироздания: моей радостью, и моей печалью.

Я знала, что смогу обеспечить им все: здоровье, долголетие, богатство, красоту, любовь, но не смогу забрать их с собой, открыть правду, кто их мать на самом деле. Чтобы вернуться, я должна была умереть здесь, а значит оставить малышей одних.

Я не знала, когда это случиться и мое сердце разрывалось от боли, когда представляла, что это может произойти в любой момент. К тому времени Казимир уже женился на злой и весьма неприятной особе, у него родился наследник. Но мы по-прежнему продолжали встречаться, не в силах отказаться друг от друга.

Постепенно, у меня появился план: устроить так, чтобы после моей смерти, дети попали в хорошую любящую семью. Я собиралась явиться кому-нибудь в образе богини и приказать позаботиться о моих детях, как о своих собственных.

А потом было видение. Во время ритуала в храме я вошла в транс. Почти сразу же ко мне пришла Наставница. Она была очень встревожена: в мой мир проник один из высших демонов - Демон Хаоса. Это означало одно: он попытается захватить мир, поработить его обитателей.

"Ищи, его, Интар! Он где-то рядом с тобой! Но - ни в коем случае не признавайся кто ты: в смертном теле тебе с ним не справится. Я буду регулярно приходить в твои сны, чтобы ты могла поведать, где и под каким обличьем он скрывается", - сказала Наставница.

Безоблачное счастье закончилось: Демон Хаоса стал очень серьезной проблемой.

Я нашла его даже быстрее, чем предполагала. В один из праздничных дней, когда толпы праздношатающегося разряженного люда заполняют Хортицу, возле самых дверей моего дома меня нагнал молодой необыкновенно красивый человек.

- О, прекрасная незнакомка! - шутливо кланяясь, проговорил он. - Много дней я не решаюсь заговорить с Вами. А вот сегодня набрался смелости и подошел к вам, прекраснейшая из смертных!

Он болтал что-то еще, нес всякую изящную чушь, приглашал пойти вместе с ним на праздник, но я не слушала его. Даже сквозь несколько слоев одежды я ощущала, как раскалился кинжал из лунного серебра. Внутри все похолодело: передо мной был демон.

- Демон знал кто Вы на самом деле? - голос Макса звучал спокойно, но я отчетливо почувствовала, как его рука, обнимающая меня за талию, напряглась.

Интар на мгновение задумалась, а потом уверенно ответила:

- Нет. Они очень хитрые, ловкие, сильные, но даже высшему демону было не под силу понять, кто скрывается в смертном теле. Пожалуй, себе подобного он бы почуял, но я для него выглядела, пахала и воспринималась как обычная смертная женщина.

Расставаться с ним так просто было довольно глупо: как бы потом я стала искать демона в огромном городе?

- А почему к вам на помощь не прислали кого-либо из демиургов или на худой конец сильного мага? - скептично приподняв бровь, спросил Руслан.

- Это совершенно невозможно! Демон, тем более высший, чует наше присутствие также, как и мы его. Между нами существует некая связь, как между творцом и его созданием. Создавая демонов, демиург вложил в их сущность крохотную частичку себя, нечто, что присутствует в каждом из нас. Демон бы просто исчез, растворился среди обитателей мира. Они умеют ждать и им некуда торопиться. Это не означает, что он бы отказался от завоевания этого мира: если демон что-то решил, то никогда не откажется от выполнения задуманного. Препятствия и трудности лишь усиливают их азарт, добавляют особую пикантность, что ли.

- Да, но как же вы тогда охотитесь на них?! - удивленно спросила я.

На мгновение повисло неловкое молчание, которое нарушил Макс:

- На живца, - тихо ответил он.

- Совершенно верно. И в тот раз приманкой была я, - невозмутимо продолжила свой рассказ Интар. Мне приходилось видеть, что остается от жертв, которые имели несчастье приглянуться демонам, а потому я постоянно была настороже, опасаясь сделать даже крошечный опрометчивый шаг. Кое-как отговорившись прогуляться немедленно, я согласилась встретиться с молодым человеком на следующий день. В его глазах вспыхнул огонек азарта, который бывает у охотника, загоняющего дичь, а потому я была уверена, что вечером он придет в условленное место. "Что ж! Там его будет поджидать немалый сюрприз!", - подумала я.

Интар умолкла, словно подбирая слова или собираясь с силами. Очевидно, она подошла к самой неприятной части повествования.

- Но демон спутал Вам все карты, - почти утвердительно произнес Руслан. - Проще говоря: он Вас обыграл!

Интар бросила быстрый взгляд на него:

- Да. Почти. Он ведь знал, где я живу. На следующее утро служанка доложила, что меня желает видеть некий молодой господин. Ничего не подозревающая женщина впустила его в дом и провела в гостиную. Так демон оказался в моем жилище.

Очевидно, голод его был так велик, что он даже не пытался скрывать своих дурных намерений. Пряча в складках платья кинжал, я готовилась к бою - первому и последнему в моей смертной жизни. Я была полно решимость утащить его вслед за собой при любом раскладе - ведь в доме оставались мои дети. Но вновь вмешалась Судьба.

Сначала в прихожей послышался страшный шум, грохот падающих вещей и крики двух разъяренных женщин, а затем в гостиную ворвалась молодая растрепанная девушка.

Демон встретил ее появление равнодушно, а вот эмоциями, которые она источала, он явно наслаждался. Она долга кричала и проклинала его, а заодно и меня на всякие лады.

Вспоминая эту сцену, Интар усмехнулась:

- Впервые в жизни, я растерялась настолько, что не знала, как быть.

Затем ее лицо вновь приобрело мрачный оттенок:

- Эта растерянность повлекла за собой все то, что мы теперь имеем. Истерика ввела девушку в транс и она начала творить пророчество. Только тогда я поняла, что девушка - пифия. Если в двух словах, то пифия прокляла и меня, и демона.

- Но как в это пророчество попала Анна? - спросил Макс. Похоже, этот вопрос не давал ему покоя так же, как и мне.

- В самый разгар событий, привлеченная шумом, она потихоньку проскользнула в гостиную. К несчастью, девочка попалась на глаза пифии в тот момент, когда пророчество подходило к кульминации. "Она принесет тебе смерть!" - закричала пророчица, недвусмысленно указывая на Анну. "Но и она познает горечь утраты!" - торжествующе прохрипела пифия, когда руки демона уже сжимались на ее горле.

- Что ж он не придушил ее раньше? - мрачно спросил гуманно настроенный Руслан.

- Пока пифия не сделает пророчество до конца, это невозможно. Потом - да, но не раньше, чем прозвучит последняя фраза, - ответила Интар.

- Хорошо. А дальше?

- Дальше я не стала дожидаться, когда демон примется за Анну и напала на него первая, - продолжила свой рассказ Интар. Я сильно ранила его, но отправить в Безвременье не смогла: демон испарился, прихватив с собой убитую им любовницу. Я же начала незамедлительно действовать.

Жена Казимира, Великая княгиня, неоднократно пыталась избавиться от меня. Все ее попытки были безрезультатны: я не обладала ни магией, ни мощными артефактами, но и на меня враждебно настроенная магия не действовала - это была единственная защита, предоставленная наставниками. Что касается ядов, наемных убийц и прочих неприятностей, я кое-как справлялась собственными силами.

Теперь же, единственным выходом, чтобы спасти Анну от мести Демона Хаоса, была моя собственная смерть в этом мире - освобождение от смертного тела давало возможность вновь обрести божественную сущность, а соответственно появлялся шанс на спасение моих детей. Поэтому бутылка вина, щедро приправленная ядом и любезно подброшенная по приказу Боны в корзину бакалейщика, прямиком попала на мой стол.

Едва обретя истинную сущность, я смогла переправить вас в один их техногенных миров, где давным-давно никто не слышал о существовании магии.

- Но почему мы оказались в разных семьях? - напряженно спросил Руслан.

- В этой истории слишком много трагичных случайностей, - грустно произнесла Интар. - Анну я перенесла первой, в одну очень приличную семью. Затем я отправилась за тобой, а когда вернулась, оказалось, что приемная семья моей дочери погибла в автокатастрофе. Все указывало на то, что и Анна была в тот роковой день с ними. Но в Книге судеб все еще были записи о ее будущем, а это было неоспоримым свидетельством, что моя девочка жива. Я долго искала дочь. Оказалось, что после гибели приемных родителей, ее определили в детский дом, а затем Анну удочерила бездетная пара. В общем, до поры до времени я решила все оставить, как было.

После того, как вы оказались в относительной безопасности, я отправилась к мойрам, чтобы переписать некоторые судьбы.

- А это возможно? - спросил Макс.

Интар проницательно взглянула на него:

- Отчего же нет? Прошлое изменить нельзя, а вот будущее - вполне. Только плата берется такая, которую не каждый внести сможет! Твою судьбу мне так же подправить пришлось - иначе вы бы с Анной никогда не встретились.

Макс

Я не стал задерживать Анну, когда она порывисто высвободилась из моих объятий. Ее разочарование и злость были вполне понятны: не лишком приятно вдруг осознать, что ты всего лишь марионетка в чужих руках, что твою судьбу переписывают туда-сюда, как кому-то заблагорассудиться, пусть даже из добрых побуждений, что от твоей воли мало чего зависти!

- То есть как это - подправить? - едва сдерживая злость, спросила Анна, буравя недобрым взглядом богиню.

Та, как ни в чем не бывало, безмятежно улыбнулась:

- Я всего лишь добавила возможностей тебе, и тем, с кем тесно связана твоя судьба.

Стараясь совладеть с эмоциями, которые у нее буквально зашкаливали, Анна глубоко вдохнула и медленно выдохнула:

- Я требую объяснений, - почти спокойно произнесла она.

- Все очень просто. Например, в тот зимний вечер, когда ты встретилась с Максом, его записи в Книге обрывались, хоть там и были свободные строчки, куда можно было вписать дальнейшие события.

- То есть, в тот день я должен был умереть? - осознавать это было крайне неприятно.

- Так бы и произошло, если бы Анна не помогла тебе. Впрочем, и у тебя, и у нее был выбор. Ты мог не броситься ей на выручку, она могла с тобой не возиться. Тогда жизнь каждого из вас потекла бы по другому руслу. Мойры вписали встречу, но не выбор. И так на протяжении всей истории: Руслан мог не вступиться за тебя, тогда вы бы не сдружились настолько, что он последовал за тобой в другой мир. И Анна сделала свой выбор, когда помогла вернуть Марию. И Стефан, когда вопреки всем решил жениться на Марии. Для всех был добавлен лишь крохотный шанс, а уж как им воспользоваться, и стоит ли, каждый решил сам.

Разрядил обстановку Руслан. Ухмыльнувшись, он шутливо встряхнул Анну, слегка приобняв ее:

- Ну, сестренка, считай, что мама познакомила тебя с хорошим парнем!

- Угу, - промычала Анна, - теперь бы еще чуть подробнее узнать, каким образом я должна сразить Демона Хаоса и чего ради терпеть общество этого балаганного шута, - она кивнула в сторону Руслана, уже вполне пришедшего в себя и радостно оскалбившегося, когда на него устремились все взгляды, - и напыщенного зануды по имени Стефан?

- Анька, ты сразишь демона своей красотой! - начал паясничать Руслан.

Интар бросила на него неодобрительный взгляд:

- Твоя сестра, безусловно, симпатичная девушка, но сражаться с демоном ей не придется. От союза с оборотнем, у нее родится сын - отважный, сильный ...

-...дракон! - не сдержался я.

Интар одобрительно кивнула головой, соглашаясь с моими умозаключениями.

- Кто?! - изумилась Анна.

- Дракон, дорогая, - не отказал себе в удовольствии промурлыкать Анне на ушко, слегка покусывая нежную маленькую мочку.

- Эй, эй! Держи себя в руках! - рассмеялся Руслан - нервное напряжение плохо сказывалось на психике мальчишки.

- Какой такой дракон?! - Анна была в шоке.

Я усмехнулся:

- Успокойся, любимая! У него будет две ипостаси, так же как и у меня: в одной он будет человеком, в другой - драконом.

- Очень хорошо. И он... Погибнет, сражаясь с демоном? - Анне было страшно.

Интар устало провела рукой по лицу.

- Мы постараемся не допустить этого. У Стефана и Марии родится девочка. Юная княжна станет тем, кто поможет спасти моего внука. У каждого из вас своя роль в этом грандиозном спектакле, режиссером которого я стала поневоле. Ты, - богиня указала на меня, - научишь сына военному искусству и станешь надежной опорой и самым лучшим телохранителем моей дочери. А ты, сынок, - произнесла она, глядя на Руслана, - будешь наставником мальчика во всем, что касается магии. Пророчество исполнится - это изменить мы не в силах. Да только в наших силах сделать так, чтобы оно исполнилось с выгодой для нас. Но для этого мы все должны приложить максимум усилий.

Анна

Я сидела на городском валу, защищаясь от пронизывающего ветра теплым плащом на меховой подкладке.

Осень надежно вступила в свои права. Багряными костром догорали листья на деревьях и кустах, готовясь к той поре, когда неумолимый ветер окончательно сорвет их с деревьев и они будут мокнуть непроглядной массой, чернея день ото дня от морозной осенней сырости.

В ожидании заслуженного покоя, огромными проплешинами лежали поля, обрисованные по контуру пожухлой, тронутой заморозками травой.

Крикливые серые вороны чинно, словно нехотя кружили у самой кромки леса, оглашая унылым карканьем округу.

В моей душе царила светлая грусть. Настроение было из того разряда, когда так и тянет написать какой-нибудь лирический рифмованный опус. Но, поскольку мои таланты и возможности в области стихосложения были весьма скромны, я просто наслаждалась солнечным, пусть и довольно холодным деньком.

Два часа назад я попрощалась с Максом: мой любимый оборотень вернулся в родное измерение, чтобы закончить кое-какие дела перед нашей свадьбой.

Я же решила остаться здесь, на недавно обретенной родине. Проснувшиеся способности интарии налагали на меня некоторую ответственность. Жрицы культа играли важную роль в этом мире: они заранее предупреждали о засухах, наводнениях, грядущих эпидемиях и других бедах, которые могли уничтожить население. Интарии излечивали тяжело больных, под их опекой находились одинокие старики, инвалиды и сироты.

Со жрицами считались, к ним относились с почтением и большим уважением. Они не обладали магией, а их уникальные способности возникали вследствие особого умения управлять потоками собственной энергии, силы, сосредоточенной в каждой из них, черпать знания из информационного потока текущего сквозь миры.

Мне было интересно постигнуть сокровенные знания, которые передавались в храме богини Интар. А еще очень хотелось не просто проживать отведенное мне время (а Интар уже сказала нам с Русланом, что наша жизнь будет гораздо более продолжительна, чем у обычных людей), а делать это с пользой (при чем не только для себя).

На следующий день я должна была отправиться в главный храм богини Интар, чтобы стать послушницей. До возвращения Макса я планировала жить при храме. Но это вовсе не означало, что я не могла бы покинуть стены святилища в любой момент, когда бы мне этого захотелось.

Мы очень подружились с Марией, невестой Великого князя, а потому я планировала частенько бывать в замке моего второго брата. С ним я так и не смогла найти общий язык: мы были не только детьми разных эпох, но и продуктами совершенно разного воспитания.

Благодаря вмешательству богини Интар, Великий князь расстался с идеей выдать меня замуж, но и ко мне, и к Максу относился с легкой прохладцей, впрочем, не возражая против моей дружбы с робкой и застенчивой Марией.

Интар, которую я даже мысленно никак не могла назвать мамой, сняла ментальные блоки, наложенные на наши с Русланом воспоминания в глубоком детстве. Ее рассказ о событиях, которые произошли много лет назад, не содержал ни слова лжи: я помнила все в точности, как о них говорила Интар.

Вернув нам полную память, Интар честно ответила на все вопросы, в том числе очень неприятные для нее.

Она не стала уточнять, каким образом Демон Хаоса смог узнать, что судьбу Макса подправили и, по замыслу богини, отныне она будет тесно связана с моей. Демон моментально сообразил что к чему и сразу же вступил в игру. Он решил воспользоваться той неодолимой страстью Охотников, которые вызывали в них кристаллы Рогволода.

Для начала демон подкупил Всеслава, лично знакомого с Максом и питающего к нему острую неприязнь. Всеслав должен был подстроить все так, чтобы сначала Макс заинтересовался артефактом пути, а затем получил указующий перст. Да не просто так получил, а в моем присутствии.

На артефакт было наложено два мощных заклятия: одно притягивало меня к кольцу, словно магнит - пришлось бы сильно постараться, чтобы не взять кольцо в руки; второе - прямиком переносило в Запретный лес, где меня уже поджидал Демон Хаоса.

Присутствие Руслана, а тем более Макса, стало для демона полной неожиданностью. Когда первая попытка похищения не удалась, он натравил на нас хрюнов. Кроме того, он решил убить двух зайцев одним выстрелом: избавиться и от меня, и от Макса, который по воле Интар играл в пророчестве немаловажную роль (куда уж без него в деле заведения наследника-дракона!). Демон предупредил Альбрехта, придворного мага Боны Хорцы, что в Запретном лесу он, если очень постарается, сможет отыскать одного небезызвестного ему оборотня.

Едва получив эту информацию, Альбрехт телепортировал в Запретный лес рысь. Она должна была хитростью заманить оборотня в ловушку, доставить Макса к Альбрехту.

Дальнейшее вы знаете не хуже меня. Альбрехт охотился исключительно за Максом, я была ему без особой надобности. Кроме того, он строил всяческие козни Стефану, чтобы занять место Великого князя. Это он пытался устранить Марию, шпионил за братьями Рудыми и помогал Боне во всяких нелицеприятных делах.

Демон не оставлял попыток избавиться от меня: все покушения были подстроены именно им и лишь благодаря Максу и своевременным подсказкам Интар я смогла дойти до финала этой истории живой и невредимой.

Впрочем нет, - до финала еще было довольно далеко. Я с содроганием думала о том, какая судьба может ждать моего сына, которому придется сразиться с могущественным врагом. И будет ли он, этот сын? Сможем ли мы сделать все так, как задумала Интар?

В двух вещах я была уверена полностью: Макс обязательно вернется и мы сделаем все возможное, чтобы и мы, и наш сын были счастливы, не взирая ни на какие пророчества.

Обретя память, не подвергшуюся коррекции, Руслан немного смягчил свое отношение к нашей матери, но все равно не принял ее до конца. Умом он понимал, что все, что она сделала - было вынужденной мерой, но наедине с собой он раз за разом прокручивал сценарий, по которым могли бы пойти события, если бы она этого не сделала, пытаясь понять: так ли уж необходимо было отправлять нас в чужой мир, так далеко и от родного отца, который наверняка бы стал о нас заботиться, и от той жизни, которую мы бы вели в родном мире, полном магии и возможностей, которых мы были лишены в техногенном мире, весьма далеком от Великого княжества. У нас с ним был очень тяжелый разговор на эту тему.

Спустя несколько дней после разговора с Интар, Руслан отправился в Академию магии, куда был зачислен благодаря протекции самого Великого князя.

Когда брат приехал попрощаться с Максом, я едва узнала его: темно-лиловый камзол, кипенно-белая батистовая рубашка, отделанная дорогим кружевом, стройные мускулистые ноги облегают панталоны в тон камзолу - средневековый наряд изменил Руслана до неузнаваемости. Он всегда одевался очень стильно, но облаченный в этот странный наряд он выглядел удивительно элегантно. Более того - костюм 16 периода на Руслане смотрелся более чем органично.

С большим воодушевлением и восторгом Руслан рассказывал о своей жизни в Академии, товарищах по учебе, занятиях магией. Парень был вполне доволен тем, как складывается его жизнь - наконец-то он нашел свое призвание.

Руслан обещал почаще бывать у меня в гостях, чтобы мне было не так одиноко, после того, как Макс отправиться улаживать свои дела.

Их прощание было коротким. Парни по-мужски, крепко обнялись и я услышала, как Руслан негромко сказал:

- Возвращайся, оборотень!

- Береги ее, маг! - тихо ответил Макс.

Эпилог

Макс

Интар помогла мне вернуться в маленькую квартирку Анны. Похоже, после нашего спонтанного перемещения в параллельный мир в этом измерении прошла всего пара минут: кофе в моей чашке не успел остыть. Это было настолько нелепо, что я невольно улыбнулся. Сел на узкий подоконник, поглядывая на темный заснеженный двор, допил кофе.

Не спеша вымыл посуду, подмел осколки разбитой моими друзьями чашки: не люблю беспорядок.

В прихожей по-прежнему висела моя куртка с карманами набитыми множеством полезных вещей. Набросил ее, критическим взглядом окинул отражение в большом настенном зеркале. Вид был немного странный (очень уж смахивал на локки - стрелка из романов о средневековой Англии). Ну, да ничего: до машины, припаркованной во дворе, как-нибудь доберусь!

На шее, на зачарованной от воровства и потери цепочке, висел Глаз дракона, который блокировал любую магию, направленную на меня. Поэтому кристалл, подаренный Стефаном за разрешение жениться на Марии и припасенный в качестве откупного за право покинуть клан, не подавлял мою волю, не давил, а ощущался, словно приятное тепло. Он был надежно спрятан от любопытных глаз: к встрече с магистрами клана я подготовился основательно.

Я знал, что будет непросто выйти из рядов Охотников, но мне было ради чего стараться. Теперь во Вселенной было место, куда мне хотелось вернуться, и была живая душа, которая меня ждала.

Я вышел из подъезда, полной грудью вдохнул морозный свежий воздух, поднял голову к темному небу. Огромные хлопья снега тихо падали на лицо. Я счастливо расхохотался:

- Что ж, уважаемые магистры! Готовьтесь - я иду!

(История рыси будет рассказана в одной из книг серии.)