ВЕСЕННИЙ УЖАС

Aleks Heil (Slow)

Какие способы пробуждения для зайцев самые ужасные?

Рик наивно полагал, что таковых существует всего два: страшное рявканье над ухом, складывающееся в слова «Попался, ушастый!» или «Что-то зайчатиной попахивает!»; либо же молчаливое, но от того не менее страшное, хватание за пресловутое ухо и запихивание бешено трепыхающейся тушки в пропахший невесть чем мешок...

Поэтому, когда в один прекрасный день сквозь сон он почувствовал, как чьи-то лапы теребят мех на его боках, то не проснулся. Лишь пробормотал невнятно и попытался отодвинуться в сторону. Но некто проявил настойчивость, и уже мягко почесывал когтями его животик, одновременно нежно покусывая за бедра острыми клыками...

Клыки?! Когти?!

Рывком приподнявшись, заяц ошалело уставился на морду лиса между своих ног - а рыжий хищник кокетливо и одновременно хитро подмигнул ему.

От страха Рик забыл все премудрости, которым учился когда-то в заячьей школе. В голове вертелось только наставление по поводу встречи с медведем: «Падайте на землю и притворяйтесь мертвыми». Хотя столкнуться с косолапым ему довелось всего единожды. После той встречи у зайца еще неделю болел зад – слишком уж сильно пнул его Потапыч, не разглядев в потемках.

Тем временем лис уже нагло щупал самую любимую часть тела Рика, и он, собрав остатки храбрости, пискнул:

– Отпусти хвост…

– Йфф! А вот не отпущу! – последовал обескураживающий ответ. Сжав в лапе пимпочку заячьего хвоста, рыжий хищник несильно дернул за нее.

– Айиий!! – взвизгнул заяц и рванулся, пытаясь освободиться, но лис держал крепко. – Отпусти!..

– Даже не подумаю! – заявил пушистый шельмец. – Такой теплый, мягкий, бархатный – прям как у рыськи. Слушай, а ты не рыська случайно?

Сказать, что Рик опешил – это не сказать ничего. Он вытаращился на лиса квадратными глазами, а тот продолжал трогать его за хвост, одновременно вылизывая шерстку на бедрах.

– Ну точно рыська! – вынес наконец рыжий свой вердикт после ощупывания, и еще сильнее вцепился в зайца. – И пахнешь как рыська… йффффф!!!

«Марька, я тебя отлуплю!» – мысленно простонал Рик, вспомнив сестру и ее духи «Орысин. Почувствуйте себя кошечкой».

Странный лис продолжал понемногу вползать на зайца, не прекращая возбужденно его обнюхивать, а когда добрался до груди, пару раз провел по ней лапами и замер. Воцарилась тишина, прерываемая сдавленным дыханием косого.

Красно-карие глаза уставились на Рика.

– Эээ… милая… да как ж тебя так угораздило-то? – рыжий говорил с искренним участием. – Небось кошаки в твою сторону и не смотрят даже… знаешь что? – его морда неожиданно приблизилась вплотную к заячьей, и он доверительно прошептал. – Мне все равно, какая у самочки грудь, и я ни в коем случае не уйду от тебя сейчас. Тебе понравится…

«Да уж лучше б ушел!» – Рик зажмурился и дернулся, пытаясь согнуть ноги, чтобы одним мощным толчком отшвырнуть лиса от себя. Но тот лишь крепче обнял зайца, прижимаясь к нему, и потерся носом о длинные уши.

– Оууу, какие у тебя шикарные кисточки, дорогая! – довольно заурчал он, а Рик дал зарок, что больше никогда не позволит младшей сестренке плести косички на его ушах.

– Ну же, помурлыкай для меня... – урчание рыжего хищника стало совсем уж томным. Его пасть почти касалась губ зайца, дыхание щекотало усы…

И вдруг лис сдавленно тяфкнул, задом наперед соскользнул с Рика, и пробкой вылетел из норы! Косой успел только заметить, как кто-то снаружи весьма энергично тянет за хвост его «воздыхателя», и забился в самый дальний и темный угол.

В это время раздался приглушенный и довольно-таки раздраженный голос:

– Гриш, ну ты учудил! Я тут с ног сбился, по всему лесу тебя ищу!

– Слушай… там… такая самочка… йфффф! – судя по звукам, лис попытался сунуться обратно к зайцу, и Рик сжался в комочек, - но тут последовал тонкий взвизг, и приятель лиса устало сказал:

– Говорил же я тебе: не надо было есть те грибы у людей...давай, пошли уже, а то снова за хвост дерну!

В ответ послышалось тихое поскуливание, постепенно удалявшееся, и наконец все стихло...

Некоторое время Рик прислушивался, потом облегченно вздохнул и вернулся в свою постель.

Вытянувшись на душистом сене, он закинул лапы за голову и подумал:

«Ничего себе... а ведь это только начало майских праздников!»